Читать онлайн Вопросы по жизни бесплатно

Введение

Ольга смотрела ему прямо в глаза, в эти красивые и блестящие глаза, поражающие и завораживающие своей теплотой и глубиной взгляда, но у нее создавалось впечатление, что он смотрит сквозь нее. В это время он любовался цветами энергий в ее ауре, знакомился с ее прошлым и заглядывал в ее будущее.

– Что ты сейчас делаешь? Ты как будто смотришь не на меня. – спросила она.

Он уже знал, что говорить всю правду людям не стоит, потому что она тут же завалила бы его вопросами, желая узнать подробности о себе, потом подвергла все анализу, и в итоге, поглощенная страхами от непонимания чего-то для себя нового и необъяснимого, и подверженная, как и большинство людей, скепсису к подобного рода вещам, подытожила, назвав все это полной чушью, поэтому он отшутился:

– Да что-то я залюбовался красотой твоих энергий.

– В смысле? – выразив на лице настороженное негодование, спросила Ольга.

– Ты просто очень красивая!

– Ты такой милый! – сказала она, еще крепче взяв его за руку, и они пошли гулять дальше.

А он снова испытал чувство легкой грусти, потому что, как и все люди, он испытывал потребность с кем-либо поделиться своими знаниями, переживаниями и мыслями. Но говоря людям правду о них самих же, он все время сталкивался с тем, что люди удивленные, откуда он знает какие-то личные нюансы из их жизни, и одержимые разнообразными подозрениями, что он за ними следил, или что кто-то из близких проболтался, начинали его бояться и избегать. Самый частый вопрос, который ему задавали, чтобы его проверить: «Что меня сейчас беспокоит?» Отвечал он всегда честно, но в основном потом слышал: «А вот и не угадал!» И лишь малая часть людей находила в себе смелость, спустя время, подойти и сказать: «А ведь ты был прав!» Так происходило в основном из-за того, что люди, погруженные в кишащий омут своих мыслей, порой сами не понимают, что их на самом деле беспокоит, а что даже и капли их внимания не достойно. Зачастую ситуация обратная, копошась в мелочах, и уделяя им много времени, люди упускают из вида то, что действительно важно.

«Люди, мои любимые люди!» – часто говорил он, выражая этими словами всю полноту любви, понимания и сострадания к каждому человеку на нашей прекрасной планете.

Глава 1

Высоко в горах Алтая между двух горных хребтов стояла маленькая деревушка, разделенная на две части рукавом горной речки. Сама же река протекала в небольшой низине вдоль всей деревни. Вода в ней была всегда чистая, как слеза, и прохладная даже в жаркую погоду. Дно реки было усыпано камнями. Хоть глубина речки и была небольшой, но из-за быстрого течения созерцание перекатов воды на камнях завораживало и успокаивало. Сразу за речкой, по дороге через мост, была бензоколонка, единственная на ближайшие двести километров. Грузовичок с цистерной бензина приезжал всего раз в две недели, поэтому в каждом дворе, где была машина, мотоцикл, трактор или другая техника, стоял бак с запасом бензина.

В деревне было дворов сто, не больше. Там жили бабушка и дедушка Виктора по папиной линии. Два участка земли находились рядом друг с другом. Один из участков принадлежал сестре дедушки, бабушке Лене. Между ними была дорожка шириной не более трех метров. Оба двора стояли ближе других домов к реке, метрах в шестидесяти. У двоюродной бабушки Лены на участке, кроме дома и небольшого загона для свиней, в основном стояли заготовленные стога сена, был яблоневый сад и огромный огород, на котором росли все возможные виды домашних сельскохозяйственных культур. У родных бабушки Веры и дедушки Андрея большой участок располагался рядом с деревенским клубом и центральной площадью с двумя магазинчиками. На участке был большой дом, по современным меркам, можно сказать, что дом был элитным, так как находился в самом центре деревни, хотя он был самой обычной деревянной постройкой тех лет. В нем были большие сени и четыре комнаты, две из которых были спальными, одна залом и кухня. В центре дома красовалась большая печь, согревающая все четыре помещения. На кухне стоял огромный стол, за которым с удовольствием собиралась вся семья. Под домом был погреб, вход в который был с улицы, в нем хранились зимой все овощи и заготовки. У дома еще имелось невысокое подполье, которое очень манило к себе маленького Витю и его брата Диму своим полумраком и тайнами, скрытыми в нем. Вход в дом украшало крыльцо, на котором часто проходили семейные посиделки за разговорами с семечками и фотографирование всей семьей в дни приезда родственников. С этого крыльца открывался вид на весь двор. В правом дальнем углу двора расположился коровник, в котором всегда царила особая атмосфера тишины и безмятежности, конечно, кроме дней, когда у коровы появлялся теленок. В остальные же дни кормилица лежала и мерно пожевывала свою жвачку, а в шесть утра ела свое пойло и без особой помощи сама направлялась в сторону центральной улицы, где пастух собирал стадо, чтобы погнать его на пастбище. Вечером, часов в пять, можно было наблюдать действо, которое лучше всего назвать «ожидание чуда». Корова абсолютно самостоятельно отделялась от стада где-то в районе деревенского клуба и легкой трусцой, теряя капельки молока с вымени, направлялась между двумя дворами в свой коровник, где ее ждало ведро с вечерним лакомством, состоящим из воды и всевозможных очистков после приготовления завтрака и обеда. Большие глаза коровы, пробегающей каждый вечер в это время в свой загон, отражали своим блеском огромное счастье и предвкушение предстоящего десерта после дневной травяной трапезы. В это же время на заборе уже послушно сидели все домашние коты, потому что сразу после дойки им наливали свежайшего парного молока.

