Читать онлайн Время собственности. Владельческая преемственность и корпоративное управление бесплатно

Собственников в компании не может быть двое.

По определению.

Каха Бендукидзе

В этой главе мы обсудим следующие вопросы.

● Кто такой собственник? Кто не является собственником?

● Чем собственник отличается от совладельца и акционера?

● Сколько ролей в бизнесе может играть собственник? Как совмещение ролей влияет на его эффективность? Какую роль он не может делегировать?

● Кто такие стейкхолдеры и «как это будет по-русски»?

● Почему в фокусе нашего внимания находится не компания, а собственник? Как это меняет стейкхолдерскую схему и почему это важно знать?

● Как собственнику реализовать свой владельческий потенциал? Какую карьеру он может сделать?

● Какие вопросы собственник должен задать себе, чтобы самоопределиться и решить, чего ему хотеть от бизнеса?

● Почему собственник – источник не только ключевых возможностей, но и ключевых рисков для своего бизнеса и что из этого следует?

● Какие виды власти собственник может установить в своей компании и как это влияет на ее контроль и «топопривлекательность»?

Урок от Кахи Бендукидзе

Осенью 1999 года произошел случай, который сильно повлиял на мои профессиональные взгляды. На ежегодной конференции по управлению, организованной известной cанкт-петербургской консультационной компанией «Альт»[10], выступал Каха Бендукидзе. Несколько его слов перевернули мое представление об управлении бизнесом и вызвали целый ряд вопросов, над которыми я впоследствии работал в качестве консультанта и независимого корпоративного директора российских частных компаний.

В мою память особенно врезались два тезиса:

1. Компания не завод, компания – держатель капитала. Ее цель – рост капитала, а не сохранение заводов. Компания может и должна покупать и продавать заводы для увеличения своего капитала.

2. Собственник (компании) – единственный владелец контрольного пакета, позволяющего назначать генерального директора, поэтому в компании не может быть двух собственников. Если контрольного пакета нет ни у кого, то мы имеем дело с партнерами или акционерами, которых не следует называть собственниками.

Эти тезисы приводят к некоторым следствиям (выводам).

СЛЕДСТВИЕ 1. О МЕХАНИЗМЕ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ НА ВЕРХНЕМ УРОВНЕ УПРАВЛЕНИЯ

В своей консультационной практике я использую простейшую классификацию компаний, которая позволяет понять основные проблемы организации, задав клиенту всего два вопроса:

1. Кто владеет контрольным пакетом акций компании (по-научному – «какова структура владения»)?

2. Как совладельцы (акционеры) участвуют в управлении?

В зависимости от структуры владения получаем четыре типа компаний, которые просто обозначим русскими буквами.

1. Тип А. Компании, которыми на 100 % владеет один человек.

2. Тип Б. Контрольный пакет акций держит один человек, но он не владеет компанией на 100 %.

3. Тип В, или партнерские компании. В них контрольным пакетом совместно владеют несколько крупных акционеров.

4. Тип Г. Компании с «распыленным» владением, то есть такие, где даже крупнейший пакет является миноритарным (не более 5 %).

Чтобы лучше понять механизм принятия решений на верхнем уровне управления, нужно разделить компании как минимум на два типа: «с собственником» (А и Б) и «без собственника» (В и Г). Если у компании есть собственник, то он является высшим органом управления (собранием акционеров в АО или собранием участников в ООО[11]) и единолично принимает все решения. Для этого ему достаточно «созвониться со своей головой» и понять, чего он хочет. А вот в партнерской компании нескольким совладельцам необходимо общаться друг с другом, чтобы договориться.

Когда интересы партнеров расходятся, достижение договоренности отнимает много времени (а бывает, и денег) и может навредить бизнесу. В России искусство договариваться оставляет желать лучшего, а потому нередки корпоративные войны за контроль. С этой точки зрения компания, у которой всего один собственник, находится в выигрышной позиции: ее владелец способен быстро принимать ключевые решения, а ситуация, когда несколько партнеров тянут бизнес в разные стороны, просто невозможна.

Всё это наводит на мысль о том, что собственник не только ни с кем не делит высшую власть, но и несет полную ответственность за принятые решения, какими бы они ни были. Когда вся власть сконцентрирована в одних руках – ответственность также полностью ложится на одни плечи. Если такой собственник решит выйти из оперативного управления компанией (отказаться от статуса и роли менеджера), то ему придется передать руководство не одному из своих партнеров по бизнесу, с которыми он делит владельческую роль и которые, как и он, мыслят категориями собственности и бизнеса, а нанятому топ-менеджеру, мыслящему категориями должности и карьеры.

 ГЛОССАРИЙ

Собственник. В контексте бизнеса и организаций – единственный человек во Вселенной, владеющий правом принимать основополагающие решения в организации (компании), то есть владелец фактического контрольного пакета.

В частности, только он вправе принять единоличное решение, быть ли ему генеральным директором своей компании или нанять на эту должность другого человека. Он также владеет возможностью не принимать решение. Например, может сорвать кворум собрания акционеров/участников как высшего органа управления.

Обычно собственник – владелец более 50 % голосов собрания акционеров/участников.

Данное понятие имеет смысл, только если его употреблять в единственном числе для конкретного бизнеса (компании) и только в настоящий момент.

На юридическом языке собственник является «лицом, имеющим фактическую возможность определять действия юридического лица» (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ). Этот статус влечет за собой определенную юридическую ответственность, несмотря на принцип «ограниченной ответственности».

Совладелец. Участник корпоративной организации (в бизнесе обычно – хозяйственного общества, то есть акционерного общества (АО) или общества с ограниченной ответственностью (ООО)), имеющий право голоса в высшем органе управления организацией. Возможные формы совладения в зависимости от формата участия в бизнесе: партнер и акционер.

Партнер = совладелец (часто член группы предпринимателей). Его участие именно в качестве лица, а не только источника капитала, существенно важно для бизнеса.

Акционер = совладелец важен для бизнеса не как конкретное лицо, а как поставщик капитала. Он не обязан быть партнером-предпринимателем и обычно ведет себя как капиталист[12]. В законодательстве некоторых стран акционерные общества называются «анонимными», что подчеркивает несущественность личных характеристик владельца и его управленческих или предпринимательских компетенций.

СЛЕДСТВИЕ 2. ОБ АКЦИОНЕРАХ, ВАУЧЕРАХ И «НЕСЧАСТНЫХ МИНОРИТАРИЯХ»

Теперь уже понятно, что призывы начала девяностых: «Вложи свой ваучер в Газпром – стань собственником Газпрома», мягко говоря, дают не совсем верный посыл публике. А еще многие осознали, что даже одна акция иногда имеет значение. Пакет «50 % плюс одна акция» делает тебя собственником, а «50 % минус одна акция» в лучшем случае – «младшим партнером», а в худшем – «несчастным миноритарием».

СЛЕДСТВИЕ 3. О КОМПАНИЯХ С РАСПЫЛЕННЫМ ВЛАДЕНИЕМ И ЦЕЛЯХ ИХ АКЦИОНЕРОВ И СТЕЙКХОЛДЕРОВ

У публичной акционерной компании с распыленным владением по определению нет собственника. Публичность означает, что акции компании торгуются на бирже. Распыленность владения значит, что у компании множество акционеров, причем даже самый крупный акционер сознательно владеет миноритарным пакетом, позволяющим в случае надобности достаточно быстро продать его на бирже без риска «обвалить» стоимость акций этой компании.

Акционеры компаний с распыленным владением заинтересованы не столько в своем участии в стратегическом управлении компанией, сколько в стратегическом контроле над ней, а также в ликвидности и стоимости своих пакетов акций, входящих в их инвестиционные портфели. Крупные институциональные инвесторы управляют портфелями ценных бумаг, выпущенных разными компаниями, но не вмешиваются в управление самими компаниями. Портфель позволяет им диверсифицировать риски, связанные с ценными бумагами.

Очевидно, что перед компанией с распыленным владением проблема владельческой преемственности, то есть сохранения управляемости при смене собственника, не стоит в принципе. Состав акционеров может меняться каждый день, но это не сильно сказывается на управлении компанией, поскольку им занимаются наемные менеджеры под бдительным надзором такого же наемного совета директоров (СД), большинство в котором составляют независимые директора. Акционеры такой компании из числа институциональных инвесторов, как правило, не стремятся в СД, поскольку в этом случае они становятся инсайдерами, что частично ограничивает их право в любой момент продать акции.

Ключевые управленческие возможности и преимущества компании с распыленным владением зависят не столько от состава акционеров, сколько от состава совета директоров и топ-менеджерской команды. При управлении компанией члены СД и топ-менеджеры ориентируются не только на интересы акционеров, но и учитывают требования иных заинтересованных в ней и/или влияющих на нее лиц, которых принято называть стейкхолдерами (от англ. stakeholder – заинтересованное лицо)[13]. Такого поведения от них ожидают в соответствии с так называемой лучшей практикой корпоративного управления (КУ), описанной во множестве международных и национальных документов – например, в кодексах корпоративного управления. В России тоже есть подобный кодекс.

К стейкхолдерам компании, в частности, относятся клиенты, поставщики, сотрудники, кредиторы, местные сообщества, органы власти, конкуренты и, конечно, владельцы (в данном случае – акционеры). Естественно, у разных стейкхолдерских групп разная степень влияния и заинтересованности в результатах работы компании.

Рисунок 1.1. Компания с распыленным владением (тип Г) и ее стейкхолдеры

На рисунке 1 схематично изображена компания с распыленным владением, окруженная своими акционерами (на границе по кругу) и прочими стейкхолдерами (вне границы). В фокусе нашего внимания, в центре схемы, находится компания с ее органами управления (советом директоров и менеджментом), а не акционеры и не стейкхолдеры.

Осознав различие между собственником компании с концентрированным владением и акционерами компании с распыленным владением, легко понять, почему в традиционном «стейкхолдерском» подходе компания помещается в центр схемы (фактически в центр бизнеса). Кто или что еще там может быть, если бизнесом занимается «не завод, а компания», для которой завод – лишь средство повышения стоимости капитала и у которой нет собственника? Закономерно, что при таком подходе компания находится в центре бизнеса, а ее судьба обычно волнует акционеров настолько, насколько их волнует судьба принадлежащего им миноритарного пакета акций этой компании. Наличие же собственника кардинально меняет ситуацию.

