Читать онлайн УПС. 33 несчастья бесплатно

Глава 1

Я стояла, вжавшись в стену, и боялась дышать, чтобы не пропустить ни слова из разговора родителей. Неплотно прикрытая дверь позволяла острому лучу света резать тьму, в которой я затаилась. Луч исчезал, когда мой отец проходил мимо лампы. Нервничая, глава дома Аэль всегда ходил из угла в угол. Мама же, напротив, падала в кресло и превращалась в саму скорбь с дрожащими губами и льющимися из глаз жемчужинами слез.

– Я так больше не могу, Морохир. Убери ее куда-нибудь с глаз долой, – из-за заложенного носа она говорила невнятно. – Давай отправим ее в Урочный лес к твоей сестре?

У меня сжалось сердце. Какая дочь не любит свою мать? Какая мать не гордится красавицей дочерью? У нас в семье все иначе. Я пугаю прекрасную Анорсель настолько сильно, что она старается обходить мои покои десятой стороной. Да и я не испытываю к ней никаких чувств. Они оба чужие для меня. Мое сердце молчит, когда я смотрю на родителей.

– Дай ей время. Она еще не пришла в себя, – голос отца был мягок. Но не потому, что он говорил о своей несчастной дочери, едва выжившей после падения с лошади, а из сострадания к жене.

– Три года! Прошло целых три года, когда я вместо дочери, которую нежно любила, получила дикарку, не помнящую не только нас с тобой, но даже эльфийский язык! Легко ли заново учить говорить, писать и читать, когда твоему ребенку не пять лет, а пятнадцать!

– Но она наша дочь. Ты не можешь этого отрицать. Мы справились. Она прекрасно владеет языком предков…

– Мы с младенчества вкладывали в нее мудрость отцов. Невозможно повторить за три года то, чему эльфов учат с рождения. Она не способна освоить простые истины! Ее падение слишком сильно сказалось на ее разуме. Ей уже год как положено учиться в Университете Природных Сил…

– Ты же знаешь, мы не можем отправить ее туда. Окружающие заметят ее странности. Нам нужно время.

– Ты все еще надеешься, что наследник Баэль возьмет ее замуж? Думаешь, ему не донесли, что его невеста ущербна?

– Осталось два года до оговоренного срока, ситуация может измениться…

– Морохир, ты мечтатель. Сними ставки. Ты проиграл. Твоей дочери не войти в дом Утах. Какая-то другая девушка станет снохой князя.

Я сползла по стене вниз. Обняла колени и уткнулась в них носом. Тридцать три несчастья – так прозвал меня учитель, который безуспешно пытался внедрить в мой разум эльфийские истины. Своим замужеством я должна была поднять дом Аэль на новые высоты. Почетно стать близкими родственниками эльфийского князя – главы правящего дома Утах. Теперь их надежды если не рухнули, то вот-вот готовы были сорваться в бездну. И все благодаря мне.

После падения с лошади я сделалась кем-то иным, незнакомым этому миру. Мне были чужды здешние обычаи и нравы. Я вела себя, словно дикий зверь, попавший в западню. Несвобода душила. Я не испытывала никакой привязанности к родителям и старшему брату. Придя в себя, я не узнавала собственное отражение. С удивлением всматривалась в зеркало, трогая волосы, губы, нос, уши. Где-то глубоко в мозгу засело, что раньше у меня не было этой странной формы ушной раковины – так называемого эльфийского холма, которым чрезмерно гордится моя раса.

Хорошо, что я села на пол, иначе пронесшийся мимо брат застал бы меня подслушивающей. Опять поволок бы прочь, держа за ухо. И закрыл бы, верещащую от боли, в душащих меня покоях. Уже поставлены на окна решетки, двери запирались снаружи, а я все равно мышкой кралась в тех местах, где мне не следовало быть.

В этот раз я ушла через шахту подъемника, предназначенного для подачи обедов из кухни. Хрупкая и миниатюрная, я умудрилась сложиться так, что влезла в небольшой ящик и спустилась в безлюдное ночью помещение.

Мама боялась меня, поэтому мне было запрещено без сопровождения учителя покидать свои комнаты. А я все еще надеялась выяснить, что еще, кроме падения с лошади, произошло со мной три года назад. Возможность понять дали бы разговоры, не предназначенные для моих ушей. Я чувствовала, что существует какая-то тайна, которую тщательно скрывают отец и брат. Они всегда замолкали, стоило мне или маме появиться рядом. Переглядывались, когда речь заходила о моем поведении.

– Отец! – мой стремительный брат настежь распахнул дверь, и мне пришлось отползти в темноту. – Письмо от князя! Он требует, чтобы Амари явилась на учебу в УПС. Больше нельзя скрывать ее дома.

– Я так и знала, что крах близок! – наверняка мама в отчаянии заломила руки.

– Пусть едет. Факультет бытовой магии не так сложен, – брат пытался ее утешить.

Я слышала, как стукнули его колени, когда он упал у кресла матери, чтобы прижать ее прохладную ладонь к своему лбу. Он всегда так делал, выражая почтение и любовь. А у меня холодные пальцы матери вызывала озноб. Она быстро поняла это, поэтому перестала дотрагиваться до меня. А с некоторых пор и вовсе избегала.

– Мама, это же не Боевой факультет. И не Лекарский. Она справится. Там из нее быстро выбьют всю дурь. Будущих жен воспитывают в строгости и подчинении. Не сможет творить сложные заклинания? Ну и пусть. Ей простейших хватит. Главное, родить князю внука, а для раздвигания ног большого ума не требуется.

– Ардар, не забывайся! – одернул сына отец. – Ты говоришь с матерью, а не с одной из своих любовниц.

– Кто захочет взять Амари в жены, если от нее откажется наследник? – мама опять говорила в нос. Лила хрустальные слезы, чтобы все видели, как она переживает за честь семьи. – Мы выставляем свой позор на всеобщее обозрение.

– Но и противиться приказу князя мы не имеем права! – любящий сын терял терпение. Его карьера была на кону. Если сестра войдет в дом Утах, то он быстро сделается одной из влиятельных фигур при дворе дракона.

– Это так, милая, – лорд Морохир страдал, когда плакала его жена. – Час настал.

– Я подскажу декану, чтобы он был с ней строг, – брат поднялся с колен. Подошел к двери и прикрыл ее. Я оказалась в полной темноте, но возбужденные голоса слышала хорошо. – Демон вытрясет из Амари всю душу. Я близко знаком не только с лордом Джеромо. Если понадобится, я дойду до ректора.

– Не надо привлекать внимание ректора к Амари, – отец всегда был осторожен. – Брат короля не та персона, которую стоит посвящать в наши проблемы. Я сегодня же прикажу оплатить учебу дочери в УПС. Пусть князь не думает, что у дома Аэль есть финансовые затруднения.

Я давно догадывалась, что не только карьера моих родственников по мужской линии зависит от меня. Дом Аэль нуждался в приливе средств. Торговля должностями – это та привилегия, которую получит моя семья, если войдет в ближний круг дома Утах. Я подслушала, как на эту тему рассуждал брат и какие планы строил отец.

– Боги Извечного леса! – простонала мама. – Придется обновить ей весь гардероб. Столько средств может уйти впустую, если помолвка все же сорвется!

Да уж, гардероб обновить придется. Я пошевелила пальцами, видными через дыру в домашней туфле. Зачем одежда восемнадцатилетней девушке, которую не выпускают из покоев? Донашивай то, что ты носила, когда была нормальна.

Я поднялась, стараясь не издавать ни шороха. Выбравшись из тонущей в темноте комнаты, рысью побежала в сторону своих покоев. Нет времени пробираться на кухню и задействовать механизм подъемника. Отодвинув засов на входной двери, я быстро поснимала с себя верхнюю одежду и забралась под одеяло. Сделала вид, что давно сплю.

– Амари! – отец появился через несколько минут. Он, не церемонясь, потряс меня за плечо. Я сощурила глаза от яркого светильника в его руке. – Через неделю ты отправляешься в УПС. Изволь приготовиться.

– Прямо сейчас готовиться? Ночью? – я села и натянула одеяло по шею.

Старая ночная сорочка давно стала мала, и пришлось разорвать ее в пройме, чтобы та не натягивалась на груди. Мама совсем забросила свою дочь, да и служанкам не было до меня дела. Нет приказа – нет старания. Дурочка обойдется тем, что имеет.

Мой вопрос поставил отца в тупик. Действительно, зачем будить меня, чтобы сообщать то, что могло потерпеть до утра? Но у эльфов принятое решение озвучивается сразу, без промедления. Таково правило: произнесенное вслух записывается в Книге Вечности и переходит из разряда планов в осуществляемые деяния. В общем, у эльфов все сложно. Эти сложности и кажущаяся иррациональность никак не поддавались моему пониманию. Нормальная дочь ответила бы: «Слушаю и повинуюсь, отец!», а я лишний раз подчеркнула свою инаковость.

– Только попробуй подвести нас!

Это шипение – напутствие моего брата, склонившегося надо мной так низко, что его нос едва не соприкасался с моим.

– А не пробовал устроить карьеру своим умом? – огрызнулась я. И опять ответила не как любящая и преданная семье эльфийка.

– Отец, мы дали ей слишком много воли, поэтому она такая дерзкая, – брат распрямился. Его длинные цвета платины волосы перестали щекотать мои плечи. – Считали ее больной, жалели, а она превратилась в настоящую змею.

– Надеюсь, университет подействует на нее благотворно, – отец похлопал дышащего яростью сына по спине, говоря тем, что все сказано и пора удалиться.

Я прислушалась и уловила, с какой злостью задвинулся засов на моей двери.

– Тебе не показалось, что до этого он не был закрыт? – озадаченно спросил отец.

– Я не заметил, голова была занята совсем другим. Главное, что Амари на месте, а не бегает по всему дому.

Дождавшись, когда родственники уйдут, я запалила свечу и полезла в шкатулку. Ее, как мне рассказали, прислал жених в качестве подарка к помолвке. Нитка жемчуга, приносящая здоровье, пара лент-артефактов, помогающих сохранить красоту волос, несколько колец с магическими камнями и, наконец, помолвочный браслет.

Его, опять-таки по рассказам слуг, надел на мое запястье Баэль и поклялся, что будет терпеливо отсчитывать дни до того часа, когда я смогу разделить с ним брачное ложе. Пять лет для эльфов не срок. Баэлю было под сорок, когда он объявил меня своей невестой. Осталось только выждать, когда я войду в пору цветения.

Отодвинув в сторону драгоценности и артефакты, я достала миниатюрный портрет своего жениха. Поднесла ближе к свече, чтобы разглядеть утонченные черты гордого эльфа. Я не помнила его, как не помнила все остальное. Не знала, что чувствовала при встрече с ним. Радовалась удаче, что сделалась невестой княжеского сына, или рыдала, не желая выходить за него замуж? Мое сердце молчало.

Взрослый мужчина и девочка-подросток. Я думала о себе отстраненно. Я не была знакома с собой пятнадцатилетней. Как я вела себя на помолвке? Как настоящая эльфийка, подчинившаяся воле родителей? Или затаилась, предпочитая не думать о будущем с всесильным мужчиной? Годы могли многое изменить.

Глава 2

Я вгляделась в портрет жениха. Баэль был красив, но холоден. Пепельные, как и у моего брата, волосы, темные глаза, прямой нос, ямочка на подбородке. Даже на портрете брови сведены к переносице, словно и здесь сын князя не прекращал размышлять о серьезных государственных делах. С таким лицом не думают о девочке, которая ждет не дождется, когда будет свадьба. Почему-то я была уверена, что наш поцелуй – свидетельство заключения договора, был таким же холодным и отстраненным, как взгляд Баэля.

Я цокнула языком. Меня пугал мой жених. Хорошо, что он не рвался увидеться с будущей женой, иначе заметил бы произошедшие во мне перемены. Баэль лишь тактично интересовался здоровьем, присылал цветы и милые сердцу безделушки, но не приезжал с визитом. Или родители не подпускали ко мне, скрывая ущербность дочери? Мой страх опозориться, сделать что-нибудь не так, еще больше вселял в меня неуверенность. Лучше бы Баэль от меня отказался.

Нетрудно идти поперек семьи, которую ты не воспринимаешь как родную. Я была одна против трех незнакомых и не очень добрых эльфов, которые давили на меня. Научившись эльфийскому языку и поняв, чего от меня хотят, я взбунтовалась. Почему я должна выходить замуж по их велению? Ради семьи? Ради брата, который при всяком удобном случае унижал меня? Ради отца, который видел во мне лишь орудие для восхождения на следующую ступень власти? Ради матери, которая кривила лицо всякий раз, стоило нам встретиться где-то в доме?

Я перестала быть безропотной овцой, к которой они привыкли. Прямо заявила, что не выйду замуж за незнакомца только потому, что они жаждут этого. Пусть он для начала хотя бы попытается завоевать мое сердце. Это заявление оказалось крамольным. Как? Нашему дому оказали великую честь, а неблагодарная девчонка ставит глупые условия? Я не догадывалась, что мой бунт обернется заточением.

Вздохнув, я положила миниатюру на дно шкатулки и завалила ее подарками от жениха. Через неделю я вырвусь на свободу.

Утром меня разбудила служанка. Ритти сдернула с меня одеяло, но я накрыла голову подушкой, не желая вставать.

– Леди Амари, поднимайтесь. Госпожа еще ночью отправила слуг к швеям. Они приехали и собираются снять с вас мерки.

Глаза моментально открылись. Я выхватила из рук горничной платье и быстро напялила его на себя. Стыдно показываться перед чужими в драной ночной сорочке. В платье я выглядела гораздо лучше. Правда, и с ним не все было в порядке – подол едва прикрывал лодыжки. За три года я выросла, пусть и несильно.

Мама, вошедшая в комнату в компании услужливо улыбающихся женщин, сделала вид, что очень удивлена моим видом.

– Амари, детка, ты издеваешься? Что подумают люди? – и уже обращаясь к швеям, осуждающе качающим головами, добавила: – Никак не хочет расставаться с вещами, которые носила еще в детстве. Такая упрямица!

Она брезгливо взяла в руки тряпичную куклу, лежащую на кровати, и продемонстрировала всем, какая я дурочка. Мол, до сих пор играет в куклы.

