Читать онлайн Установщик бесплатно

Время не лечит. Оно приводит к равнодушию.

Оно убивает всё то, что мы так любили.

Януш Леон Вишневский

«Одиночество в Сети»

День 1

– Антон, ты зачем унизил Семёна в глазах отдела, да и вообще всего коллектива? Он твой непосредственный руководитель.

– Сергей Павлович, я его не унижал и ни в коем случае не хотел этого сделать. Я просто пытался объяснить ему, что он не прав, – Антон, тридцатиоднолетний старший монтажник ЛВС1 (или, проще говоря, «установщик» Интернета) компании-провайдера «Мегаплюс» пытался указать владельцу – генеральному директору – на большую несправедливость по отношению к монтажнику, который едва отработал год.

– Даже если это и так, ты не имел права делать ему такой выговор в присутствии сотрудников. Ты считаешь, что он не прав как руководитель?

– Семён на самом деле не прав. Саша за весь проработанный год стал хорошим монтажником Интернета. Недовольство клиента – это недовольство кабелем, скорее всего, тот бракованный был, почему из-за этого Сашу уволили?

– А ты все нюансы учёл, Антон? А проверил ли кабель Саша? Когда собирался на монтаж, когда устанавливал?

– Ни разу такой ошибки он не допускал…

– А, может, если допускал, то клиенты не замечали?

– Ну… – Антон стушевался, – это ведь не повод сразу его увольнять. Вы же не сторонник радикальных мер.

– Но Семён мне доказал необходимость этого, и у него как у вашего начальника-координатора есть все на то полномочия.

Антон, как и все работники «Мегаплюса», прекрасно знал, что владельца фирмы было невозможно переубедить, хотя тот всегда был открыт к конструктивному диалогу со стороны любого сотрудника. Потому что в свои пятьдесят три года он знал абсолютно всё: и про Интернет с момента его появления в России, и про русский бизнес, и про управление сотрудниками в коммерческой организации с их вечным недовольством и ленью. Сергей Павлович прошёл всю школу жизни от советского Высшего инженерного образования через девяностые годы к основанию своей компании. А потому в коллективе каждый знал, что директор мог объяснить неправоту любого работника, так как за свою жизнь побывал в «шкуре» каждой должности: от простого рабочего до управленца. А, самое главное, владелец фирмы имел феноменальное чуть, которое позволяло ему понимать, в какую сторону двигать свою компанию, и предвидеть плохие времена для бизнеса – с ним компания пережила и 2008 год, и 2014, да и в пандемию коронавируса в 2020 году все сотрудники работали на полной ставке.

– Ну, хорошо, Сергей Павлович, тут Вы правы… Но Вы же понимаете, что увольнение Саши случилось из-за мелочи? Из-за того, что ни Семён не стал его слушать до конца, ни сам Саша не добился того, чтобы его услышали. Вы понимаете, что такие мелочи, такие неосмотрительно брошенные маленькие словечки со стороны Семёна, рушат жизни людей? Подобное недопонимание, как между ним и Сашей, уничтожает и отношения в семьях, и существование больших компаний…

– А ты-то сам что в этом понимаешь? – мягко и аккуратно спросил Сергей Павлович, покачиваясь в кресле и скрестив пальцы на животе. – Антон, насколько я знаю, у тебя ещё пока нет своей семьи. А много ли ты понимаешь в управлении русской компанией и её функционировании? Да элементарно в управлении людьми? Вот ты постоянно перечишь своему начальнику-координатору Семёну, как в данной ситуации, а знаешь, как ему это мешает в работе? Как «подрубает» это его авторитет среди других монтажников? Я прекрасно понимаю, что он тебя моложе на пять лет, что он сам многому у тебя научился, когда ещё простым монтажником был.

– Однако мне не предлагали стать координатором, хотя я в компании работаю уже шесть лет…

– Но ты сам этого никогда не хотел, – в очередной раз осадил Антона директор. – На словах ты Лев Толстой, а по факту? Хоть раз за все эти шесть лет ты приходил ко мне с данным вопросом? Со своими предложениями по улучшению работы технического отдела? Как управленец ты мог проанализировать свою работу за эти шесть лет, а потом придумать, что нужно в ней модернизировать. Ты сделал хоть что-то из того, что я сказал?

После этих слов директора Антону было совершенно нечего сказать. Честно говоря, амбиций для того, чтобы стать начальником, у него никогда и не было, потому только старший монтажник – максимум что-то вроде инструктора и наставника для более неопытных. А его начальник Семён проработал на полной ставке всего год, после чего его в двадцать пять лет сделали руководителем-координатором монтажников ЛВС.

Но дело было в том, что последнее время многое в собственной жизни Антона перестало волновать, в том числе и неурядицы на работе. Почему он так горячо заступился за уволенного Сашу, сам удивился – давно не замечал за собой этой старой дурацкой привычки быть защитником справедливости. Всё равно ты ничего не исправишь своими добрыми намерениями и порывами кому-то помочь. Мало того, что тебя никто не отблагодарит за это, ты за это ещё и получишь по шапке. Так зачем тратить свою энергию и мучить себя? Христианская безвозмездная доброта? Антон никогда не отождествлял свои желания кому-то помочь с верой. Точнее, никогда об этом не задумывался, хотя и был крещёным.

