Читать онлайн Девочка олигарха бесплатно

Глава 1

— Я узнала адрес, Стась. Ты точно уверена, что пойдешь к нему? — спрашивает Лена с волнением в голосе. — Мне не нравится эта идея, подруга. И твоим родителям это точно не понравится! Пожалуйста, подумай еще немного как следует. Он, наверное, очень злится.

— Да, конечно злится. Горюет. Но я должна, — вздыхаю. По телу пробегает нервная дрожь. — Это нужно сделать, понимаешь?

— Нет, не понимаю! — восклицает нервно подруга. — Адвокат запретил даже думать о таком. Сказал, что все вопросы только через него. Твоя мать, твой брат, отчим, они же все с ума сойдут, если узнают. Это не простой человек, Стась. У него власть, деньги. Он рулит нашим городом. Думаешь, придешь к нему, и он простит, по головке погладит?

— Нет… Не погладит. У меня душа болит, Лен. Я схожу. Если ему будет от этого легче, пусть всю свою боль на меня вывалит…

Подруга поняла, что меня не переубедить и перестала приводить аргументы, к моему облегчению, потому что держалась я из последних сил. Начинаю заказывать такси, Лена обрывает меня.

— Я отвезу. С тобой поеду.

— Это за городом… Полтора часа отсюда, и то если с пробками повезет.

— Наплевать. Тем более. Не отпущу одну. Кто-то должен с тобой пойти.

Охраняемый поселок с небольшим количеством домов, расположенных далеко друг от друга. Нас останавливает шлагбаум, и суровый начальник охраны долго расспрашивает к кому я приехала, зачем. Ожидают ли моего визита. Отвечаю предельно честно, разумеется не открывая своего настоящего имени. Если Огнев узнает, что к нему явилась ответчица по его иску, виновница ДТП в котором погибла его невеста… Вряд ли захочет меня видеть. Возможно, это нечестно, но у меня духу не хватает сейчас признаться во всем перед этими охранниками. Лучше наедине… Огнев, впрочем, меня наверняка узнает, он предельно внимательно следит за расследованием. Хочет меня посадить…

Несколько молодых парней в форме охранников поглядывают на нас с интересом, улыбаются, перешептываются. Меня это лишь сильнее нервирует.

Начальник охраны велит ждать, уходит куда-то, забрав «мой» паспорт. На самом деле я дала паспорт Лены. Она работает психологом в фирме, в которую недавно обращался Огнев. Мы придумали это на ходу, в машине, когда рассуждая, Лена обронила, что Огнев скорее всего не захочет с нами встречаться, что в его поселке наверняка охрана и у нас еще на подъезде потребуют паспорт. Жалела, что это не пришло ей в голову сразу, что проделали уже больше половины пути. Снова предлагала мне передумать и вернуться. Я категорически отказалась. Увы, есть у меня такое свойство характера: если что-то вбиваю себе в голову, уже невозможно переубедить.

Поэтому, придумали что возьму ее паспорт. Мы немного похожи. Только Лена брюнетка, а у меня светло русые волосы. Но сейчас мороз и мы обе в шапках. Да и в конце концов, женщинам свойственно менять цвет волос куда чаще, чем паспорт.

— Зря вы к Огневу приехали, девочки, — неожиданно проявляет откровенность один из парней. — Бухает он, жестко. Невеста у него погибла, да вы, наверное, и сами в новостях видели. Жалко, такая красотка была, глаз не отвести. Огнев теперь пока не отомстит, не успокоится.

Вздрагиваю нервно. Так странно слушать трагедию своей жизни вот так, со стороны, как обсуждение новостей по телевизору.

— Спасибо за то, что предупредили. Мне тоже кажется, что мы зря сюда приперлись, — мрачно кивает Лена.

— Не надо, Лен, пожалуйста, — произношу с мукой в голосе.

— Еще не поздно, девочки. Пока наш Семеныч, старый хрыч, до Огнева дозвонится, год пройдет. Он без разрешения самого хозяина дома вас даже в поселок не впустит.

— Мы приехали не для того чтобы развернуться обратно, — стараюсь говорить твердо. Но чувствую, что моя воля буквально на грани… Мне ужасно не по себе, не нравится эта ситуация… Да что там, мне до чертиков страшно.

— Интересно, зачем вы приехали, — подмигивает один из парней. Я бледнею.

— Не будь таким любопытным, — отрезает Лена, заметив мое состояние.

— В любом случае, зря, девчули. Говорю же, Огнев уже неделю как не просыхает. К нему никто, кроме сестры, приезжать не решается. А тут такие милашки прямо в пасть к злому Серому Волку.

— Может и правда, не стоит тебе идти? — снова спрашивает Лена с тревогой. — Послушай, что люди говорят, ну что ты ему скажешь, правда? Что это изменит?

Я ничего не отвечаю, стою закрыв глаза. Возвращается главный охранник. Смотрит на меня как-то подозрительно, я ужасно напрягаюсь. Что если заметил, что на фото в паспорте не я? Мои фотографии мелькали в газетах, чего только не писали про аварию! Правда в основном это были снимки с фотосессий, макияж очень сильно меняет мое лицо.

— Ну что ж, он согласен вас принять, Елена. Хотя удивлен и недоволен незапланированным визитом. Прошу за мной. Машина останется за шлагбаумом. А ты здесь подожди, — поворачивается к Лене, которая собралась идти вместе с нами.

— Почему это? Я её одну никуда не отпущу, тем более к какому-то алкоголику.

— Ага, тебя забыли спросить, ты ещё тут покомандуй. Не хотите делать как сказано, можете уезжать, вас никто не держит.

— Нет, я пойду с вами, — говорю торопливо.

— Ты с ума сошла? — психует подруга. — Вообще не соображаешь? Все, я звоню Сашке! Пусть он нас прибьет обеих, но лучше он, чем обезумевший от горя псих, — шипит мне на ухо, чтобы другие не слышали.

— Прекрати, сейчас же. Брата не вмешивай! — рявкаю на подругу так, что она даже отшатывается.

— Пойдемте, не слушайте мою нервную подругу, — говорю охраннику.

Обхватив себя руками, Лена смотрит нам вслед.

Иду по хрустящему свежевыпавшему снегу за охранником. Щеки щиплет мороз. На улице около десяти градусов, погода чудесная. Вокруг невероятная красота, все в белом покрывале пушистого рыхлого снега. Поселок красивый, высокие заборы, из-за которых виднеются дорогие особняки. Мы идем долго, минут тридцать. Я уже выбиваюсь из сил.

— Устала? — сочувственно говорит охранник. — Потерпи немного, совсем чуть-чуть осталось. Обычно мы на специальной машинке тут рассекаем, для таких дел припасена, а сегодня, как назло, из строя вышла. Не завелась с утра, в ремонт отвезли. Вот так-то. Не знаю, почему он вашу машину не разрешил на территорию пустить. Огнев сейчас странно себя ведет, что неудивительно. Мало того, что баба его погибла, так еще и в новости вот так загреметь, кому понравится. Вдруг вы две репортерши. Ты учти, у него на папарацци аллергия мощная, может и наподдать.

— Я не журналистка, — отвечаю глухо.

Не так представляла себе эту встречу. Я мокрая, потная под теплым пуховиком, лицо горит, наверняка красное. Мне совсем не хочется так выглядеть перед Огневым, но теперь уже ничего не поделаешь.

— Ну вот, пришли, — показывает на особняк из черного камня. Довольно лаконичный стиль, холодный и неприступный.

Охранник нажимает на кнопку домофона.

— Она здесь, — сообщает в прорезавшийся хрипом динамик.

Тяжелая кованая калитка распахивается.

— Ну удачи, девонька. Я тебя тут ждать не буду, замерзну. Сами с хозяином решите, как тебе обратно. Вряд ли проводит, но может кто сопроводит, у него в доме слуги имеются.

— Я запомнила дорогу, спасибо.

— Ну, с Богом.

Мысленно повторяю эти слова и прохожу в калитку. Она захлопывается за моей спиной с громким металлическим лязгом. Как решетка камеры. Что, возможно, ждет меня в скором времени.

* * *

Жизнь меня к такому не готовила. Я росла любимицей родителей, ни в чем не знала отказа. Легко заводила друзей, легко училась, закончила школу с золотой медалью. Поступила в университет на факультет менеджмента. Еще когда мне только исполнилось тринадцать, на меня обратила внимание хозяйка модельного агентства и с тех пор, пройдя обучение, я имела собственный стабильный, пусть поначалу и небольшой, заработок. Сейчас я зарабатываю прилично, ни в чем не завишу от родителей, сама оплачиваю учебу. Единственной трагедией, свалившейся на голову всем нам, стала внезапная смерть отца, от сердечного приступа. Он умер прямо на работе. Мама страшно переживала. Это случилось четыре года назад. Мы с братом как могли поддерживали маму, она много стала болеть. Врачи предупредили, что это психологическое и что ей нельзя нервничать…

Потом мама познакомилась на отдыхе с Вадимом, моим отчимом. Это произошло полтора года назад, с тех пор за маму мы были спокойны. Она обрела новое счастье.

Как она переживет, если мне, возможно, придется сесть в тюрьму? Даже представить не могу!

В момент аварии я спала на переднем пассажирском сидении, вообще ничего не видела. Брат клянется, что встречная машина вылетела из-за перекрестка, на огромной скорости… ДПС приехали моментально. Не помню, в какой момент я ляпнула, что была за рулем. Просто подумала — брат жениться собирается, его невеста, Алина, беременна… а я… мне вряд ли много дадут. Понадеялась на свою симпатичную мордашку. Или вообще не понимала, что делаю. Но сейчас, после всего что обрушилось на мою семью, мне дико страшно. Жених погибшей оказался очень влиятельным и богатым. У отчима сразу начались проблемы в бизнесе, сейчас он на грани банкротства. Брата уволили из больницы со скандалом. Я хотела думать, что все это случайности, но меня просветили. Это месть и будет только хуже. И нет никакого способа договориться. Меня посадят, мне дадут максимальный срок и лучше если я приму это тихо и молча.

Все это донесла до меня женщина юрист, работающая на Огнева. Она была очень мила, сочувствовала мне. Но при этом говорила ужасные вещи. В которые невозможно поверить. Я передала ее слова своему адвокату и тот уверил, что меня просто «разводили». Чтобы не пыталась выйти под залог.

Я провела в камере лишь двое суток, из которых ничего не помню. Сплошной туман, видимо под воздействием шока была.

В какой-то момент, когда меня отвезли в камеру предварительного заключения, я испытала такой ужас, что была почти готова признаться, как все было на самом деле. Стыдно вспоминать моменты страха и малодушия. Потом взяла себя в руки. Саше нельзя сюда. Он болен… у меня нет другого выхода.

Но я приехала сюда не для того, чтобы молить зверя о пощаде. Я хочу хоть немного умерить его боль. Он потерял не только невесту, но и не родившееся дитя. Что может быть больнее? Хочу показать, как искренне ему сочувствую. Если Огневу станет легче, пусть вывалит всю свою ненависть на меня.

Безумие? Определенно. Возможно я действительно сошла с ума. Потому что с момента аварии моя жизнь похожа на непрекращающийся кошмар…

Глава 2

Дом Влада Огнева предстает передо мной во всем своем суровом величии. Сердце колотится все сильнее по мере приближения к двери. Только поднимаю руку, чтобы постучать, как входная дверь распахивается. На пороге женщина средних лет в строгой униформе горничной.

— Проходите, — говорит холодно. Выглядит недовольной, словно я нарушила ее покой.

Делаю глубокий вдох и вхожу в очень просторный пустой холл.

Ну правда, глупо было ожидать, что олигарх Огнев будет ждать меня на пороге. Но я почему-то именно так себе представляла. Ничто из моих фантазий не воплотилось.

Я настолько ошеломлена богатством интерьера, что не замечаю, как мой полушубок, шарф, и даже шапка оказываются в руках ловкой горничной.

Смущаюсь своей прически, точнее, ее отсутствия. Не подумала, что придется снять шапку, что волосы рассыплются по плечам в беспорядке. Так нервничала, что не до внешности было. Обычно я собираю свои длинные ниже талии волосы в пучок или косу.

Чувствую себя замарашкой в этом пафосном дорогом доме. Простое серое платье, теплые серые колготки. Угги с пушистым белым мехом. Наверное, нужно разуться.

Опускаю взгляд на свои ноги, наклоняюсь…

— Разуваться не нужно. Следуйте за мной, — звучит почти приказ.

Колени дрожат, послушно следую за женщиной, машинально продолжая оглядывать владения мужчины, с которым меня совершенно случайно столкнула судьба. Дорогие картины в тяжелых рамах, огромные окна, череда проходных комнат с уютной мебелью. Здесь даже пахнет богатством. Никогда не была в домах столь высокого уровня. Я, кстати, понятия не имею, чем занимается Огнев…

Мы идем и идем, продолжаю ошеломленно разглядывать убранство дома, похожего больше на музей. Поднимаемся на сверкающем зеркальном лифте на третий этаж. И вот, наконец, тяжелая массивная дверь.

Женщина стучит, открывает ее, показывает мне жестом, что могу зайти. Делаю пару шагов. Дальше очень толстый, светлый ковер. Я не могу наступить на него в уггах, для меня это почти кощунство. Оглядываюсь по сторонам. Никого. Сколько мне ждать хозяина? В конце концов, решаюсь и скидываю обувь. С наслаждением наступаю на пушистое совершенство на полу. Так мягко. Приятно. Прикрываю глаза.

— Интересно, ты настолько наглая, или просто безумная? Как ты посмела явиться ко мне домой? — хриплый голос настолько внезапно разрезает пространство, что буквально оглушает меня, хотя говорит мужчина негромко. Дергаюсь и тихо вскрикиваю от испуга. Массивное кожаное кресло, повернутое к стене, разворачивается. Сцена, достойная какого-нибудь гангстерского фильма.

В голове пульсирует страх. Сердце вдруг сжимается, у меня перехватывает дыхание.

Столько раз проигрывала в голове как буду вести себя, что говорить, а сейчас не получается собраться с мыслями. Стою в полном ступоре.

Мужчина не торопит меня, но его внимательный взгляд давит, с каждой секундой чувствую себя все хуже. Огнев слегка наклоняется вперед, облокотившись на стол, сцепив руки.

В этот момент отчетливо понимаю, что прийти сюда было худшей идеей.

— Так зачем ты пришла, мразь? — произносит тихо и в то же время безжалостно.

— Простите меня… Я не должна была. Теперь я это понимаю… — отвечаю едва слышно.

— Не должна была что? Садиться за руль? Или, может быть, родиться на свет?

— Вам очень больно, я понимаю…

— Да что ты знаешь о боли?

Он вдруг резко поднимается из кресла. Высокий, очень крупный, тело атлета. Сплошные бугры мышц. На нем лишь борцовка, которая только подчеркивает его развитую мускулатуру.

За пару шагов оказывается вплотную ко мне. Нависает, давит своим физическим превосходством. От него пахнет алкоголем и потом. Это странный запах, неприятный, резкий и в то же время странно волнующий, от которого пересыхает в горле. Огнев выше меня на голову. Крупнее раза в четыре. Чувствую себя песчинкой рядом с ним. Которую он способен раздавить двумя пальцами…

Смотрит на меня налитыми кровью глазами, и я машинально делаю шаг назад, начинаю пятиться к двери. Он выглядит смертельно вымотанным, заросший щетиной, темные круги под глазами. И все же это очень красивый мужчина, с правильными чертами лица, темными пронзительными глазами и твердым упрямым подбородком.

— Я только очень хотела сказать, как сожалею, — произношу едва слышно. — Знаю, что просить прощения бессмысленно. И все же, хочу это сделать. Для себя. Не для того чтобы мне за это были какие-то поблажки… Мне бесконечно жаль. Простите…

Огнев продолжает внимательно меня разглядывать, при этом его лицо непроницаемо. Невозможно понять изменила ли хоть каплю его отношение к себе. Может удивила, или, может быть, затронула человечную струну в его душе? Я ведь на самом деле ни капли не лгу, не кривлю душой. Произошедшая авария стала болью для меня, самым страшным событием в жизни, которое никогда не забуду.

Я видела передачи о таких случаях. И каждый раз, по крайней мере очень часто, вставал вопрос — почему виновный, или его родственники не просили прощения? Наоборот, отгораживались. Я хотела поступить по совести. Сможет понять это Огнев? Или решит, что этот шаг только ради надежды на послабление?

Неужели он не понимает, не может догадаться, как сложно было решиться прийти сюда, чего мне это стоило?

— Я… я должна была попросить у вас прощения.

— Серьезно? Ты правда считаешь, что я такой идиот что поверю? Думаешь, похлопаешь тут глазками и это все исправит? — произносит хрипло.

— Нет, я лишь пыталась объяснить… рассказать…

— О чем ты хочешь мне рассказать? О том, как села за руль, едва получив права? Во время дождя, не имея никакого опыта вождения? О том, что твой придурок брат не остановил тебя, хотя должен был понимать, чем это может закончится. Не сомневаюсь, что он никогда не отказывал своей маленькой сестренке. У тебя не получится похлопать глазками. Я не прощу и не забуду. Ты ответишь за все. Я отомщу.

— Я и не жду что простите… Я виновата и отвечу за все что произошло перед законом…

— Может, тогда на колени встанешь? Чтобы я убедился в твоем раскаянии? — произносит неожиданно изменившимся тоном, и я цепенею.

Такого я точно не ожидала…

Это прозвучало двусмысленно. И очень грубо. Вспыхиваю, чувствую, как к щекам приливает жар. Что за пьяный бред несет этот ненормальный?

Но взглянув в черные, горящие ненавистью и гневом глаза, вздрагиваю и подчиняюсь. Судорожно сглотнув, опускаюсь на колени.

Я не пытаюсь больше молить о пощаде. Я сама никак не могу простить… Себя, брата, чертову судьбу.

Меня охватывает чувство, что все идет слишком неправильно. Нет, не хочу в это верить, не может убивающийся по возлюбленной мужчина делать мерзкие намеки на… Боже, я даже мысленно не могу это произнести.

Сексуальный подтекст. Будучи моделью, я очень часто сталкиваюсь с флиртом, заходящим за грань, сальными предложениями, грязными шуточками. Не то чтобы прям регулярно, но случается. Ненавижу эту сторону своей профессии, но ничего не поделать…

Как же хочется думать, что сейчас мне показалось, что все не так, что этот мужчина просто страдает…

— Это очень интересно, девочка, — произносит Огнев обманчиво мягким тоном.

Мне до одури страшно. Он может разорвать меня своими ручищами, даже пискнуть не успею. Что же я наделала? Зачем пришла сюда? Как могла подумать, что это поможет нам обоим?

— Значит, ты готова на все? — его голос вдруг резко меняется, становится очень низким и хриплым. Внезапно его пальцы зарываются в мои волосы, сгребают в кулак, а затем больно сжимают.

— На меня смотри, — больно тянет за волосы, чтобы подняла голову и посмотрела прямо ему в лицо. — Ты правда решила, что смазливая рожа и подрагивающие губки смогут что-то изменить? Я таких как ты могу ебать пачками, ежедневно. Но ты слишком молода чтобы в этом разбираться, верно? Думаешь, что между ног у тебя спрятан рай для мужика? Чтож, давай проверим.

От грубых слов я уже буквально пылаю, меня душит стыд, меня трясет от страха. К этому примешивается еще и злость — ненавижу таких грубых мужланов. Считают, что каждая женщина только и мечтает о нем… Да, Огнев именно из таких, определенно!

— Я не… я правда хотела только извиниться, пожалуйста, умоляю вас… не надо… Отпустите!

Но он не собирается отпускать, наоборот, второй рукой нащупывает сзади молнию на моем платье и резко дергает вниз!

Меня захлестывает паника, теперь уже не остается ни грамма сочувствия к этому дикарю, который мало того, что произносит отвратительные вещи в мой адрес… Как он смеет так обращаться со мной? Трогать меня, мою одежду…

Я даже встать не могу, потому что не отпускает мои волосы. В уголках глаз от бессилия выступают слезы и буквально застывают там льдинками, настолько мне страшно. Понимаю теперь выражение «кровь стынет в жилах». Именно это сейчас происходит со мной, как бы ни было сложно в такое поверить! Даже в самом жутком ночном кошмаре не могло привидеться.

— Мне больно. Отпустите меня. Умоляю, отпустите! — захлебываюсь криком.

Кажется, у меня начинается истерика.

— Мне тоже больно… — хмурит свои идеальные брови, жадно смотрит на меня. Как он может? Как может вести себя вот так пошло, отвратительно? Ведь он невесту потерял! Или помутился рассудком?

— Открой рот.

Это не предложение, а жесткий приказ, который хлещет как пощечина. Смотрит как

ястреб, который вот-вот набросится, на губах меж тем застыла ехидная ухмылка. От этого мужчины веет настоящим безумием.

Изучает меня, скользит взглядом по телу.

— Вы меня неправильно поняли, — произношу срывающимся на шепот голосом. Меня колотит от озноба, липкий пот ползет по позвоночнику. Так страшно мне не было, наверное, даже в тот момент, когда я проснулась и увидела перевернутую машину, с которой мы столкнулись…

— Да что ты? — насмешливо подначивает Огнев. — Насколько неправильно?

— Я не проститутка… Я не платить своим телом пришла. Я хотела нормально поговорить…

— И я тебя выслушал, верно? Несмотря на то, что это было отвратительной наглостью с твоей стороны прийти сюда. Ты, сука охуевшая, поняла? Посмела прийти и что-то про извинения лепетать… Мне это не нужно. Слова ничто. Но раз уж ты здесь, я возьму что захочу.

— Хорошо… Отпустите меня! Я ошиблась… Не должна была приезжать, теперь понимаю.

— Ты ошиблась, да. И теперь придется заплатить за свою ошибку.

Глава 3

Огнев

Она красивая, бл*дь. Красивая, юная, пиздец какая чувственная. Глядя на губы этой девчонки невозможно не думать о сексе. Я не встречаюсь с такими. Она слишком молода и слишком… натуральна. Смешно, но в моем окружении таких нет почти. Там все бабы сделанные. Работа над собой, своим телом — их основное занятие. Они идеальные. Куклы Барби, сука… В обществе где я вращаюсь других не держат. Может поэтому эта девчонка действует на меня как заряд тротила?

Лохматая, русые волосы рассыпаны по плечам в беспорядке, с румянцем на щеках, с пухлыми губами такой формы, что нет сомнений, в них никогда ничего не кололи. Естественные, пухлые… еще и дрожащие, мля.

Я ненавидеть ее должен, это единственная естественная реакция для нашей с ней ситуации. А в голове мысли только о сексе. И это злит меня, распаляет злость еще сильнее.

Я поклялся отомстить суке, которая спровоцировала аварию, в которой погибла Анжела. Я не был влюбленным по уши, вообще слово любовь меня всегда дико бесило, раздражало до чертиков. Анжела мне подходила. Была неглупой, очень чувственной в постели, из хорошей семьи, знала когда замолчать, когда уйти, когда встать на колени.

Самые длительные мои отношения — почти два года. Но я не собирался жениться на ней. Это уже придумали репортеры. Ирония в том, что я планировал с ней расстаться. И тут бац, заявляет, что беременна от меня. Клянется, что ребенок мой, хотя я всегда требовал, чтобы пила контрацептивы. Презервативами мы последний год отношений не пользовались. Я доверял ей, она все время была только со мной. Верил, что не изменяла. Так какой смысл в резинке. Анжела во всем слушалась меня беспрекословно. Клялась, что забеременела совершенно случайно. Осечка.

Она была такой исполнительной… Сообщая о ребенке тряслась и рыдала, дико боялась, что на аборт пошлю. Дура. Я свое не убиваю. Насчет жениться — нет, Анжела мне тупо надоела. Но ребенка бросать не собирался.

То, что какая-то сука нарушила правила дорожного движения и убила сразу двоих, привело меня в бешенство. Хотелось раздавить голову твари голыми руками. Ярость кипела. Расул, мой лучший друг и партнер по бизнесу, еле удержал от безумных поступков. Я знал, что девчонка, нарушившая ПДД сидит в сизо. Я хотел ее убить. Найти нужных людей не проблема. Жажда крови сводила с ума. Да, я всегда был эгоистом. Не любил Анжелу, но она была моей. Никто не имел права забирать ее у меня…

Я долго разглядывал фотографию смазливой модельки, которая сидела за рулем. Молоденькая совсем. Бабам не место за рулем, всегда считал, а уж пустоголовым манекенщицам — сто процентов. Распорядился собрать полное досье. На семью, на ближний круг общения. Эта девочка пожалеет не только о том, что села за руль, но и о том, что на свет родилась.

И меня ни капли не будет мучить совесть. Если можешь делать — делай. Это всегда было моим главным правилом. Я хочу ее наказать. Почему-то ангельская внешность подняла со дна души звериную сущность, которая рвалась на волю, хотела крови.

Когда мне сообщили, что на посту охраны находятся две девушки, желающие пообщаться со мной, поначалу просто послал всех нахуй. Домработницу, которая принесла эту новость, охранников, которые тайно засняли девиц и прислали мне фото.

Я ее узнал. Даже в шапке узнал. Эти сладкие губы, «бантиком», как принято говорить в народе, которые раз увидев уже никогда не забудешь…

Только назвалась почему-то Леной.

Даже паспорт поддельный.

Хорошо. Легко догадаться, зачем она проделала такой путь, из города в деревню — так я называю элитный поселок, в котором кстати останавливаюсь не так часто. Предпочитаю столицу, центр города, чтобы и развлечения, и офис были рядом.

Эта сучка наверняка уверена, что ее смазливая мордашка меня разжалобит. На что она готова пойти чтобы я отказался от претензий? Что готова сделать?

Кстати, почему бы не воспользоваться ее предложением?

Раз уж сама приплыла в руки.

Пьяные мысли… Я редко позволяю себе расслабляться на полную катушку. Вообще я трудоголик, это всегда вменяют мне в вину и семья, и женщины. Мне нравится быть в полной концентрации. Нравится ставить задачи и добиваться их на двести процентов. Алкоголь это не про меня, но слишком трудной выдалась неделя. Пиздец насколько. Особенно доконал разговор с матерью Анжелы. Она осталась одна. Муж умер, детей больше нет. Сказала, что хочет за дочерью в могилу. Пришлось сидеть и долго убеждать в бессмысленности такого решения. Всю душу мне вынула та сцена. Я пообещал Инге, что смерть ее дочери не останется безнаказанной. А я не привык бросать слова на ветер.

И вот теперь виновница аварии стоит передо мной… На коленях.

А я не могу решить, чего хочу больше: — поиметь жестко, или вышвырнуть из своего дома как падаль. Наказать по всей строгости закона, как обещал убитой горем матери.

Но кто сказал, что одно помешает другому? — нашептывает подсознание. Может так будет вернее всего. Чтобы убедилась — смазливая рожа не всегда помогает.

Девчонка меж тем хмурится, дрожит, руки сжимает в кулаки. Явно не ожидала что наша встреча будет вот такой. Видно, что страшно паникует. Ее страх как наркотик для меня. Пиздец как заводит.

Никогда не принуждал ни одну женщину силой. Не было нужды, вокруг всегда было много баб. Даже когда денег было далеко не так много, как сейчас. Я не родился с золотой ложкой во рту. Скорее наоборот, вылез из грязи. Не люблю вспоминать свое голодное детство.

Всегда презирал насильников. Но ведь она сама пришла, так?

Бормочет извинения, глаза круглые, огромные, распахиваются еще сильнее, когда приказываю встать на колени.

Да, вот такой она мне нравится еще больше. Остается только одна деталь.

— Открой рот.

Столько ужаса в ее глазах, словно пистолет к ее голове приставил. Одной рукой держу за волосы, провожу пальцем по ее губам. Судорожно втягивает воздух и отшатывается.

Я не знаю, чего больше хочу в этот момент. Одна часть меня почему-то жаждет чтобы девчонка сопротивлялась, орала, послала меня ко всем чертям и убежала из дома. Физическую силу применять не стану, и в мыслях нет. Но другая часть не верит, что она это сделает. Потому что пришла не просто так. И будет добиваться своей цели. Ведь до сих пор стоит на коленях. Боится? Черта с два. Она все чувствует. Что я в ее руках, хотя это мои пальцы сжимают ее волосы. Но держит мои яйца в кулаке она. Прямо сейчас…

* * *

— У тебя классные губы. Тебе, уверен, не раз это говорили, — произношу хрипло.

— Перестаньте. Чего вы хотите? — чуть ли не всхлипывает.

— Разве ты не догадалась? Сомневаюсь, что у тебя проблемы с логикой.

Замолкает. Дрожит.

Отпускаю волосы и начинаю гладить ее по голове. Как же вкусно она пахнет. Ягодами. Видимо, шампунь. Но не только. Мне кажется она вся какой-то удивительно чистой, непорочной, несмотря на то что успел узнать о ней. С тринадцати лет работает моделью. О какой чистоте можно говорить? Смешно. В ночь, когда произошла авария возвращалась из ночного клуба. Правда, с братом. Но все равно. Не тянет на невинность. Девочка явно любит погулять. В крови нашли алкоголь и все же она села за руль и спровоцировала аварию.

Мне приходится буквально заставить себя убрать руку. Хочется гладить ее, хочется большего. Какое-то наваждение. Причем мои действия похоже успокоили ее. Она перестала дрожать.

— Отпустите меня. Пожалуйста, — повторяет шепотом.

Вместо ответа протягиваю руку к молнии на ее платье. Веду вниз. Девчонка даже не дергается, замерла как неживая. Вздрагивает, только когда мои пальцы касаются обнаженной спины. Мне хочется увидеть ее полностью голой. И это самое невинное из желаний.

Глава 4

Станислава

Что он творит? Я просто в ужасе, никогда в жизни не попадала в подобную ситуацию. Ощущение, что я как Алиса провалилась в кроличью нору, попала в другой мир. Потому что в моем мире мужчины не ведут себя вот так. В страшном сне не могло присниться, что когда попаду в дом потерпевшего, меня поставят на колени, будут трогать… Во всем этом явный сексуальный подтекст…

Как далеко Огнев готов зайти в своем желании отомстить, унизить, растоптать меня? Это явно сильнее обычной ненависти… Это что-то бешеное, ненормальное. Он животное! Дикое и безумное. Что же делать? Физически мне точно не справиться с таким огромным бугаем. Кричать? Подозреваю, что в доме этого монстра все слуги вышколены и бровью не поведут.

Надо как-то уговорить его. Но мысли разбегаются быть хладнокровной и рациональной в такой ситуации? Это невозможно…

Не могу больше выносить эту сцену, кажется вот-вот сойду с ума… Особенно когда подонок расстегивает молнию на моем платье! Теперь уже не остается сомнений в его намерениях. Отшатываюсь, неуклюже заваливаюсь на бок. Обхватив руками платье, чтобы не свалилось с меня, кое как встаю на ноги.

— Вы подонок! Я хочу уйти немедленно! — пытаюсь произнести эти слова твердо, но мой голос дрожит и звучит жалко.

— Разве я тебя держу, девочка? Сама найдешь выход? — говорит равнодушно.

Он словно потерял ко мне интерес. Вообще, его настроение меняется слишком быстро. Это ненормально. Но теперь страх проходит. Он меня все же пугал. Не всерьез… хотя все равно, ужасно стыдно и противно.

Как назло, платье я выбрала страшно неудобное. Чтобы застегнуть самой, надо извернуться. Не хочу делать это перед ним. Тем более, сегодня утром у меня не получилось и мне помогла мама…

Вспоминать о матери в такой ситуации — невыносимо больно. Что бы она сказала, узнай обо всем? Нет, конечно она не должна узнать…

— Мне нравится твоя игра в недотрогу, — неожиданно заявляет Огнев.

Провожаю его взглядом с опаской, думая, что идет ко мне. Но он направляется к бару. Наливает себе бокал. Судя по бутылке, это виски. Пусть напивается в одиночестве! Надо валить… Но как же мне стыдно выйти отсюда в расстегнутом платье!

Огнев вдруг берет второй бокал. Слежу за его точными, уверенными движениями, как наливает янтарный напиток. Невольно разглядываю руки, которые только пару моментов назад больно сжимали мои волосы в кулаке… Крепкие, крупные ладони. На широком запястье поблескивают массивные часы. Длинные пальцы. Завораживающе красивые, по-мужски крепкие, с твердыми ногтями.

О чем я вообще думаю? Меня охватывает стыд, зажмуриваюсь. И вдруг чувствую, что Огнев приближается ко мне. Второй бокал… он для меня? Зачем? Объявить перемирие, или продолжить пытку?

Ноздри вновь заполняет его запах. Тревожащий, глубокий, с древесными оттенками и горчинкой. Очень дорогой аромат вперемешку с запахом пота.

— Открой глаза, — его голос звучит насмешливо. Наверное, я выгляжу сейчас ужасно жалкой трусихой. Как глупо было выбрать такое платье… Но я же не знала, что меня здесь будут раздевать! И в мыслях не было!

— Выпей, — приказывает, когда встречаемся взглядами.

— Я не хочу… Спасибо, но…

— Пей, я сказал.

Только не спорить. Он меня скоро отпустит. Он не насильник, иначе бы не стал так долго возиться. Да и зачем это ему. Он красив, богат, у него наверняка толпы женщин. Меня же ему просто приятно унижать. У него есть повод для ненависти, я должна была предусмотреть…

Держит бокал в своей руке, оставив свой на барной стойке. Наклоняет к моему лицу. Делаю глоток и закашливаюсь, на глазах выступают слезы. Кашляю долго и мучительно, а самое ужасное, что руки выпускают ворот платья… И оно падает к моим ногам. От неожиданности вскрикиваю. Надо же быть такой неуклюжей. Делаю попытку наклониться и поднять чертово платье, но Огнев оказывается проворнее. Одной рукой обхватывает мою шею. Другой снова подносит бокал к моему лицу. Напоить меня хочет? Господи, когда все это закончится? Я не могу больше выносить все это! Готова голой убежать! Только подумала, что отпустило, как сцена вновь начинает напоминать какую-то порнографию. На мне только бюстгальтер, трусики, и плотные серые колготки. Прямо скажем, не верх эротизма.

— Я плохо переношу алкоголь, пожалуйста… не надо больше, — произношу слабым голосом.

Он смотрит на меня так странно. Буквально тону в его магнетическом взгляде. Чувствую себя кроликом перед удавом… Подавляющий взгляд. Невыносимо тяжелый. Он проникает под кожу. Становится тяжело дышать. Это какое-то безумие. Я до дрожи его боюсь и в то же время залипаю в повисшем зрительном контакте, разорвать который просто не в силах… смотрю жадно и ничего не могу с собой поделать.

Я не встречала таких мужчин никогда. Даже не думала, что они существуют в природе. Обычно мне общение с мужским полом давалось легко. Могла поставить на место, или даже подколоть. Всегда чувствовала равенство. Иногда свое превосходство. У меня есть парень… Мы встречаемся год, у нас серьезные отношения… Но ни разу в жизни ни с одним мужчиной я не чувствовала даже отдаленно похожего… Когда пересыхает в горле. Когда тебя подавляют. Когда ты ощущаешь себя слабой. Рядом с сильным хищником. Опасным самцом. Который принимает только одну форму общения — полное подчинение…

Чтобы хоть как-то прервать повисшее между нами напряжение, делаю глоток, надеясь, что после этого он от меня отстанет. Огнев убирает бокал. Ставит на стол рядом, но зрительного контакта не нарушает. Делаю шаг назад, чувствуя, что ноги подкашиваются. Только не это! Не хватает снова оказаться перед ним на коленях, ни за что… Спина натыкается на стену. Хоть какая-то опора.

— Я хочу уйти, — выдавливаю из себя едва слышно. Он не отвечает. Продолжает давить взглядом. На какую-то секунду мне кажется, что он сейчас меня поцелует. Смотрит на мои губы с какой-то звериной одержимостью. Его лицо так близко, губы почти касаются моих, рука проходится по груди, прикрытой лишь тонким кружевом бюстгальтера.

Безумие… Между нами звенящее напряжение, которое кажется таким плотным, что не вырваться. Я как муха в липкой паутине. Почти не осталось сил трепыхаться.

Огнев ныряет рукой в бюстгальтер, гладит, затем больно сжимает, мой рот непроизвольно распахивается. Его глаза вспыхивают, в них отголоски пожара. В котором мне суждено сгореть… Его ладони обжигают, настолько они горячие. Он весь как печка. От него исходит жар. Меня в пот бросает. Что же это такое? У Лены есть любимое выражение «ходячий секс», только она редко кого таким эпитетом удостаивает. Огневу, к моему огромному сожалению, это подходит на все сто… Между нами происходит нечто настолько неправильное, грязное, что меня колотит от дикого ужаса…

— Прекрати, — цежу сдавленно.

Как остановить его? Почему я даже заорать не могу? Меня словно сковало невидимыми цепями.

Отпускает груди, я облегченно вздыхаю, захлебываюсь воздухом. Даже не заметила, что задержала дыхание, будто под водой находилась, а сейчас вынырнула на поверхность.

Стараюсь выровнять дыхание. Главное не смотреть ему в глаза, иначе адреналин сразу зашкаливает. Опустив глаза утыкаюсь в сильную мощную шею с ровным золотистым загаром.

Рано расслабилась. Его рука проходится ниже, от груди до талии. Спокойно, даже равнодушно, тыльной стороной. И все равно, даже от этого касания костяшками пальцев током бьет. А затем ладонь внезапно ныряет под колготки…

Резко дергаюсь, но мне не справиться с этим бешеным зверем! Второй рукой Огнев обхватывает мою шею.

— Что тут у нас? — произносит вкрадчиво.

— Прекратите! Хватит…

Я больше не могу выносить все это… Захлебываюсь ужасом и отчаянием.

На которое ему конечно наплевать. Пальцы отодвигают мои трусики в сторону…

Нет только не это!

— Прекратите, хватит, я не хочу, нет! — мой голос срывается на крик. Изо всех сил вырываюсь, кричу, срывая голос.

Меня ещё никто там не трогал. Даже Женя. Мы встречаемся почти год. Он долго ухаживал за мной. Был очень терпелив. Мои подруги легко расставались с девственностью, смеялись надо мной… Звали Ледышкой, Снежной принцессой. Мне было наплевать. Я хотела выйти замуж невинной. В идеале, конечно. Ну или по крайней мере, сделать это тогда, когда созрею. Решу, что это точно мой мужчина… Что это навсегда. Женя меня в этом поддерживал. Был готов ждать столько, сколько нужно… Мы собирались это сделать в ближайшее время… И вот теперь меня лапает посторонний мужчина. Вся целомудренность рассыпается на глазах. Жестокая насмешка судьбы…

— Так вырываешься, — в хриплом голосе презрение, которое окончательно отрезвляет меня. — Будто правда девочка. Ты течешь. Твои трусы насквозь мокрые, так хочешь меня.

Как же я ненавижу его. Пытаюсь убрать его руку, но Огнев обхватывает мои запястья свободной рукой. Крепко сжимает, до боли.

Всхлипываю, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы бессилия. Меня выкручивает от черной ненависти к этому бездушному монстру.

— Хочешь, чтобы я тебя связал? Тогда игра будет интереснее.

Эти слова заставляют меня замереть. Нет, только не веревки, их еще не хватало. Легко могу поверить, что и на такое способен! Ничему уже не удивлюсь! Меня парализует от ужаса.

Самое паршивое — в его словах есть правда. Мое белье промокло насквозь. Как это возможно?

Не знаю почему так, ведь я ненавижу сейчас этого человека всей душой. Пресыщенный, наглый, надменный тип, любил ли он вообще свою невесту? Если ведет себя так… Если свел все к такой пошлости.

Меня больше не мучает чувство вины, только отвращение и страх. Как вырваться из этой грязи?

Мне приходилось сталкиваться с грубыми и пошлыми предложениями. Не часто, но бывало, на показах, конкурсах, где много спонсоров, гостей. Есть мужчины, которые считают, что модель — это практически синоним проститутки. Их немного, к счастью. Они всегда вызывали у меня омерзение. Возможно именно поэтому я так серьезно относилась к своей девственности. Объяснила это Жене, и он понял.

Мне всегда были омерзительны сальные намеки, прямолинейные предложения.

Никогда подобное не возбуждало.

Тогда что произошло сейчас?

— Ну же, девочка. Покажи на что ты готова, чтобы я своих юристов отозвал, — подначивает глубоким голосом с хрипловатыми нотками.

Вздрагиваю. Смотрю непонимающе. Когда до меня доходит смысл его фразы, накатывает тошнота. Он на самом деле решил, что я пришла сюда продать себя. За свободу.

Это бред. Я приехала сюда не за этим и сказала ему об этом миллион раз!

Я до сих пор даже не могла поверить до конца, что попаду в тюрьму. У меня есть адвокат. Он с самого начала уверял, что у меня хорошие шансы. Что дело запутанное и что произошло в момент аварии толком не ясно. Я была абсолютно трезвой. Мы возвращались с вечеринки. Помню, что выпила бокал вина, но прибор ничего не показал, видимо, выветрилось…

Брат выпил чуть больше. Не надо было давать ему садиться за руль. Но я устала, была сложная неделя, вымоталась. И Саша сказал, что поведет он. Заботился обо мне…

— Меня от вас тошнит, — произношу, с отвращением глядя в лицо Огневу. — Уберите от меня руки, хватит! Меня правда вырвет, прямо на вас, я не могу, не могу больше!

Его брови взлетают вверх, олигарх ухмыляется. Ему явно доставляет удовольствие унижать и пугать меня. На его лице появляется хищная улыбка, больше походящая на оскал, открывающий ряд ровных белых зубов. Его рука все еще в моих трусах, он проводит пальцем по нежным складкам плоти, размазывая влагу. Ощущения настолько сильные, что пронзают все тело. Вскрикиваю, дергаюсь. Но из его крепких рук не вырваться.

— Нет… нет! Перестань…

Я понимаю, что происходит, не монашка, не ханжа.

Мне нравится себя трогать. Не часто… но бывает. Утром в постели, в душе. Бывало, что я ласкала себя и достигала разрядки. Это было приятно. Мне нравились эти ощущения.

Но сейчас они в миллион раз сильнее.

Как разряд тока по венам.

Дрожу всем телом, всхлипываю.

Ненавижу свое тело, почему оно так реагирует, почему отвечает этому подонку?

— Я не для этого пришла, нет, как еще объяснить?

Глаза Огнева насмешливо поблескивают. Мои слова вызывают у него лишь очередную усмешку.

— Уже плевать.

Его наглые пальцы продолжают касаться, гладить меня там, где начинает неумолимо пульсировать. Надавливает, и я вздрагиваю всем телом. Пытаюсь высвободиться, но он слишком силен, наваливается на меня, прижимает к стене. Запястья почти онемели. Но главные эмоции сосредоточены внизу живота. От каждого движения пальцев Огнева по моему телу пробегают волны, вызывая дрожь и томление.

Ощущения, о которых я не имела представления.

Я вдруг понимаю, что достигла предела. Оказалась у черты, за которой обрыв. Этот мужчина добился, чего хотел. Сломал меня. Я почти готова сделать все что он скажет, сил к сопротивлению не осталось.

Внезапно его пальцы сильно надавливают на вход. Вскрикиваю от боли. Он… он сейчас лишит меня девственности, о которой я даже забыть успела, за эти короткие минуты полного безумия… Руками… как последнюю шлюху.

— Убирайся отсюда, — внезапно мои руки обретают свободу, Огнев отшатывается от меня. — Второй раз предлагать не буду, — рычит со злостью, словно я чем-то разозлила его.

Кажется, окончательно теряю рассудок. Немудрено, ведь с психом наедине столько времени провела… Я перестаю понимать происходящее, смотрю в потемневшее от гнева лицо. Смотрит на меня так, словно готов разорвать голыми руками.

Обхватив себя руками, выскакиваю из кабинета. Я даже забываю о том, что на мне нет платья, оно остается где-то там, позади, а я несусь по коридорам. Меня колотит крупная дрожь, по щекам текут слезы.

Не знаю каким чудом мне удается найти дорогу к выходу. Ничего не соображаю, видимо сработала зрительная память. Вижу лифт, но выбираю лестницу, несколько раз спотыкаюсь…

— Подожди, куда ты, стой! — слышу за спиной женский голос, но не останавливаюсь. Домработница, та самая, которая проводила меня в кабинет, догоняет меня уже у парадной двери.

— Ты что, с ума сошла? Там мороз, минус тридцать, а ты голой собралась прогуляться?

— Я хочу уйти отсюда, — отвечаю слабым голосом. Сколько раз я произносила эту жалкую фразу? Никогда себе не прощу, что придумала этот визит, вбила себе в голову, идиотка наивная!

— Я тебя не держу, — недружелюбно говорит домработница. — Только как ты… Ладно, — обрывает сама себя. Чувствую, как она пихает мне в руки пуховик. Машинально накидываю его на себя, застёгивая.

— Обувь, вот… Думаю, подойдет размер, — как ребенку помогает обуться.

Буквально на пороге дома сталкиваюсь с женщиной в черной норковой шубе и черным платком на голове. Налетаю на нее, торопясь убраться поскорее, пока монстр не передумал.

— Извините, — произношу торопливо, отскакивая в сторону. Наши взгляды пересекаются. Почему-то ее глаза впиваются в мое лицо, точно колючие иглы. Становится очень неприятно, неуютно… Кто это? Немолода, очень ухожена, но можно заметить морщины. На вид может быть лет пятьдесят… Это мать Огнева? Как же угораздило встретиться… Знает ли она кто я? Если читает газеты, то конечно знает… И конечно ненавидит, как и сын.

— Извините, — выдыхаю еще раз и торопливо выбегаю во двор, по дорожке.

Чувствую, как неприязненный взгляд прожигает спину.

Неужели вырвалась? Ощущение, что мне удалось сбежать из лап чудовища, Синей Бороды. Что избежала смерти. Хотя все могло быть куда хуже, Огнев ведь даже не сделал ничего по итогу. Не надругался, не изнасиловал, хотя мог…

Но в то же время он меня растоптал. Мою гордость, мою личность, от них ничего не осталось, жалкие ошметки. Чувствую себя грязной шлюхой.

Морозный воздух придает сил, глубоко вдыхаю его. Быстрым шагом иду по дорожке. Последний рывок — тяжелые железные ворота. Когда калитка сбоку распахивается, понимаю, что всё и правда закончилось. Осталось только добраться до проходной, где меня ждет Лена.

Легко сказать. Делаю несколько шагов и понимаю, что нет сил. Адреналин схлынул, меня сковывает холод, охватывает слабость. Еле переставляю ноги, обувь мне велика, приходится сосредоточиться чтобы ноги из нее не выскочили.

Бреду по дороге, мозг отказывается принимать тот факт, что скорее всего мне нужно вернуться обратно и попросить помощи, если не хочу здесь погибнуть. Я просто не дойду.

Но я упрямо продолжаю идти по снегу, лучше замерзнуть, чем вернуться в тот дом!

Я даже не заметила приближающуюся машину, в ушах стоит гул, все плывет перед глазами от слабости. Автомобиль останавливается передо мной. Не могу поверить своему счастью, когда понимаю, что это машина моей подруги! Лена выскакивает с водительского места и бежит ко мне, буквально подхватывает в последний момент, я уже готова завалиться в сугроб.

— Стаська! Что с тобой, — обнимает меня, помогает устоять на ногах. Боже… ты ледяная. Ты что, пила? От тебя алкоголем пахнет…

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю слабым голосом. — Как сюда прорвалась?

— Ворота их снесла, — хмыкает подружка. — Шучу, успокойся, — видит мои распахнутые в ужасе глаза. Они у них железные, хрен сорвешь, скорее в лепешку расшибешься. Да шучу я, Стась, хватит так на меня смотреть. Пропустили они меня, сами велели ехать за тобой, пять минут назад неожиданно пришло сообщение от Огнева. Что мне дозволяется проехать и забрать тебя. С барского плеча, бл*дь. Потому что идти далеко, а их машина, которая гостей развозит сломана. Это мне их главный объяснил.

Объясняя все это, Лена подводит меня к машине, я двигаюсь очень медленно, к ногам будто гири привязаны. Помогает усесться сзади, потому что переднее пассажирское место занято, там сидит тот самый начальник охраны, который провожал меня к дому Огнева.

Охранник делает приветственный жест рукой, я киваю.

— Что произошло, Стась? Ты на ногах не стоишь… Сейчас печку включу посильнее, отогреешься.

Лена понимает, что не буду откровенничать при постороннем, вопросы больше не задает. До проходной доезжаем очень быстро. Начальник охраны выходит из машины.

— Ну счастливо вам девушки. Хорошо добраться до дома.

— Спасибо вам, — кивает Лена.

Глава 5

Огнев

Поверить не могу, что отпустил ее. Это не в моем характере, выпускать добычу из лап. В моем мире ты либо хищник, либо жертва, третьего не дано. Слабости — для меня не существует такого понятия.

Но то, что я ее отпустил, определенно слабость. Разжалобила меня?

Надо было ее трахнуть. Судя по тому как она дрожала и трепыхалась — это стало бы лучшим наказанием. Пусть даже потом пришлось бы ответить за содеянное. Похер. Она завела меня так, что я бы даже на смертную казнь согласился. Лишь бы поиметь ее. На своих условиях. Так, как хочу. Жестко. Трахать до сорванных криков.

Разве такая как она может быть девочкой? В ее возрасте, в такой профессии. Я не гинеколог, но уверен, что не ошибся. У этой сладкой сучки никого еще не было. Трахать жестко девственницу — это слишком. Первый раз не должен быть таким. Ненавижу ее, но я не садист.

Отшвыриваю от себя бокал с виски, он разбивается об стену рядом с входной дверью, мелкие осколки разлетаются по кабинету.

— Девушка ушла, — раздается испуганный женский голос.

На пороге стоит моя домработница, Зоя Михайловна.

— Почему входишь без стука? — рявкаю на нее.

Я мог попасть в эту женщину, войди она на секунду раньше. Вот только слуг калечить мне не хватало.

— Я стучала, простите… Девушка ушла… не в своей обуви, — добавляет поспешно. — Я дала ей сапоги вашей… — прерывается, опускает голову.

Боится меня. Плачу этой бабе дохера, за ее великосветские манеры, осанку и вышколенную речь. Ни разу пальцем не тронул, так какого хера она боится, я буквально вдыхаю ее страх.

— Ты пришла сюда, чтобы рассказать мне про сапоги? — спрашиваю вкрадчиво.

— Нет, — женщина нервно облизывает губы. — Я… просто… Девушка была в таком состоянии, она, боюсь, не дойдет сама до шлагбаума. Она приехала с подругой, но вы запретили пропускать их машину на территорию поселка…

— Разрули сама, — произношу устало. — Пусть ее подберут, пусть, подругу пропустят, или парни с проходной могут забрать ее… Ты же сама все знаешь, я за это тебе плачу, — снова начинаю заводиться.

В голове пульсирует безумная мысль — приказать вернуть ее. Задавить эту мысль стоит диких усилий. Заставляю себя снова вспомнить похороны Анжелы. Разбудить ярость. Станислава Архипова — мой враг. Я должен наказать ее, а не бегать за ней с высунутым языком, как озабоченный кобель.

— Да, конечно, вы правы. Там заминка на проходной, у них нет сейчас транспорта, а пока добегут… В общем, извините, что побеспокоила, я как раз насчет подруги хотела спросить…

— Можешь идти, ты получила разрешение.

Надо похвалить эту женщину, за внимание к деталям. Она не дала Архиповой выбежать на улицу в одном белье. Та была в таком состоянии, запросто могла прямо так на мороз выскочить…

Если девчонка замерзнет в сугробе, кому мстить?

Только проблема в том, что мне больше не хочется ее ненавидеть. Причинять боль. Мне хочется ее трахать. Очень долго. Часто. Постоянно.

Что за наваждение, сука? Приехала и мозги раком поставила.

А я даже не попробовал ее. И от этого сейчас ломает. Я почти готов сам пойти за ней, вытащить из сугробов и обратно в свою берлогу. Нахуй я ее отпустил?

— Ты еще здесь? — резче чем следует спрашиваю домработницу, которая продолжает топтаться на пороге.

— Еще приехала Инга Андреевна. Хочет с вами поговорить…

Черт, только не это. Моя несостоявшаяся теща.

— Она видела девушку. Узнала… И сейчас в таком состоянии… Я не знаю, что с ней делать. Инга Андреевна на грани срыва.

* * *

Чего ждать от матери, которая сразу потеряла дочь и внука? Ее страдания настолько сильны, что находиться рядом невыносимо. Вокруг Инги черное облако. Бледная как смерть, сразу лет на двадцать постарела. Жуткое зрелище.

Только что уехала скорая, которую пришлось срочно вызвать, так как подскочило давление. Зоя и тут быстро среагировала. Отлично отрабатывает свою зарплату.

Пожалуй, нужно нанять Инге врача круглосуточного, чтобы медиков не дергать.

— Что она здесь делала, Влад? — звучит тот самый вопрос, на который отвечать хочу меньше всего на свете.

— Давай не будем, — произношу хмуро. — Тебе сейчас надо отдохнуть. Не начинай снова доводить себя. Да и я сейчас не в лучшей форме.

— Вижу. Ты пьян. Если бы мне от алкоголя становилось легче… А тебе — помогает?

— Немного. Что ты хочешь от меня услышать? Чтобы я заплакал? Валялся тут, ползал и рыдал? Хватит. Анжелу этим не вернешь.

— Думаешь я не знаю? — взвивается, смотрит со злостью. — Не заговаривай мне зубы. Все равно не отстану, пока не ответишь на мой вопрос. Это была она?

— Тебе показалось.

— Намекаешь, что у меня поехала крыша? Это правда, отрицать не буду. А у кого бы не поехала? Это несправедливо. Ненавижу весь чертов мир, который допускает такое… Но сильнее всего я ненавижу девку, которая стала причиной. Она была пьяна, Влад. Я хочу, чтобы она получила по заслугам! Зачем она приехала в твой дом? Просить о снисхождении? Ну конечно! Решила, что сможет уговорить тебя замять дело? Что ты ей ответил?

Чувствую нестерпимое желание опрокинуть в себя еще как минимум бутылку виски. Инга не понимает, о чем просит. Рассказать убитой горем матери о том, что у меня произошло с девчонкой? Как ее лапал? Какая она была мокрая?

Сука… Почему все должно быть так сложно? И так омерзительно?

— Да, она просила прощения, — отвечаю нехотя. Раздражает что приходится обдумывать каждое слово. Я пьян и могу черти что ляпнуть. — Я послал ее подальше. Выгнал, ты сама видела.

— Этого недостаточно. Недостаточно! — почти кричит Инга.

— Что, прости? Что еще надо было с ней сделать? — рявкаю в ответ.

— Убить! — голос женщины звучит глухо. — Она забрала твоего ребенка. Как ты мог просто выгнать ее? Ты мужчина или нет?

— Инга, ты не в себе. Тебе нужно в постель. Пошли, провожу в гостевую комнату.

— Я серьезно, Влад. Я хочу, чтобы эта девка умерла. Чтобы ее не было! И не успокоюсь, пока этого не произойдет! Ты должен это сделать! Если ты мужчина, то отомстишь за мою дочь! За не рождённого младенца!

— Будет суд, — произношу устало.

На Ингу больно смотреть. В ней говорит отчаяние. В Анжеле была вся ее жизнь. Нет ни мужа, ни родственников. Может дальние, с кем не общается. У Анжелы было много подруг, друзей, большой круг общения, но ее мать всегда жила замкнуто. Казалась мне отшельницей. Работала переводчиком, детективные романы японского автора. Неплохо зарабатывала.

Надеюсь, она не всерьез. Странная, закрытая, кто знает какие в ее голове тараканы. Придется не только медика к ней приставить, еще и охрану. От нее же самой…

Сука, я что, думаю сейчас о безопасности Архиповой?

С какого…

Может, девчонка не так наивна, как хотела мне продемонстрировать?

Ее приход многое перевернул для меня. Если бы этот разговор с Ингой произошел вчера, я точно знаю, мне было бы плевать на ее кровожадные мысли. Я был настолько опустошен… Хочет убить — ее дело.

Сейчас я не собираюсь этого допускать.

И мне это не нравится. Это означает, что Архиповой удалось зацепить меня.

— Я не шучу, Влад! — Инга тем временем снова идет в атаку. — Если у тебя кишка тонка с этим делом справиться, я возьмусь сама! Я добьюсь своего.

— Хочешь на нарах оказаться? — спрашиваю грубо.

— Плевать! Главное, буду знать, что эта сука не ходит по земле. Что моя девочка отомщена…

Инга заводится, начинает бормотать что-то неразборчивое, то ли проклятия, то ли молитву. Успокоить ее получается только когда подбежавшая Зоя делает ей укол.

— Напомните, чтобы я выписал вам премию в этом месяце, — обращаюсь к домработнице. Реально, если бы не подоспела, быстро среагировала, не знаю, как бы я справился. — У вас похоже есть медицинское образование.

— Да. Я работала педиатром, — кивает Зоя.

И пошла в домработницы. Что за блядский мир? Почему так.

— Мне повезло с вами.

— Спасибо, я рада, что помогла.

* * *

Не могу уснуть, кровь кипит, не могу выбросить девчонку из головы. Снова и снова прокручиваю ее визит, проигрываю в воображении сцену между нами. Становится только хуже, алкоголь уже не катит, я на стенку лезть готов. От похмелья кровь играет только сильнее, трахаться хочется нестерпимо.

Хватаю телефон, разыскиваю номер.

Давно не обращался в это элитное агентство, пару лет так точно. Но меня помнят. Обрадованный менеджер обещает прислать самую опытную из своих «кошечек».

Хочу максимально жесткий трах. Во все места. Девочка-убийца завела меня нереально, я в бешеного озабоченного самца превратился. Называю параметры, прошу бабу покрепче, длинные русые волосы и желательно пухлые губы. Плевать, даже искусственные потерплю, лишь бы подрочить на похожие.

Несколько часов подряд вытрахиваю Архипову из своей головы. До самого рассвета.

Проститутка подо мной стонет не картинно, натурально охает, кряхтит. Оба мокрые от пота, на пятом заходе уже чуть не плачет. Терпит. Профи, но видно, что ей тяжко. Вздыхает с облегчением, когда слезаю с нее, затягиваюсь сигаретой.

— Не парься, чаевые будут отличными.

— Тебя из тюрьмы выпустили? — интересуется, протягивая руку и вынимая сигарету из моего рта. С наслаждением затягивается, откинувшись на подушки.

— Типа того, — ухмыляюсь. На телефоне звякает СМС:

Привезла документы.

Мне сказали ты спишь.

Я подожду сколько надо.

Подписи нужны срочно.

Мой юрист. Точнее, одна из команды. Меня совсем не радует утренний визит, я рассчитывал поспать. С проституткой, пожалуй, все. Так и член содрать недолго. Мозги немного встали на место.

Придется заняться работой.

— Можешь принять душ, у тебя час, потом чтобы тут не было. Такси тебе вызовут.

Хочется покончить с бумагами побыстрее, поэтому выхожу в гостиную как есть, только штаны спортивные натягиваю. Обнаженный по пояс. Юрист смотрит на меня с осуждением, смешанным с отвращением. Морщит нос, кривится.

— Фу, Огнев, от тебя воняет как от быка.

— Да ты что? Тебе не нравится? Потом и спермой. Все натуральное, — ухмыляюсь.

С Миленой Вишневской мы сто лет знакомы. Даже трахались когда-то. Лет семь назад у нас был короткий, но весьма бурный роман. Потом поняли, что наши темпераменты не дадут получиться ничему хорошему. Я люблю подавлять и властвовать над партнером, Милена тоже. Потом начали работать вместе.

Классная баба. Шикарная, красивая невероятно. Идеальная. И чего мне надо было? Надо сказать, мы иногда шутили на эту тему. Я чувствовал, что Вишневская очень ревниво отнеслась к моему намерению жениться на Анжеле. Такая вот верная подружка. Собственница до мозга костей, ничего не поделать.

И отличный юрист. Поэтому мы до сих пор вместе. В плане работы, разумеется.

— Ты что, правда сейчас трахался? — осуждающе смотрит на меня Милена. — У тебя свекровь в доме. Для тебя вообще ничего святого не существует?

— Так, где там нужны мои подписи? Я не в настроении слушать проповеди, — говорю холодно.

— Вот здесь, целая папка, посмотри…

Тем временем, проститутка выскальзывает из гостевой спальни. Разумеется, в свою комнату я шалав не приглашаю. Так как мимо гостиной не пройдешь, приходится снова отвлечься от дел. Вишневская морщится.

— Простите, я, наверное, заблудилась? — спрашивает шлюха.

— Ага. Тебе туда.

Показываю ей направление. Милена снова морщит свой идеальный нос.

— Отвратительно! Что ты творишь! Ты ведь только что потерял невесту!

— Мне что, теперь трахаться нельзя, раз Анжелы больше нет?

— Я не это имела в виду, Огнев. Зачем унижать себя проститутками? Давай поужинаем вместе? Я хочу тебя поддержать…

— То есть ты предлагаешь свои услуги вместо этой дамы, по тарифу?

— Ты омерзителен. Эти твои шуточки…

— Я просто спросил. Может мне правда интересно.

— Я всегда готова тебя поддержать, Влад, — Милена заглядывает мне в глаза.

— Ты же видишь, я сейчас не в лучшей форме. Мне не до хороших девочек.

Взгляд Вишневской оттаивает, она обнимает меня.

— Знаю, это очень тяжело дорогой. Нужно время…

— Ладно, хватит делать из меня слюнтяя. Расскажи, что у нас с процессом против Архиповой. Как продвигается?

— Все в порядке, там много косвенных доказательств. Она была довольно сильно пьяна.

— Машина ее или ее брата?

— Она вообще на мать оформлена… Но вроде как страховка на Станиславу. Ты бы держался в стороне, дорогой. Я обещала тебе, что будет максимально строгое наказание. Слов на ветер не бросаю. Хотя мне жаль эту семью. Они неплохие люди… Просто им не повезло.

— А что там с работой брата? Бизнесом отчима?

— Мои люди работают над этим. Мы их разорим. Только станет ли легче…

— Люди должны платить за свои ошибки.

— Да, конечно. Будет все как ты скажешь.

— Так, а это что такое, — сдвинув брови изучаю контракт с крупным заводом в уральской области, над которым работал целый месяц. — Они вас настолько прогнули? Мне на пару недель отлучиться нельзя? Что они о себе возомнили?

Забываю про Архипову, переключаюсь на бизнес. Мне нравится решать сложные задачи, существовать все время на грани, вести переговоры, продавливать людей — самое интересное.

— Так, поехали в офис. Васильев еще в городе? Надо назначить ему встречу.

— Завтра улетает… Ты уверен? Ты в таком состоянии… От тебя перегаром несет, ты, говорят, пьешь уже несколько дней…

— Я уверен. Сиди жди, я в душ. Через пятнадцать минут выезжаем.

* * *

— Проститутке нужно заплатить наличными, и вызовете ей такси, — отдаю распоряжение домработнице, которая смотрит на меня, поджав губы. Ну ясно, я не самый приятный работодатель. Вообще это крайний случай, чтобы в свой дом шлюху вызвать — такого, мне кажется, еще не было. Не в этом доме. Для этого существуют гостиницы. Только в бурные годы молодости мог позволить себе, но и дома тогда такого не имел. Ладно, она же видит мою ситуацию, должна иметь снисхождение.

— Где Милена, куда подевалась? Я здесь велел ждать, — спрашиваю недовольно.

— Ее Инга Андреевна к себе позвала, — робко отвечает домработница.

— Почему ты ее не остановила?

— Но я… откуда я… — теряется Зоя.

Черт, и правда, я слишком много от нее требую. Милену не остановить, если что задумала.

— Все, ты свободна.

Меньше всего мне сейчас надо, чтобы Инга моего юриста грузила хуйней про заказные убийства. Милена, конечно, баба верная. Тайну сохранит, болтать о таком не станет. Но я не хочу, чтобы она о визите Архиповой узнала. Сам не до конца понимаю, почему.

* * *

— Оказывается, у тебя сегодня гостья была, — Вишневская затягивается тонкой, воняющей вишней сигаретой, выпускает дым в приоткрытое окно Гелендвагена. Водитель выруливает на шоссе. До этого момента ехали молча, я был занят переговорами по телефону. — Почему не сказал?

— Инга сейчас не в себе, — перевожу тему. — Зачем ты к ней пошла?

— Так она соврала?

— Нет. Не соврала. Архипова действительно набралась наглости и приперлась в мой дом.

— Это же круто, Влад! Ты понимаешь, что теперь она в твоих руках? Мы можем использовать этот козырь. Ее вернут за решетку, и залог потеряет! Ты должен написать заявление о том, что она пыталась давить на тебя. Что она говорила? — Милена оживляется, я совершенно не такой реакции ожидал. Мне это не нравится.

— Прощения просила. Что сожалеет и всякое такое, — отвечаю нехотя.

— Ты что… ты хочешь ее простить? — распахивает глаза, смотрит удивленно.

— Нет. Но и бегать, жалобы строчить, не мое. Кем я буду выглядеть? Написавшим от страха в штаны подростком? Она пришла и угрожала? Не смеши. Она сама отсюда уползала, дрожа от страха.

В одном белье. В мокрых трусах. Которые я хотел сорвать с нее, вместе с чертовыми серыми колготками. Почему я помню до деталей ее визит, в чем была одета, чем пахли ее волосы? Когда это закончится?

— Инга жаждет крови… Я думала, что ты тоже. Вы так долго были вместе, хотели пожениться с Анжелой, — Милена явно недовольна моим ответом. — Как ты можешь…

— Я не хочу больше говорить про Архипову, — обрываю ее резко. — Если у тебя зудит, делай что считаешь нужным, но меня не дергай. Меня сейчас контракт с Васильевым интересует. Он нам нужен. Давай на этом сконцентрируемся. Сможете быстро подготовить бумаги?

— Ты уверен, что он подпишет?

— Да. Я умею убеждать.

— Хорошо, — Милена, кажется, удовлетворена моим ответом. — Тогда я подготовлю бумаги. Жалобу на Архипову.

Упрямая. Этим мне всегда нравилась. Не прогибается подо мной. Красивая, чувственная. Почему меня не тянет к ней, ведь она идеальна. Почему в голове засела девчонка, от которой при любом раскладе мне нужно держаться как можно дальше?

Глава 6

Станислава

— Так что там было, рассказывай? — нетерпеливо спрашивает Лена, сразу как отъезжаем от проходной. — Тяжелый был разговор, да? На тебе лица нет… Прости, я не буду говорить «я же говорила».

— Но так хочется, — заканчиваю фразу за подругу. Пытаюсь улыбнуться, но не выходит. У меня начинают дрожать губы, слёзы брызжут из глаз. Ощущение, что я до сих пор нахожусь в том кабинете. Не могу поверить, что все закончилось и рядом близкий мне человек, а не огромная бездушная глыба, ненавидящая, унижающая меня.

— Стась, хватит уже молчать, ты пугаешь, — строго произносит Лена. — Рассказывай уже!

— Я сейчас не в состоянии разговаривать, прости.

— Я же вижу, случилось что-то из ряда вон, на тебе лица нет. Вся дрожишь, трясешься. Понятно, что Огнев не был счастлив тебя видеть, но мне кажется, что он совершил что-то вообще жуткое… Если ты не объяснишь, я подумаю…. Блин, нет, такое в голову лезет, даже вслух не произнесёшь. Он тебя ударил? Он тебя изнасиловал?

Отрицательно мотаю головой.

— Лен, пожалуйста, не сейчас, умоляю. Следи за дорогой… — напоминаю, когда в очередной раз оборачивается назад ко мне.

Подруга вздыхает. Видно, что злится. Но перестаёт донимать меня, с облегчением откидываюсь на спинку заднего сидения. Стоит закрыть глаза, я отключаюсь. Когда просыпаюсь, машина останавливается возле моего дома. Точнее, съемной квартиры где я обитаю уже почти год, с тех пор как решила, что пора жить отдельно. Квартира очень маленькая, буквально крошечная, с одной комнатой. Так что, решив недавно съехаться с Женей, мы начали подыскивать что-то побольше.

Здесь всего одна комната, в которую влезла только односпальная кровать, туалетный столик и маленький шкаф-купе. Мы бы точно не поместились здесь вдвоём, в смысле с вещами. Я сняла эту квартиру, когда поняла, что мешаю маме. У неё новая жизнь, новый муж, а я уже взрослая, самостоятельная. Брат тоже живёт отдельно. Он предлагал мне жить у него, но это тоже глупо, они вдвоем с невестой, скоро ждут пополнения. Они очень счастливы, и я за Сашу страшно рада.

У меня хороший брат. Добрый, отзывчивый. Разница в семь лет, он всегда был моим защитником. Почему на этот раз мы поменялись ролями? У брата есть проблемы со здоровьем. Пару лет назад была операция, удалили почку. Сейчас начались проблемы со второй. Он обследуется. Ему точно ни в коем случае нельзя попадать в тюрьму.