Я дорожила Растрепой только потому, что через нее хотела понять характер прежней Амари. В пятнадцать лет мало какая девочка оставит у себя потрепанную вещь. Ее место должны занять изысканные куклы. Такие у меня были. Я видела их в чулане, куда сносилось все ненужное или поломанное. Но меня, подростка, почему-то интересовала лишь эта. В ветхом платье, со спутавшимися нитяными волосами, с лицом, на котором выгорели краски.

Еще одна загадка из моего прошлого. Я чувствовала, что эта кукла много значила для меня. Рассматривая неумелые стежки на подоле, заштопанную дыру на рукаве, я видела себя, склонившуюся над игрушкой и пытающуюся хоть как-то сохранить ее. Можно было сделать новые волосы и сшить другое платье, но для меня прежней кукла почему-то была дорога в первозданном виде. Что это? Неужели я ассоциировала себя с Растрепой?

Но это сейчас я походила на нее, а до катастрофы меня баловали. Я могла судить об этом по обстановке в комнате, по вещам в гардеробе. Меня вдруг разлюбили. Как разбившуюся дорогую вазу, которую хоть и склеили, но уже не увидели в ней прежней красоты. Разочарование – вот то чувство, которое испытывала моя семья по отношению ко мне.

– Раздеть! – приказала мама, и явившиеся вместе с ней горничные стянули с меня платье вместе с нижней рубашкой.

Я едва успела прикрыть грудь. Напавшие на меня швеи – иного определения дать не могу, вертели мной, точно куклой. Я уже перестала сопротивляться и опустила руки. Лишь горящее лицо говорило о высшей степени моего смущения.

Все говорили, что я похожа на мать. Такого же пшеничного цвета волосы, вздернутый носик, голубые глаза. Единственное, что я взяла у папы – ко мне легко лип загар, отчего на носу и щеках с весны и до осени поселялись веснушки. Мама и брат были такими белокожими, что казалось, они сделаны из фарфора. Видимо, так сказывалась их холодность. Ни капли тепла и сочувствия даже к близким.

Как на меня нахлынула лавина бесцеремонных женщин, так и схлынула. Швеи, закончив свои дела, разом покинули комнату. Никто не спросил, чего хочу я, никто не предложил выбрать фасон или хотя бы ткань.

Мама сама знала, как должна выглядеть ее дочь. Она ясно дала понять, что я всего лишь товар, который нужно завернуть в красивую упаковку.

Через неделю в мою комнату внесли сундуки, набитые вещами. Надо отдать должное, отец не поскупился. Горничные продемонстрировали мне красивые и добротные вещи. Мама сама не пришла и не поинтересовалась. Зачем? Ее миссия уже выполнена.

Я хмыкнула, глядя на себя в зеркало. Подпорченный товар, который хотят сбыть с рук, требует больших вложений. Глядишь, за упаковкой заказчик не заметит брака.

– Ты прекрасна, мышка!

В зеркале отразился мой учитель. Дальний родственник мамы, взявшийся впихнуть в меня все то, что я забыла. Всех прежних учителей из дома убрали. Родители не могли допустить, чтобы молва о моей безголовости распространилась по эльфийским землям. Взяли из родственников, который не уронит честь семьи. В его интересах было как можно быстрее «склеить разбившуюся вазу».

– Рейк! Я так рада тебя видеть! – я бросилась ему на шею, для чего пришлось встать на цыпочки. Учитель оправдывал свое имя. В переводе с эльфийского оно звучало как «сильный медведь». Медведем он и был. Он легко поднял меня и покружил.

– Говорят, тебя отправляют в Университет Природных Сил? – его щекастое лицо светилось счастьем. По знаку учителя горничные шмыгнули за дверь

– Да, уже завтра! Где ты был?

– Лорд Морохир прислал записку, что в моих услугах больше не нуждаются. Я случайно услышал, что тебя затребовал сам князь.

– Откуда?

– В доме всегда найдутся уши, желающие знать, что происходит у хозяев.

Я хмыкнула. Не я одна подсматривала и подслушивала. Наверняка и обо мне вовсю судачат. Зря родители думали, что скроют ущербную дочь. Сразу представилось, что молва о моем бедственном положении дошла до князя, и он поспешил вызволить меня из неволи.

Угу. Подождав для верности три года.

– Я очень переживаю. Никто не верит, что я справлюсь, – я вернулась к зеркалу, чтобы примерить меховую шапочку и дорожный плащ. Сняв их, напялила расшитый птицами бархатный халат.

– Ты справишься. Мы много чего не успели, и тебе так и не дался «Свод дворянских правил», но у тебя есть уникальная способность выходить с честью из сложных положений. С такой раной, какую получила ты, никто не выжил бы. В лучшем случае, остался бы прикованным на всю жизнь к постели. Однако ты не только ходишь и говоришь, но еще и мыслишь.

– Мама сердится, что я мыслю не в том направлении, – я невольно пощупала шрам, прячущийся под волосами. Говорят, моя голова, встретившись с валуном, раскололась, как тыква. – Надо думать о семье, а не о себе.

– Анорсель сама вышла замуж без любви, поэтому не понимает, почему ты ее ждешь.

– Они считают это блажью, – я надула губы. С Рейком я могла быть маленькой обиженной девочкой. – Вчера опять назвала меня ущербной.

– Не расстраивайся. У нас просто не хватило времени, – Рейк сел на диван и взял мою куклу. – Ты большая молодец. С тобой занимались пять учителей в течение десяти лет и впихнули в голову много чего ненужного. Сейчас у тебя там только то, что пригодится в жизни. Верь в себя.

– Верю, – я улыбнулась медведю.

Никак не решалась открыться ему, какую каверзу задумала. Боялась, что горничные так и не ушли, а застыли за дверью, чтобы донести матери, о чем мы с учителем шептались.

Заметив, что он рассматривает Растрепу, села рядом.

– Ты не знаешь, откуда взялась эта кукла?

– Я в вашем доме появлялся нечасто, а когда бывал, не заходил в твою комнату. Поэтому прости, милая, не смогу тебе помочь.

– Что ты думаешь об этой кукле? – я не унималась.

– Что она не подходит тебе прежней. Слишком непохожа на те игрушки, которыми играет послушная девочка. Ты всегда была очень послушной. Как бы тебе ни хотелось остаться на балу, устраиваемом твоими родителями, одного взгляда мамы было достаточно, чтобы ты ушла к себе.

– Я не помню этого. Как не помню и балов.

– Твоя болезнь сделала загородный дом негостеприимным.

– Загородный? У нас существует другой? – меня аж подбросило.

– Да, в Лухарте, – Рейк опустил глаза. Кончики его острых ушей покраснели. – Все балы устраиваются теперь там.

– Вот как… – мои глаза наполнились слезами.

Я знала, что брат служит при дворе дракона в Крессаже – столице Эндороля. От нашего поместья слишком далеко, чтобы жить с семьей. И я была уверена, что родители навещают его, поэтому большую часть недели проводят вне дома. А они, оказывается, жили двойной жизнью. Несчастные с дочерью и счастливые в Лухарте – главном городе Эльфийского княжества.

– Чего уж скрывать? Ты едешь в УПС, а там обязательно кто-нибудь обмолвится, какие грандиозные балы дает твой отец.

– Но у нас ведь мало денег, – прошептала я. – Какие могут быть балы? Или и здесь родители лгут?

– Так устроен мир. Нельзя показывать, что ты в долгах. Каждый бал – это сигнал, что в семье все в порядке. А в доме, откуда князь собирается взять невесту, не должно быть неурядиц.

– Выходит, балы, одежда для меня – это все вложения, которые они хотят в будущем вернуть сторицей, благодаря моему вхождению в княжеский род?

– Ты все понимаешь, мышка, – учитель отдал мне куклу, которую я прижала к груди.

Возьму ее с собой в УПС. Растрепа стоит того, чтобы тоже оказаться на свободе.

Глава 3

Из разговора с учителем я поняла, что напрасно надеюсь обрести независимость. О разрыве помолвки не может быть и речи. Родители не отступятся. Если только сам жених не откажется.

– Я одного не возьму в толк, – я поправила задравшийся подол платья куклы, – почему родители так резко переменились ко мне. Я же вижу, что раньше они любили меня. Стоит подняться на чердак, чтобы понять, как много родные для меня делали. Странно, что все это было забыто в одночасье.

Я нашла в кладовке сваленные в кучу музыкальные инструменты. Говорят, я на них играла и неплохо. Как и усердно занималась танцами, любила охоту, метко стреляла из лука. Первыми мою странность заметили учителя. Я не только не помнила рисунка танцев, но и не смогла повторить ни одного движения. Исчезли все приобретенные телом навыки. Я неправильно брала в руки инструменты, боялась подходить к лошадям. Но последнее хотя было объяснимо перенесенным падением. А как объяснить то, что я умела плавать, хотя раньше боялась близко подойти к глубокой воде?

Как-то на исходе лета мы с учителем изучали растения на берегу озера, в котором красиво отражался наш замок. Рейк пожалел, что я не смогу увидеть, как распустились водяные лилии – до них было слишком далеко. Пришлось бы идти на противоположный конец за лодкой.

«Обойдемся без нее», – сказала я, без стеснения скинув с себя платье и оставшись в одной нижней рубашке.

«Что ты делаешь, Амари?..»

Учитель дернулся, чтобы задержать меня, но я уже бежала по мостку, далеко выпирающему в воду. Здесь любил купаться мой брат. И прежде чем спросить себя, умею ли я плавать, я нырнула. Вернулась назад к изумленном Рейку, принеся с собой лилию.

– Зря ты мучаешь себя вопросами. Родители и сейчас тебя любят, – взгляд учителя был нежен.

– Я не вижу доказательств. Сундуки не в счет, они появились только сегодня. Обстоятельства изменились, вот они и засуетились. А до того я была пустым местом.

Рейк вздохнул.

– Мне не хочется, чтобы ты уезжала из родительского дома, запомнив его чужим и холодным. Только поэтому открою секрет, что сделал отец из любви к тебе.

– Что? – я перестала дышать.

– Слышала ли ты что-нибудь о заклинании Лей-оро?

– Ты же знаешь, что нет. Мне не даются простые заклинания, что уж говорить о сложных. Я не знаю ничего из того, о чем ты не рассказывал. Других источников у меня нет. Да и времени не хватило, чтобы почитать что-нибудь, помимо учебников.

– Ты выжила благодаря отцу. Морохир в отчаянии, видя, что ты умираешь, сотворил заклинание, которое эльфам можно использовать лишь раз. Обычно для продления собственной жизни. Лей-оро дано не всякому, а только главе рода. Его поступок говорит о силе любви к тебе. Он мог бы приберечь его для себя, своей супруги или твоего брата. Как-никак Ардар наследник. Мало ли что может случиться с боевым магом? А Морохир пожертвовал заклинанием для тебя. Лей-оро прямое свидетельство любви отца к дочери.

Мои глаза наполнились слезами.

– Но что-то пошло не так.

Ах, как же я хотела понять, что пошло не так! Но для того, чтобы разобраться, мне не хватало знаний в сотворении заклинаний и… лекарском деле. Душа и тело связаны – это я ощутила на самой себе. Тело ожило, а вот душа где-то заблудилась.

– Со временем все уладится. Слушай, чем набита твоя кукла? – Рейк хлопнул в ладоши, убив порхающую перед его носом моль.

– Не знаю, – я пожала плечами. – Я ее не распарывала.

– А, у нее волосы сделаны из шерстяных ниток… – он взял у меня Растрепу и пару раз стукнул о свое колено. – Смотри, чтобы в твоих новых вещах эта гадость не завелась. Последнее дело эльфийке – дочери природы, не справиться с мелкой бабочкой.

– Можно я буду писать, когда мне понадобится совет? – я обняла Рейка.

– Пиши, мышка, пиши. Всегда буду рад получить от тебя весточку, – он поцеловал меня в макушку и, крякнув, чтобы скрыть, что тоже расстроен, поспешил покинуть комнату.

Пришли горничные, чтобы уложить вещи в дорожные сундуки и баулы. Я трижды совала Растрепу поверх одежды, и трижды мамины служанки выбрасывали ее оттуда. Я не выдержала. Взяла куклу и потрясла ею перед их лицами.

– Не найду ее в сундуке, расскажу родителям, что вы обе любитесь с женатым конюхом.

Горничные вытаращили глаза. Ни одна из них не подозревала, что делит мужчину не только с его женой, но и с подругой. Мышь на то и мышь, чтобы все замечать. Пока одна дежурила при спальне госпожи, другая отдавалась любвеобильному мужлану. Тот безвылазно жил при замке и ходил в деревню к семье раз в неделю.

С этого момента служанкам стало не до моей куклы, и я спокойно уложила ее в сундук. Через полчаса вся челядь слышала, как на заднем дворе конюх разнимал визжащих кошек. Теперь в нашем замке было три растрепы. Горничные знатно потаскали друг друга за волосы.

Карету заложили ближе к обеду. Я ждала на улице, когда выйдет мама, но она обошлась тем, что помахала мне из окна и тут же задернула занавеску. Она свой долг выполнила. Меня сопровождали брат и отец. Ардар на развилке собирался свернуть в сторону Лухарта. Он горел желанием узнать, что заставило князя потребовать моего срочного прибытия в УПС. Конь в нетерпении гарцевал под ним. Отец предпочел ехать со мной в карете.

Я прилипла к окну. Для меня все было внове. Я не раз посещала столицу и княжескую резиденцию, но, увы, эти поездки стерлись из моей памяти вместе с остальными значимыми и незначимыми событиями.

Мы с учителем дотошно изучали карту Эльфийского княжества, входящего в Эндороль, и я радовалась, когда угадывала названия рек и деревень, мимо которым мы проезжали. Я называла имена и титулы наших соседей – владельцев замков и земель, показывая отцу, что не так безнадежна. Он морщился, когда я ошибалась. Как представительница знатного рода, я обязана была разбираться в геральдике.

Когда мы въезжали в Крессаж, я чуть ли не по пояс высунулась в окно. Все мне казалось удивительным.

– А давай проедем мимо королевского дворца? – я обернулась на дремлющего отца. – Я ни разу не видела драконов.

– Еще увидишь, – отмахнулся он, кутаясь в дорожный плащ. Самое начало осени всегда отличалось тем, что днем нещадно пекло солнце, а с наступлением сумерек одеваться нужно было теплее. – Ректор УПС брат короля.

– Ну, папа…

– Нет. Я должен успеть передать тебя в руки декана факультета Бытовой магии и до наступления ночи устроиться на постоялом дворе. Завтра с утра в обратный путь.

