Читать онлайн Голос моего сердца бесплатно

Пролог

Что может быть более прекрасным, чем исполнение мечты? Наверное, ничего. Я много читала о том, что когда это происходит – когда то, о чём ты так долго грезил, сбывается – ты чувствуешь опустошение. Потому что – а что дальше? Рубеж преодолён, цель достигнута. Кто ты без неё? Просто один из многих, такой же, как все. Просто человек.

И всё же, я чувствовала – со мной такого не случится. Несмотря на то, что меня от исполнения моей мечты отделяли всего лишь несколько ступенек. Поднимусь по ним – и всё навсегда изменится.

Глубокий вдох, расправить плечи – и вперёд. Одна, вторая, третья – и вот я там. На сцене. Самой большой, что я когда-либо видела. Потому что это он. Стадион «Уэмбли» – самый большой в Англии и один из самых крупных в мире. Девяносто тысяч человек! И все они там – ради меня. Ради моей музыки.

Софиты слепили меня, мешая разглядеть беснующуюся толпу. Но я их слышала. Как они кричали, скандируя моё имя:

– Кайл! Кайл!

Могла ли я представить хотя бы три года назад, что достигну таких высот? Конечно, нет! И всё же – вот она я. Стояла перед микрофоном, готовая подарить этим людям то, ради чего они и собрались – свою музыку.

Приветливо махнув рукой тем, кто стоял внизу, вызвав тем самым очередной взрыв криков, я дала знак одному из музыкантов. Он начал наигрывать мелодию и, когда проигрыш закончился, я открыла рот – и замерла. Из моего горла не вырвалось ни звука. Я стояла, разевая рот, как рыба, но не могла выдавить из себя даже букву, не говоря уже и полноценном слове. Хотя бы одном!

Стадион смолк, и, хоть софиты продолжали слепить меня, я отчетливо чувствовала, что все взгляды были направлены на меня. Они прожигали меня насквозь, под ними я чувствовала себя не только немой, но и голой. Хотелось убежать, но ноги словно вросли в пол. И всё, что я могла – это просто стоять на месте, сжимая одной рукой стойку с микрофоном. Чувствуя, как меня затапливает вязкий и густой, как смола, стыд.

Неожиданно меня схватили за руку. Повернувшись, я увидела Айзека – он смотрел на меня своими почти чёрными глазами и что-то говорил. Но я не понимала, что именно. Я что, ещё и оглохла?! Не дождавшись от меня какой-либо реакции, он встряхнул меня – и тут я резко села в кровати, открывая глаза.

Глава первая

Кайл

Судорожно вздохнув, я огляделась. Я совершенно точно была не на стадионе, а в своей кровати. Проведя рукой по одеялу, убедилась, что зрение меня не подводило – прохладная ткань точно была настоящей. Атласная ночнушка неприятно липла к взмокшей спине. Я поёжилась от этого не самого приятного ощущения и тут же выбралась из кровати, чтобы переодеться.

Приснится же такое! Голос был для меня всем. Потеряй я его – и всё, о Кайл Янг можно было забыть. Потому что кому нужна немая певица? Правильно – никому.

Дойдя до ванной, я скинула с себя одежду и встала под прохладный душ. Странно. Поездки домой должны успокаивать, а не посылать кошмары. Я так редко бывала в своей квартире из-за постоянных гастролей и ночёвок в студии, что такие дни должны были меня радовать. А выходило почему-то наоборот.

Может, я просто устала? И мне нужен был не день-другой отдыха, а полноценные каникулы? Может, мой мозг так снисходительно напоминал, что нельзя было превращать себя в ломовую лошадь?

Вся беда была в том, что я не умела по-другому. Я жила музыкой. С самого детства. Что неудивительно, с такой-то семьёй. Моя мама была оперной певицей – не самой знаменитой, но всё же, довольно успешной. Когда я родилась, она бросила сцену и посвятила себя моему воспитанию. Устроилась работать в музыкальный колледж, открыла свою небольшую студию. Отец был гитаристом, преподавал там же, где и мама.

Понимаете теперь, что первым подарком, который мне сделали, едва руки мои смогли держать что-то больше ложки, стала гитара? И что в детстве, вместо садика, я ходила к маме на студию, где общалась исключительно с музыкантами. К семи годам я уже даже могла что-то бренчать сама, а к пятнадцати – играла так, что даже папа порой удивлённо присвистывал. Но куда больше я любила заниматься с мамой вокалом. Оказалось, что гены пальцем задавить крайне сложно, если не сказать – невозможно. Я пела всегда. Везде, при любой свободной минутке. А когда не пела – писала песни. А написав – пела уже их. Такой вот замкнутый круг.

В шестнадцать записала свою первую песню. Не на бумаге, а как взрослая – на диск. Мама рискнула отправить запись одному очень крутому продюсеру – и тот мной заинтересовался. Тогда-то детство и закончилось. Тогда-то и начали ковать звезду по имени Кайл Янг. И работа пока так и не закончена. Хотя, можно ли в такой профессии сказать, что всё, потолок достигнут? Когда каждый год появляются всё новые направления, новые возможности.

Жалела ли я о том, по какому пути пошла? Нет. Я была счастлива. У меня было всё, о чём многие могли только мечтать. В свои двадцать четыре я могла смело сказать, что была на вершине. Несколько альбомов, клипов, приличные гонорары, своя квартира, машина с водителем. Да и люди меня окружали хорошие – взять хотя бы мою команду. Музыкантов, с которыми мы исколесили всю Англию, да и на Европу тоже пару раз покусились. Все, как один – профессионалы своего дела и просто чудесные ребята. Каждого я любила.

Говорят, если прёт в профессиональном плане, то личная жизнь трещит по швам. Это не про меня. У меня был самый лучший, самый чуткий и добрый парень. И плевать, что мы были знакомы с пелёнок и увидели друг друга голыми задолго до того, как подобный вопрос вообще начал нас волновать. Какая разница, если мы были счастливы?

Правда, из этого крайне неприятного сна выдернул меня далеко не Итан, а его брат. Айзек Дэвис – ещё один друг детства. Даже не так – Айзек был моим другом, а Итан просто его надоедливым младшим братцем, которого мы особо не жаловали. Янги и Дэвисы дружили, кажется, со времён, когда землю ещё топтали динозавры. Мы с Айзеком начинали заниматься музыкой вместе – долгое время он был моей второй гитарой. Не скрипкой, как говорят, а именно гитарой. У него был талант – кажется, с инструментом он управлялся в разы лучше, чем я. Но в какой-то момент он решил оставить музыку и заняться бизнесом. Далеко от меня он, правда, не ушёл. Отучившись в колледже, он вернулся ко мне, но уже в качестве моего менеджера. Этот человек, которого я смела могла считать лучшим другом, отстаивал мои интересы перед продюсером и всем лейблом, выбивал для меня самые выгодные условия и вообще делал всё, чтобы моя жизнь была максимально простой. Интервью, записи, гастроли, встречи с фанатами – я не знала, сколько ещё всего лежало на его плечах, но всегда была уверена, что у него всё под контролем.

Меня радовало то, что спустя столько лет мы всё ещё не потеряли друг друга. Хотя меня и расстраивало, что чаще я видела его в деловых костюмах, а не в джинсах, футболке и с гитарой в руках.

Выбравшись из душа и переодевшись с сухие футболку и шорты, я бросила взгляд в сторону часов. Пять утра. Не самое лучшее время для сообщений, но, с другой стороны, а почему нет? взяв в руки смартфон, я нашла в списке контактов Айзека и написала:

«Мне приснился кошмар. Ты меня спас»

Ответ пришёл минуты через три. Удивительно. И чего это Дэвису не спалось?

«Я, как настоящий рыцарь, вырвал тебя из лап дракона?»

Хмыкнув, я быстро набрала ответ:

«Почти. Но, скажу сразу, доспехи – это не твоё. Попробуй латекс. Будь Бетменом!»

«Хах. Я подумаю. Хотя это больше напоминает порно. Есть о чём подумать»

«Что, хочешь свалить от меня к более лёгким деньгам?»

«Не такие уж они и лёгкие, скажу я тебе. С другой стороны, пока имею я, а не меня – звучит заманчиво»

Я хихикнула. За что я ценила своего друга – с ним было легко. Он редко выбирал выражения, не пытаясь смягчить или приукрасить что-то, и в этом был его шарм. Хотя, мы знали друг друга так давно, что было бы странно, если бы между нами осталось хоть какое-то стеснение. Я знала обо всех его девушках, он был в курсе даже моего менструального цикла. Ещё бы – ему ведь надо было понимать, в какие дни тащить мне шоколад и шкериться по углам, чтобы не попасть под горячую руку. Вот она – дружба.

«Почему ты не спишь?» – решила задать я беспокоящий меня вопрос.

«Разбираюсь с твоим райдером. Тур начинается через пару дней, а тут внесли парочку изменений в самый последний момент»

«Что-то важное?»

Не то, чтобы я была особо капризной. Список требований был обычный – много воды без газа, обязательно свежие фрукты, отдельная от остальных гримёрка. Ну, это из основного. Не то, чтобы я зазвездилась и хотела сидеть отдельно от ребят, просто мне важно было хотя бы полчаса перед концертом провести в полном одиночестве. Не знаю, почему. Ну, просто я так настраивалась на предстоящее шоу. Когда минимум час на тебя устремлены тысячи глаз, хочется, чтобы какое-то время на тебя не смотрел никто. Даже твои ребята.

