Читать онлайн Точка покоя бесплатно

Глава 1

– Я уверена, что ты не сможешь! – с вызовом заявила Света, – тебе «слабО».

Говоря это, девочка все же протягивала новой знакомой пару яиц. Вся дружная деревенская компания с любопытством смотрела, поддастся ли Варя на давление? Дети только что придумали этот способ «прописки» для новенькой.

Варя недавно приехала в деревню из города. Она собиралась прожить у бабушки все лето и понимала, что если ее сверстники не примут в компанию, то каникулы покажутся ей слишком длинными. Она не представляла, чем можно заниматься в деревне после того, как поможет бабушке в огороде и по дому. Раньше девочка приезжала только на выходные с родителями и поэтому не искала себе друзей среди деревенских ребят. Но теперь мама сказала, что бабушка слабеет и ей нужна помощь постоянно. Но Варе казалось, что дело совсем в другом – родителям не понравилась ее новая подруга, и они хотели без давления разделить девочек.

Варя и сама сомневалась, что новая знакомая подходит ей в друзья, потому что все ее разговоры сводились к мальчикам, поэтому не стала сильно возмущаться, когда ей предложили уехать из дома на все лето. Но все же девочке было неуютно. Она была рада помочь, но не сидеть же в огороде сутки напролет!

И вот теперь ее новые знакомые поставили условие, исполнив которое она стала бы для них своей. Но Варе не нравилась вся эта затея. Ребята рассказали, что чуть в стороне от деревни раньше жил кузнец с женой. Но сейчас там живет дикий уродец, который почти никогда не выходит из избы.

– Прикинь, когда этот дьявол раньше появлялся на улице, сразу малые дети начинали плакать, даже не верующие бабы крестились и сплевывали через левое плечо! – рассказывал один.

– Он ужасный урод и отродье сатаны! – перебивал другой.

– Представляете, я вчера его видел, он в магазин шел! – перебил третий. – Этот дикарь лыжную маску на голову надел, чтобы продавщица ему продукты продала! Я шел навстречу, а он каааак зарычал! Я аж дёру дал с перепугу!

– А чего ты испугался? Чё, трус чего-ли? – подбоченился один из мальчишек, – Да я б его так-так… – начал мальчик размахивать руками, показывая, как он побил бы местного «страшилу».

– Ага! А он бы какое-нибудь проклятье на тебя наложил, и ты бы потом по ночам писаться начал! – усмехнулся тот, кого назвали трусом. – Я – то знаю это «бесовское отродье», мне бабка Фёкла все про это рассказала. Они могут разные проклятья и заговоры на людей накладывать, так что потом ничем не снимешь!

– А ты и веришь во всю эту бабкину болтовню! – нервно хохотнул один из ребят.

– А ты возьми и проверь! – с вызовом бросил рассказчик. – Я лучше не стану пробовать то, чего не знаю!

– А я значит, должна попробовать? – скривилась Варя.

– Но ты же сказала, что ты – верующая и что тебя всякая там бесовщина не берет! – напомнила Света. – Вот и будешь «прописываться» тухлыми яйцами в окно этому чёрту.

Варя не боялась всех этих деревенских «пугалок», но ей становилось нехорошо, когда она думала, что тот самый «урод», которого так боятся ребята, наверное тоже человек и, скорее всего, ему обидно, что его все боятся и подстраивают всякие гадости. Хотя страх перед «проклятием» удерживал деревенских от проявления явной агрессии. Девочка помнила наставления старших братьев в общине, что Иисус умер за всех. Значит и за этого «страшилу» тоже. Но если он такой страшный и дикий, как о нем рассказывают, то девочка боялась даже подумать о том, чтобы попытаться рассказать ему о Боге.

Несколько лет назад они с родителями стали посещать церковь и молиться. Старшие братья сказали, что верующие должны рассказывать людям о Боге, что это призвание каждого христианина – нести людям весть о том, что Бог их любит. И Варя хотела научиться проповедовать, но пока у нее не очень-то получалось. А здесь, в деревне, начинать проповедь сразу с местного «страшилы» – эта мысль немного пугала Варю.

Девочке приходилось выбирать между возможностью общаться с местными ребятами и неизвестным уродом, которого она ни разу не видела.

«Может быть он ужасный и злой», – попыталась уговорить себя Варя. Но сразу вспомнила слова отца: «Стоит даже с хамом никогда не проявлять хамство. Ведь твое поведение показывает тебя, а не твоего собеседника». И подростку, которым сейчас была пятнадцатилетняя Варя, приходилось выбирать между тем, чему ее учили дома и предложениями новых друзей.

Память вновь невольно подбросила фразу, которую Варя уже сама недавно встретила: «Настоящее воспитание видно не тогда, когда молодой человек ведет себя прилично при родителях, но если он остаётся хорошим человеком, когда старшие его не видят». Девочка уже держала в руках тухлые яйца, невольно отмечая про себя, что они почему-то намного легче свежих. Ее ладоням вдруг показалось, что яйца стали теплыми, будто согрелись за минуту, в которую она их держала. Варе осталось лишь замахнуться и бросить «вонючую бомбу» в раскрытое окно капитального сруба, в котором раньше жил местный кузнец.

Но вдруг из открытого окна дома донеслись звуки скрипки. Варя замерла. Это была часть концерта для скрипки Иогана Себастьяна Баха «ля-минор». Варя много раз слышала эту музыку, когда они с родителями посещали концерты скрипичной музыки. Ее родители очень любили классическую музыку и не пропускали ни одного концерта в их небольшом городке. Родители приучили дочь понимать и слушать классическую музыку и она мечтала когда-нибудь поехать в большой город, чтобы услышать настоящий орган. У них в городе не было органа и Варя могла слушать только записи.

Девочка и сама играла на гитаре, но еще не могла похвалиться прекрасными успехами, но музыка, которую она сейчас слушала, казалось лилась из самого сердца. Даже исполнители, участвовавшие в различных конкурсах не играли так, как тот, кто находился в комнате за раскрытым окном.

Звуки чудесной музыки никак не вязались с образом, который уже прочно закрепился в сознании девочки. И они слышались очень странно в этой деревне из окон простого деревянного сруба. Музыкант играл прекрасно, самозабвенно. Девочка понимала, что играет не любитель, а профессионал. Но откуда в этой глуши настоящий талантливый скрипач? Девочка замерла, не начав размаха, словно была роботом у которого вдруг села батарея.

Из задумчивости ее вывел голос Светы:

– Ну я же говорила «слабО» – зашипела она.

– А кто там играет? – шепотом поинтересовалась Варя.

– Наш урод, – отозвались несколько голосов, – он даже музыки нормальной не знает. Всегда «скрипит» какую-то тягомотную муру! Ни одной современной песни не знает.

– Нет! – резко выпрямилась Варя, – если это он так может играть, то урод не он, а вы! Я не собираюсь «прописываться» в вашей компании!

Варя резко развернулась и запустила протухшие яйца в ближайший кустарник, чтобы у ребят не возникло желания показать свое «геройство» и бросить их в окно. Яйца разбились и до компании донесся едкий противный запах.

– Дура! – обиделась Света, да таких по-настоящему тухлых яиц в деревне «днем с огнем не сыщешь»! Я даже не знаю точно, сколько дней они под курицей лежали!

– Ну вот и хорошо, – Варя развернулась на каблуках и зашагала к дому бабушки.

– Может ты к нему в гости зайдешь и с ним «задружишься»? – язвительно бросил кто-то из ребят.

– Может быть, – неожиданно для себя самой ответила Варя и ушла.

Девочка вернулась домой грустной и задумчивой.

– Бабуль, а кто у вас на окраине живет в доме кузнеца? – поинтересовалась она.

– Как кто? Его жена и сын, – немного удивленно ответила пожилая женщина.

– А ребята сказали, что там поселился почти что зверь, страшный и опасный, – пришла очередь удивиться Варе.

– Ох, мне эти глупые ребята! – с горечью выдохнула Алла Яковлевна. – Суеверные старушки насочиняли рОсказней, а дети верят. Жаль мне этого паренька! Всегда одинок. Сначала его не принимали из-за того, что его мать питерская, не нашенская, интеллигентная, образованная. Да и парнишку своего с малолетства к скрипке приучила, сама и занималась с ним. Отец – кузнец, сильно ругался, что она мальчика не правильно воспитывает. Он был груб с пареньком. Ребята Пашку не принимали, и в школе смеялись над ним. Пашка-то рослый, сильный мальчик, только больно худой. Ребята не смели его бить. Но и дружить с ним не хотели. Вот и «пилил» он свою скрипочку с утра и до ночи, наверное малец так успокаивался. А потом тот медведь, – вздохнула женщина и замолчала.

– Бабуль! Какой медведь? – не выдержала паузы Варя.

– Отец Паши на охоту пошел и заставил сына с ним пойти. Сказал, что мужика из сына будет делать. Дал мальцу ружье и сам двустволку взял. Но только не успел применить. Медведь напал из кустов. Отца задрал насмерть, а Пашку искалечил. Когтями прямо по лицу ударил и пол лица снес. В нашей больнице его подлечили, но исправить не смогли. Вот и стал мальчишка в свои шестнадцать местной «страшилкой». Наверное ненавидит всех нас.

Варя слушала бабушку с широко раскрытыми от ужаса глазами. Сейчас она думала о том, что чуть не стала причиной новой боли для израненной души, и слезы невольно наворачивались на глаза.