– Не надо меня передавать! – как раз это для моих планов было нежелательно. – Я не ребенок. Не лишай меня возможности проявить самостоятельность.

– Ты рассуждаешь как разумный человек, – в глазах отца светилось удивление. Эх, знал бы он, что я собираюсь сделать.

– В последнее время ты слишком мало общался со мной.

– Но мать… Она рассказывала, какая ты… – он замялся.

– Ужасная?

– Несамостоятельная… – лорд Морохир был более тактичен.

– Я просто устала, что меня смешивают с грязью. Огрызалась как могла. Когда невозможно поменять о себе мнение, стоит ли стараться?

– Как же я хочу, чтобы моя милая Амари вернулась.

– Я здесь, папа, – я пересела к нему на сиденье и обняла его.

– Фокст, – он постучал костяшками пальцев по стенке кареты, – сверни на дворцовую площадь.

Я опять высунулась в окно, чтобы не пропустить явление самого красивого на свете королевского замка. Рейк много о нем рассказывал.

«Все тайны мира скрыты в библиотеке короля, настолько она богатая. Если тебе выпадет случай, будь добра, мышка, загляни туда. Потом расскажешь старому учителю, что тебе удалось увидеть».

– Красотка, не хочешь познать поцелуй дракона? – с каретой поравнялись молодые и богато одетые всадники. Один из них даже наклонился к окну, будто на самом деле намеревался осуществить сказанное.

– А в зубы получить не хочешь? – я зло сверкнула глазами. Испортил, гад, момент наслаждения дворцом, который так красиво тонул в лучах заходящего солнца.

– Ого, какая колючка! – всадник распрямился.

– Оставь ее, Ялд! – крикнул один из его приятелей. – Нам пора.

– Еще встретимся, колючка, – Ялд развернул коня. – Милые ушки. Я запомню их.

– Чтоб ты провалился, – прошипела я ему и задернула занавеску под дружный гогот парней.

Когда я, сопя от раздражения, бухнулась на свое сиденье, увидела большие глаза отца.

– Амари, ты же леди… – только и сумел сказать он.

– Папа, я не поняла, на каком языке они говорили? – меня беспокоило уже другое.

– Это всеобщий язык. Эндорольский.

– Я тоже отвечала на эндорольском? – после его кивка и у меня глаза стали большими. Я была потрясена. – Папа, но я ведь не учила его! Неужели ко мне возвращается память?!

– Милая, – отец наклонился, чтобы взять меня за руку. – Эндорольский знают все, кто хоть раз пересек столичные ворота. Это магия драконов. Они хотят, чтобы их понимали независимо от расы. Но ты можешь спокойно говорить на эльфийском. Его многие знают. В УПС полно студентов и преподавателей из нашего княжества.

Мы въехали на узкую улочку с одноэтажными зданиями. Кривая, она петляла и разветвлялась, но наш кучер знал, куда ехать. Брат только в прошлом году окончил Боевой факультет, и отец не раз навещал его, если отправлялся в столицу по делам.

Величественное здание УПС открылось внезапно. Кованая ограда отделала его от остальных домов. Нам открыли ворота, и карета, миновав довольно большую площадь, остановилась у широкой лестницы.

– Нет, я не могу оставить тебя, – отец вылез из кареты первый.

– Я сама хочу переговорить с деканом, – твердо ответила я, оглядывая каменную махину здания на два крыла.

– Но как быть с твоими вещами? – отец оглянулся на мои сундуки, занимающие задок кареты. – Бросить здесь? Я должен проследить, чтобы их доставили в отведенные покои.

Я закусила губу. О сундуках я совсем забыла. Неужели придется отложить свой план? На помощь пришел сам отец.

– Я уважаю твое желание быть самостоятельной, поэтому иди в деканат одна. Мы подождем здесь. Нам спешить некуда. А если переговоры не заладятся, я всегда смогу прийти на помощь, – отец вытащил из кармана письмо князя и вручил мне. – Отдашь декану.

– Спасибо, папа, – я обняла его.

Зажав конверт в руке, выдохнула и пошла по ступенькам вверх. Здание казалось пустым, но стоило мне появиться, как неизвестно откуда вынырнул эльф. Я обрадовалась, увидев своего. Прямые плечи и плотно сжатые губы должны были показать его значимость и внушить страх, но я гораздо больше боялась увидеть декана-демона, чем белобрысого эльфа.

Глава 4

Как и полагалось в приличном обществе, мы поприветствовали друг друга. Я реверансом и широкой улыбкой, он кивком головы.

– Вы к кому? – вежливо поинтересовался эльф. – Я секретарь декана факультета Бытовой магии.

– К декану Лекарского факультета, – выдохнула я, приступая к осуществлению своего плана. Для наглядности показала письмо с печатями правителя эльфийского княжества, но в руки не дала.

– М-м-м, – замялся эльф и беспомощно огляделся, точно я расстроила его своим ответом, и он не знал, как поступить. – Меня предупредили только по поводу визита эльфийской леди к лорду Джеромо.

– Видимо, я другая эльфийка, – твердо ответила я и вскинула подбородок. – Продолжайте ждать свою, а мне просто покажите, в какую сторону идти.

– Правое крыло первого этажа. По коридору до конца. Последняя дверь, – эльф сложил руки за спиной, чтобы не поддаться искушению ткнуть пальцем в нужном направлении.

– Спасибо, – я присела в поклоне и понеслась по коридору. Я не хотела лишних вопросов.

Мне не пришлось искать дорогу, плутая в темноте. Везде горели магические светильники, хотя здание выглядело безлюдным. Оно и понятно, вечером студенты предпочитали находиться вне учебного корпуса.

Занятия в УПС начались примерно полмесяца назад, и я немного нервничала, что опоздала. Видимо, князь взял время, чтобы убедиться, что я так и не приступила к учебе, и только потом отправил письмо родителям. Недельные сборы еще больше отсрочили мой приезд. Но нервничала я совсем по другому поводу: на Лечебном факультете могло не оказаться мест, и тогда пришлось бы тащиться назад и признаваться эльфу, что я та самая эльфийская леди, которую надо отвести к лорду Джеромо.

Выражение «иди к демону» заиграло новыми красками.

Добежав до конца коридора, я остановилась у массивной двери с табличкой «Декан Лекарского факультета». Прежде чем постучаться, перевела дух и дрожащими пальцами вытащила из конверта послание князя. Я очень боялась, что найду в письме приветствие лорда Джеромо, но на мое счастье его имя нигде не упоминалось. На конверте стояла пометка «Лично декану в руки», а обращение начиналось со слов «Дорогой друг!».

– Отлично, – прошептала я. Как же плохо знал князь невесту своего сына.

Поправив волосы и дорожную накидку на плечах – от бега та сбилась, я постучалась. Ответом мне была тишина. Я приложила ухо к двери. Ни звука, ни шороха. Неужели придется уходить ни с чем?

Я с тоской посмотрела назад. Где-то вдали так и маячила фигурка ждущего меня эльфа.

– Ну уж нет. Я просто так не сдамся.

Я стучала до тех пор, пока не открылась соседняя дверь. Из нее вышел сухонький старичок с заткнутой за пояс бородой. Его руки были по локоть в крови. Он держал их ладонями вверх, словно собирался сдаваться.

– Кто такая? – строго спросил он.

– Будущая студентка Лекарского факультета, – я вытянулась в полный рост.

– Кто так решил?

– У меня есть рекомендательное письмо от князя Друвалана, – я показала конверт, чтобы старичок видел, как много на нем золотых оттисков.

– Крови не боишься?

– А надо? – как-то я не подготовилась к такому вопросу, поэтому не знала, должны эльфы падать в обморок при виде крови или нет.

– Заходи, – он развернулся и исчез в ярко освещенной комнате. Я последовала за ним. На столе, застеленном простыней, лежал мужчина без штанов. Совсем без штанов. Из его бедра торчала стрела. – Держи здесь и здесь, я вытащу древко.

Я быстро сунула письмо в карман и сняла плащ. Поискав глазами и не найдя, куда его повесить, бросила у двери. В комнате, кроме стола с корытом под ним, полным окровавленных тряпок, стояла пара невысоких шкафов с цветными бутылочками и тумба с умывальными принадлежностями.

– Крепко держи. Он хоть без сознания, но может от боли дернуться. Белладонна ему в помощь.

Я придавила чужую плоть так, что костяшки моих пальцев побелели. Старик, взяв в руки мощные ножницы, поднатужился и срезал окровавленный наконечник, торчащий с обратной стороны бедра. Я обратила внимание, что нога несчастного была туго перетянута матерчатым жгутом чуть выше раны. Полив раневую поверхность с двух сторон из бутылки такой пахучей жидкостью, что у меня защипало в глазах, лекарь взял в руки устрашающего вида щипцы.

– Стрелу следует вытаскивать в обратном направлении. Но только после того, как удалишь наконечник, – пояснил он, хватаясь щипцами за древко с оперением. – Нам еще повезло, что острие не застряло в кости. Достаточно было сделать небольшой надрез, чтобы добраться до наконечника и протолкнуть стрелу чуть вперед. Давай-давай, родимая…

Обломок стрелы полетел в корыто.

– Так, теперь обильно обработаем раневой канал, – вновь резко запахло жидкостью из бутылки. – Важно, чтобы в ране не остался кусочек шелка, иначе парень потеряет ногу. Гниль еще та зараза. Осмотри-ка, милочка, его штаны. Входное отверстие. Я хоть и раскромсал их, но понять можно, разрезал наконечник ткань или выдрал клок.

– Я могу отпустить? – я все еще прижимала к столу ногу лежащего полубоком больного.

– Да. Самое тяжелое позади. Штаны там, в корыте, – он кивнул под операционный стол. – Сколько раз говорил, чтобы на стрельбище одевались в лен. Так нет, не хотят носить одежду простолюдинов. Как же! Все сплошь принцы крови!

Я наклонилась и, порывшись в корыте, вытянула синие шелковые штаны и белые подштанники. Лекарь от души изрезал их. Зачем вообще нужно было раздевать больного полностью, если задето только бедро?

Разложив на полу обе пары, соединила окровавленные куски ткани. Подозвав старика, который готовился к перевязке, показала результат своего исследования.

– Стрела чисто вошла. Хороший металл, острый. Даже ниточки все на месте.

– Хорошо, – кивнул старик. – Брось все назад в корыто и иди сюда. Возьмись двумя руками здесь. Поднимай.

Присыпав чем-то черным рану, старик принялся перематывать ее. Лежащий на столе парень был крупным, и пришлось поднапрячься, чтобы держать безвольную конечность на весу, пока лекарь ловко накладывал повязку. Только после этого он снял жгут. Я заметила, что кровь тут же проступила на чистой ткани.

– Так, теперь давай повернем его, чтобы я мог добраться до ягодиц. Десяток стежков и задница этого демона будет как новая.

– На самом деле демон? – я покосилась на рыжую голову страдальца, но в лохматой гриве рогов не разглядела.

– Племянник декана факультета Бытовой магии.

Мы с лекарем оба были такими тщедушными, что не сразу справились со здоровяком. Теперь сделалось понятным, почему обе пары штанов были срезаны с него начисто, не оставив бедолаге, располосовавшему себе половину седалища, ни единого шанса выглядеть прилично. Пока старик промывал глубокую рану и шил вымоченными в вонючей жидкости нитями, я подпирала плечом спину демона, чтобы тот не опрокинулся назад.

– Как он так умудрился? – я рассматривала свои руки. Теперь они тоже были по локоть в крови.

– Получив стрелу, не удержался на ногах и рухнул в яму с торчащими кольями. Хорошо, что боком вошел. Вскользь задело. Упал бы плашмя, остался бы без детородного органа. Боевой факультет – это тебе не шутки. А ты почему пришла к нам, а не на курс будущих жен? Все красивые там.

– Я не гожусь в жены, – я скривила рот.

– Почему это? – он оторвал глаза от шитья и взглянул мне в лицо. – Прелестная, отважная, наверняка еще и умная.

– Не совсем, – я вздохнула – Я ущербная. Пришла на Лекарский только потому, что хочу разобраться, что со мной не так. У меня шрам на полголовы и стерлось из памяти пятнадцать лет жизни. Кому нужна такая жена? Хотя родители надеются.

– Интересный случай, – старик завязал последний узел. Обработав шов, накрыл студента чистой простыней, достав ту с нижней полки шкафа. Под спину бедолаги подложил подушечку, освободив меня от повинности подпирать спину. – Пусть пока так полежит. Сейчас наши придут, перетащим в палату.

– А где все? Почему вы работаете один?

– Мои студенты сейчас другими увечными заняты. Шьют, латают, кости сращивают. Работы много. Скоро новые подоспеют. Соревнования еще не подошли к концу. Этот шестой за вечер, – старик складывал окровавленные инструменты в металлическое ведро. Увидев мой интерес в глазах, пояснил: – Кипятить будем, чтобы обеззаразить. Так положено. А ты иди. Поздно уже.

– Куда идти? – я нахмурилась. – Не уйду, пока не увижу декана.

– В общежитие иди. Сейчас бумажку чиркну. Я – декан, – помыв руки в стоящем у двери тазике, отчего вода сделалась красной, старик вытащил из-за пояса бороду, заплетенную в тонкую косицу. – Будем знакомы, студентка…

– Амари из дома Аэль, – быстро представилась я. Сердце стучало, словно сумасшедшее. Неужели меня приняли?

– А я лорд Осифир. Из леших мы, – сдернув с себя грязный халат, старик направился к двери. Я, быстро ополоснув руки в том же тазу и подхватив свой плащ, кинулась следом.

Кабинет декана выглядел грандиозно. Зайдя за огромный стол, и без того невысокий старичок вовсе потерялся. Я же застыла с открытым ртом, рассматривая полки, на которых в банках плавали мелкие животные и части человеческих тел.

– Общежитие три. Сразу за боевым. На лекции не опаздывать. Я этого не люблю. И никаких ссылок на плохую память.

– Не будет! – пообещала я, едва не прыгая на месте от радости.

Горячо поблагодарив лорда Осифира, я схватила бумажку и выскочила в коридор. Папа, наверное, заждался.

Эльф все еще маячил в вестибюле.

– Не пришла? – сочувственно спросила я, пробегая мимо унылого секретаря лорда Джеромо. – Наверное, передумала.

