Читать онлайн Письмо из Петрограда. Остросюжетный детектив бесплатно

Письмо из Петрограда. Остросюжетный детектив

© Лана Марино, 2023

ISBN 978-5-0053-2602-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПИСЬМО ИЗ ПЕТРОГРАДА

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Арина уже почти час прогуливалась вокруг бюста Ленина в одноимённом скверике Петроградской стороны Санкт-Петербурга. Время от времени она доставала из кармана пальто смартфон и набирала номер своей двоюродной бабки по отцовской линии. Но телефон постоянно откликался исключительно длинными гудками.

«Опять, наверно, телефон на кухне оставила, а сама в комнате прихорашивается и не слышит», – подумала девушка.

Встретиться в сквере, они с Калерией Сергеевной договорились ещё утром. Арина предлагала зайти за 80-ти летней бабушкой к ней домой, но та наотрез отказалась, сославшись на какую-то важную встречу, после которой она сама дойдёт до скверика, потому что он недалеко и она ещё не немощная, по её выражению, кочерыжка, которую надо под руки таскать.

Зная непримиримый нрав родственницы, Арина не стала с ней спорить, а сказала, что будет ждать её у памятника. Добравшись до скверика, девушка уселась на свободную скамью и стала разглядывать людей, снующих туда-сюда по Большому проспекту.

Этот Ново-Ленинский сквер для прогулки они выбрали неслучайно. Разбитый на Петроградке, ещё в начале пятидесятых годов прошлого века, он был любимым местом встречи их многочисленной семьи. Но по воле злого рока, на сегодняшний день, от семейства остались только Калерия Сергеевна и Арина. И они договорились ни при каких обстоятельствах не нарушать эту многолетнюю традицию. Невзирая на погоду и созваниваясь по утрам каждую субботу, они вдвоём приходили сюда, посидеть и поболтать под молчаливое одобрение бронзового Владимира Ильича.

Арина уже минут десять смотрела на прохожих, когда почувствовала на себе чей-то взгляд сбоку. Она повернула голову и увидела рядом большого золотистого ретривера. Пес смотрел то в лицо Арине, то ей под ноги, как будто-то хотел что-то сказать. Девушка наклонилась вперёд и увидела, что под скамейкой лежит детский резиновый мячик.

– Ах вот, что тебе нужно, – сказала она ретриверу, – А отпихнуть мои ноги тебе, видимо, воспитание не позволяет.

Обрадовавшись, что на него обратили внимание, пёс улыбнулся до ушей и припал на передние лапы. Арина встала и отошла от скамейки. Ретривер тут же прополз по-пластунски под сиденье и, вытащив мячик, радостно ускакал куда-то за кусты.

«Наверно там хозяин», – подумала Арина и посмотрела на часы. Бабушка уже явно задерживалась.

На улице было довольно холодно, и Арина не стала возвращаться на скамейку, а решила пройтись вокруг стелы с бюстом, чтобы немного согреться.

В очередной раз, не дозвонившись до Калерии Сергеевны, Арина занервничала. Такое игнорирование звонков и задержка с прогулкой для благородной старушки была нонсенсом. Сама она всю жизнь отличалась королевской пунктуальностью и периодически журила всех родственников и знакомых за опоздания, называя это по-французски моветоном.

Поняв, что случилось что-то из ряда вон выходящее и, наплевав, что они могут с бабулей разминуться, Арина решительно двинулась к ней домой.

Углубившись в знаменитые дворы – колодцы, изобилующие на петроградской стороне и срезав путь внутренними переходными арками, девушка уже через пять минут была у парадной дома Калерии Сергеевны. Арина набрала комбинацию цифр электронного замка и, преодолев сопротивление доводчика двери, влетела в парадный холл. Не дожидаясь лифта, она побежала на четвёртый этаж, перепрыгивая сразу через три ступеньки стариной широкой лестницы, стёртые посередине ногами нескольких поколений петербуржцев. На секунду замерев перед дубовой двухстворчатой дверью квартиры своей старенькой родственницы, Арина старалась угомонить сердце, которое так и норовило выскочить изо рта.

Она потянула на себя латунную ручку, почему-то ожидая, что дверь легко поддастся, но она была заперта. Дрожащими руками девушка вытащила из сумочки связку ключей, которую ей вручила бабушка на случай непредвиденных обстоятельств.

«Видимо эти обстоятельства как раз сегодня и наступили», – подумала Арина и повернула ключ. Дверь распахнулась настолько резко, как будто ее силой вытолкнули изнутри квартиры. Арина даже не успела отскочить, когда ей на ноги, через порог, вывалилось тело пожилой женщины. В том, что она мертва, девушка не усомнилась ни на мгновение. Голова двоюродной бабушки была пробита, седые волосы склеились уже запекшейся темной кровью.

На полном автомате девушка сдёрнула с себя пальто и накрыла им мёртвую женщину.

Когда приехала полиция Арина так и стояла, прислонившись к стене в полной прострации, не решаясь перешагнуть порог квартиры. Оперативникам пришлось почти за руку втянуть её вовнутрь, чтобы она осмотрелась и сообщила, не пропало ли что-нибудь ценное из дома Калерии Сергеевны.

Обогнув медицинского эксперта, осматривающего тело ее бабушки, в сопровождении сотрудника полиции Арина двинулась по хорошо знакомым с детства комнатам.

Несмотря на отупляющую пустоту в голове, она всё же видела, что внешне никаких изменений в квартире не произошло. Казалось, что всё находится на своих местах. Арина открыла бюро старинного комода, где бабушка хранила документы и незначительные украшения. Паспорт с пенсионным удостоверением, медицинский полис, документы на квартиру: всё было на месте. Вытащив из глубины потайного ящичка комода овальную шкатулку, обтянутую красным бархатом, Арина надавила на скрытую кнопку на крышке. С детства ей эта коробочка не давала покоя и бабушка разрешала внучатой племяннице играть с ней, взяв с девочки слово, обращаться бережно, чтобы не сломать сложный механизм затвора.

С мелодичным звоном шкатулка открылась. Золотые серьги высочайшей пробы с яркими изумрудами и перстень с крупным круглым рубином – подарок любимого мужа, который бабушка обожала и долго носила, не снимая, пока коварные узлы подагры не изуродовали когда-то красивые кисти, лежали в бархатном углублении в тех же положениях, что и раньше. Сопровождающий Арину оперативник попросил посмотреть шкатулку, повертел её в руках, зачем-то понюхал и, вернув девушке обратно, что-то записал в протоколе. Он спросил, есть ли ещё какие-то тайники в квартире, например под паркетом? Арина посмотрела на него с удивлением. Как же она сама не вспомнила?! Конечно же, тайник в полу под кухонной батареей! Они вдвоём прошли на кухню. Криминалист уже закончил осмотр и снял возможные отпечатки, но его попросили пока не покидать кухню. Арина присела у батареи под окном и отогнула угол яркого самодельного половика. Наборный паркет был положен секционно замысловатым узором. Взяв нож с широким полотнищем, девушка поддела деревянный край секции. Кусок паркета в форме половины восьмиконечной звезды плавно пошел наверх. Арина потянула на себя секцию и легко открыла тайник.

