Читать онлайн Котёнок. Сценарий бесплатно
Синопсис
Действие происходит в Москве. В наше время.
Главные герои.
Лиза – красивая женщина в возрасте около 43-45 лет. Врач-косметолог.
Серж – её жених, крупный бизнесмен.
Валентин – молодой человек без определенных занятий.
На ночном пустынном шоссе машина сбивает пешехода. Им оказывается красивый молодой человек Валентин. На время, пока он приходит в себя и оправляется от полученных травм, он находит приют в доме Лизы. Её отношение к нему сложное – она сама не совсем понимает, влюблена ли она в него или в ней преобладают материнские чувства и бескорыстное восхищение его красотой.
Валентин выздоравливает, но не собирается покидать её дом.
Бывший муж Лизы Виктор, с которым она рассталась несколько лет назад, неожиданно кончает жизнь самоубийством.
После того, как Лиза помогает Валентину получить роль в кино, погибает продюсер, заключивший с ним контракт. А через несколько дней в автомобильной аварии погибает знаменитая актриса Гришко – ради неё Виктор когда-то бросил Лизу. Лиза подозревает, что и бывшего мужа, с которым она все еще не была официально разведена, и продюсера убил её жених Серж. Она пытается сбежать от Сержа, но Валентин признается ей, что это он убил всех этих людей, мстя им за оскорбления, нанесенные Лизе. Лиза выходит замуж за Сержа, понимая, что никогда не оставит и безумного Валентина, влюбленного в неё.
Эпизод 1
Время года – ранняя осень.
Ночь. По дороге мчится машина. Накрапывает дождь. Мелькают дорогие дома, расположенные вдоль дороги. В салоне мужчина и женщина. Мужчина за рулем. Мужчине лет сорок пять. Респектабельный, красивый, спортивный. Зовут его Серж. Женщине столько же. Её зовут Лиза. Красивая. Его руки на руле. На запястье – дорогие часы. На часах – 2 часа. На руках – перчатки с дырками на костяшках, как у гонщиков.
Серж. Ни черта не видно, дорогая.
Стрелка спидометра ползет вверх. Он прибавляет скорость.
Лиза бросает взгляд на спидометр, стрелка по-прежнему ползет вверх, и переводит удивленный взгляд на мужчину. У него сосредоточенное, напряженное лицо. Он всматривается в дорогу. Спидометр крупным планом – скорость растет.
Серж. Не люблю ездить ночью.
Она хотела что-то сказать, но решила промолчать. Она лишь пожимает плечами, отворачивается и смотрит в окно, но сквозь чуть запотевшее окно и пелену дождя и, в самом деле, ничего не видно. Только размытые силуэты деревьев, сливающиеся в неровную стену. На спидометре – уже 160 километров. Но она не чувствует опасности. Машина движется ровно, скорость в салоне не ощущается. Она незаметно зевает. Затем, будто бы неохотно, лишь для того, чтобы прогнать сонное состояние, роется в сумочке. Она держит её на коленях. Достает косметичку, из косметички достает губную помаду, откидывает зеркальце, что расположено перед ней, над ветровым стеклом, и начинает подправлять губы, иногда поглядывая на дорогу.
Свет фар с бешеной скоростью скользит по мокрой дороге.
Неожиданно в свете фар мелькает силуэт – человек метнулся наперерез машине…
И водитель, и его спутница успевают его заметить.
Он резко выворачивает руль. Лиза, ткнув губной помадой себе в лицо, оставив на нем длинный, будто кровавый след, вскрикивает.
Лиза. Ой, ой, смотри…
Машина, свернув в кювет, переворачивается.
Машина лежит на боку. Крутятся колеса. Фары продолжают гореть.
Лиза неподвижно лежит, лицом уткнувшись в траву, неподалеку от машины.
Серж внутри машины, висит на ремнях. Сработала подушка безопасности. Он прижат к креслу. Его лицо вдавлено в подушку. Но сознание он не потерял, самообладание – тоже. Он с трудом, т.к. мешает подушка, но все-таки дотягивается до бардачка и достает оттуда нож. Он вспарывает подушку, отстегивает ремень и выбирается из машины.
Он подбегает к Лизе, встает на колени рядом с нею и осторожно дотрагивается до её плеча. На прикосновение она отзывается легким движение.
Серж (тихо и со вздохом). Боже всемилостивый!
Она медленно начинает приподниматься, отжимаясь на руках. Он с волнением смотрит на неё, но не помогает. Она садится, обхватывает колени руками, смотрит на него и слабо улыбается.
Лиза. Все в порядке, Серж. Я – жива.
Он, однако, по-прежнему выглядит испуганным. Он внимательно смотрит ей в лицо.
Её лицо сильно испачкано в земле и в помаде.
Серж. Лиза. У тебя – кровь!
Он подносит руку к её лицу, но не прикасается.
Она вытирает лицо рукой и смотрит на ладонь.
