Читать онлайн Глаза для мертвой принцессы бесплатно
Миф о мире
Только древние старухи знают, какая в словах может быть заключена сила!
Качая младенцев, они, шамкая беззубыми ртами, просят домашних духов уберечь дитё от болезней, горестей. Наклонив голову, прислушиваются – не раздаются ли шаркающие шаги смерти? Если раздаются, нужно побыстрее положить в колыбель куклу, а самого новорожденного – спрятать на печи или за лавкой. Твердо веря, что чёрная карга, потыкав твёрдое тельце крючковатым пальцем, решит, что работа сделана.
Они не садятся прясть пряжу, когда мужчины на охоте или ушли на промысел, потому что знают: каждый узелок – это лишний камень под ногами. Они верят, что если нить разотрёт мозоль и окрасится в красный, то ушедшего ждёт беда в дороге.
Они не пускают молоденьких девушек по воду на рассвете или закате, потому что знают: в это время на водопой идут змеи. И если кто из них присмотрит себе среди девиц невесту, то никакие замки не уберегут несчастную.
Они знают…
Их беззубые рты шамкают заклятья, а слеповатые глаза пристально следят за тем, как степенно передвигаются по жилищу домашние духи. Потому что ежели вдруг они начинают суетиться – значит, где-то вдали заскрипела деревянная нога лиха. Нужно поскорее закрыть и перекрестить ставни, созвать детей со двора, запереть скотину и помолиться, чтобы великанша пробежала мимо, не заметив жилища своим единственным кривым глазом.
И пусть смеются над ними молодые, считают всё это старческой брехнёй, суеверием. Старухи лишь хмыкнут в ответ и продолжат творить ту самую магию, благодаря которой когда-то и появились домашние духи…
* * *
Ещё в те времена, когда очаг складывался из камней в центре жилища, старухи собирались в круг и, раскачиваясь, монотонно бубнили:
– Пусть болезни пройдут мимо! Пусть зима будет мягкой! Пусть мужчины вернутся с охоты целыми и с добычей! Пусть дитё родится здоровым и роженица не умрёт! Пусть… Пусть… Пусть…
Дожив до столь преклонных лет, старухи знают, чего на самом деле нужно бояться.
Так, формируя в слова самые главные угрозы обычной жизни, женщины творили то самое волшебство, на которое способны в том числе и люди.
Озвученные слова концентрировались в языках пламени, сохранялись в углях и постепенно насыщали камни, из которых сложен очаг.
И вот однажды один из таких камней зашевелился…
Сперва он просто шевелился, как шевелится яйцо, в котором цыплёнок только пробует силы. А когда пришло время, камень откатился от очага.
Катился до тех пор, пока не ударился о стену, и оболочка не рассыпалась в труху. Так на свет появился лохматый, немножко неловкий, с несуразно длинными руками домовой.
Он оглядел жилище, которое ему теперь предстояло беречь, и принялся за работу.
* * *
Конечно, не сразу всё пошло гладко. Если домовой чувствовал конфликты, то начинал лениться и пакостить: дразнил кошку, скисал молоко, не давал спать младенцу. Если не чувствовал, то старательно выметал тараканов, пауков, выбирал личинки из зерна, расчёсывал пряжу.
Увы, с достатком в дом приходили ссоры. А людям свойственно винить в своих бедах кого угодно, но только не себя.
А поскольку домовые родились из людского слова, им ведомы и такие недостатки смертных, как, например, обида.
И вот собрались как-то духи одной деревни, пошушукались и решили пойти правду поискать, как водилось в те времена, у эльфов. Вот только кто их поведёт? Обратились к людям. Те, недолго думая, выпихнули мальчонку-сироту, мол, веди!
Нечего делать! Повёл бедняга домовых к эльфам.
Шли долго. Через леса, степи, деревни. Не привыкшие к походам домовые ныли, натирали ноги, не знали, как добыть пищу, боялись холода, темноты и длинных предрассветных теней.
Мальчонка носился с каждым, себя не жалея. Кому, как не сироте, знать, насколько страшным может быть сумрак!
Наконец – пришли.
* * *
Мудрые эльфы внимательно выслушали домовых и сказали:
– Вам нужен король.
– Зачем? – не поняли домовые.
– Он будет заботиться о вас, – с улыбкой ответили эльфы, – хранить вашу магию. Вытирать вам носы, зашивать штаны, рассказывать сказки и прочее. Беречь, в общем, ваш маленький народец.
Почесались домовые. О людских и дивных королях они уже наслышаны всякого разного – как хорошего, так и плохого. Но все – и люди, и дивные – шли к своему королю за советом, защитой.
– Хорошо иметь своего короля! – решили домовые.– Только где ж его взять-то?
– А этот мальчик – кто? – эльфы указали на сироту. – Разве он не заботился о вас всё это время? Не защищал?
Домовые переглянулись: а ведь верно!
– Вот пусть он и будет вашим королём.
– Но как же? – удивились домовые. – Однажды он состарится и умрёт, как все люди. Среди нас нет невест, чтобы отдать ему в жёны, мы все однополые!
– Ваша магия удлинит его жизнь ровно настолько, насколько это необходимо, – ответили эльфы.– На закате лет он найдёт другого сироту, которому сможет передать престол. И пусть так будет веки вечные!
– Согласны! – хором ответили домовые, кланяясь мудрым эльфам.
После они вернулись в свои дома, преисполненные собственной значимостью, поскольку уже считали себя народом, ведь король может быть только у народа.
А тому мальчику сообща построили дом в лесу. С каждой бедой шли к нему или просто за лаской, добрым словом, приносили с собой дары: то рубашку, то ломоть пирога, то ещё что.
Мальчик со временем возмужал, состарился. А перед смертью передал престол другому сироте. И так пошло из века в век…
Сказание начинается
Ребёнок, ароматный комочек сырого мяса, что-то лепетал, пускал пузыри. Женщина причмокнула, явно рассуждая, что же приготовить – суп или гуляш? Но Кукольник это заметил, рявкнул:
– Не смей! – даже вырвал ребёнка из толстых рук женщины.
Та обиженно зашлепала губами-лепёшками.
– Я не для этого вытащил вас из Пустоши!
Кукольник бросил уничтожающий взгляд на женщину и её мужа, подумал: не ошибся ли в выборе? Супруги во всём похожи: мясистые, поросячьи глазки утонули в складках широкого лица, даже губы-лепёшки одинаково причмокивали. Это были самые хитрые каннибалы Пустоши. Кукольнику понадобилось немало сил, чтобы уговорить их покинуть привычные места, и теперь его терзали сомнения.
– Ребёнок, – он покачал малышку верхней парой рук, – будет отвлекать внимание от ваших гнусных рож и заманивать пришедших оттуда! – второй парой рук махнул в сторону Бескрайних степей.
Жирные рты супругов растянулись в улыбках, обнажив ряды мелких острых зубов.
– Значит, будут пришедшие?
Поросячьи глазки заблестели. В Пустошах они уже давно съели всех, кого только могли, и теперь с интересом поглядывали друг на друга. Некоторые, что порасторопнее, стали совершать набеги на другие земли в поисках добычи. Именно так супруги однажды встретили кукольника.
Правда, "обед" сперва заставил их смутиться: а можно ли его есть вообще? Немудрено! Кукольник производил пугающее впечатление. Получеловек, полупаук с непомерно длинными четырьмя руками и четырьмя ногами под раздутым низом. Удлинённое белое лицо с острым подбородком разделяла на две части чёрная повязка. Единственный голубой глаз смотрел холодно, пронзительно, тонкие бескровные губы изгибались в улыбке. Жёлтые волосы свисали вокруг лица, словно пакли. В довершение всего кукольник носил чёрный фрак. Но желудки каннибалов пообещали переварить и такое.
Кукольник ничуть не испугался, только рассмеялся и предложил "славную работёнку".
Он привёз супругов на границу Бескрайних Полей. Поселил в большом доме рядом с единственной дорогой, ведущей в Чёрный лес. Теперь ещё принёс ребёнка.
– Мимо вас будут проходить пришедшие оттуда, – оскалился кукольник. – Ваша задача – не пропустить никого!
Супруги переглянулись.
– А что нам с ними делать?
– Что угодно! – взмахнул кукольник нижней парой рук. – Вот, держите! – повторно всучил женщине ребёнка, после вытер ладони о массивный зад.
– Их никто не хватится? – решил уточнить мужчина. Так, на всякий случай.
Кукольник фыркнул:
– А кому хвататься пришедших с Бескрайних полей?
Женщина уже с другим интересом посмотрела на ребёнка.
– Мы позаботимся о ней, – заверила она кукольника.
– Как любящие родители, – поддакнул муж.
Кукольник единственным голубым взглядом всмотрелся в их лица.
– Учтите, – выгнул тонкие губы в усмешке, – Я буду навещать её.
Каннибалы пожали плечами, мол, как хочешь.
– Да, кстати, её зовут Грета.
Каннибалы снова пожали плечами: Грета так Грета.
Кукольник остался доволен ответом и вскоре засеменил прочь, перебирая длинными тоненькими ногами. А каннибалы принялись ожидать первого путника с Бескрайних полей.
* * *
Сказание начинается.
Глава 1. Джарет. Часть первая
Зрелище было ужасным. Множество пьяных полуодетых тел мужчин, женщин, моча, блевотина по углам.
– Нда…
Ничего другого Тим, благородный эльф Альфара, и не смог произнести. Вадим Морш, Хранитель ключей, тоже только выразительно цокнул языком.
– Где Хозяин? – строго спросил Тим дворецкого Джеймса, тот лишь неопределённо пожал плечами. – Понятно!
Благородный эльф нахмурился, крикнул гоблинам:
– За руки, за ноги всех этих и тащите прочь отсюда!