СЛЕДСТВИЕ 4. О БИЗНЕСМЕНЕ (СОБСТВЕННИКЕ) КАК «СУБЪЕКТЕ ХОТЕНИЯ»

Когда собственник (основатель) начинает бизнес, учреждает компанию, он делает это лишь на основании своего «хотения». Он не спрашивает «щучьего веления», веления мэра, губернатора, министра, председателя правительства, ни даже самого президента! Собственник становится собственником в результате самоопределения: захотел и стал. Более того, с момента создания компании он является в ней единственным «субъектом хотения» верхнего уровня, что позволяет ему и бизнес развивать «по своему хотению».

Контрольный пакет дает собственнику возможность сказать «я хочу», а после этого единолично принять решение[14]. Он не обязан ни с кем обсуждать свои планы, хотя вправе делать это, опять-таки, «по своему хотению». Конечно, если помимо собственника в капитале компании участвуют миноритарные партнеры или акционеры, закон требует проведения общих собраний участников (акционеров), на которых они принимают решения как высший орган управления. Однако очевидно, что такие собрания по большинству вопросов носят ритуальный характер, если последнее слово всё равно остается за собственником.

Значит ли это, что собственник может хотеть чего угодно? Нет, конечно. Но об этом мы поговорим в разделе «Собственник как субъект хотения». Сейчас нам достаточно понимать, что акционер, не обладающий контрольным пакетом акций, и близко не имеет столько власти над бизнесом, сколько собственник. Всё, на что способен акционер, которому надоел бизнес, – продать акции. А вот собственник может сделать что угодно, в том числе ликвидировать компанию.

СЛЕДСТВИЕ 5. СОБСТВЕННИК КАК ФИЗИЧЕСКОЕ ЛИЦО

Из человеческой природы собственника следует, что он:

1. Живой, но не вечно. Поэтому ему неизбежно придется решать вопрос о владельческой преемственности бизнеса.

2. Обладает собственным временем – дополнительным неденежным ресурсом, который можно инвестировать в бизнес; а значит, ему неизбежно придется решать вопрос о своем участии в управлении и управленческой преемственности (отделении владения бизнесом от управления им).

3. Плодовит. Имеет семью и детей, а потому неизбежно решение вопроса: оставлять ли в наследство детям бизнес или иные активы?

4. Не может быть «автоматизирован» или «оцифрован» в принципе, в отличие от многих других профессий наемных работников.

Роли и статусы собственника

Вначале разберем, в чем сходство и различие понятий «статус» и «роль» и почему нам не обойтись без их различения. Для целей книги нам достаточно той информации, которую можно найти в интернете[15].

К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Статус определяет состояние, положение, а роль характеризует поведение, деятельность, соответствующую статусу.

Под статусом собственника мы будем понимать совокупность прав, обязанностей и соответствующей им ответственности.

Под ролью собственника будем понимать совокупность норм поведения при определенной деятельности. Свойство этих норм в том, что они требуют от человека предельного или особого внимания в процессе их реализации. Будем считать, что человек в данный момент времени может выполнять только одну роль.

В некоторых случаях для поддержания статуса человеку требуется вести себя в соответствии с ролью, связанной с данным статусом (уже упоминавшийся принцип «назвался груздем – полезай в кузов»).

Срок обладания статусом измеряется календарным временем и не требует от человека затрат его персонального времени, а выполнение роли – требует.

Из определения терминов следует, что несколькими статусами можно обладать одновременно (параллельно), но роли исполняются только последовательно. Статусы можно совмещать, а между ролями следует переключаться[16]. Статус статичен, роль динамична.

Соответствующие друг другу статус и роль могут называться одинаково. В этом случае возникает риск их перепутать и пытаться поступать со статусами так же, как с ролями, и наоборот. Отсюда и возникает типичная ошибка – попытка собственника, совмещающего несколько статусов, также одновременно играть несколько ролей.

Из сказанного выше ясно, что нам не удастся разобраться с «временем собственности», если мы не будем различать и использовать понятия «статус» и «роль».

Следует отличать юридический статус собственника от управленческих ролей, которые он может исполнять (топ-менеджер, капиталист, предприниматель). О необходимости различать эти три роли известно из классических работ, посвященных проблематике предпринимательства. В частности, Фрэнк Найт в книге «Риск, неопределенность и прибыль»[17] и Израэл Кирцнер в «Конкуренции и предпринимательстве»[18] говорили об этом, и я с ними полностью согласен[19].

Собственник может обладать несколькими статусами одновременно: например, акционера, топ-менеджера и предпринимателя, в отличие от ролей, которые соответствуют этим статусам, но не могут исполняться параллельно (синхронно).

Суммарное время, которое собственник тратит на соответствующие три роли, не может превышать общего фонда его рабочего (активного) времени.

Статус определяет и юридическую ответственность собственника (владельца). Поскольку собственник по определению является владельцем контрольного пакета, то, согласно законодательству РФ, он считается «лицом, контролирующим должника» (закон о банкротстве) или лицом, «имеющим фактическую возможность определять действия юридического лица» (по ГК РФ). Подобный статус обязывает собственника добросовестно и разумно действовать в интересах компании, которой он владеет, и, как следствие, нести ответственность за нарушение этой обязанности. Аналогичные требования предъявляются и к наемному топ-менеджеру компании.

Однако если собственник не выполняет ни роли предпринимателя, ни роли топ-менеджера, а является просто акционером, не вмешивающимся в управление, осуществляемое советом директоров и менеджментом, то риск того, что его привлекут к ответственности, снижается.

Статус собственника позволяет ему самому выбирать роль/роли в компании и в любое время менять свое решение. Чаще всего владельческую карьеру он начинает как предприниматель и только в случае успеха получает возможность выбора: оставаться ли ему предпринимателем и дальше, либо реализовать себя в роли инвестора, став капиталистом. В разных бизнесах один и тот же человек может исполнять разные роли. Тем важнее понимание различий между ними.

Другой великий экономист, Йозеф Шумпетер, называл предпринимателем автора бизнес-идеи – как правило, инновационной, – ради реализации которой тот готов рисковать своими деньгами и временем, занимаясь бизнесом[20].

Однако недостаток данного определения в том, что оно слишком узкое. Шумпетер отказывает в праве называться предпринимателем тем людям, которые занимаются бизнесом на свой риск, но при этом не являются инноваторами. В частности, наследники бизнеса, продолжающие дело основателя, могут и не быть инноваторами. Поэтому мне ближе позиция Израэла Кирцнера, определявшего работу предпринимателя как постоянную «бдительность» к рыночным возможностям. Для целей этой книги я расширил понятие «предприниматель», включив в него всех собственников бизнеса, которые занимаются предпринимательской деятельностью и лично ведут дела, инвестируя в них свое время, а не просто продавая его.

Если для занятия бизнесом предприниматель основывает компанию, то он становится ее учредителем (основателем). Если учредитель один или ему принадлежит контрольный пакет акций, значит, он собственник и может выбирать роли в бизнесе. В этой книге роль предпринимателя мы будем рассматривать в связке с ролью менеджера, когда собственник взаимодействует с сотрудниками компании и другими людьми.

Обычно в период становления компании с нуля выбор у собственника невелик. Он назначает себя генеральным директором (менеджером), ведь даже если бы он хотел назначить на эту должность другого человека, то не смог бы, поскольку ни денег, ни других привлекательных предложений для профессиональных менеджеров у него еще нет. Собственников, которые занимают в компании должность менеджера, в России очень много.

Если предприниматель вкладывает в бизнес деньги, время и другие собственные ресурсы, то он играет роль не только менеджера, но и стратегического инвестора. В отличие от классического портфельного инвестора, который вкладывает в бизнес только деньги и может выполнять в компании лишь функцию стратегического (не оперативного) контроля, стратегический инвестор непосредственно занимается стратегическим, а не оперативным (текущим) управлением. Если таким инвестором является сам собственник, то с управленческой точки зрения на первых порах он просто обязан лично заниматься стратегическим управлением.

Большинство предпринимателей-учредителей не только принимают на себя статус и играют в своих организациях роль топ-менеджера, но и делают это на протяжении всего жизненного цикла компании. Меньшинству удается передать оперативное управление профессиональным топ-менеджерам, оставив за собой функции стратегического управления бизнесом. И лишь немногие позволяют себе заниматься исключительно стратегическим контролем.

Собственника, который так или иначе участвует в стратегическом управлении компанией, в этой книге мы будем называть «предпринимателем», а собственника, который отошел от всех видов управления, как стратегического, так и текущего, и начал управлять своим капиталом непосредственно, будем называть «капиталистом».

Ключевое различие между предпринимателем и капиталистом состоит в том, что первый инвестирует (не продает, в отличие от менеджера, а именно инвестирует) свое время в управление бизнесом, то есть предприниматель работает на бизнес. Второй же инвестирует в бизнес свой капитал, а не время, и далее требует от бизнеса доход на инвестированный капитал, то есть капиталист требует от бизнеса работы на себя.

Первый шаг к тому, чтобы заставить бизнес работать на себя, – начать мыслить в терминах ролей, то есть видов деятельности, которые собственник может выполнять в бизнесе, учитывая свой владельческий статус. При этом нужно помнить, что роль предпринимателя всегда нужна бизнесу для сохранения конкурентоспособности. Если собственник-предприниматель решает стать капиталистом, он должен позаботиться о том, чтобы обеспечить бизнесу предпринимательскую преемственность, то есть найти кого-то, кто возьмет на себя роль предпринимателя вместо него.

Из тезиса о том, что предприниматель инвестирует свое время, ожидаемо следует: это время должно подлежать инвестиционной оценке и отвечать на вопрос «сколько?». С данным вопросом мы будем разбираться в следующей главе.

Из указанного тезиса также следует, что понятие «инвестиционная привлекательность» необходимо переосмыслить. Инвестиционная привлекательность какой-либо страны должна оцениваться не только в терминах привлеченного денежного капитала, но и в терминах потенциала персонального времени, которое предприниматели готовы инвестировать в свой бизнес в данной стране. Этот показатель пропорционален количеству молодых предпринимателей, не только начинающих бизнес в своей стране, но и остающихся в ней, и, скорее, обратно пропорционален количеству государственных компаний, затрудняющих конкуренцию со стороны предпринимателей.

