Страх

Неоднозначное впечатление. Автор на столько глубок, что книга потрясает своей многогранностью. Она очень живая, но слишком сложная.

Если перед чтением, сначала ознакомиться с оглавлением, то можно отнестись к роману с определённой долей иронии. Ведь не все авторы могут приложить список литературы — список, в котором непременно значились бы и Аристотель, и Ксенофонт, даже Зоил и Зевксид, несмотря на то, что один из них был просто ругатель, а другой художник (цитирую неточно: Сервантес). И тут, с одной стороны именно такой список, но с другой...Отчасти список литературы действительно необходим. Хотя бы потому, что я с удовольствием вспомнил себя двенадцатилетнего — почти что в возрасте героя, когда он гостил у деда в деревне, — читающего того же "Метценгерштейна" По и "Голубей преисподней" Говарда. И перечитал я их с большим удовольствием. Эти рассказы сразу настроили на готический лад. А готики в "Страхе" предостаточно.По самой атмосфере роман, конечно, не страшен, он жуток, тягуч, как те же самые рассказы По. Сам стиль, очень ярко-художественный, но при этом отстранённый — без излишних подробностей описания тех же постельных сцен, — этот фактологически-бухгалтерский стиль только укрепляет связь "Страха" с готической и романтической литературой, с их внешней описательностью.Также список литературы действительно помогает при чтении. Роман очень плотный, очень насыщенный аллюзиями, закавыченными и раскавыченными цитатами. К тому же, хотя автор и постоянно вспоминает и услужливо пересказывает необходимые места, что у Говарда, что у Гоголя, но дьявол ведь кроется в мелочах, автор не приводит очень важных фраз, помогающих понять лучше текст. Например, эпиграф того же, открывающего роман Метценгерштейна: "При жизни был для тебя несчастьем; умирая, буду твоей смертью", или пассаж про недоверчивость из-за неумения быть в одиночестве (цитирую: Лабрюйера через По). Или фраза из "Голубей преисподней": "... и он проснулся, если действительно спал". Она же по сути описывает всю первую часть, все странствия героя через жизнь как через сон (или через сон как через жизнь).Но для меня "Страх" роман в первую очередь не готический, а барочный (хотя вполне возможно, что я просто зацепился за любимую тему). С одной стороны, конечно, от барокко здесь не деться никуда в любом случае: Украина, Польша, тот же Гоголь -- последние, самые поздние оплоты барокко; те же немецкие романтики, очень много черпавшие из барокко, заново открывшие это явление Европе, да, да, да. Но. Сам дух. Постоянная тщетность всех усилий, пронизывающая текст слепая воля Фортуны, бросающая героев по своей слепой прихоти из Киева в Москву, в Америку и обратно. Герой ведь ничего не сделал, не совершил практически ни одного поступка, его всегда вели за руку, что в горестях, что в радостях (духи судьбы). Постоянные попытки героя отличить сон от яви, насадить границы разумного разумом — чисто барочное желание, чуждое эмоциональным романтикам! — но эти попытки совершенно безуспешны, ведь он пытается структурировать нечеловеческое, ирреальное. К тому же сам способ разграничения через вспоминание всех возможных деталей, через дифференцирование реальности — самый барочный из всех возможных.И, наверное, атмосфера книги, погружение в неё с головой стало самым ценным. Книга "спорная" в самом лучшем смысле, в том смысле, что она не даёт ответов как таковых — по крайней мере не напрямую, — и самое прелестное, даёт разные взгляды. Возможно, мне хотелось бы ещё большей дискуссионности, ещё больше точек зрения. Я даже могу, пожалуй, сказать какой: в сюжете романа много страха, много желания — ведь чего мы боимся, того мы желаем вместе с тем (цитирую: Кьеркегор, Постнов), — но в тексте мало любви, к ней подошли в самом конце, но тут же отдёрнулись как от огня (хотя надо заметить, что героям это чувство действительно чуждо), и этого мне не хватает, чтобы назвать роман "совершенно великолепным", к тому же автор вполне возможно и не хотел того угла обзора проблемы, которого хотел бы я. Но, право слово, это уже просто придирки. "Страх" полностью заслуживает внимания, редкий по красоте роман.

Свою историю Олег Постнов назвал «Страх», но… но прочитав роман, я бы назвала его «Одержимость». Начинается живо и остро-русский эмигрант покупает в американском букинисте книжечку, а вместе с покупкой ему дарят рукописи на русском. И весь роман - это две рукописи.. Одна-большая, больная, мистическая, одержимая про жизнь некого К’… его знакомство с девочкой Антонией, похороны старухи - божевильны, чёрную свадьбу и своё там участие и даже первую брачную ночь( и это в 11 то лет!). А потом взрослая жизнь..И маленькую рукопись в несколько листов.. когда скупо, почти физиологично, жестоко про жизнь и про то, чего хочется…И самым ярким оказалось даже не то, что было в середине, в процессе, так сказать, а зачин и соединение этих двумя рукописей в одно..А ещё где-то мелькает мысль, что с этой историей не все гладко и у неё, скорее всего, два дна. Я нашла только одно..

Русскому эмигранту, зашедшему в букинистический магазин, попадают в руки тетради, в которых запечатлена история жизни мальчика/мужчины, прикоснувшегося к потустороннему, последовавшему за ним, и повстречавшего в украинском селе девочку, запавшую в душу.Олег Постнов создал атмосферное готическое произведение, наполненное мрачными декорациями, архитектурными изысками, отсылками к произведениям других авторов, мистикой, ощущением тленности и безысходности, угнетением, а литературный стиль просто изумительный и поразительный. Ты словно наступаешь на одну ступеньку, а проваливаешься глубже и заворачиваешься в словесную нить, складывающуюся в серый шарф, обёрнутый вокруг шеи, чтобы осенний промозглый ветер не смог коснуться тебя.Хочется отметить, что одна сцена мне напомнила «Вий» Гоголя. Видимо, наличие странного обряда и странных людей в своей совокупности создали такие отсылки, и эффект был невероятный, послевкусие от которого сохранялось долгое время.Также добавление второй части от лица выросшей девочки составляет прекрасное завершающее дополнение к истории, придавая особых красок и сбрасывая с шеи ранее обёрнутый вокруг неё шарф, чтобы дождь хлестал по щекам и нечем было укрыться.Ужасно завораживающая книга!