Гоблины кинулись исполнять приказ. Хватали бесчувственные тела и тащили их, словно мешки, по лестнице на крыльцо, за пределы сада и там выкидывали на дорогу.
После Джеймс выдал вёдра, тряпки, гоблины принялись оттирать пол, стены, собирать бутылки и прочие остатки пиршества.
Джарета, Короля домовых и гоблинов, владельца замка и виновника очередного переполоха, нашли за диваном в библиотеке. Заросшего, вонючего и тоже не совсем одетого.
– Раз, два, взяли! – скомандовал Тим и сунул руки под плечи короля.
Вадим взял его за ноги.
Вдвоём они дотащили короля до ванной, бухнули в воду. После долго тёрли мочалкой, скребком, кое-как побрили.
В это время Джеймс внизу варил кофе, а его жена Сара пекла булочки и варила густую сырную похлебку, столь полезную для желудка, отяжелённого непомерным количеством выпитого.
Наконец Джарет кое-как продрал разноцветные глаза (левый – зелёный, правый – синий), мутно оглядел всех, мотнул слипшимися жёлтыми прядями волос и снова отключился.
– Не годится, – констатировал Тим. – Ладно, есть ещё одно средство. Правда, потом придётся его ещё раз отмывать.
Через час Джарет сидел в кресле библиотеки, благоухающий чистящими средствами, и сосредоточенно ощупывал опухшее лицо.
– Вы меня точно брили? – спросил он.
– А на что похоже? – съязвил Вадим.
– На то, что пытались отпилить мне голову.
Друзья рассмеялись.
Джеймс налил Джарету ещё кофе.
– Чем я занимался? – спросил король.
– Последние дни? – поинтересовался Тим.
– Последний год… или сколько там прошло времени?
– Восемь лет, Джерри…
* * *
Прошло уже восемь лет…
Восемь лет назад, стоя на залитых кровью камнях, Джарет захлёбывался криком: "Это не она! Разве вы не видите? Это не она!"
Даже вспоминать о таком страшно, не то, что жить…
"Всё-таки Джеррька ее любил", – Тим, король Альфара, в этом абсолютно уверен. Во-первых, он – друг Короля домовых, при этом хороший и давний друг, сосед, родственник. А во-вторых, он ведь – эльф, а эльфы прекрасно чувствуют то, о чём другие молчат.
Впрочем, Тим об этом знал ещё в те далекие времена, когда слушал истеричные вопли Джарета на тему "кто – она, а кто – он".
Она – это Мариэтта. Женщина, о которой в Эльсидории шептали исключительно "та самая" и тут же многозначительно умолкали. Умолкали, потому что знали: вдруг услышит Король домовых, открутит же что-нибудь. А он может, он такой. Мало того, что король, самый богатый и могущественный в Эльсидории, ещё и маг – как будто первого фактора волшебному миру мало! Так что он и открутит, и приделает что-нибудь другое – это запросто.
А многозначительно умолкали… ой, причин для этого – масса! Во-первых, полукровка, оборотень, выросла за пределами Эльсидории, скиталась, влипала в разные истории. Затем как-то закрутила роман с Королём домовых, смогла прожить с ним больше двадцати лет – солидно даже по меркам дивных, а для людей – так вообще целая жизнь. Благодаря Джарету домовых вошла в светское общество Эльсидории, чего светское общество до сих пор им простить не может. И, наконец, родила сына Реджса, которого король даже не подумал отослать прочь и изредка напоминать о себе дорогими подарочками, как это делал обычно.
"Нет, – всегда говорил себе Тим, – темнит Джеррька! Пусть она с улицы, пусть плохо образована, пусть путает вилки, ложки, не умеет одеваться и прочее, но им есть о чём вместе молчать. А это так важно!"
Да, молчать. Ведь Джарет – эльф-полукровка. Значит, тоже без роду и племени, тоже вырос за пределами Эльсидории. Оба знают голод, нищету. Оба боролись, выживали как могли. Поэтому оба любят закутаться в плед у камина зимой, весной – всей грудью вдохнуть сырой воздух, летом – босиком пройтись по лесу, а осенью – пошуршать опавшими листьями. Это гораздо важнее, чем уметь отличать чайную ложку от десертной. Собственно говоря, а какая разница-то? Ложка – есть ложка.
Да и жили они в целом хорошо. Нет, конечно, всякое было – ссоры, измены, примирения. А как иначе-то? С Королем домовых иначе нельзя.
Но всё это показалось мелочью, когда пришли настоящие беды: сперва похитили Реджса, а потом, где-то спустя год, убили Мариэтту.
Все это оставило массу вопросов, на которые, увы, до сих пор никто не может дать внятного ответа. Кто похитил Реджса? Кто смог убить оборотня? Почему оборотень вообще позволил убить себя, фактически не сопротивляясь? И так далее.
Чуть позже вдруг нашлась флэш-карта, которую Мариэтта сумела спрятать перед смертью. Джарет и Тим тут же покосились на Вадима, поскольку он родился и вырос в техногенном мире и единственный в Эльсидории, кто знал, что делать с этой странной штукой. Там оказалась карта каких-то незнакомых звёзд.
Морш тут же загорелся! Заявил, что это карта что-то да значит! Нужно взять навигационную программу любого технически развитого мира (например, Грани), загрузить данные и запустить спутник. Он будет переходить из одного мира в другой, пока не найдёт нужные звёзды.
Несколько месяцев Джарет и Вадим потратили на изучение соответствующих технологий различных техногенных миров, создали схему. Король домовых запихнул её в волшебный хрустальный шар. Одно движение руки – и триллион таких шаров помчался по мирам в поисках нужных звёзд.
После прославленный красавец, король, маг загрустил. Загрустив – впал в уныние. Всё забросил, всем перестал интересоваться.
Тим решил дать другу время, занялся другими проблемами и сам не заметил, как пролетело восемь лет. Увы, созданиям, живущим столь долго, как эльфы, это свойственно!
Между тем лучше Джарету не становилось. Наоборот, по Эльсидории поползли слухи – один ужаснее другого – о происходящем в замке. Когда они наконец дошли до благородного эльфа, Тим ахнул, схватил Вадима и примчался.
Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы убедиться: слухи не врали, даже как-то преуменьшали происходящее.
* * *
Друзья проговорили до вечера. Вернее, говорили в основном Тим и Вадим, Джарет больше слушал или делал такой вид, качал больной головой.
После ужина Морш заявил, что у него дела, и умчался. Тим решил, что самое время.
– Ты так и не освободил вторую гардеробную? – спросил он.
Джарет не ответил.
– Прошло восемь лет… Она умерла, Джерри… – Тим взял друга за руку. – Ты не виноват. Ты не знал. Она никому не сказала. Она сделала всё, чтобы никто не узнал. Ты не мог…
Джарет выдернул руку из ладоней эльфа, при этом его разноцветные глаза засверкали то ли слезами, то ли злостью.
Тим вздохнул.
– Хочешь, я помогу тебе собрать её вещи?
Джарет поджал тонкие губы, зажмурился – выпалил:
– Хочу.
Глава 2. Джарет. Часть вторая
В её гардеробной, смежной, как оно и полагается, с королевской спальней, явно поддерживался порядок, но при этом вещи лежали там, где их оставили. На туалетном столике разложены баночки с кремами, флаконы духов, открыта шкатулка с драгоценностями. На стул небрежно брошено домашнее платье, рядом стоят туфли.
"Она словно ушла ненадолго и вот-вот вернётся, – подумал Тим. – Нет, так нельзя!"
Гоблины притащили громоздкий сундук, бухнули посреди гардеробной и удалились.
Тим собрал духи, баночки с мазями, прочую косметику с туалетного столика. Взял Барби, подарок Джарета, вздохнул, положил на дно сундука. Мимоходом опять удивился: зачем дарить куклу? Видимо, это очередной секрет, известный только им двоим.
Благородный эльф украдкой посмотрел на короля. Тот стоял у комода, выдвинув ящик с нижним бельём. Заметив, что за ним наблюдают, Джарет покраснел, быстро сгрёб содержимое, швырнул это в сундук, сверху кинул плед.
Тим открыл платяной шкаф. Ахнул:
– Это что, все её платья?
Джарет кивнул. Теперь он перебирал украшения, их тоже было немного, – одни он небрежно кидал в сундук, другие зачем-то оставлял в шкатулке.
– Ну ты и жмот! – присвистнул Тим. – Как у тебя это получилось? Моя супруга обновляет гардероб каждый сезон. Ещё та статья расходов!
– Ну, так ты взял в жёны принцессу, а мне досталась девчонка с улицы…
Тим рассмеялся – оборвал смех, когда понял смысл фразы. Резко развернулся.
– Джеррь! – заглянул в разноцветные глаза друга. – Скажи как на духу! – спросил с придыханием: – Вы были женаты?
Джарет не ответил. На самом дне шкатулки разыскал мятое проволочное кольцо. Улыбнулся, вспомнив, как снял проволоку с пробки от шампанского, скрутил кольцо, надел ей на палец, быстро поцеловал. На губах тут же вспыхнул вкус поцелуя, такого чувственного, сладкого, что щёки короля немного порозовели.
Тим всё понял.
– Ну ты даешь… Хорошо, что об этом никто не знает!
Ещё бы! Такой был бы скандал! Ещё больший, чем тот, когда Джарет притащил Мариэтту на Весенний бал в платье, сшитом по прошлогодней моде. Неизвестно, что разозлило общественность больше!
"Не всё ли теперь равно, – подумал Тим, – она ведь мертва".
Думая так, Тим аккуратно складывал платья в сундук.
А Джарет по-прежнему сидел за туалетным столиком, вертел в пальцах проволочное кольцо.