Женя не понял моей жертвенности. Ему я рассказала правду, и мы даже поругались на этой почве. Понятно, что за меня переживет. Так и брат места себе не находит! И мама. Она любит нас одинаково. Ситуация патовая. Всем очень плохо, но мы стараемся надеяться на лучшее.

Была ли у меня надежда на то, что Огнев окажется понимающим?

О да. Перед собой нет смысла лукавить. Я имела наглость надеяться, что все станет лучше! А может и просто закончится. Что мое раскаяние тронет его, и мы поймем друг друга и простим…

Сейчас у меня открылись глаза на то, какая же я наивная дура. До той аварии я оказывается жила в розовом замке Барби. И только сейчас увидела настоящий мир, которым привел меня в ужас.

Все равно продолжаю твердить себе, что мне повезло. Я не одинока, рядом любимый парень, лучшая подруга, семья.

Последний год у меня был настолько загруженный период в плане учёбы и съемок, участия в разных показах, что времени на отношения просто не оставалось. Долгое время с Женей мы были просто друзьями, потом постепенно начали сближаться, ходили в кино, в кафе, много гуляли. Мне нравилось, что он не из тех, кто торопит развитие отношений и тащит в постель. Я ему даже как-то сказала, что мечтаю выйти замуж девственницей. Преувеличила, конечно. Просто в тот момент как раз был показ, на котором мне один из спонсоров сделал грязное недвусмысленное предложение. Меня это очень больно ударило. Я всегда была идеалисткой, и вот такие вот случаи сильно выбивали из колеи. Обида оказалась такой сильной, что я даже уехала, не доработала по контракту, потом были проблемы, пришлось выплачивать неустойку. Женя мне и в этом помог. Не могу сказать, что испытываю к нему сильное чувство, наши отношения видимо еще не достигли этой стадии. Но он поддержал меня в трудную минуту, и я это очень ценю. На самом деле я не ханжа, и не вижу в сексе ничего порочного.

Точнее, не видела, до сегодняшнего, дня пока не встретила Огнева. Сейчас у меня абсолютный диссонанс в голове. Я его ненавижу, и в тоже время он разбудил мою чувственность. Не могу перестать проигрывать в голове моменты, когда он касался меня. Его лицо, пристальный жадный взгляд, устремлённый на мои губы.

Как бы ни было омерзительно, нельзя не признать перед самой собой… что он действовал на меня… что именно он сделал меня возбужденной, мокрой. Его слова, его грязные действия, его грубость разбудили мою чувственность. Как ни разу не получалось у Жени.

Это настолько отвратительно, что хочется надавать самой себе пощечин.

Лена помогает мне выйти из машины:

— Спасибо, что была со мной, — произношу устало. — Не знаю, что бы я без тебя делала.

— Я тебя провожу до квартиры, — заявляет твердо подружка.

— Сама дойду… — отнекиваюсь, но вяло, знаю, когда с Леной бесполезно спорить, особенно если что-то вобьет себе в голову.

Заходим в малюсенький коридор, расстегиваю пуховик, совершенно забыв, что под ним нет платья. Оно осталось в доме Огнева. Лена вскрикивает. На ее лице шокированное выражение, а я мысленно обзываю себя идиоткой. Как могла забыть о том, что на мне нет платья?

— Боже мой! Неужели я была права, когда подумала… Я ведь это просто так сказала, господи! Он изнасиловал тебя? Девочка, тогда нужно вызывать полицию, снимать показания, он ведь ещё и судом тебе угрожает, хочет посадить тебя… Теперь ты посадишь его! — выдает как из пулемета Лена.

— Успокойся, нет никакого изнасилования, — чувствую себя донельзя измученной.

— Тогда почему ты в таком виде?! Шутишь что ли? Ты просто по дороге потеряла платье, ага! Стась, так нельзя…

— Он снял с меня платье. Он трогал меня, — признаюсь, опустив отяжелевшие веки. — Но он меня не насиловал. Я правда очень устала, Лен. Мне надо принять душ…

— Хорошо, отлично, тогда даже лучше! — не успокаивается подруга. — Ты не понесла сильного ущерба, но это можно использовать. Давай позвоним твоему адвокату, посоветуемся. Огнев давил на тебя физически, ты можешь заявить на него, что он наехал на тебя, угрожал. Просто так не снимают платье! Я даже представить не могу что тебе там пережить пришлось! Точно тебя не тронул? Ты ведь еще не… ни разу…

— Точно нет, Лен, прошу, хватит нагнетать! Спасибо, что волнуешься за меня, советы даешь, но ты не думаешь, что это я к нему приехала, и не спросила разрешения. Я вторглась на его территорию. Это он мне может проблемы создать…

— Но у тебя были благие намерения, ты хотела прощения попросить. А он…

— А ему это не нужно было. Он хотел крови.

Зажмуриваюсь. Он действительно хотел именно крови. Моей. Девственной.

Как поэтично, — фыркаю на собственные мысли.

И как глупо я попалась. Ведь Огнев довёл меня до такого состояния, что я была почти готова отдаться ему!

— Тогда тем более, Стась, опередить его надо. Звони сейчас же адвокату! — не унимается Лена.

Отчим нанял для моей защиты своего знакомого, опытного юриста. Юрий Дмитриевич сразу вызвал доверие у моих родных и пообещал, что дело закончится условным сроком. Добился, чтобы меня выпустили под залог — это было непросто. Понимаю, что Лена права и нужно рассказать ему обо всем как можно скорее. Но у меня сейчас на это нет сил.

Раздается звонок в дверь, мы все еще стоим в коридоре. Я даже еще не разулась. Опускаю взгляд на сапоги — они чужие. Чьи? Что если женщины, которую я убила?

Резко вытаскиваю из них ноги, чуть ли не отпрыгиваю в сторону.

— Не переживай так, это Женька твой, — Лена по-своему понимает мою нервозность. — Иди в ванную, что ли, халат надень. А лучше душ прими. Я его задержу. Не хватало чтобы он тебя в белье увидел. Он вообще знает, куда мы ездили?

— Нет, ты что, я ему не сказала… Он бы ни за что меня не пустил, — вздыхаю. — Спасибо тебе, дорогая. Я быстро приму душ, отпущу тебя. Весь день со мной возишься…

— Проехали, Архипова, — хмыкает Лена. — Ты мне в школе все десять лет списывать давала, так что в расчете.

Лена конечно преувеличила, не так уж плохо она училась. Я же правда была отличницей, по всем предметам. Отец с детства приучал меня быть лучшей во всем. Разве что по пению меня превосходила одна из девочек в нашем классе, у нее был шикарный голос. Но все равно, несмотря на полное отсутствие голоса и слуха у меня было пять.

Почему я сейчас, стоя под душем, вспомнила школу? Не знаю, может потому что тогда все было беззаботно, легко. Как хочется вернуться в то время.

А может еще потому что не могу выбросить из головы Огнева. Его руки, крепкие, широкие ладони, тугие выступающие дорожки вен. Невероятно сексуальные руки. Стоит закрыть глаза, и я представляю их… на своем теле.

Что я вытворяю? Там, за дверью меня ждет мой парень, подруга, а я… Трогаю себя между ног, возбуждаясь все сильнее. Меня колотит. Каждая мышца в теле напряжена. Надавливаю сильнее. Как он. Поглаживаю, нажимаю… Вырывается глухой стон. Боже, я трахаю себя пальцами и представляю своего врага. Думаю о человеке, который презирает меня… и кончаю с глухим стоном. Так сильно, что содрогаюсь всем телом.

За что мне это? Чувствую себя отвратительно, грязной, пошлой. Включаю холодную воду и стою несколько минут под ледяными струями, наказывая себя.

Это помогает немного прийти в себя. Начинает нестерпимо болеть голова, словно у меня похмелье. Вспоминаю виски, которое меня принудил выпить Огнев. Всего пара глотков, пожалуй, слишком мало для похмелья. Надо срочно выкинуть эту встречу из головы. Все закончилось. Теперь мы увидимся только в суде, и то надеюсь, что Огнев не будет присутствовать. Его не было на заседании по залогу. Он слишком занятой, слишком богатый, влиятельный для такой мелкой сошки как я. Так себя успокаиваю…

— Наконец-то, дорогая, — произносит Женя, когда появляюсь в дверях кухни. — Я тебя потерял. Целый день пытаюсь дозвониться.

Лена успела накрыть на стол, сидят пьют чай, от этой картины веет уютом, мне становится немного легче.

— Извини пожалуйста, я забыла телефон дома. Так глупо…

— А где ты была? — спрашивает требовательно.

Теряюсь, не знаю что ответить, перевожу взгляд то на подругу, то снова на Женю.

— Ну гуляли мы с ней, прокатились немного, — приходит мне на помощь Лена. — Чего ты нам допрос устроил?

— Потому что Станиславу искал её адвокат, — недовольно отвечает Женя. — И вообще, я со своей девушкой разговариваю, чего ты вмешиваешься?

— Так, брейк, не ругайтесь, пожалуйста, из-за меня, — перебиваю Евгения. — Жень, мы правда просто прокатились немного с Леной. Извини что так вышло, что тебе пришлось искать меня. Не понимаю, как я могла не взять телефон… Я ужасно рассеянная в последнее время…

— Ладно, влюблённые голубки, я, пожалуй, поеду восвояси. — Лена поднимается из-за стола.

К сожалению моя лучшая подруга и мой парень не особенно ладят. Даже не знаю почему. Это конечно не особенно приятно, быть периодически буфером между ними, но что поделать. Бывает сложно, потому что люблю их обоих.

— Спасибо тебе ещё раз, дорогая, что вытащила меня на прогулку. Созвонимся чуть позже хорошо? — обнимаю подругу.

Проводив Лену, разыскиваю телефон. Оказывается, я оставила его в спальне под подушкой. Пропущенные вызовы от мамы, брата, и моего адвоката. Первым делом набираю маме.

— Прости, мамуль, что я пропала.

— Ты не представляешь, как я волновалась, — голос мамы дрожит. — Я замучила звонками Женю, но он ничего не знал о тебе. Что происходит, Стась? Ты никогда такого не позволяла себе. Не бережёшь мои нервы.

— Прости, — невольно задумываюсь, насколько часто стала повторять это слово. Кругом виновата… — Мы поехали прогуляться с Леной, а я забыла телефон подушкой.

— Юрий Дмитриевич искал тебя, хочет обсудить детали защиты.

— Я обязательно наберу ему, мамуль.

— Прямо сейчас, — безапелляционно требует мама.

* * *

— Спасибо, Жень, что был так терпелив со мной, — обнимаю его за шею, целую в щеку. Он действительно был очень терпеливым, дождался пока я поговорю с братом, потом с адвокатом. Я чувствовала неловкость, что ему приходится ждать меня. Впрочем, Женя включил спортивный канал в спальне, так что неплохо проводил время, смотрел свой любимый футбол. Я же, одной рукой разогревала нам ужин, другой держала трубку и извинялась до бесконечности. Перед братом, перед Юрием Дмитриевичем, который отчитывал меня за то что уехала из квартиры. Я смалодушничала, не смогла рассказать ему о визите к Огневу.

— Я освободилась и теперь полностью твоя…

— Это хорошо, — руки стискивают мою талию сильнее, Женя прижимает меня к себе, наклоняется и касается губ своими губами. Почему-то вздрагиваю. Не могу понять, почему прикосновения моего жениха кажутся мне инородными? Почему мне происходящее кажется ужасно неправильным?

— Расскажешь, где вы гуляли так долго с Леной? — спрашивает после поцелуя.

— Что именно тебе рассказать?

— Стась, я же чувствую, что ты что-то не договариваешь.

— Нет, тебе кажется…

— Ну ладно хорошо, проехали, — вздыхает Женя. Что мне в нём нравится, он не любит долго допытываться о чем-либо, давить на меня. С ним легко и просто. Наверное, этим он меня и подкупил. Сейчас, узнав что бывают другие мужчины, абсолютные противоположности, которые способны раздавить тебя как букашку морально, я еще больше начинаю ценить своего любимого.

Глава 7

— У тебя подписка о невыезде, девочка, и рекомендовано домашнее содержание. Неужели ты не понимаешь, что лучше никуда не отлучаться в твоей ситуации? Я тебе об этом говорил. Что за необходимость была? — отчитывает меня адвокат.

И снова у меня не хватает решимости признаться, из страха что разозлится и откажется защищать меня.

Все же, Огнев не использовал мой визит против меня. Можно ли это интерпретировать как нечто внушающее надежду? Или он просто приберег козырь против меня?

Позже мне предстоит понять до какой степени наивной дурой я была…

* * *

Сижу дома, как велел Юрий Дмитриевич, по возможности конечно. Совсем не выходить — так и с ума сойти недолго… Хорошо, что мой любимый фитнес клуб в соседнем дворе. Провожу там почти каждый день, в спортзале и в бассейне. Даже подумываю о том, чтобы устроиться на работу фитнес инструктором. У меня здорово получается, мне даже уже делали такое предложение. Наверное, я не вернусь карьере модели после всего что произошло. Особенно отчётливо это понимаю, когда Женя приглашает меня поужинать в ресторан неподалёку. За десертом на нас буквально налетают репортёры. Их трое, они ужасно бесцеремонны, задают неприятные вопросы. Приходится бросить десерт и бежать от них по парковке, словно мы преступники. Ужин оказывается испорченным. Женя раздражен, сыплет проклятьями. Дома снова заводит разговор о том, как ему не нравится, что я взяла вину на себя. Постоянно говорит мне об этом. В его глазах мой поступок — полный идиотизм.

* * *

— Малыш, ты помнишь про день рождения Вадима? — спрашивает Женя как-то вечером. Мы решили посидеть дома, я впервые пробую себя в качестве кулинара, напекла пирогов. Половину с капустой, половину сладких, с клубничным джемом. На удивление получилось вкусно и даже и эстетически красиво. Женя меня нахваливает, я и сама довольна. Оказывается, кулинария очень сильно отвлекает от проблем.

— Ммм, нет, не помню. А должна? — улыбаюсь.

Вадим — лучший друг Евгения, он много о нем рассказывает, но я его видела раза три от силы. И это были короткие встречи. С чего мне помнить о таких датах.

— Когда у него день рождения?

— Завтра. Я тебе говорил об этом на прошлой неделе, — Женя явно задет моим невниманием. — Отмечает в самом крутом клубе, в центре.

— Нужно купить подарок, да? Я забыла, — вздыхаю, снова подвела Женю. — Хорошо я сейчас что-нибудь подберу ему по интернету, какой-нибудь подарок.

— Малыш, дело не в подарке. Я не об этом. Я очень хочу, чтобы ты пошла со мной в клуб, — объясняет терпеливо, но явно раздражен, я это чувствую. — Ты обещала подумать.

Я такого разговора не помню, но спорить не хочу.

— Ты же знаешь, адвокат посоветовал мне быть по возможности дома, или рядом с домом… никуда не выходить, — объясняю уже в который раз.

— Да, я в курсе. Если бы ты не влезла во все это по глупости. Защищая брата…

— Жень, мы же договорились эту тему не поднимать, — вздыхаю. — В любом случае, уже ничего не изменить.

— Помнишь вашу недавнюю прогулку с Леной? Ты даже телефон не взяла. Позволила себе пропасть почти на целый день, — укоряет Женя, напоминая о поступке, о котором я больше всего на свете хочу забыть. — И ничего не случилось. А это день рождения моего лучшего друга. Он выложил за эту вечеринку круглую сумму и хочет видеть всех друзей, в том числе и своего лучшего друга с его девушкой. Точнее, невестой. Вы виделись всего пару раз, и Вадим, конечно же, хочет узнать тебя поближе. Ну и вообще, будет очень некрасиво если ты вместо этого останешься дома…

— Да, но Юрий Дмитриевич… я…

— Может и мне не ходить тогда? — раздраженно перебивает меня Женя.

— Ну что ты, нет конечно, — закусываю губу, не зная как разрешить этот спор. Ужасно не хочется чтобы на меня обижались.

Увы, сохранить мир не выходит. Женя продолжает настаивать на своем, и чем больше он давит на меня, тем меньше мне хочется идти.

Мне даже вдруг приходит в голову, что ему просто хочется похвастаться перед друзьями девушкой-моделью, это иногда проскальзывало в наших отношениях. Женя любит рассказывать друзьям о показах известных модельеров, в которых я участвовала. Он вообще любит жизнь «напоказ», но я надеялась, что со временем это пройдет. Да и карьеры больше нет… авария все уничтожила. Со мной никто не хочет работать. Многие фирмы расторгли контракты. Мне вдруг приходит в голову мысль, что если бы мы поменялись ролями и суда ждал Женя, пошла бы я на день рождения к своей лучшей подруге? Нет. Я бы осталась с Женей, точно знаю. Как и то, что Лена бы меня поняла.

Увы, все мы разные люди и должны прощать друг другу слабости.

Между нами виснет напряжение, вечер испорчен. Следующим вечером Женя упрямо заезжает за мной, выглядит неотразимо, новые черные джинсы, белая рубашка. А я открываю дверь в халате. Он понимает, что проиграл, без слов…

— Хорошо я понял твою позицию, — цедит сквозь зубы.

— Пожалуйста, не обижайся, — говорю поспешно. — Я очень сожалею, но сейчас в моей жизни такой период, который, ну совсем не подходит для вечеринки в клубе. Ты же понимаешь, что там могут оказаться репортеры?

— Ты не настолько популярная личность, чтобы тебя преследовали везде папарацци, — произносит с издевкой Женя. — Ты, случаем, не звезду словила?

— Жень, о чем ты говоришь. Ты же помнишь, как к нам пристали в ресторане… Это было ужасно неприятно, ты же был раздражен, хотел набить им морду, я тебя еле остановила. Мое присутствие на празднике может только испортить Вадиму день рождения, — продолжаю пытаться вразумить его.

— Это твое мнение и я с ним категорически не согласен. Все наши друзья будут по парам, а я приду как дурак один, — увы, Евгений продолжает осыпать меня претензиями.

— Да, но если ты придёшь с невестой, которая подозревается в убийстве, которой грозит тюрьма, мне кажется…

— Никакой тюрьмы не будет, ты же знаешь, все замнётся, все на мази, — перебивает Евгений. Чувствую, как краснею. Для него все так просто! Он так уверен!

— Я не могу быть в этом уверенной… хочу сделать всё что в моих силах, все что советует адвокат! — невольно повышаю голос. Сцепляю руки, чувствую, что начинает ломить виски. Ненавижу спорить. — Я не должна допускать возможности, чтобы у обвинения появилась лазейка…

— Не буду больше спорить, я уезжаю, — Женя разворачивается, выходит из квартиры, идёт к лифту. Видно, что он очень сильно обиделся и меня это мучает.

Это первая наша серьезная ссора. До этого момента он всегда уступал, и от этого чувствую себя ещё паршивее. Видно же, что ему очень важен этот день рождения, этот чертов клуб… Меня мучают угрызения совести. Не могу себе найти места. Пытаюсь отвлечься книгой, звоню Лене, чтобы обсудить ситуацию и спросить ее мнение. Но подруга не отвечает.

В конце концов, принимаю решение лечь спать. Залезаю в постель, ворочаюсь и наконец-то отключаюсь под свой любимый фильм, «Дневник памяти». Готова смотреть его бесконечно, особенно когда мне грустно…

Меня будит настойчивый звонок телефона. Открыв глаза не понимаю, утро сейчас или ночь. Сразу охватывает тревога. Понятно, что в такое время вести не могут быть добрыми.

Вскакиваю, хватаю телефон, при этом больно ударяюсь ногой о кровать, вскрикиваю и ругаюсь. Номер незнакомый, но я все равно нажимаю на зеленый кружок.

— Да, слушаю, кто это? — спрашиваю нервно, в голосе звучит раздражение, вперемешку с тревогой.

— Стась, привет, не разбудил? Это Вадим! Ты меня помнишь? Ты должна была прийти ко мне на день рождения, — в трубке помимо веселого мужского голоса слышна музыка, крики.

— Да Вадим, привет, с днём рождения! Разумеется, я тебя помню. Извини, что не смогла прийти. Мне очень неудобно, наверное, Женя тебе объяснил мою ситуацию, — отвечаю торопливо. Зачем он мне звонит? Что случилось? — плохое предчувствие не проходит.

— Женька сильно напился, — сообщает Вадим. — Я бы на твоем месте приехал и забрал его. Он ужасно расстроился, что пришлось прийти одному. Весь вечер этим грузился и напивался, я не смог его остановить.

— Может быть вы его засунете в такси, а я здесь его встречу? — предлагаю вариант.

— Он буянит, Стась. Не хочет никуда ехать. Извини, что приходится это сказать, но он правда сильно пьян, к нему тут уже шалавы какие-то липнут. Мы конечно их отгоняем, но я бы на твоем месте всё-таки приехал. Он лезет на рожон, уже чуть не подрался с охранником. Мне кажется только ты сможешь его утихомирить.

— Хорошо, я приеду, — отвечаю со вздохом. Это в духе Жени, добиться своего любой ценой и без спора. — Я сейчас закажу такси.

— Отлично, солнышко, мы ждем тебя. Позвони как подъедешь, встречу возле клуба, — с этими словами Вадим отключается.

Я раздражена, ужасно злюсь на Женю. Нет ни малейшего желания спорить и сражаться с ним с пьяным. Но разве у меня есть выбор? К тому же никак не проходит чувство вины. Ну что мне стоило пойти с ним, посидеть часок, а потом сослаться на головную боль? Почему я веду себя как прокаженная? Кто сказал, что если я под следствием, то не могу пойти в ночной клуб? Сейчас мне это кажется бредом.

Открываю шкаф. Что надеть? Не в пижаме же отправляться туда. И джинсы с толстовкой не кажутся приемлемым вариантом. Такой выбор лишь подчеркнет мое отношение к празднику, а я этого не хочу. В конце концов, выбираю первое попавшееся коктейльное платье, у меня их много, постоянно достаются после показов. Да и сама покупаю, они часто нужны для работы, для вечеринок после дефиле или фотосессий.

Выбираю короткое, на тонких бретельках, значительно выше колен платье из золотой чешуи. Хорошо, что перед сном я помыла и высушила волосы. На прическу нет времени, да и желания. Позволяю им свободно рассыпаться по плечам.

Добавляю немного румян на щеки, чтобы скрыть бледность. Лёгкие кремовые тени на веки, провожу блеском по губам. С момента как нажала на отбой прошло пять минут — я умею быстро собираться. Теперь такси. Заказав, накидываю сверху белое длинное пальто в пол, из легкого флиса.

Пока жду такси, пытаюсь разобраться в себе. Зачем одела платье? Я же не собираюсь там тусоваться. Даже пальто снимать не планирую. Только заберу Женю. Может даже в клуб заходить не придется…

Наверно, это все потому что мои действия происходили на автомате. Я не думала, действовала. Возможно подсознательно я чувствовала, что Жене хочется увидеть рядом красотку. Чтобы я блистала на этом вечере.

Я конечно злюсь на него, он повёл себя некрасиво, напился, возможно обжимается там с какими-то бабами, но я все равно чувствую свою вину.

Хочу выглядеть красивой для него…

* * *

Вадим встречает меня возле клуба, как и обещал.

— Спасибо что приехала, Стась, — подает руку, помогает выйти из такси. — Жаль что повод не особенно приятный.

— Ещё раз с днём рождения. Извини, что не пришла… теперь жалею об этом, все равно ехать пришлось. Где Женя?

— Ммм, где-то в клубе. Я его потерял.

— Это как?

— Да не волнуйся, найдем сейчас. Пошли.

— Я не хотела заходить…

— Ну вот, опять ты, Стась, за свое. Почему не можешь зайти и выпить за здоровье именинника? — Вадим тоже изрядно навеселе, кладет руку мне на плечо, перенося часть своего немаленького веса. Отстраняюсь, делаю шаг в сторону.

— Я уже спала, понимаешь? Ты меня из постели выдернул. Я попросила таксиста подождать. Думала, что просто заберу Женю и мы уедем.

— Я не знаю где он, говорю же. Ушел куда-то, но он точно в клубе. Давай отпустим такси, тут этого добра хватает. Вызовем в любой момент.

Мне приходится так и сделать.

— Почему вы его не остановили? — поговорив с таксистом, подхожу к Вадиму.

— Его не было не остановить. Говорю же, он с самого начала приехал ужасно расстроенный, раздраженный. Сразу начал накачиваться алкоголем. Но ты не волнуйся, разыщем. Да сам, думаю, придет. Скорее всего блюет в туалете. Для такого он мальчик взрослый, няньки не нужны. Тебе это тем более не стоит видеть. Пойдём, я пока тебя хоть представлю всем своим. Вадим берет меня за руку, уверенно пробираясь сквозь грохочущие биты и дергающихся на танцполе людей.

— Это Марк, это Таня, Илона, Василиса, Антон и Мурат, — представляет каждого Вадим, когда подходим к компании, расположившейся в чилаут-зоне, на мягких кожаных диванах. Посредине между диванами стол, заставленный всевозможными видами алкоголя. — Это Станислава, девушка моего лучшего друга. Кстати, давай свое пальто.

— Я не собиралась…

— Но здесь жарко, — Вадим все же помогает мне снять верхнюю одежду. В которой мне и правда довольно некомфортно, в клубе душно. — Какое платье! — присвистывает, оглядывая меня с восторгом. — Ты хотела скрыть от нас эту красоту? Только не говори, что ты спишь в таком! — хохочет от собственной шутки.

— Ты это о чем? — ревниво спрашивает Татьяна. Похоже, она девушка Вадима, судя по тому как собственнически обвивает рукой его предплечье, практически виснет на нем.

— Успокойся, не начинай. Станислава сказала, что когда я позвонил, она спала, — объясняет Вадим, посмеиваясь. Наклоняется и целует ревнивицу в губы.

— Так вот по кому убивался Евгений, — хихикает Илона, протягивает мне бокал, Мурат наливает в него мартини. — Выпьем за именинника.

Понятно, что если откажусь, будут вопросы, упреки, косые взгляды. Проще выпить. Закусив ломтиком лайма и оливкой, оглядываюсь по сторонам.

— Ооо, моя любимая песня, девочки, танцевать, скорее, — восклицает Илона.

Меня хватают за руку и тащат на танцпол.

— Я за Женей приехала мне не хочется танцевать, — пытаюсь перекричать музыку, но у меня плохо выходит.

— Ты в таком шикарном платье детка и не собираешься танцевать. — Один танец для меня как для именинника, — уговаривает Вадим, следующий за нами. — Обещаю, потом я схожу в туалет за Женьком, думаю он будет уже в норме. Думаю, когда придёт и увидит, что ты танцуешь, о вашей ссоре можно будет забыть.

Глава 8

Умом понимаю, что должна вырвать руку из хватки Илоны, и отправиться искать Женю. Мне только танцев сейчас не хватало. Я под следствием. Остро ощущаю насколько отличаюсь от этих беззаботных девушек. На мне будто черная метка, от которой не отмыться. Но как же это достало!

Меня охватывает так много противоречивых эмоций! Злость, обида, отчаяние… Чем я заслужила такое? Я ведь даже за рулем той проклятой машины не сидела! Чем? Своей наивностью? Тем, что хотела помочь брату?

Я так давно не двигалась под музыку. Год был загруженный, я все время работала, училась. Забыла, как мне это нравится.

Играет очень красивая мелодия, и я отдаюсь ей целиком и полностью, отключаю сознание, в котором столько противоречий, страхов. Я просто танцую с девочками. Вокруг толпа, которой абсолютно безразлично кто я такая и что со мной. Это подкупает больше всего. Можно притвориться такой же беззаботной. Илона обхватывает руками мою талию, начинает двигаться все откровеннее.

— Классно двигаешься, — делает комплимент Вадим, приближаясь к нам, танцуя все ближе.

— Эй, не мешай нам, — капризно надувает губы Илона и тянет меня куда-то, сквозь толпу, в самый центр танцпола. — Без него лучше, — смеется заливисто. Видимо между этими двумя что-то происходит.

Музыкальная композиция сменяется, ритм теперь более медленный, но мы продолжаем танцевать. Илона все ближе, ее руки гладят мою спину, это приятно. Мы привлекаем внимание окружающих. Но сейчас мне плевать. Мне хорошо. Я полностью погружаюсь в музыку.

— Все, мне пора, надо найти Женю, — говорю твердо, высвобождаясь из объятий Илоны.

— Ты такая преданная, — бросает она невзначай.

— Что, прости?

— Да ничего… Он тут всех баб в клубе перелапал, а ты как мамочка за него трясешься, — кривится Илона. Чувствую вдруг что она мне становится неприятной. С Женей конечно тоже предстоит серьезный разговор, я так злюсь на него!

Начинается новая композиция, иду по направлению к месту, где сидит компания Вадима, и тут какой-то здоровяк хватает меня. Испуганно вскрикиваю, пытаюсь вырваться. Широкая цепь на короткой бычьей шее, огромные ручищи — в таким не справиться, начинаю паниковать.

— Что вы делаете?! Отпустите немедленно! — кричу что есть силы.

— Потанцуй со мной крошка, — смеется, перекрикивая музыку. — Или ты правда лесбиянка? Классно с подружкой танцевали, завели всех парней вокруг. А со мной потанцевать западло что ли? Хорош ломаться.

— Я ищу своего парня. Отпустите! — продолжаю попытки вырваться, но ничего не выходит. Кручу головой. В таком дорогом клубе должна быть хорошая охрана!

— Да какой парень…

Музыка внезапно обрывается.

— Отпусти девочку и пошел вон, — произносит кто-то рядом.

Поворачиваю голову. Нет, этого не может быть… Как он здесь очутился? Такая встреча… это просто какое-то безумие. В моей голове происходит ядерный взрыв, не могу понять, галлюцинации у меня или все происходит на самом деле.

Что делает Огнев в ночном клубе? Боже, представляю, что он подумает про меня! Человека убила и веселится, танцует. Чувствую, как к щекам приливает жар. Меня колотит. Я уже не то что не боюсь здорового хама, который схватил меня, наоборот, хочется за его спину спрятаться.

— Ты с чего решил, что можешь мне указывать? — рычит в ответ мой партнер по танцу.

Все происходит слишком быстро. Не успеваю даже ничего понять, как он уже валяется на полу.

— Эй! Ты что себе позволяешь? — кричит возмущенно на Огнева. — Я сейчас охрану позову, чувак. Тут драки запрещены. Почему…

— Потому что это мой клуб, чувак, — голос Огнева звучит тихо и при этом пугающе. — Советую свалить немедленно, если хочешь остаться здоровым. Мужчина понимает с полуслова и вот уже улепетывает, бросая меня на съедение хищнику. Я больше не интересна жалкому трусливому ублюдку.

Поверить не могу, что снова столкнулась с Огневым! Замираю в ужасе. Даже глаза поднять не могу. В этот момент врубают музыку, что-то совершенно безумное и оглушающее, толпа, чье внимание привлекла потасовка, начинает опять скакать и дергаться. Всем плевать на нас.

Стою, не в силах встретиться с Огневым взглядом. Не знаю, что сказать. Пялюсь в распахнутый ворот белой рубашки, лихорадочно ищу слова. Представляю, как это выглядит со стороны! Между нами расстояние около метра, и я прикидываю, что будет если резко дерну в сторону. Убегать от него страшно, только разозлишь еще сильнее. А он совершенно точно зол, если бы взглядом можно было убивать, я бы уже точно валялась тут мертвая. Поверить не могу в собственную невезучесть!

И что делать? Подойти? Остаться стоять на месте? Или все-таки попробовать сбежать? Правда сейчас я кроме как стоять на месте ни на что больше не способна, ноги приросли к полу.

В итоге Огнев первым делает шаг ко мне. Испуганно отшатываюсь. Гребаный хозяин жизни! Он наводит на меня буквально животный ужас! Завидный холостяк, богач, меценат… я много прочитала о нем за эти недели. Интернет, газетные статьи. Но ни в одной нет о том, что он садист. Я еле пережила первую встречу, а сейчас чувствую себя птицей, попавшей в силки. Снова молить о пощаде… Чем я такое заслужила?

Огнев бесцеремонно хватает меня под локоть и начинает двигаться сквозь толпу, легко и уверенно, толкаясь плечами. Я даже боли не чувствую, настолько паникую. Куда он меня тащит? Что со мной сделает? Волнами накатывает тошнота.

Когда танцпол остается позади, глубоко вдыхаю и решаюсь задать вопрос:

— Куда вы тащите меня?

— Сама то как думаешь? — останавливается, прожигая взглядом.

— Я не знала, что это ваш клуб, честное слово! — выкрикиваю отчаянно. Нет никакой надежды, что поверит. Он уже все давно решил про меня. Этого не изменить.

Ничего не ответив, Огнев продолжает тащить меня куда-то, все дальше от людей и музыки, вверх по винтовой лестнице. Здесь гораздо прохладнее и меня начинает трясти, зубы стучат. Не знаю от чего больше, от холода или от страха. Что он подумал? Что я явилась провоцировать его?

Нужно объяснить, что это не так. Но ни слова выдавить не могу, Огнев слишком подавляет меня своими размерами, аурой опасности, которая исходит от него. Идем по длинному коридору, до самого конца. Железные решетки раздвигаются, и мы оказываемся в небольшом кабинете. Здесь стоит мягкий кожаный диван, стол, офисное кресло. Вместо одной стены — окно почти во всю стену, закрытое жалюзи. Здесь царит полумрак.

Огнев резко отпускает меня, обхватываю себя руками. Подмышка ноет, но сейчас мне плевать на физическую боль. Я умираю от страха.

— Теперь я тебя выслушаю, и не вздумай врать.

Огнев проходит и садится за стол, тянет руку к графину, наливает в граненый стакан янтарную жидкость. Только не это… Он снова пьян, а я снова в полной его власти.

— Я не знала, что это ваш клуб, мне такое и в голову не пришло, — произношу дрожащим голосом.

— Просто решила повеселиться? — сдвигает брови. — Есть повод? Решила, что отмазалась от тюрьмы? У тебя неплохой адвокат, это он тебе внушил такую уверенность?

— Боже мой, нет конечно! Я… я не хотела сюда приезжать, поймите! Мне позвонили друзья… у них тут вечеринка, у лучшего друга моего парня день рождения… Женя напился и мне пришлось приехать. Только чтобы забрать его. Я понимаю, как это выглядит. Правда понимаю. Простите пожалуйста… Я бы никогда…

Мои объяснения жалкие и сумбурные, я это понимаю.

— И где твой парень? Тот здоровяк, который лапал тебя? Ты вроде была против?

— Нет, конечно не он!

— То есть ты приехала за парнем, а танцевала с другим? — уточняет Огнев.

Боже, ну почему, как я умудрилась так вляпаться, выставить себя в просто ужасном свете. В его клубе! Мне точно конец, не выпутаться.

Меня подавляет исходящая от Огнева тяжелая энергетика. Взглянув ему в лицо, понимаю, что он в ярости. Что не верит ни одному моему слову.

— Понимаю, что это выглядит ужасно… но я сказала правду, — едва справляюсь с дрожью в голосе.

В этот момент раздается стук, и в кабинет заходит мужчина в черном. Охранник клуба. Как и странно, мне становится легче. Все лучше, чем наедине с Огневым…

— В чем дело, Марк? — недовольно спрашивает хозяин.

— Я по поводу парня, — Марк кидает на меня быстрый взгляд, ему явно любопытно.

— На меня смотри, — рявкает Огнев. — Ты видишь, что помешал?

— Простите. Что делать с дебоширом? Звонить ментам?

— Вы его поучили манерам?

— Немного. Такой тщедушный, страшно лупить такого. Еще кони двинет…

Прихожу в ужас от их разговора. Какая-то банда, честное слово! Обсуждают как кого-то избили… Чудовищно! И раз так откровенно говорят при мне… что если моя участь предрешена?

Возможно я слишком увлекалась детективами в юности, меня начинает колотить от страха, я почти заорать готова. Не знаю как нахожу силы молчать.

— Ладно, посмотрим, — Огнев берет в руки пульт, и я вздрагиваю от непонятного звука. Поворачиваю голову — оказывается это жалюзи на окне… они начинают подниматься…

Я думала, что это обычное окно на улицу. Но по мере того как жалюзи поднимаются, моим глазам открывается шокирующая картина. По другую сторону помещение. Как в боевиках и фильмах про полицию, когда с другой стороны это выглядит как обычное зеркало. Зато в кабинете Огнева — все как на ладони. Трое мужчин в черном камуфляже избивают четвертого, который сидит на стуле посреди просторного помещения, похожего на спортзал.

В следующую секунду узнаю в сидящем на стуле Женю! Испуганно вскрикиваю и бросаюсь к окну. Стучу по нему ладонями.

— Прекратите! Что вы делаете?! Отпустите его немедленно!

— Мать Тереза в действии, — фыркает Огнев, и я оборачиваюсь, бросаюсь к нему, забыв о страхе. Сейчас мне наплевать. Но меня перехватывает Марк, ловит очень профессионально, его хватка настолько сильная, что у меня перехватывает дыхание, в глазах темнеет.

— Ты что делаешь? Руки убрал, — рявкает на него Огнев.

— Простите. Рефлекс сработал, — Марк отпускает меня, ноги подкашиваются, и я падаю на кожаный диван. Обхватываю себя руками.

— Считаешь я с бабой не справлюсь? Иди, ты свободен, — олигарх явно раздражен.

— А что с парнем? — спрашивает Марк, остановившись у двери.

— Пусть посидит еще, подумает. Не бейте пока больше, — приказывает Огнев.

Охранник молча кивает и выходит за дверь. Хоть он и схватил меня грубо, я совсем не рада остаться наедине с Огневым. Так мне еще страшнее. Ясно, что через стекло не достучишься. Никто нам здесь не поможет… Остается только умолять…

— Он ни в чем не виноват! Только я! Почему вы мстите всем, кого я люблю? Почему? Откуда столько звериной жестокости? — выкрикиваю, мало что соображая от страха. Меня приводит в ужас, что Женя сейчас страдает из-за меня. Такого груза вины мне не перенести.

— Эй, девочка, ты в своем уме? — Огнев все так же спокоен, разве что немного раздражен. — Что ты несешь? Ты правда знаешь этого типа?

— Это Женя… Мой парень. Я приехала сюда за ним. Почему эти вопросы? Разве вы не специально устроили это шоу, чтобы я увидела вашу жестокость? Будто сомневалась в ней раньше? — спрашиваю глухо. — Отпустите его.

— Серьезно? Этот сосунок твой парень? — Огнев издает короткий смешок.

— Да, это мой парень! — вздергиваю подбородок. — И вы заплатите за то что избили его!

— Угу, конечно. Только сначала этот придурок заплатит, он нанес ущерб клубу. Я не собираюсь это спускать.

— Что?

— Не смотри так. Решила, что я за тобой гоняюсь, еще и любовников твоих вычисляю? Ты просто дура, — каждое слово Огнева сочится ядом. — Парня взяли, потому что вел себя непотребно, бар разгромил. Это не имело к тебе никакого отношения. Я могу вызвать полицию, а могу сам разобраться. В любом случае, он заплатит.

— Да, конечно, если нанес ущерб, то заплатит, — соглашаюсь торопливо. — Простите, что не поняла вас сразу.

Огнев ничего не отвечает. Пристально смотрит на меня. Что происходит в его голове? Я не могу даже представить. Знаю только, что мне до чертиков страшно. Это очень опасная ситуация. Один на один с мужчиной, который ненавидит меня.

— Пожалуйста, отпустите его, — произношу, чувствуя себя попугаем. Лишь бы нарушить повисшее молчание. Скорей бы это все закончилось. Раз мы все выяснили, ему ведь нет смысла держать меня здесь?

Только почему я сама себе не верю?

Огнев смотрит на меня задумчиво. Проходится лениво-равнодушным взглядом. В следующую секунду его вопрос вышибает весь воздух из моих легких:

— На что ты готова, чтобы помочь Жене?

Глава 9

— Что?!

Я, конечно же, ослышалась. Он не может быть настолько уродом, чтобы говорить мне такие вещи! В этот момент меня буквально захлестывает ненависть к этому самоуверенному, наглому типу. Во рту привкус кислоты, в желудке болезненные спазмы.

Огнев встает с кресла и направляется ко мне. В его руках сигарета. Выпускает дым в мою сторону, отчего закашливаюсь. Бросаюсь к двери. Ничего не соображаю, это рефлекс, убежать от хищника, потому что исход один…

Он ловит меня уже буквально на пороге. Хватает за руку и резко разворачивает к себе. Такой большой. Огромный. Широкие плечи, бугрящиеся мышцы. Давит своим превосходством, пугает до ледяного пота. Зажмуриваюсь, и даже не отдаю себе в этом отчета.

— Посмотри на меня… — произносит с нажимом.

— Это ошибка… простите… Это была случайность, — повторяю дрожащим голосом.

Огнев смотрит на меня так пронзительно что начинает стучать в висках от этого взгляда.

— Даже если произнесешь эти слова миллион раз, ты же понимаешь, что это ничего не изменит? Ты здесь. В моей власти.

Пытаюсь говорить себе мысленно, что он лишь пугает, что несмотря на грубость, он не причинит мне вреда. Это и ему повредит… Я могу привлечь его за это, как говорила Лена. Только сейчас от этой мысли мне ничуть не легче.

— Отпустите нас, — произношу как можно тверже, собрав последние силы. — У Жени есть деньги. Его родители богаты. Он заплатит сколько скажете.

— И за тебя платит? За твоего адвоката он платит? Ты поэтому с ним? — снова выпускает дым.

— Это… это не ваше дело!

Я возмущена, но вместо твердых слов вырывается лишь жалкий шепот. Голос сел.

— Мне интересно. На что ты готова ради денег? Ради защиты? У каждого есть цена…

— Вы говорите омерзительные вещи!

— Почему же? У меня дома ты была готова на всё, раздвинула ноги, позволила трогать себя. Ты позволяла трогать себя во время танца. Я тоже могу заплатить, девочка. Гораздо больше чем Женя.

Он произносит это имя с издевкой.

Сердце стучит так бешено, ощущение что вот-вот пробьет грудную клетку. Ощущение, что время замирает. Муха в вязкой паутине, вот как себя ощущаю. Как ни стараюсь, не вырваться.

Я настолько ошарашена, что даже не успеваю заметить движение его руки, когда обхватывает мою шею. Сжимает, привлекая к себе ближе. Мне не хватает воздуха, глаза распахиваются широко, цепенею от его взгляда.

— Можешь сколько угодно петь мне песни про то, как приехала всех спасти. Я видел, как ты крутила жопой на танцполе. Не знаю что с тобой, может тебе нравится такой драйв. Но в моем мире за все приходится платить, девочка. Решила меня спровоцировать? Считай, своего добилась.

— Конечно же нет! Я миллион раз объяснила, что оказалась здесь случайно…

— Я в такие случайности не верю. Итак, на что ты готова? Его рука отпускает мою шею, проходится собственнически вниз, по груди.

— Готова подать жалобу на ваше поведение!

Понимаю, как наивно и глупо это звучит, снова краснею. Мне с ним не справиться. Все равно выиграет…

Огнев глубоко затягивается. С трудом держусь, чтобы не закашляться. Ненавижу дым от сигарет. Хотя у олигарха, кажется, сигара. Ничего в этом не понимаю. Вспыхиваю от обиды, за то что так ведет себя со мной. Ему плевать, что мне не нравится дым. Плевать, что не нравятся его слова… С каким наслаждением я бы влепила ему пощечину! Ладони сжимаются в кулаки, ногти впиваются в плоть, но понимаю, что не смогу решиться на такое. Слишком боюсь его.

— Почему вы со мной так себя ведете? Вы не судья. Не палач, — вырывается у меня.

— Верно подметила. Только дело уже не в аварии, девочка. Зря ты снова появилась на моем пути.

— Я же не специально! Что вам надо? Что, кроме мести? Желания меня закопать?!

— Ты не дура, все понимаешь. Но раз хочешь, чтобы я озвучил — скажу. Речь идет о сексе, малышка. Что еще может предложить такая куколка как ты?

Огнев продолжает разглядывать меня внимательно, его взгляд красноречиво говорит: ты можешь помочь только своим телом. Себе. Жене. Искупить грехи плотью…

От его пронзительного взгляда у меня сводит живот, а соски становятся твердыми, натягивая ткань платья. Хорошо, что золотые пайетки и кремовый бюстгальтер это скрывают… Мне мучительно стыдно что тело дает на всю эту грязь такую реакцию. Ведь разумом отчетливо понимаю, что передо мной хищник, цель которого ошеломить жертву, чтобы насытиться ее испугом и гневом. Его развлекает как мой страх, так и моя ненависть. И мое возбуждение. Он питается всеми этими эмоциями.

Богатый, пресыщенный, живущий и действующий по собственным моральным законам, не совпадающим с общепринятыми, экземпляр. Мнящий себя богом, созидающий собственный мир и безжалостно разрушающий все вокруг. Считающий, что вправе заносить хлыст и определять наказание, сколь бы извращенной такая логика ни казалась.

Он должен вызывать у меня отвращение! Почему это не так? То есть да, я ненавижу его… Но помимо этого, не могу не ощущать влечение. И за это ненавижу себя еще больше, чем Огнева… Может быть я тоже насквозь порочна… Хоть и девственница.

Дальше все как в тумане. Перед глазами все плывет от гнева. Довольная улыбка Огнева, который сначала удаляется от меня, тушит сигару в высокой каменной пепельнице. Снова поворачивается ко мне. Смотрю в его лицо, красивые черты, суровое выражение. Заношу руку машинально, не думая, для пощечины. Но он перехватывает ее. Больно стискивает.

— Я жалел, что отпустил тебя в первый раз, — рычит мне в лицо. — Ты текла для меня. Тебе понравилось, как я тебя трогал. Расслабься, девочка.

Горло сжимается, сердце колотится глухо. Огнев медленно отпускает мое запястье. Но мне от этого не легче, потому что теперь он берется за лямки платья, спускает его с плеч. Он снова раздевает меня! Как тогда, в первую встречу! А я пошевелиться не могу, застыла как изваяние! Это какое-то сумасшествие! Гипноз! Платье падает к моим ногам. Под ним тончайшая белая комбинация, внутренний слой платья, чтобы пайетки не царапали тело. Сжимаюсь, обхватываю себя руками. Огнев кладет мне руки на плечи. Затем скользит по полушариям груди. Сжимает их ладонями через ткань, которая уже не скрывает острые пики, в которые превратились соски. Потом, так же медленно, одной рукой движется вниз, скользя по гладкому изгибу талии, холмику внизу живота. Меня колотит крупная дрожь, вздрагиваю, не способная сдвинуться с места, парализованная ощущениями. Невероятными. Обжигающими. Почему этот мужчина так действует на меня?

Чувствую, что дыхание Огнева становится напряженным, хриплым. Делаю шаг назад. До меня долетает тихий смешок и это оказывается последней каплей. Бросаюсь к двери.

Выскочив из кабинета оказываюсь в темноте, густой и враждебной. Бегу вправо, спотыкаюсь, сбрасываю шпильки. Вниз по лестнице. Успеваю добежать до следующего этажа, и вдруг он настигает меня. Обхватывает талию, затем взмываю в воздух.

— Дурочка. Так же только веселее, — хрипло смеется, неся меня в темноту, минуя множество дверей, не слушая моих возгласов и не реагируя на отчаянные попытки вырваться. Кажется, даже умудряюсь ударить его в скулу, но это мне не помогает.

Огнев ногой распахивает какую-то дверь, и бросает меня… Я на огромной кровати, на прохладном шелковом покрывале. Пытаюсь сползти, но он возвращает меня обратно.

Ложится сверху, легко, одним движением рвет тонкую комбинацию. Зарывается лицом в мои груди, срывая бюстгальтер. Выгибаюсь, вырываюсь, но как же тяжело сопротивляться его ласкам! Искры перед глазами, электрический разряд, прошивающий тело, когда его руки касаются сокровенного местечка…

Огнев проводит ладонью по моей спине. Пальцы медленно, едва касаясь кожи, скользят вдоль позвоночника. Бережное, полное чувственности движение вызывает волну мурашек. У Огнева невероятная энергетика. Тяжелая, давящая, но притягательная. Этим ласкам невозможно сопротивляться и хочется покориться. Я закрываю глаза.

Падаю в черную яму, судорожно цепляясь за того, кто рядом со мной. Кто держит меня в объятьях, хриплым шепотом рассказывая, как хочет меня. Черный горячий вихрь тянет меня вниз…

Вспышка сильнейшей боли разбивает все эти иллюзии, и я глохну от собственного крика…

Глава 10

Огнев

Почему эта девчонка с такой легкостью умеет разжигать во мне ярость?

Я привык контролировать эмоции. Окружающие постоянно упрекают меня в хладнокровии, равнодушии. Любовниц вечно бесило, что меня невозможно зацепить. Ничем.

Но эта… Действует на меня как запал на тротиловую шашку. Оглушающее, дикое бешенство. Я испытал это в первый ее визит. Увидев во второй раз — чуть не лишился рассудка.

Потому что не мог перестать думать о ней все эти дни. Еле сдерживался, чтобы не позвонить юристам, приказать остановить процесс обвинения. Велел Милене не трогать родственников Архиповой — в конце концов, они ни при чем, там еще и брат болеет. Не хотелось быть уж настолько отморозком. Пусть только напрямую виновная ответит перед законом. И то мне стоило это огромных усилий. Хотелось пожалеть девочку. Идиот…

Собрал на нее максимально полное досье. Приличная крошка, из хорошей семьи среднего достатка. Так какого хера она делает у меня в клубе, на танцполе, в коротком платье? Еще и лесбиянку изображая.

Так кто она, бл*дь, такая? Жертва или прошаренная хитрая стерва?

Играет или искренна?

С ней я теряюсь в догадках. Всегда.

Продолжаю наблюдать за ее танцем. Раскрасневшаяся, запыхавшаяся. Как после хорошего секса. Мокрая, потная. Черт, чувствую, что заводиться начинаю. Когда к Архиповой подлетает здоровый бугай и начинает тискать, мне срывает мне планку. В ушах ревет, пульс бешеный. Убить готов.

Раз эта девочка ищет с кем пообжиматься, почему бы не использовать, раз сама в руки приплыла? Почти уверен, что она это подстроила. Все еще надеется с помощью красивого молодого тела отмазаться от уголовки. Окей. Я почти готов на это пойти. Она сделала ход и не прогадала. Поймала меня на сексуальный интерес. Признаю свое поражение. Готов платить по счетам.

Раздражает, что все еще хватается за козырь невинности, когда пора перестать. Может она и сохранилась целкой, но ни о чем не говорит. Всякое бывает. Может, ртом работала. Смотришь на ее губы и только о минете думать можешь.

Расширенные зрачки, припухшие губы, влажное лицо. Умоляющий взгляд. Продолжает строить из себя, бормочет о парне.

Конечно, у нее есть хахаль и не один. С такой внешностью по-другому быть не может. А вот то что ее парень сидит по ту сторону зеркала в моем кабинете, куда я свою жертву затащил — сюрприз.

Так на что ты готова пойти девочка?

Не успокоюсь, пока не проверю.

Я на пределе. Брюки тесны, член до боли давит на ширинку. Мне нравится наш диалог, нравится испытывать Архипову на прочность. Извращенное наслаждение говорить ей похабные вещи о сексе. Хватать рукой за шею. Смотреть в ее идеальное лицо, на котором паника. Все это заводит.

— Не надоело изображать невинность? Хватит игр, — шепчу ей в губы, моя ладонь соскальзывает с шеи, перемещается в декольте, находит набухший сосок и начинает теребить его.

Трясется, всхлипывает. Отличная игра. Это бесит меня все больше. Ты ведь хочешь меня, потому и пришла. Знала, на что идешь и чем рискуешь. Мне уже не интересны игры, интриги. Могу только об одном думать.

Девчонка умудряется выбежать за дверь, еще больше распаляя погоней.

В этом клубе у меня есть личная комната. Если приспичит развлечься с любовницей.

Она все еще пытается сопротивляться, но уже вяло. Не обращаю внимания на ее бессвязное бормотание, лишь снова и снова сжимаю ее груди, перекатываю между пальцами соски, лаская, причиняя боль — даже не задумываюсь об этом. Мне хочется быть грубым с ней. Как ни с кем другим. Она вызывает во мне почти жестокость. Никто и никогда не рождал во мне настолько диких эмоций.

Прикусываю сосок и тут же зализываю нежно.

— Тсс, прости, малыш. Ты такая сладкая, я не смог устоять. Втягиваю в рот сосок, заставляя ее тело выгнуться дугой. А потом грубо рву тонкую комбинацию, уже даже не помню, когда от платья ее избавил. Я ней теряю рассудок и волю. Стаскиваю тонкие кружевные трусики, не обращая внимания на ее протесты и всхлипы. Она выглядит испуганной, но когда моя рука оказывается у нее между ног, снова выгибается как кошка и тяжело дышит. Что бы ни говорила — она хочет меня. Больше не сопротивляется, готова позволить мне делать все, что угодно.

Окидываю горящим взглядом совершенное маленькое тело. Просто созданное для секса. Ничего красивее в жизни не видел.

Упирается ладонями мне в грудь отталкивает, но и не думаю отстраняться. Как в тисках, сдавливаю ее лицо в своих ладонях.

— Поцелуй меня, девочка.

Проталкиваю язык ей в рот. Она выгибается, откинув голову назад. Стискиваю ее ягодицы, прижимаю к себе, не прерывая поцелуя. Языком трахаю ее рот, так как сейчас буду делать с ее влагалищем. Оно будет тесным и узким для меня. Сдыхаю от одуряющего предвкушения. Пьянею как мальчишка. Хочется облизать каждый сантиметр идеальной кожи. Пламя, бушующее в крови, становится еще горячее.

Рубашка душит меня, пуговицы не желают расстегиваться. Возбуждение слишком сильное, руки дрожат, тяну за ворот, и раздается треск рвущейся ткани, Рубашка летит на пол, остаюсь в одних брюках с расстегнутой ширинкой. Не помню даже когда расстегнул ее…

— Нет, умоляю, нельзя, — шепчет срывающимся голосом.

Закрываю ей рот поцелуем. Ласкаю руками все ее тело, глажу, трогаю везде, быстро, жадно, словно у меня год бабы не было.

Девчонка вцепляется в мои плечи так, словно мы стоим над пропастью, и она боится упасть. Губы шепчут что-то беззвучно, но мне уже не до слов. Раздвигаю ей ноги, обхватив ягодицы приподнимаю так, что ее лобок буквально вдавлен в мой пах. Дрожит под моим напором, но не вырывается. Накрываю клитор, дергается, но я не позволяю, продолжа теребить потаенное местечко, касаться горячего клитора. Очень мокрая. Чуть надавливаю пальцем и дурею от того насколько узкая и горячая.

Не могу больше терпеть, приподнимаю белоснежные бедра и начинаю осторожно, медленно заполнять ее. Дергается сильнее, вскрикивает, голова мечется по подушке.

— Тсс, малыш. Терпи.

Слишком поздно давать заднюю, девочка.

Меня охватывает безумие. Подаюсь вперед, толкаюсь глубже, двигаюсь в безумно узком тесном лоне, чувствуя — еще вот-вот и у меня остановится сердце от нестерпимого кайфа.

Девочка стонет все тише, эти звуки только сильнее распаляют. Еще один толчок, еще. Едва успеваю вытащить, изливаюсь ей на живот.

Мой член в крови. Ее лицо в слезах.

Внезапно становится тошно от этой картины.

Отворачивается от меня, когда окровавленными руками беру ее за подбородок.

— Нет смысла строить из себя жертву. Ты получила то, за чем пришла.

Она лишь отворачивается. Молчит. Хорошо. У меня нет ни малейшего желания слушать упреки.

— Твоего сосунка сейчас отпустят. Вызвать для вас двоих такси или предпочитаешь…

Резко приподнимается, садится на постели, обхватив себя руками.

— Вы правда считаете, что я могу сейчас встретиться с Женей? — спрашивает с горечью.

— Если он тебя любит, то ему плевать на твою девственность, — произношу, и самому противно. Как-то мерзко все. При этом чем больше смотрю на девочку, тем сильнее хочу. Повторить. Снова.

Черт. Нельзя трогать ее сегодня.

Глава 11

Стася

Никогда в жизни не испытывала такого отчаяния и такой боли. Точнее, мне так кажется в этот момент, когда Огнев произносит жестокие слова. Хочет, чтобы после него я к Жене пошла? Может быт вот так, голой? Ведь ни клочка одежды на мне не оставил!

Совсем скоро наступит время, когда эти переживания, эта боль, покажутся мне смешными — перед настоящим ужасом. Но сейчас я умираю. Схожу с ума от ненависти. Желаю Огневу подохнуть где-нибудь под забором.

Зверь прожевал меня и выплюнул.

Кое-как сползаю с кровати, хватая ртом воздух. Кажется, что ловлю губами сухой зной. Меня колотит как в лихорадке. Почему здесь так жарко? В преисподней гораздо прохладнее. Тело покрыто испариной, словно невесомой пленкой. Оно кажется мне чужим — слишком пусто изнутри, там вакуум, как в воздушном шарике.

Очень медленно до меня начинает доходить весь ужас произошедшего. Как я могла отвечать, отзываться на ласки этого монстра? Никогда в жизни себе не прощу!

Надо было сопротивляться до последнего, орать что есть мочи… Но я этого не сделала… Мне еще может даже повезло. Он мог сделать со мной что угодно. Покалечить или даже убить. Кто меня найдет в этих извилистых коридорах?

Он хотя бы отпустит теперь Женю? Нет сил произнести этот вопрос.

Как же я ненавижу этого ублюдка!

Из глаз начинают течь слезы.

— Так, все, хватит, — рявкает Огнев и выходит из комнаты, даже не взглянув на меня.

Надоело. Меня душит истерический смех. Я ему надоела! Он удовлетворил свою похоть… А мне что делать? Бежать искать выход из этих катакомб? Голой?

И все же дергаю за ручку двери. Заперто. Сволочь!

Стаскиваю с кровати простынь — заворачиваюсь в нее. Остается только ждать своей участи на краешке кровати.

Возвращается Огнев спустя минут двадцать. Еще более хмурый. Держит в руках мое золотое платье и еще какая-то вещь. Кажется, мужской длинный плащ.

— Одевайся.

— Вы меня отпустите?

— А ты не хочешь? — кривит лицо. Показывает, как я его раздражаю? Так взаимно!

— Хочу конечно… А Женю?

— Я свое слово держу, девочка.

Когда одеваю платье и залезаю в огромный для меня плащ, Огнев берет меня за руку.

— Я вызвал тебе такси.

— Спасибо…

— Твой парень… его уже отпустили.

На это ничего не отвечаю, сколько можно сыпать благодарностями. Он меня изнасиловал! По крайней мере — вынудил. Заставил… Теперь, наверное, боится, что заявлю на него…

— Я не пойду в полицию, — произношу как можно спокойнее.

В ответ получаю лишь презрительный взгляд — Огнев разумеется ничего не боится и плевать хотел на мои слова. Успокоить его решила! Смешно. Сама не знаю, зачем это сделала.

Огнев сажает меня в такси, сует на колени мою сумочку. Я забыла ее на столе, заставленным спиртным в честь именинника. Даже не вспомнила о ней. А там телефон, ключи. Заглядываю — все на месте. Вздыхаю с облегчением. Деньги тоже есть.

— Я заплатил за такси, — холодно произносит Огнев, по-своему видимо истолковав мои действия.

Даже не сомневаюсь. Ты за все заплатил в этой жизни. Все купил. Теперь я знаю это как никто…

Всю дорогу пытаюсь найти более или менее удобную позу. Низ живота неприятно ноет. Во всем теле мышцы болят. Заглядываю в телефон — куча пропущенных звонков от Жени. Но я не могу сейчас с ним разговаривать! Я вообще не представляю, как буду теперь вести себя с ним… Лучше сказать ему, что хочу расстаться. Вряд ли я сейчас способна строить отношения с мужчиной.

Меня душат рыдания. Но я себе не позволяю окончательно расклеиться. Мне еще и на учебу завтра! Сдавать зачет! Когда все случилось, я хотела перевестись на заочное, была не в том состоянии чтобы на учебу регулярно ходить. Но когда объяснила честно свою ситуацию, в деканате мне пошли навстречу. Разрешили взять перерыв. Не посещать большинство лекций — временно. Но какие-то предметы и зачеты все равно оставались в приоритете. Нужно обязательно прийти в себя.

В родную квартиру захожу в совершенно разбитом состоянии. Уже не могу сдерживать слезы, они текут бурным потоком. Мне стыдно, безумно стыдно. Чувствую себя шлюхой. Всегда скромная, правильная и на тебе, добровольно отдалась одуревшему от вседозволенности олигарху.

* * *

Отправляюсь в душ. Натираю все тело мочалкой с таким остервенением, словно на мне толстый слой грязи. Впрочем, так оно и есть. Он меня запачкал. И дело даже не в сексе. Я чувствую себя грязной из-за его омерзительного отношения!

Перед глазами тем временем продолжают всплывать моменты близости с Огневым. Выбросить их из головы никак не получается.

Выхожу из ванной — телефон вибрирует. Звук я отключила.

Снова Женя. Я не могу сейчас говорить с ним!

Телефон издает обиженное пищание — пришла СМС.

Я знаю, что ты была в клубе. Куда ты пропала?

У меня были неприятности! Очень серьезные!

А потом я весь клуб перерыл, не смог найти тебя.

Ты обиделась?

Я сейчас приеду! Даже если тебя нет дома, буду на коврике возле твоей двери спать!

Черт, вот только разборок с Женей мне сейчас не хватает. Я не вынесу, если правда сюда приедет. Не могу сейчас говорить с ним!

Поспешно нажимаю вызов. Отвечает со второго гудка. Точнее, сразу сыплется водопад вопросов.

— Стаська, что случилось! Ты вообще представляешь, как я переживаю? С ума схожу! Я уже был готов твоим родителям позвонить. Лене набрал. Но она не отвечает.

— Лена спит уже, ей на учебу…

— Стась, ты где сейчас, скажи! Я места себе не находил, когда узнал, что ты приезжала в клуб и пропала.

— Я дома, Жень. Только не нужно приезжать, пожалуйста. Мне завтра на учебу, сложный день.

— Ты поэтому уехала, меня не дождавшись?

— Ага…

— Черт, как так вышло, ну гадство просто. Но я все равно… спасибо тебе огромное, что приехала. Ты всем очень понравилась. Ты, наверное, подумала, что я свалил оттуда, да?

— Да…

— На меня там одни уроды наехали. Но я с ними разобрался, все ок. Из-за них мы разминулись. Ну ничего, они пожалели, что со мной связались.

Женя продолжает рассказ о подвигах Рембо, еле давлю в себе истерический смех. Если бы он знал, что я была по ту сторону зеркала! Как боялась за него! Каким жалким, испуганным он выглядел!

Кое как мне удается свести разговор к прощанию. Раз десять напомнить, что мне рано вставать. Иногда мне кажется, что Жене не нужен собеседник, его прекрасно устраивают собственные монологи.

На всякий случай пишу короткое СМС Лене. Что у меня все хорошо, просто с Женей были непонятки, потеряли друг друга. Подумав, добавляю, что собираюсь пропасть на пару дней. Отдохнуть от всего.

Я так делаю изредка, когда чувствую, что задыхаюсь от ритма жизни в большом городе. Уезжаю на природу, от бабушки остался дом в маленьком дачном поселке. Старый, но добротный. Там даже камин есть. Дедушка сам сделал. «Как в домах богачей» — их любимое выражение. Увы, бабушки и дедушки уже нет с нами… Сейчас за домом двоюродная мамина сестра смотрит. Свою квартиру в городе сдает, ей так выгодно, стабильный, хоть и небольшой доход.

Тетя Людмила шьет мягкие игрушки по собственному дизайну. Очень красивые. У нее есть сайт в интернете, где она успешно продает свои работы. Она очень любит свое занятие, хобби переросло в неплохой заработок. Бабушкин дом наполнен красотой и уютом. Как мне хочется туда…

Мы не очень близки с Людмилой. Но именно поэтому, я хочу к ней поехать. Лена сразу поймет, что со мной произошло. Она слишком хорошо меня знает. И мама… Не смогу показаться перед ней. Сразу разревусь.

Решение уехать ото всех приносит успокоение. Ложусь наконец в постель. Ноги уже не держат.

Стараюсь настроить мысли на учебу. Материал полностью усвоен, так что волноваться особо не о чем. Но сон все равно приходит лишь под утро, когда начинает светать. Вскакиваю от звука будильника. Мышцы мучительно стонут от боли, низ живота ноет. Но времени на жалость к себе нет, надо торопиться в институт.

Несмотря на разбитое состояние, отвечаю хорошо, преподаватель ставит «отлично». Это немного поднимает настроение. Снова звонит Женя. Стараюсь говорить с ним бодрым, беззаботным голосом, и, кажется получается. Предлагает забрать меня из универа, но я отказываюсь.

Совершенно разбитая приезжаю домой. Нет сил даже поесть. Сказывается недосып, и я отрубаюсь даже не раздевшись, в толстовке и джинсах, завернувшись в плед.

Снится плохое, какие-то ужасы, короткие вспышки странных сцен. В каждой присутствует Огнев. Его прикосновения. Простреливающие ощущения. Пытаюсь вырваться, сбежать, но бесполезно.

И все же вырываюсь, бегу прочь от него, с огромной скоростью, едва успевая переставлять ноги, а за спиной вой сирены. Пронзительный звон.

Просыпаюсь в холодном поту, и не сразу понимаю, что звонят в мою дверь.

Расслабленная, вялая ото сна, с трудом беру в руку телефон, смотрю время. Половина пятого вечера. Наверняка Женя. Упрямый. Не дал мне побыть одной. Видеть его невыносимо.

Звонок почти непрерывный, назойливый, злит донельзя. Пока иду к двери чувствую, как закипает ярость. Как можно вести себя так нагло?

Прежде, чем снять цепочку, машинально смотрю в дверной глазок и, пошатнувшись, чуть не падаю. Прислоняюсь к стене, дрожа от ужаса.

Потому что по ту сторону двери люди в полицейской форме…

Это может быть что угодно! Опрос соседей, новый участковый знакомится с жителями нашего подъезда. Или, возможно, они хотят узнать кто незаконно сдает жилплощадь, не платя налоги. Как могу успокаиваю себя этими вариантами, а сердце все равно колотится так, что вот-вот выскочит из груди. Но все равно паникую. Я настолько испугана — пошевелиться не могу. Молюсь, чтобы ушли. Перенесли свое внимание на другую дверь. Если они всех опрашивают… Но они лишь громче начинают долбиться в мою.

Собираюсь с силами и открываю. Мне сразу тычут в лицо какими-то корочками, что-то говорят. Зачитывают права? Боже, я как в американском сериале. Может это продолжается сон, я так и не проснулась?

— Простите, я ничего не понимаю. Наверное, это ошибка, — бормочу неуверенно.

— Там разберутся, проедешь с нами.

— Мне надо собраться…

— Все потом, девушка, вы что думаете, мы вас ждать будем?

Трое полицейских ведут меня вниз, лифт доме часто не работает и сегодня как раз такой день.

Некоторые двери приоткрыты, соседи подглядывают. Это мучительно стыдно.

Я ничего не понимаю. Так ошарашена, что в голову не приходит адвокату позвонить. Или маме. Все же надеюсь это просто допрос, что меня отпустят.

* * *

Следственный изолятор, провожу ночь в камере, в одиночестве. Хоть в этом повезло. Утром разрешили один звонок, и я набираю брату. Маме не смогу сказать, что я опять в тюрьме. Язык не повернется…

— Стась, ты что, как опять забрали? А что адвокат говорит? — Саша жутко волнуется, его голос дрожит.

— Мне ничего не объясняют… Разрешили один звонок, и я набрала тебе, — всхлипываю.

— Ты в своем уме? Хочешь сказать, что Волконский вообще не в курсе? Стась, разве можно так?

— У меня один звонок… — голос дрожит, чувствую себя ужасной дурой. Саша прав. Надо было первым делом Юрию Дмитриевичу дать знать о происходящем. Но мне хотелось услышать родной голос.

— Ладно, только не плачь, сестренка, — торопливо говорит Саша. — Я сам адвокату наберу. Пришлю его к тебе как можно скорее, и сам приеду. Тебе что-нибудь надо?

— Да… но я не знаю, может меня сейчас отпустят? — произношу с надеждой.

— Было бы хорошо. Но зачем тогда звонок дали? Если выпустить собираются… Конечно, они тебе про адвоката не напомнили, сволочи. Ты что-то говорила им? Был допрос?

— Нет… не было.

— Черт…Бл*дь… — Саша матерится, заметно, что нервничает все сильнее.

— Маме не говори пока, — давлю в себе рыдание. — Может обойдется… Может просто допросить решили…

— И заставили в камере переночевать? Нет, значит открылись новые факты.

— Какие? Какие могут быть факты? — снова всхлипываю, меня душат рыдания.

— Например, что я был за рулем… А ты лжесвидетельствовала. За это сажают, Стась. Я говорил тебе, не надо… Я должен был ответить, раз был за рулем. Теперь вот заживо себя сжираю, что смалодушничал, — голос брата звучит глухо.

— У тебя же операция скоро. Перестань…

— Мне бы много не дали, по состоянию здоровья, — возражает с горечью.

