Читать онлайн Герои битвы за Крым бесплатно

Жизнь замечательных людей

Серия биографий

Основана в 1890 году Ф. Павленковым и продолжена в 1933 году М. Горьким

Выпуск 1794

Великая Отечественная война – в лицах ее героев

Слово к читателю

В 2020 г. Россия отмечает 75-летие Победы в Великой Отечественной войне. Все дальше от нас это исключительное, имеющее непреходящую ценность событие. Но никакой поток времени не в состоянии стереть из памяти подвиг Победителей – наших отцов, дедов, прадедов.

Великая Отечественная война, невиданная по испытаниям, которые выпали на долю воюющего народа, вызвала столь же невиданный всплеск самопожертвования и героизма, как массового, так и индивидуального. Из народа вышли миллионы героев. Рядовой и генерал, ополченец и кадровый военный, пятидесятилетний колхозник, воевавший еще в Первую мировую, и вчерашний десятиклассник, солдат, бросавшийся со связкой гранат под вражеский танк, и медицинская сестра, сутками не смыкавшая глаз в больничной палате, моряк и пехотинец, партизан и подпольщик – все проявили редкое понимание выпавшей на их долю личной ответственности за судьбу страны. Не случайно историки называют фронтовое поколение феноменом ХХ века.

Но вот уже которое десятилетие известные силы предпринимают упорные попытки представить дела старших поколений, которые и хребет фашизму сломали, и страну из руин подняли, как уцененные историей. Реваншисты от истории преследуют цель «переиграть» войну, переложить ответственность за ее развязывание на Советский Союз и его правопреемницу – Российскую Федерацию, исказить ее ход и пересмотреть итоги, навязать обществу оценки, далекие от исторической истины.

Реальность сегодняшних дней такова, что Великая Победа над фашизмом остается самой серьезной духовной скрепой, сплачивающей российский социум в единое целое. Именно память о войне, о Победе не позволила нашему народу распасться по вероисповеданиям и национальностям, возрастам и территориям проживания, именно она дает нашему народу точки духовной опоры в созидании новой России.

К 75-й годовщине Великой Победы приурочены значимые общественные, образовательные, просветительские инициативы. Они призваны развить интерес наших сограждан к отечественной военной истории, содействовать воспитанию молодежи в духе непреходящих ценностей патриотизма и уважения к подвигу фронтовиков.

В числе этих проектов – задуманная издательством «Молодая гвардия» в знаменитой серии «Жизнь замечательных людей» подборка книг о крупнейших битвах и сражениях Великой Отечественной. На возможный скепсис, мол, что здесь удивительного, ведь в такой литературе недостатка нет, ответим: указанная серия имеет свою изюминку. Полотно каждой из битв – Московской и Берлинской, Сталинградской и Курской, за Днепр и за Белоруссию – авторы складывают, словно из мозаики, из портретов отличившихся в них маршалов, генералов, офицеров, рядовых солдат.

В каждый сборник включено восемь – десять биографий воинов, в числе которых – полководцы, задумавшие и руководившие операциями, командиры корпусов, дивизий, сыгравшие ключевую роль в управлении войсками, наиболее отличившиеся командиры частей и подразделений, а также рядовые герои, совершившие в ходе этих событий подвиги. В результате за боевыми делами воинов встает картина конкретной битвы, а за панорамой битв и сражений – подвиг всего народа-победителя.

Что важно, будет нанесен и мощный удар по фальсификаторам, преследующим неблаговидную цель доказать отсталость советского военного искусства, неумение командиров Красной армии воевать без несоизмеримых с результатами людских потерь.

Книга, лежащая перед вами, уважаемые читатели, посвящена героям продолжавшейся на протяжении 1941–1944 гг. борьбы за Крым. На ее страницах вновь, как и в годину испытаний, встретятся командующий Отдельной Приморской армией генерал Иван Ефимович Петров и командующий Черноморским флотом адмирал Филипп Сергеевич Октябрьский, командующий Крымским фронтом генерал Дмитрий Тимофеевич Козлов и командующий 51-й армией генерал Яков Григорьевич Крейзер, командир 63-го стрелкового корпуса генерал Петр Кириллович Кошевой и снайпер 25-й Чапаевской стрелковой дивизии старший лейтенант Людмила Михайловна Павличенко, командир 35-й башенной батареи капитан Алексей Яковлевич Лещенко и командир бронекатера Азовской военной флотилии старший лейтенант Асаф Кутдусович Абдрахманов. Своими героизмом и беспримерной стойкостью они и их боевые побратимы доказали всему миру, что не было и не будет такой силы, которая смогла бы сломить наш народ, поставить его на колени.

Выход книги в свет приурочен к двум историческим датам – 75-летию освобождения полуострова от немецко-румынских захватчиков и пятилетию воссоединения Крыма с матерью-Россией. Нет сомнения, что сделанный в 2014 г. выбор крымчан в пользу возвращения в российскую «гавань» питался в том числе и памятью о подвиге героев фронтового Крыма.

Уверен, что эта книга, как и вся серия, задуманная издательством «Молодая гвардия», будет интересна широкому кругу читателей – военнослужащим Российской армии и флота, ветеранам войны и военной службы, суворовцам и нахимовцам, юнармейцам, всем, кто любит Россию, кто искренне гордится ратными страницами отечественной истории.

Заместитель Министра обороны Российской Федерации – начальник Главного военно-политического управления Вооруженных Сил Российской Федерации

генерал-полковник А. В. Картаполов

Крым непокоренный

Война пришла в Крым в 3 часа 15 минут 22 июня 1941 г., когда немецкие бомбардировщики сбросили свои первые бомбы на Севастополь.

К началу войны Крым представлял собой автономную советскую социалистическую республику в составе РСФСР. Геополитическое значение полуострова трудно переоценить. Он является тем «ключом от моря», владение которым дает возможность контролировать весь Черноморско-Азовский регион. Военно-политическое руководство нацистской Германии не без оснований считало, что до тех пор, пока Крымский полуостров не захвачен вермахтом, будет сохраняться реальная угроза приморскому флангу германского Восточного фронта. Маршал Советского Союза А. М. Василевский по этому поводу писал: «Владея им [Крымом], гитлеровцы могли держать под постоянной угрозой все Черноморское побережье и оказывать давление на политику Румынии, Болгарии и Турции»¹.

Для вермахта овладение Крымом означало возможность создания важнейшего стратегического плацдарма, откуда можно совершить бросок к нефтеносным районам Кавказа и Каспия и далее к Волге, отрезая всесоюзную житницу – районы Кубани и Дона – от остальной территории Советского Союза. Кроме того, полуостров был идеальным местом базирования люфтваффе, которые, захватив господство в воздухе над Азовским морем и Черноморским побережьем Кавказа, могли бы обеспечить благоприятные условия для дальнейшего продвижения вермахта на восток. В свою очередь, владея полуостровом, советские войска не только угрожали флангу и тылу немецкой группы армий «Юг», но и могли наносить удары по нефтеносным районам Румынии, даже не привлекая дальнюю авиацию, и фактически держали под контролем всю акваторию Черного моря. Недаром на совещании высшего командования вермахта в августе 1941 г. полуостров был назван «авианосцем Советского Союза в его борьбе против румынской нефти»².

Именно эти обстоятельства предопределили особое место полуострова в планах воюющих сторон и ту ожесточенную борьбу, которая велась за Крым в конце 1941-го – первой половине 1942 г. Планом «Барбаросса» предусматривался разгром Советского Союза в ходе быстротечной кампании. Однако, столкнувшись с упорным сопротивлением войск западных приграничных военных округов и эффективными контрударами Красной армии, уже через месяц после начала военных действий нацистское руководство было поставлено перед необходимостью пересмотреть свои оперативно-стратегические планы. Наметились первые признаки срыва блицкрига.

В наступлении групп армий вермахта по трем стратегическим направлениям – «Север» (из Восточной Пруссии на Ленинград), «Центр» (из района восточнее Варшавы на Минск и далее на Москву), «Юг» (из района Люблина на Житомир и Киев) – назревал кризис. 15 августа группа армий «Центр» получила приказ приостановить наступление на Московском направлении и перейти к обороне, с тем чтобы обеспечить наступление групп армий «Север» и «Юг». Против приостановки наступления на Москву выступило Верховное командование сухопутных сил (ОКХ), и 18 августа главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич в памятной записке «Дальнейшее ведение операций группы армий “Центр”» высказался за немедленное продолжение наступления на Москву. Однако в своем ответе от 21 августа Адольф Гитлер выразил противоположное мнение: «Соображения Верховного командования сухопутных сил относительно дальнейшего ведения операций на Востоке от 18 августа не согласуются с моими планами. Приказываю: 1. Главнейшей задачей до наступления зимы является не взятие Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на Донце и лишение русских возможности получения нефти с Кавказа; на севере – окружение Ленинграда и соединение с финнами»³.

Существенная корректировка первоначального плана ведения войны, заключавшаяся в приостановке наступления на Москву в целях решения крайне важных для вермахта задач на флангах советско-германского фронта, свидетельствовала о сокращении наступательных возможностей и неспособности немецких войск вести активные боевые действия одновременно на всех направлениях в условиях непрекращающегося сопротивления Красной армии. Группа армий «Юг», понесшая значительные потери в боях, распоряжением Ставки фюрера была усилена 2-й полевой армией и 2-й танковой группой за счет группы армий «Центр». Эти силы были повернуты на юг для окружения и разгрома правого крыла советского Юго-Западного фронта.

В первые два месяца войны общая обстановка на советско-германском фронте складывалась крайне неблагоприятно для советских войск. Ставка Гитлера 27 июля 1941 г. в качестве первоочередной задачи на южном участке Восточного фронта определила «овладение Украиной, Крымом и территорией Российской Федерации до Дона»⁴. В конце сентября 1941 г., после того как войска группы армий «Юг» восточнее Киева нанесли поражение Юго-Западному фронту, а отступавшие советские войска еще не успели закрепиться на новых рубежах обороны, в Ставке фюрера было принято решение сосредоточить основные усилия на овладении Донбассом и Крымом.

Германское командование выделило для захвата Крыма входившую в усиленную группу армий «Юг» 11-ю армию, оперативно подчиненную ей 3-ю румынскую армию (румынский горный корпус) и значительные силы авиации. В командование этой группировкой войск в середине сентября вступил генерал пехоты Эрих фон Манштейн, имевший не только значительный опыт руководства наступательными операциями, но и ведения боевых действий против частей и соединений Красной армии под Ленинградом в летней кампании 1941 г.

