Читать онлайн Долгий путь к счастью бесплатно

Глава 1

Сжимая зонт в руке, Дора Торн остановилась и посмотрела на номер на солидной черной двери. Сердце бешено колотилось в такт каплям дождя, падавшим на блестящую лондонскую мостовую.

Слегка дрожащими пальцами она достала наушники, отбросила с глаз прядь волос и оглянулась.

Это, должно быть, здесь.

Она извлекла из сумки письмо и еще раз проверила адрес, хотя уже сто раз успела посмотреть на него в автобусе.

Гришем-стрит, 120.

Еще раз взглянула на номер на двери и увидела ее, едва различимую в тусклом мартовском свете медную табличку. «Кейпел Мьюир Феллоуз».

Это определенно здесь.

Вздохнув, Дора нажала кнопку звонка под табличкой и, ощущая сердцебиение в груди, стала ждать. Наконец дверь с легким щелчком открылась.

Стараясь не нервничать и не думать о том, что ее в любой момент могут попросить уйти, она быстро прошла по полированному полу к двум молодым людям, сидящим за элегантной стойкой администратора.

Ближайший к ней парень поднял глаза и улыбнулся. Не то чтобы призывно, слишком уж профессионален для этого, однако в его глазах появился заинтересованный блеск.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Надеюсь. – Дора заколебалась, затем улыбнулась в ответ.

Последние семь недель единственным мужчиной в ее жизни стал тот, кто носит подгузники и имеет только восемь зубов, и она фактически забыла, что взрослые мужчины могут выглядеть привлекательно. И чисто. Арчи всегда был таким липким, особенно когда ел.

Раньше – до того, как все изменилось, – она бы пофлиртовала с этим администратором. Да даже влюбилась, правда, столь же быстро и разлюбила. В конце концов, жизнь дана для того, чтобы жить! Или она просто привыкла так думать.

Ее плечи напряглись, она нахмурилась и, сунув зонтик под мышку, взглянула на письмо.

– Меня зовут Дора Торн, и у меня встреча с мистером Мьюиром.

Она в замешательстве посмотрела на администратора, когда его глаза расширились от шока и паники. Его коллега украдкой бросил на нее странный взгляд.

– Конечно. Я сейчас сообщу ему. Не желаете ли присесть, мисс Торн?

Кивнув, она подошла к дорогим на вид креслам и села, чувствуя облегчение и печаль одновременно.

За последние несколько недель она получила так много писем от людей, которых не знала или никогда не встречала, и вот, наконец, три дня назад пришло письмо от адресата, чье имя показалось ей знакомым.

«Кейпел Мьюир Феллоуз» – адвокаты ее отца. И накануне того дня, как пришло письмо, она пропустила телефонный звонок от них.

Дора почувствовала, как сжалась грудь. Они с отцом не виделись с похорон Деллы. Учитывая его послужной список, она и не ожидала, что он будет поддерживать с ней связь. Непонятно, почему его адвокаты пытаются связаться с ней сейчас.

Возможно, потеря одной дочери напомнила Дэвиду Торну, что он пока еще родитель другой.

Дора скривилась. Верится с трудом. Скорее всего, отец почувствовал некую ответственность за внука, во всяком случае финансовую, поскольку от воспитания детей устранился давным-давно.

Конечно, это всего лишь догадка. Дэвид, верный самому себе, не оставил сообщения, поясняющего его мотивы. А вот обязать третье лицо разобраться с ней как раз в его стиле. Да, пожалуй, единственное логическое объяснение.

Она тихо вздохнула. В конце концов, зачем еще адвокатам связываться с ней? Ведь у нее нет ничего, что можно отнять.

У нее перехватило горло, и она сглотнула от боли, не притупившейся за семь недель, прошедших с того ужасного утра, когда на пороге ее дома появились двое полицейских.

Она тогда только что легла спать и потому была ошеломлена, плохо соображала. Всему виной недосып. По-прежнему кружилась голова – переусердствовала с количеством рюмок текилы. Она заподозрила, что накануне вечером совершила какую-то глупость. А зачем иначе к ней заявились полицейские?

Ей ни на секунду не пришло в голову, что полиция захочет поговорить с ней о Делле. Интересно, зачем?

Делла всегда была идеальной старшей сестрой. Немного властной, но добросовестной, доброй, трудолюбивой и всегда чрезвычайно разумной. Она из тех, кто переходит дорогу только на зеленый свет, но и даже тогда смотрит в обе стороны – дважды.

Просто невозможно допустить, что с ней что-нибудь случилось.

Но так и оказалось.

Невозможно, ужасно! Ее прекрасная, храбрая, стойкая сестра, едучи на велосипеде по дороге на работу, была сбита машиной. Когда ее привезли в больницу, она умерла.

Дора почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

За несколько секунд, которые потребовались полицейскому, чтобы сообщить ей об этом, из нее будто ушла жизнь. Она знала, что еще жива, но изменилась навсегда, разбитая на миллион крошечных кусочков.

Ее мускулы напряглись при воспоминании о том утре.

Потеря Деллы сродни потере руки или ноги. Острая, жгучая, а потом тупая боль не исчезала. Дора не могла видеться, а тем более разговаривать с кем-либо, из страха сломаться. Ее сердце окаменело. Хотелось лишь залезть в кровать и спрятаться от всех. От мира, где что-то столь ужасное и несправедливое случилось просто так, без особых причин.

И если бы речь шла только о ней, она бы так и поступила.

Но ей пришлось позаботиться об Арчи.

Сердце сжалось. Потрясение от потери сестры было сродни столкновению с айсбергом, а осознание того, что она теперь отвечает за воспитание своего одиннадцатимесячного племянника, похоже на попытку перемещаться по бескрайнему морю без компаса.

Она любила так сильно, что это даже пугало. И накопилось много всего, в чем нужно разобраться, узнать. И не только о повседневной жизни маленького ребенка.

Делла не оставила завещания.

У Доры резко сжалось горло. Второй раз в жизни ее чрезвычайно организованная и дисциплинированная сестра действовала не в соответствии со своим характером.

Первый случай произошел чуть менее двух лет назад, когда Делла влюбилась в миллиардера Лао Даня вдвое старше ее.

И он был ее начальником.

Делла не просто влюбилась. Она забеременела. Родился Арчи.

Выдохнув, Дора вернулась мыслями к настоящему.

Отказ от завещания – или смерть без завещания, как это называлось, – означал еще и то, что сестра не оставила никаких инструкций о том, как хочет, чтобы все работало после ее смерти. Это также внесло ряд сложностей в и без того непростую ситуацию. Доре пришлось оформить невероятное количество документов, даже подать заявку, чтобы стать опекуном Арчи.

На мгновение ее захлестнуло чувство вины. Вела бы она себя так же, если бы Делла действительно назначила ее опекуном в своем завещании? Или она просто искала оправдание?

– Мисс Торн?

Перед ней стоял мужчина средних лет, в темном костюме в тонкую полоску, серебристые волосы блестели лишь немногим меньше, чем зубы. Дора мысленно поблагодарила его за то, что он прервал поток ее грустных мыслей, и встала.

