Читать онлайн Найди меня без вести! бесплатно

Глава первая

3 ноября, понедельник, 1997

Коридор на первом этаже средней школы в Синтего имел одну особенность, которой охотно пользовались старшеклассники. Он не был прямым и в одном месте имел «карман». Это таинственное место располагалось аккурат напротив кирпичной стены, с двух сторон которой на большом расстоянии друг от друга были окна. Особенно интересно там во время сумерек, когда свет еще необязателен, либо школьный сторож замешкался. Не слишком уверенные в себе, но готовые исследовать этот мир парочки интуитивно назначали свидания, будто бы случайно столкнувшись там. И голос переходил в сладкий шепот, и время замирало до тех пор, пока оглушительный звонок не возвращал к реальности.

Было раннее утро.

Дэви, зевая, шла по пустому коридору.

«Ненавижу осень! С утра все бесит, и не с утра тоже. Когда уже этот невыносимый год закончится?!» – ворочала сонные мысли в своей голове девушка с блеском цвета гвоздики на губах и с длинными волосами, собранными на затылке в тугой хвост.

Она поравнялась с «карманом» и…

– Дэви?

…вздрогнула.

– О, Господи, Джимми! Ты меня напугал! – хихикнула девчонка, встала на цыпочки и быстро чмокнула в губы высокого парня.

Он смущенно улыбался и неловко теребил молнию на джинсовой куртке.

Дэви взяла его за руку и оглянулась. Никого. Кажется, все уже в классе, но звонка еще не было слышно, правда?

В уютном изгибе и тени коридора Дэви повторила поцелуй, только уже более смелую его версию. Сколько это длилось, никто из них не знал.

«Какая подозрительная тишина… черт, мы опять опоздали, – догадалась Дэви, – Джимми увидел, что меня нет, и ждал здесь! Обожаю!»

Она улыбнулась.

Взявшись за руки, ребята дошли до двери и секунду помедлили. Затем Дэви резко постучала и вошла.

Парень последовал за ней не сразу.

– Мисс Мэй! Вы снова опоздали. В этот раз на тринадцать минут! Если это войдет в привычку, я буду вынуждена… – Миссис Лайен все еще что-то говорила, но Дэви это мало интересовало.

«А где Сатори? – по пути к своему месту она переключилась с «приветственной речи» учительницы на пустующее место сестры. – Мы встали вместе, я пошла в ванную, Сатори завтракала, потом я вышла из душа, а ее уже не было. Конечно, она уже должна быть здесь…»

Раздался стук в дверь. На пороге появилась девушка.

Дэви не успела сесть. Ее глаза наполнились гневом, как только она взглянула на…

У входа стояла ее сестра: высокий хвост точь-в-точь как у нее, блеск для губ того же тона (да вообще тот же самый!), такая же голубая футболка и джинсы.

Но и без всего этого было очевидно – девушки похожи как две капли воды: стройная фигура, русые волосы, серо-голубые глаза, высокий лоб, тонкий нос.

Нетрудно догадаться, что они близнецы.

По классу пробежал смешок.

Дэви сжала кулаки.

– Мисс Мэй, не задерживайтесь! Вы обе решили сорвать нам сегодня урок?! – прозвучало в адрес Сатори.

– Простите, – сказала та и прошмыгнула на свое место, даже не взглянув в сторону Дэви.

«Так вот где она была! – про себя рвала и метала Дэви. – Эта зараза следила за мной! Что ж, очень круто!»

Дэви обернулась и посмотрела на Джимми. Он склонил голову над своей тетрадью.

«Пф-ф-ф-ф… ладно, сегодня спектакль сорвался, можно выдохнуть! Но я убью ее», – медленно переводя глаза на свой стол, Дэви кожей ощутила сзади насмешливый взгляд сестры и покраснела от ярости.

* * *

После обеда в воздухе разлилась неторопливая дремота.

Ноябрь в этих краях теплый, как, впрочем, и все следующие за ним месяцы. Нежное дыхание залива устанавливало свои правила.

Синтего – тихий южный городок – утопал в зелени, несмотря на осень.

На две части – с юга на север – его рассекало длинное шоссе. С запада на восток, как ребра грудной клетки от хребта, расходились в разные стороны небольшие дороги. На юге в недра земли уходил карьер, а металлургический завод неподалеку ловко извлекал пользу для человечества. На востоке – городской парк с аттракционами и торговый центр. На западе граница обозначалась рекой, через которую вел всего один старый мост. Пользоваться им (как и содержать в порядке) ни у кого не было нужды, поэтому он был закрыт сетчатым забором, на котором висел замок. С севера Синтего защищал огромный заповедный лесной массив. Густые заросли хранили свои секреты от человека – пройти сколько-нибудь ярдов вглубь было весьма затруднительно, да и бессмысленно.

Кто только там ни водился, но лис и зайцев (почему-то особенно в период зимнего солнцестояния), решивших перейти дорогу в роковом для них месте, горожане на машинах сбивали с печальной систематичностью.

Никто не смел сунуться дальше реки, что текла у опушки, отделяя Синтего от заповедника. Ведь даже в самый яркий день та сторона реки была окутана тьмой, и в любое время оттуда веяло прохладой. Дети, разумеется, любили выдумывать разные истории про лес и пугать ими тех, кто помладше. За всю историю города сосуществование людей и природы было мирным. Если искатели приключений и перебирались на другую сторону реки, то далеко не уходили и быстро возвращались под покров цивилизации, где у них была власть и не довлело величие непокоренного.

Сестры Мэй жили в северо-западной части города, в уютном двухэтажном доме, купленном отцом незадолго до их рождения. Задний двор, обнесенный высоким забором с решетчатой калиткой, уходил в пролесок, тянувшийся до самой реки, на другом берегу которой и начинался заповедник.

* * *

Настроение Дэви было испорчено утренней сценой, что устроила ее сестра. Она не стала никого ждать и быстро ушла домой.

«Идиотка! Чего она этим добивалась? – По дороге Дэви решила привести мысли в порядок. – Почему она вторгается в мою личную жизнь? Что за тупой цирк?! Как будто Джимми последний придурок… Я убью ее!»

Дэви взбежала на второй этаж в обычную комнату девочек-подростков: две кровати, одна ближе к окну, другая – у стены, у каждой стоит тумбочка. Зеркало на двери, компьютерный столик и сам компьютер, который всегда был в полном распоряжении Дэви. Большое окно выходит на улицу, а напротив виден дом, в котором живут лучшие друзья – братья Денни и Тревор.

Дыша как после марафона, она распахнула створки и еще издалека увидела сестру в компании одноклассниц.

Едва та успела войти в дом, как сверху на нее обрушилось:

– Ты сучка, Сатори Эйприл Мэй! Гореть тебе в аду!

Сатори, с трудом сдерживая улыбку, равнодушно пожала плечами:

– Кто ж виноват, что…

Дэви заорала:

– Какого! Хрена! Ты! Вытворяешь?! Ты так решила подкатить к моему парню?! Я завтра же коротко подстригусь, слышишь?!! – И хлопнула наверху дверью.

Разогревая обед, Сатори задумалась. Она так любила свои длинные волосы, что не решилась бы с ними расстаться.

«Нет, уж точно не сейчас. Ну если Дэви охота будет отрезать свои – это ее право. Но тогда нас точно будет не спутать. Да и вообще весь этот утренний трюк был глупостью. Джимми встречается с Дэви… и точка».

Но все же она не могла не сделать и такую попытку. В отчаянии.

«О, Господи, как же это выглядело!» – ужаснулась она.

Сатори ничего не могла поделать с тем, что этот парень, новенький в их классе, так обжигает ее сердце, что она боялась не только заговорить с ним, но даже посмотреть в его сторону в течение нескольких недель. И, разумеется, прикрывалась равнодушием. И, разумеется, во власти своих грез не заметила, как родная сестра начала с ним встречаться. Первое время Сатори разрывало изнутри, она захлебывалась от горечи, стыда и ненавидела себя и Дэви. Но виновата ли Дэви? Конечно нет. Как только та случайно, по оброненным в пылу ссоры фразам, узнала, что Сатори влюблена в ее парня, недоумения по поводу ее странного поведения поубавилось, но конфликт это не исчерпывало. Ужасная ситуация. Сатори проживала это как могла. Она сама виновата. Это и бесило больше всего. Поэтому время от времени приходилось выпускать пар.

И конечно, под раздачу попадала сестра.

* * *

Несмотря на то, что масштаб личной трагедии каждой из девочек был велик, стоял мирный ноябрьский день, семья Мэй процветала, сестрам было по шестнадцать лет, они заканчивали среднюю школу и семимильными шагами осваивали переход во взрослую жизнь.

Каждая – своим путем.

Сатори больше всего занимала учеба и будущее поступление в медицинский колледж. Сейчас для нее было самое подходящее время углубиться в изучение вступительных тестов и библиотечных энциклопедий, чтобы избавиться от тени парня, который в мечтах был с ней неразлучен.

Дэви исследовала отношения, и ее будоражило абсолютное незнание своего будущего. Ни кем она будет, ни где окажется через год-другой, нисколько не волновало сознание девушки.

* * *

Бродяги по солнечному свету, оба без родственников – и близких, и далеких, Мэри и Аарон были отражением друг друга – как кармические близнецы – и, казалось, не встретиться не могли. Им еще не было и двадцати, когда они мгновенно поженились. О, эти сумасшедшие шестидесятые!

Без малого четверть века чета Мэй скиталась по стране. Бродяжничая, они пешком исходили ее вдоль и поперек. Жизнь научила Аарона работать, но никто не рассказывал, как зарабатывать. Денег едва хватало перебиться от города к городу, от побережья до побережья. Мэри устраивалась официанткой в драйв-ин, когда выпадал шанс. Аарон парковал автомобили, а иногда подряжался ночным сторожем.

Беспечность, закаты, океаны, поцелуи, книги, алкоголь, травка, ЛСД, музыка, секс.

Время было густым и ароматным. Оно всегда течет незаметно до тех пор, пока не происходит ЧТО-ТО.

У любой божественной симфонии есть финал.

И тогда душа откликается на зов перемен.

Однажды Аарону подвернулась работа на бирже, и по счастливому стечению обстоятельств его дела пошли в гору.

Вскоре они приняли решение осесть в небольшом городке, окруженном диким лесом с глухими зарослями, куда не ступала нога человека.

Может, поэтому в Синтего было так спокойно?

Милый Синтего!

Через год после переезда в собственный дом Мэри узнала, что беременна.

1981.

Ей было 43, когда она впервые прижала к груди две маленькие теплые головки.

Глава вторая

У ребят с западной улицы ежевечерние сборы на речке у многовекового дуба были так же естественны, как заход солнца. С одной стороны, можно было подумать, что там просто убивается время. Но на самом деле у бурных вод познавалась жизнь. Первое пиво, первые сигареты и травка, первые поцелуи, разговоры о важном, мечты, цели и звезды, предвкушения, надежды и страхи, радости и секреты, разочарования, позоры, победы – этот концентрат энергии окутывал волшебное место и людей, творящих его магию.

В тесный круг входили Дэви, Сатори, их одноклассницы Марти и Королла, и двое братьев: широкоплечий, улыбчивый Денни семнадцати лет, который уже учился в колледже, и субтильный длинноволосый Тревор, которому только-только стукнуло пятнадцать. Иногда сюда заходили ребята с других улиц, но только по приглашению. Негласная монополия на пригорок у дерева внушала уважение.

* * *

Вечер этого дня выдался унылым.

Каждого поглощали свои заботы, и никто не хотел об этом распространяться.

– Почему твой Джимми не ходит сюда с нами? – после очередной затяжки выдохнул Тревор. – Было бы неплохо познакомиться с ним поближе… – добавил он с ехидной усмешкой.

– Не знаю, это его дело, – отмахнулась она, – вообще-то ему сюда не близко.

– Он тебя бросит…

– О-о-о-о… он такой странный… хорошо, что его с нами здесь нет, – медленно ворочая слова, сказала Марти.