Рядом с коровником разместился курятник. Строение весьма заурядное, так как, по сути, оно было закопано наполовину в землю, а на нем стоял стог сена. Виктора всегда интересовало, почему курятник был в земле, а не на ней, но этот вопрос он никому не задавал, потому что как только бабушка давала ему ведерко и отправляла за яйцами, вопрос сразу терял свою значимость. Начиналась интереснейшая охота за столь доступной добычей. Предстояло спуститься по крутой лесенке, зайти в дверь, открывающуюся от старости лишь наполовину, и попасть в полумрак курятника. Охота велась по строгим правилам, которые определил дедушка. Внутри нельзя было шуметь, сгонять куриц с места, применяя силу, и пугать их, хотя еще не известно кто кого больше боялся. Иногда казалось, что тихо сидящие курочки могут повскакивать и устроить громкий переполох по команде петуха, который всегда статно выпрямлялся на насесте и начинал слегка кудахтать, когда кто-то заходил в его царство. Еще не самым увлекательным занятием было искать места седушек, когда дедушка говорил, что видел, как некоторые курицы повадились ходить в разные укромные места двора. Надо было либо лазить за дровяник, либо пробираться через заросли крапивы, которая очень больно обжигала при каждом неверном движении.

Такие заросли крапивы были как раз за курятником. Юному Вите казалось, что крапивы в этом месте целое море, потому что она была раза в два выше него. Посередине этого зеленого океана стоял небольшой сарайчик на железном каркасе, по форме напоминающий больше деревенский туалет. Железный каркас был высотой как раз почти с крапиву, из-за чего в пасмурную и ветряную погоду казалось, что сарай стоит прямо на крапиве. Естественно это таинственное здание не могло не привлекать маленьких первооткрывателей Витю и Диму, так как дверь его была закрыта всего лишь на поворотную щеколду, а снаружи на гвоздиках висели проржавевшие детали разнообразных механизмов.

Чтобы подойти к сараю, надо было пройти по узкому мостику над крапивой. Ребята при каждой возможности уличали момент, когда никто не видел, и пытались пробраться по этому мостику к сараю. Это происходило до тех пор, пока один раз Дима не оступился и не упал в крапиву. В этот момент Витя замер и оцепенел от страха. Все что происходило с Димой, было как замедленное кино перед глазами Виктора, пока в какой-то момент он не ощутил жгучую боль. Боль была очень знакомой, он точно знал, что уже испытывал подобные ощущения. Это была боль от прикосновения крапивы к голой коже. Витя никак не мог понять, как такое может быть, ведь он стоял на мостике, а крапива была под ним и не касалась его тела. Это всё происходило доли секунд, пока Дима не скрылся в высокой крапиве. Витя зажмурился от обжигающей боли. Открыв глаза, он увидел вокруг себя высокие стволы крапивы, некоторые из которых были толщиной с карандаш, с крупными широкими шершавыми листьями. Виктор понял, что это он упал, а не его брат. В голове не было ни одной мысли. Мгновенно определив направление, где находился дом, и стиснув от боли зубы Витя побежал, раздвигая перед собой плотный частокол из крапивы. Перебегая двор, у него была только одна цель – крыльцо дома, но, глядя на него, Виктора не покидало странное чувство, что его глаза закрыты, хотя он точно понимал, что видит крыльцо, дом и двор. Неожиданно промелькнула мысль попробовать еще раз открыть глаза, чтобы избавиться от этого странного ощущения, и сделав это, Виктора ждало еще большее потрясение. Он все также, оцепенев, стоял на мостике, ведущем к сараю, а Дима в этот момент уже подбежал к крыльцу, пулей взлетел на него и скрылся в дверях дома. Боль исчезла, остались только шок, непонимание, удивление и вопрос: «Что же это было?» Вопрос, на который Виктор еще долго не мог найти ответ.

С левой стороны двора стоял огромный навес, два гаража и баня. Горы, окружающие деревню, были весьма пологими без крутых подъемов и с каменными вершинами, проглядывающими сквозь верхушки деревьев. Они тянулись с обеих сторон деревни за горизонт, хотя из-за поворотов горных хребтов, горизонт был не так уж и далеко. На склонах росло много деревьев и кустарников, кое–где их не было и росла одна трава с различными видами горных цветов. Сразу за бензоколонкой как раз был такой склон. От ограждения вверх тянулась серпантином тропинка, по которой можно было подняться до самого верха. Иногда родители брали с собой детей и прогуливались по этой тропинке наверх пока либо Дима, либо Витя не уставали. Уже где-то в начале подъема, повернувшись, можно было наблюдать, как деревня медленно начинала расстилаться как на ладони. Ароматы разных растений, таких как зверобой, приятно ласкали обоняние, поражая своим разнообразием. На половине пути открывался сногсшибательный вид. Становилось видно всю деревню, реку, дороги, открывались горы, которых не было видно внизу.

Наблюдая, как крошечного размера люди чем-то занимаются у себя во дворах, по дороге ездят маленькие машинки, и ощущая в полной мере весь объем пространства перед собой, в том числе массивность гор, создавалось впечатление собственного величия как наблюдателя жизни, проходящей перед глазами. Виктора же эта картина просто завораживала, он мог неотрывно наблюдать за всем происходящим, снова и снова пытаясь найти среди маленьких домиков двор с домом дедушки и бабушки. Как и любому ребенку горы ему казались огромными, но здесь, на высоте, отдаленные горы не казались такими большими, потому что взгляд охватывал уже гораздо большее их количество. Ощущение высоты совместно с ощущением простора перед собой создавало чувство невероятной свободы. В дальнейшем это очень помогло Виктору в том, чтобы научиться смотреть на события, происходящие с ним, со стороны и воспринимать всю целостность происходящего.

Степан, отец Виктора и Дмитрия, очень увлекался рыбалкой и старался передать интерес к этому занятию своим сыновьям. Прекрасным солнечным утром он пошел в гараж, где стоял старенький Москвич приятного салатового цвета с круглыми фарами и мотоцикл без коляски. Вокруг на полу стояли ящики с инструментами, лежали разные детали и старые покрышки. На одной стене висел велосипед, на другой висели разнообразные ключи, а на полках в банках и старых мисках лежали винтики, болтики, гайки и прочие мелкие детали. Удочки в гараже занимали почетное место на центральной стене напротив входа. Приблизительно на высоте человеческого роста были прикручены специальные упоры, на которых лежали аккуратно собранные снасти. Взяв две детских удочки, Степан пошел будить ребятишек, чтобы отправиться на речку. Братья, выражая недовольство от того, что их так рано разбудили, ерзали под одеялом, но как только папа сказал:

– Сейчас пойдем на рыбалку!

