Читать онлайн Она, родимая… бесплатно

Наколка

Фото автора

В восьмидесятых довелось мне с годик потрудиться кино-радиомехаником во Дворце культуры. Коллектив учреждения небольшой, в основном, женский. Из сильного пола только художник Славик, мой ровесник, и плотник дядя Лёша, мужик пенсионного возраста.

Как любой, уважающий себя советский плотник, дядя Лёша не любил пилить-строгать по трезвяне. Потому завсегда в его столярке имелась початая поллитра то «Русской», то «Московской», то «Пшеничной», а то и «Столичной». Мужик дядя Лёша бывалый. Когда трезвый – молчун, слова не вытянешь, но подвыпив становился разговорчивым. Мы со Славиком нередко к концу рабочего дня захаживали в столярку послушать его рассказы да своеобразные размышления о жизни. Ну, и стопочку-другую за компанию опрокинуть.

Сидели как-то у дяди Лёши под вечер, тут заглядывает в каморку один из приятелей Славика. С просьбой: «Славка, сделай мне наколку на груди! Вот такую».

И показывает листок бумаги с рисунком шариковой ручкой. А там, коряво так, нарисован паучище в верхнем углу и паутина под ним.

Тут надо сказать, что художник Славик был не новичок в наколочном деле. К нему довольно часто обращались с подобными просьбами. Ну, и за соответствующее вознаграждение он никому не отказывал. Набивал наколки импровизированной тату-машинкой, переделанной из обычной электробритвы, казённой тушью прямо у себя в оформительской. Я не раз присутствовал на этих процедурах. Тушь использовалась, в основном, чёрная, потому как другие цвета были недолговечными.

Короче, в просьбе Славкиного клиента не просматривалось ничего необычного. Но дядя Лёша отчего-то вдруг начал парня отговаривать. Мол, зачем выбрал такую? Она вообще зэковская, тебе, фраеру, её ещё заслужить надо и т.д. В итоге, после горячих споров и убеждений, отправил озадаченного приятеля обратно ни с чем. Мы со Славиком тоже толком ничего не поняли – в чём проблема-то? Обычная наколка…

А дядя Лёша, намахнув очередной стопарь водки, поведал следующую историю.

Ещё в молодые годы его родной старший брат сделал себе вот точно такую же наколку. На зоне. Залетел-то по глупости. Как большинство первоходов в те времена, после пьяной драки с отягчающими. Но за примерное поведение вышел на свободу досрочно. Конечно, не скрывал от сверстников и младшего брата Лёхи зэковской наколки. Наоборот, очень даже гордился ей. Кто ему набивал на груди того паука в паутине неизвестно. Но мастер, по всему видать, был исключительный. Хоть наколка обычная, одноцветная, но восьмилапое чудище выглядело, как настоящее. Когда брат размахивал рукой, казалось, что паук перебирает лапами свою паутину и шевелит глазами…

Все дворовые пацаны были в восторге от такой живописи. Мать только очень расстроилась. Бабушка же вовсе, увидев наколку на груди внука первый раз, принялась накладывать на себя и на него крестные знамения. А потом долго ещё уговаривала сходить вместе к знакомой ведунье и попытаться избавиться от дьявольского рисунка. Да только кто же в молодости бабушек всерьёз воспринимает!

Так и ходил братан с пауком на груди. Потом женился. А Лёшку в армию забрали.

Дембельнувшись через три года и вернувшись домой, Лёха брата едва признал при встрече. Из бравого высокого хулигана тот превратился в сутулого заморыша с каким-то потерянным взглядом. То, что неприятно поражён такими метаморфозами, вида, конечно, не показал. Вечером пошли в баньку. Там отставной солдатик испугался за брата ещё больше. Крепыш, от которого прежде Лёха часто получал «братские» затрещины, превратился в доходягу, чуть ли не скелет, обтянутый кожей желтушного цвета. Но самым пугающим было не это. Татуировка на груди – она стала значительно больше! И паук словно вырос, и паутина спустилась уже от груди к паху. А ещё на спину полезла, захватила плечо с лопаткой. В изумлении он спросил:

– Ты зачем себе ещё столько сетей паучьих наколол?!..

Старший брат удивился вопросу и ответил, что ничего нового не добавлял. Мол, татуировка старая – как была, так и осталась. Ни в какую не соглашался с резонными уверениями о расползшейся по телу паутине. То ли пытаясь успокоить себя самообманом, то ли впрямь ничего не замечая. Но для Лёшки, не видевшего брата три года, изменения показались разительными.

