Читать онлайн Большой. Злой. Небритый бесплатно

Глава 1

О чем нам твердят родители в детстве?

Чтобы мы ни в коем случае не открывали дверь незнакомцам.

Боле того.

Не открывали дверь в принципе, не посмотрев в «глазок».

Но кого интересует «глазок», если ты находишься в квартире элитного дома?

Квартира, кстати, не моя.

Сестры.

А сама сестренка отбыла в неизвестном направлении, оставив мне ключи с самыми наилучшими пожеланиями. Что, скажем, настораживало.

Сестру я любила. Она — меня тоже. Это первое.

Второе. Когда ты только что пролетела полмира, пробыла в воздухе больше двенадцати часов, потом ещё толкалась в пробке два часа, тебе есть дело, кто стоит за дверью?

Наверное, есть. Вернее, должно. Но как-то на периферии сознания.

Я хотела спать.

Я хотела есть.

Я не хотела видеть никого из знакомых Риты.

Скорее, даже ухажеров.

Я собиралась в душ. Постоять пять минут под теплой водой, смыть пыль, а затем забраться в кроватку. Под теплое одеялко и до утра. Даже намеревалась отключить телефон. Если уходить «на дно», то по полной.

Не получилось.

Потому что кто-то в данный момент стоял на площадке и очень активно названивал в дверь.

Настырно. Требовательно.

Выругавшись, я поплелась к двери.

Чуть позже я пойму, какую роковую ошибку я совершила.

Всё-таки надо слушаться родителей даже в сознательном возрасте.

Медленно моргая, я подошла к двери и просто открыла её.

Я же, черт возьми, в элитном доме… Тут чужие не ходят. Тут все свои.

Я ошиблась.

Первое, во что уперся мой почти сонный взгляд — рубашка от «Армани». Дорогая, зараза. Это плохо. Кто-то спросит — почему? Потому что такие рубашки себе могут позволить только серьезные люди.

Я же ни к чему серьезному готова не была.

Рубашка оказалась прелюдией.

Мою легкую заторможенность я отнесла к усталости. Потому что нельзя никак объяснить, почему я долго и упорно смотрела на рубашку и не поднимала глаза выше? Рубашка рубашкой, но даже она не скрывала фактуру крепкого мужского тела.

Эх…

Да, незваный гость оказался высоким, крупным мужчиной.

Тоже плохо.

Лично для меня. Не люблю я вот таких здоровяков и ничего не могу с собой поделать. Сейчас мода на «качков», на то, чтобы одежда трещала на богатырских плечах, а футболки идеально подчеркивали накаченные бицепсы-трицепсы. А мне не нравилось. Без причины. Без следствия. Интуитивно.

И ещё мужчина был не брит. Опять же, мода. Эти аккуратные и не очень бородки не носит сегодня лишь ленивый.

А меня раздражали.

Предпочитаю аккуратно выбритых мужчин.

Стоящий передо мной амбал не носил бороды, но вот побриться ему явно не помешало бы. Как-то не аккуратно. С такой-то рубашкой.

Весь его вид уступал взгляду. Мама дорогая… Может, мне всё же сделать попытку и закрыть дверь? Типа, вы ошиблись, и быстренько за замок.

Не получится.

Мужчина смотрел на меня зло. Даже агрессивно.

— Можно?

Вопрос прозвучал сквозь сжатые губы, и был задан таким тоном, что не подразумевал ответа. Незваного гостя в принципе не интересовал мой ответ.

— Нет, — а что я могла ещё сказать?

И вот тут по всем правилам приличия гость должен развернуться и удалиться.

Я ему не рада. Он мне… хммм… тоже.

Но гость продолжал стоять, испепеляя меня взглядом.

Да, выглядела я не наилучшим образом, но зачем же так-то? Посмотрела бы я на него после длительного перелета и конкретного недосыпа.

И в гости я его не звала, поэтому он может проваливать на все четыре стороны.

— Я всё же пройду.

Снова недружелюбный тон шокировал меня не менее, чем дальнейшие действия мужчины.

Меня взяли за плечи — ощутимо — и просто передвинули, словно я ничего не весила. Потеснили.

Я не успела никак отреагировать, как небритый гость прошел мимо меня, задев грудью моё плечо, окончательно потеснив.

— Что вы себе позволяете? Немедленно выйдите из квартиры! — стараясь сохранять спокойствие и не поддаваться панике, проговорила я.

Куда там…

— Дверь прикрой. Разговаривать будем.

От такой наглости я на мгновение опешила. Чтобы вот так и сразу да ещё таким тоном.

Мне бы перевести дыхание. Честно. Да встретится с здоровяком завтра. И тем более, ни когда на мне халат, благо хоть не шелковый. У Риты-то так раз все шелковые, да и у меня тоже имеются, но после дороги я выудила из раскрытого чемодана первый попавшийся — оказался любимый хлопковый.

С забавными лошадками на груди.

Почему бы и нет? Взрослые девочки тоже любят такие рисунки.

Тем более, если взрослая девочка — иллюстратор детских книг.

Но обо мне и моей профессии — позже.

Сейчас главное — здоровяк в «Армани». Часы на руке у него тоже имелись, их я не разглядела. Да и смысл? Понятное дело — брендовые и дорогущие.

И какое мне дело до них? Скорее всего, мозг не хотел воспринимать общую картину происходящего, вот и акцентировался на мелочах.

— Разговаривать я с вами не буду, — стараясь держать тон строгой учительницы, процедила я и шире распахнула дверь. — Прошу немедленно покинуть квартиру, иначе я буду вынуждена позвонить охране. Вы вторгаетесь на чужую территорию, и я…

Договорить мне не позволили.

Подошли, аккуратно отцепили мою руку от дверной ручки и закрыли дверь.

Без хлопка.

Вот тут меня и накрыло. Одновременно по нескольким фронтам. И то, что я одна в квартире с незнакомцем. От его дурманящего запаха, на который я тоже акцент сделала не вовремя. И на то, что стены квартиры с шумоизоляцией. Кричи, не кричи, никто на помощь не придет.

Так, девонька, спокойно. Как ты себя позиционируешь? Взрослой молодой женщиной. Вот ей и будь!

Никто тебя насиловать и убивать не собирается!

Хотя, судя по недоброму взгляду, со вторым я, возможно, и погорячилась.

— Что вы творите? — мой голос охрип.

— Закрываю дверь, чтобы ты, наконец, перестала меня выгонять.

— А что я должна с вами делать?

Ох, люблю я задавать провокационные вопросы.

Но здоровяк даже бровью не повел.

Может быть, он относится к категории тех самых пресловутых «бычков», у которых все мозги ушли в бицепсы? Ну, вдруг. А дорогая одежда и часы — папина заслуга.

Кого я обманываю? Стоящему неподалеку от меня мужчине на вид можно было дать тридцать два-тридцать четыре года, и по серьезному выражению на лице никак нельзя сказать, что он живет за счет кого-то.

Я сделала шаг назад.

На всякий случай.

Всё-таки удобнее смотреть на собеседника, значительно превышающего тебя в росте, сохраняя дистанцию.

— Пока просто поговорить.

— Пока?

— Да.

Он скрестил руки на груди. Ноги расставил чуть шире.

Многоговорящая поза.

— Я вас первый раз в жизни вижу. Вы врываетесь — да-да, врываетесь в мою… то есть… ай, не важно, ко мне в квартиру, отодвигаете в сторону, закрываете дверь и наседаете на меня! Как мне, по-вашему, реагировать? Мило улыбаться?

— Мило улыбаться мне не надо. Грегу будешь.

— Кому? — я захлопала ресницами, ощущая себя натуральной блондинкой.

Когда мне было восемнадцать лет, я отправилась на курсы вождения. Мой куратор, как-то не выдержав очередного и слишком резкого старта, посмотрел на меня внимательно и сказал: «Девонька, не заставляй меня поверить, что ты настоящая блондинка».

С тех самых пор его «девонька» ко мне намертво прицепилась. С куратором повезло: шикарный мужик с юмором, за пятьдесят, которому позволительно было снисходительно разговаривать с нерадивыми учениками.

— Грегу.

Таааак…

Меня начинали терзать смутные сомнения.

— Послушайте, вы ошиблись…

Договорить мне не дали.

— Неужели? — и небритый глумливо выгнул бровь.

Мол, такие, как он, никогда не ошибаются.

Что ж, парень, тебя ждет разочарование. Пусть и первое в жизни.

— Да, — я тоже скрестила руки на груди, отзеркалив его позу. Если он знаком хотя бы мельком с языком НЛП, нам будет интересно общаться.

Как-нибудь потом.

Скорее всего, в другой жизни.

— А я вот так не считаю.

— Мы будем спорить?

— Однозначно — нет.

Уже лучше.

— Вы пришли не по адресу, мужчина. Абсолютно, — имя его меня не интересовало, хотя на пару секунд показалось, что я его где-то видела. Слишком фактурный, запоминающийся.

Холодный блеск в его голубых глазах мне не пришелся по душе.

Что-то не так.

— По адресу.

— Вам нужна не я.

— Ты.

— Да нет же…

— Ты — сестра-близнец Маргариты Михайловны Романовой. Надежда Романова. И я пришел именно к тебе.

Если бы мы находились в театре, вот на этой реплике занавес обязан был упасть.

Но жизнь — не театр, хотя со мной и поспорили бы почитатели одного гения.

— Я вас первый раз в жизни вижу, — мне надо было что-то сказать, а не стоять и бестолково хлопать ресницами. — Вы не можете прийти ко мне.

— Я уже здесь, — незнакомец скривил уголок губ, выказывая высшую степень пренебрежения ко мне и к моим умственным способностями.

— Послушайте меня в последний раз. Больше я говорить не буду. Уходите немедленно. Вы находитесь в чужой квартире. Я вызываю охрану. Мне глубоко безразлично, зачем я вам спонадобилась. Разговаривать с вами у меня нет никакого желания, и уже то, что вы знаете моё имя, меня конкретно напрягает. Поэтому уходите. Пока по-хорошему.

И почему я почти не удивилась, когда услышала категоричное:

— Нет.

Ну и к черту…

Что я должна? Распинаться перед ним? Он ворвался ко мне в квартиру, и мне надо от него избавиться.

Больше на него не глядя и не позволяя на меня давить одним своим присутствием, я развернулась и протянула руку к домофону, на котором располагалась и экстренная кнопка вызова охраны. Вот же ж! Мне о ней стоило вспомнить раньше. Но когда ты не хозяйка в помещении, иногда сложно сориентироваться.

Хорошо, что он не схватил меня за руку. Об этом я тоже подумала потом. Он просто накрыл домофон своей ручищей, преградив мне возможность вызвать подмогу.

— Надя, угомонись.

Вот так просто.

«Надя», без отчества. И «угомонись», точно мы, мать его ети, знакомы вечность, и он может проявлять ко мне фамильярность.

Иногда я бывала занудой и оправдывала фамилию, хотя наша семья никакого отношения к великой династии не имела.

Я смотрела на его широкую ладонь и думала: если я вцеплюсь в неё ноготками, основательно вцеплюсь, прямо до крови, царапая и раздирая кожу, я останусь в сознании, когда здоровяк поймет, что со мной на «ты» перешёл преждевременно?

Существовал и второй вариант. Чемодан с сумкой находились в спальне. Я по инерции довезла чемодан в ту комнату — удобнее разбирать вещи. Телефон положила на кровать.

Точно знала — спальня запирается на замок. Мне бы только в неё попасть… Если предположить, что у меня будет полминуты, прежде чем некоторые вышибут дверь, я успею набрать полицию. Я быстрая и шустрая.

Когда не сонная.

Но сейчас в моей крови играл адреналин. Он мне в помощь.

— Даже не думай. Поймаю.

От холодного, грозного тона меня бросило в холод.

Что не слово, то скрытая угроза.

Поймает он… А это уже попахивает физическим насилием.

Как бы я ни пыжилась, как бы ни ерепенилась, исход один — надо договариваться. Дать возможность сказать ему то, зачем он пришел, а потом послать далеко и подальше. Без обратного адресата.

Я посмотрела на незнакомца, вложив во взгляд всё недовольство и гнев, что зародились в моей душе.

Сама виновата. Нечего открывать дверь, кому не попадя.

— Что вам от меня надо?

— Чтобы ты меня выслушала и приняла правильное решение.

— Правильное, то есть выгодное вам.

— Совершенно верно.

Честно, не знала, что делать дальше. Нет, знала, но мои варианты дальнейшего времяпровождения точно не совпадали с тем, что надумал небритый гость.

Вздохнула.

— Я подумала, что вы пришли к сестре. Это её квартира.

— Да, подаренная любовником.

А вот это говорить ему точно не стоило.

Не важно, что я порой думала о поведении своей Ритульки, и как мы ссорились по этому поводу, тем не менее, я всегда готова была перегрызть горло любому, кто её задевал. Она, кстати, тоже.

Мы близнецы. В полном значении этого слова.

Сейчас, уже с возрастом — а нам по двадцать пять — наши чувства и эмоции в отношении друг друга немного притупились. Мы уже не так остро чувствуем боль, негодование, радость друг друга. Не носим одинаковые вещи. Не просим маму заплести обеим одну и ту же модель косички. И размер ноги у нас разный. Пожалуй, это единственное различие между нами. Да грудь. У меня побольше. Но кто нас не знает или видит редко, даже не заметит. Ещё с возрастом и из-за постоянной работы, требующей сосредоточенности, а так же любви к чтению, у меня стало портиться зрение. Хотя врачи выдвигали мысль, что зрение ухудшалось из-за травмы, полученной в детстве. Я неудачно упала. Мы весело проводили время на долгострое, исследовали позабытую всеми стройку, и я поскользнулась. Упала очень неудачно. Или, напротив, очень удачно. Голову тогда сильно повредила, но, опять же по словам врачей, я родилась в рубашке, потому что моя головушка приземлилась рядом с торчащей из фундамента арматурой. Несколько сантиметров, и меня бы уже не было. Рита жила со мной вместе в палате. Отказывалась уходить. Ругалась с врачами, даже бросалась на них, и одного укусила. Дети… Врачи пошли навстречу, оформили и её по больничному листу, выделив койку рядом со мной. Рита ухаживала наравне со взрослыми.

Она у меня молодец.

Мы всегда дружны. Всегда вместе.

Естественно, выросли, и у каждой из нас появились свои предпочтения. Не сразу, лет с шестнадцати. Я подалась в художники-иллюстраторы, Ритулька — в экономику. Закончила МГУ с красным дипломом. А то, что мужчины слетались на её жизненную энергию, оптимизм, красоту и умение преподнести себя в нужном образе… Кто же тут виноват? Рита никогда не была вертихвосткой. У неё на первом месте — карьера и успешный бизнес. То, что в число её поклонников входили только богатые и успешные люди, тут я ничего не могу сказать. Каждому своё. За счет мужчин она точно не жила и не относилась к числу содержанок, которых, кроме шмоток и развлечений, ничего не интересовало.

Когда я узнала про квартиру, пришла в тихий ужас.

— Ритуль, я даже спрашивать не буду, сколько она стоит.

Сестра по-доброму рассмеялась.

— Вот и не спрашивай.

— До хрена.

— Больше.

— И ты приняла подарок.

Рита пожала плечами.

— Если дарят, зачем отказываться? Кстати, квартиру мне подарили не за постельные услуги, хотя девяносто девять процентов наших знакомых так думают.

— А за что? — мне тоже стало интересно.

— Я разработала одну схему, которая принесла товарищу кучу бабла. Так что можно сказать это моя доля.

— Но выглядит иначе.

Сестра пожала плечами.

— Кто как хочет, так и думает. Человек не мог официально выделить в фирме мне такую сумму. Пришлось изворачиваться.

— Но ты с ним встречалась.

— Правильно! — тут Ритулька ткнула в меня пальцем. — Мы уже расстались.

— Сумасшедшая.

— Такая же, как и ты.

Я её любила. Она меня тоже. И кто бы что ни говорил про неё, про меня, про нас, мы — единое целое. Таковым и останемся.

Между нами не существовало тайн. Небольшие секреты, но у кого их не бывает? Это логично.

Поэтому я сразу же бросилась на защиту Ритульки:

— Не смейте её оскорблять! Не ваше дело, кто кому дарит и что!

— Не моё. Пока не касается моей семьи, — ответили мне в тон.

— Приобретение этой квартиры касается непосредственно вас или вашей семьи? — я вздернула подбородок кверху.

— Пока нет.

— Вот пока тогда ничего и не стоит говорить!

Он прищурил глаза, и у меня по спине побежал холодок.

— Не буду.

Я перевела дыхание.

— Что вам от меня надо?

— Может, хотя бы предложишь присесть?

Он издевается?

Я покачала головой.

— Нет. Чем неудобнее вам будет со мной общаться, тем быстрее вы покинете квартиру и оставите меня в покое.

— Боюсь, что тебя я в ближайшее время в покое не оставлю.

— Вы — сумасшедший?

Когда-то я изучала рекомендации по общению с душевнобольными, маньяками и террористами. Ни единого полезного воспоминания не воспроизвелось в уставшем мозгу, который напрочь отказывался сотрудничать. Ему, как и мне, хотелось в душ и спать.

— Похож?

— Ведете себя неадекватно.

— А ты смелая. Это хорошо.

Почему мне снова показалось, что в его словах скользит ирония?

Я устала препираться ни о чем и негромко спросила:

— Так что вам от меня надо?

Некоторое время незнакомец молчал.

Я тоже.

Какая существовала вероятность, что он передумал меня мучить и решил уйти?

Нулевая.

— Вы с сестрой близки, насколько я знаю, — его осведомленность все больше меня напрягала. — Близняшки — довольно распространенное явление. Что ж… Это даже лучше. Значит, ты знаешь повадки и характерные черты своей сестрицы. А также в курсе, что она последнее время мутила интрижку с Грегом Адамиди.

Незнакомец сделал эффектную паузу.

Как ни парадоксально, но личную жизнь последние полгода мы в разговорах с Ритой опускали. Как-то не до неё было. У меня случилось очередное расставание, неудачный роман, у неё — всё, как всегда. Нас больше интересовала работа, достижения. Разговаривали мы каждый день и в основном ни о чем.

Она мне говорила, что, отдыхая в Ларнаки, познакомилась с интересным молодым человеком. Я посмеялась в ответ — мол, и почему я не удивлена? Кто-то, а Рита никак не могла обойтись без курортного романа. На этом как бы всё. Поговорили и забыли.

Фамилия Адамиди явно была с посылом на Кипр.

— Поспешу вас разочаровать — не в курсе.

В голубых глазах мелькнул недобрый блеск.

— Не верю. Но даже если так, то это уже твои проблемы.

— И почему же?

— Потому что ты сыграешь свою сестру. Для тебя это не в первой. Любые близнецы любят разыгрывать знакомых, притворяясь друг другом.

Моя точка кипения достигла апогея.

Мы с Ритулькой были не ангелами, росли обычными детьми. Любили проказы. А кто их не любит, когда детство играет в попе, и поозорничать — святое дело?

Знакомых мы разыгрывали. Родители, конечно, нам за это давали нагоняй, тем самым только подогревая интерес к новым шалостям. Почему бы и нет?

И в подростковом возрасте, и когда учились в институте. Даже, помнится, было дело, когда на свидание к парням друг друга бегали… Проверяли их подобным образом — узнают, не узнают свою «кралю»…

— Зачем мне это? — уже подбирая слова и попой чувствуя неладное, поосторожничала я.

— Зачем? — вторил он мне и недобро усмехнулся. — Затем, чтобы не позволить мне тотчас отправиться на поиски твоей непутевой сестрицы и при встрече не придушить её собственными руками.

— Эй… Вы перегибаете палку.

— Я? — он наклонился ко мне, и вот тут я ощутила в полную силу разницу в нашем росте. И то, что я в халате, а он одет с иголочки. Несмотря на мою адекватную самооценку, почувствовала я себя не ахти. Как-то… приземисто. — Мой брат из-за этой су… девушки попал в аварию. Они расстались, он был в очень расстроенном состоянии. Сейчас он находится в больнице. Как ты думаешь, мои адвокаты — лучшие адвокаты Кипра — смогут доказать косвенную, а то и прямую причастность Маргариты Романовой к аварии?

— Вы сумасшедший.

Я не спрашивала.

Небритый здоровяк нагнулся ещё ниже.

— Хочешь на личном опыте проверить мою адекватность?

Глава 2

Сумасшедшей оказалась я.

Потому что часом позже мы ехали в какую-то нереально крутую клинику, куда вход простым смертным был заказан.

Я сидела с закрытыми глазами. Смотреть на большого, злого парня, который представился сквозь зубы, и которого, как оказалось, зовут Андреа, но он великодушно позволил себя называть по-русски, Андреем, я не желала.

Андреа, Андрей, мне какая разница?

Волновало другое.

Как я на это подписалась? И почему, собственно, я?

— Твоя сестра не берет трубку от неизвестных абонентов, — мрачный мужской голос, раздавшийся в салоне, заставил меня вздрогнуть и открыть глаза.

— Что? — я не сразу поняла смысл сказанного.

Он мои мысли читает?

— Твоя Рита «легла» на дно.

— Нет, — твердо сказала я, смело посмотрев на собеседника, что уверенно вел большой черный кар по ночной Москве. Ориентировался он прекрасно, что наводило на смутные подозрения, что этот мужчина проживал в столице долгие годы. И как тут не вспомнишь легендарное «понаехали»… Что им с Грегом на Родине не живется?

И если Рита познакомилась с его братом на Кипре, то что они оба делают в Москве?

Пока вопросов было больше, чем ответов.

— Тогда почему она не отвечает и Грегу?

— Я откуда знаю? — мне с трудом удалось сохранять ровный тон, хотя кричать очень хотелось.

— И тебе не кажется это странным?

— Нет. Я не вмешиваюсь в дела сестры.

— Даже так?

— Даже так.

— А почему ты, например, не позвонила ей, а поехала со мной?

— Почему…

Продолжить я не успела, потому что в этот самый момент в салоне раздался знакомый рингтон.

Звонила Ритулька.

Я, по-прежнему глядя на профиль грека, который, гад такой, усмехнулся еще, словно понял, кто по мне соскучился, медленно открыла сумочку и взялась за телефон.

Прежде чем его вынуть, помедлила.

Черт, Ритка, я тебя прибью.

Честное слово.

Хотя…

Между нами с самого раннего детства существовала договоренность: если одна вляпалась, конкретно напортачила, мы предупреждаем друг друга.

Всегда.

И с тех пор ничего не изменилось.

Я взяла телефон и ответила:

— Привет.

— Привет, моя хорошая, — голос Риты звучал устало. — Я буду говорить быстро и по делу. Скажи мне, пожалуйста, ты сейчас где? У меня в квартире?

— Нет.

— Слышу, едешь… Отлично. Слушай, а твой попутчик случайно не некий Андрей Адамиди?

Вот тут я напряглась.

Но ответить что-либо не успела, потому что Рита быстро добавила:

— Если да, дай ему трубку. Его шкафообразные амбалы меня не пускают в палату к Грегу.

Я не знала, смеяться или плакать.

Серьезно.

Что за концерт, за представление устроили эти двое? Нет, трое! Один влюбился, вторая пожелала расстаться, третий меня едва ли не за шиворот собрался везти в больницу, так как счел, что брат, увидев возлюбленную, придет в себя. Видите ли, глаза-то он после аварии открыл, а вот реагировать нормально не спешил… Врачи разводили руками и говорили, что это постшоковое состояние.

И между всеми ними я, уставшая, замученная, маленькая и почти хорошенькая.

— Мы с тобой поговорим позже, — не смогла сдержаться от угрозы. — Основательно так.

— Хорошо. Так старший Адамиди рядом?

— Да. И по его словам, жаждем свернуть тебе шею.

Я не смотрела в сторону Адамиди, зато он теперь изучал меня. Интуитивно почувствовала, как напряглось его крупное тело. Как принято говорить в таких случаях? Хищник застыл перед прыжком к жертве.

Только я жертвой не была никогда. И не собиралась начинать.

Рита хмыкнула.

— Пусть в очередь встанет.

— Кстати, я, на правах сестры, пролезу первой.

— Договорились.

Я молча, ничего не говоря, протянула телефон мужчине.

Тот с готовностью его взял.

Он не говорил — слушал. На его лице не дрогнул ни один мускул. Непробиваемый какой-то.

Лишь потом сухо добавил:

— Передай трубку охране, — и следом. — Пропустите её, но будьте рядом.

Я покачала головой. Этот Грег лицо королевских кровей? И что, интересно, может ему сделать моя сестра, раз ему нужна охрана?

— Если во мне отпала надобность, может, тогда отвезете меня домой?

— Нет.

— Как нет?

Да что он за человек такой…

Я краем сознания отметила, что скорость увеличилась, и мы явно превышали допустимый лимит.

— Мне проще и быстрее попасть в клинику, чем отвозить тебя домой.

Ему.

Не мне.

Эгоизм в открытой форме проявления.

— Остановите машину, и я выйду.

— Прямо здесь? — от его самоуверенной ухмылки, которая, видимо, являлась фирменной, мне захотелось ему врезать.

Но доводы разума всё же взяли своё.

Ударю — потеряет управление.

В чем-то он прав.

Мы на трассе с четырехполосным движением, вечер, пятница. Трасса оживленная. Мимо нас на ещё большей скорости проносятся другие любители погонять.

— Этот вечер никогда не кончится, — пробормотала я и отвернулась к окну.

Тема исчерпана.

Доехали быстро, и я с облегчением вздохнула, когда вышла из спортивного кара.

Собираясь, я прихватила с собой легкую кофточку, зря, надо было более теплую. Несмотря на летние деньки, ночь выдалась прохладной. Поежившись, я тоскливо посмотрела на большие тонированные двери клиники. Лелеяла надежду, что меня пустят внутрь, а не оставят стоять на крыльце за ненадобностью.

— Пойдем.

Здоровяк в «Армани» прошел мимо, перепрыгивая через ступень, поднялся на крыльцо и уверенным движением распахнул дверь.

Я не то, чтобы не понимала стремления Риты жить богато. Это глупо. Каждый человек желает жить в достатке, чтобы хватало на всё необходимое и чуть больше. Это естественно. Рита же стремилась именно к состоятельной жизни. Опять же, не за счет других. Сама. У неё с подросткового возраста появилось стремление зарабатывать.

Со мной было проще. Я рисовала, изучала фотошоп и читала романтическое фэнтези. Нищенствовать и отказываться от каких-то благ не собиралась, но и ставить деньги в угол жизненных принципов не планировала.

Мне нравилась моя работа, заработком я тоже по большей части была относительно довольна. А если было мало, брала дополнительные заказы. Почему бы и нет? Если позволяло время и силы. Я любила путешествовать, узнавать новые места, копила впечатления. Но даже пребывая в чужой стране, я по пять-семь часов в день работала.

Рита распоряжалась временем несколько иначе. Она относилась к числу трудоголиков. Иногда я ещё поражалась: откуда у неё брались свободные часы на встречи с мужчинами? Она умудрялась совмещать всё. Максималистка по жизни, она не останавливалась на достигнутом. Платная медицина в её понимании обеспечивала ей больше комфорта, внимательности и компетентности врачей. Своё стремление к богатству Рита периодически обосновывала и тем, что если понадобятся деньги на лечение, они будут.

Мы близнецы.

И всё же разные.

Я поднялась по ступеням. Андрей стоял и ждал меня.

А это уже выходило за рамки сложившихся между нами отношений. Он должен был войти внутрь, я — следом. Вроде бы и с ним, и между тем в отдельности от него.

Нет. Стоял, ждал.

Зачем, спрашивается?

Мало мне сюрпризов и эмоциональных качелей сегодня? Предостаточно. Я намеревалась встретиться с Ритой, посмотреть в глаза авантюристке и свалить на такси домой.

Лечь в постель (каюсь, душ уже отошел на задний план) и до утра, чтобы меня никто не трогал, не спрашивал и не беспокоил. Жаль, в наличии не оказалось берушей. Можно воспользоваться наушниками. Чтобы всякие сомнительные личности не трезвонили в дверь.

Я приблизилась к Адамиди. Тот нетерпеливо гипнотизировал меня голубыми глазами. Если так торопиться, то зачем ждать и проявлять мнимую заботу? То, что у господина Адамиди проблема с культурностью и этикой, я уже в курсе.

— Спасибо, — в отличие от него, нас родители всегда учили оставаться воспитанными.

Пройти мимо оказалось не таким простым делом. Странно, но он встал таким образом, что загородил часть прохода. Вроде и пропускает, но и мешает одновременно. Не пихать же его.

Пришлось бочком.

Я даже живот втянула, хотя у меня его особо и не было, чтобы ненароком ни соприкоснуться с мужчиной.

Никакого контакта. Тем более физического.

И впредь — личного.

Я даже не посмотрела, как он отреагировал на моё довольно показное поведение. Неинтересно.

Сама же клиника впечатление производила. Сильное. Огромное фойе, большой, идеально белый ресепшн, за которым, кто бы сомневался, находилась девушка с дежурной улыбкой и модельной внешностью. Панорамные окна, кожаные диваны и кресла, несколько охранников. Лифт, ведущий на верхние этажи, и даже имелся эскалатор.

Неплохо обслуживают сильных мира сего.

— Нам наверх.

Как при таком громадном росте он мог передвигаться бесшумно? Или я настолько увлеклась созерцанием обстановки, что не услышала, как Андреа подошёл сзади. То, что он находился за спиной, нервировало и раздражало. Мне вообще хотелось больше его никогда не видеть и забыть сегодняшний инцидент, как дурной сон.

Только почему не вовремя проснувшаяся интуиция иронично прошептала в ухе, что я очень наивна?

— Мне нет необходимости подниматься с вами. Я сестру подожду и внизу.

— Я настаиваю.

Адамиди встал по левую сторону от меня, и я пожалела, что выбрала балетки. В сабо на платформе выглядела бы с ним рядом не такой малявкой.

Спорить сил не осталось уже.

Подняться? Без проблем. Лишь бы не вступать в ещё одну дискуссию.

Упрямо сжав губы, я выдвинулась к эскалатору. Никакого лифта, никакого уединения со здоровяком.

Хватило и квартиры Риты.

В большинстве случаев я не такая покладистая. Кусаться в ответ тоже умею. Сегодня — не тот случай. Да и смысл? Адамиди прет, как танк. Доводы разума — не его вариант.

Второй этаж, где располагались послеоперационные палаты, тоже выглядел внушительно. Хром, стекло, сталь, серебро. То, что преобладало в отделке и цветовой гамме.

Я вздохнула.

Если я упаду в обморок, мне же окажут первую помощь? Задала себе вопрос и тотчас усмехнулась. Окажут, а потом выставят счет из пяти цифр.

Палата, в которой находился младший Адамиди, определялась сразу. Трое охранников в идеально отутюженных костюмах и галстуках стояли у двери. И к чему такая осторожность?

Ритульки видно не было.

Андрей ускорил шаг, я же плелась следом.

Он подошёл к двери, переглянулся с охранниками и вошёл в палату. Я осталась стоять в стороне. Благо рядом располагалось кресло, в него я и опустилась через полминуты. В ногах правды нет — давняя истина.

Если бы Рита ни вылетела из комнаты, спустя пару минут, я бы уснула.

— Идиот, — проворчала Рита и с усилием сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью.

— Не буду уточнять, кто, но с тобой согласна, — сказала я, поднимаясь навстречу.

— О, Надюшка, привет, милая. Всё-таки притащил тебя сюда?

— Есть такое дело.

Мы обнялись.

— Соскучилась по тебе, — сказала сестра.

— Я тоже.

Мы не виделись два месяца — большой срок для нас.

— Ты как?

— Спать хочу, — честно ответила я.

— Извини, из-за меня у тебя выдалась бурная ночь.

— Ничего, справилась.

— Выглядишь усталой.

— Спасибо за комплимент.

— Прости, — она снова меня обняла.

— Не слышу раскаяния.

— Я сама на взводе…

Она обернулась и выразительно посмотрела на дверь.

— Надеюсь, Андрей тебе не наговорил гадостей?

— Ты с ним знакома?

— Имела счастье, — уголки губ Риты поползи вверх.

— Я жду объяснений.

Рита устало провела рукой по волосам, собранным в идеальный пучок. На сестре была одеты нежно-желтые брюки и блузка с короткими рукавами, а на ухоженных ступнях блестели босоножки на высоком каблуке. В руках клатч.

— Они будут. Хотя на самом деле и объяснять-то нечего… Грег пришёл в себя, Андреа появился в нужный момент. Думаю, уходить нам ещё рано, а вот от кофе я не отказалась бы. Как ты?

Я бы не отказалась от чего-нибудь покрепче.

Кофе за неимением тоже сойдет.

— Кафе на этом этаже есть?

— Уверена, что да.

Рита повернулась к одному из охранников и сказала:

— Мы не сбежим. Следовать за нами не надо.

Мы отошли на несколько метров, и я не смогла сдержаться:

— Всё настолько серьезно?

— Андрей… С ним сложно.

— Сейчас он выглядит едва ли не параноиком.

— Блин, Надюшка, мне так жаль, что тебе пришлось столкнуться с его напором.

— Да все равно, если бы не долгий перелет.

— Кстати, как слетала?

— Давай обо мне потом. Я очень, — тут я демонстративно заглянула сестре в лице, — очень хочу узнать, что происходит, и к чему нам готовиться.

— К войне, — ответила Рита, и тут же добавила: — Шучу.

Мне было не до шуток.

— Рита.

— После кофе. Крепкого и черного. У меня голова сейчас плохо варит. Кстати, я тоже после самолета. Между прочим, второго рейса подряд. Пришлось вернуться, когда узнала, что Грег попал в аварию. Напился, дурак, и сел за руль.

— Так. Мне тоже требуется кофе. Лишь потом — информация.

По поводу кафе мы не ошиблись. Оно располагалось по правую сторону от эскалатора. Но обычным кафе место «для покушать» в этой клинике язык не поворачивался назвать. Скорее уж, ресторан. Идеально белые скатерти, на каждом столике ваза со свежими цветами. Официанты всегда наготове, как только мы сели за столик, направились к нам. Час поздний, а у них улыбка на лице и готовность услужить.

— Чем могу быть полезен?

Мы точно в клинике?

— Два кофе. Ты что-нибудь будешь?

Я мотнула головой. Не на ночь глядя, но от шоколадного чизкейка я бы не отказалась.

— Итак?

— Я не виновата, — отчего-то быстро выпалила Рита, чем вызвала у меня смех.

— Легендарная фраза. А мне стоит продолжить: «Он сам ко мне пришел!» Это я уже про Адамиди старшего, который ворвался в твою квартиру и чуть меня не размазал по стенке.

— Он… может, — сестра усмехнулась и устало провела рукой по лицу. — Чертов псих.

— Я так понимаю, знакомство ваше было без напутствующей фразы: «Будем дружить семьями».

— Подружишь с ним.

— Ритааааа…

Моё терпение и радость от встречи с сестрой заканчивались.

— Что «Рита», Надюш? Я кайфовала на Кипре, отдыхала, вертела задницей в клубе, жарила всю ту же попу под лучами средиземноморского солнца. Со мной знакомились мужчины. Это нормально. Почему бы не расслабиться на отдыхе?

— И правда.

— Не язви. Понимаю, что частично заслужила твою язвительность, но я сама на взводе. Черт знает чего ждать от Адамиди-старшего. В общем, если совсем коротко. За мной начал ухаживать симпатичный молодой человек. Клубы, рестораны, прогулки на яхте. Всё отлично, всё круто. Я улетаю в Москву, не оставляя обратного адресата. На Крите, кстати, я покупала местный тариф. Шифровалась. Мне реально надо было отвлечься от всего и от всех. Не хотела видеть ни одного знакомого лица. Поэтому улетала я с Кипра с чистой совестью, пустой головой и отдохнувшим телом. Надюша, у меня случился шок, когда тем же вечером на мою московскую симку позвонил Грег.

Сестра сделала паузу и как-то многозначительно на меня посмотрела.

— Я что-то должна дополнительно понять из твоих слов?

— У кого-то недосып.

— Этот кто-то и не спорит, что соображает туго. Поэтому, милая моя сестрица, больше конкретики и меньше загадок.

Сестра вздохнула и посмотрела в сторону большого панорамного окна.

Пауза затягивалась.

Я тоже молчала.

Откинулась на спинку кресла, обитого дорогим велюром, и ждала, когда нам всё же принесут дозу кофеина.

— Утром принесли огромный букет кроваво-алых роз.

— Классика жанра.

— Надюш, то есть он пробил меня по всем направлениям. Узнал, откуда я, хотя, кстати, я сказала, что с Украины. Ему стали известны мой адрес и мой телефон. Чем я живу, на кого работаю. Не исключаю, что его спецы нарыли на меня ВСЁ! На тебя, кстати, как вариант, тоже.

И Рита для усиления эффекта от собственных слов направила на меня указательный палец с идеальным нежно-розовым маникюром.

— Ты шутишь сейчас, — прищурившись, проговорила я. От мысли, что незнакомые — да пусть даже и знакомые! — дяди копались в нашем прошлом, становилось дурно, и легкий холодок прошелся по спине. У каждого человека есть свои секреты, свои скелеты в шкафу. То, о чем никто не должен знать. Пусть какая-нибудь маленькая, по сути никому не нужная и ничего не значащая информация. Но она принадлежит мне. Никому более.

— Если бы… Сам же Грег появился вечером. Встречал меня у подъезда с одной розой. Романтично, мать его ети. Только от этой романтики мне захотелось слинять в закат.

— Поддерживаю.

— Какого черта он прилетел в Москву? Зачем? Отпуск закончился, курортный роман тоже!

Рите пришлось замолчать, потому что всё тот же услужливый официант принёс нам кофе. Мы подождали, пока перед нами поставят изумительно белые чашки с ароматным кофе и оставят наедине.

— Я не ждала Грега и не собиралась с ним продолжать отношения. К тому же, Надь, он меня младше… Как уже выяснилось позже.

— Ого, — мои брови поползли вверх.

— Он в хорошей физической форме, накаченный, ухоженный. Не скажешь, что ему двадцать два. Высокий, разворот плеч — сажень, как любила говорить наша бабка.

Я невольно вспомнила Андрея. Тот тоже умел производить впечатление с первой встречи. Своей фактурой.

— Двадцать два года для Грега — приговор.

— Да, — безапелляционно ответила Рита и потянулась за чашкой.

У Ритульки был пунктик — никаких мальчиков, никаких романов с молодыми людьми младше себя. Только взрослые, умудренные опытом мужчины. Или хотя бы ровесники.

Я тоже взяла кофе. Отпила. Божественно. Вкус нереальный. Сколько бы я ни готовила кофе — и в турке, и в кофемашине — у меня не получалось достичь такого аромата и насыщенности. Эх…

— Ты его послала. Не сразу.

— Надь, я испугалась! Ты хотя бы себе представляешь, что парень, с которым ты знакомишься на отдыхе в другой стране, иностранец, прилетает за тобой?! И ко всему прочему собирает на тебя информацию? Всю! Ты понимаешь в какой ярости я была?

Я её понимала.

Отлично.

Мне бы тоже не понравилась такая осведомленность.

Ты встречаешься с мужчиной, и он знает о тебе всю подноготную. Каждый шаг. Зачем тогда ты ему вообще нужна? Не интересна же станешь очень быстро. Или дело в тотальном контроле?

Но где Рита и где контроль.

Мы босоногими девчонками убегали от родителей, чтобы быть самостоятельными. Ободрали коленки, свалившись с дерева? Упали с велосипеда, угнанного у соседского мальчишки? Так сами же, никто нас не заставлял.

А тут.

— Да.

Я сделала ещё глоток ароматного кофе.

— Грег оказался настырным.

— Насколько?

— Замуж звал.

— Оооо…

Я откинулась на спинку стула.

Грег Адамиди сделал всё, чтобы отвернуть от себя Риту. Ладно возраст, с этим ещё можно примириться. Но! Он собрал на неё информацию. Пытался контролировать, предугадать её действия. И, Бог ты мой, он позвал её замуж. Замуж! Мою Риту.

Бедный парень.

Мне его даже стало жаль.

Хотя я с последним погорячилась.

Жаль мне стало себя, потому что я уже собиралась ответить Рите, но по спине побежали мурашки. На меня кто-то смотрел.

Повернула голову в сторону входа.

Так и есть.

Явился старший Адамиди и он буравил взглядом именно меня.

Ничего не понимаю.

Абсолютно.

Глава 3

— Я сварила кофе.

— Меня нет.

— Надюш… Надюша…

— Отстань, говорю.

— К кофе прилагаются круассаны. Свежие.

Я от любопытства всё же открыла один глаз.

— Встану, если скажешь, что ты их приготовила сама.

Рита, явно борясь с муками совести, прикусила нижнюю губу.

— Хочется сказать что я, вот этими самыми ручками-белоручками, но ты же знаешь, я не дружу с тестом.

— Знаю. Поэтому я сплю дальше.

Я демонстративно натянула одеяло выше плеч и повернулась к сестре спиной.

А нечего.

Вставать я не планировала.

Ни под каким предлогом.

— Я сварила две чашки кофе. Тебе и мне.

— Рита…

Её настырность должна меня была насторожить сразу.

— Время два часа.

— Да хоть пять. У меня выходные.

— У тебя свободный график.

— Вооот. Поэтому я и говорю — у меня выходные.

Послышался шумный вдох.

— Хорошо, ты меня вынуждаешь признаться.

— В чем?

— Я подделала твою подпись.

Сон, понятное дело, как рукой сняло.

Я резко села на кровати и воззрилась на нахалку, которая имела честь называться моей сестрой.

— На каком документе?

— Чиркнула в доставке курьерской.

— Таааак…

— Говорю же — вставай. Тебя ждет интересное утро. Вернее, день.

Пришлось вставать. Накинув на плечи халат и кое-как заправив растрепавшиеся после сна волосы, я требовательно сказала:

— Давай кофе и что ты там говорила про курьера.

Сестра кивнула в сторону двери, ведущей в просторную и светлую столовую.

— Всё там.

Кофе был сварен и ждал меня.

Как и огромная корзина с ярко-красными тюльпанами, стоящая на полу, рядом с журнальным столиком.

Я уставилась на корзину, потом посмотрела на сестру, что встала поодаль и скрестила руки на груди. В отличие от меня, она выглядела бодрячком.

— Это что?

— Цветы.

— Что цветы, я вижу.

— От кого?

— Посмотри сама.

Спрашивать, откуда не в сезон взялись тюльпаны в Москве, не стоило. Было бы желание и деньги, найдется всё.

— Красивые.

У меня, как и у любой девочки, была слабость перед цветами. Любила, когда мне их дарили, когда они стояли в доме. Но скажу честно, чтобы в корзине и таком количестве… Это, скорее, по части Риты.

Я, точно в замедленной съемке, подошла к корзине и опустилась на корточки. Аромат тюльпанов тотчас коснулся моего обоняния. Нежные лепестки притягивали взгляд. Бутонов было не меньше сотни, возникло совершенно детское желание их пересчитать.

Среди буйства красных красок виднелся и белый небольшой конверт.

От адресата.

И мне совершенно не хотелось его открывать.

— Ты уверена, что цветы мне? — негромко спросила я, не теряя надежды.

— Записку не читала, хотя и признаюсь, искушение было. В бланке у курьера стояло твоё имя.

— Но цветы доставили на адрес твоей квартиры.

— Значит, тот, кто отправлял, знал, что ты у меня. Всё просто.

Я вздохнула.

Знал он…

У меня почти не было сомнений, кто отправитель.

И всё же…

Я не спешила открывать конверт.

Пришлось. Любопытство — вещь такая, оно сгубило не только кошку, но и подвело ни одну женщину.

Я достала конверт, стараясь не потревожить ни одного бутона, и с нарастающим нетерпением открыла его.

«Я погорячился. А.А.»

— Вот как…

— Извинился?

Я медленно поднялась.

— То есть у тебя не было сомнений, кто доставил букет?

— После того, как ты феерично вчера сбежала из клиники, а Андрей на твоей спине едва дырку не прожег?

— Очень смешно.

— Если честно, есть немного.

— Рада, что у тебя веселое настроение.

— Глотни кофе и отпусти ситуацию.

В моем случае, кофе — панацея от дурного настроения. Кому, как не Рите, об этом было знать.