Тайник был старым, сохранившемся ещё с дореволюционных времён и когда его обнаружил бабушкин отец, был полон личными письмами и бумагами предыдущих хозяев квартиры. Куда делись эти письма впоследствии, Арина не знала, а бабушка либо не помнила, либо не хотела говорить. Но вот то, что во время ленинградской блокады в тайнике от мародёров прятали продуктовые карточки, Калерия Сергеевна рассказывала. После этот схрон под окном, как только не использовали.

Аринин дядя, двоюродной брат отца и единственный сын Калерии Сергеевны как-то умудрился там спрятать от жены связку вяленой воблы, которую обожал, и которую его жена на дух не переносила, и благополучно о ней забыл. А вспомнил, когда она там испортилась и зловонный дух начал распространяться по квартире. Это случай, потом ещё долго служил поводом для колких шуточек в их семье.

В последнее время в подполе бабушка хранила банки со своим любимым клубничным вареньем. В квартире отсутствовала кладовка и антресоли, подпол подходил для хранения варенья как нельзя лучше.

Ещё совсем недавно Арина помогала Калерии Сергеевне заворачивать стеклянные банки в газеты и аккуратно складывать их в тайник. Вспомнив это, девушка не сдержалась и, наконец, расплакалась.

Оперативник сочувственно похлопал её по плечу и, налив из-под крана стакан воды, вручил его Арине. Немного успокоившись, она ещё раз посмотрела в тайник – что-то было не так, но в её теперешнем состоянии мозг не мог оценить, что именно. Общее же количество банок не изменилось и, сказав об этом сотрудникам следственной бригады, Арина снова разрыдалась, представив, что бабушка умерла, не успев даже открыть банку любимого варенья.

Пока Арина приходила в себя, криминалист внимательно осмотрел паркетную крышку и содержимое схрона, так искусно встроенного в межэтажном перекрытии старинного доходного дома. Закончив осмотр квартиры и составив протокол, который девушка подписала, почти не читая, сотрудники удались опрашивать соседей. Арину попросили остаться временно в квартире родственницы до конца следственных мероприятий. Кивнув в знак согласия, она вышла в коридор. Трупа бабушки там уже не было. Его увезли в морг для судебно-медицинской экспертизы. Арина закрывала за сотрудниками полиции дверь, когда её пальцы неприятно коснулись чего-то липкого. Девушка отдёрнула руку и увидела, что на пальцах остались следы крови, которой была залита дверная ручка. И тут её словно ударило током:

– Постойте! – крикнула она сотруднику, выскочив из квартиры на лестничную клетку, – Я вспомнила, что Калерия Сергеевна опоздала на нашу прогулку в сквере, потому что у неё была назначена с кем – то встреча. Она ждала кого-то здесь, у себя.

– А вы знаете или, может быть, можете предположить, кто к ней должен был прийти? – спросил оперативник, вернувшись к дверям, в которых стояла Арина.

– Нет, она мне не сказала. Но ведь можно проверить её телефон. Бабушка общалась только со мной и ещё парой-тройкой подруг.

– А где может быть её телефон?

Арина задумалась на несколько секунд.

– Когда Калерия Сергеевна была дома, то всегда держала телефон в комнате на комоде, на том самом, где мы с вами смотрели документы. А когда выходила, клала его в карманы одежды. Она специально подшивала к ним ткань, чтобы карманы были глубокими и телефон случайно не выпал. Бабушка не любила шнурки и чехлы.

Разговаривая, они снова зашли в квартиру. Аккуратно, стараясь не наступить в кровь, прошли в просторную гостиную. Вдвоём они внимательно осмотрели все предметы находящиеся на комоде, но старенького кнопочного телефона в чёрном пластиковом корпусе среди них не было. Оперативник набрал номер на своём смартфоне:

– Ребят, – сказал он в трубку, – На теле женщины с Петроградки вы трубку мобильного телефона не находили? Нет?!

– Боже, – прошептала Арина и практически осела в кресло, – Тело женщины с Петроградки… Как жутко это звучит…

Она закрыла лицо руками.

– Простите мою бестактность, – спохватился полицейский, – Это наш профессиональный сленг и я не подумал, что это может вас задеть. Прости ещё раз.

– Но как вы думаете, куда ещё ваша бабушка могла положить свой телефон?

Арина пожала плечами:

– Не знаю, но она никогда не убирала трубку в другие места, потому что уже не надеялась на память. Переживала, что не сможет вспомнить, если положит его не на привычное место.

– Я понял вас. Если что-то ещё вспомните или вдруг найдёте телефон, позвоните мне на этот номер, – оперативник протянул Арине белую картонку визитной карточки.

– Хорошо, – сказала девушка и посмотрела на карточку.

«Перевалов Олег Александрович. Старший оперуполномоченный», – прочитала она про себя.

– Олег… Олег Александрович, – сдавленным голосом произнесла Арина в спину, выходящему из комнаты сотруднику, – Можно я вымою от крови пол и двери в коридоре?

Перевалов посмотрел на неё с сочувствием.

– Да, Арина, можете. Мы уже сфотографировали всё, что было нужно. Я позвоню вам в ближайшие дни. Держитесь.

Олег ушёл. Арина слышала, как захлопнулась за ним входная дверь. Но девушка продолжала неподвижно сидеть в кресле, погрузившись в своё горе. Мысль о том, что она осталась совсем одна в этой жизни, накрыла ее с головой как черная морская волна.

Олег, действительно, позвонил через несколько дней и сказал, что Арина должна подъехать в отдел полиции ознакомиться с постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела. В смерти Калерии Сергеевны не нашли криминальной составляющей, придав делу статус несчастного случая.

Арина сидела за столом в кабинете следователя и ошарашенно смотрела в заключение судмедэксперта, пытаясь осмыслить написанное. Буквы разбегались перед глазами маленькими чёрными муравьями:

«… Не удержала равновесие… положение тела… ударилась головой о дверную ручку… края раны… вскрытие показало…»

Девушка на ватных ногах вышла на улицу. Холодный питерский ветер слегка остудил пылающие щёки.

