Читать онлайн Война в раю бесплатно
Имея очи, не видите?
Имея уши, не слышите?
Евангелие от Марка. 8:18
Эпизод 1
Утром, проснувшись, лежу с закрытыми глазами. Прихожу в себя. Так мне доктор прописал. И как его не послушать, если в тридцать лет инфаркт случился. Обидно умереть молодым. Вот и вошло в привычку. С тех пор не обжираюсь, пью в меру, курю в день не больше полпачки сигарет, по утрам обливаюсь холодной водой. Одним словом, веду здоровый образ жизни. Таким макаром дотянул до пенсионного возраста. Тем более что мои сослуживцы, а это в основном люди умные – кандидаты, профессора, а один даже академик, утверждают, что любимая работа продлевает жизнь.А у меня как раз такая. Положа руку на свое больное сердце, признаюсь: работа – единственное, что приносит мне радость. Так уж вышло.
Лежу с закрытыми глазами до тех пор, пока не вспомню, какой сегодня день недели. Это в последнее время стало проблематично. Память подводит. То, что настраивал гравитационно-волновой детектор, помню. То, что энергетические заряды на кварцевых зеркалах детекторов должны растекаться как можно медленнее, чтобы не мешать измерениям, тоже помню. А вот какой сегодня день недели – забыл.
Что было вчера? Вчера был выходной. Почему? Потому что позавчера мы установку все же отладили и гравитационную волну измерили. Между прочим, первые в мире. Не стали дожидаться коллегу-американца. Кислое лицо у него будет, когда приедет.
А он приедет. Негде пока эти неуловимые гравитационные волны измерить, кроме как на нашей красавице. Мой шеф, заведующий лабораторией, подняв мензурку со спиртом, так и сказал: «Опять ты, Сергеич, красавицу сотворил!».Все, кто принимал участие в эксперименте, свои сосуды подняли, чокнулись и выпили спирта особой чистоты за успех в нашем безнадежном деле познания природы. Ана то, что Нобелевскую премию дадут не нам, а нашему американскому другу, наплевать и забыть. Потому как мы работаем не за премию, а за идею. Так шеф мой сказал. И это я помню отчетливо. А вот что было потом – совсем не помню. Обрубило,как свет при коротком замыкании. Пили мы в понедельник, поздно вечером. Значит, если вчера был выходной, то сегодня не что иное, как среда. Ответ найден. Можно открывать глаза. Что я и сделал.
Открыл и удивился. Где это я? Окон нет, а светло как днем. И стен не вижу. Вижу только смутный колеблющийся силуэт, который постепенно уплотнился, приобретя четкость.Я отчетливо увидел, что рядом со мной сидит человек с улыбкой на лице, обрамленном шевелюрой и бородой, белыми и пушистыми, словно облако. Смотрит на меня ярко-синими, как небо в солнечный день, глазами. Одеттакже, как врач в нашей институтской поликлинике, только колпака не хватает. Если это действительно врач, то хорошо бы понять, чем я заболел. Боли-то никакой не чувствую.
– Гусев Александр Сергеевич, – прервал молчание человек. – С возвращением.
– Это больница? – решил уточнить я.
Человек засмеялся, словно я сказал что-то смешное.
– Нет. С таким обширным инфарктом не живут.
Стало страшно. Очень. Где я, черт побери?! Я сказал это про себя, но человек перестал улыбаться, погрозил мне тонким сухим пальцем и заметил строгим голосом:
– Чертей поминать здесь не принято. И хватит придуриваться, Гусь! Приди уже в себя.
В голове у меня словно включили свет, и пришло осознание, где я, зачем и почему. Я не в больнице, я в раю. Самом обыкновенном, единственном в мире раю. И попадаю я в этотпо сутиродной мне рай уже в тридцать второй раз. Или точнее сказать – возвращаюсь. А куда мне еще возвращаться? Не в ад же. Потому что в аду я на самом деле и был. В земном аду. Другого места не знаю. Другого нет. И удивляться не надо. Нет на земле стабильности. Когда-то мудрый китаец Конфуций пожелал врагам, чтобы их жизнь пришлась на эпоху перемен.И оказался прав. Нет ничего хуже перемен. Только обретешь спокойствие, и на тебе – какая-нибудь гадость. То понос, то золотуха.То зуб заболит, то шторм налетит. То предаст друг, то война вдруг. И так непрерывно день за днем, год за годом. А люди, хотя и рождаются ангелами, думают, за редким исключением, только о себе да о золотом тельце. Ну разве не ад?
– Давай уже делом займемся, – прервал мои переживания сидящий рядом человек.
Только он не человек. Он Небожитель. Приврат1. И задача у него одна – оценить прожитую человеком земную жизнь. Взвесит Приврат её на самых точных и честных весах и выдаст вердикт. По заслугам. Применил человек данный ему при рождении талант – плюс, закопал его в землю – минус. Выполнил задание, что получил перед тем, как родиться, – плюс, прожил жизнь не пойми как – минус. Если плюсов больше – награда, больше минусов – наказание. Все по-честному. По закону.
– Было бы полезно для начала проверить твою память, –сказал Приврат.
Яза – вдруг что важное забыл. Служба контроля в раю мух не ловит, сразу оштрафует. Не хотелось бы попасть впросак. Так и вышло. На первых же словах дал маху.
– Слава Создателю! – сказал Приврат и выжидающе уставился на меня.
И что я должен сказать в ответ? Я знаю, ктосоздал весь наш мир, а значит и меня. Я ему за это благодарен. И что?
Приврат укоризненно посмотрел на меня, попросил напрячься и повторил:
–Слава Создателю!
Тут в голове у меня что-то щелкнуло, и я, сам того не ожидая, ответил:
– Создателю слава!
Приврат облегченно вздохнул. Вообще-то он самый замечательный из Небожителей, за результат переживаеткак за свой. Искренне. Это по нему видно. Если результат положительный, Приврат молодеет. Если отрицательный, стареет и съеживается, как шар, из которого выходит воздух,а глаза темнеют. Если они черны, как ночь,– совсем худо.
– Я задам тебе несколько простых вопросов, постарайся ответить правильно, – Приврат стал похож на строгого учителя. – Где ты?
– В раю.
– Кто в раю живет?
– Небожители и люди.
– Что происходит в раю? Главное.
– Война.
– С кем?
Чтобы ответить на этот вопрос, мне пришлось подумать.
–С другими.
– Правильнее называть их сумбурами2.А зачем мы воюем?
– Чтобы везде стало так же правильно, как у нас.
–И воюют с ними…
Это я знаю.
– С сумбурами воюют воины. Они делятся на бойцов, охотников и разведчиков.
– Молодец, – похвалил Приврат. – А кто им помогает?
– Целители и мастера.Целители лечатвоинам травмы словом, музыкой или изображением. А мастерасоздают все, из чего состоит рай. Мастера крупных форм – природу, мастера средних форм – здания и сооружения, мастера малых форм – вещи.
– А ты кто?
Ну это я точно знаю. Я мастер малых форм. Самая редкая специальность. На тысячу воинов приходится один целитель. На тысячу целителей один мастер. Мы, мастера, одиноки и зависимы.
Воины образуют команды, ходят в походы, бьются с сумбурами.
Их жизнь наполнена событиями. Победил врага, получил награду – опыт и репутацию. Чем больше воюешь, тем быстрее повышается уровень развития.
Воины, получившие травмы, а это случается часто, идут к целителям. В лечебницах кипит жизнь. Воины новостями обмениваются, байки травят, победами хвалятся. Целители их
лечат да слушают. И не скучно, и полезно. Вылечил – получил воплату репутацию. Опыта накопил, уровень повысил. Красота!
А к мастерам воины заходят редко. Только если в бою сломалось оружие или одежда порвалась. Нет заказа – нет репутации, не повышается мастерство. Тоска. Нет заказа от людей – всегда можно поработать на Небожителей. Но у них оплата мизерная. Так что жизнь у мастеров скучна и однообразна.Поплакался я сам себе и вернулся к вопросу Приврата.
– Кто я? Я мастер малых форм.
Приврат собрался задать мне следующий вопрос, но я его опередил.
– Разреши спросить.
Приврат помолчал, подозрительно глядя на меня, но кивнул в знак согласия.
– Почему Оракул назначил меня мастером?
Как я и ожидал, ответ был стандартный. Я такой получал от всехНебожителей, кому задавал этот мучивший меня вопрос.
– Спроси у Оракула.
Вот с кем общаться у меня нет ни малейшего желания. Когда я впервые попал в рай, я был как чистый лист. Ничего не умел, ничего не знал. Встретил меня в первый и последний раз не Приврат, а Оракул. Я даже не могу вспомнить, как он выглядел, так мне тогда было страшно от его пронизывающего взгляда. Оракул всмотрелся в мои глаза, наверное потому, что, как говорят, они зеркало души, и сказал:«Быть тебе мастером. Но сначала поработаешь подмастерьем. Имя тебе даст мастер-наставник. Когда достигнешь десятого уровня, получишь право самому выбирать себе внешность и имя. Ступай».