Я, положив конверт назад в корзину, прошла к дивану, села, положила руки на колени. Ни дать, ни взять, школьница на приеме у завуча, только в халате.

— Я даже знать не хочу, что он подразумевал, посылая цветы.

Рита села в кресло напротив.

— Надюш, расслабься. Маховик запущен, ты уже ничего не сможешь сделать.

— Даже не смей что-либо произносить вслух. Не смей, и всё тут.

Нахалка усмехнулась.

— Всё, что надо, я сказала выше.

Лучше всё-таки сначала принять дозу кофеина. Лучше — две.

Да, накануне я сбежала. Не ушла, а ретировалась. Как только в кафе клиники появился Адамиди-старший, я поднялась и направилась к выходу, постаравшись не столкнуться с ним лицом к лицу. Дождалась, когда он двинется в нашу сторону, обогнула столики и была такова.

У меня не было никакого желания оставаться в клинике. Я там без надобности. Рита… Не маленькая, разберется с Адамиди получше меня. У них в прошлом, как я поняла, были стычки, постоянные, им не привыкать пикироваться.

Такси я поймала сразу. Как только села в машину, у меня было искушение назвать адрес гостиницы. Или вообще уехать к родителям в пригород. К сожалению, своей жилплощадью я пока не обзавелась. У меня имелись небольшие накопления, Рита и родители открыто говорили, что готовы мне помочь, но я не хотела брать у них деньги. Ипотеку мне не давали, несмотря на то, что я несколько лет уже работала на издательские дома, для банков мой трудовой стаж и занятость не внушали доверия. Да и мне не хотелось брать обременение в несколько миллионов. Тогда Рита сказала: «Пока живи у меня». Нахлебницей я себя не чувствовала, и если предлагают жилплощадь, почему бы и нет? Мы часто бывали в разъездах и не стесняли друг друга. Да и скучали, долго не видясь. Любовников Рита к себе не приглашала ни на чай, ни на кофе. Я, естественно, тоже своих гостей к ней не звала. Мы идеально сосуществовали вместе. И я точно была уверена, что если в какой-то момент стесню сестру, она мне скажет: «Пора и честь знать».

Я обругала себя за малодушие. Ворвался в квартиру один раз нестабильный бородатый тип, и теперь постоянно ждать повторения? Глупо.

Как добралась до кровати, помнила плохо. Разделась, умылась и рухнула на подушку, не желая ни о чем думать.

Утро вечера мудренее.

Утро оказалось продолжением событий, начавших ночью.

Невоодушевляющее начало.

— У нас только круассаны? Существеннее ничего нет?

— Я на диете.

— Я хочу кашу. Пойду сварю.

— На меня тоже.

— Ты же на диете.

— Халявно приготовленная пища не считается.

— С тебя рассказ, чем закончилась вчерашняя ночь.

— Я жива, и это уже хорошо.

Я хмыкнула. И то правда.

Пока я готовила завтрак, мои мысли постоянно крутились вокруг семейства Адамиди. Назойливо не давала покоя мысль, что я эту фамилию уже где-то слышала. Ошибаюсь? На память я раньше не жаловалась. Последние полгода много путешествовала, переезжая из страны в страну, встречалась с новыми людьми и, возможно, с кем-то знакомилась, у кого созвучная фамилия.

Два брата. Один в больнице, другой рвет и мечет. Интересно, если бы Рита не объявилась, как далеко зашёл бы старший?

По спокойному поведению сестры я сделала вывод, что Грег пострадал не сильно. Я пока не знала, что Рита к нему испытывает, и что она ответила на его предложение руки и сердца. Почему во мне росла уверенность, что там не всё так просто? С расставанием, кстати, тоже.

Одни тайны, разгадывать которые я не планировала.

Живу я спокойной жизнью, и дальше собираюсь продолжать в том же роде.

Корзина тюльпанов ничего не решает.

Я влила в небольшую кастрюлю молока, воды, овсянки. Кашу предпочитала варить по старинке — на плите. В мультиварке тоже можно, но по мне по первому варианту она вкуснее получалась.

Сколько времени потребовалось овсянке, чтобы свариться? Минут пять-семь.

Когда я выключала конфорку, то на кухню заглянула Рита.

— И что это значит?

Увидев сестру, я скрестила руки на груди.

Рита за короткий срок успела переодеться в легкое платье-миди, собрать волосы в хвост и слегка припудрить носик.

Куда-то собралась.

— Позвонил Грег.

— И ты едешь к нему?

— Да.

Наши взгляды встретились. Я покачала головой и улыбнулась.

— Вот знаешь, сестренка, чем больше ваша история обрастает какими-то недомолвками, тем меньше я хочу знать подробности. На свадьбу пригласишь — подарок скажешь, какой вам купить. А так… Чем меньше я знаю, тем крепче сплю.

Рита, услышав моё заявление, откинула голову назад и засмеялась.

— Ты у меня самая лучшая.

— В курсе. Всё, езжай к своему возлюбленному, дай спокойно позавтракать и прийти, наконец, в себя.

— Ты тут особо не расслабляйся…

— Ты сейчас о чем?

Рита снова хмыкнула.

— Скоро поймешь. Ты дома будешь?

— Выходить никуда не планирую.

— Тогда я не буду ключи брать. Вечно их забываю. Всё планирую замок на отпечаток пальцев установиться, и никак руки не дойдут.

Она подошла, чмокнула меня и отбыла.

Я в спокойной атмосфере позавтракала, выпила остывший кофе и провела не меньше сорока минут под душем. Просто стояла и наслаждалась сильными струями теплой воды. Может, контрастный? Я как-то задавалась темой закаливания, но представив, что именно сегодня начну, вздрогнула. Нет, как-нибудь потом.

Выйдя из душа, посушила волосы и решила снова приготовить себе кофе. Просыпаться так просыпаться. Да надо почту просмотреть, мне должны скинуть ТЗ к новой книге.

Я успела пройти на кухню, когда снова раздался звонок в дверь.

Сердце сделало кульбит.

Наученная горьким опытом прошлой ночи, я едва ли не на цыпочках подкралась к двери.

— Кто там?

— Курьерская доставка.

О как.

Я посмотрела в дверной глазок. На площадке стоял высокий парнишка в белой рубашке и черных брюках. В кепке. Не Адамиди, и ладно.

Открыла дверь и тотчас ахнула.

А самое главное я и не увидела.

— У меня доставка для Надежды Романовой.

— Это я.

— Распишитесь.

Я расписалась.

Курьер, улыбнувшись, отбыл.

Я же осталась с ещё одной корзиной цветов.

На этот раз лилий.

У кого-то изощренное чувство юмора.

Честное слово.

Во-первых, несколько лилий в квартире — чудесно и романтично. Но корзина… Это уже целый цветочный магазин в доме, и запах нереально сильный. Мной тотчас было принято решение вынести корзину на веранду, благо у Ритульки она была квадратов двадцать.

Во-вторых, второй знак внимания от Адамиди предельно настораживал. Наверное, надо с ним как-то связаться. Цветы по умолчанию я принимала, он может расценить мои поступки неправильно. И не важно, что это он накосячил и подобным образом пытался извиниться.

В корзине так же имелась записка.

Дотащив кое-как корзину до веранды, я поставила её на небольшую деревянную скамью дизайнерской разработки. Некоторое время стояла, думая, стоит ли брать записку. Что там нового может мне сообщить Адамиди? У мужчин как. Сначала цветы, потом приглашение в ресторан. Дальше следовал номер. Оно мне надо? Цветы цветами, а в ресторан с невоспитанным громилой, тем более, небритым, я идти не собиралась.

К черту Адамиди.

К черту его извинения, приглашения.

К черту и записку.

Я развернулась и вышла с веранды.

Чтобы через полминуты вернуться и выудить записку из цветов.

Раскрыла и долго вчитывалась в написанное, чтобы потом едва ли не держаться за живот, смеясь и борясь со слезами, готовыми выступить из глаз.

Адамиди я не оценила. Или он переоценил своих сотрудников.

В записке говорилось уже знакомое:

«Я погорячился. А.А.»

Интересно, Андрей в курсе, что мне дважды отправили от него букет? Точнее корзину.

Оплошность секретаря Адамиди подняла мне настроение. Пусть сами разбираются. У меня же другие дела.

Через час я, наконец-то, проснувшаяся и окончательно пришедшая в себя, открыла любимый ноутбук и принялась просматривать почту и сообщения на мессенджеры. Я две недели назад закончила работу над очередной книгой, полюбившегося многим деткам автора. Но обстоятельства требовали более глобального заказа. Мне девочки из издательства намекали, что грядут перемены, и, возможно, будет новая хорошая серия, в которую готовы вложиться по максимуму. То, что мне нужно. Я хотела поработать именно над серийным оформлением, над книгами, где на каждой странице красивая, живая иллюстрация. Пока я в основном делала обложки, хорошо, если в книгу вставляли несколько страниц с черно-белыми иллюстрациями. Ранее было несколько заказов именно к книгам для малышей, и я помнила, с каким энтузиазмом работала над ними.

Имелось с десятка два сообщений от знакомых девочек, спрашивали, как я отдохнула, почему не выкладываю фото. Я не любила жизнь напоказ и во всех соцсетях ограничивалась рисованной аватаркой. Моя жизнь — только моя. Ни к чему её афишировать. Рита, например, и вовсе не была зарегистрирована ни в одной соцсети, некогда ей было.

Впрочем, некоторым особо дотошным личностям это не помещало собрать на неё полную информацию.

Неужели и на меня тоже…

Я откинулась на спинку кресла и задумалась. Рита намекала, что маховик запущен… Какой? Я не верила, что Андрей Адамиди воспылал ко мне страстью с первого взгляда. Напротив, у меня сложилось мнение, что наша встреча оставила у него неприятный осадок. Как и у меня. Симпатии, искры между нами не пробежало.

И всё же что-то не давало мне покоя.

Что-то я упускала.

Я посмотрела в монитор.

Рита поехала к Грегу, значит, тот ей не настолько безразличен, как она пытается мне показать.

Что дальше…

И тут, как обухом по голове.

Ну на фиг…

Не может быть!

Я сглотнула и порывисто принялась шарить по столу, поднимая бумаги, наброски, зарисовки. Я искала телефон. В самый нужный момент он, как всегда, куда-то запропастился.

Вспомнила, что оставила его на кухне. Просматривала новости, когда пила вторую чашку кофе. Вскочив, кинулась в соседнюю комнату.

Если я права… Если моя девичья память меня не подводит, я попала конкретно.

***

Рита столкнулась с Андреем в фойе. Хотела свернуть, чтобы не попасться ему на глаза, но поздно, он её заметил.

— Рита.

Голос он не повысил.

Рита остановилась и нацепила на лицо приветливо-саркастическую улыбку.

— Давно не виделись, Андреа.

— Не язви.

— Не могу. Как только вижу тебя, так и тянет сказать какую-нибудь гадость.

— Наша симпатия взаимна.

Андрей устал до мушек в глазах. Он не спал вторые сутки, те полчаса, что подремал у Грега в палате — не в счет. А эта зараза ещё и язвит, спешит выказать своё особое расположение к нему.

Да плевать.

Ему от неё надо было лишь одно — чтобы она провела с Грегом необходимое для его окончательной поправки время. Хотя, уходя от брата, Андрей заподозрил его в мухлеже. Тот как-то очень старательно страдал для здорового парня, любившего жизнь, спорт и девочек. Андрей мог с легкостью вспомнить с десяток случаев, когда Грег, будучи с переломанными костями, занимался спортом, бегал и кадрил красоток в офисе. А тут ушибы, растяжения, сотрясение мозга, а ни-ни, жесточайший постельный режим. Сразу же напрашивался вопрос: в чем подвох?

Подвох сейчас стоял перед ним с задранным кверху подбородком и с явным вызовом в глазах.

— Он тебя ждет, — огрызнулся Андрей, из последних сил удерживая себя в руках, чтобы не сорваться на откровенную грубость.

Рита кивнула.

— Тогда я пойду.

— Иди.

Им надо поговорить — Грегу и Маргарите. Может, сегодня они хотя бы договорятся до чего-то толкового. Андрей мысленно хмыкнул. Кого он обманывает? Его младший братец включил хитреца, жертву, и его пока всё утраивает. Все вокруг него бегают, суетятся, почему бы и не воспользоваться ситуацией?

Сам же Андрей с Ритой поговорит чуть позже.

Расставит акценты.

Он сделал шаг в сторону выхода, когда она его окликнула.

— Андреа, подожди.

Он остановился. Нахмурился. Обернулся.

— Не трогай мою сестру. Ты зря приплел её в нашу историю.

Андрей прищурил глаза.

— Ты, кажется, шла к Грегу, вот и ступай.

— Андрей, — голос подруги брата завибрировал от гнева.

Ничего, детка, тебе полезно позлиться.

Он мотнул головой и продолжил путь.

Глава 4

Я скинула Рите сообщение, что ухожу.

«Мне надо. Срочно».

Ответ пришел быстро: «Надолго?»

Я: «Два-три часа».

Она: «Ок».

Я: «В следующий раз всё-таки бери ключи».

Более ничего не последовало. Ну и ладно. Значит, не так уж она и спешит попасть домой.

И это наводило на определенные думы. Если моя сестренка все часы провела у Грега в больнице, всё серьезнее, чем она пыталась мне преподнести.

Но сейчас меня интересовало другое.

Для встречи с коллегой, я выбрала бежевый брючной костюм, волосы собрала в высокий «хвост».

Ровно в назначенное время я входила в ресторан, что располагался рядом с издательством. Сюда заглядывали немногие, цены были рассчитаны на высшие должности сотрудников офисов. Рядовой сотрудник мог здесь покушать, но раз в месяц. Чаще — чревато для семейного бюджета. Сюда периодически заглядывали девочки на выданье в поисках спонсоров на ночь или на жизнь.

Напрашивался вопрос: что в этом ресторане делаю я? Всё очень просто: владелец оного — мой друг, давно желающий выйти из френдзоны. Он выдал мне именную карту, по которой я обедала с пятидесяти процентной скидкой. Девушка же, с которой у меня встреча, как раз занимала нужную должность и могла себе позволить пообедать в данном ресторане.

— Ириша, привет.

Мы поцеловались.

— Привет, Надя. Шикарно выглядишь. Отдых пошёл тебе на пользу. Загар нереально красивый.

— Спасибо.

Надо сказать, что и Ирина относилась к числу тех женщин, что выходят к завтраку в шелковых халатах, с прической, с макияжем и в домашних туфлях на тонкой шпильке. Всегда идеальна. Я даже думать не хотела, сколько времени она уделяет своему образу. Не моё.

— Я на диете, поэтому ограничусь только морковным соком. Ты что-то будешь заказывать?

Я-то как раз хотела есть.

— Да. Вьетнамский суп и, пожалуй, вот этот теплый салат.

— Отлично.

Официант принял у нас заказ.

— Ириша, скажи, пожалуйста, как у вас обстоят дела в издательстве?

Я сразу перешла к делу. Нечего ходить вокруг за около.

— Почему «у вас»? Ты штатный сотрудник. А дела… Трясет.

Я поджала губы.

— Сильно?

— Прилично. У нас же слияние.

— Да, вот оно меня как раз и интересует…

— Надя, тебе переживать не стоит. Художник ты хороший, тебя смена кадров, если она и будет, не коснется.

— К кому переходит основной пакет акций?

— Иностранцы, хотя говорят, что у них русские корни. Семейство Адамиди, возможно, ты про них слышала. Очень, повторюсь, очень влиятельные мужчины.

Конечно, я про них слышала.

Я последние сутки только и делаю, что про них слушаю.

И думаю.

— Это семья медиомагнатов…

Ирина что-то говорила, я же впала в некий транс, не до конца осознавая, что происходит, и чем конкретно грозит нашей семье новая информация.

— Насколько нам известно, их три брата…

— Три? — я вернулась из ступора.

— Да. Двух я видела…

Три.

Девоньки, вы понимаете, что и двух Адамиди нам много? А тут три!

Твою же маму…

— Красавцы нереальные. Здоровущие. Больше похожи на бойцов в тяжелом весе, чем на бизнесменов. Такое ощущение, что пиджаки на их плечах, того и гляди, начнут трещать по швам. Надя, представь, что сейчас творится с женской половиной издательства?

— Девочки на работу начали приходить, как на званую вечеринку?

— Хуже.

Я покачала головой.

Их трое.

И с одним мне, возможно, предстоит нет-нет да встречаться. Пусть нашим скромным издательством — про скромное, я, откровенно говоря, слукавила — будет заниматься тот третий, что пока неизвестен и не точит зуб на нашу семью. Пожалуйста.

Иначе прощай оформление для серии.

Не сдюжу я.

Ирина говорила ещё что-то. О самом слияние, о том, как все переживают, нервничают. Личности Адамиди всплывали периодически в разговоре, и каждый раз с восхищением. Ирина недавно развелась и находилась в активном поиске. Я понимала её энтузиазм.

Нам принесли заказ, я успела съесть суп, когда Ирине позвонили и срочно вызвали в офис.

— Надюш, извинишь? Жаль, что не удалось пообщаться. Я что-то про работу и работу, а про тебя ни слова.

— Ещё увидимся. Я на днях к вам загляну.

— Отлично, буду ждать.

— Беги. Не зли новых боссов.

— Да сегодня их нет. Тишина. Лютуют наши.

Она чмокнула меня на прощанье и упорхнула, цокая двенадцатисантиметровыми каблуками. А когда я в последний раз такие носила? У меня имелась парочка для выхода в свет. Достать что ли?

— Можно? — мужской смутно знакомый голос ворвался в сознание и заставил ощетиниться все мои инстинкты самосохранения.

Я даже голову в сторону не повела.

Сначала увидела белые брюки на крепких бедрах. Потом кожаный ремень с замысловатой эмблемой на бляшке.

Следом — широкий торс, обтянутый белой же футболкой.

Выше голову поднимать и не стоило.

В такие минуты начинаешь верить в карму.

— Если я скажу нет, вы же не уйдете?

— Естественно… нет.

Андрей Адамиди отодвинул кресло, только что освобожденное Ириной. Без иронии обойтись Адамиди не мог. Ожидаемо.

Я откинулась на спинку своего кресла, сцепила руки в замок и положила их поверх стола.

Посмотрела на Андрея. Суров. Красив. Смотрит на меня чрезмерно пристально. Даже вызывающе, чем пробуждает желание податься вперед и, не стесняясь в выражениях, спросить: «Какого хера происходит?». Вовремя вспоминаю, что я вроде бы как приличная девочка и не выражаюсь. Но кто бы знал, как временами хочется.

Адамиди вел себя так, точно он вправе. И занимать место напротив меня, и смотреть иронично. От его взгляда мне стало дурно. Уже в физическом плане. Ну и взгляд! Вчера я рассмотрела его голубые глаза, но сегодня они мне казались едва ли не синими. Этакое бушующее в шторме море.

Которое грозилось меня снести.

Спрашивается, сегодня-то за что?

— Добрый день, Андреа, — стараясь сохранять спокойствие и самой себе казаться оплотом равнодушия и идеальной выдержки, произнесла я. — Не буду говорить, что рада вас видеть.

— Почему же так сурово, Надя?

— А как-то надо ещё?

— Например, с улыбкой.

Меня заколотило. Нахал… Нет, вы только посмотрите на него! С улыбкой!

— Извините, не приучена лукавить и лицемерить, — выдала я из себя, борясь с желанием сейчас же встать и уйти.

Но меня что-то удерживало.

Не просто так Адамиди подсел ко мне.

В случайности я больше не верила.

— Зато язвить отлично получается.

— Смотря с кем общаюсь.

Андрей прищурился, это должно было послужить предупреждением. С другой стороны, меня с данным мужчиной ничего не связывало, кроме работы. Я мысленно чертыхнулась. С ним же теперь ругаться нельзя, да? Меня брали сомнения, в курсе ли он, что я работаю в издательстве… Хотя — он же собрал и про меня информацию. Тут впору было снова выругаться.

— Что вам от меня снова надо, Андрей? — я заставила себя вернуться в относительно спокойное русло разговора. — Рита здесь, в городе. И даже с Грегом в больнице. Наше общение уже ни к чему. И кстати, странно, что мы с вами встретились в огромном городе в небольшом ресторане.

— Ничего странного нет. Ты работаешь с «Алидек», с недавних пор эта компания принадлежит моей семье. Ресторан в том же здании, что и издательство. Уютный. С хорошей кухней. Принадлежит твоему другу. У меня тут состоялась встреча. Уже закончилась, и я направлялся к выходу, когда увидел тебя. Так что да, я сразу отметаю твои претензии на тему: «Ах, негодяй, ты меня преследуешь»!

Он издевался надо мной. Не открыто, но с явным подтекстом.

— А то, что вы собрали на меня досье — не считается преследованием? Вторжением в личную жизнь? Вы не имели права!

— Имел, — жестко бросил он, и в голубых глазах блеснула сталь.

Я подобралась.

Всё-таки первое мнение самое правильное. Ещё ночью этот бородатый здоровяк на меня произвел негативное впечатление. Пер, как танк, сметая всё на своем пути. Для таких, как он существовало только его мнение и неправильное. Есть он, его потребности, его власть. Остальные — разменные монеты в его игре. Меня раздражали подобные люди. Привыкшие идти по головам, не оглядываясь на последствия и не задумываясь о том, что они после себя оставляют.

Короли мира, будь они не ладны.

Понятно, почему Грег взбесился, когда Рита его послала. Мальчик не привык к отказам. Если я правильно поняла сестру, внешностью он схож с Андреем. Девочки наверняка вешаются на него, проходу не дают, а учитывая, что парень с деньгами, и охоту устраивают. А тут Рита… Попой покрутила и отбыла в Россию. Мальчик не понял, что произошло. Дальше мы знаем, что было.

Или не знаем?

Адамиди мне не нравился от слова «совсем». Внешность — одно, а как человек он вызывал у меня полное отторжение. Взгляд суров, иногда и пренебрежителен, давит авторитетом и физическим превосходством. Я видела, как на него смотрят молодые женщины, сидящие за соседними столиками. Даже те, кто обедал с мужчинами. Они украдкой бросали на него заинтересованные взгляды, потом переводили глаза на меня. Зависть. Вот что я видела. Вся ситуация злила меня ещё сильнее. Хотелось закричать — я не с ним! Надо — забирайте к себе за столик! Только вряд ли получится.

— Нет, — я покачала головой. — Спорить с вами не вижу смысла. У вас свое мнение, у меня своё.

— Вот и правильно, Надяяя, не спорь.

От его тягучих гласных мне стало не по себе. Снова возникло странное чувство, что я что-то упускаю. Вроде бы уже не сонная и почти адекватно реагирующая на Адамиди. Но странное ощущение имело место быть.

— Андрей, вы зачем присели за мой столик? Ваши цветы я получила. Спасибо. Ночное недоразумение улажено. Общаться нам больше не имеет смысла.

Мне впору гордиться собой.

— Наше общение только начинается.

Я мотнула головой, не желая соглашаться:

— Рита и Грег разберутся без нас. Без меня — так точно. Если вам принципиально важно вмешиваться в жизнь младшего брата — пожалуйста, это ваша позиция. У меня другая. И да, — куда же без эффектной паузы, — в каком-то роде теперь вы мой работодатель. Мне нравится «Алитек», нравится коллектив, авторы. Очень хочется верить, что наше недоразумение никак не отразится на моей работе.

Большой и грозный Адамиди скрестил руки на груди. Я невольно сглотнула.

Хорош… Как бы я не противилась очевидным фактам. Мускулы под его белой футболкой ожили. Ему бы на ринге выступать, а не в душном офисе работать.

В октагоне я его отлично представляла. В шортах, с агрессивным выражением на лице. Таким же небритым, встречающим противника равнодушным взглядом. И лишь на дне голубых глаз затаилась угроза. Зал бы приветствовал его восторженными криками.

И я… в первых рядах, за всем этим наблюдающая.

Когда увидела себя в фантазиях, даже вздрогнула. Какого лешего я там забыла? Чур-чур, меня.

— Хорошего же ты обо мне мнения, Надя.

Официант поставил перед ним тарелку с мясным рагу. Откуда?.. Он же не делал заказ!

— Кушай. Ты не доела салат. Кстати, радует, что у тебя хороший аппетит. Не люблю тощих девушек.

После последней фразы у меня ком встал в горле. Но я из чистого противоречия притянула к себе тарелку и принялась за салат. Пусть думает и говорит, что хочет. Мне всё равно.

Честно.

— Вы так и не ответили на мой вопрос.

— Какой именно, Надяяя?

Он умело держал дистанцию в разговоре, и это начало раздражать.

— Зачем вы присели за мой столик?

— Поздороваться.

— Не правда.

— Верно. Признаю, что соврал. Не договорил.

— Вот и скажите правду.

Всё, с салатом было покончено, и я отодвинула пустую тарелку от себя.

Мужчина продолжил молча есть.

Я сидела и ждала.

Снова заметила, что на него поглядывает приятная блондинка лет тридцати, сидящая через столик. Даже уже не поглядывает, а открыто рассматривает. Красивая, ухоженная, с идеальной стрижкой-каре. Всегда поражалась, как можно её «носить» так — волосок к волоску. Если только с собой возить личного парикмахера.

— Твоя знакомая? — вопрос, заданный Адамиди, заставил меня незаметно вздрогнуть.

— Кто?

— Блондинка. Ты на неё смотришь.

— Нет. Скорее, ваша. И это именно она с интересом за вами наблюдает.

— Не знаю её.

— Она не прочь с вами познакомиться. Официанта позвала, записку ему передает. Сейчас вам принесут.

— Не интересует, — снова жестко бросил Андрей и пристально посмотрел на меня. — Меня куда как больше интересуешь ты, Надя.

— И с какой на этот раз целью, господин Адамиди? — съязвила я, подзывая официанта.

Мне необходим допинг. Желательно много.

— Тебе в красочных подробностях расписать?

— Можно и без подробностей, — я была великодушна. — Мне будет достаточно знать основные мотивы. Только я вас очень прошу, обойдемся без лирики. Будет откровенно пошло звучать, если вы мне сейчас скажите, что прониклись ко мне симпатией, я вскружила вам голову своим повидавшим виды халатом и заспанной моськой.

В мужских глазах промелькнула злость, только мне было абсолютно безразлично. Пусть злится. Ему вчера моя злость не помешала вытащить меня из дома и увезти черт знает куда.

— Ты так низко себя ценишь?

— Я оцениваю себя адекватно. У меня не заниженная самооценка, если вы об этом. Так же я не страдаю манией величия и не считаю, что весь мир крутится вокруг меня.

— В отличие от некоторых, — от Адамиди так и пыхнуло скрытой угрозой.

— Совершенно верно.

Я имела в виду его, кого он — меня не интересовало.

— Но между тем другая девушка вот с точно такой же… — мой собеседник сделал эффектную паузу, — моськой умудрилась зацепить наследника миллиардного состояния.

В первые секунды мне показалось, что я ослышалась.

Ерунда какая-то…

Передо мной же не мог сидеть… миллиардер?

Мне на мгновение даже плохо стало.

Миллиардеры — это в кино. Это по телевизору. Это даже в книгах. Но в реальной жизни — нет. Нет, нет и ещё раз нет! Они не могут спокойно сидеть в тихом ресторанчике в центре столице в обычных штанах и футболке и вести колкие разговоры с такой же обычной девушкой. Не могут ходить без охраны. Не могут…

Я оборвала сама себя.

Моргнула.

Посмотрела на Адамиди, который с нечитабельным выражением на лице ждал моей реакции.

Её же попросту не было.

Миллиардер.

Вы понимаете, как это звучит?!

Лично я — нет.

Миллиардер — это кто-то из области фантастики. Человек, что только и делает, что работает. Или тот, кому досталась империя. Например, медиамедийная.

В горле пересохло, я взяла стакан с водой и жадно сделала несколько глотков.

Не полегчало.

Где мой кофе?

Хотя и от вина я бы не отказалась. Бокал мне точно не помешал бы. С другой стороны, лучше сохранять голову трезвой.

— Грег миллиардер? — вопрос был глупый, но я его не могла не задать.

— Держатель акций компании, активы которой составляют… — Адамиди замолчал, в его глазах появился предостерегающий блеск. — Если тебя конкретно интересует цифра, полюбопытствуй у сестры. Её поведение в последние сутки заставляет задумываться, что она прозрела. Вернее, узнала некоторые подробности финансовой жизни моего брата.

— Послушайте, — я снова сглотнула. — Давайте не будем снова о моей сестре. И о Греге. Никто не претендует на ваши миллионы, вернее, миллиарды. Мы живем, не бедствуем и на чужое точно не заримся.

— Да неужели?

Его насмешка могла оказаться последней, если бы не вовремя подоспевший официант, принесший мне кофе.

— Мне не нравится наша беседа.

— Зато я от неё в восторге.

— По вашему виду не скажешь.

— А ты, Надяяя, меня уже достаточно хорошо знаешь, чтобы делать выводы, лишь глядя на меня? Если так, то ты станешь неоценимым помощником для моих деловых партнеров и конкурентов.

Он меня раздражал всё сильнее и сильнее. С каждым словом. С каждым предложением.

— Я подумаю, чтобы обратиться к ним. Если вдруг вы передумаете, и устроите мне неприятности в «Алидеке».

— Я же сказал, их не будет!

О, как интересно…

Андрей сжал губы и подался вперед. Я умудрилась задеть его самолюбие. Надеюсь, у него будет и физиологическая реакция, например, несварение.

— Андрей, может, прекратим пикироваться и разойдемся по-хорошему? А? — я с надеждой посмотрела на мужчину.

Вот, смотри, я иду на мировую. Я всем видом показываю, что я не враг. Что со мной не надо ссориться, что мне не надо угрожать. И да, мною интересоваться тоже не надо. Я обычная девушка. И точно не мечтаю о миллиардере! Господи, это даже в мыслях звучит страшно и кощунственно! Для меня миллион — запредельное понятие.

— Поздно, Надяяя.

Снова его тягучие гласные, не сулившие мне ничего хорошего.

Я сделала глоток американо и задала закономерный вопрос:

— И почему же поздно? Мы сейчас с вами разойдемся: я направо, вы налево. Я без проблем могу поменять направление, мне не принципиально. И всё, господин Адамиди. Мы с вами больше не увидимся.

Он с ответом не спешил. Снова выждал паузу, за время которой продолжил изучать меня. Я с трудом удержалась, чтобы не поправить волосы, не проверить не растеклась ли у меня тушь и не капнула ли я кофе на блузку.

Передо мной хищник. Опасный мужчина, привыкший побеждать. Долбанный наследник медиакомпании. Человек, с первой же минуты нашего общения, вызвавший во мне стойкую антипатию к себе и со второй встречи только укрепивший её.

И всё же он сидел напротив и что-то от меня хотел. На прямые вопросы не отвечал, уходил. Лишь смотрел, и его взгляд мне не нравился так же сильно, как его модная небритость.

— Ты снова ошибаешься, Надяяя.

— В чем?

— В том, что мы с тобой больше не увидимся.

Началось.

— Если только случайно столкнемся в «Алидеке». Но, если я не ошибаюсь, высшее руководство и директора занимают несколько последних этажей, куда простым смертным вход заказан. Так что всё сведено к минимуму.

— Я так понимаю, ты не в курсе.

Снова взгляд, как лезвие.

— В курсе чего? — я сбавила тон.

— Час назад у меня состоялся интересный разговор с Грегом. Брат позвонил и, не скрывая радости, сообщил, что твоя сестра всё же согласилась принять его предложение. Скоро будет свадьба. Месяц, два, полгода. Они ещё, мать вашу, думают. Из чего следует, что нам, — он сделал едва заметный жест пальцем в сторону меня, — с тобой придется общаться и часто. На родственных началах.

Глава 5

Какой плюс в том, что Андреа Адамиди ворвался в квартиру Ритульки?

В том, что я не успела до конца распаковать чемодан и сумку.

Вернувшись домой, я постояла возле них и негромко вздохнула. Меньше времени уйдет на сборы.

Хлопнула входная дверь.

А вот и хозяйка.

Я не пошла встречать Риту, сама меня найдет.

— Следовало бы запираться.

— Я видела, что ты подъехала, — соврала я, не моргнув глазом.

Рита встала в дверном проеме, опираясь плечом о косяк. Скрестила руки на груди.

— Ты куда-то собираешься, а я не в курсе?

— Да, собираюсь. И да, про не в курсе… Как оказалось, ты тоже многое что скрываешь.

Сил вести деликатную беседу с сестрой не было.

Я распахнула чемодан и оглядела его содержимое. Почти всё на месте. Что мне ещё надо? Гигиеничные принадлежности.

— Может, всё-таки скажешь, куда собираешься?

Я пожала плечами.

— А чего бы ни сказать? К родителям. Давно не была у них. Навещу. А потом я поеду к бабке в деревню. Wi-Fi там отлично ловит, работать могу. И весь остаток лета я проведу там, где свежий воздух, наше любимое озеро и…

— …комары, — закончила за меня моя любимая сестра.

— Да, и комары, а ещё мошкара, — я посмотрела на Риту с вызовом.

Вот только попробуй что-нибудь сказать…

— Потерплю.

— С южных морей в глухомань? Что-то тебя штормит, сестренка.

Ну, всё!..

Я швырнула халат в распахнутый чемодан, повернулась к сестре, уперла руки в бока.

— Мой «шторм» так… волны, что пускают мальчишки палками! А вот у тебя… Не хочешь объясниться?

— Надюш, я тебя умоляю, вот честно… Знаешь, у меня такое чувство, что я только и делаю, что последние сутки объясняюсь.

— Напортачила много.

Своих позиций я сдавать не собиралась.

— Не много, — она хитро улыбнулась, подняла руку и свела большой палец с указательным. — Чуть-чуть.

— Не подлизывайся.

— Я очень устала. И хочу спать.

— Так спи.

— А ты продолжишь паковать чемоданы?

— Уже.

— Хотя… правильно.

Пауза показалась мне напряжённой.

И немного знакомой.

Сегодня актуально разговаривать в такой манере?

— Уточнишь? Или мне снова продолжить теряться в догадках? Домысливать, что да как.

Рита, продолжая загадочно улыбаться, — я так, кстати, ни фига не умела, — двинулась в мою сторону. Я повела головой.

— Вот почему, скажи мне, пожалуйста, дорогая моя одноутробная сестренка, не успела я вернуться в Москву, как началась непонятная круговерть? Меня пытаются втянуть в историю, к которой я совершенно не причастна! Ты, с которой мы всегда вместе, всегда на одной волне, начинаешь отводить от меня взгляд. И! — тут я тоже уже не могла обойтись без театрального жеста, подняла указательный палец кверху. — Ты собираешься замуж! А мне НИ СЛОВА!

Брови сестры медленно поползли вверх.

— Кто сказал?

— Должна была ты! — я рассерженно стрельнула глазами.

— Я всё расскажу. Всё-всё.

Я прищурилась.

— В чем снова подвох?

— Почему обязательно он должен быть? — она нацепила на лицо ангельское выражение. Сама невинность, черт её задери.

— Потому что ты упомянула про чемоданы.

— От тебя ничего не скроешь.

— Выяснилось, что многое. Итак?

Я ждала ответа.

И дождалась.

Рита, ослепительно улыбаясь, точно мне намеревается сообщить самую важную в её и, наверное, моей жизни вещь, сказала:

— Я тебе обо всем-всем расскажу обязательно. Но не отмахиваясь от комаров у бабушки в деревне, а нежась под лучами ослепительного средиземноморского солнца у бассейна, попивая нереально вкусные коктейли. Мы с тобой едем на Кипр, детка!

Я скрестила руки на груди:

— С какой стати?

— С родственниками будущими будем знакомиться.

— А причем тут я? Хочешь — лети. Я к родителям.

Нет-нет и ещё раз нет!

Добровольно сунуться в логово Адамиди? На его территорию? Да ни за что!

Сердцебиение резко ускорилось, я разволновалась. Отвернулась от Риты и принялась дальше паковать чемоданы.

Планы менять я не собиралась.

Ни к чему хорошему изменения не приведут.

— Надь, мне нужна твоя помощь, — голос сестры изменился, и сердце дрогнуло.

Началось…

В чем проблема близнецов, помимо того, что их периодически путают? Мы прекрасно чувствуем и понимаем друг друга. Иногда без лишних слов. Достаточно интонации, взгляда. Да и про ментальную связь между близнецами не зря говорят. Есть что-то такое.

Я выдохнула, распрямилась и снова обернулась.

— Рита, даже не думай мной манипулировать.

Она выглядела потерянной.

Моя Рита!

Я даже растерялась немного. Из нашего тандема именно она была заводилой, я не отставала, но генератором идей и шалостей выступала она. Всегда впереди на полшага, и меня такой расклад устраивал, нисколько не напрягая. Мальчики, а в дальнейшим уже мужчины нам нравились разные, и это было очень хорошо.

Поэтому видеть Риту смущенной, немного поникшей, смотрящей на меня просяще, было крайне странно.

— Надь, у меня и в мыслях даже не было… Мне просто необходимо, чтобы ты была рядом. Не надо, а именно необходимо. У меня чувство, что я без тебя не справлюсь.

— Ты и не справишься?

Червячок сомнений прополз в душу и начал делать своё пагубное дело.

— Да, — она посмотрела мне в глаза, и я мысленно в который раз за сегодняшний день выругалась. — Я боюсь.

— Чего?

Я подобралась.

От семейства Адамиди можно ожидать чего угодно, это я уже поняла. А вдруг Грег ей угрожает? Да мало ли! Узнал, что Рита по работе не всегда действует в рамках закона и теперь шантажирует! Если его любовь переходит некие рамки, и он готов на всё, то шантаж — лишь средство для достижения цели.

— Нет, Надя, мне не угрожают, о чем ты сейчас подумала? Напряглась вся, нахмурилась. Грег не опускался до угроз. Я боюсь… себя.

— Рита, ты меня окончательно запутала.

— Давай я коротко, потому… В общем, времени не так много, чтобы уговорить тебя.

О, как даже интересно.

— И почему времени мало?

— Потому что мы вылетаем сегодня, — Рита посмотрела на золотые часы на тонком кожаном ремешке. — В семь вечера.

— Только не говори, что на личном самолете, принадлежащем семейству твоего будущего мужа?

Я бы не поверила, если бы не увидела своими глазами — щеки Риты полыхнули алым смущением.

— Так и есть. За оставшиеся часы надо собраться и да, уговорить тебя.

— Рита, нет.

— Послушай, Надь… Я догадываюсь, что твоё знакомство с Андреа было нелегким, да и он сам по себе тяжелый человек. И ты заранее настроена против того, чтобы ехать к нему в дом.

— Рит, причем тут старший Адамиди и я? Речь вроде бы как бы о тебе!

— Ах да… — сестра устало провела рукой по лицу. Ещё один повод для раздумий. Рита маниакально трепетно относилась к своей внешности, уделяла ей куда больше времени, чем я, и прыщ на лице для неё расценивался, как катастрофа вселенского масштаба. Я тоже расстраивалась, но не кидала все силы для борьбы с ним. — Понимаешь, я испугалась, когда Грег сделал мне предложение. До этого я не знала кто он… К какой семье принадлежит. А тут он делает мне предложение и намекает, что у меня будет всё и чуть больше. Надюш, ты меня знаешь. Может, кто-то и считает, что я меркантильная сука и за миллион евро продам мать родную, но это не так.

— Знаю. Но и замуж за простого парня из деревни ты не пойдешь.

— Пойду, если увижу в нем потенциал. И помогу этому потенциалу развиться.

— Хотя да… согласна.

— И тут миллионер на мою голову. Представляешь?

После этой фразы мне захотелось рассмеяться.

Истерически.

— Ну… не так уж и плохо, Ритуль. В твоем случае, — сказала я осторожно, начиная понимать, что происходило с сестрой.

— Плохо, Надь, очень плохо. Я не хотела такого мужа… Как бы всё свести в один конец. Всё до такой степени запутано, сумбурно, мне хочется взять бутылку хорошего вина, засесть с тобой на веранде и спокойно поговорить. Рассказать тебе о своих чувствах, о мотивах, толкающих меня на тот или иной поступок. Я говорила, что Грег младше меня… сумасброднее… Но ему удалось тронуть моё сердце, Надюш, и это оказалось для меня полным сюрпризом.

Я опустилась на кровать. Нет, рухнула.

Слова Риты и для меня оказались сюрпризом.

— Я понимала, что влюблена, что этот парень не такой… Что-то в нем есть. Напористость и харизма одновременно. Мне с ним очень хорошо. Ещё в отпуске было… А уж дома. Да, я испугалась. Я же у тебя расчетливая дамочка, я сразу свела концы с концами. Если он из крутой семьи, мегакрутой, меня там не примут, будь я семи пядей во лбу, умница и красавица и нисколько не меркантильная. А я не хочу бодаться с будущими родственниками, мило улыбаться, ожидая удар в спину. И я отказала Грегу. Он психанул. Ещё как психанул… Я трусливо убежала из города. Итог ты уже знаешь: Грег напился и попал в больницу, его старший брат, кстати, уже давно и прочно обосновавшийся в Москве, взъярился и хотел уже использовать тебя, чтобы привести Грега в чувство. Бред полный, но у Андреа маниакальная опека над Грегом. С этим тоже хлопоты ещё будут… Я не могла не вернуться, когда узнала, что с Грегом плохо. И поняла… что не могу без него. Черт… Не будь он миллиардером… Куда всё проще было бы.

Вот тут я ней полностью согласилась.

— Надь, ты подставляешь меня под общение с Андреа. Я полечу безоговорочно с тобой, если ты мне дашь гарантию, что этот небритый здоровяк остается в Москве!

Сестра состроила извиняющуюся моську и покачала головой.

— Я и забыла, что тебя раздражает небритость в мужчинах.

— Очень… Но куда больше меня раздражает хамство и наглость.

— Надь…

— Рит…

— Ну, пожалуйста…

Я тяжело вздохнула.

— Как долго ты останешься у Грега?

— Не только, кстати, меня. Про тебя тоже сразу пошёл разговор. Он, засранец, видимо, чувствует, что я одна хрен полечу. Общаться с его братьями… То ещё удовольствие.

— А родители?

— Они погибли. Не помню, сколько Грегу было, но точно он ещё пешком под стол ходил. Поэтому и говорю, что у Андреа к нему те ещё опекунские отношения.

— Так на сколько дней мы предположительно едем?

— Неделя. Максимум две.

Я продолжала колебаться.

Прекрасно понимала, что Андрей мне не даст свободно дышать. Будет по поводу и без повода меня донимать. Я не могла объяснить, почему так решила. Чутье? Возможно. А возможно его слишком пристальный взгляд, которым он постоянно меня окидывал, гипнотизировал, был красноречивее любых слов.

Наше знакомство началось на высокой ноте, на ней же и продолжалось. Цветы в качестве извинений меня не воодушевили. Приятно, не спорю. Но всё дальнейшее показало, что Андрей не особо-то и раскаялся за своё поведение. Продолжал в том же духе.

Не в его правилах оглядываться назад. Когда ты с рождения имеешь то, о чем не могут даже помыслить миллионы обычных людей, сложно спуститься с Олимпа и принять их позицию.

— Грег опасается, что ты снова от него сбежишь, поэтому и спешит тебя познакомить с родней.

— Вроде того. Надь, ну что ты мне скажешь?

А что я ей могла ещё сказать?

***

Погода испортилась, пошёл мелкий, противный дождь. Вылезать из машины не хотелось. Настроение под стать погоде.

Радовало, что у Риты было другое. Сестра вся светилась. И это правильно, девушка, собирающаяся замуж, так и должна выглядеть.

За нами прислали машину. Лимузин. Интересно, кто из братьев расстарался?

Рита тоже собралась на удивление быстро. Опять же мы с ней обе были на чемоданах.

— Про купальники напоминать не стоит, да? — глаза сестры довольно и одновременно хитро блестели.

Я отмахнулась от неё, как от назойливой мухи. Говорить не хотелось.

Куда я еду? Зачем…

Нет, зачем — я как раз понимала. Откровенно говоря, если бы мне предстояло знакомиться с родными жениха, я, сто процентов, потащила бы с собой Риту. Это даже не обсуждалось. И между тем, я на неё злилась. Ничего не могла поделать. Или я злилась не на неё, а то, что мне придется общаться с Адамиди? Да ещё с тремя! Оставалось надеяться, что два других брата окажутся более лояльными.

