Читать онлайн Мэзон бесплатно

Глава первая

2006 год

Свет уличных фонарей, пробиваясь через неплотно завешенные шторы, яркой узкой полосой разрезал небольшую комнату надвое. В полумраке виднелись широкая кровать, шкаф и туалетный столик с огромным зеркалом. Почти полная тишина почему-то навевала не покой, а тревогу. Неожиданно светлую полоску пересекла неясная тень и скрылась за портьерой. Немного поизгибавшись, полоска вернула себе прежнюю прямизну, но тишина стала еще более тревожной. Напряжение достигло максимума, когда раздался женский голос. Его обладательница, напевая веселый мотивчик, приближалась к двери. Вскоре в комнате вспыхнул свет, и послышалось легкое шуршание – женщина сбросила золотистую накидку на стоящий у двери стул, оставшись в красном вечернем платье с обнаженными плечами.

Она подошла к зеркалу и залюбовалась собой. На вид ей было не больше тридцати. На идеальной смуглой коже сверкало бриллиантовое колье, вспыхивая множеством разноцветных искорок под ярким электрическим светом. Серьги и браслеты добавляли праздничного сияния.

Женщина, пританцовывая, немного покружилась по комнате и, вернувшись на прежнее место, вновь уставилась на себя. Огромные карие глаза лучились счастьем. Она улыбнулась своему отражению, потом достала шпильки из высокой прически, и волосы блестящей черной волной заструились по спине. Одна из шпилек упала на пол, и она наклонилась, чтобы поднять ее.

В это время из-за портьеры выскользнула мужская фигура в темном спортивном костюме и черной шапочке-маске с прорезями для глаз.Женщина подняла шпильку и, вновь взглянув в зеркало, встретилась взглядом с незнакомцем. Ужас парализовал ее. Мужчина занес над ней руку с зажатым клинком. Обе фигуры замерли.

«Конец двести двадцать четвертой серии», – разочарованно прочитала Вика и, нехотя поднявшись с дивана, выключила телевизор, мысленно оставаясь с героями фильма. «Ну не будет же он оставшиеся пятьдесят серий стоять с занесенным над ней ножом?!» – раздраженно думала она, направляясь в ванную. Миранде уже три раза удавалось спастись! Кто на этот раз ее выручит?

Вика вспомнила о завтрашнем банкете, огорчившись, что двести двадцать пятую серию ей посмотреть не удастся, и очередное спасение Миранды останется для нее тайной. Никто из ее знакомых этот сериал не смотрел, даже две ее соседки-старушки предпочитали ему другой, отечественный, который в это же время шел по другому каналу. Избавиться от раздражения никак не удавалось. Теперь Вика досадовала на себя. Ей ведь не пятнадцать лет, чтобы увлекаться подобной романтической чушью! А она старается не пропустить ни одной серии, даже свои дела подстраивает таким образом, чтобы в нужное время оказаться дома. Впрочем, ничего особо интересного в ее жизни не происходит, так что никаких ощутимых жертв ради этой чудовищной теленовеллы она не приносит.

Приняв душ, Вика вернулась в комнату и собрала разбросанные на диване фантики. Она давно слышала, что в шоколаде содержатся эндорфины, но до поры до времени не придавала этому значения. Однако два года назад, когда погиб Виталик, и она стала погружаться в депрессию, вспомнила о гормонах счастья. С тех пор ни дня не обходилась без шоколадок или конфет.Пока это ей счастья не принесло, зато губительно сказалось на фигуре. Она и раньше худенькой не была, теперь же лишние килограммы просто криком кричали. «Плевать, не имеет никакого значения, – думала она, – Виталика нет, не для кого стараться».

Собрав фантики, Вика достала из шкафа полиэтиленовый пакет и вытряхнула его содержимое на диван. Взяла в руки черную юбку и синюю блузку и приложила к себе. Вроде неплохо. Потом вспомнила, сколько за это заплатила, и не на шутку расстроилась. Она не может позволить себе тратить столько денег на одежду! Нужно платить за жилье и помогать матери. Та живет только на пенсию и крохотные доходы от приусадебного участка. В ее доме срочно нужно чинить крышу, а недавно печь стала дымить. Без помощи дочери ей явно не обойтись.

Вика чуть ли ни с ненавистью посмотрела на новый наряд. Сегодня в обеденный перерыв они со Светой отправились в ближайший магазин, чтобы приодеть Вику к предстоящему банкету. И все из-за этой Васьки, черт бы ее побрал!

Василиса Андреевна Горина два месяца назад стала директором по персоналу в преуспевающей и постоянно растущей фирме «Мэзон», специализирующейся на товарах для дома, начиная с мебели и строительных материалов и заканчивая зубными щетками и прищепками для белья.

На посту директора по персоналу она сменила Киру Витальевну Ковалевскую, которая пребывала в этой должности с момента основания фирмы. На протяжении многих лет все были довольны Кирой Витальевной – и начальство, и непосредственные подчиненные. Несколько месяцев назад неожиданно началось настоящая травля, и ее просто выдавили из «Мэзона». Сотрудники службы персонала переживали и сочувствовали ей, но их мнения никто не спрашивал.

Когда генеральный директор, он же владелец фирмы, Павел Иннокентьевич Кутузов представил сотрудникам их новую начальницу, все поняли, в чем дело. Василиса Андреевна была очень хороша собой – шикарная, надменная – просто королева. Павел Иннокентьевич только что слюну не пускал, глядя на нее. Правда, очень скоро выяснилось, что у нее уж слишком жесткий и властный характер, а любовь, как к человечеству в целом, так и к отдельным его представителям, ей неведома, но первое впечатление было весьма сильным.

Две недели Василиса Андреевна присматривалась, а потом стала изводить подчиненных всякими придирками. Вика невольно поежилась, вспомнив, как Васька недавно наорала на нее за то, что она вторую неделю не может найти двух человек в службу логистики. Попробуй, найди таких, чтобы соответствовали всем требованиям – и образование, и возраст, и стаж работы, и еще куча всего. Им не подсунешь кого-нибудь, кто хоть одному требованию не удовлетворяет.

Вика не первый год работала менеджером по подбору персонала и была уверена, что обязательно найдет нужных специалистов. Просто на это потребуется время. Если же начальству так приспичило, пусть умерит претензии. Вика с первого дня, как поступила заявка, делает все возможное. Разместила объявления и в газетах, и в интернете, регулярно просматривает соответствующие сайты, связалась с несколькими рекрутинговыми агентствами и биржей труда. Что еще?! Ежедневно знакомится с присланными резюме, бывает, что их количество приближается к двумстам, ведь у нее кроме логистики еще девять позиций не закрыты. Последнюю неделю раньше восьми домой не уходит. И собеседования! По восемь-десять в день, бывает и больше. А сколько еще всякой другой работы, непосредственно не связанной с подбором персонала!

Вике в очередной раз стало обидно, что ее несправедливо обвиняют в нерадивости. Ведь и для логистики она нашла очень хорошую кандидатуру – по всем параметрам подходит, кроме одного. Подумаешь, тридцать девять лет, а не менее тридцати пяти, как указано в заявке! Можно подумать, что в тридцать девять лет все уже в маразме и ни на что не годны.

Так Васька опять разоралась, а потом стала задавать вопросы.

– Сколько лет вы здесь работаете?

– Пять.

– А вообще в этой должности?

– Семь. – Вика не понимала, куда она клонит. Неужели обвинит в несоответствии?

– И за семь лет ничему не научились?

На последний вопрос Вика не ответила. Василиса Андреевна немного успокоилась и стала объяснять, что, конечно же, хорошие работники на дороге не валяются, а Вика именно там их и ищет. Настоящие специалисты всегда при деле. Нужно переманивать нужных людей из других фирм.

– Но это же хэдхантерство! – в ужасе воскликнула Вика.

Василиса Андреевна усмехнулась.

– Вы произнесли это, как ругательство, а на самом деле это высший пилотаж в нашей работе. Запомните.

Она вышла, а Вика еще долго кипела, чувствуя, как у нее чешутся кулаки. Но на этом Викины неприятности не закончились.

Сегодня с самого утра Василиса Андреевна зашла в комнату, которую занимал отдел по подбору персонала. Две сотрудницы были в командировке, а оставшиеся трое – Вика, Света и Ангелина Ивановна замерли в ожидании грозы. В это время Витька Ковалев из отдела информационных технологий колдовал над Викиным компьютером, который в последнее время слишком медленно загружался.

Василиса Андреевна подошла к Свете и бросила ей на стол вчерашний отчет, который не поленилась распечатать. Даже издалека было видно, что весь он исчиркан красным фломастером.

– Переделайте, – резко сказала она, испепеляя Свету выразительным взглядом. – И вообще, Светлана Павловна, прошу впредь таких «филькиных грамот» мне не присылать.

Света была начальником отдела и распекать ее в присутствии подчиненных было не только верхом невоспитанности, но и никак не соответствовало элементарным понятиям о корпоративной этике.

Потом грозная начальница посмотрела на Ангелину Ивановну, заставив ее съежиться, но ничего говорить не стала, а окинула оценивающим взглядом Вику.

– Не вздумайте завтра явиться в таком виде!

После этих слов она развернулась и вышла, а Вика покрылась красными пятнами.

У всех рты разинулись от изумления, только Витька восхищенно воскликнул:

– Ваша Васька – настоящая змея! Просто супер-змея! Наш Бармалей по

сравнению с ней этакий добренький Санта Клаус.

Начальник отдела информационных технологий Бармалеев Егор Иванович и впрямь был строг, но, в отличие от Васьки, справедлив.

Когда Витька закончил работу, женщины долго не могли успокоиться, перечисляя свои обиды. За последние два месяца они многое вытерпели, но сегодня Васька превзошла себя. Ангелина Ивановна смущенно хихикнула, удивляясь, что на этот раз ядовитое жало не коснулось ее.

– Погодите, день еще не закончился! Она копит силы, – пророчески воскликнула Света.

Когда Ангелина Ивановна вышла из комнаты по своим делам, Света подошла к Вике и опустилась на соседний стул.

– Слышь, Викусь, ты только не обижайся, нонаша змея хоть в чем-то права. Ты совершенно за собой не следишь и одеваешься кое-как. Я давно хотела поговорить с тобой об этом, но не решалась, – голос Светланы был мягким и завораживающим. – Не забывай, сотрудники нашего отдела – это лицо фирмы. Я говорю совершенно серьезно. Через наши руки проходят сотни и даже тысячи людей…

Вика стала рассматривать свой наряд, на который сначала взъелась начальница, а теперь еще и подруга, как будто видела его впервые. Черные брюки и лиловый джемпер. Брюки, конечно, старые, но это не очень бросается в глаза, если не приглядываться. А джемпер она купила только в прошлом году! Просто не повезло, что краска оказалась нестойкой, и он немного полинял.

– А в чем ты завтра пойдешь на банкет? – вкрадчиво спросила Света.

– Ты все мои наряды знаешь, – буркнула Вика.

После недолгих препирательств Вика все-таки решилась на покупку обновок, и в обеденный перерыв они со Светой отправились в соседний магазин.

На обратном пути Света неожиданно спросила:

– Тебе не кажется, что Васька сегодня как-то уж слишком разошлась – просто до неприличия?

– Конечно, кажется, – ответила Вика.

– И, как ты думаешь, почему?

– А пес ее знает, может, просто желчь разлилась, – беспечно отозвалась Вика.

Света была с ней не согласна. Перед обедом она внимательно рассмотрела красные каракули своей начальницы, и увиденное ее почти ошеломило. Она была уверена, что Васька к ней просто придирается.      Света уже три года работала начальником отдела и регулярно составляла эти отчеты. Кира всегда ее хвалила, и она сама считала, что все делает наилучшим образом. Сегодня убедилась, что это далеко не так. Каждая пометка, каждая красная закорючка была поставлена по делу и по месту. Исправленный отчет не шел ни в какое сравнение с ее версией.Света поняла, что Васька умна, и не просто умна, а очень умна и хорошо знает свое дело. Зачем умному человеку вести себя по-хамски с сотрудниками, с которыми ему предстоит работать? – Незачем. Отсюда вывод: она с ними работать не собирается. Судя по всему, собственное увольнение в ее планы не входит, значит, она планирует избавиться от них.

Света поделилась с Викой своими соображениями, и та вынуждена была признать, что в этом что-то есть.

– Думаю, первой пострадает Ангелина Ивановна, – предположила Света. – У нее и возраст приличный, и образование не по профилю, и в должности менеджера по подбору персонала всего два года работает.

При этих словах Вике стало немного не по себе, и она изумленно уставилась на

подругу:

– Зачем это ей?

– Пока не знаю, – задумчиво ответила Света.

– Думаешь, и до нас очередь дойдет? – шепотом спросила Вика, так как они уже

подошли к двери в свой отдел.

– Обязательно. Но ведь мы не сдадимся без боя?

– Ни за что! – Вика развернула плечи, демонстрируя боевую готовность. – В

крайнем случае, пришлепнем ее.

Они вошли в свою комнату в приподнятом настроении.

Покончив с воспоминаниями, Вика разложила обновки на диване, размышляя, стоит ли их гладить. Сначала решила, что и так сойдет, потом все-таки достала из шкафа утюг и старое байковое одеяло.Она все еще переживала по поводу потраченных денег. Недавно купила дорогую цифровую камеру, о которой давно мечтала, теперь шмотки. В заначке осталось совсем на донышке. А еще нужно крышу перекрывать и печку чинить, не оставлять же мать на зиму в сырой и холодной избе! Судя по всему, печально подумала она, и в этом году не удастся съездить в Париж. А так хочется!

Света заправила борщ и устало опустилась на стул. Сегодня такой прекрасный вечер – теплый и безоблачный, впервые за две недели, а она потратила его на уборку квартиры и готовку, хотя сейчас они живут вдвоем с мужем и могли бы обойтись минимумом. Их десятилетний сын Ванечка на все лето уехал в спортивный лагерь в Крым. К счастью или несчастью, но никаких способностей к спорту у него нет, но муж сумел договориться.Коля вообще умеет со всеми договариваться. Наверное, он немало заплатил тренеру, чтобы тот взял Ваню с собой. Сколько именно, она не знала, так как он никогда не посвящал ее в такие подробности. Впрочем, какая разница.

У Светы были свои планы относительно летнего отдыха сына. Они с Колей не коренные петербуржцы, и редко видятся с родственниками. Ее родители, слава богу, еще живы, и Свете хотелось, чтобы у бабушки и дедушки была возможность пообщаться с внуком хотя бы раз в году, и Ванька об этом весь год мечтал, да и у них был бы повод навестить стариков. Но Коля, как всегда, все сделал по-своему. Он был на десять лет старше жены и с первого дня знакомства привык все решать за двоих, а теперь за троих.

Поначалу ей нравилась его всеобъемлющая забота и хозяйственность, но с годами эти, в общем-то, положительные качества, принимали все более уродливые формы, постепенно превращаясь в деспотизм и жадность. Света даже поежилась, представив, что ждет ее в будущем. А ведь с виду все так хорошо!

У них прекрасная квартира, все в ней по последнему слову моды и техники, у обоих хорошая зарплата. Казалось бы, живи и радуйся! Нет, они все время экономят. Сегодня Коля накинулся на нее за то, что она купила килограмм клубники.

– Зачем столько? Я больше двух ягод не смогу съесть, а то покроюсь сыпью!

Света буркнула, что с остальным сама справится. В ответ он смерил ее негодующим взглядом.

– И кредит за машину на меня повесил! – с ожесточением вспомнила она.

Света была уверена, что у мужа в заначке хватит денег не на один автомобиль.

Зачем платить проценты? Но тут, похоже, деспотизм одержал верх над жадностью. Коля хотел контролировать жену во всем. Он всегда педантично вычислял необходимое количество денег на ведение домашнего хозяйства. Светина зарплата шла на эти цели полностью, а недостающую часть он добавлял. Два года назад после очередного повышения ее зарплата сравнялась с предусмотренными расходами, и его поступления в семейный бюджет прекратились.Конечно, он заботится о семье. Они одеваются, делают покупки и ездят отдыхать на его деньги. Света не может пожаловаться, что плохо одета. У нее добротные и дорогие вещи, только вот ни одной из них она не выбрала сама. Окончательное решение всегда принимает он.

В прошлом году Света с нетерпением ждала очередной прибавки, надеясь, что сможет немного расслабиться, и прибавка превзошла все ожидания. Однако радовалась она недолго. Через месяц на нее был оформлен кредит.

– Еще четыре года выплачивать, – с грустью подумала она.

Как-то после очередного приступа жадности мужа она поделилась своими переживаниями со своей университетской подругой Ольгой. Та ее не только не поняла, но и высмеяла.

– Богатые тоже плачут, – с сарказмом сказала она. – Ты с жиру бесишься!

Посмотри на себя! Одета с иголочки, вся побрякушками обвешана, по два раза в год ездишь за границу отдыхать. Ребенок весь в шоколаде!

И понеслось… Закончилось тем, что по мнению подруги, Света должна со своего мужа пылинки сдувать.

– Именно этим я и занимаюсь, – буркнула Света.

Уборка квартиры полностью лежала на ее плечах, потому что у Коли была аллергия на пыль. Он от одного звука пылесоса начинал чихать. И она ведь говорила ему, что не следует везде настилать ковровые покрытия! Он уперся, заявив, что просто нужно хорошо убирать. Именно этим она теперь и занимается каждый вечер, чувствуя себя рабой своей квартиры, материального благополучия и, конечно, мужа.

И никто не понимает ее, даже лучшая подруга. Лучшая ли? Света подумала, что в последнее время ей легче всего общаться с Викой. Она никогда впрямую не жаловалась ей на мужа, но по отдельным замечаниям и поступкам Вика обо всем догадалась сама. Несколько раз она была у нее в гостях и общалась с Колей. Надо сказать, он старался быть любезным, но это ему не всегда удавалось.

– Зачем ты связалась с этой деревенщиной? – как-то спросил он после ее ухода.

Тогда они чуть не поругались. Света напомнила ему, что сам он тоже родом не из столицы. А Вика- девушка душевная и образованная. Она хорошо знает французский язык. Мало того, что изучала его в школе и университете, так потом еще окончила Государственные курсы. Любит и знает французскую литературу, просто бредит Францией, правда, в Париж пока так и не удается съездить.

– А ведь я уже три раза там была, – вспомнила Света. – Наверное, права Ольга, зря на Колю обижаюсь. Если бы не его экономическая политика, вряд ли такое было бы возможно.

Потом в ней зазвучал другой голос. Да, поездок было бы меньше, зато каждый день мог бы стать счастливым. Этот диалог почти все время звучал внутри. Где же истина?

Ее мысли вернулись к Вике. Той скоро исполнится двадцать девять лет – и никакого намека на личную жизнь. Самое странное, что это ее совсем не задевает. Она считает, что со смертью Виталика все кончилось.Света знала, что Викин роман был очень коротким, возможно, даже короче, чем утверждает Вика. Неизвестно, сколько бы он продлился, но гибель Виталика в автомобильной аварии открывает необъятный простор для фантазий. Вика чувствует себя чуть ли не его вдовой – регулярно ездит на кладбище, заказывает молебны за упокой его души, хотя никогда не была религиозной. Даже хотела с его родственниками познакомиться, Света еле отговорила.

Она пыталась вернуть подругу в реальность, советуя обратить внимание на то, что у них в офисе полно симпатичных и неженатых парней.

– Да кому я нужна – толстая, рыжая и конопатая! – отмахивалась Вика.

Света считала ее очень привлекательной, правда, сбросить пяток килограммов не мешало бы.

И опять зазвучал прерванный диалог. Одерживал верх здравомыслящий голос: «Ты и вправду с жиру бесишься!» Но она не хотела его слушать, зная, что слишком далеко зашла в своих мыслях, чтобы остановиться.Это стало сказываться даже на их интимной жизни. Раньше ей как-то удавалось все раскладывать по отдельным полочкам – мухи отдельно, варенье отдельно, а теперь все смешалось.

Света чувствовала себя очень одинокой. Она ужасно соскучилась по сыну и, по крайней мере, еще месяц его не увидит. Правда, муж рядом. Надо пройти всего несколько шагов, но почему-то не хочется этого делать.

Она вспомнила, что завтра банкет по случаю десятилетия фирмы и направилась в спальню, чтобы приготовить себе соответствующий наряд. Она сознавала, что ее сегодняшнее упадничество вызвано не тем, что Коля устроил ей выговор из-за клубники. Это всего лишь повод для того, чтобы долго сдерживаемое недовольство прорвалось наружу.

Последние три года она с небывалым пылом отдавалась работе, чего никогда раньше не было. Как психолог она понимала, что таким образом пытается компенсировать неудовлетворенность от семейной жизни. И до недавнего времени ей удавалось таким образом поддерживать в себе некоторое равновесие.

С появлением Васьки все рухнуло. С ее предшественницей, Кирой, Света хорошо ладила и уважала ее. Когда та отсутствовала, то с удовольствием и даже с воодушевлением ее замещала. Ей нравилось участвовать в принятии важных решений и влиять на судьбы других. Именно по ее инициативе они с Кирой занялись анализом причин слишком высокой текучести кадров, особенно среди продавцов. Составили специальные анкеты для увольняющихся и в течение нескольких месяцев набирали статистику. Потом обработали результаты и подготовили предложения. Кира проконсультировалась с экономистами, чтобы выяснить, во что обойдутся предложенные мероприятия. Собрав все материалы, она отправилась к директору.

Фельдмаршал (за глаза так называли директора – Кутузова Павла Иннокентьевича) пообещал ознакомиться с ними и высказать свое мнение, но выслушать Кирины комментарии отказался. Старые сотрудники с ностальгией вспоминали те времена, когда он для всех был просто Пашей – молодым, бесшабашным и удачливым. Теперь ему было под сорок, он погрузнел, растерял часть волос и не терпел фамильярности.

Света с Кирой две недели ждали от него реакции на свои предложения, но Фельдмаршал упорно молчал. Не выдержав, Кира сама отправилась к нему. Через полчаса она вызвала Свету к себе в кабинет. Глаза у нее были красными, а губы дрожали.

За десять лет работы у Киры не раз случались стычки с директором, но сегодня он впервые предложил ей уволиться. Теперь она винила себя за то, что спровоцировала его.

Едва она появилась на пороге, он сразу заявил, что их предложения его не заинтересовали, так как требуют слишком больших вложений. И вообще, текучка его не беспокоит. На рынке труда фирма значится как позитивная, так что с рабочей силой проблем не будет. Пусть набирают новых сотрудников и не лезут, куда не просят.

Кира завелась и сказала, что он рассуждает, как провинциальный неуч, тем самым враз наступив на две его мозоли. Фельдмаршал был родом из деревни и не имел высшего образования. Впрочем, дипломом он давно разжился, но Кира, одна из немногих, знала, откуда он взялся. Это не имело никакого значения, так как ему не надо было ни к кому устраиваться на работу, но для его нового имиджа и самоощущения было принципиально.

С этого дня Киру стали выдавливать из фирмы и – выдавили. Она быстро нашла другую работу – должность та же, но так как новая фирма была не из преуспевающих, то зарплата, естественно, гораздо ниже. Прощаясь, Кира дала Свете массу наставлений, считая, что именно она станет ее преемницей, та тоже на это надеялась.

Свете было тридцать четыре года, и через полгода она официально станет «неперспективной». Кто придумал столь жесткие возрастные ограничения? Она думала, что все-таки успеет прыгнуть в последний вагон.И тут неожиданно появилась Васька, которой помимо всего прочего недавно исполнился тридцать один год. Похоже, она решила обосноваться в «Мэзоне» надолго. Что же делать? Света стояла перед раскрытым шкафом, но ее мысли были далеки от того, что видели глаза. Что же делать? Сменить работу? Но в приличную фирму не возьмут директором по персоналу без стажа работы в этой должности. Пойти в какую-нибудь занюханную контору, в которой зарплата будет в несколько раз меньше? – Тоже не вариант, да и Коля этого не одобрит. Начать все сначала? Но уже поздно строить карьеру заново.

Света, наконец, выбрала костюм к завтрашнему банкету. Он был дорогим и элегантным, но уж слишком строгим, как и весь ее гардероб. Коля предпочитал именно этот стиль. Ну почему в будни и праздники она должна представать перед всеми в образе этакой бизнес-леди? На вид ей никто не дает больше тридцати лет, у нее стройная фигура, свежее гладкое лицо и блестящие волосы. Почему она не может хоть иногда выглядеть немного кокетливой и соблазнительной?