— Ты этого не знаешь. Хватит, Саш. Будем на лучшее надеяться.

После разговора с братом меня долго трясет, пытаюсь не плакать, но не выходит. Я все еще одна в камере, это хорошо. Едва удается успокоить до появления Волконского, который приезжает через пару часов после моего звонка брату.

* * *

— Как так можно, Станислава? Вы в своем уме? Очень сесть хочется? Тогда поздравляю, вы практически этого добились! В данный момент не смогу вытащить вас. Никак!

— Но я…

— На вас подана жалоба. Вы преследуете истца, давите на него! Дважды! Вы были у него дома, потом пришли в клуб, являющийся его собственностью.

Боже, в самом страшном сне не могла представить, что Влад Огнев «сдаст» меня.

Мало того, что изнасиловал, еще и сам на меня жалобу подал? Это за гранью добра и зла. Этот человек чудовище. Нет, хуже. Дерьмо конченое, вот он кто!

Ненависть к олигарху разъедает словно кислота. Меня корежит от собственной глупости. Как я могла отвечать ему? Как могла испытывать удовольствие от прикосновений? За это наказание? Наверное, заслуженно! Потому что нельзя такой дурой быть!

— Рассказывай все в мельчайших подробностях. Попытаюсь найти к чему прицепиться. Но под залог сейчас уже не выпустят. Мне жаль, Станислава. Придется какое-то время провести в заключении. До суда, — добавляет с нажимом, видя, что в моих глазах плещется ужас.

Рассказать адвокату то, что у нас был секс, все равно язык не поворачивается. Хочу произнести это, и не могу. И снова себя за трусость презираю.

Особенно когда Волконский уходит, страшно злой. Выглядит так, словно жалеет, что взялся за мое дело, хочет бросить. И я не могу его винить. Никого не могу. Я сама самый злейший свой враг. Полная идиотка.

— Собирайся, Архипова, — командует женщина-конвоир. Полная, крупная, лицо неприятное, кривится, когда смотрит на меня, словно я воняю.

— Что? — смотрю на нее непонимающе.

— В тюрьму поедешь. Больше под залог не выпустят, там суда будешь дожидаться. Вещи тебе передали, — бросает мне пакет.

Саша привез, как и обещал, сменную одежду, туалетные принадлежности.

Но тюрьма?

Нет, этого не может быть!

В эту минуту я готова все рассказать адвокату и еще приплести до кучи.

Но слишком поздно.

— Хватит трястись. Пошли.

— Мне надо позвонить адвокату…

— Обязательно позвонишь. Но уже не отсюда.

Глава 12

— Ну что встала как вкопанная? Проходи давай, — меня грубо толкают в камеру. Надежды что буду сидеть одна не оправдались. Реальность оказалась чудовищной. Очень маленькое помещение, метров двенадцать. Двухъярусные сетчатые койки с грязными матрасами, всего четыре, три заняты.

Три женщины разного возраста с любопытством меня разглядывают. Одна — совсем пожилая, лежит на нижнем ярусе, с книгой в руках. Она быстро теряет интерес к моей персоне, откладывает книгу, отворачивается к стене. А вот две другие, на вид им от тридцати до сорока, направляются ко мне. Решетка захлопывается с жутким лязганьем, ударяющим по нервам. Стою оцепенев, забыв как дышать. Это место похоже на ад. В прошлый раз я пробыла в КПЗ два дня. Там было относительно чисто, спокойно. И все равно я чуть с ума не сошла.

Неужели меня уже посадили? Даже не огласив приговор?

Я мало что понимаю в уголовном кодексе. Но как же суд? Почему меня закрыли в тюрьме?

Душит истерика. Сквозь пелену слез вижу, как подходит одна из женщин.

— Ой, какой сладкий лягушонок. Ты правда тут сырость разводить решила? Думаешь, нам это понравится?

Молчу, потому что эти слова не требуют ответа. Все как в худших фильмах про тюрьму. Издевательства, угрозы.

— Молчишь? Гордая, да? — женщина неожиданно грубо хватает меня за подбородок. Я резко отталкиваю ее руку, отшатываюсь.

— Отстань от девочки, Тамара, — тихо произносит пожилая женщина, хотя продолжает лежать спиной к нам.

— Да ладно, я же только познакомиться хотела, — фыркает та что решила меня достать.

— Занимай койку надо мной, — командует пожилая, встав с кровати. — Не бойся, тут никто не тронет.

— Спасибо, — произношу тихо.

С облегчением устраиваюсь наверху. Голова плывет. Все еще не получается до конца поверить в реальность происходящего. Чувствую себя выпотрошенной, абсолютно. Как морально, так и физически.

Всю ночь лежу и в потолок пялюсь. Под утро забываюсь беспокойным сном.

* * *

— Почему не ешь, голодовку объявить решила? — спрашивает меня пожилая соседка по камере в столовой. — Не вкусно?

— Пока не лезет…

— Ты здесь так долго не протянешь.

— Я попытаюсь… попозже.

— И так кожа да кости, худеть тебе некуда.

— Я надеюсь… что долго не пробуду здесь.

— Все на это надеются, — усмехается женщина.

— Вы долго здесь?

— Порядочно. Всего ничего осталось, пойду по этапу, — усмехается горько.

— Я даже не знаю как вас зовут… Вчера поблагодарила и не спросила…

— Маша.

— Стася…

— Что натворила, малышка?

— Авария… ДТП.

— Ясно. Отмажешься. За такое много не дают. Странно что до суда не дали дома побыть.

Опускаю голову. Потому что сама нарвалась. Дважды. Хотя второй раз понятия не имела что меня ждет встреча с олигархом.

Ненавижу его. Все кипит внутри. Бесчеловечный подонок. Наслаждается, наверное, тем что сделал со мной!

Неужели мне здесь до суда находиться? Это же месяцы! Я с ума сойду!

Лихорадочно вспоминаю что мне вчера говорил адвокат. Я в таком раздрае была, ничего не понимала, не запомнила. Ни советов, ни перспектив. Только упреки. Ругался, был зол… Но он же придет еще? И родным ведь позвонить… можно?

Так углубляюсь в свои мысли, что не замечаю как Мария уходит. Отряхнувшись от паники и лихорадочных мыслей, вижу как ко мне направляются две другие сокамерницы. Пытаюсь обойти их — преграждают дорогу.

— Куда спешишь, цветочек? — шипит та что постарше. У нее неприятное лицо, небольшое косоглазие. От этого выражение кажется зловещим и опасным.

— Извините, можно мне пройти?

— Такая вежливая, — кивает подруге.

Тамара. Вспоминаю что ее вчера так называла Мария. И на место поставила. Но я так не смогу. Как я могу противостоять этим женщинам? Я с такими никогда не сталкивалась. Росла в приличной семье, где слова матерного никогда не было слышно.

Какой жалкой себя чувствую, до отвращения. Душат слезы. Хочется оттолкнуть, убежать. Лицо Тамары все ближе. Смотрит так плотоядно, как будто сейчас вонзит свои желтые зубы мне в горло. Передергивает от отвращения…

— Ты красивая девочка, ладная девочка, — шипит мне на ухо Тамара, обдавая смрадным дыханием. — На старуху не смотри. Завтра её по этапу отправят. И мы наедине останемся.

Скалится омерзительно. Перед глазами начинает все плыть. Едва на ногах стою.

— Вчера я не стала со старухой спорить, связываться не охота. Мокруха на ней. Машка совсем безбашенная, мужа своего зарезала, прямо в горло ему нож воткнула. Психопатка чертова. Так что у тебя лишь сутки девочка, потом подо мной будешь. Такая чистая, пахнешь сладко. Может ты ещё и нетронутая? чего дрожишь так? Ты девственница?

Шепот Тамары все тише, теперь ее голос даже ласковым можно назвать, но с каждым словом у меня тошнота все сильнее подкатывает к горлу. Наконец, когда уже совсем не могу терпеть, отталкиваю, собрав все силы. Бегу в камеру, залетаю и падаю на колени перед унитазом. Он прямо в камере. На четверых. И это убивает меня сильнее всего. Настолько унизительно, что сдохнуть хочется.

* * *

— Ты не беременна ли часом? — раздается за спиной голос Марии.

— Не знаю… Нет, думаю.

— Она думает! Трахалась не предохраняясь? — женщина смотрит на меня с легким презрением. Чувствую, как кожа начинает гореть.

— У меня секс был всего один раз! Вчера! Если я беременна… это будет шуткой века! Это будет просто… вишенкой на торте… хотя нет, отличным памятником на моей могиле! — меня несет, я уже не способна остановить истерику, которая накрывает меня лавиной.

— Успокойся… черт, хватит, — я не могу перестать смеяться и Мария дает мне пощечину. — Извини. Не знала, как еще остановить тебя. Да что с тобой такое, девочка? Ты меня пугаешь. Разум штуку хрупкая и лишиться его здесь не долго. Держаться нужно, понимаешь? Никто тебя здесь не пожалеет, не поможет. И я не помогу тебе девочка, только ты сама. Нужно научиться защищаться. Не показывать свой страх перед другими. Если почувствуют, как дрожишь, все, уже не с лезут, давить будут. Если совсем худо будет, вот, держи. В дело пустишь. Мария протягивает мне острый металлический предмет.

— Что это? В какое дело?

— А сама как думаешь?

— Я никогда не смогу сделать что-то человеку тем более такой жуткой штуковиной.

— Выбор за тобой. Тогда с тобой сделают жуткие вещи…

Меня вдруг пронзает такая сильная боль и одновременно чувство благодарности, бросаюсь на шею этой, совершенно чужой мне женщины. Рыдаю у неё на груди, а она ласково, почти как мама, гладит меня по спине. Сама не замечаю, как слова начинают литься из меня потоком. Рассказываю ей всё, от начала и до конца. Все подробности, которые не говорила никому, даже Лене. Обо всем что испытала с момента проклятой аварии. Даже чертово влечение. Мария права, я могу оказаться беременной, мы не использовали презерватив. Вероятность мала, но она есть. Ребенок от урода, которого ненавижу всей душой… что я тогда буду делать? Еще и в тюрьме! Может он так и задумал? Меня приводит эта ситуация в ужас.

— Ну нормально, мы там посуду намываем, столовую драим, а они тут обнимаются, — голос Тамары заставляет нас отпрянуть друг от друга.

— Пасть закрой, — грубо отвечает Мария. — Хотим обнимаемся, твое какое дело? Девочка со мной, не трогай её.

— Будешь себе новую искать девочку, в колонии, дорогуша. Завтра приговор, меньше десятки точно не получишь.

Но видно, что даже говоря это, Тамара опасается, близко не подходит. Залезает на верхнюю койку.

— Я очень жду, девочка. Чего-чего, а терпению тут быстро учат, — подмигивает мне.

Я сплю, сжимая заточку так сильно, что немеют пальцы…

Огнев

— Ты охуела?? Милена, я тебя серьезно спрашиваю! Ты какого хрена такое устроила?! Бл*дь, Вишневская…

Задушить суку голыми руками готов, не знаю как удается сдержаться. То, что произошло — за гранью добра и зла. Это какой-то бред. На сутки уехал на деловую встречу, уверенный что здесь ситуация под контролем. Взял с собой Алека, второго юриста. Который вечером после подписания контракта сообщает, что Архипову взяли под стражу, поместили в СИЗО. По моей жалобе, черт бы все побрал!

Инга, когда произошла авария, просто не в себе была, именно поэтому мне пришлось оформить над ней опекунство. Было непросто, да и сам я не особенно хотел в это лезть. Но Инга меня умоляла. Говорила, что у самой у нее не хватит ни сил, ни здоровья спросить с убийцы, добиться возмездия. Поэтому пришлось оформить документы, доверенность, на ведение всех дел, даже уголовного. Стать истцом. Разве мог я подумать, что возникнет конфликт интересов в виде сексуального влечения к ответчице? Не могу выкинуть из головы Архипову. От мысли что она в тюрьме, сидит в камере с уголовниками, орать хочется.

Красивая, нежная малышка. Полюбому найдется тот, кому захочется оторвать себе немного этой красоты и свежести.

Меня накрывает бешеной яростью, голову готов дуре Милене оторвать.

— Ты мне дал карт-бланш, помнишь! — Вишневская не из трусливых. В гневе я страшен, даже мужики предпочитают подальше держаться, а этой все нипочем, еще и права качает.

— Я не говорил ее сажать. Вытащи ее! — рычу требовательно.

— Она не кукла в коробке, Влад! Она преступление совершила. Я действовала только в твоих интересах, если хочешь, можешь меня убить за это! Но я все делала только ради тебя! Она хотела тебя использовать, давила. Преследовала. Разве нет? Домой к тебе приперлась, потом в клуб! Ее Инга видела, на бедную женщину это сильно повлияло, неужели ты не видел? Она еле держится, еле жива! Как Архипова посмела…

— Откуда про клуб знаешь? — перебиваю резко. Прищуриваюсь. Смотрю оценивающе. Ненавижу в этот момент Вишневскую, и в то же время не могу не восхищаться ею. Умеет все в свою пользу выкрутить, чуть ли не пристыдила меня.

Да, тошно от мысли как буду выглядеть перед Ингой, когда девочку вытащу. Но я все равно это сделаю. Только бы вылета дождаться.

— Видела ее! Тоже в клубе была! — восклицает Вишневская. На ее лице такая ненависть, что невольно мысль закрадывается — ревнует она, бл*дь, что ли? Совсем охуела? Лучшая подружка Анжелы… Да, мы знаем друг друга кучу времени, когда-то даже трахались, потом она с моей невестой стала подружками, вроде как. Неужели надеется, что Анжела меня ей «по наследству» оставила? Если так — ее ждет разочарование. Нет, надеюсь мне все это померещилось. Вишневская мне нравится, хитрая и очень талантливая адвокатша, мне с ней комфортно работать и на нее всегда можно положиться. Преданная. Даже в этой ситуации мигом примчалась ко мне. Хотя я не звал ее сюда, в поездку. Она могла спокойно сказать, что встретимся, когда вернусь, могла не признаваться, что сюда прилетела. Я звонил ей в ярости…

Кстати, тоже наводит на определенные мысли.

— Почему мне не сказала, что была в клубе? — интересуюсь уже спокойным голосом.

— Ты мне дал четкие инструкции! О чем еще было говорить!

С этой прошареной адвокатшей спорить бессмысленно.

— Теперь ты должна сделать так, чтобы девушка вышла на свободу, — говорю твердо.

— Это невозможно. Ее уже оформили. Можно подать апелляцию, но со стороны обвинения — это будет как минимум странно… Оставь, пусть этим ее юрист занимается. Он вполне толковый, мы знакомы…

— Вишневская, я тебе плачу за то, чтобы не слышать слово «нет»! — снова вскипаю.

— Здесь я не помогу! Жаль, что ты не прояснил свои намерения сразу! Не четко и прямо сказал: я хочу трахать эту бабу, и хуй с тем что она убила моего ребенка!

Милена никогда не употребляет матерные слова. Услышать от нее слово «хуй» как минимум странно. Этим ей даже удается на секунду отвлечь мое внимание от сути.

— Откуда ты знаешь, что я трахал Архипову? — хватаю Вишневскую за плечи, сильно стискиваю, пристально смотрю, выпытывая взглядом правду.

— Видела! — выкрикивает мне в лицо. — Влад, я в твоем клубе постоянно отдыхаю! Была вчера с компанией. Видела, как ты ее с танцпола тащил…

— И? Проследила? Слушала, как мы ебемся?

— Я твой адвокат! Ты ведь знаешь, что я на все готова ради тебя, на все…

Милена осекается, а я снова сильно напрягаюсь. Нутром чую, то о чем она сейчас умолчала очень сильно мне не понравится. Просто пиздец как. Но я должен это услышать.

— Продолжай.

— Я…

— Милена, я не в настроении разгадывать загадки!

Вздрагивает, поводит плечами. На ней очень элегантное белое платье, Вишневская всегда выглядит идеально, как с обложки журнала. Визуальный кайф. Пару раз, давно еще, я задумывался, почему выбрал не ее, а Анжелу. И пришел к выводу что причина одна, и не так уж значительна.

Анжела была несовершенной. Она могла посадить пятно на платье, у нее могла размазаться тушь под глазами. Нет, она тоже была очень красива и одевалась дорого, стильно. Но она была живой. Капризной. Порывистой. Мы ругались, иногда это были некрасивые, грубые сцены. Мы оба выглядели не особо привлекательно в такие моменты. Но нам было плевать.

Милена не ругалась. Она боролась, завоевывала. У Милены яйца не меньше размером чем у меня. Охуительно красивая. Но от нее хочется дистанцироваться. Хотя сейчас смотрит так… Глаза влажные, рот приоткрыт. Чувствую, как начинает закипать кровь.

— Ты знаешь, Влад… О моих чувствах. Не притворяйся…

Милена вдруг опускается передо мной на колени, продолжая смотреть в глаза. Чувствую, как член наливается кровью, злость перешла в сексуальное возбуждение. Неизбежная реакция на шикарную самку.

Несмотря на реакцию тела, с удивлением понимаю, что не хочу минета от Вишеневской. Ни капли. Потому что все мысли девочкой заняты. Как она там? Стоит только подумать — дурно становится. Чертова поездка…

Мне не нравится это волнение. Кто такая эта девчонка, чтобы из-за нее переживать?

Милена тем временем расстегивает мне ширинку. Наклоняюсь, хватаю за предплечья, поднимаю на ноги.

— В другой раз, детка. Сейчас иди работай. Сделай то что я сказал.

— Что? Ты совсем тронулся, Огнев? — Милена явно оскорблена, отскакивает от меня, словно я ей пощечину залепил. В синих глазах, устремленных на меня, плещутся обида вперемешку с яростью.

— Ты этот диагноз поставила на основании того, что не дал тебе отсосать? — снова начинаю злиться. Слишком много времени отнимает эта баба. Пора напомнить где ее место. — Ты не врач, Вишневская. Может ты забыла? Ты юрист. Вот иди и выполняй, бл*дь, свою работу.

— Сейчас ночь! Мы в другом городе! Что ты хочешь, чтобы я сделала? — восклицает со злобой. На дикую кошку, готовую выпустить когти, похожа.

— Похуй! — рычу в ответ. — Я сказал, исправь. Вытащи ее. Чтобы завтра Архипова в моем доме была.

— Что? — Милена даже бледнеет. — В твоем доме, Влад? Там, где Инга сейчас, потому что ее нельзя оставлять одну? Ты вообще в своем уме? У тебя точно крыша поехала!

Я и сам удивлен тем что сказал. Да, сидит девчонка несправедливо. Верю, что в клубе она не меня искала. Не пыталась на жалость давить. Это было бы слишком бредово. Я даже верю, что и в первый раз она не разжалобить приходила, а искренне хотела извиниться. Не хочу ее сажать, неправильно это.

Размяк… трахнул убийцу своего ребенка и поплыл…

Мерзость. Так нельзя. Сам себе отвратителен, еще и Вишневская масла в огонь подливает.

Оставляю Милену в номере, сваливаю вниз, в бар. Виски немного помогает сбросить напряжение. Но не могу перестать думать о девчонке.

Надо действовать как можно быстрее.

* * *

Приземляемся рано утром в родном городе, сразу мчу по адресу СИЗО. По дороге несколько звонков делаю. Пусть Милена все решает по закону, пишет апелляции, или что там еще, не стал вникать. Она в самолете на меня даже не посмотрела ни разу. Видно, что бесится, злится на меня.

Сделаю все по другим каналам. Не слишком приятно влезать в долги к таким людям как тот, с кем сейчас встречаюсь. Слишком опасно. И все же рискую.

Не могу никому поручить это. Я должен сам забрать девочку оттуда. Не анализирую это желание, просто действую. Я должен сам забрать ее. Только бы не было слишком поздно.

Мне хорошо известно, как быстро ломает тюрьма. Как легко там потерять человеческий облик. Внутри грызет предчувствие. Как саднящая рана. Стискиваю зубы, вставая из-за стола в дешевой забегаловке на обочине. Это место — не мой выбор. Сто лет в такие помойки не заглядывал.

— Давно не встречались, — усмехается мой собеседник, пожимая протянутую руку.

Когда-то мы были друзьями. В другой жизни, потом разошлись дороги. Ничего общего у нас не осталось с Меченым. Но сейчас только он может мне помочь. У него много связей как в криминальном мире, так и среди противоположной братии. Он и сам отмотал прилично по тюрьмам.

— Интересно, значит сам засадил девочку, и тут же передумал? Это что у вас, ролевые игры такие? Жестко.

— Наказать хотел. Потом решил, что перегнул.

— Это точно.

— Уверен, что-то можно сделать. Сам знаешь, заплачу сколько попросят.

— Заманчиво, да. Есть у меня там человечек. Пообщаюсь.

Меченый уходит, мне остается только ждать его возвращения. Времени проходит немного, может минут двадцать. Вот только каждая секунда — пытка. Мерзкое чувство беспомощности. Осознание, что ни хрена не все покупается и продается.

Бл***дь, никогда и ни с кем мне не было так хорошо, как с ней. Уже плевать что все это значит, наваждение, жалость, чувство вины, или я просто хочу еще раз ее трахнуть.

Я должен ее вернуть. Должен!

— Хорошо, есть человек в этом СИЗО готовый начать переговоры, — сообщает Меченый.

— Поехали.

— Он выберет время, назначит встречу.

— Нет. Сейчас. Поехали.

— Ты ненормальный, знаешь? Бабки крышу снесли? Тюрягу штурмом брать собрался? — ухмыляется Меченый.

— У тебя там человек. Не будем его напрягать, зачем ему куда-то ехать? Сами подъедем. Поговорим. Я ему столько бабла предложу, он мне не только одну девочку, всех скопом своих подопечных отдаст, — ухмыляюсь.

— Ну-ну. Такая значит ценная девочка? — хмыкает Меченый. — Даже любопытно стало.

Глава 13

— Игорь Петрович, мы договорились? — спрашиваю спустя час начальника СИЗО. Бледный, тщедушный, трясется как припадочный, глядя на Меченого. Видно, что боится его до усрачки. Чудо что он вообще нас впустил, а не велел стрелять на поражение.

— Это очень щедрое предложение… — бормочет мужчина.

— Ну да. Сможете уйти на заслуженный отдых и купить себе домик где-нибудь на Лазурном побережье, — стараюсь говорить помягче, хотя трясет от нетерпения. Судя по лицу начальника он понятия не имеет где находится то самое побережье. Хотя взятки берет, в этом сомневаться не приходится. А главное, Меченому должен. И понимает, что такие долги нельзя не возвращать.

— Но как я… как я это объясню? Девица, надо сказать, проблемная. Я вообще доложить должен, она своим сокамерницам заточкой угрожала. Одной нанесла телесное повреждение, слава Богу незначительное! Сейчас Архипова в карцере. Я как раз составлял доклад обо всем этом, чтобы приобщили к судебному делу… И тут ваш звонок…

— Значит она в карцере? — перебивает Меченый.

— Да, разумеется.

— Так отлично.

Стиснув зубы, смотрю на приятеля. Новость про карцер еще больше подливает ярости в котел моего бешенства. Нельзя оставлять ее там.

— Можно оставить ее там подольше? — тем временем испытывает мое терпение Меченый.

— Вы на что намекаете? — испуганно бормочет начальник.

— Пусть для всех будет в карцере. Сколько потребуется. Ты соображаешь, что тебе бабки сами в руки плывут? Охуенно огромные. Ни за что, считай.

— Угу, только сам на нарах могу оказаться.

— У тебя нет человека надежного? Архипова в карцере, никаких свиданок, адвокатов и так далее. Пусть надежный конвойный ее типа навещает. Ой, только не свисти, что не делал так никогда. Я сам так на неделю на море летал, когда сидел «типа», — посмеиваясь говорит Меченый.

— Это ненадолго. Мы готовим документы, ее скоро выпустят, — цежу сквозь зубы.

— Так и пусть посидит, я никого к ней не пущу, — торопливо произносит Игорь Петрович.

— За «посидит» тебе не заплатят, — рявкаю в ответ. — Ты хочешь виллу или нет?

— Ладно, — нервно оглядываясь по сторонам, кивает мужчина. — Задаток?

— Ты чего? — Меченый качает головой. — Ты что, корову продаешь?

— Деньги привезет мой человек, через пару часов. Веди к ней. Быстро.

Все это время я давил собственное воображение. Не позволял себе рисовать картину, которая мне не понравится. Ясно, что девчонке через многое пришлось пройти. В чем-то заслуженно, в чем-то нет. Главное сейчас все закончится. Анализировать почему столько делаю для фактически малознакомого человека, более того, врага, потом буду.

То что вижу заставляет крепче стиснуть зубы. Маленькая фигурка в грязной рваной одежде. В глаза бросаются пятна крови на спортивных серых штанах. Даже матраса нет, лежит на голом каркасе, обхватив себя руками.

— Пальто дай, — поворачиваюсь к Меченому. На мне короткая куртка. Не подойдет. Хочется завернуть девочку во что-то теплое и верхняя одежда моего спутника идеально подходит — длинное кашемировое пальто.

Меченый усмехается. Скидывает пальто мне в руки. Подхожу к девочке. Такая маленькая, хрупкая, совсем ребенком выглядит. В сердце щемит что-то, странное ощущение. Такого прежде никогда не испытывал.

В камере прохладно, а она горячая как печка. Температура, похоже. Надо будет врачу позвонить первым делом.

Выношу на руках, полностью в пальто закутав. На улице мороз, Меченый хлопает себя по предплечьям, обгоняет нас, спеша к машине.

— Если я позвоню, вы должны ее привезти, — торопливо говорит мне в спину Игорь Петрович.

Киваю, хотя знаю, что ни за что не верну ее в это место.

Она до сих пор спит. Постанывая во сне, словно ей снятся кошмары. Сейчас это к лучшему, если очухается может заорать с испугу. Не поймет ничего. Хотя пару раз открывала глаза пока по мрачным коридорам служебных помещений ее нес, к запасному выходу. Наверное, приняла происходящее за сон.

— Сядь за руль, — говорю Меченому. — Отвезешь нас куда скажу, оттуда мой человек довезет тебя до твоей машины.

— Твой долг растет, Огнев.

— Не сомневаюсь.

* * *

— Мне нужно чтобы вы срочно приехали в «Дубы».

Личный врач моей матери немного шокирован таким обращением. Я позвонил ему по дороге, сообщил что срочно требуется его помощь.

— Виолетта Геннадьевна приехала из Стамбула? — первое что спрашивает с тревогой. — С ней что-то?

— Нет, моя мать по-прежнему в Турции, тамошний климат ей наиболее подходит, — отвечаю коротко. Но мне срочно нужна ваша помощь. Надеюсь на понимание.

— Да, конечно, я буду.

— Отлично.

«Дубы» — название элитного поселка, где находится дом моей матери. Я решил пока отвезти Архипову туда. Это ближе к тюрьме, кто знает, возможно придется туда еще несколько раз съездить. Хоть и пригрозил начальнику, чтобы и думать не смел беспокоить нас и требовать обратно Архипову, но… Все может случиться. Объявят побег — тоже ничего хорошего.

Как получилось, что все сплелось в настолько тугой узел?

Ладно, плевать. Главное сейчас привести ее в чувство.

* * *

Осмотрев в гостевой комнате Архипову, врач довольно быстро выходит ко мне.

— Что с ней, Федор Константинович? — спрашиваю требовательно.

— Девушка здорова, просто устала. Синяки на теле заживут, больше ничего существенного. Она проснулась и очень напугана. Что происходит, Влад? Вряд ли это законно… Не понимаю, зачем тебе это… Она похожа на жертву преступления. Ее словно в плену в подвале каком-то держали. Дрожит, плачет… Так нельзя. Еще и в доме Виолетты Геннадьевны!

— Я сам разберусь, — перебиваю врача. — От вас требовался только диагноз.

— Мне кажется тут больше есть работы для психолога… и все же…

— Спасибо, я об этом подумаю. Вот ваш гонорар. Тут больше, но вы же понимаете, что нужно язык держать за зубами? И ни слова моей матери.

— Конечно, я ничего не скажу… Разве можно ее так напугать.

Всем видом показывает, как не нравится ему ситуация. Очень сильно. Нервничает, аж трясет.

— Успокойтесь. Не надумывайте себе того, чего нет, Федор Константинович, — произношу как можно убедительнее. — Я не похищал девушку, наоборот спас. Она попала в сложную ситуацию. Скоро все уладится, и мы отсюда уедем.

— Да, конечно. Понимаю. Просто и ты пойми, Влад, твоя мать много чего о тебе рассказывала. Непростым ты парнем рос, много всего было.

— По молодости? Да уж, — усмехаюсь.

Мать и правда со мной помучилась. Хлебнула всякого. Я и в банду успел попасть, и в нелегальных боях участвовал. Первый капитал заработал далеко не легальным путем.

Но матери грех жаловаться. В конце концов я взялся за голову и стал богатым, как она всегда мечтала. Она родилась в обеспеченной семье, но ее выгнали, когда моего отца встретила и сразу залетела.

Отбрасываю воспоминания. Ненавижу ворошить прошлое.

— Спасибо, что приехали, еще раз, Федор Константинович.

— Дай девушке отдохнуть. Она очень измотана. Ей нужно хорошо питаться. Это правда, что она попала в тюрьму?

— Почему спрашиваете?

— Она что-то такое сказала… Но странно поверить. Такая куколка, ребенок совсем.

— Всякое случается. Даже с куколками.

Стася

Поверить не могу, что это он держит сейчас меня на руках, как ребенка. И несет куда-то.

Как это возможно? Ведь это же он! Он со мной сотворил весь этот ужас!

Хочется кричать. Выть, расцарапать до крови его красивое лицо.

Но я слишком устала. Едва ли могу рукой пошевелить.

На какую-то секунду мерещится, что его губы коснулись моих волос.

Нежно…

За эти ужасные дни я забыла, что такое нежность. Абсолютно. Я существовала в мире, где нет такого понятия.

Поэтому чувствую огромный ком в горле. Глаза щиплет. Пытаюсь бороться с теплом, которое наполняет мое ледяное тело. Нельзя. Не верь, не поддавайся…

С этой мыслью отключаюсь, проваливаюсь в глубокий сон.

Наверное, я сошла с ума. Впрочем, это неудивительно. За последние дни пережито слишком много. Совершенно безумный калейдоскоп событий. Первый секс, боль, обида, отчаяние. Полиция. Тюрьма. Омерзительная Тамара, говорящая мне жуткие гадости.

Не могла поверить, что такое возможно, но как только Марию забрали из камеры, Тамара приступила к выполнению своих угроз.

Я уже мало что соображала, превратилась в дикое, запуганное животное. Стала ли я убийцей? Знаю только, что нас растащили, Тамара визжала и жутко материлась. Клялась, что мне конец. Что достанет в любом случае и теперь все будет куда хуже.

А потом полная тишина. Одиночная камера. Жуткий холод.

Разве удивительно сойти с ума от таких испытаний? Полусон, полубред. Умираю от жажды, дрожу от ледяного озноба. Приходят галлюцинации. Даже в них меня продолжает преследовать Огнев. Мой злейший враг несет меня на руках. От него вкусно пахнет. Дорогой парфюм, смешанный с запахом сильного самца. Как бы сильно не ненавидела его, мне нравится этот запах, и особенно — исходящее от него тепло. Хочется прижаться ближе. Хочется, чтобы сон не заканчивался…

В конце концов прихожу в себя. Очень сильно хочется пить, раскалывается голова. Сглотнув вязкую слюну, чувствую резь в горле. Простудилась? Или сорвала голос? Во время стычки с Тамарой я кричала. Очень громко кричала.

Оглядываюсь по сторонам, пытаюсь понять, как очутилась в этой комнате, совсем не похожей на камеру, но голова раскалывается все сильнее. Здесь красиво, уютно. Лежу на большой мягкой кровати застеленной пушистым пледом. Какое-то время просто разглядываю этот плед, лежа на боку, свернувшись калачиком. Вожу по нему рукой, наслаждаясь ощущением. Этого не может быть. В тюрьме не бывает таких камер…

Мне удается сесть и как следует оглядеться. Как было бы хорошо, если бы я оказалась дома. И все произошедшее было просто жутким кошмаром. Но это не моя квартира. И не родительская. Я неизвестно где.

Вскакиваю с кровати и тут же едва не падаю, ноги подкашиваются от слабости. Все вокруг плывет, меня тошнит.

Что со мной? Где я?

В комнату входит пожилой незнакомый мужчина и я медленно пячусь к окну. В голове крутятся безумные мысли. О том что выпрыгну, если подойдет ко мне. Только бы успеть. Я так слаба…

— Здравствуйте. Пожалуйста, не бойтесь. Я врач. Меня попросили осмотреть вас.

Его голос приятный, успокаивающий. Он еще что-то говорит, но я ухожу в себя. Снова прокручиваю события, пытаясь понять где нахожусь.

— Вам что-нибудь нужно? Как вы себя чувствуете?

— Я очень хочу пить…

Эти слова вырываются помимо воли, нет сил терпеть жажду. Мужчина кивает, выходит из комнаты. Возвращается спустя пару минут, держа в руках стеклянную бутылку воды. Протягивает, отвинтив при мне крышку. Первый глоток делаю с опаской. Но потом мне уже все равно, впиваюсь в горлышко посудины и жадно глотаю. Руки трясутся от напряжения, часть жидкости проливается мимо, струйка течет по шее, на грудь. Наплевать, останавливаюсь только выпив все до капли.

— Мне сказали, что была драка, позвольте осмотрю вас. Вы не ранены?

Почему-то этот мужчина внушает доверие. Его мягкий голос, его возраст. С ним правда чемоданчик, в котором оказываются медицинские инструменты. Он слушает меня, меряет давление. Объясняю ему, что не ранена.

— На одежде не моя кровь…

Как жутко это звучит. Я задела Тамару. Кажется, не сильно. Но конвойные, которые меня утащили в другую камеру, бросили напоследок, что теперь я тут точно надолго. Накинут срок, и немало.

На меня накатывают волны, то смеха, то беззвучных рыданий. От того как осторожен и деликатен этот доктор. Почему? Что изменилось? Или все же я сошла с ума и мозг подбрасывает иллюзорные картинки, чтобы не было слишком страшно? Сижу на кровати, поджав ноги, и тупо смотрю на дверь. Кусаю губы, пытаясь не разрыдаться.

— Вы скажете мне, где я?

— Вы у друзей. Не нужно бояться. Здесь вам никто не причинит вреда. Вам нужно в душ… переодеться. Думаю, сейчас это организуют. А мне пора.

Мне кажется врачу было немного брезгливо касаться меня, в такой грязной одежде. Странно, я тоже всегда была чистюлей, а сейчас — абсолютно все равно. Но он прав. Если есть возможность помыться — надо воспользоваться. В тюрьме ее не было.

Но почему я не в тюрьме? Как это возможно?

А родные? Что они знают обо мне? Наверное, с ума сходят…

Думать про маму, про брата, про Лену, Женю — невыносимо больно.

Раздается стук в дверь, усилием воли заставляю себя остаться на кровати. Первый порыв — снова подбежать к окну.

В комнату заглядывает немолодая женщина в строгом платье и белом переднике. Она похожа на горничную.

— О, Катерина, добрый вечер, — кивает доктор.

— Добрый вечер, Федор Константинович, — расплывается в улыбке женщина.

— Вот вам привалило забот, — разводит руками, явно имея в виду меня.

— Да ничего, я не против. Как пожелает хозяин. Я тут, если честно, заскучала. Виолетта Геннадьевна так давно не приезжала…

— И правда. Давненько. Проводите девочку в ванную?

— Да, конечно. Хозяин распорядился, я уже приготовила все. Пойдемте.

— Не бойся, — ободряюще сжимает мою руку доктор.

Эти люди выглядят очень добрыми, но почему они возятся со мной?

* * *

Лежа в ванной, наполненной душистой пеной, я все равно дико напряжена. Сердце сжимается от предчувствия. Слишком много уже случилось со мной, чтобы можно было с легкостью поверить в чужую доброту.

— Позволите я помогу вам вымыть голову? — тихо спрашивает Катерина, которая помогла мне раздеться, залезть в огромную ванную в старинном стиле, на золотых ножках. Ушла, подобрав мою разорванную грязную одежду и вот сейчас вернулась с пушистым белым халатом в руках.

— Наверное, я смогу сама.

Женщина протягивает мне шампунь, наливаю немного себе на руку. Очень дорогая марка, я ни разу не пробовала, но слышала про такую. Изумительный запах. Долго намыливаю голову. Ухожу под воду.

Когда поднимаюсь обратно, горло перехватывает от неожиданности. Мощный выброс адреналина в кровь подобен взрыву. Катерины нет. Прислонившись спиной к двери, сложив руки на груди, стоит Влад Огнев.

Глава 14

Меня душит истерика. Огромный ком в груди мешает дышать, ещё немного и задохнусь.

От его пристального взгляда хочется зажмуриться и снова уйти под воду. Но я даже пошевелиться не могу. Обхватываю себя руками машинально, хотя Огнев вряд ли может разглядеть что-то кроме моей головы, из-за пышной пены. И все равно остро чувствую себя обнаженной и беззащитной перед ним.

— Все-таки это вы… — выдавливаю из себя хрипло. В свой взгляд вкладываю всю ненависть, которую чувствую к этому человеку. Пусть даже я в полной его власти, это не значит, что прогнусь под него.

— Мне жаль, что тебе пришлось столько всего пережить, — произносит спокойным голосом.

Ему жаль? Меня душит истерический смех. Сам все это сотворил и теперь ему жаль!

— Что это за место? — спрашиваю сдавленно. — Зачем меня сюда привезли?

— Просто дом. Гораздо лучше тюрьмы, не так ли?

Не уверена, что лучше. Мне дико страшно. Он может сделать со мной все что пожелает. Передергивает от этой мысли.

— Как вам удалось?

— Дорого и сложно.

— Зачем?

— Хороший вопрос, Станислава.

Он впервые назвал меня по имени. Это так странно, слышать свое имя из уст человека, который облил меня презрением и ненавистью. Который прошелся по моей жизни как бульдозер.

— Не надо бояться.

Серьезно? Пришел в ванную, застал в самом уязвимом положении и теперь еще и не бояться предлагает? Его пристальный взгляд. Черный, пронзающий насквозь. В нем нет ни капли тепла, только тьма, бездна, грозящая засосать тебя. Энергетика Огнева настолько тяжелая, давящая, словно поглощает кислород вокруг. Мне все труднее дышать, не могу выносить повисшую паузу.

Он чувствует мой страх, в этом сомневаться не приходится. Его взгляд вдруг смягчается.

— Я не хочу пугать тебя, — произносит успокаивающе. При этом делает два шага ко мне, и я нервно дергаюсь. Но я в слишком уязвимом положении. Никак не сбежать. Что я могу противопоставить сильному, огромному мужчине?

— Вы правда считаете, что можно не бояться? Я понимаю только одно, что пленница в этом доме, — произношу дрожащим голосом.

— Нет, пока ты моя гостья. И у тебя есть возможность сказать то, что я не дал тебе сказать в твой первый визит. Подумай об этом. Выдохни, тут никто не собирается бросаться на тебя, принуждать к чему-то.

Почему я не могу поверить в то, что теперь он обещает выслушать меня? Возможно из-за его горящего взгляда, которым прожигает насквозь, от которого по всей коже покалывания.

— Нам обязательно говорить пока я голая, в ванной? — вырывается у меня.

Боже, зачем я это сказала? Его глаза вспыхнули ещё ярче. Настоящий огонь. Полностью отражает фамилию этого индивидуума.

— Хорошо, я подожду тебя снаружи, — усмехается Огнев и выходит из ванной.

* * *

Я не могу прятаться здесь вечно, как бы ни хотелось. Служанка больше не приходит, к сожалению. Присутствие немолодой, спокойной женщины давало хоть каплю уверенности. Что не станет насиловать при ней. Или давить морально…

Вытираюсь полотенцем, как можно быстрее накидываю халат, дрожа от страха что Огнев может зайти в любой момент снова.

Халат мне велик, он почти до пола. Подкатываю рукава. Наверное, он принадлежит Огневу. От этой мысли меня передергивает. Халат чистый, пахнет дорогим средством для стирки. И все равно мне не по себе.

Сушу волосы перед зеркалом, найдя фен в верхнем ящике. Я понимаю, что не стоит испытывать терпение Огнева. Если ему надоест ждать, снова придет сюда. Так будет только хуже… Да и мне нужны ответы. Чего он хочет от меня? Секса? Ну нет, такой как он имеет кого захочет, в принуждении нет смысла…

Но что если хочет именно меня?

С первой встречи между нами пробежало нечто странное. И очень сильное. Пугающее.

Он стал моим первым мужчиной. События после были настолько ужасными, что почти стерли воспоминания об этой близости. Он взял меня силой. Или нет? Я уже не в состоянии понять где грань. Что сама заслужила, а что стало результатом его жестокости.

И все же не могу утверждать, что он был жестоким со мной…

О чем я только думаю! Я должна думать, как выбраться. Как сообщить родным… Мама, наверное, с ума сходит. А мой адвокат? Приедет в СИЗО, а меня нет… Боже, у родных будет разрыв сердца.

Я должна убедить Огнева оставить эти игры в месть. Он не может убить всю семью из-за моей ошибки. Только моей!

* * *

Наконец выхожу из ванной. Стразу передо мной появляется Катерина. Видимо, ждала меня.

— Идите за мной, я покажу где столовая, — произносит тихо.

Чувствую от этих слов спазм в желудке. Я не помню, когда ела в последний раз. В тюрьме напрочь лишилась аппетита. Рот наполняется слюной.

Но в столовой сидит он. Откинувшись на спинку стула сканирует меня своим пронзительным взглядом и аппетит пропадает.

— Тебя непросто дождаться, — произносит недовольно. — Садись.

Мне ничего не остается как выполнить его приказ.

Катерина ставит передо мной тарелку, накладывает еду не спрашивая, хочу ли я. От поджаристого стейка исходит волшебный аромат. Обычно я равнодушна к мясу, но сейчас сглатываю слюну, могу думать только о том как голодна. К мясу добавляются запеченные овощи: баклажаны, брокколи, цветная капуста.

— Ешь. Вопросы потом.

Я бы хотела с гордым видом отодвинуть от себя тарелку и послать олигарха куда подальше. Очень бы хотела, но не могу. Поэтому отрезаю кусок стейка. Кладу в рот и закрываю глаза от удовольствия. Ничего вкуснее в жизни не ела. Хотя вообще то довольно равнодушна к еде. Часто забываю о ней, особенно когда нервничаю. То бишь в последнее время. Сильно похудела. Для модели это в плюс, сейчас модно держать себя «в черном теле».

Опять думаю не о том. Мозг словно специально отвлекается на дурацкое, чтобы не зацикливаться на кошмаре, в котором я оказалась.

Катерина наливает в бокал стоящий рядом со мной красную жидкость. Одновременно Огнев поднимает свой бокал.

— Извините, думаю мне не стоит пить, — мой голос по-прежнему дрожит.

— Хотя бы глоток сделай.

Вино очень вкусное, терпкое. Даже от пары маленьких глотков начинает шуметь в голове, а тело становится будто не моим. Движения замедленные.

Зато Огнев выглядит довольным и расслабленным. Все идет по его сценарию.

Меня начинает снова душить ненависть к этому мужчине. Но я приказываю себе остановиться. Толку от моей истерики точно не будет. Нужно выслушать его. Вразумить. Донести, что это уже не похоже на игру. Это похищение, за которое он сам на нары может загреметь!

— Я наелась. Теперь мы можем поговорить? — вопрос выходит излишне нервным.

— Хорошо, — кивает Огнев. — Вижу, тебе не терпится задать свои вопросы. Начинай.

— Что это за место? Это не тот дом, куда я приезжала в первый раз…

— Это дом моей матери, — нехотя произносит Огнев.

Кажется, ему не понравился мой вопрос.

— Почему вы меня увезли из тюрьмы? Это же безумие. Тем более, сами туда засунули.

— Давай договоримся. Ты больше не обращаешься ко мне на «вы». Это раздражает.

— Хорошо! Почему ты не отпустишь меня домой? Мои родители… мама и брат, наверное, с ума сходят!

— Для всех ты сидишь в СИЗО, Станислава. Я не вытащил тебя и не похитил. Ты пока все еще заключенная. Я просто выкупил тебе место в более комфортабельной камере.

— Но зачем?!

Меня так ошеломляют его слова, что машинально беру бокал и выпиваю остаток вина.

— Ты ведь не маленькая. Сама все понимаешь, — произносит вкрадчиво.

Конечно же, это не бескорыстно. Поверить в то, что властный олигарх вдруг поддался мукам совести и исправил сотворенную им же жестокость, для этого надо быть круглой идиоткой. Кровь приливает к лицу. Хорошо хоть не произносит прямо и грубо, что для секса меня сюда притащил. Я не вынесу этих слов!

Решил из меня сделать шлюху. Из вчерашней девственницы. И даже мнения не спросил. Настолько в себе уверен!

— Думаю, лучший вариант на данный момент, если побудешь в этом доме гостьей. Можешь не верить, но ты попала в СИЗО не по моему приказу. Это сделал мой адвокат. Перестарался человек. Бывает. Все будет исправлено, но не так быстро, как хотелось бы. Это время ты побудешь здесь, — говорит тем временем Огнев.

Смысл его слов не совсем мне понятен. Но в то же время я благодарна что не общается со мной уничижительно и грубо как раньше. Не режет правду-матку в глаза.

Сижу, ошеломленно глядя на него. Не отдавал приказ? Адвокат перестарался? Разве такое может быть? Нет, нельзя верить его словам. Он специально бросил меня в тюрьму. Чтобы сломать.

Но с другой стороны, он и так поимел меня…

От этой мысли становится так горько, что душат слезы. Закашливаюсь. Огнев вдруг подается ко мне. Отшатываюсь резко. Но он оказывается лишь хочет налить мне еще вина. Машинально отпиваю полбокала. Хоть какая-то анестезия от всего этого кошмара.

— Не стоит играть в целку, девочка. Ты ведь сама понимаешь, что здесь куда лучше, чем в тюрьме. Ты там не протянешь.

Внимательно разглядывает меня. Похож на затаившегося хищника, который выслеживает свою добычу…

— Но вам обязательно нужна плата за такую доброту? — спрашиваю горько.

— Не нужно строить из себя наивную куколку. Никто никому ничего не дает просто так. Всем нужна выгода. Я не буду ходить вокруг да около. Я хочу тебя трахать. И пока я этого хочу — ты будешь в порядке. Никакой тюрьмы. Никакого иска. Я все закрою.

От его слов у меня кружится голова. Так прямолинейно и грубо. Жесткая сделка.

Большое всего на свете мне хочется его послать куда подальше. Сказать, чтобы вернул в тюрьму. Послать его нахер со всеми его огромными деньгами!

Но я понимаю, что не могу туда вернуться… Просто не могу. Я там либо убийцей стану… либо меня убьют. Я должна думать о маме, о брате. Сашу доконает чувство вины, он и так сам не свой. Последнее время только и говорит о том, какую ошибку совершил. Он был в шоке в момент аварии, сильно головой ударился. Я сама взяла на себя его вину. Да и не считаю, что мы виноваты… стечение обстоятельств. Чертов олигарх, все свалил на нашу голову. Ему главное найти козла отпущения. Правда его не интересует. Даже не допускает мысли, что его невеста сама могла быть виновата в той аварии!

Как можно спать с тем, кого ненавидишь? Но разве есть выбор?

— Сколько это будет по времени? — тяжело сглатываю, выхватывая из потока мыслей самый важный и актуальный для себя вопрос. — Я ведь не останусь с вами навсегда? Если соглашусь…

Снова насмешливый взгляд. Надменный. Говорящий: многие мечтают оказаться на твоем месте, дура.

— Как только адвокат все разрулит я отпущу тебя. Не бойся, это не будет долго. Я быстро остываю. Возможно мне хватит пары раз, — ядовитая усмешка, хищный прищур. Как же меня тошнит от его самоуверенности!

Утешил! Какое облегчение! Всего пару раз потерпеть на себе эту огромную тушу, и он остынет.

— Я смогу вернуться к родным? — продолжаю держаться, нельзя впадать в истерику, нельзя позволить ненависти затмить разум. Его предложение омерзительно… но альтернатива еще хуже.

— Да, Станислава. Вернешься к своей прежней жизни. К Жене.

Насмехается надо мной! Издевается… Как вообще смеет о моем парне напоминать? Меня захлестывает ненависть, уже не могу ее контролировать.

— Хорошо, я поняла тебя, — облизываю опухшие, искусанные губы. — Но я предпочитаю… — что же я творю, идиотка… — Вернуться в СИЗО.

Глава 15

Огнев

Ее ответ приводит меня в бешенство.

Оказывается, эта девочка не так мила и наивна как я думал. Она — тонкий манипулятор и психолог. За секунду от ее слов перетряхнуло, мощный выброс адреналина в кровь, прошило такой дикой жаждой секса — ничего подобного в жизни не испытывал.

Маленькая невинная Красная Шапочка, умело провоцирующая волка.

Снова испуганный взгляд и дрожащая нижняя губа, в которую хочется впиться зубами. Увы, ты слишком сильно завела меня своим ответом, девочка. Теперь вряд ли обойдется парой ночей. Или как я ей там пообещал? Трахну пару раз? Неет. Я буду трахать тебя очень долго, Станислава. Много ночей проведешь в моей постели. Насквозь промокшая моим потом. Будешь стонать подо мной.

— Я… могу идти? — спрашивает куколка. Наивная до умиления.

Встаю неторопливо, протягиваю ей руку. Смотрит непонимающе. Вкладывает ладошку в мою ручищу. Такой контраст. Такая маленькая рядом со мной. Хочется смаковать ее медленно. Неторопливо. И в то же время противоположное желание. Толкнуть к стене, задрать чертов халат. Взять жестко, быстро. Я попробую с ней каждую фантазию.

— Мне нравится твоя смелость.

— Я хочу уйти! Ты обещал…

Прижимаю ее к себе. Ее глаза на уровне моей груди. Дрожащее, сбивчивое дыхание щекочет кожу в вырезе расстегнутой рубашки.

Все мои инстинкты обострены. Я давно превратился в распущенного, избалованного сукина сына. Пресыщенного удовольствиями. Думал, что уже ничем меня не удивить. Азартные игры. Самые лучшие женщины. Высокие ставки. Интерес, предвкушение и адреналин. Когда у тебя есть огромные деньги, быстро становится скучно.

У меня было слишком много женщин, чьих лиц я не помню. Едва очередная игрушка переступала порог моего дома и за ней закрывалась дверь, я забывал, как она выглядит. Какой бы умелой ни была в постели, как бы глубоко не брала в рот.

Это так странно. Обычная девчонка, студентка. Преступница, наказания которой я так жаждал. Но именно она впервые за долгие годы сделала мое существование снова интересным. Одной фразой разбудила азарт и предвкушение.

Станислава Архипова заводила меня с каждой минутой все больше. Как ни пытался, не мог найти в ней ни одного изъяна. Очень красивая малышка. Идеальная во всех местах.

Я стал ее первым мужчиной. Это было спонтанно, неожиданно. И в то же время незабываемо. Это все изменило. Стало первым моментом, который стал будто клеймом на сердце. Вторым — ее слова о желании вернуться в СИЗО. Как током шибануло. Девочка привнесла в мою жизнь острый, незнакомый мне ранее вкус непредсказуемости.

Провожу ладонью по ее волосам. Станислава поднимает ко мне лицо, смотрит на меня огромными глазами и не шевелится.

— Ты меня не отпустишь, — произносит хрипло. В голосе неподдельное отчаяние.

Отрицательно качаю головой. Прости малышка. Даже если бы очень хотел… Не получится.

Маленькая отважная дурочка.

— Сними халат, — приказываю хрипло.

— Грязный обманщик, — шипит как кошка, готовая выпустить когти. — Только и можешь что врать. Хочешь отыметь, а потом в тюрьму бросить? Я подам заявление о похищении. Я не буду спать с тобой, понял? Ни за что! Можешь убить меня!

— Насчет обвинений — мои слова чистая правда, — сжимаю пальцами ее подбородок, вынуждая запрокинуть голову вверх. Смотрю прямо в ее чистые, светлые глаза. Дурею от ее запаха. — Я не веду грязных сделок, Станислава. Завтра посмотришь контракт, все будет на бумаге. Тебя не посадят. Только с условием, что никогда больше за руль не сядешь. Я не буду преследовать ни тебя, ни родственников. Твой отчим на грани банкротства. Благодаря мне. Если тебе на себя плевать, о нем подумай. И нет, я не собираюсь тебя убивать. Но я могу тебя связать… ты и от этого получишь удовольствие, обещаю. Достаточно провокаций, девочка. Сними чертов халат!

Дергается резко, бежит к двери, возле которой настигаю ее.

Прижимаю к стене, захлопываю дверь столовой, отсекая дальнейшие попытки к бегству, прижимаю девочку к стене. Срываю с нее халат и отбрасываю в сторону.

— Нет! Не смей, прекрати, — кричит громко, с надрывом, захлебываясь.

— Успокойся. Слышишь? Прекратила истерику, я сказал!

Она еще сильнее распалила меня. Первая реакция — взять за затылок, опустить на колени и заткнуть ей рот самым естественным способом. Меня останавливают ее глаза, в них плещется панический ужас. Я не хочу ее сломать. Последним усилием воли отодвигаю пелену похоти и заставляю себя вспомнить, сколько пришлось пережить этой малышке за последние дни.

А еще невинность, плещущаяся в ее глазах. Не хочу делать из нее шлюху. До меня эта девочка ни с кем не была. И я уверен, что ни у кого не сосала. Ангельски красивая куколка. Такая хрупкая. Теперь она полностью обнаженная. Для меня.

— Ты больной урод, я ни за что не буду спать с тобой! — выкрикивает мне в лицо, отталкивая. Делаю шаг назад.

Это не отступление. Так можно лучше разглядеть ее.

Глаз выхватывает отдельные детали, которые намертво отпечатываются у меня в памяти. Жадно рассматриваю совершенное тело. Идеальная кожа молочного цвета, с просвечивающей сеточкой вен. Кончики пальцев покалывает от желания сдавить идеальные маленькие полушария грудей, увидеть, как распахнутся глаза девочки. Но она растеряна лишь секунду. Обхватывает себя руками, прячет от меня свою красоту, прикрывает груди. Скольжу взглядом ниже, по стройным ножкам, судорожно выдыхая, чувствуя, как дергается в штанах напряженный до предела член.

— Я хочу посмотреть на тебя.

— Пошел к черту!

Стоит, скрестив руки на груди, обхватив плечи дрожащими пальцами.

— Успокойся. Самый действенный способ мне наскучить и поскорее уйти отсюда — дать мне то, что я хочу.

Вскидывает на меня глаза, в которых плещется ненависть.

— Почему я должна тебе верить?

— Прислушайся к логике. Верь не мне, а разуму. Мне незачем будет держать тебя. Я же сказал, любовницы мне быстро надоедают. Зачем держать при себе надоевшую игрушку?

— Может быть просто потому что ты садист?

Усмехаюсь ее смелости. Не помню, чтобы со мной так хоть одна баба позволяла себе разговаривать.

Делаю шаг к ней, оказываясь вплотную. На Станиславе лишь пушистые мягкие тапочки, что кажется одновременно каким-то по-домашнему милым и в то же время запредельно сексуальным. Прятаться Красной Шапочке больше некуда. Обхватываю ладонью ее шею, вынуждая запрокинуть голову вверх, провожу большим пальцем по подбородку. Распахивает глаза, судорожно втягивает воздух.

Отпускаю подбородок, веду рукой ниже, по тонким ключицам, к груди.

От холода маленькие соски сжались и вытянулись. Мягкие очертания полушарий завораживают. Обвожу несколько раз розовые окружности, сжимаю сосок пальцами. Станислава снова дергается, всхлипывает. На длинных густых ресницах капельки слез. Трогательно. Но ей не разжалобить меня. Не до такой степени, чтобы отпустить. Это уже невозможно.

Опускаю руку ниже, провожу по плоскому животу, к лобку.

— Не надо… умоляю… — выдавливает со свистом, словно задыхается.

Как же хочу, чтобы она умоляла меня об обратном, просила еще и еще моих прикосновений. Нисколько не сомневаюсь, что так и будет. Тем слаще игра с этой упрямицей. Но терпение почти на исходе.

Жадно смотрю на пульсирующую на ее шее вену, на то как кусает губы, дрожа от страха. Нет сомнений, что ее паника перемешана с возбуждением.

Убеждаюсь в этом, когда касаюсь рукой клитора. Влажная девочка. Течет от моих прикосновений. Чистый кайф…

— Тебе нравится… Нравится то, что я делаю с тобой. Ты мокрая, Станислава.

— Нет, замолчи, — зажмуривается, всхлипывает.

Разворачиваю ее к себе спиной. Обхватываю запястья, кладу руки девочки на стену.

— Раздвинь ножки, сладкая.

Убираю спутавшиеся волосы с шеи, жадно втягиваю запах девушки, касаюсь губами затылка. Скольжу руками вперед, обхватываю груди, прижатые к стене. Стискиваю сильно, наслаждаясь гортанным стоном, сорвавшимся с губ малышки. Играю с сосками, оттягивая, перекатывая между пальцами, заставляя девочку дергаться и извиваться.

От наслаждения или желания вырваться?

Думаю, пока она сама не может ответить на этот вопрос.

Дышит тяжело и часто, напряжена как натянутая тетива. Хочу помочь ей сбросить это напряжение. Сегодня не время для себя. Своих диких фантазий. Сегодня хочу лишь убедиться, что между нами есть химия. Безошибочно это чувствую, по ее отклику, по влажным складкам плоти. Опускаю руку, провожу по позвоночнику, вниз, сжимаю ягодицы, аккуратные, упругие. Ныряю между ног, встретив сопротивление и быстро его подавляя. Пальцы двигаются складкам плоти, раздвигают мокрые лепестки.

Станислава, изловчившись, хватает меня за руку, царапает.

— Хватит… не надо…

— Я уже слышал эти слова, — продолжаю растирать пульсирующее горячее местечко. — Мне нравится твоя отзывчивость. Ты течешь, девочка.

— Ненавижу, — скрипучий вымученный голос.

— Твоя ненависть прекрасна.

Подвожу палец к самому входу, слегка ввожу внутрь.

— Тссс… расслабься, маленькая. Вот так, да… умница.

Голова девушки безвольно откидывается назад, мне на плечо. Дышит часто, всхлипы, стоны, вскрики. Больше не просит о пощаде. Увеличиваю темп и трение, моя рука уже полностью мокрая от ее соков. Девочка в последний раз сильно дергается в моих объятиях и замирает, начиная оседать на пол. Ловлю ее в последний момент, прижимаю к себе.

— Вот и умница. На сегодня достаточно. Надеюсь, это можно считать подписанным соглашением.

Смотрит мне в лицо, когда подхватываю ее на руки. Шевелит губами, собираясь что-то сказать, слишком ослабевшая, чтобы выдавить что-то членораздельное.

Да и мне сейчас слишком хуево, чтобы продолжать это противостояние. По какой-то причине я решил перетерпеть эту ночь, не трогать. Решение, которое отдается мучительной болью в паху. Но я говорю себе, что это лишь тактический ход, чтобы получить больше в отдаленной перспективе. Я не хочу ломать эту девочку. В моих планах сделать так, чтобы она хотела меня каждую секунду своего существования.

Глава 16

Стася

Беззащитность.

Рядом с ним это чувство остро превалирует над остальными. Затмевая даже страх и инстинкт самосохранения. Меня убивает это ощущение. Беспомощность. Слишком сильная разница в росте и весовой категории. Жадный пристальный взгляд, блуждающий по моему обнаженному телу. Слишком пристально, слишком откровенно.

Все отодвигается на задний план, когда он вот так смотрит. Хочется раствориться в пространстве, стать невидимкой. Забываю о нашем противостоянии, о споре, о том, что сделала выбор, решила вернуться в тюрьму…

Абсолютно глупый выбор, стоило произнести вслух те слова, как тут же охватил ужас от воспоминаний. Тамара точно обрадуется. Если выбирать между мерзкой грязной уголовницей и надменным олигархом…

Нет, я отказываюсь делать такой выбор!

Тогда что? Плыть по течению?

Вот что сейчас делаю. Нет сил сражаться. Слишком неравны силы. Моральные и физические.

Как освободиться от его рук, касающихся меня? Они прожигают кожу, словно ставят свое тавро…

А потом все становится совсем плохо, потому что не могу не реагировать на его касания, и то что испытываю в ответ не просто унижает меня. Это позор. Я не могу хотеть этого мужчину, своего заклятого врага! Мечтаю его убить за эту унизительную демонстрацию, что я в его власти. Но тело со мной не согласно. Оно сгорает в мучительной лихорадке, хватаю воздух широко раскрытым ртом, внизу живота зарождается странная тяжесть. Сладкая боль, от которой ломает и унять которую невозможно… Мужские пальцы умело растирают мою плоть, доводя мучение до пика. Когда неминуем взрыв. Когда чувствуешь приближение смерти. Властными круговыми движениями… Сладкая пытка, палец Огнева ритмично и сильно входит в меня, чтоб тут же выскользнуть, размазывает влагу по клитору.

Никогда не испытывала настолько острых и пронзительных ощущений. Задыхаясь, дрожа в агонии, взмокшая и дрожащая, сотрясаясь всем телом. Оглушенная взрывной волной, обмякшая в его руках.

Зажмуриваюсь от пережитого унижения, прячу застывшие в глазах слезы.

Он хотя бы ничего не говорит. Подхватывает на руки и несет куда-то. Мне уже все равно куда… Мне не справиться, я проиграла. Ему плевать на мою ненависть, на то что не хочу его прикосновений. Он все равно будет делать что захочет. У меня не осталось иллюзий, что смогу абстрагироваться. Слишком опытен, слишком коварен. Способен заставить мое тело чувствовать то, что захочет.

— Ты можешь примерить на себя роль жертвы, — спокойно говорит Огнев, заходя в комнату. Оглянувшись, понимаю, что это то помещение куда меня привели изначально. Где меня осматривал врач. Чувствую облегчение, потому что больше всего боялась, что он принесет меня в свою спальню…

— А можешь обернуть все это приключение себе на пользу. Подумай об этом.

Приключение? Он так это называет? Больной ублюдок.

— Будь хорошей девочкой, и я позволю тебе позвонить матери.

Резко вскидываю на него глаза.

— Ты же сказал…

— Я помню, да. Говорить ей о том где ты находишься, разумеется нельзя. Придется ей пока думать, что ты в СИЗО. Зато сможешь уверить что все нормально. И что скоро выйдешь.

— А мой адвокат…

— Не думай о нем.

— То есть как?

— Вот так. Доверься.

Ему? Чудовищу? Он серьезно?

— В общем, подумай о том, что я сказал. Хватит изображать жертву и недотрогу. Все уже случилось, ты больше не девственница, помнишь?

Как не помнить… И в этом тоже тебя кляну…

— Спокойной ночи, Станислава. Надеюсь за завтраком встретиться уже с разумной твоей стороной.

Это прозвучало с долей насмешки. Он еще и подтрунивает надо мной? Сволочь? Какой разум, когда тут впору с ума сойти?

Спала я ужасно, то и дело просыпаясь от озноба, наверное, я все-таки простудилась. Немудрено что иммунитет упал от такого количество стрессов.

* * *

Открываю глаза в первый момент не понимая, где нахожусь. Почему-то ожидала увидеть камеру СИЗО. Глубоко дышу, пытаясь успокоиться. Как оказывается быстро привыкаешь к тюрьме. Ты уже не там физически, зато мысленно осталась в том ужасном месте.

Сегодня я страшно рада, что Огнев не отправил меня обратно. Наверное, я быстро пожалела бы о своей браваде. Возможно даже была готова унизиться, умолять его повторить свое «щедрое» предложение. Была бы согласна на секс… Безумие. Но оказывается из человека можно быстро сделать покорное безвольное существо, готовое подчиниться чужой воле.

Так что, получается Огнев мне услугу вчера оказал, не став слушать? Может я еще и поблагодарить его должна?

Потом еще и «маленькую смерть» подарил…

Чувствую, как начинают гореть щеки от воспоминаний…

А еще он обещал мне разговор с мамой. Когда вспоминаю об этом, уже ни о чем другом не могу думать.

— Доброе утро, — в комнату, постучав, заглядывает Катерина. — Влад Георгиевич ждет вас в столовой на завтрак.

Первым возникает желание сказать что я не голодна. Но снова напоминаю себе о маме. Что она бедная думает обо мне? Наверняка места себе не находит. Адвоката теребит. Влад, кстати, странно отреагировал на мои слова про Юрия Дмитриевича. Словно Волконский… мне так неприятно даже мысленно предполагать такое… но ощущение будто мой адвокат… работает на Огнева! Ужасная, чудовищная мысль от которой мир становится еще более зыбким и непредсказуемым!

Огнев сидит за длинным столом в просторной светлой столовой, куда Катерина привела меня. Служанка ждала, когда я умоюсь и приведу себя в порядок, при этом ничем не выдавала своего нетерпения, не просила поторопиться. У меня мелькнула мысль послать подальше Катерину, и через нее, мысленно, Огнева. Я не кукла, чтобы мне приказывали, когда спать, когда есть. Но заставила себя сдержаться. Глупо вести себя как истеричка. Заманчиво, но глупо.

— Доброе утро, — произношу холодно, переступив порог столовой.

— Доброе, — кивает Огнев. — Как спалось?

Получше чем в камере. Это первое что приходит на ум, но я подавляю желание так ответить. Провокацией я вряд ли добьюсь чего-то. Как и постоянным напоминанием своему тюремщику, как ненавижу его.

— Спасибо, нормально. Приятного аппетита.

— Приятного аппетита Влад. Ты можешь называть меня по имени, Станислава.

Киваю, сглатывая ком в горле. Мне совсем не хочется называть его так. Это слишком… близко. А я не хочу близости с этим мужчиной. Ни в каком виде.

Проблема в том, что он меня не спросит.

— Садись, поешь.

Выполняю его приказ. Катерина тут же ставит передо мной тарелку, кладет приборы, начинает расспрашивать что я хочу. Останавливаюсь на геркулесовой каше и домашнем йогурте с кусочками свежих фруктов. Но сначала выпиваю стакан воды. Наливаю еще один, опустошаю наполовину. Привычка, всегда так начинаю утро.

Почему Огнев решил устроить эту совместную трапезу? Мы как пародия на семью.

Но конечно, я не стану спрашивать его об этом.

— Тебе нужно более калорийно питаться, — бросает словно невзначай Огнев.

— Зачем? — удивленно вскидываю на него глаза.

— Слишком худая. А, да, я забыл, что ты модель.

Произносит это слово унизительно. Чувствую, как щеки начинает покалывать жаром.

— Я не только модель. Учусь на экономическом. Хотя не знаю, что будет сейчас с моей учебой…

— Решим. Если будешь послушной девочкой.

И в этом поможет? Хотя, олигархам, наверное, все подвластно…

— Про звонок маме… ты не шутил? — спрашиваю осторожно.

— Почему ты меня в этом подозреваешь? — отвечает вопросом на вопрос.

— Я очень хочу поговорить с ней…

— Сначала доешь свою кашу, — произносит с насмешкой. Словно с ребенком разговаривает. — Ты ведь понимаешь, что маме не стоит рассказывать обо всем?

— Разумеется! Я ни слова про этот дом не скажу… Как и про то, что меня в тюрьме хотели изнасиловать…

Эти слова вырываются помимо воли. Тут же жалею о них. Вот зачем, зачем я это рассказала?! Лицо Огнева мрачнеет. Черты заостряются. Он как никогда похож на хищника в эту минуту.

Какое-то время едим молча. Я торопливо опустошаю свои тарелки. Выпиваю апельсиновый сок, который Катерина поставила передо мной не спрашивая. Наконец, позволяю себе отодвинуть тарелку.

— Большое спасибо, я наелась. Можно мне позвонить?

— Хорошо. Сейчас Катя принесет тебе телефон. Можешь набрать кому захочешь. Успокоишь всех, что с тобой хорошо в тюрьме обращаются. Только адвокату не звони. Я найду для тебя другого.

— Почему?

— Это важно? Ответ тебе может не понравиться.

— Потому что он работает на вас?

— Станислава, тебе нужно верить хоть кому-то. Можешь оставить своего адвоката, но вспомни, что он ничего не сделал, чтобы вытащить тебя оттуда. Я же, в свою очередь, твердо обещаю, что сидеть ты не будешь. Хочешь контракт на бумаге? Так тебе будет спокойнее? Или можем просто пообещать друг другу короткое взаимовыгодное сотрудничество. На словах. Результат будет один.

Верить ему? Как можно поверить зверю? На дне черных глаз затаилась опасность. Смотрит пристально, так что начинаю ерзать под его взглядом. Ему незачем давать мне обещания. Он может взять свое силой. Может сделать со мной что угодно, и он это уже продемонстрировал. Наверное, я доверчивая идиотка, но искренне считаю, что хуже быть просто не может.

— Мне нужно уехать по делам. Займись пока чем-нибудь. В доме есть бассейн, спортзал. Библиотека. Надеюсь, скучать не будешь.