Мастер, к которому я попал, был мастероммалых форм. С тех пор все мои тридцать две жизни в раю делаю вещи.И не без успеха. Достигнув тридцатого уровня мастерства, я получил звание Великого мастера.
– Что еще можешь сказать про рай? – прервал мои воспоминания Приврат.
– Рай – самое лучшее место в мире, выстроенное Создателем по совершенной, единственно правильной, самодействующей и саморегулирующейся всеобщей программе. В раю всегда светло и тепло. Нет боли, голода и страданий. Здесь все занимаются своим делом. Никто никому не мешает, не завидует, а наоборот – помогают и радуются успехам товарищей. Всеговорят на одном языке.
– Отлично!Последний вопрос. Зачем люди зарабатывают репутацию?
Этот вроде бы простой вопрос загнал меня в тупик. Репутация – это райские деньги. Воины зарабатывают её в бою. Ею они платят целителямза лечение, а мастерамза вещи. Но на Землю ее не возьмешь. Рождаясь на Земле, все начинают с чистого листа. Или нет?
– Ай-яй-яй, – покачал головой Приврат, – стыдно забыть о такой важной вещи, как совесть.
Все встало на место. Конечно, в конце райской жизни люди меняют накопленную репутацию на совесть. Потому как без совести земная жизнь может пройти впустую. Она однаподсказывает человеку, что хорошо, а что плохо.
– Люди зарабатывают репутацию, чтобы в конце райской жизни обменять ее на совесть. Чем больше репутации, тем больше совести, тем больше вероятности, что результат земной жизни будет положительный.
– Молодец, – похвалил меня Приврат, глядя на возникший перед ним экран. – Сейчас я оценю твою земную жизнь,а тебе посоветую отметить лучшее, что с тобой там произошло. Напоминаю, отмеченные тобой события в течение года останутся в твоей памяти. Остальное я должен буду стереть.
Я закрыл глаза.Что же оставить себе на отведенный для земных воспоминаний год?Начну, пожалуй, сдетства. Мне три или четыре года. К нам домой пришли сослуживцы отца и дали мне конфету. Какая же она была вкусная! Мой отец, которого я никогда не видел (он умер сразу после моего рождения), был важный ученый-ядерщик. Делал атомную бомбу и облучился. Так рассказывала мне мама. Я долго думал, что актер Баталов в фильме «Девять дней одного года» и есть мой отец. Красивый, умный, настоящий герой. Но потом повзрослел и понял, что это не так. Вот и осталсяу меня от отца только незабываемый вкус конфеты.Пусть побудет со мной еще год.
Я умный, наверное, благодаря отцу, и глупый, потому что послушался мать и поступил после окончания школы в институт.
Да не в простой, а престижный – московский физтех. Хотя больше всего мне нравилось возиться с приборами в лаборатории института прикладной физики, куда меня, еще школьника, приняли по протекции друга отца. Из студенческой жизни больше всего запомнился летний стройотряд. Днем – работа, вечером – танцы, костер, вино, девчонки. Красота!
Физтех я все же бросил. После третьего курса. И до пенсиипроработал в той самой лаборатории, куда пришел еще школьником. Приборы и установки, что были сделаны моими руками, я точно хотел бы оставить в воспоминаниях. Я их придумал, собрал, отладил и знаю до самого маленького винтика. Я их люблю, как своих детей. Тем более что настоящих детей у меня так и не появилось. Об этом тоже не хочу забывать. Хоть воспоминание это невеселое.
Мне тридцать лет. Я пришел в нашу институтскую поликлинику на очередной профосмотр. Увидел новенькую медсестру и остолбенел. Ничего особенного в ней не было. Тоненькая, светленькая, с припухшей верхней губой и копной волос, которые золотились в лучах бьющего в окно солнца. Звали ее Ольга. Она только что устроилась на работу в поликлинику после техникума.
«Проходите, что же вы стоите», – сказала Ольга и улыбнулась.
Я увидел ямочки на ее щеках и понял, что с этой девушкой я не хочу расставаться. Раньше, и в институте, и после, были девчонки, которые нравились, но чтоб так – никогда. С этого дня каждый вечер я провожал Ольгу после работы домой. Эти наши прогулки остались в памяти до мельчайших деталей. Ее голос, запах духов, каждое прикосновение. Одно смущало – я был старше больше чем на десять лет. Но через месяц решился. Купил золотое колечко и пошел делать предложение.
Дошел, волнуясь, до пешеходного перехода, что вел прямо к поликлинике на другой стороне улицы. А Ольга уже шла по нему мне навстречу.Вот она прошла мимо автомобиля, застывшего перед пешеходами,сделала еще шаг, и тут откуда-то вылетела машина скорой медицинской помощи. На этой машине ее и увезли. Вместе со мной. До утра я просидел в больничном коридоре, надеясь на лучшее. Но когда из операционной вышел врач, по его лицу понял, что случилось непоправимое. Мне стало так плохо, что спасать пришлось уже меня. Так я заработал свой первый инфаркт. От горя. Второй, получается, случился от радости. Когда у тебя слабое сердце, любые сильные эмоции противопоказаны.
Вот, пожалуй, и все, что я хотел бы помнить о Земле в данный мне по закону год райской жизни.
Я открыл глаза и удивился. Приврат стоял. Такого никогда не было. Случилось что-то? И если случилось, то наверняка плохое, раз заставило Приврата встать. Он стоял передо мной – маленький такой, беззащитный, и молчал. Глаза его стали нежно-голубыми и прозрачными, как океанская вода над коралловыми рифами. Такие глаза у Приврата бывают, только когда результат у вернувшегося в рай человека положительный. И выглядел он явно помолодевшим. У меня отлегло от сердца.
– В результате проверки твоей земной жизни, мастер Гусь, -провозгласил Приврат торжественным голосом, – ты достиг тридцать третьего уровня мастерства.
– Извини, ты, часом, не ошибся? – уточнил я. – У меня ведь был тридцать первый уровень.
– Никакой ошибки нет, – Приврат ткнул пальцем в экран, – тут так и написано: тридцать третий уровень.
Ладно, тридцать третий так тридцать третий, спорить не буду.
– Тебе начислено бонусных очков, которые ты можешь добавить по своему усмотрению к своим характеристикам, – Приврат выдержал длиннющую паузу, – двести двадцать пять.
Ничего себе! Да я больше сотни никогда не получал. А тут двести двадцать пять! С чего бы? Что я такого сделал, что программа так расщедрилась?
Я не на шутку встревожился. Не люблю, когда происходят такие большие отклонения от обычных результатов, пусть даже и в положительном направлении. Сейчас Приврат скажет «но», и я услышу какую-нибудь гадость. Однако ничего подобного не случилось. Приврат, не снижая торжественности в голосе, вновь заговорил.
– Кроме того, тебе присвоено звание, – опять мхатовская пауза, – «Уникальный мастер».
Ну все, туши свет. Что еще за уникальность? Зачем она мне? Ладно, как-нибудь разберусь. Да и Приврата расстраивать подозрениями не хочется. Вон он от радости даже светится.
– Пусть я и уникальный, но для тебя я по-прежнему просто Гусь, так что прошу тебя, сядь и успокойся. А не сядешь, попрошу, чтобы мне другого Приврата назначили.
Приврат съежился, поник головой и сел.
– Да шучу я!Ты самый лучший Небожитель! –вот ведь дурак, зачем-то обидел добрейшего Приврата. – Я тебя ни на кого не променяю. Ни за что.
– Не шути так больше, – облегченно вздохнул Приврат. – Имя и внешность новые возьмешь?
Внешность у меня, и правда, невыдающаяся. Только зачем мне другая? Я скромный мастер. Пусть теперь и уникальный. Рост средний, волосы короткие, темные. Когда звание «Великиймастер» получил, сделал их для солидности с проседью. Глаза карие, нос прямой, подбородок имеется, но не выпирает. Всяких там ямочек нет. Одежда стандартная, как у моего первого учителя. Куртка и штаны из мягкой ткани с кожаными заплатками на локтях и коленях. Карман один, накладной, с молнией. Там лежат два диска. На одном хранятся всякие вещи, на другом – боевом – пусто. Зачем мне оружие, я не воин,мне сражаться не требуется. Когда стал Великим мастером, емкость дисков увеличил так, что туда много чего могло поместиться, но заполнить их под завязку не пробовал. А что имя мое кому-то кажется странным, так это его проблемы. Первая вещь, которую я сделал своимирукамии которую одобрил мой учитель, была статуэтка гуся. Она с тех пор всегда со мной. Вроде талисмана. Поэтому когда я сталмастероми мне позволили выбрать себе имя, я, недолго думая, решил – пусть меня называют Гудвин Гусь.
– И внешность,и имя оставлю как были.
– Одобряю, – обрадовался Приврат, – а то в последнее время моду взяли!Такую внешность себе просят сделать – смотреть противно. Волосы красят, лица разрисовывают, парни в уши кольца вставляют. Да и называться хотят по-новому. Что там, на Земле,происходит?