11-я армия оставила в тылу осажденную Одессу и устремилась в Крым. В начале сентября ее войска форсировали Днепр в районе Каховки и повели дальнейшее наступление на Перекоп, Геническ и Мелитополь. Над Крымским полуостровом нависла реальная угроза вторжения войск противника. Какие же силы советских войск обеспечивали оборону Крымского полуострова? На территории Крыма дислоцировались 9-й отдельный стрелковый корпус, Качинская Краснознаменная военная авиационная школа имени А. Ф. Мясникова, Симферопольское интендантское военное училище РККА, тыловые части Одесского военного округа – всего немногим более 30 тысяч военнослужащих, а также соединения и части Черноморского флота.

Следует отметить, что сам корпус был создан директивой Ставки Главного командования Вооруженных сил СССР № 20 466 от 24 июня 1941 г., то есть уже после начала войны. Формировался 9-й отдельный стрелковый корпус на базе расположенной в Крыму 156-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор П. В. Черняев. Численность дивизии составляла 11,5 тысячи человек.

В соответствии с директивой начальника Генерального штаба РККА генерала армии Г. К. Жукова от 13 мая 1941 г. из Киевского особого военного округа в Крым была переведена 32-я кавалерийская дивизия, дислоцировавшаяся в городе Изяславе Каменец-Подольской области УССР после освободительного похода в Бессарабию в июне – июле 1940 г. Командовал дивизией полковник А. И. Бацкалевич. Личный состав 32-й кавалерийской дивизии насчитывал около восьми тысяч человек. Дивизия вошла в состав 9-го отдельного стрелкового корпуса. Однако уже в середине июля 1941 г. 32-я кавалерийская дивизия была переброшена в состав Западного фронта, в Белоруссию. 16 июля 1940 г. на базе войск Северо-Кавказского военного округа была сформирована 106-я стрелковая дивизия под командованием комбрига М. С. Ткачева. В мае 1941 г. дивизия была передислоцирована в Одесский военный округ, также вошла в состав 9-го отдельного стрелкового корпуса и к началу Великой Отечественной войны размещалась в окрестностях Евпатории. Она насчитывала в своем составе около 12 тысяч человек. В процессе формирования корпуса в него был включен корпусной артиллерийский полк, прибывший из резерва, но материальную часть этот полк до начала войны получить так и не успел.

Генерал-лейтенант П. И. Батов, 20 июня 1941 г. назначенный на должность командующего сухопутными войсками Крыма и одновременно командира 9-го отдельного корпуса, вспоминая первые дни Великой Отечественной, писал: «С началом войны Ставка Верховного главнокомандования поставила перед сухопутными войсками Крыма задачу вести оборону побережья и не допустить высадки как морского, так и воздушного десанта, а перед Черноморским флотом – обеспечить господство наших военно-морских сил на Черном море… Полученная задача обязывала нас определить место и роль 9-го отдельного стрелкового корпуса в общей обороне Крыма. Судьба полуострова тесно связана с судьбой Черноморского флота. Следовательно, обязанность сухопутных войск состояла в том, чтобы всемерно способствовать боевым действиям Черноморского флота и его авиации, располагавшейся (до осени 1941 г.) на равнинной, северной части полуострова, постараться как можно скорее добиться дружной и согласованной работы с командованием флота. Силами 9-го стрелкового корпуса мы должны были построить рубежи обороны, необходимые для защиты Севастополя с суши»⁵.

Кроме штатных дивизий РККА важнейшие объекты и побережье полуострова охраняли 33 истребительных батальона ополченцев, созданных с активной помощью пограничных войск⁶. 15 июля 1941 г. командующий войсками Крыма генерал-лейтенант П. И. Батов назначил своим приказом А. В. Мокроусова командующим крымским народным ополчением. Алексей Васильевич Мокроусов был участником революционных событий в России и Гражданской войны в Крыму, в 1936–1937 гг. добровольцем воевал в Испании в качестве военного советника командующего Арагонским фронтом, а с октября 1941 г. командовал партизанским движением Крыма.

Когда 9-я армия[1], действовавшая на левом крыле Южного фронта, 17 июля 1941 г. оставила Кишинев и с боями отходила на восток, а немецкие войска форсировали Днестр, генерал-лейтенант П. И. Батов принял решение начать строительство укреплений на Перекопском перешейке. Этот перешеек соединяет полуостров Крым с материком и в различных местах имеет ширину от 7 до 23 км. Его длина составляет 30 км. Самое узкое место находится на севере, у деревни Перекоп, где еще в древности перешеек был перегорожен так называемым Перекопским валом. Так, в заметках Плиния Старшего (I в. н. э.) подробно описываются Перекоп и Перекопский перешеек, а также упоминается крепость с большим защитным валом.

Несколько южнее Перекопского вала располагается небольшой поселок Армянск. На юге перешеек достигает 15 км ширины, и здесь находятся пять довольно крупных озер. Дефиле между ними получили название Ишуньских позиций – по имени близлежащей деревни. С востока Перекоп омывает Сиваш – залив на западе Азовского моря, с запада – Каркинитский и Перекопский заливы Черного моря. В 1941 г. на полуостров вели три шоссейные дороги, не менее пяти грунтовых дорог, а также две железнодорожные ветки, причем все они шли по разным дамбам. Таким образом, чтобы полностью перекрыть северную границу Крыма (включая Сивашское направление), советские войска должны были занимать примерно 120-км линию обороны. Дальнейшее развитие событий показало, что войска немецкой 11-й армии действительно основной удар нанесли на Перекоп, но не менее активно они с севера атаковали советские позиции и на других участках, и по различным дорогам.

Как и на севере Крыма, местность в этом районе равнинная. Она трудна для наступающих войск. Но и для обороны ее нужны были достаточно мощные, современные укрепления. А в распоряжении советских войск, кроме Перекопского вала и Ишуньских позиций, других фортификационных сооружений к началу войны не было. По приказу командующего войсками Крыма 156-я стрелковая дивизия несла оборону побережья, а 106-я дивизия отдельными частями выдвинулась к Перекопу. Учитывая важное стратегическое значение Крыма и возможность прорыва к нему противника, в соответствии с директивой Ставки ВГК № 00931 от 14 августа 1941 г. за подписью Верховного главнокомандующего И. В. Сталина «О формировании и задачах 51-й отдельной армии», адресованной главнокомандующему войсками Юго-Западного направления, командующему войсками Южного фронта, народному комиссару военно-морского флота, командующему 51-й отдельной армией, командиру 9-го отдельного стрелкового корпуса, было принято решение на базе 9-го стрелкового корпуса сформировать 51-ю отдельную армию.

В директиве Ставки отмечалось следующее:

«1. Для обороны Крыма сформировать 51-ю отдельную армию (на правах фронта) с непосредственным подчинением Верховному главнокомандованию. Командующим армией назначаю генерал-полковника Кузнецова, зам. командующего армией – генерал-майора Батова. Штаб армии – район Симферополя.

2. На армию возложить задачи: а) не допустить врага на территорию Крымского полуострова с суши, с моря и воздуха; б) удерживать Крымский полуостров в наших руках до последнего бойца; в) действиями Черноморского флота воспретить подход и высадку на Крымский полуостров десантов противника. В боевой состав войск вновь сформированной 51-й отд[ельной] армии включить 106, 156, 271 и 276-ю стр[елковые] дивизии, 40, 42 и 48-ю кав[алерийские] дивизии. Командующему 51-й армией в оперативном отношении подчинить Черноморский флот в отношении выполнения задач, касающихся обороны Крыма.

Военному совету 51-й отд. армии: а) за счет призыва людских ресурсов Крыма до 1895 года [рождения] включительно сформировать две-три стрелковые дивизии и необходимое количество бронеплощадок; б) немедленно развернуть с привлечением местного населения инженерные работы по усилению обороны территории полуострова, прочно закрыв в первую очередь пути на полуостров фронтом на север на рубежах: Юзкуи, ст[анция] Новоалексеевка, Люблинка на Чонгарском перешейке; Первоконстантиновка, свх. Ставки на Перекопском перешейке; северная оконечность Арабатской стрелки, Тюп-Джанкой, ст[анция] Сиваш, Тазанай, Джейтуган, Томашевка, Брулевка, Уржин, Ишунь; в) очистить немедленно территорию полуострова от местных жителей – немцев и других антисоветских элементов; г) для организации обороны Крыма использовать все материальные средства территории полуострова.

Все ценное и ненужное для обороны эвакуировать. Зам[естителю] НКО генерал-лейтенанту авиации Жигареву в ближайшее время пополнить полк ДБ[2] Крыма до полного штата и усилить авиацию армии двумя истребительными полками»⁷.

Четырнадцатого августа в соответствии с директивой Генерального штаба было сформировано управление 51-й армии: командующий – генерал-полковник Ф. И. Кузнецов, член Военного совета – корпусной комиссар А. С. Николаев, начальник штаба – генерал-майор М. М. Иванов. Командование 51-й отдельной армии оказалось в довольно трудном положении. В условиях непосредственной угрозы вторжения передовых частей 11-й армии фон Манштейна на полуостров приходилось формировать новые дивизии, обучать и вооружать их. А это было серьезной проблемой, поскольку в Крыму не имелось запасов оружия, даже винтовок. Две стрелковые и три кавалерийские дивизии, пришедшие с материка, были неполного формирования, их части и подразделения не прошли боевого слаживания, материальная часть нуждалась в пополнении и обновлении.

С начала и до конца обороны Крыма осенью 1941 г. командующий 51-й армией не имел в своем распоряжении армейских артиллерийских бригад, а значит, и эффективной артиллерийской поддержки своих войск, что в дальнейшем негативно повлияло на ход боевых действий в Крыму. К тому же командующего 51-й армией Ставка ВГК ориентировала прежде всего на противодесантную оборону полуострова. Ударный кулак немецкой 11-й армии угрожал советским войскам с севера, а вышестоящее командование предлагало фактически разделить немногие имеющиеся силы по трем направлениям: на оборону побережья, предгорных районов и перешейков.

Основания для подобного решения Ставки были. Немецкие войска уже имели опыт крупных десантных операций в Средиземном море на острове Крит и в Норвегии. Внешняя политика Турции, выжидавшей исхода блицкрига на советско-германском фронте, не позволяла исключать возможности проникновения в Черное море кораблей германского флота.

51-й отдельной армии и подчиненному ей «в отношении выполнения задач, касающихся обороны Крыма» Черноморскому флоту (командующий – вице-адмирал Ф. С. Октябрьский, член Военного совета – дивизионный комиссар Н. М. Кулаков, начальник штаба – контр-адмирал И. Д. Елисеев) предписывалось не допустить врага в Крым⁸, удерживать полуостров во что бы то ни стало, силами Черноморского флота воспретить подход и высадку в Крыму десантов противника⁹. Таким образом, генерала Ф. И. Кузнецова ориентировали прежде всего на противодесантную оборону, хотя опасность надвигалась с севера.

