Читать онлайн Последние подростки на Земле бесплатно

Max Brallier, Illustrated by Douglas Holgate

THE LAST KIDS ON EARTH

Печатается при содействии литературных агентств Writers House LLC и Synopsis Literary Agency

* * *

Элис – за то, что поддерживала, советовала, указывала направление, за любовь, любовь и любовь. Ты моя прелесть.

И еще кое-что… Эта книга – своего рода любовное послание моим замечательным друзьям: Майки, Мауту, Дате и Чанку. Роберте, Тини, Саманте и Крисси. Ангусу и Трою. Горди Лечансу и Крису Чеймберсу. Скотти Смолзу и Реактивному Бенни. Кори, Хейли и Джимми. Спасибо вам, друзья, и спасибо всем, кто помог вам стать такими.
М. Б.

Эллисон и Ангусу: возможно, нам никогда не придется реализовать ни план «А», ни план «Б» по выживанию во время нашествия зомби, но знайте: если бы это случилось, ни с кем другим, кроме вас, я не хотел бы встретить апокалипсис.
Д. Х.

Глава 1

Это я.

Нет, не этот огромный монстр.

Я внизу, рядом с огромным монстром. Я – вот этот мальчишка со сломанной битой, упавший на спину. Вполне симпатичный мальчишка, которого хотят слопать.

Всего сорок два дня назад я был просто Джеком Салливаном тринадцати лет от роду, живущим своей скучной жизнью в совершенно неинтересном городе Уэйкфилде. Я никогда даже близко не был ни героем, ни крутым парнем, и уж тем более никогда не воевал с огромными монстрами.

Посмотрите на меня сейчас. Я сражаюсь с гигантской тварью на крыше торгового центра «Красота и здоровье».

Вот такая сумасшедшая у меня жизнь.

Такие нынче времена – весь мир сошел с ума. Видите эти разбитые окна? Видите эту дикую виноградную лозу, оплетающую стены здания?

Это просто безумие.

А я? Я никогда не был таким, как все. Я всегда был другим. Дело в том, что я сирота – меня носило по всей стране, по разным домам и разным семьям, пока в декабре я не осел в маленьком городке Уэйкфилд.

Но такая движуха – она делает тебя сильнее: ты становишься хладнокровнее, увереннее в себе, тебе проще общаться с девочками – ты становишься ДЖЕКОМ САЛЛИВАНОМ.

О, черт!

БЕРЕГИСЬ КУЛАКА!!!

Упс.

Чуть не получил гигантским кулаком по башке.

Я заглянул в «Красоту и здоровье» в поисках инструментов для ремонта очков – одного из тех маленьких наборов, которые папы покупают, когда у них ломаются очки. Звучит отстойно, понимаю. Но у меня есть рация, и эта рация сломалась. Чтобы ее починить, нужна очень, очень, очень маленькая отвертка, а очень, очень, очень маленькую отвертку можно найти только в наборе для ремонта очков.

Я надеялся, что поход в «Красоту и здоровье» пройдет легко и быстро. Но теперь, после Монстр-Апокалипсиса, уже ничто не бывает легко и быстро.

Этот монстр – самое мерзкое, самое ужасное и самое свирепое существо, с каким мне приходилось сталкиваться. Он прицеливается и…

БА-БАХ!

Хрясь! Тяжеленный кулак монстра дубасит по крыше, пока она не покрывается трещинами, словно сделана из тонкого льда. Я спотыкаюсь, падаю и приземляюсь на свой костлявый зад.

Пора положить этому конец – я не буду для монстра боксерской грушей. Уже давно все кому не лень видят во мне мальчика для битья, но мне это больше не по приколу.

Поэтому я готов дать отпор.

Я поднимаюсь на ноги.

Отряхиваюсь от пыли.

Сжимаю в руках биту. Не слишком крепко, но и не слишком свободно – как раз так, как учат в Младшей лиге.

Есть только одно «но»: я не пытаюсь отбить неудачную крученую подачу кого-то из мальчишек… Я намерен прикончить монстра.

Ну, в принципе, побеждает он.

Массивная лапа монстра хватает меня в воздухе. Я не больше наперстка в его великанском кулаке.

Я пытаюсь дотянуться до своей бейсбольной биты-клинка (я называю ее «Луисвильский резак»), но хватка чудовища не дает пошевелить руками.

Оно подносит меня вплотную к морде. По его губам стекает густая слюна, похожая на слизь. Монстр буравит меня взглядом, дыры его ноздрей жадно втягивают мой запах. Я чувствую себя как та белокурая красотка в «Кинг-Конге». Но вряд ли эта тварь хочет обнять меня в знак любви…

Монстр снова принюхивается, затем выдыхает, и мои волосы сдувает назад. Я отворачиваюсь.

Его дыхание – это просто нечто… Тебе, дружище, не помешала бы зубная нить.

За последние сорок два дня мне попадались и другие жуткие твари, но такого монстра я еще не встречал. Прежде никто не изучал меня – не рассматривал, не обнюхивал, не ощупывал.

Никто из них не казался таким пугающе умным. У меня нехорошее предчувствие – я нутром чую, я уверен на 100 %, что этот монстр намного, намного хуже, чем просто ЗЛО.

По его морде расползается зловещая ухмылка, в которой читается: «Я не примитивный убийца.

Я страшнейшее из чудовищ, грандиозное зло, и я буду с наслаждением причинять боль твоему ничтожному тельцу, человечек».

Издав стон, от которого у меня кровь стынет в жилах, тварь широко разевает пасть, демонстрируя шеренгу грязных клыков с застрявшими между ними кусками плоти. Я отбиваюсь. Я извиваюсь. И, уже взглянув в лицо своей неминуемой участи – быть сожранным, – я наконец КУСАЮ. Зубы впиваются в плоть чудовища, и его лапа слегка ослабляет хватку – ровно настолько, чтобы я смог обхватить пальцами рукоятку клинка, высвободить его и…

Я колочу битой по толстому черепу чудовища, пока не раздается его рев – звук, похожий на ГРРЫГХ!!! Его лапа разжимается и…

О-оу…

Внезапно я проваливаюсь сквозь дыру в крыше «Красоты и здоровья» и лечу вниз…

Я приземляюсь возле полок с фастфудом. Хватаю пачку «Орео», вытряхиваю печенье из упаковки и заталкиваю в рот. М-м-м… Печенье черствее некуда, но все-таки это «Орео», а хорошая закуска сегодня на дороге не валяется. Плюс, с тех пор как наступил конец света, почти всё вокруг можно брать себе. И я от этого не откажусь. Ни за что.

Я встаю на ноги и оцениваю ситуацию.

Гигантская нога монстра заполняет магазин целиком. Один палец уместился в отделе школьных принадлежностей, второй – в отделе дезодорантов и лаков для волос. Перелезая через лапу чудовища, по дороге к выходу из магазина я натыкаюсь на то, за чем сюда пришел…

Я засовываю набор в карман. И тут…

Пальцы с огромными когтями проламывают крышу, будто и не заметив ее. Потолок начинает обваливаться, и я бросаюсь к двери.

Я бы не прочь еще задержаться здесь – полистать журналы, повертеть стойку с солнечными очками для крутых летчиков, пожевать кукурузных хлопьев. Но на это совсем нет времени – ну, вы понимаете, гигантский монстр и все такое.

Я бросаюсь на улицу через входную дверь.

Я проношусь мимо разбитой машины, через заросший двор и проскальзываю под обвалившееся крыльцо заброшенного дома.

Достаю свою камеру. Я всегда беру с собой камеру. Всегда. Поднимаю видоискатель к глазам, кручу объектив, увеличиваю масштаб и…

Я фотографирую каждого монстра, который мне попадается, а потом изучаю, как они атакуют и защищаются, в чем их сильные и слабые стороны, и прочую лабуду. Ну и, кроме того, это круто, когда можешь сказать: «Я фотографирую монстров».

Еще я придумываю каждому монстру имя.

Но как мне назвать этот экземпляр? Какое имя подойдет жуткой твари, от одного взгляда на которую внутри все переворачивается от ужаса?

Снова раздается рев громадного чудовища, похожий на «ГРРЫГХ!»

Хм-м. «Гррыгх». Вот так я его и буду звать…

Вдруг раздается такой грохот, словно ядро для сноса домов обрушило башню из десяти миллионов кирпичиков «Лего». Здание «Красоты и здоровья» трещит и разваливается – это Гррыгх ломится сквозь стены на парковку. Когда пыль чуть оседает, я вижу монстра – в первый раз целиком: он стоит выпрямившись, каждая нога толщиной с три могучих дерева, само воплощение ужаса. Он…

Гррыгх опускает нос к земле и принюхивается. Он поднимает машину и заглядывает под нее. Очуметь, да он охотится! Он ищет! Меня!

Монстр обводит взглядом лежащие вокруг руины. Он всматривается в крыльцо. В крыльцо, под которым прячусь я…

Я сглатываю. Видит ли он меня?

Я медленно отползаю назад, поглубже во тьму.

Еще какое-то время он глазеет на крыльцо, а потом вскидывает голову к небу. Из его груди вырывается оглушительный вой – он разочарован.

Значит, он меня не увидел.

Гррыгх разворачивается и топает вдоль Спринг-стрит, удаляясь от развалин «Красоты и здоровья» и обнюхивая по дороге землю. Он похож на собаку-ищейку, и он знает мой запах…

Выбравшись из-под крыльца, я говорю себе: «Чуть не попался».

Мне чудом удалось ускользнуть.

Но я уже начинаю привыкать к таким вещам, у меня что ни день, то «мне чудом удалось ускользнуть». Что тут скажешь? Как живется после Монстр-Апокалипсиса? Страшно. И довольно странно. Но это не беда. Я и сам довольно странный.

Ну, пора возвращаться в свой дом на дереве…

Глава 2

НЕПРИСТУПНАЯ КРЕПОСТЬ ДЖЕКА ВЫСОКО-ВЫСОКО НА ДЕРЕВЕ

Вот здесь я и живу. Я знаю, это не настоящий дом со всякими удобными прибамбасами типа ванны или занавесок, но мне и так хорошо.

Когда-то этот домик на дереве принадлежал моему противному сводному младшему брату. Ну, до всего этого… Но я кое-что заметно улучшил здесь с тех пор, как начались всякие ужасы.

Итак, зачем тринадцатилетке дом на дереве, защищенный лучше, чем Форт-Нокс, Башня Старка и Особняк Икс вместе взятые?

А затем, что целые ПОЛЧИЩА зомби и чудовищных тварей захватили Уэйкфилд (и, насколько я знаю, весь чертов мир)!

Вам наверняка известно, что такое зомби, но на случай, если вы жили в каком-то захолустье, позвольте растолковать вам, что в них ужасного.

Есть и другие монстры.

Например, Бульдозеры – огромные неповоротливые твари, похожие на двуногих носорогов.

Или Крылатая Мерзость – летающее существо вроде птеродактиля-мутанта.

Или Виноградная Штуковина – такая длинная красная живая лоза. То есть я, конечно, знаю, что все растения живые, но эти прямо живые живые. Из-за них задние дворы превращаются в жутко опасные джунгли!

Не забывайте: это не настоящие научные названия. Я ведь не монстролог.

И все это – только вершина айсберга. Почти каждый день я обнаруживаю что-то новое, ужасающее, от чего встают дыбом волосы и подступает тошнота.

Вам, наверное, непонятно, зачем я все это рассказываю. Знаете, для чего я посвящаю вас в путаные размышления подростка, который пытается выжить в условиях Монстр-Апокалипсиса?

Я объясню.

Я уверен: очень важно, чтобы в будущем люди знали, каково это – жить во времена нашествия монстров. И, если в ближайшие дни меня съедят, я хотел бы, чтобы меня запомнили. Например – таким…

Конечно, каким вы меня запомните – покажет только время…

Как я уже упоминал, до начала Монстр-Апокалипсиса я был сиротой. Ну, вообще-то, я и есть сирота, строго говоря, но вы понимаете, о чем я.

Робинсоны – последняя семья, взявшая меня под опеку, и они были хуже всех. Как только появились монстры, они тут же пустились наутек.

Я даже не особо удивился, что они меня бросили. Уверен, они и взяли меня лишь затем, чтобы было кому сгребать опавшие листья…

Если вдруг все это звучит так, будто я напрашиваюсь на жалость или что-то в этом роде, – то нет. Это не в моем стиле. Я просто объясняю вам ситуацию. Со всеми подробностями. И нюансами.

Я давно понял, что лучше обращать как можно меньше внимания на тот житейский мусор, что на тебя обрушивается. Жизнь собирается нанести удар, а ты просто уворачиваешься и идешь дальше. Думается мне, всегда есть кто-то, кому еще хуже, я прав?

Конечно, если ты не последний человек на Земле. В этом случае хуже никому уже быть не может.

С тех самых пор, как Робинсоны удрали – это было ровно сорок два дня назад, – мне приходится выживать в одиночку в мире, полном монстров.

Это так похоже на сюжет видеоигры, правда?

Поэтому я сказал себе: я знаю, что делать! Я буду относиться к жизни так, будто это видеоигра.

И это нетрудно, ведь я и так всегда смотрел на жизнь под этим углом – как на видеоигру. Мысленно рисовал статистику игроков и их способности, воображал всякие испытания вроде сражения с главным боссом.

Ну, вы ведь знаете, что в видеоиграх нужно выполнять разные задания, получая трофеи и зарабатывая достижения?

Я придумал свои собственные. Я назвал их…

Подвиг засчитывается, когда я достигаю целей и выполняю задания. Чем рискованнее задание, тем грандиознее подвиг. И всегда нужно предъявлять фото в доказательство. Например:

Мне осталось совершить еще 106 подвигов. Когда цель будет близка, я придумаю новые.

А теперь – внимание – речь пойдет о серьезных вещах.

Есть один ОЧЕНЬ ВАЖНЫЙ подвиг, который я еще не совершил. Это

Сейчас я объясню, почему именно этот подвиг – ВЕЛИЧАЙШИЙ из Подвигов после конца света.

Переехав в Уэйкфилд, я решил, что хочу стать фотожурналистом (это просто умное название для съемки всяких крутых тусовок и движухи).

Когда я рассказал о своем замысле Робинсонам, они ответили: «ДА, ТОЧНО, ТАК ВСЕ И БУДЕТ!»

Поэтому я решил разобраться со всем самостоятельно. Я договорился о подработке и стал делать фотографии для школьной газеты. Так я встретил Джун Дель Торо…

Джун была ученицей и одновременно редактором «Газеты средней школы имени Паркера», что очень меня радовало. Вместе работая над газетой, мы всегда найдем о чем поговорить и сможем подружиться – так я думал.

Однако, как оказалось, Джун за работой – это что-то страшное. Но, даже когда она в бешенстве и по уши загружена, она умудряется оставаться невероятно милой…

Здесь я должен внести ясность: мне кажется, Джун меня скорее ненавидит.

Она говорила, что я ленивый. При всем уважении, я не согласен. Я не ленивый, я просто пытался вжиться в образ фотографа: неуправляемого бунтаря, играющего по своим правилам, продвинутого, крутого парня, который всегда, двадцать четыре часа в сутки, остается продвинутым и крутым, продвинутым и крутым.

Джун говорила, что мои фотографии не рассказывают о самых важных школьных событиях. Интересно, что она хотела – фотоотчет о ярмарке выпечки или снимки новой интерактивной доски миссис Грэдвол? Что-то такое?

Понимаете, все эти нудные банальности не по мне. Я люблю движение! Люблю ловить то единственное мгновение, которое никогда больше не повторится.

А сейчас? А сейчас мой фотоаппарат переполнен уникальными, смертельно опасными мгновениями.

Вот буквально на этой неделе…

Как бы то ни было, даже если я вызываю у Джун нечто вроде ненависти, что вполне возможно, мне она скорее нравится – причем очень сильно.

Но что с ней сейчас? Жива ли еще? В городе ли она?

Мне известно следующее…

В день, когда начался Монстр-Апокалипсис – и это ФАКТ, – Джун была в школе. Вряд ли она до сих пор там: пару дней назад я проходил мимо школы и с улицы крикнул несколько раз: «Джун!», но ответа не услышал.

Еще я АБСОЛЮТНО УВЕРЕН, что родители Джун остались в городе: на прошлой неделе я подходил к ее дому и видел их машины на подъездной дорожке. Я пробрался в дом и осмотрел все внутри. Было непохоже, что они собрали вещи и уехали на поезде или еще на чем-то.

И я ОТКАЗЫВАЮСЬ верить, что Джун превратилась в зомби.

А это значит, что она ДОЛЖНА быть где-то здесь, в городе.

И я собираюсь ее найти. И спасти.

Теперь вы всё знаете.

Так я живу.

И такая у меня цель.

Я не успокоюсь, пока не доведу дело до конца.

Я – сирота-воин со своими странностями.

Я ураган крутости, воюющий с зомби и истребляющий монстров (на самом деле нет, но это моя история, так что смиритесь). И я обязательно…

Глава 3

Сумерки, закат солнца, все вокруг оранжевое, как фруктовое мороженое. Длинные вечерние лучи проникают сквозь окна моего дома на дереве, и все тише позвякивает ветряной колокольчик из «Товаров для дома», который я повесил у входа.

Я сижу со сломанной рацией, пытаюсь починить ее с помощью своей новой крошечной отвертки.

Обратите внимание! Это называется «рация», а не «портативный приемопередатчик».

По-моему, ремонтные работы продвигаются довольно успешно.

По рации можно связаться только с одним человеком – с Квинтом Бейкером.

Квинт Бейкер был – И ОСТАЕТСЯ – моим лучшим другом! Моим единственным другом.