Закрепив вновь в себе эти убеждения, Антон окончательно успокоился и вышел из кабинета директора в приёмную, где по мобильному телефону как трещотка тараторила офис-менеджер Ольга. Маленькая женщина с большой копной чёрных волнистых волос на голове, она очень забавно смотрелась за стойкой-столом: её было совсем не видно из-за него, особенно когда она сидела расслабленно, откинувшись на спинку офисного стула.

– Аллочка, это поправимо, – звонко говорила Ольга. – Я вот не знаю, что мне с моим сыночком делать. Ему едва четырнадцать исполнилось, а он уже отбивается от рук. Я не успеваю с этой работой за ним проследить. Уроки прогуливает, за курение в дневник замечание записали. Как бы опять к завучу не вызвали меня… Тяжело мне одной с ним…

Антон попытался тихо и аккуратно прошмыгнуть мимо стойки, но не получилось – маленькая ручка схватила его за рукав рабочего комбинезона.

– Аллочка, всё, рабочий день начинается, вечерком в кафешке поворкуем, целую, – Ольга показала из-за стойки своё миниатюрное личико, похожее на мордочку маленькой мышки, и с такой же мышиной проворностью вскочила со своего стула и быстро убрала телефон под стойку. – Антоша, ты уже здесь?

– Я уже как час у директора был, – с еле скрываемым сокрушением в голосе произнёс Антон, не поворачивая головы к Ольге.

Но та смотрела на парня восторженным взглядом своих казавшихся огромными на маленьком лице глаз.

– А ты чего ж так рано тут делаешь? Семён ещё вчера вечером мне оставлял ваши рабочие графики, так как сам с утра к клиенту поехал. У тебя график на сегодня плотный, но первый клиент не так и рано.

– Не спится мне, – Антон аккуратно избавил рукав от маленькой ручки.

– Какое не спится! – Ольга прыснула со смеху, а потом резко посерьёзнела и с тревогой попыталась посмотреть в глаза установщику Интернета, который всё так же с надеждой глядел на дверь выхода из офиса. – Да ты до трёх ночи в инстаграме и контакте сидишь! И, поди, кино какое параллельно смотришь, вероятно, ещё и с пивком… Хотя от тебя не пахнет ничем.

– Какая вот тебе разница? – Антон почувствовал предел раздражения внутри себя, но сдержался и, наконец, перевёл на офис-менеджера свой взгляд, в котором читались слова: «Как ты мне надоела». – Не пью я пиво перед работой, сколько тебе говорить можно? Я с клиентами лично общаюсь.

– Но ведь ты можешь надеть маску, сославшись на коронавирус… Да у тебя и без пива опухшее лицо невыспавшегося человека. Ты вообще видел себя, Антоша? В кого ты превратился? Живот ещё больше вырос. А какой подтянутый мужчина был…

– Тебя никто не заставляет на меня глазеть. Всё, мне пора ехать, Оля, – Антон повернулся к двери.

– Да с чего ты так груб со мной? – раздался ему в спину отчаянный возглас. – Али забыл, как я тебе помогла, когда ты с Анжелой расстался? Всем, чем можно, помогла тебе, когда тебе было сложно!

– Нет, я не забыл, – Антон остановился перед дверью и вновь повернул к Ольге свой скептический взгляд, – и очень тебе благодарен, спасибо! Теперь ты довольна?

– Ты просто чудовище! – голос Ольги дрогнул. – Ты без сарказма вообще ни с кем не умеешь разговаривать!

– А ты лучше и мою помощь вспомни и уделяй больше времени сыну, а не с Аллочками по кафешкам ходи, а не то он в таком возрасте скоро из дома от тебя убежит – а ты и не заметишь.

