Читать онлайн Диспут по литературоведческому анализу стихотворений бесплатно
Вступительное слово от Автора стихотворений
1. «Что это за книга?»
Эта книга является завершением двух предыдущих книг с литературоведческим анализом моих стихотворений.
2. «Зачем это нужно?»
Книга наглядно покажет, что наши мысли (идеи), выраженные вслух, не всегда точны и часто содержат ошибки.
Предположим, Автор создал (как ему кажется) шедевр, но (увы!) нарушил слог, не был точен в словах, фразах и рифме (скажем, из-за дефицита литературного образования). В этом случае его «коэффициент искажения художественного слова» вместо единицы (1 – идеальный случай, означающий отсутствие искажения), составил, к примеру, 0,8 = 80 % от цели, что, надо сказать, очень неплохо.
С другой стороны, Критик/Эксперт (специалист, осуществивший анализ стихотворения) был подчёркнуто объективен, но (тем не менее) был не точен в применении инструментов для анализа (или интерпретации полученных промежуточных данных) – иная карта ценностей, другое воспитание, личный опыт и т. д. – и его «коэффициент искажения» составил… 0,8 (тоже очень хорошо).
С третьей стороны, воодушевленный читатель пытался уловить каждую букву, анафору, подхват, но… (как и Автору) ему не хватило специального литературного образования, и его коэффициент составил… 0,8 (прекрасный результат). Цепочку можно продолжить (друг читателя, друг друга и т. д.), но на этом остановимся. Что мы имеем в итоге?
«Математика – царица наук». Посчитаем: 0,8 × 0,8 × 0,8 = 0,512. То есть от первоначальной задумки Автора у первого читателя осталась только половина (51,2 %). Дальнейшая судьба задумки или самого художественного слова и того туманнее…
И если Автор мёртв (так бывает) – шанс исправить ситуацию стремится к нулю. Да, конечно, это поправимо, но тогда кто-то должен посвятить этому, например, свою кандидатскую работу. Но вопрос: кто (при всём своём уважении к Автору) возьмёт в работу произведения неизвестного поэта-инженера и расставит все точки на i? «Другое дело ас Пушкин или Макс Волошин. Вот это благородно и, между прочим, почти беспроигрышно…».
3. «В чём изюминка этой книги? Какие ставятся задача и сверхзадача?»
«А ларчик просто открывался». Автор жив! Пусть он прокомментирует те эпизоды анализа, которые (по его мнению) не точны или искажают Авторскую правду (замысел).
Это позволит исправить досадную неприятность и чудесным образом трансформировать недопонимание участников дискуссии (и даже конфуз) в литературный триумф, который достигается только сообща и желательно по доброй воле. Задачу книги можно визуализировать в формате трёхсторонней дискуссии: Автор, Критик, приглашённый независимый специалист (Арбитр, Рефери).
Сверхзадачу можно сформулировать как «Пойми свою ошибку и исправь!». То есть Автор предлагает сам себе осуществить поэтическую правку стихотворений, доведя коэффициент до 0,99 (будем честны – единица недостижима).
4. «О боги! Зачем так сложно!»
В самом деле: а что мешало Автору исправить все эти (как ему кажется) ошибки непосредственно в предыдущих книгах? Ответ лежит на поверхности. Автор – прежде всего «инжЫнер». И как инженеру ему хотелось чистоты эксперимента, что предполагает полную свободу выражения мысли каждого участника без влияния на чужое мнение (выводы) в процессе работы и без введения цензуры после завершения. Таким образом, мы вплотную подошли к цели книги – дать Русскому литературному сообществу ещё один подробный Авторский практический учебник по поэтике в действии (в динамике).
5. «Какими средствами достигается поставленная цель?»
Небольшим количеством произведений с одной стороны (всего 10 шт.) и глубоким конструктивным предметным трёхсторонним обсуждением – с другой стороны. Для каждого стихотворения и его анализа диспут выстроен в специальной последовательности:
a. Приведено само стихотворение;
b. По нему дан литературный разбор. Это, собственно, и есть незатейливая структура предыдущих двух книг;
c. Далее Автор по спорным (обсуждаемым) моментам комментирует, с чем он не согласен и почему. Задаёт дополнительные вопросы;
d. После этого в диспут вступает приглашённый Арбитр, который не знаком близко ни с Автором, ни с Экспертом, и которому (честно говоря) всё равно кто из них прав – главное, самому выйти из этого диспута красиво и достойно, заработав очки в литературном мире. Задача Арбитра – указать на справедливые (по его мнению) вещи, что неизбежно приведёт к защите отдельных утверждений или возражений Автора или Критика. А может быть, в отдельных случаях и вовсе обоих «поставит в угол»;
e. Если Автор согласен с критическими замечаниями Арбитра, то предлагает переписанную вещь;
f. И наконец – завершает каждый эпизод сам Критик/Эксперт. Кто начинал разбор – тот и должен иметь возможность дать ответы и сказать последнее решающее слово.
