Читать онлайн Берия. История легенды бесплатно

© ООО «Издательство АСТ», 2020

* * *

«Сколько людей будут прямо-таки приветствовать мой уход., настолько я им приелся своим постоянным будированием и вскрыванием имеющихся недочетов».

«При нашей чекистской работе не успеваем зачастую даже газету прочесть, не то что самообразованием заниматься».

«Самое мое тяжкое преступление – это связи с женщинами».

* * *

С благодарностью за разрешение использовать в книге их материалы и изыскания:

Заместителю главного редактора «Российской газеты», историку спецслужб, писателю Долгополову Н. М.

Доктору исторических наук главному научному сотруднику Института российской истории Российской академии наук Жукову Ю. Н.

Историку, писателю, в прошлом сотруднику внешней разведки КГБ СССР Мартиросяну А. Б.

Историку и писателю Прудниковой Е. А.

Предисловие

23 декабря 1953 года по приговору Специального судебного присутствия Верховного суда СССР был расстрелян всесильный Лаврентий Берия, министр внутренних дел СССР, сосредоточивший в своих руках всю мощь карательного аппарата страны – милицию, разведку, контрразведку, управление лагерями и т. д. Человек, чье имя стало символом репрессий, страха, жестокости, порочности и беззакония.

И действительно, хотя среди исторических личностей мало «белых и пушистых», настолько дьявольских фигур за всю историю человечества по пальцам можно пересчитать. Берия встал в один ряд с Нероном, Торквемадой и Геббельсом – говорили, что комнаты для допросов на Лубянке залиты кровью невинно репрессированных, а в подвалах его особняка найдены кости изнасилованных и замученных им женщин и девочек.

Формально Берия был осужден и казнен за измену Родине, антисоветский заговор и шпионаж в пользу иностранных разведок. Но уже через несколько лет об этом мало кто вспоминал, настолько официальный приговор меркнул перед списком преступлений, о которых рассказывали шепотом.

Говорили, что развращенность и беспринципность его превышали все разумные и даже неразумные пределы, что для него ловили на улицах девочек и доставляли в его особняк, где он их насиловал, а если хотел, то и убивал. Что любой, кто смел ему возразить, оказывался в застенках, где подвергался жестоким пыткам и никогда уже не выходил обратно. Рассказывали о его безумной роскоши и извращенных оргиях, садизме и упоении властью.

Сомнений в том, кто виноват в недавних чистках, геноциде и репрессиях, жертв которых (тех, кому удалось остаться в живых) как раз начали выпускать из лагерей, тоже не было. Такой человек, а точнее «нечеловек» у власти, наделенный неограниченными возможностями реализовывать свои садистские стремления… Чудовище, с какой стороны ни посмотри.

Именем Берии пугали детей, и это не преувеличение, даже я, родившаяся незадолго до развала Советского Союза, до сих пор ощущаю холодок, глядя на его фотографии. А ровесницы моих родителей признаются, что боялись ходить в одиночестве по московским улицам – вдруг подъедет Берия на черном автомобиле и увезет к себе. И то, что он уже несколько лет как расстрелян, не имело особого значения, тем более для детей. Он превратился в легенду – вечно живую и безумно страшную.

Но легенда на то и легенда – плод человеческой фантазии. И если справиться с эмоциями и отогнать внушенный давно, еще в детстве, страх, разум начинает задавать вопросы. Лично у меня таких вопросов (с которых я и заинтересовалась этой темой) было два:

1) Как Берия мог быть всесильным, если был еще Сталин? Два всесильных человека в одной стране и в одно время – это нонсенс, по крайней мере один из них должен был ограничивать власть другого. А поскольку страной правил Сталин, кто кого должен был ограничивать, вроде бы понятно.

2) Как у такого занятого человека, возглавлявшего разведку, контрразведку, милицию и много чего другого, да еще и находившего возможность самому кого-то там пытать в застенках, оставалось время разъезжать по Москве и подыскивать себе девочек? Удивительно, что у него времени и сил на сам-то секс хватало.

С таких размышлений и началась со временем эта книга. Кто же такой Лаврентий Павлович Берия? Революционер, политик, государственный и партийный деятель, куратор атомного проекта, благополучный муж и отец или просто всесильный садист, дорвавшийся до власти? Что из того, в чем его обвиняют, чистейшая правда, что имеет какие-то основания, а что абсолютный вымысел?

Где заканчиваются легенды и начинается реальный человек?

Семья

Трудности

Казалось бы, чего проще – написать вкратце биографию известного политического деятеля, чтобы освежить память читателей, прежде чем переходить к разбору каких-то конкретных моментов? Тем более жившего в прошлом столетии, а не тысячу лет назад. Но даже на этом этапе я столкнулась с двумя совершенно неожиданными трудностями.

Первая состоит в том, что о молодости Берии известно на удивление мало – гораздо меньше, чем о его соратниках по партии и правительству. И это несмотря на существование его собственной краткой автобиографии (одного из немногих касающихся его жизни документов, подлинность которого никем не подвергается сомнению), а также воспоминаний его сына Серго Берии. Но эти краткие сведения мало того что очень скупые, так они еще и противоречат – где-то друг другу, а где-то историческим реалиям того времени.

Впрочем, как раз в этом противоречии нет ничего удивительного – автобиография была написана в 1923 году, когда совсем еще юный Лаврентий Берия просил отпустить его с работы в ЧК и позволить закончить обучение в институте. А все знают, как пишутся такие автобиографии – их цель не оставить максимально точную память об авторе, а создать правильное впечатление, чтобы просьбу удовлетворили. Что-то немного замалчивается, что-то подается в более выгодном свете. И это даже сейчас, а автобиография Берии была написана в стране недавно победившего пролетариата и глубоко классовой системы (думаю, ни для кого не секрет, что даже избирательные права тогда зависели от происхождения, рода занятий и прежней деятельности при царском режиме).

Воспоминания Серго Берии в свою очередь написаны уже в 90-е годы, когда Лаврентий Берия уже почти сорок лет провел в могиле, да и Серго было уже за семьдесят. И цель их вполне очевидна – очистить имя любимого отца. Поэтому они рассказывают тоже не совсем о реальном Берии, а скорее о неком образе, который хранился в памяти его сына и который тот очень хотел продемонстрировать всему миру в противовес мифу о «кровавом сатрапе».

Так что, странно не то, что сохранившиеся биографические данные несколько противоречивы, а то, что их так мало. Хочешь не хочешь, а начинаешь верить исследователям, утверждающим, что бо́льшая часть документов, касающихся Берии, либо уничтожены, либо до сих пор засекречены.

Как остаться беспристрастной

И вот тут в полный рост встает вторая трудность – отсутствие объективных исследований. Изучая личность Берии и труды о нем, я столкнулась с тем, что все написанные о нем книги крайне пристрастны. Историки, публицисты, блогеры – все, кто что-то писал о Берии, кто более-менее серьезно исследовал его жизнь, деятельность и смерть – делятся на тех, кто им восхищается, и тех, кто его безумно ненавидит. Одна группа исследователей считают его жертвой клеветы, великим государственным деятелем и благородным человеком, на которого «повесили» все неудачи и преступления всех политиков сталинской эпохи. А другая утверждает, что он полностью заслужил свою репутацию злодея и распутника, а заодно обвиняет его в глупости, тщеславии и вообще в том, что он был подлецом и мерзавцем чуть ли не с пеленок.

Я не подозреваю никого из них в неискренности, наоборот, степень страстной ненависти и такого же страстного восхищения по отношению к человеку, почившему почти семьдесят лет назад, даже завораживает. Но как же сложно в каждой работе пытаться отделить факты от очень уверенных предположений и реальные события от личного мнения автора о них. И еще сложнее – не поддаться их влиянию и не позволить убедить себя… Хотя временами очень хочется. Но я стала писать эту книгу, чтобы разобрать существующие мифы, а не чтобы поддержать их или тем более создать новые. Поэтому начну все же с того, что Лаврентий Берия сам о себе рассказал. А уже потом перейду к тем предположениям, которые строятся вокруг крайне немногочисленных фактов, и разберу, что откуда взялось.

Сразу уточню – я склоняю фамилию Берия, потому что так привыкла, но при цитировании оставляю ту форму, которая была в документах или у автора.

Справочная служба русского языка о склонении грузинских фамилий

(портал http://gramota.ru)

Рекомендации справочных пособий относительно склонения грузинских и др. фамилий на – ия разнятся. Интересно, что не склонять подобные фамилии рекомендуют специалисты по культуре речи, авторы справочников по стилистике, литературной правке (т. е. пособий, широко охватывающих различные спорные вопросы современного русского языка). Такая рекомендация приведена в справочниках Д. Э. Розенталя, кроме того, на распространенность несклоняемых вариантов указывают Л. К. Граудина, В. А. Ицкович, Л. П. Катлинская, авторы справочника «Грамматическая правильность русской речи».

В то же время специалисты по ономастике (т. е. лингвисты, углубленно изучающие особенности образования и функционирования в речи имен, отчеств, фамилий) предписывают склонять фамилии на – ия. Такая рекомендация приведена в «Словаре русских личных имен» А. В. Суперанской, в исследовании Л. П. Калакуцкой «Фамилии. Имена. Отчества. Написание и склонение» и др. Вот аргументы Л. П. Калакуцкой, которые нам представляются весьма убедительными: «Грузинские (эстонские, финские и др.) фамилии склоняются или не склоняются в соответствии со своими окончаниями по законам русской грамматики. И поскольку в русском языке есть слова общего рода типа пария, судия, то так же склоняются и мужские и женские фамилии, имеющие окончания – ия, независимо от принадлежности к какому-либо языку».

А вот что пишет выдающийся российский лингвист А. А. Зализняк в «Грамматическом словаре русского языка»: «…Наряду с правильными литературными употреблениями типа у Данелии нередко встречается также (в устной речи и в средствах массовой информации) не соответствующие литературной норме употребления типа у Данелия».

Таким образом, несмотря на рекомендацию Д. Э. Розенталя, следует признать правильным склонение мужских и женских фамилий на – ия.

Ну а чтобы освежить память и вспомнить, когда, где и на каких должностях Берия работал, какими проектами занимался, кого сажал, что реформировал, загляните в приложение. Краткую биографию, без анализа и оценок, но со всеми датами можно найти там.