– Мы сидели в ресторане, – внезапно сказал он. – Мари тогда очень злилась, и мне захотелось сделать что-то по-настоящему сумасшедшее.
– И ты ничего лучше не придумал?
– Да… Не придумал…
Привычным жестом Джарет вызвал хрустальный шар и уронил в него проволочное кольцо…
– Я сохраню его, – сказал король.
Тим кивнул – всё-таки память…
Наконец вещи собраны. На зов прибежали гоблины, столпились рядом с сундуком и теперь ждали распоряжений.
– Я пойду, поздно уже, – сказал Тим.
– Спасибо, что помог, – поблагодарил Джарет. – Я пока отправлю всё это вниз, а потом что-нибудь придумаю. В принципе, мне её платья ни к чему… Ещё раз спасибо!
Друзья обнялись.
– Мы зайдём к тебе на выходных? – спросил Тим. – Или ты к нам?
– Увидим, – улыбнулся Джарет.
Со спокойной совестью Тим ушёл.
Джарет выждал немного и принялся раскладывать её вещи по местам…
* * *
Всё было на самом деле ещё хуже.
Джарет прекрасно знал, что Мариэтта иногда задумывается над тем, как будет жить после него. Порой видел это в её глазах, в наклоне головы, в сплетении рук. Она начала готовить себя к расставанию с того самого момента, как узнала, что встречается не просто с Джеральдом Тампером, а с Королём домовых.
Самого короля это никогда не волновало, даже скорее забавляло. Потому что он был абсолютно уверен, что конкретно для него всё будет легко и просто. Он променяет её на другую и забудет.
Но другой не оказалось.
Ах, если бы он мог собственными руками на кусочки порвать того, кто отнял её! Возможно, тогда бы нашёл силы жить дальше. Но мстить некому, и поэтому Джарет мстил самому себе.
Глава 3. Сон. Другая сторона реальности
Но визит Тима всё-таки пошёл на пользу. Впервые за долгое время Джарет абсолютно трезвый сидел на постели и перекатывал по одеялу хрустальный шар с проволочным кольцом внутри. Шар тихонько вибрировал и переливался всевозможными оттенками.
Спать не хотелось. Мысли в голове тянулись вязкие, противные. Но выпить желания не возникало, просто вот так хотелось сидеть, катать по одеялу хрустальный шар, смотреть, как он переливается, и чтобы абсолютно никто не беспокоил как можно дольше.
– …Джеррь!
– Мм? – промычал Джарет в ответ.
И замер.
"Какого чёрта? – качнул головой. – Нет, показалось!"
Шар в руке завибрировал. Джарет чуть подбросил его, чтобы стряхнуть избыток волшебства, всмотрелся вглубь сферы – проволочное кольцо внутри почему-то светилось так, как будто накалилось.
Странно!
Джарет ещё раз встряхнул шар – всё прекратилось.
"Что это было?" – Король домовых внимательно вгляделся в сферу.
– …Джеррь!
Одеяло качнулось, кто-то забрался на постель, сел рядом. В поле зрения попали округлые коленки.
Джарет похолодел, но головы даже не поднял. Вспотевшими руками крепче сжал хрустальный шар.
– Ну, дорогой! – позвал голос. – Что-то случилось? Поссорился с Тимом?
Джарет не выдержал – так резко вскинул голову, что защемил шею. Зажмурился.
– Ой! – забеспокоился голос. – Что у тебя с лицом?
Джарет закусил губу. "Это сон", – быстро мелькнуло в голове.
– Побрился неудачно?
Она – она!! – в большой мужской клетчатой рубашке, которую он всегда так не любил, с распущенными каштановыми волосами, а глаза… ох! эти чёрные бездонные глаза… смотрели несколько удивлённо и притом ласково.
Она протянула руку и осторожно коснулась его лица. Джарет аж дёрнулся от прикосновения такого мягкого, настоящего…
– Прости! Прости! – быстро заговорила она.
Привстала и осторожно коснулась губами его щеки, как раз рядом с порезом.
– Больше не болит?
– Нет… – сумел-таки выдавить Джарет.
Она улыбнулась и поцеловала его в губы. Джарет не ответил, чуть отстранился. В чёрных глазах мелькнуло недоумение. "Это не можешь быть ты, – подумал король. – Ты умерла…" Ответом в ушах зазвучало эхо собственного крика.
"К чертям!" – вздохнул Джарет…
* * *
Откинулся на спину – скорее удивлённый, поражённый, чем удовлетворённый. Тут же испугался. Нашарил её ладонь, сжал. Вздохнул с облегчением.
Здесь.
Она прильнула к нему, потёрлась носом о плечо, как делала это всегда. У короля аж сердце защемило!
– Джеррь… – позвала тихо-тихо.
– Что? – улыбнулся в ответ Король домовых. – Есть хочешь?
– Ога, – она прижалась щекой к его груди.
– Ну, пошли.
У Мариэтты была просто мания есть урывками, кусками, особенно по ночам.
– У тебя что, кто-то обед отбирает? – первое время злился Джарет, особенно в тот период, когда она жила отдельно и он лишь заскакивал от случая к случаю.
– Я приехал не для того, чтобы спать один! – ругался он, а она лишь небрежно вела плечом в ответ и продолжала жевать бутерброд, запивая его чаем или молоком.
В замке первое время она не спускалась по ночам на кухню. Пока король не понял: темно же!
Сперва посмеялся – взрослая, оборотень, а боится такой ерунды! Но потом сжалился и повёл на кухню, держа за ручку, как маленькую. А ведь она действительно всю дорогу жалась к нему, как маленькая. Это так умилило, что Джарет перестал злиться.
А вот темноты бояться она так и не перестала…
На кухне она первым делом сунулась в холодильник. Достала остатки цыплёнка, мороженое, шампанское.
Удивилась.
– Я что-то пропустила? Или у Джеймса с Сарой какое-то событие?
– Нет, просто, – ответил Джарет. Не говорить же, что это остатки вчерашней пьянки!
– То есть – для меня? – обрадовалась она.
– Да, – быстро согласился Король домовых.
Она с ногами забралась на стул, принялась есть мороженое, запивая его шампанским и заедая цыплёнком. Щечки её вскоре порозовели.
А Джарет смотрел на Мариэтту и думал, что даже если это безумие, то он согласен на всё, лишь бы она действительно вот так сидела ночью на королевской кухне, поглощала остатки ужина и улыбалась.
– Ты знаешь, мне последнее время сон снится…
Она уже наелась и теперь слизывала с ложки остатки мороженого. А выпитая бутылка шампанского настроила на разговор. Джарет положил локти на стол, подпёр голову кулаком – приготовился слушать.
– Странный сон, – повторила Мариэтта. – Я иду в темноте. Даже странно, что я иду. Как можно идти по темноте? – отложила ложку, обхватила колени руками. – Страшно – аж жуть! Такое ощущение, что вокруг ничего нет. Просто нет… И я зову тебя. А ты не слышишь… – потёрла глаза кулачком.
Джарет наклонился и через стол пожал её ладонь.
– Ты засыпаешь, давай я отнесу тебя.
– Я же не маленькая! – попробовала возразить она, но позволила поднять себя. Положила головку на плечо короля.
Такая тёплая. Такая настоящая!
– Джеррь…
– Что?
– Ты меня услышишь?
– Теперь – да.
– А почему раньше не слышал?
– Я не знал…
Уже в спальне Король домовых осторожно положил Мариэтту на постель, укрыл.
– Тоже ложись, – она сонно похлопала рядом с собой. – Я боюсь…
– Не бойся.
Джарет лег рядом, она тут же обхватила его руками, ногами, словно обезьянка. Сонно засопела.
– Спи спокойно. Я рядом.
* * *
Проснулся Король домовых один.
Глава 4. Реальность. Другая сторона сна
Сон?
Джарет рухнул на подушки, закрыл лицо руками.
Конечно! Как же иначе?
Она ведь мертва…
Постучали.
– Войдите!
Дверь скрипнула.
– Доброе утро, Хозяин! – вошёл Джеймс. – Будут распоряжения относительно завтрака?
– Как обычно, – пробурчал Джарет, не отнимая рук от лица.
– А ваша гостья что предпочитает на завтрак?
– Моя кто?..
* * *
Перескакивая через ступеньки, Джарет бежал на кухню. За ним едва поспевал дворецкий.
На кухне Сара уже варила кофе и страшно удивилась столь внезапному вторжению.
– Где? – заорал страшным голосом Король домовых, сверкая разноцветными глазами.
– Что – где? – не поняла кухарка.
Но вместо ответа Джарет рухнул на стул, обхватил голову руками. "Это не могло быть правдой, потому что такого просто не может быть!"
Перед ним быстро появилась чашка кофе.
– Успокойтесь, Хозяин!
Джарет глотнул – стало легче.
– Ещё раз! – потребовал он. – Повторите, что вы увидели, когда сегодня пришли на кухню?
Старики переглянулись, и Сара начала рассказ.
Вообще Сара не сразу поняла, в чём странность. Подумаешь, пара тарелок-бокалов в мойке и пустая бутылка шампанского на полу! Только вздохнула: "Оборотня фиг прокормишь!" И, лишь стряхивая последние капли с посуды, вспомнила, что Мариэтта здесь больше не живёт, и подумала: "А кого мог привести Джарет ночью?"
Обычные девицы короля не соглашались трапезничать на кухне – нос воротили, "ишь, цацы!" Одна только Мариэтта тайком пробиралась, чтобы стащить кусочек пирога или курицы. Сара это считала комплиментом своей готовке и поэтому всегда оставляла воровке что-нибудь вкусненькое, "а то тоща больно!"
Джарет молча выслушал стариков и ушёл.
От завтрака король отказался.