После этих слов Антон резко вышел из офиса и хлопнул дверью, не желая слышать всхлипы Ольги. Историю непонятных отношений с этой маленькой мышкой с большими глазами Антон старался забыть, но каждое утро ему напоминали о ней с укором. Ольге было тридцать шесть лет, она была в разводе и жила с сыном-подростком, который в силу возраста стал отбиваться от рук. Когда она пришла работать в компанию, ещё была замужем. А развелась по бытовой и банальной причине, как бы это жестоко ни звучало, – муж страшно пил. К моменту их развода Антон тоже уже остался холостым – расстался со своей девушкой. Как-то раз, уходя с работы, он увидел плакавшую Ольгу, которую ему стало жалко. Он предложил ей сходить в кафе, где она и поведала ему свою горькую судьбу. Под конец посиделок она устроила истерику и напросилась поехать домой к Антону, назвав причиной нежелание возвращаться в ненавистную ей квартиру, с которой с сыном собиралась съехать после развода. Ну и, конечно же, дома у Антона всё и произошло, что могло произойти между мужчиной и женщиной. Установщик думал, что как-то смог помочь Ольге и отвлечь её от проблем, да только он и не предполагал, во что это выльется. После развода и благополучного переезда на новое место жительства Ольга от него не отстала, одно время почти через день затаскивая его в постель то у него дома, то у неё, когда сын был на каких-либо секциях. Поначалу Антон был не против – всё равно у него никого не было, ему нужно было забыть длительные отношения, и отвлечение ему тоже было кстати. В силу своей доброты он надавал кучу советов Ольге, как справляться ей одной с сыном, хотя сам никогда детей не имел, но советы возымели успех. Ольга в нём увидела не просто отвлечение, но редкого хорошего человека, и её приставания к нему превратились в самое настоящее маниакальное преследование. Одним словом, роковое влечение, как в известном фильме. Так как Антон не испытывал к этой женщине никаких чувств, он поначалу пытался мягко отказываться от постоянных встреч, предпочитая иногда в одиночку смотреть по вечерам кино под пиво, но Ольга внаглую приезжала к нему на квартиру – и приходилось в силу доброго сердца её ублажать. Но Антон был из таких людей, что подобные дикие приставания только убивали в нём все имевшиеся желания. Никакие объяснения с Ольгой не помогали – она превратилась в ненасытного зверя. В один прекрасный момент ей пришлось понять, что у Антона попросту исчезло физиологическое желание. Она восприняла это как оскорбление в свой адрес и наконец, отстала от монтажника, некоторое время просто игнорируя его и перекидываясь с ним на работе парой слов в день о делах. Впоследствии их общение нормализовалось, но Ольга стала продолжать хоть и пассивно, но иногда пытаться вернуть к себе расположение Антона. Правда, было поздно – тот уже стал закоренелым пофигистом, а безразличие – самое страшное оружие, против которого ничего нельзя придумать.

А потому Антон со спокойной душой вдохнул майского утреннего воздуха, сел в служебную машину и поехал по первому адресу – клиент жил в недрах старого фонда на Петроградской стороне. Совсем старое дряхлое здание, второй этаж, неотремонтированная маленькая однокомнатная квартира. Жители её, скорее всего, снимали.

Дверь открыл очень худой бледный парень, на вид ровесник Антону, лет тридцати с лицом недонаркомана, который отходил от кайфа. На щеках и лбу виднелись остатки какого-то чёрного грима. У него были длинные засаленные тёмные волосы, на теле висела футболка с изображением какой-то сатанинской блэк-метал-группы.

– Привет, я Индиго. Вы к нам Интернет проводить?

– Добрый день. Покажите, куда кабель тащить? Или у вас роутер?

– Нет, кабель протяните. Проходите, сейчас покажу. Да не разувайтесь.

Индиго? В клиентском договоре значился Роман Андреевич Застёжкин. Ну, раз Индиго, так пусть будет Индиго. Антон ничему не стал удивляться, снял с плеча моток кабеля и прошёл внутрь очень грязной квартиры, где на полу валялось всё, что только можно: стаканы, тарелки, сигареты, полотенца и так далее.

В единственной комнате был затхлый воздух и царил полумрак, горела одна настольная лампа на полу в дальнем углу, на улице ещё не так сильно рассвело – открытое окно не помогало.

– Куда кабель протаскивать?

– Вот сюда… – внезапно раздался грубый женский голос из темноты, заставив Антона вздрогнуть, как при просмотре фильма ужасов – на очень низкой кровати, занимавшей почти всю комнату, сидела, прислонившись к стене, рыжеволосая девушка в мятой футболке с полуоткрытым ртом и неморгающими глазами, смотревшими в одну точку на противоположной стене. «Обдолбанная что ли?» – подумал Антон. Она показывала пальцем на стоявший рядом, наполовину сломанный ноутбук.

– Это Даная, моя подруга, – улыбнулся Индиго и пожал плечами.

Антон молча кивнул и вышел обратно в коридор за перфоратором, чтобы проделать в стене дыру для кабеля.

– Ооо, какой звук! Какой рифф! – внезапно заорал Индиго, когда Антон работал инструментом. – Дааа! Вы никогда не думали стать гитаристом, раз каждый день на работе создаёте такие звуки?

– Спасибо, уже был, не хочу, – Антон закончил с отверстием и стал разматывать кабель.

– Круто! А почему были?

– Надоело.

– А что играли?

– Попсу всякую. Так. Здесь нормально протащить кабель? Не будет мешать?

– Отлично! Значит, гитаристом?

– Вторым гитаристом. И клавишником заодно.

– Мультиинструменталист! А почему не играете-то? Давай к нам! Будем рубить блэк-метал! У нас концерт скоро. Заходи! Захочешь снова играть. Я тебе отвечаю! Ты уникум! Сейчас же никто не хочет живую музыку играть. Любой дурак дома свою чушь электронную записал на компьютере, сверху рэпчик зачитал – вот тебе и современная музыка!

Антон кинул снисходительный взгляд на всё так же сидевшую и пялившуюся в одну точку Данаю и произнёс полным безразличия голосом:

– Нет, спасибо. Не хочу. Я закончил. За провод дополнительная плата наличными, вас предупреждали?

– Да, предупреждали, – Индиго тяжело вздохнул, поняв, что не нашёл в сотруднике Интернет-провайдера единомышленника, и достал из кармана деньги.