«Но как же так?! Почему?! Ведь я же рассказала следователю о неизвестном визитёре, почему они не придали значения моим словам? Почему не стали его искать?»

Мозг молодой женщины сопротивлялся и никак не хотел принимать такой вариант завершения следствия по делу о смерти единственного родного человека.

Калерию Сергеевну похоронили скромно через несколько дней на Южном кладбище. На том же участке, где уже покоились урны с прахом Арининых родителей и её сына с женой.

Да, на этом кладбище нашла покой почти вся семья Арины.

Девушка печально стояла у низенькой металлической оградки, окружавшей семейный колумбарий, и смотрела, как ветер развевает концы черной траурной ленты на свежем елово-гвоздичном венке. Она думала, что ещё не прошло и двух лет с похорон четверых родных людей, и вот на её плечи снова легла эта страшная миссия проводов в последний путь.

Арина постоянно вспоминала ту трагическую поезду к морю, забравшую у неё родителей и любимого дядю с женой. Родные долго планировали это путешествие на юг, совмещали отпуска, чтобы всем вместе провести у моря две недели, радовались, что смогли взять в аренду понравившейся белый авто трейлер, который стоял под бронью, но освободился в последний момент.

У Арины до сих пор стояли перед глазами их счастливые лица, с которыми они отъезжали от дома. Как они махали руками на прощание им с бабушкой и просили их не скучать.

Звонок со страшными известиями раздался через два дня. Тяжёлый авто трейлер, ослеплённый встречными фарами, на большой скорости сошёл с федеральной трассы и, смяв отбойники, улетел в кювет.

По рассказам свидетелей, фургон несколько раз перевернулся в воздухе и почти сразу взорвался, осветив ночную местность на несколько километров вокруг. В трейлере были баллоны с газом. Арина помнила, что отец настоял, чтобы они взяли эти проклятые баллоны с собой, чтобы самим готовить еду на газовой плитке, хотя мама и тётя были против этого. Женщины пытались отговорить отца, предлагая питаться по пути в ресторанчиках дорожных мотелей и кемпингов. Но тот был непреклонен, он хотел, как когда-то в юности совершить марш-бросок к морю с минимальными финансовыми расходами и без потери времени на остановки. Поэтому трейлер был забит под завязку консервами, крупами и макаронами. Несколько смятых жестяных банок, разбросанных взрывом, нашли потом метрах в тридцати от искорёженного дома на колёсах. Тела мужчин и женщин были настолько обожжены и искалечены, что Арина опознала родителей и дядю с женой только по уцелевшим украшениям и остаткам одежды. Девушка помнила, как она еле держалась, чтобы не упасть в обморок в морге Ростова от жуткого зрелища. Там же, в крематории при морге, Арина потом забирала урны с прахом, чтобы перевезти их в Петербург.

И вот сейчас она опять на кладбище и хоронит свою последнюю родственницу, которая умерла при таких странных обстоятельствах. Всё это было очень странно. В отличие от следствия, в причину смерти бабушки в результате несчастного случая Арина так и не поверила.

*****

Было субботнее, редкое для Питера, солнечное утро, когда Арина пришла в Ленинский сквер. Со времени похорон Калерии Сергеевны прошло уже две недели, но Арина всё также продолжала приходить сюда по субботам. Это место невидимой нитью связывало её с родителями и бабушкой. Здесь она предавалась трогательным воспоминаниям. Вот и сейчас Арина сидела на знакомой скамейке и, погрузившись в свои невесёлые мысли, не заметила, как к ней подошла собака и вложила свой чёрный влажный нос ей в ладони.

– Девушка, у вас что-то случилось?

Арина очнулась от голоса над собой. Она увидела и погладила собаку по золотистой шерсти, подняла голову и непонимающе посмотрела на стоящего рядом с ней высокого незнакомца в светлом длинном пальто.

– Джуль к вам подошёл, а он у нас известный утешитель страдающих.

Мужчина потрепал пса по холке и тот радостно разулыбался, показав великолепные белоснежные клыки молодой ещё собаки.

Арина посмотрела на эту улыбающуюся морду и её лицо прояснилось.

– Ой, а я, кажется, знаю вашу собаку. Мы с ним встречались здесь пару недель назад.

Арина не стала уточнять, что это встреча состоялась в роковой для неё и её бабушки день.

– Да, он часто сюда прибегает, хотя я и не разрешаю ему шляться по газонам.

A сегодня он так рванул сюда, что я еле его догнал. А он, оказывается, вас увидел и узнал.

Пёс, в знак подтверждения правоты своего хозяина, сунул Арине в руки свою большую грязную лапу.

Арина рассмеялась:

– Какой ты дружелюбный мальчик, Джуль, мне тоже приятно с тобой познакомиться. Я Арина, – сказала девушка и пожала лапу.

Хозяин присел рядом с ней на скамейку и пристально посмотрел на Арину.

– Так что же у вас такое случилось, что мой пёс почувствовал ваше горе на таком расстоянии? Мне кажется, вам обязательно нужно выговориться.

Арина посмотрела в его добрые и участливые глаза. У нее тут же защекотало в носу и слёзы крупными каплями потекли из глаз. Как любая женщина, оказавшаяся наедине с непомерным грузом обстоятельств и пытающаяся им противостоять, она сломалась сразу, как только почувствовала рядом с собой сильное мужское плечо.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Филип Красич сидел за массивным столом в своём Белградском офисе и задумчиво постукивал пальцами по чёрной глянцевой поверхности столешницы.

Прошло уже две недели как его поверенный, отправленный с личным поручением в Санкт-Петербург, последний раз выходил на телефонную связь. Тем звонком он радостно сообщил, что дом и квартира, указанные автором в письме, существуют на самом деле, и он планирует нанести визит хозяевам в ближайшую субботу. О своём посещении он с ними уже предварительно договорился по телефону, который ему любезно предоставили в управляющей компании.

Филип открыл список входящих звонков на своём смартфоне. Последний вызов от поверенного был в четверг, за два дня до запланированного визита.

«Что же там произошло? Куда он мог деться?» – волновался Филип. О том, что опытный поверенный и старинный друг семьи Красичей мог воспользоваться информацией в письме в корыстных целях, он думать не хотел.

Филип встал из-за стола и прошёлся по кабинету к противоположной стене, где был вмонтирован сейф последнего поколения. Отперев тяжёлую дверцу, он извлёк из его недр большой голубой конверт без каких-либо опознавательных знаков и надписей.

Этот конверт он обнаружил на своём рабочем столе несколько месяцев назад. Каким образом он там оказался никто не знал. Пристрастный допрос секретарши ничего не дал. Она тоже не знала, кто мог пронести мимо неё этот конверт в кабинет босса.