Они тут же соскочили с кровати и радостно забегали по комнате. Дети уже ходили на рыбалку и знали, что это каждый раз увлекательнейшее приключение. Позавтракав свежеиспеченными и тающими во рту блинчиками с медом и парным молоком, все трое дружной компанией отправились в путь. Спустившись вниз к речке, они пошли вдоль нее, вверх по течению. Метров через четыреста река из-за того, что она сталкивалась с разными препятствиями в виде невысоких возвышенностей или плотно растущих кустарников, начинала петлять, от чего образовывались небольшие излучины, стремящиеся вернуться снова в речку. Дно у них было менее каменистое и течение более спокойное, поэтому в наиболее крупных протоках вода успевала немного нагреться, что безусловно притягивало в них рыбу. Папа дал обоим сыновьям по детской удочке и ведерку. Получалось так, что в одной руке было удочка, а в другой детское ведерко. Степан, видя, как дети постоянно бросали ведерко, пытаясь то потрогать цветок, то попробовать поймать бабочку, предложил им повесить ведерко на удочку, а ее опереть на плечо, чтобы одна рука была всегда свободной.

Витя очень нервничал от того, что у него никак не получалось нести ведерко, висящее на удочке. Удочка все время опускалась за спиной, и ведерко с нее падало на землю, в то время как ведерко брата уверенно висело у него на удочке. Самое большое непонимание у маленького трехлетнего мальчика вызывало спокойствие отца и старшего брата, которые шли рядом и даже не пытались ему помочь. Именно тогда Виктор в первый раз задался вопросом: «Почему так происходит? Что я делаю не так?» С этого и началось путешествие постоянного поиска ответов.

Испытывая раздражение от постоянно падающего с удочки ведерка, и от того, что все время приходилось возвращаться за ним назад и снова водружать его на место, Витя никак не мог расслабиться и насладиться вдоволь всеми интересностями, которые его окружали.

Когда рыбаки достигли места назначения, отец сказал:

– Пожалуй здесь нам удочки не понадобятся. Давайте спрячем их и будем ловить рыбок под камнями.

Он показал, как лучше спрятать в кустах удочки, после чего добавил:

– Теперь нужно собирать сухие ветки и камни.

Ловить предстояло селемов, небольших по размеру рыбок, напоминающих угрей и живущих под камнями. Они были совсем без косточек, кроме очень мягкого и гибкого хребта. Тактика ловли представляла собой следующее: в конце протоки внизу по течению делалась запруда так, чтобы вода могла протекать, а рыба проплыть не могла. После этого рыбаки поднимались вверх по течению и в линию шли по протоке, ощупывая каждый камень. Если под камнем была рыбка, то достать ее не составляло особого труда, так как селемы не отличались особой прыткостью. Между тем, некоторые рыбки пугались еще до того, как камень начинали проверять и уплывали ниже по течению, где их ждала ловушка в виде запруды из камней и веток. Ощущения от такой рыбалки были очень яркими. Каждый раз, когда Витя аккуратно засовывал руки под камень, его там ждала неизвестность, и переполняло волнение.

– Что-то мне страшненько, – говорил он.

Медленно проводя ладошками по бокам камня и заводя кисти рук под него, можно было либо нащупать очень мягкую и скользкую рыбку, которую надо было еще ухитриться схватить и вытащить из воды, слегка прижимая ее к камню, либо не нащупать ничего, испытывая легкое разочарование, которое в принципе длилось не долго, буквально до следующего камня. Остроты ощущениям добавляло воображение маленьких ребятишек, которое заставляло думать, что под камнем кто-нибудь может неожиданно укусить за палец. Естественно, подобные волнительные и приятные эмоции вселили любовь к рыбалке в сердца обоим братьям. Наловив два детских ведерка рыбы, рыбаки отправились домой.

После долгой прогулки предстояло жаркое приключение, испытание на выносливость, проверка всех возможностей своего тела, проще говоря, поход в баню. Она стояла рядом с гаражом, и топили ее два раза в неделю. Сени в бане были поделены на прихожую и комнатку с двумя кроватями из досок, на которых лежало сено, а сверху покрывало. По удобству лежать на них ничем не уступало сну на матраце, на них обычно отдыхал днем дедушка, либо ночевали гости в теплую погоду. На стенах в комнатке висело огромное количество веников, заготовленных дедушкой. Веники были березовыми, дубовыми, из полыни, крапивы и многие другие, что создавало невероятную палитру разнообразных ароматов. Дальше шел предбанник со скамейками и крючками на стенах, на которых весели разноцветные вехотки разных форм и размеров. В самой бане было три полки и металлическая печка, сверху поделенная на две емкости: в одной лежали камни, чтобы поддавать пар, а другую заполняли водой, которая нагревалась в процессе растопки печи. Женщины и дети обычно мылись до того момента, когда баня нагревалась до максимальной температуры. После них уже шли мужчины и, поддавая огромное количество пара, парились заранее замоченными вениками. Степан приучал сыновей сразу к высокой температуре, чтобы соблюдать контраст между парилкой и обливанием холодной водой. Детей увлекал соревновательный процесс, забегая в парилку, обязательно закрыв за собой плотно дверь, они залезали на самую верхнюю полку и сидели на ней, пока кто-нибудь один не сдавался под натиском жары и поддаваемого пара и не спускался на полку ниже. Иногда, когда в бане собирались матерые банщики, то ребятишкам вовсе приходилось сидеть только на полу, потому что уже на уровне первой полки начинали трещать от жары волосы. После бани, одев махровый халат, надо было пробежать бегом через двор по диагонали и как можно быстрее забежать в дом, где уже на столе ждала кружка теплого, вечернего и свежего парного молока.

Очень интересными были вечерние посиделки с родственниками, которые проходили либо дома в плохую погоду, либо на улице. На них рассказывались разные истории и анекдоты, половину из которых Витя не понимал, но заразительный смех взрослых и общая позитивная атмосфера заставляли невольно улыбаться. Из-за того, что родственники приезжали из разных городов, то часто можно было услышать какой-либо увлекательный факт о том или ином городе, о том, как в нем живется или просто новости из того региона, где находится этот город. Сын двоюродной бабушки Виктора, дядя Коля, добрейшей души человек, закурив папиросу, часто рассказывал забавные истории из жизни деревни, так как жил и работал здесь же. Вите очень нравилось садиться рядом с ним и вдыхать приятный запах настоящего табака, который тогда забивали в папиросы. Конечно же, на этих посиделках взрослые выпивали, и тут же нахваливали дедушкину медовуху, напиток настоянный на настоящем горном меде.

