Читать онлайн Подаренная ему бесплатно

Пролог

Алекс

Честно говоря, я не ожидал, что девчонка окажется настолько миниатюрной. А тут… Крошка, ни дать ни взять! Зато попка, словно орешек. Остановившись в дверном проёме, я уставился на её оттопыренный зад. Нагнувшись над широким кухонным столом, она увлечённо смахивала крошки и меня не замечала. Ножки точёные, лодыжки тонкие. Её не портила даже грубая форма горничной – серая, доходящая до коленок. Лицо её было сосредоточенным, будто бы в маленькой головке бродили какие-то глубокие мысли. Привалившись плечом к косяку, я стал наблюдать за ней, оценивая открывшуюся мне картину. Невольно усмехнулся. М-м-м… Изначально пользоваться предложением друга я не намеревался, но сейчас, глядя на то, как кошечка выгибает спинку, понимал, что поторопился. Грешно такой девочке не вставить…

Девчонка, тем временем, разогнулась и убрала за ухо прядку тёмных волос. Ладони у неё были маленькие, узкие – как раз то что нужно, ушки аккуратные. Ну надо же… конфетка! Когда Вандор показал мне фотографию, я даже подумать не мог, что оригинал окажется настолько хорош. И плевать, что не в моём вкусе! Вкус – понятие растяжимое. Попробуем – поймём. Мелковата, конечно, но оно даже к лучшему. Трахать такую – чистый кайф. Я снова посмотрел на её упругую попку и почувствовал, как напрягся член.

Недолго думая, подошел к девочке и надавил ей на спину, заставляя нагнуться ниже. Вскрикнув, она упёрлась ладонями в стол и попыталась вырваться. Сильная, мать её! Ну нет, дорогуша! Вначале мы тобой займёмся, а потом вали на все четыре стороны. Найдя край подола, я потянул его вверх. Кожа у неё была гладкая, шёлковая, бёдра точёные. Вся она напоминала натянутую тетиву лука – поджарая, гибкая. Я чувствовал её сопротивление и заводился от этого ещё больше.

– Не трогайте меня! – извиваясь, вскрикнула она.

Голос у неё был звонкий, с едва заметной хрипотцой. Чёрт! Меня даже это заводит!

– Заткнись! – приказал я, задирая её форму выше. Оголил ягодицы и с силой сжал. Содрал с неё трусики и похлопал между ног. Да-а-а…Боже… Давно я не ощущал такого возбуждения! Чувство, что яйца сейчас треснут! Девчонка же продолжала ёрзать. Уж не знаю как, но ей удалось повернуться ко мне лицом. Я увидел её глаза – огромные, зелёные, с густым частоколом чёрных ресниц. Скулы у неё были высокие, губы не слишком полные, но от этого лицо казалось только интереснее. Она смотрела на меня широко-распахнутыми глазами, грудь её тяжело вздымалась, из приоткрытого рта вырывалось шумное дыхание. Кровь ударила мне в голову, в паху натянулось так, что я едва не выматерился. Руки её скользили по столу, она пыталась отклониться, вот только отпускать я её не собирался. Уж точно не теперь, когда меня выкручивало от желания вбиться в неё по самое не хочу. Натянуть её так, чтобы кричала… Ухватив за подол, я было рванул её на себя, но внезапно в воздухе что-то блеснуло. Что за херь?! Не успел я опомниться, как плечо пронзила острая боль.

– Сука! – зашипел я, невольно разжав пальцы, и схватился за руку.

Она отпрянула, подалась назад, и боль стала совсем адской. Нож! Чёрт подери! Я смотрел на зажатый в её руке окровавленный кухонный нож и понимал – ей конец. Вот дрянь! Проклятая шлюха!

Нож выпал из её пальцев и с глухим стуком ударился об пол. Я чувствовал, как меж моих пальцев сочится кровь, ладонь девчонки тоже была в крови. Эта тварь захерачила мне ножом… Проклятая мерзавка без имени. Да когда друг узнает… Впрочем, ждать его я не собирался. Удавлю…

– Тебе конец, тварь! – прорычал я, пытаясь зажать рану, и сделал шаг к ней.

