Читать онлайн Станция Бякино бесплатно

Глава 1

Никто не знал, кто он такой. Люди приходили и уходили, а он оставался в этой маленькой кирпичной железнодорожной станции. Парень сам не помнил, а когда пытался думать и копаться в своем прошлом, его мучили головные боли.

Станция разделена на две секции: зал ожидания с одной, давно не работающей кассой и комната для персонала.

Рядом, в паре километров по разные стороны рельс, находились две деревни и село. Раньше люди приезжали на пригородном «Орлане» на свои огороды, а чтобы уехать обратно, покупали в кассе билет. За пару-тройку лет до эпидемии билеты стали продавать прямо в рельсовом автобусе, но станцию закрывать на замок не стали, чтобы люди могли прятаться от дождя или от жаркого солнца. Лавочки вдоль стен были всегда заняты бабушками-огородницами с тяжелыми рюкзаками и такими же сумками.

Теперь же здесь укрываются не от непогоды.

Сережа… Так звали молодого человека выжившие люди. Нет, парень не помнил, как его зовут. Все считали, что это имя ему очень подходит, да и самому нравилось.

Последнее, что помнил Сергей, – как он проснулся, двигаясь вдоль железной дороги. Да-да, парень проснулся, как просыпаемся все мы каждый день, но не лежа в своей кровати, а куда-то шел. Яркое солнце ослепило его, молодой человек прищурился и прошел еще минут десять на автомате, не понимая, что происходит.

Затем сознание стало понемногу возвращаться, и парень присел на корточки от вдруг охватившего его страха. Сергей совершенно не понимал, кто он такой и куда идет. На его счастье, неподалеку и была станция, ставшая для него домом уже больше года.

Когда он к ней подошел, дверь была заперта. Сережа дергал за ручку, но она не поддавалась. Было понятно, что дверь заперта изнутри, а это значит, там кто-то есть. Парень стучал кулаком и пинал носком ботинка, пока к двери не подошли.

– Ну чего шумишь? Хочешь жмуриков сюда привлечь? Если задвижку сломаешь, будешь сам чинить. Четвертый раз уже саморезы на новое место прикручиваю.

– Кого привлечь? – еле слышно, будто самому себе, произнес Сергей.

– А ну подойди к окну, – потребовал голос за дверью.

Окно станции хоть и имело снаружи железную решетку, но на всякий случай было заколочено изнутри досками. Сергей подошел, и тайный собеседник осмотрел его через щели.

– Йо-мое, тебя что, зомбаки укусили? – Голос мужчины стал тревожным. – Ты обращаешься? Если так, то тебе ничем не помочь, извини. Нам даже избавить тебя от страданий нечем.

– Слушай, если это какой-то розыгрыш, то мне сейчас не до смеха, – не выдержал Сергей. – Я не помню кто такой и куда иду. Мне нужна помощь. Вызовите скорую или полицию, я не знаю где мой дом.

– А-ха-ха-ха, – мужик рассмеялся, дернул задвижку и открыл деревянную дверь. – Амнезия, говоришь, а с лицом-то у тебя что? Не помнишь? Ну посмотришь в зеркало, может, вернется память. Видимо, ты, дружок, падал, да не раз, и все лицо себе свез.

Вот так Сергей и очутился на станции Бякино. Прошло время, люди сменились другими, а парнишка вроде как главный в убежище, вместо смотрителя. Выжившие путники останавливаются здесь переночевать, поменяться найденными продуктами, оружием, да и просто посидеть в тепле и в безопасности, послушать истории за кружкой горячего чая.

Сережа занял маленькую комнату персонала, сделал ее своим домом. Соорудил лежанку, притащил из дома рядом со станцией матрас, старый советский письменный стол и стул. Приколотил к стене полку и даже повесил ковер, стенка между его комнатой и залом была деревянной. Вещи эти давно бесхозные, в том доме когда-то жила кассирша, да уж померла давно. На столе два граненых стакана в подстаканниках и с чайными ложечками, несколько тарелок стояли стопкой и железный чайник на печке-буржуйке. Печь осталась еще от работников железной дороги, видимо, грелись зимой либо просто в холодную погоду.

В самом зале ожидания стояла еще одна железная печь, но уже больших размеров. Ее Сережа притащил с того же дома, что и все остальные вещи. Установил трубу и вывел ее в заколоченное окно через решетку. Путник, который хотя бы раз уже был на этой станции, знал, что с пустыми руками приходить неприлично, и прихватывал с собой дрова из леса, благо он в нескольких десятках метров по обе стороны рельс. Топилась печь почти постоянно: кто сушил свою обувь, а кто ставил воду, чаю попить или просто кипятка, если день выдался неудачный.

Выжившие называют их зомби, ожившими мертвецами или жмуриками, кто как. Эпидемия началась три года назад. Неизвестный вирус распространился по стране с огромной скоростью. Многие люди заболели, резко поднялась температура тела, кашель и насморк. Потом все, кто болел, так же быстро выздоровели. Причем сами, две недели никакие таблетки или уколы не могли сбить жар, а тут раз – и больной на ногах, весел и улыбается.

Люди обрадовались, а ученые принялись изучать вирус и пытаться вывести вакцину на будущее, но безрезультатно.

Потом случилось то, что случилось. Те, кто переболел, через месяц умерли и тут же ожили. Мертвецы набрасывались на людей и пытались разорвать их плоть зубами и руками, испытывая дикое чувство голода. Если кому-то не посчастливилось стать жертвой такого нападения, сам становился зомби. Вирус моментально передавался пострадавшему через кровь в ране.

Военные и полиция принимали меры, конечно, но только до поры. Когда приказы стало некому отдавать, все стали защищать только себя и свою семью.

Станция Бякино называлась в честь одноименной деревни рядом, и иногда оттуда приходили одинокие жмурики. Сереже даже удалось увидеть одного собственными глазами. Но в основном возле убежища было тихо.

Каждый вечер перед сном парень лежал в своей комнате на матрасе и пытался вспомнить свое прошлое. Ему никак не давала покоя мысль о том, что на станции он уже полтора года, а первые мертвецы появились три года назад. Выходит, он мог встречать их раньше. В памяти Сергея было пусто, лишь короткие флешбэки иногда вспышкой мелькали у него в голове отдельными картинками.

Парень вглядывался в лица новых выживших путников, пытаясь найти что-то знакомое, либо надеялся, что они узнают его.

В один из дней так и случилось. Девушка постучалась в дверь станции, он посмотрел в щель окна и тут же ее узнал. Лицо путницы показалось парню до боли знакомым и родным. Точно видел ее раньше, вот только где, молодой человек не знал. Сердце заколотилось быстрей, и Сережа поспешил открыть дверь. На пороге стояла и улыбалась красивая черноволосая девушка в майке, джинсах, кожаных ботинках и с большим камуфляжным рюкзаком за спиной.

Глава 2

Ее звали Мария. Девушка молча зашла на станцию и осмотрелась. Посередине зала стоял деревянный стол с лавками с двух сторон, сколоченные из досок забора. На импровизированном столе лежала полиэтиленовая пленка, а на ней немного продуктов. Макароны, мука, горох, разного вида крупы и даже трехлитровая банка соленых огурцов, старые, конечно, но если вымыть в воде, вполне даже съедобные. Эту провизию оставили выжившие, так сказать, негласное и необязательное правило, но все его придерживались. Тот, кто пришел переночевать в тепле и безопасности, оставлял что-нибудь на общий стол. Может случиться так, что будешь неделю бродить и даже жесткого заплесневевшего сухаря не найдешь. Все это понимали. Оставляли самое тяжелое, что нелегко нести и занимает много места в рюкзаке.

Маша сняла свой большой камуфлированный рюкзак и поставила его на лавочку рядом с горячей печкой. Открыла, долго что-то искала, перебирала вещи, не вынимая и оглядываясь по сторонам, не наблюдает ли кто за ней. На нее смотрели все. Девушка была очень красива и впервые в этом убежище. Наконец Мария нашла, что искала, и с улыбкой достала стеклянную банку с тушенкой. Девушка поставила ее на общий стол, затем села на лавку рядом с рюкзаком и сменила кожаные ботинки на легкие кроссовки.

Сережа, увидев, что на тушенку сразу положили глаз матерые выжившие, подошел и взял банку в руки.

– С чего такая щедрость? – спросил смотритель девушку. – Тушенка нынче на вес золота. Говорят, на нее в других убежищах можно что угодно выменять. Ты ведь должна знать лучше меня.

Маша посмотрела в Сережины глаза и, выдержав небольшую паузу, тихонько ответила:

– Сегодня день моего рождения, давайте макарон отварим по-флотски.

Другое дело, – ответил Сергей. – Тогда с меня чай, но банку я пока уберу от греха подальше, чтоб не мозолила глаза. Тебя как зовут-то?

– Мария, – ответила девушка.

– А меня Сергей, – ответил смотритель убежища. – Скажи мне, Мария, почему ты одна?

– Что ты имеешь в виду? – девушка сделала удивленный вид.

– Такой красивой девушке очень опасно передвигаться в одиночку, – продолжил Сережа. – Неужели не нашлось ни одного крепкого мужчины, предложившего свою защиту?

На стене возле входа висел старый советский алюминиевый рукомойник с соском и ведро под ним. Маша подошла, сняла крышечку, посмотрела, есть ли в нем вода, и принялась мыть руки.

– Я сама могу за себя постоять, – ответила девушка на Сережин вопрос.

Сергей подкинул дров в печку-буржуйку, поставил на нее большую кастрюлю и налил чистой воды из покрытого эмалью ведра. С водой, слава богу, проблем не было. Рядом с домом покойной кассирши был еще один дом, никто уже не знает, чей, может быть, сменщицы. Так вот, колодец между ними был вырыт приличный и до сих пор функционирующий. Маленький сруб над ним, крыша в виде двух покатых склонов и подъемный механизм, конечно, давно сгнили, но кто-то еще до Сережи заботливо все приспособил. Колодец был очищен от посторонних предметов, веток, листьев и прочего. Прикрыт листом тонкого железа, который сверху прижат двумя булыжниками по краям, дабы не улетел при сильном ветре. Ведро и веревку, добывающий воду (обычно этим занимался сам Сергей), брал с собой.

