Читать онлайн Феникс. Полет бесплатно

Глава 1. В пути. Приближаясь к сердцу мира

– Почему Толар? – предгрозовую духоту разорвал неожиданный вопрос Дианель.

– А?

Вопрос чародейки вырвал из дремы, так что ответ мой был не слишком содержательным.

Ингрид шла ровно, несмотря на не самую, откровенно говоря, лучшую дорогу в этой части Первых Земель. Чем дальше мы удалялись от Гослара, тем более бедными и маленькими становились хуторки и менее вспаханными поля. Действующие аспаты попадались все реже и реже, словно местные владетели даже не пытались исполнять свои обязанности по защите путников, а дороги и вовсе, казалось, никто не ремонтировал с Падения Врат. Во времена заселения строили на совесть, широко привлекая магов, и только благодаря этому здесь еще не все заросло и развалилось.

Ингрид шла ровно, и я периодически задремывала в седле. Тяжелые тучи гнали духоту и обволакивали не только небесный свод, но и разум, а прошедшая ночь, куда более бессонная чем обычно из-за необходимости ночевать вне защищенной аспаты, бодрости не добавляла. Потому вопрос до того ехавшей позади, рядом со своим Витором, чародейки застал меня врасплох.

Дианель, как оказалось, поравнялась со мной. Ее одежды почти перестали напоминать те, что носили обычно на балах. Обычные рубаха и штаны для путешествий, порядком уже запыленные и выцветшие. Но взгляд остался все таким же требовательным, да и украшения чародейка все еще зачем-то носила.

Я оглянулась.

Витор сидел ровно, словно проглотил палку, и явно прислушивался к разговору. Не то готовил вопрос вместе с Дианель, не то считал, что мой ответ – самое важное в мире. Ладно хоть после того, как узнал, что его «враг» из Семерки «злобных колдунов» у меня на поясе болтается, не пытался ночью подкрасться и горло перерезать. Ну или магией какой запулить.

Дурак потому что наивный. Я бы попробовала.

Фронде где-то был. Вновь в облике птицы, кажется. Хотя наверняка умел превращаться не только в пернатых, но улетал он именно сойкой. Арджан замыкал нашу небольшую кавалькаду на своем огромном и даже как-то пугающе покорном коне. У меня было стойкое ощущение, что это была не совсем обычная лошадь. Впрочем, в любом случае в Измененном Лесу фронде не добыл бы ничего обычного. Это копытное было явно или кем-то из местного Круга, из-за проделок колдуна и наследников престола Гослара утратившим разум и оставшимся в облике животного, или и вовсе какой-нибудь нечистью. Я склонялась ко второй идее.

Но вела себя нечисть скромно, ящера слушалась безотказно и проблем не доставляла, так что в целом – не нежить, и ладно. Сам Аржан и вовсе, кажется, уснул, и теперь медленно моргал, словно пытаясь понять кто он и где. Путешествие верхом ему явно было в новинку.

– Почему Толар? – с раздражением повторила Дианель. – Ты ответишь или нет?

– Может быть я придумываю красивую отговорку про то, почему мы едем именно туда, а на деле намерена просто завести вас подальше от всех изведанных мест и там вероломно убить под нашептывания колдуна, захватившего власть в моем разуме?

Я НЕ колдун!

Не подслушивай.

– Очень смешно, – если бы чародейка умела проклинать взглядом то, уверена, она бы попробовала. – Нас больше.

– А толку?

Арджан позади клацнул зубами. Так, предупреждающе.

– Я спрашиваю серьезно!

– Я отвечаю серьезно. Почти. На самом деле мы идем к Первому Городу через Толар по одной простой причине – я не знаю никакого другого пути туда.

Лоак, дух древнего мага, живущего в каменном кинжале на моем поясе, уверял, что там, у разрушенных Врат, он сможет доказать свою невиновность и чистоту помыслов, отвергнув обвинения в чернейших злодеяниях прошлого и уничтожении этих самых Врат. Ну и он собирался еще и как-то найти с помощью сломанного портала остальных своих товарищей. Витор, орденец, изначально нанявший нас для уничтожения Семерки, Лоака и остальных, считал, что там, среди оставленных домов, он сможет добыть какие-то доказательства преступлений старого мага и его товарищей.

Я направлялась в Древнюю Столицу за правдой. Остальные… А демоны их поймут.

И, что самое смешное – из всей нашей компании только я один раз была в Первом Городе. На его окраине правда, но все же. Точнее, там побывал еще фронде, но эльф честно признался, что пришел из Старого Мира в первые годы Переселения, и почти сразу отбыл со своими сородичами на остров Луны, а потому мало представляет, как сейчас попасть в древний оплот Равных. Особенно после того, как Первый Город стал лишь руинами.

Не были там ни Дианель с Арджаном, которые, кажется, вообще впервые оказались в Первых Землях, ни Витор, выросший где-то ближе к морю на западе. Потому мне пришлось напрягать память и спешно вспоминать свое первое и единственное путешествие к разрушенной столице мира. Случившееся так-то лет сорок назад и довольно короткое, между прочим.

– Как это – не знаешь?

Вопрос чародейки поставил меня в тупик. На пару ударов сердца.

А потом сам собой пришел смех. Недолгий, но искренний.

– А вот так. Я родилась далеко отсюда, и, хоть и провела немалую часть жизни на Первых Землях, покинув юг, в Оставленной Столице я была лишь раз, и то – на самой окраине, около стен. Дальше заходить не было надобности.

– И тебе не было интересно? – неожиданно вполне по-человечески поинтересовался Витор, который до того относился ко мне, кажется, как к медленно формирующемуся проклятию.

Я пожала плечами.

– У меня были свои цели, и путешествие вглубь Протипола никак им не соответствовало. К тому же жить хотелось.

– Руины опасны? – чародейка смотрела на меня с долей недоверия. – Я слышала, что там ни один век никто не селится.

– Не селится. Потому что опасно. В Толаре можете местных расспросить, может вам и интересно будет.

– Нам?

– Магикам.

Врата – рана мира, и они разрушены – но не закрыты.

Дианель фыркнула.

– Рассказывай давай о том, что нас там ждет. И почему все же Толар, можно было ведь у Китовца повернуть на Главный Тракт и напрямую выйти уже к самому Протиполу. Два дня бы сэкономили.

– Ага. Только пришлось бы возвращаться с полдороги.

– С чего это?

– А с того, – я повернулась, рассматривая лица Витора и Аржана. Так, судя по всему, и они не в курсе, куда мы едем… – На дневной переход от Протипола – пустошь. Город огромен и разрушен, и мы не один день, быть может, по нему лезть к Вратам будем. И не знаю как вы, но я питаться все это время солнечным светом не смогу – это раз. И второе – там очень плохо работают многие привычные чары. Очищать воду взглядом Милатиэль не факт что сможет. Нужны припасы, и немало. К тому же если появится Пропавший – то мы об этом хотя бы узнать сможем. Толар невелик, но там много идиотов, делающих вылазки к оставленному городу. По крайней мере раньше их много было, и они много вестей приносили. Не то чтобы эти вести помогут нам избежать проблем, но хоть знать о них будем. Ну или вы передумаете и назад повернете.

– Вот еще, – фыркнула чародейка. – Чтобы ты неизвестно что с этим колдуном сотворила на руинах им же разрушенных Врат? Не бывать этому!

Я не колдун! И Врат не ломал. Напрямую.

А не напрямую?

Я расскажу. Когда будет нужное время.

Многообещающе.

Ну не все же сразу, Феникс. Не нужно торопиться. К тому же, может, я и не прав в своих предположениях относительно уничтожения Врат. Хотя твои воспоминания о визите на руины города говорят о том, что такая вероятность стремится к нулю.

Не подсматривай, дух!

Ничего личного.

Выкину. В лес.

Нет. Иначе правда так и останется нераскрытой и справедливость не будет восстановлена. А ты не узнаешь, как и чем жил другой Феникс, который не утратил Огня даже после того, как поучаствовал в войне против многих, с кем воевать не нужно было. Так что не нужно пустых угроз. 

Вот же… Хотя и правда – не выкину. Пока ответы на свои вопросы не получу.

А для того чтобы эти ответы появились, нужно идти в Толар. Купить провиант и нужное количество воды. Послушать последние сплетни о тех, кто исчез в глубинах Первого Города и выяснить, не видели ли там Пропавших.

Магия, все еще пронизывающая землю на дни пути от разрушенных Врат, губительна для всего живого. Смерть не мгновенна, но если долго находится там, где этой магии много, то начнешь болеть. Сначала просто болеть, как болеют по весне. Правда, если быстро уехать прочь, то становится легче. И из-за этого многие, едва почувствовав облечение возвращаются на руины, надеясь там поживиться чем-то из оставленных ценностей – и быстро понимают, что сделали это зря. Слабость возвращается. Кровит отовсюду, выпадают волосы, а потом Мортис забирает. И это – хороший исход. А бывает и так, что душа не отправляется на Путь так, как должна, и пропадает неизвестно где. Взамен же что-то проникает в тела тех, кто слишком много провел времени близь разрушенных Врат. Что-то крайне могущественное. Священник в Толаре рассказывал, что считает «это» Чужаками, теми, кто шел себе по Пути, но из-за сломанного прохода между мирами попал не туда, куда должен, а к нам. Это крайне опасные твари, с которыми нельзя договориться и которых нельзя понять. Только уничтожить.

В прошлый раз я пришла в Толар за колдуном, желавшим получить себе ручного Пропавшего. По счастью, погиб суртопоклонник до того, как нашел свою цель. Мне тогда проверять, сумею ли я справиться с такой тварью, не хотелось. Все равно тела Пропавших разрушались со временем, и через пару месяцев такое существо переставало быть опасным, и вообще переставало быть.

Сейчас же, если Пропавший и был в старых руинах, то ждать эти пару месяцев, до поздней осени, возможности не было. Зима – плохое время для путешествий, да и поубиваем мы с Витором друг друга раньше. Так что если будут слухи о таком существе, то двигаться по заброшенному городу надо будет очень осторожно. Ну или придется выяснить, похожа ли я на рыцарей прошлого, которые порой на руины Первой Столицы приезжали в одиночестве как раз с Чужаками силами меряться.

В прошлое мое путешествие Толар был местом весьма неоднозначным. Маленький городок, поля вокруг которого были не слишком-то плодородны, а дальние к руинам хутора и вовсе постоянно ветшали из-за медленно, но верно отравляющей все вокруг магической скверны. Почти все жившие в этих местах занимались «добыванием» ценностей из Оставленного Города, заходя все дальше и дальше в стремлении поживится у мертвецов, и быстро заканчивая свою деятельность не самыми здоровыми, хотя иногда и не самыми бедными людьми. Банды мародеров отправлялись из Толара регулярно, и те, кто не присоединялся к искателям ценностей, чаще всего обеспечивали их нужными вещами, продовольствием и увеселениями.

А еще внутри и вокруг города водилось немало лихих людей. Особенно в перелесках, по которым вилась поразбитая дорога до Толара.

До носа донесся запах магии. Неприятно-острой, но все же магии, а не колдовства.

Интересно. Очень интересно.

Я дернула поводья. Ингрид фыркнула – и остановилась, пусть и не без сопротивления.

Лошадь же Витора останавливаться не пожелала, и решила укусить Ингрид. Зря. От копыт-то Гретель увернулась, а вот всадника своего потеряла. Маг явно не ожидал резкой «свечки» от скакуна и сверзился на землю с неприятным таким грохотом. Гнедая бестия заржала не то испугано, не то торжествующе. И едва не раздавила собственного хозяина, бестолково пытаясь отскочить подальше от Ингрид. Витор каким-то чудом успел выставить магический щит. Или Дианель постаралась?

Чародейка успела подхватить Гретель под уздцы, пока Витор откатывался в сторону и немного неловко поднимался на ноги. Я же спешилась, потрепав Ингрид по шее.

– Балаган с конями, да и только. Да будет тебе, волшебник, и твоей верной зверюге известно, что на счету моей лошади четверо убитых Равных, один конь со сломанной ногой и две мертвых охотничьих собаки. И это только то, что я помню.

Витор поморщился, растирая ушибленное плечо.

– Предупреждать об остановках надо. В чем вообще дело?

– Магия. Где-то впереди. И, рискну предположить, ты к этому отношения не имеешь.

Оренец несколько вдохов сверлил меня тяжелым взглядом. Настолько долго, что я уж подумала, что все-таки ошиблась, и это его чары. Но Витор, кажется, просто решал, верить мне или нет.

– Я не использую магию без необходимости. И здесь я не бывал раньше, так что ни я, ни Дианель к этому отношения не имеем. Не думаешь, что это Милатиэль?

– Нет. Магия, а не силы фронде.

Витор поднял бровь.

– Все – магия. Отличаются лишь способы ее применения.

– Для меня нет. Ладно, я пойду и посмотрю, что там, – я хлопнула Ингрид по шее и протянула повод тоже спешившемуся Арджану, – не упусти. Она вернется, но все же.

– Я с тобой, – Витор еще раз потер плечо. – Хочу знать, что ты увидела.

Я пожала плечами. Хочет – пускай.

– Попробуешь бросить магией в спину – пеняй на себя.

– Больно надо.

Я вытащила меч из ножен и неспешно направилась чуть в сторону от дороги, ориентируясь на запах. Привычка держать оружие у вьюков пропала после того, как немало лет назад меня саму почти так же, как Витора недавно, сбросила лошадь – и ускакала прочь. И сбросила прямо в лапы к грабителям. На подобной, кстати, дороге, только далеко отсюда.

Меч в руке обычно быстро усмирял лихих людей, берущих чаще всего наглостью и нахрапом.

Я старалась осторожно ступать по подлеску. Дорога поворачивала, и ощущение магии шло с небольшой полянки совсем рядом с поворотом. Стоило только начать приближаться, как кто-то с хорошей скоростью побежал прочь, словно выпущенный из пращи снаряд. Кусты на дальней стороне поляны затрещали, и кто-то, все еще невидимый для глаз, устремился в лесную чащу.

– Вот же… – Витор выругался, оборвав едва начатое заклинание.

Я шагнула вперед, принюхиваясь. Слабый жгущий нос запах все еще витал в воздухе, теперь медленно, но верно рассеиваясь. Источник аромата, увы, почти наверняка только что сбежал.

Шаг вперед, еще шаг, и еще… Я дошла до поляны, оставив занятого магическими делами Витора за спиной.

Принюхалась. Прислушалась.

Поляна была пустой. Птицы пели привычные лесные песни, не так давно поднявшийся ветер трепал волосы. Ни единого лишнего звука. Ни одного неосторожного хруста ветки под чужим ботинком, ни одного нечаянно задетого кустарника. Тихо. Тихо и пусто.

– Мы спугнули наблюдателя, – с некоторой растерянностью заметил подошедший Витор. – Вот только я не могу понять, кто это был, и какие чары использовал. Не простой отвод внимания, это точно.

Я пожала плечами.

– Меня мало волнует, какими именно чарами скрыли дозорного. Важнее сам факт его наличия, и наличия где-то в его шайке хоть как-то обученного мага. Ладно, здесь больше делать нечего. Чем скорее продолжим путь и доберемся до Толара – тем лучше.

Клинок вернулся в ножны, а я начала возвращаться к Ингрид, решив попробовать пройти с поляны к дороге по короткому пути. Это оказалось неожиданно нелегко из-за немалого количества сухостоя и каких-то трухлявых бревен, на которые было неудобно ставить ногу.

Интересно. Очень интересно. Значит, с поляны нападение не планировали. Это местные, а местные наверняка в курсе, что тут придется ветками трещать, и вся невидимость магическая прахом пойдет. Будь тот, кто стоял на поляне, опустившимся магом-грабителем, работающем в одиночестве, или не магом, а просто лихим человеком, накопившим денег на скрывающий от взора артефакт, то выбрал бы место, с которого сразу можно атаковать.

Значит нас пока лишь изучали. Что ж, это и неплохо. Не думаю, что местный люд решит напасть на тех, кто оружие в руках держать умеет и магию чует.

– Как правитель Толара может допустить такое? – Витор, кажется, был искренне удивлен случившимся. По крайней мере выглядел он так, словно какую-то неприятную истину для себя открыл. – Маг на службе лихих людей… Зачем? Неужели это приносит прибыль? И как местный владетель так близко от города терпит неизвестно кого?

– Прибыль – приносит. И затрат нет, – я залезла на Ингрид, – легкие деньги и магики любят. А что касается здешнего владетеля… Толаром правит тот, кто хитрее, жестче и изворотливее. И даже такой человек не всегда может удержать в узде местную публику.

– Тогда зачем ты нас туда тащишь?

– Потому что в Толаре можно купить проход к руинам. Вполне официально, кстати. И нас не тронут по крайней мере те из местных, кого властитель держит в своих руках, а их немало. Не меньше половины от всех окрестных разбойников.

– Обнадежила ты, ничего не скажешь, – мрачно заметил Витор, не без некоторого сомнения забираясь на Гертель.

– Ну лучше разбираться с половиной бандитов, чем со всеми, – усмехнулась я.

Тем более что среди этой половины не должно быть идиотов, способных напасть на двоих воинов и троих магиков. Ну или двоих воинов, двоих магиков и кружащую над нами знакомую сойку.

