Читать онлайн Загадка синих птичек бесплатно

ГЛАВА 1, в которой я влипла

– Сейчас эта махина долбанётся тебе на голову… и ещё человек пятьдесят прихлопнет.

– Нет тут пятидесяти человек, – ворчливо ответила я. – Или у кого-то в глазах десятерится?

– Уже слегка преувеличить нельзя. Ты слишком придирчивая. Я твоему жениху пожалуюсь.

– Главное, чтобы не его маме, – отмахнулась я, причём буквально, рукой, чем вызвала вздох ужаса за своей спиной.

Дело в том, что я и четверо моих коллег стояли под большой пирамидой, у которой съехала верхушка. Она держалась на одном-единственном камушке, а я пыталась поставить её на место мощью своего характера… шучу, с помощью сверхспособностей, данных мне от природы и усиленных одной из двух местных лун, Эсефео.

Почему я этим занималась? Просто эту пирамиду я сама лично и обнаружила меньше месяца назад, буквально мимоходом, когда попала на археологические раскопки под прикрытием, изображая учёного-ботаника или как их в этом мире называют, растениеолога. Правда, из соображений безопасности мне пришлось древний памятник законсервировать, используя опять же свои аномальные даже для данной реальности способности. И вот тройку дней назад я вернулась, чтобы вновь явить образец нативной культуры Сомасты учёной общественности. У меня это получилось, но, к сожалению, несколько верхних блоков оказались повреждены то ли временем, то ли моей несбалансированной пока энергетикой, и обычная здесь небольшая сейсмическая активность вызвала сдвижение пары плит. Поэтому сегодня мой день начался с активной деятельности немного не того плана, на который я рассчитывала после пробуждения. Клоун, который меня подкалывал, это Муэлтон, специалист высокого класса, между прочим. Он знает все сомастианские языки в совершенстве, включая их старинные формы и незаменим при расшифровке древних рукописей. А трое остальных учёных, которых я случайно напугала, это Палайма Идо, мозг и душа данных раскопок, её любимая ученица Кашхала и новый член экспедиции, Ласпат. Её взяли взамен Фалтаха, который оказался шпионом.

– Хватит дурачиться, – сказала тоном воспитательницы госпожа Идо, обращаясь к Муэлтону, – Грета сделала нам большую любезность, согласившись задержаться и починить пирамиду. А если она продолжит так размахивать руками, то может нечаянно уничтожить половину местной растительности.

Грета – это я. Если мы с вами ещё не знакомы, давайте о себе расскажу. Я родилась в небольшом подмосковном городке, но волею судьбы и Палаймы Идо была заброшена в иную реальность, мир, который носит имя Сомаста. И, как оказалось, он ко мне очень щедр, потому что наделил меня просто удивительными способностями.

Или как считает Палайма, они входили в комплект уже при моём рождении, но активировать их можно было только здесь, поскольку именно на Сомасте есть второй спутник планеты, чья энергия может передаваться некоторым людям, в разной степени. Мне досталась наивысшая из всех известных. Опять же, это только то, о чём знают учёные. Может быть, в каком-то ещё мире ходит ничего не подозревающий парнишка… или девчонка, словом, кто-то, способный ещё больше, чем я. Потенциально.

Но пока их тут нет, все лавры достаются мне. Ну и различные неприятные сопутствующие явления тоже. Например, больше половины научных умов Сомасты мечтают меня препарировать и разобрать на клетки, чтобы изучить. А местные политики чуть ли не дерутся, в попытках определить, на чьей стороне я буду выступать. Того и гляди, официально объявят меня опасным оружием. Наверное, в нашем мире я бы носила на лбу наклейку с пометкой «радиация» или на худой конец, с черепом и костями. Хотя… я отстала от жизни, сейчас в моде QR-коды. Ещё из неприятного – здесь давно уже придумали, как блокировать любые проявления способностей и теоретически меня можно вырубить, например, с помощью газа или просто неожиданно стукнуть по голове, а затем надеть дезактивирующие браслеты. Так что осторожность для меня – необходимость. Учитывая все эти неоднозначные факторы, мне очень нравится находиться глубоко в джунглях, вдали от цивилизации, где ведутся раскопки. Кроме того, два дня назад я получила сделанное по всей форме предложение руки и сердца… хотя здесь так и не говорят. Правда, незадолго до этого я сделала его сама, совершенно не подозревая, но сейчас мой жених, Даймаан, «сравнял счёт». Кстати, когда я ему сказала про «руку и сердце», он долго смеялся, очень забавным ему показался этот наш красивый оборот речи, видите ли. И ещё пообещал, что не будет разбирать ни себя, ни меня на органы, его интересует картина в целом.

Я, наверное, сумбурно рассказываю, но, знаете ли, сложно в один абзац запихать всё нагромождение невероятных для жителя Земли событий.

– Прошу прощения, – извинилась я за оплошность, – надо мне, наверное, залезть наверх, получше закрепить плиты. Вдруг сегодня ещё тряхнёт, и вся работа насмарку. А мы собирались всё-таки уехать в ближайшие дни.

– Деточка, только осторожней, – попросила Палайма. – Ты ценна для науки и человечества не меньше, чем это прекрасное сооружение.

– Может, тебя подстраховать? – предложила Кашхала.

Тут же и все остальные, кроме госпожи Идо, вызвались лезть вместе со мной.

– Ты давай ближе к верхушке, а мы будем тебя ловить на середине, в случае чего, – предложил Муэлтон. – Ты не очень тяжёлая, не должна нас сбить, даже если свалишься.

Похоже, он сегодня в ударе. Я его не узнавала. От помощи вежливо отказалась, потому что боялась, как бы это мне не пришлось собирать этих горе-альпинистов в гирлянду, вместо того, чтобы заниматься делом. Карабкаться наверх было страшновато, но интересно. Никогда бы не подумала, что меня так увлечёт экстрим. Надо будет развить это направление отдыха для себя. Пару раз оступилась, но вовремя успела зацепиться за рельефные выступы. Подобравшись ближе к повреждённому участку, я также при помощи своих чудодейственных рук постаралась нарастить промежуточный скрепляющий слой между блоками. Какое-то время точно простоит, а потом профессиональные строители подоспеют.

Когда я спустилась, Палайма уже подала команду идти обратно в лагерь. Муэлтон задержался, помогая мне сойти на сомасту и прошептал:

– Ты меня извини, пожалуйста. Понимаешь, Ласпат, она… ну такая. Я хочу на неё произвести впечатление. А ты же у нас живая легенда, она на тебя смотрит как на наследников сиапатху. Это, наверное, очень глупо, но мне захотелось показать, что я могу с тобой вот так запросто общаться.

Замечательно! Это новая ступень моей карьеры, не иначе!

– Ладно, хорошо, что сказал. А то я уже забеспокоилась, что со мной не так. Только смотри, не переборщи, а то Ласпат решит, что это ты со мной флиртуешь, а не её завоёвываешь. Вот и сейчас задержался.

Муэлтон явно очень смутился, и продолжая бормотать извинения, побежал догонять остальных. Я же осталась, чтобы стряхнуть с себя в буквальном смысле пыль времени. Подняв голову, залюбовалась природой. Здесь места просто исключительные, особенно для такого любителя растительности, как я. Возвращаться в лагерь я решила неспешной походкой, и не по тропе, а прогуливаясь между деревьями, наслаждаясь их безмолвным обществом. Но побыть в тишине и одиночестве мне не дали. За гигантскими стволами большинства местных красавцев могло спокойно спрятаться до пяти человек. А уж одному это труда совсем не составило и ничего не помешало выскочить, как чёртик из табакерки, прислонив меня спиной к дереву.

– Попалась! И когда ты уже начнёшь проявлять бдительность, гуляя по лесу?

– Зачем? Ты всегда примчишься и всех вокруг раскидаешь. Если я сама к тому времени не справлюсь.

Я обняла своего жениха, а он ещё сильнее прижал меня к дереву.

– Нас сегодня так некстати с утра прервали, – сказал Даймаан, – я бы хотел продолжить начатое.

– Что, прямо здесь? – притворно ужаснулась я.

Даймаан сделал вид, что всерьёз обдумывает мой вопрос.

– Эй! – я шлёпнула его по руке. – Я приличная девушка!

– Ну-ну, – улыбнулся он, – рассказывай.

Поддразнивать друг друга – это наша любимая привычка ещё с тех времён, когда мы не были парой.

– Ладно, пойдём дальше, если хочешь.

Он выпустил меня из объятий, а вот дерево – нет. Когда я попыталась отойти от могучего образца здешней флоры, то очень быстро поняла, что влипла. Точнее, мои волосы намертво были прикованы к смоле.

– О, нет! – простонала я.

– Надо же, сама природа кричит: «Останься!» – прокомментировал Дай. – Может, и правда задержимся?

Я глянула на него так, что он переспросил:

– Ты точно не умеешь убивать взглядом?

– Я ещё сама толком не разобралась в своих способностях. Так что не рискуй.

Даймаан, кажется, пожалел меня, потому что достал свой хаппоон, это такой универсальный инструмент, помогающий одарённым местным жителям использовать свои способности. У нас бы его назвали волшебной палочкой. Пробормотав формулу, похожую на название химического вещества, он направил луч на мои волосы. Я почувствовала запах свежести, словно он решил отлепить меня от дерева с помощью моющего средства. Тройка секунд, и я оказалась свободна.

– Спасибо, – с чувством поблагодарила я любимого. – Но, если по справедливости, из-за тебя я и вляпалась.

– Согласен, приношу извинения. И в качестве компенсации предлагаю доехать на моей спине.

Он незамедлительно повернулся ко мне, извините, задом и как-то очень технично подхватил, усаживая к себе на спину. Я подивилась его сноровке, но игру приняла.

– Я смотрю, у тебя есть опыт такой транспортировки, – не утерпела я, уже ухватившись покрепче за его плечи.

– У меня есть двоюродные племянники и племянницы, – пояснил Дай. – Даже странно, что ты ещё не знакома со всей моей семьёй. Надо бы наверстать.

Даймаан бежал по прекрасному осеннему лесу, совершенно не проявляя признаков усталости. И его путь прекратился только, когда мы чуть не сбили Палайму.

– Новый день, – поздоровалась она с бывшим учеником. С утра они ещё не виделись. – Грета тебе уже дала ответ по поводу Айсалаша?

– По поводу чего? – не поняла я.

Палайма вздохнула.

– Вы вообще разговариваете когда-нибудь? Я понимаю, когда мы начинали раскопки, вы были в ссоре, но сейчас-то явно нет.

– Извините, не успели обсудить, – признался Даймаан.

– Раньше ты был более ответственным, Грета, дорогая, что ты с ним сделала?

– Это не я, он всё сам! – я постаралась натуралистично изобразить испуг, сползая с Даймаана. Сидеть на нём дальше мне показалось невежливым.

– Виноват, исправлюсь, – пообещал Дай. Но потом посмотрел на меня, покачал головой и заявил:

– Нет, наверное, всё-таки не исправлюсь. Это сильнее меня.

– Да я уже поняла, что у тебя одни фривольности на уме, – проворчала Палайма, впрочем, совершенно беззлобно, – не удивлюсь, если учёные Сфата и Аофабо помирятся, чтобы выдвинуть против тебя ноту протеста. За то, как ты обращаешься с самым значительным феноменом на нашем научном небосклоне в последние двести лет как минимум.

– Грета прежде всего человек с полным правом на личную жизнь, – сказал Даймаан уже не дурачась. Мы все втроём в это время направлялись в сторону домиков. К сожалению, ему постоянно приходится напоминать об этих, в сущности, очевидных вещах и политикам и прогрессивной общественности в лице учёных и изобретателей.

Чуть больше года назад я впервые переместилась в этот мир и во мне сразу же начали подозревать либо террористку, либо случайную путешественницу между реальностями. Но в этом случае я должна была оказаться настоящим уникумом, поскольку такие перемещения, особенно спонтанные, крайне опасны. Самые частые последствия подобных прыжков – сумасшествие либо повреждения, несовместимые с жизнью. Проще говоря, человека может просто разорвать. Поэтому за мной круглосуточно наблюдали, пытаясь разобраться в моей природе. Одним из тех, кто нёс такую вахту, в своё время был и мой суженый. Причём возможное наличие у меня каких-либо способностей со мной не обсуждалось, это было строго-настрого запрещено, вдруг я сама не в курсе. А как узнаю о них, сразу захвачу мир или что-нибудь ещё эдакое выкину.

Но так вышло, что я больше помогала, чем вредила, и со мной смирились и даже провозгласили героиней. Перед этим, конечно, тщательно изучив. Великие умы, правда, заявили, что я – просто неиссякаемый источник для различного рода исследований, но признали, что их надо согласовывать со мной. После очередного подвига мне даже дали официальное гражданство в Сфата и теперь вроде как нет риска, что среди ночи на меня наденут браслеты-блокираторы и увезут в какую-нибудь очередную лабораторию. Да и по ночам я одна не остаюсь.

– Тебе очень повезло, девочка, встретить Даймаана, – сказала Палайма. – Он видит в тебе то, что недоступно другим… и я не о том, о чём этот негодник успел сейчас подумать.

Даймаан хмыкнул. Бывший педагог знала его, видимо, довольно неплохо.

– Идите к себе, обсудите то, что я просила у Дая.

Мы как послушные детки, быстро закивали и удалились в свой домик. Закрыв дверь, Даймаан, похоже, не собирался сразу же выполнять просьбу Палаймы.

– У нас с тобой осталось незавершённое дело, – заявил он. И мне совершенно не хотелось его переубеждать, поскольку насчёт фривольностей госпожа Идо несколько ошиблась, они были у нас обоих на уме, не только у Даймаана. Но после я всё-таки проявила сознательность, завернувшись в плед и потребовав посвятить меня в подробности их беседы.

– Что такое Айсалаш и почему мы должны его или её обсуждать?

– Это ближайший к нам город, – сказал Дай. – Палайма очень просит нас туда отправиться. Даже скорее тебя, чем меня. Там живёт один старичок-профессор. Не поверишь, он её учитель.

– Как? Палайме же почти 170, она сама говорила. А зрелость у вас начинается лет с пятидесяти а то, и позже. Или обучением могут заниматься и молодые люди?