Автобиография Лаврентия Берии, 1923 год

Родился я 17 марта 1899 г. в селе Мерхеули (в 15 верстах от города Сухума) в бедной крестьянской семье. Ввиду того что мое обучение было в тягость родителям, будучи еще учеником Сухумского городского училища, я готовил учеников младших классов, помогая таким образом семье, и это продолжалось с перерывами до 1915 г. В 1915 г. переехал в Баку; с этого момента и начинается моя самостоятельная жизнь. Уже с этих пор, учась в техническом училище, я имею на иждивении старуху мать, глухонемую сестру и племянницу 5 лет.

Учение мое, начатое в 1907 г. в городе Сухуме, по окончании курса высшего начального училища (в 1915 г.) с переездом моим в Баку продолжалось здесь и протекало следующим образом: приехав в Баку, я поступаю здесь в среднее механико-строительное училище, где обучаюсь 4 года. В 1919 г. я окончил курс в училище, а в 1920 г. с преобразованием технического училища в политехнический институт поступаю в последний. С этого момента регулярное обучение прекращается и занятия мои в институте продолжаются с перебоями до 1922 г. Однако за все это время я связи с институтом не теряю, и только в 1922 г. в связи с переводом меня Заккрайкомом РКП из Баку в Тифлис я прекращаю учение, числясь к тому времени студентом 3-го курса.

Так прерывается мое учение в Баку, начатое здесь в 1915 г., с перерывами продолжавшееся до 1922 г.

В том же 1915 г. начинается впервые и мое участие в партийной жизни, тогда еще в зачаточной форме. В октябре этого года нами – группой учащихся Бакинского технического училища – был организован нелегальный марксистский кружок, куда вошли учащиеся из других учебных заведений. Кружок просуществовал до февраля 1917 г. В этом кружке я состоял казначеем. Мотивами создания кружка были: организация учащихся, взаимная материальная поддержка и самообразование в марксистском духе (чтение рефератов), разбор книг, получаемых от рабочих организаций, и прочее. Одновременно был избран старостой своего класса (нелегально). В марте 1917 г. я совместно с тов. В. Егоровым, Пуховичем, Аванесовым и еще одним товарищем (фамилию не помню) организовываем ячейку РСДРП (большевиков), где я состоял членом бюро.

В 1916 г. (летние каникулы) я служил в качестве практиканта в главной конторе Нобель в Балахнах, зарабатывая на пропитание семье и себе.

В ходе дальнейших событий, начиная с 1917 г., в Закавказье я вовлекаюсь в общее русло партийно-советской работы, которая перебрасывает меня с место на место, из условий легального существования партии (в 1918 г. в городе Баку) в нелегальное (1919–1920 гг.), и прерывается выездом моим в Грузию. В июне 1917 г. я в качестве техника-практиканта поступил в гидротехническую организацию армии Румынского фронта и выезжаю с последней в Одессу, оттуда в Румынию, где работаю в лесном отряде села Негуляшты. Одновременно являюсь выборным от рабочих и солдат, председателем отрядного комитета и делегатом от отряда, часто бываю на районных съездах представителей районов в Пашкани (Румыния). На этой работе я остаюсь до конца 1917 г. и в начале 1918 г., по приезде в Баку, продолжаю усиленным темпом работу в техническом училище, быстро наверстывая пропущенное. В январе 1918 г. поступил в Бакинский Совет рабочих, солдатских и матросских депутатов, работая здесь в секретариате Совета сотрудником, выполняя всю текущую работу, и этой работе отдаю немало энергии и сил. Здесь я остаюсь до сентября 1918 г., октябрь же этого года застает меня в ликвидации комиссии советслужащих, где я остаюсь до занятия города Баку турками. В первое время турецкой оккупации я работал в Белом городе на заводе «Каспийское товарищество» в качестве конторщика. В связи с началом усиленных занятий в техническом училище и необходимостью сдать некоторые переходные экзамены я принужден был бросить службу. С февраля 1919 г. по апрель 1920 г., будучи председателем коммунистической ячейки техников, под руководством старших товарищей выполнял отдельные поручения райкома, сам занимаясь с другими ячейками в качестве инструктора. Осенью того же 1919 г. от партии Гуммет (мусульманская организация большевистской ориентации, созданная еще до революции по инициативе Сталина и др. – С. К.) поступаю на службу в контрразведку, где работаю вместе с товарищем Муссеви. Приблизительно в марте 1920 г., после убийства товарища Муссеви, я оставляю работу в контрразведке и непродолжительное время работаю в Бакинской таможне.

С первых же дней после Апрельского переворота в Азербайджане краевым комитетом партии (большевиков) от регистрода (Регистрационный (разведывательный) отдел – С. К.) Кавказского фронта при РВС 11-й армии командируюсь в Грузию для подпольной зарубежной работы в качестве уполномоченного. В Тифлисе связываюсь с краевым комитетом в лице тов. Амаяка Назаретяна, раскидываю сеть резидентов в Грузии и Армении, устанавливаю связь со штабами грузинской армии и гвардии, регулярно посылаю курьеров в регистрод города Баку. В Тифлисе меня арестовывают вместе с Центральным Комитетом Грузии, но согласно переговорам Г. Стуруа с Ноем Жордания освобождают всех с предложением в 3-дневный срок покинуть Грузию. Однако мне удается остаться, поступив под псевдонимом Лакербая на службу в представительство РСФСР к товарищу Кирову, к тому времени приехавшему в город Тифлис. В мае 1920 г. я выезжаю в Баку в регистрод за получением директив в связи с заключением мирного договора с Грузией, но на обратном пути в Тифлис меня арестовывают по телеграмме Ноя Рамишвили и доставляют в Тифлис, откуда, несмотря на хлопоты товарища Кирова, направляют в кутаисскую тюрьму. Июнь и июль месяцы 1920 г. я нахожусь в заключении, только после четырех с половиной дней голодовки, объявленной политзаключенными, меня этапным порядком высылают в Азербайджан. По прибытии (август 1920 г.) меня ЦК РКП затребовал из армии и назначил управляющим делами ЦК Азербайджана. На этой должности я оставался до октября 1920 г., после чего Центральным Комитетом назначен ответственным секретарем Чрезвычайной Комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих. Эту работу я и товарищ Саркис (председатель комиссии) проводили в ударном порядке вплоть до ликвидации Комиссии (февраль 1921 г.). С окончанием работы в Комиссии мне удается упросить Центральный Комитет дать возможность продолжать образование в институте, где к тому времени я числился студентом (со дня его открытия в 1920 г.). Согласно моим просьбам ЦК меня посылает в институт, дав стипендию через Бакинский Совет. Однако не проходит и двух недель, как ЦК посылает требование в Кавказское бюро откомандировать меня на работу в Тифлис. В результате ЦК снимает меня с института, но вместо того чтобы послать в Тифлис, своим постановлением назначает меня в Азербайджанскую чека заместителем начальника секретно-оперативного отдела (апрель 1921 г.) и вскоре уже – начальником секретно-оперативного отдела – заместителем председателя Азербайджанской чека.

Не буду останавливаться на напряженном и нервном характере работы в Азербайджанской чека. В результате такой работы вскоре сказались положительные результаты. Останавливаясь здесь на разгроме мусульманской организации «Иттихат», которая насчитывала десятки тысяч членов. Далее – разгром Закавказской организации правых эсеров, за что ГПУ (ВЧК) своим приказом от 6 февраля 1923 г. за № 45 объявляет мне благодарность с награждением оружием. Итоги той же работы отмечены Совнаркомом АССР в своем похвальном листе от 12 сентября 1922 г. и в местной прессе. Работая в Азербайджанской чека, одновременно состою председателем Азмежкома (Азербайджанская междуведомственная комиссия) с VII-1921 г. по XI-1922 г. Затем в комиссии ВЭС (Высшего экономического совета) и в комиссии по обследованию ревтрибунала. По партийной линии состою прикрепленным от БК АКП к рабочим ячейкам, а позже для удобства – к ячейке ЧК, где состою членом бюро, бывал избираем почти на все съезды и конференции АКП, состоял также членом Бакинского Совета. В ноябре 1922 г. Закавказским крайкомом отзываюсь из Азербайджанской чека в распоряжение ЦК КПГ, который назначил меня начальником секретно-оперативной части и заместителем председателя ЧК Грузии. Здесь, принимая во внимание всю серьезность работы и большой объект, отдаю таковой все свои знания и время, в результате в сравнительно короткий срок удается достигнуть серьезных результатов, которые сказываются во всех отраслях работы: такова ликвидация бандитизма, принявшего было грандиозные размеры в Грузии, и разгром меньшевистской организации и вообще антисоветской партии, несмотря на чрезвычайную законспирированность. Результаты достигнутой работы отмечены Центральным Комитетом и ЦИКом Грузии в виде награждения меня орденом Красного Знамени. В Грузии, работая в ЧК, также состою членом бюро коммунистической ячейки и членом Тифлисского Совета рабочих и солдатских депутатов.

За время своей партийной и советской работы, особенно в органах ЧК, я сильно отстал как в смысле общего развития, так равно не закончив свое специальное образование. Имея к этой отрасли знаний призвание, потратив много времени и сил, просил бы ЦК предоставить мне возможность продолжения этого образования для быстрейшего его завершения. Законченное специальное образование даст мне возможность отдать свой опыт и знания в этой области советскому строительству, а партии – использовать меня так, как она найдет нужным.

1923 г. 22/X (подпись)»

Мальчик из села Мерхеули

«Родился я 17 марта 1899 г. в селе Мерхеули (в 15 верстах от города Сухума) в бедной крестьянской семье…» Удивительно, но даже в этом коротком предложении, с которого начинается автобиография молодого Лаврентия Берии, бесспорным является только то, что я вынесла в заголовок – что он родился в селе Мерхеули.

«По данным переписи населения 1886 года в селении Мерхеули проживало православных христиан – 446 человек, мусульман-суннитов – 20 человек. По сословному делению в Мерхеули имелось 5 князей, 15 дворян, 5 представителей православного духовенства и 436 крестьян»[1]. О чем говорит эта статистика? В первую очередь о том, что Мерхеули, несмотря на то, что находилось на абхазской территории, было грузинским селением – мусульман-абхазов там жило всего несколько человек.

О грузино-абхазском конфликте в наше время не знает только тот, кто принципиально не желает об этом знать. Но мало кто понимает, насколько давно этот конфликт тянется. В XIX веке абхазы были не слишком дружественным России народом, не в последнюю очередь по религиозным причинам. Поэтому после русско-турецких войн большая часть абхазов (по причине протурецкой настроенности) были насильно выселены в Турцию и Среднюю Азию. А опустевшие селения заселялись где-то казаками, а где-то грузинами.

