Читать онлайн Бандитский причал бесплатно

Пролог

– Давай, Эжен, сделай хороший кадр!

Девушка приложила к лицу полупрозрачную сиреневую ткань и улыбнулась. Именно так, как улыбаются русские модели – искренне, от души.

Фотограф навел на нее объектив профессиональной камеры и принялся за работу.

– Повернись, красотка. Да, так… Еще несколько кадров и покончим с этим, – цокая, на французском языке приговаривал он.

Щелкала фотокамера, и красивые голубые глаза русской ослепляли вспышки.

– Да, так. Еще улыбайся, еще. Как будто делаешь это для своего Михаэля.

При упоминании имени жениха девушка улыбнулась. Будто невзначай, коснулась кольца с россыпью сапфиров, которое подбиралось специально под цвет ее глаз, и засияла.

Фотограф работал. Кадр, еще кадр. Бесценные эмоции на лице модели никак нельзя упустить.

– Великолепно, – восторженно выдохнула она, когда Эжен показал фотографии.

– Когда ты берешь в руки ткань, она становится великолепной по определению, недаром же твоя мачеха и сводный брат владеют сетью самых модных магазинов женской одежды в России, – многозначительно взглянул на нее фотограф.

Девушка мечтательно вздохнула.

– Ты прав. Если бы я была модельером, создала бы из этого отрезка что-то воздушное, в стиле «безе», – на безупречном французском языке заговорила она.

Покружилась у зеркала с прижатой к груди тканью и улыбнулась.

– Точно, Эжен! Платье бы напоминало мои любимые пирожные! Те, которыми меня угощал Михаэль в наше последнее свидание.

Улыбнулась. Ту маленькую уютную кофейню она запомнит навсегда. Затерянная за площадью Тертр, парижская кофейня стала местом, где Михаэль сделал ей предложение.

Украдкой посмотрела на свой сотовый телефон. Михаэль должен был позвонить полчаса назад, но он почему-то медлил.

Неясная тревога коснулась сердца русской. Он всегда звонил в один и тот же час, независимо от того, в какой точке земного шара находился.

– Твой будущий муж чудесный человек, Даша. У него такие смелые репортажи… Никто не осмелился взять интервью сразу после теракта в центре Багдада, а Михаэль Прежан рванулся вперед – и на следующее утро его интервью с одной из жертв на руинах здания облетело весь мир! Склоняю голову перед его мужеством, – рассеивая легкую тревогу, заговорил фотограф.

– Михаэль Прежан – самый благородный из всех мужчин, которые встречались на моем пути. Но каждая командировка в горячую точку – испытание моего сердца на прочность, – вздохнула она и погладила никак не вспыхивающий весточкой от жениха телефон, мысленно заклиная его позвонить.

– А свадьба? Вы уже выбрали дату? – пролистывая получившиеся кадры, поинтересовался Эжен.

– Конечно. Хотим успеть до Рождества. После свадьбы мы с Михаэлем поселимся в его квартире. Нет ничего уютнее его небольшой студии, из окон которой видно Эйфелеву башню. Это так романтично…

– Неужели твоя мачеха не раскошелится на роскошную квартиру в центре Парижа? – недоверчиво покачал головой француз.

– Она, конечно, раскошелится, – пожала хрупкими плечиками Даша. – Да только Михаэль гордый. Он сказал, что мы не возьмем ни копейки у моей русской родни. Будем жить на его и мои гонорары.

На самом деле противилась помощи влиятельной мачехи сама Даша. С тех пор, как ей исполнилось двадцать, она безжалостно рвала связи с русскими корнями. Дарья не планировала возвращаться в Россию. После свадьбы она получит французское гражданство и останется жить в Париже навсегда. Здесь вырастут их с Михаэлем дети. Они никогда не узнают о том, что у них есть русские родственники. Им не придется пережить тот ужас, в котором жила она сама. Они не узнают, как по приказу мачехи безжалостно расстреляли семью ее русского возлюбленного Михаила Воронова. Не узнают, как его самого бросили в тюрьму, на растерзание жестоким убийцам. Не узнают, как его пытали, чтобы выяснить, где прячет огромные деньги его отец…

Выжил ли Воронов? Даша была уверена, что нет.

Не узнают они и того, как семь месяцев после трагедии она скрывалась от мачехи в Париже, ровно до тех пор, пока на свет не появился их с Михаилом сын.

Ребенка пришлось отдать в приемную семью. Услуги приемной семьи были щедро оплачены. Официально Даша могла забрать ребенка, как только посчитает нужным.

Два года подряд она старалась жить на французский манер, безжалостно вычеркивая из сердца страшные воспоминания. Теперь у нее есть жених – смелый журналист Михаэль Прежан. Какая насмешка судьбы – имя нового возлюбленного звучит почти так же, как имя отца ее ребенка! Но Дарья научится с этим жить. Главное, Михаэль знает про ребенка. Знает он и про трагедию, случившуюся в жизни русской возлюбленной. Надо отдать ему должное – Михаэль Прежан благороден во всем. Он согласился усыновить мальчика сразу после свадьбы. Теперь осталось дождаться церемонии. Русская станет Дарьей Прежан, заберет своего сына у опекунов, и никогда не вернется в Россию.

Девушка отложила кусок ткани в сторону и вздохнула. Именно так вздыхают юные особы накануне важного события в жизни – с трепетом и надеждой на будущее.

Внезапно дверь студии распахнулась, заставив вздрогнуть французского фотографа и его русскую протеже. На пороге стояла испуганная француженка Амели – известная модель и лучшая подруга русской Даши.

– Даша! Скорее, идем… – сбивчиво заговорила она.

– Что случилось? – с тревогой взглянула на подругу русская.

– Идем…

Амели всхлипнула. Схватила Дашу за локоть и потащила за собой через узкий коридор.

В соседней студии громко работал телевизор. Все, кто был в помещении – давние знакомые Даши, с которыми вместе работали над проектами – растерянно смотрели на плоский экран, занявший почти половину стены.

И она тоже взглянула. В следующий миг ее счастливая жизнь полетела под откос.

«Полчаса назад на улице неизвестными террористами был расстрелян французский журналист и телеведущий Михаэль Прежан, – дрожащим голосом говорила модная французская ведущая новостей. – Пока ни одна из террористических организаций не взяла на себя ответственность за убийство. Журналист скончался на месте, прибывшая служба спасения констатировала факт смерти».

Дальше шли кадры – центральные улицы, мокрый от весеннего дождя асфальт и разорванное в клочья автоматной очередью тело красивого телеведущего на фоне цветущей сакуры.

Дикий, нечеловеческий крик прокатился по коридору. У русской перед глазами все замелькало, закружилось. Колени подогнулись, и она тяжело рухнула на пол студии.

***

Утро. Тяжелое, мрачное. Медсестра в белом халате и белой шапочке бережно переставляет капельницу.

– Госпожа Ховански, к вам посетитель, – приветливо говорит она. – Ваш брат Филипп приехал. А через два часа в аэропорту приземлится частный самолет, на котором летит ваша мать.

Русская Даша безучастна. Она не реагирует на слова медсестры. После неудачной попытки ухода из жизни вслед за женихом ее едва успели довезти до больницы прибывшие медики. На запястья обеих рук наложены швы. В глазах стеклянное равнодушие от успокоительного препарата, который в огромных дозах капают через капельницы. Ее нашли. Теперь, если найдут малыша, мачеха поймет, от кого ребенок. Нельзя, ни в коем случае нельзя проговориться о сыне.

Медсестра вздыхает. Бережно поправляет пациентке одеяло, подушку. Убирает тонкую иглу из вены на правой руке. Накладывает ватный диск и сжимает локоть своей подопечной.

– Вы такая молодая и красивая. У вас еще все впереди. Не стоит так опрометчиво отказываться от жизни, – тихо приговаривает она.

Дверь одной из самых дорогостоящих больничных палат в Париже приоткрывается. На пороге неуверенно переминается с ноги на ногу молодой человек. С первого взгляда и не скажешь, что он – главный наследник русской семьи Ховански, которая сделала свое состояние на мире женской моды. Светлые волосы взлохмачены, красивое лицо искажено гримасой страха.

– Привет, Дашуль, – на русском языке произносит он. Поправляет белый халат. Неловко взмахивает рукой, пытается улыбнуться.

Но русская никак не реагирует на его появление.

– Не хочешь говорить, да? – пожимает плечами брат. – Я бы тоже не хотел. Мне жаль, Даша. Михаэль не заслужил такой смерти.

При упоминании имени жениха русская вздрагивает всем телом. Толкает капельницу, опрокидывает на пол поднос с ампулами. Стены палаты сотрясают ее рыдания. Михаэль. Ее надежда на счастье…

Снова вокруг бегают люди в белых халатах.

– Дайте мне умереть! – не своим голосом кричит русская. – Дайте мне уйти за ним следом! Я не хочу! Не хочу возвращаться в Россию!..

Швы на запястьях расходятся. Кровь тонкими струйками стекает на одеяло и капает на пол.

Ее никто не слушает. Лечащему врачу удается добраться до вены, и он вводит девушке большую дозу успокоительного препарата.

Несколько мгновений – и пациентка падает в подушки. Врач громко отдает приказы на французском языке своим подопечным. Кажется, что-то про новые швы, которые надо немедленно наложить на запястья.

В кармане джинсов у пришедшего в палату брата вибрирует сотовый телефон.

Он виновато смотрит на сводную сестру, на бегающих вокруг нее врачей. Осторожно выходит в коридор. Красивое лицо внезапно приобретает зеленоватый оттенок. Кажется, его сейчас стошнит. Он не выносит вида крови.

Телефон продолжает настойчиво вибрировать, требуя ответить.

– Мам… прилетела, да? – отчаянно борясь с тошнотой, понуро интересуется Филипп. – Дашу надо забирать отсюда. Она не в себе совсем. Как только снимут швы, надо сажать в самолет, иначе мы ее потеряем. А вместе с ней и большую часть наследства, доставшегося ей от отца. Детектив, которого ты наняла, сказал, что она вчера составила завещание. В случае ее смерти наследство достанется какому-то странному приюту, который содержит пожилая французская пара.

– Я уже знаю, сынок. Моя падчерица всегда была странной. Сейчас, когда нам с таким трудом удалось ее обнаружить, надо сделать все возможное для транспортировки ее на родину. Нельзя ни в коем случае упустить доставшиеся ей от отца деньги.

– Наверное, так будет лучше для всех. Ее нельзя оставлять без присмотра. Она вены вскрыла. Отправится на тот свет, и мы потеряем огромные деньги. Здесь, во Франции вряд ли удастся оспорить завещание. Это не Россия.

– Ты прав, дорогой. Вернем ее домой, а там будет видно. Главное, чтобы она ничего с собой не сделала.

Филипп выключил сотовый телефон и виновато взглянул на плотно прикрытую дверь, за которой трудился медперсонал. В глубине души он сочувствовал сводной сестре. Но они с матерью так долго ее искали! Три года от Даши не было вестей. Потом проскользнула новость о ее скором замужестве. И вот, печальный финал. Дашу надо вернуть домой, чего бы это не стоило. Дома есть хорошие психотерапевты, они помогут ей справиться с горем. А главное – деньги, которые достались от отца его сводной сестре, будут теперь в целости и сохранности. Ховански не позволят Даше умереть. Ведь в этом случае деньги уплывут у них из-под носа, а этого никак нельзя допустить.

