Читать онлайн Прогулка по жизни бесплатно

Что такое жизнь?.. Для чего мы приходим в этот мир? – Наверняка не только для того, чтобы оставить после себя потомство и сгинуть в небытие.

Человек рождается, проживает свою жизнь и умирает. То есть выходит, эдакий, общий для всего человечества шаблон: – Рождение; Жизнь; смерть… И только одному лишь Создателю известно, где в этой комбинации таится смысл! Мы же, как простые смертные в виду своих соответственных возможностей можем насладиться единственно срединной составляющей, а именно – Жизнью! И только в ней искать тот самый смысл, Божий промысел человеческого существования, который быть может человечество так никогда и не постигнет. Каждый по-своему проживает отведённый ему отрезок той абсолютной величины под условным названием «время». Кто-то прожигает свои дни в кутерьме, кто-то все свои годы крутится, как белка в колесе, чтобы обеспечить своё худо-бедное существование, изрядно напиваясь на выходные по причине сей мрачной картины «великой несправедливости». Ну что с этих возьмёшь?? – кроме анализов.

Но есть в нашем мире и великие личности, которые решают, как будет жить, к каким идеалам стремиться, что будет пить, есть, одевать, слышать и видеть наше общество, как какого-либо конкретного государства, так и в глобальных масштабах. Эти «сильные мира сего» своими решениями и действиями определяют мировую историю, которую нам потом преподают в школах и различного рода учебных заведениях. Конечно, не смотря на их влияние и могущество, им не удаётся выскочить из общего физиологического шаблона и закончится их бытие, как и у простого, горького пьяницы – смертью. Но помимо сравнительно короткой физиологической жизни они приобретают намного большее – жизнь вечную, в памяти всех последующих поколений. В этом всём есть, разумеется, не та самая задумка Создателя, но всё-таки огромный жизненный смысл.

Я родился в самый разгар советской перестройки в южном городе, местного столичного значения, в среднестатистической советской семье, а именно – отец инженер эколог, а мать – педагог воспитатель. В те годы, естественно меня мало интересовала политическая обстановка в стране, то, от чего мы уходим, да и, что ждёт нас впереди. А впереди были лихие девяностые, которые перевернули всю привычную социальную атмосферу с ног на голову. У людей отняли идеологию, объединяющую всё население страны в прочный монолит, а также мораль, скрепляющую спесь индивидов в общее, взаимно-уважающее социальное строение; но за то подарили пьянящую «свободу», неминуемо влекущую за собой полную деморализацию и, как следствие того – деградацию. Более наглым и проворным особям это пришлось как нельзя, кстати, все другие оказались на пороге нищеты. Не знаю, к кому бы примкнули мы, в лице нашей семьи, потому, как прожили в этой, вновь испечённой стране мы совсем не долго.

Наш отец в недалёком советском прошлом, в рамках командировок посещал союзные нам государства, так называемого «третьего мира», в которых очень не хватало различного рода квалифицированных специалистов. Мы с сестрёнкой с нетерпением ждали его возвращения из-подобных поездок, а нас с ней, соответственно, хорошие заморские подарки и через край переполненные радостью от встречи после долгой разлуки родительские лица!

В последний раз подобное событие произошло в 1989-м году. Тогда отец вернулся из Бразилии. На сей раз маму ждал пёстрый, золотистый карнавальный костюм; очень приятный на запах с непонятным названием парфюм, разжигающий своим ароматом такой же непонятный огонёк в груди даже у нас с сестрой; и супер новый пылесос, при работе которого запросто можно было слышать о чём говорят по телевизору; Нас же с сестрёнкой – куча бразильских сладостей, маски для ныряния под воду, два настоящих кокоса, столько же жёлто-зелёных футболок, с надписью BRASIL и поход всем вместе в луна-парк!

Неудержимую детскую радость, связанную с последним событием, не смог бы приглушить, наверное, даже взлетающий неподалёку самолёт, но, к сожалению, в такой форме у нас на родине, да и, пожалуй, вообще она выражалась в последний раз. Вскоре у папы на работе провели сокращение зарплат, затем штата, а спустя два года отделение и вовсе закрыли. Во вновь создававшейся стране всем было плевать на всё, а уж на экологическую обстановку в первую очередь. В те годы подобная участь ждала уже очень и очень многих. Практически всё население богатейшей страны в мире катилось к обнищанию, вынуждавшему вчерашних образцовых сотрудников идти на постыдные дела, ради того, чтобы как-нибудь накормить свою семью.

Папа по знакомству устроился на недавно приватизированный одним местным авторитетом завод слесарем, таковым было его первое, средне – специальное образование, а мама по-прежнему работала в детском саду, куда мы с ней и сестричкой с радостью ходили каждое утро. Конечно, мы уже всё реже и реже на выходных посещали кафетерии в городском парке, ну а про любимый всеми детьми города луна-парк я вообще молчу. С умной и преданной собакой Гердой, МЫ, поступили предательски, нам пришлось отдать её дальним родственникам, у которых финансовые дела обстояли намного лучше. Они даже недавно купили новую машину – джип, который всем и всегда называли «паджериком». Да, у них, одних из немногих, дела шли в противоположную сторону с общественными, то есть, в горку. Секрет такого успеха был прост, они своевременно сумели уловить спекулятивные веяния нового времени, но применить на практике этот вполне доступный секрет мог далеко не каждый. Просто-напросто советское общество воспитывалось совсем по иному сценарию, и не было заточено под капиталистические отношения западного мира, которые нам навязывались теперь либеральным правительством с неимоверной напористостью.

Мы с сестрой с нетерпением ждали каждого следующего визита к благополучным родственникам, но не только потому, чтобы повидаться с нашей любимой Гердой, нас также притягивала та успешная и уверенная обстановка в их квартире, с новейшим дизайнерским ремонтом, ванна-джакузи и вкусности на столе. Но для меня самым важным в этом перечне была эта беззаботная радостная, уверяющая в счастливом будущем атмосфера, которая у нас дома давно даже и не мелькала.

В таком темпе мы прожили ещё три года, пока не обрела полный оборот ельцинская демократизация, сгубившая напрочь всё народное хозяйство и теперь добравшаяся до сокращения рождаемости населения и, соответственно, закрытия детских садов. На тот момент моя сестра уже училась во втором классе общеобразовательной школы, а мне оставалось полгода последней подготовительной группы, когда наш детсад закрыли с полным увольнением штата сотрудников, а воспитанников раскидали по оставшимся дошкольным учреждениям по всему городу. Теперь положение нашей семьи ухудшилось ровно вдвое…

А тем временем на улице вовсю происходили следующие процессы:

После непродолжительного звонка дверь открыла мама моего друга.

– Здравствуйте тёть Оль, а Вова выйдет?

– Привет! Заходи, мы сейчас будем мультики смотреть по видео.

– А какие? – спросил я, надевая на себя маску раздумья над ее предложением, но уже входя в квартиру.

–Черепашки Ниндзя.

– Ух ты! – мол, всё – это меня заинтересовало и значит, вы меня уболтали.

Мультики, да ещё и по видео, звучало очень заманчиво. Да, в прочем, я и без этого с удовольствием заходил к нему в гости. У него было много новых во всех отношениях игрушечных машин, на батарейках с проводными пультами управления. Вообще, Вова был хлюпиком и всегда трясся над своими игрушками, когда я только к ним прикасался, да в прочем и по любому другому поводу, поэтому поиграть в них нам вместе никогда толком не удавалось. Частенько я наслаждался лишь их презентацией. А теперь его отец, редко бывающий дома в силу постоянных командировок, сидел над видеомагнитофоном первых моделей и пытался достать зажеванную им плёнку кассеты. Я, как-то само собой понял, что и мультиков мы сегодня не посмотрим. Так и вышло:

– Пап, ну долго ты там ещё?

– Не знаю, сынок, покажи пока Святославу свою новую машинку, которую я тебе сегодня привёз.

– Ах да, смотри, Слав…

Он полез в шкаф, который уже был забит различным детским хламом и прямо сразу вынул внушительных размеров машину, разноцветную с мигалками. Она моментально и прочно приковала к себе моё внимание, но потрогать мне её так и не удалось, потому, что во избежание этого Вова сразу же предложил пойти поиграть во дворе нашей пятиэтажки. Там как раз был тёплый летний вечер, то есть, погода подходящая. Машинки туда выносить мать ему запрещала, да он и сам к этому не очень стремился.

      Выйдя во двор, мы сразу же натолкнулись на наших старшаков: их возраст был от десяти до четырнадцати лет. Они собирались пойти на школьный стадион поиграть в футбол, причём мяча у них не было. Вовке мать запрещала с ними дружить. Оно то и правильно, потому как все мои прогулки с ними заканчивались мелкой кражей или каким-нибудь прочим хулиганством, порой даже с улипётыванием, что было прыти от стражей правопорядка. Да, они были босяки ещё те. Схема этого мелкого воровства товаров у современных торговцев – спекулянтов лавочников была примитивна, просто окружали своей разновозрастной толпой, отвлекали внимание, хватали, кто что сумел и в рассыпную. Это всегда срабатывало в нашу пользу, на моей памяти ни разу никого из нас так и не поймали.

Вот и сейчас каким-то чудным образом они собирались поиграть в футбол без мяча. Меня даже не насторожил этот факт, сейчас мне было всё равно, как и во что мы будем играть, главное было отвлечь себя от этой новой Вовкиной машинки. Да чего там говорить, не столько от неё, сколько от обиды на то, что у меня такой нет и, от осознания того, что вряд ли когда-нибудь будет. Что же касается парней, то они знали наверняка, что сейчас там, на школьном стадионе кто-нибудь гоняет мяч.

Так и вышло. Уже на подходе были слышны азартные крики пацанов и резкие, глухие стуки по мячу.

– Стойте! – сказал Герман, самый старший из нас. Тогда ему было четырнадцать. – Сейчас, когда мы зайдём на стадион, ты, Слав, тормознись с этого края, типа там шнурки завязываешь, Вадим, идёшь к тому краю, вроде уходишь куда-то, а Олег со мной. Попросимся с тобой зайти к ним в команды поиграть и как только мяч попадёт к кому-либо из нас, нужно пнуть его к Славке, а ты, Славян, подожди пока они ринутся к тебе и бей его со всей дури Вадиму за поле. И сразу же валим. Славян, как только шарахнешь мяч Вадиму, сразу же беги вон за ту пятиэтажку и жди там его с мячом для подстраховки, перехватишь мяч, чур чего. Всё, начали!