– Бедняга, – тихо прошептала Варя. – А давно это с ним?

– Да уж года три как, – задумалась Алла Яковлевна. – Он болел долго. Мать его после гибели отца устроилась уборщицей в наш магазин. А ведь раньше она в консерватории училась, с концертами по разным городам ездила. Тоже на скрипке играла. Да кому ее образование и музыка нужны в нашей глуши?

– Странно! Как эта женщина оказалась в деревне? – задумалась Варя.

– Не знаю. Она всегда молчит. Только «Здрасьте» и «досвидания», больше от нее ничего не услышишь. Вроде вежливая, но гордячка. Куда нам до ее «белой кости»!

– А как она оказалась замужем за кузнецом? Неужели кто-то заставил? – снова спросила Варя.

– Да не мучь ты меня своими вопросами. Когда она только появилась, многие кумушки пытались узнать. Валерка-то завидным женихом у нас был. Многие девки мечтали замуж за него пойти, только он уехал в Питер к дальним родственникам, и вернулся с Викой. Вот и весь сказ. Вика ничего и никому не рассказала, и кузнец наш тоже немногословный всегда был. Лишь однажды похвастал перед друзьями после стопочки. «Я, – говорит, ее из самого Петербурга привез. Профессорская дочка у меня Вика! И концерты по разным «заграницам» играла». И больше никто ничего не знает.

– Бабушка, а ты про Бога им рассказывала? – задумчиво спросила Варя.

– Да как-то не пришлось. Я же сама не так давно стала собрания посещать. А они, с тех пор как та беда случилась, так и вовсе почти не выходят за ворота, только в огороде работают, да вечерами Вика ходит пол мыть, перед тем как магазин закрывают. Или рано утром, когда продавщица приходит. Да что там говорить. Попробуй с ними заговори, когда она как прынцэза ходит, свысока на всех смотрит. Мы ж, не ровня ей. Ладно, хватит разговоров! Пошли ужинать да спать. Завтра нужно до солнца встать, грядки прополоть, чтобы не жарко было.

Варя послушалась, но когда оказалась в постели, долго не могла заснуть, думая о необычной семье. Ей очень хотелось узнать о них еще хоть что-то. Но, больше всего на свете хотелось рассказать этому бедному человеку о том, что есть на свете Бог, который его любит. Девочка невольно начала строить планы, как можно было бы познакомиться с Павлом. Хотя ей было очень страшно увидеть его лицо.

«Но так играть плохой человек не может!» – твердила она себе, вспоминая слова бабушки о том, что он, возможно, всех ненавидит, ведь местные сделали парню много зла.

Глава 2

Наутро, сделав всю работу, которую поручила ей бабушка, Варя пошла к дому кузнеца. Ее словно магнитом тянуло к этому срубу. Девочка не знала, что будет там делать, но хотела быть рядом. Она надеялась вновь услышать прекрасную игру на скрипке или еще что-то такое же удивительное. Но подойдя к забору дома, рядом с открытым окном, девочка вдруг услышала странные звуки. Голос раздавался будто из трубы, но Варе показалось, что его обладатель плачет. Она невольно замерла и прислушалась.

– Мам! Не могу я! – обладатель голоса, казалось, стонал, – аптека так далеко! Местные мальчишки меня вчера чуть камнями не убили! Я едва убежал! И продавщица все равно мне только хлеб бросила как собаке!

– Сыночка, мне очень жаль! Но мне так нужны лекарства. Ты же видишь, что у нас даже парацетамол закончился! Я не могу температуру сбить, чтобы самой сходить в аптеку и в магазин. – Послышался слабый женский голос.

Не успев сообразить, как может выглядеть ее поступок, Варя вдруг громко сказала:

– Соседи, я случайно услышала ваш разговор, могу я вам помочь?

За окном воцарилась тишина. Затем приглушенный женский голос сказал:

– Паш, подойди к окну, посмотри кто там?

– Не могу я! – Почти простонал странный искаженный голос.

– Простите, я Варя – внучка Аллы Яковлевны, – снова громко сказала девочка, – через окно слышно что вы говорите. Я приехала из города на летние каникулы. Я могу сходить для вас в аптеку и в магазин.

За окном послышалась возня, затем топот ног сначала удаляющийся, затем приближающийся и через минуту в проёме окна появилась голова в лыжной маске. Через прорезь для глаз на Варю смотрели красивые карие глаза в обрамлении пушистых ресниц. Но под маской одна часть лица казалась пустой, вязанная ткань висела. Левая сторона была выпуклой, но непонятно было, есть ли на ней шрамы?

Девочка на миг растерялась, но все рассказы местных ребят уже подготовили ее к этой встрече, тем более, что Варя почти ничего не видела, кроме красивых выразительных глаз.

– Как вы сюда попали? – поинтересовался парень.

– Я проходила к лесу, – с перепугу обманула Варя, – и случайно услышала ваш разговор.

– Вы разве не боитесь нашего дома? – Варя услышала бы усмешку в голосе незнакомца, если бы она научилась отличать интонации в этом почти трубном звуке. Слова тоже было очень трудно разобрать. Похоже, что бОльшая часть речевого аппарата парня была нарушена.

– А почему я должна бояться? – вопросом на вопрос ответила девочка.

– Все же боятся, – напомнил парень.

– Но я – не все. Так вам помощь нужна? – Варя вдруг стала намного смелее. Она поняла, что, если с ней заговорили, значит «приняли». Ведь бабушка говорила, что странная семья ни с кем не разговаривает.

– Да, конечно нужна! – послышался слабый женский голос из комнаты. Затем женщина обратилась к сыну, – Паша. Дай соседке деньги и список, который я тебе давала.

Парень исчез, затем дверь дома открылась и к воротам вышел рослый худощавый парень в лыжной маске. Он открыл кованные ворота и протянул Варе бумажку, пустую сумку и кошелек. Едва взглянув на список, Варя растерялась.

– Но, я не смогу принести из магазина такую тяжелую сумку, – протянула она.

– Ну, мама писала все, что нужно, чтобы один раз сходить. Я могу вычеркнуть то, что не срочно, – с готовностью произнес парень.

– А может быть вы поможете мне донести? – предложила Варя.

– Нет! Я не пойду! – отрезал Павел.

– Но вы же будете не один, – напомнила Варя. – И если мы сходим вдвоем, тогда сможем все принести за один раз. Или вы боитесь идти со мной?

– Не боюсь я! Просто мне все равно не продадут, а если вы появитесь со мной, то и вам потом проходу не дадут, – с трудом произнес Павел.

– А вот это мы посмотрим! – с вызовом произнесла Варя, – я свои права знаю! И если кто-то попытается что-то подобное сделать, я позову своего дядю. Он адвокат и быстро объяснит им что можно делать, а что нельзя.

Девочка вдруг ощутила себя защитником обездоленных и вспомнила слова из Библии: «праведник смел как лев»1. Затем она чуть не рассмеялась, вспомнив шутку ведущего программы «В мире животных»: «Единственный, кого боится лев – это львица. Мужчина, помни, если ты боишься свою жену, ты – лев!» Но в тот момент, когда улыбка готова была появиться на губах подростка, девочка усилием воли сделала серьезное лицо.

– Смелая вы, – опустил голову парень.

– Нет, просто я привыкла, что к людям относятся нормально. А тех, кто этого не делает, штрафуют, – заявила Варя, пытаясь поддержать собственный «воинственный настрой». – Так вы пойдете помочь мне донести сумку? – опять спросила она.

Павел замялся. Он явно сомневался, но ему было так сложно проявить слабость при незнакомой симпатичной девушке. Тем более, что эта девушка была первой, кто заговорил с ним по собственной воле после травмы. Даже врачи и медсестры в больнице старались лишний раз не входить к нему. Павлу выделили отдельную палату, потому что с ним никто не соглашался лежать в одной комнате. Пока парень был в тяжелом состоянии, он не замечал этого, но стоило пойти на поправку, проблема показалась ему даже серьезней, чем боль и потеря крови. Одновременно он потерял отца, и практически себя самого. Ведь прежнего Павла не осталось. Теперь на земле жил изгой, отверженный всеми, пугающий людей одним своим появлением.

После больницы Павел заперся в доме, и на воздух выходил только в огород, чтобы помочь матери. И вот сейчас эта странная отважная незнакомка будто проверяет его мужество, и разве может он «ударить в грязь лицом», когда она соглашается пойти рядом с изгоем, и сама подвергнуться насмешкам и презрению сельчан?

– Ладно. Я только маму предупрежу, – он решительно махнул рукой и вернулся в дом.

Через несколько минут они вместе шагали по сельской дороге.

– Я не знаю, как вашу маму звать, – поинтересовалась Варя.

– Виктория Владимировна, – ответил Павел. Он явно стеснялся разговаривать, понимая, как странно и жутковато звучит его голос, но Варя не давала ему опомниться. Она вынуждала нового знакомого поддерживать разговор.

Варя всегда была «не робкого десятка», а в подростковом возрасте стала доставлять немало беспокойства своим родителям и учителям в школе. Она была начитана, легко ориентировалась в незнакомой обстановке и была очень свободолюбивым подростком. Недавно девочка задумалась о том, чтобы покрасить волосы в рыжий цвет или «баклажан». Но пока еще не решила, действительно ли готова отстаивать своё желание? Тем более, что она знала, что в церкви тоже будут против этой затеи. Девочка не задумывалась, что просто хотела бы почувствовать свою уникальность и проявить волю. И все же она пока еще не сообщила родителям о своей идее. Тем более, что они и так волновались из-за ее новой подруги. Варя решила сообщить родителям о желании покрасить волосы после летних каникул.

