Читать онлайн Девочка-капитан. История о том, куда зовёт сердце бесплатно
Глава 1
– Ты что! Я? Да ни за что!
Маша тряхнула волосами. Непослушные каштановые пряди торчали как у взъерошенного цыплёнка. Она сидела нахохлившись и исподлобья смотрела на подружку.
– Ну Маша, почему… – канючила Леночка.
Её руки постоянно поправляли невидимые складки на белоснежном платьице или приглаживали распущенные светлые волосы. Из-под длинных ресниц умоляюще смотрели голубые глаза.
– Карандаши и кисточки, – фыркнула Маша. – Ты можешь меня представить с ними? Я лучше на дереве посижу!
– Ты ведь не пробовала! А вдруг в тебе талант сидит, а ты не знаешь?
– Надо мной все угорать будут!
– А ты не говори…
Маша пнула камень, который удобно пристроился под обшарпанной зелёной скамейкой во дворе.
– Ты просто боишься, и поэтому меня с собой тянешь.
– Боюсь. – Невидимая соринка с платья полетела на землю. – Очень… Там экзамены сдавать надо!
– Вот и сдашь! Ты прекрасно рисуешь, – в Машином вздохе восхищение смешалось с завистью.
– А может, ты тоже! – Леночка вскочила и взмахнула руками. – Маша, вспомни, у тебя дедушка же рисовал!
Ещё один камень улетел с насиженного места.
– Тебе в театральный надо. А не в художку.
– Ты знаешь, я мечтала стать актрисой, когда… – Лена запнулась, – была маленькой. Но… Актрисы же выступают на сцене, а я даже на уроке боюсь отвечать!
– Вот! – Маша вскочила и подбоченилась, как молодой задиристый петушок – уже не цыплёнок, ещё не взрослая птица. – Опять предателем станешь?!
Из всех книг Маша признавала только те, что про войну и пиратов.
– Ты что! Почему? – испугалась Лена.
– Себя предашь, свою мечту, если я не пойду!
Леночка отвернулась, в глазах мелькнули слёзы:
– Не… пойдёшь…
– Чё ревёшь! Таскаться за тобой, что ли, до смерти?! И сопли вытирать. Ты сама должна! – кипела Маша.
– Чего должна?
– В себя верить!
– Я… – Леночка обернулась. Машу пронзил её взгляд из-под мокрых ресниц. – Я так не умею…
– Ладно. – Маша сдулась и плюхнулась обратно на скамейку. – Ну тебя. Пойдём вместе.
Леночка порывисто обняла подружку. Напряжение спало, её переливчатый смех зазвенел радостью:
– Спасибо! Спасибо!
Маша отстранилась:
– Отстань. Хоть экзаменаторы посмеются. Поглядят на мои работы – и тебя с руками и ногами оторвут!
Полный обожания Леночкин взгляд не отрывался от Маши. Было заметно, что подруга восхищается ею – её смелостью, верой в себя, тем, что она никому не даёт спуску и легко подбирает слова. Этот восторг льстил Маше, хотя иногда и напрягал.
Сама Леночка терялась в разговорах и подходящий ответ придумывала лишь спустя несколько дней. Обычно в трудные моменты её глаза смотрели непонимающе, губы улыбались, а потом, ночью, подушка мокла от слёз.
– Ладно, давай пять. – Маша подставила ладонь для хлопка. – Только за тобой должок.
– Какой? – испугалась Леночка.
– Ну как? – рассмеялась Маша. – Я – тебе, ты – мне! По рукам?
Леночка отпрянула:
– Что я тебе буду должна?
– Не боись, всё очень просто! Можешь прямо сейчас расплатиться.
– Говори! Не тяни.
– Вон то дерево видишь?
Леночка кивнула.
– Сколько раз я тебя звала на него?
– Мно-о-ого, – протянула Леночка.
– И что?
– Ты же знаешь, я не умею лазить по деревьям.
– А я не умею рисовать, – рассмеялась Маша. – Честный обмен! Залезешь на него до экзамена – пойду с тобой. Нет… значит, буду одна на дереве сидеть!