Серго Берия в своих воспоминаниях пишет: «Своего деда по отцу Павла я помню смутно. Остались в памяти черная дедова бурка, башлык да еще рассказы о нем самом, человеке чрезвычайно трудолюбивом и деятельном. В родной Мингрелии жизнь его не сложилась. В Абхазию он вынужден был перебраться из-за преследований жандармов. Насколько я знаю, связано это было с крестьянскими выступлениями. Горное село Мерхеули, хоть и находилось в Абхазии, было мингрельским. Видимо, этим и объяснялся выбор деда»[2].

Конечно, еще меньше чем в корнях давних кавказских конфликтов сейчас кто-либо в России разбирается в национальных грузинских тонкостях. Практически всем грузинский народ представляется единой нацией, тогда как на самом деле он состоит из множества этнических групп.

Не стоит недооценивать национальное самосознание этих народностей. Те же мегрелы (или мингрелы), к которым, видимо, принадлежали родители Лаврентия Берии, вошли в состав Российской империи только в 1867 году, а до того четыре столетия были независимыми и имели собственную правящую династию – князей Дадиани.

Я не просто так заострила внимание на этом моменте. Дело в том, что Марта Джакели, мать Лаврентия Берии, по свидетельству ее внука Серго, а также некоторых односельчан, которых удалось расспросить журналистам, состояла в родстве с родом Дадиани. То есть с единственным мегрельским княжеским родом.

Неудивительно, что Берия в своей автобиографии так настойчиво указывает на бедность своей семьи и свое крестьянское происхождение. Пусть в Мерхеули и была невероятная плотность князей на душу населения (5 князей на 436 крестьян), а бедность кавказских князей в России вошла в поговорку, советскому партийному и политическому деятелю такое родство было совсем ни к чему.

Впрочем, я не хотела бы, чтобы создалось впечатление, будто я пытаюсь доказать, что Лаврентий Берия был из богатой семьи. Для понимания ситуации здесь пригодятся слова из интервью его жены Нино: «Я родилась в семье бедняка, – рассказывала она. – Особенно трудно стало моей матери после того, как умер отец. В то время в Грузии богатые семьи можно было пересчитать по пальцам. Время тоже было неспокойное – революции, политические партии, беспорядки». Собственно, Нино упомянула главное, то, что многое расставляет по своим местам – Грузия в то время была очень бедной. Это была еще не та привычная нам всесоюзная кузница, здравница и житница, как о ней говорилось в известном фильме, а разоренная войнами и восстаниями, практически нищая республика. И бедными там были практически все, даже родственники князей.

Семейные предания

О Павле Берии, отце Лаврентия, вообще практически ничего не известно. Серго упоминает, что тот бежал в Абхазию из-за крестьянских выступлений, но, скорее всего, это не более чем романтическая семейная легенда. Хотя слухи о том, что Павел был скрывающимся вожаком крестьянского восстания, действительно ходили. Возможно, поддерживаемые когда-то и самим Лаврентием Берией, потому что иметь отца, пострадавшего от царского режима, было довольно почетно. Да и почему бы нет – крестьянские волнения в мегрельских землях действительно были, причем очень серьезные, потому что крепостное право там было куда жестче, чем в России. Вот только пришлись эти волнения на конец 60-х годов XIX века, а Павел поселился в Мерхеули только в 90-е. Возможно, он на самом деле бежал туда от преследований властей, но вряд ли мог иметь отношение к каким-то крестьянским восстаниям и уж тем более быть их вожаком.

Мужья Марты Джакели

Еще одна странность связана с Мартой Джакели, а точнее с ее мужьями и детьми.

Согласно официальной версии, подтвержденной и Серго, Павел Берия был у нее вторым мужем – она встретила его, уже будучи вдовой с тремя детьми под тридцать, и «покорил ее крестьянин Павле храбростью и красотой». Оставим в стороне вопрос о том, почему вдруг на бедную и не очень молодую крестьянку-вдову с тремя детьми был такой высокий спрос, что покорять ее пришлось храбростью и красотой. И это при постоянной нехватке мужчин на раздираемом войнами Кавказе. Уже и так понятно, что где-то здесь кроются сильные преувеличения – то ли Лаврентий Берия в своей автобиографии преувеличил бедность своей семьи, то ли Серго приукрасил семейную историю, то ли все же родственницы Дадиани пользовались спросом. А может и все это вместе взятое. Но одно известно точно – за Павла Марта вышла уже будучи вдовой с детьми.

А вот тут начинаются новые странности. «Первым у Марты родился Кварацхелия Капитон Дмитриевич. Год рождения его неизвестен, но на его старшинство указывает тот факт, что уже в 1916 году у него появилась дочь Сусанна, племянница Лаврентия. Затем Марта родила девочку – Тамару Дмитриевну Кварацхелия (1898), которая указывается в списке как родная сестра Л. Берии. Можно было бы предположить, что отец детей некий Дмитрий Кварацхелия вскоре умер, так как в следующем, 1899 году родился сам Лаврентий Павлович (не Дмитриевич). Однако прошел еще один год и на свет появилась Кварацхелия-Антадзе Елена Дмитриевна (!), обозначенная в списке как сестра Лаврентия по матери. Получается, что отец Лаврентия Павел Берия к ней отношения не имеет, но имеет отношение первый муж, все тот же Дмитрий Кварацхелия. Который, согласно официальной биографии Берии, к тому времени давно умер… Столь таинственным и кратковременным воскрешением Дмитрия Кварацхелии история не заканчивается. Вскоре на супружеском ложе Марты появляется новый персонаж, но все с той же фамилией Кварацхелия. В 1902 году рождаются сын Ной и дочь Паша Андреевичи (!) Кварацхелия…

Получается весьма сложная и даже абсурдная картина. Марта Джакели рожает от Дмитрия Кварацхелии сына Капитона и дочь Тамару, затем уходит к Павлу Берия, в результате чего родился Лаврентий. После возвращается к Дмитрию Кварацхелия и рожает дочь Елену. Затем возникает новый персонаж – Андрей Кварацхелия, от которого появляются на свет близнецы Паша и Ной. После чего беспокойная Марта возвращается к Павлу Берии и рожает в 1905 году глухонемую Анну, к которой единственной из братьев и сестер Берия относился как к родной. Но через три года снова всплывает имя Андрея Кварацхелии. От которого появляется сын Лука, родившийся в 1908 году. И все это происходит не в каком-нибудь мегаполисе, а в небольшой кавказской деревне со строгими патриархальными нравами.

По свидетельствам знавших Марту людей, она была женщиной благонравной и набожной. Добросердечную и отзывчивую соседку до сих пор поминают добрым словом в родном селе. Еще более весомым является документ – справка, предоставленная чекистами в ЦК КПСС: «Мать Берия, Берия Марта глубоко верующая женщина, систематически посещает церкви, имеет обширные связи с верующими лицами как в Тбилиси, так и в других районах Грузии». С этим образом никак не вяжутся три одновременно сосуществующих мужа»[3].

Братья и сестры

Конечно, никакого «гарема» из мужей у Марты не было. И поскольку нет никаких достоверных данных о ее первом муже, скорее всего, верной является версия историка Льва Лурье, предположившего, что и Дмитрий, и Андрей Кварацхелия были ей не мужьями, а родственниками. Когда Марта рассталась с Павлом и уехала из Мерхеули, она взяла с собой только двух детей – Лаврентия, на которого у нее, похоже, были самые большие надежды, и глухонемую Анну, требовавшую больше всего заботы. Остальных же детей она, судя по всему, оставила на попечении не мужа, а своих родственников, которые их официально усыновили. Так дети действительно могли получить фамилию Кварацхелия и разные отчества.

Здесь имеет смысл остановиться еще вот на каком моменте. Количество детей Марты Джакели тоже точно не установлено. Перечисленные выше имена взяты из «Списка членов семей и близких родственников осужденных врагов народа Берия, Меркулова, Деканозова, Кобулова, Гоглидзе, Мешика, Влодзимирского». Но разные исследователи приводят разные цифры – от пяти до девяти детей, включая умерших в раннем детстве.

И здесь очень интересно предположение историка и писательницы Елены Прудниковой – что ситуация запутывается еще и недостоверностью даты рождения самого Лаврентия Берии. Действительно, год его рождения известен только с его собственных слов. А родители вполне могли прибавить ему пару лет, чтобы он прошел возрастной ценз для поступления в Сухумское высшее начальное училище. Таким образом кто-то из предполагаемых братьев Лаврентия (скорее всего тот, который по версии Серго умер в двухлетнем возрасте от оспы), мог и вовсе не существовать – возможно, это и был сам Лаврентий Берия, документы которого спешно переправили.

Семейные связи

Как бы то ни было, но за родню он в дальнейшем признавал только мать и глухонемую сестру Анну. Марта жила в большой квартире в центре Тбилиси, а Анна вышла замуж за инженера коммерческой службы Управления Закавказской железной дороги Ливана Луладзе. Берия их всячески поддерживал, хотя общался с ними очень мало – на допросе после его ареста Марта сказала, что «в течение 17 лет после перевода из Тбилиси своего сына Л. П. Берию я видела всего три раза».

Все остальные братья, сестры, племянники и племянницы для Лаврентия Берии значили не больше чем любые посторонние люди. Когда после его ареста их нашли и начали допрашивать, оказалось, что все они работают на самой обыкновенной работе и никаких льгот или денег от своего влиятельного родственника никогда не видели. Разве что его жена, Нина, иногда помогала тем из них, кто пытался обратиться к ней, а не к самому Берии.

Вахтанг Капитонович Кварацхелия,

сын старшего брата Берии, 1953 год

Несмотря на такое близкое родство, наша семья никогда не имела связи с Л. П. Берия и его семьей. В 1937 году я и моя трехлетняя племянница (дочь сестры) в первый и последний раз за нашу жизнь увидели Л. П. Берию у него дома в Тбилиси. Встреча продолжалась всего несколько минут, причем мне был задан один вопрос: «В каком классе я учусь?»… В 1950 году мой отец в результате несчастного случая после тяжелых мучений скончался. На наши отчаянные призывы о помощи опытным хирургам для операции Л. П. Берия даже не ответил. Более того, во время похорон моего отца в Сухуми сам Берия тоже находился в Сухуми, но он не только не оказал никакой материальной помощи, но даже не прислал телеграммы с соболезнованием… Вполне естественно, что в нашей семье часто возникали вопросы и недоумения о причинах такого наплевательского отношения к нам со стороны Л. П. Берии. Но они так и остались загадкой.