Вода в кастрюле закипела, Сережа посолил и высыпал из пакета макароны. Через несколько минут поднял кастрюлю за ручки через тряпку, чтобы не обжечься, и, прикрыв ее крышкой, оставив небольшую щель, слил воду в ведро под умывальником. Затем поставил на печь большую сковороду, обжарил тушенку с репчатым луком. Аромат пошел на всю станцию. Выжившие давно не ели ничего подобного и давились слюной. Сергей перемешал все с макаронами и поставил горячую сковороду на середину стола, подложив кусок толстой фанеры.

– Кушать подано, – процитировал Сергей знаменитый советский фильм.

Мария подошла к столу со своей миской из нержавейки, ложкой и кружкой.

– Ах да, – парень заметил кружку в руках девушки и поставил кипятиться чайник. – Мне такого чаю принесли недавно, тебе точно понравится, жаль, мало осталось.

– Мне любой понравится, – тихо ответила Маша и махнула всем присутствующим рукой. – Подходите, ребята, по чуть-чуть, на всех хватит.

Сережа ел макароны и смотрел на Машу. Он все никак не мог понять, почему девушка его не узнала. Ее лицо явно было парню знакомо. Сергей был уверен, раньше они где-то виделись.

Парень доел свою порцию макарон, поставил стеклянную литровую банку на стол, отсыпал в нее черный чай из целлофанового пакета и залил кипятком.

Чай получился отменным, кто-то из выживших выделил немного сушеной мяты.

– Ну, с днем рождения, что ли! – Сережа протянул налитый в граненый стакан в подстаканнике, чтобы чокнуться. – Желаю тебе дожить до следующего.

Люди подняли свои кружки, и каждый что-то пробормотал себе под нос. Одновременные пожелания Маша, конечно, не разобрала, да это и не важно. Главное, ей пожелали добра, пусть даже за банку тушенки.

– Ты правда меня не узнаешь? – Сережа набрался смелости и, выдохнув, спросил Машу.

– Что, прости? – удивилась девушка.

– У меня пропала память, – продолжил парень. – Помню только последние полтора года своей жизни. И все эти полтора года я живу здесь.

– Какое отношение к этому имею я? – продолжала удивляться Мария.

– Когда я увидел тебя впервые раз, через щель между досок в окне, твое лицо показалось мне очень знакомым. Будто родным или очень близким. Очень надеялся на то, что узнаешь меня.

– Прости, – тихо ответила Маша. – Я вижу тебя впервые.

Сережа сделал большой глоток чая и только потом почувствовал, насколько он еще горячий. Парень поперхнулся и закашлялся. По его спине кто-то громко похлопал широкой ладонью, и кашель прошел. Сергей обернулся и увидел здорового высокого мужчину, кудрявого и широкоплечего. Похож на молодого бычка. Это был Ренат, выживший, часто приходил на станцию Бякино, и в этот день был тут.

– Мозг – такое дело, братишка, – добрым бархатным голосом произнес Ренат. Я где-то читал, еще до эпидемии. Когда человек постоянно находится в беспокойном состоянии, то он включает режим самозащиты.

– Как это? – просил Сергей.

– Ты столько месяцев каждый день пытаешься вспомнить хоть что-то о себе. Вглядываешься в новые лица в надежде их узнать, либо они узнают тебя, и всё безрезультатно. Ты отчаялся, и мозг подсунул ложное воспоминание.

– Вот это да, – произнес Сережа и посмотрел на Машу. – Неужели действительно ложное?

– О, я в этом не бум-бум, – улыбнулась по-доброму девушка. – Видела в твоей комнатушке лежанку через приоткрытую дверь. Прости, очень любопытна. Можно полежать часик? Уж больно подремать охота после еды.

– Конечно, – грустно ответил Сережа.

– Не печалься, братишка, – Ренат положил тяжёлую ладонь на плечо парня. – Я много читал раньше, не то чтоб любил это дело, мама заставляла. Мозг – такая штука, ты можешь вспомнить свое прошлое, детство, школу, двор с соседскими мальчишками, но это может оказаться ложью. Мозг так спасает тебя.

Мария легла в комнате Сергея и тут же отрубилась. Парень не стал будить девушку ни через час, ни вечером. Лег вместе со всеми на самодельных лежаках.

На станции люди спали как придется.

Кто на лавках вдоль стен, кто в кассовом отделе, а кто просто на старой фуфайке на полу, благо такие имелись. Отдел кассы был отгорожен от основного зала ожидания фанерной стеной и оргстеклом, даже дверь такая же фанерная имелась. Сначала в ней переодевались женщины, и собственно был ночной туалет. Сергей ввел комендантский час, с двенадцати ночи до шести утра строго-настрого запрещалось открывать входную дверь, и если вдруг приспичило по нужде, то в этом отсеке стояло ведро. После к ведру нашли крышку, и некоторые выжившие не кривились ночевать в этой комнате, когда много народу. Всё лучше, чем под открытым небом, где в любую минуту на тебя могут наброситься зомби или, еще хуже, грабители.

Проснувшись утром, Сергей обнаружил открытую входную дверь и пропавшую девушку. Парень вышел из здания и осмотрелся по сторонам в надежде, что Маша вышла по своим делам, но ее нигде не было.

– Они ушли час назад, – сказал один из выживших.

– Они? – спросил парень.

– Девка тихо собралась и ушла, а он следом через минут пять. Здоровый такой, Ренат вроде зовут.

Глава 3

Борис Валентинович – опытный выживший. Про таких говорят: «Родился в рубашке». Много пришлось ему пережить за три года. В каких только ситуациях не побывал. Люди поговаривают, будто мертвяков он перебил больше тысячи. Сам же Борис, когда его кто-то спрашивает об этом, снимает очки, дышит широко открытым ртом на стёкла, старательно вытирает их рукавом и отвечает с доброй улыбкой: «Брешут».

Однако при всей своей удаче и большом везении выживший свою жену и дочку спасти не смог. Об этом тоже ходили слухи, но никто никогда Бориса Валентиновича в лицо не спрашивал. Одни его уважали, другие боялись, остальным он был и вовсе безразличен.

Мужчина и раньше бывал на станции Бякино, но последние две недели ночует на ней регулярно. Утром уходит, а вечером возвращается, и всегда с не с пустым рюкзаком. Недавно даже притащил на спине старое советское кресло. Поставил его перед железной печкой и прямо в нем спит, приоткрыв дверцу и вытянув ноги к огню. Откуда он его взял и куда постоянно ходит, опытный мужчина, никто не знает.

– Следить за ним – себе дороже выйдет, – перешептывались люди на станции.

Пока Бориса нет, никто в его кресло садиться не смел. Сережа тоже проявлял уважение и позволял себе только поправить скомкавшуюся накидку.

Опытный выживший имел отличное снаряжение и, собственно, и выглядел как опытный.

Среднего роста, на вид лет сорок пять, небольшая борода, очки без линз с обычными стеклами, черная кепка-бейсболка с гнутым козырьком, потертый камуфляжный охотничий костюм цвета хаки, берцы и большой тактический рюкзак на спине. Охотничий нож средних размеров болтался на поясе в кожаном чехле. Борис Валентинович любил править лезвие, сидя вечерами в кресле перед очагом. Он доставал точильный камень из бокового кармана рюкзака и с важным видом профессионала водил им по лезвию то с одной стороны, то с другой. Затем проверял остроту большим пальцем и, цокая языком, продолжал править.

А еще Борис любил читать старые газеты и журналы. Где он их находил, тоже непонятно. Нет, газеты, конечно, сохранились, еще прошло мало времени с тех пор, как их перестали печатать. Вопрос в том, где их взять рядом со станцией. Как мы уже знаем, неподалеку находились две деревни и село по другую сторону рельс, но там были зомби, и никто не совался.

– Хочу поздравить тебя, Сережа, – широко улыбаясь и прищурив глаза, произнес Борис.

– С чем это, Борис Валентинович? – удивился парень.

– Сегодня мой день рождения, с ним и поздравляю, – продолжил мужчина.

Борис покопошился в своем рюкзаке, достал из него целый, еще не распечатанный рулон туалетной бумаги, которая была, между тем, на втором месте по ценности после тушенки, и протянул Сергею:

– А вот и подарочек, пользуйся на здоровье и вспоминай меня добрым словом.

– Но ведь день рождения у вас, а не у меня, – удивился Сергей.

– Молодой ты еще, – ответил Борис. – Вот повзрослеешь и поймешь, что дарить подарки всегда приятней, чем их получать. Тебе, кстати, сколько лет?

– Ммм… Не знаю, – задумался парень. – Возможно, двадцать, я не помню, и день рождения свой не знаю.

– А мне сорок пять уже, – бодро ответил Борис Валентинович. – А то, что дня рождения не помнишь, так это, парень, не беда. Какого числа ты пришел на станцию?

– Четырнадцатого ноября, – грустно ответил молодой человек. – Я это точно помню, было пасмурно и прохладно, но снега еще не было. Мужики и женщины громко спорили между собой, какое число, первые твердили, что четырнадцатое, а вторые, что пятнадцатое.

– Ну вот и славно, – добрым голосом произнес мужчина. – Четырнадцатое ноября и будет теперь твой день рождения. Ведь по сути ты действительно заново родился.

– Пусть будет так, – Сережа вертел в руках рулон бумаги и размышлял, поменять ли его на что-нибудь съестное или нужную вещь. – Оставлю на память! Пусть лежит на полке, тогда действительно каждый раз буду о вас вспоминать!

– Дело хозяйское! – добавил Борис.

***

– Расскажите мне про зомбарей, – Сережа сел на скамейку напротив кресла Бориса и откинулся назад.

Скамьи вдоль стен станции имели фигурную форму с удобной для человеческой анатомии спинкой. На таких даже спать было вполне себе комфортно.

– Ты же видел их, – Борис Валентинович отложил в сторону старый советский журнал «Кругозор» и, поплевав на пальцы, затушил ими толстую самодельную свечу, стоящую рядом на импровизированной подставке. – Слышал, к вам забегала в гости парочка мертвяков.