Глава 1. Россия, несколько месяцев спустя

Конец октября выдался теплым. Приоткрыв настежь окно машины, Михаил Воронов всматривался в осенний полумрак. Запах свободы. Надо же, теперь он знал, как она пахнет – осенней сыростью, помешанной на шуме тихо бьющихся о речной причал волн.

Встретивший его водитель адвоката упорно гнал машину вперед.

Высокий, подтянутый, в хорошей спортивной форме – на зависть многим, и после трех лет заточения Воронов отлично выглядел. Взгляд карих глаз был похож на выстрел в упор – резкий, неожиданный и всегда прямой.

Его волосы – смолянисто-черные, волнистые, когда-то короткие, но за последние полгода безобразно отросшие, – отчаянно развивались на ветру. В глубоко посаженных глазах цвета крепкого виски мерцал ледяной холод, а идеально очерченные губы и заросший густой бородой подбородок едва заметно подрагивали, выдавая эмоции.

Тюрьма осталась позади, и теперь наследник спешил в единственное место, которое уцелело после покушения на его семью. В мрачное родовое гнездо, обстрелянное со всех сторон ушлыми наемниками из автоматов три года назад.

Воспоминания. Они накатывали темными волнами, душили, заставляли захлебываться в отчаянной горечи, и Михаил судорожно сжимал крепкими пальцами лацканы пальто.

Мерзавка с огненно-рыжими волосами лишила его семьи. Именно ее люди подбросили в его машину улики, сразу после покушения на отца. Михаилу вынесли приговор. Его – ведущего юриста отцовской компании – лишили свободы на пять лет. На счета наложили арест, бизнес конфисковали.

Михаилу повезло – ушлые адвокаты, которым отец при жизни платил целое состояние, смогли добиться его досрочного освобождения на два года раньше.

Три года жизни он провел за решеткой ни за что. Отсидел больше половины срока, но этого хватило с лихвой.

Когда машина проносилась мимо тихого причала, Михаил попросил сбавить скорость. Водитель послушно притормозил.

Снова воспоминания. Именно здесь, на окутанном осенним туманом причале, происходили самые важные сходки местного криминала. Еще мальчишкой Миша любил затаиться на балконе и украдкой следить за происходящим. В памяти отпечатались те события. Даже сейчас их было ничем не стереть. Годы шли, а Бандитский причал как был, так и остался живым напоминанием лихих девяностых. А еще три года назад Михаил встретил здесь девушку. У причала заглохла ее машина, а он помог починить. Голубые глаза, светлые волосы, хрустальный смех…Дарья. Боль опалила грудь – за три года она ни разу не посетила его в тюрьме. А он ждал. Как последний дурак, каждый день ждал от нее весточки.

– Поезжай, – поморщившись, махнул рукой водителю Михаил. Машина поехала быстрее.

Поворот в частный квартал, еще поворот.

Вот и старый дом.

Мрачный и темный трехэтажный особняк с широкой террасой стоял недалеко от реки, и с балкона можно было свободно любоваться ее мутными водами.

Когда-то на территории особняка неустанно трудился целый штат прислуги – садовники ухаживали за садом, горничные натирали до блеска дом, а повара были готовы подать самое изысканное блюдо гостям в любое время дня и ночи.

Теперь все это было в прошлом. После гибели семьи дом осиротел. Обыски жадных до наследства погибшей семьи полицейских не прошли даром – враги не щадили дорогостоящий интерьер.

Жизнь в изувеченном доме едва теплилась благодаря одному единственному человечку. Этот человечек отчаянно верил в невиновность Михаила и неустанно ждал его возвращения.

Едва достигшая совершеннолетия племянница Нина. Ее родные тоже погибли в тот страшный день. Нина осталась круглой сиротой.

Политические войны безжалостны к чувствам простых людей. Вот и старший брат Михаила погиб в подстроенной соратниками нынешнего мэра Елены Ховански автокатастрофе. Спустя месяц Воронов оказался в тюрьме, и только маленькую и хрупкую Нину пощадили. Видимо, не посчитали ее угрозой для нынешней правящей элиты.

У Нины остался только он – мрачный Михаил Воронов.

Водитель резко затормозил у высокого каменного забора.

– Ну, удачи, Михаил Глебович.

Михаил кивнул водителю и быстро покинул машину. Он торопился. Руки дрожали от волнения. Как же больно снова оказаться в том месте, где оживают воспоминания!

Во дворе цвели хризантемы. Те самые, которые так любила мать – белые и темно-красные. Они всегда распускались на ее день рождения. Вот и теперь торжественно благоухали вопреки всему случившемуся.

Всего пара мгновений – и на смену горечи пришла дикая, необузданная ярость.

Скоро он бросит дерзкий вызов мэру и ее приспешникам. Очень скоро специально обученные люди из элитного охранного агентства «Молот», принадлежащего его покойному брату и отцу, начнут зачистку.

В городе не останется ни одного врага мрачного Ворона. Соратники мэра будут бояться высунуться из своих домов даже днем. Надо только добраться до наследства. А оно близко. Очень близко.

– Миша! – раздался девичий возглас откуда-то сверху, и он поднял голову.

Горько сжалось сердце. Защипало в глазах.

С балкона второго этажа на него смотрела племянница. Длинные черные волосы были сплетены в тугую косу, просторное домашнее платье укрывало от посторонних глаз хрупкую фигурку и босые ступни, а карие, как у Ворона, глаза горели радостью.

Мелькнула фигурка в стеклянных дверях, и не успел он подняться на порог, как Нина вылетела из дома и повисла на его крепкой шее.

– Ты вернулся! Как же я рада тебя видеть, Миша! – шептала она, а в глазах блестели слезы.

– Вернулся, Нина, – закивал головой он, изо всех сил стараясь сдержать эмоции. – Давай в дом, а то ты босая совсем. Простынешь.

– Да я от радости даже обуться забыла, Миша! Мне, когда вчера Артур Дмитриевич позвонил, и сказал, что они добились твоего досрочного освобождения, я будто с ума сошла! Я ведь уже не чаяла тебя живым увидеть…

– Брось, я же заговоренный, – хрипло усмехнулся он. – Меня ни одна зараза не возьмет. Бабки при рождении что-то надо мной шептали, мать рассказывала.

– Ну, идем в дом! Я еды наготовила, есть не переесть!

Нина улыбнулась – задорно, по-детски и смешно, вприпрыжку засеменила босыми ногами по ледяному асфальту к дому.

Михаил двинулся за ней следом.

Она действительно наготовила вкусностей на целую армию – и пирог с яблоками, и жаркое, и даже густой, наваристый суп «Харчо», который так любил ее дядя.

Михаил вымыл руки и набросился на еду, как зверь.

Нина сидела рядом. Подперев щеку, с улыбкой наблюдала, как уплетает ее блюда любимый родственник.

После ужина она осталась убирать посуду, а Михаил поднялся на второй этаж, в рабочий кабинет отца.

Знакомый запах добротной кожаной мебели, полный бар. Рука сама собой потянулась к початой бутылке дорогого французского коньяка. Потекла терпкая жидкость в бокал на короткой ножке.

– Покойтесь с миром, – глухо произнес оставшийся в живых наследник и опрокинул в себя содержимое бокала.

Открыл сейф и достал ключ.

Понуро опустив мощные плечи, медленно вышел из кабинета. Было невыносимо оказаться снова в том месте, где еще недавно все были живы.

Спустился по темной лестнице в каменный подвал. Зажег едва освещающий подземелье свет и двинулся вперед. Враги убили его семью, но им так и не удалось добраться до самого главного. Не нашли то, что искали. Не помогли обыски. Хоть и допрашивали Михаила много раз, не раскололся даже под пытками, не выдал тайник. Слишком велика была жажда мщения, сильнее боли.

Остановился у сырой каменной стены. Стукнул два раза мощной ладонью по одному из камней, и тот легко отодвинулся. Показался встроенный в стену сейф.

Он вставил ключ и повернул два раза. Набрал нужный шифр.

Замок поддался, и скоро дверца распахнулась. Сейф был доверху забит толстыми пачками стодолларовых купюр. В самом углу, там, куда было добраться сложнее всего, хранился черный мешочек. В нем было побольше средств, чем в тугих пачках. Там хранились алмазы.

Денег, которые Ворон унаследовал от отца, хватит, чтобы купить всю городскую администрацию с потрохами. Само собой, городская знать, вышколенная пендитной Еленой Ховански, будет воротить нос от вернувшегося в город Ворона. Но он заставит их улыбаться. Элитное подразделение «Молот», оставшееся после смерти старшего брата, поставит на колени городок в два счета. Охранное агентство ждало возвращения хозяина, и теперь верные бойцы готовы служить новому боссу.

– Что ж, кажется, игра началась, – потирая густую бороду, задумчиво посмотрел на пачки денег наследник.

Ему некуда торопиться. Завтра он полетит в Москву, там его давно ждет близкий друг семьи и очень большой человек Олег Дучидзе. Им есть, о чем поговорить.

Глава 2. Елена

Утро подкралось незаметно. Разметало остатки тьмы и опустилось на чудесный парк развлечений плотным туманом. Мэр города Елена Ховански стояла у широкого панорамного окна своей уютной двухуровневой виллы и любовалась разлившейся перед взором пепельной гладью. Ее ярко-рыжие волосы были коротко острижены, дорогой пеньюар из струящегося вниз тяжелого шелка подчеркивал статус, а тонкая, напряженная линия губ выдавала бывалую бизнес леди и просто уверенную в себе женщину. Елена умела сражаться. Она безжалостно топила конкурентов всеми доступными способами, добивалась полной победы, и до недавних пор это очень хорошо работало.

Во всех окрестностях было не найти более состоятельную семью, чем Ховански.

Елена поправила шелковый пеньюар с платиновым тиснением, с наслаждением втянула в себя сырость осени и прикрыла глаза. Щелкнула зажигалка из чистого золота, и тонкая дамская сигарета вспыхнула тлеющим огоньком.

В эту ночь ей так и не удалось сомкнуть глаз. Прилетевшая накануне весточка кричала о том, что Михаила Воронова выпустили на свободу раньше положенного срока. И это было очень нехорошо. Выборы мэра в марте, а значит, у Елены может появиться настоящий соперник.

Отец Воронова в свое время успел прославиться неуемной жадностью и стремлением к власти. Он ни с кем не считался. Законы существовали не для него. Он подминал городской бизнес под себя. Но с Еленой этот номер не прошел. Хватило одного заговора, чтобы отправить Глеба и его семью на тот свет, а ушлого наследника Михаила Воронова, которого в день покушения не оказалось в доме, упечь в тюрьму на несколько лет.

Воронова освободили досрочно, и теперь у мерзавца были развязаны руки. Что ж, если будет надо, Елена жизнь положит на борьбу с вернувшимся в город наследником незаконно нажитых Глебом миллионов.

Сбережения опальной семьи так и не удалось обнаружить. Глеб никогда не доверял банкам. Как ни старались выбить местонахождение тайника из единственного выжившего наследника, а ничего не вышло. Видимо, сын просто не знал, где хранил все средства покойный отец. Иначе бы давно раскололся. Никто не выдержит столько боли.

