Асан

Да да,знаю, "лейтенантская проза". А мне понравилось, очень.Написано так живо и ярко, образы выписаны так объёмно,что можно представить себе главных героев легко. И вообще,просто хотелось читать эту историю. Думать,выберется ли Асан из предлагаемых обстоятельств. Не скажу. Не просите))

(Будут спойлеры!)
Лауреат премии «Большая книга» в 2008 году, роман Владимира Маканина «Асан» вызвал большой резонанс в литературном сообществе, вызвав большое количество критики. Впрочем, не обошла стороной это произведение и похвала, но все же негативных отзывов на книгу нашлось больше.
Главный герой романа - майор Жилин, Сашик, Александр Сергеевич, Асан – служит в Чечне, он завскладом солярки и бензина, доставляет топливо российским солдатам, но иногда продает и чеченцам. Также Жилин помогает солдатским матерям выкупить попавших в чеченский плен их сыновей. Герой, обладающий определенными моральными принципами, сочувствием к окружающим и стремлением помочь людям. Эти моральные установки в определенные моменты в романе вступают в конфронтацию с действиями данного персонажа. Например, имея любимую жену далеко от фронта, созваниваясь с ней почти ежедневно, Жилин не может отказать женщине, сына которой он смог разыскать и выкупить у чеченцев, и, которая решает натурой отблагодарить майора.
Противоречивость майора Жилина подчеркивается и тем, что он заключает сделки по продаже бензина и солярки по сути враждующей стороне – чеченцам. Он организовывает доставку топлива и русским в необходимые точки, но с так называемым откатом. Помощь солдатским матерям в поисках пленных сыновей Жилин также оказывает за деньги. Можно было бы осудить героя в таком построении бизнеса на войне, на «обогащении» на чужом горе. Но ведь и у него есть семья, строящийся дом «у большой реки». Да и можно ли назвать войной те события, описываемые в книге? Считается ли настоящей войной та, на которой генерал вместо составления тактики и управления подчиненными целыми днями увлечен изучением историей горцев и мифологией чеченской нации? Может ли отец майора «навестить» сына, просто приехав почти в горячую точку, в место где, можно сказать, ведутся боевые действия? Конечно, читая роман Владимира Маканина, становится понятно, что это не война в привычном ее понимании, где постоянные атаки и обстрелы, а война, так скажем, переговорная и только официально признанная войной.
Повествование в романе постоянно переходит от третьего лица к первому и наоборот. Причем скачок к рассказу от первого лица неожидаемый для читателя: «Они уже отъехали около ста километров – им начхать. Зато майору Жилину не начхать на грузовики с горючкой. Майор Жилин – это я.» переходы от повествования от первого лица к повествованию от третьего оправдываются тем, что в конце романа главный герой погибает, а описание смерти невозможно от первого лица. Тогда почему бы не написать роман полностью от третьего лица, зачем нужен этот переход от одного к другому? Потому что события в книге разворачиваются прямо на глазах у читателя, здесь и сейчас, мы не знаем, что нас ждет дальше в романе. Часто главный герой на равных с читателем узнает новые детали уже прошедших событий, и мы это понимаем читая рассказ от первого лица.
Автор оставляет много неожиданностей, о которых читатель не может подозревать, как например и это резкое «признание», в том, что этот самый майор Жилин это и есть повествователь. Повороты, удивляющие читающего этот роман, кроются и в рефренах, обращениях к прошлому, о котором читатель не знает, но знают герои, хотя и они не всегда. Роман частично построен на повторениях, усилениях, ретроспекциях. За пример можно взять историю с убийством, а как выясняется позже, с ранением Коли Гусарцева. Автор возвращается к этому событию несколько раз, осматривая его с разных углов зрения, таким образом, читатель вместе с майором Жилиным узнает новые подробности этого события, то есть развитие действия, как уже говорилось, происходит непосредственно здесь и сейчас, и читатель в него полностью вовлечен. Мы вместе с майором Жилиным строим догадки о том, как ранили Николая Гусарцева, как все произошло, поминутно пытаемся воссоздать его встречу с Горным Ахметом. Догадки и процесс выяснения подробностей у Алика и Олега развиваются при постоянном восстановлении в памяти сцены стрельбы и ранения Гусарцева, но с появлением новых деталей.