— Твой-то хоть бреется? — поинтересовалась я у Риты, когда мы подъезжали к аэропорту.

— Три дня в больнице — нет. А так — да.

Уже лучше.

Я не бывала на Кипре, хотя эта страна значилась в моем списке предполагаемых путешествий. Красивая, щедрая, теплая. С богатой культурной историей. С чудесным морем и чистыми пляжами, облюбованными нашими соотечественниками.

У меня в голове созрел вариант того, как я буду проводить время в исследовании страны. Возьму машину на прокат, и вперед. Рита пусть налаживает будущие семейные связи. Я буду присутствовать по минимуму.

Нас провезли в специально отведенную зону. Строгий охранник проверил на наличие запрещенных вещей. Водитель терпеливо ждал.

Потом нас снова ждала машина, на которой и доставили к личному самолету Адамиди.

У самолета стояли ещё две машины, и вся ситуация мне напоминала кадры из фильмов про олигархов или очень влиятельных людей. Специально отведенная зона, ни очередей в зоне посадки, ничего. Всё для сильных мира сего.

И мы тут затесались.

Как только наша машина остановилась, водитель вышел, раскрыл зонт над Ритой. Я осталась не у дел. Зато прояснилось, кто именно прислал машину. Ладно, не сахарная, не растаю. Мой зонт где-то затерялся в шкафу у Риты.

Я вышла из машины, поежилась. Пусть до трапа и нет ничего, с десяток метров, а всё равно неприятно, когда мелкий, противный дождь капает за шиворот кофты и на волосы.

Не успела я посетовать на судьбу, как показался старший из знакомых мне Адамиди. Андрей распахнул пассажирскую дверцу черной обтекаемой и безусловно безумно дорогой машины, марку которой я даже не знала, и появился с черным нераскрытым зонтом.

Да неужели?..

Мой вопрос так и повис в воздухе, потому что Андрей, хмурясь и не выказывая особого расположения, двинулся на меня. Десять секунд, и я уже спрятана от дождя.

— Спасибо, — мне стоило поблагодарить его, несмотря на то, что я невольно оказалась в опасной близости от мужчины, и снова в полной мере ощутила его нехилую комплекцию. Интересно, он от природы такой большой или часами проводил в спортзале, да питался три раза в день стероидами да протеиновыми коктейлями? Я особо не вдавалась в подробности, что употребляли молодые люди, чтобы их мышцы начинали расти.

Интуиция мне подсказала, что в данном случае поработала матушка природа.

Я снова почувствовала себя рядом с ним маленькой. И как могут нравиться вот таки здоровяки? Да чтобы с ним целоваться, надо…

Стоп, Надя.

Вот стоп и всё.

Мой взгляд невольно задержался на его губах. Красивые, немного больше среднего размера. Чувственные. Сейчас, правда, плотно сжатые. Снова чем-то недоволен.

Ну да, конечно, мы же рядом!

— Рита!

А вот и наш жених.

И да, Грег — молодая копия Андреа Адамиди. Такой же высокий, широкоплечий, крепкий. Существенным отличием между братьями была улыбка Грега. Он стоял, опираясь на костыль. На лице несколько царапин, синяк. В целом же я бы сказала, что парень отлично выглядит и по нему не скажешь, что он находился в столь критичном положении, что отказывался есть-жить-спать-приходить в себя без любимой девушки.

ГЛАВА 6

Несмотря на то, что я летала много, удовольствие от полета не получала никогда. Более того, меня часто тошнило, и, садясь в самолет, я выбирала место поближе к туалету.

Почему я не удивилась, стоило мне войти внутрь самолета Адамиди, ещё до взлета, когда ощутила, как неприятная тошнота подобралась к горлу?

Полет обещал быть… интересным.

Салон личного самолета во многом отличался от тех, в которых прежде летала я. Оно и понятно. Здесь всё было сделано для того, чтобы небольшая группа лиц испытывала как можно меньше дискомфорта при перелете. Даже не так. Главное — как раз комфорт. Это люди, летающие эконом-классом, думали: как бы сосед попался не полным, да поудобнее бы кресла откидывались, и между рядами хотелось бы побольше места.

Рита с Грегом прошли первыми. Андрей их пропустил. Я тоже порывалась последовать за ними, но пришлось подождать, потому что мужчина встал таким образом, словно пытался отгородить меня от них.

У меня бред? Галлюцинации?

Логики в поступке Андрея не было, я и не искала. Повела плечами, давая понять, что холодно.

Встретившись с тяжелым взглядом ледяных голубых глаз, улыбнулась в ответ. Пусть думает, что между нами перемирие.

Но стоило мне устроиться в удобном кресле, как липкий страх распустил щупальца.

Рита и Грег сели по другую сторону. Андрей напротив меня.

Между нами — удобный стол, на котором разместился ноутбук.

Будет работать?

Вот и славно.

Последующие тридцать минут я помнила плохо. К подобным вывертам организма тоже успела привыкнуть. Главное — взлететь. Дальше будет лучше.

Я постаралась абстрагироваться от происходящего. Сначала пережить полет, потом научиться адекватно реагировать на Андрея. Я девушка взрослая, с людьми общий язык находить умею. Кипрские каникулы переживу. Если у Грега и Риты всё же серьезно, и дело дойдет до свадьбы, в чем у меня по-прежнему оставались сомнения — уж слишком быстры ребята, мне придется общаться с Андреем. Воевать с ним не хотелось. И да, как-никак, но я теперь на него работаю.

Я прикрыла глаза. Не смотреть в окно, Надя. Не надо… Откуда-то появилась бортпроводница, предложила напитки перед взлетом.

— Надя, что-то будешь?

Мотнула головой в ответ.

— Надя?

Да что он привязался?

— Андрей, всё хорошо.

— Ты побледнела.

— Она плохо чувствует себя при перелете.

Спасибо, сестренка, сдала с потрохами.

— Фобия?

— Тошнит. Иногда рвет.

Пусть уж господин Адамиди знает, к чему готовиться.

Если что.

Любопытства ради, всё же открыла глаза — а вдруг на лице Андрея отразится брезгливость? Конечно, если ей станет совсем плохо, он вряд ли пострадает, но лицезреть содержимое её желудка — то ещё зрелище.

Меня ждало разочарование. Наоборот, Андрей, сведя брови на переносице, всматривался в моё лицо, и мне даже показалось, что я вижу обеспокоенность. С чего бы?..

— Одна из бортпроводниц — медсестра. Помощь окажем.

Я быстро закрыла глаза.

— Надеюсь, всё же обойдется.

Не обошлось.

Как только почувствовала тошноту, отстегнулась и спросила:

— Где туалет?

Андрей повторил мои действия:

— Я провожу.

— Нет!

Не хватало ещё, чтобы он стоял и слушал «приветы» моего организма.

— Пошли, — на мужском лице не дрогнул ни один мускул.

Рита тоже встрепенулась.

— Надюш, помощь нужна?

— Мы справимся сами.

Из-за головокружения и легкой тошноты у меня не оказалось возможности высказаться по поводу его «мы». Ещё чего! Нет никакого «мы» и не предвидится.

— Прямо. Потом налево.

Рука Андрея легла мне на талию. Я пошатнулась и в тот момент была искренне рада за оказанную поддержку. С ущемленным эго разберусь потом. Сейчас бы до туалета дойти, окончательно не уронив лицо.

— Осторожнее.

Низкий, хрипловатый голос прокатился по коже. Я никогда ранее не понимала смысла подобных литературных выражений. Ощутив мурашки, бегущие по спине, прочувствовала. Не шататься и не дышать. А то, что меня фактически обнимает Андрей — дело второстепенное.

Мне нужна была помощь, как бы я ни ерепенилась и ни хорохорилась. В минуты слабости мы все тянемся к силе. И как бы я ни относилась к Андрею, слабым он точно не был.

Его рука… оказалась к месту. Сильная. Надежная. Поддерживающая меня.

Мы дошли до туалета, Андрей открыл дверь со словами:

— Не запирайся.

Он серьезно?

Я бросила на него хмурый взгляд.

— И не хмурься. Знаешь ли, если тебе будет плохо, и мне придется вышибать дверь, пилоты за шум в салоне нам потом спасибо не скажут.

У меня не оказалось слов.

Я вошла в туалет, прикрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Задышала часто-часто. Прислушалась к себе. Пока желудок вел себя терпимо. Сразу вспомнилось, что я ела в обед. Кстати, под присмотром всё того же Андрея. Если разобраться, что за последние сутки меня судьба с ним слишком часто сталкивала.

Ополоснув лицо, посмотрела на свое отражение в зеркале. Как там говорят? Краше в гроб кладут. Это про меня. Бледнющая, как поганка. Сумочку не догадалась с собой прихватить, хотя бы тон поправила. Я ещё раз сбрызнула лицо водой.

Требовательный стук в дверь заставил меня вздрогнуть.

— Надя?

— Я иду.

Не успела закрыть кран, когда услышала звук открывающейся двери. В комнату входил Андрей.

Туалетная комната была просторной. Спокойно вмещала пару-тройку человек. Туалет, самолет, мужчина и девушка. Классика жанра.

Пространство сразу же стремительно уменьшилось с появлением Андрея. Логично. Нелогично другое — зачем он вошел? Я же дала понять, что со мной всё хорошо.

Более того, мужчина прикрыл дверь. Аккуратно и сознательно.

Я сглотнула и уперлась руками в раковину за спиной. Оказавшись один на один с Адамиди сразу же позабывала о надвигающемся дурном самочувствии. Мысли мгновенно сосредоточились на мужчине.

Что мне не нравилось, и что я не могла не признать — моё тело странным образом реагировало на Андрея. Обоняние всегда остро отзывалось на его парфюм и на его мужской запах. Тело… Снова вспомнились те самые истории из книжек, где героиня всегда ненавидела мужчину, но хотела.

Я же не она.

Правда?

Первое, Адамиди не мой тип мужчины. Слишком здоровый и слишком небритый.

Второе, не люблю хамов и доминантов.

Нет, приятно, когда мужчина знает, чего хочет от жизни, и добивается этого. Но когда он прогибает окружающих — перебор.

Мода на доминантов прочно входила в наш обиход. Книги, фильмы, игрушки для взрослых. Всё чаще и чаще слышалось «БДСМ-щики». Мне не нравилось это направление. Если взрослые люди чуть-чуть играли — это нормально, но кто знает, куда могли завести более жесткие игры? Опять же, одно дело — постель, другое — жизнь.

— Зачем вы вошли? — первой нарушила молчание.

— Убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Я же сказала, что выхожу, — раздражаясь и начиная нервничать, бросила я.

Андрей стоял на пути. Комната с его присутствием в ней перестала восприниматься, как просторная. Как бы я ни пыталась его обойти, у меня не получится. И что за дурная привычка вставать в проходе?

— Ты всегда плохо переносишь полеты?

Признаваться в своей слабости не хотелось.

Но не успела я и рот открыть, как он продолжил:

— Или причина твоей тошноты иная? Ты прилетела с отпуска…

Да на что он намекает?!

— Всегда.

Мы не можем сосуществовать вместе, не задирая друг друга. Пора признать очевидный факт.

— Твоей сестре стоило нас предупредить. Я бы проконсультировался с врачом. Думаю, есть средства, облегчающие сильную тошноту. Может, тебе стоит выпить?

— Мне стоит вернуться в кресло и подремать.

Я всё же сделала шаг вперед. Чем больше я находилась с ним рядом, тем хуже.

— Надяяя…

Я не успела отреагировать. Да и не была готова…

Одно дело, когда Андрей поддержал меня в проеме. Другое — сейчас.

Его рука снова легла на мою талию, и в следующую секунду я оказалась притянута к сильной груди. В такую врежешься с разбегу — будет больно. Мышцы, как камни. Твердые. И теплые.

Я уперлась руками в его грудную клетку, желая оттолкнуть и старательно не обращая внимания на реакцию тела. Когда тебя вот так, собственнически, словно он имеет на это полное право, прижимает к себе высоченный и здоровенный красавчик, теряешься. Не хочешь, а реагируешь. Что-то скручивается внизу живота, опадает тяжестью.

— Что вы творите? Немедленно меня отпустите! Или я…

— …будете кричать? Классика жанра.

У нас даже мысли схожи! Так несправедливо!

— Нет, вы…

Что я хотела сказать — и для меня осталось загадкой, потому что Андреа Адамиди меня поцеловал.

***

АНДРЕЙ

Всё шло не так.

С той самой минуты, как Андреа сообщили, что его брат прилетает в Москву. Грег не жаловал Россию и приезжал сюда по необходимости, несмотря на то, что наполовину был русским.

— Там холодно, и погода слишком переменчива, — как-то сказал он.

Что ж, Андреа с Николасом приняли его позицию. Пусть занимается своим клубом. Чем бы ребенок не тешился…

Ребенок не тешился, а работал, что не могло не радовать. Когда в девятнадцать лет Грег на деньги, полученные от наследства, купил полуразрушенный и едва сводящий концы с концами клуб, Андрей записал эти расходы, как необходимость. Как опыт, который получит младший брат. Деньги — его.

Грег сумел их удивить. Всего за пару лет он сделал свой клуб самым модным местом, приносящим хорошую прибыль. Николас больше всех был недоволен тем, что Грег не пожелал заниматься семейным бизнесом, а выбрал индустрию развлечений.

— Пусть. Молодой, наиграется…

Они старались не вмешиваться в жизнь друг друга. Получалось или нет — другой вопрос.

Известие, что Грег прилетает в Москву, сразу не понравилось Андрею. Хотя, грешным делом, он и подумал, что Грега заинтересовала их новая сделка. Одумался, парень, заинтересовался семейным бизнесом.

Мимо.

Его заинтересовала девушка. Да настолько, что он потерял голову и начал творить глупости.

Если Андрей молча наблюдал за ним, Николас ругался в голос.

— Какого х…? — и это было самым мягким высказыванием.

— Наиграется и успокоится.

— Ты посмотри её досье. Авантюристка. Проворачивает финансовые махинации.

— Хорошие экономисты на вес золота.

Андреа старался быть терпимым, хотя эта Маргарита Романова теплых чувств у него не вызвала. Красивая, ухоженная девочка. Знающая себе цену. Идет по жизни смело, размашисто.

Пусть идет и дальше.

Не прошло и три дня после приезда Грега в Москву, как мелкий напился и заявился к нему.

— Я её люблю… я жить без неё не могу… Понимаешь, Андреа?

Андрей понимал, что мало мял бока младшему. Надо было больше, сильнее, чаще.

— Нет.

— Она… она такая… Слушай, выпей со мной, а?

Андрей поддержал брата. Лучше он, чем какой-то незнакомый бармен в одном из многочисленных московских баров или клубов.

Пить Андрей не любил, но иногда приходилось. Предпочитал сохранять трезвость ума при любом раскладе.

Он смотрел на младшего. Лицо осунулось, переживает.

— Я её замуж позвал, а она меня на хер послала…

А вот это уже было что-то новенькое.

Чтобы Адамиди и на хер? Им не отказывают! Никто и никогда!

Неужели Маргарита Романова ещё не в курсе, кто за ней ухаживает, и какие бабки она может поиметь с влюбленного в неё юношу? Андрею претила сама мысль, что братишку будут использовать. Молодой ещё, в чем-то сохранил наивность, хотя уже и доказал, что в бизнесе у него хватка железная. Не прогнется ни под кого, будет своего добиваться, чего бы то не стоило.

Оказалось, и с женщиной так же. Вернее, конкретно с одной. Вбил себе в голову, что ему нужна русская, и на остальное плевать.

— Люблю её…

— Прямо так и послала? — усомнился Андреа не без иронии в голосе.

— Хочешь попрактиковаться в русском матерном языке? — усмехнулся Грег, наливая им ещё по рюмке.

Андрей не без удивления приподнял брови. Надо присмотреться к Романовой. Становилось всё интереснее.

Из её досье он знал, что у неё есть сестра-близнец. Менее шубутная, не такая рискованная. Художница. Иллюстратор, фотошопер. Любит путешествовать, не замужем. Это всё, что отложилось в голове Андрея. На тот момент его больше волновала Маргарита.

Попойка с Грегом оставила в душе неприятное ощущение. Зудящее. Когда есть стойкое ощущение надвигающейся беды, и ты не знаешь, где постелить солому.

Интуиция не подвела Андрея.

Он таки познакомился с Маргаритой… А через день ему позвонил безопасник, которого Андрей просил лично присмотреть за Грегом, и сообщил, что Грег попал в аварию. Врачи прогнозировали быстрое излечение, но дали понять, что обеспокоены его психическим состоянием. Признаки начинающейся депрессии на лицо. Врач, миловидная женщина лет пятидесяти, сделала акцент, что под депрессией она подразумевает серьезное психологическое заболевание: отказ от еды, нежелание жить и прочее-прочее. Андрей слушал её сквозь пелену. Ему так же сообщили, что Романова «сделала ноги» из России.

А Грегу нужна именно она…

Зато возвращалась другая сестра.

Тогда-то ему и пришла в голову не совсем хорошая идея. Но на что не пойдешь ради семьи?

Как только ему сказали, что Надежда Романова вошла в квартиру, он сразу поехал в жилой комплекс. Охрана пропустила без проблем. Один звонок, и он на территории.

Его приняли не дружелюбно. На распростертые объятия он и не рассчитывал.

Дверь открыла заспанная и совершенно очаровательная девушка с взлохмаченными волосами и недовольными большими глазками. Даже, несмотря на то, что Андреа был зол, как тысяча чертей, и готов был самолично притащить Маргариту Романову, если бы та была в черте города, её сестра заставила обратить на себя внимание.

Он не любил вот таких… Домашних. Теплых. Уютных.

У мужчин есть присказка — самыми дорогими в итоге оказываются «бесплатные» женщины. Те, что, казалось, ничего не просят. Ни на что не претендуют. Ты сам им отдаешь всё. И сердце в том числе.

Андрей Адамиди своё сердце никому отдавать точно не планировал. Хватит на их семью пока и одного безбашенного Грега.

Надяяя… И всё же она оказалась притягательной девочкой, что бузила и пыталась его выгнать. Это характерная черта сестер Романовых выгонять братьев Адамиди? Андрей иронично посмеялся бы над ситуацией, если бы обстоятельства не требовали жестких решений.

Поэтому он с Надей не церемонился.

Та, кстати, особо и не сопротивлялась. Или реально сил не было у девочки после перелета, или слабохарактерная. В последнем, правда, он быстро усомнился. Она отстранилась от него и пыталась язвить.

Язви, язви, всё равно, как он решит, так и будет.

И это касалось всех сфер их взаимодействий.

Дальше — хуже.

В клинике он воочию убедился, насколько близняшки могут быть разными. Казалось бы, одинаковые черты лица, и между тем, совершенно разные.

Надя мягче. Именно это определение приходило на ум, и оно же его злило. Если бы девочки оказались с модельной внешностью под копирку, с ресничками-опахалами да губами, подкаченными ботоксом, ему было бы проще. Обе производили другое впечатление. Даже Рита. Она — ярче, откровеннее, в глазах вызов и жажда покорения мира. Но, как он уже успел узнать, не за счет чужих карманов. За счет своего ума и акульей хватки. Последние Андрей не мог не уважать.

Надя же… Что-то было в его восприятии нее, не поддающееся контролю.

После посещения брата, который, как и предполагал Андрей, сразу же приободрился духом, стоило только пообщаться со своей зазнобой, он, спросив у охранников, куда подевались девушки, и, получив ответ, обнаружил их в кафе.

И снова его внимание остановилось на Наде. Должно — на Рите. Рита — его главная забота и головная боль. Вздернутая, не уступающая.

А тут сестра, во взгляде которой плескался тот самый тихий омут, что выводил его из себя и тут же возбуждал.

Андрея заводило, как она покусывает нижнюю губу.

Он тотчас представил, как она стоит на коленях, обнаженная, с тонкой нитью черных жемчужин на шее, убегающих змейкой между грудями к животу и к сладкому лону. И так же нерешительно или наоборот искушающе покусывает губу, собираясь взять его налитый кровью член. Андрей сглотнул вязкую слюну. Эта долбанная картина преследовала его с первой встречи.

Хорошие девочки губят плохих парней.

Он не относился к числу плохих парней. Ответственен, образован, трудоголик. Отношения только по договору, где всё обговаривалось. Никаких скандалов, никаких сцен ревности. В его окружении всегда только лучшие женщины. Взрослые, серьезные, знающего чего они хотят конкретно от него, и что он готов дать.

А что нет.

Его жизнь — работа. Два брата. Всё.

Девушки присутствовали всегда. Андрей секс любил, как и любой другой здоровый мужчина. Хотя тут, наверное, всё же стоит сделать уточнение: секс он любил чуть больше, чем среднестатистический мужчина. Очень часто именно с помощью него выгонял всю дурь из головы. Раствориться в женском податливом теле, вдалбливаться в него, вгоняя плоть во влажное лоно раз за разом, забыться на некоторое время, до звенящей пустоты в голове. Лишь напряжение в теле, а потом сумасшедшая разрядка.

Всё, что ему надо.

Никаких лишних чувств. Эмоций.

Андрей ловил сумасшедший кайф, когда заключал договора, когда делал их компанию ещё прибыльней, ещё влиятельней. Его переполняла эйфория, ему постоянно хотелось двигаться вперед. Из-за русских корней, доставшихся от матери, его интересовала Россия с малых лет. Загадочная и не менее красивая. С обширными землями, с разными природными поясами. Горы и моря, степи и равнины. С перепадом температуры от минус тридцати к плюс тридцати.

Он понимал отца, почему тот выбрал русскую жену. Красивая, умная, расчетливая… стерва, напрочь лишенная материнского инстинкта и рожавшая детей лишь с одной целью — иметь на мужа-олигарха как можно больше нитей влияния. А что входило в её круг обязанностей, как мамы? Поцеловать деток перед школой и перед сном, да перед подругами похвастаться, какие у неё богатыри.

Богатыри — опять что-то исконно славянское. Андрей заинтересовался, и, когда Николас подрос, возмужал, он пришел к мнению, что мама права. Русские корни в них были явно выражены. Мама могла бы и дальше ими хвастаться, если бы…

Всегда присутствовало «если бы».

Их любимая мамочка, чьего внимания и благословения они добивались всеми силами, разбилась на машине с любовником. Молодым, ровесником Николаса… Именно Николас прибыл на место аварии первым. Тот день навсегда изменил брата.

Как и всю их семью. Отец запил, забросил бизнес. Николасу пришлось резко повзрослеть, встать у руля компании. Столкнуться с насмешками, пересудами за спиной. Зато у него быстро появились «зубы». Сам Андрей начал принимать активное участие в бизнесе, как только закончил Оксфорд. Отец… Отец всё это время продолжал пить и проклинать всех русских женщин.

Сердечный приступ поставил точку в его жизни.

У старших братьев остался сильный осадок. Когда ты изо дня в день, из месяца в месяц слышишь, какие русские женщины изворотливые и расчетливые дряни, невольно у тебя в голове создается пунктик на счет них.

Ничего удивительного не было в том, что Андрей с Николасом негативно отнеслись к увлечению Грега. Предубеждение? Да никто и не спорит! Но лучше обойтись без «этих русских женщин».

Не получилось.

И сразу две девушки летят с ними в родовое поместье.

Одну из которых сейчас он держал в объятиях.

Когда Надя побледнела и отправилась в туалет, он не мог остаться и сидеть на месте. Поднялся и пошёл следом. Ему категорически не понравилось, что она плохо себя чувствует. Не играет — бледная, пошатывается. И такая маленькая, миниатюрная. Сжать бы её в объятиях, впечатать в тело, обхватить ягодицы ладонью, дать почувствовать, что она его интересует. Позволить расслабиться в его руках, но лишь на мгновение, чтобы в следующие секунды её накрыло страстью, и она сама стала льнуть к нему в поисках ласки.

Он обеспокоенно стоял у двери и прислушивался к звукам. Вроде бы не тошнило Надю. Стоять и далее ждать, гадать, что там происходило за дверью, не было сил. Поэтому он и вошёл.

И снова Андрея повело. Странная химическая реакция на присутствие этой девочки рядом. Злила и возбуждала одновременно. Андрей ничего с собой поделать не мог. Да и не хотел. Зачем? Если Адамиди чего-то хочет, он это получает. И не важно, какую цену придется заплатить.

Надя сопротивлялась. Уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Её сопротивление неожиданно раззадорило Андрея ещё сильнее. Он чувствовал — она искренне. Прежде чем накрыть губами её губы, он увидел, как негодующе блеснули её глаза, как пламя возмущения вспыхнуло в них.

Это было что-то новенькое…

Её губы манили его с самой первой встречи. Сочные, нереально притягательные. Он помнил, как она сжимала их в квартире. Ненакрашенные, они не могли не привлекать внимания. Так и хотелось впиться в них, попробовать на вкус.

Что он и сделал.

Потрясающе мягкие и вкусные. С запахом клубники, которую он любил с детства, да и сейчас не отказывал себе в удовольствии. Губы же Нади… Само искушение. Он облизывал их, посасывал, обводил, пытаясь разжать. Маленькая строптивица, несмотря на то, что начала дрожать в его руках и уже не так яростно отталкивала, как в первые секунды, не размыкала губ, не давала ему проникнуть внутрь, узнать, какова она там на вкус.

А ему хотелось.

Чертовски.

Возбуждение прокатилось огненной лавой по позвоночнику, пах прострельнуло. Член дернулся, налился кровью, встал. Потребовал продолжения. На борту Адамиди держали покладистых стюардесс, готовых в любое время оказать хозяевам услуги разного рода. Секс ванильный, оральный, анальный. Как удобно и когда удобно. В какой позе они их поставят. И ему, и Николасу нужна разрядка. Если Надя переносила полет с тошнотой, он — с сексом.

Нагнуть бы девочку, раздеть, увидеть, какой формы и цвета ареолы груди, какой сосок — вытянутый, дерзкий или аккуратный, манящий. Взять его в рот, поиграть с ним, прикусить. Андрей глухо застонал и усилил напор. Давай, девочка, поддайся, раскройся…

Она стояла до последнего. Даже, наоборот, отвела руку и ударила его по груди. Один раз, второй…

Пришлось отпустить.

Надя сразу же сделала шаг в сторону, шумно дыша. Её грудь поднималась и опускалась. Щеки раскраснелись, не то от возбуждения, которому она никак не желала поддаваться, не то от не наигранного негодования.

— Вы… вы…

— Что я, Надяяяя…

Ему чертовски нравилось её дразнить. Что-то новое в отношениях.

Андрей не спешил отходить или выпускать её.

— Эй, ребята, всё хорошо?

Рита появилась очень некстати. Или, наоборот, вовремя? Дверь приоткрылась, и Рита показалась в проеме. Она сначала посмотрела на раскрасневшуюся сестру, нахмурилась, потом перевела взгляд на него. Андрей скривил губы.

Они взрослые люди, и не трудно сложить дважды два, чтобы прийти к верному выводу, чем они тут занимались.

Он заметил, как облегченно выдохнула Надя с появлением сестры, сразу же расслабившись.

— Да. Рита, подожди меня, я иду уже.

Ему пришлось подвинуться.

Проходя мимо него, Надя яростно прошипела:

— Только попробуйте ещё раз меня тронуть…

Звучало, как обещание.

ГЛАВА 7

Кипр нас встретил ночным зноем и многочисленными огнями.

Я, сходя с трапа, постаралась держаться рядом с сестрой. Безопаснее.

— Как ты себя чувствуешь? — снова спросила Рита, бросив в мою сторону подозрительный взгляд.

Хороший вопрос, на который я и сама не знала ответа.

— Жить буду.

— Долго и счастливо?

— А у меня есть выбор?

Грег снова перехватил внимание Риты, протяжно застонав, якобы ему затруднительно спускаться без поддержки невесты. Я не поверила бы, если бы не видела своими глазами, как моя сестрица бросилась к нему. Ну, театралы! Что первый, что вторая! И ведь ведется! Как есть, ведется моя Ритка, хотя и понимает, что молодой здоровый мужчина, на котором ссадины, ушибы и переломы, кстати тоже, заживали с поразительной скоростью, малость переигрывает.

Это их дело.

Моё — быть рядом с Ритой и поддерживать её.

Нас ожидали два автомобиля. Так, в первом ехали сестра с женихом, мне предстояло путешествие с Андреем. Можно, конечно, «включить» истеричку и напроситься к ним, но стоило ли? Пришлось напомнить себе, что я девочка взрослая, и с трудностями в лице среднего Адамиди надо справляться самой.

В том, что будут трудности, я знала и раньше. Первое подтверждение — его поцелуй.

Целуется, гад, хорошо, чувствуется опыт и знание женщин. Только мне от его навыков ни жарко, ни холодно. Вернее, жарко стало, но это уже другая история.

Без каких-либо возражений проследовала к одной из машин, мне услужливо открыли дверь, и я скользнула внутрь салона. Поживешь в таких условиях и невольно привыкнешь, что рядом с тобой всегда есть кто-то, кто откроет дверь, проводит, зонтик над головой подержит.

Мои опасения оправдались — Андрей сел рядом. Хмурый.

А у него-то почему снова плохое настроение? Или он по жизни такой смурной?

Я прикрыла глаза, давая понять, что не настроена на диалог.

Мы тронулись.

Но вскоре, осознав, что никто со мной особо и не стремится разговаривать, не выдержала первой. Повернулась к Андрею и обнаружила, что он сидит в точно такой же позе, что и я пятью минутами ранее.

Голова откинута на подголовник, глаза закрыты.

Я прикусила губу и с затаенной тоской подумала — до чего же он хорош… Во мне заговорил художник. Если бы мы с Андреем находились в дружеских или хотя бы приятельских отношениях, я попросила бы его попозировать. Матушка-природа была щедра, когда создавала его. Резкими мазками, не щадила вдохновения. Широкий лоб, кустистые брови с заломами морщин, которые тоже идеально вписывались в образ делового мужчины, что железной рукой управлял семейным бизнесом. Прямой нос, пухлые губы.

Красивый…

Я заставила себя отвести от него взгляд. Андрей прекрасно знает, как он выглядит, и как на него реагируют женщины. Вспомнить хотя бы наш обед в кафе при издательстве. Девяносто процентов девушек и женщин до пятидесяти пожирали его глазами.

Глупо будет, если и я начну вести себя аналогичным образом.

Да и не нравится он мне! Особенно его шовинистские замашки и борода!

— Ты что-то хотела спросить.

От его голоса я вздрогнула.

Глаза по-прежнему закрыты.

Хм…

— Да. Нам долго ехать?

— Дом находится за городом, поэтому пару часов точно.

Ой, ты ж…

Придется набраться терпения.

Как ни странно, дорога пролетела быстро. Были моменты, когда я слишком остро чувствовала присутствие мужчины рядом, но пришлось сразу дать себе установку думать о работе. Помогало.

О чем тут говорить, родовой особняк Адамиди производил впечатление даже ночью. Большая территория, огороженная высоким забором с коваными воротами, на которых имелись замысловатые эмблемы и рисунки. Я поставила в голове галочку рассмотреть их при дневном свете. Не сомневаюсь, они на меня произведут впечатление. Даже сквозь стекла машины чувствовалась рука мастера.

Мы въехали на территорию, и тут было впору охнуть от удивления и восхищения. Я попала в сериал. Никак иначе. Фонтаны со статуями, изумительно подстриженные кустарники, многочисленные дорожки. Цветы. Море цветов и зелени. Несколько беседок. По периметру несколько десятков фонарей с теми же элементами ковки. И это только небольшая часть того, что мне удалось выцепить взглядом.

— Мощно, — это была ремарка сестры, когда та вышла из машины и огляделась по сторонам.

Я промолчала. Если уж Ритулька под впечатлением, то что говорить обо мне. Она гостила и в особняках на Рублевке, ей было с чем сравнить.

Вышли несколько человек прислуги. Андрей отдал распоряжения на местном языке. У меня же закрались подозрения, что персонал прекрасно владел и русским.

Нас проводили внутрь. Ко мне подошла миловидная девушка лет двадцати, улыбнулась и сказала:

— Меня зовут Кристина. Добро пожаловать на Кипр. Давайте, я вам покажу вашу комнату.

А вот и доказательство.

Значит, господин Адамиди отдал распоряжение, которое могло не понравиться мне или Рите.

Интересно.

Про особняк — отдельный разговор. И точно не сегодня. Слишком много эмоций, и не всегда положительных, одолевали меня.

Я послушно прошла за Кристиной на второй этаж, далее последовала за ней по коридору к комнате, которая располагалась предпоследней на этаже.

— Господин выражает надежду, что вам понравится.

Тааак…

И в чем подвох?

Комната мне на самом деле понравилась. Выполненная в нежно-фиолетовых тонах, она на первый взгляд казалась светлой и просторной. Большая кровать с шелковыми покрывалами и балдахином, как в сказках про принцесс не могла не тронуть моё сердце. Захотелось сразу же рухнуть на неё и раскинуть руки.

— Ваш чемодан сейчас принесет Иван.

Ещё одно славянское имя. Учту.

Как я ни пыжилась и ни бодрилась, перелет и предшествующие события взяли своё. Я быстро умылась, почистила зубы, переоделась, не разбирая вещи — а вдруг мне повезет и завтра, не изменяя зарождающейся традиции, снова придется совершать перелет, но уже на Родину — завалилась спать.

По поводу кровати я не ошиблась. Она была безупречной.

Утро выдалось легким. Я открыла глаза и некоторое время понежилась.

Да, я на вражеской территории.

Да, я не знаю, что меня ожидает в ближайшие дни.

И да, я знать не желаю, чья спальня находится по соседству.

Но, Господи, как же хорошо…

За окном поют птички, яркое солнце пытается пробиться сквозь тяжелые шторы, и вставать нет никакой необходимости. Сибаритство в чистом виде.

Через полчаса я всё же привела себя в порядок, заплела волосы в косу, надела легкое серое платье в тонкую полоску и отправилась на поиски сестры, чей мобильник не отвечал.

Я открыла дверь и едва не вскрикнула от неожиданности.

Прямо напротив двери стояла женщина в возрасте, старушкой её назвать язык не поворачивался. Как у нас принято на Руси? Старушка — это бабушка в сарафане и платке. Передо мной же стояла женщина лет семидесяти пяти в белом платье по щиколотки, с элегантно собранными седыми волосами. Единственное, что сразу же бросалось в глаза — это украшение. Большие сережки до плеч, мощные, на вид тяжелые. Несколько бус, разных оттенков. Массивные браслеты на обеих руках. И кольца едва ли не на каждом пальце.

— А вот и вторая невеста, — бодро заявила женщина на русском с легким акцентом.

Я опешила.

— Простите?

— Ничего… ничего, деточка, и тебе понравится. И ты под венец пойдешь.

Женщина величественно махнула рукой в мою сторону, словно делала одолжение, развернулась и пошла по коридору к лестнице.

Лишь тогда я заметила, что она босая.

Моё сердце пропустило удар, и я, быстро открыв дверь, нырнула в спальню.

Как мне узнать есть ли в доме Адамиди призраки? Надя, окстись, призраки не говорят! Зато сумасшедшие вполне. Мне не хотелось ни про кого думать плохо, но нехорошие мысли напрашивались сами собой.

Особняк за городом… женщина в возрасте да ещё в белых одеждах… Чем не сцена из мистического триллера?

Так, кто-то, кажется, в последнее время слишком много нервничает и мало спит. Надя, ты где находишься? Правильно! В чудесной, яркой, солнечной стране! Пляж, море, загорелые мальчики! Вот и отдыхай! Наслаждайся подаренным тебе внеочередным отпуском, солнцем и морским бризом!

Никаких невест, кроме Риты.

Никаких женихов, кроме Грега.

Я выдохнула. Срочно нужен релакс. Если кофе мне не доступен по причине того, что я не хочу пока встречаться с загадочной женщиной в белом, нужна замена.

Ещё нежась в кровати, я заметила дверь, ведущую на балкон. Пришло время воспользоваться. Сейчас подышу свежим воздухом и дальше в путь. Надеюсь, к этому времени у Ритки проснется совесть, и она даст о себе знать. Бродить одной в огромном особняке — то ещё сомнительное удовольствие.

Лучше бы я пошла бродить.

Веранда мне безумно понравилась. Утопающая в зелени, она оказалась просторной. Имелись два плетенных кресла-качалки и столик, стоящий между ними. А вид… Только ради него стоило пойти на поводу у Риты и прилететь на Кипр. Зелень, утопающая в бирюзе неба. Именно такая ассоциация родилась у меня в голове. Как же красиво! Обязательно завтра или послезавтра, когда у меня пройдет адаптация к живущим со мной под одной крышей людям, я засяду и запечатлю на бумаге эту красоту. Пока же можно сделать несколько фотографий, с которых потом можно так же при необходимости воспроизвести восхитительные краски.

Всплеск воды отвлек меня от созерцания ландшафта.

Я подошла ближе к перилам.

Нет, любопытство меня всё же погубит. Стоялось мне у двери, дышалось, любовалось… Нет, надо было подойти, посмотреть.

Как будто я не могла предугадать, кого там увижу.

Андрея.

Он плавал в бассейне, размашистыми и уверенными движениями рассекая воду, что плавными кругами обтекала его. Темноволосая макушка сверкала на фоне бирюзовой глади.

Чуть позже мне будет немного даже стыдно за своё поведение… С другой стороны, если посмотреть на Андрея с чисто эстетической точки зрения, разве было что-то плохого в том, что я немного подзависла, наблюдая за тем, как совсем не худший представитель мужского рода человечества, разминался, плавая.

Зрелище завораживающее.

Я снова, как и в машине ночью, не могла не отдать должное природной красоте Адамиди. И всё же было в нем нечто хищное, гипнотизирующее. Я не сторонница сравнивать мужчин с хищниками, вышедшими на охоту, но тут не удержалась. Движения Андрея резкие и, между тем, плавные. Он двигался быстро, играя мышцами. Широкая спина не могла не приковывать внимания. Струйки воды, стекающие по бронзовому телу. Вылепленному, идеальному, сильному.

Всё же в Адамиди зашкаливал процент тестостерона. Так нельзя. Даже я, которая к нему не испытывала никаких теплых чувств, и та не смогла остаться равнодушной. До чего же сексуальный, зараза. Глаза так и липли к его телу. И торс ведь наверняка с кубиками. Сто процентов. Интересно, он сколько времени в зале проводит? Не верю я, что такая мощь и сила только от природы. Да, фактура есть, но над ней работать надо.

Я сглотнула, и сама же шикнула на себя.

Надя-Надя, докатилась. Смотришь на полуголого мужика и глотаешь голодную слюну. Ритулька, узнав о подобном, вынесла бы мне вердикт — нужен роман. Желательно, без обязательств, короткотечный и очень горячий.

Я же такие не любила. Мне надо долго, прочно и основательно.

Тем временем Андреа подплыл к краю бассейна и медленно повернул голову в мою сторону. Он что — чувствовал на себе мой взгляд? Да быть такого не может.

Меня кинуло в жар. Первым порывом было кинуться в комнату, но на сегодняшнее утро лимит позорных побегов исчерпан. Я заставила себя стоять на месте. Я — на втором этаже, он — внизу. Он не может видеть, как я покраснела, как вцепилась руками в поручни. А то, что посмотрел в мою сторону… Совпадение. Да-да.

Только отчего от его взгляда мне с каждой проходящей секундой становилось всё больше не по себе? И ладно, что я фактически оказалась пойманной на месте преступления, Адамиди мог решить, что я за ними подсматриваю, и совсем не важно, что бассейн под моей верандой.

Сердцебиение усилилось. Андрей развернулся, видимо, встав на ступень под водой. Теперь я могла рассмотреть и его грудную клетку. Держите меня, девочки… Легкая темная поросль на груди, убегающая под водой к паху. Витиеватые татуировки, которые были не доступны моему жадному взгляду до этого. Они шли ему, этому небритому варвару.

Черт!

Мне точно пора идти искать, где тут кухня.

Срочно нужен кофе.

Андрей улыбнулся, медленно, и я готова была поклясться, что искушающе. Гад знал, что хорош, и пользовался этим. Да и кто бы на его месте не пользовался? Потом он поднял руку и пальчиком поманил меня.

Ноги дрогнули, ослабев в коленях.

Я, ничего не говоря, в ответ ткнула себя в грудь.

Ну а вдруг не мне…

Мужчина медленно кивнул.

И снова поманил.

Я мотнула головой.

Ни за что. Никогда. Только не вдвоем.

— Трусиха.

Я не могла поручиться, что слышала, как он меня назвал. Но то, что он что-то сказал — бесспорно.

Продолжая улыбаться, опасно блеснув голубыми глазами, которые лично мне не предвещали ничего хорошего, он снова нырнул, на этом раз с головой, подняв ворох брызг.

Я видела, как он плывет под водой. Долго, натренировано. И моя бедная женская сущность жалобно съеживалась внутри.

Что-то грядет, шепнула интуиция.

***

Мне попалась Кристина. Девушка протирала пыль. Завидев меня, выпрямилась.

— Доброе утро… эээ… Маргарита?

— Нет, — я покачала головой. — Надя.

Девушка зарделась.

— Извините, пожалуйста. Вы очень похожи с невестой молодого господина.

— Мы близнецы, мы не можем быть не похожими.

— Извините ещё раз, глупость говорю.

— Перестаньте, всё хорошо. Лучше, Кристина, подскажите, какие порядки в этом доме? Сейчас восемь тридцать. Я ужасно хочу кофе. Где я его могу получить?

— Господин Андреа распорядился завтрак подавать в девять.

Завтрак завтраком, а кофе никто не отменял!

— Кристина, мне нужен кофе, — я включила всё своё обоняние.

— Если нужен, будет.

Вот это другой разговор.

Мы прошли в малую столовую, но об этом я узнаю чуть позже. Она была смежной с кухней и предназначалась именно для таких посиделок на одного-двух человек.

— Вы какой кофе любите?

— Американо.

— Сейчас приготовлю.

— Спасибо.

Где носит Риту? Лечить Грега? Так пора бы и о сестре вспомнить. Бросила меня на растерзание Адамиди и в ус не дует.

Пока мне готовили кофе, я никак не могла усесться. Странно. Одно дело, когда тебя обслуживают в гостинице, и другое — в чьем-то доме.

Плюс я постоянно ждала появления Андрея.

Зря.

Недаром говорят, что когда о ком-то думаешь, можешь и накликать этого человека.

— Кристина, мне тоже кофе, — крикнул он, входя в гостиную.

Я выдохнула. Оделся, гад.

Правда, волосы поблескивали от влаги. Борода, кстати, тоже.

И вид довольный. Что-то новенькое.

— Как спалось, Надяяя? Выспалась, надеюсь?

Соврать или правду сказать?

— И вам доброе утро, Андрей.

— Так мы уже здоровались. И, Надя, может всё-таки «ты»?

Он улыбнулся, а мне захотелось ударить его.

Странное, совершенно необъяснимое желание, которое меня нервировало и напрягало.

Лучше бы Андрей на меня и дальше «наезжал», злился и к чему-то принуждал. Тогда у меня отлично срабатывал инстинкт самозащиты. Я видела в мужчине только плохое. Сейчас же, как последняя дурочка, никак не могла совладеть с собой. Да и вид его полуобнаженного тела будил во мне не только эстета.

Я мысленно мотнула головой. Кипр оказывает на меня неправильное воздействие. Эта поездка — не отпуск. Надо помнить и брать себя в руки.

Андрей сел напротив меня, перевернул стул спинкой к столу.

— Хорошо, — медленно проговорила я, разумно решив, что небольшой компромисс нам не помешает. — Переходим на ты.

— Вот и славно. Наши влюбленные ещё шифруются?

— Я так понимаю, что да.

Меня очень занимал вопрос о третьем брате Адамиди. Он тоже на Кипре? Или остался в России? Счел, что бизнес важнее предстоящей помолвки брата?

— Пора им к нам присоединяться.

А вот и тот Андрей, которого я недавно узнала — в голосе прорезались жесткие, властные нотки. Ему не нравилось, что Грег с Ритой задерживаются.

— Пора, — согласилась я.