      Герман был у нас генератором запретных идей, ему в голову всегда оперативно приходили подобные мыслишки! Вот только в этот раз он не учёл двух моментов – парни не согласились принять их в игру, видно почуяли неладное в нашей расстановке. Как мне было видно с края стадиона, у них на этой почве завязался серьёзный спор. Взмыленные парни со всего поля быстро начали собираться в кучу, в которой находились Олег с Германом (они друг другу приходились родными братьями) и пацанов пять, дотоле играющих. Я с тревогой наблюдал за происходящим, но в следующий же миг – это наблюдение превратилось в быстрый бег, потому что Герман вмазал по лицу пацану с мячом, выхватил оный и тут же бросил брату, и по цепной реакции побежали мы все. Такие моменты обычно называют непредвиденными обстоятельствами, но вот именно это обстоятельство было лишь смехом, по сравнению со следующим неучтённым Германом моментом. Что делать с только что нагло отобранным мячом вопроса не стояло. Мы быстро продали его знакомым пацыкам и столь же быстро потратили вырученные деньги. Мне, как сейчас помню, купили бутылочку кока-колы и две жвачки turbo, а себе пиво BEER в алюминиевых банках, сигареты Marlboro и что-то там ещё. Но тут начало смеркаться, и я вспомнил, что мама думает, будто я у соседа Вовки и скоро пойдёт к нему забирать заигравшегося меня, дабы накормить и искупать, в общем, изготовить ко сну. Тетя Оля тут же продолжила бы петь ей песню про испорченных Германа и Олега с первого этажа и чего доброго, окончательно убедила бы маму запретить мне общаться с ними. Вот так подумав, я помчался домой, оставив пол бутылочки кока-колы и одну жвачку сестрёнке. Я встретил её на углу нашей пятиэтажки сильно встревоженной. Она ждала там меня, потому что около нашего подъезда стоял милицейский уазик и тот потерпевший пацан, как видно с матерью. Вова сказал моей сестре, что я пошёл на школьное поле с Германом и компанией, а через некоторое время появились эти и с ментами, которые расспрашивали у наших соседей о нас. Парни эти оказались из соседнего микрорайона и на внешность знали Германа или Олега, а также примерно где те живут. Всё остальное сыскное дело произвела доблестная милиция. Это и было второе непредвиденное обстоятельство. В моей груди вновь забилась тревога, но теперь куда уже более сильная, чем там, на школьном футбольном поле. Сначала я даже растерялся, затем наткнулся взглядом на оставшуюся часть моего трофея.

– Где ты взял кока-колу? – спросила Лиза.

– На, это тебе… – не отвечая на вопрос, сказал я, с той же растерянностью в голосе.

– Спасибо! А где Герман, они?..

– Точно! Надо их предупредить об этом.

Эта мысль пресекла мою растерянность.

– Ты побудь здесь, смотри за всем этим, а я сейчас сбегаю, скажу им. Как раз может и менты уедут. – на это я надеялся больше всего.

Бежал я быстро, но с оглядкой, ведь надо же – ситуация, домой зайти не могу, да ещё не факт, что мама с отцом не знают о происходящем. Вот это меня ждал бы дома «концерт» со всеми вытекающими из него последствиями… Германа и Олега я в том дворе уже не нашёл, но сказал одному из тамошних ребят про это с просьбой передать срочно через кого-нибудь. Сотовой связи в массах тогда ещё не было, но такой вид корреспонденции работал тоже безотказно, с той лишь разницей, что об информации узнавали посторонние лица. Правда, об этом беспокоиться не следовало. В ту пору в социуме прочно увязывались блатные понятия и законы, даже среди такой шантрапы, как мы. Втянуться в подобный круг общения было легко, а вот выйти из него сложновато, даже правильнее будет сказать – невозможно, оставаясь в этом городе.

      Из всей вышеизложенной картины становится ясно, что ожидало в будущем лично меня и нашу семью в целом, но видно Вышним силам было угоднее оградить нас от этого и вот, однажды в десять часов прекрасного утра раздался телефонный звонок. Уже несколько месяцев безработная мама находилась дома, я, по какой-то причине тоже отсутствовал в детском саду, сестра – в школе, а папа был на работе.

– Слав, возьми трубку и скажи, что я сейчас подойду!

– Да, мам. Алло!?!

– Доброе утро, малыш! – с каким-то странным акцентом проговорил хрипловатый мужик на том конце провода.

– Здравствуйте! – не замедлил я и тут же, перебивая его, прикрикнул – А мама сейчас подойдёт к телефону, она на кухне.

– Это очень хорошо, а ты можешь позвать к телефону своего отца?

– А папа на работе.

– Ну хорошо, рад буду говорить и с твоей мамой!

– Славка, кто там? – спросила мать, уже подходя ко мне.

– Не знаю, дядька какой-то, на… – и я протянул ей трубку.

– Да! Я вас слушаю. – вежливо сказала она.

Не известно, что он ей там говорил, но разговор длился не долго, а в конце него мама сказала:

– Позвоните в восемь часов вечера по Москве, он будет уже дома!

И она присела на рядом стоящее кресло с глубокой сияющей улыбкой и недоумением одновременно.

– Мам, кто это был? – тут же поинтересовался я.

– Этот мужчина иностранец, он спрашивал папу по поводу его прошлой работы…

Такой расклад сразу же вызвал у меня бурю эмоций. В памяти всплыли те томительно радостные деньки ожидания папиного приезда из очередной заграничной командировки, кучи подарков, которые он оттуда привозил и вообще та радостная атмосфера, некогда царившая у нас в квартире. Мама так и ушла обратно на кухню, с тем же радостным, задумчивым недоумением на лице и, не сказав больше ни слова. А я побежал на балкон посмотреть, есть ли кто-нибудь во дворе на лавочке из пацанов. Надо ведь было похвастать друзьям, что скоро мой папа вновь поедет в командировку за границу, хотя этот мужчина маме подобного не говорил. Такой радости я давно не испытывал. Мне казалось, что теперь всё у нас будет, как прежде и мама больше не будет ходить задумчивой с печальным взглядом, а папа возвращаться с работы, когда уже стемнеет, настолько уставшим, что даже не поиграет с нами.

      И я, и мама, наверняка, с нетерпением ждали папу и восьми часов вечера, но мне уже начинало казаться, что это не наступит никогда. Так всегда и бывает, когда ждёшь чего-либо, время начинает так долго тянуться, что волей-неволей начинаешь нервничать. Но вот пришла сестрёнка из школы, стала мне рассказывать о приключившемся сегодня, а я ей об утреннем звонке, затем мы начали играть. Вот тут-то время и сдалось! Незаметно подкрался вечер, мама стала накрывать на стол, а это означало скорый приход папы!

Щёлкнул дверной замок. Мы с сестрой ринулись к открывавшейся двери и с криками, перебивая друг друга, бросились наклонившемуся к нам папе на шею. Каждый из нас хотел первым порадовать отца и, кажется, нам удалось сделать это одновременно. Ожидавший нас скромный ужин таил в себе предчувствие продолжения нашей счастливой светлой жизни, после трёхлетнего перерыва. Это ощущение не было ложным, дух радости уже плотно вошёл в наш дом с этим звонком! Когда ровно в восемь по московскому времени у нас зазвонил телефон, отец, лежащий с нами и мамой в обнимку на разложенном диване, молниеносно подскочил к нему и поднял трубку, переводя дыхание. Мы с Лизой подскочили следом; и даже мама встала и немногим медленнее подошла к нам. Разговор также, как и утренний длился не долго. Папа часто произносил слова: да; конечно да; с удовольствием; разумеется, и всё в прочем согласительном тоне. Затем повесил трубку и с широкой радостной улыбкой проговорил:

– О, Господи! Спасибо тебе огромное! – и крепко обнял маму.

      Если сразу перейти к сути телефонного разговора, то он заключался в следующем: это звонил какой-то начальник амазонского департамента экологического надзора Бразилии. Тогда, в 89-ом отец посещал амазонские леса в рамках экологического исследования. Не знаю уж что и как он там исследовал, да только сейчас его пригласили как независимого (теперь, в новой России) специалиста работать в том же направлении с заключением контракта на десять лет. Контракт также содержал в себе хорошие условия работы, приличную по бразильским меркам зарплату, дом, для проживания с семьёй, обучение всех нас португальскому языку, по какой-то новой методике, беспроблемное устройство нас с сестрой в школу и оформление нам бразильского гражданства, если мы этого пожелаем. Семейный совет по этому поводу папа с мамой держали недолго. В следующие же десять минут была твёрдо решена судьба нашей семьи на следующие десять лет. Утром по ожидаемому звонку телефона папа дал утвердительный ответ и через два дня он уже встречал бразильского курьера, который помог нам оформить всю необходимую документацию и купил билеты на самолёт. Через две недели мы уже следовали по маршруту с конечной точкой дислокации – Рио-де-Жанейро.

Так закончилось наше проживание на родине…

Бразилия! Территория без зимы и холодов! Страна вечной экзотики и веселья! Пышные тропические леса здесь соседствуют с величественными горами, дикие джунгли с многомиллионными мегаполисами, великолепные пляжи и огромные реки с пустынными плато, ревущие водопады с уютными тихими океанскими бухтами. Бразилия известна во всем мире как страна футбола и самбы, непроходимых джунглей Амазонки и великолепных пляжей Атлантического побережья и, конечно же, самых зрелищных карнавалов. Всё это так… нам даже казалось, что мы переезжаем в рай на земле. Особенно красок этому мнению придавали последние события, происходящие в нашей стране. Здесь я впервые увидел пальмы и негров, яркое, почти белое солнце и море, весёлые массовые гуляния и, вообще, всё здесь, понятное дело, было для меня и всех нас, кроме папы – впервые… ощущения, конечно, непередаваемые!

В аэропорту нас встречали папины новые коллеги. Их было двое, мужчина и чернокожая женщина. Они приветливо улыбались и говорили на русском, как с нами, так и между собой (это явный знак уважения, видно отец был здесь очень необходим).

– Здравствуйте! – сразу же сказал мужчина.

– Рады приветствовать вас в нашей чудесной стране! – тут же подхватила женщина. – Меня зовут Журинья, а это Матеуш!

– Да мы тоже из «чудесной страны»! – не без иронии ответил папа, взаимно кивнув.

– Здравствуйте! – ответила мама.

Мы с Лизой прокричали это в один голос!

– Вы, наверное, очень устали с дороги, сейчас мы отвезём вас в отель, а завтра после обеда мы отправимся к вам домой, в городок Басури, который находится в штате Мараньян, где нам с вами, Владимир и предстоит работать! Там уже всё готово для вашего комфортного проживания!

      Этой женщине, наверное, очень нравилось говорить на русском или она по натуре своей была очень разговорчивой, не знаю, только она не умолкала всю дорогу, и даже в отеле, пока мы не попрощались с ней до следующего утра.