* * *
Джарет лежал в постели, пялился в потолок. В голове крутились самые разные и далеко не самые приятные мысли.
Что же всё-таки произошло?
Так упился, что начались галлюцинации? Сошёл с ума?
Кто-то наслал наваждение? Отравил? Околдовал?
Если бы!..
Ближе к обеду смирился с вроде как единственно верным объяснением случившегося, затосковал окончательно и забылся тяжёлым, липким сном.
Сквозь сон почувствовал вибрацию хрустального шара. Протянул руку, кое-как нашарил сферу.
– Чего?
Ответа не прозвучало.
Тогда Джарет напрягся, ещё раз хлопнул по сфере, но та только сильнее завибрировала.
– Ну что ещё! – вконец разозлился король.
Сел рывком. Несколько раз встряхнул хрустальный шар – внутри туда-сюда метнулся сгусток огня.
Странно!
Внезапно Джарет понял, что это тот самый шар, в который накануне уронил проволочное кольцо, и именно оно горит сейчас внутри сферы.
Как в тот раз…
Джарет похолодел.
– Мари?
Никто не ответил.
Джарет глубоко вдохнул, выдохнул, произнёс громче:
– Мариэтта!
Тишина в ответ.
Сердце короля замерло, но хрустальный шар в руке продолжил вибрировать всевозможными красками – значит, волшебство ещё творилось.
Джарет встал. "Вчера она пришла из своей гардеробной – значит, есть шанс, что появится там снова", – прозвучала мысль в голове. Джарет даже кивнул сам себе и стремительно, боясь замешкаться, зашагал к двери.
Внезапно хрустальный шар вспыхнул с таким жаром, что треснул в руке. По ладони побежали красные линии, капельками выступила кровь.
Волшебство свершилось!
Джарет, торопясь, толкнул дверь гардеробной, ожидая увидеть что угодно. Но комната выглядела как обычно. Настолько обычно, что порезы на ладони заныли с удвоенной силой.
– Мари? – позвал Джарет.
Никто не ответил.
– Чёрт побери! – рассердился Король домовых. Рявкнул: – Мариэтта!!
Но крик не разнёсся по всему замку, как это было обычно.
Что-то булькнуло.
Джарет удивился. Позвал снова, но уже не так громко:
– Мари? Где ты?
Бульк!
Но в этот раз Джарет уловил источник – зеркало! Да, самое обычное зеркало в изысканной дорогой раме, перед которым Мариэтта не раз примеряла наряды. Но в этот раз стекло не отражало комнату, поскольку вся поверхность почему-то оказалась залитой синеватой чернотой. Именно она и издавала эти странные звуки: бульк!..
– Чего я удивляюсь? – сам себе сказал Джарет. – Зеркала вполне могут быть порталами.
Подошел ближе. Поёжился – из чёрного квадрата несло холодком. Да, и чего уж греха таить! жутковато.
Джарет осторожно коснулся зеркала, от прикосновения по черноте побежала рябь. Значит, портал открыт.
Король домовых отступил. Вот так, никого не предупредив, не посоветовавшись с Вадимом, уходить в портал крайне опасно, мало ли куда он ведёт! А если это проход только в одну сторону? А если никуда не ведёт? А если он никуда не ведёт и вообще закроется, тем самым замуровав путника навечно?
Все ужасы, которые мог хранить в себе портал, пронеслись в голове Короля, словно вдох, он зажмурился, ругнулся:
– Ну и какого чёрта! – и шагнул в чёрный квадрат.
* * *
Пространство внутри портала оказалось наполнено вязкой чернотой, которую прорезали белые лучи. Источник находился за спиной короля, поэтому Джарет повернулся и увидел светящийся квадрат. Приблизившись, увидел гардеробную Мариэтты.
"По крайней мере, портал не захлопнулся, – с некоторым облегчением подумал Король домовых. – Только – куда теперь?"
Развернулся, чтобы белые лучи снова били в спину. Привычным жестом раскрыл ладонь, вызывая хрустальный шар. Сфера засияла матовым золотом.
– Веди меня! – велел король.
Сфера мигнула в ответ, завибрировала. Джарет почувствовал, как волшебство оплетает кисть и поднимается вверх по руке, расплывается по плечам. Вот уже всё тело покрыто золотым матовым свечением.
– Вперёд! – повторил король, разноцветные глаза при этом сверкнули. – Только вперёд!
Сфера мигнула ещё раз и рванулась вперёд, рассекая золотыми искрами летящую навстречу темноту…
* * *
Белая точка настолько быстро успела превратиться в сияющий квадрат, что Джарет чуть не врезался в него. Кое-как притормозил.
"Что это? Я дома?"
Джарет положил ладони на квадрат, но колыхания портала не ощутил – значит, этот проход закрыт.
"Хорошо. Но куда он ведёт?"
Король домовых сощурился, пытаясь разглядеть что-либо сквозь свечение. Наконец разглядел размытые контуры.
– Не годится! – рассердился Джарет.
Закрыл глаза ладонью, прочитал заклинание, убрал руку – контуры обрели ясность и сфокусировались в фигуры.
– Так-то лучше! – улыбнулся Джарет. – Но где я?
Портал явно вёл в какое-то помещение – достаточно светлое и просторное, чтобы не быть жилищем. Что это за мир? Явно – не волшебный! Скорее, техногенный. Грань? Возможно. По крайней мере, на Грани не раз видел подобную мебель.
Джарет разглядел множество столиков, за которыми сидели люди, одни или по двое. Ресторан? Нет, некоторые одеты в пижамы, а у той парочки на коленях лежат пледы. Санаторий? Больше похоже.
В подтверждение этого в помещении появилась женщина в белом халате, держа в руках поднос с множеством одинаковых стаканчиков. Она по очереди подходила к сидящим, давала каждому по стаканчику. Тот запрокидывал содержимое в рот и отдавал посуду назад.
"Разносит лекарство, – понял Джарет. – Но почему я здесь? К чему…"
И тут он увидел её…
Она!
Он ни за что не узнал бы её среди сидящих. Да и как её узнать? Лицо покрыто сеткой морщин, волосы короткие, седые. Но она наклонила головку и нахмурила лобик, когда к ней подошла женщина с подносом. Только она умеет так наклонять головку и хмурить лобик!
Она не хотела брать лекарство, знакомо поджала губки, но всё-таки взяла, проглотила. Потом прижала ладошку ко рту, вздохнула, знакомым жестом расправила на коленях складки юбки и снова замерла.
– Мари… – прошептал Джарет. – Мариэтта! Ох!..
Прижался лбом к стеклу.
– Я знал… Знал! Но где ты?
Как понять, что это за место? Как угадать? Джарет от злости даже ударил кулаком по стеклу.
Взгляд разноцветных глаз перескакивал с одного предмета на другой. Ничего!
– Так, сосредоточься, – ругнул себя Джарет. – Это явно не волшебный мир, техногенный. Логично! В волшебном я бы давно узнал о ней. Это какая-то клиника, санаторий, что-то в этом духе! А та женщина с подносом наверняка – сестра. А у сестёр бывает что? Правильно! Табличка с именем. И логотип учреждения.
Джарет с жадностью впился глазами в фигуру женщины с подносом, но она, как назло, стояла теперь спиной к зеркалу.
– Не упусти момент! Не упусти! – заскрежетал зубами Король.
Наконец сестра подошла ближе, повернулась – Король прочитал табличку.
Ужаснулся.
– Какого чёрта!
Потёр лоб. Повторил:
– Какого чёрта…
Глава 5. Колчестер. Грань. Часть первая
– Он идёт…
Тонкие губы человека в зеркале растянулись в улыбке.
– Скоро. Совсем скоро. Ты умница!
Человек протянул руку. Рука прошла сквозь стекло и провела по волосам женщины, та вздрогнула от ужаса и восторга одновременно.
– Значит, я всё сделала правильно?
– Моя девочка! – Человек наклонил голову на бок, при этом жёлтые пакли волос коснулись плеча. – У него есть то, что нам нужно. Поэтому ничего не бойся! Хорошо? – человек улыбнулся тонкими губами, единственный голубой глаз сверкнул.
– Хорошо…
* * *
Если бы доктор Андерсон знал, что появление этого человека повлечёт за собой череду странных и ужасных событий, то погнал бы его сразу же с улюлюканьем, размахивая папкой, которую всегда держал в руках. Но доктор Андерсон не знал, поэтому был сама любезность. Тем более что накануне позвонили, и некто заикающимся голосом пролепетал, что есть желающий вложить крупную сумму в клинику, а заодно – удовлетворить грантовую заявку доктора.
Андерсон аж вспотел.
– Фонд? – залепетал он в ответ, промакивая шею бумажным платком.
– Нет, частное лицо, – ответили ему.
Андерсон несколько задумался, а потом плюнул – подумаешь! Грантовая сумма, которую он безуспешно выпрашивал по различным организациям, – сама по себе некрупная, но тема исследования отпугивала. Чистоплюи! А если этот некто ещё и вложится в клинику, пусть будет хоть самим чёртом!
Чёрт оказался удивительно красивым, изящным мужчиной с ярко выраженной гетерохромией. Одет в узкие чёрные брюки и шёлковую рубашку с массивным воротом и не менее массивными манжетами. Пуговицы в тон глаз переливались драгоценными камнями, на груди – кулон с неким геометрическим рисунком, тоже украшен камнями.
"Гей? – подумал Андерсон. – Нет, просто иностранец. А! Плевать!" – махнул про себя рукой, вслух предложил:
– Хотите чаю?
– Не откажусь, – ответил гость с лёгким говором.
Секретарша принесла поднос со всем необходимым.
– Как желаете? – спросила она визитёра.
– Вы же знаете, сперва – молоко, потом – чай, – ответил он, улыбнувшись при этом настолько ослепительно, что секретарша покраснела и поспешила удалиться.