Посмотрев на часы, Света пошла звать мужа на ужин, по пути размышляя, как было бы хорошо, если бы Васька провалилась сквозь землю, а Коля, наконец, понял, что она взрослый самостоятельный человек со своими, не подконтрольными ему, желаниями.

Ангелина Ивановна подхватила на руки двухлетнего внука Дениску и, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть, поднялась на третий этаж. На звонок в дверь никто не отреагировал, и она достала ключ и открыла дверь в квартиру сама.

Из кухни слышались громкие голоса – сын с невесткой опять ругались. Дениска заплакал, тогда в прихожую выскочили оба скандалиста.

– Почему он у вас всегда орет?! – накинулась невестка.

Ангелина Ивановна от возмущения аж задохнулась.

– Это он вашу ругань услышал и разревелся, – зловещим шепотом откликнулась

она.

Невестка хотела возразить, но сын парализовал ее своим взглядом, потом резко сказал: «Лучше успокой ребенка, чем орать на всех подряд», – и направился в свою комнату. Наташа подхватила сынишку и удалилась вслед за мужем.

Ангелина Ивановна прошла в кухню и на пороге застыла. На плите, в раковине и на столе красовалась грязная посуда. Просто удивительно, сколько беспорядка осталось после ужина двух человек! Она подняла крышку со сковороды и увидела, что там пусто. Понятно, ее в расчет не приняли, хотя она весь вечер гуляла с их ребенком. С обреченным видом Ангелина Ивановна стала убирать и мыть посуду.

Опять раздались громкие голоса, потом плач Дениски. Ей хотелось рвануться в комнату и забрать внука, но она сдержалась. Любое ее действие будет квалифицировано невесткой как вмешательство в личную жизнь.

Тем временем скандал за стеной набирал обороты, и детский плач не прекращался. Квартира была малогабаритной, а тонкие перегородки почти не скрадывали звуки. Когда они с мужем получили ее, она казалась им дворцом. Все в ней муж сделал своими руками, и они жили и радовались. Но семь лет назад его не стало. Неожиданная страшная болезнь скрутила его за несколько месяцев, и у Ангелины Ивановны началась длинная черная полоса.

Только два года назад, когда она из отдела кадров перешла в отдел подбора персонала, будто солнышко из-за туч выглянуло. Все получилось случайно. В их отделе враз лишились двух менеджеров – одна ушла в декрет, другая надолго легла в больницу, а тут, как на грех, вводили в строй новый склад. Кира и попросила ее помочь девочкам.

Ангелина Ивановна быстро вникла в новую работу, Света с Викой очень ей помогли, и она к нужному сроку укомплектовала штат нового склада. Неожиданно, вернувшаяся с больничного Катя, уволилась, и Кира предложила Ангелине Ивановне остаться, что она с радостью и сделала. После работы в спокойной и доброжелательной обстановке возвращаться в отдел кадров, где две старые кобры Евгения Петровна и Клавдия Васильевна постоянно к ней придирались, совсем не хотелось. Кстати, они недавно догрызли ее преемницу и теперь взялись за новую жертву.

Хлопнула дверь, и в кухню ворвался Лешка.

– Мам, ты заберешь завтра Дениску из садика? Мы с Наташей поедем квартиру

смотреть.

Ангелина Ивановна напомнила, что завтра банкет по случаю десятилетия фирмы, и она никак не сможет это сделать. Сын, не дослушав, вышел, и опять раздались громкие голоса, правда, Дениска не плакал.

Ангелина Ивановна устало опустилась на табуретку.

– За что мне это наказание? – печально думала она. – И что теперь делать?

Невестка давно заводит разговоры о том, что нужно жить раздельно. Но ведь их крохотную квартирку в блочном доме, да еще в отдаленном районе, в лучшем случае, можно разменять на две комнаты в коммуналках. Но она ни за что не хочет возвращаться в прошлое. Были в ее жизни и общежития, и коммуналки. Хватит, натерпелась! Она сказала детям, что если их что-то не устраивает, пусть снимают квартиру. Наташа и тут решила повернуть по-своему. Зачем Ангелине Ивановне, одной, двухкомнатная квартира? Пусть она снимет себе однокомнатную, а они останутся здесь. Но Ангелина Ивановна дала отпор. Нет, она не станет на старости лет скитаться по чужим углам. Каждая мелочь в этой квартире сделана руками мужа, и ее отсюда вынесут только вперед ногами.

Сошлись на том, что молодые снимают себе отдельное жилье, а она оплачивает его половину, им самим все не потянуть. Ангелина Ивановна решила, что может себе это позволить. Теперь у нее очень приличная зарплата. Она и так практически полностью содержит семью, и все равно остаются свободные деньги. Она стала лучше одеваться и чаще ходить в парикмахерскую, что очень бесит невестку, будто она делает это за ее счет.

Наконец, в квартире стихло. Ангелине Ивановне хотелось чмокнуть Дениску на ночь, но она не решилась, боясь вызвать новую грозу. Готовить ужин для себя было лень, и она обошлась чаем с бутербродом, потом отправилась в свою комнатушку, в которой было чуть больше восьми метров.Последние дни она мечтала о том, что скоро останется здесь одна, и будет брать Дениску к себе на выходные. Еще вчера ее планы были вполне реальны, но теперь все изменилось. Как сказать об этом детям? На глазах у Ангелины Ивановны выступили слезы.

Сегодня после обеда Васька, как и предрекала Света, добралась до нее. Она просто ворвалась в их комнату. Нет, она не кричала, но каждое ее слово больно било по натянутым нервам. Хуже всего, что при этом разговоре присутствовала главная кобра – Евгения Петровна. Она по какому-то делу зашла к Свете и не тронулась с места, пока все не закончилось.

Васька была разгневана тем, что два предложенных Ангелиной Ивановной кандидата имели судимость. Служба безопасности только что это установила. Такое случилось не в первый и наверняка не в последний раз. Ангелина Ивановна искренне не понимала, почему бывший заключенный не может работать складским рабочим. В ней еще присутствовали оставшиеся с советских времен гуманизм и практичность. Ведь если человек не сможет найти работу, он будет просто вынужден идти воровать и грабить! Впрочем, не ее это дело. На то и служба безопасности имеется, чтобы все это выявлять. Что-то такое она и пролепетала в ответ. Васька будто ее не слышала.

– Вы что, специально по тюрьмам кандидатов ищете? У нас не благотворительная организация!

Ангелина Ивановна все пыталась оправдаться, объясняя, что такого пункта в

анкетах нет, а на лбу далеко не у всех все написано. Грозная начальница сделала еще несколько замечаний на грани оскорбления. Заметив злорадное поблескивание очков Евгении Петровны, Ангелина Ивановна не выдержала и заявила, что не будет продолжать разговор в таком тоне. Черт ее за язык дернул! Все эта проклятая Евгеша, не хотелось перед ней в грязь лицом ударить.

Васька успокоилась, но ее спокойствие было хуже крика.

– Вам не хватает психологического образования, – ледяным тоном заключила она.

– Боюсь, мы с вами не сработаемся, так что подыскивайте себе другое место.

После этих слов Васька сразу вышла, а у Ангелины Ивановны просто язык отнялся.

Евгеша, не произнеся ни звука, удалилась делиться новостями со своей напарницей.

Слезы лились по щекам, но Ангелина Ивановна их не замечала. Куда ей идти в пятьдесят два года? Она сама работает в службе персонала и прекрасно знает, что в таком возрасте, да еще с ее средне-техническим образованием, можно устроиться только в какую-нибудь занюханную контору, да еще на самую низкооплачиваемую должность.

Похоже, всем планам конец! Без ее материальной поддержки дети не смогут снять квартиру, они немного получают. Значит, все останется по-прежнему, и с каждым днем будет становиться только хуже. Сын с невесткой окончательно перегрызутся и, конечно, во всем обвинят ее и проникнутся к ней ненавистью, а Дениска вырастет нервным и озлобленным. Нет, этого нельзя допустить!

Если бы на месте Васьки оставалась Кира или же назначили бы Свету, то ничего подобного не произошло. Во всяком случае, она спокойно доработала бы до пенсии. О том, что будет дальше, она пока не думала.

Заметив, что опять плачет, Ангелина Ивановна вытерла слезы и стала выбирать, что завтра одеть на банкет. После сегодняшнего разговора с начальницей ей совершенно не хотелось идти на праздник, но у каждого сотрудника службы персонала были там свои функции. Она отвечала за размещение и обслуживание представителей четырех огромных складов. Ее отсутствие будет воспринято как демарш и вобьет последний гвоздь в крышку ее гроба.

Нет, придется пойти. Ангелина Ивановна вдруг подумала, что там ей удастся поговорить с начальницей в непринужденной обстановке, и она убедит ее не принимать поспешных решений. Она готова наступить себе на горло, лишь бы ее планы осуществились. Тут она вспомнила, в каком оскорбительном тоне разговаривала с ней Васька, которая по возрасту годилась ей в дочери, и все в ней взбунтовалось, а волна ненависти просто захлестнула ее, вслед за этим болезненно сжалось сердце.

Ангелина Ивановна достала из тумбочки лекарства и выбрала три нужных таблетки. Проблемы с сердцем у нее начались после смерти мужа. Она долго лечилась, и болезнь отступила. Месяц назад пришлось опять обратиться к врачу. Но никакие лекарства не помогут, если жизнь состоит из одних неприятностей – и дома, и на работе.

Она решила, что нужно успокоиться и с утра, на светлую голову, хорошенько обдумать, как спасать ситуацию, как найти подход к злобной красавице Ваське. Она обязательно что-нибудь придумает. Пойдет на что угодно, только бы не допустить увольнения.

Глава вторая

Огромное пятиэтажное здание, расположившееся в нескольких десятках метров от Московского проспекта, оставляло перед собой весьма внушительную площадку для парковки. По всему его фасаду сияли яркие вывески, непостижимым образом составляя единое целое, а не хаотичное нагромождение разномастных реклам, как обычно. Над всем этим великолепием возвышалась окрашенная в фирменные цвета красно-золотистая надпись «Мэзону – 10 лет!» Еще выше парил красный аист с золотой короной – эмблема фирмы.

Поначалу название «Мэзон» и фирменный знак вызывали споры. Но Фельдмаршал был непреклонен. Если полно всяких «хаусов», то почему не может появиться «мэзон»? В переводе с французского maisonозначает дом. Аист же всем известен как хороший хозяин и семьянин – он строит надежное гнездо, в котором выводит птенцов.

Как бы там ни было, но название и фирменный знак прижились – они были красивыми и запоминающимися. К двум фирменным цветам было решено добавить белый, так как много красного выглядит слишком агрессивно.

Фельдмаршал долго вынашивал последний замысел. У него уже было несколько магазинов по городу, но они мало чем отличались от своих собратьев – карточных домиков из специальных щитов и стекла. Здание на Московском проспекте было построено, если не на века, то на долгие годы.

В первых трех этажах размещались торговые залы. Павел Иннокентьевич и тут подошел нестандартно – ни один квадратный метр он не сдавал в аренду, все здесь принадлежало одному хозяину – ему. Он не хотел, чтобы его любимое детище превратилось в колхозный рынок. Интерьеры были выполнены в едином стиле, а продавцы одеты в одинаковую форму.

Было у Фельдмаршала еще одно ноу хау – он разделил товары не только по профилю, но и по цене. На первом этаже продавали товары эконом-класса, на втором – бизнес-класса, а на третьем – элитные. Первые два этажа функционировали уже четыре месяца, а третий открылся совсем недавно.

С одной стороны, эта идея казалась удачной. Зачем человеку с тощим кошельком глазеть на недоступные товары и расстраиваться? Состоятельные же покупатели лишний раз могут осознать свою значимость, поднимаясь на второй и третий этажи. С другой стороны, недоброжелатели считали, что, входя в магазин, люди невольно ставят себя на определенную ступень социальной лестницы, испытывая дискомфорт или даже унижение. Но, что бы ни говорили злопыхатели, первый этаж всегда был заполнен покупателями, а с недавних пор и третий.

Пятый этаж занимал офис. Впервые Фельдмаршалу удалось собрать под одной крышей весь мозг своей компании.

Судьба четвертого этажа до сих пор была неопределенной. В первоначальном плане предполагалось разместить там казино. Когда стало известно, что у игорного бизнеса в северной столице нет будущего, Фельдмаршал задумался. Вскоре его осенила блестящая идея – расположить на четвертом этаже комплекс кафе и ресторанов. Причем, он оставался верен себе – все заведения должны принадлежать ему, хотя ресторанным бизнесом никогда раньше не занимался.

Пока был готов к открытию только один ресторан, ориентированный на французскую кухню, надо ведь как-то оправдывать название. Позднее предполагалось ввести в строй диетическое и детское кафе и несколько баров, но все это было еще в стадии разработки. Пока большая часть четвертого этажа пустовала. На этих просторах решено было устроить юбилейный банкет и дать возможность новому ресторану заявить о себе.

Время приближалось к восемнадцати часам, и лифты едва справлялись, поднимая гостей на четвертый этаж.

Вика, перепрыгивая через ступеньку, взбежала на пятый. В последнюю минуту решила купить батарейки к фотоаппарату, побоявшись, что на обещанные пятьсот кадров одного комплекта не хватит. Положив запасные батарейки в свой стол, так как карманов не было, она повесила на шею фотоаппарат на длинном шнурке рядом с болтающимся там же телефоном и быстрой походкой направилась к выходу. Сдавать ключ не стала, а положила его в футляр фотоаппарата, и немного поболтала с охранником. Тот сокрушался, что сегодня ему выпало дежурить, когда коллеги этажом ниже весело проводят время.

Опомнившись, Вика помчалась на четвертый этаж, так как уже опаздывала. Сейчас она должна стоять у входа в зал и встречать гостей. Раньше организация офисных праздников лежала на ней, но нынешний юбилей по масштабам превосходил все предыдущие мероприятия, и Васька все взяла на себя. «Не люблю дворовой самодеятельности», – заявила она и наняла профессионального организатора торжеств.

Сотрудницы службы персонала – нарядные, возбужденные и с улыбками на устах встречали гостей. А их было немало –более трехсот человек. Офисные работники были приглашены в полном составе. От магазинов, складов, гаражей и прочих организаций, входящих в компанию, были представители в соответствии с выделенной квотой. Имелся и небольшой десант из регионов, где пустил корни «Мэзон».

Вика быстро влилась в коллектив и окинула взглядом большой зал. На стенах висели гирлянды из бело-красно-золотистых шаров, составляя короткую фразу «Мэзону – 10 лет!», тут и там виднелись настоящие деревья в кадках. В конце зала на небольшом возвышении установили длинный стол, предназначенный для генералитета во главе с Фельдмаршалом – нечто вроде президиума.

Между ним и столами для гостей оставили изрядное пространство для танцев. Усмехнувшись про себя, Вика подумала, что все, как в жизни – начальство высоко и далеко от народа. У правой стены стояла музыкальная аппаратура, правда, самих музыкантов пока не было. В целом, обстановка навевала праздничное настроение.

Вдруг, словно из-под земли, появилась Васька. Вика едва не зажмурилась от такого великолепия. Роскошное вечернее платье, прическа, макияж и изысканные украшения делали ее просто неотразимой. Звезды по обе стороны океана меркли по сравнению с ней.

Появление начальницы вызвало настоящий шок среди сотрудниц, враз почувствовавших себя убогими замухрышками. Против обыкновения, лицо Василисы Андреевны было приветливым, а глаза лучились дружелюбием, что повергло всех в еще более глубокий шок. Впрочем, вскоре выяснилось, что ее радушие предназначалось не им, а съемочной группе телевидения, которую она проводила к Фельдмаршалу.

Вика вспомнила о фотоаппарате и сделала вслед им несколько снимков. Народ все прибывал, и зал был почти полон. Проводив очередную группу гостей к столам, Вика не стала возвращаться к входу, а засновала по залу, снимая все подряд. Пятьсот кадров! Она давно об этом мечтала, а то всегда приходилось экономить, и все равно в самый нужный момент пленка кончалась.

Она подобралась поближе к съемочной группе, где брали интервью у Генерального директора. Рядом с ним стояла Василиса Андреевна и дополняла его ответы. Других представителей генералитета поблизости не наблюдалось. Похоже, сегодняшний вечер должен стать бенефисом не только Павла Иннокентьевича.

Наконец, с интервью было покончено, но журналисты не ушли, а переместились за столик, предоставленный в их распоряжение.Раздавшийся из динамиков, висевших по всему периметру зала, голос попросил присутствующих занять места за столами. Говоривший был одет в строгий темно-серый костюм и белую рубашку с бабочкой. Надо сказать, нанятый Васькой распорядитель был не только хорош собой, но еще обладал приятным голосом и держался с достоинством, но без наглости. После небольшого предисловия он предоставил слово владельцу и Генеральному директору фирмы «Мэзон» Кутузову Павлу Иннокентьевичу.

Возможно, свою речь Фельдмаршал готовил со спичмейкером и выучил наизусть, но выглядело это как экспромт, причем, весьма удачный. Он обрисовал этапы большого пути, пройденного и предстоящего, и пожелал себе и всем присутствующим дальнейшего процветания. В элегантном светлом костюме он выглядел солидным, преуспевающим и мужественным. Впрочем, таким он и был на самом деле. Все с удовольствием поддержали его тост и подняли бокалы с шампанским.

Дальше праздник покатился по намеченной колее, умело направляемый элегантным распорядителем. В это время за столом, занимаемым службой персонала, кипели свои страсти. Во-первых, все были обижены на то, что их разместили за крайним столом, почти у самой двери. Во-вторых, хотя все терпеть не могли Ваську, сейчас осуждали ее за то, что она ни разу к ним не подошла. И так далее.

Две кобры из отдела кадров вгрызались в новую жертву. Евгеша, давно перешагнувшая пенсионный возраст, справедливо видела в сорокалетней Регине свою возможную преемницу, вследствие чего с первых минут искренне ее возненавидела. Ее вечная подпевала Клавдия Васильевна поддакивала ей и вставляла шпильки новой коллеге.

Ангелина Ивановна вообще сидела с перекошенным лицом, и все понимали почему. Васька ко всем придирается, но придирки – придирками, а предложение подыскивать себе другую работу – совсем другое дело.

Двое мужчин, определенные за их стол, инженер по технике безопасности пятидесятилетний Илья Александрович и его молодой помощник Володя поначалу пытались оживить обстановку за столом, но не преуспели в этом, и то и дело отлучались. Илья Александрович вообще сидел, как на иголках, беспокоясь, как бы чего не вышло. То он устремлялся к запасному выходу, чтобы проверить, не перегородили ли его, то на кухню, где на всех плитах что-то готовилось, то в места, отведенные для курения.

В это время у Светы в душе бушевал инквизиторский огонь, в котором горели Васька и Коля. Васька – за то, что вообще появилась на свет, да еще в таком прекрасном обличье, а муж – за слишком строгий костюм, в котором она чувствовала себя старой девой и синим чулком.

Только девчонки из отдела обучения щебетали о чем-то о своем, о девичьем. Вика ненадолго присоединилась к ним, а потом отправилась в массы с фотоаппаратом наперевес.

Танцпол был заполнен танцующими парами, среди которых кружились Васька с Фельдмаршалом, что Вика не преминула зафиксировать. Заметив идущего по проходу Витьку Ковалева, она его окликнула.

– Чего тебе? – недовольно отозвался он.

– Давай, я тебя сфотографирую, вдруг пригодишься для чего-нибудь.

– Для чего я могу тебе пригодиться? – он неожиданно заинтересовался.

– Там видно будет, – буркнула Вика.

Витька приосанился и растянул губы в улыбке. Вика нацелилась на него

фотоаппаратом и захихикала. За его спиной стояло дерево, и его раздвоенная макушка казалась Витькиными рогами или развесистыми ушами. Она щелкнула затвором, потом попросила его отойти в сторону и сделала еще несколько снимков.

– Зачем тебе мои снимки? – напирал Витька.

– Для коллажа, – неохотно ответила Вика.

– Это как?

– Да так: ручка – отсюда, ножка – оттуда. Может, какая-нибудь часть твоего тела на что-нибудь и сгодится.

Витька тут же заверил ее, что у него все части тела в безупречном состоянии. Он хотел развить эту тему, но Вика его уже не слушала, заметив трех директоров – коммерческого, финансового и технического, которые что-то обсуждали с постными физиономиями, так не вязавшимися с праздничной атмосферой.

– Свободен, – на ходу бросила она Витьке и устремилась к новым жертвам.

Незаметно запечатлев их с трех сторон, бросила взгляд на президиум, с удивлением заметив, что Васька восседает там в гордом одиночестве. Она сделала снимок, придумывая язвительную подпись к нему: «Ядовитые испарения отпугнули от нее всю флору и фауну в округе». Вика поискала взглядом Фельдмаршала, но нигде его не обнаружила, хотя в своем шикарном светлом костюме он был весьма приметной фигурой.

Увидев, что распорядитель направляется объявлять очередной эстрадный номер, и подтягиваются телевизионщики, Вика решила вернуться на свое место. Оглянувшись, она немного притормозила, заметив в президиуме рядом с Васькой Ангелину Ивановну. Она что-то взволнованно говорила начальнице, та слушала ее явно невнимательно, погруженная в свои думы. Вика сделала несколько снимков и продолжила движение к своему столу, потом обернулась. Ангелина Ивановна уже сидела на месте директора, а Васька, склонившись над ней, что-то наливала в бокал.

Президиум стал заполняться, и Вика, в конце концов, добралась до своего места.

– Чего это Ангелину Ивановну в президиум понесло? – шепотом спросила она.

– Все надеется, что эта змея сменит гнев на милость, – желчно ответила Света.

Вскоре подошла Ангелина Ивановна и плюхнулась рядом с Викой.

– Ну что? – хором спросили несколько голосов.

– Ни-че-го! – у Ангелины Ивановны на глазах заблестели слезы.

– Как инженер по технике безопасности, – вступил в разговор Илья

Александрович, – могу порекомендовать залить неприятности коньяком.

– Мне это средство не подойдет, – всхлипнула Ангелина Ивановна, – с моими таблетками алкоголь не сочетается. Так можно и к праотцам отправиться. Но Василиса Андреевна какова! Ничего не хочет слушать!

– Этого и следовало ожидать, – буркнула Света, – незачем было зря унижаться.

Ангелина Ивановна разрыдалась и бросилась к двери, благо она была рядом.

Заметив оставленную ей баночку с сердечным препаратом, Света сунула ее себе в карман и нехотя пошла вслед за ней. За столом повисло тяжелое молчание. Его нарушила жизнерадостная двадцатидвухлетняя Наташа.

– Ангелина Ивановна – просто истеричка! – безапелляционно заявила она.

Кобры радостно закивали головами. Тут Вика не выдержала.

– Посмотрим, как запоете, когда до вас дело дойдет. Думаю, ждать осталось недолго. – Она сделала многозначительную паузу. – Наши дни в этой конторе сочтены. Неужели сами не видите?

Викина речь произвела на присутствующих сильное впечатление, даже кобры притихли. Все немедленно впали в уныние, кроме Наташи.

– Можно подумать, что «Мэзон» единственная фирма в городе! Вышибут отсюда, уйдем в другую.

Никто не стал комментировать это высказывание, у всех были свои обстоятельства и планы, которые в данной ситуации не хотелось озвучивать.

Тем временем популярный певец, каким-то чудом залетевший на корпоративную вечеринку, закончил свою песню под гром аплодисментов, и зазвучала танцевальная музыка. У Вики на душе было муторно, даже фотографировать не хотелось, хотя все уже изрядно нагрузились, и можно было бы поймать забавные кадры. Она знала, что у нее в душе живет не только фотохудожник, но и беспардонный папарацци.

Из задумчивости ее вывел Витькин голос, приглашающий на танец. Она машинально последовала за ним, и вскоре они оказались в центре переминающейся с ноги на ногу толпы.

– Вика, а я раньше не замечал, что у тебя синие глаза, – глубокомысленно произнес Витька.

– Ну, и как тебе жилось? – вяло поинтересовалась Вика.

– Когда?

– Раньше.