– Извращений стало заметно больше.
– Оно и видно. Говорил я на Совете, что память земную надо сразу стирать, да разве меня кто послушает. Я им говорю…
Приврат прервался и закатил глаза. Так всегда бывает, когда смотрят на внутренний экран.
– Все, Гусь, мое время вышло, – сказал он, вернувшись ко мне. – Хотел с тобой еще потолковать, но тебя вызывает Богиня.
У меня похолодело внутри. Как чувствовал, что высокие награды без последствий не останутся. Ничего хорошего от вызова к Богине я не ждал.И отказаться нельзя. Не придешь – приведут.
– Прощай, Приврат, спасибо тебе за добрый прием. Будет возможность – забегу, поболтаем.
Эпизод 2
Попрощавшись с Привратом, я зашел в портал и оказался на Центральной площади. Огляделся. Тут все было по-прежнему. Вот еще одно достоинство рая. Во всяком случае,для меня.Постоянство. Это на Земле вернешься после длительной отлучки в родной город, а дома, где родился, глядишь, уже нет, на месте сквера – гостиница, и тяжко на душе станет. В раю все на своем месте. Как Создатель сотворил, так и стоит. В центре площади – колонна Возрождения. Вокруг нее, как обычно, полно воинов. Кто сидит, а кто и лежит. Приходят в себя после смерти в бою.Я-то ни разу такого удовольствия не испытал. А воины, которые у меня заказ делали, рассказывали, что после возрождения несладко. Сил почти нет. Вот и дожидаются, пока станет возможно до энергетического фонтана добраться. Хотя он и рядом,к нему всегда длинная очередь. Иду я мимоочереди и думаю. Вот стоят воины, ждут, когда можно будет наполнить флягу энергетиком, и не знают, что идет мимо простой мастер, который эти фляги сделал. Не знают, и потому «спасибо» от них не дождешься. Да и не надо. Три оборота назад я заказ на фляги получил. От Хранителя. Скучно одинаковые вещи делать, но цену хорошую Хранитель назначил. Много репутации и опыта я тогда заработал. Может, еще закажет. Фляги я тогда сделал красивые. Самому понравились. Но использовать их больше девяноста девяти раз нельзя. Протекать начинают. Таково требование Хранителя.Я же подневольный, что закажут, то и делаю. Воины, когда у Хранителя фляжку получают, репутацией расплачиваются. Такой закон. Если сделать прочную флягу, что для меня не составляет труда, то заказов больше не будет. Останутся мастера без заработка. Аэто непорядок, что в раю недопустимо. Все Создатель продумал. Спасибо ему за заботу.
Постоял я, посмотрел на воинов, которых давно, целую земную жизнь не видел, и пошел дальше. Мимо хранилища, куда часто сдавал сделанные вещи, мимо пафосных дверей в Центральную лечебницу. На дверях лечебницы табличка: «Не проходите мимо. Исцеляем травмы любого вида и сложности. Недорого». Я мимо прошел. Откуда у меня травме взяться? Я в боях не участвую. Так и шел, глазея по сторонам, пока не добрался до входа в Сад Богини.
Перед входом стоят два Архангела. Красавцы. Здоровенные, облаченные в белые с золотом доспехи. Наручи для них тоже я изготовил. Первый заказ после получения звания Великогомастера. Хорошо сделал. Не видно, что новодел.
Архангелы – не люди, Небожители. Смотрят сурово мимо меня.Молчат. И я стою – думаю, как мне мимо них пройти. Боязно. Что сказать надо, если не пропустят, не знаю. Никогда в Сад Богини не заходил. Вдруг какой порядок нарушу. Не хотелось бы.
– Что стоим? Кого ждем? – раздался у меня за спиной голос.
Оглянулся. Передо мной девушка. Воин. То, что воин, по одежде вижу. Смотрит насмешливо. Интересную внешность она себе сделала. Волосы светлые, с рыжими прядями. С одной стороны короче, чем с другой. Брови густые, темные. Подбородок острый, скулы выпуклые, на щеках ямочки. Одно другому не соответствует, а в целом смотрится.
– Меня пригласили, вот думаю, как пройти мимо этих, – кивнул я на Архангелов.
– Сюда не приглашают, а вызывают, – усмехнулась девушка, – думать тут нечего. Вызвали – проходи. А если боишься, отойди в сторонку и бойся там, не мешай другим.
Сказала и прошла в Сад. Архангелы на нее никак не отреагировали. Спрашивается, чего боялся? Глянул я вслед девушке и расстроился. Как можно так безвкусно одеться? Кожаная куртка, юбка с кружевными оборочками и в довершение всего высокие, выше колена, сапоги рыжего цвета. Жуть.
Посмотрел я на бесстрастные лица Архангелов и решился. Зашел в Сад. Красота тут какая! Грех жаловаться, в раю все красивое, кроме некоторых девиц, но такого чудесного вида еще не встречал. От входа вглубьведут три аллеи. Прямо как в сказке. Только камня нет, на котором должно быть написано, куда пойдешь, что найдешь, что потеряешь. Придется решать самому. А я этого не люблю. Хотя бы указатель поставили: «К Богине прямо, или налево, или направо». Думал недолго, пошел прямо. Прислушался к интуиции. Она у меня развита. По сторонам аллеи изгороди плющом увиты, цветами украшены. Я такихраньше не видел. Запах чудесный. Сделать, что ли,такие изгороди себе? Посмотрел структуру, запомнил. Ничего сложного. Вернусь в мастерскую – обязательно сделаю. Слева обнаружилась ниша с памятником. Воин, отлитый в бронзе. На постаменте табличка: «Легендарный воин Персей». Кто такой, почему не знаю? Но я воинами в раю не очень-то и интересовался. Чуть дальше справа еще одна ниша. Там скульптура мраморная: «Легендарный целитель Гиппократ». А где памятник мастеру? Опять, по всему, нас обошли. И точно – дальше мне попадались ниши с постаментами, но без статуй. Обидно.
Наконец добрался до конца аллеи. Дальнейший проход скрыт в густом тумане. Туман так насыщен энергией, что страшновато в него входить. Не дай Создатель, что случится. Мне только травму заработать не хватало на ровном месте. Только подумал, что не по той аллее пошел, как раздался голос. Ласкающий слух, чарующий, но такой властный, что у меня и мысли не возникло ослушаться.
– Заходи, не бойся!
Больше не думая о последствиях,я шагнул вперед. Ничего страшного не произошло. Наоборот, наполнился под завязку энергией. Еще немного – и взлечу. Туман рассеялся, и я увидел Богиню. Солнечные лучи освещали её так искусно, как это делали старые художники на Земле. Богиня сидела в плетеном кресле и,улыбаясь, смотрела на меня. Вот с кого написал свой шедевр Леонардо да Винчи! Мона Лиза. Один в один. Только улыбка таинственнее.Как ему удалось сохранить на Земле память о рае – загадка.
– Рада видеть тебя, мастер.
Я молчал, не зная, что сказать в ответ. От пронзительного взгляда Богини стало тревожно, и я не нашел ничего лучшего, как промямлить:
– И я рад.
– Хочу дать тебе задание.Ты теперь у нас уникальный. Вот и задание я тебе подготовила уникальное. Согласишься ли? – у Богини дрогнули уголки губ.
Издевается, что ли? Отказаться от задания Богини? Себе дороже. Все слова застряли в горле, и у меня получилось только утвердительно кивнуть.
– Что ты знаешь о Красной метке? – Богиня перестала улыбаться, по-прежнему глядя мне прямо в глаза. Взгляд ее стал строгим и требовательным.
– Когда воин достигает высшего девяносто девятого уровня развития, он должен сразиться с Красным дьяволом, – я почувствовал себя словно троечник, отвечающий на вопрос строгой учительницы. – Если воин побеждает, ему может открыться портал в следующее измерение.
– В четвертое, – поправила меня Богиня.
– В четвертое, – повторил я, как попугай, пытаясь вспомнить что-то еще про эту Красную метку. – Портал в четвертое измерение открывается не всегда.
– Крайне редко, – уточнила Богиня.
– Да, крайне редко, и если портал не открылся, воин получает Красную метку.
– Достаточно, – Богиня перестала пронзать меня взглядом, помрачнела и даже словно постарела. – Эта дьявольская метка очень замедляет наше развитие. А уж какие муки принимают воины, ты себе даже представить не сможешь. Ты мастер, не воин, у тебя другая доля.
Богиня помолчала, задумавшись, и снова взглянула на меня. Опять строго и требовательно.
– Вот мое задание. До завершения твоей нынешней жизни в раю найди способ, как Красную метку с воинов снимать. Помочь тебе могу только тем, что удвою твою жизнь. И по просьбе Оракула память о твоей последней земной жизни не сотрут. Удачи тебе, мастер! И да пребудет с тобой Создатель!
