Читать онлайн Плата за мечту бесплатно

Глава 1

   Уля наконец остановила свой выбор на ежедневнике с вишневой замшевой обложкой, чем несказанно обрадовала продавщицу.

– Я возьму вот этот, он стоит недорого, а выглядит солидно, – поделилась она своими соображениями.

   Продавщица подкатила глаза к потолку и поспешила выбить чек, пока покупательница не передумала, очень хотелось плюхнуться на табуретку за стеллажом и допить свой кофе. Эта зануда не могла сделать выбор целую вечность! Ульяна же, решив не обращать внимания на нелюбезное обслуживание, покинула магазинчик канцтоваров с весьма довольным видом, ведь только что купила не какой-то там заурядный блокнот для записей, а билет в новую жизнь. «В новую жизнь с чистого листа нового ежедневника!», – подумала она и расплылась в довольной улыбке.

   Электронные часы на гостинице «Центральная» показывали девять двадцать. Старый центр города нежился под жарким летним солнцем. Уля неспешно плыла по улице, предвкушая, как блестяще она справится с очередным пунктом составленного вчера Плана. Она не обращала внимания ни на спешащих по делам прохожих, ни на усиливающийся жар, столь не свойственный началу июня. Уйдя в свои мысли, она не заметила маневра впереди идущей бабки, ринувшейся к киоску «соки-воды», и на не смогла избежать столкновения.

   Бабка пошатнулась, взмахнула руками и чуть не пришибла клюкой мальчонку, идущего впереди за ручку с мамочкой. Материнский инстинкт сработал мгновенно. Мамаша успела выдернуть из-под удара сынишку и тут же, не стесняясь в выражениях, вызверилась на старуху. Испуганная бабка заголосила на всю округу. В попытке реабилитировать себя в глазах общественности, она осыпала проклятиями Ульяну. И та принялась покаянно извиняться, сразу ощутив на себе пару десятков заинтересованных взглядов: «Кто тут слепая курица? Кто прет, как танк?» Словарный запас старушки казался неистощимым.

   Сделавшись пунцовой, как помидор, Ульяна попыталась задобрить бабку искренними раскаяниями, но та и слушать не желала, то ли была от природы скандалисткой, то ли просто помешанной. Тогда Ульяна стала сдавать задом, подальше от брызжущей слюной старухи – сумасшедших она боялась панически. Но ходьба задом наперед не относилась к ее достоинствам, и конечно, она тут же отдавила ногу благообразному дядечке. На Ульяне были босоножки на высоченной шпильке, а на дядечке далеко не бронированные сандалии – соотношение сил, как говорится, не в пользу последнего. Бедняга поджал поврежденную конечность, словно цапля на болоте, и взвыл обиженным фальцетом:

– Что вы вытворяете, девушка! Вы мне ногу проткнули!

   Ульяна почувствовала себя в западне. Мир ополчился против нее.

– Так ведь энто наркоманка! – завопила с новой силой бабка. – Оне обдолбятся и по улицам шастають, людей не замечають! Таким убить, что плюнуть! Вы газеты почитайте…

   Вокруг стали собираться любопытствующие, желающие посмотреть, на кого напали наркоманы.

– Я не хотела! – чуть не плача бормотала Уля. – Я честно не специально!

   Уж чего ей хотелось в тот момент, так это провалиться под землю и выпасть в осадок где-нибудь в мексиканских прериях.

– Вот не хватало, чтобы вы меня специально изуродовали, – покачал головой мужик.

   И, прихрамывая, двинул дальше, бормоча себе что-то под нос про слепых куриц.

– Простите! – вслед ему пискнула Ульяна.

– А вы в травмпункт обратитесь, мужчина, – посоветовала дядьке вредная старуха, – и я с вами пойду! Она ж меня как пнула, так аж сердце зашлося! Вот тут как вступило!

   И она схватилась за левый бок ближе к талии, где по ее понятиям, наверное, должно было находиться сердце. Полная тетка в цветастом платье сочувственно зацокала и осуждающе уставилась на Ульяну.

   Уля поняла, что сейчас умрет от удушья в своем строгом деловом костюме, надетом «в соответствии с планом». «Полундра! – вопил кто-то у нее в мозгу. – Спасайся, кто может!». И наплевав на приличия, гордость и здравый смысл, Ульяна рванула на проезжую часть.

– Держи, оторву! – орала бабка. – Уйдет зараза!

   Откуда взялся тот «Porsche» Уля так и не поняла. Ведь все машины стояли на ближайшем перекрестке, подчиняясь красному свету, Ульяна прекрасно это видела. А этот серебристой пулей вылетел прямо на нее. Визг тормозов, возмущенный гудок клаксона и собственный пронзительный крик ударили по барабанным перепонкам. Зажмурившись от ужаса перед неизбежным, она инстинктивно шарахнулась в сторону, тут же споткнулась и упала, приземлившись по-кошачьи на четыре конечности. Послышался приглушенный звук удара. Кто-то закричал в толпе.

– Вы сильно ушиблись? – раздраженный мужской голос раздался над самым ухом.

   «Жива», – подумала Уля и села на пятую точку. Кажется, автомобиль врезался не в нее.

– С вами все в порядке? Эй, вы меня слышите?

   Дальше сидеть, зажмурившись, было как-то глупо.

– Я? – спросила Ульяна и открыла глаза.

– Вы, вы, – сердито подтвердил он, – не я же!

   Смуглое лицо, встревоженные глаза, капля пота, стекающая по виску. Если бы не обстоятельства, Ульяна нашла бы его интересным. Но вот так, сидя на раскаляющемся гудроне…

– Нет! Я не ушиблась, – сказала она с вызовом.

   Изящно подняться было невозможно, поэтому она снова встала на четвереньки, потом оперлась на бампер его «Porsche», уткнувшегося в бордюр, и неловко поднялась. У нее болело все, но больше всего голова, которая была готова лопнуть в любую секунду, как перезревшая дыня.

– Допрыгалась, наркоманка чертовая?! – надрывалась бабка с тротуара. – Ты давай, милок, ментов вызови, я в свидетели пойду! Самоубивица!

   Юбка была бесконечно испорчена, каблук на правой босоножке ходил ходуном, солнцезащитные очки погибли смертью храбрых под колесами проезжающих автомобилей, которым надоело стоять на перекрестке.

   Уля забросила на плечо свою сумку, выпачканную в гудроне, и попыталась независимо ретироваться.

– Садитесь, я вас подвезу, – вызывающе командным тоном велел водитель «Porsche».

– Не надо! – глотая слезы, отказалась Ульяна. – Со мной все в порядке.

   Себя было так жалко, что аж зубы сводило. Еще шаг и каблук подвернулся окончательно. Гордую поступь можно было сохранить, лишь шагая на носочке, отчего она сделалась похожа на бравого солдата, не знающего слов любви, из фильма «Здравствуйте, я – ваша тетя».

– Садитесь, вам говорят! – раздраженно рявкнул хозяин «Porsche».

– Та на кой ляд ее подвозить! – не унималась бабка. – Она фулюганка и наркоманка! Надо полицию позвать. Таких только в тюрягу…

– Послушайте, гражданочка, идите вы… своей дорогой! Без вас разберемся, – довольно грубо осадил мужик неугомонную ораторшу и снова обратился к Уле. – Садитесь в машину, в таком виде вам все равно уже никуда нельзя.

   С этим трудно было не согласиться, в таком виде не возьмут даже в «тюрягу» – только на мусорку. Ее прекрасный и смелый план рушился прямо на глазах. Черт, что за день! А ведь с утра она твердо решила менять свою жизнь!

   Бабка теперь орала на них обоих, обозленная его нежеланием сотрудничать. Толпа ротозеев множилась, того и гляди, кто-нибудь действительно полицию вызовет. Дальше позориться не было сил, и Ульяна покорно полезла к нему в машину. «Слава богу, сиденье кожаное и я, хотя бы, не выпачкаю ему салон», – вяло порадовалась Ульяна, умащиваясь в машине. Мягко захлопнулись двери, отгородив их от агрессии внешнего мира. Приятная прохлада коснулась раскрасневшихся щек Ульяны – в салоне работал сплит.

– И куда вас отвезти?

– Тут рядом, через две остановки, – буркнула Уля.

   Он молча тронулся с места. Она пристроила на коленях сумку, пытаясь прикрыть разорванную юбку в том месте, которое еще недавно было элегантным разрезом. «Господи, когда об этом узнает Вика, то мне не выжить. Вот кто не дал бы себя запугать старой карге! И уж Вика точно бы не попала под машину!»

   Ульяна усилием воли подавила тяжкий вздох.

– И что это вы, как заяц, на дорогу сиганули? – поинтересовался незнакомец.

– Я случайно зацепила эту бабку, а она меня чуть живьем не сожрала, – честно ответила Ульяна. – Прямо сумасшедшая, знаете ли…

– Но под колеса-то зачем бросились?

– Я вас не заметила.

– У вас плохое зрение или проблемы с гормонами? Бежите через дорогу сломя голову…

– Ни то, ни другое. Просто день неудачный.

   «И все-таки он грубиян», – подумала Уля, обидевшись на «гормоны».

– Бывает.

   Он искоса взглянул на нее. Она попыталась стянуть разрез обеими руками.

– Вы уверены, что обошлось без трещин и переломов? – поинтересовался он. – Вы как-то странно прихрамывали.

– Абсолютно уверена. Не беспокойтесь, – отрезала Уля. – Просто каблук сломался.

   Дальше они ехали молча. В машине пахло дорогим автопарфюмом, кожей и сигаретами. У водителя на руке поблескивали золотые часы, в специальном кармашке на портпризе торчал айфон последней модели. Уля скосила глаза, разглядывая «дорогого» мужика за рулем – гладко выбрит и тщательно подстрижен. И рубашка, и галстук, и брюки были явно не с барахолки. Она мало что смыслила в марках одежды, но от вещей разило дороговизной простоты. И все наутюжено заботливыми женскими руками. По всему видно, что все у него в жизни хорошо, не то, что у нее. Кольца, как водится, не было. Но кто же нынче кольца обручальные носит? Уля, не удержавшись, тихонько вздохнула, пытаясь удержать приступ меланхолии, от которого ее отвлёк его вопрос.

– Где вас конкретно высадить?

– Где вам удобнее, можно вон там за остановкой.

– Не дурите, где ваш дом и подъезд?

– Зачем это вам?

   «Неужели он сейчас будет проситься проводить меня до дверей?» – успела размечтаться Ульяна. Обычно в женских романах любят описывать подобные случаи. К ней же никто и никогда не приставал в общественном транспорте, и уж тем более в таких ухоженных и прилизанных автомобилях.

– У вас сломан каблук, я довезу вас до подъезда, а то еще упадете и сломаете ногу, и будете потом меня проклинать до самой смерти, – мрачно пояснил он и демонстративно посмотрел на часы.

   Ни о каких «приставаниях» вопрос не стоял. Человек всего лишь пытался оставаться человеком.

– Не надо утруждаться, я сама дойду! – вспыхнула Уля, застыдившись своих фантазий.

– Ага, а потом меня ваш муж по судам затаскает.

– У меня нет никакого мужа, – успокоила его Ульяна. – Поэтому можете высадить меня хоть сейчас.

– Да что вы ломаетесь, как девочка! Говорите где ваш дом, и… Мне некогда с вами препираться!

– Господи! – подкатила она глаза в негодовании. – Да разве я прошу вас об одолжении?!

   Но вместо того, чтобы решительно потребовать от него остановить машину, Ульяна проблеяла свой адрес: «Никитская восемь, восемь».

– Что восемь-восемь? – переспросил он.

– В смысле просто восемь, – окончательно смутилась Ульяна, сообразив, что назвала еще и номер квартиры. – Это вон там за домом со «Спорттоварами».

– Отлично, – буркнул он, сворачивая во двор.

   Они с шиком подкатили к подъезду. И она некрасиво выкарабкалась из машины: коленка, зашибленная при падении, ныла, другая нога лишилась устойчивости из-за пошатнувшегося каблука, так что ни о какой изящности не могло быть и речи.

– Спасибо, что подвезли, – наклонившись, сказала она, прежде чем захлопнуть дверцу.

– Не за что, – глядя туда, где еще недавно был элегантный разрез, ответил он. – Постарайтесь переходить улицу в положенных местах и не бросаться под колеса автомобилей.

– До свидания, – покраснела Ульяна пуще прежнего, сообразив, что нога оголилась чуть ли не до самого паха.

   И от смущения так бахнула его дверцей, что та едва не отвалилась. Увы, Уля никогда не умела рассчитать силу удара, потому что редко ездила на автомобилях. В одних надо было с силой хлопать, в других просто слегка толкать, и каждый раз она не могла угадать правильного действия. Сейчас судя по всему можно было обойтись толканием. «Porsche» с визгом сдал назад, лихо развернулся и был таков. Ульяна, проклиная все на свете, захромала в подъезд.

***

   Квартира встретила ее нежным мяуканьем.

– Привет, Муська, – сказала Ульяна. – Ты чего голосишь? Рада меня видеть?

   Трехцветная кошка, которая кому угодно, кроме Ульяны, принесла бы море счастья, потерлась о ее ноги. Она чувствовала, что хозяйка вернулась расстроенной и попыталась снять с нее отрицательную энергию, как это могут делать только кошки.

– Я тебя тоже люблю, Муська, только дай, пожалуйста, пройти, – попросила Уля, переступая через животное.

   Три месяца назад, в разгар мартовских морозов, кто-то безжалостный выбросил Муську на улицу. Бедная крошка спряталась под лестницей у них в подъезде, жалобно моля людей забрать ее с собой в тепло. Но никто так и не пожелал обрести живой талисман удачи подзаборной породы, без прививок и родословной. Через несколько часов она уже не мяукала, а тихо стонала, ей было от роду месяца два, и она бы непременно погибла, если бы не сердобольная Ульяна. Она подобрала несчастное животное, отпоила теплым молоком и стала искать ей новых хозяев.

   Первым делом позвонила подругам.

– Нет, нет, спасибо, мне лишние проблемы ни к чему, – отказалась Вика. – Ты же знаешь, у меня даже цветы дохнут, а тут котенок. Его же надо кормить, приучать к горшку. Это не для меня.

– Ой, если бы не Жоркина аллергия, то я бы целый дом животных натащила! – посетовала Люська. – А знаешь, трехцветная кошка – это к счастью. Оставляй ты у себя!

   И Уля рискнула оставить кошку в квартире. Неожиданно она почувствовала, что с появлением Муськи ее дом стал более уютным. И ей вдвойне приятнее возвращаться туда, где тебя ждут и бесконечно рады твоему появлению. Она никогда не держала животных и понятия не имела, как следует обращаться с кошками. Но Муська оказалась образцово-показательной кошкой, только вот счастья пока не принесла.

   Ульяна стянула юбку, и принялась изучать нанесенный ей урон. Кажется, вещь приказала долго жить: ткань порвалась не по шву, а как-то в бок, и пятно от гудрона, увы, не подлежало выведению. Костюм было страшно жалко. Это был самый парадный костюм в ее гардеробе и торжественно именовался «деловым летним». Был еще «деловой зимний», но сейчас он ей не помощник, как говорится, не сезон.

– И плевать! – сказала Ульяна Муське и пошла реветь на кухню.

   Как можно было умудриться испортить такой день?! Поразительно! Только вчера вечером она закончила книгу Элизабет Уайт, в которой таким неудачницам, как она, знаменитый американский психолог, специализирующийся на успехе, черным по белому растолковывала, как изменить свою унылую жизнь. Мудрая Элизабет так ловко раскладывала по полочкам все женские комплексы и так убедительно внушала забитым дурехам, что ничего не потеряно, что невольно вспыхивала надежда на лучшую долю.

   Ближе к десяти часам вечера Ульяна, вдохновленная госпожой Уайт, написала на листочке, выдранном из тетради в клеточку, целый план Барбаросса, благодаря которому из дурехи можно было превратиться в суперженщину. Вон он висит на холодильнике! Она даже позвонила Вике, и они детально обсудили весь список, пару пунктов пришлось вычеркнуть, штуки три откорректировать, но в целом подруга задумки одобрила.

– Давно пора взяться за ум. Сколько можно ждать милостей от Фортуны? Действуй, Улька, ведь известно, что под лежачий камень вода не течет! – велела ей подруга на прощание.

   И Уля стала действовать. Вымыла голову, накрутила штук тридцать бигуди, промучилась на них всю ночь. Утром опрокинула на себя ведро жутко холодной воды, растерлась докрасна полотенцем, протерла лицо кубиком льда, ухлопала на создание «образа» часа два перед зеркалом. Она была неотразима – Богиня, к ногам которой должен был пасть весь мир.

   Но в этом мире пала только сама Ульяна, причем, под колеса какого-то сноба, спасибо, что не задавил! Было так обидно, что слезы лились из глаз, пришлось даже сходить умыться.