– Не могут, в том-то и дело. Так что дедушке уже больше двухсот лет, по нашим меркам это очень даже много. В таком почтенном возрасте сам он уже никуда не ездит и не летает, но Палайма считает, что вам с ним полезно пообщаться. Она это обсудила не с тобой, а со мной, потому что ты как раз в это время учила наш младший научный состав той вашей игре. Палайма решила дать тебе возможность отвлечься от мировых проблем и потому обрабатывала меня.

Точно, вчера вечером я объясняла троим своим временным коллегам, что такое домино, даже сделала импровизированные костяшки из кусочков коры. Молодёжь отнеслась к новому развлечению с энтузиазмом и мы играли часа три, наверное. Под конец к нам присоединился и Даймаан, сначала он просто хотел меня увести, но потом тоже увлёкся и даже один раз выиграл.

– Так как ты смотришь на то, чтобы сделать крюк перед нашим возвращением домой и навестить профессора Фидслапса?

– Мне нравится идея увидеть город вдали от столицы, – одобрила я.

– Тогда завтра можем выдвинуться прямо с утра. А пока в нашем распоряжении ещё куча времени.

С этими словами Даймаан начал подбираться к моему пледу.

– По-моему, госпожа Идо права, – заметила я. – Мы как-то меньше стали разговаривать.

– Хм… что бы ты хотела обсудить, любовь моя? – Даймаан принял преувеличенно услужливый вид.

– Например, что ты такое во мне видишь, недоступное другим, – я вспомнила слова Палаймы. – И не надо вот так двигать бровями, я про другое. Или нет ничего другого? Мне на минутку сейчас показалось, что я в каком-то тупике. Всё остальное население этого мира видит во мне только воплощённую в человеке энергию Эсефео. А ты настроен в основном на физический контакт. А может тебя тоже привлекает эта моя необычность?

– Думаешь, я с тобой сплю ради статуса в обществе? – Даймаан выглядел озадаченно и даже перестал пытаться развернуть мой кокон.

– А это может быть правдой? – испугалась я.

– Нет конечно. Хочешь, с самого начала расскажу, как я узнал о тебе и влюбился?

Я кивнула. Это правда было интересно, как любовный роман в аудиоварианте от второго действующего лица.

ГЛАВА 2, в которой Даймаан рассказывает свою версию

Как ты знаешь, я в то время был одним из лидеров сообщества противостояния излишней компьютеризации нашего сознания. И параллельно занимался разработкой информационных технологий в Аофабо. Мы очень гордились тем, что сумели внедрить своих людей в ключевые точки Сфата, и даже на некоторые секретные объекты типа правительственной службы безопасности, куда ты и угодила. Уатмих как раз там и работал, он был охранником на секретной базе, куда отправляли политических преступников, странных личностей до прояснения ситуации и прочих людей, подозреваемых в попытках нарушить общественный строй Сфата. Эта база имеет несколько уровней, один из них – гостиница, где содержат людей, пока «пробивается» их биография. А также есть изоляторы и карцеры. Уатмих обслуживал именно гостиницу. И однажды, выйдя на связь, он сообщил о том, что все службы базы взбудоражены:

– На границе задержали странную девушку, которая не знает нашего языка. И самое поразительное, мы не смогли распознать в её речи ничего, кроме слов, которые давно считаются забытыми проклятиями. Возможно, её забросило к нам откуда-то из-за пределов нашей реальности, потому что она появилась ниоткуда, это видел Лоб.

Это была сенсация, потому что каждый, кто более-менее в теме, понимает, если человек в состоянии пережить скачок между мирами, то он скорее всего любимчик Эсефео и может стать благословением для тех, на чьей стороне выступает, и источником огромной опасности для остальных. Но с тобой было всё совсем непонятно. Как сказал Уатмих, тебя без проблем удалось взять в плен, проводить в комнату, ты не проявляла вообще никаких реакций, чтобы можно было сделать выводы о твоих силах. Вероятно, их просто нет и ты обычная девушка, которую занесло к нам непонятно откуда.

Но вот когда ты начала сыпать этими самыми проклятиями, или как ты говоришь «матюками», и им нашли соответствие в языковой базе, тебя решили ликвидировать, потому что ты можешь принадлежать к очень нехорошей группировке, которую считали уже вымершей. Были такие головорезы лет сто назад, они действовали не как мы, сопротивленцы. То есть не старались менять общественное мнение, а предпочитали организовывать беспорядки и под шумок растаскивать ресурсы. Возможно, ты просто их мистификация, а не путешественница между мирами, и твой язык не определяется переводчиками, потому что ты его просто сочиняешь на ходу. Уатмих же считал, что ты действительно откуда-то к нам приблудилась, потому что не знаешь очевидных вещей, и твоя неловкость выглядит очень натурально. И к тому же, ему стало тебя жаль, потому что ты производишь приятное впечатление. Он даже определил тебя «весьма милой для лысика». Так они нас называют. Видимо, его покорили локоны. Ну и самое главное, он процитировал несколько слов, которые от тебя подхватил, и кто-то из наших сказал, что подобную речь слышал на одном из наших очень старых носителей и возможно, ты действительно не отсюда. Всё взвесив, я убедил наш штаб попробовать тебя вытащить. Мы вообще не любим человеческие жертвы, а тут ещё и вырисовывался интересный объект, уж извини, между собой мы так тебя и называли.

Как Уатмих тебя выкрал, сама знаешь. Я помню, как он закинул девчонку ко мне в лодку со словами: «Вот, привёл тебе подружку». Ситуация, конечно была критическая, но я тогда рассматривал тебя с интересом, ты же сумела расположить к себе нашего капризулю, даже не зная языка. Может, и правда какая-то необычная? Но нет, с виду вполне типичная барышня, только длинноволосая, поэтому смотрелась экзотично. Видно, что испуганная до крайней степени, но при этом не бросаешься молниями или ещё что. Значит, ложная тревога. Когда Уатмиха подстрелили и он упал, я испугался, что у нас две жертвы, откопал тебя из-под него, проверил, кости не сломаны. Прибыв в укрытие, сам отправился на совещание, решать, что делать дальше. Мы пришли к выводу, что надо за тобой наблюдать. Как ты знаешь, почти везде в твоей каморке были камеры. Штаб у нас не очень большой, мы распределили дежурства сначала на четверых. Нашей задачей было отслеживать, что ты делаешь, не связываешься ли с кем-то и так далее. Сразу скажу, в туалетной комнате были микрофоны, которые срабатывали только на звук голоса. То есть если ты начала бы там болтать, включилась бы запись, на бытовые шумы они не реагировали. Ну и видеослежку мы там не вели, я тебе уже говорил, это правда. После первой своей смены у мониторов я вдруг понял, что не хочу, чтобы на тебя пялились остальные мои соратники. В тот момент я и сам не мог себе объяснить, почему. Поэтому я обсудил этот график ещё раз и убедил парней оставить в дежурных меня и Палан. Они ничего вроде бы не заподозрили. Я мотивировал своё предложение тем, что нам не стоит задействовать столько ресурсов на слежку, а я могу свою основную работу выполнять и не отвлекаясь от неё, например пока ты спишь или заполняешь словарную базу. Ты тогда этим так увлеклась, меня это очень впечатлило. Пробыла ты у нас, конечно, совсем недолго. Но будешь смеяться, иногда я даже с тобой беседовал через монитор. Ты меня, понятное дело, не слышала. Я представлял, как бы ты отнеслась к кино, книгам, всему остальному, что мне нравится. И в какой-то момент понял, что меня очень к тебе влечёт. Я тогда даже испугался, это мне показалось неправильным, тем более что я тебя вообще не знал. А потом Фамтан попросил рассказать тебе о Сомасте, раз уж я сам вызвался быть надсмотрщиком. И тогда я просто пропал. Ты задавала столько вопросов, так живо всем интересовалась, высказывала интересные мысли и совершенно меня очаровала, я сидел и смотрел на тебя, воображая разные варианты развития событий. А когда ты заявила, что готова приступать к близким контактам, я на время потерял дар речи, понимаешь теперь наверное, почему.

– Да уж, хорошо, я уточнила сразу, что имела в виду.

– Ну, не уверен, что моя интерпретация была бы хуже… ладно-ладно, шучу. Я вдохновился нашей беседой, уверился, что ты – милая девушка, которую действительно непостижимым образом занесло к нам чисто по случайности, но в целом ты безобидная и не хранишь каких-то секретов от нас. Отправив тебя в твою комнату, я пошёл к мониторам, заодно обсуждал по общатору возможность показать тебе город. И тут увидел, как ты уверенно, словно знаешь, что делаешь, включаешь портал, просто поднеся к нему руку.

– А нечего было запихивать пульт так, что я его не заметила!

– Ну, это не ко мне вопросы. Когда ты вот так мимоходом показала, что у тебя есть сила воздействовать на окружающие предметы, я почувствовал, будто на меня упала каменная плита. Захотелось ворваться к тебе и потребовать ответов, спросить, почему ты всех обманываешь, не признаёшься в своих способностях. Не знаю, как я с собой справился. Я сидел как пришибленный и смотрел, как ты изучаешь наши видеоматериалы. А потом мне поступил вызов от Фамтана с разрешением вылететь в Аофабо, только очень осторожно. Я тогда шёл за тобой как в тумане. И ты опять продемонстрировала свои способности, и при этом даже не подала виду, будто это что-то необычное для тебя. Я уже не знал, что и думать. Помнишь, как я решил подловить тебя с пирамидой?

– Конечно, мне тогда показалось, что ты меня убьешь на месте. Столько страсти!

– У меня тогда сердце разбивалось, чёрствый ты человек! Так что если ты считаешь, что я тебя полюбил исключительно за невообразимые способности, то сильно ошибаешься. Первое впечатление ты на меня произвела, когда я считал тебя вполне обычной в плане энергетического потенциала.

Когда нас захватили служители Сфата, я подумал, что ты вообще могла оказаться их подставным человеком. Они вычислили Уатмиха, спровоцировали его на похищение, сообщив, что собираются тебя устранить, а ты каким-то способом передавала им информацию, и теперь они накроют весь наш штаб. Мне не хотелось в это верить, не представляешь, как. Но это лезло в голову. Поэтому когда меня начали пытать и по вопросам, которые мне задавали, я понял, что они сами не знают, кто ты такая, то испытал огромное облегчение. Мои тюремщики тогда сильно удивились, решили, что я схожу с ума. А я улыбался, несмотря на боль. Методы у них, знаешь ли, жестковатые по отношению к изменникам. Если бы я был простым горожанином, меня может бы отпустили, потому что ничего не добились. Но так как я сын главы городского Управления, меня оставалось лишь ликвидировать, поскольку к моим рассказам о заключении уж точно отнесутся всерьёз.

Там, в камере, привязанный к стене, я думал о тебе и мысленно просил прощения, за то что не доверял. Обещал себе, что если выживу, обязательно тебе это скажу, извинюсь и признаюсь в своих чувствах. Да, ты умеешь открывать двери и включать мониторы, но в этом нет ничего страшного, в бытовом плане так даже очень полезные навыки, когда пульт потеряется. Я тогда решил, что дальше таких милых фокусов ты вряд ли можешь продвинуться.

– Ну, спасибо!

– Это тебе спасибо, что ты меня тогда спасла. Когда тот паренёк пришёл меня убивать, я понял, что шансов нет совершенно. Может, не поверишь, но в минуту, которую я считал последней, я вновь подумал о тебе. И когда ты появилась позади стражника, решил, что у меня начинаются предсмертные галлюцинации. Пока ты не отшвырнула парнишку, как смятый лист. Такого я точно сам придумать не мог!

Ты говорила, у вас верят в высшие силы, в богов, которые могут вмешаться в ситуацию и спасти от смерти. Я понимаю, что вы имеете в виду, как раз тогда будто какие-то невообразимые и очень добрые силы привели тебя в мою камеру, а потом сделали всё так, чтобы мы оба спаслись. Конечно же сразу после всего я решил, что о своих чувствах стоит промолчать, вряд ли я тебя смогу чем-то заинтересовать.

– Ага, и поэтому ты меня отшил, когда я спросила, не флиртуешь ли ты со мной!

– Скажешь тоже, отшил. Обычная самозащита. Пойми, я же был к тому времени уверен, что ты читаешь мои мысли как открытую статью на мониторе. А как я дальше держался, ты себе не представляешь. Чуть ли не по рукам себя бил, чтобы не попытаться до тебя дотронуться. Когда тебе пришлось меня обхватить, чтобы не свалиться с доски… помнишь, мы ехали по лесу, бросив йесму? У нас тогда была задача выжить, за нами гнались вооружённые враги, с целью уничтожить, а я в это время ощущал твоё тепло, твой запах, прикосновение твоих волос к моей шее и чувствовал себя счастливым влюблённым мальчишкой, который катает девочку по романтическим местам. И боялся, что ты это прекрасно понимаешь.

Считается, что люди с настолько развитыми способностями Пласхаемаэбо обладают такой сверхчувствительностью, что для них чужие намерения вполне очевидны. Насчёт сверхчувствительности я, кстати, согласен полностью, реакции у тебя обострённые, и не надо так смущаться. Но вот мысли ты всё-таки не читаешь. По крайней мере, пока. Но я же этого не знал! Думал, ты всё видишь и просто надо мной смеёшься, либо я тебе совсем не нравлюсь. Ты наверное меня сейчас слушаешь, и удивляешься, какой же я сентиментальный. Самому стыдно, если честно. Я даже в годы полового созревания так сильно не влюблялся, хотя тогда с ума сходишь от гормонов.

– Мда. А я ещё над тобой подшучивала постоянно. На интимные танцы намекнула.

– Да, я тогда был в шаге от провала! Только ты понятия об этом не имела. Когда нас после спасения благополучно доставили каждого в свою дислокацию, я несколько раз попытался тебя навестить, но мне не позволили. Сказали, что это очень опасно и вообще ты ужасно занята.

– А когда я просила встречи с тобой, мне ответили, что ты находишься на реабилитации после тех ужасных пыток.

– Думаю, Фамтан намеренно не давал нам встречаться. Что-то подозревал или просто не хотел, чтобы у тебя в Аофабо появлялись друзья. Он же планировал передать тебя в Сфата и наличие сочувствующих твоей судьбе совсем не вписывалось в его стратегию. А ты правда хотела меня видеть?

– Да. Очень цепляло, что тут все воспринимают меня как явление, а не человека, кроме тебя. Я, конечно, не могла вообразить, что ты мной увлёкся, но видела, что для тебя я не просто «объект». И видишь, не ошиблась. Да и ты мне очень нравился, но всякие романтические мысли я старалась отгонять. Я собиралась искать путь домой, зачем мне были эти сложности? Но часто вела с тобой мысленные диалоги. И если бы увидела с твоей стороны первый шаг, ответила бы тем же. Как и произошло.