Я шагнул назад. Туман сгустился, еще шаг – и я оказался опять на аллее. Постоял, оглушенный свалившейся на меня проблемой, и пошел к себе в мастерскую. Почему я?Зачем мне память о Земле? Я вещи делаю, а не лечу людей. Есть же целители, они лечат.
Даже не представляю, с чего начать! Надо же так влипнуть!
В гадком настроении я добрел до своей мастерской. От Центральной площади до нее полчаса неспешной ходьбы.
Эпизод 3
Моя мастерская. Моя обитель. Как давно я здесь не был, а мне даже убираться не надо. В раю не то что грязи – пыли нет. Меня здесь не было целую земную жизнь, а все на месте. И круглый стол, на который я выставляю изготовленные вещи, и фляги с энергетиком в шкафу, и исходный материал, сложенный стопочкой в углу. Хотя одно изменение имеется. Для работы уменя было три замечательных аппарата: анализатор, синтезатор и блок управления. Теперь же аппарат стоял один. Немного волнуясь, я активировал его и запрыгал. От радости.
Я подозревал, что после получения звания Уникального мастера характеристики моей аппаратуры должны повыситься. Такой в раю закон. Так было, когда я стал Великим мастером. Но чтобы так кардинально! Не ожидал. Теперь синтезировать вещи будет несравненно проще и удобнее. Новый аппарат на порядок увеличивал и быстродействие, и мощность процессов. Но главноея осознал после того, как покопался в программе управления. Старая аппаратура позволяла мне разделять исходный материал на куски размером не меньше микрона, а тут разделение стало возможнымна совсем ином уровне. У меня даже руки затряслись, когда я увидел возможности новой аппаратуры. Теперь я мог работать с атомами! С каждым в отдельности. Фантастика! Конечно, я не удержалсяи принялся за работу. Не все сразу получилось. Пришлось даже кое-что дописать к программе управления. Но короткую атомную нить я все-таки синтезировал. Посмотрел ее характеристики. Да!!! Теперь я точно смогу делать вещи с такими параметрами, о которых ранее и мечтать не мог.
Хорошее не длится вечно. Я взглянул на время и ужаснулся.
С момента моего возвращения в рай прошло уже больше двух суток. И это при том, что в раю день длится сто земных часов, чассто минут, а те, соответственно, сто секунд. Вечно я теряю ощущение времени, когда работаю. Столько провозился, делая никому не нужную вещь. В то время как надо мной, словнодамоклов меч, висит задание Богини. Если не выполню – накажут. В лучшем случае наложат штраф на репутацию. Большой. Такой величины, что за целую райскую жизнь не отработать. В худшем – могут отобрать мастерскую.Это совсем плохо. Надо быстро придумать, что делать.
Думать я предпочитаю у моря. Оно в десяти минутах ходьбы от мастерской. Почему-то именно там, глядя наморской простор, овеваемый соленым ветром, мне удавалось найти решение самых сложных задач.
Эпизод 4
Я сидел на берегу моря, смотрел на волны и думал. Почему мне, мастеру, дали такое задание? Почему не целителю? Я работаю с предметами, целители – с людьми. Единственное, что может объяснить такой неожиданный выбор Богини, это то, что Краснаяметкане травма, а управляющая программа.
В раю материя, живая и неживая, состоит не из элементарных частиц, как на Земле, а из протоэнергии. И в отличие от Земли, где все управляется физическими законами, а мозг, точнее блок управления, есть только у живых существ, в раю управляющая программа имеется у всех. Только у предметов она простая, а у людей и сумбуров сложная.Когда я получил звание Великого мастера,решил создать программу электронного мозга для человека. Как Гудвин из сказки «Волшебник Изумрудного города», который обещал сделать Страшиле мозги. Я дажевзял себевторое имя Гудвин. Но, как и у волшебника из книжки, у меня ничего толкового не получилось. Теперь с моими новыми возможностями стоит попробовать еще раз. Как только с Красной меткой разберусь.
Целители воздействуют на человека извне, восстанавливая энергетический баланс по чертежу, сотворенному Создателем.
Как-то так. Точно не знаю, я не целитель. А я, создавая предметы, использую программы. Часто сам их пишу, если хочу сделать нестандартную вещь. Так что, если Красная метка – программа, то мне и карты в руки.
Что же делать? Найти Красного дьявола, убить его и получить Красную метку? Глупость.Как воиня полный ноль. Чтобы достигнуть девяносто девятого уровня боевого мастерства, мне потребуется не одна жизнь в раю.А если найти воина с Красной меткой и попытаться проанализировать ее? Эта мысль показалась мне вполне здравой. Но как найти такого человека? Придется попросить помощи у воинов, они наверняка знают.
Я уже собралсяпойтина Центральную площадь, как увидел идущего по берегу человека. Обычно на пляже наблюдались одни лежебоки. Так я называю людей, которые ничего не делают, только сутки напролет лежат на песке, греют бока на солнце. Как они со скуки не сходят с ума?Непонятно.
Я призывно махнул рукой. Человек направился ко мне.
Что-то странное было в его облике. Чем ближе он подходил, тем меньше я понимал, как этот человек выглядит. Сначала мне показалось, что он высокий и долговязый, но всмотревшись, понял, что ко мне приближается крепыш-коротышка. Волосы были вроде прямые, длинные, темные, а вблизи оказались короткими кудрями песочного цвета.Чудеса, да и только!
– Хамелеон Рыжий. Можно просто Рыжий, – протянул мне руку человек, подойдя.
У него было симпатичное круглое лицо, все усеянное крупными веснушками.
– Как ты меня увидел? – сделал брови домиком Рыжий.
– Я что, слепой?
– Нет, конечно, но… – Рыжий выдержал многозначительную паузу, – я, скажу тебе по секрету, Уникальный разведчик. Знаешь, какая у меня скрытность?
– Не знаю. – В раю смотреть на характеристики человека без спроса не принято. – Но я тоже уникальный.
– Тоже уникальный? – Рыжий так удивился, что брови его поднялись до середины лба.
– Да, Уникальный мастер Гудвин Гусь, – подтвердил я, – и шестое чувство у меня очень даже неслабое. Так что я тебя вижу, хотя ты и меняешься, как хамелеон.
– Уникальный случай, – захихикал Рыжий, – в одном месте сошлись два уникума. Я тут часто бываю, а тебя раньше не видел.
– Да я только что вернулся с Земли.
– Что дали, если не секрет?
Моя жизнь в раю – жизнь одиночки. А этот симпатичный Рыжий почему-то располагал к откровенности. Неудержимо захотелось поделиться. Я расхвастался. И про полученные два уровня мастерства, и про большой бонус, и про удвоенную жизнь. Рыжий, слушая мой рассказ, откровенно радовался. Как Приврат. Словно мы давние друзья.
Мое внимание привлек разноцветный камень, который Рыжий держал в руке, изредка подкидывая вверх.
– Что за камень такой необычный? – полюбопытствовал я, закончив хвастаться.
– О! Это мне сделал Великий мастер Ли. Он работает в Горной локации. Далеко на востоке. Я ему добыл эликсир сна.А он отдарился возвратным камнем. Смотри.
Рыжий размахнулся и кинул камень в море. Через мгновение тот вернулся к нему на ладонь.
– Дашь посмотреть?
– Держи.
Какая удивительная структура у камня! Что же заставляет его возвращаться? Сделать такое мог действительно тольковеликий мастер.
Я активировал шестое чувство и скопировал программу. На досуге попробую открыть секрет мастера.
– А зачем ему эликсир сна? – поинтересовался я, чтобы успеть скачать программу. – В раю же спать не хочется.
– После сна, так мне мастер Ли объяснял, ему гениальные мысли в головуприходят. Вот и фокус с камнем он придумал, проснувшись.
– Это не фокус, – просветил я Рыжего, – Мастер Ли сделал программу переноса. Как у воинов после гибели в бою. Они же оказываются у колонны Возрождения, к которой привязаны. А камень привязан к тебе.
– Получается я не только человек, но иколонна Возрождения! – заржал Рыжий. – Здорово! Спасибо, что просветил. В следующей жизни возьму тогда себе новое имя. Хамелеон Колонна. Звучит?
Рыжий так возбудился,что забегал вокруг меня.
– Слушай, – сказал он, успокоившись, –а хочешь попробовать эликсир сна? Я тебе добуду.
– Спасибо, мне теперь не до сна.
– Что так?
– Задание получил.
– Только вернулся, и уже нагрузили, – покачал головой Рыжий.
– И кто же тебя осчастливил, если не секрет?
– Богиня.
– Разыгрываешь!!! – У Рыжего опять брови полезли на лоб.
– Мне не до розыгрышей. Ломаю голову. Не знаю даже, с чего начать.
– Трудное задание?
– Не то слово. Мне поручено разобраться с Красной меткой.
– Благородное дело. Если чем помочь смогу – помогу.
Какую помощь может мне оказать разведчик? Думаю, никакую.
Но попытаться стоит.