Мужчина преподнёс чашку к губам. Вдохнул аромат напитка и только после сделал глоток.
– Чудесно! – улыбнулся он. – Надеюсь, вы ей доплачиваете! Мало кто сегодня умеет так изумительно заваривать чай.
Андерсон удивился: ишь какой ценитель!
– Вообще-то я англичанин, – продолжил гость. – Правда, уже давно живу за пределами Альбиона.
– Неужели? – удивился доктор.
– А что, мой английский так плох? – забеспокоился гость.
– Нет, что вы! – поспешил заверить его Андерсон. – Эм… мистер… – смутился, поняв, что забыл его имя.
– Тампер, – подсказал гость. Достал из кармана визитку из дорогой белой бумаги, где золотым тиснением написано "Джеральд Реджинальд Тампер" – и всё. Как будто само имя должно говорить за себя, но Андерсон впервые услышал его не так давно.
"Впрочем, я могу чего-то не знать, – решил доктор. – Вдруг он возглавляет список Форбс или что-нибудь ещё в том же духе".
– Итак, вы решили вложить деньги в мою клинику? – перешёл к делу Андерсон.
– Да, – Тампер не спеша допил чай. – И удовлетворить вашу грантовую заявку. Я уже в курсе, что вы хотите провести некоторый ремонт… Да, признаться, ваша столовая – уже ни к чёрту! И сад. Да, да, он отвратителен. Но всё это – сущие пустяки, когда есть деньги! – грациозно махнул рукой.
"Аристократ", – понял Андерсон.
– Я дам вам столько, что вы сможете отстроить клинику заново! – гость улыбнулся. – Поверьте, деньги для меня – это не проблема.
Андерсон неприлично вспотел и икнул.
– Но скажите, – продолжил Тампер, – вы уверены, что можете блокировать агрессию у столь опасных пациентов? Ведь, по-моему, их гораздо разумнее уничтожать, чем содержать пожизненно и тем более – пытаться лечить. – Лицо гостя не выражало каких-либо эмоций, как будто речь шла о коровах или ещё о чём-нибудь таком простом, но в какой-то момент его голос всё-таки чуть дрогнул.
"Ах, вот в чём дело! Щекочет себе нервы. Любитель маньяков!" – понял Андерсон и успокоился: представителям древних родов Альбиона свойственна нездоровая тяга к психопатам.
Доктор сложил руки на животе и принялся неторопливо рассказывать:
– В Колчестере содержатся пациенты с диагнозом "гомицидомания". Эти люди в обычной жизни крайне опасны как для окружающих, так и для самих себя. "Опасны" – я имею в виду – действительно опасны. Или, проще говоря, это маньяки, серийные убийцы.
Андерсон выдержал паузу, но гость не ахнул, как это ожидалось от типичного любителя подобной публики.
– Да, мне не раз говорили, что разумнее уничтожать таких людей, – продолжил доктор. – Но вы забываете о такой вещи, как…
– Гуманизм? – перебил Тампер.
– Нет, – с улыбкой возразил Андерсон, – наука. Эти люди имеют невероятную научную ценность. Потому что вот здесь, – доктор постучал себя по лбу, – они совершенно другие.
Разноцветные глаза гостя чуть сощурились. Доктор дал ему пару минут обдумать фразу и продолжил:
– Фиксация на почве убийства у моих пациентов произошла по разным причинам. Одной из них считается органическое поражение мозга.
– То есть? – Тампер поддался вперед настолько резко, что Андерсон удивился.
– Мозг – весьма тонкий инструмент, и нарушения его работы, как правило, имеют печальные последствия. Так бывает: обычный человек попадает в аварию, а после становится убийцей-психопатом. И всё из-за того, что в мозгу образовалась опухоль, которая давит на некоторые доли и не позволяет адекватно оценивать происходящее. Следующая причина – это нарушения сознания. Человек со слабой психикой, с изначально некоторыми психологическими расстройствами, оказавшись в нездоровой среде или под давлением излишне драматичных обстоятельств, не выдерживает и начинает убивать.
– И как вы собираетесь их вылечить? Вообще – возможно ли это?
– Моя теория такова, что гомицидомания в любом своём варианте в основе имеет чисто биохимические причины. То есть что-то вот здесь, – доктор снова постучал себя по лбу, – работает не так, как надо. Иначе каждый бы, переживший аварию или просто черепно-мозговую травму, становился бы психопатом, но это не так! Значит, есть неучтённые факторы. Найдя их и поняв, что происходит в их голове на самом деле, мы получим механизм реабилитации таких пациентов, а в будущем – и раннюю диагностику.
Тампер откинулся на спинку кресла, потёр тонкие губы.
У Андерсона впервые возникла мысль, что интерес визитёра не совсем похож на праздное любопытство, что-то в этом есть личное.
– Скажите… – Тампер поджал губы. Вздохнул. – Вы так красиво и уверенно говорите, почему? Есть положительный пример?
Андерсон заёрзал. Пример действительно был. Вот уже несколько недель один из пациентов Колчестера получает особые препараты, а результат – просто поразителен! Вслух об этом, конечно, говорить пока не следовало, и доктор только собрался пафосно произнести нечто правдоподобное, как вдруг понял – Тампер всё знает.
Гость сидел в кресле, закинув ногу за ногу, голова чуть наклонена набок, тонкие губы изогнуты в усмешке, а разноцветные глаза сияли, словно драгоценные камни. Нет, не сияли – прожигали. Насквозь. "Не ври мне, – говорили эти глаза. – Пожалеешь".
Андерсон сглотнул и выпалил:
– Лисс…
Разноцветные глаза слегка улыбнулись: "Молодец!"
– Я хочу увидеть её.
– Что? – опешил Андерсон. – Это невозможно!
– Послушайте, мне очень нужно её увидеть. И я увижу её независимо от того, разрешите вы мне или нет. Просто если я увижу её с вашей помощью, то вы получите сумму, превышающую ту, которую просите. Существенно превышающую. И её не нужно будет где-либо учитывать. Это понятно? – произнёс Тампер стальным голосом, который бывает только у королей.
Андерсон неприлично вспотел. Достал платок из кармана, вытер шею. Залепетал:
– Я, право… Я не могу… Совершенно!.. Это против правил… Я…
Тампер слегка сощурился, а взгляд разноцветных глаз стал настолько пугающе ледяным, что доктор не выдержал.
– Только в моём присутствии! И недолго.
Тампер расслабился, разноцветные глаза потеплели.
– Хорошо, – ответил он.
Глава 6. Колчестер. Грань. Часть вторая
Натали Лисс, жемчужина коллекции Колчестера, представляла собой невысокую сухую женщину лет пятидесяти с хвостиком. Образ приятной пожилой леди дополняли короткие седые волосы, тихий голос и привычка смотреть в пол. Разве что некоторая суетность движений выдавала постоянную нервозность, которую соседи одно время милостиво объясняли неустроенной жизнью.
В клинике проблем с ней никогда не возникало. Натали не проявляла агрессии, не пыталась бежать, без капризов пила лекарства. В качестве досуга много читала, занималась оригами, ни с кем не ссорилась, со всеми соглашалась.
За всю жизнь у неё не было ни одного штрафа, даже библиотечного. Удивительно обязательная, аккуратная, тихая, Натали существовала вне подозрений полиции даже тогда, когда началась истерия на фоне убийств и допрашивали уже вообще всех подряд.
Поймали её совершенно случайно.
Обещали дождь. А все убийства, как известно, совершались именно в такие дни, поэтому полиция обходила дома с листовками, прося жителей быть осторожными и бдительными. Напоминали, что лучше не выходить из дома, а если уж есть такова необходимость, строго соблюдать правила безопасности, которые, правда, никого не спасали, потому что маньяк с одинаковой легкостью убивал и брутальных качков, и осторожных бабулек.
Натали открыла, взяла листовку, любезно предложила чаю. Один полицейский отказался, но второй попросил воды. Хозяйка улыбнулась и удалилась. Вернулась с ножом в руках и набросилась с такой яростью, что два здоровых мужика кое-как отбились.
При обыске в подвале дома нашли множество баночек с глазами. Причём количество баночек значительно превышало количество известных жертв.
Местонахождение тел Натали назвать не смогла. Только говорила, что не занималась этим вопросом.
– А кто? – спросили её.
Натали покорно ответила:
– Человек с одним глазом, я не знаю, как его зовут.
После охотно описала сообщника: мужчина, жёлтые длинные волосы, голубой глаз.
Поиски возобновились. Допросили всех блондинов и всех голубоглазых. Чуть с ума не сошли! Начали даже подозревать, что сообщник – приезжий.
На что Натали ответила:
– Конечно! Он приходит из отражения.
Натали признали сумасшедшей и отправили в Колчестер.
Навечно.
* * *
Несмотря на то, что она охотно отвечала на все вопросы, многое в биографии маньячки оставалось неясным.
Старик Лисс, отставной полковник, предпочитал держать жену и дочь дома взаперти, изредка выпуская их в церковь или магазин. Насколько известно, ни одна из них даже не пыталась обратиться за помощью, да и у полиции никогда не было повода посетить семейство. Соседи отзывались о старике в целом позитивно, мол, "он строг, но так надо".
Что они имели в виду? Видели странности девочки? Странности матери?
"Возможно, – рассуждал Андерсон, – Лисс знал о болезни дочери. Или же был просто самодуром".
В школу Натали не ходила, с другими детьми не общалась. Все экзамены сдала экстерном относительно успешно, но продолжать учёбу не стала. Не попыталась устроиться на работу. В документах значилось, что семья жила на пенсию старика. Видимо, хватало.