Филип помнил, как тогда долго он не решался вскрыть это голубое послание. В голову приходили разные дикие мысли, одна страшней другой. Самой безобидной была, что там пропитанное ядом послание от взбешённых конкурентов.

Филип Красич был хозяином и руководителем одной из самых крупных архитектурных компаний Сербии. Компания была старинная, основанная ещё прадедом Филипа – известным югославским архитектором в 20-х годах прошлого века. И Филип был горд наследовать и продолжать дело знаменитого предка.

Дела в компании шли очень хорошо и два года назад, под грамотным руководством молодого хозяина, она вышла на международный уровень. В местных и иностранных заказчиках дефицита не было, что не могло не нервировать конкурирующие на строительном рынке Сербии организации.

Как раз накануне получения конверта, Филип подписал очень выгодный контракт на архитектурный проект для одной известной итальянской компании, практически уведя его из-под носа своего прямого конкурента. Именно по этой причине, появившейся из не откуда конверт, заставил его сильно понервничать.

Он несколько раз перевернул его в руках, аккуратно понюхал и потряс, поднеся к уху, но кроме шелеста, вложенной внутрь бумаги, ничего не услышал.

Выдохнув и обругав себя глупым мальчишкой, Филип аккуратно вскрыл конверт лезвием тонких ножниц.

На стол выпал ещё один конверт, на этот раз старый и пожелтевший. На лицевой стороне в поле адресата значился Белградский адрес и имя прадеда Филипа, а в поле отправителя был указан странный отправитель под грифом: Петроград, РСФСР.

Конверт заклеен не был и не имел почтовых штемпелей, только наклеенные марки.

«Значит, он так и не был отправлен» – подумал Филип и вытащил из него, сложенный вдвое, небольшой листок тонкой бумаги. Развернув письмо, он увидел дату:

18 сентября 1922 год.

Письмо было написано по-русски и адресовано его прадеду. Филип внимательно вчитался в написанные чёрными, слегка выцветшими от времени, чернилами строки:

«Дорогой мой и горячо любимый брат, Алексей!

Шлю тебе привет из Красного Петрограда. Надеюсь, что ты и твоя семья находитесь в полном здравии и прекрасном расположение духа. Скажу честно, что чувствую я себя с каждым днём всё хуже и хуже и уже не рассчитываю увидеть, как снег укроет белым покрывалом наш любимый Петербург. Как ты уже, наверно, понял, этим вторым письмом я завершаю мои инструкции, которые начал излагать в письме, которое ты получил от меня ранее, в июне.

Итак, после того как ты повернёшь ручку за панелью три раза против часовой стрелки, откроется маленькая ниша. Ты её увидишь сразу. Задняя стенка ниши подвижная и, нажав на неё сильно рукой, ты запустишь механизм, который отодвинет часть полого простенка окна. Стена скрывает маленькую кладовку, там ты найдёшь всё то, что я тебе описал в прошлый раз. Думаю, этого хватит, чтобы скрасить тяжести вашей вынужденной эмиграции. Мне искренне жаль, что я так и не смог повидаться с вами всеми перед неминуемой скорой моей смертью.

Твой любящий брат, Николай Красичник.»

Филип ни на секунду не усомнился в подлинности письма. Он знал, что из революционной России сумели выехать не все его родственники. То, что брат прадеда – офицер царской армии скончался в Санкт-Петербурге, на тот момент Петрограде, в 20-х годах прошлого века Филипу рассказывал его отец. Но так как Николай никогда не был женат и не имел наследников его род на нём и прервался.

«Кто же тогда подкинул это письмо и зачем?! Это явно инструкция к открытию какого-то тайника в петербургской квартире русского прадеда.»

Филип ещё раз прочитал: «… спешу довершить инструкции…»

Значит, было первое письмо, где эти самые инструкции и начинались. И где оно может быть?!»

Мужчина набрал номер нотариальной конторы:

– Драган, это я, ты должен заехать в мой офис, у меня к тебе срочное дело, нужно кое-что обсудить.

Драган Дивац был адвокатом и поверенным в делах их семьи уже много лет. Также как и Филип, он был продолжателем семейного бизнеса. Все его предки по отцовской линии были стряпчими. Вместе с бизнесом он унаследовал и все дела, которые вёл его дед, а потом и отец с семейством Красичей.

Не прошло и часа, как он уже сидел за столом напротив Филипа и читал странное послание из прошлого.

– Ну и что ты обо всём этом думаешь? – Филип еле дождался, когда Драган закончит чтение.

Драган снял очки в модной круглой оправе с прогрессивными линзами и задумчиво почесал переносицу:

– Знаешь, Фил, сказать честно мне это всё не нравится, но ты же не отступишься, пока всё не выяснишь, я ж тебя знаю.

Филип хмыкнул. Драгана, действительно, неоднократно убеждался в настойчивости и решительности своего клиента, ставшего давно его другом. Вместе они провернули немало успешных в финансовом плане дел.

– Для начала мы должны найти первую часть инструкции. Я имею в виду первое письмо брата твоего прадеда. Но я могу точно сказать, что в документах, которые ты передал мне на ответственное хранение, я его не видел. Там вообще нет писем того периода. Значит, оно где-то в личных вещах твоего предка. Ты можешь предположить, где оно может храниться?

Филип встал из-за стола и подошёл к окну. Он уже давно заметил, что созерцание жизни проходящей за стеклом его офиса неплохо стимулирует его умственную активность.

«Старые письма с яркими марками и перевязанные шерстяной, кручёной ниткой… Где же я их видел в последний раз? Кажется, мама показывала мне эту пожелтевшую связку. Она тогда что-то говорила о семейных раритетах и смеялась… Мама…»

Филип закрыл глаза и прижался лбом к прохладному стеклу. Мама умерла два года назад. Злокачественная опухоль сожгла её за считанные недели. Отец с тех пор почти не выходил из дома и Филипу приходилось привозить ему продукты и почти силой заставлять есть.

– Поехали к отцу. Кажется, я знаю, где может быть письмо.

Они вошли в тёмный холл отцовской квартиры. Из-за закрытых дверей зала раздавались невнятные звуки работающего телевизора. Отец Филипа сидел в кресле с пультом в руке, покрытой тёмными пятнышками, как перепелиное яйцо и дремал.

Филип осторожно, чтобы не напугать спящего отца, дотронулся до его плеча:

– Пап, ты сегодня ел что-нибудь?