Она ещё сильнее вжалась в стол. Лицо её было бледным, только глаза горели нездоровым огнём. Я хотел ухватить её за шею, припечатать к столу и… Не знаю, что бы я сделал. Заставил бы её собственной кровью блевать. Эта гадина у меня хрипела бы в агонии… Но ей повезло – в кухню, разговаривая по рации, вошёл обеспокоенный сотрудник службы безопасности. Судя по всему, ребята друга поняли, что произошло что-то из ряда вон. Был бы сам Вандор дома, уверен, он бы пристрелил девицу на месте… Плечо… Стиснув зубы, я зарычал. Почувствовал, как меня ведёт в сторону.

– Мать его! – выругался я сквозь сжатые зубы, чуть пошатнувшись. Подоспевший охранник помог мне присесть, другой, появившийся следом за ним, ухватил девчонку и грубо швырнул её на пол к моим ногам. Та упала и почти сразу вскинула голову. Боится, сука. И правильно делает. Я посмотрел на неё сверху вниз и прищурился. Глаза остались единственным живым пятном на её бледном лице. Сама напросилась…

– Ты за это поплатишься, – процедил я, глядя ей прямо в глаза. – Ох, как поплатишься.

Она сглотнула. Ресницы её дрогнули. Кто-то из прислуги помог мне снять рубашку и принялся обрабатывать рану. Рука болела, а я всё смотрел на лежащую передо мной шлюху. Сегодня она сама себе подписала смертный приговор. Уж что-что, а этого я ей так не оставлю, пусть даже не надеется.

Глава 1

Алекс

Ночка выдалась непростая, и теперь я чувствовал себя так, словно меня хорошенько тряхнули за шкирман. А всё Вандор с его синеглазой девицей… Мало того, что пулю схлопотал и едва не сыграл в ящик, так ещё и проблем огрёб. И ведь не успокоился, сучара! Помешался на бабе…

Усмехнувшись, я тряхнул головой и повёл плечами, разминая затёкшие мышцы. Запустил пальцы в волосы и широко зевнул. Мозги были мутными, я понимал – не выпью кофе, буду весь день ходить и втыкать, как осёл. Хотел было вызвать горничную, но представил, как она мелькает перед глазами… Ну нахер!

Умывшись, надел штаны и спустился вниз. Прошёл в кухню и включил кофемашину. Стоило мне почуять густой запах арабики, настроение приподнялось. Первый глоток промочил горло, второй помог включить голову.

Лежащий на столешнице телефон завибрировал, и я, бросив взгляд на дисплей, понял, что звонит Вандор. Лёгок на помине… Сам я только-только подумывал набрать ему. Отхлебнув кофе, я поднёс телефон к уху. Хмыкнул.

– Только собирался тебе звонить, – сказал я и тут же услышал какой-то звериный рык друга:

– Ты хотел девчонку? Можешь забирать!

Вот это заявочки! Естественно, я сразу понял, о какой девчонке идет речь. О той самой кошечке с попкой-орешком. Вот только когда я попросил Вандора отдать её мне, он послал меня и сделал это достаточно грубо. Похоже, крышняк у него всё же тронулся… Что же, отказываться я не собираюсь. Молча сделав ещё глоток, я задумчиво посмотрел на остатки кофе и проговорил:

– Буду у тебя через полчаса.

– Давай, – раздалось в ответ всё то же рычание, а следом связь прервалась.

Я снова глянул в чашку, выплеснул остатки в раковину и решил сделать себе ещё одну. Так, чтобы окончательно привести голову в порядок. А то мало ли… Два психа это уже слишком.

Девчонку из дома вывел сотрудник службы безопасности. Я знал, что Вандор уехал на встречу со своим батей, так что даже заходить не стал – нахрен надо. Дождался, когда её подведут к машине и, окинув взглядом с головы до ног, кивнул охране. Выглядела она настороженной. Знает, сучка, что её ждёт.