Находиться с Андреем наедине — не лучшее начало дня. Для меня было бы идеально, если бы он улетел в командировку. Если он один из руководителей медиаконцерна, у него большая занятость. Не может же он постоянно находиться на вилле?

Мои желания были услышаны — у него зазвонил айфон. Андрей нахмурился, достал его из заднего кармана. Нахмурился сильнее.

— Извини, я на минутку.

Хоть на пять.

Лишь бы мне принесли кофе…

Тогда будет причина не рассматривать широкую спину Андрея.

Я уже начинала злиться на себя. С того злосчастного поцелуя в туалете самолета со мной что-то произошло. Если раньше я злилась на Риту, Грега и Андрея, то сейчас всё больше на себя. Эти трое, играя в манипуляторов, вовлекли меня в свои разборки. Не верилось во вдруг подобревшего Андрея.

— Я не опоздала?

Приятный женский голос заставил меня оторваться от невеселых мыслей и повернуться на его обладательницу.

На подсознательном уровне я ожидала увидеть ту босую женщину в белых одеяниях, что лишила меня покоя с раннего утра. Кристина тоже появилась в столовой, правда, молча. Поставила поднос и начала расставлять чашки с сахарницей и сладостями.

Моё же внимание сосредоточилось на входящей женщине.

Не та — была первая мысль.

Тоже в возрасте. На этом сходство и заканчивалось. Элегантная, в свободного кроя брюках и шелковой блузе с короткими рукавами, женщина, цокая каблучками, плавно двигалась в нашу сторону. Из украшений — тонкая цепочка с кулоном. Никаких громоздких сережек и браслетов. Изысканно и стильно.

Я даже немного позавидовала — хотелось бы и мне в семьдесят с хвостиком выглядеть так же.

— Нет, тетя, — Андрей оторвался от разговора и улыбнулся женщине. — Мы только собираемся.

— Вот и прекрасно.

Её взгляд остановился на мне, заставив внутренне напрячься.

— Вы Надежда, — она подошла ближе и улыбнулась.

Вроде бы пока с её стороны не наблюдалось никакой враждебности. Насмотревшись фильмов и наслушавшись историй про родственников миллионеров, ничего хорошего и теплого я не ждала. Напротив, была готова, что нас встретят в штыки, будут пакостить и стервозничать в наш адрес. Не зря же Ритулька взяла меня с собой, знала, что просто не будет. Не бывает, чтобы встречали сразу же с распростёртыми объятиями, не устроив даже маленькую проверку. Или мы, девушки, стали слишком мнительными и всюду ждем подвоха?

— Да, я сестра Маргариты, подруги Грега, — я встала.

Женщина рукой дала понять, что я могла остаться на стуле.

— Наслышана. И скажу, что мне будет очень приятно с вами обеими познакомиться лично.

Наслышана?

От кого?

— Меня зовут Сесилия, я тетя мальчиков.

Мальчиками она сейчас, надо полагать, назвала мужчин с минимальным ростом метр восемьдесят пять?

— И мне очень приятно познакомиться.

— Кристина, будь любезна, зеленый чай с мелиссой.

Кажется, сегодня все решили нарушить принцип здорового питания.

Я нервно поглядывала на дверь. Да где же носит Ритку? Это она должна знакомиться с родственниками, а не я!

— Вы сказали, что наслышаны про нас, — машинально сказала я, не подумав и всё ещё костеря сестру.

— Да. Мне про вас, девочки, Беаче много что говорила.

ГЛАВА 8

Беаче.

Очень интересно.

У меня ни на мгновения не возникло сомнений, что ту странную леди в белом зовут Беаче.

Вопрос в другом: почему она про нас, про меня и Риту говорила. Не думаю, что Грег настолько откровенен со своими взрослыми родственницами, что рассказывал про Риту. И опять же, одно дело Рита, другое — я.

— Звучит угрожающе, — отшутилась я, улыбнувшись.

Сесилия улыбнулась в ответ.

— Не стоит бояться, деточка. Всё у вас будет хорошо.

— Вы говорите загадками.

— Привыкнете.

А если я не хочу привыкать?

— Ой, совсем мы сейчас вас запугаем, и вы от нас сбежите, — Сесилия присела рядом, окутав меня шлейфом дорогого парфюма. Несмотря на некую странность, мне она понравилась. Про таких, как Сесилия, говорят: в ней чувствовалась порода.

Сбежать — хороший план, только кто ж нам даст.

Я невольно повернула голову в сторону Андрея и сразу натолкнулась на его сердитый взгляд. Вот, другое дело. Узнаю среднего Адамиди. Мне его улыбки и знаки внимания ни к чему. Я трепетно оберегаю своё душевное спокойствие. Адамиди же удалось его пошатнуть.

— Последующие несколько дней мы с вами, — я перевела внимание на Сесилию.

Разговор продолжить не удалось, потому что, наконец-то, появились наши влюбленные. Я улучила момент, когда на меня никто не смотрел, и провела большим пальцем по горлу, намекая Рите, что её ожидает в ближайшем будущем лично от меня. Та в ответ чмокнула меня в воздухе.

Грег выглядел более здоровым, чем вчера. Даже прихрамывать забывал.

— Вижу почти все в сборе. Значит, мы к завтраку не опоздали.

— Почему я до тебя не дозвонюсь? — прошипела я, как только Рита оказалась рядом.

— Потом.

Её «потом» мне не понравилось.

— Рита…

— Один ухажер старый объявился. Не хочу с ним общаться и не хочу, чтобы с ним общался Грег.

Я кивнула. Теперь понятно — всё в духе сестры.

Мы плавно перешли в столовую, где уже был накрыт стол. Я нервничала. На первый взгляд, всё идеально: влюбленные счастливы, нас приняли в доме Адамиди хорошо, никто не стервозничает в нашу сторону, даже Андрей ведет себя адекватно.

Слишком всё правильно, не к добру.

Странно устроен человек — постоянно во всем сомневается, и даже когда над головой небо без единой тучи, ждет начала грозы.

Андрей учтиво отодвинул мне стул, я села.

Мужчина рядом.

— Поухаживаю за тобой, Надяяя.

Он меня дразнил. Я нисколько не сомневаюсь, что он мог произносить моё имя правильно, ему доставляло удовольствие его растягивать. Намекать на некую интимность, которой между нами нет и не предвидится. К чему эти игры?

— Я взрослая девочка, сама справлюсь, — тихо, так, чтобы слышал он один, ответила я.

В голубых глазах Адамиди вспыхнул опасный огонёк.

— Очень хорошо, что ты взрослая девочка. Значит, можешь уже и шалить.

Я едва не поперхнулась воздухом. Благо рядом стоял бокал с водой, я хватила его и жадно сделала глоток.

Мне не послышалось?

Андрей перешел в наступление? Он откровенно кадрит меня!

— Я тебя не понимаю.

— Неужели?

— Андрей, прекрати этот бессмысленный разговор. Моей ноги не было бы в вашем доме, если бы не просьба Риты.

— Ты никогда не можешь отказать сестре?

— Как и она мне.

— Она тобой манипулирует.

— Не больше, чем я ею.

Тут я слукавила. Она всё же больше.

— Близнецы… Близость характера, духа… Одинаковая одежда в детстве.

Я прищурилась.

— Есть возражения?

— Интересно, а мужчин вы выбираете по принципу близнецов?

— А что есть такой принцип? И, кстати, разве ты не в курсе, как у нас обстоят дела с мужчинами? В досье же есть информация.

— Сарказм тебе к лицу, Надяяя.

— Мне к лицу спокойствие и дом, Андрей.

Он немного странно отреагировал на последнюю фразу. Замер, нахмурился. Непонятно, до чего мы договорились бы, если бы в столовой ни появилась та, что вызвала во мне наибольший интерес — таинственная женщина в белом.

Она выглядела так же, как и тридцать минут назад. Лишь на ноги надела сандалии.

— Бабушка! — воскликнул Андрей, подрываясь и сразу же направляясь к ней.

У меня же что-то сжалось в груди. Он с такой теплотой обратился к ней, с такой любовью, что сердце не могло не отреагировать. Здесь и сейчас Андрей представал в другом образе — заботливого внука, что не перегибает палку в своей маниакальной заботе о том же брате. Я смотрела, как он стремительно приближается к ней, даже поспешно, как она его встречает, распахнув объятия.

— Я заходил к тебе, тебя не было.

— Я гуляла. Иди-ка, обниму тебя, мой мальчик.

Ему пришлось нагнуться, чтобы бабушка обняла.

— Андреа, ну, что за безобразие? Ты совсем оброс! Сбрей эту колючесть! Борода тебя старит!

Женщина, противореча сама себе, провела рукой по подбородку Андрея, а у меня закололо кончики пальцев, словно именно моя рука коснулась черной щетины. Интересно, она мягкая?

Где-то на задворках сознание отметило, что Беаче мне начинает нравиться. В одном наши вкусы сходятся — мы против «одичалости» мужчин.

— Ба.

— Не бабкай. Сбрей, я сказала, — в голосе женщины послышались командные нотки, а я с трудом удержалась, чтобы не прыснуть со смеху.

Картина маслом: Андрей, брутальный мужчина ростом выше среднего, миниатюрная леди преклонного возраста, раздающая команды.

Мы переглянулись с Ритой. Та тоже с любопытством наблюдала за разворачивающейся семейной идиллией, которая в пух и прах разбивала наши представления о мужчинах Адамиди. Об одном — точно.

— Я подумаю.

— Подумает он, как же. Не послушаешь, каждый день тебе буду зудеть над ухом. И, кстати, хорошим девочкам не нравятся небритые мужчины. Послушай старую женщину.

И бабушка чрезмерно выразительно посмотрела на меня из-за плеча Андрея, давая понять, к кому именно ещё обращена её фраза.

Рита быстро зажала рот рукой, чтобы не прыснуть со смеху. Зараза, а не родная сестра.

— Бабушка, давай я тебя провожу к столу, — вывернулся Андрей.

— Я сяду рядом с той чаровницей, — и снова кивок головы в мою сторону.

Я сидела с чрезмерно прямой спиной, и мне очень хотелось уточнить, почему внимание мне, а не Рите? На ней должен быть акцент, она сосватанная невеста.

Сесилия так же старательно прятала улыбку.

— Бабушка, как у тебя самочувствие? — это Грег.

— Спасибо, мой родной, всё просто превосходно. Особенно, когда вы рядом. Николаса только не хватает. Он в России надолго?

— На пару недель точно.

Беаче опустилась на стул рядом со мной, и мы начали завтракать. Наконец, в центр беседы попала помолвка Риты и Грега, и я немного расслабилась. Вот это правильно. Беаче больше молчала, что мне показалось немного странным, зато Сесилия проявляла живой интерес.

Что? Когда? А дату уже выбрали?.. Вопросы сыпались один за другим. Рита иногда тушевалась, на помощь тотчас приходил Грег. Он постоянно как бы невзначай обнимал Риту, ухаживал за ней, ни на секунду не оставляя её.

— Свадьба будет шумной и большой. Только на составление списка гостей уйдет месяц.

Месяц?

Я поймала на себе изумленный взгляд Риты. А ты как думала, сестренка? Выходишь замуж за олигарха, будь любезна соответствовать. Хотя я прекрасно понимала её смятение. Для неё большим шагом было согласие, о последующих хлопотах она не думала.

— Тетя, — в голосе Андрея, до этого молчавшего и по большей части хмурящегося, послышалось легкое предостережение.

Его услышала не только я. Сесилия слегка стушевалась, и впервые за всё утро в её улыбке появилась натянутость.

— Хорошо-хорошо, я тебя поняла, Андреа. Постараюсь вмешиваться, как можно меньше. Но! — эмоции всё же переполнили женщину, и она не удержалась. — Ты же должен понимать, что девочкам нужна помощь. Откуда они знают наших родственников, знакомых? Ваших партнеров, которых мы не сможем проигнорировать!

— Сесилия, ты бежишь впереди поезда, — мягко ответила Беаче, попивая морс. — Подожди немного. Дай девочкам перевести дыхание. Всё будет.

Снова «девочки».

Я больше наблюдала, в разговор не вмешивалась. Я тут лицо второстепенное и выступать вперед не планировала.

Всё время ждала, что Беаче ещё что-то скажет про меня, но завтрак закончился вполне миролюбиво. Андрей снова ушёл с кем-то разговаривать по телефону, тетя с бабушкой Адамиди прошли в просторный холл, где, сев в кресла, стали о чем-то оживленно шептаться, то и дело поглядывая в столовую, где за столом остались Грег с Ритой и я. Я просто не знала, куда себя деть и чем заняться, поэтому и осталась.

— Предлагаю пройти к бассейну и немного развеяться, сполоснуться, — сказал Грег, вставая.

— Я только «за». Сегодня будем отходить от перелета, — поддержала его Рита.

Мне ничего не оставалось делать, как согласиться. Появился повод покинуть комнату, где находился Андрей.

У бассейна и поговорю с Ритой.

Я успела переодеться, выбрав для отдыха слитный серебристый купальник. Вернее тот, что первым попался под руку.

Услышав стук в дверь, решила, что это Кристина с каким-то поручением. Не успев накинуть на плечи накидку, пошла открывать. Открыла и охнула, потому что меня сразу же схватили мужские руки, легонько толкнули назад в комнату. Дверь захлопнули и меня прижали к ней.

— Не могу удержаться…

Это всё, что я услышала и отдаленно поняла, прежде чем в мои губы впились губы Андрея.

Первое, шок — это по Адамиди.

Второе, а не обнаглели ли некоторые?

Мне бы сопротивляться…

Но когда тебя к двери прижимает очень крупный мужчина, и в его планы не входит дать тебе возможность малейшего сопротивления, сложно не то, чтобы поднять руку и вцепиться в короткие волосы или в щеку ногтями, сложно просто вдохнуть. Меня расплющили, придавили, при этом умудрившись приподнять и подложить одну руку под попу. Я задыхалась, я злилась, я… таяла. Ничего не могла с собой поделать.

Положа руку на сердце, оставшись наедине с собой, иногда, как мне казалось, каждая молодая девушка мечтает о страсти. О мужчине, что примерно вот так, как Андреа, будет врываться в комнату, не в силах совладать с желанием, набрасываться на тебя. Чтобы только поскорее добраться до кожи, прикоснуться, прочувствовать. И этот мужчине не будет ходить вокруг до около — он будет брать. И если ты даже скажешь нет, не пожмет безразлично плечами, как большинство знакомых, мол, на нет и суда нет, найду более сговорчивую, которая сразу оценит выпавшую ей возможность.

Мужчина же мечты будет добиваться. Потому что ему не нужна легкая победа. Ему просто нужна ты. С твоим дурным характером, возможно, с лишними килограммами или не слишком густыми волосами. Потому что именно в тебе он увидел то, что ему нужно. Необходимо. И он будет добиваться, несмотря ни на что.

И ты в конечном итоге уступишь, потому что сама растворишься в его страсти, вспыхнешь, сгоришь…

Мысли в голове перемешались, я чувствовала лишь одно — как мое почти обнаженное тело тонет в объятиях бугая, что задался целью растворить меня в себе. Он действовал нагло, захватнически. Целовал не нежно, не трепетно. Его поцелуй обжигал, доставлял немного боли, которая странным образом растекалась по крови, пробуждая жжение и желание. В трусиках становилось влажно и очень жарко.

Я не понимала, что со мной…

Я себя не узнавала…

Наверное, у меня давно не было секса. Или мой организм дал сбой. Непонятный и пугающий. Я ерзала в руках Адамиди, мысленно чертыхалась и желала ему всего доброго и далекого, а сама открывала губы, чтобы впустить его наглый язык к себе. Чтобы встретиться с ним и вступить в сладостный танец, хотя могла бы и прикусить для науки. Чтобы знал впредь, что нельзя вот так врываться и набрасываться, и не важно, что в глубине души его поступок вызвал у меня трепет.

Не важно…

Мне нравилось чувствовать его тело вплотную со своим. Нравилось, черт возьми. Но я никогда ни за что не признаюсь в этом вслух. Потому что нечего… Я люблю красивые ухаживания, с цветами и романтическими прогулками, а не поцелуи в туалете самолета и в спальне, когда растеряна и не готова к сопротивлению.

Последнее — уже лирика, чтобы окончательно не распалиться под губами Андрея и элементарно не сорваться на стон. Это было бы поражением, капитуляцией без права на реабилитацию.

Что он творил! Как он творил! Как целовал…

Когда же меня отпустил, я в первые секунды не могла сориентироваться, за это время Андрей отошёл от меня на шаг.

— Не драться.

Он даже предусмотрительно вскинул руки кверху. Я краем сознания обратила внимание, что его тело под футболкой и джинсовыми шортами, напряглось. Андрей на самом деле думал, что я наброшусь на него с кулаками? Снова классика жанра — моська против слона.

Я вскинула мордочку кверху, подняла руку и демонстративно провела тыльной стороной ладони по губам, наблюдая, как невольно темнеют голубые глаза.

— У нас разная весовая категория, — тщательно выговаривая каждое слово и пытаясь одновременно унять разбушевавшееся не на шутку сердце, проговорила я. — Впредь буду знать, что в этом доме следует запирать двери. От непрошеных гостей.

— Надяя, тебе же понравилось, — поняв, что я не пойду в наступление, он расслабился и теперь снова начал меня дразнить.

— Андрей, давай сейчас с тобой расставим точки над «i», — я старалась держаться. Честно. Давала себе волшебного пенделя, говорила, что я не тряпка, что не девочка на одну ночь, что у меня есть чувство собственного достоинства. — И прошу меня выслушать, не перебивать. Я не знаю, что ты себе придумал, не знаю, что решил в отношении меня или моей семьи, но я не хотела бы, чтобы в выделенную мне комнату врывался мужчина и целовал меня.

Я так и знала, моя почти пламенная речь не возымела никакого действия.

Он скрестил руки на груди и усмехнулся.

— Не какой-то мужчина, а я, — уточнил он не без иронии, чем снова вызвал желание разукрасить ему лицо и стереть высокомерное и очень довольное выражение.

— Андрей, ты меня понял, — процедила я.

Стоять перед ним в купальнике было дискомфортно. Одно дело у бассейна и другое в спальне. Сейчас купальник я воспринимала, как нижнее белье. Да и блуждающий по моим ногам и груди взгляд голубых глаз был красноречивее любых слов. Очень хотелось верить, что я не пошла красными пятнами от смущения.

Вроде бы и не шестнадцатилетний подросток, на которого обратил внимание понравившийся парень. И любовь в моей жизни была, и увлечения. Но с Адамиди происходило нечто странное, что пугало меня до дрожи и между тем влекло. Я, как та самая бабочка, что летит к огню, зная, что однажды опалит крылья.

Всё знаю. Всё понимаю. И веду себя не так, как надо.

— Нет, Надяяя, не понял.

— Мне неприятна твоя настойчивость, — я решила зайти с другого края.

Не прокатило.

— Не стоит врать. Знаешь, когда я учился, проходил азы психологии, да и в бизнесе, где порой на кону очень большие ставки, нельзя выжить, если не понимаешь, блефует перед тобой партнер или говорит правду. Ты сейчас пытаешься блефовать. Неумело, придумывая на ходу.

Я отзеркалила его позу — так же скрестила руки на груди.

— Неужели? — брови вздернуты кверху. — Или ты не можешь представить, что простая смертная девушка тебе в состоянии отказать? Ах да… Причем, для вашей могущественной семьи это будет второе оскорбление. Первое нанесла Ритулька. Сбежала от Грега, отказалась принимать его предложение. Мы, сестры Романовы, не падаем ниц перед вашим обаянием и перед вашим состоянием. Сопротивляемся. Наверное, это и раззадоривает?

глава 9

ГЛАВА 9

— Ты злишься.

Рите хватило одного взгляда, чтобы определить моё состояние.

И, правда, а что мне не злиться-то?

Жизнь прекрасна.

Черт побери…

Я опустилась на лежак. Грега по близости не было. Ушёл за коктейлями? Так полон же дом прислуги.

На данный момент я была не способна здраво реагировать на окружение, надеюсь, мне позже в карму ничего не прилетит.

— Что случилось, Надюш?

— Рита, дай мне минуту, иначе я взорвусь.

— Оки, жду.

Чертовка поправила очки и откинулась на спину, задрала мордочку кверху, поближе к солнцу.

Замечательно. Это таким образом она дает мне возможность успокоиться или попросту в игнор ставит? Типа выполнила свою миссию, поинтересовалась.

Ну, Рита…

Я, ерзая бедрами, кое-как улеглась. Закрыла глаза. Я само спокойствие. Меня не штормит… Всё хорошо…

— И что Андрей сделал на этот раз?

Вопрос, заданный насмешливым голосом, поставил жирную точку.

— То есть ты даже не сомневаешься, что Андрей меня осаждает, да?

— Как ты хорошо сказала «осаждает». Надо запомнить.

— Рит…

Теперь уже в моем голосе звучало предостережение.

— Извини-извини.

— Ты ещё лапки вскинь кверху, — огрызнулась я, наконец, заняв удобное положение. А где очки? Правильно, Надя, в комнате. Пять баллов тебе за собранность.

Я так спешила покинуть спальню, где витал запах Андрея, что растеряла всё по пути к двери.

— Ты не пришла к бассейну, ты ворвалась во двор. И я ни разу не видела, чтобы ты столь остро реагировала на какого-то мужчину, — продолжила сестра в том же духе.

Я прищурилась и посмотрела на неё.

— То есть ты, моя хорошая, осознаешь… нет, не так, видишь, что Адамиди-старший имеет на меня какие-то виды, и этому потворствуешь? А, ну-ка, помолчи и послушай меня! И вот тут у меня возникает законный вопрос: а не специально ли ты сводничества ради притащила меня с собой сюда?

Рита быстро села и сняла очки.

— Надюш…

— Не «надюшкай»! Ни за что не поверю, что ты не говорила с Грегом о его семье! О милых бабушках, что встретят тебя с распростертыми объятиями и готовы будут взять на себя многое по организации помолвки и свадьбы. Спрашивается, на кой тебе сдалась я?!

— Ты — моя семья и я…

— Рита, стоп! Не заговаривай мне зубы.

— А ты со мной не ругайся! — ринулась она в ответ. — Я не виновата, что Андреа с тебя глаз не сводит. И это заметно невооруженным глазом! Вот, я уже и повторяюсь! Я ещё в кафе заметила, что он тебя пожирает.

— А, может, тебя? Мы-то копии друг друга!

— Надя, перестань. Я на него не произвела впечатления и, слава богу. Он не моего поля игрок. Я для него слабовата.

Вот тут я едва не подавилась воздухом.

— Рит, а по-твоему я его поля игрок? Я? — мой палец уперся мне же в грудь. — Если ты говоришь, что… Нет-нет-нет, мы говорим совершенно не о том и… Слушай, а что, правда так заметно, что он на меня смотрит?

Не то, чтобы интересно…

Осознанно медленный кивок.

— Смотрит. Пожирает. Раздевает глазами.

— Заткнись.

— Сама просила.

— Я ничего не просила. Я…

— Ты покраснела.

— От гнева.

— Ни фига подобного. И губы у тебя припухлые.

— Вторично прошу — заткнись.

— Правду не скроешь.

Я снова легла.

Час от часу не легче.

Одно дело отбиваться от Андрея, борясь с собой и делая посыл на то, что давно не было отношений. Другое, когда этот небритый бугай открыто выказывает симпатию. Я не любила публичности.

Надо расслабиться. Надя, ты у шикарного бассейна на территории шикарного поместья. Солнце, коктейли. Получай удовольствие от жизни. Появилась возможность продлить отпуск — пользуйся.

Нет же, не получается.

Я думала, Адамиди меня пришпилит к стенке и оставит на ней в качестве трофея. Таким разгневанным он выглядел. Надо отдать ему должное, быстро взял себя в руки. Подошёл ко мне, взял аккуратно за плечи и отодвинул в сторону. Открыл дверь и вышел. Молча. За эти секунды, что он двигался ко мне, сердце сделало кульбит несколько раз.

Андрей вышел, а у меня подкосились ноги.

На свободу… к людям!

Анализировать происходящее не хотелось. Струсила? Вероятно. Но думать о том, что красавчик Адамиди-средний имеет на меня определенные виды — выше моих сил. Душевных, так точно.

К нам присоединился Грег. Не хромающий. И вполне улыбающийся, довольный жизнью.

— Девушки, — он протянул нам по холодному коктейлю. Сам сходил, сам принес. Очаровательно.

Я шикнула на себя — хватит язвить. Грег как раз ни при чем, он никакого отношения к активизации тестостерона брата не имеет.

Что-то кольнуло в груди.

Какие-то сомнения. Словно я упускала некий важный фрагмент головоломки.

Или всё же имеет?

Почему именно вокруг меня ходят довольные бабки-тетушки? А Рита… С Ритой уже дело решенное.

Шикнула на себя повторно. Я перегибаю палку.

— Спасибо, Грег, освежающий коктейль как нельзя вовремя, — Рита привстала, взяла бокал и подставила щеку для поцелуя.

Сестра меня поражала. Я её не узнавала. Это ласковая кошечка, едва ли не мурлычущая от удовольствия, моя любимая язвочка, что спуска не давала всем влюбленным в неё парням?

— Надя.

— Спасибо.

Грег посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Риту.

— Вы обе поразительно похожи и одновременно очень разные.

— Хочешь проверить, насколько мы похожи? — а вот эта фраза уже в стиле сестренки. — Мы можем провести эксперимент.

— Поменяетесь?

Молодой человек опустился на лежак, что стоял рядом с Ритиным.

— Да. Опыт есть.

— Вот не сомневаюсь. Иметь в доме близнеца и не разыгрывать знакомых — вы шутите? Я представляю, сколько раз вы проделывали подобный номер.

— Было дело…

— И как, удачно?

— А ты сам как думаешь?

Грег подмигнул мне. Я улыбнулась в ответ.

— Не сомневаюсь в ваших талантах, девочки… Кстати, как насчет того, чтобы вечером прокатиться до моего клуба? Андреа вылетел из дома злой, как черт. Наверняка просидит в офисе допоздна. Развлекать вас буду я.

Значит, тоже злой…

Ну-ну.

— Если твоё самочувствие позволяет, почему бы и нет. Надюш?

Клуб, значит.

И, правда, почему бы и нет?

***

— Серебристое платье с собой?

— С собой.

Лишних слов не требовалось.

— Волосы?..

— В «конский» хвост на затылке.

— Договорились.

— Белые босоножки.

— Тоже с собой.

— Отлично.

Да, отлично.

Как и договаривались, в двадцать один тридцать я была готова. Будем веселиться.

Поправив платье и мазнув блеском по губам, я прихватила клатч, в который, кроме телефона, пудры, помады да маленького флакона с духами, вместить что-либо нереально, направилась к двери. Открыла её и вздрогнула.

Напротив снова стояла Беаче. Специально?

— Добрый вечер, Беаче.

Я снова внутренне вздрогнула. Создавалось впечатление, что бабушка ждала меня. Когда я открою дверь и выйду.

Выглядела Беаче серьезно. На лице не дрогнул ни один мускул, когда она, едва размыкая губы, изрекла:

— Зря вы это.

Внутреннее напряжение росло.

— Простите, что зря?

— Это.

И всё. Развернулась и снова босыми ногами направилась по коридору.

Первым порывом было догнать и спросить, что она имела в виду. Я притормозила себя. Если бы Беаче хотела, она бы сказала. Да и зачем мне лишняя информация? Я настраивала себя на хороший, веселый вечер, на этой ноте и останусь.

— Охренеть… Девочки, вы серьезно?

— Абсолютно.

Реакция Грега оказалась предсказуемой, и доставила нам толику удовольствия.

— Нравится?

— Не, вы серьезно? Рит? Надь?

— Ты же говорил, что узнаешь нас, — промурлыкала довольная Рита.

— Узнаю, когда вы говорите. Голоса-то у вас разные, и надо быть идиотом, чтобы на это не обратить внимание. А так… Черт, девочки, вы сегодня зажжете!

— На то и расчет.

Грег выглядел немного смущенным, хотя и старался не выказывать растерянности. Он более пристально посмотрел на Риту, фиксируя взгляд и внимание на мелочах, на том, за что можно будет потом зацепиться. Я мстительно усмехнулась. Давай-давай, жених, запоминай свою девочку получше, потому что мы намерены оторваться по полной!

До клуба мы доехали минут за сорок. За рулем водитель, я села рядом, чтобы не мешать голубкам ворковать. Ладонь Грега всё время покоилась на бедре Риты, та прижималась в свою очередь к нему. Я бессовестно подсматривала за ними в зеркало и искренне надеялась, что на этот раз всё серьезно, что у этих двоих не ветер гуляет в голове, и они не бросились в омут, не задумываясь о последствиях. Хотя последнее не в стиле Риты. Та взвесит всё несколько раз, прежде чем принять решение. Обдумает даже ходы отступления. Порывистость больше по моей части. Творческая личность, что тут поделаешь.

Мне интересно было посмотреть на клуб со стороны ВИП-гостя. Когда не надо толкаться у двери, пробираться сквозь жаждущих попасть внутрь, улыбаться секьюрити.

Мы подъехали к отдельному входу, к нам сразу же поспешили два охранника. Грег вышел из машины первым, помог Рите. Мне дверь открыл водитель. Охранники, если и были удивлены гостьям хозяина, на их лицах не отразилось. Шкафоподобные, в костюмах, наверняка с кобурой под пиджаками. Прямо кадр из фильма.

Меня радовала погода. Теплая, летняя, с едва ощутимым ветерком. И если бы не несколько назойливых мыслей, что никак не желали меня покидать, я бы могла сказать, что счастлива.

Что ещё надо молодой девушке для приятного вечера? Пару коктейлей!

— Прошу, дамы, — Грег обнял Риту. Правильно, меня не надо.

Нас проводили. Сначала шумная музыка и все атрибуты клубной жизни нас не коснулись. Я глазела по сторонам и понимала — мне тут нравится. Клуб Грега представлял собой удивительное сочетание старины, духа Кипра и стимпанка. Замысловатое сплетение красок, стилей и сюжетов.

Мы прошли в кабинет Грега. Просторный, много дерева и металла. Кожаные кресла, диван. Смежная дверь, наверняка в комнату отдыха и душевую. Очень красивый стол из черного дерева.

— У тебя тут стильно, — заметила Рита, присаживаясь на край облюбованного мной стола и закидывая ногу на ногу.

— Рад, что нравится. Я старался.

— У тебя хорошо получилось. Слушай, а ведь, наверное, из-за аварии и отсутствия в стране у тебя тут аврал?

— Есть немного.

— Тогда давай мы тебя оставим на часок. А сами потусим в клубе. Выделишь нам сопровождение и столик?

Кто бы сомневался! Трое амбалов сразу же были приставлены к нам.

— И куда нам столько?

— Понятия не имею, — пожала плечами Рита.

Я спокойно относилась к клубной жизни. Была возможность и желание, с удовольствием посещала. Нет — не стремилась. Клубных знакомств и секса на одну ночь тоже не искала. Посещала, чтобы встретиться с девчонками, потрещать, потанцевать.

Второй моей страстью, помимо художества, были танцы. Я с сожалением осознавала, что зря в своё время не попросила маму отвезти меня в танцевальный кружок. Мне нравилось танцевать, нравилось наблюдать, как танцуют. У меня даже имелась задумка пойти учиться. И всё откладывала её — то времени нет, то денег, то ещё что-то. Я даже залипала на танцовщиц гоу-гоу! Ничего не могла с собой поделать!

Да чего уж греха таить… Я и стриптиз любила смотреть. Вот такой порок имелся в моем арсенале.

Нам выделили кабинку, принесли дорогого вина и не менее дорогих коктейлей.

— Повеселимся? — предложила я после того, как осушила первый бокал.

— А для чего же тогда мы сюда пришли? — усмехнулась Ритулька и подмигнула мне.

Люди разным образом реагируют на близнецов. Обычно довольно спокойно. Вот два человека с одинаковыми лицами приближаются к ним, начинают общаться. И что дальше? А ничего. Поговорили, пообщались. Осталось приятное впечатление.

Другое дело, когда мы сознательно одевались, максимально копируя друг друга. Чтобы быть похожими, словно две капли воды. Ярко, броско, иногда даже вызывающе.

Мы проделывали подобное уже несколько раз. И нам нравилось.

Большинство девушек, приходящих в клубы, имеют конкретную цель — привлечь к себе внимание. Подцепить кого-то. Желательно, богатого и не на одну ночь.

Две близняшки, надо сказать, не самой плохой внешности и не обделенные природой в плане фигур, мгновенно приковывали к себе внимание под ярким светом неоновых софитов. Мы выделялись из толпы среди других красоток. Взгляд волей-неволей останавливался на нас. Мы же… мы же не искали приключений на ночь. Так, чуть-чуть повеселиться.

Всё должно было пойти по ранее отработанному шаблону и на этот раз. Мы вышли на танцпол.

Я двигалась, полностью отдавшись танцу. Даже позабыла, что надо синхронно с Ритой. У нас был свой танец: искушение, иллюзия, игра. Провокация, как нам однажды сказали. Но сегодня я отдыхала, отошла от плана. Сказалась бесконечная смена событий прошедших дней. Мне надо было раствориться в чем-то, позабыть о тревожащих душу сомнениях.

О мужчине, что ворвался в жизнь и внес сумятицу…

Танец — шикарная возможность.

В какой-то момент окружающее перестало существовать, осталось только заводящая мелодия, отдающаяся набатом в голове, да мои движения. На периферии сознания мелькал образ Ритульки, которая, поняв, что я ушла в себя, мысленно махнула на меня рукой и так же растворилась, но уже в своем танце.

Я не заметила момента, когда что-то пошло не так.

Упустила.

Обычно находясь в клубе, в месте скопления большого количества незнакомых людей, волей-неволей осторожничаешь. Вдвойне, если находишься в чужой стране. Что притупило мою бдительность? Наверное, мысль, что мы особенные. Что мы под защитой людей Грега.

Поэтому, когда на мою талию опустились руки, и меня властно потянули назад, чтобы в следующую секунду прижать к вполне ощутимому эрегированному члену, я опешила.

Обернулась, одновременно вырываясь и пытаясь сбросить с себя руки, чтобы натолкнуться на поплывший взгляд довольно крупного молодого человека с наколками на шее.

Чеееерт…

— Руки убрал! — прошипела я сквозь зубы, а у самой в области желудка скрутило. Чужая страна, парень меня не понимает, лишь глаза возбужденно блестят. Я продолжаю сопротивляться. Какого черта он меня не выпускает? Что вцепился? Танцевала я с Ритой обычно, ничего вызывающего! Тем более, чтобы пахом ко мне прижиматься!

Естественно, Рита не могла не заметить возникшую у меня проблему и ринулась ко мне. А разом с ней и те молодые люди, упакованные в строгие костюмы, что были представлены к нам.

Мне стало стыдно.

Неприятно так.

Умом я понимала, что моей вины в заварушке нет. И всё же… Охрана Грега быстро куда-то увели не в меру возбужденного молодого человека, а у меня разом настроение упало ниже плинтуса.

— Эй, ты чего? Из-за этого придурка расстраиваться?

Мы с Ритой снова сидели за столиком, и я дрожащей рукой взялась за ножку бокала.

— Надюш, ты чего?

— Нервы ни к черту.

Мне хотелось плакать. Ни с того, ни с сего.

— Хочешь — уйдем?

— Нет, сейчас всё пройдет. Я пойду прогуляюсь до туалета, а потом снова пойдем зажигать.

— Уверена?

— Да.

— Надь…

Сестра меня хорошо знала, поэтому и сомневалась.

Я встала, одернула подол, взяла сумочку, обогнула столик, поцеловала сестру.

— Не скучай. Я быстро.

Что на меня нашло? Непонятно. Хотелось выпить ещё. И ещё. Но и два бокала достаточно. Один из людей Грега хотел пойти со мной, но я отрицательно покачала головой и для пущей убедительности выставила руку вперед.

— Нет.

Тот, хмурясь, пошёл у меня на поводу. Вот и славно.

Я протолкалась сквозь толпу и смогла вздохнуть свободно, только когда оказалась в коридоре, ведущему к туалету.

И на улицу.

Что на меня нашло, непонятно. Иногда бывает со всеми. Поддаешься порыву, делаешь то, что не должна ни в коем случае. А всё же делаешь. Не зря же существует среди народа такая присказка: словно черт толкнул… Или таким образом мы пытаемся оправдать слабость, трусость, неосознанность?

Конечно, я не собиралась делать что-то, выходящее за рамки.

Я просто решила сбежать.

Или хотя бы недолго подышать свежим воздухом.

Но в одиночестве.

Поэтому ни к какому туалету я не пошла. А к лестнице и на улицу.

Меня проводил хмурым взглядом секьюрити, стоявший на входе. Меня с Грегом он не видел. Это я уже поняла, когда отошла клуба. Значит, чтобы вернуться, надо вызванивать Риту.

Плохо то, что возвращаться я не хотела.

А куда податься?..

Глупо.

Я успела прилично отойти от входа, двигаясь в направлении небольшого металлического ограждения, на котором можно посидеть, когда услышала окрик. Интуитивно обернулась и выругалась.

На меня двигался тот парень с татуировками на шее. Его лицо носило следы драки — на скуле ссадина, верхняя губа разбита.

Значит, он оказал сопротивление, когда его выводили.

Я испугалась. А кто бы не испугался на моем месте? Я отшила парня в клубе, ему из-за меня «прилетело» и, спустя пять минут, мы с ним оказываемся на довольно неосвещенной территории. Сердце екнуло. Умом я понимала, что он мне ничего критичного не сделает, но всё же…

Мне стало не по себе. Я попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой. Что дальше? Кричать?

Парень продолжал двигаться на меня.

— Эй, стоп-стоп! — я не собиралась сбегать, хотя сердце у меня как раз готово было выпрыгнуть из груди. Я говорила на английском, незнакомец должен был меня понимать.

Хорошо, что парень был один, без компании. Наличие его дружков точно было бы плохим знаком.

Он продолжал двигаться на меня, недобро сверкая глазами.

Интересно, а на Кипре все мальчики такие злые и большие?

— Ты мне должна, — с акцентом проговорил он.

Я захлопала ресницами.

— Должна?

С какой стати…

— Да, — рыкнул и оказался рядом.

Мне бы, дуре, бежать или всё же закричать. Но нет же, черт возьми, я воспитанная. Пытаюсь всегда договориться, избежать конфликта. От Риты за это столько раз нагоняй получала, что и не вспоминать.

Вот и сейчас. Какого…

У меня мысль оборвалась, потому что незнакомец, в отличие от меня, со мной церемониться не собирался. В его понимании: раз должна — плати.

Меня схватили за плечи, бесцеремонно рванули на себя и впились окровавленными губами в мои губы. Я и пискнуть не успела. Естественно, ни о какой ласке и речь не шла. Я, про себя матерясь, вцепилась в плечи парня, пытаясь его оттолкнуть. Куда мне… Нужны более радикальные меры.

Я уже готовилась вцепиться в его волосы и ударить коленом в пах, а потом бежать в сторону охранника, когда внезапно нас разъединили. Только что мои губы бесцеремонно и больно сминали, а через секунду их коснулся воздух.

— Отвали от неё.

Вот, скажите, разве такое бывает в реальной жизни? Не в книгах, не в кино. Чтобы рыцарь спасал девушку в самый нужный момент?

Рыцарь — Андрей Адамиди.

С нечитабельным выражением на лице и потемневшими глазами, не сулившими мне ничего хорошего. Утешало одно — он пока на меня не смотрел.

Парень с татуировкой покачнулся, видимо, его от меня отдирали с ощутимой силой.

— Что за херь…

Бранные слова на всех языках звучат одинаково.

Я забыла, как дышать. Мысль, что сейчас из-за меня будет драка, вызывала у меня отвращение и спазмы в желудке. Внутри зародилась дрожь, и я едва не сорвалась на отчаянный крик, больше похожий на истерику.

Андрей появился из ниоткуда. Ни останавливающейся рядом машины, ничего. Я бы услышала.

Наверное.

Тогда что получается?..

А ничего. В голове звенящая пустота и необратимое чувство надвигающейся беды.

ГЛАВА 10

АНДРЕЙ

Увидел, как её целует тот ушлепок, и перед глазами всё поплыло.

Андрей не имел ничего конкретного против парня, но не стоило тому приближаться к Наде.

То, что Грег поведет вечером девочек в клуб, не вызывало никаких сомнений. У Грега чесались руки, он ещё утром обмолвился, что соскучился по работе, да и были некоторые моменты, требующие его личного присутствия. За подобный подход к делу, Андрей брата уважал. Любовь любовью, а без дела мужчина не может. Пусть клуб уже и налажено функционировал, без присмотра его долго оставлять не следовало.

Для вечерних переговоров Андрей выбрал клуб брата. Грег смог превратить его в достойное место. Да и девочки, готовые присоединиться к обществу деловых людей, собрались приличные. Каждая знала своё дело идеально. Не навязчивы. Опытны. Всё, что нужно, чтобы скрасить вечер.

Переговоры прошли успешно, Андрей остался доволен.

Раздражало одно — то, что он постоянно сканировал зал. Специально выбрал зону, из которой просматривалась танцплощадка и большая часть первого этажа клуба. Прекрасная обозримость.

Разговоры с партнерами немного отвлекали, да и красивая девочка, присевшая рядом, тоже. Он жестом дал понять, что сегодня та может быть свободна. Вроде бы, её звали Нинэль. Хорошо делает минет, это единственное, что ассоциировалось у неё с ней.

Но сегодня Андрей желал видеть рядом с собой другую девочку. Непокорную, язвительную, выносящую мозг с первой встречи. Ту, что внезапно и совершенно неуместно въелась ему под кожу, не прилагая к этому никакого усилия.

Надяяя.

Он даже мысленно растягивал её имя. Ему нравилось перекатывать его на языке. Не спешно, пробуя на вкус. Как он вскоре попробует и её саму. Андрей не сомневался, очень скоро он сомкнет губы на её соске, и уже его будет перекатывать. Играть с ним, покусывать.

О, у него было много планов на будущую родственницу.

И все они по большому счету касались горизонтальной плоскости.

Он хотел Надю. Нежно. Жестко. Остервенело. Долго.

Так, черт побери, как она пожелает… потом. Сначала он выпустит пар, сделает её своей. Раздвинет её стройные ножки. Попробует её на вкус всю.

Он отчасти понимал Грега. Было что-то в сестрах Романовых, некое притяжение, очарование. Хотя, с другой стороны, Рита на Андрея не произвела никакого эффекта. Или у него стоял блок на неё? Девушка брата — трогать нельзя. Андрей вспомнил их первую встречу. Всё же нет, ничего у него не дрогнуло.

А когда распахнулась дверь, и он увидел уставшую, немного взъерошенную Надю, импульс прошелся по всему телу. Он было зол, как тысяча чертей. На носу контракт, слияние, он же разгребает амурные дела брата. Тут девочка встречает его недобрым взглядом, а у него инстинктивно — распахнуть халат, прижать грудью к стене, сорвать трусы, даже разорвать, и оттрахать девочку по самое не балуй.

Для мужчины ещё не придумали лучший способ выпустить пар, чем хороший секс.

Но пришлось сдерживаться. Пришлось договариваться. Пришлось везти её в клинику.

Уже потом в кафе понял — где-то перегнул палку. А наваждение и картина, как он распахивает халат и имеет русскую девочку Надю, не отпустила. Прочно, сука, засела в мозг.

Это плохо.

То, что не дает тебе покоя, теребит, нервирует, следует убрать.

Не получилось.

Возможно, всё и закончилось на следующее утро. Отдал распоряжение про цветы и забыл бы. Как вариант. Работа бы закружила.

Если бы Рита всё же ни приняла предложения Грега.

Надя шла в комплекте с ней.

И наваждение осталось.

По прошествии нескольких дней раздражение Андрея усилилось. Заноза по имени Надя не отпускала его. Плюс в голове отчего-то прочно засела мысль — она в его доме. И эта долбанная мысль грела его душу.

Андрей не приводил женщин в общий дом. Ни одну. Тех, что трахал. Для любовниц у него имелся просторный пентхауз в центре города, в котором он в основном и жил. Общий дом… Здесь другая атмосфера. Всё другое. Воспоминание. Их с Николасом детские годы. Рождение Грега.