Отец открыл глаза и несколько секунд недовольно смотрел на Филипа. Потом перевёл взгляд на Драгана и улыбнулся:

– Знаешь Драган, этот твой друг и мой сын такой зануда. Он думает, что без его опеки я тут засохну как сломанная яблоневая ветка.

Филип демонстративно закатил глаза к потолку, а Драган рассмеялся:

– Я очень рад, что вы шутите, пан Милош.

– Папа, – Филип присел на корточки напротив отцовского кресла, – я не хотел тебя беспокоить, но у нас с Драганом есть к тебе вопрос. Ты помнишь, где мама хранила старинные семейные письма, которые остались ещё от твоего деда? Такая, перевязанная грубой ниткой, не очень толстая пачка?

Глаза старшего Красича подёрнулись задумчивой пеленой, как всегда, когда заходил разговор о любимой жене или о том, что было связано с ней.

– Ты же знаешь, сынок, я не трогал вещи твоей мамы со дня её кончины… Если есть какие-то письма, то ты их найдёшь в её спальне.

Филип зашёл в спальню матери.

Прошло уже столько времени, а здесь всё было как при её жизни. Казалось, сейчас она неслышно подойдёт сзади и обнимет его за плечи, ласково взъерошит волосы на его макушке и, как обычно, пожурит, что он давно не был у парикмахера.

Филип невольно пригладил рукой волосы и открыл дверцу платяного шкафа.

На верхней полке он увидел серую картонную коробку, неплотно прикрытую плоской крышкой. Содержимого коробки, видимо, было так много, что крышка не в силах была удержать его внутри.

Поставив коробку на прикроватный столик, Филип аккуратно стал вытаскивать и рассматривать бумаги. Перебрав кучи писем, открыток, банковских счетов и даже своих детских рисунков, он, наконец, наткнулся на ту самую пожелтевшую пачку, перевязанную коричневой шерстяной нитью. Филип развязал пачку и разложил письма на столике. Письмо из Петрограда он узнал сразу по синим маркам, гашённых штемпелем с русской аббревиатурой «Р. С. Ф. С. Р.»

Филип взял письмо и вышел к Драгану и отцу.

Милош Красич мельком глянул на конверт в руках сына:

– Ааа, тебе понадобилось письмо о наследных сокровищах. Помню, оно нас очень позабавило, когда мы его с мамой обнаружили в вещах дедушки. Забавная сказка для искателей кладов.

Красич старший откинулся на спинку кресла:

– Почитайте, почитайте, вам это будет интересно. Но читайте вслух, я тоже хочу ещё раз услышать этот увлекательный рассказ.

Филип развернул письмо:

«Дорогой мой брат, я пишу тебе это письмо в надежде, что оно не подвергнется перлюстрации и дойдёт до тебя в целости и сохранности. В городе сейчас такая дикая неразбериха, странно, что Главпочтамп ещё работает. Прошу тебя отнесись серьёзно к тому, что я тебе сейчас расскажу. Твой скоропалительный отъезд из России, вынудил меня самостоятельно принимать решение относительно наследства, оставленного нам отцом. Слава Богу, я успел спрятать бóльшую часть семейных драгоценностей до того, как их экспроприировали большевики. Но, к сожалению, здоровье моё настолько плохо, что присоединиться к вам в Белграде и передать наследство из рук в руки у меня уже не будет ни сил, ни возможности. По этой причине ты должен будешь сам постараться приехать в нашу квартиру в Петербурге и забрать фамильные драгоценности. Теперь же внимательно прочти и запомни мои инструкции:

Ты, наверно, хорошо помнишь старый комод в отцовском кабинете. И, конечно, не забыл, что он напичкан множеством потайных ящиков, которые мы с тобой в юности с таким интересом исследовали. Так вот оказалось, что мы открыли не все секреты этого деревянного ящика. Я совершенно случайно обнаружил, что в центральную консоль вмонтирована маленькая латунная ручка, которая открывает дополнительную нишу с механизмом, приводящим в движение часть стены у окна.

Эту ручку ты нащупаешь, когда проведёшь пальцами по верхней стенке центральной ниши до самого конца, предварительно вынув оттуда ящик.

Что делать дальше я напишу тебе в следующем письме, так будет безопаснее.

Твой любящий брат Николай.

5 июня 1922 год.»

– М-да, сколько же раз я представлял себе эти оставленные в России сокровища, – Красич старший поднялся из кресла и взял у Филипа письмо.

Правду говоря, дед, действительно, часто рассказывал, как они были богаты до революции, сколько драгоценных украшений было в их семье. По его словам, некоторые из них были изготовлены именитыми ювелирами ещё во времена правления Анны Иоанновны и имели очень высокую художественную и историческую ценность. Но что теперь об этом говорить, ведь, как мы поняли, второе письмо получено не было и, скорее всего, если наследство и существовало на самом деле, то уж точно было национализировано советской властью или найдено новыми жильцами квартиры, – сказал Милош и постучал пальцем по адресу отправителя на конверте.

– Но вы, парни, так и не сказали мне, почему вдруг заинтересовались такими старыми событиями из жизни нашей семьи?

Филип бросил быстрый, но очень красноречивый взгляд на Драгана, призывая его не открывать рта, а сам сказал:

– Не волнуйся, папа, ничего особенного. Просто мы с Драганом поспорили, что он видел не все документы, которые принадлежали нашему прадеду и вот теперь он проиграл спор и должен мне бутылку хорошего Виски! – Филип похлопал Драгана по спине ладонью.

– Ну, ну, – Милош хитро прищурил голубой глаз, – Сделаю вид, что я вам поверил.

Выйдя из квартиры отца, Драган по-дружески тыкнул кулаком Филипа в плечо:

– Бутылку Виски?! Ты же не пьёшь Виски! Что это вообще был за экспромт про спор?

Филип спустился по ступенькам лестницы и пройдя несколько метров от дома, наконец, произнёс:

– Послушай, Драган, о том, что я получил второе письмо, не должен знать никто. И особенно о том, что я получил его таким странным и загадочным образом. Ты не находишь, что это не случайные доброжелатели нам его подкинули? Может быть, сейчас за нами даже следят.

От его слов Драган невольно завертел головой.

– Да не вертись ты, – Филип притянул адвоката за рукав пиджака поближе к себе и сказал вполголоса:

– Возможно, у меня и есть небольшая паранойя, но в любом случае подвергать отца опасности я не имею права. Сначала мы должны проверить всё сами. Ты поедешь в Санкт-Петербург и аккуратно выяснишь, вскрывался ли тайник. Если сокровища не семейная легенда и они остались на месте, мы будем думать как предъявить на них права, ну а если их там уже нет, то и разговаривать не о чем. Я, конечно, мог бы и сам туда поехать, но если за мной есть наблюдение, то нам лучше разделиться. Нужно показать, что я не придал значения письму и не поехал проверять его достоверность. А за тобой следить вряд ли будут.