Попарившись, после бани перерыл комод с немногочисленными семейными фотографиями. Пытаясь отыскать фотку, где – он помнил – братана запечатлели голого по пояс на берегу речки. Там чётко была видна татуировка у него на груди. Хотел найти её и показать брату, чтобы тот сравнил «масштабы бедствия» до и после. Но злосчастная фотка как сквозь землю провалилась…

Утром лишь, навестив свою престарелую бабулю, услышал от той признание, что это она снесла тайком фотографию знахарке, дабы снять с внучка, как ей казалось, дьявольскую порчу. А знахарка уже эту фотку после проведённого ритуала изничтожила.

– Но ничего не помогло, Лёшенька. Вишь, как брат твой исхудал? Он ведь всё болеет последнее время. То сердце прижмёт, то живот скрутит. За крайний год к нему скорая столь раз приезжала, сколь ко мне, старой, за всю жизнь не вызывали!.. Он разве не рассказывал тебе ничего?.. Как мы с вашей матерью убеждали его лечь в больницу на обследование – ни в какую! Отвяжитесь, я, мол, здоров. А сам чахнет с каждым днём…

Потрясённый Лёха решил серьёзно поговорить со старшим братом и убедить того попытаться вместе найти какое-то средство от напасти. Хоть у врачей в поликлинике, хоть у бабки в избушке на курьих ножках.

Прямо от бабули направился к нему. Но тот упёрся, словно бык рогом:

– И тебя, Лёха, науськали мать с бабкой! Всё нормально со мной! Устал просто, на работе дел по горло, нервотрёпка, вот и сбоит организм. Передохнуть просто надо малость. В лес сходить, по грибы или, ещё лучше, на охоту… Кстати, пойдём вместе! На следующие выходные.

Лёшка, конечно, согласился на охоту, но всё равно сожалел, что так и не уговорил брата пройти медицинское обследование.

Да вот только их совместная вылазка в лес на выходных сорвалась. Начальство завода, куда сразу после дембеля вернулся Алексей, объявило «чёрную», то бишь рабочую, субботу. Пришлось Лёхе вместо ружьеца к рубанку пристраиваться. Ну, а братан-таки отправился пострелять рябчиков, как планировал. Но уже один. Ушёл и не вернулся.

Через три дня начали поиски. Они оказались безуспешными. Где искать заблудившего охотничка в дремучей уральской чаще конца пятидесятых годов? На каком лесном полустанке он из электрички выскочил?.. В какую сторону шаги направил?..

Так бы и сгинул человек без следа, как многие другие. Но случайно, недели через две, уже по первому снегу, наткнулся на труп в лесной избушке другой охотник.

Когда родственников пригласили в морг на опознание, к Лёхе подошёл опер и посоветовал не пускать пока мать с бабулей к телу, а посмотреть самому. Мол, зачем пугать слабых женщин почём зря – может, это и не ваш. А какой-нибудь зэк беглый. Уж больно расписной он…

Покурив на крылечке, Лёха с опером зашли в кадаверную. Труп лежал на каталке лицом вверх, совершенно голый. Да, это брат, сомнений нет. Но что с его телом?.. Всё туловище, шея, ноги и руки испещрены тёмно-синими нитями, словно опутаны паутиной. Не тронуто лишь лицо с ввалившимися щеками.

Молодой парень отошёл от каталки, не в силах смотреть на жуткую картину. Словно издалека донеслись голоса опера и врача, переговаривавшихся между собой:

– Это наколка у него такая в полный рост?

– Сейчас уже непонятно где у бедолаги наколки, а где сосуды повылезали и просвечивают через кожу…

– Паук-то на пузе, как живой. Глядит своими хищными зенками, даже холод пробирает!

– Да уж… И охота была мужику так себя уродовать…

18.09.2018

Бабуля

Рисунок автора

Случай этот вспомнился, когда навещал заболевшего родственника в стационаре. Как раз в кардиоцентре, где и произошло то непонятное событие лет пять назад.

Я сам тогда загремел на больничную койку из-за плохого самочувствия, с подозрением на сердечный сбой. Дело было на какие-то праздники, по-моему, первомайские. Как раз самый канун.

Залёг в обычную палату на четыре койки. Но занята из всех оказалась только одна, мужиком лет сорока по имени Павел. В общем, вдвоём мы хозяйничали. Обычного наплыва болезных не было в связи с намечающимися праздничными каникулами. Кому ж охота деньки для разгулья в больничных стенах убивать?

