Читать онлайн Блэкджек для дилетантки бесплатно

Глава 1

Телефон все звонил. Незатейливый фирменный рингтон, что известен в любом уголке нашего мира, в то утро действовал на нервы. Назойливая трель, бравшая начало в коридоре – именно там я бросила рюкзак вчера вечером, – проникала сквозь черепную коробку, хозяйничая там, где не следует, и заставляя крепче смеживать веки в напрасной надежде уснуть обратно. Взбрело же кому-то в голову добиваться меня с утра пораньше! В законный выходной, между прочим!

Справедливости ради, стоит сказать, что со вчерашнего дня у меня каждый день выходной – именно так в этом году я отметила начало осени. Написала заявление по собственному, воспользовавшись общедоступным шаблоном на отпуск, распечатала и отнесла Алле Федоровне. Давнишняя приятельница бабули смотрела долго и пронзительно, при том ограничилась одним единственным вопросом:

– Уверена? – прозвучало строго и как будто с укором.

«Так точно» – захотелось отрапортовать, но я лишь кивнула. Начальница подмахнула бумагу. Особых сожалений по этому поводу дама не испытывала – невелика потеря, если честно, бухгалтерия точно справится. С тем, что чувствовала я, определиться оказалось сложнее. С одной стороны – сброшенное, наконец, ярмо перестало душить и неподъемным грузом давить на плечи, с другой же – причина для этого была далеко не радостного свойства. Состояние легкой потерянности в этом большом и, как выяснилось, непонятном мире сопровождало меня вот уже несколько дней, ровно с того момента, как я закрыла за матерью дверь. Провожать их с Игорь-Петровичем в аэропорт она не позволила, сочтя это излишеством. Именно поэтому я не нашла ничего лучше, чем плакаться накануне в жилетки девчонкам:

– Она взяла и уехала в Европу. За пару часов собрала чемодан и даже толком не попрощалась, – жаловалась я и попутно пила нечто оранжево-алкогольное из стакана подруги, потому как в ресторан приехала позже и получить свой заказ пока не успела. – Вдохнуть, говорит, полной грудью, узнать, как нормальные люди живут, потому что не жизнь у нее была, а сплошная каторга: все время под надзором и ничего своего.

– Надолго? – Машка с сочувствием во взгляде пододвинула ближе ко мне «Цезарь».

– А они не знают, – хрюкнула я, непривычная к алкоголю. – Пока не надоест. Конечно, их же никто больше на Родине не держит.

– Они вроде два месяца как знакомы? – удивилась Юлька, которая, так же как и я, не понимала, как люди столь почтенного возраста могли позволить себе вытворить подобное.

– Не-а, – промычала я и махом допила чужой коктейль. – У них уже года три шуры-муры оказывается, просто мама бабкиной реакции побаивалась. Теперь-то, ясное дело, ей не от кого скрываться.

– А что, я б на ее месте тоже свалила при первой же возможности, – вдруг поддержала сбежавшую Машка.

Я призадумалась. Выходило, что подруга в некоторой степени права, и мать (возможно!) имела полное право поступить так, как поступила. Тем более что по наследству все, в том числе и волокита с бумагами, мне отошло – бабка-то по папе была. Да и сама я оказалась не лучше – сбежала же из ненавистной бухгалтерии, куда меня бабушка буквально насилием пристроила, и вот-вот заживу счастливо без старых грымз и их диффенбахий. Только бедно.

Мобильный, так и не дождавшись ответа, заглох, погрузив квартиру в приятнейшую тишину, но через пару мгновений ему на смену пришел домашний. Чтоб его! И почему мы до сих пор его не отключили? Пользовалась этим телефоном исключительно бабуля, поэтому вот уже несколько месяцев аппарат основным образом простаивал без дела.

– Алло! – рявкнула я, сдернув пластиковый пережиток времени с базы. Босые ступни тут же замерзли от тесного контакта с кафельным полом коридора.

– Анну Андреевну будьте добры к аппарату, – пробубнил незнакомый мужской голос.

– Э-м-м, – зависла я спросонья, прикидывая, как бы помягче оповестить собеседника, кем бы он бабуле ни приходился. В итоге пауза неприлично затянулась, и я выдала топорное: – Извините, не могу, она умерла.

Однако человек на том конце не растерялся и почти без заминки задал новый вопрос:

– Квартиру на улице Мира вы сдаете?

– Да, мы.

– Жалоба тут на вас поступила, придется подъехать. И документики захватить не забудьте, – напутствовал мужчина перед тем, как отключиться.

А я присела на банкетку в коридоре, где на тумбочке с незапамятных времен у нас стоял телефон – менялась лишь модель, и попыталась сообразить – сейчас что ли ехать, и какие документы нужно взять с собой, а то у меня ими целый ящик в спальне забит.

Стало понятно, что отложить это дело на потом не получится, да и с квартиросъемщиками давно пора познакомиться. Заодно и погляжу, с кем жизнь свела – насколько знаю, туда не так давно новые жильцы заехали.

Завтракала быстро и в одиночестве, чьей верной спутницей была с недавних пор оккупировавшая квартиру тишина. И то была не та тишина, что позволяет вечерком расслабиться как следует и отдохнуть от забот, нет, это была тишина, в которой реальность наваливается во всей своей неприглядности и не позволяет забыться ни на миг. Настроение под стать ситуации было мрачное. Я, стоя, жевала наспех приготовленный даже без масла бутерброд, рядом на столе в любимой кружке дымился чай.

«На клеенке наверняка след останется» – отстраненно подумала я. – «А и пусть! Никто теперь не отругает». После похорон бабушки прошло немногим более двух месяцев, и именно столько времени понадобилось матери, чтобы упорхнуть, наконец, из квартиры свекрови, где она, признаться честно, никогда не была счастлива. Вот во что превращается уравнение, в котором вместо неизвестных служат: одна нечаянная ранняя беременность, мягкотелый юноша и его мать со стальным и властным характером. Поженились родители, как понимаете, далеко не в силу пылких чувств и невозможности прожить жизни друг без друга.

И если поначалу отец хоть как-то держался, стараясь получать радость от нового положения вещей, то по мере моего взросления все чаще находил отдушину в бутылке. Не стало его аккурат в канун моего пятилетия, так что про мужчину, чьими стараниями я появилась на свет, рассказать могу мало, да и то в основном со слов матери и бабки. Последняя, сколько себя помню, всегда утверждала, что человеком он был не плохим, но слабовольным. Это-то его и сгубило, ну и дурная компания в придачу – время тогда непростое было. Мать же насчет отца предпочитала отмалчиваться, повторяя, что поступки его понимает, хоть и одобрить не может, но судить не берется.

В общем, до недавних пор заправляла у нас всем бабка, причем, судя по всему, успешно. Если бы не она, семьи не стало бы гораздо раньше. Ведь три женщины с одной фамилией, живущие под общей крышей, – все равно семья?

Этим вопросом я и терзалась, жуя никуда не годный бутерброд всухомятку, раз уж чай разбавить оказалось нечем, а обжигать язык не хотелось. Попутно вспоминала неизменную овсянку крупного помола на воде, что каждое утро обязательно варила на всех бабушка, считая ее лучшим началом дня и средоточием пользы. Потом кашу стала готовить мама, добавляя фрукты для вкуса, а кончилось все тем, что я осталась одна, наедине с подсохшим куском хлеба и кружочком вареной колбасы.

«Все же человеку необходима хоть какая-то стабильность, чтобы было на что опереться в моменты, когда море под названием «Жизнь» начинает штормить…» – философствовала я, мысленно выстраивая в голове словесные конструкции, и старалась это делать так, чтобы за душу брало.

Спустя полтора часа такси высадило меня на улице Мира. Именно столько понадобилось времени, чтобы натянуть юбку и джемпер, по-быстрому накрасить ресницы и доехать. Дом, в котором находилась наша жилплощадь, был добротным, еще сталинской постройки. Я поднялась пешком на третий этаж и прямо с лестницы услышала голоса, доносящиеся из-за двери. Внутри кто-то ругался. На всякий случай подергала ручку – раз уж меня ждут, и дверь, как по заказу, поддалась, гостеприимно распахнувшись наружу. Несознательные люди, однако, снимают у меня квартиру, надо будет им сделать внушение.

Я вошла, аккуратно прикрыв за собой дверь. В коридоре, ближе к кухне, тесным кружком расположились двое мужчин и женщина и о чем-то спорили. Больше всех старалась дама лет шестидесяти на вид, одетая в махровый халат и тапки, на голове вихрь из разномастных кудрей. Глубокая надежда, что это всего лишь соседка, а не новая квартирантка, питала мою юную душу, потому что я ясно понимала – подобного арендатора я не потяну. Такая способна и из более крепкого человека все соки выжать.

В противовес женщине оба мужчины были одеты «по-уличному»: тот, что постарше и внешне попроще – в брюки и рубашку невнятного оттенка с коротким рукавом, второй – в явно фирменные джинсы и темно-серую футболку с круглым вырезом. Оба в кроссовках. Интересно, который из них мне звонил, голос-то точно мужской был.

Я топталась возле двери, безуспешно пытаясь охватить смысл претензий женщины. Внимания кого-либо из троицы так и не удостоилась, настолько они были увлечены друг другом. Малодушная мыслишка не мешать людям ругаться, дабы самой не быть втянутой в заварушку, все же проскочила. Я прокашлялась, чтобы обозначится, пока действительно не дала деру, и, как только все трое повернули головы в мою сторону, кивнула:

– Здрас-с-сте.

– Вы по какому поводу? – источая суровость, поинтересовался мужчина, что был в рубашке.

Стоило, наверное, возмутиться и ответить что-нибудь в духе: «Нет, это вы тут по какому поводу?», – но, как неоднократно повторяла бабка, характером я уродилась в папашку, а потому выдала:

– Так меня вызвали, – и потрясла документами на квартиру, наспех вытащенными из кожаного рюкзака.

– Паспорт с собой? – потребовал любитель рубашек, коротко просматривая документы.

– Да. А вы кто? – чужой напор сбивал с толку.

– Стыдно, гражданочка, не знать своего участкового. Кирилл Борисович Моховой, – попенял Кирилл Борисович и тут же пошел в наступление: – Квартиру сдаете официально? Налоги платите государству? – глаза с претензией на проницательность просканировали с головы до пят и обратно.