«Нет, ничего критичного. Но я решила разобраться с этим сразу»

«Айзек, заведи себе девушку, чтобы она не давала тебе спать ночами, а не организаторы»

«Ага. Чтобы она мне плешь проедала из-за того, что я в пять утра с девушкой переписываюсь»

Оу. Об этом я как-то не подумала. Хмыкнув, ответила:

«Ради такого я даже перестану писать тебе по ночам»

«Как заманчиво. Я подумаю. Всё, дуй спать. У вас с Итаном завтра фотосессия. Не добавляй гримёрам лишнюю головную боль»

Я мысленно застонала. Точно. Несколько выходных – это не дни, когда можно отдохнуть и посвятить время себе любимой. Нет, это время, когда нужно помочь ещё и своему парню. Нет, я любила Итана. Очень. Но с куда бОльшим удовольствием я бы провела эти дни с ним в постели, а не позируя перед фотографами. Но я обещала ему помочь и согласилась позировать с ним для какого-то глянцевого журнала. Идеальная парочка, по мнению многих, должна была регулярно подтверждать свою идеальность.

«Слушаюсь, босс. Тебя завтра ждать?»

«Нет, завтра без меня. Так что наслаждайтесь друг другом, голубки»

Я улыбнулась. Айзек был идеальным другом и братом. Другой бы на его месте мог весь мозг проесть из-за того, что его мелкий брат увёл у него подругу. Но нет, Дэвис только поддерживал наше стремление проводить вместе те крохи свободного времени, что нам выпадали. Не исключено, что он ждал того момента, когда мы породнимся. Но несмотря на то, что мы с Итаном были вместе уже три года, переводить отношения в новый статус мы не спешили.

«Тогда увидимся уже перед туром?»

«Да. Приятного сна, Кайл»

«И тебе»

Отложив телефон, я легла в кровать. Неприятное, липкое чувство, которое оставил после себя сон, рассеялось. Спасибо Айзеку. Так что, едва я коснулась головой подушки, сон снова поглотил меня. На этот раз не посылая мне никаких персональных кошмаров.

Утром я проснулась на удивление легко, словно ничто не будило меня в пять утра. Итан уже прислал мне сообщение, в котором между кучей смайликов с сердечками напоминал о фотосессии. Я вздохнула. Если бы я не была уверена, что мой парень любит меня, то решила бы, что он со мной только из-за славы. Но младший Дэвис и сам не был обделён вниманием – он смотрел на меня со всех билбордов в Лондоне и улыбался с обложек глянцевых журналов, которые живописной кучей лежали на журнальном столике в моей гостиной. Так бывает, когда встречаешься с моделью.

Над внешним видом я особо не заморачивалась – знала, что меня итак переоденут и накрасят. Стилисты видели меня голой чаще, чем собственный мужчина. Хотя, они и его видели без одежды чаще, чем я. Шоу-бизнес – он такой, любит, когда всё максимально прозрачно.

До студии, где должна была проходить фотосессия, я доехала быстро – утром в Лондоне было на удивление мало пробок. По дороге водитель, как всегда, отвёз меня в любимую кофейню, где я с чистой совестью взяла себе раф с солёной карамелью и витушку с корицей. Если бы меня увидел мой фитнесс-тренер – он бы повесился на собственных эластичных резинках, с которыми было так модно нынче заниматься. Наверное, хорошо, что у меня не было тренера – я явно спасала чью-то жизнь.

Итан уже был на месте. Он вообще был удивительно точным и педантичным, когда дело касалось его работы. Дэвис улыбнулся, увидев меня и, подойдя, подарил нежный поцелуй.

– Я соскучился, – мурлыкнул он, обнимая меня за талию.

Я довольно улыбнулась, зарываясь пальцами свободной от кофе руки в его волосы. Он был удивительно красив – я всегда это подмечала, даже до того, как начала рассматривать парня, как своего…ну, парня. Дэвисы вообще были все, как на подбор, красавчики. Но Итан, который решил на этом зарабатывать, был ходячим произведением искусства. Каштановые волосы, чуть тронутое загаром лицо с идеально очерченными скулами, чуть пухлыми губами, которые, казалось, секунду назад кого-то целовали. Золотисто-карие, чуть прищуренные глаза, небольшая ямочка на подбородке – он был словно статуя, что создавали гениальные скульпторы. И он был мой.

– Я тоже скучала по тебе, малыш, – ответила я и усмехнулась, заметив, как он чуть скривился.

Мне нравилось иногда шутить по поводу того, что я была на год старше Итана. Поначалу он переживал, но потом успокоился. Тем более, молодость в его бизнесе была ключевым моментом. Помимо внешних данных, конечно же.

– Это у тебя что, раф? – заметив мой кофе, шатен скривился.

Разумеется, ведь он следил за фигурой и никогда не позволял себе что-то, содержащее сахар. Я же, наоборот, была жуткой сластёной, что иногда приводило к забавным казусам. Например, когда Итан видел, как я насыпаю в чай третью ложку сахара, он начинал хвататься за сердце и полвечера напоминать, что я пила сахар с чаем – именно так и никак иначе. Ну, или сахар с кофе, сахар с какао, сахар с горячим шоколадом – думаю, вектор беседы вы поняли. Может, он просто завидовал, что я могла позволить себе чуть расслабиться. Моим инструментом был голос, а не тело.

– Пока ты снова не начал лекцию на тему «моё тело – мой храм, и не трави же ты его смертью белой» – пойдём, скорее, внутрь. На нас уже оглядываются.

Обратная сторона популярности – невозможность побыть с любимым человеком на людях. Точнее – невозможность остаться незамеченной, будучи на улице. Итан, наоборот, кайфовал от этого – ему нравились чужие взгляды, светские рауты и прочие прелести публичной жизни. Я же предпочитала, чтобы люди слушали мою музыку, а не перетряхивали корзину с моим нижним бельём.

Именно поэтому одевалась я всегда максимально неброско, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. И всегда солнцезащитные очки. Но всё было бесполезно. Иногда мне казалось, что поклонники могли узнать меня даже по прыщику на заднице. Не то, чтобы я позволяла себе выходить в таком виде на улицу, но суть вы уловили.

Довольно улыбнувшись и помахав парочке людей, что уже замерли в сторонке с телефонами наизготовку, Итан всё же позволил мне увезти его внутрь. Там нас тут же окружили стилисты и визажисты, так что стало не до болтовни.

Работа модели была изнурительной. Встань вот так, повернись сюда, улыбнись, не так, будь естественной, но не сутулься. Ааааа. Не понимаю, как Итан всё это терпел. Но ему, казалось, нравилась его работа – он сверкал, как начищенная монетка. Мне же уже через полчаса хотелось всё бросить, развернуться и уйти. И только любовь к парню, а также профессионализм, не давали мне это сделать.

Через пару часов, когда нас, переодев раз пять и отсняв чуть ли не во всех позах (я не шучу, при желании из снимков можно было бы вторую Камасутру собрать), всё же отпустили, я была уже мокрая, как мышь. И мечтала только об одном – о еде.

– Какие планы? – спросил Итан, который, свежий и бодрый, сидел в гримёрке и ждал, пока я соберусь.

– Я бы перекусила, – честно призналась я, – Может, поедем ко мне, закажем еды и не выйдем из квартиры до завтрашнего утра?

– Мне нравится ход твоих мыслей, – улыбнулся парень, – Тем более – ты снова уезжаешь.

Переодевшись, я подошла к Итану и, приподнявшись на цыпочках, обняла его за шею.

– Прости, любовь моя, но ты ведь знаешь, как это важно для меня. В этот тур вложены большие средства, и я должна их отработать, желательно – с прибылью. Иначе лейбл выкинет меня, как использованный презерватив. Не такой судьбы я себе желаю.

Итан обхватил руками мою талию и поцеловал в кончик носа:

– Знаю. Я не сержусь. Просто скучаю по тебе. Мне кажется, мы совсем не проводим время вместе.

Я понимала, что он чувствует. Мне тоже его не хватало. Раньше было проще – когда мы только начали встречаться, то каждую свободную минуту проводили вместе. Ну, и минут этих было на порядок больше. Мы походили на одуревших от гормонов подростков, что, в принципе, было недалеко от истины. Но жизнь вносила свои коррективы – у меня начались более масштабные гастроли, а на Итана посыпались весьма вкусные контракты. Он начал ездить и в Европу, и на Недели мод, хоть и признавался, что манекенщик из него был так себе. И такие минуты стали редкостью. Что-то, что казалось наградой, что нужно было ценить.

Чуть подумав, я предложила:

– Мы можем поговорить с Айзеком, чтобы в какой-нибудь из городов ты поехал с нами. В Ливерпуле, например, у нас будет свободные сутки перед концертом, мы сможем побыть вдвоём.

Итан улыбнулся, притягивая меня к себе ещё ближе:

– Звучит чудесно. Я согласую с братцем наши графики. И тогда ты будешь моя на целые сутки.

– Я твоя хоть на всю жизнь, – отозвалась я перед тем, как губы парня накрыли мои в нежном, чувственном поцелуе.

Когда мы всё же вышли из гримёрки, то – надо же – наткнулись на старшего из братьев Девис. Тот, как всегда, в дорогом костюме и с зачёсанными назад тёмно-каштановыми волосами, казался чем-то недовольным. Он хмурился, от чего между бровей у него залегла складка, а тёмно-карие глаза казались чёрными. Небольшая, аккуратно постриженная борода добавляла ему пару лет, словно парню было не двадцать семь, а минимум тридцать.

– О, Айзек, привет, – улыбнулась я другу, надеясь при этом, что не выглядела слишком уж растрёпанной после объятий его брата, – Я думала, мы не увидимся до завтрашнего дня.

– Да, таким был план, – кивнул Айзек, – Но мой братишка довёл своего менеджера. Так что, пока тот не остынет, мне придётся с ним нянчиться.

– Я не ребёнок, – огрызнулся Итан, тем самым полностью опровергая свои же слова.

– Это лишний раз доказывает, что тебе нужна нянька, – парировал Айзек, – Ну что, как всё прошло? Какой позорный наряд сегодня на тебя нацепили? Опять те узкие джинсы, которые должны натирать одновременно задницу и яйца? Ты их там ещё не лишился? А что, кровь плохо циркулирует, ткани отмирают. Я читал, что такое возможно.

