Йерве из Асседо

Случайно увиденный мной одним майским утром роман с заковыристым названием возглавил список лучших книг не только года (не представляю, что его может сместить с этого пьедестала), но и последних нескольких лет.В аннотации написано, что это история взросления девочки-подростка, но это что-то большее, довольно сложно выразить одной фразой о чем эта книга.Пятнадцатилетняя Зоя по прозвищу Комильфо из пахнущего морем города детства Одессы узнает о своих еврейских корнях, поступает на программу НОА и отправляется на обучение в израильскую школу-интернат в древним Иерусалим с лабиринтами кривых улочек и где пьют «не чай, а эликсир из листьев, растущих в том Саду, куда никому хода нет, и из коры гранатовых деревьев»Йерве из Асседо - это глоток свежего воздуха. Это история о неудачах и надеждах, об отношениях с товарищами и учителями, об одиночестве и противостоянии этому миру, о рыцарях, выдуманных и настоящих, о первых потерях и о первой любви. Это образы старого города с множеством памятников, звезд в ночной пустыне, запахи бугенвиллей, миндаля и кофе с пряностями. Это край, в котором каждый отыщет то, что так ему необходимо.

Невероятная книга. Из тех, которые читаешь на одном дыхании и страшно жалеешь, что они закончились. Восхищает слог писательницы, умение выписать так тонко и верно чувства подростков и взрослых – некоторым персонажам уделена буквально пара слов, но читатель его видит и чувствует. И сама история, многослойная, тягучая, нежная и резкая одновременно, не отпускает ещё долго после того, как последняя страница перевёрнута.

Эта книга точно войдёт в мой топ прочитанного за все годы — настолько она хороша. Многие темы в ней откликаются, а каждая страница погружает нас в глубины Одессы, Иерусалима и внутренних миров героев. Читаешь, кто-то что-то говорит — казалось бы, простая истина, а словно ушат ледяной воды.Несмотря на то, что тема взросления довольно избитая, в этом романе она раскрываается как-то по-новому. Здесь не только первая любовь и дружба, но и тоска по Родине, привязанность, новые места и психотерапия. Атмосфера советского союза и люди, которые выросли в ней, несколько отличаются от того, что мы привыкли видеть. Чуткость и смирение, присущее им, добавляют роману ту самую изюминку, благодаря которой его хочется перечитывать. Я почувствовала в нем некую схожесть с творчеством Наринэ Абгарян и Эльчина Сафарли.
То, как Виктория пишет о чувствах и эмоциях, — это тонкое полупрозрачное кружево из рук искусной мастерицы. Чтобы вы поняли о чём я говорю, я предоставлю вам выборку любимых цитат:«А жалость, как известно, наикратчайший путь к женскому сердцу.»«Вот интересно, что хуже — прослыть шлюхой или андрогином.»«И он был не только несчастным по жанровому призванию, так его ещё и одесское быдло покалечило.»«Все собравшиеся за обеденным столом потупили взоры. Папа энергично отодвинул тарелку куриного бульона и налил себе коньяк. Папа пил коньяк очень редко: в экстремальных случаях и на праздники. Сегодня был не праздник.»«Асседо благословенно... Каждый в нём отыщет то, что так ему необходимо: вымысел, мечту и сказку, благосклонную погоду, мать, отца, любовь и ласку, дружбу, преданность, заботу. Все мечты ему подвластны, всё сбывается однажды. Асседо не знает горя. Асседо не знает жажды»Не нужно искать в этом романе какой-то закрученный сюжет и интриги, не по этой части. Эта книга об отношениях и любви — родительской, сестринской, дочерней, дружеской. У каждого из героев есть серьёзные раны, которые периодически открываются и которые нужно залатать в конце концов.Герои обычные, приземленные. Да, традедии слуяались в их жизнях, и именно поэтому они встретились — чтобы вновь запустить сердца друг друга, зажечь глаза, открыть правду и вернуть волю к жизни. Мы наблюдаем трансформацию целой семьи, вернее, даже нескольких семей, на пути к собственному исцелению.