– Не считается, – с досадой в голосе ответил парень. – На первого я и вовсе не успел. Сидел на станции, вдруг громкий выстрел раздался рядом. Выбегаю, смотрю: двое бродяг, один с ружьем, другой с молотком в руках. Между ними на земле лежит покойник без головы. Разлетелась на мелкие кусочки от выстрела.

– А второй? – заинтересовался Борис.

– Второй появился, когда я за водой к колодцу ходил, – улыбнулся Сережа. – Снял булыжники, убрал лист железа и приготовился было спускать ведро на веревке. Как вдруг он из-за куста и вышел.

– Испугался? – улыбнулся по-доброму в ответ мужчина.

– Да не особо, скорей нет, чем да, – продолжил рассказ молодой человек. – Этот «мертвяк» был какой-то слишком мертвый, что ли. Как бы это ни звучало. Он медленно шел на меня и хрипел. Я быстро сообразил, что между нами открытый колодец и он может в него упасть. Тогда всё убежище останется без легкодоступной воды. Заразная ведь станет. Хотел двинуть ему ногой в грудь, чтоб оттолкнуть, но не успел. Один из выживших меня опередил. Подбежал и отрубил ему голову длинным самодельным ножом.

– Плохо, что не испугался, – поправил очки Борис. – Страх, знаешь ли, брат, спасает иногда.

– А для чего вы очки носите? – неожиданно спросил Сергей. – Заметил, стекла в них совершенно обычные, без диоптрий.

– А пускай грабители думают, я слепой, – расхохотался вдруг мужчина на весь зал ожидания. – На самом деле у меня есть теория.

– Теория? – переспросил Сережа.

– Угу, только никому, понял? – Борис осмотрелся по сторонам, не слушает ли кто из присутствующих. Убедившись, что все занимаются своими делами, продолжил: – Думаю, вирус этот может передаваться не только через кровь, но и через слизистую оболочку. Я даже тканевый платок повязываю на лицо, когда вижу оживших. Береженого бог бережет, знаешь ли.

Борис встал с кресла, напилил немного толстых веток ножовкой, принесенных кем-то из выживших, и подкинул в печь.

Вечерами и ночью на станции было темновато. Электричества, конечно, не было. Днем Сергей убирал пару досок с бокового окна, выходящего на большой куст. В помещение проникал свет, и люди могли заниматься своими делами, готовить еду, но в основном все спали даже днем. Ночью зажигали на столе свечу либо приоткрывали дверцу железной печи.

Бывалые выжившие рассказывали, что в других некоторых убежищах есть электрогенераторы, работающие на бензине. Но достать такой нереально, и, к тому же, само топливо тоже еще поищешь. Был еще один момент, почему Сергей даже не интересовался ценой вопроса. Генератор издавал шум, а это значит, все зомби в округе могут его услышать. Парафиновые свечи никогда не сломаются и стоят недорого. Их всегда можно выменять на что-нибудь, а некоторые бродяги и вовсе делились находкой бесплатно за ночлег.

– Пойдешь со мной завтра в ходку? – внезапно предложил Борис Валентинович. – Мне бы не помешала твоя помощь, брат. Думаю, справишься.

– С вами? – Сердце молодого человека забилось быстрее.

Опытный выживший никогда никого не брал с собой. Всегда ходил одиночкой и полагался исключительно на себя.

– Ты же хотел узнать побольше о зомби, вот и сам на них и посмотришь, – в голосе Бориса чувствовался определенный восторг. – Может, даже и замочишь парочку, если повезет. А? Да не дрейфь, вместе же, напарником беру. К вечеру вернемся на станцию.

– От таких предложений не отказываются, – Сережа встал с кресла и пошел за ведром с водой, чтобы поставить кипятиться чайник. – Давайте чайку попьем.

– Соображаешь, – ухмыльнулся мужчина. – Думаю, будет толк.

Глава 4

Полночи Сережа никак не мог уснуть. Ворочался с бока на бок. В голову лезли назойливые мысли. Парень вставал, пил из литровой банки воду и падал обратно на лежанку.

– «Ему нужна моя помощь», – мелькнула мысль в голове молодого человека. – «В чём именно? Зачем такой опытный выживший, как Борис Валентинович, берет с собой такого, как я? И не просто берет в ходку, а позвал сам. Нет, я, конечно, сильный и не пуглив, но опыт отсутствует, а это самое главное».

Утром все проснулись от звона круглого советского будильника. Борис неизвестно откуда его притащил и заводил его каждый вечер на пять часов, ставя на подоконник. Мужчина проснулся, резко вскочил и выключил неприятный до ужаса звук.

Идиот, – раздался сонный голос из противоположной стороны зала ожидания, где спали вповалку выжившие бродяги.

Борис сделал вид, будто не слышал, и начал делать зарядку. Наклоны вперед, несколько приседаний с вытянутыми вперед руками, затем круговые махи. Из комнаты вышел сонный Сережа, посмотрел на будильник и, зевая, лениво произнес:

– Рано же, может, еще часок полежим?

– Ты мне эту хандру брось, – ответил Борис и принял упор лежа. – Вставай-ка рядом и делай упражнения.

– Какие? – спросил парень.

– Любые, какие знаешь, такие делай, – ответил Борис и принял отжиматься от пола.

Сергей опустился на пол рядом и принялся отжиматься. Получалось это у него не важно, первые раз пять еще ничего, а вот дальше руки затряслись.

Борис Валентинович закончил упражнение, сел на корточки и тихо сказал:

– Вот тебе первый урок, брат. Держи себя в тонусе и в хорошей форме, иначе пропадешь. Думаешь, молодой? Сильный? Вот оно как на деле, сам видишь.

Сережа еще раз попробовал отжаться, руки задрожали сильней, и молодой человек рухнул на бетонный пол.

– А рано-то так зачем? – также тихо спросил парень.

– Это чтобы пройти незаметно, пока все зомби спят, – улыбнулся Борис. – Шучу… Урок номер два: делай все дела с утра. Утром люди сонные в основном и грабители тоже. Ни разу не видел, чтобы они куда-то шли так рано.

Мужчина встал, налил воду из ведра в рукомойник и принялся мылить лицо куском хозяйственного мыла.

***

Напарники слегка перекусили и вышли в путь. Сережа поручил одному знакомому бродяге запереть дверь станции изнутри. Своего рюкзака у парня не было, с собой взял только целлофановый пакет с ручками и средних размеров топорик, которым рубил дрова для печи. Еще небольшой складной карманный нож, подарок тех первых выживших, что встретили и приютили его на станции полтора года назад.

– Джинсы, – буркнул наставник.

– Что, джинсы? – ответил Сережа.

– Ты на дискотеку собрался? В них неудобно, лучше спортивные штаны или, как у меня, камуфлированный костюм, – объяснил Борис Валентинович. – Ладно, пока сам не поймешь…

– Где бы его еще взять, этот костюм… – с сожалением произнес парень.

– Придумаем что-нибудь, было бы желание, – подбодрил наставник. – Есть у меня кое-какие задумки по этому поводу. А пока идем тихо, не издавая лишних звуков, я впереди, ты сзади.

Напарники завернули за угол железнодорожной станции и пошли через высокую траву и кустарники в сторону леса. Сережа шел чуть позади и смотрел на большой вертикальный рюкзак Бориса. Войдя в лес, парень увидел заросшую молодыми деревцами и травой просеку. Приглядевшись, можно было определить, где растут старые взрослые деревья, а где молодая поросль.

– Проход? – спросил Сережа.

– Верно приметил, – ответил Борис. – Деревья здесь вырубали раньше, это дорога в деревню. После леса поле будет. Там тоже дорога была. Раньше… До… Ну, ты понял. Люди ходили по ней на поезд.

– Бякино? – уточнил парень.

– Еще раз верно, – довольным голосом ответил Борис.

– Но ведь там мертвяки, – Сережа остановился и настороженно продолжил говорить. – Туда даже грабители не суются, а у них и оружие бывает, и группы не маленькие.

– Ты, брат, ничего не бойся, – Борис развернулся и взял Сережу за плечи двумя руками. – Я всегда буду рядом. Сейчас пробежимся немного, нужно продышаться.

Напарники бежали небыстро, глубоко дыша и стараясь сильно не шуметь. Молодые березки преграждали им путь, но наставник мастерски между ними лавировал, так что парень еле успевал за ним повторять. Наконец Борис остановился, снял с себя рюкзак. Впереди лежало толстое, давно упавшее дерево.

– Посиди тут, брат, с моим рюкзаком, – обратился Борис Валентинович. – Мне отойти надо на пару минут.

– Куда? – поинтересовался Сергей.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – холодным тоном ответил мужчина.

– Это что, третий урок такой? – фыркнул парень. – Если уж мы напарники теперь, то и секретов у нас друг от друга быть не должно. Лично я так считаю.

– Верно кумекаешь, не должно, – прищурил глаза Борис. – Схрон у меня тут рядом. В нем ствол и патроны, сейчас возьму его и вернусь.

***

Выжившие вышли из леса на поле.

– Когда-то здесь сажали пшеницу, – с сожалением в голосе сказал Борис. – Теперь видишь, растут березы и елки во всю, и им явно не три года.

– Далеко еще до деревни? – спросил парень.

– Значит так, Сережа, – Борис Валентинович развернулся к молодому человеку. – Бякино тут рядом, метров пятьсот осталось. Ты главное не бойся. В самой деревне действительно есть зомбаки, это местные жители, заразившиеся, бродят по своим огородам. Нам туда не надо.

– А куда нам надо? – Сергей вытер нос рукавом ветровки. С утра показалось прохладно, и парень накинул ее поверх майки.

– Четыре дома стоят отдельно от всех, на входе ближе к нам, – продолжил наставник. – В трех из них я уже побывал. Остался один, но он всех ближе к деревне. Делай всё как я, не поддавайся панике, и всё у нас получится. Помни, уж не знаю каким местом, но мертвяки хорошо всё слышат.

Напарники двинулись дальше. Пройдя половину поля, Сережа остановился и обратился к Борису Валентиновичу:

– Что мне делать, если нападут? Топором бить?