Мать Натали умерла, когда ей исполнилось чуть больше тридцати. Похороны прошли более чем скромно. Причина смерти – инфаркт. Доктора Андерсона тут больше заинтересовала приписка в документах "со слов семьи". То есть умереть женщина могла от чего угодно. Оставалось только пожалеть, что эксгумацию никто не разрешит.
После похорон семья продолжила жить так же скромно и замкнуто, как и прежде.
Старик Лисс умер восемь лет назад. Опять причина – сердце. Его смерть тоже не вызвала подозрения, и похоронен он был так же скромно, как и в своё время супруга.
Натали осталась одна.
От старика Лисса остались кой-какие накопления. Скудные, но достаточные, чтобы жить так же, как и жила до этого Натали. Да и менять что-либо она не поспешила. Изредка выходила в магазин, по воскресеньям посещала церковь и кладбище. Особо ни с кем не общалась. Видимо, её такой образ жизни устраивал.
А вскоре в округе стали происходить убийства. Мужчины, женщины, взрослые, дети. Все абсолютно разные – и по достатку, и по цвету кожи, и все – с пустыми глазницами…
Далее следовала цепь неувязок. Да, Натали вполне могли подойти близко к жертве, но убивала-то одним чётким ударом, который никак не вязался с тем приступом агрессии, когда она напала на полицейских. И кто научил её тому чёткому удару? А то, как удалялись глаза специально заточенной ложкой? Это говорило об определённом профессионализме. Благодаря всему этому долгое время искали убийцу среди военных, полицейских, даже охотников, но уж точно – не хрупкую женщину.
* * *
К тому времени, когда Натали вошла в кабинет, эффект воздействия разноцветных глаз прошёл, и Андерсон пребывал в несколько раздражённом настроении. Мысленно он даже бросался едкими фразами в адрес посетителя.
Сам Тампер и не думал скрывать волнение! Тёр губы, лохматил волосы. А когда Натали вошла, чуть не вскочил! Вцепился в подлокотники с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
Натали села.
Андерсон представил гостя, Лисс коротко кивнула. Доктор выразительно посмотрел на Тампера, но тот молчал.
– Эм… – промычал Андерсон и заговорил о чём-то стандартном, не сводя глаз с пациентки и посетителя.
Натали сидела, привычно глядя в пол и перебирая складки юбки на коленях. Пристальное внимание гостя её явно смущало.
– Дай мне руку, – вдруг попросил Тампер. – Левую.
Андерсон аж подавился речью, поспешил сказать:
– Я не уверен, что…
Но тут Натали подняла голову и внимательно посмотрела в глаза Тампера. Смотрела долго, где-то, наверное, с минуту. Улыбнулась и протянула левую ладонь.
Тампер осторожно взял её за руку, замер.
"Фетишист, – с некоторым беспокойством подумал Андерсон. – Надеюсь, адекватный".
Тонкие губы Тампера слегка выгнулись в улыбке, он наклонился и нежно подул на запястье Натали. После резко выпрямился, буквально впился глазами в её лицо.
Натали вздрогнула, часто задышала, щеки запылали лампочками. Потухшие чёрные глаза непривычно заискрились.
Тампер сощурился, чуть наклонился, вглядываясь в лицо женщины ещё более пристально, чем несколько мгновений назад. С шумом выдохнул. Сунул руку в карман, достал телефон, коротко что-то кому-то сказал по-немецки. Встал и вышел.
Глава 7. Эльсидория. В лесу. Часть первая
В замке Король домовых появился почти сразу после обеда. Быстро переоделся в хлопковую рубашку, джинсы, достал старую кожаную куртку. Распорядился, чтобы принесли кирку и лопату. Пока ждал, успел раза три обежать замок. На кухне глотнул кофе, зажевал сухим хлебом. Наконец устал, выбежал на крыльцо, плюхнулся на ступени.
– Все готово, Хозяин! – отчитался Джеймс.
Джарет поднял голову и увидел дворецкого, одетого по-походному, с рюкзаком за плечами и инструментами в руках.
– В рюкзаке – бутерброды, термос с кофе, немного коньяка, плед, – продолжил Джеймс.
– Хорошо.
Джарет встал, положил руку на рукоятку лопаты, дёрнул, но Джеймс не отпустил. Сурово сказал:
– Я иду с вами, Хозяин.
– Вот как? – правая бровь короля изящно выгнулась.
Джарет повторно дёрнул рукоять лопаты, но дворецкий держал крепко.
– Даже не думайте! – ещё суровее сказал Джеймс, словно говорил с расшалившимся мальчишкой, а не с королём.
Джарет коротко рассмеялся в ответ.
– Ну, хорошо. Идём!
Радуга принесла двух путников в северные леса Лонглии. Опустила как раз у крыльца, обгоревшего, но относительно целого, по крайней мере, в отличие от самого дома, который был уже к данному моменту окончательно разрушен.
Джарет помог Джеймсу сесть – переход дался старику нелегко. Достал из рюкзака коньяк. Дворецкий попробовал отказаться, но король нахмурился, отчеканил:
– Я приказываю! Или назад отправляйся!
Делать нечего! Джеймс покорно сделал несколько глотков – действительно полегчало.
– Так-то! – рассмеялся Джарет.
Сел рядом. Посерьёзнел. Сказал:
– Она была здесь… Тогда…
Джеймс учтиво промолчал…
* * *
…Старый дворецкий прекрасно помнил тот день, когда в замке вдруг появился Тим, грязный, уставший, с разбитыми руками. Спросил, где король. Узнав, что его нет, лишь коротко кивнул, попросил разрешения умыться.
Джеймс проводил благородного эльфа в одну из комнат замка, набрал ванную. После спросил, нужна ли перемена одежды, захочет ли гость после водных процедур чаю, кофе, отужинать. Тим не стал отказываться. Признался, что смертельно устал.
Потом появился Вадим. Тоже грязный, уставший, с тем же вопросом.
Старики забеспокоились. На их вопрос, что же случилось, Вадим со вздохом ответил:
– Она умерла…
Джарет появился только на третий день. Злой, трезвый, в несвежей рубашке и с рассечённой скулой. К тому времени в замке уже собралось изрядное общество: Тим и Елена, Вадим, Огион, Викта Реаль. Пришли даже близнецы Карм и Карма. Оглядев их всех, Король домовых только буркнул:
– Убирайтесь! Видеть не могу ваши рожи!
Развернулся, сделал пару неровных шагов и рухнул.
Короля отнесли в спальню. После Тим выгнал всех, чтобы не мешали, распорядился, чтобы принесли аптечку и все имеющиеся в замке травы. Когда принесли, грустно улыбнулся:
– Я просил травы не с кухни. Где он держит свой арсенал?
Джеймс только руками развёл:
– В подземелье, но спускаться туда без Хозяина…
– Понятно, – вздохнул Тим. – Обойдусь тем, что есть. А теперь – уходите.
Через полчаса благородный эльф спустился в библиотеку. Там уже его уже заждались.
– Будет сложно, – сказал им Тим, – но он справится. Нужно время.
Неделю Джарет провел в полудрёме. Ничего не хотел, ни с кем не говорил.
Тим навещал друга каждый день, уверял стариков, что всё будет хорошо. После каждого его ухода Сара качала головой:
– Пока горе со слезами не выйдет, так оно и будет…
Джеймс с женой соглашался.
Впрочем, через неделю Джарет встал. Энергично прошёл в кабинет, с ожесточением перебрал бумаги, разорался из-за пустяка. Потребовал водки и горько запил.
Замок быстро наводнили какие-то люди. Кутёж гремел с утра до вечера и с вечера до утра. Правда, посреди всего этого хаоса Король домовых казался ещё более одиноким и покинутым.
– Дышать не может, слёзы душат, – вздыхала Сара.
Джеймс с ней соглашался.
И вот сейчас Джеймс надеялся, что застрявший в горле короля ком слёз наконец-то вырвется наружу, и сразу станет легче.
Всем.
И им – тоже.
* * *
Какое-то время шли по лесу.
Когда вышли к обрыву, Король домовых остановился. Зажмурился. Джеймс осторожно посмотрел вниз, увидел реку и огромные валуны, устлавшие весь берег.
"Это произошло здесь", – понял дворецкий. Осторожно заглянул в лицо Короля, подумал: "Интересно, что он видит? Просто берег? Камни? Или же…"
– Идём! – внезапно резко бросил Джарет, словно отозвался на мысли слуги. – Здесь есть спуск.
Снова зашагали.
Аккуратно сложенную груду камней Джеймс увидел сразу, как только спустился. "Могила", – понял он и слегка оробел, как порой робеют старики у могилы юных, но быстро взял себя в руки. Сейчас – не время! Быть может, дома, в своей каморке, он обнимет Сару, и они помянут погибшую.
Наконец Король домовых поджал губы, решительно сказал:
– Идём! – и первым зашагал к могиле.
Остановившись у самого края, взялся за кирку и принялся ворочать камни.
– Что вы делаете?! – опешил Джеймс.
– Разве не видишь, старый осёл! – огрызнулся Джарет, не прекращая работу.
– Во-первых, ваши руки! – ответил дворецкий. – Возьмите перчатки! А во-вторых…
Джарет остановился, выпрямился. Послушно надел перчатки. Рявкнул:
– Если во-вторых, то мигом отправлю назад! Принимайся за работу!
Работали ожесточённо, орудуя то лопатой, то киркой. Вырыли достаточно глубокую яму, но попадались только камни и разве что несколько раз – какие-то лоскуты, как будто здесь никогда никто не был похоронен.
– Хватит! – наконец не выдержал Джарет.
Выбрался, помог Джеймсу. Растерянно заоглядывался.
– Может, я ошибся? – подошел к реке. – Нет, берег тот. Но место… Ох! – взлохматил волосы. – Скажи! – резко развернулся. – Она ведь не могла… не могла… – но договорить не смог.