Семейственность и стереотипы

Сразу остановлюсь на этой детали, которая многим наверняка покажется странной – что Лаврентий Берия не давал высокие посты своим родственникам, даже самым близким, не помогал им делать карьеру, не осыпал их материальными благами. Знакомое всем и кажущееся таким обычным у власть имущих понятие «блат» в его случае совершенно не работало.

Сейчас это некоторое забегание вперед, ведь пока речь идет еще только о детстве Берии, поэтому разбор его жизни и отношений с людьми в пору могущества будет позже. Но уже понятно, что в его случае привычные стереотипы о жизни партийной верхушки не работают.

Хотя я бы не стала сейчас говорить о какой-то особой исключительности Берии. Дело скорее не в нем, а в стереотипах, к которым мы привыкли – блат, связи, семейственность, «свои люди», «черный рынок» – это всё приметы брежневского времени. При Сталине у власти стояли старые большевики, идейные фанатики, люди, верившие в мировую революцию, ну или по крайней мере искренне преданные существующему режиму. И хотя власть и огромные возможности многих из них испортили, все-таки у них было принято жить по-другому, не так как у тех, кто пришел им на смену.

Это было тяжелое и жестокое время восстановления страны после революции, Первой мировой и Гражданской войн, потом вновь война, еще более страшная, потом снова восстановление. И руководили страной в это время люди, которые доверяли только себе и иногда товарищам по партии, с которыми через многое прошли. Они не нуждались в поддержке родственников, а часто и вовсе были с ними совершенно чужими – настолько революция разорвала семейные связи.

Были, конечно, и в 30–40-е годы среди первых лиц Советского Союза такие, кто держался политики семейственности, но большинство, начиная с самого Сталина, поддерживали только самые близкие вертикальные родственные связи – то есть содержали родителей и помогали в карьере своим детям. Остальная родня по большей части получала какие-то блага лишь косвенно, благодаря тому, что окружающие знали, чьи это братья/сестры/племянники.

И сразу оговорюсь – я не ставлю здесь ни плюсы, ни минусы, а просто констатирую некоторые факты. Это было время, к которому нельзя подходить с привычными нам мерками, и люди, которых тоже трудно оценивать по привычным критериям – фанатичные аскеты, кровавые прагматики, идейные, жестокие, вдохновенно верящие в собственную правоту и светлое будущее, работающие на износ и не щадящие ни себя, ни других. И таких среди власть имущих было много. Ну как их сравнивать с ни во что не верящими аппаратчиками «жирных» брежневских времен или хищниками 90-х? Никак. Надо просто все время помнить, что они были другими.

Переезд в Сухуми

Но вернемся к автобиографии Лаврентия Берии, в которой он пишет: «Ввиду того, что мое обучение было в тягость родителям, будучи еще учеником Сухумского городского училища, я готовил учеников младших классов, помогая таким образом семье, и это продолжалось с перерывами до 1915 г».

Сухумское городское училище, оно же Сухумское высшее начальное училище, Берия действительно окончил. Название в наше время может слегка ввести в заблуждение, но нет, это не какое-то специальное учебное заведение, а аналог первых классов гимназии, в котором учились дети попроще и победнее. Что касается названия, то некоторая путаница с ним обусловлена тем, что в 1912 году городские училища были реорганизованы и переименованы в высшие начальные училища, поэтому Берия поступил в учебное заведение с одним названием, а окончил его, когда название было уже другое.

Городские училища.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона (1893 год)

Городские училища в России существуют на основании Положения, высочайше утвержденного 31 мая 1872 г. По мысли законодателя, заведения эти – общеобразовательные, назначенные «для городского населения, и преимущественно для бедной части его». Цель их – доставить законченное общее элементарное образование и дать те сведения, которые могут быть наиболее полезны в практической жизни…

…Г. училища разделяются на одно-, двух-, трех- и четырехклассные, но в особых случаях и по особым ходатайствам могут быть учреждаемы Г. училища пяти- и шестиклассные. Во всех этих училищах, несмотря на разное число классов, курс учения продолжается шесть лет; деление основано не столько на объеме курса, сколько на числе учителей и количестве денежных средств, отпускаемых на содержание училищ…

…Учебный курс городских училищ обнимает следующие предметы: 1) закон Божий; 2) чтение и письмо; 3) русский язык и церковно-славянское чтение с переводом на русский язык; 4) арифметика, 5) практическая геометрия; 6) география и история отечества с необходимыми сведениями из всеобщей истории и географии; 7) сведения из естественной истории и физики; 8) черчение и рисование; 9) пение; 10) гимнастика. Кроме этих предметов, учащиеся в Г. училищах, по желанию местных обществ и в случае ассигнования ими не менее половины необходимых на то средств, могут быть обучаемы в неклассное время ремеслам; также могут быть преподаваемы и другие предметы (дополнительные), но с разрешения Министерства народного просвещения… Учебный материал в разных отделениях и классах располагается концентрически: в каждом отделении дается более или менее законченный круг сведений, который постепенно расширяется и пополняется в последующих отделениях. При такой постановке преподавания покидающий училище до окончания курса выносит из него более или менее законченный и систематизированный круг знаний…

…Обучение в городских училищах платное. Размер платы определяется педагогическим советом данного училища и колеблется, смотря по местным условиям, от 8 до 18 рублей в год. В городские училища принимаются дети всех званий и вероисповеданий (не моложе 7 лет). Прием в тот или иной класс не обусловлен каким-либо предельным возрастом… Окончившие полный курс г. училищ при производстве в первый классный чин освобождаются от установленного для сего испытания…

В вопросе возраста Лаврентия Берии при поступлении в училище исследователи несколько расходятся. В основном называют кто семь, кто восемь лет, а также есть версия, которую я уже упоминала – что было ему не больше шести лет, но поскольку способностей у него хватало, родители решили не терять время даром, прибавили ему год или два и отправили учиться раньше.

О том, что эти способности действительно были, особых споров нет, их отрицают только при совсем уж крайней степени ненависти к Берии, когда вдобавок к его реальным недостаткам и грехам пытаются добавить все, какие только можно придумать.

Факты, если отбросить эмоции, таковы, что кавказское крестьянство в большинстве своем было либо неграмотным, либо малограмотным. В России дело обстояло лучше по одной простой причине – все обучение в стране велось на русском языке. Поэтому начальное образование для русских крестьян было доступно даже в самой отдаленной глуши, а крестьяне других многочисленных национальностей империи, говорившие только на местном языке (а то и диалекте), часто оставались неграмотными.

У Берии, судя по всему, таких проблем с языком не было, что опять же подтверждает версию, что его родители были не совсем простые крестьяне, а как минимум люди, тоже имеющие какое-то образование, хотя бы минимальное. Местную начальную школу он окончил отлично, причем, видимо, единственный из всех детей учился достаточно хорошо, чтобы иметь шансы на продолжение обучения. По крайней мере, в городское училище в Сухуми (для поступления в которое нужно было выдержать серьезные экзамены), родители отправили только его.

«Образование ребенка, – объясняла эту ситуацию в интервью Елена Прудникова, – это была единственная надежда выбраться из нищеты вообще. Поскольку образованных людей в России не хватало со страшной силой, то все-таки не такие, как при большевиках, но маленькие социальные лифтики, шахточки – запускались. Было и образование на казенный счет, и даже достаточно бедный ребенок имел шансы вырасти и выучиться, чем, собственно, и воспользовался Берия. То есть он бы выбился при любом режиме – хоть при царях, хоть при фараонах, хоть при демократах. Естественно, советская власть ему открыла совершенно ослепительные перспективы, но он бы не пропал ни при каком режиме».

Нелли Гвинджилия,

жительница села Мерхеули:

С детства Берия учился грамоте. Его воспитатель Нико Кварацхелия рассказывал, что он был способный на учебу, очень способный. Он еще дерзкий был на характер, но на учебу был способный. И три километра в школу он ходил босиком по грязи. Не на что было купить обуви, беднота была. А вот все равно выучился, закончил на «отлично» школу и так дальше пошел учиться. Он был из бедной семьи, и его воспитатель был очень бедный. Очень уважали мы мать Лаврентия Марту, и родственники и соседи очень уважали[4].

Вопрос: платно учился Берия или бесплатно – остается открытым. Серго вспоминал, что для того, чтобы отправить его отца в училище, дед с бабкой продали половину дома. С одной стороны, это могло быть для того, чтобы оплатить обучение – да и «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» 1893 года издания сообщает, что учеба в городских училищах была платной. С другой, некоторые исследователи, в частности Алексей Топтыгин, утверждают, что именно Сухумское городское училище было бесплатным, что тоже вполне вероятно, ведь вопрос оплаты каждое учебное заведение имело право решать самостоятельно. В таком случае деньги могли пойти на содержание Лаврентия в Сухуми во время учебы. Тем более что вместе с ним поехала мать, да еще и прихватила его глухонемую сестру.

Здесь опять можно ступить на зыбкую почву построения умозаключений и предположить, что на этом брак Павла Берии и Марты Джакели закончился. Она уехала в Сухуми с сыном и дочерью, оставив остальных детей на попечение родных. Поскольку она забрала с собой стоимость половины дома, это можно считать фактическим разводом – они с мужем разъехались и поделили имущество. Это выглядит вполне логично, особенно с учетом того, что Павел так и прожил оставшуюся жизнь в том же селе, а Марта туда больше не вернулась.

Учеба в Сухуми

Хорошо Лаврентий Берия учился в городском училище или средненько, тоже спорный вопрос. Мнения на этот счет самые разные – кто-то говорит, что он был круглым отличником, а кто-то считает, что он еле-еле сумел доучиться и даже оставался на второй год.

Журналист и писатель Виталий Шария рассказывал: «Я пошел в Государственный архив Абхазии, который, к сожалению, потом, во время Грузино-абхазской войны, был сожжен. А вот тогда все эти хранились документы. В том числе все классные журналы, где была фамилия Л. Берии. И очень интересно было посмотреть, все эти годы учебы его проследить. Учился он, скажем так, неровно. То есть один раз остался на второй год, в 4-м классе. Ну, это были такие порядки, как я понял, в то время, когда до трети, до четверти класса оставляли на второй год. Так что особо удивительным не было это. А в других классах, уже постарше, у него преобладали «четверки», «пятерки». Еще интересный был такой момент. Я обратил внимание, что в некоторых классных журналах фамилия Л. Берии была тщательно вымарана. Это, видно, уже после 1953 года. Нашлись такие люди, которые считали, что надо это вымарать. Но все это было смешно. Потому что в других журналах он значился. Меня еще насмешила тогда директор этой школы. Я просто поинтересовался у нее – вы знаете, что в этом здании когда-то учился Л. Берия? Знаете, она так была возмущена, перепугана. Нет, ничего подобного я не знаю! Как будто я пришел с каким-то обвинением в ее адрес.