Так вышло, что все амбиции и всю свою энергию за последние десять лет Антон выливал не в работу, а в своё увлечение – он был клавишником и по совместительству вторым гитаристом в группе «Восточный бриз», исполнявшей песни в стилистике мелодичного попсового рока. Однако группа уже как года два существовала без Антона – всё случилось из-за его конфликта с лидер-гитаристом, который стал постоянно громко заявлять во всех интервью и соцсетях о своём авторском дуэте с вокалистом группы. А о том, что почти в каждой второй песне музыкальная задумка принадлежала Антону, он будто не знал. И о том, что почти во всех песнях аранжировки делались Антоном. Когда он поднял-таки этот разговор напрямую в группе, то тут же был в ответ обвинён великим виртуозом-гитаристом в непрофессионализме, в том, что на гитаре был полной посредственностью, а на клавишных всегда играл криво и постоянно не попадал в ноты на концертах. Короче, перевёл все стрелки на обвинителя, сменив тему. Впрочем, Антон уже давно не вспоминал ни о группе, ни о причине ухода из неë. На это ему было уже давно наплевать, как и на многое другое в своей жизни.

Только установщик сел в машину и приготовился ехать к следующему клиенту, раздался звонок на мобильный.

– Что тебе нужно, Анжела? – резко произнёс он в трубку.

– Привет, Антоша. Не забыл ещё меня?

– Нет, зачем звонишь?

– Жалко мне тебя, вот и позвонила.

– Я не стою вашего беспокойства. Незачем так убиваться.

– А ты всё с сарказмом… Совсем опускаешься. Кем ты стал, Антон, после того как мы расстались? Посмотрел бы на себя.

– В квартире есть зеркало, каждый день это делаю.

– Боже мой… Тебе сколько лет? Тридцать один год уже? А ты всё ещё простой установщик Интернета! Тебе хоть что-нибудь нужно в жизни? У тебя до сих пор не появилось цели?

– У меня она была всегда, да ты её уничтожила. Да и для тебя есть какая-то разница сейчас?

– Для меня всегда была разница, Антоша, когда мы с тобой жили. Но ты меня не слушал и занимался только своей долбаной музыкой и группой, которая не могла быть твоей целью и никогда не могла принести тебе денег! Жаль, что ты это слишком поздно понял и бросил её, когда я уже покинула тебя.

– Это ты так и не поняла: не музыка и группа были моей целью, а желание завести семью, чего с тобой никак бы и не вышло…

– Но, как видишь, у меня это вышло, Антоша. Как видишь, я тоже хотела семью – и получила её. А ты, значит, не так её и хотел, выходит.

– Я не хотел её с тобой. Слушай, откуда вообще у тебя время звонить мне?

– У меня перерыв между клиентками.

– И тебе больше нечем заняться?

– Ты зачем грубишь мне? Человек злится на кого-то, когда у него не всё в порядке, и когда он завидует успеху другого.

– Мне нечему завидовать: я ничего не смыслю в маникюре. И вообще я сейчас буду занят. Ты хочешь что-то конкретно меня спросить? Или можем потом поговорить?

– Ладно, беги, Антоша. Ты хочешь завершить разговор, потому что тебе тяжело признавать мою правду.

– Хорошо, пусть будет по-твоему. Пока.

Антон сжал в руке трубку, но немного выдохнул и вернулся к своему состоянию полного безразличия, тронувшись с места и покатив по улице к следующему месту назначения в новостройках Мурино.

С Анжелой они познакомились четыре года тому назад, когда она училась на последнем курсе Петербургского университета. Познакомились на концерте его группы. Не самого далёкого ума девушка, Анжела была в восторге начать встречаться с музыкантом крутой группы, пусть даже и не всемирно известной. Она вела беззаботную жизнь на деньги родителей, университет окончила с грехом пополам. А когда она решила переехать к Антону, встретиться с суровой бытовой реальностью и существованием на свои деньги оказалось испытанием для девушки, от которой фактически рады были избавиться её родители, более не желавшие её содержать. Но амбиции-то остались, жить хотелось, как раньше. А на зарплату монтажника ЛВС особо было не разгуляться. И это даже если учесть, что квартира была не съёмная – она досталась Антону по наследству от родителей – он был сиротой. Антон Анжелу любил и свято верил в семейную жизнь. Но к некоторым реалиям он сам был не готов. Например, к тому, что если зарплата мужчины не позволяет создать какой-то комфорт, то не всегда женщина захочет пойти работать. Анжела после окончания Университета на самом деле даже особо и не пыталась устроиться на работу. По своей специальности маркетолога в те времена она не смогла сразу и быстро найти подходящую вакансию, а пойти каким-нибудь кассиром работать – что вы, увольте! Видная и ухоженная барышня-брюнетка, Анжела явно искала другой жизни. И поняла это лишь через два года после совместной с Антоном жизни, которая превратилась со всем безденежьем и квартирными бытовыми реалиями в сущий ад. Для начала приняли решение просто разъехаться, будто бы это помогло спасти зашедшие в тупик отношения. Анжеле пришлось переступить через своё эго и помириться с родителями, чтобы вернуться к ним домой. Вернуться ей разрешили, но помогать материально отказались. И тут уже вариантов не было. Нужна была любая работа. Компромиссом оказалось занять денег у папы и мамы и окончить курсы мастера маникюра – не такая уж позорная профессия для девочки с принципами. Через месяц после того, как Анжела съехала от Антона, продолжая с ним формально встречаться, она познакомилась в контакте с видным молодым мужчиной Альфредом, старшим менеджером по продажам медицинского оборудования. Это был лощёный и высокомерный парень тридцати одного года со своей квартирой (купленной, правда, родителями) и машиной (купленной самим). Ходил в сшитых на заказ костюмах (что в рабочее, что во внерабочее время) и не убирал с лица постоянную улыбку на все случаи жизни (когда естественную, а когда лицемерную). Именно такой шик и нужен был Анжеле. Буквально через пару месяцев она переехала на квартиру к Альфреду, поставив Антона перед фактом, что у них «более ничего не получится». Это, конечно, и так было уже сразу понятно. Но так же было понятно, что у Анжелы никаких чувств к менеджеру по продажам не было, что, правда, не помешало ей ещё через месяц выскочить за него замуж. А Антона забыть она не смогла, продолжая в течение всего следующего года ему названивать без причины, пытаясь все время разговаривать с ним с издëвкой – желания лучшей материальной жизни одолели верх над духовными ценностями. Но удар, нанесённый ею Антону, заставил его быстрее задвинуть вглубь свои почти угасшие к ней чувства и поставил его окончательно на путь безразличия. Наивная доброта, с которой он упорно пытался всю жизнь что-то доказывать всему миру, сдала, наконец, позиции.