Витька в недоумении взглянул на нее.

– Неплохо.

– А теперь, когда заметил, что у меня синие глаза, как тебе живется?

Витька хихикнул:

– Еще лучше.

– Тогда я польщена.

Вика и впрямь неожиданно почувствовала себя польщенной. Конечно, Витька не бог весть что, длинный и тощий, но ведь и она не мисс Европа.

От Викиных глаз разговор перешел на будущий коллаж. Витьку интересовала технология его изготовления. Она объяснила, что сначала отберет и напечатает фотографии, потом вырежет фрагменты и склеит нужным образом.

– Но это же каменный век! – возмутился Витька. – Какие ножницы? Хочешь, я научу тебя все делать программным способом?

Вика согласилась, впрочем, без особого энтузиазма. После танца он пригласил ее за свой стол. Похоже, компьютерщики умели не только работать, но и расслабляться. Двое из них клевали носом, а остальные, повесив галстуки на спинки стульев, то и дело поднимали бокалы. Бармалея за столом не было.

Викина камера тут же все зафиксировала. «Встреча без галстуков», – подпись под снимком была готова. Хорошо, что телевизионщики уехали, подумала она, не хотелось бы увидеть в новостях эти пьяные рожи. Витька предложил выпить за синие глаза, не уточняя, кому они принадлежат, и коллеги дружно его поддержали.

– Это Ваську следует благодарить за новую кофточку? – неожиданно спросил слегка захмелевший Витька.

Вика хотела обидеться, но почему-то не получилось.

– 

Ее, родимую, – признала она.

Они перевели взгляд на президиум, но Васьки там не было. За столом о чем-то беседовали, потягивая какой-то напиток, Бармалей и глава службы безопасности Матвеев.

Вика нацелила на них свою камеру, но сделать снимок не удалось. Батарейки сели. Витька, осушив очередной бокал, предложил потанцевать, но Вика отправилась менять батарейки, радуясь своей предусмотрительности.

Проходя мимо своего стола, она увидела, что кобры коротают время в обществе друг друга. Немного раньше Вика заметила среди танцующих Регину с Ильей Александровичем и Ангелину Ивановну с кем-то из складских рабочих, девчонки тоже мелькнули. Интересно, а кто пригласил Светку? Ей бы давно следовало своему Коле рога наставить, подумала она. Зануда! При воспоминании о нем у Вики свело скулы.

На пятом этаже охранника не оказалось, и Вике почему-то стало не по себе. Она шла осторожно, прислушиваясь к каждому звуку. Длинный, плохо освещенный коридор казался ей зловещим. Справа от входа располагался отдел кадров, за ним – несколько комнат для переговоров, затем кабинет директора по персоналу. Поравнявшись с ним, Вика остановилась. Оттуда ясно слышался Васькин голос, впрочем, слов она не разобрала и быстренько прошмыгнула в свою комнату, стараясь открывать дверь как можно тише.

Сменив батарейки, Вика, крадучись, вышла в коридор и на цыпочках отправилась к выходу. И опять у двери начальницы остановилась. Оттуда раздавался женский голос, но уже не Васькин. Неужели Светка там? Что это их понесло откровенничать с этой змеей? Сначала Ангелина Ивановна, но это еще можно понять, теперь Светка. Ей-то что нужно? В большом недоумении Вика вышла из офиса и спустилась на четвертый этаж.

К кобрам так никто и не примкнул, и они заскучали. Видимо, грызть друг друга им было неинтересно, и они подозвали Вику.

– Вы уж тут, молодые, веселитесь, – с явным неодобрением произнесла Евгения Петровна, – а мы с Клавдией Васильевной пойдем по домам.

Чувствовалось, что вечеринка их разочаровала. Жертва ускользнула, да еще с таким интересным мужчиной, как Илья Александрович. И вообще, все разбежались, словом перемолвиться не с кем.

– 

Но ведь еще не подавали чай с фирменными пирожными! – вежливо заметила

Вика. – И бар работает.

Они заинтересовались, откуда Вике все известно, и она махнула рукой в сторону выхода, где висело меню. Кобры вскочили и отправились туда. Теперь Вика осталась одна за столом. Она осмотрелась. Сплошной разброд и шатание. У музыкантов перерыв, а распорядитель никак не дает о себе знать. Столики наполовину опустели. Кое-кто уже ушел домой, другие переместились в ресторан, который сегодня работал как бар, предлагая напитки и легкие закуски.

Вику грызло беспокойство и одолевали неприятные предчувствия. Она не могла понять, чем это вызвано. Неужели тайной встречей Светы с Васькой? Она наливала себе сок, когда появилась Света, бледная и взволнованная, хотя явно старалась это скрыть. У Вики на языке вертелись десятки вопросов, но она решила подождать, когда подруга все расскажет сама. Непроизвольно вздохнув, Света попросила и ей налить соку. Она наклонилась к Вике, протягивая стакан, и Вика учуяла запах вишневого ликера, который очень любила. Ничего подобного на их столе, да и на других, не было. Понятно, Светка с Васькой баловались ликерчиком. Очень интересно.

Вика выжидала, еле сдерживая продолжавшие крутиться на языке вопросы, но Света завела какой-то непонятный разговор – ни о чем. И Вика не выдержала.

– Ты где была? Я тебя искала.

– Выходила на лестницу, а то здесь очень душно, – уставившись в стакан, ответила подруга.

В зале работали кондиционеры, и народу стало вполовину меньше, так что ни о какой духоте не могло быть и речи. Вика собралась уличить ее во лжи, но в это время подошла раскрасневшаяся Ангелина Ивановна в сопровождении кавалера и представила его коллегам: «Василий Никитич». Ему давно перевалило за пятьдесят, но он был в хорошей форме, не пьян и вообще выглядел очень представительно. Он работал на складе и, видимо, неплохо работал, раз его делегировали на это торжественное мероприятие. Вика потихоньку подмигнула Ангелине Ивановне, и та в ответ ей улыбнулась. От недавних слез не осталось и следа.

Появились попившие кофейку и заметно подобревшие кобры. Начался обмен мнениями о торжестве. Дружно признали, что все очень хорошо организовано, и артистов пригласили не абы каких, а самых настоящих звезд. Новый ресторан прекрасно справился с работой – все было вкусно и красиво.Как ни странно, этот хвалебный тон задавала Ангелина Ивановна, резко сменившая настроение с минуса на плюс. Вика почти не участвовала в разговоре, а Света охотно его поддерживала, постепенно успокаиваясь и приходя в свое обычное состояние.

Вике вдруг стало неуютно за этим столом, и она обдумывала, куда бы сбежать. Выручил подошедший Витька, пригласив ее в бар, и она с радостью последовала за ним. По дороге Вика поняла, что в ее отсутствие Витька даром времени не терял, приняв самое активное участие во «встрече без галстуков». Его слегка покачивало, а язык заплетался. Поэтому по ее настоянию в баре они пили только кофе. Через двадцать минут он был уже вполне вменяем и неплохо ориентировался в пространстве.

– 

Смотри, генералитет в полном составе, – радостно сообщил он, кивая куда-то за спину Вике.

Она обернулась, фотоаппарат был уже у нее в руках, и сразу же защелкал затвор.

Из ниши, расположенной в глубине ресторанного зала, вышли несколько мужчин и одна женщина – главный бухгалтер Марина Николаевна. Возглавлял шествие Фельдмаршал.

– А чего это у них морды утюгами? – спросил Витька, лишенный каких-либо комплексов и чинопочитания.

– Несварение желудка, – предположила Вика, продолжая снимать

приближающуюся к выходу группу.

Фельдмаршал это заметил и погрозил ей пальцем. Вика молитвенно сложила руки и закатила глаза. Витька хихикнул, а Фельдмаршал изобразил рекламную улыбку, за которую, наверное, выложил целое состояние, и Вика тут же ее запечатлела.

– А где же Васька? – к Витьке постепенно возвращались аналитические способности. – Неужели в верхах назревает смута?

Вопрос повис в воздухе без ответа. Вику мучило совсем другое. Почему Светка ей соврала? В большом зале заиграла музыка, и ресторан-бар стал пустеть. Они тоже решили потанцевать. Генералитет, теперь уже действительно в полном составе, занял свой стол. Васька выглядела бледной, усталой и даже немного несчастной, как будто у нее болел зуб. Вика опять потянулась за фотоаппаратом.

– Ты просто маньячка! – недовольно заметил Викин кавалер и развернул ее спиной к президиуму. – Не можешь спокойно потанцевать, а меня используешь в качестве прикрытия.

Он еще поворчал, потом предложил проводить Вику до дома. Не дождавшись ее ответа, резко сменил тему разговора.

– Я, конечно, иногда хлебну лишнего, но чтобы вот так – мордой в тарелку?! Никогда!

Проследив за его взглядом, она повернулась туда же. Васькина голова лежала в тарелке, красное вино из опрокинутой бутылки заливало белокурые волосы. Фельдмаршал с ужасом взирал на эту картину. Тут уж Вика, не слушая Витьку, защелкала напропалую. Ей даже стало жаль надменную Ваську, которая так по-дурацки скомпрометировала себя. Тем временем диспозиция изменилась, и директора своими широкими спинами закрыли Васькин позор.

Вскоре музыка стихла, и раздался благозвучный голос распорядителя, который объявил последний танец, а желающим попить чайку и съесть фирменное пирожное предложил немедленно пройти в бар. Он еще немного пораспинался на разные темы, подводя всех к мысли, что пора закругляться и расходиться по домам. Едва затих его голос, погас верхний свет.

– Дамское танго, – интимно сообщил музыкант, видимо выполняя чью-то заявку.

Вика все не могла прийти в себя и оторвать взгляд от широких спин, закрывающих ее начальницу.

– Вика, ты почему меня не приглашаешь? – раздался обиженный голос Витьки.

– Ну, пойдем, что ли, – пробурчала она.

Последний танец проходил почти в темноте, светили только несколько

разноцветных фонариков. Витька прижал Вику к себе, но ее голова все время поворачивалась в сторону президиума, где в полумраке наблюдалось оживленное движение. Ничего конкретного ей рассмотреть не удалось, а партнер постепенно оттеснил ее в проход между столиками, откуда и вовсе ничего не было видно.

– Вика, а ты где живешь? – со значением в голосе поинтересовался Витька.

– На Петроградской, – машинально ответила она.

Музыкальная тема явно приближалась к своему завершению, но Витька молчал,

обдумывая дальнейшие действия, после чего сообщил, что живет в Колпино, поэтому сможет проводить Вику только до метро.

– Топай в свое Колпино, – посоветовала она. – Мы со Светкой и без тебя до метро доберемся.

Музыка стихла и зажегся свет. Немногочисленные танцующие направились к выходу. Викин взор устремился на президиум, но генералитет уже покинул поле боя, вынеся на руках раненого бойца, а появившиеся официанты убирали со стола.

Вика стала озираться по сторонам в поисках Светы, но ее нигде не было. Они с Витькой еще послонялись по залу, заглянули в бар, но безуспешно. В конце концов, вместе дошли до метро и перед прощанием обменялись номерами мобильных телефонов.

Глава третья

Стоя в лифте, поднимающем ее на пятый этаж, Вика приглаживала волосы и задумчиво взирала на свое отражение в зеркале. Потертые джинсы и пестрая футболка еще меньше соответствовали дресс-коду фирмы, чем тот наряд, за который она получила выговор от Васьки. «Когда она меня увидит, – подумала Вика, – ее хватит удар». Потом решила, что быть одетой в любые обноски все же лучше, чем в шикарном платье тыкаться носом в тарелку.

Но на душе было неспокойно. Ей совсем не хотелось злить начальницу, все получилось случайно. На выходные она поехала к матери, чтобы помочь по хозяйству, чем и занималась почти два дня. Вчера к вечеру она собралась уезжать, когда в гости забежала бывшая одноклассница, якобы на минутку, а проболтали два часа, в результате чего Вика опоздала на последний автобус, а утром не успела заехать домой и переодеться.

Втянув голову в плечи и немного сутулясь, чтобы казаться незаметнее, Вика прошмыгнула в свою комнату. Там уже вовсю кипела работа – Ангелина Ивановна разговаривала по телефону, а Света сосредоточенно стучала по клавишам. Поздоровавшись, Вика сразу включила компьютер, только после этого перевела дух, надеясь, что Васька еще не оправилась от похмелья и сегодня не появится.

Свой рабочий день она начала с просмотра скопившихся за выходные резюме и почти сразу натолкнулась на два, которые ее заинтересовали. «Если все, что они про себя написали, правда, – подумала Вика, – то скоро служба логистики будет укомплектована». Она решила, не откладывая в долгий ящик, позвонить кандидатам и пригласить их на собеседование, но сделать этого не успела.

В комнату ввалилась Евгения Петровна. Она еле держалась на ногах, а губы причудливо изгибались, не давая прорываться наружу членораздельным звукам.

– Василиса Андреевна …, – наконец, прохрипела она. Потом губы опять стали

прыгать и извиваться.

Вика решила, что Васька вплотную занялась кобрами, хотя раньше особо к ним не цеплялась. Она даже посочувствовала Евгении Петровне, которая оказалась в столь непривычной для нее роли. Прежде она всех доводила, а теперь добрались до нее.

Тем временем Ангелина Ивановна капала в стакан валерианку, а Света отправилась за водой. Когда Евгения Петровна опрокинула в себя целительное питье, губы стали более управляемыми, и ей удалось высказать целое предложение: «Василиса Андреевна умерла». При этих словах Ангелина Ивановна рухнула на стул, Света побледнела, а Вика подскочила к Евгении Петровне и стала трясти ее за плечо, будто заставляя взять свои слова обратно.

Всеобщий шок длился около минуты. Первой опомнилась Света и попыталась

выяснить подробности. Однако Евгения Петровна знала немного. Только что к ней зашла секретарша Фельдмаршала и сообщила о смерти Василисы Андреевны. В личном деле имелись фотографии и биографические данные Гориной, так что Евгении Петровне поручили подготовить краткий некролог. Эта печальная обязанность всегда лежала на плечах отдела кадров. Фельдмаршал велел причину смерти не указывать, так как пока многое неясно, а просто написать: «Скоропостижно скончалась, скорбим, будем помнить и т. п.».

Кобра №2 наконец-то нашла свою напарницу и захлопотала над ней, отчего та

опять потеряла контроль над губами. На этот раз справились с помощью воды, после чего обе кобры удалились к себе.Оставшиеся молча переваривали свалившуюся на них новость, когда девчонки из отдела обучения влетели в их комнату. Они хотели знать подробности.

– 

Неужели это алкогольное отравление? – вслух предположила Вика.

Все изумленно уставились на нее. Оказывается, никто не видел финальной сцены в

президиуме. Вика вспомнила о своих фотографиях, но почему-то решила пока никому о них не говорить.

Нельзя сказать, что сотрудницы службы персонала скорбели о своей начальнице, но ее внезапная смерть всех ошеломила. Они стали искать подтверждения Викиному предположению, но не находили. Наташа вспомнила, что танцевала рядом с ней и Фельдмаршалом, и Васька выглядела бодрой и свежей. Тоня столкнулась с ней на лестничной площадке, когда та вроде бы возвращалась из офиса.

– Она была не в духе, но на ногахдержалась твердо, – уверенно заявила Тоня.

– Ангелина Ивановна, вы же с ней разговаривали, – напомнила Наташа. – В каком она была состоянии?

Ангелина Ивановна нахмурилась и покраснела, вспомнив неприятную сцену.

– В обычном, то есть злобном, – нехотя сказала она.

– Но не пьяна?

– Кажется, нет.

Перед мысленным взором Вики встала картина: Ангелина Ивановна сидит на месте Фельдмаршала с бокалом в руке.

– А что вы там пили? – задала она свой вопрос.

Ангелина Ивановна совсем расстроилась и пробормотала, что во время разговора с

Васькой ей стало плохо, и она выпила лекарство, которое всегда носит с собой, а Васька дала ей водички – запить таблетку.Им так и не удалось ничего прояснить, когда в дверях показался Фельдмаршал. Девчонки из отдела обучения гуськом потянулись к выходу. Но он жестом остановил их.

– Вы, наверное, уже знаете, что случилось с Василисой Андреевной, – начал он.

При этом его лицо стало еще мрачнее, чем минуту назад. – Это большая потеря для фирмы, но жизнь продолжается. Надо работать. – Он перевел взгляд на Свету. – С этого дня службу персонала возглавит Светлана Павловна, пока временно. Я подпишу соответствующий приказ.

Сказав несколько ободряющих фраз, Фельдмаршал собрался удалиться, но Вика остановила его вопросом:

– Когда похороны будут?

Павел Иннокентьевич недовольно пробурчал, что это пока неизвестно, так как милиция выясняет причины внезапной кончины. Раздались удивленные возгласы, и он, предваряя возможные вопросы, сообщил, что так поступают всегда, если человек умирает неожиданно, да еще не у себя дома и не в больничной палате, а в общественном месте.

– Так она умерла во время банкета? – уточнила Вика.

– По дороге в больницу, – пробормотал Фельдмаршал и сразу вышел.

После его ухода продолжилось обсуждение Васькиного состояния в пятницу. Вике казалось, что тут самое время Свете вступить в разговор и рассказать, была ли Васька пьяна примерно за час до того, как уронила голову в тарелку. Но Света молчала. Более того, сквозь невозмутимую маску проглядывало явное удовольствие от того, что она, пусть пока временно, заняла вожделенную должность.

Разговоры продолжались бы еще долго, но Света не допускающим возражений тоном заявила, что пора работать. Гости отправились восвояси, а Вика с Ангелиной Ивановной с преувеличенным усердием занялись работой, давая понять новой начальнице, что не следует слишком уж закручивать гайки.

Вика просматривала резюме, но часть ее мозга в автономном режиме была занята загадочной смертью Василисы Андреевны. Почему Евгения Петровна ввалилась к ним в таком состоянии? Судя по всему, Клавдии Васильевны на месте не было, и она, не в силах в одиночку справиться с новостью, рванула к ним. Евгешу впечатлительной дамочкой не назовешь. В прошлом году, когда в автомобильной аварии погиб Олег Лаврентьев, ни один мускул на ее лице не дрогнул. Хотя он был молод, красив и имел двух маленьких детей. Тогда многие слезу пустили, только не Евгеша.

А тут настоящая пляска святого Витта! Реакция Евгении Петровны на трагическую новость казалась Вике неадекватной. Что же ее так расстроило или напугало? Ответа не было. Ей хотелось обсудить все со Светой, но та с подчеркнуто неприступным видом сидела за компьютером. Тут Вике опять вспомнился ее голос в Васькином кабинете. Почему она ничего не рассказывает? А, может, это была не она? Бывают ведь похожие голоса.

Вика приободрилась, решив снять с подруги подозрения в скрытности. Но тут, будто наяву, ощутила запах вишневого ликера. В этом она ошибиться не могла. Обоняние у Вики было очень тонким, что подчас ей даже мешало. Например, она избегала общения с Татьяной Васильевной из бухгалтерии, так как во время разговора с ней ее просто оглушал запах застарелого пота, хотя Татьяна Васильевна выглядит вполне опрятно. Неужели никто этого не замечает? Она ни с кем это не обсуждала, боясь бросить тень на Татьяну Васильевну. Были и другие примеры.

Все сосредоточенно работали, не отвлекаясь на разговоры. Постепенно Викин мозг, не получая никакой подпитки, полностью переключился на работу.

За десять минут до обеденного перерыва объявился Витька и пригласил Вику в кафе. Похоже, он решил за ней приударить. Вику это скорее смущало, чем радовало. Когда он позвонил ей в субботу, она чуть дар речи не потеряла. Он предложил встретиться, а когда узнал, что она сейчас в деревне и пропалывает грядки, вызвался помочь. Она не оценила его благородный порыв, но это его не обескуражило, и в понедельник он продолжил наступление.

– Мы со Светой обедаем, – независимым тоном ответила она, отклоняя

предложение.

Эти слова заставили Светлану Павловну оторваться от компьютера.

– Иди с Витей, я сегодня чаем обойдусь, слишком много работы.

Вика такого не ожидала. Сколько бы работы ни было, они никогда не отказывались от совместных походов в кафе. Что это – желание помочь подруге устроить личную жизнь или нежелание общаться наедине? Света ведь не могла не заметить ее вопросительных взглядов. Викина надежда на то, что в обеденный перерыв состоится откровенный разговор, не оправдалась.

В самом мрачном расположении духа она отправилась в кафе с новоявленным кавалером. День был жарким, и Витька был одет в легкие светлые джинсы и голубую рубашку с короткими рукавами. Компьютерщикам позволялись кое-какие вольности в одежде. Она невольно обратила внимание на покрытые темными волосками мускулистые руки и с удовольствием отметила, что не такой уж он и тощий. Тут вспомнила о своем наряде, и ей опять захотелось втянуть голову в плечи и ссутулиться.

Их первый совместный обед вышел невеселым – разговор постоянно крутился вокруг Васькиной кончины. Витька утверждал, что она умерла прямо за столом, и пусть Фельдмаршал не вкручивает всем мозги. Во всяком случае, с ним этот номер не пройдет. Он выразил желание посмотреть фотографии, но Вика оставила камеру дома. Тогда Витька предложил проводить ее, а заодно и на фотографии взглянуть. Вика опять его разочаровала, заявив, что у нее нет компьютера. Его покупка значилась в ее планах, но только после Парижа.

Витька был изумлен, он и представить не мог, что в наш век кто-то может обходиться без компьютера. Но он был парнем находчивым и настойчивым, так что быстро нашел решение. Он возьмет на работе ноутбук, и они воспользуются им у Вики дома. Ей нечего было на это возразить, да и самой не терпелось поближе познакомиться с фотографиями, так что она согласилась.

Поднявшись в офис, Вика притормозила у охранника, чтобы взять ключ от комнаты переговоров №3, которую зарезервировала на вторую половину дня.

– А ключ только что взяли, – сообщил охранник.

Викиному возмущению не было предела. Заявки на использование переговорных комнат составляются заранее именно для того, чтобы не было никаких накладок. Где ей теперь проводить намеченные на сегодня восемь собеседований?

– Кто взял ключ? – мрачно поинтересовалась она.

Под ее взглядом охранник почувствовал себя виноватым и пробормотал, что ключ взяла секретарша директора по его распоряжению для следователя. Викин гнев сменился тревожным удивлением.

– Нас будут допрашивать?

Разговорчивый охранник тут же выложил, что Евгения Петровна недавно вошла в комнату переговоров №3, а затем, наслаждаясь вниманием публики, добавил, что в кабинете Гориной проводят обыск, туда минут пятнадцать назад ввалилась целая куча народу. С его поста отлично просматривался весь коридор.

По пути Вика заглянула во все переговорные комнаты, кроме той, что под номером 3, и убедилась, что все заняты. Она решила, что придется беседовать с кандидатами на своем рабочем месте, но Света, не допускающим возражений тоном, велела перенести все встречи на другой день. Вика неохотно взялась за телефон.

– Скоро нас вызовут на допрос, – все-таки сказала она.

– Знаем, – коротко сказала Света.

– А у Васьки в кабинете обыск.

– Что они хотят там найти? – удивилась Ангелина Ивановна.

Наверное, отпечатки пальцев на стаканах, – со значением в голосе сказала Вика, поглядывая на подругу, но та и ухом не повела.

Больше никаких высказываний не последовало, и они вернулись к работе. Через полтора часа к ним в комнату ворвалась Наташа.

– Нас уже всех допросили, а вас?

– Нас оставили на закуску, – отозвалась Вика.

Наташа сказала, что всем задавали одни и те же вопросы. Не было ли у Васьки проблем с сердцем, с кем дружила, с кем враждовала, и кто и когда в последний раз ее видел, а главное – у кого была возможность подсыпать Ваське в питье сердечный препарат.

– Я сказала, что у Ангелины Ивановны было с собой сердечное лекарство, -

небрежно бросила Наташа.

– Вы же не думаете, что я отравила Ваську?! – От возмущения Ангелина Ивановна вскочила со стула.

Повисла напряженная пауза.

– Конечно, не думаем, – еле выдавила Вика. – Потом повернулась к Наташе. – А при чем здесь лекарство?