– Какое удовольствие познакомиться с вами! И большое спасибо, что пришли сегодня. Я Питер Мьюир – один из старших партнеров. – Он взял руку Доры и энергично ее пожал. – И от имени фирмы я хотел бы выразить наши искренние соболезнования в связи с вашей утратой. Такая ужасная авария. Она почувствовала, как застыла улыбка, когда его рука сочувственно сжала ей руку.

– Спасибо. – Она не желала и не нуждалась в утешении незнакомца, хотя в некотором смысле была рада узнать, что ее догадка оказалась верной. Очевидно, за этим стоял отец. Иначе откуда адвокату известны подробности смерти Деллы?

Не обращая внимания на любопытные взгляды администраторов, Дора пошла за Питером Мьюиром к широкой лестнице в конце коридора.

– Я подумал, что мы обсудим все вопросы в гостиной. Здесь немного уютнее, чем в моем кабинете. – Его лицо виновато сморщилось. – Мистер Ло немного опаздывает, он уже в пути и очень скоро должен присоединиться к нам.

Дора вежливо кивнула, надеясь, что ее лицо не выдает невежества и замешательства. Поскольку она понятия не имела, кто такой мистер Ло, его опоздание не имело значения. Но об этом мистеру Мьюиру знать не обязательно.

– Мы пришли!

Она моргнула. Ясно, что представления об «уютном» у них разные. Комната была больше, чем все ее комнаты на первом этаже. Огромные эркеры, множество удобных диванов и кресел. Над старинным камином во всю стену огромное прямоугольное зеркало.

– Не желаете выпить чего-нибудь? Кофе, чай?

Поскольку у Арчи резались зубы и он проплакал всю ночь, она проспала, а потому утром не было времени что-то съесть или выпить. И да, она с удовольствием съела бы пару круассанов.

– Кофе, если можно. С молоком, пожалуйста, и без сахара.

– А, Сюзанна, – обернулся мистер Мьюир, когда в дверном проеме появилась красивая блондинка будто из фильмов Хичкока, в ожидании приподняв идеальную бровь.

– Кофе для мисс Торн, пожалуйста. Прошу прощения, мисс Торн, я принесу документы.

– Конечно.

Оставшись одна, Дора вновь опустилась на мягкий, обтянутый бархатом диван и мгновенно выпрямилась. Расслабляться нельзя, иначе она заснет. А нужно оставаться начеку, чтобы сосредоточиться.

Когда Делла умерла, Дора резко повзрослела и теперь ответственна не только за себя, но и за Арчи.

Вспомнилось, как ее воспитывала Делла после того, как от них ушел отец.

Дора поморщилась. Она была типичным подростком. Строптивым. Ленивым. Всегда жаловалась на несправедливость и скуку.

Однако в их доме всегда было чисто, и в холодильнике всегда водилась еда.

Делле и в голову не пришло отдать сестру на удочерение. Ни разу.

Тишина в комнате стала угнетать. Дора перевела взгляд на серое небо за окном, ощущая вину за свои душевные переживания.

Она позвонила в агентство в конце прошлой недели. После нескольких особенно трудных дней.

С момента смерти Деллы Арчи, по понятным причинам, был неуравновешенным и плаксивым, но Доре обычно удавалось отвлечь его и успокоить. Однако на этот раз ничего не помогало. Он плакал не переставая.

Измученная, отчаявшаяся и сломленная, она наконец была вынуждена признать то, что ребенок явно чувствовал, а она знала с самого начала: она никогда не сможет быть Деллой, заменить сестру, стать матерью Арчи.

Она самозванка, которая едва может позаботиться о себе, не говоря уже о младенце.

Арчи нуждается в должном уходе кого-то, кто умеет это делать.

Звонок на следующий день принес Доре большое облегчение. Женщина из агентства по усыновлению была очень добра и спокойна и вовсе не осуждала. Но еще до того, как разговор закончился, Дора поняла, что никогда не отдаст Арчи.

Да, жизнь с ним будет сложной и утомительной, отнимающей много времени. Но без него она не смогла бы жить.

Он – ее плоть и кровь, последняя связь с сестрой. Дора достала его из кроватки, прижала к себе и поклялась сделать для него все возможное. Как в свое время сделала для нее Делла.

Чего бы это ни стоило. Даже если всю жизнь придется работать официанткой, приклеив на лицо улыбку.

Подача коктейлей в казино «Блейкли’c» в Вест-Энде вряд ли работа мечты, зато там хорошие чаевые, и прямо сейчас не стоит и думать о том, чтобы искать что-то еще.

Впрочем, она не собиралась об этом думать, с облегчением наблюдая, как появилась Сюзанна с подносом. Помимо кофейника, она принесла тарелку с печеньем, и, когда поставила его на низкий столик, Доре пришлось сжать руки на коленях, чтобы не схватить одно и не запихнуть его в рот.

– Спасибо. Выглядит прекрасно.

Сюзанна улыбнулась.

– Мистер Мьюир попросил меня сообщить вам, что мистер Ло только что прибыл, и они скоро подойдут.

Дора кивнула. Возможно, мистер Ло – старший партнер, а иначе чего это все так взволнованы его приходом.

«Это довольно забавно, если вдуматься. Меня зовут Ло[1], я юрист. Это как быть мистером Баном[2], пекарем, – подумала Дора и одернула себя. – Прекрати думать о ерунде».

Но уравновешенность и идеальный внешний вид Сюзанны настолько пугали, что Дора вновь занервничала.

В комнату, широко улыбаясь, вошел Питер Мьюир.

– А это мисс Торн!

Встав, Дора машинально улыбнулась и протянула руку, но улыбка дрогнула, когда второй мужчина сделал шаг к ней.

У нее отвисла челюсть. «Дыши», – приказала она себе, глядя на него.

Учитывая, с каким благоговением относились к нему сотрудники, она ожидала увидеть мужчину постарше. А мистер Ло был молод, около тридцати лет, и это на мгновение ослепило ее.

Но удивление почти сразу отступило, в голове закрутились две мысли. Во-первых, он, откровенно говоря, самый красивый мужчина, которого она когда-либо встречала в жизни. Во-вторых, сбивало с толку то, что он показался невероятно знакомым.

Судя по отсутствию реакции, Чарли Ло дежавю не испытал. Ясное дело.

«Или мне снится», – подумала она. После смерти Деллы ее ночи были полны ярких, удивительно реалистичных снов.

Но мужчина-то настоящий.

Гладкие темные волосы, высокие скулы, тонкий изгиб рта. Настоящий красавец. Краска волнения медленно заливала ей кожу, как если бы она стояла под теплым душем.

Слегка наклонив голову, Ло взглянул на нее холодными темными глазами и поздоровался. Дора ощутила, как прикосновение его руки послало электрический разряд через кончики ее пальцев.

Его рука была твердой, но не агрессивной. Помимо завораживающей внешности, у него был вид уверенного в себе человека.

Дора напряглась, не в состоянии нормально дышать, сильно билось сердце, складывалось ощущение, будто оно ударяется о ребра.

Нет. Она не впервые смотрела в глаза мужчине. Но Ло оказался первым, кто посмотрел на нее настолько пристально. Невозможно было отвести взгляд. Казалось, он проникает внутрь ее.