– Точно. Очень благодарен тебе за то, что ты тогда опять упала в обморок и я от страха за тебя перестал себя контролировать. А уж что со мной было, когда я считал, что ты погибла, упав с башни, я и рассказывать не хочу. Ну, теперь мы всё выяснили и ты не подозреваешь меня больше в корысти?

– Ты оправдан!

– Да сияет Эсефео вечно! Теперь-то я могу похвастаться своим друзьям, что ты моя подружка и мы иногда даже целуемся? Правда, с последнего раза прошло столько времени, что я уже и не помню, каково это.

– Может, ты уже и разучился?

– Уверен, что нет, но обязан проверить, раз ты сомневаешься.

ГЛАВА 3, в которой я понимаю, что всё ещё сложнее, чем казалось

Археолог со всемирно известной славой, госпожа Палайма Идо пыталась собрать кубик Рубика. Вероятно, она захватила его с собой во время одной из вылазок на нашу сторону. Если бы не эта затейница, я бы так и составляла цветочные композиции на свадьбы, дни рождения и прочие торжества, а не обезвреживала ядерные установки движением руки. Я удивляюсь, как её до сих пор не рассекретили? Ведь походы Палаймы в чужие реальности наверняка привлекли бы всё мировое научное сообщество, знай оно об этом. Но эта вселенная умеет хранить тайны. О них, кстати, я и собиралась поговорить, пользуясь редкой возможностью застать светило археологии в одиночестве.

– Вижу, вам всё же удалось поговорить и ты решила меня расспросить о том, кто такой Фидслапс Слампа? И скажи на милость, эту штуку в принципе можно собрать?

– Можно, – подтвердила я. – Но я не умею. Я хотела поговорить не только о профессоре, у меня осталось ещё множество вопросов.

– Да уж не сомневаюсь, – вздохнула Палайма. – И я так надеялась, что у тебя не выйдет их задать, поскольку мой бывший ученик тебя не желает отпускать ни на минуту. Что ты с ним, кстати, сделала? Связала или подсыпала сонной травы в касмус?

Касмус – это напиток вроде чая, делается из листьев и корней касмусового куста, отсюда и название.

– Нет, я его заболтала и он сам меня выгнал.

– С трудом верю, но что уж с тобой делать, садись. Когда я познакомилась с тобой в том мире, ты мне показалась очень сдержанной и молчаливой девочкой. Никогда бы не подумала, что ты так будешь всех донимать своими расспросами.

– Люди иногда меняются, – философски изрекла я. – Госпожа Палайма, я хотела вас спросить уже давно. Откуда это?

И я достала из-за ворота таинственно поблескивающий кулон. Черный параллелепипед, правда неправильной формы, с высеченным руническим ставом.

– У меня для тебя очень неожиданный ответ, – сказала Палайма, отложив кубик, на котором успела собрать уже три стороны.

Я приготовилась к сенсационным откровениям, но она просто произнесла:

– Сама не знаю.

Хотя, для столь мудрой и информированной особы такой ответ как раз и звучал сенсационно.

– Как же так? – растерялась я. – Мне сказали, этот камень очень похож на горную породу с Эсефео. А о рунах здесь вообще никто ничего не может мне поведать.

– Ну, с рунами у меня особые отношения, о них мы как раз могли бы поговорить. Но это украшение я нашла во время одних интересных раскопок. Мы обнаружили нечто вроде древнего храма. Я вижу, ты удивилась, наверняка тебе сказали, что здесь нет богов, нет религии а значит и культовых мест для поклонения не может быть?

– Да, я в этом была уверена.

– Как две трети жителей Сомасты. А может и больше. Но в последние 50 лет я всё больше убеждаюсь, что когда-то здесь была религия. Может её как раз занесли сюда твои земляки, которые оставили образцы языка. А может это – изобретение местных. И мне очень хочется узнать правду, скрывать не буду.

– Но как, почему вы отдали незнакомому человеку, да ещё в другой реальности, такой ценный предмет? Я тогда решила, что это безделушка. Да и потом думала, что это вещица из вашего магазина.

– Нет, я хорошо понимала, чего этот предмет стоит. Но знаешь ли, он сам тебя выбрал. Как я уже говорила, посмотрев на тебя, я что-то почувствовала. Твой потенциал и некоторую чужеродность в том мире, где ты находишься. Ты выглядела как Пласхаемаэбо , когда у них нет возможности себя проявить и всё их раздражает, они словно пытаются спрятаться, постоянно сжимают зубы, кажется, будто всё время зябнут и вообще им дискомфортно. У тебя это было не так явно, но довольно похоже. И к тому же, когда ты заговорила, кулон начал нагреваться, да-да, я это почувствовала прямо через карман сумки, в которой он лежал. То, что я сделала дальше, это был порыв, я потом даже пожалела, что настолько ценную вещь отдала непонятно кому. Но, как видишь, он твой и не взаимодействует больше ни с кем. И почему так – это большая тайна. Разгадать её я бы хотела не меньше твоего. Но, знаешь ли, есть вещи, которым просто положено быть. И этот кулон у тебя на груди – одна из них. Ты разочарована?

– Совсем немного. Скорее, напугана. Мне кажется, мы сейчас прикоснулись к чему-то большому и не вполне понятному. Вроде бы я о себе всё знаю, где родилась, как росла. Но кажется, этот мир считает меня своей и предъявляет на меня права, старинные артефакты в вашей сумке нагревает. Мне открываются все двери, даже самые древние. Я что-то явно здесь значу.

– Ну вот, тебе есть чем заняться в свободное от любовных утех время… Ох, извини дорогая, не утерпела. Не хотела тебя подкалывать, это всё старость и вздорный характер.

– Ничего страшного, вы как-то необидно язвите, – успокоила я её.

Палайма снова взяла в руки головоломку, критически её оглядела, поменяла местами красную и синюю полоски квадратиков.

– Это потому что я тебя полюбила, как дочь. Или внучку, не знаю, как будет правильнее сказать. Мне хочется, чтобы ты себя ценила и берегла. И никому не позволяла на себя слишком влиять, даже Даймаану. Хотя он прекрасный человек, но я вижу, совсем потерял голову, а это значит, не всегда может мыслить здраво в том, что касается тебя. И принимать верные решения.

Меня тронуло её признание. А Палайма продолжала:

– Этот учёный, Фидслапс, может оказаться тебе полезен. Не думай, что это я решила порадовать своего старого учителя неведомой зверушкой в твоём лице. Поговори с ним. Возможно, он откроет тебе нечто новое о твоих способностях.

Я всё же задала серьёзно мучивший меня вопрос:

– Вы иногда бываете в земной реальности. Можно ли мне навещать своих родных, чтобы они знали – я жива и всё со мной в порядке? Или передавать им письма, к примеру.

– Я тебе сказала правду, что сама не всегда это могу контролировать. И частенько попадаю вовсе не туда, куда собиралась. Думаю, в твои планы это точно не входит. Так что могу помочь с календарём, который составила на три оборота вперёд, но вот гарантировать, что ты окажешься там, где нужно, не буду.

– Что ж, сейчас мне и эта информация пригодится.

Искренне поблагодарив Палайму, я пошла туда, где меня ждали, в общую комнату группы. Там уже вовсю шёл мини-турнир по домино.

– Хорошо, что ты пришла, – обрадовался Даймаан, – удача от меня, кажется, отвернулась. Мы тут все проигрываем Ласпат. Она уже третий раз нас всех умывает, как младенцев. Признавайся, ты из той же реальности, что и Грета, или просто успела взять у неё пару уроков?

Ласпат хихикала и украдкой посматривала на Муэлтона, кажется, его интерес был далеко не безответным.

– Надо вас ещё каким-нибудь нашим развлечениям научить, – решила я, – если хватит терпения, налеплю из глины шахмат. Вам они точно понравятся.

– А мы тебе покажем как играть в эфики, – пообещала Кашхала, – жалко только, что вы уже уезжаете завтра, времени не хватит вникнуть. Так что вы прилетайте к нам как-нибудь.

– А когда у вас свадьба? – вдруг спросила Ласпат. Для уроженки Сфата она что-то очень романтичная, я погляжу. У Муэлтона есть шансы.

– Мы пока ещё не думали… – начала я.

– Это некоторые из нас не думали, – сказал Даймаан, – остальные просто не обсуждали дату. Нам же ещё столько всего перед этим надо сделать. Пройти все эти тесты.

– Как, вы даже ещё не проверяли свою совместимость по тестам? – удивилась Ласпат.

– Не успели, – покачала я головой, – у нас всегда всё как-то экстремально происходит. Да и я только недавно вернулась из своего мира.

– Обязательно пройдите, не затягивайте. Это же так романтично! – Ласпат даже в ладоши захлопала.

Да, к этой реальности ещё надо привыкать. Если для местных девушек романтичным считается отвечать на три теста по сто двадцать вопросов в каждом, то я, видимо, ужасно не сентиментальна по их меркам. Причём процедура должна занять три дня, сразу решить эти тесты нельзя, чтобы результат был корректный. Случаи, когда по итогам тестирования Советник не рекомендовал брак, а влюблённые всё равно женились, крайне редки. Обычно такое наблюдается среди выходцев из регионов, сфатианцы склонны слушать во всём электронный разум. Даже жители Аофабо, которые гордятся тем, что всё равно делают свой выбор, по факту склоняются к решениям Советника. Также пара, желающая вступить в брак, проходит полное медицинское обследование, при выдаче общего вердикта берутся во внимание социальные, географические и ещё Эсефео знает какие факторы. В общем, морока ещё та. Поэтому порой люди ходят в женихах и невестах пару троек лет, прежде чем решиться на подобный челлендж. Но, как я понимала, Даймаан такой вариант рассматривать не захочет. Не то, чтобы я не хотела за него замуж, но меня перемены всегда пугают, а за последний год, согласитесь, на мою долю их и так пришлось слишком много. Мне бы к тому, что есть, привыкнуть!

– Ну, всё. У нас шансов нет. – Заключил Даймаан.

Я вздрогнула, но как оказалось, он имел в виду игру, которая завершилась «рыбой».

– Прогуляемся? – это уже мне.

Я согласилась и мы вышли на улицу, где уже слегка вечерело.

– Видел, ты напряглась, когда речь зашла о тестировании. Честное слово, я ни на чём не настаиваю. Хотя чего страшного в этой проверке? Мы с тобой столько всего уже преодолели, нам ли бояться буковок на экране?

– Я трусиха, ты же знаешь.

– Нет, такого я о тебе точно не знаю! Вообще не твоя характеристика. Но ты не переживай, пока не будешь готова, мы не будем проходить никакие обследования. Не собираюсь тебя пугать, чтобы ты опять сбежала от меня в свой мир с одной луной.

Я благодарно к нему прижалась.

– Ты – лучший.

– Хм. А у тебя была большая выборка для сравнения?

– Да ну тебя, – я попыталась пихнуть его в бок, но он среагировал, вовремя отскочив.

– Ты всё время так отвечаешь на важные, между прочим, вопросы. Я начинаю подозревать, что в нашей реальности ты скрываешься от брачных обязательств. Тем более что ты так их легкомысленно раздаёшь направо-налево.

– Ещё скажи, что тебе пришлось сделать мне предложение, чтобы я себя не компрометировала, – проворчала я.

– Рад, что ты всё поняла правильно. Ты настолько плохо разбираешься в нашем фольклоре, что могла наобещать выскочить замуж ещё за десяток парней, нужно было положить этому конец.

Нет, он не перестанет мне напоминать о том, как я не зная их устойчивых выражений, случайно предложила ему на мне жениться. Это забавно, но в самом деле, свой языковой уровень надо бы подтянуть, почитать местную литературу. Кстати, здесь книги печатают не на бумаге, а на чём-то вроде тончайшего пластика, чуть ли не прозрачного. Такие издания могут храниться веками, но в случае чего, пойти на переработку, из них сделают новые книги. Так как процесс недешёвый, к книгопечатанию тут подход очень ответственный, и, конечно же, есть Литературный Электронный Советник, который выводит индекс успешности рукописи и рекомендует её к выпуску. Здесь склонны думать, что просчитать можно всё. Кроме меня, конечно. Это уже официально устоявшаяся точка зрения, я не хвастаюсь, не подумайте.

– Тебя явно что-то беспокоит, – заметил Даймаан.

– Да, – не стала я скрывать, – мне кажется, за моим появлением здесь стоит что-то очень грандиозное. Уж слишком я тут к месту оказалась. Как родная. Хотелось бы узнать, почему я на Сомасте.

– Мне кажется, вопрос явно не из серии поисков смысла жизни. Ну что ж, наверное тогда тебе надо больше узнавать обо всём, что тут у нас есть. Вдруг да ответ найдётся. Сидя на одном месте, до своей двери не доберешься.

Мои экзистенциальные сомнения плавно перетекли и в остаток вечера. Мы очень долго сидели, разговаривая о мироустройстве Сомасты, о том, что останется от местной философии, если отсечь от неё всё, что связано с электронным разумом. Получалось, что не так уж много, если рассматривать столицу. Даймаан много и интересно рассказывал о своих родных краях, о сказках, которые слушал в детстве, принципах воспитания, принятых в семьях. Мы, кажется никогда столько не общались, не прерываясь на подвиги или более приятные, но не имеющие общественной ценности вещи. С утра после долгих ночных историй просыпаться было нелегко, но пора было отправляться. Мы рассчитывали встретиться со старичком-профессором, а к вечеру успеть в Аофабо, чтобы принять участие в налаживании жизненного процесса этого славного города. Перед отбытием проверили, работает ли придуманная нами схема открывания пирамиды. Дело в том, что древняя постройка распахивала двери лишь передо мной. А потом закрывалась. Поэтому либо мне надо было ежедневно работать консьержем при археологической ценности, что я себе позволить не могла, либо необходим другой выход. Его нашёл Даймаан, он настоящий гений во всём, что касается программ, формул и электроники. У нас бы он наверное разрабатывал софт или что-то изобретал. Он настроил один из брелоков-открывашек на мои… не знаю что. Волны? Вибрации? Частоты? В общем, учёные теперь могли попасть внутрь и выйти, это главное. Мне даже стало жутковато оттого, что оказалось возможным взять и подобрать код к моей энергии. Ну или её саму перевести на язык формул, я не очень поняла, что именно он сделал.

