Читать онлайн Посмотри на муравьев бесплатно
1
«Всем показалось, что век с изъяном…»
- Всем показалось, что век с изъяном,
- раз под шумок подсыпает порох.
- Этим догадкам, живущим в норах,
- как никогда оказалась кстати
- та, притворившаяся чуланом,
- дальняя комната в анфиладе,
- где боковая пустует койка,
- веку оставленная в наследство.
- Там бы и жил господин Такой-то,
- там бы и выспался наконец-то.
«Светлый рассудок в земле зарыт…»
- Светлый рассудок в земле зарыт,
- не отзывается столько лет.
- Мысль превращается в стаю рыб,
- не зарабатывает на хлеб.
- Но попадается на крючок.
- Водит серебряным плавником
- время, что словно во сне течет
- и не находит себя ни в ком.
- Так получается? Так да не так.
- Правда и та не всегда права.
- Разве живое живому враг,
- если не может срастись без шва?
- Если, сдувая с земли, как пух,
- ангела, взятого под опеку,
- только ему открывает слух.
- Но обращается к человеку.
Трижды
- Как будто топчутся в дверях
- и шепчутся в передней.
- И страх не стряхивает прах,
- чтоб стать еще запретней.
___
- Я это знаю, как язык все пломбы знает назубок;
- я это знаю как итог, он в это знание проник.
- Кому другому невдомек,
- что там уже не человек, а говорящий кипяток,
- одно умеющий теперь: на дверь указывать кивком;
- кивком указывать на дверь и вслед плеваться кипятком.
___
- А чей солидный саквояж? Еще ничей, пока не ваш.
- Он и хорош, пока ничей: перемещенье без вещей —
- за это многое отдашь.
- Еще беда невелика, и этот груз пока не ваш.
- И вы не те еще, пока не отправляется багаж, —
- не два несчастных старика
- в чужой стране без языка.
Подземка
- Спят на ветвях подземки черные мои братья,
- каждый себя на время выключил из розетки.
- Выспитесь, бога ради.
- Переглянуться не с кем. Не поглядят на нас
- маленькие чиканос, смуглые люди-птицы.
- Камушки с темным блеском в узкие их глазницы
- вправлены вместо глаз.
- С тем, кто устал бороться и ничего не просит,
- трудно встречаться взглядом.
- Трудно любить увечных.
- С ними, кто в сердце носит сломанный наконечник,
- вдруг оказаться рядом.
«Пересыпано песком захолустье…»
- Пересыпано песком захолустье,
- тем и дорого, что так безотрадно;
- тем и памятно, что если отпустит,
- то уже не принимает обратно.
- Там живущее – родня светотени,
- в изменениях своих недоступно,
- потому и не бежит совпадений,
- как единственной природы поступка.
- Нестяжание его тем и пусто,
- что усилие никак не дается.
- Но какое-то стеклянное чувство
- появляется, вот-вот разобьется.
«Я запомнил, как переселенцы…»
- Я запомнил, как переселенцы
- собирают скучные пожитки,
- оставляют лавки и полати,
- тыльный запах нежилого дома.
- По чужим ночуют сеновалам,
- в пятистенках за перегородкой.
- И, похоже, толком не проснулись.
- В полусонной памяти пологой
- отраженья сложены гармошкой.
- Говорят: иди своей дорогой,
- мы к тебе случайно прикоснулись.
«Так и начинается кочевье…»
- Так и начинается кочевье,
- остановки в нежилых местах.
- Потянулся к новому значенью
- истощенный воздуха состав.
- И рассеян? Вовсе не рассеян.
- Но переселенцы – нет, не мы —
- к дальнему пристанищу, на север,
- тянутся как низкие дымы.
«Поднимаются дымы к небесам…»
- Поднимаются дымы к небесам
- от чернеющих трясин, от низин,
- расплываются, идут по лесам
- из лишайников одних да осин.
- (Словно тайные пути провели
- из ничейной, из запретной земли.)
- Из краев, откуда ждут партизан,
- заболоченных глубин тыловых,
- из-за тающих завес дымовых
- донесение идет из тех мест,
- что еще не конец, вот те крест.
«Время пройдет, и поверх заклятий…»
- Время пройдет, и поверх заклятий
- вспомнят, куда же они текли,
- воды, стоящие на мели,
- но не сменившие род занятий.
- В воздухе много противоядий.
- В поле не только разрыв-трава
- всходит. И словно бы для объятий
- реки раскинули рукава.
___
- Что ж это было? В бреду рассветном
- с громом будильника у щеки —
- словно раскрылись внезапным ветром
- все недошедшие дневники.
- Словно и крайнего нет запаса
- у потерявшей себя земли.
- Словно разобранный привезли
- ужас из города Арзамаса.
«Годы, давай делить их на чет и нечет…»
- Годы, давай делить их на чет и нечет,
- а от другого счета себя отучим.
- Вот и опять новая жизнь навстречу,
- словно одна из жен, облеченных в тучу.
- То ли сама не ведает, чем владеет, —
- все, как наряды, не по душе занятья.
- Светлого нет, темное не наденет.
- Так не бывает, чтоб никакого платья!
- Разве она поймет, что всему виною
- позднее время, слабое освещенье,
- низкое небо за пасмурной пеленою;
- что не отчаяние, а новое назначенье.
«Как и прежде: жить под черной метой…»
- Как и прежде: жить под черной метой
- или за невидимой стеной.