Видимо с расчетом вытащить на свет белый все грязные секреты и даже секретики. Пришлось разочаровать человека. К собственному стыду, самым грязным из моих секретов был о том, как я специально вылила чай на отчет Софьи Павловны в отместку за измотанные нервы. Так это было в прошлой, бухгалтерской жизни, и к настоящему дела не имело.

– Через агентство сдаем, все официально…

– Да вы проходите, не стесняйтесь, – участковый заметно подобрел, распознав в моем лице сознательную гражданку, и провел под локоток на кухню.

Кирилл Борисович оказался… среднестатистическим: среднего роста, средней комплекции – не худой и не толстый, но животик уже намечается, выпирая слегка над ремнем, русые волосы, обыкновенная стрижка, – все в нем было непримечательно. Единственное, за что зацепился глаз, – так это кольцо на безымянном пальце, человек оказался женат. Заставляло задуматься.

Женщина в тапках тем временем отвлеклась от собеседника, коим в отсутствие участкового был вынужден выступить мужчина в футболке и джинсах, и переключилась на меня:

– Так значит, это с вашего попустительства в этой квартире творится вакханалия?

Так как лично я видела тут лишь одну зачинщицу вакханалии, решила тактично смолчать, на выручку пришел участковый:

– Зинаида Матвеевна, – представил оппонентку тот и, стараясь выглядеть бесстрастно, пояснил: – Старшая по подъезду и по совместительству ваша соседка.

– Очень приятно, – ляпнула я, излишне довольная, что не сия дама проживает на моей жилплощади.

Мужчина в джинсах прокашлялся в кулак, явно маскируя реакцию на мой промах, а Зинаида Матвеевна отбрила:

– А вот для нас, коренных жильцов, наоборот – приятного мало! То шумят, то соседей затопят, то рожи подозрительные шастают! Внимательнее, девочка, надо квартиросъёмщиков подбирать! Поразительная беспечность у молодежи, а если он вам квартиру спалит? Что тогда делать-то будете, к нам плакаться придете? Бестолковая молодежь нынче пошла, – махнула рукой дама. – Мой старший внук, например…

– Благодарим вас, Зинаида Матвеевна, за своевременный сигнал, – участковый подхватил развоевавшуюся соседку за плечи и повел на выход. – Я все запротоколировал, мы обязательно разберемся.

– Очень рассчитываю на это. Не заставляйте меня обращаться в вышестоящие инстанции, – пригрозила та напоследок и скрылась за дверью.

Дышать в квартире сразу стало легче, хотя окна никто не открывал. В том, что Зинаида Матвеевна непременно обратится, сомнений ни у одного из нас не возникло. Кирилл Борисович вернулся на кухню и, расположившись за столом, принялся заполнять какие-то бумаги. Повисла тишина. Я и второй мужчина без дела сидели рядом.

– Прошу прощения, – через несколько минут я все-таки решилась прояснить ситуацию. – Я не совсем понимаю…

– Да-да, один момент, – участковый закончил предложение и поведал: – Жалоба поступила на вашего жильца, – кивнул он в сторону второго мужчины, что невозмутимо сидел по соседству, сложив руки на груди. Его ноги заняли все пространство под столом, так что мне оставалось сидеть, зацепив свои за ножки стула, и держать спину ровно. Так себе позиция. Складывалось впечатление, что его все это никоим образом не касается, и он лишь ждет, когда посторонние покинут его кухню. – И уже не в первый раз, кстати, жалуются. Но для начала уточните, что там с Шевцовой Анной Андреевной, хотелось бы пообщаться именно с ней, как с владелицей.

– Бабушка умерла, квартира переходит ко мне.

– В таком случае, хозяйка, давайте разбираться. С квартирантом уже знакомы?

– Нет, не успели еще.

– Неважно начинаете, – пристыдил Кирилл Борисович. – Участкового не знаете, кому собственность сдаете, тоже. Таким макаром далеко не уедете. Знакомьтесь, Никита Максимович Мороз, ваш квартирант, и Дарья Андреевна Шевцова, как вы поняли, новая хозяйка квартиры.

Я коротко взглянула на мужчину, почему-то казалось, что долго его разглядывать с моей стороны неприлично. Несмотря на поразительную правильность черт, присущую больше рисованным персонажам, лицо его нельзя было назвать притягательным. Скорее смазанным что ли, не оставляющим в памяти следа – слишком уж оно было правильным. Что-то подобное я видела, когда читала про идеальные пропорции лица и форму черепа. Мужчине, на мой вкус, не хватало малюсенького изъяна, из тех, что можно смело записать в изюминки: небольшого шрама над губой, например, или родинки, или, на худой конец, кустистых бровей.

Тот, в свою очередь, внимательно изучал меня, не терзаясь лишний раз условностями. Холодный и пронизывающий взгляд удивительно голубых глаз Никиты Максимовича абсолютно и полностью оправдывал фамилию владельца – у меня буквально пошел по коже мороз. Почувствовала себя рыбкой, которую он уже поймал на удочку и готовится препарировать. А вот участковый сидел себе спокойно и в ус не дул. То ли успел по службе и не к такому привыкнуть, то ли награждал леденящими душу взглядами мой квартирант исключительно женщин.

– Думаю, обойдемся без отчеств, – резюмировал Мороз и удовлетворенно кивнул.

Честно говоря, от чужого напора я слегка растерялась, и что ответить в тот момент не нашлась. Хотя и выглядел мужчина лет на тридцать с хвостиком, а значит, был минимум на полдесятка лет старше, разговаривать мог и повежливее. Да и вообще, ничего плохого я ему не сделала!

– Итак, на повестке дня у нас три вопроса, а именно: повышенный уровень шума, на который жалуются соседи, в связи с чем я вынужден провести профилактическую беседу, – Кирилл Борисович вытащил из потрепанного портфеля какие-то распечатки и раздал нам. – Здесь подробно описано, какой шум и в какие часы не допускается производить. Также приведен текст закона и информация о штрафах, – указал он пальцем, где именно. – Далее – залитые соседи. Тут, надо отдать должное, ваш квартирант проявил сознательность и быстро устранил причину протечки, вызвал сантехника, и тот отремонтировал полотенцесушитель, который и явился причиной протечки, – Моховой откашлялся. – Ремонт соседей на ваше счастье не пострадал.

– Потому не удивляйтесь, что в следующем месяце вам придет на некоторую сумму меньше, – снисходительно вставил жилец, будто я была лично виновата в низкой надежности труб.

«Индюк!» – возмутилась я, правда не вслух. Но поскольку мое лицо всегда до обидного точно отражало мои мысли, не думаю, что вспыхнувшая к квартиросъемщику неприязнь осталась для кого-то секретом. И умудрились же в агентстве пустить на постой подобного типа.

– Ну, с этим вопросом вы уже без меня разберетесь, – вернул инициативу в свои руки участковый. – А вот тот факт, что возле вашей квартиры бдительными гражданами были замечены подозрительные субъекты, мне уже не нравится. Скажите, вы или кто-нибудь из ваших родственников наведывались, так сказать, проведать собственность, в отсутствие Никиты Максимовича?

– Нет. Да и родственников особо нет у нас.

– У кого еще, по вашему мнению, могли быть ключи от квартиры?

– Не знаю. Вроде у бабушки лежал запасной комплект в тумбочке, а сколько ключей было у предыдущих квартирантов, я понятия не имею.

– Когда умерла ваша бабушка?

– В июле.

– Кто-нибудь еще претендует на наследство?

– Нет. По завещанию все мне отошло. Да и некому претендовать, отец умер давно, других близких родственников по той линии нет. Во всяком случае, за двадцать с лишним лет я о них ни разу не слышала.

– У предыдущих жильцов могли остаться ключи от квартиры?

– Не могу сказать. Бабушка заведовала этим единолично.

– Какие-нибудь их контакты у вас сохранились?

– Могу поискать или узнать в агентстве, – старалась я помочь следствию в меру возможностей и исполнить-таки гражданский долг.

– Я правильно понимаю, лично с ними вы знакомы не были и охарактеризовать не можете?

– Нет.

– Ваша бабушка что-нибудь о них говорила?

– К сожалению, – развела я руками и помотала вдобавок головой.

Участковый смотрел с укоризной и некоторой долей обиды, хотя может последняя мне и почудилась. А что я могла сделать? Бабуля в ближайшее время почивать не собиралась, а потому в «дела» никого не посвящала.

– От чего, говорите, скончалась ваша бабушка? – резко сменил тему Кирилл Борисович и нахмурил чело.

– Геморрагический инсульт, – растерянно пробормотала я, это он что меня в чем-то нехорошем сейчас заподозрил?

– Плохо, – тут же сник представитель закона, но затем взял себя в руки и бодро продолжил: – Вот что, Дарья Андреевна, вы мне свои контакты на всякий случай оставьте и контакты агентства, через которое недвижимость сдаете, тоже. Сами понимаете, проверить ваши слова, я обязан. А что касается соседей и их жалоб, то лучше вам и Никите Максимовичу с ними полюбовно договариваться, так сказать в частном порядке, иначе придется и впредь вас дергать с работы. Или того хуже – до штрафов дело дойдет.

Я кисло кивнула. Как можно о чем-то мирно договориться с типом, сидящим по правую руку, и теткой в халате, представлялось слабо. Было бы славно, если бы они это дело как-нибудь без моего участия урегулировали. Да разве ж мне так повезет?..

От размышлений отвлек все тот же участковый, сообщивший, что с нашим делом на сегодня он покончил, а посему рад откланяться. Никита (раз уж договорились без отчеств) на правах хозяина закрыл за ушедшим дверь. Я собиралась последовать положительному во всех смыслах примеру Кирилла Борисовича и тоже по-быстрому сделать ноги, но удача в тот день оказалась не на моей стороне – дорогу мне с покровительственным видом загородил квартирант, руки сложил на груди. Будь он неладен!

Глава 2

– Не так быстро, уважаемая Дарья.

– Что-то еще? – не потрудилась я скрыть недовольство.

– Да, я требую, чтобы ты, как приличный арендодатель, сперва разобралась с моими проблемами. Или ты как раз по моим делам так заторопилась?

– А я-то здесь причем? – слегка опешила я. – Это ж не я вам полотенцесушитель сломала, тем более что эту проблему вы уже решили. И тем более это не на мой шум жалуются соседи.