– Честно говоря, я совсем не представляю, чем вы, разведчики занимаетесь.
– Я же тебе сказал, – Рыжий вновь присел рядом со мной, –добываю эликсир сна. Уже восемь оборотов, как стал специализироваться на этом. Мне и уникума дали, когда первый эликсир добыл.
Про сон я понял. Сон мне совсем не нужен. Но я не терял надежды узнать у Рыжего что-либо полезное и продолжил расспросы.
– Зайдем с другой стороны. Кто эликсир сна потребляет?
– Да вон ребята, – Рыжий кивнул в сторону лежащих на песке людей.
– Лежебоки? Зачем этим бездельникам помогать? – возмутился я.
–Все трудятся, а они попусту жизнь прожигают.
– Зря ты так, Гусь, – огорчился Рыжий, – это же краснометочники.
У нихвсе характеристики в глубоком минусе. Им даже биться с сумбурами бессмысленно. С Красной меткой в раю только и можно, что ждать, когда она снимется.А во сне ждать куда как легче.
– Вот ты мне и помог, – обрадовался я, – сижу, думаю, где мне разыскать воинас Красной меткой, собрался уже пойти на Центральную площадь, а тут ты. Просветил, что ходить никуда не надо. Вот они, рядом лежат. Только как мне со спящим человеком поговорить?
– Пошли, – сказал, вставая Рыжий, – я тебя познакомлю с воином, который не спит. Надоело ему спать. У него Красная метка третий оборот не снимается.
– Тоже уникум?
– Это ты точно подметил, – засмеялся Рыжий. – Три уникума в одном месте – это ужасно смешно.
Что тут смешного, я не понял. Мне-то по-прежнему не до смеха.
– Далеко идти? – спросил, я поднимаясь.
– Нет, Фидий Роден Бульдог,как он теперь себя называет, работает вон за тем мысом, – ответил, перестав смеяться, Рыжий, и мы направились к мысу.
Прошли мимо спящих лежебок и завернули за мыс. Местность не изменилась. Такой же пляж, только значительно шире, чем около моего места.
– Это кто? – спросил я Рыжего, увидев людей, которые непонятно чем занимались. Одни сидели на песке перед похожими на шахматные досками,другие куда-то бежали, третьи перекидывали друг другу мяч.
– Такие же воины с Красной меткой.
– Может, поговорим с ними? – обрадовался я.
– Никто с тобой говорить не станет, – огорчил меня Рыжий. – Тут все игроманы. Пока игру не закончат, не остановятся. Не переживай,мы уже почти дошли. Вон видишь песчаные скульптуры? Нам туда.
Фидий Роден Бульдог оказался коренастым человеком с мощными плечами, одетый в короткие, до колен, холщовые штаны и футболку с двусмысленной надписью: «Создатель с нами???».
Он трудился над скульптурной композицией. Скульптуры были сделаны из песка и изображали сумбуров. Надо признать, изготовлены они были мастерски. В центре композиции стоял громадный демон, на плече которого сидела горгулья.За его спиной располагались несколько химер, чертей и саламандра3.
– Бульдог их долго делает, – пояснил Рыжий, – а как закончит, разбивает.Душу отводит.
– Чего надо? – не обрадовался нашему появлению Фидий Роден Бульдог.Лицо он себе сделал своеобразное. Толстые щеки нависали над крупной челюстью, а из-под кустистых бровей на нас уставились маленькие недобрые глаза.
Недобрый взгляд песочного скульптора не смутил Рыжего.
– Разговор есть. Мастер Гусь получил от Богини задание разобраться с Красной меткой. Хочет тебя расспросить.
– Ну хоть кто-то стоящим делом занялся, – подобрел скульптор и протянул мне крупную, исцарапанную песком ладонь. – ФидийРоден Бульдог. Можно просто Фидий. Чем могу помочь?
– Что ты почувствовал, когда получил метку? – перешел я сразу к делу.
– Почувствовал, что оказался в заднице, – усмехнулся Фидий, – глубокой. И, как оказалось, охренительно глубокой.
– Программу метки можешь посмотреть?
– Я воин, а не мастер и не целитель. Ты шестое чувство до чего прокачал?
– До девятисот восьмидесяти единиц.
– Охренеть! А я только до девяти.
Действительно, глупый вопрос я задал. Но думал– вдруг да получится узнать хоть что-то. Не вышло. Ладно. Попробуем по-другому.
– Целители тебя смотрели?
–Они давно нас, краснометочников, к себе не подпускают. Помочь не могут, вот и злобятся.
– А Небожители? Говорят что?
– Эти бездельники? Ты от них что-то полезное когда-нибудь слышал? Их бы, гадов, на Землю, хоть на денек. Не так бы запели.
Неожиданно рядом с нами возник призрак Небожителя. Погрозил пальцем и исчез.
– Кто это был? – я от испуга отпрыгнул в сторону и огляделся.
– Ментор поганый. Шавка контролерская. Да ты, мастер, не переживай. Это он по мою душу наведался. Но у меня память еще не отшибло окончательно. Могу позволить себе крепко выразиться. Как на Земле. Им только и остается, что грозить пальцем. Хуже мне уже не сделать. В раю Сибири нет, – засмеялся Фидий.
Рыжий, вторя ему, захихикал тоже. Но мне было не до смеха. Ко всему не хватало еще навлечь на себя недовольство Контролера.
– Давай я попробую посмотреть, – сказал я ивзял Фидия за руку. Сосредоточился. Активировал шестое чувство. Поначалу ничего. Наконец нащупал. Вот она, метка. Огромная. Отдельные фрагменты программы смутно различаются. Но целиком разглядеть не удается. Изображение расплывается, дергается.
– Фидий, приляг, пожалуйста, и постарайся ни о чем не думать.
Я снова сосредоточился. Видно стало лучше. Однако и таким способом понять устройство программы не получалось.
Я открыл глаза. Вокруг нас собралась толпа. Смотрят с надеждой, а мне и сказать нечего.
– Кое-что понял, – соврал я, хотя на самом деле понял только, что в тупике. – Пока всем спасибо, пойду к себе думать.
Эпизод 5
Я вернулся к своему месту на берегу моря, планируя в тишине проанализировать увиденное. Но тольковосстановил в памяти кусочек программы Красной метки, который удалось различить, как у меня за спиной раздался голос:
– Привет, трусишка!
Я обернулся. Ко мне подходила девица, которую я встретил у входа в Сад Богини. Только сейчас она была босая. Выбросила, значит, свои отвратительные рыжие сапоги.
– Ну что, пустили тебя к Богине? – кивнув как старому знакомому,спросила девица и присела рядом.
– Пустили.
– А ты боялся. Давай познакомимся, что ли? Второй раз встретились, а как звать-величать не знаю.
Она протянула мне руку.
– Охотница Воля Фишка, – пальцы у девицы были тонкими и колючими, как наждак. – Не знаешь, случаем, где тут живет мастер? Мне сказали, что он с Земли вернулся и его мастерская где-то в этом районе.
– Я и есть мастер. Мастер Гусь.
– Здорово! – обрадовалась Воля Фишка. – Сапоги мне сделаешь?
Сначала я хотел отказаться, сославшись на занятость, но потом решил, что подумать о задании Богинисмогу и в процессе работы.
– Попробую, если смогу.
– Да какие сапоги сможешь, такие и сделай. Все лучше, чем у Хранителя покупать.
– А какие были?
– Суперские. Мне их мастер из Цветочной локации сделал. Но он уже все, на Землю убыл.
– Характеристики помнишь? – уточнил я задачу.
– Конечно, помню, – Фишка тем не менее задумалась. – Врать не буду. Прибавку к скорости давали пятнадцать единиц, к силе – одну, а точность стрельбы повышали то ли на две, то ли на три единицы.
Действительно, знатные сапоги. У меня сапоги со скоростью больше десяти единиц никогда не получались.
– Как же ты их лишилась?
– Саламандра попалась нестандартная, – вздохнула Воля Фишка. – Я же охотница, работаю в одиночку. Выстрелю и отбегаю. А эта зараза быстрой оказалась. Заплевала ядом. Сапоги всем хороши были, но прочность у них маленькая. Саламандру я, в конце концов, грохнула, но и у меня жизнь на исходе. Побежала к целителю, чтобы отравление снял, но не успела, померла. Возродилась уже без сапог. Знала бы, что так получится, не стала бы задерживаться. Сумбуры после гибели исчезают без остатка, а из этой саламандры кусок выпал. Пока я его поднимала – хотела Хранителю продать – время и потеряла.
– Давай посмотрю на анализаторе, – мне самому стало интересно, что же такое могло остаться после гибели саламандры.
– На, смотри, – Воля Фишка вытащила из кармана завернутый в тряпку мягкий, как пластилин, кусок неизвестного материала.
Развернул. Никогда такого не видел. Вещество имело бледно- фиолетовый цвет и дурно пахло.