Рекомендательное письмо князя так и осталось при мне. Скорее всего, лорд Осифир и без него понял, что я гожусь в студенты Лекарского. Я ведь сразу сообразила, что меня проверяют. Может быть, и грохнулась бы в обморок, увидев кровь, располосованную задницу демона или кое-что более устрашающее с его фронтальной стороны, но передо мной стояла великая цель. Ради нее я пойду на все.

– Амари! – встревоженный отец выбрался из кареты. – Что случилось? Почему так долго?

Увидев мои руки в грязных разводах и испачканное в крови платье, схватился за сердце.

– Лорд Джеромо… жив?

Я усмехнулась. Нет чтобы спросить: «Что демон с тобой сделал?», папа переживал, не угробила ли демона я. Хорошего же он обо мне мнения. В принципе, все верно. Прежняя Амари наверняка упала бы в обморок от одного пятнышка крови на манжете. Разница между нами была очевидна.

– Пришлось руки в крови испачкать, чтобы доказать, что я гожусь быть студенткой, – честно ответила я и полезла в карету. Папа сел напротив. Его глаза стали еще больше, когда он разглядел бурые пятна на подоле моего дорожного платья. – Не удивляйся. Там кругом была кровь. Демоны – они такие ранимые. Третье общежитие, пожалуйста! – крикнула я кучеру.

Помахав вышедшему на крыльцо эльфу, я покатила навстречу своему будущему.

Глава 5

– Ты уверена, что нам в третье общежитие? – папа проводил глазами стайку нарядно одетых девушек, толпящуюся у первого здания в череде многих на этой улице.

Они что-то активно обсуждали, закатывали глаза и часто-часто обмахивались веерами, словно им не хватало воздуха. В центре компании стоял здоровяк, у которого половина лица отливала синим цветом. Наверняка один из тех, кто уже выбыл из соревнования Боевого факультета.

– Да, конечно, – без тени смущения ответила я.

На ступенях второго здания понуро топтался отряд растрепанных парней. Явно неудачников, проигравших бой. Хорошо, хоть обошлись без увечий. Мне уже самой хотелось взглянуть, что же за игры устраивает УПС. Вроде в университете учатся отпрыски знатных семейств, а их тут подвергают смертельным испытаниям.

Третье общежитие встретило нас тишиной и безлюдьем. В коморке коменданта сидела милая старушка и быстро перебирала спицами. Ее ноги закрывал длинный шарф, который явно вязался не один день.

– Все на стрельбище, – буркнула она, не поднимая головы. – Свободных рук нет. Носилки тоже все до одной унесли.

– Нам не нужны свободные руки и носилки. Сами справимся, – ответила я, протягивая бумажку от лорда Осифира.

Старушка поднесла записку к носу и, пошевелив губами, подняла, наконец, глаза на меня.

– Девушка?! – ее изумление было неподдельным. Я заподозрила, что никогда прежде порог этого общежития не переступала нога студентки.

– А кто еще? – проявил недовольство отец. – Или на вашем факультете девушки редкость?

Его голос лучился сарказмом. А я застыла, предчувствуя, что сейчас мой секрет раскроется, и отец кинется разбираться с безвинным демоном, «поиздевавшимся» над ущербной. Папа до сих пор пребывал в уверенности, что меня приняли на курс будущих жен.

– Так и есть, – старушка отложила вязание и поднялась. – Нынче не знаешь, чего ожидать от деканов. Чудят. Вот, к примеру, недавно на Некромантский перевели девицу из будущих жен. Какой она некромант? Ей бы сонеты разучивать, а не в могилы лезть и нежить упокаивать.

– О, нравы! – воскликнул папа. – Слышал я о новомодных веяниях. Дамочки вдруг начали проявлять своеволие и требовать равенства. Но чтобы курсы для будущих мужей случились в УПС? Никогда не поверю!

– И не говорите! – активно разделила его негодование старушка. – Все переворачивается с ног на голову! Если раньше на Лекарском духу женского не было, то в этом году – нате вам! Недалек день, когда и на Боевом появятся студентки! Вот увидите!

– Мир сходит с ума! – папа закатил глаза. – Как же будут называться эти несчастные дамы, полезшие туда, где смерть и болезни? Насколько я знаю, слово «лекарь» мужского рода и другого не дано. Лекарки?

– Найдут определение, раз приняли, – старушка, сняв ключи с крюка, пошаркала к лестнице. – А за вашу девочку не переживайте. Я ей отдельную комнату выделю. Так будет спокойнее.

– Спасибо, милая леди, – отец умел быть любезным. Выйдя на крыльцо, дал знак кучеру и его напарнику. Те живо поснимали сундуки с задка и потащили в здание.

Уф, вроде обошлось!

Папе комната понравилась. Довольно широкая кровать, два шкафа – один гардероб, другой маленький – книжный, стол и письменные принадлежности. Отец деловито заглянул в отсек, закрытый ширмой, где стояли умывальник, ушат и ночная ваза. У окна, расположенного чуть ли не под потолком, висели веревки, что говорило о том, что прежний хозяин покоев стирал себе сам. Ну еще бы! Если они каждый день практикуются в сращивании костей, вытаскивании стрел и шитье ран, то стирать придется часто.

– Служанку университет предоставит? – папа тоже заметил веревки.

– Нет, мой господин, – комендантша торопливо поправила смятое покрывало. – Слуги студентам не положены.

Кто-то явно валялся на кровати, но вслух свое подозрение я решила не высказывать. Это еще дольше задержало бы папу в общежитии.

– Белье меняем раз в неделю, – продолжила старуха делиться опытом. – А для прочих нужд на Кривой улице, здесь, сразу за оградой университета, можно найти швей, прачек и прочий люд, готовый обслужить студентов. Многие возят вещи на выходные домой.

– Нет, наш дом слишком далеко, чтобы нашей девочке так часто навещать родных, – папа заглянул в пустой шкаф. – Амари, тебе придется привыкать к самостоятельной жизни.

– Я готова, папа, – я лучезарно улыбнулась ему, а сама с нетерпением ждала, когда же он, наконец, уйдет. Я очень боялась, что отец начнет задавать лишние вопросы, и откроется моя хитрость. – На улице уже стемнело. Тебе пора. Если уж я устала от дороги, представляю, каково тебе. А ведь завтра снова в путь.

Я подхватила его под руку и повела к двери.

Уже получив от меня прощальный поцелуй в щеку и сев в карету, он вспомнил, что не оставил денег.

– Трать разумно, – небольшой кошель перекочевал в мои руки. – Мы еще нескоро увидимся, чтобы я восполнил твои траты.

– Спасибо, папа. Я буду экономна.

Закрылась дверка, но я успела увидеть, как папа выдохнул с облегчением. Сбыл с рук. Теперь можно вместе с мамой переехать из ненавистной усадьбы в городской дом и быть ближе к князю.

Я закусила губу, понимая, что в выходные дни или на каникулы могла бы навещать их в Лухарте. Столица Эльфийского княжества была значительно ближе к УПС, чем наш загородный дом. Но мне такой вариант не предложили. Я так и осталась неугодной дочерью, хотя сегодня чуть ли не впервые в жизни ощутила теплоту родительских чувств.

Проходя мимо комендантши, я поинтересовалась:

– Ключ от моих покоев только у меня? Не хотелось бы, чтобы ко мне ночью кто-то вломился.

– Можете быть спокойны, никто не потревожит, – старуха поджала губы, хотя глаз у нее воровато дернулся, что заставило задуматься.

Я перевернула всю кровать и посмотрела простыни на просвет. Если постелью и пользовались, то не расправляли. Это уже успокаивало. Я проверила, закрыты ли окна, задвинула на них занавески и принялась раскладывать вещи. Мои покои находились на первом этаже, и хоть от дороги их отделял участок, засаженный деревьями, при желании можно было увидеть, что происходит в комнате.

Управившись с вещами, переодевшись и приготовив одежду на завтра – выбрала потемнее, чтобы не пачкалась, если вновь придется вытаскивать у кого-нибудь стрелу из зада, я вспомнила, что так и не получила расписание занятий. И неплохо было бы поесть. Мы, конечно, останавливались в придорожном трактире, чтобы подкрепиться, но к ночи червячок голода все настойчивее давал о себе знать.

Надо было не отпускать папу, а вместе с ним поесть на постоялом дворе. Но дельные мысли приходят не всегда вовремя, поэтому я положилась на комендантшу. Наверняка она давно в УПС и подскажет, как здесь все устроено.

Я нашла старушку на прежнем месте, и опять в ее руках щелкали спицы. Интересно, кто тот счастливчик, которому придется носить неприлично длинный шарф?

– Расписание на входной двери, ужин давно закончился. Завтрак за час до занятий.

Ее ответ, во время которого она не удосужилась поднять взор, расстроил. Придется искать пропитание в городе. Комендантша упоминала Кривую улицу, на которой студентам готов услужить всякий, вот туда и отправлюсь. Заодно посмотрю, где находится прачечная. Дорожное платье нужно спасти. Сама я с таким количеством пятен крови не справлюсь.

Прежде всего я ознакомилась с расписанием на завтра.

– Травознание, маговедение, основы некромантии… О, святые уши первого эльфа! А некромантия здесь зачем?

– Вот и я говорю, что девицам на Лекарском не место, – язвительно ответила комендантша. – Ни разу ни один из парней такой вопрос не задал. И без того понятно, что будущему лекарю придется работать как с живой плотью, так и с мертвой.

Я прикусила язычок. Сбегала в комнату за кошельком и, гарцуя от нетерпения, поскорее отыскать какой-нибудь трактир, поинтересовалась:

– Где можно прилично поесть?

– В «Поросячий пятак» иди. Он хотя бы ближе всех от УПС и там наших полно. За воротами сверни направо и до перекрестка с Гостиной улицей. Если пройдешь чуть дальше «Пятака», найдешь едальни почище. «Хромой рыцарь», говорят, хорош. В «Приют странников» не ходи, если не хочешь во время еды слушать заумные речи. Там дорого и обычно собирается профессура УПС. Многие преподаватели живут недалеко от университета и после занятий не сразу расходятся по домам.

– А на Кривой улице не опасно, если я выйду без сопровождения? – не хотелось признаваться, что за всю сознательную жизнь я впервые выбралась за пределы домашней тюрьмы и понятия не имела, прилично ли студентке разгуливать одной.

– Шалят наши, конечно, но со своими будут учтивы.

– А как показать, что я своя?

– А ты возьми с собой учебник. Невзначай так положи на стол, – комендантша, порывшись в закутке, протянула мне увесистую книгу. – Какой-то бестолковый на лестнице обронил, но так и не спохватился. Книга уже года три у меня пылится, я даже успела забыть о ней.

Я взяла в руки довольно увесистый фолиант в почерневшей коже. Таким вполне можно убить, если вдруг не признают за свою. Поблагодарив добрую женщину, я направилась за пределы университета. Книга знатно оттягивала руки, но что ни сделаешь, чтобы получить билет во взрослую жизнь.

Дойдя до «Поросячьего пятака», войти в него не решилась. Уж больно там было шумно и дымно. Пахло подгоревшим мясом и вином. Девушек, что «трапезничали» в компании молодых людей, никак нельзя было принять за студенток. Я видела студенток, похожих на леди, у первого общежития – они были утонченны и жеманны. Эти же девицы явно не отличались манерами и, более того, позволяли себе сидеть на мужских коленях. В этом заведении, думаю, учебник и больших размеров не помог бы. Закончить вечер с грубой рукой за воротом платья, мнущей твою грудь – это не то, как хотела бы отметить свой первый день в УПС.

В «Хромом рыцаре» мне тоже не нашлось места. Стоило появиться на пороге, как на меня устремились досадливые взгляды всех присутствующих. Здесь что-то праздновали в узком кругу, и мое появление прервало тост.

– Простите, – к двери подскочил официант с фальшивой улыбкой. – Но сегодня мы не принимаем.

Пришлось идти в последнее из рекомендованных комендантшей заведений. «Приют странников» встретил хорошими запахами, позвякиванием вилок о тарелки и тихими разговорами.

– Леди одна? – встретил меня вопросом седой мужчина в одежде с иголочки. Сразу виден высший класс заведения.

– Да, – я переложила книгу из руки в руку, чтобы дать понять о своем статусе ученой дамы. – Хотелось бы поужинать в тишине.

– Столик в углу вас устроит? – он глазами показал на закуток, отгороженный от общей залы разросшимся фикусом в кадушке.

– Вполне, – ответила я и пошла следом за мужчиной.

Глава 6

Когда я проходила по зале, невольно обратила внимание, что на меня оборачиваются. У некоторых представителей университетской знати поднимались в удивлении брови. Точно они были поражены моей дерзостью. Да уж, конечно, куда ветреным студентам до закрытого общества с заумными разговорами?

Но больше всего меня встревожило поведение одного из преподавателей, а как сказала комендантша, «Приют странников» облюбовали именно они. Увидев меня, темноволосый незнакомец медленно поднялся с места. Он не спускал с меня напряженного взгляда, пока я шла навстречу. Соседу по столу пришлось дернуть друга за полу камзола, чтобы тот пришел в себя и опустился в кресло. Когда мужчина растеряно заправил прядь темных волос за ухо, я поняла, что он тоже эльф.

Мы были знакомы? Жар прилил к моему лицу. Вот чего боялись родители. Я в первый же вечер столкнулась с кем-то, кто меня знал, но прошла мимо, точно он сделан из стекла. Такое поведение могло быть расценено как нежелание общаться, и наверняка вызвало обиду.

Мама не раз высказывала отцу, что вместе с большой потерей крови я утратила душу. Стала бессердечной и холодной. А я просто терялась и не понимала, как следует себя вести. Стоило ли остановиться и заговорить? И что потом, когда человек назовет свое имя, но я так и не вспомню, что нас связывало? Не буду ли я выглядеть еще глупее? Тем более в таком месте, где я находилась под прицелом множества взглядов. Я была единственной женщиной во всем заведении.

В ожидании исполнения заказа я тайно изучала незнакомца. Фикус отлично справлялся с возложенной на него миссией. Эльф казался взрослым, лет на десять меня старше, что наводило на мысль – мы не должны были быть близко знакомы. Слишком большая разница в возрасте и положении. Ну не водил же взрослый мужчина дружбу с пятнадцатилетним подростком? Одно дело жених, совсем другое… сосед? Возможно ли, что незнакомец жил где-то по соседству от моей семьи? Или приезжал погостить за город?