По спине пробежала дрожь. Дора в ужасе поняла, что нравится и одновременно не нравится Чарли Ло. Ее плечи напряглись.

Знакомая реакция.

Она поняла, что его неодобрение застало ее врасплох. В чем причина такого отношения к ней, незнакомке?

Дора затаила дыхание, когда его взгляд на мгновение остановился на ее лице.

Он повернулся к адвокату:

– Спасибо, Питер, думаю, дальше я сам. Если мисс Торн не возражает.

Дора почувствовала, как напряжение в плечах сползает по позвоночнику.

Она услышала, как он говорит, размеренно, тихо. Его голос вывел ее из равновесия. Голос человека, которому нет нужды кричать, он отдает приказания, которые все спешат выполнить.

– О, я буду рада узнать, в чем дело, – весело отозвалась Дора, желая, чтобы он понял, что ее не так легко запугать.

Он, молча, смотрел на нее, ожидая, пока за мистером Мьюиром закроется дверь, потом опустился в одно из кресел и указал на диван:

– Садитесь, пожалуйста.

Она села, сердце заколотилось, когда его темные глаза остановились на ее лице. Ей очень хотелось скрестить руки на груди. Но она сдержалась. Не нужно, чтобы он вообразил, будто ее волнует его присутствие.

– Я собираюсь выпить кофе, – резко сказала она. – Вы, может быть, тоже?

Выражение его лица не изменилось.

– Я не пью кофе. В любом случае предпочел бы перейти к делу. У меня еще одна встреча.

Ее глаза слегка сузились от его снисходительного тона, она едва не спросила, зачем он договорился о встрече с ней сегодня утром? Впрочем, какое ей дело. Этот мистер Ло ничего не значит для нее. Так или иначе, ее отец оплатил его время.

– Надеюсь, встреча со мной важнее, – решительно высказалась Дора.

Его рот сжался, и она снова почувствовала, что он привык к власти над людьми. Где же она видела его раньше? Какие игры подкидывает ей разум?

– Прошу прощения, – отважилась она. – Не встречались ли мы когда-нибудь раньше? Ваше лицо кажется мне очень знакомым.

Какое-то время он продолжал бесстрастно смотреть на нее, изучая лицо, обдумывая вопрос и ответ на него. Дора снова почувствовала раздражение. Он, кажется, обмолвился о другой встрече, но теперь, очевидно, забыл обо всем на свете.

– Наверное, я похож на моего брата, – наконец ответил он.

Сначала она почувствовала это где-то в животе. Подкрадывающаяся ледяная тревога.

Ее губы плотно сжались, и она покачала головой, желая отвести взгляд. Вот только не смогла, пойманная в ловушку, пригвожденная к дивану пристальным немигающим взглядом.

– Я не думаю, что знаю вашего брата.

– О, вы его знаете, – мягко сказал он и улыбнулся, спокойно и сдержанно, одними губами, глаза по-прежнему бесстрастно смотрели на нее. – Вы его очень хорошо знаете. Ваш племянник Арчи – мой брат. Сводный брат, если быть точным.

Комната поплыла перед глазами. Замерло сердце, и, казалось, кровь в венах превратилась в лед. Она с открытым ртом уставилась на него, слова застряли в горле.

Ну конечно. Теперь ясно, что ей показалось таким знакомым в его лице. В форме рта и в этой вспышке гнева. Арчи. Он похож на Арчи – сына Деллы.

Ее Арчи.

В животе скрутился узел. Голова закружилась. Дора вздохнула, напрягая мозг, вспоминая фрагменты разговоров с Деллой.

У отца Арчи, Лао Даня, есть и другие дети. Дочери от предыдущих браков и сын. Чарли.

Она сглотнула ком в горле.

Значит, мать Чарли была женой Лао Даня в то время, как Делла – любовницей.

По крайней мере, теперь понятно, почему она явно не понравилась Чарли. Интересно, почему он все еще здесь, в этой комнате. С ней.

– Вы не юрист, – догадалась она. Он покачал головой.

Она посмотрела на него.

– И назвались не своей фамилией.

– Я не лгал. Вы решили, что я юрист. А заимствование английской фамилии – довольно распространенная практика. Это предотвращает любое невольное неправильное произношение.

По ее спине пробежал ледяной жар.

– Так чего же вы хотите?

Но она поняла, чего он хочет, еще до того, как он открыл свой красивый рот, чтобы ответить.

– Нет, – заявила она. – Нет. Арчи – мой племянник.

– И мой брат.

Внезапно ей показалось, что все движется очень медленно, и потребовалось время, чтобы его слова смогли добраться до ее разума. Ее охватила паника, гнев возник как из ниоткуда. С ней стали происходить такие неприятности после смерти Деллы.

Ее глаза встретились с его глазами.

– Я его опекун!

– Временный опекун.

Чарли Ло уставился на женщину, сидевшую напротив него.

Он ее провоцировал, зная, что не имеет законных прав на Арчи. Во всяком случае, пока.

Это всего лишь пробный выстрел. Он хочет увидеть ее реакцию, и увидел.

Она выглядела не просто ошеломленной – опустошенной.

Будь он другим человеком, пожалел бы ее. Но ему чуждо чувство жалости. Где жалость, там и слабость, а он не допускал слабости в себе и не терпел в других.

Глядя на нее, он игнорировал ритм желания, пульсирующий в крови.

Его отец был чрезвычайно богатым человеком, коллекционировал произведения искусства, в основном картины и скульптуры красивых женщин. Сказочная коллекция.

Но ни одна из этих женщин не могла сравниться с Дорой Торн. С бледной кожей цвета слоновой кости, взлохмаченными светлыми волосами и большими серыми глазами, она напоминала «Венеру» Боттичелли.

Он взглянул на папку, которую вручил ему Питер Мьюир. В отдельном файле был отчет, составленный его командой безопасности в Лондоне, в котором не было ничего значимого, никаких разоблачений. Просто подтверждение его подозрений.

Да, Дора Торн красивая и желанная, но при этом ненадежная, недисциплинированная. И не имеет средств для надлежащего воспитания его сводного брата.

«Зато ведет прекрасную светскую жизнь, – холодно подумал он. – Порхает по вечеринкам. Похоже, Лондон просто кишит молодыми людьми, сердца которых она разбила».

Стиснув зубы, он скользнул глазами по ее красивому лицу, опустился к изгибу бедер.

Он работал с ее сестрой, разговаривал с ней, доверял, а она оказалась лгуньей. Впрочем, ложь – ее стихия, она жила во лжи. Встречалась с его отцом – его женатым отцом.

Может, Дора и не похожа на сестру, но то, что скрывается под кожей, значит больше, чем общие черты.

Три дня назад он пошел в казино, где она работала. Ну, просто посмотреть, с кем предстоит иметь дело. Хотя, что ж скрывать, ему хотелось лично проверить Дору Торн.

Что-то горячее и первобытное скользнуло по коже. Он знал достаточно о казино, чтобы понимать, что ее униформа тщательно продумана как предельно скромная, хотя и с намеком на то, что находится под ней. Тем не менее он испытал шок, увидев Дору.