Там живут бабушка с тетей, а им показывать женщин противопоказано. Нервы целее будут.

Особенно бабушке.

То, что его родственницы примут Риту с Надей с распростертыми объятиями, Андрей не сомневался ни минуты. Те давно желают женить «своих мальчиков».

Мальчики сопротивляются, как могут.

Грег сдался первым.

Любовь, мать её ети.

Допустим.

Андрей в принципе не имел ничего против женитьбы Грега. Если парень серьезно настроен, Бог ему в помощь. Николас не выражал трепетного восторга, но кто же будет спрашивать старшего брата в делах любовных?

Теперь Надя. Девочка с озорными глазами и мягкими клубничными губами. С острым язычком, которому так и хотелось найти интересное занятие помимо выдавания язвительных реплик.

Ему сообщили, когда они приехали в клуб. Несмотря на то, что он принадлежал Грегу, у него тут тоже имелись свои люди, о которых, кстати, брат знал.

— Присматриваешь?

— Беспокоюсь.

Вот и весь их диалог.

Значит, Надя здесь. По венам прошлась огненная лава. Андрей не узнавал себя. Более чем странная реакция на девочку. Может, из-за того, что отказывает? Нос воротит? Делает вид, что он её не трогает? Адамиди, все трое, привыкли к женскому вниманию. Привлекательная внешность и деньги делали своё дело. Им даже особо напрягаться не приходилось.

Сестры Романовы показали, что не всегда будет так, как они желают.

Темное бешенство поднималось в душе Андрея с каждой проходящей минутой. Грег в кабинете, девочки пошли веселиться. Так и хотелось спросить с брата: какого хера он творит? Охрана, и что дальше? Они тоже пойдут с ними на танцпол?

Андрей девочек увидел сразу. Как и десятки других мужчин. Их невозможно было не заметить. Яркие близняшки.

Андрей настроился на шоу. Девочки его дали.

Танцевали они шикарно. Обе. И снова он не мог не отметить их различия — у него даже ни разу не встал вопрос кто есть кто. Как их вообще возможно путать? Они совершенно разные. Несмотря на то, что Рита отжигала по полной, двигалась, покачивала попой в ритм музыки, показывала отличное исполнение, его взгляд намертво приклеился к Наде.

Вот она искушала.

Несмотря на разделяющее их расстояние, он чувствовал исходящие от неё флюиды секса. Они искрили, били по нервам, оставляли на коже клеймо. Действовали на нервы и на плоть. Андрей возбудился. Не мог не возбудиться от легких покачиваний Нади, от её томно закатанных глаз, от желания секса, что проступало на лице. Она не танцевала, она занималась любовью с музыкой. Нежно, трепетно. Отдавая себя всю. Без остатка.

Её плавные изгибы сводили с ума. Высокая стоячая грудь манила в свете софитов. А бедра… Что эта русская вытворяла бедрами! Андрей так и видел, как нагибает её вперед, прогибает, задирает чертово платье, облипающее её, как вторая кожа, и вгоняет член в её горячее, влажное лоно.

Такую картину видел не только он.

Ничего удивительно, что к ней попытались пристроиться сзади.

И кто!

Михэль Карвос. Известная личность. Одумавшийся прожигатель жизни, наследник приличного состояния. Ходят сплетни, что дед пригрозил лишить его основной части состояния, если тот не одумается и в ближайшее время не женится. Местные красотки, да, кстати, и не только местные, навострили ушки и готовились к войне за кольцо от Карвоса.

Он же остановил выбор на его Наде. По крайней мере, сегодня.

Когда Андреа увидел, как Карвос обнимает и прижимается к Наде, у него перед глазами образовалась красная пелена. Руки сжались в кулаки, а ярость ядом расплескалась по коже. Не сметь трогать её! Не сметь! Руки собственноручно поотрывает, чтобы не баловался и в следующий раз не смел трогать то, что принадлежит ему!

Мысли пронеслись в голове огненной лавой. Андрей не заметил, как поднялся. Ему хватит минуты, чтобы оказаться на танцплощадке.

Дыхание сбилось, задеревенело в груди.

Лишь одно не давало сдетонировать вулкану, что бурлил и плавился в крови.

Надя оказалась не рада незваному партнеру. На лице растерянность, попыталась оттолкнуть Карвоса, но тот вцепился в неё клещами. Понравилась девочка.

Нутро обожгло. Андреа сам себя не узнавал, и ему ни хрена не нравились внезапно пробудившиеся собственнические инстинкты. Какого черта?.. Да путь пляшет, с кем хочет, и, с кем хочет, обнимается! Она же для этого и виляла своей упругой задницей, чтобы найти приключения! Нет?! Разве?!

И одновременно — не здесь и не сегодня. Надя не уйдет из клуба ни с кем, кроме него.

Решено.

Ребята Грега оказались рядом и вовремя оторвали Карвоса от Нади. Это хорошо, это правильно. Они дали Андрею передышку.

Он остановился на площадке, вцепившись руками в периллы с такой силой, что костяшки побледнели. Для него перестала звучать музыка, исчезли другие люди. Только Надя.

Прошла минута, и её снова куда-то понесло. Вот что не сидится за столиком?! Алкоголь ударил в голову? Или пошла разыскивать Карвоса?

Андрей, коротко попрощавшись с партнерами, спустился вниз. Его то и дело пытались остановить, но он быстро отделывался от встречающихся. И потерял из виду Надю, и злость всколыхнулось в душе. Её нельзя оставлять одну!

Противоречия терзали — одновременно хотелось сжать пальцы на её тонкой шее, чтобы в следующий раз думала, что делает и кого провоцирует, и в тоже время прижать к груди, посадить на колени, дать понять, что она защищена, что он никому её в обиду не даст. Что отныне она под защитой Адамиди.

Надю он увидел на улице. Как знал пошел сразу к выходу.

И снова с Карвосом.

И он ее целует!

Мляяяяять…

Его передернуло, током шандарахнуло, и такая ярость поднялась, что, казалось, убьет. Разорвет к чертям собачьим на клочья. Он может… Если бы не спорт, не годы самоконтроля, когда тренер вбивал в него чувство меры, умение держать не только удар, но и эмоции, сорвался бы. Потом, когда повзрослел, поумнел, Андреа не раз говорил спасибо постаревшему тренеру. Умение держать «удар», каким бы он ни был, очень хорошо пригодилось в большом бизнесе. Отец знал, как делать из пацанов мужчин.

Плюсом было то, что Надя сопротивлялась. Не обнимала Карвоса, не льнула к нему.

Иначе бы…

Он оторвал их друг от друга, отсоединил. Карвос мотнул головой, разочарованный и разозленный тем, что ему помешали, лишили интересного занятия. Повернулся и увидел его.

Сам же Андрей смотрел на Надю. Девочка выглядела потерянной, немного даже испуганной.

А не хер шляться, где не надо!

— В машину. Быстро, — не сказал, прорычал.

Он был на грани.

И это просто её поцелуй с чужим мужчиной.

Карвос напрягся. Он тоже. Андрей никогда не переоценивал себя и не относился к противнику несерьезно. В каждом из них мог таиться опасный боец.

— В… какую машину? — Надин голос звучал тихо.

Надяяяя… Да что же ты с ним делаешь!

— «Мерс» с номерами… — он щелкнул сигнализацией.

Надя сделала шаг назад.

— Иди, я сказал.

Андрей не сомневался — она послушается. Девочка поняла, что назревает конфликт, и причина — она. Ей не хватило разборок в клубе, последовало продолжение.

Ему не нравился её испуг на лице, даже легкий. Растерянность в глазах. И губы без блеска. Потому что, мать вашу, кто-то другой — не он! — собрал его своими губами! Когда целовал…

Андрей сжал руки в кулаки. Взгляд Карвоса безошибочно остановился на них, после чего тот выразительно выгнул брови.

Но промолчал.

Надя, шумно выдохнув и что-то прошептав, быстро зацокала каблуками.

В сторону его машины.

Правильно.

Он любил послушных девочек.

— Слушай, Адамиди, мы всерьез будем с тобой драться? — усмехнулся Карвос и демонстративно дотронулся до разбитых губ. — Мне уже досталось от ваших охранников. Я понял, девушку трогать нельзя. Нет, если ты хочешь размять кулаки…

Карвос выразительно посмотрел на Андрея. Тот прищурил в ответ глаза.

— Да, держись от неё подальше.

Андрей развернулся и направился к автомобилю. Пока шел, настраивал себя на то, чтобы сбавить пыл. Ни к чему сотрясать воздух лишними эмоциями и искрами.

На переднем сиденье никого не было. Да что ж такое! Найдет эту маленькую засранку и по сексуальной заднице ремнем пройдется! Она напросилась. Он уже хотел закрывать машину на сигнализацию, отправляться в клуб на поиски, когда в последний момент заметил силуэт на заднем сиденье.

Надяяяя.

Андрей сжал зубы и рывком открыл дверь. Так и есть. Надя, как ни в чем не бывало, с самым непричастным выражением на лице, сидела, дожидалась его. Даже смиренно положила ладони на округлые колени.

— Выходи, — процедил он сквозь плотно сжатые губы.

Надя медленно повернула к нему голову.

Соизволила.

— Ты бы, Андрей, определился. То в машину меня отправляешь, то…

— Не зли меня, маленькая. Я на взводе. Злить мужика, который из-за тебя только что чуть ни набил морду другому, — опасное занятие.

Она его услышала. Потому что её спина отклеилась от сиденья, выпрямилась.

— По мне, так ты постоянно злишься. Подвинься, я выйду.

Её аккуратная ножка заскользила в его сторону, платье, будь оно не ладно, и так слишком на его взгляд короткое, задралось выше, обнажая гладкое бедро. Вся Надя для него была искушением в чистом виде. Любое движение, взгляд, реплика выступала и расценивалась, как провокация.

Андрей сделал шаг в сторону, он не скрывал интереса, рассматривая Надю. Девушка вспыхнула, её щек коснулся румянец. Она, плотнее сжав зубы, вышла, одернула подол.

А вот это правильно.

— Теперь — на переднее сиденье.

— Что?

Надя снова готова спорить. Андрей послал ей предупреждающий взгляд.

На удивление, Надя снова послушалась его, прошептав:

— Черте что…

Вот с этим он полностью согласен.

Надя демонстративно обогнула его, сама взялась за ручку двери, открыла и чрезмерно поспешно юркнула в салон. На этот раз, придерживая подол. Значит, заметила его интерес. Вот и отлично.

Андрей обогнул «мерс», открыл дверь, сел за руль. Надя на него не смотрела.

— И что дальше?

— Дальше… Хороший вопрос, Нааадяя.

Андрей завел двигатель. Двери автоматически заблокировались.

— Что ты делаешь? Куда мы…

— Надя, помолчи.

Она от его приказного тона нахохлилась, стала напоминать воробья. Вся такая собранная, серьезная, готова, если что, кинуться в бой.

А его от неё штормит.

В глазах темнеет, и нутро выворачивает. Странно, совершенно непонятно. Естественно, подобная реакция не может не раздражать. Вместо того, чтобы отмечать с партнерами удачное соглашение, он рыскает по клубу в поисках русской девочки Нади. Вертихвостки с нереально притягательным телом.

Которое надо подмять под себя.

Сделать своим.

Попробовать.

Андрей тронулся со стоянки.

Надя заерзала на сиденье. Пристегнулась. Краем глаза он наблюдал за ней. За каждым её движением. Не мог иначе. Она достала из сумки телефон, сжала его в руке.

— Мне надо сообщить Рите, что ты меня увез.

Не уехала с ним, а он её увез. Интересная трактовка ситуации.

— Ты у меня разрешения спрашиваешь?

— А надо?

— Смахивает именно на это.

— Да я… Да ты… Черт! Почему с тобой так сложно, Андрей? Я не понимаю! Мы же взрослые люди, а ведем себя, как дети малые! Я не девочка, ты не юнец! Так в чем дело?

— Ты почему кричишь?

— Потому что эмоции зашкаливают, — голос она всё же поубавила. Истеричность ей не к лицу. — С самого первого нашего знакомства. Андрей, я уже не знаю, что думать. Что тебе от меня надо? А? Вот скажи честно. Откровенно. Прямо сейчас.

Он сбавил скорость, они выехали на трассу.

Но посмотреть на Надю, он посмотрел.

— Я тебя хочу.

ГЛАВА 11

— Так ясно?

Яснее не бывает.

И почему-то очень понятно.

Хотя как-то не хочется это самое понятие принимать.

Я не смотрела на него. Боялась. Чего? Хороший вопрос.

Из-за меня дрались, но мальчики. В школе. И опять же это мы с Ритулькой начудили. Бывало… Кто в подростковом возрасте не хулиганит?

Когда же из-за тебя два взрослых мужчины готовы пустить кровь друг другу, это… впечатляет.

Отчасти поэтому я послушала Андрея и села к нему в машину. Или я так обманывала себя?

— Ясно.

— Мне не стоит говорить, что я всегда получаю, что хочу, Надяяя?

— Ой, Адамиди, мы это уже проходили! Получают они, — я фыркнула, и тут резко повернула к нему голову. — Ок. Я согласна.

Наверное, стоило произнести это и пойти ва-банк, чтобы увидеть выражение на лице Андрея.

Он даже на пару секунд потерял управление автомобилем, тот вильнул в сторону. Андрей быстро среагировал.

А я… я словно с головой в омут.

Собралась. Приготовилась.

Андрей прищурил глаза, в них пылало пламя. Оно обжигало и обещало мне нечто завораживающее, ранее не испытанное.

— Согласна на что? Я уточняю, — его голос приобрел хрипотцу, тек, словно мед, обволакивал.

Моё тело откликнулось помимо воли: внутри что-то задрожало, внизу живота появилась предательская теплота, и я с отчаянием пришла к неутешительному выводу — я тоже хочу Адамиди.

Этого невероятного сексуального представителя мужской половины человечества.

— На секс с тобой. Вези меня на квартиру.

— На квартиру? — мне показалось или теперь в его голосе послышались хищные, немного даже пугающие, настораживающие нотки.

Плевать. Мне сегодняшней ночью много что слышится и мерещится.

— У тебя же есть место для встреч с дамами. В дом, где живут бабушка и тетя, приводить любовницы неуместно. Да и положение обязывает.

На меня снова бросили взгляд, полный скрытой настороженности.

— Девочка, ты же понимаешь, что назад дороги не будет? Ты дала согласие. Едем.

Вот как…

Я выдохнула.

— Дала, Адамиди, но у меня есть одно условие.

Уголок его рта цинично дернулся.

— Конечно. Кредитку выдам завтра.

Я едва не поперхнулась воздухом.

Какие же вы мужчины… Приличных слов не хватило.

— Давай про кредитку как-нибудь потом. Да и я не бедствую, чтобы сразу за кредитку браться. Вдруг тебе не понравится? — меня распирала злость и негодование. И я уже не могла точно сказать, на кого. На себя или на этого небритого черта, что методично отравлял мне жизнь.

Андрей посмотрел в мою сторону тяжелым взглядом.

— Понравится, я не сомневаюсь.

Его руки слишком крепко держали руль, наводя на определенные мысли.

— Если не кредитка, какое условие? Что-то конкретное не приемлешь в сексе? Орал? Анал?

Чеееерт…

Хорошо, что не я была за рулем.

— Я пересплю с тобой, Андреа Адамиди. Знаешь… В России есть одна присказка, про мужчин твоего типажа. Слишком настойчивых. Слишком напористых и вспыльчивых. Про таких как ты говорят: «Таким легче дать». Вот я и собираюсь тебе дать. Сегодня. Один раз. А потом ты оставляешь меня в покое. Договорились?

Андрей так резко вывернул руль в сторону обочины, что меня хорошенько швырнуло. Спас ремень безопасности.

— Андрей! — я испугалась.

Я очень долгое время была с автомобилями на «вы» и с осторожностью относилась к экстремальным видам вождения. А тут такие выверты.

Но заштормило меня не от резких выкрутасов на дороге, а от взгляда Андрея, которым он в меня впился и грозился сжечь до тла. ТАК на меня ещё никто не смотрел! Желваки на его скулах заходили, губы сжались в тонкую линию, кадык дернулся. Костяшки на руках, что по-прежнему сжимали руль, побледнели. Казалось, мужчина даже в размерах увеличился, заполнил всё пространство салона.

Я же почувствовала себя мелкой мошкой, которую сейчас прихлопнут.

И мы говорили о сексе…

— Наааадяяя.

Его взгляд выжигал мою кожу, меня окинули в котлован с кипящим маслом.

Да что б его… Это я про чертова Адамиди.

— Значит, вот как, — мужчина говорил медленно, повернулся ко мне в пол-оборота, навис, отчего мне сразу же захотелось податься назад, ближе к стеклу, а то и вовсе выйти из машины.

Нет. Я останусь.

Доведу дело до конца.

Я старалась дышать не часто, не выказав, какое давление оказывает на меня Андрей своей сорвавшейся реакцией.

И что его разозлило? Я же согласилась!

— Один раз?

— Да, — быстро подтвердила я.

— И я от тебя отваливаю?

— Да.

— Прекрасный план, Надя.

— Да.

Я сама себе напоминала китайского болванчика, кивающего головой.

В салоне, при достаточно слабом освещение, голубые глаза Андрея воспринимались темно-синими, как грозовое небо. В них затаился настоящий ураган, готовый меня снести. И я, не понимая, что происходит с восприятием, не могла отвезти от них глаз.

— Отлично. Одна ночь, русская девочка Надя.

Он согласился, только почему от его слов мне стало дурно? Его тон говорил об обратном.

Что меня ждет куда большее, чем я могу даже представить.

Дальше мы ехали в полном молчании. Лишь негромкая музыка, доносилась из динамиков. Не раздражающая, едва слышимая. Фон.

Мимо проносились бордюры дорог, высотки, неоновые огни. Город кипел ночной жизнью.

Я смотрела в окно, а у самой всё скручивало от нетерпения. Во мне с каждой проходящей минутой росло напряжение, не раздражающее, напротив, подначивающее. На что я подписалась?

Так, Надя, стоп. Притормози. Ты хочешь Адамиди? Вот признайся? Этого кипрского самца?

Совесть и приличная девочка внутри меня жалобно застонали в унисон.

Хочу.

Попробовать его… да… хочу… Вот так, Надежда Романова.

Пора посмотреть правде в глаза.

О другой правде, удушающей, нехорошей, от которой я, возможно, буду реветь белугой чуть позже, думать не хотелось. Зачем?

***

Мы приехали быстро.

Остановились у многоквартирного дома. Значит, я не ошиблась. У Адамиди-среднего есть своё гнездышко.

Андрей заглушил двигатель. Я сидела, боясь шелохнуться. Черт возьми… Я такого оглушающего волнения не испытывала даже со своим первым парнем. Вцепилась пальцами в сумочку, словно она меня должна защитить.

Андрей молча, ничего не говоря, не смотря на меня, вышел из машины.

Моё сердце пропустило удар…

Обошел её.

Сердце сделало кульбит…

Остановился у пассажирской двери и распахнул её. Так же молча протянул руку.

Странно у нас получалось. Неправильно.

Где улыбки? Где влюбленные или хотя бы игривые взгляды? Где поцелуи ручки-шеи-лба?

Ничего.

Только молнии вокруг нас летают да искрят.

Честное слово. Воздух наэлектризовался, и дышать становилось труднее.

— Пойдем.

Он протянул мне руку. Длинные пальцы с красивыми ногтевыми пластинами, без единого украшения. Змейки-вены притягивают к себе внимание, и возникает желание дотронуться до них, погладить. Никогда особо не залипала на мужских руках, а тут сердце колошматит о ребра, и кровь стучит в висках. Красивые. Очень.

И они меня скоро будут ласкать…

На кисти часы дорого бренда. Поросль черных волос покрывала кожу.

Надя, оторвись…

Я мысленно мотнула головой и приняла руку.

Андрей помог мне выйти. Какая же я всё-таки по сравнению с этим бугаем маленькая! Надеюсь, не раздавит.

Конечно, не раздавит. Это у меня уже нервное.

Он стоял, прищурившись. Вот на кой ляд, спрашивается, так грозно смотреть на девушку, с которой собираешься заниматься любовью? Маленькая поправка, сексом. Девушки — существа капризные, изменчивые, возьму и убегу.

— Андрей, что не так? — я всё-таки струсила. — Ты на мне сейчас дырку выжжешь своим взглядом. Не нравлюсь, зачем пригласил? Зачем цепляешься? Оставил бы…

— Замолчи.

Лаконично и сердито.

Псих чертов!

Поднимусь с ним в квартиру, напьюсь, и пусть имеет меня бесчувственную.

Так как одну мою руку мне так и не вернули, я вскинула оставшуюся.

— Ок, хорошо, слова больше не скажу.

Андрей свел брови на переносице, улыбнулся, но его улыбка напоминала оскал дикого хищника:

— Покладистой пытаешься казаться?

— Пытаюсь с тобой договориться. А ты что-то постоянно злишься на меня, — пожала плечами. — Не понимаю. Честно. Что ни сделаю, ни скажу, всё одно. Андрей, может, я тебе и не нужна вовсе? А? Позвони старым подругам, и одна точно… Ай…

Меня врезали в каменную стену, иначе и не скажешь. Андрей резко дернул меня на себя, и я влетела в его грудь. Не успела ничего сказать, никак отреагировать, а меня дальше в омут.

— Если бы мы были с тобой любовниками, — он наклонил голову, и его дыхание опалило щеки, вызвав у моего тела снова предательскую дрожь возбуждения, — я бы тебя поимел прямо здесь. Развернул спиной к себе, нагнул и оттрахал по самое не балуй.

Его хриплый голос завораживал. Лился, словно водица, окутывал. Я замерла в его руках, не поднимая головы, уставившись в ямочку на шее.

Которую хотелось поцеловать. Лизнуть.

Он между тем продолжил:

— Но у нас всего одна ночь, да, Наааадяя? И так безрассудно её начинать не стоит. Я хочу тебя долго. Очень долго. Собираюсь воспользоваться твоим предложением по полной.

После последних слов инстинкты самосохранения покинули меня, и я задрала голову.

Адамиди только этого и ждал. С глухим, будоражащим женское либидо стоном, он склонил голову ещё ниже, накрыв мои губы своими губами, а его рука властно задрала подол моего короткого платья и накрыла сразу обе ягодицы, сжала, прижимая к себе, к бедрам, давая почувствовать всю степень его возбуждения.

ГЛАВА 12

В стеклянном лифте Андрей продолжал прожигать меня глазами. Да что ж такое! Сколько можно? Я демонстративно игнорировала его взгляд. Мне даже было смешно. В такую нелепую ситуацию я не попадала ещё.

Ночной Кипр завораживал. Чем выше мы поднимались, тем больше он завораживал, сильнее. Огни, огни и ещё раз огни. Я не могла вспомнить, когда видела такую красоту.

Лифт плавно остановился на последнем этаже. Пентхаус, значит.

Андрей тактично указал рукой на выход. У меня же ноги приросли к полу.

Как там говорится в русской пословице? И хочется, и колется, да мамка не велит? Да?

Я готова была дать «заднюю».

Двинулась к выходу нерешительно, и мои сомнения, видимо, отразились на лице. Потому что сильная рука властно обхватила меня за талию.

— Наааддя, даже не надейся — я не позволю тебе передумать.

Кто бы сомневался…

Я моргнула, сдержанно улыбнулась, задрав голову.

— Я не передумаю, Адамиди.

— Вот и хорошо.

Что в голове у этого мужчины?

Я попыталась освободиться от властного захвата — хоть бы хны. Держали меня крепко. Убежать точно не дадут.

Мы вышли в коридор. Широкий, просторный, с фотографическими картинами. И с одной лишь дверью. Сколько же денег и власти у семьи Адамиди? И тут мы, простые сестры Романовы. С кем решили тягаться? Меня утешало то, что Рита нашла свое счастье, и урегулировали недоразумение с Грегом.

А я…

Тоже как-нибудь справлюсь.

Чего греха таить, мне нравилось идти с Андреа, когда он меня придерживал за талию. Невольно создавалась иллюзия, что я под защитой. Что этот мужчина сделает для меня всё и даже невозможное. Мы, молодые женщины, такие наивные.

Андреа открыл дверь электронным ключом. Система умного дома мгновенно отреагировала на приход хозяина, приглушенный свет из точечных светильников рассеялся по гигантскому холлу. Как же красиво… Панорамные окна, минимум мебели в стиле хай-тека, приятные черные, серые, белые тона. Ничего лишнего, ничего кричащего. Настоящее логово холостяка.

— Вина?

Меня по-прежнему не отпускали.

Зато мой пульс резко подскочил.

За нашими спинами плавно, почти бесшумно закрылась дверь.

Вот и всё, Надя, дороги назад нет.

Я облизнула губы, пытаясь справиться с волнением. Да что такое со мной? Почему трясусь похлеще девственницы? Что не так в моем восприятии Адамиди-среднего?

— Не откажусь.

Мне необходимо расслабиться.

— Белое? Красное? Полусухое?

— На твой вкус.

Андрей убрал руку с талии, и стало пусто. Неожиданно.

Я наблюдала за мужчиной из-под опущенных ресниц. Как он двигался по комнате, как открывал бар, откупоривал бутылку и разливал вино. Я наблюдала за игрой мышц на его спине, на предплечьях. Любовалась его длинными пальцами, которые совсем скоро будут касаться меня, и слабела с каждой секундой. Внизу живота разливалось тепло, а трусики увлажнялись.

Несмотря на то, что я старалась максимально абстрагироваться и в сотый раз говорила себе, что поступаю правильно, что иначе никак, почему-то во мне росла убежденность, что я совершаю ошибку.

Адамиди — не партнер на ночь.

Не в моем случае.

Я положила сумочку на столик и пошла в сторону мужчины. Красивого, опасного. Надеюсь, уже не злого.

— У меня впервые в жизни будет небритый партнер, — слова слетели с языка прежде, чем я успела подумать.

Андрей передал мне бокал и усмехнулся.

— Раздражает моя борода?

— Не твоя. Мне в принципе не нравятся бородатые мужчины.

Черт! Всё-таки я сболтнула лишнее. Голубые глаза снова заштормило.

— Тебе во мне не нравится только борода?

Он стоял на расстоянии вытянутой руки. Не близко. Отчего же я начинала задыхаться?

Сделала глоток, отметив изумительный вкус вина, и лишь тогда ответила:

— К чему подобные вопросы, Андрей?

— Интересно.

— Опасаешься за свою самооценку?

Андрей тоже приложился к бокалу. Мы пили, не чокнувшись, не произнеся тоста. Как два противника, встретившиеся перед важным боем. Каждое слово прощупывалось, применялось. Я и вовсе не помню, чтобы подобным образом реагировала на мужчину. Те, кто вызывал интерес, с которыми встречалась, с ними было однозначно — нравились. Те, что вызывали неприятие, вычеркивались из жизни.

Адамиди же давил. Пер, как танк, и ему было всё равно, что говорят.

— Моя самооценка переживет любую критику.

— Кто бы сомневался.

— А мне вот в тебе нравится всё, Нааадяяя. Твою голос, твои волосы, твоя фигура. Запах, от которого я дурею. Острый язычок, которому хочется найти иное применение, не только язвить в мою сторону. Ты — само искушение, Наааддяя.

От его признаний меня повело. Комплименты сомнительного рода, а я вцепилась в ножку бокала, как за спасательный круг. Впервые столкнулась с тем, что могу переломить её.

И я ведь на самом деле тонула. Я попала в водоворот чувств, страсти, из которой выбраться не предоставлялось возможности. Меня кидало из стороны в сторону, я не могла контролировать действия, свои желания. Меня тянуло вниз, в омут голубых глаз. Что пленили, не отпускали. Не позволяли уйти из их обзора. Пробирали до дрожи, до внутреннего скручивания, до спазмов внизу живота. Никогда ранее со мной не было такого, чтобы я ощущала, как увлажняюсь ещё до того, как ко мне прикоснулись. Пугало и будоражило одновременно.

И даже, черт возьми, его борода уже не отталкивала. Да, я в этом призналась себе. Густая, черная, она придавала резким чертам Андрея большую агрессивность и между тем делала его невыносимо привлекательным, сексуальным. Пробуждала во мне нечто на уровне инстинктов, то, что дремлет в каждой девушке. Потребность принадлежать тому, кто агрессивнее, сильнее. Кто заявил на тебя права, несмотря на то, что ты сопротивляешься, говоришь «нет».

Я допила вино.

Время «икс» приближалось.

Поставив пустой бокал на стоящий рядом столик, негромко спросила:

— Где у тебя ванная?

Кадык Андрея дернулся.

Неужели тоже волнуется? Или у меня разыгралось воображение.

— Я провожу.

— Я хочу одна…

— Надя, я только покажу, где ванная, — он понизил голос до хриплого шепота.

Я кивнула.

— Да, конечно.

Ну, Рита… Ну, сестренка… Почему я смалодушничала и полетела с тобой на Кипр? Ведь знала, что поездка добром не кончится…

Когда я вышла из ванной, завернутая в легкий белый халат, Андрей стоял у панорамного окна и смотрел на живущий ночной жизнью город. Мужчина тоже успел принять душ — неужели я так долго плескалась? — в его волосах поблескивали капельки воды. Я видела его профиль, он держал в руках бокал с вином. Тоже переоделся. Вернее, разделся. На нем были только плавки.

Вот же…

Один взгляд на его обнаженное тело, на сильные ноги, упругие ягодицы, широкую спину, и меня повело. Возбуждение новой волной обрушилось на меня. Не зря я долго стояла под душем — охлаждалась. Пыталась себе вернуть хотя бы часть рассудка. Тщетно.

— Ещё вина?

— Нет.

Второй бокал будет лишним, если учесть, что я пила ещё и коктейли. Развяжет язык, и я наговорю лишнего. Чего делать не стоило.

— Что ж…

Адамиди поставил свой бокал на столик, и направился в мою сторону.

Я заставила себя стоять на месте. Ноги ватные, в голове шумит.

Какой же он красивый… Как перекатываются его мускулы при ходьбе. Пресс с кубиками, которые сразу же захотелось пощупать на прочность. А что? Девочкам можно. Не каждый день увидишь едва ли не голым такой образчик сильной половины человечества.

Невольно напросился вопрос: откуда у Андрея такое тело? Он же бизнесмен, а в моем понимании это люди, у которых нет времени для спорта. Три раза в неделю в собственном тренажерном зале — максимум. Тут же, чтобы стать обладателем такого тела нужны многочасовые тренировки.

— У тебя красивое тело, — не удержалась я. Любопытство — наше всё. — Занимаешься спортом?

— Боксом. Хотел профессионально, не вышло.

Он подошёл уже совсем близко. Навис надо мной, а я… Я снова потерялась. Уставилась на его грудь, что рельефно прорисовывалась. Подняла руку и дотронулась до поросли черных волос. Черт, он и тут волосатый. Но… как же оказалось приятно пропускать жесткие волосы через пальчики. Да и не жесткие они вовсе. На ощупь приятные. Ещё приятнее просто прикасаться к его горячей коже.

Дыхание мужчины сбилось, но я особо не заметила. Меня больше волновала собственная реакция.

Сейчас я могла смело признать — со мной такое впервые. Чтобы от мужчины кидало в жар. Чтобы его обнаженное тело производило столь оглушающее впечатление. Чтобы внизу живота растекалась влага, хотелось взять его руку с длинными ухоженными пальцами и опустить туда. Мол, потрогай, это всё ты…

Я влюбилась.

В него, в несносного Андреа Адамиди, в миллиардера, для которого я очередная девушка на ночь. И то потому, что нос воротила и говорила нет. Пробудила в нем инстинкт охотника.

Для меня же он… Даже мысли в голове обрывались. Мне всегда казалось, что любовь не приходит внезапно, глупости всё это. Как можно влюбиться в того, кого ты плохо знаешь, с кем у тебя взгляды кардинально противоположные? С кем ругаешься и не находишь общего языка? Бред. А оказалось вон как.

Химия? Проклятая химия, не иначе. Ведешься на человека, думаешь постоянно о нем, ждешь его появления. Не осознанно, но ждешь. И тебя в какой-то момент перестают волновать мелочи, раздражающие раньше. Как борода Андрея. Ты воспринимаешь её частью его. Он ассоциируется с чем-то личным, принадлежащим только ему.

Тебя он может раздражать. Сильно. Но с ещё большей силой ты будешь хотеть увидеть его улыбку, смешинку в глазах.

Голос.

Я не играла с Андреем. Я играла сама с собой. Себя обманывала.

Больше не хочу.

Облизнув пересохшие губы, я решилась на то, о чем раньше думала.

Взяла его руку и направила на ничем не прикрытое после халата лоно.

У Андрея вырвался протяжный вздох. Значит, не только одну меня штормит.

Это был первый и единственный раз, когда Адамиди позволил мне доминировать.

Его пальцы дотронулись до холмика на лоне и скользнули вниз.

Я охнула. Ноги всё же подвели меня, я нуждалась в опоре.

Опора вот, рядом. Я интуитивно подалась вперед, уткнувшись лбом в широченную грудь Андрея.

Всё, я больше не могу… Не могу, и всё тут.

Его пальцы добрались до моих складочек. Мокрых. Он замер, а потом резко двинулся вниз. Сразу внутрь, срывая с моих губ мучительный стон. Я вцепилась обоими руками в плечи Андрея, не замечая, как немного царапаюсь, не в силах контролировать руки. Всё моё внимание сосредоточилось внизу, под халатом. В месте, где хозяйничали его руки. Растягивали меня, посылая по всему телу сумасшедшие импульсы, готовые вознести меня до небывалых высот.

Я задрала голову, чтобы сразу же на них обрушили поцелуй. Его губы накрыли мои, и сразу же Андрей начал углублять поцелуй. Язык соприкоснулся с моими губами, требуя, чтобы его впустили. Не собираясь препятствовать, приоткрыла губы.

Наши языки встретились, я активно отвечала на его ласки, прикосновения. Как же мне нравилось то, что делает со мной Андрей! Как проникает в меня внизу и как целует. Немного со злостью, да и сжимает слишком сильно, но я не противилась, хотя назавтра будут синяки. Я таяла…

Сама царапала его плечи и насаживалась на его пальцы, которые приятно растягивали лоно, подготавливали и дарили удовольствие, зарождали его, усиливали. Горячая волна поднималась от бедер выше, к животу, к груди. Подогревала кровь, дурманила голову. Вся моя сущность тянулась к мужчине, что обрушил на меня ласки. Требовательные. Жгущие. Сводящие с ума.

Я успела лишь ойкнуть. Первое — от возмущения, когда пальцы покинули меня. Второе — когда оказалась в воздухе.

Андрей поднял меня на руки, вернее, приподнял за ягодицы. И ничего не оставалось делать, как обхватить руками его шею, а ногами — торс.

Халат, кстати, распахнулся.

Мужчина замер. Зарычал.

Я затихла.

— Нааадяяя, ты понимаешь, что творишь?

— Что? — пискнула я.

— Сводишь меня с ума.

Адамиди, так это спорный вопрос — кто кого.

Мне пришлось прикусить губу, чтобы не ляпнуть лишнего. Я уткнулась в шею Андрея, одновременно вдыхая терпкий запах дорогого парфюма, не исчезнувший даже после принятия душа, и его собственный, от которого слабела моя воля.

Он пронёс меня в спальню, толкнув дверь ногой. Та с легким стуком ударилась о стену. Я сильнее вжалась в казавшееся каменным мужское тело. Возникла шальная мысль, что я хочу провести всю жизнь «на ручках» — таких надежных, больших, сильных. Не уронят, защитят. Эх, мечты…

Ещё несколько секунд, и меня опускают на шелк покрывал. В спальне приглушенный свет от четырех точечных светильников, расположенных по дальним углам. Не совсем темно, легкий полумрак, интимность.

Андрей не спешит отходить от кровати или лечь рядом. Нависает надо мной, а я не могу понять, в чем дело.

Оказалось, в распахнутом халате и моем обнаженном теле, которое жадно рассматривал Андрей, словно никогда не видел ничего красивее. У меня свело в груди. Как ему удается?.. Один взгляд, одна застывшая поза, и начинает казаться, что он считает тебя самой красивой, самой желанной.

— Андрей.

— Избавься от халата, — голос низкий, с рычащими нотками.

Я села и быстро стянула халат.

— На пол брось.

Бросила.

— Ляг и руки вытяни за голову. Хочу видеть тебя.

А сейчас не видишь?..

Но я спорить не стала. Легла и сделала, как он просил.

Его раскрытая ладонь прикоснулась к навершию груди, и я пискнула.

Остро.

Сладко.

Глаза закрылись сами собой, тело выгнулось.

— Ты совершенна.

Его язык скользнул по ключицам, к ложбинке.

Добрался до соска. Втянул.

Я хотела руки опустить ему на затылок, зарыться в отросшие «колючки», но мне не позволили.

— Нааадддяяя, я не доминант, не садист, но я хочу, чтобы ты держала руки вытянутыми… как сможешь… Прикоснешься ко мне, и я кончу, не побывав в тебе. Потом приласкаешь, ок? Я сам попрошу.

Значит, будет второй «заход». Хотя тут понятно, я же дала ему одну ночь. И он не собирается её тратить на сон. Как и я.

Я подчинилась. Поиграем, Андреа Адамиди?

Он довел меня до грани. Я и не подозревала, что моё тело может откликаться на каждый поцелуй, на каждую мимолетную и целенаправленную ласку. Его губы обжигали, клеймили, оставляли розовые следы на моей коже. Он целовал меня всю. Я скреблась ноготками о шелковые простыни, но продолжала удерживать руки за головой. Эта некая покорность, вседозволенность для мужчины подбавляла остроты. Я столько раз хотела дотронуться до плеч Андрея, запустить пальцы в поросль волос на груди, поиграть пальчиками на его «кубиках» на животе, что сбилась со счету. И каждый раз останавливалась. Потому что мне нравилось лежать и давать возможность мужчине целовать. Когда он развел руками мои бедра, я пискнула.

— Я немного… Лишь попробую.

Он попробовал, а я едва не кончила. Он не довел меня до оргазма сознательно. Подтянулся на вытянутых и расставленных по обе стороны от моего лица руках и выдохнул:

— Хочу вместе.

Его отрывистые лаконичные фразы выворачивали не только тело наизнанку, но и душу. Дотрагивались до таких её струн, что мне хотелось кричать и плакать, а так же стонать. Всё вместе.

Я посмотрела на лицо Андрея. Сосредоточенное и одновременно довольное. Сдержанное и пылающее. Как такое возможно, я не знаю. Его же глаза… Вот они выдавали эмоции мужчины.

Его бедра вклинились между моих. Одна рука подтянулась, свела мои руки вместе и сжала кисти. Не рука, ручища. Держала крепко, но аккуратно.

Он не спешил. К лону прикоснулся его член, скользнул вниз, вверх.

— Андрей, я не могу больше, — прохныкала я, вертя бедрами и пытаясь насадиться сама на него.

Я была настолько влажной, что его скольжение пробуждало ещё больше желания. Выгнулась. Раскрылась.

И лишь тогда он вошел. Плавно. Чтобы в следующую секунду резко всё изменить — задвигаться быстро, наполняя меня всю, с каждым толчком проникая глубже, на всю длину.

Я забилась под ним, не веря, что оргазм меня накрывает едва ли не сразу. Сильный, шквальный, уносящий меня в дали, о которых я и не подозревала. Отдаленно слышала, как застонал в голос Андреа, сделав последний толчок, вжимаясь в меня, щекоча паховыми волосками.

— Надяяяя….

Он уткнулся лбом мне в лоб. Дышал часто, прерывисто.

— Отпусти руки… я хочу тебя обнять…

Отпустил, и я, наконец, прикоснулась к нему.

Потом было ещё и еще…

А потом наступило утро.

ГЛАВА 13

Язык мой — враг мой.

Зачем ляпнула в машине про одну ночь?

Не ляпнула, может быть, и было бы повторение… А?

Надя, ты о чем думаешь? О чем? Совсем мозги поплыли от секса? Дорвалась, называется.

Ты представляешь себя рядом с Андреем? С этим брутальным мачо?

Назойливое второе «я» робко пропищало: Рита же с Грегом и ничего.

Ничего, правильно! Но Грег — это не Андрей!

— Что ты предпочитаешь на завтрак?

За такой вопрос хотелось прибить. Встать и запустить в Адамиди чем-нибудь тяжеленьким. Он что, завтрак приготовил, пока я тут валялась и пялилась в потолок, не зная, как выкрутится из ситуации, в которую себя же и загнала?

Завтрак… Девочки, вот что он творит? Что?

Если бы он меня встретил полностью упакованный, в строгом костюме, со своим непроницаемым выражением на лице, демонстративно глянул на нереально дорогие часы на запястье, всем видом показывая, что тебе, девочка, пора, я бы обрадовалась. Честно. Разозлилась, конечно, но точно знала — всё. Адамиди неисправим. И он не мой. Никогда им и не станет. Нечего губенки раскатывать. Надя Романова. Не про тебя мужчина.

А тут, черт побери, завтрак.

— Можно просто кофе, — слабо проблеяла я, не желая даже смотреть в сторону Адамиди.

— Кофе — не завтрак. Вставай, лежебока, и пошли есть.

Он командовал. Но так, что мне нравилось, и во мне просыпалось нечто из детства, когда вот так же в комнату входила мама, чуть ворча на нас, прикрикивала, чтобы мы отрывали свои задницы от коек и шли есть, потому что стол накрыт, и еда стынет.

Завтрак навсегда у меня ассоциировался с заботой. С чем-то личным. Это как знать, что пьет дорогой тебе человек: чай или кофе, и сколько ложек ему необходимо положить в напиток.

Я по-прежнему лежала на кровати голой.

Кто-то ночью так и не дал мне одеться.

Правда, до этого я была в душе. А потом, кажется, ещё раз ходила. Уже под самое утро.

Но надо почистить зубы и умыться. Поэтому, таки да, отрывай свою задницу от кровати, Надя.

Я, удерживая покрывала на уровне груди, и не важно, что кто-то уже там всё видел, села. Открыла глаза и мысленно застонала.

Таким Адамиди я ещё не видела. Домашним по самое не балуй.

На Андрее с утра были лишь домашние штаны серого цвета, кстати, неприлично низко спущенные с торса, майка-борцовка и все. Ноги босы. Видимо, ходить так у них заведено.

Он был чертовски, просто нереально красив и свеж. А я заспанная и помятая. Вроде бы не спали оба всю ночь, почему я разбита и совершенно не хочу выбираться из кровати, а этот небритый амбал уже приготовил что-то там на завтрак? Причем я ни на мгновение не сомневалась, что готовил он сам, а не домохозяйка забежала к нему на полчаса.

— Привет.

— Привет, — от его немного сдержанной улыбки жаркая волна побежала по телу. Андрей стоял, облокотившись на дверной косяк, и наблюдал за мной. Сразу же захотелось пригладить волосы. А вот ни фига! Пусть меня видит сонной, помятой и непричесанной! Чтобы у него больше даже желания не возникло позвать меня к себе!

Потому что я отвечу: нет.

Я должна сдержать слово.

Но я девочка, и я могу изменить его…

Нет!

Пришлось оборвать пагубные мысли слабохарактерного рода.

— Когда ты встал? — надо же было о чем-то его спросить и перестать, наконец, пялиться на обнаженные плечи.

— С час назад.

По моим ощущениям, мы уснули как раз час назад.

— Я в душ.

— Давай только по-быстрому, я тебя жду. Есть хочется.

Последняя фраза прозвучала по-мальчишечьи.

Я откинула одеяло. Да-да, и, как была голой, направилась в ванную! И пусть меня кто-нибудь попробовал бы остановить. Выданный ночью халат я не наблюдала.

Не остановили.

Жаль…

А я уже почти речь заготовила.

Привела себя в порядок быстро. Даже платье вечернее умудрилась напялить, хотя выходить в нем к завтраку не комильфо. За неимением другого, как говорится, и оно пойдет.

На кухне-столовой меня уже ждал накрытый стол и Андрей, стоящий у окна, скрестивший в нетерпении руки на груди. Снова в голове мелькнула мысль: хорош, зараза.

— Ты быстро. Я готовился к худшему сценарию.

— Я старалась.

— Присаживайся.

— Спасибо.