   Закипел чайник. Ульяна перестала горевать по поводу своего ужасного фиаско, полезла в шкафчик и обнаружила, что чай закончился. Осталось несколько пакетиков ромашкового чая, который она обычно принимала в определенные дни месяца, что, якобы, помогало переносить женские недомогания. «Полная туфта», – как утверждала Вика, не верящая в народную медицину, а верящая в торжество науки и фармацевтики. До «недомоганий» было еще далеко, но нервы нужно было успокоить, ромашка для этого подойдет идеально.

   Почему-то закончился еще и сахар, но это ее уже особо не огорчило. Когда все катится через пень-колоду, можно ожидать от жизни любых подлостей. Подумав, она вскрыла банку с вишневым вареньем, потому что где-то слышала, что сладкое способствует вырабатыванию гормона счастья. Слово гормоны, вызвало в памяти насмешки владельца «Porsche». Хорошо ему ерничать, наверное, у самого дом – полная чаша и денег куры не клюют, и чай у него какой-нибудь цейлонский, привезенный прямо из страны производителя, а не ромашковый из аптеки! И зачем она только согласилась, чтобы он ее подвозил, сноб заносчивый!

   Настойчивый телефонный звонок помешал ее самобичеванию. Если это Вика, то Уле сейчас придет конец! Подруга ни за что не поймет, почему она сидит и посыпает голову пеплом при первой же неудаче. Вика с ее жизнелюбием и оптимизмом никогда не впадает в уныние от жизненных перипетий, она к ним готова, как японский самурай к харакири. Вика точно устроит ей пропесочку за упадническое настроение, хотя уже ясно, что реализовать намеченный план будет не просто!

– Алло! – выдавила из себя Уля.

– Привет, это я, – услышала она.

– Привет, Люся, – сказала Уля облегченно.

   Люся – это не Вика, от нее взбучки не будет.

– Что у тебя с голосом? – заволновалась Людмила, улавливавшая плохое настроение подруги, аки чуткий барометр.

– Да так, день не задался, – призналась Ульяна.

   Люда была ее второй близкой подругой. Она никогда не орала на Ульяну, не называла ее «чукчей ручной сборки», всегда ей сочувствовала и поддерживала. Решительная Вичка вечно подсмеивалась над их «сюсюканием», как она называла душевные излияния подруг, и говорила, что советы должны быть дельные, а сопереживания адекватными, в противном случае – это все «бабские страдания с нулевой пользой».

– Как не задался? – удивилась Люся ее заявлению. – Он же только начался.

– И тем не менее…

– Ты опять ему звонила! – ужаснулась подружка.

– Еще чего! За кого ты меня принимаешь?– возмутилась Уля. – Я на нем поставила крест. Ты забыла?

– Лишь бы ты не забыла! Просто он такой гад, что…

   «Гадом» именовалась недавняя любовь Ульяны, и подружка не зря заволновалась. Хоть Уля и поставила на нем крест, все равно иногда украдкой набирала его номер, позорно молчала в трубку, слушая, как Кирилл посылает ее в известном направлении. Естественно, он не знал, что это она сопит в мембрану, и выходил из себя. Но такая грубость остужала Ульяну, и она вспоминала о том, что с этим человеком ей больше не по пути. Любимый оказался самым настоящим предателем, у нее за спиной он закрутил роман с одной их общей знакомой. И когда выяснился этот казус, получился небольшой скандал. Сердцеед предстал не в лучшем свете и повел себя не лучшим образом. Ульяна разочаровалась в мужчинах, обманулась в своих лучших надеждах и в сердцах отвергла любимого. Изменник, судя по слухам, тут же обзавелся новой пассией. А Уля теперь страдает от неугасающих чувств и тотального одиночества.

– Нет, Люся, на этот раз Кирилл ни при чем! – твердо сказала Ульяна и поведала Люське о своих печальных приключениях.

– Действительно невезуха, – посочувствовала подруга. – Но знаешь что, ты особенно не расстраивайся. Конечно, план твой – это авантюра чистейшей воды, и только Вика могла такое одобрить. Но для поднятия духа можно что угодно попробовать, даже глупость, даже шалость. Я вот читала, что шопинг-терапия очень помогает.

– Ага, только денег на эту терапию у меня не имеется.

– Плевать на шопинг и деньги! В конце концов, не в них счастье! Убери в квартире, вымой окна, впусти солнечные лучи в квартиру, прими ванну с лавандой, зажги аромо-лампу с апельсином, помедитируй, сними стресс, – добрые советы сыпались из уст Люськи, как из рога изобилия. – Я же тебе рассказывала, что у китайцев слово стресс состоит из двух иероглифов, которые по отдельности означают опасность и возможность. Каждая проблема тоже состоит из этих двух составляющих. Так что не упускай шанс обрести новые возможности и не падай духом раньше времени.

   В отличие от Вики, Людмила страшно увлекалась всеми околонаучными знаниями, черпала энергию из космоса, проповедовала Аюр-Веду, гармонизировала пространство по Фен-Шуй, занималась йогой и медитацией. Она была, кажется, подписана в Инстаграм на всех популярных гуру, шаманов, целителей, биоэнергопрактиков и прочих полоумных личностей и получала от них бесценные знания о том, как выживать в этом безумном мире.

– Если хочешь, я к тебе приеду, с Жоркой мама побудет, и я могу…

– Нет, не стоит, – запаниковала Ульяна.

   Стоит допустить сюда Люську, придется до вечера дышать благовониями и принимать асаны, а у нее совсем другие планы.

– Не хочешь, как хочешь, – обиделась Люська.

   Пришлось уверить подругу, что она непременно выполнит все ее рекомендации. На деле Ульяна ограничилась тем, что зажгла благовония, подаренные Люськой, и села за письменный стол. Муська подозрительно понюхала струю дыма и громко чихнула, она была русской кошкой и всякие там восточные изыски не понимала.

   А Ульяна, не теряя времени, стала методично заносить в новый ежедневник несуществующие встречи, звонки, напоминания, и прочую ерунду, которую обычно люди пишут в своих ежедневниках. Разными пастами написала телефоны вымышленных людей, помечая: «позвонить в среду», «назначить встречу» и так далее . На все про все ушло полчаса. В последнюю очередь она заполнила титульный лист, указав самым честным образом свои координаты.

   Полюбовавшись делом своих рук, Ульяна всунула между страницами свое фото с вечеринки, на которую ее водила с собой Виктория. На ней было сногсшибательное платье, одолженное подружкой, и самой себе Уля напоминала голливудскую звезду, сошедшую с красной дорожки. Весьма довольная проделанной работой, она захлопнула ежедневник. Все, дело сделано, пора было отправляться в путь.

   Целью ее похода был ближайший коммерческий банк – солидное заведением, с мраморными колонами, добротной мебелью, кадками с пальмами, мощными сплит-системами и вышколенными служащими в униформе. Уля постаралась не смущаться, напомнив себе, что она взрослая женщина, пришедшая сюда по делу. И буквально через двадцать минут она стала клиенткой банка, открыв счет на десять рублей. После чего решительным шагом направилась к кожаным диванам в просторном холле, на которых сидели другие клиенты в ожидании неизвестно чего.

   Она заприметила сразу трех мужчин, которые вполне подходили для ее задумки. Развалившись на кожаных диванах, они то и дело отвечали на телефонные звонки, двое из них при себе имели кожаные портфели, набитые важными документами, в общем, вели себя как вполне деловые люди.

   Приземлившись на диван в уголочке, Ульяна принялась копаться в прихваченной дома пластиковой папке, делая вид, что изучает какие-то бумаги. Через пять минут «работы» с «пакетом документов», Уля смогла досконально изучить прайсы старых тарифов Билайн, МТС и Мегафон, красочный проспект мебельной фирмы и календарик за прошлый год с физиономией никому неизвестного кандидата в депутаты. Аккуратно, чтобы никто не заметил, она пристроила свой новый ежедневник себе за спину, потом, улучшив момент, когда мужики перестали пялиться на ее грудь в глубоком разрезе жакета, захлопнула папку и, бодро повиливая бедрами, поспешила к выходу. К счастью, все мужики, устроившие тюленье лежбище на банковских диванах, сфокусировались на ее подвижной филейной части, и никто не обратил внимания на «забытый» ежедневник.

   Ура! Первая часть плана осуществилась. Ульяна выпорхнула из банка, забыв про боль в ушибленной ноге, и понеслась, прочь, молясь, чтобы никто за ней не бросился по горячим следам. По хитроумной задумке американской психологши она только что создала «ситуацию возможного знакомства с Мужчиной». Одним из лайфхаков Элизабет – создание подобных ситуаций.

   Идея заключалась в следующем: «Если мужчины не спешат разыскать в этом городе Ульяну, то Ульяна должна сама позаботиться о том, чтобы ее кто-нибудь да нашел». Если верить умным советам, кто-то из той троицы непременно обнаружит ее ежедневник, и если он порядочный человек, то постарается вернуть ежедневник владелице. А ее «удачное фото» должно простимулировать мужчину на благородный поступок. И тогда от Ульяны будет зависеть, во что выльется акт передачи.

   «Хорошо бы это был блондин в светло-голубой сорочке, – размечталась она, – у него так интеллигентно поблескивали очки в золотой оправе. И подбородок был квадратный, что говорит о силе характера».

***

   Ульяна ворвалась в администрацию Юго-восточного округа, словно Амазонка в стан врага, сожалея лишь об отсутствии копья и меча. Но сейчас она была готова и к рукопашной сватке – ее целью была бухгалтерия. Сегодня она без отпускных, причитающихся ей по закону, не уйдет. Ей срочно требуется купить себе новый костюм, пополнив утрату «делового летнего», поэтому до конца отпуска, как в прошлый раз, она эти деньги ждать не станет!

   Настраивая себя на бой с бюрократизмом, Ульяна развила неплохую скорость.

– Здравствуй, Горлицина! Ты куда так спешишь? – услышала она откуда-то сбоку.

   И ее на крейсерской скорости догнала пышнотелая Нателла Степановна, заместитель начальника правового отдела, от которой за версту несло удушливыми духами.

– Здравствуйте, – выдохнула Ульяна и невольно поморщилась.

– Если в бухгалтерию, можешь не торопиться: во-первых, перерыв, во-вторых, главбуха нашего вызвали в мэрию на заседание, в-третьих, отпускные еще не выдают, – сказала Нателла, царственным жестом поправляя высокую прическу.

   Видимо, ее кумиры родом из Госдумы, такие «гнезда» на голове остались в почете только у высокородных чиновниц.

– А вы тоже в отпуск уходите? – проявила вежливость Уля.

   Спешить больше было некуда: отсутствие главбуха и денег в кассе моментально обезоружило воительницу.

– С завтрашнего дня – я свободна, как ветер! Мы с мужем на Бали собрались.

– Удачного вам отдыха, – пожелала Уля и развернулась на сто восемьдесят градусов.

– И тебе тоже, – пожелала ей в спину Нателла.

   Хорошо этой тетке, она скоро будет нежиться на Бали! У нее же муж какой-то крутой адвокат, и жену любит, пусть и пышнотелую, пусть с нелепой прической, все равно возит ее по курортам и дарит норковые шубы к Рождеству. О своем супруге Нателла слагала сказочные легенды, которые расходились по отделам администрации, как древнерусские сказы из уст в уста. Ульяна обиженно засопела, сегодня она была не в состоянии радоваться чужому счастью. У нее-то мужа никакого не было, и отпуск она проведет в пыльном жарком городе, где на каждом углу по безумной бабке с клюкой, так что какой там Бали! В лучшем случае ее Люська в деревню кликнет дня на три, у нее там тетка проживает.

   Желание как можно скорее найти себе любящего заботливого и щедрого мужа стало почти непреодолимым.

– О, Ульяна, привет, ты когда проскользнула? – удивился охранник, который редко мог усидеть более четверти часа за своим столиком на входе. – Ты ж вроде в отпуске или не отдыхается?

– Да вот, забежала в бухгалтерию, – призналась Уля.

– А там, кроме Катьки, никого, придется с отпускными обождать.

   Она уныло кивнула, мол, знаю, знаю.

– Хочешь вопрос на засыпку, Ульяна? – спросил охранник, мающийся от безделья и скуки.

– Давай.

– Чего общего между бикини и колючей проволокой?

– И чего? – сразу сдалась Ульяна.

– Обзор хороший, а то, что охраняют, руками не потрогаешь! – заржал довольный собой дядька.

   Уля вежливо хихикнула, проскальзывая к выходу. День продолжал нервировать своей никчемностью.

***

   Вот уже четыре года Ульяна работала в секретариате администрации Юго-восточного округа. Должность она занимала никчемную, поэтому ничем не рисковала, вращаясь среди проныр и троглодитов этой клоаки, шикарно именующейся администрацией. Ульяна числилась ответственным секретарем помимо трех безответственных – двух дочек и одной племянницы мелких административных шишек. Эти девицы постоянно менялись на этих должностях, примерно раз в год. В основном, они приходили на работу демонстрировать новые наряды, а она, чтобы денег заработать. В этом была между ними огромная социальная разница. Нынешние девицы тоже вот-вот будут благополучно выданы замуж и перестанут нуждаться в статусе административных барышень. А она тихо свихнется на своей скучной работе среди старых сплетниц и пердунов, оккупировавших целых два этажа.

   Работники аппарата мужского пола были поголовно женаты, староваты, нудноваты, скуповаты, трусливы, пошловаты, лысоваты и туповаты. И вообще, на них у Ульяны была аллергия, внесезонная. Все чинуши дамского пола были чьими-то женами или любовницами, их грейдером не сдвинуть с места, поэтому никакого карьерного роста ей не светит никогда в жизни.

   Но даже в этой ситуации Элизабет Уайт утверждала бы, что ее жизнь непременно наладится! «Выход из зоны комфорта всегда идет через сопротивление, но стоит его преодолеть, и перед вами раскроются широчайшие горизонты», – вспомнила Ульяна фразу, которую подчеркнула для себя маркером. Правильно, все у нее получится, надо только постараться!

– Посмотрим, кто кого! – пробормотала Ульяна, упрямо мотнув головой.

   Слишком долго она была пай-девочкой, надеясь, что Вселенная оценит ее порядочность, скромность и хорошее воспитание. Но видно, что ей по судьбе не была прописана обязательная встреча с Принцем на белом коне. Шли годы, а заветная цель – удачное замужество – продолжала тускло светиться в туманном будущем. Ульяна не сдавалась, тешила себя надеждами, что удача ей улыбнется, и она встретит достойного мужчину, который непременно влюбится в нее и позовёт замуж. Но мечты оставались мечтами, замуж никто не звал, и она, наверное, впала бы в беспробудное отчаяние, если бы не наткнулась на рекламу книги популярного американского психолога, которая сначала на своем примере доказала, что удачное замужество возможно, а потом помогла тысячам женщин найти свое счастье по собственной методике.

   И Ульяна поверила ей безоговорочно, прослушала ее лекции на YouTube, купила книгу, проштудировала все рекомендации и стала внедрять их в собственную жизнь. Она была не намерена сворачивать с избранного пути, и ее не пугали никакие трудности. Как сказала Вика, она «пошла ва-банк», а значит, теперь только вперед!

   На улицу Уля вышла, «полная бодрости духа и стремления к успеху». И тут в сумке запел ее сотовый. Этот телефон «передарила» ей Вика, когда купила себе более новую модель. Первое время Уля твердила, что отдаст ей деньги, а Вика отмахивалась с самым пренебрежительным видом и повторяла, что может себе позволить подобный подарок. Но потом разговоры утихли сами собой, потому что сломался старенький телевизор, и Уля взяла в кредит восхитительный «Philips» с божественным качеством изображения. Оплата кредита съедала настолько огромный кусок ее зарплаты, что пришлось смириться с тем, что мобильник достался ей в подарок.

– Алло, – сказала Уля с придыханием, иначе разговаривать по своей любимой «трубочке» она не могла.

– Привет, ты чего не звонишь? – накинулась на нее Вика. – У меня тут фотосессия в разгаре, отщелкиваю семейство кандидата в депутаты, сейчас, правда, перерыв, и я урвала минутку для разговора с тобой. Короче, чего ты молчишь? Все идет по плану?

– У меня все отлично, несмотря на всякие казусы. Если ты ко мне вечером на чай заскочишь, то все расскажу в подробностях, – отрапортовала Ульяна.

– Какие казусы? – насторожилась Вика.

– Потом расскажу, – отмахнулась Уля.

– Смотри, Улька, главное, не комплексуй. Уж если ты меня не слушалась, то хотя бы с помощью этой Элизабет человеком станешь! Кстати, ты сейчас где?

– Заходила на работу.

– Выбила отпускные?

– Не из кого было выбивать, главбуха на месте нет, а без него сама знаешь, тут никто и пальцем не шевельнет.

   Для Вики это была пустая отмазка, уж она бы нашла из кого вышибить честно заработанные деньги, но на этот раз она не стала спорить с Ульяной.