У дедушки в горах была своя пасека, на которой стояло чуть больше двадцати ульев, и приходилось не мало времени тратить на ее уход и содержание. Зато все эти усилия с лихвой окупались результатом. За лето собиралось около семисот литров меда. Большая часть шла на продажу, часть раздавалась родственникам, часть оставалась в качестве зимних запасов, и из какого-то количества делалась медовуха. Она всем нравилась своим необычайным вкусом, слегка сладковатым, но при этом не приторным. Основной особенностью медовухи было то, что она очень легко пьется и не опьяняет, как водка, а придает легкости, некой воздушности в мыслях, и после нее на утро совсем не болит голова.

Как-то утром дедушка Андрей вышел на крыльцо и сказал:

– Так, сорванцы, вы почему еще не готовы? Сейчас поедем на пасеку, мед собирать.

Очень увлекательно было добираться до пасеки, потому что ехать надо было между сенокосов, вдоль речки, что создавало невероятную по живописности картину. В некоторых местах приходилось пересекать речку в брод, и, свесившись вниз, Виктор каждый раз наблюдал завораживающую картину, как колесо машины или мотоцикла погружалось в кристально чистую воду, и образовывался веер брызг, в каждой капле которого, переливаясь, отражались лучи солнечного света, иногда даже образуя легкую радугу. Приехав на пасеку, все переодевались в белоснежные халаты, потому что пчелы нейтрально относятся к белому цвету и очень агрессивно к черному. Затем одевали защитные сетки на голову, которые больше были похожи на шляпу Зорро, только белого цвета. Со стороны лица была защитная сетка, а со спины просто ткань. Никаких резких запахов одеколона или чего-то еще не допускалось, а также не желательно было появляться на пасеке в нетрезвом виде, потому что пчелы с их прекрасным обонянием тут же начинали злиться и нападать.

Сам процесс сбора меда Вите и нравился, и не нравился одновременно.

К ульям выходили по двое, так как необходимо было нести ящик, в котором были пустые рамки с сотами. Подходя к улью, попадаешь как будто из мира людей в мир пчел, вокруг летает несметное их количество и слышен легкий гул их крылышек. Одному предстояло снимать крышку с улья и доставать рамки с сотами, ставя полные в ящик, а пустые в улей. Второй в это время усердно работал дымарем, это такое приспособление, похожее на чайник, только вместо ручки кожаные меха, как на печах кузнецов, чтобы можно было нагонять внутрь воздух. В сам дымарь накладываются мелкие трухлявые колобашки и поджигаются. Как только они начинают тлеть, закрывают крышку с носиком и начинают усиленно раздувать угольки мехами, пока не появиться густой белый дым. Именно этим дымом и обкуривают пчел, когда открывают улей, потому что они, как и любые другие хозяева, в дом к которым лезут без их разрешения, начинают его защищать и бросаться на пасечников с целью ужалить и прогнать прочь. Дым действует на пчел одурманивающим и успокаивающим способом, они начинают вяло летать, ползать и никого не трогают.

Случалось, конечно, что пчелы уже были чем-то раздражены, или случайно выпадала рамка с сотами из рук и билась об улей, потому что палец соскальзывал по теплому меду, или, когда неожиданно кусала пчела, забравшись под халат. Вот тогда целые тучи пчел мгновенно набрасывались на обидчиков. Самое главное в этой ситуации не паниковать, не кричать и не начинать убегать, так как пчелы сразу расценивают эту цель, как главного виновника всех их жизненных неудач, облепляют, начинают залезать под халат, под защитную сетку, в рукава и жалить, жалить до тех пор, пока не почувствуют, как их жало вонзилось в кожу обидчика.

На самом деле такие ситуации трагичны не только для человека, но и для мира пчел, потому что пчелы, в отличие от ос, кусают только один раз, оставляя жало с пульсирующим мешочком яда в жертве, и после этого погибают. Поэтому дедушка каждый раз проводил инструктаж для Димы и Вити, перед тем как взять их с собой к ульям:

– Если вдруг что-то пошло не так, и пчелы начали нападать, то вы замираете как вкопанные, не машите руками и не кричите, даже если вас начали кусать пчелки. Вы стоите терпите и слушаете, что вам скажет взрослый, который рядом. Вы смелые и отважные, всегда помните об этом!

После того, как ящик с рамками полными меда был загружен полностью, пчеловоды возвращались назад к дому. Двое следующих, кому предстояло идти за медом, отцепляли ящик от жердей, прицепляли к ним подготовленный ящик с пустыми рамками и выдвигались к ульям, а те, кто вернулся, доставали рамки с медом, срезали с них горячим ножом, похожим на узкую лопатку с заточенными краями, воск, которым запечатаны полные соты, и ставили рамки в специальную центрифугу. Весьма забавный агрегат, в который вертикально ставятся восемь рамок, затем центрифуга раскручивается в одну сторону, потом в другую, и под центробежной силой мед, вытекая из сот, попадает на стенки, и стекая по ним, через кран вытекает в чистое эмалированное ведро. Потом это ведро переливают во флягу.

Очень интересен сам момент вытекания меда. Из-за того, что кран внизу центрифуги широкий, мед вытекает не круглой струйкой, а плоской, и внизу складывается безупречной книжечкой, страничка на страничку, и сопровождается этот процесс легким жужжанием и потрескиванием, как будто мед с усилием вытекает, а внизу прилипает сам к себе.

В конце дня, поблагодарив пчел и загрузив фляги в машину, пасечники отправлялись домой.

Глава 2

Чтобы добраться до деревни Вите приходилось пройти много неприятных мучений, связанных с тем, что у него был нестабильный вестибулярный аппарат. Сначала предстояло лететь на самолете ТУ–154 из Москвы до сибирского города Барнаула, и каждый раз в момент взлета или посадки, когда детский организм испытывал большие нагрузки, приятные ощущения от предстоящего путешествия сменялись выматывающим всё тело напряжением. Долетев до Барнаула, в аэропорту семью всегда встречал кто-либо из родственников мамы Вики, и погостив у них день или два, предстояло на небольшом самолете АН–2, который в народе называют "Кукурузник", из-за того, что изначально он был создан для сельскохозяйственных нужд, осуществить перелет в Солонешное, населенный пункт, расположенный на самой границе с горами Алтая. Прямо скажем, полет на АН–2 для Виктора был путешествием по всем кругам ада туда и обратно, иногда даже по несколько раз, потому что в нем все время трясет, он постоянно проваливается в воздушные ямы, а запах масла, керосина и выхлопных газов самолета, не созданного для комфортных пассажирских перевозок, как дополнительные стимуляторы, выжимали тело мальчика до последней капли.

