Читать онлайн В утиль бесплатно
И от таких проявлений любви к своим ближним
Мне становится страшно за рассудок и нрав.
Но этот пес не чужд парадоксов:
Он влюблен в этих женщин,
И с его точки зренья он прав.
Потому что другие здесь не вдохновляют
* * *
ПРОЛОГ
Обычно людей принято разделять на несколько подвидов: на тех, кто пьёт кофе без сахара и тех, кто добавляет в сей божественный напиток пару кубиков сладкого яда. Однако есть группа исключения из правил – те, кто во время кофе-брейка использует заменитель сахара.
Ох уж эта фруктоза супротив сахарозы… И цикорий вместо перемолотых кофейных зерён туда же, в утиль. Любой сколько-нибудь способный врач укажет вам прекратить самообман и внимательно следить за своим здоровьем. Любая диспансеризация в новом, двадцать первом веке, фиксирует показатели жизненного тонуса и способна на выявление ранней стадии самых трудноизлечимых болезней.
Подобно игрокам, выходящим на замену в командных видах спорта, современное человечество привыкло менять валюту по выгодному курсу, бизнес-партнёров в случае деловых разногласий, домашних животных в случае несовпадения характеров и даже объектов сердечных воздыханий по самым личным причинам. Любой модератор сайта знакомств в случае посещения его одиноким пользователем не удержится от язвительной шутки: мол, вы ищете не девушку или парня, а самый настоящий заменитель для своих потенциально новых отношений. Храня при этом на дисковом накопителе целое персональное кладбище старых фотографий.
Настоящим бумом обернулся оборот современных технических средств, причём главным козырем среди мировых корпораций принято считать разработку новинок и прекращение технического обслуживания предыдущих моделей. Золотой миллиард нашей беспокойной планеты может уверенно смотреть в будущее, еженедельно получая новые подробности о развитии искусственного интеллекта и нейросетей. Многим состоятельным людям было искренне жаль, что нельзя применить схему обмена старого смартфона на новый с дисконтом, как это принято в сфере продаж автомобилей.
Как это ни прискорбно, на карте мира не утихают горячие точки. Часть неравнодушного населения связывают современное положение дел с теорией заговора, а остальные продолжают готовиться к «уже идущей» третьей мировой войне. На этом фоне всесильные умы мира всего избирают лишь две текущие тенденции развития мировой истории: «восстание машин» и «киберпанк». Если искусственный интеллект, достигнув критической точки, всё-таки взбунтуется против человечества, то всем мало не покажется. Другой путь развития мировой планетарной истории фиксирует новые достижения медицины, включая использование инородных тел в лечении особо тяжёлых болезней.
На момент написания дневниковых заметок поэтов времён позднего советского периода люди верили в светлый образ будущего, использование технологий на благо человечества и зелёную экосистему мира. Все, раздающие неутешительные прогнозы на этот счёт, и хотели бы ошибиться – но джинн уже давно покинул свою бутылку, пустую стеклянную тару.
* * *
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПУНКТ ПРИЁМА СТЕКЛОТАРЫ
* * *
Раньше, в былую эпоху было принято ходить на субботники, чтобы дружными компаниями мести улицы, сажать новые деревца и убирать дворы. Прошло всего несколько десятилетий – и от былой гражданской активности не осталось и следа. Отдельные группы переключились на политические митинги, другие озаботились собственной безопасностью, а третьи ушли в наглую и смелую коммерцию.
Взять хотя бы слесаря шестого разряда Степана Петровича Иваненко: часто его соседи, да и простые прохожие замечали характерный звон, с которыми соприкасались друг об друга пустые бутылки из-под сидра, водки и пива, которые хмурый с самого утра слесарь нёс в авоське в обмен на мелочь. Одет он был в тёмно-зелёную куртку поверх армейской тельняшки, подлатанные в области коленей брюки и скрипучие сандалии поверх серых носков. Было Степану Петровичу чуть больше пятидесяти лет, тридцать пять из которых он отдал заводу ордена трудового красного знамени. Соседи часто замечали его курящим или играющим с такими же хмурыми работягами в домино, поскольку романтизм тот искал во многом и исключительно во вредных привычках.