Когда я только переехал в Уэйкфилд прошлой зимой, единственным из всех детей, кто заговорил со мной, был Квинт. Если вы ребенок, которого отдают в чужую семью на воспитание, и вам приходится то и дело переезжать с места на место, вы привыкаете обходиться без друзей.

Но мы с Квинтом были словно детали «Лего» – мы сразу же поладили.

Квинт подарил мне рацию – одну из пары – на день рождения. Я в жизни не получал лучшего подарка на день рождения. Поскольку мои опекуны ни за что на свете не подарили бы мне мобильник, а чокнутые родители Квинта были убеждены, что от мобильников плавятся мозги, общаться за пределами школы мы с Квинтом могли лишь по рации.

Но боюсь, Квинта больше нет. В день, когда все произошло, мы… разделились. Возможно, он стал зомби, а может, отправился на запад, как и другие жители города. Когда все только закрутилось, я слышал, что безопаснее всего на западе. Но начиная, кажется, с пятого дня речи об этом уже не шло, поэтому – кто знает.

И все-таки есть шанс, что Квинт жив, где-то прячется, и рация поможет мне связаться с ним. Поэтому я не могу все бросить!

Семь обожженных пальцев спустя я наконец заставляю рацию заработать. Я жму на кнопку и слышу тихое шипение, а это значит, что она передает сигнал.

Я жду несколько минут. Ответа нет. Еще несколько минут. Ответа я так и не получаю. И отправляюсь спать.

Моя постель – это куча свитеров, носков и полотенец, сваленных в углу дома. Я плюхаюсь на нее и сворачиваюсь под единственным одеялом. На улице еще довольно тепло, но я не могу уснуть, не укрывшись одеялом. Конечно, оно не защитит ни от Крылатой Мерзости, ни от Бульдозера, но все-таки с ним мне как будто безопаснее…

Вскоре я погружаюсь в сон. И мне снятся кошмары.

Кошмары, которые кажутся реальными.

Кошмары, в которых я вижу то утро, сорок два дня назад, когда появились монстры, и все изменилось…

Учебный год заканчивался, и всех уже лихорадило в предвкушении летних каникул – свобода была не за горами. Я на свободу не рассчитывал: во время каникул мне предстояло проводить время дома с Робинсонами – то есть не развлекаться, а усиленно стричь газоны.

Помню, как раз перед тем, как все случилось, автобус только-только подъехал к школе.

Еще помню, что Квинт жевал свой сэндвич с яичным салатом, от которого несло гнилью.

Я до сих пор чувствую этот запах – как будто он вытатуирован у меня в ноздрях.

Помню, как Дирк Сэвидж направился к нам. Загородил проход в автобусе. Этот здоровенный детина нависал над нами, отбрасывая длинную тень.

Дирк Сэвидж был самым страшным хулиганом в средней школе имени Паркера. Подозреваю, он появился на свет с щетиной на лице. Если верить легенде, его семья переехала сюда из Детройта, а потом родители его бросили – удрали, потому что он постоянно их тиранил. С тех пор Дирк жил сам по себе в хижине на опушке леса возле Уэйкфилда. В школе он появлялся только затем, чтобы отнять у других хулиганов деньги на обед.

Дирк посмотрел на Квинта сверху вниз и прорычал:

Квинт поднял глаза на Дирка. И не сказал ни слова. Да и что тут ответишь?

Дирк выхватил из рук Квинта сэндвич и затолкал себе в рот, хотя только что заявлял, что сэндвич воняет, как беличья задница.

– Ну и вонища, – проговорил Дирк, мерзко оскалившись; с его здоровенной квадратной морды осыпались крошки. – Но на вкус ничего так.

Мне стало жарко. Сердце учащенно забилось. Кровь гнева, вытесняя обычную кровь, хлынула в мои вены.

Я встал. Я старался сохранять спокойствие.

И не наделать глупостей.

Я почувствовал, как рука Квинта коснулась моей рубашки, он пытался остановить меня: «Джек, все в порядке…»

Но все было не в порядке. Я ненавижу придурков – будь то монстры-придурки, или зомби-придурки, или обычные двуногие придурки.

Я пожал плечами.

– Уверен, мы сможем найти кого-нибудь такого же, как ты. Да, Квинт?

Квинт отвернулся к окну, закрыл глаза и начал напевать что-то себе под нос, типа он тут вообще ни при чем. Гаденыш.

Я повернулся к Дирку.

– Может, подойдет толстая-толстая панда?

Ее завидная фигура так похожа на твою.

Дирк подался вперед и схватил меня за воротник.

– Эй, осторожно – куртка! – воскликнул я. – Это вещь из пятых рук. Можно сказать, антиквариат.

Дирк прорычал:

– Думаешь, это смешно?

– Ну да. Но, честно говоря, мне смешно и когда кто-то поскальзывается на льду. И когда кто-то получает в пах. У меня не самое утонченное чувство юмора.

Дирк уже готов был врезать мне, как вдруг…

Пронзительный крик разрывает воздух.

По утрам возле школы всегда шумно – ученики снуют туда-сюда, толкаются, гоняются, дразнятся, а девчонки так громко смеются, что кажется, будто они вопят.

Но это был совсем другой крик.

Крик, полный ужаса. Дирк отпустил меня, я склонился над Квинтом и прижался лицом к окну. И увидел…

Помню, как я думал: «ГМ… ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ. ЭТО КАКОЙ-ТО ПРИКОЛ. РОЗЫГРЫШ. РЕАЛИТИ-ШОУ. ДА?!»

И я сказал Квинту: «ГМ… ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ. ЭТО КАКОЙ-ТО ПРИКОЛ. РОЗЫГРЫШ. РЕАЛИТИ-ШОУ. ДА?!»

Но увы.

Все происходило в реальности.

Начался Монстр-Апокалипсис.

Потом раздался настоящий рев Годзиллы – что-то вроде «», и автобус внезапно покачнулся. Меня швырнуло на Дирка, а Квинт вылетел с сиденья и растянулся в проходе.

Водитель автобуса, симпатичный молодой блондин, всхлипывал, как младенец.

В салоне вдруг стало темнее. Что-то закрыло окна, обхватив автобус.

Огромная лапища.

Монстр наклонил автобус так, что его задняя часть задралась вверх. Словно в пинболе, мы все посыпались вниз по проходу, ударяясь о сиденья, а наши рюкзаки закувыркались в воздухе.

Остановка оказалась внезапной и очень болезненной. Мы большой кучей громоздились у передней двери автобуса.

– Квинт? – удалось выдавить мне. Я еле мог дышать. Кто-то лежал на мне сверху. В лицо уткнулась чужая подмышка. На голове – чья-то нога. Возле носа – ухо. – Квинт, что происходит?

– Понятия не имею, Джек, – сказал Квинт.

У Квинта всегда были ответы на все вопросы.

Но не в этот раз. Это напугало меня едва ли не сильнее, чем сам монстр.

Но все же не сильнее.

Огромная неуклюжая лапа сжала автобус, словно пустую коробку из-под «Принглс», передняя дверь с громким металлическим ХЛОПКОМ распахнулась, и мы посыпались на асфальт. Я проехался лицом по земле. Из носа потекла кровь. Я ощущал кровь на губах и на языке. Я кое-как поднялся на ноги и потащил Квинта подальше от многолюдной толпы, визгов и воплей.

Сейчас мне это снится в кошмарах. А тогда все было наяву.

Я собрался с мыслями и осмотрелся…

В толпе людей, спасающихся бегством, выделялось прекрасное, ангельское лицо – это была Джун Дель Торо.

Я заметил, что один прихрамывающий зомби приближался к ней со спины.

– Джун! – завопил я срывающимся от напряжения голосом, пытаясь докричаться через всю парковку. – Сзади!

Джун обернулась и отскочила от зомби. Тот споткнулся и упал, растянувшись на земле, а Джун бросилась в школу. Наши взгляды встретились.

Потом дверь захлопнулась.

В тот момент я сказал себе: что бы ни случилось, что бы еще с нами ни произошло, так или иначе, но я вернусь в школу и найду Джун.

– Джек, куда теперь?! – спросил Квинт, возвращая меня к реальности.

– Как насчет «Пиццы у Джо»? По-моему, сегодня там две пиццы по цене одной…

– Джек, я серьезно!

– Ну, я не знаю! Я пока не привык к хаосу с монстрами и зомби! Думаю… оу, БЕЖИМ!

И мы побежали. Рванули подальше от школьного автобуса, от огромного монстра и полчищ зомби. Мы перепрыгнули через забор и помчались по футбольному полю, по ту сторону которого начинался лес.

– Квинт, – сказал я, переводя дыхание и утаскивая его за деревья. – Нужно придумать, куда нам теперь. Может, в полицию… А лучше, чтобы тут появился кто-нибудь вроде Джо-солдата или Мстителей. Или Железный человек! Ну хоть кто-нибудь!

– Железного человека не существует, Джек.

– Зато Роберт Дауни-младший существует. Готов поспорить, он мог бы нам помочь.

– ДЖЕК!

– Извини, ты прав, – сказал я. – Он, наверное, очень занят тем, чтобы быть знаменитым и все такое.

Квинт застонал.

– Мои родители в отпуске. За мной присматривает няня. Я пойду домой, оценю обстановку. А ты беги к себе.

Я кивнул. Квинт взялся за свою рацию.

– И все время будем на связи, – сказал он.

– Договорились. – Я старался сохранять спокойствие, оставаться крутым Джеком Салливаном, каким меня знали, но сердце бешено колотилось и меня била дрожь.

Придя домой, я увидел, что машины нет, а на подъездной дорожке остались следы шин.

Моя «семья» сбежала.

Я вскарабкался в дом на дереве. В панике я прямо-таки рухнул на стоявший там покерный столик и уронил рацию. Она отскочила от пола и вылетела за дверь. Я метнулся за ней, но…

Я смотрел на рацию, валявшуюся на земле.

Мне нужно было поговорить с Квинтом, но – стыдно сказать – я слишком струсил, чтобы спуститься вниз. Слишком запаниковал. Слишком растерялся. Слишком всё.

В результате я свернулся на полу калачиком. Снял куртку и укрылся ею. Надел наушники, чтобы заглушить беспорядочные звуки, долетавшие снаружи.

И уснул. Я спал целыми днями.

Становилось все хуже. Зомби были повсюду. Вдали мелькали гигантские монстры. Я завесил в домике окна и сидел там безвылазно.

У меня был старый радиоприемник, он работал на коротких и длинных волнах. В первые дни в новостях пытались объяснять, что происходит.

Я жевал печенье, приготовленное девочками-скаутами, хрустел картофельными чипсами и слушал, как дикторы уверяют, что на западе безопаснее. А потом, на пятый день, радио замолчало…

Поэтому я снова стал спать.

Так же, как сейчас.

Когда я наконец набрался смелости, чтобы выбраться наружу и посмотреть, что происходит, с тех безумных событий на школьной парковке прошло уже девять дней.

И за эти девять дней все было разрушено.

* * *

КХРР-ШШШШШ!

Потрескивающий, шипящий звук врывается в мой кошмарный сон.

Я дважды моргаю. Я плохо понимаю, что происходит. И где я нахожусь.

И снова: КХРР-ШШШШШ!

«Какого черта?» – спрашиваю я, садясь и протирая глаза. Уже утро. Восходящее солнце слепит глаза.

И снова: КХРР-ШШШШШ!

Постепенно стряхиваю с себя утреннее оцепенение. Я помню, где я. В доме на дереве. Сорок третий день с начала Монстр-Апокалипсиса.

А этот звук – это КХРР-ШШШШШ – мне знаком!

Это рация!

Я вскакиваю на ноги. Ну почти. Одна нога еще не проснулась. Я падаю, ударяюсь коленом об пол, но быстро собираюсь с силами, потому что теперь меня не остановить. Лечу к выходу, хромая на одну ногу, так стремительно, что задеваю головой дверной проем. Я практически ныряю вниз за рацией.

Голос на том конце рации произносит:

«Джек, друг мой. Это я. Это Квинт».

Квинт! Он жив!

Но подождите…

И тут мне приходит ужасная, жуткая мысль, от которой вскипает мозг.

А вдруг это ловушка, которую подстроили зомби?

Могли ли зомби и монстры начать разговаривать? Если да, это может стать идеальной уловкой, чтобы меня погубить…

Поэтому я сказал:

– А, Квинт, старина. Один маленький вопросик. Ты живой, да? Ты ведь не какая-то там нежить, которая хочет меня обмануть, обвести вокруг пальца, правда?

– Я очень даже живой, Джек.

Уф-ф!

Подождите…

Это именно то, что сказал бы Квинт-зомби.

Я должен изобразить Мистера невозмутимость.

– Квинт, какое у тебя любимое блюдо? – спрашиваю я.

– Мозги.

Но потом рация снова шипит, и голос Квинта произносит:

– Ха-ха! Шучу, дружище. Брюссельская капуста.

УФ-Ф!

У меня прямо гора с плеч: мой лучший (и единственный) друг жив! И мне даже не хочется троллить его, мол, ему тринадцать лет, а его любимое блюдо – брюссельская капуста.

– Старик, это действительно ты! – восклицаю я.

– Воистину. Условимся о встрече? Мне есть чем удивить тебя.

Квинт воображает себя ученым и, наверное, поэтому считает нужным разговаривать как чудной старик из девятнадцатого века.

Не спрашивайте почему.

– Да! – отвечаю я. – Потусуемся, как в старые добрые времена! Чем займемся? Видеоигры? У меня есть генератор, он дает электричество!

– Да, видеоигры, – говорит Квинт. – Можно будет поиграть. Скоро увидимся, Джек.

Я расплываюсь в улыбке. От уха до уха.

Вот буквально: краешком губ касаюсь мочки уха.

– Квинт, это лучшее, что я слышал в жизни.

«Конец связи», и я по-настоящему просыпаюсь. Зеваю, потягиваюсь, иду в туалет, касаюсь пальцев ног, сплевываю, брызгаю в лицо дождевой водой из ведра, стоящего снаружи.

Пора выстроить маршрут к дому Квинта – и пополнить список Подвигов после конца света.

В моей штаб-квартире на дереве есть меловая доска. Я прихватил ее в начальной школе по соседству, когда наконец вспомнил, какой я смельчак, и выбрался на разведку.

Она здоровенная, ее можно переворачивать и писать с обеих сторон.

Это очень удобно. К тому же, пользуясь ею, я чувствую себя генералом времен Второй мировой.

На прошлой неделе, исследуя библиотеку, я нашел старую, где-то 1950-х годов, карту нашего города. Я прикрепил ее к доске и делал в важных местах коротенькие пометки. По мере того как я узнавал все больше о монстрах и о творящихся в городе ужасах, я обновлял надписи. И вот что я выяснил на сегодняшний день…

Я продумываю маршрут к дому Квинта, а потом одеваюсь. Моя нынешняя одежда – это нечто экстрасуперужасное и отстойное. Она больше похожа на придуманный в последнюю минуту костюм для Хеллоуина, чем на то, что реально помогает выжить.

Единственная приличная часть моего прикида – это оружие.

Убийце монстров необходимо надежное оружие.

Чаще всего я использую покореженную бейсбольную биту – ту, которой я дубасил Гррыгха по голове. Я называю ее «Луисвильский резак»: когда-то это была фирменная бита «Луисвильский отбивающий», а потом она превратилась в расколотую, заостренную деревяшку, которой можно кого-нибудь резануть, ну вы понимаете.

Но Луисвильским резаком я кромсаю только больших монстров. Не зомби.

У меня есть свой кодекс, и этот кодекс гласит, что я не нападаю с резаком на зомби.

Зомби когда-то были людьми! Не их вина, что они стали зомби. Я никогда не бью их по голове своей остроконечной битой-мечом. Это просто неприемлемо.

Так что с зомби я сражаюсь с помощью видавшей виды хоккейной клюшки. Один удар по башке – и идешь себе дальше.

Раньше у меня была Ручная Ракета (по сути, просто очень ухватистая рогатка), но наш учитель естествознания мистер Мэндо отобрал ее у меня уже на третий день.

Уф, ну и моя обувь… С обувью вообще завал.

Моя опекунша навязала мне эти поношенные кроссовки со светодиодами – такими маленькими красными лампочками, которые вспыхивают при каждом шаге. Такие в основном первоклашки носят.

В первый же вечер, когда я надел их и отправился поиграть с Квинтом в салочки с фонариками, я убедился, что они не только делают меня лузером, но и ставят в тактически невыгодное положение.

Однажды вечером, показав худшие за всю мою карьеру результаты игры в салочки с фонариками, я взялся отдирать эти лампочки, но в итоге они выпали из своих гнезд и засветились еще ярче.

И от этого стало только хуже…

А потом в школе этот идиот Ник Де Робертис рассказал, что парень, который выгуливал собак племянника бывшей девушки его кузена Сильвио Де Робертиса, носил кроссовки со светодиодами и наступил в лужу. В лампочки попала вода, его ударило током и – ТЫ-ДЫЩ! – зажарило прямо на месте. Полный отстой.

Поэтому я обмотал кроссовки скотчем, чтобы лампочек не было видно. Выглядело это уродливо, но, по крайней мере, так я в них не зажарюсь.

Квинт – в своем роде супергений, и я надеюсь, что он проапгрейдит мой прикид, а особенно обувь, в стиле Робокопа.

Вот как я выгляжу в данный момент, и вот почему мне нужна помощь:

Глава 4

По пути к дому Квинта я тихонько крадусь, держась задних дворов. А потом выхожу на Оук-стрит. Оук-стрит буквально кишит зомби.

Я решаю перелезть через забор и пересечь футбольное поле, примыкающее к дому Квинта. Обычно я держусь подальше от таких больших открытых пространств – они смертельно опасны, – но идти в обход придется лет сто, а мне не терпится увидеть своего лучшего друга.

На полпути я понимаю, что ошибся.