Я тоже не планировал сутками в стационаре пролёживать – получил с утра дежурную капельницу и адью, до завтра. А Павлик торчал в палате безвылазно, с ночевой. Не помню, то ли ему до дома было далеко добираться, то ли на самом деле неважно себя чувствовал.

Утром раз возвращаюсь из дома в больничку и слышу от Павлика такой рассказ. Мол, проснулся он ночью непонятно от чего (а лежал лицом к стенке). Прислушался. Тихо. Ни звука. Повернулся на другой бок и чуть на пол не выпал! В темноте палаты, прямо у изголовья его кровати стоит неподвижная фигура в длинном одеянии!

Когда шок немного прошёл, Павел пригляделся и понял, что это стоит высокая пожилая женщина в домашнем халате (форма одежды № 1 для стационаров). Стоит, молчит и куда-то сквозь Павлика глядит. Мужик вопрошает: «Тебе чего бабуля?». В ответ тишина гробовая. Он ещё ей несколько наводящих вопросов задаёт. Бабка – ноль внимания.

Павлик отвернулся обратно к стене. Но не спит, прислушивается. Чёрт знает, что у этой старой лунатички на уме? Через некоторое время слышит – бабкины шлёпанцы зашуршали в сторону приоткрытой двери…

Кстати, в палате было всегда душновато, поэтому и дверь на ночь не закрывали, чтоб воздух заходил.

Ушла бабуля. Так ни словом и не обмолвившись.

Мы с Павликом поприкалывались над ночным эпизодом и забыли.

А на следующее утро он (уже не такой весёленький) сообщает мне, что минувшей ночью история повторилась. Опять приходила та же молчаливая бабка и с полчаса возвышалась у него над головой. Потом так же, не произнеся ни единого слова, удалилась восвояси.

Тогда мы уже сообщили о ночной гостье дежурной медсестре и поинтересовались, что это за бабушка-лунатик разгуливает по мужским палатам. Оказалось, что ночью из потенциальных гулён женского пола в отделении вообще никого не было! Все расходились спать по домам (ну, такое послабление режима в честь праздника сделали). Только одна пожилая больная оставалась в женской палате, но она почти не ходячая – даже в уборную под локоточки её водят.

Павлик всё же пошёл поглядеть на лежачую. И признал:

– Эта она! Та самая бабуля, что заявляется ко мне уже вторую ночь!

А бабка, действительно, лежит недвижно пластом под капельницей, поди уже и корни пустила. Жёлтая и исхудавшая до костей вся. Со стороны смотришь – вовсе не верится, что самостоятельно способна передвигаться, сердешная…

Медсестра пожала плечами, видно, не очень поверив в историю Павла, и посоветовала просто на ночь плотнее дверь прикрывать.

Так пролетело полторы недели. Настырная бабуля никак не унималась и регулярно навещала незабвенного Павлика по ночам. Он уже и попривык, как бы, к её безмолвным ночным визитам. Старался внимания не обращать. Что возьмёшь с убогой старушки. Но на мои утренние вопросы всегда утвердительно кивал – ага, мол, сегодня опять заявлялась.

Да и один из новеньких мужичков, которых после минувших праздников подселили в палату, тоже раз старушку видел. Но решив спросонья, что это медсестра заглянула, повернулся на другой бок и снова захрапел.

Перед самой выпиской, во время утреннего обхода, мы со смехом случайно обмолвились лечащей врачихе о загадочной бабуле. Но на наши прибаутки молодая докторша вполне серьёзно заявила, что похожую пожилую женщину уже с неделю как выписали. Причём, совсем безнадёжную. Мол, жить ей осталось совсем ничего. В таких случаях всегда стараются отправить больного домой, к родственникам, а не держать до последнего в стационаре.

Павел аж с лица сошёл! А кто же тогда ко мне по ночам ходит?!..

В сомнении, мы полдня, как разведчики, рассматривали постояльцев двух женских палат, но, действительно, никого, даже отдалённо, напоминающего злосчастную бабулю, так и не приметили!

Когда выписывались, обменялись телефонами. Павлик оказался весёлым мужиком, приятным в общении, к тому же, рыбак. Собирался показать мне свои уловистые места…

Но, к сожалению, не сложилось. Через пару недель я узнал о его скоропостижной смерти.

31.10.2016

Нехорошая кровать

Рисунок автора

Необычные случаи, о которых пойдёт речь ниже, тоже из сферы здравоохранения. Все произошли в больничных стационарах Екатеринбурга в разное время. О них мне рассказала хорошая знакомая Ирина, работающая медсестрой в одной из старых больниц. Данный сборник включает три такие истории: Нехорошая кровать. Мужчинка в красной футболке. Хлормэн.