Дойдя до желанного окошка, Степан Петрович положил на прилавок свои драгоценные склянки и постучал по окну фалангой среднего пальца правой руки. Совсем скоро его звонкая посуда из-под спиртного исчезла внутри окна, а в морщинистую руку вложили сравнительно небольшой доход. Авоська, освободившись от стеклянного груза, исчезла в кармане зелёной куртки, а женские пальчики прикрыли окошко приёма.
– Спасибо, дочка… – проявил слесарь прощальную ласку, и направился к собственному подъезду. По пути он не встретил ни одной знакомой души, даже несмотря на сравнительно ранний час. В кармане звенела мелочь, ветер на его пути гонял обрывки прошлых выцветших газет. Наконец дойдя до входной двери в свою невысокую пятиэтажку, Степан Петрович присел на скамью, вытянул ноги и положил голову на выцветшую краску тёплых деревянных досок. Руки на затылке, вчерашняя газета на лице – почему бы не сделать перерыв…
* * *
Сегодня 27 апреля 2026 года, понедельник. Новостные ленты всех информационных изданий в один голос твердили о страшном взрыве у самых границ Российской Федерации. Шальным снарядом была повреждена крыша ядерного реактора Запорожской АЭС. В боязни повторить негативный сценарий сорокалетней давности страны Союзного государства – Россия и Белоруссия взяли на себя контроль за ситуацией. Украина на данный момент заняла пассивную позицию, поскольку уже утратила влияние на территорию Запорожской области. Больше всех испугались на оборотной стороне Земли, а именно в США: ответ России в виде запуска ракет в нужную область так и не остановит кровопролитие в регионе. Поток паранойи в западной прессе начался незамедлительно, назывались самые печальные последствия. Пока реактор не извергнет из себя ядерное топливо, все пассивные наблюдатели будут смотреть и ждать второго Чернобыля. И ведь прошло всего сорок лет, мистика чистой воды. Но может Русский мир ещё можно спасти? Отправить все возможные средства предотвращения взрыва реактора с готовностью в несколько часов. Здание Запорожской АЭС, словно в минувшем конце апреля 1986 года представляет собой бочку с порохом с пробитым саркофагом… Как оперативно решить это техногенное бедствие мог бы разве что лидер ленинградской рок-группы «ПИКНИК», имеющий высшее образование по специальности «строительство атомных станций». Все возможные силы МЧС нашей страны направило в зону потенциального поражения возможного взрыва. Журналисты и спецкоры дежурят в костюмах химической защиты вместе со съёмочными группами, готовые по первому сигналу зачехлить плащи и одеть противогазы. Зияющая дыра не должна вызвать общую детонацию, повлёкшую за собой выброс радиоактивных веществ. Ни один снаряд не должен попасть дважды в одну и ту же точку.
* * *
Лежать на скамейке уже стало холодно. Газета слетела с лица Степана Петровича. Тот приоткрыл один глаз и стал медленно ощупывать себя сантиметр за сантиметром. Руки и ноги на месте. В карманах куртки звенит мелочь и лежит собранная в охапку авоська. Слесарь потряс головой, сняв с себя остатки сонливости и огляделся по сторонам. Вокруг была стандартная весенняя погода. Горожане шли по своим скромным делам. Только спокойствия у него в душе уже не было.
– Здорово, Михалыч! – произнёс хмурый такому же весёлому и сверкающему, как медный пятак мужику с оплывшим внешним видом. – А как же будущее?
– Петрович, день добрый!
Мужик потупил глаз, словно постиг главную тайну мироздания.
– Какое будущее? Завтра за пивасом сходить? Ну ты, Петрович, жжёшь…
Степан ещё раз приобнял шершавыми руками собственное нескладное туловище и парировал:
– А я, Михалыч, на два года впереди побывал.
Хмурый похлопал себя по коленкам, словно танцевал матросский танец.
– Где мы за свою житуху только не бывали! И что ты там видел, в этом будущем?
Слесарь как мог, изобразил грустный взгляд, как у нашкодившего маленького ребёнка.
– В конец света уверовал. Как пить дать, взрыв будет.
Михалыч от стыда покраснел и, чтобы справиться с подкосившимися коленями, присел на скамейку.
– И когда он станет?
– Чего, Михалыч? – слесарь готов был разрыдаться от открывшейся ему тайны.
– Этот конец… Света? – в глазах рабочего интерес боролся с негодованием.