Потому что посреди поля натыкаюсь на Бульдозера. Бульдозер – это образцовый ГИГАНТСКИЙ МОНСТР.

Бульдозеры никогда не были людьми, поэтому мне их не жаль. Я просто говорю себе: я – убийца монстров. Ведь это правда. И это потрясающе.

Я достаю грейпфрутовую гранату – обычно достаточно попасть такой в глаз Бульдозеру, чтобы ошеломить его и успеть укрыться в безопасном месте.

Но тут я слышу знакомый громогласный рев и буквально застываю на месте: второй Бульдозер подбирается ко мне сзади.

Да, вот это я влип. Ненавижу такое…

Я ненавижу влипать – хоть в липкую еду, например, варенье, хоть в неприятности. Хотя варенье я как раз люблю, особенно малиновое.

Но вдруг, словно из ниоткуда, я слышу звук, похожий на

Это Квинт! Мой спаситель! Единственный из моих знакомых, кто способен установить на крыше своего дома стреломет.

Я бегу со всех ног мимо булькающего Бульдозера, пока второй валяется в пыли.

По грязной дорожке, через старый деревянный забор – и вот я на заднем дворе Квинта.

А там меня уже поджидает целая орава этой отстойной нежити.

Глава 5

Безобразные зомби атакуют меня по очереди.

Первым выдвигается зомби-старик – один глаз у него вывалился и подпрыгивает у щеки, повиснув на ниточке. Он бросается на меня, из его глотки вырывается звук вроде ГЛАКХХ.

Я ныряю под его вытянутые руки. Выпрямляясь, я натыкаюсь взглядом на зомби-старуху – ей, наверное, уже все девяносто. Она хватает меня за рубашку, но я вырываюсь.

Я уже вижу заднюю дверь, ведущую в дом Квинта, и прикидываю кратчайший путь – через столик для пикника!

И вскакиваю на него.

Я спрыгиваю со столика, наступаю на лысую заплесневелую голову какого-то зомби и взлетаю на шину-качели.

Квинт дергает раздвижную дверь, и как раз в этот миг передо мной вырастает неуклюжий, полусгнивший зомби. На месте горла у него месиво из мерзкой разлагающейся плоти. Он почти напрыгивает на меня. Мне остается лишь…

Квинт захлопывает за мной стеклянную дверь во двор. Как раз вовремя: трое зомби налетают на стекло и отскакивают от него, как в дурацкой комедии.

Квинт сооружает импровизированную баррикаду – пододвигает к двери большой кухонный стол.

Я смотрю на него во все глаза – все еще не могу поверить. Это он. Это на самом деле он.

– Все это время я боялся, что ты умер! – восклицаю я.

– Ученый никогда не умирает полностью, – отвечает Квинт. – Он продолжает жить в своих исследованиях.

Я тяжело вздыхаю.

– Но, конечно, я вполне себе живой, – говорит Квинт.

Мне хочется снова вздохнуть, но я не выдерживаю и смеюсь. Я ужасно рад видеть своего друга.

– Само собой. Ты не помнишь?! Мы целых полдня его придумывали. Собирались использовать это рукопожатие, встречаясь в коридоре. Тогда бы все понимали, что у нас есть крутые секреты и мы что-то прикольное замышляем. Ну, теперь вспомнил?

Квинт чешет затылок.

– Смутно. Как оно выглядело?

– Хм-м. Ну, ты хватаешь меня за лодыжку, а я щелкаю тебя по локтю. И за ухо дергать надо. Кажется.

Квинт выглядит растерянным.

– Просто дерни меня за ухо, Квинт.

– Я не буду дергать тебя за ухо.

– Да ну ладно, просто дерни, это будет начало рукопожатия.

– Джек, думаю, тебе лучше забыть о тайном рукопожатии.

Я пожимаю плечами. Мы стукаемся кулаками. С классикой не прогадаешь.

Мы с Квинтом направляемся в его комнату – «Лабораторию», как он ее называет.

Поднимаясь по лестнице, я достаю свой список Подвигов и ставлю галочку рядом с пунктом «Добраться до дома Квинта и не умереть». Еще одним Подвигом больше, еще одно похлопывание по спине старины Джека.

Дом Квинта – тот самый дом, куда я в последние полгода заходил после школы почти каждый день, – выглядит как-то иначе. Но я никак не могу уловить, что изменилось.

– Я занимаюсь исследованиями. Я многое выяснил. Похоже, мы имеем дело с тремя, а возможно, с четырьмя разновидностями существ класса млекопитающих, – сообщает Квинт.

– Стоп-стоп, тормозни, – говорю я. – Я думал, мы будем играть в видеоигры…

– Я схитрил, – улыбается Квинт.

Я вздыхаю. Я был прав! Это ловушка!

Квинт продолжает:

– В ближайших планах у меня – классифицировать их по родам и видам, затем сгруппировать по навыкам и способностям.

– Сгруппировать по навыкам и способностям… В смысле – как бейсболистов? – спрашиваю я.

Квинт закатывает глаза.

– Нет, Джек, не как бейсболистов.

– Как Людей Икс? – спрашиваю я.

Квинт улыбается.

– Типа того.

– Эй, – говорю я, внезапно понимая, что не так с его домом. – А где твои родители?

Квинт молчит. Он смотрит в пол, словно что-то там изучает.

– Они уехали в отпуск, помнишь? Так что я не знаю… Надеюсь, они в безопасности где-нибудь там, на западе…

– О, – только и говорю я. – А что с той странной няней, на которую они тебя оставили?

– А, она сразу же превратилась в зомби.

Я смеюсь. Пытаюсь смеяться. Это такой полусмех. Нет, даже треть смеха.

Потом мы просто сидим какое-то время – и оба молчим.

Покашляв в кулак, я говорю:

– Эй, Квинт! А правду говорили в новостях, когда все началось, что монстры и зомби сначала появились на Восточном побережье? И поэтому все ломанулись на запад, а там типа уже была армия, готовая остановить нежить?

Квинт смотрит в потолок. На мгновение он задумывается.

– Понятия не имею. Я знаю только то, что вижу. А что я вижу? Монстры и зомби повсюду, и мало кто выжил. Интернета нет, мобильные телефоны не работают, получить информацию просто невозможно.

– Как думаешь, может, нам тоже попробовать двинуть на запад? – спрашиваю я, хотя на самом деле мне не хочется никуда уезжать.

Квинт качает головой.

– Однозначно нет. Самый безопасный вариант – остаться здесь, в надежном укрытии. Если помощь когда-нибудь придет, мы должны дождаться ее в безопасном месте.

Потом мы снова молчим. Квинт углубляется в свои научные записи, а я рассеянно листаю комиксы.

Кажется, что комната пропитана ужасом происходящего – пропавшие родители, няня-зомби…

Тут тяжело дышать. Нужно вытащить Квинта из этого дома.

Наконец я встаю и как можно жизнерадостнее предлагаю:

– Давай уйдем отсюда, брат! Вернемся вместе со мной в мой домик на дереве. Ты должен его увидеть! Он теперь такой навороченный, гораздо круче, чем был раньше!

Но Квинту, конечно, эта идея не нравится.

– Здесь я провожу все свои исследования.

Я не могу уйти. Это невозможно.

– Брат, – говорю я. – Я придумал, как самому делать газировку.

Квинт поднимает глаза. Моргает дважды.

– Я соберу вещи.

Квинт говорит, что у него есть «транспортное средство», и мы вместе направляемся в очень темный гараж, где пахнет бензином и опилками.

Он щелкает выключателем, и что я вижу? Народ, у меня просто челюсть отпала, и пришлось поднимать ее с пола (в переносном смысле, я же не зомби). Передо мной была самая серьезная из постапокалиптических тачек!

– Я просто взял мамин пикап, – поясняет Квинт, – и кое-что переделал…

Я так впечатлен, что аж присвистнул.

– А теперь обрати внимание, Джек… – друг заводит рассказ обо всех гаджетах и прибамбасах. Удивительно, чего только не придумает умный парень, когда ему никто не надоедает, заставляя делать домашнее задание или менять носки.

Поглаживая машину рукой, я спрашиваю:

– И как ты его назвал?

– Большая Мама, – отвечает Квинт. – В честь моей большой мамы.

Я киваю. Это правда. Его мама была довольно крупной.

– Отличное имя, дружище.

Около часа уходит на то, чтобы загрузить в Большую Маму заметки Квинта, оборудование и коллекционные фигурки. Когда все готово, Квинт застывает на месте.

– Гм, один вопрос. Ты хоть чуть-чуть водить умеешь?

– Братан, нам по тринадцать лет, – говорю я.

Квинт поникает.

– Ладно…

– Да я наиграл часов двести в «Жажду скорости»! КОНЕЧНО, я умею водить машину.

Я практически эксперт.

– Джек…

Мы добираемся до моего дома без особых проблем. Единственное препятствие на нашем пути – толпа зомби возле старого катка, из-за нее нам пришлось вернуться обратно в центр города и проехать мимо руин «Красоты и здоровья».

Проезжая развалины магазина, я снижаю скорость и осматриваюсь в поисках Гррыгха.

Я его не вижу.

Это меня беспокоит. Гррыгх неизвестно где, и при этом он знает мой запах…

Но я стараюсь об этом не думать. Сегодня отличный день, и я не допущу, чтобы мне его испортили мысли о всяких огроменных тварях.

А вечер будет еще лучше…

Мы с Квинтом жарим маршмэллоу[1] с печеньем и шоколадом и собираемся сыграть в «Марио карт».

Впервые за последнее время у меня все хорошо.

Квинт нашелся!

Его суперумный научный мозг поможет мне отыскать Джун Дель Торо и совершить САМЫЙ ВАЖНЫЙ Подвиг после конца света.

Глава 6

Я пришел к выводу, что в мире есть два типа людей.

Первый: люди, которые думают, что жить в разоренном постапокалиптическом мире – это здорово.

Второй: обычные люди, которые считают представителей первого типа клиническими идиотами.

Квинт однозначно принадлежит к типу numero uno. Каждый день он просыпается ни свет ни заря и «занимается исследованиями». Он говорит, что мы должны по-научному, обстоятельно задокументировать конец света.

Понимаете?

Вот как обстоят дела.

Есть и положительная сторона: Квинт – большой поклонник моих фотографий. «Это нужно для науки», – говорит он. Вряд ли он понимает их художественную ценность, но говорит, что они очень помогают ему в процессе «изучения монстров».

А вот меня не столько интересует «изучение монстров», сколько, видите ли…

Ну да ладно. Каждый сходит с ума по-своему.

Проблема в том, что все эти исследования постоянно напоминают мне, что СНАРУЖИ СТРАШНО ДО КОЛИК!

А если что-то пугает тебя до колик, то, естественно, ты не хочешь иметь с этим дела.

Наверное, именно поэтому я пока не отправился на поиски Джун, которую собирался найти буквально через день.

Но уже завтра все будет иначе.

Завтра я буду весь такой – как актер Лиам Нисон, типа: «НУ ЧЕ, КАК ОНО, ЗОМБИ?! ДАВАЙТЕ-КА ВЕРНИТЕ МНЕ МОЮ ПОДРУГУ ДЖУН!»

Завтра, ни свет ни заря, мы начнем прочесывать город в поисках Джун. Не только школу и не только ее дом, а вообще всё. Каждое здание. Каждый клочок земли.

Сейчас 6:45 утра, и я жадно глотаю теплую вишневую «Пепси» – надеюсь взбодриться.

Я легонько толкаю Квинта в бок. Он стонет спросонья, приподнимает веки и бормочет: «Санта?»

– Квинт, – говорю я, – я должен совершить САМЫЙ ВАЖНЫЙ Подвиг после конца света: найти и, если будет нужно (в чем я даже не сомневаюсь), спасти Джун Дель Торо.

Ворча, Квинт выбирается из спального мешка и ковыляет в наш скромный туалет. Это просто ведро сбоку домика. У нас есть правило: никто не подсматривает, что делает другой. Вы наверняка даже не думали, что такое правило может понадобиться, но, понимаете, Квинт – парень со странностями, и у нас бывали разные недоразумения…

У Квинта есть еще одна странная привычка: он всегда разговаривает, когда сидит на ведре. Сегодня он сказал: «Чтобы куда-то поехать, нам нужен бензин».

Ведь мы израсходовали почти четыре литра бензина, чтобы запустить генератор и включить игровую приставку, тостер, радиоуправляемый вертолет, массажное кресло, рождественские гирлянды и все такое.

У меня был план, ПО-МОЕМУ, блестящий, как без особого труда добыть электроэнергию. Видели, как лабораторные мыши бегают в колесе? Так вот, я хотел стащить из школьного спортзала беговую дорожку и…

Квинт сказал, что моя идея, цитирую: «абсолютно дурацкая, и предложить ее мог только человек, который даже одеться утром толком не может».

Я ответил: «Да ну?» И ткнул пальцем в его брюки, которые он натянул задом наперед.

Я все-таки соглашаюсь отправиться за бензином – без него Джун не найти. Я одеваюсь, опрокидываю в себя еще одну «Пепси» и приступаю к ОПЕРАЦИИ: ДЖЕК ДОБЫВАЕТ БЕНЗИН. (Примечание: может, стоило придумать новое название для этой операции…)

Мы уже слили топливо из всех автомобилей в округе, придется рискнуть отойти подальше.

Понимаете, очень многие вещи в этой жизни прошли мимо меня: шумные дни рождения, поездки в «Диснейленд», шутки, понятные только своим, принадлежность к школьным «кланам» – я знаю, всего этого у меня не было, – но я не жалею.

Знаете, почему я не жалею?

Да потому, что, когда вы бредете через постапокалиптическую пустыню с оружием на плече – наверно, длинный меч когда-то так же лежал на защищенном доспехом плече короля Артура, – у вас рождается особенное чувство. Невероятное, я вам скажу, офигенное чувство.

И это чувство, эту свободу и полную независимость я вряд ли променял бы даже на тысячу поездок в «Дисней Ворлд», или «Диснейленд», или «Дисней Даунтаун», или на стадион команды «Нью-Йорк Янкиз», или в контактный зоопарк Большого Эрла, или куда там еще родители таскают детей.

Я хочу сказать…

«ГРРРЫЫГГГХХХ!»

От этого звука сердце у меня уходит в пятки.

Это монстр Гррыгх. Он где-то рядом.

На цыпочках я добираюсь до ближайшего дома и выглядываю из-за угла, притаившись за разросшимся кустарником.

«ГРРРЫЫГГГХХХ!»

Рев приближается.

К стенам дома крепятся высокие решетки, густо увитые растениями. Не торопясь, я взбираюсь по одной из них на крышу – оттуда обзор лучше.

Я замечаю непробиваемую бронированную спину Гррыгха, усеянную щупальцами, и его пучеглазую морду, которая торчит над большим домом в нескольких кварталах к югу.

Я вижу, как Гррыгх наклоняется, на мгновение исчезает за домом и появляется снова, держа в лапе зомби. Пялится на него.

Я сглатываю.

Неужели это возможно?

Неужели Гррыгх думает, что зомби – это я?

Наконец морда Гррыгха искажается, словно что-то его ужасно злит. Издав рычание, он заталкивает нежить себе в рот. Он жует, и треск ломающихся костей эхом прокатывается по пустым пригородным улицам.

Кровь стынет у меня в жилах. Мне не хватает воздуха. И уж точно мне совсем не до шуток.

Я пригибаюсь и ложусь на крышу. Я жду долгодолго, прежде чем снова пуститься в путь.

* * *

Лишь к полудню я наконец убеждаю себя, что Гррыгх ушел, и спускаюсь по решетке на землю.

Теперь главное – найти бензин. Тянуть дальше некуда. И надеюсь, Гррыгха я больше не увижу.

В семи кварталах от своего домика я обнаруживаю микроавтобус. Отлично.

Нужно как-то добраться до крышки бензобака.

Я дергаю дверь. Закрыта. Я отступаю на шаг, замахиваюсь Луисвильским резаком и – ХРЯСЬ! – разбиваю окно. И открываю замок.

Внутри машины что-то привлекает мой взгляд.

Выгоревшая на солнце фотография на приборной панели.

Они кажутся самой счастливой семьей на земле.

А сейчас? Сейчас они, наверное, таскают по Уэйкфилду свои разлагающиеся тела и, спотыкаясь, теряют конечности.

В голову лезут мысли о том, как они жили все месте. Как завели собаку. У них, наверно, был дом – настоящий дом, а не просто случайное пристанище, которое меняется каждый год.

Дом.

У них было то, что мне всегда хотелось иметь. Сейчас они зомби, но хотя бы какое-то время у них все это было.

Да, я ошибался.

Я соврал – не все у меня хорошо. Я действительно многого недополучил в жизни, но это не имеет никакого отношения к Диснею.

Я захлопываю дверцу. Хватит думать о семье и доме. Не волнуйтесь, у меня и в мыслях не было вас разжалобить: я все тот же мистер монстро-убийца с чувством юмора. Просто иногда эмоции берут верх, сами понимаете.

Я достаю большую пустую банку из-под энергетика, отвинчиваю крышку бензобака, плотно пододвигаю банку, и она начинает наполняться бензином.

И в этот момент до меня доносится шум: что-то вроде утробного рычания.

Медленно разворачиваясь, я одновременно достаю из ножен Луисвильский резак.

Я не знаю, что это за чудовище, – таких я до сих пор не видел. Но от него хотя бы не пахнет смертью, уже хорошо.

Оно снова рычит, еще настойчивей.

Я медленно отступаю назад, и тут…

Чудовище атакует!

ВОТ ЧЕРТ ВОТ ЧЕРТ ВОТ ЧЕРТ!