– Я хочу знать, что за типы здесь ошиваются, – заявил Мороз и с претензией уставился на меня.

Будто я была лично знакома со всеми подозрительными типами района. Если хотите знать мое мнение, единственным «типом» здесь был этот самый Мороз. Как жаль, что на данный момент я без работы, а этот непонятный и наглый товарищ – единственный источник дохода, иначе бы сходу предложила разойтись, как в море корабли. Это ж надо, первый квартирант, и такая невезуха!

– А я, по-вашему, кто? Экстрасенс? Или Википедия, – огрызнулась я.

– Хорошо, переформулируем. Может быть, ты скажешь, кто жил здесь до меня, или, может, у них были похожие жалобы?

– А может быть кто-то дал на вас наводку домушникам? При чем тут предыдущие жильцы!

Мужчина смотрел со всей строгостью. Я глядела в ответ исподлобья. Ибо, в тот самый момент я дала себе клятву ни у кого не идти на поводу. Имея папанин характер, легко закончить точь в точь как он, а случись что, поддержать меня теперь некому.

– Ладно, поехали, – спустя время объявил оппонент.

– Куда это?

– Искать, кому твоя родственница жилплощадь сдавала.

– И как вы себе это представляете? – растерялась я.

– Ну, явно не у прохожих поспрашивать. Будем смотреть бумаги твоей бабки. Все старики дотошно ведут записи, наверняка у нее была какая-то тетрадь или что-то типа того.

– Нет! – выпалила я. Добровольно пустить этого неадекватного типа к себе домой – прямой путь к потере остатков самоуважения. А может и чего более материального. – Я сама посмотрю, и все-все вам расскажу. Могу даже фотоотчет прислать.

Никита помолчал, явно прикидывая, можно ли мне верить на слово.

– Хорошо, – протянул он, прозвучало угрожающе. – Но если не перезвонишь в течение дня, пеняй на себя, милая. Мне хороводы водить недосуг.

Я молча кивнула. Тоже мне, мистер серьезный нашелся – хороводы не водит! А мне вообще не до чужих проблем, своих хватает! По-моему, этот Мороз не лучше всех подозрительных типов, шастающих у приличных граждан под дверями, вместе взятых. Так что на месте последних я поискала бы жертву попроще. Что касается моих забот – следует срочно искать заработок, чтобы как можно скорее избавиться от жуткого квартиранта. Это тараканов вытравить сложно, а в договоре аренды, уверена, есть какой-нибудь пункт, за который можно будет зацепиться.

«А я-то, дура, еще радовалась, что не тетка в халате снимает квартиру. Да она, чувствую, сущий ангел по сравнению с тем, кто мне достался» – возмущалась я мысленно, пока ждала маршрутку. Теперь придется весь дом переворачивать вверх дном, чтобы хоть что-то отыскать на предыдущих жильцов, можно подумать, мне заняться больше нечем! Хотя гораздо вероятнее, что во всех бедах виноват сам Никита. Вот ни капли не удивлюсь, если приходили действительно по его душу – у такого, как Мороз, неприятелей должно быть воз и маленькая тележка.

И кстати, имей я больший вес в этой жизни (не в буквальном смысле, конечно же!), с удовольствием бы пополнила ряды последних. Но чего нет, того нет. А посему я, как только разулась в родных пенатах, проследовала в бабулину комнату и первым делом открыла сохранившийся с незапамятных времен секретер, за которым я еще школьницей делала уроки. В его недрах вперемешку с коробками аккуратными стопками лежали папки, тетради и прочие, скопившиеся за жизнь, документы. В том числе и квитанции за квартиру, которые надлежало оплачивать исключительно в кассе – никакой оплаты онлайн – и складывать в специально отведенную коробочку. Я вздохнула, узрев фронт работы, ощутила близкое родство с Золушкой и пошла на кухню в преддверии трудового подвига выпить чая. Тем более что подвиг будет свершаться во благо не самого приятного мне человека.

Пока пила чай, позвонила в агентство – вдруг там помогут, и груды из секретера так и останутся лишь угрозой. Любезная девушка, представившаяся Ириной, со всем вниманием вникла в проблему, но конфиденциальных сведений по телефону огласить не смогла. Предложила приехать лично и во всем разобраться. Тащиться ради того, чтобы удовлетворить Мороза, я никуда не собиралась, так что секретер со всем содержимым ждал в соседней комнате, и давил на плечи неприятной перспективой с той же силой что и походный рюкзак, который я имела дурость таскать прошлым летом в течение двух долгих недель. Воспоминания незабываемые.

Разгребала шкаф долго, то и дело отвлекаясь на давно забытые, но такие милые сердцу мелочи, что дарят теплые воспоминания и ненадолго окунают в детство. Из-за этого даже испытала подобие благодарности к Морозу – если бы не его придурошные претензии, еще не скоро бы я решилась залезть в бабулины закрома. Оказывается, она хранила мой выпускной альбом и даже прививочный сертификат – вот уж точно раритет!

За окном успело стемнеть. Итогом моих трудов послужила аккуратно подколотая стопочка платежек за квартиру на улице Мира – квартплату бабуля предпочитала оплачивать сама во избежание, да квитанция о смене дверного замка, датированная несколькими месяцами ранее. Похоже, мама после смерти бабушки успела-таки сменить замок. Там же лежала копия договора аренды, подписанная бабушкой с одной стороны и Снегиревой Юлией Сергеевной – с другой, ксерокопия паспорта последней прилагалась. Ни номера телефона, ни других контактных данных я не нашла.

Как ни прискорбно, порадовать Мороза оказалось почти нечем. Не представляю, каким образом старые бумаги могут помочь хоть сколько-нибудь законопослушному гражданину, но чего только не сделаешь, лишь бы клиент остался доволен. А главное в моем случае – имел как можно меньше поводов для встреч.

Дабы не иметь удовольствия слышать Никиту Максимовича лично, написала тому о мизерных успехах в сообщении. Жаль, номер не прошел – дотошный квартирант тот час же перезвонил и велел ждать ответного визита вечером. Что касается визита – я была категорически против. В итоге сговорились, что буду ждать его со всем найденным в кафе неподалеку от дома.

– Ты опоздала, – констатировал Мороз, лениво развалясь за столом. Осуждающий взгляд голубых глаз смерил с головы до пят.

Захотелось тут же оправдаться. Пришлось прикусить язык, пока подобострастные слова не вырвались сами собой. Казалось, я вызываю у нового знакомого эмоции сплошь отрицательного свойства. Либо это, либо у человека язва кишечника в стадии обострения, и тогда ему лучше обратиться за помощью к врачу, нежели трепать мне нервы.

Несмотря на вечернее время, мужчина пил кофе, в некоторой степени опровергая предположение о неполадках с кишечником. Пустая тарелка из-под какого-то явно мясного блюда отодвинута в сторону – жирный минус официантам заведения.

– Добрый вечер, – попыталась я подать положительный пример.

Напрасно. Мороз кивнул, давая понять, что приветствие услышано, но ответной любезности ждать не стоит. Я уселась напротив и, будучи не в настроении терпеть дурацкие паузы, тут же достала документ о смене дверного замка и копию паспорта Снегиревой, пускай любуется.

– Вот, – сунула я под нос Морозу бумажки, – квитанция о том, что замок в двери после предыдущих жильцов был поменян, так что попасть в квартиру можете только вы.

– Или ты, – перебил он меня.

От возмущения я втянула щеки.

– У вас паранойя, да? Или вы там, в шкафу, миллионы храните, что с такой силой за дверь переживаете? Так отнесите их в банк и спите себе спокойно! Делать мне, что ли больше нечего, как в дома к чужим людям вламываться…

– Я понял, ты ко мне не заходила и не будешь, – прервал мою полную возмущения речь Мороз. – У кого еще есть или был доступ к ключам?

– Ни-у-ко-го! – по слогам процедила я.

– Кто проживает с тобой в квартире, приходит в гости? – не отставал сдуревший квартирант. Явно возомнил себя Шерлоком, а то и кем-нибудь покруче.

– Никто, – сложила я руки на груди и откинулась на спинку стула.

– Родственники, подруги, любовник, в конце концов? – никак не мог оставить тему мужчина.

– Да нет у меня никого! Мать и та заграницу уехала, – не выдержав, взревела я и готова была добавить что-нибудь еще, не вполне печатное, но тут подоспел официант.

– Здравствуйте, готовы сделать заказ?

– Нет.

– Да, девушке чай и медовик, – одновременно со мной ответил Мороз и пояснил: – Сладкое вроде как поднимает слабому полу настроение.

Тоже мне, знаток нашелся! Лично мне на тот момент сильно бы поднял настроение метеорит, приземлившийся на голову придурка.

– Знаете что, засуньте себе этот медовик… куда поглубже, – прошипела я, после того, как официант, кивнув, отошел. – Мне от вас нафиг ничего не нужно, тем более угощения. Вот все, что нашла, – я швырнула на стол бумажки и поднялась со стула. – Больше ничем помочь не могу, в агентстве какую-либо информацию предоставлять отказались. Если бывшие жильцы со мной свяжутся, я вам напишу.

– Постой, ты что, звонила в агентство? – схватил он меня за руку, а когда я утвердительно кивнула, вдруг возмутился: – Тебя кто просил?

– Всего хорошего, – высвободила я руку и гордой поступью покинула кафе. По пути домой запретила терзаться размышлениями на тему, правильно ли поступила, не сдержавшись и нахамив неприятному типу.

Остаток вечера прошел как обычно, за исключением того, что теперь я была вынуждена не отбиваться от компании мамы и бабушки, желавших непременно поговорить, а привыкать коротать время в одиночестве. Пустая квартира с темными комнатами наводила тоску, а поводов выйти за ее пределы не находилось, впрочем, как и для радости. Из очевидных плюсов – квартирант больше не звонил. То ли его никто не беспокоил, то ли человек, наконец, понял, что палку перегнул, и я по сути ничего ему не должна.

Дни потянулись один за другим, одинаковые как пять моих офисных блузок. Благо интернет худо-бедно помогал скоротать время, а доставка продуктов – не помереть с голоду. Девчонки тоже позванивали в свободное от работы время, с мамой разговаривали по строго заведенному графику – раз в неделю, ибо международная связь нынче дорога, да и рассказывать лично мне было особо не о чем.