В этой школе учились самые разные представители тех национальностей, которые тогда жили в Абхазии. То есть было и коренное население абхазское. К тому времени уже много было грузин, мегрелов, к которым относился и Лаврентий Павлович. Армяне, русские. Я бы не сказал, что там был состав из семей привилегированных. Обычно попадались мне какие-то прошения от родителей. В силу бедности семьи, просим что-то…»[5]

И опять дать однозначную оценку мешает недостаток информации. К примеру, нет данных, сколько классов было в то время в училище и, главное, как именно они распределялись.

Дело в том, что у городских училищ была такая особенность – в них учились шесть лет, но при этом количество классов могло быть разное. В двухклассных, например, в одном классе учились два года, в другом – четыре. В трехклассных в каждом классе учились по два года. В четырехклассных – в двух классах по два года и в двух по одному. В более редких пятиклассных, видимо, четыре класса по году и один – двухгодичный. Поэтому у меня недостаточно информации, чтобы с уверенностью сказать – оставляли Лаврентия Берию на второй год, или речь шла просто о двухгодичном обучении в одном классе.

Другой вопрос – почему он мог действительно остаться на второй год? Кроме плохой успеваемости и пропуска обучения по болезни была еще одна типовая причина – недостаток средств, когда ученика отчисляли за неуплату, но со следующего года он мог оплатить и восстановиться. Если училище все же было платное, эта причина видится наиболее реальной, особенно с учетом того, что по данным, найденным Виталием Шарией, дети там учились бедные, а на второй год, бывало, оставалось до трети всего класса.

Подработка Марты Джакели

Здесь я не сдержусь и позволю себе проявить немного сексизма. Большинство исследователей, изучавших детство и юность Берии, – мужчины. Возможно, именно поэтому они так легко пишут, что Марта поселилась в Сухуми и зарабатывала себе на жизнь шитьем. Уточняю – себе, сыну и маленькой глухонемой дочери. И это в начале XX века, когда шить умела каждая женщина – девочек поголовно, вне зависимости от социального положения, учили держать в руках иголку. Работа швеи стоила дешево, и как писал еще Достоевский: «Много ли может, по-вашему, бедная, но честная девица честным трудом заработать?.. Пятнадцать копеек в день, сударь, не заработает, если честна и не имеет особых талантов, да и то рук не покладая работавши!»

Другое дело – хорошая портниха. Действительно, одежду в то время шили на заказ, по индивидуальной мерке, но одного умения шить для этого было недостаточно. Не было пособий для дилетантов, не продавались повсюду журналы «Burda» или хотя бы «Работница», где можно было бы взять модели и готовые выкройки. А крой одежды был куда сложнее современного, да и ткани куда капризнее нынешней синтетики. Поэтому портнихе нужно было быть еще и закройщицей, а это такая профессия, которой надо было отдельно учиться.

Со времен «Преступления и наказания» ситуация в лучшую сторону не изменилась. К началу XX века магазины готового платья стали понемногу вытеснять портных, но суть осталась прежней. Для магазинов одежду шили на заказ все те же частники, получавшие за свой труд сущие гроши.

«Хозяйчики», как их называет Е. А. Олюнина, представляли собой владельцев мелких портняжных мастерских, иногда с несколькими наемными рабочими. Они имели видимость самостоятельности, фактически же были в полной зависимости от владельцев фирм. От них они получали весь необходимый материал, приклады, даже раскроенные вещи. «Хозяйчики» ставили в тяжелое положение своих наемных рабочих, низко оплачивая их труд. Так, получая у фирмы за шитье одного сюртука 5 р. 50 коп., они платили своему рабочему за его пошив только 2 р. 50 коп. О размере предприятия Мандля говорят такие цифры. Только в мастерской при магазине у него работало двести тридцать, а на стороне – шестьсот «хозяйчиков». При этом фирма охватывала работников-портных даже в сельской местности. Например, в деревнях Рязанской губернии Белоомутского уезда на нее шили две тысячи портных-крестьян, так называемых «изб»[6].

Прилично зарабатывать пошивом одежды можно было, только будучи хорошей закройщицей и имея платежеспособную клиентуру. Где Марта Джакели, будучи крестьянкой из бедного села, смогла научиться кроить и шить городскую одежду и откуда она взяла клиентуру? Либо она все же не простая крестьянка и у нее были родственники в Сухуми, оказавшие ей поддержку, либо они с детьми в буквальном смысле бедствовали.

Я не очень верю во второй вариант, потому что составляя автобиографию, Берия не упустил бы такой выгодный по тем временам эпизод, как тяжелая работу всей семьей при жестоком царском режиме. Но он всего лишь кратко сообщает, что «будучи еще учеником Сухумского городского училища, я готовил учеников младших классов, помогая таким образом семье». По этой фразе уже ясно, что работать ему пришлось не с первого класса, а только когда он уже немного повзрослел.

О работе матери он вообще ничего не упоминает, хотя скрывать, что ей приходилось трудиться, вроде бы нет никакого смысла. Кроме одного варианта – если она была не просто швеей, а хозяйкой мастерской. Пусть крошечной, но хотя бы с одной наемной работницей. Это резко меняло все, поскольку переводило Берию из рабоче-крестьянского класса в представители буржуазии. По Конституции РСФСР человек, использующий наемный труд, даже избирательным правом не обладал, так что подобное пятно на репутации ему точно было не нужно.

Но это все снова не более чем предположения. Ясно только одно – жить в городе и содержать двух детей, работая швеей, Марта Джакели точно не могла. Что же было на самом деле, можно только гадать.

Подработки юного Лаврентия

О том, как он сам подрабатывал, Берия пишет вполне конкретно: «готовил учеников младших классов». К чему именно? Я рискую вызвать взрыв смеха, но снова скажу уже привычную фразу – исследователи расходятся во мнениях. Даже в такой мелочи, как предмет, по которому тогда еще ученик Лаврентий Берия занимался репетиторством, у его биографов нет единого мнения.

Первый вариант – математика. Это вполне реально, потому что Берия в дальнейшем поступил на техническую специальность, безусловно у него были способности к точным наукам. А система образования, при которой обучение в городских училищах строилось по принципу повторения и усложнения, давала ученикам старших классов отличную возможность заниматься с младшими параллельно с собственной учебой. Смысл этой системы был в том, что практически весь массив знаний давался сразу, в первом же классе, но в максимально упрощенном варианте. А потом в каждом следующем классе изучалось то же самое, только с каждым разом все глубже.

Второй вариант – русский язык. На национальных окраинах Российской империи эта дисциплина всегда была очень востребованной. Обучение шло на русском, все документы писались на русском, и даже, как уже говорилось выше, в школу поступить без хорошего знания русского языка было невозможно. Поэтому любой, кто хорошо владел государственным языком, мог найти себе учеников.

Третий вариант – рисование и черчение. Опять же вытекает из того, что Берия не зря пошел дальше учиться на инженера и архитектора. Он хорошо рисовал и чертил, а за качественный чертеж даже в наше компьютерное время студенты могут неплохо заплатить – что поделать, твердая рука и умение вырисовывать правильные линии даются далеко не всем.

Я не исключаю и того, что все эти варианты существовали одновременно или сменяли друг друга. Как бы то ни было, в 1915 году Лаврентий Берия окончил Сухумское высшее начальное училище и перед ним встал вопрос, куда идти дальше.

Выбор пути

Для того чтобы начать работать, высшего начального училища было вполне достаточно – именно такое образование считалось минимумом для получения первого классного чина государственного Табеля о рангах. То есть можно было пойти в чиновники. Тем более в Закавказье, где, как уже говорилось, образованных людей вообще не хватало.

Или можно было продолжить образование в реальном училище или гимназии – отучиться там еще два года, чтобы получить право поступления в университет.

Но ближайший университет был далеко, на Украине, возможно поэтому такой вариант выглядел не слишком привлекательным. Зато гораздо ближе, в Баку, как раз открылось «Алексеевское среднее механико-строительное техническое училище с ремесленной и скульптурно-каменотесной при нем школами и курсами практикантов». И туда брали после высшего начального училища, не надо было терять два года на гимназию.

В этом училище можно было получить довольно редкую и востребованную специальность строителя-архитектора, дающую право проектировать и строить здания. Именно то, что Лаврентий Берия в то время и хотел. К тому же хорошие заработки с таким образованием были обеспечены. Такого случая упускать было нельзя, поэтому, как пишет Серго Берия: «Пришлось деду Павле и вторую половину дома продать и перебраться с семьей в хибару из дранки. А отец отправился в Баку, в механико-строительное техническое училище».

Марта поехала с Лаврентием и в Баку тоже. Напрашивается вопрос – не она ли была собственницей дома, который продавали по частям? Это вполне вероятно, тем более что она была в селе Мерхеули местная, а Павел – пришлым. Как бы то ни было, если до этого разъезд Марты и Павла Берии мог считаться временным, в 1915 году их брак распался окончательно. Я не встречала даже данных, навещала ли она с тех пор мужа, только Серго упоминал, что она поехала в Мерхеули, когда у Павла случился удар и тот умер у нее на руках.

Личность

Бо́льшая часть автобиографии молодого Лаврентия Берии рассказывает о его многочисленных успехах сначала на партийном поприще, потом на службе в ЧК. Этой его деятельности посвящено немало страниц у множества серьезных специалистов по советскому периоду, желающие могут выбрать любые книги из списка литературы и ознакомиться. Я не буду повторяться, остановлюсь только на таком моменте – я не раз видела обвинения Берии в том, что он сильно преувеличивал свои успехи и приписывал себе несуществующие заслуги. И я даже не сомневаюсь, что он так и делал – точно так же, как это сделал бы любой на его месте. Он же не мемуары писал и не отчет о своей деятельности, а прошение отпустить его учиться. И целью этой автобиографии было – показать себя в максимально выгодном свете. Я не вижу в этом абсолютно ничего плохого, но и отказываюсь считать Берию святым, не способным слегка слукавить, чтобы добиться желаемого. Тем более что продолжать учебу он действительно очень хотел и не раз еще делал попытки вырваться с партийной работы и все-таки выучиться на инженера.

Из книги Е. Прудниковой

«Берия. Преступления, которых не было»

Чем дальше, тем острее Берия ощущал, что работа затягивает его, все больше отдаляя от того, к чему он стремился всеми силами с тех пор, как восьмилетним мальчиком переступил порог реального училища.