– Ладно, не беда, мне сейчас заплатят за работу, могу занять до следующей недели.

– Ничего, обойдусь. Тут и ждать-то, всего ничего.

– Давай вечером об этом поговорим. Мне уже пора.

– Хорошо, до вечера.

   Уля спрятала мобильник в сумку и огляделась по сторонам. Никаких денег она у Вики не возьмет, разве что на еду Муське…

   Теперь по плану следовало отправляться в ближайший фитнесс-центр, и приобрести месячный абонемент. И если бы ей удалось вышибить из главбуха свои законные отпускные, она непременно отправилась бы в «Sport-Class», новый фитнесс-клуб, имеющий свой собственный бассейн, теннисные корты, различные бани и много еще чего невероятно заманчивого. И пусть она разорилась бы, приобретая абонемент, зато попала бы в то место, где водятся достойные ее внимания мужики.

   Одно из первых упражнений от Элизабет Уайт – был как раз анализ мест, где можно было бы подыскать себе достойную партию. Ульяна это упражнение выполнила с помощью Вики, и «Sport-Class» вошел в список первым пунктом. Дальше нужно было составить «Портрет героя», максимально точно описав все требующиеся характеристики и параметры.

   Одним из новых жизненных кредо Ульяны отныне стал пересмотр жизненных позиций. И если раньше она мечтала найти ровесника с высшим образованием, непьющего и работящего, желательно симпатичного голубоглазого блондина, с которым у них бы совпадали вкусы на современное искусство и театр, то сейчас она «расширила» горизонты своего мировоззрения и «рассматривала» многие другие аспекты. Психологша популярно объясняла таким курицам, как Ульяна, что чем выше запросы, тем больше шансов получить желаемое в большем объеме. И не нужно себя ни сдерживать, ни ограничивать, чтобы Вселенная имела возможность «подогнать», как можно больше претендентов на кастинг. Элизабет доступно объяснила, что нужно избавиться от ограничивающих убеждений: про аморальных богатеев, богатых скупердяев, не думать о мезальянсе в отношениях, и тогда обязательно появится персональный Принц для каждой Золушки.

– О, ты еще не ушла? – спросил кто-то сзади.

   Оказалось Нателла. Ульяна пожала плечами, мол, как видите, все еще тут.

– Слушай, я сейчас еду к мужу, у нас с ним романтический обед в «Монте-Карло». Давай я тебя подвезу, если тебе по пути?

   Ей было «по пути», но предложение Нателлы ее смутило. Они раньше-то и не разговаривали толком, а тут вдруг такая любезность невероятная. «Что ей, интересно, от меня нужно? – подумала Ульяна.

– Или ты хочешь подождать маршрутку с полчаса на солнцепеке?

– Да, собственно говоря…

– Ты же на Никитской живешь? Если ты сейчас домой, тогда поехали, мне по пути.

   И она поплыла павой вперед к служебной парковке, не секунды не сомневаясь, что Ульяна пристроится вслед. И Ульяна пристроилась. Упоминание о маршрутке, помогло определиться с выбором.

– Что ж, если вас это не затруднит, – промямлила она.

   Обычно Нателла обращала на нее внимания ровно столько, сколько на пальму в коридоре – обходила при встречах, чтобы не врезаться. Она, конечно, отвечала на приветствия Ули, но с таким важным видом, словно делала одолжение своим надменным «здрасти», а тут вдруг столько внимания! Не понимая, с чего вдруг такая любезность, Ульяна позволила себя отбуксировать во внутренний дворик администрации. Нателла все это время общалась с мужем по сотовому, хихикала и кокетничала, как будто это был и не муж вовсе, а молодой любовник, как минимум.

   «И как людям удается через столько лет сохранять пылкость в браке?» – подивилась Ульяна этой демонстрации внутрисемейных отношений.

   Практически насильно запихнув Улю в свой новенький «Нисан», высокородная дама лихо тронулась с места и смело вклинилась в городской автопоток.

– А у тебя какие планы на лето? – спросила она.

– Да так, ничего особенного, на дачу к подруге съезжу, – промямлила Уля.

   Похвастаться тем, что собирается провести отпуск на Багамах или Сейшелах, она не могла.

– У твоей подруги есть дача? Где?

– Да это собственно не у нее, а у ее тетки. И не дача, а дом в Николаевке. Небольшой.

   Уля смешалась. Что она несет?

– А у меня муж прямо с ума сошел, – радостно щебетала Нателла, пропустив мимо ушей блеяние Ульяны, – весь отпуск распланировал, чуть ли не по часам. Сначала побудем на Бали, сама понимаешь, SPA, массажи, программы очищения организма…

   Уля мельком взглянула на дородное тело Нателлы и посочувствовала балийским массажистам, им будет над чем потрудиться.

– Оттуда махнем в Италию, – продолжала восторженно щебетать Нателла, – представляешь, мой сумасшедший супруг хочет устроить ради меня супершопинг в Риме. Ему почему-то нравится дарить мне шмотки итальянских кутюрье. Нет, ну почему уже тогда не французские? В конце концов, парижане – законодатели моды. Ах, эти мужчины у них свое представление о прекрасном!

– Да уж, – вежливо поддакнула Уля.

   Она продолжала теряться в догадках, с чего на Нателлу нашел приступ альтруизма, что она решила вдруг подвести ее к дому. А эти ее рассказы о любящем муже? С чего такая откровенность? Откуда такое дружелюбие, уж кто-кто, а Ульяна никогда не могла претендовать даже на роль наперсницы Примадонны Нателлы, слишком разные у них были социальные статусы.

– Знаешь, я очень надеюсь, что тебе повезет в жизни и ты найдешь себе мужчину, который будет тебя так же баловать, холить и лелеять, как мой муж меня, – внезапно заявила Нателла. – Но мой тебе совет, не разевай рта на женатых мужиков. Знаешь, дело это хлопотное и неблагодарное – отбивать чужого мужа. Жены бывают разные, могут такое устроить, что мало не покажется: нанять головорезов, которые отметелят зарвавшуюся девицу в темном переулке, плеснуть в лицо кислотой. Да мало ли что можно придумать, отстаивая свою собственность!

   Тут она зашлась смехом, будто сказала что-то сверхостроумное.

– Да вы знаете, мне такое и в голову не приходит, – захлопала глазами Уля, не понимая, как реагировать на слова Нателлы. – С чего вы вообще взяли, что я способно на такое?

– Ой, голубушка, хитришь! У тебя сейчас опасный возраст, наверняка все подружки повыскакивали уже замуж, детей нарожали, им с тобой не интересно, тебе с ними скучно. И женихов поубавилось, все твои сверстники обзавелись семьями, даже те, которых ты раньше в качестве возможных кандидатов в мужья и не рассматривала. Ты перебирала, перебирала, да осталась у разбитого корыта. Но замуж-то хочется, сколько ж можно числиться в свободных и независимых! Остается либо молодой контингент, либо более зрелый, но уже окольцованный. Последние для таких как ты, предпочтительнее. Они крепко стоят на ногах, и внешне еще ничего себе, и в плане финансов состоялись. Поэтому девицы в твоем возрасте и социальном положении открывают сезон охоты на чужих мужей. Жена же не стена, ее ж можно и подвинуть, да?!

   Ульяна уже сильно жалела, что согласилась проехаться с этой озабоченной теткой. Складывалось такое впечатление, что она подозревает ее в чем-то дурно пахнущем. Интересно в чем? Одно радовало – мужа Нателлы Ульяна в глаза не видела, поэтому весь этот спич, произнесенный с особым чувством не в ее честь. Однако кого эти административные крысы ей приписали? Семкина или Крыжова? Вот глупые гусыни!

   Всякого рода необоснованные обвинения в свой адрес Ульяна с детства не выносила. Ей было не понятно к чему весь этот разговор, и главное, как на него правильно отреагировать. Ни на какого чужого мужа Ульяна не зарилась и даже в мыслях не держала, поэтому отпираться было как-то глупо. Она примолкла, не желая больше поддерживать общение. К счастью, и Нателла заткнулась, а до дома оставалось всего ничего.

– Ага, вот и Никитская, где тебя высадить?

– Вон мой дом, – кивнула Уля, – но вы во двор не заезжайте, там проезды узкие, тяжело разворачиваться.

– А знаешь, – сказала с мерзкой улыбочкой Нателла, – если бы на моего мужа кто глаз положил, то без глаза бы и остался. Никакой молодке, я бы не позволила снять сливки с того, что годами сколачивала! Вот когда жизнь с мужиком проживешь, промучаешься, бок о бок весь «период его становления», да переваришь парочку загулов, с пяток абортов, тройку депрессий и разорений, начнешь иначе смотреть на семейную жизнь. И тут, вместо того, чтобы пожинать плоды многолетней терпимости, жене приходится держать оборону от таких как ты – зубастых красоток. Невольно озвереешь!

   К счастью, она припарковалась, и можно было беспрепятственно покинуть ее четырехколесную территорию.

– Нателла Степановна, – предельно вежливо сказала Уля, – уж не знаю, с чего вы мне все это высказали, но мне претит роль зубастой акулы, гоняющейся за чужим престарелым супругом. Я очень рада, что вы сумели избежать со своим мужем подобных проблем. И я тоже надеюсь, что мне в мужья достанется верный и преданный друг.

– Вот как ты заговорила, – усмехнулась Нателла, – надо же, а ведь сидишь в своем секретариате, мышь мышью, никогда не подумаешь, что можешь пару слов связать!

– Спасибо, что подвезли и до свидания, – рассвирепев, прошипела Уля и выскочила из машины.

   Да что эта корова себе позволяет?! Мышью ее обозвала, намеков грязных накидала на ровном месте! Ненормальная какая-то.

   И Уля так стукнула дверцей «Нисана», что чуть стекла не вылетели. Второй раз за день ее подвозят к дому роскошные автомобили, и уже второй водитель доводит ее до белого каления. Ульяна дотопала до подъезда, переживая чувство дежа-вю и, прежде чем войти, оглянулась. Как ни странно, Нателла никуда не уехала, стояла на том же самом месте и, как показалось, наблюдала за ней.

   «Что творится в мозгах этой тетки?» – удивилась Ульяна.

   Зазвонивший мобильник, отвлек ее внимание, она демонстративно повернулась спиной к сумасшедшей бабе. Номер был ей незнаком, но когда она ответила и поняла, кто ей звонит, тут же забыла и про Нателлу, и про ее идиотское поведение.

Глава 2

   Людмила выключила мерно гудящий пылесос, которым старательно вылизала палас в большой комнате. У Жорика была аллергия на пыль, поэтому она старалась, как минимум через день, пылесосить квартиру и делать влажную уборку. Жорик в это время пребывал во дворе, в шесть лет человек мог себе позволить самостоятельные игры в компании дворовых друзей. Ах, как хорошо, что сын вырос! Людмила искренне считала, что у нее совершенно взрослый сын. А как иначе, если он сам моется, убирает кровать и раскладывает игрушки в шкафу? Способен сварганить чай с бутербродом и разогреть суп в микроволновке – то есть не умереть с голоду, в случае отсутствия матери.

   Людмила оттащила пылесос в кладовку и, изловчившись, засунула его на крохотный пятачок свободного пространства. Поймала в полете швабру, метящую ей в голову, как будто она сама просилась в дело.

   «В тесноте, да не в обиде», – обычно так говорила ее мать об их жилище. Конечно, какие уж тут обиды глупо обижаться на кого-то, когда в твоих проблемах, в том числе и жилищных, никто не виноват. Но чтобы прийти к этому выводу, пришлось немало поработать над саморазвитием, ведь обиды и претензии к миру и людям – это самые опасные ловушки на пути к женскому счастью. А их у Людмилы в течение жизни набралось немало.

   Семь лет тому назад, как раз по окончании вуза, у Людки приключилась огромная любовь с одним чиновником, и длилась она что-то около года. Сначала Людка мечтала, что чиновник пристроит ее в какое-нибудь приличное место, потому что имела на руках диплом об окончании престижной романо-германской филологии, но он заявил, что она должна какое-то время проработать в школе для практики и стажа. Людка чиновника послушалась и устроилась учительствовать в ближайший лицей.

– Тот еще жук, – злилась Вика, слушая рассуждения Людмилы, – со стажем и опытом ты бы и сама устроилась, его же просили устроить по блату!

– Ни о чем я его не просила! – сердилась Людка, смутно подозревая некий резон в словах подруги.

– Нет, у вас классический пример Дюймовочки и жука-рогача, и хочется ему, козлу старому, и колется, и мамка не велит, – кипятилась Вика. – Ты ему нравишься, но вот «в силу обстоятельств» он ничего не может для тебя сделать. Как по мне, так это полная ерунда!

   Она обожала сравнивать мужиков со сказочными персонажами, утверждая, что так проще всего их квалифицировать и идентифицировать.

– При чем тут это? У меня действительно нет никакого опыта, – отбивалась Людмила.

– Да, а для чего тогда он нужен со своими связями? Ты только посмотри на него, обзавелся молоденькой любовницей, и при этом палец о палец ради нее не ударит!

   Но Люда и слышать не хотела ни о каких меркантильных притязаниях. Она считала, что отношения должны строиться на чувствах, а не на расчете, и не обременяла любимого человека лишними просьбами. Тем более, что у него были сложные отношения в семье, они с женой были на грани развода, по его словам, и ей не хотелось давить на него со своей стороны. Лишь однажды она замахнулась на совместное с ним проживание. Впрочем, на то у нее были веские причины.

   Совершенно неожиданно для себя Людмила обнаружила, что беременна, и, не раздумывая, донесла радостную новость до будущего отца. Чиновник перепугался страшно от такой перспективы, дал ей сто долларов и послал на аборт. С абортом она решила пару дней подождать, очень уж жалко было того кроху, который засел внутри нее и надеялся, что она даст ему жизнь, станет ему матерью. Где-то она читала, что с первых дней у зародыша человека определен пол, и цвет глаз, и цвет волос, не говоря уже о наличии души. Он чувствует боль и страх. Так как же хладнокровно пойти и убить его?!

   Людмила колебалась. Отец крохи был настолько категоричен в своем неприятии этого ребенка, что она вдруг ни с того ни с сего уперлась. «А вдруг он еще одумается?» – тешила она себя идиотской надеждой. Два дня телефон чиновника, ранее вполне для нее доступный, упорно сообщал, что теперь абонент ей не по зубам. На третий день Людка узнала окольными путями, что чиновник умотал с семьей на Финское взморье, где проживали его родители. Меньше всего это походило на то, что человек крепко задумался: а не развестись ли с женой и не начать новую счастливую жизнь с Людой и ее ребенком.

   В любви нет победителей, есть потерпевшие – эту истину Людка познала на собственной шкуре, когда чиновник струсил и сбежал, спрятавшись от нее за «ненужной» женой, как за каменной стеной. Выманивать его из-за «стены» она не стала, это было ниже ее достоинства. Но как было не затаить обиду? Ей было больно и горько от такого предательства, да деваться было некуда, и она потащилась в женскую консультацию. Врачица, не подозревая истинного положения вещей, поздравили ее с тем, что плод прекрасно закрепился в ней, и все показатели ее физического состояния говорят о том, что она выносит прекрасного, здорового ребенка. Сто долларов прожигали Людке карман джинсов, пока она выслушивала моложавую докторшу.

   «А почему бы и нет?» – мелькнула вдруг шальная мысль. По пути из поликлиники домой она ее обдумывала, и пришла к мнению, что в двадцать два года лучше родить ребенка и не рисковать своим здоровьем, ложась под нож гинеколога. А вдруг она останется бесплодной? «Я красивая, молодая, умная. Да найду я себе еще сто мужей! – убеждала себя Людмила. – Нет уж, дудки, я не стану убивать своего первенца только потому, что у него отец козел!»

   Более детальное обсуждение произошло на семейном совете с матерью.

– Как я могу советовать тебе в таком деле? – сокрушалась Зинаида Антоновна. – Оно, конечно, лучше, если бы тебя замуж кто звал. Знаешь, как без мужа дитя растить?!

– Мам, ну ты же меня одна вырастила? И я его выращу, – легкомысленно напирала Людка. – Чего ты так расстраиваешься?

– Господи боже мой, да что ты все в одну кучу валишь? Я замуж сходила, два года замужем пробыла, а уж потом твой папаша умотал на Север за длинным рублем, да там и затерялся. А ты сразу в матери-одиночки записываешься.

– Вот и хорошо, что мне не придется с малышом на руках распыляться на какого-то там мужа! Лучше пусть его сразу не будет! Тебе вон до сих пор обидно, что тебя бросили без поддержки и опоры. А я изначально только на себя буду рассчитывать.

– Так что же он и денег не даст?

– Дал уже, на аборт.