***

В гастроотделении, где Ирина трудится лет пятнадцать, медперсонал уже давно обратил внимание на необъяснимую череду смертей больных, которые лечились в одной из палат. Причём, не всех подряд, а только тех, что лежали на определённой кровати. Палата рассчитана на шесть человек, заполняемость всегда стопроцентная, так как гастрохроников у нас пруд пруди. Но, если большинство худо-бедно восстанавливалось после капельниц и таблеток, отправляясь через положенные две недели вновь поднимать с колен матушку-Русь, то тех, которым «посчастливилось» попасть на вторую, слева от входа в палату койку, выносили вперёд ногами или уже во время лечения, или вскорости после выписки.

То ли случайно так совпадало, что укладывались на зловещее место особо тяжкие болезные, то ли по другому роковому стечению обстоятельств, но трагическую закономерность медики заметили. Больным, конечно, это не афишировали – зачем пугать людей, и без того, находящихся не в самом лучшем расположении духа?

Кто только не уходил на тот свет с нехорошей кровати! И совсем юные наркоманчики, и, с виду здоровенные, мужики, и престарелые развалины (палата была мужская). Нет, на других койках и в других палатах больные тоже умирали, но не с таким неотвратимым постоянством. Доходило даже до того, что иногда, при поступлении какого-нибудь молодца, которому жить да жить ещё, а из свободных кроватей оставалась только эта, заведующая отделением не решалась укладывать на неё парня, а уговаривала, под предлогом отсутствия свободных койко-мест, подождать ещё недельку, до выписки очередной партии «выздоровевших». Хотя суеверных среди медиков не так уж много.

Многие несчастные, лежавшие на той кровати, говорили, что видят над собой под потолком какое-то затемнение, похожее на перемещающуюся чёрную тучу. Хотя другие больные, лежавшие по соседству, ничего в этот момент не замечали.

Нехорошая кровать (как и другие здесь же) простояла в палате лет двадцать, а может, и больше. Ещё с советских времён. Стандартная совдеповская односпалка с деревянными спинками и продавленной до пола панцирной сеткой. Конечно, сетка свои удерживающие функции давно не выполняла, поэтому под матрацы таких кроватей устанавливали сколоченные из обычных досок-дюймовок помосты. А что, сразу двух зайцев убивали: болящий и как в гамаке не провисал, и на ровной жёсткой поверхности дефекты осанки исправить мог заодно.

Последними с нехорошей кровати один за другим в мир иной отправились: дед-полубомж в дырявых труселях, длиннющий и худющий, как жердь, восемнадцатилетний героиновый наркоман и привезённый на скорой, перепивший алкоголя, мужик среднего возраста, почивший в бозе через пару часов в ту же ночь…

К счастью, с год назад все кровати в отделении поменяли на новые, более современные. И, совпадение или нет, но чёрная череда смертей в палате пока прервалась.

24.07.2016

Мужчинка в красной футболке

Фото автора

Другой загадочный и довольно страшный эпизод случился, в одно из суточных дежурств Ирины.

Ночью из приёмного покоя сообщили, что доставили очередного хроника с обострением. Неходячего. Дежурная санитарка, как назло, куда-то отлучилась, поэтому Ирине самой пришлось спускаться за больным на лифте и везти на кресле-каталке через подвал. Этот подвал, или подземный переход, соединял между собой здания больничного городка. Расстояние от приёмного покоя до лифта по подвалу метров триста, а то и больше, с учётом поворотов. В полуночный час там полумрак, гробовая тишина и полное безлюдье. Лишь вездесущие крысы шныряют по проходу. Никакая отрава их не берёт.

Везёт медсестра этого скрючившегося в каталке хроника, а он голову уронил на грудь – то ли совсем плохо, то ли уснул. Умаялся – всё же до этого часа два в приёмном покое промурыжили. Пока очередь подошла, да пока кровь на анализы взяли и пр.

Гремят по пустынному коридору, увешанному электрическими кабелями с водопроводными трубами, колёса кресла-каталки. Впереди пустота, сзади темнота. Вдруг вдали, у очередного поворота, Ирина замечает одиноко стоящую фигуру. При приближении стало понятно, что это мужчинка в красной футболке. Решила – наверное, какой-то больной-курильщик не дождался утра и спустился табачного дыма позо́бать (в отделении-то не покуришь, даже из туалетов гоняют).