По тебе? Точно нет.

Огнев снова удивил меня — на этот раз тем, что не пожелал присутствовать при обещанном мне разговоре. Сразу после завтрака он уехал, а я поднялась в свою комнату. Почти сразу ко мне вошла Катерина с мобильным в руках.

— Вы не обижайтесь, но хозяин велел, чтобы я не уходила, — смущенно признается служанка. — Но я не буду вслушиваться. Просто потом заберу телефон…

— Мне все равно, — пожимаю плечами.

Набираю маме, и только слышу ее «Алло» понимаю, что начинаю плакать.

— Мамочка…

— Стася? Детка… Это правда ты?! — восклицает мама. — Малышка моя, боже, я с ума схожу… Не знали что делать, всю ночь возле кабинета следователя с Сашей просидели… Почему не дают свидания? Хоть телефон дали, изверги! Как ты, детка? Держись, пожалуйста… — мама произносит все это торопливо, взахлеб. Хорошо, что она много говорит, потому что я — не могу. Меня душат слезы. Приказываю себе собраться. Этот звонок прежде всего ради того чтобы успокоить маму. О жалости к себе я потом подумаю, поплачу.

— У меня все хорошо, мамочка. Честное слово, правда! Все хорошо… Насколько возможно, конечно. Тут… нормальные условия. И следователь хороший. Мне кажется, есть шанс, что я выйду.

— Как я молюсь об этом, девочка! Мы все только об этом и можем думать. Только об этом… Бедный Саша, на нем лица нет. Ему еще и операцию перенесли. Плохо себя чувствует. Он сейчас рядом. Очень хочет поговорить с тобой.

— Дай ему трубку…

— Стася…

— Привет, Саш. Не нужно с ума сходить, я в норме. Пожалуйста, не накручивайте себя!

— Такого не должно было случиться. Ты не должна была сидеть, — голос брата низкий и хриплый, видно, что ужасно переживает. — Я говорил с Волконским о том, что хочу сознаться. Он категорически против. Но мне плевать. Если не останется другого шанса…

— И думать не смей! — перебиваю брата. — Пожалей маму! Саш, я ведь сама это начала. Думаешь маме будет легче, если оба сядем? Ведь так и будет! Я тебя умоляю, не надо сейчас ничего предпринимать! Я… я в порядке, правда. Мне помогают. Обещают, что все скоро закончится.

— Кто? Стась, как можно быть такой наивной? Кто тебе может просто так, бескорыстно помогать? Тем более, это означает идти против подонка Огнева. Знаешь, я ведь нанял детектива.

— Что? — переспрашиваю изумленно. — Зачем, Саш? С ума сошел? Да и дорого, наверное.

— Дорого… плевать. Я чувствовал, что в этом деле какая-то подстава. Я ничего не нарушал, Стась. Я тебе и раньше говорил об этом. Ты спала… не видела момент аварии. Но я-то видел. Там все очень странно. Была еще одна машина. Но про нее ни слова. Сначала я сам в шоке был. А потом начал вспоминать, анализировать…

— Саш, я надеюсь скоро выйти, так что увольняй этого детектива. Мы и так наелись этой историей… Не нужно ничего раскапывать, прошу тебя! Скоро все закончится!

— Как ты, там, сестренка? Скажи правду. Очень тяжко? — вздыхает брат.

— Нет. Мне правда нормально. Не переживайте за меня.

— Ты серьезно? Это невозможно. Что тебе собрать? Нам разрешили принести передачу.

— Ничего не надо, — отвечаю даже не подумав.

— Ты меня пугаешь, сестра. Прекрати немедленно! — у Саши даже голос резко меняется. Словно я его напугала сильно, сказала что-то чудовищное.

— Ты о чем?

Сначала удивляюсь, голос Саши такой, что становится страшно. А потом до меня доходит. Кому ничего не надо? Тому, кто уже не жилец на этом свете… Брат решил, что я задумала самое ужасное?

— Прости ради бога, — говорю торопливо. — Надо, конечно надо. У меня просто настроение скачет. Сказала не подумав. Прости, что напугала. Ты меня неправильно понял.

Беру себя в руки, что-то болтаю, придумываю на ходу, прошу еду, вещи, в которых на самом деле не нуждаюсь, лишь бы отвлечь брата от ужасных мыслей.

После разговора с родными набираю Лене. Звонить Жене не хватает смелости. Кто знает, насколько подробно Катерина передаст потом мое общение Огневу. Не зря же сидит, делая вид что зависла в своем планшете. Вроде как книгу читает.

После потока причитаний, после которых сначала уверяю подружку, что со мной всё хорошо, наконец решаюсь задать вопрос про Женю.

— Конечно, он искал тебя, на следующий же день ко мне примчался. Потом мы вместе узнавали что с тобой случилось, звонили твоему брату, твоей маме. Когда узнали, что тебя увезли в СИЗО, были просто в шоке, в ужасе. Женя пытается тебе помочь по своим каналам. У его родителей связи в прокуратуре. Хочет нанять другого адвоката. Что-то ему не понравился твой Волконский.

— Пожалуйста, скажи ему чтобы ничего не делал.

— С ума сошла? Это еще почему? — возмущается Лена. — Опять твои самобичевания? Ты что, смирилась с тем что жизнь загубила себе? Так нельзя, Стась, нужно бороться. Пусть Женя старается, это правильно.

— Ты не понимаешь, — издаю вымученный стон.

— Чего не понимаю? Ну, объясни мне тогда.

— Я не могу объяснить, но сейчас лишняя шумиха мне ни к чему… Пожалуйста, очень прошу, убеди Женю отступить, не лезть в это…

— Хорошо, скажу, — вздыхает Лена. Видно, что соглашается только чтобы не расстраивать меня. — Хотя я считаю, что ты глубоко ошибаешься. Даже если тебе пообещали какую-то сделку, Стась, ты не должна слепо верить. Ты же понимаешь, что у этого подонка Огнева всё куплено! Если он решил задавить тебя, то пойдёт до конца.

— Да, я это понимаю. Лен, обещаю, мы скоро увидимся.

— Я очень на это надеюсь, правда. Мы все это время страшно за тебя волновались. Как хорошо, что тебе дали позвонить. С родными ты ведь до меня поговорила, да?

— Конечно. И с мамой, и с Сашкой. Он тоже там расследование замутил. Ужас просто.

— Потому что с ума сходит от переживаний.

— Я понимаю… Спасибо вам всем… За то что не бросаете меня.

Снова душат слезы. И по Лениному голосу слышу, что подружка уже ревет.

— Ладно, малышка моя. Я безумно была рада услышать твой голос, — всхлипывает. — Как только появится возможность, приеду к тебе.

Подавляю желание сказать, что возможно скоро буду на свободе. Хотя совершенно не чувствую уверенность, что Огнев сдержит свое обещание. Для начала он должен получить свое. То есть секс со мной. То что было между нами вчера вечером вряд ли можно назвать сексом…

Что же делать? Как абстрагироваться от происходящего? Как не чувствовать себя шлюхой?

* * *

Огнев приехал вечером. Я увидела его автомобиль в окно. Как раз тщательно изучала окрестную территорию. Выйти из дома мне разумеется было запрещено — даже во двор. Временное распоряжение — объяснила Катерина.

Я прислушивалась к происходящему в доме. Когда все затихло, на цыпочках спустилась на кухню. Якобы перекусить. Катя сообщила, что хозяин заперся в своем кабинете. Я же поспешно вернулась в свою комнату.

Пойти поговорить с ним или лучше не нарываться?

Невозможно решить. Невозможно сосредоточиться на чтении. Про спортзал и плавание и вовсе речи не идет, не хватает еще перед ним щеголять в купальнике. Решит, что провокация. Хотя с удовольствием бы сейчас поплавала. Возможно это бы меня расслабило…

Стук в дверь заставляет подпрыгнуть. В комнату заглядывает Катерина.

— Хозяин ждет внизу, я провожу вас.

— Что, прости? Внизу? Мы куда-то едем? — переспрашиваю удивленно.

— Нет, никакой поездки. Я неправильно выразилась. Вас ждут в банном комплексе. В джакузи…

Глава 17

Кровь бросается в лицо. Меня колотит, ощущение что подскочило давление, болезненно сжимает виски. Снова сильнейшее ощущение ненависти.

Я должна была быть готовой к такому. Огнев мне все подробно объяснил. И все равно оказалось ударом, сбившим с ног.

Хозяин настроен на релакс? Отдыхает в зоне СПА? Желает, чтобы ему потерли спинку?

Днем, после того как Катя у меня забрала телефон, она предложила показать мне дом. Провела мне экскурсию по нижнему этажу, показала бассейн, спортзал и СПА-зону, где находилась сауна, джакузи, массажная комната. Все блага цивилизации присутствовали в этом доме. Мне еще раз было сказано, что могу пользоваться чем пожелаю.

Определенно, мать Огнева знает толк в комфорте и жизненных благах. Все очень стильно, продуманно. Так странно думать, что у этой равнодушной глыбы мускулов есть женщина, которую он называет мамой. Даже интересно было бы на нее посмотреть. Хотя больше всего на свете я бы хотела никогда не видеть ни Огнева, ни кого-либо с ним связанного.

Еще днем Катя принесла мне несколько брендовых пакетов. В них я нашла белье, халат, спортивные штаны, две футболки и платье на два размера больше.

— Это потому что Игорь ничего не понимает в этом, — смущенно объяснила служанка.

— Кто это, Игорь?

— Водитель Влада Георгиевича. Ему по-быстрому поручили сделать эти покупки. Можно заказать что хотите, по интернету, — добавляет Катерина.

— Мне ничего не нужно.

— Как хотите, — пожимает плечами. — Если понадоблюсь, можете позвонить, — показала на меленький стационарный аппарат на тумбочке возле кровати. — Буду на кухне.

Весь день я валялась в постели, подремала. И вот, началось. Меня вызывают в СПА.

Неужели Огнев не понимает, что я не та, кто сможет предоставить услуги шлюхи? Просто потому что не имею никакого опыта! И совершенно не желаю учиться подобному… с ним.

Но выбора у меня нет. Надеваю купальник. Он ярко желтый, на одно плечо, хорошо хоть слитный и не сильно открытый. Немного великоват, но не критично.

Все равно чувствую себя голой. Накидываю сверху халат.

Как ни готовила себя морально к этой встрече, вид голого Огнева, лежащего в огромной джакузи с бурлящей водой, заставил споткнуться.

Он же, напротив, даже не переменил позы.

Пристально на меня глядя, берет в руки бокал. Рядом с джакузи стоит поднос с напитками и фруктами. Неторопливо подносит ко рту, делает глоток. И только потом снова уделяет внимание мне:

— Осторожнее. Я тебя напугал? — произносит насмешливо. — Думал, что мы уже прошли этот этап. Залезай ко мне. Только халат сними.

— Что если у меня нет настроения для банных процедур? — не пытаюсь скрывать едкую неприязнь в голосе.

— Продолжаешь сопротивляться и проситься обратно в тюрьму? — хмурит брови. — Я думал, ты получила что хотела. Поговорила с родственниками, успокоила их. Даже пообещала им, что скоро выйдешь на свободу. Для этого нужно приложить немного усилий.

Значит Катерина только делала вид что читала в моей комнате, а на самом деле все доложила хозяину? Чтож, я даже не удивлена…

— Я благодарна, да… Вы всегда и во всем ищете выгоду, верно?

— Иначе был бы нищим.

Наверное, он прав. Он помогает мне, вместо того чтобы уничтожать, как обещал раньше. Но не бескорыстно. Возможно, я должна чувствовать благодарность. А я продолжаю цепляться за гордость, от которой по факту никакого проку. Продолжаю убеждать себя, что нужно смириться с обстоятельствами, но какая-то блуждающая по крови игла все равно колет и не дает покоя.

Делаю глубокий вдох. Вытаскиваю ноги из пушистых тапочек. Снимаю халат, оставляю на плитке возле бортика. Подняв голову встречаю взгляд Огнева. Горящий. Прожигающий насквозь…

— Купальник тоже лишнее.

Ну уж нет, не буду раздеваться перед ним догола. Ясно, что он вчера и так все видел… И все равно не могу.

Демонстративно задрав подбородок плюхаюсь в воду, стараясь выбрать место максимально далекое от Огнева. Случайно задеваю ногой его ногу и даже от такого невинного касания по телу пробегает нервная дрожь.

Чтобы скрыть свое состояние, разглядываю поднос. На нем блюдо с нарезанными кусочками фруктов, виноград. Графин с янтарной жидкостью, наверное виски, и бутылка шампанского в серебристом ведерке.

— Можно мне шампанского?

— Конечно, — понимающе ухмыляется, показывая что понимает, почему хочу выпить. О да, мне необходимо спрятаться от него, хоть как-то. Пусть даже за парами алкоголя, хотя я его не люблю и никогда не пью больше чем бокал вина или шампанского. Не уверена, что у меня получится «напиться вхлам».

Огнев наливает пенный напиток, протягивает мне бокал. Для этого он придвигается ко мне ближе. Первый порыв — отодвинуться, но вижу в его глазах предупреждение, что не стоит так делать. Огнев протягивает руку и проводит пальцами по моему плечу. Ведет по руке, к запястью. Передергиваю плечами.

— Я настолько тебе не нравлюсь? — судя по голосу он не злится по этому поводу, скорее иронизирует над ситуацией.

— Это важно? Мне кажется пленники не выбирают… что чувствовать.

— Это правда. Выбора у тебя нет. Снимай купальник, Станислава. Ты залезла сюда упрямо и по-хитрому, но это не значит, что позволю настоять на своем. Сейчас я уже не получу то зрелище, которое ждал. Ну что ж… Придется тебе это загладить по-другому.

От затылка вниз по позвоночнику пробегает озноб, покалывая, словно еловая ветка. Несмотря на всю внешнюю расслабленность Огнева, отчетливо понимаю, что не стоит провоцировать зверя неповиновением. С него станется самому стаскивать с меня купальник. Не стоит будить в нем азарт.

То что этот мужчина азартен во всем — не вызывает ни малейших сомнений. Ставлю недопитый бокал шампанского на бортик.

Стягивать купальник в сидячем положении в воде — то еще занятие. Чувствую себя неловкой смешной каракатицей. Изо всех сил стараюсь не поднимать тело над водой. Чтобы не дай бог не показать хоть лишний миллиметр обнаженной плоти. Дура, конечно же. Огнев может посмотреть на меня в любой момент, заставить раздеться перед ним, да что там, если пожелает, может вообще заставить танцевать голой… Меня передергивает от этой мысли. Стараюсь подавить не в меру разыгравшееся воображение.

Огнев, тем временем, наблюдает за моими неуклюжими действиями с усмешкой. Его все это явно забавляет. Когда купальник стянут, приходит в голову бросить его в лицо этой сволочи, но я подавляю это желание. Ясно, что ничего этим не добьюсь, только спровоцирую. Поэтому кладу мокрый комок эластичной желтой ткани на бортик.

— Вот и умница. Люблю послушных девочек. Ты определенно заслужила поощрение, — улыбается Огнев, явно довольный моей покорностью.

Поощрение олигарх видит в шампанском, наполняя мой бокал до краев.

— Спасибо, — произношу холодно.

Хочется выпить залпом, но оно слишком холодное.

Потягиваю осторожно. Жду его следующий ход. Честное слово, чувствую себя пешкой на шахматной доске.

Повисшее молчание становится тягостным. Уж лучше терпеть его подколы и высокомерие.

Как бы ни тянула шампанское, оно заканчивается.

— Иди сюда, — тихо, но властно произносит олигарх, и я вздрагиваю. — Тебе не надо меня бояться, больно не будет.

Хочу ненавидеть его за эти слова, но они приносят облегчение, это невозможно отрицать.

— Откуда ты можешь знать, будет ли мне больно? — спрашиваю с горечью.

Но нет смысла объяснять этому пресыщенному и жестокому мужчине что боль бывает не только физической. Своими действиями он убивает меня морально. Наверное, я заслужила. Мы с братом заслужили, оказавшись на пути его невесты в тот роковой день. Эта мысль помогает смириться с неизбежным.

— Не веди себя как жертва, иначе всегда будешь ею, — Огнев притягивает меня к себе на колени. — Вот так, девочка, — рычит довольно, усаживая меня на себя сверху.

— Ты не оставил мне выбора, — парирую охрипшим от страха голосом.

Он слишком близко. Так внезапно оказаться сидящей на нем сверху — слишком для меня. Мне в живот упирается доказательство его возбуждения, пугающее до жути. Вчерашняя девственница, я не готова к таким смелым экспериментам… Мало того, что в воде, еще и сверху! Неужели он не понимает этого?

Ему все равно, конечно же.

— Тебе просто так легче, думать, что не оставил выбора, — Огнев обхватывает мое лицо ладонями, сжимает скулы, приближая мое лицо к своему. — Все что тебе надо запомнить, девочка, так это то, что я всегда выполняю свои обещания, — шепчет мне прямо в губы, прежде чем завладеть ими.

Его поцелуй властный и колючий, подбородок щиплет, недельная небритость на лице Огнева царапает кожу. Но это странно приятно. Не говоря уже о том, что щетина очень идет ему. И одновременно придаёт ещё более дикий вид…

О чем я только думаю?! Ужасаюсь этим мыслям. Я ненавидеть его должна, и только. Или со мной уже случился «стокгольмский синдром»? Я и правда размазня в таком случае…

— Хватит напряженно анализировать происходящее, — рычит олигарх, отрываясь от моих губ. — Я хочу, чтобы ты расслабилась, слышишь?

Похоже, терпение Огнева подходит к концу — он захватывает мою верхнюю губу, потом нижнюю, а после проникает языком в рот. В то же мгновение мучитель притягивает меня ещё выше к себе. Горячая головка члена оказывается прямо под моей промежностью. Пытаюсь отодвинуться — не пускает. Меня захлестывает паника, не знаю что делать, машинально начинаю сопротивляться.

— Пожалуйста… не здесь.

— Не ерзай, — сильные ладони стискивают мою талию. Огнев чуть отстраняет меня. — Я решаю, где и когда. Будь смелее, девочка, — произносит сквозь тяжелое дыхание. — Ты не должна меня бояться.

— А что я должна чувствовать? — смотрю на него сверху вниз, упираюсь руками в мощные плечи, отталкивая… или держась, чтобы сохранить равновесие. Сама не понимаю.

— Хммм… получать удовольствие? — буквально сканирует взглядом. — Можешь для разнообразия взять инициативу на себя. Раз уж ты сверху. Так будет менее страшно?

— Вряд ли у меня получится, ведь кукловод здесь ты, — говорю с горечью.

— Понимание истины — первый шаг к успеху.

Он больше не расслаблен и не шутит. Все в один момент меняется. Руки Огнева жадно шарят по моему телу, гладят спину, сжимают ягодицы, затем ложатся на груди. Захлебываюсь стоном, и тут же его рот накрывает мой. Целует в засос, грубо, проникает языком. Жадный, собственнический поцелуй. Сейчас этот мужчина напряжен и неумолим. Не понимаю, как это возможно, но мое тело реагирует на него, внизу живота разливается тепло. Как я могу реагировать так на ласки того, кого ненавижу? Должна кричать, а я лишь дрожу, дыхание сбивается. Каждое прикосновение Огнева порождает странный огонь в венах. Выгибаюсь, когда касается затвердевших сосков. Олигарх еще ближе притягивает меня к себе, еще выше, его губы находят вершинку груди, нежно сжимая горошинку соска, втягивая ее в рот, посасывая, вырывая хриплые стоны из моего горла. Покусывая и тут же заглаживая каждый укус поцелуем, заставляя тело выгибаться навстречу его языку.

Пьянящее чувство разрывает сознание искрами, я даже поскуливаю, тело изгибается в судороге.

Одна его рука спускается все ниже. Мускулы живота сжимаются, когда Огнев касается самой интимной части тела. А потом у меня перехватывает дыхание, когда он вводит в меня сначала один, а потом два пальца, одновременно нежно поглаживая большим пальцем клитор. Закусываю губу, становится трудно дышать. Это невероятные ощущения, лишающие воли. Дарящие ни с чем не сравнимое удовольствие. В которое врывается боль, когда на место пальцам приходит гораздо больший предмет, заставляя вскрикнуть. Чужеродная наполненность приносит рвущее ощущение. Всхлипываю, царапаю пальцами плечи Огнева, оставляя на них красные следы.

— Тихо… Расслабься… Давай же, бл**дь.

Железный захват стискивает мою талию, потом чуть ослабевает, одна ладонь проходится по животу, пальцы находят нежную точку клитора, массируют, поглаживая, нажимая. Под этими прикосновениями боль отступает, возвращая приятные, а затем и остро-дикие, невероятные ощущения. Медленными движениями Огнев погружается в меня, продолжая ласкать пальцами. Мои стоны уже не от боли, от желания, от наслаждения. С каждым толчком, с каждым проникновением дрожь пробегает по телу, ощущение что я вот-вот потеряю сознание. Невозможно переносить так много эмоций и ощущений сразу. Ритм становится все быстрее, вода плещется за бортики, Огнев впивается пальцами в мой зад, не щадя, до боли. Наверняка останутся синяки… Но даже это странным образом усиливает наслаждение. Которое как спираль, закручивается все туже. Этот мужчина заполняет собой пространство и снаружи, и внутри. Содрогаюсь от очередного толчка, всхлипываю.

— Не сжимайся, — хрипло произносит Огнев, продолжая двигаться. — Расслабься, девочка.

Продолжает терзать пальцами клитор, высекая запредельные искры, которые прогоняют боль от наполненности, делают ее неважной и даже усиливающей ощущения. Волны удовольствия повышают свою амплитуду, превосходя боль от непривычного, чужеродного растяжения. Я готова расплакаться от того, насколько это несправедливо. Потому что не хотела желать этого мужчину.

— Умница, — голос Огнева становится совсем другим, очень низким, неузнаваемым. — Кончай, девочка.

Толчки становятся быстрее и глубже. Чувствую себя оголенным комком нервных волокон. Еще несколько ударов и я захлебываюсь разрядкой, которая прошивает тело насквозь. Перед глазами меркнет, каждая мышца в теле сокращается. Никогда не думала что бывает настолько… невероятно.

Мое тело содрогается в такт всхлипам, и в этот миг Огнев выходит из меня. Во время оргазма черты его лица искажаются, но он в эту минуту кажется мне очень красивым и… беззащитным. Идиотская мысль. Беззащитна перед ним только я…

На некоторое время замираем, продолжая вздрагивать вместе, я все еще сверху, оглушенная бьющим в ушах пульсом, не могу отстраниться, хотя мой мучитель больше не держит меня.

Наоборот, это мои руки лежат на его плечах. Схватилась за них, когда падала в бездну…

Кажется, что даже пошевелиться не могу, но когда Огнев проводит пальцами по полушарию груди, задевая сосок, дергаюсь назад. Пытаюсь слезть с него. Не позволяет. Крепко стискивает талию, тянется ко мне и целует в шею.

— Нужно будет подобрать тебе противозачаточные. Хочу кончать в тебя.

Слова ошеломляют, приводят с ступор и рождают в душе волну гнева. Он думает только о своих удовольствиях, подонок! Больше ничего не волнует! Я просто кукла для него. Кукла, в которую его величество желают кончать.

Огнев вылезает из джакузи, протягивает мне руку. Обнаженный, великолепный, огромный голый самец. Понимаю, что выхода нет, не оставаться же здесь навечно… Подаю ему руку, потому что настолько слаба, что едва держусь на ногах.

Даже не замечаю, когда он отходит куда-то. Возвращаюсь в реальность, когда понимаю, что на мое голое мокрое тело накинут халат. На Огневе тоже теперь черный махровый халат, к моему облегчению. Голый он меня до сих пор ужасно смущает.

— Замерзла?

Проглатываю комок, застрявший в горле, получается лишь кивнуть.

Он произнес это без особой заботы, но и равнодушия в голосе не было. А на меня находит что-то, душат слезы. Так давно никто не проявлял ко мне хоть каплю заботы и вот результат. Я превращаюсь в сгусток нервов и слез. Мне обидно, больно, и одновременно возникает странное тепло к этому жестокому мужчине. Всего из-за пары фраз, которые ничего не значат. Лишь имитируют что-то настоящее. Подобие доброты…

— Я просто… устала, — выдавливаю из себя.

Неприятно выглядеть такой жалкой, ноющей. Ненавижу подобное состояние. Со мной бывает крайне редко, я привыкла сама заботиться о себе. Всегда стремилась к тому, чтобы стать сильной и независимой.

Наверное, и Огневу не слишком нравится мое поведение. Ну так и хорошо, может быстрее надоем ему.

Неожиданно олигарх подхватывает меня на руки.

— Что ты делаешь? — восклицаю испуганно.

— Ну, ты же устала. Заслужила, малыш, чтобы отнесли в постель, — говорит, посмеиваясь.

Как же я боюсь, что слово «постель» означает продолжение! Я не смогу, не вынесу еще раз, между ног все припухло и мучительно ноет.

— Дрожишь как насмерть перепуганный заяц, — усмехается Огнев.

— Я не привыкла… к такому, — все что удается выдавить. Да неужели сам не догадывается, каково мне?

— К сексу? Я в курсе. Знаешь, мне это даже нравится. Ты такая… невинная.

— Давно не имел девственницу?

Ох, ну вот зачем снова острый язык демонстрирую? Олигарх бросает на меня быстрый взгляд, в котором мелькает что-то… Интерес? Насмешка? Успеваю заметить только блеск в глазах.

— Ты совершенно права, Станислава. Я не имел девственницу чертовски давно. Поэтому, собираюсь насладиться по полной программе.

Эти слова наводят ужас. Но, к моему облегчению, Огнев оставляет меня в комнате одну. Как только ставит на ноги в центре выделенной мне спальни, сразу направляется к двери.

— Спокойной ночи, заяц. Не трясись, мучить больше не буду. Хорошо отдохни, продолжим завтра.

Вот уж спасибо, утешил! Невыносимый тип, каждую минуту приводит меня в ступор, и наверняка специально.

Как только остаюсь одна, бегу в ванную. Мне необходимо смыть с себя произошедшее. Долго стою под горячей водой.

Высушив волосы, возвращаюсь в спальню. Залезаю в постель и засыпаю практически сразу. Вот только сны такие, что не рада. Сплошной голый Огнев. На мне, подо мной. Кувыркаемся в постели, трахаемся как дикие кролики, как совершенно обезумевшие звери. Все кружится калейдоскопом, мои стоны становятся все более громкими и отчаянными. И я не представляю, что с этим делать…

Глава 18

Огнев

Эта девочка определенно не готова к такому искушенному мерзавцу как я. Чувствую себя подонком, который обрывает крылья красивой бабочке, трепещущей в моих руках. Дрожит, дыхание прерывистое. Вот только все это лишь сильнее меня заводит.

Приглашение в джакузи было спонтанным как, впрочем, все что я совершил до этого момента из-за этой девочки. Череда совершенно безумных поступков. Я конечно тот ещё мерзавец, но ни разу в жизни у меня не было пленницы. Никогда никого не принуждал к сексу, даже в голову такого не могло прийти. Слишком много доступных женщин, я мог переспать с любой, отказов не было. Даже когда мне было пятнадцать. В то время моя семья была бедна. Мать вечно рыдала из-за отца, который часто попадал за решетку. Из-за меня тоже, но я меньше ее заботил. Как и младший брат, который и вовсе был предоставлен сам себе. Я начал зарабатывать в двадцать, когда попал в банду. Начал с криминальных денег, но быстро понял, что это не тот путь, по которому можно идти долго. Смог выйти из дела с капиталом, который вложил удачно. Мозги у меня были. Даже в школе учился хорошо… Вот только пока как проклятый зарабатывал бабло, упустил семью. Брат пристрастился к наркотикам и умер от передоза. Я так и не простил этого матери.

Отец умер в тюрьме, несколько лет назад. Я отказался его вытаскивать снова. Деньги, которые давал ему — не пошли впрок.

Зато маман у меня, словно с золотой ложкой во рту родилась. К новой жизни очень быстро привыкла. Красивая, статная женщина, живет по большей части за границей, где ее зачастую принимают за особу королевских кровей. Иногда меня это смешит, иногда раздражает. В общем, у нас непростые отношения, слишком много демонов прошлого. Поэтому хорошо, что видимся редко. Наверное, узнай мать о том, что сейчас происходит в ее «загородном доме», крику было бы до небес. Хорошо, что возвращаться не планирует.

Казалось бы, власть, когда привык к ней, умеешь манипулировать, решать чужие судьбы, легко и просто. Но на поверку не так. Это не похоже на управление активами, на регулирование работы огромного количества людей. Тут все иначе. Интимно. Я прекрасно отдаю себе отчёт, что переуступил с Архиповой черту, за которой остались понятия о человечном и рамках закона.

И продолжаю переступать. Хотя изначально джакузи я выбрал из милосердия. Во всяком случае так себе самому объяснил. Позвал туда Станиславу не для того чтобы испугать. Наоборот, пообещал себе, что приласкаю и отпущу. Не буду пока трахать. Надо же дать ей время привыкнуть. Она еще совсем невинна. Надо приучить ее к себе, к прикосновениям, расслабить, не набрасываться сразу.

Чтобы захотела так же сильно как я…

Не мог думать ни о чем другом, как разбудить эту чувственную малышку. В том, что Станислава полна чувственности у меня нет от малейших сомнений.

Вот только не ожидал, что невинная девочка так сильно возбудит меня. Сначала была игра, легкая пикировка, остроумные фразочки, которые были приятны не меньше чем секс. Я начал узнавать Архипову, и то что открывалось все сильнее цепляло. Открытость, порывистость, искреннее смущение.

Сам не заметил, как легкая ирония перешла в возбуждение, которое сдавило тисками, превратило в один момент в жаждущее животное, обезумевшее от похоти.

Ее совершенное, влажное, манящее тело. Вода, стекающая тонкими струйками по нежной коже. В жизни не видел ничего более сексуального, возбуждающего, соблазнительного.

Желанная до боли.

Я переоценил собственную силу воли. Желание обладать девочкой росло с каждой секундой.

После всего что произошло на руках ее в спальню отнес, понимая, что сегодня уже нельзя трогать. К себе вернулся, утром куча дел, вставать рано. Вот только стояк каменный, о сне не идёт и речи. Понимаю, что достиг точки невозврата. Забираюсь рукой под одеяло, обхватываю член. С пятнадцати таким не занимался. Смешно… только не до смеха. Настолько возбуждён, что хватает ровно пяти движений и наступает долгожданная разрядка.

Что за наваждение эта девчонка? Ни о чем другом кроме секса с ней думать не могу.

* * *

Просыпаюсь как всегда рано, список запланированных деловых встреч как всегда длинный.

— Девочка ещё спит? — спрашиваю Катерину, как раз накрывшую завтрак. На самом деле глупый вопрос, на часах шесть утра. В такую рань встаёт только тот кому это по зарез нужно.

— Разбудить ее? — тут же услужливо предлагает Катерина.

— Разумеется нет. Я просто спросил. Пусть спит сколько захочет. Ты должна выполнять любое ее желание.

— Как скажете.

Катя поджимает губы. Эта женщина работает здесь очень давно, верна моей матери, та ей полностью доверяет. В первый же день, как решил привезти Архипову сюда, пришлось поговорить с Катериной прямо, «по душам». Сказать что если хоть полслова матери вякнет, вылетит как пробка из бутылки, и никто не поможет. Баба неглупая, кто в нашем семействе главный источник финансов — отлично знает. Так что мать остается в неведении, иначе бы тут же примчалась. Доктора ее тоже пришлось «обработать».

Что говорить, Архипова обходится недешево в плане времени и работы с людьми. Про потраченные финансы не думаю, когда у тебя уже не первый миллиард деньги становятся лишь средством для достижения цели.

В офисе по утру назначено совещание с главами отделов. На носу несколько крупных сделок, над которыми велась долгая работа. Уточняем нюансы. Требуется полная концентрация. Но мысли то и дело соскакивают с доклада аналитика на девочку. Представляю, как спит сладко сейчас в своей постели. Теплая, разнеженная. Так, не забыть позвонить Федору Константиновичу, пусть подберет ей противозачаточные. Раз уж семейный врач вовлечен в эту историю, пусть и дальше отрабатывает свои ежемесячные гонорары.

После совещания секретарша докладывает, что приехала Вишневская.

— Отлично, я жду ее. Зови.

В кабинет входит Милена, как всегда вокруг нее облако изысканных духов, одетая с иголочки в белый костюм. Золотистые волосы собраны в узел. Идеальная деловая леди.

— Жду отчета, надеюсь ты выполнила что я просил, — произношу холодно.

— Здравствуй, Влад, — садится в кресло сбоку от моего рабочего стола. — Я плотно занимаюсь этим, как ты велел. Но, надеюсь, ты понимаешь, что это невозможно сделать по щелчку пальцев?

— Конечно, я понимаю. Мне не нужно рассказывать про щелчки пальцами. Только о результатах.

— Ты невыносим! — обиженно восклицает Милена. — Можно кстати отойти на секунду от этой темы, и напомнить про аукцион у Ериханова? Нас ждут вдвоем… Ты не забыл внести его в расписание?

Давид Ериханов — мой, можно сказать, заклятый конкурент. Мы постоянно сталкивается в разных сферах интересов. Но так устроен деловой мир, что даже если вы терпеть друг друга не можете, то должны иногда сотрудничать. Организована очень крупная благотворительная акция, для самой высшей элиты, там будут даже те, кто никогда не светится в обществе. Политики, меценаты, криминальный мир. Самая надежная и тщательная охрана, подпольное казино и аукцион с лотами, о которых никогда не узнает обычный человек. Шедевры искусства, которым место только в музее. Любой имеющий пригласительный билет может смело сказать, что он находится в высшей лиге. Есть несколько людей, с которыми встретиться можно только там.

Обязательное условие — должна быть сногсшибательная спутница. Разумеется, неглупая и умеющая молчать. Милену я пригласил еще месяц назад. Идеальнее ее такую миссию никто не выполнит. Туда не возьмешь эскортницу или случайную любовницу.

— Разумеется я помню, у меня есть ежедневник и секретарша. Но спасибо что бдишь.

— Пожалуйста, — кривит ярко красные губы Милена. — Можно мне кофе? А лучше, знаешь, поехали в наш ресторан. Так как там делают латте итальянцы твоя секретарша вряд ли сможет.

— Мне нравится как Анька делает кофе, — усмехаюсь. — Но я могу послать ее в ресторан к Паоло за латте, специально для тебя. Лучше расскажи мне подробности. Как продвигается твоя миссия в деле Архиповой.

— Ты очень любезен, Влад… Но тогда не нужно, ты прав, я выпью то что готовит твой секретарь.

— Отлично.

Нажимаю на кнопку вызова, велю принести два кофе. Предпочтения Милены моей секретарше известны, так что разговор о ресторане — пустой треп. Вишневская явно тянет время. Но я расслаблен — девчонка все равно уже на свободе. Относительной свободе. Моя узница. И мне это нравится. Пожалуй, теперь даже наоборот, не в моих интересах торопить Вишневскую. Пусть работает в своем ритме. Если затянет — тогда поговорим по-другому. Забавно выходит, сейчас мне даже на руку проволочки. Вот только… Понятно, что долго подобное продолжаться не может. Девочку не могут вечно держать в карцере. У них свои проверки, отчеты. Начальник СИЗО не станет покрывать ситуацию слишком долго. Психанет, объявит побег. Мало ли что. Надо все предусмотреть, чтобы вышло идеально. Для моих интересов, разумеется.

— Ты задумался… О чем? Все про Архипову? Странное у тебя к ней отношение… — задумчиво произносит Вишневская.

Ты даже не представляешь насколько.

— Ты не мой психолог, Милена. Ты юрист. Я жду от тебя услуг только в этой сфере, — парирую холодно.

Кусает нижнюю губу. Явно недовольна моими словами.

Заходит Аня с подносом, ставит передо мной американо, и высокий бокал с латте на журнальный столик перед Вишневской.

— Спасибо, — дорогая, — улыбается Милена.

— Пожалуйста, — отвечает улыбкой Аня. Затем поворачивается ко мне:

— Влад Георгиевич, детектив уже приехал… Вы ему на час дня назначили, но он явился на полчаса раньше.

— Пусть немного подождет. Угости его кофе, предложи завтрак.

— Да, конечно. Я просто сообщила.

— Детектив? Что за расследование? — спрашивает Милена, когда за секретаршей закрывается дверь. — Или секрет? — добавляет, не дождавшись ответ.

Черт побери Аньку и ее торопливость. Мне и правда не хочется рассказывать об этом Вишневской. Хотя ничего в этом нет тайного.

— Решил еще раз покопать эту историю с аварией. Узнать получше обо всех участниках. В том числе и полицейских, которые прибыли первыми.

— Что?! Влад, но зачем? — похоже Милена по-настоящему шокирована.

— Что значит зачем? Я же объяснил только что. Мне кажется все до конца не выяснено. Хочу знать каждую деталь. Пусть на это дело посмотрит новое лицо, пусть этот следопыт начнет с самого начала. Не найдет если ничего… ну чтож. Поставим точку.

— В деле и так точка! Есть виновная. Только… Такое ощущение, что ты на ее сторону переметнулся. Прости, что говорю так, — добавляет торопливо… — Но тебя будто заклинило на этой девчонке. Она конечно хорошенькая, молодая, вызывает жалость… Она правда тебя разжалобила, да? Сучка мелкая… Инга этого не перенесет, Влад. Ты ведь понимаешь?

— О чем ты? Я же сказал, хочу узнать все детали. И только.

— Ты просишь, чтобы я вытащила Архипову, потом вот это… Как я могу поверить в твое «и только»? Совсем меня за дуру держишь?

— Нет, Милена. Я считаю тебя одной из самых умных баб, из тех с кем знаком. Но давай ты не будешь наезжать на меня? — сдвигаю брови. От разговора с Вишневской начинает ломить виски. Возникает ощущение, что она как ядовитое облако, поглощает воздух. — Ты не глупа, а значит помнишь, что я твой работодатель. И не обязан перед тобой отчитываться.

— Да… Хорошо, прости, — сразу идет на попятную. — Я вижу, как тебе больно, как ты страдаешь… Я хочу унять твою боль, помочь… и только. Ты так холоден со мной в последнее время. Что ни скажу, все не так. Когда-то наши отношения были другими… Я тебе нравилась, как друг, конечно. Анжела была моей лучшей подругой… я тоскую по ней. А ты вменяешь мне в вину то, что хочу поквитаться с ее убийцей. Но ты прав… надо узнать все досконально. Может даже не девчонка была за рулем. Она ехала с братом. Оба пьяные, с вечеринки. Может он был за рулем… Может она взяла его вину на себя. Тогда надо расследовать, конечно. Архипова сейчас кстати в карцере. Уже несколько дней ее там держат. Я написала ходатайство… чтобы перевели обратно в общую камеру. Мне кажется слишком сурово…

— Вот в это не лезь, — произношу, черт побери, слишком поспешно. Глаза Милены вспыхивают недобрым блеском.

— Что? Ты хочешь ее вытащить или… Боже, Огнев! Только не говори…

— Наш разговор окончен. Ты слышала, меня человек ждет. Съезди в ресторан, Милена. За мой счет. Пообедай в любимом месте. Передай от меня привет Паоло.

Резко нажимаю на интерком, вызывая секретаршу.

— Ань, зови детектива.

Вишневская смотрит с яростью, которую не может скрыть.

— Если я права… Ты просто больной ублюдок.

— Даже если ты права, я твой клиент и ты продолжишь все делать строго в моих интересах. Счастливо, Милена. Встретимся, когда у тебя появятся результаты. Жду их как можно скорее.

Меня не удивляет поведение Вишневской. Она ревнует. Предсказуемо. Между нами периодически проскакивали искры притяжения. Еще когда с Анжелой был. Такое случается сплошь и рядом. Секс втроем: ты, твоя девушка и ее лучшая подружка. Клише. Я чего только не пробовал за свою жизнь, поэтому относился с пониманием. Дружба и секс всегда идут рука об руку. Милена изображала лучшего друга для Анжелы, для меня. Решила, что я остался ей по наследству — даже забавно. Я бы, наверное, даже не прочь развлечься с ней. На пару месяцев. Она умелая, опытная. Но меня, бл**дь, переклинило на невинную малышку.

— Можно? — в дверях появляется молодой худощавый парень. — Я из детективного агентства «Инкогнито», Павел Орлов.

— Проходите, здравствуйте.

Даю детективу всю имеющуюся информацию, папка довольно увесистая. Тут все, протоколы, фотографии, стенографии допросов. Все что есть у следователя. Не так дорого стоило добыть дубликаты полного дела Архиповой. Ее фото сразу после аварии и задержания. Лохматая, испуганная, перепачканная грязью девочка. Обычное фото, профиль, анфас. Даже о красоте по этим снимкам не скажешь. Тогда почему сжимается сердце, когда смотрю на них? И в дом матери поскорее хочется вернуться…

* * *

Еще несколько деловых встреч, к дому подъезжаю почти под вечер. Стоит зайти внутрь как накрывает каким-то предчувствием.

— Дорогой! — по лестнице со второго этажа мне навстречу спускается мать.

Серьезно? С какого хрена? Она всегда мне звонит за неделю до своего приезда как минимум. Потому что отлично знает, меня может не оказаться в стране.

Так что это, бл**дь, значит?

— Мама? — не скрываю своего удивления. — Почему ты здесь?

— Привет, милый. Я тебя шокировала тем, что нахожусь в собственном доме? Из которого ты, как вижу, бордель устроил, — последнюю фразу бормочет себе под нос, но у меня отличный слух.

Так, это уже выходит за рамки. Серьезно, Вишневская вызвонила сюда мою мать? Догадалась про Архипову, приревновала? Вот только этого мне бл**дь не хватало!

— Мам, я плачу за этот дом, и ты всегда повторяешь что он мой. Мне сейчас не сильно хочется в своем находиться, поэтому воспользовался этим. Если тебе это неприятно…

— Ну что ты, я понимаю, милый, — перебивает торопливо. — Там все про Анжелу напоминает… Вы ведь там вместе жили…

— Ну, не жили, но да, она там часто бывала.

— Как Инга? Наверное, в ужасном состоянии, — вздыхает.

— Она кстати там сейчас.

— Как хорошо, что ты позволил…

— Да, я добрый и внимательный. Кстати, не хочешь составить ей компанию? Поддержала бы ее.

— Я даже не знаю. Наверное, это очень тяжело…

Мама даже на похороны не ходит. Не выносит негативные эмоции. Так что предложение так себе. Хотя с Ингой они дружат.

— Мам, тебе Милена позвонила, да?

— Что ты, дорогой! Не общалась с ней сто лет.

Ага. Так я и поверил. Сразу видно, что врет. Похоже, пора поговорить с Вишневской как следует. Не щадя ее чувства.

— Ужин готов, — наш разговор прерывает Катерина. — Девушка отказывается от ужина. Что ей передать?

— Не стоит заставлять, раз не хочет, — произносит мама, прежде чем успеваю решить, что сказать. Хотя что-то вроде того же самого и собирался. Действительно, к чему тащить Станиславу насильно к столу. Она наверняка смущена появлением хозяйки дома. Как и я. Хотя нет, я не смущен, я в бешенстве. Такая подстава, бл**дь. Удавил бы суку Вишневскую. Придется уволить. Слишком заигралась.

— Завтра позвоню Милене, обязательно. Так соскучилась по этой милой девочке. А сегодня, милый, проведем вечер вместе? Так давно этого не было. Ты ведь не против?

Чертовски против. Я был настроен на секс. Меня весь день ломало от желания поскорее домой отправиться. Разные фантазии в голову лезли, как подростку прыщавому.

Ладно. Мать есть мать. Поесть надо. Похоже, меня ждет милый семейный ужин.

Ну а ночевать я буду в комнате Архиповой. Мать в курсе что я взрослый мальчик, а не понравится такое поведение — пусть и правда в другой дом отправится. Благо, вариантов недвижимости у меня предостаточно.

Глава 19

Станислава

Проснувшись, с удивлением вижу, что на часах полдень. Никогда так долго не спала, но, наверное, это неудивительно после вчерашнего. Стоит вспомнить то что было в джакузи как заливаюсь краской. Мне мучительно стыдно вспоминать. Сколько еще мне терпеть такое использование? Его прикосновения, поцелуи, его близость. Совершенно чужого человека…

Самое странное — нет отвращения. Даже реагирую так, как нужно олигарху. Возбуждаюсь в ответ, отвечаю на его ласки… и ничего не могу с этим поделать. Он ломает меня как заблагорассудится…

Сколько еще дней все будет продолжаться? Нужно обязательно спросить, установить рамки… Ему придется отпустить меня в ближайшее время. Как буду начинать жить заново — другой вопрос.

Принимаю душ, яростно тру все тело жесткой мочалкой, которую нашла в упаковке, в тумбе под раковиной. Там было еще несколько таких же, совершенно новых. Похоже меня поселили в комнату для гостей. Увы, смыть воспоминания невозможно, сколько не стой под горячими струями колючего душа.

* * *

Сушу волосы, собираю их в высокий хвост. Спортивные мягкие штаны и футболка — одежды мало, но она очень удобная. И все равно очень скучаю по своим вещам. Остро чувствую, что в этом доме у меня нет ничего из прошлой жизни, даже зубной щетки. Одежда, в которой меня привезли из СИЗО — растворилась, даже белье. Как оставила на полу в ванной, больше не видела. Наверняка Катерина ее выкинула. Да я бы и не смогла прикоснуться к вещам, которые теперь навсегда с воспоминаниями о тюрьме связаны.

Не хотела выходить из комнаты, но организм берет свое, живот урчит, требуя пищи и я спускаюсь на кухню, где хлопочет Катерина.

— Доброе утро, — произношу, робко переступая порог. Чувствую себя не в своей тарелке. Кто я для этой женщины? Проститутка? Содержанка?

Катя не показывает эмоций, слишком вышколена. Улыбается дежурной улыбкой.

— Доброе. Завтракать будете? Подать в столовую?

— Я и здесь могу поесть… или в своей комнате.

— Как угодно.

— Тогда, наверное, лучше в комнате.

— В доме нет никого, так чего стесняться, давайте накрою… Решаю не спорить с женщиной и вскоре передо мной оказывается тарелка с салатом из свежих овощей, и еще одна, с аппетитной яичницей. Сглатываю слюну и начинаю уплетать за обе щеки.

— Спасибо огромное, очень вкусно.

— На здоровье, — улыбается служанка. — Да, Влад Георгиевич отдал распоряжение чтобы вы одежду себе выбрали. В библиотеке ноутбук, все подключено к интернету, я открыла несколько страниц с магазинами. Но вы можете найти любые…

— Не думаю, что мне это нужно.

— Как угодно. Я бы вот точно от шопинга не отказалась, — улыбается, даже подмигивает мне, и я тоже невольно возвращаю улыбку.

— Вы давно тут работаете?

— Кажется, что всю жизнь, а на самом деле — семь лет. Как дом этот купили, так и пришла сюда. Беда у меня случилась, свою квартиру потеряла, обманули меня… Никого у меня нет, сын был, да умер… Так что очень мне повезло с хозяевами, — вздыхает Катерина. — Простите, я не должна вам надоедать разговорами…

— Вы мне совсем не надоедаете.

— Вы очень милая девочка. Наверное, Владу Георгиевичу нужна именно такая, — с этими словами начинает убирать со стола. — Хотите кофе? Я делаю шикарный латте. Или капучино. Любите?

Наверное, Катерина считает, что сделала мне комплимент своими словами. Но для меня все волшебство нашего общения, когда я на пару секунд забыла о своей участи, разрушается.

— Ммм, я обожаю капучино. Большое спасибо большое. Неловко только утруждать.

— Ну что вы, это же моя работа.

— Наверное тяжело, такой большой дом…

— Есть две приходящие помощницы. Но их нанимаем только когда приезжает Виолетта Геннадьевна. Она сейчас редко бывает, так что я тут просто поддерживаю порядок. Совсем не сложно. Немного одиноко… Но у меня есть подружка, в соседнем доме работает, и тоже редко бывают хозяева. Мы тогда совсем как у себя дома… Ой, заболталась я, — обрывает фразу, смущается.

— Очень вкусно, — пробую ароматный напиток, который ставит передо мной. — Восхитительно.

— Катерина! — властный женский голос заставляет нас обеих подпрыгнуть на месте.

— Боже мой… Хозяйка, — женщина пулей вылетает из кухни, а я замираю на месте. Буквально пригвожденная к стулу. Вот только на секунду почувствовала себя нормальным человеком… и тут же все нормальное закончилось. Неужели приехала мать Огнева? Та что почти здесь не бывает? Может ли быть что-то более ошеломляющее? И как мне перед ней себя вести? Почему она не предупредила заранее? Даже свою верную Катерину??

— Виолетта Геннадьевна, а мы вас совсем не ждали, как же так-то, — доносится до меня голос служанки.

— Да? А я думала ты всегда наготове, дорогая, — отвечает ей глубокий мелодичный женский голос.

Почему я так трясусь? Словно родители парня нас обоих голыми в постели застали. Огнев уж точно мне не «парень», не любовник. Я нахожусь тут не по своей воле. Даже интересно, как олигарх будет выкручиваться. Может мамочка еще и уши ему надерет, — усмехаюсь про себя.

— Добрый день, — мать Огнева оказывается на пороге, а у меня как назло вылетело из головы ее имя-отчество.

— Здравствуйте…

— Кать, ты мне объяснишь кто это? Родственница твоя? Мы вроде четко в контракте прописывали, никаких посторонних, — женщина оглядывает меня крайне недовольно.

— Я, пожалуй, в свою комнату пойду, — слезаю с высокого стула. Что я могу сказать этой женщине, как объяснить свое присутствие? У меня все мысли разбежались, осталась абсолютная пустота.

— Кать, серьезно, ты ей еще и комнату выделила? — восклицает хозяйка дома.

— Ради бога простите, Виолетта Геннадьевна, это же не я… Ваш сын тут гостит. С девушкой, — торопливо объясняет Катерина.

— Хм. Мой сын. Ему, бедному, некуда девушку привести? — вопрошает мать олигарха в воздух, даже руки театрально возводит вверх.

Почему-то у меня складывается впечатление, что Виолетта Геннадьевна прекрасно в курсе, что в ее доме гости. Поэтому и приехала. Вот только для чего этот спектакль? Видимо, чтобы унизить меня. Я совершенно точно ей не по вкусу. Впрочем, какой матери понравится, что сын привел в дом уголовницу?

— Извините меня, пожалуйста.

Это все что мне приходит в голову, осторожно обхожу женщину, направляюсь к лестнице, поднимаюсь в свою комнату. Хочется бегом, но заставляю себя наоборот, двигаться медленно, спина прямая, как на подиуме. Только когда закрываю за собой дверь комнаты, буквально сползаю по ней вниз. Что же дальше будет? Ясно одно, ничего хорошего.

Хотя, может мать приструнит непутевого сына и тот меня… Что? Вернет в тюрьму?

Меня передергивает от этой мысли. Как бы плохо тут ни было… там еще ужаснее.

Весь оставшийся день как на иголках, носа не высовываю. Меня напрягает это добровольное заточение, но я напоминаю себе, что в тюрьме куда хуже. Под вечер ко мне заглядывает Катя, вспотевшая и взлохмаченная.

— Голодная? Я сейчас принесу что-нибудь, по-быстрому, — тараторит, приоткрыв дверь.

— Мегера Геннадьевна почивать изволят? — не могу не съязвить, настолько уже кроет от ситуации.

— Ох, замолчи, девочка, — коротко хихикает Катя. — Не к добру все это. Кто ей доложил, интересно? Вот это она примчалась… как на реактивной метле, честное слово. Но что-то будет, чувствую.

— Нашлепает сыну по попке? — поддеваю беззлобно. От скуки видимо чувство юмора обострилось.

— А ты веселая, — улыбается служанка. — Ладно, быстро говори, что есть будешь, пока хозяйка душ принимает.

— Я не голодная.

— Ой, да ладно кочевряжиться. Я и так с ног валюсь.

— Правда, ничего не надо, Катюш, спасибо огромное. Я спать лягу, что-то гулять по дому расхотелось совсем, — с тоской вспоминаю про спортзал. Теперь точно не решусь туда выбраться.

— Да уж, пока лучше пересиди здесь. Вот Влад Георгиевич расставит приоритеты перед маман, тогда и выплывешь.

— Думаешь, расставит? — кривлю лицо.

— Обязательно. Ты его видимо плохо знаешь.

— Спасибо еще раз.

Даже находит порыв обнять служанку. Она меня лет на пятнадцать старше, если не больше, но сразу ощутила в ней родственную душу. Катя немного облегчила мое существование в роли игрушки для олигарха. Правда, увы, ненадолго. Царственная маман все испортила.

* * *

Спать совсем не хочется, от книжки устали глаза. Поэтому, отправляюсь принять душ. Надеюсь, что горячая вода поможет расслабиться, и я усну. Уверена, олигарх сегодня будет занят, давно маму не видел, и прочее. А то и вовсе не появится, чтобы разборок с родительницей избежать.

Почему вдруг я столько себе позитивных сценариев нарисовала? Которые разбиваются в пух и прах, потому что когда возвращаюсь в комнату, вижу на своей постели развалившегося Огнева.

Одетый, хоть какое-то облегчение. На нем черные брюки, белая рубашка наполовину расстегнута, демонстрирует идеальные кубики пресса. Положив взлохмаченную голову на подушку, олигарх читает что-то в телефоне. Картина достойная разворота в дорогом женском журнале.

Невозможно не признать, что Огнев невероятно красив и сексуален, на все это помимо воли откликается что-то неимоверно сильное и острое внизу живота.

Просторная ванная с душевой кабиной и огромной джакузи находится в смежной комнате, так что мне даже по коридору пробегать не требовалось… поэтому я не взяла халат. Решила, что сполоснусь быстро, не буду тратить воду понапрасну, я же в гостях. Обернулась большим пушистым полотенцем… и вот теперь чувствую растущую панику. Может я еще успею выскользнуть и убежать обратно в ванную?

Только что дальше? Запереться там и ждать пока Огнев уйдет восвояси?

Поздно…

— Добрый вечер, Станислава, — произносит олигарх, убивая мои надежды на то, что я осталась незамеченной.

— Добрый вечер… Я собиралась спать, — отвечаю холодно, борясь с тем самым острым чувством, пульсирующим в глубине моего существа.

— Умеешь встретить мужчину добрым словом.

— Простите… был сложный день.

— Под сложностями, я так понимаю, ты мать мою имеешь в виду? — усмехается.

Такой проницательный, ну надо же.

— Извините еще раз. Это было неловко, да. Наверное, лучше будет…

— Что? Чего замолчала. Договаривай.

— Покинуть этот дом. Мне, по крайней мере.

— Хм. Ты это о чем?

— Вашей маме явно не по душе гости.

— И?

— Вы можете меня вернуть.

— Серьезно? Хочешь в тюрьму, значит?

Нет, не хочу! Но и терпеть все что происходит нет сил. Меня душит стыд. Эта женщина считает меня грязной… уголовницей. И я сама начинаю чувствовать так. Разумеется, я не озвучиваю эти мысли, оставляю при себе.

— Мне надоело слушать бред, Станислава. Иди ко мне. Полотенце оставь… там.

Показывает на стул. Он серьезно? В доме его мать, он вообще с ней хоть поздоровался? И снова секса хочет? Ненормальный, боже. Как стыдно.

— Вашей маме это точно не понравится, — все еще пытаюсь воззвать к голосу разума этого человека.

— Тебе помочь снять полотенце? — ворчливо интересуется Огнев. — Чем она помешает?

— Не знаю… то есть… это мы помешаем ей! Ей точно не понравится…

— Ты так хорошо успела узнать мою мать? — усмехается. — Кстати, ты начала принимать таблетки?

Вспыхиваю от его слов. Катя действительно утром принесла мне несколько таблеток. Назвала их витаминами, но мы обе взглядами показали друг другу что понимаем, о чем речь.

Олигарх желает иметь меня без резинки. Кончать в меня, как в резиновую женщину.

— Твои покрасневшие щеки, думаю, означают согласие.

Невыносимый…

Чудовище.

Ток бежит по надорвавшимся нервам, и те искрят — короткое замыкание неизбежно. Или оно уже случилось?

Но сопротивляться — только распалять его сильнее. Чувствую, как щеки начинают гореть. Пара шагов и я уже возле кровати. Ладонь Огнева стискивает мое запястье, он подается ко мне так быстро, что не успеваю среагировать… Одним резким движением сдирает с меня полотенце. И вот я уже на постели… под ним.

Проводит пальцем по влажному запястью. Жадно оглядывает мое голое тело, взгляд застывает на моей груди. Соски затвердели, то ли от холода, то ли от страха. Мне невыносимо стыдно что он видит меня такой. Чувствую себя абсолютно беззащитной.

Все же мне удается немного оттолкнуть его. Но не пытаюсь сбежать. Просто откидываюсь на подушки, прикрываю глаза. Руками закрываю обнаженное тело, но это конечно слабая защита.

— У меня был трудный день, Станислава. Было бы неплохо расслабиться.

Ты должна быть куклой, девочка. Игрушкой, которая начинает развлекать хозяина по щелчку пальцев.

— Как и тебе, — добавляет, приподнявшись и снова нависнув надо мной. Меня окутывает его тепло. Это приятно, и я изо всех сил борюсь с этим ощущением. Нельзя позволять себе очаровываться. Да, будет легче все это переносить… но только поначалу. А что потом? Он же прожует меня и выплюнет. А я жить хочу. Как раньше… Вот только уже не получится.

— Ну же, — Огнев проводит большим пальцем по моим губам. — Забудь про то что происходит за этой дверью. Здесь только ты и я.

Его палец проникает в мой рот, касается языка, скользит по нему.

— Пососи, малышка. Сделай мне приятно.

Сдаваясь, делаю что он говорит. Это не противно, но жутко порочно. Самое паршивое, тело реагирует на это влагой между ног. Внизу живота мучительно тянет. Я не хочу это чувствовать… но не властна над собой.

— Умница, — хвалит олигарх. Его палец покидает мой рот, двигается по шее, ниже, к ключицам, а затем к груди.

— Разведи ноги, расслабься, — припадает губами к моей шее, затем плечу. Оставляет горячие, влажные дорожки языком. Словно дегустирует меня.

Стыдно, дико стыдно.

Мои ноги сжаты, я вся словно комок оголенных нервов. Внутри разгорается адская смесь из страха и стыда, но вид того что он делает, вызывает кое-что еще — нечто животное. Все равно, что смотреть порно. Тело начинает откликаться, низ живота наливается тяжестью, мышцы начинает сводить и тянуть.

— Ты все еще очень напряжена, — обдает горячим дыханием. — Тебе будет хорошо, малышка, — накрывает мой живот ладонью, слегка придавливает.

На лице ни ухмылки, ни привычной наглости во взгляде, только полная концентрация.

— Разведи ноги, девочка, — теперь приказ звучит жестко, от тона, которым это произнесено все взрывается внутри. Яростью, смешанной с возбуждением. Неизменный коктейль. — Ну же, хватит изображать целку. Ты уже была со мной, кончала со мной.

Еле сдерживаюсь, чтобы не застонать, когда Огнев вводит в меня пальцы, двигает ими медленно, проникает глубоко. Ловлю ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Ощущения на грани. Острые. Слегка болезненные. Но они высекают искры внизу живота.

— Да, девочка, — продолжает ласкать. — Хватит трястись. Я не сделаю тебе больно.

Уже сделал… ты уже давно сделал мне больно.

Огнев отпускает меня, вздыхаю с облегчением, но в следующую секунду понимаю, что он сделал это только для того чтобы снять одежду, которую срывает с себя рывками.

Полностью обнаженный, возвращается на постель. Ложится на меня, вдавливает пахом в кровать. Твердый налитой член давит на мою влажную промежность, и я захлебываюсь стоном. Почему это так приятно? Так неправильно…

Огнев слегка надавливает членом, и я вздрагиваю всем телом, так как чувствую его внутри. Не полностью, нет, но и этого мне за глаза. Упираюсь рукой ему в бедро, но разве в моих силах его остановить! Двигается медленно, проталкивается аккуратно.

Мои ноги дрожат, в груди не хватает воздуха, сердце готово вот-вот выпрыгнуть.

— Вот так, девочка, — чувствую несильную ноющую боль. Мощный член проталкивался через скользкие складки. — Боже, ты такая тугая, — бормочет сквозь плотно сжатые зубы. — Такая влажная.

Мне кажется глубже просто некуда. Едва дышу, когда обхватывает ладонями мои бедра. полностью выходит, но не успеваю облегченно вздохнуть, как опять чувствую болезненную наполненность. Это повторяется снова и снова. Несмотря на свой большой размер, Огнев легко скользит во мне, потому что я очень, очень мокрая. Меня это убивает, это так стыдно! Но сейчас не сосредоточиться на самобичевании.

Снова медленно выходит из меня, оставив внутри только головку. Затем, быстрым ударом вонзается на всю длину. С каждым таким толчком по телу все чаще расходятся теплые вибрирующие волны. Каждый рывок буквально выбивает воздух из моих легких. С каждым ударом таз Огнева соприкасается с моим клитором. При этом олигарх удерживает мой пристальный взгляд, его горящие глаза впиваются в мое лицо. Впитывает в себя мои эмоции, кайфует от моего состояния полной покорности. О да, ты победил. Я твоя шлюха, как ты и хотел. Податлива и распахнута для тебя.

Тоже смотрю на него и, не способная отвести взгляд, наблюдаю как искажаются, заостряются его черты. Лицо становится напряженным и темным от страсти. Это заставляет затрепетать, по телу пробегает волна тревоги, но смешанной с ликованием, неосознанным, рефлекторным. На секунду появляется ощущение власти над этим крупным, мощным и неукротимым самцом. Что сделала его таким — существом, совершенно потерявшим себя от страсти.

Конечно, это лишь иллюзия. Но действует как афродизиак, пронзая все мое существо триумфом власти.

В то же время меня дико смущают звуки, заполняющие комнату — влажные шлепки, когда Огнев бьется бедрами о мои ягодицы. Очень громкие. Боже, что мы вытворяем в доме его матери! Разве так можно! Как я потом в глаза ей смотреть буду?

Но что можно сделать? Я едва дышу, поверхностно хватаю ртом воздух, издаю приглушенные стоны.

Олигарх ни на секунду не останавливается, наоборот, наращивает темп, обнимает крепко, тяжело дышит мне в шею, и я слышу, как колотится его сердце. Бешено колотится. У меня тоже…

От глубоких быстрых толчков ощущаю невероятно сладостную пульсацию внутри. Напряжение растет, каждый толчок приближает к грани. Огнев наклоняется ниже, поросль на его груди трется о мои заостренные твердые от возбуждения соски. Сводящие с ума ощущения…

Опустив голову, он целует меня требовательными голодными губами.

—Кончай вместе со мной — рычит хриплым низким голосом. Прикусывает мою нижнюю губу: — Сейчас.

Этого достаточно чтобы все тело пронзила сильнейшая судорога. Оргазм заставляет меня выгнуться, несколько конвульсий прошивают все тело насквозь. Перед глазами плывут темные круги. Будто через туман слышу громкое рычание Огнева. А затем чувство пустоты. Он больше не во мне. Кончает мне на грудь, капли спермы заливают ключицы, шею. Сквозь пелену наблюдаю как Огнев водит по члену рукой. А затем подается еще вперед. Проводит головкой по моим губам. Я лежу абсолютно безвольная. Толкается в мой рот.

— Оближи, девочка.

Вздрагиваю от его просьбы. Стальная ладонь сжимает мои скулы, заставляя открыть рот.

Он не противный на вкус. Толкается неглубоко и выходит. Теперь ладонь гладит по щеке, словно поощряя. За то что была послушной. Я настолько опустошена, что мне все равно… Мне уже плевать какое еще извращение придумает пресыщенный мерзавец.

* * *

Огнев лежит на спине, откинувшись на подушки. У меня огромное желание свернуться в комок как котенку, но даже это не могу сделать. Нет сил пошевелиться. Лежу опустошенная, глядя в потолок, пытаясь перевести дыхание. То что сейчас было между нами — настоящий ураган, нечто, что навсегда изменило меня. До конца пока и не осознать.

Огнев поворачивает голову, дуновение его дыхания проносится по моей коже. Проводит пальцами по моей руке, от плеча до запястья, задумчиво разглядывая мое все еще подрагивающее тело. Ничего не говорит и за это я даже благодарна. Поняла уже, что ничего что мне может понравится, утешить, этот мужчина не скажет.

Грубый. Откровенный. Пошлый.

Ненавижу его за это. И в то же время эти прямолинейные фразы, жесткие, хлесткие, как и его поведение в постели, ни малейшей нежности… заводят. Возбуждают. Я словно перенимаю его испорченность, и сама такой становлюсь. Более циничной.

Хорошо ли это? Наверное, да. В жизни глупо оставаться хрупким невинным цветком. Слишком велик шанс что сломают. Обязательно найдется тот, кто захочет это сделать.

Поднимаюсь на постели медленно, осторожно. Касаюсь ступнями пола. Отлично. Стоять могу…

— Куда собралась? — хрипло спрашивает Огнев.

На языке вертится жесткий ответ типа: А что, хочешь, чтобы я еще тебе пососала?

Меня передергивает от отвращения к собственным мыслям. Откуда подобное?

— Можно мне в душ?

— Да… иди, — голос Огнева звучит рассеянно.

* * *

Включаю максимально горячую воду, какую могу выдержать. Чувство стыда не проходит, хотя понимаю, что стыдиться мне нечего… Но все равно невыносимо хотелось сбежать побыстрее от пристального взгляда олигарха. До самой двери не отпускал. Это нервирует все сильнее. Он получил свое, так почему не ушел? Спать в моей комнате собирается? Нет, пожалуйста, только не это!

Ненавижу этого тирана! Такой невыносимо грубый, хладнокровный. И при этом обжигающе горячий…

Неужели он не понимает, что каждое его слово режет меня, точно лезвие? При этом, нельзя отрицать, что он говорит естественные вещи, не желая ничего приукрашивать. Я это понимаю… и при этом все в его поведении и словах меня дико смущает.

Беру ароматный гель, усмехаясь про себя, что моюсь второй раз за вечер, искренне надеясь, что это предел. Но едва успеваю намылиться, как до ушей доносится скрип стеклянной дверки кабины. Сразу стены сужаются, становится тяжело дышать. Мне даже в голову не пришло, что Огнев может последовать за мной. Да и тесно тут…

Встает позади, его ладони властно ложатся на мои груди. Спиной чувствую жесткие волоски, каменные мышцы. Нависает надо мной сзади, подавляя ростом и телосложением. Меня и правда колотит озноб.

— Пожалуйста, не надо, — произношу умоляюще. Я устала…

— Разве я заставляю тебя работать? — фыркает мне в затылок, слегка сжимает соски. — Мне мало тебя, малышка. Тебе уже не больно быть со мной? — прижимается ко мне, касается членом поясницы.

Обернувшись, бросаю в ответ яростный взгляд. Но не могу и слова произнести. Внутри кипят безумные эмоции. Но я продолжаю бороться с ними, отступаю подальше к стене, пожираемая жадным мужским взглядом… Все равно мое существо сопротивляется насилию. Ведь это насилие… А мне так хочется романтики… хоть пары слов без подколов… Добрых, ласковых…

Боже, я такая жалкая. Пытаюсь держаться, но не выходит.

Огнев берет меня за запястья и втягивает обратно под горячие струи воды.

— Зачем ты это делаешь? — спрашиваю с мукой.

— Не хочу, чтобы ты замерзла.

— Мне не холодно… и я не об этом. Зачем ты сюда пришел?

— Хочу принять душ. С тобой. Что в этом такого?

— И всё? — опускаю взгляд ниже, на член, налитой и твердый, упирающийся мне в живот.

— Не знаю, — заставляет снова поднять голову, посмотреть ему в лицо. Наклоняется и накрывает мои губы своими. И надо же, целует без напора, без ярости, правда, его руки вскоре до боли стискивают мои ягодицы. Похоже Огнев понятия не имеет о том, что такое нежность… В следующую минуту удивляет меня, отпуская. Берет с полки гель для душа, щедро выливает на мочалку и начинает водить ею по моему телу.

Такого я точно не ожидала. Задыхаюсь, хочу спросить, что все это значит… и не могу. Мыльные пальцы касаются внутренней части бедер, проходятся по животу, и еще выше. Он намыливает мои груди очень долго, и эти ощущения просто невероятно восхитительные. Нежные. При этом ничуть не деликатные. Собственнические. Второй рукой Огнев массирует мои ягодицы. У меня слабеют ноги, я едва стою. Хочется прижаться к нему, опереться. Борюсь с собой изо всех сил, чтобы не поддаться соблазну.

— Что… ты делаешь? — вопрос вырывается со всхлипом.

— Мою тебя. Мне нравится делать это, — говорит на ухо, обдавая горячим дыханием.

Он сводит меня с ума. Это так долго и чувственно, что я забываюсь, вскоре уже вишу на этой глыбе, готовая к тому что вот-вот перейдем к сексу. Я хочу его. Все сильнее, низ живота тянет, в теле ощущается адское напряжение.