Сатори встала и отошла к берегу.

– Э-э-эй! – крикнул кто-то из ребят.

– Чего она так реагирует, – смутившись, побормотала коренастая блондинка Марти, обращаясь не то к лучшей подруге – молчаливой и смуглой Королле, – не то к «виновнице» ситуации – Дэви, чей таинственный, но всем известный парень никому не давал покоя.

– Отвалите от нее! – крикнула Дэви, и вечер разрушился окончательно.

Посидев не дольше двух минут, Королла встала и попрощалась. Марти присоединилась к ней. Девочки быстро скрылись из виду.

Сатори продолжала стоять у воды. Дэви молча сидела на бревне под обширной кроной. Денни привалился к стволу. Тревор лежал на траве, разглядывал небо и затягивался самокруткой. Ветра не было, и дым, от которого веяло теплом, сливался с леденящим туманом с той стороны реки.

Денни поежился:

– Заканчивай, Тревви, пошли домой.

Сатори отошла от реки.

– Пока, – еле слышно сказала она и направилась в сторону дома.

– Слышали о твоей сегодняшней выходке! – крикнул ей вдогонку Тревор.

– Да прекрати! – вспыхнула Дэви. – Что сложного об этом не говорить! Что за паршивый день! – И она убежала, обогнав на дороге сестру.

В комнате девочек стояла звенящая тишина.

Дэви слушала музыку в наушниках, вздыхала и искоса поглядывала на читающую в постели близняшку.

«Неужели на свете есть только один парень? Почему моя сестра хочет отобрать все, что принадлежит мне?»

Сатори, чтобы избавиться от тревожной реальности, как всегда, перед сном с головой уходила в книги.

Глава третья

4 ноября, вторник, 1997

Мэри Мэй в свои пятьдесят восемь выглядела лет на пятнадцать моложе. Ее короткие, ярко выкрашенные хной волосы эффектно выделялись на фоне элегантных классических жакетов, юбок и брюк. Она была подтянутой, гибкой и безупречно следила за собой.

А еще она была счастлива.

Человек, которого она любила сколько себя помнит, являлся ее мужем без малого тридцать девять лет. Обе ее дочери были предметом гордости, приятного изумления и неистощимого вдохновения. Абсолютно одинаковые внешне, но вызывающе разные по характеру. Их крепкая связь, какой нет у разновозрастных сестер, всегда восхищала женщину, которая уже отчаялась иметь ребенка, но вдруг внезапно, легко и быстро получила от вселенной в подарок двоих. Работала миссис Мэй для души, ведь как она сама считала – главная работа в ее жизни уже выполнена. Поэтому три часа в день в библиотеке и еще два в приюте для бездомных животных были разумным выходом энергии, поддержанием социального тонуса и снижением эмоциональной нагрузки на семью.

Аарон Мэй, одного возраста с супругой, встал на ноги только после сорока. За короткий срок он смог накопить на первый взнос за дом и обеспечить безбедную жизнь Мэри, с которой почти четверть века колесил по стране, подгоняемый попутным ветром.

В этом году в выпускном классе девочек появился новый парень. Его семья находилась в вечном странствии – так говорили люди. Никто так и не знает, откуда они приехали. Судя по всему, мальчику не смогли дать нормального образования, ведь сло́ва из него было не вытащить, да и держался он как-то уж слишком неуверенно и странно вел себя.

Его родителей никто не встречал на улицах. Затворники, что сказать.

И как так случилось, что яркая и веселая Дэви положила глаз на такого тихоню?

Разве что он и правда красив.

Мэри проснулась, как всегда, раньше всех. Она очень любила эти тихие утренние часы предвкушения. Один за другим появляются ее любимые люди. Вот они выныривают словно из небытия, а она уже встречает их готовым завтраком и восседает с неизменной чашечкой кофе. Как волны на риф, они накатывают и убегают от нее.

Сегодня первой она увидела Сатори.

– Доброе утро, милая, – сказала она заспанной физиономии и улыбнулась, когда дочь чмокнула ее в щеку.

– Спасибо за завтрак, – ответила Сатори, поливая тосты клубничным джемом.

– Дэви проснулась?

– Вроде бы, – послышалось сквозь хруст корочки.

– О, Ари!

– Привет, па!

Глава семьи, в отличие от супруги, не задерживался дома с утра. Он предпочитал сначала завершить все намеченные на день дела.

Поцеловав жену и дочь, он исчез так же бесшумно, как и возник.

Дэви явилась перед самым выходом в школу.

– Я не завтракаю, – махнула она маме.

– Почему?

– Нет аппетита.

– Что-то случилось?

Дэви прислушалась. Сатори хлопнула входной дверью.

Она осталась наедине с матерью.

– Дорогая, в чем дело? – Мэри преградила ей путь, и уж Дэви точно знала, что пока та не добьется своего, она ее не отпустит.

Ибо если женщина – хранительница домашнего очага, то Мэри Мэй исполняла эту роль по высшему разряду: любое недоразумение внутри семьи мгновенно должно было быть разложено по полочкам и вырублено на корню.

Миссис Мэй выжидающе смотрела на дочь.

– Она хочет отбить моего парня. Точнее, разозлить его, наверно… чтоб он меня бросил, – начала Дэви, – она оделась так же, как я и, я… все смеялись, а мне было ужасно…

Мама обняла Дэви.

– Не принимай это близко к сердцу. Время все расставит по своим местам. Я поговорю с Сатори, но ты будь к ней добра.

Дэви отстранилась.

– У нее нет права врываться в мою личную жизнь!

– Да, конечно, она просто сглупила. Дэви, ты поймешь это потом: твое от тебя не уйдет. А ближе сестры за всю жизнь никого не будет.

– Я опаздываю, – сказала Дэви.

Ее разозлила эта беседа, но больше всего – свое нелепое откровение.

– До вечера, дорогая!

«Девочки совсем уже взрослые, – оставшись одна на крыльце, обняв себя скрещенными руками и вдыхая свежий утренний воздух, размышляла Мэри. – Для всех матерей, конечно, дети всегда остаются детьми, но когда успело пройти столько времени? Только что они строили замки из песка в саду, а вот уже делят парней, дерутся за первую любовь… да и за первую ли? Хорошо я знаю их или…? Ох, чем они старше, тем больше секретов. Что ж, так надо – они познают жизнь, все ее сложное устройство».

* * *

Жители Синтего никогда никуда не спешили. Размеренное течение жизни здесь было естественно, как дыхание, и казалось, что все на свете живут именно так. Потому что по-другому просто не достичь счастья. Покой небольшого городка, где каждый занимался своим делом, где непрошеные советы были не в моде, где круглый год стояла теплая погода, показался невероятно привлекательным Аарону и Мэри 18 лет назад. Они уже и забыли, что когда-то вели совсем иной образ жизни. А девочки разве что из фильмов и книг знали о ритме больших городов. Никто из них не желал другой жизни, все четверо ощущали себя на своем месте.

Так было всегда. И Мэри ясно представляла, что так же будет и через год, и через десять, в общем, сколь угодно долго.

Думать иначе ни у кого не было причин.

Глава четвертая

– Что опять случилось?

Дэви стояла перед зеркалом и красила губы ярким блеском. Сатори сидела на кровати и подпиливала уголки и без того коротких ногтей.

– Я просто не хочу никуда идти.

– Почему?

– Просто.

– Слушай, вообще-то обижаться должна я, тебе так не кажется? – Дэви закатила глаза и подперла бока руками, обернувшись к сестре.

Та не подняла головы.

– Вы и без меня неплохо проводите время.

– Ты меня достала! Давай одевайся! – Дэви швырнула в сестру скомканную майку. Она не долетела до цели и упала у подножия кровати.

– Как раз будет о ком поговорить за спиной, – не обращая внимания на выходки сестры, продолжала Сатори.

Дэви вспыхнула.

Ее щеки налились румянцем. Она пощелкала пальцами, повернулась к зеркалу, пригладила брови и, не сказав больше ни слова, выпорхнула из комнаты.

Глава пятая

Для конца декабря стоит удивительно теплая погода.

Вечернее солнце мягко согревает гостиную. Сатори вышла из душа и растерлась вафельным полотенцем. Она дома одна, и ей это нравится. Уже завтра Сочельник, и мама приготовит свой традиционный ужин, а сегодня они с папой ушли в гости к друзьям.

Дэви, конечно, тусуется на реке. Где же еще ей быть!

«Значит, я могу не торопиться», – думала Сатори, разглядывая в зеркале свое обнаженное тело.

Сейчас она не понимала, как к нему относиться. Почему-то виделось нечто враждебное в линиях бедер и маленьких острых грудей. Это ощущение плотно засело в мозгу. Она пыталась от него отделаться, пристально разглядывая себя в разных отражающих поверхностях со всех ракурсов.

Сатори прошлась по второму этажу и уже шла на первый, как вдруг услышала легкий стук.

«Показалось!»

Спустя пару мгновений еле уловимый стук в дверь повторился.

Она ураганом кинулась в комнату и нацепила на себя халат.

Спускаясь по лестнице, Сатори лихорадочно думала, кто там может быть за дверью.

«Наверно, заблудились, ищут другой дом. Перед Рождеством многие приезжают друг к другу в гости».

Сатори увидела призрачную фигуру, маячащую за матовым стеклом.

Она приоткрыла дверь, готовясь направить странника по искомому адресу и… у нее перехватило дыхание.

Сатори, с мокрой головой, в одном тоненьком халате, смотрела перед собой.

А НА НЕЕ СМОТРЕЛ ДЖИММИ!

Смотрел и молчал.

Сатори таращилась на него, не в силах сделать вдох.

– М-м… – попытался начать диалог парень.

Сатори невольно приняла сексуальную позу. Она прислонилась спиной к косяку двери и согнула в колене правую ногу. Одну руку она выставила прямо перед собой, подперев ею открытую створку, а вторая продолжала висеть вдоль полы халата.

По-прежнему она не произносила ни слова.

– С-с-са-а-атори? – неуверенно выдохнул Джимми.

– Ты к Дэви?

Парень переминался с ноги на ногу и промямлил что-то нечленораздельное.

– Заходи, ее сейчас нет, но, думаю, она скоро появится, – пришла в себя девушка.

– Да я вообще-то… э-э-э… ненадолго.

– Дома больше никого, можешь подождать в гостиной.

Сатори отошла от двери, освобождая проход.

Джимми оторопело смотрел на ее фигурку в одном халате, на ее выступающую под легкой тканью грудь и чувствовал себя, мягко говоря, странно. Он смутился еще больше под пристальным взглядом сестры-близнеца своей девушки и, чтобы не показаться невежливым, шагнул наконец в дом.

– Проходи, я поставлю чай! – крикнула Сатори и скрылась в проеме кухни, но через секунду высунула голову и спросила: – Тебе с жасмином или молочный улун?

Джимми часто-часто замотал головой, что можно было воспринять как избавление от мухи или от назойливой мысли, ну или как отказ от чаепития.

Сатори подняла брови вверх.

– Прости, мы… я спешу, в общем-то, поэтому не буду тебя задерживать. Только я попрошу передать Дэви… вот, это для Дэви, по-подарок… – сказал Джимми.

Только теперь Сатори заметила у него в руках небольшую коробочку.

– О! Да, конечно. Обязательно передам. Э-э-э… Наверно, ты хотел вручить ей это лично? Ты можешь немного подождать и…

Повисло неловкое молчание. Джимми вертел коробочку в руках и смотрел в пол.

– Ну да, – наконец ответил он, – но… может, это и не так важно, раз я отдам тебе, – Джимми быстро взглянул на Сатори, – это сувенир. Духи. Когда я жил в Индии, мм… я тогда много чего покупал для своей будущей девушки. – Он неожиданно улыбнулся, обнажив ровные белые зубы и ямочки на щеках. – Но потом все… как-то… э-э-э… растерялось, в переездах. А это вот осталось, – Джимми усмехнулся и кивнул на предмет у себя в руках.