Но, шагая по деревенской улице рядом с тем, кого боялись здесь все, Варя чувствовала себя победительницей. И если бы сейчас у нее спросили, хочет ли она выкрасить волосы в красный или рыжий цвет, она искренне спросила бы: «А зачем?» Ведь она не внешностью, а поведением доказала себе самой, что достойна внимания и уважения.

Павел и Варя прошли до аптеки и когда вошли внутрь, провизор явно испугалась. Но Варя не дала ей опомнится. Она протянула в окошко список.

– Вот список лекарств, которые нам нужны, – произнесла она с нажимом, давая понять, что ответа «Нет», не примет.

Провизор быстро обслужила молодых людей. Павел молча, как изваяние стоял за спиной Вари в своей лыжной маске. Он был прекрасно сложен, худощавые сильные плечи возвышались позади, словно крепкая поддержка слабой девочки, но действия Вари говорили об обратном. Она вела себя так, будто готова защищать того, кто стоял за ее стройной, но крепкой фигурой. Год назад девочка занималась тайским боксом, приходя с тренировок счастливая и возбужденная. Но когда начались «спаринги» Варя бросила тренировки.

– Я не хочу драться, – обиженно сообщила она, – а мне тренер всегда ставит партнеров слабее меня. – И вообще, мне нравилось только на тренажерах отрабатывать удары.

И вот сейчас в глазах девочки загорелся знакомый огонь. Она была готова к «спарингу», пусть и не физически, а на словах. Но в аптеке настаивать не пришлось, все получилось спокойно и гладко. Теперь молодые люди, под удивленными взглядами случайных прохожих, шли к магазину.

– Теперь о вас вся деревня судачить будет, – грустно сообщил Павел.

– Ну и пусть. Мне-то что, – отмахнулась Варя, – мне с ними «детей не крестить».

– Хорошо, когда можно позволить себе вот так спокойно игнорировать мнение людей, – грустно произнес парень. – Я здесь живу с рождения и все равно мы с мамой так и остались для них чужаками. А у меня больше никого нет, кроме этих людей. Я больше никого не знаю.

– Простите, но мне сказали, что вы из Питера. А там разве у вас никого нет? – полюбопытствовала девочка.

– Мама никогда не говорит о Питере и мне запрещает, – вздохнул Павел, – а можно на «ты»?

– Хорошо. А вам, простите, тебе сколько лет?

– Девятнадцать. – ответил он. – А тебе?

– Пятнадцать, – чуть сжавшись ответила Варя. Она знала, что выглядит старше своих лет, и стеснялась называть новым знакомым свой возраст.

– Молоденькая совсем, – было непонятно, какие эмоции хотел выразить парень и Варя подумала, что он, наверное улыбнулся, потому что в глазах, взглянувших на нее светилась чистая доброта.

Они подошли к деревенскому магазину и немногие жители, находившиеся рядом, почти бегом освободили им вход. Войдя в помещение, Варя поздоровалась, и заметив испуганный и презрительный взгляд продавца на Павла, с вызовом поинтересовалась.

– У вас проблемы? – Затем требовательно добавила. – Обслужите нас пожалуйста, как положено по закону.

– Что, такая умная нашлась? – язвительно поинтересовалась женщина, – приехала тут из города свои порядки наводить?

– Мне позвать моего дядю – адвоката, чтобы он объяснил вам ваши обязанности или вы их сами знаете? – сузила глаза Варя, протягивая список.

Продавец брезгливо взяла список, покосившись на парня в маске. Было заметно, что она боялась, что Павел когда-то прикасался к этой бумажке. Но спорить не решилась. Она собрала все, что было нужно. Варя спокойно складывала покупки в сумку, которую держал Павел, обратив внимание на длинные пальцы молодого человека и вспоминая прекрасную музыку, которую эти руки извлекали из скрипки вчера. Затем девочка рассчиталась с продавцом и они направились к дому кузнеца.

По дороге назад, некоторое время они шли молча. Варе было грустно от того, что люди бывают таким жестокими к тому, кто хоть в чем-то на них не похож. Стоило этому «странному» человеку попасть в беду и он вдруг стал всеобщим врагом номер один, без всякой вины.

Когда молодые люди подошли к дому, Павел вдруг умоляюще посмотрел на Варю.

– Может зайдешь? Мама давно ни с кем нормально не разговаривала. А сейчас она болеет и ей было бы очень приятно внимание.

– Если обещаешь что-нибудь сыграть, – ответила Варя.

Павел вдруг смутился и опустил глаза как «красна-девица».

– Откуда ты знаешь, что я играю? – едва выдавил он.

Варя не смогла признаться, что только вчера была в компании, которая задумала навредить парню, но сказала.

– Прости, сегодня я не случайно мимо проходила. Просто вчера я действительно случайно услышала твою игру на скрипке и сегодня подумала, вдруг ты опять будешь играть. Я так люблю Баха! Мы с родителями все концерты в городе посещаем, когда оркестры приезжают к нам на гастроли. Но в последнее время никто не приезжал, и я соскучилась по настоящей музыке. Я шевельнуться не могла, пока ты не закончил играть! – выпалила Варя.

Краска, залившая лицо Павла была заметна даже сквозь отверстия у глаз. Он был явно польщен.

– Конечно сыграю! – горячо ответил он.

Павел вошел во двор, закрыл собаку в будку, чтобы та не бросилась на гостью, так как пес, хоть и сидел на цепи, но бегал вдоль длинной толстой проволоки, протянутой по всей длине двора, по которой скользило металлическое кольцо. Затем он пригласил Варю а дом. После того, как девочка вошла, парень снова выпустил пса.

Войдя, Варя невольно оглянулась. В доме было уютно, современно и красиво. Девочка подумала, что если бы не знала, где стоит этот дом, то подумала бы, что это современное городское жильё. По всему было видно, что раньше отец Павла хорошо зарабатывал.

Когда молодые люди, беседуя, вошли в комнату, больная, несмотря на температуру, приподнялась на постели. Она смотрела на Варю как на привидение.

– Мам, Варя согласилась зайти, чтобы тебя посетить и послушать как я играю, – сообщил Павел. Затем он обратился к спутнице, – Варь, как я и говорил, моя мама – Виктория Владимировна. Если бы она не болела, вот тогда показала бы настоящую игру! Только она на альте играет. Мы бы могли дуэтом сыграть. Но если ты не сбежишь после всего, что теперь тебе деревенские наговорят, тогда мы позже сыграем, когда мама выздоровеет.

Если бы он видел глаза матери, то понял бы, насколько для нее странно то, как он себя ведет. Павел не задумывался о том, что только до травмы мог произносить такие длинные фразы. Но, вернувшись из больницы всегда отвечал матери односложно и коротко и за эти годы Виктория Владимировна привыкла, что сын стал очень немногословен. Но сегодня с Варей парень вдруг забыл о том как ужасно звучит его голос. Он, как и раньше, не думал о том КАК говорит, он просто ДОНОСИЛ МЫСЛЬ. И сейчас это было легко, потому что Варя будто не замечала странных звуков, доносящихся из его разорванного когтем медведя рта.

Павел принес стакан воды, Варя достала таблетки, которые они купили в аптеке. Мать парня приняла лекарство и опустилась на постель.

– Вы простудились? – поинтересовалась девочка.

– Да, выпила в жаркий день после работы в огороде, воды из колодца. Она у нас ледяная. Будет мне наука! – грустно улыбнулась женщина. Она была еще довольно молода и хороша собой. Длинные пальцы, похоже, Павел унаследовал от матери, только ладонь у него была совсем другая, жилистая, сильная.

– Если ты не возражаешь, я быстро разберу сумку, – спросил Павел Варю, – надеюсь вам будет о чем поговорить. Кстати, мам, Варя с родителями все концерты в городе посещает. Она знакома с классикой и Баха любит.

Виктория Владимировна удивленно посмотрела на гостью и та согласно кивнула.

– Я услышала вчера как Павел Баха играл, и сегодня не случайно мимо проходила, надеялась еще что-то послушать, – пояснила Варя.

– Сегодня, похоже, день сюрпризов! – удивленно произнесла больная.

– Вы на альте играете? – уточнила Варя, умолчав о том, что сообщила ей бабушка.

– Да, я когда-то даже в камерном и большом оркестре играла и мы по всей стране с камерным на гастроли ездили. Даже в Венгрии были и в Польше. Тогда в советское время других «заграниц» и не было, не пускали никого. Но даже в этих поездках нас сильно контролировали, – задумчиво произнесла женщина.

– А что вам помешало играть дальше? – осторожно поинтересовалась Варя.

– Помешало помешательство, – грустно вздохнула Виктория Владимировна. Затем понимая, что гостья не поняла ее, добавила, – влюбилась я безумно в отца Паши. Да и родителям хотела «нос утереть», устала от их вечного контроля и обещаний мне великого будущего. Сбежала с ним в эту глушь и собственными руками сломала себе жизнь. Одна радость осталась от всего – Пашка мой, солнышко мое и надежда. Если бы не он, наверное давно бы свела счеты с жизнью.