Вообще я тот приветственный разговор смутно помню. Может быть по тому, что не слушал вовсе, пытаясь охватить изучающим взглядом всё вокруг; при таком желании, как правило, одна картинка окружающей действительности моментально накладывается на другую и весь этот сумбур покрывается в памяти туманом, а трёп этой тётки превращается в единый отдалённый звук. Мама и Лиза тоже крутили головами, созерцая пейзажи со строениями города и один лишь папа принимал участие в оживлённой вводной беседе. Ещё бы, ведь ему предстояло работать с этими людьми…

Не знаю, можно ли кратко описать Бразилию, если не указать того факта, что она кое в чём похожа на нашу страну: люди здесь очень радушны и приветливы, особенно когда к ним обращаешься, не важно, по какому вопросу, тебе ответят с такой отзывчивостью и широкой улыбкой на лице, вроде он (она) только и ждал (ждала), когда ты у него (неё) что-нибудь спросишь! Ещё здесь царит вечная атмосфера праздника, несмотря на то, что основная масса населения живёт довольно-таки бедно. Кстати говоря, в позитиве они нас намного обошли. В самой же ментальности бразильцев плотно засела социальная градация, хотя уже давно и полномерно действует конституция, уравнивающая всё население страны, мазу здесь по-прежнему держат белые потомки португальских колонистов. Остальной же колорит государства занимается работой различной тяжести, танцами и мелким криминалом. Уровень жизни в Бразилии очень низкий, зато сроки в уголовном кодексе слишком высоки, что, собственно и сдерживает бедное население в рамках законности. Но и непомерной роскоши тут навалом, просто она распределена далеко не равномерно (ну прямо как у нас). А с каким размахом здесь проходят карнавалы, это, пожалуй, единственное, к чему не привести российскую аналогию.

Ну да с таким описанием мало что рисуется, думаю, вы лучше ощутите бразильскую атмосферу и раскусите её дух далее по тексту, тогда уж сами проведёте межгосударственные параллели и перпендикуляры.

Городок Басури…

Райский уголок, можно сказать. Леса Амазонки подходят к нему практически вплотную. С другой стороны, его омывает небольшой залив большого океана. Сам городок тоже не велик и делится на две части: верхний (несколько улиц с приличными двух-трёх этажными особняками белых деятелей) и нижний (много переплетённых друг с другом улиц с одноэтажными домами, домиками, а в некоторых случаях даже бараками рыбаков, фабричных рабочих и прочего рабочего класса). Все дома в основном здесь выкрашены в жёлтый цвет с белыми вставками, что вперемешку с сочной тропической зеленью выглядит очень позитивно! Жители городка, как и всей страны, довольно-таки дружны меж собой. Это вообще бразильская особенность, для них понятие сосед, выходит далеко за пределы соседних домов. Утром основная масса народонаселения нижних улиц выходит в море по рыбу да по креветок, а остальные на лесозаготовку, лесопосадку (ну и всё с этим связанное) и на близлежащие плантации и фермы (вообще штат Мараньян является сельскохозяйственным). Ну а обитатели верхних улиц, как вы уже, наверное, догадались, блестяще всем этим заправляют. С наступлением почти экваториального обеда жизненная активность практически замирает. Оно то и не мудрено, палящее солнце плюс стопроцентная влажность заставляют забраться как можно глубже и потягивать что-нибудь холодненькое (например: пиво; но здесь также очень уважают свежевыжатые соки). Молодёжь, напротив, в это время зависает в густом амазонском лесу на речках, вода в которых по сравнению с окружающей средой кажется прохладной. Вечером, после окончания дневной рабочей нормы и угнетающей солнечной активности, все собираются на уличных пятачках (ими, как правило, являются небольшие пивнушки) и тогда с уверенностью можно сказать: «Жизнь здесь бьёт ключом!». Вся эта веселуха утихает уже прилично за полночь – это самое клёвое время в Бразилии!

      Нам выделили дом на одной из верхних улиц. Это было одноэтажное строение, но с жилой мансардой, великолепно отделанным ремонтом, не большим, но уютным двориком. По середине двора располагалась красивая веранда из резного красного дерева, вокруг неё росли пёстрые цветы, посаженные в клумбах, а с боку от неё вымощенная гладким камнем прямая дорожка, ведущая от калитки к крыльцу, стоящему на двух колонах. Дом был построен в типичном португальском стиле одним крупным торговцем (по-видимому минималистом) из Сан Луиса, (это столица нашего штата Мараньян) который, посредством своей деятельности очень задолжал государству, за что и поплатился частью своей собственности, в кою мы сегодня – 21 декабря 1993 года с величайшим восторгом заселились. Журинья, в своём несмолкаемом репертуаре водила нас из комнаты в комнату, знакомя с новым имуществом:

– Вот, это прихожая! – мы находились в большой и светлой комнате, с тремя арочными окнами, одно открывало обзор на веранду и забор, из сваренных узорно металлических полосок, прочно стоящих на окрашенном в жёлтый бетонном фундаменте, а два других – на цветочные клумбы по левую сторону дома и забор, отделяющий нас от соседей. У противоположной от входа стены стоял на специальной тумбочке телевизор, напротив, ближе к первому окну большой диван, обтянутый коричневой кожей и стеклянный столик перед ним. Справа от нас был широкий дверной проём без двери в столовую, совмещённую с кухней. На кухне стоял приспособленный ко всем кулинарным делам кухонный гарнитур со встроенной варочной плитой, вытяжкой, высоким холодильником, посудным сервантом и специально обустроенным шкафом для различной кухонной бытовой техники, сразу за которым следовала раковина с краном.

– А это гостиная! – мы прошли прямо от входа через, прихожую и попали в просторный зал. Там стояла двуспальная кровать, диван, большое, в золотистой деревянной рамке зеркало, шкаф, пару тумбочек, а самое главное – в этой комнате был кондиционер (впрочем, кондиционер ещё стоял и в родительской спальне, а вот у нас с Лизой в мансарде его не было, хотя там он был более необходим).

– Вот спальная! – в неё был дверной вход и с гостиной и со столовой. Обставлена она была также, как и гостиная, только в другом порядке и мебелью из красного дерева (коим богаты Амазонские леса). Только двухметровой ширины зеркало висело напротив широченной кровати.

С той же просторной столовой поднималась на второй этаж, то есть в мансарду, лестница. Там было две комнаты и балкон, выходящий с фронтона во дворик с верандой. Это была наша с Лизой вотчина!

– Всё, располагайтесь, как вам будет угодно! Это теперь ваш дом на десять лет, а, быть может и дольше! – она выдержала паузу, глядя на папу, ожидая какой-либо реакции на своё предположение.

Жизнь покажет! – не заставил долго ждать папа. – Спасибо вам большое, Журинья, за оказанное нам внимание. Я выйду на работу послезавтра, как и условились!

– Да! В половине девятого утра за вами заедет машина. Она всегда будет за вами заезжать и привозить обратно домой и на обед. До встречи на работе!

Журинья вздохнула с довольным облегчением, будто выполнила какую-то невыполнимую миссию и медленно пошла к выходу.

– Ах, да, если вам вдруг что-нибудь понадобится, звоните мне по номеру, который я вам давала! – вдруг вскрикнула она уже у выхода во двор. Затем всё же ушла!

– Ну, дорогие мои, добро пожаловать домой! – с восторгом сказал папа и взял нас с сестрёнкой на руки. – Сейчас мы быстренько перекусим, а затем займёмся размещением по своим комнатам.

А мама была на седьмом небе от счастья. Такой шикарный семейный дом, окружённый со всех сторон цветочными клумбами – мечта каждой здравомыслящей женщины.

Таковым многообещающим было начало нашей новой жизни!

– Привет, Слав! Позови пожалуйста Лизу. – это пришла Аманда, одноклассница и лучшая подруга моей сестры. Классная девушка, довольно-таки! К своим восемнадцати годам она прекрасно оформилась, вот представьте себе: белая брюнетка с ровным загаром (хотя на загар здесь вряд ли кто пожалуется), вечно сияющие, широко открытые светло-карие глазки, ровный носик, пухлые губки, европейский овал лица, не длинная и не короткая (то что надо) шейка, вполне женское телосложение с 3.5 размером груди, изящной талией, не менее изящными овалами попки и стройными ножками. И всё это было упаковано всего лишь в золотую цепочку, не высокий розовый топик (без бюстгальтера), позолоченные часы на правой руке, мини юбку, золотой браслетик на левой щиколотке и блестящие босоножки на шпильках, в которых она была ростом с меня.

– Привет, заходи, она в душе ещё! – с удовольствием выдал я, всем телом демонстрируя гостеприимность, но при этом став так в дверном проходе, чтобы она, проходя, обязательно меня коснулась. – Куда-то собрались?

– Да, пойдём в Сан Марко (это местное приличное кафе) посидим, а потом может на дискотеку! А ты, собираешься куда-нибудь? – она поравнялась со мной и остановилась в полу развороте так, что её левая грудь оказалась в пяти сантиметрах от меня.

«Ах, детка, так бы тебя и тиснул, прямо здесь…» – Ага, придём! – проговорил я, взглядом выдавая, что думаю сейчас совсем не об этом.

– Куда именно? – тут же переспросила она и заглянула в мои глаза, пытаясь вытащить на поверхность отошедшего меня.

– На дискотеку! Ты проходи, располагайся на диване или в кресле, как тебе удобно!

– Хорошо, так и сделаю! – и она грациозно зашагала по направлению к дивану.

– Хочешь чего-нибудь? – буквально выдавил я, плетясь за ней. Теперь мой взгляд прочно приковала её попка.

– Может быть, какой-нибудь мультифрэш… – задумчиво протянула Аманда, располагаясь на диване. Явно догадываясь, о чём я думаю (мне так казалось).

– Окей, сейчас приготовлю, одну минуту!

Мне предстояло удалиться на кухню мутить этот напиток. Приготовить «мульти фрэш» означало набросать в соковыжималку различных фруктов и в выжатый из них сок льда, а предлог «какой-нибудь» то, что сочетание фруктов должен был выбрать я.