Сатори пригляделась и только сейчас заметила орнаменты и вязь иероглифов, покрывающих все плоскости упаковки.

– Мне надо идти, – сказал Джимми и протянул подарок Сатори.

Она медленно поднесла руку и специально взяла коробочку так, чтобы их пальцы на секунду-другую соприкоснулись. В тот же момент встретились и взгляды.

Сатори резко почувствовала нехватку кислорода.

– Я передам Дэви, – быстро выдохнула она с остатками воздуха.

– Спасибо, Сатори.

Она вздрогнула.

Второй раз за этот вечер он произнес ее имя.

– Пока!

Джимми быстро пересек подъездную дорожку, и Сатори, сделав над собой усилие, дальше не провожала его взглядом.

«ЧТО ЭТО ТАКОЕ БЫЛО? ЧТО ЭТО… БЫЛО?»

Она закрыла дверь и пыталась осознать произошедшее.

Стемнело, но Сатори все еще сжимала в руках коробочку, так и не заглянув в нее.

Она импульсивно, совсем не задумываясь о последствиях нарушения своего слова, небрежно сунула ее среди своих вещей, когда вернулась Дэви.

Она не рассказала о визите одноклассника ни сестре, ни родителям ни в этот вечер, ни в какой другой из последующих.

* * *

Весь день Сатори была как на иголках. Дэви занималась своими делами.

Мэри с самого утра принялась за рождественские хлопоты и ни на кого не обращала внимания.

Дилемма рвала душу Сатори на куски. Она обещала передать подарок сестре. Но тоненький голосок шептал: «Раз вышло так, что приняла его ты, значит тебе он и принадлежит. Я по-настоящему люблю его, а Дэви – нет!» – в который раз восклицала Сатори, оправдывая себя.

«Конечно, это риск. Я опять буду выглядеть как идиотка… если…»

Внутренний диалог продолжался бесконечно. Она вела его, когда пришла в школу. Она разговаривала с собой на обеде, вернувшись домой, в душе и перед сном. На занятиях Сатори пристально наблюдала за Джимми, ни на секунду не выпуская его из поля зрения, и внимательно слушала все разговоры с Дэви. Она заметила несколько его косых взглядов в сторону сестры.

Пара незначительных фраз, один прохладный поцелуй на прощание и пожелание счастливого Рождества.

Джимми ничего не спросил у Дэви насчет подарка.

Он ничего не спросил и у Сатори.

Где-то в глубине души она понимала, что история так просто не кончится.

А Дэви ничего не подозревала и, как обычно, ушла с друзьями, пообещав вернуться к ужину.

* * *

«Может, я все это придумала, и Джимми никогда и не приходил к нам домой?» – Мысли метались в голове Сатори.

Тогда она достала коробку и распечатала ее. На ладонь выпала баночка. Девушка ощутила приятную тяжесть холодного металла.

И в этот момент она бесповоротно присвоила артефакт себе.

«Пусть это будет моей тайной! Нет, НАШЕЙ с ним тайной! Джимми не разболтается, я верю. Он все поймет! Конечно, он может подумать, что Дэви совсем не понравился запах и она выкинула эти духи. Ну, или отдала мне. Вариантов много! Надо, чтобы он сам выбрал один, и я, разумеется, его поддержу! А прямо спросить у Дэви он постесняется, это точно!»

Вернувшись домой, Дэви остановилась на пороге комнаты и сделала несколько шумных вдохов.

– Что за запах? – сморщив нос и раздувая ноздри, спросила она.

– Не знаю, – ответила Сатори, переведя взгляд от книги на сестру.

– Ты его чувствуешь?

– Не понимаю, о чем ты, – Сатори равнодушно пожала плечами и вернулась к чтению.

– Ты издеваешься?!?!

– Господи, Дэви! Наверно, у мамы что-то подгорело! Откуда я знаю?

– Но запах здесь, а не в кухне! Смердит каким-то болотом, – скривилась Дэви.

– Ты сама и принесла этот запах с реки.

– А у тебя мозг превращается в кисель! Мама сказала, что ужин через двадцать минут!

Как только дверь за Дэви захлопнулась, Сатори вскочила, откопала среди своих вещей засунутую кое-как баночку с духами и обмотала ее платком. Потом положила сверток в целлофановый пакет и пообещала себе впредь тщательнее смывать с себя запах. Направляясь в ванну, она мысленно благодарила за то, что все вышло так, как она желала: Дэви категорически не понравился запах индийских духов, предназначенных для нее.

За ужином Дэви демонстративно втягивала носом воздух, глядя на Сатори, но от той пахло лишь свежестью мятного мыла.

Глава шестая

Февраль выдался невероятно насыщенным учебой, подготовкой к вступительным экзаменам и выпускному балу.

Шокирующей новостью стало известие о том, что Джимми с семьей внезапно уехал из города. Несколько дней он не появлялся на занятиях, после чего миссис Лайен объявила классу о его отчислении.

Для Дэви это стало большой неожиданностью. К началу года ее страсть к своему парню значительно поутихла, но в школе они по-прежнему считались парой. И по-прежнему практически не виделись вне школьных стен. Дэви, как и раньше, проводила время с друзьями на реке. Сатори уже три месяца не составляла им компанию.

Дэви сильно задело то, что Джимми ей ничего не сказал.

– Сраный придурок! Знать ничего не хочу больше об этом куске дерьма!

– Но ведь ваши чувства остыли, или… только так казалось? – спросила Королла, сидя на бревне.

Дэви перекатывала босыми ногами гладкие камушки и всматривалась вглубь леса на той стороне реки. В сгущающихся сумерках фигуры подростков обретали расплывчатые призрачные силуэты.

– Дело не в этом! Почему со мной нельзя было нормально попрощаться и просто остаться друзьями? Конечно, я уже собиралась его бросить! Он невыносимо скучный! Я и не думала идти с ним на выпускной.

Говорило ли это уязвленное самолюбие или таковы были реальные намерения Дэви?

Но никто не задавался подобными вопросами, потому что теперь это уже было неважно.

* * *

Дома Дэви чувствовала себя не лучше.

Сатори за весь вечер не произнесла ни слова и отказалась от ужина.

– Могла бы хоть выразить свое сожаление! – злобно шикнула Дэви сестре перед сном.

Та промолчала.

Глава седьмая

Прошел день, другой – и Дэви совершенно забыла о своем бывшем парне. Все свободное время она проводила у реки либо шатаясь по городу с друзьями.

Чего нельзя было сказать о Сатори, которая резко замкнулась в себе.

Наступил март.

Однажды мама поймала Дэви на лестнице и сказала:

– Милая, я прошу тебя быть добрее к сестре. Сатори так уязвима… Понимаешь меня? Она сейчас…

Выражение ее глаз вывело Дэви из себя.

– Можно мы сами разберемся, ладно?!

Время бежало к концу учебного года, Дэви становилась все более агрессивной, а Сатори – отстраненной. Она будто старалась стать еще незаметнее. Предпочитая одежду темных тонов, в итоге она стала всегда появляться в черном. Тем не менее ее стройной фигуре это очень шло. А Дэви совершенно не волновали экзамены, она грезила о больших городах, в то время как Сатори дни и ночи проводила за книгами и учебниками, часто отказываясь от обедов и ужинов с семьей.

* * *

Как-то раз Мэри заметила у Сатори перебинтованное запястье.

– Это просто порез. Я поранилась листом бумаги и перебинтовала, чтобы остановить кровь.

– О, ты уже применяешь свои знания на практике? Покажешь, что там у тебя? – улыбнулась Мэри, хотя уголки ее губ задрожали.

– Просто порез, мама! Мне больно сейчас снимать этот бинт.

Когда поздно вечером Дэви вернулась домой, она услышала встревоженный, прерывающийся голос матери из спальни:

– Я боюсь… Ари… мне все это не нравится. Я уверена, мы должны обратиться за помощью. Она стала совсем другим человеком.

– Сатори взрослеет. Она меняется, и это нормально. Посмотри на Дэви.

– Они совсем разные. Я уже не понимаю, что происходит.

Дэви затаила дыхание и продолжила слушать.

– Конечно, разные. Но я не думаю, что Дэви ее доводит. Она на такое не способна.

– Дэви жестока! Сатори слишком чувствительна и не может противостоять ей.

– Дорогая, я правда думаю, что стоит подождать. Скоро выпускной, все устали. Я не верю, что Сатори резала себе вены.

– Я чувствую, что она врет мне.

– Дай ей самой во всем разобраться.

– Я боюсь за нее… Возможно, стоит их обеих отвести к психиатру?

– Мэри, они обычные подростки.

– Они мои девочки!

Дэви тихо скользнула в свою комнату.

Сатори спала.

Или только делала вид?

Глава восьмая

Дэви ворочалась до утра. Подслушанный разговор родителей взволновал ее. «Сатори действительно изменилась. Но почему мама думает, что она могла резать себе вены? Господи… неужели из-за Джимми?»

Обычно Сатори принимала душ и выходила из дома впритык, появляясь точно к звонку. Дэви же всегда приходила заранее.

Сегодня они шли вместе.

– Что у тебя с рукой?

– Все в порядке, спасибо. Не думала, что ты заметишь.

Дэви нахмурилась. Она искоса поглядывала на сестру, шагающую рядом в длинном черном платье.

– Вообще-то я все вижу. Ты в монастырь собралась?

– Что?

– Посмотри на себя!

– Разве мне не идет? По-моему, черный отлично подчеркивает талию.

Остаток пути они прошли молча.

* * *

После обеда Дэви как обычно застала Сатори с книгой.

– Пойдем прогуляемся до реки, там классно… все как раньше, помнишь?

– Я читаю, – тихо ответила Сатори.

– Ты уже полгода «читаешь»! – Дэви двумя пальцами изобразила кавычки, – я же вижу, что ты дуешься! Хватит, серьезно! Пошли с нами! Я… я хочу тебя видеть там…

– Спасибо, Дэви, но я сейчас занята.

Дэви виртуозно умела переводить свою встревоженность в ярость. Она боялась проявления нежных чувств, особенно к сестре, отношения с которой становились все запутаннее. А Сатори как будто нарочно не желала положить этому конец и пойти навстречу, несмотря на то что Дэви пыталась.

И это ее мама называла жестокой?

Дэви бросила гневный взгляд на девушку, даже не потрудившуюся оторваться от книги, и вышла, нарочито громко хлопнув дверью.

Перемену настроения и поведения Дэви нельзя было не заметить. Она ругалась без видимой причины, дерзила, курила косяк Тревора, делая глубокие затяжки.

Друзья посмеивались над ее выходками.

– А где Сатори? Почему она нас избегает? – спросил кто-то из ребят.

– Она и одеваться так странно стала…

– У нее до сих пор траур по «отъехавшему» Джимми! – злобно процедила Дэви.

Все засмеялись.

– Офигеть… не думала, что все так серьезно.

– Дэв, хочешь, я с ней поговорю? – предложил Денни.

– Делай что хочешь!

* * *

Через два дня Денни дождался конца занятий и нагнал Сатори, направляющуюся в противоположную от дома сторону.

Она часто бродила в одиночестве в свободное время.

– Привет, как дела? – Он заглянул в удивленные глаза девушки.

Несмотря на теплую погоду, на ней была черная водолазка и темные свободные джинсы.

– Денни? Спасибо, все в порядке.

– Тебя давно не видно.

– Да, я готовлюсь к экзаменам.

– Я думаю, тебе не помешает немного отвлечься. Экзамены закончатся, а нервы надо беречь.

– Спасибо, Денни, я справлюсь.

Парень шел рядом, но как бы на шаг опережая, и заглядывал Сатори в лицо. А та специально отворачивалась и не поднимала взгляд.

Это не укрылось от Денни. Вела она себя странно. Внешне это была все та же Сатори, но что-то сильно ее беспокоило, и это читалось в ее манерах, облике и поведении.

Он никак не мог понять, почему она молчит.