Еще в 1923 году он пишет в автобиографии:

«За время своей партийной и советской работы, особенно в органах ЧК, я сильно отстал как в смысле общего развития, так равно не закончив свое специальное образование. Имея к этой области знаний призвание, потратив много времени и сил, просил бы ЦК предоставить мне возможность продолжения этого образования для быстрейшего его завершения. Законченное специальное образование даст мне возможность отдать свой опыт и знания в этой области советскому строительству, а партии – использовать меня так, как она это найдет нужным».

Все же и тогда он ухитрялся учиться, совершенно неизвестно, где изыскивая время и силы. В 1922 году, когда его перевели в Грузию, он был студентом третьего курса. Но потом учебу пришлось прервать. Неизвестно, сколько раз Берия просил отпустить его учиться, но в мае 1930 года эта тема вновь прорывается в отчаянном письме к Орджоникидзе.

«Дорогой Серго, не один раз я ставил перед Вами вопрос о моей учебе. Время проходит, кругом люди растут, развиваются, и те, которые еще вчера были далеко от меня, сегодня ушли вперед. Известно, что безбожно отстаю. Ведь при нашей чекистской работе не успеваем зачастую даже газету прочесть, не то что самообразованием заниматься…

Дорогой Серго! Я знаю, Вы скажете, что теперь не время поднимать вопрос об учебе. Но что же делать. Чувствую, что я больше не могу…»

В одном из интервью сын Лаврентия Берия Серго говорил:

«Вы будете удивлены, когда я скажу вам, что отец все время хотел уйти и из ЧК, и из ЦК. Он мечтал завершить учебу, стать инженером и добиться успехов в этой области. После училища он экстерном сдал экзамены и закончил три курса строительного факультета Бакинского политехнического института…

…Отец был человеком увлекающимся и старался основательно вникнуть в суть того, что делал. Например, когда в Грузии взялись осушать колхидские болота и культивировать там субтропические растения, он специально изучил все, связанное с их взращиванием. В его неудержимом стремлении к самообразованию я сам убедился, когда увидел, какими знаниями он овладел в сфере ракетостроения, производства атомной и водородной бомбы, как он профессионально спорил с крупными учеными, выясняя технические подробности того или иного вопроса. (Будучи сам конструктором ракетной техники, Серго мог судить об этом профессионально. – Е. П.) Отец самостоятельно выучил английский, французский и немецкий языки. На этих языках он мог читать любую литературу. По-русски отец говорил с грузинским акцентом, но писал абсолютно грамотно. Часа два-три с утра он всегда работал, читал различные материалы; но не за письменным столом, а обычным, хотя имел прекрасный кабинет. В общей сложности, за день набегало 300–400 страниц, включая сводки ТАСС, донесения разведки. Читал он, как правило, с карандашом, делая какие-то выписки, заметки…»

Нелюбимая работа

На первый взгляд это кажется невероятным, но похоже, Лаврентий Берия не особо любил свою работу. Особенно поначалу. Есть некий глубоко засевший в головах людей стереотип, что все великие люди (как в хорошем, так и в плохом смысле великие) с детства всей душой рвались сделать карьеру в той профессии, с которой потом остались в истории. Между тем это далеко не так и даже чаще всего не так. Ленин учился на юриста, кардинал Ришелье – на офицера, Марат был врачом, а наполеоновский министр полиции Фуше – профессором математики. Причем таких примеров больше всего именно в периоды великих потрясений и, прежде всего, революций. Люди предполагали, строили планы, а Бог или судьба, кому как больше нравится, располагали и решали по-своему.

Так же и с Лаврентием Берией. Он довольно успешно продвигался по партийной линии и делал карьеру в ЧК, но эта работа ему не слишком нравилась, да и перспектив он в ней, похоже, особо не видел. При первой же возможности он пытался уйти, чтобы продолжить образование и все-таки стать инженером – это было перспективно, денежно, интересно для него, а кроме того, наставала пора великих строек, поэтому горизонты в этой профессии открывались необозримые. А учитывая крепкую хватку и энергичность Берии, можно не сомневаться – если бы его тогда отпустили учиться, он вошел бы в историю как участник, а потом и начальник крупнейших советских строек.

Позже, когда стало ясно, что шансов покончить с политикой и стать инженером уже практически нет (да и поздно уже было начинать все сначала), Берия все равно не оставил попыток покинуть карательные органы, хотя сфера его интересов сменилась. «В начале 1920-х годов судьба Берии еще не определена окончательно, – пишет Лев Лурье. – Высокая чекистская должность, как ни странно, не слишком его привлекала. Он хотел перейти на хозяйственную работу. Из дальнейшей судьбы Берии известно, что, как только у него появлялась возможность оставить карательные органы, он проявлял всяческое старание, чтобы сделать это. У него действительно был вкус к руководству крупными экономическими объектами… Но тогда, в 1923 году, соскочить с крючка чекистской работы не удалось. Берия считался хорошим работником, к тому же был грузином, а ситуация в Закавказье оставалась политически сложной и имела огромное личное значение для набиравшего силу Генерального секретаря Коммунистической партии Иосифа Сталина».

Из книги Мартиросяна А. Б.,

«100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941»

Став первым секретарем ЦК КП Грузии, Лаврентий Павлович и его соратники из ГПУ Грузии и Закавказья, коими он заменил прежних партократов – от первых секретарей райкомов до государственных и партийных чиновников различного уровня, – первым делом стали укреплять сельское хозяйство. Потому как это было главным. Решение этой самой насущной тогда проблемы Грузии лежало в пределах, казалось бы, неразрешимой загадки: выращивать можно едва ли не все, что заблагорассудится – климат-то благодатный, – но земли мало, однако же кормить надо и города, и крестьянам дать возможность кормиться. И в то же время необходимо интегрироваться в качестве неотъемлемой составной части в общесоюзное хозяйство. Как быть? А если честно, то вопрос тогда стоял шекспировский: Быть или Не Быть?

Что сделал Берия? Осуществил триаду по тем временам не просто гениальных с точки зрения управления, а именно же очень смелых в силу своей гениальности шагов. Во-первых, резко обозначил генеральную перспективу – колхозы должны стать прибыльными. Ставка была сделана на чай, цитрусовые, табак, виноград и фрукты. Во-вторых, вместо урезания подсобных хозяйств колхозников, что обычно практиковали партийные секретари того времени, пошел на ощутимое (насколько позволяло республиканское малоземелье) их расширение. В-третьих, быстро – уже в конце 1931 г. – ликвидировал Колхозцентр, заменив его Наркоматом земледелия. Причина состояла в том, что первый претендовал на руководство всем сельским хозяйством республики, где по состоянию на декабрь указанного года коллективизацией было охвачено чуть более трети крестьянских хозяйств (всего 36 %).

Год ушел на всякие подготовительные работы. А с 1933 г. начался неуклонный и стремительный рост сельского хозяйства республики. Благодаря указанной выше ставке на выращивание особо ценных культур и учитывая, что закупочные цены на них были высокие, колхозы стали стремительно богатеть, что само по себе являлось исключительным фактором добровольного вступления в них ранее не желавших этого делать единоличников. К моменту ухода Лаврентия Павловича из Грузии в колхозах было объединено 86 % крестьянских хозяйств республики. Уже в 1936 г. доход колхозов составил без малого 235 млн рублей, в 1937 г. – 315 млн руб., в 1938 г. – 366 млн руб., а в 1939 г. – свыше полумиллиарда рублей! Например, сборы одного только чайного листа в 1939 г. увеличились по сравнению с 1932 г. в 37,5 раза – с 1200 до 45 000 тонн! Одних только чайных фабрик в Грузии было построено 35, а оборудование для них стал выпускать Батумский машиностроительный завод.

Чай – чаем, оборудование для фабрик – оборудованием, но ведь за этим стояло решение гигантской социально-экономической проблемы. Ведь чай – редчайший случай, что иностранный товар стал любимейшим национальным напитком в России для всего населения, – раньше ввозили из-за границы, платили за него валютой, как, впрочем, и за оборудование для чайных фабрик. Берия же с блеском решил проблему замещения импорта этих товаров на отечественную продукцию, сэкономив огромные валютные средства для СССР. И уже 29 июня 1933 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР в своем постановлении указывали, что достижениями Грузии «положено начало независимости Советского Союза в деле производства чая»…

…В том же 1939 г. цитрусовых было собрано 490 млн штук, хотя еще года назад – 250 млн штук. Уже в 1940 году виноградники в Грузии занимали 48,3 тыс. га. И это в той самой Грузии, которая исстари славилась своим малоземельем. А вот при Берия были осушены болота Колхидской низменности, и бывший рассадник малярии стал давать отменную сельхозпродукцию.

А как развивалась пищевая промышленность Грузии! Ведь именно при нем колоссальное развитие получили промышленное виноделие, и грузинские вина с тех пор украшали столы наших соотечественников, промышленное консервирование фруктов и овощей, производство соков, производство табака и табачных изделий и многое другое. Короче говоря, даже явно анти-бериевски настроенный автор, как, например, Алексей Топтыгин, и тот вынужден был признать, что «при Л. Берия Грузия превратилась в страну, производящую в промышленных масштабах высокоценные специальные и технические культуры. Берия знал цену разным методам руководства: отдельным культурам и формам организации производства посвящались пленумы ЦК, проводились съезды колхозников, выставки, активно задействовалось социалистическое соревнование, портреты передовиков не сходили с первых полос газет и обложек журналов. Но самое главное – Берия очень четко понимал значимость материального стимулирования колхозников»…

…Вы посмотрите, как при нем развивалась промышленность Грузии. За первую пятилетку объем валовой продукции промышленности увеличился почти в семь раз – с 37,5 млн руб. до 257,5 млн руб. (общий рост в 6,87 раза!). На вторую пятилетку только объем капиталовложений в народное хозяйство Грузии был запланирован в три раза больше, чем в первой – два миллиарда рублей. Причем только в промышленность Грузии намечалось направить 960 млн рублей. Кстати говоря, Берия и в промышленной сфере показал себя с самой лучшей стороны. Ведь до него Грузия была сугубо аграрной страной и промышленное производство, если и имелось, находилось не просто в зачаточном, а протоэмбриональном состоянии.

Даже отнюдь не его сторонники вынуждены признать, что Берия «был удивительно талантливым хозяйственником, очень толково сумевшим поделить с Центром ответственность за создание тяжелой промышленности в республике.