Когда она ставила напитки с подноса на стол, один мужчина в баре оглянулся на нее, прищурив глаза от вожделения. Чарли почувствовал прилив злости. На нее пялился незнакомец.

Эмоции очень мешают, особенно в подобном случае. Он приехал в Лондон всего на один день и с единственной целью – исполнить последнюю волю отца, вернуть его маленького сына в Макао.

И не важно, что у него возник нежелательный интерес к женщине, которую он не любил и которой не доверял. Отец не терпел неудач, и он тоже. Он обещал и сдержит слово, иначе потерпит поражение.

– Давайте будем вести себя как цивилизованные вежливые люди, мисс Торн. В конце концов, мы почти семья.

– Как цивилизованные люди. – Она чуть не плюнула в него. – Вы заманили меня сюда под ложным предлогом. Это вежливо?

Он пожал плечами:

– Я полагаю, у вас были причины, чтобы прийти сюда. – Он подтолкнул к ней папку, которую дал ему Питер Мьюир. – Я думаю, вы найдете здесь все, что захотите.

Ее серые глаза расширились.

– Я ничего от вас не хочу.

Он наблюдал, как ее щеки заливаются краской, а по выражению глаз понял, что она лжет. Его тело окаменело. Она тоже это почувствовала.

– Приношу мои извинения. Я должен был сказать «все, что вам нужно».

Он почти видел, как в ней борются чувства – любопытство боролось с негодованием. Он медленно сосчитал до десяти и открыл папку.

– У вас денежные затруднения. – Он пролистал страницу. – Иначе говоря, расходы превышают доходы, и ситуация, скорее всего, не изменится.

Ее лицо дернулось.

– Откуда вы знаете? О, я поняла. – Ее глаза сузились. – Отлично. Знаете, вам, наверное, более уместно сменить имя на Лолисс[3].

– Я не понимаю, о чем вы говорите. – Он наслаждался вспышкой гнева в ее глазах. – Но я точно знаю, что, если вы будете продолжать вести себя как сейчас, ваше финансовое положение вскоре ухудшится.

Он остановился и медленно скользнул по ней взглядом.

– Опекун Арчи должен заботиться о нем, обеспечивать его. А это трудно без денег. Вы из тех, кого можно отнести к «малообеспеченным и бесперспективным».

Мышцы на ее лице напряглись.

– Я уверена, что власть имущие знают, что некоторые вещи важнее денег. Хотя вряд ли вы это поймете.

– В смысле?

Она, холодно улыбаясь, наклонилась вперед:

– Это означает, что, когда ваш отец был жив, он не интересовался Арчи. Хотел секса от Деллы, а не сына.

Чарли моргнул, застигнутый врасплох резкостью ее слов и эмоциями в голосе.

– Ваша сестра понимала, во что ввязывается, знала, что он женат.

– Да, понимала. Но вы не знаете, какой была Делла.

Неправда, он знал, какой она была. Одна из многочисленных любовниц отца. И все они надеялись, что Лао Дань женится на них.

Его грудь сжалась. Решительно тряхнув головой, отгоняя мысли, отвлекающие от главного, он покачал головой:

– Все это не имеет отношения к нашему разговору. Речь идет об Арчи и его благополучии. Мы оба знаем, что я могу предложить ему все самое лучшее. Если подпишете этот документ, я решу ваши финансовые проблемы.

У нее перехватило дыхание.

– Значит, вы предлагаете мне взятку?

– Я предпочитаю думать об этом как о компенсации.

Ее взгляд упал на папку, и его сердце екнуло. Неужели она подпишет документы? Он затаил дыхание. Казалось, что чувствует себя скорее разочарованным, чем торжествующим.

– Тут много нулей для одного маленького мальчика и моей покорности.

Ее взгляд стал жестким, и воздух между ними, казалось, сгустился.

– Знаете что, я думаю, нельзя назначать цену за привилегию воспитывать ребенка. И, честно говоря, я лучше останусь гордой, чем позволю вашей «компенсации» испортить мне жизнь.

Она смотрела на него так, будто он был чем-то, что хотелось бы соскрести с обуви.

Он почувствовал, что начинает нервничать. С чего это она заговорила о морали?

– Очень благородно. И все же как легко вы забыли о «привилегии» воспитывать Арчи, когда позвонили в агентство по усыновлению.

Кровь отхлынула от его лица, и в ее глазах потух огонь.

– Это конфиденциальная информация, – пробормотала она.

– Это не значит, что ваш звонок туда не имеет отношения к делу.

Он взял один документ и протянул его Доре, снова почувствовав разочарование. Не ожидал, что она так легко сдастся.

Повисла пауза. Потом Дора медленно подняла голову:

– Я скажу вам, что действительно имеет отношение к делу. Ни один ребенок, особенно мой племянник, не должен воспитываться кем-то вроде вас. Вы готовы покупать и продавать жизни детей.

Она поднялась, смяла документ и бросила его на стол.

– Оставьте себе деньги, мистер Ло. Они вам понадобятся, когда мы встретимся в суде.

Обойдя его, она прошла через комнату и вышла, прежде чем он успел встать.

Глава 2

Чарли взял со стола игральную кость и, стиснув зубы, медленно подошел к окну. Его темные глаза следили за движением баржи по Темзе. Он пытался разобраться в своем нынешнем неуравновешенном настроении.

Как правило, его жизнь шла как очень дорогие и точные часы. Он рано вставал. Его день начинался с занятий с личным тренером, потом душ, завтрак. Время от времени он ездил на работу на своем скромном черном «бентли». Но чаще всего его ждала машина с шофером.

Огромный отель-казино его отца «Золотая жила» – эквивалент «Мейфэра» на Котай-стрип в Макао. Казино было к услугам постояльцев круглые сутки, кроме того, гости могли делать покупки, плавать, заниматься спортом или наслаждаться едой в гостиничном ресторане, отмеченном звездами Мишлен.

Дочерний отель «Черный тигр» – его собственное детище – открылся совсем недавно. Меньше по размеру, в стороне от шумной и роскошной Котай-стрип, он был рассчитан на серьезных игроков.

Видеть его успех было безмерно приятно. А важнее всего то, что его достижения принесли самую редкую награду – похвалу отца.

Чарли работал семь дней в неделю, пытаясь постичь все тонкости функционирования отелей и казино. Вечерами он возвращался домой, отдохнуть и поспать как минимум семь часов.

Вчера все было иначе. Он провел весь день на собраниях и, возможно, впервые в жизни с трудом сосредоточивался. Мысли постоянно возвращались к тому, как смотрела на него Дора. Ее глаза были темными, как грозовые тучи.

По какой-то причине эти полсекунды запали ему в душу.

Она запала ему в душу.

Ее красота. Характер.

И его поражение.

Он не заставил ее забрать деньги. Это было всего лишь приманкой – способом привлечь ее внимание, вывести из себя, разозлить, чтобы она не могла ясно мыслить.

Нет, из-за его неспособности оставаться отстраненным он не мог сосредоточиться.

Он презрительно сжал губы.

Впервые в жизни его либидо перевешивало логику и прагматизм.

Прошлой ночью, благодаря дисциплине, сформированной за долгие годы, он заставил себя заснуть, но проснулся рано, в панике, простыни спутались вокруг тела, мышцы напряглись от воспоминаний о времени в доме его родителей в Макао.