Завтра вернется домой из поездки во Францию ее дорогой сын Филипп. Он привезет новые образцы от ведущих французских домов моды, и в городе устроят модный показ, который завершится ослепительной вечеринкой в самом роскошном ресторане.

Ведь город, который едва дышал в начале двухтысячных, теперь превратился в процветающий центр развлечений. Казино, рестораны, магазины – все это приносило баснословную прибыль. И во главе города стояла семья Ховански.

А Воронов… пусть попробует сунуться со своими бычарами из второсортного охранного агентства на ее территорию. Она в долгу не останется.

– Елена… – раздался удивленный голос у нее за спиной. – Почему ты не спишь?

Хозяйка дома обернулась к падчерице и с нежностью улыбнулась.

Дарья стояла в дверях просторной гостиной. Джинсы, мягкий свитер, на плече дорожная сумка.

Длинные светлые волосы собраны в тугой узел. В пронзительно голубых глазах недоумение.

Даша. Красивая и ранимая. Любимая дочка ее умершего мужа, которая упорно отказывалась принимать любовь мачехи.

Она была больше похожа на фею, чем на бизнес леди, и никогда не владела деловой хваткой. Как позднего и любимого ребенка, родной отец окружил Дашу заботой и любовью, и ее хрупкому естеству не позволяли приближаться к суровому миру бизнеса. Полгода назад Даша закончила обучение во Франции и вернулась под теплое крылышко своей успешной мачехи, чтобы создавать дизайнерские наряды для сети магазинов «Хелен». Так говорили городские легенды. Никому было невдомек, что на самом деле Дарья отбилась от рук задолго до своего совершеннолетия. После смерти родного отца она будто сорвалась с катушек. В Россию девушку вернули насильно после того, как погиб ее французский жених Михаэль Прежан. Полгода терапии у самых высокооплачиваемых психотерапевтов сделали свое дело – Дарья почти смирилась с тем, что останется жить с мачехой и сводным братом Филиппом. Но она до сих пор носила траур по своему жениху, и произносить имя Прежан в доме Ховански запрещалось.

– Ты снова куришь! Для здоровья в твоем возрасте это очень нехорошо. Я хочу знать, что случилось? Ты ведь никогда никого не боялась?

– Враги не дремлют, – раздраженно произнесла Елена. – А выборы очень скоро.

– С каких пор тебя волнует возможность проиграть выборы?

– Никогда нельзя недооценивать противников.

Елена вздохнула и протянула руки к падчерице.

Даша нахмурилась. Тонкие брови сошлись на переносице. Но мачехе не отказала, позволила себя обнять.

– Машина уже ждет, мама. Я улетаю в Москву на съемки, – желая как можно скорее завершить церемонию объятий, четко произнесла она. – Надо бежать, иначе опоздаю на посадку. Самолет ждать не будет.

– Счастливого пути.

Елена сжала тонкие руки падчерицы и мягко улыбнулась. Даша натянуто улыбнулась в ответ, подхватила сумку и заспешила к выходу.

Полгода прошло с тех пор, как падчерица Елены потеряла возлюбленного. На самом деле Елена знала, что произошло в тот страшный день. Но тайна должна оставаться тайной. Пусть все думают, что Михаэль положил жизнь на алтарь борьбы с терроризмом. Существование рядом с таким человеком, как Прежан, не сулила ничего хорошего ее падчерице. Рано или поздно он бы закончил именно так, будучи расстрелянным неизвестными наемниками за очередной бравый репортаж.

Ничего – еще немного, и Елена представит негодную падчерицу настоящему жениху. Со связями и огромными доходами, под стать Ховански. Надо только подождать, пока в сердце неблагодарной девчонки окончательно угаснет воспоминание о Михаэле.

А пока – пусть у нее будет иллюзия свободы. Она летит в Москву на очередные съемки никому не нужного журнала? Приятного путешествия. Рано или поздно Елена заставит Дашу переписать завещание. Наследство любимой дочери ее покойного мужа перейдет в руки Ховански. Елену изберут на второй срок, и никакой Михаил Воронов не сможет встать у нее на пути. Его сотрут в порошок, как и всю семью.

Глава 3. Вороновы

Завтрак в залитой поздним октябрьским солнцем столовой был в самом разгаре.

Солнечные зайчики прыгали по светлым стенам. Два подросших шотландских котенка – забава Нины – играли с ними в догонялки.

Устроившись в плетеном кресле, Михаил наслаждался комфортом. Нина носилась вокруг стола с ароматными блинчиками, счастливо улыбалась, и от ее улыбки по сердцу разливался ленивый покой.

– Осень теплая какая выдалась, – приземлившись рядом с дядей, заговорила Нина. Подвинула к себе тарелку, положила блинчик и потянулась за сгущенным молоком.

Отхлебнув глоток крепкого кофе, Михаил вальяжно откинулся назад в плетеном кресле и скользнул взглядом по племяннице.

– Теплая, да, – согласился он. И тут же добавил: – в Москву хочешь?

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – А нужно?

– Ну… тебе ведь восемнадцать в прошлом месяце исполнилось. Надо отметить. Обновим гардероб, погуляем по ресторанам. С Олегом свидимся.

Зарделась Нина, улыбнулась.

– Не поеду.

– Почему?

– Олег твой слишком сильно по злачным местам таскать тебя любит. Мне там точно не место, а одна в номере гостиничном сидеть не хочу. Обновить гардероб я и у нас могу.

– Не дури, у Олега сестры твоего возраста. Они будут счастливы вместе прогуляться по Москве. Впрочем, как знаешь. Мое дело предложить. Не хочешь, значит, кредитку дам, возьмешь с собой ребят из охраны и поедешь по магазинам.

– Ладно, подумаю. Может, и поеду.

– Думай быстрее, я после завтрака буду заказывать билеты на самолет.

– А можно, я интерьер немного обновлю, Миша? Тяжело жить прошлым.

– Можно. Только дизайнера найми.

– Я сама дизайнер. Ты не знал? Я курсы закончила. Теперь бы еще в институт поступить на отделение дизайна и рекламы. Хочешь, новый проект нашего дома покажу?

– Хочу.

Нина подскочила со своего места и бросилась в гостиную за планшетом.

Вернулась, присела ближе к дяде, и начала показывать чертежи.

– А про институт, что молчала? Это же год целый упустим теперь… – стараясь ничем не выдать, что не понимает ее чертежи, заговорил он.

– А кому мне было говорить? Я думала, что тебя больше не увижу…

– Ладно, попробуем пробить задним числом. Может, примут еще документы.

– Ты не смотришь, Миша!

– Я смотрю. Только не показывай мне чертежи, покажи уже готовые картинки. У меня с черчением всегда плохо было.

– Покажу сейчас…

И она принялась листать картинки, попутно рассказывая, как будут выглядеть гостиная и столовая после обновления.

Потом взглянула на дядю и поняла, что он ее почти не слушает.

Покачала головой, отложила планшет в сторону. Налила себе чай в красивую фарфоровую чашку с блюдцем и села рядом с ним в свободное кресло.

– Знаешь, я все же полечу с тобой в Москву, – решила она. – Три года я жила взаперти. Пора сменить уныние на позитив.

– Отличная мысль, – с сожалением заглянув в свою пустую чашку, подмигнул племяннице Михаил. – А вопросами интерьера займемся по возвращению из нашего небольшого путешествия.

– Значит, едем? – лукаво сверкнула карими глазами Нина.

– Едем, – довольный ее согласием на поездку, ухмыльнулся Воронов.

… На следующее утро самолет уносил Михаила и его племянницу в столицу. Обновленный и стильный, с аккуратно подстриженной темной бородой и новой прической, в дорогом кашемировом пальто и костюме, он горел желанием поскорее встретиться со старым другом. Непривычно горела нетерпением и Нина. Она никогда бы не призналась дяде, что с того момента, как ей исполнилось тринадцать, Олег был ее единственной любовью. Она любила его тайно и безответно, и каждая встреча с этим красивым взрослым мужчиной была счастьем для неокрепшей юной души. Увы – Олег никогда не обращал внимания на нескладную девочку-подростка. Да и как можно о таком думать, когда у него полный дом младших сестер ее возраста?

А она, опаленная неразделенной любовью, каждый раз вздрагивала от мысли, что Олег женится, и ее счастье померкнет навсегда.

Годы шли, но Олег оставался холостым.

После трагедии он часто звонил Нине. Помогал деньгами, искал адвокатов, способных вытащить оставшегося в живых дядю из тюрьмы. Только вот лично они не виделись с тех пор, как Нине было тринадцать. И теперь она волновалась. Глаза подкрасила ярко, губы. Платье самое лучшее, самое красивое надела под пальто. То, которое так шло к карим глазам и освежало и без того красивое лицо. Все это на обычную тихую Нину было совсем не похоже, и у девушки замирало сердце при мысли о том, что Миша догадается, отчего она так прихорашивается.

Но нет – у дяди были свои думы. Тяжелые, невеселые. И внезапно распустившийся цветок по имени Нина он воспринимал как само собой разумеющееся обстоятельство. Как-никак восемнадцать девушке исполнилось. Глаз да глаз за ней теперь, до самой свадьбы. Без охраны из дома не выпустишь.

Посадка прошла без приключений. Спустя три часа самолет выпустил шасси и устремился к посадочной полосе.

Москва – богатая, роскошная – предстала взору во всей красе.

Вышли. Михаил поправил ворот пальто и уже собирался идти за багажом, как вдруг заметил знакомый профиль. Удивленно приподнял густую темную бровь. Не ожидал, что Олег приедет их встретить.

Высокий, деловой, с уверенным блеском в серых глазах, в распахнутой серой дубленке – Олег Дучидзе лучисто заулыбался и широкими шагами двинулся навстречу гостям.

У Нины больно кольнуло сердце. Тонкие девичьи руки сжали ремешок сумочки, колени задрожали. Чувство, которое едва теплилось в сердце все эти годы – полыхнуло внезапно ярким огнем. В голове зазвенело от напряжения. Это он, он. Тот, кто каждую ночь приходил к ней в грезах. Взрослый, уверенный в себе, с едва наметившимися морщинками вокруг глаз мужчина. Самый родной, самый любимый.

Это его голос успокаивал ее по телефону, не давая отчаиваться и сорваться в бездну после смерти родителей. Его сильные руки невидимо поддерживали и присылали ей деньги на существование. Он сражался за освобождение Миши из тюрьмы, как лев, наплевав на вздорного мэра Елену Ховански. Он добился того, что делом Миши заинтересовался следственный комитет, а Елена поджала хвост и отступила.

Что такого, что он старше ее одиннадцать лет? Разве это много, когда любишь?

Мужчины крепко обнялись.

– С возвращением тебя, Михаил. Не представляешь, как я рад встрече.

– А как я рад, – хрипло усмехнулся гость.

– Здравствуйте, Олег Нодарович, – зазвенел тонкий девичий голосок за их спинами, и мужчины разом повернулись.

– Нина… Это ты? – опешил Дучдзе.

– Я…

Произнесла, и ощутила, как сухость опалила горло. Щеки вспыхнули алым румянцем.

– Какая ты красавица, – не веря себе, озадаченно потер гладко выбритый подбородок Олег. Серые глаза засветились теплом.