После этого, в Солонешном, путешественников либо встречал брат Степана на том самом Москвиче салатового цвета, либо предстояло много часов трястись по горным дорогам до деревни в душном ПАЗике, автобусе, курсирующем между Солонешным и Горно–Алтайском. Поездка на Москвиче была гораздо легче и интереснее, потому что в любой момент можно было остановиться и подышать воздухом. К тому же была возможность более внимательно полюбоваться всей красотой горной дороги.

Особенно запоминающимися были места, где с одной стороны дороги был крутой обрыв с рекой внизу, а с другой – отвесная каменная скала. Эта картина просто завораживала дух и вызывала чувство легкого беспокойства. Виктору, оценивая ширину дороги и ширину автомобиля, всегда было не понятно, как в таких местах разъезжаются со встречными машинами, и он каждый раз, переживая, что вот–вот из-за поворота появится машина, удивленно восклицал:

– Как же мы разъедимся с встречным автомобилем?

– Не переживай, мы справимся! – успокаивали его взрослые.

Но за все разы так и не произошло этой ситуации, потому что по этой дороге ездит очень мало машин, и бывало так, что за пять часов пути не встречалось ни одного автомобиля.

Чтобы минимально испытывать дискомфорт Виктор, наученный горьким опытом, старался засыпать сразу после посадки в тот или иной транспорт, и если это получалось, то поездка проходила быстро и не заметно, но, к сожалению, это получалось редко, и Витя, зная, что в конце пути его ждет множество приключений, мужественно переносил все тяготы дороги.

В одно лето дети поехали в деревню только с папой, а мама Вика осталась погостить у своих родственников в Барнауле, откуда и сама была родом. Дядя Петя, родной брат Степана, встретил их уже поздно вечером в Солонешном, потому что других рейсов на самолет в тот день не было. Ехать на машине предстояло ночью, и это было незабываемо. Когда в горах темнеет и нет Луны, наступает кромешная темнота. Приятное волнение и большое количество адреналина наполняли все тело от того, что ты едешь в полной темноте. Впереди только свет фар, светлая гравийная дорога, тени от деревьев, камей, скал и безграничные небеса с мириадами звезд над головой. Звезд настолько много, что трудно даже найти Большую медведицу, но зато прекрасно видно Млечный путь. Незабываемые впечатления у Виктора о звездном небе остались после одной теплой ночи, когда вечером дедушка ему сказал:

– Сегодня обещали звездопад, давай задержимся перед сном и попробуем на него посмотреть?

– Конечно, давай! – ответил Витя.

И около полуночи они вдвоем сели на крыльцо и стали разглядывать всю красоту ночного неба, напомнив друг другу о том, что обязательно нужно будет загадать желание падающей звезде. Дедушка рассказывал разные истории про звезды и свое детство, и где-то ближе к двум часам ночи над горой, которая была сразу за рекой началось волшебство. Сотни звезд посыпались вниз, оставляя за собой маленький шлейф, как у кометы.

Это было похоже на то, что кто-то просеивал звезды через сито, как муку. Каждая звездочка падала не больше половины секунды, но из-за того, что их было очень много, создавалось ощущение непрерывного звездопада, который длился около минуты. Когда он закончился, дедушка и внук сидели в полной тишине с открытыми ртами и продолжали смотреть на небо, на котором по сути ничего не изменилось, все звезды были на своем месте.

– Ты желание загадал? – придя в себя, спросил Витя.

– Нет. А ты? – ответил дедушка.

– И я нет.

И оба залились звонким смехом.

Но больше всего Виктору нравилось смотреть на Луну, которая в горах была размером в два раза больше. К тому же, в отличие от города, где виден только месяц, там из-за кристально чистого воздуха видно не только подсвеченную часть Луны, но и ту часть, которая находится в тени. Влюбленный в нее с самого детства, он не мог наглядеться на ее очаровывающий облик, особенно в полнолуние.

Где-то в возрасте десяти лет, он почувствовал тесную связь с Луной и начал точно определять ее фазы, даже не глядя на нее, то есть восходящая она или убывающая, а полнолуние Витя каждый раз стал воспринимать как праздник, потому что он заметил, как в это время начинали обостряться его чувства, а позже и другие его способности.

Глава 3

Степан был военным, и закончив военную Академию в Москве, получил распределение в Ленинград. Когда семья переехала, Вите было шесть лет. Он не успел закончить садик в Москве, и родители решили не отдавать его в новый садик, а просто в семь лет отправить в школу. В этом возрасте Виктор, благодаря маме Вике, которая постоянно занималась с Димой и привлекала в качестве игры младшего сына, уже умел читать и с интересом перечитывал статьи в газетах и журналах. Записывая его в школу и зная, что нужно будет проходить тест, родители решили подготовить сына. Мама выучила вместе с Витей стихотворение, а папа научил рисовать человечка в штанишках и рубашке.

– Смотри, как лучше это делать. – сказал Степан, показывая, как надо рисовать человека. – Рисуем кружок – это голова, затем рисуем от кружочка линию вниз.

В это время в памяти Виктора ярко вспыхнуло изображение этого уже нарисованного человечка, потому что он уже видел эту картинку, когда папа учил ее рисовать старшего брата. Витя, пока отец объяснял, уже отчетливо видел контуры человечка на листке и просто наблюдал за процессом его сотворения.

– Теперь в конце линии, – продолжал Степан, – мы рисуем еще две линии в стороны – это ножки. Теперь две таких же линии чуть пониже головы – это ручки. После этого вдоль рук и ног рисуем еще по одной линии с небольшим смещением и соединяем их с первыми линиями, чтобы получились треугольники, и у нас получились рукава и штанишки. Внизу штанишек рисуем по уголку, направленные в разные стороны – это ступни, а каждому рукаву подрисовываем полукруг – это кисти рук. Затем в кружочке ставим две точки – это глазки, и рисуем улыбку. Ты всё запомнил?