В детстве он плохо спал. По мнению его матери, «ночные кошмары». Только вот дело в том, что он боялся не ночей, а именно дней.

Его мать была прекрасна. «Изысканна», – как говорил отец, когда еще мог находиться в одной комнате с ней.

Плечи Чарли напряглись.

Он мог бы подобрать более подходящие слова, чтобы описать Нурию Риверо. «Несчастная», например. Она родилась в Макао в обеспеченной семье. Но состояние семьи стремительно таяло, и она чувствовала необходимость скорее выйти замуж. Брак с его отцом сохранил ее статус, но по мере того, как ее власть над мужем уменьшалась, она становилась все более безумной и боязливой. Чарли принял на себя основную тяжесть ее страхов.

Надо ей позвонить. Только не сейчас. Он не в том настроении.

Чарли напрягся, тело буквально гудело от прилива энергии, той самой, которую он редко чувствовал в эти дни. Она возникла из-за того, что ему помешали.

Глубоко вздохнув, он покатал игральную кость в ладони, пытаясь обрести покой и умиротворение.

Первое правило казино – оставить эмоции за дверью. Присоединившись к бизнесу отца, он научился управлять эмоциями, хотя это заняло много времени.

Он медленно выдохнул. Это же надо, одна короткая встреча с Дорой Торн, и он полностью лишился этой с трудом обретенной способности.

Взглянув на Темзу, он почувствовал, как подскочил пульс. Отец говорил: «Не форсируйте реку. Она течет сама по себе». Но он заподозрил, что с Дорой это не сработает. Фактически он вкладывал деньги в то, чтобы она строила на его пути плотины.

Дора Торн.

Когда он впервые услышал о ней, она для него ничего не значила. Он видел в ней скорее неудобство, чем серьезное препятствие на пути. А Дора оказалась на удивление стойкой и упрямой.

Игральная кость выскользнула из пальцев. Тихо выругавшись, Чарли потянулся за ней. В сероватом свете, просачивающемся через окно гостиной, кость почти светилась. Дрогнувшими пальцами он перевернул ее и вспомнил, как смотрела на него Дора в офисе адвоката.

Ее кожа была цвета игральной кости и, скорее всего, гладкая и теплая на ощупь.

Он резко вдохнул, представив, как снимает с нее одежду, обнажает и кладет перед собой на кровать. Закрыв глаза, чтобы лучше представить это, он почувствовал, как напряглось тело.

Интересно, приоткрылся бы этот нежный розовый рот для поцелуя? А глаза горели бы тем же огнем, что вчера утром в офисе адвоката?

Он резко открыл глаза. Взяв кость, наклонился вперед, уперся лбом в прохладное стекло окна, глядя на город.

Он не ожидал, что она примет его предложение, как, впрочем, и не ожидал, что так яростно отвергнет.

На самом деле она сделала больше, чем отвергла предложение, – она практически закатала рукава и потребовала, чтобы они вышли на улицу разобраться.

Он скривил рот. А ведь мог легко игнорировать ее вызов. В конце концов, это пустая угроза. Она не смогла бы причинить ему серьезный вред.

Тем не менее он не мог не восхититься ее непокорностью.

Чарли нахмурился, когда зажужжал домофон.

Эта была одна из нескольких квартир, которыми он владел в Лондоне. Ему понравились расположение дома на берегу реки и панорамный вид на город. К тому же неизменно вежливая круглосуточная бригада консьержей, трудолюбивая и ненавязчивая.

Домофон зажужжал снова.

Ненавязчивыми консьержи были, видимо, до сегодняшнего дня.

Чарли подошел к домофону, подавляя раздражение.

– Да?

Он слышал, как нервно кашлянул консьерж.

– Извините, что беспокою вас, мистер Ло, но здесь кто-то хочет вас видеть.

– Это невозможно. У меня нет на сегодня договоренностей.

– Она говорит, что она член семьи.

Рука зависла над кнопкой. Она? Мать и сводные сестры находятся на расстоянии почти шести тысяч миль. Кто тогда?

Чарли почувствовал, как сжалась челюсть, в голове зазвучали слова, которые он сказал Доре: «Давайте будем вести себя как цивилизованные, вежливые люди, мисс Торн. В конце концов, мы почти семья».

Он торжествующе улыбнулся и спокойно сказал:

– Пропустите мисс Торн.

Чарли посмотрел на незаметные двери лифта. Сутки назад она рвалась в бой. Поняла все-таки, что ей это не нужно.

По логике вещей, ее следующий шаг – побег. С того момента, как она вышла из офиса, его люди следят за ней. Вернее, за Арчи.

Честно говоря, ему бы и в голову не пришло, что она решит следить за ним. Он невольно восхитился.

Как и многие люди его статуса, он старался оставлять минимальный цифровой след, даже использовал подставные компании для покупки недвижимости за границей. Таким образом, отследить его требовало немало усилий.

Чарли услышал, как подъехал лифт.

Значит, она очень хочет его видеть.

Он знал, что вчерашняя встреча с Дорой не последняя, и ожидал ответного удара. А она оперативная, эта Дора, и креативная. Забавно.

Он наблюдал, как открываются двери лифта.

Она стояла между двумя его охранниками, смехотворно маленькая, без макияжа. Светлые волосы были заплетены в какую-то сложную косу, отчего она выглядела моложе, чем раньше.

Особенно впечатляла ее одежда. Исчезли облегающая фигуру юбка-карандаш и шелковая блузка, а вместо них – джинсы, массивные черные ботинки и замшевая сумка с кисточками, которая, казалось, весила больше, чем она. Невербально одежда четко выразила ее намерения. Она пришла отстаивать свою точку зрения. Интересно, конечно, но бессмысленно.

Чарли побеждает всегда. Ей ли, сотруднице казино, да не знать об этом!

Отпустив охранников, он выдержал ее взгляд.

– Мисс Торн, рад вас видеть, пройдемте.

Осторожно глядя на него, Дора пошла вслед за ним.

«Вау», – думала она, стараясь не разевать рот от восхищения.

Но не красивый сдержанный интерьер заставил ее учащенно дышать.

За сутки, прошедшие с их встречи, Чарли Ло в ее голове превратился в чудовище, затаившееся в тени. А сейчас он был чисто выбрит, темные волосы блестели в лучах солнца. Он выглядел необычно, но точно не походил на злодея, которого рисовало ее воображение.

Дора украдкой взглянула на него сквозь опущенные ресницы, и у нее пересохло во рту.

Насколько же хорошо он выглядел! Ее щеки зарделись, пульс участился.

Сегодня он был одет неформально, в джинсы и рубашку. К сожалению, для нее эта одежда подчеркивала его прекрасную фигуру.

Ее глаза на мгновение остановились на его мускулистых руках. Он слишком красив, слишком совершенен, чтобы быть настоящим.

Но он настоящий. И стоит перед ней. Она с усилием отвернулась и оглядела квартиру.

Ей, естественно, уже известно, что семья Лао баснословно богата. Делла отправляла ей на телефон фотографии особняка Лао Даня в Макао.