По крайней мере мне хотелось в это верить.

Глава 2. Толар. Кто есть кто

Толар в моей памяти был крошечным городом, обязанным и своим возникновением, и своим существованием Оставленной Столице, и это за четыре десятилетия не изменилось. В прошлый раз я тут была буквально пару дней, пыталась помочь одному жрецу справиться с последствиями слишком частых походов сына местного властителя вместе с лихими ребятами за добром в руины. Получилось не слишком удачно, надо сказать.

Сейчас город словно бы немного разросся, немного расползся от городской площади. Пара на скорую руку возведенных домишек тут, пара там… Но впечатление от этого было не такое же, как от иных мест, куда стекались окрестные жители в поисках лучшей жизни. Вовсе нет. В Толар приезжали скорее те, кому больше некуда было идти.

Упадок чувствовался тут в мелочах. Неубранные помои, которые горожане выливали кто куда горазд из-за неработающих потускневших Отхожих Колодцев, располагавшихся совсем близко от городских ворот. Худые и мрачные жители, смотревшие на нас разом как на опасных чужаков и как на источник ценностей. Оружие на поясе у каждого встреченного нами мужчины и некоторых женщин.

И, неожиданно, полное отсутствие стражи на воротах.

Здесь предстояло найти припасы и раздобыть верительную грамоту местного правителя. И если со вторым нужно было повременить хотя бы до понимания того, кто нынче властвует над городом, то с первым все было понятно: еду и воду достать проще всего в трактире.

Казалось, с этим проблем не должно было возникнуть… Но лишь казалось. В Толаре, приюте сотен лихих людей, желающих поживиться чем-нибудь в Протиполе, раньше было немало мест, где любой мог отдохнуть, перекусить и спустить вырученные с перепродажи добытого в руинах добра. Теперь же мы под мрачным и внимательным взглядом местных едва нашли на главной площади единственный работающий трактир «У Мэри». При нем даже коновязь была, хотя никто из служак за звонкую монету подсобить с лошадями не вышел. Видать и тут дела шли не очень. Ну хоть коновязь не развалилась еще, и вода с овсом есть – на всех четырех коней хватит.

Я потянулась, прогоняя усталость мышц после долгого пути верхом, и обернулась к остальным:

– Я пойду выясню у трактирщика насчет еды и воды, – желания пользоваться городскими колодцами при общем количестве мусора на улицах не было никакого, – а вы – как хотите.

Фронде в город идти не стал, остальные же последовали за мной в этот рассадник искателей удачи. Витор явно намеревался «смотреть в оба глаза» чтобы я и «зловредный дух» ничего не замыслили, Дианель же полезла сюда вместе с савром от скуки. Мой намек на то, что к ее поведению и манерам в этом месте может быть повышенный интерес, чародейка проигнорировала. Конечно, она сможет сжечь заживо любого, кого захочет. Если успеет. Но магической книги, сразу сообщающей всем и каждому о том, сколько опасен ее обладатель, у чародейки на поясе не было, так что кто-то слишком уж лихой мог принять ее за аристократку, путешествующую в компании лишь одного телохранителя. Арджан выглядел грозно конечно, но лишних проблем не хотелось.

Увы, слушать меня и здравый смысл чародейка не намеревалась.

– Я прогуляюсь, – манерно протянула Дианель. – Осмотрю окрестности. Выясню, кто готов нас принять и выдать нужные бумаги.

– Здесь грязно, – заметила я с усмешкой.

Лицо полуэльфийки ясно показывало ее отношение к этому городу, и то, что вообще-то находится здесь ей не хотелось. Но, судя по всему, Дианель из одного упрямства намеревалась пойти одна куда-нибудь. Просто потому что я намекнула, что этого делать не стоит.

Я бросила взгляд на ящера, но тот лишь провел по зубам языком. Кажется, этот жест у его племени заменял вообще все иные.

– Город интересен, – заметил Арджан.

– Ты останешься здесь и будешь следить, чтобы в трактире все было мирно, – тоном, не терпящим пререканий, ответила Дианель.

– Госпожа…

– Ди, нам не надо… – начал было Витор, но чародейка перебила его:

– Сама решу, что нам надо, а что нет. А ты, Арджан, поможешь вьюки таскать. И не спорь со мной.

Ящер раздраженно клацнул пастью.

– Я сказала.

Ящер выдохнул дым.

– Знай свое место!

Около чародейки появилась и тут же исчезла маленькая молния.

Вот же…

Ящер еще раз клацнул зубами – и отступил на шаг. Дианель же развернулась и отправилась прочь, куда-то в лабиринт грязных улиц.

– Что встал? – бросила я Витору, который, кажется, и не думал догонять свою возлюбленную, – хочешь чтобы она спалила полгорода или по голове получила быстро и выяснила, почему женщинам, особенно чужестранкам, в таких местах в одиночку ходить не стоит?

– А что я могу сделать? Ди будет ругаться, и вообще, – насупился маг. – Тебе-то какое дело?

– Во-первых массовая гибель местных Владыке не по нраву, а во-вторых – ты единственный, кто отводом внимания владеет из нас троих, разве нет?

Судя по виду, эта мысль в голову мага не пришла.

В Белой Башне явно девушек, желавших стать волшебницами, держали очень далеко от мальчиков… Хотя, надо признать, и я в первые свои годы в «большом мире» порой не видела очевидного.

– Иди, в общем. Твоя зазноба быстро выдохнется доказывать свою независимость и сюда вернется как местная публика ей приестся. А мы с Арджаном пока потолкуем с трактирщиком о припасах и обстановке в руинах. Так что возвращайтесь сюда Дианель все всем докажет. Ну или позовешь как-нибудь если драка все же будет. Ты ж маг, сумеешь.

– Сумею, – признал Витор. Бросил взгляд на кинжал на моем поясе, который редко давал о себе знать, потом посмотрел в сторону ушедшей чародейки: – никаких договоренностей без меня.

– Разумеется.

Маг бросил многозначительный взгляд на Арджана, который только неодобрительно, – кажется, – провел языком по зубам, и что-то прошептал. Вокруг Витора взметнулась пелена из пряной магии. Савр несколько удивленно моргнул, словно бы стоявший до того рядом магик вдруг пропал из виду. Впрочем – и вправду ведь пропал. Просто для меня магическое чутье было уже привычным чувством, забивавшем все иные, и перекрывавшем порой даже то, что видели глаза и слышали уши. Запах магии говорил, что Витор еще несколько ударов сердца стоял в нерешительности, а потом отправился догонять возлюбленную.

– Ладно, пошли потолкуем с местными, – кивнула я зубастому компаньону чародейки, – должна же у них быть еда на пару недель для пятерых. Хоть какая-то.

Впрочем, войдя в трактир, я ощутила сомнения в том, что тут и на один день-то провиант найдется. Грязные столы, пара бродяг с брагой в углу и барная стойка, за которой возвышалась… орка.

– Так, пошли вон вы, от кого бы вы не были! – рявкнула она, подслеповато щурясь.

Арджан опять клацнул зубами, а я подошла ближе, не без интереса разглядывая дочь Далекого Запада. Орки жили на Столповых Пустошах, на самом краю изведанной земли, и периодически пытались нападать на людские приграничные территории. Они не пришли через Врата со всеми, но и не были, как савры, древними жителями этого мира. Откуда появились эти серокожие массивные создания с большой силой в руках и в теле было решительно неясно. Некоторые предполагали, что орки были дальними родственниками троллей, но это никак не решало трудность с их происхождением. Сами же орки никаких записей о прошлом не хранили и с Равными общались только с помощью оружия.

Но не все, как оказалось. Одна из их племени пересекла полмира чтобы оказаться здесь.

– Что-то я вас здесь раньше не видела… – задумчиво проговорила орка.

Одета она была в обычные одежды жителя Первых Земель, только под свой размер, и говорила на языке Пакта не без акцента, но вполне ясно.

– Подходите, подходите. Давно у нас никого не было, – орка стукнула кулаком по стойке. – Эль что надо. И мяско осталось. Будешь, зубастый?

Арджан пробормотал на саврском что-то неопределенное и кивнул.

– Подходите. Эль за счет заведения, коль сюда сунутся решили, и грозную Мэри не боитесь.

Мэри… Она что ли – Мэри?

Пьянчуги в углу несколько раз глянули на нас и дружно засобиралась на выход. Орка же скользнула на кухню, дверь в которую была в дальнем углу зала, и почти сразу вернулась с половиной какой-то птицы в руках.

К птице, – кажется, это был перепел, – прилагалась бормотуха из мутных стаканов. На вкус напиток был ничего, несмотря на «подачу».

– Ешьте, не бойтесь, это не из порченых земель. Все равно у меня в последнее время только соглядатаи Белок и Барсуков торчат. Клиентов распугали, всех, кого могли, к своим заманили. Все зуб на трактир точат, вот только обломают они эти зубы. Так что серебряный полновесный – и будет вам еще и овощи, и хлеба краюха.

Я достала из мешочка золотой и положила перед оркой до того, как савр возмутился грабительской ценой.

– Все это – и рассказ о том, где взять припасы для похода в руины и как получить грамоту проходную.

Надо отдать должное орке – ей золото голову не вскружило. Сначала на свет рассмотрела, потом – на зуб попробовала, и только потом на нас взгляд темных глаз перевела.

– По рукам. Идемте на кухню только, путники, тут у дверей и окон уши могут быть.

Золотой скрылся где-то за поясом орки, поманившей нас за собой на кухню. На маленькую, на удивление чистую и уютную кухню, где обнаружился у печи… Эфириал.

– Вот кого ты привела, а? – сварливо заметил он.

Невысокий, худой, в каком-то халате и фартуке этот повар напоминал ребенка, занявшегося готовкой в отсутствие матери. При том что на деле этот эфириал мог быть старше и меня, и даже Милатиэля. По ним никогда не скажешь. Говорят, что эфириалы приходят из магии и счастья, живут в мире, пока им интересно жить – и уходят, когда жить устают. Бред. Но увидеть одного из них здесь…

– Прошлый герцог Толара был падок на экзотику, – заметил тонким голосом эфириал, словно поняв мои мысли, – и после смерти сына денег работорговцам не жалел. На плахе закончил, между прочим. А вы кто такие и зачем в Толар пришли?

– Идем в руины, – просто ответила я.

– А… Тогда зря, зря сюда пришли.

Орка возилась с нарезкой зелени и пары томатов. Эфириал бросил на нее тоскливый взгляд, словно серокожая нарушала заповедь какого-нибудь кулинарного Владыки, и продолжил:

– Я уж не знаю из какой вы берлоги, но не с юга – это я вижу, хотя ты, милая, и южанка… Как звать, кстати?

– Лекса, – я не скрывала имени. Представился и Арджан.

– Не боишься краткую форму именования в руки давать, – заметил эфриал. – Смело, смело. Мэри, да режь ты уже их вдоль!

– Сам попробуй, – в голосе орки была обида.

– И попробую.

– Может мы так поедим? – предложила я.

– Ну уж нет. Хоть гостей у нас и мало, но это не повод спустя рукава работать. Мэри сказывает не лучше меня.

Кажется, эфириал собирался делать какой-то овощной салат.

– Да что сказывать? – орка бросила взгляд на дверь, через которую мы пришли. – Вы о еде и грамоте говорили. Так вот – нету ни того ни другого. Ну с едой я могу подсобить, на самом деле. Давно мечтала отправиться прочь отсюда… Но выйдет дорого. А вот грамоты не получить уже. Как старого герцога распоясавшегося свалили свои же, так сначала гульба была. И местных, и пришлых. Детей-то не было у него, как и родичей. Податей платить некому, рабов держать некому, запрещать выезды некому. Благодать.

– Ага, – поддакнул эфириал, – вот только одна голова телом правит, а больше – не правят и собой.

Орка хохотнула и продолжила:

– Гуляния закончились, когда ясно стало, что герцог и для защиты дальних фермерств магов нанимал, и для города, для выгребных ям тех же, и для аспат, и для еще много чего. А податей денег не у кого брать на магиков, да и не только. Совет-то распустили, и никто не хотел свои кровные отдавать непонятно кому. Да и понятно кому – тоже не хотел. Потом мор был. Потом кто-то решил, что можно захожих искателей ценностей ограбить – все равно потом со стражей договорится, свои же…

– И в итоге «Белки» и «Барсуки», как как-то по игре дружеской в мяч назвались, теперь глотки друг другу грызут страшно, и всем проходящим тут жизни не дают. Кто знает о том – города сторонится, – эфириал поставил перед нами салат, от одного вида которого рот наполнился слюной. – Устроили бардак. Да еще и то немногое, что фермеры выращивают, отбирают. Магикам перестали платить за поддержание рунных кругов на дальних поселениях, которые давно поставили чтобы от пагуби Столицы защитить – они и уехали прочь, есть же что-то надо. Круги перестали действовать, пагубь на земли пахотные полезла. Крестьяне кто заболел и помер, кто сюда, в город, подался. Сначала чтобы челобитные то одним, то другим носить, а потом и вовсе – жить. Сюда-то пагубь не достает. Но в итоге охотников немного даже вблизи города жить и поля обрабатывать – то «Белки» все заберут, то «Барсуки» свой оброк введут, то еще что.

На вкус салат был не хуже, чем на вид.

– Ко мне пытались сунуться, как и к Хмурому, – орка принялась мыть посуду. Судя по всему, чистою воду для этого в специальную емкость собирали откуда-то из воздуха заклинания эфириала. Магик, значит… – А до того Диору разорили. Да и так не ехал никто в город, где любой тебе раздеть может до нитки, и защиты просить не у кого. Как-то пока от соседей откупаются что «Белки», что «Барсуки», и не пришел нас никто захватывать. Но пока. В общем, Хмурый уехал, а мы с Вибе показали этим умникам, что они ошиблись, думая, что после смерти герцога его рабы – их рабы. Да и рабства в Пакте нет, мы не дураки, знаем. Отстали. Но теперь гостей отваживают, только соглядатаи и сидят. И вас заметили и придут просить мзду.

– А потом другие придут, – вторил эфириал.

– И вновь первые.

– С припасами и водой мы за три сотни золотых поможем – трактир-то не продать, но вам – запасы, а нам деньги и дорога к морю, – вновь взял слово эфириал, – но вот с местными не подсобим, увы.

Я отмахнулась.

– Сами разберемся как-нибудь, не в первый раз.

Да, зря я думала, что придется разбираться ровно с половиной бандитов…

С улицы донеслось раскатистое конское ржание. Знакомое и недовольное.

– Простите, нам нужно отлучиться. Спасибо за еду и знания, – я отставила тарелку и поспешила бегом из кухни.

Пересекла зал и отправилась к коновязи, чтобы увидеть, как молодой парень, на вид постарше на годок-другой оруженосца Берта, пытается совладать с Ингрид, уже отвязав повод. Ну да – самая ж низкая из всех наверняка самой безопасной будет…

– Руки убрал от чужой животины, – я подошла ближе к собственной лошади. – Повод отдал.

– Она моя!

– С чего это? – я от такой наглости аж опешила.

Арджан неспешно подошел к нам. На пацана савр впечатления не произвел.

– А потому! Понравилась – значит моя!

– Вот как тут теперь детей воспитывают… – я с легкостью вырвала поводья из руки пацана.

Мелкий еще, да и держать верно не умеет, несложно кисть выкрутить.

– Ты не слышала – это его лошадь! – к нам подошли еще трое местных постарше.

– Боюсь, Ингрид и меня вы об этом спросить забыли, господа. Проваливаете.

Я вновь привязала повод к коновязи. Медленно. На глазах у подрастающего поколения местных конокрадов.

– Убирайтесь отсюда целыми и невредимыми, ребятки.

Очевидно что как только я отойду они опять за старое возьмутся.

Я отошла на пяток шагов от коновязи. Вряд ли это все миром решится, а получить конским копытом в лоб не хотелось, да и если из этих идиотов кого раздавит Ингрид или другие лошади, то выйдет как-то неудобно. Драться-то явно придется – вон какие у всех лица сосредоточенные.

К тому же первый, младший и лучше всех одетый, потирал свою кисть с воинственным видом и явно намеревался отомстить за причиненное неудобство.

Этот щенок окинул взглядом своих друзей, Арджана, и здоровой рукой из-за пояса нож вытащил. А ничего такой нож – в полруки, тяжелый, боевой. Правда, держал его парень уж больно неумело. Так и встал – с ножом руке, на меня направленным, и видом победителя.

– Ладно, ладно. Сейчас отдам тебе и лошадь, и меч свой, о гроза местных земель. Только пощади.

Кажется, трое товарищей наглеца подвох в моих словах услышали. За своими ножами и кистенями они уж больно неуверенно тянулись…

Я никуда не спеша расстегнула пояс с мечом. Щенок смотрел на меня с плохо скрываемым торжеством…

И почти успел удивиться, когда так и не вынутый из ножен клинок ударил его по колену.

Я попала куда хотела. Нога наглеца на мгновение его подвела, и пацан грохнулся на землю. Отобрать нож у лежащего проблемы не составило. Хороший нож, кстати, себе оставлю. А нога у него отойдет очень скоро. Надеюсь, мозгов хватит не лезть ко мне больше.