Говоря о моей сестре и Аманде, нужно отметить следующее: они – девушки видные, из состоятельных семей, могут вскружить голову любому парню и мужчине (хотя у девушек и самих в эти годы голова кружится по любому поводу), уже закончили обязательное, начальное восьмилетнее образование и учились сейчас на втором курсе в платной школе среднего, трёхлетнего обучения. Это необходимо для поступления в университет, а высшее образование здесь нужно всем, кто хочет (а вернее сказать может себе позволить) жить как белый человек. Поскольку университет в Бразилии – это прерогатива не столь широкого круга лиц (в масштабах страны, конечно), он является гарантом прилично оплачиваемого рабочего места по получении диплома и в целом благоустройства жизни. В принципе, конституция Бразилии закрепляет право за каждым своим гражданином (коими мы все являлись уже давно) право на бесплатное высшее образование, но далеко не у всех хватает денег для овладения необходимым багажом знаний в среднеобразовательной школе. Кстати, о школе. Тогда, в 94-ом, сестренку (а через пару лет и меня) и правда без проблем устроили грызть гранит бразильской науки. Мы на тот момент даже не успели (а сестрёнка и подавно) полноценно овладеть португальским языком, когда нам сказали: «Можете уже посещать школьные занятия! И ничего страшного нет в том, что вы не всё из услышанного будете понимать, напротив, это поможет вам быстрее освоиться и продвинуться в изучении языка!». Мы, так-то были не против, тем более у нас и выбора не было. А в школьных толпах ребятни освоились, как нам и было сказано, довольно-таки быстро, не смотря на наши неидеальные португалоязычные возможности. Я, например, быстро завоевал уважение у ребят (особенно у белых), благодаря своему русскому менталитету, сообразительности, крепкому сложению тела и уличному воспитанию, преподанному мне Германом. На родине мне всегда хотелось походить на него, я часто подражал ему, порой даже в мелочах. То, как он неколебимо решал любые проблемы, которые только могли произойти на улице, его оперативное мышление в острых ситуациях, твёрдость и уверенность в голосе, поведение с задатками лидерства целиком захватывали меня. С ним я был готов пойти куда угодно, даже, думаю, залезть в чужую квартиру, а вот это как раз бы неминуемо случилось, если бы мы остались в России. Но придя здесь впервые в коллектив моих сверстников, я, очень кстати для себя обнаружил в себе все эти качества, даже с избытком. В целом моё поведение приковывало внимание не только одноклассников, но девушек и парней постарше. Через некоторое время к моим суждениям по тому или иному поводу стали прислушиваться, а вскоре и вовсе моё мнение обрело большой вес, особенно у двух моих одноклассников – Луиша с Алешандру и парня на два года старше по имени Лукаш. Они-то и стали моими близкими друзьями и самыми верными товарищами. Мы резко выделялись из всей школьной толпы; общались со всеми, но всегда держались обособлено; лояльно относились к цветным согражданам, но гуляли, танцевали, а позднее выпивали и встречались только с белыми девушками (я, в прочем первый нарушил это неписаное правило, близко сдружившись с мулаткой Габриэллой, с ней же испытав первые прелести интимной близости); всегда выступали на стороне правды и справедливости, но в случаях ссоры или драки белого с кем-нибудь из цветных – поддерживали, естественно своего и нам было абсолютно по фигу прав он или нет. За наши жизненные позиции нас уважали многие белые и, откровенно говоря, недолюбливали некоторые негры.

– Вот: это самый вкусный мульти фрэш, для самой вкусной девушки на свете! – я сказал так, будто бы шутя, но в каждой шутке есть доля правды. Протянул ей бокал и бухнулся на другой конец дивана, так, чтобы не стеснять гостью чрезмерной близостью и самому не стесняться. Мы сидели полулёжа, облокотившись на противоположные подлокотники дутого дивана, развёрнуты друг к другу, в самом располагающем к откровенной межличностной беседе положении.

– Большое спасибо! Ты меня немного смутил… – она играючи опустила смущённый взгляд на стеклянный журнальный столик, но затем вновь заглянула мне в глаза, одарив dvd-улыбкой, и сделала пару глотков из бокала. – Ммм… что ты сюда положил?! Я сейчас и, правда, поверю в то, что он самый вкусный.

«А я бы с удовольствием поверил, что ты самая вкусная!» – Я вложил туда частичку своей Души! Прекрасно, не правда ли?!

– Что это с тобой сегодня? Ты меня приятно удивляешь! – её дыхание немного участилось… да, кажется и моё тоже.

– Точно не знаю, но когда я тебя сейчас увидел, понял, что мне… – меня нагло прервало ленивое Лизкино шарканье по направлению к нам из душа – «Блин, ну кто тебя сейчас звал??? Разве так можно поступать с родным братом???» – она уже вошла к нам в прихожую комнату.

– Привет, Аманда! О чём это вы тут болтаете? – не замедлила она спросить, аккуратно присев в кресло и тут же принялась промакивать полотенцем мокрые волосы, но при этом дожидаясь ответа.

«Да сейчас вот взяли и рассказали.» – Обсуждаем планы на вечер! – теперь я с улыбкой взглянул Аманде в глаза. Она ответила мне тем же, но тут же переключилась на следующий Лизин вопрос.

– А кстати, Аманда, какие у нас сегодня планы?

– Давай сначала зайдём в Сан Марко, посидим, обсудим кое-что, а потом на дискотеку можно…

– Ну а вы, сегодня, что будете делать? И куда это Лукаш подевался? Вчера с занятий ушёл, сегодня и вовсе не явился… А ты сам хоть сегодня был в школе? Выпускной класс всё-таки. – это уже было адресовано мне. Аманда тоже посмотрела на меня вопросительно.

– Так вчера же у Нуно день рождения был, он перебрал и вот сегодня по дороге в колледж завернул куда-то (я знал куда) отсыпаться. Сейчас, наверное, в душе отвисает, скоро притащится, может вас ещё застанет. Сама у него и спросишь! – я хихикнул.

– А-а… Так вот оно что. А сам-то в школе был? Ты на этот вопрос забыл ответить.

– Был конечно (на двух уроках)! Я знаю свою меру в выпивке! – я состряпал важный вид, подняв с выговором вверх указательный палец и тут сам понял, почему я сегодня такой откровенно любвеобильный и смелый с Амандой. Просто если я не перепью, то процесс отходника у меня выражается таким телесным и моральным благосостоянием, что я веду себя открыто и нагловато (что на уме – то и на языке), да и взгляд у меня в такие моменты прямо в сердце; особенно с представительницами противоположного пола. И, как показывает практика, это очень нравится девушкам. Вот и Аманда сидит, поглядывая на меня, в таком благоуханном предвкушении, что у меня аж мысли в голове начали путаться. Главным вопросом стоял: «Как же её утащить от Лизы??? И куда вести потом, свободной хаты нет, а кругом (на пляже, близлежащем лесу на верандах) полно народу. В хижину – далеко, да и не прокатит для первого раза… Ах, детка, где же ты была вчера?.. у Нуно можно было делать всё, что захочешь! Хотя мы и так не слабо оттянулись! Нуно – красавчик! А, кстати, уже девять вечера, но не Луиш с Алешандру, не Лукаш до сих пор не объявились и даже не позвонили…». Как раз на этой мысли меня прервал телефонный звонок. Лиза сразу же взяла трубку:

– Алло! Привет, голова прошла!? Ну, молодец! Да, вот он, сейчас… Слав, подойди, это Луиш. – она протянула мне трубку и обратилась к Аманде – Пошли ко мне в комнату. – та подорвалась следом за мной, мы ещё раз пересеклись взглядом и она, подмигнув, пошла вслед за Лизой, но в дверном проёме опять повернулась ко мне не останавливаясь, как бы о чём-то сожалея выражением лица.

«Да, малышка, я тоже огорчён, но будет и у нас с тобой праздник, обещаю!» – я уже молча держал в руках трубку, думая об этом. «Ах, да, Луиш!».

– Алло! И ты здравствуй! Да я уже давно вас жду! А, ну давай тогда на нашем пятачке и встретимся. Да, уже готов, сейчас и выйду, а Алешандру уже у тебя? Хорошо, тогда я позвоню Лукашу и мы тоже подойдём. И возьмите по дороге пива. Окей!

Повесив трубку, я сразу же набираю номер Лукаша. Непродолжительные гудки и:

– Здравствуйте, я вас слушаю! – на том конце провода послышался детский базар. Это был мелкий брат Лукаша, Гарсия.

– Здорова, малой! Где там твой братан шляется?

– Сейчас позову, где-то здесь был. – резкий, звонкий стук указал на то, что он положил трубку на стол, но тут же схватил обратно и ёрничая добавил – А мама спалила, что он сильно напился на дне рождения Нуно! – затем опять бросил трубку на стол и слышны были только удаляющиеся крики: «Лууукаааш!»

Через секунд двадцать я услышал уже самого Лукаша:

– Здорова!

– И тебе! Как самочувствие?

– Порядок, ты нормально?

– Да у меня вообще всё зашибись! Давай выходи на пятачок, Луиш с Алешандру, должно быть уже идут туда.

– Окей, сейчас выйду.

– Погоди! Чего тебе мама то сказала?

– А-а, малой болтнул, да поругалась немного, сказала ещё раз и отцу расскажет, мол, пусть он тогда с тобой беседует.

– Короче всё нормально!?!

– Ну да.

– Замечательно, давай выходи!

– Ага!

В его голосе всё время звучала какая-то лень, хотя оно и понятно – отходники. Я повалялся ещё минуту в кресле, затем встал, подтянулся, допил мульти фрэш Аманды, стоящий на столике и отправился из дому, пока мама с отцом с пляжа не вернулись. На улице уже во всю смеркалось.

Проходя мимо соседнего дома, я по привычке заглянул в крайние окна второго этажа. Это были окна комнаты Джессики. Вот уже два года она училась в университете в Рио-де-Жанейро и дома появлялась раз в полгода на недельку-две. Затем вновь исчезала на полгода, оставляя лишь тоску в сердцах многих парней городка. Да! Она была первой любовью многих. Я, как сейчас помню, был тогда в четвёртом классе, когда она заканчивала начальную школу, но такая разница в годах не мешала мне, как и многим остальным обывателям разных классов, втрескаться в неё по уши. Ах, Джессика!… Её длинные, прямые, каштановые волосы, голубые глаза (что само по себе большая редкость у бразильянок), придававшие её взгляду ясность и благородство, длинные реснички, сочные губки, прямой, аккуратный носик на европейском овале лица (таковой у всех португалов, только вот у некоторых носы бывают, как у горцев Кавказа), изящная шейка, третий размер груди на стройном, модельном теле, прекрасные контуры ягодиц и бёдер, рост с меня (примерно 175 см.) – всё это с лихвой могло проложить ей дорогу в жизнь, даже при отсутствии особого ума. Но, как ни странно, обладая такой внешностью, она ещё имеет все положительные черты характера, которыми полагается обладать примерным жёнам и неплохо разбирается в экономике. Многие парни отдали бы всё, чтобы овладеть ею, но не у многих парней нашего городка есть, что отдавать. За исключением, пожалуй, одного – Эдуарду, сына местного мэра. Он на пару лет её старше, не дурён собой, довольно-таки грамотный и богатый молодой человек, а самое главное, он тоже в неё влюблён, прямо до фанатизма. Кстати говоря, они встречались здесь, но потом он поступил в университет в Рио, и их связь прервалась расстоянием, что выявило не взаимность в их отношениях с её стороны. Правда по окончанию колледжа, Джессика тоже поехала поступать в тот же ВУЗ (наверное, по настоянию родителей обоих сторон, которые уже заочно их поженили). Даже не знаю, что сейчас между ними, но меня это всё же волнует. Я даже не знаю, каково её отношение ко мне, как к парню и есть ли у меня какие-либо шансы на близкие отношения с ней, но чисто по-соседски, мы общались очень даже хорошо. «Ага (тут же мелькнула мысль), со мной она общалась, а с ним в то же время встречалась…» меня вдруг охватило сомнение. «Хотя всё правильно, я тогда был совсем мелкий, и, даже тогда, когда он четыре года назад уехал в Рио, вплоть до момента её отъезда два года назад – мне было четырнадцать, и я не успел ещё оформиться как парень, чтобы привлечь её внимание в этом аспекте!». Эта мысль меня взбодрила и послужила появлению более оптимистической: «Ну да пошёл он, этот Эдуарду, всё равно она его не любит, а я вот сколочу огромный капитал (правда пока понятия не имею как), перееду в Рио и заберу её к себе! Хотя может быть она вовсе и не у него и забирать её ни у кого не придётся!».