Лиза. Испугался, глупыш. Это – помада.
Серж глубоко вздыхает.
Серж. Ох! Ты и правда не пострадала, дорогая?
Лиза, обхватив себя руками, то ли ей холодно, то ли она ощупывает себя…
Лиза. Кажется, нет.
Серж радостно восклицает…
Серж. Ну, слава Богу! Представляешь, как я перепугался, увидев тебя, лежащую без движения.
Они одновременно поворачиваются, будто что-то услышали, и смотрят в сторону разбитой машины. В следующую секунду раздается оглушительный грохот. Машина вспыхивает.
Серж. Твою мать! Наверное, это – бензин.
Лиза с насмешкой смотрит на него.
Лиза. Интересно, что там еще могло взорваться. Или ты вез с собою бомбу? Ну, разумеется, бензин! Твой долбаный бензин, из твоей долбаной нефти, которую качают из твоих долбаных скважин. О, боже!
Она вспомнила о человеке, что бросился им под машину. Она вскочила на ноги и принялась оглядываться. Свет горевшей машины озаряет не большой участок леса, но за границей света – не видно ни зги.
Лиза. Что с ним? Где он?
Серж. Не знаю. Этот псих сам бросился под колеса. Нет, я его не задел. Точно.
Лиза. Да, ты молодец. Реакция у тебя, что надо.
Она говорит, продолжая осматриваться, и не смотрит на него, но говорит серьезно, с искренним восхищением, но ему кажется, что она укоряет его за случившееся. Серж растерян.
Серж. Прости, дорогая. Я рад, что с тобою все в порядке.
Он подходит к ней и неловко пытается её обнять. Лиза его уже не слушает. Она делает несколько шагов в сторону темноты и вдруг срывается с места. Она бежит к телу, неподвижно распростертому на асфальте. Серж бежит за нею.
Лиза встает на колени рядом с телом.
Он лежит на спине, но лицо его скрыто черным капюшоном.
Она медленно сдвигает этот капюшон. Она видит молодого человека. Он очень красив – высокий, чистый лоб, который обрамляют волнистые волосы. Глаза его закрыты. В свете огня и луны, выскочившей в этот миг из-под облаков, его лицо выглядит смертельно бледным. Лиза заворожено глядит на него. Серж стоит за Лизой и тоже с опаской смотрит на юношу.
Серж. Жив?
Лиза. Не знаю. Неважно. Кажется, жив.
Она очень нежно отводит с его лба локон.
Он медленно приподнимает веки и смотрит в лицо Лизы, склонившейся над ним. Незнакомец шевелит губами. Лиза склоняется к нему головою, чтобы услышать его слова.
Серж. Я уверен, я его не задел. Я бы почувствовал удар. Наверное, при взрыве в него попал осколок.
Он сохраняет хладнокровие.
Серж. Я вызываю «скорую».
Лиза не отрывает взгляда от лица юноши.
Лиза. Быстрее.
Серж роется в карманах, ищет мобильный.
Серж. Телефон. Наверное, выронил.
Лиза. Быстрее, Серж. Он, кажется, истекает кровью.
Серж критически смотрит на лежащего.
У того на лбу небольшая ссадина, из которой течет тоненький ручеек крови.
Серж. Нет, надеюсь ничего серьезного. Лиза, а твой мобильник?
Лиза. Что? А-а, мой мобильник в сумочке.
Серж. Понятно. Оставайся здесь, я бегу звонить.
Лиза кивает, но не отвечает. Она по-прежнему пытается расслышать, что шепчет незнакомец.
Серж решительно уходит по шоссе в ночь.
Машина догорает. Темнота сгущается. В свете луны Лиза смотрит на молодого человека.
Валентин. Кто ты? Ангел?
Он улыбается. Лиза нерешительно улыбается в ответ.
Эпизод 2
Ранний вечер. Хорошая погода. Сад. В центре сада – двухэтажный дом.
Интерьер загородного дома Лизы. Входная дверь распахнута, она ведет на летнюю террасу. На террасе стол. На нем – бутылка виски. Один не допитый стакан с виски. Раскрытая книга.
Лиза стоит и смотрит на сад, руки её прижаты к груди, губы что-то шепчут.
Появляется Серж. Он только что приехал.
Серж. Привет. Что ты делаешь? Читаешь?
Он берет книгу и смотрит на обложку.
Лиза. Молюсь.
Серж. Что, что?
Лиза. А то! С Богом разговариваю! А ты – мешаешь!
Серж. Когда ты разговариваешь с Богом, это нормально, это молитва. А когда он разговаривает с тобою? Вот именно. Шизофрения. Не сомневайся. И где тут логика? И ты собираешься убедить меня, что веришь. Кстати, а о чем ты молишься? Что просишь у Всевышнего. А?
Лиза. Не скажу.