Отвлеклась на секунду, а когда вновь глянула в ту сторону – никого! Исчез мужик! Куда мог деться?! Там впереди сплошной коридор! С поворотом, правда. Проезжает она этот поворот и вновь выруливает в длинный прямой проход с кабелями да трубами…

Что за чертовщина?! В конце прохода-коридора, у самого лифта, к которому она везёт этого спящего бедолагу, стоит та же фигура в красной футболке! От поворота это метров сто! Не мог же больной курильщик стометровку быстрее олимпийского чемпиона одолеть?! Тут, по словам Ирины, мурашки у неё не то что по спине, по всему телу побежали! Но деваться некуда, в сторону не свернёшь. А лифт только один, там впереди, где козёл этот стоит!..

Везёт каталку дальше. Только уже взгляд от загадочной фигуры не отводит. Приближаясь видит, что мужик спиной стоит, руки вдоль туловища. Не шевелится… И вдруг, как в струях горячего воздуха завибрировал, стал расплываться и просто испарился!

Ирина, по её словам, уже чисто на рефлексах, закатила каталку в лифт и поднялась на свой этаж в отделение. Тут у ординаторской уже дежурный врач стоял. Подошёл к больному, будит – тот не просыпается. Пульс пощупали – тишина. Сразу – на кушетку, делать искусственное дыхание и запускать сердце! Расстегнули у мужика олимпийку, а под ней… красная футболка! У Иринки самой чуть сердце не остановилось!

А мужчинку так и не откачали. Вот если б успеть минут на пять пораньше…

24.07.2016

Хлормэн

Рисунок автора

Третий мистический случай произошёл с близкой (ещё со студенчества) подругой Ирины. Такой же медсестрой в гастрооделении, но из другого стационара. Настоящее имя не называю, ниже поймёте почему. Пусть будет Оля.

По словам Ирины, её подруга Ольга вполне обычная, нормальная женщина сорока лет. Не замужем, детей нет, живёт одна. Не слишком весёлая, но и не сварливая, как могло бы оказаться. Только вот с одним из болезных постояльцев стационара у неё сложились прямо-таки вражеские отношения. На протяжении лет пяти (а хроник этот укладывался каждые полгода на положенные две недели) они с ним цапались, как кошка с собакой. С чего всё началось, уже непонятно, но Оля говорила, что этот, лет пятидесяти с хвостиком, мужичок имел неимоверно зловредный характер. Был постоянно всегда чем-то недоволен, жаловался на персонал, подзуживал больных, а Ольгу – так просто ненавидел. Она с ужасом ждала каждую его «укладку». Вредный мужчина, как по режиму, заселялся по два раза в год: в мае и ноябре. У него были проблемы с желудком и цирроз печени, но не вирусный. Сам же по жизни – гигиенист, каких поискать. Постоянно мыл руки, ходил в марлевой повязке, регулярно сдавал анализы на все гепатиты и прочие инфекции (где только заработал цирроз – уму непостижимо!). Медсестёр тиранил только так. Мол, перчатки не меняют, инструменты не стерилизуют… В общем, так и хотят его, без того ослабленного циррозника, уморить смертью безвременной!

За глаза его даже прозвали – «Хлормэн».

И вот один раз этот Хлормэн так достал Ольгу, оскорбив прямо на глазах у больных, что та разревелась и написала заведующей заявление на расчёт. Но завотделением всё же, после долгих уговоров, её разубедила. Медсестра Ольга была на хорошем счету, трудилась в гастроотделении давно. Опять же – кадровый дефицит.

Но на Хлормэна Ольга затаила лютую обиду. Да такую, что придумала месть, которая, может, кому-то покажется чересчур жестокой. Ну так что ж, не надо медиков злить!

Как раз одновременно с Хлорменом на излечении в той же палате лежал ВИЧ-инфицированный парень. О статусе таких больных, конечно, в курсе только медперсонал. Пациентам о них не докладывают. Медсестёр же и докторов строго предупреждают о неразглашении врачебной тайны. Ну, а сами ВИЧ-инфицированные тем более не проговорятся. Лежат такие, незаразные в быту, ребятки на соседних койках, как ни в чём не бывало. Причём, с каждым годом их количество растёт. По крайней мере в Свердловской области.

Вот иглу от капельницы этого ВИЧ-инфицированного парня Ольга и поставила в капельницу Хлормэна. Это оказалось очень просто. Капельные системы в процедурном кабинете заряжала она одна, разносила по палатам – тоже. Никто и не заметил ничего. В том числе, и злобный Хлормэн. Для верности Ольга повторила подобные манипуляции ещё раза три.