В своих воспоминаниях бывший командир 9-го стрелкового корпуса П. И. Батов приводит весьма красноречивый фрагмент из адресованного ему письма Адмирала Флота Советского Союза И. С. Исакова: «У немцев не было реальных возможностей для высадки (тоннажа, прикрытия, поддержки с моря), даже если бы они смогли выделить в десант две-три дивизии… Но, как видно, все были заражены психозом десанта, причем морского. Такие настроения должен был первым ликвидировать Черноморский флот»¹⁰. Однако этого не произошло. Мысль о десанте не оставляла командование Черноморского флота, она становилась доминирующей, когда речь шла о подготовке войск и сил флота к обороне Крымского полуострова. К тому же 21 августа 1941 г. командующий 51-й отдельной армией получил директиву Ставки ВГК № 001147 «Об организации обороны Крыма» за подписью начальника Генштаба РККА маршала Б. М. Шапошникова: «Снимать с южного побережья и Керченского полуострова части 156 с[трелковой] д[ивизии], подготовленные к обороне на оборудованных, изученных позициях, вряд ли целесообразно. Необходимо предусмотреть в плане также оборону Керченского полуострова с использованием Ак-Монайских позиций. На командира 9 с[трелкового] к[орпуса] желательно возложить оборону Крыма только с севера. Евпаторийский сектор лучше оставить в непосредственном подчинении Вам, не снимая с него 106 сд. По изложенному донести»¹¹.

Все это отразилось в решении командарма 51-й отдельной армии на оборону Крыма. Части и подразделения 276, 106 и 156-й дивизий занимали оборонительные позиции на рубеже Геническ – Сиваш – Перекоп. 48, 42 и 40-я кавалерийские, а также 271-я стрелковая (командир – полковник М. А. Титов) дивизии были выделены для отражения высадки вражеских десантов. Четыре сформированные в Крыму дивизии: 172-я моторизованная (командир – полковник И. Г. Торопцев), 184-я (командир – полковник В. Н. Абрамов), 320-я (командир – полковник М. В. Виноградов), 321-я (командир – полковник И. М. Алиев) – развертывались для охраны и обороны побережья, а также борьбы с вражескими десантами.

В абсолютных цифрах это выглядело так: около 30 тысяч человек личного состава обороняли Крым от вторжения вражеских войск со стороны материка, из них семь тысяч человек – на Перекопе; около 40 тысяч обороняли побережье и до 25 тысяч занимали позиции внутри полуострова. Этот боевой порядок в основном сохранялся в течение всей осенней кампании 1941 г. в Крыму. Именно поэтому в тяжелые дни сентябрьских и октябрьских боев 321-я дивизия в боевых действиях не участвовала, оставаясь в районе Евпатории. Когда же во второй половине октября немецкие войска прорвали оборону советских частей и соединений на Перекопе и Ишуньских позициях, 321-я дивизия в одиночку сражалась с рвавшимися к Евпатории немецкими войсками, нанесла большой урон 132-й пехотной дивизии вермахта, входившей в состав LIV армейского корпуса, но и сама понесла значительные потери. Оставшиеся в живых командиры и красноармейцы дивизии впоследствии ушли к партизанам.

Во время осенних боев на севере Крыма 184-я дивизия продолжала охранять побережье в районе Балаклава – Судак. Бронетанковые силы Крыма состояли из 5-го танкового полка под командованием майора M. П. Баранова, входившего в состав 172-й моторизованной дивизии. В полку было 10 новых танков Т-34 и 56 танкеток Т-37 и Т-38, которые ранее принадлежали 4-му воздушно-десантному корпусу и были вывезены в Крым для ремонта. Военно-воздушные силы Крыма состояли из 100 самолетов ВВС Черноморского флота под командованием генерала А. А. Ермаченкова, которые оперативно подчинялись ВВС 51-й отдельной армии. Здесь же принимала участие в боевых действиях группа бомбардировщиков Краснодарских курсов усовершенствования ВВС (39 самолетов СБ, девять самолетов ДБ-3) под командованием Героя Советского Союза подполковника Г. М. Прокофьева. Военно-воздушные силы собственно 51-й армии состояли из 82-го и 247-го истребительных авиационных полков¹².

По воспоминаниям наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова, к началу Великой Отечественной войны Черноморский флот «состоял из линкора, 6 крейсеров, 17 лидеров и эскадренных миноносцев, 2 сторожевых кораблей, 47 подводных лодок, 84 торпедных катеров и ряда вспомогательных судов. Авиация насчитывала 625 самолетов»¹³. Главная база Черноморского флота находилась в городе Севастополь. Она занимала центральное положение по отношению ко всему Черноморскому бассейну, что предоставляло уникальную возможность развертывания сил флота в любом операционном направлении.

Уже в первые часы Великой Отечественной войны моряки Черноморского флота показали высокий уровень боевой выучки. «Через час с четвертью после получения приказа наркома военно-морского флота Н. Г. Кузнецова, – вспоминал, командовавший в начале войны бригадой крейсеров ЧФ капитан 1-го ранга С. Г. Горшков, – Черноморский флот был переведен в оперативную готовность № 1, а спустя еще два часа силы ПВО флота отразили внезапный налет вражеских самолетов на Севастополь и не позволили им сделать минные постановки и заблокировать корабли, стоявшие в Северной бухте.

Но, после того как немецко-фашистские войска вышли к советскому побережью Черного моря, выявились и существенные недостатки в подготовке флота к войне. Они обнаружились в системе развертывания сил и их базирования, в организации противовоздушной и противоминной обороны. Вскрылись недостатки и во взаимодействии флота и армии, на практическое осуществление которого не было единства во взглядах флотского и общевойскового командования. Не была создана и материально-техническая база для проведения десантных операций, т. е. отсутствовали десантные корабли специальной постройки, плавающая бронетанковая техника и другие средства…

Не полностью решенными оказались к началу войны и вопросы организации совместной обороны морского побережья, военно-морских баз и приморских городов. По взглядам того времени, задача флота в этих действиях сводилась главным образом к отражению нападения противника с моря, организации же защиты военно-морских баз и портов с суши должного внимания не уделялось. Справедливости ради следует отметить, что в декабре 1940 г. Народный комиссариат Военно-морского флота ввел в действие инструкцию по составлению генеральных планов сухопутной и противодесантной обороны на морских театрах и обязал флоты осуществить ряд мероприятий по обороне баз с суши. Однако в ней не был определен порядок взаимодействия сил флота с сухопутными войсками, а реализация намеченных мероприятий требовала значительного времени. В результате почти все наши военно-морские базы к началу войны имели так называемую основную директрису обороны, направленную в сторону моря, и оказались не подготовленными к отражению нападения противника с суши. Между тем развитие военных действий с самого начала показало, что оборона баз, портов, приморских городов и территорий с сухопутных направлений имеет первостепенное значение»¹⁴.

Ко второй половине сентября войска немецкой 11-й армии в составе 11 дивизий и большого количества авиации были сосредоточены в Северной Таврии. На них были возложены две крайне важные в планах германского командования на Восточном фронте задачи, к тому же решаемые на двух расходящихся направлениях. Первая задача состояла в том, чтобы основными силами наступать на правом фланге группы армий «Юг» по северному берегу Азовского моря в направлении Ростова-на-Дону, продолжая преследование отходящих войск Южного фронта. Вторая задача заключалась в захвате Крымского полуострова и силами XLIX горного корпуса продолжении наступления через Керченский пролив в направлении на Кавказ.

Эрих фон Манштейн решил в первую очередь занять Крым силами LIV армейского и XLIX горного корпусов. В своих воспоминаниях он писал, что, решая задачу прорыва в Крым через Перекоп, опасался начинать операцию с недостаточными средствами и силами. «Такое решение командования армии означало, – писал фон Манштейн, – конечно, значительное ослабление ее восточного крыла… Но без этого мы не могли обойтись, если не хотели начать битву за Крым с недостаточными силами»¹⁵.

В состав 11-й армии под его командованием входили: ХХХ армейский корпус генерала пехоты Ганса фон Зальмута (22, 72, 170-я пехотные дивизии), LIV армейский корпус генерала кавалерии Эрика Хансена (46, 50, 73-я пехотные дивизии), XLIX горный корпус генерала горнострелковых войск Людвига Кюблера (1-я и 4-я горнострелковые дивизии), моторизованные бригада «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» и дивизия «Викинг»¹⁶. Кроме того, фон Манштейн имел в своем распоряжении до 40 полков артиллерии. Его поддерживал IV авиационный корпус в составе 77-й истребительной эскадры (150 самолетов Mе. 109) и двух бомбардировочных эскадр (свыше 100 самолетов Ju. 87, до 100 самолетов Не. 111).

Первые залпы по прорывавшимся через Перекопский перешеек в Крым частям 11-й немецкой армии произвели 12 сентября 1941 г. 152-мм орудия 725-й подвижной батареи Черноморского флота. «Наши части на Перекопе с 12 сентября фактически уже втянулись в бои и вели их беспрерывно вплоть до 24 сентября, когда Э. фон Манштейн двинул на перешеек свои главные силы… – писал П. И. Батов. – 12 сентября был первый массированный удар авиации по Перекопу»¹⁷. Так началась героическая борьба за Крымский полуостров – важный стратегический аванпост нашей родины на юге.

Как уже отмечалось выше, война пришла на Крымский полуостров 22 июня 1941 г., когда в первую же военную ночь фашистская авиация нанесла бомбовый удар по главной базе Черноморского флота – Севастополю. Указом Президиума Верховного совета СССР от 22 июня 1941 г. Крым, как и другие приграничные районы, был объявлен на военном положении. Состоявшееся утром этого же дня в Симферополе совещание руководителей Крымской АССР определило первоочередные задачи по перестройке всей работы на военный лад.

Первая военная мобилизация в Крыму завершилась в течение нескольких дней. Уже к началу июля здесь насчитывалось 10 тысяч добровольцев. Всего в первые месяцы войны на полуострове были мобилизованы 93 тысячи человек¹⁸. Заводы и фабрики Севастополя, Симферополя, Керчи, Феодосии и других городов переключились на выпуск минометов, гранат, авиабомб, ремонт боевой техники и кораблей. Труженики сельского хозяйства на полмесяца раньше, чем в 1940 г., собрали урожай, досрочно выполнив план продажи хлеба государству¹⁹.

В первые дни войны, учитывая прифронтовое положение полуострова, были созданы 628 групп самозащиты, 70 взводов противопожарной защиты, сотни постов местной противовоздушной обороны (МПВО). В них насчитывалось свыше 166 тысяч человек²⁰. На строительство оборонительных объектов вышли десятки тысяч жителей Крыма.