Я поворачиваюсь, чтобы сбежать, но вдруг – БАЦ! – врезаюсь в кузов фургона. Я падаю на землю и понимаю, что чудовище прыгает и прижимает меня к земле.

Вот и все. Это конец. Я не продержался даже ДВУХ МЕСЯЦЕВ с начала Монстр-Апокалипсиса! Какой из тебя герой, Джек!

Чудовище широко разевает пасть и…

«Эй, монстр, отстань! У тебя из пасти пахнет псиной!» – смеясь, говорю я, когда мне удается выбраться из-под него. А он просто садится рядом и громко дышит, вывалив большой желтый язык.

– Ну спасибо, что не сожрал меня, приятель, – говорю я, засовывая в рюкзак банку из-под энергетика. – Весьма тебе признателен.

Бросаю на чудовище прощальный взгляд и потихоньку топаю домой. Но этот большой меховой шар бредет следом…

Пройдя два квартала, я останавливаюсь, поворачиваюсь к нему и выкрикиваю:

– Эй, вали-ка ты отсюда! Ты монстр! А я, как видишь, не-монстр. Нечего за мной ходить!

Но это на него не действует.

Ноль реакции.

Я пытаюсь объяснить ему по-монстрски.

Никакого эффекта.

– Понимаешь, мы с тобой как Ромео и Джульетта, дружище. Мы из разных миров.

У нас ничего не выйдет!

Проходит десять минут, до моего дома на дереве уже рукой подать, а он по-прежнему следует за мной по пятам. Я ныряю в кусты, как вдруг…

– СТОЯТЬ! НИ С МЕСТА!

Это Квинт. Капитан на наблюдательном посту.

– Дружище, я знаю. Он провожал меня до дома.

– Ну так скажи ему, пусть уходит! – говорит Квинт.

– Я пытался. Он не понимает ни английского языка, ни моего безупречного монстрского.

– Ну и что ты предлагаешь? – спрашивает Квинт.

– Ну… только не убивай меня, но… он дружелюбный. Я думаю, можно разрешить ему поболтаться здесь. Вместе пообедаем. Как ты думаешь, он любит «Принглз»?

– Джек, ты с ума сошел? Ни за что! Мне бы, конечно, хотелось изучить его и узнать получше, но это слишком рискованно!

– Квинт, я слышу, что ты говоришь мне «нет». Но мне кажется – я даже уверен в этом, – что твои глаза говорят «да».

– ДЖЕК!

Глаза Квинта сверкают, он начинает раздраженно ворчать, но спустя минуту возвращается в домик.

По-моему, это означает, что он смирился.

И еще это означает, что теперь у меня есть свой домашний монстрик. Назову-ка я его… Бродягой.

Я достаю из кармана свой список и ставлю большую, счастливую галочку рядом с…

Глава 7

О'кей, ну вот и все, больше никаких игр, никаких проволочек, никаких отсрочек из-за пустяков вроде «я перепуган до ужаса». Мы прочесываем Уэйкфилд в поисках Джун. Квинт говорит, что я чокнутый. Квинт говорит, что это рискованно. Квинт говорит, что у отдельно взятой девушки шансов выжить в этом городе, где, судя по всему, выжили единицы, бесконечно мало.

А я говорю, что нутром чую другое. А он говорит, мол, то, что я называю «нутром чуять», – это, скорее всего, просто газы, а я тыкаю его кулаком в плечо.

Если серьезно, говорю я, все его доводы не объясняют того, как посмотрела на меня Джун, когда спряталась в тот день в школе. В этом взгляде я прочел, что еще увижу ее. И она не станет зомби. Я увижу ее живой. И может быть, мы даже обнимемся.

И вот мы отправляемся на охоту. Я за рулем Большой Мамы рассекаю по Саут-стрит, виляя туда-сюда, чтобы не столкнуться с зомби, не налететь на перевернутый уличный фонарь и прочий апокалиптический мусор.

Первая остановка – средняя школа имени Паркера. Я уже приходил сюда раз пять, стоял на улице и звал Джун. Но, может, она просто меня не слышала. Поэтому сегодня я забираюсь в кузов грузовика, хватаю мегафон, который стащил в пожарной части, и испытываю новую стратегию…

Из кабины на меня уставился Квинт.

– Герой постапокалиптических боев?! Ты себя так называешь?

Я пожимаю плечами.

– А что? Так оно и есть.

Квинт закатывает глаза.

– Всяко лучше, чем малыш Джек Салливан, любитель чипсов, который живет в домике на дереве!

– Ну тогда я тоже хочу крутое звание, – говорит Квинт. – Квинт Бейкер, научный аналитик.

– Ты мог бы придумать любое звание, но хочешь называться научным аналитиком?

Квинт пожимает плечами.

– Научный анализ – это круто, Джек.

Я качаю головой и снова берусь за мегафон.

Так проходит еще десять минут.

Никакого результата.

– Попытаем счастья в торговом центре? – предлагаю я, усаживаясь в кресло и включая передачу. – Девушки любят шопинг.

Но когда Большая Мама влетает на тротуар и таранит почтовый ящик, Квинт вдруг выкрикивает:

– Все, с меня хватит!

– А? Что? Где?! Что случилось?!

– Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ ЭТО ТЕРПЕТЬ, ДРУЖИЩЕ! – восклицает Квинт. – Ты должен научиться водить.

– О чем ты? Я убойный водитель!

Вообще-то, я вроде неплохо справляюсь – для подростка, который до всех этих событий ничего, кроме контроллера игровой консоли, в руках не держал и знай себе жал на триггер. Но Квинт считает, что этого недостаточно.

Два часа спустя он заставил меня подъехать к докам, и пришлось мне учиться лавировать между конусами и тренироваться делать развороты в три приема. Даже зомби заскучали.

А потом Квинт озаботился параллельной парковкой.

Наконец я говорю: «ХВАТИТ! Пора развлечься».

Я газую, и машина несется через парковку. Мотор ревет. Большая Мама грохочет и трясется, а руль у меня в руках кажется огромным.

– Погрузочная платформа! – визжит Квинт.

Я резко выкручиваю руль вправо, и Большую Маму заносит. Мы заворачиваем за угол, как вдруг – ниоткуда! – перед нами возникает что-то живое! Оно ныряет в сторону за миг до столкновения!

Я ударяю по тормозам, покрышки визжат, и машина с заносом останавливается.

– Думаю, это был человек, – говорю я. Голос у меня срывается. – Нужно выйти и посмотреть.

– Не обязательно, – отвечает Квинт, глядя в боковое зеркало. – Да, это человек. В некотором роде.

Квинт поворачивается ко мне. По напряженному выражению его лица можно подумать, что у него внезапно начались проблемы с пищеварением.

– Это Дирк Сэвидж.

Я смотрю в зеркало заднего вида.

Квинт прав. Дрожа, я тянусь к дверной ручке.

– Что ты делаешь? – спрашивает Квинт.

– Он выжил. Как и мы. Мы его не бросим.

– Я ненавижу Дирка! Он хуже всех! Он терроризировал меня! – восклицает Квинт. – Я не пущу его домой. Я занимаюсь там наукой, Джек. НАУКОЙ! Для меня это особое место.

– Мы его не бросим, Квинт, – повторяю я. Я буквально вижу, как в голове у Квинта крутятся мысли. Он молчит, потом произносит – Хорошо. Только скажи ему, чтобы он относился ко мне по-человечески!

Наше присутствие учуяла целая ватага зомби, они уже шаркают в нашу сторону. Надо поторапливаться.

Я выхожу из машины, и передо мной…

Дирк одиноко маячит посреди парковки, как вооруженный разбойник с Дикого Запада. Если бы в Уэйкфилде водилось перекати-поле, то сейчас ему было самое время прокатиться мимо нас.

– Как оно, напарник? – неторопливо говорю я, как настоящий крепкий орешек.

Так, и что дальше? Какие правила действуют сейчас? Как нам вести себя теперь, когда весь мир перевернулся вверх тормашками?

Внезапно Дирк бросает взгляд в сторону.

Оп-па, неужели это какая-то ловушка? Он обвел нас вокруг пальца?

Нет…

Хуже…

– ЛЕТАЮЩИЙ МОНСТР! – выкрикивает Дирк.

Сверху доносится визг, от которого мороз продирает по коже, а потом на нас бросается нелепое существо. Это…

Еще мгновение – и летающая тварь вонзила бы в меня когти и оторвала от земли, но тут Дирк Сэвидж отталкивает меня в сторону!

Крылатая Мерзость кружит над нами.

Дирк, встав на цыпочки, наблюдает за монстром. Его руки широко раскинуты в стороны. Дирк похож на дикого льва, сжавшегося, как пружина, перед броском.

А потом он…

Ого! А я думал, что это я умею расправляться с монстрами.

Дирк похож на Конана Варвара!

Он швыряет Крылатую Мерзость на ближайшее здание. Куски битого кирпича разлетаются в стороны. Монстр издает крик боли, взмывает и летит прочь, как будто прихрамывая. Мы спасены. Дирк сдержанно кивает мне – мол, «Не стоит благодарности», – и собирается уходить.

– Стой! – кричу я. – Э-э-э… Куда ты?

– Монстры вернутся. Их будет еще больше.

Нужно найти укрытие, – отвечает он.

Тут я осознаю, что наши отношения преследователя и жертвы остались в прошлом. Одежда на Дирке поношенная и рваная. Он явно одинок. Дирку Сэвиджу моя дружба нужна куда сильнее, чем мне – его дружба.

– Слушай, гм, а может… затусишь с нами? – спрашиваю я. – Со мной Квинт, у нас дом на дереве. Место есть, так что, если захочешь…

Дирк смотрит на меня так, будто я пригласил его на медленный танец.

– Что я могу захотеть? От вас – двух лузеров?

Я молчу.

Дирк смотрит вниз, на тротуар, потом пинает старую крышку от «Нюка-колы».

– Соглашайся, – говорю я. – Ты останешься крутым волком-одиночкой. Мы не помешаем.

– Не-а. Нельзя быть волком-одиночкой в компании, – отвечает Дирк.

Я вздыхаю.

– Чувак, я не собираюсь тебя упрашивать.

Дирк поднимает глаза и бормочет что-то вроде:

– Ну, если после этого ты заткнешься…

Квинт смотрит, как Дирк взбирается на заднее сиденье, с таким видом, будто его сейчас стошнит. Он начинает лепетать:

– О, хм, привет, Дирк! Мистер Сэвидж… э-э, мистер Дирк? Ну как оно? Наслаждаетесь апокалипсисом?

Квинт хмурится.

– Нет, Дирк. Не захватил.

Дирк смеется – смешок у него писклявый, мелкий, визгливый, очень неожиданный для такого битого жизнью подростка, который выглядит, как тридцативосьмилетний мужчина.

– Очень плохо, – говорит он. – Ну, потом сделаешь мне парочку.

Квинт бросает на меня взгляд, в котором читается: «Джек, я готов задушить тебя своими шнурками».

– Ну, парни, так что вы тут делаете? – спрашивает Дирк. – Ищете местечко, чтобы поиграть в куклы?

– Нет, – отвечаю я, – хотя у меня самые серьезные намерения относительно одной Барби Малибу. Она такая обаятельная и симпатичная.

Квинт закатывает глаза:

– Мы ищем Джун Дель Торо. У Джека просто свербит в одном месте – так он хочет ее найти.

– Ну, дома ее точно нет, – говорит Дирк. Подождите, что?! Сердце бешено колотится.

Что известно Дирку?!

– Я видел ее несколько недель назад в «Ярмарке еды», она искала жратву, – продолжает Дирк.

Лицо заливает румянец, я начинаю вертеться на сиденье.

– Ну, ты помог ей?! Ты помог ей, да? Нет, нет, ты не помог ей! Почему ты ей не помог???

Дирк уставился на меня.

– Расслабься. У меня не было шансов.

Я и подойти к ней не успел, а ее уже и след простыл.

– Но она жива! И она в городе!

Я бросаю взгляд на Квинта: «Я ЖЕ ГОВОРИЛ ТЕБЕ! ПА-ПА-РАМ! Я ДАЖЕ НЕ СОМНЕВАЛСЯ, КВИНТ!»

Квинт хмурится.

– Или БЫЛА жива несколько недель назад…

– Квинт, не будь таким пессимистом. У нас появилась зацепка!

Я откидываюсь на сиденье и закрываю глаза. Воображение рисует картину съежившейся перепуганной Джун в окружении монстров. Очень может быть, что все это происходит прямо сейчас…

Глава 8

Теперь я каждый день разъезжаю по городу на Большой Маме, сигналя изо всех сил. Я делаю это по утрам, в одиночку, пока Квинт и Дирк еще спят. И через каждые несколько кварталов я достаю большой мегафон:

– Джун Дель Торо! Ты здесь? Джун Дель Торо! Ты меня слышишь?

Пока мне не везет.

Иногда мне кажется, что я гоняюсь за призраками. За призраком Джун.

Сегодня я проезжал по Двенадцатой улице.

Она напомнила мне про двенадцатое августа. День рождения Квинта!

Я еще никогда не организовывал празднование дня рождения. Для этого существуют мамы, папы и девчонки. Это очень ответственное дело. Нельзя сделать все тяп-ляп.

Нужна большая вечеринка с кучей гостей, чтобы виновник торжества чувствовал, как им восхищаются, как его ценят и любят. Ну то есть так обычно это изображают в кино и по телевизору.

Поэтому я стал раздумывать о том, как бы поймать шайку зомби и замутить что-то в таком духе…

Э-э, да ну нафиг. Я еще подумаю…

Бродяга – просто потрясающий.

Я всегда хотел иметь собаку, но, если ты всю жизнь скитаешься по приемным семьям, собака тебе не светит. Разве что повезет попасть в семью, где уже есть пес, но вот ты начинаешь играть с ним, вам вдвоем весело, и тут новость: тебя передают новым опекунам. Попрощайся с собакой.

Но теперь у меня есть свой пес – пес-монстр.

Я пытаюсь научить его разным трюкам.

Пока без особого успеха.

Гм-м.

– А команду «умри» ты знаешь?

Квинт вмешивается и прерывает нашу игру.

У него красные глаза, под ними мешки. По-моему, он уже несколько дней не спал.

Он протягивает мне лист бумаги.

– Вот список покупок. Нужно все это раздобыть, ок?

В списке полно всяких эластичных шнуров, металлических трубок, веревок и тому подобной ерунды.

– Для чего все это? – спрашиваю я.

Губы Квинта расплываются в диковатой ухмылке.

– Изобрел я кое-что… Поверь, Джек, тебе понравится.

Придется заглянуть в «Товары для дома». Это целое путешествие. Я забираюсь в дом на дереве. Дирк сидит в углу и читает комикс про Халка.

– Если попадутся сложные слова – спрашивай, – советую я.

– Чего тебе? – Дирк смотрит мрачно.

– Нужно достать кое-что, – говорю я. – Пошли.

Дирк качает головой, охает, но встает. Набрасывает свою старую серую куртку, натягивает перчатки для битья монстров, и мы вместе спускаемся с дерева.

Он топает прямо к Квинту, который сидит за столом для пикников, просматривая какие-то чертежи.

– Эй, малыш, – рявкает Дирк. – Как, интересно, мы все это для тебя раздобудем?

Почему бы тебе самому этим не заняться?

Квинт как ни в чем не бывало отвечает:

– Потому что здесь от меня больше пользы.

– Ты думаешь, от тебя больше пользы, чем от меня, да? – спрашивает Дирк.

– Нет, я сказал: от меня больше пользы здесь. Фраза почти такая же, но смысл совсем другой.

– Я тебе сейчас такой смысл покажу, что… – начинает Дирк.

Квинт берет его за руку.

– Дирк, тебе незачем на меня злиться. Я понимаю, как тебе тяжело, у тебя на плечах такой груз…

– Стоп, о чем это ты? – я смотрю на Дирка. – Какой груз? Он съедобный?

– Джек… – Квинт закатывает глаза.

Я встаю на цыпочки и разглядываю плечи Дирка.

– Может, это шоколад? Или чипсы со сметаной и луком? Мне любые подойдут, даже с солью и уксусом…

– ЕДА ТУТ НИ ПРИ ЧЕМ, ДЖЕК! Есть такое выражение.

– Знаешь, Квинт, от твоих выражений у меня только аппетит разыгрался. Так что тебе сегодня ужин готовить.

Квинт сверкает глазами так, словно хочет прожечь меня взглядом, как лазерным лучом.

– Ты приготовишь нам ужин, – говорю я, – а Дирк пообещает больше не наезжать на тебя.

Да, Дирк?

Видите, как я это проделываю? Настоящий мастер переговоров.

Дирк смотрит на меня, потом на Квинта.

– Скажи честно, почему ты сам не идешь?

Квинт пожимает плечами.

– Я боюсь.

Дирк долго глазеет на Квинта, потом говорит:

– По крайней мере, это честно.

На этом мы отправляемся к Большой Маме.

– Поищите чипсы! – выкрикивает Квинт нам вслед. – Мне что-то тоже чипсов захотелось.

Парковка возле «Товаров для дома» – главное место сбора зомби. Живые мертвецы, похожие на строителей и сотрудников «Товаров для дома», постанывая, слоняются вокруг, готовые слопать любого живого человека, который им попадется.

Но я к этому готов. Я принес Машину-кричалку.

Машина-кричалка оказывает ОДУРМАНИВАЮЩЕЕ ДЕЙСТВИЕ. Мы с Квинтом сделали ее несколько недель назад.

Однажды мы целую ночь смотрели фильмы ужасов, подбадривая себя газировкой «Маунтин Дью» и просроченными фруктовыми тянучками.

Квинт взял и записал все сцены с криками и визгами людей, а потом перенес аудиофайл на старый айфон своей мамы. Айфон мы подключили к громкоговорителю, а его соединили с таймером для варки яиц.