К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Следует оговориться, что могут существовать и другие подходы к определению понятия «предприниматель». Например, П. Г. Щедровицкий, рассматривая роль предпринимателя в системе разделения труда в контексте промышленных революций[21], проводит различие между предпринимателями разного типа (торговый, прожектерский и т. п.), выделяя среди них технологического предпринимателя, оправдывающего свое существование инновациями, приводящими к повышению производительности труда за счет новых комбинаций факторов производства. Это понятие более строгое, нежели то, которым я пользуюсь в книге. Оно позволяет выделить часть предпринимателей, непосредственно влияющих на системы разделения труда и делающих вклад в промышленную революцию. Я же сознательно расширяю область своего понятия «предприниматель», включая в него и другие типы, поскольку считаю, что любой предприниматель, находящийся в условиях конкуренции, так или иначе, пусть и не очень революционно, повышает производительность труда и тем самым создает добавленную стоимость своему бизнесу.

Никакой иной статус не дает права одновременно иметь в бизнесе столько ролей, сколько имеет (и в российских реалиях часто пытается одновременно играть) сам собственник. Отсюда закономерно возникают несколько вопросов.

● Насколько это хорошо – совмещать многие статусы и соответствующие им роли?

● Какие статусы/роли стоит совмещать, а какие нет? От чего это зависит?

● Какие из возможных статусов/ролей собственника больше всего соответствуют его интересам и ценностям?

● Какие из возможных статусов/ролей самые важные?

● От каких статусов/ролей собственник может отказаться?

● От каких статусов/ролей собственник не может отказаться?

● Что происходит, если собственник не различает роли, которые исполняет, и выбирает их неосознанно?

● Может ли собственник делегировать кому-то выбор роли, которую считает нужным выполнять лично?

Роли, которые собственник играет в бизнесе, различаются по сложности и важности. Очевидно, что он способен совмещать, разделять, менять (в том числе чередовать) и, конечно же, «делегировать»[22] некоторые из них. Понятно, что собственник не может быть одинаково успешен и/или эффективен в каждой роли в силу различия как самих ролей, так и способностей конкретного собственника. Также очевидно, что он не может и не должен делегировать кому-то решение о выборе своих ролей.

Понимание статусно-ролевого набора и выбор статусов и ролей – «царское дело» собственника, а не «игра в слова». Неправильный выбор влечет неверные действия. Возникает риск того, что на «собственнической» позиции в бизнесе никого не окажется, в отличие от менеджерских: словно все хотят управлять, а владеть никто не желает. Собственник же, вместо того чтобы осознать и развивать свой владельческий потенциал, начнет толкаться с топ-менеджерами на вершине управленческой пирамиды.

Несмотря на то, что понятия «статус» и «роль» сопоставимы по важности, в рамках этой книги, особенно при обсуждении вопросов владельческой эффективности, мы будем больше фокусироваться на анализе ролей, а не статусов.

Статусы и соответствующие им роли, которые собственник может исполнять в бизнесе

● Предприниматель

● Хозяин (собственник и одновременно менеджер)

● Лидер (собственник-стратег)

● Инвестор (потенциальный капиталист)

● Капиталист (реализовавшийся инвестор)

● Основатель (учредитель, грюндер[23])

Предприниматель. Автор или последователь бизнес-идеи (схемы, модели), которая имеет рыночный потенциал для получения предпринимательской прибыли, готовый действовать на свой риск в условиях неопределенности.

Под «предпринимательской прибылью» в рамках книги будем понимать ту часть прибыли, которая остается после выплаты «капиталисту» за предоставленный им капитал. Подробнее об этом – в главе 2.

Предприниматель не обязательно выступает в качестве поставщика капитала и/или руководителя организации. Когда он как основатель создает компанию, то как бы «приглашает» капиталиста инвестировать в нее, а менеджера – управлять сотрудниками. Часто бизнесы, созданные с нуля, на первых порах возглавляют предприниматели-учредители, то есть наблюдается совмещение ролей собственника (совладельца) и генерального директора (топ-менеджера).

Забегая вперед, скажу, что предпринимательскую роль могут выполнять несколько лиц, причем не только партнеры (совладельцы), но и менеджмент. К этой идее мы будем не раз возвращаться по ходу книги.

Хозяин. Собственник, совмещающий в одном лице функции первого руководителя. Часто «грюндер» = первый хозяин.

Лидер. Собственник, который перешел от оперативного управления к стратегическому, но не утратил своего влияния на команду и коллектив. Как будет показано далее, лидер сохраняет за собой роль предпринимателя.

Инвестор. Потенциальный капиталист. У него еще есть деньги для инвестирования, а не трат; следовательно, он ищет, куда их вложить. Именно поэтому компании стараются быть «инвестиционно» привлекательными. В зависимости от стратегии инвестирования различают стратегических и портфельных инвесторов (капиталистов).

Капиталист. С точки зрения компании – это реализовавшийся инвестор, поставщик первоначального или дополнительного капитала (акционер АО). С собственной точки зрения – лицо, инвестирующее капитал в доходные активы (в отрасль, организацию или проект) с целью получения отдачи на инвестированный капитал при допустимой норме риска.

Основатель (учредитель, грюндер). Человек, основавший компанию, бизнес. Российский бизнес, практически полностью основанный в период с 1990-х годов по настоящее время, до сих пор во многом остается «грюндерским», то есть принадлежащим основателям.

Как же собственнику решить, какую роль он обязан играть, какую не обязан, но имеет право, и как стать эффективнее при любом выборе? И вообще, применимо ли к собственнику слово «обязан»?

Легко догадаться, что мы прекратим разговор о собственнике лишь в том случае, если он перестанет играть роль собственника. Отказ от остальных ролей не помешает ему быть собственником, а напротив, даст возможность стать максимально эффективным, поскольку другие роли перестанут отнимать у него время. Это значит, что роль собственника – единственная, которую нельзя делегировать, оставаясь собственником.

Возникает следующий вопрос: что представляет собой не просто статус, а именно деятельность собственника, необходимость которой сохраняется даже тогда, когда остальные роли по какой-либо причине отпадают? В чем заключается главная работа собственника, которую он никому не может передать? Понимание этого дает ответ на вопрос «Что значит быть собственником?», – и каждый собственник интуитивно его знает, в то время как люди, годами работающие с ним рука об руку, могут ни о чем даже не догадываться. Расскажу случай из практики, который привел меня к данному выводу.

ИЗ КОНСУЛЬТАЦИОННОЙ ПРАКТИКИ

В разговоре участвуют Собственник бизнеса, Менеджер, Консультант (это был я) и потенциальная Наследница (дочь Собственника). В процессе разговора Собственник на несколько минут отлучается. Пока он отсутствует, менеджер просит Консультанта ответить, каким будет «конкретный» результат их сотрудничества.

Консультант (отвечая вопросом на вопрос): Будете ли вы считать «конкретным» такой ответ: «В результате совместной работы собственник лучше поймет, чего ему хотеть от своего бизнеса»?

Менеджер (глядя на дочь собственника): Как бы вам ответить… чтобы это было прилично…

Собственник возвращается, и Консультант, рассказывая ему о состоявшемся диалоге, в свою очередь просит оценить, насколько «конкретной» является такая постановка задачи.

Собственник: Это наиважнейшая задача!

Немая сцена.

Данный случай очень меня впечатлил. Он показал, насколько сильно могут различаться представления о перспективах развития бизнеса у собственников и менеджеров, несмотря на то что указанные собственник и менеджер хорошо знали друг друга и давно работали вместе. Видимо, менеджеры просто не задумываются о том, откуда собственники берут задачи, которые перед ними ставят. Они принимают их как таковые и начинают думать над решением, но не могут понять проблем, не дающих покоя собственникам, да и не пытаются этого делать, поскольку не хотят рисковать своими контрактами. А вот собственникам для начала нужно понять, чего им хотеть от бизнеса, а уже потом ставить задачи менеджерам.

«Быть собственником» значит «быть ключевым "субъектом хотения"» в компании и понимать, что эти «хотения» решают судьбу бизнеса.

Собственник как «Субъект хотения»

Что должен делать «субъект хотения»? Ясное дело: он должен «хотеть». Собственник принимает те решения, которые «захотел», а не которые его «заставили» принять. Из этого вывод: если собственник ничего не захотел или не знает, чего хочет, то компания останется без решения высшего органа управления. Особенно пагубно на бизнес влияет отсутствие назревших стратегических решений.

Девять из десяти менеджеров скажут, что нет хуже собственника, чем тот, который не знает, чего хочет, поскольку собственник – единственный реальный «субъект хотения». Остальные совладельцы и заинтересованные лица – лишь «субъекты пожеланий» в адрес собственника. В деле «хотения» никто не может заменить собственника.

В первом варианте текста наряду с «хотением» я использовал понятие «хотелка», которое для многих понятно и естественно, но, по мнению редакции, не подходит для серьезной деловой литературы. Редакторы книги выступали и против слова «хотение», но для меня оно очень существенно. Его синонимы – «цель», «желание» или «видение» – понятия более строгие и четкие, в то время как «хотение» можно трактовать шире и учитывать тот факт, что управленческая задача собственника – «хотеть правильно и ответственно». Поэтому результатом его работы может быть только «хотение» и ничто иное. Это просто ответ на вопрос «чего ты хочешь?», но не больше. Оно умышленно немного туманное, его нужно понять по-своему, оно может быть уникальным для каждого собственника. В итоге мы с редакцией сошлись на том, что в книге придется оставить слово «хотение», так как новые идеи требуют новых слов.

«Хотеть правильно и ответственно» – главная работа собственника, которая и делает его собственником. Эта работа является только его «царским делом», которое он никому не может делегировать. Если в компании кто-то начнет «хотеть» вместо собственника, то, вероятно, вскоре она сменит хозяина.

Что же за работа такая – «хотеть»? Мы все это умеем, не так ли? Допустим, хотя здесь можно поспорить. Для всех нас «хотеть» – право, а для собственника – обязанность, «должность», если хотите. Следовательно, мы за свои хотения не отвечаем, а он отвечает риском потери стоимости бизнеса или полной его утраты.

Предвижу возражения. Почему же собственник должен? Разве законодательство не говорит, что после оплаты уставного капитала собственник по отношению к компании приобретает только права, а вот у компании перед ним появляются обязательства? Ведь собственник обладает иммунитетом «ограниченной ответственности». Похоже на правду, но это отчасти устаревшая юридическая точка зрения. Современное российское законодательство предъявляет к собственнику всё больше требований по добросовестности и разумности управленческих действий, особенно в ситуации банкротства. Гражданский кодекс РФ с 2014 года прямо требует от собственника вести себя в отношении компании «добросовестно и разумно» (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ). Но мы не будем углубляться в юридические аспекты этой интересной темы, а поразмыслим об управленческой логике: должен ли собственник что-то компании с управленческой точки зрения?