Айзек продолжал подшучивать над братом, и я видела, как тот багровеет, злясь. Его шея уже покрылась алыми пятнами, а я знала, что это – дурной знак. Так что поспешила прийти на помощь. Но сделала это в своём стиле. Хмыкнув, я отозвалась:

– Всё у него на месте. Я проверяла на днях.

Оба парня уставились меня с одинаковым недоумением, а после также синхронно прыснули. Одно слово – братья. Айзек даже перестал хмуриться и, покачав головой, отметил:

– Ну, тебе я верю. Ладно, молодёжь, идите уже. Кайл, не забудь, завтра мы уезжаем.

– Помню-помню, папочка, – хмыкнула я, утягивая Итана за собой.

Да, мне предстояли очередные гастроли. Но в ту минуту я думала не об этом. А о том, как, наконец, останусь наедине со своим парнем.

Глава вторая

Кайл

Я любила гастроли. Мне нравилось ездить из одного города в другой – то на самолёте, то на поезде. Но чаще всего мы путешествовали на двух турбасах. В одном ехала вся группа, во втором – остальная часть команды и техника. Иногда дорога занимала сутки и ночевали мы на специально оборудованных койках. Я была единственной девушкой в коллективе, но это уже давно никого не смущало. Подозреваю, что парни за годы совместной работы давно перестали видеть во мне женщину. Даже если бы я прошла мимо них голой – они бы и бровью не повели. Не то, чтобы я собиралась это проверять, но всё же.

Итан поначалу дико ревновал меня. Ему не нравилась сама мысль, что я провожу столько времени в компании исключительно мужчин. Но когда парни, один за другим, начали обзаводиться семьями, он вроде как успокоился. Да и я никогда не давал повода сомневаться в себе.

Плюс – рядом всегда был Айзек. Уж к нему то Итан никогда не ревновал – знал, что его брат видел во мне лишь друга. Ну, или младшую сестру, которую нужно было оберегать, но никак не раздевать глазами.

На мою просьбу взять с собой Итана старший Дэвис, как я и предполагала, ответил положительно. Правда, поехать на автобусе мой парень не смог – срочные съёмки, все дела, но он должен был встретить нас уже в отеле. Новости меня немного огорчили, но в то же время я понимала, что Итану будет куда комфортнее на самолёте, а не в турбасе. Я любила своего парня, очень, но нередко сравнивала его с комнатным цветком. Гастроли были тем ещё испытанием для многих. Когда я только начинала своё, так сказать, восхождение по звёздному Олимпу, уже через неделю после начала тура превращалась в ненормальную истеричку. Наш график постоянно скакал – порой нужно было заставлять себе ложиться спать в пять вечера, а порой приходилось бодрствовать до трёх ночи. Когда концерты были каждый день, на ночёвки в отелях времени не оставалось, а это значило что? Правильно – никакого нормального душа, сон под мерное гудение мотора, подпрыгивание на ухабах и прочие прелести. В какой-то момент города начинали сливаться в один, и я уже не понимала, где нахожусь. Ребята из группы пару раз пытались брать с собой жён, но уже через несколько дней в воздухе начинало благоухать разводом. Так что от такой практики группа отказалась. Я же любила рисковать. Но в меру.

– Хей.

Я подняла голову от блокнота, в котором записывала куплет очередной песни и улыбнулась.

– Айзек.

Друг стоял рядом и взглядом спрашивал, не против ли я, чтобы он сел. Я, как и всегда во время поездок, забилась в самый конец автобуса, где расположился полукруглый диван, а в пол был вкручен журнальный столик. Парни, как и всегда, зависали недалеко от водителя, развлекая его разговорами и о чём-то споря.

Подвинувшись и дождавшись, когда он сядет рядом, я без лишних слов просто положила голову ему на плечо и вздохнула. Не представляю, как я раньше переживала это всё без него. Выматывающие поездки, концерты, на которых я, кажется, выворачивала себя наизнанку, интервью, во время которых каждый норовил залезть поглубже в душу и поковыряться там. Айзек был рядом вот уже три года – столько же, сколько я встречалась с его братом. Забавная годовщина, если подумать. Три года – ничто, по сравнению с дружбой продолжительностью в двадцать лет, но всё же срок довольно солидный.

– Ты что, уже устала? Мы же выехали всего шесть часов назад, – мягко улыбнулся Айзек, убирая с моего лица прядку светлых волос, которая, как всегда, выбилась из неряшливого пучка.

– Нет, просто никак не могу родить припев. Все варианты кажутся какими-то…пресными. Ничего путного не выходит, – пожаловалась я брюнету.

Говорить своему менеджеру, что у тебя что-то вроде творческого кризиса – плохая идея. Никогда так не делайте. Но Айзеку можно. Айзек – друг, он не выдаст. Более того – всегда поддержит. Вот и в тот момент он не стал хмуриться, а просто пожал плечами, от чего моя голова, которая всё еще покоилась на одном из них, качнулась вверх-вниз, и ответил:

– Значит, отложи. Вернёшься к этому позже. Кайл, у тебя полно времени. Новый альбом мы начнём записывать только через два месяца. Сейчас направь всю энергию на тур.

– А, может, направить её на мороженое? – подняла я голову.

А вот тут Айзек чуть нахмурился. Покачав головой, от заметил:

– Не лучшее решение. Погода сейчас нестабильная. Чуть продует – и всё, привет, ларингит. Будь на то воля лейбла – ты бы ходила только в водолазках и шарфах, чтобы, не приведи Господь, не заболеть.

–Ну, хотя бы одно! Маленький рожок! Малюсенький! – взмолилась я, наваливаясь на друга.

Мороженое было моей слабостью. Почти такой же сильной, как и кофе. А если эти двое встречались – то всё, тушите свет. Догадываетесь, что я чаще всего заказывала в кафе? О, да, детка, двойной гляссе с миндальной стружкой и шоколадным сиропом – вот моя короночка! Сразу после рафа.

Айзек закатил глаза, словно спрашивая у небес, за что ему всё это. За какие мучения ему досталась такая подруга и подопечная. Но вслух он этого не произнёс. Нет, обняв меня одной рукой за плечи и чуть прижимая к себе, он проворчал:

– Посмотрим. Как будешь себя вести.

– Папочка, я буду самой лучшей! – клятвенно пообещала я, широко улыбаясь с самым ангельским видом.

Дэвис поморщился. Ему не особо нравилось, когда я называла его так – он тут же начинал причитать, что не такой он уже и старый и не сказать, что сильно серьёзный. Но факт оставался фактом – его работа обязывала не терять бдительность и не расслаблять булки до конца. Потому что хоть у одного из нас голова должна была оставаться на положенном ей месте – на плечах.

В Ливерпуль мы приехали только к вечеру, до гостиницы добрались ещё за час. Новая песня так и не родилась, так что я затолкала бесполезный блокнот в чемодан, который у меня тут же выхватил работник отеля. С вежливой улыбкой, но при этом настойчиво. Ты посмотри на него, как будто я могла в своих трусишках и бумажках прятать что-то важное. Надеюсь, он не планировал рыться в моих вещах. А что, потом продаст мой лифчик на «Ибей» – такое, увы, пару раз уже случалось. Фанаты могли быть просто сумасшедшими.

К слову о них – перед входом в гостиницу уже выстроилась довольно солидная толпа. Я почувствовала, как против воли мои губы тронула улыбка. Что бы я там не говорила, но это было фантастически приятно – понимать, что все эти люди там из-за меня. Меня и моей музыки. Они её слушают, понимают и принимают. Невероятно. Порой мне не верилось, что это всё – правда и происходит действительно со мной.

Рядом со мной, как чёрт из табакерки, появился Айзек. Он снова был собран и почти суров. Чёрные глаза сканировали пространство и людей в поисках угрозы. Он, наоборот, толпы не любил – пару раз нас неслабо помяли, за что потом досталось охране. Дэвис так орал, что я думала, ещё секунда – и прольётся кровь. Говорю же – мой рыцарь.

– Действуем, как обычно, – сказал он, при этом даже не глядя на меня, – Десять автографов, парочка фотографий – и всё, в отель. Поняла?

– Айзек, – я коснулась его сжатой в кулак ладони, – Это же старт тура. Не будь таким букой. Эти люди стоят тут, возможно, не один час. Давай хотя бы сегодня не будем обижать никого из них.

Смерив меня недовольным взглядом, на который я, разумеется, не купилась, парень неохотно кивнул:

– Ладно, но только в этот раз.

– Ты – супер, знаешь? – просияла я в ответ.

Уголки губ брюнета дрогнули в подобии улыбки, когда он ответил:

– Я догадывался об этом. Ладно, работаем.

Кивнув охранникам, он позволил открыть двери турбаса и мы с музыкантами спустились к фанатам. Нас тут же окружили люди – в основном, конечно, это были девушки. Их порывы сдерживали охранники, которые осторожно, не неумолимо оттесняли основной поток от меня и парней. Крики фанов оглушали, но несмотря на это, я широко и искренне улыбалась каждому, расписываясь на дисках, в блокнотах, на руках и на других предложенных поверхностях, благо все были приличные. Несколько селфи, чуток объятий – и нам всё же позволили зайти в гостиницу.

– Значит так, сейчас все по номерам, – Айзек, как всегда, был сама серьёзность, – Завтра у вас свободный день, но я умоляю – никуда поодиночке не ходите. Порвут на сувениры. Отдохните перед концертом, но без глупостей. Уяснили?

Дождавшись согласных кивков, Дэвис всё же отпустил нас. Я побежала в номер чуть ли не впереди планеты всей, прекрасно понимая, какой подарок меня там ждал.