Представив себе небольшой таунхаус Деллы, Дора запаниковала. Как бороться с этой семьей?

«Бороться совершенно не обязательно, – быстро сказала она себе. – Я опекун Арчи, и это не обсуждается, даже если у Чарли Ло сотня таких пентхаусов».

Он уселся на один из огромных кожаных диванов в углу огромной гостиной.

– Хотите кофе?

Она одарила его легкой натянутой улыбкой:

– Нет, спасибо. Я бы предпочла перейти к делу.

Он выдержал ее взгляд, его глаза слегка сузились.

– Как вы меня нашли? Надеюсь, это было не слишком дорого.

Дора попросила об одолжении Пага, одного из старых знакомых Деллы. Понадобилось сделать довольно много телефонных звонков и даже прибегнуть к эмоциональному шантажу.

– Не всем приходится подкупать и запугивать людей, мистер Ло. Иногда, если просить вежливо, люди делают то, что ты хочешь. Попробуйте этот способ когда-нибудь.

– Спасибо, буду знать. В следующий раз, когда мне что-нибудь понадобится от вас, я вежливо попрошу.

Дора не знала, как на это реагировать, и внезапно вспомнила, как он впервые посмотрел ей в глаза. Она ощутила странную тревожную волну влечения.

Прошлой ночью, убедив Пага рассказать ей, где остановился Чарли Ло, она ожидала, что тот скажет ей название отеля. Мысль о том, что у Чарли дом в городе, где они жили с Арчи, вызвала приступ паники.

Этим утром, глядя на его ультрасовременный пентхаус, она не представляла, что скажет ему, хотела лишь, чтобы он почувствовал себя так, как чувствует себя она.

Добычей, а не хищником. Но теперь, в его квартире, задалась вопросом, правильное ли приняла решение, приехав сюда. Дело не только в том, что она не представляет, что сказать. Похоже, его совершенно не смущает ее присутствие.

– Почему вы не садитесь?

Она посмотрела на него:

– А это необходимо? А попытка подкупить меня, чтобы я отдала племянника, – это пустяки? У вас имеется что-то еще, что может выбить почву у меня из-под ног?

Ее голос звучал высоко и резко. Он, если и заметил это, не подавал виду.

– Вы пытаетесь сражаться со мной, мисс Торн?

Она почувствовала, как похолодели руки, взгляд невольно метнулся к его руке, небрежно лежащей на подлокотнике, вспомнилось острое жжение, когда его пальцы коснулись ее.

В тот момент всего на несколько мимолетных секунд она увидела другого мужчину, скрывавшегося под маской равнодушного неэмоционального бизнесмена.

Ее сердце замерло, потом ускорилось, внезапно закружилась голова, и она села.

– Вы правы. Пытаюсь.

Гнев и дерзость куда-то испарились. Но ведь нужно же что-то сказать. Нельзя просто сидеть и пожирать его глазами. Выпрямившись, Дора заставила себя встретиться с ним взглядом.

– Послушайте, я знаю, что ваша семья имеет большое влияние в Макао, уверена, что вы привыкли добиваться своего. Но мы не в Макао, и ваше имя и деньги здесь ничего не значат.

Она почти ожидала, что он прервет ее, скажет, что это ошибочное мнение. Но он молчал, бесстрастно наблюдая за ней.

– По моему опыту, деньги – универсальный язык, – обронил он наконец.

Ее сердце бешено колотилось. Он прав. Богатые люди умеют получать то, что хотят.

– Арчи – это не коммерческая сделка, – отрезала она и перестала паниковать. – Закон на моей стороне.

Какое-то мгновение он смотрел на нее, потом снисходительно пожал плечами:

– Сейчас это так, но ненадолго.

– Не только сейчас. – Она сжала кулаки, уголок рта дернулся. – Я назначена опекуном Арчи. Если вы хотите общаться с ним, это возможно только через меня.

– Ну конечно. Вы поэтому сюда пришли?

Он немного поменял положение, отчего его рубашка еще больше подчеркнула мускулистую грудь. Она смотрела на него, ее сердце колотилось.

– Или существует иная причина, более личная?

Дрожь пробежала по спине, и Дора прерывисто вздохнула, пытаясь не обращать внимания на реакцию тела на его слова.

Он с ней играет, уверенный в себе хищник. Тигр и его жертва. И чем она может ответить? «Я хотела почувствовать себя тигром, а не оленем». Совершеннейшее безумие.

– Когда ваш отец был жив, он не хотел иметь ничего общего с Арчи.

– Но я не отец и хочу познакомиться с Арчи. Очень. – Чарли пристально смотрел на Дору. – Мисс Торн, я понимаю и уважаю вашу преданность сестре, но, нравится вам или нет, Арчи – сын моего отца и мой сводный брат.

Она почувствовала, как сжался живот и участился пульс. Визит сюда должен был застать его врасплох. Теперь же казалось, будто она попала в капкан?

Он не мог знать, что она придет, а она не могла избавиться от ощущения, что именно это и произошло.

И вот она здесь.

С ним.

В его квартире.

Дора внезапно почувствовала себя очень глупой и маленькой.

– Беременность делает мужчину отцом только в самом прямом смысле этого слова. – Она пыталась сдержать дрожь в голосе. – Делла сделала для Арчи все, вставала к нему по ночам, носила его на руках, купала и пела ему колыбельные песни.

Ее сердце тяжело забилось в груди. Однажды Дора тоже пела Арчи.

Наступила напряженная тишина.

– А теперь она умерла, – сказал он наконец.

Дора отвернулась, сдерживая горячие слезы, ее шок от его реакции заглушил боль в сердце. Никогда еще она не встречала настолько равнодушного к чужому горю человека, как он.

Лао Дань явно научил Чарли Ло всему, что знал о жизни. «Каков отец, таков и сын», – подумала она. За исключением того, что Арчи – сын Деллы – был также и сыном Лао Даня. Дора не могла представить его эгоистичным и равнодушным. Арчи – милый, любящий мальчик.

Запретив себе думать о сестре сейчас, Дора подалась вперед:

– Но я знаю, что она хотела бы для своего сына.

– Как и я. Она хотела бы, чтобы он был с вами. Вы – его семья. – Он смотрел ей прямо в глаза. – Но и я тоже. В нем течет моя кровь.

Он замолчал, и что-то в его темных глазах заставило ее горло сжаться.

– И вместе мы разделяем право первородства.

«Право первородства». Он имеет в виду какое-то наследство?

Она взглянула на него. Похоже, он смотрел на Темзу, но она понимала, что это притворство.

Жар пробежал по ее коже.

Их связывало что-то тонкое и в то же время цепкое. Она буквально ощущала это.

Он тоже это почувствовал.

Избегая тревожных последствий этой мысли, она прокрутила в голове его слова.

– Право первородства? Знаете, на мгновение я действительно подумала, что у вас есть и другая сторона.

– Хотя у вас все вертится вокруг денег, не так ли?

Ее глаза сузились.

– Вы зря тратите свое время – и мое тоже. Как я уже сказала, мне не нужны ваши деньги.

– Может быть, и нет. – Он повернулся, чтобы взглянуть на нее. – Вы ведь отказываетесь не от своих денег, не так ли?