– Не густо! – вздохнула мать. – С другой стороны, вдруг что не так выйдет, и у тебя детей после аборта не будет? Как я могу взять такой грех на душу? Но где твоя голова была, Людка, когда ты этими вещами занималась, а должные меры не предприняла!

   В общем, посудили-порядили, да решили ребеночка оставить. Хоть и ютились они в маленькой двухкомнатной хрущевке, хоть и работали обе учительницами, все равно решили, что выдюжат, и малыша на ноги поставят. К тому же у матери тетка проживала в деревне, а у нее и огород, и сад, если не лениться, то можно столько всего вырастить и в зиму законсервировать, что армия прокормится, не то, что три женщины и младенец.

   Подруги Людмилы, узнав такую новость, только за головы схватились.

– От такого урода еще и рожать? – вопила возмущенная Вика. – Да на него надо, как в старые времена, «телегу» начальству накатать, и в газете пропесочить, пусть знает подлец, как девкам жизнь портить! И жене сообщить непременно, уж она ему устроит головомойку! Ишь Человек-невидимка выискался, напортачил и в кусты!

– Да разве о мести сейчас думать надо! – перебивала ее Ульяна. – Ты, Люся, лучше подумай о малыше, как ему жить, зная, что отец с рождения от него отказался! Значит те дети для него родные, а он – байстрюк? И потом, поверь, хуже всего расти, зная, что родителя нет и не будет. Это ужасно!

– Да? А что это вы меня раньше времени хороните? – хорохорилась Людмила. – Я может, еще замуж удачно выйду? И такого найду ему папку, что все остальные дети на планете от зависти полопаются!

   Впрочем, очень скоро все сроки вышли, и девчонки перестали лезть к ней с подобными высказываниями. Наоборот, все старалась что-то сделать для будущего малыша. Ульяна вязала крохотные вещички из старых свитеров. А Вика придумала восхитительную легенду о папе моряке дальнего плавания, погибшего в опасной экспедиции. Она притащила одного своего знакомого, темноглазого и темноволосого, который отдаленно напоминал по внешности чиновника. Они его загримировали, нарядили в форму морского офицера и целых два часа Люся меняла наряды и прически, и фотографировалась с «моряком». Вика, мечтающая стать известным фотохудожником, пыхтела, выставляя свет и меняя ракурсы, в результате отщелкала приличную love-story.

– Таким образом, если вдруг и не найдется достойного папы-заменителя, – сказала за ужином Вика, – то хотя бы у пацана будет целый фотоальбом с папой – морским волком.

   Они уже знали, что родится мальчик.

   А чиновник этого так никогда и не узнал. Вернувшись из отпуска, он получил повышение, собрал манатки и умотал вместе со своей семьей в Москву. С Людкой он так и не пожелал встретиться, видно был уверен, что она благополучно абортировалась по первому его требованию.

***

   Раздался звонок в дверь. Людмила прислонила швабру к стене и пошла открывать. На пороге стоял ее драгоценный отпрыск и держался за голову.

– Что случилось? – нахмурилась Людмила.

   Хотя и так было понятно, что случилась очередная шишка. Увы, ее сын не всегда мог уйти от дуэли, которые, по его словам, ему навязывали противники. Жорка бесстрашно ввязывался в бой, и очень часто получал легкие телесные повреждения. Ее сын рос правдолюбом, защитником сирых и убогих, и соответственно, заядлым драчуном.

– Пашка камнем кинул, – мрачно пояснил сынишка, протискиваясь в прихожую.

– Здорово. А если бы он тебе глаз выбил?

– Не выбил же, – рассудительно пожал плечами ребенок.

– Из-за чего на этот раз поскандалили? – спросила Людмила, рассматривая покрасневшую выпуклость на лбу.

   Ссадины не было, но йодом смазать не помешает, решила она и полезла в аптечку.

– Мам, не надо йодом! – струсил он. – До свадьбы заживет!

– Знаешь, ты у меня такой шустрый, лучше подстраховаться, – усмехнулась Людмила. – Ладно, не дрожи, я мазью намажу против гематом.

– И мазью не надо, она липкая.

– Жорик, будь мужчиной, пострадал, так терпи! В следующий раз будешь решать проблемы путем переговоров. Кстати, ты не ответил на мой вопрос.

– Почему мы подрались? – уточнил Жорка, зажмуриваясь. – Он сказал, что он белый охотник за скальпами, а мы все остальные аборигены.

   Последнее слово далось с трудом. Людмила аккуратно смазала покраснение гелем.

– Мам, а аборигены – это негры, да?

– Почему сразу негры? Вовсе не обязательно. Так путешественники называли местные народы тех стран, куда они приезжали. В общем-то, вы с Пашкой тоже аборигены нашего города.

– Нет, Пашка как раз был белым охотником. Мам, а почему он сказал, что мы «черножопые аборигены»? «Черножопые» – это негры?

– Это что за выражения? – взвилась Людка. – Мы с тобой, по-моему, уже обсуждали, что сленг и мат в нашем доме не уместны! Каждый человек знает ругательные слова, но тем и отличаются люди интеллигентные от прочих, что не засоряют свою речь подобными оборотами. Ты когда-нибудь слышал такие мерзости от меня или от бабушки?

   Подразумевалось, что примерами истинной интеллигентности для Жорки должны являться именно они с Зинаидой Антоновной.

– Так это же он, а не я! – искренне возмутился сынишка. – Я тебе только сказал то, что говорил он. И ты сама, между прочим, меня спросила!

   Ярко-голубые глаза медленно наполнились слезами от горькой обиды. Мало того, что Пашка засадил по лбу камнем, и теперь у него шишка больше головы, страшно болит и пульсирует, так еще и мама отругала за то, что этот гад Пашка его неинтеллигентно обозвал.

   К счастью, Людмила вовремя заметила и слезы, и дрожание нижней губы, схапав ребенка в объятия, она прижала его к себе, стараясь не задеть шишки, поцеловала в светло-русую макушку. Больше всего ей хотелось пойти и отметелить «белого охотника» по его светлокожей попе, но это было бы точно непедагогично. А Жорка уже и заулыбался, вот так куда лучше, когда мама тебя жалеет, а не ругает! Пошатнувшийся мир обрел точку опоры.

– Ты у меня самая клеевая! – воскликнул сын.

– Если хочешь, я пойду и вставлю этому Пашке по первое число! – не удержалась Людка, неинтеллигентно наплевав на чистоту русского языка. – Будет знать, и как ругаться, и как драться.

– Ты что, мам! Я же не маленький, я ему и сам вставлю, – заверил ее сыночек.

– О’кей, но позже. Сейчас пока посмотрим «Звездные войны» и слопаем клубнику, которую мы еще не доели. Бабушка не одобрит, если витамины пропадут.

– Ура, ты проплатила интернет-канал?! – заорал Жорка, начисто забыв о недавних обидах.

– Проплатила, – улыбнулась Люда.

   Это была не совсем правда. Интернет-ТВ было проплачено, но не ею. Она быстро посмотрела на часы. Еще есть время заскочить в душ и переодеться. Жорка, занятый клубникой и фильмом, приставать не будет, и она сможет спокойненько собраться на свидание.

   Вот уже два месяца длится ее новый роман. Вот уже два месяца она счастлива как девчонка, но настолько боится спугнуть свое счастье, что никому о нем не рассказывает. Нет, окружающие ее дамы: мама, Ульяна и Виктория, уведомлены о наличии нового кавалера. Но насколько у них все серьезно, она пока им не призналась. Люся послушно продемонстрировала им Славу и смиренно выслушала отзывы. «На первый взгляд, порядочный мужчина, но дальше будет видно», – сказала мама. «Мужчина видный и солидный, а он точно не женат?» – проявила бдительность Ульяны. «Смахивает на кота Леопольда, столько благородства во взгляде, что закрадывается смутное сомнение, а откуда он такой порядочный взялся» – с подозрительным прищуром выдала Виктория. Люда отделалась туманными фразами, давая понять, что пока у них все неопределенно. Но ей самой Слава определенно нравился, причем так, у нее становится сладко на сердце при одном лишь воспоминании о нем, а уж как ее сердце металось в груди в его присутствии…

– Говорите, что хотите, – подставляя лицо под упругие струи воды, пробормотала Людмила и, отфыркиваясь, запела, – А он мне нравится, нравится, нравится….

   Вода норовила залезть под сжатые ресницы, забиться в нос и рот. Она отвернулась к струе затылком и потянулась за гелем. Этот гель подарил ей Слава. Он вообще задарил ее подарками: духи, пеньюар, красивая заколка для волос, французская косметика для тела из специализированного магазина «Фреш». Но это так, как говорится, небольшие женские радости.

   А вот в прошлом месяце у них сломался видеомагнитофон – раритетная вещь, и очень важный атрибут для Жорки, коллекционирующего диски с фильмами и мультиками. И не просто сломался, а не подлежал ремонту. Людмила расстроилась и не смогла скрыть своего состояния от Славы. Дело в том, что она недавно взяла в кредит новый холодильник и газовую плиту, поэтому видеомагнитофон или как альтернатива компьютер никак не вписывались в перечень ее трат на ближайший год. Но для Жорки это была невероятная утрата – «видик» составлял огромную часть его мира, это была его вещь, на которую никогда не претендовала бабушка, и крайне редко замахивалась мама со своими глупыми «любовными» фильмами.

   И вот когда Людмила вскользь поделилась со Славой своей бедой, он тут же отвез ее в магазин электротехники и приобрел телевизор нового поколения, позволяющий смотреть любые фильмы из Интернета, особенно удобно, если оформить подписку на каком-нибудь специальном канале, коих сейчас было немерено.

   Жорка был на седьмом небе от счастья, свои старые диски с фильмами раздарил друзьям. «Теперь я крутой!» – радовался ребенок, не желая, впрочем, растолковывать бабушке, что конкретно он вкладывает в это понятие.

– А не слишком ли рано принимать такие дорогостоящие подарки? – поинтересовалась Зинаида Антоновна у дочери. – Вы же встречаетесь совсем чуть-чуть.

– Ах, мама, если ему это не трудно и даже приятно, то почему бы и нет? – легкомысленно отмахнулась тогда Людмила.

   Она не стала передавать разговора, который состоялся у нее со Славой. Продукт воспитания своей матери – Людмила, естественно, отбивалась от телевизора, бормотала, что не может принять от него такого дорого подарка.

– Знаешь что, я готов еще полгода дарить тебе по букету фиалок и поить чаем в забегаловках, чтобы не отпугивать денежными тратами, – заявил Славка, – но тут другой случай. Зачем заставлять страдать ребенка, если можно этого избежать?

– Я потом бы сама купила со временем, – стараясь не разреветься от жалости к себе и какого-то внезапного чувства унижения, заметила Люда.

– Да? А зачем потом, когда можно сейчас? – нахмурился он. – Представь только, у меня в детстве была потрясающая железная дорога, я ее обожал, мечтал вырасти и стать машинистом, часами мог играть с этими паровозиками и вагончиками. И вот однажды она сломалась. Взрослые обещали купить новую, но, знаешь, так и не собрались. Со временем я перестал просить их об этом, устав от унижений: родители на мое нытье раздражались и уже орали на меня, что у них нет «лишних» денег, что бы удовлетворять мои «прихоти». Я перестал напоминать им об их же обещаниях, и они решили, что я забыл о своей любимой игрушке. А она мне даже по ночам снилась! И тогда я решил, что когда вырасту, заработаю кучу денег и сам куплю себе железную дорогу!

– Купил? – спросила Людмила, на этот раз отчаянно жалея маленького Славку и за компанию собственного Жорку.

– Нет. Когда я вырос и заработал свои первые деньги, она мне больше была не нужна. А вот сыну своему бы купил непременно. Только вот бог не послал. Сына-то.

   И тогда она позволила ему купить телевизор ради Жорки. Ей-то бог послал сына, и не послал мужа. Так почему бы и нет, в конце концов?

   Ведь если бы она осталась работать в школе, то тоже, наверное бы, орала на Жорку, когда он просил о новых роликах или о своей звездной мечте – велосипеде. Зарплата в школе была и остается курам на смех, а брать взятки с родителей, и давить на психику, побуждая отдать ей детей на дополнительные занятия, она не приучена. Поэтому, когда Жорке исполнился годик, она пошла и закончила курсы парикмахеров. Ее диплом престижного вуза ничуть не помешал ей стать отличным мужским мастером, к которому надо записываться на стрижку за две недели. Работала она сразу в двух салонах и деньги зарабатывала вполне приличные. Им троим, вполне, хватало на жизнь.

   Мать ее тоже не могла «отжимать» с учеников дополнительны заработки, поэтому вышла на пенсию по выслуге лет и переквалифицировалась в огородника-любителя. Пока Жорка был маленьким, она сидела с ним и вела домашнее хозяйство. А когда в три года его отдали в садик, Зинаида Антоновна все чаще уезжала погостить в пригород к тетке. Ей нравилось копаться на огороде и в саду, выращивать овощи, фрукты, ягоды, делать запасы в зиму. К тому же здоровье тетушки оставляло желать лучшего: то давление прыгало, то радикулит прихватывал, то сердце пошаливало, бросать ее в такие моменты одну было нельзя.

   Так постепенно мама окончательно перебралась жить за город, а Людмила начала перестраивать квартиру «под себя». В полноправное ведение Жорке отошла маленькая комната, та, что раньше была Людиной «светелкой», а она сама заняла большую. Все пространство квартиры она обустраивала, соблюдая правила Фен-Шуй. Это учение ей очень импонировало своей логикой. Ну, например, балки на потолке ей никогда не нравились, оказывается, подсознательно мозг их воспринимает, как угрозу. И как только она сделала натяжной потолок в алькове большой комнаты, то сразу стала лучше спать. За круглым столом им с Жоркой было питаться «вкуснее» и «демократичнее», старый они спровадили в деревню и как будто избавились от «диктатуры квадратуры», символизирующей главенство старшего поколения.

   А еще Люся была уверена, что именно советы по организации пространства помогли привлечь к ней денежный поток. Иначе как объяснить, что после всех этих перестроек у нее увеличились заработки чуть ли не вдвое?

   Она с завидным упорством устраивала энергетические «чистки» квартиры на уходящую луну, обкуривала ее «денежными» благовониями, зажигала красные свечи, которые привлекали деньги. А еще купила парные атрибуты, способствующие настройке в личной жизни: подсвечник на две свечи, картину с двумя попугайчиками-неразлучниками, две диванные подушки, два больших банных полотенца.

   Конечно, девчонки высмеивали ее «бытовую магию», и мама не одобряла «всей этой эзотерики», но Люда доверяла себе, своей интуиции, своим ощущениям. Ей нравилось медитировать, слушать мантры, жечь благовония и свечи. Ей становилось спокойнее на душе, так она избавлялась от тревожных мыслей, настраивалась на позитивный лад и, что же в этом плохого?

   Зинаида Антоновна, приезжая в город на несколько дней, спала теперь на стильном клетчатом диване, купленным дочерью. За эти годы Люда успела полностью поменять мебель, преображая квартиру в лучшую сторону. А теперь вот за технику принялась.

– Мама! – заколотил в дверь ванной Жорка. – Бабушка звонила, сказала, что выезжает.

– Хорошо! – прокричала ему в ответ Людмила, перекрикивая шум воды.

   Она договорилась с матерью, что она приедет за Жоркой и заберет его на недельку в деревню. Лето только началось, но жара стоит дикая, чего ребенка мучить городским смогом.

– Мам, а можно мне мороженого?

– Нет, поешь после ужина.

– Так ведь рано еще ужинать!

– Так ведь ты потом и есть ничего после сладкого не будешь.

– Ну, мам!

– Так, отстань от меня, дай помыться спокойно!

   Жорка получился ее точной копией, был худощав, ел отвратительно, предпочитая супам и борщам пирожные и мороженое. Из бабушки вил веревки, выдуривая лакомства, она сначала попустительствовала любимому внуку, а потом страшно страдала, оттого что «ребенок так плохо ест». А кто же будет есть «нормальную» пищу после вафель и конфет? С Людмилой спорить у него не всегда получалось, из-за его аллергии она старалась придерживаться строго распорядка в приеме пищи, и не позволять «запрещенных» чипсов и чупа-чупсов. Жорка понимал, что от шоколадных яиц и ароматизированных жвачек он весь покроется сыпью, нужно будет пить таблетки, ходить по врачам. Поэтому просил скорее по инерции, и не слишком огорчался, получая от матери отказ. Вот и в этот раз, он долго не возмущался, потопал досматривать очередной эпизод «Звездных войн».

   Люда решила еще немного понежиться под теплой водичкой, прежде чем покинуть ванную. Ей было так хорошо, как бывает женщине, любящей и любимой, у которой все в жизни складывается самым наилучшим образом.