– Это из-за Джимми? – спросил он прямо.

– Что?

– Сатори, брось! Выкинь ты этого парня из головы! Плевать на него! У тебя и у Дэви столько всего впереди!

– Я никогда не смогу его забыть.

Сатори произнесла это тихо, но так холодно и уверенно, что Денни содрогнулся, осознавая, насколько сильные она испытывает чувства.

До сих пор.

Глава девятая

2 апреля, четверг, 1998

– Купите мне гитару?!

Семья Мэй сидела в гостиной. По телевизору передавали очередной выпуск местных новостей о вновь сбежавшей из дома 12-тилетней девочке Лиз Бэйси. Ее безрезультатно искали уже второй месяц.

На журнальном столике стоят коробки из-под пиццы. Недоеденные корочки заполнили тарелки, а стаканы из-под кока-колы опустели. Мэри дожевывала последний кусок. Она повернулась в сторону Дэви.

– На день рождения, милая! – ответила она с еще набитым ртом.

Аарон удивленно поднял бровь.

– Гитару? Дэви, гитару? Почему я раньше ничего об этом не слышал?

– Потому что я хочу ее сейчас.

– Только что захотела?

– Все вокруг что-то планируют, решают, достигают. А я стану музыкантом и уеду!

– Куда?

– Не знаю… в Нью-Йорк или Чикаго, какая разница?!

Сатори, сидя на другом конце дивана, прыснула:

– Ты даже губную гармошку в руках не держала!

Мэри сердито глянула на нее.

– Эй! Что здесь смешного? Разве ты уже умеешь проводить операции на открытом сердце?

Дэви резко вскочила и обвела всех горящим взглядом. Она хотела что-то сказать, но с губ сорвалось нечто вроде «п-ф-ф-щ». Через секунду послышались чеканные шаги на лестнице, и еще через мгновение – громкий хлопок дверью.

Когда Сатори вошла в комнату, Дэви сидела на подоконнике, обхватив колени руками, и смотрела в окно. Синий экран компьютера светился в полумраке. В строке поиска был введен запрос на расписание регулярных рейсов до Нью-Йорка.

Сатори осталась стоять в центре комнаты, глядя на сестру. Она не решалась приблизиться к ней.

– Они купят, Дэви. Выберут самую лучшую. День рождения… – начала Сатори негромко.

– Мне надо сейчас! Я хочу сейчас, ясно?! Никакой гитары мне не надо, если не сейчас! После школы я уеду. Хочу жить отдельно!

Сатори вздохнула:

– Тебе, видимо, нужно было еще вчера…

– Заткнись!

– Ты становишься невыносимой.

– Я скоро свалю, не беспокойся!

Сатори ничего не ответила. Она молча села на свою кровать у стены, зажгла свет, пробежалась пальцами по стопкам книг и, выбрав нужную, погрузилась в чтение.

– Я тоже хочу уехать, – через какое-то время оторвавшись от книги, сказала она, – я буду жить в Калифорнии у океана в маленьком домике и каждый день встречать рассветы и закаты, сидя на теплом песке… там просто не может быть плохо. Про Калифорнию только хорошее говорят.

Дэви ничего не ответила.

Только внимательно вглядевшись в темную фигуру на фоне окна, Сатори заметила, что сестра в наушниках.

Глава десятая

3 апреля, пятница, 1998

В холле раздался звонок.

Сестры не разговаривали со вчерашнего вечера и старались избегать общества друг друга.

Мэри с утра была не в настроении, но, открыв дверь, просияла:

На пороге стоит высокая женщина с пышными светлыми волосами – мать парней из дома напротив.

– Заходи, дорогая. Пообедаешь с нами?

Та покачала головой и загадочно улыбнулась.

– Ребята говорят, что у всех сейчас тяжелый период в учебе и… в отношениях, – она качнула головой и устремила взгляд куда-то в верхний правый угол. – Я подумала, почему бы нам не закатить вечеринку? Никому не помешает отдохнуть и немного расслабиться. Как ты на это смотришь?!

– Хлоя, ты чудо! – Мэри обняла соседку.

– Алкоголь я возьму на себя, – тихонько сказала та.

– Алкоголь? – переспросила Мэри.

– Разумеется! – лукаво подмигнула Хлоя.

– Даже не знаю…

– Я все беру на себя!

На следующий день сад и задний двор дома Хлои Аль-Кальдо утопал в огнях гирлянд. Тревор помогал матери крепить и подключать светящиеся на все лады цепочки. До этого он сам лично подсчитывал количество бутылок шампанского и мартини, контролировал их доставку и остался очень доволен.

– Мне еще нет шестнадцати, а я уже чувствую себя бароном!

Покончив с гирляндами, он сел на велик и уехал по направлению к реке.

* * *

На Дэви был джинсовый комбинезон и белая майка. Ее голова лежала на плече Денни. Они сидели на крыльце и наблюдали за деятельностью и перемещениями Тревора. Денни посмеивался, с нежностью глядя на младшего брата.

– А нам с Сатори скоро семнадцать… О, Дэнни! А ты же почти совершеннолетний!

– Обалдеть, значит, мы уже ископаемые?! Надо скорее уезжать из этой дыры!

– Серьезно?

– Почему нет?

Мэри и Аарон помогали Хлое завершить последние приготовления. Сатори отправилась в ближайший магазин за любимыми луковыми кольцами.

Денни смотрел на дорогу в том направлении, где скрылся Тревор. Он обеспокоенно закусил губу.

– Надеюсь, он там не застрянет.

– Сатори по-прежнему сама не своя, заметил? Интересно, о чем она думает…

– Джимми?

– О, че-е-е-е-ерт! Ненавижу этого придурка!

– Ого!

Дэви хихикнула.

– Как хорошо, что мы с ним больше никогда не встретимся.

– От любви до ненависти…

– Да брось! Я его не любила, – Дэви поморщилась. – Сатори встревожена…

– У нее больше нет причин для беспокойства. Это такая любовь, Дэв!

– Нахрен нужна вся эта любовь! Пойдем уже что-нибудь выпьем. – Дэви встала и потянула друга за рукав. – Но ты же не собираешься сейчас уезжать?

– Не знаю! Когда-нибудь, может, и уеду!

* * *

По плану ли пошел вечер или нет, но спустя два часа Дэви плакала, сидя на заднем дворе, жалуясь Тревору на свою жизнь.

– Родители больше любят Сатори, это же очевидно! Я не могу так жить! Мне надоело быть в тени…

– Это нормально, что вы за спиной шепчетесь про меня? – Сатори в темной тунике мелькнула в кустах и вышла на свет. – Думаете, я глухая и ничего не вижу?

Дэви спрятала лицо в ладони и согнулась к коленям. Весь мир был очень неясным и неистово кружился. Спорить с сестрой было бессмысленно. Тем более она права.

О, да, Сатори всегда права.

Дэви никак не отреагировала, когда Тревор схватил ее за руку и потащил за ограду, где она, упав на колени, выблевала на землю весь лишний градус, а заодно и свою злость на сестру.

Глава одиннадцатая

17 апреля, пятница, 1998

Идет дождь.

Дэви лежала на диване в гостиной и листала журнал, когда мама вернулась из магазина:

– Где Сатори?

– Не знаю, мы же не сиамские близнецы, – сострила девушка.

Мэри пропустила мимо ушей едкий ответ дочери.

– Я только что виделась с мисс Грейси из колледжа, по поводу Сатори. Она хочет с ней поговорить. Возможно, ее знания на данный момент достаточны для приема на курс без второго экзамена… только выпускной… сегодня пятница… необходимо встретиться… чем скорее…

Она говорила и говорила.

А Дэви слышала все как сквозь туман… какое-то странное оцепенение…

– Дэви! Дэви!! – кричала мама. – Ты что, оглохла??!!!

– Нет… мм… просто задумалась.

– Найди Сатори, пожалуйста.

– Я не знаю, где она. – Дэви произнесла эту простую фразу, но она вдруг резанула слух.

Необъяснимый страх сконцентрировался в районе лопаток, и Дэви передернула плечами, чтобы стряхнуть его.

Мэри устало посмотрела в сторону Дэви и молча разобрала пакеты. Потом она сообщила, что вернется через час, и входная дверь захлопнулась.

* * *

Дэви укуталась в плед, потому что внезапно замерзла.

Ее мысли потекли совсем в другом русле:

«Мы не сиамские близнецы… это верно… и мы не всегда вместе, но почему я испугалась, когда я подумала, что не знаю, где Сатори? Я правда не знаю. Но это не первый раз так. Мы целыми днями не видимся… Она ни с кем не общается, ну а я здесь при чем? Наверно, можно только порадоваться, что она вышла из своей депрессии и с кем-то гуляет. Было бы славно».

Дождь за окном не переставал.

Дэви посмотрела на часы.

«Пять, двадцать три… так… а из школы я вернулась в два, двадцать. Хм-м…

Ладно, хватит паранойи. Мама вечно паникует!»

Дэви встала и поднялась наверх.

Иногда так бывает, что в комнате пусто, но еще недавно там кто-то был. И ты это чувствуешь. Будто дух витает. Минута… еще несколько мгновений, и он развеется.

Дэви поежилась. Она не могла описать свое состояние, поскольку ничего подобного раньше не испытывала.

Как будто… как будто темным илом покрылось сердце, как будто его затянули тучи.

Очень захотелось обнять сестру.

«Господи! Как давно мы не валялись вместе в саду с утра до ночи, не доверяли друг другу тайны, не ржали до икоты над всякими глупостями… Сатори! Почему мы перестали быть близки?! О, черт! Как мне все это надоело! Хватит, шутки закончились!»

Дэви переполнила любовь к сестре, и больше всего на свете ей хотелось увидеть ее прямо сейчас и простить все обиды.

Но тонкая иголочка уже скользнула в душу девушки и оставила там свой нервный след.

Дождь перестал лить как из ведра и теперь противно накрапывал.

Дэви бросила взгляд на дом через дорогу.

«Нужно зайти к Денни и Тревору. Конечно, она у них!»

В следующую секунду она уже стоит у входной двери соседей. Еще через мгновение на пороге появляется Хлоя, качает головой, что-то говорит, но Дэви ничего не слышит.

Она видит, как движутся губы женщины, но почему это происходит так бесшумно?..

Вдруг – вспышка!

И в мир снова проступили краски и звуки.

– Дэви! – Хлоя тряхнула ее за плечи и вывела из ступора. – Эй! Ты чего, спишь на ходу?

– Я… – пролепетала девушка, – только искала ребят и…

– Я говорю, они скоро будут. Смотри, какая погода!

«Ну конечно, она с ними на реке, там под деревом должно быть сухо!» – догадалась Дэви, взлетая в свою комнату на втором этаже.

Все равно что-то сосало под ложечкой.

В доме тихо. Слишком тихо.

«Подожду здесь. Уже прохладно, значит они скоро вернутся».

Дэви сильнее укуталась в плед.

«Чертовски холодно, чего они торчат там?! – стуча зубами, думала она. – Сколько Сатори не гуляла с нами? Четыре месяца? Пять? Че-е-е-ерт! Мы должны были поговорить!»

Вязкое бессилие накрыло девушку, и она легла на кровать.

Делать ничего не хотелось.

6.46 p.m.

– Дэви! – крикнула мама снизу. – Сатори не появилась?

Спускаясь вниз, Дэви почти не касалась ступенек.

Встревоженный взгляд матери немного успокоил ее.

– Ну куда она делась именно сейчас?! У меня такой важный разговор, – суетливо перебирала пальцы Мэри, усаживаясь на диван.

Дэви отметила, что и у нее к сестре не менее важный разговор. Сегодня она твердо решила покончить с холодной войной между ними. И чтобы все стало как раньше.

Она включила телевизор и села рядом с мамой. Ведущий шоу бодрым голосом что-то увлеченно рассказывал, заливисто смеялся и поминутно приглашал всех побыть в его шкуре, чтобы «пережить» то, что он видел.