Леночка ахнула:
– Но я же боюсь…
– А ты думаешь, я не боюсь?! – мотнула головой Маша. – Боюсь! Ненавижу рисовать! Учительница в шоке от моих работ и ставит четвёрку только потому, что тройки по этому предмету не придуманы. Как мне сидеть на экзамене?
Леночка сцепила руки, а Маша, словно на сцене, продолжила:
– Это ужас будет! Но жизнь – это борьба. Если не с другими, то с собой. Взять хотя бы страхи. На кой они мне сдались? Так что я буду считать это экзаменом своей смелости!
Леночка остолбенела.
– Вот и твою потренируем! На дереве, – вошла в раж Маша.
– Ах так! Ты со мной торгуешься! Подруга ещё называется!
– Торгуюсь! – тоном старенькой бабушки подребезжала в ответ Маша. – Ты мне ещё спасибо скажешь!
Подружки рассмеялись.
– Ну хорошо! Я залезу! – Леночка подбежала к дереву.
– Что? В белом платье?
– Какая разница! Тут моя жизнь на волоске висит, а ты – платье…
Леночка ринулась вверх. Маша в шортах, видавших не одно дерево, и майке, поймавшей не одно пятно, еле успевала за подругой, чьё белоснежное платье впервые цепляло на себя всё подряд: и пыль, и ветки, и иголки.
Подол зацепился за сучок. Затрещала ткань, но Лена только быстрее полезла вперёд. Она слишком спешила наверх, боясь оглянуться и испугаться. Повторить такое она бы точно не решилась!
Её остановил зычный голос подруги:
– Стой! Стой, кому говорю!
Леночка посмотрела вниз – от высоты защемило сердце и закружилась голова. Она вцепилась в ствол, слёзы брызнули из глаз. На весь двор раздался визг:
– Ой, мамочки!
Маша мастерски огибала одну ветку за другой, ноги сами искали опору. Но плюхнулась рядом с подругой она лишь через две минуты.
– Кто бы сказал – не поверила! Тихоня Леночка. Я тебе кричу-кричу, а ты…
Смачный Машин плевок долго летел вниз.
– Ну ты и высоту набрала! Я думала, дальше той развилины ты ни за что не заберёшься. – Маша махнула туда, где на полпути к ним раздваивался ствол.
Леночка испуганно приоткрыла один глаз:
– А что? До верхушки лезть было не надо?
От оглушительного Машиного хохота задрожало дерево. Леночка вцепилась в ствол так, что костяшки пальцев побелели.
– Хватит! – взмолилась она. Слёзы бежали по щекам. – Хватит!
Маша перестала смеяться:
– До верхушки даже я не могу – она тонкая! – Маша внимательно посмотрела на подругу. – Ты, видно, очень хочешь в школу эту… Одной тебе, что ли, мало?
– Так та художественная… – протянула Леночка. – А наша… Что в ней интересного?
– Как слезать будешь?
– А можно я здесь посижу? Кра-а-а-а-сивот-то к-как…
Леночка сидела, зажмурившись и вцепившись в ветку. Зубы стучали, как будто она замёрзла.
– Кра-кра-красиво, го-о-о-о-воришь, – передразнивая, протянула Маша.
Яркое солнце почти встретилось с крышами домов. Оно щедро одаривало вечерний город великолепием. Закатные лучи подсвечивали дерево, наряжая его в розово-фиолетовый наряд. Платье Леночки тоже окрасилось, но здесь не только солнце постаралось. Дерево, где только могло, оставило метки: пятна зелёного сока, следы от коры. Белоснежным платью больше не стать. Но девочкам сейчас было не до красоты нарядов или пейзажа.
Отдохнув несколько минут, Маша скомандовала:
– Хватит штаны просиживать. Скоро стемнеет. Тогда до утра придётся с деревом обниматься.
Начался путь назад. Длился он мучительно долго. Маша сорвала голос, командуя, куда ставить ногу и за какую ветку хвататься. Леночкин визг стянул под дерево всю окрестную ребятню. Такого концерта не видели с прошлого лета, когда мать гонялась за Петькой, который уволок из дома постельное бельё и сделал из него верёвки, готовясь к побегу из тюрьмы.