С точки зрения управления действует правило: «назвался груздем – полезай в кузов», а не «могу копать, могу не копать». «Назвался собственником – полезай в управление», причем не в управление-management, а, как будет показано далее, в управление-governance. Причем не «имеешь право» «полезть», а полезай – и всё тут! Данное правило можно сформулировать и по-другому: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Создал компанию, пригласил людей работать, взял капитал у партнеров, пообещал клиентам хороший продукт – отвечаешь за то, чтобы всё это работало. Как видим, по закону может быть одно, а по понятиям (по управленческим понятиям, конечно) – совсем другое. Статус собственника требует выполнения определенных управленческих ролей.

Вопрос: Кто сказал, что собственник должен ориентироваться на управленческую точку зрения?

Ответ: Не должен, но тогда пусть сам расхлебывает последствия того, что система управления компанией не соответствует его интересам.

Для иллюстрации этого тезиса приведу пример из практики.

ИЗ КОНСУЛЬТАЦИОННОЙ ПРАКТИКИ

В одном корпоративном тренинге участвовали три совладельца и два наемных топ-менеджера. Каждого участника мы с коллегой попросили независимо от других выписать не более трех самых важных управленческих проблем компании. Важны были не все проблемы, которых могло насчитываться несколько десятков, а именно ключевые. В результате получился список, содержащий около пятнадцати проблем, из которых около десяти не совпадали. Затем мы попросили совладельцев и топ-менеджеров совместно выделить не более трех ключевых, поскольку сосредоточиться на решении десяти проблем невозможно. Примерно через 15 минут обсуждения они сформулировали одну-единственную главную проблему. Причем этой формулировки не было в их изначальных списках. Мы спросили, куда делись те десять, которые они перечислили в индивидуальных ответах, и услышали, что решение главной проблемы позволит решить остальные.

Их главная проблема звучала так: «Какова роль акционера (совладельца) в управлении компанией?»

Иными словами, зачем компании акционер? Казалось бы, понятно, зачем компания акционеру. Непонятно обратное. И вопрос далеко не праздный. Дело в том, что совладелец компании вправе участвовать в управлении ее делами, если она относится к корпоративным организациям[24]. Означает ли это, что он также вправе не участвовать в управлении? И если да, то что это за управление такое? Нужно ли оно компании? А ведь общее собрание акционеров – высший орган управления! Откуда у него право бездействовать, оставив компанию без решений? Именно поэтому компетенция общего собрания акционеров обычно ограничена законом. Но, как вы уже знаете, акционер и собственник – совсем разные понятия-явления. Часть акционеров может не участвовать в управлении компанией, и ей это не повредит, а собственник – один, и отсутствие его решений может полностью парализовать бизнес. Поэтому с 2014 года в ГК РФ предусмотрена ответственность собственника за действия, которые препятствуют управлению компанией. Но законодательство не углубляется и не должно углубляться в управленческое содержание таких действий собственника.

Итак, если собственник хочет «участвовать в управлении» компанией, то должен принимать управленческие решения. Поскольку он может принимать любые решения, закономерно возникает вопрос: чего же он хочет? И есть ли (должны ли быть) какие-то требования к его хотениям? Если «да», то почему, какие и у кого? Может ли собственник хотеть чего угодно и как угодно, или его собственническая позиция диктует ему форму и содержание хотения? На мой взгляд, верно второе.

Во-первых, «хотеть» и «хотеться» – разные вещи. Когда кому-то чего-то хочется, это значит, что хотение управляет человеком. Когда же человек хочет сам, то он управляет своим хотением, а значит, и отвечает за результаты этого управления.

Во-вторых, собственник должен хотеть не только ответственно, но и правильно.

«Правильно» означает «по правилам». Если их нет, то о правильности сказать ничего нельзя. Что это за «правила»? Раз мы утверждаем, что собственник – должность, значит, указанные правила – его «должностная инструкция».

Кто задает правила? Кто пишет собственнику его «должностную инструкцию»? Кто смеет? Видимо, сам собственник. Только он может задать себе правила и выступить в компании их гарантом. Лишь в этом случае компания будет работать так, как того хочет собственник, даже если он какое-то время не сможет руководить ею лично (и даже с новым собственником, когда нынешний полностью уйдет из бизнеса). Но замечу: если собственник не задал такие правила, значит, он не вполне соответствует своей должности и будет вынужден отвечать за последствия. Здесь мы соприкасаемся с ответственным хотением, о котором чуть далее.

Кроме того, «правильное хотение» означает, что собственник должен не просто молча хотеть, а хотеть «публично», то есть «задавать хотение» своим партнерам, команде менеджеров, членам семьи, клиентам и даже отчасти остальному обществу, в том числе и мне. Если он этого не делает, окружающие интерпретируют его хотения в соответствии с собственным пониманием – и получается как в известном анекдоте про такси и нетрезвого пассажира.

УЛЫБНИТЕСЬ!

В такси садится подвыпивший пассажир.

Водитель спрашивает: «Куда едем?»

Пассажир: «А тебе какое дело?»

Что означает «ответственное» хотение? В первую очередь то, что, задав хотение, собственник берет на себя обязанность не менять его, не «перехотеть» либо менять в соответствии с теми же правилами и нести ответственность за последствия перемены хотения, пусть и сделанного по правилам. Иначе собственник (и все остальные вместе с ним) будет жить по календарю, в котором семь пятниц на неделе.

Итак, я утверждаю, что у собственника по отношению к компании, кроме прав, есть еще и обязанности, а потому он должен нести ответственность не только и даже не столько юридическую, сколько репутационную. В частности, он должен репутационно отвечать в случае невыполнения своей «должностной инструкции», то есть несоблюдения правил, которые сам же и задал. На языке некоторых «неформальных объединений» «лихих девяностых» это называлось «базаробезответственность»[25].

Обычно лиц, не соответствующих должности, либо обучают и тренируют, либо освобождают от нее (заметьте, не должность освобождают от человека, а человека от должности). Кто в этом случае способен освободить собственника? Ответ очевиден: рынок, конкуренты, которым помогут недовольные менеджеры, клиенты и партнеры.

Кто же будет его обучать и тренировать? Где обучают и тренируют собственников? Нигде. Даже МВА этому не учит. Те, кто проходит курсы МВА, готовятся к «администрированию», а не к предпринимательству. Они готовят себя к исполнению хотений собственника, а не к самостоятельному собственническому хотению. Обучать можно только тому, что уже кем-то освоено, а если предприниматель собирается быть первым в чем-то, кто его научит? Любой чужой опыт здесь полезен как разбор гениальных шахматных партий: их изучают для того, чтобы, не дай Бог, не повторить. Ведь соперник наверняка уже придумал новый ответ.

В бизнес-школе СКОЛКОВО в 2013 году был создан курс «Практикум для директоров». Несмотря на название, в нем достаточно подробно рассматривалась специфика работы «управляющего собственника». Однако красноречив сам факт того, что название изначально было ориентировано на директора, а не на собственника: когда задумывался курс, в фокусе внимания находился «директор», менеджер, и уже позднее практика показала, что на него поступают управляющие владельцы, требующие знаний, связанных с их владельческой ролью. К моменту написания книги название программы было изменено на «СКОЛКОВО Практикум». В результате фокус целевой аудитории несколько размылся, но у программы уже хорошая репутация и она может себе это позволить[26].

С начала 1990-х я работаю с собственниками и всё время думаю, чему и как на практике обучаются сегодняшние собственники и каким образом формируется следующее поколение владельцев-предпринимателей. Ведь «собственник бизнеса» – не просто статус. Собственник также и предприниматель, человек дела. Он действует, набивает шишки, а потом со своей командой обсуждает и обдумывает ошибки, которые привели к получению шишек. Он формулирует новые хотения и изобретает новые предпринимательские схемы, после чего вместе с командой вновь их реализует. Поэтому в процессе выработки правил управления компанией, которым подчиняется даже собственник, обязательно должны участвовать ключевые менеджеры, партнеры, команда. Для их привлечения собственнику надо научиться выстраивать не только вертикальную, но и горизонтальную коммуникацию (вести диалог).

Выработка (с подачи собственника, конечно) правил управления компанией, которым собственник подчиняется вместе со всеми остальными, – это уже уровень corporate governance, а не corporate management. Поскольку такие правила необходимы любой компании, независимо от размера, то ей также необходимо CG – и, соответственно, оно является одним из главных инструментов каждого ответственного собственника.

Отдельно отмечу, что собственник не может хотеть чего угодно, лишь бы хотения (желания) соответствовали правилам. Напротив, его статус определяет набор вопросов, на которые должен ответить он и только он, то есть содержание хотений собственника диктуется набором вопросов о судьбе его собственности (в данном случае бизнеса), на которые никто, кроме него, не вправе отвечать, причем как в правовом, так и в управленческом смысле.

Откуда взять эти вопросы?

Предлагаю два источника: законодательство и управленческие размышления. Здесь мы прокомментируем законодательство, а управленческие размышления рассмотрим в главе 4 (вопросы на самоопределение).

Законодательство определяет набор вопросов, принимать решение по которым вправе только высший орган управления компании, то есть собрание владельцев, где у собственника контрольный пакет. (Для простоты рассуждения будем считать, что контрольный пакет, необходимый для решения всех вопросов, одинаков.) Список таких решений, на первый взгляд, достаточно скучен. К ним относятся:

1. судьбоносные решения, например о реорганизации или ликвидации;

2. изменение устава, то есть ключевых «правил игры», включая набор органов управления и контроля и их компетенцию;

3. утверждение годовых отчетов и распределение прибыли;

4. формирование персонального состава органов управления и контроля компании и еще ряд специальных вопросов.

Напомню, что с юридической точки зрения принятие решений по всем этим пунктам, за исключением вопросов о формировании органов управления, является правом собственника, а не обязанностью. Решения, определяющие судьбу компании, такие как реорганизация, он принимает очень редко, а прибыль распределяет даже не каждый год. Получается, что законодательство не особо загружает собственника работой и фактически сводит ее к кадровым решениям, касающимся органов управления. Если коллегиальные органы (совет директоров и/или правление) не сформированы, то остается только генеральный директор, которого тоже назначают не каждый год. Если же и эту должность занимает сам собственник, то и кадровые вопросы в статусе высшего органа управления ему решать не придется. В таком случае собственнику в роли капиталиста достаточно нескольких часов в год, чтобы разобраться с ежегодными вопросами, если не планируется реорганизация.