Озарение насчет того, как дальше жить и чем заняться, не спешило одарить своей милостью, а потому волевым решением я отправила себя в строительный магазин за новыми обоями. Чем не повод вымыть голову и глотнуть свежего воздуха? Тем более что, совсем скоро затянут дожди, и о теплой и сухой погоде можно будет только мечтать. Да и с бабушкиной комнатой все равно нужно было что-то делать. А там, глядишь, на подъеме душевных сил меня и посетит вдохновение.

Что могу сказать, день, чтобы взять себя в руки, я выбрала не слишком удачно. Мало того, что он оказался воскресным, то есть выходным у большинства, занимающегося ремонтом, так еще и погода не оставляла особых альтернатив горожанам.

Едва распахнув дверь подъезда, я поняла, что придется подниматься за зонтиком – дожди, похоже, затянули намного раньше, чем я рассчитывала. Снаружи лило и прекращать, судя по беспросветно серому небу, не собиралось не то что в ближайшее время, а и в ближайшие несколько дней. Сентябрь медленно, но неумолимо вступал в свои права. Интересно, осень – достаточно хорошее время, чтобы начинать жизнь с чистого листа (в моем случае – с новых обоев)?

К остановке я пришла с промокшими до колен штанинами и весьма здравыми мыслями отложить ремонт до лучших времен. Но когда это русский человек отказывался от идиотских затей? Тем более что в голове непрерывным потоком крутились советы из видеороликов, просмотренных на Ютьюбе, и список покупок, в котором помимо обоев и клея присутствовали такие штуки, как грунт, отвес, шпатель и прочая лабуда, так что отступать было некуда, и я упорно торчала под козырьком остановки, ожидая маршрутку нужного номера.

Поскольку деньги, рассчитанные на пару месяцев вперед, приятно грели душу, разрешила себе покапризничать при выборе обоев и не ограничиваться теми, что подешевле. Не без борьбы со внутренней жабой, впрочем. Тем более что по задумке свежие веяния в облике квартиры должны меня так воодушевить, что проблема апатии и поисков себя рассосется как по волшебству.

Народа в строительном гипермаркете – а приехала я в самый крупный – на радость продавцам-консультантам оказалось под завязку. Чего и следовало ожидать. Торопиться после добровольного заточения в четырех стенах совершенно не хотелось, а потому я неспешно шаталась по магазину, получая небывалое удовольствие и раздражая спешащих по делу людей. Удивительно, сколько всего интересного можно обнаружить в строительном магазине, когда нечем себя занять, взять хотя бы люстры на длинных шнурах или керамогранит на любой вкус, отдел штор тоже порадовал. Быстрее всего я прошла мимо стеллажей с электротоварами и строительными смесями.

Кафе при выходе предлагало напитки и пирожные за смешную цену, и я не стала отказывать себе в этом маленьком удовольствии. «Убер» помог решить проблему доставки меня и увесистых покупок до дома. Покидала магазин я с голубыми мечтами о том, как со временем преображу квартиру, обставленную еще бабушкой в соответствии с ее вкусом и модой девяностых. Нет, мы конечно покупали что-то новое – диван в гостиную, например, или мебель в мою комнату, но основной костяк, так сказать, остался еще с тех времен и настойчиво просился на пенсию. Замечу, вполне заслуженную.

В общем, испытывала душевный подъем я ровно до тех пор, пока чрезмерно улыбчивый по меркам мегаполиса таксист с непроизносимым именем и тремя золотыми зубами не выгрузил все мое добро на скамеечку у подъезда и, козырнув очередной сусальной улыбкой, был таков. Я же, прикрывая зонтом рулоны новеньких обоев от непогоды, прикидывала, как дальше быть. Чувствовала себя при этом я, мягко говоря, неловко. Мне, пребывавшей до этого момента в здравом уме, с подобной ерундой сталкиваться не приходилось.

Дверь подъезда распахнулась, выпуская на улицу молодого светловолосого мужчину. Тот сначала прошествовал мимо, но видимо вид странной девицы, мокнущей под дождем и прикрывающей пакеты зонтом, задел доблестные струны его души и подвиг-таки вернуться.

– Вам может быть помочь чем? – произнес он с сочувствием, приправив то плутоватой улыбкой.

Выглядело привлекательно. И я бы непременно ответила согласием, если бы не увидела, как в это время у машины напротив подъезда открылась дверь, и Никита Мороз собственной персоной готовился выбраться в колючие объятия непогоды. Пришлось скрепя сердце отказать учтивому незнакомцу.

– Значит, в следующий раз, – загадочно изрек мужчина и зачем-то продолжил топтаться рядом.

Может, ждал, что образумлюсь, что было бы логичным, не маячь в нескольких метрах от нас противный квартирант, или же любопытно стало, каким образом я выкручусь из ситуации. Я смотрела куда угодно, только не на самаритянина, моля про себя Мороза поторопиться. Наконец он приблизился, чем и прервал немую сцену. Квартирант в сопровождении черного зонта навис над нами и принялся буравить взглядом, поочередно награждая вниманием то одного, то другого. В основном, конечно, доставалось попавшему под раздачу незнакомцу. Последнее я сочла за благо, в том плане, что фокус столь пристального внимания приходился не на меня. Поздороваться Никита, как всегда, не счел нужным.

– Я пойду, пожалуй. Вижу, вы знакомы, – сделал верные выводы блондин, устав мериться взглядами с Морозом, и, не теряя собственного достоинства, удалился в дождь по тротуару.

– Никита Максимович, вы в курсе, что с некоторых пор в значительной степени отравляете мою жизнь? – изрекла я вместо приветствия. – Ни с того, ни с сего, между прочим!

– Тебе кажется, – услышала в ответ.

– Воистину, мужчины с Марса! – проворчала себе под нос, припоминая не так давно прочитанную популярную книгу, но так как квартирант уже успел подхватить пакеты с рулонами, развивать тему не стала.

Глава 3

Ибо бесплатные помощники, как и сыр, сами знаете, где, на деле таковыми не являются. Вытащила ключ от домофона и предупредительно раскрыла подъездную дверь. Вот таким образом, помимо собственной воли, пришлось впустить этого типа к себе домой. Пока ехали в лифте и заходили в квартиру, не проронили ни слова. И только в прихожей, сгрудив пакеты у стены, Никита в своей обычной манере промолвил:

– Новости есть?

Я так поняла, что в разговорах со мной квартирант придерживался исключительно золотого правила, того что гласит: краткость – сестра таланта. И припоминая наши немногочисленные беседы, пришлось признать: Мороз – ну очень талантлив.

– Ага, сколько угодно: хочешь телек включи, а хочешь в Интернете почитай… – внезапно перешла я на «ты», хоть и не собиралась с ним фамильярничать.

– Заканчивай этот цирк, – прервал Никита Максимович и таким взглядом полоснул, что за ножи на собственной кухне вмиг сделалось стыдно, ибо на предмет остроты им со взором Мороза не тягаться.

Тяжело вздохнула и призналась:

– Если ты про квартиру, то ни единой. Бывшие квартиранты не объявлялись, из агентства не звонили, впрочем, как и участковый с этой старшей по подъезду. Как ее там…

– Зинаида Матвеевна, – подсказал Мороз.

Я согласно кивнула и продолжила топтаться на коврике в прихожей. Казалось, если разуюсь, квартирант воспримет это как приглашение, с его-то бесцеремонностью.

– Все тихо? – спустя некоторое время уточнил он.

– Как на кладбище, – мрачно подтвердила я.

– Никаких новых знакомств?

Взглянула на мужчину с неодобрением – не он ли пять минут назад, не потратив и слова, прогнал от меня единственного кандидата?

– Да я из дома сегодня первый раз вышла.

– Может в Интернете, соцсетях?

– Типа мне лайк кто-то поставил, и завязалась беседа? – с издевкой уточнила я.

Современные средства общения и образ Мороза в моем сознании почему-то не стыковались. Не удивлюсь, если у него даже «Вотсапа» нет. Квартирант молчал, видимо в знак согласия, а потому пришлось продолжить:

– Нет. И телефоном никто не ошибался, и за солью не приходил, почтовый ящик пуст. Говорю же ничего нового. Обои вот только новые купила, – кивнула на пакеты, что мужчина помог донести до квартиры. – Даже таксист знакомиться не стал, видать не по вкусу пришлась.

– А клеить кто будет?

– Кого?

– Ну не тебя же, обои, понятное дело.

– Сама, – неохотно призналась и удостоилась очередного красноречивого взгляда.

Однако, со взглядами у Никиты Максимовича дела обстоят куда лучше, чем с разговорным жанром. На редкость многогранная палитра.

– Отлично, – отчего-то порадовался тот, потер ладони и следом огорошил: – Значит, я помогу.

Мгновение я пребывала в прострации.

– Слушай, а у тебя в агентстве недвижимости случайно справку из психдиспансера предоставить не требовали? Потому что, если нет, то нужно срочно это исправить. Мне кажется, ты их клиент.

– Одна ты точно не справишься, тем более с метровыми в ширину, – как будто не слыша моих слов, продолжил Мороз. – Значит, сначала поклеим у тебя, а потом и у меня. На той квартире ремонт давно освежить надо. Это в твоих же интересах, между прочим, – вещая всю эту чушь, наглый тип разулся, безошибочно нашел ванну и принялся мыть руки.

Пришлось идти следом – глаз с квартиранта спускать точно не следовало. Для собственного же блага.

– Какое для рук?

– Вот это, – резким движением я сдернула с крючка розовое полотенце.

В общем-то, права была бабка, говоря, что характером я уродилась в папашу, права. Вроде бы и ясно, что гнать этого типа поганой метлой надо, да вот только как это сделаешь? Против лома нет приема… И чего, спрашивается, привязался?

Гость тем временем проследовал на кухню и заявил, что наступило самое время отобедать. К собственному удовлетворению порадовать квартиросъемщика оказалось нечем, ибо единственный магазин, что я посетила за последние дни, был строительный, там же и перекусила.

– Ничего страшного, закажем доставку, – жизнерадостно осклабился Мороз, явно не намеревавшийся покидать меня в ближайшее время.

– Заказывай, – махнула я рукой и отправилась переодеваться, оставив гостя в самом безобидном месте квартиры – на кухне.