   «Надолго ли?» – вдруг мелькнула подлая мыслишка, и Люда с испугом отогнала ее куда подальше. Ее мама частенько говорила, что «за все нужно платить», в том числе и за ощущения счастья, особенно, если оно не первый день живет в твоей душе. А убеждения, засевшие в подсознании с детства, опасны тем, что человек ими пользуется в течение всей жизни, пусть даже они его ограничивают и мешают жить. Это было как раз одно из таких убеждений, от которого Люда пыталась тщетно избавиться уже не первый год.

Глава 3

   В трубке раздался приятный мужской баритон:

– Ульяна Петровна?

– Да, – протянула Уля, лихорадочно пытаясь понять, кто бы это мог быть.

– Мы с вами не знакомы, но у меня совершенно случайно оказалась вещь, которая принадлежит вам.

– Ежедневник! – ахнула она.

   Надо же, сработало! Она притормозила на ступеньках у входной двери, потому что в подъезде сотовый ловил плохо.

– Так точно. Оттуда я и почерпнул сведения о том, как с вами связаться.

– Как здорово, что он нашелся! Ведь в нем масса информации, замучаешься восстанавливать! Я так рада, что вы мне позвонили! – залопотала Уля, точно в соответствии с наставлениями американской психологши.

– Я это прекрасно понимаю, сам бывал в вашей ситуации, поэтому хотел бы оказать вам услугу и вернуть вам ваш ежедневник.

– Вы так любезны! Скажите, куда мне приехать и я за ним подъеду.

– Вам будет удобно в два часа в «Милане», этот ресторан находится в центре города, недалеко от кукольного театра.

– Я знаю, где это, – уверила его Уля.

   Еще бы ей не знать, об открытии этого ресторана не говорили только ленивые – самый крутой ресторан в городе на данный момент. В нем даже Киркоров ужинал после своего гастрольного концерта.

– Кстати меня зовут Алексей Владимирович. Я вас буду встречать у входа. На чем вы подъедете?

– На такси, – буркнула Ульяна.

   Интересно, а он что хотел услышать, что на «Ferrari» или «Lamborghini»? Теперь вот еще и на такси тратиться придется.

– Я буду одета в белые брюки и голубой жакет. Розу в петлице не обещаю, но думаю, вы меня узнаете.

   Он рассмеялся и уверил, что непременно ее узнает. «Еще бы, – подумала Ульяна, – не зря же я фото в ежедневнике оставила!» На этом они распрощались.

   Теперь надо было спешить, чтобы не опоздать на условленную встречу. Заходить домой она не стала, развернувшись на пятках, рванула от подъезда в сторону автобусной остановки. Нателла, к счастью, умотала с ее двора, Уля убедилась в этом, кинув быстрый взгляд в ту сторону, где стояло ее авто.

   Ульяна собиралась проехать половину пути на автобусе, а пару кварталов прокатиться на такси, чтобы сократить расходы. Перед своим новым знакомым она намеревалась играть роль преуспевающей леди, пусть даже пока и не имеющей собственного транспорта. Однако не полученные отпускные сильно усложняли ситуацию.

   Бодро проскакав дворами, она выскочила на автобусную остановку. И как раз вовремя, потому что смогла загрузиться в относительно свободный общественный транспорт, и почти с комфортом проехать несколько остановок. То, что ей не отдавили ноги, не обругали матом, не разрезали сумочку, она расценила, как хороший знак. Приткнувшись в самом углу, обняв одной рукой поручень, она добыла мобильник и набрала номер Вики.

– Он позвонил! – торжественно прошептала она.

– Кто? – рассеянно спросила подруга.

   Видно, Уля отвлекала ее от работы.

– Пока не знаю кто! Представился как Алексей Владимирович. Он нашел мой ежедневник.

– Как, уже?

– Я же его не во дворце Тутанхамона замуровала!

– Улька, желаю удачи! И смотри там, не теряйся. А после встречи позвони мне обязательно, я же умру от любопытства, какого миллионера тебе удалось подцепить.

– Так уж и миллионера, – пробормотала Ульяна. – Ты сегодня ко мне приедешь?

– А как же. Но ты все равно не томи, сразу после стрелки перезвони. Договорились?

– Ладно.

   «Что жаргон у подружки? «Стрелка»! Надо же так окрестить Первую Встречу с Мужчиной Мечты. Элизабет окосела бы!» – подумала Ульяна. Не доезжая одной остановки до конечного пункта назначения, она выскочила из автобуса. Сверившись с часами, поняла, что опоздать на свидание не получится, такси довезет ее минут на десять раньше. Хотя о каком свидании идет речь? Возможно, он окажется уродом, и ей придется придумать, как от него отвертеться поизящнее. Или наоборот, этот Алексей будет писаный красавец в многотысячном костюме от Версаче и, увидев ее обычную, а не в шикарном вечернем платье, как на фото, он вернет блокнот с презренной миной и будет таков.

   Зайдя в книжный магазинчик, она добросовестно убила там лишнее время, вызвала такси и отправилась к «Милану», сгорая от нетерпения увидеть того, кто попал в расставленные ею сети. Это было так волнительно! Одно дело, читать книжку по психологии и проигрывать в воображении все эти вещи, а другое, проживать истории наяву.

***

   Алексея Владимировича она заметила сразу, хотя среди троицы, сидевшей на банковских диванах, этого мужчины точно не было. Худощавый, среднего роста, с редкими светлыми волосами, зачесанными назад, в черных очках американского летчика с задумчивым видом стоял на ступенях. Но при виде ее, выходящей из такси, встрепенулся и подался вперед.

   Красавцем его была назвать нельзя, но ничего отталкивающего тоже не наблюдалось. «На первый взгляд, вполне симпатичный», – решила Ульяна, разглядывая его льняной пиджак с подкатанными рукавами, надетый на обычную белую футболку, песочные брюки в стиле casual и мягкие замшевые мокасины.

– Ульяна Петровна? – поспешил он ей на встречу.

– Алексей Владимирович?

– Он самый. Будем знакомы, и он протянул ладонь для приветствия.

   Она ему улыбнулась, заметив, что у него нет в руках ее ежедневника – значит, сразу он с ней расставаться не планирует. И протянула свою руку, которую он пожал без трепета и пиетета, не выказывая никакой интимности.

– Я позволил заказать по чашечке кофе, если вы не возражаете.

– Спасибо, – кивнула она.

   Побывать в «Милане» хотелось, чего греха таить, к тому же не известно, когда еще подвернется такая возможность. «Блеск и роскошь», – оценила она интерьер заведения, больше всего напоминающего дворец эпохи Ренессанса, с позолоченными зеркалами, коврами на лестницах и хрустальными люстрами.

– У меня только что закончился деловой обед с питерскими партнерами, они пять минут тому назад умчались в аэропорт, – поведал он, – а я остался дожидаться вас.

   «Так вот почему он назначил ей здесь свидание! – подумала она. – И вовсе не потому, что решил быть щедрым кавалером с первых шагов! Впрочем, и на том спасибо».

   Кирилл – внезапно утраченная любовь всей ее жизни – крайне редко баловал ее посещением ресторанов, тем более дорогостоящих. Да что там говорить, они редко выбирались куда-либо вообще. И Уля отметила про себя, как приятно находиться с приличным мужчиной в приличном месте.

   Следуя за своим новым знакомым, Ульяна прошли в один из залов на первом этаже, и он указал ей на столик в углу у окна.

– Вы голодны? Хотите перекусить? – поинтересовался ее новый знакомый, когда они расселись, и к ним подплыл, аки белая лебедь, официант при бабочке и с папкой меню в руках.

– Нет, нет, что вы! – испугалась Уля. – Благодарю вас, я уже пообедала.

– Тогда нам можно нести кофе и пирожные, – отдал распоряжение Алексей Владимирович официанту. – Надеюсь, вы не на диете? Здесь подают изумительные пирожные, а я, признаться, сластена.

– Иногда и я позволяю себе сладкое, – соврала Ульяна. – Мне повезло, от него у меня нет зависимости, ведь женская фигура требует неустанного внимания. Это мужчинам хорошо – сходили в спортзал и сожгли лишние калории. А женщинам, чтобы сохранить стройность, нужно и в еде соблюдать меру, и про спорт не забывать.

   Вранье! Вранье и сплошное бахвальство! Без сладкого она не могла прожить и дня, и хоть булочку с вареньем, да съедала. Куда уж тут отказаться от «изумительных пирожных»! А вот спорт занимал далеко не главное место в ее жизни. Но признаться в этом мужчине, на которого «сделана ставка», было невозможно. По идее г-жи Уайт, супермужчина возжелает себе в жены лишь достойную женщину, то есть ту, которая приучена следить за своим весом смолоду, заниматься спортом и питаться «правильными» продуктами. А если ты не соответствуешь этому образу прямо сейчас, ври, что соответствуешь и постепенно приучай себя к образу суперженщины.

– Насколько я могу судить, вы можете смело позволить себе съесть сразу несколько пирожных. Так что, если распробуете местную кулинарию, не стесняйтесь, заказывайте все подряд!

   Свои солнцезащитные очки он нацепил на макушку, и стал смотреться привлекательнее. Глаза у него оказались светло-карими, взгляд был спокойным и внимательным. Уля со всей очаровательностью, на какую только была способна, улыбнулась его комплименту, который свидетельствовал о том, что врет она достоверно и внушает доверие. Она просканировала своего визави и пришла к мнению, что ему примерно лет сорок с хвостиком. Представительный, вальяжный, полный лоска – «очень приличный мужчина», как сказала бы Люська. Он произвел на нее положительное впечатление. И пусть, его сложно было назвать Героем ее романа, и ничего похожего на страсть она к нему не почувствовала. Но мудрая Элизабет учила, что женщинам, мечтающим о браке, следует тренироваться на всех мужчинах, встречающихся на пути, чтобы при судьбоносной встрече не растеряться и не упустить своего шанса, произвести неизгладимое впечатления на Мужчину Мечты.

   Алексей Владимирович тоже откровенно ее рассматривал. Но по его лицу было невозможно понять, какие мысли бродили в его голове, оправдала ли она его ожидания. И какие ожидания он питал, назначая эту встречу? Не похоже было, чтобы он был в поиске второй половины.

   «Раз пирожные заказал, – подумала Ульяна, – значит, не спешит от меня избавиться. Для обычной вежливости достаточно было бы чашки кофе».

   Чтобы заполнить возникшую паузу, она сочла нужным еще раз поблагодарить его за проявленное благородство. Он сказал, что так поступил бы на его месте любой нормальный человек. После чего принялся расспрашивать о ее работе, и она выдала заготовленную полуправдивую версию. Но он проявил такую искреннюю заинтересованность, что Ульяна увлекалась и рассказала несколько историй, которые ярко демонстрировали ее деловую хватку, высокий профессионализм и умение достойно выходить из затруднительных рабочих моментов.

   Им принесли кофе с восхитительными творожно-фруктовыми пирожными, выложенными на ажурные бумажные салфеточки, и они их благополучно умяли, запивая ароматным напитком. В их беседе не была и намека на флирт, чему она оказалась рада. Ее видоизмененное сознание все еще плохо воспринимало мужчин.

   И вот пришла пора прощаться.

– Ваш ежедневник у меня в машине, – выйдя из ресторана, сказал Алексей Владимирович. – Кстати, если вы не за рулем, давайте я вас подвезу. Вам в какой район города?

   Солнце палило нещадно. Уле было нестерпимо жарко в довольно плотных брюках, да и жакет, хоть и с коротким рукавом, прилипал к телу, поэтому она со спокойной совестью назвала свой адрес. У Алексея Владимировича был BMW последней модели. А почему бы директору строительной компании не позволить себе некую роскошь? Они загрузились в шикарное чрево благородного автомобиля, и мощный кондиционер тут же обдал их прохладным воздухом. Ульяне, наконец, вернули ежедневник, который она тут же запихнула в сумку.

   В третий раз за день ее доставили к дому со всеми удобствами. И в качестве разнообразия, ее не колотило от злости на водителя. Алексей Владимирович въехал во двор и подвез ее под самый подъезд.

– На каком этаже вы живете? – полюбопытствовал он.

– На первом, – призналась она. – Очень удобно при поломке лифта. Лифты у нас в стране – это слабое место строителей.

– Только не в домах, построенных нашей компанией! – живо возразил ее новый знакомый.

   Расстались они довольные друг другом. Алексей Владимирович вручил ей визитку и велел звонить, в случае чего. В случае чего не уточнял, в гости не набивался, в общем, нельзя сказать, что она обрела в его лице нового кавалера.

   Но стоило ли этому огорчаться? Главное, она стала действовать, и реальность менялась на глазах, как и обещала ей великая Элизабет Уайт! Смотрите-ка, она приятно провела время, побывала в одном из самых модных ресторанов города, обзавелась полезным знакомством, хоть и осталась, в глобальном смысле, при своих интересах. Подросла ли ее самооценка? Однозначно!

   Ульяна прямо почувствовала, как распрямились плечи и подбородок взлетел вверх, как у человека решительно движущегося к своей цели. Помахав в третий раз отъезжающей от ее дома иномарке, она не ощутила разочарования, наоборот, эта встреча наполнила ее позитивом. И такой положительный результат от собственных усилий поднял ей настроение.

***

   Уля бодро взбежала по ступенькам, сунула ключ в замок и почувствовала какое-то странное противостояние: почему-то замок вздумал сопротивляться. Она поднажала и дверь открылась.

   С диким воплем к ней под ноги кинулась Муська.

– Что с тобой, солнышко мое? – взволновалась Уля.

   Кошка вела себя странно, змеей вилась между ногами и голосила жалобно-прежалобно. И тут хозяйка хлопнула себя по лбу.

– Вот черт, Мусенька, я забыла купить тебе рыбки! И творог закончился еще вчера.

   Ульяна плюнула с досады. Хотелось в душ, хотелось под кондиционер, хотелось чая со льдом…

– Тьфу, так и чая тоже нет!

   Она решила, что не станет переодеваться, а только переобуется, избавившись от шпилек. «Так, быстренько сбегаю в магазин на углу, куплю, хоть каких-нибудь продуктов, буду отдыхать! – утешила себя Ульяна. – А завтра уже в супермаркет сгоняю».

   Погладив кошку по голове, Уля опять выскочила из квартиры. Стараясь не обращать внимания на жарищу, которая разогнала по домам всех, кто мог себе позволить сиесту посреди рабочего дня. И уже на полпути к магазину ей неожиданно позвонила Катя из бухгалтерии.

– Если приедешь в течение часа, то получишь отпускные, – возвестила она. – Прибыла наша патронесса, привезла денег.

– Конечно, приеду! – заверила ее Уля.

   Нет, день сегодняшний был полон сюрпризов. Вот что значит начать новую жизнь! И наплевав на обещание кошке купить рыбки, она развернулась на сто восемьдесят градусов и понеслась к автобусной остановке. Главное, сейчас было получить свои денежки. Буквально через час она стала обладательницей небольшой, но приятной кучки дензнаков и, сияя как начищенный пятак, распрощалась с отделом образования на целых четыре недели. Соответственно, уже можно было заехать и в супермаркет.

   Ближе к шести вечера, загруженная пакетами с едой и чистяще-моющими средствами, Уля ввалилась к себе в квартиру. На этот раз не нашлось желающих доставить ее с почетом и комфортом прямо к подъеду. Что ж, она сама себя доставила, и как заправская ломовая лошадь, притащила на себе приличный груз. Но ей было не привыкать, Ульяна была тренированной лошадью.

   Замок опять повел себя странно: поддался лишь со второй попытки. Неужели она ключ умудрилась повредить? Протиснувшись бочком в квартиру, Ульяна попкой включила свет в прихожей – руки были загружены кладью, разулась и оттащила все на кухню. Муська выползла откуда-то из-за угла и принялась шнырять по пакетам.

– Сейчас, сейчас я покормлю мою маленькую девочку, – засуетилась Уля, сортируя покупки.

   Рассовав все купленное по полкам шкафа и холодильника, Уля положила корм кошке, и поспешила в душ. Ах, какое наслаждение подставлять под упругие прохладные струи разгоряченное тело! Она решила даже наплевать на кудри, из-за которых промучилась всю ночь в бигуди, и вымыла голову. Чередуя горячую и холодную воду, она довела себя до состояния абсолютного блаженства. Наконец, обернувшись в полотенце, вышла из ванной. Теперь она поест, развалится на диване с книжечкой и начнет свой законный отпуск хорошей порцией безделья. До приезда Виктории у нее еще было часа два по ее подсчетам.

– Сегодня, Муся, у меня был очень напряженный день, и я заслужила немножечко отдыха! – сообщила она кошке, крутящейся в ногах. – Как тебе рыбка, милая киска? Ты не хочешь сказать мне «спасибо»?

   С этими словами она вошла в свою комнату и…

   Честно говоря, если бы неизвестные оставили свой рюкзак где-нибудь в углу за диваном, она бы его обнаружила далеко не сразу. Но инородный предмет был нагло брошен ровнехонько посредине комнаты, она чуть не споткнулась об него!