– Просто не дай им себя укусить или поранить. Держись в стороне, я всё сам сделаю, – спокойным голосом ответил Борис и, немного подумав, добавил: – Голова у них – слабое место. Ты можешь отрубить руку или ногу, на зомби никак не отразится, кроме потери мобильности. Бей в голову, тогда уже не встанут.

– Понял, – ответил парень.

Сергей достал из целлофанового пакета топор, размотал тряпку на его лезвии, которую намотал, чтобы ничего не порвалось, и надежно сжал рукоять в правой руке. Борис обернулся и чуть было не рассмеялся от напуганного вида парня.

– Решил дров нарубить? – спросил с насмешливой дрожью в голосе наставник. – Пакет придется тут оставить, ты своим шебуршанием гостей накличешь. Вон на тот сук повесь, обратно пойдем и заберем.

Сергей привязал пакет за ручки и побежал догонять Бориса.

Пройдя вторую половину поля, напарники вышли на край деревни. Четыре дома и впрямь стояли как бы отдельно, немного в стороне.

– Теперь только шепотом, – прошептал Борис и махнул рукой парню. – Вон в том доме я не был.

Выжившие дошли до крайнего дома, обошли вдоль забора. Второй был напротив первого, и следом третий. Дойдя до четвертого, Борис остановился и притих. Мужчина шевелил ноздрями, будто нюхал воздух. Поворачивал голову то в одну сторону, то в другую.

– Идем.

Борис перекинул руку через низкую деревянную калитку и нашарил наощупь железный крючок. Дверца открылась почему-то даже без скрипа, и мужчины зашли в огород. Дом был небольшой, сруб сделан из полубревен и обит снаружи деревянной вагонкой. К задней стене пристроен сарай из досок, длинной примерно с дом. Чуть дальше старый погреб, выглядевший забавно, будто кто-то положил на землю маленькую крышу от такого же маленького дома.

Борис подошел к двери и дернул за ручку. Затем снял рюкзак и достал охотничий нож из кожаного чехла на поясе.

– Что там? – тихо спросил парень.

– Дверь закрыта изнутри, – прошептал Борис Валентинович. – Скорей всего, там кто-то есть. Поди глянь в окно, только не светись.

Сергей сходил на фасадную сторону дома и вернулся.

– Бабка, – почти в полный голос произнес Сережа, забыв о шуме. – Там толстая бабка сидит в кресле перед телевизором.

Глава 5

– Похоже мертвая, – Сережа снова перешел на шепот.

– Вот тебе еще один урок, – ответил Борис Валентинович. – Бабка толстая, значит не разложилась после смерти, скорей всего зомби. Вот только не понятно как вирус в нее попал. Возможно, после укуса она смогла добежать до своего дома и запереться.

– А еще она успела калитку на крючок запереть, – добавил Сергей.

– Верно подметил, – наставник тихо похлопал парня по плечу. – Заходим тихо на цыпочках. Смотрим что с бабкой.

– Дверь же заперта, – прошептал парень.

Борис дернул еще раз за ручку. Дверь болталась, и между ней и косяком был небольшой зазор. Мужчина оттягивал ее без резких рывков, но с силой, чтобы не было шума. Вставил топор Сережи вместо рычага и уперся в его рукоять коленом. После такого расшатывания щель увеличилась, и в ней можно было увидеть задвижку запора. Затем взял в руки свой охотничий нож и кончиком лезвия потихоньку, миллиметр за миллиметром, отодвинул железную пластину в сторону. Дверь открылась со скрипом. Бориса даже передернуло. Он быстро достал из бокового кармашка своего рюкзака медицинский шприц, наполненный каким-то грязным машинным маслом, завернутый в тряпку. Размотал и брызнул немного на ржавые дверные петли.

– Заходи и будь как дома, – улыбнулся Борис Валентинович, занес свой рюкзак и закрыл дверь, также на задвижку.

Дом был обычным, почти треть единственной комнаты занимала кирпичная русская печь с лежанкой сверху. В восточном углу висели иконы с пустыми подсвечниками, а в другом углу полка, на которой стоял небольшой «пузатый» телевизор. Круглый деревянный стол и два стула рядом. В третьем углу стоял старый советский холодильник «Бирюса», который, так же как и телевизор, были воткнуты в розетку и, судя по всему, если бы было электричество, до сих пор работал. Такие вещи свозились хозяевами из городских квартир на дачу при покупке современной техники. Жалко ведь выбрасывать еще работающий холодильник, а в деревне самый раз пельмени закинуть либо суп убрать на ночь. Кровати в доме не было, видимо, хозяйка хоть и была через чур полновата, но как-то забиралась на печь и спала на матрасе. Перед телевизором находилось кресло, в котором и увидел Сережа через окно тело пенсионерки.

Борис отдал топор Сереже и повязал кусок ткани себе на лицо. Плотно обхватил рукоять своего ножа и тихонько стал подходить к креслу. Раздался хрип, потом стон, бабка, почувствовав приближение человека, начала шевелить руками и ногами. Борис обошел кресло и встал перед пожилой женщиной.

– Иди сюда, – почти в приказном тоне сказал наставник парню.

– Не могу, – ответил Сережа, зажимая двумя пальцами свой нос. – Меня сейчас вырвет от этих зловоний.

– Забудь слова «не могу», «не знаю» и «не умею», – строго посмотрел на напарника Борис Валентинович. – Детство кончилось.

Сережа подошел к напарнику и развернулся к покойнице.

Оживший труп бабки рычал и сопел, кожа на лице кусками оторвана, губы отсутствовали, и видны были почему-то белые зубы. Старушка с большим рвением пыталась укусить и часто щелкала ими. Отчего вставная челюсть выпала на пол, и щелканье перешло в смешное хлюпанье.

– Теперь не будешь кусаться, – улыбнулся Сережа и пнул ногой челюсть в сторону. – Может, оставим ее тут?

Пожилая женщина не могла встать, прочная веревка была продета между двумя ручками кресла, и живот в нее упирался. Сил подняться вместе с мебелью у покойницы не хватало.

– Ее что, привязали? – удивился Сережа.

– Дверь закрыта изнутри, помнишь? – ответил Борис.

Мужчина обратил внимание на лист бумаги на столе и карандаш. Борис Валентинович взял его в руки и, прочитав, произнес:

– Думаю, дело было так. Бабку укусил зомби, она вырвалась, убежала в свой дом и заперлась. Затем, поняв, что умрет и обратится в такую же тварь, написала записку и привязала себя к креслу.

– Что там написано? Почему привязалась?

– Здесь написано «Убей меня» и подчеркнуто два раза, – ответил наставник. – Бабка не хотела причинить никому вред, поэтому обездвижила тело и попросила избавить ее от мучений за это.

– Думаете, они мучаются? – заинтересованно спросил парень.

– Я много чего думаю, но мало в чем уверен, – ответил Борис, поправив тряпку на лице. – Главное, что бабка об этом подумала. Отвечая же на твой вопрос, скажу, что мучаются они от постоянного чувства голода. Даже растерзав чью-то плоть, они могут тут же наброситься на другого человека. Видел сам такое.

Борис Валентинович протянул Сереже свой нож и добавил:

– Это будет твоим боевым крещением, освободи бабку от мук.

Парень взял нож в руки, посмотрел в глаза наставнику, потом на иконы в углу и с едва заметной дрожью в голосе спросил:

– Как лучше это сделать?

– Думаю, в глаз, – задумчиво ответил Борис. – Расстояние до мозга несколько сантиметров, и череп не мешает. Главное – нанести урон мозгам, иначе они не дохнут. Еще можно под нижней челюстью. Это когда есть время прицелиться. Когда нападет сам, да еще не один, тут уж, брат, как получится. Можно попробовать в висок, я читал, там костная ткань тоньше всего. Только не дай ей себя поранить, ногти вон какие, не стригла, что ли? Малейшая царапина может занести в твою кровь вирус.

Сергей выждал момент, когда покойница немного успокоится и перестанет тянуть к нему руки, и колющим движением воткнул ей охотничий нож в глаз. Бабка захрипела, но не умирала. Парень взглянул на Бориса, тот кивнул и велел бить еще. Сережа быстро вынул нож и ткнул во второй глаз. Покойница обмякла.

– Плохо, всё очень плохо, – недовольным голосом произнес Борис Валентинович. – Хотя для первого раза сойдет.

– А что не так? – спросил молодой человек. – Зомби мертв. Что еще нужно было?

– Когда ты наносил удар ножом, – пояснил Борис, – ты закрывал глаза оба раза. Так делать нельзя, ты должен видеть, куда бьешь. Ну ничего, всё приходит с опытом.

Борис вытер нож об занавеску на окне, достал из своего рюкзака пластиковую бутылку с водой и вымыл лезвие. Затем вымыл свои руки с куском хозяйственного мыла и велел то же самое сделать Сереже. Затем принялся осматривать жилище.

– Достань полиэтиленовые пакеты из рюкзака, – попросил Борис.

Мужчина подошел к столу и принялся осматривать содержимое жестяных баночек, красных в белый горошек, видимо, из одного набора. Сережа раскрывал пакеты, а Борис Валентинович ссыпал в них сахар, соль, перец, рассыпной черный чай. Удачная находка, в одной из баночек был растворимый кофе, почти больше половины, Борис забрал вместе с тарой.

– Эх, жаль молока нет, – печально произнес мужчина. – Я кофе больше с молоком люблю. Глянь, что там в навесном шкафчике.

Сергей открыл дверцы и увидел много пакетов: рис, гречка, горох, макароны разного вида, супы быстрого приготовления, бульонные кубики и несколько пачек вермишели быстрого приготовления.

– Ну сегодня ужин будет на славу, – довольным голосом произнес Борис. – Грузи всё в рюкзак, мы это заслужили.

– Будет вам молоко для кофе! – громко воскликнул Сережа, но вовремя опомнился и сбавил громкость.

– Неужели банка сгущенки нашлась? – обрадовался Борис.

– Лучше целый нераспечатанный пакет сухого молока, – показал находку напарнику Сережа. – Не думаю, что за три года сгущенка не испортилась бы.

– Отлично! – еще больше обрадовался мужчина. – А насчет сгущенки, я уже ел просрочку, один раз попалась. Карамелизовалась за время, да и потемнела, будто вареная, но ничего, съел.