Мысли о Джессике напрочь выкинули из моей головы недавнюю беседу с Амандой, вместе с ней самой. Да и шёл я на автопилоте (вот такая увлекательная девушка)!

– Привет, дорогой! – послышался женский голос откуда-то сбоку. – Ты меня слышишь?!

– А? Что? – я обернулся по сторонам. – О! Привет! У тебя, что сегодня выходной? – ответил я вопросом на вопрос.

Это была Габриэлла, та самая мулатка, с которой я нарушил наше табу.

– Да нет же, выходной у меня завтра! Просто рабочий день уже закончился, сейчас половина десятого времени, вообще то. – к её радостному лицу добавилось изумление. – Что с тобой сегодня?

– Мда, спросил глупость. Зависаю я немного, ты уж извини! Мы у Нуно всю ночь веселились, а это побочный эффект!

– Понятно! Слышала! Говорят, там знатная гулянка была! – и изумление пропало, оставив только радость.

– Ты куда направляешься? – спросил я вперёд неё, чтобы потом ответить ей на то же самое, мол, нам по любому в разные стороны.

– Мы с подругами встречаемся в Лесном (тоже приличное кафе у самой речки на окраине городка, почти ресторан, как и Сан Марко), может, присоединишься!?!

– Может быть, как получится. Я сейчас на пятачок иду, меня там уже парни ждут. Обсудим кое-что, а потом по настроению и решим, куда податься! Они сегодня по состоянию не лучше меня.

– Догадываюсь! Где же вы по раздельности то гуляли?! – усмехнулась она.

– Это точно! Стало быть, идти нам с тобой вон до того поворота (метров 20).

– Ага. – уже по тяжелее выдохнула Габриэлла. – Так вы потом подходите в Лесное, мы вас в чувства то приведём! – а вот это звучало на высокой ноте.

«Обойдёмся!» – Хорошо, я вынесу это на коллегиальное обсуждение! Ну, давай, разогревайтесь там! – вот и мой поворот.

– Да мы всегда горячие! Подходите! – похоже, она хотела меня чмокнуть на распутье, но я изворотливо повернул на соседнюю улицу.

Габриэлла жила в нижней половине городка, но в том месте где она (половина) плавно перетекала в верхнюю (то есть, не далеко от меня). Вот мы и пересеклись с ней на спуске. Она из семьи среднего (по местным меркам) достатка. Занимаются они мелкой торговлей, имеют точку на рынке, где и сбывают товар (продукты, пряности и всё в этом роде). Отец организует поставку, а мать с сыном и двумя дочерьми поочерёдно, среди которых раньше была и Габриэлла выполняет реализацию. Что же касается самой Габриэллы – то с уверенностью можно отметить её привлекательность и обаяние: крупные тёмно-карие глаза, густые длинные ресницы, мелко вьющиеся чёрные волосы, прямо-таки африканские губки, носик с небольшой горбинкой, но он лучше всего подходит к её приятному личику, кожа смуглая, с золотистым оттенком, грудь, примерно 2.5 размера, ну а по остальным параметрам её тело ни в чём не уступает Аманде. Мы начали с ней встречаться около года назад. Тогда мне было пятнадцать, а ей девятнадцать, так что её смело можно обвинить в совращении малолетнего. Но это совращение мне очень понравилось (да, очень жгучая девушка). Правда мои друзья недоумевали по этому поводу, мол, как же так, росли на понятиях кастовости, а тут такое… Я же объяснялся тем, что у нас с ней нет ничего серьёзного и, что она вовсе не африканка, а множество раз перемешанная мулатка, да и вообще у нас разница в четыре года, я лишь перейму у неё интимный опыт и буду дарить его белым девушкам. Одним словом, наши отношения ненадолго, потому, как Габриэлла и сама ещё не созрела на серьёзные отношения. Так оно и вышло, повстречались мы с ней чуть более полу года, а причиной для расставания послужила её, вновь обретённая чрезмерная занятость. Просто три месяца назад родители устроили её (по блату) секретарём к офицеру Жерарду, возглавлявшему местный департамент полиции. С утра до вечера она стала пропадать в его бумагах, часто сопровождала его в поездках на вызовы в главный департамент полиции штата в Сан Луис, а в выходные валялась дома, отсыпалась, отдыхала и лишь изредка появлялась с подружками на речке в лесу или на пляже вечером. А тут ещё и офицер за ней приударил (не просто же так, наверное, брал с собой в Сан Луис). Я, честно говоря, был рад такому повороту событий, да и парни, перестали морщится, как тогда, когда я заявлял: «Сегодня вечером мы с Габриэллой идём в хижину!», а вы, мол, как хотите. Нет, конечно сразу окончательно и бесповоротно наши с ней отношения на прервались, мы даже не объяснялись друг с другом по поводу расставания, просто по возникшей ситуации отдалились, но периодически (как сейчас, например), когда у неё появлялось время и желание, она была не прочь со мной по зажигать, как прежде, и уединиться. Ни к чему не обязывающие перманентные отношения помешать мне не могли, но один факт, висящий как памятка у меня в голове, всегда заставлял меня искать всяческие отмашки – я бы очень не хотел, чтобы Жерарду заточил на меня зуб. Ну а против самой Габриэллы я, естественно ничего не имел.

Уличные фонари уже освещали мне путь, когда я увидел сидящих на веранде пацанов, со стеклянными бутылками в руках. Половину неба ещё озаряло светом, зашедшего за горизонт солнца, но у самой земли было почти темно. С того уличного пригорка, на котором мы сейчас находились видны тёмно-зелёные массивы джунглей, утопающих в лазурном океане по обеим сторонам городка. Сам городок являлся островком цивилизации, в этом диком лесу и светился жёлтым огоньком, пробиваясь сквозь чащу сочной зелени. Отовсюду доносился щебет ночных экваториальных птиц, а из глубин окружающего с трёх сторон леса просачивались крики и писки различных его обитателей. Пацаны сидели чем-то озадаченные, потягивали пиво и кажется (нет, абсолютно точно) не замечали всей этой романтики и не обращали ни малейшего внимания на совсем привычную красоту, окружающей нас природы.

– Братан, ну где ты ходишь? Мы уже всё пиво выпили. – возмутился первый, заметивший меня Луиш. На веранде, помимо него на тот момент уже присутствовали Лукаш, Алешандру, Нуно и Нанду. Последние два товарища были подобно нам, не разлей вода, вплоть до того, что если один напивается – то у второго тоже болит голова (я утрирую, поясняя суть).

– Ах вы негодяи, как посмели? – шутливо ответил я.

– Да правда, ты где застрял там? – вмешался Алешандру.

– Ну всё, завелись! Шёл просто медленно, размышляя на позитивные темы… Потом Габриэлла прицепилась, тянула с собой в Лесное, они там с подругами что-то празднуют похоже! – я зашёл на веранду и поздоровался со всеми за руку. Нуно с ходу протянул мне закрытую бутылочку Баварии.

– На, похмелись! – подкалывая сопутственно вымолвил он.

– Я не похмеляюсь! – с важничал я, а бутылку всё же не только взял, но и открыл и отпил несколько глотков. – Ах, какой холодненький кайф! Где же ты раньше был!?!

– То-то, же! – теперь с важничал Нуно. – А…

– А что там за темы? – перебил его Алешандру.

– У-у? – промычал я, опять отрываясь от горлышка.

– Что за позитивные темы тебя всю дорогу тормозили?

– Да, кстати! – добавил Лукаш.

– А-а! проходя мимо дома Джессики, я вдруг подумал, как нам с ней было бы шикарно вместе!

– Так она… – заикнулся, было, Нанду, но его тут же перебил Алешандру.

– Ты что? Ей другой жених уготован. Размечтался, смотри-ка! – он заржал, глядя на Луиша и сидевшего за ним Лукаша.

– Так она приезжает через пару дней! – попытка Нанду №2. – Моя сестра сказала; они же с ней хорошо общаются, созваниваются постоянно, сплетничают.

– Ух ты! А вот это приятная новость! Значит, тогда я напьюсь, а на следующий вечер обаяю её своим напором!

– Если она будет с таким тобой разговаривать – добавил Нуно.

– От чего – нет? Мы же…

– А твоя сестра тоже хочет поступать в тот университет в Рио? – короче, все перебивающие вопросы задаёт Алешандру.

– Да! А ты откуда знаешь? – удивился Нанду.

– А мне моя сестра сказала! – и снова раздался ржач Алешандру.

– Сёстры – агенты! – буркнул немного недовольный Лукаш.

– Ты чего такой невесёлый? – спросил его я. – Всё ещё голова болит?

– Да уже нет, но что-то как-то тоскливо… Девушку, что ли надо?..

– Так давай, забуримся в Лесное! Там… – с острил Луиш, но теперь перебил я.

– Да вот ещё! Хочешь, чтобы меня потом Жерарду искал?

– А что, в натуре у них с Жерарду что-то есть? – спросил Нуно.

– Достоверно не знаю, но то, что он за ней ухлёстывает – это точно.

– Да и пусть ухлёстывает. – чуть-чуть повеселел Лукаш. – А туда мы и так не пойдём, у нас сейчас на Лесное денег нет. И вообще, я из наших девок никого не хочу.

– Что за эгоизм?! Ты не хочешь – мы хотим! А деньги нам не к чему, приглашают же вон… – кивок в мою сторону, затем снова ржач; не унимается Алешандру. К нему присоединяются Луиш и Нанду.

– Парни! Поехали к Лежейру в Тируасу (это соседний городок, раза в два больше нашего) у них там девочек много и все для нас в новинку! – это осенило Нуно.

      Лежейру наш общий друг, у него и с ночёвкой можно было остаться, как уже не раз бывало. А девочек там и в правду больше, но и парней тоже, у которых уличные порядки несколько отличаются от наших. Толи от тесноты, толи от дури в голове, не ясно, но они постоянно делят территорию, дерутся между собой, что-то без конца выясняют, посредством своих уличных авторитетных лидеров. Нам даже как-то пришлось поучаствовать в массовой драке на дискотеке (у них, кстати, их две), против одной из группировок. Тогда мы поддержали толпу Лежейру, с которой отдыхали, а, побеждённые нами противники потом через левых пацанов, передали, чтобы мы более у них не появлялись, не то, типа худо будет. Конечно, мы не очень, то испугались и, даже приезжали ещё пару раз, но с ними, правда, не сталкивались. Мои родители нормально относились к тому, что я уезжаю из дому на несколько дней к друзьям в соседние городки (мы также гоняли в Курурупу, Кандиду Мендис, Санта Элену, но чаще в Тируасу), главное, чтобы это происходило на выходные и я звонил им оттуда, мол, всё у нас хорошо. Завтра будет суббота, так что смело можно ехать на два дня, при условии, если Лукашу дадут машину, после его вчерашней попойки. Я, хоть и водил иногда отцовский Ситроен, но прав у меня не было, и для поездки в Тируасу машину бы мне никто не дал (особенно ночью и на пару дней). Да и вообще, узнав про скорый приезд Джессики (а он, вероятно должен будет произойти на этих выходных), я уже, мысленно, был с ней и никакой Тируасу в мои планы теперь не втиснуть.