– Пойду навещу Хлою, – сказала Мэри.

«Нервничает…» – отметила Дэви.

Оставшись одна, она опять отметила изменения внутри. Нечто тревожное и холодное росло в области сердца, отчего даже под пледом ежеминутно пробегали мурашки.

Посидев в гостиной еще с полчаса, Дэви отправилась к себе, на этот раз громко поднимаясь по ступеням.

«Почему я так беспокоюсь? Раньше меня вообще не заботило, где Сатори, а сейчас ее так не хватает…»

8.49 p.m.

За окном послышались голоса и смех. Возвращаются!

«Вон Денни, Тревор и еще кто там с ними?» – Дэви высунулась из окна, и вся обратилась в глаза. Ребята шли, стряхивая друг на друга капли с дождевиков.

«А, так. Нет, это не Сатори. Королла».

Дэви замахала им из окна:

– Эй! Сатори была на реке?

Ребята поравнялись с ней.

– Не-а. Чего ты не пошла с нами?

«Почему все так странно сегодня?» – промелькнуло в мыслях.

– Почему так рано вернулись? – спросила она вслух.

– Без тебя скучно.

– Где Сатори? Вы ее не видели после школы?

– Да нет, она ж как обычно…

Холодок пробежал по спине.

– Где она может быть? – голос внезапно сорвался на крик.

– Расслабься, – ответил Тревор. – Куда она денется!

– Но уже поздно!

– Раньше она гуляла с нами, а теперь одна где-то ходит…

Внизу распахнулась дверь, и появилась Хлоя:

– Дэви, иди к нам!

– Я сейчас!

Дэви сбежала вниз, глянула по пути на часы и помчалась в школу.

Дождь прекратился. Густые сумерки готовились перейти в ночь.

Саймон Кэтлин, старый школьный сторож, сидел на крыльце и курил. Еще издали он заметил бегущую фигуру. Девчонка.

«О, кажется, это одна из близняшек из выпускного. Сатори, наверно. Она тут иногда бродит по вечерам».

– Сатори? – сторож прищурился, оценивая верность своей догадки.

– Мистер Кэтлин, я Дэви. Вы видели мою сестру?

– Да разве тут углядишь за всеми…

– Она может быть в школе? Там есть кто-то?

– Да кто ж там может сейчас быть?!

– Я не знаю, где Сатори. Можно, я посмотрю?

Саймон Кэтлин глядел на Дэви.

– А ты ничего не замышляешь?

– Нет, мистер, сэр, нет!

«Девчонка не на шутку взволнована, с ноги на ногу переминается. А обратилась ко мне как! Никогда так не звала раньше, как бы и вправду чего не стряслось!»

– Пошли!

Дэви побежала вглубь хитросплетений коридоров, думая только о том, чтобы это наваждение сейчас же закончилось и Сатори отозвалась из самого сердца тьмы гулкого здания.

Но на зов откликнулось только эхо, отрывисто и тревожно дублируя имя сестры.

Глава двенадцатая

В гостиной у Хлои чересчур светло, чисто и пахнет мускатным орехом. Тревор и Королла расположились на ковре. Дэви и Мэри на краю дивана. Хлоя наполняла быстро пустеющие бокалы ликером. Денни стоял у окна и смотрел на дорогу.

Стемнело.

Мэри не находит себе места, поминутно вскакивает с дивана и смотрит на часы. Хлоя протягивает ей бокал, та залпом выпивает его содержимое и опять смотрит на время.

10.22 p.m.

Она позвонила Аарону на работу, и он тут же пошел в полицию.

«Когда это было? А, да два часа три минуты назад. Дэви прибежала из школы восемнадцать минут назад».

Стук в дверь.

Аарон. Он встревожен, но старается не подавать виду.

Атмосфера накалилась так, что, кажется, ее можно взорвать лишь чиркнув спичкой.

Аарон просит разрешения закурить, и когда после щелчка зажигалки все остается на своих местах, а не взлетает на воздух, коротко сообщает: «Сказали ждать».

– Что? Вот так просто сидеть и ждать? Аарон, и ты согласился? – вскинулась Мэри.

– А что ты предлагаешь? Пока нет серьезных причин для беспокойства. Сатори подросток, ушла гулять, мало ли чего ей взбрело в голову…

– Послушай! Ее никто не видел с окончания занятий! С часу дня ее никто не видел!!! Это ли не причина, Аарон?! Тебе спокойно? Ни одноклассники, ни соседи, ни друзья, ни школьный сторож – а на улице почти ночь!!!

– Не драматизируй, на часах 10.48.

– Разве был хоть день, скажи, Ари, хоть день, когда твоя дочь в это время не была дома?!

– А…

– А если нет, то мы точно знали где она, когда будет или у кого останется на ночь! – резко перебила Мэри.

– Успокойся. От твоих криков башка раскалывается. Сатори растет, и мы должны учиться отпускать контроль! – поморщился Аарон.

– Я не хочу, чтобы она допустила ошибку. Она ведь ничего не сказала… – Мэри закрыла рукой глаза.

Аарон курил, заполняя гостиную дымом.

Все молчали.

Молчание окутывало пространство тревожностью и невысказанными мыслями.

Глава тринадцатая

Субботнее утро ярко осветило улицы Синтего весенним солнцем.

Сатори не появилась.

Семья Мэй не смыкала глаз всю ночь.

С первыми лучами Аарон отправился расспрашивать соседей.

Мэри и Дэви уже спешили в полицию.

Офицер принял заявление о пропаже, но предупредил, что по закону должно пройти три дня, прежде чем отправится поисковая группа. Есть основание предполагать, что он сделал это не из сочувствия к Мэри, которая была бледна как мел, а потому что у детективов не было никакой другой работы. Единственное дело, о котором трубили со всех сторон – про сбежавшую от отчима Лиз Бэйси. Всех уже тошнило от этой истории, но других, увы, не было.

Несколько часов мать и дочь провели в коридоре, дожидаясь детектива.

Наконец они втроем вошли в кабинет.

Последовали стандартные вопросы: когда и где родилась, с кем дружила, как училась…

Вопросов было много, и Мэри снова задергалась. Она перебила:

– Пожалуйста, начните искать мою дочь! С ней что-то случилось! Она…

– Мэм, прошу вас…

– Пожалуйста! Все, что нужно, я уже рассказала. Вы знаете, где она училась и где жила. Ищите! Мы тоже будем искать. Никто не видел ее всю ночь! Ей нужна помощь!

– Мэм, – сказал детектив, – успокойтесь. У нас не хватает данных. Пожалуйста, ответьте на мои вопросы.

Дэви молча сидела, опустив голову.

– Какие еще могут быть данные, я же все рассказала?! Сатори обычная девушка, подросток, они вместе с сестрой учатся… и… Дэви, скажи что-нибудь! – Она взглянула на дочь.

Детектив обратился к Дэви. Он спросил, были ли в последнее время у нее конфликты с сестрой.

– Да, – ответила Дэви и, помолчав, добавила: – Из-за парня.

– Сэр, это обычное дело! – встряла Мэри. – Они девочки, взрослеют, вместе познают жизнь: и радости, и печали…

Офицер попросил Дэви подробнее описать ссору и поведение сестры.

Дэви ничего не утаила: про то, как Сатори избегала друзей, как после школы уходила читать книги или гулять в одиночестве.

– Я случайно узнала, что она влюблена в моего бывшего парня. Но… это не то, чтобы… в общем, нас, ну семью то есть, она точно любит больше, – закончила она.

– Ну вот, теперь Дэви все рассказала. Не мучайте нас больше! – вскрикнула Мэри.

– Эта ссора… – начал офицер.

– Да с кем не бывает! Они любят друг друга. Конечно, они и дрались в детстве, это нормально! А сейчас взрослеют, и сталкиваются интересы. Господи, этот подростковый период…

Мэри вскочила.

Дэви взглянула на мать. Та находилась в крайней степени возбуждения и вдруг закричала:

– Я не понимаю, почему вы сидите здесь в кресле, а не ищете мою дочь!!!

Истерика. Мэри плакала и орала уже что-то бессвязное.

В кабинет быстро вошли двое, один из них по рации вызвал медицинскую помощь.

Дэви исподлобья смотрела, как маму выводят в коридор.

Когда все утихло, детектив обратился к ней:

– Извини, что так вышло. Я понимаю, твоей матери очень тяжело сейчас. Мы стараемся ей помочь. И сделаем все, что в наших силах. Нам нужно поговорить с тобой. Все будет хорошо, слышишь? Мы найдем Сатори!

Глава четырнадцатая

«В Синтего, городе, где полиции всегда было нечем заняться, вслед за сбежавшей из дома Лиз Бэйси пропадает еще одна…» – громкий голос вырвал Дэви из вязкого сна. Она болезненно сощурилась. Яркий свет ворвался под веки, к воспаленным от бессонной ночи глазам.

Уже утро. Она не заметила, как задремала на диване в гостиной. Рядом сидит Мэри и смотрит на экран телевизора.

«Что-то не так. О, Господи…»

Сознание возвращается. Дэви вспоминает, что мать под сильнодействующими успокоительными. Вот почему теперь она выглядит как зомби.

«Но странно, почему она не спит, она должна была уснуть… после всего того, что ей вкололи… Какое сегодня число?»

Дэви бросила взгляд на календарь.

«Понедельник, двадцатое апреля. Сатори… она не появлялась дома с… семнадцатого? Уже трое суток!!»

Дэви вскочила, роняя плед на пол. Мама не шелохнулась. Дэви покосилась на нее, но ничего не сказала.

Сатори по-прежнему нет.

На всякий случай Дэви поднялась в комнату.

Все без изменений.

* * *

«Ничего не понимаю. Это происходит как будто не со мной. Что мне делать? Что за тупые шутки? Где она пропадает, черт ее побери?! Это не смешно, Сатори, вообще не смешно!» – Мысли неслись в голове, пока Дэви, накидывая на ходу куртку, снова направлялась в полицию.

Ни про завтрак, обед или ужин, ни про теплый душ, ни про смену одежды речи не шло с вечера пятницы.

Отбежав от дома, она перешла на шаг. Двадцать минут пешком, чтобы проветрить голову. Она нарочно пошла медленнее, чтобы восстановить в голове картину прошедших дней.

Предыдущую ночь в их доме снова никто не спал.

Дэви вспоминала:

«В воскресенье с самого утра папа вызвал полицию. Пришли двое. Они осматривались, задавали вопросы очень неторопливо, и маму это ужасно разозлило. Помню, как она повысила голос на детектива, но тот не обратил на это внимания и ничего не изменилось. Они осмотрели дом снаружи и задний двор. Потом попросили показать комнату пропавшей девушки. Я проводила их наверх. В нашей комнате один из них поинтересовался, что пропало. Я действительно не видела, чтобы что-то пропало. Пропала Сатори в той одежде, в которой была в школе, и ее школьной сумки тоже нет. Это логично, потому что после школы домой она не заходила, и я ответила:

«Все на месте».

Полицейские переглянулись.

Какое-то время я ничего не слышала.

Потом взгляд случайно упал на тумбочку у окна, и я вспомнила, что там стояло зеркало. А теперь его не было.

Я сказала, что не вижу зеркала на подставке – оно всегда стояло здесь, – и показала где.

Потом уточнила, что этим мы пользуемся редко, потому что на двери висит другое, в полный рост. Я закрыла дверь и показала.

Детектив рассматривал его. И тогда мама окончательно взбесилась, стала обвинять полицейских в том, что они ищут по приметам зеркало, а не ее дочь.

Папе пришлось извиниться и увести ее.

Я осталась одна с детективами и сказала, что это обычное зеркало, на ножке, чтобы его удобно было ставить, когда, например, красишь глаза. Оно не больше тарелки. Мы обе им пользовались, когда нужно было посмотреть, как сзади выглядит прическа. Если держать в руке, то в большом зеркале видно отражение.

«Им чаще пользовалась Сатори?»