– Привет! А где родители?

Дверь следующей квартиры открыла миленькая школьница-брюнетка на вид лет шестнадцати, может, и больше. У неё была аккуратная причёска-каре, а одета она была не совсем по-домашнему: в джинсы с блёстками и розовую футболку. Одежда была обтягивающая, но сама девушка была стройная, невысокого роста, что совсем мешало понять, какого она возраста – особенно по тем частям тела, которые были обтянуты. Антон давно уже понял во время ежедневных наблюдений на улице, что перестал определять возрасты школьниц, которые в двенадцать лет уже могли выглядеть в своей молодёжной одежде и с косметикой на все шестнадцать. Здесь, конечно, было не двенадцать, но всё равно непонятно, разве что немного выдавало очень кукольное и детское личико с пронзительными глазами и длинными ресницами.

– А они нужны разве? Мама сказала, всё оплачено, договор через Интернет, – школьница захлопала в смятении этими ресницами, чем немного смутила Антона.

– Да всё в порядке, всё оплачено. У вас роутер?

– Да, вот сюда проводите, на эту полочку.

– Окей, – по-деловому ответил Антон и начал ковыряться в сетевой розетке, снимая с плеча моток кабеля.

– Меня Ксюша зовут, – произнесла минут через пять девочка, всё это время стоявшая рядом и внимательно следившая за работой Антона.

– Это здорово, – отрешённо ответил он, настраивая роутер.

– А я вас знаю, – внезапно смело и звонко произнесла Ксюша. – Вы же играли в группе «Восточный бриз». Я у вас на концерте даже автограф брала.

Антон остановился и обернулся к девочке, изобразив на лице подобие удивления.

– Знатоков нашей группы можно так запросто в городе найти? – усмехнулся он.

– Я тогда, правда, совсем ребёнком была, – рассмеялась Ксюша, поймав взгляд Антона.

«А сейчас ты очень взрослая, наверное?» – хотелось выпалить установщику Интернета, но он сдержался от сарказма.

– Ну что ж, это очень здорово, – Антон не хотел продолжать тему музыки и поставил роутер на полку. – Показывай компьютер, будем настраивать.

– Вон там, в моей комнате, ноутбук.

Комната как комната, школьная, на стенах плакаты поп-, рок- и рэп-идолов, на столе разбросаны тетрадки – опять возраст не определить.

– Так, смотри, вот это пароль, не теряй его! Потом сменишь его сама, чтобы я не смог увидеть! – Антон протянул Ксюше бумажку и едва заметно улыбнулся одним краем губ.

– Погодите! – девочка догнала монтажника в прихожей, когда он начал надевать ботинки. – А почему вы ушли из группы? У вас так всё хорошо получалось. Я так все ваши песни люблю.

– Группа продолжает существовать и без меня, – пожал плечами Антон, зашнуровывая ботинки, – у них и без меня всё хорошо.

– Но без вас и скрипача не то! Группа стала неживая совсем… Слишком электроники много появилось… – Ксюша поникла, было видно, что она говорила искренне и искренне была раздосадована.

Антон поднялся, кладя на плечо кабель, и более пристально посмотрел на Ксюшу, внаглую окинув её взглядом с ног до головы: все задатки будущей женщины были уже не задатками, а полноценными и сформировавшимися. Да сколько же ей лет?

– А сколько тебе лет, Ксюша? – прямо в лоб спросил Антон.

– Семнадцать недавно исполнилось, – девочка совсем не смутилась и рассмеялась в ответ. – А что?

– Да во сколько ж ты лет ходила на наши концерты, когда я там играл? Тебя не должны были пропускать.

– У меня были взрослые друзья. Да я и сама пролезу, куда захочу! Никто мне не помешает! – она ещё сильнее и заливистей расхохоталась, от чего у Антона прошёл какой-то небольшой электрический разряд внутри.