Четырнадцатого июля, когда нависла опасность вражеского вторжения в Крым, был утвержден состав Совета по эвакуации. Из Крыма в тыл вывозились культурные ценности, оборудование отдельных промышленных предприятий и машинно-тракторных станций, общественный скот. Была организована массовая эвакуация детских учреждений, вузов, научных учреждений.

По указанию советского государственно-политического руководства, на случай захвата Крыма врагом, была развернута работа по формированию партизанских отрядов. Для их активной деятельности создавались также склады оружия и боеприпасов, продовольствия и обмундирования. Всего на территории полуострова было создано 29 партизанских отрядов.

В середине сентября войска противника попытались с ходу ворваться в Крым через Арабатскую стрелку, но были остановлены частями 51-й отдельной армии. 16 сентября отряд кораблей Азовской военной флотилии нанес артиллерийский удар по батареям и войскам противника в районе переправы на Арабатскую стрелку. Это помогло нашим оборонявшимся войскам отразить натиск врага и улучшить положение на рубеже Геническ – Сальково. В последующие дни корабли неоднократно поддерживали своим огнем правый фланг 51-й отдельной армии.

Для огневого содействия левому флангу наших войск привлекались крейсер «Ворошилов» и эскадренные миноносцы «Бойкий» и «Дзержинский». Особенно эффективным был проведенный 19 сентября крейсером «Ворошилов» обстрел ряда пунктов в северо-восточной части Каркинитского залива. Стрельба, впервые проведенная здесь в дневное время с корректировкой огня самолетом МБР-2[3], дала хорошие результаты²¹. Мелководье Каркинитского залива и удаленность целей ограничивали возможности кораблей Черноморского флота по оказанию огневой поддержки обороняющимся на севере полуострова советским войскам²².

Вместе с тем для усиления огневой мощи 51-й отдельной армии в августе – сентябре 1941 г. Черноморский флот передал в состав Каркинитского сектора береговой обороны и 120-го отдельного Чонгарского артиллерийского дивизиона восемь батарей береговой обороны – 34 орудия калибра 100–152 мм²³. Силами флота была также осуществлена постановка управляемых минных полей на наиболее танкоопасных направлениях.

События, коренным образом повлиявшие на дальнейший ход боевых действий, развернулись в двадцатых числах сентября в районе Перекопского перешейка и Ишуньских позиций. Утром 24 сентября немецкая 11-я армия обрушила на перекопские позиции 156-й дивизии всю свою огневую мощь и устремилась в прорыв, вглубь Крыма. 24–26 сентября 1941 г. в течение трех суток продолжалось единоборство воинов 156-й дивизии с превосходящими силами противника в районе Перекопского вала.

Двадцать шестого сентября войска 11-й немецкой армии, ведя наступление вдоль Перекопского залива, прорвались частью сил на Перекопский вал и захватили Армянск. Ввиду реальности угрозы прорыва противника в Крым 25 сентября в район Ишуни и Воинки была срочно переброшена оперативная группа войск в составе 172-й и 271-й стрелковых и 42-й кавалерийской дивизий под командованием генерал-лейтенанта П. И. Батова. В нее была также включена и 156-я дивизия. Эти войска 27 сентября предприняли попытку с ходу овладеть Перекопским валом, но из-за запоздалого решения командования и нехватки времени на подготовку выполнить эту задачу не смогли.

Двадцать седьмого сентября по указанию И. В. Сталина начальник Генерального штаба маршал Б. М. Шапошников направил командующему 51-й отдельной армией директиву Ставки ВГК № 002369, в которой отмечалось: «Из донесений штаба не видно, как протекает бой за Перекопский перешеек и какие силы противника атакуют наши войска. Можно только предполагать, что бои носят упорный характер или что вследствие слабого укрепления перешейка противник быстро продвигается вперед. По существу, за один день противник взял Перекоп, овладел Турецким валом и занял Армянск. Такое продвижение противника могу объяснить только недостаточной напористостью в обороне наших частей и, по-видимому, разрозненными контратаками группы Батова, не только не сбросившими противника с Турецкого вала на север, но в результате приведшими к оставлению Армянска. Имейте в виду, что с потерей Турецкого вала наступающий получает расширенный плацдарм для развития своих действий»²⁴.

Ожесточенные бои продолжались три дня, с 26 по 28 сентября. Немцы были выбиты из Армянска, часть их сил отброшена за Перекопский вал. Контратаки обеих сторон сменяли друг друга. Северо-западная часть Армянска несколько раз переходила из рук в руки. К вечеру 28 сентября по приказу командующего 51-й армией советские войска отошли с боями к Пятиозерью. С 29 сентября по 4 октября немцы пытались прорваться к Ишуни, но их снова остановила 156-я дивизия. «Было бы несправедливо не отдать должное героическим усилиям воинов 51-й отдельной армии, стоявших насмерть на Перекопских позициях, – отмечал Адмирал Флота Советского Союза С. Г. Горшков. – Но недавно сформированные и не полностью укомплектованные дивизии еще не имели боевого опыта. Кроме того, на устойчивость обороны отрицательно повлияло недостаточное количество артиллерии»²⁵.

Опасность захвата Крыма врагом заставила Ставку ВГК использовать практически все силы Черноморского флота для обороны полуострова. Но этого было явно недостаточно. Становилось очевидным, что одновременная оборона Одессы и Крыма является непосильной задачей в условиях сложившейся ситуации на южном крыле советско-германского фронта. Одесса оказалась в глубоком тылу наступавших войск противника, возникла угроза потери Крымского полуострова. В конце сентября Одесса еще могла сдерживать натиск врага, сковывая здесь его значительные силы. Но противник нацелился на Севастополь, и стратегические соображения требовали эвакуации войск Одесского оборонительного района в Крым, чтобы поддержать его защитников.

Военный совет Черноморского флота 29 сентября доложил в Ставку о том, что создалась реальная угроза захвата врагом Крымского полуострова, так как 51-я отдельная армия не в состоянии сдерживать натиск превосходящих сил гитлеровских войск и находится на грани катастрофы. Кроме того, Военный совет флота просил Верховного главнокомандующего принять решение об эвакуации Одессы и переброске войск Одесского оборонительного района в Крым. Такое решение Ставка ВГК приняла в тот же день.

В 1 час 10 минут 30 сентября директива Ставки ВГК № 002454 за подписью Сталина и Шапошникова об эвакуации Одесского оборонительного района была направлена командующим Черноморским флотом, Одесским оборонительным районом, 51-й отдельной армией, народному комиссару военно-морского флота. В ней отмечалось следующее: «В связи с угрозой потери Крымского полуострова, представляющего главную базу Черноморского флота, и ввиду того, что в настоящее время армия не в состоянии одновременно оборонять Крымский полуостров и Одесский оборонительный район, Ставка Верховного главнокомандования решила эвакуировать Одесский район и за счет его войск усилить оборону Крымского полуострова.

Ставка приказывает:

1. Храбро и честно выполнившим свою задачу бойцам и командирам Одесского оборонительного района в кратчайший срок эвакуировать войска Одесского района на Крымский полуостров.

2. Командующему 51-й отдельной армией бросить все силы армии для удержания Арабатской стрелки, Чонгарского перешейка, южного берега Сиваша и Ишуньских позиций в своих руках до прибытия войск Одесского оборонительного района.

3. Командующему Черноморским флотом приступить к переброске из Одессы войск, материальной части и имущества в порты Крыма – Севастополь, Ялта и Феодосия, используя по своему усмотрению и другие удобные пункты высадки.

4. Командующему Черноморским флотом и командующему Одесским оборонительным районом составить план вывода войск из боя, их прикрытия и переброски; при этом особенное внимание обратить на упорное удержание обоих флангов обороны до окончания эвакуации.

5. Командующему Одесским оборонительным районом все, не могущее быть эвакуированным, вооружение, имущество и заводы, связь и рации обязательно уничтожить, выделив ответственных за это лиц.

6. По высадке в Крыму войсковые части Одесского оборонительного района подчинить командующему 51-й отд. армией.

7. Получение и исполнение подтвердить»²⁶.

Адмирал Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецов, вспоминая об этих драматических днях, писал: «Решение Ставки Верховного главнокомандования об эвакуации Одессы было принято 29 сентября. Тогда же, после совещания в Ставке, где обсуждалось не только и, пожалуй, не столько положение в Одессе, сколько обстановка на подступах к Крыму и на Южном фронте в целом, я направил телеграмму Военному совету Черноморского флота: “Приказываю немедленно готовиться к эвакуации Одессы”… 6 октября радировал снова: “Дайте указание Жукову[4] не затягивать эвакуацию. Вывозить в первую очередь войска и оружие. Весь транспорт подчинить этой задаче”. Такое неоднократное напоминание об эвакуации в указанные Ставкой сроки вызывалось усложнявшейся с каждым днем обстановкой на Перекопе и необходимостью срочно перебросить в Крым подкрепление»²⁷.

Эвакуация войск Одесского оборонительного района была четко организована и осуществлена без потерь. С 1 по 16 октября в Крым на боевых кораблях и транспортных судах были перевезены 86 тысяч военнослужащих, 15 тысяч человек гражданского населения, 14 танков, 36 бронемашин, 462 орудия, 25 тысяч тонн различных грузов²⁸. 73-дневная героическая оборона Одессы сковала до 18 дивизий противника, при этом он потерял свыше 160 тысяч солдат и офицеров, примерно 200 самолетов и 100 танков, что затруднило продвижение правого крыла группы немецких армий «Юг» на восток.

Как показал ход последующих событий, задержка эвакуации войск Одесского оборонительного района могла бы крайне негативно сказаться и на судьбе защитников Одессы, и на обороне Севастополя осенью 1941 г. Опыт обороны Одессы имел большое значение для организации в последующем устойчивой обороны Севастополя. Подчинение разнородных сил единому военному командованию, централизация управления ими позволили организовать тесное взаимодействие армейских частей и соединений, авиации, кораблей и частей флота.

Прибывшие 17 октября из Одессы соединения и части Приморской армии под командованием генерал-майора И. Е. Петрова представляли собой значительную силу. Это были соединения, получившие хороший боевой опыт на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. 18 октября части 11-й немецкой армии возобновили наступление на Ишуньские позиции, атаковав части 51-й отдельной армии. К этому времени на подступах к Крыму была создана группировка немецких войск, состоявшая из девяти пехотных, двух моторизованных дивизий и двух кавалерийских бригад, усиленная артиллерией и авиацией. В этот же день командование Приморской армии получило приказ выдвинуться на север для оказания поддержки 51-й отдельной армии.

Однако эти, безусловно, правильные решения советского командования радикально изменить обстановку на севере Крыма уже не могли. Используя значительное превосходство в танках и артиллерии, противник 20 октября занял Ишунь, с ходу форсировал устье реки Чатырлык и начал стремительно продвигаться по левому флангу обороны советских войск – вдоль побережья Каркинитского залива. Бои стали смещаться вглубь полуострова. В эти трагические дни вся надежда была на Приморскую армию, полки и дивизии которой форсированным маршем выдвигались на исходные рубежи обороны.