– Все, я пошла, – встала Воля Фишка. – Пахнет как отвратительно! Если что ценное, поделюсь. Хранитель же нормальную цену не даст, пока к стенке не припрешь. Так что на тебя, мастер, вся надежда.
– Приходизавтра утром, – сказал я на прощание охотнице. – Сапоги будут готовы, да и с этой дрянью, думаю, успею разобраться.
– Мастер, а мерку с моих ног ты снять не хочешь? – вспомнила, отойдя с десяток шагов, Воля Фишка.
– Не волнуйся. Размеры твоих ног у меня уже в памяти.
– Ну,смотри, промахнешься, не возьму, – предупредила Воля Фишка и ушла.
А я отправился в мастерскую.
Эпизод 6
В мастерской включил аппарат, чтобы синтезировать заказанные сапоги, но любопытство победило. Поместил полученное от охотницы вещество в новый аппарат. Еще раз порадовался его совершенству. Увеличил изображение, и сразу стало ясно, что вещество двухкомпонентное. Одна часть имеет структуру человеческую, упорядоченную, вторая – сумбурную, хаотичную, аморфную. Интересно. Открыл систему управления. Как и ожидал, обнаружил две управляющие программы. Та, что управляла упорядоченной частью вещества, мне давно знакома. Это программа, по которой создается наш энергетик. Совсем интересно стало. Зачем сумбуры смешали свое вещество с нашим энергетиком? Загадка. Со второй программой пришлось повозиться. Язык программирования незнакомый.Долго ломал голову, но справился. Недаром я уникальный. Для проверки попробовал синтезировать аморфный материал. Получилось. Это радует. Огорчало, что мыслей, для чего это дурно пахнущее вещество предназначено, не появилось.
Закончив экспериментировать, я собрался заняться сапогами, но тут прозвучал предупреждающий сигнал. Это усталость вошла в красную зону. С сожалением оторвавшись от синтезатора,я заглянул во фляжки и понял, что энергетика у меня нет. Ни капельки. Отругал себя за забывчивость, но делать нечего, поплелся на Центральную площадь. Еле дошел. Ноги были тяжелые, словно свинцом налитые. В очереди за энергетиком стоять не стал. Побоялся, что пока буду ждать, упаду. Мне только скандала не хватало. Если вовремя не восполнить силы, контролеры обязательно оштрафуют. И будут правы. Порядок есть порядок. Зашел к Хранителю. Благо он тут рядом.
– Давненько тебя не было, мастер, – поприветствовал меня с дежурной улыбкой Хранитель. – Что-то ты неважно выглядишь.
– Дашь энергетика в долг? – спросил я, навалившись на прилавок. Сил стоять больше не было.
– Тебе дам, – кивнул Хранитель и поставил передо мной фляжку с энергетиком. – Вернешь две.
Я не стал спорить. Выпил энергетик до последней капли. Ощущение, что я в раю, вернулось.
– Могу дать заказ, – предложил Хранитель, – вещь простая, цена хорошая.
– Что надо сделать? – спросил я, хотя мне сейчас было не до заказов.
– Сотню мячей, за каждый единицу репутации получишь.
Кому нужны в раю мячи? Непонятно. А цена, и правда, хорошая.
– Я бы взялся, но у меня задание от Богини. Пока не выполню – сам понимаешь…Если сможешь, придержи.
Попрощался с Хранителем, выпросив еще одну фляжку,и побежал в мастерскую. Только теперь осознал, что уже ночь. Я люблю это время. Свет не такой яркий, свежо. Тишина. Сейчас бы посидеть на берегу моря, поразмышлять, но некогда. Утром придет Воля Фишка, а сапоги для нее не готовы. Неудобно выйдет.
Сапоги я сделал быстро. Не в первый раз делаю. Вынул из синтезатора, поставил на стол, осмотрел.Добротные получились. Таких хороших я еще ни разу не делал. Прибавку к скорости давали одиннадцать единиц, к силе две. Но до мастера из Цветочной локации не дотянул. Стало обидно. Попробовать,что ли, еще раз? Время есть.
Вышел из мастерской. Постоял, ни о чем не думая. Идея должна сама прийти. Так я поступал не один раз. Голова очистилась, и японял, что надо сделать. Не сапоги, а ботинки. Как у земного спецназа. Высокие, со шнуровкой, на толстой подошве. Они должны смотреться на охотнице значительно эффектнее, чем какие-то сапоги. И синтезировать их буду не из микронных кусков, а из атомов. Нить из атомов сделал, значит, и ботинки смогу. А то, что придется заново написать программу, – не беда. Справлюсь. Главное – кураж поймать.
Ботинки вышли красивыми. На загляденье. Это верный признак, что изделие качественное. Посмотрел характеристики. Мысленно себе поаплодировал. Прибавка кскорости тридцать единиц, к силе пять, к скрытности три единицы. Скрытность появилась потому, что я у Рыжего подсмотрел, как у него скрытность запрограммирована.
Можно было бы поставить точку, но ощущение незавершенности сохранялось. А что если воспользоваться аморфной структурой, которую я научился синтезировать? Мысль показалась мне интересной. Нанес аморфное вещество на торец подошвы ботинка и понял, что не ошибся. У ботинок появилась новая характеристика.Отражение. Первый раз такую характеристику вижу. Что за штука – не знаю. Надеюсь, хуже от нее охотнице не будет. А будет, так уберу.
Не успел я налюбоваться ботинками, как в мастерской появилась Богиня. В дверь не вошла, в окно не влетела. Возникла из ниоткуда.Посмотрела недобро на меня и провозгласила: «Мастер Гусь! Ты сделал уникальную вещь. От имени Верховного Совета Небожителей поздравляю! Твой уровень мастерства повышен на единицу».
Сказала и исчезла.
Ничего себе! Чтобы поднять мастерство на единицу, я годами горбачусь, а тут сделал ботинки – и пожалуйста. Спасибо, конечно, но что-то неспокойно мне стало.Поздравила меня Богиня таким тоном, что непонятно – то ли хвалила, то ли ругала. Но даже если и была недовольной, голос у нее все равно божественный. Вот я уши- то и развесил. А надо былоспросить, что такое отражение.Дурак, одним словом.
В смешанных чувствах я вышел из мастерской. Раннее утро. Красота!
– Наконец-то! Я уж думала, помру, дожидаясь.
Воля Фишка сидела под деревом и грозно смотрела на меня.
– Я же сказал, что сделаю к утру, а сейчас что – не утро? – возмутился я.
Все мною недовольны. Сначала Богиня с кислым лицом, теперь девица с претензией.
Воля Фишка не смутилась, а только укоризненно покачала головой.
– Я вижу, что утро. Только не завтрашнее, а послезавтрашнее.
Мне стало стыдно. Заставил девушку просидеть целые сутки без дела.
– Извини, не сердись, примерь лучше, – сказал я и поставил перед охотницей ботинки.
Охотница Воля Фишка посмотрела на ботинки, на меня, снова на ботинки.
Я приготовился к гневной отповеди,ведь заказаны были сапоги, но красота ботинок остановила готовый пролиться на меня поток претензий. Воля Фишка примерила ботинки, увидела их характеристики и застыла с открытым ртом, хлопая глазами.
– Как ты это сделал?!
– Между прочим, я не простой мастер и даже не великий, а уникальный, – сказал я, довольный произведенным эффектом.
– Что же ты сразу не сказал! Мне, чтобы расплатиться за это чудо, придется всю жизнь работать.
– По закону уникальную вещь нельзя купить. Только обмен, – напомнил я девушке райский закон.
– У меня ничего нет, чтобы на такое обменять, – Воля Фишка расстроилась.
– Ошибаешься, – успокоил я девушку, – если согласна, обменяем ботинки на вещество, выпавшее из убитой саламандры.
– Еще спрашиваешь! Согласна! С этой минуты я для тебя просто Фишка.
Девушка так обрадовалась, что убежала не попрощавшись. Но я ее понимаю. Хочется же опробовать новые скоростные ботинки.
– Фишка, что такое отражение? – крикнул я ей вслед.
– Отличная штука, но очень редкая, – ответила Фишка, не останавливаясь, – увидимся – расскажу.
В то, что мы еще раз повстречаемся, я слабо верил. Охотнице мастер нужен, только если что-то сломается. И не факт, что она в этом случае придет ко мне, а не к другому мастеру. Почему-то стало грустно. Райская жизнь в одиночестве меня не напрягала. Я даже получал удовольствие от того, что никто не мешает. А тут на тебе, загрустил. Это все земная память сказывается. Зачем мне ее сохранили?
Эпизод 7
Я шел к морю, рассчитывая немного отдохнуть и подумать в тишине, что делать дальше с заданием Богини. Но не успелдалеко отойти от мастерской, как меня окликнули. Ко мне направлялись два человека. Впереди широко шагал высоченный, похожий на жердь воин. В нем длинно было все: и руки, и ноги, и даже торчащие в стороны рыжеватые усы. За ним семенил второй, похожий на шар. Из-поднадвинутой на лоб шляпы-блина выглядывали глаза и нос картошкой. Все остальное скрывала густая черная борода.Шестое чувство подсказало мне, что уровни у обоих были очень высокими.