Вообще, в романе нет единого сюжета, а существует несколько линий, которые, тем не менее, соединены образом Александра Жилина, и к которым автор обращается неоднократно на протяжении книги. Эти сюжетные линии происходят одновременно, могут даже развиваться почти в одном месте, как это было с засадой, в которой убили ослепшего Мухина, и всего в нескольких километрах оттуда подстрелили Гусарцева. По ходу повествования и сами герои, и читатель выясняют, что эти два события взаимосвязаны. В связи с отсутствием основного сюжета в романе сложно четко определить части композиции, есть ли здесь точно обозначенная завязка, кульминация, развязка? Безусловно, легко выделить экспозицию, когда новобранцы прибывают в Чечню, майор Жилин ведет переговоры при попадании в засаду, к экспозиции же можно отнести и переход повествования к первому лицу, главный герой как будто представляется читателю «это я». Но вот с выделением завязки в романе сложно: можно ли назвать ею убийство Гусарцева (до того момента, пока никто не знает, что он был только ранен). Кульминацией тогда следует считать звонок Николая Сашику и его молчание, но при этом оба все понимают, что говорить ни в коем случае нельзя. Или же кульминация в обострении отношений Жилина с «шизами». Возможно, отсутствие единой линии связано с документальным началом романа. Все же надо признать, что в книге описана хроника событий, без художественного приукрашивания или дополнительного, искусственного трагизма. В пользу документальности романа работают и упоминание реальных исторических личностей и историй (взятая в плен русская журналистка).
Образ главного героя, точнее, его имя – Жилин Александр Сергеевич - отсылает нас к кавказскому тексту русской литературы. Имя и отчество персонажа совпадают с именем и отчеством, можно сказать, отца этого кавказского текста – Пушкиным А.С., который поэмой «Кавказский пленник» открыл эту тему в русской литературе. Фамилия героя Жилина указывает на персонажа одного из рассказов «Азбуки» Л.Н. Толстого. Некоторые фамилии второстепенных героев романа Маканина перекликаются с произведениями русских писателей. Так, фамилия друга Жилина Костыев напоминает нам Костылина из «Кавказского пленника» Л.Н. Толстого. Очевидно, Владимир Маканин продолжает кавказскую тему в русской литературе, но он скорее иронизирует над ней, нежели одобряет.
Генерал Базанов, увлекшийся этнографией, узнает о божестве Асане, представленном в образе «громадной двурукой птицы». Генерал проводит параллель Асана с Александром Македонским, великим и честолюбивым античным завоевателем. Однако перекликается образ Асана и с главным героем – Сашиком. Впрочем, алчность и кровожадность божества в виде устрашающей птицы нашла отражение и в майоре Жилине, ведь он продает горючее чеченцам, старается заработать на войне. Но можно ли винить его за это? Это уже стоит решить лично каждому читателю. Александра Сергеевича сложно назвать циничным, жадным и бездушным. Многое происходит на войне, и каждый выживает на ней как может. В романе часто повторяется фраза «Война же» или «Такова правда войны» с намеком на то, что война это совсем другая форма действительности, отличная от мирной жизни, и которая вынуждает и существовать по-другому.
К бедолагам Алику и Олегу Жилин испытывает противоречивые чувства, в какой-то степени столкновение майора с этими солдатами – проверка его «на вшивость». Как бы он ни злился на «шизов», он, пойдя наперекор своим эмоциям, сделал все возможное для возвращения парней в свою часть. Жилин и сам не до конца понимал, что за чувства он испытывает к Алику и Олегу: «Я и самому себе не сумел объяснить. Когда поймал себя на объявившемся чувстве… <…> По здравому смыслу, ничего особенного – фига ли мне переживать за чужих обалдуев? Зачем они мне?..Отцовство?..Второ-отцовство…нет!..Третье-отцовство…Я накручивал и накручивал несуществующее родство с пацанами». Таким образом, складывается неоднозначный образ главного героя: расчетливый и изворотливый, но с другой стороны – тонкочувствующий и переживающий. Из-за своего великодушия и попытки помочь не один раз провинившимся Алику и Олегу майор Жилин и погибает. В этом ощущается насмешка судьбы: возникшие неожиданно чувства там, где их быть не должно, и губят главного героя. В романе о войне основная борьба велась внутри АС, но вышел ли он победителем или проигравшим – вопрос другой.