Оказывается, девчонки из отдела обучения успели провести небольшую исследовательскую работу – они сопоставили заданные им вопросы, проанализировали их и пришли к выводу, что Васька нажралась таблеток, что в сочетании с принятым алкоголем вызвало анафилактический шок. Что это такое, они точно не знали, но звучало солидно. Света оторвалась от компьютера и недовольно взглянула на Наташу:

– Хватит сплетничать, иди работать и девочкам передай, чтобы к концу дня переслали мне отчеты.

Наташа замолчала на полуслове и, вздернув подбородок, вышла. Вслед за ней удалилась и Ангелина Ивановна. Вика решила, что наконец-то наступил подходящий момент для разговора.

– Ты что, решила с Васьки брать пример? Почему на сотрудников кидаешься?

Будто не понимаешь, как все взбудоражены, – возмутилась Вика.

– Главное, что я понимаю, – сквозь зубы сказала Света, – это то, что некоторые наши службы не могут полноценно работать из-за недостатка квалифицированных кадров, и наша задача…

Вика ее перебила:

– Ладно, об этом потом расскажешь. Лучше ответь на вопрос: «Когда ты в последний раз общалась с Васькой, я имею в виду, на банкете?»

– На банкете я с ней вообще не общалась, – холодно ответила Света.

Тут Вику понесло. Она рассказала, как пришла в офис, чтобы сменить батарейки, и слышала Светин голос, который раздавался из кабинета.

– Ты ошиблась, – невозмутимо произнесла Света.

– А вишневый ликер? – Вика пустила в ход последний аргумент. – Где ты пила вишневый ликер? На столах его не было.

Света со сложным выражением на лице взглянула на подругу:

– В баре, где же еще. Ты весь вечер с Витькой общалась, девчонки ушли

танцевать, я не хотела одна с кобрами оставаться.

– А почему была такой расстроенной?

Света молчала, но было заметно, что она кипит от негодования.

– Да мы с Колей поругались, по телефону! Когда он позвонил, я вышла на лестницу, где и сказала все, что о нем думаю, ну и он в долгу не остался.

Вроде все разъяснилось, но Вике легче не стало. Что-то тут не так. Она хотела продолжить разговор, но Света ее остановила.

– Хватит переливать из пустого в порожнее. Давай работать!

Впервые за пять лет совместной работы Вика почувствовала к ней неприязнь.

– Зря ты так себя ведешь, – прошипела она. – Ты ведь только временно исполняющая обязанности, скоро может появиться новая Васька.

Это был удар ниже пояса. Света еле сдержалась, чтобы не ответить грубостью, а Вика продолжала: «Что мне сказать следователю? Чей голос я слышала?»

– Говори, что хочешь, – раздраженно ответила Света. – Меня там не было, но если желаешь доставить мне побольше неприятностей, можешь озвучить свои домыслы.

Вернулась Ангелина Ивановна, и разговор прекратился. Вика не знала, что делать –

говорить или не говорить следователю о своих подозрениях? А вдруг это и вправду была не Светка, а кто-то другой? А следователь ухватится за Викины показания, и Светке мало не покажется. Нет, она не станет доносить на подругу. Когда Вика была в офисе, охранника на месте не было, но ведь она провела там всего пару минут. А разговор в кабинете наверняка был обстоятельным. Охранник не мог так надолго покинуть свой пост, значит, он видел, с кем пришла и с кем ушла Васька. Сегодня его нет, но милиция наверняка до него доберется.

Вскоре позвонили и вызвали на допрос Ангелину Ивановну. Она выпила какую-то таблетку и, перекрестившись, вышла. Света всем своим видом показывала, что не желает продолжать разговор. Вике тоже больше нечего было сказать. Но какова Светка! – возмущалась она про себя. Неужели пришел конец их многолетней дружбе?

Ангелина Ивановна отсутствовала довольно долго, а, вернувшись, передала Вике приглашение проследовать в комнату переговоров под номером 3. Вика испытала неприятное и довольно сильное волнение, хотя не была ни в чем виновата.

В этом состоянии она и вошла в привычное помещение, в котором провела много часов, беседуя с кандидатами. Только на этот раз она заняла стул по другую сторону стола. На ее обычном месте сидела женщина лет сорока с гладко зачесанными и стянутыми в узел неопределенного цвета волосами.

– Старший следователь Звонарева Тамара Алексеевна, – представилась она.

Потом записала анкетные данные Вики, после чего последовали вопросы.

Спрашивала она как-то безучастно и на Вику почти не смотрела, а записывала ответы. Вика постепенно успокоилась и отметила, что этот следователь совершенно не соответствует киношным образам – ничем не примечательная серая мышка. Если она и обладает какими-то способностями, то никак этого не обнаруживает – во взгляде не чувствуется ни большого ума, ни воли.

Только, когда дошло до финальной сцены в президиуме, немного оживилась.

– Как вы думаете, Горина была уже мертва?

– Понятия не имею, – честно ответила Вика, – тогда я подумала, что она просто напилась.

– Нет, содержание алкоголя было весьма умеренным. – Вика не знала, случайно или нет проболталась Тамара Алексеевна. По ее невыразительной внешности ничего невозможно было понять.

– А вы видели, как ее выносили из зала?

– Нет, я танцевала, а в зале было темно.

Вопросы сыпались один за другим.

– У вас в отделе есть сердечники?

– Да, Ангелина Ивановна.

– Какие препараты она принимает?

Вика ответила, что у нее нет сердечных болезней, и она совершенно в этом не разбирается.

– А вы слышали, как Горина предложила Кораблевой уволиться?

– Да, – призналась Вика.

– Кому еще Горина предложила уволиться?

– Никому, – Вика удивленно посмотрела на следователя, – насколько мне известно.

– А вам она говорила неприятные вещи?

– Конечно, как и всем прочим.

Тамара Алексеевна стала выпытывать подробности. Вика, не щадя себя, рассказала о Васькином замечании насчет ее одежды. Следователь, эта серая мышкаокинула ее оценивающим взглядом и усмехнулась. Вика была готова провалиться сквозь землю, решив, что больше не будет откровенничать с этой неприятной следовательницей.

– Значит, по вашим словам, у всех были причины избавиться от нее?

Вика вытаращила глаза, так как ничего подобного не говорила.

– Да с чего вы взяли, что кто-то вообще хотел от нее избавиться? Мало ли, кто кому не нравится. Может, она сама это сделала. Сначала выпила лишнего, потом неважно себя почувствовала и выпила лекарство.

Вика не знала, зачем это говорит, но поверить в то, что кто-то из сотрудников

хладнокровно отправил Ваську на тот свет, не могла. Конечно, она всем была поперек горла, но это ничего не значит.

– Вы думаете, что человек может случайно выпить десять или пятнадцать таблеток? – Вика ничего не ответила.

Далее последовали вопросы о посещении Ангелиной Ивановной президиума. Вика рассказала о том, что видела, но о своих фотографиях почему-то умолчала. Потом Тамара Алексеевна стала выпытывать у нее, как у психолога, подчеркнула она, способна ли Кораблева на неадекватные или насильственные действия. Вика кратко ответила: «Нет». Она понимала, куда клонит следователь, но ей это предположение казалось просто абсурдным.

В этот момент она окончательно решила, что не станет говорить следователю о своем посещении офиса во время банкета, иначе Светке несдобровать. Если она даже беседовала с Васькой в ее кабинете, то уж точно не травила ее. Тут она вспомнила, как Света положила в свой карман таблетки Ангелины Ивановны и вышла вслед за ней на лестницу. Вике стало нехорошо, но Тамара Алексеевна ничего не заметила, так как строчила протокол.

Когда она закончила свою писанину, протянула Вике протокол, чтобы ознакомиться с ним и расписаться. Викины глаза заскользили по строчкам, но она ничего не понимала, к горлу подступил комок. Что же делать?Следователь решила, что разговор окончен и попросила пригласить Вострикову Светлану Павловну. В коридоре Света встретила ее вопросительным взглядом.

– Я ничего про тебя не сказала, – буркнула Вика. – Пока не сказала. Иди, твоя очередь.

– Я тебя об этом не просила, – не слишком любезно отозвалась Света и скрылась за дверью.

На то, чтобы пройти по коридору десять метров, у Вики ушло несколько минут.

Ноги ее не держали. Немного успокоившись, она все-таки добралась до своей комнаты. Ангелина Ивановна уже ждала ее с кучей вопросов и комментариев.

– Представляешь, это серое чучело думает, что я отравила Василису Андреевну!

Даже если бы мне очень этого захотелось, как бы я смогла незаметно подсыпать ей таблетки? Они, между прочим, не сразу растворяются. А Васька была трезвой и в своем уме!

Она долго высказывала различные доводы в свою защиту, правда, ни разу не упомянула о том, что ей вообще не приходило в голову таким способом решать свои проблемы.

– А где теперь это лекарство? – поинтересовалась Вика.

– Следователь изъяла, только две таблетки оставила на всякий случай. Все выпытывала, сколько их у меня было, когда их купила и по сколько штук в день принимаю! – Ангелина Ивановна просто захлебывалась от возмущения. – Да я этого не помню! У меня несколько упаковок – одна в столе на работе, другая в сумке, третья дома, да еще запас имеется. Я теперь без них – никуда!

– Вы же те таблетки на столе оставили, – безжизненным голосом напомнила Вика.

– Света вам их передала?

– Конечно. Сразу и передала, когда за мной на лестницу вышла.

Вика почувствовала, как у нее с души свалился камень. Слава богу, что она не проболталась насчет своих подозрений. Потом все-таки решила уточнить.

– А сколько таблеток в одной упаковке?

– Пятьдесят.

– Вы бы заметили, если бы их количество уменьшилось на десять-пятнадцать штук?

Ангелина Ивановна пожала плечами: «Не знаю». Она достала из стола баночку с таблетками и заглянула в нее.

– Тут совсем немного осталось, – протянула она. – Но я давно ничего не брала отсюда. – Она не на шутку разнервничалась. – Ну не помню я!

У Вики на душе опять помрачнело.

– А почему вы эту баночку не отдали следователю?

– Забыла.

Вскоре вернулась новая начальница – спокойная и уверенная в себе. Она кратко рассказала о вопросах, которые ей задавали, их было несколько меньше, чем Вике и Ангелине Ивановне, так как она не присутствовала при финальной сцене.

– А где ты тогда была? – спросила Вика, пытаясь отогнать нахлынувшие опять подозрения.

– Наверное, уже ушла домой.

– Почему меня не дождалась?

– Не хотела мешать твоей личной жизни.

Вика фыркнула.

– Если ты и на обед из-за этого не пошла, то зря. Мне этот Витька до лампочки!

Ты же знаешь…

Тут обе женщины наперебой стали расхваливать Викиного кавалера. Он и симпатичный, и умный, и воспитанный – просто идеал! Света даже припомнила, что слышала отзыв о нем от Бармалея – якобы, Витька самый толковый в их отделе. Вике почему-то стало приятно. Поди ж ты, самый толковый! А она его и не замечала. Ну, Витька – и Витька!

Когда разговор на эту тему иссяк, Света с подчеркнуто деловым видом приступила к работе, подчиненным пришлось последовать ее примеру. Но Вике на месте не сиделось, и она решила заглянуть в отдел обучения и немного посплетничать. Проходя мимо Светы, бросила взгляд на экран ее компьютера и поняла, чем занимается подруга – ищет кандидатов на руководящие должности для четвертого этажа. Интересно, это Фельдмаршал ей поручил или собственная инициатива? К этому времени кошки проскребли в Викиной душе глубокую и длинную полосу. Уж слишком рада Светка случившемуся!

Вика зашла в отдел обучения, но там была только Наташа, остальные проводили деловую игру. У них, в отличие от Вики, все шло по плану. Разговор с Наташей облегчения не принес, и она вернулась к работе. До конца дня ничего интересного не произошло. Так как собеседования были отменены, Вика успела справиться с текучкой к шести часам.

– Ты меня не жди, – оторвалась от компьютера Света, – через час за мной Коля

заедет, мы в гости идем.

Вика поймала себя на том, что даже это вполне правдоподобное объяснение она

ставит под сомнение, но уточняющих вопросов задавать не стала. Вскоре за ней зашел Витька, и они направились к выходу.Витя обычно ездил на работу на машине – старых раздолбанных «Жигулях» пятой модели темно-синего цвета. Когда они подошли к автомобилю, Вика бросила на него подозрительный взгляд.

– А это чудо техники по дороге не развалится?

– Спокойно! Мой верный конь домчит нас до твоего дома за считанные секунды!

Его прогноз оказался слишком оптимистичным. Они несколько раз попадали в пробки, так что добирались дольше, чем на метро.

Вика жила на улице Коли Подрезова в старом пятиэтажном доме без лифта. Подъезд был чистым, но без каких-либо излишеств, на двери кодовый замок. Они поднялись на третий этаж. На звук открывающейся двери рванули Викины соседки – Мария Степановна и Прасковья Андреевна. Обе приближались к восьмидесятилетнему рубежу, но пока полностью себя обслуживали, и дети нечасто их навещали, а внуки – и того реже.

– Вика! Я сегодня испекла пирог с капустой! – отрапортовала Мария Степановна.

Прасковья Андреевна открыла рот, чтобы сообщить о своих свершениях, но тут же его закрыла, заметив вошедшего за Викой Витьку.

– Это Витя, мой коллега, – смущенно представила Вика гостя.

Тот смущенным не выглядел и быстро познакомился с соседками.

Переглянувшись, старушки пригласили молодых людей на кухню – пить чай с пирогами. Они не стали отказываться.

– Ну, теперь моим бабулькам будет, о чем посудачить, – с теплотой подумала

Вика, удивляясь черствости их внуков.

Пироги, как всегда, оказались очень вкусными, и Витька отдал им должное, а у Вики почему-то кусок не лез в горло. Она вспомнила, что уже три дня не ест шоколад, даже ни разу о нем не вспомнила. К чему бы это?

Поблагодарив радушных хозяек, они прошли в Викину комнату. Витька ходил вдоль стен, внимательно рассматривая висевшие там фотографии.

– А ты – мастер! – оценил он Викины труды. – На этой фотографии ты? – он указал на залитый солнцем снимок.

На берегу неправдоподобно синего моря стояла Вика в таком же синем купальнике, красиво оттеняющем золотистый загар. Рыжие волосы растрепались на ветру, образуя вокруг смеющегося лица некое подобие нимба. Этот снимок был сделан три года назад во время ее первой и пока единственной поездки за границу – в Болгарию. Признаться, тогда она была значительно стройнее. Нужно завязывать с шоколадом и прочими излишествами, подумала она, а то незаметно догоню кобр по габаритам.

– Я, конечно. Неужели не похожа?

Витька пробурчал что-то нечленораздельное. Вика бросила взгляд на часы – до начала любимого сериала оставалось около часа. Нужно спровадить Витьку до этого времени, а то она так и не узнает, что случилось с Мирандой. Вдруг на этот раз покушение удалось, и оставшиеся серии будут посвящены расследованию и мести?

– Хватит пялиться на стены, – прервала она гостя. – Включай свой компьютер.

Она достала из шкафа фотоаппарат и с гордостью произнесла: «425 кадров!» Через десять минут начался просмотр фотографий. Витька от души хохотал, рассматривая свое изображение с развесистыми ушами. Отсмеявшись, они продолжили просмотр, сконцентрировавшись на том, что касалось Васьки и генералитета. Потом попытались сделать выводы. Вика про себя отметила, что сериал уже начался.

Итак, согласно фотографиям, события складывались следующим образом. Вначале все выглядели довольными – и Васька, и генералитет. Фельдмаршал просто поедал Ваську влюбленными глазами. С некоторого момента, где-то в середине вечера, все изменилось. Генералитет, распадаясь на группы, а то и в полном составе, что-то обсуждал с мрачными физиономиями, игнорируя Ваську. Или она сама от них устранилась? Куда исчезла Васька в разгар праздника? На этот счет у Вики были свои предположения, но она не стала делиться ими с Витькой.

В конце вечера недовольное руководство удалилось в бар, где выработало какое-то решение, после чего вернулось в президиум, воссоединившись с опальной главой службы персонала. К этому времени Васька явно была не в себе и, судя по всему, дело не опьянении, как они подумали поначалу. В финальной сцене изумление и ужас Фельдмаршала выглядят вполне натурально. Затем – широкие спины, закрывающие Васькино тело. Витька укрепился в мнении, что к этому времени Васька была уже мертва.

Им удалось выстроить хронологию событий, но движущие мотивы были неизвестны. В чем провинилась Васька? И кто захотел от нее избавиться? И почему в такое время и в таком месте? Кто-то хотел скандала? Но в этом он не очень преуспел. Фельдмаршал, видимо, нашел общий язык с врачами из «скорой помощи», и теперь во всех документах значится, что она скончалась по дороге в больницу.

Когда выводы были сделаны, Вика машинально отметила, что сериал уже закончился. Они сидели рядом перед компьютером, на экране застыла последняя фотография с широкими спинами директоров. Витька притянул Вику к себе и поцеловал.

– Ты чего?! – вскочила она. – С ума сошел?!

– Ну, еще не совсем, но дело идет к этому, – невозмутимо ответил он.

Они посмотрели друг другу в глаза – Витька с усмешкой, а Вика растерянно.

– Вика, у тебя кто-то есть? – в лоб спросил он.

– Нет, – вырвалось у нее. – Но это ничего не значит.

– Очень даже значит, – не согласился Витька. – Но не буду на тебя давить, потом разберемся. – Он встал и направился к двери. – Виктор и Виктория неплохо звучит. Верно? Гораздо романтичнее, чем Валентин и Валентина, – намекнул он на то, что и культурные интересы ему не чужды.

– Не забудь свой ноутбук, – напомнила Вика.

– Если хочешь, могу его у тебя оставить, – предложил он. – У нас этого добра полно. Недавно новые получили, вот над ними Бармалей трясется, как над малыми детьми, а этого никто и не хватится.

– А если какая-нибудь проверка? – обеспокоенно спросила Вика.

– Если что, я тебя предупрежу.

Вика улыбнулась и пошла его провожать. В дверях он смачно чмокнул ее в щеку, после чего оба рассмеялись и, помахав друг другу рукой, расстались. Вика ощущала приятное волнение и хотела отправиться в душ, но, услышав на кухне приглушенные голоса, изменила направление. Ее встретили две пары любопытных глаз.

– А Витя где?

– Ушел. Не знаю, что вы себе вообразили, но мы с ним просто коллеги.

Мария Степановна с сомнением посмотрела на нее.

– А чего тогда так сияешь?

Вика, уже в который раз за вечер рассмеялась.

– Настроение хорошее, – и, пожелав соседкам спокойной ночи, пошла по своим делам.

Ей долго не удавалось уснуть. Она стала думать о Виталике. Они были знакомы совсем недолго и, если быть честной, то и всего-то было три встречи. Но каких! Ничего подобного в ее жизни не было ни до, ни после.

– Весняночка моя, – шептал он, прижимая ее к себе.

– Откуда ты знаешь мою фамилию? – удивлялась она.

– Я ее не знаю. Кстати, назови ее.

– Веснина Виктория Алексеевна, – счастливо смеялась она в ответ.

Никогда раньше Вика и представить не могла, что сможет так легко и быстро сблизиться с мужчиной. Но все казалось таким естественным и правильным, будто иначе и быть не могло.

Она опаздывала на встречу с однокурсницами и остановила машину. За рулем был Виталик. На ту встречу она так и не попала, оказавшись у него дома. Дальше был сплошной фейерверк – ее чувства били через край. Она не могла ни на чем сосредоточиться, просто парила над землей. Света, конечно, заметила ее состояние и попыталась охладить столь жаркий пыл. Не иначе, как у своего мужа занудства набралась. Но Вика была глуха ко всяким предостережениям. В течение недели они встретились три раза. Он обещал позвонить, но дни шли за днями, а звонка не было, его телефон не отвечал.

В полном отчаянии она вечерами бродила возле его дома, но окна были темны. Она уже совсем отчаялась, когда однажды вечером в его окне вспыхнул свет. Не помня себя, Вика взлетела на четвертый этаж и позвонила в дверь. Открыл ей молодой парень.

– Виталик дома? – трясущимися губами спросила она.

Парень наморщил лоб, после чего сказал, что никакого Виталика не знает. Он недавно снял эту квартиру и только сегодня переехал. Наверное, у Вики был очень несчастный вид, так что он не захлопнул перед ней дверь, а стал почесывать макушку.

– Наверное, вы имеете в виду того парня, что жил здесь до меня, – высказал он предположение. – Так он в аварию попал и погиб.

У Вики подогнулись ноги, и она стала оседать на пол. Парень подхватил ее и протащил в свою квартиру. Она, понемногу придя в себя, осмотрелась. Вроде все так, как и было, да не так. Виталика здесь нет, и уже никогда не будет. Слезы хлынули в два ручья.

–А вы знаете, где его похоронили?

Парень стал звонить хозяину квартиры.

– Вроде бы на Южном кладбище, но он не уверен.

Потом принес Вике водички, и она, поблагодарив его, поплелась домой.

На следующий день, отпросившись с работы, Вика отправилась на кладбище. В конторе ей назвали номер участка, где покоится Рогов Виталий Сергеевич, и она, изрядно поплутав, нашла его могилу. Простой деревянный крест, скромный венок и целые россыпи засохших цветов – вот и все, что от него осталось.

У нее даже нет его фотографии. У нее, которая фотографирует всех подряд. Тогда ее старенькая камера была в ремонте, а она никак не могла выбрать время, чтобы заехать в мастерскую. Казалось, впереди целая жизнь, еще успеется.

А теперь она стала забывать его лицо. Помнит слова, ощущения, запахи, а лицо размывается. И на кресте – скромная табличка с именем, и никаких портретов! Может, зря она послушалась Светку и не стала искать его родственников?

Вика немного всплакнула, потом вспомнила сегодняшний вечер, который никак пессимистичным не назовешь, и немного приободрилась. «Но ведь я пока жива», – справедливо подметила она.

Глава четвертая

В офисе жизнь шла своим чередом. Следователь покинула комнату переговоров, и слухи о безвременной Васькиной кончине стали затихать. Отношения Вики со Светой непонятным и скоропостижным образом трансформировались в чисто деловые. Света несколько раз обедала с главным бухгалтером Мариной Николаевной в ресторане на четвертом этаже, а Вика с Витей ходили в кафе неподалеку. После работы он довозил Вику до дома и заходил на чашечку чая. Соседки встречали его, как родного, наперебой угощая своей стряпней. Витька мел все подряд.

В четверг он приступил к решительным действиям. Вика сидела на диване, уставившись в телевизор, где показывали фильм ужасов под названием «Новости». Он подошел и уселся рядом, потом обнял ее. Вика сидела, как деревянная. Его это не смутило. Он развернул ее и поцеловал. Вика, будто опомнившись, вскочила с дивана, а Витя нахмурился.

– Вика, объясни, в чем дело. Я тебе совсем не нравлюсь?

– Не в этом дело, – запинаясь, ответила она и поведала о своей трагической любви, как обычно, кое-что преувеличив и приукрасив.

Витя надолго замолчал, потом поднялся с дивана.

– С мертвыми трудно соперничать, – наконец, высказался он. – Даже невозможно.

И пошел к двери. Вика проводила его, но на этот раз обошлось без шутливого поцелуя.

– Пока, – бросил он на прощанье.

В этот вечер Вика перед сном опять поплакала, но уже не из-за Виталика, а из-за себя. Ну почему она такая неуклюжая – что ни сделает, все не так? И зачем Витьку оттолкнула? Но она не умеет врать, во всяком случае, себе. Да, Витька ей немножко нравится, даже чуть больше, чем немножко. Но ведь это не идет ни в какое сравнение с тем, что было у них с Виталиком! Да, она забывает его лицо, но ведь чувства еще живы! Все ее терзания закончились тем, что она решила, что в эти выходные не поедет к матери, а отправится на кладбище и в церковь зайдет – поставит свечку.

Утром Вика проснулась на полчаса раньше, чем обычно, и с небывалой тщательностью занялась своим туалетом. Приняв душ и уложив пышные волосы, она приступила к выбору одежды. Выбор был небогат, но все же кое-что в ее распоряжении имелось. Она достала красивую светлую юбку, которую давно не надевала, и решила примерить. Это ей не удалось, так как она застряла на бедрах. Вика еще раз поклялась себе, что больше не возьмет в рот ни одной конфеты или шоколадки.