В столицу княжества меня вывозили лишь раз, чтобы представить на балу дебютанток. Именно там меня присмотрел княжеский сын. Возможно, обратили внимание и другие эльфы, ищущие будущую жену. Но тогда появляется вопрос, почему «старый знакомый» меня не поприветствовал? Не было бы той неловкости, в которую он ввел нас обоих своим вскакиванием с места.

При всяком удобном случае, когда мужчина поворачивал голову к приятелю и не мог заметить моего прямого взгляда, я его разглядывала. Он мне нравился. Непривычно для эльфа иметь темные волосы, но, скорее всего, именно этот факт меня и заинтриговал. Внимательные глаза, изредка появляющаяся на лице улыбка, правильной формы нос, острые скулы и выразительный подбородок – все в нем меня завораживало. Вроде бы изящный – одно удовольствие было смотреть, как он крутит в длинных пальцах ножку фужера, но в тоже время сильный – широкий разворот плеч и мягко обрисовывающая под тканью камзола мускулатура были тому доказательством.

Я вызвала в памяти каталог значимых персон королевства, который притащил учитель, чтобы легче было ориентироваться в иерархии знати, но не вспомнила ни одного похожего на незнакомца.

Пару раз ловила его взгляд на себе, отчего, застигнутая за подглядыванием, неизменно покрывалась краской. Я ругала себя, пыталась пялиться в темноту за окном, но неизменно находила себя уставившейся на этого мужчину.

Я спокойно приступила к своей трапезе только после того, как он, раскланявшись со своими приятелями, направился к выходу.

– Вы не подскажете имя этого господина? – я осторожно указала официанту на спину темноволосого эльфа.

– Простите, но нет. Он здесь впервые.

С удовольствием съев приличный кусок мяса с кровью – совсем не свойственный выбор для нежной эльфийской девушки, я выложила на стол приличную кучку монет. Такие заведения мне явно не по карману. Для себя решила, что впредь постараюсь не пропускать ужин в УПС, чтобы вовсе не остаться без средств. Лучше эти деньги истратить на прачек. Иначе придется стирать самой, чего я точно не умею. Понятия не имею, как, например, избавиться на платье от демонической крови.

Поблагодарив седовласого работника «Приюта странников», открывшего мне дверь, я шагнула в темноту. Поежилась от ночной прохлады.

– УПС в ту сторону, – подсказал он мне, что оказалось весьма своевременным. Я как раз пыталась вспомнить, откуда пришла.

Немного страшновато было идти в темноте одной, тем более что все время мерещились тихие шаги за спиной. Поэтому я даже обрадовалась, когда на горизонте замаячил шумный «Поросячий пятак». Там все еще играла музыка, слышались смех и ритмичный топот ног. Народ пил, пел и танцевал.

Рано я обрадовалась. Как раз в тот момент, когда я проходила мимо крыльца, распахнулась дверь, выпустив из нутра трактира подвыпившую компанию. Один из парней запнулся на ступеньке и, неловко проскакав пару метров, врезался на меня.

– О, красотка! – выдохнул он, чудом не опрокинув меня на мостовую. – Как от тебя приятно пахнет!

Вместо извинений его сильные руки подхватили меня под попу, прижали к разгоряченному телу и закружили в бешеной карусели. Приятели нахала хохотали и свистели, и никто из них не пытался его остановить.

Еще чуть и меня стошнило бы. Но мне был дорог мой ужин и совсем не дорог незнакомец, поэтому я исхитрилась ударить его книгой. Могу поклясться, что видела, как из его глаз посыпались искры, хотя я задела макушку «весельчака» по касательной. Трудно удержать тяжелый учебник, когда тебя мотают, точно тряпичную куклу. Орудие возмездия вырвалось из моих пальцев и улетело куда-то в темноту, но я, наконец, почувствовала твердую почву под ногами.

Меня пошатывало от головокружения, и я сама едва не упала, поэтому не удивилась, обнаружив хама распластанным на грязной мостовой. Его друзья еще смеялись, когда один из них наклонился над ним и, взяв за руку приятеля, с тревогой в голосе позвал:

– Ваше Высочество, вставайте…

Все моментально смолкли. Через мгновение какая-то женщина истошно закричала, призывая в свидетели всех, кто еще находился в трактире:

– Убили! Наследника убили!

Я попятилась, не понимая, как такое могло случиться, но наткнулась на человека, стоящего за моей спиной.

– Тихо, – сказал он мне, обвивая мою талию рукой. В другой его руке находилась треклятый учебник. Спаситель ловко переместил меня за свою спину и резко приказал помрачневшим парням: – Несите наследника в УПС. Лекарский факультет ближе, чем дворец.

Наследника подняли на руки и рысью побежали в указанном направлении.

– Спасибо! – шепнула я спасителю, уже понимая, чьи тихие шаги пугали меня в темноте. Я искала защиты, вцепившись в камзол темноволосого эльфа.

– Это она убила его! Она! – одна из трактирных девиц указала на меня пальцем. – Я сама видела! И искры из глаз, и черный дым из купола! А потом он рухнул, точно подкошенный! Ведьма!

– Стоять! – приказал эльф, когда горящая ненавистью толпа двинулась в нашу сторону. Он резко выкинул руку вперед, и сорвавшийся с нее черный туман накрыл всех с головой. Люди моментально застыли, превратившись в живые изваяния.

– Черная магия? – выдохнула я, понимая, что доверилась самому опасному из всех магов.

– Идемте, они скоро придут в себя, – колдун схватил меня за запястье и потащил за собой. Я находилась в полной панике и не понимала, что происходит. Захоти черный маг увести меня в неизвестном направлении, и я подчинилась бы. В голове была каша из мыслей и обрывков произошедшего.

Шаг эльфа был широк и стремителен, и мне приходилось бежать. Мы нагнали команду наследника только у входа в УПС. Свернули следом за ними на Лекарский факультет. Кто-то более расторопный уже предупредил декана, и лорд Осифир встречал убиенного мною принца во главе целой команды лекарей.

Распорядившись, куда заносить тело, он дождался, когда посторонние покинут операционную. Его помощники тут же принялись за дело – раздевали бесчувственное тело.

– Не толпиться. Всем покинуть здание! – строго приказал лорд Осифир волнующимся друзьям наследника. – Увижу кого в коридоре, превращу в жабу.

Перед тем, как закрыть дверь, декан заметил меня и поднял в удивлении брови.

– Опять вы? Какое рвение!

Не знаю, что он имел в виду, скорее всего, решил, что я кинулась сюда по зову сердца, чтобы спасать очередного увечного, но я не растерялась.

– Да. Я стала невольным участником трагедии. Хотела понять, чем вызвана смерть пострадавшего. Невозможно умереть от того, что тебя ударили учебником. Знания не убивают.

– Вы об этой книге? – взгляд декана сместился на фолиант, который держал эльф. Получив неуверенный кивок, старик шире распахнул дверь, чтобы пропустить меня. – Этой можно убить, не прикасаясь. Но кто вам сказал, что наш пациент мертв?

Я выдохнула и, вырвав руку из цепких пальцев эльфа, взяла протянутый деканом халат. Правда, в этот раз мне не грозило испачкаться по уши в крови. На наследнике не было ни царапины.

– Лорд Труэль? – старик удивился, что эльф не позволил оттеснить его. Черный маг вошел следом за мной. – Хотите поприсутствовать?

– Кому, как не чернокнижнику, знать, как опасны нечаянно полученные проклятия?

Хорошо, что маг осознавал, что все произошедшее с наследником – чистой воды случайность, и не примкнул к тем крикунам, что тут же обвинили меня в убийстве. Я видела, какими глазами меня провожали друзья принца. Наверняка многие признали меня в той девушке, что торчала из окна кареты и обещала выбить зубы нахальному всаднику.

Ничего нового в операционной я не увидела. Кроме того, что признала в пострадавшем того самого Ялда, который приставал ко мне на королевской площади. «Вот и ответ прилетел, Ваше Высочество», – подумала я, хмуро осматривая нагое тело принца. Сильное и подтянутое, оно все же отличалось более плавными линиями от той горы мускулов, какими был награжден рыжий страдалец. В копилке моих знаний о строении мужских тел прибавилось. В принципе, драконы в своей человеческой ипостаси ничем не отличались от тех же демонов.

«Надо бы навестить рыжего больного. Наверное, до сих пор спит на животе»

После того, как с Его Высочества сняли всю грязную одежду и убедились, что оснований для тревоги нет – другие раны не обнаружились, приступили к бритью головы.

У парня была шикарная шевелюра. Главное слово в этом предложении «была». Без волос он сразу сделался не таким привлекательным. Что уж говорить, его совсем не красило открывшееся на макушке черное влажное пятно. Как раз в том месте, куда пришелся удар книгой.

Глава 7

Я закусила губу, глядя на ужасную рану, нанесенную книгой. У меня в руках было страшное оружие. Я мало разбиралась в магии, тем более в темной, но ясно осознавала, насколько близко к смерти находился принц.

Я внутренне содрогнулась, наткнувшись на слишком внимательный взгляд лорда Труэля. Он стоял у противоположной стены и мрачно изучал меня. Любая другая девушка уже пять раз покраснела бы, видя обнаженного мужчину, лежащего на столе, но от меня признаков стыдливости эльф так и не дождался. Я не любая. Я будущий лекарь. Правда, лорд Труэль об этом еще не знал.

– Как вы думаете, коллега, чем его прокляли? – декан, обработав руки и инструмент, снял соскоб с края черной раны. На острие ножа осталось что-то, похожее на смолу. Леший понюхал ее и скривился.

– Так сразу не скажу, – эльф отлип от стены. Протянул лекарю носовой платок, а когда тот вытер о него нож, спрятал в карман. – Придется изучить «учебник». Весьма редкий экземпляр. Я такой «Книги Проклятий» в Эндороле еще не встречал.

– Политика? – лорд Осифир сощурил глаза. – Намеренное покушение на жизнь принца?

Я готова была упасть в обморок.

– Разберемся, – успокоил старика эльф и, подойдя ко мне, помог снять халат. Меня трясло. – Я заберу леди с собой. Нам нужно поговорить.

Я вздохнула и поплелась следом за лордом Труэлем. На меня с большим сочувствием посмотрел декан. Одного его взгляда было достаточно, чтобы ощутить себя в большой беде. Что же, я в очередной раз доказала, что прозвище «33 несчастья» ношу не зря.

Выбравшись на свежий воздух, я набрала его полную грудь.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Труэль, предлагая мне вцепиться в его локоть. Я так и сделала. Лучше выглядеть как прогуливающаяся парочка, чем бежать за колдуном, который больно вцепился в запястье.

– Как человек, нанесший вред живому существу.

– Вы давно знакомы с принцем?

– Виделись как-то у дворца. Я обещала ему вбить зубы.

– Немного промахнулись, – эльф улыбнулся, что несомненно приободрило меня. – Где вы взяли «Книгу Проклятий»?

– У коменданта общежития. Она дала мне ее… для самообороны. Нет, конечно, предполагалось иное применение. Старушка думала, что учебник покажет студентам, что я своя. А оно вон как вышло…

– Но это же не учебник. Странно, ведьма должна была это знать.

– Ведьма? – я посмотрела на лорда Труэля.

– В УПС комендантами обычно работают ведьмы и ведьмаки. Они в силах оказать первую помощь пострадавшему или своей волей остановить любую ссору. Они используют магию только во благо студентов.

– Однако «Книгу Проклятий» никак не назовешь «во благо», – я нахмурилась. Вот не нравилась мне эта ведьма с самого начала. Но для чего она подставила меня? Неужели предугадала, что я пущу книгу в ход? – А ведь она мне с самого начала горячо советовала «Поросячий пятак», но я предпочла поужинать в более спокойной обстановке.

– Думаете, она знала, что вы примените «учебник» именно таким способом? – Труэль скосил глаза на меня.

– Если уж я заявилась в общежитие в окровавленном платье, то можно было с уверенностью предположить, что я не спасую перед опасностью и буду защищаться. Правда, объект не обязательно мог быть принцем. Она же не знала о моем обещании сделать его беззубым.

– А почему на вас было окровавленное платье? – голос эльфа изменился. В нем звучало удивление, смешанное пополам с неверием. Ха! Он еще не видел шрам на моей голове. Вот бы что поразило его сильнее всего. И многое сразу объяснило бы.

– Демон, бездна его побери, – я цокнула языком, вспомнив жуткие раны рыжего.

Рассказывать про случай, произошедший со мной несколько часов назад, не хотелось. Труэль сразу бы сообразил, что я видела голым не только принца. Кажется, мужчинам подобный опыт девушки не должен нравиться. Однако какой насыщенный у меня выдался вечер. Нет, дома определенно было скучно.

– Надо бы зайти к нему и глянуть хоть одним глазком, оправился ли после нашей встречи, – я печально вздохнула.

– Вы поссорились с деканом факультета Бытовой магии? – брови Труэля поползли вверх.

– Почему вы так решили? – мне было интересно, какие умозаключения привели мага к такой мысли.

– Ну… За ним водится проверять силу магии хорошеньких студенток поцелуем. Некоторым девушкам это не по душе. После чего декану приходится навестить Лекарский факультет. Жаба ему на лицо, – последнее звучало, как послание проклятия. – Мы, кажется, пришли.

Эльф свернул на дорожку, ведущую к первому общежитию. На его ступенях снова толпились хорошенькие девушки. Кто-то из них явно испробовал поцелуй декана. Хорошо, что мне выпало иное испытание. Лучше подпирать плечом раненного в задницу демона, чем впускать его язык в свой рот.

«Интересно, а я когда-нибудь целовалась? Не просто чмок в щеку, а по-настоящему?»

Поцелуй моего жениха я не брала в расчет. Уверена, что поцелуй демона качественно отличался более высоким градусом. Они вообще горячие парни. Я покосилась на своего попутчика и прогнала шальную мысль прочь. Целоваться с черным магом? Уверена, это был бы незабываемый опыт.

– Нам не сюда, – я настойчиво тянула Труэля прочь от компании девиц. Краем глаза отметила, что «будущие жены» обернулись на нас. Некоторые расцвели в улыбках. Их кокетливые реверансы четко указывали, что улыбки предназначались не мне. Эльф величественно кивнул и подчинился моим настойчивым сигналам. – Нам дальше.

– Боевой факультет? Зачем нам туда?

– Незачем. Нам следующее общежитие. Я студентка Лекарского факультета.