Книга совершенно потрясающая, лучшее, что я читала за последнее время. Немного пугала тематика ( действие происходит в Чечне, главный герой - майор-снабженец Жилин, торгующий бензином и соляркой, т.е наживающийся на войне), но почти сразу стало понятно, что место действия- это условность, не в том суть. Да и майор - "герой нашего времени"- человек порядочный, живущий по совести, которому Господь дал причудливый дар, щелкнув над ухом, - умение "делать бизнес" в этих условиях. Деньги - не главное, это только средство выжить да построить жене и дочке домик на берегу красивой русской реки, зато они позволяют находить компромиссы и с чичами, и со своими ( и там, и там люди разные, свои и чужие - это тоже все относительно). Читается книга стремительно, язык сочен, образы живые. Рекомендую.

СТАРАЛАСЬ БЕЗ СПОЙЛЕРОВ)))))))))))Когда прочитала книгу в первый раз, лет 6 назад, больше всего была в шоке от того, как мог настолько убедительно, правдоподобно рассказать о чеченской войне автор, который наверняка даже не ездил в Чечню, чтобы общаться с солдатами, собирать материал... Роман показался снятым с жизни и абсолютно достоверным. Сейчас, разумеется, видно эту "повествовательную рамочку", видны литературные приемы, ради которых не нужно никуда ездить - достаточно лишь быть великолепным профессионалом. Мастером своего дела, сродни "бензиновому королю" майору Жилину. Если ориентируешься в создании художественного пространства так же безукоризненно, как ГГ в чеченских дорогах, если можешь организовать сюжет так же отточено, без малейшего промаха, держать читательское внимание на каждой странице с неумолимой цепкостью - как Жилин организует безукоризненно четкие поставки солярки и "чичам", и "федералам" - зачем куда-то ездить?) Всю нужную информацию, все детали, придающие повествованию достоверность, можно найти в репортажах. А держаться сюжет все равно будет на воображении автора и его мастерстве в организации повествования. Я не читала других произведений Маканина - и не хочу, после "Асана", предпочитаю, чтобы он остался для меня автором именно этого романа - но его писательский профессионализм и мастерство в конструировании художественной действительности стали для меня неоспоримы. Другой момент, изменившийся при повторном прочтении - понимание проблематики романа. В первый раз я была настолько потрясена цинизмом и, так сказать, "всеобъемлющестью" распила в чеченской кампании, что роман однозначно стал для меня произведением о распиле. А зловещая "п-п-пачка" денег, сыгравшая роковую роль в судьбах двух персонажей романа - вполне одушевленным существом, в которое можно стрелять, в которое так хочется стрелять, видя именно в ней средоточие и причину всех бед и зол войны. Но это прежнее понимание было слишком однобоким, недооценивающим талант и психологизм Маканина. "П-п-пачке" денег противостоят чувства и привязанности. Автор, устами ГГ майора Жилина, армейского снабженца, распильщика средней руки, опровергает представление, что на войне все решают деньги, а чувствам нет места. Отнюдь. Чувства значат очень многое, и часто перевешивают соображения корысти.