Заодно и прикину, что этому типу от меня понадобилось. А в том, что что-то непременно понадобилось, я была уверена как в том, что не сойтись у хорошего бухгалтера могут только брюки. Недаром же он еще неделю назад прицепился с притянутыми за уши подозрениями. Только вот, какого рода выгоду с меня можно поиметь, я в толк никак взять не могла. Скидку что ли хочет человек? Мол, условия для проживания оказались так себе: полотенцесушитель, Зинаида Матвеевна опять же… Так фиг ему с маслом, а не скидка! Пускай с агентством разбирается – не зря же я им деньги плачу – а меня оставит в покое. На том и порешила – как только заикнется о деньгах, пошлю его… к посредникам.

На кухне работал телевизор, Мороз рассеяно смотрел избитое ток-шоу с претензией на серьезность по федеральному каналу.

– Еда скоро будет, надеюсь, ты не имеешь ничего против мяса, – оповестил тот и отвернулся обратно к экрану.

«Лишь бы оно было хорошо прожарено» – взмолилась я про себя. Более неловких и долгих двадцати минут в своей жизни я не припомню. Десять квадратных метров – явно не та площадь, на которой можно непринужденно себя чувствовать в компании малознакомого человека с неясными намерениями. Чтобы не дергаться, выдавая собственную нервозность с головой, занялась тем, что разобрала посудомойку, потом протерла со стола. На всякий случай вскипятила чайник, за что удостоилась недовольного взгляда – шум закипающей воды заглушал телевизор. Можно подумать, там что-то важное передавали! Полила цветы на подоконнике и изо всех сил пыталась придумать что-нибудь еще, но тут меня спас звонок в дверь.

– Наконец-то, я уж боялся, ты примешься люстру мыть, – откровенно обрадовался Мороз и отправился встречать курьера.

Понуро достала тарелки и села за стол.

– Вообще-то, я у себя дома, – пробурчала, пока Никита был занят и услышать не мог. – Что хочу, то и делаю.

Обедали в молчании, хорошо хоть работающий телевизор разбавлял натянутую атмосферу чужими интригами, раздутыми до той степени, когда их уже перестаешь воспринимать всерьез. Под конец я освоилась – к чему только ни привыкнет человек – и практически перестала ощущать неудобство. А после Мороз действительно заставил меня приступить к ремонту – сама не понимаю, как у него это получилось. В отместку выдала ему футболку, оставшуюся от бабушки, потому как она оказалась единственным, что смогло налезть на широкий торс Никиты. Фиолетовые розы вкупе с глубоким вырезом на мужской груди смотрелись диковато. Менять джинсы на почти новенькие лосины Мороз под мой хохот отказался.

Ободрали обои и прогрунтовали стены мы на удивление споро. Трудиться в компании Никиты оказалось проще, чем можно было ожидать в виду того, что мужчина был верен себе и преимущественно молчал. Внешний вид непрошеного помощника тоже сыграл не последнюю роль. Так что качественный ручной труд и не из таких, как Мороз, человека делал.

– И где ты мне постелешь? – обнаглел квартирант ближе к полуночи.

– Мороз, ты ничего не перепутал? За эту квартиру ты мне не платишь, – хмыкнула я.

– Ничего ты, глупая, не понимаешь. Чем раньше завтра начнем, тем раньше закончим.

– Нет, – я была категорична и ввязываться в дискуссии не собиралась.

Как бы сильно я ни расслабилась в присутствии Мороза, оставлять на ночь постороннего мужчину было слишком. Никита еще пытался настоять на своем, но, видимо исчерпав выделенный на день лимит слов, с неудовольствием убрался-таки восвояси. А я, посмаковав чувство удовлетворения от пусть и маленькой, но победы, приняла душ и завалилась спать – давно забывшая, что значит ручной труд, я за день устала.

Глава 4

Утро понедельника встретило ярким солнечным светом, что в нашем городе для текущего времени года являлось скорее исключением, нежели правилом, и звонком телефона. К сожалению, в отличие от погоды, мобильный порадовать не смог.

– Проснулась? – как обычно коротко, но бодро приветствовал Мороз. – Отлично, через час буду.

– Где будешь? – не взяла я в толк спросонья.

– Алё, просыпайся! У тебя буду, обои клеить, – не совсем любезно пояснил квартирант.

– Слушай, Мороз, тебе что, на работу не надо? Понедельник вообще-то…

– Не надо. Жди, – обрадовал тот и отключился.

– Ладно, понедельник – день тяжелый, значит, завтра будет лучше, – как смогла, приободрила я себя и пошла умываться.

Мышцы с непривычки болели, а желудок настойчиво требовал топлива. Делать нечего – пришлось отправляться в магазин, хорошо хоть небольшой супермаркет находился неподалеку. Ясная погода в какой-то степени помогла примириться с нежеланной перспективой.

– С добрым утром, – при выходе из подъезда поздоровался мужчина, который давеча не по собственной воле не смог помочь мне с пакетами, и придержал дверь. – Как справились вчера?

– Спасибо, – улыбнулась я, – знакомый помог поднять. Купить-то я их купила, а вот как домой буду тащить, не подумала.

– Такая красивая девушка в любом бы случае не осталась без помощи. Кстати, Евгений, – спохватился тот и протянул руку.

– Дарья, – ответила я на рукопожатие и присмотрелась к новому знакомому внимательнее.

Что ж, мужчина оказался вполне себе ничего. Светлого пшеничного оттенка волосы, серые глаза и прямой нос. Подтянутая фигура говорит о том, что человек предпочитает в основном здоровый образ жизни. А потому на предложение подбросить я ответила согласием, хотя пешком до магазина было всего ничего.

Вернулась к дому я также посредством Евгения, который заявил, что на этот раз просто обязан исправить вчерашний недочет и помочь прекрасной даме с покупками, пускай пакет и совсем не тяжелый. Перед тем, как отправиться по собственным делам, мужчина записал мой номер, пообещав в ближайшее время непременно написать. А возле квартиры меня нагнал Мороз, тем самым завершив безмятежное утро. И как только в подъезд попал?

– Никак вчерашний мужик тебя привез? Да еще и с пакетами… – протянул назойливый квартирант, успев все подметить до мельчайших деталей. – А я-то удивлялся, с какой стати ты меня так рьяно прогоняла. Надо было сразу правду сказать, я бы понял.

– Ты лезешь не в свое дело, Мороз, – отрезала я, отпирая замок. Не хватало еще, чтобы соседи услышали наши разборки, представляю, что они в этом случае подумают.

– Ну как же не мое. А говорила, что нет никого, что ключи никто взять не мог… Совравший в малом соврет и в великом.

– Да хватит уже! – не выдержала я. – Я только сегодня с ним познакомилась, человек меня до магазина подбросил. А вчера с пакетами помочь хотел, но ты ему не позволил. Приятный, кстати, мужчина, в отличие от некоторых!

В ответ Никита только хмыкнул.

Оказавшись в квартире, я первым делом решила позавтракать, Мороз отправился сразу в комнату. Видать не терпелось поскорее приступить к обоям. Пришлось ограничиться йогуртом – не хотелось оставлять квартиранта без присмотра.

Никита весь день был задумчив, а я постоянно отвлекалась на телефон, куда, как и было обещано, приходили сообщения от Жени. Дело у нас с Морозом, не в пример вчерашнему дню, не спорилось, а потому мы, осознав всю тщетность усилий, закруглились пораньше. Квартирант без экивоков покинул мою обитель, а я с чистой совестью отправилась на свидание с Евгением, предварительно благословленная все тем же Морозом – скрыть содержание личной переписки от бесцеремонного типа, увы, не оказалось возможным.

Однако, странная ситуация постепенно закручивается вокруг моей скромной персоны. Назойливое внимание Мороза без явной на то причины меня, как человека здравомыслящего, не могло не обеспокоить. Замечу, как только у него появился повод околачиваться рядом под видом помощи одинокой девушке, претензии к предыдущей моей квартирантке как рукой сняло. И не вспоминает Никита Максимович о ней. Даже Зинаида Матвеевна как будто успокоилась.

Только вот, что с меня взять? Обычная девчонка, до последнего жила с мамой и бабушкой, ходила как многие на нелюбимую работу. Страшных тайн не храню, врагов не имею, если не считать натянутые отношения с Софьей Павловной, но и они уже в прошлом. Накоплений особых нет, кроме тех, что позволят не помереть с голоду, пока не найду работу. Из очевидных плюсов – разве что две квартиры, да отсутствие ипотеки. Но как-то не похоже, что именно это прельстило Мороза.

По классической схеме, если верить сериалам, он должен был разыгрывать любовь до тех пор, пока я не поплыву окончательно и добровольно не расстанусь с имуществом, лишь бы любимый был в порядке – там много вариантов, зависит от фантазии: злые бандиты, смертельная болезнь или спасение морских котиков, о тяжкой судьбе которых он страсть как печется…

Мороз же мужского интереса до сих пор не проявлял и ответного вызвать не пытался. Наоборот, что есть сил, подталкивает в объятия Евгения и даже освобождает на это время от собственной компании. Складывается неприятное впечатление, что в нашем тандеме он кукловод, мне же досталась незавидная роль веревочной куклы. Если только Никита Максимович не из тех извращенцев, что любят подсматривать за другими. Тогда я его точно в больничку сдам и не посочувствую.

Появление Евгения в этом свете выглядело тоже весьма подозрительно. Сходить на свидание, схожу – какой смысл противиться, раз уж я в игре? Идти послушной овцой на заклание не очень-то хотелось, но другого варианта отделаться от слетевшихся, словно на мед (а на что же еще?!), мужчин я не видела. Чем скорее начнем, тем скорее закончим, как говорится…

С этими мыслями я накручивала локоны, собираясь на рандеву. От того они получились на редкость упругими и придавали мне слегка задорный вид. Летящее платье в мелкий цветочек и сумочка через плечо завершили образ, который, по правде говоря, подошел бы скорее миловидной блондинке, нежели темноглазой брюнетке, что отражалась в зеркале напротив. Но обстоятельства обязывали, а магазинная бирка на платье вот уже месяц как мозолила глаз и умоляла быть сорванной.