– Прочь пошли, – я обратилась к остальной тройке. – Побаловали и хватит. Жизнь вам еще пригодится, детишки.

Арджан, подошедший ближе, положил руки на рукояти клинков.

Щенок-задира кое-как поднялся на ноги. Поняв, что его товарищи нападать не спешат, несмотря на численное преимущество, плюнул в землю передо мной.

– Ты за это ответишь! Сивый тебе покажет! Идем, парни!

Хромая, пацан направился прочь. Я вернула пояс с мечом на место.

– Это – сын главы «Барсуков». Отомстит, – заметила наблюдавшая за всем от двери трактира орка. – И церемониться не будет.

– Значит, вся власть в этом городе все же попадет в одни руки, – пожала плечами я.

– А этот тоже с вами? – орка кивнула на дальнюю часть площади.

К нам быстрыми шагами приближался видимый Витор. Неприятности на сегодня явно не закончились…

Глава 3. Толар. Немного насилия

– Веди, – коротко бросила я подошедшему магу. – И рассказывай.

Но сама помедлила. Потрепала Ингрид по шее и обернулась к орке с эфириалом:

– Я не хочу проблем, но, боюсь, принесла их сюда. Лошади…

– У нас есть где их укрыть, – орка кивнула на маленькую пристройку, – но, думаю, все быстро раскроется. А «Барсуки» будут требовать не коней, а крови.

– Я вернусь. И поговорю со всеми желающими. Устроит?

Хозяйка таверны с поваром переглянулись и кивнули.

– Давно надо было проучить этого мелкого барсука. Совсем страх потерял.

Я признательно улыбнулась и отправилась догонять уже ушедших Витора и Арджана. Маг сбивчиво объяснял порыкивающему от досады савру:

– Я не рискнул идти в магазин с зельями. Алхимик точно магик, он меня мог почуять, Дани сказать, и такой скандал был бы… Ну или я задел бы что. А там что – простая лавочка, так себе место, как и все здесь. А Дани нет и нет. Ну девушка, ну бывает… Ну я и рискнул подглядеть – а ее внутри и нет. Как сквозь землю провалилась. Искать пробовал – ничего.

– Красная соль, – кивнула я своим мыслям.

На удивление идти, почти бежать, и спокойно размышлять о ситуации было просто.

Если Витор не слышал звуков борьбы – значит похищение, а не нападение. Лавка алхимика – прекрасное прикрытие. Есть немало средств, при вдыхании которых разум мутнеет, и после с очарованным делать что угодно можно, и никакая магия не спасет. Почти никакая. А чтобы потом проблем не было используют красную соль. Это редкое, очень редкое средство из шахт близ Белокамня, города пайди, который на север от Железной Гавани. Средство, хорошо известное колдунам и лиходеям, желающим что-то, – или кого-то, – скрыть от магического поиска.

Значит – похищение. Кем-то из тех, кто Дианель знает ради сведения старых счетов?… Она не была в Толаре раньше, так что вряд ли. Скорее всего это затеял тот, кто понимает, что у одиноких девушек бывают платежеспособные спутники жизни или другие родственники.

– Откуда ты знаешь о соли? – с подозрением спросил Витор.

– Догадайся.

Впереди ловушка.

Чую и сама.

Витор вел нас переулками к лавке алхимика, и где-то впереди ощущалась магия. Такая же, как и в лесу на подъезде к Толару.

И где ты, предупредительный дух, был, когда мою лошадь уводили?

Потеря лошади не смертельна.

И как по-твоему я припасы потащу в Протипол – на своем горбу? 

Все равно. Твое выживание – залог получения мной тела. Так что постарайся не сложить сейчас голову в этом рассаднике преступности.

– Впереди ловушка, – заметила я вслух, вытаскивая меч.

Проломленный щит на вьюках остался, да и все равно бы не мог. Благо обычно многим бандитам одного меча достаточно.

Витор резким движением вытянул из ножен свой клинок. Повернул за угол – и выругался, обнаружив впереди глухую стену.

– Но я шел здесь, и…

– Иллюзия! – попались… – Сзади!

Позади ящера в проулок завернула пара местных в обносках, и тут же прямо через «стену» перед Витором пролетела колба, разбившись от удара о стену дома. Темная дымка, исходившая от осколков, источала аромат полыни и перца.

Огонь взметнулся, защищая ноздри и легкие. И вовремя – Витор рухнул, как подкошенный. Сильная же дрянь…

Я уколола мечом «стену», едва не наступив на неудачно упавшего мага. Острие уперлось в плоть и послышался возглас боли. Я прошла сквозь иллюзию и ударила в лицо эфесом замешкавшегося бандита, чей напарник согнулся пополам, зажимая рану на животе. Раздался хруст – металл сломал нос ублюдка. Я ударила во второй раз, теперь целясь в глаз. Размахнуться мечом тут было негде, но махать им и нужды не было. Удар пришелся не в глаз, а в висок неудачно повернувшему голову бандиту, и тот рухнул как подкошенный.

Я рванула через иллюзию назад, отгонять от заснувшего Арджана остальных молодчиков.

Зря.

Савр, которого творение местного алхимического гения не взяло, сам справился с нападавшими. Один со свернутой шеей лежал у его ног, а второй медленно отползал от ящера, придерживая одной рукой другую. Арджан нагнулся, схватил когтистой лапой ползшего мужчину и без всякого усилия подтянул к себе, не слушая брань.

– Где девушка? – рыкнул он.

– К…к…какая д…девушка? – бандит побледнел так, что и дураку стало ясно: где девушка он прекрасно знает.

Арджан только клацнул зубами.

– Я жру таких как ты. Живьем.

Бандит уже не побледнел, а посерел лицом.

– Она в ст…ставке, у Лютого…

– Зачем взяли? – рявкнула я, становясь позади Арджана и смотря на неудачливого разбойника сверху вниз.

– Одна. Серьги. Выкуп.

Арджан клацнул зубами. Под его лапой хрустнула кость ноги, которую савр так из рук и не выпустил. Я на всякий случай дотронулась рукой до плеча ящера. Не без опаски, но все же. Лишние смерти не радовали Фитая.

– Пойдем к Лютому. Сейчас.

Арджан повел плечом, сбрасывая мою ладонь, но ногу все же выпустил.

– Разбудим мага, и…

– Что произошло? Кто все эти люди? – самостоятельно пришедший в себя Витор дрожащей рукой стискивал клинок, озираясь по сторонам.

– Уже неважно. Пошли к Лютому за нашей пропажей, – я подтолкнула савра к выходу из проулка.

– Ты знаешь куда? – рыкнул Арджан.

– Я – нет, а вот тавернщица наверняка знает. И это, и то, сколько у Лютого друзей и что они умеют

Ящер кивнул, соглашаясь, и быстрым шагом направился обратно в трактир. Я последовала за ним, не чувствуя особого сострадания к раненым в проулке. Они знали на что шли.

Неожиданно нутро царапнула тревога, по другому поводу. Выкуп-выкупом, но бандиты…

Дианель тоже знала на что шла. Но все же…

Все же я за какой-то надобностью лезу ее выручать, и не из-за давнишней уже помощи братца-фронде с глазом. И без него бы справилась. Ну не я – жрецы, заплатить-то у меня было чем, да и сейчас есть.

чародейка сама себе проблемы нашла. Я ее предупреждала? Предупреждала. Она послушала меня? Витора? Арджана? Нет, не послушала. Кто виноват? Да, этот Лютый и остальные исполнители. Но и лезть добровольно в огонь тоже так себе идея. Но почему-то я ни на шаг не отставала от савра, который расстояние от места засады до трактира преодолел раза в два быстрее, чем расстояние от трактира до места засады.

На удивление – коней пока не увели. Недовольное ржание Ингрид было слышно издалека. Судя по всему, ей не слишком нравилось то небольшое помещение, куда орка перевела наших скакунов. Какой-то старый склад, кажется, раньше вообще принадлежавший соседнему с таверной зданию не то торговой компании, не то мастерской. Теперь основное строение стояло заколоченным, забор вокруг него развалился, и владельца таверны без зазрения совести использовало оставленное помещение. Все равно на него не было других претендентов.

– Что, вернули свою подругу? – орка вышла нам навстречу из дверей заведения.

Не удивлюсь если из простого любопытства, хотя сковородку она на весу держала весьма и весьма с намеком. Явно готовилась не нас встречать. Ну, я надеюсь.

– Нет, – бросил мрачный и помятый Витор.

Усыпление магу, кажется, далось тяжело. Ну или пробуждение в компании раненых и мертвого не понравилось.

– Не подскажешь, где нам Лютого найти? – я поманила орку за собой в сарай, к Ингрид.

Надо было торопиться. Но не факт, что несколько десятков вдохов что-то изменят, а вот если нечаянный удар меня без кисти, скажем, оставит – никакой Огонь не спасет.

– Лютый – глава «Белок». Обычно он сам кого надо находит.

– Но?

– Но, – орка улыбнулась во все острые зубы, – но я прекрасно знаю где его берлога. Пока мое заведение данью да запретами не обложили, много кто заходил напиться и пообщаться.

Я скинула чешую и принялась в быстром темпе натягивать кольчугу. Пояс. Чешуя. Наручи, поножи. Шлем… С такой трещиной – толку от него? Да и мешать будет.

Орка, уже изложившая Витору все о том, как найти «тайное» логово главы одной из местных преступных банд, заинтересовалась шлемом.

– Крепкий удар был, – заметила она, – падение?

– Оно самое, – я поморщилась, глядя на покореженный щит.

Вот зачем таскаю с собой? Надо попросить фронде починить. Дерево же… Но неживое, и скорее всего только выкинуть его и остается.

Но это – щит Берта. Ладно, вес-то не самый великий, пусть и дальше на вьюках висит.

Арджан подумал-подумал и сунул за пояс пару широких кинжалов. И откуда они у него? В Госларе, что ли, вместе с конем купил?

– Хочешь – залатаем с Веро и шлем, и щит?

Я кинула недоверчивый взгляд на орку. Та улыбнулась. Если учесть, что при этом набор кривых острых зубов вновь показал себя во всей красе – улыбка получилась жутковатая.

– Ты с друзьями хочешь испортить жизнь Лютому, – пояснила она причины своего предложения. – И поссорилась с дитятей Сивого, что «Барсуками» заправляет. И ты с савром – воины, которые бандитов и того, и другого как кутят раскидают. Я до того как невольницей стала и сюда попала сама топор в руках держала не один год. Я все вижу. И если вы тут порядок наведете или на худой конец хотя бы часть шаек Сивого и Лютого отправите на тот свет, то нам же лучше. Глядишь и уезжать не понадобится.

– А если не отправлю – то вам останутся пожитки и щит со шлемом. Целые, – усмехнулась я, ища возможность получше вложить за пояс длинный нож, отобранный у пацана, пристававшего к Ингрид, – так что будете не внакладе.

– Нужно крутиться, что тут сказать, – орка спорить и не собиралась.

– Валяйте. Только – как? Не на кухне же шлем плавить.

– Веро справится, – отмахнулась хозяйка таверны.

– Ну тогда почему бы и нет. Витор, найдешь дорогу?

Я половину объяснений пути к логову бандитов прослушала.

– Да, – с жаром решимости уничтожить всех на своем пути отозвался маг.

– Тогда пошли.

Фитай, не оставь своего слугу. Эти люди не несут тьму Сурта, но они плавят мир вокруг так же, как и его искушающий огонь.

Думаешь, ему не все равно?

Фраза духа застала врасплох, и я едва не полетела прямо на неровные, покрытые грязью камни центральной площади Толара. Благо, Витор, как и Арджан, ни на шаг от магика не отстававший, шли впереди и ничего не заметили.

Дожили – едва не извалялась в дурнопахнущей субстанции из-за неловких слов.

Я ускорила шаг, теперь стараясь внимательнее следить за тем, куда ступает нога. В лабиринте улочек, который начинался на противоположной от трактира стороне городской площади, необходимо было найти нужный дом, и через ход в подвале войти в «резиденцию» Лютого. Стоит ли говорить, что этот лабиринт был не самым чистым местом в мире?

Что, прости? 

Не ответить Лоаку я не могла. К тому же дух вообще говорил не так часто, признав, что это тратит его силы.

Ты правда думаешь, что если решишь отправить на Дорогу «недостаточно виноватых», то твой Владыка появится и лишит тебя сил, Феникс? Или убьет?

Огонь должен нести избавление. И защищать.

Ну так защищай. Ты перерождена, у тебя есть Пламя – и только тебе решать, как применить его.

Нет. Я слуга, а не владетель.

Пламя может не загореться. Увы.

Пламя может не переродить, Феникс. Оно не всех исцеляет. Хотя бы потому что не все способны вынести очищение им и не всем ты готова подарить это очищение. Не думаю, что твой Владыка лично решает кого миловать, а кого обрекать на смерть. А тебе самой выбирать, кого и за что убивать. Увлекаться убийствами правда не советую – плоховато сказывается на отношениях с окружающими.

А еще говорил, что не колдун.

Я не колдун. Но в прошлом мы, так скажем, нередко пытались решить проблемы слишком радикально. И нет, я не призываю щадить тех, кто поднял руку на твоего друга. Снеси им головы и не жалей, вот и все.

Дианель – не мой друг.

Как скажешь.

Вот еще… Впрочем, что взять от мага? Они, многие, и Владык-то не признают, считая их силы какими-то «ветрами первородной энергии», или и вовсе верят что Владыки – тоже маги, просто могущественные без меры. Ну-ну.

– Назовите пароль! – около входа в нужный, по описанию орки, дом с провалившийся крышей ошивалась пара каких-то бродяг с плохо спрятанными ножами за поясом.

– А… Сейчас вспомню, – протянул застигнутый врасплох Витор, старающийся, судя по запаху пряностей, незаметно использовать какое-то заклинание.

– Я скажу. Но тихо, еще услышит кто, – неожиданно нашелся Арджан.

Савр прошипел что-то себе под нос.

Бродяги переглянулись.

– Ничего не понятно.

– Ну ближе идите, что я орать на всю улицу?

Савр вновь начал шептать. Один из охранников повелся, сделал шаг – и тут же получил в ухо от мгновенно выбросившего вперед тяжелый чешуйчатый кулак ящера.

Второй бандит набрал было воздуха в легкие – и тут же обмяк, укутанный пряной пеленой.

– Быстро вы.

Савр плотоядно улыбнулся, – это впечатляло еще больше чем улыбка орки, – и направился в дом.

Заброшенная почти-ночлежка. Разруха, ветошь, не самые приятные следы человеческой жизнедеятельности… И люк в разворованной и разбитой кухне. Арджан потянулся уже к большому, отполированному с одной стороны медному кольцу, как я рявкнула:

– Стоп!

Люк-то был тонким слоем каких-то чар укрыт.

Мог бы и предупредить.

Зачем? Ты и сама справилась. К тому же там все безобидно, да и меня заботит больше всего именно твое выживание.

С остальными в компании шансов на него больше.

Учту. Но замечу, что без остальных в компании мы бы уже были на окраинах города, а не лезли спасать твоего не-друга в бандитский притон. 

Витор сел на корточки около люка. Поводил руками, пробормотал несколько длинных скороговорок-заклинаний и выругался.

– Чары простые – звуковой сигнал на артефакт-приемник. Я могу их снять, но это не быстро.

– Тогда пойдем другим путем.

Фитай, дай силы уберечь непричастных. Не допустить бойни.

Пламя зародилось в груди. Злое, яростное пламя, не любящее, когда его тревожат попусту, но все же послушное. Тонкий слой магии на входе в лаз вспыхнул – и сгорел без следа.

– Прошу.

– Я первый, – савр резко поднял явно тяжелую крышку. – Если пройду я – то пройдете и вы.

А еще он явно хочет сам освободить чародейку. Ну что ж – благородное стремление, что сказать.

Подземный проход к месту обитания одного из местных «злодеев» был широк, но низок и грязен. Судя по всему, тут никто не утруждал себя поддержанием тоннеля в приличном виде. Не упал на голову – и ладно.

Савр, пригибаясь, шел споро и нигде ни застрял, так что оставалось только поспевать за ним и прислушиваться к шагам Витора. Потерять мага в тоннеле – так себе идея. Кто знает что может магик, который ставил защиту на люк? И да, меня чарами одолеть сложно. Но – меня. Остальных-то злонамеренному волшебнику ничего не помешает в огненный шар превратить.

В конце тоннеля нас ожидала дверь, которую Арджан со второй попытки просто высадил плечом. И тут же, походя, одним движением сбил с ног щуплого мальчишку, который явно скучал на своем посту около этой самой двери. Парень влетел в стену, но не успел даже вниз сползти, как савр схватил его за горло.

– Где Лютый?

Парень засипел, бестолково скребя ногтями по чешуе.

– Где Лютый, говори?

– Арджан, пока ты его будешь так держать он не сумеет и слово произнести, – как можно спокойнее заметила я.

Ящеры отличались хладнокровием. Но, кажется, не все. Благо, Арджан меня все же услышал, ну или сам понял в чем дело, и разжал руку. Парень грохнулся на пол, судорожно ловя воздух.

– В зале, – просипел он перед вдохами, – они… в зале.

– А девушка?

– Не…знаю… Я просто сторожу.