Лиза и Серж стоят на широкой террасе напротив друг друга и смотрят друг другу в лицо. Серж в дорогом костюме, спортивного стиля. Лиза одета, как садовник: на ней старые брюки, выгоревшая светло-голубая блузка, на голове – косынка.
Серж. Лиза, ты сошла с ума.
Лиза. Разве? Нет, не думаю.
Серж. Ты знаешь, что весь город только и говорит о твоей… как бы помягче… э-э причуде.
Лиза. Весь город? Правда? Я польщена.
Серж. Это даже не повод для шуток. Что у тебя делает этот мальчик?
Лиза. Выздоравливает. Я надеюсь. Приходит в себя после того случая. У него сотрясение головного мозга. Рана на голове. И с ногою что-то серьезное.
Серж. Растяжение голеностопного сустава.
Лиза. Откуда ты знаешь?
Серж. Бога ради, Лиза. Конечно же, я интересовался его здоровьем. Я ведь тоже участник э-э… этого инцидента.
Лиза (многозначительно). Да.
Серж. Но вот что меня беспокоит, моя дорогая. Твой юный друг в тот момент, когда ему пришла идея броситься под колеса моего «Мерседеса», был до одури накачан экстази. Да, и не смотри на меня так. Это правда. Мне об этом сказали в больнице. Кроме того, мне пришлось изрядно приплатить этому доктору, чтобы он не извещал полицию.
Лиза. Вот именно, Серж. В дурмане он принял нас не за машину. Ему почудилось…
Серж. Не интересует меня, что ему почудилось. Плевать я на это хотел. Он едва нас не угробил. А ты берешь его к себе на содержание. Да, да и не возражай. Именно так это и называется. Он живет у тебя в гостевой комнате, ты его кормишь. Обстирываешь. Так, кажется, это называется. А если в один прекрасный день он тебя прирежет и смоется с твоими деньгами и побрякушками. Лиза, он же был под кайфом, что бы он там не плел в оправдание. Он – наркоман.
Лиза. Он все объяснил. Он попробовал наркотик в первый раз. Случайно. Один знакомый… да он даже его и не знал… уговорил принять его таблетку, уверяя, что она от головной боли. И потом, тебе самому – в первую очередь – не больно–то хотелось впутывать в это дело полицию.
Серж. Не хотелось, правда. Зачем? Жертв – нет. Сотрясение головного мозга пойдет этому молодчику на только пользу. Ранка на голове и растяжение связок? Твое усердие и забота с лихвой компенсировали ему эти незначительные повреждения, полученные им по его же глупости.
Лиза. Злой, злой, злой.
Серж. Дорогая…
Лиза. Не могла же я бросить его на улице. В таком состоянии.
Серж. Да в каком! И потом – ты могла оставить его в больнице.
Лиза. Серж! Ты лежал когда-нибудь в нашей отечественной больнице? Уверяю тебя, тебе бы там не понравилось. Поверь мне. Как врачу.
Серж не знает, что ответить и молча садится в плетеное кресло. Машинально берет стакан с виски, что стоит на столе. И отпивает половину. Лиза молча улыбается и тоже садится.
Лиза. Никогда еще не встречала столь молчаливое существо. У меня даже мелькнула мысль, что он немой. Но нет, он не немой. Я предприняла несколько попыток узнать о его прошлом и, наконец, он произнес: «это не интересно». И сказал, как его зовут.
Серж (выдавливает). Как?
Лиза (почти мечтательно). Валентин. Как странно, что наши пути пересеклись на ночном шоссе.
Серж молчит, хмурится. Ему не нравится, что Лиза рассказывает о нем, да и тон, каким она это рассказывает, ему очень не нравится. Она этого не замечает.
Лиза. Мое гостеприимство он воспринимает как нечто должное. Большую часть времени он просто лежит в своей постели. Я приношу ему еде. Повязки он меняет себе сам.
Серж (бурчит). Еще бы. Еще бы ты делала это!
Лиза. Он не читает, не смотрит телевизор…
Серж. Вот-вот. Он – псих. Ненормальный!
Лиза, без раздражения, задумчиво, качает головой.
Лиза. Нет. Он смотрит в окно. У него непроницаемое и очень спокойное лицо. Да, сначала я тоже спрашивала себя – а не идиот ли он?
Серж. Твои мысли текли в верном направлении.
Лиза будто бы не слышит его.
Лиза. В сочетании с его красотой – это казалось романтичным.
Серж качает головою, фыркает. Смотрит на неё – рассматривает, будто только что обратил на это внимание, во что она одета.
Серж (стараясь переменить тему). Ты занимаешься садом? Не знал.
Лиза кивает. Серж критически оглядывает участок.
Серж. Не заметно.
Сад и в самом деле больше смахивает на джунгли. Трава по пояс, деревья старые с раскидистыми кронами. Ухожено лишь небольшое пространство перед домом. Там, меж деревьев висит гамак, трава аккуратно подстрижена.
Лиза. Делаю, что в моих силах.