Драган растерянно посмотрел на друга:

– Филип, я, конечно, сделаю, как ты скажешь, но, прости, я не запомнил даже адрес квартиры, не говоря уже о руководстве для вскрытия тайника. Нам нужно вернуться к твоему отцу и забрать письмо.

Он уже собирался развернуться, чтобы идти обратно, но Филип резко дернул его за руку:

– Пошли скорее, письмо у меня. Я забрал его, когда ты прощался с отцом в холле.

– Ну, Фил, ты просто фокусник какой-то! – в очередной раз восхитился талантами друга Драган.

Вернувшись в офис, Филип спрятал оба письма в сейф.

*****

Прошло немало времени, прежде чем Драган смог завершить текущие дела и наконец-то выехать в Санкт-Петербург. Перед поездкой Филип настоял, чтобы поверенный выучил инструкции из обоих писем наизусть во избежание их потери или, не дай бог, кражи.

До Санкт-Петербурга Дивац добрался без приключений и вот теперь пропал.

Филип стоял у открытого сейфа с голубым конвертом в руках и тщетно пытался дозвониться до своего друга. Он уже сто раз пожалел, что так опрометчиво отправил его одного и не позаботился о безопасности. В том, что произошло несчастье, мужчина уже не сомневался.

Потерпев очередную неудачу при попытке дозвониться до Драгана, Филип решил ехать в Россию.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Уже почти стемнело, когда Арина закончила рассказывать незнакомцу о своих злоключениях. Она ещё немного всхлипывала, вытирая нос платком, который тот ей любезно одолжил, но уже не плакала. Действительно, выговорившись, девушка почувствовала облегчение.

– А кто вёл следствие? – спросил мужчина, после того как Арина сообщила об отказе в возбуждении уголовного дела по факту гибели Калерии Сергеевны.

Арина порылась в сумочке и выудила из нее визитку, которую вручил ей старший оперуполномоченный.

Мужчина взял визитку и посветил на нее экраном смартфона.

– Ах, Олежек, знаю, – усмехнулся он.

– Знаете?! А откуда? – запоздало поинтересовалась Арина и вдруг поняла, что проговорила с человеком больше часа и даже не поинтересовалась, как его зовут и почему он проявил к ней такое участие.

Мужчина, видимо, считал всё это с её лица, поэтому поспешил успокоить:

– Арина, простите, я не успел представиться, меня зовут Андрей Никифоров. Я подполковник полиции в отставке и служил в этом отделении, – он помахал в воздухе визиткой, – Вместе с капитаном Переваловым.

– Ах, ну надо же какое совпадение, а как вы узнали, что меня зовут Арина?

– Ну, это было несложно, когда вы рассказывали о своих родителях, несколько раз назвали себя по имени.

– А я даже не заметила, – тихо проговорила Арина.

Андрей взял её за руку:

– У вас ладони ледяные, вы совсем замёрзли. Пойдёмте, мы с Джулем проводим вас до дома.

Пёс, услышав своё имя, радостно заметался вокруг скамейки. Пока Андрей слушал рассказ Арины, Джуль старался не мешать и развлекал себя сам. Он уже и посидел, и полежал, и погонял нахального голубя, который ожидая подачки от людей, бочком несколько раз подбирался к лавочке. Сейчас пёс, поняв, что сказали про дом, подставил Андрею шею, чтобы тот прикрепил к ошейнику поводок и радостно засеменил рядом с хозяином, иногда бросая лукавый взгляд круглым карим глазом на Арину.

Когда они втроём подошли к парадной двери временного Арининого пристанища, Андрей взял девушку за плечи и развернул к себе лицом:

– Послушай, девочка, я не хочу тебя пугать, но думаю, что тебе грозит опасность. Я почти на 100% уверен, что смерть твоей двоюродной бабушки была неслучайна.

В понедельник я зайду в отдел полиции и посмотрю материалы дела. Возможно, я найду там что-то, что подтвердит мои предположения. Тогда мы сможем вновь возбудить дело. А пока ты должна будешь переехать отсюда в безопасное место. У тебя есть другая квартира?

Арина стояла на месте как вкопанная и смотрела на Андрея большими удивлёнными глазами. Этот крупный, средних лет мужчина вызывал у неё странные чувства. С одной стороны, это был абсолютно посторонний ей человек, с которым она была знакома всего пару часов, а с другой – он был единственным, кто за последние две недели проявил участие и серьёзно отнёсся к её истории, разделяя Аринины мысли и опасения о неслучайной гибели старенькой родственницы.

– Да, у меня есть своя квартира на севере города, но я пока не могу найти в себе силы и уехать отсюда. Здесь я не чувствую себя так одиноко, как там. У меня ещё две недели отпуска и я планировала пожить в это время в бабушкиной квартире. Но если нужно я, конечно, поеду к себе. Только я должна забрать кое-какие вещи отсюда.

– Это будет лучше всего, мы с Джулем вас покараулим, а потом вызовем такси. А если вы нас пустите погреться и напоите горячим чаем, мы будем вам ещё и очень признательны.

– Конечно, – Арина погладила золотистую шерсть ретривера, – Я с удовольствием вас чем-нибудь угощу.

Они поднялись к квартире и Арина, повернув ключи в замке, уже потянулась к ручке, но Андрей перехватил её руку и сам аккуратно открыл входную дверь.

– Вы говорили, что труп бабушки наполовину вывалился из квартиры на лестничную площадку, когда открылась дверь. Это значит, что дверь удерживала тело Калерии Сергеевны в полу сидячем положении и, если она была убита, то убийца не мог выйти из квартиры через этот выход, не сместив тело.

Девушка согласно кивнула. Эта мысль и ей самой приходила в голову.

Андрей вошёл в квартиру, внимательно осмотрел дверь с внутренней стороны и бронзовую ручку, об которую, по версии следствия, старая женщина ударилась головой при падении.

– Арина, а вы не знаете случайно, есть ли второй выход из квартиры?

– Обычно, до революции, апартаменты в этих доходных домах имели парадный вход для хозяев и чёрный вход для прислуги, – пояснил свой вопрос Никифоров, – Он располагался на кухне, чтобы продукты не проносили через жилые помещения. Некоторые жильцы до сих пор пользуются двумя выходами.

Вопрос Андрея озадачил девушку. Арина никогда не слышала, чтобы родственники упоминали при ней про второй вход в квартиру. Во всяком случае, на кухне точно нет никаких дополнительных дверей, а только небольшой оконный проём, который смотрит в двор-колодец. Об этом она и сказала Андрею, когда они прошли на довольно большую кухню.