– Удивительно, как у тебя это получилось, – восхитилась я. – И ты зарывал такой талант в сомасту, работая охранником-подсматривальщиком.

– Это была бесплатная общественная нагрузка. И я так нашёл себе невесту, помнишь?

– А у меня есть шанс забыть? Ты всё время об этом говоришь. В вашем секретном штабе наверное уже очередь из тех, кто желает найти себе пару. Можно в клуб знакомств его переделать, чтоб не простаивал в мирное время.

– Да пусть твои слова попадут в прогноз Верховного Советника. Очень хочется мирных времён.

Нашу беседу прервала группа учёных, пришедшая в полном составе проводить нас к новым приключениям.

– Очень надеемся увидеть вас вновь в скором времени, – сказала вежливая Кашхала. – Я пока закажу подарочный набор игры в эфики. Но если вы вернётесь слишком быстро, то просто нарисую карточки на коре, как Грета. Хотя прожечь на них точки пальцем я не смогу, конечно. Но для эфики это и не нужно.

Вот в такой приятной атмосфере мы погрузились в свою йегму и отбыли в Айсалаш.

ГЛАВА 4, в которой мы попадаем в детективный триллер

– Сколько же здесь птиц! – заметила я на подлёте к провинциальному городу. – Они их тут разводят что ли?

От обилия пернатых даже цвет неба был не обычным голубовато-лиловым, а словно в чёрную крапинку.

– Да, это странно, – задумчиво сказал Даймаан, идя на снижение.

– Ты тут бывал раньше?

– Нет, но мне кажется, у нас Сомаста никак не планета птиц. Я не слышал, чтобы в каких-то городах их было так много.

Впрочем, птицы, это не летающие крокодилы, так что ничего ужасного в их многочисленности мы не увидели. Только понадеялись, что не придётся по улицам ходить с зонтом. Но всё равно нам уезжать уже вечером, так что не страшно.

Мы высадились около длинного одноэтажного дома, построенного, по моим понятиям, в виде оранжереи. На Сомасте предпочитают полукруглые либо пирамидальные строения.

– Как понимаю, в этом здании один этаж на поверхности и три-четыре внизу, – заметил Дай.

– Я надеялась, что вдали от столиц настоящие домики. Как в заповеднике, деревянные.

– Ну что ты, Айсалаш продвинутый и цивилизованный город, хоть и далеко от нас. Это даже областной центр.

Пожилой учёный жил на минус втором этаже, точнее, на нём располагались три комнаты его двухуровневой квартиры, остальные четыре были ниже. Открыв нам дверь, Фидслапс внимательно посмотрел на меня, будто просканировал.

– Я тебя примерно такой и представлял, – сказал он вдруг.

А вот мои представления о нём оказались ложными. Зная, что профессору более 200 лет, или оборотов, как тут говорят, я предполагала увидеть дряхлого старца. Господин Слампа, конечно, выглядел не молоденьким, но вполне ещё бодрым и похоже был полностью в своём уме. Он даже ходил, не шаркая согнутыми ногами, а довольно споро. Открыв нам дверь и впустив внутрь, профессор заметил:

– Мне очень приятно, что вы приняли моё предложение заехать. Надеюсь, Пала не очень на вас давила.

Я заверила его, что мне самой очень интересно было увидеть их город и познакомиться с таким великим человеком.

– Город… с ним что-то не то, – вздохнул Фидслапс, – он заметно болен, наш Айсалаш. Правда, я не очень в курсе, редко выхожу из дома. Но и до меня доносятся отголоски страданий.

– Страданий? – удивился Даймаан.

– Да. Постоянно кто-то плачет. Я был вчера на поверхности, слышал. И эти птицы, они будто наблюдают… Но об этом надо не со мной разговаривать, я просто старый затворник и мало что знаю. К тому же, вас я хотел видеть по другой причине. Позвольте с дороги вас угостить обедом и налить свежего касмуса. У меня он настоящий, а не эта переработанная чепуха, которой поят в столице.

Мы с благодарностью согласились, да и по местному этикету нельзя было отказываться. Надо сказать, здешний чай я не очень пока полюбила, на мой вкус он слишком пряный. А этот, натуральный, оказался ещё более насыщенным. Будто в него перца чили положили. Я постаралась не морщиться, но Фидслапс продолжал меня пристально рассматривать и конечно же, заметил гримасу, усмехнулся.

– Извините, – сказала я, – ещё не привыкла к разным вкусам, я же новенькая.

– Это тело твоё здесь новенькое, – странно ответил профессор, – а сущность довольно-таки местная.

– Что? – я даже испугалась того, что услышала. – На Сомасте же нет такого понятия, если я не ошибаюсь. Да и переселение душ это… такое.

– Нет, нет, барышня. Я не о некой субстанции, которая якобы гуляет из тела в тело, перерождается, проходит уроки, сдаёт экзамены и потом улетает на небо, петь песни с ангелами. Хотя я знаю эти верования с вашей стороны. В старых книгах читал, да и Палайма потом подтвердила.

– Тогда о какой сущности речь? – это уже Даймаан вступил в беседу.

– Ты, Даймаан, насколько знаю, получил хорошее образование. Но наверное, у вас уже не преподавали альтернативное энерговедение.

– Нет, – согласился Дай.

– Тогда вам обоим будет полезно меня послушать. Видите ли, ребятки, то что я расскажу, не является официально признанным научным мнением. На это указывает слово «альтернативное». Но одно время это была вполне жизнеспособная теория. Правда, доказать её так и не смогли. Грета, ты слышала, что после смерти человека остаётся сгусток энергии? Это объективно и подтверждено замерами тонкой аппаратурой.

Я кивнула.

– Слышала. Как и то, что не доказано, имеют ли эти сгустки сознание, волю и всё прочее.

– Верно. Мои учителя считали, что это действительно разумная и очень могущественная энергия. Но вот сознанием она не наделена вне своего носителя. Так скажем, это энергетическая половина личности. Она присутствует вне человека и соединяется с ним при его рождении. Вам, молодые люди, наверняка это покажется дикостью. Как, спрашивается, половина человека может гулять сама по себе, а потом раз, и запрыгивает в младенца?

– Да, этот вопрос сам по себе напрашивается, – подтвердил Даймаан.

– Всё гораздо тоньше, чем я могу объяснить словами. Вы, конечно, знаете, что энергетические способности есть далеко не у каждого на Сомасте. И как раз по этой вот теории, они зависят именно от этой оболочки, не от наследственности в генетическом плане. Да, у сильных родителей гораздо чаще и дети такие же рождаются, но это благодаря тому, что они сами притягивают именно такую энергетику. Что, бредово звучит?

Последний вопрос он задал Даймаану. Я-то слушала его, раскрыв рот.

– Если честно, то да. Не выдерживает никакой критики. И порождает массу замечаний.

– Конечно, было бы странно, если бы ты мне так сразу и поверил.

– Я не могу понять механику. Как это происходит, в случае если это правда? Вот рождается малыш у матери, а в больничной палате уже летают эти сущности и кто первый запрыгнет, тот и часть личности?

– Нет, всё звучит ещё более дико, – благодушно засмеялся Фидслапс, – когда ребенок зарождается в чреве своей матери, начинает расти, на определённом этапе формируются его энергетические центры… наша Грета назвала бы их чакрами, наверное.

Я подпрыгнула, услышав знакомое земное слово.

– И в это же время от Эсефео отделяется сгусток энергии, соответствующий именно этому человеку, настроенный на него. Я бы сказал, запрограммированный. Он по каналам, связывающих наш спутник и планету, поступает сюда, находит своего будущего носителя и на последних стадиях вынашивания беременности воссоединяется с ним через энергоцентры. И дальше развитие идёт уже совместно.

– Получается, что даже люди без способностей имеют эту часть Эсефео в себе? – удивилась я.

– Получается так. Но у них она просто служит для связи с остальным энергетическим полем, без возможности влиять на него в той степени, как, например, у Пласхаемаэбо . Ты же знаешь уже о нитях, которые соединяют всё на планете между собой? Вот и у них это просто нить, за которую можно потянуть. Ну и информационная оболочка, дающая возможность обучаться, коммуницировать и так далее. И теперь мы переходим к тебе, Грета. Ты родилась вообще не в этом мире. Но, если принять эту безумную теорию за истину, перед твоим появлением на свет от нашей Эсефео таки отделился настроенный на тебя энергетический двойник. Который всё это время, видимо, не мог с тобой соединиться. Или он существовал намного-намного раньше, и ты даже припоздала родиться, тут сложно. Как это стало возможно? Как вариант, твой жизненный отсчёт начался в момент, когда наши вселенные пересеклись и на твою мать упала тень Эсефео. Я не знаю, если честно. Но по какой-то причине твоё рождение ожидалось здесь.

– Зато я кажется понимаю, где мой энергетический двойник всё это время прятался.

Я достала кулон и показала его профессору.

– Сомневаюсь, – Фидслапс почесал подбородок, – я не слышал о том, чтобы они могли помещаться в предметы. Но мысль интересная.

– Господин Слампа, – уважительно сказал Даймаан, – то есть ваша теория в том, что способности Греты объясняются наличием в нашем мире её энергетического двойника? Она практически родилась в двух реальностях, просто сейчас произошло объединение её половинок?

– Если примитивным языком изложить эту гипотезу, то да, так и есть. Но это всё равно не объясняет, почему способности девочки настолько масштабные. Я просто хотел ей немного помочь, может мой рассказ натолкнёт её на определенные выводы в её поисках.

– Спасибо, это очень интересно, – поблагодарила я старика. Даймаан, судя по всему, впечатлён не был. Объяснение не показалось ему хоть сколько-нибудь убедительным, но он вежливо старался это не показывать слишком явно. Я же очень прониклась идеями профессора и даже склонна была предположить, что зерно правды в них есть. И как минимум информация для дальнейшего исследования.

– А что потом происходит с этой энергетической половиной, когда тело умирает? – задала я давно интересующий меня вопрос.

– Да кто ж его знает, – вздохнул Фидслапс,– никакой доказательной базы не существует. Одни считают, что эти сгустки ходят по миру, пока не растворятся в свете Эсефео. Другие – что они возвращаются на спутник и ждут там новых рождений.

Мы договорились оставаться на связи, мне показалось, что по мере того, как я буду погружаться в эту тему, может появиться потребность в новых встречах. Фидслапс со мной согласился. Мы вообще довольно быстро нашли общий язык и расставались чуть ли не как учитель с ученицей. А напоследок Слампа меня даже обнял и заявил, что задержался на этом свете столько лет, не иначе чтобы иметь возможность сделать это.

– Я понимаю, ты думаешь это всё ерунда, – сказала я Даймаану, когда мы вышли на улицу.

– А ты так не считаешь? Я видел, ты ухватилась за эту историю.

– В ней много пробелов, но я их заполню.

Даймаан явно хотел сделать какое-то критическое замечание, но тут мы услышали протяжный женский крик. Я вспомнила слова Фидслапса об отголосках страданий. Кому-то требовалась помощь, и мы могли её оказать. Не сговариваясь, я и Даймаан бросились на звук.

Девушка стояла неподалёку от дома, из которого мы вышли. Она была чем-то шокирована, смотрела в одну точку взявшись руками за щёки и качая головой из стороны в сторону.

Даймаан выхватил хаппоон, оглядываясь в поисках обидчика. Я подбежала к девушке и попыталась привести её в чувство. Не могу видеть людей в печали, мне захотелось её обнять, прижать к себе и успокоить. Неожиданно этот порыв подействовал. Девушка всхлипнула и сказала:

– Он просто исчез.

– Кто исчез? – спросила я её.

– Мой парень.

Даймаан подошёл к нам.

– Кажется, тут нет никого больше. Кроме вон тех прохожих, но они тоже прибыли на крик, не иначе. Расскажите, что произошло?

Пострадавшая, кажется, не хотела меня отпускать, вцепилась мне в рукав и испуганно смотрела на Дая.

– Мы вам хотим помочь, – уговаривала я её, – не бойтесь.

– Вы, наверное, из центра приехали? – сказал подошедший к нам мужчина средних лет, одетый по меркам Сомасты в деловое облачение.

Чуть остановлюсь на местной моде, чтобы вы лучше представили себе нашего нового знакомца. Вообще манера одеваться в этом мире весьма напоминает нашу. Нет каких-то причудливых нарядов, затейливых балахонов или конструкций, которые на себя можно взгромоздить с помощью трёх личных фрейлин. Как и во всём остальном, в одежде сомастианцы предпочитают лаконичность и удобство. Но, к счастью, к тому чтобы всем ходить в одинаковых серебристых комбинезонах, они ещё не пришли. Местные костюмы от наших, в первую очередь, отличает ткань, которая на ощупь совсем другая, не земная. Ещё одна особенность – практически полное отсутствие швов. Также здесь не слышали о молниях и пуговицах, используются «липучки» и кнопки, которые выглядят не как наши, но функционал именно такой. Члены всяких торжественных собраний носят короткие балахоны, напоминающие пончо, это устаревшая, традиционная одежда называется хайсама. А деловой костюм чиновника представляет собой не пиджак с рубашкой и галстуком, от галстуков бы здесь просто пришли в ужас, а что-то вроде лёгкой приталенной куртки из плотной ткани, идеально подогнанной к телу по индивидуальным лекалам, в комплекте идут такого же цвета брюки, не слишком обтягивающие, но и не особенно широкие. Тут вообще не любят тратить лишних материалов, поэтому вещи сидят на владельцах как влитые, оверсайзы точно не в моде. Когда я увидела в гардеробе Даймаана брюки, практически неотличимые по виду от наших джинсов, но разумеется, из другого материала, то пришла в восторг и при первом случае закупилась подобными.

Я в основном предпочитаю местные свитера и лонгсливы, как я привычно их называю, но только из-за собственной лени. У сомастианских женщин в ходу платья, особенно длинные и облегающие. Я одно время задалась вопросом, если здесь полное и изначальное равенство полов, почему присутствует сексизм в одежде. Было бы логично, чтобы все носили одинаковые фасоны. Но как мне объяснили «это же просто красиво!» Да, права мужчин и женщин не подвергаются сомнению, но глупо притворяться, что мы одинаковые, да и вещи смотрятся на нас по-разному. К тому же женщина в платье как бы подчёркивает, что она никуда не спешит в отличие от суетливых мужчин, и это вообще-то дополнительное преимущество. Я с этим согласна, поскольку в здешнем моём жизненном ритме неторопливую и элегантную прогулку в сарафане себе позволить просто не могу. Но вернусь к своей истории. Итак, на мужчине был деловой ансамбль, довольно лёгкий, он даже куртку сверху не накинул, так что либо из йесмы выскочил, либо находился в каком-то здании неподалёку.