Этот простой вопрос застиг ее врасплох, она посмотрела на него. Он пытался исказить ее намерения.

– Я знаю, что вы делаете, – неуверенно сказала она. – Однако не пытайтесь выставить меня плохим человеком. Я не из тех, кто предлагает взятки и угрожает другим.

– Хорошо, но вы намеренно отказываетесь даже обсуждать то, что могло бы улучшить жизнь Арчи.

Он развалился на диване, вытянув ноги. Ее пульс подскочил.

«Сними с него рубашку и галстук, и он будет выглядеть почти как один из завсегдатаев казино наутро после пьянки», – подумала она. Но Чарли Ло не страдал от похмелья. Дора чувствовала, что он обдумывает, взвешивает и подбирает слова с особой тщательностью.

– Ты действительно думаешь, что Делла хотела этого, Дора?

Она моргнула. Он впервые назвал ее по имени тихим, спокойным голосом, будто постоянно так делал. Она напряглась.

– А как именно, по твоему мнению, почувствует себя Арчи, когда станет достаточно взрослым, чтобы понять, что ты сделала? Что ты, действуя от его имени, отвергла возможности лучшей жизни? Как ты думаешь, он будет такого же мнения, как и ты?

У нее внезапно закружилась голова.

Он мог бы назвать это компенсацией, но вчера, когда предложил деньги, она чувствовала, что поступает правильно, отказавшись от взятки.

Оказалось, все было иначе.

На этот раз он не предлагал деньги.

Он вообще ничего не предлагал.

Его темные глаза по-прежнему смотрели на нее, она могла увидеть свое отражение в них.

Живот скрутило узлом. Сколько раз приходилось заставлять себя смотреть на себя чужими глазами, чтобы понять, что ей нужно.

Она вспомнила отца. Голубые глаза Дэвида так похожи на глаза Деллы, только глаза сестры были полны любви, а его всегда выражали разочарование и скуку.

Впрочем, не время думать о родителях.

– Арчи – моя плоть и кровь тоже, – сухо сказала она. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы дать ему лучшую жизнь.

Он внимательно смотрел на нее.

– Хорошо. Я позвоню моей домработнице в Макао и сообщу ей, что вы с Арчи приедете погостить. Скажем, на три недели?

Дора наблюдала, как он подошел к окну, достал телефон. Ее буквально парализовало от шока и замешательства. Сердце бешено колотилось. Должно быть, она неправильно поняла его. Но нет, судя по его лицу, со слухом у нее все в порядке.

– Нет. – Она дрожала от гнева. – Мы не поедем к вам в Макао.

Он уставился на нее, медленно убрал телефон в карман и заговорил с ней подчеркнуто официально.

– Вы сказали, что сделаете все, что в ваших силах.

– Я не имела в виду поездку в Макао. – Их разговор явно утратил смысл. – Вы заметили, что у него «право первородства».

– У вас все разговоры возвращаются к деньгам, не так ли?

В тот момент Дора возненавидела Чарли. И как это ему удается переворачивать слова, искажая их смысл.

В комнате воцарилась тишина, когда он подошел к ней.

Она немедленно отступила и запаниковала, когда он остановился перед ней.

– Арчи получит его на следующей неделе. Что может быть лучше, в день рождения познакомиться со своей семьей? Потому я и хочу, чтобы Арчи приехал в Макао. Встретиться со своей семьей, увидеть дом отца. Провести время со своими сводными братьями и сестрами. Он имеет на это право. И я уверен, что ваша сестра тоже этого хотела.

Их взгляды встретились.

– Она писала письма моему отцу. Он показывал мне кое-что. Ничего личного, просто слова о том, как сильно она любила Макао. Что это значило для нее. Что для нее значила семья.

Дора судорожно вздохнула. Это правда, Делла любила Макао и больше всего на свете мечтала жить там одной семьей с Лао Данем и Арчи.

Но не только Делла мечтала о семейной жизни. Отсутствие матери и равнодушие отца были подобны незаживающим ранам. Дора знала, каково это – быть брошенным на произвол судьбы, и не могла навязать Арчи версию своей жизни.

Словно чувствуя ее мысли, Чарли шагнул вперед.

– Не могли бы вы сделать это для нее, Дора? Отбросить свои чувства, сомнения и привезти Арчи в его дом в Макао? Для Деллы?

Какое-то время она подбирала слова, чувствуя лишь удары сердца и взгляд темных, неотразимых глаз на себе. А еще давало о себе знать чувство вины. Вспоминая свой телефонный звонок в агентство по усыновлению, Дора почувствовала себя плохо от сожаления и стыда.

Она знала, что Делла захотела бы, чтобы она поехала в Макао. И да, Арчи имеет право познакомиться с семьей своего отца.

Но ей было страшно потерять племянника.

Сейчас она имеет значение для Арчи и хотела бы, чтобы так было всегда.

А еще она опасалась Чарли, его целеустремленности и непримиримости. И этой запутанной тревожной ситуации между ними.

С другой стороны, можно пожертвовать несколькими неделями своей жизни в обмен на жертвы, которые сестра принесла для нее.

– Хорошо. – Она не смотрела ему в глаза. – Но я могу поехать максимум на две недели, а может, и меньше.

Просто надо было что-то сказать. Пусть знает, что не всегда может действовать по-своему.

– Давайте обсудим детали позже, – мягко предложил он.

Разумный довод не успокоил ее.

– Мне нужно идти, – резко сказала она.

– Конечно. Позвольте мне вас проводить.

В этом не было необходимости. Даже в ошеломленном состоянии она найдет дорогу к лифту. Но Чарли уже пошел перед ней. Стремясь поскорее сбежать, она пошла за ним, но тут бахрома на ее сумке за что-то зацепилась. Дора споткнулась и почти упала. Чарли молниеносно поймал ее, скользнув руками по ее талии, и удержал в вертикальном положении.

Ее пальцы сомкнулись на его бицепсах, и в течение секунды она смотрела на него широко открытыми глазами. Он находился так близко, что она заметила, как блеснули его черные зрачки в коричневой радужке.

Слишком близко.

Из ее легких словно выкачали весь воздух. Его кожа была такой же безупречной, как и черты лица, а запах дразнил обоняние. От него пахло розовым маслом, кардамоном и чистым постельным бельем.

Она бы хотела попробовать его на вкус, провести языком по прекрасному, но неулыбчивому рту.

Ее сердце сильно забилось, казалось, еще чуть-чуть, и сломаются ребра. Она чувствовала его взгляд и теплое дыхание. Потом его рот почти коснулся ее.

Ее губы приоткрылись, она наклонилась к нему, позволяя теплу его тела окутать ее.

Лифт громко звякнул, напугав ее. Она резко вдохнула, мгновенно почувствовала, как его руки напряглись на ее талии. Он отпустил ее до того, как открылась дверь, и отступил на шаг.

Его лицо было непроницаемо, в глазах затаилась усмешка.

– Да, ваши прелести бесспорны, хотя, на мой вкус, немного скучны. Но я не мой отец, поэтому, боюсь, вам придется продавать свой товар в другом месте.

Дора уставилась на него, побагровев от возмущения.