В результате долгих изысканий она остановилась на светлых брюках и синей блузке, которую купила к банкету. В довершение всего надела босоножки на каблуках и подушилась французскими духами, подаренными ей Светкой к прошлому дню рождения. Посмотрев на себя в зеркало, решила, что не такая уж она дурнушка, и в приподнятом настроении отправилась на работу.

Из-за долгих сборов она опоздала на несколько минут. Света встретила ее недовольным взглядом, пробурчав, что при Ваське они так себя не вели.

– А что, Ангелина Ивановна еще не пришла?

– Нет, и даже не позвонила.

На этом утренняя беседа закончилась. Вике казалось, что последние дни Света тяготится ее присутствием. Но Васькин кабинет все еще был опечатан, а Света пока пребывала в статусе ВРИО, так что ей приходилось мириться с существующим положением вещей. Ангелина Ивановна не отзвонилась и через час, и через два.

– И о чем она только думает? – нарушила молчание Света. – У нее же на двенадцать часов назначено собеседование!

Вика тоже удивлялась. Ангелина Ивановна всегда была очень обязательной и пунктуальной. Вика вышла в коридор и позвонила ей на мобильник. Он не отвечал. Не на шутку обеспокоенная, она вернулась в свою комнату и высказала предположение, что Ангелина Ивановна угодила в больницу. Света недовольно передернула плечами. В это время ей позвонили по местному телефону.

– Я к Павлу Иннокентьевичу, – гордо бросила она и удалилась.

Вике захотелось, чтобы поскорее вернулись из командировки Таня с Лизой, а то со Светкой теперь лишнего слова не скажешь, да и Ангелина Ивановна куда-то запропастилась.

      Новая начальница вернулась через полчаса и сразу рухнула на свой стул.

– Ангелину Ивановну арестовали, – выдавила она.

У Вики сердце бешено заколотилось о ребра.

– За что?!

По подозрению в убийстве Гориной.

Как по мановению волшебной палочки, в каких-нибудь пару минут, собралась вся служба персонала. Кобры в полной боевой готовности поблескивали очками в золотой оправе. Никаких прыгающих губ и выпученных глаз не было и в помине. Гудеж и переливание из пустого в порожнее продолжались почти два часа. Света даже не пыталась вернуть всех к работе. В результате долгой дискуссии мнения разделились. Одни считали, что обвинение – это просто бред, другие не исключали, что Ангелина Ивановна от отчаяния могла решиться на что угодно.

За пять минут до обеденного перерыва все разом стихли и направились к двери. Света тоже поднялась.

– Я сегодня с Мариной Николаевной обедаю, – бросила она.

– Можешь передо мной не отчитываться, – обиженно пробурчала Вика, а когда за Светой закрылась дверь, добавила: «Скатертью дорожка!»

Взглянув на часы, Вика обнаружила, что обеденный перерыв начался минуту назад, а Витька не зашел. Девчонки из отдела обучения, наверное, уже убежали, ведь Вика никогда с ними не обедала. Раньше – со Светкой, потом – с Витькой. Девчонки уже не раз прошлись на этот счет.

Вика направилась в кафе, по пути размышляя о несчастной судьбе Ангелины Ивановны. Только-только в ее жизни стало что-то налаживаться и тут – такое! На днях она видела, как Ангелину Ивановну встречал Василий Никитич. Он, оказывается, бывший военный, два года назад овдовел и живет один в двухкомнатной квартире. Ангелина Ивановна могла бы разом решить все свои проблемы! А ее дети прыгали бы до потолка от счастья.

Вика была по-прежнему уверена, что Ангелина Ивановна к Васькиной смерти непричастна. И высокие моральные устои тут ни при чем. У нее просто не было возможности скормить Ваське пятнадцать таблеток! И потом ее разговоры за столом о несовместимости этого лекарства с алкоголем! Только круглый дурак или самоубийца стал бы привлекать к себе внимание подобным образом. Кто же тогда? Неужели Светка?

До сегодняшнего дня Вика без особых угрызений совести молчала об ее присутствии в Васькином кабинете, но теперь все изменилось. Она не может допустить, чтобы невиновный сидел в тюрьме, а возможный убийца остался в стороне. С кем бы посоветоваться? Не со Светкой же. Викины университетские подруги вообще не в курсе того, что тут творится. Самая подходящая кандидатура Витька. Но, похоже, она здорово его напугала своим трагическим романом и загробной страстью. Не идти же к нему на поклон?

Впрочем, кое-что она может сделать и в одиночку. После работы зайдет в ресторан «Мэзон», закажет что-нибудь для отвода глаз, а сама ознакомится с меню. Если там есть французский вишневый ликер, значит, Светка не соврала и действительно выпила его в ресторане. Если же его нет и не было, то придется хорошенько подумать. Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь.

На всякий случай, стала припоминать, нет ли у кого-нибудь из сотрудниц, голоса, похожего на Светкин. Тут же вспомнилась известная фраза «Человек, похожий на генерального прокурора» и усмехнулась. Однако никого не вспомнила. А что, если это была посторонняя женщина? Кто-то специально отвлек охранника, чтобы она могла войти и выйти незамеченной?

Эта идея нравилась ей все больше. Значит, в любом случае нужно сообщить о том, что она слышала. «А почему раньше ничего не говорили?» – спросят в милиции. Опять придется говорить о голосе, похожем на Светкин, и той не избежать неприятностей или позора, даже если она ни в чем не виновата. Фельдмаршал уж точно не утвердит ее в новой должности. А что подумает Светка? Мол, раньше Вика считала ее своей подругой, поэтому и молчала, а когда дружба разладилась, решила на нее донести. Фу, гадость какая!

Раздираемая противоречивыми чувствами, Вика вошла в кафе и остановилась у порога. За их любимым столиком в гордом одиночестве восседал Витька и вяло ковырялся в тарелке с супом, хотя обычно мел со страшной скоростью. Вика размышляла, в какую сторону податься – к нему или от него, когда он ее заметил, заулыбался и, перекрикивая многоголосый гомон и музыку, пригласил присоединиться к нему.

Она села напротив него.

– Почему за мной не зашел?

– Потому что дурак, – весело сообщил он. – Тебя такое объяснение устраивает?

– Вполне.

– Подробности не нужны?

– Обойдусь, – кратко ответила она и сделала заказ подошедшей официантке:

овощной салат и черный кофе без сахара.

– А ты ноги не протянешь с такой жратвы? – поинтересовался Витька.

– Моих запасов надолго хватит, – без тени неловкости спокойно сообщила она.

Витька хмыкнул.

– Каждый день нахожу в тебе новые достоинства.

– У тебя зоркий глаз.

– И большое доброе сердце, – добавил он.

Они оба рассмеялись и продолжили трапезу. Витькина скорость поглощения пищи

увеличилась вдвое. Когда он прикончил горячее, внимательно взглянул на Вику.

– У тебя синие глаза, – очень серьезно сказал он.

– Ты повторяешься, – остановила его Вика.

– Но это невозможно не заметить, когда ты в этой кофточке.

Вика подумала, что Витька совершенно не разбирается в женских нарядах – постоянно называет блузку кофточкой. Ей это почему-то понравилось.

– Почему ты сегодня такая нарядная? – поинтересовался он.

– Иду в ресторан.

Витька отставил чашку с недопитым кофе.

– С кем, если не секрет?

– Никакого секрета нет. Иду одна.

Он приободрился и отхлебнул кофе.

– А группа поддержки не нужна?

– Не мешало бы. Да где ее взять?

Витька расправил плечи и картинно вздернул подбородок.

– Как тебе моя кандидатура?

Вика с преувеличенным вниманием стала его разглядывать. Брюки те же, что и вчера, красивая бежевая рубашка с закатанными рукавами. Молодое свежее лицо с чуть прищуренными карими глазами и темная прядь волос, спадающая на лоб. Да он же симпатичный! – вдруг дошло до нее.

– Сойдет и твоя кандидатура.

Витька продолжал балагурить, а обеденный перерыв неумолимо приближался к концу.

– Ты слышал, что Ангелину Ивановну арестовали? – спросила она.

– А как же, плохие вести быстро разлетаются. «Мэзон» – призон, – пробурчал он.

Вика тут же перешла на французский язык. Витька удивленно таращился на нее.

– Вика, что с тобой?

– Я думала, что ты понимаешь по-французски, – разочарованно сказала Вика.

– Да я всего пару слов знаю, вот с английским у меня гораздо лучше.

– Ага, всего пара слов, и одно из них – тюрьма. – В переводе с французского, впрочем, как и с английского, prison– это тюрьма.

Они вышли из кафе. Витька был в прекрасном расположении духа.

– Это слово мне как-то случайно попалось на глаза и показалось забавным, что оно рифмуется с названием нашей фирмы. Я даже собирался поэму написать под названием «Мэзон – призон».

– Неужели ты пишешь стихи? – искренне удивилась Вика.

– Не буду врать. Пока не писал, но кто знает…

Они опять рассмеялись. Витя пообещал зайти за Викой ровно в шесть, но она сказала, что позвонит сама, когда освободится. Ей предстояло провести девять собеседований и вряд ли удастся управиться ровно к шести. Возле ее двери Витя попытался ее обнять, но она отстранилась и погрозила ему пальцем. В ответ он молитвенно сложил руки и закатил глаза, как когда-то она перед Фельдмаршалом. Вика прыснула и скрылась в своей комнате.

Там никого не было, и привычное место показалось чужим и неуютным. Вика отнесла охраннику список приглашенных на сегодня и взяла ключ от комнаты переговоров №3. И эта комната после того, как там проводили допросы, вызвала в ней неприятные ощущения. Но она тряхнула головой, отгоняя негатив, и вспомнила сегодняшний обед, что тут же вызвало у нее улыбку.

Кандидаты шли один за другим, и для каждого у Вики, кроме обычных вопросов и тестов, находились какие-то особенные слова. Люди расслаблялись и с удовольствием беседовали с приветливой рыжеволосой и синеглазой женщиной. Один кандидат так ей понравился, что вопреки неписаному закону она не стала его мурыжить и говорить, что ему позвонят тогда-то и тогда-то, а спросила, готов ли он прямо сейчас встретиться с работодателем. Тот, конечно, был готов. Вика позвонила главе службы логистики, и кандидат помчался к нему. Через полчаса он заглянул к ней, когда она общалась с другим посетителем, и послал воздушный поцелуй.

К шести часам она не управилась, так как у нее оставался еще один кандидат. Он позвонил и нервным голосом сообщил, что застрял в пробке. Вика пребывала в отличном настроении, поэтому любезно заверила, что пусть не беспокоится, она обязательно дождется его.

Последний посетитель неплотно закрыл дверь, и через щель слышался топот ног и голоса – сотрудники разбегались по домам. Пятница – любимый вечер работающих людей. Потом все стихло, только иногда слышались одинокие шаги.

– Витя, постой! – услышала она Наташин голос и прислушалась.

– Чего тебе? – не слишком любезно отозвался Витька. Когда-то он так и Вике отвечал.

– Спросить хочу кое о чем.

Витька, похоже, заинтересовался и остановился у неплотно прикрытой двери.

– Спрашивай, но быстро, я тороплюсь.

– Это правда, что ты на нашу Вику запал?

У Вики дыхание перехватило. Витька, однако, ни в чем признаваться не стал, а ответил вопросом:

– И что думает по этому поводу общественность?

Наташа хихикнула.

– Общественность думает, что она старовата для тебя. Ведь ей уже тридцать лет!

– Какой ужас!!! – притворно ахнул Витька и после небольшой паузы добавил: «И все же в матери она мне не годится».

– Лучше обрати внимание на кого-нибудь помоложе, – гнула свое Наташа.

– Это ты на себя намекаешь?

– Ну, хотя бы.

Витька посерьезнел.

– Ты меня, Наташа, конечно, извини, но я совершенно не приспособлен для утирания сопливых носов, – и потопал в сторону своего отдела, а Наташа зацокала каблучками к выходу.

Вика перевела дух.

– Но какова Наташка! – возмущенно думала она. – Тридцать лет! Да мне еще и двадцать девять не исполнилось, и она прекрасно об этом знает. Именно из таких змеенышей вырастают кобры!

Вскоре появился опоздавший кандидат. Он выглядел таким взмыленным, будто не в пробке стоял, а рысью пересек весь город. Но Викиной доброжелательности хватило и на него. Он расслабился и деловито ответил на все вопросы и выполнил тестовое задание. Освободилась она около семи и сразу позвонила Вите.

– Через две минуты буду у твоих ног, – заверил он.

Вика прошла в свою комнату. Светы и ее сумочки на месте не было. «Ушла и не попрощалась», – констатировала Вика уже без прежней горечи. Она подправила макияж, подушилась, а тут и Витька появился.

– Куда лежит наш путь?

– На четвертый этаж.

Витька удивился и заявил, что есть места получше и подешевле.

– Но мне нужно именно туда.

Он не стал спорить и вскоре они уже сидели за уютным столиком в бело-красно-золотом зале. Вика стала внимательно изучать меню, Витька тоже в него заглянул и присвистнул:

– 

Говорил же, что сюда лучше не соваться!

Вика не обращала на него внимания, сосредоточившись на списке предлагаемых напитков. Вишневый ликер имелся в наличии, правда, не французский, а финский. Что ж, придется его попробовать. Витька остановил свой выбор на крабовом салате и бокале сухого вина.

– Ты же за рулем! – напомнила Вика.

– Да, ты толкаешь меня на преступление! Но я не могу провести весь вечер за чашечкой чая, как престарелая английская аристократка.

Вика заказала себе пятьдесят граммов вишневого ликера и кофе. Их обслужила молоденькая официантка. Ее фигура, стрижка и макияж навевали мысли о Париже. Именно такими россияне представляют себе француженок.

Вика поднесла к носу рюмку и принюхалась. Вишневый ликер есть вишневый ликер, пахло вишней и вишневой косточкой, но какой-то нотки не хватало. Вика не знала, чего именно не хватает, так как была не знакома с технологией приготовления этого напитка. Она пригубила его и прислушалась к своим ощущениям. И вкус несколько отличался. Витя с интересом наблюдал за ней.

– Скажи, с какой скоростью мне уплетать свой салат?

– Помедленнее, если не хочешь разориться.

Вика подозвала официантку и спросила, нет ли у них французского вишневого ликера. Та ответила, что нет. Но Вика не отставала: «А он был у вас неделю назад во время банкета?» Этого русская парижанка не знала, но пообещала выяснить у бармена. Вскоре она вернулась с отрицательным ответом.

Вика задумчиво потягивала тягучий напиток. На вкус финский и французский ликеры мало отличались, но аромату финского ликера явно не доставало таинственной французской нотки. Вика могла не поверить глазам или ушам, но своему носу она доверяла безоговорочно. Она помрачнела и приступила к кофе.

– Можешь увеличить темп, – сказала она своему кавалеру. – Нам здесь больше делать нечего.

Витя усердно заработал вилкой, потом остановился.

– И ты можешь по вкусу отличить финский ликер от французского?

– По вкусу – возможно, а вот по запаху – наверняка.

– Еще один талант открылся! – восхитился Витька. – Неужели у тебя такой тонкий нюх?

Вика это признала и даже рассказала, не называя имен, что ей трудно общаться с некоторыми людьми из-за того, что от них плохо пахнет. Витька забеспокоился.

– А как от меня пахнет? Я не курю, пью умеренно, зубы здоровые, регулярно моюсь и меняю белье…

Вика рассмеялась.

– Избавь меня от интимных подробностей жизни твоего тела. С тобой все в порядке. Если бы от тебя плохо пахло, я бы не пошла с тобой в ресторан.

Он сделал вид, что хочет перекреститься, потом передумал. Прикончив салат, взялся за бокал, в котором еще оставалось вино, и глубокомысленно заметил:

– Я так понимаю, что твое сегодняшнее вынюхивание как-то связано с гибелью Васьки. – Вика кивнула. – Некто, – продолжил Витька, – сказал тебе, что пил ликер в ресторане. Ты решила это проверить. Но здесь только финский ликер, а ты унюхала французский. Ты уверена, что не ошиблась?

– На все сто процентов.

– Может быть, ты и след можешь взять, как ищейка?

– Возможно, – вполне серьезно ответила Вика, – только я не умею быстро бегать на четвереньках.

Витька прыснул и чуть не выронил бокал. Они опять подозвали официантку. Вика хотела сама за себя расплатиться, но Витька ее остановил.

– Не позорь ведущего программиста преуспевающей фирмы. Все не так уж плохо.

Вика не стала спорить, подумав, что впервые за почти двадцать девять лет ее жизни кто-то расплатился за нее. Правда, Витька ее сюда не приглашал, но все же…

При выходе из ресторана они столкнулись с Фельдмаршалом и техническим директором Петром Васильевичем Кнышем. Поздоровавшись, они хотели прошмыгнуть мимо, но технический директор их остановил.

– Виктор! Зайди ко мне в понедельник, у меня есть для тебя персональное задание.

Витька щелкнул каблуками и наклонил голову. Петр Васильевич рассмеялся, а

Фельдмаршал хмыкнул.

– Видишь, как люди меня называют, – сказал Витька, когда они спускались по лестнице. – Виктор! А ты все Витька да Витька.

– Может, прикажешь тебя по имени-отчеству величать?

– Это, пожалуй, будет слишком.

– Ладно, Витя, постараюсь

– Куда поедем?

– Никуда! – возмущенно сказала Вика. – Ты же только что пил! – Витя стал высчитывать промиле, но она его оборвала. – Дойдем до Парка Победы и там прогуляемся. Мне надо с тобой посоветоваться, а ты заодно протрезвеешь.

– Весьма польщен, – отозвался он.

Когда они добрались до парка, Вика выбилась из сил. У нее не было привычки ходить на высоких каблуках, да еще таких неустойчивых. К тому же, ноги немного отекли, и тонкие ремешки просто вгрызались в плоть. Увидев свободную скамейку, Вика потянула туда своего спутника. Витя сел рядом и обнял ее, но целоваться не полез. «Так будет теплее», – прокомментировал он свои действия. Она не стала вырываться, вечер и впрямь был прохладным.

– Я весь внимание, – сказал Витя и все-таки прикоснулся губами к ее щеке.

Вика сделала вид, что ничего не заметила и приступила к изложению фактов, стараясь быть точной и лаконичной. Она рассказала, как пошла менять батарейки и, проходя мимо Васькиного кабинета, сначала услышала голос хозяйки, а потом Светкин. Ее это удивило и заинтересовало. Когда подруга появилась за столом, вместо откровенного разговора начались увертки. Потом подошли другие сотрудники, и разговор вовсе оборвался. Потом Витя пригласил ее в бар, и больше в тот вечер они не виделись.

Когда стало известно о Васькиной кончине, Вика, преодолев массу препятствий, все-таки выложила Свете свои сомнения и подозрения, но та разом их отмела, заявив, что к Ваське в кабинет в тот вечер не заходила, а ликер выпила в ресторане. Вика была готова поверить, что насчет голоса ошиблась, хотя это и сомнительно, но теперь выяснилось, что и насчет ликера Светка соврала. Что же делать? По идее, нужно сообщить обо всем в милицию, но их дружба со Светкой совсем расстроилась, и бывшая подруга решит, что с Викиной стороны это просто месть. Но если она промолчит, то убийство могут и не раскрыть, а ни в чем не повинная Ангелина Ивановна будет томиться в тюрьме, да еще с больным сердцем.

Вика говорила очень эмоционально, пытаясь довести до собеседника весь ужас своего положения. Закончив повествование, она повернулась к нему, ожидая ответа. Витя притянул ее к себе и поцеловал. Она и не заметила, как ответила ему. Через некоторое время опомнилась и вскочила со скамейки, причем сделала это неловко, и высокий тонкий каблук сломался и даже отлетел в сторону.

– Вика, но я тебе хоть немножко нравлюсь? – Витя был погружен в собственные переживания и не замечал сломанного каблука.

– Да, – кивнула Вика. – Но у меня каблук сломался!

– Это серьезно, – ответил повеселевший кавалер. – Придется нести тебя на руках.

– Пупок развяжется, – предостерегла Вика.

Он стал говорить о своей недюжинной силе, но Вика ему не поверила и, опираясь на его руку, поковыляла к выходу из парка. Витя пристроил ее на автобусной остановке и вскоре вернулся за ней на машине.

– Вика, сколько тебе лет? – неожиданно спросил он.

– Скоро исполнится двадцать девять. – Вика знала, откуда взялся этот вопрос.

– Когда именно?

– В августе. А тебе, мой юный друг, сколько?

Витя почему-то обиделся на слово «юный».

– Мне тоже скоро будет двадцать девять.

– Не может быть! Когда?

Он что-то быстро прикинул в уме.

– Через два года и девять месяцев.

В общем, он был в своем репертуаре – ни одного серьезного слова. Потом предложил завтра с утра махнуть на Финский залив – покупаться и позагорать, так как погоду обещали хорошую. Но на завтрашнее утро у Вики было намечено важное дело. От Витиной помощи она отказалась. Нет, в этом деле ей помощники не нужны. Вика попеняла своему спутнику на то, что он говорит о чем угодно, только не о том, ради чего они сегодня встретились.

– Я жду от тебя комментариев и совета.

– Каким бы легкомысленным я ни выглядел, – серьезно заявил Витя, – но я не люблю бросать слов на ветер.– Тут дело очень серьезное. Нужно все хорошенько обдумать и взвесить.

– И сколько ты будешь взвешивать?

– К завтрашнему дню управлюсь, – заверил он.

Договорились, что как только Вика завершит свое «важное дело», сразу позвонит ему. Они встретятся и все обсудят.

Когда Витя довел Вику до двери в квартиру, было уже около полуночи. Он вопросительно взглянул на нее.

– Если хочешь попить или в туалет, заходи. Но ничего больше, – строго сказала Вика.

Он заверил, что его организм не требует от него немедленных действий, так что заходить не стал, а поцеловал ее в щечку и со словами «До завтра!» удалился.

Вика опять долго не могла уснуть. В голове был полный сумбур. Ей казалось, что там обосновалась целая толпа – Витя, Виталик, Света, Васька и Ангелина Ивановна, даже Василий Никитич, а потом заглянули на огонек Наташа и Фельдмаршал. И, как будто бы, всем от нее что-то нужно. Не в силах справиться с этим гомоном, она встала и распахнула окно, наплевав на комаров, так как защитная сеточка была только на форточке.

Облокотившись на подоконник, Вика размышляла. Проблем скопилось немало, их нужно решать, но сделать это можно не сразу, а постепенно. Сначала следует разобраться с сердечными делами. Витьке все-таки удалось ее зацепить. Она никак не ожидала от себя, что ответит на его поцелуй. И Виталик! Два года все ее мысли были о нем. Это вошло в ее плоть и кровь. Она не может и не должна предавать память о нем. Завтра она отправится на кладбище, и сердце подскажет, как поступить.

А потом возьмусь за Светку, подумала она. Прав Витька, здесь нельзя решать сгоряча, а то можно дров наломать.

Ночь, не успев начаться, сменилась утром. Середина июня – благодатное время для Питера, да еще с погодой повезло – тепло и ни облачка. Вика легла, и толпа в ее голове угомонилась. Она и не заметила, как уснула.

Глава пятая

В одиннадцать часов Вика была уже на кладбище. Она принарядилась, будто отправлялась на свидание – светлые брюки, синяя блузка, только вместо испорченных нарядных босоножек удобные туфли, в руках четыре гвоздики. Она шла привычным маршрутом, почти не смотря по сторонам. Каждая аллейка, каждый поворот были ей хорошо знакомы. Вот сейчас должен показаться скромный деревянный крест.

Внезапно, будто споткнувшись, она остановилась. Креста не было. На его месте возвышалась гранитная громада памятника. Вика медленно подошла к нему. С коричневатой полированной поверхности на нее смотрело лицо – совсем чужое лицо! Она понимала, что это Виталик. Она хорошо помнит эти губы, изогнутые в усмешке. Но чуть раскосые глаза и нос с горбинкой – это не его! Может быть, художник, перенося портрет на камень, исказил черты? И прическа ежиком! У него же были длинные волосы!

Два года она каждый день вызывала в памяти его облик и, видимо, всякий раз что-то в нем меняла. И теперь она с трудом узнавала в этом незнакомце своего возлюбленного. Она так мечтала о том, чтобы у нее была хоть какая-то его фотография! Теперь перед ней огромный портрет, но она совсем этому не рада. Не может быть, что она любила изображенного на нем человека! Тогда, кого? Неужели Светка была права, утверждая, что она все себе придумала?