Война полна суррогатных чувств. Без них нельзя… И как бы ни играли в игру основные инстинкты, подай душеньке (душе) какое-никакое теплое чувство. И чувство вдруг возникает… Окопное или не окопное — неважно. Кореш почему-то тот мужик, а не этот… А ненависть почему-то к толстому повару… Тоже чувство /.../
Чувства, получувства, а то и просто странные чувствишечки возникают там и тут, как живые искорки, — они искрят, они пробивают наш ежедневный страх смерти… Война — дело чувствительное… И всякое невнятное чувство, как приблудная собачонка. Увидел ее — и на сердце теплее. Надо же кого-то погладить, подергать за ухо, приговаривая хрипло и ласково: «Ах ты, сука… сучоночка…» — и пусть виляет хвостом, лижет руку или даже уссытся от ласки. Или дать легкого пинка. Хоть бы и тупому, заснувшему на посту солдату (порежут взвод)… Тоже жуть как охота дать ему пинка… И тоже, оказывается, кстати. Солдат становится роднее! Если дать ему пинка… Потом даже извиниться, покурить с ним вместе…
Чувства возникают слепо. Чувства на войне слепые.И, может быть, поэтому так мощно, так сильно подслеповатые чувства вдруг сотрясают нашу душу (что ни говори, припрятавшую для кого-то жалость).Майор Жилин оказывается перед выбором между расчетом и чувствами. У него есть должник-вертолетчик, обязанный совершить один вылет за поставку солярки. Как правило, этот вылет совершается для прикрытия крупной колонны бензовозов, при поставке особо важной партии с особо крупным наваром для "бензинового короля" Жилина. И есть два "контуженных шиза", которых майор обещал доставить в их "родную" воинскую часть, которые батрачили на него за эту возможность больше месяца, и к которым майор успел по-отечески привязаться, как люди часто привязываются к беспомощным, зависимым от них существам. Майору долго не предоставляется возможность выполнить обещание, и шизы шизеют день ото дня. Воинская часть ребят находится в Ведено - слишком удаленном и опасном участке, майор даже не отправляет туда бензин по заявкам. Не отправляет и ребят - слишком привязался он к ним, чтобы подвергнуть опасности. Тем сильнее он обижается, когда подслушивает их разговор. Ребята не верят, что он вообще хочет их отправить, они считают его бездушным делягой, который эксплуатирует их безвозмездный труд и хочет подольше задержать при себе.Олег успокаивал, такой рассудительный:
— Как только Хворостинин поведет колонну, сразу и мы… Майор нас отправит. Майор Жилин правильный мужик.
— Крутит он… Сколько раз он нас надувал. Завтра, завтра! день-два!.. И опять завтра!
Олежка повторил:
— Он правильный мужик. И он твои деньги взял.
— И что?
— У него семья. Значит, деньги для него важно… Деньги не просто так.
Алик фыркнул:
— Деньги?.. Для него сотня долларов не деньги… Они здесь такими тысячами ворочают! Они думают, солдатня ни хера не понимает, кроме как пожрать… А мы понимаем!.. Мы еще как понимаем! Я даже не знаю, зачем он взял мою зеленую бумажку… Подтереться!
Олежка:
— Я щас дам тебе воды…
— Подтереться ему было нечем!.. Вот и взял!Жилин взял "бумажку" Алика чтобы сохранить для него же. Чтобы не отобрали другие солдаты, чтобы не раскрутили парня проиграть деньги... Он собирался вернуть ему стодолларовую купюру в день отправки, чтобы увидеть удивленные глаза Алика. Оскорбленный, разозленный, он отдает было приказ отправить ребят с другой колонной - менее надежной, менее прикрытой, но более ранней. Пусть получат, что хотели, пусть отправятся скорее, и он не будет больше беспокоиться о них. Но потом понимает, что нет смысла обижаться на них, и отменяет приказ. Ребята отправляются с той самой колонной, на которую Жилин истратил свой неприкосновенный вылет, пожертвовав безопасностью будущих прибыльных партий... Попади в засаду мой бензин, моя солярка… что делать?.. Василек в помощь моей горючке может не вылететь. Если вылет будет уже потрачен… «Сашик, — скажет, — я вроде отработал!»… Он обязательно скажет вроде… Как будто не очень помнит. Но он помнит. И я помню… Мы оба все помним.