   Уля вытаращилась на рюкзак, как на гремучую змею, невесть откуда взявшуюся ее квартире. Впрочем, чужому рюкзаку, как и змее, тут тоже нечего было делать.

– Мяу, – сказала Муська возмущенным голосом, что означало. – Ты только посмотри, что творится!

– Мама, – сказала Ульяна и попятилась.

   –Мяу! – повторила Муська, но уже с совсем другой интонацией. – Что увидала, наконец? Я ж тебе еще с порога пыталась рассказать о наглой интервенции!

– Что же это делается?! Прямо посреди белого дня! – как-то невнятно пожаловалась Муське Ульяна.

   Маленькими шажочками она обошла чужую вещь, пытаясь придумать более менее сносное объяснение сему феномену. Как ей было известно из уроков физики, да и жизнь доселе подтверждала – ничего не возникает из ничего! Тогда откуда «это» взялось в ее квартире?

– И главное, что там внутри? Наркотики, взрывчатка, чья-нибудь отпиленная голова? – распереживалась Ульяна, насмотревшаяся триллеров. – Ой, мамочки, что же мне делать!

   Она присела, вытянула шею по-гусиному, и стала рассмотреть находку со всех сторон. Из рюкзака, вроде бы, не тикало, и зловещая сукровица не подтекала. Зато была прилеплена записка: «Спрячь это немедленно!» Обычный розовый квадратик бумаги, с липучкой, позволяющей присандалить записку, куда угодно. Такими листиками Ульяна пользовалась, когда учила названия мебели на английском, всю квартиру тогда оклеила. Требование спрятать рюкзак, было накарябано на листике неразборчивым почерком. «Похоже, что писал мужчина, – решила Ульяна и сморщила нос. – Что за чушь, в самом деле?»

   Поправив полотенце, норовящее пасть к ее ногам, Уля бросилась к телефону. Надо скорее вызвать Вику! Уж она точно придумает самый достойный выход из положения. Но в этот момент кто-то позвонил в дверь. Уля на цыпочках заметалась по комнате, не зная, то ли одеваться и идти открывать, то ли спрятаться в шкафу и прикинуться ветошью, вдруг это пришли за рюкзаком те, от кого его нужно было спрятать, как рекомендовалось в записке.

Глава 4

   Виктория обожала свою работу. Фотограф – это тот человек, который управлял временем, запечатлевая мгновение на века. Она относилась к тем счастливцам, которые могут себе позволить заниматься любимым делом и этим же зарабатывать себе на жизнь. Хороший фотограф – это свободный художник, который может выражать в своем творчестве собственный взгляд на жизнь, провозглашать свои идеалы, реализовывать самые сумасшедшие идеи, создавать особую картину мира. Он свободен от условностей и общепринятых догм, ему подвластно управлять эмоциями и желаниями людей. В современном мире занятие фотографией может обеспечить и славой, и признанием в обществе, и хорошими заработками.

   И все это невероятно вдохновляло, жаль только ее мама была с этим не согласна. Занятие дочери она считала блажью и относилась к ее работе с пренебрежением. Она была крайне не довольна, стремлением Виктории к независимости, и ждала от нее благоразумия. «Когда же ты уже остепенишься и задумаешься о замужестве? – вопрошала мама каждый раз, когда слышала от дочери о каком-нибудь творческом проекте. – Самая главная карьера, которую должна сделать женщина в этой жизни, – это удачно выйти замуж и родить детей. Я могла бы понять твои «поиски себя» в двадцать лет, но сейчас пора остепениться! Поверь, жизнь штука быстротечная, упустишь время, останешься в старых девах, потом будешь за локти себя кусать. Ты же не думаешь всерьез, что сможешь до старости бегать с камерой по своим фотосессиям?»

   Вика, естественно, злилась на мать. Тяжело осознавать, что самый близкий тебе по крови человек не признает твоего таланта, не поддерживает тебя и не разделяет твоего энтузиазма. Первое время она из кожи вон лезла, чтобы доказать матери, что она на своем месте, что она нашла свое призвание, пыталась продемонстрировать, каких успехов добилась. Скидывала ей ссылки на свои работы, которые занимали призовые места в крутых фотовыставках, хвасталась дипломами. Но все тщетно. Мать даже не подписалась на ее аккаунт в Instagram, где Вика выкладывала свои работы. Отнюдь, заявила, что для нее вся эта «возня в соцсетях» – показатель того, что в реальной жизни человек не может состояться.

   А еще мать вела бесконечную игру по подсовыванию Вике потенциальных женихов, и это просто бесило! Вика была не готова к браку в принципе, а уж выходить замуж за маминых претендентов в зятья, так и подавно! Но мама обладала воистину ослиным упрямством, и никаких доводов слушать не желала.

   Вот и сегодня мобильник буквально разрывался от ее звонков в течение всей фотосессии. Виктория, конечно, отключила звук, но даже кожей чувствовала, как он трясется на вибро-режиме в ее сумке. Наверняка у мамы созрела идея очередной «подходящей партии» для Вики, и та из упрямства решила игнорировать попытки родительницы дозвониться непокорной дочери.

   Как назло сегодняшнюю работу никак невозможно было отнести к процессу вдохновляющего творчества – этот был тот самый случай «тупого заколачивания денег». Бывают такие варианты, на которые фотографы соглашаются ради откровенного заработка, а еще для пополнения профессиональных «кейсов», когда берут богатых клиентов с расчетом на рекомендации с их стороны в среде таких же богатеев. Это так сказать, издержки профессии. Но, что делать, свободным художникам тоже нужно на что-то жить, одеваться, оплачивать содержание жилья, автомобиля и прочих расходов.

   Вике пришлось мобилизовать все свое человеколюбие и включить весь профессионализм, чтобы отработать сегодняшнюю фотосессию. Клиенты оказались противнейшими снобами, но она не показала своего отвращения.

   Слава богу, все было позади и можно было выдохнуть, и переключиться на что-нибудь более приятное. Мысли вернулись к Ульяне, как там дела у подруги? Она затеяла нешуточный эксперимент в своей жизни. Вика полностью одобрила ее почин. Наконец-то эта тихоня отважилась предпринять какие-то шаги навстречу своей мечте. Вот кто отчаянно хотел замуж! И куда смотрят эти, из небесной канцелярии, – вот девушка, готовая дать клятву верности у брачного алтаря и взвалить на себя все тяготы по продлению рода человеческого! Так почему же этим амурчикам не пульнуть стрелой в сердце какого-нибудь половозрелого мужика, чтобы он спохватился и отволок Ульяну под венец?

   По мнению Виктории, это было огромным упущением со стороны высших сил, что они не спешили устроить личную жизнь подруги. Наоборот, вечно подсовывали ей какой-нибудь испорченный товар, который ни на что не годился. Довели девку до полного отчаяния, хорошо, что ей подвернулась эта психологша с американского Дикого Запада, которая сумела вдохнуть в нее искру жизни.

   Вчера подруга позвонила и взволнованно рассказала о своем Плане организовать поиски подходящего мужа. И они полночи обсуждали все по пунктам, дело того стоило.

   Для достижения цели Ульяне нужно было выровнять самооценку, заменить негативные убеждения позитивными, настроиться на победу, заняться собой. И Вика это полностью одобрила, давно было пора разогнать тараканов в голове подружки.

   Для начала предстояло поменять образ мышления: расширить кругозор, пересмотреть шкалу жизненных ценностей, написать новый список критериев для «подходящего мужа». Например, перестать держать в фокусе только блондинов с хорошими манерами, но и рассмотреть предприимчивых бизнесменов, процветающих спортсменов, присмотреться к рыжим музыкантам, лысым поэтам или даже танцорам с дредами на голове.

   А заодно изменить образ жизни по принципу: если то, как вы живете не позволяет вам выйти замуж, значит, нужно жить иначе. А именно – бывать в тех местах, где можно познакомиться с мужчинами, завести новые интересы, хобби, в общем, начать жить по-другому.

   Все это давало широчайшие возможности для маневра. И Вика готова была помочь своей подруге выдержать эти испытания на вшивость, подсказать, поддержать, направить. В конце концов у нее был богатый собственный опыт. И недостатков в женихах она не испытывала.

   Она подошла к своей «Ниве», которая прикидывалась джипом, столько на нее всякого разного навесил предыдущий хозяин: и «кенгуру», и багажник с фонариками, и порожки, в общем «полный фарш». Свою «фаршированную» машину она приобрела в прошлом году, потому что за компанию с предыдущим поклонником увлеклась горнолыжным спортом и туризмом. А как известно, нет лучше автомобиля для горных дорог, чем российская «Нива», ну кроме всяких других джипов, но они пока что были Виктории не по карману. Парень в тот момент как раз метил в женихи, но долго не продержался в этом звании, Викина независимость оказалась ему не по зубам. И остались от него лишь не слишком приятные воспоминания, увлечение экстремальными видами спорта и те пошли на убыль. А «фаршированная Нива» продолжала верно служить новой хозяйке и возить ее по дорогам города.

   Вика закинула на заднее сидение кофры с аппаратурой, захлопнула дверцу и резко обернулась.

   Ей показалось, что кто-то за ней наблюдает. Но проулок, где она припарковала машину, был безлюден. Странно. Она пожала плечами и села за руль, наверное, просто показалось. Что-то последнее время у нее расшалились нервы, кажется всякая ерунда. Вика тряхнула гривой своих кудрявых волос, отгоняя наваждение.

   Она не любила загадок и тайн, и если сталкивалась с чем-то необъяснимым, старалась, либо разобраться в ситуации, либо выйти из нее. Но в последний месяц она познакомилась с очень странными людьми. Сначала у нее появилось жгучее желание разобраться в том, что происходило вокруг них, но потом она стала мечтать только об одном: как можно быстрее прервать всяческое общение.

   Телефонный звонок оторвал ее от неприятных размышлений. Это была Людмила.

– Привет, – сказала она. – Занята? Есть свободная минута?

– Привет, я тебя внимательно слушаю, дорогая, – откликнулась Вика, лихо вписавшись в крутой поворот.

– Скажи, у тебя нет хорошего программиста?

– Хорошего – это какого? Сайт сделать или взломать систему Пентагона?

– Скорее второе, – вздохнула Людка. – Понимаешь, кто-то пакостничает в моем аккаунте Instagram.

– В смысле? – не поняла Вика. – У тебя же там триста подписчиков от силы, кому нужно троллить такого мега-популярного блогера, как ты?

– Да я сама ничего не понимаю, но в последние дни какие-то придурки с закрытых профилей пишут мне всякие гадости в комментариях. Я уже запарилась удалять их писульки. Стоит мне выложить пост с моими клиентами, как тут же появляется какой-нибудь коммент, мол, не ходите вы к ней на стрижку, она ужасный мастер, руки из одного места, стричь не умеет и все в таком духе.

   Вика хотела пошутить, мол, признавайся, кому голову вместе с челкой обрезала. Но Людка, похоже, была всерьез расстроена.

– Понимаешь, я же не все время с телефоном в руках. Выложу пост и выхожу из Инсты. Потом, как зайду, как почитаю, аж внутри все переворачивается, до того не приятно. Но самое главное, люди ведь тоже это читают. Пусть у меня мало подписчиков, но они же все меня знают.

– Ну, если знают, то должны понимать, что ты тут не причем, что это чьи-то шуточки.

– Вот я как раз и хочу выяснить, чьи это шуточки. И что нужно этим шутникам на самом деле от меня? Я бы могла понять, если бы это случилось раз или два. А то ведь не успокаиваются, гаденыши!

– Люд, а это могут быть ваши конкуренты? Помнишь, ты говорила, что у вас по соседству салон открыли? Может быть, они так ваших клиентов к себе переманивают?

– Ну, если бы они всем мастерам из салона писали, тогда конечно, – не поддержала идею Люда. – Но в том-то и дело, что пишут только в мой личный аккаунт. Причем, я блокирую, а через несколько часов прилетает уже с нового аккаунта. Надоели, честное слово!

– Ерунда какая-то, – согласилась Вика. – Ладно, я у ребят поспрашиваю. А ты пока закрой аккаунт и напиши пост для своих любимых подписчиков, объясни ситуацию.

– Точно, так и сделаю. Закрою пока. Но ты, пожалуйста, все равно поищи спецов, потому что я хотела рекламу давать. Сама понимаешь, без этого сейчас никак, все в Инсте сидят.

– Ладно, постараюсь поискать тебе хакеров, – пообещала Вика.

– Спасибо, Викуль.

– Да ты не расстраивайся. Скажи хоть, как дела? Как твой Славочка поживает?

– Славочка поживает хорошо, – заметно оживилась Люда, – сегодня вот в клуб идем с ним, будем кутить. Мама приехала, с Жоркой посидит, поэтому я сегодня могу повеселиться, как свободная женщина.

– Что ж, оторвись как следует, Людок, насладись свободой! – засмеялась Вика. – А я сегодня буду выгуливать Ульяну. У нее же новый этап в жизни начался, ты в курсе?

– Это ты про план завоевания мира? Очень надеюсь, что он выгорит. Давно пора вытащить нашу устрицу из ее раковины. А то она после этого придурка, который к Светке убежал, совсем затухла. Хотя я ее понимаю, я сама после Жоркиного папаши сто лет в себя приходила.

– Ой, девочки, не в том веке вы родились, – хмыкнула Вика, – нельзя быть настолько мягкотелыми. Жизнь сейчас такая, что размениваться на всяких придурков непозволительная роскошь. Сейчас нужно так: упала, отжалась, вскочила, отряхнулась, дальше побежала.

– Вика, я тебя обожаю! Жаль, не у всех такая непробиваемая психика, как у тебя.

– Просто я стараюсь не зацикливаться на негативе, тебе ли не знать, как выходить из подобных ситуаций, – усмехнулась Вика. – Кто у нас превозносит силу аффирмаций, медитаций и прочих декламаций?

– Так, не начинай! – запротестовала Людка. – Ты же знаешь, я с помощью всех этих практик многого добилась. Вон, даже Славу себе притянула, так что нечего умалять достоинство моих методов.

   Вика решила не спорить с подругой, тем более, она знала точно, в этом споре истина не родится, они уже много раз дискутировали на тему восточных мудростей-премудростей. И сдвинуть Людку с ее позиции не представлялось возможным. Она свято верила, что пространством, временем и обстоятельствами можно управлять с помощью позитивного настроя. В чем-то ее теории были не лишены смысла, но Вика была слишком прагматична, чтобы полагаться на чистую веру без всякой доказательной базы. Поэтому она пожелала подруге хорошего вечера и попрощалась.

   Она как раз подъехала к супермаркету, нужно было купить какой-нибудь еды, прежде чем ехать к Ульяне.

   Солнце палило так, что хотелось как можно скорее оказаться в кондиционированном помещении. Еще лучше было оказаться где-нибудь на морском бережку, растянуться на лежаке с книжечкой в руках и не думать ни о ком и ни о чем. Но на морской отдых нужно было еще заработать.

   Вика нырнула в освободившийся «кармашек» неподалеку от входа и бойко потрусила вовнутрь. «Куплю холодного пива, – решила она, – в такую жару будет в самый раз!» И тут она снова ощутила, что кто-то смотрит ей в спину. Она нервно обернулась. И на секунду ей показалось, что чей-то силуэт метнулся за кофейный киоск. «Чертовщина какая-то», – разраженно подумала Вика. Списав все на жару, она утвердилась в выборе напитка.

Глава 5

   «Дзынь-дзынь-дзынь!» – надрывался дверной звонок. Уля подкралась на цыпочках к двери. К счастью, это была всего лишь Виктория, а не хозяин рюкзака, решивший проверить, как она, Ульяна, выполнила его требование. Она впустила подругу и с порога потащила к своей пугающей находке.

– Надо вызвать полицию, – вынесла вердикт Виктория, наглядевшись вдоволь на рюкзак.

– Так ты думаешь, открывать его опасно?

– А у тебя есть желание самой проверить, что там внутри? Вдруг, рванет?

– Что рванет?

– Не знаю, но пусть лучше менты решают, опасно его вскрывать или нет, – мудро рассудила Виктория. – Сама подумай, если кому-то понадобилось залезть к тебе в квартиру и оставить это на хранение, там может лежать, что угодно, даже бомба!

– Ну-у, – протянула скептически Ульяна.

   Она уже себе голову сломала, пытаясь разгадать, кто мог выкинуть этот странный фокус с рюкзаком. Но не могла подобрать ни одной подходящей кандидатуры. С одной стороны, Вика, конечно, права, если там тротил какой-нибудь, то лучше пусть с ним полиция разбирается. Но с другой стороны… Не так давно она жила в большой и совершенно недружной коммунальной квартире, где кто-то постоянно шел войной на кого-то и баталии порой принимали кровавый характер. Поэтому с полицией и ее «реагированием» на вызовы населения Ульяна была знакома не понаслышке. Редко, когда стражи порядка оказывали реальную помощь. Ее скептицизм отпечатался на лице, как клякса на промокашке.