Вика опустилась на удобную скамью с высокой спинкой, которая заменила прежнюю, узкую и корявую. Наконец, ее глаза оторвались от портрета и опустились ниже. Почти не задержавшись на имени и датах рождения и смерти, они остановились на короткой надписи: «Любимому мужу и отцу от жены и детей». Эту фразу Вика прочитала несколько раз. «Не может быть!» – прошептала она.

Солнце вовсю припекало, но Вика продолжала сидеть, не в силах пошевелиться. «От жены и детей, – повторяла она про себя. – Сколько же их у него?» И ведь он ни разу не обмолвился об этом, а она, дура, и не спрашивала. Может быть, любовь настигла его неожиданно, и он просто ни о чем другом не думал? Конечно, все так и было, думала Вика. Со временем он наверняка все бы ей рассказал, просто времени и не хватило. Она постарается понять его и простить.

Из задумчивости ее вывел женский голос.

– Здравствуйте, девушка, Виталю пришли навестить? – Вика кивнула и взглянула на говорившую. Пожилая, опрятная и в темном платке. – А вы кем ему приходитесь – подруга али с работы?

– С работы, – соврала Вика, впервые подумав, что понятия не имеет, где он работал.

– Это хорошо, – сказала женщина и замолчала.

Вика не видела в этом ничего хорошего, но ни о чем спрашивать не стала. Впрочем, ее собеседница не нуждалась в поощрении, чтобы продолжить беседу. Она была сестрой матери Виталика. Та лежала с радикулитом и попросила сестру съездить на кладбище и посмотреть новый памятник, а заодно цветочки отвезти, так как скоро годовщина смерти.

– Молодец Танюшка, это жена его, – пояснила тетушка Виталика. – Простила непутевого мужа, вишь, какой памятник отгрохала!

– Почему непутевого? – еле слышно поинтересовалась Вика.

Словоохотливая женщина тут же выложила всю подноготную своего племянника.

Виталик с юных лет проявлял повышенный интерес к противоположному полу. Правда, женился рано и по большой любви. Все думали, что он угомонился, но через несколько лет все вернулось на круги своя. Жена, как это чаще всего бывает, ни о чем не догадывалась. Для своих встреч Виталик снимал специальную квартиру, о чем знал только его брат. Несмотря на свое поведение, жену он любил и двух своих сыновей тоже, так что разводиться не собирался.

Все открылось, когда он попал в аварию. Вместе с ним в автомобиле была девушка – молоденькая и очень хорошенькая. Она каким-то чудом уцелела, отделавшись ушибами и переломами. Едва придя в себя, она стала звать Виталика, утверждая, что он ее жених. Эти сведения дошли до его жены, и она, назвавшись родственницей Виталика, навестила ее. После разговора с этой девушкой Танюшка даже на похороны не хотела идти. Только спустя два года оттаяла и решила поставить памятник.

Вика молча положила цветы и, кивнув на прощание разговорчивой женщине, поплелась к выходу. Внутри образовалась пустота, готовая в любую минуту взорваться и разнести вдребезги всю ее жизнь. Она подумала, что со временем смогла бы простить Виталику жену и детей, но ту девчонку, с которой он ехал в автомобиле – никогда! Она считала, что между ними происходило что-то особенное, такое, что бывает только раз в жизни, да и то не у всех. А оказалось, что она для него – всего лишь эпизод, один из многих. Когда она ждала от него звонка, он развлекался с другой. Не зря лицо на портрете показалось ей чужим. Художник ничего не напутал.

Что же делать? До сегодняшнего дня она считала себя «женщиной с историей», и нынешняя неустроенность ее не угнетала. Она опять вспомнила Свету и все ее высказывания. Выходит, подруга была права. А сейчас их дружба разладилась. Как теперь жить?

Вика не помнила, как доехала до Петроградской. Зашла в кондитерскую и купила торт. С давних пор повелось – с получки она угощала соседок тортом, всякий раз разным. Некоторое время назад вкусы сформировались, и теперь она чередовала, покупая то любимый торт Марии Степановны, то Прасковьи Андреевны. Вика задумалась, вспоминая, чья сейчас очередь. Кажется, Прасковьи Андреевны. Подумав, купила бутылку вишневого ликера, французского не было, только немецкий. Сегодня все что угодно сойдет, думала она, даже самогон.

Они сидели на кухне и пили чай с тортом. Старушки немного приложились к ликерчику и, раскрасневшись, на все лады расхваливали Витьку. Вика вспомнила, что не позвонила ему, хотя свое «важное дело» уже сделала. Но она была не готова обсуждать смерть Васьки и возможную причастность к этому Светы. Нет, не сегодня. Ей нужно оправдать перед собой предыдущие два года. Она отключила телефон и налегла на ликер. Хорошо бы напиться и забыться!

Соседки отправились смотреть телевизор, а Вика с бутылкой переместилась в свою комнату. Она и не заметила, как на столе появились конфеты, к которым не прикасалась больше недели. Плевать! Только теперь «плевать» совсем по другой причине. Когда в бутылке осталось совсем на донышке, она, не раздеваясь, прилегла на диван и сразу уснула.

Разбудил ее стук в дверь.

– Можно войти? – раздался Витькин голос.

Она вскочила, сунула бутылку и фантики в шкаф, пригладила волосы, только потом ответила:

– Заходи. Как ты здесь оказался?

– Соседки впустили.

Увидев Вику, красную и опухшую, он остановился на пороге, и все приготовленные вопросы вылетели у него из головы.

– У тебя что-то случилось? – Она кивнула. – Это твое «важное дело»? – Она опять кивнула. – Я могу помочь?

– Нет, – выдавила Вика и поднялась с дивана. Ее покачнуло. Витя подскочил и поддержал ее.

– Да ты, мать, набралась, – констатировал он.

– Есть маленько, – призналась Вика.

– И часто ты в одиночку нажираешься?

– Совсем нечасто. В первый раз.

Он с подозрением покосился на нее, но, похоже, поверил.

– Витя, мне очень плохо! – неожиданно пожаловалась Вика, и слезы крупными горошинами покатились из глаз.

Он обнял ее.

– Тебя тошнит?

– И это тоже, но мне вообще плохо!

Витя принял деловой вид и сказал, что сначала займется спасением ее тела, а уж потом проведет душеспасительную беседу.

– У тебя есть кофе?

Вика объяснила, что все продукты на кухне. Он сразу удалился, и она слышала, как он беседует с соседками.

После двух чашек крепкого кофе Вике немного полегчало. Тошнота отступила, и в голове прояснилось. Витька это заметил и предложил прокатиться по городу.

–Нет, меня укачает, – не согласилась Вика. – Я тут один дворик знаю, не бог весть что, но зеленый и со скамеечками, просто оазис в наших каменных джунглях. – Они отправились туда.

– Может быть, хочешь мне что-нибудь рассказать? – поинтересовался Витя.

–Только не веди себя, как психотерапевт! – возмутилась Вика. – Я все эти примочки знаю, сама психолог. Могу сказать тебе только одно. Сегодня я узнала то, что заставляет по-новому взглянуть на мое прошлое. Мне это не нравится, я не могу смириться с этим! Все!

Они замолчали. Вика с болью ощутила, что образовавшаяся внутри пустота никуда не делась. Ни ликер, ни общение с Витькой не помогли. Теперь она знает, что в ее жизни не было ничего значительного, так, пошлая интрижка. Очень трудно признать себя обычной «старой девой», а не «женщиной с историей». Она должна примириться с этим, в конце концов, ее этому учили. Но нужно время.

Витина находчивость и апломб куда-то улетучились. Вика ему нравилась. Конечно, она – не королева красоты, но что-то в ней есть – и во внешности, и в душе. С ней весело и интересно, а для него это многое значит. Его последняя девушка была очень симпатичной, но ужасно скучной. Он расстался с ней без сожалений. Но к Вике ему пока никак не удается подступиться, хотя он уже вторую неделю ведет непрерывную атаку. И ведь она не кокетничает, ей просто не до него. Обидно. Интересно, какое «важное дело» выбило ее из колеи?

Он размышлял, как бы отвлечь ее от мрачных мыслей и переключить на что-нибудь другое. Вспомнил юбилейный банкет, потом фотографии и приободрился.

– Вика, мы все время думаем, кто Ваську отравил – Ангелина Ивановна или Света? А если это сделал кто-нибудь другой? Напряги память.

– А тут и напрягать нечего, – вяло отозвалась Вика. – Я уже со всех сторон все обдумала.

– Не со всех, – уверенно возразил он и сообщил свои соображения, напомнив совместный просмотр фотографий.

В начале банкета начальство выглядело довольным, Васька была в центре внимания, а Фельдмаршал не сводил с нее плотоядного взгляда. В середине вечера все изменилось. Васька оказалась в изоляции, а генералитет, кучкуясь в разных составах, что-то мрачно обсуждал. Можно предположить, что изменение в настроении связано с Васькой. Скорее всего, им стало что-то о ней известно. Вряд ли это связано с ее личной жизнью. Похоже, неожиданная новость касается работы. Васька сделала или знала что-то такое, что могло всем навредить. И кто-то не выдержал!

– Возможно, Фельдмаршал сам ее отравил или поручил кому-нибудь из подручных, – подвел итог Витя. Вика не согласилась, считая, что он не стал бы этим заниматься на банкете. – А вдруг дело не терпело отлагательств? Или маленько не рассчитали?

Постепенно ему удалось втянуть Вику в обсуждение новой версии, и она не заметила, как мысли о коварном Виталике отошли на второй план. А Витя вспоминал новые подробности. И они уже не сомневались, что к гибели Василисы Андреевны приложил руку кто-то из подручных директора.

– Другого и быть не может, – уверенно заявил Витя. – Ты же сама говорила, что, по словам Ангелины Ивановны, Света сразу отдала лекарство, так что ей просто нечем было травить Ваську!

У Вики вдруг закружилась голова.

– Ей было чем травить! – прошептала она. – У Ангелины Ивановны еще одна упаковка хранилась в столе в нашей комнате. Светка могла туда зайти, пока Васька готовила бокалы в своем кабинете, взять и даже растолочь таблетки!

Обсуждение продолжилось в новом ключе. Они опомнились, когда остались во дворе одни.

– Тебе пора домой! – вскричала Вика. – Уже два часа ночи!

– Детское время, – отозвался Витя, однако поднялся.

Ему очень не хотелось уезжать в свое Колпино, но Вика не предложила остаться, и он не стал навязываться, боясь нарваться на отказ.

Они договорились встретиться в воскресенье и сходить в кино. Только что вышел новый французский фильм, и Вика хотела его посмотреть. Предложение отправиться в Солнечное, чтобы позагорать и покупаться, Вика решительно отвергла. И на то были свои причины. Старый купальник ей стал маловат, а новый она не купила, да и не хотелось демонстрировать свои пышные телеса стройному Витьке. На самом деле все было не так уж плохо, но она всегда относилась к себе критически.

К своему удивлению, на следующее утро Вика проснулась в хорошем настроении. Конечно, она тут же вспомнила о Виталике, но перед глазами встал не романтический образ из ее грез, а портрет на памятнике – чужое лицо с изогнутыми в усмешке губами. Горечь готова была затопить ее, но она тряхнула головой и отправилась в ванную. «У меня сегодня свидание, – напомнила она себе, – впервые за два года». Стоя под душем, она решила, что с этой минуты постарается смотреть на прошлое иначе. Да, был в ее жизни яркий эпизод, но он давно завершился, а ее двухлетние страдания ничто иное, как самообман.

Все ее рассуждения выглядели правильными и логичными, но на глаза опять навернулись слезы. «Психолог, помоги себе сам!», – обратилась она к себе и постаралась переключить мысли на Витьку, но перед ней возникла прическа ежиком, чуть раскосые глаза и нос с горбинкой.

Витя заехал в пять часов. Билеты в кино удалось купить только на восемь, так что,пристроив его автомобиль в переулке, они прогулялись по центру города и заглянули в кафе. Он предложил заказать вишневый ликер, но после вчерашних возлияний ей не хотелось даже смотреть на спиртное, и они обошлись кофе с мороженым.

Вчера им не удалось обсудить ситуацию со Светой, но сегодня Витя подробно изложил свою точку зрения. Он считал, что прежде, чем идти в милицию, Вика должна откровенно поговорить с подругой. Если та будет по-прежнему запираться, то придется на нее «настучать». Если же последуют объяснения, то следует ориентироваться по обстоятельствам. Он готов и дальше выступать в качестве консультанта.

– Но она шарахается от меня, как черт от ладана! – воскликнула Вика. – Когда с ней говорить?

– Пригласи в кафе после работы, – посоветовал он.

Они обсудили все тонкости предстоящего разговора, после чего отправились в кино. Едва в зале погас свет, Витя взял ее за руку, а потом и вообще стал вести себя как необузданный подросток. Вика цыкнула на него, но это мало подействовало, так что от фильма у нее остались весьма смутные впечатления.

– Я с тобой больше в кино не пойду, – заявила она, когда они вышли на улицу.

– А мне понравилось, – невозмутимо отозвался он.

Они ехали по Каменоостровсому проспекту, когда раздался телефонный звонок.

– Это Светка, – прошептала Вика, глядя на экран.

Витя съехал на обочину и остановился.

– Наверное, совесть ее замучила, – предположил он.

Но все оказалось гораздо хуже. Света едва сдерживалась, чтобы не рыдать. Сегодня позвонил Ванечкин тренер и сообщил, что сын попал в больницу. Причем, совершенно непонятно, что с ним произошло. Он потерял сознание во время тренировки и до сих пор не пришел в себя. Коля поехал за билетами и завтра утром они вылетают в Севастополь.

У Светы не было личного телефона Фельдмаршала, и она попросила Вику сообщить ему обо всем и написать за нее заявление на отпуск. Вика была так ошарашена, что еле нашла подобающие случаю слова, но попросила Свету ни о чем не беспокоиться, а заниматься здоровьем сына. Они договорились регулярно созваниваться. В такой ситуации Вике и в голову не пришло задавать подруге какие-либо вопросы о банкете.

Повесив трубку, Вика поняла, что их дружба со Светой никуда не делась. Она ощущала боль и страх за Ваню. Что же с ним произошло? Он обладал значительным избытком веса, и отец, видимо, решил с этим покончить, отправив его на все лето в спортивный лагерь. Но такие нагрузки, судя по всему, оказались ему не по плечу. Света как-то упоминала, что у него шумы в сердце.

Переживания за подругу и ее сына опять выбили Вику из колеи, а Витя, мрачно выслушав новости, заметил:

– Просто какой-то мор напал на службу персонала.

Перечислять потери он не стал, но и так все было ясно. У подъезда они обменялись поцелуем – далеко не пламенным, но и не пионерским, и распрощались до завтра.

Очередной понедельник выдался очень суматошным. С утра Вика отправилась к Фельдмаршалу. Выслушав новости, он велел ей все держать под своим контролем. Она понимала, что ей одной со всем не справиться и попросила вызвать из командировки Таню с Лизой. Они уже третью неделю были в Казани, где помогали подбирать персонал в новый филиал. Фельдмаршал поручил Вике самой связаться с ними и вызвать сюда только кого-нибудь одного.Пусть та, что потолковее, там останется, сказал он, а, подумав, добавил, что себе в помощь Вика может подобрать нового менеджера, так как, судя по всему, Ангелину Ивановну пока отпускать не собираются.

Она попыталась выведать у него подробности, но он и сам мало знал об этом. Так как многие видели, что Ангелина Ивановна пользуется этими таблетками и, более того, принимала их в непосредственной близости от Василисы Андреевны, подозрение пало на нее. Этот препарат не часто употребляют и, насколько удалось установить, никто из сотрудников офиса им не пользовался. Следствие считало, что и мотив для убийства был только у Ангелины Ивановны.

После разговора с директором Вика вернулась к себе в комнату и работала не разгибаясь, пока за ней не зашел Витя. Он тоже выглядел взмыленным. Кныш поручил ему срочную и важную работу, так что придется несколько дней задерживаться на работе, чтобы со всем справиться.

Они как-то вскользь упомянули о том, что следствию, судя по всему, до сих пор неизвестно о таинственном голосе в Васькином кабинете. Вика на мгновение ощутила угрызения совести, вспомнив о томящейся в тюрьме Ангелине Ивановне, но тут же отбросила всякие сомнения. Пока Света не разберется с Ванечкой, об этом нельзя говорить ни слова. И где этот чертов охранник?! Он же должен был видеть, с кем пришла или ушла Васька. Ее размышления прервал Витин голос:

– Вика, у тебя очень красивые волосы.

– Это что-то новенькое, – немного повеселела она.

– И синие глаза, – добавил он.

– А у тебя карие глаза, – сказала Вика.

– Слава богу, заметила! – обрадовался Витя.

Разговор был шутливым, ничего не значащим, но что-то в это время между ними происходило. Вика с удовольствием смотрела на его открытое лицо и думала о том, как все в жизни перемешано. За последние десять дней столько всего произошло – убита начальница, коллега в тюрьме, у подруги серьезно заболел сын, человек, по которому она с ума сходила два года, оказался не тем, кем она его считала. А она сидит в кафе с парнем,на которого до недавнего времени и внимания не обращала, и радуется жизни.

После обеда они вернулись к своим делам, а в последующие дни виделись только в обеденный перерыв, так как у обоих было много работы. Вика никак не могла найти нового менеджера в свой отдел, стараясь выбрать не только хорошего специалиста, но и такого человека, с которым было бы приятно работать в одной комнате.

В четверг появилась Лиза, и Вика немного перевела дух, переложив на нее обязанности Ангелины Ивановны. К этому времени и Витя справился со своей срочной работой. Кныш был им очень доволен и пообещал помимо премии прибавку к зарплате.

– Это дело надо отметить, – заявил он за обедом.

– Только не сегодня. – У Вики на четверг собеседования были расписаны до восьми часов, и она подозревала, что после этого будет мечтать только о том, как бы добраться до койки.

Она позвонила Свете. Ванечка по-прежнему был в тяжелом состоянии, но уже пришел в себя. Родители не отходили от него ни на шаг. Вика опять не решилась задавать ей вопросы о банкете.

А Ангелина Ивановна оставалась в тюрьме. Вика позвонила ее сыну. Он один раз общался с матерью, и то в присутствии следователя. «Мать божится, что не травила Горину», – сказал он. Но у Тамары Алексеевны нет других подозреваемых, и она пока не собирается отпускать ее на волю, хотя адвокат сейчас работает над этим. Вика с большим удивлением узнала, что этого адвоката нанял Фельдмаршал.

Она собиралась в переговорную комнату, когда к ней зашла Татьяна Васильевна. Она невольно задержала дыхание, но неприятный запах все равно добрался до ее ноздрей.

– Гелю в больницу положили, – выпалила она.

– В какую?

– В тюремную, какую же еще.

Татьяна Васильевна считала, что сотрудники службы персонала ведут себя равнодушно. Вместо того, чтобы обивать пороги прокуратуры и вызволять Ангелину Ивановну, они сидят и в ус не дуют. Она была полна возмущения, и Вике показалось, что неприятный запах усилился. Она еле сдерживалась, чтобы не зажать нос.

– Почему вы говорите о сотрудниках во множественном числе? – возмутилась Вика. – Я тут одна на части разрываюсь. Кобрам до Ангелины Ивановны никакого дела нет, а в отделе обучения только молодые девчонки. Лариса Ивановна в отпуске, а Надежда Николаевна на больничном.

Татьяна Васильевна сбавила напор и села на место подруги, собираясь продолжить разговор, но Вика уже торопилась на собеседование. В этот день вряд ли кому-нибудь из кандидатов она показалась любезной и заинтересованной. Она стремилась побыстрее от всех избавиться, кто-то от этого выиграл, а кто-то и проиграл.

В шесть часов в комнату переговоров заглянул Витя и вызвал ее в коридор.

– Не забудь, завтра отмечаем мои выдающиеся успехи, – напомнил он. – А сейчас убегаю, еле на ногах держусь, только бы за рулем не уснуть.

– Будь внимателен и осторожен, – заботливо сказала Вика и сама этому удивилась.

– Слушаюсь, – по-военному четко ответил Витя и, послав ей воздушный поцелуй, удалился.

Вика освободилась только в половине девятого. После разговора с Татьяной Васильевной она никак не могла прийти в себя. Ангелина Ивановна в больнице! Возможно, если бы она сказала о таинственном голосе в Васькином кабинете, Ангелину Ивановну не арестовали. Но ведь сейчас и Светку трогать нельзя! Что же делать? Нужно попробовать самой разобраться в этом деле. Ей хотелось поскорее добраться до подушки, но она решила еще немного задержаться.

Сегодня дежурил Андрей – тот самый охранник, который был на вахте во время банкета. Она остановилась около него. Вика не собиралась делиться с ним своими тайнами, но надеялась кое-что выведать у него. И это ей удалось.

Оказывается, во время банкета он отлучался минут на десять. Вика тут же сделала поправку, решив, что он отсутствовал никак не менее двадцати. На площадке между четвертым и пятым этажами взорвалась петарда. Он сбежал по лестнице до самого низа, но злоумышленников так и не обнаружил. Обратно на пятый этаж он поднялся на лифте, около которого его ждал возмущенный глава службы безопасности Матвеев. Андрей объяснил свое отсутствие, и они еще раз, теперь уже вдвоем, обследовали не только лестницу, но и все помещения, двери которых туда выходили.

После этих слов Вика решила, что они отсутствовали никак не менее получаса. Случайно это получилось или кто-то подстроил? Андрея допросили, и он все рассказал об этом инциденте. Как Горина входила в свой кабинет, он не видел, а вышла она из него одна.

– А в это время еще кто-нибудь находился в офисе? – поинтересовалась Вика.

– Минут через десять после нее вышел Петр Алексеевич.

Петр Алексеевич Травников был коммерческим директором. Ходили слухи, что недавно его положение пошатнулось. Сотрудники коммерческой службы не вовремя сделали какие-то заявки, и теперь фирма может понести огромные убытки. Двоих провинившихся уволили, но Петр Алексеевич пока держался. Ему было слегка за сорок, но выглядел он старше из-за своей комплекции и огромной плеши.

Вика подумала, что этот «добрый молодец» вполне годится на роль отравителя, только одно не понятно, зачем это ему. А у Ангелины Ивановны и у Светы есть мотив, хотя это не значит, что именно они ее отравили.

Ей почему-то казалось, что преступление не было заранее спланировано, кто-то действовал спонтанно, под влиянием обстоятельств. Но что его навело на мысль расправиться с Васькой именно таким способом?

Вика вспомнила, как они сидели за своим столом, и Илья Александрович предложил Ангелине Ивановне залить горести коньяком, а она ответила, что алкоголь в сочетании с лекарством может отправить ее к праотцам. Это лишний раз говорит о ее непричастности к отравлению, но, возможно, она своим высказыванием натолкнула кого-то на мысль.

Ее слова слышали десять человек – трое из отдела кадров, трое из отдела обучения, Вика, Света, Илья Александрович и Володя. Вика Ваську не травила, значит, остаются девять подозреваемых. Но только у Ангелины Ивановны и у Светы был доступ к лекарству, и именно они общались с Васькой наедине. Если Ангелину Ивановну отбросить, то остается Светка. Но этого не может быть!

– Вика, ты что, уснула? – сквозь ее неприятные думы прорвался голос Андрея.

Она вышла из задумчивости и продолжила свой допрос, но больше ничего интересного не узнала.

По дороге домой она напряженно думала, кто еще и как мог выйти на такой необычный способ убийства. И додумалась. Их стол располагался около выхода и мимо него постоянно кто-то проходил. Этот кто-то услышал слова Ангелины Ивановны, она была возбуждена и говорила очень громко. Допустим, у него ястребиный глаз, и он смог прочитать название лекарства, так как в это время оно стояло на столе. Или еще проще – он узнал эту баночку, так как таким лекарством пользуется кто-то из его близких.

Но где он так быстро раздобыл таблетки? Аптеки в их здании нет, правда, на Московском проспекте их полно. Для похода в аптеку ему понадобилось бы не больше двадцати минут. Это предположение выглядело вполне убедительно и нравилось Вике гораздо больше предыдущих. Она даже решила, что такими соображениями вполне можно поделиться со следствием.