– Ну, и я не моя сестра, а твои чары не просто сомнительны, их просто нет!

Ненавидя его больше, чем когда-либо ненавидела кого-либо в своей жизни, Дора обошла Чарли стороной и пошла насколько возможно быстро, чтобы не врезаться в двери лифта.

– Я свяжусь с вами, мисс Торн, – раздалось ей вслед.

Встретив его взгляд, она поняла смысл слов. Это обещание, а не угроза.

Двери закрылись, она прислонилась к стене, трясясь с головы до ног.

Она поцеловала мужчину, который ее презирает. Плохо. Но гораздо хуже то, что она согласилась провести две недели под его крышей в Макао.

Глава 3

Дождливым серым днем Дора и Арчи покинули Англию. Их прибытие в Макао было похоже на пробуждение посреди разноцветного сна.

Она понятия не имела, чего ожидать. Ей известно только то, что Делла была влюблена в это место. Нет, не так. Сестра была влюблена в Лао Даня, а Макао – это олицетворение Лао Даня.

Она хмыкнула, взглянула в окно на яркое, как яичный желток, солнце. Если верить Интернету, Макао представляет собой «яркую смесь старого и нового, Востока и Запада». Вероятно, при ближайшем рассмотрении так оно и окажется.

Дора никогда не видела столько людей, разве что на Оксфорд-стрит в Рождество.

И все такие занятые.

Едят, делают покупки и занимаются тай-чи в маленьких парках между трассами, заполненными всеми мыслимыми видами транспорта – от рикш до «роллс-ройсов».

Ее так называемая «помощница» Ли гордо указала на большую блестящую черную машину, плавно проезжавшую мимо.

– Видите герб на двери? Эта машина принадлежит «Черному тигру» – отелю-казино мистера Ло, – сообщила она. Когда Дора недоуменно посмотрела на нее, та улыбнулась. – ВИП-гости могут пользоваться автомобилями, когда живут в отеле.

Дора улыбнулась в ответ, но почувствовала, как сжался живот, когда она мельком увидела логотип – голову рычащего черного тигра.

«Неудивительно, что он выбрал это название для своего казино». Тигр – символ силы и, конечно же, просто потрясающе красивый зверь.

Но красота не изменит характер тигра. Каким бы мягким ни был его мех, у него острые клыки и когти. И Чарли Ло мог использовать слова, а не силу, чтобы добиться желаемого. Однако за этой цивилизованной внешностью скрывалось сердце хищника, об этом нужно помнить, имея дело с ним.

Дора вновь почувствовала, как судорожно сжался желудок. Покинув пентхаус Чарли Ло пять дней назад, она запретила себе тревожиться за будущее. Но здесь, в Макао, тревога угрожала прорвать плотины и затопить ее.

Она боялась полета с тех пор, как очень деятельный помощник Чарли Ло по имени Арнальдо связался с ней и сказал, в какой день и в котором часу машина заберет ее и Арчи. Идея шестнадцатичасового полета с одиннадцатимесячным ребенком приводила в ужас, а перспектива лететь с Чарли в частном самолете его семьи была еще более ужасающей.

К счастью, ему пришлось возвращаться раньше, и Дора избежала этой муки. Но это временная передышка, теперь часы отсчитывали время, когда придется снова встретиться с ним лицом к лицу.

Ее грудь сжалась при воспоминании о встрече в его квартире. Эти несколько напряженных, мучительных минут в ожидании прибытия лифта.

Что бы случилось, если бы сумка не зацепилась за что-то, если бы она не споткнулась? Или он ее не поймал?

Ее щеки раскраснелись.

Или, что еще хуже, что бы произошло, если бы лифт не прибыл именно в тот момент?

С того дня Дора постоянно задавалась одними и теми же вопросами.

«Но ведь ничего же не произошло!»

Она напряглась, мысли о том, что именно не произошло, заполнили голову.

Он стоял так близко. Даже сейчас она чувствовала то, что и тогда, – жар его тела, взгляд темных глаз. Она была загипнотизирована его взглядом так, что мир сузился до площадки перед лифтом, а сердцебиение заглушило все остальные звуки.

И уже не имело значения то, что яростный голод внутри ее на мгновение отразился на его лице. Отныне «а что, если» больше не будет.

Дора взглянула на племянника, сидевшего в автокресле, не обращая внимания на вид за окном и с восторгом разглядывая свою игрушку-осьминога. Его маленькие ручки сжимались и разжимались от волнения при виде своего отражения в крошечном прямоугольнике зеркала на животе осьминога.

Эта поездка явно пошла ему на пользу. И уж точно ничто не должно помешать знакомству Арчи с семьей отца. Даже невольное безумное влечение к мужчине, который не особенно нравился и которому Дора не доверяла.

Когда лимузин свернул с шоссе, у нее в животе возникло тошнотворное чувство. Повернувшись к Ли, она спросила:

– Сколько нам еще ехать до дома мистера Ло?

– Около двадцати минут. Это очень красивый район, уединенный и тихий. Совершенно безопасный. Он идеально подходит для детей.

Дора попыталась улыбнуться. Уединенный. Тихий. Безопасный.

Отлично. Напоминает тюрьму.

Неприятное ощущение в животе усиливалось, она погладила Арчи по голове. Он сразу же посмотрел на нее, изогнув губы в улыбке, от которой ее сердце сжалось.

Она почувствовала укол вины. Он почти не спал в полете и очень устал. Его глаза покраснели, а крохотный детский мозг, вероятно, думал, что сейчас время обеда. Но в Макао сейчас время ужина.

Дора закусила губу и уже не впервые задалась вопросом, правильно ли поступила, привезя сюда Арчи.

По мнению экспертов, младенцам необходимы определенность и привычный ритм жизни. Получалось, что своим решением Дора внесла в его жизнь хаос. Ей просто нужно было быть более решительной.

Как Делла.

И как Чарли.

Она напряглась, не желая даже в мыслях признавать, что он прав.

Если бы они поменялись местами, он бы все равно не сомневался в правильности своего решения. Он обладал целеустремленностью и решимостью, которые она проявляла только тогда, когда пела. На сцене, в лучах прожекторов, она чувствовала себя сосредоточенной и цельной.

Но это время прошло.

Ее грудь сжалась, когда она вспомнила ужас того вечера, жар прожектора, внезапную тишину, опускающуюся, как занавес в конце представления.

Ее первое выступление после смерти Деллы.

Только вот это был еще не конец.

Такой человек, как Чарли, никогда не поймет, каково это – терять контроль над собой. Какие бы препятствия ни встречались на его пути, он всегда находил способы их обойти. Ничто и никто не могли помешать ему получить желаемое.

Она вздрогнула, вспомнив, как сильно хотела прижаться к нему.

Если бы он хотел того же, у нее возникли бы большие проблемы.

– Вам холодно, мисс Торн?

Дора подняла глаза. Красивое лицо Ли нахмурилось от беспокойства.

– Я попрошу водителя выключить кондиционер.

– Нет, все хорошо. Действительно. Мне не холодно.

Она понимала, что персонал Чарли, в частности Ли, был проинструктирован не просто удовлетворять ее потребности, но и предвосхищать их с пугающей скоростью.