Джеймс сделал вид, что не заметил, ответил:
– Прошло восемь лет, Хозяин. Это большой срок. Вполне возможно…
– Нет! – заорал Джарет. – Невозможно!! Не… – и захлебнулся слезами.
Король рухнул на камни, закрыл лицо руками. Плечи его заходили ходуном.
А Джеймс достал из рюкзака плед, закутал в него своего господина, словно маленького ребёнка. Обнял.
– Поплачьте, – сказал старик. – Нельзя горе держать в себе…
* * *
Позже вместе привели могилу в порядок, вернулись к тому старому дому.
– Может, заночуем здесь? – вдруг спросил Джарет.
– Где – здесь? – удивился Джеймс.
– В лесу, – Король домовых улыбнулся. – Разведем костёр, съедим бутерброды, потравим байки.
– Как вам будет угодно, Хозяин!
Подходящее место нашли достаточно быстро. Собрали хворост, развели костёр. После Джеймс вручил Джарету плед и принялся импровизировать стол. Король домовых рассмеялся, привычным жестом вызвал из ниоткуда хрустальный шар и с его помощью достал второй плед.
– Ты ведь не думал, что я заставлю тебя ночевать в лесу!
– Вы очень добры, Хозяин! – поблагодарил Короля Джеймс.
После того как поели, Джарет закутался в плед, нахохлился. Закрыл глаза. Так сидел достаточно долго. Вроде как задремал. Потом вдруг всколыхнулся, сверкнул разноцветными глазами.
– Кажется, коньяк был…
– Да, Хозяин!
Джеймс достал из рюкзака фляжку, протянул её Джарету. Тот хлебнул.
– Спасибо.
Дворецкий чуть поклонился в ответ.
– Я очень благодарен Вадиму за то, что он привёл вас в мой замок, – сказал король.
– Мы тоже очень благодарны господину Хранителю, – ответил Джеймс. – Служить вам, мой Хозяин, – это великая честь.
Джарет улыбнулся в ответ несколько устало.
– Она любила лес, – сказал король. – Все оборотни любят лес, но она любила как-то по-особенному. Наверное, потому что выросла в городе… – вздохнул.
Джеймс деликатно промолчал в ответ.
– Надо было разрешать ей ночевать в лесу, – продолжил Джарет. – Нет, она никогда не просила об этом. Она вообще мало о чём просила. Но когда я шёл за ней по тропе волков, то видел, как она счастлива. В замке она никогда не была так счастлива… – глотнул коньяка.
Тут Джеймс посчитал нужным сказать:
– Она любила вас, Хозяин.
– Быть может, – уклончиво ответил Джарет.
– И вы любили её. Все знали об этом…
– Кроме неё, – резко ответил король. Вскинул голову, зло сверкнул разноцветными глазами. – Какое имеет значение то, что я любил её, если об этом знали все, кроме неё!!
– Не говорите так.
– Но так и есть! – Джарет мотнул головой, при этом его волосы в отблеске костра перелились всевозможными оттенками золота. – Я сам ей сказал это. Что не люблю. Что не полюблю. Джеймс, я смотрел ей в глаза и говорил, что она ничего не значит для меня, что она – всего лишь собственность, подстилка, что я могу в любой момент вышвырнуть… – бескровные губы короля дрогнули. – Чуть ли не на следующий день она попала в неприятности. Она всегда умела попадать в неприятности! – Короля передёрнуло от воспоминаний. – А когда всё закончилось, моя девочка рассмеялась мне прямо в лицо, сказав при этом, что я вмешался только потому, что не люблю, когда чужие мальчики играют в мои игрушки!..
Джарет отпил ещё коньяка из фляги.
– Она так и не простила мне тех слов.
– Хозяин, вы заботились о ней, – возразил Джеймс, – она это ценила.
– Возможно, – уклончиво ответил Джарет и поплотнее закутался в плед.
Немного помолчали.
– Она не доверяла мне, – сказал король. – Если бы доверяла, не пришла бы сюда одна. Она бы сказала мне! Ведь так? – разноцветные глаза заискрились. – Она погибла, потому что была одна. А я? Я до сих пор не знаю, как это произошло! Я не знаю, почему она позволила убить себя! Почему она не защищалась? Джеймс, она ведь – оборотень! Оборотень, чёрт побери! Я видел тела, растерзанные ею, я знаю, что она делала в Аустерленде. Не спорю, это несколько щекотало мои нервы, особенно в постели.
Джарет подбросил дров в костёр и продолжил:
– Когда я встретил её в Москве, ожидал увидеть девчонку с переломанной психикой, неадекватную и опасную. В какой-то степени она и была такой. А ещё она была просто ребёнком, малообразованным, с плохим вкусом, на которого жизнь вывалила столько дерьма, что любой другой на её месте давно бы захлебнулся. А я всего лишь подкидывал это дерьмо лопатой! Я укрощал её, как дикого зверя укрощают в цирке. И мне было смешно. Да, мне было очень смешно, пока однажды Джеку не стукнуло в голову её украсть!!
Джарет в ярости сжал кулаки, запыхтел, вспоминая те дни, когда Мариэтта вдруг исчезла из замка, тот день, когда нашел её. Улыбнулся.
– С каким удовольствием я набил тогда ему морду! – снова вздохнул. – А помнишь, Джеймс, мы провалились в трещину и оказались чёрт знает где?
Дворецкий кивнул.
– Как я злился на неё поначалу! Она ныла, и ныла, и ныла! Оо! – простонал Джарет, даже глаза закатил. – А потом вдруг выясняется, что она мечтает о кукле на день рождения. Кукле, Джеймс! – Джарет так яростно взмахнул руками, что плед упал с его плеч, но король этого не заметил.
Он наклонился вперёд и быстро продолжил:
– Ну не глупо ли требовать от ребёнка серьёзных взрослых решений? Ребёнка, который хочет куклу на день рождения? Который боится темноты? Который никак не может запомнить, чем кофейная ложка отличается от чайной? – вдруг разозлился: – Ой, да к чёрту эти ложки! Собственно говоря, какая разница? Сам долго заучивал! Но я сказал ей, что не люблю её, что только использую, и она приняла абсолютно верное решение: не доверять мне. Вот как мне жить с этим, Джеймс?
Глава 8. В лесу. Часть вторая
Ночь окончательно вступила в свои права. Лес окружил двоих длинными тенями, наполнился шорохами, вздохами и загадками. Всё это разбивалось о круг, который очерчивал костёр.
Впрочем, Король домовых как будто не замечал всего этого. Он сидел, закутавшись в плед. Потихоньку его морил сон. Золотистая голова то и дело наклонялась набок, разноцветные глаза закрывались. Правда, когда он совсем начинал клевать носом, то вздрагивал всем телом, словно гигантская птица.
Джеймс, напротив, – замечал и тени, и звуки, и шорохи, поэтому подбрасывал хворост в огонь чаще, чем это следовало. Но мысли попросить отправить его домой у слуги не возникало. Наоборот – он хотел провести эту ночь вместе с королём, чтобы хоть как-то скрасить его одиночество. И ещё – потому что прошло уже восемь лет. Нельзя, невозможно! так долго всё держать в себе.
Слёзы, которые пролил Джарет на могиле, Джеймс воспринял как хороший знак. К тому же фляга с коньяком полна наполовину – значит, можно надеяться, что король уснёт трезвым. Это тоже немало!
Но тут Джарет встрепенулся всем телом ещё раз и почему-то вскочил.
– Уфф! Какая свежая ночь! – прошёлся туда-обратно, спросил слугу: – Ты не замёрз?
Крутанулся на каблуках, всмотрелся в чёрную гущу леса. Спросил:
– Как думаешь, чего она так боялась в темноте?
Заложил руки за спину.
– Она была в полной безопасности со мной. Знала об этом. Но всё равно боялась. Как боится ребёнок, хотя понимает, что за стеной родители. Джеймс, чего вообще дети боятся в темноте?
– Монстров, – ответил дворецкий.
– Каких? – быстро спросил Джарет.
Он сел рядом со слугой, подпёр голову кулаком, мол, говори, слушаю тебя. В самом деле, что ли, не знает, чего могут бояться дети в темноте?
– Разных, – пожал плечами слуга. – Меня вот в детстве пугал скрип. Я, понимаете, Хозяин, жил в очень старом доме, там было полно сквозняков и постоянно что-то скрипело. Днём я этого не замечал, а вот ночью… Ночью вообще всё воспринимается совершенно иначе.
– И что ты делал? – продолжил расспрос Джарет.
– Эм…
Джеймс поёжился – то ли от свежести, то ли от воспоминаний.
– Ничего! Прятался под одеялом. Понимаете, дети часто прячутся под одеялом.
– Аа! – потянул Король домовых. Взлохматил волосы, снова спросил: – Значит, ты прятался под одеялом?
– Да, Хозяин.
– Но она не пряталась. Значит, она боялась каких-то других монстров?
– Я не знаю…
Джарет разочарованно вздохнул, обнял колени и уставился на огонь.
Джеймс подождал немного и решился спросить:
– Хозяин, а чего вы боялись в детстве?
– Я? – Джарет удивился, коротко улыбнулся и сказал: – Я боялся, что завтра нечего будет есть, зима окажется слишком холодной и не хватит дров. Я боялся, что люди узнают, что я полуэльф, и убьют меня. Одно время даже боялся разбойников. Так-то, если подумать, я много чего боялся! Но всё это были реальные монстры, а не живущие в моей голове.
Джеймс не нашёл что ответить, смутился. Дворецкий знал, что в далёкой юности его Хозяин был ужасно беден, но считал это скорее оборотом речи, ведь сейчас Король домовых – богаче всех в Эльсидории. И при этом, наверное, – самый скупой.