Законодательство не особо загружает собственника работой и фактически сводит ее к кадровым решениям, касающимся органов управления.

Грубо говоря, если следовать юридической логике, в случае непринятия собственником решений по названным вопросам компания не пострадает. Если же говорить управленческим, а не юридическим языком, то очевидно, что это не так. Если собственник не примет определенных решений – например, не сформирует органы управления, – компания может прекратить существование или утратить конкурентоспособность. Я считаю, что помимо решений, вытекающих из требований законодательства, собственник должен принимать ключевые решения о форме и способах существования и развития компании, отвечая на ряд других, не только юридических вопросов, о которых мы поговорим далее. Здесь важны оба слова – и «существование», и «развитие».

Собственник в центре стейкхолдерской схемы

Здесь мы поговорим о том, почему при рассмотрении непубличных частных компаний в фокус внимания следует помещать не саму компанию, а ее собственника, что существенным образом сказалось на структуре этой книги.

В предыдущих разделах главы мы выяснили, что собственник как владелец контрольного пакета акций (контролирующий акционер) вправе принять любое решение на общем собрании акционеров. Он может, но не обязан учитывать пожелания других держателей акций и стейкхолдеров[27]. Зачастую компания принадлежит собственнику на 100 %, поэтому других акционеров просто нет, а стейкхолдеры имеют право лишь высказывать ему свои пожелания, которые он вовсе не обязан учитывать.

Собственник может заменить собой совет директоров, одновременно выполняя в компании роли главного менеджера, главного стратега и главного поставщика капитала. В России собственник, как правило, является основателем компании, а значит, она обязана ему существованием – и он в любой момент может ее ликвидировать. Отсюда возникает вопрос: кто же из них занимается бизнесом – компания или собственник? Чем является компания – действующим фронт-офисом или обслуживающим бэк-офисом?

Ответ крайне важен, поскольку показывает, где концентрируется стоимость бизнеса – в компании или в собственнике. Кто должен в качестве системы находиться в центре стейкхолдерской схемы: как обычно, совет директоров, генеральный директор и его топ-менеджерская команда, как это показано на рисунке 1.1, или уже сам собственник? Где та точка отсчета, вокруг которой всё вертится? Наконец, кто для меня как консультанта является клиентом – компания или ее собственник?

Казалось бы, очевидно: если у компании есть собственник, то он находится в фокусе нашего рассмотрения, потому что весь бизнес в целом и компания в частности «вертятся» вокруг него. Не менее очевидно, что и отправной точкой тоже является собственник, поскольку он, а не компания, занимается бизнесом и в нем концентрируется стоимость капитала. Компания же для него – лишь средство достижения целей, в числе которых – повышение стоимости капитала. Таким образом, когда у компании есть собственник, всё меняется – и традиционная стейкхолдерская схема к ней неприменима. В этом случае собственник оказывается в центре стейкхолдерского окружения.

Пребывание собственника в центре стейкхолдерской схемы (см. рис. 1.2) не только дает ему право, но и наделяет обязанностью принимать решения по вопросам, касающимся судьбы бизнеса, а также в значительной мере определяет содержание подобных вопросов. Это вызвано тем, что собственник не просто занимает центральное место в стейкхолдерской схеме, а полностью меняет ее, поскольку у него другой «набор» стейкхолдеров, чем у компании.

Если всё настолько очевидно, зачем же тогда мы использовали это коварное выражение «казалось бы»? Что нам мешает признать за собственником (совладельцами) право сказать: «компания – это я (мы)» – и заявить, что интересы собственника (совладельцев) тождественны интересам компании? В частности, я как консультант по управлению должен размышлять над этим в каждом проекте. Кого я консультирую: компанию как юридическое лицо, то есть юридическую фикцию, с которой заключен контракт, или ее менеджмент, или всё же ее собственника (совладельцев)? Кто из них наиболее адекватно представляет интересы компании?

Проницательный читатель, возможно, уже догадывается, что всё не так просто и где-то кроется подвох, но я предлагаю зафиксировать и отложить на время вопросы и сомнения. Вернемся к ним позже при обсуждении конфликта интересов собственника и компании, когда потребуем от него подчинить свою деятельность интересам компании в рамках фидуциарной обязанности. Сейчас достаточно признать, что интересы собственника и компании не тождественны, поставить его в центр «стейкхолдерской» схемы и рассмотреть вместе со стейкхолдерским окружением.

 ГЛОССАРИЙ

Фидуциарная обязанность (от лат. fiducia – доверие) – обязанность агента (исполнителя) честно и грамотно действовать в интересах принципала (заказчика).

Поместим в центр рассмотрения не компанию как юридическое лицо, а собственника-человека с его целями, ценностями и интересами (см. рис. 1.2). Общество и государство для собственника и компании окажутся общими стейкхолдерами (см. рис. 1.1), но у собственника возникнут и уникальные стейкхолдеры: бизнес (компания), семья и он сам как «автостейкхолдер».

Рисунок 1.2. Собственник и его стейкхолдеры

Особенности стейкхолдерского окружения собственника обусловлены естественными различиями между компанией как организацией (юридическим лицом) и собственником как человеком (физическим лицом).

● В отличие от компании, ориентированной на неопределенно долгое существование[28], собственник смертен. Это значит, что ему придется решать вопрос владельческой преемственности («Кто будет владеть моим бизнесом, после того как я отойду от дел?»).

● У собственника есть уникальный ресурс – его персональное или личное время, которое он не продает компании, как наемный служащий, а инвестирует в нее наряду с денежным капиталом. Для сравнения: у государственных и/или публичных распыленных компаний такого ресурса нет, поскольку всё время, которым они располагают, куплено у наемных работников. Как правило, в таких компаниях нет людей, которые институционально, то есть постоянно и на законных основаниях, инвестировали бы в нее свое персональное время.

● У собственника есть или может быть уникальный стейкхолдер, которого нет и не может быть у компании, – семья. Интересы этого стейкхолдера могут сильно расходиться с интересами компании и/или собственника.

● В отличие от компании, у собственника нет высшего органа управления, диктующего ему, что делать. Он принимает решения самостоятельно, руководствуясь своими целями, интересами и ценностями. Он – «субъект хотения».

● Поскольку собственник обладает (точнее, должен обладать) набором целей, ценностей и интересов, которые стремится реализовать через компанию, он является «стейкхолдером» самого себя, из-за чего ему приходится решать и конфликты интересов, и конфликты ценностей и находить баланс между интересами своих «стейкхолдеров», в особенности между интересами семьи и бизнеса.

Бизнес как стейкхолдер включает партнеров-совладельцев, кредиторов, компанию и команду топ-менеджеров, и это один из самых очевидных стейкхолдеров.

Таким же очевидным стейкхолдером является род собственника, куда входят родительская и его собственная семья, а также семьи родственников-современников, которые мы будем называть «кланом». В схему включена не только семья собственника, но и другие семьи рода, поскольку институт частной собственности действует сквозь поколения (подробнее мы обсудим это в главе 4, посвященной владельческой преемственности).

Столь же очевидными стейкхолдерами являются государство и общество. Они не просто общие стейкхолдеры для компании и собственника, они также «совместно» не делают различия между компанией и собственником. Их интерес зачастую иждивенческий: «чтобы корова меньше ела и давала больше молока, ее нужно меньше кормить и больше доить».

Наименее очевидным, причем наиболее важным, стейкхолдером для себя выступает сам собственник (можно назвать его «автостейкхолдером»), и в этом состоит его ключевое отличие от компании.

Собственник как «автостейкхолдер»

Отчасти из-за того, что собственники – не обычные миноритарные акционеры, у них возникают особые проблемы. Собственник сначала думает, чего хотеть от бизнеса, а потом – как получить то, чего он хочет, то есть как управлять бизнесом, развивать его, выстраивать отношения с менеджерами, обеспечить владельческую преемственность, чем заняться после отхода от дел и т. д. Таких вопросов, требующих разрешения множества внутренних и внешних конфликтов, у менеджеров, работников, а тем более у компании, даже не возникает.

ИЗ КОНСУЛЬТАЦИОННОЙ ПРАКТИКИ

Бизнесмены не раз задавали мне примерно такие вопросы: «Зачем продолжать заниматься бизнесом? Когда-то я создавал его, чтобы просто прокормить семью. Сейчас бизнес не только кормит, но и обеспечивает нас. Однако теперь появились и другие виды деятельности, которые позволяют с не меньшим успехом обеспечивать семью, тратя гораздо меньше времени и нервов. Тогда зачем продолжать? Я бы прекратил его, передал кому-то, но не знаю как. Бизнес – будто чемодан без ручки: нести тяжело, а бросить жалко».

Собственник как «автостейкхолдер» неминуемо сталкивается с конфликтом интересов и ценностными конфликтами. К примеру, мы наблюдаем конфликт ценностей и интересов, когда собственники виноградников в Европе несут убытки, но не избавляются от бизнеса. С экономической точки зрения такое поведение кажется нерациональным, но в другой системе координат, с точки зрения ценностей собственника, оно рациональное. На мой взгляд, анализируя деятельность собственника, следует учитывать, что он принимает решения в зависимости от ситуации, руководствуясь различными рациональными соображениями, а потому не стоит сходу объявлять его поведение иррациональным только с экономической точки зрения.

Собственнику постоянно приходится «договариваться самому с собой» о своих хотениях, находить баланс между интересами стейкхолдеров (особенно между интересами семьи и бизнеса), решать конфликты ролей, которые он играет в компании (чаще всего конфликт «собственник vs менеджер»), и, как уже было сказано, конфликты между личными интересами и ценностями.

Понятия «интерес» и «ценность» достаточно сложны и многогранны. Их анализируют экономисты, социологи, философы. Если трактовать данные понятия расширенно, то провести различие между ними затруднительно, они становятся почти синонимами. Нам же следует показать, чем одно отличается от другого. Не претендуя на полноту, приведу свое понимание их отличия, которое используется в книге.

К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Интерес (от лат. interesse – иметь важное значение). Более узкое (специальное, финансовое) значение: процентная ставка за пользование деньгами, ср. и англ. Interest – проценты, доход. Мы будем трактовать «интересы» как условные императивы и табу; то есть они имеют стоимостную оценку. За их нарушение платится исчислимый «штраф». Для их исполнения необходима исчислимая «выгода», которую можно считать синонимом, поскольку мы говорим о бизнесе.