Какие мы оба вежливые и культурные с утра, аж зубы сводит.

Я отодвинула стул и присела. На завтрак меня ждали поджаренные тосты, бекон, нарезанные овощи, авокадо, джем с малиной и крепкий кофе. Черный.

— Когда ты успел приготовить всё это? Если честно, я удивлена, — мне необходимо было что-то говорить. Сегодня молчание — не моя стихия. Но я отчаянно старалась фильтровать то, что говорила. Ничего лишнего. Ничего личного. Обычные обиходные фразы.

— Почему?

— Ты умеешь готовить.

— Да. И люблю.

— Серьезно?

— Абсолютно. Ты ничего обо мне не знаешь, Нааадяя, но сделала кучу негативных выводов.

Андрей подошёл к столу, с шумом отодвинул стул, чем выдал себя с головой. Да и тон голоса не говорил о его позитивном настроении.

Злой. Снова чем-то недовольный.

Вернее, кем-то.

Эх…

— Андрей, мои выводы основаны на твоих действиях.

— Интересно, каких?

Ну, вот… Утро портилось на глазах.

— Например, что можно подумать о человеке, врывающимся к тебе в квартиру ночью, угрожающим и заставившим тебя едва ли не силой ехать с ним?

Андрей прищурил глаза и недобро глянул в мою сторону.

Я, делая вид, что светская беседа за чашкой кофе продолжается, потянулась за тостом и за беконом.

— Если я признаю, что переборщил той ночью, ты изменишь своё мнение обо мне?

Хорошо, что я ещё не откусила ни одного куска, иначе подавилась бы. Моя рука замерла в воздухе.

— Андрей…

— Я задал простой вопрос, Надя.

— Мы вроде как собирались завтракать, а не устраивать выяснение отношений.

— Я хочу знать.

Вот так всегда. Подавляет и требует.

Вторая «я», что нынче активизировалась, пропела на ушко, что несколько часов назад меня абсолютно не смущали его требования.

— А я не хочу отвечать, — я вздернула подбородок кверху.

Андрей прищурился сильнее.

— Нааадяяя…

— Ты так на всех девушек давишь, или только я такой чести удостоилась? — я демонстративно отложила тост. Не буду я есть приготовленную им еду!

Пусть сам лопает!

Кадык Андрея дернулся.

Ага, кажется, я довела мужчину. Мило. Ну так и он не ангел? На кой начал эти разговоры?

— Я на тебя не давлю, — процедил сквозь сжатые губы. — Ты не знаешь, КАК я умею давить.

Знаете… Это уже слишком.

— И не хочу знать.

Я громко, со скрипом отодвинула стул и встала.

— Приятного аппетита, Адамиди.

— А ну села на место!

— Разбежалась! И не кричи на меня! Я не давала права тебе повышать на меня голос.

Мы ругались, как самая настоящая пара.

Я успела встать, когда и Андрей начал подниматься.

А это плохо…

Очень плохо.

— Сядь. Позавтракай. И мы поговорим.

Он не смотрел на меня, он выжигал на моей коже клеймо.

— Нет. Я ухожу. Мы с тобой о чем договаривались?

— Сядь! — на меня в прямом смысле рявкнули.

Я аж опешила.

Нет, я знала, что Адамиди парень взрывной, но не до такой же степени.

Тут впору бежать.

Что, собственно, я и сделала.

Как мне могла прийти подобная идея, я не знаю. Никогда ни от кого не убегала в сознательном возрасте. Подростками — не в счет. Тут же самым разумным выходом мне показался именно побег. Хотя в тот момент я даже не подумала, как буду выбираться из пентхауса с системой «умного дома».

Я рванула с кухни.

Андрей за мной.

Это я поняла по отборным ругательствам, причем, на русском языке. Витиеватые такие, родные, с детства до боли знакомые. С угрозами даже.

Они-то меня и подстегнули бежать быстрее.

Но, видимо, за годы взрослой оседлой жизни я подрастеряла навыки.

Меня поймали позорно быстро.

За руку.

И рванули на себя.

Я со всего духа врезалась в мужскую грудь, а она, извините, точно камень. Натренированная. Даже больно немного от столкновения стало.

Я хотела возмутиться, намереваясь стоять на своем до последнего. Готовилась в ход пустить кулачки с ногтями.

Куда там…

Всё-таки не зря в семье Адамиди стратеги да олигархи. Просчитывают, предполагают, извлекают выгоду, приумножают. Не дают противникам дыхание перевести.

Вот и мне не дали.

Я успела только ойкнуть.

А меня уже подцепили под ягодицы, властно так, приподняли и усадили на кухонный островок. Естественно, разведя бедра и вклиниваясь между ними.

И снова я ничего не успела предпринять.

Андрей, рыча и издавая по-настоящему угрожающие звуки, странным образом пробуждающие во мне волнение и уже знакомый жар, не отпуская меня ни на секунду, переместил одну руку на мой затылок, зафиксировав его таким образом, что мне просто некуда было деться.

Только после этого набросился на мои губы.

Мы так не договаривались.

Лишь ночь…

И всё…

Поцелуй с утра — выход за рамки договора.

Его губы сразу же взяли мои в плен. Без права выбора. Алчно, жадно, словно и не терзали всю ночь. Я застонала, выгнулась дугой. Вцепилась пальцами в его майку, скрутила в кулаке. Надо оттолкнуть… Надо… Потом я обязательно так и сделаю, вот только чуть-чуть понаслаждаюсь, дам моему предательскому телу в последний раз прочувствовать его прикосновения, ласки, окунуться в водоворот стихийной страсти, от которой, казалось, нет спасения.

Тело Андрея вжималось в моё, при этом он умудрялся меня не опрокинуть на стол, а сильнее притягивать к себе. Так, чтобы между нами не оставалось пространства. Я с жадностью голодного отвечала на его прикосновения, целовала в ответ, хотя надо было кусать и царапать. Ничего не могла поделать.

Минутка слабости. Я же девочка, правильно?

Моё тело больше мне не принадлежало. Я поражалась собственной реакции. Никогда ни с кем не теряла голову, всегда могла сказать нет. Если парень не понимал и более доступным образом объяснить. Адамиди же все менял. Меня он менял. Злил, бесил, и одновременно моя тяга к нему зашкаливала. Вот и сейчас. Стоило прикоснуться, наброситься на меня, и всё, я потерялась.

Моё самолюбие спасало лишь одно — Андрея тоже штормило.

Пусть мне кто-либо и что угодно говорит, но не будет мужчина подрываться и хватать девушку ради того, чтобы проучить и снова усадить за стол. Тут другое. Я же ощущала, как под моими ладонями сильно бьется сердце Андрея. Слышала, как мужчина порывисто дышит. Его стоны, что вырывались ночью, когда он брал и ласкал меня, нет-нет да всколыхивались в памяти, подливая масла в огонь моего возбуждения.

Я нравилась Андрею. Он меня хотел.

Но, Господи, как же всё неправильно!

Он бесил меня, я раздражала его. Заноза, вставшая на пути. А что делают с занозой? Правильно, избавляются.

Только какой-то странный способ избавления Андрей выбрал.

— Никуда ты не пойдешь, поняла? — он оторвался от моих губ, чтобы выдохнуть очередной приказ. Голубые глаза яростно полыхали.

— Нет, — бросила я в ответ и уже сама потянулась к нему, кусая за нижнюю губу.

Утро можно считать продолжением ночи?

Из груди мужчины снова послышался утробный то ли стон, то ли рык. Руки Адамиди сильнее сжали мои плечи и затылок. А потом как-то быстро переместились вниз, приподняли, и через секунду я оказалась без трусиков.

— Андрей! — не то возмутилась, не то обрадовалась. Эмоции настолько были противоречивы, что я уже запуталась, чего хочу в данный момент.

— Не отпущу!

Его рука властно сжимала бедро, нырнула к внутренней стороне, выше, ещё выше. Пока не добралась до моих мокрых складочек.

— Ты же хочешь меня! — это не вопрос, утверждение.

Да, хочу, и что дальше?

Я говорить не стала, уткнулась ему в грудь, тяжело и прерывисто дыша. Не удержалась, лизнула горячую кожу, чей запах и вкус навсегда въелся мне в сознание.

Не отпустит он меня… Ага.

Сегодня. Пока горит, пока хочет. А что дальше?

Я уже хотела выразить свои мысли вслух — не успела.

Его пальцы нашли мой клитор и надавили.

— Скажи, что передумала, — послышалось ещё одно требование.

Докатилась… Меня собираются шантажировать сексом.

АНДРЕА

Докатился. Шантажирует её сексом.

Андреа никогда ранее не сталкивался ни с чем подобным.

Напротив, очень часто после ночи, ему не терпелось, чтобы девушка оделась и отбыла. Без всяких утренних нежностей и томных взглядов, а так же вопросов: «Милый, а когда мы ещё увидимся?» А если кто-то посягал на его футболку или рубашку… Тут он готов был содрать свою одежду с красивого тела девушки. Терпеть не мог, когда без разрешения трогали его вещь. Было пару раз, когда любовница-однодневка даже из его гардеробной надевала что-то. Тогда и он не церемонился: девушка выбегала из квартиры в слезах, в ярости, обиженная и сыпала проклятьями на его голову.

Надя же идеально вписалась в его утро.

Он проснулся раньше её. Да и не спал толком. Вырубился на несколько часов, сработал внутренний будильник.

Андрей не спешил подниматься с кровати. Некоторое время смотрел на спящую Надю. Она спала на боку, подложив ладонь под щеку. По-детски наивно и между тем чертовски сексуально.

Ему понравилось видеть её в своей постели. Да и ночью она его не раздражала, когда интуитивно во сне пыталась к нему прижаться или забраться на плечо. Он сам ловил себя на мысли, что хочет притянуть её к себе ближе. Впечатать в себя, чтобы и думать не смела о побеге…

Одна ночь, значит, Нааадяяя?

Русская девочка его раззадорила, если не сказать больше. Там, на дороге, едва сдержался.

Сначала она весь вечер крутит задницей, провоцирует его и других мужиков, потом с легкостью соглашается с ним переспать и под конец заявляет, что согласие дала лишь из желания, чтобы он от неё отвалил.

Он! Мать твою…

Андреа заставил себя подняться с кровати. Эта девочка умела в нем разбудить нехорошие эмоции. Талант, что тут скажешь.

Он слишком остро её воспринимал. Неосознанно. И это ощущалось во всем.

Даже, как он с ней общался, не говоря уже о том, как реагировал, когда она рядом.

Поэтому он принял решение с утра немного подостыть.

Подостыл, называется.

Сначала утренняя разминка — без неё никуда. Отработал полчаса в спортзале, размялся на «груше». Потом контрастный душ.

И на кухню.

Куда угодно подальше от спальни, где продолжала дремать русская девочка Надя, выносящая ему мозг похлеще любых конкурентов и партнеров. Объективно смотря на их взаимоотношения, Андрей понимал, что она ничего не делает специально. Не охотится за ним, не соблазняет. Она просто есть. И одним своим видом, запахом, улыбкой, присутствием выворачивает его наизнанку.

Хочется придушить и залюбить одновременно.

Надя оказалась очень отзывчивой. Реагировала на его прикосновения мгновенно. Он же… Мля, не пацан вроде бы, чтобы голову терять от вида обнаженной груди.

Андрей снова возбудился, стоило вспомнить прошедшую ночь. А вот это ни к чему. Ему сегодня нужен самоконтроль.

Который полетел к чертям собачьим во время завтрака.

Надя вела себя немного скованно. Смущалась. Краснела. И надела своё платье, хотя он не возражал бы, если бы она нацепила его рубашку. Ещё один парадокс. Более того, он даже захотел увидеть её в своей одежде. Чтобы верхние пуговицы не были застегнуты, и ложбинка между грудей заманчиво манила. Чтобы стройные бедра дразнили доступностью и открытостью. И лучше, чтобы под рубашкой не было белья. Никакого.

Надя вышла к завтраку с твердым намерением сбежать.

И он сорвался.

Каждое слово она воспринимала в штыки. На его попытку сгладить прошлое ответила мгновенно выстроенной стеной, которую ему пока не удавалось разрушить.

А после Надя и вовсе попыталась сбежать.

Когда он её отпускать не собирался. И пусть она хоть тысячу раз говорит, что между ними только одна ночь. Он хотел повторения!

Рванул за ней, не думая о последствиях. Не внимания голосу разума, что уже не раз говорил: он перегибает палку. Всё разумное отошло на задний план, и даже тот факт, что Надя в его стране и живет в общем доме, не оказался вразумительным.

Не отпустит!

Прижал к себе, усадил на чертов кухонный островок, а у самого всё внутри клокочет не то от ярости, не то от желания. С самой первой встречи Надя пробуждала в нем странные несовместимые эмоции. Гнев и желание. Острые, яркие, под час неконтролируемые.

Его. И всё тут…

Андрей дотронулся да Нади и сразу же почувствовал её отклик, несмотря на то, что слова и ранее поступки девушки говорили об обратном. Нежная, она растворялась в его ласках, льнула к нему.

А ему всё было мало! Даже когда забрался к ней под трусики, дотронулся до её влаги, убедился, что она так же хочет его, как и он сам!

Но упрямство — наше всё, да, девочка Надяяя?

Он не удивился, когда услышал тихое «нет», выдохнутое ему в грудь.

Значит, нет…

Андрей прищурился, его пальцы, несмотря на раздирающие его эмоции, действовали опытно и осторожно. Он ласкал её клитор, надавливал, поглаживал. Надя то сжималась в его руках, борясь, как с собой, так и с ним, то расслаблялась, делала поступательные движения вперед, в жажде получить разрядку.

Неееет, милая, не так…

— Ты знаешь, что надо сказать, русская девочка Надя, — прорычал он ей на ухо.

У самого же, казалось, сейчас член разорвет от напряжения. Как такое возможно? Андрей имел Надю за ночь столько раз, что, казалось, утром у него и не встанет. Оказалось же, что он не насытился ни черта. Ему нужна Надя.

Вся.

Девушка тяжело дышала, не поднимая головы. Вцепилась пальчиками в его плечи, дрожала. Но ножки не сводила, дурманя его иллюзией доступности.

— Не могу… У нас договор.

— К черту договор, Надь! Мы взрослые люди!

— Нет…

— На хрена тебе он сдался? — внутри мужчины всё вибрировало. Знание и опыт, полученный от лучших экономистов, психологов, аналитиков, говорили ему, что надо перевести дыхание, выждать, перестать давить и тем более шантажировать, остыть и дать остыть ей. Не получалось.

Его пальцы окунулись в жар. Такой чарующий, дурманящий.

И Андреа снова не выдержал. Выругавшись, резко отнял руку от лона Нади. Девушка жалостливо вскрикнула, протестуя, отчего по его телу прошлась волна дикого удовольствия. Надя сопротивлялась и ему, и себе.

Она подняла голову, и он увидел сладострастную поволоку в её глазах.

Девочка была на грани.

Вот и славно.

Не разрывая зрительного контакта, установившегося между ними, Андрей властно, не давая ни единого шанса на сопротивление, развел её бедра ещё шире, полностью раскрывая для себя.

После чего начал опускаться на корточки.

Он услышит своё «да».

Она была безумно сладкой. Везде.

Он целовал её, как одержимый, уже позабыв, что ему нужен от неё определенный ответ. Что она соглашается на дальнейшие встречи с ним. Он, Андреа Адамиди, добивался того, чтобы девушка осталась! Немыслимо.

И между тем…

Он упивался её стонами. А Надя стонала. Кусала губы, приглушая звуки, но всё же стонала. Её ноги подрагивали в его руках. И вся она трепетала.

Он был достаточно опытен, чтобы понять — она на грани.

Ещё чуть-чуть… Ещё немного.

Андрей резко отстранился, выпрямился. Его дыхание было прерывистым, глухим, рваным. Он сам находился на грани того, чтобы кончить прямо в штаны. Дотронется раз, и всё.

— Скажи мне, что передумала, — упрямо продолжать гнуть он свою линию.

— Да пошел ты, Адамиди, — зло рыкнула Надя, подалась вперед, вцепилась в его плечи, подтянула корпус и в следующее мгновение обвила его торс стройными ногами, давая всем телом почувствовать насколько она возбуждена.

Андрея реально повело. Тело больше не принадлежало ему, впрочем, как и самоконтроль.

Существовала только эта бестия с несносным характером, которая в данным момент впилась в его губы жгучим, сладким поцелуем. Он не мог не ответить. Обрушился на неё всей мощью, всей страстью.

В отношении Нади он оказался ненасытным.

Ему было мало!

Чертовски мало!

Когда маленькая ладонь девушки накрыла его пах, чуть сжала, а потом устремилась к резинке домашних штанов, он противиться не стал. Ладошка дрожала, вызывая в Андрее очередной шквал эмоций. Как же ему нравились прикосновения девочки Нади! Робкие и между тем решительные. Они будоражили, выводили его на новый уровень удовольствия.

Ранее не испытанного ни с кем.

Поэтому ему и было мало. Он жаждал заполучить её себе на тот срок, который устроит его.

А не на одну, мать вашу, ночь!

При мысли, что Надя скоро от него сбежит, пусть и в его же дом, хотелось её сцапать и посадить под замок. Андрей чувствовал себя каким-то одержимым шовинистом. Всегда был лоялен и относительно равнодушен, спокоен к девушкам, а тут всю душу ему вынула. Сжала в свою маленькую ладошку и никак не отпускает.

Кстати, про ладонь…

Она как раз заскользила по его члену.

— Надяяя, — прорычал ей в губы.

Всё.

Напросилась.

Он дал себе насладиться её лаской, её стонами, её доступностью.

Дальше — он.

Ворвался в её узкое горячее лоно, заурчал от того, какое оно влажное, возбужденное.

Для него.

Надя сразу же двинулась вперед, что-то пискнула в его губы. Поцелуй он не позволил прервать, положил руку ей на затылок, чтобы никуда от него не делась.

Не отпустит.

Чтобы упрямица ни говорила…

Пока не насытится.

Он кончил ей на бедро, и в голове Андрея промелькнула мысль: а насытится ли…

ГЛАВА 14

— Ты сдалась.

— А ты — предательница.

— Я? С какого перепуга?

— С такого.

Теперь пришла моя очередь злиться.

Я хотела улететь.

И даже не в Россию.

Или в Россию, но в какой-нибудь укромный уголок, где меня никто не найдет. И где даже не будет Wi-Fi и мобильной связи.

Хочу уединения.

От всех.

И от Ритульки, в том числе.

Эта зараза сейчас сидела у меня в спальне с довольной физиономией и ждала подробностей. Хренушки ей, а не подробности.

Я с важным видом на лице продефилировала в ванную. Мыться не хотелось, но скрыться — да.

— Надюш…

— Отстань.

— Нет, а я в чем виновата-то? Надь!

Я захлопнула дверью, причем, надо сказать, хлопнула от души, скинула босоножки и привалилась к двери спиной.

Только бы не разрыдаться.

Ко мне пришёл «откат».

Такое иногда бывает. Когда долгое время находишься под напряжением, тебя штормит, бросает из крайности в крайность, ты держишься из последних сил. Раз за разом. А потом всё. Какая-то мелочь, взгляд, не вовремя оброненное слово, и нить рвется.

Так сейчас было и со мной.

Я убегала. От себя. От Андрея. От всех.

Знала, что в его доме меня будет ожидать Рита, как минимум. Максимум — ещё и его родственницы.

А я не хотела никого видеть. И говорить тоже ни с кем не хотела.

Не заметила, как сползла по стенке вниз, села прямо на кафель.

— Надюш, у тебя всё хорошо?

Осторожный стук в дверь.

Рита чувствует меня. Вон и тон сменила, перестала ерничать.

— Нет.

Я всхлипнула.

— Эй, ты что, плачешь? — голос сестры приобрел тревожные нотки, и послышалось отборное ругательство. — Надь, этот чертов Адамиди обидел тебя? Обидел?! Серьезно?! Ты только скажи! Ты знаешь, я молчать не буду и устрою этому сукину сыну…

Я всхлипнула сильнее.

— Нет.

— Что «нет»? Не обидел?

— Нет…

— Тогда почему ты ревешь и пугаешь меня до чертиков?

— Потому что я… дура…

— Исчерпывающий ответ.

Я услышала, как сестра опускается на пол по другую сторону двери.

Она некоторое время молчала.

Молчала и я.

А что говорить-то?

— Тебе хоть понравилось? — ещё один вопрос, будоражащий душу.

— Да.

— Просто «да» или очень?

— Очень.

— Хм… Тогда ещё непонятнее, почему ты плачешь?

Я растерла слезы тыльной стороной ладони.

— А ты почему сбежала от Грега в своё время?

Иногда и я умела задавать правильные вопросы.

— Потому что и мне очень понравилось…

— Воооот…

Кажется, у меня готова была начаться вторая волна истерики.

— Но я же нашлась.

— Тебя нааашлиии…

— Нет. Я сама нашлась.

— У тебя Грег…

— И что?

— А у меня Андреа…

— Блин, Надя, какая разница?!

Какая разница? Она серьезно?

— Ну да, никакой разницы…

— Надюш… Хочешь я признаю, что ты права? Разница есть. От Адамиди-среднего я бы и сама сбежала, честное слово. Но у вас всё иначе. Он сразу на тебя повелся. Это было так видно… И, кстати! Вот! Послушай меня, Андреа это, кстати, ещё не Николас.

Тут впору было засмеяться.

— То есть, мне надо… надо сказать спасибо Судьбе за то, что она на мою кривую дорожку вывела среднего брата, а не старшего?

Тишина с полминуты.

— Наверное.

— Что ж… Спасибо.

— Надь… Не всё так страшно. Серьезно. Я ведь тоже сначала струсила. Я! Ты, как никто другой, знаешь и чувствуешь меня. С ними… С этими Адамиди всегда так. Слишком они настойчивые что ли. Прут вперед, не чувствуя меры. Я не знаю, что у вас с Андреем, но не торопись с выводами.

Прикрыла глаза. Истерика отпустила, а вот тяжесть на душе осталась.

— Я беру билеты на самолет.

— Надюша, ты чего? Какой к черту самолет?

— Я улетаю, Рита. И это не обсуждается. Не убеждай меня остаться. Не смей даже начинать давить на жалость. Тут тебя не то, что не обидят, наоборот, помогут и даже сверхзаботу предложат. Поэтому…

Сестра молчала. Видимо, поняла, что я настроена решительно.

— Андрей знает, что ты улетаешь?

— А ему надо об этом знать? — огрызнулась я, давая понять, чтобы она даже не смела заикаться.

— А Грегу…

— Тоже не говори.

Мне не надо было добавлять, что будет, если она проговорится.

Рита знала, иногда на меня находило. Есть такая хорошая присказка: «Отморожу уши назло маме». Мой вариант. Всё понимаю, всё осознаю и всё равно не сворачиваю, не останавливаюсь, не возвращаюсь. Что-то толкает вперед. И ты не желаешь менять принятого решения.

Так и сейчас.

Где-то глубоко внутри меня укоренилась вера: если нам суждено быть вместе с Андреем (а вдруг?), мы будем. Не важно, улечу я с Кипра или останусь в его доме.

Под его, черт побери, давлением.

А он на меня будет давить. Это я уже поняла. Не будет он соблюдать наш договор, вот не будет и всё тут. Чтобы ни говорил. Извернется и в конечном итоге обелит себя.

Получив своё.

То есть меня.

Я всё же заставила себя встать. Нечего раскисать, пора действовать.

Рита ушла, поэтому я смогла спокойно заняться делами, а конкретно — заказать билет через интернет. Ближайший рейс в час ночи. Что ж… Лечу.

Меня пригласили пообедать, я отказалась. Кусок не лез в горло. Попросила принести кофе. Конечно, я немного наглею, но имею право покапризничать? У меня наблюдался эмоциональный кризис. Как его принято сейчас называть? Эмоциональные качели.

Просмотрела документы, заявки от редакторов, пообщалась с двумя авторами. Работа всегда отвлекала, но не сегодня. Я не могла ни на чем сосредоточиться. Все мысли крутились вокруг Андрея.

А это плохо.

Очень.

В конечном итоге я психанула, натянула на себя самый нескромный купальник, который только имелся у меня в гардеробе, с пресловутыми трусиками-стрингами. Зачем я это сделала, лучше не спрашивать, ответа не будет. Сверху накинула пляжную кофточку и направилась к бассейну.

Адамиди должен быть в офисе. Не будет же он постоянно ошиваться дома? Это в фильмах миллиардеры только и делали, что ублажали девочек и уделяли им всё своё время. В реальной жизни они работали. Нет, пахали.

Снова Адамиди… По моему телу прошлась предательская волна.

Что творится…

Я спустилась к бассейну, скинула кофточку и порадовалась, что никого не встретилось по пути. Даже Рита была бы лишней.

Присев на край борта, спустила ноги в теплую, едва ли не горячую воду. Поместье — рай на земле. Если не брать тех, кто тут обитает, я и сама мечтала бы жить в таком. Нежиться в лучах теплого солнца, смотреть, как солнечные блики переливаются на бирюзовой воде. Ароматы сада, тишина. Мне очень нравилось.

Немного успокоившись, соскользнула вниз, в воду, и поплыла. Я любила плавать, правда, как всегда, катастрофически не хватало времени на тренировки, на хождение в бассейн. Или очередной обман? Да и стоит ли вдаваться в подробности?

Я наслаждалась водой, солнечными лучами и уединением.

Даже странно немного было. Никого вокруг, словно кто-то попросил, чтобы меня не трогали.

Может, Ритулька? Скорее всего. Раз даже её я «отфутболила».

Вылезла из бассейна, отжала волосы и направилась к шезлонгу. Рядом на столике стояли бутылочка воды, кстати, ещё не успевшая нагреться, крем-защита от солнца и масло для загара. Минимум, что требовалось.

Вот и славно.

Я решила воспользоваться последним. После отдыха моя кожа уже была не настолько восприимчива к солнечным лучам, не сгорю.

А на солнышке погреться придется теперь не скоро. Работа, работа и ещё раз работа.

Намазавшись, некоторое время полежала пузиком кверху. Потом перевернулась на него же. Лучше спинку погрею. Да и в сон потянуло. Уснуть на лежаке — не лучший вариант, тогда точно «подгорю», но вставать и куда-то идти — выше моих сил.

Я чуть-чуть… немного…

Бороться с собой мне не потребовалось.

Сначала как-то стало неуютно. Я даже не могла понять, что изменилось. Просто возникло ощущение сильного дискомфорта.

А потом услышала насмешливый голос, наполненный металлическими нотками:

— И чья ты будешь?

Как я не свалилась от неожиданности и ретивости с лежака — хороший вопрос.

Не слышала, чтобы ко мне кто-то подходил, даже если предположить, что я на несколько мгновений провалилась в дрему. Поэтому моя реакция была очень обоснованной, я так живо начала переворачиваться, что едва ни свалилась. В последний момент удержалась.

Рядом с моим шезлонгом стоял мужчина. Нет, не стоял, возвышался. Мама дорогая, да где же они их берут… Таких амбалов.

Высоченный и снова сажень в плечах. Несмотря на тридцатиградусную жару, «упакованный» в идеально белую рубашку с короткими рукавами и светлые брюки, плотно сидящие на отнюдь не худых бедрах. На крепком запястье, покрытом черными волосками, часы-скелетоны. На лицо я отчего-то посмотрела в последнюю очередь.

И натолкнулась на уже знакомый квадратный подбородок, благо без бороды, полноватые губы, искривленные сейчас в насмешливой ухмылке, которая мгновенно отталкивала. Глаза чуть прищуренные.

Знакомо… до чего же всё знакомо…

На вид лет тридцать пять. Максимум тридцать восемь. Но что-то в нем было такое, что настораживало. Заставляло инстинкты обостриться. В его чертах, красивых и мужественных, наверняка заставляющих не одно женское сердце биться учащенно и тосковать по ночам, проглядывалась жесткость. Бескомпромиссность.

— Добрый день, — я постаралась выиграть время, лихорадочно думая, как мне выпутываться и что предпринимать дальше.

Время мне не дали.

Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кто передо мной.

Николас Адамиди.

И сейчас старший брат приседал на корточки как раз около моего лежака. От мужчины исходила тяжелая энергетика. Её невозможно было не ощущать.

Отчего-то в горле пересохло, и вместо того, чтобы привстать, как-то должным образом отреагировать на появление мужчины, я окаменела. На меня нашёл ступор.

При этом Адамиди-старший смотрел на меня так пристально, что я пожалела о выборе купальника.

— Так ты, куколка, не сказала, чья, — Николас вроде бы и смягчил тон, но моя интуиция завопила, что в данный момент мужчина стал опаснее вдвойне.

Нет, втройне.

Потому что его взгляд красноречиво остановился даже не на моей груди, а на лоне, прикрытом лоскутком трусиков.

Маленьким, черт побери, лоскутком.

Сидеть полуголой перед полностью одетым мужчиной было очень дискомфортно. И не важно, что у бассейна. Сам факт.

— О чем вы…

Надя, соберись! Соберись!

Не могла…

Эти Адамиди кара на голову сестер Романовых. Они неправильно на нас действовали. Совершенно.

Я интуитивно поджала ноги, свела колени. И сразу же увидела, как изогнулись брови мужчины. Он отлично понял мои действия, верно их истолковал.

— Да понимаешь ты, о чем я.

Он приподнял руку и положил её на край лежака.

Я забыла, как дышать.

Хорошо, что вскоре вспомнила.

Как-то быстро собралась и, перекатившись, соскользнула со своего лежака, чтобы сразу же присесть на другой, благо стоящий рядом.

— Нет. Не понимаю, — пора приходить в себя.

А Адамиди… Все трое пусть идут лесом. Мир и любовь Грегу с Ритой, остальные — не её дело. Им не по пути.

Хитрый, острый прищур был мне ответом.

— Я в этом доме гостья, — быстро-быстро проговорила, ища пути отступления. Мы у бассейна, день, насильничать, как говорит наша любимая бабка, меня никто не будет. Свидетели могут быть. А, значит, Надежда, всё будет отлично. Со временем, как только ты свинтишь из этого особняка и от ходячих тестостероидных амбалов. — Меня пригласил Грег…

— Надежда или Маргарита?

Мужчина нахмурился, взгляд его ни на йоту не потеплел. Кажется, у моей сестренки всё-таки в этом доме будет человек, настроенный к ней негативно.

— Надя.

— Надя, значит.

Мы продолжали сидеть друг против друга. Присматривались, в моем случае, ещё и осторожничали.

— Да. А вы…

— Ты же догадалась.

— Догадалась.

— Зачем тогда играть? Или ты кокетничаешь? Так я не против. Игру принимаю.

Вот так откровенно и прямолинейно. Ещё в постель лечь с тобой предложи, Адамиди-старший.

— Я не играю, Николас. Что вы… Просто вы меня напугали. Я стушевалась. Дайте немного прийти в себя. А ещё… вы ко мне подкрались!

— Я подошел.

— Бесшумно!

— И в этом моя вина? Увидел красивую попку, не смог удержаться.

Я открыла рот, чтобы обрушить на Николаса следующие обвинения, но не нашлась.

Сама виновата. Нечего было голой задницей сверкать. Кого я провоцировала? Себя или Андрея, которого и дома не было? На что нарывалась.

Видно вот на этого.

С глазами-лезвиями.

— Я вас поняла.

— Можно и на «ты».

Хотела сказать спасибо, потом передумала. Ещё один будущий родственник.

Пришлось кивнуть.

Николас продолжал изучать моё тело. Открыто и вызывающе. Я, чувствуя, что снова подхожу к границе, за которой заканчивается моё душевное спокойствие, потянулась за кофточкой. Пора прикрывать свои прелести.

Я опоздала на долю секунды.

Николас перехватил кофточку.

Ну, знаете…

Я вскочила на ноги, он поднялся следом. И я не могла его не сравнить с хищником, с опасным зверем, что вышел на охоту и уже выбрал себе жертву.

— Что вы…

Начала я, но другой, не менее холодный голос, прервал меня:

— Что тут, черт возьми, происходит?

Хороший вопрос, Андрей.

Всё, как в бразильских сериалах, которые бесконечно транслировали, когда мы с сестренкой были совсем клопышами и ходили под стол пешком. Потом наши кинокомпании успешно переняли у них опыт и даже в чем-то превзошли.

Главный герой появляется в самый пикантный и в большинстве случае двусмысленный момент. Прямо как у меня. И почему я уже не удивляюсь?

Андрей появился с крыльца большой веранды. Она вела в холл. Я спускалась к бассейну именно через неё.

Как только я увидела мужчину — едва не подумала «своего» — моё тело мгновенно отреагировало. По спине побежали мурашки, а в груди заныло. Тоскливо, удушливо. Словно я его видела в последний раз. Чушь, конечно, и всё же так было ровно до той секунды, пока я ни натолкнулась на сердитый взгляд, выжигающий на мне клеймо.

Взгляд был обвиняющим.

Вы серьезно?

Даже на расстоянии я видела, как недобро смотрит на меня Андреа.

С какого перепуга? Мы расставили все точки над «i». Всё! Финита ля комедия. Я улетаю домой.

И не надо меня прожигать взглядом. Хватит.

Я вздернула подбородок кверху. Ничего объяснять никому я не буду.

— Мне сказали, что ты в офисе, — медленно сказал Николас, встречаясь с братом взглядами.

— А мне сказали, что ты прилетел.

— Видишь, как хорошо работает у нас служба охраны.

— Я думал, ты заедешь в офис.

— Чуть позже. Сначала домой. Как радушный хозяин, я не мог не уделить внимание нашим гостьям.

Андрей медленно выдвинулся в нашу сторону. Николас не спешил возвращать мне кофту.

Я стояла и молчала.

Когда две скалы намереваются сойтись, зачем мешать?

Это было мощно. Бедные сотрудники, что работают в их конгломерате. Такие хозяева раздавят и не заметят. Возможно, со временем ты и привыкнешь к их бешеной энергетике, но для этого потребуется не один месяц. Она сбивала с ног. Наземь. Мне одного Андрея было много.

— Конечно, — Андрей подошёл к брату и сразу потянулся к моей кофте. — Не возражаешь, если мы вернем вещицу хозяйке?

Лично я не возражала.

Николас, понимающе кривя губы, разжал пальцы, Андрей сразу же взял кофту и протянул мне.

— Прикройся, — недовольно буркнул он.

А у меня подкосились ноги. Я буду не я, если только что на меня в прямом смысле не рыкнули, открыто демонстрируя домострой. Ничего, что я у бассейна и тут на Кипре каждая вторая ходит в ещё более открытом виде?

Мне же — прикройся.

Я-то прикрылась, а вот ты, товарищ Андреа… Указать дорожку?

Я натягивала кофту, уговаривая себя не скандалить. Сегодня ночью меня здесь не будет. Потреплю чуть-чуть. Меньше нервов потрачу.

Но стоит признать, что в кофте, находясь рядом с Андреем и его братом, стало комфортнее.

Только всё равно хотелось уйти.

Сбежать.

Андрей проследил, как я оделась. Удостоверился, что мои прелести скрыты, и лишь тогда отвел взгляд. Я немного притихла. Всё-таки есть в нас, девочках, что-то такое, идущее из времен первобытности, когда в нас просыпаются покладистые лапушки, и нам нравится, что мужчины открыто выказывают свою ревность, не позволяя смотреть на прелести чаровницы.

Мне тоже, наверное, понравилось, если бы между нами с Андреем были иные отношения.

А так…

Я ничего не говорила. Поправила завязки. Наверное, всё же стоит что-то сказать, прежде чем уйти с гордо поднятой головой?

— Вы извините меня, пожалуйста, но я, кажется, перегрелась. Пойду к себе. Если вы не возражаете.

Ага, я прямо сама учтивость.

И почему не удивило, что Андрей бросил на меня ещё один свой фирменный недовольный взгляд?

Утром он мне показался почти нормальным. Почти не злым небритым амбалом.

— Увидимся чуть позже.

Как же, разбежался.

— Конечно, — я сдержанно улыбнулась и была такова.

Правда, не отказала себе в удовольствии позлить его ещё сильнее напоследок. Попой повиляла. Потому что не сомневалась, что мне смотрят вслед.

За что и поплатилась, едва войдя в спальню.

Я не успела даже закрыть дверь, как её заново открыли.

Когда он только успел? Бежал следом?

По ровному дыханию Андрея и не скажешь.

И входил в спальню, как хозяин.

Прикрыл за собой дверь.

Я попятилась спиной от него.

— Андрей, я хочу побыть одна.

Он не спешил говорить — буравил меня взглядом. Всматривался, словно на моем лице вознамерился прочесть что-то интересное и очень важное.

— Что ты задумала, русская девочка Наадяяя?

— Я?

В эту секунду хотелось верить, что я всё-таки хорошая актриса.

— Ты-ты.

— Ничего.

— Врешь.

Он на меня надвигался. Медленно, поступательно.

Я даже выставила руку вперед, давая понять, что не в восторге от происходящего.

— Стой, Андрей.

— Что ты задумала?

— Я же говорю — ничего!

Мне уже хотелось кричать.

Голубые глаза меня преследовали. И не собирались останавливаться.

— Вот скажи, почему я тебе не верю? — его голос чуть понизился, приобретая те самые бархатисто-хриплые нотки, от которых меня бросало и в холод, и в жар одновременно.

— Не знаю. Хотя, знаю. Потому что между нами нет доверия.

Он продолжал приближаться.

Я всё ещё отступала. Где-то за спиной довольно близко маячил стол с креслом. Хорошо, что я интуитивно двинулась не в сторону кровати.

— Так давай научимся доверять друг другу.

Я покачала головой.

— Нет.

— Почему?

— Не хочу.

— Тебя в детстве не учили, что врать нехорошо? И что за вранье можно получить по попе.

— Только попробуй меня тронуть! — я едва не взвизгнула, хорошо, что вовремя притормозила порыв.

Зато Андреа прищурился, сведя брови на переносице.

— Значит, всё-таки обманываешь меня?

— Андрей, черт возьми, что тебе от меня надо?

— Тебя. Я же говорил.

— А я говорила…

Всё. Приехали. Вернее, пришла. Моя поясница уперлась в край дамского столика.

— Сходи со мной сегодня на свидание, Нааадяяя.

Андрей остановился в двух шагах от меня. Я уверена была на сто процентов, что этот манипулятор отлично знал, как на меня надавить, а где чуть-чуть придержать коней.

Свидание?.. О чем он?

— Что? Какое свидание? — кажется, я всё же озвучила свои мысли. И да, вторично, кажется, но в моем тоне появилась легкая паника.

Что, конечно, не мог не заметить Адамиди.

— То самое, на которое приглашает мужчина понравившуюся ему девушку. Что бы ты ни переживала и ни надумала себе лишнего, я предлагаю компромисс. Свидание будет не тет-а-тет. Поедем к моим друзьям на небольшую вечеринку, которая будет проходить на яхте. Компания соберется человек тридцать, не больше. Море, яхта, небо, звезды. Романтика. И я не буду посягать на твоё тело. Разумеется, если ты меня сама не попросишь.

Почему в тот момент у меня возникло ощущение, что меня загоняют в ловушку?

глава 15

ГЛАВА 15

— Я пойду вместо тебя.

— Чтоооо?

— Ты слышала.

— А Грег?..

— Убьет меня. Потом воскресит. Надеюсь. Ладно, я с ним сама разберусь.

— Рита, ты уверена?

— Нет, не уверена. Так, Надя, я тебя не пойму! Ты чего хочешь? Улететь и разорвать отношения с Андреем на корню — это одно. А вот если хочешь остаться и поехать с ним на вечеринку — другое. Решай уже. И, кстати, твоё бегство очень похоже на моё. Не находишь?

Находила.

Этот диалог я вспомнила, уже находясь в воздухе и отстегивая ремень безопасности.

Вот когда понимаешь, как здорово иметь сестру-близняшку.

Переживала ли я за Ритульку? Немного. Всё-таки Андреа вспыльчивый, да и от Грега она получит хорошую трепку, но она бы не пошла на эту авантюру, если бы не сомневалась, что выпутается из неё невредимой. Да и судя по тому, как Грег сдувал с сестры пылинки и не мог наглядеться, поверить, что она с ним, он немного пошумит и простит ей шалость.

Мой побег удался.

Рада ли была я?

Хороший вопрос. Сначала — да. Когда уезжала из дома, приложив максимум стараний, чтобы меня никто не увидел. Правда, мне показалось, что за мной наблюдает Беаче. Когда я выходила из особняка, по спине побежали мурашки. То самое странное чувство, когда тебе смотрят в спину. Обернулась и увидела женщину в белом, стоящую на веранде. Я не смогла рассмотреть, кто именно — Беаче или Сесилия. Решила, что первая. Для меня главным было, чтобы она не подняла шума и не остановила меня. С другой стороны, как она меня могла остановить? Не охрану же вызвать.

Женщина в белом одеянии подняла руку и помахала мне.

Немного повеяло мистикой, я даже поёжилась. И заспешила в ожидающее меня такси. Хорошо, когда из вещей лишь один чемодан и дамская сумочка.

Даже телефон выключила. От греха подальше. Меньше переживаний, что может побеспокоить звонок, и я услышу знакомый мужской голос.

Нервничать я не перестала и в небе. Сидела вся напряженная донельзя. Честно пыталась уснуть, даже глаза закрыла. Стоило это сделать, как моё подсознательное мне подкидывало образы Андрей один за другим. Я тотчас распахивала глаза и пыталась удобнее устроиться в кресле.

Три с небольшим часа, проведенных в полете, мне показались вечностью.

Всё. Я в Москве.

Только легче не стало…

Включила телефон. Странно, ни одного пропущенного вызова. Ни одного сообщения. Хоть Рита что ли отзвонилась бы, как у неё дела.

Я вытерпела до квартиры. Поднялась, поставила чемодан в большой гостиной. Здесь всё и началось. В горле образовался непонятно откуда взявшийся ком. Ностальгирую?

Надя, не смей. Вот не смей и всё тут. Попереживаешь с неделю, и всё образуется. А так…

Я достала телефон и набрала Ритульку. В ответ — тишина.

И что всё это означает?

Когда раздался входящий вызов, аж подпрыгнула и едва ни выронила телефон из рук. Звонила сестра.

— Да.

— Долетела? — голос Риты звучал абсолютно спокойно.

— Долетела. Уже в квартире. Рита, ты как?

— Норм. Голову не оторвали, хотя мне и показалось, что есть у некоторых такое желание.

Я прикусила губу, чтобы не разреветься. И когда я только такая сентиментальная стала?

— И что?

— Ничего.

— Рит, я же хочу подробностей.

— Их особо и нет. Я же сделала так, что мы добирались до яхты на разных машинах. В общем, твой Адамиди меня раскусил сразу же.

— Сразу же?

Ого, вот это приятно.

— Да. Выхожу я такая хорошая из машины, он меня встречает. Щурится, присматривается. Но молчит. Руку протягивает. Я принимаю. И тут он херакс меня в себя вжимает. Не, Надюш, я всё понимаю, у меня такой же здоровяк, но твой — это нечто. Кстати, ты в курсе, что и Николас объявился на мою голову?

Николас меня сейчас волновал меньше всего.

А вот то, что Андрей нас различил сразу же, говорило о многом. Нас даже подруги путали.

Он же…

— Ритуль, спасибо.

— Да не за что.

— Грег свирепствовал?

— Самую малость. Для него главным оказалось, что Андрей меня не успел потрогать. Кстати, ржал, как умалишенный. Просил тебе передать, что ты жжешь по полной. И привет от Беаче.

Черт, значит, всё-таки она меня видела.

— Беаче интересная дама, — я поддерживала разговор с сестрой. Не хотела оставаться наедине с мыслями об Андреа. Меня они прибьют к земле, точнее к полу, как только я нажму на «отбой».

— Не то слово! А я тебе говорила или нет, что она у них потомственная гадалка?

Ох, не зря мистикой от бабульки попахивало… Не зря.

— И почему я не удивлена?

— Есть в ней что-то такое…

— Есть.

— Ну так вот, нагадала она своим мальчикам предсказание.

Моё сердце в тот момент остановилось. Я кое-как рукой нашарила край дивана и опустилась на него. Ноженьки отказывались меня держать.

— Кому из трех мальчиков? — севшим голосом поинтересовалась я.