Ставите Машину-кричалку в нужном месте, вращаете маленькое колесико таймера и, когда время истекает, динамик взрывается криками на максимальной громкости. В результате зомби полностью дезориентированы: они думают, что это кричат те несчастные, которым удалось выжить.

Пристроившись на задворках парковки, я установил таймер на две минуты и выставил Машину-кричалку из окна. Когда подходит время – упс, раздается такой вопль, мама не горюй:

AИИИИИEEEEEEEEEE!!!!!!!

Тут же начинается массовая миграция зомби, и теперь нам с Дирком открыт путь к дверям магазина. Мы входим внутрь.

Мы хватаем тележку. Дирк действует педантично, постоянно сверяясь со списком. Я не такой педант и направляюсь прямо к электроинструментам. Я провожу десять минут, взвешивая плюсы и минусы разных суперкрутых дрелей. Мы уже направляемся к выходу, когда я замечаю его.

ЕГО.

Это нечто невероятное. Божественное.

– Дирк! – говорю я. – Нам нужен этот стол для пинг-понга. Я подарю его Квинту на день рождения!

Я думал, Дирк скажет мне, что это дурацкая идея и сам я полный придурок, идиот и зануда и прочее бла-бла-бла, но вместо этого глаза у него загораются, и он говорит:

– Я люблю пинг-понг!

– А кто не любит?! Разве что какой-нибудь злой демон, ненавидящий развлечения, – только он может не любить пинг-понг.

Мы уже подходим к столу, но вдруг Дирк останавливается. Нюхает воздух. И спрашивает:

– Джек, а ты разве не пользуешься дезодорантом?

– Я думал, мне еще рано… – начинаю я.

– От тебя воняет, – говорит Дирк.

Мы оба принюхиваемся. Это не мои подмышки. Это отвратительный, мерзкий, бьющий в нос смрад – вонь плесени, смешанная с запахом гниющей плоти.

Мы вертим головами по сторонам.

Мне страшно. Даже больше чем страшно. Страшно в квадрате. Страшно в кубе.

– Дирк, – шепчу я. – Я уже однажды дрался с этим типом. Видишь шрам у него на лбу? Моих рук дело. Потом я видел его в нескольких кварталах от дома. Мне кажется, он тогда на меня охотился.

– Это супер, Джек, – говорит Дирк. – Просто супер.

– Ну и, просто чтобы ты знал, его зовут Гррыгх, – шепчу я.

– Почему его зовут…

Гррыгх нагоняет ужас не только на мелких людишек вроде меня, он ввергает в панику даже зомби. Всего несколько секунд – и они несутся мимо нас к дверям, неуклюже спотыкаясь и утробно ворча.

Тут Дирк и произносит фразу, которую я не надеялся когда-нибудь услышать.

– А?

Я не успеваю отреагировать, а Дирк уже несется мимо меня и подхватывает стол, который весит, наверное, килограммов сорок.

– Давай за мной! – командует он.

Мы с Дирком вырываемся на парковку. Машина-кричалка продолжает завывать.

Дирк заталкивает в кузов Большой Мамы стол для пинг-понга и все, что мы набрали для Квинта, я взбираюсь на место водителя. Дирк запрыгивает внутрь с криком: «Едем, едем, едем!»

Позади нас Гррыгх, сметая на ходу стены, прорывается к фасаду магазина. Грохот стоит такой, будто духовой оркестр в полном составе сорвался со скалы. Гррыгх прет, как танк, сокрушая автомобили и расплющивая магазинные тележки.

– Эта тварь хочет нас убить! – вопит Дирк.

В первый раз вижу его таким перепуганным. Кто бы мог подумать! Впрочем, он ведь тоже человек.

– Не волнуйся, – говорю я. – Большая Мама готова к такому повороту…

Я дотягиваюсь до панели управления и щелкаю переключателем, который подписан: «МЕТАТЕЛЬ МАСЛА».

Гррыгх делает еще шаг и – ВЖИК! Его ноги разъезжаются. Он хватается за уличный фонарь, пытаясь на него опереться, но – ХРЯСЬ! Фонарь ломается пополам, и…

Большая Мама против Гррыгха – счет 1:0.

Мы резко стартуем, и я гляжу в зеркало заднего вида.

Глаза Гррыгха. Множество глаз. Они смотрят на нас. Они смотрят на меня. НА МЕНЯ! В них ненависть. И обещание отомстить. У меня ужасное чувство, что я еще встречусь с этим мерзким чудовищем.

– Ух ты, эта машина разбрызгивает масло? – спрашивает Дирк, вырывая меня из жуткого оцепенения, навеянного Гррыгхом.

Я киваю.

– Ага. Здорово, правда? Это Квинт придумал. Пришлось перетащить четыре бочонка масла из кинотеатра, но оно того стоило.

– Эти масляные реки спасли наши задницы, – говорит Дирк.

Я киваю. Квинт умеет спасать задницы. Мою он спасал уже не раз. Он лучший спец по спасению задниц.

Дирк замолкает. И после паузы произносит:

– Да, я явно недооценил этого ботана.

* * *

К моменту нашего возвращения Квинт уже бьется в истерике.

– Где вас так долго носило? – набрасывается он на нас. – Я думал, вас сожрали зомби!

– Мы столкнулись с одной проблемой, – говорю я.

Квинт хмурится.

– Не волнуйся, – продолжаю я. – Хоть мы и столкнулись с ней, но тут же от нее удрали.

– У меня есть для тебя подарок на день рождения, – говорит Дирк.

– Что, Дирк? Пара щелбанов? Или щелчок по носу?

– Нет, настоящий подарок. И не только от меня. От меня и Джека. От нас обоих. С днем рождения, ботан! – говорит Дирк, подходит к задней дверце Большой Мамы и демонстрирует наш суперкрутой новый стол для пинг-понга (из которого, как мы убедились, может выйти неплохой таран).

Глаза у Квинта загораются.

Дирк делает шаг вперед и протягивает руку. Квинт отшатывается. И отступает назад, подозревая какой-то подвох.

Дирк закатывает глаза. Квинт останавливается.

Он выпрямляется – я не помню, когда видел его с такой прямой спиной. Он делает шаг к Дирку и пожимает ему руку.

Вот видите. Пинг-понг решает все проблемы.

Глава 9

После скромного празднования дня рождения я рассказываю Квинту про Гррыгха, и Квинт впадает в ПАНИКУ.

Я советую ему не волноваться, а сам втайне радуюсь, что теперь Квинт знает.

Квинт приостанавливает свой последний сверхсекретный проект – тот, ради которого мы сделали вылазку в «Товары для дома», – чтобы всерьез оснастить оружием наше жилище. Он просит Дирка проломить заднюю стену гаража Робинсонов, чтобы мы могли проникать туда, не выходя на улицу. А в гараже Квинт оборудует настоящую мастерскую изобретателя…

Пока Квинт торчит в гараже, придумывая, как еще усилить защиту нашего дома на дереве, мы с Дирком тоже не сидим сложа руки. А время летит…

Я продолжаю делать фотки. Отличные фотки.

Иногда по вечерам мы с Дирком просто выходим на улицу и ищем приключения на свою голову.

Раз в несколько дней Квинт вручает нам с Дирком список того, что нужно для укрепления и обороны нашего жилища. Сейчас это просто: весь город – как шведский стол! Всё в нашем распоряжении! Фейерверки, видеоигры, батуты – всё.

На стене соседнего дома Дирк нарисовал баллончиком гигантского Гррыгха почти в натуральную величину. Как сказал Квинт, я должен быть готов к тому, что наша следующая встреча с Гррыгхом станет последней – больше я его никогда не увижу, но не потому, что он вырвет мне глазные яблоки или еще как-то покалечит, а потому, что я его убью.

Помните, я рассказывал, что стараюсь относиться к происходящему, как будто это видеоигра? И если уж вся жизнь теперь – это видеоигра, то можно предположить, что Гррыгх в ней – финальный босс. А вы ведь знаете, что НЕВОЗМОЖНО победить финального босса без подготовки.

И вот я сижу и смотрю на огромный рисунок на стене дома. Рассматриваю его лоб. И шрам.

Что там говорил Арнольд в фильме про Хищника?

Так что пока я, не жалея времени, тренируюсь наносить удары по нарисованному Гррыгху, Дирк заканчивает рыть ров. На самом деле это просто плавательный бассейн, который огибает наше дерево по кругу. Чтобы заполнить бассейн, нам пришлось ждать сильного ливня. Вода в нем довольно грязная, зато теперь у нас есть собственный ров-бассейн!

Когда Квинт решает отдохнуть от планов и чертежей, мы играем в бассейне в разные игры. Например, ловим мяч, прыгая с трамплина.

В этом мы с Квинтом безнадежны. Я не поймал еще ни одного мяча. Каждый раз что-то идет не так: то ли я подпрыгиваю слишком высоко, то ли он криво подает мяч.

Каждое утро и каждый вечер я прыгаю в Большую Маму и отправляюсь объезжать улицы, выкрикивая: «Джун Дель Торо! Ты здесь? Джун Дель Торо! Ты здесь?»

Пока по нулям.

Но я не теряю надежды.

В любом случае вот так мы сейчас и живем.

А иногда по ночам, в хорошую погоду, мы с Квинтом и Дирком поступаем не как обычно.

Мы говорим: стоп.

Стоп приключениям, стоп исследованиям, стоп сражениям с монстрами. Мы отдыхаем. Готовим коктейли из корневого пива[2], жарим маршмэллоу, а потом откидываемся на спинки кресел, расслабляемся и наслаждаемся постапокалиптическим закатом.

Только мы втроем – я и мои лучшие друзья – валяем дурака в нашем доме на дереве где-то на краю света.

И – разумеется – наш малыш домик вооружен до зубов.

Однако не забывайте, что я лучше всех знаю, как быстро кончается все хорошее. Едва в моей жизни что-нибудь налаживается, как тут же все и расстраивается. Происходит какая-нибудь мерзость, и я остаюсь ни с чем.

И я, кажется, знаю, какая «мерзость» ожидает меня на этот раз.

Гррыгх.

Мое шестое чувство никак не угомонится.

В глубине души живет ощущение, что этому кошмарному монстру уже надоело меня ждать.

И совсем скоро Гррыгх явится, чтобы меня прикончить…

Глава 10

Уже перевалило за полдень, и я успел съесть все пончики, когда Квинт с Дирком наконец-то вышли из гаража, готовые представить мне свою сверхсекретную штукенцию, ради которой мы совершили вылазку в «Товары для дома». Дирк держит в руках конструкцию из резиновых шнуров, веревок и старого седла от мотоцикла «Харлей Дэвидсон» моего соседа, ставшего зомби.

– Гм… и что это? – спрашиваю я.

– И как это понимать? – спрашиваю я.

Квинт свистит, и к нам подбегает Бродяга. Дирк начинает пристраивать эту штукенцию ему на спину.

Я не верю своим глазам: это седло. Седло для езды на Бродяге.

Если это сработает, Бродяга больше не будет просто бестолковым монстром, который околачивается без дела, с горем пополам заучив пару трюков.

Это будет…

Теперь командовать им проще простого!

Я хватаю поводья, и мой домашний монстр скачет через двор, как убегающий мустанг.

– Э-э-э, мужики!!! – кричу я, но уже поздно…

Бродяга перемахивает через забор и вырывается со двора на улицу.

Но Бродяга знай себе набирает скорость. Несется сломя голову по Прескотт-стрит, крушит заборы, ломится через дворы, сносит входные двери, прорывается сквозь чужие дома.

Когда Бродяга поворачивает к лесопарку, я замечаю впереди густые заросли Виноградных Штуковин. Извивающиеся, словно змеи, стебли тянутся ко мне, готовясь задушить, как только я окажусь достаточно близко.

Я успеваю вовремя выхватить из чехла Луисвильский резак, замахиваюсь и…

Мы прорываемся сквозь заросли жутких растений-людоедов, и Бродяга выбегает на аллею, которая ведет на вершину Медвежьего холма, самую высокую точку города.

Бродяга переходит на рысь.

– Мне бы как-то научить тебя тормозить, дружище, – говорю я, почесывая Бродягу за ушами и осматриваясь. С Медвежьего холма всё как на ладони.

Я вижу магазин комиксов.

Я вижу футбольное поле возле нашей школы.

Я вижу саму школу и…

Наша школа.

Я прищуриваюсь. В одном из окон что-то маячит. Я достаю камеру и приближаю картинку.

Куртка. Я узнаю эту куртку. Это куртка Джун Дель Торо!

Это значит…

Она до сих пор в школе! Она, наверное, так и не выбралась оттуда после того безумия на парковке. Может быть, она оказалась в ловушке – в таком месте, откуда не слышно, как я ее зову, или откуда она не может мне ответить.

Святая корова! Так вот в чем дело.

ВОТ В ЧЕМ ДЕЛО!

Глава 11

Ни Квинт, ни Дирк не понимают, почему мне так нужно спасти Джун.

– Мы должны это сделать! – говорю я. – Так будет правильно.

Квинт закатывает глаза и наклоняется к Дирку:

Черт!

Я говорю «да», только чтобы они заткнулись, а потом мы дружно соглашаемся отправиться в школу и спасти Джун.

Стоя у большой карты в нашей штаб-квартире, мы продумываем маршрут через город. После напряженных дебатов мы решаем:

1. Двигаться по Саут-стрит – мимо места, где живет Бульдозер.

2. Переехать через Старый мост, под которым устроился Осьми-монстр (ОЧЕНЬ БЫСТРО!).

3. Обогнуть каменоломню, где обитает гигантский Горный монстр.

4. Проехать по Главной улице (нужны хорошие навыки вождения, чтобы объезжать брошенные тачки и живых мертвецов).

5. Доехать по Спринг-стрит до средней школы имени Паркера, забежать внутрь, и тут я закричу: «ДЖУН, Я ПРИШЕЛ СПАСТИ ТЕБЯ!

ЕСЛИ ТЕБЕ ДОРОГА ЖИЗНЬ, ИДЕМ!»

А Джун ответит: «СПАСИБО, ДЖЕК САЛЛИВАН! ТЫ НАСТОЯЩИЙ ГЕРОЙ!»

6. Запрыгнуть в Большую Маму, вернуться в дом на дереве и устроить победную вечеринку.

7. Жить себе счастливо, убивать монстров, наслаждаться жизнью.

Мы все согласны, что это…

Да, но что делать с Бродягой?

Квинт строит маленькую собачью (монстрячью?) конуру, как у Снупи, где Бродяга сможет спать и играть с косточкой.

Но конура еще не готова. Поэтому я объясняю Бродяге (как будто он меня понимает…):

– Бродяга, мне предстоит сделать кое-что очень важное. То, что делают герои постапокалиптических сражений. А ты останешься здесь. И хотя бы раз НЕ ХОДИ ЗА МНОЙ!

Бродяга делает ужасно грустную морду монстра-щенка.

– Не строй мне рожи, Бродяга, – говорю я. – Мы управимся в два счета.

Я сажусь в Большую Маму и вцепляюсь в кожаный руль.

Я не могу в это поверить. Это правда. Пришел миг, которого я так ждал. Шанс побыть настоящим Джеком Салливаном, Героем Постапокалипсиса. Здесь и сейчас. Вот оно – мое великое дело…

Я пулей пролетаю через Старый мост, мимо Осьми-монстра. Он выпрыгивает из воды, выбрасывая во все стороны свои склизкие щупальца! Метатели бутылочных ракет не подводят…

Возле каменоломни я так жму на газ, что слышу запах горелой резины, на всех парах проскакивая между ногами гигантского Горного монстра.

Н-да, умом он явно не блещет…

На Главной улице я изо всех сил стараюсь не задевать все подряд припаркованные машины. Я объезжаю шесть велосипедов, два знака «Стоп» и один симпатичный BMW.

Неплохо для такого высокоскоростного рейса!

Вылетев за угол Саммер-стрит, я вижу ее.

Нашу цель.

Среднюю школу имени Паркера! А еще… упс.

Я выруливаю на обочину. Большая Мама лавирует в толпе, колеса скользят и рвут траву, пикап разворачивается на 180 градусов и ВРЕЗАЕТСЯ в большой старый дуб перед школой.

До школы – буквально два шага. О том, как высвободить Большую Маму, будем беспокоиться на обратном пути.

– Начинаем спасательную операцию! – выкрикиваю я.

Мы выбираемся из грузовика и несемся к парадному крыльцу. Я хватаюсь на ручку, дерг-дерг – заперто!

Я оглядываюсь на Большую Маму. Зомби повсюду, куда ни глянь. Они обступают пикап и окружают нас.

Все кишит ими!

Мы не можем ни убежать, ни попасть внутрь школы.

Видимо, это был не «самый лучший план за всю историю человечества».

Я вцепляюсь в ручку и тяну изо всех сил. Дверь не поддается. Черт! Черт бы побрал мои ни на что не годные ручонки!

Квинт чешет подбородок.

– Создав электрический заряд, я мог бы снести дверь с петель. Но на это уйдет не меньше…

ЛЯЗГ!!!

– Да, но я облегчил тебе задачу, – бормочу я, входя в здание школы. Позади раздается МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ ЩЕЛЧОК – это Дирк установил дверь на место.

Я должен кое в чем признаться. Я ненавижу школу. Ты, наверное, тоже. Большинство ребят ненавидит школу. Но я ненавижу школу ГОРАЗДО сильнее, чем большинство ребят. Дело в том, что за свои тринадцать лет я успел поучиться в десяти разных школах. Каждый год я переезжал в новое место, где меня ждали новый дом и в придачу к нему новая школа.

Поэтому каждый раз, входя в школу, я вспоминаю, насколько все в моей жизни ненормально. Насколько я не похож на других – на обычных людей. Насколько я всюду не в своей тарелке.