И снова Огнев удивляет меня. Он выносит меня из душевой кабины, подхватив на руки как ребенка. Он такой большой, держит меня легко, словно ничего не вешу. Ставит на полотенце, которое смахивает на пол. Заворачивает в другое, белое, огромное и пушистое. Вытирает волосы, осторожно и аккуратно. Что все это значит? Новая прихоть? Играет в заботу? Я теряюсь в догадках. Думать слишком тяжело. На меня накатывает сонливость. Хотя при этом я все еще возбуждена. Каждый взгляд на Огнева, на его мускулы, мощные жгуты вен, черную поросль на груди, мощные ноги, я на все это остро реагирую. Между ног сладко потягивает и ноет. От секса с ним. И от желания новой порции секса.

Разве так может быть? Такое сильное притяжение к человеку, который тебе однозначно враг…

Прячу от него взгляд, кутаюсь в полотенце. Олигарх снова подхватывает меня на руки и несет обратно в спальню. Кладет на постель.

— Ты будешь здесь ночевать? — сама не знаю зачем произношу этот вопрос.

— Ты этого хочешь?

У меня нет сил сказать нет. Даже отрицательно помотать головой не могу. Я отключаюсь.

Глава 20

Огнев

Она думает я чудовище. Это ясно читается в ее взгляде. Самое смешное, что рядом с ней я и сам начинаю чувствовать себя таковым. Почему рядом с этой невинной малышкой меня так кроет, и я превращаюсь в зверя? Что в ней такого, что все внутри переворачивается? Я трахал ее уже не раз. Но наваждение не проходит, наоборот, становится сильнее. И невинность ее никуда не уходит. Охуенный коктейль, который вызывает зависимость.

Никогда не брал женщин силой. Не встречал такую, которая бы отказала. Да и нет удовольствия в том, чтобы мучить кого-то. Но происходящее между мной и Архиповой… невольно задумываешься о том, что это насилие. Она хочет меня, она течет от моих прикосновений и все же… Я заставляю ее. Будь ее воля она бы убежала отсюда не раздумывая. Я это прекрасно осознаю. Только вот не могу понять, почему так больно понимать это?

Она моя пленница. Целиком и полностью в моей власти. Тогда почему с каждым днем ощущаю все большую зависимость? Тянет туда, где она. Постоянно мысли о ней. Бесит. Такого прежде не чувствовал. Это странно. Болезненная тяга, желание заклеймить, трахнуть везде, с ног до головы залить своей спермой.

— Влад Георгиевич, я закончил, жду вашего решения, — главный менеджер явно удивлен моим молчанием. Он мне тут речь толкает о текущем проекте, а я о любовнице своей думаю. Никак губы ее пухлые из головы не могу выбросить. Хочу увидеть их на своем члене. Хочу, чтобы Архипова мне отсосала. Желательно прямо сейчас. Чувствую, как штаны становятся тесными. На совещании! Да что такое, молоденькая пигалица превратила меня в существо, страдающее от сперматоксикоза. Пора с этим завязывать, вот только как?

— Хорошо, Олег, но мне нужны подробности. Позже. Сейчас мне надо позвонить…

Делаю вид что у меня телефонный разговор который не терпит отлагательств, на самом же деле мне надо успокоиться, побыть одному. Желание приказать привезти сюда Архипову не проходит, но я давлю в себе идиотские порывы.

Интересно, как там она, в доме с матерью. Пока ничего не придумал, чтобы изменить ситуацию. Инга как назло не желает уезжать из моего дома. Говорит, что там лучше чувствует свою дочь. Анжела последний год чаще всего там обитала. Когда не путешествовала. Перед чувством потери даже моя эгоистичная натура пасует. Пусть живет, мне не сложно снять или купить еще дом. Просто нет на это времени. Много рабочих моментов. Плюс аукцион Ериханова, на котором должен быть обязательно. Уже сегодня… Вишневская должна сопровождать меня, заодно допрошу ее еще раз, какие подвижки по делу Архиповой. Всю душу вытрясу, если Милена опять начнет за нос водить. Она конечно для меня многое сделала, опытный юрист, но замену в два счета найду. Впрочем, это уже чистая формальность — я поручил дело Станиславы команде других юристов. Что не сделает Вишневская, сделают другие. Хотя мне не хочется в ней разочаровываться. Редко когда женщина выходит на такой уровень профессионализма как она. Как бы там ни было, я ее уважаю. Но это не означает что позволю вести свою игру.

Сотовый звякает, сообщая что пришло смс. Бросаю взгляд на дисплей. Черт.

Прости, Влад, у меня температура сорок. Простудилась, так не вовремя…

Не смогу сегодня быть твоей спутницей.

Милена

Чееерт. Смешно, ведь глубоко в душе мне именно этого хотелось. Представлял, как иду в роскошный террариум Ериханова со своей пленницей. На данный момент только она мне интересна, другие бабы вызывают лишь раздражение. Вот, пожалуйста, как по заказу. Проблема в том, что я одновременно категорически не хочу, чтобы это нежная хрупкая девочка оказалась перед акулами и пираньями.

Можно нанять элитный эскорт. Но пойти с Архиповой — неодолимое искушение. Я бы не стал футболить Милену, раз договорились. Но раз уж судьба кидает шанс прямо в руки…

Интересно, Вишневская правда заболела или таким образом демонстрирует обиду? Плевать. Мне совершенно не интересно. Наверное, наше деловое сотрудничество пора заканчивать, но куча дел отвлекает. Углубляюсь в нюансы сделки с итальянцами, все остальное вылетает из головы.

* * *

Закончив, бросаю взгляд на часы. Снова возникает острое желание увидеть Станиславу. Мысленно возвращаюсь в утро, когда покидал ее постель. Разглядывал как спит, укутавшись в одеяло. Ясно, отчего я замерз ночью. Ни клочка мне не оставила. Только макушка торчит.

Опускаюсь на корточки у изголовья, разглядываю ее лицо. Во сне она расслаблена и безмятежна. Пухлые губы разжаты, веки подрагивают, иногда малышка хмурится. Убираю прядь волос, налипшую на лицо. Пропускаю сквозь пальцы наслаждаясь их шелковистостью.

В штанах мгновенно становится тесно, бл*дь, меня даже в жар бросает. Не помню, когда со мной творилось такое при виде девушки. Может лет в пятнадцать? Я хочу эту малышку так, что еще чуть-чуть и забуду, что у меня сегодня куча встреч на работе. Пошлю все планы к черту.

Сам не понимаю, что нашло на меня вчера в душе. Шел туда с твердым намерением еще раз трахнуть девочку. И вдруг нежность нахлынула. Начал думать, что нельзя перебарщивать, что ей может быть больно, все же размер у меня приличный. Не хочу, чтобы отвращение к сексу появилось. Наоборот, чтобы сама с ума сходила от желания. Чтобы умоляла взять ее. Почти невыполнимая фантазия.

Принес ее вчера из душа, как ребенка в полотенце закутанную. В постель уложил, к себе прижал крепко. Так и заснули. Она мигом отрубилась, а я от стояка больше часа мучился.

* * *

После обеда по электронной почте приходит отчет детектива. Пока ничего того, что было бы мне неизвестно не нашел Павел Орлов. Ладно, пусть роет дальше.

Вызываю к себе секретаршу.

— Ань, мне нужно срочно платье. Дорогое и сногсшибательное, размер XS. Справишься?

— Разумеется, Влад Георгиевич. Короткое или в пол? Для блондинки или брюнетки?

— Светло русые волосы с рыжеватым отливом. Длинное, в пол, вечерний туалет. Что-нибудь яркое. Синее или красное.

— Хорошо, сколько у меня времени?

— Пары часов хватит? Лимит не ограничен. Чем дороже, тем лучше.

— Тогда запросто, — улыбается.

— Отлично. Найдешь, отвезешь в загородный дом моей матери.

— Виолетта Геннадьевна так похудела? — искренне изумляется Аня. — Ой, простите за нескромный вопрос…

— Нет. То есть не знаю, может и похудела, она все время этим озабочена, но платье не для нее. Да, захвати еще стилиста какого-нибудь. Хорошего, ну ты поняла. Прическа, макияж понадобятся. Девушка, которая сейчас в особняке живет, должна быть к восьми готова. Я заеду за ней.

— Хорошо, Влад Георгиевич, все будет выполнено, — кивает Аня. По глазам вижу, что мои приказы ее очень интригуют. Но вышколена она идеально, старательно прячет растущее любопытство и, разумеется, не задаст ни единого вопроса. Умница. Зарплату свою отрабатывает на двести процентов.

* * *

Стася

Как ни странно, я удивительно сладко спала и отлично выспалась. Думала, что буду всю ночь от кошмаров страдать… Да что там, с момента как Огнев вошел ко мне под душ, я все ждала новой порции разнузданного секса… Но он только помыл меня, вытер полотенцем и в постель отнес. Прижал к себе крепко. Стало ясно, что уходить не собирается.

— Не трясись так. Спи. Мне завтра рано в офис, — произнес низким голосом, и все… Сон… Так странно делить постель с врагом. Ведь я только так Огнева воспринимаю. Ни разу даже мысленно по имени не назвала. И вот мы, как супружеская чета, делим постель.

* * *

На часах одиннадцать, я только умылась, заглядывает Катерина. Первым делом напоминает принять противозачаточные, но сегодня даже это не портит мне настроение. Пока оно чудесное.

— Доброе утро, спящая красавица. Я к тебе уже раз пятый захожу. Дрыхнешь как сладкая такая сосисочка. Завернулась уютненько, я аж сама раззевалась, — говорит посмеиваясь.

И правда, я проснулась в коконе. Наверное, Огнев замерз этой ночью. Ну и ладно, так ему и надо!

Тогда откуда внутри колет, словно сочувствую ему?

— Завтрак тебе сюда принести? Хозяйка дома, но вообще по магазинам собирается. Уйдет минут через двадцать.

— Отлично. Я подожду и спущусь, на кухне перекушу. Спасибо тебе большое.

Мне необходимо выбраться из комнаты. А еще дико хочется на воздух. Хоть вокруг дома погулять. Иначе как в тюрьме, никакой разницы. Делюсь этой мыслью с Катей, она кивает.

— Да, конечно. Погуляешь. День отличный, солнышко светит…

* * *

Виолетта Геннадьевна отбыла на шопинг, или в салон косметический, не важно. Мы с Катей отлично перекусили, затем мне выдали верхнюю одежду, теплые высокие угги, и позволили выйти во двор. Что в общем неудивительно — забор высоченный, охрана, сбежать не получится. Да я и не планирую, куда мне бежать в такой ситуации? В тюрьму если только. Площадь вокруг дома огромная. Повсюду елки, сосны, все снегом запорошено. Я несколько раз обошла территорию, а затем, не знаю что на меня нашло, ужасно захотелось слепить снеговика. Что я и сделала. Особо концепцию снежной скульптуры я не продумывала, да и место не выбирала. Но так вышло, что близко к парадному входу. Это я поняла, когда перенести огромные валуны снега было уже невозможно. Черт, вряд ли Виолетте понравится мое творчество. Да и плевать.

— Классно вышло, — Катя стоит на пороге и хлопает в ладоши. — Я тебе сейчас морковку вынесу.

— Спасибо. Главное, чтобы хозяйке понравилось, — обе дружно хихикаем.

* * *

После обеда я уже не выходила из комнаты. Видеть хозяйку совсем не хотелось, как и ей меня, думаю. Снова заглядывает Катерина, в руках пакеты.

— Что это?

— Посмотри. От хозяина.

В пакетах оказывается несколько комплектов дорогого нижнего белья, несколько пар чулок. Краснею, доставая развратный черный комплект, где в трусах дырка на промежности. Другой комплект нежно кремовый, и довольно закрытый, зато прозрачный. Это все изысканно… но совершенно не для меня. Мне нужно белье, его почти нет, но не такое же…

Наступает вечер, за окном темно, откладываю детектив, который только что закончила. Взяла несколько книг в библиотеке еще до приезда хозяйки дома, чему рада, ведь с появлением Виолетты Геннадьевны я стала затворницей. Мне совсем не хочется пересекаться с ней. Скучно, не знаю, чем еще себя занять. Наверное, только начать новую книгу. Что не так плохо. Надо попросить у Огнева выход в интернет, в идеале — планшет или ноутбук. Мне не помешает заняться учебой. Наверное, кучу всего пропустила. Придется брать академ… Хотя это не кажется таким уж страшным. Главное от тюрьмы отмазаться, а с учебой разберусь как-нибудь.

От скуки решаю примерить дорогущее белье что прислали днем. Почему-бы не пощекотать себе нервы и не надеть черный комплект с дыркой в трусиках? Эта мысль меня заставляет трепетать. Увы, дверь не запирается. Ухожу переодеться в ванную. Но мне хочется посмотреться в полный рост, в большое зеркало. Возвращаюсь в комнату. Белье село идеально. Кружева лифа приподнимают груди, делая их торчащими… Я похудела сильно, хотя уже нормально питаюсь, ребра все равно торчат… Интересно, это нравится Огневу? Что я настолько худая? И грудь маленькая, посмотреть не на что…

Кручусь перед зеркалом, изучая себя, выгибаясь. Пытаюсь смотреть на себя его глазами. Что за наваждение?

Неожиданный стук в дверь повергает меня в панику. Прячусь за штору, как маленькая девочка, застигнутая за шалостью. Что если это он? А я в таком виде? Нет, пожалуйста, только не это, я сгорю от стыда!

Это точно не Катерина, та стучит и сразу влетает в комнату. Впрочем, Огнев вообще не стучится…

— Да? — произношу слабым голосом.

— Можно?

— Одну секунду!

Поспешно накидываю поверх развратного комплекта белый пушистый халат. Кого принесло по мою душу и зачем? Ничего хорошего не жду. Снова какое-нибудь унижение, как например противозачаточные таблетки, которые мне выписали без моего ведома по просьбе олигарха. Катерина каждое утро приносит и внимательно следит чтобы приняла. Несмотря на наши отличные отношения в эти моменты я ее ненавижу. Потому что чувствую себя оболочкой, телом, безвольной куклой. Нет, конечно я не желаю забеременеть от Огнева, не дай бог! Я бы и сама пила их. Это для моего блага. Но то что так внимательно отслеживается это действо показывает, как Огнев ограждает себя от меня. От нежелательных последствий. Чтобы игрушка вдруг не стала проблемой, обузой…

Глава 21

— Да… Проходите, — стараюсь, чтобы голос не дрожал.

В комнату заглядывает красивая женщина, лет тридцати, в строгом черном костюме и белой блузке.

— Здравствуйте, я секретарь Влада Георгиевича. Меня Аня зовут, — улыбается приветливо.

— Здравствуйте, — смотрю на женщину непонимающе. — Я Стася, — отдаю дань вежливости и представляюсь.

— Влад Георгиевич дал мне задание.

Аня демонстрирует мне несколько платьев, доставая их из фирменных чехлов. Красное, синее, и черное. Все платья вечерние, длинные, в пол. Никак не могу понять, чего хочет от меня олигарх? Задумал рекламную фотосессию? Решил, что я недостаточно красиво одеваюсь, находясь в этом особняке в роли пленницы? Или может у них намечается семейное торжество? Сложно поверить, что Виолетта Геннадьевна будет рада в таком случае моему присутствию…

Аня просит выбрать платье, и я останавливаюсь на черном. Оно комбинированное, со вставками прозрачной кружевной ткани, невероятно изысканное. Слишком открытая спина, и глубокое декольте. Но синее и красное еще более яркие и вызывающие. Тут хотя бы цвет соответствует моему настроению…

Примерить платье я выхожу в смежную комнату, точнее в ту самую пресловутую ванную. Черт, как назло когда мерила белье, то, что сняла с себя в тот момент — машинально в корзину бросила. Увы, сейчас там пусто! Исполнительная помощница Катерины забрала грязное белье, к моему расстройству. Остается выбор, вернуться в комнату, искать что-то более подходящее, и все это при секретарше Огнева… Мне неловко, да и хочется поскорее разделаться с этими «примерками». И я надеваю платье поверх развратного комплекта. Садится как влитое. Идеально облегает фигуру. Взгляд в зеркало — я никогда не выглядела столь вызывающе и порочно.

Возвращаюсь в комнату, чувствуя себя… точнее, я вообще не чувствую, что это я, будто совершенно другая женщина вселилась в мое тело. Она опытная, чувственная, ничего не боящаяся соблазнительница. Вот только я на самом деле — полная противоположность.

— О, просто великолепно! — восклицает Аня. — И правда, другие два можно не примерять. Хотя, вам решать, Стася.

— Мне подходит, думаю. Хотелось бы еще понять для чего все это…

Секретарша Огнева ничего не объясняет, вместо этого открывает дверь и зовет еще одну женщину, с чемоданчиком стилиста. Незнакомка представляется, но у меня сразу вылетает ее имя из головы. Я слишком ошеломлена происходящим.

Женщина занимается моим макияжем, затем прической. Накручивает волосы, делает крупные локоны. Мне все это привычно, я будто в своей прежней жизни оказалась и готовлюсь к фотосессии. Немного трепещет все внутри, когда думаю о том, что Огнев ни разу не видел меня такой… Перед ним я всегда была замученной, заплаканной, с синяками под глазами, в простой одежде… или без нее.

Косметика сильно меняет мое лицо, почти до неузнаваемости. В обычной жизни я ею почти не пользуюсь, только на работе. Глаза становятся огромными, стилист выделяет линию скул, наносит блеск на губы, которые я почти никогда не крашу — стесняюсь, они на мой вкус слишком полные.

— Так, еще обувь, где там Катерина пропала? — произносит секретарша и тут же в комнату заваливается служанка с башней из коробок.

— Ох, еле дотащила, — говорит ворчливо.

— Еще клатчи.

— Да, да, сейчас. Я же не Халк все сразу принести.

Катя уходит. Начинается процесс выбора шпилек, недоумеваю как они смогли так точно угадать с размером. Тут разные модели и цвета, а размер один, тридцать восьмой.

— Нечему тут удивляться, я позвонила Кате, она посмотрела маркировку на твоей обуви, — усмехается Аня, идеально точно считав недоумение с моего лица.

— Ясно. А я подумала, это волшебство.

— Ну, мне кажется я вполне тяну на фею-крестную, — смеется Аня.

В конце концов образ завершен черными шпильками. Простые, выделяются лишь красной подошвой. Идеальные, невероятно удобные. Фирма мне не знакома, но явно очень дорогая. Клатч тоже черный, с красной полосой и вставками из кружева. Очень стильно.

— Шикарно, — заключает Аня. — Влад Георгиевич будет через полчаса, сказал, что ты должна быть готова к восьми. Мы раньше закончили. — Ой, смотрю и босс приехал пораньше! — восклицает, взглянув в окно, которое как раз выходит на главный вход.

Меня буквально перетряхивает от ее слов. Что в конце концов происходит?

— Идемте, Стася, встретим босса, ему будет приятно, — Аня с энтузиазмом берет меня за руку и тянет из комнаты.

* * *

Все как в сентиментальной мелодраме: я спускаюсь по высокой лестнице на первый этаж, а внизу стоит красивый, как принц, Огнев, в идеально скроенном смокинге и смотрит на меня не отрываясь. Откуда мне знаком этот кадр? А, точно, из сериала «Дневники вампиров». Лена тащится от Йена Соммерхолдера, пересматривала эту сцену чуть ли не ежедневно. Как трепетная Елена шла на свидание не с тем братом.

Вот и я — совершенно не с тем мужчиной. А у меня ведь есть парень. Вдруг понимаю, что все эти дни вообще не вспоминала о Жене. Трахалась с другим мужиком, была занята своими переживаниями… Как так? Ведь у нас любовь… Или я просто так думала?

— Вы раньше, Влад Георгиевич, — звучит за спиной голос Ани. Секретарша спускается вслед за мной.

От жадного, горящего взгляда олигарха у меня слабеют колени, а по телу пробегает табун мурашек. Он ничего не отвечает на комментарий своей секретарши. Целиком сосредоточен на мне. Сканирует. Пронзает. Остро ощущаю это пристальное внимание, чувствую себя голой перед ним… И чертово развратное белье разом начинает колоть во всех местах… Груди ноют, желая его прикосновений. Живот сводит. Я едва стою на ногах…

— Ты все сделала на отлично, — не понятно, кому это адресовано, мне, или Ане, или стилисту. Кажется, в горле пересохло у нас троих, потому что Огнев неотразим в смокинге. Странным образом строгий пиджак только подчеркивает его мощь и дикость, разворот плеч и бицепсы. Надо перестать думать об этом, но я не могу.

— Значит, поедем раньше. Везде пробки, а я не хочу опаздывать.

Его голос словно охрипший. Это реакция на мой наряд, или просто хочу себе польстить?

— Идем, Станислава, — протягивает мне руку, и только сейчас понимаю, что все это время стояла на нижней ступеньке, замерев. Не давая пройти Ане и стилисту, стоящим позади меня.

Нужно спросить куда мы едем, что он такое придумал? Театр, опера, кино? Куда одевают такие вот платья? Дорогущие и невероятно развратные…

У меня нет сил произнести ни слова. Как в замедленной съемке наблюдаю за Огневым. В его руках вдруг появляется черная норковая шуба в пол, которую он набрасывает мне на плечи. Берет под руку, выводит из дома.

Морозный воздух немного отрезвляет меня. Машина прямо перед ступеньками дома — это радует, ведь я на шпильках. Огнев держит меня крепко, чтобы не поскользнулась, каменную плитку хоть и чистят, снег на ней все равно есть.

Открывает заднюю дверь огромной машины. Не разбираюсь в марках, но уверена, что это очень дорогая машина.

— Куда мы едем? — поворачиваюсь к своему спутнику.

Вздрагиваю, когда его рука властно ложится мне на талию.

— Садись в машину, Станислава. Все вопросы потом.

К моему удивлению, Огнев устраивается рядом. Мы поедем с водителем — это наводит на меня новую порцию паники. С олигархом на заднем сидении — такая перспектива мне совсем не нравится!

— Поехали, Вадим, — командует водителю, а затем нажимает на кнопку, и перегородка между водительским и пассажирским сидением понимается.

— Разве я не заключённая? — не могу не озвучить наиболее волнующие меня вопросы. Они буквально вырываются из меня. — Или все закончилось? Ты уверен, что я могу выходить на люди? Если это так, то неужели ты не можешь об этом сказать прямо? Куда ты везёшь меня в таком виде?

— Мы едем в закрытое заведение, Станислава, — голос Огнева звучит спокойно и немного устало. — Тебе нечего бояться. Там тебя никто не узнает. Твое дело ещё не закончено, потерпи немного.

— Сколько?

— Несколько дней, — кривит лицо, этот вопрос ему явно не по душе.

— И потом я вернусь к прежней жизни?

— Да. Я слов на ветер не бросаю, даже если договор заключён не на бумаге. Ты можешь быть совершенно спокойна в этом отношении. Даже с универом тебе помогу. Восстановишься без проблем.

Хочется ответить, что мне не нужна его помощь, что достаточно того, что он просто меня отпустит и забудет о моем существовании. Но я решаю не сотрясать воздух такими громкими словами. Даже в моей голове они звучат излишне пафосно.

— Мы едем на вечеринку, на которой, к сожалению, я обязан присутствовать, — мрачно добавляет олигарх. — Мне это не сильно в радость, поэтому давай ты не будешь меня доставать разговорами. Сегодня был непростой день, и я хочу немного расслабиться, хотя бы по дороге. Потому что когда приедем, уже не получится.

И снова его слова вызывают тревогу. Что же это за место такое? Вместо того чтобы успокоить меня, Огнев только ещё больше добавил напряжения. Место, куда мы едем, ему не нравится, но тем не менее он меня туда тащит. В голову начинают лезть самые ужасные мысли. Вдруг он наигрался со мной? С него станется продать меня какому-нибудь другому олигарху. Конечно, предположение жуткое, но от этого человека что угодно можно ожидать.

Огнев неожиданно берет меня за руку.

— У тебя пульс зашкаливает. Чего ты так боишься?

Что я могу ему ответить? Что изо всех сил стараюсь успокоиться, но его близость сильно волнует меня? Тесное пространство дорогой машины. Запах его парфюма. Мощный крупный мужчина, который сидит рядом, заполняет площадь и давит на меня. А закрытая перегородка создает ощущение вакуума. Стараюсь глубоко дышать, но это не сильно помогает.

— Расслабься. Я не собираюсь трахать тебя в машине. Но ты так напряжена, что я тоже начинаю напрягаться и думать об этом, — с усмешкой произносит Огнев.

Краска бросается мне на щеки. Смотрю на него с яростью.

— Мне нравится, когда ты так смотришь. Это тоже меня возбуждает, — добавляет хрипло, еще сильнее волнуя меня.

Неожиданно Огнев кладёт руку на моё колено, слегка сжимает, а затем ведет вверх.

— Ты невероятно красива сегодня. Как будто другая. Совсем не та, кого я знаю.

— Это все косметика и ваше платье, — от паники и смущения снова перехожу на «вы».

— Определённо, — кивает задумчиво.

Его рука проникает в разрез на платье, который начинается от бедра. Ведет выше и выше, вверх. До самого пояса чулок… Касается живота, проводит по краю кружевных трусиков и резко ныряет между ног. И внезапно замирает, остановившись на том самом чертовом вырезе в белье…

— Ты определённо умеешь удивлять, Станислава, — произносит еще более охрипшим голосом.

— Я… нет… Я не пыталась удивить, это недоразумение, — пытаюсь объяснить, мой голос срывается на шепот.

Умираю от стыда. Почему перед этим мужчиной я всегда оказываюсь такой беззащитной и вечно попадаю в неловкие ситуации, которые можно трактовать двояко? Как назло, всегда происходит то, чего я больше всего на свете пытаюсь избежать. Теперь Огнев решит, что я сразу же нацепила самое развратное белье. Для него. Чтобы соблазнить его.

— Мне безумно нравится это недоразумение, — усмехается Огнев. Его пальцы все еще там, и мое предательское тело не может не отреагировать влагой. — Жаль только, что вечеринка, на которую едем, совсем не подходящее место для этого белья. Не хочу, чтобы все пялились на тебя, но так и будет. Теперь, зная что ты в таком белье, я буду ещё сильнее сходить с ума от злости, — низким голосом признается Огнев.

Его простое, искреннее признание будоражит мои нервы, скручивает в узлы. А его рука продолжает оставаться на моей промежности, сводя с ума.

Невольно издаю стон, и заглушаю его торопливыми словами:

— Мы можем вернуться, и я переоденусь…

— К сожалению, слишком поздно, — наклонившись к моему лицу произносит Огнев.

Его палец проникает в отверстие в белье, начинает поглаживать половые губы.

— Прошу вас… тебя. Не надо… Ты ведь только что сказал, секса в машине не будет.

— Чуть шире ноги, малышка. Секса не будет, но ты должна кончить для меня.

Коротко всхлипываю, когда пальцы Огнева начинают поглаживать меня между ног. Я уже готовая, так много влаги… Он проникает в меня пальцами. Сначала один. Потом другой… Лихорадочная дрожь пронзает тело, растущая потребность похожа на муку, заставляет изогнуться навстречу сильной руке, дающей наслаждение.

Забываю про стыд и смущение, сама подаюсь ближе к пальцам машинально, не отдавая отчета. Все желания сосредоточены на движениях руки, пробирающейся в глубину моего тела.

— Моя отзывчивая девочка. Кончи для меня, — говорит таким тоном, будто каждое слово дается с трудом.

С губ слетает новый стон.

— Сукааа, — рычит Огнев, усиливая нажим и я рассыпаюсь в его руках на миллион осколков.

Оставшийся путь чувствую себя опустошенной, слабой. Осознаю с горечью, что с каждой секундой в непосредственной близости к этому мужчине начинаю терять себя. Пытаюсь концентрироваться на вещах, которые должны помогать мне его ненавидеть. Именно он загнал меня в тюрьму. И взял оттуда в рабство. Меня не должно тянуть к нему!

Во время повисшей паузы сверлим друг друга взглядами. Я, конечно, отвожу глаза первой. Складываю руки на коленях, сцепляю пальцы, думая лишь о том, как разрушить чувственную магию, окружившую нас. Невыносимая атмосфера сексуального притяжения никак не рассеивается. Даже несмотря на то что мое тело получило разрядку. Не могу не думать о том, что Огнев ее не получил. Бугор в его классических брюках внушителен. Меня это пугает. От олигарха всего можно ожидать. Если он заставит меня… например, отсосать ему? Он уже делал это. На пару секунд… заставил облизать его член. В сперме. В моих соках…

— О чем ты сейчас думаешь? — неожиданно спрашивает Огнев и я густо краснею, отворачиваюсь.

— Так. Мне стало еще интереснее.

— Пожалуйста… Я не знаю, как теперь выйду из этой машины…

— Ясно. Боишься продолжения. У нас осталось три минуты и приехали. Так что расслабься, — произносит тихо. — Несмотря на свой стояк, я не собираюсь накидываться на тебя прямо здесь. У нас будет время, когда вернемся домой.

Глава 22

Машина и правда вскоре сворачивает с трассы, проходит минут семь, и мы въезжаем в высокие кованые ворота. С любопытством прилипаю к окну, разглядываю местность. Длинная подъездная дорожка, ярко освещенная фонарями, огромный особняк в готическом стиле с башенками. Колоритное место. У меня снова пересыхает в горле. То ли предчувствие, то ли ожидание того, когда вернемся обратно… С ужасом понимаю, что чувствую предвкушение близости с олигархом, его прикосновений… Не хочу испытывать эти эмоции, но увы, ничего не могу с этим поделать!

Огнев выходит из машины первым, помогает мне вылезти. Невольно беру его под руку — все еще чувствую головокружение и слабость от пережитого оргазма. Но тут только на себя можно злиться… не надень я чертово белье…

Стараюсь глубоко дышать. Немного кружится голова, меня подташнивает. На веранду дома ведут высокие ступени. Наш водитель отъезжает и тут же останавливается другой лимузин. Гостей, похоже, здесь много. Надеюсь вечеринка закрытая. И все равно я рискую! Почему Огневу так сильно приспичило привезти меня сюда? Не мог найти другую компанию?

— Не паникуй, — тихо говорит Огнев. — То, что здесь происходит никогда не просочится наружу.

Его слова позвучали пугающе, словно мы идем на какую-то незаконную вечеринку. Что если тут проводятся развратные оргии?

— Я не могу не бояться. Ничего не понимаю… Почему именно я?

— А, вот что тебя волнует, — усмехается. — У меня и правда должна была быть другая спутница. Но она заболела.

Отлично. Теперь меня охватывает ревность! Совершенно неуместное в нашей ситуации эмоция!

Сама не замечаю, что стискиваю руку Огнева сильнее. Впиваюсь ногтями в его запястье.

— Эй, дикая киска, — произносит посмеиваясь. — Подожди с когтями до момента возвращения. Ты ревнуешь что ли?

— Я? Нет конечно. Я нервничаю, что меня могут узнать, — и правда шиплю как кошка. Ужасно бесит, что догадался о моих чувствах. Которые я должна задушить немедленно!

— Ты настолько популярна? — мы как раз подходим к широким дверям дома, возле которых двое охранников внушительного вида, проверяют пригласительные, у обогнавшей нас пары. — Уверена, что не путаешь себя с Томом Крузом? — насмехается надо мной.

— Нет, я совершенно не о том. Но это публичное мероприятие…

— Если я беру тебя с собой, значит все предусмотрел. Хватит паниковать и задавать вопросы.

Пожалуй, последую его совету. В конце концов от моих нервов ничего не изменится. Если рассуждать логически, Огнев же со мной в паре, и это он вытащил меня из СИЗО, взятку дал. Так что, если раскроют, он тоже пострадает. Уверена, он такого не допустит. Хотя он запросто может выйти сухим из воды, а меня подставить…

Огнев достает из нагрудного кармана две визитки, похоже это и есть пропуск в дом. Нас приглашают войти.

Внутри особняк напоминает фильм "Багровый закат" С Томом Хидлстоном. Мрачный, загадочный. Слуги в красных ливреях снуют с подносами, угождают гостям. Двое слуг занимаются верхней одеждой гостей. Огнев помогает мне снять шубу, отдает ее слугам. Сам он не надевал ничего поверх смокинга.

В ярко освещенном холле, прямо на входе, стоит большой круглый стол. На нем лежат маски.

— Для тех, кто желает остаться инкогнито, это всегда предусмотрено, — спокойно объясняет Огнев. — Выбирай.

Беру черную кружевную маску, которая, как мне кажется, идеально подойдет к платью. И правда, так гораздо спокойнее.

— Добро пожаловать, — произносит за моей спиной мужской голос, который кажется мне смутно знакомым, и вместе с тем ужасно неприятным. Увы, я не успеваю среагировать и поворачиваюсь, не успев надеть маску.

— Здравствуй, Давид, — говорит Огнев.

— Представишь меня? Я думал, ты придешь с Миленой. Очень удивлен.

Меня пронзает озноб, а тело становится ватным. Мысленно произношу самые грязные ругательства, которые знаю. Мне не хватило секунды! Секунды чтобы нацепить на лицо чертову маску! Мне знаком этот мужчина… Но самое паршивое в том, что это последний, кого я бы хотела встретить когда-либо.

Я словно проваливаюсь в черную яму. И похоже Огнев это почувствовал, потому что его рука ложится мне на талию. Сжимает ободряюще. Или мне просто настолько необходима сейчас поддержка, что вижу то чего нет?

— Разве тут не инкогнито вечеринка? — отвечает Огнев хозяину дома. — Как видишь, моя дама выбирает маску.

— О да, конечно. Простите, — мужчина поднимает руки вверх, показывая, что отступает.

Вот только этот человек не знает, что такое отступление! Пока Огнев помогает мне поправить маску, Давид пристально разглядывает меня. Его глаза буквально вспыхивают! Я же чувствую, как по шее проносится табун мурашек — когда пальцы Огнева касаются моего затылка. Невольно задерживаю дыхание. Кто бы мог подумать, что присутствие моего тюремщика начнет придавать мне сил! Но сейчас происходит именно это, мне хочется прижаться к нему в поисках защиты.

Давид Ериханов. В голове всплывает это имя. Мы столкнулись с ним на показе в Париже. Ровно до того момента поездка в город мечты была сказкой для меня, я витала в облаках. Ериханов — олигарх, очень богатый человек, был одним из главных спонсоров показа, на котором я работала в Париже. Однажды он пожелал видеть меня гостьей в своем номере. Предложение, которое вызвало у меня панику вперемешку с омерзением. Не потому что Давид был уродом, нет. Представительный, интересный мужчина. Только лет пятидесяти! То есть вполне в отцы годился, а то и в дедушки. Не говоря уже о том, что я любила Женю…

Любила… Почему в прошедшем времени?

В общем, ни на какое свидание со спонсором я не пошла, купила билет на ближайший самолет до родины. Потом пришлось выплачивать огромную неустойку. Менеджер фирмы, которая устраивала это мероприятие, потом извинялась передо мной. Но деньги эта организация при этом все равно требовала. Ведь я подвела всех, у меня было много выходов, текущий показ оказался под угрозой.

Мне объяснялось, что я все не так поняла. В конце концов, мне даже позвонил сам Ериханов. Сначала были объяснения, а потом новые предложения о встречи. Мне прямо назывались огромные суммы! Я чувствовала себя так, словно меня вываляли в грязи. Этот человек не мог поверить, что можно отказываться от денег! В тот период меня очень поддержал Женя. Помог выплатить неустойку. И моральный дух поднимал, говорил, что подключил связи, что чертов олигарх никогда больше не подойдет ко мне. Через год эта история осталась в прошлом. Я стала крайне тщательно выбирать предложения по работе. Сконцентрировалась на учебе.

Нынешняя встреча с человеком, который мне омерзителен и которого боюсь до дрожи — это как нож в спину.

Ериханов тем временем продолжает улыбаться. Конечно, он узнал меня, иначе и быть не может. Мне не хватило пары секунд чтобы спрятаться под маской. Что это? Судьба или проклятье?

— Прошу вас, за мной, — хозяин дома явно старается быть дружелюбным.

Лёгкая джазовая музыка заполняет воздух. Мы проходим в просторное помещение, немного похоже на мини-театр: по обеим сторонам длинного прохода ряды мягких кресел в красной бархатной обивке, большая часть уже занята гостями. В конце — сцена, на которой стоит мужчина, видимо ведущий.

— Наслаждайтесь и удачи в торгах, — произносит Ериханов и наконец покидает нас, направляясь к другим гостям.

— Объяснишь, что произошло? — тихо спрашивает Огнев, когда располагаемся на свободных местах, в первом ряду. Невольно снова бросаю взгляд на хозяина вечеринки. По телу пробегает противный холодок. Ериханов тоже смотрит на меня. Поспешно отворачиваюсь.

— Ничего не произошло, — отвечаю, стараясь чтобы голос звучал ровно.

— Не нужно держать меня за идиота, — цедит сквозь зубы Огнев. — Если сама не расскажешь, спрошу у Ериханова. Вы явно встречались раньше. Я точно не мог такого предположить. Откуда у тебя такие знакомства?

Огнев явно начинает подозревать меня в чем-то плохом.

Меня охватывает обида и злость. Кто он такой, чтобы строить такие предположения? Ему прекрасно известно, что я была девственницей до него. А значит, не путалась ни с какими олигархами. И все равно, он допускает, что на моей биографии есть тёмные пятна. Хотя единственным тёмным пятном является он сам.

Продолжаю молчать, Огнев не настаивает. Понимаю, что делаю себе только хуже. Он слов на ветер не бросает, а значит спросит у Ериханова, и понятия не имею, что тот может наговорить. Вполне возможно, вывернет историю так как ему удобно, против меня. Наверное, я сейчас веду себя как обиженный ребёнок. «Назло маме отморожу уши». Но я слишком сильно нервничаю. Встреча вышла совершенно неожиданной и ужасно неприятной. Я надеялась, что никогда больше не увижу мужчину, который преследовал меня. Угрожал мне. Из-за которого я почти год отдавала долги, чтобы выплатить компенсацию. И надеялась, что никогда больше его не увижу. Да, Огнев в этом не виноват, и все же виню именно его. В этом нет никакой логики, только эмоции.

Мероприятие, на которое мы приехали, оказывается аукционом. Ведущий произносит приветственную речь, затем двое мужчин, одетых в строгие костюмы белого цвета и в белых перчатках, начинают выносить лоты. Отмечаю это машинально, мыслями я далеко. Огнев делает несколько ставок, кажется, даже выигрывает в каком-то лоте, называя астрономическую сумму. Все это отмечаю автоматом, погруженная в собственные переживания. Сижу, словно неживая кукла, рядом с ним.

Наверное, не будь встречи с Ерихановым, мне было бы даже интересно, никогда не была на подобных мероприятиях. Сливки общества, роскошные женщины, увешанные драгоценностями, представительные мужчины, интересные предметы искусства. Но все внутри клокочет и дрожит. Не получается успокоиться. Потому что знаю, Ериханов отстал от меня только потому что до него смогли донести: я не из тех моделей, кто является любовницами или спутницами богатых людей. Да, модели иногда таким грешат и все это знают. Некоторые даже специально идут в этот бизнес, чтобы найти себе богатого папика, такое сплошь и рядом. Но в тоже время, есть и искренние девочки, которые для себя подобного не приемлют. Я из их числа. Пошла в модельный бизнес только потому что это интересные знакомства, путешествия. Возможность обеспечивать себя самостоятельно. Никогда не хотела стать любовницей, а мужчин в возрасте не могу рассматривать как потенциальных партнеров. Мне всегда нравились ровесники… У меня есть парень, и он меня устраивает. Но теперь объяснить все это человеку, который не привык к отказам, будет гораздо сложнее. И когда Огнев бросит меня в ближайшем будущем, вполне возможно, что ненавистный мне мужчина снова окажется на моем пути и теперь отвязаться от него будет гораздо сложнее.

* * *

Аукцион заканчивается, гости постепенно следуют в другую комнату. Это огромный зал, где накрыты столы с едой, официанты разносят напитки.

— Ты голодна? — спрашивает Огнев, впервые заговорив со мной с момента аукциона.

— Нет, спасибо, я ничего не хочу. Мы можем вернуться домой?

И тут же злюсь на себя, одновременно чувствуя, как к щекам приливает жар. Зачем я это сказала? Почему назвала жилище его матери домом? Мне это скорее клетка, ничего больше. Но не могу же я ему в лицо это сказать. Он и так внимательно наблюдает за мной, считывает все мои эмоции.

— Влад! — женский голос мешает Огневу ответить мне. — Какая встреча, — к нам направляется роскошная блондинка с широкой улыбкой на лице.

— Милена? Разве ты не заболела? — угадываю язвительный сарказм в голосе олигарха.

— Мне неожиданно стало лучше, и я решила всё-таки прийти, но не стала тебе звонить. Подумала, что ты наверняка уже нашёл себе спутницу, и я не буду снова нарушать твои планы.

Значит это та самая женщина о которой говорил Огнев. Которая должна была быть на моем месте. Точнее, это я сейчас занимаю ее место. И она дала мне это понять, одной умелой фразой.

Меня охватывают странные эмоции. Неприязнь, злость. Эта красивая, идеальная мадам кажется мне неприятной. Лживой. Откуда такие мысли? Они с Огневым явно давно знакомы и отношения близкие. Почему я так решила? Сама не знаю. Чувствуется по общению. Хотела бы ошибаться… Потому что я, кажется, ревную.

— Ты нас представишь? — Милена посылает мне улыбку.

— Не вижу в этом необходимости, ты ведь и так знакома с моей спутницей, — холодно отвечает Влад.

— Хорошо, но она-то меня не знает, — продолжает улыбаться Милена.

— Верно. Станислава, это мой юрист, Милена Вишневская. Сейчас она занимается твоим делом. Возможно, она расскажет нам что-то новое и порадует тебя.

— Да, я думаю вопрос двух дней и Станислава станет свободной.

— Спасибо вам огромное, — мне бы радоваться словам блондинки, а я думаю лишь о том, что эта женщина она смотрит на Влада так, будто он принадлежит ей. И улыбка её фальшивая. Я ей явно как кость в горле, остро это чувствую. Ревнует меня? Серьезно? Ну ты даешь, Архипова, до чего додумалась!

В одном точно уверена — эта женщина испытывает острый интерес к Владу Огневу.

Пытаюсь говорить себе, что это неважно, что мне должно быть наплевать… Олигарх красив и богат, он интересен множеству женщин и что теперь? У нас осталось два дня, а потом этот человек покинет мою жизнь, и я буду собирать её по осколкам…

— Должна заметить, это не очень разумно, Влад, брать сюда Станиславу. И вы оба понимаете почему.

— Ты решила сыграть роль моей матери? Отчитать меня? — хмуро спрашивает Огнев.

— Я обожаю Виолетту Геннадьевну, — в голосе столько сахара на этих словах, что мне становится тошно. — Слышала, она приехала в Россию. Это правда?

— Милена, хватит играть в игры. Правда думаешь поверю, что мать тебе не позвонила?

— Ох, ну почему ты меня вечно подозреваешь в чем-то, Влад?

Она общается с ним как с равным. Как с другом детства, или бывшим любовником. Никакой дистанции. А ведь Огнев очень отстраненный человек. Я успела это понять. Он мало кого подпускает близко. Мне все меньше нравится ситуация. Невыносимо находиться между этими двумя. Невероятно красивыми, богатыми, без каких-либо проблем людьми. Рядом с ними остро чувствую насколько отличаюсь.

— Я согласна, что это рискованно для меня, — рискую вклиниться в их диалог. — Мне бы очень хотелось уже уйти. Я могу подождать в машине…

— Отличная идея! — восклицает Милена, и в этот момент окончательно до меня доходит — эта женщина делает все, чтобы ненароком, по-хитрому, унизить меня.

— Нет, ждать в машине ты не будешь, — отрезает Огнев, повернувшись ко мне. — У меня тут еще пара коротких дел и поедем. Перекуси пока что-нибудь.

— Ох, Влад, ну почему ты такой грубый? Так командуешь девочкой, — Милена берет меня под локоть, отчего меня аж передергивает. — Тогда я побуду с ней. Ведь Станислава никого здесь не знает. Обсудим дело. Хорошо, дорогая?

— Конечно, — натягиваю улыбку.

— Хорошо, — кивает Огнев, оставляя меня с пираньей, машет рукой полному пожилому мужчине, направляясь к нему.

Чувствую обиду на то что он так легко оставил меня с этой женщиной. Неужели Огнев не замечает насколько она двуличная? Смотрит на неё с одобрением. Да, выглядит Милена роскошно. На ней белое платье, этот достаточно сложный цвет выглядит на её фигуре просто изумительно, глаз не оторвать. Волосы уложены идеально, макияж — закачаешься. Придраться не к чему, рядом с Огневым она смотрится прекрасно, гораздо лучше чем я.

Почему я вообще об этом думаю? Какое мне дело? Может быть после меня он начнёт встречаться с ней, может они и сейчас спят друг с другом…

Меня передергивает от этой мысли.

— Вы не должны нянчиться со мной. Если вам есть что рассказать по моему делу, я выслушаю, — мои слова звучат совсем не дружелюбно, да и плевать. Ненавижу лицемерить.

— Ты такая деловая девочка, — усмехается Вишневская. — Быстро освоилась в компании Влада. Я помню, как ты выглядела после аварии. Запуганный зверёк.

— Мне кажется, после трагедии так будет выглядеть любой.

— Да, определённо общение с Владом пошло тебе на пользу. Но не заигрывайся, девочка. Ты же понимаешь, что все это временно. Как только ты надоешь, Влад выкинет тебя.

— Я не собираюсь дожидаться пока меня выкинут, уйду сама, не волнуйтесь. Ваше место занимать не буду.

— О, да ты ревнуешь, — у Милены настолько довольное выражение лица, что хочется его расцарапать.

— Пожалуй, я лучше прогуляюсь в дамскую комнату. Не нужно меня сопровождать я вполне способна дойти сама, — произношу чтобы не подвергать себя искушению и отхожу от Милены. После разговора с ней нестерпимо хочется умыться холодной водой. Я настолько зла, что забываю про Ериханова, про то что жутко боюсь столкнуться с ним.

Конечно, по закону подлости так и происходит. Он догоняет меня возле туалета. Дёргает за локоть, заводит за угол.

— Что вы делаете? — вскрикиваю испуганно.

— Тсс, не ори. Хотел поговорить без твоего спутника. Раз уж такая возможность сама прибыла в руки, не смог устоять. Ты очень сильно удивила меня, Станислава. В прошлом году ты так жёстко отказала мне. Твои адвокаты так долго убеждали меня, что я вижу в тебе то, что хочу видеть. Что на самом деле ты чистая невинная девочка. У тебя, помнится, был парень. Сколько денег ты потеряла тогда из-за своего упрямства. Гордой прикидывалась. Ты вызвала моё уважение. И что же теперь? Все твои принципы изменились? Стала подстилкой Влада Огнева? Потому что никем другим ты не можешь быть этому человеку. Я хорошо его знаю, он меняет женщин как перчатки.

— Вообще-то, у него недавно невеста погибла, — говорю непонятно зачем.

— Да, верно, только он ей изменял напропалую и жениться на ней не собирался.

— Откуда вы знаете такие подробности? Вы такие хорошие друзья? Но зачем тогда за его спиной подходите к его женщине?

Сама не понимаю откуда во мне вдруг взялись эта уверенность и смелость? Раньше я боялась этого мужчину до чертиков. Твёрдо глядя в лицо Ериханова произношу эти слова.

— Знаешь, ты еще больше раззадорила мой интерес, — мужчина так крепко сжимает мое запястье, что закусываю губу от боли.

— Давид, мне кажется нехорошо приставать к чужой девушке. Не по понятиям, — раздается за спиной знакомый голос.

— Влад! Да мы просто старые приятели со Стаськой, — расплывается в широкой улыбке Ериханов. — Она тебе не говорила, наверное.

— Говорила. Отпусти ее.

— Ну конечно. Я не посягаю, приятель.

— Мы уходим. Надеюсь ты сказал правду. Сам понимаешь, как важно в нашем обществе иметь репутацию не вруна.

— Да, конечно, — на лице Ериханова дергается мускул. Огнев тоже явно зол. Меня трясет от страха. Ощущение, что воздух сгущается. Хочу произнести что-то, немного расслабить остановку. Но язык словно прилип к гортани.

— Иди в машину, ее уже подогнали, — приказывает вдруг Огнев. — Я сейчас подойду.

На негнущихся ногах выполняю его приказ. Ловлю себя на мысли, что волнуюсь о нем. Почему? С какой радости? Что мне до того если даже эти два монстра сожрут друг друга?

Глава 23

Влад приходит в машину спустя двадцать минут, за которые я успеваю впасть в панику. С удивлением понимаю, что волнуюсь за него и когда вижу на его скуле кровоподтек, мне становится ещё хуже. Они подрались! Из-за меня! Как это может быть? Зачем он полез в драку из-за своей игрушки с которой все закончится через два дня? Хочу спросить у него об этом, но на меня нападает ступор. Огнев тоже молчит, явно разозлен. Жду, что выплеснет на меня свой гнев. Пусть. Я уже привыкла получать удары…

Но к моему удивлению вся дорога проходит в молчании. Влад занят разговором по телефону, сначала одним, потом другим. Спокойно решает деловые вопросы, для меня его речь совершенно не понятна: акции, конкурсы, поставщики.

Входим в дом тоже в молчании. Продолжаю пребывать в уверенности, что олигарх на меня сердится. Значит сегодня буду спать в постели одна. Хоть что-то положительное. Не могу сейчас быть наедине с ним. Но увы, мои надежды быстро рассыпаются. Огнев помогает мне снять шубу, отдает Катерине, которая встретила нас у порога.

— Принеси виски в комнату, — отдает приказ олигарх, и Катя моментально бросается выполнять его просьбу.

Затем поднимаемся вверх по лестнице. Я первая, Огнев — следом.

Захожу в свою комнату, и сразу оборачиваюсь к нему. Отхожу к окну — максимально далеко от мужчины. Раздается стук в дверь — на пороге Катя с подносом.

— Поставь туда — олигарх показывает на журнальный столик возле окна. Я поспешно отхожу к двери в смежную комнату.

— Что-нибудь еще нужно? — спрашивает служанка.

— Мать уже спит?

— Да, Виолетта Геннадьевна легла уже… Но я не знаю, уснула или фильм смотрит. Спросить?

— Нет, не надо. Тоже иди отдыхай. Больше сегодня не понадобишься.

— Спасибо. Спокойной ночи.

Огнев наливает виски в граненый стакан, поворачивается ко мне.

— Все еще боишься меня? Я не трону. Хотя разочарован. Думал, первой начнешь рассказывать. Но похоже придется устроить допрос.

— Мне нечего особо рассказывать, — пожимаю плечами. — Я встретила этого человека на работе. Показ в Париже, он был спонсором. Сделал грубое предложение.

— Которое ты отклонила.

— Да. пришлось выплачивать неустойку, большую. Я больше об этом думала. Этого мужчину я больше не видела… И была уверена, что никогда не увижу. Что он отстал от меня. Понял, что я не из таких… не из моделей, которым интересен дополнительный заработок…

— И по моей вине снова встретила.

Бросаю на Огнева удивленный взгляд. Он правда сейчас признал, что виноват передо мной, или мне послышалось?

Ты не мог знать, что у меня такие знакомства, — последнее слово произношу с горечью. — Я и сама забыла эту историю, год почти прошел. Мне удалось объяснить Ериханову, что не все модели шлюхи.

— Но теперь он будет уверен в обратном.

— Да, возможно.

— Тогда ты должна злиться на меня, ненавидеть меня.

— Это не так, ведь ты не знал, что я могу встретить там знакомого. У меня много других причин чтобы злиться и ненавидеть.

— Например?

— Неужели не догадываешься? — чувствую, как лицо заливает жар. — То, что ты принуждаешь меня спать с тобой.

— Знаешь, последнее время мне стало казаться, что тебе это тоже нравится, — задумчиво парирует Огнев. Его слова добавляют жара моим щекам. Снова чувствую себя униженной. Виснет пауза. Потому что лгать открыто в лицо человеку я не могу. Как и полностью отрицать его слова…

— Если ты ждёшь, что сейчас на меня вдруг снизойдёт озарение, и я буду мучиться от угрызений совести, то совершенно напрасно. Ты слишком наивна, девочка. Это факт. Поэтому и влезла, наверное, в эту ситуацию.

— О чем ты? Я не понимаю… — меня вдруг пронзает страх. На какую-то секунду кажется, что Огнев говорит о ситуации с братом, что он знает о том, что за рулём был Саша.

— Я говорю о том, что твое желание извиниться привело тебя ко мне и запустило цепь событий, которые мы оба уже не можем контролировать.

— То есть ты хочешь сказать, что если бы я не пришла тогда… ничего бы не было? Правда?

— Можешь не верить, но это так. Наша с тобой ситуация стала сюрпризом не только для тебя, но и для меня. Я действительно не предполагал подобного развития событий.

Его слова внушают мне надежду. Хочу верить ему. Но тут же Огнев разрушает все, на что я так глупо понадеялась.

— Если ты думаешь, что после этого разговора, на оставшиеся два дня твоего заключения наши отношения изменятся, то ты ошибаешься. Я все так же хочу касаться тебя. Хочу увидеть, как ты снимаешь платье, посмотреть на твое тело в белье, которое выбрал для тебя. Я думал об этом весь вечер. Может ты невинная девочка, попавшая в жернова обстоятельств, но крышу сносить ты умеешь, Станислава. Сними платье.

Как загипнотизированная выполняю его приказ. Платье падает к моим ногам.

Глаза Огнева вспыхивают.

— Подойди.

Но я не могу пошевелиться. Он больше ничего не произносит, просто изучает, настолько пристально, внимательно, что меня начинает сотрясать дрожь. Воспламеняюсь от его взгляда, между ног становится горячо и влажно. Меня уже это не удивляет. Всегда так реагирую на этого мужчину. Пора признать свое поражение. Я бессильна перед ним. Зависима. Скоро не увижу его больше, и возможно, это будет не счастьем, а ломкой.

Вздрагиваю от этой мысли. Огнев неожиданно сам подходит ко мне.

Его рука ложится мне на бедро, и все мысли вылетают из головы. Ничего не могу поделать, ни вырваться, ни просто пошевелиться… По телу одна за другой прокатываются волны желания. У меня начинают дрожать колени, Влад словно почувствовав мою слабость, берет меня за руку, слегка сжимая. В ответ невольно вцепляюсь в руку олигарха, чтобы не упасть.

— Почему ты снова похожа на жертвенного ягненка? — хрипло произносит Влад. — Посмотри, как ты красива. Невероятно. Ты пронзаешь своей красотой в самое сердце.

Поворачивает меня и подталкивает к большому зеркалу на стене. Завороженно рассматриваю наше отражение. Не верю, что это я. Рядом с роскошным мужчиной в смокинге. В откровенном белье, макияж сделал мои глаза невероятно выразительными, а губы сочными, они и так у меня пухлые, а сейчас кажутся ещё больше, что ужасно смущает. Облизываю их, чтобы стереть стойкую помаду, Огнев ещё сильнее впивается взглядом, тоже рассматривая отражение в зеркале, стоя позади меня. Он походит на зверя, готового к прыжку. Возбужденного до предела, жаждущего получить свое немедленно.

Теперь я знаю, как выглядит Огнев в состоянии сильного возбуждения. Похож на затаившегося перед броском льва. Огромный, дикий и ужасно голодный.

Наклоняет голову, касается губами моего затылка, затем плеча. Рукой обхватывает шею и разворачивает меня к себе.

— Хочу твои губы. Самые охуенные на свете.

Целует с таким напором, что в легких не хватает воздуха, меня начинает трясти, Коснувшись своим языком его языка, проглатываю стон. Тихо всхлипываю, когда он начинает посасывать мой язык. Запредельные ощущения, плавлюсь от неистовых ласк.

В какой-то момент Влад проводит пальцами по моему позвоночнику, плечам, затем его руки ложатся на груди. Сжимают, ласкают через кружево бюстгальтера. Поглаживая грудь подушечкой большого пальца, находит сосок, теребит через ткань, вырывая стоны из моего горла. Вторая ладонь ложится на другое полушарие, перекатывая и дразня сосок большим и указательным пальцами.

— Пожалуйста, — невольно выгибаю спину, сильнее прижимаюсь к бедрам, и вскрикиваю, когда пальцы олигарха начинают более настойчивые касания. Огнев сдвигает бюстгальтер вверх. Наклоняется и втягивает сосок в рот, чуть прикусывает, сводя с ума смелой лаской.

— Хочу тебя, — его голос звучит сдавленно, он обхватывает губами отвердевший сосок, начинает его сосать и перекатывать между губами. Не замечаю как бюстгальтер исчезает, растворяется в умелых руках. На мне остаются лишь трусики.

Дыхание поверхностное, кислорода катастрофически мало. Наверное, поэтому совершаю безумный жест: запускаю руку в черные волосы, притягивая его голову ближе. Ни единой здравой мысли в голове не осталось, кроме одной. Мне нужно больше. Больше этого мужчины. Его прикосновений. Его желание взаимно.

Огнев отстраняется от меня, мгновенно тело покрывается мурашками от холода. Резкими нетерпеливыми движениями олигарх избавляется от одежды, швыряет дорогой пиджак на пол, сдирает брюки. Подаюсь к нему, пытаюсь помочь справиться с пуговицами рубашки. Но непослушные пальцы только мешают. Огнев хватает рубашку за нижние края, рванув ее через голову, бросает на пол.

Провожу ладонью по рельефным мышцам его торса. Такой идеальный. Совершенная машина для секса. Руки Влада стискивают мою талию, и он дергает меня к себе. Обнаженные груди касаются его груди, при каждом вздохе задевая мои чувствительные, напряженные соски.

Задержав дыхание, Огнев пристально смотрит мне в глаза, вглядываясь, словно чего— то ожидая.

— Я больше не могу, — выдыхаю, и сама тянусь за новым поцелуем, чувствуя себя одержимой, безумной. Наши языки сплетаются, жар мощного горячего тела окутывает меня.

Неожиданно руки Влада оказываются у меня под бедрами, он с лёгкостью поднимает меня, прижимая к своему торсу, целуя глубоко, бешено, безрассудно. Крепко прижимая мои ноги к своей талии, он несет меня к постели, рукой стаскивает покрывало, затем кладет меня.

И вот уже сверху, нависает надо мной. Мне хочется его трогать. Это какое-то безумие, совершенно необъяснимое. Пробегаю ладонями по глубокой бороздке позвоночника, по плотной связке мышц спины, которые напрягаются от моего прикосновения. Он берет мою руку и кладет на твердый бугор, торчащий из дорогущих боксеров. Глажу его поверх ткани, но ему недостаточно. Просовывает мою ладонь себе в трусы, заставляя меня покраснеть. Кусаю губы. Хочется отдернуть руку, ее жжет горячий твердый член, которого касаюсь.

Огнев стаскивает боксеры в секунду, вдавливает меня в матрас своим телом, стискивает мои запястья и заводит мои руки вверх, над головой. Снова поцелуй, нарастающие ласки и толчки языка в мой рот, отчего выгибаюсь под ним, чувствуя его каменную эрекцию, давящую на мой живот.

Через пару секунд горячие пальцы касаются промежности, легко скользят по коже. Когда вводит в меня палец, инстинктивно дергаюсь.

— Тише, малышка. Больно не будет, ты уже должна это уяснить.

В его голосе одновременно и насмешка, и напряженность. Влад вводит в меня два пальца, отчего начинаю дышать глубже, глаза распахиваются. Я такая мокрая… Такая раскаленная там. Для него. И он все это чувствует…

Низ живота стремительно наливается тяжестью, кожа становится настолько чувствительной, что каждое новое прикосновение ощущается острее, ярче. Меня точно током бьет. Ужаснее всего, что невольно начинаю двигаться навстречу его пальцам.

— Ты такая сладкая, девочка. Такая влажная. Для меня. Скажи. Скажи: для тебя, Влад.

Он требует, чтобы я произнесла вслух его имя. А я лишь совсем недавно, кажется только сегодня, стала делать это мысленно… Мне почему-то очень страшно выполнить этот приказ. Словно какая-то стена, которая будет разрушена. Но он слишком настойчив.

— Я всегда добиваюсь своего, девочка. Сейчас я дам тебе три пальца внутри. Хочешь?

— Нет… Влад… Пожалуйста.

— Умничка… Бл*дь, эти чертовы трусы сводят меня с ума. Я буду трахать тебя в них…

Всхлипываю, когда он убирает из меня пальцы, скользнув костяшками по лобку, отчего меня пронзает невероятно сладкое ощущение.

— Моя девочка сочится влагой, — выдавливает сквозь стиснутые, как от боли, зубы, начиная проникать в меня.

Его член — длинный, толстый и твердый, как камень, заполняет меня, выдавливая воздух из легких. Выдаю сдавленный стон, губы распахиваются, когда он осторожно выходит, а затем со с рыком толкается обратно. На его лбу выступил пот, черты лица напряженные, хищные. Но я уже не боюсь. Ни капли страха не осталось. Я кайфую от его напористости, властности, грубости.

— Влад… — произношу задыхаясь, выгибая шею, так что голова с силой вжимается в постель.

— Моя девочка.

Огнев начинает двигаться быстрее. Влажные шлепки, трение, высекающее искры, мои жаркие стоны и вскрики. Он наливается внутри, становится еще больше. В какой-то момент закидывает мои ноги себе на плечи, проникая еще дальше, так глубоко, что я захлебываюсь криком. Каждый его мускул напоминает камень. Удары сильного тела все мощнее. Его рука в какой-то момент берется за резинку трусов, натягивает так сильно, что белье врезается в мою плоть. Но это лишь усиливает наслаждение. Огнев рычит, тянет все сильнее. Чувствую, как все сильнее пульсируют стенки влагалища вокруг твердого поршня, таранящего меня. Перед глазами вдруг начинает все плыть, сильнейшая судорога прошивает тело. В этот момент член дергается внутри меня. Фокусирую взгляд на лице любовника, исказившееся в экстазе. Мы встречаемся глазами, будто зависая над пропастью. А потом падаем вниз. Невероятное ощущение бьющей внутри горячей спермы продлевает мой оргазм, а может это уже второй… я не слишком в этом разбираюсь. Я полностью разбита, на детали разобрана. Оглушена произошедшим между нами.

Последнее что помню — как глажу ладонями мокрую от пота спину Огнева, как он вздрагивает, когда провожу по ней ногтями.

Глава 24

Мне снится удивительно сладкий сон, нежусь под горячими солнечными лучами на пляже. И вдруг порыв ледяного воздуха и громкий стук резко вырывают меня из грезы. Испуганно подскакиваю на постели. На меня смотрит Виолетта Геннадьевна, ее глаза метают молнии.

Боже, я голая перед матерью своего любовника! Чувствую ужасное смущение. Нет, все еще хуже. На мне все еще те самые неприличные трусы, точнее то, что от них осталось. Мгновенно заливаюсь краской и кутаюсь в одеяло до кончика носа. Хочется сквозь землю провалиться от стыда!

— Мне даже никто не удосужился сказать, кто ты такая! — выкрикивает хозяйка особняка. — Живёшь в моем доме! Инга мне этого не простит! Я, получается, пригрела убийцу! Не понимаю, как сын мог так поступить со мной, — вопрошает в воздух.

Открываю и закрываю рот. Не знаю, что сказать этой женщине. Объяснить, что я здесь не по своей воле? Что пленница? Вот только поверит ли?

— Извините пожалуйста, я понимаю, как это все выглядит, но поверьте, я этого не хотела. Виолетта Геннадьевна смотрит на меня недоуменно, как на диковинную зверушку, словно не ожидала, что я умею разговаривать. Меня охватывает злость. Где Огнев? Почему я должна объясняться с его матерью? Почему он сам не удосужился и не сделал это? Тем более, все в его руках и только по его желанию. Неужели ему больше некуда было привезти меня, в конце концов?

— Единственное, что могу пообещать — это закончится очень скоро, осталось совсем немного, — добавляю твердо.

— Я хочу, чтобы осталось совсем ничего, — отмирает хозяйка особняка и снова продолжает уничижительную речь. — Ты сейчас соберешься и уйдёшь отсюда, поняла? Можешь взять все, что он тебе подарил, но на этом всё. Отстань от моего сына. Забудь о нем! Ты же понимаешь, что пляшешь на костях его погибшей возлюбленной? Как тебе вообще дышится нормально? Просто поражаюсь твоей чёрствости! — восклицает патетично.

Я верю, что эта женщина оскорблена до глубины души. И в то же время не могу избавиться от мысли, что в ней погибла актриса. Уж слишком театральны ее выкрики.

— Простите Виолетта Геннадьевна, но там приехала Милена и хочет вас видеть, — в дверном проеме показывается Катерина. Служанка смотрит на меня сочувственно, а я — с благодарностью, за то что прервала неприятную сцену.

— Ты сейчас оденешься и спустишься вниз, — холодно приказывает мне мать Огнева. — Я с тобой ещё не закончила!

С этими словами Мегера удаляется встречать Медузу Горгону, а я без сил падаю обратно в постель.

— Сочувствую. Кажется, в этом доме произошло землетрясение, — говорит Катя.

— И все на мою голову! Хотя придумал это он! Где он?

— Хозяин? По делам уехал.

— Не сомневаюсь! — кипя от злости слезаю с постели. Направляюсь в ванную. Уж точно не стану спускаться, не умывшись и не почистив зубы, хотя, наверное, так было бы правильнее. Вряд ли я упаду в глазах матери Огнева еще ниже из-за несвежего дыхания!

* * *

Когда одевшись спускаюсь вниз, понимаю, что не ошиблась в своих догадках. В гостиной на диване сидит именно та Милена. Вишневская, собственной персоной. Рядом восседает Виолетта Геннадьевна, прижимающая платок к глазам. Милена держит её за руку, успокаивающе похлопывая.

— Прошу, не нужно так нервничать, у вас поднимется давление, — произносит заботливо.

— Ты мне зубы не заговаривай, тоже об этом знала? Поэтому вызвала у меня из Франции? — фыркает Виолетта.

— Ну что вы, я просто соскучилась.

Ясно, почему визит матери стал неожиданным для Огнева. Я не могла понять, как он мог привести меня в дом, где живёт его мать. Сейчас все встало на свои места. Виолетту вызвала Милена, мой адвокат, между прочим. Если бы мне не было так плохо, то я бы, наверное, рассмеялась. Не зря у меня сложилось крайне неприятное впечатление на вчерашней вечеринке. Интуиция меня не подвела. Эта женщина явно ведёт свою игру. И ведёт она её против меня, безусловно. Что ж, Влад, спасибо тебе огромное за такого замечательного юриста!

— Здравствуйте, Милена. Добро пожаловать, — не могу не ввернуть ехидно.

— Здравствуй, Станислава, — вздыхает притворно Вишневская.

— Боже вы тут ещё будете любезностями обмениваться? — восклицает мать Огнева. — Я требую, чтобы она немедленно покинула мой дом. Милена ты можешь её отвезти куда-нибудь?

— Виолетта Геннадьевна, нет не могу… Ваш сын все решил. По его воле Станислава здесь. Не хочу открывать вам всех подробностей, поверьте, вам лучше не знать, но Станислава никак не может уйти, — в голосе Милены звучит сожаление.

— Как это не может? Это мой дом! Я её выгоняю! Пусть убирается немедленно! — еще сильнее злится Виолетта.

По какой-то причине Милена не хочет сообщать хозяйке дома о том, что я заключённая и для всех сижу в тюрьме. Тут я с ней солидарна. Мне совсем не хочется огорошивать Виолетту такой новостью. Наверное, в этом есть доля того, что я думаю о Владе. Ему наверняка это не понравится и не принесёт пользы. Скорее навредит. Мать тогда ему, наверное, вообще мозги вынесет. Ловлю себя на этой мысли и тут же начинаю злиться. Боже, я совсем с ума сошла, забочусь о своём мучителе! О том, кто держит меня фактически в сексуальном рабстве. Но все равно, как бы я ни понимала всю ситуацию, огорошить хозяйку дома новостью, что для всех я сижу в тюрьме и у меня нет никакой возможности самовольно уйти отсюда, не могу. Слова застревает в горле.

— Виолетта Геннадьевна, я вам предлагаю вызвать Влада. И поговорить с ним. Думаю, что он не откажет вам в том, чтобы забрать отсюда Станиславу, перевезти её куда-то… — нерешительно бормочет Вишневская.

— Что значит перевезти? Что за дела у моего сына с этой женщиной?!

— Мне кажется, вполне определённые дела, — ехидно фыркает Милена.

— Фу! Ему что не с кем больше, что он выбрал убийцу своей невесты? Дочери моей подруги! Ну что же это такое творится, это ты ему мозги запудрила? — Виолетта смотрит на меня с яростью.

— Если Станислава в чем и виновата, так только в своей красоте и молодости, — снова вворачивает фразу Милена.