Варя вдруг поняла, что если бы не высокая температура и слабость хозяйки дома, она никогда бы не услышала эту историю. И сейчас девочка готова была благодарить Бога за то, что вдова кузнеца заболела именно сейчас. Скоро из кухни вернулся Павел. Он взял скрипку и в начале от смущения несколько раз ошибся и остановился. Затем он словно «улетел в музыку». Казалось, что его сейчас нет в комнате, есть только музыка, летящая из-под легких и сильных пальцев. Скрипка словно ожила. Она смеялась и плакала, что-то тихо говорила и громко пела.

Варя замерев слушала, забыв закрыть рот. Она не отрывала удивленного взгляда от скрипки и легко летящих над струнами пальцев. Виктория Владимировна иногда поглядывала на девочку и загадочно улыбалась.

Глава 3

Когда Павел закончил играть, Варя некоторое время молча сидела, вспомнив наконец, что рот лучше держать закрытым. Затем она поинтересовалась.

– Я только пару произведений узнала. Чья это музыка?

– Это «попурри» из моих любимых произведений. Знаешь, я много лет мечтал, что кому-нибудь сыграю их. Но наши деревенские только смеялись, когда слышали мою скрипку. А после травмы так и вовсе к дому нашему боятся подходить.

– А ваши бабушка с дедушкой? Если они питерские, то, наверное оценили бы, – спокойно спросила Варя.

Она не знала, что касается запрещенной темы. Виктория Владимировна только что рассказала о Питере и Варя думала, что все в порядке. Но Павел вдруг напряженно взглянул на мать и ответил:

– Мы с мамой о них никогда не говорим.

– Прошу прошения, – растерялась Варя, – я не знала.

– Ничего, – грустно ответила больная, – это я сама что-то разоткровенничалась. Мы с ними не общаемся. Они так и не простили мне мою выходку. Да я и не жду их прощения. Проживем и без них! – В голосе женщины послышалась давняя обида.

Они еще немного поговорили, затем Варя заметила, что больная хотела бы поспать и девочка сказала:

– Мне нужно идти, бабушка, наверное, меня потеряла.

– Ты еще придешь? – с надеждой спросил Павел.

– Конечно, если можно, – с готовностью ответила Варя.

– Мы будем рады, приходи в любое время, – искренне отозвалась Виктория Владимировна.

Девочка тихо покинула комнату больной, Павел вышел во двор проводить гостью. Он снова закрыл собаку в будке и вместе с гостьей вышел за ворота. Молодые люди немного постояли у ворот, затем Варя улыбнувшись, повторила:

– Меня бабушка точно потеряла.

– Ты завтра придешь? – спросил несмело Павел.

– Если не помешаю, – отозвалась девочка. – Только, конечно, сначала мне нужно бабушке помочь с огородом и по дому. Меня родители прислали ей помогать.

– Конечно приходи! Мы будем очень рады! У нас почти никогда не было гостей даже когда отец был жив. Мама так ни с кем в деревне и не смогла подружиться. Да и у меня в школе друзей не было. Всем не нравилось, что я на скрипке играю и что мы с мамой приезжие, – вздохнул парень.

Варя невольно усмехнулась, вспомнив, что ребята сказали, что она станет «своей» если бросит протухшие яйца в окно дома кузнеца. Если этот парень за всю жизнь не стал для них своим, о чем тогда можно было говорить девчонке, появившейся здесь только на время летних каникул? И Варя еще раз мысленно поблагодарила Бога, что Он удержал ее от глупого поступка.

Не успела Варя войти в дом, бабушка спросила:

– Ты чего это шуму навела на всю деревню?

– Как?! – рассмеялась девочка, – Я у Медников меньше пол часа посидела, а тебе уже успели донести.

– Да ко мне соседка прибежала, когда вы с Пашкой еще по дороге в аптеку шагали, требовала, чтобы я тебя остановила и забрала у него. Она утверждала, что он тебя в заложники взял, – смеясь сообщила Алла Яковлевна.

– Ага, или я – его, – прыснула от смеха девочка. – Он так упирался, не хотел идти со мной. Но я его пристыдила, что мне придется очень тяжелую сумку для них нести. Вот он и согласился. Но боялся ужасно! Я даже не знаю кто из них боится больше, деревенские – Павла или он – их?

Варя коротко рассказала как случайно услышала разговор и как попала в гости к вдове кузнеца с сыном.

– Вот я так и сказала, что если на тебя нападет тигр, я скажу, что если он сам напал, тогда пусть сам и защищается, – поддержала внучку бабушка. – Ох уж мне эти деревенские суеверия!

– Бабуль, а ты разве не здесь родилась и выросла? – смеясь прищурилась Варя.

– Но я, в отличии от них, получила образование, – парировала Алла Яковлевна, – и звание «учитель года» получала много лет подряд, пока на пенсию не захотела уйти. Мне и сейчас иногда предлагают на работу выйти. Только устала я. Пусть молодые работают.

– Ну да, знаю, тебя здесь уважают, – согласилась девочка. – А я твою репутацию не «подмочила»?

– Если бы ты сделала что-то бесчестное или злое, я бы и сама тебе об этом напомнила. Но у тебя доброе сердце и я так рада, что тебя Медники приняли! Может быть, ты сможешь им о Господе рассказать? Тяжело им в одиночестве и совсем без общения. А так, может в собрание в город стали бы ездить? – с надеждой в голосе произнесла Алла Яковлевна.

– Ой, бабуль, ты сильно забегаешь вперед! Думаю, что если я хоть что-то лишнее скажу, меня сразу попросят удалиться. Виктория Владимировна такая напряженная! – поделилась Варя, – но Павел очень добрый и хочет общаться. Он пригласил завтра к ним прийти.

– Ну надо же! Ты у нас точно завоевательница! «Пришел, увидел, победил»! – поразилась женщина. – Мы здесь годами не можем приблизиться так, чтобы она нас в гости пригласила, а ты за один день «в любимчики» попала!

– Вот только не хочу, чтобы получилось «пришел, увидел, наследил». Я посмотрю, не буду торопиться. Надеюсь, как-нибудь случайно получится. Но я тоже хотела им о Боге рассказать и в собрание пригласить, – согласилась Варя. – Павел мне сказал, что у них и раньше гости не часто были, а после всего, что было, так вообще одни. Может, Бог подготовил их к общению? – задумалась Варя. – А может, это потому, что я классическую музыку люблю и они тоже. Вот и нашлось что-то общее.

– У нас с Пашкой много общего было, я несколько лет была его классным руководителем, но они все равно принимали меня только с официальными визитами, – усмехнулась Алла Яковлевна. – Но да ладно, какая разница, главное и тебе не так скучно будет в нашей деревне и Паше поддержка. Я рада, что Бог все так устроил!

С этого дня Варя нередко забегала в гости к Павлу с матерью. Сначала молодые люди общались дома вместе с матерью Павла, и она помогала им в общении, так как парню было не просто общаться. Мать и сын не раз играли произведения для альта и скрипки. Варя удивлялась количеству нот, которые собрала в своем доме Виктория Владимировна. Девочка знала, как сложно было найти ноты хороших произведений во время перестройки. Но именно тогда большинство сборников появилось в их доме.

Варя поняла, что только любящий и очень скромный сын мог сказать, что мать играет намного лучше него. Руки Виктории Владимировны с годами огрубели от тяжелой работы и она не раз ошибалась во время исполнения сложных произведений. Всякий раз, слыша свою ошибку Виктория страдальчески кривилась, словно получив удар. Ей было больно осознавать, что ее пальцы уже не слушаются ее как прежде. Но женщина не видела другого выхода. В деревне не нужен был преподаватель музыки и ей приходилось мыть пол и работать в огороде, чтобы прокормиться.

Потом, когда неловкость в общении была забыта, Варя с Павлом иногда бродили недалеко от дома кузнеца, говорили обо всем. Казалось, что Павел, который после травмы произносил лишь несколько слов в день, теперь «навёрстывал упущенное». Он болтал как маленький мальчик, которого долго заставляли молчать. Варя иногда вспоминала слова его матери о том, что Павел – молчун и невольно улыбалась. «Молчуна» Варя не видела.

Девочка также делилась своими переживаниями и мечтой. Она хотела после школы пойти учиться на дизайнера, оформлять магазины, фасады, менять «лица» городских улиц. Пока девочка не знала, удастся ли ей реализовать свою мечту, и не предполагала, где могла бы этому научиться, но надеялась, что к выпускному родители помогут ей во всем этом разобраться.

Павел боялся о чем-либо мечтать и Варе было очень больно слышать, что все его мечты звучали в прошедшем времени. Однажды он сказал:

– Я раньше мечтал после школы поехать в город и поступить в музыкальное училище. Конечно было бы не просто поступить, но мама научила меня всему, что она проходила.

– А почему бы сейчас тебе не поступить? Да ты играешь лучше, чем многие лауреаты знаменитых конкурсов! – воскликнула Варя.

– Ага, в лыжной маске что-ли? – горько усмехнулся Павел.

– А почему вы не обратитесь в клинику пластической хирургии? – не отступала девочка, – мне бабушка сказала, что ни сейчас чудеса творят!

– Мы пытались, сразу после травмы. Нам такую цену назвали, что стоимость нашего дома и третьей части бы не покрыла, – вздохнул Павел, а потом сказали, что после той самой дорогущей операции я все равно буду только немного лучше выглядеть. Зачем такое нужно?! – разоткровенничался парень.