Серж ухмыляется. Поднимает стакан. В этот момент Лиза спрашивает…
Лиза. Налить тебе виски?
Серж смотрит на стакан. Соображает, что это её стакан и ставит его на стол.
Серж. Прости.
Лиза. Пустяки, дорогой. Налей себе сам.
Но Серж этого не делает.
Серж. А что у тебя в волосах?
Лиза. А что у меня в волосах?
Она проводит по волосам рукой, там, где пряди выбились из-под косынки и с удивлением обнаруживает тонкий деревянный завиток – стружку.
Серж. Стружка.
Лиза. Вижу, что стружка.
Серж. Ты еще и столярничаешь.
Лиза. Серж, заткнись.
Лиза думает. В этот момент откуда-то сверху слетает еще одна стружка.
Лиза задирает голову, смотрит вверх, улыбается.
Лиза. Это Валентин.
Серж. Он? Псих-наркоман?
Лиза не обращает внимания на язвительный тон, объясняет.
Лиза. Иногда ему становится скучно, и он вырезает фигурки из дерева.
Серж. А стружки запросто отправляет в окно. На наши головы. Восхитительно, черт возьми.
Атмосфера между ними накаляется. Оба раздражены. Они молчат, но молчание с очевидностью выдает их настроение. Наконец Лиза нарушает затянувшуюся паузу.
Лиза. Ты мне не муж.
Серж. Знаю.
Серж встает. В руке у него опять Лизин стакан с виски. После секундного раздумья, он допивает виски.
Серж. Пока.
Он решительно направляется к калитке, раздраженно отмахиваясь от ветвей деревьев. Случайно смахивает стружку и со своих волос. Обращает на это внимание. На секунду останавливается и рассматривает стружку, упавшую ему на брючину. Заметно, что он злится. Не смахивая стружку, зацепившуюся за материю брюк, он, не оборачиваясь, уходит.
Лиза. Прости, дорогой.
Серж уже далеко. Он её не слышит. Она садится в кресло и пододвигает к себе бутылку и наливает. Она сидит, потягивает виски, смотрит на сад. Неожиданно, она смеется.
Из-за спины, его не видно в кадре, доносится голос.
Голос Валентина. Вы смеетесь?
Лиза резко оборачивается. Выплескивая на себя виски.
Лиза. Ты?
Валентин стоит у неё за спиной, вплотную к спинке кресла, положив руки на кресло. Кажется, еще одно мгновение и он сомкнет руки у неё на шее. Лиза, вывернув шею, чтобы заглянуть ему в лицо, невинно улыбается. Лиза, со смешком, объясняет ему, почему она рассмеялась.
Лиза. Вспомнила, как одна из твоих стружек упала ему на волосы.
Машинально она гладит себя по волосам. Нет, стружек больше нет.
Валентин. Что? Ему было больно.
Валентин обходит её кресло и садится в то кресло, где только что сидел Серж.
Лиза уставилась на него, раскрыв рот, а потом расхохоталось.
Лиза. Ты пошутил?
Валентин улыбается.
Валентин. Вы решили никуда сегодня не ездить?
Лиза. Да, надеюсь, я тебе не помешаю?
Валентин неуверенно смеется.
Валентин. Вам скучно?
Лиза раздумывает несколько секунд.
Лиза. Нет, я женщина занятая. Думаю, мне не бывает скучно.
Он молчит. Лиза сама прерывает затянувшуюся паузу, продолжая объяснять…
Лиза. Потому что некогда. Дела, дела.
Валентин. Чем вы занимаетесь?
Лиза. Я – директор клиники. Каждый день – много проблем. Один субботний вечерок дома – удовольствие.
Валентин (почти презрительно). Директор? Этим вы зарабатываете на жизнь?
Лиза. Да, зарабатываю. И неплохо.
Валентин. Так принято?
Лиза (удивленно). Да, принято. Принято работать, чтобы иметь… В общем, иметь то, что я имею.
Валентин. Я бы не хотел.
Лиза. Чего? Работать?
Валентин. Да.
Лиза. А как же…
Валентин. Я бы хотел, чтобы меня содержали.
Лиза. Ты хотел, чтобы кто-то там работал, а ты бы жил на его деньги? За что?
Валентин. Просто так.
Лиза. Потому что ты красив?
Валентин. Просто так.
Лиза молчит и пристально смотрит на него.
Валентин. Я бы хотел жить в Италии, во Флоренции, во времена Медичи, например. Там тогда было полно людей, которые содержали других.
Лиза. Понимаю. Мне нравится, что ты откровенен.
Валентин. Нет, не понимаете. Я же сказал: просто так.
Лиза. Ты писатель, художник, скульптур или…?
Валентин. Нет.
Лиза. Тогда тебе нечего делать во Флоренции.
Валентин. Как вас зовут?
Лиза. Я разве не говорила? Лиза. Елизавета Борисовна Мельникова.
Валентин. Лиза – этого достаточно. Лиза, я не голубой.