Моя книга года и на все временаЭта книга, как первая любовь, настигла меня без спроса, оглушила и затопила все органы чувств. Я читала на ходу, за рулем на красном светофоре, на эскалаторе, урывала пять минут между пациентами в клинике и – до поздней ночи. Собака ждала прогулки, немытая посуда – хотя бы взгляда, дедлайны горели синим пламенем…52 главы-недели из жизни девочки с необычным прозвищем пролетели за четыре дня. Вообще, имена и названия – один из любимых трюков автора, в которых он, несомненно, силен. Тут вам и перевертыши (как в заголовке), и «склеенные» слова (пить многоводы, стать Кемугодно), и двойные смыслы. А встреча героини с новым языком – ивритом – толкает ее фантазию за пределы абсурда:
«В уродстве с ‘адаптацией‘ могла потягаться только ‘абсорбция‘. Оба этих слова превращали нас из людей в химические элементы».У необычной девочки необычное пристрастие: она обожает памятники, которые «понимают ее без слов». А что произойдет, когда она встретит человека-памятника?Книга затрагивает глубокие темы, которым нельзя не сопереживать: взросление, репатриация, зов корней, (не)принадлежность к группе сверстников, к стране, к языку и культуре. Первое влечение, первая любовь. И это только начало списка. Сколько уровней узнавания прошла я, читая! Словно неслась по лабиринту-спирали, с каждым витком проникая все глубже и глубже в себя.И вместе с тем книга написана легким стилем, без претензии на вычурность или утомительную философию:
«Я очень люблю слова, но только когда они не вслух, а про себя, написанные».
«Пока мы не теряем надежду оживить памятники, мы сами продолжаем быть живыми».Местами пронзительно, а местами так смешно, что дети прибегали взглянуть – чего это с мамой? То ревет, то хохочет и хрюкает…
Персонажи заслуживают отдельного отзыва. Все они – и главные, и второстепенные – шедеврально живы и правдоподобны. Поселились в моей голове и, видимо, съезжать не собираются.Огромное спасибо автору за эту книгу, за встречу с родственными душами на каждой из семисот страниц. Искренне завидую тем, кто еще не отправился в путь под названием «Йерве из Асседо». Захватите бумажные салфетки, многоводы и… ныряйте!
Инна Гендель

Книга невероятная, одна из немногих которая берет в спец плен и не отпускает до конца. Легкое повествование, захватывающие, временами очень волнительное, по-детски трогательное и ностальгичное. Искренностью и добротой автора пропитано каждое слово, чувствуется характер, а значит душа. Книга словно живая, которая обнимает и оставляет нежное послевкусие. Браво автору, Вика, если читаете наши отзывы, моя Вам личная благодарность за такой подарок. Вы подарили мне пять классных вечеров в Осседо, это было Камильфо)

Спасибо автору!Это та книга, которая точно оставит след в твоем сердце. Когда хочется вернуться и еще раз перечитать конец.И очень хочется приехать в Израиль.И в Одессу…И немного жаль, что в тебе совсем нет еврейской крови)Рекоментую.

Замечательно! и, по-израильски, без прекрас.спасибо автору за эмоциональный спектр, захлестнувший меня по ходу прочтения. прекрасно было вернуться в себя-подростка. вернуться в себя-приехавшую ( хотя это произошло в 30-летнем возрасте) За слезы. За наши реалии. С этой книгоймне было очень душевно

А вот, наполовину, не соглашусь я с Диной Ильиничной. Тема взросления - да, но Любви нет, вернее есть, но не та. Немного такая замануха, как мне кажется. Но книга отличная. И хотя я колебалась между 4+ и 5, под конец меня так проняло, что в оценке уже не сомневалась.Длинный, большой, объёмный роман. И здесь речь не только и не столько о страницах (704 стр. или 25+ часов), а о качестве.Пятнадцатилетняя Зоя, с лёгкой подачи брата, "назло" уезжает в Израиль по программе НОА– Ноар Осе Алия, – сказала Магги на тарабарщине, но я уже знала, что такое алия – слово из “Тысячи и одной ночи”. – Молодежь делает алию, – расшифровала Магги, – то есть репатриацию… то есть молодежь едет на родину отцов… то есть праотцев. – Да, – сказала я, – я всегда мечтала посетить родину моих праотцев. Запишите меня на “НОУ”.И вот об адаптации этой девочки и других подростков и пойдёт речь в книге.“Адаптация” была термином, к которому все взрослые в Деревне испытывали чувства даже более нежные, чем к слову “савланут”, что означало “терпение”, и “леат-леат”, что означало “потихоньку”, и использовали его при каждом удобном случае, несмотря на то, что оно звучало так мерзко, будто кто-то водил ногтем по наждачной бумаге. В уродстве с “адаптацией” могла потягаться только “абсорбция”. Оба этих слова превращали нас из людей в химические элементы.А ещё об Израиле, об израильском менталитете, о потерях и приобретениях. Очень честно, очень правдиво, очень по-настоящему.Отличный язык, живые герои.Прекрасный роман, очень понравился.