Павлу казалось, что они с Варей уже очень давно знают друг друга и с ней можно, как с родной сестренкой говорить обо всем. Во время знакомства, он немного расстроился, что девочка слишком молода. Но теперь был рад тому, что может не думать о том, какое впечатление на нее произведет, ведь она была совсем ребенком, хотя выглядела и говорила почти как взрослая. Ее словарный запас и знания были намного больше, чем у большинства деревенских взрослых. И это несоответствие возраста и способа общения оказалось очень кстати. Павел мог разговаривать с ней как с равной, но не думать о Варе, как о девушке.

– Да, конечно жаль! – вздохнула Варя.

Больше она не говорила с Павлом о внешности, но в следующий раз, когда разговаривала с родителями по телефону, девочка поинтересовалась, можно ли узнать про операцию так, чтобы Павел не узнал. Но Варя лишь узнала о том, что даже для первого обсуждения с врачами нужна фотография парня. А она и сама еще не видела его лица.

Но однажды хозяйка пригласила Варю выпить с ними чаю и девочка согласилась.

Она не знала, как трудно далось это решение Павлу. Ведь это означало, что он должен был снять лыжную маску. А это было для него страшнее всего на свете!

– Мам, да она сразу убежит, если я сниму ее! – воскликнул парень, когда мать предложила в следующий раз пригласить девочку к столу.

– А что за дружба и сколько она стоит, если она будет принимать тебя только в маске? – спросила мать.

– Да какая мне разница, сколько чего стоит! Если она будет только едва терпеть меня, я и то буду счастлив! – с горечью воскликнул парень, – даже без моего уродства у меня никогда не было друзей! Значит, я в душе урод, а теперь это стало видно!

– Сын, прошу тебя, не говори так! – взмолилась женщина, – разве ты не понимаешь, какую боль причиняешь мне этими словами?! Да они все мизинца твоего не стоят! У тебя душа в сто раз красивее всех их вместе взятых!

– Что-то никто, кроме тебя этого никогда не замечал! – буркнул Павел.

– Они просто неотесанные мужланы и бабы! – жестко бросила женщина. Затем добавила, – я верю, что такая девочка как Варя не сбежит. Она же сумела оценить твою музыку, значит душу оценила, – рискнула отметить Виктория Владимировна.

Павел долго думал, затем рискнул и согласился. Но для него было мучительно и страшно даже думать о том, как он это сделает. И он решил сначала просто посидеть за столом, когда Варя и его мать будут пить чай.

Когда Варя сообщила бабушке, что ее пригласили на чай, женщина испекла пирог и подала его внучке.

– Чтобы не пила чай с их «харчами», – чуть сдвинув брови напутствовала Алла Яковлевна. – я тоже хочу их угостить.

Это напутствие женщина передала с внучкой умышленно, чтобы Виктория не отказалась от пирога. Алла Яковлевна знала, что семья кузнеца сейчас живет очень скудно. Зарплаты уборщицы хватало только на самое необходимое, а больше неоткуда было получить средства. А бабушка Вари получала пенсию, кроме того, дети всегда ей помогали из города, и у нее в доме был достаток. Женщина старалась жить по Писанию и рада была помочь нуждающемуся, чтобы не унизить и не обидеть его при этом.

Когда Варя подошла к столу, она не знала, как себя вести. С тех пор, как они с родителями стали посещать собрания, в их семье появился новый обычай – молиться перед едой и после нее. Но в чужом доме, за чужим столом Варя не знала, что делать? Она боролась с противоречивыми мыслями несколько томительных секунд, но потом спросила:

– А можно я помолюсь? Мы всегда дома так делаем.

– А нам что нужно делать? – брови Виктории Владимировны чуть сошлись к переносице.

– Ничего. Просто это я так делаю. У вас же другая семья и вы по-своему живете, – поспешно ответила Варя.

– Ну хорошо, делай то, что считаешь нужным. Я уважаю людей с твердыми принципами, – согласилась хозяйка дома.

Варя встала, коротко и тихо произнесла:

– Иисус, благослови, пожалуйста, эту пищу. Аминь, – затем девочка села за стол.

В кухне воцарилось неловкое молчание. Затем вдруг Павел произнес:

– Ну, тогда и я могу быть странным, – теперь Варя уже стала понимать, что парень усмехнулся.

И парень рывком снял с себя лыжную маску. Варя взглянула на лицо друга и что-то в ее груди болезненно сжалось. Появилось почти непреодолимое желание вскочить со стула на который она только приземлилась и убежать со всех ног из этого дома, чтобы никогда больше не видеть этого лица, вернее его части. Но девочка неимоверным усилием воли заставила себя не только не убежать, но и не отвести взгляд от лица Павла. Она не рассматривала то, что увидела, сконцентрировав взгляд на его глазах, как и раньше, когда он был в маске.

Но не думать о том, что девочка увидела, она уже не могла. И через несколько минут, когда можно было отвести взгляд и посмотреть на стол, она сделала это. Но Варя все еще видела перед собой не стол с пирогом, который передала ее бабушка, а странное искаженное лицо, вернее сросшиеся вместе его части.

Похоже было, что медведь ударил когтями мальчика от правого уха ко рту. Правая щека, нос и рот будто тупым ножом были разрезаны тремя полосами. Рваная рана, зашитая довольно грубо, проходила также по левой щеке почти до ее середины. Было видно, что в свое время медведь разорвал все мягкие ткани лица до самых костей. И рот, начало и конец которого были грубо стянуты, начинался от правого уха и заканчивался на середине левой щеки. Непонятно было, все ли ткани правой щеки врачи сумели собрать или часть ее осталась зверю? Когда-то парня зашивали в полной уверенности, что он не выживет, поэтому выполнили работу грубо «трупным швом», оставив для рта разрез больше, чем он был раньше, поэтому губы казались приклеенными сверху и снизу ротового отверстия.

Сейчас шрамы давно зажили, но на парня невозможно было смотреть без боли. И все же Варя выдержала. Она не только не сбежала, но даже смогла поддерживать беседу за столом, пусть и через несколько минут. Павел не обиделся. Он действительно настолько сильно нуждался в общении, что готов был принимать его даже как милостыню. И он был счастлив, что Варя так скоро оправилась от испуга.

В этот день Павел почти не мог ничего есть, но он умышленно выпил несколько глотков напитка, чтобы Варя могла привыкнуть к тому, как он это делает. Хотя парень все еще боялся, что завтра девочка не придет. Но Варя появилась у их дома как обычно, ближе к вечеру, когда обычная дневная работа была закончена.

Глава 4

Когда молодые люди обсудили маленькие события прошедшего дня, Павел спросил:

– Тебе сильно будет мешать, если я буду без маски?

– Ничего, конечно лучше без нее, – уверенно ответила Варя, – сейчас же так жарко! Представляю как под ней дышится!

– Да, дышится не очень, честно говоря. Но я так боялся, что ты убежишь, а потом больше не придешь, – с волнением сообщил парень.

– Разве ты изменился, сняв маску? – спросила Варя.

– Я не изменился, но все люди сразу меняются, – тихо ответил Павел.

– Честно сказать, я тоже сначала немного испугалась. Медведь сильно тебя порвал, – опустила глаза девочка. – Но потом я подумала, что ты – это ты. – Она вновь подняла глаза и добавила. – И какая разница, есть маска или ее нет. И вообще, в Евангелии сказано, что наше тело, как одежда становится старым и изнашивается. А душа вечна. И твоя душа мне очень нравится! Мне кажется, что она удивительно красивая!

– Тебя что, моя мама научила это сказать мне? – усмехнулся парень.

– Нет, мы на эту тему с твоей мамой вообще не разговаривали. Да и когда? Мы же только с тобой общаемся, – удивилась Варя.

– Просто мне такое в жизни только мама говорила. Больше никто. Но я не совсем ей верю. Она же мама. А для мамы ее сын – лучший всегда. – Слегка пожал плечами Павел.

– Ой ли! – горько усмехнулась Варя, – слышал бы ты как мать одного из наших одноклассников его называет, ты бы второй раз не повторил свои слова. «Отброс» и «падаль» самые милые слова, которые я от нее слышала в адрес сына. А пацан он – очень хороший. Но его мама ужасно к нему относится, только потому что он похож на своего отца, а тот их бросил. Мама с Тимкой редко разговаривает, но лучше бы и тогда молчала. Я Тимку пригласила к нам на собрание, так он поверить не мог, что Бог может его любить, – усмехнулась девочка. – Думал, что все, что говорят – это не про него.

– А потом? – глаза Павла смотрели на девочку очень внимательно.

– Потом поверил и как ребенок скакал. Мы с ним вместе тогда по городу бегали и смеялись как ненормальные. Тимка от счастья, а я ржала над Тимкой. Мне было странно, что для Тимки это новость. Я – то давно привыкла к тому, что Бог всех нас любит, – улыбаясь своим воспоминаниям, добавила Варя.

– А что Бог и правда всех любит? – с напряжением в голосе и в глазах поинтересовался Павел.

– Ну конечно! Ведь согласиться пойти на смерть не просто. А Иисус пошел на смерть ради того, чтобы с нами общаться, – уверенно ответила Варя.

– Ого! Я, конечно, многое бы отдал за наше общение, но, наверное жизнь не смог бы, – признался парень.