Конечно, он дружбан, боевой дружбан, и он вполне может вылететь и прикрыть в счет будущего. По-соседски. Может одолжить мне срочный вылет вертолетов… двух, скажем… как одалживают соседу две, скажем, сотни зеленых до понедельника. Может вылететь, а может и не вылететь.
Жадность выползла. Слышу, как жаба зажимает мне сердце. И как я отшвыриваю, гоню ее. Смешные мы люди!.. Мне жалко лупоглазых пацанов пополнения, но мне с той же силой жалко мои будущие деньги (мой будущий бензин, солярку)… Пополнение прибудет в Грозный еще и еще, а вылет-то у Василька для меня один!..
Эта жалость к лупоглазым навязчива. Сотня пацанов в камуфляжах и с автоматами… На БТРах, на танках… Сопливые и лупоглазые. Нельзя их жалеть, говорю я себе. Это война… Нельзя жалеть, — повторяю. Это война… Они приехали убивать. Они должны убивать. И война тоже должна убивать их…
Они должны убивать, майор Жилин…. И они будут убивать… Даже завтра… Отстреливаясь и попав в засаду.
Но ведь еще и мои шизы? А как же они, эти двое?!
У войны свой событийный ряд. Свое течение… А я только человек. Один из.
Волна фатализма настигает и накрывает меня. Накрыла… Меня нет… Будь что будет… Война, как вода… Течет и течет… Я никто. Я мелкий и маленький.
У меня мои бочки. Мой бензин. Мои склады.
Внезапным движением руки я вдруг разом снимаю с себя тяжесть. (Снимаю умолчание. Грех умолчания.) Вынимаю мобильник. И с этой своей маленькой железячкой отхожу чуть в сторону от своего большого железа, — от громоздящейся горы выгруженных пустых бочек. И от продолжающегося там грохота. Еще и отворачиваюсь. Чтобы лучше слышать.
— Василек… Это я… Ты сегодня летишь на Ведено?
...
— Пока они кучей… Завтрак кончают. Звездани как следует.
— Звездану.
Отбой.
Зато теперь, когда слова вырвались, мне слова эти жаль по-настоящему — жадность набрасывается на меня вся и целиком. Свирепое чувство. И какая жаба душит!.. Я едва не в голос стону от растраты. От перерастраты! Постанываю… Я ведь в одну минуту потерял ресурс. Бизнесмен, мать твою.
Ну, да, да, да, не все измеряется в деньгах… Знаем… Но ведь ресурс. Ведь крылатый Василек мне должен ровно один раз… Случись теперь с бензином, с моей горючкой, кто поможет? Хоть криком кричи!.. Кто вылетит и кто мне отбомбит сраный северный лесок в долг?.. Никто. Еще и посмеются. Так и слышу гнусно-штабные импотентские голоски: мол, вылет надо сос-ты-ко-вать!..
И почему-то мне стыдно. Лупоглазых юнцов пожалел! Почему-то стыдно. Я вижу себя вполне отстраненно. Сорокалетний крепкий мужик майор Жилин, хозяин складов… Хозяин войны… А слабинка обнаружилась. Еще какая!
Но что сделано — сделано. Неплохое ж дело оберечь лупоглазых. (И заодно своих двух шизов.) Оберегают же фрукты от мороза.
«Сохранение солдат — тоже важный для войны ресурс», — вспоминаю я слышанную как-то в штабе дурацкую обмолвку.
Вот, оказывается, за что должно быть стыдно... За жалость, за человеческое чувство... За растрату ценного ресурса, который используется ради сохранения прибыли, а не чужих жизней. Такова механика войны - даже не механика, душа войны. Неспроста же кровожадный языческий идол Асан, предшествовавший исламу и христианству на Кавказе, хочет теперь уже не крови, а денег. И финал романа можно истолковать так, будто Асан - со всеми своими "аватарами" в романе - окончательно побежден другим идолом "п-п-пачкой". Или не побежден, а слился с ней, перетек, приняв новое обличье, предав всех своих прежних служителей..... А чувства?... Чувства как шли рука об руку с кровью и корыстью, так и будут идти, ничто их не победит и не отнимет... Другое дело, что им не многое дозволено на этой войне и в этой жизни в целом... У них нет права голоса, они просто живут в людях, не влияя на их решения... Лишь изредка прорываясь, и показывая, что здесь главное...Как писали позже газеты, за журналистку выложили ровно два миллиона зеленых… А не разгони те и эти суки цену, Руслан и я, мы бы выручили талантливую бабенку за десять, ну, двадцать тысяч. И без унижений… Во всяком случае, без публичных. Руслан клялся, что ее замученные глаза были невыносимы.