– Где зал?

– По лестнице наверх. Через двор. Большие двери.

– Вот и прекрасно. А теперь… – Арджан начал вытаскивать клинок из ножен.

– Эй, не лишняя кровь нам не нужна.

Я хожу по миру и убиваю. Врагов, а не испуганных детей.

– Он выдаст, – бросил ящер, – он заодно с ними.

– Он сын кого-то из банды, – попыталась остановить савра я.

Не выдаст. Прижму артерии, и…

Пряная вспышка – и до того рваное дыхание парня начало разглаживаться. Глаза закрылись, и спустя несколько ударов сердца он уснул, свернувшись прямо на полу.

– Идем, – Витор потянул за собой савра, – поспешим. Он нам не угроза.

Арджан с неохотой, но дал себя увести.

Еще один коридор , теперь находившийся в подвале какого-то дома, с хлипкими на вид дверями по обе стороны. Тихо и пусто. Не то казармы, не то тюрьма.

Выход никем не охранялся, как и небольшой заросший внутренний дворик явно богатого раньше поместья. Судя по всему, Лютый занял особняк кого-то из знатных горожан Толара. Наверняка ведь бывший владелец этого места не сам его отдал…

Нужные двери были массивными, украшенными резьбой – и охранявшимися. Недолго правда – Арджан стремительным движением метнул кинжалы в тот же момент, когда стоявший около них бандит дернулся, явно пытаясь понять, почему из двери их «логова» появились незнакомцы. Первый бросок вышел неточным, а вот второй попал, стукнув «стража» тупым концом в живот. Бандит скрючился, пытаясь вдохнуть и не пытаясь поднять тревогу

Вновь пряный аромат – и новый спящий.

– Эй, а местный маг тебя не заметит так?

Судя по лицу Витора, заметно побледневшему, не то он об этом не думал, не то просто потратил много сил на быстрое колдовство.

– Плевать, – рыкнул савр, – сейчас нас заметят все.

Арджан быстрым шагом направился к теперь никем не охраняемому входу в зал.

Надо отдать должное Лютому. Этот крепкий мужчина с лысой головой, вальяжно развалившийся во главе трапезного стола с парой десятков своих прихлебателей, нас явно не ждал, но в ситуации сориентировался быстро. Завопил:

– Наемники «Барсуков!» Взять их! – и схватил стоявший рядом здоровый боевой топор.

Стоило отдать должное и «Белкам»: они носили оружие при себе даже во время застолий. По крайней мере те пятеро, что первыми на нас ринулись.

Да и бойцы из них, несмотря на все уверения орки, были не самые плохие, просто мало отпора встречавшие раньше. И трапезный зал они в неплохом состоянии поддерживали, кстати.

Пламя, окутавшее клинок, было совсем слабым. Моему Огню тут нечего было сжигать, пусть это место и могло приютить Сурта, ведь правая его рука – Димоут, покровитель беззакония. Но даже слабое Пламя могущественно, да и мой первый противник явно не сражался до того против опытного воина. Атаки его были редкие и зачем-то размашистые. Привык наверняка пугать, может быть резать чуть-чуть недовольных, но не своим легким мечом доспех прорубать. Я поймала его на очередном широком замахе и срезала кисть.

Кровь брызнула в лицо. Мой враг с воплем схватил покалеченную руку и бросился прочь, уступая место своим товарищам. Я шагнула в сторону, пропуская мимо себя топорик одного из них. Вернулась обратно, коротким ударом навершия в широкую скулу сбивая с ног ближайшего ближайшего бандита. Развернулась, ударила, отступила, уходя от вражеского выпада. Еще два удара – и бандит плюхнулся на пол, зажимая живот, а я в последний момент ушла от атаки следующего врага. Этот обряжен в доспех, и не самый плохой. Яркое пламя помогло пробить выпадом сталь, но на мою слишком далеко вытянутую кисть обрушился тяжелый удар. Вспышка боли, и меч выпал из руки. Огонь охватил кисть – но мгновенно залечить рану не мог.

Я едва успела увернуться от следующего врага и выхватить левой рукой из-за пояса длинный нож, совсем недавно отобранный у пацана.

Теперь все стало сложнее. Приходится уходить, уклоняться, избегать стали – мое-то оружие коротко, да и не мастак я левой рукой воевать. Но все же удача меня не оставила: в один момент бандит слишком открылся, размашисто занося свой топор. Я шаганула вперед и в сторону, уходя атаки, и воткнула нож ему в горло.

Мимо неожиданно пролетела пряная вспышка, словно кто-то неудачно атаковал меня чем-то невидимым. Откуда? Плевать. Есть проблемы поважнее.

Звякнула цепь. Я отшатнулась от нового врага, понимая, что не смогу с ножом успеть подскочить к вооруженному кистенем…

И тут по помещению с громовым хлопком прокатилась мощная волна магии, ударившая меня в спину и отбросившая прямо на тело одного из бандитов. Ну хоть на что-то они сгодились. Только от крови все застирывать придется…

Я перевернулась на спину и успела заметить, что на ногах остался один Арджан, чей клинок только что снес голову потерявшему равновесие Лютому.

– Можешь когда хочешь, – раздался голос Дианель от дальней двери в трапезный зал.

С ней был фронде, и, кажется, от кого-то из них и исходила эта громовая волна.

Я поднялась на ноги, пользуясь замешательством противников. Успела поднять меч уже более-менее пришедшей в себя рукой, приготовилась нападать…

Но было не на кого. Те из бандитов, кто остался на ногах, утратили к нам интерес и после гибели вожака поспешили прочь из его дома, пытаясь прихватить кто оружие павшего друга, кто – еду со стола. На полу валялись трупы и раненые, возле рослого Арджана и вовсе составлявшие почти ровный круг.

Тянуло магией. Знакомой магией Витора, силами Дианель – и, кажется, какими-то еще чарами. Или они были лишь наваждением?..

Кровь из перерубленной шеи Лютого заливала пол.

– Вы там что-то говорили о верительной грамоте, – невозмутимо заметил фронде, подходя ближе к Арджану, – это так вы ее добыть собирались?

Не совсем, но вышло как вышло.

Что ж, Сивый с сынишкой-конокрадом должны быть рады – их конкурентов в борьбе за власть над Толаром мы устранили.

Глава 4. В пути. Дорога к руинам

Толар мы покинули через день после того, как бывший особняк главы города вновь сменил владельца. После смерти Лютого и некоторого количества его, судя по всему, ближайших последователей, Сивый, бывший так себе отцом, но человеком сметливым, быстро добил оставшихся «Белок» и сам занял их «тайную резиденцию».

Немного пролитой нами крови, немного пролитой людьми Сивого крови – и в Толаре закончилась война банд, и началась тирания одного бандитского лидера. Впрочем, если учесть, что предыдущий владетель этих земель свой аристократический титул сам себе присвоил в момент смерти собственноручно убитого предшественника, то подобные вещи для этого места были вполне естественны. Каким еще мог быть город, стоявший совсем рядом с Оставленной Столицей? Могу лишь представлять то, что творилось здесь сразу после Падения Врат.

Эфириал с оркой починили мне и щит, и шлем. Теперь и от того, и от другого слабо несло какой-то пахнущей морским бризом магией. Ну хоть на самом деле починили, а не иллюзией обошлись. Шлем все же вряд ли надену в ближайшее время, обзору он здорово мешает, а вот щит сгодится в бою.

Перед тем как забраться на Ингрид, мирно стоявшую все это время у таверны, я отдала орке плату.

– Не обманываешь? – та взвесила на руке полученный золотой медальон, – веса тут не на три сотни золота, а проверить, способен он стрелу отклонить или нет, я не-то могу.

– Друг твой сможет. Хочешь – позови его.

Полезный амулет, на самом деле. Мне его за одно давнее дело в благодарность дали. Увы, несмотря на очевидную полезность, носить я его так и не носила: от запаха вложенной в артефакт магии быстро начинали слезиться глаза, да и чихать неимоверно тянуло. Хотя если надевал кто-то другой – никаких проблем. Один давний знакомый магик даже как-то взялся выяснять, что не так не то со мной, не то с амулетом, но не сумел понять ничего путного. С тех пор я и носила эту вещь больше как ценную вещицу, которую можно продать или отдать вот так при случае. Тавернщица-то нас снабдила и едой, и водой, и знаниями о паре приличных колодцев, которые можно на развалинах и рядом с ними найти.

Увы, о том, не завелось ли там, в Протиполе, Потерянного или какой еще твари, владелица таверны ничего не знала. Из-за последних событий из Толара уже не один месяц никто не ходил в руины, по большей части из-за опасения лишиться всей добычи стараниями если не «Белок», то «Барсуков». Так что придется все на своем опыте выяснять, увы.

Орка повертела амулет и так, и эдак, понюхала его даже… А потом вернула мне.

– Тебе нужнее, воин. Бери. Припасы пусть даром будут.

– Если ты подозреваешь меня в обмане, то…

Орка отмахнулась.

– Владыки с тобой. Правда, не нужна плата. Теперь, когда одни «Барсуки» тут всем заправлять будут, продавать трактир смысла нет.

– Не боишься, что один властитель без второго много себе позволит?

– Неа. На одного управу найти легче, чем на двух, да еще и вечно воюющих друг с другом. Договорюсь как-нибудь. Теперь, когда «Барсуки» не будут думать о том, что мой трактир может «Белкам» подсобить, то и лютовать не станут. Мир вам, путники.

Мир… Пригодился бы, да.

На выезде препятствий нам никто не чинил, и мы, нагрузив как следует провиантом лошадей, отправились сначала к Загрскому колодцу неподалеку от Толара, а после неспешным шагом вышли на дорогу к Оставленной Столице.

Трое дней пешего хода – и мы достигнем окраины Протипола. Сколько оттуда до врат? Город огромен, хотя пройти его можно за сутки. Но вот будет ли, собственно, проход…

Найдем. Если понадобится – позовем Сареха.

Дух решил вспомнить о друге. Мило.

Там везде магия из дыры в реальности. Твой элементаль не откажется приходить? И у тебя сил его позвать вообще хватит? 

 Ну я его звать и не собираюсь. А вот твоя подруга, добывая которую из западни своей глупости вы пролили в городе немало крови, сможет без существенных трудностей. Я расскажу как. Проще было бы рассказать магу, а не чародею, но, боюсь, Обманутый меня слушать не захочет. 

Дианель тоже не захочет.

Я думаю, ты ее уговоришь. Как минимум за дважды уже спасенную жизнь.

Оставим этот план на крайний случай.

Что-то мне подсказывало, что Дианель вряд ли захочет слышать в своей голове голос древнего мага. А уж Витор – тем более.

Это мне выпало сомнительное счастье.

Скрашиваю твое одиночество.

Лучше думай о том, как на месте будешь приводить доказательства своей непогрешимости. И как нам вообще до этих Врат добраться.

Как, как… Ногами. Насчет доказательств – я постараюсь сделать так, чтобы все понятно было даже Обманутому. А маршрут сами стройте, я вообще-то никогда в этих землях не был. 

Не был… То есть вы, Семерка, попали сюда не через Врата?

Не через разрушенные Врата. И именно историю того, как мы оказались здесь, я и намереваюсь рассказать в этой вашей столице. И про то, как появились Врата, и про то, отчего, как я думаю, они пали. А ты лучше следи за миром вокруг, а то получишь стрелу промеж глаз, и, хоть и Феникс бездумный, но все равно жить дальше не сможешь.

Надо было оставить тебя в Госларе.

Поздно.

Поздно, да. К моему очень большому сожалению – в реку я эту «филактерию» не выкинула сразу, и теперь Лоак, древний маг-заклинатель духов, периодически возникает в моей голове, скрипучим голосом озвучивая всякую ерунду. Или не ерунду… Когда как.

И при чем здесь одиночество? Мне всегда хватало собственного общества.

Ингрид на поводу шла легко и ровно. Груз воды в любезно предоставленных оркой тыквенных флягах был все же куда легче меня-седока, и лошадь явно приветствовала уменьшение веса на своей спине.

– Вы в курсе, что за нами следят? – осведомился шедший последним налегке фронде.

Часть его вещей вез Грендель, а в части, вроде спального коврика, Милатиэль не нуждался.

Я обернулась, пытаясь найти соглядатая. К вечеру первого дня пути вокруг тракта простирались ровные поля ржи, обильно усеянной черными точками порчи. Не стоит есть хлеб из муки, получающейся от такого вот урожая, пусть и всходит он, говорят, легче обычного. При том порченную муку иногда добавляют нечистые на руку торговцы или пекари к обычной, чтобы товара больше было. И никакие ведь запреты не останавливают…

Некоторые говорят, что такие вот поля появляются из-за слишком частого использования рядом магии. Другие верят, что это – влияние Сурта. Хотя как-то один ученый магик и вовсе доказывал, что это просто такой вот странный паразит, который, если попадает в хлеб, едящих его с ума сводит и убивает потом.

Мне доводилось один раз видеть, как в голодный год в одной из деревень ели испеченное из порченной муки. А после кто Владык видел, а кто деймонов…

Сейчас вокруг было тихо и спокойно, и поля с взошедшим на них опасным зерном взгляд не радовали, но и сами по себе угрозы не представляли. Да и мы пока не то что не подошли к Протиполу, но и от Толара недалеко ушли. Впереди справа виднелись несколько покосившихся домиков, где раньше жили местные фермеры, теперь, из-за заражения полей, перебравшиеся в город.

Но ни впереди, ни позади, ни справа, ни слева, не было ни движения, ни шороха. Только разбитая дорога да шелест ржи. И магии вокруг нас я тоже не чувствовала.

– Следят? – несколько недоверчиво спросил Витор. – Никого же не видно, да и нет никаких чар.

Ну хоть в этом он со мной согласен.

– Не чары, – фронде указал рукой куда-то высоко в небо над нашими головами. – Ястреб. Фамильяр.

– Кого-то из магиков Толара? – предположила я.

Там-то у бандитов явно маг был, и скорее всего и коллеги по ремеслу у него имелись.

– Нет, – золотистые глаза фронде казались чуть более темными, чем обычно.

После похищения Дианель и стычки с Лютым и его приятелями он все время находился рядом с нами в эльфийском облике. А еще Милатиэль нет-нет, а кидал долгие взгляды то на меня, то на чародейку. Словно есть моя вина в том, что кто-то тут упертый баран.

– Я не знаю, чей это фамильяр, но чувствую его нити связи с подобным мне.

– Еще один фронде?

Они же редко выбираются из своих лесов, а тут и природа-то… Кое-где умирающая, а кое-где и уже мертвая.

– Нет, эльф.

Значит вряд ли из Толара. В такой дыре с бандитами никто из долгоживущих не захотел бы дела вести.

– Может быть это совпадение, – продолжил фронде, – но все же у меня возникло ощущение, что кто-то довольно давно идет по нашим следам, пусть и на почтительном расстоянии.

Я пожала плечами.

– Увы, это не повод для нападения. К тому же и нападать пока некого. Можно попробовать убить фамильяра…

Витор возмущенно фыркнул.

Истинных фамильяров бесполезно убивать клинком или стрелой, их можно уничтожить лишь с помощью специальных ритуалов. Они – духи, связанные с душой мага-владетеля и подпитывающиеся от нее. Их тела лишь видимость для существования в этом мире. Если такое тело разрушить, то когда волшебник пожелает фамильяр вернется вновь в старом обличье или в виде любого небольшого зверя или птицы. 

Спасибо за исчерпывающий ответ на незаданный вопрос.

Пожалуйста.

– Прости, не все тут магики, – отозвалась я на эмоции орденца.

Наш диалог с духом занял несколько вдохов. Или даже меньше. Быстрее, чем говорить словами.

– Нападение на фамильяра – нападение на его владельца, – с некоторой долей превосходства пояснил Витор, – а убийство фамильяра – повод для магической дуэли насмерть. Ну или просто убийства того, кто это сделал.

– Почему?

Если это лишь дух…

– Фамильяры – создания чистой магии и воплощение души волшебника. Они – часть нас.

Ну и бред.

– Дискутируй о заблуждениях в магии с тем, кто в ней разбирается! – я не выдержала и рявкнула на надоедливого духа.

– Что? – обернулся ко мне Витор.

И не только он.

– А то, юноша, – проскрипел, как оказалось, прекрасно умеющий говорить вслух кинжал, – что представления о фамильярах как о воплощении души невежественны и примитивны. Дух, призываемый «ат торе», из силы мира, есть самостоятельная единица с личностью и памятью, не глупее многих из тех, с кем связывается. У него есть имя, стремления, прошлое и будущее. Ритуал связывания – взаимообмен, в котором маг дает духу возможность жить в нашем мире и познавать его, питаясь силой волшебника, а дух за это обязуется выполнять просьбы мага.

Над головами хлопнули крылья. Крупный ястреб сделал круг, с явным интересом рассматривая нашу неспешно двигающуюся вперед компанию. Рассматривая и, кажется, прислушиваясь.

– Бред! – глаза Витора загорели праведным огнем, – ограниченным практикам прошлого, погрязшим во тьме невежества, не понять ничего о силе души, мысли и воли истинных магов. Силе, на которую откликается сама магия, давая им подобие…

Ястреб заклекотал – и на плечо Витора приземлилась субстанция вполне понятного происхождения.