Пришла мама Леночки – она волновалась, что дочки долго нет дома, а увидев ту на дереве, совсем перепугалась. Пожарные быстро отреагировали на звонок взволнованной мамаши. Теперь указания Лене давала пожарная команда. Детвора внизу притихла. Леночка стеснялась троих высоких мужчин в форме и от этого ничего толком не понимала.
Наконец долгий спуск завершился. Лена справилась! Радостные крики огласили двор. А она, зарёванная, с перепачканными спутанными волосами, бросилась к маме.
Сердитый взгляд Лениной мамы любого бы заставил покраснеть, но не Машу. Она лишь вежливо поздоровалась и спросила у подружкиной спины:
– А когда экзамен-то?
Леночка обернулась.
– Двадцать пятого! В шестнадцать ноль-ноль.
– Через неделю?
– Да!
Маша подняла руки и громко объявила:
– А ну, разойдись! Концерт окончен!
Глава 2
Руки лежали в карманах, ноги пинали камушек, а Маша счастливо улыбалась: залезть на это дерево она уговаривала Леночку два года.
Главное – мотивация!
Маша взбежала по ступенькам к своему подъезду. Под ногами привычно затанцевала разбитая плитка. В её трещинках Маше всегда виделась балерина: голова, руки, ноги, туловище, даже платье отчётливо проступали на кафельном полу. Маша помахала ей рукой, а танцовщица продолжила тянуть ногу вверх.
Подъездная дверь приветливо заскрипела. Маша бегом взлетела на три лестничных пролёта. Ключ с первой попытки попал в замочную скважину, и громкий хлопок двери сообщил о Машином приходе.
В коридоре её встретила мама.
– Дорогая, здравствуй. Давай вещи – постираю. – Молчаливым укором от мамы веяло за версту.
Маша сморщилась:
– Мам, нормалёк. Они ещё чистые.
Серые мамины глаза посмотрели с укоризной, но начинать перепалку Анастасии Петровне не хотелось, и она промолчала.
– Иди тогда ужинать.
– Ага, мам. Щас, сделаю кое-что.
И Маша заскочила в свою комнату. Снова хлопнула дверь.
Комната словно встрепенулась – с приходом Маши закипала жизнь. И ничего, что от этого страдали то соседи, то родители, а часто стены, мебель или паркет. Комната легко прощала хозяйке и беспорядок, и пёстрые наклейки где ни попадя, и пыльные огрызки в самом дальнем углу под кроватью.
Все мамины «Ты же девочка!» отскакивали от Маши, как пули от бронежилета.
– Я хотела быть мальчиком! – в сотый раз восклицала она, и спор затухал, как огонь от ведра воды.
С этим мама ничего поделать не могла.
– Это величайший дар – быть женщиной, – вздыхала она. – И его хорошо не просто ценить, а лелеять, как нежный цветок.
– Мам, ну хватит этих духовных разговоров. Двадцать первый век скоро. Кому твоя женственность нужна?!
Мама оправляла длинную юбку и с улыбкой смотрела на дочь:
– В кого ты такая уродилась?
– В папу! – смеялась Маша.
И точно. Маша знала, каким папа был в детстве. Как лазал по деревьям и играл с мальчишками в футбол, а его разодранные коленки, вечные дыры и грязь на одежде доставляли много хлопот его маме, бабушке Тасе. Она часто рассказывала об этом внучке, а та после таких разговоров с мальчишеским запалом покоряла ещё одно дерево.
Маша выудила со дна шкафа толстый портфель. Обшарпанные бока выдавали его старость. А выгравированная сзади надпись «Серафим Поспелов» подсказывала, что он принадлежал мужчине.
Маша рукой стёрла с крышки пыль.
– Дедушка, ну почему ты так рано умер? Мы бы вместе бороздили моря и океаны! Может быть, даже пиратов встретили бы…
Дед Сима умер, когда Маше исполнился только год. Его неожиданная кончина стала серьёзным испытанием для семьи. Особенно для бабушки Таси – она прожила с мужем тридцать два года.