– Ну, Иисус, конечно, знал, что воскреснет, когда умирал. Но все равно жуткую боль и пытки, через которую Он прошел, это не отменяет. Но Его жертва дала нам возможность общаться с Самим Творцом Вселенной сейчас. и соединиться с Ним в вечности. Но знаешь, мне часто кажется, что мы, люди, не стоим того, чтобы за нас умирать. Мы бываем такими ужасными! – вздохнула Варя.

– Я слышал немного о Христе, но те люди, которые мне про Него рассказывали, так относились ко мне, что, прости, мне ни про кого от них не хотелось слышать, – Павел невольно отвел глаза. Затем добавил, – а про Бога я тоже думал. Но разве не Он послал того медведя, чтобы разрушить мою жизнь и изуродовать?! Ведь это даже не человек, который вечно твердит, что сам решает, что ему делать, а что – нет!

– Не знаю, почему в нашей жизни происходит так много всего непонятного? – вздохнула Варя. – Но я слышала о том, что люди влияют на землю. И поэтому то зло, которое мы накопили, живет в воздухе и влияет на животных. Мне рассказывали, что раньше, до потопа, земля была духовно плотно связана с людьми и они чуть не уничтожили ее своим грехом. Тогда во время потопа Бог уменьшил влияние людей на землю и поэтому планета все еще держится. Но все равно постепенно разрушается. Слишком много зла люди «натворили». Ведь во всей Вселенной только люди имеют творческое начало и им дано право творить нечто новое. Даже Ангелы не могут творить, – поделилась Варя. – А животные «впитывают» то, что живет в воздухе. Поэтому написано, что в тысячелетнем царстве, когда на земле будет только добро, лев и ягненок будут гулять вместе.

Девочка щебетала как ребенок, рассказывая о том, что слышала в церкви. Она весело размахивала сорванной травинкой, иногда «стегая» Павла по груди или по плечу. Ее голова чуть возвышалась над его худощавым, но сильным плечом. Варя всегда считала себя высокой, но рядом с Павлом, достигшим ста девяноста трех сантиметров, казалась малышкой. И девочке было приятно ощущать себя невысокой, ведь раньше она была почти самой высокой из друзей, даже ребята ее круга были или как она или даже чуть ниже.

– Ну если это так, тогда мы очень «криво» применяем свое «творческое начало», – вздохнул Павел.

– Нет, не все. Ты же так играешь, что душа как цветок распускается! Значит не все и не всегда используют на зло своё творчество! – горячо возразила Варя, – а кто-то эту чудесную музыку написал, тоже красоту творил.

– Может ты и права. Ты же тоже придумала, как меня из моей «скорлупы» достать. Это тоже нужно было что-то новенькое придумать, – добавил Павел и его глаза засветились радостью от новой идеи. – Если люди могут «наполнять воздух земли» своим злом, тогда и добром мы также можем его наполнять? – уточнил парень.

– Ну конечно! – уверенно ответили девочка. – Вот люди и борются между собой и в духовном мире, и в физическом. Одни наполняют жизнь и воздух на земле добром, другие – злом. Но только мы не полностью сами «творим». Просто мы, ну как сказать… – Варя замялась, пытаясь придумать образ, или вспомнить, как ей объясняли, – типа лампочки, можем «загореться», если подключаемся, к электрическим проводам. Если человек к злу «подключается», то зло «плодит», а если к Богу «подключаемся», тогда добро на земле «плодим».

– Интересная мысль, – усмехнулся Павел.

Он понимал, что девочка, хоть и развита не по годам, но сейчас просто пересказывает то, чему ее учил кто-то и Павлу захотелось познакомиться с тем, кто сказал эти мысли Варе.

– Ну да. Я поэтому стараюсь молиться и учиться творить только доброе. Но не всегда получается, – огорченно вздохнула Варя.

– А что за «тысячелетнее царство», про которое ты упомянула? – уточнил Павел.

– Ну, я не так много про него знаю, да и про все остальное. Но наш руководитель молодежи нам много что рассказывает и проповедники тоже, – немного смутилась девочка, понимая, что если сейчас парень начнет задавать много вопросов, то она не сможет на них ответить. – Но если ты захочешь, то можешь сам поехать со мной и бабушкой в город на служение и там спросить у нашего пресвитера, Андрея Львовича.

– Ну уж нет! – испугался Павел, – ехать в автобусе, чтобы все шарахались?!

– Ты же в маске можешь ехать, – напомнила Варя. – А еще, я могу попросить, чтобы мои родители тебя «захватили», когда они за мной и бабушкой на машине приедут.

Варя решила дать другу сразу всю информацию, которая поможет ему в борьбе со страхами, и поддержит желание съездить на служение.

– Ну ты как всегда, в «своём амплуа», – рассмеялся Павел. – Ты как хороший охотник не даёшь «дичи» «очухаться» и загоняешь куда запланировала.

– Ну я даже не приглашала тебя. Ты сам сказал, что хотел бы пойти! – Варя готова была обидеться.

– Прости, прости за сравнение, – Павел сразу перестал смеяться. Он действительно сильно боялся, что Варя на что-нибудь обидится и уйдет и сейчас пожалел, что расслабился и позволил себе шутить. – Ты так легко лишила меня моих отговорок, что я сразу вспомнил наше знакомство. Ты тогда просто не оставила мне выбора.

– И ты пожалел об этом? – поинтересовалась Варя.

– Нет! Ни одной минуты! – искренне ответил Павел.

– Надеюсь, что и сейчас не пожалеешь, – обворожительно улыбнулась девочка.

– О, хорошо, что ты еще ребенок! – рассмеялся Павел.

– Почему? – Варя не знала, воспринимать его слова как комплимент или обижаться на них.

– Да ты из меня «веревки вьешь»! В роли жены ты была бы опасна, – продолжал смущенно смеяться Павел.

– А я замуж не собираюсь, – засмущалась Варя. Как и всех подростков ее очень смущала тема замужества.

Девочка изобразила сильный замах и сделала вид, что бьёт Павла в живот. Он подыграл, изобразил, что получил мощный удар в живот и согнулся пополам. Затем разогнулся и довольно громко рассмеялся. В это время они шли в сторону леса и успели довольно далеко отойти от дома кузнеца, но мать все же услышала громкий смех сына и поразилась:

«Кажется он не смеялся во весь голос с самого нападения медведя – отметила Виктория Владимировна. – Как хорошо эта девочка влияет на Пашу! Только бы их дружба продолжалась! Он прям ожил!»

– Ну вот и хорошо, что тебе от этом думать совсем рано. – Продолжал смеяться Павел, обернувшись к Варе и шагая спиной вперед.

Варя тоже смеялась, но вдруг ее лицо резко стало серьезным, затем испуганным, после чего на нем появился явный гнев.

– Что с тобой? – Не понял Павел, но в этот момент он сообразил оглянуться и едва успел пригнуться от летевшего в его голову камня.

Варя не успела предупредить своего спутника о мальчишках, выскочивших из кустов. Сначала девочка подумала, что ребята случайно выбежали на дорогу и решила, что они сейчас испугаются. Но затем увидела в их руках камни и поняла, что они подкарауливали ее с Павлом, потому что приблизительно в это время молодые люди всегда здесь гуляли. Когда камень, брошенный в Павла пролетел мимо, Варя не на шутку рассердилась.

– Гошка, та что, тупой? Как ты думаешь, если он, – Варя кивнула в сторону Павла, – может разную порчу наводить, думаешь я не могу?! Да я в сто раз сильнее могу навести! Да ты не только писаться по ночам станешь, а какаться будешь каждую ночь, понял! И не только! У вас и дом и хозяйство, все рухнет, если я попрошу! – девочка кивнула вверх, к небу, показывая к Кому собирается обращаться за защитой. – Понял?! Сам Бог меня «дочкой» назвал. И его, – Варя снова кивнула на своего спутника, – защищать обещал. Так что берегитесь!

– Да ты! Да ты! – испуганно и возмущенно крикнул тот, кого назвали «Гошкой».

– Запомни, дурачок, я теперь сама буду следить, чтобы никто и слова против них не сказал! Иначе вся деревня ваша взвоет! – закончила Варя с вызовом.

Мальчишки со всех ног рванули к лесу. Они даже в деревню не побежали, ведь тогда им пришлось бы проходить совсем близко к Варе и Павлу.

– Ты что сделала?! – с ужасом произнес Павел, – они же теперь тебя ненавидеть будут!

– А они никогда меня не любили, к тому же ненавидят с тех пор, как я отказалась вам пакости делать, – отмахнулась Варя. – А теперь будут бояться. Так лучше. А то ненависть без страха опасна для нас обоих. Раньше ведь, пока они сами придумали, что ты можешь порчу навести, к тебе не лезли. А теперь, наверное, решили, что если у меня рога не выросли, значит и им можно стать смелее, – усмехнулась Варя, – Зато теперь если они решат, что я колдунья пострашнее тебя и может быть отстанут?

– Отчаянная ты! – поразился парень.

– Да это потому, что я здесь все равно чужая. Мне терять нечего. Может быть, и вам было бы лучше уехать. Ведь они не отстанут, – вздохнула девочка.

– Да знаю я. Когда я из больницы вернулся, даже попытался маму уговорить в Питер поехать. В большом городе легче затеряться. Но мама даже слушать не стала. Мне кажется, она слишком гордая. Боится, что ее родители скажут: «Мы же говорили». А ведь у мамы другой жизни нет. Она не может все вернуть и заново начать, – плечи парня опустились и он брел по дороге, едва переставляя ноги, словно груз всего мира лежал на его плечах. Он понимал, что не может исправить всего, что случилось. Затем он добавил, – когда-то в детстве я слышал, во время ссоры родителей, что мама сказала отцу: «Да если бы не ребенок, я бы давно от тебя ушла!» И получается, что я виноват во всем, что случилось!