6. «Какого рода может быть решающее слово?»
Есть пять базовых вариантов развития:
1. Ответы Автору на его вопросы;
2. «Ошибки в анализе не было – это точно. Арбитр явно об этом свидетельствует… Автор/Арбитр не учли… Более того, сам диспут показал…»;
3. «Строго говоря, ошибки в анализе не было. Автор/Арбитр не учли одного важного момента… Тем не менее, допускаю/согласен, что это замечание не напрасно, т. к. диспут раскрыл …»;
4. «Это очень сложный момент. Возможно, это и ошибка анализа, но оно зависело от… Диспут же показал, что…»;
5. «Да, в первоначальном анализе была ошибка. Диспут показал…».
7. «Не испортит ли книгу решающее слово того, чей анализ подвергается обсуждению (диспуту)?»
Никак нет. Мы все люди взрослые и умеем как отстаивать свою точку зрения, так и признавать свои ошибки. Тем более что «не ошибается тот, кто не работает». Более того: поступить так – означает действовать в высшей степени «по справедливости», а ведь между строк эта книга именно об этом!
Вступительное слово от литературоведческого Эксперта Сергея Сметанина
Константин Воскресенский имеет дар разжечь горячий интерес к делу, которым он занимается, заставить гореть как самого себя, так и того, кто вовлечён в процесс. В момент нашего доброго знакомства речь шла лишь о редактировании нескольких его произведений, входящих в не готовую ещё вторую книгу. Но то ли «ковид попутал», то ли что-то другое – благодаря энергии и энтузиазму Константина Дмитриевича появился «Сказ о коронавирусе», затем книга прозы, потом почти одновременно две книги стихотворений, а в дальнейшем и две книги литературоведческого анализа одна за другой.
Воскресенский мастерски организовал Авторскую и редакторскую литературную работу по законам инженерии. Чёткие техзадания, продуманные вопросы, на которые было легко и приятно отвечать, разумно обговорённые сроки и, что немаловажно – врождённое или благоприобретённое свойство «расставить флажки», креативно увлечь участников чудесного «действа».
Для Константина литература – предмет не совсем ещё осознанного призвания, он полностью самодостаточен как специалист по «умным домам», семьянин и человек, сохранивший хороших друзей детства. Но увлёкся стихосложением, занимается сочинением сонетов, произведений любовной и гражданской лирики, стал автором «Сказа о коронавирусе». Его отличает большая любовь к слову и поэзии; по-видимому, Автор чувствует, что красота слова находится в самой жизни народного языка. Потребность в поэзии есть всегда, и всегда найдутся читатели, которые впоследствии могут стать и почитателями его способностей и таланта.
Воскресенский оказался чутким, лёгким на восприятие критики, обнадёживающим меня как редактора. Мне чрезвычайно приятно, что вопросы улучшения произведений Константина Дмитриевича привлекли солидную аудиторию. Надеюсь, с теми, кто прочтёт и полюбит эту книгу, она возрастёт ещё больше.
Несколько слов о красоте слова и литературоведении. Литературоведение есть наука и инструментарий для тех, кто занимается редактированием и саморедактированием, то есть работой над увеличением красоты и эстетической значимости стихотворных произведений. Поэзия и русский язык настолько неразрывны, звукообразные ресурсы славянской речи настолько обширны и могучи, что порой самый закоренелый прозаик и бесчувственный резонёр могут «проговориться» и одарить мир таким словцом, которое вспыхнет и останется в людских душах на века, и для этого вовсе не надо ошарашивать его фолиантами Виноградова или Потебни – не зря говорят: «Умного учить – только портить».
Многие ценители русского стихосложения прекрасно понимают значение мельчайших звуковых деталей. Они чувствуют сходство и различие звучащих образов на почти неуловимом уровне. Порою изменение одного слога и даже одного звука коренным образом меняет характер стихотворения.
Значит ли это, что всё зависит от поэта и его знания основ литературоведения? Нет, к сожалению, от этого зависит не всё. Большое значение имеют и читатели, для которых пишется лирика, звучат поэтические струны. В настоящее время, не имея громкого имени, вызвать живой интерес и привлечь к себе грамотного читателя чрезвычайно трудно.