Посреди неё, на коврике, прикрывающем тайник в полу, уже лежал крайне довольный Джуль. Он тихонько пробрался на кухню, пока хозяин и Арина разговаривали в холле.

– Джуль, да ты бессовестный нахал, – сказал Андрей псу, – Ты почему не попросил у Арины разрешения войти на кухню?

Джуль, как бы демонстрируя полное раскаяние, смешно прикрыл глаза лохматой лапой.

Арина, глядя на это представление, в очередной раз искренне рассмеялась. Этот дуэт полицейского в отставке и его золотого пса начинал ей не на шутку нравиться.

Девушка зажгла плиту и поставила на неё чайник, затем достала хлеб и варёную колбасу. Отрезав от неё несколько небольших кусочков, отдала Джулю, который уже вовсю топтался рядом и улыбался во весь рот, заглядывая Арине в глаза.

– Значит так, раз вы сами напросились на чай, то делаете бутерброды и следите за чайником, – Арина вручила нож и колбасу Андрею, – А я пока соберу свои вещи.

Когда через некоторое время Арина вернулась на кухню, то увидела следующую картину: на столе в кружках дымился горячий чёрный чай, на тарелке лежали тонкие бутерброды, Андрей и Джуль в одинаковых позах, опираясь кто на лапы, кто на руки, на коленках стояли под оконной батареей и что-то рассматривали на полу.

– Эй, – окликнула она, – что это вы там делаете?

Не меняя позы, Андрей повернул к ней голову:

– Арин, кажется, Джуль нашёл у вас какой-то тайник. Он активно нюхает пол и скребёт лапами паркет.

– Ах, это, ваш пёсик не ошибся, там, действительно, есть небольшой тайник в полу. Я его показывала оперативникам, когда они осматривали квартиру, но они ничего особенного там не нашли.

– А я могу тоже в него заглянуть? – попросил Андрей.

Арина пожала плечами:

– Конечно, почему нет. Только мне понадобится ваша помощь.

Вдвоём они подняли крышку из наборного паркета и сдвинули в сторону. Джуль сразу скрылся в образовавшемся проеме. Снаружи торчал только жёлтый пушистый хвост.

– А тайник-то немаленький, – удивился Андрей и посветил под пол фонариком смартфона, – Почти как погреб в деревенском доме. Здесь, оказывается, очень толстые перекрытия

Из-под паркета раздалось характерное звяканье стекла. Мужчина навёл яркий луч на собаку, которая с остервенением царапала банки с вареньем стоящие в углублении тайника. Джуль что-то нашёл и пытался лапами и зубами вытащить из-за стеклянных банок заинтересовавший его предмет. Наконец ему это удалось сделать и он вылез из – под пола со стареньким мобильным телефоном в зубах.

– Эт… это же пропавший телефон Калерии Сергеевны! – вскрикнула Арина. От неожиданности она даже начала слегка заикаться.

– Мы с сотрудникам везде его искали, но безрезультатно. И эксперт здесь смотрел тоже.

– Ни один эксперт не сравнится в поисках с собакой, – Андрей потрепал довольного пса по холке.

– Джуль, молодец! А теперь фу, положи телефон на пол.

Пёс аккуратно выпустил мобильную трубку из зубов на коврик и, сделав шаг назад, улёгся на живот, не сводя глаз со своей добычи.

Арина наклонилась, чтобы забрать трубку, но Андрей отвёл её руку в сторону.

– Не нужно его трогать, мы не знаем, кто прикасался к нему последним. Возможно, здесь остались какие-нибудь отпечатки. Дайте мне, пожалуйста, какой-нибудь пакет.

Арина оторвала от рулона голубой мешок для мусора с жёлтыми завязками и вручила его подполковнику. Андрей аккуратно обхватил полиэтиленом трубку и, поместив её внутрь пакета, затянул завязки.

– Ну вот, Ариночка, теперь нам придётся вместе навестить моих бывших коллег в участке.

Джуль разочарованно проводил глазами ускользнувшую от него добычу. Этот грустный взгляд не мог оставить Арину равнодушной и она дала псу ещё колбаски, приговаривая при этом, какой он умный и хороший мальчик и что она ему обязательно купит самый красивый мячик.

Андрей слушал, как Арина лепечет над его собакой и думал, что Джуль был бы совсем не прочь иметь такую добрую и ласковую хозяйку.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Драган Дивац открыл глаза и сразу зажмурился. Яркий свет больно бил в глаза, которые уже привыкли быть в полной темноте. Что-то изменилось в комнате, в которой он провёл несколько дней. Точное их количество он вряд ли бы смог назвать. Он осознавал только, что с момента, как он зашёл в эту комнату, прошло немало времени.

Адвокат медленно приоткрыл один глаз и осмотрелся. Окно было открыто и низкое осеннее солнце хорошо освещало комнату – место его заточения. Он рассмотрел скромную обстановку комнаты и решил, что находится в старом загородном доме. Раздавшийся где-то вдалеке сигнал, приближающегося к станции, железнодорожного состава только подтвердил его догадку.

Дивац вытащил из-за спины руку. Она впервые на удивление легко поддалась. Наручники ей больше не мешали. Только сине-чёрный след на запястье свидетельствовал, что руки адвоката были скованы металлическими кольцами долгое время. Мужчина ощупал голову – шрам, от удара железным прутом, уже затянулся и не кровил, но ещё изредка напоминал о себе сильными приступами головной боли.

Удар, боль и яркая вспышка разноцветных искр – это всё, что помнил Драган перед тем как попал сюда. Дальше только мрак и редкие всплески сознания в тот миг, когда какой-то мужчина приносил ему воду с чёрствым белым хлебом и задавал каждый раз один и тот же вопрос, кажется, на русском: «Где письмо из Петрограда?»

Драган никогда не видел его лица. Заходя в тёмную комнату, мужчина всегда оставлял дверь открытой и стоял к ней спиной. Поэтому адвокат видел только силуэт и слышал голос.

Но Драган не понимал о каком письме идёт речь и что от него хочет этот человек. Более того, он вообще не помнил кто он, как его зовут и как очутился в этой тёмной комнате, прикованный за руку к перекладине узкой металлической кровати.

Но вот сейчас Драган осознал, что он больше не пленник. Он тяжело поднялся и подошёл к окну с давно немытыми, пыльными стёклами и распахнул его. Холодный ветер приятно обдувал лицо и делал мысли поверенного более ясными. Он решил, что должен поскорее убраться из этого дома.