Она открывала глаза и оглядывалась, вероятно, только когда ее окликали. Сзади кто-то… Участливым голосом… Она оглядывалась на звук, на хотя бы малый выплеск в голосе доброты. Но доброты не было и крохи. Оклик был лишь способом заставить ее повернуть лицо на кинокамеру. Чтобы ее унижение зафиксировалось на миллионнодорогой пленке. Как фото на долгую память… Это, как сделать улыбку… Чи-ии-из!
Пусть оглянется… Ее опять и опять снимали… меняя ракурс… И она опять и опять думала, что кто-то ее все-таки позвал, пожалел. И через боль унижения она оглядывалась на голос с копеечной надеждой — как знать!
Акт? — нет. Побои? — нет. На экране все аккуратно. Не перебрать, не переборщить. (Гнев Москвы может вдруг выйти из берегов.) Ну да, да… Глаза печальны… Но ведь война!.. И все же мелькнуло. Ролик повторяли, но с некоторыми вариациями. Ролик был слеплен из разных кусков… Казалось бы, одно и то же, ан нет!..
На какую-то секунду склейка кадров дала сбой. Как бы… Недосмотр монтажа. Мелькнула она — нагая… На столе… Несколько пышное белое тело. Слишком белое для промелька. И два мужика. Голозадые, тощезадые, с приспущенными штанами, идущие к ней… Обычные мужики. Им мало чего перепадало в жизни задаром. И тут же обрыв кадра… Опять она привычно сидит на постели. Опять в ночной рубашке. Опять ее глаза.
Несчастная женщина вдруг взглянула прямо в камеру. Глаза в глаза Руслану. Такие молящие… Так явно просящий милосердия взгляд и столь явная нагота едва не подвели Руслана. Женская мелькнувшая нагота… Его голову охватил туман. В паху заныло. Вот-вот и подвела бы мужская слабость.
Сглотнув ком и стыдясь, Руслан быстро вышел вон. Поскорее к выходу… Стыдно, но одновременно его переполняло желание. Чертов экран!.. По пути, во тьме Руслан натыкался на продолжающих смотреть… Как они? ведь тоже мужчины?
Поразительно!.. В глазах пялящихся на экран — что чеченцы, что московские журналюги — в их глазах не было, не читалось никакого желания, пусть даже низменного. Руслан расталкивал глазеющих мужиков… Ни даже гаденького сладострастия, подсматривающего за позором женщины… Даже житейской похоти не было в их взгляде. Ничего. Пустота… Что за люди!.. Хотя…
Хотя в безразличной пустоте их глаз все-таки плавали какие-то алчные точки… или кружочки?.. Ведь кто-то уже брякнул про цену с шестью нолями. Знакомые кружочки!.. Руслан вдруг догадался: в их глазах плавают нолики. Шесть ноликов. Деньги.

Тема - про чеченскую войну - совершенно не моя, избыток многоточий раздражает, но втягивает.

Маканин - тоже абсолютно не мой автор: то, что я у него читала слишком походило на Распутина и других "деревенщиков", а это расписная пошлятина.

текст, претендующий на "брутальность" - тоже как-то не возбуждает, но не скучный, читается легко.

в конце автор, по-моему, не знал чо дальше с героем делать - поэтому пришлось его так аккуратненько прихлопнуть.

Асан. Так лаконично назвал свой роман Владимир Маканин. О чем же этот роман? Он о второй волне чеченской войны,он о мужчинах на этой войне.