Дух мерзко хихикнул.

– Я рад что кому-то по душе моя небольшая лекция. Увы, уровень нынешнего невежества ужасает. И если кто-то готов избавиться хотя бы от небольшого количества своих заблуждений – я открыт к диалогу. Под надзором вашего Феникса и не больше часа в день.

Я фыркнула.

– Ага, пойду искать ближайший собор с часами.

Собор?.. Да, ладно, глупо было думать что тут сохранились наши изобретения. Что уж… Скажи всем, что представление окончено. Я все-таки не могу долго поддерживать звуковую иллюзию, да и вообще пользоваться своими силами, иначе придется молчать годами потом. Но я действительно с помощью прямой мысленной трансляции могу поведать то, что знаю сам.

Отлично. Ходячая говорящая библиотека.

Я рад что ты хотя бы знаешь значение слова «библиотека».

Я и значения букв знаю. И читаю на трех языках.

На двух правда плохо, но что уж…

– Представление окончено, – заметила я вслух, – хотя наш древний друг уверяет, что и правда готов поведать вам истины мира. Как-нибудь на привале.

– Буду я слушать колдуна, как же, – фыркнул Витор, пытавшийся очистить рубаху.

Дианель молчала, не то о чем-то размышляя, не то ведя мысленный разговор с кем-то из других магиков. Фронде, чуть склонив голову, изучал вновь взмывшего в высь ястреба.

И только Арджан внимательным взглядом смотрел куда-то вперед, кажется, полностью упустив весь спор о фамильярах и сути их природы.

– Что-то не так? – я в пару шагов поравнялась с савром, шедшим во главе нашей небольшой группы.

Ингрид заинтересованно потянулась к громадной лошади ящера. Та, впрочем, только скосила на моего скакуна один глаз и продолжила равнодушно следовать за хозяином.

– Впереди – люди, – савр облизнул зубы.

За разговорами мы почти подошли к заброшенному хутору на расстояние полета болта.

– Много?

Пара семей тут могла жить. Холода-то еще не наступили, и в городе для крестьян без земли, урожая и ценностей нет ни угла, ни заработка. Особенно в Толаре таком, каким мы его застали.

Савр открыл рот и высунул язык на весьма впечатляющее расстояние, словно бы пробуя им воздух вокруг.

– Сложно. Десять. Или больше.

Десять? Да тут на хуторе столько едва ли жило в лучшие времена…

– Засада, – я остановила Ингрид и потянулась снять щит с поклажи.

Авось пригодится.

– Засада? – эхом отозвалась чародейка, мигом утратив лениво-расслабленный вид.

– Возможно.

– Можем просто идти дальше, я укрою нас за завесой ветра.

– Пока не нужно. У меня есть идея получше, – я, нацепив-таки дурацкий амулет от стрел и наконец вытащив щит, бросила повод савру, – подождите пока. Думаю, я знаю кто затаился впереди.

Я сжала и разжала кисть. Рука ныла, но, судя по всему, удар в бандитском логове серьезных повреждений не нанес, так что держать меч и сражаться сносно смогу.

Ты что задумала? Еще и без шлема вперед идя?

Отстань, дух. Выкину.

Нет.

Тогда отдам Витору на опыты.

Лоак притих.

Пришлось подойти довольно близко к хутору чтобы различить то тут, то там темные фигуры с самострелами и луками. А неплохо подготовились, гады, пусть многие на вид детьми казались, да и носили не то чтобы шикарные одежды и брони.

– Эй, конокрад, выходи на честный бой!

Сынок главы «Барсуков» оказался достаточно глуп чтобы пытаться стащить моего коня и потом поверить что я и меч ему отдам. Достаточно ли он глуп, чтобы повестись и на это приглашение?

– Я не конокрад! – около ворот над плетеным прогнившем забором появилось знакомое лицо, – я сын властителя Толара, и все, что на его земле – мое по праву! И никуда я биться не пойду.

– Напомню, что ты решил украсть мою лошадь когда еще был сыном одного из претендентов на власть, а не единоличного правителя города. Может быть она, лошадь, была на той половине Толара, которой заведовал Лютый?

– Лютый мертв!

– Ага. Я даже момент его смерти застала. Ну так что, выйдешь биться за свою добычу? Или и будешь как трус тут сидеть?

– Я не трус! Парни, давайте!

Мне даже огонь не понадобился, да и амулет не пригодился. С пяток, или больше даже, стрел полетели куда угодно, но только не в меня. Судя по всему, пацан и сам крови не пробовал, и друзей своих таких же юных и глупых позвал. Мзду у торговцев требовать да воровать – одно дело, а человека жизни лишить – другое совсем.

– Выходи, конокрад! Мои друзья – магики, дам им знак – и тут все огнем зайдется, и вы сгорите в момент. А я предлагаю все между нами решить. И сейчас.

– Врешь.

О, а у него мозги есть. Кажется.

– Не вру. Пусть твой друг любой в меня выстрелит. Только в меня, а не мимо.

Пара товарищей юного конокрада не слишком уверенно перезаряжали самострелы, но несколько с луками уже были вновь готовы стрелять и смотрели выжидающе на своего «атамана».

– Чего ждешь?

Конокрад кинул взгляд на ближайшего лучника и кивнул. Три стрелы ушли мимо, а вот одна, со свистом летевшая прямо в плечо, прошелестела перьями по чешуе, в последний момент свернув с намеченного пути.

– Видишь? Вылезай давай по-хорошему. Честный бой. Проиграю – будет тебе и конь, и меч, и кинжал. Слово Служителя.

Конокрад явно все еще колебался… Но под тяжелыми взглядами своих подельников, явно не желавших погибнуть в огне за компанию с этим бандитским сынком, открыл ворота и вышел. Вышли за ним и остальные, продолжая держать меня на прицеле.

Глаза начали слезиться. Дурацкие криворукие маги с их криворукими артефактами!

Юный наследник преступной шайки теперь мог похвастаться недешевой кольчугой, зерцалом поверх и длинной саблей, которую в руках держал явно неумело. Откуда, интересно, зерцало и сабля? Такие только на юге ведь в почете…

– Ну так что, уладим разногласия как воин с воином?

Мальчишка сглотнул – и достал из-за пояса левой рукой нож. Точную, кстати, копию того, который у меня за поясом болтался. Достал, красиво покрутил пару приемов, годных чтобы неумех пугать, и пошел вперед. Шел почти даже и уверенно… И бездумно при том размахивая саблей как мельница лопастями.

Мне и меч не понадобился – один финт, и удар щитом выбил неловко подставленную саблю из рук пацана. Второй удар кромкой попал в челюсть – и конокрад рухнул у моих ног.

– Убийца! – завопил одни из его товарищей.

Остальные вскинули кто лук, кто арбалет, кто метательные кинжалы. Детишки… Убивать их? За что? Лоак тут намекал, что Тоа, тоже Феникс, владел огнем лучше меня. Не зря же его мастером пламени прозвали… Значит умел не только исцелять и по клинку Пламя пускать, ну и фокусы мелкие делать. Может и мне попробовать что-нибудь эдакое? Просто отогнать щенков хотя бы.

Фитай, дай мне сил не совершить ошибки.

Огонь разросся в груди – и прянул во все стороны, пролетая шаги от меня до детей быстрее, чем любая стрела. Пролетая, обдавая жаром, касаясь щек и одежд – и опадая пеплом.

В глазах на мгновение потемнело от такого напряжения, но я на ногах устояла. И произнесла, разрывая воцарившуюся тишину:

– Забирайте своего главаря – и пошли вон. Быстро. Второй раз повторять не буду. Ну!

Сначала один, самый худой, побежал прочь. Потом еще, еще и…

Наконец убрались все. Даже атаман кое-как сумел встать с помощью постоянно тормошивших его подручных, и отправился восвояси, оставив саблю валяться у моих ног.

Глаза слезились неимоверно. Усталость от такого выплеска Пламени угнетала. В носу щекотало. Я села прямо на дорогу – ноги не особо держали, – и принялась стаскивать с себя амулет, чья застежка заела.

– Эй, что с тобой? – фронде подошел ко мне еще до того, как куда-то в макушку ткнулась морда Ингрид.

– Амулет снять поможешь? – я с трудом себя сдерживала.

– Да, хорошо, – ловкие пальцы с легкостью расстегнули неподатливую застежку, – а что…?

– А…апчхи! Апчхи!

Чих удалось унять раза, кажется, после десятого.

Демоновы криворукие маги с их криво сделанными амулетами!

Глава 5. В пути. Привал и маг

На первом привале я в свете костра рассматривала саблю, пытаясь решить, что именно делать с оружием, которое долгие годы не брала в руки и надеялась никогда и не взять.

В том роду, где мне посчастливилось появиться на свет, и мужчин, и женщин обучали владеть такими клинками. Посредственно, прямо скажем. Ну или мне не повезло.

Я взвесила руке оружие, редко покидавшее юг. Знакомый баланс, совсем иной, чем у моего меча. Поговаривали, что люди, заселившие южные земли, в мире, из которого пришли, жили племенами, как нынешние орки. Кочевали, проводили дни и ночи на конях – и умели оборонять себя и свои пожитки не вылезая из седел. Доспехи у них стоили ценились, но все же самым важным было сохранять подвижность. От того многие и использовали искривленные клинки, облегченные версии тех, что любили орки. Ну и савры, как выяснилось. Хотя, может, оружие Арджана как раз дань его прошлому на юге?.. Так или иначе, на моей родине хранили и передавали из поколения в поколение сабли. И сражаться те, у кого деньги и время были, учились верхом. Не в копье, как рыцари, а по-своему. И стрелять из лука тоже учились, да.

В семье, в которой я когда-то родилась, средств на обучение конному бою и лучному искусству не было. Но сабля фамильная была, и не одна. Интересно, в чьих руках сейчас та, что мне, как наследнице рода, завещана?..

Я осмотрела клейма на захваченном клинке. Провела пальцами по оплетке рукояти, чей хвостовик зачем-то свободно свисал вниз. Это ведь тоже оружие наследника рода. Род мне незнакомый, но все же. Раджа какого-то мелкого города за долги решил продать семейную реликвию? Или клинок украли? Или сняли с тела?..

Какая мне разница, вообще-то. Сабля – и сабля. Металл неплохой, но не более. Можно запрятать во вьюки и потом, как с Протипола выберемся, продать. Хорошо бы найти южанина-торговца, они цену такому клинку знают.

– Умеешь сражаться с такой? – фронде появился рядом внезапно.

Как и всегда впрочем – подкрадываться он умел мастерски.

Арджан, сидевший неподалеку и точивший один из своих клинков длинными, ласкающими движениями, покосился на меня, явно заинтересованный вопросом. Чародейка и маг уединились под натянутым тентом, огородив себя рядом вещей. От них не доносилось ни звука, да и смотреть в ту сторону не хотелось. Иллюзия. Заклинание неслышимости, бившее мне в ноздри чем-то копченным.

Врать не хотелось.

Дианель сама пошла погулять в одиночестве. Но все равно как-то не было желания отправлять подальше эльфа с его вопросами. Словно я как-то причастна к проблемам его сестры.

– Плохо, – лаконично ответила я.

– Но, думаю, все же лучше чем любой из нас.

Я пожала плечами. Глянула на Арджана. Савр в ответ продемонстрировал рукоять своего клинка, явно намекая, что саблю попросту нормально в руку взять не может.

– Это оружие твое по праву, – продолжил эльф, – но ты смотришь на него как на опасный артефакт.

– Это не мой клинок, а оружие той семьи, которая много веков назад заказала его у одного из прославленных оружейников, – клейма на таких саблях я читать умела. Этому учили многих благородных. Клейма нельзя было подделать, и иногда клинок мог служить подтверждением личности его владельца. – Его надо вернуть. Или продать кому-то из южан, и такой торговец охотно доставит его в род владельца или в род его сеньора.

– Но ты можешь пока сражаться им, так? Как пытался сделать тот юноша.

– Тот юноша – идиот. И сражаться этим клинком я могу, но не буду.

– Почему?

– Это не имеет значения.

Знал бы Берт, искренний, наивный и светлый рыцарь, что отдал свое сердце черной гадине, свою семью задушившей… С кривым клинком в руке.

Я поднялась на ноги и отправилась к Ингрид. Сооружать подобие ножен и искать сабле место в поклаже, сейчас сложенной под небольшим плащом-навесом неподалеку от прилегшей лошади.

Разумеется, действующих аспат здесь не было. На той, где мы остановились сейчас, уже давно поблекли рунные камни, не подпитываемые магами. Благо, та сила, что сочилась из бреши в центре оставленного города, сюда не доставала. Думаю, не было труда любому магику напитать камни… Но властители Толара не заботились о путешественниках на своих землях. Впрочем, спать в круге уже не активных, но все же когда-та заклятых силой Владык камней все же лучше, чем спать просто в голом поле.

Дозор мне сегодня выпало нести первой. И когда я разобралась с саблей, то обнаружила, что Арджан уже спит на своей жесткой подстилке неподалеку от тента влюбленных. А вот эльф, несмотря ни на что, ложиться не собирался, по-прежнему сидя около костра.

– Твоя очередь…

– В час волка, да, – проговорил Милатиэль негромко, – я помню. Но мне не нужно много сна, и коль наблюдавший за нами фамильяр отправился по своим делам, а зверей тут правда нет, да и даже если бы и были – спрашивать у них пока мне нечего. Да и даже если бы вопросы и были, то я все равно хочу говорить с тобой.

– Да, да, я представляю для тебя интерес как карманная зверюшка, – откликнулась я, вытягивая ноги у огня и бросая в костер еще немного заготовленных дров.

Как-то мы уже говорили с фронде об этом. И он считает меня «любопытной». Дети леса, что б их. Прицепился к сабле…

– Ты не зверюшка, – возразил эльф.

– И поэтому ты тут, да.

– Ты забываешь, что я знаю Арджана и Дианель много лет, а тебя мало. Витор же занят, по крайней мере в нынешний момент.

А ко мне значит можно лезть…

– К тому же, как ты знаешь, мое призвание не только разговаривать со зверьми да оборачиваться в птичек, – усмехнулся фронде, – но и исцелять.

– Лес, ага. Я похожа на дерево, что ли?

Фронде склонил голову, словно желая рассмотреть во мне что-то, одному ему ведомое.

– Твоей вины в похищении Ди нет.

– Разумеется. Это тут при чем?

Эльф коротко улыбнулся.

– Ни при чем. Совершенно точно абсолютно ни при чем. Легкой стражи, – он поднялся на ноги и отправился к ближайшему дереву.

Прикоснулся рукой, что-то тихо прошептал – и пара низких ветвей, самые густых и близких друг другу, словно бы чуть-чуть подвинулись, образуя небольшой навес. Фронде сел у дерева, скрестив ноги, и, опершись спиной на ствол, закрыл глаза. Дыхание его почти сразу выровнялось.

Магии я все еще не ощущала, но почему-то казалось, что так фронде словно бы слился с деревом, отдыхая умом эльфа и живя умом иного существа. Полезная возможность.

Пару десятков вдохов и выдохов я просто глазела по сторонам. Потом в разум прокралось скрипучее:

Зря ты так.

С чего это?

Фронде редко интересуются кем-то, кто ходит на двух ногах.

Ну значит мне с браком попался. Да и к тому же Милатиэль с сестрой путешествует, тебя это не смущает? 

Не «с», а «из-за». Он – эльф. Для вашего племени узы родства священны.

Для нашего? А ничего, что я человек?

Полукровка. И могла бы обрести в лице фронде ценного союзника, между прочим. 

Мне не нужны союзники. Я иду по жизни в одиночестве.

Я тоже так думал. Мы все так думали, признавая лишь друг друга. И итог ты видишь сама. Много бы ты сумела, взявшись за это дело в одиночку? 

В одиночку я бы занималась своими делами, как и раньше. И вообще – какая разница? Все равно скорее всего там, у Врат, наши пути разойдутся навсегда. Ну если только ты не представишь каких-нибудь невероятных доказательств своей непогрешимости.

Собственно, о доказательствах. Я видел в твоей памяти дневник Тоа. Можешь прочитать несколько страниц? 

Я не знаю языка.

Да и не нужно. Будешь просто смотреть на те места куда я укажу.

Вот же наглость.

Тебе все равно нечего делать. И так я быстрее закончу все у Врат.

Аргумент.

Наглость, да. Но под мерное листание страниц и глубокомысленные и ничего незначащие для меня комментарии духа дозор прошел довольно быстро. Ястреб, чьим бы он ни был, не возвращался, и никто не приближался к нашему лагерю.

Ранним утром меня разбудил тихий разговор. Он воспринимался весьма странно, словно бы я стояла у двери и подслушивала через замочную скважину. Но до конца проснуться не выходило, и потому пришлось разбирать тихую чужую речь.

На эльфийском. Впрочем, эльфийский я знаю, пусть и погано. На моей родине таких как я, полукровок, рожденных высокородными матерями в «Ночь Возвышения» от эльфов и принятых в рода отцами не по крови, учили жить и как люди, и как долгоживущие. Мое обучение закончилось в пятнадцать, но все, что было после, все же позволило сохранить старые знания. Благо, говорили не на высоком, а на низком диалекте, чьи конструкции были куда проще и понятнее.