Уже вечером 22 октября первые части Приморской армии вступили в бой с врагом на севере полуострова. Это были бойцы и командиры 2-й кавалерийской дивизии полковника П. Г. Новикова. 23 октября подошли части и подразделения 95-й стрелковой дивизии генерал-майора В. Ф. Воробьева и полк 25-й Чапаевской дивизии. Через три дня все соединения и части Приморской армии обороняли северные рубежи полуострова и даже на отдельных участках контратаковали противника. Так, части 95-й стрелковой дивизии ворвались в Воронцовку и продвинулись к Чатырлыку, заставив немецкие части приостановить наступление.

Однако сил на закрепление и развитие успеха у советских войск уже не было. Катастрофически не хватало боеприпасов для артиллерии, не говоря уже о танках и авиации. В этих условиях обеспечить перелом на фронте Приморская армия не могла. Она оказалась в очень тяжелом положении, поскольку в степной части Крыма не было подготовленных в инженерном отношении рубежей, на которых можно было бы закрепиться. В этот же день советским командованием была предпринята попытка улучшить организацию управления сухопутными войсками и силами Черноморского флота, находившимися в Крыму, с целью достичь большей согласованности их действий.

Двадцать второго октября Ставка ВГК директивой № 004055 освободила генерал-полковника Ф. И. Кузнецова от командования 51-й отдельной армией, отозвав его в свое распоряжение. С целью объединения управления 51-й отдельной, Приморской армиями и Черноморским флотом Ставка создала командование войск Крыма во главе с заместителем наркома ВМФ вице-адмиралом Г. И. Левченко, подчинив ему 51-ю и Приморскую армии, а также Черноморский флот. Заместителем по сухопутным войскам стал командующий 51-й отдельной армией генерал-лейтенант П. И. Батов, заместителем командующего Черноморским флотом по вопросам обороны главной морской базы – контр-адмирал Г. В. Жуков²⁹. В оперативном отношении командующему войсками Крыма был подчинен и Черноморский флот.

Однако все эти меры оказались явно запоздалыми. Противник ввел в сражение вторые эшелоны и, нарастив силу удара, начал теснить советские войска, оказывавшие ему упорное сопротивление.

«При таких условиях, в бою с противником, упорно обороняющим каждую пядь земли… потери были значительными», – писал в своих мемуарах фон Манштейн³⁰. Превосходство было на стороне войск 11-й немецкой армии. 26 октября 1941 г., продолжая оказывать ожесточенное сопротивление превосходящим силам противника, 51-я отдельная армия с боями начала отходить к Керченскому полуострову.

Двадцать восьмого октября немецкие войска вырвались на степные просторы Крыма и устремились к Евпатории и далее на Саки и Бахчисарай, чтобы отрезать путь советским войскам, отходившим на Севастополь и Алушту, и перекрыть шоссе на Керчь. Соединения и части Приморской армии с боями отходили в южном направлении. Связь с командованием войск Крыма прервалась. Командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров в ночь на 31 октября собрал в поселке Сарабуз (ныне поселок Гвардейское Симферопольского района) Военный совет армии, где было принято решение о дальнейшем направлении движения войск к Севастополю. Через 12 часов Петров собрал еще одно совещание в поселке Экибаш, севернее Симферополя, на которое были вызваны командиры и комиссары всех дивизий Приморской армии, включая и недавно поступивших в подчинение из 51-й армии 172-й стрелковой, 40-й и 42-й кавалерийских дивизий. Было принято решение о выводе Приморской армии на новое операционное направление с целью защиты Севастополя с суши. Вспоминая это судьбоносное для обороны главной базы Черноморского флота решение, бывший начальник штаба Приморской армии Маршал Советского Союза (а тогда полковник) Н. И. Крылов писал: «…Для нас, приморцев, оборона Севастополя началась с Экибаша»³¹.

Как отмечал в своих воспоминаниях Адмирал Флота Советского Союза С. Г. Горшков, «танковые части и моторизованная пехота противника перерезали шоссе Симферополь – Севастополь, основным силам Приморской армии пришлось отступать через горный хребет Яйла на Алушту и Ялту. В течение нескольких дней враг захватил значительную часть Крымского полуострова: 31 октября – Евпаторию, 1 ноября – Симферополь, 3 ноября – Феодосию. К 4 ноября его войска овладели всем побережьем от Ялты до мыса Чауда»³².

Немецкие войска заняли также большую часть аэродромов в Крыму, создав тем самым реальную угрозу нанесения воздушных ударов по главной базе Черноморского флота – Севастополю и находившимся в ней кораблям.

Создавшаяся ситуация вынудила командующего Черноморским флотом в ночь на 1 ноября начать перебазирование кораблей эскадры из Севастополя в порты Кавказского побережья. В последующем туда были эвакуированы и некоторые службы флота, а в районе Туапсе развернут запасной флагманский командный пункт флота.

Ведя непрерывные арьергардные бои с превосходящими силами противника, Приморская армия после оставления Ишуньских позиций вынуждена была отойти к Севастополю. В то же время теснимые немецкими войсками соединения и части 51-й отдельной армии отходили к Керченскому полуострову. С 31 октября они остались без централизованного управления, поскольку штаб армии, 172-я, 184-я стрелковые, а также 40-я и 42-я кавалерийские дивизии, отрезанные клиньями моторизованных частей 11-й немецкой армии от основных сил, вынуждены были отходить к Севастополю. Учитывая сложившуюся обстановку, Верховным главнокомандованием было принято решение оборонять Керченский полуостров на Ак-Монайских позициях и остановить наступление противника. Здесь 3 ноября и была организована оборона силами остатков частей и подразделений 106, 156, 320, 157 и 276-й стрелковых дивизий 51-й отдельной армии. Общее руководство обороной возглавил командир 9-го стрелкового корпуса генерал-майор И. Ф. Дашичев.

Еще в сентябре – октябре 1941 г. на Ак-Монайском перешейке возводились инженерные сооружения: сооружались долговременные огневые точки, от Азовского до Черного моря был вырыт противотанковый ров. Это позволило задержать противника на несколько дней.

Следует отметить, что 51-я отдельная армия с начала боевых действий в конце сентября и до начала ноября 1941 г. ни разу не получала пополнений и была значительно ослаблена в ходе непрерывных боев. В армии ощущалась острая нехватка боеприпасов, противотанковых средств и средств ПВО.

Четвертого ноября противник перешел в наступление после предварительной массированной артиллерийской и авиационной подготовки. Через трое суток упорного сопротивления превосходящим силам врага наши войска были вынуждены оставить Ак-Монайские позиции. 8 ноября для оказания помощи командованию войск Крыма по решению Ставки ВГК в Керчь был направлен Маршал Советского Союза Г. И. Кулик в качестве представителя Ставки ВГК. 9 ноября командующему 51-й отдельной армией генерал-лейтенанту П. И. Батову была направлена директива Ставки ВГК за подписью Маршала Советского Союза Б. М. Шапошникова, в которой от войск армии требовалось вести жесткую оборону, а также встретить и оказать содействие Кулику³³.

К этому времени советские войска находились в тяжелом положении. Они самоотверженно сражались, но силы были неравны. 10 ноября начались ожесточенные бои за Керчь. Последним оборонительным рубежом значительно поредевших частей 51-й отдельной армии стала гора Митридат. 825-й стрелковый полк 302-й горнострелковой дивизии, прибывший с Кавказского побережья для усиления обороны города, не смог переломить ситуацию. Подразделения вермахта прорвались на северные склоны Митридата и открыли огонь по Керчи. Обеспечивавшей противодесантную оборону 9-й бригаде морской пехоты под командованием полковника Н. В. Благовещенского ценой значительных потерь удалось отбросить врага, но положение по-прежнему оставалось угрожающим. Кроме трех действовавших в районе Керчи дивизий фашистское командование подтянуло к городу еще одну.

Десятого ноября командующий войсками Крыма вице-адмирал Г. И. Левченко докладывал Сталину: «Противник, сосредоточив центр своих усилий на нашем левом фланге, продолжает теснить наши малочисленные, измотанные непрерывными боями, совершенно деморализованные и небоеспособные части. В связи с выводом из строя проволочных средств связи управление войсками осложняется. Положение исключительно тяжелое и ежедневно осложняется. Части не в состоянии удержать Керченского полуострова. Вызывает большое опасение в данной обстановке возможность потери всей материальной части артиллерии и техники. 302 сд сможет прибыть в Керчь не ранее 3–5 дней. Перебрасываемый из Тамани 825 гсп не в состоянии восполнить понесенных потерь. Прошу разрешения приступить к эвакуации с Керченского полуострова войск, матчасти и техники»³⁴. 13 ноября Левченко в боевом донесении № 15 Верховному главнокомандующему и наркому ВМФ об обстановке и решении эвакуировать с Керченского полуострова тяжелую технику вновь докладывал о том, что «войска керченского направления в последнее время понесли большие потери, а ведущие бой – крайне устали. Фронт сдерживается исключительно двумя полками вновь прибывшей 302 сд и группами устойчивых бойцов, оставшихся в дивизиях. Противник давит минометами и живой силой. Войска, не имея достаточного количества автоматического оружия и минометов, потеряли всякую сопротивляемость. Сегодня мною принято решение на переправу с Керченского на Таманский полуостров ценной техники, тяжелой артиллерии, специальных машин, излишнего автотранспорта»³⁵.

Представитель Ставки ВГК маршал Кулик 13 ноября также доложил Сталину о необходимости с учетом сложившейся обстановки начать эвакуацию войск армии на Таманский полуостров. В это время бои шли уже на западных и южных окраинах Керчи. 14 ноября Шапошников направил командующему войсками Крыма вице-адмиралу Левченко и представителю Ставки в Крыму Кулику директиву № 004842, в которой требовал «удержать Керчь во что бы то ни стало и не дать противнику занять этот район». При этом начальник Генштаба РККА приказал: «Донесите обстановку в Керчи, а также в Севастополе, имея в виду, что с вас не снято руководство боевыми действиями в Севастопольском районе»³⁶.

Однако, несмотря на жесткий тон, что-либо изменить в ситуации, сложившейся на Керченском полуострове, директива Ставки уже не могла. 16 ноября 51-я отдельная армия была эвакуирована на Таманский полуостров. На восточный берег пролива не успела переправиться часть подразделений, прикрывавших эвакуацию армии. Они еще несколько дней вели боевые действия с подразделениями противника, а затем ушли в Старокарантинские и Аджимушкайские каменоломни, где вместе с партизанами продолжали сражаться с оккупантами.