Ценность – слово, однокоренное с «цена», «ценить», и, если не применяется к материальному объекту, обозначает примерно то же: нечто значительное, значимое. Под «ценностью» будем понимать безусловные императивы и табу (что обязательно делать и что ни в коем случае нельзя). Ценности нематериального характера не имеют стоимостной оценки. Пример такой ценности: принцип «договор дороже денег». Однажды данное слово «дороже» выгоды, причем непонятно насколько: возможно, «бесконечно».

«Высший орган управления» для собственника – не «собрание акционеров», а его персональные ценности. Он может жертвовать интересом (выгодой), чтобы придерживаться ценностей. К примеру, многие собственники делают выбор в пользу ценностей, а не интересов, когда приходится выбирать между семьей (ценность) и бизнесом (интерес).

Бывают и более трудные случаи, когда собственник относится к своему бизнесу как к детищу, ребенку, а не просто как к источнику экономической выгоды. И тогда конфликт ценностей семьи и бизнеса может принять в его сознании драматические формы, стать «внутрисемейным». Дело в том, что члены семьи собственника, возможно, воспринимают бизнес вовсе не как его «детище», то есть не как еще одного члена семьи, а как «другую семью», с которой их отец или мать «изменяет» «первой» или «настоящей» семье. Сделать свой бизнес «детищем» не только для себя, но и для семьи может оказаться труднейшей задачей для собственника.

Семья как стейкхолдер собственника

Согласно одной из социологических теорий, институт семьи появился в связи с развитием частной собственности, когда у мужчин возникла необходимость передавать по наследству своим детям всё нажитое и завоеванное[29]. Единственным способом удостовериться, что наследство передается своему, а не чужому ребенку, стало закрепление женщины за мужчиной. Таким образом, институт семьи лишь следовал за институтом частной собственности, но с тех пор семья стала самостоятельной ценностью как для женщин, так и для мужчин.

Собственник может оказаться перед дилеммой: семья или бизнес? К примеру, он выбирает семью, когда вместо продажи бизнеса в момент его самой высокой стоимости решает передать дело по наследству. Это, кстати, с большой вероятностью ведет к снижению стоимости бизнеса (хорошо, если временному).

УЛЫБНИТЕСЬ!

О целях и ценностях

А: Сколько стоит ваш бизнес по производству красной синьки?

Б: Он не продается, это родовой бизнес уже в пяти поколениях.

А: По моим оценкам, он стоит десять миллионов.

Б: Почему так дешево?

А: А по-вашему сколько?

Б: Миллионов пятнадцать.

А: Плачу шестнадцать наличными и завтра.

Б: Только не я еду к вам за деньгами, а вы привозите их в мой офис…

На рисунке, где собственник изображен в окружении стейкхолдеров, не зря показано, что семья и бизнес тянут его в разные стороны. В России бизнес еще не научился работать на консолидацию семьи, как это бывает в странах с развитой системой преемственности. Если для собственника семья важнее бизнеса, то он постепенно начинает всё меньше времени тратить на бизнес и всё больше – на семью и/или заранее готовит преемника, ради которого готов поступиться частью своей власти в компании. Обычно для этого собственник создает правила и в бизнесе, и в семье, которые приходится соблюдать и ему самому. Если для бизнеса правила записывают в уставе и других внутренних нормативных документах, то примером такого документа в семье является семейная конституция. Но об этом – в главе 4.

Компания как стейкхолдер собственника

Когда мы помещаем собственника в центр схемы, то первым делом видим, что компания является лишь одним из его стейкхолдеров. Нужно ли в таком случае особо выделять интересы компании и определять ее как самостоятельного стейкхолдера? На мой взгляд, это необходимо, чтобы в процессе принятия решений отличать интересы компании от интересов других стейкхолдеров.

Компания, в отличие от человека, не самостоятельна. Обсуждение ее интересов стейкхолдерами можно сравнить с обсуждением спорящими родителями интересов ребенка. Поскольку ребенок сам не может выразить свой интерес, за него это делают взрослые. Ребенок же в такой ситуации является их стейкхолдером (лицом, заинтересованным в принятии решения, в той или иной мере соответствующего его ожиданиям). Наличие интересов у ребенка формирует интересы родителей. Подобно этому интересы стейкхолдеров компании формируют ее интересы. Поскольку собственник – ключевой стейкхолдер, то закономерно, что его интересы больше всего влияют на формирование интересов компании.

Компания становится стейкхолдером собственника как минимум в трех ситуациях:

● при выборе владельческого сценария;

● при выборе вида власти;

● при выборе формата работы над созданием стратегического видения развития компании.

 ГЛОССАРИЙ

Видение – образ бизнеса в достаточно далеком, но определенном по срокам будущем, соответствующий представлениям собственника о развитом бизнесе.

Владельческий сценарий (форму владения) выбирает собственник, учитывая пожелания семьи. Если семья хочет продать бизнес вместо наследования или не хочет превращения непубличной компании в публичную, то собственник должен с этим считаться, потому что наследники всё равно поступят по-своему, как только получат такую возможность. Иногда приходится специальными владельческими инструментами, например наследственными или иными фондами, ограничивать будущую власть наследников[30].

Виды власти или управления, которым отдают предпочтение собственники, можно условно назвать «конституционным» и «самодержавным». Подробнее мы обсудим их в следующих разделах этой главы.

Собственник также определяет формат работы для формирования стратегического видения развития компании. Первый раз он формулирует видение в одиночку, до создания компании, когда ему еще не с кем делать это совместно. Он может советоваться с другими людьми, но всю ответственность за принятое решение берет на себя. Поскольку собственник самостоятельно формирует видение, впоследствии ему придется либо найти сотрудников, разделяющих его, либо переформулировать видение с учетом мнения сотрудников. Если он этого не сделает, ему придется мириться с разобщенностью взглядов на будущее компании, что в лучшем случае замедлит ее рост и/или развитие, а в худшем – погубит бизнес. Компания в этом вопросе полностью зависит как от способности собственника вступать в диалог с миноритарными партнерами, если они есть, и нанятыми сотрудниками, в том числе членами совета директоров, так и от его способности слышать других людей.

Стратегическая самореализация собственника

Выше мы говорили, что судьбоносные для компании юридические решения (реорганизация, ликвидация, изменение устава и т. д.) может принимать только собственник, поскольку это его юридическое право, а в некоторых случаях – управленческая обязанность, которую невозможно делегировать. Без подобных решений компания не способна развиваться и успешно конкурировать.

Корпоративное право не принуждает собственника принимать стратегические решения. Как мы помним, если он не хочет или не может воспользоваться правом на принятие стратегических решений, то и не обязан этого делать, но в таком случае ему необходимо создать в компании специальный орган, отвечающий за принятие данных решений. Обычно таким органом становится совет директоров. Состав СД формируется собственником, однако может включать не только его самого, но и менеджеров и внешних членов. Если собственник является создателем компании, то он наверняка оставляет за собой право принимать стратегические решения или, по крайней мере, участвовать в работе стратегического органа управления.

Обратите внимание, что совет директоров принимает стратегические решения относительно компании, а не собственника, однако учитывает его хотения и влияние стейкхолдеров на компанию. В этом случае собственник, принимающий стратегические решения, самореализуется не как человек, а только как бизнесмен, то есть лишь в одной из областей своей жизни, в единственной из возможных ролей. На остальные вопросы собственнику приходится искать ответы самостоятельно.

Если собственник сам является членом совета директоров, он по закону становится обязанным принимать решения не в своих интересах, а в интересах компании (фидуциарная обязанность) и с учетом интересов кредиторов[31]. Однако интересы компании вовсе не тождественны интересам собственника. Типичный пример такого расхождения – дивидендная политика, при которой на дивиденды направляется существенная часть прибыли, что оставляет компанию без денежных средств, необходимых для реализации стратегии или расчетов с кредиторами.

Если бизнес успешен, собственник начинает думать, что делать дальше. Управлять или не управлять лично? Выйти из управления? Передать бизнес наследнику или продать? Если передавать, то как? Чем заниматься после выхода из управления компанией?

На мой взгляд, собственник может делать что угодно, лишь бы не по принуждению, а по собственному желанию, как и полагается «субъекту хотения». Он может лично управлять компанией до конца жизни, а может перейти к роли владельца-капиталиста, требующей меньше времени и дающей больше возможностей для других активностей. Печально, если собственник хочет стать «домовладельцем», но не знает, как распрощаться с ролью «домохозяина», поскольку в этом случае о выборе говорить не приходится.

Суть моей работы в качестве консультанта состоит в том, чтобы помогать собственникам обеспечивать себя вариантами выбора, а это невозможно делать, не размышляя категориями вечности. Требовать подобного от собственника, чьей компании без году неделя, бессмысленно – нет гарантии, что компания выживет на рынке. Думать, как передать ее внукам, – всё равно что делить шкуру неубитого медведя. Собственник не хочет этого делать, и его можно понять. Но если компания прошла этап становления, у него появляется возможность задуматься о том, как ему стать свободным от бизнеса, а бизнес сделать независимым от себя. Разве это не напоминает размышления ответственного родителя о судьбе своего ребенка?

Для выращивания самостоятельного бизнеса, который работает без постоянного владельческого управления и контроля, собственнику необходим достаточный уровень владельческой зрелости. Эти способности не связаны с возрастом и опытом: молодой по годам и малоопытный собственник может поступать зрело с точки зрения управления собственностью, а собственник в пожилом возрасте с десятками лет опыта управления и контроля бизнеса может демонстрировать совершенно незрелое владельческое поведение. Всё зависит от времени, которое они посвятили практике исполнения соответствующей роли. Кроме того, один и тот же собственник может зрело вести себя, решая одни владельческие вопросы, но незрело – решая другие. Некоторые собственники «застревают» на том или ином уровне владельческого развития, из-за чего не могут полностью реализовать свой владельческий потенциал и ограничены в выборе ролей, которые могут играть в бизнесе.

Для обеспечения себя вариантами выбора собственнику необходимо постоянно двигаться вверх по «владельческой лестнице», повышая свою владельческую компетентность. Последняя тоже приходит не сразу, поэтому логично говорить о «карьере» собственника, когда он, начиная, как правило, с управления собственным бизнесом, сперва переходит к контролю, а потом – только к владению. Например, возможен такой сценарий: сначала собственник делегирует роль управленца менеджменту, формирует совет директоров и переносит свою активность туда. Через какое-то время, убедившись, что СД работает, он делегирует стратегические и контролирующие функции совету директоров, оставив за собой роль владельца без участия в работе СД.