Повторюсь еще раз: если вы думаете, что я пытаюсь вызвать к себе сочувствие или что-то в таком роде, то это абсолютно не так. Я хочу сказать лишь одно: как бы вы ни ненавидели школу, я ненавижу ее в 88 раз больше.

Войдя в школу и увидев, насколько она разорена, почти разрушена, я с удивлением понимаю, что огорчен.

Но кажется, я знаю, в чем дело. Понимаете, именно здесь я познакомился с Квинтом. С лучшим другом, который у меня когда-либо был, и, хотя я знаю его меньше года, это самая продолжительная дружба в моей жизни.

Еще я встретил здесь Дирка. Большого славного малого с лицом придурка, перевоспитавшегося хулигана Дирка.

И Джун.

Джун, которая сейчас где-то в этом здании, может быть, в ловушке, в опасности, возможно, ранена и отчаянно нуждается в нашей помощи. Джун, которой я даже не нравлюсь. Джун, которую я, несмотря ни на что, хочу спасти.

Мы углубляемся в школьные коридоры, а темнота вокруг сгущается. Вскоре мы уже почти ничего не видим.

Квинт роется в своей сумке и вытаскивает маленький налобный фонарик, куда Квинту без таких штук. И я не ехидничаю, это действительно здорово.

Фонарик Квинта загорается, и мы видим…

Ничего.

Пустота. Разруха. Пол усеян обрывками бумаги. Флаерами – приглашениями на вечеринку, которая должна была состояться в школе несколько месяцев назад. Ни зомби, ни монстров, никого.

Тишина.

Как говорят герои боевиков вроде меня, тут слишком тихо.

Пробираясь на цыпочках через вестибюль, мы слышим эхо наших шагов. Минуем пустой музыкальный класс. Пустой кабинет директора. Пустую аудиторию.

Еще два поворота – и мы оказываемся в длинном дальнем коридоре. Я осматриваюсь.

Тут царит беспорядок, на полу валяются рюкзаки, шкафчики распахнуты настежь. Но никаких зомби.

Никого и ничего.

И тут я слышу это.

Знаете, когда играешь в боулинг, и у тебя недолет – вот такой звук в сочетании с замогильным воем голодных зомби, который приближается откуда-то из темноты.

– Квинт, – говорю я, – дай-ка мне фонарь.

– Еще чего? Это мой фонарь. Заведи себе свой, приятель! – обиженно отвечает он.

Я вздыхаю и сдергиваю фонарь у него с головы. Направляю свет назад и пытаюсь рассмотреть в темноте холла, что за жуткие создания на нас охотятся. И то, что я увидел, я бы назвал…

СТРАХ.

Страх, какого я никогда еще не испытывал. Не просто страх смерти, но страх перед тем, что может нас убить. Страх перед ужасным, омерзительным злом, которое на нас надвигается.

Я так напуган, что не могу говорить. Я просто подталкиваю Квинта и дергаю Дирка. Я тороплю и подгоняю их вперед, и вот мы все уже мчимся, ускоряясь, по коридору.

– ПРОСТО БЕГИТЕ!

– ЧТО ТАМ, ДЖЕК? – не отстает Дирк.

– Это…

Это шар. Огромный шар. Огромный шар из конечностей. Огромный шар из переплетенных конечностей зомби: все они сгрудились в одну кучу, сцепившись руками, ногами и телами.

Лица, руки, ступни, ноги – все перекрутилось и перепуталось между собой.

Руки тянутся, хватаются, отталкиваются, и шар резво мчится за нами по пятам. Эта катящаяся масса неживых тел заполняет коридор от стены до стены – ни спрятаться, ни увернуться.

Мы сворачиваем за угол, взлетаем по лестнице на этаж седьмых классов, перескакивая через две ступеньки. Но ЗОМБИ-ШАР ГОНИТСЯ ЗА НАМИ! Он взбирается по лестнице, костлявые руки цепляются за каждую ступеньку, и он все ближе.

Мы забегаем за угол, влетаем в холл, и тут – ЯДРЕНА МАТРЕНА!

Натыкаемся на двойные двери. Дирк хватается за ручку и дергает. Бесполезно. Они заперты с той стороны.

Я оборачиваюсь.

Зомби-шар надвигается на нас.

Вот и все. Сейчас все закончится.

Он нас раздавит, а потом слопает – этот огромный шар из сцепившихся и переплетенных зомби!

Мы обречены. Обречены погибнуть от бесчисленных рук, тянущихся из зомби-шара.

КЛАЦ-КЛАЦ!

И вдруг двери открываются! Мы пятимся в дверной проем и опрокидываемся на пол.

Строгий голос приказывает нам: «ОТОЙДИТЕ ОТ ДВЕРИ!»

Я ползу по полу, подальше от быстро приближающегося шара смерти, и тут – КЛАЦ! – двойные двери захлопываются, щелчок замка раздается как раз в тот момент, когда…

– А ч… что это было? – лопочет Квинт.

– Кто открыл двери? – спрашивает Дирк. Кажется, я знаю ответ…

Я поднимаюсь, направляя луч фонаря.

Вот и она. Силуэт, выступающий из темноты.

Девушка, которую я пришел спасать. Девушка, попавшая в беду.

Джун Дель Торо.

Глава 12

Джун похожа на сногсшибательную амазонскую принцессу-воина. Из рукоятки метлы она выточила копье, а ее волосы развеваются, как будто на ветру, хотя никакого ветра, конечно, нет, просто они у нее такие классные.

Я, конечно, не раз представлял себе, как именно буду ее спасать.

Мои фантазии в большинстве своем сводились к такой картине:

Но я и предположить не мог, что все произойдет так:

– Мы пришли спасти тебя! – говорю я.

– Это ни к чему, – холодно отвечает Джун.

– Да ладно! – восклицаю я. – Ты в ловушке!

Я понял это, увидев в окне твою куртку. Красную с желтыми полосками!

Джун смотрит на меня как на пресмыкающееся. – Ты знаешь, какую одежду я ношу?

Кажется, я действительно пресмыкаюсь.

– Вообще, я обращаю внимание на такие вещи… – бормочу я. – Я, эм-м, наблюдательный.

– Это мило, но как-то странно. – Джун хмурится. – А помощь мне не нужна.

– Джек, – говорит она, – меня спасут родители. Мне нужно лишь дождаться их здесь.

А вот что мне не требуется – так это общество трех придурков, которые бегают туда-сюда и таскают за собой зомби-шар. Ясно?

– С чего ты взяла, что родители тебя спасут?

– Я просто знаю, и все! – резко отвечает она.

– Слушай, Джун, ты не понимаешь. Возможно, у тебя шок. Видишь ли, я очень, очень крут!

Я Джеймс Бонд постапокалипсиса. У меня даже есть лицензия на убийство монстров.

Джун одаривает меня таким взглядом, словно сейчас своими руками скормит меня зомби.

– Нет, правда, есть. Смотри, – говорю я, передавая Джун листочек бумаги.

Она берет его, с подозрением изучает, затем поднимает на меня глаза и говорит:

– Джек, это клочок бумаги, вырванный из меню кафе «У Денни», на котором ты написал: «Джек Салливан. Лицензия на убийство монстров».

Я скрещиваю руки, прислоняюсь к шкафчику и улыбаюсь, как босс.

– Ага. Круто, да? Тебе должно льстить, что я пришел спасти тебя.

Однако Джун это совсем не впечатлило.

– Ты сделал ошибку в слове «лицензия».

Я пожимаю плечами.

– Правописание не имеет значения, когда речь идет об убийстве монстров.

– Да, но убийство имеет значение. А ты и это слово неверно написал. С двумя «Б».

– Это специально. Лишняя «Б» означает еще больше убитых монстров.

– ДЖЕК! МЕНЯ НЕ НУЖНО СПАСАТЬ!

Ого! Мы с Дирком и Квинтом в недоумении переглядываемся. Разъяренные девушки страшнее любого чудовища.

– Послушайте, Джек, и вы, ребята, – Джун берет себя в руки. – Спасибо, что заглянули.

Я рада узнать, что кто-то еще выжил. Но меня не нужно спасать, и, правда, я бы хотела, чтобы вы ушли. Пожалуйста.

Я отступаю на шаг. Я не понимаю. Я так старался. Я обыскал весь город вдоль и поперек, чтобы найти Джун. И теперь, когда я наконец нашел ее, она не хочет спасаться?!

Нет. Что-то тут не стыкуется.

Нужна новая тактика. Нужно выиграть время, чтобы она убедилась, какой я потрясный.

– Ну хотя бы до утра мы можем остаться? – спрашиваю я. – Мы из шкуры вон лезли, чтобы сюда добраться.

Джун одаривает меня свирепым взглядом.

И, выдержав паузу, с раздражением произносит, потрясая копьем-метлой:

– ЛАДНО!

– Супер! – говорю я. – А раз так…

И с этими словами мы начинаем…

Когда всё позади, я буквально валюсь на пол, вытираю пот со лба и достаю список своих Подвигов после конца света. Я только что совершил несколько больших Подвигов и должен их отметить.

Внезапно рядом возникает Джун.

– Дай-ка сюда, – говорит она, выхватывая список у меня из рук. И читает вслух: – Стукнуть зомби кулаком в нос: 10 очков. Привязать воздушный шар к Бульдозеру: 50 очков. Попасть Бульдозеру в зад из пейнтбольного ружья:

50 очков. Раскачаться и спрыгнуть с Виноградной Штуковины, как Индиана Джонс: 80 очков.

Уйти от Главного Зомби: 100 очков.

Она опускает листок.

– И ты все это делал?

– Да! – говорю я, расплываясь в улыбке. – С Штуковиной возникли трудности. У Харрисона Форда это выглядело так просто, но на самом деле нужна крепкая хватка и уверенность, что Штуковина тебя выдержит, а еще – что водоем достаточно глубокий, и, если, например, где-то рядом есть пчелы, тогда ни в коем случае…

– Джек, постой… Ты что, действительно можешь развлекаться после того, как наступил конец света?

– Ну, понимаешь… Конечно, все это ужасно, – говорю я уже серьезно, – но я не собираюсь просто так сдаваться. У меня бывают очень страшные дни. Иногда происходят ужасно грустные вещи.

Но я делаю все возможное, чтобы продолжать жить и наслаждаться каждым мгновением. Вместе с друзьями.

Джун еще раз смотрит на список.

– Девушка, попавшая в беду, – читает она. – О чем это?

О-о. Раскусила.

– Ну ладно… Это такой большой Подвиг – спасти тебя.

Джун снисходит до полуулыбки, прислоняется к шкафчику и съезжает на пол.

Она смотрит в глубь коридора, где Квинт гоняется за Дирком с ведром и шваброй. Дирк смеется – этим своим дурацким, визгливым смехом.

– Попался! Теперь ты водишь!

Джун переводит взгляд на меня.

– У вас у всех с головой не в порядке, ты в курсе?

Я улыбаюсь.

– Ну, немного беспорядка, по-моему, – это не так уж плохо.

Джун неловко ерзает на полу, словно ее одолевают самые мрачные мысли. Думаю, теперь ее жизнь изменится. Она прозреет. Она поймет, как понял и я, что во времена Монстр-Апокалипсиса в сто раз лучше жить вместе с друзьями.

Она смотрит на меня. Наши взгляды встречаются. Точно так же, как встретились на парковке несколько месяцев назад, когда начался крах нашего мира. Она говорит:

– Уже поздно. Вам нужно поспать. А завтра прямо с утра, мальчики, вы уйдете.

Эх…

Я подзываю Дирка и Квинта, которые не на шутку разбушевались. Джун устроила себе базу в нашем бывшем классе, вынеся большую часть парт и притащив диванчик из учительской.

Мы с Квинтом и Дирком отправляемся в коридор и обыскиваем шкафчики, забирая оттуда куртки и рюкзаки. Из них мы соорудим импровизированные постели.

Когда Джун уже не может нас слышать, Дирк шепчет:

– Ну так что? Она не собирается завтра уходить?

– Еще ничего не решено, – отвечаю я.

– Завтра утром мы уйдем, Джек, что бы ни случилось, – говорит Квинт. – Мы не можем бросить Бродягу.

– Я знаю, знаю, – говорю я. – Я этим занимаюсь, ясно? Я думаю. Я разберусь с этим. Я все решу.

Потом мы укладываемся спать. Я ворочаюсь с боку на бок, голова идет кругом. Я все время настороже. Сна ни в одном глазу. Да и как тут уснешь, если Дирк храпит, как простуженный медведь гризли?

Как заставить Джун передумать?..

И вдруг я слышу какой-то звук. Это не храп.

Что-то другое.

Шаги.

О нет.

Неужели после наших потрясных гонок по школе я накосячил и оставил дверь открытой? И теперь сюда шаркает какой-нибудь зомби?

И собирается вырвать у нас глотки и закусить восхитительным мясом с наших шей?

Глава 13

Я сажусь.

Прищурившись в темноте, я различаю фигуру, которая крадется через комнату. Слышу, как открывается дверь, и вижу человека, выходящего в коридор.

В сумрачном свете я угадываю силуэт Джун.

Ого, я только что использовал в одной фразе «угадываю» и «Джун». Это прогресс!

Однако что у нее на уме?

Я отбрасываю куртку-одеяло, поднимаюсь с постели и выхожу на цыпочках в коридор. Джун толкает дверь на лестничную площадку. Я знаю эту лестницу. Она ведет на крышу.

Я иду следом.

Крыша залита лунным светом. Джун подходит к краю. Рядом с ней большая пластиковая мусорная корзина.

Джун испуганно оборачивается.

– Извини. Не хотел тебя напугать.

– Ты и не напугал, – говорит она. Но это неправда.

– Что ты здесь делаешь? Сейчас четыре утра.

Джун шарит рукой в мусорной корзине и достает теннисный мяч. Я заглядываю в мусорку. Там сотни теннисных мячей. На крыше валяется несколько пустых мусорных корзин.

– Я прихожу сюда, когда у меня опускаются руки, – говорит Джун, метнув теннисный мяч в группку толпящихся внизу зомби. Мяч ударяет в спину одного из них – это наш учитель физкультуры, мистер Перкис.

– Это такая игра, – говорит Джун. – Десять очков, если попадаешь зомби в голову, пять очков – в туловище, двадцать очков, если целишься в конкретного зомби, называя его имя. Например, я говорю: «Джесс Аронести, в голову», – и попадаю Джесс Аронести точно в голову, вот тогда двадцать очков.

– Очень похоже на мои Подвиги. Ты за мной повторяешь? Не обезьянничай, Джун, – говорю я с улыбкой.

Джун смеется. Мое сердце тает. Супер, теперь у меня подтаявшее сердце. Надеюсь, оно перестанет таять прежде, чем я умру.

Я запускаю руку в корзину.

– Ладно, выбираю мистера Уиника. В лицо, – говорю я.

Я отвожу руку, прицеливаюсь и бросаю теннисный мяч. И промахиваюсь – мяч пролетает метрах в пятнадцати от мистера Уиника.

– Мазила, – говорит Джун, роясь в корзине. – Мазиле – ноль очков.

– Я тебя видел, – говорю я, – когда все это началось. Ты как раз бежала в школу. А ты видела меня?

Джун кивает.

– Наши взгляды, – говорю я, и голос мой звучит вкрадчиво, по-европейски, – наши взгляды на миг встретились.

Джун закатывает глаза, и это у нее выходит мило до невозможности.

– Странный ты все-таки, Джек. Что бы ты там себе ни придумал, я бежала в редакцию газеты.

О, я вспомнила! Мы как раз хотели разместить в номере одну из твоих фотографий. С репетиции группы.

– О-о-о, – охаю я. – Это была такая жалкая фотка, хуже, чем одноногий зомби.

Джун еле слышно смеется.

– Ты ведь хотел снимать всякие приключения, правда?

Я пожимаю плечами.

– Ну да, я из тех, кто любит приключения.

– Теперь тебе выпал такой шанс! – говорит она со вздохом.

Я киваю и вздыхаю вслед за ней.

– Ну, в общем, я зашла в школу. Думала, что подожду немного, а потом явится полиция, и меня заберут родители. Но так никого и не дождалась.

Пришли зомби, царапались в двери. Я спряталась в подсобке и не выходила целых два дня. А когда вышла, то увидела… просто… невероятного монстра – огромного, как дом! Людоеда! А другие люди, они… ну ты знаешь.

– Ну да, знаю. Стали нежитью.

– Поэтому я заперла дверь и сделала все, что в моих силах, чтобы все эти твари оставались внизу и на задворках школы. Здесь я могу рассчитывать только на себя.

– А твои родители?

Джун сглатывает и морщится, словно это причиняет ей боль. Наверное, не стоило спрашивать.

– Я увидела их на пятый день, – говорит она. – Мимо проезжал большой автобус, его буксировал танк. Солдат с микрофоном созывал в автобус всех, кто еще не стал зомби. Мои родители сидели там. Они смотрели на школу. Я колотила кулаками по стеклу, кричала и звала их до хрипоты. Это сработало. Они меня увидели.

– Постой, это правда? Они тебя увидели?

Джун кивает.

– Папа попытался вырваться. Но солдат не выпустил его из автобуса. А я не могла выйти на улицу, иначе меня схватили бы зомби. Потом автобус завернул за угол, и они уехали. Просто… исчезли.

Мне очень неловко, я даже не знаю, что сказать, и ковыряю заусенец:

– По крайней мере, они сейчас в безопасности, где-то там…

Джун пожимает плечами. Помолчав, она произносит:

– Джек, извини, что я так на вас набросилась. Но теперь ты понимаешь, почему я не могу покинуть школу. Родители знают, что я здесь. Они наверняка придут за мной. И я не могу позволить, чтобы из-за вас все пошло наперекосяк.