«Мы обе, когда это было нужно!» – всхлипнула я и тут уже не выдержала.

Я заплакала.

Вернулся отец и увидел меня в слезах.

«Сэр!» – нахмурился он.

«Прошу прощения», – дежурно отозвался детектив.

На кровати нетронутыми лежали книги, на столике и на полках – тоже.

Полицейский переменил тему.

«Может, книг каких-то не хватает?»

«Вроде бы все на месте», – сказала я, но подумала, что на самом деле не знаю, сколько было книг и что именно Сатори читала.

Потом я вышла из комнаты и услышала, как детектив спросил папу: «А все-таки, зачем ей могло понадобиться зеркало?»

Я снова заплакала от ужаса и нелепости.

Скоро полицейские ушли, и нас с родителями вызвали на допрос теперь в департамент.

А там уже другие детективы снова задавали те же самые вопросы.

Меня допрашивали отдельно. Маму и папу тоже. Я никогда не видела маму в таком состоянии. Тогда ей и сделали укол успокоительного… она сильно сопротивлялась.

«Да, конечно, у нас бывали разногласия и ссоры. Как у всех. Если хотелось поговорить – говорили, если нет – то нет. Мы любили друг друга, но некоторые вещи делали по-разному», – отвечала я в таком духе.

А потом пришли журналисты и телевизионщики.

Я очень-очень устала.

По дому разлился тревожный запах крепкого алкоголя. Папа пил бренди. Я долго лежала с закрытыми глазами и старалась ни о чем не думать. А потом взяла свой стакан и наполнила до половины из папиной бутылки. Ему было все равно. Моим родителям вообще стало пофиг на меня с тех, пор как исчезла Сатори. Как будто я тоже исчезла вместе с ней. Это трудно описать, но я… будто перестала быть полноценным человеком для них».

Дэви дошла до департамента.

«Сегодня снова прочесывали с собаками всю береговую зону реки с нашей стороны и с той, куда можно добраться. Собаки все время лаяли и рвались, но что толку? Говорят, там множество лис и хорьков, поэтому они так бесились… – так ответили мне вчера… а если все-таки Сатори там? Но как это узнать? Черт, как она могла там оказаться? Зачем?»

Дэви уже хотела войти, но вдруг остановилась.

«Что я скажу? Что спрошу? Если бы Сатори вернулась, она бы пошла домой. Если бы ее нашли, нам бы сразу сообщили. Нет, мне снова станут задавать эти невыносимые вопросы. Я больше не могу… Но… куда мне идти? Что мне делать…?»

К горлу подступил комок. Дэви развернулась и побежала назад. Она не заметила, как очутилась под дубом. Протяжно выдохнув и бросившись на траву, Дэви несколько минут лежала неподвижно. Еще никогда ей не было так тяжело.

И тут она кое-что вспомнила.

«Тревор! Он оставляет заначки. Здесь, да, вот прям здесь. Сейчас… вот! – Дэви подцепила пласт выдранной вместе с травой земли. – Точно, это то, о чем я думаю, и то, что мне необходимо!»

Пакетик. Сверток. Травка.

«Тревор не обидится. Он все поймет!» – Дэви пошарила в кармане куртки. Спички на месте.

Никогда в жизни с таким удовольствием она еще не делала быстрых затяжек. Одну за другой. Постепенно все мысли выкурились из головы, и внутри растеклась звенящая пустота.

«Как хорошо, когда ни о чем не думаешь. Как это хорошо…»

Дэви закрыла глаза и на какое-то время выпала из реальности.

Глава пятнадцатая

Стресс быстро вернул сознание девушки в трезвое состояние.

Она встала. В теле все еще оставалась легкость, но тревога теперь с удвоенной силой заволокла сердце.

Вспомнив, что нормально не ела больше суток и не мылась почти трое, Дэви пошла в сторону дома.

Уже на пороге ее окликнула Хлоя и позвала на обед. Дэви с радостью свернула к ней, зная, что там ей будет спокойнее. Денни был в колледже, Тревор еще не вернулся из школы.

«Надо как-то признаться Тревору, – думала она. – Ладно, при случае я все объясню».

Не ощущая вкуса еды, даже не разбирая, что ест, Дэви молча поглотила все содержимое тарелки.

Поблагодарив соседку, она перешла дорогу и в дверях столкнулась с отцом. Он снова отправлялся на допрос.

– И, кстати, тебя там тоже ждут.

«Сначала душ», – подумала Дэви.

Она помылась, переоделась и перед самым выходом заглянула в гостиную: мама сидела в той же позе, что и утром, глаза ее смотрели на экран телевизора.

Только теперь он был выключен.

От этого зрелища мурашки пробегали по спине и локтям.

Дэви вышла на улицу.

Через полчаса она снова сидела в комнате допроса.

Детективы совершенно никуда не спешили и размеренно проводили свой рабочий день. Дэви не видела хоть какого-то намека на интерес к делу об исчезновении ее сестры.

Пришел офицер, которого она еще не видела. Усатый мужчина средних лет.

Допрос начался и, как камни, на нее посыпались вопросы.

– У Сатори были предпосылки уйти из дома?

Дэви растерялась. Это все было настолько глупо, что никогда не приходило ей в голову.

– Я об этом не думала, – честно призналась девушка, – все было хорошо. Ну, мы ссорились, мирились, но… она не могла уйти… Зачем ей уходить?

– Опиши характер разногласий, пожалуйста.

– Мм… у меня был парень. Оказалось, что Сатори он тоже нравился. Я не уступила. Конечно, мы обе были не в восторге, но все прошло… Джимми давно уехал, и… Сатори готовилась к поступлению, училась, она не проводила время с друзьями… Но ведь это нормально? – Дэви подняла глаза.

Детектив ничего не ответил, только сделал пометку в блокноте.

Дэви сделала глубокий вдох, стараясь не разрыдаться.

В комнату зашли трое. Из их разговора Дэви поняла, что отца отпустили: видимо, он уже рассказал все, что мог.

Тот, который задавал вопросы, встал, что-то шепнул на ухо своему напарнику и вышел. Напротив Дэви опустился другой. Опять незнакомый.

– Привет, Дэви.

Она едва заметно кивнула.

Детектив сразу перешел к делу:

– Ты знала Лиз Бэйси?

– Нет.

– Сатори была с ней знакома?

– Нет… Я знаю про Лиз только из новостей, и Сатори тоже. Она младше нас, поэтому…

– Сатори могла убежать из дома? Скажем, вдохновиться историей этой девочки и поступить так же?

– Зачем? – полные неподдельного изумления глаза девушки смотрели на детектива.

– Чтобы доказать, кто из вас прав, например.

– В каком… в смысле?

– Припугнуть тебя, мать, отца… Обратить на себя внимание.

– О… – Дэви стало ужасно неловко, – нет, точно нет. Сатори очень любила… любит маму. Она бы так ни за что с ней не поступила. Она и меня любит, больше… – Слезы побежали по щекам, не дав закончить фразу.

Двое полицейских по-прежнему стояли по углам и молча наблюдали.

Справившись с эмоциями, Дэви добавила:

– Мы осуждали Лиз Бэйси, как и все. Она глупая и всех ненавидит, а Сатори хочет помогать людям, лечить их, спасать… она… у них не может быть ничего общего!

– Лиз Бэйси скрывалась на чердаках у незнакомых людей. Сейчас ее нигде нет. Может быть, Сатори захотела ей как-то помочь?

За окном смеркалось, и Дэви резко почувствовала невероятную усталость. Безнадежность черным одеялом накрыла ее душу, и прямо сейчас ей больше всего хотелось уснуть. Глаза сами закрывались, и продолжать разговор не было никаких сил.

И смысла.

– Нет.

– Ты уверена?

– Они не знакомы.

– Какие книги читала Сатори?

– Про медицину. Она собиралась… ну то есть собирается поступать в колледж, – сказала Дэви.

– А еще какие? Ты говоришь, она много читала…

– Разные. Я не помню.

– Вы часто с семьей путешествовали?

– Несколько раз ездили в Сан-Франциско, но тогда мы были маленькие.

– Сатори нравились эти поездки?

– Да.

– Что из вещей Сатори пропало?

Дэви вспыхнула:

– Я уже сто раз отвечала! Пропала только одежда, в которой она была в тот день, и зеркало с нашей тумбочки! – едва сдерживая гнев, ответила она.

Детектив лишенным эмоций голосом попросил вспомнить что-нибудь еще.

Дэви вскочила:

– ДА НЕТ ТОЛЬКО ЭТОГО ЧЕРТОВА ЗЕРКАЛА! – заорала она и выбежала из кабинета.

Ей никто не препятствовал. Оказавшись на крыльце через несколько секунд, Дэви бессильно опустилась на ступени и одними губами прошептала:

– И моей сестры нет…

* * *

Было совсем темно, когда Дэви добрела до дома. Мучительно не хотелось заходить внутрь. Потоптавшись на месте, она перешла дорогу.

«Хуже всего сейчас с родителями. И вообще, будто это чужой дом. И сама я чужая… Такая звенящая пустота внутри, что кажется, я разобьюсь вдребезги, если упаду на пол. Никогда не думала, что дом может стать таким неуютным местом. Интересно, у кого-нибудь еще так бывает?» – размышляла Дэви, подходя к дому Хлои со двора.

Она уже подняла руку, чтобы постучать в окно гостиной на первом этаже.

Но вдруг услышала голоса.

Рука замерла в воздухе, а Дэви напрягла слух. В комнате кроме Денни и Тревора был кто-то еще. Окно закрыто, поэтому звуки приглушены и кто там внутри – разобрать сложно.

Дэви встала на цыпочки и попыталась заглянуть.

«Чертовы занавески!»

– …Она просто сбежала из дома из-за неразделенной любви, – услышала она голос Денни и замерла.

– Ага, по примеру Лиз Бэйси, это же очевидно, – согласился кто-то, – а ее родня не хочет в это верить.

– Наиграется в обиженку и вернется, никуда она не денется. И нет тут никакой мистики, я уверен. Дэви больше всех, конечно, досталось.

– Да бред, Ден. Они наверняка в сговоре! Те еще актрисы.

– Черт, Сэм! Думай, что ты несешь! Зачем ей ставить весь город на уши, а потом просто объявить, что они с сестрой так пошутили. Ради чего? Мэри и Аарон как зомби, ты видел?

– Кто знает, может хотели привлечь внимание. Все только об этом и говорят.

– Уилл, ты не ходил сегодня к дереву? – услышала Дэви голос Тревора.

– Че я там забыл, это ваша тусовка.

– Вот черт! – воскликнул Тревор. – Кто-то откопал мой тайник, понял? Я подумал, что вернул сюда – но здесь нигде нет. А там прилично было. Я прячу травку под дубом. И про это знаем только мы, сестры и Марти с Короллой. Нормальный прикол, да? Это Сатори взяла. Точно, она. Вот тебе и доказательство, что они развлекаются!

Дэви похолодела. Рука скользнула в карман и нащупала пакетик.

«Вот оно, то, что ты ищешь! Вот здесь! Это не Сатори, это взяла я!» – хотела крикнуть Дэви изо всех сил.

Губы ее задрожали, но так и не произнесли ни звука.

Жуткая беспомощность вновь сковала все тело, и Дэви медленно отошла от окна.

Впервые в жизни она села на заднем крыльце своего дома и не стесняясь закурила самокрутку.

Впервые в жизни Дэви осознала, что родителям на это плевать.

Глава шестнадцатая

21 апреля, вторник, 1998

«Мама все еще на успокоительных… только что-то эффект у них странный…» – думала Дэви.

Она проснулась в своей постели и осознала, что ночует в комнате впервые после того, как исчезла сестра.

Она больше не могла плакать. Организм уже не справлялся со стрессом и требовал отдыха. Шевелиться не было сил даже после десяти часов глубокого сна.

Глаза девушки без движения смотрели в одну точку, и казалось, за ними нельзя было разглядеть живую душу.