Глава шестая

Пятница началась с приятного сюрприза. В офисном коридоре Вику поджидал Олег Белов, новый сотрудник службы логистики, с небольшим, но очень красивым букетом. Он стоял у двери с табличкой «Отдел подбора персонала».

– Виктория! – бросился он ей навстречу. – Вы принесли мне удачу. В знак благодарности примите этот букет.

Вика смутилась и даже хотела отказаться, но Олег был очень настойчив. Она взяла цветы и поднесла их к лицу. Запах был слабым, но приятным.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Но не следовало этого делать, я просто выполнила свою работу.

Олег сказал, что был сражен полным отсутствием формализма в ее действиях, поэтому сразу решил принять это предложение, хотя были и другие. Проходившие мимо сотрудники с интересом поглядывали в их сторону и здоровались. Такое внимание Вику не радовало. Она мечтала поскорее скрыться за своей дверью, когда Олег предложил ей пообедать или поужинать с ним, на ее выбор.

– Вика обедает и ужинает со мной, – веско произнес подошедший Витя, – и не только сегодня.

Олег поднял на Вику вопросительный взгляд.

– Да, я сегодня занята, – призналась Вика. – Желаю вам успехов в работе, – подвела она итог затянувшемуся разговору и, наконец-то, скрылась за дверью.

– Что это за интересный персонаж? – спросила Лиза, вошедшая в комнату на пару минут раньше Вики.

– Новый сотрудник службы логистики.

Лиза тут же поинтересовалась его семейным положением и удовлетворенно улыбнулась, узнав, что он неженат.

– Ему бы в боевиках играть! – с чувством сказала она.

Олег и впрямь выглядел неплохо – атлетического телосложения блондин с короткой стрижкой и мужественным лицом. Вика не стала поддерживать разговор, сразу приступив к работе.Однако полностью переключиться на работу не удавалось, мысли то и дело метались из стороны в сторону. То она возвращалась к вчерашним размышлениям о необходимости связаться со следователем, то думала о Свете и ее сыне, то вспоминала недавнюю сцену в коридоре.

Ее мучения прервала вошедшая Наташа. Сегодня Тоне исполнялось двадцать пять лет, и она собирала деньги на подарок.

– Надо было сделать это заранее, – проворчала Вика. – Мы же ничего не успеем купить!

– Да со всеми проблемами обо всем забыли, – оправдывалась Наташа. – Я сейчас сбегаю за открыткой и конвертом. Подарим деньги – и все дела! Пусть сама покупает себе, что захочет.

Вика с Лизой полезли за кошельками. Наташа свою миссию выполнила, но уходить не спешила.

– Неужели все-таки Ангелина Ивановна Ваську отравила? – спросила она.

Вика решила проверить свою новую версию на сотрудницах. Наташа помнила разговор за столом.

– Я об этом следователю говорила! – заявила она. – И о том, что наш стол стоял на проходе – тоже.

Вика с облегчением подумала, что теперь ей незачем обращаться в прокуратуру, ничего нового она им не скажет. А Наташка, похоже, хорошо соображает, ведь ей две недели на это понадобились. Лиза, хотя и не присутствовала на банкете, была обо всем хорошо информирована.

– Ангелина Ивановна – очень импульсивная женщина, – высказалась она. – И невестка ее вконец затюкала. Поддавшись порыву, она могла пойти на что угодно!

Они еще немного подискутировали на эту тему, потом вернулись к работе.

В обеденный перерыв они с Витей отправились в кафе. На улице было сыро и прохладно. Очередной атлантический циклон своим краем задел северо-запад, и лето стало не похоже на лето. Серые тучки, из которых сеялся мелкий дождь, навевали мысли об осени. Только яркая листва напоминала, что лето в самом разгаре, но ее вокруг было не так уж много.

За обедом Витя вел себя, как ревнивый муж. С пристрастием стал расспрашивать Вику о таинственном незнакомце с букетом. Она машинально отвечала, лишь под конец возмутилась:

– У тебя нет никаких прав так со мной разговаривать!

– Пока нет, – глубокомысленно ответил он, делая ударение на первом слове.

Она промолчала, но не потому, что была с ним согласна, ей просто было лень отвечать. Она чувствовала себя усталой и издерганной. Ей хотелось завалиться на диван перед телевизором и просмотреть подряд пять серий любимого сериала. Но, похоже, Миранде и впредь предстоит выпутываться из своих неприятностей без нее, у Вики теперь своих проблем хватает. С вялым удивлением она подумала, что в последние дни почти не вспоминает о Виталике. Ей так и не удалось совместить образ, который жил в ней последние два года, с портретом на памятнике. Даже сейчас, вспомнив о нем, она видит перед собой портрет незнакомца, и ничто в ней не отзывается.

– Вика, ты сегодня какая-то странная, – Витька смотрел на нее не то с удивлением,не то с подозрением. – Опять что-нибудь случилось? Неужели еще какое-нибудь «важное дело»?

Они уже шли по офисному коридору.

– Нет, все в порядке, – не слишком убедительно отозвалась она.

Витя напомнил о торжественном ужине, она кивнула в ответ и вошла в свою комнату. Вика погрузилась в работу, решив, что не позволит посторонним мыслям мешать ей. Она отвечала на звонки, звонила сама, потом отправилась проводить собеседования.

Беседа с кандидаткой на работу в их отделе получилась тягучей. Девушка имела опыт работы и соответствующее образование, но что-то в ней Вике не нравилось. Она пообещала ей позвонить через несколько дней. Кандидатка посмотрела на нее понимающим взглядом и, не прощаясь, вышла. На душе у Вики остался неприятный осадок. Она сидела в комнате переговоров в ожидании последнего кандидата, когда туда ворвалась Клавдия Васильевна.

– Евгения Петровна попала под машину! – вскрикнула она и просто упала на стул, на котором только что сидела неучтивая кандидатка.

Вика впала в оцепенение. Прав был Витька, когда говорил, что на службу персонала напал мор, подумала она. Набравшись сил, стала выяснять подробности.

После обеда Евгения Петровна отправилась по служебным делам в военкомат. Нужный ей сотрудник задерживался, и она отзвонилась Клавдии Васильевне, сообщив, что сегодня возвращаться на работу не будет. Клавдия Васильевна и не беспокоилась ни о чем. Пять минут назад ей позвонили с мобильника Евгении Петровны и сказали, что та попала под машину и по дороге в больницу скончалась.

Высказав это, Клавдия Васильевна разрыдалась. В комнату переговоров заглянул мужчина – последний кандидат на сегодня. Вика вышла в коридор и извинилась за то, что не сможет сейчас его принять, объяснив причину. Он понимающе кивнул и удалился, пообещав ждать ее звонка. Вика решила, что сделает все, чтобы его приняли на работу.

Она отвела Клавдию Васильевну в отдел кадров, передав ее на попечение Регины, потом спросила рыдающую женщину:

– Почему позвонили именно вам? Может быть, это ошибка?

Несмотря на слезы, Клавдия Васильевна соображала неплохо.

– Наверное, потому, что ее последний звонок был сделан мне.

Прежде, чем распространять известие, Вика решила кое-что уточнить. Она набрала номер Евгении Петровны, но ответа не последовало. Где сейчас находится Евгения Петровна или то, что от нее осталось, Клавдия Васильевна не выяснила, так что Вика решила посоветоваться с Фельдмаршалом. Но оказалось, что он сегодня в офисе не появлялся.

– А кто за него? – спросила она у секретарши.

– Петр Алексеевич.

У Травникова персональной секретаршине было, так что Вика, постучав в дверь и услышав в ответ невнятное бормотание, вошла. Кабинет у него был не слишком просторным, но все же побольше, чем у Васьки. Петр Алексеевич сидел за большим столом, повернувшись к ноутбуку, который стоял на специальном столике справа от него. Увидев вошедшую Вику, он закрыл документ, с которым работал, и повернулся к ней. Вика машинально отметила это. Настроение у него было явно не самым лучшим, но он все же попытался улыбнуться:

– А, Вика! Присаживайтесь. Что вас привело ко мне? – А сам внимательно изучал ее, будто надеясь прочитать ответ на ее лице.

Вика рассказала о звонке, который приняла Клавдия Васильевна, и попросила совета, так как не знала, что делать дальше. Петр Алексеевич побледнел.

– Что за напасти на службу персонала! – пробормотал он.

Вике пришлось немного выждать, чтобы он пришел в себя. Через пару минут ему это удалось, и он пообещал, что поручит своему сотруднику выяснить подробности, после чего сообщит ей. Вика оставила ему номер своего мобильника и удалилась. Она все еще не могла поверить в случившееся и боялась говорить девчонкам об этом. В коридоре ей встретилась Тоня.

– Где ты ходишь? Пора мой юбилей отмечать. Лиза уже у нас, сейчас в отдел кадров зайду.

Вика ее остановила:

– Не ходи туда.

– Почему?

– С Евгенией Петровной случилось несчастье. – Она никак не могла произнести «умерла». Нет, надо уточнить. Тоня прислонилась к стене.

– Евгения Петровна умерла? – прошептала она.

Вика кивнула, а потом добавила, что сейчас эту информацию уточняют. Немного посовещавшись, Вика с Тоней все-таки отправились в отдел кадров, и вскоре служба персонала, а вернее, та часть, что от нее осталась, собралась в отделе обучения. Там был накрыт праздничный стол – шампанское, торт, конфеты и фрукты.

Выслушав очередное трагическое известие, все замерли. Только Клавдия Васильевна, до этого пребывавшая в прострации, опять стала всхлипывать. Непостижимым образом все взгляды одновременно устремились на Вику. Она даже поежилась от обрушившейся на нее ответственности – именно ей решать, что делать. Клавдия Васильевна сейчас ни на что не способна, Регина у них работает совсем недавно, так что Вика самая старшая из оставшихся.

– Давайте все-таки поднимем бокалы за Тоню, – предложила она. – Пожелаем ей здоровья, счастья и любви.

Девчонки охотно откликнулись на это предложение. Наташа вручила имениннице конверт и открытку, после чего все одним махом опрокинули шампанское в себя, будто их мучила жажда. Даже Клавдия Васильевна выпила все до капли. А Вика не знала, правильно ли она поступила, благословив этот пир во время чумы. Но ведь Тоню жалко! Она живет одна и другого праздника у нее не будет, хотя и это праздником не назовешь.

Тем временем рабочий день закончился, и все стали собираться домой. Тоня грустно смотрела на нетронутый торт и конфеты. В комнату заглянул Витя:

– Вика, выйди на минутку! – сказал он и тут же скрылся за дверью.

Наташа усмехнулась, но ничего не сказала.

– Я чуть все ручки у дверей не поотрывал, пока тебя нашел, – пробурчал он.

– Есть такая штучка – телефоном называется, – заметила Вика.

Он хлопнул себя по лбу и рассмеялся, но когда услышал новости, ему стало не до смеха.

– Давай смываться отсюда, пока живы!

Но Вика продолжала чувствовать ответственность, которую возложили на нее сотрудницы, поэтому задержалась еще на полчаса, пока не были решены все проблемы. Петр Алексеевич позвонил и сообщил, что тело Евгении Петровны в морге двадцать шестой больницы. У нее при себе были документы, так что родственникам уже сообщили. Никаких подробностей он не знал.

Они вышли на улицу, и Вика стала озираться по сторонам в поисках Витиной машины.

– Мы же в ресторан идем, – напомнил он, – так что я сегодня на своих двоих.

– Я не хочу в ресторан, – тихо сказала она. – Давай сходим потом, после похорон Евгении Петровны.

Она чувствовала, что не выдержит второго «пира во время чумы».

– А что мы будем делать?

Вика опять представила себя на диване перед телевизором, но почему-то сейчас это не показалось ей таким уж заманчивым. Она пожала плечами.

– Сегодня не погуляешь, – продолжал Витя. – Дождик моросит. А почему ты так легко одета?

– По привычке.

Вика замечала за собой такую особенность, что она одевается не по сегодняшней погоде, а по вчерашней, поэтому частенько мерзнет в прохладные дни и парится в жаркие. Витя снял свою курточку и набросил ей на плечи. Ей сразу стало уютнее и не так тошно.

– Спасибо.

– Так, куда мы пойдем? – пытался выяснить Витя.

– Поедем ко мне, – неожиданно предложила она. – Я сейчас не выдержу шума и громкой музыки. Посидим, попьем чайку в тишине.

– Я не согласен на чай! – возмутился Витя. – Я сегодня без машины!

– Ладно, купим бутылку вина, – покладисто сказала Вика.

Витя хотел взять такси, но Вика потянула его к метро.

– Так быстрее получится.

Когда они вошли в квартиру, их, как обычно, встретили соседки, но, увидев, что Вика не в духе, тут же ретировались, сообщив, что через пять минут начинается очередная серия их любимого сериала.

– Здорово ты их вымуштровала! – восхитился Витя. – Скоро и меня выдрессируешь.

– Разве ты поддаешься дрессировке?

– Ну, раньше это никому не удавалось, но я такой возможности не исключаю.

Они еще немного поболтали о том, о сем, накрывая на стол. Вика прислушалась к себе, но никаких внятных сигналов из подсознания не получила. Она сама пригласила Витьку. Как он это истолкует? Ладно, разберусь как-нибудь, решила она.

Витя основательно расположился за столом, но на этот раз не спешил приступать к активным действиям. Первым тостом они помянули Евгению Петровну. Вика подумала, что вряд ли теперь назовет ее коброй, хотя раньше в своих мыслях иначе не называла. А вот Васька почему-то и после смерти не стала для нее Василисой Андреевной. Она с самого начала была инородным телом в их коллективе, а Евгения Петровна, несмотря на вредность и склочность, была своей, и вскоре все поймут, что им ее не хватает. Ни Клавдия Васильевна, ни Регина не обладают такой харизмой.

Постепенно они переключились на загадочное отравление Гориной, дружно отбросив Ангелину Ивановну и Свету в качестве подозреваемых в этом преступлении. Витю очень заинтересовала новая Викина версия: «Некто, проходя мимо их стола, слышит слова Ангелины Ивановны о несовместимости ее лекарства с алкоголем, и это наталкивает его на мысль, что таким способом можно избавиться от ставшей ему опасной женщины».

Почему она стала опасной и для кого, они пока не знали, но были уверены, что разгадают эту загадку. Витя считал, что убийцу следует искать в самых «верхах», не зря ведь вторую половину вечера генералитет то раскалывался на фракции, то воссоединялся, демонстративно игнорируя Ваську. Исходя из этого, он стал фонтанировать различными предположениями, но Вику заинтересовало только одно.

Допустим, сказал он, некий мистер Икс узнает о Ваське нечто ужасное. Например, она террористка и хочет взорвать «Мэзон» к чертовой бабушке. – Вика хмыкнула. – Не в этом суть, – продолжил он. – Мистер Икс сообщает новость Фельдмаршалу. Но кто-то из генералитета слышит их разговор и рассказывает остальным. Они начинают обсуждать и думать, какой ход дать делу. Но вряд ли Васька решилась бы пойти на какое-то темное дело в одиночку. У нее в генералитете есть сообщник – некий мистер Игрек. Узнав, что Васька «засветилась», мистер Игрек, боясь разоблачения, решает от нее избавиться, причем немедленно. Проходя мимо вашего стола, Витя отвесил Вике поклон, он слышит высказывание Ангелины Ивановны о несовместимости ее лекарства с алкоголем и тут же приступает к делу.

– Осталось установить, кто скрывается под псевдонимами Икс и Игрек, – подвел он итог. – И всего-то делов.

Они уже выпили полбутылки вина и немного расслабились после тягостного известия о гибели Евгении Петровны.

– Предлагаю перейти к следующему пункту повестки дня, – бодро произнес Витя.

– А именно?

– Поговорим о синих глазах.

Вика рассмеялась.

– Эта тема уже давно исчерпана.

Витя поднялся, подошел к ней и протянул руку. Она в недоумении протянула свою и встала со стула.

– Эта тема неисчерпаема, – очень тихо сказал он и поцеловал ее.

И они застыли посреди комнаты, прильнув друг к другу. Вика почувствовала, как ее охватывает сладкая истома, но тут из подсознания поступил четкий сигнал: «Не делай этого!» Она пыталась не замечать его, но он с каждой секундой усиливался: «Не делай этого!!!» Вика оттолкнула своего искусителя: «Изыди!»

Витя в сильном удивлении уставился на нее:

– Почему ты шарахаешься от меня, как от черта? И где таких словечек набралась? «Изыди!» Я – человек! Вот те крест! – для правдоподобия он перекрестился. – Не ангел, конечно, но и не дьявол. Ты мне нравишься, даже очень! Я теперь, когда на небо смотрю, сравниваю его с твоими глазами.

Вика понуро сидела на стуле. Витины слова были ей приятны, но предупреждающий сигнал внутри не ослабевал.

– Я не могу, не готова, – виновато пробормотала она.

Витя сел на прежнее место и наполнил бокалы. До этого тосты из него вылетали без промедления, а тут он задумался.

– Вика, но ведь я тебе хоть немного нравлюсь? – Она кивнула. – Тогда, в чем дело? Если два человека нравятся друг другу, то к чему придумывать сложности?

– Я не готова, – упрямо повторила Вика.

Витя был явно разочарован и не знал, как вести себя дальше.

– Твоя потусторонняя любовь мешает? – мрачно поинтересовался он.

– Нет. Уже нет.

Он неожиданно приободрился:

– Значит, кое-чего я все-таки добился!

– Да, можешь записать это себе в актив.

– Тогда предлагаю выпить за взаимность. Во всем! – К нему вернулось хорошее настроение.

В этот вечер они больше никуда не продвинулись – ни в личных отношениях, ни в расследовании, а на выходные Вика уехала к матери в деревню.

Глава седьмая

В понедельник с самого утра Вику вызвал Фельдмаршал. Она не представляла, зачем могла понадобиться ему, и немного нервничала. По дороге в кабинет директора несколько различных предположений пронеслись в голове, но ни одно из них не оказалось верным. Он поручил ей временно возглавить службу персонала – до тех пор, пока не встанет в строй Светлана Павловна, уточнил он.

– Но завтра выходит из отпуска Лариса Ивановна, она все-таки начальник отдела, – попыталась увильнуть от такой чести Вика.

Фельдмаршал хмыкнул:

– Не препирайтесь с начальством! Думаю, вы прекрасно справитесь и, кстати, неплохо на этом заработаете. Я уже подписал приказ, Оля сейчас повесит его на информационную доску.

Вика тяжело вздохнула:

– Наверное, надо как-то помочь с похоронами Евгении Петровны, – нерешительно сказала она.

– Ну вот, вы уже приступили к выполнению новых обязанностей, – удовлетворенно заметил Павел Иннокентьевич. – Я выдал деньги Клавдии Васильевне, и она поехала к родственникам. Похороны завтра, желательно присутствовать на них в полном составе. Оставьте в каждой комнате по одному человеку, я тоже подъеду. Она ведь с первого дня здесь работала – ровно десять лет!

Возвращаясь к себе, Вика бросила взгляд на информационную доску. Приказ был уже там. Она заглянула в отдел обучения, потом в отдел кадров, а затем и до Лизы добралась. Оказанное ей высокое доверие ее не радовало. С недавних пор эта должность приносила несчастья ее обладательницам – сначала Ваське, потом Свете. Ванечка до сих пор был в тяжелом состоянии. Как только ему станет легче, его перевезут в Москву. Коля уже договорился с какой-то клиникой.

Минут через пятнадцать заглянул Витя и, увидев, что Вика одна, вошел.

– Поздравляю с новым назначением! – бодро сказал он и без всякого перехода: – «Я соскучился!»

В выходные он несколько раз звонил Вике, но разговоры большей частью были шутливыми.

– Нашел, с чем поздравлять, – проворчала Вика. – У меня и так полная запарка, а теперь и вовсе будет не продохнуть.

– Работай-работай, – подбодрил он. Вика изумленно посмотрела на него, а он нахмурился: – Меня Бармалей в Казань ссылает. Билет уже заказали, скоро привезут.

– Надолго?

– Как управлюсь. В новом филиале что-то не ладится с программным обеспечением, им срочно нужны мои гениальные мозги. – И опять без всякого перехода: – Вика, я буду очень скучать!

– Я, наверное, тоже, – тихо сказала она.

Витя с весьма решительным видом сделал шаг по направлению к ней, но в это время ворвалась Лиза.

– Вика! У меня в первой переговорной десять человек. Одной женщине стало плохо. Что делать?

Вика направилась к двери.

– Я зайду за тобой на обед, – сказал Витя и вышел вслед за ней.

Он зашел за ней за пять минут до обеденного перерыва. Они молча спустились в лифте и вышли на улицу. Вика направилась к кафе, но он взял ее за руку и подвел к своей машине. Она, ни о чем не спрашивая, села в нее. Через несколько минут они оказались на тихой улочке, потом въехали в какой-то двор. Только машина остановилась, они стали самозабвенно целоваться. Никаких сигналов из подсознания не поступало, а объятия и ласки становились все более смелыми. Вика опомнилась первой.

– Витя, что мы делаем?! Посмотри на часы!

– Я буду очень скучать! Я уже скучаю! – и все-таки на часы он посмотрел.      Времени не осталось даже на то, чтобы выпить чашечку кофе.

На следующий день в максимально возможном численном составе сотрудники службы персонала отправились на похороны. Все, что происходило на кладбище, Вика воспринимала как сквозь туман. Фельдмаршал сказал прочувствованную речь, от которой у многих навернулись слезы. Потом еще несколько человек высказались. Клавдия Васильевна рыдала навзрыд. Сын и восьмилетний внук Евгении Петровны выглядели несчастными и потерянными, всем распоряжалась невестка.

После окончания церемонии присутствующих пригласили проехать в дом покойной на поминки. Загрузившись в несколько автомобилей и в автобус, они направились на проспект Гагарина. В комнате был накрыт длинный стол, но он не мог вместить всех желающих, поэтому сотрудницы службы персонала, кроме Клавдии Васильевны, переместились на кухню. К ним вышел сын Евгении Петровны – Антон.

– Я не понимаю, как такое могло случиться! – воскликнул он. – Мать была очень внимательной, а улочка тихая.

– Кто ее сбил? – спросила Вика.

– Если бы знал, кто, то задушил бы собственными руками, – вырвалось у него.

Оказывается, виновника наезда пока не нашли. Свидетели видели, что ее сбил старый джип с затененными стеклами. Самое странное, что Евгения Петровна еще не успела выйти на проезжую часть, она стояла на тротуаре. Машину уже обнаружили, но она числится в угоне, поэтому найти виновника будет трудно.

Вика будто очнулась от глубокого сна. Евгению Петровну сбили умышленно! – дошло до нее. Неужели она как-то причастна к тому, что случилось с Васькой? Вика вспомнила, в каком та была состоянии, когда узнала о смерти своей начальницы. Неужели Евгения Петровна знала какую-то тайну? Но что же это такое? А вдруг еще будут жертвы?

Антон рассказал о своем общении с милицией. Им до сих пор не удалось обнаружить никаких конкретных зацепок. «И не удастся, – подумала Вика. – У них все продумано». Кто эти «они» она не знала, но подозревала, что «они» где-то рядом.

Вечером Вика сидела перед телевизором, пытаясь вникнуть в проблемы Миранды. Та по-прежнему была великолепна, а отвергнутый поклонник продолжал строить ей козни.

– Просто бред какой-то, – вслух сказала Вика и переключилась на новости, но и там ничего хорошего не услышала.

– Просто бред какой-то, – повторила она и выключила телевизор.

Позвонил Витя.

– Тут все так запущено, – хмуро сказал он, – что снаскоку справиться не удастся.

– А как же твои гениальные мозги? – напомнила Вика.

Он ответил, что не может включить их на полную мощность, так как постоянно думает о ней и скучает

– Ты уж постарайся, – попросила она.

– Есть, госпожа директор!