– Но, Джун, когда твои родители вернутся, с ними вернутся и все остальные. И где бы ты ни находилась, тебя найдут. Даже если ты, скажем, поселишься в моем доме на дереве.

Джун бросает на меня свирепый взгляд.

– Что не так?! Я просто хочу сказать: я думаю, что тебе лучше уйти отсюда вместе с нами. В нашем доме весело – у нас есть ветряные колокольчики и иногда бывают печеньки.

Джун вздыхает. Метает теннисный мяч.

Он отскакивает от спины учителя химии восьмых классов с громким ТЮК!

– Там ведь грязно, да? – говорит Джун. – Ну признайся! Ваш дом на дереве зарос грязью, там пахнет мальчишками. А мальчишки пахнут еще хуже, чем зомби. Почти всегда.

Я снова шарю в корзине.

– Видишь дворника, мистера Урка? Я сейчас собью у него с головы шляпу.

– Ни за что.

Я прищуриваюсь.

– Просто смотри. Я суперметкий.

Я бросаю мяч. И сильно промазываю. Теннисный мяч попадает в лицо заместителя директора нашей школы, отскакивает от него, ударяет в грудь кого-то незнакомого, падает на землю и катится, какой-то зомби наступает на него, валится на другого, и вот уже штук двенадцать живых трупов копошатся в беспорядочной куче.

Я смотрю на Джун, и вдруг мы оба…

– О да, Джек, ты очень меткий, – говорит Джун, переводя дыхание.

– Эй! – восклицаю я. – Я одним броском завалил дюжину зомби. В боулинге я сейчас выбил бы страйк. Хотя, конечно, будь мы в боулинге, тут была бы дорожка для шаров, а еще настольный хоккей, и это была бы фантастика.

От смеха у меня болят бока. Задыхаясь, Джун произносит:

– Я не смеялась, наверное, несколько месяцев.

Я улыбаюсь ей.

– Вот я и пытаюсь объяснить тебе, что жизнь гораздо лучше, если хотя бы время от времени можно посмеяться. Даже если вокруг пахнет мальчишками. Кстати, позволю себе заметить, что я пахну ЛУЧШЕ всех. Первоклассный запах, категория «А»!

– Дай-ка угадаю. Дезодорант для тела «Экс»?

– Нет, лучше. Освежитель воздуха с запахом новогодней елки. Каждое утро я растираю им грудь – это очень здорово, создает праздничное настроение.

Джун лишь качает головой и снова замолкает. Нервно ерзает, напряженно размышляя. Ковыряет свои кроссовки. Наконец она произносит:

– Ладно, расскажи мне об этом своем доме на дереве.

Я вскакиваю на ноги и смотрю на нее во все глаза. Сердце, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди.

– Джек, – говорит Джун, – можешь не продолжать. Мне нравится то, что сейчас происходит. Я люблю смеяться. Люблю глупые игры. Завтра утром, когда вы отправитесь обратно, я пойду с вами.

А-А-А-А-А-А-А!!! Не могу в это поверить, не могу в это поверить, не могу в это поверить.

– Ладно, – говорю я, изо всех сил стараясь изобразить равнодушие. – Если хочешь, давай.

О чем речь. Передумаешь – тоже не страшно.

Джун качает головой.

– Ну ты и чудило!

– Только в День Наоборот.

– Но ты должен знать одну вещь, Джек.

– Какую?

Глава 14

Когда мы с Джун возвращаемся в кабинет мистера Воугеля, Квинт и Дирк уже ждут нас. Квинт стоит, прислонившись спиной к дальнему окну и скрестив руки на груди. Он похож на разъяренного учителя, который хочет знать, что мы делали в туалете целых полчаса.

– Привет, народ, – говорю я. – Проснулись?

– Ты же знаешь, Джек, что я не могу спать без берушей. Я слышал, как ты крался.

Я закатываю глаза.

– Конечно. Твои затычки для собирания серы…

– Это не затычки для собирания серы, Джек! Это беруши, ты же знаешь, что у меня очень чуткий слух, поэтому я… Ладно, проехали. Раз уж я проснулся, хочу сообщить тебе, что у нас проблема.

– Нет, нет! – восклицаю я. – Никаких проблем! У меня хорошие новости! Джун пойдет с нами. Да, Джун?

Джун кивает. Она все еще пытается делать вид, что ей не нужна помощь.

– Отлично, – говорит Квинт, раздвигая металлические жалюзи, – но это не решает другую проблему.

Я подхожу и выглядываю сквозь жалюзи. Большая Мама по-прежнему стоит перед зданием, там, где мы ее припарковали. Ее обступили зомби. Наверное, штук сто. Да, это плохо, но это еще не конец света. (Простите за каламбур.)

Я бы не сказал, что…

О-о-о-х.

Чуть дальше, на той стороне улицы, я вижу кое-что в тысячу раз хуже, чем зомби…

Гррыгха.

Монстр восседает на доме какого-то бедняги. Крыша по центру провалилась, деревянные стены выгнулись наружу, окна вылетели, а входная дверь распахнута. Гррыгх просто сидит и ждет, глядя на школу. Ну и нахальный тип!

Я закрываю жалюзи.

– Да, Джун, возникла небольшая заминка.

В общем, ничего серьезного. Но снаружи не только зомби. Там еще и, эм-м, Гррыгх.

Джун скрещивает руки на груди.

– Я, может, еще пожалею, что спросила, но… что это за Гррыгх?

– Гррыгх – это… ну, большой монстр, который ест людей. И еще с манерами у него проблемы.

– Ммм-хмм, – произносит Джун. – Джек, я, может, снова пожалею, что спросила. Но ты в курсе, почему этот Гррыгх здесь?

Густое, как кленовый сироп, раздражение слышится в голосе Джун.

Я откашливаюсь в руку.

– Ну, пару месяцев назад у меня была с ним небольшая потасовка, в магазине «Красота и здоровье». И я… ну…

– Что ты? – рычит Джун.

Джун смотрит на меня так, будто собирается заехать мне в нос.

– Да, это была не шутка, – говорит она, подглядывая сквозь жалюзи. – Крупный гад.

– И он тут просто расслабляется! – вспыхиваю я. – Следит за школой, следит за Большой Мамой. Ждет, пока мы сделаем первый ход. Знаете, я сыт по горло этим товарищем…

Я поднимаю жалюзи и распахиваю окно.

– Эй, Гррыгх! ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! ДАВАЙ УМАТЫВАЙ ОТСЮДА, ЧУЧЕЛО ЗДОРОВЕННОЕ!

– Джек, ты придурок! – выкрикивает Квинт и подбегает к окну.

Гррыгх навострил уши и водит огромной головой из стороны в сторону. Потом спрыгивает с дома.

От него до нас метров шестьдесят, и нам хорошо слышно, как звенят стекла, когда он ступает на землю. Он снова вертит головой. Принюхивается. Пытается понять, откуда доносится мой голос.

– Ты только посмотри на эту тварь! – говорит Дирк. – Он такой тупой, что даже не видит, что мы здесь!

Я качаю головой.

– Он не тупой. Совсем наоборот. Он самый умный из всех здешних монстров. Он ищет меня, чтобы отомстить.

– Вот поэтому и не надо бить монстров в лоб, Джек, – говорит Джун.

– Ну хватит уже, урок я усвоил. Впредь постараюсь делать это как можно реже.

Гррыгх ковыляет к школе и чуть не спотыкается об автомобиль. Огромный монстр едва удерживается на ногах.

Квинт протягивает: «Хм-м-м…»

– Чего это ты хмыкаешь? – спрашивает Джун.

Квинт подбегает к столу и вытаскивает свой толстый, как словарь, блокнот для научных записей, скрепленный тремя кольцами. Мы окружаем его и молча наблюдаем, как он листает страницы. Он то и дело останавливается, задумывается на пару секунд и продолжает листать.

Наконец он находит одну из сделанных мною фотографий и говорит:

– Джек, какой же ты талантливый паршивец!

– В чем дело? Что такое? Неужели я сделал что-то хорошее? Нет, ну конечно, сделал, но о каком именно поступке идет речь?

Квинт поворачивает блокнот.

И начинает тараторить, как из пулемета.

– Твои фотографии, Джек. Я говорил, что они нам пригодятся! Вот смотри: ты снял это, когда впервые дрался с Гррыгхом в «Красоте и здоровье». Погляди, какие у него глаза – мертвенно-бледные и почти прозрачные.

– Да, и что?..

– А то, что в потемках он плохо видит! Вот почему он только что споткнулся о машину. Он приспособлен только к дневной охоте!

– Постойте… Получается, он ждет восхода солнца? – спрашиваю я. – Точно зная, что тогда мы выйдем отсюда и он сможет прикончить меня раз и навсегда?

Квинт сглатывает. И кивает.

– Думаю, да.

– Надо уходить прямо СЕЙЧАС! – восклицаю я. – До рассвета! Времени у нас в обрез!

Квинт вздыхает и проводит рукой по волосам:

– Легко сказать! Снаружи сотни зомби.

Чтобы добраться до Большой Мамы, понадобятся броня и оружие! Как нам раздобыть все это в школе?!

Квинт прав.

Я опираюсь на стол мистера Воугеля и опускаю голову. Мы в ловушке. В ловушке, будто крысы. Мы угодили в ловушку для крыс, в гигантскую крысиную ловушку, будто крысы в крысоловку.

И хуже всего то, что это на 100 % моя вина. Не надо было приходить сюда спасать Джун. Ей это не нужно. Я ей совершенно ни к чему. А теперь мы все тут застряли.

Но вдруг…

Я едва успеваю поймать теннисный мяч, нацеленный мне прямо в нос. Верчу его в руке. И – ПА-БАМ! Придумал!

* * *

Дирк оскаливается:

– Вот это мне нравится.

Разделившись, Дирк, Джун и Квинт начинают исследовать огромную подсобку спортзала, ища то, что может нам пригодиться.

А вот у меня есть все, что нужно. Абсолютно все, что нужно, кроме…

Черных полосок под глазами, как у бейсболистов. Чтобы быть похожим на крутого аутфилдера[3]!

Я хватаю жестяную банку. Вот теперь у меня есть все, что нужно.

Я сажусь. Пытаюсь собраться с мыслями и унять страх, и тут ко мне подходит расстроенный Квинт.

– Я ничего подходящего не нашел.

– Возьми что-нибудь для защиты, – говорю я.

Квинт хмурится.

– Я не хочу только лишь защищаться. Я тоже хочу сражаться! Накостылять всем этим зомби!

– Дружище, обычно у тебя было одно желание – отсидеться в тылу, пока нам с Дирком надирают задницы. Что изменилось?

Квинт заливается краской. Потом кивает головой в противоположный угол подсобки. Я оглядываюсь и вижу Джун, которая копается в ящике.

– Что? Джун? – недоумеваю я. – Хочешь покрасоваться перед Джун? Джун моя! Я ее застолбил!

– Девушку нельзя застолбить, Джек!

– Боюсь, ты не разбираешься в девушках! Ты ей не нравишься! Если ей кто-то и нравится, то это я!

– Джек, остынь, – говорит Квинт, поднимая руки в примирительном жесте. – Знаю, тебе нравится Джун. Я не отбиваю ее у тебя. Просто… понимаешь, она девушка. И я не хочу показаться ей слабаком.

Ага. Я киваю. Понятно.

У Квинта загораются глаза:

– О, есть идея! Сейчас вернусь!

Он проносится через спортзал и выбегает за дверь. Можно лишь гадать, что за феерическую ерунду он там придумал.

Минут через двадцать Джун и Дирк заканчивают экипироваться, и в этот миг…

В чем прикол? Его одежда нисколько не изменилась! На нем все тот же дурацкий лабораторный халат.

– Квинт! Ты должен был найти броню!

– А я и нашел, – говорит он. – Меня защитит НАУКА!

А, ну тогда ладно. Тогда Квинт – победитель в номинации «самая неуместная фраза века».

Квинт распахивает халат и демонстрирует…

Дирк хмурится.

– И как это поможет тебе драться?

Я пожимаю плечами.

– Да, Квинт, ты прав. Это впечатляет.

– А это тебе, дружище, – сообщает Квинт, опуская руку в задний карман. У меня глаза на лоб лезут от удивления, когда он протягивает мне мою Ручную Ракету. – Я забрал ее со стола мистера Мэндо, – говорит он. – Помнишь, как он ее конфисковал? За то, что ты стрелял монетами по колбам Эрленмейера?

Я киваю и беру свою рогатку. Она оттягивает руку. Это серьезное оружие.

Сзади к нам неожиданно подходит Дирк, обнимает нас с Квинтом и смотрит на Джун.

– Ну что, леди? – спрашивает он. – Как мы выглядим?

Джун прищуривается.

– Г-м-м…

Она берет меня за руку, высвобождая из объятий Дирка, и ведет через весь спортзал. Не буду врать: прикосновение руки Джун – лучшее, что со мной случалось в жизни после фирменной пиццы.

На одной из стен висит большое зеркало, перед ним у нас проходили уроки танцев.

Да, теперь я могу оценить зрелище. Больше всего мы похожи на кучку лузеров, переживающих черную полосу. Таким не то что с монстрами воевать или какие-то планы разрабатывать, таких вообще ни к чему допускать нельзя.

Но, в конце концов, мы ведь…

– И что теперь? – спрашивает Дирк.

– Пробиваемся к Большой Маме, – говорю я, – и возвращаемся домой. А потом…

– Это еще не все? – спрашивает Джун.

– Ну я не знаю. Хотел предложить: может, сыграем в «Монополию»? Или в «Стратего»?

Я очень даже не против. Кто-то еще хочет? Никто? Нет? Ладно, тогда просто сражаемся с зомби и удираем от монстра. Для начала. В настольные игры сыграем потом. Может быть. Если выживем. Ладно, пошли.

Глава 15

Длинный боковой коридор школы упирается в металлическую дверь. Затаив дыхание, я жму на ручку.

На улице темно, хоть глаз выколи. Потом глаза привыкают, и в лунном свете я различаю зомби. Они повсюду. А на той стороне улицы – Гррыгх, он бездумно уставился куда-то в ночь.

– Ну что, команда, – шепчу я, – соблюдаем тишину. И НИКАКОГО СВЕТА!

– Откуда у нас может быть свет?! – спрашивает Дирк.

– Не знаю, но если вдруг у кого-то с собой световой меч, то не нужно его доставать. Просто обойдемся без света. Идет?

Все кивают.

– Самое время для тайного рукопожатия. Или чего-нибудь вроде этого, – говорю я.

– Джек, забудь ты о тайных рукопожатиях, – говорит Квинт. – Нет у нас ничего такого.

– Будет! – отвечаю я. – Как только живыми доберемся домой. Ну что, готовы?

Мы переглядываемся. Каждый думает о том, что нам предстоит. Все нервничают. Напуганы до смерти. Но это нас и объединяет.

Все кивают, и я первым выхожу за дверь.

Мы двигаемся бесшумно.

Не издавая ни звука, нам удается продвинуться метра на два. Два метра в стиле Сэма Фишера, супергероя игры «Splinter Cell», – а потом зомби улавливают запах человечины.

С ревом и стонами нежить распахивает руки, чтобы схватить нас своими разлагающимися пальцами и вонзить зубы в кожу, а потом взяться за плоть, отдирая ее от костей!

За считаные секунды вокруг меня разгорается безумная драка с зомби. Свист кулаков! Хруст костей!

Дирк молотит направо и налево. БАХ! Жесткий апперкот в подбородок очередному зомби.

Джун взмахивает своим копьем-метлой. ДЫЩ! Копье обрушивается на череп зомби. Потом Джун кружится, низко выставив палку, и сбивает с ног еще четырех живых мертвецов.

ХРЯСЬ! Квинт разбивает о голову нежити одну из своих стеклянных капсул. Они ослеплены силой науки!

Мы с боем продвигаемся вперед и, работая кулаками, с трудом прорываемся к Большой Маме. Мы уже близко, остался последний рывок!

Дирк рывком открывает дверцу Большой Мамы, а затем происходит худшее из всего, что только могло произойти.

Вспыхивают передние фары Большой Мамы. Бьет дальний свет. Лучи ложатся на траву, прорезают тьму. Отслеживаю взглядом траекторию. Свет падает прямо на Гррыгха. Его глаза вспыхивают, он открывает свою зубастую пасть и издает ужасающий рык:

– ГРРРЫГГГГХХХ!!!!!!

– Джек! – вопит Квинт. – Ты оставил дальний свет включенным?!?!?!

Дирк тут же вырубает фары.

– Упс. Послушай, я говорил, что я хороший водитель. Но я никогда не говорил, что разбираюсь в приборных панелях.

«ГРРРЫЫГГГХХХ!»

Десяток тяжелых шагов, от которых содрогается земля, – и не успели мы оглянуться, как Гррыгх уже нависает над Большой Мамой.

От его следующего шага все вокруг подпрыгивает, а мы теряем равновесие и валимся на землю.

Я неуклюже падаю, таращась на это исчадие ада.

В этот миг я их и увидел: мои кроссовки.

Прямо у себя под носом.

И тут меня осеняет! Запасной план!

У героев всегда должен быть запасной план!

Я дотягиваюсь до подошвы и – ВЖИК! – срываю скотч, которым были обмотаны светодиодные лампочки. Я поднимаюсь на ноги, сияя в темноте красными огоньками.

– Джек, что ты делаешь?! – шипит Джун.

– Танцую!

– ЧТО?!

Забавно, но я абсолютно никудышный танцор.

Чуть-чуть джиги и шейка, чуть-чуть роботских движений, чуть-чуть тряски с конвульсиями и чуть-чуть кантри – вот и все, что я умею.

Глаза у Гррыгха загораются, когда он фокусируется на светодиодах. Он удивленно рычит.