Портфель перешёл к Маше лет в шесть или семь вместе с рассказами о дальних плаваниях капитана Серафима.
Конечно, сейчас пираты и прочие опасности остались в прошлом, но в Машином воображении дедушкина работа была полна романтики и приключений. И Маша мечтала тоже стать капитаном. На все мамины уговоры она упрямо вздёргивала носик и отворачивалась. Объяснять что-то взрослым не было смысла. «Всё равно они ничего не понимают», – не раз говорила Маша Леночке.
Обхватив дедушкин портфель, Маша погрузилась в мечты. Запах моря щекотал ноздри, в ушах звучали крики чаек, и комната будто качалась на волнах…
Десять минут пролетели мгновенно, и только мамин крик смыл наваждение:
– Маша, ты где?
– Пять сек! – отозвалась девочка и открыла портфель.
Здесь хранились сокровища. Камушек с рисунком, напоминающим волну. Платок самого дедушки-капитана с его инициалами. Его зажигалка с надписью на боку: «Верный курс». Это было название корабля деда.
Много всего было в портфеле близкого и дорогого, но ценного лишь для Маши. Другие посчитали бы это кучей хлама. Поэтому она никому и не рассказывала.
Сегодня она положила сюда пустую гильзу, которая прыгнула под ноги во дворе. А потом быстро затолкала портфель назад под груду очень важных и нужных вещей и бросилась на кухню.
– Мам, – с набитым ртом заявила Маша. – Я буду поступать в художку!
Ложка звякнула об пол. Анастасии Петровне – Машины друзья звали её просто тётей Настей – казалось, что она давно привыкла к чудачествам дочки. Но эта новость ошеломила её.
Стряхнув суп, который вместе с ложкой выплеснулся из тарелки, мама ушла переодеваться в штаны. Небесно-голубую юбку оставалось только отправить в стирку, а ещё нужно было срочно протереть пол.
Мама у Маши была красивая, высокая – чуть-чуть ниже папы, Виктора Серафимовича, а его росту многие завидовали. «Метр девяносто и ещё чуть-чуть», – так он сам говорил о себе.
Маша старательно ела – аппетит она нагуляла будь здоров. Но даже долгая пауза не помогла маме переварить новость.
– Т-ты б-будешь п-поступать в художку? – мамин голос запинался от волнения.
– Мам, ну что ты, как маленькая! Будто я тебе сказала, что завтра отчаливаю.
– Милая… – Найти подход к подрастающей дочери у мамы не получалось. – Что-то я не замечала, что ты любишь рисовать.
– Ненавижу, – буркнула Маша, отводя глаза.
– А с чего такое решение?
Говорить правду не хотелось, поэтому Маша бросила коротко:
– На спор. – И чтобы совсем успокоить маму, сказала: – Я с Леночкой пойду, она тоже собирается.
Леночку Анастасия Петровна любила. Именно о такой дочке она мечтала, когда ждала Машу. И поначалу казалось, что мечта сбылась – Маша росла чистенькой милой девочкой в опрятных платьицах. Но только до полутора лет, пока не научилась спорить и возмущаться. С тех пор платья ушли в прошлое вместе с чистотой. Маша походила на настоящего мальчика. Манеры, повадки, любимые занятия – всё было мальчишечьим. И ничего с этим поделать мама не могла.
– Это всё потому, что ты хотел мальчика, – укоряла она мужа. – И поддерживаешь, и восхищаешься её мальчишеством.
– А если мне и правда хотелось и хочется мальчика, – оправдывался папа.
Он мечтал о большой семье, но не вышло. Больше они с женой родить не смогли.
– Ну ты же знаешь, что… – Настя запнулась.
– Знаю, – Виктор обнял жену. – Но куда я могу деть мечты? Видимо, Машенька чувствует и всегда чувствовала их.
После таких разговоров Анастасия обычно грустила не один день.
Сегодня, рассказывая мужу о решении дочки, она вдруг подумала, что всё ещё может измениться.