— Грегу и Андрею. Про Николаса история умалчивает. Там у него вообще-то есть какая-то история, я пыталась Грега разговорить несколько раз, но он сразу такиииим серьезным становилась, что я не продолжала. Что-то роковое.

— Ты лучше вернись к своему Грегу и… Андрею, — едва не сказала «моему».

— Возвращаюсь. Подробностей мне так же никто не сообщил, смысл же такой, что после того, как старший испытает разочарование — там говорится как-то очень странно, красиво, витиевато, и да, про роковую страсть и про предательство, — младшие обретут пары в виде «двуликих». Надюш, я когда услышала, не знала плакать или смеяться. Пары… двуликие… Ей Богу, смахивает на родовые проклятья, замки или особняки. Только привидений не хватает.

— Двуликие, то есть… — я не договорила, не сумев до конца сформулировать мысль.

— Два лика. Близнецы.

— Чееееерт…

Теперь становилась понятна злость Андрея.

Частично.

А ещё мне стало плохо. Уже физически.

Получается, Андрей всё знал. Про близняшек. И раз Грег выбрал Риту, я предназначалась ему. И его отношение ко мне… Предрешенное?

— Эй, Надюш, ты что сейчас там себе надумала? — голос Ритульки доносился сквозь пелену.

— Ничего. Ладно, Рит, я спать. Давай до связи. И спасибо тебе.

— Надь…

Сестра хотела ещё что-то сказать, но я разорвала связь.

На душе пустота. Сердце же заболело с новой силой.

А что, собственно, ты хотела, девонька? Сама сбежала, сама всё разорвала. Могла наслаждаться пусть коротким, но пламенным романом с Андреем, ты же решила оборвать всё на корню. Конечно же, мы же гордые. Вон как Адамиди поставили на место! Одна ночь и только!

Я сжала губы, чтобы не расплакаться.

Да нет! Сделала всё правильно. Не про меня он, не про меня.

Я настолько погрузилась в невеселые мысли, что когда в моей руке снова зазвенел-завибрировал смартфон, автоматически приняла вызов, даже не посмотрев, кто звонил:

— Слушаю.

Я была уверена, что это снова Рита. Мы же не договорили.

— Найду — жопу напорю.

Не попу. Не задницу. А именно жопу.

Сердце скатилось куда-то под ребра.

Услышала знакомый акцент с хрипловатыми нотками, моё тело предательски задрожало, и даже мелькнула шальная мысль, что я, дуреха, поспешила с выводами. Да и с поступками тоже.

— Меня искать не стоит. Я не прячусь.

Искренне надеялась, что мой голос звучит ровно, и ничто в нем не выдает моё истинное состояние.

— Ты убежала!

Мне показалось, или некоторые всё же начали терять терпение и перешли на рычание?

— Я просто уехала. Имею право.

— Не попрощавшись. И послав вместо себя на вечеринку сестру? На что ты рассчитывала, русская девочка Надя? Что я тебя не узнаю? Твои глаза, твой запах с чьими-то другими перепутаю?

Меня словно током ударило. Мне, как довольно симпатичной девочке, а потом и девушке, делали часто комплименты. В основном типичные, обыденные. Приятно, но нигде не отзывалось, не трогало. Потому что понимала, к чему они ведут, и что ими пытаются добиться.

Слова же Андрея вывернули душу наизнанку. Взяли и тряханули, да так, что грудь, словно тисками сжало, и мир на несколько секунд перестал существовать.

Как же так…

— Не знаю, — вышло откровенно жалко.

— Зато я, черт возьми, знаю. Ты, Надя, меня разозлила. И основательно. Что, млядь, за игры такие? Мы что, дети? Или у вас с сестрой тактика такая? Сначала закрутить с мужиком роман, а потом свалить? Чтобы он осознал всю степень потери и за вами помчался на край света?

— Не кричи, Андрей.

Ругаться мне не хотелось.

С другой стороны, трубку я тоже не бросала. Слушала его гневную тираду.

Важна она для меня была, чтобы я себе ни говорила.

— Не кричать? — даже по голосу чувствовалось, что он ещё сдерживается. — Надя, неужели ты решила, что такой детской выходкой сможешь себя отгородить от меня? Ты хотя бы представляешь, что я с тобой сделаю, когда мы снова встретимся?

Последний его вопрос заставил меня откинуться на спинку дивана и поджать ноги.

Потому что стало жарко.

Очень.

— Даже знать не хочу.

Я держалась? Или уже сдалась?

— Я буду тебя брать. Долго. Доводить до оргазма раз за разом. Чтобы ты кричала и стонала. Голос сорвала. Подо мной.

От его слов, сказанных проникновенно и одновременно с едва сдерживаемой яростью, меня залихорадило.

Столько обещаний… Я не заметила, как моё дыхание сбилось, и я задышала тяжелее. Фантазия-предательница подбрасывала одну картину за другой, где я снова вместе с Андреем.

— Не говори глупостей, Адамиди. Между нами ничего нет.

— Ты кого пытаешься обмануть: меня или себя?

— Никого.

— Если бы ничего не было, ты не струсила бы. И не сбежала. Послала меня давно на хрен, и всё.

— А ты бы понял? Если я бы послала? Отступился?

Моё сердце перестало биться.

Мы, женщины, сейчас эмансипированы по самое не балуй. Мы можем всё. Мы работаем во всех сферах. Воюем, покоряем космос. Сами забиваем гвозди и… тоскуем. Мечемся по ночам, впадаем в депрессии. Нам по-прежнему хочется, чтобы рядом был сильный мужчина. Тот, кто молча заберет у тебя гвоздь. Утрирую, конечно, но смысл один.

Сколько раз каждая девушка сталкивалась с тем, что, отказав парню, больше не получает второго приглашения на свидание? Нет? Ок, найду ту, что согласится. У молодых людей пропало желание добиваться. Не было смысла.

А я, положа руку на сердце, хотела. Да-да, как в кино или книгах.

Поэтому звонок Андрея для меня был важен.

— Я похож на того, кто отступается?

— В бизнесе — нет.

— А в остальной жизни, как ты заметила ранее, ты обо мне ничего не знаешь! Что ж, русская девочка Надя, значит, пришло время знакомиться ближе!

Да куда уж ближе!

— Звучит, как угроза.

— Перестань, Надь, — он всё же сбавил немного тон. Мне послышался негромкий вздох. — Ты мне всю душу вытрясла, девочка.

— Я? — совсем тихо-тихо.

— Ты. Несносная и чертовски сексуальная. Вот куда ты сегодня сорвалась? Снова в Москве? Можешь не отвечать.

— Узнаешь?

— Да. Минут через пять.

— Зачем тебе это, Андрей? — я тоже сбавила тон.

Даже заерзала, пытаясь удобнее устроиться на диване.

Меня немного отпустило. Незаметно так. Но штормить и кидать из крайности в крайности не перестало. Может быть, из-за того, что на своей территории находилась? В квартире Риты было спокойно и уютно.

— А ты как думаешь?

Я пожала плечами, точно он меня мог видеть.

— Тебе виднее. Может быть, дело в предсказании?

— Знаешь и о нем?

— Сегодня узнала.

— Дурь всё это. Ни в какие предсказания я не верю. Я верю в то, что вижу. И в свои желания. А я по-прежнему хочу тебя.

— Андрей…

— Москва? Квартира Риты? — настырно допытывался он.

Видимо, ему принципиально важно было услышать информацию именно от меня.

— Пока да.

Мне нечего скрывать. Да и в возможностях Андреа я не сомневалась.

— Я прилечу в Москву через пару дней.

— Зачем ты мне об этом говоришь?

— Чтобы ты знала.

— И подготовила ещё один план побега? — я не заметила, как улыбнулась.

— Сколько бы ты ни бегала, Надяяяя, я найду тебя. Везде. Надеюсь, ты меня услышала.

— Да.

Я всё же первая прервала разговор. Отложила телефон в сторону на мягкую ткань дивана и плотнее прижала колени к груди.

Я всё сделала правильно.

Он позвонил. И я поверила в его заинтересованность во мне.

***

Я не хотела, но… ждала.

Ничего не могла с собой поделать.

Мне отчаянно, до боли в груди хотелось увидеть Андрея.

Влипла ты, Надя, по самое не балуй.

От чего бежала, то и получила.

Если разобраться, почему я не хотела романа с Адамиди? Чтобы потом не страдать. Нет, чтобы расслабиться и получить удовольствие, не думая о том, что будет дальше. Мне обязательно надо было податься в непонятные игры с самой собой и накуралесить.

Итог один — я всё равно мучилась.

Тосковала.

Не находила себе места.

Утешало одно — Андрей обещал меня найти и отпороть. Что ж, по поводу второго я с ним ещё пободаюсь. Лишь бы нашёл. Да-да, я собиралась сдаться на волю победителя, и всё же пойти на мировую. Не сразу, конечно, повыделываться ещё для приличия, а потом наслаждаться нашим романом. Сколько он продлится, столько и продлится. Больше я не собиралась загадывать наперед.

Честно.

Рита, кстати, предательница.

Нет, чтобы поспособствовать сестре в её печали, заняла неожиданно позицию Андрея.

— А нечего было, — заявила она мне на следующий день ближе к обеду. — Мой пример заразителен? Надо слушать бабульку-провидицу. Сказано было: быть вам вместе. Чего сопротивляться?

— Ты чего такая злая? С Грегом всё же поругались?

— Да ну его.

— Понятно, не уточняю. А как там Андрей?

— Хрен его поймешь. За завтраком выглядел вполне довольным. Меня больше бесит Николас. Вот от кого ласкового взгляда не дождешься.

— Он тебе нужен? Ласковый взгляд Николаса Адамиди?

Я вспомнила этого бугая и поежилась.

— Нет.

— Мирись с Грегом.

— Посмотрим.

Конечно, влюбленные помирились, мои метания остались. Рита же бессовестным образом подогревала их.

— Ой, мы с Сесилией начали сегодня составлять список гостей… Долго выбирали, какой фирме доверить проведение… Нет, с точной датой ещё не определились… Этот гад Николас то тогда не может, то тогда. Сволочь, специально издевается! Даже Сесилия и та сегодня намекнула ему, что он мудак.

Бабушка и тетя братьев-миллиардеров не могли не вызывать симпатию.

Зато некоторые другие личности…

Пошло две ночи, как я улетела, а меня никто не искал! Даже не звонили! А то «приеду, найду, отлюблю»! Что, товарищ Андреа, перегорели?

Я накручивала себя. Почему Андрей молчит? Ни звонка за сутки. Занят? Или…

Я предпочитала думать, что занят. Что позволяло мне осмыслить происходящее. Да и текущие дела за меня никто выполнять не будет. Поэтому я погрузилась в работу. Созвонилась с двумя авторами, набрала заказов для электронных книг знакомых авторов, что предпочитали работать в интернете, и, кстати, отказывались печататься. Впервые столкнувшись с такой позицией, я удивилась. Разве все авторы не мечтают быть изданными? Оказывается, нет. Электронные книги стремительно набирали обороты, гонорары за печатные падали.

Чтобы окончательно себя занять, сделала несколько коллажей. Выбирая персонажей мужчин в банке фотографий, даже не сразу заметила, что ищу похожих типажами на Андрея. Такие же мощных, сильных. И, черт возьми, бородатых!

Я была бы сейчас рада и его бороде…

Захлопнула ноутбук. Так дело не пойдет. Посмотрела на часы. Пятнадцать минут девятого. А не размять ли мне косточки?

Решено, этим и займусь. Сидеть дома и ждать у моря погоды откровенно надоело. Самоедство — не лучший путь для молодой девушки.

Я переоделась в удобные тренировочные лосины, сверху — спортивный лифчик и компрессионную футболку. Волосы собрала в высокий «хвост» на затылке. Чтобы губы во время бега не обветрились, нанесла на них клубничный бальзам.

Всё, я готова. Буду делать «бразильскую» попу и избавляться от лишних килограммов за один вечер!

Рядом с жилым комплексом находилась очень хорошая спортивная площадка и дорожка для бега. Если отбросить прочь иронию, я нет-нет да бегала по ней. Естественно, мои спортивные подвиги ограничивались максимум полуторакилометровой пробежкой, но я гордилась и этим. Размяла косточки и ладно.

На улице ощущалось приближение вечера. Возможно, я погорячилась с футболкой, и стоило приодеть кофту или выбрать тенниску с длинными рукавами. Ладно, не замерзну. Я же не стоять, а бегать собиралась.

Понятия не имела, почему обратила внимание именно на ту машину. Когда вышла из подъезда и ленивым взглядом окинула двор и парковку, мой взгляд зацепился за черный спортивный седан с сильно тонированными стеклами. Вроде бы сейчас запрещена тонировка лобового стекла «наглухо», или я ошибалась? Впрочем, мне какая разница. Любители экстрима и «бодания» с ДПС всегда находились.

Пройдя через детскую площадку, где резвилась детвора, а мамочки лениво ковырялись в гаджетах, я направилась в сторону спортивной площадки. Оказалась приятно удивлена — за время моего последнего спортивного порыва, провели небольшое озеленение, и теперь зеленые саженцы приятно радовали глаз.

Естественно, меня хватило на немного. Запал быстро прошел. Бегунья из меня та ещё. Даже злость за себя взяла. Смотри-ка, Надя, как девочки легко и быстро бегают! А ты? А что я? Ничего, хорошо, что уже выползла из квартиры.

Но сдаваться так просто я не желала. Решила позаниматься физическими упражнениями, благо на площадке находилось человек пятнадцать, среди которых легко затеряться.

Вспотеть, кстати, я вспотела. И даже прочувствовала ягодичные мышцы и мышцы пресса. Значит, со мной ещё не всё потеряно. Но на завтра передвигаться станет проблематично.

Довольная и почти счастливая направилась к дому. Как меня занесло к месту, где заканчивалась площадка и дорожка, и образовывался небольшой тупиковый заезд, непонятно.

Но когда рядом со мной с юзом остановился тот самый спортивный седан с тонированными стеклами, я испуганно вздрогнула. Откуда здесь взялась машина? Да ещё на такой скорости.

Я сделала шаг назад, намереваясь обойти машину. Не успела. Дверца водителя распахнулась, и мне в прямом смысле перегородили дорогу.

В первые секунды мозг отключается. Не сразу реагирует на обстоятельства, не сразу вспоминает, что ты находишься в общественном месте, и уже в нашей стране остались в прошлом криминальные разборки. Но, черт, почему-то мысли о похищении в голове вспыхнули разом.

Особенно при виде молодого мужчины, что надвигался на меня.

ГЛАВА 16

Мужчину я видела впервые. Высокий, спортивного телосложения, крепкий. Коротко стриженный. Чисто выбритый. Аж до синевы. Значит, быстро обрастает, делается колючим. Подбородок тяжелый, квадратный. Не менее тяжелый и взгляд глубоко посаженных глаз.

Сразу захотелось попятиться, а то и сорваться на бег. А нечего вот так пугать?

— Наконец-то, — выдохнул он и протянул руку, чтобы схватить меня.

Я кое-как вывернулась и с бешено колотящимся сердцем едва не закричала: «Что вы себе позволяете?»

Я испугалась. Да и кто в моей ситуации не испугается?

Вроде бы ещё светло, и, если я закричу, привлеку к себе внимание. Надеюсь, помощь придет. Хотелось верить, что окружающие не настолько очерствели, что оставят девушку в беде.

— Рит, перестань, хватит уже…

Стоило услышать обращение, как сразу же отлегло. Правда, лишь на несколько секунд, потому что на смену страху пришла злость.

Ребята, сколько можно?

Вот честно.

Я искренне люблю Ритульку, но сколько можно?

Сначала Андрей, теперь этот. И все, главное, путают меня с Ритой. Почему мои мужчины не заявляются с претензиями к Рите? Почему, черт возьми, она не умеет поставить точку в отношениях, и случаются вот такие встречи, от которых сердце уходит в пятки, и последствия непонятно какие?

— Послушайте меня…

Я снова и снова делала одну и ту же ошибку. Пыталась урегулировать непонимание мирным образом, даже без скандала. А надо сразу разворачиваться и уходить, или выгонять за дверь непрошеных гостей, которые, кстати, что-то там обещали, а так и не сделали.

— Нет, это ты меня послушай, — заговорил молодой человек, делая шаг навстречу.

Я назад. Дальше — кусты, отступать некуда. Или бежать.

Последний вариант мне нравился всё больше и больше. Проблема заключалась в другом — не спортсменка я, выдохлась по самое «не могу». Сдуюсь через десять метров.

Да и не убежишь от очередного знакомого сестренки. Умела она выбирать себе мужчин, ничего тут не скажешь.

— Я всё прощу. И твоего киприота тоже. Поверь, ни разу не упрекну, ни разу слова не скажу. Было и было. Рит, ты мне нужна. Понимаешь?

Я сглотнула.

Нет, я не понимала.

От слова «совсем».

По спине побежал холодок, мне резко поплохело. Захотелось присесть. А ещё лучше оказаться в квартире, где меня никто не побеспокоит, никто не тронет.

И не будет смотреть с ненормальным блеском в глазах.

У меня не оставалось сомнений — он следил за домом Риты. Его машина на парковке оказалась не случайно. Он ждал её возвращения.

Для чего?

Хороший вопрос.

Вместо Риты в её квартире оказалась я.

Снова.

У меня не сестра, а прямо роковая женщина. Что не роман, так до дрожи в пальцах и невменяемости. Стоит поговорить с девочками-писательницами, может, возьмут сюжет. Интересный же. Какие страсти! Какие мужчины! И я между всеми этими страстями.

— Ничего прощать не надо, — немного устало проговорила я, стараясь воспринимать молодого человека более адекватно и не обращать внимания на его фактурную фигуру, которая изрядно давила на меня. Всё-таки подошёл он близко, нарушил личностное пространство.

Мне снова не дали договорить.

— Надо, понимаешь, надо, — его маниакальность настораживала. Мужчина смотрел на меня слишком пристально, отчего хотелось спросить: «Разницы не видишь?»

И сразу в памяти всколыхнулись слова Андрея, когда он не без иронии и скрытой страсти говорил, что никогда меня не перепутает с сестрой-близняшкой.

А ещё я поняла, кто передо мной. На интуитивном уровне. По прибытию на Кипр, Рита обмолвилась, что её достает бывший поклонник. Она из-за него даже отключала телефон. Неудивительно, он вел себя слишком настойчиво. Говорил о каком-то эфемерном прощении, словно оно нужно Рите. Да она его пошлет по матушке и по батюшке и будет права. Зачем пугать? Зачем подкарауливать? Расставлены точки над «i». Погуляли, повстречались, поняли, что не подходят друг другу, не видят себя вместе, всё. Точка. Зачем доставать? Нервировать? Пугать, в конце концов?

— Нет, — я постаралась, чтобы мой голос звучал максимально твердо и решительно.

— Рита, милая…

Он сделал ещё один шаг, до минимума сократив пространство между нами.

На этот раз я не отступила. Наоборот, выставила руку вперед раскрытой ладонью и резко выпалила, оборвав уже его:

— Я не Рита. Я её сестра-близнец. О моем существовании вы знаете, надеюсь?

Как же я ненавидела подобные разговоры! В том, что мы периодически разыгрывали знакомых, была и обратная сторона. Неприглядная, иногда даже болезненная. Были в нашей коллекции ситуации, которых хотелось бы избежать. За которые потом становилось стыдно. Но молодость, зараза, на то и дана, чтобы забывать и чудить, развлекаться дальше.

Молодой мужчина изменился в лице, побледнел. Нахмурился. Потом медленно прищурился, всматриваясь в меня. Я позволила ему меня изучать некоторое время. Может быть, увидит, наконец, различия и поймет, что он ошибся?

— Рита, прекрати меня разыгрывать.

А вот так мы не договаривались!

Я даже немного удивилась и расстроилась. То есть поклонник сестры не нашел различий между нами? Интересно, они были любовниками? Если да, то он не может не заметить из-за обтягивающей компрессионной футболки, что у меня грудь чуть больше. Даже не чуть, а почти на полразмера и на пуш-ап тут не спишешь! Занимаются спортом девочки в спортивных бра, чтобы обеспечить своим прелестям должностной комфорт, и чтобы те не скакали туда-сюда при беге и прочих кардио-упражнениях. Ещё у нас размер ноги разный. Но это уже для мужчины точно не имеет значение. Но грудь!

Захотелось ругаться. Громко и витиевато. Даже вслух.

— Никто вас не разыгрывает. Я — Надя. А Рита в данный момент по-прежнему находится на Кипре и выбирает дату предстоящей свадьбы с любимым человеком.

Последняя информация была явно лишней. Кто меня тянул за язык?

— Чтооо? — зарычал парень. — Что ты сказала? Какая на х… свадьба? Ты в своем уме?!

Я — да. Он — под вопросом.

— Я ещё раз повторяю, я — Надя. А про Риту вам лучше… Ай!

Он схватил меня за руку и резко дернул на себя. Я была готова к нападению и на провокацию не поддалась. Кое-как, но устояла на ногах, более того, и руку себе мгновенно вернула.

— Не смей меня трогать, придурок! — зашипела разъяренной кошкой. Уже не до деликатности было. — Если сейчас не сядешь в свою тачку и не свалишь, я буду кричать! Заявлю на тебя в полицию! Понял меня?

Моя агрессия, как ни странно, на него подействовала отрезвляюще. Пока я мямлила и пыталась сохранить видимость воспитанности, он наглел. Ответная наглость подействовала. Ему явно не хотелось привлекать внимание.

Нехотя он отпустил руку и даже сделал шаг назад. Что меня поразило — нездоровый блеск в его глазах. Такого я ещё не видела. Глаза лихорадочно бегали, дыхание тяжелое, словно молодой человек сдерживался из последних сил. А его взгляд… Пробирал до дрожи. Скользил по коже, оставляя неприятный липкий, я бы даже сказала, почти осязаемый след.

Всё, пора закругляться.

— Извини, — видно, это единственное слово ему далось с трудом.

Так и непонятно, поверил ли он, что перед ним я, а не Рита. Но мне было всё равно. Я хотела домой.

— Не приближайся ко мне, ок? — всё же спросила я напоследок. — Ты меня изрядно напугал. Разбирайтесь сами.

Мне осточертело расхлебывать любовные приключения сестры. Я её любила, но иногда Ритульки становилось слишком много.

Парень помедлил, но всё же кивнул. Он больше ничего не говорил, лишь смотрел.

Я, сочтя, что разговор закончился, развернулась и уже готова была идти, когда услышала тихое:

— Значит, Надя… Что ж, увидимся.

Я обернулась.

— Ты сейчас о чем?

Парень мотнул головой и направился к своей машине. Я же, чувствуя, как накатывает тошнота, устремилась к дому. Нет, пора завязывать с пребыванием на квартире Риты.

Уходя на пробежку, я оставила смартфон в квартире. Пришла и первым делом бросилась к нему. Имелись пропущенные вызовы. Три. Черт-черт-черт!

Звонил Андрей.

Я, кусая губы, хотела набрать ответный, потом обратила внимание на своё сбившееся дыхание. Да и успокоиться мне не помешает. Поэтому ванная, потом разговор.

И, в конце концов, я относила себя к числу тех девочек, которые перезванивают в редких случаях. Три пропущенных от Адамиди можно отнести к тем самым редким случаям?

Настроение немного улучшилось, и, почти мурлыча себе под нос, я направилась мыться. Интересно, что скажет Андрей? Что приехал в Москву и жаждет приступить к исполнению угроз и обещаний?

Наладив воду, я ступила под тропический душ. Теплая вода расслабляла, дарила успокоение. То, что мне нужно. А ещё мне нужно было забыть инцидент в парке. У Риты теперь имелся защитник, вот пусть и разбирается. Пришло время и мне подумать о себе.

Не успела я выйти из душа, как раздался звонок в дверь. Сердце ёкнуло. Неужели…

Я рванула к зеркалу и едва не застонала от разочарования. Румяная, с красными пятнами по всему лицу, с мокрыми волосами, закутанными в банное полотенце, да ещё и в халате, видавшим лучшие времена!

Нет, в таком виде я дверь открывать не буду! Надо… Черт, а что надо?

Легкая паника накрыла меня, но она на этот раз относилась к разряду приятных. Мне хотелось, чтобы Андрей меня увидел красивой. Желательно, в платье и на каблучках.

Повторный звонок в дверь был более настойчивым.

У кого-то сдают нервы?

Я снова посмотрела в зеркало, тяжко вздохнула и махнула рукой. Ну и пусть. Зато буду естественной.

Помня, чем закончился вечер, когда я открыла дверь, не посмотрев в глазок, я для успокоения души, решила сделать всё по правилам. И сразу же нахмурилась, испытав разочарование.

За дверью стоял не Андрей, которого я ждала и очень хотела видеть. А курьер с цветами.

С корзиной белых роз.

Кусая губу, открыла дверь.

— Добрый вечер, — не скрывая разочарования, буркнула я.

— Добрый, — тотчас растянул губы в улыбке курьер. — Вы Надежда Романова?

— Да.

— Примите презент.

Мне всучили документ о доставке, я расписалась и приняла корзину. Тяжелая, зараза.

— Спасибо.

Дверь закрывала ногой.

Глядя на корзину с цветами, невольно улыбнулась. Всё-таки приятно. Даже более чем. Оставалось надеяться, что и сам Андрей появится вот-вот.

Я поставила корзину на пол перед журнальным столиком, нагнулась и понюхала букет.

Как же я соскучилась по небритому амбалу! До невыносимости, до дрожи во всем теле. Никогда не думала, что с такой силой буду тосковать по мужчине. Телефон лежал где-то рядом.

Позвонить?

Сначала решила посмотреть, что Андрей написал в записке.

Она имелась. Её я нашла сразу же, стоило приоткрыть листья.

Моя рука даже дрогнула, когда я доставала её.

«Ты очень красивая. И нежная».

Я откинулась на спинку дивана, сжимая записку.

Какой же он… невероятный. Я даже готова была простить его отсутствие за дверью. Или всё же немного покапризничать?

Тотчас оборвала себя. Давай, Надя, покапризничай ещё немного, и Адамиди вообще забудет твой телефон. Всему нужна мера, золотая середина.

Выждав ещё минуты две, я взяла гаджет и написала сообщение: «Спасибо за цветы, Андрей, они шикарны».

Всё равно меня не покидало ощущение, что он где-то рядом. За время общения с ним я до такой степени привыкла, что он возникал из ниоткуда, что интуитивно уже не могла не ждать.

Когда в моей руке завибрировал телефон от входящего вызова, я, погруженная в свои мысли, даже вздрогнула.

Андрей.

В груди мгновенно разлилось тепло, и я, стараясь, чтобы мой голос не выдал охватившего волнения, нажав на прием, сказала:

— Привет, Андрей.

— Я не посылал тебе цветы.

Его голос, наполненный холодным металлом, согнал улыбку с моих губ. Я ожидала услышать что угодно, настраивалась на претензии по поводу того, что не отвечала, приготовила даже отмазку, а тут…

Как не посылал?

Хорошо, что вопрос не сорвался с языка, я вовремя его прикусила.

— Я подумала это ты…

И всё же снова сморозила глупость. Кто получает премию за неумение анализировать предстоящую реплику? Надежда Романова, наш победитель!

— Я понял, — голос Андрея не смягчался, напротив, резал без ножа. Мне даже не стоило напрягаться, чтобы увидеть в воображении его лицо — застывшее, со сведенными на переносице бровями, с глазами, метавшими гром и молнию. — Славно ты проводишь время, девочка Надя. Не успела уехать от меня, как уже роман крутишь? Или у тебя уже кто-то был на примете, и ты рвалась к нему в Москву? А? Давай уж, признайся.

Черт! Черт! Черт…

— Что ты такое говоришь?

— Что есть, то и говорю! У тебя с кем-то роман.

Меня обвиняли. Да-да.

— Адамиди, неужели ты меня считаешь такой глупой? — в голосе всё же прозвучала обида. — Стала бы я тебя благодарить за цветы, если бы, как ты только что сказал, я тут крутила с кем-то роман? Неужели я бы…

— Надя, стоп. Всё, я сглупил. Извини, ты права.

Я даже от удивления приоткрыла рот.

Адамиди так быстро признал свою вину? Что был не прав? Сегодня день такой, что мужчины готовы идти на попятную?

У меня по спине прошелся холодок, и я даже не поняла почему. Странная реакция тела.

— Андрей…

— Приревновал, — жестко и немного резко бросил мужчина. — А что я ещё мог подумать? Я тебе названиваю весь вечер, ты не отвечаешь! Не берешь трубку. Игноришь меня. А потом благодаришь за цветы. Просто прекрасно, Наааадяяя!

— Ты ревновал? — меня продолжали удивлять.

— А на что ещё похоже моё поведение?

— Не знаю.

Я снова улыбалась, не обращая внимания на то, что на душе возникло непонятное досадливое чувство. Меня что-то тревожило, но я не понимала что. Да и признание Андрея вызвало настоящий шквал эмоций.

Он меня поражал.

Раз за разом.

Особенно последние дни по телефону.

Вот именно — по телефону! Приезжать он не спешил. Поэтому я одернула себя. Нечего пока строить напрасных иллюзий.

— Надя, что за цветы?

— Обычные. Розы. Белые. Корзина.

Эту информацию я выдала специально. Получайте, товарищ неспешащий.

— И цветы тебе?

— Мне. Курьер назвал моё имя. Не Риты.

— Очень интересно.

— Полностью согласна.

— Значит, тайный поклонник?

— Пришли своих людей в Москву, Адамиди, и тебе быстро предоставят весь расклад.

— Мне никого не надо присылать, они у меня уже есть, — ни капли иронии, констатация факта и только.

Вот же чурбан… любимый!

— Значит, хлопот будет меньше.

— Ты считаешь, есть повод для шуток? — рыкнул Андрей, а мне ещё сильнее захотелось улыбаться.

Хорошо, что мы разговаривали не по видеозвонку. Я зажала рот рукой, чтобы не прыснуть со смеху.

— Андрей, что ты от меня снова хочешь? Я искренне думала, что цветы от тебя.

— Записка есть? Что в ней написано?

— Тебе зачитать? — я едва держалась.

— Да, зачитай, будь уж так любезна.

— Андрей…

— Читай, русская девочка Надя.

С ума сойти.

Ладно, сам напросился.

— «Ты очень красивая. И нежная».

В тот момент я в полной мере прочувствовала выражение «тишина была звенящей». Я даже подумала, что нас разъединили.

— Значит, красивая и нежная, — протянул мой несносный небритый мужчина.

— Здесь так написано…

— И ты не знаешь, от кого цветы?

— Думала, от тебя.

Кажется, мы повторялись.

— Я завтра буду в Москве. Ближе к вечеру. Мне срочно пришлось вылететь в Японию. Завтра к тебе. Нааадяяя, надеюсь, ты меня правильно услышала. Не в Россию, не в Москву. К тебе.

Я его услышала.

ГЛАВА 17

Утро снова началось с цветов. Правда, утро у меня началось с запозданием, почти в одиннадцать.

На этот раз, расписываясь у курьера, я уже знала, от кого цветы.

«Ты даже лучше».

Серьезно?

Я поставила корзину ко вчерашней и некоторое время смотрела на цветы. Их принимать нельзя. Наверное, стоит выставить на площадке. Нет, лучше отнесу в фойе, пусть консьержка поставит у себя, распорядится по своему усмотрению.

На душе было тревожно.

Умывшись, выпив черного кофе даже без единой конфетки, я натянула майку с шортами, собрала волосы в пучок на затылке, взяла сначала одну корзину, вынесла её, потом вернулась за второй. Со стороны мои действия казались не особо понятными, но кому какое дело, что делает симпатичная девушка с двумя корзинами цветов?

Хорошо, что мне удалось их затащить в лифт, с гордым видом и в полном одиночестве спуститься вниз. Бывает и такое.

— Доброе утро… Алевтина Григорьевна, — поприветствовала я консьержку, прочитав имя на бейджике. — Я к вам с необычной просьбой… Видите ли, у меня внезапно открылась аллергия на цветы. А тут вот… Не приютите букетики? Выкидывать очень жалко.

И на лицо нацепила самую очаровательную улыбку.

Алевтина Григорьевна прониклась ситуацией.

— Конечно-конечно, с удовольствием. Знаете… Не вы первая в этом доме, у кого внезапно проявляется аллергия на цветы.

Мы прекрасно поняли друг друга.

Чувство тревоги никуда не делось. Мне не давал покоя взгляд поклонника Риты.

Ты лучше…

Не надо иметь пять высших образований, чтобы понять, о чем он.

Рита недоступна, зато я рядом. Он решил переключиться на меня, что без лишних слов говорило о его психическом состоянии.

Заставила себя сесть и поработать. Я взрослая девочка, справлюсь.

Наверное.

В два часа раздался ещё один звонок в дверь.

Я, крадучись, подошла к двери, посмотрела в глазок и зажала рот рукой.

На лестничной площадке стоял вчерашний парень. Как, черт возьми, он прошел мимо охраны и консьержки? Проходной двор, а не дом элитного комплекса.

— Я знаю, что ты меня видишь, — послышалось из-за двери, и по моей спине побежали капельки холодного пота. Я себя чувствовала так, словно внезапно попала в фильм «Поворот не туда». Почему именно он? Непонятно. Просто первый ужастик, что пришёл на ум. — Открой дверь.

Я сглотнула.

А если вызвать полицию?

Охрану-то так точно можно. И нужно. Чего я жду?

Парень больше ничего не говорил, потоптался, ударил раскрытой ладонью по двери, отчего моё бедное сердце скатилось в пятки, потом он грязно выругался и направился к двери.

Я же… я же оказалась заложницей в квартире сестры. Весело, ничего не скажешь.

Пришлось снова звонить Рите. Та выслушала меня, не перебивая.

— У него шизоидное расстройство личности. Он может быть опасен.

Я прикрыла глаза.

— Рит, я тебе поражаюсь.

— Я и сама себе поражаюсь. Ладно, сейчас будем думать. Не расстраивайся и не пугайся, хорошо?

«Хорошо» — не мой вариант.

После разговора с Ритой я сразу же набрала Андрея. Его телефон оказался выключенным.

Не удержалась и написала: «Мне страшно!» и отправила. Естественно, сообщение о доставке не пришло, но на душе стало немного спокойнее.

Когда спустя полчаса раздался входящий, я рванула к телефону, надеясь услышать Андрея.

Это оказалась Рита.

— К тебе сейчас приедут два человека, это люди Адамиди. Профессионалы. Ещё один уехал на встречу с Олегом.

— Олег?

— Мой бывший.

— Как ты с ним пересеклась? Блин, Ритуль, я тебе поражаюсь… Ладно, потом поговорим.

— Может, назад прилетишь? Мы тут никак с днем свадьбы не определимся.

— Я подумаю.

Я это сказала вслух?

Как же быстро я меняла мнение.

А что? Я девочка, имею право.

Мне не хотелось больше иметь дело с Олегом. С одной стороны, если у парня расстройство, его немного жаль. Ему лечиться надо. С другой, его одержимость реально пугала. Переключился с Риты на меня за какие-то считанные часы. Попахивало маньячиной. А это уже совсем иная песня.

Мы всегда думаем, что беда, авария, СПИД, рак, убегающий от полицейского преступник и ты на его пути — это случится с кем угодно, но только не с тобой. Ты априори особенная или особенный. Именно с тобой никогда ничего подобного не случится. Не может и всё тут. Маньяк? Да про них только в книгах да кино. Ах, да, иногда ещё в новостных сводках. Но только не в реальной жизни, не в твоей.

Я не говорила, что Олег маньяк. Ни в коем случае не утверждала ничего подобного. Просто его поведение настораживало и откровенно пугало.

То, что придут люди Адамиди, успокаивало. И я всерьез задумалась о возвращении на Кипр. Как это будет выглядеть со стороны, уже не имело значения. Посмеется надо мной Андрей, пару колкостей получу от Грега. Про Николаса ничего не могу сказать, лучше бы его в поместье не было.

Одним словом, я находилась на перепутье. Окончательно и бесповоротно запуталась.

То и дело посматривала на часы. Ждала, что вот-вот раздастся в очередной раз звонок, и я окажусь в безопасности.

Поэтому, как только позвонили в дверь, я сорвалась. Запуталась в пледе, которым укрыла ноги, сидя на диване, и едва не рухнула на пол. Что-то подмерзла малость от нервотрепки.

Надя, глазок! Посмотри, не открывай дверь!

Эту мантру я повторяла, пока спешно шла по коридору.

Посмотрела.

И мир закружился-завертелся с новой силой.

На площадке стоял Андрей. Уперев одну руку в стену. Сердитый, хмурый и по виду уставший.

Мои руки дрожали, пока я пыталась совладать с цепочкой и замком.

Открыла.

— Андреа…

Молча, ничего не говоря, он чуть сдвинул меня в сторону и вошёл. Закрыл дверь. Я же с бешено колотящимся сердцем, которому и так в последние дни доставалось по полной, наблюдала за его действиями.

Его терпкий аромат мгновенно окутал меня, взял в плен. Я до этой секунды даже не осознавала в полной мере, как подсела на него. Незаметно, но очень крепко. И на этот цепляющей и, да-да, сердитый взгляд. Колкий. Проникающий под кожу, в самую душу.

Не видела Андрея всего пару дней, а такое ощущение, что прошла целая вечность. Даже успела забыть, какой он высокий. Этот амбал, что начал наступление в мою сторону. Мне пришлось сделать шаг назад.

Вид у мужчины был очень грозным.

Вот и встретились.

— Нааадяя, — его мурлыкание прозвучало очень даже угрожающе.

Ну вот что за характер, а?

— Что? — пискнула в ответ и, когда мужчина Андрей выбросил руку, чтобы сграбастать меня, я, ойкнув, ринулась в гостиную.

Естественно, меня очень быстро поймали. Но за эти секунды я успела подумать: почему нельзя по-человечески? Прийти, обнять, сказать, что соскучился. Прижать ласково к груди.

— И куда ты побежала?

Хорошо, что снова не впечатали в грудь. Но мой нос оказался где-то в той области.

— Андрей, а ты зачем наседаешь? Снова, а? Пришёл с таким видом, словно я тебя заставила! Между прочим, это обидно! Слышишь меня? Я нервничаю! Я боюсь, а ты…

Меня всё же прижали к груди. Распластали ручищу на затылке и, правильно, уткнули моськой в широкую мужскую грудь. Андрей дышал часто, шумно. Я замерла, притихла.

Он поцеловал меня в затылок и не спешил отрывать губы.

— Я тоже нервничал. И тоже, черт возьми, боялся за тебя. Особенно после сообщения.

Значит, всё-таки прочитал.

И испугался.

Этот амбал.

Приятно как-то сразу стало. Я даже глаза закрыла.

Он не обязан был приезжать. Срываться. Лететь через полмира.

Не те у нас отношения.

Скорее, этих отношений вообще нет.

Так… Непонятно что. Иногда на грани. Иногда сумбурно и очень остро.

И сто процентов — неопределенно.

Прилетел. Уставший, вымотанный. Я успела заметить темные круги под глазами.

И между тем…

Его рука чуть сильнее сжала затылок. Потом отпустила.

— Ты одна?

Нет, он не мог не испортить момент. Я только-только отошла, почти готова была простить его безосновательный наезд, и снова вопрос, ставящий меня на грань фола.

— Одна, Адамиди. С кем я должна ещё быть? И отпусти меня уже, черт возьми!

Естественно, меня никто не отпустил.

— Надь, не злись. Я имел в виду своих людей. Не подъехали ещё?

Я не успела ответить, в дверь коротко постучали.

Это были люди Андрея. Или Грега. Одним словом, не важно. Андрей с ними о чем-то приглушенно говорил, я не прислушивалась. Отправилась на кухню. Нервы требовали кофе.

Андрей снова у меня в квартире. Вернее, не у меня… Ой, да не важно! Он здесь, рядом.

И по всем канонам жанра его приезд что-то да значил.

Можно, конечно, сейчас притвориться дурочкой несмышленой и сделать вид, что я ничего не понимаю. Что мужик от нечего делать пересек гигантскую территорию на своем самолете. И ради чего? Чтобы просто поболтать или развеяться? Конечно, нет.

От осознания кружилась голова, и подкашивались ноги, но я каждый раз обрывала себя. Пока Андрей мне не скажет… Нечего придумывать и тешить себя надеждами.

— На меня кофе будет?

Он подошёл незаметно. Этот амбал.

Встал за спиной. Не прикасался ко мне, но я чувствовала его горячее дыхание на затылке.

Внезапно захотелось послать всё к черту и даже подальше. Условности, игры, недомолвки. К чему они? Для чего? Есть он. Есть я. И есть что-то между нами. С моей стороны всё уже давно ясно. Осталось — с его.

— Конечно.

— Нааадяяя…

Его дыхание скользнуло ниже, к плечам. Я на мгновение замерла, прикрыла глаза. Откинуться назад, прижаться спиной к его груди?

— Что?

— Кофе сейчас через верх пойдет. Готов…

Вот я раззява! Размякла от присутствия Адамиди и едва не прокараулила напиток.

Я разлила его по чашкам. Андрей, как стоял, так с места и не сдвинулся.

Спрашивается, почему?

Я взяла его чашку и повернулась к мужчине лицом.

— Держи.

— Следующий раз кофе варю я.

— Ты даже не попробовал, а уже выдвигаешь претензии, — пробурчала я, на что он улыбнулся.

От его улыбки рука дрогнула, и я едва не уронила чашечку.

— Я обязательно сварю для тебя кофе.

— Звучит, как угроза. Ты не только умеешь готовить, но ещё и кофе варишь по-особому рецепту?

От близости Андрея, от того, как он на меня смотрел, я терялась. Мысли путались в голове, и хотелось вести разговоры не о кофе, а о чем-то личном.

— Твои люди… они ушли?

— Да, — Андрей принял кофе и по привычке нахмурился. — Я сам о тебе позабочусь. Или сомневаешься?

Я, упираясь поясницей в край столешницы, сделала глоток. Кофе получился не обжигающе-горячим, а наоборот, чуть более теплым, приятным по температуре и на вкус.

— Скажи, Андрей, а мы всегда с тобой будем ругаться? Препираться по пустякам?

— Ты не ответила на мой вопрос.

Он тоже сделал глоток.

При этом не отступая ни на шаг назад.

Так мы и стояли в полуметре друг от друга, нарушая личностное пространство и одновременно не желая отходить, увеличивать расстояние.

— Ок, отвечу. Нет, Андрей, я в тебе не сомневаюсь. Ты сильный и в состоянии позаботиться о тех, кто рядом. Такой ответ тебя удовлетворит? Теперь я хочу услышать твой.

Андрей выдержал небольшую паузу. Когда надо, умеет же, и паузу держать, и ответ обдумать. Сама деликатность.

— Я бы не хотел с тобой ругаться, Надя. Я тебе даже больше скажу, ты единственная девушка, с которой у меня такие взрывные и нестабильные отношения. Не понимаю почему.

— Может, я тебя раздражаю и бешу? — полушутя и немного с грустинкой уточнила я.

— Не раздражаешь. И не бесишь. Хотя… Иногда бывает, да, бесишь.

— Ты сегодня откровенен.

— Я и хочу быть откровенным. Ты не позволяешь.

— Я? — моё удивление было почти искренним.

— Ты.

— А точнее?

— Не подпускаешь меня к себе.

Да куда уж ближе, Адамиди. Куда…

— Я… подпускаю, — с небольшой заминкой всё же ответила.

За что была вознаграждена лениво приподнятой бровью.

— Сегодня и сейчас — да. А что будет завтра? Куда от меня сбежишь?

Он меня обвинял. Да-да, мне не могло показаться.

Я снова спряталась за кофе. Какой-то трусихой я стала с этим ещё больше обросшим амбалом. Неизменно только одно — его недовольный взгляд, обращенный на меня.

— Не знаю. Не перестанешь смотреть на меня так, словно прибить хочешь. Так я точно куда-нибудь уеду. В любом случае мне с этой квартиры съезжать надо. Постоянно одни злоключения.

— Мне тебя не прибить хочется. Мне хочется тебя запереть в спальне на неделю, как минимум, и не выпускать из неё, пока у тебя все глупости из головы ни выветрятся. Но запереть не могу, между нами же уговор одной ночи, да, русская девочка Надя?