— Ну, это быстро заканчивается, — Виолетта откидывается на спинку дивана и смотрит на меня с выражением крайней брезгливости. — С красотой можно покончить очень быстро, девочка. Поэтому, советую тебе отстать от моего сына немедленно. Обычно я не имею привычки вмешиваться в подобное. Он спит с кем пожелает. Но только не ты! Ты же уголовница, сидеть должна!

— Я же вам сказала, у нас договор с Владом. И он заканчивается через два дня. Потом меня больше не увидите…

— Я привыкла получать все что желаю немедленно.

— Хорошо, если вам будет легче, я уйду прямо сейчас.

— Отлично! — восклицает Виолетта Геннадьевна.

Только что в ладоши не захлопала. Напоминает маленькую девочку, которая кайфует от того что смогла заполучить желаемое своими капризами.

* * *

Понятия не имею куда мне идти. Так странно внезапно обрести желанную свободу и одновременно стать абсолютно беспомощной. Наверное, так чувствует себя любой узник, проведший много времени в заключении. Мне кажется, что я в этом доме уже годы. Вечность. Старая жизнь, семья, друзья — все так далеко…

* * *

Возвращаюсь в свою комнату, растерянно оглядываюсь. У меня нет денег. Нет верхней одежды. Своей — нет. Осталась в тюрьме… Из того что Огнев купил мне за время моего плена — пожалуй, мало что пригодится в теперешней ситуации. Мне главное не замерзнуть и до города добраться. Вспоминаю про пуховик, в котором недавно гуляла по двору.

В комнату заходит Катя, смотрит сочувственно. Подходит, берет за руку.

— Тебя прислали проконтролировать мои сборы? — спрашиваю с горькой усмешкой.

— Не переживай так. Ты ледяная. Давай давление померяю? — Катерина игнорирует мой вопрос.

— Спасибо, не надо. Я в порядке.

— Да как тут будешь в порядке, налетели на тебя, как коршуны. Заклевали. Ух, сама их боюсь, когда они вместе. Любого со свету сживут. Анжела тоже не особенно с Виолеттой Геннадьевной ладила. Да и Милена больше притворялась, чем правда дружила с невестой хозяина.

Вздрагиваю, когда служанка заговаривает о погибшей женщине. Хоть и косвенно, все равно в той аварии себя виноватой чувствую. Не знаю почему. А теперь я сплю с женихом погибшей! Это действительно звучит ужасно, даже мысленно такое произносить не хочется. Но увы, это так и есть…

— Что тут сказать, клубок змей! — продолжает сетовать Катерина. — Слушай, Стась, давай я тебя отведу в дом прислуги, пока не приедет Влад Георгиевич, — понижает голос до шепота. — Эти бабы, конечно, могут любого сожрать, но ты не переживай. Хозяин вернётся и поставит их на место.

— Спасибо тебе, — выдавливаю улыбку. — Ты была ко мне очень добра, помогла сделать пребывание в этом доме не таким ужасным. Но раз у меня есть возможность уйти отсюда… раз меня выгоняют, то не могу упустить этот шанс.

Неожиданно принимаю твердое решение — и правда уйду, плевать на последствия. Я хочу домой! К маме, наверное, не стоит, но у Лены есть запасной ключ от моей квартиры. Стоит только подумать о встрече с подругой, и я уже не могу себя остановить. Желание вырваться, повидаться настолько сильное, захлестывает меня целиком.

— Ну хорошо делай как знаешь… Вот, держи, — Катя протягивает мне купюру в пять тысяч.

— Что это? Нет, спасибо, не нужно, — отрицательно мотаю головой.

— Как ты доберёшься до города? Это же далеко. Вызовешь такси. Есть куда поехать-то?

— Конечно. У меня есть квартира. Есть подруга, я к ней, наверное, поеду. Соскучилась ужасно.

— Ну хорошо, как знаешь. Но без денег я тебя никуда не отпущу.

— Мне бы ещё верхняя одежда пригодилась, помнишь, ты мне пуховик давала, чтобы во дворе погулять. И обувь.

— Да, конечно. Идем.

Внизу уже никого не было к огромному облегчению.

— Мегеры отчалили, может передумаешь, Стась? Удерживать тебя не могу, раз хозяйка приказала. Но раз ее нет, дождись Влада Георгиевича, а? Мне кажется он разозлится страшно. Всем влетит.

— Мне наплевать. Пусть злится. Я выполняю приказ его матери.

Катя и правда не стала удерживать меня. Вызвала такси, заплатила причем вперед, онлайн. И пять тысяч силой всунула. Я попросила ее написать мне на бумаге телефон. Обязательно верну ей деньги, как только смогу. И поблагодарю еще раз.

Глава 25

Сидя в такси, которое везёт меня к Лене, не могу прийти в себя. Что я скажу сейчас подруге? Как объясню происходящее? Ведь она уверена, что я сижу в тюрьме! Хотя, думаю неважно, что бы ни сказала, Лена точно не сдаст меня. И никому не расскажет.

Другой вопрос — насколько Владу не понравится мой отъезд? Думаю, он будет в бешенстве. Как на мне это отразится? Что он сделает? Меня начинают мучить страхи. Что если меня снова кинут в тюрьму? Но осталось так мало времени, то есть вопрос почти решен! И Огнев же обещал! То, что его мать меня выгнала — не моя вина. Он ведь узнает об этом? Виолетта ему скажет? Или хотя бы Катя тайком шепнет? Я не могла попросить служанку об этом прямо. Пойти против хозяйки. Она и так много сделала для меня.

Надеюсь, Огнев правильно оценит ситуацию. Что я могла противопоставить желанию его матери выгнать меня? Да, можно было согласиться на предложение Катерины и спрятаться в другом доме, рядом. Но, во-первых, это бы служанку поставило под удар. Да и меня тоже. Кто знает, когда Огнев соизволит появиться? Кто знает, насколько может быть силен гнев Виолетты! С нее станется самой сообщить обо мне куда надо! А уж про Милену вообще молчу. Ей ни капли нельзя доверять. Она меня уже не раз подставляла…

В общем, как ни кручу ситуацию, в мою пользу нет ничего. Не представляю что делать. И ведь даже не позвонишь олигарху! Не знаю его номер, в суматохе сборов не догадалась у Катерины спросить… Но я могу позвонить ей, она дала мне свой номер! Как только доберусь до Лены — так и сделаю.

Потом паникую что если подруги не окажется дома? Она живёт отдельно от родителей, одна. Возможно придётся проторчать возле квартиры, если она куда-то вышла. Ничего, подумаешь. Дождусь.

Но мне везёт, подружка оказывается дома, распахивает дверь, округляет глаза, и я бросаюсь ей на шею. Она обнимает меня, засыпает вопросами, а я не могу ни слова произнести, от затопивших меня эмоций. В груди растет горячий ком, хоть немного начинаю согреваться. Я на всякий случай остановила такси подальше и десять минут шла пешком. Ужасно замёрзла пока дошла, на улице мороз страшный.

Наконец-то рядом со мной человек, который относится ко мне по-настоящему, тревожится обо мне.

— Боже, Стаська, тебя выпустили, как же я рада! — продолжает причитать Лена. — Когда? Почему мне не сказали? Не позвонили? Я твоей маме каждый день пишу, спрашиваю как дела.

— Я все тебе расскажу. У тебя есть чай? Я ужасно продрогла.

— Да конечно у меня есть чай, и пироги с капустой, твои любимые! Вчера пекла. Сейчас стол накрою. Отметим. Шампанское тоже есть. Боже мой, детка, ты выглядишь прекрасно! Даже не скажешь, что провела столько времени в таком ужасном месте.

— Сколько времени? Неделю, — отшучиваюсь.

— Ты еще и смеяться над этим можешь? — изумляется Лена.

— Дай свой телефон, пожалуйста, мне надо позвонить…

Увы, не выходит дозвониться до Кати, это добавляет мне нервозности. Сколько ни набираю — аппарат абонента выключен. Как я дура не подумала, что прислуга вынуждена отключать мобильные на время работы в особняке? Это вполне в духе Виолетты, ввести такое требование!

— Кому ты так настойчиво звонишь? — Лена тем временем накрывает на стол.

— Одной знакомой. Спасибо большое, мм, какая красота, — киваю на пирожки.

Когда согреваю руки о толстые стенки керамической чашки, начинаю свой рассказ:

— Я не в тюрьме была, Лен.

— Что значит не в тюрьме? А где ты была? То есть, я хочу сказать, СИЗО тоже ведь тюрьмой называют? И срок там засчитывается… Я, если честно, каждый день в интернете читаю всякое… Ищу дела похожие на твое. Узнавала через знакомых что можно сделать.

— Спасибо тебе огромное, Лен. Правда. Но кажется, все позади.

— Что значит позади, Архипова? Ты меня с ума с ведёшь. Честное слово, я тебя слушаю и не понимаю ничего! Ощущение что одна из нас умом тронулась! Все позади и в тюрьме ты не сидела… Мама твоя плачет каждый день… Брат на себя не похож, я заезжала к ним на днях. Ты его видела? Он дома редко бывает…

— Я не была у родных… не сейчас. Не могу я втягивать их в это. Я не в СИЗО была, Лен. Меня Огнев, тот олигарх, к которому мы с тобой ездили, вытащил… И к себе привез. В загородный дом.

Все. Я произнесла это вслух. Впустила в свою реальную жизнь тот сюрреалистичный кошмар, в котором существовала последнее время. Теперь уже назад не отмотаешь. Но мне просто необходимо с кем-то разделить эту ношу. Лучше подруги, наверное, не найти такого человека. Маме точно не смогу. Она же сразу инфаркт получит, узнав, что ее дочь была в сексуальном рабстве. И даже получала оргазмы…

— Что? Ты бредишь? — Лена смотрит на меня широко распахнутыми глазами и явно считает, что я умом тронулась.

— Понимаю, звучит как безумный бред, но этот правда. Он меня туда засунул, то есть… по его жалобе действовал его юрист. А потом пожалел, вытащил. Договорился. Дал взятку, видимо. Только об этом никому, Лен, ладно? Иначе могут быть у всех большие неприятности… И у него, наверное, ну и естественно, у меня.

— Так, ладно. Рассказывай заново и по порядку, — командует Лена. — Опиши каждый день, с тех пор как мы не виделись. Я правда ничегошеньки не понимаю, Стась. Но очень хочу понять. Ты говоришь так серьезно. Но звучит… как будто пересказываешь какую-то нелепую книжку!

Начинаю рассказывать, как просит подруга. Сухими фактами, с момента разговора с Женей. Как он в клуб меня звал, а я отказалась. Но потом все равно поехала. Как с Огневым там столкнулась… Только пропускаю то, что он меня прямо там девственности лишил. Не могу произнести это вслух. Вспоминаю и начинаю плакать от унижения. Заставляю себя успокоиться и продолжаю пересказывать череду событий.

Лена молчит, не говорит ни слова. Полная тишина и только мой слабый голос… Я словно отхожу в сторону и смотрю на ситуацию издалека. Как ни странно, события, что мне пришлось пережить уже не так сильно гнетут меня или пугают. А дружеское сочувствие, с которым смотрит на меня Лена, помогает прийти в себя. Заканчиваю свой рассказ сегодняшним днем, как меня мать Огнева отчитала и выгнала. Тут подружка не выдерживает.

— Боже мой, вот это мегера! То есть две мегеры, но эта Вишневская… ррр! Я бы ее покусала, честное слово! Явно все подстроила! И Огнев назначил эту хитрую стерву тебе в юристы? Он совсем ку-ку? Неужели не понимает, что это самое худшее решение? Неужели других юристов у него нету? Эта баба явно вредит тебе, а не помогает!

— Она вроде как лучшая подруга его умершей возлюбленной… Но ты права, Лен. Она свое нутро уже не раз показала. Поэтому я и ушла. Мне кажется, она от меня такого не ожидала. И останься я там… кто знает, что еще она бы придумала. Она знала, что идти мне некуда. Что ни денег, ни одежды у меня нет. Не могла она представить, что Катя мне денег одолжит…

— Правильно сделала, что ушла! Она точно тебя хочет еще сильнее подставить!

— Не понимаю, за что она ненавидит меня. Неужели так сильно любила подругу… до такой степени.

— Я тебя умоляю! Не подругу она любила, а Огнева, любит! Яснее ясного!

— Если честно, у меня у самой такая мысль проскальзывала…

— Да точно тебе говорю, идиот твой Огнев, что держит при себе эту змеюку. Которая с удовольствием крутит им как хочет! А ещё, мне кажется он влюбился.

— В нее?

— В тебя, дуреха ты моя, красивая.

— Не смеши меня, Лен. Он меня купил. В таких не влюбляются… Вообще, мне кажется такие как он не умеют любить. Деньги атрофируют чувства. Я и раньше об этом догадывалась, а он это подтвердил. У него всё меряется только договорами и контрактами. Поэтому с ужасом думаю, что он теперь сделает… Как поступит со мной за то что не выполнила договор… Хоть и не по своей воле.

— Мне кажется, ничего он не сделает. Ты ведь ушла не по своему желанию! Тебя выгнали!

— Только кто ему об этом скажет? — парирую с горечью. — Мегеры передадут все в самом черном свете. А Катя побоится…

— Вообще интересно, почему он тебя к матери привез.

— Потому что в его особняке, том куда мы с тобой ездили, все еще живет мама Анжелы…

— Ясно… Потом появилась его мать, которая не должна была приезжать…

— Её совершенно точно вызвала Вишневская, — в разговоре при мне она это подтвердила.

— Хитрая стерва!

— Да… С ней точно не вариант тягаться.

— И все же попробуем! Прямо сейчас позвоню адвокату, которого я нашла. У меня как раз завтра днем с ним назначена встреча.

— Новый юрист?

— Да. Очень хороший, судя по отзывам.

— Спасибо огромное, дорогая…

Лена набирает номер, но юрист не отвечает.

— Не переживай. Дозвонимся. Не кори себя, Стась. Ты так много выдержала. Сколько тебе вынести пришлось, милая! Скажи… а ты сама к нему не начала ничего чувствовать?

— На стокгольмский синдром намекаешь? — усмехаюсь горько. Но тогда, наверное, я бы согласилась на Катино предложение в домике переждать. У меня как только появилась возможность уйти из клетки, я уже не могла ни о чем другом думать.

— И ты точно не будешь по нему скучать? Вы же явно не в карты играли по ночам… — осторожно интересуется Лена. Ее явно очень волнует этот пласт моих отношений с олигархом. Но я пока не могу говорить об этом.

— Давай не будем, пожалуйста.

— Но он хотя бы не был с тобой грубым, жестоким?

— Нет, не был. Никакой травмы от общения с ним постели у меня нет.

— Вот только Женька тут тоже… с ног сбивается, пытается тебе помочь. Как с ним то?

— Не знаю, — вздыхаю с болью. — Понятия не имею. Но как-то придется все восстанавливать, учиться жить заново…

* * *

Успокоившись, выговорившись, чувствую сильную усталость. Ложимся с Леной пораньше. У подружки одна комната, съемная квартирка чуть больше моей. Засыпаем в объятиях друг друга. Понимаю, что мне больше всего не хватало именно этого. Настоящего тепла и поддержки. Давно не спала так крепко и сладко.

Утром будит звонок в дверь. Открываю глаза и вижу, что Лены нет. Она видимо услышала звонок раньше меня и пошла открывать. Ужасно паникую. Что если это полиция? Что я наделала? Зачем ушла вчера? У меня точно помутнение рассудка было! Еще и Лену впутала… Я почти уверена, что все, конец. Сейчас меня заберут в тюрьму… На ватных ногах бреду в коридор, босая, в короткой ночнушке, что выдала мне Лена.

В дверном проеме стоит Огнев. Его глаза метают молнии. Лена что-то высказывает ему со злостью. Но увидев меня, олигарх сразу отодвигает подругу и делает шаг ко мне. Мне так страшно, что ужасно хочется свалиться в обморок. Чтобы хоть как-то избавиться от гнетущего ощущения.

— Оденься, — командует олигарх. — У тебя пять минут. Потом придется идти в чем есть. Больше ждать не буду.

— Она никуда не… — рявкает Лена и тут же замолкает под яростным мужским взглядом.

Молча направляюсь в спальню.

Уж лучше он, чем полиция. Внутри странно все дрожит. Какое-то непривычное чувство. Я словно… ждала его, что ли. Это безумие, конечно. Но сейчас чувствую облегчение и тепло, от того что Огнев сам нашел меня, за мной приехал.

Глава 26

Огнев

— Добрый вечер, Влад Георгиевич, — Катерина принимает мое пальто, сразу замечаю что прячет глаза. Черт, весь день меня предчувствие мучило. Хотел ведь набрать дом, узнать как дела. Но так много навалилось переговоров, что не смог вырвать минуту. К тому же злился на себя, что даже на работе постоянно о Станиславе мысли донимают. Никак не отвлечься. Девчонка занимает все больше пространства в моей жизни, и хрен знает что с этим делать.

Еще и Ериханов. Беспокоит меня. Явно затаился и ждет, когда выброшу девочку. Чтобы как шакалу подобрать. Велел одному из юристов как следует изучить дело Архиповой и Ериханова. Действительно, девчонка охеренную неустойку из-за него выплатила. Был громкий скандал. Меня почему-то гордость за нее взяла. Она могла продать себя дорого, а вместо этого чуть по миру не пошла. Наскребала деньги. Это вызывает уважение.

И все равно добычей пресыщенного мерзавца стала. Моей…

Не хочу отпускать ее через два дня. Как раз получил сообщение от начальника СИЗО. Девочку оформляют на освобождение, мои юристы быстро все решили. Как только я отстранил Вишневскую все как по маслу пошло. Теперь Милене придется многое мне объяснить. Предложил еще дохера денег начальнику, чтобы сделал так, чтобы Стасе не пришлось туда ехать. Даже чтобы выйти. Увы, слишком сложная схема. Тот сразу запаниковал, отказался. Придется в тюрьму везти девочку. Пусть на пару часов, но все равно от этой мысли тошно.

Черт. Нет. Не могу я ее отпустить. Ериханов землю носом роет, наверняка раскопал уже историю с аварией. Скоро поймет, что девочка со мной не по своей воле. Захочет перекупить. Начнет выискивать слабые стороны. Я слишком хорошо его знаю, чтобы быть спокойным.

— Что нового дома, Кать? — спрашиваю строго. — Мать где?

— В гостиной… А Стаська… уехала. Вы только не выдавайте меня, — понижает голос до шепота. Я ей денег дала. Она к подруге…

— Что? — прижимаю служанку к стене, ее глаза чуть ли не из орбит от страха выползают.

— Простите пожалуйста… если Виолетта Ген…

Тащу служанку в свой кабинет, грубо вталкиваю. Катька плачет, слезы размазывает.

— Рассказывай по порядку, нормально. Не ной, ничего тебе не будет.

— Я как лучше хотела. Они выгнали ее… — всхлипывает Катерина.

— Кто выгнал?

— Ваша мама узнала кто она. Очень рассердилась. Кричала. Милена тоже была… — бормочет дрожащим голосом.

Так, ясно. Развел бл**ский гадюшник. Сам виноват, что в этот дом приехал. Но Милена… Вот ведь сука. Если сейчас увижу, удушу голыми руками, тварь. Все это время интриговала, играла.

Раньше ее змеиная натура меня забавляла. Нравилось играть с хитрой стервой, щекотало нервы, возбуждало. Я ведь знал, что никакая она не подруга Анжеле. Хотя думаю, и она сама это знала. В нашем кругу женской дружбы точно не существует. Каждая готова сожрать соперницу за кусок пожирнее. Да, для них я именно кусок, жирный ломоть бабла. Ничего удивительного что в ответ к женщинам проявляются не самые прекрасные чувства.

Зачем вообще я терпел Вишневскую? Потому что сам бл**ский извращенец. Все приелось, люблю экзотику. Милена и ее заебы — всегда остро, на грани.

Только внезапно перестало устраивать. Может потому что вся грязь в которой варюсь перекрылась светлым и чистым. Тем, что излучала девочка, случайно попавшая в мои тиски…

— Ты знаешь куда Станислава поехала? — продолжаю допрашивать Катерину.

— Она мне сказала адрес, я же по мобильному такси заказывала… Он у меня в телефоне остался, — торопливо объясняет служанка. — Я ей предлагала подождать здесь. Но она не захотела, я ее понимаю. Раз выгнали, тяжело оставаться…

— Хорошо, диктуй адрес, — перебиваю резко.

* * *

Для начала заглядываю в гостиную. Мать сидит как всегда с телефоном, болтает с очередной подружкой.

— Позвони Милене, — произношу отрывисто.

Мать вздрагивает, поднимает на меня глаза.

— Привет, дорогой. Даже не здороваешься? Где твои манеры? — поднимает брови вверх демонстрируя удивление и недовольство.

— Мам, быстро. Мне нужна Вишневская, в этом доме, как можно скорее.

— Да что случилось то?

— Да, не говори ей, что это мое желание. От себя пригласи. Вы же лучшие подружки. Срочно, ты меня поняла?

Выхожу из комнаты, меня трясет от ярости. Мои люди уже едут по адресу, который из Катькиного телефона узнал. Будут квартиру подружки охранять. Чтобы Стаська ничего не натворила. И чтобы никто не нарушил ее покой. Это можно только мне.

Милена приехала в особняк через час. Моя злость не прошла, наоборот, лишь усилилась. Больше всего бесило, что из-за этой суки я сейчас не рядом с девочкой. Что она вдали от меня. Пока не анализировал это, хотя было над чем задуматься. Например, что похоже слишком прикипел к своей пленнице. Которая упорхнет, как только представится момент, ведь живет со мной, спит с мной, вынужденно. Некстати вспомнил, что у Станиславы и парень ведь есть. Неизвестно как дальше у них отношения сложатся. Еще паршивее на душе стало. Разозлился на самого себя, почему вообще думаю об этом?

Короче, Вишневская застала меня в самом скверном расположении духа. Две порции виски только сильнее разгорячили кровь. Я жаждал оторваться на стерве по полной.

Встречаю Милену в гостиной. По словам Катерины, именно тут они девочку распинали на пару с матерью. Значит тут и поговорим. Поближе к входной двери, так удобнее будет вышвыривать за порог. Ненавижу бабские разборки, тем более выяснение отношений с бабой. Но тут, увы, придется потерпеть. С матерью тоже поговорю. Родительницу не вышвырнуть, но придется объяснить четко и ясно кто в доме хозяин. Даже в этом. Потому что я за все плачу.

— Что случилось, Влад? Твоя мама попросила приехать, ее голос звучал просто убито… Виолетта в порядке? — тревогу Милена умеет разыгрывать идеально.

— Не совсем. Мать на успокоительных, она уже легла. Что к лучшему. Она конечно тоже виновата, и я спрошу с нее. Но уверен, все ты спровоцировала. Крутила ею, как куклой не веревочке.

— Что? Влад, я не понимаю… Что ты такое говоришь? Ты пьян? Тогда я лучше поднимусь к Виолетте… — Милена явно не ожидала такого начала разговора. Или умело притворяется, что более вероятно.

— Ты никуда не поднимешься. Я попросил мать позвать тебя сюда. Она не ждет, уже легла, как я сказал. Нам придется серьезно поговорить, хотя я от этого не в восторге.

— Ну что ж… начинай.

Милена садится в кресло напротив, небрежно убирает волосы назад. Как всегда идеальная. Но насквозь прогнившая. Пропитанная злом. Как я мог раньше не замечать этого? Она мне даже нравилась… Сейчас же вызывает только отвращение.

— Я нанял частного детектива, Милена. И знаешь, что я узнал? Тебя так много в расследовании аварии. Прямо-таки слишком много.

— Что ты хочешь этим сказать? Подозреваешь в чем-то? Только в чем? — тут же переходит в наступление. — Анжела была моей лучшей подругой, Влад! Как ты думаешь, что я чувствую? Я тоскую! Конечно, меня много в расследовании! Я хочу справедливости!

— Только мне не ври. Вы не были подругами. Сплошное притворство, причем с обеих сторон. Ты добивалась ее дружбы. Всеми правдами и неправдами. Хотя в глубине души, думаю, ты ее терпеть не могла.

— Откуда у тебя такие мысли? — Милена принимает оскорбленный вид.

— Оттуда, что такие как ты в принципе не имеют друзей. Ни мужчин, ни, тем более, женщин. Ты меня за идиота держала, да? Я слишком многое тебе позволял. Потому что в постели ты огонь, отсасываешь великолепно. Это меня подвело. Буду наперед умнее. Я знал, что ты хитрая сука, но мне нравилось держать при себе ядовитую змею. Наверное, не стоит удивляться, что змея в конце концов укусила.

Виснет длинная пауза. Милена переваривает мою речь. Я жду ее следующего хода. Ее участь предрешена. Больше ни ко мне, ни к матери, ни к делам фирмы Вишневская не приблизится. Но мне интересно посмотреть берега ее лицемерия. Насколько они обширны?

— Влад, такие слова от тебя слышать больно и обидно… Я тебе никогда не вредила! — выкрикивает Милена.

— Знаю. Иначе бы я не разговаривал с тобой. Если бы навредила, то уже кормила бы червей в сточной канаве. Но ты за моей спиной проворачивала делишки. Ты нарушала мои приказы.

— Ты выкинешь меня из своей жизни из-за подстилки? Из-за глупой девчонки? Влад… Я всегда была тебе преданной. Я хотела отомстить за Анжелу! Ради тебя.

По щекам блондинки текут слезы. В который раз поражаюсь ее актерскому мастерству. Поняла ведь уже, что попалась. Но блефует до последнего.

— Я не уверен, что ты не причастна к смерти Анжелы. Уж больно много тебя в том деле. Детектив предоставил интересные факты.

— Ты так спокойно об этом говоришь! Ты ее никогда не любил! А я — любила. Как ты можешь подозревать меня?? Как? Я с тобой была в тот день!

— Да. Ты сделала все чтобы я в тот день не пошел на свидание с Анжелой.

— И в этом меня винишь? Эта девчонка… она тебе мозги промыла.

— Серьезно в это веришь? — усмехаюсь. — Вот значит кого считаешь достойным себя противником?

— У уже не знаю, что думать, Влад. Ты изменился с ее появлением. Таким странным стал.

— Если это так, то я рад этому.

— Да что за бред, Огнев? Ты сам себя слышишь? Да, я завидовала Анжеле, потому что ты выбрал ее! Я ведь люблю тебя. Ты всегда это знал… Но я бы никогда ни тебе ни ей не навредила! Скорее бы умерла!

— Какие громкие слова.

— Ты и правда не любил ее… — повторяет Милена глухо.

Раньше такие слова меня бы задели. Сейчас понимаю, что это чистая правда, на которую глупо обижаться.

— Тебе какое дело, Вишневская? Тебя я тоже не любил. И никогда не полюблю, запомни и смирись. Найди другой объект для своих манипуляций. И для своей одержимости. Ты уволена. Я лишил тебя всех пропусков и полномочий.

— Что? Ты с ума сошел? Я веду кучу твоих дел. Плевать, что забрал у меня дело это девчонки… Ты прав, я не сильно старалась отмазать ее. Потому что она должна заплатить! Но остальное… Я почти выиграла тяжбу за здание в центре, которое ты хотел. Было сложно, завтра последнее заседание. Если я уйду, ты потеряешь миллионы, Огнев. Ты правда готов на это? Ради чего?

— Ты мне угрожаешь?

— Нет… Но я серьезно говорю, без меня ты много денег потеряешь.

— Я могу себе это позволить, — отрезаю твердо. — Прощай, Милена. Тебе пора. Больше не смей приближаться к матери, поняла?

В полной тишине Милена покидает мой дом. Плечи сгорблены. Почему-то у меня предчувствие, что она не сдалась. Не из тех, кто принимает поражение. Придется последить за ней.

Наверное, я все-таки повел себя слишком мягко с ней. Но пока у меня нет прямых фактов. Найду — сразу начну уголовное преследование. Придется добавить юристам работы, пусть прошерстят все дела, которые вела Вишневская. Малейший повод и я разрушу ее карьеру. И если Вишневская подстроила аварию, она за это заплатит.

Хочется прямо сейчас рвануть к Стасе, но останавливаю себя. Не хочу пугать посреди ночи. Пусть побудет с подругой. Отдохнет от меня. Даже одна ночь вдали похожа на ломку. А всего через сутки я обещал ее отпустить…

Утро встречаю в отвратительном настроении. Мать спускается в столовую, когда заканчиваю завтрак.

— Доброе утро, дорогой.

Мама у меня неглупая, просто взбалмошная. Ей нравится оставаться в пубертатном возрасте. Инфантильная и капризная, так она видимо думает, что ей гарантирована вечная молодость. Выглядит и правда прекрасно. Я не всегда был идеальным сыном. Но и вести себя так как с Миленой, конечно не могу себе позволить.

— Я уже поняла свою оплошность, дорогой.

— Подслушивала наш разговор с Вишневской? — усмехаюсь.

— Вы кричали, — обиженно парирует, не подтверждая, но и не опровергая. — Ты правда выкинул Милену из своей жизни из-за сопливой девчонки?

— У Стаси сопли? Она простудилась? — сдвигаю брови.

— Не ерничай, пожалуйста! Нет, она ушла отсюда в добром здравии и с радостью! И правильно сделала! Вы не пара!

— А кто мне пара, мам? Эта змеюка блондинистая, которая за моей спиной интригует? Ты что не поняла, что она специально тебя сюда выдернула? Тебе правда нравится, когда тобой манипулируют?

— Я не понимаю, что происходит! — нервно восклицает мать. — Она действительно мне наговорила всякого, напугала и я приехала. Но ведь не обманула! Ты связался не с той…

— Мам, ты когда в последний раз в мою постель заглядывала? Вроде мне было три года, и я описался?

— Фу, Влад! Прекрати быть таким…

— Каким? Прямолинейным? Почему? Я устал от интриг. И прочей чуши. Не нравится тебе видеть меня в этом доме — не проблема. Но не стоило за моей спиной выгонять мою… — осекаюсь. Не могу сказать вслух «мою девочку». Потому что она не моя…

— Кого? Твою любовницу? Любимую? Я не понимаю, что у вас за отношения! Какие-то безумные! Как вы вообще встретились? Ты же мстить за Анжелу хотел!

— Я передумал.

— Но как же… Инга…

— Месть не уменьшит ее горе.

— Раньше ты думал иначе!

— Мам, хватит. Тебя даже на похоронах не было. Чего ты от меня хочешь? Чтобы по Анжеле сох, сидел на ее могиле и плакал? Какая мать такое ребенку своему пожелает?

— Боже мой, нет, Влад… Просто эта девочка…

— У нас произошел короткий роман. Скоро он закончится. Тебя я больше не побеспокою. Извини, что привел ее в твой дом. Правда тебя не должно было тут быть, а дом скорее мой… Ладно, достаточно. Разговор пошел по кругу. Хочешь совет? Съезди к Инге. Ты ведь даже не видела ее с тех пор. Поддержи.

— Хорошо Влад… Ты прав, я повела себя некрасиво, — кивает. — Девочка может вернуться.

— Ты очень щедра, — встаю из-за стола, наклоняюсь и чмокаю мать в щеку.

Разумеется, привозить Стасю обратно не собираюсь. У меня есть другой план. На сегодня отпускаю водителя, сам еду по адресу подруги. Хочу забрать свою девочку, и оставшееся нам время провести, наслаждаясь друг другом по полной программе.

Глава 27

Стася

Я в пижаме, но похоже Огнева это не волнует, поэтому решаю, что и мне на это наплевать. Сую ноги в угги, накидываю куртку.

Олигарх ужасно зол, я это чувствую. Неужели меня ждет новая порция угроз? Мне больно думать об этом.

— Ты серьезно вот так уйдешь, с ним? — вопрошает подруга. — С ума сошла?

— Лен, не волнуйся за меня, все хорошо, — обнимаю девушку.

— Что-то слабо верится… Этот тип похож на огнедышащего дракона, — ворчит недовольно мне на ухо. — Я правда за тебя волнуюсь.

— Знаю. Но это хорошо, что он здесь. От него зависит мое дело. Скоро увидимся, — произношу твердо. Напоминаю себе, что мысли материальны, так что надо верить в хорошее.

* * *

— Куда мы едем? — спрашиваю, когда садимся в машину.

— К тебе.

— Ко мне домой? — переспрашиваю удивленно. Олигарх не утруждается ответом. Трогаемся с места. Молчим всю дорогу. Я стараюсь никогда не отвлекать водителя, тем более если человек и так на взводе. Не понимаю, почему Огнев так злится. Он нашел меня, убегать далеко я не планировала… Как загладить неприятный инцидент? Свалить вину на его мать и Вишневскую? Тем более что это правда. Но мне как-то совсем не по душе ябедничать…

* * *

Когда машина тормозит во дворе, где я снимаю квартиру, вздрагиваю.

— Это безопасно? То есть, я ведь под следствием… — спрашиваю с тревогой.

— Ты только сейчас об этом подумала? — не удерживается от язвительного комментария Влад.

— Нет… то есть… Я понимаю, что ты злишься на мою самовольную отлучку, — начинаю оправдываться. — У меня не было выбора…

— Пошли в квартиру, там все объяснишь.

— Хорошо, — пожимаю плечами, удивляясь внезапному желанию олигарха попасть ко мне в гости.

* * *

Так странно видеть его крупную фигуру в моей маленькой квартирке. Огнев заполняет почти все пространство. Тревога внутри начинает усиливаться, какое-то предчувствие, давящее, мешающее расслабиться.

— Я… сейчас, у меня есть тапочки… — бормочу какую-то несусветную чушь и лезу в шкаф. Я как-то купила домашнюю обувь для Жени, но она оказалась ему безнадежно велика. Огневу точно в пору будет…

Ставлю перед ним тапки, чувствуя, что краснею до корней волос.

— Их никто не носил, — добавляю зачем-то.

Влад не произносит ни слова. Сует ноги в предложенную обувь.

Понимаю, что больше не могу выносить напряжения.

— Зачем ты здесь? — выпаливаю нервно. — Я осознаю, что нарушила договор… мне жаль. Но для чего ты привез меня сюда?

— Ты не слишком гостеприимна. По законам вежливости могла бы предложить чай или кофе. Воды, наконец.

— Я не понимаю… Хорошо. Ты хочешь пить? — спрашиваю со вздохом.

— Да. Буду чай. Зеленый. Есть у тебя? Если нет — сейчас привезут.

Не дожидаясь моего ответа Огнев делает несколько коротких распоряжений по телефону.

— Да, что-нибудь сладкого, и легкий ланч на завтра. Отлично.

— Ты собираешься поселиться здесь, тебя тоже твоя мать выгнала? — не могу не ввернуть ехидный вопрос.

— Ага.

— Шутишь?

— Нет. Переночуем здесь, — заявляет Огнев. — И еще. Мне нужен твой загранпаспорт. Прямо сейчас.

Кипя от негодования, отправляюсь искать требуемый документ. Ну почему он такой невыносимый? Не может сказать все по нормальному, я же волнуюсь! Видимо так наказать меня решил, за то что уехала… Зачем ему мой загранник? Решил увезти меня из страны? Все настолько плохо? Огнев даже не мысли допустил, что у меня может не быть паспорта. Ну конечно, раз езжу по модельным показам, и так понятно, что он у меня есть. И все равно. Эти его приказы… бесят! И вообще. Что он еще такое придумал?

В дверь звонят, Огнев открывает, явно чувствуя себя уже хозяином здесь. Здоровенный детина держит в руках два пакета.

— Отлично, быстро, — кивает, забирая покупки.

— Разберешь сумки? — лениво спрашивает Огнев, внося пакеты на кухню.

— Тут еды на месяц, — восклицаю, заглянув в один. — Ты у меня столько тут жить собрался? — спрашиваю изумленно.

— Все может быть, — уклончиво отвечает олигарх. — Мне надо поработать, если ты не против. Займу комнату, а ты пока накрой на стол.

Выполняю приказ, прихватив из комнаты одежду. Простую белую футболку и розовые спортивные штаны. Переодеваюсь в ванной. Хлопочу на кухне, убрав волосы в высокий небрежный пучок. Плевать, что выгляжу сейчас далеко до идеала. Так даже лучше. Пусть олигарх не думает, что стараюсь ему понравиться. Пусть увидит, что он совсем тут не к месту.

Я буквально киплю от гнева. Что же все это значит! Огнев зашел слишком далеко, добрался и до моего личного пространства. Моей маленькой квартирки. Да, я планировала скоро уехать отсюда. Но теперь вряд ли… Мы хотели съехаться с Женей… Но отношения с ним вряд ли смогу восстановить. После расставания с Владом, точно знаю, будет долгий и мучительный процесс восстановления. Полного одиночества. Не смогу я сразу на другого мужчину переключиться. Да и не осталось внутри чувств к Жене. Лишь выжженная пустыня…

А теперь в моей любимой маленькой квартире будет жить воспоминание. Как был здесь Огнев. Валялся на моей постели с ноутбуком на коленях. Кажется, он проводит на ней онлайн совещание! Мне вдруг становится стыдно — в комнате легкий беспорядок. Разбросана одежда… В последний раз я была тут перед тем как меня арестовали. Наверное, заезжала мама, потому что помню, бардак был больше…

* * *

Чуть позже ужинаем вдвоем, как обычная семейная пара. Мало разговариваем. Огнева донимают звонками. Ему явно стоило больших усилий вырваться сегодня с работы. Зачем он это сделал? Хотел побыть со мной? Я не могу в это поверить…

— Ты правда решил переночевать тут? У меня не слишком большая кровать… — замечаю смущенно.

— Поместимся, — коротко отвечает олигарх.

— Но какой в этом смысл?

— Почему он обязательно должен быть?

— Не знаю…

Мне просто дико представить нас спящими в моей постели.

* * *

— Завтра последний день нашего контракта, верно? — спрашиваю дрожащим голосом, заходя в комнату. Посуда вымыта, никогда еще я не уделяла хлопотам по дому так много времени. Все потому что иначе останется только одно — идти в постель. А там Огнев! Увы, слишком маленькая площадь оставляет мало вариантов для маневра. Хотя можно лечь спать в ванной. Сидя… Это безусловно выставит меня полной идиоткой перед олигархом. Плюс завтра не разогнусь… Но я отвергаю этот вариант не поэтому. Не хочу выглядеть перед ним испуганной, это уже клише. Я всегда с ним такая… Но иначе не выходит. Этот мужчина подавляет меня. И в то же время притягивает невероятно…

Делаю глубокий вдох и захожу в спальню. Предложить ему посмотреть кино? Хм, вряд ли у меня повернется язык сказать такое… Примоститься на краешке, притвориться что сразу уснула…

Огнев лежит на моей постели, на нем лишь полотенце, на бедрах. Мускулы перекатываются под блестящей от влаги смуглой кожей. У меня пересыхает в горле. Бросаю быстрый взгляд и отвожу глаза.

За ужином Влад сказал, что завтра предстоит сложный день, и надо отдохнуть как следует. Больше ничего не объяснил…

Но какой может быть отдых рядом с ним? Меня колотит… Олигарх только что принял душ в моей малюсенькой ванной, куда еле поместился. Меня охватило чувство стыда за то что живу в таком убогом месте. Он привык к простору. К домам… Прислуге. Правда недовольства не выказывает. Принимает все спокойно.

Воды, конечно, после себя оставил на полу, целую лужу. Пришлось вытирать за ним. Пока ползала с тряпкой — вспотела. Тоже наскоро ополоснулась. Сразу влезла в пижаму — махровый комплект, бежево-розовый, с изображением кролика на груди. Немного не к месту, выглядит слишком по-детски. Особенно если вспомнить какое Огнев предпочитает домашнее… Ну и конечно, развратное нижнее белье.

Обойдется. Весь разврат я оставила у него дома!

— Ты права. Завтра ты станешь свободной, — кивает Огнев. — А сейчас сними это недоразумение с себя.

— Это пижама… Я думала, мы собираемся спать…

— Ты неправильно думала, девочка. Я хочу тебя. Не надо играть со мной в недотрогу.

— Меня смущает… что мы делаем это… — запинаюсь, путаюсь, сама не понимаю что хотела сказать.

— В квартире, где ты жила со своим парнем? — договаривает за меня, хмуря брови. — Меня это не смущает.

— Нет, мы не жили вместе… Здесь слишком тесно.

— А мне нравится.

Врет конечно. Но тут мне становится не до этого, потому что Огнев вновь приказывает отрывисто:

— Снимай эти тряпки, или я тебе помогу. Хочу увидеть твое тело.

У меня подкашиваются ноги. Не могу понять, почему его слова подействовали настолько ошеломляюще. Мы были вместе много раз… мое тело знает его, окликается ему. Тогда почему так нервничаю? Влад похоже догадывается, что не собираюсь выполнять его приказ. Сам подходит ко мне. Первым делом начинает распутывать мой пучок, распускает волосы.

— Так мне нравится больше.

Берется за края пижамы. Как ребенок поднимаю руки, позволяя стянуть с себя верх.

Сжимает ладонями груди. Я не надела бюстгальтер… ведь спать собиралась…

С ним уснешь… Кажется, мне предстоит бессонная ночь! К чему тогда было говорить про отдых?

На достигнутом олигарх не останавливается. Вскоре я полностью обнажена, ложусь на постель. Хочу накрыться…

— Нет. Оставь покрывало.

— Чего ты хочешь? Мне холодно! — возражаю дрожащим голосом.

— Правда? Я думал тут пекло… Хочу, чтобы ты себя поласкала.

— Что? — переспрашиваю ошеломленно.

— Не нужно стесняться. Сделай это.

— Не представляю, кем уйду от тебя, — краснею, кажется, до кончиков ушей.

— Откроешь немного чувственности в себе. В этом нет ничего ужасного, — усмехается олигарх.

Он хотя бы не отрицает, что уйду. Это самое важное. Скоро все закончится…

Почему вместо того чтобы радоваться этому, я испытываю грусть? Почему он так сильно действует на меня? Влагой между ног… Его пошлые слова меня только распаляют. Я не вижу перед собой монстра, как бы ни старалась… Не испытываю прежнего страха… Только желание.

Влад берет мою руку и накрывает ею лобок.

— Не стесняйся…

Начинаю осторожно касаться себя, продолжая краснеть, потому что он внимательно, пристально наблюдает.

— Введи палец внутрь.

— Зачем… зачем ты играешь со мной? — выпаливаю смущенно. — Я не кукла.

— Я так и не считаю. Ты идеальна. Совершенна. Скажи, чего ты хочешь?

— Тебя… — произношу крепко зажмурившись.

Увы, это истинная правда. И у меня нет сил скрывать ее.

Ожидаю, что продолжит играть со мной, приказывать, но через секунду Огнев накрывает меня собой, прижимает к матрасу. Глубокий сумасшедший поцелуй вынимает из меня душу, даже не сразу доходит, что он уже вошел и двигается во мне.

— Тебе так нравится? — скользит губами по шее.

— Да, — развожу ноги как можно шире, даю ему полную свободу.

— Чувствуешь меня? — продолжает целовать, прикусывать за плечи, шею.

— Да… О да… я тебя чувствую… Всего, — говорить ровно и без стонов уже не выходит.

— Хочу слышать тебя, — смотрит пристально и я растворяюсь в его горящем взгляде. — Хочу слышать, как ты стонешь, как кричишь.

Влад медленно выходит из меня, возвращаясь уже быстрее, жестче, отчего вздрагиваю.

— Если станет больно, — ведет ладонью по груди, по ребрам, спускаюсь к бедру, сжимает его, — скажи мне об этом, поняла?

— Да, — прикрываю глаза.

Мне уже больно, но это не физические ощущения, а душевные. Увы, до них Огневу нет дела.

Влад снова набрасывается на мои губы, одновременно вбиваясь до упора.

Что он творит со мной?

Не могу сдерживать всхлипы и стоны. Но как же это восхитительно. Тело пронзают волны удовольствия. Ни с чем не сравнимого. Сладкого. Острого.

Можно ли это обозначить обычными словами?

Что он за человек? Сам Грех во плоти. Развращает и порабощает меня.

Сводящий с ума, сладко терзающий плоть, проникающий в кровь, порождающий демонов в душе. Я даже вообразить не могла, что и в самом деле можно умирать от наслаждения, терпкого и сладостного.

Для опытных и ненасытных рук олигарха я словно чуткий музыкальный инструмент, звенящий, содрогающийся от каждого прикосновения. Остро реагирую на каждый заход его мощного члена, каждое его касание, то дразнящее, то исступленное.

Огнев проводит меня по всем кругам полыхающего ада, заставляя умирать и воскресать, и… жаждать этой сладкой смерти.

Еще и еще.

— Вла-ад, — вскрикиваю и выгибаюсь дугой.

Это невероятно, внутренние мышцы ритмично сокращаются. Меня взрывает от безумного спазма, а толчки члена становятся настолько сильными и частыми, что делает оргазм невероятно длинным и пронзительным. Он накатывает огромной волной и долго не отпускает.

Даже когда Влад совершает последний толчок, за которым ощущаю сладкую пульсацию внутри от бьющей в меня горячей спермы.

Наклоняется и целует. А я обнимаю его за шею, держусь за него, чтобы не улететь в пропасть, чтобы не…

— Тише, моя хорошая, тише. Успокойся. Дыши, — шепчет успокаивающе, а у самого сердце долбится о грудную клетку. Во мне не осталось сил, но я отвечаю на поцелуй. Ласково провожу рукой по его влажным волосам. И бессильно роняю ее на постель. Истомленное тело, опустошенное до последней капли, жаждет покоя.

Последней мыслью перед тем как уснуть мелькает: как я смогу жить без него?

Становится мучительно грустно. Я провела с этим мужчиной не так много времени, но стала совершенно другой женщиной. Изменилось тело, изменился разум, переплавленные в одном и том же диком горниле.

Засыпаю обессиленная, повернувшись на бок и засунув руки под подушку. Последнее что чувствую — как Огнев обхватывает меня за талию, его ладонь ложится мне на живот. Напрягаюсь, но он лишь придвигает меня к себе. Его дыхание касается моих волос. Вжимается торсом мне в ягодицы. Меня охватывает странное чувство покоя и уюта.

Глава 28

Просыпаюсь на удивление легко. Продолжаю притворяться спящей, украдкой разглядываю Влада. Я снова стащила с него одеяло, ужасная привычка. Он, наверное, замерз… Огнев на боку, лицом ко мне, его тяжеленная рука лежит на моём бедре. Впервые наблюдаю, как олигарх спит. Эта картина захватывает меня настолько, что едва дышу. Влад совсем другой во сне. Такой красивый. Расслаблен, спокоен, умиротворен.

А у меня пока есть время подумать, осмыслить то, что произошло ночью. Вчера я испытала не просто физическое удовольствие, я испытала нечто такое, что на порядок выше, сложнее. И это очень, очень, очень, ну очень плохо. Нельзя привязываться к этому мужчине. Это опасно. Смертельно. Тем более, вчера была наша «прощальная ночь». Пора возвращаться к прежней жизни…

Начинаю тихонько выбираться из постели.

— Куда собралась? — неожиданно Влад обхватывает мою талию.

— Приготовить завтрак. Ты говорил, что утром нам предстоит много дел…

— Верно. А еще по утрам я всегда хочу тебя. Пора к этому привыкнуть, — ласкает губами шею, спускаясь ниже. Не могу сдерживать свою реакцию, выгибаюсь под ним, закусываю губы, сдерживая стон, но бесполезно…

* * *

Кажется, придется озадачиться покупкой новой кровати. Потому что старая так отчаянно скрипела под нами, что я боялась, вот-вот развалится. Покупая ее в Икее, я точно не рассчитывала на огромного качка-любовника. Думаю, теперь на ней спать опасно, в любой момент рухнуть может.

Да что там, когда покупала ее, еще и Жени у меня не было.

Вспомнив бывшего мучительно краснею. Не могу себе представить, как встречаюсь с Женей, как говорю с ним. Уже кажется и не о чем. Словно в прошлой жизни знакомы были…

Завтрак с Огневым проходит быстро. Я приготовила омлет, который Влад даже похвалил, что было неожиданно и очень приятно. И все же, я бы предпочла, чтобы олигарх оставался грубым и непримиримым как раньше. Когда он такой как этим утром: простой, доступный, обаятельный — мне только хуже.

Одевшись, выходит во двор, садимся в машину. А я все еще не знаю, что олигарх запланировал.

— Ты взяла загранпаспорт? — интересуется Огнев.

— Да, но я не понимаю, для чего. Ты обещал объяснить.

— Я помню. Для начала придется съездить в одно место, где тебе не слишком понравится. Но придётся это пережить.

— Ты меня пугаешь, — смотрю на него с испугом.

— Вот этого я и пытаюсь избежать. Поэтому не стал тебе говорить заранее, чтобы ты выспалась.

— Такая забота… Спасибо, но скажи уже, что за неприятное место?

— Нам придётся проехать в тюрьму, Станислава. Твое освобождение без тебя, к сожалению, невозможно. Слишком большие проблемы принесёт. Лучше сделать все нормально, как положено. То есть, насколько это возможно…

— Я не понимаю… Ты правда везешь меня в тюрьму?

— Ты пробудешь там не более пары часов, к тебе придёт следователь, он закроет твое дело. Потом мы проедем в суд, где отменят меру пресечения.

Огнев прав, его слова пугают меня до чёртиков. Одна мысль о том, что мне придётся снова оказаться в том месте, приводят в ужас. Я вдруг осознаю, что все это время жила как в сказке. В красивом теплом, светлом месте, где вкусная еда и красивые вещи… Где я могла быть чистой и не бояться… По крайней мере, физического насилия. При этом все это время я чувствовала себя жертвой. Или мне так казалось? Сейчас меня охватывает дикий ужас! Накатывают воспоминания о том, что было в камере, о мерзкой Тамаре. Хочется закричать, завыть. Он наигрался и возвращает меня туда! Паника все сильнее, уже не могу мыслить рационально.

Но я не хочу показывать свою слабость перед олигархом. Хотя понимаю, что он видит меня насквозь и притворяться нет никакого смысла. С огромным усилием беру себя в руки.

— Хорошо я готова.

— Загранпаспорт взяла? Сюда мы уже не вернёмся. Сразу после неприятных процедур едем в аэропорт.

— Зачем?

— Слетаем во Францию, на Лазурное побережье. Задолбался в мегаполисе, — говорит Огнев.

— Я не понимаю, Влад… Ты снова хочешь привезти меня в дом твоей матери? Пытаешься поссориться с ней? Ей ведь точно не понравится… И зачем тогда столько продуктов накупил? Пропадет же все…

— Твоя подружка приведет друзей и спасет тебя от испорченных продуктов. Ты ведь ей ключ оставляешь? — резонно замечает Огнев.

— Я же заключенная. Разве мне можно…

— Я уже сказал, что сначала решим вопрос с тюрьмой. Поехали.

Дальше провожу несколько мучительных часов как в тумане. Пока ехали в СИЗО, Огнев заставил меня выпить таблетку успокоительного, или уж не знаю, что за препарат он мне дал. Но это действительно сделало меня равнодушной и спокойной. Я отвечала на вопросы следователя, который явно был подкуплен, потому что не донимал меня, а просто что-то писал в своем журнале. Даже толком не посмотрел на меня, только задал несколько дежурных вопросов.

И вот, наконец, все закончилось. Едем в аэропорт. События сменялись настолько стремительно, что я ощущала себя попавшей в какой-то фильм. Все больше терялось чувство реальности происходящего. Я даже не успела ощутить эту самую свободу… Когда можно не бояться, не прятаться…

И все же в голову пришел невольный вопрос: если меня освободили, значит наш с олигархом договор позади? Но тогда мне нет никакого смысла ехать с Огневым на Лазурное побережье. Или он видит в этом некий бонус? Для него или для меня? Может считает, раз сдержал обещание, то я должна отблагодарить его?

Хотя в глубине души понимаю, что хочу поехать с ним. Наш договор закончился так неожиданно. Я оказалась к этому не готовой. Не готова вернуться к прежней жизни. Возможно, короткий отпуск пойдёт мне на пользу.

Все это чушь собачья и оправдание, ты просто влюбилась в него и не хочешь расставаться.

Как же это жалко. Пользоваться похотью мужчины, чтобы хоть немного продлить общение.

Приказываю себе отбросить эти мысли. Нет, я не влюблена. И если есть какие-то эмоции, это скорее Стокгольмский синдром, от которого я легко избавлюсь. Для моей гордости мучительно соглашаться на подобное предложение. Тем более, которое впервые за долгое общение с Огневым могу отклонить. Как отклонила раньше. Однажды я ему сказала, что лучше пойду в тюрьму, нежели к нему домой и стану его подстилкой.

Почему сейчас, когда страх тюрьмы позади, не могу сделать то же самое?

Впрочем, олигарх не спрашивает моего согласия. Он просто отдает приказы:

Возьми паспорт, вещи не нужны, все что понадобится приобретем прямо там.

Похоже, я действительно стала любовницей олигарха. Ериханов во мне не ошибся, — думаю про себя с горечью. А потом решаю, что плевать. Какая разница как это выглядит со стороны, если все происходит так, как мне хочется. Я хочу поехать с Огневым и не перед кем не собираюсь отчитываться за эти свои желания.

— Значит, я больше не уголовница? И не твоя пленница? — наконец произношу это вслух.

— Больше нет, — спокойно отвечает Влад. Он не может не догадываться, что у меня на уме. И судя по его равнодушию… ему все равно.

— Нет? — переспрашиваю зачем-то. — То есть, наш срок истек. Я могу уйти?

— Нет, не можешь. Я везу тебя в отпуск.

— То есть, ты меня обманул? — восклицаю разочарованно.

— Слушай, нам обоим не помешает немного встряхнуться. Погреться на солнышке.

— Там вряд ли сильно тепло… Начало марта…

— Ну уж куда лучше, чем здесь.

Его спокойствие и равнодушие прорывает плотину внутри меня. Я киплю от ярости!

— Ты вообще понимаешь, что мои мать и брат сходили все это время с ума? Только и делали, что искали чем помочь, общались с юристами… А теперь ты хочешь меня увезти… Они, думаешь, поймут? Или мне не сообщать им, что я вышла? Подождут, подумаешь! Ты правда так считаешь? Или я должна сказать им правду? Что меня взял в рабство олигарх, невесту которого я убила? Что я сплю с ним? Деньги решают абсолютно все, да? Независимо от морали…

— Да. Невозможного нет. Это плохо? Хочешь укорить меня в богатстве? Я лишь хочу, чтобы ты немного отдохнула. Я понял твои чувства. Давай заедем к твоим родителям, время есть, — спокойно добавляет, лишая меня своими словами дара речи.

— Ты… — сглатываю ком в голе. — Ты правда отвезешь меня к маме?

— Если хочешь, да. Если тебе так невыносима мысль о Франции, я не буду настаивать.

— Наш контракт окончен, и я больше не хочу быть игрушкой.

— Ериханов наводит о тебе справки. Активно. Для тебя будет лучше, чтобы он выяснил, что ты со мной.

— В этом причина? Теперь будешь защищать меня от Ериханова? — спрашиваю с горечью. Потому что хочу услышать совсем другие слова. Что нужна ему… Что он хочет быть со мной. Боже… как же это наивно и глупо!

— Что будет потом, когда я надоем тебе? Мне все равно придется столкнуться с Ерихановым!

Понимаю, что все мои вопросы — лишь желание услышать определенный ответ. Что дело не только в развлечении. Что он хочет побыть со мной как с человеком. Не как с игрушкой. Что нравлюсь ему.

Но это глупые ожидания. Огнев останавливает машину у дома мамы.

— У тебя есть час. Я буду ждать внизу.

Ну чтож, и на этом спасибо. Дал мне выбор, хотя условия, в которые поставил, вряд ли подразумевают свободу воли. Может и хорошо, что не стал притворяться, давить на чувства. Зато все предельно честно. Ненавижу мужчин, которые готовы патоки в уши налить, а потом все оказывается ложью.

Я поеду с ним. Только потому что мне нужно немного отдохнуть и подумать. Что делать дальше со своей жизнью. Как быть с Женей. Набраться смелости объясниться с ним, расстаться…

* * *

— Я не понимаю, дочка. Тебя только выпустили, и ты сразу улетаешь во Францию? Почему? Что за срочность такая? Разве тебе сейчас до работы? — забрасывает меня вопросами мама, после того как обнимала, буквально душила в объятиях минут пятнадцать. Потом сразу на кухне хлопотать начала. Пришлось сразу сказать, что я ненадолго и лечу за границу.

— Мам, от хороших предложений не отказываются, — отвечаю торопливо. Лицо у меня зареванное, неизбежные эмоции охватили на пороге, и мы хорошенько порыдали. Мама не могла поверить, что я вот так запросто оказалась перед ней.

— Да, наверное… С деньгами сейчас туго, столько на адвокатов ушло. Но дочка… Ты, наверное, морально просто убита. Просидеть в одиночке все это время…

— В одиночке лучше, мам, — вспоминаю свой день в тюрьме, мерзкую Тамару, и меня передергивает от отвращения.

— Возможно… И выглядишь ты чудесно. Словно на курорте отдыхала. Только похудела немного, — качает головой мама. — Ладно. И правда, наверное, не стоит от поездки отказываться. Развеешься. Забудешь ужасы, которые здесь происходили. Да, кстати, Саша что-то раскопал серьезное по аварии. Очень хотел с тобой поделиться. Продолжает работать с частным детективом. Весь сосредоточен на этом. Я даже волнуюсь немного, Может теперь, когда ты вышла он успокоится.

— Да, скажи, что не надо больше. Пусть лучше к операции готовится. Не надо больше лезть в это дело.

— Но как же… суд ведь все равно будет.

— Нет. Мне обещали, что все решим полюбовно.

— Кто обещал, Стася? О чем ты?

— Огнев… Он уговорит мать потерпевшей забрать заявление.

— Это… жених погибшей? Но как ты с ним пересеклась, дочка? Я ничего не понимаю…

— Долго объяснять.

— Нельзя вот так просто взять и поверить, Стася. Не будь наивной. Хотя… Ох, не будь ты у меня такой наивной и жертвенной девочкой, и в тюрьму бы не попала, — снова вытирает глаза мама.

— Ладно, мам, не плачь больше, все позади! Успокой Сашу, хватит ему в детектива играть. Скажи, что все закончилось. Это правда, иначе бы разве я могла поехать во Францию? Нет конечно же.

— Хорошо, скажу. Хотя, не к душе мне, что вот так уезжаешь. Ты словно что-то недоговариваешь, Стась.

* * *

Выйдя от мамы чувствую себя омерзительной лгуньей. Ни слова правды не сказала. Если Лене призналась в том что пережила, то матери не смогла. Она бы пришла в ужас! Она даже про отношения с Женей у меня спрашивать стеснялась, смущалась. Как можно рассказать ей о моей постыдной связи с олигархом? Легче сквозь землю провалиться!

Я уже совсем не рада, что согласилась на поездку с Огневым. После встречи с мамой кажусь себе грязной, порочной.

— Ты совсем не веселая. Дома все хорошо? — Влад остро чувствует мое настроение.

— Легче мне не стало, как видишь. Я еду с тобой. Но только пообещай…

— У тебя появилось условие? Хорошо, говори.

— Это продлится неделю. А потом мы вернемся и больше не будем видеться. Никогда. Я хочу все забыть, начать с чистого листа. Я не преступница… Все что было… ужасная трагическая случайность, за которую я расплатилась.

— Да. Хорошо, Станислава. Если ты твердо решила, я дам тебе то что ты хочешь.

— Полную свободу?

— Да.

— Надеюсь, на этот раз ты меня не обманешь!

Правда в том, что я действительно хочу поехать с ним. Это безумие, знаю. Но кажется, я влюбилась…

Глава 29

К концу дня, когда мы наконец добираемся до конечной точки нашего путешествия, чувствую полный упадок сил, когда вылезаем из такси, которое привезло нас из аэропорта.

Слишком много событий для одного дня. Сейчас не хочется размышлять о том, что будет дальше, только бы добраться до постели и отрубиться. И все же мне не по себе от вида дома, к которому направляемся. Роскошная двухэтажная вилла, с большой террасой, окруженная садом, красивыми клумбами и кустарниками. Большой бассейн, за ним несколько шезлонгов. Все очень ухоженное. Нисколько не похоже на безликие дома в аренду. Тут явно все сделано с душой, у дома есть хозяин. Точнее, хозяйка.

— Твоей матери это точно не понравится, — замечаю со вздохом.

— Откуда ты знаешь, что это ее дом? — удивляется Влад.

— Прости… Я слышала, что она почти все время живет во Франции. Разумеется, я только предположила.

— Это действительно ее дом, — подтверждает Огнев, посмеиваясь надо мной.

— Будет очень весело, если она сюда приедет, — фыркаю обиженно. Ему смешно, а я перед Виолеттой Геннадьевной пережила несколько ужасно неприятных моментов. Скорее всего мы больше никогда не увидимся, чему я рада, но нарываться на новые оскорбления совсем не хочется.

— Почему мы не могли остановиться в гостинице?

— Потому что я ненавижу гостиницы. И еще мне очень нравится стряпня Веры Федоровны. Она тут всем заправляет. Хватит переживать, этот дом купил матери я. Как и тот, в котором ты жила до этого. Я пользуюсь этой недвижимостью как своей.

Экономка, пожилая женщина в строгом коричневом платье в пол и белом переднике, радушно приветствует нас.

— Добро пожаловать, я как раз достала пирог из духовки. Надеюсь, вы голодные.

— Это Станислава, это Вера Федоровна. Да, спасибо, я голоден как волк, — потирая руки Огнев торопится войти. Женщина пожимает мне руку. Показывает, что пропускает меня вперед. Захожу вслед за Владом, оглядываюсь. Дом очень уютный, красивое освещение.

— Приготовили вашу комнату. Хотите освежиться или сразу за стол?

Огнев вместо ответа уже занял место за столом, в просторной столовой.

— Я лучше пойду приму душ и переоденусь…

Осекаюсь, потому что переодеваться мне не во что. Ну почему он хоть полслова не сказал про поездку, когда мы были у меня дома? Я бы хоть белье запасное взяла, пижаму!

— У нас нет вещей, завтра поедем по магазинам, — сообщает Огнев. — Выдай Стасе халат, думаю этого хватит.

— Хорошо, сейчас.

Вера Федоровна уходит. Она явно удивлена. Наверное, ей неприятно что Влад привез в дом ее хозяйки любовницу.

— Я могла взять вещи дома.

— Что толку сейчас говорить об этом? Иди сюда. Съешь что-нибудь.

— Я ужасно устала… Поем утром.

— Хорошо. Иди, отдыхай.

— Но я… не знаю куда идти.

— Поднимись наверх, Вера тебе покажет.

Ну да, не будет же он сам провожать меня, — размышляю пока поднимаюсь на второй этаж. Я и правда сразу наталкиваюсь на экономку, в ее руках красивый красный шелковый халат.

— Пойдемте, я все покажу, — обращение безукоризненно вежливое, но поджатые губы говорят о том, что удовольствия мое присутствие этой женщине приносит. Наверняка ждет момента, когда освободится и сможет своей хозяйке о произошедшем доложить.

Что сделает Виолетта? Примчится сюда? Так и будет носиться между своими домами? И правда, забавно. Зачем мне вообще думать об этом? Это пусть Влад разруливает. У нас осталось несколько дней, я хочу провести их отдыхая и наслаждаясь… не думая о негативном. Его и так было слишком много за последнее время.

Принимаю душ, выхожу, обернутая в большое белое полотенце. Вытеревшись насухо, накидываю халат.

— Я думал, ты уже спишь, — Влад стоит на пороге. Подкрался бесшумно. Вздрагиваю.

— Собиралась… Я правда очень устала.

— Я не буду набрасываться на тебя. Сегодня отдохнешь.

— Спасибо.

Почему я чувствую не облегчение, а разочарование? Как глупо…

— Знаешь, мне очень неловко заимствовать вещи твоей мамы… Почему ты не сказал мне собрать сумку, мы же были у меня?

— Не хотел тратить на это время. А может хотел, чтобы у тебя ничего не было. Чтобы ты была все время обнаженной… Это нравится мне больше всего.

— Вера Федоровна такое точно не оценит.

— Хм, ты права. Но ее можно отправить на выходные.

— А как же ее кулинарные шедевры? — парирую с усмешкой.

— И снова права… Сними халат, Станислава. Я хочу на тебя посмотреть. Только посмотреть, не бойся, — добавляет, увидев мой укоризненный взгляд: Ты же обещал не трогать сегодня…

— Я правда очень сильно устала, — произношу слабым голосом. Вопреки собственным словам чувствую, как кровь начинает закипать. Я всегда так реагирую на этого мужчину. Влагой между ног и дрожащими коленями. С самой первой встречи и до сих пор. Он пугает меня, подавляет, и в то же время неудержимо притягивает.

Вместо ответа Влад приближается ко мне. Горячие пальцы ложатся на мой затылок, чуть сдавливают, притягивая. Пальцы гладят сзади, по кромке волос и чуть ниже, по шее.

По всему телу разносятся волны мурашек, до кончиков пальцев ног, которые поджимаю невольно.

— Скажи, что не хочешь меня, девочка. Вот только твое тело не сможет соврать…

Горячие губы сминают мой рот в безжалостном поцелуе, язык прорывается внутрь, жестко продавливая мое слабое сопротивление. Его губы такие жесткие, что причиняют боль, язык настойчиво требует подчинения.

Огнев вдруг отстраняется от меня. Машинально облизываю саднящие губы. Ловлю на себе его взгляд. Обжигающий. Глубоко внутри рождается дрожь, мое тело отзывается, начинает дрожать от предвкушения.

Одним движением Огнев срывает с меня халат, проводит ладонями по моим ребрам, по животу, и дальше вниз, между ног. Пальцы едва касаются моих набухших болезненных складок, а я уже кричать готова от остроты чувств. Ловлю ртом воздух, не в силах сделать вдох полной грудью, всхлипываю.

Влад толкает меня на постель, затем обхватывает за щиколотки и притягивает к себе. Опускается на колени передо мной, забрасывает мои ноги себе на плечи.

Мучительно краснею, понимая, что он разглядывает меня там, заставляя отчаянно дергаться, ерзать, пытаться вырваться.

— Тише, малыш. Ничего не бойся, — шепчет, одновременно проводя пальцами по моей промежности. Ласкает, гладит, раздвигает донельзя болезненно чувствительные складки и проникает в меня пальцем, легко скользя внутрь, растягивая…

— Пожалуйста, перестань, — вцепляюсь в простыню, дрожа от стыда, смешанного с растущим возбуждением. Каждая новая волна дрожи, пронзающей тело, мощнее предыдущей.

— И почему я должен перестать? — Огнев целует меня в плечо. — Ты уже потекла, милая. Мне нравится твоя отзывчивость. Я хочу, чтобы тебе стало очень хорошо, девочка.

Добавляет еще один палец. Давление внутри усиливается. Растягивает, двигает ими, взад-вперед, имитируя движения члена. Болезненно-сладкие ощущения захватывают меня. Теперь уже не до сна, забываю про усталость. Единственное желание — податься вперед и насадиться на пальцы, так волшебно истязающие мою плоть.

Еще одно жесткое движение вперед — низ живота заполняет сладкая истома.

— Прекрати… Я больше не могу, — шепчу, задыхаясь.

— Я только начал, детка.

Влад убирает пальцы, наклоняется к моему животу. Его горячее дыхание опаляет половые губы. Вскрикиваю, когда влажный язык касается клитора и медленно двигается ниже. Внизу живота закипает невероятная истома. Меня подбрасывает вверх, не отдавая отчета в том, что делаю, обхватываю голову Огнева и прижимаю к себе сильнее. Он еще жестче начинает бить языком по клитору, а я подаюсь ему навстречу, чувствуя себя обезумевшей, опьяненной тем, что он вытворяет со мной. Так сильно извиваюсь, что Влад в какой-то момент кладет руку мне на живот, крепко прижав к постели. Снова и снова проводит языком по моему лону, уводя за грань реальности. Втягивает лепестки плоти в рот, посасывает, заставляя терять голову, кричать, плакать под его безумными ласками. Мощная судорога пронзает до кончиков пальцев ног, прошивает тело острым спазмом.

— Зачем… зачем ты сделал это? — шепчу тихо, сворачиваясь в комок, последним усилием натягиваю на себя одеяло.

— Потому что захотел, — ответ спокойный, но я чувствую, что Огнев тоже ошеломлен. Словно между нами промелькнуло что-то невероятно глубокое. На совершенно запредельном уровне.

— Хочешь, чтобы я… — осекаюсь, не могу продолжать, не могу сказать вслух, но он и так понимает.

— Ответила тем же? Хочу, но не сейчас. Когда будешь готова.

Мне всегда подобные ласки казались неприятными. Грязными. Но кажется, олигарх изменил мое мнение.

Чувствую движение, открываю глаза — Влад направляется к двери.

— Ты уходишь?

— Хочу, чтобы ты отдохнула. Выспалась. Если останусь с тобой, не получится. Так что спокойной ночи.

Так странно чувствовать заботу от того, кто все время требовал лишь подчинения и удовлетворения собственных желаний. Что случилось с олигархом? Он стал сентиментальным? Или мне все это мерещится?

Подумаешь, решил поспать отдельно… решил не трогать одну ночь… Может это означает что я ему надоела? Но оральные ласки точно говорят об обратном.