Вот только меня ждал жесточайший облом – мой подарок спал без задних ног. Итан, судя по всему, очень рассчитывал застать меня – об этом красноречиво говорил тот факт, что он даже не разулся, но усталость взяла своё. Всё же съёмки и перелёт могли утомить любого. Спящий Итан – один из моих любимых видов Итана. Во сне он казался ангелом – таким же невинным и красивым. Нет, правда, мужчинам нужно было на законодательном уровне запретить быть такими хорошенькими. У любой нормальной девушки рядом с такими самцами, как Девисы, могли развиться нехилые комплексы. Я-то ладно, у меня с детства иммунитет выработался. А вот другим барышням могло быть тяжко.

Будить парня не хотелось, но и желания поспать, как ни странно, не было. Вот и что делать? Вздохнув, я стащила с ног Итана кроссовки, чтобы хоть ноги дышали. Да и нечего пачкать простыни. От моих манипуляций шатен не проснулся, лишь шумно выдохнул и повернулся на другой бок. Ну и ладно, ну и не очень-то и хотелось. В конце концов, у нас был еще целый день впереди. Наверстаем.

Оставив возле кровати свой чемодан, который мне любезно поднял консьерж, я ещё немного полюбовалась спящим парнем, после чего тихонько вышла из номера. Пройдя мимо парочки дверей, остановилась перед одной из них и постучала.

Через минуту мне открыл Айзек. Увидев, кто перед ним, он удивлённо приподнял брови:

– Кайл, ты чего тут?

– Итан уснул, не дождавшись меня, – без зазрения совести заложила я своего парня перед его братом, – Мне там скучно с этим трупиком. Не помешаю? Или у тебя намечалась оргия? Если так, я могу зайти позже.

Брюнет усмехнулся:

– Ты не поверишь, но почему-то все проститутки Ливерпуля оказались заняты этим вечером. Как чувствовали, что мне будет не до них. Так что – проходи.

Гостеприимно распахнув передо мной дверь, Айзек позволил скользнуть внутрь его номера. Парень уже избавился от пиджака и рубашки, так что щеголял передо мной в одних брюках и носках, ничуть не смущаясь. Хотя, боже, чего я там не видела? Ну, кубики и кубики. У его брата почти такие же, к слову. Может, даже лучше. Итан ведь следит за фигурой, а Айзек так, ходит в зал чисто для себя. Как он говорит – снять напряжение.

– Ну что, закажем еду и включим мультики? – предложил друг с улыбкой.

– Боже, ты знаешь путь к моему сердцу, – почти простонала я, хватаясь за грудь.

– Это несложно, – заверил меня Айзек, подходя к телефону, чтобы связаться с рецепцией, – Нужно всего лишь мыслить, как ребёнок.

– Эй! – возмущённо выдохнула я, но друг поднял палец вверх, давая понять, что он меня уже не слышит.

Дэвис заказал пасту с томатным соусом для себя и фруктовый салат для меня. Шоколадный торт и чай с мятой мы честно поделили. После плотного ужина, щедро сдобренного разговорами, мы просто развалились на кровати щелкали пультом от телевизора, то и дело споря о том, что именно нам стоило посмотреть. Мне нравился такой тип Айзека Дэвиса – улыбающийся и игривый. Он позволял себе снимать маску сурового менеджера только в такие моменты, когда мы оставались наедине. Или при Итане. Это на людях он всегда был сильный, а один на один мог быть любым. Даже слабым и порой капризным.

Когда мы начали встречаться с Итаном, я всерьёз переживала, как это отразится на нашей с его братом дружбе. Не хотелось выкинуть на помойку больше двадцати лет доверия и близости. Но, всё сложилось как нельзя лучше. Айзек не просто одобрил нас – он стал чем-то вроде нашего ангела-хранителя, который оберегал наш союз и всячески помогал. Наши семьи жили в пригороде, в то время как я снимала квартиру в центре Лондона. Айзек, когда стал моим менеджером, поселился неподалеку, прихватив с собой и младшего брата. Во время своих коротких отпусков я чуть ли не селилась у них дома. И старалась не обделять вниманием обоих братьев, делая всё на двоих. Ну, почти всё, сами понимаете.

– Волнуешься? – спросил Айзек, когда еда была съедена, а чай выпит, – Перед началом тура, – пояснил друг в ответ на мой вопросительный взгляд.

– Не больше, чем перед любым другим концертом, – покачала я головой и через секунду добавила, – То есть – капец как!

Я не лукавила – для меня каждый выход на сцену был тем ещё испытанием. Ну, первые несколько минут. Потом адреналин делал своё дело, затмевая собой волнение. К третьей песни я обычно оживала и уже не хотела уходить со сцены. Нередко я прибегала к одной хитрости. Как-то прочитала интервью одного русского музыканта. Он признался, что страдал той же бедой – страхом перед сценой. Его жена подсказала ему выход – начинать петь за кулисами, когда никто тебя не видит. И позже уже подниматься на сцену, когда первое волнение уже улеглось, а о втором пока ничего не слышно. Из любопытства я испытала этот метод на себе. И знаете – это работает. Когда поёшь самой себе и, по сути, забываешь, что есть кто-то ещё. Почти как петь в душе.

– Хей, – большая ладонь Айзека накрыла мою руку.

Подняв голову, я поймала взгляд друга. Его чёрные глаза могли напугать кого угодно. Его нередко сравнивали с демоном и спрашивали у меня, какие условия заключённой с ним сделки. Наверное, люди думали, что я продала ему душу и только поэтому моя карьера складывается так удачно. Но меня он не пугал. Никогда. Его глаза напоминали мне горький шоколад. Тёмное небо – то самое, перед рассветом. Мой любимый крепкий чёрный кофе. Как тот самый, редкий жемчуг. Как квадрат Малевича – произведение искусства. Он был не пугающим – он был тёплым. Потому что никогда не смотрел на меня так, как других – с холодом, серьёзностью или даже презрением. Как бы я ни косячила, мой друг всегда был рядом, на моей стороне, поддерживая даже взглядом.

Чуть наклонившись ко мне, брюнет мягко произнёс:

– Всё будет хорошо. Тур пройдёт великолепно. А даже если ты вдруг забудешь слова песни – просто сделай вид, что так задумано, и перекинь исполнение на зал. Фаны это обожают.

Слабо улыбнувшись, я кивнула:

– Да, именно так я и сделаю. Спасибо.

Айзек пожал плечами:

– Не за что. Это моя работа – следить за тем, чтобы ты не косячила.

Ну вот, такой момент испортил! Нашарив за спиной подушку, я треснула ей друга по плечу, а на его возмущённое «Эй!», заявила:

– Так и знала, что ты со мной только из-за работы!

Парень захохотал и, вырвав из моих рук грозное оружие, набитое пухом, треснул меня по темечку. Я, не теряя не секунды, вооружилась второй подушкой, и с боевым кличем кинулась на Айзека. Дружеская баталия грозила перерасти в нешуточную схватку, в которой я не собиралась проигрывать.

В конце концов мне удалось выбить подушку из рук Айзека, а после и повалить его на кровать. Усевшись сверху, я пару раз треснула его по голове, прежде чем грозно поинтересоваться:

– Ну что, сдаёшься?

Дэвис, подняв руки вверх, сквозь смех выдавил:

– Пощады, о храбрейшая из храбрейших!

– То-то же, – проворчала я, сменяя гнев на милость.

– Айзек!

В номер без стука ворвался Итан. Картина перед ним открылась наипрекраснейшая – его девушка и его брат, оба растрёпанные, красные, девушка ещё и сидела верхом на парне посреди развороченной кровати. Айзек, к слову, так и не надел футболку. А по телевизору идут мультики. Блеск.

– Кайл?! – вытаращил глаза мой парень.

– Привет, – улыбнулась я, слезая с посмеивающегося Айзека, – А мы тут это…

– Мы ужинали, – подсказал старший из Дэвисов, – А после я имел неосторожность криво пошутить, за что и поплатился. Ты проходи, чего застыл? Чай будешь?

– Ты весь выпил, – быстро поговорила я, собирая ноги в кучку и принимая более подобающую позу.

– Не беда, закажем ещё. Итан, смотри, новые «Симпсоны», мы уржались. Кайл, подвинь корму.

Итан, смерив нас подозрительным взглядом, всё же сел рядом и тут же притянул меня к себе.

– Почему не разбудила? – негромко спросил парень, наклоняясь и целуя меня в висок.

– Ты так сладко спал, что мне не хотелось тебя тревожить, – отозвалась я также тихо, – Так что я пошла доставать твоего брата.

– Моё любимое занятие, – беззлобно усмехнулся Итан, устраиваясь поудобнее, не выпуская меня при этом из своих объятий.

И всё – ни криков, ни скандалов, ни других выяснений отношений. Как хорошо, что мне достался парень с мозгом, который он всегда включал перед тем, как пуститься во все ревностные тяжкие. И который не воспринимал брата, как потенциального соперника. Иначе у нас могли бы возникнуть проблемы.

– Меня обсуждаете? – спросил Айзек, присаживаясь рядом.

Он всё же натянул футболку – видимо, сообразил, что в таком виде разгуливать несколько неприлично. Дэвис-старший пристроился на кровати по левую сторону от меня, тогда как Итан присвоил себе правую. Да я просто бычок-смоляной бочок из русских сказок – все так и норовили ко мне прилипнуть. Не то, чтобы в данной ситуации меня что-то смущало, но всё же.

– Как обычно, – хмыкнул Итан, – Делаем ставки на то, когда ты, наконец, побреешься.

Айзек провёл рукой по своей аккуратной бороде и фыркнул:

– Просто ты завидуешь, что у тебя волосы на лице не растут. Юношеский пушок не в счёт.

Братья затеяли свою привычную перепалку, лишённую, конечно же, агрессии. Я же, как и всегда, оказалась посередине – в своём привычном месте. Которое мне, к слову, покидать и не хотелось.