Без его распоряжения в замке не начинались топиться камины, даже если вдруг ударяли морозы. Многочисленные коридоры замка освещались только вполсилы. Новая одежда шилась по мере необходимости, старая перешивалась. Деликатесы подавались только по праздникам, в будни Король предпочитал простую пищу, соглашаясь раскошелиться разве что на хороший кофе и алкоголь. При всём этом он страдал непомерной страстью к драгоценным камням и украшениям, скупал их, особо не обращая внимания на цену, чтобы закрыть в подвале и, скорее всего, никогда не надеть.
Эти порядки сперва удивляли Джеймса, но Сара полностью соглашалась:
– Платье на нашем короле выглядит побогаче, чем у некоторых, а то, что оно на самом деле шитое-перешитое – какое кому дело?
"Если он действительно знает, что такое холод и голод, то многое теперь понятно", – подумал Джеймс и покосился на Короля.
Тот сидел, обхватив колени, и смотрел на огонь.
– Я мало говорил с ней… – проговорил он. – Почему я так мало говорил с ней? Мы столько лет прожили вместе, а выясняется, что ничего толком не знаю о ней… Чем я был так занят те годы? Что я вообще делал последние восемь лет?
Ухмыльнулся сам себе, сказал с горечью:
– Пил и спал с непотребными девками! Я не нашёл Реджса. Не нашёл тех, кто убил Сильву. Не выяснил, что случилось здесь восемь лет назад! Джеймс, почему я позволил себе всё это? Что я скажу ей! Что позволил произошедшему сломать себя?
– Но вы не железный, – возразил дворецкий, даже позволил себе положить ладонь ему на плечо. – Вы, мой Хозяин, – великий король и не менее великий волшебник, но при этом вы – живой. И даже у вас есть свой предел прочности.
Джеймс почувствовал, что под ладонью плечо короля чуть дрогнуло, хотя выражение его лица не изменилось.
– Вам было больно, – продолжил дворецкий. – Так больно, что вы отчаялись. Вот что вы скажите ей. А еще скажите, что всегда глубоко и искренне любили её, и что теперь всё будет иначе…
Джарет судорожно вдохнул и выдохнул.
– Да, – согласился он, – теперь всё будет иначе…
* * *
Шаги!
Острожные, лёгкие – так ходят только эльфы и привыкшие таиться.
Джарет напрягся. Прислушался.
Шаги приблизились к лагерю, остановились в темноте.
Зашуршали ветки, словно их всколыхнул случайный ветер, – кто-то забрался на дерево.
Джарет нахмурился. На тонких пальцах синим свечением вспыхнуло волшебство, щелчок! – и Джеймс моментально заснул. Не медля, Король домовых вызвал хрустальный шар, наполнил его огнём и швырнул в источник подозрительного шороха.
Шорох ахнул от неожиданности, мешком свалился на землю и оказался Кармой.
– Совсем дурак, что ли! – рассердилась она, потирая ушибленные места.
Джарет подошёл к ней, любезно улыбнулся.
– Я бы хотел поговорить с твоим братом. Надеюсь, он не остался дома!
Карма надула пухлые губки:
– Не смешно! – тряхнула рыжими кудрями и вмиг преобразилась в черноволосого юношу.
– Чего хотел? – сказал он не слишком дружелюбно.
– Я ужасно! Просто ужасно хотел увидеть тебя! – радостно воскликнул Джарет и со всей силы врезал Карму.
Юноша вскочил, но король тут же сшиб его с ног. С воплем "Лежачих не бьют!" Карм ударил противника ногой в живот, вскочил. Заорал:
– Прекрати!
Джарет зарычал, кинулся, и они покатились по земле, изо всех сил мутузя друг друга. Это продолжалось бы бесконечно долго, если бы вдруг юноша не обернулся Кармой. Она моментально руками, ногами обхватила тело короля и прильнула к его губам.
От неожиданности Джарет так растерялся, что позволил опрокинуть себя на спину. Карма тут же заегозила пышными формами, не позволяя себе при этом оторваться от его губ.
– Руки! Руки! – захрипел Джарет. – Слезь с меня, чёртова тварь!
– Что так? – столь же хрипло ответила ему Карма. При этом одна её рука уже вовсю орудовала внизу. – Уу! – сладко простонала она. – Теперь я понимаю, почему девицы Эльсидории так рвутся в твою постель.
– Пошла вон! – Джарет предпринял ещё одну попытку вырваться. – Я не знал, что ты такая сильная, иначе…
– Иначе что? – Карма провела языком по линии подбородка Короля, обхватила губами мочку его уха.
– Иначе взял бы дубинку.
– Шалун! – рассмеялась девица. – Не волнуйся, я знаю, как доставить мужчине удовольствие. Ты так напряжён! Если хочешь, то и Карм…
– Вот этого мне точно не нужно! – рассвирепел Джарет и изо всех сил ударил Карму.
Девица подскочила, рассмеялась, в смехе задирая голову и рассыпая рыжие кудри. Стянула тунику.
– А что тебе нужно?
Джарет встал, привёл себя в порядок, коротко приказал:
– Оденься!
– Почему? – игриво спросила Карма.
– Я тебя ненавижу.
– Почему? – спросила Карма совершенно другим тоном.
Джарет побагровел, взмахнул руками.
– Разве ты не понимаешь? Если бы не ты! Не ты, чёртова тварь! – заорал король. – Она бы не пошла сюда одна.
Пухлые губки Кармы задрожали.
– Какого чёрта ты вообще появилась! Кто ты такая? Кто вы такие? Как ты посмела подходить к ней! Это ведь ты! Ты, тварь, уговорила мою девочку прийти сюда одной! Ты знала, что её убьют. Ты хотела этого!
– Нет! – зарыдала Карма, закрывая лицо руками. – Я любила её. Мы оба любили её! Она – наша семья… И ты – наша семья…
– Чего? Какого чёрта? – всю злость короля как рукой сняло!
А Карма уже рыдала взахлёб, сотрясаясь всем телом.
Джарет подобрал тунику, напялил её на голову девицы.
– Оденься! – велел со вздохом. Достал из кармана платок, вытер Карме нос. – А теперь – говори.
Глава 9. В лесу. Часть третья
– Мы – дети Марии, – сказала Карма, когда они уже сели у костра.
– Какой Марии? – не понял Джарет.
– Ну как… – Карма покраснела и обернулась Кармом. – Ну, той Марии… Той самой… которая… ну ты знаешь…
– Подожди! – Джарет преобразился в лице, с силой сжал плечо юноши. – Уж не хочешь ли ты сказать, что вы дети… Вы дети её сестры?
– Да, – кивнул головой Карм.
– Но как это возможно! – воскликнул Джарет.
– Ты что, не знаешь, откуда дети берутся? – рассмеялся юноша, но король проигнорировал издёвку. Потребовал:
– Рассказывай! Как такое возможно? Я думал, она умерла!
– Все так думали, – пожал плечами Карм. – Поэтому её никто не искал. У Них была лаборатория за северными горами Лонглии, не так далеко отсюда. Там Они и держали маму.
– Здесь?? – опешил Джарет. – Но как! – Потёр виски. – Нет, знаю, как. Совет магов. Эти твари крышевали Их здесь. – Потребовал: – Дальше!
Карм заозирался, наклонился и зашептал в ухо короля:
– Они делали эксперименты над детьми. Вернее, не совсем детьми. В смысле – над ещё неродившимися.
Джарет не сразу понял смысл фразы. А когда понял, испытал такой ужас, что волосы встали дыбом.
– Так они… Марию… вашу маму… О! – закрыл рот ладонью.
– Да, – кивнул Карм.
– И сколько есть у тебя братьев, сестер?
– Только мы, остальные умерли. Я не знаю, что они искали. Мы не всё слышали, когда были яйцом.
– Чем? – поразился Джарет.
– Яйцом, – повторил Карм. – Я – драконид. А Карма – птица и немножко эльф.
– Офигеть, – только и смог сказать на это Король домовых. – Погоди! – потребовал паузы. – Я… Ух! – поискал глазами флягу.
Нашёл. Глотнул. Взлохматил волосы. Ещё раз глотнул.
– Подожди… – глотнул третий раз, выдохнул. Потребовал: – Продолжай.
– Они видели, что ты сделал с бабушкой. Ну, когда она рожала маму и тётю. У них есть даже запись заклинания. Правда, не очень хорошая. Ты ведь знаешь, что такое запись?
Джарет кивнул.
Карм взял из его рук флягу, тоже отпил.
– Но они всё равно умирали. В смысле – наши братья и сёстры. А те… существа или кто Они на самом деле? Мы слышали, как Они говорили, что мы пока что – самый удачный эксперимент. Хотя, конечно, яйцу Они удивились.
– Ну, ещё бы! – невесело рассмеялся Джарет. – Как вам удалось бежать?
– Нас спас Всеотец. Он говорил, что знал, что Они здесь. Но думал, что Они только наблюдают. А когда узнал… Мы не знаем, как он узнал… – Карм вздохнул. – В общем, они сожгли лабораторию. И всё разрушили. А тех, кто не разрушился, они съели.
– Хм! – Джарет вспомнил, как где-то лет двадцать или тридцать назад драконы поднялись из моря и подожгли лес по ту сторону северных гор Лонглии.
В Эльсидории все тогда переполошились! Испугались, что пожар распространится. Эльфы, люди бросились тушить, но драконы преградили им путь. Сказали, что молодняк разыгрался и случайно натворили дел, но не стоит волноваться, поскольку они знают, что делать.
Драконы действительно быстро локализовали пожар, и вскоре огонь погас. Потом они улетели. А осматривать пепелище никто не пошёл.