Лиза отвернулась и стала смотреть в сад. Потом она потянулась к стакану и оглянулась, но Валентин уже ушел. Она улыбнулась и полной грудью вдохнула теплый вечерний воздух.
Эпизод 3
Утро. День солнечный.
Лиза в просторной кухне-столовой, в домашнем халате, пьет кофе. Со второго этажа осторожно, все еще немного хромая, спускается Валентин.
Лиза. Доброе утро. Тебе лучше?
Валентин. Доброе утро.
Лиза. Оно и в самом деле доброе?
Валентин. Прекрасное утро.
Лиза. Кофе? Налей себе сам.
Валентин наливает кофе и делает себе бутерброд, поглядывая в сторону Лизы. Лиза пьет кофе и поглядывает на Валентина.
Валентин. Лиза, сколько тебе лет?
Он садится напротив Лизы
Лиза. Сорок пять.
Валентин. Здорово.
Лиза. Чего?
Валентин. Хорошо, что ты дожила до этого возраста. Ты живешь одна, без мужа?
Лиза. Я думаю, ты уже во всем разобрался. К чему эти вопросы?
Валентин. Но ведь ты была замужем?
Лиза. Конечно, много раз. Точнее, несколько. Официально – два раза. Ах, зачем я это тебе рассказываю.
Валентин. Продолжай. Прошу.
Лиза. Хорошо, но только в обмен.
Валентин с чашкой кофе и бутербродами садится за стол.
Валентин. Мне почти нечего о себе рассказывать. Я родился в небольшом провинциальном городке на берегу Волги. Закончил школу. Поступил в колледж. Медицинской. Я хотел стать мед. братом. В общем, я хотел помогать людям. Когда я заканчивал второй курс, родители погибли.
Лиза. Бедный малыш. Как они погибли?
Валентин. У нас был дом. Маленький, деревянный дом. Он сгорел. Родители – тоже. Я в это время проходил практику в районной больнице. Возвращаться мне было некуда. И я уехал. И уже полгода живу в Москве. А в тот вечер я нажрался экстази. Не знаю зачем. Кто-то, и не помню даже кто, подсунул. Помню, мы куда-то гнали на машине, а потом была драка.
Он замолчал. На экране – его воспоминания. Драка. Дерутся пять человек. Кто-то бьет его в лицо. Валентин падает. Дальше – темнота.
Валентин. Очнулся я в твоей постели.
Лиза. Ошибаешься. Это была не моя постель.
Валентин смутился.
Валентин. Прости. Я хотел сказать – у тебя дома.
Лиза. Сколько тебе лет?
Валентин. Уже двадцать.
Лиза. Первый раз я вышла замуж в двадцать.
Валентин. Ты любила?
Лиза. Разумеется. Влюблена была безумна. Только так и выходят замуж в двадцать. Он меня бросил через пару лет.
Валентин. Вот дерьмо. Тебе было плохо?
Лиза. Что ты! Нет! К тому времени он мне смертельно надоел. Оказалось, что абстрактная живопись утомляет быстрее, чем приходить сексуальное насыщение. Представь: холсты и краски. О, краска – везде! На кухонной посуде, на занавесках, даже зеркало в ванной было перепачкано.
Валентин. Краска?
Лиза. Да. Он был художник-абстракционист.
Валентин. Известный.
Лиза. Безвестный. А вот когда ушел Виктор, я была как раненный зверь.
Валентин. Виктор – твой второй муж?
Лиза. Да, второй. В нем, казалось, не было ничего особенного, кроме нежности и жизнелюбия. Эти качества переполняли его, и жизнь наша казалась такой счастливой…
Валентин. Что случилось?
Лиза. Ничего не случилось. Он влюбился. Точнее, в него влюбилась Луиза Гришко.
Валентин вопросительно поднимает брови.
Лиза. Только не говори мне, что никогда не слышал о такой актрисе.
Валентин. Никогда. Честно.
Лиза. О, Боже. Как же ты молод. Какая же я старуха.
Валентин. Ты не старуха.
Лиза. В общем, Виктору это очень польстило. Он был начинающим режиссером. Снял к тому времени только один фильм. Да и то – так себе. А тут сама Гришко тащит его в постель. Он был, без преувеличения, в упоении. Только он ней и говорил. Представляешь, со мною! Со своею собственной законной женою. Об этой сучке! Требовал, чтобы и я ею восхищалась.
Валентин. Да пошел он!
Лиза. Да пошел! Два года спустя Луиза влюбилась в другого. Тот тоже был начинающий режиссер. А Виктора – бросила. Он снял еще три неудачных фильма и начал пить. Впрочем, я ему благодарна.
Валентин. За что?
Лиза. Он представил меня.
Валентин. Что сделал?
Лиза. Ввел меня в круг.
Валентин не понимает. Лиза продолжает объяснять.