Глава третья

Кайл

День отдыха оказался тем, что нужно. Мы с Итаном весь день гуляли по окрестностям, веселясь и поедая всякую дрянь. Точнее, ела её только я, под неодобрительные взгляды своего парня. Погода радовала жарой, так что я не отказала себе и в мороженом. Ладно – большой порции мороженого. Своего любимого – с кусочками манго и апельсиновым сиропом. Ну как против такого устоять?!

Как и велел Айзек, мы соблюдали все меры конспирации – кепки, очки и прочее. Кларки Кенты на минималках, так сказать. Правда, вездесущие папарацци нас всё равно каким-то образом обнаружили, так что уже к вечеру новостные и фан-сайты пестрели нашими снимками. Ничего криминального, но Айзек всё равно был недоволен – он вечно трясся за мою безопасность. Пару раз в турах он порывался приставлять ко мне амбала-охранника, но я упиралась, как могла. Убегать от журналистов мне нравилось больше, чем наблюдать за тем, как человек-гора раскидывает их, словно кегли. Да и потом – без охранника шансов остаться незамеченной было куда больше.

После дня, наполненного весельем, и ночи, полной любви, Итан улетел обратно в Лондон – готовиться к очередным съёмкам. Времени на грусть у меня не осталось – тур официально начался.

Концерт в Ливерпуле прошёл прекрасно. Как и два других – в Йорке и Сандерленде. Всё было, как обычно – приезд, заселение, несколько интервью, автограф-сессия, фото для журналов, саунд-чек и, собственно, сам концерт. Мы проходили это тысячу раз, так что все действия были отлажены до автоматизма. Парни настраивали инструменты, я таскала по сцене стойку для микрофона. За что любила работу солиста – таскать тяжести мне не приходилось. Всё на них, всё на парнях. Красота.

Но в один день наш локомотив под названием «гастроли» решил, что больно гладко у нас всё проходит, поэтому не помешало бы ему сойти с рельс. Проснувшись утром в номере очередной гостиницы, я поняла, что мне жопа. Самая натуральная. Если проще – я заболела.

Мы были в Престоне, приехали с небольшим запасом, и я собиралась с чистой совестью прогулять все эти дни. Но организм решил иначе. Открыв глаза, я почувствовала себя так, словно меня сбил поезд – поломанной куклой. В носу свербело, хотя насморка не было, в голове вместо мозга была вата, но самое ужасное – дико болело горло. Так, что мне даже глотать было больно. И температура – я не меряла её, но чётко понимала, что она не попадает в категорию «36,6».

Очень хотелось умереть, желательно – безболезненно. Но я не могла себе этого позволить. Поэтому, кое-как нашарив телефон, набрала смс Айзеку. Айзек – мой рыцарь, он меня спасёт.

Парень вошёл в мой номер через пару минут, которые показались мне вечностью. Должно быть, открывшаяся ему картина была далёкой от приятной – маленькая девчонка со спутанными волосами, дрожащая под одеялом в позе эмбриона.

– Кайл?

Дэвис присел на край кровати и, коснувшись моего лба, нахмурился:

– Да ты горишь. А руки, наоборот, холодные.

– Только не говори никому, – шепнула я хрипло.

Мой тон брюнету явно не понравился. Его глаза потемнели, хотя казалось, что это просто невозможно. Проведя рукой по моему дрожащему плечу, он максимально спокойным тоном, который, я уверена, дался ему нелегко, сказал:

– Кайл. Быстро говори, что случилось, пока я не начал на тебя орать. Что болит?

– Горло, – пришлось мне признаться, – Мне кажется, я простыла.

Следующие пару минут Айзек шипел на меня разгневанной гадюкой. Он припоминал мне всё – и прогулки без шарфа (в плюс двадцать пять, ага, конечно), и съеденное мороженое. Ну, съела я его, и что дальше?! Мне было жарко! Теперь мне тоже было жарко. Но уже по другому поводу.

У Дэвиса на такой случай с собой всегда была аптечка, где он хранил все нужные микстурки и вонючие мази. И всё это, без малейших сожалений, было влито и вмазано в меня. Клянусь – в моём друге умер садист!

Обычно в таких случаях мне становилось легче уже к утру. Но не в тот раз. Даже к обеду я не почувствовала себя лучше. Чувствовала себя вялой тряпочкой, капризничала и хотела кого-нибудь убить. Горло будто дикие кошки драли, поэтому я старалась не говорить. Но вызывать врача я упорно отказывалась. Даже ребята-музыканты, которые заходили меня проведать, начинали нервничать.

Айзек бесился. Он почти не отходил от меня, отпаивая меня чаем с мёдом и причитал, как моя бабушка.

– Ну чего ты истеришь? – прошептал я, когда мне надоело наблюдать за его метаниями, – До концерта есть пара дней, вылечимся. В прошлый раз же помогло.

– В прошлый раз у тебя не было такой температуры! Это явно ангина! – всплеснул Дэвис руками.

– Это ларингит, – покачала я головой, – Все симптомы налицо. Мне больно глотать, голос пропал. Ларингит.

Айзек нахмурился. Я, поняв, о чём он думал, присела на кровати и еле слышным шёпотом пригрозила:

– Дэвис, только попробуй…

И, разумеется, уже через десять минут в моём номере был врач. А мой лучший друг, который начисто проигнорировал мои угрозы, сидел в кресле, наблюдая за тем, как меня осматривали. В комнате, помимо, нас троих, были также ребята из группы и продюсер, Кристиан, который присоединился к туру, как представитель лейбла. Мужик он был неплохой, но не когда дело касалось даже гипотетической угрозы шоу.

– Ларингит, – изрёк доктор, когда закончил мучать моё горло.

Я бросила в сторону Айзека выразительный взгляд, как бы говоря «ну, что, съел?». Друг меня проигнорировал, решив уделить своё внимание Кристиану, который, недовольно хмыкнув, повернулся ко мне:

– Через два дня ты должна быть здорова, понимаешь?

Ну, ещё бы. Нам нужно было посетить ещё десять городов. Отмена концертов грозила бешеной неустойкой, которую никто, разумеется, платить не хотел. Так что я кивнула. Но доктор покачал головой:

– Исключено. Она не поправится так быстро.

– Ну вы же доктор, – резонно заметил Кристиан, – Ваша задача – поставить Кайл на ноги. Задача Кайл – отработать тур. Все знают, что должны делать. Так давайте делать.

– Крис, – начал было Айзек, но продюсер его перебил:

– Я могу дать тебе номер организаторов, Дэвис. Посмотришь, пойдут они нам навстречу или решат оставить без трусов за отмену концерта.

– Я буду в порядке, – шепнула я, чувствуя свою вину за всё произошедшее.

Поела, блин, мороженого!

*****

Айзек

Ни черта она не была в порядке! Доктор делал всё возможное – пичкал Кайл таблетками и микстурами, параллельно пытаясь внушить Крису и мне, что петь наша солистка не сможет и концерт нужно отменять. Но продюсер был непреклонен. Как и сама Янг. Она заговорила – к вечеру следующего дня её голос хрипел и, хоть распеться у неё так и не вышло, но она говорила.

В день концерта ситуация была ненамного лучше. Будь моя воля – я бы уже звонил и договаривался о переносе шоу на другой день. Но одна беда – все были против. Особенно сама Кайл.

– Ты не понимаешь, что не вывезешь? – спросил я у неё перед саундчеком, – Тебе говорить больно, как ты петь собираешься?

– Как ты и учил – перекину часть работы на зал, – ответила подруга, хмурясь, как воробушек.

– Кайл, если ты сорвёшь голос – нам придётся отменять тур. Я – твой менеджер, а не хрен с горы. Давай отменим пару концертов и просто пролечим тебя, как следует. Лучше пожертвовать парой городов, чем гробить, нахрен, всё!

Кайл, которая следила за тем, как звукари ковыряются в своих пультах, упрямо покачала головой. Как китайский болванчик, ей-богу! Неужели она не понимала, что нужно было лечить горло, а не тупо гасить симптомы?! Вот я правильно всегда её сравнивал с ребёнком. Двадцать четыре года барышне, а вела себя, как дитя неразумное.

– Я как-то играл с температурой под сорок, – подал голос гитарист Девид, который стоял неподалёку и настраивал гитару.

– Я тоже, – подхватил товарища барабанщик Кевин, – Это часть жизни артиста, Айзек, ты же знаешь. Публике плевать, болен ты или нет. Главное, чтобы шоу продолжалось.

Я бросил в их сторону недовольный взгляд, от которого они, как по команде, съежились, словно желая стать меньше ростом. С этими я никогда не церемонился – недаром же говорили, что мужики крепче и им всё нипочём. Меня волновала только Кайл. Которая выглядела, мягко говоря, неважно. Её пока не успели загримировать, так что я видел и синяки под глазами, и покрасневший нос, и бледную кожу. Но её светло-зелёные глаза продолжали сиять, и в них диким огнём горело одно – упрямство. А слова парней лишь подкинули дров в этот костёр. Да чтоб тебя!

– Что вы сравниваете? – накинулся я на музыкантов, – Дёргать пальцами по струнам и бить в барабаны можно и без голоса! Я посмотрю, как вы справитесь, если вам пальцы сломают!

Кевин вздрогнул и покачал головой. Весь его вид говорил о том, что он осуждает меня за такие крамольные мысли.

– Не дай бог, – буркнул его товарищ и мне показалось, что он собирался перекреститься.

– Айзек, – подала голос Кайл – хриплый, надо отметить, голос, – Хватит. Всё решено.

И я не выдержал. Спокойствие всегда было моим коньком, но не в ту минуту. Поэтому, фыркнув, я повернулся к подруге и отчеканил:

– Ну, раз так – разреши откланяться. А пока будешь проверять звук, заодно подумай, что будешь делать, когда станешь немой.