– Дело есть, – сказал, подойдя, длинный и протянул мне ладонь-лопату, – ДонБарка Облом мое имя, можно просто Облом, а ты мастер Гусь. Так?
Мне ничего не оставалось, как подтвердить.
– Давай поговорим.
– Давай. Я не спешу.
Скорее всего, хотят что-то заказать. Таким грех отказывать.
Дон Барка Облом, словно чего-то опасаясь, огляделся по сторонам.
– Пойдем лучше к тебе, мастер. У тебя же тут мастерская рядом. Там и поговорим.
Я никого не пускаю в мастерскую. Богиня один раз появилась,да и то без приглашения.Ей можно без спроса. Но возразить воинуя почему-то не смог, и мы пошлив мастерскую.
Облом с подозрением оглядел предложенный стул. Мебель я делал на свой вкус, получилась она изящной, на тяжелого Облома явно не рассчитанной. Пришлось подсуетиться. Включил синтезатор и сделал по-быстрому табуретку с толстенными ножками.
– Такая подойдет?
– Подойдет, – сказал Облом, по-хозяйски усевшись за стол, – садись, мастер, в ногах правды нет.
Он меня уже стал раздражать своей бесцеремонностью. Хочет сделать заказ, пусть делает, а то раскомандовался! Думает, если он высокого уровня, так я от радости упаду?Возьму сейчас и пошлю их подальше, к сумбурам собачьим. Но я никого не послал, а послушно сел. Спутник Дона Облома устроился у окна и на его фоне словно растворился. Странный кадр. Когда не смотрю на него в упор, его будто и нет вовсе.
– Задание от Богини получил? – прервал молчание Облом.
Не принято в раю про такие вещи спрашивать, но конфликтовать не хотелось. Подтвердил.
– И какой план надумал?
– Плана пока нет.
– У тебя нет, у нас есть. Ты его видишь? – указал длинным пальцем Облом на своего спутника.
– Вижу. Почему я должен его не видеть?
– Потому что я скрытность активировал, – впервые прервал молчание толстяк.
– Я же говорил, а ты боялся. Гусь мастер что надо, Оракул не ошибается и…
– Погоди, Дон, – прервал Облома толстяк, не повышая голоса, и сразу стало ясно, кто из них главный. – Мое имя Ким Хари Серый, можно просто Серый.Надеюсь на плодотворное сотрудничество. Шестое чувствоты до какого уровня развил?
Шестое чувство – это внутреннее зрение, которое получает человек, попав в рай. Очень полезная штука. Позволяет различать параметры людей и сумбуров. А при должном уровне развития можно видеть себя со стороны, как в зеркале.
– Оно у меня уже девятьсот восемьдесят единиц, – ответил я с гордостью.
Для моего уровня очень высокий показатель. Но Серый скривился.
– Может не хватить.
Ничего не понимаю. Облом ляпнул про Оракула непонятно к чему, этот кривится, хотя, думаю, мало кто развил шестое чувство до такого значения. Для чегоможет не хватить? Чтобы сделать любую вещь, моих девятисот восьмидесяти единиц хватит с запасом.
– А сколько нужно? – решил я хоть что-то прояснить.
– Тысячу.
– Так сейчас сделаю. Я бонусные очки после возвращения не распределял.
– Молодец! – хлопнул меня по плечу Облом, и я чуть не свалился со стула.
– Облом, – опять утихомирил своего спутника Серый и повернулся ко мне, – шестое чувство до тысячи повысь. Обязательно.
Я не стал откладывать на потом и добавил недостающие до тысячи очки. И тут же почувствовал разницу. Даже не активируя шестое чувство, я увидел характеристики сидящих за столом людей. Сильно! Оба были максимального девяносто девятогоуровня. С такими персонажами я за свои тридцать дваоборота ни разу не общался. Серый же оказался не просто воином, а разведчиком. Сколько же оборотов он прожил, чтобы добраться до максимума? Представить сложно. Скрытность у него была сумасшедшая. А шестое чувство на порядок лучше моего.
– Ну что, нагляделся? – спросил Серый. – Проникся?
– Проникся.
– Тогда к делу. Наш план короткий. Всего три пункта. Первый мы выполнили. Тебя с Земли вытащили.
– В каком смысле?
– В прямом. Ты там помирать собирался?
– Нет. Я еще лет десять-двадцать планировал пожить.
– Вот. А у меня времени в обрез. Видел, сколько мне в раю жить осталось?
– Да, немного.
– Немного, – усмехнулся он. – Говори прямо, не стесняйся, в обморок не упаду. Месяц пройдет, и меня отправят на Землю. Поэтому, извини, пришлось,не дожидаясь естественного хода событий, тебя в райперемещать.
– Вы что,мне инфаркт устроили? –Я уже готов был возмутиться. Но вовремя остановился. Наверняка разыгрывают. – Разве такое возможно?
– Возможно, – Серый был предельно серьезен. – Еще раз извини, но у нас не было выбора. Время поджимало, и Оракул на тебя указал.И вроде не ошибся. Ты звание «Уникальный» получил? Получил. Так что радуйся. Будут еще вопросы – отвечу, но потом.А пока, не теряя времени, переходим к пункту второму. Он, слава Создателю, проще первого. Мы находим Красного дьявола, и я его убиваю.
– Ты сможешь убить Красного дьявола? Ты же разведчик, – удивился я.
– Не боись, мастер, – хмыкнул Облом, – это не твоя забота. Мы командой пойдем. Знаем, как что сделать.
– Ладно. И ты, – обратился я к Серому, – рассчитываешь, что получишь Красную метку?
– Молодец, соображаешь, – Серый поскреб пальцем бороду. – Есть вероятность, что тогдаоткроется портал в четвертое измерение. Но не думаю, что я такой везунчик. А даже если откроется, не пойду. Пока с Красной меткой не разберемся, я людей в раю не брошу. Однако идем дальше. Пункт третий нашего гениального плана. Не знаю, простой он или нет. Будем надеяться на лучшее и на тебя.
– А я тут с какого боку?
Серый помолчал. Покрутил пальцами.
– То, что программу Красной метки, если её получу, я скачаю, у меня сомнений нет. И передать тебе тоже не составит труда. Чего не знаю, так это того, сможешь ли ты её расшифровать. Но верю –сможешь.
– Почему я?
– А кто? Ты мастер, теперь Уникальный. Всю жизнь с программами работаешь. Тебе и карты в руки.
– А что – целителей подходящих нет? – попытался я избежать совсем не нужной мне ответственности. – Вон их сколько. Наверняка ведь есть с более высокимуровнем, чем мой тридцать третий.
Облом махнул рукой, а Серый опять заскреб бороду.Привычка, видимо, у него такая. Когда о чем-то сложном задумывается.
– Был один с максимальным уровнем. Да ты памятник ему должен был видеть в Саду Богини.
– Гиппократ?
– Во-во. Он думал, что справится, когда на себя Красную метку принял. Три оборота после этого так мучился – не передать. Даже Совет Небожителей проникся. Как же, человек страдал ради человечества. Памятник ему поставили. А что делать с Красной меткой, этот мученик так и не сообразил. Так что вся надежда на тебя, мастер.На сборы тебе время до утра. И сделай себе обувь поприличнее.Путь у нас дальний, а скорость передвижения у тебя никакая. В крайнем случае, ребята могут тебя понести на закорках, но не хотелось бы прибегать к такому экстравагантному способу.
Серый и Облом направились к выходу.
– Не вешай носа, мастер, пробьемся! – сказал на прощание Серый.
Эпизод 8
Я сидел в мастерской злой до чрезвычайности. За что на меня свалились эти чертовы проблемы?Жил себе спокойно, делал вещи. Неплохие, кстати. Никуда не бегал, никого не обманывал. Честно зарабатывал репутацию, повышал уровень – и нате. Куда-то идти, что-то разгадывать. А еще этот наглый Облом. Будет мне еще указывать! Да не пошли бы они все куда подальше! Да, я медленный. И что? Может, еще прикажете летать? Так не умею. И не хочу. Вот назло им сделаю самолет, улечу куда подальше и буду там спокойно жить. Самолет? Нет, самолет в раю будет смотреться странно. Лучше уж сделать ковер-самолет. Или дракона огнедышащего. Змея Горыныча. Доброго, как в мультфильме, что видел на Земле. Вот все удивятся. Я посмотрю, как у Облома поджилки затрясутся. Однако нехорошо быть злым. А лучшее лекарство от злости – работа.
Я включил синтезатор. Структуру Змея Горыныча буду делать аналогично человеческой. Он же не вещь, а живое существо, если оживет, конечно. В раю у человекадва вида жизни. Одна – базовая жизнь, другая – живучесть. Базовая жизнь определяет продолжительность пребывания человека в раю. Живучесть используется в боях. Она уменьшается при ударах сумбуров, но после смерти в бою восстанавливается колонной Возрождения.