Мужчина осторожно вышел из комнаты и прислушался. В доме всё было тихо. Он качаясь, голова сильно кружилась отболи и голода, прошёл по узкому коридору и оказался на просторной террасе. Всё ещё щурясь от непривычного дневного света, Драган огляделся по сторонам. Справа и слева от дома, служившего ему временной тюрьмой, на соседних участках, виднелись разноцветные крыши домов.

«Значит я в каком-то посёлке, а не на заброшенном хуторе. Уже легче.»

Драган пересек участок, вышел через незапертую калитку на улицу и прислонился спиной к кирпичному столбу забора. Ноги его абсолютно не слушались, а всё тело сотрясала крупная дрожь.

«Без посторонней помощи мне не справиться. Нужно как-то дойти до соседнего дома и попросить хозяев позвонить в полицию. Может быть, меня кто-нибудь уже ищет», – теплилась в мозгу слабая надежда.

Сделав усилие оторваться от забора и переставить непослушные ноги, Драган потерпел неудачу и понял, что единственным способом передвижения для него сейчас будет ходьба на четвереньках. Он опустился на колени и пополз вдоль дороги по жухлой грязной траве обочины.

Мимо него на велосипеде ехала девочка лет десяти – двенадцати. Дивац оторвал руку от влажной земли и помахал в воздухе, чтобы привлечь её внимание. Девочка заметила этот жест и, развернув велосипед, подъехала к Драгану.

– Помоги мне… Нужна полиция и врач, – прошептал мужчина на сербском и потерял сознание.

Расстояние, которое он преодолел за последние десять минут от дома, оказалось для адвоката серьёзным испытанием. Тяжёлая травма головы и почти полное отсутствие еды сильно подорвали силы адвоката.

Придя в себя, он как через пелену, увидел подъехавшую машину скорой помощи. Почувствовал, как его погрузили на носилках в салон передвижной амбулатории. Слабо слышал как молодой полицейский, сидящий рядом с носилками, задаёт ему какие-то вопросы. И он даже что-то отвечал поначалу. Но очень быстро его мозг, почувствовав безопасность, отключился и вновь погрузил тело Драгана в спасительное забытьё.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Андрей и Арина встретились утром понедельника в отделе полиции. Подполковник поймал девушку на входе и попросил подождать его в служебном коридоре. Сам Андрей вошёл в кабинет своего бывшего подчинённого и плотно закрыл за собой дверь. Арина слышала приглушённые голоса, доносившиеся из-за двери, но не могла разобрать слов. Она не понимала, что там происходит, но разговор шёл явно на повышенных тонах. Девушка сидела на прикрученной к полу скамейке для посетителей и нервно перебирала пальцами складки полиэтиленового пакета, в котором лежал старенький телефон Калерии Сергеевны.

Она не стала рассказывать Андрею, как боролась целых полтора дня с искушением достать из мешка этот проклятый телефон и посмотреть список входящих и исходящих звонков! И только честное слово, данное подполковнику, удерживало её от этого шага.

Наконец дверь распахнулась, и она увидела Андрея:

– Арина, зайди! – он опять перешёл на «ты». Вообще Арина уже заметила, что когда Никифоров был удивлён или рассержен, он переходил на неформальный стиль общения.

Девушка вошла в кабинет и увидела уже знакомого ей оперативника. Олег сидел за рабочим столом и автоматически перекладывал на нем какие-то документы. Когда он поднял глаза, чтобы поздороваться с Ариной, она отметила, что лицо его было красным, даже слегка пунцовым. Видимо, он только что перенёс бурю, которую из-за нее обрушил на его голову бывший начальник.

– Арина Вадимовна, – обратился он официально к Арине, – Я же говорил вам, чтобы вы позвонили, если найдёте трубку.

– А я и не находила, это заслуга Андрея ээээ…, – Арина попыталась вспомнить отчество, но поняла, что оказывается не знает его, – И его золотистого ретривера. Если бы пёс не залез далеко под пол и не вытащил трубку, я бы никогда её не нашла.

От опытного оперативника не скрылось это «Андрей» и он понял, почему бывший шеф так настаивал на возобновлении расследования её дела. У него, оказывается, личный интерес.

Но и от Андрея не укрылась почти незаметная усмешка Олега:

– Ты не улыбайся, а неси телефон экспертам, пусть снимут отпечатки, если они есть, а мы тебя здесь подождём. Я хочу, чтобы Арина при тебе посмотрела, с кем общалась её бабушка перед смертью. Возможно, она сама узнает какие-нибудь телефонные номера.

Олег вышел, а Андрей сел за его стол и молча стал изучать папку с документами по закрытому делу Калерии Сергеевны. Арина села на казённый стул напротив Андрея и, чтобы чем-то занять себя, стала исподтишка разглядывать его лицо.

Тогда в сумерках сквера и позже в суматохе, которую они втроём устроили в квартире, нечаянно найдя трубку мобильного телефона, она толком и не успела, как следует рассмотреть этого случайного мужчину, который проявил к ней такое участие.

Сейчас, наблюдая за Андреем, она видела, как меняется выражение его лица по мере чтения протокола и заключения судебной экспертизы. Он то хмурился, то задумчиво шевелил губами. Периодически глубокая морщина между бровей расправлялась, и живой огонёк загорался в тёмных, почти чёрных, глубоко посаженных глазах подполковника.

«Какой он всё-таки красивый», – подумала Арина и тут же смутилась своей мысли.

Андрей оторвал свой взгляд от бумаг и посмотрел на раскрасневшуюся девушку.

«Какая она милая! И совсем не изменилась за два года» – также подумал и он.

Неизвестно, сколько ещё времени продолжался бы их молчаливый обмен комплиментами, но тут распахнулась дверь и впустила возвратившегося Олега.

– Телефон чистый, – оперативник положил трубку на стол, – Там только отпечатки пальцев хозяйки. А вот входящие звонки есть весьма интересные. Несколько звонков было сделано с местных номеров, а вот два с разницей в два дня, сделаны с Белградского номера.

– Арина Вадимовна, вы не знаете, кто бы мог звонить вашей двоюродной бабушке из Сербии?

Арина даже открыла рот от удивления:

– Звонок из Сербии? – переспросила она, – понятия не имею. У нашей семьи нет знакомых в этой стране.

– Ты не ошибся? Точно из Белграда?

Андрей взял мобильник и включил прокрутку входящих номеров.

– Я не сказал из Белграда, я сказал с Белградского номера. Человек мог звонить и отсюда, не меняя сим-карту на местного оператора. На, сам посмотри, ты же отлично знаешь телефонный код Сербии.

Teleserial Book