Собственнику приходится постепенно раскрывать свой владельческий потенциал, а для движения по «карьерной лестнице» ему нужно научиться правильно инвестировать личное время – свой самый ценный актив.

Владельческая компетентность

 ГЛОССАРИЙ

Владельческая компетентность – наличие у собственника бизнеса знаний и умений, необходимых для постоянного повышения его владельческой эффективности, то есть эффективности исполнения роли владельца.

Карьера собственника зависит от его самоопределения и прямо влияет на судьбу компании. Только достаточно эффективный собственник способен обеспечить себя вариантами выбора, поскольку обладает необходимым ресурсом персонального времени. Если система управления выстроена так, что без участия собственника компания разорится, то у него нет выбора, он вынужден заниматься управлением. Отсутствие выбора можно было бы считать личной проблемой собственника, если бы это не снижало рыночную стоимость его компании. Зависимая от собственника компания стоит гораздо меньше самостоятельной[32]. Даже когда выбор есть, остается вопрос, как его реализовать, а это уже вопрос инструментов (можно сказать, «всего лишь инструментов»), с которыми тоже нужно определиться.

Если собственник заранее не задумается над этими вопросами, то однажды они потребуют срочного решения. Человек не вечен, а значит, время – ключевое мерило владельческой эффективности и ключевая причина владельческой преемственности.

Компетентность собственника – например, в отличие от менеджерской – состоит в том, что он размышляет иначе. Его интересы тоже отличаются. Однако это не значит, что он использует существенно иной словарь. Собственнику необходимо общаться со своими стейкхолдерами, а потому им всем следует найти общий язык. Однако ввести в коммуникацию некоторые термины и идеи из этого словаря способен исключительно собственник.

Некоторые из этих идей и терминов мы обсудили выше. Разобрали понятие «собственник», отличили его от похожих, но имеющих другое значение («партнер», «акционер» и т. п.). Проговорили важность наличия «хотений» и их формулировки. Запомнили слово «стейкхолдер» в значении «заинтересованное и влияющее лицо». Признали, что собственник (совладельцы) является источником не только ключевых возможностей, но и ключевых рисков для своего бизнеса. Этот факт требует от него «начать с себя», с построения корпоративного механизма самодисциплины.

Но прежде чем двинуться дальше, считаю важным начать в этой главе обсуждение понятия «развитие», поскольку оно существенно связано с понятием «преемственность».

Я не любитель давать определения, поскольку, следуя традициям своих учителей в системомыследеятельной[33] методологии, считаю, что «определение – это "гробик" для умершей мысли»[34]. Я предпочитаю обсуждать различия тех терминов, которые легко перепутать. Поэтому в следующем разделе мы обсудим само «развитие» и другие понятия, с которым его не следует путать.

Понятие «Развитие». С чем его не следует путать?

Согласно Г. П. Щедровицкому, управлять можно только развитием, а управление функционированием есть бессмыслица.

Прежде чем обсуждать, что же такое «развитие», следует перечислить, чем оно не является, хотя и может быть на таковое похожим. Из эпиграфа следует, что «развитие» не стоит путать с «функционированием». С чем же еще его не стоит путать?

Итак, развитие – это:

1) не функционирование,

2) не рост,

3) не становление,

4) не эволюция,

5) не адаптация,

6) не успех.

Мы видим, что перечисленные понятия весьма многозначны. При желании можно отыскать десятки определений для каждого из них, но при этом так и не найти «правильного». Скорее всего, каждый автор, использующий то или иное понятие, обращается с ним не как с истиной в последней инстанции, а как с инструментом, который должен быть не «истинным», а «рабочим».

Поэтому и я, не претендуя на универсальность, кратко прокомментирую, каким образом буду понимать эти различия на страницах книги.

ОТЛИЧИЕ ОТ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ

● Под «функционированием» мы будем понимать деятельность, преимущественно ориентированную на стабильное воспроизводство, простое или расширенное. Хороший пример функционирующего механизма – точные часы.

● Функционирование отличается от развития, как движение (спутника Земли или электрона в атоме) по орбите отличается от перехода на другую орбиту.

● Функционирование требует стабильности, а развитие – прогресса. Развитие чревато скачками, нестабильностью.

● Повышение эффективности функционирования следует называть отладкой, а не развитием, поскольку отладка не предполагает качественных изменений, а лишь приводит систему к соответствию заданным параметрам.

● В технической системе измерителем эффективности функционирования является коэффициент полезного действия. Дополнительные резервы, повышающие надежность системы, как правило, снижают эффективность функционирования.

● Понятие «устойчивое развитие» в этом смысле – оксюморон, то есть сочетание противоположностей. Правильнее понимать его как создание потенциала, возможностей, инфраструктуры для надежного обеспечения развития, что приводит к повышению резервов и, как следствие, к снижению эффективности функционирования.

● В корпоративной практике функционирование – это достижение регулярных и стабильных результатов. Эффективное функционирование требует корректного описания стабильных бизнес-процессов.

● На кривой жизненного цикла (см. рис. 1.3) функционирование – это верхний пологий участок[35].

Рисунок 1.3. Место «развития» и смежных понятий на кривой жизненного цикла

ОТЛИЧИЕ ОТ РОСТА

● Рост предполагает увеличение размеров при сохранении подобия, то есть без качественных изменений (см. рис. 1.4). Изменение формы фигур обозначает качественные различия, а увеличение площади – количественные.

Рисунок 1.4. Отличие роста от развития

● Можно расти без развития, можно развиваться без роста. Пример роста без развития – ожирение тела человека.

● На графике жизненного цикла точка «перегиба» – зона максимального роста, а зона развития – в точке бифуркации (развилке) в правой части рисунка.

● Для роста не требуется видение будущего. Видение для роста находится в прошлом, поскольку предполагает сохранение подобия прошлому. Малый кружок превращается в большой.

● Развитие обязательно требует видения, поскольку для превращения кружка (на рисунке) в квадрат, а не, например, в треугольник требуется наличие видения этого квадрата у субъекта, управляющего развитием.

Подробнее о различии понятий «рост» и «развитие» – в книге Р. Акоффа «Планирование будущего корпорации»[36].

ОТЛИЧИЕ ОТ СТАНОВЛЕНИЯ

● Становление – создание субъектом (автором, учредителем) чего-то нового («с чистого листа»), того, чего раньше не было, и поддержание существования этого нового до тех пор, пока оно не сможет существовать самостоятельно. Становление не требует преемственности, поскольку нет того, по отношению к чему ее необходимо выстраивать.

● Развитие может быть только относительно чего-то старого. Оно обязательно требует преемственности. Преемственность ставит человека, управляющего развитием, перед драматическим выбором – от чего из успешного прошлого опыта придется отказаться на следующей ступени развития.

● Наиболее трудным вопросом развития, в отличие от становления, является не новизна, а преемственность. Попытки обсуждать повестку развития только в терминах погони за новым, в отрыве от задач преемственности, может привести к подмене задач развития задачами становления, что проявляется, например, в стимулировании создания новых бизнесов и пренебрежении развитием созданных.

● Становление – первая зона на линии жизненного цикла, а развитие – в каком-то смысле финальная для данного цикла.

● Решение о становлении – это решение автора, учредителя, но не самого нового объекта (решение «родителей», а не «ребенка»).

● Решение о развитии – это решение субъекта развития относительно самого себя.

РАЗВИТИЕ – НЕ ЭВОЛЮЦИЯ

Точнее, развитие в контексте управления, которое мы здесь обсуждаем, не сводится к эволюции и не объясняется ею исчерпывающим образом. Рискую вызвать жесткую критику, поскольку в популярных авторитетных изданиях можно прочитать совершенно иное.

К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Эволюция (от лат. evolutio – развертывание), в широком смысле – синоним развития; процессы изменения (преим. необратимого), протекающие в живой и неживой природе, а также в социальных системах[37].

И всё же обращу внимание на различия, а не на сходство.

● Эволюция предполагает естественный характер изменений. Иными словами, эволюцией называется то, что не подлежит управлению. Ее можно только изучать, прогнозировать и принимать в расчет. «Управляемая» эволюция рискует превратиться в «революцию».

● Развитие в контексте управления, особенно владельческого, предполагает обязательное наличие искусственной составляющей, основанной на видении будущего человеком, управляющим развитием. Организации, состоящие из людей, не сводятся к природным экосистемам. Люди – не «собаки Павлова» и действуют, подчиняясь не только инстинктам и природным законам.

РАЗВИТИЕ – НЕ АДАПТАЦИЯ

Здесь тоже возможна критика, поскольку некритичное применение теории Дарвина к менеджменту приводит к тому, что целью развития компании считают ее адаптацию к изменяющейся окружающей среде. Умышленно цитирую «Википедию» как наиболее популярный ресурс, ответственный за распространение толкований значений слов.

К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Биологическая адаптация (от лат. adaptatio – приспособление) – приспособление организма к внешним условиям в процессе эволюции, включая морфофизиологическую и поведенческую составляющие[38].

Справедливости ради стоит отметить, что в той же статье отмечается сложность этого понятия, но ключевые слова всё равно уже сказаны, и связь адаптации с эволюцией заявлена. А с эволюцией мы уже разобрались на предыдущем шаге.

Несводимость развития к адаптации я обосновываю следующим образом.

● Адаптация – это «прогиб» под «изменчивый мир», инициированное извне самоизменение субъекта, направленное на его приспособление к давлению окружающей среды.

● Развитие предполагает свободное волеизъявление субъекта и требует от него ответственного решения. Субъект меняет себя и тем самым влияет на «изменчивый мир» в соответствии со своими целями и ценностями.

РАЗВИТИЕ – НЕ УСПЕХ

Моя позиция: стремление к успеху противоречит стремлению к развитию. Невозможно одновременно стремиться к тому и другому. Это категориально разные понятия, а следовательно, зачастую приходиться выбирать. Почему?

● Успех – от слова «успеть»[39]. Успехом принято считать достижение конкретной цели, «конечного результата» к определенному моменту времени. Он предполагает начало и конец процесса. Развитие же по определению бесконечно.

● Для развития нет «конечных результатов», все результаты – промежуточные.

● Успех – понятие проектное, ориентированное на «конечный результат», а у развития по определению не может быть «конечных результатов» (см. рис. 1.5).