Лиза. Помог наладить связи. Я – врач-косметолог. Сейчас у меня своя фирма. Я тебе уже говорила. Я и директор, и владелица. А мои клиенты – это Московский бомонд. Звезды кино, шоу-бизнеса и все те, кто окружают их, а это и банкиры, и спортсмены, и большие шишки из чиновников. В общем, разные богачи. Словом, с его легкой руки… не руки, конечно, я стала самым востребованным косметологом в столице. Вот так.
Валентин поморщился, словно от боли. Лиза встревожилась.
Лиза. Тебе плохо? Болит?
Валентин. Болит.
Лиза. Нога?
Валентин (после длительной паузы). Да. Впечатление, что мне её распиливают.
Лиза. О, боже. Давай, я отведу тебя в постель.
Валентин. Позже. Лучше продолжай рассказывать, это отвлекает от боли.
Лиза. Иногда я с Виктором встречаюсь. Чаще всего случайно. В тусовке, на фестивалях. Он по-прежнему чем-то занят на киностудии, но гениального фильма от него никто уже не ждет. Конечно, у меня были и другие мужчины. Некоторых – я считала мужьями. Впрочем, все это было уже почти не серьезно.
Валентин. Вы странная.
Лиза. Я?
Валентин. Вы любите стихи?
Не дожидаясь её ответа, он глухим, бесцветным голосом начинает читать стихи (на манер Бродского или Есенина).
Расскажи что-нибудь про себя.
Как жила, что любила, читала,
С кем стонала, любовью горя,
И о ком никогда не скучала?
Расскажи. Не таи. Утоми
Друга дней беззаботных твоих
Под мелодии поздней весны
И под шелест истлевших страниц.
Утоми грузом встреч и разлук,
Солью слез, болью слов,
Дрожью плеч, пленом рук
И смути сладкой негою девичьих снов.
Упрекни, вспомнив наспех любовь и беду,
Удиви, рассмеши, соблазни…
Знаю точно, в ушедшую воду
Нам уже никогда не войти.
В мыслях страсти картины рисуя,
Сердце вдруг на мгновенье замрет…
И забьется, взорваться рискуя,
Словно утка подбитая влет.
(Или любое другое стихотворение).
Лиза, молча и удивленно, смотрит на него.
Эпизод 4
Лиза обедает в ресторане.
Не молодая женщина встает из-за соседнего столика и машет ей рукой, затем – подходит к ней и присаживается за её столик. Её зовут Иветта.
Иветта. Лиза.
Лиза (не очень охотно). Привет, Иветта.
Иветта. Как хорошо, что я тебя встретила. Давно собираюсь к тебе…
Лиза бросает внимательный профессиональный взгляд на её лицо. В это время раздается телефонный звонок. Лиза начинает рыться в сумочке.
Лиза. И правильно. Давно пора. Извини.
Она достает мобильник, смотрит, кто же ей звонит, и улыбается.
Лиза (в трубку). Привет, дорогой.
Голос Сержа. Лиза, ты уже знаешь?
Лиза. Что именно, дорогой?
Она улыбается. Ей приятно разговаривать с Сержем, у неё хорошее настроение.
Лиза. Нет. Думаю, что не знаю, а что, что?
Серж с телефоном в руке у себя дома, в тренажерном зале. Он занимается на тренажере «ступени». Его по пояс голое тело отражается в зеркалах: то приподнимаясь, то опускаясь. Он разговаривает и любуется собой.
Серж. Лиза… Лиза, Виктор умер.
Лиза молчит.
Серж. Виктор Мельников, твой бывший муж. Он покончил собою сегодня ночью. Лиза…
Лиза. Да.
Серж. У себя на даче. Это неподалеку от тебя. Не оставил никакой записки.
Лиза потрясена. Иветта испуганно смотрит на неё.
Серж. Лиза, ты меня слышишь?
Лиза. Слышу. Несколько дней назад я вспоминала его.
Серж. Да? Был повод?
Лиза. Нет. Без повода.
Серж. Лиза. Тебе надо приехать. У него не было семьи. А Луиза на съемках. Кажется, в Израиле. Ты самый близкий ему человек. Мне очень жаль. Там сейчас полно милиции. И они ждут тебя. Надо уладить какие-то детали. Это не займет много времени. Я уже связался с генералом Епишиным.
Лиза. Кто это?
Серж заканчивает тренироваться и направляется в ванную. Он не удручен, более того, кажется, у него хорошее настроение.
Серж. Министр. Не волнуйся, проблем не будет. Я сейчас заеду за тобою.
Лиза. Да.
Серж снимает трусы и встает под душ.
Лиза кладет трубку на стол.
Иветта, прислушивающаяся к разговору, делает знак официанту.
Официант подходит.
Иветта. Виски и побыстрее.
Официанта кивает и отходит.
Иветта (ему вслед). И мне.
Официант, не оборачиваясь, кивает.
Лиза. Умер Виктор Мельников.