– Что ж, тебе с друзьями очень повезло! Но пока, я закончил! Привет родителям!

– И даже на чай не останетесь? – девочка внезапно переменилась в лице, на глаза будто бы навернулись слёзы.

– Прости, Ксюша, очень плотный график, – Антон покачал головой. – Как-нибудь в следующий раз.

– А что, следующий раз будет? – она лукаво улыбнулась и захлопала своими длинными ресницами.

– Неисповедимы пути господни! – пожал плечами Антон, помахал рукой и вышел из квартиры, оставив девочку в недоумении.

Он, конечно, соврал насчёт плотного графика. Дальше по плану у него был обед в центре города с лучшим другом Андреем – как раз недалеко от следующего объекта. Но прежде чем завести мотор, Антон залез в контакт и инстаграм. «Да сколько же ей лет? – опять прокрутилось у него в голове. – Семнадцать? Одиннадцатый класс? Да быть такого не может! На дворе конец мая, значит, последний звонок хотя бы был уже». По фамилии в договоре Антон нашёл Ксюшу в соцсетях и по-быстрому пробежался по её страницам – везде и впрямь были фотографии с последнего звонка. Установщик нахмурился, покачал головой, но постарался выкинуть девочку из головы и, убрав телефон, завёл мотор.

– Как же давно мы с тобой не виделись, а тут еще и пообедать получилось вместе! – обрадовался Андрей, обнимаясь с Антоном.

Оба сели за стол и посмотрели в меню.

– Да уж… – хмыккнул Антон и захлопнул его через несколько секунд. – Чего тут гадать, комплексный обед берем. Принесите нам, пожалуйста, два комплексных обеда! У тебя выходной что ли сегодня? Решил променять Вилену на меня?

– Хватит тебе прикалываться, – улыбнулся Андрей. – Во-первых, она сегодня репетирует, в отличие от меня, а во-вторых, тебя вообще сейчас никуда не вытащить просто так, притом что ты ничем не занят вечерами и сидишь с пивом кино смотришь.

– По будним я пиво не пью.

– Ну, да какая разница? Ты тревожишь меня очень сильно последний год, совсем ушёл в себя, стал отшельником, ничем не занимаешься и вообще будто на себе крест поставил.

Антон скептически пожал плечами и принял у официанта суп. Андрей продолжил:

– Ты ко всему стал безразличен, даже к друзьям своим. Подумал бы хоть насчет своей личной жизни!

– Если что, я уже удалился с сайта знакомств, – Антон хлебнул супа.

– Вот как? – Андрей чуть не подпрыгнул на месте и не сбил свою тарелку на пол. – Раньше я тебя корил за этот сайт знакомств, а теперь в шоке, что ты оттуда удалился, потому что хоть какую-то надежду хотя бы оттуда мог иметь.

– Какую надежду, Андрей? Там сидят девочки с такими тараканами в голове, что можно рехнуться. Конечно же, их тараканы не на пустом месте, все они где-то в жизни столкнулись с кошмарным опытом, и потом от испуга или злобы замкнулись в себе и не хотят делать лишний шаг в сторону, потому что боятся вновь напороться на старые ошибки.

– Ты как-то лихо завернул, можешь попроще?

– Попроще: большинство кинули мужики по разным причинам, кто-то развелся, кто-то разошёлся. Где-то кто-то кого-то избил, где-то просто козел оказался, где-то наступило разочарование от человека, который оказался не тем, кем девушке думалось. В основном, это все по неопытности. Я же общался там не с малолетками, а со сверстницами.

– Ты прям психолог! Значит, не зря психологическое высшее имеешь, а работаешь простым установщиком Интернета.

– Перестань стебаться, тут психология сама формируется после такого взрыва мозга, который устраивают эти бедные девочки. Одна не может встретиться без скана страницы твоего паспорта, где указано семейное положение, потому что думает, что на сайтах знакомств только женатые извращенцы сидят. Другая пугается, что ты был музыкантом – стереотип, что творческие люди непостоянные. У третьей подруга вышла замуж за хорошего человека, который по факту шизофреником оказался и избил ее – она теперь во всех мужиках отклонения ищет. Четвертая живет с мамой, которая ей патриархальными советами пудрит мозги, а то и вообще прививает ей мужененавистничество, потому что у самой что-то не так в личной жизни сложилось – значит, и у дочки так же должно быть все плохо. Хотя, знаешь, такие мамочки уверены, что ограждают своих девочек от роковых ошибок. А если и сама девочка хлебнула уже горя с мужиком разок – вот тут она свою такую мамочку до конца жизни слушать будет и никого себе даже на сайте знакомств не найдет! И всë стереотипы, стереотипы сплошные у них в головах, внедряемые и неудачным жизненным опытом, и Интернетом, и подругами, и мамочками! А, кстати, вот самое распространённое окончание во всех переписках, зачастую даже когда дело до живой встречи не доходит: сначала мило общается, потом несколько дней тебе отвечает сдержанно, боится выбрать день для встречи, а потом резко пишет: «Прости, у нас ничего не выйдет, ты хороший человек, ты найдешь девушку, которая тебе подходит!» И потом исчезает. А ты какого черта не подходишь?! – Антон внезапно покраснел и стал повышать голос на эмоциях. – Я на тебя время тратил, мы так мило общались, я столько тебе советов надавал…

– Опять? – Андрей схватился за голову.