– Ты должен был охранять! – чародейка.

– Свою смену, – невозмутивый как всегда фронде.

– Нет, она…

– Она спасла тебе жизнь на болотах. И ринулась вытаскивать твою недалекую голову из проблем по первому зову человека. Что тебе еще нужно?

– Болота были случайностью. А в клетку пришел ты, и…

– И мне не пришлось прорываться с боем через поместье, полное бандитов. Твой человек был воспитан в одной истине. Тот, кого носит на поясе Феникс – носитель другой. Только и всего. Мы идем в опасный путь, и глупо ждать удара в спину.

– Но…

– Я сказал. И еще раз ты не послушаешь прямого предупреждения хоть Феникса, хоть человека, хоть Арджана – мы отправимся домой тотчас. Ясно?

– Мил…

– Ясно?

– Да.

Разговор отдалился. Непонятное оцепенение оставило меня, словно бы позволяя наконец полностью проснуться.

Рассвет еще занимался. Дианель и Милатиэль о чем-то говорили около дерева, и от них не доносилось ни звука. Арджан спал, как, предполагаю, и Витор.

Ну и зачем ты мне это показал?

Мы тоже, каждый, шли сами, терпя рядом с собой лишь временных попутчиков. И тебе известен результат.

Иди ты.

Завтрак в молчании, сбор лагеря – и мы отправляемся дальше. Фронде вновь предпочел остаться в своем эльфийском облике.

В вышине нет-нет, а мелькали за облаками крылья ястреба, но ниже фамильяр не спускался. Не то его хозяин приказал смотреть за нами, не то птица просто следила за всем близ старой столицы.

Мы шли через заброшенные поля. Удивительно, как они еще не пали под гнетом сорной травы, но все же тут во многих местах росла рожь, почти полностью сожранная чернотой. И, что вызывало тревогу, в нескольких местах видели небольшие участки, с которых явно собрали урожай.

– Здесь же вроде нельзя жить? – с сомнением заметила Дианель, когда давно оставленная и порядком разбитая мощеная дорога вела нас мимо очередного такого поля. – Или соврала, Служительница?

– А ты не чувствуешь?

Здесь, ближе к Протиполу, в воздухе разлит тонкий-тонкий, почти неуловимый кислый аромат. Тонкий-тонкий – пока. Ближе к окраинам он усилится и начнет мешать ощущать что-либо еще, но до этих окраин еще дойти надо.

– Нет, – лаконично ответила Дианель. – Так что что-то у меня есть вопросы к твоей идее про «опасную магию».

– Напряжение магического поля тут правда, кажется, выше, – немного словно бы извиняясь заметил Витор, – но насчет полей обычных…

– Смерть не мгновенна, – отозвалась я. – Местные охотники за сокровищами приходят на руины на несколько недель, а потом возвращаются в Толар или дальше, в родные поселения. В год – три-пять ходок, не больше. Те, кто остаются слишком долго и слишком часто – меняются безвозвратно. Но, вполне возможно, какие-то безумцы решили пожить тут. Могли найтись недалекие, особенно после того, как в Толаре воцарился бардак. Хотя вряд ли это кто-то из местных. Они знают о том, что бывает с теми, кто слишком жаден до ценностей и слишком много времени проводит в Оставленном Городе. Но идиотов в мире много, может кто-то и решил, что именно его-то скорбная участь минует, несмотря на предупреждения и здравй смысл.

Дианель фыркнула – но ничего не ответила.

Убранная целыми проплешинами в полях рожь попадалась все чаще и чаще, а вот других следов пребывания здесь разумных не было. Но в паре мест на дороге попадались следы конских копыт, так что кто-то тут и правда жил, ну или проходил и собрал порченную рожь.

Вечером на горизонте показались остатки гигантской каменной стены, над которой возвышались кое-где сохранившиеся, но медленно разрушающиеся серые башни древней столицы. Безмолвный памятник человеческой подлости.

Ночь прошла на удивление спокойно.

Первое тело мы нашли на второй день пути, когда направлялись к Борисконскому Колодцу, одному из немногих мест, где, по уверению орки из трактира Толара, сохранилась пригодная для питья, строго после кипячения, вода. Человек лежал на обочине дороги, смотря куда-то в бесконечно высокое синее небо. Ступни его, как и ладони, почернели и ссохлись, словно бы оплавленные.

– Черный огонь? – не без недоверия поинтересовался вслух Витор.

Я покачала головой.

– Не тот, что проклятие. Тот, что прорастает в ржи, которую эти безумцы решили присвоить.

Мертвец лежал явно не один день. Он был в одном исподнем и выглядел крайне истощенным. Колени и локти стерты. Полз, и полз долго.

– Тайтел – не суртово творение, – спокойно парировал фронде, – это лишь маленькое растение, которое не стоит есть в пищу ни Равным, ни скотине. И о том все знают.

Эльф осматривал мертвеца, водя над ним своими ладонями, и едва ли обнюхивал.

– Его глодала и иная болезнь, – наконец заключил он, распрямляясь, – рожденная магией. Не думаю, что он в одиночку собрал всю рожь, что мы видели.

– Наверняка нет.

А значит, есть и иные. Безумцы, пришедшие в эти земли себе на погибель.

Тело бедолаги мы предали огню. Как и два следующих, что нашли. Как и еще с десяток тех, кто явно пытался покинуть эти негостеприимные места. Мужчины, и мужчины довольно молодые – почти все. Интересно, почему?

Ответ обнаружился около колодца. В его тени сидел, привалившись к камням, мужчина, на вид не старше Витора. Живой.

При виде нас он чуть повернул голову. Протянул руку, попытавшись сотворить какое-то заклинание – но не смог, и безвольно уронил кисть на землю.

Магик был бос и одет в обноски. Кончики нескольких пальцев на его левой руке почернели, а одна нога была сломана в нескольких местах. Притом кто-то явно пытался вернуть ей подвижность – на обрывках штанов были остатки тряпок, к которым примотали шину из каких-то крепких палок. Теперь палки были сломаны, тряпки – размотаны, а сам мужчина смотрел на нас мутным взглядом.

– Вестники Пути… – прошептал он.

– Ага, очень похожи, – хмыкнула я, подходя и садясь рядом.

Вообще-то обычно я в Пламя отправляю, а не на Путь.

– Я могу справиться с ногой, – заметил фронде, – и с тайтелом. Но вот другая, рожденная магией, хворь мне мало подвластна. Она гложет тело, хотя он и пытался защититься.

– Пытался, – я ощущала слабые отголоски не до конца истаявшей магии.

Какое-то заклинание, накладываемое в прошлом на тело раз за разом. Этот человек явно старался как-то оградить себя от влияния того, что ползло из Врат.

– Ладно, набирайте воду, – вздохнула я, – попробую привести в порядок единственного живого свидетеля происходящего здесь.

Фитай не всем дает милость. Не всех исцеляет.

Но этого мага мне почему-то было жаль. Из-за явной, для его мажеской породы, молодости? Ведь пусть у него и книги не было, но все же это – маг, а не чародей или колдун. Или из-за чего-то еще?

Фитай, дай силы помогать невинным. Дай стойкости выдержать милость твою и волю твою.

Пламя зародилось внутри. Пробежало по телу, прошло руке, которую я положила на грудь потерявшего сознание человека. Не отпрянуло, не потухло, вливаясь и вливаясь в тело. Распаляясь и сжигая подтачивающую чужую жизнь тлетворную магию.

Я сжала зубы. Пламя уничтожало скверну. Уничтожало отраву. Давало силы ему и сжигало – меня.

Это было больно. Это всегда было больно.

Долгие вдохи и выдохи Огонь бушевал, охватывая нас обоих пламенем невидимым, но очень, очень ощутимым, а после потух, словно его и не было.

Мужчина вздрогнул и открыл глаза.

– Вы…люди… Пожалуйста…Вода. Еда. Отдам взамен что угодно…

– Так себе у тебя позиция для торгов, – заметила я, пока фронде возился с ногой раненного.

Огонь исцелил его от скверны, избавил от черноты в руке – но срастить кости мне не хватило сил.

И даже так шевелиться из-за боли не хотелось. Отвар закончился, и теперь оставалось только ждать, пока тело, слишком слабое для столь большой милости Фитая, само исцелит раны.

– Пожалуйста…

– Ты расскажешь о том, что происходит в столице. Откуда на дороге тела и как ты тут вообще оказался.

– Расскажу. Обещаю. Я не враг. Исследователь, летописец, – мужчина на секунду прикусил губу, когда фронде явно начал сдвигать кости, – Тайовин. Тайовин Мерде. Я шел через Мид на западе, – он жадно присосался к поданной Витором фляге, – с наемником. Я знал как защититься от излучения Прорехи во Вратах. Но мой наемник, как оказалось, был из людей Худа, безумного проповедника. Они поселились в руинах и верят, что их Владыка Титар защитит от всего на этих землях. Считают все вокруг своим, хотя живут тут меньше чем пару месяцев. Всех заставляют или жить с ними, или попрощаться со всеми вещами и жизнью. Я пытался отбиться и попал в плен. У них нет ни еды, ни воды толком, и их колдовство не спасает ни от чего. И всех, кто испорчен, они высылают прочь, ведь от них отвернулся Титар. Прочь в одном исподнем. Я попытался бежать с очередной партией. Но сумел дойти лишь сюда.

– И почему люди вообще там живут?

– Худ обещал им дома, провизию и изобилие. Некоторые верят, что надо стараться больше и все будет. А те, кто не верит… Для их убеждения есть Потерянный.

Вот только этого нам не хватало…

Глава 6. Протипол. Встречающая делегация

У колодца мы остановились на привал. Тайовин оказался кладезем полезной информации, и отмахнуться от его истории было просто глупо. К тому же маг уверял, что ближе к вечеру или уж точно завтра с утра придет в себя достаточно, чтобы показать заклинание, способное защитить не только от витавшей в воздухе искажающей все магии, но и от сил Потерянного.

– Если вы хотите к Вратам, то пройти можно здесь и здесь, – Тайовин уже вечером, кое-как даже помывшись в воде из колодца сидел около дававшего не слишком много огня костерка, дрова на который пришлось таскать из перелеска в получасе пути.

Хоть сумели поесть нормально – судя по рассказам мага, разжигать огонь на развалинах хоть и было из чего, но не стоило рисков.

Мерде начертил на сухой земле простую схему Протипола, похожего сверху на какую-то невообразимо правильную фигуру, в которой лучи-улицы под равными углами отходили от центральной круглой площади, куда нам и нужно было попасть. Четыре луча было широкими, еще четыре между ними – поменьше, и еще четыре – совсем узких.

Летописец указал на один широкий луч на юг от центра и на еще один чуть более узкий на юго-западе.

– А вернуться от Врат можно или тем же путем, или вот тут – он ткнул на луч, уходящий от центра на север, – но там во всем секторе массивные обрушения, так что будьте осторожны. Если окажетесь на периферийных путях или и вовсе на мелких осях, то рано или поздно в обвалы уткнетесь и время потеряете. Там, судя по всему, были или какие-то склады, или лаборатории, и после Падения Врат горело все, и не один раз, вот строения и порушились. Вот сюда и сюда тоже лучше не соваться, – Мерде ткнул на несколько тонких лучей на юго-западе и западе, – завалы а на Алистовом тракте и вовсе дорогу преграждает какая-то мерзкого вида аномалия, на болото похожее. Не знаю что это, но вряд ли что-то приятное.

– Ты хорошо знаешь город, – не без подозрения в голосе заметил Витор.

Его коллега по ремеслу кивнул.

– Я изучал Протипол и его старые карты годами перед тем как отправился сюда. А на месте еще и с помощью фамильяра разведал все.

– Так это твоя птица тут летает? – решила уточнить я.

– Птица? Сова?

– Нет, ястреб.

– Тогда нет. Я уж подумал, что Декки сама вдруг решила вернуться… Когда меня поймали эти фанатики, то я приказал ей держаться подальше. С ее помощью и сбежал, но какой-то ублюдок из самострела ее развоплотил, и сил на новый призыв нет, – с сожалением заметил Мерде. – Так что ястреб не мой точно.

– Может, ястреб принадлежит кому-то из тех, кто остановился в руинах?

– Нет. Я не видел там магов по крайней мере.

– Ладно, потом выясним чья птица, – прервал нас Витор, – ты знаешь, где находится резиденция Ордена Клятвы?

Мерде задумался. Довольно долго он сидел с отсутствующим взглядом, сведя пальцы и покусывая губу. Потом уверенно ткнул куда-то в начало разрушенного по его словам северного квартала.

– Точнее не скажу. Кажется, это красивое здание с гербовыми щитами всех участников древнего ордена, и насколько я помню, Питий Иговский упоминал, что это строение было видно, если встать к Вратам спиной, а к «безжалостному северу» лицом. Но я сам в ту область так и не дошел, неподалеку от Врат меня и схватили. Предатель-наемник уверил, что можно безопасно отдохнуть на первом этаже старой таверны, но пока он был на часах, фанатики вломились туда без всякого предупреждения. Как я понял, они считают Старую Столицу чем-то вроде своей собственности. Их лидер поклоняется Титару, Великому Кузнецу, но он – не маг, едва ли чародей, и у меня есть подозрения, что на деле его молитвы возносятся кому-то из Эмиссаров.

– Культ Кузнеца забыт, – эхом отозвался фронде, сидевший рядом, – после падения столицы. А когда-то одному Титару ставили храмы, что сейчас зовут Храмами Всех Светлых Богов. Фанатики проходят по углям каждый вечер, так?

Мерде вздрогнул.

– Они на них ложатся. Все. И женщины, и дети, и старики. Верят, что так Титар выкует из них «новых людей». Верят, что Протипол – их Кузня, и каждый, кто приходит в нее, должен очиститься от всего мирского, «Пройти Через Горнило», и жить по их законам. Знал бы, что они тут есть – никогда бы не сунулся в город только с одним местным наемником.

– Ты – маг, – с любопытством заметил Арджан, – и не сумел отбиться от толпы переселенцев, поедающих порченный хлеб что ли?

Хороший вопрос. Тьмой от Мерде не несло, да и не стал бы Огонь спасать виновного в колдовстве. Да и не похоже, что маг-летописец врал, но все же.

– Я – исследователь, а не наемник из тех, кому человека сжечь – раз плюнуть, – немного оскорбленно заметил спасенный волшебник.

– И все же – где ты, и где простые люди, – поддержала савра я.

– Если бы простые, – Мерде глубоко вздохнул, – у них из-за всех этих углей, Кузни и прочего напрочь соображение отсутствует. И при том иллюзии на них не действуют, добычу чуют словно гончие какие-то безумные, внушить им ничего не внушишь. Да и я оторвался почти… А потом меня мой же наймит-телохранитель по спине-то мечом и огрел, ладно хоть плашмя. Кажется, местному проповеднику нужны новые люди, при мне он мародеров отряд вербовал. Ну как вербовал – в угол загнал, раздел, отобрал все и потребовал принять веру Кузнеца.

– И что они?

– Что, что… Выбор небольшой был. А кто отказался – того… Неважно в общем. Проповедник, скажем так, явно не продумал, как его Владыка поможет с отсутствием пищи вокруг Древней Столицы. Скот, что был с переселенцами, пал, их грядки пустуют. Ходят рожь по окрестностям собирать, туда, где энергия из сломанных Врат не сразу губит зерно, а только портит его. Но этого, как вы понимаете, мало. И, скажем так, те, кто попадают к ним в руки, отдают не только вещи.

Я уставилась на летописца.

Сказанное в корне меняло дело. Ни один, даже самый ограниченный или вольно трактующий догматы проповедник не поступит с людьми, Равными, теми, кому покровительствуют Владыки, как со скотом. Это – путь Сурта. Изменяющего мир. Это его воля – свобода от оков всего и вся.

В свете неяркого костра я видела, как оскалился Арджан.

– Судя по твоему лицу, Служительница, нашему гостю теперь надо рассказать, где искать новых жителей Старой Столицы, – с усмешкой заметил словоохотливый сегодня ящер.

– Зачем рассказывать? – улыбнулась я такой улыбкой, что взгляд Мерде застыл, – завтра пойдешь с нами и покажешь, откуда сбежал.

– Я… П… показать? – даже в свете костра я видела, как побледнел летописец, – но там Потерянный и…

– И это не имеет значения. К тому же подумай, что безопаснее – возвращаться самому через Толар, где властвуют бандиты, без денег и со скудными припасами, многого мы не дадим, уж извини, или идти вместе с нами? – я еще раз улыбнулась. – Ну или могу вернуть все как было, и подохнешь у колодца.

– Ладно, ладно, – Мерде поднял руки, – я бы и без угроз пошел бы. Я и правда вам жизнью обязан. Но соваться к фанатикам…

– А что, среди них есть хорошие воины?

– Чужак. Ну, Потерянный. И пяток кажется, отставных солдат. Я так понял, они вроде как все вместе с севера приплыли, вроде как на их дом лет пять назад начали немертвые лезть. Они в соседний город перебрались, но так и нашли себе там места, вот и решили, что смогут тут древнюю столицу обжить. Ну или думали что придут в Протипол, унесут добра сколько в карманы влезет – да обратно, а тут их пророк всех и подчинил себе. Ходят по струнке и слушают его беззаветно.