– Чего «ну-у-у-у»? – передразнила Вика. – Баранки гну! Вот привлекут тебя за укрывательство краденого или, скажем, за хранение и распространение наркотиков, будешь знать!

– Давай вынесем его, как стемнеет на мусорку и все дела, – предложила Уля, с опаской поглядывая в сторону «подкидыша».

– Ага, а у подъезда нас будут поджидать гэрэушники, которые получили наводку, что ты член террористической группировки Бэн Ладена. Пойди потом докажи, что тащила эту дрянь на мусорку, а не в детский садик через дорогу.

– Ладно, позвоню, – нехотя согласилась Ульяна, – пусть будет по-твоему.

   Сам факт появления этого рюкзака в ее квартире – алогичен, поэтому предположить, как дальше будут развиваться события, затруднительно. Перспектива общения с правоохранительными органами не вызывала восторга, но бездействие тоже могло выйти боком, подруга права. И пока Уля растолковала дежурному, что она от него хочет, Вика успела вскипятить воду и сделать бутерброды с колбасой и сыром. Потрясения потрясениями, стрессы стрессами, а кушать хочется всегда, рассудила мудрая подруга.

– Господи, вкуснятина какая! – намазывая хлеб горчицей и пристраивая сверху толстый круг колбасы, приговаривала Вика. – Целый день голодала!

– Что это тебя твой депутат не покормил?

– Так я же на диете!

– Странная какая-то диета.

– Так кто же с таким стрессом на диете удержится? Уж не я – это точно! – хохотнула подружка. – Или ты хочешь, чтобы я тут у тебя в обморок хлопнулась от истощения организма?

– Ничего я не хочу, ешь, сколько хочешь, – отмахнулась Ульяна. – С твоей фигурой вообще никакая диета не нужна!

– Не будем спорить, мне приятны твои слова. Но если я не буду держать себя в узде, стану фигуристой, как Фрекен Бок!

   При росте метр восемьдесят Вика весила шестьдесят килограммов – ничего лишнего. Занятия плаванием сделали ее немного мальчишескую фигуру очень спортивной и подтянутой. И пусть у нее не было аппетитной попки, зато ноги росли от ушей, и грудь была – закачаешься. Короче говоря, ей нужно было увеличиться вдвое, чтобы походить на Фрекен Бок.

– Улька, ты чего зависла? Давай, налегай, – подбодрила Вика, откусывая гигантский кусок от своего бутерброда.

   Но не успела дожевать, как в дверь позвонили. Это пожаловала полиция спасать честных граждан.

– Так, слушаем вас, что тут у вас случилось? – с невероятной скукой на лице поинтересовался кудрявый лейтенантик, просачиваясь в прихожую.

– Пока сами не понимаем, товарищ лейтенант, – отрапортовала Вика, появляясь в дверях кухни.

– Стоп, гражданочки, давайте серьезнее, без этих ваших женских шуточек, – влез кругленький сержант, с большим удовольствием разглядывая Викторию, которая была выше его почти на голову. Его это не только не смущало, а даже радовало, ведь ее аппетитная грудь колыхалась прямо перед носом – завораживающее зрелище для любого нормального мужчины. Сержант был абсолютно нормален, могло даже показаться, что он сейчас начнет облизываться и выделять слюну.

– Да какие уж тут шуточки? – смерила его взглядом сверху вниз Вика. – Нам ни разу не смешно!

– Понимаете, в чем дело, – отвлекла внимание обоих полицейских на себя Ульяна, – я пришла домой и нашла в квартире чей-то рюкзак, а к нему была прикреплена записка. Что странно, потому что никто в мое отсутствие не мог войти в квартиру и принести эту поклажу.

– Так это вы хозяйка квартиры? – уточнил сержант с умным видом.

– Она хозяйка, я – ее подруга, – представилась Вика. – И мы обе решили, что в такие смутные времена, когда куда ни плюнь, попадешь в террориста-подрывника, следует обратиться в полицию. К тому же, сумочку оставили не где-нибудь в песочнице, а посреди ее квартиры. На лицо, как говорится, факт взлома чужого жилья!

   Если она и ожидала, что сразу получит медаль за бдительность, то ошиблась.

– Так, это еще доказать нужно, – пробурчал себе под нос старший по званию. – А то, ишь, сразу взлом с проникновением! Вы вообще уверены, что не забыли дверь запереть?

   Упоминание о террористах ему явно не понравилось. Но его намеки понравилось подругам еще меньше!

– Двери я запираю всегда, поэтому ваше предположение лишено всякого основания! – парировала Ульяна протокольным сленгом.

– А вы не проверяли, ничего не пропало? – встрял сержант.

– Нет, ничего не пропало и даже добавилось – вот этот подозрительный рюкзак! А вот вас мы видно зря вызвали! – сказала Вика скучным тоном и ушла на кухню за чашкой чая.

   Чужая тупость действовала на нее, как красная тряпка на быка. Но в данном случае, в ее интересах было стерпеть, ведь именно она настаивала на приезде полиции. Ульяна, не ожидающая ничего хорошего от этого вызова, особенно не впечатлялась происходящим. Полиция вела себя предсказуемо: изо всех сил пыталась откреститься от «лишней» работы.

– Так, а теперь давайте все по порядку, – деловито сказал лейтенант. – Показывайте вашу находку и рассказывайте, как все происходило.

   Ульяна провела полицейских в комнату и продемонстрировала инородный предмет. Оба присели на корточки и с интересом прочитали записку.

– Руками не трогали? – спросил сержант.

– Что мы дуры, а вдруг рванет? – удивилась Вика.

   Прислонившись к косяку двери, она прихлебывала чай, с интересом наблюдая за следственными действиями.

– Вы думаете, что там взрывное устройство? – усомнился лейтенант.

   А сержант почти прижался ухом к рюкзаку.

– У вас что, есть враги, вам кто-то угрожал? – допытывался у Ульяны лейтенант. – У вас есть какие-то причины думать, что там взрывное устройство?

– Ничего подобного из выше перечисленного!– отрезала Виктория. – Но вы же в курсе, что нынче взрывают не за что-то конкретное, а во имя идеи? Мало ли, вдруг кто-то решил взорвать жилой дом в этом районе? Подъезд тут не запирается, дверь у нее хлипенькая, замок так, курам на смех…

   Лейтенант неодобрительно поморщился при ее словах, то ли ему не понравился ее тон, то ли расстраивала общая криминогенная обстановка в мире. Он подошел к окну и с умным видом изучил нехитрые шпингалеты и тщедушные решетки за стеклом.

– Понимаете, – сказала Уля. – меня тревожит, что кто-то забрался ко мне в дом, оставил эту вещь, да еще велел спрятать. То есть предполагается, что он может вернуться за своим добром?! Как на ваш взгляд, я могу избежать встречи с этим человеком?

– Слушайте, вы бы сначала обзвонили своих родных и друзей и поспрашивали, никто к вам рюкзачок не завозил, – предложил почти по-дружески коротышка.

– Мне и звонить никому не нужно. Мои родные и друзья отмычками не владеют, а ключи от квартиры есть только у меня. Вот это и пугает! Вот вам бы понравилось, чтобы по вашей квартире, без вашего ведома, ходили какие-то неизвестные личности и бросали что попало?

– У меня в квартире жена с младенцем, ее мамаша со склерозом и сука ротвейлерша со щенками. К нам незамеченным прорваться без шансов, – поделился житейскими проблемами страж порядка.

– Вам повезло больше, – заметила Уля. – А я девушка одинокая, мне, знаете ли, страшно!

– Это как сказать, – в голосе лейтенанта слышалась заметная тоска, – кому повезло больше.

   Оба «представителя» поелозили по комнате задумчивыми взглядами. И ничего особенного в интерьере не приметили: узенький диванчик, старый шифоньер, письменный стол со стулом, этажерка с книгами и красавец-телевизор. Потом они сфокусировались на Ульяне, переглянулись. Их лица выражали полную безнадегу, и сержант, пожав плечами, подхватил с пола рюкзак.

– Стойте! – всполошилась Вика. – А вы не хотите вызвать минеров?

– Не хочу, – буркнул он.

   Видимо, скудный интерьер убедил его, что у такой нищей домовладелицы совершенно не могло быть врагов-подрывников. Девушки, затаив дыхание, следили за его действиями. Щелкнули пластиковые замки, взвизгнула молния, и рюкзак раскрыл сержанту свой зев. Вика придвинулась ближе и нагнулась над присевшими милиционерами так, что чай пролился и заляпал брюки лейтенанта.

– Поосторожнее, девушка! – возмутился он.

– Ой, извините, – буркнула Вика, без капли раскаяния в голосе. – Ну что там?

   Лейтенант стал отряхиваться, как брезгливый кот, а его напарник тем временем засунул руку в рюкзак.

– Тряпье какое-то, – объявил сержант.

   И двумя пальцами вытащил на свет божий обычный пододеяльник. Постельную принадлежность подвергли тщательному осмотру, но не единой меточки обнаружить не удалось. Пододеяльник был не новый, но чистый и тщательно отутюженный. Расцветочка у него была веселенькая, в цветочек, дырок не было, как и не было никакого намека на его недавнего владельца. Сержант осмотрел все кармашки рюкзака, и даже вывернул его наизнанку. Кроме пододеяльника, который Уля должна была надежно спрятать, как о том просили в записке, в нем не было больше ничего. Получалось, что кто-то влез к ней в квартиру с одной лишь целью – подшутить! Вот уж глупость, так глупость!

– Что за ерунда? – насупились менты. – Вы что-нибудь понимаете? Зачем это кому-то прятать? Это что, намек какой-то особенный?

– Намеком у некоторых народов служит простыня, да и то в брачную ночь, – мрачно заметила Виктория.

   Уля порывисто вскочила на ноги и, покраснев как рак, выпалила скороговоркой все, то думает.

– Я уже сказала, и повторю еще раз, что понятия не имею, кто и зачем это тут оставил! Ни у кого нет ключей от моей квартиры, и никому из моих знакомых не пришло бы в голову так странно шутить.

– Мы тоже не видим ничего смешного, – уверил ее лейтенант, – тем более что у нас еще есть вызовы. На Смоленской, вон, пьяная драка, там уже наверняка, кого-нибудь пришибли, пока мы тут с вами в бирюльки играем.

– Простите! – металлическим голосом произнесла Виктория. – Вы хотите сказать, что сожалеете, что откликнулись на наш вызов? Вы считаете, что мы подняли панику на ровном месте? Но вы же слышали, что сказала потерпевшая – к ней в квартиру кто-то влез без ее ведома! Вы должны вызвать специалистов для снятия отпечатков! И как минимум запротоколировать наши показания!

– Нет, это вы простите, гражданочка, ваша подруга вовсе не потерпевшая! На нее не напали, ее не ограбили. А уж кто из ваших приятелей подкинул вам эту котомку с постелью, вам лучше самим разбираться! Так что ничего мы вам не должны. И скажите еще спасибо, что вам штраф не впаяли за ложный вызов!

   Ульяна стала свекольно-бардового оттенка и тяжело задышала. Посмотрите, пожалуйста, какая незадача – не тянет она, видите ли, на роль потерпевшей! И раз ее не ограбили, не проломили голову, не надругались всеми известными способами, так с чего шум поднимать?! А тот факт, что кто-то проник на территорию ее частной собственности, это и во внимание не берется! Как чувствовала, что не хотела ментов вызывать, проку от них – чуть!

   Вика же так просто сдаваться не желала и, уперев руки в боки, принялась возмущаться.

– Это что же получается, вы не хотите принимать нашего заявления о взломе? А осмотреть замки вы тоже не хотите? Вы же должны уметь различить, взломан ли замок или нет! Если его какими-то отмычками вскрывали, вы убедитесь, что мы говорим правду.

– Замки мы ваши рассматривать не будем и заявление принимать не станем, зато можем дать один совет – не заводите подозрительных знакомств, а уж если завели, то смените эти самые замки и делу конец. А еще лучше, поставите квартиру на межведомственную охрану, слышали о такой услуге?

   И стражи порядка дружно ретировались к двери.

– Мы будем жаловаться! – пригрозила им Вика на прощание.

– Это ваше право, – сказал лейтенант.

   Дверь за ними закрылась, и подруги уставились друг на друга.

– Говорила я тебе, – с досадой сказала Ульяна, потрогав щеки, к которым постепенно возвращался естественный оттенок. – Не станут они лишнюю головную боль наживать. Пока нет пострадавших, нет и преступления.

– Зато мы теперь знаем, что это не бомба! – легкомысленно отмахнулась от нее Вика. – Хотя не поручусь, что этот пододеяльник не является бактериологическим оружием! К примеру, Японии или кто там сейчас к нам с прохладцей?

– К нам нынче многие с прохладцей, – сказала Ульяна и пошла за целлофановым пакетом. – Но начинать захват России с территории моей квартиры, согласись, как-то мелковато для международных интервентов.

   Она запихнула находку в пакет, плотно связав узлом ручки.

– Что это ты делаешь? Утилизируешь? Пытаешься спастись от ядовитых бактерий?

– Хахаха, как смешно! – поморщилась Ульяна. – Просто упаковываю эту гадость, чтобы на мусор вынести.

– А почему не с рюкзаком вместе?

– Да как-то жалко выкидывать, хорошая вещь. Посмотри, он же новенький совсем, импортный, прикольный. Куча кармашков, некоторые с сеточкой, и ручки такие славные, с пухленькими прокладочками.

– Смотри-ка, как он тебе понравился! – восхитилась Вика. – А может, и пододеяльник простирнешь, да себе оставишь? Смотри, какие цветочечки: красненькие, синенькие, и ткань такая новенькая, гладенькая. И строчечки такие ровненькие!

– Дура ты, Вика!

– От дуры слышу! Ты хоть поняла, что случилось? Твоя квартира стала местом преступления, сюда забрался неизвестный злоумышленник. А вдруг он вернется?

– Кто?

– Тот, кто это притащил.

   Она уселась верхом на стул и пристроила чашку с остатками чая на томик Ахматовой, которую Ульяна почитывала на сон грядущий. Уля неопределенно хмыкнула, оттащила к двери узел с пододеяльником, зашла в ванную, вымыла руки с мылом и вернулась в комнату.

– Вообще-то, это я для пущей убедительности ментам сказала. На самом деле я не думаю, что этот тип вернется. Мне кажется, это какая-то ошибка, – сказала она, покосившись на рюкзак, который так и валялся посреди комнаты.

– А вот это уже интересно, – ухмыльнулась Вика. – У тебя есть подозреваемый? На своего Буратино думаешь?

   Именно с этим сказочным персонажем ассоциировался у Вики недавний ухажер Ульяны: враль, мечтатель и лентяй, считающий, что «создан на радость людям».

– О нет, если бы он захотел что-то изменить в наших отношениях, то приперся бы сюда с цветочками, пропел о своей любви ко мне. Но мы обе знаем, что никакой любви не было, и я ему нужна, как собаке пятая нога. Так что это не он!

– Вообще-то ты права, странный способ возобновить отношения. Но тогда кто? Вряд ли это соседи, и уж точно не я, и даже не Люська…

– Ага, и не мэр нашего города, и не президент России, и даже не Папа римский. И вообще я могу с ходу назвать еще три тысячи человек, которые этого не делали!

   Она освободила Ахматову от пресса и потащила чашку в кухню.

– Чего ты злишься? – потрусила за ней Вика. – Ты лучше думай, кому нужно тебя испугать.

– Понятия не имею, сегодня день сплошных загадок. Если этот рюкзак появился из параллельной реальности, я уже ничему не удивлюсь.

   Ульяна устало вздохнула – тяжело начинать жизнь с новой страницы, когда со старыми не разобралась!

   Тут Вика вспомнила, что по дороге купила пива и предложила продолжить их нехитрую трапезу, а заодно изъявила желание послушать про подружкины приключения этим днем.  Естественно, Вику страшно заинтересовал мужичок на «Porsche», который проявил благородство и не раскатал Ульяну по асфальту.

– И что, благородный рыцарь Айвенго, спасший тебя от гнева толпы, даже телефончика не попросил?

– Нет, не попросил, видимо, у него уже есть своя Ровена, и я ему без надобности! – засмеялась Уля. – Но он все равно мой герой этого дня: во-первых, не задавил, во-вторых, бесплатно доставил до дома. Представляешь, как бы мне было весело ехать общественным транспортом со сломанным каблуком?

– Так, подожди, что же получается, у тебя целых два героя за один день? Один чуть ли не на руках домой принес, другой и в модном ресторане угощал, и тоже к подъезду доставил. Да ты, мать, кучеряво живешь!

– И не говори, сама себе завидую. Сказочный день – два героя и одна антигероиня!

– И один злодей, – вспомнила о рюкзаке Вика. – А кто антигероиня?

   Уля поморщилась и рассказала о неприятном разговоре с Нателлой.