Потом, будто очнувшись, он заторопил гостей.

– Так, поехали скорее ко мне домой. Отдохнете, а вечером приглашаю вас в ресторан. Отказы не принимаются. Надо Нине «Москву-сити» показать. Когда еще прилетите.

А Нина – ни жива, ни мертва от счастья. Надо же, приглянулась. Подметил, что красивая. То ли еще будет. Она на вечер еще одно платье с собой взяла. По-настоящему откровенное, взрослое. И сапоги на каблучке, такие, что стройные ножки подчеркнут. И дорогие духи, и яркую помаду.

Миша будет бурчать, придется накидку из норки взять. Мысли кружились, вертелись в девичьей голове счастливым вихрем, а машина с личным водителем везла их троих по Москве.

Олег оживленно показывал освещенные скудным октябрьским солнцем достопримечательности, будто невзначай поглядывал на Нину. Все не мог поверить, что перед ним не ребенок, а прекрасный едва распустившийся цветок.

Вот и приехали. Какая просторная квартира у Олега! А какая светлая! И панорамные окна в гостиной и столовой. Именно такие, как Нина всегда мечтала.

– – Поверить не могу, что ты больше не маленькая девочка! – помогая девушке снять пальто, все улыбался Олег.

– Глаз да глаз теперь за ней нужен, – стрельнул хмурым взглядом в сторону точеной фигурки племянницы Михаил.

– Это ты верно подметил. Нина, мама и сестры передали гостинцы.

Бережно повесив пальто в гардероб, Олег указал в сторону кухни.

– Это все тебе передали, – подтолкнул девушку в сторону кухни он.

Нина робко шагнула в полукруглую арку и широко распахнула глаза от удивления.

Стол на уютной кухне был заставлен традиционными грузинскими сладостями. Чего здесь только не было! И сухофрукты, и орехи, и пахлава, и када, и пирожные с заварным кремом. А какой головокружительный аромат исходил от всех этих гостинцев…

– Угощайся, а мы с твоим дядей пока поговорим о делах.

– Я растолстею, – едва сдерживала смех она.

– Не успеешь, мы быстро вернемся.

Мужчины оставили Нину на кухне, а сами закрылись в рабочем кабинете Олега. Как по мановению волшебной палочки, на столе из дуба появился добрый грузинский коньяк, закуски, ароматный табак. Нину не обременяли своей компанией – не место девушке там, где ведутся чисто мужские разговоры. Ей сразу выделили отдельную спальню и предоставили самой себе до поездки в «Москву сити».

– Я знаю, тебя гложит желание отомстить за семью, – наливая коньяк в красивые бокалы, начал разговор Олег. – И, знаешь, будь я на твоем месте, поступил бы точно также. Пусть покоятся с миром твои родители и брат с женой.

Карие глаза Воронова сверкнули яростной решимостью.

– Костьми лягу, а город отвоюю обратно.

Выпили молча, не чокаясь. Так всегда пьют за тех, кто умер.

– Я постараюсь тебе помочь, – подхватывая тонкую мясную нарезку, кивнул Олег. – Только скажи, что у тебя ко мне за дело?

– Отец оставил алмазы, – подцепив вилкой кусочек лимона, заговорил о деле, ради которого приехал, Михаил. – Мне надо их продать.

– Алмазы, говоришь?

Олег на минуту задумался.

– А в качестве ты уверен? У меня есть знакомый, который занимается ювелирными украшениями, но, если попытаемся подсунуть ему подделку, живыми он нас из своего клуба не выпустит.

– Уверен. Отец бы никогда не хранил в сейфе подделку.

– Значит, попробуем договориться о встрече.

Олег разлил вторую порцию коньяка.

– Твое здоровье, – ловко подхватил свой бокал Михаил.

– За успех нашего на первый взгляд безнадежного, но в то же время очень перспективного дела.

– Да, за успех.

Глава 4. Вороновы

…Как же хорошо у Олега в квартире! Как будто Нина всегда здесь жила. Нет той мрачности, которой на нее давил родительский дом в родном городе. Нет прогорклых воспоминаний. Только Москва за окнами – роскошная, богатая. И свобода. То, чего так не хватало Нине дома.

Распаковала сумку, достала платье на вечер. Черное, облегающее, едва прикрывающее колени. А какое стильное! Когда увидела его в магазине, долго думала – купить, или нет. Потом решила, что такое платье должно быть у каждой уважающей себя девушки и, не глядя, отдала за него приличную сумму. Надеть долго не решалась, так и висело платье в шкафу с биркой из магазина. А сегодня – Нина чувствовала – пришел его час.

Пока мужчины вели беседы, она колдовала над образом. Волосы – черные, длинные – распустила и тщательно завила на кончиках утюжком. Глаза подвела поярче, на губы нанесла сочную помаду.

Пришло время платья. Надела и замерла перед зеркалом. Не было больше того угловатого подростка, которым она привыкла себя считать. Из большого зеркала в позолоченной оправе на нее смотрела настоящая соблазнительница.

Вспыхнули восторгом карие глаза. Нина подхватила с комода свой сотовый телефон и выбежала в гостиную. Очень хотелось сделать селфи на фоне московской панорамы до того, как солнце закатится за горизонт.

Приспустила ткань с одного плеча, принялась щелкать встроенным в телефон фотоаппаратом.

Очнулась через несколько мгновений, от того, что ощутила на себе взгляд.

Подняла глаза, и сердце ушло в пятки. Хозяин квартиры стоял в двери гостиной, ошеломленно наблюдая за ее весельем с телефоном. Было в его взгляде нечто такое, что Нину на миг испугало – истинно мужское желание. Какая-то еще не понятная ей жажда чего-то запретного. Взглянул – и отшатнулся виновато. Будто наваждение с себя стряхнул.

На смену страху пришло разочарование. Нина выключила телефон и натянула дорогую ткань обратно на плечо. Щеки вспыхнули стыдом. «Нашла, чем заняться в гостях!» – корила она себя.

На счастье, ее позвал Михаил.

– Проголодалась? – поинтересовался дядя.

– Очень, – закивала девушка. Тут же уловила, что от него пахнет коньяком. Видимо, они с Олегом Нодаровичем успели по-мужски расслабиться в кабинете, пока дела обсуждали.

– А пирожные разве голод не утоляют? – посматривая на почти не тронутые угощения, усмехнулся Олег. И снова во взгляде мелькнуло нечто, заставившее Нину испытать инстинктивный страх.

– Разве что на минуту, – опустив глаза и почему-то покраснев, ответила она.

– Платье на тебе, Нина, совсем взрослое, – недовольно покачал головой Михаил. – И когда ты вырасти успела?

– Ничего, она под конвоем будет, – вступился за девушку Олег. – Двое мужчин и одна юная красавица. А еще за мной по пятам охрана ходит. Так что, пусть идет в этом платье. Ничего не случится.

Нина украдкой скользнула благодарным взглядом в сторону гостеприимного хозяина квартиры и едва заметно улыбнулась.

Михаил подавил недовольный вздох, но решил не спорить. В любом случае, от себя ее ни на шаг не отпустит.

Так или иначе, а глаз с Нины не спускали весь вечер. Не дай Бог украдут!

«Москва-сити» Нине очень понравилась. Смотровая площадка, с которой вся ночная Москва, как на ладони. Не удержалась, попросила Михаила фотографировать ее на сотовый телефон.

Дядя поморщился, но не отказал. Все же, когда они еще выберутся? Так, чтобы втроем, с Олегом. Олег ведь ради них целый день освободил, а в его положении это очень сложно.

Делали селфи втроем, тоже на фоне ночной Москвы. Нина фыркала – два взрослых дядьки и она, совсем юная между ними.

Уже собирались уходить, когда пришел профессиональный фотограф и две модели – блондинка и шатенка. Видимо, собирались поработать на фоне ночной Москвы.

Блондинка сбросила пиджак, и взгляд мрачного Ворона против воли скользнул по обнаженным плечам, едва прикрытым полупрозрачной тканью топа.

Нежная, как весенний рассвет, модель обернулась.

Что-то кольнуло глубоко внутри. Сильное сердце забилось сильнее.

Грудь полыхнула обжигающей болью – он узнал ее глаза.

– Миша, идем, – потянула его за руку сестра Нина. – Олег Нодарович в ресторан зовет, а я с голода сейчас умру.

Он все стоял. Как будто резко лишился твердого пола под ногами.

Блондинка подхватила флакончик духов. Застыв по приказу фотографа в грациозной позе, держала флакон на вытянутой руке.

Фотограф крутился, непрерывно щелкал камерой. В голубых глазах модели полыхала горечь несбывшихся надежд. Она тоже его узнала.

– Идем, Миша, – заглянул обратно на смотровую площадку Олег.

Сверкнув в сторону красивой модели тяжелым взглядом, Михаил двинулся к выходу.

Еще миг – и наваждение осталось на смотровой площадке.

Декорации сменились – они втроем оказались в ресторане с заранее сервированным столиком и потрясающим видом на вечернюю Москву.

Михаил все ждал, что старая знакомая заглянет в ресторан. Грудь давила тоска – яростная, глухая. Хрупкая и нежная модель с голубыми глазами и светлыми волосами была похожа на фею. Когда-то это была его фея. Та, которую любил больше жизни. Та, которая была готова отдать все за его объятия и поцелуи. Та, которая ни разу не вспомнила о нем за три страшных года в тюрьме.

Олег разливал шампанское в бокалы, нахваливал блюда, шутил. Нина смеялась. Карие глаза горели счастьем. А Михаил все посматривал на вход. Тщетно. Мелькнула и растворилась в кичащейся роскошью столице красивая модель. Да и что он, в самом деле? Подумаешь, любил ее когда-то. Три года безнадежных решеток перед глазами кого угодно с ума сведут.

В сауну надо завтра с Олегом сходить. Девочек взять, расслабиться. А Нину у родных Олега на вечер с сестрами оставить. Пусть развлекаются.

Не переступить той черты, за которой осталась Дарья. У нее все хорошо. Красивая жизнь, съемки, поклонники. А он – единственный выживший в страшной бойне, которую устроили по приказу Елены Ховански ее соратники. Только отчего так больно от этой встречи?

Глава 5. Дарья

Ночь опускается на Москву. Затихают улицы. Хотя, нет. В Москве жизнь всегда бьет ключом – днем и ночью.

Даша, в джинсах и коротком пальто из букле ручной работы, с дорожной сумкой наперевес торопилась в сторону стоянки такси. Отсняли рекламу новых духов от ведущего Московского торгового дома, а значит, пришло время отдохнуть. Повесила сумку на плечо удобнее, натянула рукава свитера на запястья – к ночи сильно похолодало – и застучала каблучками сапожек по тротуару.

Одиночество. Оно давило на виски стальной пульсирующей болью и сводило с ума.

Сверкающая роскошью и чужая Москва только усиливала головную боль. Вот уже полгода Даша находилась под прицелом собственной семьи. Люди Елены Ховански неотступно следили за ней. Как стервятники, кружили над хрупкой наследницей огромного состояния родного отца, и девушке никак не удавалось придумать выход из того положения, в котором она оказалась.

После смерти Михаэля ей было неоткуда ждать помощи. Ее маленький сын остался за той страшной чертой, которую провела никчемная и жуткая гибель смелого французского журналиста.