Янг вздрогнула и повернулась ко мне. В её взгляде явно читалась обида. Ну простите! Я всегда говорил обо всём прямо. Чтобы и в бровь попало, и мимо глаза не промахнуться, и вообще, чтобы по всему лицу размазалось! Ладно, почти всегда. Но это был именно тот случай.

Концерт она смогла дотянуть до конца. Чего Кайл это стоило – лучше не знать. Я с замиранием сердца стоял за кулисами и слушал, как она лажала на каждой песне. Часть текста перекидывалась на зал, который, собственно, всё и вытянул. Это было ужасно.

Рядом со мной стоял Кристиан и я видел, как с каждой нотой его лицо всё больше вытягивалось. Нет, нам точно придётся с ним серьёзно поговорить. Так больше не могло продолжаться. И даже если Кайл меня убьёт или вообще уволит – я сделаю по-своему.

В гримёрке Кайл возбужденно рассказывала, как несколько раз ей казалось, что всё – сейчас её старый кошмар станет реальностью. Голос осипший, словно она долгое время орала – не исключено, что даже на меня. Рядом суетится доктор, который подсовывает очередную микстуру.

Я, помня наш дневной разговор, молча сидел у окна и нервно докуривал уже третью сигарету. Их я доставал крайне редко – когда никакие другие средства уже не помогали успокоить нервы. В голове верталась сотня самых разных мыслей, одна мрачнее другой. Вспомнилось, что в прошлом туре у Кайл тоже были небольшие проблемы с голосом, но тогда на ноги её поставили даже без помощи медика. Хватило моего запаса лекарств.

Если тогда нам удалось – то и сейчас получится, верно? Впереди еще несколько концертов в рамках тура, потом небольшой перерыв, и Кайл восстановится. Вот только было одно «но». Весь мой оптимизм подпитывал меня до одного момента. Когда док, проходя мимо, негромко и будто обращаясь к самому себе, не обронил:

– Хана связкам.

После этих двух слов у меня будто что-то оборвалось внутри, и я совершенно чётко понял, в какой именно ситуации мы оказались. Кайл любила петь. Пение было для неё всем. Она жила этим, дышала, всё её существо тянулось к музыке. Отними это у неё – что с ней будет? Найдёт ли она в себе силы заниматься чем-то другим? Да и захочет ли?

Я понимал всё, прекрасно. Неустойка, подмоченная репутация, испорченные отношения с организаторами. Это был бизнес. Да, творческий, да, такой весь вроде бы эфемерный, но это был именно он. И в первую очередь всех волновали деньги, а уже потом чувства музыкантов.

Кайл говорила. Пока говорила. Пока связки были разогреты, разработаны. Но что будет завтра?

Хана связкам… Это же приговор для неё. Кайл жила сценой. Она, как вампир, питалась энергией зала. Она не могла без зрителей, без своих фанов. И при этом уже которое утро она не могла внятно произнести ни слова. К обеду Янг, хвала доктору, начинала что-то бормотать, и только к вечеру более-менее разговорилась. И при этом все требовали от меня, чтобы я заткнулся и выполнял свою работу?!

Но я был не просто менеджером Кайл. Я был её другом. Человеком, который волновался за неё. И я отчетливо понимал одно – ей нельзя было петь.

Глава четвёртая

Кайл

Завтракала я в одиночестве, вяло ковыряясь в миске с салатом. С Айзеком мы так и не разговаривали с нашей последней ссоры. Он задел меня, сильно. И он прекрасно об этом знал. Как можно было давить на самое больное? Знать, как я боюсь, и при этом продолжать наседать!

Я не была дурой. Да, нам надо было отменить хотя бы два-три концерта. Я чувствовала, что мои связки подводят меня. Но была одна маленькая деталь – я читала контракт. И видела, в какую сумму обойдётся нам мой больничный. Крис прямо сказал, что оплачивать простой нам всем придётся из своего кармана. Я не могла подставить ребят. Только не так.

Итан, как мог, поддерживал меня. Корил себя за то, что позволил мне в Ливерпуле увлечься мороженым. Я пыталась убедить его, что он тут не при чём и вообще – у меня своя голова на плечах. Да, чуть пустая, но какая есть. Не зря же у меня были светлые волосы. Должность блондинки нужно было отрабатывать.

Но, если откровенно – конечно, мне было не по себе. Я знала, что мне нужен был кто-то лучше дежурного врача, которого мы брали в тур. После тура я была намерена обратиться в лучшую клинику Англии и пройти полное обследование. Но не сейчас. Не тогда, когда в мою карьеру вложен годовой бюджет небольшого городка. Слишком много людей рассчитывало на меня. Я не могла их подвести. Всего пара недель – и всё. И хоть режьте меня. Господи, просто дай мне сил продержаться до конца тура!

Потихоньку собрались все ребята, и мы поехали в концертный зал. Айзек продолжал игнорировать меня и держался чуть в стороне. Я скучала по нему. Казалось бы – ведь он так близко. Но при этом бесконечно далеко. Но гордость не позволяла мне подойти первой. Он был неправ. И должен был это признать.

В концертном зале каждый из нас занимался своим делом – группа работала со звукарями, я пыталась распеться, а Айзек с Кристианом что-то решали. А когда всё подготовили – просто засели в гримёрке и разговаривали. Самый лучший способ настроиться перед концертом – провести немного времени со своей командой. Говорили о чём угодно, только не о шоу. Нам казалось это плохой приметой – обсуждать и гадать, как всё пройдёт в этот раз. Сколько народу придёт, не забарахлит ли техника, как много песен придётся переложить на зал. О выходе на «бис» мы уже и забыли – никто не хотел насиловать мои связки. Каждое лишнее слово именно на это и было похоже – на насилие. Парням пришлось взять очень много на себя – чтобы хоть как-то компенсировать ущербную солистку, они несколько раз за вечер исполняли свои соло и чуть ли не акробатические трюки выполняли на пару с инструментами. И при этом – ни единого слова в упрёк. У меня была лучшая команда. Самая лучшая в мире.

Позже ребята оставили меня в одиночестве – распеваться. Успеха особого это не принесло – по горлу как будто водили наждачкой. Кошмар. Хотя, если подумать, с таким голосом я могла бы исполнять рок-композиции. А что, не всё же попса, верно? Нужно было развиваться.

В дверь постучали.

– Можно, – ответила я, чуть поморщившись от неприятного чувства в горле.

В гримёрку вошёл Айзек. Сидя спиной к двери, я увидела его в зеркале. Он был, как всегда, серьёзен и собран. Против воли моё сердце сжалось. Ему тоже было непросто. Брюнет переживал за меня – возможно, даже сильнее, чем я сама. В этом был весь он – Айзек состоял из заботы и внимания. Клянусь, тот день, когда у него появится постоянная девушка, станет для меня трагедией. Потому что всё это он будет дарить уже не мне одной.

Сглотнув образовавшийся в горле комок, я спросила:

– Ты что-то хотел?

Да – мы всё ещё были в ссоре, и я не собиралась об этом забывать. Не так быстро и точно не после того, что он мне сказал. Возможно, это было глупо и по-детски, но такая вот я была девушка.

Подняв на меня глаза, Айзек сказал:

– Извиняться за свои слова я не буду. Друзья для того и нужны, чтобы говорить правду, какой бы неприятной она не была.

Я нахмурилась. Вот же упрямец.

– Ну и зачем ты тогда пришёл? – спросила с вызовом.

Дэвис, не моргнув и глазом, ответил:

– Чтобы быть рядом. Потому что это тоже относится к тем вещам, которые делают друзья. Остаются рядом, несмотря ни на что.

Я моргнула. Раз, другой, загоняя слёзы туда, где им было самое место – вне поля видимости. А после сорвалась с места – и впечаталась в почти каменную грудь парня, обхватывая его руками за пояс. Айзек покачнулся, но устоял. Обняв меня, он уткнулся подбородком в макушку и негромко пробормотал:

– Ну чего ты. Всё в порядке. Я рядом. И давай ты больше не будешь на меня дуться.

Как будто я могла! Пыталась. Не вышло. Но говорить я этого не стала. Вместо этого решила сделать то, что было наиболее безболезненным – помолчать.

Так мы и простояли пару минут, пока, отстранившись, Айзек не сказал, что нам пора и концерт вот-вот начнётся. С неохотой, но мне всё же пришлось разжать руки и отпустить друга. Далеко он правда не ушёл, держась рядом. Как и обещал.

Уже перед самыми кулисами Дэвис притормозил и, схватив меня за руку, заставил последовать его примеру. Я удивлённо обернулась. Что он задумал?

– Завтра в Честерфилд приедут два врача из Лондона, я договорился. Они тебя посмотрят, – шепнул мне Айзек, – И, если они скажут, что с горлом что-то серьёзное и тебе не надо выступать – мы отменим пару концертов, чтобы пролечить твоё горло.

Я растерялась и просто стояла, переваривая слова друга. Погодите, что? Он не шутил? По глазам парня я видела – нет, юмором тут и не пахло. Он действительно пошёл на это.

Возможно, если бы мы не помирились, я бы наорала на него за самодеятельность. Но я была настолько рада, что мы снова разговаривали, что решила – фиг с ним. Обследование – значит, обследование.

И всё же…

– Но Айзек, неустойка, – попыталась я было возразить, но друг жёстко меня осадил:

– Мне плевать. Это – твоё здоровье. А Кристиан может идти в задницу, вместе со всем лейблом.

– Как ты его уговорил? – предприняла я ещё одну попытку.

Дэвис мрачно усмехнулся, и я поняла, почему многие его опасались. В ту секунду он действительно напоминал демона, и я радовалась, что его негативные эмоции были направлены не на меня.

– Сказал ему, что неустойка от двух концертов будет в разы меньше, чем неустойка от отменённого тура. Математика – великая наука. Против цифр не попрёшь.