Борис Валентинович открыл холодильник и чуть не упал в обморок. Нет, не от увиденного, а от резкого смрада. В морозилке лежало протухшее мясо. Борис машинально закрыл дверцу обратно.

– Фу… Мля… – Мужчина поправил сползшую с носа тряпку обратно. – Придется еще раз открывать. Я заметил там три банки тушенки.

– Борис Валентинович, – обратился по имени и отчеству парень. – Хотите, я достану?

– Будь любезен, брат, что-то я лишнего вдохнул, сейчас вырвет.

Глава 6

– Ну что, возвращаемся? – усталым голосом спросил Сережа и зевнул.

Парень не отходил от станции дальше колодца, и такая прогулка его начала уматывать.

– Заглянем в сарай, – ответил Борис. – Может, там чего нужное есть.

Напарники вышли из дома и зашли в сарай. Пристройка была немалых размеров, почти с сам дом. Имела окно, возле которого стоял ржавый слесарный верстак – железный стол с ящиком и большими тисками. В левой части сложен садовый инвентарь: лопаты, мотыги, грабли, ведра и лейки. В другой – деревянный стол, на котором стоял старый коричневый патефон. Возле – кресло и полка на стене с коллекцией советских пластинок.

– Ты хоть представляешь, какого он года? – Глаза Бориса Валентиновича загорелись.

Мужчина открыл крышку чемоданчика и ахнул. Переносной проигрыватель граммофонных пластинок был в отличном состоянии.

– Ты как знаешь, а я его беру с собой, – довольным голосом произнес наставник.

– На кой он вам? Борис Валентинович? – улыбнулся парень. – Электричества-то на станции все равно нет.

– Эээ, брат, – ухмыльнулся в ответ Борис. – Этому аппарату оно вовсе не нужно. Крутишь ручку, пружина заводится, и готово, можно слушать. Тут еще иглы запасные должны быть, вот в этом отсеке. У моего деда такой был.

Борис открыл отсек спереди корпуса, к счастью, он оказался полным новых игл.

– Грузи в рюкзак и пластинки тоже, – скомандовал Борис. – Я пока еще осмотрюсь.

Мужчина открыл дверцу ящика стола. В нем были различного размера баночки из-под кофе с гаечками, шайбочками, винтиками и болтиками. Слева от верстака лежал большой чемодан на полированной тумбе. Борис открыл и увидел сложенный в кучу как попало инструмент: молоток, пассатижи, гаечные ключи различных размеров, несколько отвёрток и кусачки. На стене висела ножовка.

– Инструмент в отличном состоянии, – тихо произнес Борис. – Его бы на станцию отнести, в идеале вместе со столом. Ты бы смог чинить людям разное. Да и просто давать пользоваться, не бесплатно, конечно.

– Стол неподъемный, надо людей, – ответил Сережа. – А насчет «не бесплатно», я не привык что-то с людей требовать. Выжившие бродяги сами оставляют какую-никакую еду и дров прихватывают.

– Послушай, Сергей, – строго посмотрел Борис Валентинович. – На других станциях такого нет. Думаешь, почему в Бякино всегда полный зал?

– Люди боятся ночевать в опасности?

– И это тоже, – продолжил наставник. – Но самое главное – ночевка у тебя бесплатная. Я много где бывал, и везде берется плата за охрану, воду, тепло, огонь и место для сна. Дрова ты можешь и сам рубить, лес рядом. За полтора года добрых дел ты даже штаны себе другие приобрести не можешь.

– Мне казалось, это норма, – печально ответил Сережа. – Меня самого бесплатно приютили, я думал, так везде. Людям надо помогать, меня так учили те первые обитатели станции.

– Обещай подумать над этим, – настоял Борис Валентинович.

– Обещаю, – ответил Сережа, снимая грампластинки с полки. – Ой, смотрите, тут еще коробочки с иглами, зачем их столько? И вообще, бабка странная какая-то, под музыку любила молотком постучать.

– К сожалению, игл надолго не хватает, – ответил Борис. – У бабки, скорей всего, раньше был дедка. Вот он-то и любил тут хозяйничать.

– Не подумал, – выдохнул Сережа.

Мужчина взялся за край стола, и приложив усилие, приподнял.

– Тяжелый, конечно, но утащить реально, – Борис отряхнул руки от ржавчины. – Нельзя сюда никого звать. Надо как-нибудь будет собраться.

Сергей упаковал рюкзак под завязку и вытер со лба пот. Сарай покрыт железом, которое нагревалось от солнечных лучей и источало сильный жар.

– А в чем помощь? – спросил вдруг Сережа.

– Что, прости? – не расслышал Борис.

– Ну вы сказали вчера, что берете меня с собой, потому что нужна помощь, – уточнил молодой человек.

– А как я еще должен был тебе сказать? – тихо засмеялся Борис Валентинович. – Нас же люди слушали, не на свидание же я тебя позову… Ты вообще, Сережа, поменьше языком трепли на станции, больше слушай и запоминай. Люди любят, когда их слушают и не перебивают. Много интересного узнаешь, где и что можно поменять, что сколько стоит, на какой станции дешевле, а где дороже всего. Ты смотритель, а не кочегар и водонос. Пора умнеть, брат. Такие вот дела…

***

Дверь сарая затряслась. Напарники переглянулись. Борис Валентинович достал из кожаной кобуры на ремне пистолет Макарова, снял с предохранителя и передернул затвор, чтобы дослать патрон в патронник. Сережа взял в руки топор и встал рядом с дверью, которая ходила туда-сюда, стуча об дверной косяк. Кто-то пытался открыть дверь внутрь, при том, что она открывалась наружу. В одном из таких толчков мужчина чуть-чуть помог незнакомцу и приоткрыл дверь больше обычного, чтобы рассмотреть, кто там пришел.

– А вот и дед бабкин пришел, – прошептал Борис и поставил оружие на предохранитель.

Напарник убрал ПМ обратно в кобуру и взялся за нож.

– Сережа, – обратился шепотом Борис. – Надо его сюда впустить, приоткрой дверь пусть зайдет. Откуда он только взялся, не было же в огороде.

– За домом, может, стоял, – прошептал в ответ Сергей и толкнул дверь носком ботинка из-за угла.

Дверь приоткрылась, и в образовавшийся проем прошел пожилой мертвец низкого роста. К удивлению напарников, зомби не издавал никаких рычащих или ноющих звуков, только стучал вставной челюстью. Дед осмотрел сарай и повернулся в сторону, где стоял стол и кресло. Сергей с Борисом стояли, плотно прижавшись к стене, чтобы дедушка их не задел, и не дышали.

Молодой человек дождался, когда Борис на него посмотрит, и кивнул на старика. Напарник отрицательно покачал головой. Покойник медленно подошел к креслу, сел в него и принялся покачивать головой в такт воображаемой мелодии, видимо, привычка осталась в его полумертвых мозгах. Сережа чуть было не расхохотался во весь голос, но вовремя взял себя в руки.

Борис взял в руки груженый рюкзак и, подав команду, вышел из сарая как можно тише, на цыпочках. Сергей вышел следом и аккуратно прикрыл дверь.

– Почему вы решили его не убивать? – поинтересовался Сережа уже когда вышли в поле.

– Понятия не имею, – ответил Борис. – Он показался мне неопасным. Каким-то родным и беспомощным, что ли.

– Когда я прикончил мертвую бабку, вы сказали, что избавляем ее от мук, – настойчиво продолжил парень. – Почему деду не помочь?

Борис встал, немного постоял молча, снял рюкзак со спины и развернулся.

– Мы ведь теперь напарники, верно? А у напарников секретов нет друг от друга, так? Так вот, не могу я деда убить, – с дрожью в голосе произнес мужчина. – И бабку тоже не смог, поэтому тебе предложил ее успокоить.

– Не понял, – промычал Сережа, сам не поняв, что с его голосом. – Почему это?

– Потому что мои это дед с бабкой, – по мужской щеке скатилась слеза. – По-твоему, мне делать нечего по таким вот деревням лазить, кишащим зомбаками? Еще полно необлаженных мест побезопасней. Не знаю зачем, но тянуло меня сюда все эти три года. А тут станция твоя, я и притерся.

Сережа стоял и слушал молча, Борис Валентинович сам его недавно учил не перебивать рассказчика, дабы узнать как можно больше.

– Я почти две недели сюда ходил и никак не решался зайти в их дом, – продолжил Борис. – Разные мысли терзали мою душу. Я не знал, что там увижу, и еще больше боялся, что не смогу их успокоить и сам окажусь таким же. Понимаешь, брат, я был бы счастлив, если бы их в доме не было, это бы означало, что они могли спастись.

– Так вот какая помощь вам была от меня нужна, – серьезным голосом ответил Сережа. – Подумали, если они обратились, я сделаю то, что нужно.

Борис достал свой охотничий нож и протянул парню.

– Это ничего не изменит, – уверенным голосом ответил Сережа. – Сделать это должны именно вы. Иначе эти мысли так и будут вас мучать всю жизнь. Помогите своему деду сами, терзания оставят вас в покое.

Борис постоял немного, взглянул парню в глаза и быстрым шагом пошел в сторону дома с сараем.

***

В этот вечер напарники плотно и вкусно поужинали. Борис Валентинович, как обычно, сидел в своем кресле, протянув ноги к открытой дверце печки-буржуйки. Сегодня, вместо обычного чтения журнала, опытный выживший слушал музыку, играющую из старого переносного патефона, стоящего рядом на табуретке. Вспоминал, как дед заводил его в детстве и на душе становилось тепло и спокойно. Весь зал ожидания наслаждался песней Петра Лещенко «Черные глаза». Некоторые мужчины даже приглашали на танец своих дам.

Глава 7

– Дядь Мить, расскажи про челноков, – обратился Сережа к пожилому мужчине.

Молодой человек сидел на лавке за общим столом напротив седобородого деда и внимательно наблюдал, как тот черпает ложкой из железной миски жидкую рыбную похлебку.

– Зря ты отказался, сынок, ротаны они и в Африке ротаны, – чавкая, пробурчал дед. – Я их в пруду ловлю. Метров за пятьсот до следующей станции сворачиваешь в лесок, и вот он, пожалуйста, правда, зарос весь.