Вика долго не могла уснуть, но мысли о Виталике и Вите были здесь ни при чем. Ее терзало совсем другое. Она была уверена, что наезд на Евгению Петровну – не случайность. Может быть, следует поделиться подозрениями со следователем? Она вспомнила разговор с Тамарой Алексеевной и отбросила эту мысль. Та просто окинет ее насмешливым взглядом. Какие основания у Вики так думать? На первый взгляд – никаких. На самом деле основания есть. Надо хорошо знать Евгению Петровну, чтобы правильно оценить ее реакцию на Васькину кончину. Если ей все-таки удастся донести до следователя свои мысли, то на Евгению Петровну падет подозрение, правда, неизвестно в чем. А если ее поведению есть другое, вполне невинное объяснение? Получится, что Вика запятнает ее имя, когда та уже не может оправдаться.

Вика долго ворочалась в постели, пока не решила, что попробует во всем разобраться сама. Она хорошо знает всех работников офиса, большинство из них прошло через ее руки при приеме на работу. И начнет она с Травникова. Его реакция на гибель Евгении Петровны была, пожалуй, слишком сильной, но главное – во время банкета он покинул офис через десять минут после Васьки. Возможно, это что-то значит.

И с самого утра Вика приступила к осуществлению своего плана. У нее были неплохие отношения с Верой Ломакиной из коммерческой службы, настолько неплохие, что они поздравляли друг друга с днем рождения, а однажды Вика была у нее в гостях.

Раскидав самые срочные и важные дела, Вика отправилась в коммерческий отдел, повод пойти туда она придумала. В их отделе были две вакансии, и Вика решила, что следует кое-что подкорректировать в тесте для кандидатов.

Вера встретила ее поздравлением с новой должностью, но Вика отмахнулась. В данных обстоятельствах ее назначению можно только посочувствовать. Вера послушно посочувствовала, потом стала расспрашивать о похоронах. Внутри у Вики затикали часы. Дел невпроворот, а она тратит время на пустую болтовню. Она незаметно перевела разговор на Петра Алексеевича.

– После той истории с заявками, – шепотом сказала Вера, – он стал сам на себя не похож. Дергается из-за любой ерунды.

– Еще бы! – воскликнула Вика. – Фирме его нерадивость дорого обойдется. Я просто удивляюсь, что Фельдмаршал его не уволил.

Вера еще больше понизила голос:

– Он хотел его уволить. Я слышала, как они разговаривали перед банкетом на повышенных тонах. – Вика насторожилась. – «Ты хочешь меня по миру пустить!» – кричал Фельдмаршал. А Петр Алексеевич пробурчал, что готов хоть сейчас написать заявление.

– И где заявление?

Этого Вера не знала, но предположила, что после Васькиной кончины всем стало не до того.

– Я заметила, что Петр Алексеевич в последнее время постоянно в миноре, – сказала Вика.

– Еще бы! – подхватила Вера. – Они ведь с Васькой так сдружились, она часами у него околачивалась. Если бы не его пузо и плешь, я бы подумала, что у них роман.

Они еще немного посплетничали, потом Вика задала несколько вопросов насчет теста, вспомнив слова Штирлица о том, что запоминается последняя фраза, и удалилась.

Итак, ей удалось узнать кое-что новенькое. Васька и Петр Алексеевич тесно общались. Вера права, вряд ли тут какие-то амуры, скорее всего, дела. Но какие? А вдруг те заявки не были поданы вовремя не случайно? Вика почувствовала, как у нее по спине запрыгали огромные мурашки. Нет, не может быть! Тут нужно хорошенько пораскинуть мозгами.

Долго размышлять на эту тему ей не удалось, так как навалилась текучка. Она даже на обед не пошла, попив чайку на своем рабочем месте. В конце рабочего дня заглянула Татьяна Васильевна в ореоле неприятного запаха и сообщила, что Ангелину Ивановну выпустили под подписку о невыезде. Адвокат, нанятый Фельдмаршалом, со своей задачей справился. Вике немного полегчало, и она решила, что теперь может выбросить из головы дурацкие мысли о расследовании, пусть милиция этим занимается.

Всю неделю она поздно возвращалась с работы, сил ни на что не оставалось, даже в проблемы Миранды было лень вникать. Каждый вечер звонил Витя с кратким отчетом о проделанной работе. Пока всей его гениальности не хватало на то, чтобы наладить дело в Казани.

– Может быть, ты не такой уж гениальный? – поддела его Вика.

– Как ты можешь сомневаться! – возмутился он.

Похоже, они скучали друг по другу, и это было для Вики непривычно и очень приятно. Она подумала, что будет рада его возвращению и даже решилась на покупку нового летнего костюма, который очень ей шел.

В пятницу она опять закрутилась с делами и забыла про обед. Опомнилась, когда до его окончания оставалось двадцать минут. Решив, что до вечера на чае не протянет, она отправилась в ресторан на четвертом этаже, с удивлением обнаружив, что он почти заполнен. Похоже, и в ресторанном бизнесе Фельдмаршалу сопутствовала удача. Она заняла укромный столик у стены и сделала заказ.

– Раньше надо было думать, когда на работу ее принимал, – услышала она голос Матвеева. – Почему серьезной проверки не сделали?

– Это у тебя надо спросить, – пробурчал Фельдмаршал.

Вика застыла с вилкой в руках. Голоса раздавались из расположенной рядом ниши. Неужели они говорят о Ваське?

– Обычную проверку мы сделали и без твоих приказов, – сказал Матвеев, – но на такую должность надо по полной проверять. Но тебе не терпелось побыстрее оформить ее на работу. Хорошо, что все обошлось, но ведь все могло и иначе повернуться. Но, видимо, ты у Бога в любимчиках ходишь, даже ДТП на тебя работают.

Фельдмаршал хмыкнул. «Это же они об Евгении Петровне!» – У Вики кусок застрял в горле. Она так и сидела с набитым ртом и выпученными глазами, когда к ней подошел Олег Белов.

– Виктория, можно я присяду за ваш столик?

Вика вышла из столбняка и кивнула. Он начал расточать комплименты, только через несколько минут заметив, что Вика его не слушает.

– Что-то случилось? – обеспокоился Олег.

– Да так, вспомнила кое-что, – неопределенно отозвалась Вика и поинтересовалась, как ему работается на новом месте.

Олег был преисполнен оптимизма. Работа и люди ему нравились, зарплата тоже. Вика почувствовала, как его хорошее настроение передается и ей. Когда через несколько минут из ниши появились директор и глава службы безопасности, Вика с Олегом непринужденно болтали. Фельдмаршал пожелал им приятного аппетита, Матвеев просто кивнул.

Вика порадовалась, что Олег вовремя подвернулся, иначе она не смогла бы скрыть, что слышала их разговор. Они вместе закончили трапезу, но попытку Олега расплатиться за нее Вика решительно отвергла, c удивлением обнаружив, что само предложение ее не удивило. Когда они поднимались на пятый этаж, Олег предложил перейти на «ты». Вика не возражала. У них в офисе обращались на «вы» только к начальству и к тем, кто намного старше по возрасту.

– А где тот парень, который заявил, что ты обедаешь и ужинаешь только с ним?

– В командировке.

– И тебя некому проводить?

– Ничего, сама управлюсь, – недовольно ответила Вика. Ей настойчивость Олега почему-то не нравилась. Он этого не заметил.

– Где ты живешь? Или это государственная тайна?

– На Петроградской, – буркнула она. – Но провожать меня не нужно. Я вообще не знаю, во сколько освобожусь.

– И я на Петроградской! – радостно воскликнул Олег, проигнорировав вторую половину фразы.

Когда они подошли к Викиной двери, обнаружили, что живут по соседству.

– Пока, – бросила Вика и вошла в свою комнату, давая понять, что их соседство ничего не значит. Это и в самом деле ничего для нее не значило. Привлекательность Олега оставила ее равнодушной.

Она приступила к работе и не заметила, как закончился рабочий день. Последний кандидат вышел из комнаты переговоров в половине восьмого. Вика прошла к себе. Разумеется, все уже ушли, а ей, как обычно, больше всех нужно. Она немного поворчала про себя и села за компьютер, так как уже два дня не просматривала присланные резюме. Через пятнадцать минут голова стала падать на грудь, но она не собиралась сдаваться. Чтобы взбодриться, решила выпить кофе, на такой случай у нее имелся маленький кипятильник. Взяв чашку, она отправилась за водой.

Освещение в коридоре было приглушенным, и он опять показался ей зловещим, как во время банкета. Она тряхнула головой. К черту всякие «де жавю»! Женский туалет располагался почти напротив ее двери. Вика налила воду в чашку и взглянула на себя в зеркало – волосы растрепаны, на побледневшем лице ярко выделяются веснушки. «Просто кошмар!» – подумала она и поймала свой взгляд в зеркале. Глаза по-прежнему были синими. Она вспомнила Витьку и улыбнулась.

В это время в коридоре послышались шаги. «Не я одна охвачена трудовым порывом», – подумала Вика. Стук каблучков затих у неплотно прикрытой двери.

– Я на это не пойду, – раздался голос Марины Николаевны. – Не хочу закончить так же, как она. – Вика застыла с чашкой в руке. Собеседник главного бухгалтера молчал. – И не надо так на меня смотреть! Выпутывайся сам, как хочешь.

Что ответил молчаливый собеседник, Вика не услышала, так как прошмыгнула в кабинку, по пути вылив на себя полчашки воды. Вскоре в туалет вошла Марина Николаевна. По счастью, она не стала ломиться в кабинку, в которой спряталась Вика, а направилась в другую.

Вика вышла из туалета только через несколько минут после Марины Николаевны. Почти в невменяемом состоянии она ввалилась в свою комнату и на пороге застыла. Около ее стола на гостевом стуле сидел Олег.

– Ты что здесь делаешь? – прохрипела она.

– Тебя жду. Решил проводить соседку до дома.

Она прошла и плюхнулась на свое место.

– Что, вода нынче по карточкам? – усмехнулся Олег.

– Пролила по дороге. – Вика машинально взглянула на залитые брюки.

– Ты как будто не в себе, – сказал Олег. Вика немного встряхнулась.

– Много работать вредно, – как можно легкомысленнее сказала она и выключила компьютер. – Чайку, пожалуй, дома попью.

Ей было не до работы. В голове вертелась фраза Марины Николаевны: «Не хочу закончить так же, как она!» Неужели Марина Николаевна намекала на Ваську? Присутствие Олега мешало сосредоточиться. Зачем только он явился? Если бы узнать, с кем она говорила, тогда многое стало бы понятнее. Вика хотела во всем разобраться. Ей было неприятно, что она до сих пор подозревает подругу, тем более теперь, когда у нее такая беда, и они вновь общаются по-дружески, пусть по телефону и, не касаясь рабочих дел, но все же…

– Вика, ты готова? – прорвался через ее мысли голос Олега.

– Да. – Вика подумала, что, возможно, совсем неплохо, что Олег зашел к ней именно в это время. – Интересно, в нашем офисе есть еще трудоголики? – спросила она. – Или только ты да я, да мы с тобой?

Олег ответил, что в коммерческом отделе кое-кто еще воюет «за бабки» во главе с коммерческим директором, а по пути к Вике он встретил главного бухгалтера.

Значит так, думала Вика, вряд ли кто-то провожал Марину Николаевну в туалет. Скорее всего, они вместе шли по коридору, потом она свернула в туалет, а некий мистер (Икс, Игрек или Зет) протопал к выходу. Жаль, что сегодня дежурит Сева, а не Андрей, тот бы все ей выложил, а с Севой каши не сваришь. По словам Олега, Травников на месте. Значит, это не он. Но кто?

Они вышли на улицу, и Олег за руку потянул Вику к своей машине. Новенький серебристый «Оппель» не шел ни в какое сравнение с обшарпанной Витькиной «Пятеркой». Ей хотелось побыстрее добраться до дома, чтобы в спокойной обстановке всё обдумать. Она невпопад отвечала на вопросы спутника, и он ненадолго замолчал. Тишину нарушил звонок мобильника.

– Вика, привет! Это я, твой гениальный друг, – услышала она веселый Витькин голос. – Ты уже дома?

– Нет, в пути.

Витька не стал уточнять подробности и радостно сообщил, что дело сдвинулось с мертвой точки и через пару-тройку дней Казанский филиал встанет в ряд мировых лидеров с точки зрения информационных технологий. Разговор закончился упоминанием об ее синих глазах и о том, как сильно он по ней соскучился.

После разговора Вика приободрилась и подумала, как было бы хорошо, если бы на месте Олега сейчас сидел Витька. Она бы все ему рассказала, и он бы тут же предложил свою версию событий. Может быть, он и не гений, подумала она, но мозги у него и впрямь неплохие.

– Командированный звонил? – хмуро поинтересовался Олег.

Вика кивнула. Он неожиданно сменил тему:

– Мне тут рассказали о трагической гибели твоей предшественницы. Ничего себе дела творятся у вас, вернее, у нас, в конторе! Что ты по этому поводу думаешь?

– Темное дело, так что никаких гипотез у меня нет, – кратко ответила она.

Обсуждать расследование с малознакомым и навязчивым человеком ей не хотелось. Тем временем они подъехали к Викиному дому, и Вика, поблагодарив своего провожатого, быстро выпорхнула из машины.

Глава восьмая

Опять я выбралась из гостиницы только в двенадцатом часу. Раньше никак не получалось. Вечером сон не приходил, а утром было не оторваться от подушки. Солнце нещадно палило, и экскурсионный автобус отправился в соседний городок полупустым. Даже наличие в нем кондиционеров далеко не всех убедило в безопасности путешествия в сорокаградусную жару. Я махнула рукой вслед удаляющемуся автобусу и направилась к пляжу. Добропорядочные отдыхающие попадались мне навстречу, стремясь побыстрее укрыться в кондиционированных помещениях.

Сбросив легкий халатик, я смело вошла в воду, и море удивило неожиданной прохладой. Я совсем недалекоотплыла от берега, когда почувствовала, что мне напекло голову, и перевернулась на спину. Тут же солнце накинулось на лицо. Пришлось повернуть назад.

Вернувшись в гостиницу, я долго стояла под душем, потом плюхнулась на кровать. Тоска! Где были мои мозги, когда я решила отправиться на Сицилию в июле? В первые дни во мне еще был какой-то энтузиазм, и я не пропустила ни одной экскурсии – посетила мафиозную столицу, взобралась на Этну и осмотрела кучу достопримечательностей. Моя любознательность на этом закончилась, да и жара надоела.

Пообщаться было практически не с кем. В нашей группе только я прибыла на отдых в одиночку, остальные были парами или даже компаниями. Правда, один крепкий мужичок готов был переметнуться ко мне от своей дамы сердца, но он мне и один не был нужен, а с таким довеском и подавно.

Вечера я проводила в гостиничном баре, потягивая коктейли, где на меня обратил внимание бармен – симпатичный молодой итальянец Витторио. Я быстро прикинула дальнейшее развитие событий и отвергла его ухаживания. Две книги, которые прихватила с собой, были уже прочитаны, так что я маялась от безделья и считала дни до возвращения в Питер. Как выдержать оставшиеся пять дней?

Сегодня вместо привычных двух коктейлей я выпила три и, вернувшись в номер, ощущала некоторое головокружение. Выйдя на балкон, я попыталась насладиться мягким южным вечером. Вдалеке скорее угадывалось, чем виднелось, море. Легкий ветерок ласкал лицо, а звезды, нависшие над тихим городком, наводили на мысли о вечности. Впрочем, в романтическом настроении я пребывала недолго. Навалилось уныние. Многие считают меня очень энергичной. На самом деле это не так. Моя кипучая деятельность вызвана только одним – убежать от скуки. Мне слишком быстро все надоедает, это касается и мужчин. У меня было несколько романов, но очень коротких, так как мои принцы в рекордные сроки превращались в обыкновенных зануд. Скорее всего, они тут ни при чем, все дело во мне. Со мной явно что-то не так, но пока я на себе крест не ставлю. Вдруг повезет? Но и на мелкие интрижки теперь не размениваюсь, оно того не стоит.

Моей единственной отдушиной является работа, на ней не заскучаешь. Я уже три года работаю, а вернее служу в спецгруппепри городской прокуратуре. Как я там оказалась, это отдельная история, так как поначалу училась на экономическом факультете самого задрипанного питерского ВУЗа. Но именно там я познакомилась с Таней Фроловой, благодаря которой оказалась в рядах сотрудников правоохранительных органов и заочно окончила юридический факультет.

Только за последний год моя жизнь трижды круто менялась – то я работала бухгалтером в строительной фирме, то продавцом в ювелирном магазине, а перед отпуском – диспетчером в крупной транспортной компании. И каждый раз у меня были новые имя и биография. Хотя вполне можно было имя и не менять. Меня зовут Анна Иванова, ничего банальнее не придумаешь. У нас в классе было две Ани Ивановы и еще одна в параллельном. В общем, моя работа подходила мне как нельзя лучше, и я с нетерпением ждала, когда закончится отпуск. Впрочем, возможно, придется некоторое время повозиться в архиве, где по официальной версии, которую я озвучиваю своим знакомым, я и работаю.

Уходить с балкона не хотелось, и я закурила, с удивлением обнаружив, что это моя первая сигарета за день. Похоже, запретительные меры не так уж плохи – в одних местах курить вообще нельзя, в других неудобно, да еще жара. Я решила, что если и дальше так пойдет, то совсем курить перестану, и тут же подумала, что зато сопьюсь. Три коктейля за вечер – явный перебор.

Мои невеселые размышления прервал телефонный звонок. Увидев, что звонит мой начальник, я встрепенулась, чувствуя, что готова немедленно ринуться в бой. Сергей Иванович деловито сообщил, что на завтрашнее утро мне забронирован билет на самолет из Рима, так что я должна без промедления отправляться в путь. Он подробно изложил моймаршрут, и я тут же приступила к сборам. Интересно, что на этот раз уготовила мне судьба – где и кем я буду в ближайшее время?

Сергей Иванович встретил меня в аэропорту и довез до дома. Пока я приводила себя в порядок, он пил чай на кухне. Мне же попить чайку не удалось, так как мы спешили в прокуратуру, куда на семнадцать часов была приглашена некая Виктория Веснина для дачи показаний. Он хотел, чтобы я взглянула на нее и послушала, что она скажет.

По дороге он ввел меня в курс дела. В июне на юбилейном банкете была отравлена Горина Василиса Андреевна – директор по персоналу фирмы «Мэзон». Дело вела следователь районной прокуратуры Звонарева Тамара Алексеевна. Она была опытным специалистом, но, как говорится, звезд с неба не хватала. По ее распоряжению арестовали менеджера по подбору персонала Кораблеву Ангелину Ивановну. Однако достаточно веских улик не было, так что адвокату, нанятому генеральным директором, удалось освободить подозреваемую под подписку о невыезде.

Этим делом неожиданно заинтересовался городской прокурор, но его заинтересованность никак не повлияла на ход расследования. Следствие явно буксовало. В прошлом погибшей нет ничего криминального, хотя некоторые моменты явно настораживают. Например, у нее совсем не было друзей, а личная жизнь, если таковая вообще имелась, осталась неизвестной. Теперь этим займутся наши сотрудники.

В общем, следствие заглохло, и дело по убийству Гориной должно было превратиться в очередной «глухарь», но тут неожиданно появилась Виктория Веснина. На визит в прокуратуру ее подвигло известие о скоропостижной смерти от сердечной недостаточности главного бухгалтера фирмы Войтюк Марины Николаевны. Веснина высказала предположение, что последовавшие за гибелью Гориной еще две смерти сотрудниц офиса – начальника отдела кадров Ермаковой Евгении Петровны, а затем Войтюк – звенья одной цепи и в какой-то мере это обосновала.

Тамара Алексеевна почему-то ее заявлением не слишком заинтересовалась, однако городскому прокурору во время очередного доклада его озвучила, так как других достижений не было. Тот сразу за это ухватился, и после соответствующих согласований было решено подключить к расследованию нашу группу. И Сергей Иванович, конечно же, вспомнил обо мне. Он виновато посмотрел на меня и извинился за то, что пришлось прервать мой отпуск. Я слегка нахмурилась и кивнула головой, давая понять, что извинения приняты, но о случившемся если и не скорблю, то сожалею, хотя на самом деле была рада, что мое унылое существование прервали.

Мы сидели в уютной комнатке перед большим окном и следили за беседой. Наконец-то и у нас стали появляться нормально оборудованные помещения для допросов. Тамара Алексеевна мне сразу не понравилась – безликая и безучастная, а Веснина вызывала симпатию – яркая и эмоциональная, да и соображает неплохо. Только жаль, что слишком долго колебалась, прежде чем прийти в прокуратуру. Тело Войтюк успели кремировать и теперь невозможно определить, был ли спровоцирован сердечный приступ передозировкой какого-нибудь препарата или нет.

– Неплохо бы Веснину подключить к делу, – высказала я свое пожелание.

– А вдруг она кому-нибудь проболтается? – не согласился Сергей Иванович. У нее есть близкий друг, который работает в этом же офисе, так что ему она точно все выложит. Нужно поближе с ними познакомиться.

Я вынуждена была с ним согласиться, и решила, что постараюсь подружиться с Весниной. Обычно это мне неплохо удается. Тем временем разговор в соседней комнате продолжался, но мои мысли пустились в свободное плавание. Я не боялась отвлекаться, так как знала, что эта беседа записывается. Мне казалось, что наверняка все трагические события произошли не на пустом месте, им что-то предшествовало.

– Эту фирму хорошо проверяли насчет криминала? – поинтересовалась я.

– Проверяли. Во всяком случае, в черных списках она не значится.

– Наверняка перед этим что-то случилось, – уже вслух предположила я. – Ничто не происходит на пустом месте.

Сергей Иванович смерил меня оценивающим взглядом и взялся за телефонную трубку, сформулировав соответствующий вопро-с Тамаре Алексеевне, который она переадресовала Вике. Так про себя я стала называть Веснину. Тут мы и узнали о не поданных вовремя заявках, увольнении двух менеджеров из коммерческого отдела и ссоре коммерческого директора с генеральным.

– Да, хорошая смена растет, – уважительно протянул Сергей Иванович. – Пора мне на пенсию собираться.

Сергею Ивановичу недавно исполнилось сорок лет, и он явно кокетничал, говоря о пенсии, но я не стала его разубеждать, втайне гордясь собой. Мы дождались, когда Вика в сопровождении своего друга покинет прокуратуру, и отправились к Тамаре Алексеевне. Беседа с ней ничего нового не принесла и никакого удовольствия нам не доставила.

В своем отделе, который занимал несколько комнат в здании архива, мы оказались уже в восемь часов вечера. Сергей Иванович неплохо подготовился к моему приезду. У него были все материалы расследования, проводимого прокуратурой, а также новые данные, добытые сотрудниками нашей группы. На ознакомление с ними понадобится немало времени, но этим я собиралась заняться дома. Сергей Иванович передал мне диск с полным набором информации, который я тут же спрятала в сумочку. Моя квартира по степени защиты могла соперничать с банком средней руки, а посторонние люди в ней не появляются. Кроме всего прочего, для служебных дел у меня имелся отдельный ноутбук, который в мое отсутствие хранится в кладовке, где оборудовано некоторое подобие сейфа.

Нам предстояло обсудить план моего внедрения в фирму «Мэзон». В общих чертах он был уже разработан без меня. Мне же нужно было с ним ознакомиться и внести коррективы, если в этом будет необходимость.

– Радуйся, – бодро сказал Сергей Иванович. Я посмотрела на него и выдавила кривую улыбку. – На этот раз с тобой останется твое имя – Анна. – Тут уж я заулыбалась без всякой натяжки. Помню, как мне в течение трех месяцев пришлось быть Эллой. Это было просто ужасно.

– Неужели и мою фамилию оставили? – с надеждой поинтересовалась я.

– Нет, теперь ты будешь Васильевой. – Я захихикала. Тоже мне, конспираторы! Иванову на Васильеву заменили. – Тебе двадцать пять лет, – продолжал Сергей Иванович. – Отлично, всего на год моложе, чем на самом деле. А то я три месяца была не просто Эллой, а тридцатилетней Эллой! Это и впрямь было нелегко.

Итак, через двадцать минут я знала свою новую биографию. Я – коренная петербурженка, квартира, в которой сейчас проживаю, досталась мне от родителей. Родителей и других родственников у меня не осталось, в общем, все умерли. Я окончила экономический колледж, но по специальности не работала, подвизаясь в разных фирмах на должности секретаря или офис-менеджера. На самом деле я родом из Саратова, где до сих пор живут моя мать, отчим и десятилетний сводный брат.