– Вы не перестаете меня удивлять. Я думал, вы из будущих…

– Если узнаете меня поближе, перестанете так думать.

«Вряд ли княжеский сын или кто-либо из знати захочет взять меня замуж», – я мысленно закончила свою фразу. Но не стоило выкидывать сразу все карты на стол, тем более что там были одни шестерки.

– Нам придется узнавать друг друга ближе.

– Почему это? – в голове рисовались свидания, от которых мне предстоит отказаться. Помолвка с княжеским сыном не разорвана, а я все же приличная девушка. Несмотря на неприличные мысли.

– Нас связывает магическое преступление. Пока я в нем не разберусь, придется общаться.

– Вы дважды сказали «придется». Звучит как наказание.

– Вы невеста князя Баэля, других причин частных встреч с вами у нас быть не должно.

– Вы знали, кто я, с самого начала? – мои брови взлетели не хуже, чем у Труэля.

– Да, я узнал вас еще в «Приюте странника». Удивительно, что вы не вспомнили меня.

– Прошло более трех лет, – быстро ответила я, – многое стерлось из памяти, лорд Труэль.

Я заранее приготовила нейтральную фразу для ответа в подобных ситуациях. Обтекаемое «более трех лет» могло указать и на более ранние сроки.

Маг остановился и, развернувшись, посмотрел мне в лицо.

– Я рад, что вы стерли из памяти все, что нас связывало, – его глаза мерцали.

«Что нас связывало?! Что?! – хотелось крикнуть мне. – Что могло связывать девочку пятнадцати лет и взрослого мужчину?»

Но вместо этого я обошла застывшего мага и двинулась в сторону своего общежития. Эльфу пришлось идти следом. Но он уже не предлагал мне локоть. Пекло затылок от его взгляда.

Ведьма встретила нас испуганно. Особенно когда увидела в руках Труэля книгу. Она отбросила свое вязание, поднялась и оправила юбку.

– Чего изволите, мой лорд? – она изобразила улыбку, но в глазах плясался ужас. Не ожидала, что к ней пожалует черный маг?

– М-м-м… Госпожа Рахиля? Верно? – спросил он, кладя книгу на стол.

– Да, лорд Труэль. У вас хорошая память.

– Я хотел бы знать, где вы взяли эту книгу?

– Какую книгу? – она сделал большие глаза. Но мои стали в разы больше. Старуха пошла на попятный?

– Вот эту, – эльф положил ладонь на черный переплет и из-под него поднялся черный дым. – Леди Амари утверждает, что вы обманули ее, назвав «Книгу Проклятий» учебником.

– Я?! Да никогда! Леди Амари что-то путает, – она с укором посмотрела на меня. – Мне уже шепнули, что новая студентка не в себе. Стоит ли верить той, что не помнит себя в детстве?

Я открыла рот, но от возмущения не выдавила ни звука. Как же быстро разносятся слухи! Но кто мог выдать то, что так крепко пряталось от остальных?

– И кто же вам шепнул? – я сейчас готова была обнять эльфа за правильные вопросы.

Старуха замялась, потом махнула рукой, решив выдать осведомителя.

– Их кучер. Он попросил позаботиться об их госпоже. Милая девочка, но с особенностями.

Внутри меня что-то оборвалось. Все, что скрывали господа, выболтал глупый кучер.

– И вы позаботились, вручив ей книгу? – голос Труэля был бесстрастен.

– Какую книгу? – вытаращила глаза старуха. Карусель слов полетела по второму кругу.

– Все понятно, – произнес эльф, беря книгу в руки. – Амари, ступайте к себе. Доброй ночи. Увидимся утром.

Я присела в прощальном поклоне и побежала по лестнице вверх. В коридоре, ведущем в мою сторону, было темно. Я оглянулась на противоположный длинный конец, там горел свет, и из комнаты в комнату ходили студенты. Мое крыло, как я поняла, занимали в основном хозяйственные помещения. Шагнув в темноту, я услышала радостное «Наконец-то!» и попала в объятия. Ответить не успела. Мне запечатали рот жарким поцелуем.

Никогда не думала, что первый сознательный поцелуй я получу от незнакомца. Хорошо, гад, целуется, но жаль, что «Книга Проклятий» осталась у лорда Труэля.

– Кхм, – раздалось за спиной. Под потолком загорелся светоч, и ярко осветил меня и того парня, что скакал на одной ноге. Вторую я отдавила ему острым каблуком.

– Однако! – произнес лорд Труэль, неодобрительно качая головой. – И как вы все успеваете?

– У меня способности, – ответила я, вытирая рот рукавом.

– Вижу.

Он кивком головы пригвоздил парня к стене. Тот распластался по ней, словно лягушка.

– Кто такой? – строго спросил Труэль, подходя ближе.

– Я ошибся. Я думала она… другая.

– Я не другая, – подлетела я, понимая, что его фразу можно понять двояко. «Другая» могла пообещать свидание и обломить парня. Я же ничего не обещала. И вообще, видела впервые. Святые уши первого эльфа! Почему мне так везет на нахалов? Нектаром любви, что ли, намазана? Читала я о таком способе привлечения мужчин. – Я тебя знать не знаю. А полезешь с поцелуями еще раз, сильно пожалеешь.

– Горячая штучка, – выдохнул хам. – И целуется хорошо. Жаль, что не та, которую я жду.

– Ах так! – раздалось гневное за спиной. Мы все развернулись, увидев пылающую от ненависти студентку. – Только сунься ко мне еще раз, Горди… В умертвие превращу!

А вот и та самая некромантка, которая порушила устои УПС, сунувшись из будущих жен в чисто мужское дело. И ведь не побоялась нашего осуждения, выйдя из темноты. Однако, какие свободные нравы у этой девушки! Понятно же, чем она занимались с парнем на моей кровати.

Глава 8

Высказавшись, некромантка развернулась на каблуках и кинулась к выходу. Я успела отметить, что мы с ней похожи. Обе блондинки небольшого роста с округлыми формами. Немудрено было перепутать в темноте.

– Можно я уже пойду к себе? Устала. Сил нет, – получив кивок от лорда Труэля, я достала ключи, но дверь оказалась открытой. Я обернулась на эльфа и, показав глазами на распятого на стене, попросила: – Осмотрите его, пожалуйста, и отнимите вторые ключи. Не хочу, чтобы он вломился ночью в комнату к чужой невесте.

Вот еще одно доказательство, что комендантша отменная лгунья. Но ничего, я разберусь с ней завтра.

Разобраться не получилось. Старухи на месте не оказалось. От нее вообще ничего не осталось. Каморка была пуста и лишена каких-либо признаков прежней жизни. Ни спиц, ни клубков, ни бокала – ничего из того, что я видела вчера. Мне некогда было разбираться, куда делась ведьма, но почему-то ее отсутствие сразу связала с мухлежом с «учебником» и вторыми ключами. Ну и хорошо, что выперли. Опасно иметь под боком такого безответственного коменданта.

Быстро позавтракав, я побежала в библиотеку. Взяла только те книги, которые могли понадобиться на сегодняшних лекциях.

Я опоздала буквально на мгновение. Преподаватель уже зашел и встал за кафедру. Я дождалась, когда он кивнет в качестве разрешения присутствовать на занятии, и поспешила занять свободное место. Аудитория представляла собой получашу, где в самом низу располагались доска и кафедра, а столы студентов теснились на пяти дугообразных ярусах. Я поднялась на самый верх.

Пока шла, быстро оценила своих сокурсников. Что верно, то верно, память на давние события у меня страдала, но сейчас я с одного взгляда выцепила и запомнила то, что мне было важно. Синяк под глазом у вчерашнего «целовальника» не сильно удивил, как и его присутствие в моей группе. Осталось только догадываться, кто проучил неудачливого любовника: лорд Труэль или сама некромантка. Но, в принципе, кто бы ни являлся мстителем, оба были правы.

О том, что среди пары дюжин парней будет учиться одна «чокнутая», покалечившая принца, уже все знали. Еще за завтраком я ощутила на себе едкие взгляды. Кухарка же, шмякнув на тарелку половник каши, стесняться не стала. Она поинтересовалась, перейдя на шепот:

– Это вы, что ли, наследника прокляли?

Я так же шепотом ответила:

– Откуда знаете?

– Говорят… – туманно пояснила она.

Я горестно вздохнула.

– Так вышло.

И неожиданно получила от кухарки горячую булочку, хотя до того она ограничила меня двумя кусочками хлеба. В дополнение к сдобе мне выдали порцию сливочного масла и блюдечко с джемом.

– Молодец! Давно пора его проучить, – женщина со значением покивала головой. – Совсем распоясался. Я помню его сладеньким юнцом, вежливым и обходительным. Последние три года точно с цепи сорвался. Ректор за голову хватается, столько его племянник чудит. Этим летом окончил УПС, а все еще шляется к нам, будто медом помазано. В армию бы его, чтобы приструнили.

– Теперь не скоро там окажется, – я засомневалась, вспомнив ту странную рану на темечке принца. Сегодня после занятий обязательно навещу своих «подопечных». Как-никак я к обоим приложила руку.

В группе парни встретили меня настороженно. Я кожей чувствовала каждый взгляд. Что ж, мне не привыкать. Вчера точно так же на меня пялилась профессура. Чужой я была в «Страннике», чужая и здесь. Но я не затем прибыла в УПС, чтобы водить с кем-либо дружбу или быть приятным украшением студенческой компании. Для этого существовали «будущие жены». Я пришла разобраться со своим прошлым. Хватит уклончивых ответов или откровенной лжи родственников. Пора самой понять, какие события предшествовали моему «случайному» падению с лошади.

Тут же вспомнились слова кухарки об изменении характера наследника. Там три года, и у меня тоже три. Совпадение? Или я притягиваю факты за уши? Как же мне не хватало воспоминаний о прошлом. Пойди теперь догадайся, была я знакома с принцем или нет.

Я зашипела от досады.

– Вы готовы, леди… м-м-м… Амари? – преподаватель нашел мое имя в журнале и заставил всех обернуться на меня. Неужели я так громко шипела, что услышали в самом низу?

– Да, господин преподаватель, – поднявшись, ответила я и поняла, что акустика в аудитории такая, что слышен каждый шорох.

– Леди, обращайтесь ко мне мастер Кравир. Так, уважаемые студенты, открываем учебник на странице шестнадцать, – он постучал указкой по кафедре, призывая сокурсников перестать пялиться на меня.

Травовед тоже был из леших. Их всех отличали длинные бороды, которые лесные обитатели по своему обычаю заплетали в косы и заправляли за пояса. Наш декан был гораздо старше лектора, поэтому в его волосах преобладала седина. Здесь же я наблюдала тот удивительный оттенок зелени, что свойственен жителям Дремучего леса. Они все словно поросли мхом.

Я вытащила из сумки учебник и быстро нашла нужную главу. «Ядовитые травы. Белладонна».

– Она же красавка, сонная одурь или бешеная ягода. В связи с ее уникальными качествами белладонна применяется и в лекарском деле, и в качестве орудия душегубства, – ровным голосом бубнил лектор, тыча указкой на появившееся на доске изображение куста. – Все зависят от дозы и способа приготовления. Название «бешеница» ягода получила в силу того, что оказывает сильное возбуждающее действие, доводящее до бешенства и агрессии.

Когда преподаватель сделал паузу, чтобы налить воды из кувшина в стакан, я отложила ручку и перевела взгляд на картинку с приятными на вид цветами и темно-вишневыми ягодами. Вспомнились пояснения декана, что раненный в бедро демон находится под воздействием белладонны, выступившей в том случае как сонная одурь.

Какое интересное растение.

Лектор, напившись воды, тут же подтвердил необычность белладонны. Название «красавка» было дано именно потому, что некоторые глупые женщины применяли ягоды для наведения красоты. Закапанный под веко ядовитой сок делал зрачки крупнее, а, следовательно, глаза ярче. Красящие свойства белладонны использовались и для другой не менее опасной процедуры: сок втирали в щеки, чтобы навести румянец.

Я фыркнула. Вот уж никогда не решилась бы добровольно укорачивать свою жизнь.

Лектор замолчал.

– Вам что-то кажется смешным, леди Амари?

Я густо покраснела, лишний раз доказав, что и без красавки справляюсь с румянцем. Надо взять себя в руки. И откуда у леди из древнего рода такие странные привычки? То языком цокаю, то шиплю, то фыркаю, словно лошадь.

– Для отваров и порошков используется вся белладонна без остатка: ее корень, зеленые части и сама ягода…

Небольшой перерыв между лекциями позволил мне открыть второй учебник и посмотреть, что меня ждет. Я сразу поняла, что ничего хорошего. С самого начала шли формулы заклинаний, которые я так и не смогла освоить со своим добрым учителем.

Все, что я вынесла из наших долгих занятий – это то, что каждое заклинание состоит из трех основных частей: из жеста, слова и силы. То есть каждое произнесенное слово должно дополняться жестом и наполняться силой.

Жесты у меня еще худо-бедно получались, а вот слова… Я никак не могла запомнить их черед, а ведь от их места в формуле зависел результат. И то, что у Рейка получалось легко, я тут же проваливала.

– Вливай силы по капельке, – шептал он, подбадривая меня. – Жест великолепный, формула простая, тут трудно ошибиться. Теперь только добавить силы и…

– Да где мне эту силу взять?.. – я едва не плакала. Я и дышать переставала и, наоборот, напрягалась так, что голова едва не трескалась, но никак не могла понять, что нужно сделать, чтобы появилась сила. – Я чувствую себя высохшим колодцем.

– Да не может того быть, чтобы ты полностью лишилась магической силы. Не случалось еще такого! Она просто заперта где-то! Тебе достаточно приоткрыть щелочку, чтобы она хлынула рекой.

– Боюсь, что я так сильно приоткрыла щелочку, стукнувшись головой о камень, что разом выплескала всю силу, – для подтверждения я потрогала шрам, который не был виден под густой шевелюрой, но вызывал у меня то самое чувство ущербности, о котором непрестанно говорила мама.

И как же я сейчас переживала, что преподаватель магии признает меня непригодной для лекарского дела и отправит к будущим женам. Высокородным невестам достаточно обзавестись нужными бытовыми амулетами и научиться ими пользоваться, чтобы не утруждаться в воспроизведения колдовских чар лично.

Расстроенная, я распласталась на парте. Я бы постучалась о нее головой, если бы не эхо, которое тут же разнесет неприличный для леди звук по всей аудитории.