Потом Хлормэн выписался, а через полгода, в ноябре, при очередной «укладке», у него сразу же обнаружился ВИЧ. С таким расстроенным организмом, как у Хлормэна, это был фактически смертный приговор.

Узнав страшную новость, дед, как только завидел Ольгу, затрясся в истерике:

– Я знаю, что это ты, сука, сделала!!!

Но доказать, естественно, он ничего не мог. Мало ли где за полгода в России ВИЧ подцепить можно. В стоматологию ходил? Ходил! Сайму и Аликапс в аптеке покупал? Покупал! А для чего?.. Вот то-то и оно!

В общем, выписался дед, скрипя от бессильной злобы зубами и проклиная медсестру Ольгу, а заодно и всех медиков со времён Гиппократа, на чём свет стоит.

Приближение мая Ольга ждала со смешанными чувствами. Ей было и жутко снова увидеть своего ненавистного врага, и в то же время в глубине души очень хотелось воочию узреть, как разрушающе подействовала её страшная месть на Хлормэна. Но минул май, за ним июнь с июлем, а мужичок в отделении не появлялся. Ольга уже успокоилась и решила для себя, что больше его не увидит. Но ошиблась. Хлормэн пришёл!..

Правда, только во сне. На протяжении августа и сентября каждую ночь ужасный дед старался схватить Ольгу за горло, кашлял ей в лицо, брызгая слюной, и орал всякие жуткие проклятия, обещая тоже заразить!..

Дошло до того, что измученная ночными кошмарами, Ольга и в санаторий уезжала в другой город, и приглашала свою подругу Ирину к себе с ночевой, и в церкви не один килограмм свечей спалила. Ничто не помогало отвратить зловещего Хлормэна. Не пропустив ни одной ночи, он постоянно являлся ей в снах, стоило лишь женщине сомкнуть глаза.

Но в середине сентября всё как отрезало. Дед пропал. Сны хоть и оставались пугающими, но уже без его мерзкой кашляющей рожи. Немного успокоившись, Ольга через знакомых навела справки про Хлормэна. И оказалось, что тот загнул лыжи ещё два месяца назад, как раз в начале августа. Причина – туберкулёз, открытая быстроразвивающаяся форма, на фоне СПИДа.

После этого известия Ольга, хоть и проходила регулярно флюорографическое обследование (как положено медикам), невольно посетила тубдиспансер, сдав мокроту на анализ. Воспоминания о кошмарах с кашляющим и плюющимся в лицо Хлормэном были ещё свежи в памяти.

Но, как и следовало ожидать, тубик у неё не обнаружили.

24.07.2016

В високосный…

Фото автора

Я человек не суеверный. На плохие приметы вроде чёрной кошки, бабы с пустым ведром и прочего бреда никогда не обращал внимания. Не особо выделял и високосные годы. Все эти россказни о том, что в високосный год на человечество обрушиваются невиданные катаклизмы, а люди укладываются в могилы штабелями, не считал чем-то серьёзным. Ведь и в обычные годы происходили такие катастрофические события, что врагу не пожелаешь. Взять хотя бы аварию на Чернобыльской АЭС в 1986-ом. Или взрыв двух пассажирских поездов под Уфой в 1989-ом, с сотнями погибших и раненых. Не говоря уже про нападение гитлеровской Германии на СССР в 1941-ом.

До сих пор своё мнение о якобы фатальности високосных лет не сильно поменял. Но всё же…

Четыре года назад, как раз в високосный год, произошли трагические события, которые многие не посчитали за случайные совпадения. О происшедшем тем летом я узнал от своего давнего знакомого, уроженца посёлка Билимбай Свердловской области.

Его земляк Иваныч – заядлый грибник, травник и ягодник. Ни один погожий летний денёк не пропускал, чтобы побродить по лесу с лукошком. Но тем летом всё не складывалось. Сперва заболел не на шутку. После непогода не позволяла не то что в тайгу забуриться – из дому нос высунуть. И так почти всё лето прошло впустую. Лишь под самый исход августа удалось наконец Иванычу вырваться в долгожданную лесную стихию. Да и то чуть не со скандалом. Баба его, как клещ, вцепилась в рукав и причитает «не ходи, да не ходи!..»

А всё потому, что ей какая-то товарка напела – мол, грибы в високосный год к гробу. Ну, не дремучая ли женщина?! Всю жизнь ходили по грибы, и в високосные годы, само собой, – никаких гробов не видывали. А тут на тебе!..

Не послушал Иваныч глупую жену свою и с корзинкой подмышкой отправился в лес. На заветные грибные поляны, о которых так давно мечтал.

Ушёл и сгинул.