– Да! – вскричал почти на все кафе Антон, потом понял, что на них стали оборачиваться, и стал говорить тише, взяв себя в руки. – Да, все время эти долбаные советы девочкам давал, не мог без своей доброты проклятой, которая мне только все и портила всегда по жизни. Я понял, что ты это хотел сказать мне. Но я, увы, не прямолинейный жлоб, да такие там и не сидят – им таким девочкам без толку писать.

– И даже Таня такая?

– Перестань уже о Тане, – Антон резко помрачнел. – Я не хочу о ней говорить.

– Но ведь тебе она нравилась… вы же только познакомились там, а общались все равно вживую всегда…

– Да, и ради неё я удалился из сайта знакомств в тот раз, и мы общались душа в душу, а чем все окончилось? – Антон поднял брови и хлопнул в ладоши. – «Я вижу, что ты ко мне неравнодушен, но у нас вряд ли что-то получится, не хочу тебя дальше обманывать, потому что ты хороший человек…» Как меня это вымораживает, этот «хороший человек»… Тогда это была кульминация, и я не захотел больше быть хорошим человеком. Мне надоело всем давать советы, а самому любить одну, встречаться с другой и бегать от третьей.

– Но ты же на самом деле хороший человек, Антон.

– Значит, задвинуть эту свою «хорошесть» поглубже внутрь! Вот тебе и ответ на твой вопрос о моей замкнутости и моем пофигизме…

– Мда… – Андрей поник и положил ложку в пустую тарелку. – Мне тебе сказать нечего, но все же ты сам что-то не так сделал в жизни.

– Разве что потратил несколько лет на Анжелу – да, здесь я получил отвратительный, но всё же опыт… Опять мне звонила недавно… Ладно, давай не будем о грустном, расскажи-ка ты мне лучше, как живёт правильный мужчина, познакомившийся со своей пассией не где-то в Интернете, а в романтических условиях – в оркестре Мариинского театра, подав ей упавший на пол смычок!

– Убери свой сарказм, – рассмеялся Андрей, принимая от официанта второе блюдо, – ты просто завидуешь.

– Конечно, твоей правильности в жизни можно только позавидовать! Даешь мне советы, что я неправильно живу, а сам до своей Вилены толком девушек и не знал.

– И что такого? Сейчас зато это вообще не важно. Сделать ей предложение – вопрос времени, мы и без этого знаем, что поженимся и будем жить счастливой семьёй.

Антон только покачал головой, не став ничего отвечать, погрузившись во второе блюдо. Андрей был его лучшим другом со школы. Они вместе пытались создать группу в старших классах, потому что оба ходили в музыкальную школу. Только Антон не выдержал до конца ни фортепиано, ни гитару, а Андрей довёл до конца скрипку и поступил в консерваторию, после которой умудрился попасть в оркестр Мариинского театра, правда, не в основной состав. Когда Антон вписался в группу «Восточный бриз», он позвал туда с собой Андрея, где оба благополучно просуществовали до вышеупомянутого кризиса. Скрипач ушёл вслед за своим другом, как тому казалось, только из-за того, чтобы его поддержать. Хотя Андрей, в общем-то, не дорожил группой, он там просто приятно проводил время. Ему не обидно было уйти. В свободное от оркестра время он потом стал подрабатывать в одной кавер-группе. Антону поначалу было завидно, что его школьный друг всегда зарабатывал музыкой. Однако, понимая, что ничего перспективного во втором составе оркестра театра не выйдет, и что никуда Андрей не вырвется из массовки скрипачей, понял, что тут завидовать-то и нечему, и успокоился. Тот жил скромной и тихой, но очень счастливой для себя жизнью, довольствуясь тем, что имел, кроме того, нашëл себе подругу прямо в оркестре театра, когда туда только устроился после консерватории. Уже лет семь он с ней не расставался, её звали Виленой, она тоже была скрипачкой.

– А ты следишь за ребятами-то? – попытался сменить тему Андрей.

– Уже давно нет, они мне безразличны.

– Да ладно тебе, уже давно пора забыть старые распри да порадоваться за них – они пытаются в музыке соответствовать современным трендам.

– Пытаясь играть пустую и блёклую электронную музыку? Тёма мнил себя величайшим гитаристом, теперь мнит великим электронщиком – научился наспех записывать всё на компьютере да накладывать поверх пару нот на гитаре.

– Ну, а что такого, Антон? Сейчас так все делают. И много людей не нужно для этого. Они вдвоём с нашим сладкоголосым Петей всё записывают дома на компьютере, а потом живьём подбирают на репетиции.

– Что там они подбирают? Они всё теперь в плейбэк пихают.

– Прости, я со своим консерваторским консерватизмом эти термины плохо воспринимаю. Что ты сказал?