Чтобы все вышло в лучших традициях, позволила себе пятнадцатиминутное опоздание. Евгений к моему приходу уже сидел за столиком и с таким напряженным видом читал меню, будто изучал чью-то диссертацию. Может, там названия блюд написаны не по-русски, и меня тоже ждет не менее серьезное чтиво?

– Привет, – постаралась я прозвучать жизнерадостно и устроилась напротив мужчины.

Тот был одет в пиджак и рубашку, рядом лежал букет бордовых роз, так что старания я оценила и даже пообещала себе расщедриться на прощальный поцелуй возле подъезда.

– Привет, отлично выглядишь, – улыбнулся Женя и встал, ожидая, пока я присяду. Джентльмен, однако.

Что я могу сказать, ходить на свидания Евгений не умел. И если с экстерьером все было в порядке, то внутреннее содержание требовало серьезной проработки. Мужчина не придумал ничего лучше, чем целый вечер выспрашивать о моей жизни, скрупулезно разбирая ту на мельчайшие детали. И чем дольше я отвечала на его вопросы, тем сильнее злилась: чувство разочарования в себе самой – не самое приятное, что мне доводилось испытывать. С прискорбием пришла к выводу, что похвастать к середине третьего десятка особо нечем, и это не могло не действовать на нервы.

О себе Женя рассказывал неохотно и в общих чертах, и то лишь в те моменты, когда мне удавалось пробить брешь в допросе и вставить встречный вопрос. Что случилось едва ли более пары-тройки раз за весь ужин. В общем, чувствовала я себя как на собеседовании в крупнейшую компанию – вот бы это оказалось правдой, сколько проблем бы сразу решилось! – и все подспудно ждала предложения пройти полиграф.

Еще вчера Евгений мне показался вполне адекватным, и от этой встречи я ожидала большего. Во всяком случае, хоть какого-то прояснения ситуации. Спустя полчаса топорного допроса я начала всерьез тяготиться подобным общением, с Морозом и то было интереснее. Квартирант хоть всегда держал в тонусе, а тут я уже спустя десять минут зевать начала. Потраченного зря времени было жаль – могла бы целую стену оклеить! Встать и уйти мне не дала слабая надежда хоть на какое-то развитие событий и вкусная еда – в этом плане Евгений не подвел, выбрав заведение с приличной кухней. Хотя мне, чуть ли не впервые оставшейся на хозяйстве, пришлась бы по вкусу любая.

Возвращаться домой пришлось в сопровождении. Похоже, собеседование я с блеском прошла, потому что отделаться от навязчивого кавалера в ресторане не удалось, хотя и очень хотелось. Одну на такси Евгений категорически не пускал, твердо уверовав, что просто обязан сопутствовать. Пришлось потерпеть и это. В салоне мужчина на все лады мял мою руку и исторгал комплименты. Радовало, что ехать было недалеко, а, значит, и недолго. Да и комплименты, надо сказать, у него получались прилично. Во всяком случае, лучше, чем непонятные беседы. Так что я терпела, отдав ладонь на откуп. Тем не менее, насчет прощального поцелуя под козырьком подъезда я передумала – не заслужил.

– До встречи, – напутствовал меня кавалер, целуя подставленную в последний момент щеку, а я изо всех сил старалась удержать непроизвольно пробежавший по телу спазм, чтобы тот не понял, как меня передернуло от подобной перспективы. То есть сегодняшний ужин был так сказать прелюдией, а основное действо ждет впереди?

– Пока, – махнула я рукой и с облегчением скрылась в подъезде, полностью разочарованная итогом встречи.

Минут через десять объявился Мороз. Позвонил, будто почуял, что я уже дома, хотя время было еще не позднее. Звонок оправдал срочной необходимостью обсудить планы на завтра. Смотрите-ка, какой стал предупредительный!

– Тебе на работу совсем не надо? Будний день все-таки, – я не оставляла попыток избавиться от навязчивого типа.

– Для тебя, дорогая, я всегда свободен, – не оправдал надежд Мороз, как и все мужчины в последнее время.

– Боюсь даже представить, во что это мне выльется, – хмыкнула я, не спеша очаровываться.

– Не дрейфь, прорвемся. Как, кстати, прошло свидание? – не очень-то ловко ушел от ответа Никита. – По голосу делаю вывод, что не особо впечатлило.

Сообразительный, гад!

– Нормально, – буркнула я, не жаловаться же, в самом деле, одному мужику на другого. – После знакомства с тобой меня вообще мало чем впечатлить можно.

– Ну-ну, – не купился квартирант и для разнообразия распрощался, а уж после повесил трубку.

Глава 5

На следующий день Мороз объявился к обеду и пребывал – что необычно – в довольно благостном настроении. Не иначе как мое фиаско на прошедшем свидании его так порадовало.

К работе приступили сразу, даже чаю, как говорится, не попили. А закончили, к немалому моему удивлению, уже спустя пару часов – так за несколько дней наловчились. Оставалось всего-то вернуть на место плинтуса, розетки, занавески и мебель втащить. А, так как дело это было сугубо мужское, я отправилась на кухню, дабы заняться женским.

Картошка с мясом и овощной салат – конечно не мечта гурмана, но после какой-никакой физической нагрузки – то что надо. Мороз, во всяком случае, остался доволен. Непривередливый мне попался помощник.

– Добавка будет? – спросил тот, сыто откидываясь на спинку стула.

– Кто как работает, тот так и ест, – продекламировала я и положила гостю еще.

Негромко тренькнул телефон, и Никита, не терзаясь сомненьями, тут же схватил аппарат со стола.

– Тебе вчерашний поклонник пишет, – обрадовал и хохотнул: – Предлагает повторить.

Поскольку единственным, кто тянул на это звание, оставался Евгений, плясать от радости я не спешила.

– Нельзя без спроса хватать чужой телефон и читать сообщения. Такой взрослый, а элементарных вещей не знаешь, – недовольно бурчала я, одновременно читая текст.

Отвечать не хотелось, но вряд ли у меня есть свобода выбора, так, видимость одна. А еще – внутренняя убежденность, что то, что так стремительно закручивается вокруг меня, не остановить простым игнорированием сообщений.

Мороз с аппетитом жевал и с любопытством разглядывал мою задумчивую физиономию. В том, что он в курсе происходящего, я не сомневалась, тем интереснее было узнать его реакцию.

– Совсем свидание не зашло? – посочувствовал Никита.

– Хочешь дать дельный совет?

– Дай мужику второй шанс, вдруг он от твоей красоты разволновался.

Я скептически уставилась на собеседника, ожидая, что тот вот-вот рассмеется, потому как комплименты даме – вообще не в стиле Мороза, но он продолжал с серьезным видом жевать помидор. Так ничего и не дождавшись, я вернулась к переписке и, поборов нежелание, согласилась на новую встречу с Евгением.

– Завтра поедем для моей квартиры обои выбирать, – огорошил вдруг Мороз.

– Может ты без меня как-нибудь? – Становиться с ним закадычными друзьями и праздно шататься по магазинам я совершенно не собиралась.

– Куда ж я без тебя. Тем более что квартира-то тебе принадлежит.

Я цокнула языком, но все же согласилась, здраво рассудив, что квартира действительно моя. И моя прямая обязанность, как собственника жилья, – проследить, чтобы оно не пострадало от рук упертого квартиранта, мало ли, какую гадость он из вредности способен купить, приняв это за добротную шутку.

– Хорошо. Но только до обеда, вечером я не смогу, – очередное свидание, чтоб его!

– Вот и умница, я заеду, – похвалил Никита и был таков.

Имеется в виду, что единым стремительным порывом покинул мою обитель, даже тарелку за собой не убрал. А я в очередной раз убедилась, что жизнь меня свела с весьма неоднозначным и подозрительным типом, имеющим за спиной неясные мотивы, а в рукаве – пару-тройку козырных тузов. И шлейф у всего этого был настолько велик, что не заметить его мог лишь умственно отсталый, к коим я себя, конечно же, не причисляла.

Лежа в постели, с грустью резюмировала, что Мороз на меня дурно влияет – в его присутствии я напрочь забываю о том насущном, чем неплохо было бы заняться (например, поисками работы), а вместо этого охотно сую голову в уже подготовленную петлю с вялой надеждой, что Никита не припрятал камень за пазухой. В конце концов, оправдала себя тем, что имею право на перезагрузку после всех печальных событий, и дала себе времени ровно на дело Мороза, чем бы оно ни являлось. После же твердо пообещала взяться за ум.

На следующий день Никита осчастливил меня в десять утра, привезя с собой на завтрак еще теплые булочки из ближайшей пекарни.

– Это тебе за вчерашний ужин.

– Спасибо, – искренне отозвалась я и выложила сдобу из бумажного пакета на блюдо.

Едва ли впервые с момента знакомства я была ему действительно рада. Аромат по кухне пошел просто одуряющий – смесь ванили, карамели, орешков и чего-то еще, и я поздравила себя с тем, что догадалась завести будильник на пораньше, а потому успела почистить зубы и привести себя в порядок. Единственное, на что пришлось отвлечься, было приготовление кофе гостю – на счастье Мороза полпачки от мамы осталось – и чаю себе любимой.

– Чай с утра, ты извращенка? – что характерно, не одобрил Мороз и менторским тоном просветил: – Нормальные люди пьют кофе, желательно не растворимый.

– Это ты себя к нормальным относишь? – парировала я. – От него кровь сгущается, не в курсе? Видимо, поэтому ты всегда такой недовольный, злоупотребляешь похоже.

– Ну-ну, – хмыкнул тот и пригубил напиток.

Долго рассиживаться Никита не дал, и уже полчаса спустя мы сидели у него в машине. А судя по тому, что «Рендж Ровер» дешевых автомобилей не выпускает, мне достался квартирант при деньгах. Правда, на что мне эта информация, я так и не решила.

Под насмешливым взглядом водителя я пристегнула ремень, чувствуя себя как минимум отличницей в компании хулигана, и положила рюкзак на колени. Комментировать тот, однако, не стал, и на том спасибо. Вообще Мороз весь день был несказанно покладист, даже обои позволил самой выбрать и не моргнув оплатил. Радоваться этому факту я особо не спешила, потому как нутром чуяла подвох.

Тем не менее, до самого вечера все шло гладко. Мы закупились в строительном, привезли все на квартиру к Морозу и даже успели поклеить несколько полос, прежде чем тот доставил меня домой, чтобы я смогла подготовиться к встрече с Женей. Надеюсь, к слову, заключительной.