Литературоведческий анализ двух предыдущих книг состоял не только из непосредственных предложений по улучшению готовящихся к изданию рукописей. Особо подчёркнутое внимание было уделено ритмике, аллитерации и типу рифмы для того, чтобы не дать Автору потерять из виду важную цель. Цель эта – практическое постоянное использование преимуществ силлабо-тонического классического стихосложения, овладение его эстетическими ресурсами и системной ценностью, ради ощущения их как навыка, будущей привычки. Эксперт не просто указывал на качество и количество слоговых звуковых повторов, но и увязывал их с наличной строфической схемой, добиваясь комплексного понимания Автором деталей этой задачи.
Задача, прямо скажу, немодная и отчасти лукавая. Последовательно проведённая через обе книги, она так и не была чётко сформулирована Экспертом. Возможно, это и было его главной ошибкой. Он сам оказался введён в заблуждение обманчивостью простоты сетевой коммуникации. Но недопонимание затаилось, взросло и окрепло. Отсюда потребность в расстановке точек над i, окончательном понимании друг друга и в диспуте.
Кстати, отмечу, что в двух книгах литературоведческого анализа Эксперт последовательно и по возможности без повторов применял основные понятия и инструменты современной русской поэтики, поэтому вне контекста обеих книг отдельные детали его комментариев могли выглядеть не совсем понятными.
Воскресенский привлёк к диспуту замечательных Арбитров, которые нашли как слова воодушевляющей похвалы, так и критические замечания, некоторые из которых повлекли за собой переписанную вещь, по задумке Константина Дмитриевича. Особое внимание советую обратить на текст московского редактора Александра Тихонова, который, как говорится, «абсолютно в теме», и слова его заслуживают максимального доверия.
Не могу не выразить всем диспутантам большую благодарность за их вклад в решение спорных вопросов.
На мой взгляд, Автор произведения категорически вправе настаивать на бережном отношении к его слову. Он и только он определяет, для чего и для кого он написал ту или иную вещь.
А по поводу многочисленных «любителей поэзии», которые, не зная сути, норовят отметиться «лайками», картинками и хвалебными комментариями под любым стихотворным постом в интернете, хочется привести одну французскую поговорку: Quand le sage montre la lune, l'imbécile regarde le doigt! (Когда мудрец показывает луну, дурак смотрит на палец!).
Но раз уж действительность такова, то поэту тем более надо заботиться о «пальце» (о художественной форме произведений).
Овладеть ремеслом художника слова, изучить тонкости правил стихосложения, овладеть богатством лексического инструментария, навыками правильного применения не столь уж большого количества поэтических средств начинающему поэту просто необходимо. И смысловое и звукообразное целое, которое Воскресенский представляет читателю, должно на слух и на взгляд восприниматься как красота, как нечто идущее от сердца, от души в первую очередь, а не от разума (алгебры, словарика фразеологизмов, набора аллитераций и т. д.).
Но возвращаюсь к названию нашей книги: «Диспут по литературоведческому анализу стихотворений». Это название тоже имеет отношение к воле Воскресенского, его чувству прекрасного, той самой ранимой и нежной сути, которая заключена в стихах. Но имеет отношение более к истине, чем к красоте.
«В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань», – сказал поэт. Мы, однако, впрягли. Вот что у нас получилось.
Вступительное слово независимых Критиков (Арбитров)
Александр Герасимов, г. Димитровград (№ 1 «Преображение», № 7 «В канцелярии небесной», № 5 «Пожалейте, прошу, приласкайте»)
Не знаком со всем творчеством Константина Воскресенского, но прикоснувшись к некоторым его произведениям, с уверенностью могу сказать, что испытал особое чувство гордости за его старания глубоко проникнуть в суть создаваемых стихотворений. Работа над словом и старательное обращение к нему вызывает уважение к Автору. Поиск чего-то нового – всегда сложный процесс, иногда не совсем понятный другим. Но без него творчество черствеет.
Александр Крылов, г. Москва (№ 2 «Художник пишет», № 5 «Пожалейте, прошу, приласкайте»)
В целом творчество К. Воскресенского понравилось. Есть мастерство, стихи получаются разными, есть место и чувству, и настроению, и оригинальности – в виде каких-то экспериментов. Автор пытается анализировать свои стихи с точки зрения мастерства, различных подходов и мнений, то есть совершенствует себя и своё творчество. Это вызывает уважение. Поэтому остаётся только пожелать ему успехов в этом.