Степан Петрович решил выложить всё начистоту, ибо правило исповеди могло полностью очистить ему карму и освободить от работы на всю неделю вперёд.
– Да вот, аккурат через сорокет после Чернобыля.
У Михалыча заблестели зрачки от нового, ещё не проворачиваемого его хитрым умом, дела.
* * *
Тишину рабочего кабинета нарушил звонкий и протяжный звук стационарного телефона.
– Вытрезвитель слушает. – равнодушно-спокойным тоном произнесла сотрудница с напомаженными губами.
– Алло, это к вам по проблемным рабочим обращаться? – спросила трубка.
– Базой клиентов не располагаем. Кто конкретно вас интересует? – парировала женщина.
– Наш слесарь Иваненко, ещё позавчера его видели спящим у своего подъезда.
Сотрудница решила проявить интерес, скорее в знак благодарности за проявленные поиски.
– А вы точно уверены, что вашего бывшего работягу упекли именно сюда?
На том конце провода усмехнулись.
– А где его ещё искать? Он как деньгами разживётся, так обязательно и сильно начнёт пить.
Сотрудница выразила понимание долгим трёхсекундным молчанием с последующим глубоким вздохом. Типичный случай для её конторы, но зачем кривить душой?
– Нет у нас вашего слесаря. Ищите где-нибудь ещё. Позвоните друзьям, знакомым, семье.
Теперь настал черёд молчать собеседника.
– Так он обычно сидел у себя в конуре да в домино рубился. Но спасибо вам…
– Вам спасибо, будут причины – обращайтесь.
– Не приведи, Господь. – успели отмахнуться.
Сотрудница с чувством глубокого удовлетворения повесила трубку.
* * *
Любое сколько-нибудь серьёзное медицинское учреждение отличается уровнем подготовки работающих в нём специалистов, а также уровнем проводящихся в нём лабораторных исследований. За последнее время, особенно в пандемийный год, выросло количество обращений в городские поликлиники за вакцинированием от смертоносного вируса. Врачи выезжали даже на дом к малоподвижным гражданам, но всех ждал счастливый финал – вакцина от ковида-19 была успешно изобретена и испытана на лабораторных животных.
Чуть погодя силами предпринимателя Илона Маска наступила эра подготовки к чипированию тех же самых лабораторных животных, способных продвинуть современные науки – нейрохирургию, психофизиологию и кибернетику – на новый, доселе ещё неизведанный уровень.
Когда мыши, подопытные свиньи и отдельные виды приматов проходят свои этапы участия в лабораторных экспериментах, наступает следующий этап научного исследования. Испытание текущей технологии вживления миниатюрного чипа прямо внутрь головы добровольца. Участие настоящих людей на текущем этапе внедрения новейших технологий за рубежом держали в строжайшем секрете, изредка отписываясь о ходе эксперимента в научно-популярных журналах. Наша отечественная медицина тоже решила не отставать от передовиц зарубежной научной прессы и провести свою серию испытаний, кинув клич среди тех, кто был изначально заинтересован в участии добровольцем.
Проект как могли, засекретили и держали подробности эксперимента в строжайшей тайне.
Лишь тем немногим, кто читал бумажные газеты и смотрел популярных блогеров, смогли от недели к неделе сообщать подробности новых шагов в области наступающего «киберпанка».
В объявлении лежащей на скамейке позавчерашней газеты была опубликована заметка о приглашении поучаствовать в научном исследовании за денежную выплату. С адресом и номером телефона, случайно попавшим на глаза хитрому работяге Михалычу. Слесаря Иваненко к тому моменту так и не нашли.
* * *
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЛАБОРАТОРНЫЕ ИСПЫТАНИЯ
* * *
Степан Петрович открыл глаза и не сразу осознал, что буравит взглядом стену. Под ним оказалась мягкая постель, а ещё он обнаружил себя лежащим внутри полутёмной комнаты с окном. Сквозь окно можно было узнать тусклый свет сумерек, ибо солнце уже село и наступал вечер. Комнату со столом из гладкого материала освещал искусственный светодиодный ночник, не позволяющий Степану погрязнуть в темноте и сохраняющий зрительное восприятие этого помещения в общих очертаниях.