– Леди Амари, что с вами?

Я так увлеклась переживаниями, что не заметила, когда в аудитории появился новый лектор. Подняла голову и увидела, что на меня смотрит лорд Труэль и две дюжины ухмыляющихся однокурсников, которые поднялись, чтобы приветствовать преподавателя. Одна я лежала.

Я сделала большие глаза. Не ожидала, что лорд Труэль преподает. Мне казалось, что он как-то связан с Магической Тайной Службой, или как ее коротко называют – МТС. Рейк рассказывал про нее чудовищные страсти. Сам столкнулся по молодости, когда экспериментировал с запрещенными формулами и изобрел нечто взрывоопасное. Боевую разработку изъяли и поставили ему блокировку на использование сложных заклинаний. Теперь он мог произнести фразу максимум из пяти слов, а все из-за того, что мой учитель отказался работать в тайной королевской лаборатории. Я тогда удивилась, ведь служба на короля считалась престижной, но Рейк объяснил, что свобода дороже. Слишком много ограничений для вольнолюбивого эльфа. Я его понимала. Сама бредила о свободе.

Я быстро поднялась и оправила платье.

– Я немного волнуюсь, – я облизала сухие губы. – Мне плохо даются заклинания. Я заглянула в учебник и поразилась их сложности.

– Начнем с того, что не у каждого из нас есть природная способность творить сложные заклинания, – лорд Труэль, сделав всем знак садиться, встал за кафедру и раскрыл книгу. Я заметила, что это тот самый фолиант, который вчера едва не угробил наследника. – Я уже неоднократно упоминал, что целительство – это уникальный магический дар. Кто не награжден им, будет вынужден добиваться нужного уровня навыков потом и кровью. Поэтому только единицы из вас будут называться целителями, остальным достанется звание попроще – лекарь.

А мне достанется лекарка. Или лекарша? Если, конечно, не выгонят за непригодность.

Глава 9

После переклички с места поднялся мой вчерашний «целовальник». Оказалось, что его зовут Фейр.

– Скажите, мастер Труэль, наш декан целитель или лекарь? – спросил он.

– Целитель. Причем высочайшего уровня.

– Но я не почувствовал, чтобы лорд Осифир применил ко мне хоть крупицу магии. Сегодня глаз окончательно заплыл, – отставной любовник некромантки сердился. Он осторожно потрогал синяк на пол-лица. – Был бы целителем, снял бы отек за полчаса. Что ему стоило? Так нет, наотрез отказался дать жабу. Я двойную плату предлагал, а он…

– Что за жаба? – я наклонилась к соседу.

– Целебная, – нехотя ответил тот. – Кладут на лицо. Синяки и легкие ушибы снимает за счет ресурсов своей жизни.

– Она умирает?! На лице умирает?

– Да.

Я мало что поняла, но решила не отвлекаться на разговоры. Тем более что страдалец закончил свою речь.

– Не всегда следует применять целительский дар там, где будет полезно извлечь урок из событий, предшествующих увечью, – Труэль закрыл журнал. – В данном случае лорд Осифир не увидел угрозу для вашей жизни и позволил природе разбираться самой.

В аудитории послышались смешки. А я поняла, что некромантка неплохо бьет с правой руки. Я ее зауважала. Но меня по-прежнему волновал главный вопрос – моя неспособность к магии. Я подняла руку, чтобы обратить на себя внимание.

– Да, леди Амари? – эльф поднял на меня темные, как ночь, глаза.

– Выходит, можно и без магии стать хорошим лекарем? – мои щеки загорелись румянцем. Трудно говорить, когда на тебя все смотрят. А уж тем более признаваться в том, что ты полный ноль в магии. – Ну, если она так и не дастся…

– Зачем вам это, леди Амари? Кровь, раны, боль? – Труэль на самом деле не понимал. – У вас на руке помолвочный браслет, вам бы заняться бытовой магией. Она проще.

Я втянула воздух через зубы. Все как один видели меня взбалмошной девчонкой, из глупого каприза отказавшейся идти на факультет будущих жен.

– Хочу быть полезной обществу, а не только мужу, – произнесла я и села на место.

Нет, мой ответ их не устроил, но отвлекаться на дальнейшие расспросы не позволяли время и чувство такта. Нас ждала лекция, увлекательная для тех, кто хоть что-то понимал в заклинаниях. Доска пестрела сложными формулами. Я же просто рисовала в тетради крестики и нолики, что позволяло показывать усердие и одновременно с тем предаваться умозаключениям.

Небольшой диспут с лордом Труэлем принес мне пользу и толику уверенности в себе. Теперь я понимала, почему факультет назывался Лекарским, а не Целительским. Чудо исцеления дается не всем и оставлено на особые случаи.

Раненый демон, например, через боль прочувствует, что на стрельбище не стоит зевать. А исцели его лорд Осифир мановением руки, и рыжий уверовал бы, что и впредь все так же легко обойдется. Потеря осторожности, надежда на других, а не на себя, однажды может стоить ему жизни.

– Чтобы понять, как вы усвоили материал, на следующих занятиях расскажете о своих попытках сотворения фамильяра.

Как только лорд Труэль покинул аудиторию, я постучалась головой о парту. Не удержалась.

Пришло время пожалеть, что я не обзавелась друзьями. Спрашивать у однокурсников, что такое фамильяр и откуда он берется, было стыдно. Наверняка об этом рассказывалось на лекции, которую я благополучно пропустила мимо ушей. Причем, довольно больших ушей.

Я потеребила острый кончик уха, прикидывая, кто бы мог мне помочь. В УПС в проявивших доброжелательность числился всего один человек – кухарка. Но она охотнее рассказала бы, с кем спит красавчик Труэль, чем решила проблему с фамильяром. Кстати, любовные пристрастия чернокнижника мне тоже интересны. Я постучала пальцем по губам, представляя эльфа обнаженным.

О! Я едва не подскочила с места. Нагие телеса ладно сложенного эльфа навели на дельную мысль. Демон! Мне поможет демон! Он обязан одной молоденькой эльфийке своим здоровым задом. Если откажется, придется опуститься до шантажа. Я могу красочно описать будущим женам все, что видела на операционном столе. Лекарская тайна? Нет, не слышала. И у меня есть оправдание – во время извлечения стрелы я еще не была студенткой и никому клятвы о неразглашении не давала.

Бедные мои родители. Если попытка шантажа откроется, они опять расстроятся. «Но что взять с ущербной?» – скажет мама, промокая платочком хрустальную слезу.

Я так и не решила, как действовать, когда однокурсники явились после перерыва и заняли свои места. Лекция «Основы некромантии» началась весьма необычно. Лектор, а им оказался огромный демон с выкрашенными в красное рогами, что делало его еще более устрашающим, вкатил тележку, накрытую белой простыней. Под ней угадывался труп. Густо запахло свежей землей и сладким запахом тлена. Его я хорошо помнила. Как-то наткнулась на мертвую крысу в нашем саду.

Демон не стал устраивать перекличку, а сразу подошел к сути предмета.

– Как вы все знаете, некромантия – это вид магии, который предполагает общение с душами умерших, – лектор оглядел студентов восторженным взглядом. Он готовил сюрприз и предвкушал эффект. – Но нам представилась уникальная возможность провести эксперимент и поговорить с умершим человеком, душа которого так и не покинула тело. Мы не знаем, по какой причине она задержалась, но можем узнать у нее лично.

По рядам студентов прошло волнение, когда демон нарочито театрально сдернул простыню, и мы увидели тело ведьмы. Да-да, той самой старухи, что подсунула мне «Книгу Проклятий» и пыталась заработать на сдаче моей комнаты любовникам.

Вот это сюрприз!

У меня вытянулось лицо.

– Но это же ведьма Рахиля! – воскликнул Фейр. – Она еще вчера вечером была жива!

Ему ли не знать? Может быть, он видел ее одним из последних, что наводило на мысль: тело привезли сюда намеренно. Я не знала, на что способны некроманты, но раз он пообещал поговорить с душой, значит, привез покойницу, чтобы та пальцем показала на убийцу.

Жутко было смотреть, как она поднимается и садится на кушетке под бормотание демона. Его слова я не могла разобрать, да и не прислушивалась к ним. Я вся сосредоточилась на ведьме. Она была в том же платье, в котором я видела ее вчера. Единственный непорядок наблюдался с неестественно вывернутой шеей, отчего голова старухи лежала на плече.

– Открой глаза, Рахиля! – приказал демон, и старуха послушалась. Ее взгляд был мутным и смотрел в вечность.

Я выдохнула с облегчением. Было бы жутко, если бы она сразу уставилась на меня.

– Скажи, милая, кто убил тебя?

Старуха рассмеялась, задрав голову. Ее смех походил на шипение, но мы все успели разглядеть, что у нее нет языка. Для преподавателя отсутствие речевого органа оказалось неожиданностью. Он растеряно оглянулся на дверь, оставшуюся распахнутой.

Только сейчас мы заметили, что, кроме нас, при эксперименте присутствовали еще двое, оставшихся за порогом: лорд Труэль и высокий темноволосый господин. Гордо посаженная голова и цепкий взгляд выдавали в нем представителя власти.

– Ректор! – прошептал мой сосед и немедленно поднялся. Я поспешила тоже встать, чтобы поприветствовать тайных наблюдателей.

Смех старухи оборвался, когда ей на плечи легли ладони лорда Труэля. Он наклонился к ее уху и произнес какое-то магическое заклинание, после чего ведьма медленно вытянула вперед руку. Мы все уставились на безвольно висящую кисть, не понимая, что происходит.

– А сейчас, Рахиля, укажите на того, кто повинен в вашей смерти, – четко произнес чернокнижник.

Я вздрогнула, когда указательный палец ведьмы резко дернулся и сделался прямым, как палка. Она повела рукой, и каждый из студентов, оказавшийся «на пути» указующего перста, невольно втягивал голову в плечи. Я знала, что не причастна к смерти старухи, поэтому сильно не волновалась, но не удержалась от вскрика, когда ее почерневший ноготь остановился на том месте, где сидела я.

– Да не может того быть! – выдохнула я и растеряно посмотрела на лорда Труэля. – Она врет даже будучи мертвой. Врет так, как врала при жизни!

– Леди Амари, следуйте за мной, – спокойно произнес он и вышел из аудитории.

Когда я собирала учебники и спускалась по ступеням ярусов, в аудитории стояла гробовая тишина. Меня провожали взглядами, полными ужаса. Ректор и демон закаменели с лицами, на которых читалось неверие, что такая хрупкая девица способна убить старуху. Я бы сама закаменела, если бы не надо было тащиться за чернокнижником.

– Она прикончила ведьму Рахилю за вторые ключи? – вырвалось вдруг у Фейра. – Сильна!

В его голосе слышалось уважение. Ну хоть так.

Лорд Труэль шел впереди меня, не оборачиваясь. Словно ему и в голову не могло прийти, что я не повинуюсь. Перед лестницей, ведущей на второй этаж, я остановилась и посмотрела на выход из здания. Что будет, если я сейчас сорвусь и побегу? Труэль пустится в погоню или собьет с ног темным заклинанием?

Благоразумие взяло верх. А ведь так хотелось поддаться порыву. У меня хватило бы сил добежать до Эльфийского княжества. Честное слово. Я уже была бы рада, если бы родители заперли меня в нашем загородном доме. Да я сама попросилась бы под засов, лишь бы не чувствовать себя напрасно оклеветанной. И кем! Трупом старухи-мошенницы.

– Правда, что твой домашний учитель называл тебя «Тридцать три несчастья»? – эльф все-таки обернулся, когда не услышал шагов за спиной. Сейчас, когда я перешла в стан преступников, он уже не обращался ко мне на «вы». Ну и хорошо, так будет проще.

– Правда, – я вздохнула и отвела взгляд от двери, ведущей на свободу. – Вы же сами видите, как мне не везет. И так непрестанно с того самого момента, как…

Я замолчала. Уверена, что Труэль уже в курсе, почему меня не отдали в УПС в прошлом году, когда все мои ровесницы благополучно прибыли в университет. Наверняка навел справки о странной студентке.

– Как?.. – он все-таки решил уточнить.

– Как моя любимая лошадь вдруг сбросила меня.

– Ее что-то напугало?

– Если бы я только знала. Говорят, я была одна, свидетелей нет, – увидев в его взгляде новый вопрос, пришлось уточнить. – Я не могу сказать, зачем меня понесло на холмы. И почему у меня в руках была эта чертова кукла. Если бы не она, я бы крепче держала повод.

– Та самая кукла, что лежит на твоей кровати?

Я подняла на него глаза.

– Откуда вы знаете?

– Прости, но мы осмотрели твою комнату, когда нашли труп ведьмы, – поднявшись по лестнице, Труэль свернул налево и прошел до конца коридора. Нажал на ручку торцевой двери. На ней висела табличка «Декан факультета Некромантии». Однако!

– И что еще, кроме куклы, вы обнаружили у меня? – я боязливо огляделась. Ожидала увидеть гробы и прочую атрибутику мира мертвых, но кабинет был безлик. Шкафы, стол, диван, пара стульев.

– Шарф. Недовязанный шарф. Ты спрятала его под матрасом.

Глава 10

Потолок над моей головой закружился. Декан осторожно усадил меня на стул, стоящий рядом со столом. Взял из моих рук сумку и бросил ее на диван. Сам занял место в кресле, сильно смахивающем на трон.

– Я совсем недавно приступил к новой должности, – он скривился, когда кресло неприятно скрипнуло. – Еще не сменил обстановку после предыдущего декана. Тебе холодно? – он заметил, что я обняла себя за плечи.

– Мне страшно, – я ответила на его внимательный взгляд. – Вы же понимаете, что меня подставляют? Кому-то очень нужно, чтобы я оказалась изолирована. Неважно где – в тюрьме или в своем доме. Я три года не покидала семейного «склепа», и убийцу это устраивало. Стоило мне появиться в столице, как начались… несчастья. Наследник, теперь старуха. Кто следующий?

Лорд Труэль налил мне воды из графина. Дождался, когда я выпью, и лишь потом заговорил.

– Ну ты же понимаешь, что мертвые не лгут? Они просто не могут соврать.

– Вы на самом деле верите, что я могла свернуть старухе шею? Посмотрите на мои руки, – я протянула их к эльфу и заметила, как дрожат пальцы. – Вы видите в них силу? А потом, вы сами были свидетелем, что я закрылась в своей комнате. Я не собиралась разгуливать по коридору, где меня подкарауливают всякие придурки.