– Вы похожи на сфатианцев, – продолжил незнакомец, – давно пора разобраться с этим безобразием. Мы подали уже три тройки сигналов, и никто пока не отреагировал.

– Нет, мы тут с неофициальным визитом, – ответил Дай, – просто услышали крики и решили узнать, можем ли помочь.

– По крайней мере, у вас есть хаппоон, так что вы можете защитить себя и свою даму. Без обид, госпожа, здесь сейчас без оружия довольно опасно. Хотя поможет ли оно, тоже большой вопрос.

Мужчина обратился к девушке, всё ещё прижимающейся ко мне.

– Милая, что вы видели? Удалось что-то рассмотреть?

Он явно был тут не последним лицом, очень по-хозяйски действовал. Может, даже какая-то «шишка» в местном Управлении.

Моя подопечная постаралась рассказать, что же её так напугало.

– Мы шли вот тут, по улице. Мой парень, его зовут Брай, сказал, что сделает для меня что угодно, хоть самую невозможную глупость. Даже птицу на лету поймает. Тут как раз мимо пролетала птица, совсем низко. Они же сейчас везде. И Брай засмеялся, подпрыгнул, это и правда очень было глупо. Он спортсмен, хорошо прыгает. И задел хвост птицы, не схватил даже. А она так заверещала, жутко просто. Я закрыла уши руками, и тут Брай просто исчез.

– Как исчез? Птица его что ли на хвосте унесла? – не понял мужчина.

– Нет, не унесла, она же маленькая. Брай будто скукожился, я правда видела, не сошла с ума, честное слово. Он смялся, как комок ткани. А потом хлопок, и всё, его нет.

– Вот видите, опять то же самое, – укоризненно покачал головой мужчина, почему-то с осуждением глядя на нас. Впрочем, его недовольство тут же стало понятно.

– Тут люди исчезают, а центр решает свои проблемы, им не до нас! Хотя бы прислали своего консультанта с доступом к этой машине, которая раскрывает преступления. У нас-то местный Советник по раскрытию противозаконных действий давно вышел из строя. Да и какие у нас криминальные загадки… мелкие хулиганства, редкие мордобои да пара случаев воровства за один фальец. А теперь вот это.

– Знаете, я могу починить вашего Советника, я специалист по ним, – предложил Даймаан. – Правда, мы сегодня вечером хотели лететь в Аофабо, но если я могу помочь…

– Да, это было бы замечательно, большая удача! – обрадовался мужчина. – Меня зовут Льенал Бифиц, я управляющий городским хозяйством. Управление как раз рядом, поэтому я услышал крики и пришёл сюда. А вы, значит, из Аофабо. Туристы?

– Вроде того, – кивнул Дай. – Меня зовут Даймаан Сафон, я технический консультант по обслуживанию электронных устройств с искусственным интеллектом. А моя спутница…

На несколько секунд Дай явно замялся. Вдруг здесь знают обо мне? Ему не хотелось меня деанонить. Но что уж теперь, не могу же я вечно прятаться.

– Моё имя – Грета, очень приятно, господин Льенал.

– Надо же, как вас к нам занесло, – мэр Айсалаша присвистнул. – У нас тут есть связь с большой Сомастой, мы смотрим выпуски новостей и я о вас конечно же слышал. Большая честь.

Льенал даже слегка мне поклонился. Я смутилась, чувствуя себя кем-то вроде капитана футбольной сборной.

– А может вы тут и не просто так оказались, – вдруг просиял Льенал. – Вы же славитесь тем, как решаете проблемы в Сфата. Помогите и нам!

– Но я же не детектив, – растерялась я, понимая, что девушка теперь держит меня ещё крепче, да ещё и смотрит на меня так, будто видит перед собой ожившего Верховного Советника.– Это же нужны определённые данные, чтобы раскрывать преступления, искать людей, изобличать преступников.

– Да зачем нам тут детективы! У нас есть один, толку-то? А вот чутьё самого мощного на Сомасте Пласхаемаэбо нам точно не помешает. Я многого не прошу, просто войдите в суть дела, может почувствуете то, чего другие не видят, а? Если хотите, я и этого… детектива вам дам в помощь.

Тут и девушка подала голос.

– Найдите Брая, пожалуйста… Вы же… Вы же та самая Грета!

Ох, энергетические камни Эсефео! Я, кажется, опять влипла.

–Как думаешь? – спросил меня Даймаан. – Я всё равно уже пообещал остаться и посмотреть их Советника.

– Да, конечно, я тоже постараюсь помочь, – кивнула я.

– Вот и замечательно, – обрадовался Льенал, – как будет уместнее, распорядиться приготовить вам одну квартиру или две?

– Одну. Мы решили пожениться, так что можем жить вместе, – сообщила я на всякий случай. Мало ли, вдруг по их этикету ужасный моветон селить в одни апартаменты разнополых туристов.

– Поздравляю, молодой человек, – одобрительно сказал мэр Даймаану, – тогда пройдёмте в Управление. Худег вам всё расскажет, а я пока попрошу найти подходящее вашему уровню жильё. Милая, отпусти, пожалуйста, нашу знаменитую гостью, она пообещала, что не убежит.

Это он уже обращался к девушке, которая только сейчас поняла, что делает, покраснела, извинилась и дала мне наконец свободу.

Льенал пригласил следовать за ним.

– Мне уже не терпится попасть в наше очередное пристанище, – сказал Даймаан мне на ухо, – мечтаю взять у тебя автограф, потом его выгодно можно будет продать.

Я слегка его ущипнула, и на этот раз он не успел увернуться.

– Надеюсь, «автограф» – это не эвфемизм и ты имел в виду именно его. А то страшно подумать, чем ты собрался торговать.

– И ты ещё называешь себя приличной, – укоризненно покачал Даймаан головой.

Мне было неловко перед ним, если честно. Здешний мэр, узнав кто я, тут же начал обращаться со мной как с примадонной, а Даймаану отвёл роль удачно устроившегося сопровождающего. Остаётся надеяться, что мой в высшей степени разумный жених отнесётся к этому с юмором. Если посмотреть здраво, от него в данной ситуации пользы будет куда больше, ведь из нас двоих только он в состоянии наладить их электронный мозг, в чью обязанность входит распутывание криминальных загадок. Чего же хотят от меня? Кто знает, насколько слухи о моих подвигах успели разрастись по мере отдаления от главных городов? Может, тут от меня ждут настоящих чудес типа превращений и полётов без спецсредств. Заметив, что мы отстали, Льенал остановился, чтобы нас дождаться. Видать, боялся, вдруг передумаем и убежим куда подальше. Тогда мы вспомнили о вежливости и перестали перебрасываться своими тинейджерскими шуточками.

Здание местного Управления оказалось типовой полукруглой постройкой, большая часть которой базировалась ниже уровня поверхности. Как и в большинстве городов Сомасты, это был комплекс, который объединял несколько департаментов, включая полицию. Здесь находились её офисы, допросные комнаты и следственные изоляторы. Только тюрьма была отдельно, где-то за городом. Худег был местным служащим правопорядка, в чьи обязанности входило вычисление преступников совместно с Электронным Советником по раскрытию особо тяжких нарушений. Так как его цифровой напарник вот уже пару месяцев как находился в нерабочем состоянии, то и детектив выглядел изрядно взлохмаченным и потерянным. Поэтому, услышав, зачем пришёл Даймаан, он ему чуть на шею не бросился. А вот мне он не так сильно обрадовался, почуяв конкурента.

– Нам достаточно починить Советника и я сам справлюсь, – возмущался он громким шепотом, отведя мэра в сторонку, – и незачем привлекать человека, который не имеет нужного образования.

Положа руку на сердце, я с ним была абсолютно согласна, но всё равно почему-то мне было неприятно. Привыкла к особому отношению? Возможно.

– Двое могут взяться за верёвку с разных концов, – примирительно сказал Льенал. Это их пословица типа нашей «одна голова хорошо, а две лучше».

Худег поскрежетал зубами и смирился со своей участью. По виду это был типичный «ботаник» и органично смотрелся бы в исследовательской группе Палаймы Идо, а не в полицейском Управлении. К тому же парень даже не относился к продвинутой части населения, носившей хаппооны. Как он преступников задерживает, интересно? Может, у них есть аналог наших восточных единоборств, и он мастер высокого уровня, мало ли… Офис детективов был довольно просторный, я насчитала в нём шесть рабочих мест. Обжитым выглядело только одно из них, остальные пустовали.

– У нас не то чтобы кадровый дефицит, – прокомментировал Льенал, заметив мой блуждающий по кабинету взгляд, – просто не так много преступлений, чтобы держать целый отдел сыщиков. Пока справляется и один Худег. Хотя в данной истории это не совсем точное замечание.

Дай отправился диагностировать компьютер, а я пошла на рабочее место Худега, вникать в первое в моей жизни дело. Детектив не смотрел мне в глаза и вообще делал вид, что говорит сам с собой, но потом увлёкся и немного расслабился. Он явно из тех, кто более всего на свете увлечён своей работой, она и позволяет ему смириться с окружающей действительностью.

История, которую мне поведал Худег, была крайне загадочной и началась она примерно когда я вернулась в эту реальность из своей бывшей, то есть чуть меньше месяца назад. В городе начали пропадать люди. Внезапно и очень жутко. Вот был человек – и его не стало. На сегодняшний момент известно о тридцати четырёх случаях, иногда пропадало по два-три человека в день, но жертв может быть и больше, поскольку об этих исчезновениях было кому сообщить, а если гражданин живёт один и, скажем, ушёл в отпуск, то и хватятся его не сразу. Внезапный отъезд исключен, потому что люди исчезали при свидетелях, примерно как сегодняшний Брай. А незадолго до того, как начались эти загадочные события, Айсалаш наводнили птицы.

– Раньше их в таком количестве тут не было, – пояснил Худег, – кроме того, птицы необычные для нашей местности. Наши биологи так и не смогли сказать, как они называются. Возможно, если бы из центра прибыли специалисты-птицеведы, они бы сумели сказать, что это за пичужки. Но у вас там свой беспредел, не до проблем провинциалов.

– А кроме птиц есть какие-то улики? – поинтересовалась я.

Пока дело тянет на сюжет для «Битвы экстрасенсов» а не детективную историю.

– Нет, – пожал плечами Худег, – да и птицы, вероятно, никак не связаны с этими похищениями. Правда, мистически настроенные граждане уже объявили, что люди превращаются в этих пернатых. И надо их всех поймать и найти способ вернуть прежний облик. Но это дикость какая-то, правда же?

– Я понимаю, что вы уже перетрясли все места исчезновений вдоль и поперек, – сказала я, – но можно мне тоже побывать хотя бы на нескольких? Вдруг я что-то почувствую? Какой-нибудь э-э-э… энергетический след, скажем?

Про энергетический след я брякнула, чтобы его не обидеть. На самом деле я хотела осмотреться, вдруг да правда свежим взглядом что-то увижу, раз уж вызвалась помогать. Да и у себя на родине я страсть как любила читать детективчики. Сомаста – планета рациональная, если бы исчезновения были в магическом мире, понятно что надо искать колдуна. Здесь же скорее речь пойдёт о злодее-учёном, не меньше. Так что «энергетический след» я найти не рассчитывала. Но зато этот аргумент очень положительно воспринял Худег. Он даже с некоторым уважением на меня посмотрел.

– Действительно, это имеет смысл, – сказал следователь уже более мягким голосом. Я внутренне перевела дух. Врагов мне тут заводить хотелось ещё меньше, чем создавать фан-клуб имени себя. Даймаан нам сообщил, что собирается провести с неработающим Советником ещё несколько часов и предложил сходить погулять. Поэтому мы с Худегом оседлали йесму и проехались по пяти самым свежим местам то ли преступлений, то ли мистических исчезновений. Начали с последнего, тем более оно совсем близко и мы там уже даже побывали «не отходя от кассы» и даже свидетельницу опросили. Надо сказать, помощники Худега сработали быстро, огородив небольшой периметр колышками и лентами.

– Тут для меня уже собрали всё, что посчитали подозрительным, – сказал детектив, – и если честно, это только два птичьих пёрышка. Их принесли как раз перед вашим приходом. Так что кроме этих м-м-м … улик в нашем распоряжении всё остальное.

Будто там было что-то остальное! Я двинулась к лентам, но Худег дёрнул меня за руку. Эта фамильярность меня немного удивила, но я тут же поняла, что новый коллега хотел, как лучше. Чтоб на места преступлений не влезали зеваки или злоумышленники, там создавалось специальное поле, в которое можно было проникнуть лишь со специальным брелоком. Худег достал его из кармана, нажал на кнопку и уже тогда мы смогли зайти за ограничители.

– Надеюсь, наше поле не перебило возможный след, – сказал детектив извиняющимся тоном. Я кивнула с серьёзным видом.

Мы проползли по месту преступления на четвереньках практически обнюхав его, в поисках каких-то ещё незамеченных следственной группой деталей. Я ничего не нашла и не почувствовала, увы. Была лёгкая надежда, что меня что-то подтолкнёт изнутри и направит в нужное русло. Но наверное расследование преступлений – это всё же не моё. Как бы в этом признаться, не потеряв лицо? Я решила, что от меня не убудет посмотреть и прочие места исчезновений. И мы поехали дальше.

– Позавчера здесь пропала мать большого семейства, Райла Салантам. Она вышла в магазин за продуктами и обратно не вернулась. Её видели случайные прохожие, они мне и сообщили о произошедшем. Всё было прямо вот здесь. Ещё даже ленточки не сняли и поле немного работает, сейчас уберу.

Мы стояли у небольшого торгового центра, где была парковка для магазинных тележек.

– А на этом месте во время исчезновения были птицы? – спросила я. – Брай пытался поймать одну за хвост, так что перья выпали. Тут ничего такого не рассказывали?

– Вряд ли такая серьёзная дама как Райла стала бы гоняться за птицами, – покачал головой Худег, – по крайней мере, мне об этом никто не рассказывал. И с этого места перьев не приносили.