Иветта. Мельников? Режиссер? Припоминаю. Приятная комедия о циркачах лет пятнадцать тому назад, поздние работы – дерьмо. Ваш родственник?
Лиза. Да, можно и так сказать. Муж.
Иветта достала платок и подала Лизе. Лиза отмахнулась.
Подходит официант и ставит на стол два стакана с виски.
Лиза. Бывший.
Иветта, понимающе, кивает и убирает платок.
Они берут стаканы и отпивают.
Лиза. Мы давно разошлись. Он был веселый, остроумный, добрый.
Клиентка. Красивый?
Лиза. Очень. Как Бог. Извините меня. Давайте отложим наш разговор до другого раза.
Иветта (вяло отмахиваясь рукой). Да что вы. Понимаю. Ох, эти наши бывшие…
Иветта махом допивает виски.
Эпизод 5
Машина Сержа подъезжает к воротам дачи Виктора. Это достаточно большой двухэтажный дом. Перед домом – машина скорой помощи, два милицейских УАЗа.
Серж выходит из машины первый, открывает Лизе дверь и, беря её под руку, помогает её выйти и ведет её к дому.
Они входят в дом. Минуют прихожую и входят в большую комнату. Там её ждут пять человек. Трое – в милицейской форме. Один – в штатском. И врач в белом халате. Они молча смотрят на Лизу. Лиза оглядывается. Узнает знакомую обстановку. Задумчиво касается статуэтки танцовщицы, что стоит на комоде. Переводит взгляд и видит на стене свой портрет.
Лиза. Где он? В спальне? На втором этаже?
Человек в штатском. Да. Вас проводить?
Лиза отрицательно качает головою. Она поднимается по лестнице и входит в спальню. Серж остается внизу и закуривает вместе с остальными.
На кровати лежит Виктор. Он одет в джинсы и рубашку. На груди темное, влажное пятно. Черты лица разглажены и спокойны. Лиза молча стоит и смотрит. Затем она спускается вниз.
Человек в штатском. Распишитесь, пожалуйста. Это – протокол опознания.
Лиза молча расписывается и вопросительно смотрит на человека в штатском. Тому от чего-то неловко под её взглядом, и он торопливо начинает говорить.
Человек в штатском. Самоубийство. Ни каких сомнений. Дом будет опечатан.
Лиза хмурится. Ей, кажется, что он говорит не о том.
Лиза. Я свободна?
Человек в штатском. Конечно, большое спасибо, что нашли время…
Лиза кивает и берет Сержа под руку. Они молча идут по саду. Сад запущен и очень красив.
Эпизод 6
Лиза и Серж в салоне машины. Темнеет. Серж щурится, всматриваясь в дорогу, и прибавляет скорость. Стрелка спидометра подползает к ста тридцати.
Лиза. Он был похож на спящего. Безразличный ко всему. Тихий.
Серж. Он мертв.
Лиза. Он выстрелил себе в сердце.
Серж. Я знаю. Майор мне сказал: точно в сердце.
Лиза. Он мог бы выстрелить себе в висок.
Серж. Мог бы.
Лиза. Он поступил правильно. Хорошо, что его лицо не пострадало.
Серж. Это теперь не важно.
Лиза. Важно! Мне было бы больнее, видеть его изуродованным.
Серж. Ты отравлена вирусом собственной профессии. Вирусом косметологии.
Лиза. Наверное. У него не было ни одного седого волоса.
Серж. Ему около пятидесяти. Наверняка, он красил волосы.
Пауза. Оба молчат и не смотрят друг на друга.
Лиза. Как же мы жестоки со своими мертвецами. Стоит человеку умереть – его торопятся упрятать в черный ящик, поплотнее забить крышку и зарыть в землю.
Серж. Так принято, дорогая. Что еще прикажешь делать с мертвецом?
Лиза. Отвести его к морю. Дать телу погреться на солнышке, подарить ему радость в последний раз. На Земле. Прежде, чем тело само превратиться в землю. Но нет, их будто наказывают за то, что они умерли. В лучшем случае им сыграют Баха. И – прощай.
Серж представляет. Очень ярко светит солнце, по пустынной дороге несется кабриолет, вдоль дороге – тропические растения, вдали и впереди – море. За рулем Лиза. Рядом с нею – мертвый Виктор. Его голова качается в разные стороны. Лиза одной рукою поправляет ему галстук.
Серж с иронией смотрит на Лизу.
Серж. Дорогая, ты раздражена. Но я тебя понимаю. Смерть, когда она приходит не вовремя, всегда раздражает.
Лиза. Бывает, что она приходит вовремя?
Серж. Конечно! Смерть в возрасте около среднестатистического кажется нам поступком логичным и закономерным, более того, она нам кажется поступком правильным. Такая смерть не вызывает ни раздражения, ни пересудов, ни толков, ни комментариев. Человек поступил правильно. Он умер вовремя. Умереть вовремя – искусство. Даже если он совершит суицид. Только в этом случае суицид – прощается. А еще – если это ритуал. Как сепука у японцев. Как чаша цикуты у греков.