– Правильно делает, что не ест, – выкрикнул кто-то из выживших в зале ожидания. – Таких ротанов не бывает, у твоих морда с два кулака и глазища с двухрублевую монету.

– Не ловит их там никто, вот и вымахали, – крикнул в ответ дед, не поворачивая голову в сторону возражающего.

– Мертвечину они жрут, – настаивал незнакомец. – От нее и пухнут, не ешь, парень, деду уже все равно, ему давно прогулы ставят на кладбище, а тебе еще жить и жить. Сам видел, как зомбаки могут в воду заходить и с концами, не соображают же.

– Тьфу ты, весь аппетит испортил, – дядя Митя с силой бросил ложку в миску, аж брызги полетели в разные стороны.

Дед поднял с пола свой большой рюкзак и поставил на лавку.

– Давай я тебе тогда сало отрежу кусок, только немного, – дядя Митя улыбнулся парню беззубым ртом и подмигнул. – Только ты мне уж матрас, будь добр, выдели, а то с моей спиной нельзя на жестком полу спать.

– Барыга он и есть барыга, – кто-то снова выкрикнул из компании бродяг.

– Барыги в убежищах живут безвылазно, – не сдержался дед и повернулся в сторону голоса. – У одних покупают дешевле, другим продают дороже. А мы, милый человек, хоть и занимаемся по сути тем же самым, но груз от одной станции до другой на своем горбу тащим. Что бы вы делали без нас? Элементарно за спичками топали бы километров пятнадцать, и то не факт, что продадут. А про риски ты забыл? Нас же грохнуть могут в любой момент какие-нибудь отмороженные грабители с мозгами набекрень. Про зомби я уже и говорить не хочу.

Сережа сидел и слушал с открытым ртом.

– Ну так что? Будет мне матрас сегодня? – Дед отрезал кусок сала от средних размеров шмата.

– Найдем, дядя Мить, – весело ответил Сережа. – Только я бы и без сала выделил, возраст нужно уважать.

Дед смотрел на парня и никак не мог понять поначалу, шутит он или всерьез, но сало все равно протянул.

– Жуй давай, молодому организму само оно, – улыбнулся пожилой мужчина. – А то бледный какой-то. Ты на солнышко-то выходишь из своей берлоги?

Сережа взял кусок сала и отнес в свою комнату. Он почему-то не мог спокойно есть разные излишества и деликатесы на глазах у тех, кто не мог себе это позволить. Кусок в горло не лез, когда на него смотрели полуголодными глазами.

Чайник на печке закипел, и молодой человек предложил гостю кипятка. Тот с радостью принял предложение и протянул пустую железную кружку. Достал из кармана рюкзака чайный пакетик, завернутый в целлофан, и опустил в горячую воду два раза.

– Эх, гулять так гулять, – дед макнул третий раз пакетик, выжал его и аккуратно убрал обратно в рюкзак.

– Много вас? – спросил вдруг Сережа.

– Челноков-то? Да шут его знает, – ответил дед и подул на горячий «чай». – Мы же на дядю не работаем. Сами по себе: кто одиночкой бегает, кто в компании по два-три человека.

– А если на какой-нибудь станции, к примеру, какому-нибудь смотрителю нужен определенный товар, – Сережа прищурил глаз. – Вы берете заказ?

– О нет, на это есть специальные люди, – ответил дядя Митя и отхлебнул из кружки. – Представляешь, эти дурни называют себя ветеранами. А мы носим только то, что сами хотим, везде свои договоренности и потребности. Каждому свое.

– И много топать приходится? – полюбопытствовал Сережа и достал запасной матрас из своей комнаты.

– Ууу… Сынок, не спрашивай, – вздохнул дед. – Вот вся эта железнодорожная ветка от города И, что по левую руку, как выходишь из станции, до города В, что по правую. Километров пятьдесят моя тропинка вдоль рельс, а то и больше. Дело не в этом, я могу порой от одной станции до соседней раз тридцать смотаться, коли спрос есть. С утра до вечера на ногах, так гудят перед сном. А этот паршивец чуть ли не бездельником меня назвал.

Дед обернулся и показал костлявый кулак в сторону компании выживших.

– Смотрю, ружье у тебя висит через плечо, – стало темнеть, и Сережа зажег еще одну свечу на столе. – Часто использовать приходится?

– Вертикалка? – Дед встал, взял скрученный в рулон матрас и расстелил ближе к печке. – Ружье хоть и старое, но вполне себе стреляет, я хорошо за ним слежу. Правда, патронов у меня к нему нет, и причем давно. Так ношу с собой для вида, чтоб хулиганы боялись.

Дед вернулся к столу и допил свой напиток.

– А что, понравилось?

– Сколько такое ружье стоит, дядь Мить? – ответил вопросом парень.

– Это смотря что у тебя есть, – дед вытер рукавом бороду и принялся готовиться ко сну. – Деньги, сам понимаешь, никому сейчас не нужны. Уже никто не надеется, что все будет как раньше. Вон в городах, говорят, сущий ад происходит, толпы зомби то тут, то там, и с каждым днем их становится все больше. Ну, так в чем измерять будем?

– Не знаю, а что самое ходовое? – Сережа снова сходил в свою комнату, принес старую фуфайку, свернул ее и положил на матрас старика вместо подушки.

– О, премного благодарен, – довольным голосом произнес дед. – Я так понимаю, ничего особо ценного у тебя нет?

Сережа промолчал. Немного погодя парень принес из своей комнаты старое тонкое, местами дырявое покрывало и бросил на лежанку деда.

Дмитрий Иванович посмотрел на покрывало, потом на парня, почесал затылок и тихо произнес:

– Зачем оно тебе, сынок? Неужто на охоту собрался?

– По консервным банкам стрелять, – ответил молодой человек. – Если достанешь к нему патроны, то куплю.

– По банкам, значит, – дед снял кожаные ботинки и поставил их ближе к печи.

Аромат немытых ног и давно нестираных носков разошёлся по всему залу ожидания. Выжившие заворчали, кто-то даже закашлялся. Дед снял носки и убрал в целлофановый пакет.

– Забирай.

– Что? – Сережа подумал, ему показалось.

– За ружье ты мне гарантируешь место на станции в любой день, вернее, ночь, – решительно произнес Дмитрий Иванович. – Даже если народу будет как сельдей в бочке, кого-то выпроводишь, а меня впустишь. Ну как? По рукам?

– По рукам, – ответил Сережа и взял оружие в руки, чтобы рассмотреть получше. – А патроны?

– Патроны принесу через неделю, не раньше, – зевая, ответил дед и лег на спину. – Только их придется купить, я возьму под свою ответственность несколько пачек, благо имею какую-никакую репутацию, а ты пока думай, чем за них будешь расплачиваться.

Сережа одобрительно кивнул.

– Ну вот и славно, – дед повернулся на бок и укрылся покрывалом. – Мне, знаешь ли, лишний вес всегда в тягость, стар я уже.

***

Утром Дмитрий Иванович ушел рано. Не завтракая, схватил свой рюкзак, разбудил Сергея, чтоб тот открыл ему дверь, и драпанул вдоль рельс.

После случая с Машей парень теперь не оставляет ключ в замочной скважине, а, продев веревку, вешает себе на шею. К обеду пришел Борис Валентинович, злой и уставший. Мужчину ночь настигла в дороге, и пришлось спать под открытым небом. Сережа не смог скрыть своей радости и показал ружье напарнику.

– Отличная вещь, – Борис взял в руки оружие, осмотрел с двух сторон и прицелился в одиноко висящий патрон для лампочки на потолке. – Где взял?

Сергей ему всё рассказал. Борис недовольно покачал головой и с подозрением в голосе произнес:

– Что-то тут не так. Я бы не доверял челнокам. У них на уме одна нажива. Любого продадут ради хорошего навара. Ну, коли оружие уже у тебя и, как по мне, в прекрасном состоянии для своих лет, научу тебя из него стрелять и чистить. Более того, раз уж мы напарники, помогу расплатиться за патроны. Потом вычту из твоей доли со следующей ходки.

От слов Бориса Валентиновича настроение у Сережи поднялось еще больше. Парень вышел из станции на перрон в виде нескольких железобетонных плит и уставился вдаль, где рельсы сливаются в одну маленькую точку.

Глава 8

Уже неделю идут дожди. Небо заволокло беспросветно тучами. Новые выжившие на станцию не приходили, а старые не уходили. Кому охота в такую погоду куда-то идти? Вот и сидят, разговоры разговаривают да последние крохи доедают.

Сережа то и дело мотался в лес, накинув старую ветровку с капюшоном. Пилил сухостой и собирал старые, давно обломившиеся ветки. Связывал валежник верёвкой, Борис Валентинович научил парня быстро делать удавку специальным хитрым узлом и тащил на спине на станцию. Складывал сушиться возле печи, часть закидывал сразу, дрова шипели, но потихоньку горели.

– Надо бы, Сережа, кирпичами обложить печурку, – ворчал Борис, перелистывая страницу журнала. – Дольше тепло будет держаться. Зима наступит, не заметишь, как быстро.

– Где же их взять-то, Борис Валентинович? – ответил Сергей. – В доме, что за станцией, я видел, парочка валяется.

– Эээ, нет, белые не пойдут, – с умным видом знатока возразил Борис. – От них, говорят, голова болит, нужен красный кирпич из глины, который.

Борис отложил журнал в сторону и добавил уже тихим голосом:

– Я бывал в этих краях в детстве часто, так вот неподалеку есть пионерский лагерь. Ну как есть, был в советское время. В начале девяностых его закрыли и благополучно растащили. Так вот бараки там деревянные были и, конечно же, сгнили, а вот столовая, я точно помню, из кирпича, и печь внутри кирпичная была. Можно сходить, как дожди пройдут, и глянуть. Печь по-любому развалилась, просто бери кирпич и тащи.

– Сходим, – одобрил молодой человек.