К середине ноября 1941 г. почти вся территория Крыма, кроме Севастополя, была оккупирована немецкими войсками. Вместе с тем в ходе ожесточенных боев с войсками 51-й отдельной и Приморской армий противник понес существенные потери, советские войска в течение почти месяца, с 18 октября по 16 ноября, сковывали непрерывными боями крупную группировку немецких войск. Это позволило командованию войск Крыма усилить сухопутную оборону главной военно-морской базы Черноморского флота – Севастополя.

Это были своевременные меры, так как 8 ноября 105-й пехотный полк 72-й пехотной дивизии вермахта овладел Балаклавой. До Севастополя оставалось полтора десятка километров. Манштейн решил ввести в сражение на севастопольском направлении LIV армейский корпус, которому ставилась задача прорваться через реки Бельбек и Черную, отрезав путь отступления на Севастополь советским частям, находившимся в горах. Однако на подступах к Севастополю, между реками Кача и Бельбек, а также при продвижении к реке Черной корпус встретил упорное сопротивление советских войск. Попытки противника с ходу захватить Севастополь были отражены. Началась героическая оборона города.

Поражение советских войск на севере Крыма выдвинуло на первый план задачу обороны Севастополя. Военный совет флота, предвидя возможность ударов по главной базе Черноморского флота с суши, еще в июле принял решение приступить к сооружению сухопутных оборонительных рубежей. Ежедневно на их строительстве трудились несколько тысяч человек – личный состав частей гарнизона и жители города. Система сухопутной обороны Севастополя включала три оборонительных рубежа – передовой, главный и тыловой. Эти мероприятия сыграли важную роль в срыве немецкого плана захватить город до подхода сюда частей отступавшей кружным путем Приморской армии.

Адмирал Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецов вспоминал: «По мере приближения противника к городу работы ускорялись. Военный совет флота с каждым днем привлекал к ним все больше воинов и местных жителей. В 10–12 км от города строился главный оборонительный рубеж, ближе к городу, в трех – шести километрах от него, шел тыловой рубеж. К моменту прорыва немцев в Крым было сделано многое. Огромная заслуга в этом принадлежит генералу А. Ф. Хренову. Войска Приморской армии не были бы так боеспособны без надлежащей военно-инженерной подготовки всех линий обороны. Эта подготовка была проведена. Будущий заместитель командующего СОР[5] по инженерным войскам А. Ф. Хренов еще в сентябре лично объехал все рубежи сухопутной обороны и обеспечил выполнение всех неотложных работ. Сотни дотов, дзотов и окопов были готовы принять войска»³⁷.

Кроме того, главная база флота имела мощную береговую оборону – одиннадцать батарей только крупного и среднего калибра, готовых вести огонь по береговым и морским целям. Всего же Севастопольский гарнизон насчитывал около 23 тысяч человек и имел до 150 полевых и береговых орудий.

К этому же времени относится и начало боевой службы легендарной плавбатареи № 3. С началом войны в нашей стране были прекращены работы по строительству линкоров типа «Советский Союз», но в Северной бухте Севастополя оставалась экспериментальная секция корпуса новейшего линкора. Высокая прочность и непотопляемость конструкции, а также ее внушительные размеры навели офицера Черноморского флота капитана 2-го ранга Г. А. Бутакова на мысль использовать отсек для создания плавучей артиллерийской батареи для защиты Севастополя от авиации и кораблей противника. Он обратился с рапортом к командующему Черноморским флотом Ф. С. Октябрьскому, который поддержал Бутакова, нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов также одобрил эту идею.

Секцию отремонтировали, поставили электростанцию, оборудовали кубриками для личного состава, погребами для боеприпасов и провианта, вооружили и оснастили средствами наблюдения и связи, закамуфлировали под цвет моря. Первоначально на батарее установили два 130-мм орудия, четыре 76,2-мм зенитных орудия, три 37-мм автоматические пушки, три 12,7-мм зенитных пулемета ДШК и два зенитных прожектора. Позднее 130-мм пушки были сняты и вместе с расчетами переданы в состав береговой обороны Севастополя, а зенитное вооружение усилено счетверенным 7,62-мм пулеметом. Экипаж батареи насчитывал 130 человек, ее командиром стал старший лейтенант С. Я. Мошенский. 3 августа на отдельной плавучей батарее № 3 был поднят военно-морской флаг, на следующий день приказом командующего Черноморским флотом она была включена в состав охраны водного района главной базы, спустя несколько дней отбуксирована в море, поставлена на якоря и начала несение боевой службы. Эффективностью своего огня плавбатарея заслужила у жителей и защитников Севастополя название «Не тронь меня!»[6].

В ноябре, в связи с приближением к Севастополю фашистских войск, а также сильными штормами, плавбатарея была отбуксирована в Казачью бухту и притоплена на отмели. «Не тронь меня!» вошла в систему ПВО героического Херсонесского аэродрома. До июня 1942 г. ее экипаж бессменно нес боевую вахту, прикрывая единственную воздушную трассу к осажденному городу. В воспоминаниях А. Т. Караваева, бывшего в годы войны инспектором Главного политического управления Военно-морского флота, приводится такой характерный эпизод: «“Квадратом смерти” называли славную батарею № 3 немецкие летчики. В записной книжке сбитого и поднятого из воды немецкого летчика Винцеля были такие слова: “Вчера не вернулся из квадрата смерти мой друг Макс. Перед этим не вернулись оттуда Вилли, Пауль и другие. Мы потеряли в этом квадрате уже 10 самолетов. Столько же вернулось подбитыми. Летать туда – значит погибнуть. Огонь этой батареи изумительно меток, страшен, беспощаден. Что там за люди, которые с нескольких выстрелов сбивают наших летчиков?”»³⁸.

Забегая несколько вперед отметим: с началом третьего, последнего штурма Севастополя авиация противника совершила ряд налетов на Херсонесский аэродром и плавбатарею. 19 июня 1942 г. на батарею «Не тронь меня!» был произведен очередной – 450-й по счету – налет люфтваффе. Одна из бомб попала в левый борт «квадрата», вторая разорвалась прямо у борта. Погибли командир плавбатареи и 28 членов экипажа, были ранены 27 моряков. Целыми оставались только два 76-мм орудия, два 37-мм автомата и пулемет ДШК. На исходе были боеприпасы. Пополнить их в осажденном городе не представлялось возможным. 27 июня экипаж плавбатареи был расформирован. Моряков направили воевать на сухопутные позиции, раненых вывезли на Большую землю корабли Черноморского флота. Командир плавбатареи «Не тронь меня!» капитан-лейтенант Мошенский был похоронен в Камышовой бухте, но точное место его захоронения, к сожалению, неизвестно. За десять месяцев героической вахты моряки плавбатареи под командованием Мошенского уничтожили 22 вражеских самолета из 54, сбитых в период обороны Севастополя частями и кораблями охраны водного района базы и города. Многие матросы и офицеры батареи были награждены орденами и медалями³⁹.

В трудные месяцы осени 1941 г., когда войска 11-й немецкой армии прорвались в Крым и предприняли попытку овладеть Севастополем с ходу, город активно готовился к обороне. 23 октября были созданы городские комитеты обороны в Симферополе, Севастополе, Керчи. Стоявший во главе Севастопольского городского комитета обороны Б. А. Борисов так писал о его деятельности в своей книге: «День ото дня все четче определялись боевые задачи Городского комитета обороны. В его руках сосредоточилась гражданская власть в городе, а все внимание было направлено на выполнение приказа Ставки: “Севастополь не сдавать”. Городскому комитету обороны приходилось решать самые разнообразные вопросы… Решения принимались без долгих разговоров, а часто и без протоколов, деловые, конкретные. И в жизнь они проводились немедленно»⁴⁰. По всему Крыму городские комитеты обороны мобилизовали местных жителей на борьбу с врагом, на помощь советским войскам. Работали промышленные предприятия, выпускались минометы и авиабомбы, гранаты и мины, ремонтировались бронетехника, автомашины, орудия, корабли… Женщины объединялись в бригады помощи фронту, ухаживали в госпиталях за ранеными, сдавали для них кровь, сопровождали при эвакуации на Большую землю. Городской комитет обороны Севастополя организовал производство оружия и снаряжения из местных ресурсов для нужд обороны города: на базе оставшегося оборудования Севастопольского морского завода был создан спецкомбинат № 1, на котором было налажено производство минометов, разных типов мин, противотанковых гранат и других видов вооружения; позднее этот комбинат разместился на берегу Северной бухты в Троицкой балке в штольне. В Инкермане был создан спецкомбинат № 2 по пошиву белья, обуви и обмундирования для защитников города.

Как только противник подошел к городу и предпринял с ходу штурм, Севастопольский городской комитет обороны принял следующее решение об организационной работе и дисциплине в городе: «Ввести… на предприятиях, в штабах и командах МПВО еще более жесткую дисциплину. Все население города объявить мобилизованным. Эвакуировать всех женщин с малолетними детьми, всех больных и стариков. Больше строить убежищ скального типа. Укрыть в землю промышленные предприятия. Быстрее эвакуировать оборудование заводов, культурные и исторические ценности»⁴¹. Городской комитет обороны занимался также вопросами организации партизанского движения. Им был направлен через линию фронта Севастопольский партизанский отряд в составе 200 человек. Командиром отряда был В. В. Красников⁴². 23 октября А. В. Мокроусов был освобожден от обязанностей командующего народным ополчением и назначен командиром партизанских отрядов Крыма. Комиссаром крымских партизанских отрядов стал 1-й секретарь Симферопольского горкома партии С. В. Мартынов, начальником штаба – И. К. Сметанин, до этого возглавлявший штаб народного ополчения⁴³. Во главе партизанских отрядов были поставлены представители партийно-советского и комсомольского актива: З. Ф. Амелинов, В. Н. Домнин, Д. Ф. Ермаков, В. Г. Еременко, А. А. Зосименко, А. А. Литвиненко, Н. Д. Луговой, В. И. Никаноров, А. А. Омеров, А. О. Османов, В. И. Филиппов, В. И. Черный, М. И. Чуб. 26 октября был намечен план организации крымского подполья. Подпольный центр возглавил сотрудник Крымского обкома партии И. А. Козлов.

Осадное положение в Севастополе было введено 29 октября. В первых числах ноября Приморская армия отступала, ведя арьергардные бои с наседавшим противником. Командующий и штаб армии находились в Алуште, здесь же располагалось и командование войск Крыма, которое 2 ноября после консультаций с командующим Черноморским флотом Ф. С. Октябрьским приняло решение об оставлении Алушты и Южнобережного рубежа и эвакуации в Севастополь. 3 ноября части Приморской армии покинули город. Бывший начальник штаба Приморской армии маршал Н. И. Крылов, вспоминая тяжелые дни отступления в Крыму, писал: «Как ни трудно было на одесском плацдарме, как ни давил численный и огневой перевес на неприятельской стороне, мы уже привыкли чувствовать себя подготовленными… А воевать так, как здесь, зачастую без оборудованных позиций, без полноценной артиллерийской поддержки, без реальной возможности вызвать и нацелить, куда нужно, свою авиацию, приморцам на моей памяти не приходилось»⁴⁴.