Без того целый день не находившая места, жена вечером, когда супруг не вернулся, подняла по тревоге всех знакомых и родню.

Поиски пропавшего пожилого мужчины начали с раннего утра. Предполагаемое место, куда грибник направился, было, по счастью, известно многим. Поэтому в тот же день, под вечер, его нашли. К сожалению, уже бездыханным. Сердечный приступ, как заключила позже врачебная комиссия.

Возле неподвижно лежащего под деревом тела Иваныча стояла, заполненная до краёв отборными красноголовиками и белыми, корзинка. Мужик всегда, как настоящий лесовик, собирал немного и только самые-самые грибки. Без единой червоточинки и беличьих погрызов. Любой доставай из лукошка да фотографируй на открытку.

Вот один из поисковиков, сосед Иваныча, не удержался – забрал забытую всеми в суматохе корзинку с грибами домой. Не оставлять же такую красоту догнивать в лесу…

А следующим днём этого незадачливого соседа и его сожительницу обнаружили мёртвыми в собственной избе. На обеденном столе стояла сковородка с недоеденными грибами и недопитая бутылка водки…

Что стало причиной смерти, так, кажется, и не выяснилось. Не то грибами отравились, не то палёной водярой. Парочка вела асоциальный образ жизни, поэтому и с разбирательством особенно заморачиваться не стали. Да мало ли таких случаев по деревням. С каждым не набегаешься…

Но вот суеверное пророчество «грибы в високосный год – к гробу» сбылось. Причём, троекратно…

20.08.2020

Валерик

Рисунок автора

Хорошие знакомые нашей семьи лет семь назад купили однокомнатную квартиру в новой десятиэтажке. В Екатеринбурге. Дом изначально проектировался под молодые семьи, поэтому квартиры в нём были только одно- и двухкомнатные. Причём, по проекту «однушки» располагались над «однушками», а «двушки», соответственно, над «двушками». Наши знакомые живут на восьмом этаже, а над ними, в такой же однокомнатной – молодая супружеская пара, Ольга и Олег. Ребёнок у них появился, примерно, через полгода после заселения. Назвали малыша – Валерик.

Обычная молодая семья, ничего особенного. Пока Валерик был лялькой, орал непрестанно, как все малявки. Хоть дом кирпичный, внутренние перегородки тонюсенькие – всё слышно, как из соседней комнаты. По ночам тоже тревогу частенько поднимал. Как заведёт сирену – хоть из дому беги!..

Но постепенно из орущей ляльки превратился в более спокойного карапуза, поутих. Правда, поутих только ор, а тише не стало. Когда мы к знакомым приходили в гости, постоянно с потолка слышался топот быстрых детских ножек. Укладывали родители спать этого Валерика почему-то поздно. Иногда и до полуночи стучал своими пятками по полу. Хотя мальчонке всего годика три-четыре исполнилось.

С Ольгой и Олегом наши знакомые виделись редко. Так, иногда только встретятся случайно в подъезде – «здрастье-здрасьте». А если уж надоедал поздний топот Валерика сверху, стучали по батарее. Ну, и там, видно, понимали – шум затихал.

Раз на какой-то праздник мы с женой остались у них в гостях с ночевой. Засиделись допоздна и неохота было возвращаться в столь поздний час на другой конец города.

Расположились спать. Время около двух ночи. Мы в комнате на хозяйском диване, хозяева – на кухне (площадь позволяет). Приготовились уже приятные сны смотреть, но не тут-то было! Сверху – дын-дын-дын! Из комнаты через прихожую в кухню и обратно. Неугомонный Валерик беготню затеял, редиска такая!

Минут пять слушали эту вакханалию, потом стали в батарею стучать. Никакой реакции!

Хозяева удивляются: «Раньше такого не было, шуметь сразу прекращали».

Стучим дальше – всё безрезультатно. Ну, совсем соседи наглость потеряли! Тоже поди празднуют? Но взрослых не слышно. Даже на мальчонку никто не покрикивает. Один он там что ли? Но такого малыша кто ж одного на ночь дома оставляет?!..

Через полчаса этой беготни под потолком, товарищ мой не выдержал и стал одеваться.

– Пойду, говорит, соседей навещу с «дружественным» визитом!

А с потолка к топоту ещё и грохот рассыпающихся кубиков или игрушек присоединился! Веселье, у Валерика, похоже, в самом разгаре…

Через пару минут после того, как дверь за приятелем закрылась, шум у соседей сверху прекратился.