А почему "Асан"?.Асан - это древнее божество,пришедшее к горцам во времена Александра Великого.Вернее,они сами его создали, своего Асана, как нечто еще страшнее,чем Македонский,которого боялись все. Асан двурук и постоянно хочет крови...и денег. Вот они реалии нового мира. Божеству,которому раньше нужно было крови,на этой войне,(да и сейчас), хочется денег,много денег. Так и слышится в радиоприемниках: "Асан хочет денег. Асан хочет денег."
В начале романа повествование ведется от третьего лица - так герой знакомит нас с собой,с майором Жилиным. Кто такой майор Жилин,спросите Вы!? Александр Сергеевич,Сашик, Саша или просто Асан - так зовут майора окружающие его люди. Жилин один из тех, кто "делает" рынок на войне. "Не будет Жилина - не будет горючки"-так говорят о нем.Он КОРОЛЬ бензинового царства.
Он добр, так как часто помогает пленным,выбраться из чеченских ям, помогает он и "своим" двум шизам вернуться в родную в/x за номером... Но его доброта, да, именно доброта, оборачивается против него. Он умирает, казалось бы, умирает по глупости. Но ведь Асан,все же,иногда, хочет крови...
Маканин показывает нам совсем другую войну,рыночную, где деньги решают жизни людей. Он поворачивает наш взгляд в иную сторону и ты начинаешь смотреть на все происходящее другими глазами. Вьетнам,Иран,Ирак - все это войны рыночные, войны, на которых совсем другие "асаны", но которые все также хотят денег...

Майору Жилину не надо было умирать, хотя долг свой выполнить он почти успел. Отправил пацанов в родную в/ч, но вот как раз их и следовало бы пристрелить на месте. Убиты в бою.

Нет, это не Андрей Таманцев (Виктор Левашов), который все 17 книг на одном дыхании. Тут - до сотой страницы никак не могла привыкнуть к маканинскому слогу. А дальше читалось все легче и легче. И... вдруг книга закончилась. :("- Предают друзья, майор... Лучшие! Предают именно друзья… Почему? А потому что все прочие нас сдают. Приятели сдают… Товарищи сдают… Сослуживцы сдают… И если ты накололся на них, на всех прочих - это ничто, это норма. Это жизнь. Если делают подлянку приятели, товарищи и все прочие - это просто люди как люди. Это мало что значит… Это ничего не значит..."

Книга рассказывает о не лёгком времени. О нахождения себя в том месте ,где тебя ( или ты сам -себя ) поставил(и)
Жизни в тех условиях мойора- Жилина. Он работает на складе, продаёт и федеральным войскам и чеченцам солярку,бензин и тд. Мы познакомимся с его друзьями и 'тяжёлыми буднями зав слада"
Теперь о + и- книги ( на мой взгляд конечно )
В начале о плюсах.
Книга читается очень быстро и легко,простой язык, интересно,что будет с героями дальше. Привязываешь к главному герою, пытаешься понимать оправдывать. Книга даже интересна, как приключение ,Но в альтернативном мире ,и это главное ,если воспринять её ,как фантастику , размышление и выдумку автора-то книга хороша.
Теперь минусы.
Самый главный на мой взгляд,что люди далёкие от темы, молодёжь,и тд. Будут воспринимать её как историчную ,что в корне не так!
Если вы хотите узнать хотя бы какую то правд о той войне не читайте эту книгу. Это просто манипуляция на теме с нереальным ,выдуманными автором и событиями и героями. Боевая фантастика - на тему...
Много экшена,но главный герой ,так полностью и не раскрыт,он ,как в раковине ,да прочитав книгу мы понимаем ( представляем ), его переживания и цели. У поступков должна быть мотивация,что-бы - мы её понимали,нам надо - понять героя ,а этого нет.Но герой и не просто плывёт по течению. С сожалению,не все поступки понятны и объяснимы, как-будто в нём живёт 3-4 личности. Поэтому мне и не хватило более глубокого погружение в сознание Александра.
Не смотря ,на всё это( не воспринимая книгу ,как документальную) Я поставил ей 4