– Это ж точно, уже кто-то какие-то сплетни обо мне распускает, – поделилась она с Викой своими предположениями.

– Слушай, а она часом не приревновала тебя к своему мужу? Уж очень похоже на попытку предупредить тебя по-дружески, мол, на чужой каравай рот не разевай, а то хуже будет.

– Полная ерунда! Я с ним даже не знакома, так видела мельком, как он за ней на машине приезжал. Даже в лицо при встрече не узнаю!

– Тогда будем считать, что у бабы крыша поехала на фоне кризиса среднего возраста, – усмехнулась Вика, разомлевшая от пива. – Или она своего мужа видела с бабой похожей на тебя. Говоришь, сидела в машине и смотрела, в какой ты подъезд зайдешь?

– Ага, как баба-Яга в ступе!

– Слушай, вдруг тебе рюкзак эта твоя Нателла подбросила? А пододеяльник, как намек, что ей известно о ваших шурах-мурах с ее мужем!

– Что за глупость, Вика! – фыркнула Уля. – Во-первых, она – леди из администрации, а не взломщик с набором отмычек. А во-вторых, как это я должна по этому пододеяльнику понять, о чем она мне намекает? Даже если бы я вправду встречалась с ее благоверным? Проще было какую-нибудь гадость в What’App с закрытого номера написать, мол, еще раз с мужем увижу, голову отшибу!

– Ладно, не нравится тебе моя версия, не надо. Но эта Нателла все равно выглядит подозрительно! – сказала Вика.

– Ой, да ну ее! Эти тетки в администрации – они все с конкретным приветом, и у них вечно какие-то сплетни, да интриги на уме.

– Хорошо, не будем зацикливаться на маразматичках. Давай лучше думать, кто мог к тебе в квартиру влезть. Для начала составим список всех, кто знал, где ты живешь, – выуживая из сумки блокнот и ручку, предложила Вика, кипя энтузиазмом. – Выделим маркером тех, кто мог заиметь на тебя зуб или, к примеру, решил над тобой подшутить. Составим список тех, кто мог бы, чисто теоретически, украсть у тебя ключи и сделать слепки…

– Ты сейчас шутишь, да? – перебила ее Ульяна. – Я живу в этой квартире пять лет, за это время многие могли узнать мой адрес. Мы к утру с твоими списками не управимся. Особенно, если это кто-то незнакомый, и вообще, меня с соседями перепутал. Вон, пожалуйста, в шестой квартире живет с родителями Ася, она тоже шатенка среднего роста с серыми глазами.

– Хорошо, пусть тебя с ней перепутали, но по квартире сразу же видно, что никакой Аси тут не водится! Вон, на полке в прихожей твои фото рядком стоят. Я бы на такой расклад не надеялась, а лучше подумала над тем, что твой дом никакая не крепость! Короче, обезопасить себя надо, понятно?

– Вик, пугать меня правда некому! Это, скорее смахивает на чей-то идиотский розыгрыш, а не на серьезную угрозу. Вот если бы в рюкзаке были сокровища древних инков или партия героина, тогда понятно, что это опасно. А так… глупо все это.

– О’кей, не хочешь составлять список, не надо, – отложила ручку с блокнотом Вика. – Давай тогда подумаем, как тебе себя обезопасить.

– У меня есть цепочка, и если дверь запереть изнутри на ключ, то ее будет тяжело открыть снаружи.

– Но это если ты внутри будешь, а как сделать так, чтобы он больше к тебе не смог залезть, когда тебя дома не будет?

– Замки я все равно менять не стану, уж если на то пошло, то любой замок можно вскрыть. И вообще, мне все это дико надоело! Давай лучше в кино сходим? В конце концов, у меня начался законный отпуск, я получила отпускные, да к тому с сегодняшнего дня у меня начинается новая жизнь. Это надо обмыть!

– Да ты оптимистка, как я погляжу! – улыбнулась Вика. – И я тебя абсолютно поддерживаю – айда кутить!!!!

***

   Сборы были не долгие. Уля надела белоснежную рубашку мужского покроя, которая в сочетании с джинсами и сабо придавала ей особый хипповый шарм. Сколола волосы заколкой, накрасила ресницы и губы – больше с макияжем возиться не хотелось.

– Красавица! – оценила Вика. – Сейчас ко мне заскочим на пять минут, я приму душ и тоже переоденусь. Да и аппаратуру оставлю, я же к тебе со съемок примчалась.

   Они загрузились в Викину «Ниву», и Ульяна тут же пристегнулась, потому что подружка – водила-Шумахер, многочисленные штрафы за превышение скорости ее не останавливали. «Просто я езжу по платным дорогам», – отшучивалась она обычно.

– Ты так и не рассказала, как прошла твоя фотосессия у депутата? – поинтересовалась Уля.

– Карабас Барабас с барскими замашками, не хватает хлыста для абсолютного сходства. Знаешь, терпеть не могу эти бородки купеческие у мужиков, кто придумал эту новую моду на бороды?! Я б им всем, как Петр первый, сама, топором! Прикинь, он же когда ест, у него еда в этой волосне застревает, крошки там всякие. Бе-е-е!

– И это ты его с такими мыслями в голове фотографировала? – прыснула в кулачок Уля.

– Конечно! Ты бы видела их: глава семейства царь и бог, потому что денежки загребает лопатой. Жена – прежде всего мать его детей, ну и идейный вдохновитель: «давай, Вася, давай!» Ее цель воспитывать детей да обустраивать гнездышко. Мальчику лет тринадцать – избалованный урод. Девочке, наверное, не больше пяти – лапочка дочка, двух слов не проронила. Собак две – сенбернар и йоркширский терьер. Кошек две – сиамская и персидская. Все как в лучших домах Лондона, – она сделала ударение на последнем слоге.

– Хорошо хоть заплатили?

– А то! – хохотнула Вика. – Надо же мне тоже заработать на отдых на Адриатическом побережье!

– Погоди, а как же твой Ходжа Насреддин? Он что больше не намерен тебя возить по теплым странам?

– Ой, да ну его, в самом деле!

   Вика несколько месяцев подряд крутила роман с процветающим бизнесменом с турецкими корнями, занимающимся изготовлением корпусной мебели. Бизнесмен взахлеб рассказывал Вике о собственном доме в Турции на берегу Мраморного моря. Вика щедро делилась впечатлениями о нем с подругами. Предполагалось, что летом она с ним поедет наслаждаться турецким гостеприимством.

– Эти восточные мужчины, как восточные сладости, вязкие и липучие, не продохнуть! – пояснила она. – Туда не иди, этого не делай, так не разговаривай, того не носи. Сначала было даже забавно. Но знаешь, столь пристальное внимание и жесткий контроль быстро приедаются. Я слишком свободолюбива для него!

– О да, как такое обращение утерпеть продвинутой космополитше!

– Уля, говорю тебе, он мелок как калоша. Я ему: хочу сменить мебель в кухне. И знаешь, что он мне отвечает?

– Потерпи, дорогая, пока не переедешь в мой дворец.

– Почти угадала, – фыркнула Вика. – Этот презренный койот начал что-то плести мне о буме заказов и просил подождать пару месяцев. Я в долгу не осталась, рассказала ему сказку о знаке зодиака Насреддина.

– Ту, в которой Насреддин говорит, что он рожден под знаком «Старого козла»?

– Ибо любой Козерог после сорока перестает быть козленочком и превращается в старого козла, – подхватила Вика. – Именно эту. И представляешь, у меня как-то из головы вылетело, что он и вправду Козерог по гороскопу.

   Ульяна взглянула на подругу и захохотала в голос. Вика редко допускала подобные промахи с мужчинами, обычно ей удавалось выжать из них все, что ей требовалось элегантно и даже виртуозно.

– В общем, получился тот еще турецкий гамбит!

– Короче, больше восточной страсти ты не хочешь, – подвела итог Уля.

– Страсти? – не поняла Вика.

– Это из анекдота, – пояснила Ульяна, – когда пришел мужик в публичный дом и попросил чего-нибудь экзотического. Мадам предложила ему отведать восточной страсти. Мужик согласился. Заплатил немалые деньги, поднялся в мансарду, а там, на продавленной кровати сидит старая косматая цыганка. При виде клиента, она ухмыльнулась, демонстрируя щербатый рот, и призывно оголила плечико. «Это еще что такое? Где обещанная восточная страсть!» – завопил возмущенный клиент. «Ну, хочешь, я тебя укушу?» – лениво предложила ему старуха.

– Класс! Точно обо мне, – засмеялась Вика, – я вовремя от него отделалась, еще немного, и меня бы загрызли и кости обглодали!

   Она ловко втиснулась на парковке между зеленым «Ленд Крузером» и серебристым «Мицубиси» – чем мы не джип? – вынула с заднего сиденья сумки, и они пошли в подъезд. Дом, в котором проживала Вика, был довольно новым, и в подъезде имелась консьержка, восседающая на продавленном диване под окном. Пенсионерка развлекала себя вязанием и болтовней с подружками. К ней то и дело присоединялись бездельничающие жильцы преклонного возраста, у них там было что-то вроде клуба по интересам. В теплое время штаб старых сплетниц переносился на лавочку во дворе, но в жаркую погоду они все равно прятались в прохладном подъезде.

   В данный момент на диване сидело три бабки, замолкнувшие при их появлении.

– Здравствуйте, – звучно поздоровалась Вика.

– Добрый день, – вторила ей Уля.

– Здравствуйте, девочки, – отозвались бабки, прожигая дырки на Викиной джинсовой мини-юбке.

– К вам был визитер, – доложила консьержка. – Иностранец.

– И как он выглядел? – поинтересовалась Вика.

– Высокий интересный брюнет, одет прилично, – встряла самая толстая бабка.

– …и с сумкой спортивной, – подхватила консьержка, раздосадованная вмешательством товарки.

– А почему иностранец? – спросила Уля.

– Так ведь говорил с акцентом, – пояснила консьержка. – И эта, кепка, у него была нацеплена задом наперед. И очки переливающиеся. И сумка такая, вся в нашлепках. Итальянец, небось.

– И давно был? – мрачно спросила Вика, направляясь к лифту.

– Да с час тому назад.

   Нельзя сказать, что Вику это известие порадовало. Дело в том, что ее мать вышла замуж за грузинского князя, который проживал на юге Франции с тех самых пор, как Советский Союз перестал существовать как государство. Князь умотал за рубеж и неплохо там устроился, приобретя небольшую виноградную плантацию. Но судьбе было угодно, чтобы в России умер его дядюшка, который завещал князю-виноградарю все свое наследство. Князь не поленился и сам лично приехал вступать в права владения огромным особняком, небольшой гостиницей и довольно приличным рестораном.

   Дело было четыре года тому назад в этом самом городе, где и суждено ему было найти свою судьбу в лице Викиной мамы. И именно в его новом ресторане, в кругу своих бывших одноклассников, она весело отмечала вечер встречи выпускников. И так темпераментно отплясывала лезгинку и прочие этнические танцы, что сердце князя дрогнуло. Через месяц они стали мужем и женой, продали все, кроме ресторана, и отчалили во Францию. Вика категорически отказалась их сопровождать, да ее мать особо и не настаивала. Рестораном же стали управлять грузинские родственники.

   С тех пор, периодически, в квартиру Вики наведывались прилично одетые брюнеты, которые передавали привет от ее мамы и Гурона. В лучшем случае, они просто нуждались в ночлежке, в худшем – обременяли ее всякими просьбами.

– Скорее всего, это кто-то из грузинской родни, мне сегодня мама названивала в течение всей фотосессии у депутата, но я трубку не брала, – мрачно поделилась подозрениями Вика. – Ой, Улька, как они мне все надоели! Неужели я должна до конца своих дней терпеть их набеги ради мамочкиной «дыры»?!

   Насчет «дыры» она, конечно, загнула. Четырехкомнатную квартиру, отремонтированную и обставленную по последнему писку моды, сложно было окрестить с таким пренебрежением даже очень состоятельному человеку. Просто в подруге плескалась застарелая претензия к родительнице, поэтому Уля никак не отреагировала на слова подруги. Чужая семья потемки, и кто их разберет эти разнонациональные взаимоотношения.

– Так, душ отменяется, просто переоденусь, и рвем когти, – заявила Вика. – Не ровен час, вернется этот «итальянец с нашлепками».

   Не желая сталкиваться с заезжим брюнетом, Вика впопыхах натянула на себя черные штанишки, украшенные стразами и черную шифоновую блузу практически прозрачную.

– Сегодня играем в контрасты, – заявила Вика.

   Нещадно шуруя щеткой, она затянула волосы в конский хвост, который перехватила сверкающей заколкой. Схватив объемную косметичку, объявила, что накрасится где-нибудь в пути.

– Все, линяем, – объявила Вика, полив себя какими-то сладкими духами.

   Сказано – сделано. Девушки упорхнули из квартиры, только их и видели бабки в подъезде. Посовещавшись, они отправились в новый развлекательный центр, в котором можно было найти развлечения на любой вкус: пять кинозалов, два боулинга, три бильярдных, кучи игральных автоматов, пиццерии, китайский и японский ресторанчики, с десяток всяких забегаловок и дискотека под открытым небом.

   Они сходили в кино, покатали шары в боулинге, поиграли в хоккей, съели одну пиццу на двоих, после чего почувствовали себя обожравшимися поросятами.

– Все, спать хочу, умираю, – заявила Ульяна.

– А как же обещание тем парням из боулинга, что встретимся с ними в клубе на дискотеке? – спросила Вика.

– Наплевать. Твой был еще туда-сюда, а мой – просто недомерок.

– Что значит «туда-сюда», можно полюбопытствовать? – ехидно поинтересовалась Вика.

– Нельзя, – отрезала Уля.

   В общем, в клуб решено было не ходить. Вика подвезла подругу к дому и погасила фары.

– Не хочу домой, вдруг меня там брюнет-иностранец поджидает. Что за люди, отелей им мало в городе, что ли?

– Слушай, а вдруг он никакой не грузин, а на этот раз самый настоящий француз. Вдруг, он тебе подарки привез от мамочки и князя?

– Ага, жди. Они мне еще никогда никого путного не посылали! – сказала Вика.

   Но в голосе послышалась неуверенность, перспектива упустить шанс на счастье ее смутила. В отличие от Ульяны, расставаясь с мужчиной, Вика никогда не оставалась одинокой. Посылая одного кавалера пешим маршрутом в известную сторону, она крепко держала на прицеле другого. В этот раз, видно, все было по-другому, отсюда и колебания.

– Ой, Вика, по нынешним временам мужчинами разбрасываться не стоит. Элизабет Уайт, например, говорит, что общение с мужчинами подпитывает женскую энергетику. К тому же, вспомни, браки, устроенные старшим поколением, – это самый надежный вариант.

– Я тебя умоляю! Пока что мое старшее поколение ничего путного предложить не смогло. Так что, надеюсь, что их очередной протеже уже устроился в какой-нибудь гостинице. И не станет ко мне свататься прямо посреди ночи.

– Вполне реально, – кивнула Ульяна, – время позднее, есть шанс, что он себе другой ночлег нашел.

   На самом деле Уле страшно хотелось спать, а приглашать подругу к себе, чтобы всю ночь делить с ней узенький диван, совсем не хотелось.

– А тебе не страшно тут будет одной?

– С чего бы это? – искренне удивилась Уля.

– Из-за взлома и рюкзака, вдруг, к тебе кто-нибудь опять вломится?

– Пока ты не спросила, было не страшно. Н, что-то мне подсказывает, что на сегодня лимит приключений исчерпан! – отмахнулась Уля.

– Проверим твою интуицию! В случае чего звони.

   С этими словами Вика отбыла восвояси, а Ульяна побрела к подъезду. Ночь стояла тихая, безлунная, в окнах дома горел свет, откуда-то раздавались звуки пианино, где-то пела Любка Успенская, кто-то смотрел бокс. Уля вздохнула полной грудью теплый летний воздух и шагнула к порогу. Вот тут она и услышала отчетливый стон, доносящийся из кустов.

– Кто там? – испуганно поинтересовалась она.

   Как назло во дворе не было видно ни души. А из кустов тем временем послышался еще один стон, но более приглушенный.

– Эй! – позвала она, подбираясь лилипутскими шажочками к зеленым зарослям. – Что с вами? Вы меня слышите?

   В кустах стояла беспросветная тьма, и не было видно ни зги. Ульяна вытаращила глаза, но ничегошеньки не разглядела. И все же кто-то там был, потому что стон повторился примерно секунд через тридцать. Лезть в заросли было страшно. Уйти домой не позволял гражданский долг. Чертыхнувшись, Ульяна набрала номер Вики.

– Ты далеко отъехала? – спросила она.

– Смотря, что ты понимаешь под словом далеко, – ответила подружка. – А что?

– Да тут в кустах кто-то стонет, – вздохнув, сообщила Уля.

– В каких кустах? – занервничала Виктория. – Тебя куда понесло, убогая? Ты ж домой шла!