– О! И в правду, поехали! Лукаш, дуй за тачкой (у них был огромный внедорожник Шевроле)! – засуетился было Луиш, но тот его сразу прервал.

– Да кто мне её сейчас даст? Мама спалила, что я с бодуна. Стоит мне только заикнуться отцу о машине, как она сразу же заикнётся ему о случившемся. И к тому же, я уже пива выпил, она это тоже учует. Чего доброго, вообще перестанут машину давать. Пусть лучше уляжется всё, а на следующих выходных поедем. – в его словах было рациональное зерно.

– Точно! – тут же поддержал я.

– Нуно, а тебе не дадут? – поездкой разгорелся и Алешандру.

– Ты в своём уме? Этого мать спалила, а мои всё наверняка знают, у меня ведь дома гуляли!

– Эх, ну что за дела? – раздосадовался Луиш. – Чего делать то будем?

– Да фиг его знает… Я, например, вообще никуда не хочу, слабость такая в теле и вообще лень… Сейчас бы с Джессикой на диване по валялся только с кайфом!

– Ага, мечтай, мечтай. – ёрничал Алешандру. – А куда Эдуарду денешь?

– Да в бубен дам и сам куда-нибудь денется! – я засмеялся от сказанного, следом присоединились Лукаш, Нанду, Нуно и Луиш.

– Ну, допустим! – не унимался Шанди. – Он отвалит, что вряд ли, но тут же подключится его влиятельный отец. Ты верно забыл, что Франсишку Тадеуш мэр у нас и всю мазу в Басури держит. У него полно влиятельных друзей в Сан Луисе и вообще по всему Мараньяну, а тот самый Жерарду, которого ты опасаешься, в случаях связей с Габриэллой – его друг и подельник в незаконном бизнесе.

– Да никого я не опасаюсь. – строго заметил я, а остальные парни молча, даже перестав пить пиво и приоткрыв рты, наблюдали за нашим диспутом. – Просто я реально смотрю на вещи.

– Как видно не на все! Ты только взгляни на ситуацию: их, всеми уважаемые, семьи договорились их поженить, ещё, когда те в школе учились. А тут нарисуешься ты, со своими попытками увести её у жениха и при этом дать попутавшему от такой дерзости Эдуарду в бубен. Да тот же Жерарду, пользуясь своим служебным положением, укатает тебя далеко и на долго. Только такая перспектива ждёт тебя в этом случае. А, нет, есть ещё вариант – тебя просто шлёпнет этот Лютый пёс, слуга Франсишку, ему ведь раз плюнуть, руки по уши в крови. Брат, мы с детства дружим, я не хочу, чтобы подобное произошло с кем-то из нас, и если ты это серьёзно затеял, то умоляю тебя – выбрось эту затею из головы, вон парни меня поддержат.

А парни сидели по-прежнему с раскрытыми ртами, только теперь в серьёз озадаченные. Их озадаченность легко объяснялась, они прекрасно знали какой я упёртый и целеустремлённый, с детства уважали меня за это, но сейчас дело действительно запахло жаренным и мои положительные качества могли сыграть со мной злую шутку.

– Действительно, брат, ты сейчас пошутил на счёт Джессики или как? – первым начал соображать Лукаш. А я не знал даже, что ему ответить. Ведь я серьёзно подумывал об этом, и сказать ДА – значит соврать друзьям и себе, но после приведённых Алешандру доводов, которые я и сам прекрасно знал, только не думал об этом, сказать НЕТ, было как-то не разумно.

Наблюдав моё молчание, пацаны поняли его истинную причину, ведь мы действительно знали друг друга, как облупленных. Осознание моей серьёзности в этом отношении мигом взбудоражило всех.

Ну а пока мы все молчим, соображая, а точнее сказать, переваривая услышанное (и догаданное) друг от друга, самое время поближе познакомить вас с доном Франсишку Тадеушем.

Дон Франсишку, как и все мэры, самая влиятельная фигура в своём городе. Он живёт со своей семьёй (а это он, его родители, жена донна Аурелия и единственный сын Эдуарду) в особняке, больше походящем на дворец. То, что особняк находится в конце одной из верхних улиц, свидетельствует о том, что это не унаследованное родовое имение, и он построил его явно не без помощи муниципального бюджета. Касаемо его материального благосостояния можно выделить следующие поступления: солидная зарплата градоначальника (но это самый мизер в его доходах); он ведает всеми доходами и расходами Басури и административно принадлежащих городку земель, естественно, корректируя их в свою пользу; лично пользуется ресурсами своей вотчины, имея деревообрабатывающую фабрику; но самое важное в этом списке то, что дон Франсишку имеет «дыру» в государственной акваториальной (водной) границе, через которую в страну попадает подакцизный товар, минуя всякую таможню. Товар в основном состоит из крепких, дорогих (благодаря таможенной политике) спиртных напитков и расходится по многим городкам Мараньяна. Правда вот в Сан Луис он с этим делом не лезет, наверное, там орудуют свои дельцы. Как раз на это же самое дело офицер Жерарду и закрывает глаза, за что имеет свой откат. Вообще Франсишку Тадеуш здесь негласный хозяин всего вокруг. Нельзя, конечно сказать, что он доит каждую бабушку, но во всех делах, в которых вращаются более-менее серьёзные средства он имеет свой интерес. В личных достоинствах отличается волевым характером, харизматическим даром, что в целом соответствует занимаемой должности. Умный и дипломатичный человек, везде ведёт себя по-хозяйски и считает себя правым во всём. Не прощает обиды и расплачивается троекратно, а возможности для этого он имеет, как законные (в лице Жерарду), так и криминальные (в лице своего преданного слуги, имени которого не знает никто в городке и по – сему зовут псом). Предприниматель, в доме которого мы живём уже десять лет, поругался с ним, прежде чем официально попал в опалу к властям. А ещё давно был случай, рыбаки устроили бунт, вроде он их по дешёвке рассчитывал за морские дары, так его этот пёс разделался с зачинщиком бунта, утопив его в море. Уголовное дело по этому поводу даже не заводили, а в отчёте написали, будто напился и сам утонул, упав в воду с пирса. Дон Франсишку состоит в негласном союзе с себе подобными в Мараньяне. Они периодически съезжаются в Сан Луисе, разговаривают о делах, заключают новые договоры о взаимодействии в финансовом отношении и не только, ну и отдыхают между делом в развлекательных vip центрах. Одним словом, он представитель элиты нашего штата. Поговаривают даже, что у него есть связи и за пределами Мараньяна, но это уже не подтверждённые слухи.

Зная весь расклад, я, как и все остальные пацаны прекрасно осознавал риск всей этой моей затеи с Джессикой. Ну и что же мне теперь делать? Забить на неё и дело с концом? Может быть это самый разумный шаг… К тому же у нас разница в 4 года и она моей не была никогда. То есть, другими словами я её не имел, не терял и, стало быть, париться не о чем, коли она изначально принадлежит другому.

– Да это ведь просто прикол! – очнулся вдруг Луиш. – Куда это тебя понесло, Шанди? Наговорил тут целую трагедию! Ха!

– В натуре, что-то мы много внимания уделили этой Джессике. Встречается она с Эдуарду, уже давно, всё в этой ситуации правильно! О чём речь ведём?! – это слова Лукаша.

– Точно! Ерунда какая-то! – вставил Нуно.

– Да ну их! Совет им да любовь! – добавил Нанду.

– Ну вот и отлично! – заключил Алешандру, похлопывая меня по плечу.

Да вот только мне ни вставить, ни добавить, ни просто ответить на давно заданный вопрос было нечего. Хотя весь последний разговор ребят и строился с целью оправдания меня перед самим собой, отказываясь от неё.

– Ай, ладно вам, парни! – наконец-то заговорил я. – Что же на ней свет клином сошёлся!?! Это я так, просто… О ней много пацанов мечтают и что теперь?.. Вот и я просто помечтал. Фигня, это всё! – атмосфера в компании явно расслабилась. На только, что было озадаченных лицах, появились улыбки. Настало время сменить тему.

– А, кстати, раз уж мы тут заговорили о доне Франсишку, знаете, что у них произошло? – начал Нанду.

– И что же? – спросил Лукаш. Все остальные тоже заинтересованно посмотрели на него.

– Короче, на его жену, донну Аурелию, ещё давно положил глаз главный прокурор штата. И самое важное то, что и дон, и донна об этом знают!

– Ну она, в общем-то, женщина видная. И что с того? – не понял Луиш.

– Да ты слушай дальше. Так вот, недавно дон Франсишку ездил в Сан Луис на встречу с какими-то деятелями, ну и закутил по полной там в одном из элитных борделей. Не знаю, донна Аурелия об этом догадывалась или знала наверняка, но только она в отместку супругу за рецидив в измене тоже, изменила ему с этим прокурором! Как же его?.. – Нанду почесал голову.

– Ни фига себе! Это правда? – Алешандру, похоже, больше всех удивился.

– Ну да! Прямо в то же время поехала в Сан Луис, предварительно договорившись о встрече с прокурором в каком-то отеле. И происходило это всё буквально неделю назад, на прошлых выходных.

– Ну и как же, вот так все об этом знают, а дон Франсишку нет? – похоже Луиш не поверил.

– А кто тебе сказал, что все знают? Вы вот, например, не знали и никто не знает особо, а он, наоборот, в курсе.

– Но как же? Это произошло неделю назад, а она до сих пор жива, да и живут всё ещё вместе, ни скандалов, ни чего подобного не слышно… Странно это… – Лукаш тоже принял активное участие в установлении истины.

– Так они просто сор из дома не выносят, а так-то скандал на этой почве у них был, даже ещё там, в Сан Луисе. Но дон Франсишку по любому теперь нутром чует, что сильно газовать на Аурелию не стоит, а то ведь на эмоциях она ляпнет прокурору и тот обретёт моральное право отобрать свою поддержку у Фраснишку, а это может сильно аукнуться; вот и замяли всё меж собой. Да и не хотят, чтобы Эдуарду об этом узнал, он ведь вместе с Джессикой приедет в этот раз. А сам прокурор о скандале тоже знает.

– А ты то, откуда знаешь про всё это? – опять Луиш.