Она добежала до стоянки такси, растерянно огляделась – нет, ни одной свободной машины не было. Вздохнула, робко пожала хрупкими плечами и спустилась в метро. До съемной квартиры недалеко ехать, всего пара станций. Можно и пешком пройти, да только не по себе ей бродить одной по вечерним улицам.

Пока добиралась до дома, все прокручивала в голове вечернюю встречу. Показалось ей в свете ярких софитов? Или не показалось? Может, и показалось, да только боль в сердце полыхнула самая настоящая. Заматерел Ворон. Все такой же статный, красивый. Неужели выжил? Только как? Как умудрился выжить в страшном месте, в которое его бросили люди ее мачехи?

Вспомнилась та ночь. Арест Ворона, который во всех красках потрудились показать люди Елены Ховански по центральным каналам. А Даши на руках положительный тест на беременность.

Как напугана была Даша! Как разрывалось сердце от боли, когда рвали в клочья Ворона сподвижники ее мачехи!

Дарья тайком уехала в Париж. В Париже жила ее подруга – французская модель Амели Бенар. Она и приютила русскую у себя в квартире на первое время. Даша сразу решила – аборт делать не станет. Только и оставить малыша никак нельзя. Если найдут ее русские родственники, сразу поймут, от кого ребенок.

Через семь месяцев в родильном доме на окраине Парижа родился мальчик. Амели помогла с приемной семьей, которая согласилась воспитывать малыша за деньги. Протолкнула на кастинг, чтобы едва восстановившаяся после родов Даша смогла получить выгодный контракт.

Так и жили. Днем красивая русская модель блистала на подиумах, вечера проводила на светских приемах, а ночами давилась горькими рыданиями. Не было больше рядом Михаила Воронова. И даже прижать к сердцу их общего сына, как все матери, Даша не могла – боялась, что ее рано или поздно найдут стервятники мачехи.

На одной из вечеринок Даша встретила Михаэля Прежана. Михаэль был поражен ее красотой. Завороженный цветом голубых глаз, влюбился, как мальчишка. По злобной усмешке судьбы звали нового жениха Дарьи точно так же, как и брошенного в страшную русскую тюрьму Михаила Воронова.

Она ждала свадьбы с Михаэлем. Мечтала об одном – забрать, наконец, сына из приемной семьи.

Да вот только теперь Даша снова одна. Носит траур по погибшему от рук террористов жениху, а по выходным украдкой звонит в Париж – узнать, как поживает ее маленький сын. Переводит приемной семье почти все гонорары от съемок, чтобы маленький Даниэль ни в чем не нуждался.

А Ворон, надо же, вырвался из адского плена. Как-то он говорил ей, что заговоренный. Что не возьмет его насильственная смерть. Не взяла.

В израненном сердце девушки медленно разливалось тепло. Он жив и свободен. А значит, еще не все потеряно.

Вот и нужная станция. Даша заторопилась в сторону сверкающей окнами высотки, где снимала квартиру.

Поднялась наверх, разделась. Быстро набрала номер парижской семьи, в которой воспитывался Даниэль.

– Добрый вечер, мсье Антуан, – сбивчиво на французском языке заговорила девушка. – Как там мой малыш?

– Все хорошо, мадемуазель, все хорошо… Даниэль заговорил. Уже, как-никак два и семь. Большой мальчик.

Совсем рядом в трубке послышался заливистый детский смех. Сбивчивый лепет на французском.

– И какие слова он говорит? – с замирающим сердцем поинтересовалась Даша.

– На днях в парке он увидел маленького щенка лабрадора. Собака произвела на него неизгладимое впечатление. И он начал говорить… Щенок. Собака. Хочу.

– Щенок, значит, – сглотнула ком в горле девушка. Хотя, чему расстраиваться? Другие дети говорят «мама» и «папа», потому что у них есть семья. А у Даниэля семья – это еще девять воспитанников приюта и пожилые Антуан с Петрой.

– Скажите, средств достаточно? Я переведу еще на днях, как только получу новый гонорар, – почувствовав, как опалило горечью сердце, заговорила она.

– Всего достаточно, мадемуазель. Не волнуйтесь. Нам с Петрой очень приятно о нем заботиться. Он хороший малыш, скрашивает нашу старость. Знаете, ваш сын теперь все время просит собаку. Не знаю, можно ли завести собаку?

– Конечно, можно! – в горле запершило от слез.

– Ну, тогда мы возьмем в приют щенка, мадемуазель. И фотографии я вам новые пришлю. Мы ходили гулять в парк, делали фото.

– Я буду ждать. С нетерпением…

–Хорошо, уже высылаю. Доброй ночи, мадемуазель.

– Доброй ночи…

Завернувшись в теплый плед, Даша заварила себе чай. Устроилась на диване и открыла в телефоне папку с фотографиями, которые скинул на электронную почту пожилой мсье Антуан.

Маленький Даниэль в яркой курточке и теплых штанишках бегает по парку с другими малышами из приюта. Улыбается. Волосики выбиваются из-под шапочки. Карие глазки, точно как у родного отца… Дикая тоска сдавила грудь. Нельзя его забирать, никак нельзя. Догадается мачеха, чей сын.

Слезы обожгли глаза и покатились по щекам. Боль разлуки рвала душу в клочья. Как же хотелось прижать к сердцу Даниэля! Послушать его лепет, целовать маленькое личико, ручки…

А что бы только она не отдала за еще одну встречу с его отцом… пусть мимолетную, обжигающую. Коснуться едва ощутимо его колючей щетины, заглянуть в глубокие карие глаза…

Прижаться всем телом к его груди, вдохнуть давно забытый запах его кожи, и провалиться в небытие.

«Когда-нибудь я заберу Даниэля домой. Мы обязательно заведем собаку, которую он так просил. Каждые выходные мы будем гулять в парке, и мой малыш сможет смело называть меня мамой. Даже если его родной отец от нас откажется, я все равно буду счастлива. Ведь рядом будет мой маленький сын».

Все плакала и плакала Дарья, прижимая к груди телефон с фотографиями. До тех пор, пока не провалилась в глубокий сон без сновидений.

Глава 6. Дарья

Утром в телефоне Даши материализовалась подруга – модель Зая, с которой накануне снимали рекламу духов для торгового дома.

Дарья как раз только выбралась из ванной. Завернувшись в полотенце, готовила завтрак. Вишневый йогурт, любимые хлопья, крепкий кофе и немного фруктов. Что может быть вкуснее и полезнее?

– Дашуль, у нас тут вечеринка намечается. Так, небольшой сабантуйчик в баре. Не хочешь повеселиться?

Дарья немного подумала и согласилась.

Отчего бы не выпить? Гонорар уже отработан, можно немного расслабиться.

– Хочу, конечно.

– Ну, мы с Адамом за тобой заедем. К шести вечера будь готова. Оторвемся по полной!

– Хорошо, буду готова, – согласилась Даша.

К шести вечера навела марафет – яркий макияж, волосы собраны в высокий хвост, платье с глубоким вырезом из последней модной коллекции. Сапожки на высоком каблуке, норковая шубка, яркая помада. Веселиться, значит, веселиться.

Адам и Зая заехали за ней ровно в шесть, и скоро оранжевый «фольксваген-поло», минуя пробки, катился по вечерней Москве в сторону ночного клуба.

Яркий зал в красных тонах – диваны, торшеры и даже салфетки – рассчитан на тех, кто пришел выпить и покурить кальян.

Зая и Адам, не раздумывая, заказали кальян и по коктейлю.

Дарья опрокинула в себя половину коктейля сразу. Затянулась кальяном. Выпустила дым. Освежает.

Коктейли быстро закончились. Адам подозвал официантку, попросил повторить.

Крепкие коктейли быстро окутывали разум приятной слабостью. Зая потянула Адама на танцпол – туда, где одиноко танцевала свой танец вульгарно одетая блондинка.

Дарья втянула в себя ароматный дым кальяна. Выпустила дымящуюся струйку, подняла голову и обомлела. Несколько мужчин кавказской внешности в добротных костюмах и пальто прошли через зал и скрылись за дверью без надписей. Среди них был он, Ворон. Она бы никогда его ни с кем не спутала. Тщательно подстриженная борода, которой раньше не было, пронзительный взгляд глубоко посаженных карих глаз, черные, как смоль волосы… Он, и никто другой скрылся за дверью следом за кавказцами.

Дарью обожгло. Руки мелко задрожали. Сердце заколотилось у самого горла.

Не удержалась, подозвала официантку.

– Скажите, а те мужчины, кто они? – подсовывая девушке хрустящую купюру, поинтересовалась у нее Даша.

– Это хозяин клуба и его клиенты. Обычно обсуждают бизнес.

– А нельзя… попросить передать записку одному из них?

– Вам жить надоело? – насмешливо взглянула на нее официантка. – Они же без тормозов все, как один, а вы красивая. В машину запихнут, никто не найдет.

Даша нервно сглотнула. Правду говорит официантка. Да только желание увидеться с Михаилом сильнее инстинкта самосохранения.

– Все же, если получится, передайте записку одному из них, у него борода и карие глаза. И рубашка черная под пальто…

– Они все с бородами, девушка.

– Его зовут Михаил. Он русский. Если передадите, я дам вам еще одну купюру.

«До завтра я буду по этому адресу. Буду ждать тебя. Нам есть, о чем поговорить. Дарья» И черкнула адрес съемной московской квартиры.

Усмехнулась официантка, но взяла записку, которую состряпала смелая Даша на алой салфетке с золотистым тиснением.

– Если удастся подсунуть, когда понесу им напитки, можно считать, вам повезло. Но я бы не рассчитывала на такую удачу.

Принесли еще коктейли. Зая и Адам потащились на танцпол.

Даше было не до веселья. Сидела за столиком на фоне красного интерьера, ни живая, ни мертвая. Нервно сжимала красную салфетку в надежде, что повезет.

«Зачем я ищу с ним встречи? Ну, зачем? Он же забыл меня давно…»

Коктейль подогревал распаленный разум, и сердце сходило с ума от того, что там, за дверью сидит он – Миша. Живой. Целый и невредимый.

Официантка понесла в кабинет хозяина клуба дорогой виски и бокалы. Даша вцепилась красивыми пальцами в бокал с коктейлем.

Сердце застучало гулко-гулко у самого горла. Краска прилила к лицу.

«Что же я наделала? Зачем только записку передала?» – испуганная до смерти своей помешанной на коктейле смелостью, сокрушалась она.

Казалось, вечность не было официантки из-за двери. Потом выскользнула, уже с пустым подносом.

Дарья не выдержала, бросилась на свежий воздух. Встала у входа в бар, накинула норку на хрупкие плечи и закурила.

Медленно вышла следом за ней официантка. Тоже прикурила.

– Передала, – скользнула хищным взглядом по Дарье.

– Он… взял? – вырвался из горла хриплый вопрос.

– Тот, что в белой рубашке был, да. Взял.

Даша полезла в сумочку, вытащила из кошелька еще одну хрустящую купюру.

– Вот, возьмите, спасибо.

– Да, пожалуйста, обращайтесь… – усмехнулась официантка. Купюра исчезла в кармане униформы, и она скрылась за дверью.