И тут ничего не было. Как и на трёх последующих локациях. Лавочка в городском парке. Прогулочная зона у небольшого пруда. Парковка для йесм у знания театра. Объединяло места исчезновений лишь то, что они на улице. Из помещений никто пока не пропадал.

– А есть карта с отмеченными точками этих загадочных похищений? – спросила я.

– Да, я заношу их в свой гаджет, всё надеюсь на то, что Советника починят и можно будет загрузить информацию в него.

– Худег, мне надо бы подумать и желательно изучить все материалы дела, если можно.

– Конечно, – кивнул детектив. Он от меня ничего особенного не ждал и я видела, что сейчас он расслабился и обрадовался возможности обсудить эту давящую на него проблему со свежим человеком.

Вернувшись в Управление, мы застали Даймаана за оживлённой беседой с Льеналем.

– Основательно вы принялись за дело! – одобрил мэр. – Мы уже вам подобрали симпатичное жильё, чтобы вы совместили отдых и работу.

Кажется, на этих словах он подмигнул Даймаану, но я предпочла думать, что мне померещилось.

– Я заказал кое-какие детали для Советника, – сообщил Дай. – Придётся тройку дней подождать, когда их найдут и доставят. Модель тут очень старая, так что кое-что придётся изготавливать по индивидуальному заказу. А потом я смогу заняться ремонтом и настройкой. Думаю, удастся восстановить работоспособность системы.

Худег обрадовался, будто раскрытие жутковатого дела было уже у него в кармане. Мы договорились, что до завтра он подготовит информацию, которая может мне пригодиться, и после обеда мы с ним встретимся. Может, меня к тому времени озарит. На этом и простились.

ГЛАВА 5, в которой меня посещают видения или галлюцинации

Щедрый глава городского Управления подобрал для нас не квартиру, а целый гостевой домик. Видимо, его отводили для вип-персон, изредка посещавших Айсалаш. Строение выглядело так, словно его огромным молотом вколотили под поверхность сомасты и торчать осталась только крыша треугольной формы. В этой «крыше» располагалась кухня и комната для просмотра портала и прочего отдыха либо работы. В ней даже была неплохая подборка местной литературы. Вниз уходил этаж с тремя комнатами, в каждой имелась собственная ванная. Но это ещё не всё! Был и «минус второй» уровень, состоявший из небольшого бассейна. С душевыми кабинками, шкафчиками для одежды и купальными простынями.

– Шикарные условия, – оценила я, разбирая свои вещи в одной из спален. Нет, мы не собирались тут задерживаться, но хотелось, чтобы необходимые мелочи были под рукой, а не в чемодане. Даймаан с помощью хаппоона обследовал стены на предмет выявления приборов слежения. Мы всегда так делали.

– Да, я бы здесь даже жить остался. С тобой, конечно же. Может, ну её, эту столицу? Здесь тоже есть чем заняться.

– Звучит заманчиво. Ты, кажется, хотел автограф-сессию? Я готова! – поддразнила я Даймаана.

– Какая памятливая, – похвалил меня жених, – у нас спортивные кумиры расписываются иногда на плече или груди поклонников. Есть такие фанаты, которые даже таскают с собой несмываемые карандаши. Для татуировок. Надо было заказать себе парочку, пока вы катались по местам преступлений. Сейчас бы ты смогла разгуляться.

– Ты же помнишь, мне и карандаш не нужен, чтобы разрисовать что угодно, хоть стенку.

– Да, припоминаю, как ты поиздевалась над спальней в нашем штабе. Ты тогда, кажется, сказала что это Жакконда?

– Джоконда, – поправила я его, слегка обидевшись за Леонардо.

– Не суть. Теперь мне кажется, что я опрометчиво предложил тебе свою кожу в качестве рабочей поверхности.

– Никто тебя за язык не тянул, – заявила я, – сейчас распишу тебя, как жостовский поднос.

– Не знаю, что это, но звучит как-то страшно, – сообщил Даймаан, – может, сумеем договориться?

Я сделала вид, что обдумываю варианты, и коварный любитель автографов воспользовался заминкой, повалив меня на кровать.

– Всё, ты потеряла тактическое преимущество, – сказал он.

– Что ж, надо уметь проигрывать с достоинством, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более пафосно.

– Ты всегда выглядишь очень достойно, любимая, – заверил меня Дай, целуя в шею.

– Ты так говоришь, чтобы со мной переспать? – догадалась я.

– Разумеется. Но раз уж лестью тебя не взять, буду действовать напрямую.

Его руки скользнули под мой свитер, и на этом наша познавательная беседа об искусстве росписи завершилась, так толком и не начавшись.

Со сном у меня той ночью явно не задалось. Даймаан уже отбыл в мир счастливых грёз, судя по тому, как он улыбался во сне. Я же сверлила потолок взглядом, боясь пошевелиться и побеспокоить жениха. Мне даже пришло в голову, что я так и дырку проглядеть могу, мало ли. Всё-таки уже пару часов пялюсь в одну точку, и никаких умных мыслей от этого не рождается. А могла бы вот так, в свободное время и преступление раскрыть, на меня люди надеются! Эта ответственность за чужие чаяния мне, наверное, и не давала уснуть. Наконец, валяться уже было невыносимо. Я осторожно выбралась из-под руки Даймаана и решила прогуляться по дому. Собственно, тут есть целый бассейн, отчего бы не поплавать? Глядишь, после контакта с водой и в сон потянет. Купальника у меня не было, но чего уж тут, и обычное бельё вполне сгодится, чай не на курорте. Я включила свет и залюбовалась мерцанием воды. Даже не сразу вспомнила, что в неё можно окунуться. Мои страхи тут же замёрзнуть не оправдались, в бассейне явно был автоматический подогрев.

Плавать я очень люблю, поэтому мне немного печально от того, что здесь вода считается одной из основных опасностей и отдых у моря – занятие на любителя. Я погрузилась в полное блаженство именно что с головой, ныряла, стараясь достать дно, кувыркалась, в общем, веселилась на всю катушку, забыв, что вообще-то собиралась расслабиться, чтобы уснуть. Эх, мне бы ещё ласты и очки, я бы тут вообще зажгла. Чаша бассейна конечно небольшая, но всё равно есть где развернуться. Я бы так, может, и до утра резвилась, но если где-то на одном из холмов Эсефео (мне кажется там обязательно должны быть холмы, горы и даже погасшие вулканы) сидит мой личный сценарист, у него явно задача время от времени выводить в своём тексте огромным и обязательно сучковатым пером: «и вдруг…»

Да, со мной произошёл очередной «и вдруг». И он мне не очень понравился. Нет, я себя капризной не считаю, но когда в центре совершенно спокойного, мирного маленького частного бассейна начинает закручиваться водоворот, тут любая возмутится. Что самое неприятное, меня туда начало затягивать. В панике я решила, что сегодня странным образом и не к месту открылись ворота куда-нибудь, не обязательно на Землю и я сейчас как была, в мокром белье окажусь в каком-нибудь экзотическом месте, хорошо если там будет хотя бы тепло. Я попыталась уплыть подальше, но у меня ничего не получилось. Я почувствовала, как левая нога будто бы попала в огромный пылесос, следом отправилась правая. Пытаясь хоть что-то сделать, я выбросила руки вперёд и вверх. Но увы, перед глазами моими уже была прозрачная водица, а кончики пальцев не могли достать до воздуха. Я пыталась ухватиться за что-нибудь, но не было ничего, кроме воды! Сквозь неё я увидела, как на бортик бассейна садится птица, внимательно смотрит на меня и раскрывает клюв. И вместо щебета или клёкота я услышала: «Посмотри вниз!» Даже в таком состоянии я понимала, что звук скорее раздаётся в моей голове, вряд ли бы сквозь толщу воды я смогла распознать слова, даже если бы птичка и решила со мной пообщаться. Меня стремительно уносило на дно бассейна, посмотреть вниз пришлось практически принудительно. И под ногами я увидела, что этот водяной смерч или как его, выходит из небольшого углубления в камне. И оно слегка светится. Точно портал! Я обречена, потому что ничего не могу сделать и сопротивление бесполезно. Меня охватили ужас и отчаяние, нечем было дышать, я же не чемпион по глубоководному плаванию, как некоторые. И тут я поняла, что меня всасывает уже в это маленькое отверстие, непостижимым образом, вот-вот и бассейн скроется из виду, останется где-то сверху. Я закричала, уже даже не думая, что захлебнусь… и закашлялась.

– Дыши, дыши! – услышала тут же.

Хм, оказывается, у меня глаза закрыты. Как же я тогда всё видела? И откуда здесь Даймаан, ведь голос явно его. Я медленно пришла в себя и села. Рядом с бассейном разыгрывалась сцена «спасение утопающей» со мной в роли жертвы, естественно. Я сидела на прохладном полу, а рядом был испуганный Даймаан.

– Ты всё-таки решила проверить, умею ли я делать настоящее искусственное дыхание? – спросил он вроде шутливо, но при этом на его лице не было и тени улыбки.

– Что произошло? – спросила я.

– Я проснулся, увидел, что тебя нет. Подумал, что ты можешь быть здесь, и не ошибся, как видишь. Но заметил твоё присутствие не сразу, потому что ты лежала на дне бассейна без признаков жизни. Почему с тобой всё время что-то происходит? Хоть к себе привязывай.

– Я думала, всё по-настоящему. Всё было так реалистично.

– Ты что-то видела? – Даймаан как-то понял, что я имела в виду.

– Надо посмотреть, есть ли там внизу отверстие, ближе к центру бассейна.

– Тебя я туда не пущу, сам проверю, всё равно уже мокрый.

Он даже вопросов не задавал, например, с чего я решила, будто в бассейне дырка или не рехнулась ли я, часом. Просто идеальный мужчина. Я смотрела, как он ныряет, плывёт, почти касаясь дна, щупает его, высматривает, насколько это возможно без подводных-то очков.

– Всё гладко, даже царапин нет! – сообщил Дай, повиснув на бортике. – Теперь расскажешь, почему я это делал? Эй, куда? Ты, как по мне, достаточно уже освежилась.

Это он отреагировал на то, что я прыгнула к нему. Может я безбашенная, но рядом с женихом было не страшно, он если что успеет меня выхватить из любого водоворота. Да и это мне всё равно привиделось.

– В воде теплее, – пояснила я, – и мне тут удобнее рассказывать.

Дай выслушал меня очень внимательно.

– Конечно, можно предположить, что ты либо всё же расслабилась на воде и уснула, либо наоборот перенапряглась и потеряла сознание, начала тонуть.

– Но? – мне показалось, что какое-то «но» обязательно имеет место.

– Но я думаю, не стоит исключать вариант, что ты таким способом получила информацию о том, что здесь происходит. Считала её. Вода – это проводник, а ты не забывай о своей сверхчувствительности.

– И как теперь это всё истолковать? – озадачилась я.

– Ты что-нибудь обязательно придумаешь. По-хорошему, тебе надо бы в постель, отдохнуть после такого происшествия. Хотя я бы немного поплавал.

– Думаю, я вполне в состоянии немного поплескаться. Под твоим присмотром.

– Это само собой.

Мы ещё какое-то время провели в бассейне, Даймаан себя чувствовал в нём как большая рыба. Я даже поинтересовалась, нет ли у него жабр, или дыхательных отверстий, как у людей-амфибий.

– Так и скажи, что хочешь меня пощупать, – ухмыльнулся Дай.

– Вот ещё, – обиделась я, – это чисто исследовательский интерес.

– Да, было бы забавно, окажись я амфибией. Кстати, надо как-нибудь навестить их среду обитания, у них есть отличные подводные музеи. Я понимаю, один из их представителей тебя пытался похитить…

– А кто не пытался? – я философски шлёпнула по воде ладонью. – Это не повод лишать себя интересных впечатлений.

– Какая же ты отходчивая! – Даймаан легко подхватил меня, и поплыл дальше уже с отягощением. Хотя на его скорости это почти не отразилось.

Вернувшись в спальню, мы обнаружили, что время уже довольно-таки утреннее.

– Спать осталось всего ничего, – резюмировал Дай, – я-то хоть немного вздремнул, а ты разве что в отключке и отдохнула.

– Ничего себе отдых! Да я и сейчас, наверное, глаз не сомкну.

Но я ошибалась. Стоило мне лечь, как я почувствовала благостную усталость и с удовольствием упала в сон, а проснулась, потому что Даймаан водил пальцем по моему плечу.

– Невежливо будить людей вот так, – упрекнула я его.

– Спать до обеда тоже не особенно вежливо, – возразил Дай, – тем более в чужом городе, где от тебя ждут славных подвигов.

– Уже так поздно? – я кажется подскочила в кровати на полметра минимум.

– Угу. Мне было тебя очень жаль будить, но я подумал, ты сама не обрадуешься, если я этого не сделаю.

– Да, спасибо, всё правильно. Я хочу побывать на тех же местах, что и вчера, есть одна мысль.

– По следам твоего видения? – понял Даймаан.

– Именно. Так как улик нет вообще никаких, попробую хоть за это зацепиться. Раз уж даже ты веришь в моё чутьё…

– Вот это сейчас обидно было, – сказал Дай. – Что значит «даже ты»? Да, я скептик, но к твоим способностям отношусь очень серьёзно.

– Действительно, как-то нехорошо вышло.

День начинался пусть и в обед, но вполне на радужной волне. Приведя себя в порядок, я связалась с Худегом по своему общатору, сообщила, что хочу навестить места исчезновений ещё раз. Он не возражал, но желания присоединиться не высказал. Наверняка больше рассчитывал на починку Советника, чем на меня. Защитное поле за лентой я и сама могла отключить, так что меня ничего не задерживало.

– Если ты не против, я с тобой, – попросился Даймаан. – Детали пока не поступили, так что могу составить тебе компанию.

– Ты просто меня боишься одну отпускать, – хмыкнула я.

– Твоя удивительная проницательность меня даже пугает, – шутливо ужаснулся Дай.

Мы сели в компактную йесму, которую нам выделило городское Управление, чтобы не гонять по узким улочкам на нашем собственном, довольно громоздком транспорте, и поехали на место вчерашнего исчезновения. Полуоборванные ленточки болтались на ветру. Мне даже дезактивировать поле не пришлось. Видимо, правоохранители не видели смысла в огораживании участка, где даже и улик-то нет. Мимо проходили редкие прохожие, некоторые посматривали на нас с любопытством или даже уважением. Но в основном не обращали внимания. Вопросов не задают, и то хорошо. Я занялась осмотром поверхности. Всё равно больше разглядывать было нечего. Вспомнила наши классические детективы, где сыщики ползают на коленях по месту преступления, сосредоточенно глядя в огромную лупу. Мне бы такая не помешала. Но, собственно, для того что я пыталась найти, лупа не очень нужна.