– Моя тётя работает в одной крупной компании Сан Луиса, специализирующейся на экспорте и импорте, сами можете догадаться, каким людям принадлежит компания. Так вот она, вращаясь в этих кругах, услышала нечаянно разговор двух компаньонов на корпоративе. Те, похоже наняли кого-то следить за прокурором и вот неожиданный для них результат. Ну а тётя, уже среди недели, видно, как с делами разгреблась, позвонила моей маме и, между делом уведомила её о делах нашей уважаемой четы. Как же его зовут, блин?.. – это, похоже, очень беспокоило Нанду.

– Да какая разница, не парься! Прокурор – он и в Африке прокурор! А вот то что на него компромат роют, уже интересно. Неверное, чтобы не выделывался, чур чего! – смекнул я.

– Похоже на то, только должность у него очень влиятельная, второй человек в штате, после губернатора. Такого не свалишь, как не крути. – умозаключение Лукаша.

– Любого свалить можно, смотря кто валить будет! – после моих слов Лукаш взглянул на меня, но ничего не сказал.

– Интересно только, как же теперь дон Франсишку с главным прокурором разойдутся, ведь оба в курсе, что оба в курсе! – раздался заразительный смех Алешандру.

– А вот дону Франсишку он точно не по зубам! – теперь засмеялся и я. Похоже, что дон Франсишку становится моим личным неприятелем. – Зажуёт неверное и проглотит, ему больше ничего не остаётся!

– Это точно! – теперь к хохочущей толпе прибавился и Лукаш.

– Надо теперь только сделать так, чтобы и Эдуарду об этом узнал! – добавил я, просмеявшись.

– На фига? – очень заинтересовался Нанду.

– Если хочешь победить неприятелей, вбей между ними клин! Это общемировая народная мудрость! – я состряпал умное лицо.

– Опять двадцать пять. Ты всё про Джессику? – не без отчаяния буркнул Алешандру. – Я так и знал, из головы ты её хрен выбросишь.

– Не гони волну, Алешандру! Да, ты прав, из головы я её не выброшу, такая киса ведь! Но особо загоняться о ней не стану и на рожон лезть не буду, я же не дурной.

– Это радует! – не без эмоций вставил Лукаш. – Пошлите уже куда-нибудь! Нас ждут великие дела! Да!?! Ты же так любишь говорить! – он крепко обнял меня левой рукой за шею, а правой взъерошил мне волосы. Ну а я посмотрел на время, по его наручным часам, раз уж они оказались около моего лица. На тот момент было уже половина одиннадцатого.

– Так куда пойдём? Не решили же. – похоже одному Луишу было не всё равно. Наверное, он ещё хранил надежду на поездку в Тируасу.

– Да какая разница! Сейчас возьмём ещё пива и спустимся на пляж, там, наверняка уже весело! – этим Лукаш стёр его надежду окончательно. И довольная кучка парней, на лёгких пивных тягах медленно поплелась в сторону пляжа, громко шутя и смеясь над всем и вся. А на улице уже совсем стемнело и звуки самбы, вперемешку с радостью раздавались со всех сторон. Ещё бы, в Басури наступила ночь!

И вот субботний вечер следующего дня. Мы с парнями, уже отоспавшиеся после ночной гулянки, торчали, каждый у себя в душе, кайфуя от струек прохладной воды. А в это время, неподалёку от нас происходили следующие события.

– Эдуарду, сынок! – донна Аурелия переполнена счастьем (они стоят в огромной прихожей своего дома-дворца). – Как я соскучилась, милый мой, мальчик! – она бросилась ему на шею, крепко объяв своей материнской любовью. Эдуарду даже сумку не успел поставить, но тут же просто бросил её на пол и ответил матери взаимностью.

– Привет, мамочка! – он горячо поцеловал мать, а она, в свою очередь уже успела исцеловать обе его щеки, лоб и губы. – А знаешь, как соскучился я?! Последние дни просто спал и видел нашу встречу!

– Тогда почему же ты так редко приезжаешь? – это звучало уже с некоторой обидой. – Я ведь знаю, что ты можешь чаще, сынок. – её голос немного задрожал, от того, что к горлу подкатился комок.

– Мамочка! Ну что с тобой? Ты, вроде должна радоваться нашему с Джессикой приезду, а ты чем-то расстроена… Что-то случилось? – да, недавнее внутрисемейное потрясение ей было трудно скрывать, но она держалась, как могла.

– Просто мне очень тебя не хватает, сынок. Ты уже четыре года отсутствуешь дома, я… – она попыталась проглотить этот комок, но ничего не вышло, крепко прижалась к груди Эдуарду, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Ей очень не хотелось, чтобы Эдуарду что-нибудь заподозрил.

– Да что у вас стряслось, мам? Где папа? Почему он меня не встречает? – он, недоумевая от происходящего, начал озираться по сторонам в поисках отца, но наткнулся взглядом только на домработницу, которая с состраданием за всем наблюдала.

– Исидора, позови сюда отца, я хочу его видеть. – обратился он вдруг к этой самой служанке. – и отнеси мою сумку ко мне в комнату. – А уткнувшаяся в грудь сына, донна Аурелия молча пыталась настроиться на позитивную волну. Всё-таки сын приехал, а это действительно для неё большая радость.

– Да, сеньор Эдуарду! – она мигом подскочила к ним, подобрала с пола сумку и, отходя добавила – Только дона Франсишку сейчас нет. Он отъехал на фабрику, но должен скоро вернуться. – и мухой взлетела на второй этаж.

– Сынок, пошли ужинать, стол уже накрыт! – уже оторвавшись от его груди и искренне улыбаясь, сказала донна Аурелия, умиляюще глядя прямо ему в глаза.

– Что, мы не станем ждать папу? – на его лице появилось возмущение.

– Ты же очень устал с дороги и очень проголодался! – донне действительно не очень хотелось ужинать с мужем. – А отец скоро приедет и присоединится к нам. А где Джессика? Почему она не с тобой? – она тут же перевела тему.

– Я завёз её домой. Джессика тоже полгода не видела своих родителей и тоже дико соскучилась. – это он говорил, когда они уже, по-прежнему обнимаясь шли в столовую. – Она завтра придёт к нам на обед!

– Ну и хорошо, сынок! Побудем вдвоём, это ещё лучше. Мне так тебя не хватает. – по её виду отчётливо видно, что она готова сесть с Эдуарду на один стул и есть из одной тарелки, боясь, как бы он не отдалился хоть даже на шаг.

Донна Аурелия действительно очень любит своего единственного сына. А в свете последних событий, ей вообще просто необходимо присутствие близкого, родного человека. Эдуарду для неё сейчас явился, как спасение. Не ясно, что больше её расстраивало в этой ситуации, толи измена любимого супруга (его она тоже любила, а может ещё и любит, по-настоящему), толи её собственная в отместку, а может и то и другое плюс скандальное выяснение отношений, но сейчас её несгибаемость была надломлена. Вообще, донна Аурелия по характеру под стать своему мужу. Она очень гордая и самоуверенная, строгая ко всем, кроме сына и мужа, красивая и коварная, к подругам относится, как к своим подданным и ведёт себя с ними, как королева с пажами. Поэтому близких подруг у неё нет и в подобной ситуации даже поплакаться некому. Явных врагов, как бы странно это ни звучало, тоже нет, хотя чего в этом странного, они иссякнут тут же, стоит им только появиться. А Эдуарду, по природе своей – простой, добродушный парень, но с детства избалован роскошью. Он ни с кем в Басури не дружит, а с тех пор, как уехал в Рио даже и не общается (кроме Джессики, конечно же и, её подруг, посредственно), но не потому, что у него есть к кому-то из среднего или бедного класса отвращение, а потому, мол, статус не позволяет, да и жизненный путь у него – автобан с боковыми заграждениями безопасности, тогда как все остальные ездят по бездорожью и мелким трассам. Ну а в таких условиях трудно найти общий язык и вообще, какие-либо точки соприкосновения. Возможно, мы могли бы с ним подружиться, но у нас большая разница в возрасте, я перешёл только во второй класс, когда он перешёл в восьмой, то есть последний в школе. А теперь из-за Джессики мы с ним и вовсе по разные стороны баррикад.

      Через два часа после приезда Эдуарду в огромный двор, площадью с пол гектара, на котором располагались меж цветочных клумб три фонтана со статуями и две белокаменные веранды с колоннадами по обе стороны довра, въехал чёрный Мерседес 600 класса LS и остановился около Фольксвагена Пассат, припаркованного прямо у крыльца дома. Из него вышел слегка пьяный, высокий, статный мужчина, одетый в представительский костюм, с зализанными назад волосами и сигарой в зубах. Он посмотрел на Пассат, потом на свой просторный балкон, выходящий из его кабинета прямо поверх крыльца, затем повернулся назад, к водителю и приказным тоном сказал:

– Загони обе машины в гараж, мы сегодня никуда не поедем. – и медленно поднялся по ступеням крыльца.

В прихожей его с улыбкой встретила Исидора:

– Дон Франсишку, сеньор Эдуарду с донной Аурелией уже отужинали и сейчас находятся в зале на втором этаже!

– Отнеси банановый смузи ко мне в кабинет. – тем же тоном, что и водителю, ответил он ей. А сам побрёл по широкой мраморной лестнице на второй этаж. – Устал я сегодня. Очень…

Войдя в зал второго этажа, он остановился перед диваном, на котором сидели донна с сыном, развёл в стороны обе руки, при этом его вид значительно изменился в лучшую сторону, а на лице появилась улыбка.

– Эдуарду, сынок!

– Здравствуй, папа! – тот быстренько подскочил к отцу, и они крепко обнялись.

– Наконец-то ты вспомнил о нас с матерью!

– Пап, ну что ты такое говоришь? Я приезжаю на каждые каникулы. Чаще не могу, у нас строгие преподаватели, ты же знаешь! А вот вы с мамой могли бы ко мне приезжать, почему вы этого не делаете?

– Ой, нет, увольте! Я не переношу городской суеты, а Рио – это суета сует. Да и чего нам тревожить ваше с Джессикой гнёздышко (для справки: дон Франсишку купил Эдуарду в Рио пятикомнатную квартиру в дорогом районе) своими наездами!?

После этих слов Эдуарду потупил взгляд и поменялся в лице.

– Ты чего, сынок! – дон положил ему руку на плечо. – Поругались что ли?

– Да нет же. Просто… – он завис, а его мина стала ещё кислей.

– Что у вас случилось, сынок? – тут уже влезла мать.

– Просто мы решили пока пожить раздельно, чтобы разобраться в своих чувствах друг к другу… – он присел на диван, медленно погружаясь в себя.

– Ты не уверен в своих чувствах к ней? – теперь мать положила ему на плечо левую руку, а правую на колено, пытаясь заглянуть в глаза.

– Я-то уверен…

– Вот дрянь такая. – она прижала его к себе. – Да она просто себе цену набивает, неблагодарная.

– Мама, не говори так о ней! Джессика очень хорошая, просто… – он опять замолчал.

– Ну да, хорошая… – Аурелия начала заводиться, но её перебил своим басом Франсишку.