– Как ты можешь так говорить! Разве ты мог решать за твою маму, когда она сбежала с твоим отцом? Да и сейчас, посмотри на нее. Она только ради тебя живет! Она же сказала, что если бы не ты, то давно бы свела счеты с жизнью! Да ты ей ежедневно жизнь спасаешь только тем, что дышишь и живешь рядом! – сейчас девочка говорила тем же тоном, что кричала на деревенских мальчишек и Павел не мог понять, что же так сильно сердит Варю?

Варя и сама не могла понять, отчего так «завелась»? Но ее действительно сердило то, что Павел, казалось, сдался и не строит никаких планов на жизнь. Девочке почему-то это казалось почти преступлением. Она, как и все подростки, была максималисткой, но по отношению к Павлу почему-то даже больше, чем с другими.

Глава 5

Молодым людям почему-то расхотелось гулять. Они знали, что больше никто сегодня не попадется на их пути, но все равно не хотелось уходить от дома и они повернули назад.

– А почему ты сказала, что Сам Бог меня обещал защищать? – спросил Павел.

– Потому что у тебя нет отца. Так в Библии написано, что Бог – защитник сирот и вдов2. И сказано, что Бог их поддерживает и обещает позаботиться о них. А еще сказано, что Бог накажет тех, кто обижает сирот и вдов. Так что вы с мамой находитесь под Его защитой, – объяснила Варя, – нам так на подростковом общении говорили.

– Интересные у вас общения, – усмехнулся Павел, – наши деревенские подростки собираются чтобы покурить и выпить, а вам про Бога и про Его заботу рассказывают, – вздохнул парень.

Варя хотела напомнить, что приглашение остаётся в силе, но взглянула на друга и поняла, что не стоит «педалировать» своё приглашение и давить на него. Она сама не любила, когда кто-то настаивал на том, чтобы она что-то делала, и не хотела, чтобы Павел чувствовал то же самое.

– А почему ты сказала, что Бог назвал тебя дочкой? – продолжал выпытывать Павел.

– Потому, что всех людей Бог называет Своими детьми и Он говорит, что по-особому заботится о тех, кто живет по Его Заповедям, – рассмеялась Варя. – Я просто не сказала, что Гоша и все ребята тоже могут называться детьми Божьими, если захотят жить по Его воле3. Но если когда-нибудь получится разговор, то я обязательно скажу им. Ведь было бы не честно не рассказать о том, что они тоже могут стать детьми Божьими, если захотят, – спокойно сообщила Варя.

Павел смотрел на подругу расширенными от удивления глазами. Он, конечно, слышал о Боге, но в школе говорили разное. Парень учился в то время, когда в стране была разрешена проповедовать о Боге, но многие учителя все еще были атеистами и потому каждый говорил на эту тему то, что считал нужным, и поэтому в голове парня накопилось много самой разноречивой информации. Но вот так, смело утверждать что-либо от имени Бога, как будто Он был настолько же известной личностью, как какой-нибудь правитель или популярный человек? Такое парень встречал впервые!

– Ты так смело утверждаешь о том, что Богу нравится, а что нет и говоришь о нем, будто вы как с каким-то человеком, если не лично знакомы, так по крайней мере, будто ты о Его характере и предпочтениях знаешь. С чего ты все это взяла? – удивленно поинтересовался Павел.

– Как с чего? – не поняла Варя, – это же все верующие знают! В Библии же про это все написано.

– Ты меня все больше удивляешь! Неужели есть место, где можно узнать про характер Бога и услышать про то, что Он делает или обещает делать? – Павел пытливо посмотрел в лицо подруги.

Всего несколько минут назад он ощущал себя пугалом, которого боятся люди и который должен прятаться как чудище лесное. Но сейчас он снова забыл о своей внешности и о том, что взгляд на его лицо может напугать девочку. Сейчас он смотрел сам, пытаясь УВИДЕТЬ а не ПОКАЗАТЬ себя или СПРЯТАТЬ. И парень снова был собой, свободным и настоящим, словно и не было последних ужасных лет его жизни.

Варя не думала о том, как влияет на Павла. Она лишь хотела хоть как-то скрасить его тяжёлое одиночество и сейчас была так рада, что он спрашивал о Боге. Ведь она скоро должна будет уехать из деревни, но если парень познакомится лично с Творцом Вселенной и научится видеть Его руки через окружающий мир, если начнет изучать Писание, то никогда больше он не будет одинок. Хотя Варе так нравилось общаться с Павлом, что ей не хотелось думать о том, что их расставание неизбежно. Сейчас она привычно смотрела лишь в глаза друга, в которых она видела все, что ей было нужно. А изуродованное лицо не проявляло его душу и поэтому воспринималось как нечто временное и не правильное, которое потом исправится. Как исправится, Варя еще не знала, но верила, что когда-то это обязательно произойдет. И Павел по неизвестной ему причине сумел увидеть себя глазами своей новой подруги и теперь они просто общались.

Парню иногда казалось, что эта девочка, словно затравленного зверька, выманила его душу чем-то из темного угла, в котором он прятался, в мир, где он мог жить и радоваться. Всего несколько минут назад, деревенские мальчишки мгновенно загнали его в тот самый, до боли привычный темный угол, но Варя, теперь уже не так сложно и долго, как в первый раз, но снова позвала его на свет и парню это очень нравилось!

Раньше, прячась от мира в тот самый угол, Павел находил отдушину только в музыке. Только там, в чистых звуках гармонии он жил, все остальное воспринимал как необходимость поддерживать возможность уходить в мир прекрасных звуков. Он работал, ел, пил, спал, но все это было лишь способом находить время, чтобы сбежать в мир гармонии и чистого звука. Только там он чувствовал себя настоящим. И даже уговоры матери плохо помогали. Павел не верил, что по-настоящему нужен в этом мире.

Но вдруг эта странная девочка раскрыла для него совершенно другие возможности. Она даже не понимала, что ее простая болтовня наполнена для Павла удивительным смыслом. Ведь она приехала из города и спокойно жила среди множества разных людей, ежедневно общаясь с ними. Павлу всегда очень сильно не хватало общения. Ведь даже до травмы он всегда был один, деревенские сверстники сторонились его, а больше никого он не знал. Поэтому его душа, как одинокий волк готова была выть от одиночества и боли.

И вдруг неожиданно у их окна появился этот странный, отчаянно смелый, иногда до безрассудства, подросток. Нередко девочка «трещала как сорока», но умела и слушать. И Павлу показалось, что мир вокруг стал ярче и светлее. А та мысль, которую он сегодня услышал, о том, что Павел нужен Самому Творцу Вселенной, и даже находится под Его особой защитой и вниманием, давала серьезное основание желанию парня жить, которое просыпалось в его душе, уставшей от отверженности и боли.

Вернувшись домой, они встретили удивленный взгляд матери Павла.

– Да, опять пацаны придираются, – буркнул Павел, будто маленький, обиженный мальчик в ответ на ее немой вопрос.

– Ну и ладно, – отмахнулась Виктория Владимировна, изобразив беспечность, – пообщайтесь дома.

Виктория смогла изобразить легкость, но все же явно была расстроена. Ей было тяжело слышать, когда ее сына обижали, но изменить что-либо она не могла.

Некоторое время Варя и Павел общались, дома, но им все же хотелось на воздух, на простор и Павел предложил:

– Слушай, раньше я не думал об этом, просто нужды не было. Что если сделать скамейку в огороде? Ну просто чтобы на закат смотреть? Оттуда очень красивый вид, когда солнце заходит.

– А давай! Я помогу, если что. Хотя я ничего такого не умею делать. Но если нужно что-то поддержать или помочь, я готова. – С готовностью поддержала девочка.

Они заглянули под навес, где лежали доски, бревна и другой строительный материал. После смерти отца Павел не часто туда заглядывал. Дом еще не нуждался в ремонте, лишь по мелочам Павел делал что-то иногда. Сейчас парень по-хозяйски прикинул и выбрал несколько подходящих досок. Затем он пошел в «дровяник», выбрал пару хороших чурок, которые не расколол прошедшей зимой и также перенес их на то место, которое они с Варей выбрали.

В этот день пришлось прерваться, так как солнце уже коснулось края неба и в остывающем воздухе закружили комары. Молодые люди знали, что любоваться закатом здесь можно будет лишь короткое время и все же решили сделать скамью. Виктория Владимировна старалась не мешать детям общаться, но она и сама очень скучала в этой глуши, поэтому иногда они общались втроем.

– Как вы выживаете в такой атмосфере?! – поразилась Варя, обращаясь к Виктории Владимировне.

– Не знаю, как-то живём, – вздохнула та. – Раньше Валера был всем нужен, вот и улыбались все, хотя я видела, что ненавидят нас многие. Я же «дорожку перебежала» местным красавицам. Они – свои, а я – чужая. Так и не простили мне, что «завидного жениха увела». Я бы и «бесплатно отдала», когда поняла, что за жизнь себе выбрала, да идти некуда было.

– А к родителям вы не пробовали обращаться? – рискнула спросить Варя, – я знаю, что мои, даже если очень сердятся, все равно помогают, если мне плохо.