Мне хотелось задать ещё тысячу вопросов – например, какие ещё аргументы он использовал. Вряд ли дело ограничилось лишь столбиком цифр. Кристиан – да и другие люди в лейбле – дураками не были и сами умели считать. Неужели, сработал чисто человеческий фактор? Или Айзеку пришлось включать не только своё обаяние, но и прибегнуть к грубой силе?

В любом случае, ничего спросить я не успела. Парень мягко подтолкнул меня к сцене:

– Иди. Переживи сегодня – и уже завтра мы будем знать, что с тобой. Удачи.

Кивнув, я коротко обняла друга, шепнув:

– Ты – моя удача, – после чего поспешила на сцену, откуда уже доносились первые отголоски мелодии – так парни намекали, что мне пора было явить себя миру.

Пережить один только вечер…это будет несложно.

*****

Айзек

Я остался один, провожая Кайл взглядом. Прислонился затылком к стене, надеясь, что холодный камень сможет охладить и мою голову. Один вечер. Ей нужно было пережить всего пару часов. Завтра её нормально обследуют, и мы будем знать, что делать дальше.

Мне стоило идти за ней. Стоять на своём привычном месте за кулисами, но я не мог. Она своим хриплым голосом рвала мне душу, а мазохизма в моей жизни итак хватало. Лишнего хватать не хотелось.

– Дэвис?

Я обернулся. Рядом стоял Кристиан. Выглядел он весьма бодро, не то, что за час до этого, когда я орал на него, тыча в лицо контрактом и утверждая, что, если из-за него и лейбла Кайл онемеет – я затаскаю его по судам и оставлю без трусов. Думаете, как ещё я выбил обследование для девушки? Только так, грубой силой. Хорошо хоть, что обошлось без мордобоя.

– Чего тебе? – даже не пытался я быть вежливым.

Продюсер поморщился:

– Ладно тебе, давай мириться. Не в детском саду всё же. Взрослые люди.

– Странно это слышать от человека, который воспринимает мою подопечную, как лопатку, которая загребает для него самый лучший песочек, – парировал я.

Кристиан вздохнул:

– Айзек, не надо. Не делай из меня монстра. Я сам вижу, что Кайл тяжело. Не тупой. Но и ты должен понять, что я получаю приказы сверху. Будь моя воля – мы бы уже давно были в Лондоне.

Я промолчал, понимая, что он был прав. Крис, как и я, мало что решал. Точнее, решали то мы многое, но не самое главное. У нас обоих было начальство, которое считало, что Кайл должна угробить себя, но выполнить возложенные на неё обязательства. Ага, щас, держите карман шире. Не тогда, когда её защищаю я.

Расценив моё молчание, как принятие белого флага, Кристиан предложил:

– Пойдём в кафе. Я толком не обедал, жрать хочу капец как.

Чуть подумав, я кивнул. Идея была неплохой. Может, хоть отвлекусь от своих переживаний. Стоя за кулисами, я всё равно никак не повлияю на связки Кайл. Я вообще ничего не мог сделать. И это бесило. Возможно, чашка кофе и собеседник в лице продюсера смогут заставить меня хоть на минуту забыть о собственной беспомощности и никчёмности.

В кафе Кристиан снова завёл свою шарманку на тему того, как ему жаль. Я кивал, не особо вслушиваясь – каждый раз, когда звучали эти оправдания, мне хотелось ударить кому-нибудь. Желательно, по лицу, желательно, так, чтобы пришлось после обращаться к врачу. Но нельзя. Нам одной такой, от которой медик не отходил, хватало.

Правда была в том, что Крис пытался отменить концерт. Но ему не разрешили. Кто? Руководство лейбла. Потому что один раз концерт в этом городе уже переносили. Второй раз это разрешили сделать только за счёт Кристиана. И как бы он не относился к Кайл, но делать этого, понятное дело, не стал. Мне всё это было известно, поэтому злиться вроде как было глупо.

– Ты так заботишься о ней, – голос продюсера заставил меня вынырнуть из омута мыслей и бросить в его сторону удивлённый взгляд, – О Кайл, – добавил он, – Видимо, она тебе очень дорога.

– Мы дружим с самого детства, – пожал я плечами, – Ты ведь это знаешь.

– Конечно, – кивнул Крис, – Дружба – это прекрасная вещь. Но только в ней ли дело? – протянул он с усмешкой.

Я нахмурился:

– К чему ты клонишь?

– Не знаю, – хмыкнул он, делая глоток кофе, – Ты мне скажи. Мерещатся ли мне все те взгляды, которые ты бросаешь в её сторону украдкой?

– Крис, она встречается с моим младшим братом, – напомнил я продюсеру.

При этом против воли моя шея начала покрываться пятнами. Я чувствовал это – шея будто горела огнём. Чёртова реакция на смущение! Ещё и сердце грохотало в груди так, будто меня спалили за чем-то противозаконным. Ограбление банка там, или убийство людей.

– Да, конечно, я это помню, – усмехнулся этот старый сплетник, – Вот только… где он? Где твой брат, когда его любимой девушке так непросто?

– Работает, – коротко отозвался я.

Итан действительно много работал. Что бы я там не думал о его ремесле – а по сути, серьёзным я его назвать ну никак не мог – он посвящал ему действительно много времени. В защиту брата отмечу, что он рвался приехать, но я попросил его не делать этого. Он всё равно не смог бы ничего сделать – сидел бы, как я, и наблюдал за происходящим со стороны. Кайл хватало и одного Дэвиса, бесящегося от осознания собственного бессилия. Второго такого её психика бы не вынесла.

Хотя, после его предложения я Итана даже зауважал. Мне всегда казалось, что в отношениях он больше беспокоился за свой комфорт. Но тут он был готов задвинуть свои планы и мчаться в другой город, чтобы быть рядом с Кайл. Это было достойно похвалы.

– Работает, как же. А вот ты – здесь, – не унимался Крис.

– Да, ведь я – менеджер Кайл. Слушай, на что ты намекнуть всё пытаешься? Что я сплю с девушкой брата или что? – не выдержал я.

Продюсер покачал головой и даже чуть отодвинулся от меня. Будто опасался, что я всё же ему врежу. Правильно, бойся. Целее будешь.

– Нет, не думаю, что ты способен на такое скотство. Да и Кайл явно не из тех, кто изменяет. Но я ведь не слепой. И кое-что вижу. Не думай, я не пытаюсь поссорить тебя с братом, – поспешно добавил Кристиан.

«Именно этим ты и занимаешься, собака сутулая», – подумал я мрачно. А сам с досадой отметил, что если Крис что-то заподозрил, то мне явно стоило быть осторожнее. Ладно он, хрен с ним, с лейблом, но, если эти сплетни дойдут до Итана – беды не миновать. Уж сколько усилий я приложил, чтобы убедить братца, что у меня нет видов на его девушку. Столько, что даже сам почти в это поверил. Кайл о наших баталиях с Итаном не знала, и не должна была знать. В её глазах любимый человек должен был оставаться понимающим и идеальным. Ей и без того хватало переживаний.

Но слова Криса заставили меня задуматься. Я действительно заботился о Кайл. Так было всегда, с тех пор как я впервые увидел её. Ей было четыре года, мне – семь. Она каталась на самокате и навернулась прямо перед нашим с Итаном домом. Я же как раз пытался убедить брата, что есть грязь – не самая лучшая идея. Но, увидев белокурую девчушку, которая заливалась слезами на дорожке перед забором, бросил всё и поспешил к ней.

Оказалось, что Янги шли именно к нам в гости – наши предки уже давно были знакомы, но дела не давали встретиться. Кайл же, которая всегда была неугомонной, вырвалась вперёд и, сбежав от родительского контроля, тут же, что называется, села в лужу. Когда мистер и миссис Янг добежали до дочери, та уже почти не плакала, а лишь наблюдала за тем, как я дую на её коленку. Уже тогда меня поразили её глаза – огромные, в пол лица, светло-зелёные блюдца. Чуть красные из-за недавно пролитых слёз, но всё равно красивые.

Она всегда была моей ответственностью. Как и Итан. Родители так и сказали – мол, я старший, а значит, должен за них отвечать. Я никогда не возражал, но почему-то всегда больше выделял именно её. Итан – пацан, ему положено ходить с синяками и разбитыми коленками. Но не Кайл. Не этот белокурый ангел.

В какой момент я влюбился, спросите вы? Понятия не имею. Это просто случилось. Возможно, в тот самый момент, когда я решил, что дуть на её коленки – гораздо лучшее средство, чем пластырь. Я настолько привык к этому чувству, что наполняло меня всякий раз, стоило её увидеть, что оно стало просто частью меня. Сама Кайл при этом никогда даже не смотрела в мою сторону, считая другом, старшим братом – кем угодно, но точно не парнем. А я не настаивал. Потом она начала встречаться с Итаном, и я просто… а ничего не изменилось. Я также заботился о ней и оберегал. Как подругу.

Звонок телефона Криса прервал поток моих мыслей. Тот молча выслушал своего собеседника и резко побледнел. Я никогда не видел, чтобы краски покидали лицо человека настолько быстро.

– Что случилось? – оборвалось у меня всё внутри.

Кристиан судорожно рыскал по карманам в поисках бумажника. Бросив на стол пару купюр, он вскочил на ноги и отрывисто бросил:

– У Кайл голос пропал. Прямо посреди песни.

Глава пятая

Айзек

Внутри меня словно взорвалась огромная бомба. Настолько сильным оказался удар, что аж ребра заломило и челюсть свело.

– В смысле пропал?

Кажется, Крис впервые видел меня растерянным. Наверняка он бы воспользовался ситуацией и как-то это прокомментировал, если бы его не потряхивало также, как и меня

– В смысле совсем пропал, – раздражённо пояснил он, – Она нема, как рыба.