***

Входная дверь станции была металлическая, утепленная изнутри деревом и листом толстой фанеры. Раньше роль замка выполняла обычная задвижка, крепления которой часто не выдерживали случайных резких рывков, и она несколько раз вылетала, пока не установили настоящий накладной замок. Прежние постояльцы скинулись и заказали его на станции Ерелино, что в восьми километрах в сторону города В. Доставил его знакомый челнок и сам же врезал, просверлив ручным коловоротом железо под болты.

Громкий стук в эту дверь и разбудил Сережу. Парень любил покемарить после обеда на лежанке в своей комнате и на часик выпасть из реальности.

Молодой человек проснулся и поначалу не мог сообразить, приснилось ему или действительно кто-то постучал. Дверь в его каморку приоткрылась, и в образовавшемся проеме появилась голова Бориса.

Сережа встал и быстро подошел к заколоченному окну, чтобы посмотреть через щель на гостей.

– Кто там? – спросил шепотом Борис Валентинович, хотя сам до этого уже посмотрел.

– Солдаты, – также тихо ответил Сережа. – Какие солдаты? Ты еще скажи, спасателей за нами выслали, – протараторил мужчина.

По ту сторону двери стояло четверо высоких широкоплечих парней, на вид действительно похожих на военных. Флисовые куртки и брюки цвета хаки, ботинки с высокими берцами, бронежилеты, разгрузки, накидки от дождя, каски, подсумки, за спинами рюкзаки, а самое главное – автоматы в руках.

Стук повторился, и раздался голос:

– Открывайте, мы знаем, что вы там.

Сережа взглянул в глаза Борису Валентиновичу, ища в них поддержку.

– Не смотри так, – Борис сел в свое кресло, видимо, чтобы сразу обозначить незнакомцам, что оно его. – Мой пистолет в схроне, никогда не беру на станцию. На твоем месте я бы открыл, но решать тебе. Ты смотритель и отвечаешь за станцию.

Сергей глубоко вдохнул, набрав в легкие воздух, как будто собирался нырять в воду, и резко выдохнул:

– Кто?

– Меня зовут Кабан, а это мой отряд, – раздался голос снаружи. – Не бандиты мы.

– А выглядите очень даже опасно, – продолжил Сергей, стараясь делать голос как можно грубее. Со стороны это выглядело комично.

– Послушай, парень, – произнес Кабан. – Если бы мы имели умысел ограбить вас, то эта дверь была бы не помеха. Мимо идем, долго в пути и хотели отдохнуть, а у вас вроде как тепло и сухо. Вон и дымок из трубы идет. Посидим и дальше рванем. Открывай.

– Откуда путь держите и куда? – спросил Сережа.

– С соседней станции идем из Ерелино, а вот куда – не скажу.

– Ерелино не соседняя, ближайшая в трех километрах, а эта в восьми. Мне дядька Митя рассказывал.

– Слушай, братан, то, что ты называешь станцией в трех километрах, это обычная остановка, лавочка под навесом, как для автобусов. Таких в этом направлении несколько. Никто не воспринимает их всерьез.

Сережа вставил ключ в замочную скважину и два раза провернул. Дверь открылась, и гости прошли в зал ожидания.

– Сейчас чайник поставлю, только чаю не могу предложить, уже неделю сидим тут безвылазно, – Сергей снова запер дверь и налил воды из ведра.

Мужчинам на вид было лет по двадцать пять, сильные и красивые, словно на подбор. Они сняли каски и положили их на стол. Вынули магазины из автоматов и сложили рядом с касками. Затем сняли рюкзаки и накидки от дождя.

– Живём! – сказал тот, что назвал себя Кабаном, и демонстративно поставил маленькую пачку чёрного чая в виде кубика на деревянный стол. – А вот пожрать у самих туго.

– Сейчас горох отварю, – добрым голосом ответил смотритель. – Он общий, как раз для таких случаев откладываем.

– Разумно, – улыбнулся Кабан. – Слушай, мы тут переночуем, может, к утру дождь поутихнет немного, да и сил уже нет. Выделишь нам пять матрасов? Да не волнуйся, таксу мы знаем.

Кабан полез в свой рюкзак, немного в нем покупался и выложил на стол пять пачек сигарет.

– Я не курю, – ухмыльнулся Сережа.

– Не поверишь, мы тоже, – расхохотался старший отряда. – Табак имеет ценность, можно выменять на что-то другое, более необходимое. Ну так что, по рукам?

– Лады, только у меня всего два матраса, остальные заняты. Люди вон на них лежат. А почему, собственно, пять? Вас же четверо.

Сережу перебил стук в дверь.

– А вот и пятый, – весело ответил кабан. – Точнее, пятая.

Сергей открыл дверь, и в зал вошла девушка в такой же куртке и штанах, но без бронника и каски. Поверх – легкий полиэтиленовый дождевик с капюшоном. Через плечо висела снайперская винтовка с оптическим прицелом.

– Привет, меня зовут Сергей, – представился незнакомке молодой человек.

Девушка ничего не ответила, прошла к столу, сняла накидку, приставила оружие сбоку и села рядом с Кабаном.

– Ее зовут Ю, – ответил за девушку старший.

– Ю? – переспросил Сережа.

– Просто Ю, – не обижайся, она ни с кем не разговаривает, даже с нами.

Сережа высыпал весь чайный квадратик в трехлитровую стеклянную банку, снял с печи кипящий чайник и немного плеснул на дно. Сразу лить нельзя, банка может лопнуть от разницы температур. Сережа такое уже испытал на себе однажды, чуть живот не ошпарил.

– Девушка может лечь на мою койку, – не с того ни с сего произнес парень. – Где еще два матраса брать, я не знаю. Договаривайтесь с бродягами сами, только без угроз и рукоприкладства. У нас тут мир и уважение. Считай, что святое место. Ругань и драки под полным запретом.

Ю, услышав предложение Сережи, улыбнулась, то ли от того, что спать придется сегодня с комфортом, то ли от проявления заботы молодого человека. Девушка сняла с головы платок, покрывающий ее короткие рыжие волосы.

– Я думаю, нам и не придется никого просить, – Кабан развернулся в сторону выживших бродяг.

Компания, сидящая в дальнем темном углу зала, засуетилась, бродяги перешёптывались между собой и выделили два матраса, махнув рукой.

– Вот и славно, – улыбнулся Кабан. – Никого мы не тронем. Кабаном меня прозвали, потому как фамилия Кабанов, Олег Николаевич. Я и моя бриг… Мой отряд держит путь в город И. С целью разбогатеть.

– Там же не выжить, – Сережа не поверил услышанному. – Люди говорят, там толпы зомби на улицах.

– А еще там куча ценного, – перебил Олег Николаевич. – Полно еды в магазинах и квартирах, можно даже тачкой разжиться. В общем, мы решили рискнуть. Хватит уже трястись над каждой крошкой и постоянно думать, где найти безопасный ночлег. Ребята, мы не простые, опыт имеем и, самое главное, возможность. Так что жди нас, Сережа, скоро обратно приедем на джипе.

– По вам не скажешь, что голодаете, – холодным тоном произнес Сергей.

– Ты про снаряжение наше? Ну, скажем так, мы не всегда были хорошими ребятами.

***

Смотритель всю ночь не спал. Растопил в своей комнате вторую печку, чтобы девушка могла отдельно посушить свое белье. Узнал от Бориса, что сигареты и впрямь стоят прилично в других убежищах. Поэтому поддерживал очаг до самого утра и велел громко не разговаривать, пока ребята спят.

Парень прекрасно понимал, что, скорей всего, отряд Кабана никогда не вернется, и от этого Сереже становилось очень грустно.

Глава 9

– Слыхали? Рената мертвым нашли, – Дмитрий Иванович сидел за столом в зале ожидания и мокал черствый, твердый, как камень, кусок белого хлеба. – Между станциями Бякино и Стромино валяется аккурат посередине.

– Наш Ренат? – Сережа никак не мог поверить услышанному.

– Ну уж не знаю, сынок, ваш он или не ваш, – продолжил дед. – Здоровый такой, широкоплечий и кудрявый, на молодого бычка похож. Да его много кто знает.

– Значит, точно он, – печальным голосом ответил парень. – От чего и как он умер?

– От чего знаю, – кусок хлеба размок, и дед принялся его обсасывать беззубым ртом, от чего раздался неприятный звук, и некоторых выживших передернуло. – Дыра у него вместо левого глаза. Кто-то нож воткнул и оттащил от рельс на несколько метров в сторону. Челнок, знакомый мой, говорит, мол, приспичило ему по-большому. Ну и пошёл от пути в кустики, а там покойник лежит, так чуть не обделался от испуга.

– А с чего вы решили, что оттащили? – поинтересовался молодой смотритель. – Может, его там и грохнули? Или сам умер, сердце остановилось или еще чего, бывает же такое, обратился в зомби, и кто-то его успокоил.

– Я потом сам проходил мимо и посмотрел, – продолжил Дмитрий Иванович с важным видом. – Не похож он на зомбака, обычный покойник, каких перевидал за свою жизнь уже много. Всех друзей и с кем работал когда-то пережил еще до эпидемии. Говорю, обычный, значит, так и есть. А что оттащили – это я сразу смекнул. Возле путей брызги крови, капли ведут к кустам. Мужик головой к рельсам лежит, и ботинок один слетел. Так вот, скажу вам, как пить дать, тащили за ноги тело. Спрятать хотели.

– Так он что, до сих пор там лежит? – уточнил Сергей. – Надо же похоронить. Далеко Стромино отсюда?

– Ну ты парень, даешь, – дед прищурил один глаз и задумался, не дуркует ли Сережа. – Второй год живешь на станции и не знаешь даже ближайшие крупные пункты. Надо будет тебе карту принести, погоди, вот выгадаю момент, когда на них цена упадет, и притащу. На стену повесим.

Дмитрий Иванович доел свой ужин, выпил воду из кружки залпом и серьезным голосом добавил:

– Следующая станция – это в сторону города И. Километров шесть отсюда, до Рената половина, за час можно дойти. Только не советую пока в ту сторону ходить.

– Почему? – не отставал от дяди Мити Сережа.