– Да, папа. Это очень просто! – ответил Витя, запоминая в это момент не технику рисования, а свои ощущения, которые были новыми для него, так как настолько ярко вспомнившегося образа картинки, которая сама наложилась на чистый лист, он еще не испытывал.

На самом тестировании после прекрасно прочитанного стихотворения, когда попросили нарисовать человечка, Витя вспомнил не сам урок, а именно те ощущения, которые в тот же миг повторились, и ему всего лишь оставалось без труда обвести видимый на листе контур. Еще не раз в своей жизни Виктор восхищался процессу творения. Как-то раз в школе на уроке правописания, он обратил внимание на то, что, просто проводя ручкой по листу бумаги определенным образом, получаются буквы, из букв получаются слова, из слов предложения. В этот момент Виктор осознал всю силу сотворения слов и ту силу, которая в них сохраняется.

– Ведь только что был чистый лист бумаги, а теперь на нем по сути просто чернила, нанесенные по утвержденному и принятому многими принципу, то есть через год или даже сто лет любой человек, взяв этот лист, сможет прочитать, что на нем написано и понять то, о чем хотел сказать писавший. Поэтому стоит ли писать всякую белиберду? – в этот момент подумал, Виктор.

Сам процесс появления букв на бумаге так увлек его и переполнил эмоциями, что он решил поделиться пониманием этого чуда со своей соседкой по парте. Легонько толкнув ее в руку, он сказал:

– Гляди, вот чистое место на листке, а теперь раз, – сделав легкое движение рукой, – и на этом месте появилась буква. Это же чудо!

Находясь в большом воодушевлении, Виктор не мог понять, почему его одноклассница не разделяет этот восторг, показывая всем своим видом выражение: «Ну и что?»

– Нет, ну ты посмотри, раз, и буква! – повторил он, за что тут же был удален из класса учительницей, так как, по ее мнению, он мешал уроку.

В коридоре Витя продолжал восхищаться новым знаниям, прокручивая в голове картинку появления слов. Вместе с этим ему пришло понимание того, что не все понимают такие вещи, и что не стоит больше делиться своими переживаниями со всеми подряд.

Очень хорошо пройдя тест на поступление в школу, Виктора определили в первый «А» класс.

Ему очень нравилось учиться, он как губка впитывал новые знания и всегда получал за выполненные задания звездочки, их как печать ставила в тетрадку учительница вместо оценки "пять". Витя быстро подружился с одноклассниками и веселился с ними на переменках, и, конечно же, в классе была девочка, которая очень ему понравилась. Через два месяца после начала учебы Виктор набрался смелости, подошел к ней на перемене, взял ее за руку и сказал:

– Привет!

– Что у тебя длинные руки? Не распускай их! – ответила она, выдернув свою руку.

Витя был удивлен такому резкому отторжению, и даже не сразу понял, что произошло, но как настоящий мальчик не показал этого своим внешним видом. Это событие во многом определило дальнейшие взаимоотношения Виктора с противоположным полом. Многие годы он стеснялся или можно даже сказать боялся подходить и знакомиться, опасаясь, что будет отвергнут. А когда девушки сами на него бросали привлекающий взгляд, у него все сжималось внутри, а тело все цепенело.

Военным при переездах на место службы сразу квартиру не давали, поэтому приходилось жить на съемном жилье, по этой же причине возникала необходимость раз в год–два переезжать на новую квартиру. Переезжая после окончания первого класса в очередную квартиру, Виктор очень грустил, так как пришлось расстаться с новыми школьными друзьями, с которыми он очень сдружился. В новой школе Витю определили во второй «В» класс, потому что якобы мест в «А» и «Б» классах уже не было. Новые ученики, новая учительница и новая атмосфера немножко пугали. Скромному Вите было непросто влиться в класс, где дети уже год были знакомы друг с другом. Через месяц после начала учёбы случилось ещё более шокирующее событие. Раздевшись в гардеробе и переобув сменку, Виктор подошёл к своему классу и обнаружил, что дверь закрыта, а внутри даже не горит свет. Недоумение и паника охватила Виктора:

«Неужели не тот класс? Может отменили занятия? Может уроки теперь в другом классе?» – размышлял Виктор, не зная, что делать.

Самым удивительным было то, что его одноклассников не было, и создавалось впечатление, что все кроме Вити знают, что происходит. Тут неожиданно в конце коридора Виктор увидел мелькнувшего на лестницу мальчика из класса, он тут же побежал к нему, попытался окликнуть, но Витя ещё не запомнил всех по именам. Взбежав по лестнице на 2й этаж, Виктор вышел в коридор, в котором уже никого не было. В этот момент зазвучал звонок на урок, и рекреация тут же опустела.

«Куда мне идти? Я же даже не знаю, где тут учительская. Что мне делать?» – продолжал размышлять Витя.

Неожиданно он понял, что надо постучаться в ближайший класс и спросить совета у учителя.

– Здравствуйте, помогите, пожалуйста, я учусь во втором «В» классе, но он закрыт. Что мне делать? – обратился он к учительнице, открывшей дверь.

– Проходи, садись на свободное место. Твоя учительница заболела, ты пока позанимаешься у меня. – с доброй интонацией ответила она.

Следующие две недели Виктор учился в третьем «Б» классе. Программа третьего класса была гораздо интереснее, так как Витя уже умел читать и писать, поэтому он с удовольствием ходил на уроки, пока одним утром Валентина Ивановна не сказала ему:

– Виктор, Елена Витальевна поправилась, и ты можешь вернуться в свой класс.

Витя понимал, что не может попроситься остаться у неё, поэтому обнял учителя, поблагодарил и отправился на первый этаж. Через полгода он уже освоился, познакомился со всеми одноклассниками и даже начал гулять с ними во дворе, играя в очень популярные игры в то время – «ножички» и «танчики». Так прошло ещё полтора года, но после начала учебы в пятом классе, снова пришлось переезжать, но в этот раз уже в свою квартиру, которую дали отцу от государства, как служащему военному.