Но когда он вернулся обратно, огорошил нас невероятной новостью – на его звонки никто так и не открыл. Более того, дверь у шумных соседей вообще опломбирована печатью УВД!

Непонятная и странная ситуация!

Но время далеко заполночь, разгадывать такие регбусы ни у кого нет желания, спать ужасно хочется. Да и топот, слава Богу, наконец-то стих. В общем, вскоре уснули и до самого утра спали спокойно, глядя праздничные сны.

Следующим днём, спускаясь на лифте вниз с женщиной – соседкой с верхнего этажа, между делом, поинтересовались у неё, как там молодая семья с Валериком поживает? Давно, мол, их не видели. Только слышали, блин!..

Соседка и выдаёт: «Вы разве не знаете? С Валериком ещё недели две назад произошёл какой-то непонятный несчастный случай дома! Никто ничего, правда, не рассказывает, но приезжала милиция, родителей забрали, а квартиру опечатали! Вот стоит пустая уже пол-месяца. А пацанёнка в морге всё ещё, говорят, держат…»

На этом мы с разговорчивой мадам расстались у подъезда и с вытаращенными от удивления глазами пошли к машинам. Ведь нам, четверым взрослым, полностью адекватным (и не очень пьяным!) людям, половину ночи не давала уснуть детская беготня над головой!.. Получается топот раздавался из пустой квартиры?!.. Что за чудеса?!..

Вечером того же дня наши знакомые вызвали милицию. Потому что снова с потолка раздался топот маленьких ножек и грохот кубиков. Правда, участкового пришлось ждать около двух часов. А когда он появился, непонятный шум сверху уже стих. Звонки в опломбированную дверь тоже никаких результатов не дали. Полицейский предположил, что, возможно, это от других соседей сверху шум раздавался. Но поздно вечером стучаться по квартирам и будить никого не стали. С тем и ушёл служивый.

Товарищ мой после этого, в другие дни, не постеснялся, сходил во все остальные пять квартир на девятом этаже. Заодно и с соседями познакомился. Оказалось, что ни у кого маленьких детей нет. Причём, ещё одна из квартир тоже пустая стоит. Хозяева появляются лишь пару раз в месяц.

Но шум по вечерам с потолка слышался ещё несколько дней. Правда, по словам приятеля, с каждым разом становился всё тише и тише. А вскоре прекратился.

Сейчас в этой квартире живут другие хозяева. Кстати, тоже с мальчуганом лет четырёх. Но больше беспокойства теперь доставляет не топот малыша, а арии его мамашки. Она, похоже, музыкальная училка и репетиторстсвом дома занимается. Как заведёт свои рулады – хоть из дому беги!..

23.08.2016

Водяной

Рисунок автора

Историю эту мне поведала одна знакомая. Череда непонятных событий преследует её лучшую подругу на протяжении последних двух лет.

Подругу зовут Натальей. Живёт в центре областного города, одна занимая двухкомнатную квартиру, доставшуюся от родителей, рано покинувших этот мир. По каким-то причинам женщина не самой заурядной внешности и социального статуса в 39 лет остаётся одинокой, то бишь, свободной. В отличие от своих немногочисленных подруг, у которых уже давно есть мужья и дети. Все попытки сочувствующих приятельниц свести Наталью с кем-нибудь из потенциальных женихов заканчивались одинаково безрезультатно. А поиск принца через многочисленные сайты знакомств и социальные сети Наталья сама никогда не приветствовала. Справедливо полагая, что шансы найти там подходящего и порядочного человека равны шансам обнаружить натуральное мясо в российской колбасе.

И очень переживала, даже страдала, из-за этого своего «ущербного» положения среди подруг, даже разведёнок. Но у тех хоть были дети от неудавшихся браков, а Наташа всю жизнь одна. Случались, конечно, несколько мимолётных романов. Но особых приятных воспоминаний ни один из них в памяти не оставил.

Когда ещё была жива, мама всё советовала ей отпуск каждый год проводить в очередном санатории. Мол, там и народец мужской посерьёзней, и обстановка к знакомству располагает. По привычке, и после маминого ухода, Наталья два года назад собралась в одну из уральских здравниц, расположенных на берегу живописного озера. Места там красивые и знакомые ей по предыдущим поездкам. К тому же, отдохнуть за границей у неё нет возможности, так как служила в госсистеме, где поездки за рубеж элементарно запрещены. Да и не была она за границей ни разу, если не считать детского периода жизни, когда отец служил в Германии, Чехословакии и Венгрии. Там они проживали всей семьёй вместе с ним. Но это было очень давно… А так у неё даже загранпаспорта никогда не было.