– Дашка, вот ты где! – вывалились из клуба пьяные Зая и Адам. – Поехали отсюда, тут мрачно! Лучше на хату! У Адама есть отличные напитки в баре. Еще друзья подтянутся. Зажжем!

– Нет, я домой, – скользнула по друзьям напряженным взглядом Даша. – Подбросите до метро?

– Что за глупости? Ночь на дворе, какое метро?! Подбросим до подъезда.

К клубу подтянулся друг Адама Кирилл.

–Я еще трезвый, могу вести машину! Куда едем? – скользнул по Даше слащавым взглядом он.

– Меня домой, – натянуто улыбнулась Дарья.

– Ну, я так не играю… а как же танцы, беспорядочные половые связи? – надулся Кирилл. – Динамщица!

– Ладно тебе, я уже Кристине позвонил. Подхватим ее по дороге, – раздраженно махнул Адам рукой в сторону упрямой Даши.

– Вот уж спасибо за одолжение, – передернула плечами она и покрепче закуталась в норку – прохладный ночной воздух и легкий мороз давали о себе знать. Нырнула в машину друзей, на заднее сидение, и скоро оранжевый «Фольксваген-поло» понесся по улицам Москвы.

…Она ждала его до самого утра. Так и не сомкнула глаз. Все прокручивала в голове предстоящий разговор. О сыне, который остался в Париже, о стервятниках мачехи, которые держат ее под прицелом из-за огромных денег. Даше казалось, что вместе они смогут придумать выход из того жуткого положения, в котором оказались. У них получится избавиться от Елены Ховански и ее неуемной жадности, а главное – сына можно будет забрать домой.

Михаил не пришел.

Даше казалось, что она в одну ночь вспыхнула ярким пламенем и сгорела дотла. В душе не осталось ничего. Только черный пепел.

Неужели решил не ворошить старые раны? А ведь она так хотела сказать ему про сына. На миг поверила, что счастье близко. Что они заберут Даниэля домой вместе с собакой, которую собирались купить мальчику пожилой Антуан и его жена Петра. Но нет. Лишь больно обожглась.

На рассвете Даша покинула свою съемную квартиру. Крепко сжимая ремешок дорожной сумки, села в такси, и машина понеслась в аэропорт. Она возвращалась в родной город, унося с собой пепел несбывшихся надежд.

Глава 7. Вороновы

В роскошном кабинете хозяина клуба повисло напряжение. Клубился сигаретный дым. Олег Дучидзе медленно потягивал виски. Михаил неотрывно следил за едва знакомыми партнерами.

Хозяин заведения вместе с партнерами и личным ювелиром дотошно изучали привезенные на продажу алмазы. Несколько крупных необработанных камней выглядели довольно необычно – монокристаллическая структура и множество примесей придавали им темно-зеленый и серый оттенки.

Михаилу казалось, время остановилось. Возьмет ли грузинская диаспора алмазы? Олег обещал, что все будет хорошо. В качестве товара Михаил не сомневался, отец бы не стал хранить в тайнике подделку.

Наконец уверенно кивнул ювелир. Потер глаза и отложил в сторону инструменты.

– Хороший камень, – произнес одну единственную фразу. – Только как вам удалось добыть пике? Черные алмазы так сложно получить.

– Незадолго до смерти отцу привезли их с Камчатки в счет крупного долга, – пожал мощными плечами Михаил. – Уж не знаю, на что он собирался пустить этот камень, а мне алмазы ни к чему. Я далек от ювелирного дела.

– Что ж, похоже, в моем ювелирном магазине пополнится коллекция дорогостоящих украшений, – криво усмехнулся хозяин заведения и погладил густую бороду мощной рукой. – Выпьем за сделку.

Будто тень, проскользнула в дверь официантка. Осторожно, едва дыша, расставила угощение важным клиентам. Незаметно положила красную салфетку перед Михаилом. Тот удивленно приподнял бровь, но без вопросов засунул салфетку в карман пальто.

Зазвенели стаканы с янтарной жидкостью. Заулыбались довольные партнеры.

– Приглашаю в сауну, – приобнял за плечи Михаила и Олега хозяин заведения. – Девочки уже ждут, не дождутся ваших горячих объятий! Отказов не принимаю! Айда веселиться!

И понеслось. Крепкая выпивка, сауна, прохладный бассейн. Веселье лилось через край. Продажные девицы танцевали стриптиз, скользили своими влажными обнаженными телами, дарили наслаждение, и казалось, разум окончательно покинул Михаила.

Домой к матери и сестрам Олега возвращались уже на рассвете. Смех, веселье не заканчивались в приехавшем за ними служебном автомобиле.

Сразу же завалились спать.

Михаил проснулся, когда утро плавно перешло в обед. Дарико, родная мать Олега, позвала гостей к столу. Острый и ароматный суп харчо, хачапури, салаты, чахохбили – стол ломился от явств. Сестры Олега помогали матери накрывать на стол. Нина тоже не отставала. Застенчиво улыбалась Дарико, смеялась украдкой вместе с девушками.

– Миша, мы вчера ходили по магазинам, – с восторгом рассказывала дяде новости Нина. – Я купила новые платья, и даже шубу!

– В багаж все поместится? – подтрунивал над племянницей Михаил.

– Я приложу массу усилий, чтобы поместился, – улыбалась она.

Улетали вечером. Олег Дучидзе вырвался, чтобы проводить их в аэропорт.

В аэропорту Домодедово было шумно. Сновали туда-сюда боящиеся опоздать на рейс пассажиры. Громко объявлял о посадке диктор. Проверяла идущих на посадку пассажиров дотошная охрана.

Нина с замирающим сердцем смотрела в широкую спину Олега. Боль разлуки подкрадывалась, подтачивала изнутри и не давала свободно вздохнуть.

– Когда же вы теперь к нам приедете, Олег Нодарович? – робко поинтересовалась у статного Дучидзе она.

– Ох, Нина, сложно сказать, – улыбнулся тот. – Может, на новый год свидимся?

– Хотелось бы…

Диктор объявила посадку на рейс.

Сердце Нины забилось так отчаянно, что она едва смогла дышать. Олег не удержался, взял ее тонкую руку и поднес к губам.

– До встречи на новый год, Нина.

– До встречи, Олег Нодарович.

Дучидзе и Михаил крепко обнялись.

– Береги себя, Миша.

– Обязательно.

Нина взглянула на Олега. Разлука обожгла горло. Украдкой подавив вздох, девушка мужественно пошла на посадку.

Олег все стоял, засунув руки в карманы дубленки, не уходил. Улыбался по-доброму.

В сердце Нины запал взгляд серых глаз. Она знала – теперь долгими ночами в мрачном доме эти глаза будут согревать ее душу. Ничего не изменилось с той поры, когда ей было тринадцать лет. Олег, как был, так и остался ее героем. Никак не вытравить его из сердца.

…Вот и самолет. Места в бизнес-классе. Михаил расстегнул пальто. Нащупал бумажку во внутреннем кармане. Что там? Салфетка? Странная красная салфетка с золотым тиснением.

Развернул. Непонимающе осмотрел.

«До завтра я буду по этому адресу. Буду ждать тебя. Нам есть, о чем поговорить. Дарья». И адрес московской квартиры.

Его охватил странный ступор. Воспоминания захлестнули с новой силой. Вот он, Бандитский причал. Отчаявшаяся Даша бегает вокруг своего дорогостоящего автомобиля, а завести мотор не может. Михаил с усмешкой покидает террасу. Подзывает двоих охранников, и они пешком направляются девушке на помощь.

…Вот они вдвоем в маленьком кафе. Смеются, болтают. Она такая нежная. Ей всего двадцать, а ему двадцать семь, но он влюбился в нее, как мальчишка.

Прогулки по набережной. Тайные встречи у него на квартире. Объятия, поцелуи. Смятая постель. Нет ничего слаще Дашиных объятий.

Она так близко под струями воды, что он ощущает жар ее тела.

Запускает пальцы в ее волосы и прижимает к себе сильнее. Она становится податливой в его объятиях. Его губы скользят по ее шее, хрупким плечам, руки гладят округлые бедра. Он резко разворачивает ее к себе лицом, настойчиво касается губами рта. Руки сжимают бедра, гладят спину, исступленно ласкают.

Она несмело подается вперед. Его руки скользят вниз, гладят живот, еще ниже, пальцы мягко массируют ее, такую горячую внутри.

Ее тело отзывается сладкой судорогой на каждое движение. Она прижимается спиной к прохладному кафелю, держится за его шею и с ее губ срывается стон…

…Можно ли забыть то, что было между ними?

Михаил смял салфетку. Трудно забыть их роман трехлетней давности. Слишком сильно он ее любил.

Сожгла дотла его та любовь. Сожгла, а до сих пор тлеет, и в глазах потемнело от ее записки. Да не изменишь уже ничего. Время упущено. Провел он прошлую ночь в объятиях гулящих девок, отмечая отличную сделку.

Упустил шанс повидаться с той, которая жила в сердце все три года.

Мелькнувшая в проходе стюардесса попросила пассажиров пристегнуть ремни безопасности. Самолет медленно, но верно разгонялся, набирая высоту.

Михаил осторожно спрятал алую салфетку обратно в карман и прикрыл глаза. Смех, веселый голос Даши звенели в ушах. Что она хотела ему сказать? Надо найти ее в родном городе. Найти и поговорить.

Глава 8. Вороновы

Элитное охранное агентство «Молот» и входящая в его состав академия смешанных единоборств были детищем Сергея Воронова, старшего брата Михаила. Сергей являлся действующим чемпионом среди профессионалов и сам лично тренировал будущих телохранителей. После гибели старшего брата во главе академии встал Асхат Саркисян. Здесь по-прежнему готовили настоящих бойцов, и от контрактов с бизнесменами не было отбоя – уважающие себя местные олигархи желали иметь достойную охрану.

До покушения на семью Михаил не разделял фанатизма Сергея.

В семье он занимал совсем другую нишу – уголовно-правовую, поэтому предпочитал практиковать навыки стрельбы из всех видов огнестрельного оружия вместо того, чтобы бессмысленно молотить грушу в спортзале. Как оказалось позже, Михаил не прогадал. Навыки профессионального бойца не помогли Сергею выжить под градом пуль.

Черный «Лексус» плавно притормозил возле здания, первый этаж которого занимало охранное агентство «Молот».

Михаил выбрался из машины и быстро поднялся по ступеням.

Асхат встретил его у входа.

Мужчины крепко пожали друг другу руки, и Асхат распахнул перед новым владельцем охранного агентства дверь кабинета.

Повсюду были награды – на стенах, на стеллаже в углу. Фотографии бойцов на соревнованиях и после. Да, несомненно, академия процветала.

– Дело твоего старшего брата продолжает жить, – коротко вздохнув, произнес Асхат. – Мы по праву можем гордиться нашими достижениями. Последние три года дела идут очень хорошо. Не все довольны Ховански. Многие бизнесмены заказывают у нас охрану для своего бизнеса.

– Ропот в рядах приспешников? – зло усмехнулся Михаил.

– Не так уж много тех приспешников осталось. Елена у руля пятый год, и в последнее время все ее действия направлены на улучшение собственного благополучия. Она не очень заботится о предпринимателях, жаждущих занять свою нишу в городе.