Возле моего дома Никита припарковался и зачем-то заглушил мотор. Решив не уделять чужим странностям пристального внимания, я было открыла рот, чтобы поблагодарить и распрощаться, как Мороз вышел из машины и, заправив руки в карманы брюк, направился в сторону моего подъезда. Пришлось спешно догонять наглого типа.

– Ты что творишь, Мороз? – шипела я, вынимая ключи.

– Убеждаюсь в твоей сохранности, а что тебе не нравится?

А больше всего мне не понравилось как раз-таки упоминание о собственной сохранности, до недавних пор ничего важного мне сохранять не приходилось! Я прошипела:

– Шел бы ты уже… по своим делам! Сильнее всего моей сохранности угрожает нервный срыв от тесного общения с тобой.

– Радоваться надо, что хоть кто-то за тобой приглядывает. У тебя действительно никого нет? В таком случае, ты лакомый кусочек для всяких проходимцев, – со знанием дела выговаривал мне в лифте Никита.

Я задохнулась от возмущения – главный проходимец в моей жизни вещает о других, гипотетических, угрожающих моему благополучию!

– Мама у меня есть, просто она сейчас в отпуске, – пробурчала недовольно. – Друзья еще…

– И когда вернется твоя мама? – Мороз смотрел свысока, даже не пытаясь скрыть насмешку, чем неслабо завел.

– Не твое дело! – огрызнулась. – И вообще, тебе-то что за резон за мной приглядывать? Ты мне не жених и не родственник, да даже не близкий друг семьи, – возмущалась я, отпирая дверь.

Говорила, впрочем, шепотом, чтобы сильно не радовать любознательных соседей.

– У нас с тобой все гораздо лучше – товарно-денежные отношения. Так что мы, как деловые партнеры, заинтересованы в благополучии друг друга.

– Ну-ну, – хмыкнула я на манер Мороза, отстраненно заметив, что уже начала перенимать его привычки.

Не поверила ни единому слову и удалилась в спальню, негостеприимно бросив квартиранта в коридоре. Хотя не думаю, что Никита из тех, кто растеряется от чужой неучтивости и будет в нерешительности топтать коврик возле входной двери.

Ко второму свиданию с Женей я тщательно готовиться не стала. Распустила волосы, слегка подкрасила глаза и губы и переоделась в незатейливое платье, которое, тем не менее, сидело на фигуре как надо. Поверх накинула «косуху» – с любимой кожаной курткой в это время года я предпочитала не расставаться, что сильно раздражало бабушку, а еще ее ровесницу, Любовь Петровну из пятой квартиры. В общем, на героиню романтических грез, если таковые у кого имеются, в тот вечер я явно не тянула.

– Я готова и сохранна как никогда, – объявила я Никите, который нашелся на кухне. – Можешь считать свою миссию выполненной.

– Вау, – в ответ тот присвистнул и отложил полусъеденную булку, оставшуюся после завтрака. – Теперь я просто обязан сдать тебя с рук на руки, так сказать, во избежание…

– Не вижу проблемы в том, чтобы вызвать такси, – я подбоченилась.

– Зачем такси, когда я для тебя всегда готов, – окончательно распоясался Ник и даже поиграл бровями, видимо для того, чтобы непонятно с какого перепуга придать фразочке сомнительный подтекст.

– Боюсь, что за твои услуги ни в жизнь не рассчитаюсь. С моментальными кредитами и того проще расплатиться.

– Сочтемся, – подмигнул нахал и, приобняв меня за плечи, вывел из квартиры.

Домчал меня до ресторана Мороз в считанные минуты, вовсю насвистывая при этом какой-то незатейливый мотивчик. Мне же положение вещей не нравилось все больше и больше.

– Слушай, Никита, может, все-таки скажешь, чего тебе от меня надо? – попытала я счастья еще раз перед выходом.

При этом вид постаралась принять максимально располагающий к откровенной беседе. Думаю, так выглядит школьный психолог, когда пытается вывести непутевого подростка на разговор по душам. Впрочем, и с тем же успехом.

– Что за мысли! – натурально до боли возмутился Мороз, и я на мгновение устыдилась. – Вот и помогай после этого прекрасным девушкам, – покачал он вдобавок сокрушенно головой.

Маневр не удался – добиться правды от Мороза не получилось. Он оказался ожидаемо крепким орешком, тогда как я – вот ни разу не «Щелкунчик».

– Тоже мне Штирлиц местного пошиба, – ворчала я, стремительно пересекая порог заведения.

Девушка-хостес проводила в отдельную комнату, что настроения ни капли не прибавило, скорее наоборот, сильно возмутило. Мало мне в жизни одного мутного типа, так еще один непонятно с какого перепуга решил, что будет здорово «позависать» в привате. По моему мнению, подобные сюрпризы надо заранее обговаривать! В общем, когда Женя поднялся из-за стола, чтобы поприветствовать, по зверскому выражению моего лица смог, не прилагая умственных усилий, прочитать все то неодобрение, что я испытывала.

– Что-то не так? – улыбнулся мужчина столь обезоруживающе, что я вновь устыдилась. Дура! Кто ж еще будет сочувствовать грязным манипуляторам?

– Привет, – буркнула я, принимая букет, на этот раз из пионов.

Шустрая хостес тут же перехватила цветы и определила в стоящую неподалеку вазу, выдала папку с меню и тактично удалилась.

– Настроение не очень? – не унимался кавалер уже за столом.

– Не обращай внимания, – махнула я рукой, стараясь унять раздражение.

– Значит, будем поднимать, – пообещал тот и подмигнул. – Что выбираешь: белое или красное, сухое или полусухое?

Я улыбнулась. Что в той ситуации равнялось победе сильного пола над слабым. Но ни вино, ни вкусная еда до конца исправить ситуацию так и не смогли. В общении появилась натянутость, и определить причину ее появления я не могла. Складывалось впечатление, будто мы оба одинаково сильно ждем окончания этого ужина. Женя усердно работал приборами, стараясь побыстрее покончить с заказанными блюдами, но умудрялся при этом оставаться в рамках приличий. У меня же, наоборот, аппетит внезапно пропал, и я занималась тем, что вяло гоняла креветку по тарелке. Разговор не клеился. Все сильнее зрело ощущение, что это свидание в тягость обоим, но тогда вставал вопрос: зачем мужчина вообще искал моего общества? В собственную неотразимость, вопреки недавним уверениям Мороза, верилось слабо.

В какой-то момент я, извинившись, отлучилась в дамскую комнату, благо та, как и наш кабинет, была абсолютно приватной, и выходить в общий зал не пришлось. Уже споласкивая руки, я услышала, как снаружи зачем-то включилась музыка, а входная дверь распахнулась. На пороге с безумным выражением лица стоял Евгений, губы его были поджаты, а глаза невменяемо таращились на меня.

«Неужто насиловать будет?» – пронеслось в голове за доли секунды.

Я даже подготовиться не успела, чтобы дорого продать свою честь – вазу схватить или ершик, на худой конец, – как мой кавалер стремительно рванул от двери и, ухватив меня за шею, припечатал спиной к ближайшей стене.

– А вот теперь поговорим, – зловеще выдохнул он мне в лицо. Пахло красным полусладким и пармезаном.

«Да сколько угодно, лишь бы в одежде», – очень хотелось ответить, но сдавленное, словно тисками, горло выдало надсадный хрип.

Женек осознал, что слегка перестарался, и к моему облегчению хватку ослабил. Лезть на рожон я поостереглась, а потому смиренно ждала, когда тот наконец объяснит, о чем же жаждет услышать.

– Зачем искала бывших квартирантов? – не заставил ждать Евгений и, видимо, дабы обозначить серьезность намерений, встряхнул, ощутимо так ткнув головой о стену.

Раздавшийся вслед за этим глухой звук, надо сказать, чести мне не делал. Но поскольку я вообще не врубалась в происходящее, вполне соответствовал действительности.

– И ради этого ты решил меня придушить? – не веря собственным ушам, уставилась я на психа.

– На вопрос отвечай! – прорычал поплывший рассудком кавалер.

– Хорошо-хорошо. Может, отпустишь мою шею, я уже поняла, что нужно рассказать.

В качестве ответа Женек усилил хватку.

– Это все мой новый квартирант, – затараторила я. – Ему не понравилось, что под дверьми кто-то ходит, вот он и подумал, что дело в предыдущих жильцах. Заставил выяснять, кто там жил до него.

– Что ты мне лепишь? Или не в курсе, кому квартиру сдавала? – психанул мужчина, явно придя к выводу, что я ему голову морочу.

Захотелось плакать. Я всхлипнула и пояснила:

– Да не я это квартиру сдавала, это бабушка моя, через агентство какой-то Юлии Снегиревой. Но она умерла, и теперь хозяйка я.

– Кто умерла, Снегирева?

– Да нет же! Бабушка моя, а квартира по наследству мне перешла. Вместе с квартирантом.

– Где вещи Снегиревой? – совсем уж как-то не логично продолжил допрос Женек.

А в мою голову начали закрадываться мысли, что с головой у того не все в порядке. Иначе – стояла бы я в туалете ресторана, полупридушенная и пригвожденная к стенке? Хорошо хоть, дождался, пока я дела сделаю, и ворвался, когда я уже руки мыть начала.

– Не знаю, наверное, у Снегиревой, – осторожно ответила я, помня, что говорю с ненормальным.

– Кто после нее в квартире прибирал? – не унимался псих.

– Я и мама.

– А мама у нас где?

– В отпуске за границей. Когда вернется, сама не знает.

– В квартире, когда Снегирева съехала, пусто было? Или оставалось что?

С какой стати постороннего типа интересуют вещи некой Снегиревой, я не понимала, но отвечать ради собственного же блага решила максимально подробно – пускай видит, как я стараюсь ему помочь.

– Нет, там кавардак жуткий был, как будто годами не прибирали. Квартирантка эта два месяца как не объявлялась, аренду не платила, вот мы с мамой и решили собрать ее вещи и в агентство отвезти, после этого замки сменили. По договору имели полное на то право, между прочим, – воинственно закончила я.

– Где бабки? Говори, сука! – взвыл вдруг Женек, явно перестав себя контролировать, и в гневном порыве сильнее стиснул мое бедное горло.