Я уже почти отключаюсь, сон захватывает в свои объятия, на самоанализ сил не осталось. Последнее, о чем думаю прежде чем провалиться в грезы — представляю, как опускаюсь перед Владом на колени, обхватываю губами головку его члена…

И мне это дико нравится.

Глава 30

Тепло, охватывающее мягким кольцом. Кажется, я никогда не просыпалась в таком умиротворяющем настроении. Комнату заливает солнечный свет. Медленно открываю глаза и замираю от удивления: Огнев сидит рядом с кроватью, в кресле, разглядывает меня.

— Доброе утро, — произношу охрипшим со сна, а может от смущения, голосом. — Что ты делаешь?

— Ничего. Жду, когда проснешься. Мы вроде планировали поездку по магазинам.

— Ты уже давно… сидишь тут? — не могу не задать этот вопрос.

— Нет, только вошел. Я уже позавтракал. Люблю вставать рано.

Никак не могу прийти в себя, все так странно. Я привыкла к совсем другому Владу. Отдающему приказы, использующему мое тело как ему вздумается. А сейчас он просто сидит и смотрит на меня.

— Так ты встаешь? — на его губах появляется улыбка. Огнев встает с кресла, садится на край постели. Его рука ложится на мою талию, затем двигается ниже, к ягодицам.

— Да, встаю, извини что заставила ждать, — произношу торопливо, отстраняюсь и вскакиваю с постели. Жду, что приказом велит в нее вернуться. Но Влад снова удивляет меня:

— Не торопись, позавтракай. Мне нужно сделать несколько звонков, потом поплаваю, так что не торопись. Приходи к бассейну, когда будешь готова.

— Хорошо, — киваю смущенно.

Когда спускаюсь меня внизу возле лестницы уже ждет Вера Федоровна, показывает где столовая.

— Тут так много всего, на десятерых! — восклицаю изумленно, глядя на накрытый стол.

— Влад Георгиевич уже позавтракал, — сообщает экономка, которой похоже незнакомо чувство юмора.

— Да, я знаю. Спасибо.

Завтрак не занимает у меня много времени. Беру тост, стакан апельсинового сока и немного омлета. Когда возвращаюсь в комнату, на постели лежит просторное белое платье. Видимо мне все же решили выделить вещи из гардероба Виолетты. Говорю себе, что это не испортит чудесное утро. Платье мне велико, но я люблю стиль оверсайз, поэтому чувствую себя гармонично. Наряд доходит до щиколоток и отлично смотрится с белыми кедами, которые я вчера приобрела в аэропорту. Мы торопились на рейс, но я посмотрела погоду во Франции и решила, что в уггах точно там появляться не хочу, поэтому быстро забежала в один из магазинчиков. Разумеется, Огнев не разрешил мне оплатить их самой.

Спускаюсь вниз, выхожу во внутренний двор к бассейну. Олигарх в этот момент как раз выходит из воды. Чувствую острую нехватку темных очков — яркое солнце заставляет сощуриться, впрочем, Влад ослепляет ничуть не меньше. Завороженно наблюдаю, как идет к шезлонгу, берет полотенце, промокает им лицо. Совершенно тело, покрытое ровным загаром. Мускулистый, идеальный… Завороженно смотрю на блестящие капли воды на его торсе, тяжело сглатываю. Низ живота наливается тяжестью, особенно когда скольжу взглядом ниже, на плавки… Не хочу так реагировать на этого мужчину, но ничего не могу поделать. Чувствую, как по коже быстро разбегаются мурашки, дрожь проходит через все тело.

— Ты быстро собралась, — Влад одобрительно оглядывает меня с ног до головы.

— Ну, выбор одежды невелик, так что…

— Это мы исправим.

— Мне ничего особенно не нужно. Платье твоей мамы отлично мне подходят, — не могу не подколоть.

— Это не мамино. Я еще вчера вечером дал Вере задание. Она купила его.

— О… прости, я не знала.

— Ничего.

— Ты сделал звонки?

— Да. Дай мне пять минут и едем.

* * *

Все так романтично, как в сказке, или как в рекламном ролике французских духов. Красный автомобиль с открытым верхом. Красивый мужчина рядом. Мне не хватает только развевающегося шарфика на шее.

— Ты правда будешь ходить со мной по магазинам? — спрашиваю недоверчиво, когда Влад паркует автомобиль в центре города. Ехали мы минут сорок, оказывается дом Виолетты в пригороде, что-то вроде деревушки, на побережье. Здесь совсем другое дело: красивая набережная, много кафе, ресторанчиков. И двухэтажный торговый центр, со множеством магазинчиков, в который входим сейчас.

— Ты против моей компании? — Влад отвечает вопросом на вопрос.

— Нет… Просто таким как ты это не очень интересно, — говорю смущенно.

Хотя, Жене, например, шопинг всегда нравился. Зачем только я вспомнила про бывшего парня… Сразу настроение упало.

— Знаешь, мне достаточно пары платьев.

— Купишь все что понравится. Я хочу, чтобы тебе было комфортно. Да, и обязательно купальник. Если ты конечно не предпочитаешь плавать голой. А, да, тебя смущает Вера.

— Скорее я не хочу смущать ее.

— Я велел ей наготовить побольше, и взять выходные.

Звучит угрожающе… То есть, многообещающе. Я и Влад, одни в большом доме… Не могу до конца осознать, что чувствую. Трепет? Восторг?

* * *

Я накупила много всего, скорее от нервов, чем от необходимости. Платья, несколько футболок, легкую парку и куртку потеплее, потому что вечерами тут очень даже свежо, свободные брюки, гавайки, спортивные, юбку, купальник и несколько комплектов белья. Нервничала я, потому что мой спутник желал присутствовать при примерках, что ужасно смущало. Он наблюдал пристально, словно фотографировал меня, давал оценки нарядам, в основном крайне одобрительные, а иногда — интимные, заставляющие меня краснеть.

Я не узнавало холодного и властного олигарха, с которым познакомилась одним снежным днем. Здесь не было снега. Зато было очень много солнца, морского ветра… который, кажется, очистил мой мозг полностью. От всего на свете. Я чувствовала себя глупой. Счастливой. Влюбленной… Я гнала от себя это. Напоминала, что нельзя, и тут же понимала, насколько устала сражаться с самой собой.

— Мне нравится красное, — кладет руки мне на бедра, затем спускается к ягодицам, сжимает. Платье, которое выбрал Влад слишком яркое, обтягивающее, до щиколоток, но с глубоким вырезом справа, до самого бедра.

Снова мучительно краснею, Огнев не смущается продавщиц, которые разглядывают его жадно, чуть ли не облизываясь. Что меня очень злит! Ох уж эти развратные француженки.

— Мне кажется достаточно одежды. Я не хочу ничего больше, — бормочу себе под нос.

— Последнее. Примерь для меня.

— Где мне в этом ходить?

— Кстати, вечером нас пригласили кое-куда. Друзья. Так что как раз будет повод.

— Я устала.

Влад не настаивает, но платье все равно отправляется на кассу. Без примерки. Меня тревожит предстоящая вечеринка. Он так хотел быть только со мной… А теперь возникли какие-то друзья. Боже, я ворчу про себя как сварливая жена, недовольная мужем. Мне становится стыдно.

* * *

Дальше следует ресторан на набережной, с очень красивым видом. Заказываем легкие закуски, салат, Влад берет стейк. Наслаждаемся погодой и красивыми видами. Влад продолжает следить за каждым моим движением, каждым взглядом. Почему он так внимателен? Но и я смотрю на него. Он неудержимо меня привлекает, с этим невозможно бороться.

— Что-то не так? — спрашивает неожиданно. — Ты нервничаешь.

— Нет… Все очень вкусно.

— Ты поняла, что я не про еду спрашиваю.

— Все в порядке, — опускаю взгляд в тарелку. — Меня немного тревожит вечеринка. Я думала, что мы будем только вдвоем.

— Я разочаровал тебя? — Влад улыбается. Выглядит очень довольным.

— Нет. Я тебя насмешила?

— Неа. Ты меня порадовала. Хочешь быть вдвоем, я только за, малыш.

— Я не это имела в виду, — поднимаюсь со стула. Мне срочно надо умыться, щеки буквально горят. — Загляну в дамскую комнату.

— Хорошо, малыш. Мне тоже не терпится остаться с тобой наедине, — летит мне в спину.

В доме нас ожидает неожиданный сюрприз — Вера сообщает что у бассейна ждет гостья.

— Простите, Влад Георгиевич, но сами знаете, какая Ника упрямая, — произносит смущенно. — Я сказала, что вы приехали не один…

— Я понял, Вера Федоровна, спасибо, — Огнев совершенно спокоен.

— Не буду тебе мешать принимать гостей, — произношу поспешно. Хотя на самом деле мне интересно, что это за Ника. Чувствую легкое раздражение. Планировала провести время в бассейне — погода разгулялась, тем более он с подогревом. Теперь все планы поменялись.

— Не говори глупостей. Ты мне не мешаешь. Надевай купальник и приходи, — безапелляционно говорит Огнев. — Вера Федоровна, принесите к бассейну напитки и закуски. Хочешь какой-нибудь коктейль? — снова обращается ко мне.

— На твой вкус, — я уже подхожу к лестнице. — Безалкогольный.

— Хорошо.

— Влад, дорогой, — доносится до меня томный голос. Мне удается заметить только длинные ноги и темные волосы — похоже до самой задницы длина. Наверняка нарощенные. Мне неприятно, что к Огневу в гости пришла женщина. Хотя понимаю, что не имею никакого права ревновать.

Сначала говорю себе, что не стану спускаться. Это унизительно, наблюдать как другая женщина виснет на нем. Но потом не выдерживаю. Почему я должна прятаться из-за какой-то там Ники? Я всегда знала, что вокруг Огнева вьются женщины. Иначе и не бывает. Он красив, богат, сексуален… Вот только что я рядом с ним делаю, ведь всегда полагала, что статус любовницы не для меня.

Надеваю купальник, раздельный и довольно открытый, черного цвета. Его выбирал Влад. Сверху набрасываю простое пляжное платье с лямкой на одно плечо. Когда спускаюсь, Влада нет. Ника расхаживает вдоль бассейна с коктейлем. На девушке короткие джинсовые шорты с высокой талией и просторная белая блуза, подчеркивающая идеальный шоколадный загар. Блестящие длинные волосы, красивое кукольное личико. Меня охватывает желание уйти обратно в комнату. Но поздно, гостья меня уже заметила.

— О, привет. Мы не знакомы, — машет мне рукой.

— Привет. Меня зовут Станислава.

— Ника.

— Очень приятно.

— Да, взаимно. Влад сейчас подойдет. Ему позвонили. Как обычно, не дали поболтать. Он всегда такой занятой. Вы давно вместе?

— Что, прости?

— Мне казалось, я задала простой вопрос, — Ника пожимает плечами. — Уж прости мое любопытство. Мы с Владом давно знакомы. И когда он приезжал сюда… Впрочем, тебе это вряд ли интересно.

— Да, ты права.

Начинаю злиться. Девушка изо всех сил дает понять, что она бывшая любовница. А может и не бывшая. И когда Огнев приезжает сюда, он спит с ней. Теперь вот бедняжка недоумевает, откуда я взялась. Только мне нечего ответить на ее невысказанные вопросы.

— О, дорогой, ты освободился. А мы уже познакомились, — Ника первая замечает вернувшегося Влада.

— Мне кажется тебе пора, Ника, — следует короткий равнодушный ответ. И ничего больше. Влад явно не настроен дальше болтать с бывшей. Он переоделся, точнее обнажился, на нем лишь шорты. Сказав последнюю фразу, ныряет в бассейн.

— Ох, вот всегда он такой, — делает неопределенный жест Ника. — Ладно, не буду вам мешать.

Девушка явно обижена таким недружелюбным отношением, но старается не показывать виду.

— Вы ведь придете вечером, — подмигивает мне.

— Да, наверное… — отвечаю рассеянно. Значит она будет на той вечеринке, о которой сказал Огнев? Тогда я точно не пойду!

* * *

— Ты ведь надела купальник? — Влад подплывает к бортику. — Залезай.

— Пропало настроение.

— Из-за Ники? Напрасно.

Да, конечно, я-то понимаю, что у него толпа вот таких вот девушек. Глянцевых красоток, как с обложки журнала. Я всегда знала, что мы из разных миров, но, наверное, напоминание было не лишним.

Влад, поняв что я не собираюсь присоединяться к нему, вылезает из воды.

— Ты хотела коктейль.

— Да, с удовольствием выпью, — облизываю пересохшие губы.

Подхожу к столику, беру высокий бокал с соломинкой и долькой апельсина на стенке. Помешиваю кубики льда. Пробую. Прохладно и вкусно.

— Нравится?

— Да. Спасибо.

— Дай попробовать.

Наши пальцы соприкасаются, когда отдаю бокал, отчего машинально отдёргиваю руку.

Ловлю взгляд Влада, в его глазах пляшут чертики. Похоже, его развлекает моя нервозность. Наверное, догадался что ревную и конечно ему это приятно.

— Знаешь, я, наверное, останусь здесь, если ты не против. Вечером. Ты можешь сходить к своим друзьям один, я не буду мешать.

Запинаюсь. Пару секунд между нами висит пауза. Меня дико отвлекает его мокрое обнаженное тело, эти капельки воды, стекающие по плечам, по торсу. Завораживает. Не могу сосредоточиться. Поэтому выпаливаю уж совсем дурацкую фразу:

— Ветер прохладный. Ты не замерзнешь?

— Спасибо за заботу, Станислава. Скажи, ты ревнуешь? К Нике? Я могу успокоить тебя на ее счет, — прищуривается, безошибочно угадывая мое состояние.

— Нет, я не ревную. Это было бы слишком глупо. Знаешь, я правда замерзла. Пойду приму душ…

Холодный. Потому что внутри полыхает. Почему он так сильно действует на меня? Почему ревность не отвращает меня от этого мужчины, а наоборот, распаляет только сильнее.

— Принять душ отличная идея. Вдвоем.

Его слова вызывают такой выброс адреналина в кровь, что начинает шуметь в ушах. Меня бросает в жар, тело становится влажным.

— У тебя случаем не гидрофобия?

— Что?

— Мне начинает казаться что ты боишься воды. Бассейн тебе не нравится, в душ тоже боишься идти.

— Я не…

Не успеваю договорить, потому что взмываю в воздух, в одну секунду оказываясь на плече Огнева. Он несет меня в дом, в верх по лестнице, боковым зрением успеваю увидеть Веру Федоровну, которая еще похоже не успела отправиться на выходные. Женщина определенно шокирована.

Глава 31

Огнев ставит меня на ноги только когда заходит в ванную. Мое платье влажное, потому что выполнило для олигарха функцию полотенца. Меня слегка знобит, возможно потому что слегка промокла. Влад привлекает меня к себе, окутывая терпким запахом возбужденного мужчины.

Плывущим взглядом окидываю помещение, большую душевую кабину, скрытую тонированной раздвижной дверью. Напротив зеркало почти во всю стену и большой умывальник прямоугольной формы. Хватаюсь за него, когда в глазах на секунду темнеет. С трудом фокусирую зрение. Разглядываю свое испуганное лицо, дрожащими руками ищу молнию на платье, но она не поддается. Лучше сделать как он хочет, не сопротивляться, так быстрее. И вообще, почему я так боюсь принять душ вдвоем?

— Я помогу, — Влад подходит сзади, берется за подол, тянет вверх. Остаюсь в одном купальнике. Затылок овевает его горячее дыхание. Касается ладонью моих волос, которые я собрала в небрежный хвост. Стягивает резинку, и они рассыпаются по плечам. Перед глазами мелькает калейдоскоп порочных картинок. Он еще не трахал меня в этом доме. Только ласкал языком. Странно, что ждал так долго, возил по магазинам. Дал мне отдохнуть. Это забота? Или олигарх начал остывать ко мне?

Ловлю его взгляд в отражении и вздрагиваю. Он смотрит на меня жадно, если не сказать одержимо. По позвоночнику прокатывается горячая волна, до самых кончиков пальцев ног.

— Почему ты нервничаешь, девочка? Я до сих пор тебя пугаю?

Все, на что хватает сил, это отрицательно помотать головой.

— Тебе не помешает душ, малышка. Снимет напряжение, — голос звучит хрипло.

Кожа покрывается мурашками, тело напряжено. Руки безвольно опускаются. Огнев ловко расстегивает застежку, и верхняя часть купальника падает к моим ногам. Затем опускается передо мной на колени.

— Ммм, мне нравится этот ракурс.

Лицо Влада приближается к моему животу, он проводит языком от пупка до кромки трусов, затем стягивает их с меня резким движением.

Еле на ногах стою. Все это так странно, его поведение, поступки. Это не просто секс, который, наверное, пережить было бы проще. Традиционно, на постели… Нет, Огнев играет, провоцирует, заполняя все мои мысли, не оставляя даже малюсенького уголка, в котором от него можно спрятаться. На миг опускаю уставшие веки. Когда снова открываю — Огнев позади меня, во всем великолепии своей наготы. Прижимается ко мне, втискивая в край раковины. Его член, готовый, твердый, упирается мне в ягодицы.

Меня охватывает стыд и легкая паника. Хочу отстраниться, но Влад кладет руку мне на талию, не давая пошевелиться. Горячее дыхание опаляет затылок, а другая рука олигарха слегка раздвигает мне ноги. Пальцы гладят мою влажную плоть, размазывая влагу. Один палец проникает внутрь, и от этого проникновения по всему телу расползаются такой силы импульсы, что у меня подкашиваются ноги.

— Тише, малыш. Расслабься. Я не сделаю ничего против твоей воли, — шепчет глухо мне в шею, затем касается губами. Шумно втягивает воздух, словно нюхая меня, как животное. Ладонь властно ложится на мои ягодицы. Снова проникает в меня пальцем, затем к нему присоединяется второй. Дыхание за спиной становится тяжелее. Тело скручивает спазм, начинаю дрожать, непроизвольно подаюсь назад и замираю, шокированная тем, насколько собственное тело выходит из-под контроля.

— Такая отзывчивая малышка, — Огнев убирает из меня пальцы и начинает толкаться членом. Впиваюсь пальцами в столешницу, и снова ловлю его взгляд в отражении. Лицо олигарха искаженно, жилы натянуты, по лбу течет капля пота.

Всхлипываю, дергаюсь, когда он проникает в меня на полную.

— Тихо, маленькая, — ласковое слово странно контрастирует с голосом, низким, почти неузнаваемым. Потемневший взгляд, утяжелившееся дыхание и этот голос действуют на меня разрушающе — я начинаю дрожать от невыносимой потребности в этом мужчине. Еще глубже. Сильнее. Пожалуйста…

Все происходит лихорадочно, вскрикиваю от нового погружения, когда кажется, что глубже быть просто невозможно. Так туго… Так обжигающе горячо. Жесткие шлепки высекают искры из моего тела. Издаю громкий стон, когда Влад сжимает мою грудь, продолжая двигаться во мне сзади.

В этом пространстве влажные звуки, издаваемые нашими телами, звучат оглушительно.

— Хочу, чтобы ты смотрела мне в глаза, — Огнев обхватывает мой подбородок, приподнимает его, заставляя посмотреть в зеркало. Его взгляд обжигает, пожирает меня, затягивает словно огромный вакуум. Это еще сильнее заводит, одновременно ломая и разрушая. Я уже не понимаю кто я, есть только эта минута и сильный самец, покрывающий меня. Центр моей вселенной. Происходящее сейчас настолько остро, что кажется мы и правда находимся на каком-то запредельном уровне близости.

Стоит только подумать, что сильнее эмоций быть уже не может, как чувствую разорвавшуюся внутри пружину, разносящую судороги в каждую клетку моего тела. Оргазм затапливает, накрывает волной, и я захлебываюсь рваным криком, чувствуя, как в меня бьет струя спермы. Огнев в какую-то секунду почти теряет равновесие, его ведет на меня, мелькает мысль что он меня просто раздавит… Но тут он восстанавливает равновесие, упирается ладонями в края раковины. Тяжело дышит, пот катится по вискам, по шее.

— Теперь нам точно нужен душ, — произносит хрипло. — Прости, малышка. Я хотел немного по-другому. Не так жестко. Твоя ревность завела меня. Мне нравится, что ты собственница.

— Это не так, — нахожу силы возразить.

— И твое упрямство тоже.

Влад обхватывает мою талию и легко, точно куклу, вносит меня в душевую кабину.

* * *

После того как Огнев внес меня под душ, он на этом не остановился. Взял губку для тела, выдавил на нее душистый гель и начал намыливать меня, осторожно, нежно. Я не могла не наслаждаться этой заботой. Олигарх снова удивил меня. Даже не потребовал ответить ему тем же. Распаренная после водных процедур, потом я провела пару часов в постели. Огнев ушел в кабинет, как всегда у него были неотложные деловые переговоры.

— Ты отдохнула? — спустя пару часов он снова заглянул ко мне в комнату.

— Да.

— Готова идти со мной на вечеринку?

— Как скажешь, — пожимаю плечами.

После подколов насчет ревности мне не хватает духу отказаться. Послушно надеваю красное платье. Секс в ванной будто выпотрошил меня. Не осталось сил к сопротивлению.

— Так мало энтузиазма, — поддевает Огнев, довольно наблюдая за моими сборами.

— Я же никого там не знаю.

— Познакомишься. Там будут наши соотечественники. Хотя, ты же говоришь по-английски.

— Да, говорю.

— Еще одно, Станислава. Я хотел отдать сразу как вернулись из магазина, но Ника спутала планы.

Огнев протягивает мне пакет, смотрю с удивлением. Что еще он мне купил?

— Это не подарок. Хотя ты заслуживаешь драгоценности. Завтра заедем в ювелирку.

— Я равнодушна к украшениям, — отвечаю поспешно. Открываю пакет и восклицаю с изумлением:

— Мой телефон!

— Да, его отдали с запозданием, извини. Когда мы уже вылетели. Мой помощник привез его первым утренним рейсом.

— Ты заставил человека прилететь из России, чтобы он отдал мне телефон? — спрашиваю удивленно.

— Нет, у него здесь есть дела. В противном случае я купил бы тебе новый.

— Но так и правда лучше, на память я знаю только несколько номеров. Большое спасибо! И я правда могу позвонить кому захочу?

— Почему нет. Ты ведь не пленница, и больше не скрываешься. Хотя, наверное не стоит звонить Жене, — мрачно советует олигарх.

— Хорошо… я не буду ему звонить.

Мне и самой бы не пришло в голову звонить бывшему парню, пока я с Владом. Да и вообще, Женя кажется мне сейчас далеким незнакомцем. Я пыталась вспомнить наши отношения, свои чувства к нему, получалось слабо.

— Там безлимитный тариф, можешь болтать сколько угодно. Жду тебя через полчаса внизу, — последнее что говорит Огнев, прежде чем уйти.

Я решила, что позвоню маме с утра. Пока написала ей длинное смс, что отдыхаю, отсыпаюсь и у меня все хорошо. Мама ответила, что очень рада за меня, поблагодарила что я объявилась. Также я написала почти то же самое Лене, брату. Сразу почувствовала себя лучше, камень с души свалился. Я снова вернулась в цивилизованный мир, у меня есть связь с близкими. Теперь можно поставить окончательную точку в прошлом, где я примерила на себя роль бесправной пленницы. Хотя я все еще во многом завишу от Огнева. Прежде всего финансово, пока нахожусь в другой стране…

* * *

Влад забыл предупредить, что вечеринка проходит на яхте. Нас отвезла туда большая моторная лодка.

— Извини, я забыл спросить, нет ли у тебя морской болезни.

— Нет.

Олигарх впервые на моей памяти извиняется, и это почему-то меня глубоко трогает. Хотя вроде бы простые слова, да и правда, то что он не подумал сказать мне про яхту — упущение. К счастью, я отлично себя чувствую, море спокойное, полный штиль. Яхта большая, роскошная, скорее это даже что-то вроде теплохода. Три палубы, танцпол, снующие повсюду официанты с подносами. Красотки в вечерних платьях, мужчины в смокингах.

Мне нравится, что тут много народу. Не так много внимания, хотя наше появление не проходит незамеченным. Многие дамы бросают заинтересованные взгляды на Огнева. Мне же от них достаются оценивающие и неприязненные. Ника появляется почти сразу, подходит к нам, радостно приветствуя, виснет на Владе. Он холодно отстраняется.

— Пойдем, поздороваемся с Василевскими. Марина ждет ребенка, представляешь. Они так давно этого хотели, — щебечет, рассказывая про общих знакомых, выключая меня из диалога.

— Позже. Мне нужно поговорить кое с кем, — осаживает ее Влад.

— Хорошо, ой, я на минутку! — Ника машет кому-то рукой и убегает.

— Стаська? Привет! — раздается за спиной знакомый голос. Резко оборачиваюсь.

— Лора? — восклицаю удивленно.

— Ну надо же, вот это встреча! — радостно восклицает девушка.

Мы с Лорой участвовали вместе в нескольких крупных проектах, даже жили как-то в одной квартирке в Париже, работая на серии показов. Прекрасно ладили, изучали вместе город, в который обе попали впервые. Отличная девчонка, очень позитивная. Лора очень помогла мне в истории с Ерихановым, поддерживала морально, не давала расклеиться. За что я ей безумно благодарна.

— Сколько мы не виделись, Архипова? Почти год?

— Ох, да.

— Раз ты нашла тут подругу, я пока найду нужного мне человека, — напоминает о себе Огнев.

— Да… конечно.

Он снова удивил меня. Спокойно стоял и наблюдал как мы с Лоркой обнимаемся, только потом о себе напомнил. Мог просто уйти…

— Ого какого ты себе мужика отхватила! — восклицает подружка. — Я очень впечатлена. Увы, мне не так повезло. Мой спутник уже вхлам, я его в каюте оставила. Его тошнит, хотя никакой качки нет и в помине. Как же я рада тебя встретить, Стаськаа!! Нет, правда. Я скучала, — снова обнимает меня.

— Я тоже…

— Расскажешь, как тебе удалось захомутать такого красавца? — настаивает Лора.

— Мы просто проводим время вместе. Ничего серьезного.

— Да, тут все такие. Мало кто пришел со второй половиной. Ну, может несколько семейных тут есть. Ого, на твоем шикарном мужике виснет какая-то обезьяна, — сообщает подружка, кривя лицо.

Оборачиваюсь. Ника снова пошла в атаку. Вздыхаю и отворачиваюсь.

— И все? Ничего не сделаешь? — удивляется Лора.

— Это его бывшая. Она сегодня на каждом шагу нам попадается… — пожимаю плечами.

— Я бы такое не спустила.

— Предлагаешь столкнуть ее за борт? — пытаюсь шутить, и вдруг вижу, как к яхте причаливает еще один катер. На борт поднимается человек, которого я точно не ожидала тут увидеть…

На пару мгновений у меня начинают плясать черные точки перед глазами и в голове неприятный шум. К огромному облегчению Ериханов не замечает меня, мы стоим далеко, так что от нас отличный обзор, а с противоположной стороны — нет. Давид не один, с ним роскошная блондинка в белом развевающемся платье с серебристой вышивкой. Их сразу окружают фотографы, и другие гости, прям таки плотным кольцом, как знаменитостей. Затем пара направляется в противоположную сторону. Но особого облегчения это не приносит, мы можем столкнуться в любой момент…

— С тобой все в порядке? — с тревогой спрашивает Лора, заметив мое состояние.

— Да… Все хорошо.

— Мне показалось, что сейчас в обморок грохнешься.

— Да, внезапно накатила дурнота. Уже прошло… Наверное, что-то не то съела.

— Где? Дома или здесь?

— Да какая разница, Лор. Очень пить хочется. Пойдем, поищем бар.

— Шампанское не подойдет? — Лора подзывает проходящего мимо официанта, берет с подноса бокал.

— Да, пожалуй, — следую ее примеру.

— Принесите нам воды, пожалуйста, — просит по-английски официанта.

— Хорошо, конечно, — он кивает и уходит.

— Уверена, что тебе стоит пить? — задает странный вопрос подруга.

— Я не понимаю что ты хочешь этим сказать, делаю большой глоток, надеясь что шампанское успокоит нервозность.

— Извини, это, наверное, не мое дело. Просто подумала, вдруг тебе посчастливилось забеременеть от твоего красавца спутника. Об этом мечтает каждая на этой яхте.

— Каждая мечтает забеременеть от Огнева? — не могу не съязвить.

— Нет, — смеется Лора. — От своего спутника. Это гарантия обеспеченной жизни, даже когда бросит. Властители мира, сливки общества, короче те, кто здесь сейчас пьет, гуляет и решает деловые вопросы — ни один из них не способен на моногамию. Да она и не нужна им абсолютно. Они собирают сливки. Остальная часть отношений априори выбрасывается за борт не глядя. Без раздумий. Да ты и сама это знаешь. Но ребенок способен все изменить. На ребенка можно получать отличное пособие.

— То есть рождение потомства как бизнес план? — говорю с усмешкой.

Неподалеку снова появляется Ериханов, но уже без своей сногсшибательной спутницы. Встречаемся глазами, и я поспешно отворачиваюсь. Мне становится не по себе от взглядов, которые он на меня бросает. Черт возьми, куда подевался Огнев, когда так нужен?

— Именно, детка, — кивает Лора.

— Я не беременна, — говорю резко.

— Откуда такая уверенность?

— Я пью таблетки. Мой олигарх сам об этом позаботился.

— О… Тогда извини. Я не хотела тебя задеть, — смущается подруга.

— Ты меня не задела.

— Ваша вода, — возвращается официант.

— Большое спасибо, — благодарю и беру с подноса высокий стакан.

— А я, пожалуй, еще выпью шампанского, — заявляет Лора, ставит пустой бокал на поднос и берет новый.

— Черт… Пожалуйста, пойдем со мной, поищем моего спутника, — говорю торопливо, заметив направляющегося к нам Давида.

— Что случилось? О боже…

Лора только сейчас замечает Ериханова и бледнеет. Она хорошо помнит мои злоключения, помогала мне не расклеиться. Костерила проклятого богача на чем свет стоит.

— Слишком поздно, — последнее что успевает произнести почти шепотом, прежде чем к нам подходит Ериханов.

Глава 32

— Неожиданная встреча, — заявляет Ериханов с усмешкой. — Хотя, не могу сказать, что удивлен.

Убегать поздно, он преграждает нам путь. У меня дрожат руки, но я изо всех сил стараюсь не показывать свой страх.

— Даже не поздороваешься? Настолько сильно тебя пугаю? — смотрит пристально.

— Здравствуйте, — выдавливаю из себя приветствие.

— Мы хотели сходить на верхнюю палубу, — встревает Лора.

— Я надолго не задержу Станиславу, а ты можешь идти прямо сейчас, — отвечает Ериханов крайне недружелюбно.

— Нет, я… — запинается Лора.

— Иди, уверяю, со мной твоя подруга в полной безопасности.

При этом смотрит на Лору таким взглядом, что даже мне становится не по себе. Предупреждающим, полным опасности.

— Иди, Лор. Все в порядке, — говорю тихо. Даже слегка подталкиваю подругу, и она уходит, максимально огибая Ериханова, боясь даже слегка коснуться его ненароком.

— Умница девочка, — довольно улыбается олигарх. — Знаешь, чертовски рад встрече. Понимаю, что не можешь сказать того же. Мы плохо начали наше общение. Сейчас я об этом сожалею.

— Это все неважно… Пожалуйста, скажите уже что хотели, и я тоже пойду.

— Ты мне нравишься, Станислава. Ты, думаю, об этом знаешь. Признаю, что не умею ухаживать, а к моделям у меня всегда было определенное отношение. Ты его изменила.

— Спасибо, — я крайне удивлена словами олигарха.

— Сейчас я спонсирую один очень дорогой показ. И очень перспективный. Съемки по всей Европе, отличный карьерный старт. Не хочешь поучаствовать? Деньги, опять же, хорошие.

— Нет, извините, я сейчас…

— Я знаю, как ты оказалась с Огневым, — перебивает, резко меняя тему. — Провел небольшое расследование. Мне жаль, что с тобой такое случилось. Я хочу помочь.

— Спасибо, не нужно. Все уже разрешилось…

— Я не обвиняю тебя в том, что это разрешилось через постель. У тебя не было выбора. Черт, я так паршиво себя чувствую из-за того, что было в прошлом… Позволь мне загладить…

— Давайте просто закроем эту тему? Я не хочу ворошить прошлое!

— С кем ты здесь? — неожиданно меняет тему Ериханов. — Можешь не верить, но я здесь оказался случайно и совершенно не ожидал встретить тебя. Но чертовски рад…

— Она со мной, — раздается голос позади, Давид резко оборачивается.

Глаза Огнева мечут молнии.

— Какого хрена ты пристаешь к моей девушке, Давид? Разве я не объяснил тебе все на аукционе?

— О, Влад, привет. Тебя я точно не ожидал тут встретить. Ты же ненавидишь такие тусовки. А, ну да, тут же Орехов, он сейчас лакомый кусок для любого инвестора.

— Не собираюсь перед тобой отчитываться.

Влад подходит ко мне, при этом бесцеремонно толкнув Ериханова плечом. Мне ужасно хочется спрятаться за широкую спину Огнева. Или хотя бы взять его за руку. Меня пугает противостояние этих двух крупных самцов. Из-за меня! Наверное, такое лестно любой женщине, но я испытываю страх и огромное желание, чтобы неприятная сцена закончилась как можно быстрее.

— Да, ты можешь не отчитываться передо мной, Влад. Я узнаю все что мне интересно и без твоих откровений.

Ериханов явно сильно разозлен. Обращаясь к Владу, он смотрит пристально мне в глаза. В них плещется странное безумие, одержимость.

— Но вот тебе мое откровение, Огнев. Мне нравится твоя спутница. Она понравилась мне еще до того как познакомилась с тобой. Тебе чертовски повезло, было чем ее прогнуть. Но я отступать не собираюсь. Эта девушка будет моей. Совсем скоро. И не шантажом или силой.

Хочу произнести вслух, что этого никогда не случится. Давид конечно красивый, представительный мужчина. Но у меня вызывает только чувство страха и неприязни. Да и не могу я смотреть ни на кого кроме Огнева…

Увы, слова глохнут в горле. Пульс зашкаливает, кажется, у меня паническая атака. Меня вдруг начинает вести, снова мушки перед глазами, второй раз за вечер! Огнев замечает это, сильная рука обвивает мою талию как раз в тот момент, когда я почти уверена, что упаду.

— Хватит пугать девушку, Давид. Если тебе хочется поединка, ты его получишь, — цедит сквозь зубы. — Но я не позволю говорить о Станиславе в ее присутствии, как о трофее. У нее есть собственные желания, и она будет поступать в соответствии с ними.

— И это говоришь ты? — Ериханов начинает хохотать. Его смех неприятный, колючий.

— Пошел к черту.

Влад подталкивает меня вперед, мы обходим демонстрирующего белоснежные зубы Ериханова. Улыбка, больше похожая на оскал, продолжает стоять перед глазами.

— Извини, я не знал, что он может тут появиться. Бл**дь, вездесущая тварь, — кривится Огнев. Мы поднимаемся на верхнюю палубу, и я понимаю, что тут мне гораздо легче дышать. — Я не должен был оставлять тебя одну.

— Ничего. У тебя же много других дел… и других женщин, — вырывается у меня, потому что в этот момент в поле зрения снова возникает Ника. Она внимательно наблюдает за нами с расстояния, потягивая шампанское. Стоит вроде как в компании, но явно сосредоточена только на слежке за Огневым. Меня взрывает от неприятных эмоций, которые не могу сдерживать.

Отстраняюсь от Влада, отворачиваюсь, разглядывая темную водную гладь и огни далекого берега.

Ощущаю, как руки Огнева смыкаются на моей талии:

— Не нравится, да? — обдает шею горячим дыханием.

— О чем ты?

— Мне льстит твоя ревность, девочка. Но не волнуйся, подобные Нике мне не интересны.

— Я должна заплясать от счастья? — резко разворачиваюсь к нему лицом.

— Нет. Достаточно, чтобы ты просто мне поверила.

Почему меня душат слезы? Отстроченная реакция на Ериханова? Из-за него я так много слез пролила. Из-за Огнева не меньше. Чувствую, что больше не выдержу. Такие мужчины не для меня. Я их не понимаю. Они слишком подавляют…

— Мне нужно в дамскую комнату.

— Я тебя провожу.

— Не нужно со мной нянчиться, пожалуйста, — говорю резче, чем хотела. Снимаю руки Влада со своей талии и ухожу не оборачиваясь. Да, я снова могу наткнуться на Ериханова, но мне уже плевать. Достали!

До уборной добираюсь без приключений. Ни единого знакомого лица не встретила, Лорка куда-то пропала… Умоюсь и найду ее. А потом попрошу Огнева чтобы отвез обратно на берег. Хватит с меня этой вечеринки.

Смотрю на себя в зеркале — тушь слегка растеклась, щеки пылают. Открываю кран. С наслаждением умываюсь холодной водой. Капельки бегут по щекам, капают на платье, вода попадает на волосы. Но лицо продолжает гореть, сердце заходится. Не хочу возвращаться обратно, нет сил больше находиться в этом обществе акул и пираний.

Но мои желания никого не волнуют — в следующую секунду я уже не одна в тесном пространстве.

— А я все думаю, чем ты его взяла? Теперь ясно. Слезы, сопли, корчишь из себя овцу. Ну до чего банально, — с такой тирадой в уборную входит Ника. Привалившись к дверному косяку, сложив руки на груди, неприязненно смотрит на меня.

— Извини, у меня нет настроения обмениваться колкостями. Лучше иди к объекту своей слежки. А то вдруг он сейчас еще на кого глаз положит, — произношу устало.

— Ты такая смешная. Думаешь, если натравила одного на другого, то в дамках? Ну ни фига себе, Ериханов против Огнева, это же схватка века! Да, у них остро развито чувство конкуренции, на этом сыграть очень умно. Глядя на тебя и не скажешь, что ты настолько прошаренная. Только тебя все равно бросят в конечном счете. И будешь как я, скакать по вечеринкам, в надежде на встречу. Вдруг удастся разжечь былые чувства.

— Что ты хочешь от меня? Записать заранее в клуб убивающихся по бывшему? — рявкаю со злостью.

— Нет. Я просто хотела показать тебе твое будущее. Черт, как же охота расцарапать тебе рожу!

В этот момент понимаю, что Ника в стельку пьяна. Вот только этого мне не хватало, подвергнуться нападению пьяной бывшей.

— Слушай, тебе плохо, я понимаю, — сбавляю тон, осознавая, что не стоит провоцировать человека в таком состоянии.

— Ни черта ты не понимаешь! — снова взвивается Ника. — Ты сука… Не могу… Он так на тебя смотрит…

— О чем ты? Я его временная спутница. Ты совершенно зря ревнуешь.

Театр абсурда, иначе и не скажешь. Нику начинает тошнить, а я хлопочу над ней, помогаю дойти до туалетной кабинки, держу волосы. Противно, и в то же время так жалко ее. Она превращается в совершенно разбитое существо. Ревет, бормочет что-то. Потом благодарит, привалившись к стене, и тяжело дыша, сообщает что никак не ожидала от меня такой доброты.

«Он так на тебя смотрит» — эта фраза, сказанная Никой, никак не выходит у меня из головы. О чем она? Огнев привез меня и бросил. Позволял Нике виснуть на нем. Почему она вдруг так сильно взревновала? Влад ведет себя как обычно, отстранен, равнодушен, занят своими делами. Да, он можно сказать «спас» меня от Ериханова, но Ника правильно сказала — это соперничество ко мне имеет мало отношения.

— Стаська, я тебя повсюду ищу! С ног сбилась. Олигарх твой меня сюда послал. Волнуется, что тебе плохо стало. Что ты делаешь? — изумленно спрашивает Лора. Смотрит то на меня, то на Нику, словно никак не может поверить в то что видит. — Что тут происходит? Архипова, ты совсем ку-ку? Чего ты тут с обезьяной возишься?

— Это кто это тут обезьяна? — слабым голосом говорит Ника.

— Слушай, ей плохо совсем, я не смогла ее бросить.

— Как вы вообще тут очутились вместе? — шипит в ответ Лора.

— Она зашла. Кажется, хотела на меня наехать. Ну или просто поговорить. Но она так напилась, что все закончилось сама видишь чем, — отвечаю шепотом.

— Стась, ну ты правда, мать Тереза.

— Брось. Ты бы поступила так же. Знаешь, пойду воды принесу. Побудешь с ней?

— Ни за что! Лучше уж я сама схожу за водой.

Так странно закончилась вечеринка. Нику мы кое-как отпоили, поставили на ноги. Когда Влад увидел меня с ней под ручку, у него было очень странное выражение лица.

— Я думал, ты захочешь уже уйти.

— Да. Очень хочу. Только давай ее тоже захватим, — показываю на Нику. — Ей очень плохо.

— Как скажешь.

Глава 33

Огнев

Не нужно было привозить ее на эту вечеринку. Сразу понял, что это ошибка. Но у меня не было выбора, несколько важных переговоров зависело от моего появления. Я мог оставить девочку дома. Правда в том, что не захотел. Потому что самым сильным желанием было чтобы она постоянно находилась рядом.

Моя зависимость. Девушка, которой я причинил много боли. И которая незаметно проникла в мое сердце. До встречи с ней я не верил в любовь. Меня раздражало это слово. Главной движущей силой для меня неизменно оставалась выгода. И вот, в одночасье становлюсь буквально помешанным на девчонке. Которая только и мечтает, что сбежать от меня.

Согласилась на поездку с условием, что потом оставлю ее в покое. Навсегда. Вот только я знаю, что не смогу.

Пытаюсь сосредоточиться на разговоре с партнером, встречи с которым так долго добивался. И не могу сосредоточиться, потому что слежу за Стасей глазами, потому что не могу вынести, что пропала из поля моего зрения. Сам оставил ее с подругой и сразу пожалел об этом.

Я сам выбрал для нее платье. Завороженный ее красотой ничего уже не соображал, когда были в торговом центре. А теперь зверею, что моя девочка привлекает внимание.

Хочется закутать в паранджу, чтобы ни один похотливый мудак не касался ее взглядом. От того что здесь появился тот, кто тоже предъявлял в прошлом права на мою девочку, до сих пор все клокочет внутри. Понимаю, что убью. Лично. Голыми руками.

Также понимаю, что это ненормально. Наваждение, зависимость, от которой надо избавляться. Только не сейчас. Позже. Сейчас не хочу думать об этом, только наслаждаться ее близостью. Ее красотой. В моей жизни никогда не случалось ничего подобного. Одержимость. Мания.

Особенно когда Ериханов наступает на пятки. Тоже жаждет ее. Я вижу похоть в его глазах и мне хочется броситься на него, разорвать голыми руками. И не только его. Любого, кто слишком пристально посмотрит на мою девочку.

Когда увидел рядом со Стасей Ериханова, все заволокло черным густым маревом бешеной злобы. Я уже понял, что рано или поздно нам придется сцепиться в схватке за нее. Но не здесь. Слишком серьезные люди на яхте. Не стоит перед ними демонстрировать свою уязвимость.

С трудом сохраняю контроль. У меня будет время для встречи с Ерихановым. Обязательно. Сила не в том, чтобы сорваться и набить морду сопернику. Контроль все еще много значит для меня, хоть и на пределе силы воли его сохраняю.

Стася дрожит, ей явно некомфортно, она напугана. Не хочу давить на нее. Уже понял, что главная ценность для нее — это свобода. Кому как не мне понимать, ведь именно я загнал ее в рамки, посадил в клетку, пусть и золотую. Думая о том, сколько всего ей пришлось пережить по моей вине — сатанею. Такое невозможно простить. Нужно быть полным дебилом чтобы надеяться на то, что после всего она сможет полюбить чудовище.

И все равно не даю подохнуть надежде.

Еще и чертова Ника под ногами путается, бормочет о том как рада видеть меня, как истосковалась. С трудом терплю ее, сейчас с ней говорить бесполезно, она явно перебрала шампанского. Слишком много гостей, шум бесит, раздражает. Хочу как можно скорее покинуть это место, но меня снова зовет Орехов. Сейчас крайне невыгодно отказывать ему.

Поэтому, стиснув зубы, снова отпускаю Стасю. Не следую за ней в дамскую комнату.

— Расслабься, ты глаз со своей красавицы не сводишь. Чуть не подрался с моим главным партнером, — недовольно произносит Глеб Орехов. Очень влиятельный мужик в своих кругах. Основной задачей последних месяцев были переговоры с ним. Я хотел увести его от Ериханова, переманить на свою сторону. Предоставить лучшие условия. Проблема в том, что Глеб продолжает считать Давида близким другом и партнером.

— Где ты такую принцессу отхватил? — произносит небрежно и я вскипаю.

Резко поворачиваюсь, обжигаю взглядом.

Орехов смеется.

— Расслабься, парень. Я женился месяц назад, вон, глянь как моя красотка выплясывает, — показывает на жену. — Обещала сына мне родить. Два месяца пока срок, так что пусть резвится. Скоро дома закрою.

Мне не интересны домашние дела Глеба, но я делаю вид что слушаю внимательно. Мне вообще до смерти хочется уже свалить с вечеринки. Орехов это понимает и нарочно тянет резину, не давая окончательного ответа. Наслаждается властью. Как, впрочем, каждый из присутствующих. Случайных на этой яхте нет. Все до хрена имеют власти и денег и обожают манипуляции, схватки, игры.

Когда Стася появляется из дамской комнаты поддерживая под руку Нику, с трудом скрываю изумление. Я снова подвел ее. Не заметил как Ника туда проскользнула. Хитрая тварь. И очень ревнивая. Ненавижу бабские склоки. С Никой в свое время расстался именно из-за этого. Она легко могла ввязаться в драку, обсыпать соперниц угрозами и отборными ругательствами. Чему я стал как-то свидетелем и мигом остыл к этой знойной красотке. В постели она была хороша. Но ее хабалистое поведение вызывало омерзение.

Станислава же снова положила меня на лопатки своим поступком. Не могу в себя прийти от изумления. Она серьезно? Проявила заботу к Нике. Явно та наговорила гадостей, другого она просто не умеет.

Удивительная. Непредсказуемая.

В этот момент понимаю, что меня реально ни черта не волнует сейчас ничего кроме нее. Что хочу как можно скорее уехать и остаться с ней наедине. Оставляю Орехова, удивленного моим резким прощанием и направляюсь к девушкам.

— Я думал, ты захочешь уже уйти, — смотрю на Стасю вопросительно, не сомневаясь в положительном ответе.

— Да, очень хочу, — смотрит на меня с благодарностью. — Только давай ее тоже захватим. Ей очень плохо.

— Хорошо. Как скажешь.

Снимаю пиджак и набрасываю на обнаженные плечи девушки. Ветер усиливается, становится прохладно. Катер довозит нас до берега. Вызываю для Ники такси. Засовываю пьяницу на заднее сидение.

— Прости, Влад, — всхлипывает Ника. — Знаешь, кажется ты и правда на этот раз сокровище нашел.

Я полностью разделяю ее мнение. Говорят же, что истину глаголют пьяницы и дети. Так что чистейшая правда. Я нашел нечто уникальное, бесценное. Свою девочку. Свою любимую.

И вот, наконец, мы остаемся наедине.

Стася

Когда оказываемся на берегу, Ника окончательно расклеивается. Просит прощения у Влада, непонятно за что. Может за прошлые грехи. Плачет. Ужасно жалкое зрелище. Огнев, видно, что с трудом сдерживает раздражение. Вызывает такси для Ники, отправляя беднягу восвояси. Влад называет адрес таксисту не задумываясь, сразу видно, что адрес проживания девушки ему отлично знаком.

Заходим в дом, нас никто не встречает, видимо Вера Фёдоровна все же уехала на выходные.

— Извини за эту вечеринку, — неожиданно произносит Огнев.

— Все в порядке, мне было приятно встретить Лору.

— Ты во всем умудряешься находить положительные стороны. Хорошее свойство характера.

— Да, наверное, — пожимаю плечами.

— Знаешь, ты меня удивила, — неожиданно говорит Огнев. — Ника явно тебя раздражала, и все же, ты решила помочь ей.

— У меня нет никаких эмоций к Нике. Ей плохо, и я проявила сочувствие, не более того.

— Ты правда не понимаешь, насколько является редкостью то, что ты сделала?

— Что я сделала? — смотрю непонимающе.

— В девяноста девяти случаях в туалете был бы скандал с вырыванием волос, — усмехается Влад. — Вместо этого вы вышли почти подружками. Ты ее пожалела.

— Я не знаю, что еще сказать, Влад, — произношу, опуская глаза. — Мы не подруги, нет, конечно же. Но и я не из тех, кто будет лезть в склоку из-за мужчины. Уж извини, надеюсь твое эго не пострадает.

Мне не приятна эта тема. Не могу понять, хвалит меня Огнев или подкалывает, намекая что я не от мира сего.

— Устала? — меняет вдруг тему Огнев.

Разворачивает меня к себе, внимательно всматриваясь мне в глаза.

— Да, немного, — делаю попытку отстраниться, но это все равно что сражаться со скалой.

Кончиками пальцев Огнев проходится по моему позвоночнику, заставив выпрямить спину, и невольно затаить дыхание.

— Мне нужно сделать несколько звонков, — в его голосе звучит раздражение.

— Я не буду тебе мешать. Приму душ и спать лягу, — снова пытаюсь отстраниться.

— Почему ты бежишь от меня? — тихим голосом задает странный вопрос олигарх.

— Я не бегу… Просто думала, что мы закончили…

— Нет, милая, мы только начали…

Наклон темной головы, и губы обжигает властный поцелуй. У меня прерывается дыхание. Огнев целует так, словно хочет сожрать меня. Жадно, неудержимо. Терзает мои губы, будто не может ни насытиться, ни остановиться. И я невольно откликаюсь, загораюсь от его умелых ласк. Плевать на гордость. Мое тело сгорает от желания. Вместе с сердцем.

— Чертовы дела, — отрывается от меня со стоном Огнев.

— Мне жаль, — произношу тихо.

— Покажи, как тебе жаль, девочка. Пообещай, что дождешься меня. Я быстро закончу. А потом сделаю тебе горячую ванну.

— Ты? — изумляюсь его словам.

— Что тебя удивляет? Я умею открывать кран, — посмеивается Влад.

Мне зябко и действительно, горячая ванна была бы кстати.

— Я сама сделаю, но спасибо…

* * *

Не сомневаюсь, что Огнев присоединится ко мне. И при этом ожидание буквально невыносимо. Все тело трепещет и дрожит, я лежу в большой джакузи, наблюдаю за пузырьками, спину массирует мощная струя воды. Но ни малейшего облегчения. Мне нужен ОН. Мужчина, который лишил меня сна и покоя.

Наконец он появляется в просторной ванной, резкими движениями избавляется от одежды и присоединяется ко мне, не тратя времени на вопросы.

Не спросив позволения.

Как всегда, берет не спрашивая.

Властный. Неумолимый.

Берет губку, выдавливает на нее гель.

Медленными круговыми движениями начинает водить мылом по моему телу. По груди, по животу.

— Твоя кожа точно шелк, — произносит хрипло. — Нравится, как я мою тебя? У меня получается?

О да, более чем. Только от избытка ощущений ни слова не могу выдавить. Я в нирване, невероятные эмоции. Мне настолько хорошо, что кажется пульсирует каждая вена на теле.

— Ты такая шелковая, такая горячая, девочка, — в голосе Огнева чудится мука. — Мне так нравится трогать тебя, сладкая девочка. Скажи, что тебе тоже нравится.

Взглядом жадно пожирает мои груди. Наклоняется и прикусывает сосок, до боли. Затем всасывает его в рот. Выгибаюсь с протяжным стоном.

— Откройся мне, девочка.

Огнев обхватывает руками мои лодыжки, разводит мне ноги в стороны.

Медленно и плавно начинает водить рукой меж моих ног. Мускулы живота сжимаются, когда его руки касаются самой интимной части тела.

Перехватывает дыхание, когда Влад вводит в меня два пальца.

Закусываю губу, становится трудно дышать.

Другой рукой сжимает мои ягодицы. Шепчет мне на ухо:

— Все еще хочешь спать? Мне остановиться?

— Нет…

Непроизвольно выгибаюсь, когда он начинает ритмично трахать меня пальцами.

— Да… Нет… Пожалуйста…

— Пожалуйста, что?

— Продолжай…

Схожу с ума от желания, мгновенно вспыхнувшего во мне.

— Не сдерживай себя, маленькая. Я хочу слышать твои стоны. Хочу, чтобы ты кончила под моими пальцами. А потом я буду трахать тебя, девочка. Всю ночь. И мне будет мало…

Огнев находит в воде мою руку и кладет ее на свой член. Крепко сжимаю, ласкаю рукой. Мне это безумно нравится. Так приятно трогать его.

Влад издает рычание.

— Маленькая… Что ты со мной делаешь, — полурычание-полустон, и Влад резко притягивает меня к себе, сажает на себя сверху и резким движением входит в меня.

— Ты только моя, слышишь?

Начинает ритмично вдалбливаться в меня снизу-вверх. Вода выплескивается за бортик, хлесткие удары бедер продолжают вдалбливаться в меня. В этот момент Огнев похож на одержимого.

— Ты моя. Чувствуешь?

Новый глубокий толчок, запредельные ощущения, от которых улетаю, кусаю губы, чтобы почувствовать хоть немного реальности. Чтобы не потерять себя в этом мужчине.

— Скажи это.

— Я твоя, — задыхаюсь.

— Тебе нравится, как я тебя трахаю?

— Да…. Да… — едва шевелю губами. Оргазм накрывает меня с головой, тону в нем, кричу, захлебываюсь, плачу. Влад кончает следом, несколько толчков невероятной силы, снова взорвавших меня изнутри, громкие стоны, за которыми следует оглушающая тишина.

Потом все как в полусне, Влад вытаскивает меня из остывшей воды, укутывает в большое полотенце, вытирает. Я едва стою на ногах.

— Прости, малыш. Ты и правда устала, — ласково шепчет на ухо.

Проглатываю комок, застрявший в горле, так странно слышать от него нежности. Мне почему-то хочется расплакаться. Но удается сдержаться.

Влад подхватывает меня на руки и относит в постель.

Мы отрубаемся и приходим в себя ближе к полудню. Голодные, но зато отдохнувшие. Снова занимаемся любовью, потом заказываем еду. Потом плаваем в бассейне, загораем на шезлонгах, болтаем о ерунде. О фильмах, актерах. Находим даже общие прочитанные книги и делимся впечатлениями. Удивительно, как легко и интересно нам общаться. Мы не обсуждаем проблемы. Не возвращаемся к моменту нашего знакомства. Прошлое словно отодвинулось за бетонную стену. За которой только хорошее.

Неужели можно поверить в возможное счастье? Неужели оно правда может существовать для нас?

Глава 34

Эти прекрасные дни во Франции, были все равно отмечены для меня неким ореолом грусти. Потому что, каким бы страстным ни был Влад в постели, и супер-заботливым, внимательным все эти дни, я понимала, что он не попросит меня остаться с ним. Точнее, мы оба понимали, если даже попросит, то предложит мне статус любовницы. А мне это не подойдёт.

Я боялась этого разговора. Если бы Огнев сказал мне об этом, то разбил бы сердце.

Были ли у меня фантазии о подвенечном платье и свадебных колоколах?

О да. Я не могла от них избавиться, какими бы глупыми ни были эти мечты. Но так в жизни не бывает. Олигархи не женятся на своих любовницах. На игрушках. Если кто-то думает иначе — он невероятно наивен.

На родину я вернулась с шикарным загаром, поправившаяся на три килограмма. Смотрю на свое отражение в первом попавшемся в аэропорту зеркале, и понимаю, что никогда не выглядела настолько хорошо. Наверное правда, что влюбленность — лучшее средство для красоты. Вот только впереди у меня тоска и депрессия, потому что наш курортный роман подошел к концу.

— Я отвезу тебя домой, — говорит Влад.

— Не надо, я возьму такси.

— Уверена? Настолько сильно хочешь избавиться от меня? — в голосе олигарха мне слышится горечь.

— Это первый день моей свободы, — стараюсь улыбнуться, чтобы Влад не заметил, как мне больно. — Дай мне ею насладиться.

— Хорошо, наслаждайся свободой, Станислава.

И всё. Больше ни словечка. Расстаемся тепло, Влад сажает меня в такси, оплачивает его. Но наивная дура внутри меня все равно ждет другого. Вот только чего? Чтобы посреди аэропорта руку и сердце мне предложил?

Я уже не знаю, благодарна я Владу за то что выполнил обещание, или страдаю от боли, что унизил меня. Показал, как легко может отпустить. Хотя и не против, если останусь. Любовницей.

Отпустил, оставив на память разбитое сердце. Сейчас как никогда понимаю, что по уши влюбилась в своего мучителя. И никакой это не Стокгольмский синдром. Обычная химическая реакция. Или необычная?

Я никогда не любила так сильно Женю. И вообще не подозревала о такой глубине чувств. Когда хочешь что-то сказать и слова вязнут в горле, когда вдоха не можешь сделать от мысли, что больше никогда этого человека не увидишь.

Наверное, на нашей истории действительно нельзя построить счастья. И мы оба это понимаем. Да нужно ли Владу это счастье? Он богат, пресыщен, он нравится множеству женщин.

Во Франции я без конца ловила взгляды красоток, которые провожали Влада зовущими, жадными глазами. Мне же доставались завистливые и неприязненные. Наверняка у Огнева полно любовниц, таких как Ника, в каждой точке земного шара. Которые готовы ждать, и которые заждались его за время нашей короткой интрижки.

Хватит думать об этом. Хватит рвать себе сердце. Это ничем не поможет, сделает только хуже.

* * *

Мы прилетели во второй половине дня. Я вымотана, поэтому вымывшись сразу заваливаюсь спать. Родственникам пишу смс что добралась отлично и дам о себе знать как только отдохну немного.

Проснувшись рано утром, первым делом занимаюсь уборкой. Пылесошу, чищу, вытираю, стираю. Это приносит мне облегчение. Понемногу прихожу в себя.

Привыкаю существовать без него.

Хотя так странно оказаться снова в своей квартире. Очень непривычно… Едва заканчиваю, как раздается пронзительная трель дверного звонка. За огромным букетом алых роз не видно человека. Ясно только, что это мужчина. На мгновение сердце замирает. Сжимается так сильно, до боли. Но в следующую секунду букет немного опускается… Это не Влад…

* * *

— Детка, я не мог больше ждать. Я просто… Черт, Стаська, у меня слов нет, как я счастлив. Ты дома! Правда все позади? Маленькая моя, как же я переживал… Чуть с ума не сошел. Но все закончилось. Куда поставим цветы?

Женя. Пока произносил свою приветственную речь успел разуться, скинуть куртку и сейчас шагает на кухню, для поиска вазы. Не могу прийти в себя, аж голова кругом идет. Я не писала ему. Ни разу. Просто не могла. Что можно написать бывшему парню, когда ты каждую свободную минуту занимаешься сексом с другим?

— Как ты узнал, что я дома? — спрашиваю слабым голосом. Женя совершенно сбил с толку своим появлением. Я не готова к разговору с ним! Абсолютно! У меня возникает ощущение, что разваливаюсь на части.

— Твоя мама сказала, — отвечает простодушно. — Я не сержусь, что ты мне не писала. Я знаю, что виноват перед тобой, Стась. Это все из-за меня случилось. Из-за проклятого эгоизма. Если бы я тогда не напился в клубе… Не представляешь, сколько я себя ругал, костерил на чем свет. Чмом последним чувствовал… Я тебя подставил, малыш. И никогда себе этого не прощу.

Покаянная речь Жени хороша. Проникновенна, пронзительна. Я ему всей душой сочувствую. Жить с чувством вины довольно погано. Но у меня не осталось никаких эмоций к нему. Вижу перед собой абсолютно чужого человека. Это очень тяжело осознавать. Очень больно режет его «малыш». Потому что меня так любил называть Влад. Особенно в последние наши дни во Франции…

Женя сует мне в руки букет, утыкаю в них нос. Очень душистый, сладкий запах душит меня. Снимаю упаковку и размещаю подарок в большой вазе. Ее мне тоже Женя подарил…

Еще совсем недавно я думала, что у нас с ним все серьезно… что поженимся и будем жить долго и счастливо. А теперь меня выворачивает наизнанку от одного его прикосновения. Потому что перед глазами другой…

— Мы это преодолеем. Главное, я очень люблю тебя, Стась. Безумно. Как ты, малыш? Давай поговорим. Ты должна рассказать мне о том, что пережила. Я тебя выслушаю…

Женя и психоанализ вряд ли совместимы. Мне почему-то становится смешно, хотя ситуация паршивая. И так едва жива от расставания с Огневым, а теперь еще и с бывшим разбираться. Не сейчас… Я не в состоянии.

— Жень, я не держу обиду на тебя. Ты не знал, что так получится. И я не знала. Все в прошлом.

— Спасибо, Стась. Аж от сердца отлегло.

— Говоришь, как твоя бабуля, — не могу не улыбнуться.

— Я много с ней общался, кстати, в последнее время. Она меня так поддерживала.

Бабушка у Жени и правда мировая. Марина Павловна, мы ее пару раз навещали с Женей, она всегда была очень гостеприимна. Вспоминаю о ней с теплотой.

— Знаешь, я еще своих не видела. Маму, брата. Сейчас к ним поеду, — намекаю Жене что визит немного не к месту.

— Я тебя отвезу, — воодушевляется незваный гость.

— Спасибо…

У меня не хватает духу отказаться. Я не хочу сейчас вызывать такси. Не готова ехать общественным транспортом. Отвыкла от людей. Привыкла к дорогим комфортным автомобилям, прислуге, к тому что все решается за мгновение, любая потребность. Всегда есть кому дать поручение. К хорошему быстро привыкаешь. Похоже, от общения с Огневым у меня появились замашки богачки.

* * *

Женя явно надеялся, что приглашу его в родительскую квартиру на чашку чая. Но я сдержанно поблагодарила его, и он нехотя попрощался, уехал. А я вздохнула с облегчением. Мне все еще не по себе в его обществе. Сама не понимаю, то ли чувство вины, то ли просто неловкость.

С мамой и братом вышла очень душевная встреча. Долго плакали, обнимались. Саша очень хотел поговорить о своем расследовании, но мама рявкнула на него:

— Девочка оставила это все позади, зачем напоминаешь? Ты что, не понимаешь как ей все это время было тяжело? Какое еще расследование? Они отстали от нас, остальное неважно!

Саша нехотя, но согласился с мамой, что это самое главное. Но я видела, что что-то его гложет.

— Что ты теперь будешь делать, Стась? — переводит тему брат.

— Завтра поеду в универ. Попробую восстановиться. Возьмусь за учебу.

— Умница моя. Так и надо, — с гордостью говорит мама. — Все что не убивает, делает нас сильнее. Вот и все. Надо оставить позади эту ужасную историю.

Мама наготовила моих любимых блюд. Я осталась у нее с ночевкой. Отчим приехал поздно вечером. Тоже выразил радость, что я дома. Посидели и с ним. Он никогда не имел привычки лезть в душу, вопросами не забрасывал.

* * *

Другое дело Лена, с которой договорились посидеть в кафе на следующий день, неподалеку от универа.

— Ну вот, наконец то, вернулась принцесса! Ты правда все это время на вилле во Франции с Огневым жила? — забрасывает меня вопросами Лена. — Поверить не могу! От ненависти до любви и правда один шаг… Он ведь чудовище. Как ты могла с ним… Или это в оплату долга? То, что помог тебе? Дело закрыл. Или влюбилась?

— Лен, столько вопросов сразу я не осилю. И вообще, ты могла бы для начала про учебу меня расспросить, — пытаюсь вразумить подружку.

— Архипова, какая учёба, кому это интересно. Уж точно не мне. Понятно, что ты справишься и все будет нормально, наверстаешь. Ну же, прошу тебя, расскажи, как все это получилось. Огнев тебя силой во Францию увёз? От него всего можно ожидать. Бешеный громила, мне одного его визита в мой дом достаточно, чтобы до сих пор с дрожью вспоминать.

— Он не настолько ужасен…

— Слабо верится. Он явно тебя подавляет.

— Странно, что твоя мама была совершенно спокойна, знала куда ты поехала. Ее это ничуть не волновало. Она не знала, что ты поехала с ним?

— Конечно нет. Она бы с ума сошла от такой новости… Как и брат. Я заезжала к маме перед отъездом… Сказала, что мне надо отдохнуть…

— Так это было добровольно или нет? — снова пытает меня подруга.

— Добровольно.

— То есть, ваши отношения перешли на другой уровень.

— Можно и так сказать.

— Слушай, Стаська, ты влюбилась что ли в этого ненормального мужика? У тебя глаза горят. Не отрицай, скажи мне. Я поддержу, Стась. А он что? Поматросил и бросил? Сразу после отпуска?

— Лен… Мне сложно говорить об этом.

— Понимаю, дорогая. Сволочь этот Огнев.

— Он не бросал меня, Лен. Он обещал отпустить и сдержал свое слово.

— То есть?

— Я сама ушла. Но понятно же было, что не бросил бы сейчас, это произошло бы позже. К чему было ждать… Я просто… просто закончила все сама. Если бы он меня бросил… Мне кажется я бы не вынесла, — чувствую, как щеки вспыхивают, как к горлу подступает ком. Я впервые вслух озвучиваю то что у меня на душе. Это безумно больно, и в то же время в этом есть какое-то очищение.

— Ты и правда влюбилась, моя девочка, — Лена обнимает меня.

— Это пройдет… Сейчас очень тяжело. Но пройдет же…

Лена как всегда заботлива, изо всех сил пытается отвлечь разговорами, рассказывает все подряд, про общих знакомых, про свою новую работу, про ужасно занудного препода — подружка учится на заочном в том же универе что и я. Перевелась, потому что денег на жизнь не хватало. Я отвлекаюсь, мне кажется все нормализуется, я адаптируюсь к прошлой жизни.

— Давай сходим куда-нибудь, Стась. В кино. Или в клуб, на концерт какой-нибудь.

— Сейчас у меня не то настроение. Надо сосредоточиться на учебе. Не хочу терять год.

— Ладно, хорошо… ты как всегда умница. Давай, готовься к зачетам. Но не забывай радоваться жизни, — улыбается мне подружка.

Глава 35

Огнев

— Вовремя же я вернулся со своих кофейных плантаций, — произносит знакомый голос. На плечо ложится твёрдая рука. Поворачиваюсь, уже зная кого увижу. С Расулом дружу лет десять, вместе начинали бизнес, пробивались как могли. А когда добились успеха, в какой-то момент друг решил хлебнуть экзотики. Купил себе ферму в Африке, стал пропадать там месяцами, как отшельник. Его приезд не стал для меня неожиданностью. Расул всегда появляется на главном ежегодном собрании акционеров, которое пройдет совсем скоро.

— Как ты нашёл меня? — спрашиваю друга.

— Твоя мать подсказала, где тебя искать. Она очень волнуется, говорит, что ты спиваешься. Вот уж никогда бы не подумал про тебя такого. Расскажешь, в чем причина хандры? Насколько знаю, бизнес процветает. Никаких проблем с финансами. Только не говори, что несчастная любовь, — последнюю фразу Расул произносит посмеиваясь.

— Никакой, любви, ты меня знаешь, — отвечаю скривившись.

Не хватало еще тут разнюниться и начать другу вываливать свои сердечные проблемы. Я сам отпустил Станиславу. Не навсегда, иначе бы не смог. Сказал себе, что на время. Чтобы она поняла, что тоже без меня не может. Вот только все оказалось тяжелее, чем я ожидал. Не мог отвлечься, думал о своей Стаське каждую минуту. Это выматывало. Хотел, чтобы рядом была. Разумеется, установил слежку. Ради ее же безопасности.

Вчера, когда увидел фото, как в машину бывшего садится, чуть не озверел от ревности. Почти сорвало планку. К ней бросился. В последний момент себя остановил.

С Женей поговорить не проблема. Объяснить границы дозволенного. Только я не имею на это права. Границы для него Стаська должна определить. И это убивает. Поэтому сижу и напиваюсь, топлю ярость в виски.

— Зачем кривишь душой? Я о многом успел узнать, парень. Поговорил с юристами, которые занимались делом Анжелы. Узнал, что ты уволил Милену, — продолжает допытывается старый друг.

— Расстроился? — усмехаюсь криво. — Ты всегда мечтал залезть ей в трусы. Возможно, сейчас то самое время, когда я дал ей волшебного пендаля. Можешь даже забрать её на свою ферму в Африку, там ей самое место среди крокодилов и гиен.

— Ого, как ты зол на нашу бывшую подружку, — ухмыляется Расул. — А раньше… Ладно, для начала тоже закажу себе выпить. Разговор пьяного с трезвым что-то не очень получается. Давай откровенно, расскажи все что здесь происходило без меня. Я тебе писал свои соболезнования по поводу Анжелы… Прости, что не приехал, когда все случилось, — добавляет помрачнев.

— Я не хочу об этом говорить.

— И все же, тебе придётся обо всем рассказать. Мы партнеры. Твои решения сказываются на бизнесе. Милена была хороша в своем деле, уволить ее было опрометчивым.