Слесарь оглянулся по сторонам. В других обстоятельствах у него уже могла развиться клаустрофобия, но его новое пристанище оказалось слишком удобным для вызова панических атак. Проверив карманы, Степан Петрович обнаружил пропажу всех личных вещей, ибо всегда брал с собой ключ от квартиры, по старой традиции висящий на шнурке вокруг шеи. Ни денег, ни доступа к дому… Надо бы узнать, надолго ли он здесь задержится. Да, это помещение с тусклой лампой и блестящим покрытием всех поверхностей никак не походило на обычный вытрезвитель, где ему не раз доводилось бывать. Повернув голову в сторону окна, он обратил внимание на открывающийся за толстым слоем стекла вид.
Больше всего сходства у простирающегося за окном пейзажа было с белокаменной Москвой Дмитрия Донского, ведь все здания, попадавшие на глаза слесарю оказались построенные из белого материала. Особенно примечательно дополняли картину хвойные и лиственные деревья, с зеленеющими иголками и листьями. – Неплохое место для прогулок. Надо будет выйти, дыхнуть кислородом, – подумалось Степану. – Раз уж я здесь, надо брать от жизни всё. Или как там было, в рекламе газировки?
Дверь в его комнату была наглухо заблокирована электромагнитным замком, мигающим в полумраке сумерек тёмно-красным свечением. Ни книги, ни еды, лишь небольшая таблица в рамке, вмонтированной в ультра-прочный материал стены – расписание научно-лечебных мероприятий. Электронные часы над дверью в помещение, неслышно поблёскивающие квадратными цифрами, не позволяли слесарю потерять чувство времени. Сколько часов, а может быть и дней он пробыл в этом замкнутом пространстве? Сколько ещё ему лежать в самом загадочном месте посреди самого крупного столичного лесопарка?
Степан Петрович уже готов был заново уткнуться носом в изголовье кровати и погрузиться в глубокий сон, но как только часы над входом показали двадцать один час и ноль минут – красное свечение электромагнитного замка сменилось зелёным, и механическая дверь распахнулась. На пороге комнаты стоял мужчина в белом халате тридцати пяти лет от роду, внимательно смотря поверх блестящих очков на недавно поступившего в его медицинское учреждение, пациента.
– Добрый вечер, гражданин Иваненко. – прозвучал в звенящей тишине коридоров научно-лечебного центра его вкрадчивый голос. – От имени персонала Научно-Лечебного Центра Высоких Технологий извольте вас приветствовать.
Слесарь слегка опешил, ибо со зрелых лет привык снисходительно, если не наплевательски относиться к собственному здоровью. В самом по себе враче угрозы он не увидел, а потому выдавил из себя некое подобие улыбки. На груди вошедшего красовался бейдж с фамилией и инициалами: «ЯБЛОКОВ Н.А.». Как только распахнулась дверь в коридор, врач решил сразу же наладить контакт с гостем учреждения: реакции на посвящение в правду научно-целевого мероприятия могут быть самыми разными, а потому в этом вопросе лучше быть дипломатом.
– Меня зовут Николай Алексеевич, кандидат медицинских наук. Вам посчастливилось попасть в святая святых отечественной прогрессивной медицины – НЛЦВТ на территории самого крупного лесопарка Москвы «Лосиный остров».
Врач жестом указал на темнеющее вечернее небо за окном.
Степан понимающе кивнул в ответ и внутренне выдохнул, что находится до сих пор в черте города. – Слава водке, а как я здесь оказался?
Яблоков зловеще сверкнул глазами.
– Вас принудительно госпитализировали сюда с бредом и паническими атаками. Лучшие санитары Центра должны были поставить любого на ноги за истёкшие сутки, и хвала отечественной наркологии, что это удалось.
Слесарь от испуга присвистнул, но так ничего и не вспомнил о вчерашнем дне. Видимых оснований не доверять Яблокову не было, в конце концов, сейчас он находился в тепле и уюте.
– А где мои деньги и ключ?
Врач не стал смущённо заламывать руки, наградив лишь интригующей улыбкой во все зубы.
– Не волнуйтесь, Степан Петрович: ваши личные вещи сейчас в надёжном месте. Не стремитесь покидать стены нашего учреждения, вы ещё нужны отечественной науке.