– Мэра пора сменить, – коснувшись золотой статуэтки борца, холодно произнес Михаил.

– Я так понимаю, ты хочешь вступить в весеннюю борьбу за место в городской администрации?

– Я не уверен, что хочу лично в этом участвовать. А вот найти подсадную утку, своего человека, было бы очень неплохо.

– Елену не очень жалуют в последнее время. Но смельчаков, готовых открыто объявить ей войну, в городе не найдется. Если хочешь найти кандидата, придется очень постараться. И я не уверен в успехе предприятия.

– Будем искать. Рано или поздно найдется тот, кому нужны деньги.

– Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам.

Михаил усмехнулся. Как ни крути, а Асхат говорил правду.

– Елена устраивает в субботу бал, – взглянул на гостя Асхат.

– Бал?

– Модный показ новинок от ее личного бренда, а потом шумная вечеринка. Особый дресс-код – мужчины должны быть в смокингах, а женщины в бальных платьях. Будет настоящий бал.

– Какая ерунда…

– Ерунда, или нет, а приглашения на это мероприятие на вес золота. Место на балконе знаешь, сколько стоит? Даже моя жена мечтает попасть на показ, – в глазах Асхата мелькнуло лукавство.

– Скажи жене, пусть сидит дома, – мрачно произнес Михаил. – Возможно, вечер поклонения Елене закончится для нее печально.

Асхат озадаченно взглянул на гостя.

– Хочешь выйти из тени?

– Я ни от кого не скрываюсь.

– Скрываешься, или нет, а бойцов в личную охрану возьми. Елена далеко не глупа. Сейчас на тебя начнется охота. Начальник службы безопасности – Гриша Сафонов – один из лучших безопасников в нашем городе. Несколько лет служил наемником в самых неспокойных точках. Он умеет все. Идем, я вас познакомлю.

Григорий Сафонов ждал их в своем кабинете. Высокий, крепкий, с цепким, как у Воронова, взглядом серых глаз – он понравился Михаилу с первого взгляда. Есть такие люди, которым не нужны слова. Их чувствуешь сразу, и у них всегда все по делу.

– Михаил Глебович, предлагаю проехать к вам домой. «Мой дом – моя крепость», знаете такое выражение? Из вашего дома тоже предстоит построить крепость. Такую, сквозь которую не прорвется ни один шакал.

– Что ж, попробуйте.

С Асхатом попрощались у входа. Григорий и еще два сотрудника службы безопасности сели в машину вместе с Михаилом, и черный «Лексус» двинулся в сторону центрального рынка.

Мелькнула в зеркале заднего вида прядь светлых волос.

– Возле фруктовых рядов останови, – попросил водителя Михаил.

Тот принялся искать место для парковки. В середине дня найти у рынка парковочное место – сложная задача.

Наконец отъехал старый «Мерседес» и черный «Лексус» встал на освободившееся место.

– Подождите здесь, я скоро вернусь, – обернулся к спецназовцам Михаил.

Выбрался из машины.

Засунув руки в карманы пальто, двинулся навстречу девушке.

Она. Дарья. В облегающих бедра джинсах, белоснежной водолазке и короткой куртке. Очки от солнца скрывают красивые голубые глаза. Светлые волосы собраны в «хвост». За три года не изменилась совсем.

Поставила пакет с покупками на заднее сидение своей белой «Ауди А5», и ловко открыла переднюю дверь автомобиля.

Будто почувствовала его спиной и обернулась.

Побледнела – видимо, не ожидала встречи.

– Ну, приветик, – холодно произнес он.

– Давно не виделись, – скрестив руки на груди, отступила в приоткрытую дверь автомобиля Даша.

– Да ты и не пыталась увидеться, – усмехнулся Михаил.

– Даже если бы захотела, никто бы не дал.

– А я ведь ждал тебя. Все три года. Каждый день ждал. Мне тогда казалось – ты не можешь не прийти. Но ты не пришла.

В голубых глазах мелькнуло отчаяние.

– Я думала, ты погиб. Сразу после твоего ареста мне пришлось уехать в другую страну. У меня были на то причины.

– Ну, да, конечно. Только знаешь – у предательства нет причин.

– Я не предавала тебя!

– Ты даже не попыталась выяснить, что со мной!

– Я боялась… У меня был повод бояться, поверь.

– Что же это за повод такой?

– Сейчас я не готова об этом говорить. Извини, мне пора.

Она ловко открыла переднюю дверь автомобиля и проскользнула на водительское сидение.

– Стой!.. О чем ты хотела сказать мне в Москве? – Михаил резко просунул мощное плечо в дверь, не давая ее закрыть.

– Я не приглашаю на разговор дважды.

– А я не люблю, когда мне грубят, – резко схватил ее за локоть он.

Даша выдохнула. С опаской огляделась по сторонам.

– Ты не понимаешь?! – больно впившись ногтями в его пальцы, прошипела она. – Мы не можем разговаривать! Не можем встречаться! За мной круглосуточно следят! С тех пор, как отец отписал на меня большую часть наследства, мачеха днем и ночью держит меня под прицелом.

– Я буду ждать тебя в доме у причала.

– Забудь! Я не приеду!

Она больно толкнула его в плечо и в один миг закрылась изнутри на замок. Завела машину и сдала назад.

– Гриша, – подсел к начальнику службы безопасности Михаил. – «Ауди» видел?

– Видел, конечно. И девушку эту все в городе знают, – усмехнулся Григорий. – Как не знать, если она падчерица нашего мэра. Три года скрывалась от родственничков во Франции. Собиралась замуж, да жениха, известного французского обозревателя, расстреляли террористы.

– Замуж, значит, собиралась, – мрачно повторил за начальником охраны Михаил.

Вот как. Он три года встречи ждал, а она в другой стране личную жизнь устраивала? Пальцы сами собой сжались в кулаки.

– Я хочу знать, чем она живет. Все, до самых мельчайших подробностей. С кем встречается, что предпочитает на завтрак, обед и ужин. В чем ложится спать, – сквозь зубы процедил Воронов.

– Витя этим делом займется, – взглянул на сидящего рядом одного из своих сотрудников Григорий.

Сотрудник службы безопасности коротко кивнул и выбрался из машины. Подошел к скучающему у обочины дороги таксисту и что-то сказал.

Такси с желтыми шашечками медленно двинулось в сторону перегруженной дороги.

Глава 9. Дарья

Дарья устроилась на диване в просторном холле, расправила юбку из белой шерсти и открыла свой сотовый телефон. Встреча с Вороновым выбила ее из привычного состояния мнимого покоя. Заметил ли кто-то из людей мачехи, что он пытался с ней поговорить? Кажется, нет, но вряд ли еще одна такая неосторожная встреча закончится благополучно. Впредь надо быть внимательнее.

«Я буду ждать тебя в доме у причала».

И зачем сказал это?! Теперь у нее душа не на месте. Сердце рвется на части. А как ускользнуть от стервятников, она не знает.

Хлопнула входная дверь, и мимо Даши, зажимая сотовый плечом, пронесся Филипп. Он отчитывал свою личную помощницу за нерасторопность.

– В субботу бал, Мила! В субботу, понимаешь?!

Нервно взмахнув ухоженной рукой с аккуратным маникюром, кивнул вскользь Даше и скрылся за аркой, ведущей в гостиную.

Она поморщилась. Кому в голову могла прийти глупая затея устроить бал четвертого ноября?

Только мачехе.

Бал! Подумать только! Она и вальс всех гостей заставила учить!

…Воспоминания. Снова они. Даша рассеянно уставилась в широкое окно.

Миша умел танцевать вальс – в выпускном классе ему дали ведущую партию с первой красавицей в школе, и он помнил этот танец даже много лет спустя. Даша совсем не понимала, как его танцевать, а ей очень нужно было освоить вальс для первой рекламной компании. Тогда, весной, у себя на квартире он учил ее нехитрым движениям, из которых в итоге складывается красивый танец.

Вечер после рабочего дня. Небрежно брошен на край постели пиджак. Ослаблен галстук. Расстегнуты верхние пуговицы рубашки. Раз, два, три. Раз, два, три. Плавные, скользящие движения. Рука в руке. Глаза в глаза. И сердце замирает, плавится…

А потом их маленькое безумие продолжалось в постели. Прижатая к прохладным простыням спиной, с заведенными над головой руками, обнаженная Даша инстинктивно двигала бедрами ему навстречу. Его пальцы описывали на ее разгоряченной коже легкие, едва ощутимые узоры, рука властно сжимала небольшую упругую грудь, и с ее губ срывались бесстыдные стоны наслаждения.

Он терзал покусываниями ее нежную кожу, ласкал ее языком, заставлял выгибаться ему навстречу и ерзать под тяжестью его тела. Губы в губы, глаза в глаза. И дыхание сбивается от того блаженства, которое дарят прикосновения…

– Даша!

Голос мачехи вырвал ее из небытия и заставил вздрогнуть.

– Сегодня у нас в городе проездом известный психоаналитик Федор Глушко. Он работает с психотравмами, и довольно неплохо. Я договорилась о консультации, думаю, он – один из тех, кто сможет тебе помочь поскорее поправиться.

Дарья выпрямила спину и сверкнула в сторону мачехи ненавистным взглядом. Снова мозгоправы! Как же она устала от постоянной игры в кошки-мышки! Хорошо, что почти все оказались шарлатанами и водить их за нос, прикидываясь несчастной невестой, было легче простого.

– Не трудись. Я больше не нуждаюсь в консультациях ваших хваленых терапевтов! – холодно произнесла она.

– Действительно не нуждаешься? – Елена приподняла тонкую бровь и смерила ее недоверчивым взглядом.

Поправила короткие рыжие волосы и подошла ближе. Изумрудное платье из шелка всколыхнулось и плавно опустилось.

– Не нуждаюсь, – уверенно посмотрела в зеленые глаза мачехи девушка.

– Даша, мы это уже проходили. Я настаиваю на консультации.

– Как ты не понимаешь?! Невозможно ускорить процесс проживания горя! Твои хваленые психотерапевты только делают еще больнее!

– Неправда! Через час Федор Николаевич будет в нашем доме. Он готов поработать с тобой. Первая встреча лично, а потом можно будет перевести консультации в режим онлайн.

– Я не нуждаюсь в психотерапевтическом сопровождении! Со своим горем я как-нибудь справлюсь сама!

– Пожалуйста, сделай мне одолжение. Человек приедет ради тебя. К нему действительно очень сложно попасть на прием. К тому же, он был знаком с твоим отцом.

– Он знал папу?

– Да. Они учились в одном университете.

– Это все меняет. Я согласна.

– Кстати, сегодня я ужинаю с одним очень влиятельным человеком. Влад Багиров – процветающий бизнесмен, и он прилетел в наш город, чтобы стать инвестором нескольких стратегических объектов. Не хочешь составить нам компанию?

– Для чего? – насторожилась Дарья.

– Ужин будет проходить у нас дома, и будет хорошо, если вся семья соберется за столом.

– И что, Филипп тоже придет?

– Обязательно. Он даже отложил свои дела, связанные с субботним показом. Так что, составишь нам компанию?

– Если придет Филипп, я тоже спущусь к ужину в столовую.

– Хорошо, я буду на тебя рассчитывать. Постарайся выглядеть элегантно. Влад Багиров – очень важная персона не только для меня, но и для города в целом.