…2 марта 1932 года ЦК КП(б) Грузии (по инициативе Л. П. Берия. – A. M.) принял решение о реорганизации ВСНХ Грузии. Был создан Наркомат легкой промышленности, а предприятия тяжелой промышленности переданы в ведение уполномоченного Наркомтяжпрома СССР. Шаг с точки зрения ревнителей национальной независимости и суверенности самоубийственный, а по сути – единственно возможный. Сотни миллионов рублей капиталовложений без соответствующей руководящей и направляющей энергии из Центра легли бы мертвым грузом на экономику республики. По существу было осуществлено то, что позднее стало нормой для СССР: сельское хозяйство и легкая промышленность – дело республики, тяжелая – дело всего Союза. Это отнюдь не освобождало руководителей республики от ответственности за выполнение народнохозяйственных планов в области тяжелой промышленности, но роль в этом процессе становилась понятной и выполнимой».

При Берия Грузия превратилась в мощную индустриально-аграрную республику с развитой экономикой, культурой, наукой, образованием, градостроительством…

…Завершая краткий анализ этого мифа, не могу отказать себе в удовольствии, а заодно, естественно, и читателям, и процитирую все того же Хрущева: «Промышленная продукция Грузинской республики в 27 раз превышает производство дореволюционной Грузии. В республике заново созданы многие отрасли промышленности, которых там не было до революции: черная металлургия, нефтяная промышленность, машиностроение и другие. Уже давно ликвидирована неграмотность населения, тогда как в дореволюционной Грузии неграмотных насчитывалось 78 процентов. В Грузии в годы Советской власти неизмеримо поднялось материальное благосостояние трудящихся». Да, Хрущев не произнес тогда имя выдающегося грузинского и советского менеджера Лаврентия Павловича Берия. Но тогда еще были живы поколения тех, кто прекрасно знал, кому конкретно обязана Грузия своим расцветом. Ну а Хрущев, как и всегда, не понял, что он сказал.

Будучи не в силах опровергнуть факт бурного развития сельского хозяйства Грузии при Берия, в частности чаеводства, фальсификаторы прибегают к очень подлому приему. Распространяют, к примеру, такую лживую байку. Мол, когда Берия задумал развивать чаеводство в Грузии, то собрал всех руководителей районов и колхозов, где было намечено выращивание чая, и, вручив им черенки чайных кустов, сурово предупредил, что если у кого хоть один черенок засохнет, то он тому голову засушит!.. Да, действительно, такое собрание имело место быть, как и строгое предупреждение Лаврентия Павловича о том, что все несут ответственность за успех чаеводства. Потому что за эти черенки советским разведчикам пришлось заплатить кругленькую сумму в столь дефицитной тогда для СССР валюте для того, чтобы их добыть в Индии, которая тогда являлась английской колонией и где англичане очень строго охраняли наиболее продуктивные чайные плантации, где производился самый высококачественный чай. Да еще и за негласный провоз через границы пришлось уплатить, чтобы доставить в СССР. А Берия очень даже экономно расходовал государственные средства и жировать никому не позволял. Вот потому и предупредил о строгой ответственности за порученное дело…

Работа на результат

Я со своей стороны сказала бы так – Берия был человеком слишком приземленным и не очень идейным, особенно если сравнить со старыми большевиками, соратниками Сталина и Ленина. Поэтому высокие идеи вроде мировой революции его не интересовали, а поиски классовых и прочих врагов он воспринимал как скучную обязанность, но выполнял со свойственной ему старательностью и даже въедливостью, поэтому на чекистской работе его ценили, но не любили. «Сколько людей будут прямо-таки приветствовать мой уход, – писал он Орджоникидзе в 1930 году, – настолько я им приелся своим постоянным будированием и вскрыванием имеющихся недочетов. Им хотелось, чтобы все было шито-крыто, а тут, извольте радоваться, кругом недочеты и ляпсусы».

Зато создается впечатление, что он очень любил работать на результат – видеть плоды рук своих, так сказать. Работа инженером в этом смысле была бы идеальна – построил объект, и вот он, можно потрогать. Хозяйственная деятельность тоже имела результат – что построили, что открыли, что вырастили. Ну и нельзя забывать о том, какой великий проект стал главным в жизни Берии – я говорю об атомном проекте, результатом которого стало создание ядерной бомбы. Вот это было действительно то, что он умел и любил делать. А ловля врагов народа – это постоянный и бесконечный процесс, который не заканчивается никогда, и получать от него удовольствие человеку, нацеленному на результат, довольно сложно.

«Ненависть к классовому врагу не была ему свойственна изначально, – пишет о Берии Лурье. – Человек он был глубоко прагматический. Напоминал в этом смысле знаменитого смотрителя Алексеевского равелина Петропавловской крепости Матвея Соколова по прозвищу Ирод, служебная философия которого выражалась так: «Если прикажут говорить заключенному „ваше сиятельство“ – буду говорить „ваше сиятельство“; если прикажут задушить – задушу». В общем, ничего личного, все – по делу.»

Здесь сам собой возникает вопрос – а что насчет садизма, любви к пыткам и прочим способам получения удовольствия от «грязной работы»? Боюсь, кроме слухов тут предъявить нечего. Карательная система работала действительно и самыми грязными методами, наверняка Берии, особенно пока он был рядовым чекистом, не раз приходилось их применять, но нет никаких фактов, подтверждающих, что он получал от этого какое-то удовольствие. Это была просто работа.

Скорее наоборот, даже слог знаменитого приказа Берии от 4 апреля 1953 года, которым он запретил пытки, указывает на то, что ему они крайне не нравились. По причине все той же практичности: он много лет проработал в карательных органах и по опыту знал, что это ненадежный и ведущий к злоупотреблениям метод, от которого вреда гораздо больше чем пользы. Поэтому поспешил запретить его сразу, как только получил для этого полномочия.

Приказ министра внутренних дел Л. П. БЕРИИ

«О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия»

№ 0068 4 апреля 1953 г.

Совершенно секретно

Министерством внутренних дел СССР установлено, что в следственной работе органов МГБ[134] имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток – жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодильный карцер и др.

По указанию руководства б[ывшего] Министерства государственной безопасности СССР избиения арестованных проводились в оборудованных для этой цели помещениях в Лефортовской и внутренней тюрьмах и поручались особой группе специально выделенных лиц из числа тюремных работников, с применением всевозможных орудий пыток.

Такие изуверские «методы допроса» приводили к тому, что многие из невинно арестованных доводились следователями до состояния упадка физических сил, моральной депрессии, а отдельные из них до потери человеческого облика.

Пользуясь таким состоянием арестованных, следователи- фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные «признания» об антисоветской и шпионско-террористической работе.

Подобные порочные методы ведения следствия направляли усилия оперативного состава на ложный путь, а внимание органов государственной безопасности отвлекалось от борьбы с действительными врагами Советского государства.

Приказываю:

Категорически запретить в органах МВД применение к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия; в производстве следствия строго соблюдать нормы уголовно-процессуального кодекса.

Ликвидировать в Лефортовской и внутренней тюрьмах организованные руководством б[ывшего] МГБ СССР помещения для применения к арестованным физических мер воздействия, а все орудия, посредством которых осуществлялись пытки, уничтожить.

С настоящим приказом ознакомить весь оперативный состав органов МВД и предупредить, что впредь за нарушения советской законности будут привлекаться к строжайшей ответственности, вплоть до предания суду, не только непосредственные виновники, но и их руководители.

Министр внутренних дел Союза ССР Л. Берия

Берия как начальник

Всеволод Меркулов, помощник Берии, расстрелянный вслед за ним, рассказывал в 1953 году: «Должен сказать, что на работу руководимых мною отделов (за исключением ГПУ Аджаристана) Берия не обращал почти никакого внимания. Все свое внимание он сосредоточил на работе двух основных отделов – СО (борьба с антисоветскими партиями и антипартийными группировками) и КРО (борьба с шпионажем и бандитизмом).

Я мог в любое время без доклада зайти в кабинет Берии (этим правом, впрочем, пользовались тогда и другие начальники отделов), но доложить дела руководимых мною отделов мне удавалось относительно редко и наспех, так как Берия, не обращая на меня внимания, вызывал к себе сотрудников других, «своих», отделов и с ними занимался. Я должен был уходить, а когда наступал конец занятиям, Берия вызывал меня и говорил: «Давай твои дела отложим на завтра, а сейчас пойдем постреляем». Тут же он вызывал по телефону коменданта с патронами, еще двух-трех сотрудников-стрелков и мы шли в тир стрелять.

Часто и на другой день повторялась та же история. Лишь когда истекали сроки отсылки информационных донесений в ОГПУ, Берия наспех просматривал мои информации и они отсылались. Работой же отделов КРО и СО Берия занимался лично, вплотную и подолгу…

…По характеру своему Берия был очень крутым, жестким, грубым и властным человеком, не любившим делить власть с кем-нибудь. Хотя при решении оперативных вопросов он обычно собирал совещания начальников соответствующих отделов, вызывал часто и рядовых работников, непосредственно занятых той или иной разработкой, но это делалось только для того, чтобы разобраться в деле, а затем самому принять решение…

…Когда Берия хотел или это было ему нужно, он мог быть любезным, гостеприимным хозяином, показать себя хорошим товарищем, внимательным и чутким. Берия старался это делать в отношении своего ближайшего окружения, понимая, что от того, как будет работать его окружение, зависит его собственная судьба.

Другое дело – люди, занимавшие официальные посты, люди, которым он должен был подчиняться по работе. Обычно он старался осторожно дискредитировать их в разговорах с подчиненными ему работниками, делал о них колкие замечания, а то и просто нецензурно ругал. Никогда не упускал он случая какой-либо фразой умалить человека, принизить его».

Генерал Судоплатов, тоже обвиненный как пособник Берии, говорил о нем: «Берия был весьма груб в обращении с высокопоставленными чиновниками, но с рядовыми сотрудниками, как правило, разговаривал вежливо. Позднее мне пришлось убедиться, что руководители того времени позволяли себе грубость лишь по отношению к руководящему составу, а с простыми людьми члены Политбюро вели себя подчеркнуто вежливо».

«Удивительная картина. Лаврентий презрителен к начальникам, но любезен, внимателен и чуток к подчиненным, потому что именно от них зависит его судьба. Казалось бы, должно быть наоборот. Но Берия – особый случай. Он не связан с местными грузинскими элитами, и рассчитывать на милость непосредственного начальства, на стабильное служебное продвижение по родству или знакомству ему не приходится. Столь честолюбивому властному человеку быть замеченным и подняться наверх можно только незаурядными, выдающимися делами. Поэтому Лаврентий работает на самых трудных, заведомо провальных участках работы, куда ни один здравомыслящий чиновник не сунется. Берия рассчитывает на результат, на громкий успех, а добиться его он может, опираясь только на собственные силы и на верную команду подчиненных. И сколько бы в дальнейшем не обвиняли Лаврентия в интригах, подсиживании и всяческих подлостях (часто вполне обоснованно), пытаясь объяснить взлеты его карьеры, он еще не раз будет браться за дела, которые большинству обвинителей были бы не под силу. Он безжалостен, жесток, эффективен. И всегда добивается успеха, будь то социалистическое строительство, Большой террор, оборона Кавказа или атомный проект»[7].