Как уже отмечалось выше, 4 ноября из войск Приморской армии, кораблей и авиации Черноморского флота, а также частей Севастопольской военно-морской базы был создан Севастопольский оборонительный район (СОР). Он включал четыре сектора обороны, в которых войска последовательно занимали передовой, главный и тыловой рубежи, а в случае необходимости эвакуации населения и войск – рубеж прикрытия⁴⁵. Укреплялись старые и создавались новые оборонительные сооружения.

СОР включал десятки укрепленных орудийных позиций. Береговая оборона пополнилась восемью стационарными батареями, вооруженными морскими орудиями, снятыми с поврежденных кораблей. В систему обороны входили также 30-я и 35-я бронебашенные батареи, ставшие основой артиллерийской мощи защитников Севастополя и сыгравшие значительную роль в его обороне. К первой половине ноября 1941 г. СОР насчитывал до 50 тысяч человек военнослужащих, 170 орудий, 90–100 самолетов. Силы ПВО составляли более 60 зенитных орудий и 30 пулеметов⁴⁶. Командующим СОР был назначен вице-адмирал Ф. С. Октябрьский, его заместителем по сухопутной обороне – командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров, начальником штаба – полковник Н. И. Крылов.

Уместным будет привести интересный исторический факт. Построить оборонительные сооружения в этих местах предложил еще в 1912 г. Ц. А. Кюи, который был не только известным русским композитором и музыкальным критиком, но еще и профессором фортификации, инженер-генералом. К началу Первой мировой войны были вырыты котлованы для башен и несколько подземных погребов, после чего строительство батареи приостановили, поскольку Черноморский флот господствовал на данном театре военных действий и корабли противника не приближались к его базе. В советское время фортификационные работы решили продолжить. На господствующих высотах флангов Севастопольского оборонительного района были построены две самые мощные на Черном море береговые батареи: № 30 – в районе деревни Любимовка, в устье реки Бельбек и № 35 – в районе мыса Херсонес. В каждой батарее было по четыре орудия калибра 305 мм, установленных в двух вращающихся бронебашнях. Господство над окружающей местностью обеспечивало бронебашням, проворачивавшимся на 360 градусов, круговой обстрел. Предельная дальность стрельбы достигала 42 км.

Батареи изначально строились как береговые и предназначались для борьбы с кораблями противника и защиты Севастополя с моря. Но когда немецкие войска ворвались в Крым и 30 октября 1941 г. начался первый штурм Севастополя, береговые батареи стали главным калибром обороны города с суши. 1 ноября в 12.40 на колонны моторизованных частей противника внезапно обрушился огневой удар невиданной мощи. Это был залп батареи № 30, которой командовал обрусевший немец капитан Георгий Александрович Александер. Подавить ее противник длительное время не мог, а снаряды батареи доставали его почти до Бахчисарая и держали под контролем всю долину реки Качи. Батареи обороняли Севастополь до последнего снаряда. 17 июня 1942 г. береговая батарея № 30 была окончательно блокирована противником. 18 июня она расстреляла последние снаряды, а 21 июня была подорвана личным составом. В осажденной врагом батарее осталось около 200 человек – артиллеристов, бойцов 95-й стрелковой дивизии и морских пехотинцев. Еще девять суток они сражались в подземных сооружениях и казематах батареи.

В начале июля 1942 г. казематы батареи № 35 и пещеры мыса Херсонес стали свидетелями одной из самых трагических страниц обороны Севастополя. Отброшенные превосходящими силами врага на мыс советские солдаты и матросы, оставленные без снабжения и надежды на эвакуацию, отчаянно сражались буквально до последнего патрона, многие попали в плен. 1 июля 35-я батарея выпустила последние шесть снарядов прямой наводкой по наступающей пехоте противника, и в ночь на 2 июля командир батареи капитан Алексей Яковлевич Лещенко организовал подрыв батареи. Бой в сохранившихся помещениях цитадели продолжался до 9 июля, когда противник пустил в подземную крепость ядовитые газы.

После окончания Второй мировой войны сильно разрушенную 35-ю батарею ремонтировать не стали. А батарея № 30, получившая меньшие повреждения, была восстановлена. На ней установили новое вооружение, системы управления огнем и жизнеобеспечения. Для перевооружения батареи воспользовались двумя трехорудийными башенными установками линкора «Полтава». 30-я батарея до сих пор находится в числе действующих воинских частей Министерства обороны Российской Федерации⁴⁷. Сам этот факт весьма символичен. Береговая артиллерия сыграла решающую роль в поддержке сухопутных войск и отражении первого наступления немецких войск на Севастополь. Береговые орудия восполняли нехватку полевой артиллерии, оказывая эффективную поддержку пехоте и нанося вражеским войскам значительный урон.

Однако вернемся к последним числам сентября 1941 г. Чтобы опередить отступающие части Приморской армии и попытаться с ходу ворваться в Севастополь, остро ощущавший нехватку войск фон Манштейн из имеющейся у него бронетехники и пехотных подразделений на автомобилях и мотоциклах создал сводную «бригаду Циглера»[7], которая оседлала Симферопольское шоссе и начала быстрое продвижение к Севастополю. Частям Приморской армии пришлось изменить планы и уходить по горным дорогам, но и Манштейн не достиг своей цели. 30 октября в 16.35 на подступах к городу «бригада Циглера» была остановлена залпами 54-й береговой батареи под командованием старшего лейтенанта И. И. Заики, расположенной в 40 км к северу от города, а также подразделениями морской пехоты. С моря огневую поддержку обеспечивал эсминец «Бодрый». В бой шли матросы боевых кораблей и береговых частей флота, курсанты военно-морского училища. Этот день принято считать началом Севастопольской обороны.

В последующие дни к городу подошли еще две немецкие дивизии, однако захватить Севастополь с ходу им так и не удалось. О героизме и мужестве защитников Севастополя, подвигах отважной пулеметчицы Н. А. Ониловой, снайпера Л. М. Павличенко, летчика-истребителя Я. М. Иванова советские воины узнали на всех фронтах Великой Отечественной. 7 ноября 1941 г. пять моряков-черноморцев Н. Д. Фильченков, В. Ф. Цибулько, Ю. К. Паршин, И. М. Красносельский и Д. С. Одинцов подбили на подступах к городу десять гитлеровских танков. В этот день Ставка ВГК направила командующим войсками Крыма и Черноморским флотом директиву № 004433 о мерах по усилению обороны Крыма. С целью сковывания сил противника в Крыму и недопущения прорыва его войск на Кавказ через Таманский полуостров Ставка приказывала:

«1. Главной задачей ЧФ считать активную оборону Севастополя…

2. Севастополя не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами…

10. Руководство обороной Севастополя возложить на командующего ЧФ т. Октябрьского с подчинением вам [Г. И. Левченко. – Авт.]»⁴⁸.

30-й армейский корпус Г. фон Зальмута в это время пытался запереть в горах и уничтожить основные силы Приморской армии. Однако в ночь на 7 ноября приморцам удалось спуститься с Ай-Петри к Ливадии, а затем двинуться к Севастополю. До 9 ноября, когда войска 11-й немецкой армии окончательно блокировали город с суши, в город пробились остатки четырех дивизий Приморской армии и трех дивизий 51-й армии. 11 ноября противник, сосредоточив четыре пехотные дивизии, моторизованный отряд и румынскую моторизованную бригаду общей численностью около 60 тысяч человек, возобновил наступление на Севастополь. Немецкое командование решило нанести главный удар вдоль Ялтинского шоссе на Балаклаву и вспомогательный удар – из района Черкез-Кермен вдоль долины Кара-Кобя. В ходе ожесточенных десятидневных боев, встречая упорное сопротивление защитников Крыма, немецким частям и соединениям удалось лишь на двух участках – у селения Дуванкой и у хутора Мекензия – вклиниться в оборону советских войск на глубину 2–4 км.

Пятнадцатого ноября командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский доложил Верховному главнокомандующему о положении в Севастопольском оборонительном районе: «Состояние обороны Севастополя продолжает оставаться исключительно напряженным. Противник на фронте имеет 50, 72 и 132 пд, 32-ю егерскую дивизию, 36-й мотополк, 118-й мотоотряд, кавбригаду румын и продолжает подтягивать части. 14 ноября вновь подошедшая 72 пд начала наступать на Балаклаву. На восстановление положения брошены все резервы… Несмотря на просьбы, до сих пор не получили ни ответа, ни пополнения людьми, винтовок, пулеметов. Снарядов для полевой артиллерии осталось на 3 дня боя.

Создавшееся положение не обеспечивает оборону Севастополя. Без немедленной помощи свежими войсками, оружием, боеприпасами Севастополь не удержать. Жду незамедлительно Вашего решения»⁴⁹.

Ставка оперативно отреагировала на доклад командующего Черноморским флотом вице-адмирала Ф. С. Октябрьского. Уже 16 ноября было принято решение сделать Новороссийск базой снабжения Севастопольского оборонительного района, а все имевшиеся в Новороссийской военно-морской базе боеприпасы отправить в Севастополь⁵⁰. Эта помощь сыграла немаловажную роль в отражении наступления противника на Севастополь.

Семнадцатого ноября в город с боями пробились части 184-й дивизии НКВД, а 19 ноября прибыл первый транспорт с боеприпасами. Несколько позже началась активная переброска в город подкреплений. Защитников Севастополя поддерживали артиллерийским огнем корабли Черноморского флота. Задачу, поставленную Ставкой, – Севастополь не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами, защитники города выполнили благодаря тесному взаимодействию частей и соединений армии и флота, самоотверженной помощи населения города.

Сосредоточение всей полноты власти в руках командующего Севастопольским оборонительным районом позволило достичь столь необходимой в складывавшейся критической обстановке централизации управления, согласованности усилий сил армии и флота, поддержания взаимодействия между ними.

Положение с централизацией управления заметно улучшилось, когда 19 ноября вице-адмирал Октябрьский перешел в непосредственное подчинение Ставки. Должность командующего войсками Крыма упразднялась, поскольку стала лишним звеном в системе руководства силами СОР после оставления советскими войсками Керченского полуострова.