– Не хватало ещё, чтобы Эдуарду Тадеуш нюни распускал. – это звучало сердито. – Я вообще не понимаю в чём проблема. Зачем ты её о чём-либо спрашиваешь? Это всё твоё воспитание, Аурелия. Посмотри, что с сыном сделала. – а это он уже обрушился на жену. – Эдуарду, подними голову, я с тобой разговариваю. Пошли ко мне в кабинет, поговорим по-мужски. – он вспыльчиво развернулся и быстро удалился.

Над предложением Эдуарду долго не думал. Он отхлебнул минеральной воды прямо из графина, стоящего на столике у дивана и двинулся вслед за отцом. Войдя в кабинет, он застал отца разливающим дорогой виски по бокалам.

– На, выпей. – дон передал сыну один, а второй махом осушил сам. Затем налил ещё.

Эдуарду тоже не стал целковаться, но так быстро крепкий виски ему не поддался. Выпив, он немного по жмурился, затем поставил бокал на отцовский стол, а тот, в свою очередь наполнил его по новой.

– Честно говоря, сынок, меня за сердце хватает, когда я вижу тебя таким. Но не потому, что я сострадаю тебе, а потому, что не могу смотреть, как Эдуарду Тадеуш распускает сопли. – он говорил с полнотой власти в голосе, как отрезал, да какой там – отрубал. Вроде он не мэр провинциального бразильского городка, а папа Римский. – Конечно, с женщиной можно держать совет, но только тогда, когда она станет твоей женой. И даже в этом случае нельзя расслаблять узду, потому, что они сразу начинают идти на поводу у своих желаний, а их желания всегда приводят в ад. Ты сам должен координировать её желания и во всём быть её хозяином. Только тогда жена будет искренне любить, и уважать тебя. В противном же случае она поймёт, что о тебя можно вытирать ноги, а вместе с этим потеряет к тебе и любовь, и всякое уважение. Вероятно, именно это у вас и произошло. – он ненадолго замолчал, усаживаясь в рабочее кресло, стоящее за столом. Затем уже медленнее первого испил бокал до дна и снова заговорил, с туманным взглядом, будто бы смотрел куда-то, в даль. – Мне больно сынок, больно осознавать, что ты вырос таким мягкотелым. – теперь он окончательно замолчал и начал прикуривать сигару.

Трудно сказать, кому из них сейчас было больнее, но Эдуарду, похоже, дар речи потерял и если бы перед ним сейчас была мать, а не отец, то он скорее всего бы разрыдался.

– Иди отдыхать, сынок! Я хочу побыть один… – и он повернулся на вращающемся вокруг своей оси кресле, ровно на 180 градусов в сторону открытых дверей на балкон. На улице уже почти стемнело, и перед его задумчивым взором открывалась панорама городка, в жёлтых огнях, которые, постепенно спускаясь, утопали в бескрайнем океане. Такой вид, волей-неволей погружал в глубокие раздумья, а тут ещё и серьёзных поводов для оного было, как минимум два (жена и сын).

А вот и Джессика.

      Сумрачно. Но на голубом небосводе не видно ни одной звезды, а по земле, странным образом стелется густой туман с кучной поверхностью (прямо как в скандинавских сагах). Я стою по колено в нём. Вокруг непривычные для меня строения, в которых с трудом узнаются очертания домов моего родного города и всё это погружено в такую тишину, какой в Бразилии, наверное, никогда не было. Меня в сей момент волнует не столько эта странная окружающая действительность и вообще та мысль: «А, собственно, где я?», сколько вопросы: «Почему так тихо? И где все?». Да и вообще, в моём теле и сознании царит такое благодатное состояние, при котором, как ни крути, не хочется и не получается о чём-либо задуматься, даже не в серьёз. Совсем не хочется сделать даже пару шагов вперёд и максимум, что получилось само собой, я обернулся назад. Мой взгляд тут же упёрся в блондинку, стройную высокую девушку лет двадцати, с явно выраженными славянскими чертами, которая стояла у открытой передней двери серебристого автомобиля, кажется Митсубиши Галант. Она смотрела на меня пристальным взглядом, будто изучая внешность давно знакомого понаслышке человека, с отдалённой улыбкой и слегка блестящими глазами, мол: «Так вот он ты какой! Наконец-то встретились!». За ней проглядывался чёрный кожаный салон, с деревянными вставками на панели и блестящими алюминиевыми педалями с рычагом переключения передач. Факт наглухо тонированных стёкол и кожаного салона моментально породил во мне интимные мыслишки и соответствующие им импульсы. Я медленно подошёл к ней и столь же медленно, но решительно, не говоря ни привет, ни пока положил левую руку на её идеальную талию, а правой, зачем-то полез в брючный карман. В ответ она широко улыбнулась, слегка опрокидывая голову назад, обняла меня за шею и глубоко взглянула прямо в глаза, не моргая и не отвлекаясь ни на что более. «О, Боже! В её взгляде можно утонуть!» – стало огромным восклицательным знаком точно по центру моего мыслительного процесса. Вероятно, в её голове сейчас тоже возникли интимные мысли, а по телу забились соответствующие импульсы, передавая возбуждение всем его частям. Я вытащил руку из кармана и, охватив её талию уже, как полагается, прижал к себе так, что мы оба почувствовали эти самые импульсы друг в друге и тем самым перешли в эмоциональное и физическое состояние готовности поглотить друг друга, наслаждаясь всеми прелестями, сотворёнными в человеке. В этот миг нас не интересовало уже ничего вокруг, нисколько не настораживал тот факт, что мы не просто не знакомы, но даже не знаем друг друга по именам, не заботила странная окружающая среда, с полным отсутствием кого-либо; напротив, всё это наращивало влекущую таинственность и шарм, которые служат самой короткой дорогой в бурю страстей. Поддавшись своим инстинктам, я дерзновенно ухватил обеими руками её упругую кругленькую попку и не замедлил прильнуть губами к уже тянущимся навстречу губам. Всё! Вот-вот мы улетим…

Но не тут-то было. Резкий, пронзительный звук пронёсся у нас над головами. Не желая отрываться друг от друга, мы попытались не обратить на него никакого внимания. Но звук повторился ещё громче. «Что это?» – подумали мы синхронно и пересеклись взглядами, всё-таки оторвавшись. Потрясающе, мы достигли такой эмоциональной взаимосвязи, что знали мысли друг друга. А звуки тем временем буквально посыпались на нас, складываясь в предложения на русском языке.

– Да кто там болтает? – пробурчало наполовину накрытое тонкой простынкой тело, лежащее на животе со свисающей с кровати правой рукой.

– Вставай, давай! Опять целый день решил проспать? – чеканил строгий советский выговор мамин голос. – На рынок надо сходить за продуктами! А то голодные будете.

А моя таинственная незнакомка вновь оказалась на расстояние трёх метров от меня. «О, нет! Нет! Как же так?» – её, вместе с тачкой стал окутывать вздымающийся от земли густой туман. Одновременно я, никуда не двигаясь, стал отдаляться от неё и окружающей нас с ней блаженной среды, пока окончательно не проснулся, оторвав голову от кровати.

– Блин! Мам, ну зачем ты меня разбудила? Дался тебе этот рынок? – лениво бормотал я сонным голосом.

– Да?! А кушать ты что будешь?

– Не хочу я! – моя голова опять обрушилась на кровать.

– Это ты не проснулся ещё! Сейчас только умоешься и сразу захочешь. И у отца сейчас аппетит разгорится, он то тебя быстро разбудит. – она прошлась по всему периметру моей комнаты и по открывала все шторы, плотно заслоняющие собой свет дневного солнца, затем вышла, чтобы я мог встать и одеться.

Определённо, спорить с ней бесполезно, да и проснулся уже. Надо вставать. Я перевернулся на спину, повалялся так с минуту, потом приподнялся на локтях и посмотрел на стоящие на тумбочке электронные часы, будильник которых пробуждает меня каждое будничное утро гимном Российской Федерации. Они показывали уже четверть первого. «Это же ещё совсем рано, учитывая, что мы гудели всю ночь в Лесном. Или не всю?.. Так, так…». Я невольно начинаю задумываться, пытаясь восстановить события прошедшей ночи. Но тут же обрываюсь: «Да хрен с ним, что бы там не происходило этой ночью! Интересно, откуда в моей голове взялась эта таинственная незнакомка? Может эта девушка ждёт меня в России? Да с фига ли! Я оттуда уехал, будучи ещё шпингалетом. Кто же ты такая – моя дорогая!?!». Думая об этом, я открыл шифоньер и достал белые, классические шорты, со вдетым в них матерчатым ремнём кремового цвета и тоненькую, короткую конопляную рубашку нежно-жёлтую, с почти отсутствующем рукавом. Приготовив одеяние, я, обвязав пояс полотенцем, побрёл в душ, в котором уже торчала Лиза. Присев около двери и опершись спиной о стену, я спросил у неё:

– Тебя тоже разбудили?

– Чего? – послышалось из-за двери.

– Я говорю, ты скоро там? – уже прикрикнул.

– Сейчас выхожу!

Дом заливало ярким солнечным светом, а по низу слегка двигался прохладный воздух от работающего в прихожей кондиционера.

Через некоторое время прекратила шуметь вода в душе, а ещё через пару минут распахнулась дверь и из неё, вся на бодряках, показалась Лиза.

– Я всё! – она взъерошила мне волосы и пошла дальше.

– Ты пойдёшь со мной на рынок? – бросил я ей в след.

– Нет, я убираться сейчас буду! – не оборачиваясь, ответила она, и её удаляющийся халатик скрылся за углом.

«Правильно!» – отметил я про себя, закрываясь в душе, который просто обязан был взбодрить сейчас и меня.

      Не стану описывать своё пребывание в душе, потому, как это дело обычное и не долгое. Только всё это время: валяясь на кровати, копаясь в шифоньере, сидя в ожидании у душевой, принимая душ, одеваясь, выпивая в столовой свежевыжатый мульти фрэш, и выходя из дома, предо мной стоял образ моей блондинки. Моей нереальной ночной гостьи. «Ах, как жаль, что мама меня разбудила… Ведь в жизни я такого ни разу не ощущал. Интересно, это вообще возможно ощутить в реале!?!».

      С этими мыслями я уже шёл по улице. Солнце палило так, что всё вокруг и светло-серая брусчатка под ногами казались ярко белыми. Каждое воскресенье мама будит меня для похода на рынок, но обычно это происходит гораздо раньше, когда на улице ещё не так жарко. «Эх, мам, почему же ты сегодня так задержалась?.. Хотя, как почему? В противном случае мне бы не успела присниться моя блонда и… Обалдеть!..» – я повернул взор на боковое движение, которым была выпорхнувшая из своей калитки Джессика. «Вот это да! Сон в руку! Ну и что с того, что в нём была русская блондинка, формально она означала прекрасную девушку! Точно!» – у меня немного приоткрылся рот от увиденного.