В глазах тут же замелькали мушки, и я не придумала ничего лучше, как отчаянным рывком вцепиться негодяю в глаза. И видимо сделала это со всей душой – так замечательно мой кавалер визжал, даже шею отпустил. Но после этого последовала оплеуха такой силы, что я не удержалась на ногах и завалилась на пол. Адреналин гнал кровь по венам, поэтому боли я не почувствовала.

– От девчонки отойди, – вдруг раздалось из-за спины Евгения, и я поняла, что, кажется, спасена.

Склонившийся над моим нелепо распростертым телом Женек обернулся, и я увидела то, о чем уже догадалась, но во что боялась поверить. У входа в санузел, широко расставив ноги и сунув руки в карманы брюк, стоял Никита Максимович Мороз собственной персоной. И это был второй раз, когда я порадовалась его появлению.

– Ты еще кто такой? – возмутился Женек, явно не разделявший моих чувств насчет того, что наш междусобойчик был нагло прерван на самом интересном месте.

Я же с небывалым доселе восторгом и надеждой взирала на докучливого квартиранта. Тот любезно просветил Евгения:

– Девчонка со мной, лезть к ней не советую.

– Зря ты во все это сунулся, мужик, – криво усмехнулся Женек и устремился в сторону Мороза.

Но резкий удар под дых, а затем – коленом в нос быстро охладили пыл драчуна. При виде капель крови, забрызгавших кожаную куртку, Мороз и бровью не повел. Хотя на темно-коричневом было особо и незаметно, это мне в тот момент все происходящее врезалось в память до мельчайших подробностей.

– Кто тебя к девчонке подослал? – Никита схватил оппонента за грудки и как следует встряхнул.

– Мужик, в этом всем серьезные люди замешаны, – со знанием дела загнусавил Женек. – Не лез бы ты. Бабу себе и другую найти можно…

– Имя, – Ник, по всей видимости, устал слушать пустой треп и заломил парню руку.

В тишине туалета раздался характерный треск, усиленный в разы акустикой помещения, Женек взвыл и принялся материться, меня же вывернуло в раковину, благо та стояла неподалеку.

– Имя, – повторил мой квартирант, на этот раз обошлось без увечий.

– Панфилов, – заскулил Женек, не ставший геройствовать. – Серега Панфилов. Сказал, что эта сука может вывести нас на Снегиреву.

– Сереге передай, чтобы не дергался, а о Снегиревой и думать забыл. Девчонка, – кивнул он в мою сторону, – теперь под моим присмотром.

Высказавшись, Никита отпустил Женька, тот повалился кулем на пол.

– Ты сам-то кто такой? – в голосе поверженного звучали возмущение напополам с обидой.

– А ты поспрашивай, – Никита усмехнулся и, указав мне в сторону выхода, неспешной походкой пошел прочь.

Я отерла рот и потрусила следом, пытаясь уложить в голове произошедшее, но оно никак не укладывалось, будто я пыталась выстроить башню из шариков, а они все разлетались в разные стороны. Реальность напала внезапно и больно, без объявления войны, и осознавать себя посреди этой неразберихи было сложно. В голове гудело, щека, на которую пришелся удар, горела и пульсировала, вызывая резонное нежелание смотреться в зеркало и доказывая лишний раз, что случившееся мне не привиделось. Боль в шее обещала в скором времени обернуться синяками. Я семенила за широкой спиной Никиты, низко опустив голову, кожей чувствовала любопытные взгляды, и безуспешно старалась прикрыть дыры на тонких колготках.

Глава 6

Мороз вывел меня из ресторана и усадил в припаркованный поблизости автомобиль, спасибо хоть далеко идти в таком виде не пришлось. Осмотрел пострадавшие щеку и шею, потом негромко заметил:

– Надо бы холод приложить.

– Думаю, уже бесполезно, – мой голос дрожал, как и рука, которой я ощупала пострадавшую щеку.

– Я все-таки схожу в магазин, хуже точно не будет, – ответил мужчина и оставил меня одну.

Я прикрыла глаза и откинулась на подголовник. Дрожь била изнутри, и я сразу почувствовала озноб, разом охвативший все тело, хотя погода стояла по-летнему теплая. Из горла вырвался всхлип, потом еще и еще. Слезы потекли ручьем, пораненную щеку тут же защипало. Захотелось съехать под сиденье и свернуться в комок на резиновом фирменном коврике. Усилием воли заставила себя оставаться на месте, поочередно заставляя расслабляться каждую мышцу в теле, начиная с затылочной, и к возвращению Никиты о пережитом срыве могло рассказать лишь заплаканное лицо, да смятые салфетки в руках.

Не говоря ни слова, Никита протянул пакет с какой-то заморозкой. Щеке легче не стало, но я держала пакет у лица, насколько хватило терпения, выказывая таким нехитрым способом благодарность. Спрашивать что-либо у Мороза, темную сторону которого я совсем недавно имела возможность лицезреть, охоты не было, предъявлять претензии тем более, поэтому до дома доехали в молчании. Поднялись. Прошли, как водится, на кухню.

– Спрашивай уже, – дал добро Никита, усаживаясь за стол.

– Вопрос все тот же, – я хмыкнула невесело и попытала счастья в очередной раз: – Чего тебе от меня понадобилось? Хотя, как выясняется, не только тебе.

– Трудный вопрос на самом деле, – так же невесело признался Ник и потер подбородок. – Начать придется издалека. Как ты уже знаешь, до меня в квартире твоей бабушки жила Снегирева. Не так давно дамочка весьма удачно пропала без вести, а вместе с ней и крупная сумма денег. Причем, настолько крупная, что судьба ее будоражит ум едва ли не каждого, кто в курсе пропажи. Сама Снегирева, как понимаешь, народ не очень интересует, а вот пропавшие бабки поискать – охотников достаточно…

– А ты, значит, из охотников, – не удержала я язык за зубами и перебила мужчину.

– А я тут за тем, чтобы вернуть деньги законному владельцу. В идеале попутно выяснить, куда все-таки запропастилась Юлия. Ну и за тобой по ходу дела пригляжу.

– Заодно и конкурентов отсеешь, так? Прямо классика жанра – ловля на живца!

– Дерьмо случается, – резюмировал Мороз и равнодушно добавил: – На этот раз не повезло тебе.

– То есть я теперь, как ключик к успеху, интересую всех претендентов? И много их?

– Не переживай, главное, что лидер гонки на твоей стороне. Будешь слушаться старших – выйдешь сухой из воды.

Я помолчала, прикидывая собственные шансы. Выходило пятьдесят на пятьдесят, как в старом анекдоте, но я еще тот аналитик. Потом уточнила:

– Ты же не думаешь, что деньги у меня или моей мамы?

– Взаимное доверие – наше все, – подмигнул Мороз, но я так и не поняла, что он хотел этим сказать. – Когда собирала вещи Снегиревой, ты вполне могла увидеть что-то такое, что может дать подсказку, в каком направлении искать. Вполне возможно, ты даже не придала этому значения, знаешь, любая мелочь способна повлиять на результат.

И тут в голове что-то щелкнуло, как будто лампочка мигнула – о вещах Снегиревой я рассказывала только Женьку.

– Откуда ты, кстати, узнал, что меня нужно спасать? – как бы невзначай поинтересовалась я и невольно отодвинулась.

– Нехитрая программка на твоем телефоне, и я слышу все, что происходит на расстоянии полутора метров.

Всего пара секунд мне потребовалась, чтобы обработать информацию и прийти к верным, пусть и неутешительным выводам.

– Ну, ты и га-а-ад, – протянула я, тут же потеряв те крохи доверия, что вопреки логике испытывала к квартиранту. – Ты мог спокойно прийти на помощь раньше, но предпочел послушать, да? Подумаешь, чужое лицо не жалко, главное, чтобы с пользой для дела?

– Не самому же тебя допрашивать было, – нисколько не смутился тот. – Тогда бы точно так легко не отделалась.

– А если бы он пальцы мне ломать начал, или ногти рвать? – пыталась я постичь всю глубину чужого нравственного падения.

Больнее всего оказалось не чувствовать ушиб на щеке или рану на шее, а столкнуться с той стороной действительности, в которой для пользы дела можно цинично оттянуть спасение утопающего, с непредвзятостью машины рассчитав, что приобретаемые выгоды того стоят.

– По-моему, ты телевизора пересмотрела, дорогуша, все было под контролем, – усмехнулся Мороз, а я почувствовала себя разменной монетой.

– Пошел вон из моего дома! – процедила я. – Тоже мне, герой-защитник нашелся!

Никита поднялся со своего места и, подойдя поближе, наклонился к самому лицу.

– Уверена? – вкрадчиво переспросил он. – Потому что других героев, не считая Женька, вокруг тебя я что-то не наблюдаю. Так что, если не хочешь бояться даже собственной тени и выходить из дома только по праздникам, да и то постоянно оглядываясь, подумай хорошенько, – Мороз выпрямился и действительно пошел на выход, как я и просила. – Когда одумаешься, звони, – добавил он уже от входной двери.

Я молчала, а что тут скажешь? Как ни крути, а Ник прав. Выбор в моей ситуации невелик – либо я принимаю его помощь, какой бы убогой она мне ни казалась, либо встречаюсь со всеми желающими «побеседовать» лицом к лицу. Но тогда непонятно, много ли от моего лица останется. А то, что выбор мне сугубо неприятен, вовсе не означает, что делать его не придется.

Тяжко вздохнула и взялась за заварочный чайник. Лучше бы конечно выпить чего покрепче, но у нас при бабушке это было не принято, а после ее смерти как-то повода все не было прикупить бутылочку-другую. Да и наследственность, если вспомнить, у меня так себе, так что может оно и к лучшему…

Итак, что мы имеем? Пропала Снегирева Юлия, которой по несчастливой случайности бабушка умудрилась вот уже несколько лет подряд сдавать квартиру. Вместе с ней исчезла настолько внушительная сумма денег, что каждый, кто был в теме, взбудоражился не на шутку. И вот в самый разгар поисков на авансцену выхожу я. Не по собственной дурости, конечно же, а с легкой руки Мороза. Что могу сказать, не велики у ребят успехи, раз они с готовностью на это клюнули. Реакции посвященных долго ждать не пришлось, и как следствие – теперь мне предстоит лечить синяки на щеке и шее и шишку на затылке.