Вот почему ничего в Толаре никто и не сказал о новых «жителях» столицы. Пришли, значит, с севера. А «Белки» и «Барсуки» своими разборками могли и не заметить, даже если кто пропал из искателей протипольских сокровищ. Нашествие нежити на севере… Интересно. Оно ж просто так не могло случиться.

Но чтобы там с немертвыми не приключилось – это не повод идти на поводу у сомнительных проповедников и делать то, что уж точно и явно за рамки каких угодно добродетелей выходит.

– Ты предлагаешь нам драться с Потерянным… – прищурился, повернувшись ко мне Витор, – с неизвестными шансами на успех. Хотя у нас совсем иное дело.

– Вам я ничего не предлагаю, – холодно заметила я, – я иду уничтожать поклонников Сурта, пусть и служат они ему под чужой личиной. Мерде идет со мной, потому что он знает, как в этом огромном городе их найти. А вы можете идти своим путем.

– Кинжал у тебя, – словно между делом заметила чародейка.

– Верно.

– И ты собираешься идти с ним против оравы людей и какой-то твари?

Я кивнула.

На ее месте я бы не пытался тебя отговорить. Все равно ведь не послушаешь. Хотя само стремление и сомнение разделяю.

Разделяй. 

Но ты все равно полезешь на рожон, даже когда врагов в разы больше… Замечу, Феникс, только одно – я знал Тоа не один год. И он никогда не испытывал боли от своего Огня. 

Я – не он.

И он никогда не пытался лезть в одиночку к десяткам врагов.

Он остановил…

Деймона, да. Там не было иного выхода. А ты без магиков и чешуйчатой машины для убийства вознамерилась лезть к культистам из чистого упрямства. 

Я работаю…

Одна, да. Но против Чужака? Погубишь и себя, но на себя тебе плевать, и мага этого, с такой болью спасенного.

Ах вот в чем дело…

И тебя погублю, верно?

Не без этого. Но, поверь, я искренне хочу чтобы у тебя все получилось.

Я оглядела сидящих у костра.

В последний раз я работала с кем-то очень давно. И для «кого-то» все закончилось плохо. И сейчас может закончиться, но мы зашли далеко – и все еще шли вместе. Несмотря на недоверие. Несмотря на то, что кроме задачи, за которую толком не платили, нас связывали, – не всех, – метки, ничего на самом деле не означавшие, и тайна, которую мы все, каждый по-своему, жаждали раскрыть.

И – да, вместе с тройкой магиков, пусть один из них – теоретик-Витор, и савром-убийцей шансы одолеть всех засевших в руинах и правда кратно повышались.

Я подбросила дров в костер.

– Даже если не брать мои стремления, – я старалась говорить так, как говорят послы с послами, – обманутые Эмиссаром и его последователем-проповедником люди, уже измененные Черным Огнем, и Потерянный вряд ли дадут нам сделать все, что задумано, у Врат и в резиденции Ордена. Нам придется ожидать удара в спину в любой момент. Да и к тому же все равно за день едва ли удастся зайти в руины, сделать все что нужно, и выйти. Придется ночевать там. И с суртопоклонниками под боком это точно не будет чем-то безопасным. Да и не стоит сбрасывать со счетов тот факт, что они могут попросту попытаться ударить по нам, когда мы будем покидать город. Думаю, в наших же собственных интересах искоренить любую угрозу от этих людей. Вместе.

Наступила тишина, прерываемая треском костра.

Первой ее нарушила чародейка.

– Подожди, подожди, – голос ее был явно-издевательским, – я правильно понимаю, что могучая Служительница своей длинной речью просит нашей помощи?

Я возвела глаза к небу.

Фитай, дай мне сил. Душевных.

– Да.

Мне хотелось дополнить это чем-то весомым. О том, что суртопоклонники не должны жить. О том, что так будет лучше для всех. Еще о чем-нибудь… Но в целом – а какая разница? Все равно путь до Врат мы пройдем вместе, а потом будет каждый доказывать свою правоту.

– Удивительно. А я думала – мы, простые смертные, не нужны Служителю.

– Ди, остынь, – голос фронде был спокоен, но воинственности на лице чародейки поубавилось, – нам и правда не стоит оставлять за спиной тех, кто способен употреблять плоть себе подобных. Это нарушение всех законов, и людских, и природных. Каким бы не был мир вокруг, Равные – не дикое зверье, рвущее друг другу глотки ради мяса. Пусть мои силы в бою невелики, но я помогу расправиться с колдунами.

Дианель, кажется, немного обиженно надулась – но все же кивнула.

– Пусть так.

Витор несколько раз перпеводил взгляд с чародейки на меня, но все же кивнул.

– Ладно. Глупо идти в одиночестве по руинам, знаете ли. Хотя замечу, что всем вместе на тот свет отправиться тоже довольно глупо.

– А ты полон надежд. Завтра с утра и выдвинемся в гости к этим «хозяевам Старой Столицы», – я обратилась к Мерде: – я так понимаю, идти не слишком далеко? Ты ведь со сломанной ногой пришел сюда.

Тайовин кивнул.

– Через западные врата, ближайшие к нам, есть прямой проход до убежищ безумных поселенцев. Вы правда хотите?..

– А ты не хочешь отомстить за плен? И книгу магическую заодно вернуть.

При слове «книга» маг, до того явно не в восторге от перспективы идти туда, где чуть не умер, немного воспрянул духом. Потом правда взгляд его вновь потух.

– Хаг наверняка осквернил ее своими руками. Я уверен, меня не… употребили только потому, что он надеялся, что сможет понять как использовать силы мага.

Витор хмыкнул.

– Недалекий.

– Совершенно согласен. Я и без книги кое-что, но могу. Например показать нужное для защиты от излучения заклинание. Правда, оно идет через третий принцип Ловесаля-Мирна, я и не уверен…

– Знаю я и принцип и исключение, – решительно заявил Витор, – давай мне общую схему сначала.

– Ладно, я иду спать, – Арджан поднялся и потянулся, – ваши мажеские дела меня не касаются.

Савр ушел на свою циновку. Мне мажеские дела тоже не были интересны, так что я последовала примеру ящера. У нас всегда говорили: «Утро яснее вечера». Вот и проверим так ли это в нынешний раз.

В нынешний раз «яснее» было только в мыслях. Небо заволокли тучи, и отправлялись мы в путь к гигантским серым стенам под моросящим дождем.

Я посматривала на идущую на поводу Ингрид. Милатиэль обещал договориться с животинами, чтобы их не пришлось ловить по всему Протиполу, но все же не хотелось бы остаться без припасов и вещей. Надеюсь, не очень бодро, но все же ковылявший рядом с нами Мерде не решит увести кого-то из скакунов. Ингрид конечно его сбросит без сомнений, конь савра наверняка тоже, а вот насчет Гензеля и Гретель у меня не было уверенности.

С другой стороны – лошади-то не мои.

Я присмотрю.

Лучше за спиной следи.

И это тоже.

И почему как я не облачаюсь в полную броню, вечно дождь идет? Испытание Фитая? Происки Сурта?

Или тот простой факт, что над Первой Землей дожди – не редкость.

Уймись, дух.

Вблизи Первый Город не просто огромен – он подавляет. Внешние стены выдержали Падение Врат и даже сейчас, спустя века медленного разрушения, все еще величественны и неприступны. Эти стены в круг опоясывает порядком пересохший, но еще не совсем исчезнувший канал с мутной водой, каменный мост через который, с несколькими арками и гранитными периллами, сохранил даже скульптуры львов внизу перилл.

Единственное, что портит общую картину – тишина. Давящая на уши тишина, какой не бывает ни в селениях, ни за их пределами. Ни отдаленных птичьих трелей, ни стрекота насекомых, ни шелеста травы, задетой ежом или мышью, ни осторожного, целеустремленного, почти неслышного движения хищника, уловить которое может лишь чуткое ухо.

Поля, на которых росла пусть и порченная, но рожь, остались позади, и вокруг безмолвного каменного города насколько хватало глаз расстилалась голая земля без намека на хоть какую-то растительность. Все, что могло выжить тут – пара видов сорняков совершенно отталкивающего вида.

Серый город, окруженный стенами и полосой пустошей, колыбель человечества, была безжизненным памятником давно похороненному прошлому.

Город, в котором вдруг завелись желающие оживить то, что давно мертво.

Я чувствовала тонкие нотки отвратительной гнили, доносящиеся из-за громадной входной арки, двери в которой давно уже рассыпались, упав с петель.

– Нас встречают, – бросила я.

Фронде кивнул, и, что-то прошептав на незнакомом языке, забрал повод от Ингрид. Пока было решено, что первыми идем мы с савром, за нами – Дианель, а остальные магики, более слабые в бою грудь на грудь, – в конце. К тому же Витор и Мерде обещали, если получится, ударить по Покинутому своими вроде как болезненными для него чарами, которые готовить надо было долго, и при том не получить по голове чем-нибудь тяжелым.

Я вытащила меч и взяла в руку щит и направилась вперед по мосту. Думаю, вряд ли там хлеб и соль предлагают, да.

В прошлый раз я так и не ступила под сень серых стен. Убила колдуна на подходах к этим самым вратам.

А теперь вот захожу в древний город, колыбель Равных, с мечом в руке.

Сразу за воротами – с десяток мужчин и женщин. В рванье, с пустыми темными глазами, со следами крови на подбородках и щеках. Один из этих людей, самый крепкий на вид, при виде нас развел руки в стороны.

– Приветствую вас, путешественники из дальних краев. Разделите с нами кров и пищу в Великой Кузне – Протиполе Возрожденном. Примите милость Великого Кузнеца. Мы видели ваши шаги в нашу обитель и рады приветствовать новых гостей у нашего очага.

И на что он рассчитывал?..

– Этот город – не ваша собственность, пес Эмиссара Лжи, – вблизи я очень хорошо чувствовала знакомые оттенки гнилостного запаха. – Покайся, и вернешься на Путь. Отступи от заблуждений, иначе твоей душой будет топиться Вековечный Огонь.

На мгновение в глазах говорившего вспыхнул… Интерес? Желание спорить? Но лишь на мгновение.

– Вы предстанете перед лицом Владыки-Кузнеца. Очиститесь в Горниле. Сами – или с нашей помощью.

– Да пошел ты, – Пламя с готовностью окутало клинок, – трупожор.

– Иногда путь к перерождению труден. Но…

«Но» заглушает тихий свист и рев. Поток пламени вырвался изо рта Арджана, поджигая разом и говорившего, и большую часть встречающих.

Запах плоти и колдовства ударил в ноздри. Ближайшие ко мне люди рванулись вперед, пытаясь атаковать невесть как появившимися на руках когтями. Быстро, резко… Но неумело и глупо. Когти лишь царапают щит и броню, пока меч, окутанный пламенем, разрубает уже переставших быть людьми тварей на части с легкостью. Рядом Арджан добивает горящих без единого звука культистов, с почти-радостным шипением отрубая голову за головой.

Еще немного – и вокруг вновь устанавливается тишина. Вонь стала куда сильнее – теперь кроме магии из врат в нос бьет и самая обычная вонь смерти и горелой плоти.

Город, может быть и Первый, и Древний, и Колыбель Мира. А вот суртопоклонники – самые обычные, самые тривиальные.

Добро пожаловать, что ли…

Глава 7.Протипол.Резня

Остовы зданий. Разрушенные тротуары, выбитые камни мостовых, обломки лестниц и балконов, и вновь остовы зданий. Покосившиеся башни, чьи крыши провалились, а перекрытия сгнили. Оставленные дома без окон, с поскрипывающими на ветру дверями. Магазины, мастерские и таверны, где уже давно не осталось ни товара, ни прилавков.

И – кости.

Кости жителей, погибших на дорогах и у лавок. Кости тех, кто отошел на Путь в своих постелях и под завалами из камней собственных домов. Кости тех, кто умирал в агонии сколько – минуты? Часы? Дни?

Кости, кости, кости…

Я сожгла первого мертвеца. Второго. Третьего.

На десятого не хватило Огня.

– Пустое, – негромко заметил фронде, подойдя к не до конца прогоревшему телу, – не думаю, что стоит тратить силы на то, что нельзя окончить в пределах любой жизни равного. Держи, – он протянул мне небольшую фляжку с пояса, – фанатики знают о том что мы идем принести им вечный покой. И ты и Огонь нам понадобитесь.

Фитай, прости слабую душу…

Я осушила флягу с какой-то настойкой, отдававшей полыньей.

– Надеюсь, я не позеленею от этого.

Ситуация смешной не была, но все же так было проще.

– Почему они… тут? – ни к кому не обращаясь спросил Витор при виде очередного мертвеца.

У его товарища по магическому ремеслу нервы явно были покрепче. Мерде если и обращал внимание на встречающиеся кости, то лишь с интересом исследователя. К тому же летописец знал ответ на вопрос Витора, хотя предпочел не озвучить его, а спросить самому:

– А кто их будет хоронить?

Витор, зачарованно смотревший в пустые глазницы черепа, чей обладатель потерял голову вовсе не фигурально выражаясь, несколько растерянно предположил:

– Родственники?

– Если верить записям тех, кто находился в момент Падения в прямой видимости от Протипола, но успел спастись от Великого Шторма, в один момент из Врат хлынула сила Ветра, столь мощная, что буквально уничтожала все на своем пути, сметая здания и расшибая камень. Чем, кстати, ближе к центру города, тем больше и больше разрушений. Думаю, и дом Ордена, который вы ищите, немало пострадал. Но трудность была не только в этом Ветре, разлетевшемся по округе. Что Полибий, что Алексий замечают, что из Врат начало исходить крайне жесткое магическое излучение отрицательной полярности. Сила невидимая, неощутимая, но губительная для всего живого. Ее не остановили ни дерево, ни сталь, ни стены, даже те, что имели толщину в руку взрослого человека. Есть предположения, что не будь Протипол окружен кольцом невероятно прочных защитных сооружений, которые в те дни имели на себе еще и множество чар магиков всех мастей, знания многих из которых теперь утеряны, эта сила уничтожила бы все поселения на Первых Землях, и, возможно, докатилась бы и до побережья, по крайней мере на севере. Но магическая защита, пусть и сгоревшая тогда, не дала сырой силе вырваться. И все это излучение осталось в пределах города. Те, кто не погиб сразу, кто был за линией магической защиты или где-то ниже уровня Врат, все равно очень быстро соприкоснулись со смертельным количеством этой энергии. Никто не спасся. А когда первые священники из ближайших городов направились сюда и попытались похоронить мертвых, то эта самая разрушающая все невидимая сила, тогда еще не исчезнувшая до конца, отправила их на Путь очень быстро. После этого не меньше пары веков город считали проклятым, и никто не приходил сюда. И вот результат.

Разрушения. Тихий мертвый город-склеп, пропитанный отвратительной магией, ползущей из него прочь и отравляющей все вокруг.

Что мы натворили…

Я не сразу поняла, что эту мысль мне дух вообще-то не предназначал. Кажется, он, как-то воспринимая мир вокруг, был слишком сильно поглощен своими эмоциями.

Вы? Ты говорил, что Падение – не ваших рук дело, колдун?

Я не колдун, – в мысленном голосе духа была какая-то вселенская усталость, – и никто из нас им не был. Но мы… Мы изобрели сами Врата, Феникс. 

Что?

А ты думаешь, как появляются подобные вещи? Владыки подарили?

А некоторые ведь верят, что и правда – подарили. Слышала я и такие проповеди. Дух продолжил:

Я расскажу все у Врат, если мои предположения подтвердятся. Обещаю.

Ты утверждаешь, что вы не причастны к Падению, но винишь себя. Объяснись.

Лоак молчал. Долго молчал. Мы уже прошли немало шагов по узким, но явно кем-то более-менее расчищенным улицам, руководствуясь подсказками Мерде, когда дух все же ответил:

Мы опасались, что этим все может закончиться. Развязали бойню в надежде, что сумеем образумить собратьев, видевших во Вратах шанс на иной мир и на личное обогащение, но так и не сумели довести начатое до конца. До этого у меня были сомнения, как именно работали местные Врата… Но с каждым шагом их меньше и меньше. 

Почему ты не рассказал никому о том, что может произойти? Никто из вас? Почему…

Я объясню. Я все объясню. Всем. Пока скажу лишь – никто из нас физически не мог этого сделать. А остальное подождет до того, как вы упокоите воон тех очаровательных молодцов впереди и всех их собратьев. И будь осторожней с Потерянным. Если он то, о чем я думаю, то от нанесенных им ран даже Огонь будет помогать не так хорошо, как ты привыкла.

Справлюсь как-нибудь.

До молодцов впереди, не слишком умело скрывавшихся, оставалось еще немало шагов, и я все же спросила у духа:

Ты хочешь вернуть себе тело. Хочешь чтобы я тебе помогла. Хочешь найти своего брата-некроманта, способного это сделать. Зачем?

Потому что быть кинжалом не так уж и весело, – пауза, – и потому что еще не все потеряно. Даже это место еще можно спасти, не говоря обо всем ином.

А…

Потом.