А потом…

– Увидимся позже, друзья! – выкрикиваю я и бросаюсь бежать.

– Куда ты?! – спрашивает Джун.

– Просто убегаю! А вы отправляйтесь домой!

– Джек, лови! – кричит Квинт мне вслед.

Споткнувшись, я оборачиваюсь, как раз когда Квинт бросает мне одну из своих хитроумных боевых капсул. Бросок ужасный, как всегда.

Я подхватываю ее и пускаюсь наутек с криком:

– Что это?

– Кислота «Выжги глаз»! – отвечает Квинт.

– Отличное название! А теперь уезжайте отсюда! – ору я, разворачиваюсь и мчусь по траве в сторону улицы. Каждый шаг сопровождается вспышкой ярко-красных огоньков. У меня за спиной раздается рык и топот Гррыгха.

Ничего глупее я в своей жизни не совершал. До сегодняшнего дня. А я наделал немало глупостей. Это ведь я тот чудак, который однажды лизнул дезодорант «Олд Спайс», потому что думал, что это круче, чем чистить зубы.

Я слышу, как далеко позади оживает двигатель Большой Мамы, оглашая ревом ночь. Надеюсь, во всем этом есть и хорошая сторона. Даже если Гррыгх сожрет меня с потрохами, я дал своим друзьям шанс.

Я все бегу, спасаясь от погони, и не устаю говорить себе, как это глупо. Мчусь по Спринг-стрит, пересекаю Главную улицу, забегаю во двор. У меня перед носом большой перевернутый грузовик.

Я притормаживаю. Слева от меня зоомагазин. Весь двор забит машинами. Я влетел прямо в тупик.

Все ближе шаги Гррыгха. Колоссального. Исполинского монстра.

Она неумолимо надвигается, эта тварь из иных времен и мест, жуткое существо из ночных кошмаров.

Ну что ж, мистер Жуткое Существо из Ночных Кошмаров, старина Джек Салливан не привык сдаваться без боя… и не пустив в ход свою Ручную Ракету.

Гррыгх грузно шагает ко мне, тротуар дрожит, и я едва не теряю равновесие. Мое лицо обдает его горячим дыханием, когда он разевает свою огромную зубастую пасть и издает оглушительный ^«РРРРРЯЯВВВК!^».

С быстротой молнии моя рука ныряет в карман, хватает капсулу с кислотой, вставляет ее в рогатку, натягивает резинку и замирает. Я задерживаю дыхание, как Робин Гуд, целящийся из лука, и СТРЕЛЯЮ!

Из груди Гррыгха вырывается жуткий вой. Он трет лапами морду, пытаясь стряхнуть жгучую химическую смесь. ЙИ-ХУУ! Я достал это исчадие ада. Победа за кислотой «Выжги глаз»!

– Ну как тебе, Гррыгх?! – ору я.

Лапа Гррыгха опускается, и я вижу… Фу, меня чуть не вырвало прямо на кроссовки.

Кислотная капсула Квинта изменила монстра. Теперь это…

С ним все ясно. Монстр принял свою ОКОНЧАТЕЛЬНУЮ ФОРМУ!

ТУМ!

Шум за спиной. А следом разъяренный, свирепый рык. ЕЩЕ ОДИН монстр? Да ладно!

Уж и передохнуть нельзя?! Пара секунд без нападений монстров – вот это был бы РАЙ!

Я оборачиваюсь и вижу…

Глава 16

Бродяга подлетает ко мне сзади, отрывает от земли, подбрасывает вверх. Я хватаю поводья и взбираюсь на его мохнатую спину.

– Бродяга, приятель! – восклицаю я. – Ты как раз вовремя!

Когда Бродяга проскакивает между ногами Кислотного Гррыгха, я пригибаюсь. А потом…

Крепко сжимая поводья, словно джойстик от «Xbox», я гоню Бродягу вдоль по улице. От тяжелого топота его здоровенных лап земля содрогается. Он заворачивает за угол, и я едва не вылетаю из седла.

БДЫЩ!

Бродяга пригибает голову и врезается в мусорный бак. Мусорка взлетает в воздух и проносится у меня над головой. К лицу прилипает пакет из фастфуда «У Венди». Тьфу. Соленые огурцы. На языке вкус тухлого огуречного рассола. Срываю с лица мерзкую упаковку и вижу…

– БРОДЯГА, В АТАКУ! – командую я, пригибаюсь, и…

Злобно ревя, Кислотный Гррыгх догоняет нас. Он движется все быстрее и уже наступает нам на пятки. Я ощущаю исходящее от него зловоние.

Но мы почти на месте! До штаб-квартиры всего два квартала… А солнце вот-вот взойдет.

– Быстрее, Бродяга!

И тут я замечаю Большую Маму, несущуюся по улице. Вижу Дирка за рулем. Я дергаю за поводья, подгоняя Бродягу, пока мы не оказываемся вровень с мчащимся на полной скорости пикапом.

– Эй, народ! – выкрикиваю я. – Классно, да?

Дирк глядит в окно и не верит своим глазам. Джун приподнимается в кресле, ловит мой взгляд и улыбается. А я подмигиваю ей, как настоящий герой.

Краем глаза я вижу, как Квинт лезет в карман и достает маленький брелок – пульт дистанционного управления. «БИ-БИП!» – и готово!

В конце улицы над забором уже виднеется наш дом на дереве. Когда Квинт включает систему защиты и все свои гаджеты, дом на глазах приходит в движение, словно трансформер.

Катапульта выдвигается и стреляет здоровенным телевизором. Он парит в воздухе, беспорядочно вращаясь. Я вытягиваю шею и вижу…

Большая Мама сворачивает к бордюру и резко тормозит. Мои друзья двигаются как единый отряд – даже лучше, чем Мстители. Они мчатся к ограде и перелезают через нее.

Бродяга бросается вперед, прорывается через ограду и вбегает на задний двор. Я мигом соскакиваю и влезаю на дерево. Я готов к решающему бою на рассвете.

Глава 17

Квинт в панике мечется по дому. Внизу я вижу Дирка – он бежит в гараж, в мастерскую Квинта. Все ближе грохочут шаги Кислотного Гррыгха – он сметает деревья, вырывая их с корнем. Его мощные черные когти мелькают, как огромные лезвия.

Джун бледнеет, ее кожа кажется прозрачной.

– Бежим! – кричит она. – Надо удирать!

Он вырвет дерево из земли вместе с домом.

Но мы не можем этого сделать. Я не могу.

И я сейчас объясню, почему. Правда в том, что этот домик на дереве – это не просто какой-то старый домик на дереве. Это мой дом. Впервые в жизни у меня есть настоящий, постоянный дом.

И впервые в жизни у меня есть настоящие друзья – Квинт, Джун и Дирк. Постоянные друзья. Которые никуда не денутся. Моя семья.

Теперь у меня есть все, чему я всегда так завидовал, – все, что было у других детей и чего не было у меня, жалкого сироты.

Конечно, без проклятого МОНСТР-АПОКАЛИПСИСА ничего этого у меня не появилось бы. Но теперь я это никому не отдам.

И уж тем более этому громиле.

Я хватаюсь за перила, окружающие дом. Гррыгх делает следующий шаг – и обваливает ограду вокруг двора. Еще шаг – и ломаются наши деревянные пики.

– Они прорвали внешнюю линию обороны! – вопит Квинт.

Нет ничего лучше детского сока в маленьких пластиковых баночках! Если вы его никогда не пробовали, обязательно попробуйте. Сладкий, приятный, с привкусом химических добавок, а из пустых баночек получаются идеальные противомонстровые соковые гранаты.

Квинт разработал наикрутейший рецепт.

Когда о непробиваемую голову Гррыгха начинают чпокать гранаты, заряженные этой смесью, монстр взвывает. А потом принимается царапать обожженную кожу.

– ДЖЕК, ВТОРАЯ КАТАПУЛЬТА! – выкрикивает Квинт.

– А у вас, гм… у вас есть вторая катапульта? – спрашивает Джун.

– Еще бы! – с улыбкой отвечаю я, хватаюсь за свисающую веревку и облетаю вокруг дерева, приземляясь с другой стороны дома. Одну из крупных веток Квинт притянул вниз и привязал к деревянному настилу пола. Это и есть вторая катапульта.

Вместо снаряда Квинт приспособил старую ржавую холодильную камеру, набитую хламом, который мы натаскали из города: велосипедные сиденья, микроволновые печи, кирпичи, дверцы автомобилей!

Пора обстрелять всем этим монстра!

Я опускаю Луисвильский резак, разрубаю веревку, и…

Считай, две тонны всякого хлама прилетают Кислотному Гррыгху прямо в рыло. Корзина, полная шаров для боулинга, врезается ему в живот, и мерзкая тварь истошно воет.

Но, несмотря ни на что, это неукротимое зло продолжает наступать.

Оно прет вперед, как кровожадная машина для убийства…

– Я отвлеку его! – кричит Джун. Она подпрыгивает, хватается за спасательный канат, раскачивается, пролетает над двором и спрыгивает на крышу соседского дома. Я улыбаюсь. У Джун просто талант.

Кислотный Гррыгх поворачивает свою здоровенную башку к Джун. Воспользовавшись этим, Бродяга тут же ныряет под ноги Гррыгху и вонзает ему в лапу свои мощные клыки. Взревев, Кислотный Гррыгх наклоняется вниз, подхватывает Бродягу и отшвыривает его…

Бродяга и Квинт вываливаются из дома на дереве. Ударившись о землю, Бродяга взвизгивает. Квинт жестко приземляется на траву. Я слышу, как он выдыхает «У-уф…», выпуская воздух из легких.

Я отлетаю в сторону.

Луисвильский резак выпадает у меня из рук и вонзается в траву, всего в паре сантиметров от лица Квинта.

Долго нам не продержаться.

Но вдруг…

Дирк вооружился до зубов, обвешавшись безумными изобретениями Квинта! Он швыряет в воздух четыре острых фрисби, затем пускает в ход убойный метатель мячей.

БУМ! БУМ! БУМ!

От этих ударов мозги у Гррыгха съезжают набекрень. Он теряет равновесие и делает шаг вперед – прямо в ров-бассейн…

Раздается оглушительный «КРАК» – это треснула огромная, как ствол дерева, лодыжка Кислотного Гррыгха. Монстр ранен!

Я ждал этого момента… Момента триумфа героя постапокалиптических битв Джека Салливана.

– Квинт! – кричу я, глядя вниз. – Готовься бросать!

Квинт, лежа на траве, смотрит на меня в замешательстве. А потом – щелк! – до него доходит.

– Ты же не умеешь ловить! А я – бросать! – выкрикивает он.

– Сегодня – умеем! У нас все ПОЛУЧИТСЯ!

Квинт серьезно кивает. Он кое-как встает на ноги, дотягивается и хватает Луисвильский резак.

Квинт белый как мел. Пот градом катится по лбу. У нас только одна попытка.

Я бросаюсь к трамплину, делаю два шага вперед и командую:

– ДАВАЙ!

Квинт подкидывает Луисвильский резак.

Я подпрыгиваю и на мгновение зависаю в воздухе…

Бита-резак взлетает, вращаясь, а я тем временем отталкиваюсь от трамплина, взмываю вверх и…

Распрямляясь, я крепко сжимаю рукоятку, разворачиваюсь в воздухе, замахиваюсь клинком и…

Луисвильский резак вонзается в шрам на огромном лбу Гррыгха. Он истошно ревет.

Я болтаюсь на клинке, намертво вцепившись в него, а тем временем ноги монстра подкашиваются, и он начинает заваливаться вниз, вниз, вниз, пока…

Глава 18

Я лежу на огромном и уже мертвом Гррыгхе и пытаюсь отдышаться. Проходит, гм… часа два, прежде чем я прихожу в себя.

Снаружи не долетает никаких звуков, даже самых ужасных. Ни рева монстров, ни подвываний зомби.

Слышно лишь мое выравнивающееся дыхание.

А потом – как удар током!

Будто тебе двинули под дых – и ты только глазами моргаешь.

Я выдавливаю улыбку.

– Я знаю.

Мы замолкаем. А потом я слышу, как где-то рядом шебуршатся Квинт и Дирк. И зевает Бродяга.

Уперев руки в бока, Джун оценивающе осматривает последствия: изрытая земля, огромный мертвый монстр, на которого мы взобрались, наш возвышающийся посреди двора непобедимый форт на дереве и наши друзья Дирк, Квинт и Бродяга.

А потом она улыбается и говорит:

– Да, это было что-то.

– Да, – говорю я. – Точняк.

– Эй ты, чудило! Кончай лыбиться! – осклабившись, говорит Дирк.

– Да, – поддакивает Квинт. – Нам еще тут убирать и убирать. И оборону домика на дереве обновить придется.

У нас есть дом на дереве. Дом, который мы хотим защитить.

Это невероятное чувство, должен вам сказать.

* * *

Ну, вот и все.

Мы победили.

Мы выжили. Пока что…

Еще не все монстры побеждены, и на улицах полно мерзких созданий. Но я надеюсь, мы встретим других подростков, и домов на деревьях будет становиться все больше.

И, может быть, однажды мы поведем против всех этих монстров целую армию.

А пока самое главное – что я это сделал!

Ну, почти… Ведь, как выяснилось, Джун не была попавшей в беду девушкой. И ее вовсе не нужно было спасать. Но в некотором смысле я все равно ее спас!

И это означает, что…

А что теперь?

Теперь, думаю, самое время немного передохнуть. И заодно придумать тайное рукопожатие для нашей команды, пока из-за угла не показался очередной гигантский монстр…

КОНЕЦ!

(Пока что…)

Благодарности

Дугу Холгейту, который настолько здорово воплотил в жизнь мои туманные идеи, что я о таком даже мечтать не мог. Твой талант достоин самых высоких похвал.

Моему прекрасному редактору, Лэйле Сэйлз, которая заново открыла для меня слово «терпение», за ее ум, проницательность и блестящее знание предмета.

Джиму Гуверу за то, что «проникся» этой историей с первого дня и работал не покладая рук, пока она не стала такой чудесной.

Кену Райту – за то, что поверил в успех.

Бриджит Харцлер, публицисту высочайшего класса.

Джеффу Кинни – за его поддержку и великодушие.

И, само собой разумеется, моему упрямому агенту Дэну Лазару за его ответы по электронной почте в два часа ночи и за огромные усилия, благодаря которым у нас все получилось.

Тори Доэрти-Манро – за бесконечные ответы даже на самые глупые вопросы.

За всевозможные предложения, мысли и идеи (хорошие и плохие) – огромная благодарность Майку Мэндолиз, Уэсу Райану, Джоффу Бэйкеру, всем членам N.S.S. и, как всегда, Бену Мерфи.

И самая большая благодарность тебе, мама, – за то, что никогда не звонишь мне перед ужином; за то, что всегда разрешала искать приключения на заднем дворе; за то, что не запрещала мне царапать коленки, ломать руки и ноги и строить собственный дом на дереве. Спасибо, ты лучшая мама в мире. А теперь, ребята, пожалуйста, пожалуйста, бросайте читать всю эту скучную благодарственную ерунду и отправляйтесь на поиски своих собственных грандиозных приключений.

Макс Брэльер!

(maxbrallier.com) Автор более двадцати книг и компьютерных игр. Пишет книги для детей и взрослых, включая приключение «Выбери свой путь» под названием «Сможешь ли ТЫ пережить Зомби-Апокалипсис?». Автор идеи и сценарист популярного веб-сериала для среднего школьного возраста «Галактические хот-доги», книга по которому вышла в 2015 году в издательстве «Aladdin». Пишет для таких лицензионных проектов, как «Время приключений», «Обычный мультик», «Вселенная Стивена» и «Дядя деда».

Под псевдонимом Джек Чаберт выступил автором идеи и текстов серии книг «Сверхъестественная начальная школа» издательства «Scholastic Books». Является гейм-дизайнером проекта «Поптропика» – безумно веселого виртуального мира, а также участвует в разработке многих других онлайн-проектов как фрилансер. Когда-то давно Макс работал в отделе маркетинга в издательстве «St. Martin's Press». Макс Брэльер живет в Нью-Йорке с женой Элис, которая слишком хороша для него.

Учетная запись Макса в Twitter: @MaxBrallier.

Автор (в детстве) строит собственный дом на дереве. Этот юнец НЕ БЫЛ вооружен до зубов.

Дуглас Холгейт!

(www.skullduggery.com.au) Художник-фрилансер, уже больше десяти лет рисует комиксы и иллюстрирует книги. Живет в Мельбурне, Австралия. Как художник-иллюстратор сотрудничает с такими издательствами, как «HarperCollins», «Penguin Random House», «Hachette», «Simon & Schuster». В том числе работал над книжными сериями «Планета Тэд», «Чизи Мак», «Папка по делу № 13» и «Ночь в зоопарке».

Дуглас иллюстрировал комиксы для издательств «Image», «Dynamite», «Abrams» и «Penguin Random House». В настоящее время он работает над серией «Маралинга», которую издает самостоятельно, получив грант от Австралийского общества авторов и Викторианского совета по искусству. Является автором графического романа без возрастных ограничений «Клем Хетерингтон и Айронвудские гонки», опубликованного издательством «Scholastic Graphix». Оба этих проекта реализованы в соавторстве с писателем Джен Брич.

Учетная запись Дугласа в Twitter: @douglasbot.

* * *

Джек Салливан, Джун Дель Торо, Квинт Бейкер и Дирк Сэвидж ждут вас в книге…

1 Традиционное американское лакомство.

2 Газировка, изготовляется из коры дерева сассафрас. Бывает двух видов – алкогольной и безалкогольной.

3 В бейсболе один из трех игроков, занимающих оборонительную позицию во внешнем поле (аутфилд).

Продолжить чтение