Рисунок 1.5. Проектный подход

● Развитие – не проектное, а программное понятие, отвечающее на вопрос о вечном: «Что будет потом?» (см. рис. 1.6)[40].

Рисунок 1.6. Программный подход

● Выражение «успешное развитие» в каком-то смысле оксюморон. Успешным может быть лишь этап развития. Но этап – это не весь путь.

● Успех = success? В переводе этого существительного с английского на русский – да. Но как перевести на русский однокоренное английское слово succession? Вовсе не «успешность», как можно предположить. Succession – это «преемственность», одно из главных слов нашей книги. Соответственно, successor – не «успешный человек», а «последователь», наследник. Такое, казалось бы, поверхностное различие, возможно, указывает на глубокие культурные различия в понятиях, обозначающих наши стремления. Поняв это, я больше не удивляюсь, почему западные книги, обучающие тому, как достичь успеха в смысле success, не всегда работают в России, где успех мыслится от слова «успеть». У нас скорость, стремительность становятся главными характеристиками успеха. Чем короче срок выполнения задачи, тем дело «успешнее». Отсюда сразу следует стремление к краткосрочным горизонтам планирования и недостатку долгосрочного планирования, о чем так много сокрушаются. Если же ставить перед собой задачу достижения success, связанного с succession, то есть нацеленного на период следования, в том числе «после меня», то логично приходишь к необходимости мыслить категориями вечности, а не короткими промежутками времени.

● Институт собственности также нацелен в вечность, на передачу следующим поколениям. Поэтому развитие, а не стремление к успеху, – «царское дело» именно собственника. За успехи (функционирования организации в целом и отдельных проектов как шагов развития в частности) могут и, на мой взгляд, должны отвечать и менеджеры.

Как уже отмечалось выше, «успех» – понятие, близкое к проекту, поскольку и то и другое ориентировано на конечный результат.

Понятие «развитие» я связываю с программами деятельности, у которых нет «дедлайна» и которые невозможно свести к «конечной совокупности проектов», как это может показаться при подходе, свойственном проектному менеджменту.

Понятие «программа» требует некоторого уточнения.

В ГОСТ Р 54871-2011 «Проектный менеджмент. Требования к управлению программой» дается следующее определение.

«3.11 программа: Совокупность взаимосвязанных проектов и другой деятельности, направленных на достижение общей цели и реализуемых в условиях общих ограничений».

Если предположить, что «совокупность проектов» конечная, то из этого определения следует вывод: программа – тоже проект, просто большой и сложносоставной, что лишает ее качественного отличия от понятия «проект». В книге под «программой развития» понимается неограниченная временными рамками не просто группа, а последовательность проектов, в том числе возникающих по ходу реализации программы.

Сходящаяся воронка иллюстрирует стягивание ресурсов к целевой точке «дедлайна», а расходящаяся символизирует «воронку возможностей» на каждом «шаге развития». Проект – своеобразный шаг, но само развитие – неограниченный путь к горизонту.

СХЕМА ШАГА РАЗВИТИЯ

Итак, мы обсудили развитие и сравнили его с другими понятиями, с которыми его не следует путать. Однако теперь необходимо поговорить о том, как мы будем его представлять. С практической точки зрения считаю применимой так называемую схему шага развития, разработанную в рамках системомыследеятельного подхода[41]. На рисунке 1.7 изображена схема шага развития только «объекта», без «субъекта»: например, только компании, но не собственника, ее развивающего.

Рисунок 1.7. Схема шага развития объекта

Как ее читать?

Три оси делят пространство схемы на три части, обозначающие прошлое, будущее и настоящее время. Объект изображен по-разному. В прошлом – это окружность со сплошной линией. В будущем – лежащий на боку овал с пунктирной линией. Окружность превратилась бы в этот овал в ходе естественного процесса (эволюции), если бы человек (субъект развития) не вмешивался.

Субъект развития, деятель, изображен на площадке «настоящего». Его видение будущего объекта – это пунктирный овал, но не лежащий на боку, а стоящий на одной из дальних от центра вершин. Это «вертикальное» положение объекта не является «естественным», поскольку «естественным» был бы объект, лежащий на боку.

Что следует сделать для того, чтобы достичь желаемого? Очевидно, что не нужно ни «сплющивать» окружность, превращая ее в овал, ни «перфорировать оболочку» овала, поскольку он и сам таким станет естественным путем. Человеку нужно лишь «повернуть» объект и закрепить его на одной из вершин.

Очень важное следствие из приведенной схемы: «естественное развитие» невозможно. Об этом мы уже говорили, отличая развитие от эволюции. Развитие обязательно требует какого-то искусственного технического действия со стороны субъекта (верхняя стрелка, захватывающая все три времени). Если мы собираемся развивать бизнес, компанию, то нам недостаточно понятия «эволюции» и обязательно требуется понятие, предполагающее какое-то действие со стороны субъекта «хотения», имеющего долгосрочное видение. В бизнесе таким субъектом является именно собственник. Данная схема и есть схема его деятельности.

Однако всё было бы слишком просто, если бы эта схема оказалась достаточной для развития объекта (компании, бизнеса). Есть нечто, чего она не учитывает.

Судя по схеме, наш субъект вполне ясно представляет себе, каким именно образом он может реализовать свое «хотение» и «поставить овал на вершину». Действительно, когда мы имеем дело с известными задачами, то у субъекта достаточно знаний, чтобы сделать «шаг развития» объекта. Он не встречается с препятствиями, барьерами, ограничивающими его планы. Это означает, что сам субъект в данной схеме не развивается, а только развивает объект, то есть развивающая активность субъекта направлена на объект, а не на себя.

Что произойдет после нескольких таких «шагов развития» объекта? Скорее всего, рано или поздно объект «перегонит» в своем развитии самого субъекта; методов и средств деятельности, которые тот применяет, станет недостаточно – и субъект встретится с препятствием. На рисунке 1.8 изображена ситуация возникновения ранее неизвестных препятствий на пути субъекта.

Рисунок 1.8. Схема шага развития объекта вместе с субъектом

Что же делать субъекту? Можно, конечно, продолжать «трясти» объект, как раньше, но от подобной «тряски» объект, скорее всего, начнет разрушаться. Это тот случай, когда компетентности собственника уже не хватает, чтобы продолжать развитие бизнеса, но мощности и «необузданности» еще вполне достаточно, чтобы разрушить его неправильными решениями и действиями. В следующем разделе мы обсудим эффект рисков, возникающих от «необузданного и некомпетентного» собственника.

Когда субъект встречается с ранее неизвестной задачей, методов решения которой не знает и не может найти, он попадает в ситуацию, которую методологи называют проблемной. Первое, что требуется в подобной ситуации, – это распознать ее как проблемную, а не как разновидность уже известных. В данном случае слова «у нас проблемы» должны не расцениваться как «паникерство», а рассматриваться как предложение к размышлению в другом формате, а именно к размышлению в режиме рефлексии, где главное – сделать остановку, перестать делать то, что делали, и сменить предмет размышления. Теперь таким предметом должен стать не сам объект, а уже вся система, включающая и объект, и субъекта с его «образом действий», заводящим в тупик.

Вторая схема приводит нас к выводу о том, что в долгосрочной или даже среднесрочной перспективе невозможно ограничиваться только развитием объекта. Также требуется и развитие самого субъекта, действующего лица, лидера.

Как ему развиваться? Под развитием субъекта в контексте этой схемы будем понимать такое изменение его «образа действий», в том числе применяемых методов и средств деятельности, которое приводит к преодолению возникших барьеров.

Чтобы размышлять над своим «образом действий», надо увидеть его «со стороны». Но легко сказать «увидеть со стороны» – с какой именно из бесчисленных сторон? При каких условиях человек вообще может войти в состояние рефлексии и осознать свой образ действий, для того чтобы его изменить?

Как увидеть себя со стороны (Важное методологическое отступление)

Если вы готовы поверить мне на слово, что коллегиальные органы не просто полезны, но и необходимы для частной непубличной компании, стремящейся к развитию, можете не читать этот «теоретический» раздел, в котором я доказываю данный тезис.

Однако если вы всё-таки решили продолжить чтение, то позволю себе начать с методологической шутки.

Дилетант методологу:

– Можешь по-простому объяснить, что такое рефлексия?

Методолог задумчиво:

– Ну, это как бы способность взглянуть на себя со стороны.

Дилетант:

– С которой из сторон?

Немая сцена.

Данная шутка намекает нам на то, что каждый человек живет в уникальном «внешнем по отношению к нему мире», в котором нет «главного» элемента, а именно – самого человека. Чуть позже я вернусь к этому допущению, которое считаю правдоподобным.

Взгляните на рисунок 1.9. На нем изображены некий объект, обозначенный буквой «М», «Деятель» – человечек со стрелкой, который каким-то образом воздействует на «Объект М», и «Наблюдатель» – человечек без стрелочек. Под «Объектом М» можно понимать и компанию, и вообще весь «внешний» по отношению к обоим персонажам мир, включающий всех остальных людей. Для нашего рассуждения это не важно.

Рисунок 1.9. Деятель, Наблюдатель и их картины мира

То, что наблюдает каждый из персонажей, то есть их «картины внешнего по отношению к ним мира», изображено за уголком рядом с соответствующими фигурами. Деятель видит и Объект, и Наблюдателя. Наблюдатель видит и Объект, и Деятеля с его «стрелкой». Саму стрелку мы назовем «образом действия» Деятеля, поскольку образ этого действия отображается в картине мира Наблюдателя, но не отображается в картине мира Деятеля. В отличие от наблюдаемого образа действия, будем считать, что у самого Деятеля есть ненаблюдаемое извне «представление» о своем действии. Данное представление находится в его «внутреннем мире», а не в «картине внешнего по отношению к нему мира». Поэтому на картинке в уголке рядом с Деятелем мы не изображаем его представление о своем действии.

Я исхожу из того, что «представление» Деятеля о своем действии существенно отличается от «образа его действия», складывающегося в картине мира других людей, так же, как вид забора вокруг дома отличается извне и снаружи: хозяева видят одно, а прохожие – другое.

Общим и для Деятеля, и для Наблюдателя является то, что в их «картинах мира» отсутствуют они сами. Никто из них не видит самого себя со стороны.

Также над ними изображены две стрелки, обозначающие «пространство коммуникации». О них мы поговорим позже. Признаюсь, что всю свою «теорию», изложенную в этой книге, я строю на тезисе о том, что «рефлексия невозможна в одиночку»,