– Вся электронная аранжировка их песен ставится фонограммой на концертах. Потому мы, клавишные и скрипка, им стали и не нужны – лишние рты, лишнее место. Я слышал, что и Саша-басист последние концерты у них на сцене не замечается, басовые партии прописаны электронно и тоже маячат в плейбэке. Живьём поёт Петя, живьём играет на гитаре Тёма, причём другие партии гитары тоже на заднем плане фонограммой (поэтому-то я тоже не нужен стал как второй гитарист), и Чирик на барабанах. Всё ж без барабанов совсем уж как группа «Руки Вверх» будут смотреться.

После обеда и встречи с лучшим другом у Антона ещё было время немного отдохнуть в машине перед следующим клиентом. Зачем ему Андрей напомнил про Таню? Установщик сидел в служебном автомобиле нахмуренный и вертел в руках телефон, почему-то боясь заглянуть в соцсети. Девушка Таня, последнее яркое пятно в его жизни, опять предстала перед глазами. Познакомился он с ней на сайте знакомств, ещё когда встречался с Анжелой, думая отвлечься от вечных скандалов и моральных давлений со стороны своей девушки. Уже было тогда понятно, что их отношения были обречены. С одной стороны, Антона страшно мучила совесть: он впервые так врал своей девушке и скрывал от неё, что на стороне втихаря сидит на сайте знакомств. С другой, Таня пока только по Интернет-общению представала перед ним каким-то далёким и недосягаемым идеалом. Антон понимал всё же, что этот идеал родился в его сознании, и он пытался к этому идеалу убежать от ненавистных реалий жизни. Он пригласил Таню на концерт «Восточного бриза» и умудрился перед выступлением увидеться с ней «живьём». Анжела этого не видела, она в тот момент развлекалась и выпивала с подругами в баре. В Таню невозможно было не влюбиться. Лучезарная улыбка светловолосой красавицы убила тогда Антона наповал. Он не находил себе места во время концерта, все время искал её со сцены и пару раз серьёзно сбился во время игры, чем зачислил себе ещё несколько отрицательных очков от гитариста Тёмы. Они с Таней потом долго переписывались в соцсетях, после расставания с Анжелой ходили несколько раз на безобидные свидания в кафе, но о ней Антону так и не стало ничего известно. Они общались на сторонние темы: о музыке, кино, путешествиях и прочем. Собственно, об Антоне и его жизни. Но о Таниной жизни он знал только, что она училась в аспирантуре. Всё. Он настолько был ей очарован, что боялся задать лишний вопрос, боялся идти дальше, боялся спугнуть, как говорится. Он не мог понять, что с ним происходило. Дело в том, что Антон знал, что если он внезапно терял голову из-за девушки, причины было две: влюблённость или эйфория. Разницу можно было проверить только длительным отсутствием общения с объектом воздыханий, после чего Антон либо продолжал сходить с ума и ждал встречи (это значило, что влюбился), либо всё выветривалось, и это была временная эйфория. Но уровень «нытья» сердца в обоих случаях был одинаковый, поэтому Антон умел сдерживать себя и не терять раньше времени голову. Как он когда-то потерял её при встрече с Анжелой. В случае с Таней он до сих пор не мог понять, эйфория это была или влюблённость. Где-то с полгода назад она написала ему те самые роковые «у нас ничего не выйдет» после предложения встретиться после длительного перерыва. Слова его убили наповал, притом что он тогда, как мог, спасался от преследований офис-менеджера Ольги. И вот, когда вроде бы время прошло, когда ему всё стало безразлично, Андрей как назло напоминает ему о Тане, и у Антона опять начинает ныть сердце. Нет, это не влюблённость! Нет, нет! Он срочно открыл вконтакте – и о ужас! Таня давно уже удалилась из его друзей, а страница её была скрыта. Теперь ни фотографий, ни информации. То же самое и с инстаграмом – удалён из подписчиков, а профиль был скрыт настройками приватности. Антон крикнул и швырнул телефон вниз в ноги. Сильно вдохнув и выдохнув, он схватился крепко за руль, проклиная себя – как хорошо жить в безразличии, ничего тебя не мучает и не беспокоит. Почему у него опять стало гореть где-то в глубине? Он помотал головой, поднял телефон и забил в навигаторе следующий адрес – где-то в центре города какой-то офис какой-то проектной организации. Отвлечь и вернуть всё на круги своя могла только работа… Но отвлекло его и ещё кое-что. Вконтакте внезапно появилось редкое личное сообщение – смайлик ему слала школьница Ксюша, которой он с утра проводил Интернет. И такое скромное «как дела? Я Вас всё же нашла. Слушаю Вашу музыку, как всегда в восторге». Антон поднял одну бровь и ещё раз окинул взглядом одну из фотографий девочки. В голове внезапно закрутились куча мыслей и смелых желаний. Он отбросил их прочь, вернул навигатор на экран и покатил.

Следующий клиент был юридический, новый офис на первом этаже жилого здания. Вероятно, компания только переехала – внутри стояли лишь столы с компьютерами, нераскрытые коробки и несколько шкафов. Антону открыла дверь скромного вида молодая блондинка на вид лет двадцати пяти – двадцати шести с ровно остриженными прямыми волосами по плечи и такой же ровной челкой, закрывавшей брови. Взгляд серых глаз был почему-то сильно испуганный. Одета она была в классику: белую блузку да черную юбку по колено. Первое впечатление – типичный офисный планктон.