С пятого по девятый класс Виктор учился в школе с углубленным изучением иностранных языков, к которой отмечались все английские и американские праздники, включая День святого Валентина. Виктор был очень тихим и скромным, поэтому ему никто не писал валентинок, но в седьмом классе он получил первую валентинку. Его это очень сильно удивило, но он никак не мог понять, от кого же она, и сильно жалел, что по традиции валентинки не подписываются. Виктор почти год потратил на то, чтобы выяснить кто же это мог быть, потому что никто из девочек в его классе совершенно не проявлял к нему никакого интереса и отчаявшись, он успокоил себя мыслью, что кто-то просто решил его поддержать, так как другие ребята получали валентинки, а он нет, либо кто-то решил просто пошутить. Спустя год к его большому удивлению, он снова получил валентинку, подписанную тем же самым подчерком с еще более милыми словами. Виктор решил не повторять своих ошибок и не начинать новые поиски, решив, что если он кому-то симпатичен, то эта девушка сама себя проявит, надо просто внимательно следить за всеми, кто находится рядом. Однако, за весь следующий год никто так и не подошел к нему, не попытался познакомиться или просто поговорить. В девятом классе Виктор снова получил валентинку, которая не вызвала у него уже никаких положительных эмоций, и которую он просто положил в карман, продолжив дальше подшучивать над другими одноклассниками, которые радостно читали полученные валентинки.

Между тем, Виктору, конечно же, нравилась одна девочка из класса, ее звали Аля. Ему очень хотелось, чтобы эти валентинки были от нее. Чтобы это проверить, он придумал очень хитрый план. Витя узнал номер вешалки в гардеробе, на которую Аля вешала свою одежду, написал на маленькой бумажке записку: «Привет! Какие цветы ты любишь? Ответ положи в куртку моего друга, которая висит на вешалке номер 34», и, уличив после уроков удобный момент, положил записку ей в карман куртки. При этом Витя указал номер своей вешалки, отводя от себя подозрения. Это был очень волнительный момент.

 Виктор испытывал переживание от того, что он делал что-то подобное первый раз в своей жизни, и ощущение ожидания, что получит какой-либо приятный ответ. Через день он нашел в кармане своей куртки сложенную вдвое бумажку, сердце забилось так, что даже появился звон в ушах. Переполненный радостью и предвкушением, Витя около получаса не открывал записку, наслаждаясь бурей эмоций, которые его переполняли. Взяв себя в руки, и не в силах сдерживать свои эмоции, при этом сияя как начищенный медный таз, Виктор открыл записку и прочитал: «Мне нравятся розы. А вообще, какого хрена?!» Весь позитив испарился в мгновение ока.

– Это был явный знак того, что это не она. – подумал Витя, мгновенно забыв про все те действия, которые он планировал сделать, когда получит подтверждение своих предположений.

Вечер прошел в грусти и раздумьях о произошедшем. Очередной раз Виктор обратил внимание на то, что когда он испытывал некое ожидание, которое впоследствии не сбывалось, то в итоге кроме плохого настроения ничего не получал. В этот момент Витя подумал: «А зачем чего-то ждать, если в итоге я могу расстроиться?», и принял решение никогда больше не жить ожиданиями, а просто воспринимать происходящие события такими, какие они есть.

Не ответив ничего Але на ее записку, Виктор долго не мог сообразить, что же дальше ему делать. Он узнал, где она живет и подолгу гулял под ее окнами на шестом этаже, украдкой поглядывая в них. Витя знал, что она его видит, потому что изредка ловил на себе взгляд ее прекрасных глаз из окна. Он злился на себя, потому что понимал, как она ему нравится, но ничего не делал, чтобы с ней сблизиться, не понимая, что же его останавливает.

Приближалось лето, и как-то раз Виктор вместе со своим школьным другом пошел прогуляться и за одно посмотреть, как другие ребята играют в футбол на поле возле школы, в которой они учились. Проходя мимо школы, они увидели двух девушек и парня из параллельного класса, которых знали, но совсем не общались, потому что ребята из этого класса были так называемыми соперниками из-за того, что во всех школьных соревнованиях классы были друг против друга, к тому же это были девяностые годы двадцатого века – время, в которое вражда между школами и даже классами была в порядке вещей. Неожиданно одна из девушек направилась в сторону Виктора и сказала:

– Привет! Давайте познакомимся?

В ответ Витя с Васей рассмеялись и просто прошли мимо, оставив недоумевающих ребят позади. Через несколько дней уже в школе на перемене парень, который был с девушками, подошел к Виктору и спросил:

– А что ты отказался знакомиться?

– Да фиг знает, а что? – ответил Витя.

– Вике, которая к тебе подошла, ты давно нравишься, с седьмого класса. Она и валентинки тебе писала, и все ждала, пока ты подойдешь и познакомишься. В итоге не выдержала и решила сама познакомиться, а ты только посмеялся в ответ.

– Понятно. Спасибо, что сказал.

– Ладно! Давай! – сказал парень и пошел в свой класс.

Разочарованию Виктора не было предела. Около недели он провел в раздумьях о произошедшем. Больше всего его угнетала мысль о том, что он не может вернуть всё вспять и о том, что теперь пытаться подойти к этой девушке самому, не имеет никакого смысла после всего произошедшего.

Намного позже Виктор понял, что в обоих случаях и в переписке с Алей, и во встрече с Викой его останавливал страх. Страх быть отвергнутым, как тогда в первом классе, и он никак не мог его в себе перебороть.

Глава 4

Наступило лето, и предстояла очередная поездка в деревню. Однако этим летом папа и мама Виктора не смогли договориться о маршруте поездки, т.к. мама хотела подольше погостить у родственников и друзей в Барнауле, а папа хотел обязательно съездить к своим родным в деревню, и на всё про всё был месяц. В итоге договорились, что вначале все поедут вместе, а потом мама с Димой останутся в Барнауле, а папа с Витей поедут в горы.

Ехать в деревню предстояло на машине с дедой Сашей, его женой и внучкой, но перед этим надо было заехать в гости к жене младшего брата Степана в Березовский. Виктор очень хотел поехать в Березовский, потому что там живут две его младших двоюродных сестренки, которых он очень любит. Приехав к тете Маше, Витя и папа в первую очередь пошли смотреть этот маленький городок, который был окружён со всех сторон лесом, и в котором царила мирная и дружелюбная обстановка. Быстренько пробежав по двум центральным улицам, они вернулись в квартиру и сели за стол. После ужина все вместе пошли во двор, в котором были три простых карусели, песочница и пара скамеек. Буквально за пятнадцать минут Степана и Витю представили всем соседям во дворе, которые в свою очередь засыпали их вопросами об их родном городе, т.к. приезжие в Березовском были редкостью:

– Что интересного происходит в вашем городе? – спрашивали соседи. – Долго ли будете у нас гостить?