Не тратя больше слов на объяснения, он поспешил в сторону кулис, откуда мы пришли сюда буквально час назад. Час. Чёртов час! Как за такой короткий срок всё изменилось от просто «хреново» до «катастрофы»?!

На ватных ногах я поспешил за Кристианом. Как он ориентировался в длинных, темных коридорах – загадка. Продюсер шёл очень быстро, параллельно что-то ища в телефоне. Я не отставал. Более того – у меня было дикое желание оттолкнуть его и перейти на бег. Но я всё же старался сохранять самообладание, по крупицам собирая его остатки.

– Где вы? – рявкнул Крис в трубку.

Резко завернул в очередной коридор, убирая аппарат в джинсы. Тут же достал его обратно, нервно набрал чей-то номер.

– Томас, срочно, лучших врачей! – рявкнул он.

Судя по имени, он говорил с главой лейбла. Тем самым, который настаивал на том, что переносить концерты нельзя. Сука. Будь он рядом – я бы разбил его голову о ближайшую стену.

– Я сейчас отправлю её в Лондон. Пусть что хотят делают… Да… Голос! Совсем! Врач сказал, что связкам хана. Я с тобой разговаривал на эту тему! – бесился Крис, – Я тебя просил! Я вас всех просил и предупреждал! Врач из меня чуть ли всю душу не вынул, причитая, что это не ларингит, а что-то серьёзное!

Что ответил Том, я не слышал. Да и уже неважно это было. Что оправдываться, нужно было думать, что делать дальше. Достал свой телефон – ни пропущенных, ни сообщений. Хотя, чего я ждал? Что Кайл тут же напишет мне? Мне, который итак должен был стоять за кулисами и быть свидетелем всего произошедшего.

– Хорошо. Этих в Честерфилд, а Кайл в Лондон. Договорились. Билет закажите на ближайший рейс. Врачей подгони самых лучших! Самых, мать его, лучших! Всё очень быстро! Срочно. Всё, отбой.

В ту же секунду, как Кристиан закончил разговор, мы дошли до гримёрки. Кайл сидела на стуле в центре комнаты, перед ней маячил доктор. Лицо мертвенно-бледное, но в глазах – ни слезинки. Янг – настоящий боец, держалась из последних сил.

Парни из группы притаились на диване в углу. Заметив меня, Кайл демонстративно отвернулась, поджав губы. Обиделась. Причём – сильно. За то, что не был рядом, хоть и обещал. Вот я осёл.

– Так, Кайл, вы с доктором летит в Лондон ближайшим рейсом, – сразу начал Крис, включая свой деловой тон, – Я уже договорился. Лучшие врачи будут к твоим услугам. Билетами сейчас занимаются. Все остальные – в отель и спать. Завтра летите в Честерфилд.

– Но зачем? – подал голос Кевин.

Тут уже я включился в разговор, сразу понимая, о чём именно удалось договориться с Томом.

– Мы не будем отменять тур, пока не узнаем окончательный вердикт, – пояснил, переводя взгляд с одного парня на другого, – И, если всё же гастроли накроются – придётся об этом официально заявить.

– Нам самим? Без Кайл? – побледнел Дэвид.

– Вы большие мальчики, справитесь, – отрезал я.

Под моим взглядом они ещё больше съежились, словно мечтая врасти в диван. Я же повернулся к доктору и негромко спросил:

– Она будет нормально говорить?

– Будет, куда денется, – попытался улыбнуться медик, – И не только говорить, но и петь. Верно, Кайл?

Та даже бровью не повела, продолжая глядеть прямо перед собой. Ко мне подошёл Кевин. Как самый бесстрашный, он решил поведать мне, что конкретно произошло.

– Она с самого начала уже не тянула. Почти все песни пел зал, – тихо рассказал барабанщик, – А на «Ты поверил» просто затихла. Ещё попыталась что-то выдавить, а потом всё…

Я смотрела Кайл, которая слушала это всё без единой эмоции на красивом лице. Каких усилий ей стоило сдерживаться в тот момент? Я не знал. И что сказать – тоже не знал.

Дальше всё произошло как-то сумбурно. Мы быстро загрузились в машины, доехали до отеля. Всё – в суете, с криками, почти истериками. Только Кайл продолжала молчать. Уже у самого входа в отель, где, как ни странно, не было никого из фанатов, я остановил девушку и развернул к себе. Та бросила на меня острый, как скальпель, взгляд, приподняв одну бровь.

– Прости, – негромко сказал я, – Знаю – мне следовало быть там, за кулисами. Но я…

Слова застряли у меня в горле, и я умолк, не зная, что ещё добавить. Просто стоял, как болван, и смотрел на Кайл. Неожиданно её взгляд смягчился, и она печально улыбнулась. Простила.

– Всё в порядке, – голос сиплый и тихий, – Ты бы не смог ничего сделать в любом случае. И потом – ты меня предупреждал. Это я, дура, не послушалась.

– Не говори так, – тут же вскинулся я, – Всё будет хорошо. Никто не умер. А связки починим!

На это подруга ничего не ответила. Вместо этого она молча взяла меня за руку, и мы вошли в холл, где нас уже ждали остальные. Крис раздавал указания направо и налево, остальные его слушали и кивали, как китайские болванчики

– Айзек, останешься с группой, – повернулся он ко мне.

Что?!

– Исключено, – тут же ответил я, – Я – менеджер Кайл, а не группы.

– Вот именно. Ты – её менеджер. Её официальный представитель. Если что-то пойдёт не так и Кайл не вернётся завтра – тебе придётся отдуваться перед публикой.

Я снова хотел начать спорить и уже открыл было рот, но мою руку чуть сжала маленькая ладошка. Повернув голову, я столкнулся с зелёными глазами Кайл. Она молча смотрела на меня, но я без слов понимал, что она хотела сказать.

«Не надо», – читал я в её взгляде.

«Нет, я поеду с тобой!», – упрямо подумал я, не отводя глаз.

Янг покачала головой.

«Ты здесь нужнее. Будь с группой».

Вздохнув, я подчинился, кивая.

– Помогу тебе собрать вещи, – пробормотал, утягивая девушку в сторону её номера.

В комнате я действительно пытался помочь. Даже бросил пару тряпок в чемодан, даже не понимая, что именно положил. А после застыл посреди комнаты, растерянно глядя перед собой.

Кайл подошла ко мне и молча обняла, пытаясь поддержать. Глупая. Это ведь я должен был её поддерживать, подбадривать, делать всё, чтобы она не волновалась. Но я облажался. Снова.

– Я полечу с тобой, – снова заявил, обнимая подругу и прижимая к себе.

– Нельзя, – шепнула она хрипло, – Ты нужен здесь. Парням нужна поддержка.

– Это ТЕБЕ нужна поддержка! – воскликнул я, чуть отодвигая от себя Кайл и заглядывая в её глаза.

Она покачала головой и хриплым шёпотом ответила:

– Я буду в порядке. Но парни…они привыкли держаться в тени. А теперь весь удар придётся на них. Ты им нужен. Теперь тебе придётся быть моим голосом.

Она вздрогнула и по её щекам всё же побежали слёзы. Дурочка, пыталась храбриться, сделать вид, что не страшно. Но она боялась, очень. И я боялся. До безумия.

– Не надо. Пожалуйста, не реви, – пробормотал я, вытирая ей слёзы.

– Прошу тебя, ради меня. Останься. Ты сильный, ты справишься со всем этим. Ребята не смогут без тебя.

Вспомнив, как перекосился Девид, едва представил, что ему придётся оказаться на публике без Кайл, я понял, что она была абсолютно права. Вздохнув, кивнул, снова притягивая её к себе.

– Хорошо. Я останусь.

Можно подумать, у меня был выбор. Не тогда, когда она просила.

– Я позвоню Итану. Он тебя встретит, – сказал я.

В эту минуту я почти ненавидел брата за то, что он будет с ней рядом, а я – нет. Но Кайл нельзя было оставаться одной. Не в такой момент. Ей был нужен рядом любимый человек. И это был Итан, а не я.

– Спасибо, – шепнула Кайл, – Ты лучший.

Она быстро собралась, обняла меня и вместе с доктором уехала. Провожать запретила – сказала, что иначе не сможет улететь без меня. Да я и сам понимал, что долгие прощания – не лучший выход. От них становилось только больнее. Особенно когда я отчетливо понимал, что не хотел оставаться с парнями. Я хотел лететь с ней.

*****

Кайл

Это официально был худший день в моей жизни. Я стояла перед толпой людей, который скандировали мой имя – и не могла выдавить из себя ни звука. Красная, потная, готовая сгореть от стыда и провалиться под сцену от унижения. Желательно сразу в Ад – там меня Стана встретил бы как родную.

Да, это оказался не ларингит, но что было с моим голосом – я так и не знала. Врач тоже ничего не смог сразу определить. Сказал лишь, что горло чуть распухшее и красное, как задница у макаки. Классное сравнение, ничего не скажешь!

Весь полёт я благополучно проспала. Думала, что не смогу и глаз сомкнуть, но усталость и напряжение дали о себе знать. Стоило самолёту оторвать от земли – меня словно по голове ударили и вырубили. Проснулась я только тогда, когда мы приземлились и док потормошил меня за плечо.

Айзек сдержал обещание – в аэропорту меня ждал Итан. Он был бледен и явно волновался. Не так сильно, как я, ведь не его карьера была под угрозой срыва, но всё же. Стоило мне приблизиться, как он рывком притянул меня к себе, словно желая уберечь от всего мира.

– Малышка моя, – пробормотал он куда-то в мои волосы, – Ну как же ты так.

Как-как, каком кверху, хотелось мне проворчать, но я сдержалась. Понимала, что он, как и другие, просто волновался за меня и не знал, что именно сказать. Мне было достаточно того, что он просто оказался рядом.