Я бросила взгляд вперед. Проход, по которому мы шли, упирался в более-менее уцелевший дом, около которого стояло пятеро… Созданий, пусть будет так. Из глаз, носа и ушей у них капала кровь, а худые тела, одетые в одни порты, избороздили черные прожилки. Двигались они неестественно плавно, и, несмотря на полное отсутствие оружия, были явно опасны – длинные, искривленные пальцы заканчивались острыми даже на вид костяными наростами, вытянутыми на манер бритвы.

– Светлые Владыки, – пробормотал Мерде, – они совсем обратились. Костяк…

– Костяк? – не без осторожного опасения уточнил Витор.

– Те мужчины и немногие женщины, кто добровольно поддерживали Худа. Его приближенные. Я их почти не видел, но до того казалось, что у них, ну или в них, есть какая-то темнота. А теперь…

А теперь вот эти существа затронуты и Черным Огнем, и местной «отрицательно полярной», или как там ее, магией. Прекрасно.

Твари, – людьми этих созданий, не Перерожденных, но все равно искаженных, язык назвать не получался, – переглянулись между собой. Главарь, самый крупный и самый длинноволосый, что-то призывно прорычал – и вся пятерка бросилась вперед. И как…

Двое бежали вперед стелящимися скачками. Еще двое заходили с флангов, почти не отставая от своих товарищей. А последний вдруг одним прыжком взлетел на остатки крыши ближайшего здания и поскакал-побежал, перепрыгивая с камня на камень, с балки на балку.

– Следите за головами, – рявкнула я, бросаясь на тварей.

Нужно остановить их до того, как они возьмут нас в кольцо.

Ближайшее существо упало на спину от удара щитом и тут же вскочило, уходя от клинка. Взмахнуло когтями – я успела пригнуться, но и мой клинок нашел лишь пустоту. Еще один удар щита – тварь ушла в сторону. Мелькнули когти – и я едва успела подставить наруч. Кость скользнули по металлу, не причинив вреда, но рука дернулась в сторону – и вторая тварь избегла клинка. Совместная атака сразу двух существ, нападающих может и неумело, но быстро и яростно, и сразу с двух направлений каждая… Шаг назад – и все, идти некуда. Отбиваться, отбиваться, и…

И сгусток магии из-за плеча попал в левое существо, пронзительно завопившее. Мой окутанный пламенем меч снес голову замершей на миг твари.

Я краем глаза успела заметить, что Арджана, неуверенно двигающего правой окровавленной рукой, заметно теснят, .

К Огню добавилась злость. Блок щитом, взмах меча, перерубленные когти – и голова второй твари отлетела прочь. Еще один сгусток магии, еще один вопль – и я перерубила на две части еще одного урода.

Последнего врага добил Арджан.

Пламя погасло. Я обернулась, пытаясь найти взглядом пятого измененного, и обнаружила его у ног Дианель, обугленным и смятым ее атакой. Милатиэль, чью руку сейчас обвивала невесть откуда взявшаяся лоза, медленно сматывал зеленый побег, до того оплетавший ноги уничтоженного магией неудачника.

Мда, эти уже явно не простые «встречающие».

– И много там, дальше, таких? – спросила я, пока эльф, успевший куда-то убрать лозу, заговаривал руку Арджана.

Мерде только плечами пожал.

– Вроде как десяток или больше. И еще столько же недобровольных последователей, они правда выглядеть должны нормально, ну или хотя бы не так… Не так, в общем. Ну и Потерянный. Ну и колдун, да.

Ладно. Прорвемся как-нибудь.

Меч и щит правда теперь точно не стоит выпускать из рук.

За зданием, из которого вышла пятерка, находился полуразобранный завал и дверь в строение куда большего размера. Кажется, это место когда-то было чем-то вроде очень большой мастерской не то алхимического, не то иного толка, а теперь его облюбовали суртополонники.

Узкое пустое строение, судя по сохранившимся барельефам, когда-то встречало гостей этого места немалой роскошью, канувшей в небытие. Просторный пустой зал, где и размещалась пятерка «дозорных», имел два выхода, каждый из которых был куда больше и шире того, откуда мы вошли. Левый был завален, и завален явно очень давно, а тот, что справа, привел нас на отвратительного вида внутренний двор. Весь изрытый кострищами, он пропах дымом и вонью паленой плоти. В дальней же части слева в глубокой яме стояли клетки, содержались в которых явно не звери.

Мерде прочитал тихую молитву.

– Тут обычно кто-то есть. Стерегут, работают, общаются. Хотя, наверное, сейчас все на проповеди… – пробормотал он.

Словно в ответ на его слова в дальнем здании, на котором сохранились барельефы котлов и зелий, и из которого вился темный дым не то огромного костра, не то какой-то алхимической печи, отворились широкие двустворчатые двери. Наружу вышли несколько десятков людей, одетых в рубища и с уже знакомыми тонкими темными прожилками на лицах. Эти еще не изменились – но лишь пока. Последним появился колдун – массивный, в красных и желтых одеждах расшитых символами кузнечного дела и огня.

От последних по телу прошла дрожь. Да как он смеет осквернять Огонь тем, что творится здесь!

Толпа, не сразу, но поняв, что что-то не так, остановилась на ступеньках.

– Новая паства, – вкрадчиво проговорил колдун, обойдя толпу и приблизившись к нам, – пришедшая в нашу благословленную чтобы…

– Отправить тебя в Пламя, тварь! – я рванулась вперед.

Огонь опалял нутро. Огонь ярость и ненависти.

Стена черного пламени на мгновение скрыла колдуна. Я пересекла ее в один шаг, но суртопоклонника и след простыл. Все, что оставалось, так это слушать его пронзительный вопль из-за закрывающихся дверей:

– Убить их! Во имя Титара!

Трус!

Последователи Эмиссара Лжи не без колебаний, но все же устремились выполнять приказ. У кого-то на поясе были мясницкие ножи, у кого-то – оружие, найденное в руинах или отобранное у путников, у кого-то лишь доски с гвоздями. Мужчины и женщины, пошедшие за своим лидером в пасть Сурту. Впустившие в свои души Черный Огонь и этим подписавшие себе приговор. Совершавшие то, что запрещено всеми догматами и здравым смыслом. Был ли у них выбор? Сложно сказать.

И сейчас, когда они по приказу своего повелителя бегут вперед, размахивая зажатыми в почерневших пальцах орудиями убийства, не время и не место выяснять, так ли это.

Может быть кто-то из них сумеет сдаться на милость Фитая. А если нет… Они сделали выбор – прямо сейчас, вняв словам своего лидера и явно собираясь отправить нас на Путь. Совершенно искренне и с большим энтузиазмом

Фитай, будь милостив к заблудшим детям своим.

Вчерашние крестьяне, даже усиленные крохами Черного Пламени и безумием порченной ржи, не самые лучше бойцы против воинов в броне и магиков, способных сжигать плоть и душу. Слабый Огонь окутал меч. Колдун далеко, и это Пламя – для заблудших. Быть может, оно поможет им все же вернуться на Путь. По крайней мере, я хочу в это верить.

Я ударила мечом. Оттолкнула щитом и ударила вновь. Уклонилась от пары нелепых выпадов и приняла на доспехи еще один, не принесший урона, и вновь ударила. Кто-то кричал. Запахло горелой плотью не от моего Огня, не от атак чародейки. Рядом методично наносил удары Арджан, вертясь во все стороны со своими клинками как Мортис во плоти.

Слева!

В этом пропитанном отвратительной магией месте мое чутье почти не способно помочь, так что пришлось довериться Лоаку. Я отшвырнула со щита очередного безумца, повернулась – и заметила измененных тварей-охранников, приближающихся по стенам и крышам со всех сторон.

Крикнула, предупреждая, и бросилась в новый бой, оставляя Арджана добивать безумцев.

Измененные ловчее, сильнее и быстрее. Некоторые их удары доставали до цели, кое-где почти прорывают чешую. Они нападали резвее, злее, жестче, заставив уйти в оборону.

И замерли когда магики сотворили какие-то чары. Замерли ненадолго, всего на несколько мгновений, но мне этого времени хватило чтобы достать мечом сразу нескольких. Пламя теперь горело ярко и клинок с легкостью рассек плоть. Увы, магия не вечна, и инициатива быстро ушла из моих рук.

Измененные вновь атаковали, набрасываясь по двое-трое за раз, и мне опять оставалось только отбиваться, нет-нет да отсекая неудачно вытянутую руку или ногу. Увы, твари, кажется, вообще не чувствовали боли и пытались достать до меня любыми способами.

Рядом пролетела лоза, обвиваясь вокруг ближнего врага и выдавливая из него жизнь. Я разрубила еще одного измененного, раскрываясь слишком сильно – и длинные когти его товарища впились в плечо, окропляя и так залитые кровью доспехи теперь и моей собственной влагой жизни.

Вспышка Огня – и плечо онемело. Щит больше не казался таким легким, но бой я могла продолжать.

Тварей много. Они сильны. Но чародейский огонь, Пламя, лозы и ярость уничтожили их всех. Всех. Хотя последний едва не лишил меня ноги, распоров кольчугу на бедре. Я не успела помешать, уже ощущая как отвратительная черная ладонь проникает в рану, но тут когтистая лапа Арджана, оставившего где-то одного из своих клинков, обрушилась на затылок Измененного.

Я вырвала из плоти начавшие погружаться туда черные когти. Огонь полыхнул, закрывая рану.

– Благодарю.

Арджан использовал собственные когти…

– Ты…

А что сказать? Поступил правильно? Ну еще бы…

Ящер отмахнулся, подбирая выбитый в схватке клинок.

– На войне все средства хороши.

Я оглянулась.

Внутренний двор был залит кровью. Трупы и раненные валялись тут вперемежку, но никто больше не пытался атаковать нас. Витор и Мерде были бледны и держались друг за друга – судя по всему «замедление» высосало из них все, ну или почти все, силы.

Только фронде и чародейка казались невредимыми и готовыми продолжать бой. И это не могло не радовать, ведь из-за дверей не то кузни, не то храма Сурта, доносится ощутимый запах отвратительного колдовства. Колдун не стал бежать. Колдун решил сражаться, просто по-своему.

– Идем, – я повела раненым плечом и прикусила губу.

Мышцы затянулись не до конца, и резкое движение вызывало боль.

И у Пламени есть свои преграды. И у Фитая есть своя воля.

– Лекса, ты ранена, – заметил очевидное фронде.

Ну да, а я крови видать не вижу и боли не чувствую. Хотя видела и таких, кто в горячке боя мало что чувствовал. Но все же у измененных есть частичка Черного Огня, и боль от него никакая ярость не поглотит.

– Знаю. Потом.

Там колдовство, и Потерянный. Первое надо разрушить, а второго – убить, и поскорее.

Шла я правда не слишком резво, все-таки вспоротое бедро мешало. Но Пламя, не готовое залечить раны до конца, жаждало душу проповедника. Ждало ее, бесновалось и толкало вперед.

Кто-то что-то сказал за спиной, но это сейчас не имело значения. Я просто шла к дверям «церкви», переступая через тела. Кровь стекала по чешуе, по штанам, по сапогам. Чужая – почти вся. Почти.

Огонь бесновался, ища выход, а черная магия впереди туманила разум, заставляя ускорять шаг.

Я распахнула незапертые двери. Не церковь и не кузня, а бывшая лаборатория или что-то на нее похожее. Просторное помещение с большими печами вдоль стен, одна из которых на вид была вполне целой и рабочей. И прямо перед ней на полу находился круг горячих еще углей и вытоптанные в пыли дорожки для молящихся и причащающихся.

И в этом самом кругу и стоял колдун, раскинув руки и молясь. Стоял прямо в раскаленных углях.

Плевать.

Фитай, дай силы сделать нужное.

Ты с ума сошла?!

Фитай, дай силы устоять.

Мой шаг сменился бегом, а шепот колдуна – пением.

Угли, кажется, прожигали подошвы сапог насквозь.

Колдун развел руки, между которыми плясала тьма, и…

И я, не тратя времени на замах или хоть что-нибудь еще, просто врезалась в него в сполохах белого Огня. Мы оба упали в угли.

Колдун закричал, стараясь подняться, пытаясь вновь и вновь призвать свои силы. Замахиваться негде, и я ударила его навершием. Один удар, второй, третий… Колдун оказался вертким и сильным чужой, заемной силой. Он выбил меч, выкрутив кисть, вывернулся и поднялся на ноги. Попытался сбежать, и даже почти успешно – я все же успела помешать, и мы вновь повалились на пол, теперь уже за пределами круга углей.

Огонь охватил мое тело, сжигая все вокруг. Выжигая душу проповедника, отчаянно пытающегося призвать своего черного Владыку. Колдун закричал, не то все пытаясь призвать своего повелителя, не то раскаиваясь в совершенных грехах, и в тот же миг Истинный Огонь переборол тьму, и тело суртопоклонника начало стремительно плавиться, освобождая душу из клетки оскверненной плоти.

Я медленно поднялась на ноги, чувствуя, как Пламя, и так уже слишком долго и ярко горящее, медленно потухает.

Все тело болело. Кое-где угли прожгли одежду, в иных местах и вовсе сплавили мою кожу и куски рубахи.

Я глубоко вдохнула, тратя оставшиеся искры Огня на то чтобы оставаться на ногах. Обшарила пол вокруг в поисках клинка, выбитого из руки колдуном, и нашла его совсем рядом. Вот тут, на углях, только руку протянуть и…

И из печи вырывалось существо, которое звал колдун. Существо, сохранившееся до сих пор благодаря силам Сурта.

Обгоревший, огромный, раздувшийся от впитанной силы полуорк с пустыми глазами и тяжелыми кулаками рванулся ко мне с глухим ревом. Я успела выхватить нож, отобранный в Толаре. Успевала даже поднять щит, вот только удар этого существа сломал и щит, и руку за ним. Я пошатнулась, чувствуя, что Огня уже нет, и теперь остается только уповать на удачу и нож.

Потерянный ударил вновь, но я успела уйти в сторону. Еще уворот, еще и еще… И тут спина наткнулась на стену. А враг вновь замахнулся…

Магия расцвела у самого входа и отбросила Чужака прямо в угли. Второй всплеск пряно-грозовой магического аромата – и существо раскололось, как каменная статуя, и опало прямо в угли.

Я успела заметить лишь обломки рукояти клинка, торчащие там, где до того была нога твари.

– Ну вот, я же говорил что это поможет, – Мерде, до того явно что-то доказывавший Витору, с победоносным видом подошел к останкам колдуна. Подошел и плюнул туда, где когда-то было ныне оплавленное лицо. – Теперь я найду книгу и отправлюсь отсюда на своих двоих, а ты будешь навечно гнить в этой дыре, дохлый ублюдок.

Ну хоть кто-то рад.

Глава 8. Протипол. У разрушенных Врат

Вот и смогла бы то все в одиночку провернуть, а?

Отвали.

Мы устроились на привал через несколько десятков зданий от облюбованной мертвыми теперь последователями Сурта мастерской. Можно было бы, наверное, уйти и дальше, но кто-то из них мог вернуться в свой «дом». Да и ожоги мои, откровенно говоря, не располагали к далекому пешему путешествию. Они затягивались, но приятного было мало. Огонь прогорел, и теперь кожа болела и чесалась.

Пару южных снадобий я с собой носила, но все же они панацеей не были. К тому же выяснилось, что здесь, близь Врат, маги могли использовать свои заклинания, пусть и тратя на них больше сил чем обычно, чародейка хорошо обходилась с огнем и больше ни с чем, а вот фронде мог разве что призывать лозу, которой и помогал нам в бою. В общем-то эльф еще и кровотечение остановить мог, но на этом его помощь в магическом исцелении и заканчивалась.

– Это место словно пропитано ненавистью, – немного извиняющимся тоном сказал Милатиэль, смазывая мою спину какой-то прозрачной кашицей, отвратительно пахнущей, но не несущей в себе тьмы, – разрушать удается легко. Созидать – нет.

Я отмахнулась, стараясь беречь левую руку, зафиксированную подручными средствами.

– Все зарастет.

– Да. Жаль, что меч уже не вернуть. Боюсь, тебе теперь придется воспользоваться саблей.

– Надеюсь что нет. В ближайшем городе поищу себе что-нибудь приличное.

Меч покоился где-то в суртовых углях под обломками Потерянного. Забирать же хоть какое-то оружие из пропитанной гнилостным смрадом общей комнаты «переселенцев» не хотелось совершенно. Тем более что после смерти суртопоклонников воевать теперь было и не с кем. Даже если в руинах кто-то и был, едва ли он сунется к нам после этой бойни.

Но все же костер на этом привале не разводили. Мало ли что. Мало ли кто.

Понимание того, что служившие мне верой и правдой не одно десятилетие доспехи потеряны навсегда не добавляло радости, как и шершавый камень старой стены, прикасавшийся к спине. Последнее было неприятно, но терпимо. Почти не больно, в отличие от момента, когда рубаху от плоти отдирать пришлось. Благо хоть угли были, а не открытое пламя, и спеклась она не полностью, а лишь кое-где. И ладно бы потери мои ограничились одной рубахой… Увы, нет. То, что было зловредного в углях чешую, пропитанную алхимическими снадобьями, не тронуло, а вот металл в итоге почернел и как-то нехорошо так попахивать начал.