Иваненко сделал вид, что ответ его устраивает: по крайней мере, почему бы не осесть в этом месте на пару дней. Словно прочитав его мысли, Николай Алексеевич сделал ему знак рукой:
– Я доложу дежурному медбрату, и вам принесут печенья и стакан кефира с грибными бифидобактериями. Чувствуйте себя, как дома, гражданин Иваненко. За сим кланяюсь.
С этими словами врач развернулся на месте и ровным шагом вышел из комнаты, не забыв перед этим включить дополнительный свет под потолком. Любого гостя НЛЦВТ следует окружить заботой и вниманием, особенно, если тот успеет своим примером послужить на благо отечественной науки. Когда за Яблоковым закрылась дверь, слесарь решил на зубок выучить расписание над кроватью. Больше всего ему хотелось выпить столько кефира, чтобы оказаться под градусом. Хрустящие крекеры не утолили голод, но и не возбудили аппетит. Завтра у него будет возможность прогуляться. Если кормить будут, можно и на недельку остаться.
* * *
Национальный парк «Лосиный остров» принято называть жемчужиной не только столицы, но и области. Неудивительно, что все посетители Научно-Лечебного Центра ежедневно гуляли по его территории, прочищая дыханием кислорода свои лёгкие.
Разумеется, в интересах руководства и медицинского персонала данного учреждения на первом месте считалось поддержание здоровья тех пациентов, которые находились на территории на полном попечении санитаров и медбратьев. С гостей Центра регулярно снимали особо важные медицинские показатели, организовывали трёхразовое питание и послеобеденный отдых.
Лишь изредка сквозь прочную поверхность стен пациенты могли услышать тихое жужжание технических средств, похожих по звуку на бормашину дантистов. Хотя забота врачей о подопечных была настолько искренней, что страха не было и вопросов по поводу шума персоналу не поступало. Каждый день внутри учреждения был не похож на предыдущий.
Еда в просторной столовой была экологически чистая, компот из сухофруктов наливался в картонные стаканчики без добавления сахара. Однажды перед обедом Степан Петрович решил изучить редкие виды папоротников, о которых узнал при разгадывании кроссворда в старой газете.
Взяв с собой кривую палку, слесарь решил полюбоваться красотой белокаменных зданий на фоне зелёных насаждений природного заповедника. Когда ему удалось дойти до желанных папоротников, внимание Степана привлёк юноша лет двадцати с небольшим, прислонённый к лиственнице. Находясь в научно-лечебном центре, привыкаешь к разным проявлениям человеческой сущности. Грусть в том числе была не настолько частой и яркой эмоцией, скорее в гуляющем парне жила отрешённость. Степан Петрович участливо потыкал пальцем в плечо юноши.
– Оставьте меня. – последовал ответ. – Мне слишком печально жить на этом свете.
Слесарь снова присвистнул от неожиданности, ибо все его потребности, находясь на попечении медицинского персонала, закрывались с лихвой. – Ты что скуксился, парень?
Юноша отвернул свою голову от дерева и, посмотрев на Степана, явил миру свою яркую царапину поверх лба. Тот только и успел опереться на палку, чтобы не потерять равновесие от отстранения.
– Нехорошо себе вред причинять, малец. – только и успел произнести опешивший Иваненко. – За тобой вон, врачи следят, а ты себя уродуешь.
Парень мигнул помутневшим взглядом и глянул в сторону, куда-то сквозь слесаря, покамест тот находился рядом. – Я только вчера от врачей, мистер. – голос юноши прошибал январским морозом из-за своего равнодушного тона. – Я всё забыл…
Степан Петрович грустно покачал головой, ибо участливость и эмпатия в нём жили ещё со времён дворовых посиделок. Стоявший перед ним подопечный медицинского учреждения был слишком молод, чтобы познать истину жизненных трагедий, а потому вызывал в душе слесаря изрядную долю скепсиса. – Ну чего ты мог забыть в твои-то годы парень? – только и смог произнести слесарь. Юноша трагично закатил глаза и уткнулся исцарапанным лбом в лиственницу.
– Любовь свою забыл.
Та степень правоты грустного парня, какую только можно было отвергнуть лишь тому, кто в жизни не любил пронзила Степана Петровича насквозь. Ведь и у него в жизни были свои «шуры-муры» с девчонками, правда скорбеть об их уходе из его жизни Иваненко так и не научился.