- Но давай приди меня проведай,
- запасайся визой гостевой.
- Сразу за таможенным контролем
- серые гуляют патрули.
- Но давай мы что-нибудь подстроим
- и пройдем на метр от земли.
- Темнота, пускающая корни,
- там и тени кажутся темней.
- Тяжело, но так еще легко мне
- говорить, что все игра теней.
«Не распознать, как первый шум дождя…»
- Не распознать, как первый шум дождя,
- брожение, обернутое мраком.
- Но вот оно слышнее шаг за шагом,
- стирая все и снова выводя.
- По вечерам в неполной темноте
- или в ночной чернильнице разъятой
- такие вилы пишут по воде,
- что разберет не каждый соглядатай.
- Но видят те, кто видели всегда,
- и те, что здесь останутся за старших,
- как поднялась восставшая вода
- на Чистых, а потом на Патриарших.
- Как постоянный ропот волновой
- не убывает в праздничных запасах.
- И наше небо, небо над Москвой
- еще узнает, что оно в алмазах.
2
«Где никогда не сходит снежный наст…»
- Где никогда не сходит снежный наст,
- где солнца нет и горизонт бугорчат,
- он, обернувшись, смотрит мимо нас,
- не улыбается, а только губы морщит.
- В движениях сердечный перебой,
- и на лице ни признака румянца.
- Вот кто умел не дорожить собой;
- все видеть, ничему не удивляться.
- И в силе не расстаться до конца
- с потомственным призванием лишенца,
- и в довоенной выделке лица
- особое дичает совершенство.
- Здесь прошлое себя не предает,
- в чужое время вглядываясь честно.
- И медленно протаивает лед
- тепло, в котором нет живого места.
«Ветер волосы прочь со лба…»
- Ветер волосы прочь со лба.
- Брови, выгнутые дугой.
- Он стоит, а за ним толпа,
- так и чует, что он другой.
- В тех, кто сразу и навсегда
- оказались не ко двору,
- есть заметная всем тщета,
- подменяющая игру.
- Есть особая правота
- тех, кто сам неизвестно где,
- оборвавшая провода
- и живущая в темноте.
- И сама она так темна,
- что при свете не различить.
- Есть великие имена,
- их не знаешь, кому всучить.
Второй двойник
- Водку пил, казался славным,
- говорил о самом главном.
- Но привязчивый двойник,
- словно чертик на пружине,
- раньше времени возник.
- И теперь в чужой машине
- хмуро едет на пикник —
- притулиться кашеваром
- возле общего котла,
- показаться приживалом
- чьим-то детям, мал-мала.
- Бедность перешла черту,
- каждый доллар на счету.
- Ложка хороша к обеду.
- Как я по морю поеду
- без копейки за душой
- в этой ложке небольшой?
- От холодного тумана
- есть защитница одна.
- Но однажды утром рано
- из нагрудного кармана
- вышел ножик – вот те на!
- В сердце острые иголки
- обронил, не уберег.
- На исходе вечной гонки
- время за руку берет.
- Все уже не в нашей власти,
- на порезанном запястье
- подсыхает черный йод.
«Совесть и страх приходят как близнецы…»
- Совесть и страх приходят как близнецы,
- что дорожат встречами без объятий.
- Как успевают ладить, сводить концы,
- нам не понять. Мы не семи пядей.
- К старости лет дело одно забудь:
- страха набраться, совести поклониться.
- Дальше проходит естественная граница,
- там часовая стрелка укажет кратчайший путь.
«Все, что взяли измором…»
- Все, что взяли измором,
- завели про запас,
- чтоб не быть крохобором,
- отпускаешь сейчас.
- Так ненужные вещи
- забывают в гостях.
- Никакой не ответчик.
- Никого не простят.
- Продолжение с этой
- стороны не придет.
- Только новой плацентой
- тишина обернет.
- И по-своему честно,
- что идет полоса,
- где на все, что исчезло,
- закрываешь глаза.
«Повторять немного невпопад…»
- Повторять немного невпопад,
- но с самим собою не в разладе,
- те же вещи, но на новый лад,
- ни за чем и ничего не ради.
- Подожди! Я тоже подожду.
- Дорогá случайная минута
- для подсказки, брошенной кому-то,
- как бросают спички на ходу.
- Память в чудесах и пустяках
- от вчерашних светится улыбок,
- и удача, ломкая на сгибах,
- сразу рассыпается в руках.
«Возле своей Мессины…»
- Возле своей Мессины
- новый найдешь приют.
- Знаю, что хватит силы,
- если на жалость бьют.
- Жалость моя, мое жалованье,
- как фитилек чадит.
- Но ведь не зря обожание
- вечно со мной чудит.
- Вроде гнезда осиного
- прежде гудела весть:
- жалости непосильная
- все же работа есть.
- Бьется коса о камень,
- если приходит срок,
- переплетясь руками,
- руки сложить в замок.
- Жалость стоит заслоном
- и замыкает связь,
- там, на лугу зеленом,
- в изгородь обратясь.
«И откуда мысли взять под старость…»
- И откуда мысли взять под старость,
- если мыслей сроду не бывало,
- а теперь и вовсе не осталось.
- Облачных развалин постояльцы,
- гости недостроенных гостиниц
- навсегда ушли и не простились.
- Вот оно, готовое решенье, —
- легкими подсказывал толчками
- шум, идущий на опереженье.
- Голос, покидающий пределы, —
- только он укажет, где мы были,