Кофе как-то быстро закончился, и прятаться больше незачем стало. Не пустую же чашку подносить к губам. Я поставила её на столешницу, не зная, куда деть руки, обхватила плечи, не задумываясь, как это выглядит со стороны.

— Я скучала по тебе, Андрей. И ждала, когда ты приедешь.

Ну вот, сказала.

— Тогда зачем улетала? Зачем? Я вот одного не могу понять, Надь.

Его взгляд ни на йоту не смягчился. Я, конечно, рассчитывала на другой эффект от своего признания.

— Потому что нам с тобой находиться в одном доме противопоказано.

— С какой стати?

Ого, градус повышался. И я почти не удивляюсь.

— А ты считаешь, что моё пребывание у тебя на Кипре было нормальным? Ты не врывался ко мне в комнату? Не вытаскивал из клуба? Не наседал? Ничего такого не делал, Андрей? Ты прешь, как танк. Я теряюсь.

— Ты меня боишься? — нахмурился он и сделал шаг ко мне. Ах, нет, тоже допил кофе и поставил чашку.

Прямо рядом с моей.

Теперь мы были непозволительно рядом. Чувствовали дыхание друг друга, и всё равно меня не покидало ощущение, что между нами пропасть. И как же хотелось её преодолеть! Свести мосты и пойти навстречу.

Или я слишком многого хочу?

Интуиция прошептала: нет, Надя. Ты хочешь именно то, что тебе дает Андрей.

У каждой истории свой путь.

Твой — вот такой. Непонятный, взрывной.

Бородатый, будь он неладен.

— Естественно, нет, Андреа. Ты меня если и напугал, то только в день нашего знакомства. Да и кто на моем месте не испугался бы, увидев на пороге квартиры огромного сердитого мужчину?

— Тогда я не пойму, в чем дело, Надя. Почему, стоит мне оказаться рядом, ты пытаешься ускользнуть?

— Может, потому что ты слишком давишь? Требуешь, кричишь, сердишься.

— С тобой я взрывной. Согласен, — Андрей незаметно приблизился, и теперь наши бедра соприкасались. Едва, чуть-чуть, создавая нереальное ощущение интимности. Вроде бы и стоим поодаль и между тем рядом. — Не могу порой держать эмоции под контролем. Ревную до черных мушек в глазах. В клубе думал порву на хрен Карвоса.

— Карвоса? — переспросила я, не поняв.

Ревнует…

До мушек в глазах…

— Михэль Карвос. Парень, что к тебе присоединился в танце. И потом поцеловал у клуба.

— Всё. Поняла. Я не хотела его внимания.

— И всё же…

Андрей поднял руку и большим пальцем дотронулся до моей щеки. Я в последний момент удержалась от того, чтобы не приласкаться, как кошка.

Нам надо договорить.

— Давай вернемся к тому, что со мной ты очень эмоциональный. С другими, получается, нет?

От мысли, что у него были, а, может, и есть другие, в душе разлилась чернота. Боль полыхнула в сердце.

— Нет. Только ты сводишь меня с ума настолько, что я готов послать все дела к черту и сорваться к тебе, — Андреа вторую руку упер в столешницу, и я оказалась в ловушке. Правда, сбегать я не собиралась. Напротив, мне даже нравилось, что он меня поймал. Зажал. И взглядом прожигает. Клеймит. — Но так неправильно. У меня работа, у меня бизнес. И ты… Надь, может, хватит, а?

Я всё же нахмурилась. Как-то неромантично прозвучали его слова о работе.

— Что именно хватит, Андрей?

— Бегать от меня. Предлагать глупые сделки. Тебя же тянет ко мне, я вижу. Я уже признался, что схожу по тебе с ума. С нашей первой встречи. Я уже предлагал тебе узнать меня получше, готов пойти на уступки. Хочешь, заключим какую-нибудь сделку? Даже подпишем у адвоката. Сейчас это модно, — его красивые губы испортила улыбка.

Я дышала через раз.

В голове зазвенел колокольчик, возвещающий о том, что хожу по краю… Опасного и очень глубокого обрыва.

— Сделку? — да, я сегодня туго соображала. Особенно в присутствии Андреа.

— Именно. Всё распишем. Если тебя устраивают такие отношения и такой союз.

— Андрей, я вообще тебя не понимаю. Честно. Извини. Может быть, я туплю и выгляжу глупой. Я плохо спала, встреча с бывшим Риты меня прилично выбила из колеи. О какой сделке ты говоришь?

— Ни о какой, забудь. Несу бред. Сам толком не спал… Слушай, Надя, давай заключим перемирие, а? Не могу я больше бегать за тобой. Не в том плане, что я от тебя отказываюсь, — его пальцы со щеки скользнули вниз, к подбородку, и сжали его неожиданно с большой силой, даже, можно сказать, властно захватили, не позволили вырваться, увести голову. — Даже не мечтай. От тебя я не отступлю. Ты будешь моей и со мной. Мне нужна передышка. Пару дней, чтобы меня не штормило. Чтобы я не думал, с кем ты и почему отказываешься быть рядом. Чтобы не дышать над тобой огнедышащим драконом.

После таких слов я уже не могла сдержаться.

У меня, конечно, были мысли, о какой именно сделке говорилось, но хорошо что он вовремя свернул и не стал развивать дальше пагубную идею. Она мне категорически не понравилась, и мы точно в этом случае ни до чего хорошего не договорили бы.

А вот его слова про то, что я свожу его с ума, и что всё равно буду его, вызвали во мне трепет.

И ком в горле.

А ещё предательские слезы подобрались очень близко. Зарекалась не плакать и не распускать нюни, но гормоны сделали за меня пагубное дело.

— Ты похож на дракона. Честно.

— Чем же?

Его большой палец поглаживал мой подбородок, я же пялилась на его губы, которые были так близко и которыми он до сих пор ко мне не прикоснулся. Выдержка железная у мужика. А говорит, что несдержан со мной.

— Большой. Сильный. Часто злой.

— Злой, не спорю. Сам понимаю, что злюсь, а поделать ничего не могу. Говорю же, штормит меня от тебя, Наааадяяя.

— А если я… я отменю тот дурацкий договор, перестанет штормить?

Его взгляд потемнел. Стал густым, тяжелым. Андрей несколько бесконечно долгих секунд смотрел на меня. За это время у меня участилось сердцебиение, и его грохот, как мне казалось, слышит не только Андрей, его эхо раздавалось и в соседней комнате.

— Нет, не перестанет. Ты проникла в мою кровь, русская девочка, неужели не поняла ещё?

— Нет, — не сказала, пискнула я. Ноги подкосились в коленях, того и гляди упаду.

— Люблю я тебя. Так понятнее?

О-мой-Бог…

— Андрей…

— Молчи! Пока молчи, — его палец добрался до моих губ и чуть оттопырил нижнюю. — Мне пока достаточно, что ты рядом. Со мной. Вот видишь, сегодня я какой покладистый. Почти не рычу.

— Надолго ли? — тихо, почти шепотом выдохнула я.

— Не знаю. Но ты можешь продлить время, если отведешь меня в спальню.

— С дороги устал?

— «Язва» — так у вас говорят в России? Сибирская, да?

— Наверное.

Не выдержала. Поймала его палец и зажала губами.

Я даже не увидела, почувствовала, как крупное тело, стоящее рядом со мной, напрягается. Как тяжелеет дыхание мужчины, становится более горячим. Касается меня. Моя внутренняя кошечка уже урчала от удовольствия.

Он меня любит.

Андрей признался.

Вот так. Неожиданно и, между тем, очень долгожданно.

Могла ли я предположить, что услышу от него эти слова?

Нет.

***

АНДРЕА

Мог ли я предположить ещё пару недель назад, что буду признаваться женщине в любви, в которую априори не верил?

Нет.

Но вот стою и говорю, что люблю.

И, мать твою, земля не разверзлась у меня под ногами, напротив, даже на душе отлегло. Права русская девочка Надя, упрекая, что я с ней постоянно злой. Сам не понимаю, откуда злость берется.

От того, что запал не на шутку на неё? Что в мыслях только эта маленькая бестия со смешинками в глазах и воздушными волосами?

Когда он понял, что вместо неё якобы с ним на вечеринку на яхту поехала Рита, с трудом сдержался. Думал, прибью обеих сестер. Авантюристки! Всё им не сидится ровно на попе! И Надя! Какого не сказала? Почему уехала? Нет, не уехала, именно сбежала.

Если бы в тот момент попалась, точно бы закинул на плечо и, как неандерталец, утащил бы к себе в спальню, запер и отшлепал бы по аппетитной попе. Чтобы неповадно было.

В общем доме его ждала бабка.

— Уехала, — сообщила, стоило ему переступить порог.

— Я в курсе.

— Не поедешь за ней — не вернется. И никого больше не встретишь. Женишься, а счастья не будет. Будешь, как Николас…

— Бабка, хватит.

Ему было не до её пророчеств.

Бабушка повела плечами и направилась к лестнице.

— Ты снова босиком.

— И что, Андреа? Мне нравится. А ты, кстати, снова небрит.

— Мне тоже нравится.

Короткий диалог с бабушкой нечаянным образом успокоил его.

Андреа поднялся к себе в комнату. Принял холодный душ, даже не контрастный. Сколько понадобится чертовке времени, чтобы долететь до Москвы? В том, что она улетела в Россию, он не сомневался.

Сейчас… Немного выждет, потом позвонит ей.

Он вышел из душа, спустился в тренажерный зал, где работал с «грушей» не меньше часа. Вымещал дурь и злость. Потом снова залез под воду. Спрашивается, зачем первый раз охлаждался? Вот именно, затем, чтобы голову остудить.

Всё, что касалось Нади, не поддавалось контролю. Она вывернула душу наизнанку.

Не зря он ей грозился жопу напороть. Сначала отпорет для профилактики, чтобы больше не чудила, потом зацелует.

К сожалению, возникли дела, требующие его безотлагательного вмешательства. И вместе с Николасом пришлось рано утром вылететь в Токио. Андрей приготовился слышать язвительные замечания брата, но тот молчал. Ни слова не сказал про него и Надю, что уже само по себе было странным.

Факт, но их настолько закружили дела, что Андрей приходил в номер и падал едва ли не замертво. Порывался несколько раз позвонить Наде, каждый раз тормозил себя.

Им обоим надо время.

Чтобы понять.

Он уже понял.

Может, сестры Романовы не так и не правы в своих инстинктах? То, что срываются и убегают от Адамиди.

Это позволяет всем правильно расставить приоритеты.

Сейчас Андреа понимал Грега, как никогда.

Надя далеко, и его скручивало от тоски, от желания прикоснуться к ней, снова увидеть. Знать, что она рядом.

Черт побери, в его доме.

В нем проснулся собственник. Не тот, который контролирует, чтобы женщина, что с ним спит, была «чистой», и у неё не было больше романов. Другой. Похожий на хищника. С пастью, оскаленной и всегда голодной. Что днем и ночью бдит, чтобы на его женщину даже не посмотрели с вожделением. А главное, готовый на всё, чтобы эта женщина ответила ему благосклонностью.

И тут, как обухом по голове, сообщение от Нади про цветы.

Всё, крышу сорвало!

Он тут, а кто-то ей дарит цветы?

Андрей разбил о стену вазу и смел к чертям собачьим всё, что было на столе.

Ревность полоснула по нутру так, что, казалось, он сейчас разнесет всё, что попадется под руку.

Надя ЕГООООО!

И хрен он кому её отдаст!

Руки сжались в кулаки.

Ярость не просто билась внутри него, она его душила. Грызла и рвала на части. Если бы в тот момент ему попался кто-то из недругов на пути, сказал неосторожное слово, он бы не сдержался. Даже с Николасом сцепился бы. Но тот занял нейтральную позицию, даже не скалился.

У Нади кто-то есть. Быстро же его девочка нашла ему замену.

Звонок в некоторой степени его успокоил, но с другой стороны, ещё больше раззадорил.

Он сорвался. Пришёл в номер к Николасу, сказал, что уезжает.

— К ней?

— Да.

Андрей внутренне напрягся, ожидая от брата подвоха.

Но тот пристально посмотрел на него и скупо сказал:

— Удачи, брат.

Сообщение он прочёл, когда самолет приземлился в Шереметьево.

И всё, мир никогда уже не станет для Андреа прежним. Он успел переговорить с Грегом, узнать об одержимом поклоннике Риты, которому не помешало бы вправить мозги. Он и вправит. Лично. Но пока надо убедиться, что с его русской девочкой всё в порядке.

Андрей сам сел за руль и гнал по Москве, нарушая все видимые и невидимые дорожные правила, благо всегда следил за скоростью и не рисковал напрасно. Хотя спидометр и переваливал далеко за сто пятьдесят. Андрей успокаивал себя, что сейчас день, и нездоровые люди активируются ближе к вечеру.

Ещё раз связавшись с Грегом, узнал, что Рита и Надя беседовали. Значит, пока на горизонте всё тихо.

И всё же он не успокоится, пока не увидит Надю собственными глазами.

Увидел.

Нежную. Трогательную. Ранимую. Язвительную.

Как всегда, смотрит на него исподлобья, ожидая какого-то подвоха. Какого, черт возьми, Надя? Андрей искренне не понимал, чем заслужил недоверие этого колючего ежика.

А ему хочется сжать её так крепко, чтобы даже воздуха между ними не осталось. Чтобы она полностью растворилась в нем. Раскрылась, наконец. Перестала раз за разом выстраивать между ними стену, которую он задолбался разбивать.

Но если понадобится, будет рушить снова и снова.

Ему нужна Надя.

Она сжала губами подушечку его пальца, и Андрей не выдержал. Утробно застонал и подался вперед, окончательно сокращая дистанцию между ними.

— Помнишь, что я тебе говорил в ночь, когда ты улетела?

Надя чуть приоткрыла ротик, позволяя увидеть кончик розового языка.

— Помню.

— Что буду брать долго и часто. А ты будешь стонать подо мной раз за разом, кончая.

— Дааа…

У его русской девочки сел голос.

— Адамиди всегда держат слово.

Он аккуратно подхватил её на руки, не позволив даже мысли допустить о том, чтобы вырваться.

Она и не собиралась. Обняла его за плечи, доверчиво прильнув к груди, где бешено колотилось сердце. Андреа и не подозревал, что женщина способна на него так влиять. Чтобы забывалось всё вокруг, чтобы мир сузился до цвета её глаз. Надя была легкой, как перышко.

И пахла дурманяще.

— Где спальня? — не спросил, рыкнул. Его терпение закончилось. Он крепился, собираясь сначала расставить все точки над «i». Объясниться, пойти на компромисс, хоть как-то о чем-то договориться с этой очаровательной занозой. Выслушать, наконец, её.

Все благие намерения разбивались о её запах, о её голос, о её глаза.

Она сводила его с ума.

Он не просто хотел эту девушку физически. Он хотел её себе всю.

Чтобы была рядом, дышала с ним одним воздухом, жила в его квартире.

— Там, — прошептала ему в шею и указала рукой в сторону двери.

Логично.

Ладно, разберутся по ходу дела.

Спальню он нашел быстро. Надя притихла на его руках, лишь дышала более глубоко.

— Не оттолкнешь?

— Оттолкнешь тебя, пожалуй!

И прижалась сильнее.

Андрей опустил её на застланную кровать и принялся сдирать с себя одежду. Всё терпение, выдержка окончательно закончились на пороге спальни. Надя — его, и пусть горит всё синим пламенем! Он покорит эту упрямицу! Сделает её своей!

Адамиди отчетливо понимал — это уже не прихоть. Не мимолетное желание. Куда как большее.

Любую другую девочку он защитил бы, но не сорвался бы через полмира.

Ткани трещали, пуговицы летели. Лишь бы к ней…

Надя тоже раздевалась, порывисто обнажаясь. Вот лифчик полетел на пол, её трусики. Андрей сглотнул вязкую слюну, когда увидел её полностью голенькой.

— Теперь от меня ни на шаг! — выдохнул он, грозно выдвигаясь в её сторону.

Надя упала на попу, поджав ножки, спрятав от него притягательный треугольник кучерявых волосков.

— Привяжешь?

— Привяжу! Постоянно рядом со мной будешь!

— Интересно, в качестве кого?

Спросила и язык прикусила.

Он видел, как она замерла. В глазах появился даже отблеск испуга, что сглупила и брякнула лишнее.

В груди Андрея снова заурчал собственник. Мужчина опустил одно колено на край кровати и навис над девушкой.

Какая же она маленькая по сравнению с ним. Настоящая лялька. Прижать к груди хочется, по голове погладить. Но сначала отлюбить, чтобы ни говорить не могла, ни думать о разных глупостях, например, о том, что у них всё на одну ночь.

— В качестве кого — обсудим чуть позже, — сказал он и поймал её за руку, притягивая к себе.

ГЛАВА 18

Андрей сдержал обещание. Вымотал меня так, что я рухнула ему на грудь и закрыла глаза.

Всё. Я почти труп. Но безумно счастливый и много раз достигший оргазма.

Даже не подозревала, что могу так. Снова и снова. Раз за разом.

— Есть хочу.

— Могу приготовить, — я едва оторвала голову от груди Андреа.

Нет, честно собиралась встать и начать готовить. Что-нибудь из мяса. Хотя сомневалась, что в холодильнике найду подходящие продукты.

Я уже почти собиралась вставать, когда рука Андрея опустилась мне на поясницу. Приятная тяжесть и одновременно такое же приятное тепло.

— Из ресторана закажем. Против итальянской кухни не возражаешь?

Конечно, нет! Особенно, если готовить буду не я.

Мы сделали заказ, не поднимаясь с постели.

Я даже немного не верила в происходящее — мы и не ссоримся. Лежим, прижимается друг к другу, почти как настоящая пара.

С другой стороны…

Почему мы не можем ей быть?

— Андрей, я хочу тебе сказать, что…

Мне не позволил договорить требовательный звонок в дверь.

Для курьера из ресторана рано, зато для незваных гостей время не устанавливал никто.

Андрей мгновенно напрягся и аккуратно снял меня с себя.

— Я открою.

Прикусила губу. Стало страшно. За него. Умом я всё понимала — в нем чувствовалась нехилая сила. Он настоящий амбал. И всё же, что-то в груди дрогнуло так, что я даже перестала дышать и втянула в себя живот. Подобрала простыню и прикрыла груди, к которым подтянула колени.

Андрей мне подмигнул, надел брюки и вышел.

Первым моим порывом было, конечно, броситься за ним. Я притормозила. Не смей, Надя… Кто бы там ни стоял на площадке. Андрей же, выходя из спальни, прикрыл за собой дверь.

Я откинулась на подушки и поднесла руки к лицу.

Он меня любит. Он со мной.

Значит, у нас будет роман. Полноценный.

Ох…

Мой пульс резко подскочил, и я зажмурилась от удовольствия. Ровным счетом до того, пока ни услышала шум, доносящийся из коридора.

Драка?

Я никогда так быстро не вскакивала с кровати. Умудрилась запутаться в простыне и упасть на колени. Черт! Вот же невезенье. А где моя одежда? Где трусы с лифчиком? Не в простыне же мне выбегать в коридор.

Сколько раз женщинам доставалось во время разборок мужчин — не счесть. Но каждый раз в нас срабатывает какой-то глупый, не поддающийся логике инстинкт — нестись к ним и разнимать. А включить голову и на секунду задуматься, что может сделать хрупкая дева против двух, а то и больше мужчин, не вариант?

Я успела найти только лифчик и натянуть трусы. Потянулась за шортами, когда дверь открылась, и в дверном проеме с грозным видом застыл Андрей. На лице его красовалась свежая царапина. Я охнула и осела, благо рядом имелся пуфик.

— Надя?

— У тебя кровь, — прошептала я. Не быть мне полевой медсестрой. При виде крови, особенно на дорогом лице, сразу ударилась в панику.

Андрей дотронулся до правой щеки и усмехнулся.

— Это от шипов.

— От шипов?

Да-да, я тупила, и мне ни разу не стыдно.

— Шипы. У розы. Ухажер Риты снова заявился с цветами.

Что было дальше, я знать не хотела. Наверное, на моем лице всё отразилось без лишних слов, потому что Андрей продолжил:

— Надя, он больше тебя не потревожит. Поверь.

Я ему верила.

Но вот царапины…

Андрей уверенно не спеша подошёл ко мне и опустился на корточки, уравняв наши шансы. Теперь его лицо находилось напротив моего почти вровень. Я так шорты и не надела.

— Испугалась, девочка?

— Да, — честно призналась я, уговаривая себя не расплакаться. Что-то у меня с эмоциональным фотом. Штормило постоянно. Слишком много навалилось, никак не разгрести.

— Любишь, значит?

Ещё один вопрос.

— Да.

Я не видела смысла скрывать чувства. Он-то уже открылся.

— Иди ко мне.

А вот это с радостью.

Часом позже мы расположились на большой веранде Риты. Я красиво накрыла на стол. Андрей открыл бутылку вина. Разлил по бокал, мы без тоста пригубили его, и лишь тогда Андрей спросил:

— Как жить будем, Наааддяяя?

Хорошо, что я уже сглотнула. Иначе поперхнулась бы точно.

Медленно, давая себе время, поставила бокал на стол. И лишь тогда позволила себе посмотреть на Андрея.

Если последние часы он в моем понимании был почти идеальным партнером, то сейчас снова вернулся Адамиди. Суровый, с колким и слишком пристальным взглядом, натолкнувшись на который, сразу же хотелось спросить: «Что я снова сделала не так?»

— Что именно ты подразумеваешь под «жить», Андрей? — вкрадчиво спросила я, немного отойдя от шока. Вопросики у него, конечно.

— Ты меня поняла, Надя. Не увиливай. Я куплю квартиру в Москве, это не проблема. Надеюсь, ты согласишься переехать ко мне. Но… — тут он сделал эффектную паузу. — Надь, мой дом на Кипре. Я там живу. Москвой заниматься будет Николас. Частично Грег. Я так понимаю, его сюда перетаскивает Рита. Рита из брата веревки вьет, но в данном случае я только «за». Грег парень толковый, и, если он займется не только клубным бизнесом, но и семейным, это всем пойдет на пользу. Мы в Москве, как два медведя в берлоге, толкаться будем. Так же у вас говорят?

Я сделала небольшой глоток. Полусладкое вино расслабляло. Хотя в виду затеянного Адамиди разговора, не расслабишься. Вот что значит «человек дела». Отлюбил, защитил и разговоры серьезные сразу вести.

Я мысленно ерничала, но сарказм мне помогал не растеряться и не скатиться в банальную панику от того, как некоторые слишком ретивые пытаются поменять мою жизнь.

— Так.

Андрей смотрел на меня, я на него.

— И, Надя? Что ты мне скажешь?

— Кушай пасту и салат, Андрей.

— Нааадяяя…

— Не дави на меня, Андрюш. Я не знаю, что тебе сказать. Мои чувства к тебе… Они очень внезапны. Я бы сравнила их с лавиной. И, кстати, я категорически против того, чтобы моим парнем был миллиардер. Для меня это… выше моего понимания. Ты так запросто говоришь о покупке квартиры в Москве, для меня это пока недостижимая мечта.

— Я куплю тебе её. Выбирай любую, в любом районе.

— Ну, знаешь ли, Адамиди…

Я со звоном поставила бокал, порывисто, с шумом отодвинула плетеное кресло и встала. Подошла к застекленному витражному балкону и вцепилась руками в поручень.

— Что не так, Надя?

Он оказался сзади и, в отличие от меня, действовал едва ли не беззвучно. Или я, настолько погруженная в свои переживания, не услышала?

— Не делай мне подобные предложения, хорошо? Это неправильно, Андрей.

— Почему?

— Потому.

— Исчерпывающий ответ.

— Какой есть.

— Русская девочка Надя, вот что ты со мной снова делаешь? — Андрей обнял меня за талию, прижался бедрами, положил подбородок мне на плечо. С его комплекцией, пожалуй, извернуться ещё надо. — Я пытаюсь найти компромисс. Хоть какой-то. Я, думал, рехнусь сегодня, когда летел, не зная, что с тобой, и какой хмырь ошивается вокруг тебя… Цветочки, мать твою, дарит, — руки на мгновение талию сжали чуть сильнее. — Я изведусь весь. Ты это понимаешь?

Хотелось плакать.

Навзрыд.

Я покачала головой.

— Поэтому мы и не можем…

— Можем! — сказал, как отрубил. — Никаких особых преград я не вижу. Я так понимаю, ты любишь путешествовать, но из-за отсутствия свободных денег у тебя нет такой возможности? Правильно?

— Да, — мой ответ походил на писк мышки.

— Я же мотаюсь по миру постоянно. Как временный вариант — это выход. Ты творческий человек, не привязанный к работе. Да и если бы работала, я бы попросил… Надя, я хочу, чтобы ты постоянно была рядом со мной. Не могу я оставить тебя, понимаешь? Если ты согласна… Моя русская девочка, ты же согласна?

Я дрожала в его руках, как осенний лист, что вот-вот сорвется с ветки.

Андрей не давил. Хотел, но сдерживался. Я это чувствовала по его интонации, как он делал паузы, подбирая слова, чтобы в следующее мгновение поддаться эмоциям и сорваться вниз.

Мой небритый и злющий амбал.

И что мне с тобой делать?

Что мне с нами делать?

Моё сердце диктовало мне свои условия, те, что опровергал разум.

— Андрей, твоё предложение… твои слова выглядят очень серьезно.

— Между нами всё серьезно. А ты решила, что временная любовница? Девочка на одну ночь? Так, Надя, да?

— Ты очень богатый человек, Андреа…

— И что? Черт, девочка, только вот сейчас не говори, что тебя тормозят мои деньги!

Он вроде бы как и хохотнул, а руки сжались на моем теле сильнее.

— Немного есть.

— Мляяяяя, вот реально никогда не думал, что моя женщина будет против моих денег.

— Я не против… Вернее… Блин, никак не могу сформулировать мысль.

Его губы заскользили по моей шее, оставляя чуть влажный и обжигающий след.

— Я тебя понял, девочка. Но давай попробуем. Дай нам шанс. Я люблю тебя, ты незаметно для меня проникла в самое сердце. И я от тебя не отступлюсь. Мля, как же я сейчас понимаю Грега. Чертовски хорошо. От одной мысли, что ты останешься одна, меня скручивает всего. Знаешь, что самое интересное, Надь?

— Что? — выдохнула, едва дыша.

Его признания рвали душу. Его искренность опрокидывала на лопатки. Я и подумать не могла, что буду с Андреа Адамиди беседовать столь откровенно, более того, проникновенно.

— Я же не верил никогда в любовь. В моей жизни не было ни одной женщины, которую я хотел бы видеть рядом постоянно и регулярно. Ежедневно. Тебя отпустить не могу. Мне начинает казаться, что разожму объятия, и ты исчезнешь.

— Довели мы вас, да? — совсем тихо сказала я.

— Не то слово. Ты ещё в первый день знакомства… Смотрю на тебя, а у самого крыша едет. Такая домашняя, чуть сердитая, спросонья. И сжать тебя хочется, да так, чтобы косточки затрещали. Прижать к груди, а ещё лучше… Я думал, рехнусь. Вроде и знаю, что ты не невеста брата, а спрашиваю себя — какого черта происходит? Никак не мог разобраться и принять своё влечение к тебе. С первого дня, понимаешь? Сразу такая лавина, что дышать трудно. А ты носик свой очаровательный морщишь.

— А ты не привык, да?

— Не то, чтобы не привык… Я не думал про это. Мне важно было тебя получить.

— Я думала, на одну ночь… Как трофей.

— Я понял, что ты так подумала.

Он замолчал, и я ничего не говорила.

Наш ужин остывал, а мы не спешили возвращаться за стол.

Андрей просил попробовать…

Почему бы и нет?

***

Месяц спустя…

— Ты мне нужна здесь!

Это мы уже проходили.

— Не столь эмоционально, можно?

— Надя!

— Рит, я сейчас стрелку неправильно нарисую. Что ты кричишь?

Мы с сестрой разговаривали по скайпу. Она сидела у ноутбука, я свой поставила на журнальный столик, и старательно «рисовала» лицо.

— У меня проблемы… у меня голова идет кругом… Я к херам отменю всю церемонию! Никакой свадьбы не будет.

— Ритуль, угомонись. Иди, свари кофе или выпей вина, поговори с Грегом, покупайтесь в бассейне вдвоем. Не думай о свадьбе хотя бы вечер и вспомнишь, что жизнь прекрасна.

Подобные разговоры я слышала каждый день. Честно-честно. Сестра словно с ума сошла. При встрече нужно спросить у Грега. Мол, куда он дел мою расчетливую и сдержанную сестренку? Откуда взялась эта паникерша, как две капли воды похожая на неё? Хорошо, и на меня тоже. Рита — само спокойствие. А тут, что ни день, то шторм. Тропический.

Я даже привыкла. Серьезно. Первые дни переживала: как так, что происходит, почему Рита снова звонит? У меня у самой жизнь сошла с орбиты, но помощь сестре священна.

Хорошо, что я быстро догнала — все её звонки связаны с предстоящим мероприятием. То есть свадьбой. То они не могут выбрать агентство, которое будет заниматься организационными моментами. Сесилия предоставила список аж из тридцати семи. Рита схватилась за голову.

— Я не могу определиться! Этот паразит мне ни в чем не хочет помогать.

— Он чек выписывает, этого достаточно, — съязвила я.

— Надя!

В тот вечер она кинула трубку, чтобы перезвонить через пять минут.

Я её понимала. Свадьба, суета… И, между тем, я оставалась спокойной, не срывалась и не мчалась к ней.

Да меня бы и не пустили. Я полностью оказалась вовлеченной в стремительно развивающиеся отношения с Андреем. Он сдержал свою «угрозу» — я теперь летала с ним во все командировки. А что? Это было интересно. Познавательно. И очень, очень страстно.

Андрей работал, я тоже. Или гуляла по стране, по городу, в котором мы находились. Правда, с охраной. У Адамиди появился пунктик в отношении моей безопасности.

— Ты не со мной, значит, с охраной.

— Андрюш…

— Женщина, даже не думай вить из меня веревки, когда дело касается твоей безопасности. Не получится.

Я не могла хитро не прищуриться.

— То есть в других вопросах ты будешь более мягок?

— Каждый будем рассматривать в отдельности.

И ведь рассматривал, амбал этакий.

Но пока меня всё устраивало.

Ссорились ли мы с Андреа? О, да! Постоянно. Один раз даже едва не подрались. Вернее, это я на него с кулаками. Но меня быстренько скрутили, закинули на плечо кулем и в спальню. Где уже утихомирили, отлюбив. Больше потугов к такой бессмысленной авантюре я не проявляла.

Я всё больше и больше влюблялась в новые страны, особенно в Европу. И в Андрея тоже. Мы оба не сахар. Он вспыльчивый, я… тоже. Но я уже не могла без него. Просто не представляла, как вечером смогу уснуть без его медвежьих объятий. Я даже на его спине умудрилась один раз поспать! Как забралась — загадка для обоих.

— И ты ничего не почувствовал? — сгорая с утра от стыда, допытывалась я до него.

— Ты весишь, как цыпленок.

— Пятьдесят два кг, — гордо заявила я.

— Говорю же, цыпленок. Я в зале работаю с весом в два раза превышающим твой.

— Значит, всё отлично, и ты меня особо не чувствовал?

— Я тебя всегда чувствую, — и как доказательство притянул меня к себе, уже укладывая на грудь и на бедра, кстати, тоже. Чтобы и я почувствовала его…

Андрей занимался регулярно в зале. Если мы останавливались в отелях, то он выбирал номера с тренажерным залом. Мне по первости даже немного было жутко, что мы останавливаемся в номерах люкс. Гигантские, другого слова я не находила. Некоторые квадратов двести, не меньше. И это чтобы пожить пару дней.

Я любила наблюдать, как Андрей занимается спортом. Как бьет по боксерской груше, как отжимается с раннего утра. Спорт был неотъемлемой частью его жизни. Теперь я знала, откуда у моего мужчины такая шикарная фигура.

Он и меня немного втягивал. Главное слово «немного». Всё же я человек творческий, мне бы посидеть, полежать, порисовать.

— Давай-давай, на беговую дорожку, — и ощутимый хлопок по попе.

Вот как тут не побежишь?

Мы привыкали друг к другу.

Нет.

Вру.

Мы врослись друг в друга.

К звонкам сестры я привыкла. Мы собирались на Кипр через три дня, вот тогда и собирались с ней встретиться. Я сообщила данную информацию Рите, та посетовала:

— Не любишь ты меня.

— Люблю.

— Нет. Вся твоя любовь теперь Андреа достается.

— Ты никак ревнуешь, сестрица?

— Всё, давай, до встречи.

Я дорисовала-таки стрелки, когда услышала очень эффектный матерный выпад, доносящийся из ванной.

Андрей.

И что, интересно, случилось, чтобы он так матерился?

Мне же любопытно. Да-да, про кошку, которую сгубило любопытство, помню. И всё же.

Я прошла к ванной, открыла дверь, замерла. Моё сердце, которое только-только успокоилось, сделало кульбит.

— Андрей… ты что делаешь?

— Пока ничего.

Он стоял у зеркала. С бритвой в руке. А его борода, та самая, что не оставила меня равнодушной в первый день знакомства, была вся в пене для бриться. Непривычно белая.

У меня даже колени подкосились. Если бы мне кто-то сказал, что я окажусь на грани шока, да что шока, стремительно подкатывающей истерики, когда увижу, что Андреа Адамиди намеревается сбривать свою бороду, рассмеялась бы. Я же никогда не любила бородачей! Амбалов, кстати, тоже.

Мир стремительно меняется, правда, девонька?

Облизнула пересохшие губы и негромко, но отчетливо произнесла:

— Вот ничего и не делай.

Я всё же заставила себя оторваться от дверных косяков.

Андрей стоял, нахмурившись.

— Ты же всегда была против моей бороды.

Я подошла к нему и аккуратно забрала бритву, беспечно бросив её в раковину.

Андреа медленно приподнял бровь, а у самого глаза, как у кота, которого застигли за секунду до того, как он ткнет моську в стакан со сметаной.

Что-то нечисто…

Я даже догадывалась что.

— Была. Но она неотъемлемая часть тебя, — я подняла руку и дотронулась до запененной бороды. Липкая и неприятная. Поэтому я быстро сместилась выше, к щеке. — Я уже привыкла. И даже её полюбила. Куда ж ты без неё.

В любимых глазах заблестели довольные искорки. Мужчина и хотел бы их скрыть, но я успела разглядеть до того, как он, продолжая удерживать меня рядом с собой, включил воду и быстрыми движениями смыл всю пену.

— Ты же моя девочка, — промурлыкал хитрец.

Я сделала вид, что поверила ему в желании сбрить бороду в угоду моим предпочтениям.

А он сделал вид, что поддался на мои уговоры.

Его руки притянули меня к себе, чтобы сразу же пуститься в путешествие под легкий халат. Моё тело отреагировало должным образом — внизу живота появилась знакомая тяжесть, соски потяжелели, кожу немного закололо в предвкушении.

— Звонила Рита…

— Снова?

— Да. Она нервничает.

— Все невесты нервничают.

— А тебе откуда знать? — его пальцы проникли под резинку моих трусиков.

— Так говорят.

— Я бы хотела её увидеть.

— Как скажешь, моя русская девочка, как скажешь…

В тот вечер в ближайшие полчаса по делу я ничего сказать более не могла. Лишь стонала и иногда что-то выкрикивала. Но никто из нас двоих не возражал.

И зачем я только рисовала «стрелки»?

Пять месяце спустя…

Мы возвращались с ночной прогулки. Гуляли долго, держась за руки. Прогулки перед сном, к сожалению, редко удавались, но, когда Андрей приезжал домой пораньше, я всегда его вытаскивала. Это были часы, принадлежащие только нам. И я в полной мере наслаждалась ими.

Мы жили в его квартире. Он настоял. Я особо не сопротивлялась. Куда я уже без него… Наши отношения без каких-либо определенностей в какой-то момент перестали меня волновать. Хватит париться, девонька. Есть я, он. Мы. Этого достаточно. Женская психика странная штука. То готова загоняться по малейшему поводу, переживать, накручивать, мучиться, а то в какой-то момент отпускает ситуацию и приходит наслаждение ежеминутным счастьем. Вот и я так решила.

Буду счастлива, пока есть возможность.

Мы как раз подходили к дому, когда я закинула голову кверху и посмотрела на испещренное звездами ночное небо.

— Погода чудесная.

— Да.

— Надеюсь, и завтра не подкачает.

— Не сомневайся.

Завтра моя Ритулька станет замужней дамой. Не верилось, как быстро пролетело время. Вот только, казалось, вчера я познакомилась с Андреем, и сочла его самым несносным мужчиной на свете, была поражена, что моя родная сестра-близнец умудрилась влюбиться, а ещё сбежать. И вот последние месяцы пролетели в предсвадебной суматохе.

Мы даже девичник устраивали! А куда без него!! Наши подруги прилетали к нам, Грег снял роскошную виллу для веселья, при этом предварительно выцепив меня и с самым грозным видом потребовав:

— Надя, я обращаюсь к твоей благоразумности. Пообещай, что не будет стриптизеров! — я на него глянула очень выразительно, потому что он сразу же продолжил. — Хорошо-хорошо. Пообещай, что Рита к ним даже не прикоснется!

Я снова выразительно посмотрела на будущего родственника.

— Ок. Пойду поговорю с Андреа.

— Грег, стоять! Хорошо…я обещаю.

Он ушёл с довольной миной на лице. Зато час спустя с меня аналогичное обещание, уже касаемо меня лично, взял и мой Адамиди.

Мы весело провели время. И да, стриптизеры всё же были. Ковбой и полицейский, классика жанра.

Семейство Адамиди, особенно женская часть, очень быстро нашли общий язык с нашими родственниками. Мы с Ритой облегченно выдохнули. Волновались всё же. Я никогда ранее не знакомила родителей с парнем. А тут такой. Даже такие.

И вот день «икс» приближался.

Нам открыли кованые ворота, и я задержалась, дотронувшись до невероятно красивых вензелей. Металл нагрелся за день и отдавал приятное тепло коже.

— Потрясающие работы, Андрюш, — я обвела кончиком пальца узор. — Всегда любуюсь ими. Настоящие произведения искусств. Кузнец кто-то из местных, наверное?

Андрей хохотнул и скривил губы в привычной манере.

— Из местных.

Я легко толкнула его в плечо.

— Эй, я что-то смешное сказала?

— Нет. Думал, тебе бабка или тетя сказали уже. Кузнец наш — это Николас.

— Николас? — я не могла сдержать удивления. — Серьезно? Ничего себе.

— Хобби у него такое занятное.

— Никогда бы не подумала.

— Никто бы не подумал.

— Сказать, что я удивлена, значит, ничего не сказать.

Мы прошли за ворота, но я не удержалась и снова обернулась.

— А беседки — это тоже его работа?

— Да.

— И когда только он успевает, — я покачала головой.

Андреа посерьезнел.

— Николас вообще всё успевает. Не мужик, а робот. Иногда, правда, шлет всех на хер, и на месяц отстраняется от всего и всех. Уезжает в своё имение, у него там кузница, и никого к себе на пушечный выстрел не пускает. В те дни его лучше не тревожить.

— Настолько всё серьезно? — я покачала головой.

— Да.

С Николасом ни у меня, ни у Риты душевных отношений не сложились. Возможно, и к лучшему. Он пока на нас смотрел. Даже не так — присматривался. Словно ждал от нас подвоха.

Мы держались. Иначе и не скажешь. Я старалась свести общение с ним к минимуму. Тяжеловато было.

— Он у вас…интересный, — я максимально деликатно попыталась его охарактеризовать.

Андрей снова хмыкнул. Мы уже подходили к крыльцу.

— Если ты меня периодически сравниваешь с танком, то он целая дивизия. Не меньше. Упертый, как тысяча чертей. И да, характер сложный. Что вобьет себе в голову — переубеждать бесполезно.

— Тиран, — я попыталась пошутить.

— Есть немного, — мою шутку не оценили.

— Андрюш, а что у него было в прошлом?

Я на физическом уровне почувствовала, как он напрягся.

— Давай я тебе позже расскажу.

Настаивать я не стала. Каждый имел право на конфиденциальность. Видимо, в прошлом Николаса было нечто такое, что пока лучше не трогать.

Мы вошли в дом, Андрей сильнее сжал мою руку. Заграбастал.

— Эй! Отдай.

— С чего бы это? — улыбнулся мужчина и внезапно поднял меня на руки.

А вот против подобного передвижения я не возражала. Нисколечко. Преимущество таких пар, как мы, когда мужчина сильный и крупный, а девочка миниатюрная, бесспорно в том, что меня могли спокойно таскать на руках, и я не переживала, что мой возлюбленный сорвет себе спину или получит растяжение связок.

По словам Андреа я ничего не весила. Ну-ну. Спорить я точно не буду.

Таким образом он меня донес до нашей комнаты и ногой открыл дверь.

Первое, на что я обратила внимание — на запах. Словно мы входили не в комнату, а в оранжерею. Странно. Нет, в нашей комнате всегда стояли свежие цветы, мне очень нравилось, но чтобы так. И запах… Такой родной, из детства.

Сотни полевых цветов.

Они стояли по всей комнате в больших напольных вазах. А ещё просто в корзинах. При этом каждый букет — композиция, ничего лишнего, идеально красиво и трогательно.

— Андрей…

Он перенес меня через порог спальни, и лишь тогда опустил на пол.

— Нравится? — шепнул на ухо, обдав горячим дыханием. У меня ком в горле встал, и предательские слезы снова подкрались очень близко.

Каждая девочка любит сюрпризы. И мечтает о романтике. Да-да, про те самые ужины на балконах, совместное купание в гигантской джакузи при свечах и ещё чего-то, от чего её девичье сердце зайдется в ритме стаккато. Чтобы обязательно исходило не только от неё, но и от мужчины.

Мой мужчина меня удивил.

Я смотрела на цветы и тонула. Впитывала их аромат, красоту, и чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете.

Нет.

Я соврала.

Мои ощущения оборвались, когда я перевела взгляд на кровать, застланную идеально белой простыней. Казалось бы, что необычного?

Одинокая ромашка на длинном стебле с большим бутоном.

И розовая коробочка, открытая.

А в ней…

— Выйдешь за меня замуж, русская девочка Надя?

По спине быстро-быстро побежали мурашки. Я бы соврала, если бы сказала, что не надеялась услышать предложение от Андрея. Надеялась. Но готова была и к тому, что его не последует. Мало ли…

И, конечно, не ожидала, что он его обставит столь романтичным образом.

— Андрюш…

Он стоял рядом, немного слева, приобнимал меня и одновременно смотрел в глаза, ловил каждую эмоцию. Я улыбалась сквозь навернувшиеся слезы и не могла отвести взгляда от одной-единственной ромашки.

— Хотел завтра, но передумал. Решил, что завтрашний день должен принадлежать Грегу и Рите.

— Правильное решение, — кое-как вытолкала я из себя.

— Надя, я жду твоего «да».

Вот же Адамиди несносный! Он и мысли не допускал, что я могу сказать «нет». С другой стороны, разве плохо быть упертым и уверенным? Идти к своей цели? Добиваться?

Полюбила ли я его, если бы он не был именно…злым большим небритым амбалом, нагло ворвавшийся не только в квартиру Риты, но и в мою жизнь?

— Да…да…тысячу раз да!…

Я не сдержалась и кинулась к нему на шею.

Мой! Мой! Только мой Адамиди!

****

Стоит ли говорить, что торжество прошло на «ура», гости оказались довольны, жених с невестой счастливы, и мы их благополучно отправили в свадебное путешествие? Нет? Вот и я так же подумала.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Где-то через неделю после того, как на безымянный палец мне надели кольцо с бриллиантом, я спустилась вниз и прошла на кухню. Мы снова с Андреа задержались в общем доме.

На кухне никого не было, кроме бабушки Беаче. Снова в белом платье. Снова в изумительных украшениях, безумно ей идущих. И, наверняка, босая.

Я села напротив бабушки Беаче, подперев подбородок ладонью. Та пила чай, забавно прищуривая глаза.

— Слушаю тебя, деточка, — растягивая гласные, сказала она.

— Бабушка Беаче, а давайте женим Николаса…

КОНЕЦ!