– Вот, это оно. Или совпадение.

Я стояла на коленях, тыкая пальцем в сомасту. Даймаан заинтересованно бухнулся рядом.

– Пока, конечно, сложно о чём-то говорить, – сказал он, – но если мы выявим закономерность, это может что-то да значить.

Со стороны мы выглядели, должно быть, странновато. Стоят двое чуть ли не на коленях и пялятся на маленькую дырочку в дорожном покрытии. Я вам не рассказывала, в городах Сомасты, и Айсалаш не исключение, и тротуары и проезжая часть надёжно защищены составом, который напоминает больше резиновое покрытие на наших детских и спортивных площадках, чем асфальт. Но это только с виду и по свойствам. То есть оно слегка пружинит, гладкое и кажется мягким. Но на самом деле это прочнейший материал, который ещё надо постараться проковырять. В жидком виде субстанция похожа на смолу, она прозрачная и липкая. Когда новую дорогу заливают, её перегораживают на пару часов. За это время состав схватывается намертво и приобретает коричневатый цвет. Если кто-то из инженеров или техников ошибся и, скажем, покрытие нанесли не там, где нужно, то это трагедия, убрать материал не так уж и просто. И отверстие в нём проделать можно разве что прочным сверлом. Конечно, детишки с кучей свободного времени могли бы постараться, потратить несколько часов, а то и дней, чтобы по миллиметру, да проковырять выемку. Но вряд ли бы они стали делать такое в месте, где довольно высокая проходимость. На тротуаре виднелась аккуратная круглая дырочка, где-то два сантиметра в диаметре. Я сунула туда палец и он не встретил преграды.

– Там глубоко, – сказала я Даймаану.

– Ищете новые улики? – услышали мы голос Льенала.

Точно, неугомонный мэр уже тут как тут, проверяет, что поделывают его гости.

– Новый день, господин Льенал, – я встала,– подскажите, вот это отверстие здесь давно?

– Просто Льенал, – замахал руками градоначальник, – давайте, посмотрю, что здесь.

Он опустился рядом с Даймааном на корточки, сосредоточенно потыкал в дырку пальцем. Правда, далеко просунуть его не смог.

– Знаете, я никогда не замечал тут такого, – сказал он озадаченно, – и вообще, не думал, что можно так просверлить латихуну.

Латихуна – это как раз название местного асфальта.

– Какое странное хулиганство, – покачал мэр головой, – чем вообще это сделали?

– Мне бы хотелось замерить, как глубоко уходит отверстие, – подал голос Даймаан.

– Думаете, это имеет отношение к исчезновениям? – спросил Льенал.

– Пока не знаю, – покачала я головой, – мне нужно посмотреть другие места преступлений. Желательно не только те, где я была вчера.

– Конечно-конечно, госпожа Грета.

– Можно просто Грета, – вернула я ему его же послабление.

Льенал просто засветился. Уж не знаю, что он обо мне думал, но начала опасаться, как бы на одном из домов не появился мой огромный портрет. Знаете, как в земных городах украшают жилые здания огромными артами с изображением футболистов. Вот дались мне эти футболисты, ей богу. Здесь даже такого спорта нет, когда я попыталась объяснить Даймаану, что такое футбол, он никак не мог взять в толк, зачем подвергать себя риску травмирования, гоняясь по полю за мячиком и сшибая соперников. На Сомасте спорт в первую очередь был связан с оздоровительными функциями. А соревнования были неким побочным явлением, что-то вроде публичной сдачи нормативов. И что особенно удивительно для меня, как уроженки Земли, обогатиться на спорте вряд ли бы сильно получилось, если вы не тренер. Да, лидерам соревнований полагались денежные поощрения, но всё гораздо скромнее, чем у нас.

– Вы не будете возражать, если у вас возьмут интервью наши новостники? – спросил он очень вкрадчиво.

Да, тут тоже есть выпуски новостей, а значит и журналисты с операторами. Было бы странно, не имей Сомаста развитую медиасеть, учитывая тотальную компьютеризацию и наличие в каждом доме монитора-портала, транслирующего информацию круглосуточно.

– Я надеюсь, что если жители Айсалаша увидят, что сама Грета старается разобраться в нашей проблеме, а уважаемый Даймаан Сафон занимается ремонтом Советника, это позволит снизить уровень паники. И кроме того, возможно таким образом мы сможем привлечь внимание высших властей.

– Да, конечно, – кивнула я. – Ты не против, Дай?

– Ну, если уж главная звезда не возражает, – пожал он плечами.

Эх, всё-таки его задевает, что мэр интересуется по большей части моим мнением. Надо будет это обсудить, хотя я, если честно, не люблю все эти разговоры по душам. Они зачастую только всё усложняют. Но когда мы сели в йесму, я всё же сказала:

– Зачем обзываешься? Я же не делаю ничего специально, чтобы Льенал со мной так носился. Хочешь, я ему сама расскажу, насколько ты меня круче?

– Извини, – вздохнул Дай, – просто вырвалось. Но ты в любом случае настоящая звезда, не сомневайся.

Я решила, что на этом скользкая ситуация исчерпана, и погрузилась в мысли о трагических событиях, которые происходят в Айсалаше.

– Знаешь, мне что интересно… Ваши местные животные очень отличаются от наших, по большей части. Есть какие-то общие признаки, но в основном это прямо-таки другие виды. Я, наверное, только флафусов совершенно точно смогла опознать, как наших собак. А вот птицы – они такие же птицы, как у нас. Вот например, эти, которые сейчас повсюду летают, типичные сойки. Я долго вспоминала, как они называются, но очень похожи, синенькие такие.

– А ты разве не помнишь, что здесь как раз никто не может сказать, что это за птички? – спросил Даймаан. – Даже специалисты. Так что ты первая, кто даёт им хоть какое-то название.

– И точно. Какой же ты внимательный! Что-то не так с этими пичужками. Недаром мне ночью одна из них привиделась. Да ещё говорящая. Хотя сойки вряд ли могут этому научиться.

Мы уже выходили у торгового центра, где исчезла Райла, мать троих детей. Я опустилась на корточки, в поисках нужной мне улики. Даймаан заботливо подсветил тротуар хаппооном. Ничего похожего на отверстие с прошлого места происшествия я не находила, хотя в азарте уже обшаривала площадку на четвереньках, должно быть, вызывая шок у посетителей магазина. И тут мне показалось, что под одной из тележек что-то есть.

– Иди сюда! – позвала я жениха. – Нужно посветить, я не могу отодвинуть тележку, она пристёгнута.

Даймаан с готовностью присоединился ко мне, засунув хаппоон практически под нижнюю стенку магазинного транспорта.

– Это оно! – я торжествовала.

– Во видишь, а ты спрашивал, как мы их узнаем, – услышали мы женский голос сверху.

Я практически лежала пластом, заглядывая под плоское дно тележки, Даймаан нависал надо мной с хаппооном, я чуть не свалила его, когда выпрямлялась.

Рядом стояла, по всей видимости, съёмочная группа, и оператор уже вовсю работал.

– Приветствую! Мы из новостей Айсалаша. – сказала девушка.– Я Дайща, а это мой коллега Тисмал. Господин Льенал сказал, вы не против того, чтобы дать комментарии о своём приезде к нам. Скажите, вы что-то нашли?

Дайща говорила хотя и разборчиво, но очень быстро. И в её речь невозможно было встроить даже ответное приветствие.

– Приятно познакомиться, – ответила я, убедившись, что журналистка закончила говорить. – Я Грета. А ты сам представляйся.

– Даймаан, – сообщил Дай, всё ещё сидя между тележек, – нам бы убрать вот этот тарантас, чтобы посмотреть, есть ли что под ним.

– Это просто! – оживилась Дайща. – Надо приложить сюда брелок постоянного покупателя. У меня есть.

Она откатила мешавший мне объект, за что я была благодарна, поскольку во мне начался зуд сыщика.

Действительно, в латихуне было такое же отверстие! Я чуть не взвизгнула от радости, но вовремя одумалась, вспомнив, что нас снимают.

– Это что-то важное? – возбуждённо спросила Дайща.

– Не знаю, возможно просто совпадение. Рано делать выводы.

Я нахмурилась. Нет ничего хуже сенсаций, раздутых на пустом месте, нужно быть осторожными.

– Дайща, очень вас прошу пока ничего не сообщать о том, что мы тут нашли. Тем более это просто дырка.

– Да я вас понимаю, – кивнула девушка. – В интересах следствия и всё такое. Мы люди чести. Да и для первого репортажа вполне хватит рассказа о вас. Не хотелось бы отвлекать от дела, но когда сможем поговорить?

– Давайте, мы прервёмся. Ты как?

Я посмотрела на Даймаана. Его мой вопрос, кажется, не порадовал, уж не знаю, почему.

– Я нормально, – буркнул он.

Я прикрыла дыру в латихуне тележкой, не соединяя её с остальными. Будто боялась, что кто-то украдёт эту ценную улику. И мы пошли в небольшой сквер неподалёку. Я думала, Дайща будет спрашивать об исчезновениях, но её явно интересовали светские новости.

– Льенал сказал, что вы женитесь? – спросила она с любопытством. – Извините за личный вопрос, но нашим зрителям будет это очень интересно, потому что в сети такой информации ещё не было. Только рассказы о том, что Грета вернулась с другой стороны и опять спасла мир. Или его центральную часть.

– Мне казалось, вашим зрителям сейчас интереснее всего, как продвигается расследование похищений, – встрял Даймаан.

– Понимаете, люди уже устали бояться и ждать плохого. Сама информация о том, что вы тут и стараетесь нам помочь, она успокаивает. И все у нас знают, что расследование – процесс тайный. Но если вам эта тема неприятна, можем конечно поговорить о чём-то другом.

– Да нет, что вы, мне приятно, – Даймаан пожал плечами, – Грете, надеюсь тоже, раз уж она согласилась на новый статус отношений.

Мда, откровенничать о своей личной жизни я была не готова. Поэтому на вопросы отвечала довольно сдержанно. И как эти знаменитости постоянно находятся под прицелом камер? Что ж, это обратная сторона популярности. Дайща, правда, оказалась достаточно тактичной для журналистки, или они тут все такие? Вопросы были вполне корректные, без попытки получить жареные факты. С нами побеседовали минут десять, попросили немного подвигаться на камеру, пожелали успехов в расследовании, вот и всё.

– Мы можем ещё как-нибудь встретиться, когда расследование продвинется? – спросила журналистка.

– Да, конечно, – кивнула я, радуясь что легко отделалась.

Мы помахали съёмочной группе, или как тут их называют, бригаде, и вернулись под свою тележку. Даймаан нашёл какой-то длинный прут и с его помощью решил измерить глубину отверстия.

Металлический стержень был в длину около метра. По моим прикидкам, он ушёл под поверхность сантиметров на семьдесят.

Дай присвистнул.

– Странно, очень странно. Поехали дальше. Если найдём ещё такие штуки, надо будет подключать специалистов.

Я связалась с Худегом и попросила скинуть на бортовой компьютер нашей йесмы ещё и другие адреса, помимо вчерашних. Детектив был рад от меня отвязаться и просьбу выполнил очень быстро. Так что следующие три часа мы провели, мотаясь по городу. За это время мы успели объехать примерно десяток мест. Углубления мы не нашли только в двух случаях, что сбивало с толку. Если всё происходило по одной схеме, там тоже должны быть отверстия! Даймаан еле увёл меня с последнего места происшествия.

– Ты не думала, что не все эти исчезновения могут быть связаны между собой? – спросил он. – Может, в этих двух как раз нет ничего необычного, а произошло рядовое преступление. Нужно уточнить именно по этим случаям у Худега.

Действительно, мне почему-то не пришло в голову, что в Айсалаше могли действовать и вполне типичные злоумышленники.

Между тем, на улице стремительно вечерело. Мы решили перенести все следственные мероприятия на завтра и поехали в Управление. Ещё на подъезде к нему общатор Даймаана начал мелко трястись от вызова.

– Мама? – удивился Дай. – Что? Э-э-э… давай потом пообщаемся, я тебе всё расскажу. Нет, это конечно правда. Не рассказал, потому что ещё не успел. Ну, так получилось, что журналистам успел, да. Извини. Мы сейчас заняты… нет, мам, не этим. Мы работаем над серьёзным делом и как раз подъезжаем на важную встречу. Хорошо. Вечером обязательно.

Я сидела ни жива, ни мертва, соображая, как новости из провинциального Айсалаша перекочевали в столичные мониторы.

– Да, она в курсе, – кивнул Даймаан, правильно поняв моё выражение лица. – И злится, что я её не поставил в известность раньше, чем прессу о том, что мы решили пожениться. Хотя ей ли не знать, как это бывает, она ведь живёт с публичным человеком уже чуть ли не шестьдесят оборотов.

Как и следовало ожидать, новость с упоминанием моего имени быстро разлетелась по всей сети и нас включили в светскую хронику Сфата.

– Надеюсь, мы там хорошо выглядели, – сказала я.

Даймаан, который следил, как меняется моя физиономия, вдруг рассмеялся.

– Что?

– Ты бы себя видела. Нет, тебе однозначно надо взять у какой-нибудь звезды пару уроков на тему «как реагировать на свою популярность и не сойти с ума».

– Тебя это забавляет? – уязвленно спросила я.

– Нет. Больше умиляет, если честно. Но мы уже приехали, пойдём.

– Что, тут даже не будет красной ковровой дорожки? – притворно удивилась я.

– Чего? Зачем дорожка?

– Неважно. Это из моей реальности. Там звёзды ходят исключительно по ней. Ничего, так пройдусь.

Льенал, несмотря на позднее время, встречал нас на рабочем месте и выглядел очень радостным.

– Грета, вы не представляете, как уже нам помогли, – он подбежал ко мне, схватив за руки и потрясая ими. Казалось, сейчас начнёт целовать мои пальцы. Судя по саркастичному лицу Даймаана, у него тоже сложилось похожее впечатление.

– Почти сразу после репортажа мне начали поступать вызовы, столицы предлагают помощь! Даже глава Аофабо со мной связался.

– Не сомневаюсь, – подал голос Даймаан, – а помощь может понадобиться. В частности, исследование отверстий в почве.