Из книги Е. Прудниковой

«Берия. Преступления, которых не было».

Возьмем этих троих замов Сталина: В. М. Молотова, Л. П. Берия и Н. А. Вознесенского, и пока обозначим их буквами А, Б и В. Выпишем из воспоминаний Чадаева их отношение к безответным клеркам Совмина.

А. «…имел самый большой и квалифицированный секретариат, подобранный из опытных работников Госплана и наркоматов… стремился по всякому поводу представлять работников к правительственным наградам».

Б. «…был скуп на похвалу… как бы хорошо ни была выполнена работа, считал это само собой разумеющимся… в требованиях резок, не стеснялся в выражениях, даже оскорблениях». Пример разговора с работниками аппарата Совмина: «Ишь распоясались! Ноги на стол! Безобразие! Подняли головы и поглядываете, словно одичавшие псы!»

В. «Идя к нему на прием, никто из сотрудников не был уверен, что все пройдет гладко, что вдруг он внезапно не вскипит, не обрушит на собеседника едкого сарказма, злой издевательской реплики… была привычка начинать разговор с придирки к чему-нибудь… считал себя после Сталина самым умным человеком… Наркомы не любили его за резкий вспыльчивый характер, нанесенные им оскорбления, унижающие достоинство человека, и как-то обходили стороной кабинет заместителя главы правительства».

Итак, попробуйте по степени глумления над чиновниками Совмина догадаться, кто из этих А, Б, В, кто? Трудно?

Наверное, вы решите… что Л. П. Берия – это В. Недаром же даже наркомы боялись к нему ходить. Нет, вы ошиблись. В – это Вознесенский. «Жертва сталинизма».

Тогда, возможно, вы решите, что Берия – это Б. Нет, вы опять ошиблись. Б – это Молотов. Шутник.

Да, Берия – это А. Именно он, а не председатель Госплана Вознесенский имел в своем аппарате в Совмине самых квалифицированных работников Госплана.

Ну и чтобы закрыть тему работы и отношений с подчиненными, воспоминания Нинель Эпатовой, работавшей на атомном проекте в Челябинске-40: «В 1949 году, когда мы выходили на максимальную мощность, приехали Курчатов и Берия. И в нашу лабораторию приходили. Берия тогда был совсем не таким, каким сегодня изображают. Весь замученный, не выспавшийся, с красными глазами, с мешками под глазами, в задрипанном плаще, не очень богатом. Работа, работа, работа. На нас, красавиц, даже не глядел. В первый день приехал, вышел из машины и попу трёт: «Какие у вас паршивые дороги!» На другой день приходит – хромает: лёг спать, а под ним сетка провалилась кроватная. И никого за это не посадили… Челябинск-40 – это посёлки Татыш и Течь, старинные русские поселения, между ними сколько-то километров. И вот на Течи сдают первый деревянный театр. Все съехались: расконвоированные заключённые, заключённые под конвоем, ИТР, охрана, Музруков и Берия собственной персоной. Его шофёр дремлет, а задрипанный плащ Берия, тот же самый, в котором он первый раз приезжал, лежит в машине. Торжества кончились, Берия возвращается к машине, а плаща нет, подрезал кто-то. И тоже никого не посадили. Такое впечатление, что ему вообще было на всё наплевать, кроме работы»[8].

Всесильный Берия

Еще в предисловии я задавала вопрос: был ли Берия таким всесильным, каким его принято изображать? На это ответ однозначный – нет. Всесильным, насколько это вообще возможно, был Иосиф Виссарионович Сталин, а все остальные зависели от него. И тот же Берия взлетел на политическую вершину далеко не сразу – он не был старым соратником вождя, и пока ему не удалось обратить на себя его внимание, а потом блестяще проявить себя в Грузии, настоящей большой власти у него не было. Да и потом, когда он уже был наркомом, а потом министром, над ним точно так же как и над всеми другими постоянно висел страх опалы. Стоило оступиться, сделать что-то не так, не успеть, не соответствовать, и можно было в одночасье лишиться должности, а может и вовсе оказаться в тюрьме, как многие другие до него – потому что чем выше забираешься, тем больнее падать. Поэтому все сталинские министры работали на износ, не щадя ни себя, ни других. Этот постоянный страх оказаться в опале мелькает в мемуарах Серго Берии, как, впрочем, и в воспоминаниях любого близкого к власти человека того времени.

Хотел ли Берия настоящей власти? Есть еще одна крайность, когда его представляют полным бессребреником и с отсутствием карьерных амбиций. Но на мой взгляд это не менее странно, чем описание его как всесильного злого гения. Человек без амбиций так высоко не забирается. Да и его деятельность после смерти Сталина – в тот короткий период, когда Берия действительно стал почти всесильным, подмяв под себя все силовые структуры – о многом говорит. Меньше чем за четыре месяца было начато, проведено или хотя бы предложено такое количество реформ, что стало совершенно ясно – Берия во многом был не согласен со сталинской политикой и у него было свое четкое ви́дение, в какую сторону должно развиваться Советское государство.

Вопроса о том, был ли Сталин убит и не приложил ли к этому руку Берия, я даже касаться не буду. Вождю было семьдесят три года, он пережил несколько инсультов, не надо было быть провидцем, чтобы понимать, что ему недолго осталось, поэтому все высшие лица государства были уже несколько лет в полной готовности к его смерти. Да Сталин и сам это понимал, поэтому перераспределил нагрузку и полномочия так, чтобы система работала при его минимальном (в сравнении с прежним) участии.

После смерти вождя Берия начал перекраивать эту систему, да и всю страну, так, как считал правильным. По сути, он даже в собственном карательном ведомстве не был главным, потому что уже упоминавшуюся выше смену методов проведения расследования и то не мог сменить, пока Сталин был жив. Но насколько четким было его ви́дение того, как это ведомство должно работать, ясно по тому, как быстро и систематично он начал действовать – изменил правила допросов, свернул наиболее одиозные политические репрессии, начал амнистию, смягчил законодательство.

Но ясно также, что одними только МВД и КГБ он ограничиваться не собирался – он повел политику на уменьшение власти партии, усиление национального самоопределения в союзных республиках, и даже обдумывал проект объединения ГДР и ФРГ взамен на выплату репараций. Кто знает, к чему бы это привело – может СССР распался бы раньше, а может, наоборот, пошел бы по китайскому пути и превратился в сильное автократическое государство. Гадать трудно, но одно ясно – свой курс у Берии был и он очень хотел настоящей власти, чтобы повести страну по этому курсу. Но то, что он стал слишком сильным, привело к тому, что его соратники испугались, и как сказал Николай Долгополов, «взвесив всё и вся, решили, что с Хрущевым будет легче, чем с Берией».

Арест и смерть

Я не зря объединила эти две огромные темы, о каждой из которых написаны отдельные книги (а между ними были еще суд и расследование, о которых тоже есть отдельные книги). Об аресте и смерти Берии уже столько писали и еще больше напишут, поэтому я эту тему упоминаю скорее для проформы, поскольку нельзя совсем обойти стороной все созданные вокруг нее мифы.

Первый вопрос, который волнует всех историков, изучающих подробности ареста Берии, – арестовали его 26 июня 1953 года или сразу убили? Хотя, прежде чем рассматривать этот вопрос, стоит ознакомиться с официальной версией, рассказанной маршалом Жуковым, которому было поручено арестовать Берию.

Из книги «Маршал Жуков: полководец и человек»

Далее Г. К. Жуков рассказал об аресте Берия.

– Меня вызвал к себе Н. С. Хрущев, у него в кабинете находился Г. М. Маленков. Хрущев, поздоровавшись со мной, сказал:

– Мы с Георгием Максимилиановичем решили дать тебе одно очень ответственное поручение. Завтра состоится заседание Президиума ЦК партии. В повестке дня будут значиться и военные вопросы. На заседании необходимо арестовать Берия. Кроме нас троих об этом никто не знает и знать не должен. Вопрос очень серьезный. Надо будет взять с собой надежных людей, таких, например, как генералы Батицкий, Москаленко, и двух адъютантов, которых ты хорошо знаешь и которым доверяешь. Надо захватить с собой оружие.

Мы слушали, затаив дыхание, а маршал продолжал:

– Я всего мог ожидать, любого самого сложного и ответственного задания, уже привык к этому на фронте, да и после войны, но такое…

Георгий Константинович сделал длительную паузу, нахмурился.

– Подумав немного, я сказал, что задание действительно архисложное, но оно будет выполнено.

Договорились, что генералы Батицкий, Москаленко и другие будут к определенному часу вызваны в приемную перед залом заседаний Президиума ЦК, а адъютанты приедут со мной.

Маленков еще раз меня предупредил, чтобы я ни слова никому не говорил о предстоящей операции, чтобы мы все сидели в приемной и ждали сигнала – звонка из зала заседаний.

– Как только раздастся звонок, входите и делайте свое дело…

Вечером дома я взял в кабинете два пистолета и обоймы к ним с патронами. Правда, не мог вспомнить, стрелял ли когда-нибудь из них или нет.

Утром на службе пригласил к себе адъютантов, приказал им быть на месте и без моего разрешения никуда не отлучаться.

В назначенное время мы все прибыли в приемную, долго сидели, беседовали между собой, генералы прикидывали, по каким вопросам их будут слушать или какие поручения дадут, совершенно не догадываясь, какую задачу им предстоит выполнять. Несмотря на внешнее спокойствие, внутренне я был очень взволнован и напряжен до предела. Время текло, нервное напряжение нарастало, а звонка все не было и не было. Можете себе представить, сколько пришлось пережить за эти минуты (мы ожидали уже более часа), всякие мысли лезли в голову, уж очень хитер и коварен был этот враг, с которым предстояло вступить в единоборство и обязательно, во что бы то ни стало, победить его.

Вдруг раздался звонок, которого я с таким волнением и нетерпением ждал. Даю команду генералам и моим адъютантам:

– Встать! Идем арестовывать Берия.

Один пистолет вручаю Батицкому и приказываю ему встать около двери, ведущей в коридор, и никого не впускать в приемную и не выпускать из нее. Второй пистолет – адъютанту.