– Не буду скрывать, я навел о тебе кое-какие справки, – чернокнижник взял карандаш и постучал им по столу. – Пришлось вызвать на откровенность вашего кучера. Нетрудно узнать, где останавливался лорд Морохир Аэль, когда навещает своих детей в УПС. Твой старший брат только в этом году окончил Боевой факультет. Привычкам не изменяют.…

– Папа знает, что меня обвиняют в убийстве?! – я ужаснулась.

– Нет, тогда еще не было известно, что ведьма пропала.

– И что вам сказал слуга? – я злилась, что слуга оказался таким болтливым. Выложил сведения обо мне ведьме, теперь распустил язык с преподавателем УПС.

– Он сказал, что леди Амари боялась собственная мать. Что тебя запирали, но ты все равно выбиралась на свободу. И, хотя возле твоей двери дежурила горничная, она не видела, как ты возвращалась. Ты бродила по дому невидимкой.

Я вздохнула.

– Думаете, я такой же невидимкой убила ведьму? Но за что?

– «Книга Проклятий». Редкая и опасная. Ведьма утверждала, что впервые видит ее, ты же говорила обратное. Мы так и не успели разобраться, откуда она взялась.

– Слово против слова? – я грустно хмыкнула. – Знакомая ситуация. Мама тоже все время верила брату, а не мне. Но дома все было гораздо проще. Я никому не приносила вреда, кроме как самой себе.

– Ты хочешь, чтобы я тебе помог? – Труэль задумчиво постучал карандашом по столу.

– Да, конечно.

– Тогда ты должна рассказать о себе все. Без утайки.

Я решила, что он хочет знать, почему слуга назвал меня невидимкой, поэтому начала издалека.

– Сначала я выбиралась из домашней тюрьмы через окно… – поймав взлетевшую бровь эльфа, пояснила: – Уж поверьте, мои покои мне такими казались. Правда, сейчас я думаю иначе. Сидела бы и сидела, но нет, меня звали подвиги. Опутавший стены плющ помогал не сорваться. Потом, когда на окна поставили решетки, я спускалась на подъемнике в кухню. Боялась поправиться и ела мало, чтобы не лишиться последней возможности свободно бродить по дому.

– Ты была узницей в собственном доме? – лицо эльфа потемнело. Он понял, насколько я была одинока.

– Можете представить, как я радовалась, когда от князя пришло письмо с требованием отвезти меня в УПС. Я же не знала, что и здесь несчастья продолжат меня преследовать. Скажите честно, раз уж мы заключаем с вами соглашение о взаимопомощи, вы верите, что я не причастна к преступлениям? – вспомнив, что Труэль собственными глазами видел, как я «прокляла» наследника, сделала уточнение. – Хотя бы в том случае, что я не убивала старуху?

– Ты не убивала старуху, – кивнул он. – Во-первых, ни одна ведьма не подпустила бы к себе малознакомого человека со спины. Она знала убийцу и доверяла ему. А для того, чтобы свернуть шею, нужно было подойти к ней сзади. Во-вторых, ты правша, я это заметил еще на лекции, когда ты сама с собой играла в крестики-нолики.

Мое лицо сделалось малиновым.

– А потому, как ей свернули шею, понятно, что действовал левша. Ее голова лежала не на том плече, куда бы ее уложил владеющий правой рукой. Ну и в-третьих, ты права, у тебя не хватило бы сил. Убийца в одиночку вынес и спрятал труп.

– А шарф? Как он сумел подложить шарф, если один ключ у меня, а другой у вас? Я ни на минуту не сомневаюсь, что вы воспользовались им, чтобы осмотреть мою комнату.

– Существует запасной ключ, который всегда находится у коменданта. На случай пожара или непредвиденных ситуаций. Убийца, подложив тебе шарф, вернул ключ на место.

– Уф, как хорошо, что всему есть объяснение, – я расслабилась. Устав держать прямо спину, легла на спинку стула. – Одно непонятно, почему он действовал так небрежно?

– Это говорит о том, что он не готовился к убийству. Что-то подтолкнуло его решиться на преступление.

– Или он великий наглец, наперед знающий, что ему все сойдет с рук. Чужие же здесь не ходят? – я поболтала ногами, как маленькая девочка.

Всегда так делала, когда получала нечаянную похвалу от учителя. Своеобразное проявление радости. А тут меня внезапно оправдали, хотя начиналось все очень страшно. Есть повод повеселиться. Заметив взгляд Турэля, я смутилась. Я веду себя странно, на что не раз указывала мама, и эту странность замечают.

– Постойте! – я села ровно. – А что тогда с утверждением, что мертвецы не врут?

Мы уставились друг на друга, словно внезапно осознали свою ошибку.

– М-да, не врут, – эльф бросил карандаш, и тот покатился со стола на пол.

– Так могла я убить старуху или нет? – моя спина вновь сделалась напряженной. Я уже ничего не понимала.

– Разберемся.

Прозвучал гонг, означающий конец занятий и приглашение в столовую.

– Куда мне сейчас идти? – я с тоской посмотрела на сумку и торчащие из нее учебники. – Учусь я еще в УПС или нет?

– Пока не доказано твое участие в преступлении, учишься, – эльф поднялся. – Иди обедать. Здесь не надо бояться поправиться.

– Да, в настоящей тюрьме лишний жирок не помешает, – я вздохнула и слезла с высокого стула.

– Иди в столовую, в библиотеку или куда еще нужно. В общем, веди себя как прежде… – произнес он дежурную фразу, но тут же поправил себя, вспомнив, что произошло, когда я вела себя «как прежде». – Постарайся больше никуда не вляпаться. Мы еще вернемся к нашему разговору. Я должен понять, что стало причиной твоих несчастий.

– Когда мы с вами встретимся? – я уже мысленно составляла план действий, помня, что нужно сотворить фамильяра. Наш договор с Труэлем о помощи распространялся только на «внеурочную» деятельность, поэтому опозориться на занятиях не хотелось.

– Как стемнеет, – декан потянулся за «Книгой Проклятий». Сунув ее под мышку, протянул руку в выпроваживающем жесте, предлагая выйти за дверь. – Другого времени у меня, к сожалению, нет.

Я подхватила свою сумку и переступила порог. В коридоре стояла знакомая мне некромантка. Ее глаза были заплаканы.

– А, леди Шадди. Вы ко мне? – эльф остановился. Некромантка кивнула. – Заходите.

– Извините, а как мне быть с моими однокурсниками? – я вспомнила о важном и с мольбой посмотрела на Труэля. – Они же теперь считают меня…

Эльф не дал договорить. Щелчком пальцев шмякнул мне на рот что-то вязкое. Я потрогала онемевшие губы, но ничего не обнаружила, хотя открыть их не смогла.

– Об однокурсниках не переживайте, – он улыбался, видя, как я оттопыриваю губы и строю гримасы, пытаясь снять проклятие. – Ректор наверняка уже принял меры.

Какие меры принял ректор, я узнала позже, когда посетила столовую. Онемение губ прошло сразу же, как декан некромантов закрыл дверь в кабинет. Верная своей привычке, я прижала ухо к полированному полотну, но случился внезапный болезненный прострел, и теперь у меня в голове шумело. Пусть лорд Труэль недавно занял пост декана, он знал, на что толкает студентов любопытство. Жаль. Мне страсть как хотелось услышать, почему леди Шадди плакала.

– Эй, Амари, иди к нам! – в столовой меня окликнул Фейр.

Это было неожиданно. Хотя, если вспомнить, как он мня зауважал после убийства ведьмы, было объяснимо. Но нет, о преступлении он не обмолвился ни словом. Похлопав по стулу рядом с собой, спросил:

– Ну как? Тебе лучше?

Я похлопала глазами, не зная, что ответить. На меня с сочувствием смотрели его товарищи.

– Да ладно, не смущайся. Когда я впервые увидел труп, меня вывернуло прямо на него. Мастер Паллори был в бешенстве. Заставил убирать за собой. Жаль, что ты ушла, мы задавали мертвецу вопросы о своем будущем. Он выдавал интересные пророчества.

– Угу, Фейр спросил, продержишься ты на Лекарском хотя бы семестр или сбежишь? – хихикнул однокурсник, сидящий на противоположной стороне стола.

– И что она ответила? – у меня похолодели руки. У мертвой ведьмы не было языка. Выходит, они вызвали ее душу?

– Не она, а он, труп был мужской, – поправил сосед слева.

Я открыла рот. Даже так? Молодец ректор, полностью изменил воспоминания. Ведьмы будто и не было?

– Мертвец сказал, что ты добьешься всего, к чему стремишься. Правда, ценой расторжения помолвки. Прости, мне жаль, – Фейр накинул куртку на мои плечи, видя, как меня трясет. – Ты девчонка симпатичная. Наплюй. Любой из нас согласится взять тебя в жены. Правда, парни?

– Да! Да. Да-да, – понеслось «успокоительное» со всех концов.

– У эльфов запрещены смешанные браки, – буркнула я, теребя на руке браслет.

Я соврала. Случались союзы с иной расой, но они не приветствовались. Меня волновало другое. Как же так? Мне было больно и обидно. Совсем недавно я горячилась, считая, что брак без любви – это тирания, а теперь жалею, что красавчик с портрета не станет моим мужем. И вовсе он не холодный. И целовался, наверное, умело.

– А если я сделаю себе такие же уши, полюбишь меня? – Фейр улыбался, но улыбка из-за перекошенной половины лица выглядела ужасно. – Смотри, я тоже блондин и глаза голубые, чем не эльф?

Он повернулся ко мне здоровой половиной лица, и я убедилась, что глаз действительно был голубой.

– Ерунда все это, а не пророчество. Разве можно верить какому-то мертвецу? – я обиженно поджала губы.

– Ты чего? Мертвецы не лгут, это всем известно, – Фейр неосознанно подтвердил то, о чем говорил Труэль.

«Ну тогда я – убийца. И теперь понятно, почему от меня откажется княжеский сын», – я скинула с себя куртку и пошла к раздатчицам еды. В тюрьме лишний жирок не помешает.

Глава 11

«Интересно, а о том, что убита ведьма, в УПС уже говорят? Или это тайна, о которой знает ограниченное число людей? Как бы половчее разведать?»

Я взяла поднос и направилась к окошку, за которым орудовали половниками кухарки. Студенты терпеливо ждали, когда подойдет их очередь.

– Здравствуйте! – поприветствовала я знакомую раздатчицу. – Какие новости на этот раз?

– Ведьма Рахиля тоже твоя работа? – тут же поинтересовалась она, перейдя на шепот. – Я ведь точно знаю, что тебя вчера заселили в общежитие Лекарского факультета.

Вот тебе и тайна.

Кухарка внимательно смотрела на меня. Ждала признания, взвешивая, дать мне дополнительную котлету или следует наградить кого-нибудь другого. А котлеты выглядели преотлично.

– С чего вы взяли? – я нахмурилась, соображая, как бы и добавку получить, и тайну не выдать.

– Так это же от твоей комнаты она торговала ключами? Говорят, ты любовничков на горяченьком застукала. Не зря же у Фейра до сих пор половина лица от стыда горит, – она кинула взгляд в сторону нашего стола и хихикнула. – Ну и правильно, что убрали старуху. Поделом ей.

– Куда ее убрали? – я насторожилась. Мне даже показалось, что одно мое ухо дернулось и развернулось в сторону кухарки, чтобы не пропустить ни слова.

– На покой.

Я закашлялась, а раздатчица, подкладывая мне вторую котлету, пояснила:

– Уволили ее из комендантов. Пусть теперь дома своим любимчикам шарфики-носочки вяжет.

– У ведьмы были любимчики?

– Ну для кого-то она вязала все эти вещи, если сама никогда не надевала? – у кухарки были свои доводы.

Я спорить не стала. Но взяла на заметку, чтобы рассказать об этом Труэлю. Вдруг мы по вязаным шапкам-шарфикам вычислим, кого старуха подпустила к себе с тылу?

Взяв поднос, я пошла через весь зал, но по пути убедилась, что любителей носить вязаное половина из тех, кто сидел за столами. Так себе зацепка, но она все же есть. Помнится, шарф выглядел корявым, а значит, и остальные вещи несовершенны.

– Почему у тебя две котлеты? – сразу же возмутился Фейр, как только я выставила все тарелки на стол.

– Тебе спасибо.

– Как это? – он попытался поднять бровь на «испорченной» половине лица. Я покачала головой со значением «не делай так больше».

– Выдали награду за нечаянное разоблачение ведьмы, которая торговала ключами от свободных комнат.

– Конец разврату, – вздохнул один из однокурсников.

– То-то ее сегодня с утра не видно, – подхватил третий.

– Замену быстро пришлют. Неизвестно, кого ждать, – Фейр поморщился от боли.

– Жаль. Жадная старушка была, за деньги многое нам позволяла, – проронил четвертый.

На этом поминальная служба была завершена. Наградной котлетой пришлось поделиться.

Стоило отметить, кормили в УПС так себе, поэтому студенты подчищали тарелки до блеска, а вечером добирали в различных харчевнях. Выбор зависел от пристрастий и количества монет в кошельке. Плетясь к себе в общежитие, я раздумывала, как бы сделать «прибавку» в питании постоянной. Если столоваться на Кривой улице, денег надолго не хватит. А еще предстоит тратиться на прачек. Платье, заляпанное кровью, так и лежало неочищенным.

Да, жизнь студента сложна.

Оставив сумку и переодевшись в одежду попроще, я направилась навестить своих подопечных в лазарете. Под него были отведены целых четыре палаты, две операционных и одна манипуляционная. В ней я, наконец, увидела, что такое «дать жабу». На кроватях лежали три красиво одетых девушки с распластанными жабами на лицах.

– Кто их так покалечил, раз пришлось магией лечиться? – шепотом спросила я студента-старшекурсника, занимающегося жабами.

– Жизнь, – ответил он просто, но мой недоуменный взгляд заставил коротышку – он был даже ниже меня, пуститься в разъяснения. – Когда у тебя появятся прыщи или ненужные морщины, тоже приходи. Подлечим.

– Так они здесь для наведения красоты? – я была удивлена. – Убить живое существо, чтобы избавиться от прыща? А подождать, чтобы сам зажил?

– Много ты понимаешь! Будущие жены приносят приличные деньги за омолаживающие процедуры, а на кладбище трупы нынче в цене.