Варя думала, что женщина сейчас рассердится и запретит поднимать эту тему, но Виктория Владимировна лишь вздохнула, глядя перед собой.

– Ну, раз ты у нас такая «верующая», наверное упрекать будешь. Гордая я. Не могу прийти «с повинной». Хотя иногда мне кажется, что своей гордостью я рушу не только свою жизнь, но и Пашину.

Варя не рискнула что-либо говорить, а Павел удивленно посмотрел на мать. Он ушам своим не верил! Они с Варей еще никогда при матери не говорили о Боге. И она слышала только короткую молитву перед едой, которую Варя произнесла, но парню показалось, будто мать «подслушивала» все их беседы, даже те, которые происходили далеко от дома. Он прекрасно понимал, что подобное невозможно, но не мог иначе объяснить изменения, произошедший в его матери.

Позже Павел узнал о том, что Дух Святой работает в сердцах даже без вмешательства окружающих людей. Иногда достаточно любого слова или мысли, чтобы человек вдруг задумался о своей жизни.

Когда Варя вернулась домой, ее встретила недовольная бабушка.

– Ты что там наговорила мальчишкам? Какое проклятие ты на деревню собралась наводить?

– Бабуль, я про деревню вообще ничего не говорила! – растерялась Варя, – просто пацаны опять стали камнями бросаться и в Пашу и в меня! Гошка вот таким валуном бросил! – показала девочка двумя ладонями. – Да если бы он попал, точно убить бы мог. И за что? Мы же ничего не делали, просто пошли погулять к лесу. Мы даже по деревне специально не ходим, чтобы их никого не тревожить! Нам что, теперь молча ждать, когда нас побьют камнями и не защищаться?! – возмущенно добавила она.

– Я не говорю, что защищаться не надо, – вздохнула Алла Яковлевна, – но думать над словами все же стоит, прежде чем их произносить. Знаешь ли ты, что наши соседи хотели сделать? Они хотели поджечь наш дом и дом кузнеца, чтобы «спалить нечисть», – сообщила женщина.

– Бабуль ты не шутишь?! Мы что в средневековьи живём? – поразилась внучка.

– Средневековье или нет, никто не знает, что у соседей в головах творится. Но когда пугаешь людей, будь готова к непредсказуемой реакции, – Алла Яковлевна строго смотрела на Варю. – Я еле убедила соседей, что ты ничего такого не имела ввиду, и что ты – просто глупый ребенок, который болтает ерунду.

– Но пока они боялись Павла, то по крайней мере не нападали. А сейчас они решили, что если мне можно с ним рядом гулять и со мной ничего не происходит, значит и им ничего не грозит! – продолжала защищаться девочка, обидевшись на слова бабушки о том, что она – всего лишь глупый ребенок.

И все же Варя понимала, что была не права, что в запальчивости сказала лишнего, и что в чем-то бабушка правильно определила ее действия. Она вела себя как ребенок, не осознавая возможных последствий своих слов. Но девочка даже предположить не могла, что современные взрослые люди реально могу верить в какие-то там «наговоры» или «порчу». Для нее это было всего лишь предметом шуток и темой для сказок.

– Надеюсь, что Бог помилует и никто не «накрутит» их снова и что у тебя, – Алла Яковлевна посмотрела прямо в глаза внучки, – хватит здравого разума больше не повторять своих угроз!

– Бабуль, но ведь я даже не угрожала, я предупредила, что Бог защищает сирот и вдов и что люди в деревне могут пострадать за то, что обижают их, – объяснила Варя.

– Ох, девочка моя! Неужели ты не понимаешь, что никто и никогда не признает свою вину или проблему!? Люди всегда обвиняют всех и всё в том, что «невинно» страдают? Разве ты не слышишь, как часто они говорят, если встречают трудности или неприятности: «Да за что это мне?» или «Где же справедливость в этом мире?» – мгновенно забыв, что совсем недавно делали зло. И что если бы Бог действительно судил по справедливости, а не по милости, то всех нас давно стёр бы с лица земли. Мы, люди, столько зла творим даже иногда не осознавая этого, что с нами нельзя по-справедливости. Только на милость Божию можем надеяться и самим учиться быть милостивыми. – Вздохнула Алла Яковлевна.

– Бабуль, ты так хорошо объясняешь! Неужели ты не могла им все это рассказать? – удивилась Варя.

– Для того, чтобы объяснить что-то, недостаточно определить это верно. Нужно еще, чтобы собеседник был готов услышать, – с горечью усмехнулась женщина. – Ты – готова слушать, а они – нет. Поэтому им нельзя было ничего сейчас объяснять. Может когда-то позже, когда я встречу соседей в спокойное время, если попадет разговор «в тему», тогда и скажу. – Закончила женщина. – А сейчас пойдем ужинать и пора на покой расходиться.

Глава 6

На следующий день Варя не смогла зайти к другу, у бабушки в доме было много работы. Они вместе вычистили погреб и привели его в порядок. Алла Яковлевна каждое лето тщательно просушивала его и убирала пыль. Раньше женщина тратила на эту работу не один день, но с шустрой внучкой она продвигалась намного быстрее.

После обеда следующего дня Варя появилась у дома кузнеца. Павел встретил ее тревожным возгласом:

– Ты куда подевалась?! Что случилось?

– Ничего, просто мы с бабушкой работали, – рассмеялась Варя, – я же только один вечер не пришла.

– Ну это же случилось после того, как мальчишки камнями бросались! – напомнил Павел.

– Ой, прости, не подумала, – лицо Вари стало серьёзным. – Я настолько привыкла, что со мной и с моими близкими ничего не может случиться без воли Божьей, а воля Божия всегда – самое лучшее в нашей жизни, что совсем забыла, что ты мог волноваться.

– Ну ты вечно со своими нестандартными взглядами на жизнь, меня до инфаркта доведешь! – облегченно рассмеялся Павел.

– У молодых не бывает инфаркта, – уверенно ответила Варя.

– А вот здесь я бы возразила, – подошла Виктория Владимировна, – лучше было бы сказать «редко бывает», – уточнила она.

– Ну, в общем вы правы, – согласилась девочка. – В жизни всякое бывает, но я думаю, что Паше он не грозил, чуть подтолкнула Варя парня в бок. Затем обратилась к нему. – А ты не преувеличивай как я обычно это делаю.

– Ну да, плагиат – это не правильно, – поддержал шутку Павел.

– Сын, я так рада, что ты снова можешь шутить и смеяться! – с нежностью проговорила мать.

– Мам, представляешь, я тоже рад! – глаза парня светились счастьем.

– Варюш, мне Паша вчера рассказал о вашем разговоре о Боге, – начала Виктория Владимировна и Варя стала серьезной. Она переживала, что мать запретит им говорить на эту тему. Но женщина спокойно продолжила, – и про приглашение в церковь он сказал. Оно еще в силе?

– Да, конечно! – обрадовалась девочка.

– Тогда, можешь ли ты попросить, чтобы твои родители взяли нас с собой в машину в воскресение? Вы же обычно утром уезжаете на собрание? – Виктория Владимировна внимательно посмотрела на девочку.

– Да, мы рано уезжаем, потому что дорога занимает время, а служение начинается в десять утра, – кивнула Варя.

Девочка почти не верила, что ее новые знакомые сразу согласились пойти на собрание. Ведь бабушка говорила, что они никогда и никуда не ходили, только раньше, когда кузнец был жив, семья выезжала в город за покупками. И вдруг все происходит так легко и просто!

Она готова была сейчас же бежать к бабушке, чтобы сообщить радостную новость, но понимала, что это выглядело бы по меньшей мере странно, поэтому лишь улыбнулась и коротко сказала:

– Я скажу маме и папе. Места в машине хватит.

Общение с Павлом все больше тянуло Варю. Она поражалась, как можно в глухой деревне, почти не выезжая за ее пределы, так много знать об окружающем мире и прочитать множество книг. Библиотека семьи кузнеца еще при знакомстве с этим домом поразила воображение девочки, но теперь она поняла, что вся она была прочитана и сыном и матерью. Среди книг было немало энциклопедий как для детей, так для взрослых, были произведения классиков и современных авторов. Девочка видела даже книги по географии с описанием различных стран и необычных мест земного шара.

Когда Павел расслабился и стал свободно говорить, он рассказал девочке свою заветную мечту – посетить остывший вулкан, побывать на Галапагосских островах и подняться как можно выше для новичка на Эльбрус.

– Надо же! Обычно люди про море и пляжи мечтают, – удивилась тогда Варя.

– Я не знаю, что бывает «обычно», – напомнил Павел. – Моё общение с людьми как-то «незадалось». Но я все равно знаю, что никогда не смогу осуществить свою мечту, – вздохнул он. – Даже раньше это было почти невозможно, потому что ужасно дорого, а сейчас я даже думать об этом не хочу, чтобы не расстраиваться. Я заметил, что если думать о чем-то хорошем, тогда у меня получается быть счастливым. А если мечтать о несбыточном, то перестаёшь радоваться тому, что имеешь.

– Не знаю, – пожала плечами девочка, – что за жизнь, совсем без мечты? Тогда же вообще не будешь двигаться вперед! Будет как в цирке «пони бегает по кругу»!

– Ну ты, как всегда, из крайности в крайность, – улыбнулся парень, – если ограничить мечту тем, что достижимо, тогда и желание двигаться вперед не остынет и огорчений будет меньше. Мне так кажется.