– Мне кажется, мой костюм из белой шерсти достаточно элегантен для семейных посиделок, – безразлично пожала плечами Дарья.

Елена удовлетворенно улыбнулась.

– Да, действительно. Он подчеркивает твою природную нежность. Ужин начнется в шесть часов вечера, соизволь спуститься на пять минут раньше, чтобы поздороваться с гостем. А Глушко примешь сама, мне надо ехать в мэрию.

Громко стуча каблучками туфель, мачеха покинула холл. Дарья поморщилась и снова уткнулась в сотовый телефон.

У города появился новый инвестор? Как интересно… Елена всегда очень недоверчиво относилась к чужакам. Отчего же Багиров допущен в святая святых?

Глава 10. Дарья

Через час подъехал Федор Глушко. Даша вышла его встретить. Несмотря на все игры в кошки мышки с хвалеными психологами от Елены, ей хотелось поговорить с человеком, лично знавшим отца.

Небо затянуло. Ветер порывами гнал желтые листья по идеально ровной мраморной плитке. Усыпанный красными и желтыми листьями фонтан казалось, слился с небом в пепельно-сером цвете.

Даша поморщилась в сторону стремительно ухудшающейся погоды и уверенно застучала каблучками светлых туфель в сторону автоматических ворот.

Психотерапевт выбрался из машины, поправил пиджак добротного серого костюма и выхватил с переднего сидения свой черный дипломат.

– Дарья Васильевна? – окинув девушку внимательным взглядом, заулыбался гость.

– Как вы догадались? – обхватив плечи руками, спросила она. Против воли принялась жадно изучать его. Седые волосы коротко острижены, невысокий рост и излишнюю худобу полностью компенсирует дорогой костюм и пальто. В окруженных сетью морщинок зеленых глазах мерцает неподдельный интерес.

– Глаза вас выдали. Их не спутать. У вашего отца был такой же пронзительно голубой цвет глаз, – усмехнулся он.

– Один ноль в вашу пользу. Цвет глаз действительно достался мне от отца. Добро пожаловать в дом Елены Ховански.

– Разве вы здесь гость?

Внутри что-то сжалось в тугую пружину. Подловил на слове, надо же. Кажется, с ним играть будет намного сложнее, чем с остальными светилами психологии, щедро оплачиваемыми Еленой.

– Да, гость. Кажется, загостилась, – Даша горько улыбнулась и пропустила психотерапевта в просторный холл. – Можем поработать в гостиной. Или в столовой. Дом прослушивается в любой точке, так что все равно, где мы с вами будем беседовать.

– Какой интересный выбор, – потер тщательно выбритый подбородок Глушко. – Что ж, раз нас будут слушать в любой точке этого похожего на музей роскошного дома, предлагаю вам выбрать место, которое нравится лично вам.

– Мне не нравится ни одна точка в этом доме, но как верно вы подметили про музей, – развеселилась Дарья. – Что ж, давайте пройдем в гостиную. Там есть, чем поразить ваше воображение.

И распахнула перед психотерапевтом украшенные мозаикой двойные двери.

Елена Ховански любила роскошь. Ей нравилось восхищать гостей интерьером и дорогостоящим убранством. Само собой, утонченный интерьер ее гостиной вобрал в себя всю респектабельность классического стиля. Богатая резьбой панелировка стен, шелковые обои и сложный многоуровневый потолок послужили шикарным фоном для изысканной мебели и были призваны поражать воображение гостей. Но центром вселенной Елены Ховански являлся широкий камин из белого мрамора. Им восхищались даже самые заядлые скептики.

Федор Глушко с интересом осмотрелся по сторонам.

– Как вам место у камина, Даша?

– Вполне уютно для безжизненного музея.

– Тогда поработаем в этой зоне. Говорят, камин вызывает ощущение гармонии, даже если в нем нет огня.

– Думаете, в этом музее роскоши может возникнуть ощущение гармонии?

– А вы представьте себе, что место у камина – это маленький остров покоя. На этом островке мы и проведем первую консультацию.

– Остров из мрамора – не самое уютное место на земле, но давайте попробуем.

Даша устроилась в небольшом кресле и внимательно наблюдала за тем, как психотерапевт выгладывает на журнальный столик свои принадлежности.

– Что вас беспокоит, Даша?

– Ничего.

– А почему ваша мачеха уговорила меня приехать?

– Потому что ей очень хочется, чтобы я перестала страдать по своему погибшему жениху.

– А вы страдаете?

Даша неопределенно пожала плечами.

– Каким словом вы бы охарактеризовали ваши чувства к нему сейчас?

– Надежда. Несбывшаяся надежда на счастье.

– Не хотите немного порисовать?

– Нет.

– А может, все же нарисуете свои чувства?

– Ладно. Вам надо отработать гонорар, а мне надо сделать нечто, доказывающее, что я стала чувствовать себя лучше. Я нарисую вам картинку.

Она потянулась за листом белой бумаги и придвинула к себе пачку цветных карандашей. Общаться с другом отца было труднее, чем с остальными мозгоправами. Ей не хотелось ему врать. Не хотелось выдумывать.

Внезапно она почувствовала себя очень уставшей. Три года она пыталась стать француженкой. Она была так близка к своей самой желанной цели – забрать Даниэля из приюта. И все рухнуло в один момент.

– Что может подарить вам покой, Даша?

Перед глазами встал Михаил. Их встреча у рынка. Впервые за долгое время они оказались так близко друг к другу, а она все испортила.

Взгляд упал на широкое окно. Небо совсем затянуло. Начал накрапывать мелкий дождик. Почему-то ей захотелось выбежать на улицу, поймать такси и попросить отвезти ее к бандитскому причалу.

Подавив вздох, Даша взяла карандаш и принялась рисовать. Проступали силуэты мужчины и женщины, которые держат за руки мальчика. А рядом – собака.

«И дом. У них обязательно будет дом».

Даша улыбнулась самой себе и принялась рисовать некое подобие дома за спинами героев рисунка.

Потом вздрогнула, будто очнулась. С опаской взглянула на психотерапевта и резко разорвала рисунок пополам.

– Зачем вы это сделали? – удивленно взглянул на нее Глушко. – Там же была изображена чудесная семья. И вы улыбались, когда рисовали. Что вас так испугало?

– Бросьте! Это как будто идти в город, которого на самом деле не существует. Это иллюзия. Ей нет места в реальности. Уже нет. Невозможно мечтать о счастье, когда одного из участников рисунка больше нет в живых.

– Даша, вы нарисовали их в настоящем, – усмехнулся психотерапевт. – Мне кажется, вам есть, куда идти.

– Может, и есть… – понуро глядя на заливающий окно дождь, глухо проговорила она.

Глава 11. Дарья

Влад Багиров оказался светским красавцем. Он был из тех мужчин, что в свои сорок шесть стараются урвать от жизни все. Поджарый, роскошно одетый, с наглым, прожигающим взглядом темно-серых глаз, гость галантно ухаживал за Еленой и Дарьей. Рассказывал новости политической жизни Москвы, сетовал на неугодных власти либералов. Филипп, как представитель либеральных взглядов, едва сдерживался, чтобы не ответить колкостью на сетования Багирова. Но убийственный взгляд матери через стол мешал блондину развернуть баталию.

Елена была очарована Владом. Именно Влад Багиров с его связями в криминальных кругах и огромными средствами должен стать мужем непокорной Дарьи. И вроде все идет по плану. Падчерица смеется его шуткам, легко поддерживает разговор. И блеск в темно-серых глазах сорока шестилетнего магната говорит о том, что Дарья пришлась ему по вкусу.

– Влад, в субботу у нас будет большой праздник. Показ новых нарядов, а следом настоящий бал. Наша семья будет счастлива видеть вас на показе, – в конце ужина, когда всех разморило от коньяка, сладко заговорила Елена.

– Почему бы и не пойти? – окинул хищным взглядом падчерицу Елены Влад.

По красивому лицу Дарьи пробежала тень.

– Чудесно, дорогой Влад, – оживилась Елена. – Вот приглашение. Самый лучший столик в ресторане будет забронирован за вами.

– Надеюсь, Даша, мы с вами увидимся на показе, – едва заметно коснулся ее руки Влад, и в его глазах вспыхнул огонь вожделения.

Девушка вздрогнула.

– Кажется, я с вами засиделась, – натянуто улыбнулась Владу она и поднялась из-за стола.

– Еще не принесли десерт, милая, – ласково произнесла Елена, но лед в изумрудных глазах было ничем не скрыть.

–О, десерты не для меня, я слежу за фигурой, – дерзко улыбнувшись мачехе, задвинула свой стул Даша.

– Увидимся послезавтра, – Влад поймал ее руку и поднес к чувственным губам.

Вздрогнув от неожиданной дерзости гостя, Дарья подарила ему растерянную улыбку и застучала каблучками в сторону выхода из столовой.

– Я надеюсь увидеть эту милую леди за тем самым лучшим столиком на вашем балу, – сверкнул хищным взглядом темно-серых глаз в сторону Елены гость. – Вы же заинтересованы в моих инвестициях? Между прочим, с недавних пор я ищу молодую жену. И блондинки с голубыми глазами как раз в моем вкусе.

– Милая леди будет на банкете в своем самом лучшем платье, и обязательно сядет по правую руку от вас, дорогой Влад, – одарила мягкой улыбкой гостя Елена.

– Скажу вам честно, я очень люблю робких и нежных красавиц. Мои предпочтения основаны на страсти к подчинению. Ваша падчерица будет идеально смотреться в моей спальне на черной шелковой простыне. А если добавить некоторые атрибуты – например, черную шелковую повязку на глаза и кожаные наручники, ее обнаженное тело будет великолепно.

Филипп поперхнулся и закашлялся.

– О, мой юный друг! – с усмешкой похлопал его по спине Влад. – Видимо, вы еще не вкусили той прелести, которую дает власть над красивым женским телом.

– Боюсь, уважаемый Влад, моя сестра не примет ваши игры, – поморщился Филипп, оскорбившись таким панибратским обращением. Неопытным юнцом он себя точно не считал. – Ее сложно удержать под контролем даже нам, ближайшим родственникам.

– Чем яростней сопротивление, тем интереснее игра, запомните это! – приподнял наполненный французским коньяком хрустальный бокал на короткой ножке уже хорошо подвыпивший гость.

– Если вы готовы инвестировать крупные средства в наш город, то все в ваших руках, дорогой Влад, – понимающе улыбнулась Елена. – Забирайте мою падчерицу хоть сегодня и приручайте ее, сколько душе угодно.

Красивое лицо Багирова осветила блаженная улыбка.

– Нет, давайте обсудим такую возможность после бала.

Филипп презрительно фыркнул.

– Как вы собираетесь это сделать, уважаемый? Она ни за что с вами не поедет! Девушку надо хотя бы обаять, прежде чем укладывать на черные простыни и приковывать наручниками к спинке кровати.

– У меня есть отличные телохранители и бронированный джип. Никто даже не заметит, что ваша сестра поменяла место жительства. Верно, Елена?

– Если Даше понравится такой расклад, то почему я должна противиться вашему личному счастью? – развеселилась мачеха. – Мы совсем не против породниться с вами, Влад. Только помните – моя падчерица не из тех, кто легко сдается.