Сначала я сделал сосуды для хранения обеих жизней. Потом синтезировал генератор огня и огнеупорные трубы к нему. Энергетическую батарею сделал в двух экземплярах. Змею Горынычу придется меня возить, так что энергии он будет расходовать много. На всякий случай сделал и зарядное устройство. Вдруг Горыныч не сможет заряжаться из фляжки. Тогда будет подпитываться от моей батареи.
Времени на все ушло не так много. Я просто копировал программы со своих устройств и запускал синтез. Раньше такое мне не удалось бы сделать, но после того как мое шестое чувство повысилось до тысячи единиц, я стал видеть свое внутреннее устройство во всех подробностях. Вот с генератором огня пришлось повозиться. У меня такого устройства нет. Но ничего, справился.
От работы я получал истинное удовольствие. Соскучился по ней. Да и с такими параметрами, что появились у меня после получения уникальности, все стало получаться значительно проще и быстрее.
Совсем интересно стало, когда я перешел к созданию блока управления. Привязал Змея Горыныча к себе, чтобы слушался беспрекословно. Залил в блок программу двусторонней связи, добавил, не скупясь, интеллекта. Пусть мой Горыныч будет умным змеем. Туда же закинул программу самообучения, ориентации в пространстве и анализа обстановки. Не поскупился и добавил эмоций. Но когда перешел к установке программы управления движением, понял, что я безмозглый дурак. Я же хожу, а Змей Горыныч должен летать. И Облом, у которого я подсмотрел программу, ускоряющую движение, тоже ходит.Придется разрабатывать новую программу. Не с чего копировать. На это у меня не было времени. Да и ошибок без проверки экспериментомне избежать. Мне будет не до смеха, когда Горыныч вместе со мной грохнется с высоты.Вот Облом с товарищами посмеются.
В сердцах я стукнул себя по лбу и вышел из мастерской. Ведь знал, что когда переполнен эмоциями, нельзя работать. Знал, но поспешил. Вот и сработала земная пословица: «Поспешишь – людей насмешишь». Надо навести в голове порядок. А для этого ничего лучше нет, чем просто полюбоватьсязеленой травой и голубым небом. Сработало. Голова очистилась, и стало понятно, что делать. Надо сделать коня. Буцефала, как у Александра Македонского, или единорога. Или, может быть, кентавра?И тут я вспомнил симпатичную морду Конька-Горбунка из мультфильма. Решено, делаю Горбунка.Пусть у меня будет конек по имени Горбунок.
Я вернулся в мастерскую. Ничего менять не пришлось. Ну, будет конек огнедышащий и что?Даже интереснее. Залил в блок управления программу движения и, наметив границы тела, запустил синтез. С моими новыми параметрами и синтез шел значительно быстрее, чем раньше.
Когда процесс закончился, я вытащил конька из синтезатора и положил на пол. На стол, куда я обычно ставил изготовленные предметы, он не помещался. Сел рядом, ожидая, что программа, формирующая рай, заполнит сосуды конька жизненной энергией. Произойдет ли это, я точно не знал, но надеялся. Выждал в нетерпении пару минут. Проверил. Оказалось, что не все коту масленица. Если сосуд с живучестью был заполнен уже на три четверти, то сосуд базовой жизни был абсолютно пуст. Сумбур меня забери! Что сделал не так?Может, обратиться к целителям? Но я не слышал, чтобы целители кого-то оживили. «Эй, оживай», – похлопал я по спине конька.
Эффект нулевой. Стало горько, обидно и стыдно.Возомнил себя невесть кем и тут же получил по носу. С досады я стукнул кулаком по столу, но боли не ощутил и легче не стало. Только стол попортил. Куда девать конька? Уничтожить его не смогу, рука не поднимется. Он мне уже как родной. Осталосьнадеяться на чудо. Но чуда не случилось, конек не ожил. Даже в раю чудеса если и бывают, то крайне редко.
А вот Богиня ко мне зачастила. Она возникла как всегда из ниоткуда.
– Оживить хочешь? – спросила Богиня, осмотрев конька. – А попросить о помощи гордость не позволяет?
При звуках ее голоса у меня внутри все запело, завибрировало от восторга. Я не смог открыть рот и только утвердительно кивнул.
– Не боишься, что Совет Небожителей накажет, если расценит, что твои действия нарушают установленный порядок?
Верховный Совет Небожителей – реальная угроза. Я в раю всегда вел себя законопослушно, наказаний не получал, но сейчас особый случай. Придется рискнуть.
– Если Совет посчитает, что я нарушил закон, пусть накажет, но оживить конька хочу. Он мне теперь не чужой.
– Хорошо, – заговорила Богиня после длинной паузы, – я дам тебе программу оживления, если согласишься на два непростых условия. Условие первое. Тебе придется отдать оживляемому объекту часть своей базовой жизни.
Я, ни секунды не раздумывая, кивнул в знак согласия.
– Условие второе, – продолжила Богиня, – оживлять будешь в муках.
От удивления у меня прорезался голос.
– Но в раю нет боли!
– Нет боли – нет рождения, – отрезала Богиня. – Так что?
– Согласен.
– Успеха, мастер, и да пребудет с тобой Создатель, – сказала Богиня и исчезла.
Не теряя времени, я открыл подаренную Богиней программу и углубился в изучение инструкции по оживлению объекта.«Шаг первый. Установите с объектом физический контакт».Проще простого. Я положил на конька руку.
«Шаг второй. Используя подпрограмму (приложение 1), сформируйте канал, соединив с его помощью сосуды жизни своей и объекта. Внимание! Ограничьте скорость формирования канала.При высокой скорости велика вероятность получения болевого шока».
Я начал формировать канал и впервые в раю ощутил боль. Однако она была вполне терпимой. Хорошо, что мне оставили земную память. По сравнению с болями, что я испытал на Земле, эта боль была ерундовой. Когда канал был изготовлен, опять обратился к инструкции. «Шаг третий. Используя подпрограмму (приложение 2), увеличивайте давлениев своем сосуде базовой жизни до тех пор,пока жизненная энергия не начнет перетекать в сосуд объекта».
Я активировал подпрограмму и начал процесс. Сначала ничего не происходило. Я даже испугался, что делаю что-то неправильно. Но внезапно энергия пришла в движение. Вот тут мне стало
реально больно. Боль была просто адской. Чтобы выдержать и не прервать процесс, я стал орать. Энергия текла, сосуд жизни конька заполнялся, я орал. Сколько времени этот спектакль продолжался,не заметил. По ощущениям – целую вечность. Наконец сосуд конька заполнился, и я остановил процесс перекачки. Сосуд жизни полон, а конек как лежал без признаков жизни, так и лежит. От отчаянья я вспомнил сказку про Ивана-дуракаи прохрипел: «Встань передо мной,как лист перед травой».И тут меня вырубило. Только и успел заметить, что уровень усталости превысил допустимую величину. Очнулся от того, что кто-то теплый мягко тыкался мне в лицо.Мой конекГорбунок. Ожил все-таки! Горбунок смотрел на меня хитрющими глазами. Черными с огненными искорками. Ура! Победа! Я обнял Горбунка за шею и заплакал бы от радости, но в раю слезы не предусмотрены. Наобнимавшись, я дополз до фляжки с энергетиком, восстановил силы и выпустил Горбунка из мастерской на волю:«Беги, конек, покажи себя!».Горбунок не заставил повторять дважды. Помчался во всю прыть. Я смотрел ему вслед и, не стесняясь, хвалил себя. А кто еще похвалит? Симпатичного конька я сделал. Да за ним ни один сумбур не угонится. Я не удержался и побежал за коньком. Так быстро в раю я еще ни разу не бегал. Словно летел. Но скоро мой полет был прерван. Грубо. Обломом, который стоял у дверей мастерской и ругался: «Эй, Гусь! Сумбур тебя побери! Куда тебя понесло! Я что, должен за тобой бегать?Девяносто девятые собрались, а тебя нет».
Облом перестал кричать и уставился на мои ноги. Лицо его перекосилось.
– Где твоя новая обувка?
– Нету. Не успел сделать.
Облом чуть не задохнулся от возмущения.
– До тебя что, не дошло, что наша операция мирового масштаба? Хочешь её сорвать?! Не понимаешь, какие фигуры задействованы?
Не успел я объяснить Облому, почемунесделал себе новую обувь, как вернулся конекГорбунок и угрожающе уставился на Облома. Если пыхнет в него огнем, мне будет не до объяснений.
Нас окружили воины. Нетрудно было догадаться, что все онииз команды Облома. Среди них я знакомбыл только с одним.
С разведчиком Кимом Хари Серым.
– Что за зверь? Откуда родом? – разрядил обстановку Ким Хари Серый.
– Зверь мой. Я его сделал.
– Ты, выходит, не только мастер-ломастер, но еще и выдумщик, – заржал Облом. И его смех подхватили все,кроме Серого.
Тот поднял руку, и мгновенно установилась тишина.