– Что, они есть везде? – Льенал был впечатлён.

– Да, Грета обнаружила их в большинстве случаев.

Зря он так. Мэр после этих слов посмотрел на меня с ещё большим обожанием, словно поняв, что я не просто свадебный генерал, но ещё и сама по себе могу быть полезна.

– Как же мы сами не заметили такое количество повреждений на поверхности? – удивился он.

– Они небольшие и не привлекают внимание, к тому же часто были чем-то прикрыты. Листьями, например. – сказала я. – И кроме того, нам стоит обойти и остальные локации, чтобы исключить совпадения. Тем более что в двух эпизодах этих дырочек не было, и надо понять, из одной ли серии эти исчезновения.

– Я подготовил все данные, держите! – к нам подошёл Худег и выглядел он неважно. Скорее всего, моя находка ударила по его самолюбию, ведь он же сыщик, в конце концов. Новый коллега протянул мне свёрнутый трубочкой мягкий электронный носитель, это что-то вроде планшета.

– Я бы хотела опросить свидетелей, – заговорила я полицейским жаргоном. – Можно с ними договориться?

– Да, мы свяжемся и сообщим вам, кто сможет пообщаться в ближайшие дни, – пообещал мэр. – А пока предлагаю вам проехать на ужин который мы для вас приготовили, вы ведь наверняка очень устали.

Нас проводили в ресторан, где мы провели совсем немного времени, так как я быстро ощутила просто невыносимую усталость.

– Пойдём, а то мне придётся снова тебя нести, – предложил Даймаан. – Я конечно совершенно не против, но мне кажется, ты сама не захочешь привлекать внимание.

Он прав. На нас тут и так чуть ли пальцем не показывали, так что надо быть скромнее. Мы отбыли к себе и следующую ночь мне удалось проспать крепко и без опасных для жизни видений.

ГЛАВА 6, в которой всё только усложняется

На этот раз я не спала до обеда, но когда открыла глаза, Даймаана рядом не было. Надеюсь, он не гоняется за очередными недоброжелателями, пока я тут расслабляюсь. Прислушавшись, я уловила звук его голоса в другой комнате. И тут же вспомнила, что вчера он так и не послал вызов своей грозной маме, как обещал. Так что бедняга явно сейчас за это отдувается, лучше не мешать. Выйдя из ванной, я поняла, что не ошиблась в своих предположениях. Да мне точно можно в сыщики идти, чего я сомневалась в себе? Дай сидел на нашей кровати и озадаченно тёр лоб.

– Что-то случилось? – испугалась я. – Мама требует расторгнуть помолвку?

– Не то чтобы требует, – сказал он, – нет, расслабься, она в целом не возражает, просто обиделась на меня немного.

– Ладно уж, говори, как есть, – я села рядом с ним и погладила по плечу. Уж кому, как не мне знать, что такое, когда тебя в семье не понимают. У меня всю жизнь так было. Правда, мой прежний жених моим родителям, наоборот, нравился. Видимо, поэтому мы с ним и не ужились. Шучу.

– Мама сказала, что если я наплевательски отношусь к традициям Сфата, это моё дело, но вот такое открытое неуважение к семье и публичной деятельности отца – это уже слишком.

– А как твоя личная жизнь отражается на твоём папе?

– Понимаешь, сейчас у нас курс на примирение. Сфата и Аофабо усиленно показывают свою готовность переговорам. Обсуждаются недостатки прежнего цифрового засилья, но при этом выделяется и то хорошее, что нам несёт прогресс.

– Ты очень красиво рассказываешь, но я всё равно не понимаю.

– Это потому что ты явно не столичная штучка.

– А сыновьям градоначальников положено делать предложения исключительно по географическому признаку что ли?

Даймаан вздохнул. Всё-таки ему было не до шуток.

– Мы объявили о том, что решили создать семью ещё до того, как это решение одобрил Брачный Электронный Советник. А так не делается.

– Ого! Не знаю, что и сказать. Расскажи мне уже полную схему, как тут положено.

– Ну, сначала я всё делал правильно. Сперва кто-то из партнёров говорит второму о своей готовности перейти на новый уровень, то есть делает предложение. Если вторая сторона согласна, они сначала радуются, а потом идут подавать заявку на прохождение добрачного тестирования. И когда им выносится положительный вердикт – уже публично меняют свои статусы, назначают дату свадьбы и называются женихом и невестой.

– И как наше легкомыслие отразится на Стаме?

– Ну, из глав Аофабо его не разжалуют, но упрекнуть упрекнут. Скажут, что он только на словах выражает готовность искать точки соприкосновения со Сфата, а на деле в его семье плевать хотели на соблюдение признанных правил. Признанных, потому что просчёт брачной успешности сейчас относится к доказанным преимуществам.

– И что же нам делать? – я растерялась. – Может как-то заявить, что мы пошутили и просто встречаемся, ничего такого? Раз у вас так серьёзно к этому относятся.

– Я тебе дам – ничего такого! – возмутился Даймаан. – Я тебе наверное уже наскучил с этой темой, но всё же предлагаю остаться …

– Друзьями? – подсказала я.

– Вот ты сейчас дождёшься… Женихом и невестой, естественно.

– Чего это я дождусь?

– Потом увидишь. Дай закончить. Я предлагаю пройти тестирование на местном брачном Советнике. Он тут тоже имеется и даже вроде бы не сломан, в отличие от криминального. Если у Айсалаша нет необходимых полномочий, то легко подключу их к центральной системе, чтобы результаты засчитались. Мне кажется, мы тут всё равно застряли, так что заодно и улучшим политический климат в наших столицах.

– Ладно, я не возражаю.

– Спасибо, – Даймаан благодарно посмотрел мне в глаза, – это многое для меня значит.

– Я обязательно потом выставлю тебе счёт за потраченное время.

– Ну, вот ты и дождалась, – сообщил Дай.

– О нет, только без щекотки, пожалуйста! – завопила я, поняв, что против меня используется самое ужасное оружие. – Я буду хорошо себя вести!

Серьёзно, щекотка для «человека без кожи» это самый весомый аргумент в любом споре, поэтому я готова была пообещать хоть каждую неделю проходить по десять добрачных тестов. Но Даймаан, к счастью, не планировал длительных пыток, поэтому сразу после моей капитуляции он перешёл к куда более мирным действиям.

Через некоторое время мы собрались в Управление. Даймаан выглядел изрядно повеселевшим, словно у него гора с плеч упала. По дороге он даже что-то напевал себе под нос. Льенал на просьбу Дая воспользоваться их системой в личных целях ответил радостным согласием.

– Только вам сперва и этого Советника придётся настроить. У нас давненько не было обслуживания, единственный специалист переехал в Гаршу ещё до того как вышел из строя основной Советник. Остались только операторы, которые могут показать, какие кнопки нажимать, но внутрь системы не полезут.

– Это не проблема, – кивнул Даймаан. И я поняла, что трёхдневного тестирования мне точно не избежать.

– В наш медицинский центр можете проехать завтра с утра, – сообщил Льенал.

Точно, тут же ещё и обследование полагается пройти. Я почувствовала себя тачкой на техосмотре. Впрочем, диагностика ещё никому не вредила. Но, тем не менее, нужно было продолжать наши поиски непонятных углублений в поверхности ещё как минимум в полусотне точек. Так как Даймаан решил заняться местной электроникой, я поехала с Худегом. Он меня теперь, кажется, слегка побаивался.

– Может, подскажете, какого рода нам нужны специалисты, чтобы исследовать эти отверстия? – спросил он, когда мы проехались по восьми точкам и везде нашли эти аномалии.

– Я хочу поговорить с несколькими свидетелями. И если услышу от них кое-что… то думаю, нам понадобятся учёные. Для оценки обстоятельств.

– В следующем месте нас как раз будут ждать коллеги пропавшего, – кивнул Худег.

Мы прибыли в какой-то производственный квартал, где было несколько небольших цехов по производству предметов первой необходимости.

– Человек пропал вот здесь, – Худег ткнул пальцем в угол, где были аккуратно расставлены какие-то технологические ёмкости. И да, там тоже нашлась дыра в поверхности.

С нами вызвался поговорить напарник исчезнувшего две недели назад разнорабочего. Невысокий мужчина средних лет с очень смуглой кожей и в абсолютно чистой робе. Удивительный мир всё-таки, везде у них чистота и порядок.

– Мы стояли вот здесь с ним, оба, – рассказал трудяга, – обсуждали как распределить нагрузку. И тут он вжух и пропал.

– Скажите, как это выглядело? – спросила я.

– Да никак. Хлоп и всё.

– То есть, вы всё же слышали хлопок?

– Ну да, был такой, громкий достаточно.

– А дымок во время хлопка? Вы не смотрели вниз, вот сюда, где эта вот дырка?

– Дымок? – мужчина вдруг задумался. – Знаете, это был не дымок. А что-то навроде спирали.

– Вы не говорили ни про какую спираль! – как-то возмущённо сказал Худег.

– Так вы же и не спрашивали. А ваш новый следователь спросила.

На «новом следователе» Худег, кажется, подпрыгнул.

– Точно, я теперь вспоминаю. Таслек на середине слова вдруг замолчал, потом будто сдулся или смялся, и исчез. Я во все глаза смотрел туда, где он был, тогда ещё звезда ярко так светила, каждую пылинку видно было, хотя откуда тут у нас пылинки, с утра поливальная машина всё вылизала. А всё равно какая-то мелочь поднялась и закрутилась, но не столбом, а как бы спиралькой и воздух будто искривился. И вот тут как раз, да. Только дырку я никакую не заметил. Вы глазастая.

– Ещё вопрос, значит ли эта… дырка хоть что-то для дела, – буркнул Худег. Я его иногда не понимала. То он вроде с уважением относится к моим находкам, то как сыч на меня смотрит. Кстати, о сычах и прочих пернатых…

– А птицы в тот момент над вами были? – спросила я у свидетеля.

– Да были, они же теперь везде, – махнул рукой мужчина. – И одна из них что-то там щебетала вроде, громко так, я даже внимание обратил.

Мы поблагодарили свидетеля и отправились дальше.

– Почему вы спросили про дымок? – уточнил Худег уже в йесме.

– Я предполагала, что воронка будет похожа на что-то такое, типа пара или дыма. «Спираль» – это даже лучше, чем я ожидала.

День прошёл продуктивно, к вечеру мы объехали все оставшиеся адреса и побеседовали с четырьмя очевидцами трагических событий. О «воронке» или «спиральке» вспомнили двое из них и все заметили птичью активность. Углубления я не обнаружила только на одной локации. Итого из более чем тридцати мест исчезновения лишь в трёх не было этих специфических отверстий.

Вымоталась я ужасно, а Худег и вовсе выглядел как человек на грани истощения.

– Ты из него будто кровь высосала, – прокомментировал Даймаан, встречая нас в Управлении, – а сама вполне прилично выглядишь. Вот что значит вечная батарейка в небе.

– Да, Грета просто неутомимая, – простонал Худег, падая на невысокий диван, стоящий в офисе. – Так что насчёт этих мини-тоннелей?

– Спасибо, что напомнил, – мы с ним уже были на «ты», – Дай, нам стоит связаться с Палаймой. Мне кажется, учёная консультация тут не повредит.

– Ты права, – кивнул Даймаан, – постараюсь выйти на неё сегодня. Я могу отправить сообщение и подождать, когда она его прочитает и ответит.

– И то хорошо.

В углу работал большой монитор, по которому шли центральные новости. Я обратила на него внимание, поскольку услышала знакомые имена.

– Как мы уже сообщали вчера, один из самых завидных женихов в Аофабо, сын главы городского Управления Стама Сафона, Даймаан Сафон объявил о помолвке со своей девушкой Гретой, которая не нуждается в отдельном представлении. Пара сейчас помогает расследовать запутанное дело о массовых исчезновениях в Айсалаше. И только сегодня нам стало известно, что влюблённые заключили соглашение тайно, не поставив в известность семью жениха и не пройдя положенные процедуры. Мы выяснили, как к этому относится управленец Аофабо.

На экране появился отец Даймаана, выглядел он вполне спокойным, но это вообще ни о чём не говорило.

– Ничего экстраординарного или противоречащего нашим правилам не происходит, – сказал он с достоинством, – да, сейчас мой сын и его… подруга выполняют важную миссию. Они в принципе этим обычно и занимаются, как можно заметить. Но сегодня мы уже согласовали их тестирование прямо в Айсалаше, все разрешения получены. Надо понимать, что пара очень занятая и мы сделали для них исключение, но все нужные условия они выполнят, пусть и с некоторым опозданием. Так что я бы не стал преждевременно говорить, что в Аофабо не следуют курсом на примирение.

Стама Сафона сменил ведущий.

– Не будет преувеличением сказать, что загадочная личность, которой является Грета, не перестаёт волновать общество, поэтому история обрела большой резонанс. Чтобы следить за развитием событий, мы не только связываемся с нашими коллегами в Айсалаше, но и планируем отправить туда свою съёмочную бригаду.

– Этого ещё не хватало, – возмутилась я.

– А для нас это наоборот хорошо, – оправдывающимся тоном сказал Льенал, – нам такое внимание не повредит, мы много лет оставались в тени. Извините нас, Грета, что ваша личная жизнь оказалась под прицелом объективов.

– Да что уж теперь.

Мне захотелось спрятать лицо на груди Даймаана… а собственно, чего теперь терять. Я подошла к нему и уткнулась носом в куртку. Он успокаивающе погладил меня по голове.

– Грета очень не любит излишнее внимание, – сказал он Льеналу.

– Я понимаю. И постараюсь хоть как-то сгладить эти неприятные для неё вещи. Нельзя, чтобы у вас остался плохой осадок от визита в Айсалаш.

– Я настроил оборудование и мы можем завтра хоть с утра тестироваться, – сообщил Дай. – Уж прости меня за это занудство. Это всё политические моменты. Не представляешь, как мне не хочется отбить у тебя всё желание со мной связываться.

– Не переживай, чтобы это случилось, нужно очень сильно постараться, – ответила я, выныривая из его куртки.

Льенал тактично вышел из кабинета, Худег же к тому времени крепко спал на диванчике, подёргивая левой ногой. Так что ничего не мешало Даймаану меня поцеловать. Мы слегка увлеклись и не заметили, что помимо спящего детектива и нас, в помещении появились новые лица. Объектив камеры уткнулся чуть ли не в затылок Даю.