– Вы не поверите, но мы редко уделяем время культурной жизни, также, как и вы в Березовском редко ходите по центральной улице и любуетесь своими достопримечательностями. – отвечал Степан.

Витя же в это время веселился со своими сестренками, катая их на каруселях. Он уже в эти годы начал понимать, насколько сильно он любит детей, игры с ними, и самое главное – общение с ними. Самое огромное отличие детей от взрослых – это то, что они не вешают на всё подряд ярлыки, а воспринимают события и вещи такими, какие они есть. Дети не лукавят и не хитрят, но при этом очень забавно наблюдать, как они медленно, но верно начинают копировать поведение взрослых, например, говоря такие фразы:

– Ой, а вы знаете…

После такого услышанного, Витя закатывался звонким смехом.

На следующий день за Степаном и Витей уже заехал деда Саша на своем стареньком Москвиче модели «Комби».

Поездка проходила в приличной тесноте, потому что на заднем сидении было три человека: Витя, жена дедушки Саши и Оксана, которую Витя видел первый раз и весьма смущался первой встрече, спасало только то, что между ними сидела ее бабушка.

За рулем ехать надо было папе, т.к. дедушка очень быстро уставал от дороги. Состояние машины было уже плохим, руль всё время тянуло вправо, внизу что-то дребезжало, и для водителя поездка совсем не была отдыхом. Виктор это понимал и старался поменьше отвлекать папу от дороги. Перед этой поездкой Степан купил в подарок среднему брату, который жил в деревне с родителями, видеокамеру, и сам, как человек творческий, не мог не воспользоваться этим случаем и не снять видеоклип по дороге. Ехать надо было часов восемь, поэтому предполагалось минимум три остановки для отдыха и трапезы. Жена деды Саши, конечно, напекла пирожков в дорогу и налила целый термос чая, и, как ответственная за сытое состояние всех членов экипажа, через три часа пути сказала:

– Предлагаю остановиться, попить чай и отдохнуть.

Все безусловно дружно согласились, и Степан, выбрав место поинтереснее, припарковался у обочины. Выйдя из машины и оглянувшись по сторонам, Виктор очередной раз восхитился красотой природы. Они остановились посреди березовой рощи. Всё вокруг создавало ощущение того, что ты находишься внутри какого-либо советского красочного мультфильма или фильма про Аленушку и Иванушку, которые играют в салочки среди берез. Стройные и ветвистые бело–черные красавицы стояли со всех сторон, издавая приятный шелест от легкого ветерка. Сразу же появилось сильное желание пособирать грибы, и как только Витя сделал шаг с дороги, он услышал папин голос:

– Подойдите сюда! Посмотрите! – сказал Степан, взяв в руки видеокамеру и сделав шагов десять от машины.

Все подошли и увидели, как Степан рукой указывал на асфальт, на котором лежала змея, свернувшись кольцами, пригревшись на солнышке. Желание заходить в лес у Виктора мгновенно улетучилось.

– Поводите перед ней палкой. – попросил Степан, желая заснять интересный кадр.

Взяв палку подлиннее, Витя пошкрябал асфальт перед змеей, но она даже не шелохнулась, и только когда палка оказалась в сантиметре от змеи, она вальяжно распрямилась и уползла в траву на обочине. В этот момент все увидели, что это был обычный уж. После чая с пирожками все сели в машину и продолжили путь. Проехав Солонешное, перед въездом в горные массивы Степан предложил остановиться и искупаться в речке, которая петляла вдоль дороги. Виктор смотрел, как папа размеренно плавает и наслаждается прохладой воды. Ему тоже очень хотелось к нему присоединиться, но стеснение от того, что он не умеет плавать его останавливало. Он не хотел опозориться перед новой знакомой, внучкой деды Саши. После купания Степан открыл капот и проверил уровень всех жидкостей, его беспокоило состояние машины, так как проехать надо было еще половину пути, но уже по горной местности. Спустя около ста километров, они подъехали к горам. Так называемый въезд в горы представлял собой продолжительный пологий подъем, за вершиной которого кончался асфальт, и начиналась гравийная дорога. По традиции каждый раз как Фатовы ехали в деревню, они всегда останавливались в верхней точке этого подъема, чтобы поздороваться с горами и полюбоваться на бескрайние равнины. Именно в этот момент Виктора начинало наполнять ощущения необъятного пространства, величия всего сущего и предвкушения будущих красот природы гор.

На половине пути по горной дороге опасения Степана по поводу машины начали сбываться. Сначала усилились стуки под днищем. Визуальный осмотр ничего не дал. Еще через пару километров, Степан снова остановился и с сожалением констатировал:

– Помимо всего прочего теперь у нас не работает первая передача.

– А дальше ехать то мы сможем? – спросил Витя.

– Очень аккуратно, трогаясь со второй передачи, – ответил отец, продолжив, – труднее всего будет на подъемах, их придется брать с разгона.

В итоге, к счастью, особых трудностей данные поломки не оказали на передвижение путешественников, и они добрались до деревни Чаргы Озы, где их очень ждали и встретили вкусным ужином и натопленной баней.

Глава 5

Одним из первых интересных событий был поход к горному озеру, находящемуся на высоте двух с половиной километров. Озеро было не близко, до горы надо было еще ехать около двадцати километров. Согласились пойти семь человек, но так как такой вместительной машины ни у кого не было, решили поехать на телеге, прицепленной к трактору. Это позволит всем комфортно сидеть, разместить много вещей и повысит проходимость, так как трактору завязнуть где-либо весьма проблематично. Телега была металлической для перевозки больших стогов. Кресел в ней, конечно, не было, поэтому на дно накидали сена, и ехать можно было даже лежа, что некоторые из пассажиров и делали. Степан перед поездкой полностью зарядил и основной и запасной аккумулятор видеокамеры, чтобы заснять весь поход.