* * *

В это время в комнате допроса сидели Денни и Тревор.

– Во что Сатори была одета, когда вы видели ее в последний раз?

– Водолазка и… штаны длинные.

– На улице тепло, – заметил усатый детектив.

– Это ее стиль, она так ходила с недавних пор, – пояснил Денни.

– Она вела себя странно?

– Ну… несколько месяцев она не тусуется с нами. Наверно, это странно. Но она влюбилась. Жестко, – сказал Тревор.

– Она из-за этого разругалась с сестрой, – добавил Денни.

– Сатори обращалась к врачу?

Братья переглянулись.

– Мм… нет!

– Опишите цвет ее одежды.

– В которой она была в тот день?

– Разумеется.

– Черная. Она одевалась во все черное. Ну, мы еще шутили по поводу траура из-за неразделенной любви и все такое…

Детектив вздохнул.

Глава семнадцатая

22 апреля, среда, 1998

– Я не ручаюсь, что хоть какой-то из этих номеров подойдет, но мы будем пробовать все, – сказала миссис Лайен.

Она сняла телефонную трубку с аппарата и начала набирать первый по списку номер.

Мэри вошла в кабинет директора школы, мистера Уэлша. Он стоял у окна, заложив руки за спину. Миссис Лайен в директорском кресле плечом зажимала трубку, параллельно что-то записывая в блокноте.

Первый номер: присутствующие прослушали серию длинных гудков. На вторую попытку вежливый голос сообщил, что номер больше не обслуживается. Третий набранный номер оказался неверным.

– Не стоит забывать, мы звоним в другую страну, – сказал мистер Уэлш.

Мэри нервно потирала руки, переминаясь на месте.

Четвертый контактный номер.

– Да? – отозвались в трубке.

Все замерли. Мэри задержала дыхание.

– Мистер…

– Кто это?

– Здравствуйте, это миссис Лайен, из средней школы в Синтего.

Ответа не последовало.

Миссис Лайен продолжила:

– Простите… за странный вопрос, но… с вами нет девушки?

– Какой еще девушки?

– Вы уехали из Соединенных Штатов с женой и сыном?

– Что за допрос?

– Простите, нам это важно знать.

– О чем вы?

– В Синтего ваш сын встречался с девушкой по имени Дэви Мэй…

– Какого черта я должен об этом слушать?

– Поймите, ее сестра, Сатори Мэй, была влюблена в вашего сына. И она пропала пять дней назад.

– При чем здесь я?

– Сэр, она пропала без вести, и…

– Считайте нас тоже пропавшими без вести!

В трубке раздались короткие гудки.

Миссис Лайен скривила губы и подняла глаза на мистера Уэлша.

– Старый мудак! – крикнула Мэри и вышла из кабинета.

* * *

Двумя часами позже Дэви увидела сюжет о сестре, подготовленный для экстренного выпуска новостей.

Она выключила телевизор, перешла дорогу и постучала в дом напротив.

– Невыносимо, да?.. – сказал Денни, впуская ее.

Из телевизора в его гостиной доносились голоса, призывающие всех жителей Синтего немедленно сообщить о местонахождении Сатори Мэй, если им что-то станет известно.

Дэви сжала кулаки, на глазах выступили слезы.

– Угу.

– Я даже представить не могу, что со мной будет, если вдруг Тревор вот так пропадет…

– Миссис Лайен сегодня звонила отцу Джимми. Тот ее послал…

– Ф-ф-ф… вот урод!

Денни обнял девушку.

– Я так хочу, чтобы все это был сон, – прошептала Дэви, – я хочу открыть глаза и увидеть, что Сатори спит рядом. Пусть бы она просто хапнула наркоты и шлялась все это время по лесам, оплакивая несчастную любовь! Пусть завтра она окажется в своей кровати. Пусть ее убьют за это родители! Но мы хотя бы будем знать, что происходит! Я чувствую себя так, будто с меня сняли кожу и вытащили все кости. Будто пропала опора, и земля вот-вот выйдет из-под ног. Меня рассекли пополам, и теперь видно, что внутри. А там страх.

Страх, что я уже никогда не стану прежней…

* * *

В тот вечер Дэви быстро заснула, но ее сон был тяжелый и прерывистый.

Она увидела Джимми. Он как-то странно смотрел на нее – грустно и безучастно. Дэви закричала, но между ними было будто толстое стекло.

Это видение длилось всего несколько секунд.

Дэви очнулась в холодном поту.

Она провела рукой по лицу и осмотрелась.

Кровать Сатори по-прежнему пустовала.

Глава восемнадцатая

Апрель, май…

18 июня, четверг, 1998

Дэви смотрела в окно на залитый солнцем полдень.

«Два месяца новой реальности. Будто я это уже не я, а какая-то копия», – размышляла она.

Теперь Дэви ограждала себя от чрезмерных эмоций. Она старалась замечать только хорошее в любой ситуации. Она полюбила пение птиц. Она узнала, что такое тишина. Она поняла, что значит по-настоящему слушать музыку. Она научилась дышать.

«Да, наверно у меня дурацкий характер. Да, я специально выводила и подначивала сестру, но ведь она знала, как я ее люблю! Неужели она правда подумала, что я ее разлюбила. Не может этого быть! Ведь я люблю Сатори больше всего на свете!» – Она опустила голову и долго смотрела на подоконник, в то место, куда вот-вот должна была упасть слеза.

Солнце нещадно палило.

Дэви шмыгнула носом и надела темные очки.

«Сатори! Ее присутствие было таким… таким важным… почему я перестала ей говорить об этом… что за ужасный у меня характер!» – Она закрыла глаза и почему-то вспомнила случай у школы, который произошел лет семь назад.

«Я упала со ступеней, разодрала обе ноги в кровь и заплакала. Сатори меня успокаивала, а мне было больно, и слезы сами текли. И тогда вдруг она разбежалась и со всей силы так же проехалась коленями по асфальту. На тех же самых местах у нее образовались кровавые потеки. От удивления я перестала рыдать.

– Зачем ты так? Я же не специально!

– Я разделила твою боль пополам, чтобы тебе было не так больно, – ответила она, прикусывая губу, – получилось?»

Крупные слезы застучали по подоконнику, и образовавшаяся лужица потекла на пол.

«Сатори! Где же ты? Раздели мою боль сейчас! Сейчас мне это нужно больше всего!.. Да, я злилась! Я хотела убить тебя, но неужели ты могла подумать, что я люблю кого-то больше тебя? Неужели бы я возненавидела тебя из-за какого-то парня! А помнишь… помнишь, как в прошлом году я съела весь папин шоколадный торт… он понял, что это я, и ругался. А ты… тогда сказала, что это ты доела последний кусочек…

Нет, это невыносимо. Я должна хоть что-то узнать наверняка!»

Дэви оделась, вышла из дома и неторопливым шагом дошла до департамента полиции округа.

Какое-то время она постояла у крыльца, потом помедлила у двери начальника поисковой группы и наконец постучала.

– Привет, Дэви! – улыбнулся ей широкоплечий красивый мужчина с седеющей копной волос.

– Добрый день, мистер Шелли.

– Что скажешь? – поинтересовался детектив.

Дэви собралась с духом и выпалила:

– Мистер Шелли, пожалуйста скажите… только честно: Сатори найдется? Или …? Вы скажите мне, родителям не надо, – смутилась Дэви, а потом добавила: – Скажите только мне. Я не боюсь правды.

Мужчина нахмурился. Повисла тишина.

– Дэви, понимаешь, – начал мистер Шелли, аккуратно подбирая слова, – у нас мало данных, и… совсем непонятен мотив. Группа склоняется к версии, что она ушла сама, – он развел руками, – и…

– Скажите правду, – перебила Дэви, – какие шансы?

– Практически нулевые, – ответил детектив и, сложив руки в молитвенном жесте, положил на них подбородок. – Мы делаем все, что в наших силах. Но в этой истории совершенно не за что зацепиться. Мы посылали запросы в аббатства в доступе округа и штата, но никого похожего там не видели. Осмотрели все заброшенные дома, опросили соседей на предмет девушки в черном. Никто ничего не видел. Дэви, моя группа прочесала лесной массив там, где это физически возможно. Мы обошли все проходимое, а то, что дальше – там никто не может находиться. Тем более дикие звери – кабаны, лисы… Девочка одна продержится день-два, не больше.

– А если она подготовлена? – спросила Дэви.

– Ну, может, неделю. Роли это не играет. Ты же говоришь, что ничего не пропало. То есть Сатори ничего не взяла с собой, вообще ничего! А идти в дикий, неизученный, непролазный, – мистер Шелли загибал пальцы, – лес вообще без всего – это чистое самоубийство.

Глава девятнадцатая

Дело Сатори взбаламутило городское спокойствие. Несколько месяцев все только и говорили об исчезновении одной из близняшек Мэй.

Друзья девочек активно принимали участие в поисках: вспоминали, уточняли, отвечали на все вопросы детективов, рассказывали, как она выглядела в последний день в школе, описывали перевязанную на запястье руку.

– А может, ее пытали, а потом похитили?

– Да кто бы это сделал и зачем?

– Она почему-то одевалась в черное, как монашка, – длинные юбки, странные кофты.

– Правда, монашка! Еще и ни с кем не общалась!

– Так может, ее вербовали в какую-то религиозную секту?

– А она сама примкнула к ним? Или ее запугали?

– Она запуталась в своих чувствах!

Догадок разного толка было множество.

Но, несмотря на помощь и участие всех, кто знал девушку, поиски и теории не приводили ни к какому результату.

Сатори не возвращалась.

Никаких следов. Никаких зацепок.

* * *

В кабинете допроса сидела Марти. Она согласилась, чтобы ее показания сняли на камеру и транслировали по телевидению.

– Да, Сатори ходила с нами на реку, к дереву. У нас там место встречи после школы. Сатори появлялась реже, чем Дэви. А последнее время с нами была только Дэви.

– Сколько по времени Сатори не гуляла с вами?

– Вроде с осени. Полгода уже, это точно. С тех пор, как… они с Дэви поссорились.

– Марти, ты видела, чтобы Сатори уходила с кем-то тебе незнакомым?

– Нет, сэр. Она всегда появлялась одна… или с сестрой, или с друзьями.

* * *

20 июня, суббота, 1998

В доме семьи Мэй все дни склеились в один большой вязкий ком.

Мэри сидела на диване в неизменной позе: с выпрямленной спиной и взглядом, устремленным на экран телевизора.

Трудно понять, о чем она думает, а все попытки разговора плохо заканчивались.

Вдруг она переменилась в лице, напряглась как струна и резко кинулась к двери. Оставив ее нараспашку, Мэри исчезла в сумерках. Дэви была на кухне, когда услышала шум. Она прибежала в гостиную и увидела на экране Марти. Та рассказывала про встречи у дуба и несколько раз произнесла имя Сатори.

Раздумывать некогда. Дэви мгновенно сообразила, куда побежала мать.

Дэви неслась к дому подруги. Еще издалека она услышала крики. Прямо, поворот, и через несколько шагов ей открылась картина: посреди газона стоит Мэри. Вокруг нее и около крыльца валяются свежие комья земли вперемежку с травой. Входная дверь держится всего на одной петле и разодрана ниже ручки. На крыльце стоят Марти и ее мать.

Мэри рыдает и кричит:

– Ты ведь знаешь, где она… знаешь!

– Нет, мэм, простите, я ничего не знаю, простите, – в ужасе лепечет Марти.

Но Мэри ничего не слышит. Она, как заведенная кукла, повторяет одну и ту же фразу.

Дэви отступила назад и закрыла рот руками.

«Что делать? Что делать?»

Мэри душераздирающе вскрикнула, будто ей вживую выреза́ли сердце. Из домов высыпали соседи. Дэви подбежала к матери, но она с силой ударила дочь, когда та пыталась ее обнять.

Дэви повалилась на землю.

Вскоре у дома Марти оказались Хлоя и Тревор. Появилась карета скорой помощи. За ней полиция.