– Говорят, в Стромино прибежала стая собак прямиком из города, до него семнадцать километров всего. Да не простые, а вроде как тоже ожившие. У некоторых даже кожи нет на морде, голый череп и пасть с зубами. Так вот, ночью они вокруг станции крутятся, уж не знаю зачем, может, опоздавшего путника надеются встретить. А вот днем мужики видели, как из леса выглядывали, как раз в том районе, где Ренатик лежит.

– Сам-то ходишь, неужто не боишься? – Сережа хотел подловить опытного челнока.

– Я, сынок, может, специально смерти ищу, – глубоко вздохнул дедушка. – Только вот не забирает она меня, рожей, наверное, не вышел.

Дмитрий Иванович встал, поставил свой рюкзак на лавку и принялся в нем усердно копаться. Достал лежащий сверху свитер, потом три пачки крепкого чая и пакет старых карамельных конфет.

– Что же ты воду пустую хлебал, дядя Мить? – засмеялся молодой человек. – У самого чаю вон сколько.

– О, это не мой, – отмахнулся рукой дед. – Заказ одних уважаемых людей, мне башку оторвут, если не донесу до места.

Пожилой мужчина продолжил ворошить содержимое большого рюкзака и, засунув руку по самое плечо, прокряхтел:

– Вот они, родимые, где.

Дядя Митя вынул на стол десять пачек патронов для ружья.

– Еле выклянчил, – лицо Дмитрия Ивановича стало вдруг довольным и расплылось в улыбке. – Не хотели давать, представляешь. Ты, говорят, дед, умом что ли тронулся под старость лет? Куда столько патронов? Еще месяц, другой, и узнавать нас вовсе перестанешь, заклинит тебя, да и перестреляешь нас всех. Я же не сказал, что ружье отдал. Если б узнали, не видать тебе патронов. Пришлось наврать кое-что, ну да и пес с ними. В каждой пачке по десять патронов. Как положено, двенадцатый калибр, дробь. Использованные гильзы выбрасывать не советую, пригодятся.

Борис подошел к столу, распечатал коробку и вынул два патрона. Затем сходил в Сережину каморку и с ружьем в руках вышел из станции.

Раздались два громких выстрела, Борис Валентинович вернулся в зал и одобрительно кивнул Сергею.

– Крайне не рекомендую без дела издавать громкие звуки, – пробурчал дед, настроение его резко сменилось. – Что там с оплатой, сынок?

Сергей выложил на стол пять пачек сигарет и рулон туалетной бумаги.

– Маловато будет, – покачал головой дед и уже протянул руку, чтобы забрать часть пачек с патронами обратно.

– Не спеши, – Борис достал банку тушенки, но, видя все еще недовольный взгляд челнока, отдал и вторую.

– Ну чего расстроились, я предупреждал, что патроны дорогие, тут, кстати, без моей обычной наценки. Накинете что-нибудь старому человеку за беспокойство? – Настроение дяди Мити вновь поменялось, и дед опять стал похож на добродушного старого приятеля.

– Держи вот, – Борис похлопал челнока по плечу. – Две пары новых носков, семейные трусы в цветочек и кусок хозяйственного мыла. Как тебе такой подгон? А?

– Ну а что, пойдет, дело нужное, – ответил дед. – Только вот в животе урчит, боюсь, не усну голодный.

– Это мы сейчас решим, – Борис расстегнул боковой карман рюкзака и вынул из него два пакета супа быстрого приготовления.

Дядю Митю в тот вечер жадность так и уложила спать голодным. Дед быстренько представил, на что и где можно поменять суп, и убрал пакеты на самое дно рюкзака.

***

Сережа лежал на своей лежанке и смотрел на огонь в печке. Каждый вечер мысли в голове не давали молодому человеку уснуть. Борис Валентинович говорит, это оттого, что парень не устает.

– «Вот пробежался бы километра три хотя бы», – ворчал наставник. – «Вмиг бы отрубался и спал как убитый».

Вид пламени и потрескивание дров успокаивали Сережу, но одна мысль все же не давала сегодня покоя.

Звали эту мысль Мария. Молодой смотритель быстро связал девушку со смертью Рената.

«Она ушла в то утро, ни с кем не попрощавшись, не попросила никого запереть за ней дверь, тем самым подставив всех обитателей станции. Более того, по словам очевидца, Ренат вышел за ней через несколько минут. С тех пор его больше не видели. Почему Ренат тоже не закрыл дверь?» – гуляли мысли в голове Сережи. – «Тот выживший, что видел их, тоже не позаботился о безопасности. Что произошло в то утро?»

Парня больше всего огорчило то, что он не сразу сообразил об этих странностях. Более того, Сергей никогда не видел, чтобы такие красивые девушки, как Маша, не пользовались своими внешними данными. Обычно рядом с ними всегда крепкий мужчина, а то и несколько. Сережа даже спросил ее напрямую об этом.

«Неужели такой матерый выживший, как Ренат, соблазнился и побежал за красавицей предлагать свою защиту?» – снова полезли проклятые мысли в голову парня. – «Получается, убийца Маша? Но как? Мужчина выше ее и намного здоровее. Ренат мог арматуру в узел согнуть, силища неимоверная. Может, это случилось вовсе и не в тот день? Может, в другой, и всё это не более чем совпадение. Случайность… Разве в жизни мало случайностей? Зачем ей его убивать? Для чего? Приставал? Рюкзак? Может, он знал про нее что-то, чего не следовало знать? Почему мне показалось ее лицо очень знакомым? Точно, Ренат меня переубедил, наплел мне что-то про мозги, про ложные воспоминания… Может, они с Марией были давно знакомы, и Ренат просто не хотел, чтобы я ее вспомнил? Зачем мне все эти мысли… Нужно спать. Завтра рано вставать. Мы с Борисом Валентиновичем идем в сторону станции Стромино хоронить бедолагу. Как ни крути, а человек он был хороший. Нужно уснуть».

Глава 10

– Борис Валентинович, а зачем вы рюкзак с собой взяли? – заинтересованно спросил Сережа впереди идущего наставника. – Мы же только до места и обратно.

– Эээ, брат, никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь, – напарники шли по тропинке вдоль железной дороги. – Помню, случай был, вышел в ходку без всего, налегке. От одной точки до другой нужно было добраться через лес. И вот как нарочно, по закону этой, как ее там, подлости, натыкаюсь на грибы. Вся полянка усыпана белыми грибами. Да чистые все какие, ни единого червячка. В самом лесу-то их нет, солнца мало и дождик не доходит сквозь крону. А тут, пожалуйста, бери не хочу.

– И как вы выкрутились из ситуации? – перебил парень. – Обратно побежали за рюкзаком?

– Ну уж нет, – улыбнулся Борис. – Я бы это место точно больше не нашел. Снял одежду и связал, куртка, штаны, майка – получились три неплохих мешка. Так и пришел в пункт назначения в одних трусах, зато с грибами, всех накормил в тот день.

Борис Валентинович вдруг остановился и подал знак рукой напарнику. Сережа запомнил это движение руки, которое означало, что нужно остановиться, не болтать и быть внимательным.

– Готовь ружье, – прошептал наставник. – Видишь, вон там вдалеке стоит лось.

Сережа снял оружие с плеча, отжал рычаг вправо и опустил стволы вниз. Вынул из кармана два патрона, дрожащими руками вставил их и закрыл стволы обратно.

– Где? – Сергей, как ни всматривался, не мог разглядеть никакого зверя.

– Вон на опушке справа за кустами его голова высунулась, – настаивал Борис Валентинович. – Стреляй, не то убежит.

Молодой человек занервничал еще сильней. Лося он, конечно, не видел, но перечить уважаемому человеку не стал. Крепко прижал приклад к плечу, как учил наставник, прицелился и, плавно нажав на первый курок, выстрелил из нижнего ствола в сторону тех самых кустов.

– Ранил, добивай скорей, а то уйдет, – не успокаивался Борис. – Что для него эти дробинки? Стреляй скорее.

Сережа, дабы не подвести товарища, произвел еще один выстрел, уже с верхнего ствола. С кустов попадали ветки на землю.

– Ушел? – спросил Сережа, сердце его быстро колотилось от таких неожиданностей.

– Кто? – Бориса разрывало изнутри от эмоций. Мужчина еле сдерживал себя и готов был расхохотаться.

– Как кто? Лось, конечно, – не понимая, что произошло, ответил парень.

– Какой лось? Ты его видел? – ухмыляясь, ответил Борис.

– Нет, но… Вы же сказали…

Сергею было вовсе не до смеха, парень понял, что его подкололи, и сильно огорчился.

– Сережа, ты должен усвоить этот урок, – серьезным и добрым голосом произнес Борис. – Ты выстрелил, положившись на меня, своего напарника, это отличное решение, но только если бы нам угрожала опасность. Когда некогда объяснять и срочно нужна помощь. Сейчас же ничего такого не было, ты просто постеснялся переспросить и, не видя цели, выстрелил наугад. Так вот, брат, спрашивай. Интересуйся и переспрашивай хоть миллион раз, если что-то непонятно или не до конца ясно. Помни, глупых вопросов не бывает. Однажды это может сохранить тебе жизнь.

– Не стесняться, значит, – волнение Серёжи не спадало. – Тогда есть у меня один вопрос.

– Какой же?

– Правда, говорят, вы жену и дочь не смогли спасти? – Сергей открыл стволы, вынул пустые гильзы и, при нажатых обоих курках, закрыл обратно, как учил Борис Валентинович.

Мужчина промолчал и двинулся дальше вдоль рельс. Сережа повесил ружье на плечо и последовал за напарником.

Минут через десять Борис ответил, не оборачиваясь назад:

Это случилось в самый первый день. Тогда мертвые стали массово оживать и кидаться на первого встречного. Я был на работе, чинил «УАЗик» в гараже. Закончив, решил немного вздремнуть в машине, пока начальства нет, и включил магнитолу. Как сейчас помню, играла какая-то песня, потом ее резко оборвали срочные новости. Я даже не сразу понял, что это всё по-настоящему, думал, может, реклама какого-то сериала или новой компьютерной игры. Ну кто бы мог подумать, что это всё реально происходит? Диктор быстро тараторил про вирус и эпидемию, про оживших мертвецов, слова «зомби» и «апокалипсис» постоянно повторялись из динамика в двери автомобиля.