Понеся большие потери, немецкие войска к концу ноября 1941 г. заметно снизили свою боевую активность. В своих мемуарах Манштейн объяснил неудачную попытку овладеть Севастополем с ходу тем, что спешил с началом штурма, поскольку опасался, что «с каждым днем увеличивалась опасность высадки новых сил противника с моря» в район города. Поэтому значительная часть войск и боевой техники была переброшена им с Керченского полуострова под Севастополь на усиление LIV и ХХХ армейских корпусов. LIV корпусу были подчинены четыре пехотные дивизии (22, 24, 50 и 132-я), а также большая часть тяжелой артиллерии; со стороны Керчи была подтянута также 73-я пехотная дивизия, которая должна была составить корпусной резерв. ХХХ армейский корпус имел в своем распоряжении, кроме 72-й пехотной дивизии, также переброшенную от Керчи 170-ю пехотную дивизию и румынскую горную бригаду⁵¹.

Но перегруппировка войск не помогла. И одной из причин, вынудивших командующего 11-й немецкой армией отказаться от продолжения штурма Севастополя, был сокрушительный огонь советской береговой артиллерии. Так, основной 1-й артиллерийский дивизион, на вооружении которого были орудия калибра от 102 до 305 мм и снаряды весом от 100 до 500 кг, обладавшие большим разрушительным действием, с 30 октября по 30 ноября уничтожил 55 орудий, 103 единицы бронетехники, 17 пулеметных точек, более 300 автомашин, 20 вагонов, один паровоз, свыше 4500 солдат и офицеров противника. За это время было израсходовано снарядов: 102-мм – около 1100 штук, 203-мм фугасных – 615, 203-мм шрапнелей – 36, 305-мм фугасных – 725, 305-мм шрапнелей – 51, 305-мм фугасных дальнобойных – 59, 305-мм бронебойных – 48, а всего – 2634 снаряда⁵². 2-й и две батареи 4-го артдивизиона израсходовали за этот же период ведения боевых действий около 2 тысяч снарядов, 3-й артдивизион – 2296, тяжелые полевые батареи № 724 и 725 – около 1400. Бронепоезд «Железняков», вооруженный 76-мм морскими орудиями, выпустил по врагу свыше 2 тысяч снарядов. Из 82 орудий артиллерийских дотов приняли участие в боях 48 орудий, расположенных на передовом и главном рубежах обороны. В среднем они израсходовали по 200–250 выстрелов на орудие, то есть всего около 12 тысяч снарядов⁵³. Таким образом, во время первого штурма немцами Севастополя советская артиллерия береговой обороны выпустила по врагу более 20 тысяч снарядов и нанесла ему значительный урон.

Архивные документы свидетельствуют, что даже противник отмечал значение береговых батарей в обороне главной базы Черноморского флота. 1 апреля 1943 г. германским Верховным командованием были изданы дополнения к докладным запискам об иностранных фортификационных укреплениях. Они были составлены в период 1942–1943 гг. специалистами Отдела использования иностранных укреплений при Инспекции инженерных войск и укреплений Верховного командования вермахта (ОКВ) и основывались на разведывательных данных и штабных документах частей германских и румынских армий, действовавших в Крыму. В них отмечалось, в частности, следующее: «Мощные оборонительные сооружения, как то: бронированные орудия, бетонные доты с пулеметами и орудиями и т. п., были расположены таким образом, что трудно было разыскать их среди массы других сооружений, поэтому требовали борьбы с каждым из них»⁵⁴.

Большую помощь защитникам города оказала корабельная артиллерия. 11 боевых кораблей поддерживали сухопутные части и соединения артиллерийским огнем корабельных орудий. В общей сложности кораблями Черноморского флота было проведено 54 артиллерийские стрельбы и израсходовано 2340 снарядов калибра от 100 до 305 мм⁵⁵. Большую помощь защитникам города оказала авиация флота, базировавшаяся на Севастополь. К началу первого штурма города авиация Черноморского флота имела всего 82 самолета (из них 31 разведывательный). Однако и при такой малочисленности она выполняла самые разнообразные задачи: отражала налеты вражеской авиации, вела разведку, наносила удары по аэродромам, скоплениям войск, танкам и батареям противника. За ноябрь авиагруппа Черноморского флота, базировавшаяся на Севастополь, уничтожила в воздушных боях 38 самолетов противника и на аэродромах еще 54 машины. Авиацией с кавказских аэродромов было уничтожено 30 вражеских самолетов, а всего противник потерял 122 самолета⁵⁶.

Понеся большие потери, немецкие войска с 21 ноября перешли к планомерной осаде города. Противник ограничивался действиями лишь отдельных подразделений (до батальона), периодически ведя артиллерийско-минометный огонь по городу и боевым порядкам наших войск, пытаясь на отдельных участках продвинуться вперед и тем самым несколько улучшить свои позиции. Командование СОР понимало, что передышка – временная и войска 11-й немецкой армии, собрав силы, предпримут новое наступление на город. И Севастополь начал готовиться к отражению нового штурма.

В город поступали маршевое пополнение, боеприпасы, начались работы по восстановлению инженерного оборудования рубежей, ремонту дотов, дзотов, береговых батарей, пополнялся их боезапас. Так, к 30 ноября на главном рубеже было восстановлено и модернизировано 29 артиллерийских дотов, построено 173 пулеметных дзота, вырыто 804 окопа, 114 пулеметных точек, установлено 67,9 км проволочных заграждений и 42 208 мин⁵⁷. 22 ноября в армейский резерв была выведена 7-я бригада морской пехоты, значительно пополненная батальонами 9-й морской бригады, прибывшими с Кавказа. В составе 95-й стрелковой дивизии был сформирован 241-й стрелковый полк. В тот же день полковнику П. Г. Новикову было поручено формирование 2-й стрелковой дивизии, в состав которой вошли сводный полк пограничных войск НКВД, 383-й и 1330-й стрелковые полки, а также 51-й артиллерийский полк⁵⁸. На совещании Военного совета флота 25 ноября 1941 г. генерал-майор И. Е. Петров доложил, что противник концентрирует дополнительные силы с целью возобновления наступления на Севастополь. К городу с Керченского полуострова были подтянуты 24-я немецкая пехотная дивизия и румынские горнострелковые бригады. Прибывшие в район сосредоточения новые части противника занимали исходные позиции для готовящегося нового наступления. По данным командования СОР, переход противника в наступление следовало ожидать во второй половине дня 26 ноября.

К этому моменту войска СОР занимали сектора передового рубежа обороны в следующей группировке: первый сектор обороны – 2-я стрелковая дивизия общей численностью 4928 человек при огневой поддержке 51-го артиллерийского полка; второй сектор – 172-я стрелковая дивизия, насчитывавшая 12 230 человек личного состава при огневой поддержке 52-го артиллерийского полка; третий сектор – 25-я стрелковая дивизия численностью 9350 человек при огневой поддержке 69-го артиллерийского и 99-го гаубичного артиллерийского полков, 164-го противотанкового и 323-го отдельного зенитного дивизионов; четвертый сектор – 95-я стрелковая дивизия общей численностью 9318 человек при огневой поддержке 57-го и 397-го артиллерийских полков, а также 97-го противотанкового дивизиона.

Боевые задачи ставились также другим частям и соединениям СОР: 40-й кавалерийской дивизии, 265-му корпусному артиллерийскому полку, отдельному танковому батальону, артиллерии береговой обороны главной базы Черноморского флота. С частями обеспечения их численность составляла около 20 тысяч человек. Однако для отражения нового наступления противника этих сил было недостаточно. По просьбе командования СОР, начиная с 23 ноября 1941 г. корабли флота регулярно доставляли в Севастополь боеприпасы и личный состав. Численность авиации была доведена до 100 самолетов.

Двадцать шестого ноября тяжелые батареи береговой обороны главной базы ЧФ нанесли упреждающий удар по скоплению вражеских войск и техники. Бомбовые удары по позициям противника в районах Варнутка – Кучук-Мускомья нанесла авиация флота, а несколько позже, 28 октября, и корабельная артиллерия прибывших из Поти линкора «Парижская коммуна» и эсминца «Смышленый». Корабельная артиллерия оказала большую моральную поддержку защитникам города. Дважды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза Н. И. Крылов, прошедший в должности начальника штаба Приморской армии от начала до конца оборону Одессы и Севастополя, в своих воспоминаниях писал: «Сам тот факт, что такие корабли могли прийти и приходили на помощь Севастополю, говорил людям убедительнее всяких слов: Черное море остается нашим, господствует на нем наш флот!»⁵⁹

Для более эффективного использования огневой поддержки корабельной артиллерии в обороне главной базы приказом командующего Черноморским флотом от 29 ноября был сформирован специальный отряд корабельной поддержки. В него вошли крейсеры «Красный Крым», «Красный Кавказ», а также группа миноносцев под командованием капитана 1-го ранга В. А. Андреева. 28 ноября нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов, предвидя новое наступление противника на Севастополь, послал шифротелеграмму командованию Севастопольского оборонительного района:

«1) При всех случаях, как бы обстановка ни казалась критической, иметь резервы и транспорт для маневрирования ими. Израсходованный резерв быстро восстанавливать за счет приведения в порядок потрепанных частей и мобилизации пополнений.

1 Сформирована 22 июня 1941 г. на базе Одесского военного округа (3-е формирование). Первоначально именовалась 9-й отдельной армией. В ее состав вошли 14, 35 и 48-й стрелковые, 2-й и 18-й механизированные корпуса, 2-й кавалерийский корпус, а также шесть укрепрайонов.

2 Дальнебомбардировочный.

3 МБР-2 (Морской ближний разведчик второй) – советская летающая лодка.

4 Г. В. Жуков – вице-адмирал, командующий Одесским оборонительным районом.

5 Севастопольский оборонительный район.

6 В память плавучей батареи Российского императорского флота (с 1892 г. броненосца береговой обороны), состоявшей на действительной службе с 1865 по 1895 г.

7 Состав бригады был следующим: группа полковника Раду Корне – 6-й румынский конно-моторизованный полк рошиоров (шесть эскадронов), 6-я рота 800-го полка особого назначения «Бранденбург», 1-я рота 70-го саперного батальона, 737-й артиллерийский дивизион (без 1-й батареи), 560-й противотанковый дивизион; группа подполковника Оскара фон Боддина – 22-й разведывательный батальон (три мотоциклетные роты и взвод бронеавтомобилей), 46-й саперный батальон, две самокатные роты (из 46-го и 73-го разведывательных батальонов), 5-я батарея 54-го артиллерийского полка, 18-я тяжелая зенитная батарея, 610-я зенитно-пулеметная рота, рота 50-го противотанкового дивизиона, 190-й дивизион штурмовых орудий. Поскольку большая часть немецких частей была взята из XLII армейского корпуса, ее командиром был назначен начальник штаба этого корпуса полковник Гейнц Циглер. – Прим. ред.

Продолжить чтение