Лиза. У японцев? Это когда они вспарывают себе животы?
Серж. Когда вспарывают животы – это харакири. Во время сепуки японец наносит себе рану на животе скорее символичную, чем смертельную, и в этот момент его ассистент отрубает ему голову. Харакири – самоубийство. Это гадость. Сепука – это ритуал. Соблюсти ритуал – это благородно.
Лиза. А в чем разница?
Серж. Да, в общем-то, конечно, нет разницы.
Лиза. А при чем здесь греки?
Серж. Сократ выпил яд и умер. Выпил сам. Типичный суицид. Мог бы этого не делать. В качестве альтернативы ему предлагали изгнание. Что такое изгнание? Считай, командировка. Ясно, его простили бы через полгода, а, может быть, и через месяц. Но он, всем назло, предпочел выпить яду. Мне, мол, все по фигу. Но Всемирная история, тем ни менее, его смерть, да и её форму тоже – одобрила. Смешно.
Лиза. Смешнее не бывает.
Серж остановил машину перед домом Лизы. Лиза не спешит выходить из машины. Она сидит и думает.
Лиза. Серж, а как ты узнал о смерти Виктора?
Заметно, что этот вопрос смутил его.
Серж. Мне позвонили.
Лиза. Кто?
Серж. Неважно. Ты не знаешь это человека.
Лиза. Выходит, у вас был общий друг?
Серж. Один общий знакомый.
Лиза. Женщина?
Серж смеется.
Лиза. Что смешного?
Серж. Нет, конечно. Представил этого нашего знакомого в женском платье. Нет, он все-таки мужчина. Можно зайти на минутку?
Лиза недоверчиво смотрит на Сержа и кивает. Они выбираются из машины. Серж мягко берет её под руку. Они направляются к дому. На веранде, развалившись в кресле, сидит Валентин. Он издали лениво машет им рукой. Серж и Лиза понимаются по ступенькам.
Лиза. Умер Виктор.
Внезапно Лиза останавливается и начинает рыдать. Она опускается в кресло, что стоит рядом с креслом Валентина, и плачет. Серж стоит рядом и гладит её по волосам. Лиза, закрыв лицо руками, кладет голову на колени Валентину. Теперь Валентин гладит её по волосам, по мокрым щекам. Серж сердито отступает от них. Лиза поднимает голову.
Лиза. Я, наверное, ужасно выгляжу.
Серж смотрит на неё и молчит.
Лиза. Спасибо, Серж. Выпьешь что-нибудь?
Серж. Нет, я лучше поеду.
Лиза. Хорошо. Спасибо.
Серж уходит. Слышно, как заработал двигатель, и машина тронулась.
Лиза успокаивается. Она протирает лицо салфеткой и ищет в сумочке зеркальце.
Валентин. Ты расстроена?
Лиза. Я долго любила его.
Валентин. Он тебя бросил. И теперь за это наказан.
Лиза. Да, он меня бросил.
Валентин отворачивается и снова смотрит в сад, на его лице – ни какого выражения, просто спокойное и очень красивое лицо. В доме звонит телефон. Лиза встает и идет в дом. Прежде чем взять трубку, Лиза наливает себе немного виски, делает глоток. Она задумчиво смотри на телефон. Звонок продолжает настойчиво звонить. Она берет трубку. На другом конце провода – самодовольный тип. Это – продюсер Поляков.
Поляков. Лиза? Я очень огорчен. Прими мои соболезнования. Я знаю, что ты его по-настоящему любила, и я…
Лиза. А я знаю, что это ты вышвырнул его с канала и тем самым практически закрыл ему на телевиденье все двери. Повесь трубку и забудь мой номер.
Лиза бросает трубку, но гнев её не утих.
Лиза. Сволочь, лицемер.
В дверном проеме в небрежной позе стоит Валентин.
Валентин. Гнев тебе к лицу.
Лиза. Ненавижу. Это он, Поляков, довел Виктора до самоубийства. Единственный человек на свете, кому я могла бы пожелать смерти.
Валентин. А он кто?
Лиза. Продюсер! Гад!
Лиза резко поворачивается и уходит к себе в комнату.
Валентин. Ты слишком снисходительна. Есть и другие, кто этого заслуживает.
Эпизод 7
Действие происходит в доме Лизы, после похорон.
Лиза в черном костюме бесцельно и рассеянно бродит по дому, перебирая вещи, напоминающие ей о Викторе. На комоде стоит его фотография в рамке с траурной лентой, а рядом лежит её собственный портрет – тот, что висел у Виктора в комнате. На комоде стоит бутылка виски и стакан. Лиза медленно, будто бы нехотя, наливает себе немного, но не пьет. В комнате бодрым шагом появляется Валентин.
Валентин. Смотри, я – здоров.
Лиза. Прекрасная новость.
Валентин.