Люди на улице шумно обсуждали происшествие.

Дэви сидела на бордюре, в стороне от толпы, спрятав лицо в коленях, когда подошла Марти.

– Как ты? – тихо поинтересовалась она.

– Прости за газон и… за дверь, – сдавленно сказала Дэви, глядя себе под ноги. – Мы все оплатим.

– Все в порядке, не бери в голову.

Дэви молчала.

– Дэви, мне очень жаль. Правда. Газон – это ерунда. Ты… держись, главное, – Марти неловко приобняла подругу.

В голове шумело. Как будто океанский прибой уснул в черепной коробке. Думать ни о чем не хотелось. Делать тоже. Пожалуй, хотелось только уснуть. Прямо сейчас.

Рядом опустилась Хлоя и сообщила, что врачи хотят оставить Мэри под присмотром. Они просят согласие на госпитализацию. Дэви молча кивнула.

– Аарон… я уверена, Аарон тоже согласится, – сказала Хлоя.

Дэви подняла на нее глаза. Они обе подумали об одном и том же: Аарон уже несколько дней не произносил ни слова.

Глава двадцатая

Мэри Мэй боролась со сном:

«Все что угодно, только не сон! Только не забвение. Кто, если не я, способна отыскать свою дочь? Я должна быть сильной, должна…»

Тяжелые веки опускались сами, и Мэри изо всех сил напрягала руки, сжимая кулаки, до крови впиваясь ногтями в мягкую ткань ладоней.

Пришло время действовать.

«Надо встать с этой чертовой кровати! Некогда лежать! О-о-о-о… – при попытке подняться на локтях к горлу подступила тошнота, – что за… м-м-м… надо позвать сестру, потребовать, чтобы меня немедленно отпустили… надо попросить полицейскую машину… сначала я поеду в парк, конечно в парк … он сейчас особенно красив… лето… как часто мы гуляли там все вместе… Аарон, девочки…»

Мысли и образы потекли бурной рекой и заполнили сознание. Мэри погрузилась в мир на грани сна и яви.

Она улыбалась, потому что это были очень живые и очень приятные воспоминания.

«Говорили, что детей у меня не будет никогда.

Но разве я кого-то слушала?

Мы просто трахались, как обычно, и получали от этого удовольствие. Однажды я почувствовала головокружение, а когда не пришли месячные… о да… это чувство невозможно забыть! Я ничего не говорила Аарону два месяца, боялась сглазить… Но он заставил меня признаться… м-м-м… наверно, слишком таинственной была моя улыбка. Я согласилась сходить к врачу.

“Миссис Мэй, у вас девочка”

Аарон рыдал, как кретин…»

Ее мысли текли ровно и плавно, как река на равнине.

«А потом… потом я стала как инопланетный дирижабль, проглотивший целую планету, и Аарон снова потащил меня к ним.

Сестра шепнула доктору чуть громче, чем следовало, потому что я услышала: “Кажется, живот очень большой для такого срока?”

Снова УЗИ.

“Все хорошо! У меня все хорошо!”

Я восседала на кушетке, когда врач сказал:

“У нас есть новость. Она хорошая, но к ней стоит подготовиться”.

Я подумала, что Аарон убьет его.

Он такой вспыльчивый.

И ранимый.

“У вас не одна девочка, а две. Это близнецы. Теперь, когда они подросли, их обеих видно очень хорошо. Посмотрите на снимок”.

Я заткнула всех, кто доставал меня, всех, кто мне сочувствовал! Я наплевала на всех и никого не слушала. Я просто всегда делала то, что хотела.

Мои девочки – это одно целое…»

Голова стала совсем ватной.

Мэри боролась со сном, снова и снова воскрешая в памяти подробности, детали и моменты своей семейной жизни.

«Дэви…

Сатори…

Им, кажется, лет по восемь.

На машине… мы втроем откуда-то возвращаемся. Я останавливаюсь у Beautyjoint, чтобы купить помаду. Сатори выходит со мной, а Дэви остается в машине. Я уже стою на кассе, а моя Сатори вцепилась в какую-то блестящую чепуху. Я взяла ей то, что она захотела. Она девочка и имеет право получать все, что желает. Это были две пластиковые бутылочки с малиновыми крышечками, скрепленные как йогурты. Внутри – крупные блестки для расшивания костюмов, а может, для волос или лица… неважно.

В машине Сатори показала сестре свою находку, и они разломили их пополам. Сатори сказала, что теперь это их талисманы – такие же яркие и блестящие, одинаковые и всегда вместе.

Невероятно! Как я не разрыдалась? Что вообще я знала о любви?..

Я видела эти баночки у них на тумбочках, вместе с расческой, зеркалом, помадами, книгами, карандашами, прокладками… Но ни разу не видела…»

– Мама!

Голос прорвался сквозь пелену образов и воспоминаний.

Мэри не сразу сообразила, что происходит. Она хотела быть там, в своей стране грез.

– Мама!

Кто-то положил руку ей на голову.

Постепенно реальность начала приобретать осязаемые очертания.

«Дэви? Это же Дэви!»

– Где Сатори? – спросила Мэри будничным тоном.

Дэви замерла:

«Она еще ничего не вспомнила!»

Мэри с трудом набрала в легкие воздух и на выдохе прошептала:

– Сатори…

Ее глаза вспыхнули.

Тогда Дэви сказала:

– Мама… ты меня слышишь? Слышишь, все будет хорошо! Сатори скоро вернется.

Дэви не знала, как себя вести. Она ощущала потребность поддержать мать, но все слова мучительно отдавали фальшью.

Пока Сатори не найдется, никто из них не сможет успокоиться.

Голос Дэви дрожал и звучал глухо. Ее слова возымели обратный желаемому результат.

– Она скоро вернется. Наверно, она так пошутила.

Мэри взвыла. Это был нечеловеческий вопль. Дэви вздрогнула и отшатнулась. Все тело матери сотрясали рыдания.

– Г-г-д-де С-с-сато… р-ри… Дэви, г-г-д-де она?

Дэви побежала за врачом.

Она поняла: что бы она сейчас ни сказала, это вызовет у мамы боль и истерику.

Сатори здесь нет, поэтому никакие слова не важны.

Снотворное. Очередной укол.

Время тянулось медленно. Дэви было тревожно и неприятно, будто где-то рядом царапали гвоздем по стеклу.

Она дождалась медсестру в коридоре.

– Первый раз вижу, чтобы седативные препараты оказывали такое ничтожно малое действие. У твоей мамы очень сильная воля, раз она так сопротивляется даже химии. Сейчас она должна уснуть. Приходи завтра к вечеру. Думаю, вы сможете поговорить.

Глава двадцать первая

В окно больничной палаты светило вечернее солнце.

Мэри открыла глаза.

– Миссис Мэй! Как ваше самочувствие?

Сестра ждала ее пробуждения.

– Все… все хорошо. Спасибо.

– Выспались?

– Да, пожалуй, да.

Мэри огляделась.

– Ваша дочь здесь и хочет вас видеть.

Мэри медленно выдохнула:

– Дэви…

– Я могу ее позвать?

– Да.

Дэви в нерешительности стояла в дверях. Сестра еле заметно кивнула ей.

– Мама…

– Привет, родная.

Впервые за долгое время Дэви увидела лицо матери, обращенное к ней. И что-то похожее на улыбку.

Измученная девушка кинулась к постели:

– Мама, пошли домой. Пожалуйста! Ты нужна мне! Подумай обо мне… мне очень-очень тяжело одной, давай снова будем вместе. Вместе мы со всем справимся, правда? У тебя есть я. И папа. Мне тяжелее, чем ты можешь представить… я… Сатори и я… всю жизнь…

Дэви осеклась. Она произнесла имя сестры и осторожно покосилась на мать.

Та никак не отреагировала.

– Пойдем домой… Пожалуйста…

Дэви взяла ее за руку.

Мэри долго молчала. Настолько долго, что Дэви стало казаться, будто ее слова и просьба вновь не дошли до матери. Когда на глазах Дэви выступили слезы и она стала медленно высвобождать руку, Мэри сказала:

– Попроси медсестру принести мою одежду.

Глава двадцать вторая

Летнее солнце отчаянно жаркое.

Невыносимо. Как будто у тебя плавится кожа.

Ни намека на свежий воздух из открытого окна.

«Почему папа установил кондиционер только в гостиной?»

Дэви лежала на спине и смотрела в потолок. Солнце почти село, но темноты не будет еще долго.

«Странно, совсем не хочется пить. Есть и жить тоже не хочется!» – Дэви повернула голову в сторону пустой кровати сестры.

Июль перевалил за первую декаду.

Время неумолимо неслось вперед, и «этот день» стремительно приближался.

Стоило только подумать про день рождения, как Дэви пробирала дрожь.

Ее и Сатори день рождения.

«Неужели я встречу семнадцать лет одна? Нет… нет… нет!.. Сатори вернется, я знаю. Это просто шутка, это злая насмешка надо мной…»

А потом он просто настал. Резко, как ослепительные лучи сквозь отдернутые шторы.

Двадцать третий день второго месяца лета. Как бы Дэви хотела его не заметить, пропустить, вычеркнуть, но это было за гранью ее возможностей.

Неизвестность хуже всех пыток.

«Я на самом деле буду отмечать его одна?

Если бы знать наверняка, что Сатори умерла, стало бы спокойнее?

В любом случае мы ничего не знаем.

А родаки?

Что они будут делать сегодня?»

Дэви проснулась три часа назад. В доме тихо.

Она не выходила из комнаты.

Она смотрела в окно и думала о том, как тщательно не замечала того, что была счастлива все эти годы.

Чем четче она это осознавала, тем более мрачным виделось ей будущее.

И тем яснее становилось, что ничего уже не будет как раньше.

* * *

Денни и Тревор купили три бутылки шампанского и ждали именинницу на реке под дубом.

Ребята чувствовали себя очень неловко, потому что всю жизнь они отмечали день рождения сестер вместе, а сейчас…

В этот день все поняли: шутки закончились, случилось действительно что-то серьезное.

На Дэви не было лица.

Она пила очень быстро, и от этого становилось все хуже.

Вопреки ожиданиям.

– А что? Что? Пропала моя сестра! Между прочим, у нее сегодня такой же день рождения, как и у меня! Родаки в отключке. Зачем я им нужна? Им нужна Сатори! А она исчезла, просто «пшик» и все, как будто ее никогда и не было! Растворилась, как твой дым. А я все еще думаю, что это розыгрыш! Сатори! САТОРИ!! Выходи! Я знаю, что ты здесь…!

Дэви смеялась, и слезы, подогретые шампанским, не прекращая текли сквозь неестественный смех.

С родителями Дэви не увиделась. Какая разница. Они все равно не воспринимают ее одну.

Будто она теперь полчеловека.

Глава двадцать третья

Специальный агент ФБР Сара Вэйн приближалась к кабинету допроса. Ее длинные прямые каштановые волосы покачивались в такт мерным шагам.

Сара прибыла в Синтего для помощи детективам, которые не справлялись с «делом без единой зацепки».

Резким движением открыв дверь, она на секунду задержалась, затем подошла к столу и оперлась на него двумя руками, продолжая стоять.

Перед ней сидела «маленькая девочка».

Дэви и в самом деле будто съежилась, уменьшилась под натиском горя.

В ее больших светлых глазах читалось недоумение, стойкость и рьяное желание разобраться. Опускать руки и повиноваться судьбе явно противоречило ее природе.

Сара мгновенно считала это по тому, как девушка сидела на стуле и выжидающе молча, исподлобья смотрела; по тому, как горел ее взгляд.

Время показало, что она не ошиблась.

Тридцатилетняя Сара была одним из самых перспективных агентов ФБР, психологом и физиономистом – профессионалом с семилетним стажем работы.

– Привет. Меня зовут Сара.

Ее голос был глубоким, бархатистым и мягким, что не очень вязалось с грубоватыми манерами.

– Просто Сара, – добавила она после небольшой паузы.