— Милена зарвалась.

— В каком плане?

— Стала использовать фирму в своих интересах. Которые ставила превыше всего. Она лгала и манипулировала.

— У тебя есть доказательства?

— Черт, Расул, ты и правда до сих пор к ней неровно дышишь, — раздражаюсь все сильнее.

— А тебя это до сих пор бесит?

— Я никогда не был против, чтобы у вас что-то получилось. Ни тогда, когда я был с Анжелой, ни теперь. Но Милена больше никогда не станет человеком моего круга.

Сам не замечаю, как рассказываю Расулу все что произошло с момента смерти Анжелы. И чем дальше, тем мне становится паршивее. Потому что все яснее вижу, насколько долго продолжались манипуляции Вишневской. Черт, да она из меня полного лоха сделала.

Второе что открывается как на ладони — то, как жестоко я обращался с девочкой. Разве это можно простить? Разве возможно полюбить мучителя? Я был с ней настоящим чудовищем.

Вместе с тем мне нравится говорить о Стасе. Рассказываю, как она приехала ко мне в морозный день, каким дерьмом я был с ней. Вспоминаю свои слова, действия, чувствуя себя последним подонком.

Насколько смешно поиграла со мной судьба. Я сделал все, чтобы девушка меня возненавидела, а сам влюбился в нее без памяти. Понял это слишком поздно, в последний день нашего пребывания во Франции. Когда тоска охватила нестерпимо. Все думал, что можно сделать. На колени перед ней встать, покаяться? Или рискнуть поговорить о будущем?

Но я видел, как она боится, что обману. Если попробую назад отыграть, не выполню обещание, это будет последней каплей. И все равно, отпуская ждал хоть какого-то знака, что она уходить не хочет. Но она даже до дома отвезти её не разрешила, настолько хотела от меня избавиться. Возможно, я приручил её в постели, там, не сомневаюсь, она была искренна, отвечала мне. Но между нами будет всегда стена моих слов грубых, поступков…

Хватит, я все равно найду выход. Добьюсь ответных чувств, буду терпеливым.

— Достаточно, Расул. Давай поговорим о бизнесе.

Заказываю кофе, трезвею, обсуждаем сугубо деловые вопросы в течении часа. Но снова возвращаюсь мыслями к своей девочке. Тоскую по ней. Звонит мобильный, смотрю на экран и чертыхаюсь. Я совсем позабыл, что нанял детектива для расследования аварии. Хотя там вроде как все ясно, но я рад, что парень объявился. Назначаю встречу через час, заказываю еще кофе.

— Может тебе купить этот бар? — говорит Расул посмеиваясь.

— Ты прав, мне тут нравится.

— Так что за детектив? Ты серьезно продолжаешь раскапывать это дело? Не думаешь, что лучше отпустить?

— Там было слишком много Вишневской. Хочу убедиться, что тут она не напортачила. И прошу, больше не защищай ее.

— Да, ок, я понял. Она бросила твою любимую в тюрягу, это конечно серьезно…

— Главное, чтобы не открылось нечто еще более серьезное.

* * *

Как в воду глядел. Павел Орлов представил результаты своей работы, которые меня буквально расплющили. Снова виски, взял сразу бутылку. Осознать то, что мне сообщил детектив — крайне сложно. Мир перевернулся.

Стася… Я думал, что она меня уже ничем не удивит. Понял, насколько она великодушная, щедрая. Но такого не ожидал. Ее даже за рулем не было! Взяла на себя, переживая за брата. Больные почки… операция… Павел собрал все кусочки паззла, до мельчайших подробностей. Авария была подстроена, идеально спланирована. Только машина, которую должны были выставить виновной в трагедии, была выбрана наобум. Время и место аварии, полицейские, приехавшие на место, даже медики — все было срежесировано Вишневской. Она позвала Анжелу на встречу. Размах криминального таланта этой бабы просто поражал. Павел собрал все доказательства, ниточки, ведущие от Милены к служащим в ДПС сотрудникам, медикам… Даже анализ на алкоголь был подделан. И у Стаси, и у ее брата высокое содержание в крови. Все ложь. Я существовал в абсолютной лжи… Наверное, если бы меня не зацепила девочка, я бы продолжал в ней находиться до сих пор.

Омерзительное чувство. Расул тоже в шоке, даже не находит что сказать, хотя обычно за словом в карман не лезет.

— Я должен найти эту суку, — мог голос звучит хрипло и скрипуче. Меня корежит от ярости, если бы мог сейчас добраться до Вишневской, голыми руками разорвал бы. Зачем она все это сделала? Так хотела меня заполучить? От этого еще противнее. Сделала из меня мальчика-игрушку, которым можно манипулировать как угодно и забавляться. Она всеми играла как куклами. Моей матерью, моими сотрудниками, служителями закона. Напрочь поехавшая сука. Ради чего все? Вернуться в мою постель?

— Я помогу, — вздыхает Расул. — Тебе нельзя добраться до нее в одиночку. Нет смысла марать о нее руки. Ты можешь быть счастлив со своей девочкой. Милена же ответит по закону. Орлов, конечно, шикарно потрудился.

— Брат Станиславы тоже проводит свое расследование, — добавляет Павел. — Так что девушка может уже тоже все знает от него. Мы пересекались пару раз. Хороший парень…

— Да, просто охуенно хороший, — цежу сквозь зубы. — Позволил молодой девчонке в тюрьму за себя пойти.

Хочется посмотреть в глаза этому жалкому слюнтяю. Ничтожество. Даже бить такого западло, а кулаки чешутся. Как можно позволить младшей сестре взвалить на себя вину? Он ведь поначалу и правда поверил, что виноват. Темно было, плюс стресс. Сделали так, что его машину прямо выбросило на автомобиль Анжелы…

— Потом с ним разберешься, — пытается вразумить меня Расул.

— Милена пропала. Скорее всего уехала из страны, — сообщает детектив.

— Я должен ее найти. Есть зацепки?

— Есть один след, он ведет в Болгарию… Но тоже может быть ложным.

— Вы очень хорошо потрудились, я заплачу двойной гонорар. Вылет завтра.

Глава 36

Стася

Всё стало казаться мне очень странным, как будто я переместилась во времени, и сейчас живу совершенно не своей жизнью. Хотя на самом деле, все ровно наоборот. Живя с Огневым, это была не я. Обезумевшая от похоти девица, забывающая обо всем на свете, когда этот шикарный красивый самец оказывался рядом. Я была с олигархом не по доброй воле. Тогда почему так скучаю по нему?

Прошло две недели. Я поняла, что глубоко внутри все равно не верила, что Влад меня вот так легко отпустит. Были глупые наивные надежды, что все равно будет искать встречи, ведь я ему явно не надоела. И он не прочь был продолжить наш отпуск во Франции. Просто хотел сдержать слово, не давить на меня. Не обмануть.

Я в это верила. Хотя пыталась отгонять эти мысли, быть более реалистичной…

Прошло две недели с момента возвращения домой и нашего расставания. Огнев никак не проявил себя. Неужели забыл?

Ну конечно! У него полно женщин! На что я, дуреха, надеюсь?

Оставалось только погрузиться с головой в серые будни. Универ помогал отвлечься, потому что влиться в учёбу оказалось непросто.

День за днем привыкаю к прежнему графику, хожу по преподавателям, закрываю хвосты, извиняюсь, зубрю. Увы, выкинуть из головы Влада все равно никак не получается.

— Освободилась, Архипова? Все, едешь домой? — спрашивает Лена, позвонив мне в конце учебного дня в пятницу. Мы договорились сходить в кафе. Точнее, подруга уговорила меня, давила сильно.

— А то ты головы от учебников не поднимаешь, так нервный срыв заработать недолго, — укоряет меня.

— Да, уже выхожу.

Попрощавшись с подругой, на ходу вожусь с сумкой в поисках проездного. Врезаюсь в кого-то, испуганно поднимаю глаза.

— Привет, Стаська, давно не виделись.

— Привет, Игнат. Как дела? Извини, я тебя не заметила, — делаю шаг назад.

— Да ничего, я как раз хотел с тобой поговорить.

— О чем? — спрашиваю удивленно.

— Слышал, ты рассталась со своим парнем, это правда? — вопрос лишает меня дара речи, да уж, этот парень не заморачивается предисловиями.

— Слушай, об этом я говорить не хочу, извини, тороплюсь. Меня подружка ждёт, — говорю торопливо. Но Игнат продолжает перекрывать мне проход.

— Куда-то намылились в вечер пятницы? — наклоняет голову набок и награждает неотразимой улыбкой.

— Да, в кафе пойдём. Посидим, поболтаем. Ничего интересного.

— Можно с тобой?

Игнат учится на последнем курсе. Он начал приударять за мной с самого начала года, при том что в прошлом году совершенно не обращал на меня никакого внимания. Я никак не могла понять в чем дело, ну а потом случилась авария и я пропала из его поля зрения. И вот сейчас он решил напомнить о себе. Игнат — главный красавец универа, двухметрового роста блондин с шикарным прессом и бицепсами, по которому сохнет каждая девчонка. Наверное, в прошлом году я была бы счастлива, окажи он мне хоть какой-то знак внимания. Сейчас же кусаю губы и не знаю как отвязаться, потому что флиртовать и общаться с ним не имею никакого желания.

— Такая неприступная стала, как на обложку попала.

— Обложку? О чем ты говоришь? — смотрю на него непонимающе.

— Ну как же, в самом популярном журнале для баб, этот, как его, — Игнат силится вспомнить название.

— Я правда понятия не имею, о чем ты.

— Да ладно врать, ты ещё скажи, что это твой двойник.

Игнат очень сильно удивил меня. На самом деле я прикреплена к модельному агентству, там действительно была фотосессия пару месяцев назад, как раз перед аварией, фоткали почти всех девочек, поговаривали, что одну из нас выберут для обложки. Это шикарный гонорар и гарантированные контракты на рекламу. Но я уж точно не рассчитывала на неё попасть. Это всегда делается по блату, ни для кого не секрет как решаются такие «вопросы». Я была из недоговорных моделей, участвовала только в показах, устроила скандал с Ерихановым, чудо что меня вообще из агентства не выгнали после этого. Хотя работы стало в разы меньше, и не бросала я ее только потому что надо было выплачивать неустойку. В общем, хлебнула я в этом бизнесе и не питала иллюзий.

— Игнат, ты решил попить со мной кофе, потому что я на обложке? — спрашиваю прямо, не скрывая своей неприязни. Этот парень раздражает меня все сильнее. Высоченный самовлюбленный Аполлон, которому как серпом по яйцам моя холодная реакция на него.

— Архипова давай ты не будешь зазнаваться? — тут же меняет тон Игнат. — Про тебя много сплетен в универе ходит. Поверь, в моих силах тебя либо избавить от них, либо…

— Ты мне угрожаешь?

— Нет! Да что ты психованная такая?

— Ясно, это ты типа мне свое покровительство предлагаешь? Очень щедро, только отойди с дороги, пожалуйста. Я тороплюсь, и мне надоел этот разговор.

— Слышь, стерва… — лицо Игната перекашивается от ярости. Внутренне сжимаюсь, понимая, что может быть все что угодно. Такие нарциссы как Игнат способны даже руку поднять. Но парень внезапно замолкает и отступает в сторону.

— Спасибо большое, — посылаю ему насквозь фальшивую улыбку, сдерживая свою злость. Нет смысла с ним связываться. Но почему-то выражение лица Игната мешает мне пройти мимо. Он не отрываясь смотрит мне за спину.

И он явно напуган. Замер на месте.

В следующую секунду меня словно бьет наотмашь. Потому что обернувшись, вижу Огнева. У меня начались галлюцинации? Сердце уходит в пятки, мозг начинает пульсировать в черепе.

— Здравствуй, Станислава, — спокойно произносит Огнев. Выглядит как обычно, спокойным, хладнокровным. Тогда как у меня колени подкашиваются.

— Привет, — стараюсь чтобы голос не дрожал.

— Извинись перед девушкой, — Огнев переводит взгляд на Игната.

— Стась, извини меня, я наговорил сдуру всякого… я пойду, — лепечет Игнат, явно напуганный.

— Проехали. Свали уже! — произношу неприязненно, потому что жалкий вид парня вызывает глубокое отвращение. Я не хочу его присутствия. Я хочу окунуться в омут черных глаз Влада и пропасть в нем. Хочу, чтобы никого не было поблизости… Увы, мы в холле первого этажа, тут всегда полно народу.

Я не замечаю, как испаряется Игнат. Кажется, у меня сбой программы. Абсолютно ничего не понимаю. Я так ждала, что он найдет меня. И вот когда нашел, не знаю что делать, как вести себя…

— Нам нужно поговорить. Можно отвести тебя домой? — спрашивает Влад.

Киваю, потому что горло перехватил спазм. Как может быть одновременно так хорошо и так пронзительно больно?

Что он хочет мне сказать?

— Мы можем поговорить по дороге, — отмираю в машине, когда мы уже выехали с университетской парковки. До этого между нами повисло полное молчание, я никак не могла прийти в себя. Пока пауза не стала невыносимой.

— Нет. Поговорим дома, — коротко отрезает Влад.

— Вообще-то меня подруга в кафе ждет! — начинаю злиться.

— Набери ей, скажи планы изменились.

— Влад, я не понимаю, с чего ты опять начал командовать моей жизнью? — спрашиваю возмущенно.

— Я все объясню дома. В дороге эмоциональные разговоры могут привести к аварии. Не хочу тебя подвергать опасности. Если после разговора ты захочешь куда-то поехать, я отвезу.

Внутренне киплю, но стараюсь успокоится. Влад прав, что толку от моих эмоций? Если буду давить на него, он за рулем, это опасно. Да и переодеться перед кафе не помешает. На машине я доберусь в два раза быстрее, чем на метро.

Пишу Лене СМС о том что задержусь, она отвечает, что встретила знакомых девочек, они празднуют день рождения в том же кафе. Так что подружка отлично проводит время, можно не переживать.

Вот только…

О чем хочет поговорить Огнев?

Появился из ниоткуда. Что происходит??

Дорога до дома занимает совсем немного времени. Вот уже и мой двор, Огнев паркует машину. Помогает мне выйти, подает руку, я благодарю смущенно. Не ожидала от него такой внимательности. Он явно зол, скорее всего на меня, так что забота удивляет.

На полдороги к подъезду замечаю машину Жени и холодею. Боже, только не это. Не хватало еще нам столкнуться!

— Стась! — крик за спиной говорит о том, что поздно. Произошло именно то, чего я боялась!

Оборачиваюсь, Влад тоже. Бросаю испуганный взгляд на его потемневшее лицо.

— Я сейчас скажу ему, чтобы уехал, — произношу торопливо.

— Поднимайся в квартиру, я сам скажу.

— Влад… Что ты собираешься делать? — хватаю его за рукав.

— Поговорить по-мужски. Не вмешивайся.

— Я… переживаю.

— За бывшего? Остались чувства?

Влад почти силой вталкивает меня в подъезд. Поднимаюсь на второй этаж и выглядываю в окно. Разговаривают. Женька явно напуган… Чертов Огнев, не может без вот таких вот представлений! Почему не дал мне самой отправить парня восвояси?

Еще через пару минут Женя уходит. Хлопает дверь подъезда, Огнев оказывается рядом.

— Не могла послушаться и в квартиру подняться? — спрашивает криво усмехнувшись.

— Влад… Мне это не нравится. Ты его запугал?

— Ты как обычно за всех волнуешься. Само милосердие. Зачем ему тут тереться? Ты же его бросила.

— Это моя жизнь!

— Давай обсудим это в квартире, — Огнев тянет меня к лифту.

Так же в полной тишине поднимаемся на мой этаж, отпираю дверь, раздражаясь на себя за то что дрожат пальцы, и открыть не сразу получается. Входим, зажигаю свет, Влад закрывает входную дверь за собой. Поворачивается ко мне.

— О чем ты хотел поговорить? — спрашиваю дрожащим голосом. — Я сейчас поставлю чайник….

Делаю движение чтобы уйти на кухню, но Влад хватает меня за локоть, резко дёргает на себя.

— Что? — успеваю произнести лишь одно слово, прежде чем губы Огнева накрывают мои. Целует меня настолько жадно, словно изголодался по мне, с какой-то тихой яростью, сдирая с меня одежду. Мы словно обезумели, неловко и лихорадочно избавляемся от одежды, скорее мешая друг другу и не прерывая поцелуя.

— Боже, какая ты красивая.

Со стоном обхватываю Влада за шею. Меня ведет от желания. Как же я истосковалась вот по такому его взгляду. Бешеному, первобытному. Огнев зарывается обеими руками в мои волосы, все ещё терзая мои губы, подчиняя себе. Сдаюсь его напору, отвечая на поцелуи с равной страстью. Нет сил бороться с собой, каждое прикосновение его губ заставляет дрожать. Никогда не испытывала ничего подобного, даже с ним. Помогаю Владу сдернуть с себя рубашку, сама уже в одном бюстгальтере. Прижимаюсь к его груди, чувствуя, как болезненно ноют соски, желая прикосновения к его коже. Продолжаем целоваться как ненормальные. Все как в диком мареве, вот уже тянуть к застежке его джинсов, стягиваю их вниз, затем боксёры. Умираю от потребности ощутить его голым, чувствовать его всей кожей. Влад подхватывает меня на руки и несет в спальню.

Кладет на кровать, накрывая своим телом. Все происходит с космической скоростью. Изгибаюсь навстречу, чувствуя животом его твёрдый член, испытывая дикое желание почувствовать его мощь внутри.

Огнев сжимает ладонями мои груди, пальцами захватывает соски, и я издаю стон ему в губы, снова выгибаясь. Мое тело молит его о продолжении. Быстрее. Он так нужен мне.

— Пожалуйста, — выдыхаю мольбу. Влад продолжает целовать меня, сжимать моё тело до боли, но этого мне хочется сейчас. Звериного желания, животной страсти.

— Я хочу тебя, девочка, — хрипит мне в губы.

Издав стон впивается губами в мою шею, слегка прикусывая кожу, спускается ниже, к груди, обхватывая жадно возбуждённые до боли соски, втягивает поочередно в рот, посасывает откровенно бесстыдно. Цепляюсь за его плечи, потому что иначе утону в этом безумии, в первобытном желании. Захлебываюсь стоном, когда чувствую как мужская ладонь накрывает мою промежность. Касается там, где мне это больше всего нужно.

— Такая влажная девочка… Только для меня. Скажи это, Стася. Скажи, что ты только моя…

— Для тебя… Твоя…

Плавлюсь под его одержимым взглядом, от горячих слов, которые шепчет мне в волосы, в то время как пальцы безошибочно находят мой клитор. Вскрикиваю, продолжая смотреть в почерневшие от страсти глаза. Кажется, что сейчас кончу от его прикосновений, я уже на грани.

— Нет, ещё рано, малышка, — хрипловато насмешливо шепчет Влад, убирая руку, наклоняясь к моему животу, покрывая его поцелуями. Закидывает мою ногу себе на плечо, ощущаю мягкие касания его языка внизу, где все ноет, сводит от желания получить его всего. Внутрь, как можно глубже. Ощущения настолько острые, что кажется мое тело сейчас разорвет пополам. Срываюсь на крик, когда язык начинает пульсировать на самой чувствительной точке. Низ живота сводит, превращаюсь в оголённый нерв.

— Пожалуйста… хочу тебя внутри, — выдавливаю мольбу.

Не хочу кончать без него… не сейчас, как бы ни было восхитительно хорошо.

Влад подхватывает меня под ягодицы, приподнимается и входит резким толчком.

— Да… пожалуйста… Глубже, — шепчу в каком-то одержимом безумии. Я так сильно его хочу, плевать даже если будет больно. Огнев подается назад, а затем медленно входит снова, растягивая мою плоть твёрдой головкой.

— Не могу больше, — выдыхает, начиная двигаться с нарастающей скоростью. Жесткими толчками, которые словно накачивают мое тело восхитительными ощущениями. Я будто возрождаюсь из пепла под ним, под этими дикими толчками, наслаждаясь всем происходящим, тяжелым дыханием Влада, его влажной горячей кожей.

— Как ты, малыш? — спрашивает, целуя в губы.

— Еще… мне нужно еще…

Подаюсь бедрами навстречу, впуская глубже. Влад двигается быстрее, ускоряя темп. Он так глубоко и тесно во мне, от этих ощущений перехватывает дыхание, особенно когда задевает какие-то сверхчувствительные точки внутри меня, от которых тело начинает дрожать и звенеть.

Движения становятся всё более отточенными и быстрыми с каждой секундой. Наши тела покрыты влажной испариной, воздух наполнен горячим дыханием и громкими стонами.

— Смотри на меня, девочка. Мне нужен твой взгляд.

Распахиваю глаза. Мой ненасытный зверь. Мой любимый. Лицо Влада искажено, на лбу вздулась венка. Ощущаю внутри как он твердеет еще больше, а затем наполняет меня мощной струей спермы. Обхватываю его за шею, впиваясь ногтями, чувствуя, как меня уносит ураган. Еще один толчок, так горячо, так сладко, и я лечу в пропасть.

Потом долгие минуты покоя, когда все еще член пульсирует внутри. Слушаю тяжелое хриплое дыхание, ощущаю вспотевшее тело, чувствую запах, к которому успела привыкнуть. И полюбить. Мне так хорошо. Волшебно, нереально. Но я понимаю, что это лишь отсрочка и впереди серьезный разговор.

Глава 37

Когда немного прихожу в себя, встаю с постели, немного смущаясь своей наготы. Вся наша одежда разбросана по всей квартире, словно тут прошел ураган. Хотя, наверное, так и было.

— Куда собралась? — тут же ворчливо спрашивает Огнев, наблюдая как открываю шкаф, поспешно доставая легкий халат. Накинув его на себя, поворачиваюсь к олигарху.

— Я же обещала напоить тебя чаем, — улыбаюсь, хотя на душе снова грустно. Секс опустошил меня. Теперь снова охватило чувство потери. Скоро Влад уйдет, а я останусь с разбитым сердцем. Догадываюсь, что разговор будет не из легких, между нами много вопросов.

Ухожу на кухню, ставлю чайник, делаю бутерброды. Чувствую голод, наверное, от нервов. Хотя я и правда ела только утром, перед универом. Пора уже подкрепиться.

— Знаешь, я подумал, что злость прошла, но сейчас снова начинаю закипать, — признается Влад, заходя следом на кухню. — Но прежде чем начать разговор хочу, чтобы ты знала. Я не планировал что все будет вот так… Я ехал поговорить. Прости, что набросился на тебя.

— Не нужно извиняться, — невольно смущаюсь и краснею. Смелости сказать правду, что тоже его хотела, увы, у меня нет… Вместо этого пытаюсь перевести тему и одновременно продолжаю накрывать на стол.

— Что я такого сделала, что так разозлило тебя? Это из-за Жени? Я уже сказала ему, что между нами ничего не может быть. Ещё в первую нашу встречу, но он похоже не понял… И все же, не нужно было с ним так жёстко, — добавляю со вздохом.

— Я не хочу сейчас говорить о Жене, дело не в нём. Дело в твоем брате, — удивляет меня ответом олигарх.

— Что? Откуда ты знаешь моего брата? — смотрю на Влада непонимающе.

— Я его не знаю и знать не хочу, но если честно, испытываю очень сильную жажду убийства, — отвечает мрачно.

— Не говори так, Влад! — восклицаю испуганно. — Как ты можешь? Это мой брат, зачем ты такие вещи говоришь мне? Зачем пугаешь?

— Как ты могла взять его виновность на себя? — убивает меня наповал своим вопросом Огнев.

— Что? Как… как ты об этом узнал? Саша… он не виноват, теперь мы точно это знаем. Он нанял частного детектива, — начинаю объяснять торопливо.

Как раз на днях я встретилась с братом, и он рассказал мне много просто невероятных вещей, которые узнал нанятый сыщик. Оказалось, что все подстроила змея-Вишневская. Мой адвокат! Теперь думать о ней было просто дико. Даже не смешно. Она обвела вокруг пальца абсолютно всех! Я гадала, узнал ли об этом Огнев. Раздумывала, стоит ли позвонить ему и рассказать, но сдерживала себя, хоть и с трудом.

— О да, я тоже нанял частного детектива, — кривится Влад. — Узнал много интересного. Например то, что всю эту историю от начала и до конца устроила Вишневская. Как подумаю, что эта сука крутила мной как хотела, использовала мои деньги, связи…

Огнев выдает длинную нецензурную тираду, а я сажусь на стул, потому что ноги не держат.

— Детектив, которого нанял мой брат, пришел к такому же выводу, и я очень тебе сочувствую, — говорю тихо. — Как она могла, не понимаю. Они же с Анжелой были подругами. Неужели так сильно хотела заполучить тебя? — внимательно вглядываюсь в помрачневшее лицо Огнева. Теперь понимаю, что он действительно сильно зол. Хорошо, что не на меня. Потому что его врагам явно не будет пощады…

— Сейчас я не хочу говорить об этой суке. Я ещё долго буду посыпать голову пеплом, думая о том насколько был слеп, — говорит Огнев. — У меня было с ней много разных дел. По бизнесу. Я защищал её, прощал косяки, пару раз помогал. Верил ей. А она повела себя как последняя сука.

— Ты с ней спал, — произношу и краснею. Это не вопрос. Это лежит на поверхности. И мне больно думать об этом. Больно осознавать, что Влад когда-то мог быть с этой мерзкой женщиной.

— Да. Врать не буду. Очень давно. Можешь назвать меня как угодно, Станислава. Я полный кретин. Никогда нельзя мешать бизнес и постель. Но Вишневская казалась мне очень крепкой, необычной.

— Увы. Она оказалась самой обычной. Ревнивой бабенкой.

— Ты абсолютно права.

— Мне безумно жаль Анжелу, она дружила с ней, — произношу с болью в голосе. Я действительно бесконечно сочувствую погибшей. Как и ее несчастной матери.

— Нет, Анжела не была настолько непроходимо тупой, — возражает Огнев. — Никогда не верила, что Милена дружит с ней по-настоящему. Вишневская всячески навязывалась. Анжела старалась лишь сохранить видимость нормального общения. Я в это не вмешивался. Наблюдал со стороны, мне это было не интересно. Я знал, что Милена меня хочет. Но мало ли кто кого хочет… Теперь понятно, почему Милена так старалась, хотела быть поближе, чтобы иметь возможность гадить как можно чаще. Видимо известие о том, что мы хотим пожениться совсем ей кукушку сорвало.

— Ты интересный мужчина, Влад. Вызываешь у женщин сильные чувства, — произношу, опустив глаза. Виснет длинная пауза.

— У тебя тоже? У тебя тоже вызываю такие чувства? — спрашивает вдруг Огнев, понизив голос. Словно мой ответ очень важен.

— Не заставляй меня сейчас обнажать свою душу, пожалуйста, — отвечаю так же тихо. — Я к этому не готова. Ты все это время отсутствовал, я думала что вообще перестала быть тебе интересной. Вдруг ты появляешься. Но все равно непонятно, чего хочешь…

У меня перехватывает горло, не могу больше говорить. Да и так сказала достаточно. Обнажила все свои страхи… И сейчас мне страшно как никогда.

— Я хотел быть рядом с тобой каждый грёбаный день нашей разлуки, Стася.

Всего одно предложение. Такие простые слова. А у меня мурашки по всему телу. Начинаю дрожать. Боже, ну до чего же я слабая! Почему не могу держать себя в руках?

Влад подходит вплотную. Забирает что-то из моей руки. Кладет на столешницу. Это крышка от заварочного чайника — отмечаю это машинально.

— Прости меня. Как только я получил сведения от детектива, бросился разыскивать Вишневскую. Пытался её найти, хотел собственноручно открутить ей башку, — признается хриплым голосом, одновременно гладя меня по волосам. — Потратил кучу времени. Которое мог провести с тобой.

— Тогда я рада, что ты ее не нашел, — смотрю в лицо любимого, чувствуя, как мое сердце начинает оттаивать. С каждой секундой мне все теплее. Потому что он рядом. Крепко обнимает меня. Как же хорошо чувствовать его силу. И его надежность.

— Влад, так нельзя… Не нужно ей мстить, пожалуйста.

— Ты даже эту суку, которая тебя поставила, жалеешь? — рычит Огнев. Мои слова разозлили его. — Нельзя быть такой доброй, девочка. Это опасно. Ты себя подставляешь, неужели не понимаешь?

— Нет, я не жалею ее! — восклицаю с горячностью. — Просто не хочу, чтобы ты пострадал. Не нужно совершать те же поступки что и она, прошу тебя. Оставь все в прошлом, — кладу ладонь на предплечье Влада, чувствуя насколько он напряжен. Мускулы стальные. Он как зверь, готовый разорвать любую угрозу извне.

— Не переживай, эта сука умеет прятаться так же хорошо, как интриговать, — с горечью говорит Огнев. — Я ее не нашел. Но все равно не оставлю поиски.

— Только прошу тебя, пусть все будет по закону, — смотрю умоляюще. — Это будет самым справедливым. Поверь мне, твоя ярость, желание отомстить, её только порадуют. Ещё решит, что ты к ней не неравнодушен.

— Это правда выглядит так?

— Я не знаю Влад…

— Я неравнодушен только к одной женщине. Это ты. Пойми уже наконец.

Снова долгие секунды тишины. Не знаю что ответить на его слова. Прежде всего я очень боюсь поверить, что все это реально. Признаться себе, а тем более ему, что влюбилась до безумия. Что мне уже наплевать, как мы познакомились, теперь это неважно. Влад Огнев слишком глубоко поселился в моем сердце. И в то же время, между нами слишком много преград, чтобы вот так запросто поверить в счастье, что наши чувства взаимны. Что он хочет быть со мной.

— Тогда почему ты отпустил меня? — спрашиваю дрожащим голосом.

Я искала ответ на этот вопрос каждый чертов день, проведенный без него. В пустоте. В оглушающем вакууме тоски.

— Потому что ты хотела уйти. Твои желания для меня превыше всего. Стали превыше всего. Я знаю, как сильно тебя обидел, сколько горя причинил твоей семье. Я хочу все загладить.

— Так ты хочешь все загладить, или причинить боль моему брату?

Знаю, вопрос совершенно невпопад, он разрушает нечто уникальное, возникшее между нами. Но я не могу не спросить. Мне больно за Сашу, ведь брат ни в чем не виноват, как и я. Не могу допустить, чтобы Огнев перенес свою ярость на брата.

Влад, похоже, читает каждую эмоцию на моем лице. Отпускает меня, отходит в сторону, опускается на табурет.

— Я очень сильно зол на него, не буду врать. Давай пока не будем поднимать эту тему. Она не имеет отношения к моим чувствам к тебе. Я просто не понимаю, как мужчина может согласиться, что вину возьмёт на себя младшая сестра. У меня сносит планку, когда думаю об этом. Неважно, был виноват в аварии или нет, но он как мужчина должен был сам все разрулить.

— Я сама вызвалась! — начинаю горячиться.

Как же донести до Влада, что все было не так, как он думает? Как переубедить?

— Саша был тот момент в шоке, ведь он был за рулём и думал, что из-за него погибла женщина! А потом, если честно, мы не думали, что дойдет до тюрьмы! Кто мог предположить, что возлюбленным жертвы окажется властный олигарх, который захочет стереть нас с лица земли? — усмехаюсь с горечью.

— Не напоминай, — кривится Влад. — Никогда не смогу себя простить за то что сделал с тобой.

— Я простила, Влад. Я всегда понимала твою боль и желание правосудия. Я влезла в это по глупости. Совершила много идиотских поступков, за которые прилетела ответка. Но ты никогда не был жестоким со мной. Ты был грубым, невыносимым, ты меня подавлял, мучил психологически… Но не был садистом. Всегда помогал. Спас от жуткого СИЗО…

— Ты должна поверить, что такого больше не будет, — произносит Огнев глухо. — Я никогда больше не позволю себе подавлять тебя. У тебя всегда будет собственный выбор.

— Сейчас я прошу только об одном, — наклоняюсь, беру Влада за руку. — Пообещай, что не тронешь брата.

— Я пообещаю тебе все что угодно, если согласишься выйти за меня замуж.

— Ты делаешь мне предложение? — хватаюсь за край стола, чтобы не упасть, настолько все неожиданно. — Ты серьезно?

— Тебе так сложно в это поверить?

— Ещё утром я думала, что абсолютно безразлична тебе. Если честно, эти дни были очень тяжелыми.

— То есть, ты скучала по мне? — улыбается Влад.

— Да я очень скучала по тебе, — не могу больше кривить душой. Влад тянет меня к себе, на колени. Обхватываю его плечи, чувствуя, как невероятное счастье распирает грудную клетку. Он хочет быть со мной. Все остальное абсолютно неважно.

Глава 38

И всё же, несмотря на нашу общую решимость быть вместе, трудностей впереди было предостаточно. Влада очень угнетало то, что не получалось поставить точку в деле Анжелы. Милена как сквозь землю провалилась. Я даже предположила как-то раз в шутку, что Вишневская изменила внешность пластической операцией. Хотя это конечно уже совсем что-то за гранью, киношное.

Слишком многое нас разделяло, чтобы запросто переключиться на подготовку к свадьбе, как хотел Влад. Во-первых, его мать относилась ко мне крайне негативно, и новость о нашем воссоединении и желании пожениться Виолетта Геннадьевна приняла негодующе. Она как раз снова приехала с очередного заграничного курорта на родину, хотела помириться с сыном. А тут такая новость. Правда о подружке Милене повергла мать Влада в сильный шок. В общем, потрясений было предостаточно. Свадьба могла и вовсе доконать Виолетту.

— Давай дадим твоей маме время, — уговариваю Влада. — Я очень хорошо ее понимаю. Ей все происходящее кажется немыслимым…

Что уж там говорить, моя мама тоже не была в восторге от новости, что я теперь встречаюсь с Владом Огневым. Как же страшно мне было рассказать об этом родным! Если даже Лена была в шоке. Конечно, все это очень давило на меня. То, что ни один человек из нашего с Владом окружения не принял новость нормально, сильно подавляло. Либо отрицание, либо шок, либо негатив…

— Моя мать слишком избалована и капризна, — кривится Огнев. — Ее давно пора поставить на место. Если перекрою ей финансирование на месяц, уверен, примет кого угодно. Даже если скажу, что женюсь на Расуле.

— Что ты такое говоришь, — бью олигарха по плечу. Несильно, но ощутимо. — Не надо так шутить. Тем более с мамой.

Влад познакомил меня с Расулом, своим близким другом, мы ужинали вместе в ресторане в центре города. Приятно было смотреть на Влада в компании, которая ему действительно была максимально комфортна. Расслабленного, веселого. Эти двое смеялись, рассказывали истории из прошлого. Такие беззаботные. Такой Влад Огнев нравился мне еще больше. Хотя кажется, сильнее любить невозможно!

Единственное огорчение — Влад рассказал мне потом по секрету, что Расул всегда неровно дышал к Милене. Даже сейчас Расул пару раз вспоминал ее. Так и не поверил, что она чудовище? В душу закрался страх. Что если Милена объявится и сыграет на этом?

Но Огнев безоговорочно верил Расулу.

— Ладно, прости. Меня так раздражают все эти «непонимания», — кривится Влад. — Да какое нахрен кому дело? Нам хорошо вместе, вот что главное.

Нам действительно невероятно хорошо. При этом я разрываюсь, пытаясь снова не отстать по учебе, снова размышляю над академом, потому что бабочки в животе крайне вредны в учебном процессе. Отвлекают, мешают…

Мы выбираем недвижимость. Все с чистого листа. Новый элитный поселок, окруженный сосновым лесом. Одна часть огромного участка выходит прямо на берег озера. Баснословно дорого. Влад упрямо заявляет, что все это будет записано на меня. Его свадебный подарок. А я пытаюсь донести до любимого, что мне все это не нужно. Только он рядом и ничего больше.

Нет, не все. Я очень хочу ребенка. Это желание появилось внезапно и захватило меня. Все это время, с момента как Огнев поручил мне пить таблетки, сначала за этим следила Катерина. Потом я уже сама тщательно соблюдала режим их приема, до конца отпуска во Франции. Я принимаю их до сих пор, потому что не могу подвести Влада. Ребенок — слишком важное решение. Мы должны прийти к нему вместе. В том, что Влад любит меня, я больше не сомневаюсь. Но кто знает, готов ли он к детям?

Сама себе удивляюсь, откуда столько подобных мыслей, ведь мы еще даже не поженились… все впереди. У нас куча времени чтобы хорошо обдумать этот вопрос… А пока занимаюсь обустройством нового дома, нанятый Владом дизайнер — обаятельная женщина по имени Светлана, вовлекает меня в процесс. Плюс подготовка к свадьбе. Я настояла на скромной церемонии, только близкие. Но у Виолетты на этот счет оказались совсем другие планы…

* * *

— Дорогуша, ты же понимаешь, что Влад не простой человек, — декламирует мне будущая свекровь за ланчем. — Он не может сделать свадьбу из салата оливье и дурацких конкурсов. Нужен размах.

— Я тоже не хочу никаких конкурсов, Виолетта, — мама Влада разрешила мне так обращаться к ней. — Много гостей, которых я совсем не знаю, мне тоже совсем не по душе.

— Ты представляешь какая я заметная фигура в светской тусовке? Сейчас, конечно, не так как раньше, потому что живу постоянно за границей. Но как я могу допустить скромную свадьбу? Ты должна меня понять. С Владом сейчас бесполезно говорить, он тебе в рот смотрит. Эх, раньше я и сама такое творила с мужчинами, — мечтательно закатывает глаза Виолетта.

Она на самом деле не такая уж плохая. Просто немного самовлюбленная и капризная. Мягко пытаюсь настоять на том, что мне не нужна королевская свадьба. Я не хочу вообще никакой публичности. Очень медленно, но упорно сгибаю упрямую маман в нужном направлении.

— Станислава, ты меня извини, что я тогда тебя выгнала. Как дура повела себя. Так противно осознавать, что Милена мной манипулировала, — вздыхает Виолетта. — Как собаку на мороз. Ужасно потом себя чувствовала. А уж что от сына выслушала, до сих пор дурно вспоминать. И как теперь мне твоей маме в глаза смотреть? — видно, что женщина искренне переживает.

— Лучше, чтобы мама не узнала об этой истории, — внимательно смотрю на женщину.

Ее извинения довольно неожиданны. Ну что же, у каждого должен быть второй шанс, разве нет? Виолетта не была обязана принимать меня с первого взгляда. Я это хорошо понимаю, так что не собираюсь держать на нее зла.

— Все в порядке, не будем ворошить прошлое, — улыбаюсь будущей свекрови, от всей души надеясь, что у нас все получится.

— Давай устроим ужин, и познакомим наших матерей, — предлагает Влад, когда рассказываю ему о ланче с Виолеттой. Уверяю что все прошло отлично, я хорошо провела время и так далее. Огнев явно мне не верит, его улыбка говорит о том, что он слишком хорошо знает свою мать.

— Почему тебе это пришло в голову? — спрашиваю с сомнением в голосе.

— Ну не на свадьбе же им знакомиться. А она не за горами.

— Нашим матерям, причем обеим, кажется, что у нас все развивается слишком спонтанно. Их можно понять. Все правда слишком быстро, Влад.

— Ты хочешь стать моей женой, Архипова? — дергает меня к себе, пристально вглядывается в глаза.

— Хочу, — признаюсь, чувствуя, что краснею.

— Остальное неважно, как я уже говорил. Сделаем это, чтобы больше никто ни в чем не сомневался. Чтобы все знали, что ты моя. Не смели даже смотреть.

— Ты про Ериханова? — сама не знаю зачем вспомнила про этого человека. Сразу пожалела, что произнесла эту фамилию вслух — Огнев помрачнел.

— Я про всех в целом. Ни про кого конкретно. Матерей надо успокоить, чтобы они не доставали причитаниями. Пусть уже примут как данность. Для меня штамп не имеет особо значения, но так ты будешь защищена. Будешь официальной наследницей, мало ли что со мной случится.

— Влад, что ты такое говоришь? Что с тобой может случиться, ты меня пугаешь! — восклицаю испуганно. Меньше всего я ожидала подобных слов, и мне становится очень страшно. На олигархов часто покушаются. Слишком много зависти, конкуренции…

— Я сказал, что в жизни все возможно, и только. Не зацикливайся на этом, Стась. Иди сюда, — прижимает крепче, проводит большим пальцем по моему подбородку, еще больше запрокидывая к себе мое лицо. — Напугать не хотел. Ничего не случится. Просто так нужно сделать и забыть об этом. Жить для себя. Наслаждаться друг другом.

— Твоя мама хочет позвать на свадьбу половину города, — признаюсь со вздохом.

— Тебя это напрягает?

— Немножко. Я не публичная персона. Мне не по себе от всего этого пафоса.

— Я поговорю с мамой, до нее действительно иногда туго доходит. Надо уметь донести информацию, — говорит с усмешкой.

— Нет, я не хочу чтобы ты обижал ее, тем более из-за меня. Пожалуйста…

— А я больше не хочу говорить об этой ерунде. Иди ко мне, Огнева.

— Ты не слишком торопишься меня так называть? — смеюсь, когда сильные ладони ложатся мне на талию. Влад притягивает меня к себе.

— Мне не терпится.

— Почему? Разве фамилия что-то значит?

— Ни хрена. Для меня только ты значишь все. Остальное неважно.

* * *

— Я так переживаю, дочка. Влад Огнев конечно мужчина красивый, представительный… Про богатство не говорю, потому что знаю — ты у меня не такая. Для тебя деньги не имеют никакого значения, это я точно знаю…

— Абсолютно верно, мам. Конечно же не имеют, — перебиваю сбивчивую речь. — Наоборот, такое богатство пугает. Всегда будут враги, завистники, — вздыхаю, вспоминая недавний разговор с Владом, который очень напугал меня.

— Вот и подумай еще как следует! — продолжает давить мама.

— Я не могу думать, я его люблю. Очень.

— Детка, он ведь тебя в тюрьму засунул. Вспомни, сколько мы пережили, — качает головой.

— Прости… Я все знаю.

— И все равно любишь?

Киваю, меня душат слезы. Как обидно, когда светлая, чистая, огромная любовь запачкана чужими руками. Женщиной, которая хотела заграбастать Влада себе. Которая готова была идти ради этого по головам. Страшно думать, что существуют на свете вот такие нелюди. Подстроить аварию, погубить беременную женщину! И заставить других людей отвечать за это. Хотя с другой стороны, кто знает, может быть иначе мы бы никогда не встретились. Сейчас мне страшно допустить такую мысль. Потому что верю — Влад мой единственный, моя половинка.

— А еще твой олигарх терпеть не может Сашу. Твой брат поехал к нему на днях, поговорить и это было просто ужасно. Сын просил не говорить тебе, он теперь рассердится на меня…

— Зачем?! — холодею. — Зачем он туда пошел? Почему Саша сначала со мной не посоветовался?

Влад до сих пор не остыл и относится к моему брату просто ужасно. Мне пока никак не удается смягчить его…

— Ты бы ему запретила? — качает головой мама. — Значит, ты знала отношение Влада к моему сыну? Он его чуть не избил! Саша был в шоке, он говорить не мог, вышел от Огнева бледный, дрожащий. Тот обвинил его в чудовищных поступках. Назвал ничтожеством, раз все на девчонку свалил, то бишь на тебя. Ты ведь сама захотела. Сама сказала приехавшим сотрудникам ДПС что была за рулем. Почему мой сын должен терпеть такое. За что?

— В этом есть доля истины, мам, — говорю глухо.

— Значит вот как ты теперь заговорила? Уже полностью на стороне мужа, а брата закопать можно?

Вздрагиваю. Не думала, что разговор с мамой выйдет настолько болезненным. В горле горький комок, меня душат слезы. Вижу, что и мама на грани. Как же все исправить? Какая свадьба получится с такими семейными отношениями.

— Зачем Саша ходит к нему? О чем хотел поговорить? — делаю глубокий вдох и задаю следующий вопрос.

— О том, что волнуется за сестру. Что не даст тебя в обиду.

Вздрагиваю всем телом. Представляю, как это подействовало на Влада. Как красная тряпка на быка!

— Мне очень жаль, что так вышло, мам. Но я верю, что время вылечит все эти раны. Ведь никто из нас оказался не виноват в произошедшем…

— О да, виновата женщина-юрист, которой твой Огнев доверял. И наверняка спал с ней. Омерзительно! — фыркает мама.

— Согласна. Но иногда мы совсем не знаем людей, которым верим.

— Твой Огнев самовлюбленный индюк, не понимаю, что ты в нем нашла. Кроме смазливой рожи и бицепсов.

— Мамочка, хватит, пожалуйста. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Хороших новостей пока нет. Саше пора ложиться на операцию. Но с донорами глухо.

— Я попрошу Влада…

— Серьезно? После всего что он устроил бедному Саше? Кстати, еще забыла спросить про мать жертвы. Я так поняла она очень близка с Владом. Я столкнулась с ней в отделении полиции — эта женщина осыпала всех нас проклятиями. Как она воспримет вашу свадьбу? Такие люди способны взять ружье и открыть пальбу. Я так боюсь, дочь…

— Влад собирается открыть ей правду о Милене.

Огнев

— Теперь вижу, что у тебя основательно съехала крыша от любви, приятель, — посмеиваясь говорит Расул, наблюдая как не глядя подписываю чеки для разных организаций, занимающихся моей свадьбой. — Но на твоем месте я бы всё-таки оформил брачный контракт, — теперь голос друга звучит серьезнее. — Дело тут не в том, доверяешь или нет своей невесте. Если не дай бог что-то произойдёт, сделав Станиславу главной наследницей ты поставишь ее под удар. Ты сам это понимаешь, но не хочешь говорить с ней о брачном контракте, верно? Хочешь это сделаю я?

— Предпочитаю не думать сейчас о негативных раскладах, — усмехаюсь криво. — Хочу просто наслаждаться жизнью. То, чего никогда не позволял себе, по сути.

— Ты совершаешь ошибку.

— Понимаю, что ты волнуешься, партнёр. Спасибо тебе. Лучшим свадебным подарком для меня будет твое обещание, что если что-то случится, ты защитишь мою жену от всего.

— Слушай, приятель, теперь мне и правда не по себе. Плохую мы тему затронули. Продолжать разговор о твоих возможных похоронах я не хочу. Совсем не это пытался сказать.

— Все в порядке, Расул, ты знаешь, я тоже люблю предусмотреть все.

— Давай сменим тему. Расскажи, как отреагировала твоя мать? Виолетта своеобразная женщина.

— С мамой пришлось провести кое-какую работу, но, кажется, она уже все приняла.

— Казусов на свадьбе не будет? Это самое главное.

— Ещё я хочу попросить тебя быть моим свидетелем.

— С радостью, хотя никогда не примерял на себя эту роль.

* * *

— Твой друг совершенно прав, я тоже за брачный контракт. Мне ничего не нужно от тебя, Огнев, так и знай! — Стася говорит это смеясь. Ее ничуть не обидело, что я заговорил об этом. Точнее, просто пересказал, о чем общались с Расулом. Она сама спросила, а я поклялся себе, что всегда буду с ней честен. Никаких недоговоренностей. Главная цель — чтобы у нас все получилось.

— И твоей маме будет спокойнее, и партнерам. Мне правда не интересно твое состояние, Влад. Только ты сам…

Смущенно опускает голову. Словно стесняется своих слов.

Снова и снова удивляюсь доброте и бескорыстности этой девочки. Умению прощать. Она защищает мою мать, хотя та причинила ей немало вреда. Была с ней заносчивой и высокомерной.

Хочу её, как же я её хочу. Задрать скромное домашнее платьице, сдвинуть трусики в сторону и ворваться в это нежное тело. Тело сковывает возбуждение, член стоит колом, в голове красной лампочкой мигает: «взять». Неважно чем. Губами, языком, пальцами. Плевать, что находимся на кухне. Я снял квартиру в центре, пока новый дом не подготовят. Здесь все идеально нам подходит. Мне наплевать, где жить с ней. Главное вдвоем. Главное бесконтрольный доступ к ее телу, от которого дурею.

Подхватываю под ягодицы, сажаю свою девочку на стол.

— Что? — вздрагивает. — Здесь? Ты хочешь прямо здесь?

— Да, малышка. Здесь и прямо сейчас.

Развожу ее ноги, встаю между ними, меня потряхивает, дурею от ее близости, от бешеного желания. Как же я хочу ее. Всегда хочу. Прижимаю к себе, стискиваю, отчего она охает. Какая же ты восхитительная, малышка. И вся моя. Опускаю голову, набрасываюсь на красные губы, сильно втягивая нижнюю, алчно прикусывая в попытке утолить голод по ее рту. Рука скользит вниз, ладонью по животу, проникаю под юбку и касаюсь пальцами влажных трусиков.

Всегда влажная. Для меня. Моя девочка. Моя вселенная.

Провожу по мокрому кружеву, дурея от ее запаха, от жара ее плоти. Отодвигаю трусики в сторону, проникаю пальцем в тесное лоно. Отыскиваю клитор, надавливаю на него, отстраняясь от сочных губ, жадно глядя как распахивается рот, как Стася выдыхает:

— Да… — стон мне в губы, и я снова жадно накрываю ее рот, бьюсь языком о ее язык.

Двумя пальцами внутрь. Другой рукой глажу груди девочки, сжимаю соски. Знаю, как ей нравится. В ответ чувствую, как стенки ее лона сжимают мои пальцы. Вздрагиваю. На лбу испарина. Выдаю тихое ругательство. Легкая прелюдия переходит в одержимую потребность. С ней всегда так. Только на полную, бешено, на грани смерти.

— Влад… Влад… — стонет мне в губы.

Врываюсь в тесное горячее лоно одним толчком, подхватив под ягодицы насаживаю на себя до упора. Толчок, за ним другой уже сильнее, ее теснота сжимает меня, и я отключаюсь полностью от реальности. Есть только запахи наших тел и пота, только шлепки друг о друга. Напряжение собирается в одну точку, горячая лава готовится к выбросу. Прижимаюсь влажным лбом к лбу Стаси, она обхватывает меня за шею и подается вперед, еще ближе, давая мне максимально вонзиться в ее тело. Жадно сминаю ее груди, дразню соски. Такие твёрдые, такие тугие. Малышка всхлипывает каждый раз, когда я сжимаю их и прокручиваю между пальцами. По тому как дрожит ее тело понимаю, что она уже близка к оргазму. Как и я. Ее глаза затуманены, дышит часто, выкрикивает мое имя. И я слизываю его с ее губ.

Мы кончаем вместе, оргазм оглушительно сильный, потом еще долго ведет и шумит в ушах.

— Я должна съездить в универ, — произносит тихо. — На первую пару уже опоздала, но есть шанс успеть на вторую или хотя бы на третью… Что ты со мной делаешь, Огнев. Я не хочу, чтобы меня отчислили.

— Тебя не посмеют отчислить, — все еще сжимаю ее в объятиях, прикрываю глаза. Подобного со мной никогда не было, и я не преувеличиваю. Меня все еще кроет от этого бешеного секса, от запаха Стаси, как же мне нравится ощущать легкую дрожь ее тела. Ее реакцию на меня. — Ты можешь поехать завтра, раз уж все равно опоздала. Останься со мной.

— Прости… На меня и так косо смотрят. Еще и в телевизор благодаря тебе попала. В светскую хронику. Мне так неловко под любопытными взглядами сокурсников, — легкий вздох.

Но она все равно полна решимости закончить учебу. Упрямая девочка. Девяносто девять процентов баб бросили бы в такой ситуации универ не задумываясь. Но не Станислава. За это я еще сильнее уважаю свою девочку.

Провожу рукой по волосам Стаси, и нехотя отступаю. Я поклялся не давить на нее. Ни к чему не принуждать. Она главная в наших отношениях.

Помогаю слезть со стола.

— Я в душ, должна обязательно успеть на экономику, там профессор сильно заморочен на пропусках. И пожалуйста, Влад, не нужно мне с этим помогать. Я знаю, что тебе это раз плюнуть. Но я должна все сама…

— Хорошо. Можно с тобой в душ?

— Нет!

— Ладно, — говорю ворчливо. — Воспользуюсь гостевым.

— Спасибо, что понимаешь меня. Как это важно…

— Не за что, крошка. Ты помнишь, что вечером у нас встреча?

— Да, конечно.

Кивает, заметно что становится немного грустной. Поездка в мой дом, где до сих пор обитает мать Анжелы — не самое приятное занятие. Но Стася сама вызвалась. Хочет добиться правды. Оставить ненависть позади. Я уже говорил с Ингой, она вроде меня выслушала спокойно. И все равно эта встреча не вызывает оптимизма.

Спустя полчаса Стася выскакивает из квартиры. В простой толстовке, джинсах и меховой жилетке, охренеть какая сексуальная. Смотрю на нее мрачно. Не хочу, чтобы на нее пялились там всякие студентики.

Настаиваю лишь на одном. Ее отвезет мой водитель. Когда дверь захлопывается, со вздохом возвращаюсь к делам. Предстоят две видеоконференции с заграничными офисами моей фирмы. Никогда работа не давалась с таким напрягом. Потому что влюблен как мальчишка. Продолжаю думать о своей невесте. Каждую минуту. И мне это чертовски нравится.

Глава 39

Стася

Поездка на встречу с мамой Анжелы, в тот самый дом, где впервые состоялось наше знакомство с Владом, конечно же сильно нервирует меня. Но в то же время его присутствие рядом придает уверенности. Я смогу это сделать. Этим поставлю окончательную точку в ужасной истории с аварией.

Могла ли я подумать, что страшная трагедия, испытание, которое мне пришлось пережить, принесет мне любовь? Так много любви. Защиту. Теперь я всегда чувствую себя как за каменной стеной. Мой мужчина оберегает меня. Иногда даже слишком. Я боюсь, как бы он не помог мне с учебой. С универом есть проблемы, преподаватели недовольны моей успеваемостью. Стараюсь изо всех сил, но ритм жизни, подготовка к свадьбе, я буквально разрываюсь на части! Недавно я узнала, что и с обложкой журнала, которой укорял меня противный Игнат — не обошлось без моего олигарха. Надавил на нужные кнопки. Тогда мы были в разлуке, и так он хотел немного подбодрить меня. Чтобы не унывала.

Удивительный. Невероятный. Сложно поверить, что когда-то я считала его чудовищем, боялась. А сейчас страшусь силы чувств к нему. Потому что люблю до безумия. Так любят лишь раз в жизни, и то не всем доводится пережить такое чувство…

* * *

Те же ворота, охрана, только снег растаял, на улице апрель, пробиваются первые ростки. Символичное начало новой жизни. Знакомый охранник смотрит на меня удивленно и недоверчиво. Явно шокирован, что сижу в машине олигарха, тот держит меня за руку. Ждем, когда поднимется шлагбаум.

Нас встречает экономка, с трудом вспоминаю ее имя. Зоя Михайловна. Женщина выглядит шокированной — явно не ожидала моего появления, да еще и за руку с ее хозяином. Сразу ясно, что Зоя Михайловна не читает светскую хронику.

— Ты помнишь Станиславу? — прямо спрашивает Огнев. Женщина кивает. — Она скоро станет моей женой.

— Поздравляю, — все тот же минимум эмоций, женщина слишком хорошо вышколена.

— Как сегодня Инга?

— Мне кажется, получше. Но врач еще не приезжал. Насколько я поняла, он приедет вместе с сиделкой…

— Да, верно. Мои вещи собраны?

— Все готово, — кивает экономка.

Влад решил отдать этот дом Инге. Насовсем. Это благородный поступок, который полностью поддерживаю, хотя мне не нравится, что любимый руководствуется чувством вины. Огнев считает, что косвенно виноват в смерти Анжелы. Ведь все случилось из-за похоти Милены к нему. Хотя возможно, что в этом было больше корысти. Вишневская хотела стать женой олигарха, ворочать миллиардами. Потому что люди, которые умеют любить, не способны на убийство. Может я слишком наивна, но я правда так считаю…

— Вы уже здесь?

К нам спускается мать погибшей.

Инга выглядит слабой, очень бледная, под глазами темные круги. Переводит взгляд то на меня, то на Влада. На то, как держимся за руки.

— Зоя Михайловна, принесите нам чай, — командует Огнев.

* * *

Мне страшно и больно поверить, что во всем виновата Милена, — говорит Инга. — Если это правда, я сделаю все, чтобы эта женщина понесла наказание.

— Я привез все доказательства. Целая папка отчетов. Все железобетонно. Не так уж трудно было нарыть. Гораздо труднее было вообще предположить такое.

— Анжела дружила с ней… Но никогда не доверяла. Моя дочь знала, что Милене очень нравится Влад. Мне жаль, что я ненавидела совсем невинную девушку. Хотела ей смерти. Теперь я буду осторожнее. Сначала все изучу.

— Милена пропала. Мне жаль, но правосудие пока не может свершиться. Ни в каком виде.

— Значит, ты встретил таким образом новую любовь, Влад? — Инга устремляет на несостоявшегося зятя пристальный взгляд.

— Да.

— Приехал прямо сообщить мне об этом. Спасибо, по крайней мере, за честность. Подарил дом. Это даже чересчур щедро… Но ты можешь себе позволить подобную роскошь.

— Я хочу одного. Чтобы ты больше никогда не испытывала негатив в сторону моей жены.

— Хорошо. Я даже готова попросить у нее прощения. Ты еще совсем девочка, Стася, — поворачивается ко мне Инга. — Как жаль, что тебе пришлось пережить такое…

* * *

Наступил день моей свадьбы, а я все ещё не могла поверить, что это реальность. События мелькали в настолько быстром безумном калейдоскопе, что я воспринимала всё как сладкий сон, от которого не хотелось просыпаться. Ещё совсем недавно я была преступницей, а сейчас примеряю на себя роль невесты. Баснословно дорогое подвенечное платье, церемония, организованная лучшей фирмой в городе. Все самое дорогое, арендованный особняк. И даже погода благоволит нам, середина апреля выдалась удивительно теплой. Сегодня такой солнечный день, словно нас благословляют небеса. Сейчас я уже не жалею, что мы уступили Виолетте — причем это я уговорила Влада, и мы дали женщине волю сделать все по ее вкусу. В конце концов, женится ее единственный сын. Недавно я узнала, что у Влада был младший брат, но он погиб, очень давно. Оказалось, что в семье Огнева было немало потерь и боли. Это заставило меня еще больше пересмотреть отношение к Виолетте. Теперь мы ладим все лучше, постепенно сближаемся. Кроме Влада у нее никого нет, так что я понимаю, почему она так ревностно относится к сыну.

Гостей очень много, около двух сотен. Но в большом особняке за городом, отреставрированном и сдающимся именно для таких целей, для всех хватает места. Большой зал, скамьи для гостей. Длинный проход к алтарю, где нас ждет сотрудница ЗАГСа. Все как в кино. Завтра мы улетаем на Мальдивы, где проведем целый месяц в волшебной сказке. Не могу дождаться этого момента.

— Дочка, зачем нужно было устраивать все настолько дорого? — ворчит мама. Она заметно чувствует себя не в своей тарелке, хотя выглядит шикарно. Мы вместе покупали ей платье, поиски были долгими и трудными, в конце концов нашли что нужно. Я настояла что заплачу. Очень хотела чтобы в этот день мама чувствовала себя королевой. Она красивая женщина, только запустила себя немного — все из-за болезни Александра, слишком много переживаний. — Лучше бы потратил деньги на твоего брата. Он нуждается в срочной госпитализации. За границей шансов намного больше…

Мама не может думать ни о чем другом даже сегодня, и я ее понимаю. Для нее я — уже устроена и благополучна, а жизнь сына висит на волоске.

— Влад поможет.

— Ты с ним поговорила?

— Да. Деньги должны поступить на твой счет на днях. Это большая сумма, пока на фирме все подготовили, прошло время.

— Хорошо… От сердца отлегло.

— Саша ведь будет на церемонии?

— Не знаю, дочь. У них с Владом нет взаимопонимания, ты знаешь. Твой муж кричал что хочет его убить…

— На эмоциях!

Все равно ужасно неприятно. Как он вообще может обвинять моего сына, когда сам ставил нам палки в колеса, именно из-за него ты попала в тюрьму! А теперь он нашёл себе новый объект для ненависти. Моего сына! При этом всячески пытается строить из себя заботливого зятя?

— Мам, просто нужно время. Влад иногда бывает очень упертым, но он в конце концов признает свою неправоту.

* * *

И все же высматриваю брата в толпе гостей. Мне важно, чтобы в этот день он был рядом. Так много людей. Я не испытываю страха перед толпой, перед выступлениями и прочее — профессия модели научила абстрагироваться. Но сегодня мне не по себе. Чувствую себя актрисой на подмостках. Все внимание приковано ко мне. Кажется, что здесь собралась вся светская тусовка, которую буквально взорвала новость о том, что Влад Огнев, один из самых богатых людей страны и самый завидный холостяк — снова собрался жениться. При этом не так давно потеряв невесту. Конечно же эта история интересна всем! Репортеров различных изданий, от уважаемых, посвященных бизнесу, до самых желтых и грязных — множество. Но они, к счастью, по ту сторону ограды, далеко, потому что земельный участок вокруг особняка довольно приличный.

Конечно, все это внимание и перешептывания гостей, не слишком приятны, давят на психику. Хотя Влад говорит, что ему плевать на досужие сплетни, пусть люди думают что хотят. Правда в том, что он влюбился и всей душой желает, чтобы мы были вместе, по всем возможным канонам.

К возвышению, на котором меня ждет жених, рядом с которым стоит Расул — свидетель с его стороны. Меня ведет под руку отчим. Он тоже немного шокирован происходящим. Но Олег Николаевич человек флегматичный и немногословный. Ему тоже есть что предъявить Огневу — проблемы в бизнесе тот организовал довольно серьезные. Сейчас же, наоборот, помогает, искупает свою неправоту. Отчим кульбит моей жизни принял спокойно и философски. А вот брата так и не вижу, это отзывается в сердце болью. Мы с Сашей очень близки, старший брат всегда заботился обо мне. Что бы там ни говорил Влад на моего брата, он ошибается.

С моей стороны свидетельница — конечно же моя Ленуська. Она была в этой истории со мной плечом к плечу. Поддерживала и помогала. Лена не могла поверить, что мы с Владом поженимся до момента пока я не затащила ее в самый дорогой свадебный магазин — выбрать платье подружки невесты.

Только увидев, как я плачу платиновой картой за дорогущее платье, Лена смирилась, хотя все еще продолжала бормотать «так не бывает».

Бывает. Если есть любовь — все возможно…

Перевожу дыхание, осилив длинную дорожку, усыпанную лепестками роз. Под нежную мелодию осторожно ступаю навстречу своей мечте. Весь путь, пока Влад ждал меня на противоположном конце зала, даже издалека я ощущала его прожигающий взгляд…

Мы произносим клятвы друг другу и каждая отдается в сердце. Тону в глазах своего мужа, растворяюсь в его взгляде, полном любви. Замираю, когда Влад надевает мне кольцо на палец. Мы оба говорили, что церемония и брачные клятвы для нас мало значат. Но сейчас меня охватывает ощущение таинства. Нечто глубинное, первобытное есть в обряде. Даже горло перехватывает от эмоций.

В конце церемонии наши губы соединяются, и даже на глазах у огромного количества зрителей поцелуй полон интимной сладости, я растворяюсь в объятиях любимого, колени слабеют. Огнев подхватывает меня на руки.

— Мне понравилось, девочка. Хочу, чтобы мы повенчались с тобой, — шепчет на ухо. — Хочу привязать тебя к себе всеми способами…

Мой мужчина, мой любимый, единственный. Я и так привязана к тебе на веки веков…

* * *

Ночуем в гостинице неподалеку, в самом дорогом номере для новобрачных. Свадьба прошла очень весело, но мы сбежали, чтобы остаться наедине при первой возможности. Влад внес меня в номер на руках, как и положено. Мы занялись любовью, отдавая себя друг другу без остатка. Выспались как следует — нам предстоял ночной вылет.

Оказаться под обжигающими лучами солнца, заниматься любовью на пляже под звездами… Я умираю от нетерпения. Ни один отпуск так не ждала как этот. Влад будет принадлежать только мне. Как тогда во Франции. Никаких звонков, переговоров. Понимаю, что почти невозможно, и все равно мечтаю, фантазирую.

В аэропорт приезжаем за час до вылета. У нас специальный вип-коридор — небольшой частный самолет для сильных мира сего, все по высшему классу. Багаж сдан заранее, еще вчера, мы налегке. Остается пара шагов до стойки регистрации. Никакой очереди, кажется, мне нравится быть богатой, — усмехаюсь про себя.

— Влад Георгиевич? — нас догоняет незнакомый мужчина.

Влад недовольно оборачивается. Сердце сжимает дурное предчувствие. Вижу, как к нам направляются еще несколько мужчин. Они похожи… похожи… Мысли ускользают от меня. Хочется сделать нечто безумное, схватить мужа за руку и бежать… как можно быстрее. Мы почти сели на самолет. Мне необходим этот отпуск. Необходим Влад рядом.

Огнев не успевает ничего произнести — догнавший нас мужчина демонстрирует «корочку» — показывает какое-то удостоверение в красной обложке.

— Что вы хотите? — хмурится Влад.

Нашли Милену? — мелькает у меня мысль, которая все переворачивает внутри. Придется отложить вылет… Почему эта женщина как неумолимый сталкер всюду преследует нас? Сейчас меня не радует даже возможное правосудие.

— У меня вылет, — раздраженно произносит Влад. — Вы можете объяснить все побыстрее?

— Да, мы в курсе что у вас медовый месяц. Но он не состоится, — нагло заявляет мужчина.

— Что? — вырывается у меня. Дальше ком в горле и паническая атака. Страх сковывает все тело. Я ни в чем не виновата, но, наверное, до конца жизни буду реагировать вот так на сотрудников правоохранительных органов.

— Вам придется проехать с нами, — добивает фразой мужчина. Но все его внимание направлено не на меня — на моего мужа. Эти люди обращаются с Владом, не похоже, что как со свидетелем. Больше похоже на обвиняемого. Что за чертовщина?

— Ты можешь подождать меня на Мальдивах, — поворачивается ко мне Огнев, крепко обнимая. — Я знаю, как ты хотела к океану, детка. Лети, я все разрулю тут…

— Нет, нет… Без тебя ни за что, — по щекам текут слезы. Предчувствие ужасной беды все сильнее.

— Вам лучше остаться, — резко бросает все тот же мужчина, — обращаясь ко мне.

— Тебе не кажется, что ты перебарщиваешь? — в голосе Огнева звучит явная угроза. Он готов наброситься на того, кто заговорил со мной.

— Эй, Паш, надень наручники, — командует главный.

— Он ведь не сопротивляется, зачем вы? — кричу, но меня никто не слушает. Влад не возражает. Наручники застегнули сзади, как настоящему преступнику! Уроды!

— Влад, я позвоню твоему адвокату немедленно! — восклицаю дрожащим голосом. Огнев не успевает ничего сказать, его уводят. Собираюсь броситься за ним, но у меня звонит телефон. Так неожиданно и резко, что начинаю лихорадочно рыться в сумке. Я иду следом за Владом и мужчинами, но отстаю все сильнее, потому что никак не выходит достать чертов телефон. Я теряю мужа из виду. Меня охватывает дикий страх, словно снова оказалась в тюрьме. Хотя стою посреди аэропорта, где полно людей.

Беспомощно оглядываюсь по сторонам. Телефон в моих дрожащих руках снова разрывается.

Звонок от мамы.

— Дочка, — она похоже в истерике, захлебывается, плачет. — Ты должна… домой…

— Мамочка, что случилось? — все тело бьет как в лихорадке, по спине ледяной пот.

— Саша…

— Мам, что? Что с братом? Что случилось?

— Его больше нет…

Связь прерывается, стою как оглушенная. Что значит нет? Как это понимать? Произошло что-то ужасное, я это чувствую. Но не хочу…. Пожалуйста… Это ужасно эгоистично, потом еще долго буду корить себя за эти минуты, когда все еще не могла расстаться с мечтами о медовом месяце.

Вокруг огромное здание аэропорта, шум, разговоры, люди, снующие туда-сюда. И я, замершая как статуя, потерянная. Не понимаю где нахожусь. Это сон. Всего лишь кошмар. Я проснусь и все будет хорошо. Я проснусь на Мальдивах, на берегу океана…

Дорогие читатели, как и обещала, я постаралась угодить всем, насколько это возможно)

Свадьба состоялась. Но в моей голове полюбившимся героям пока далеко до финала. У них еще много препятствий. Поэтому будет второй том. Я не могу сказать платным он будет или нет — это будет зависеть от объема истории. Пожалуйста, не спрашивайте о большем, точнее я не могу сказать. Для меня книга — это волшебство. Как можно все знать заранее?)

Спасибо огромное всем, кто был со мной эти месяцы) Мне было с вами безумно хорошо, интересно, душевно. Я счастлива, что моя история нашла в вас отклик! Вы написали этот роман вместе со мной. Мы провели вместе восхитительные дни, часы и минуты.

Люблю вас. Ваша Амира.

Буду очень-очень счастлива видеть вас в новой книге