– Я же обещал тебе, что мы ещё увидимся, – негромко сказал я, усаживаясь рядом с ней на заднем сиденье. Она промолчала. Отвернулась к окну, усиленно делая вид, что её всё происходящее не касается. Ну-ну. Я чувствовал, как от неё воняет страхом. Как ни пыталась она держаться, я знал – ей не всё равно. Понимает же, что будет. Впрочем, что будет, я понятия не имел. Трахну пару раз, а там посмотрим.

Признаться, к питомникам, где Вандор и прикупил эту малышку, отношение у меня было неоднозначное. Нахрена нормальному мужику покупать себе шлюху и потом нести за неё какую-никакую, но ответственность, когда её можно снять и так, а потом забыть? С другой стороны, если не хочется заморачиваться и каждый раз искать приключения на жопу, вернее, на член… В общем, почему бы и нет. Хозяин – барин. Тут кому что удобно. Вряд ли бы я сам решился прикупить себе девочку, но это же вроде как подарок… Да и с подарком этим у меня свои счёты. Главное, понять, что с ней делать, когда надоест. Можно передарить или оставить в качестве горничной… Тоже, кстати, неплохой вариант. И упругая попка всегда под рукой, и нанимать прислугу не нужно. Глянув на девчонку, я хмыкнул. Колени её были плотно сдвинуты, спина прямая, словно она палку проглотила. Положив ладонь на её ногу, я слегка задрал подол платья. Он и так-то едва доходил ей до середины бедра, так что задирать особо было нечего. Взгляду моему открылась татуировка, украшавшая почти всё её правое бедро. Вьюн с раскрытыми цветами. А красиво, чёрт подери! Не люблю это всё на женском теле, но тут… Я присмотрелся к рисунку. Хорошо сделано – цветы, словно живые. Девчонка сдвинула ноги ещё плотнее. Вздрогнула, глянула на меня исподлобья. Ладошки её сжались в кулачки. Я подмигнул ей и протиснул руку меж её ног. Пальцы мои коснулись её трусиков. Надавив чуть сильнее, я отодвинул ткань в сторону и раздвинул складочки плоти. Она вцепилась в мою руку, попыталась оттолкнуть, но я тут же перехватил её запястье и сжал с такой силой, что она вскрикнула.

– Тебя никто не спрашивал, чего ты хочешь, а чего не хочешь, – процедил я. – Если мне нужно, чтобы ты раздвинула ноги, ты их раздвигаешь, поняла?

Она глянула на меня с ненавистью. С холодным презрением и отвращением. Губы сжались в тонкую линию, глаза, казалось, потемнели ещё сильнее, и от этого её взгляда я почувствовал прилив гнева. Хотелось смять её, сломать, подчинить. Нет, солнышко, не будешь ты на меня так смотреть. Эти твои штучки не прокатят. Я тебя быстро на место поставлю.

– Если ты думаешь, что я всё забыл, ты ошибаешься, – продолжил я, одёрнув её платье. – Я никогда ничего не забываю.

– Александр Викторович, – обратился ко мне водитель. – Вы не будете против, если мы завернём на заправку?

Против я не был, и уже через несколько минут мы остановились на АЗС. Воспользовавшись моментом, я решил сделать пару звонков и покинул салон. Сегодня утром в один из моих магазинов должна была прийти партия эксклюзивных колец, и я хотел убедиться, что с этим всё в порядке, а потому набрал менеджеру. Лето в этом году выдалось что надо, погода стояла безветренная и жаркая. Тряхнув головой, я надвинул солнечные очки и отошёл в сторону. В трубке послышались гудки. Нерасторопный сукин сын… Но дело своё знает, иначе бы давно получил пинка под зад. Наконец на том конце раздался ответ, и я тут же задал интересующие меня вопросы. Отлично! Всё в порядке, как я и ожидал, но убедиться стоило. Закончив разговор, набрал следующий номер. Повернулся к машине… Какого же было моё удивление, когда взгляду моему вновь предстала попка-орешек… И орешек этот стремительно нёсся в сторону придорожных кустов.

– Вы ничего не потеряли? – рявкнул я на зазевавшихся охранников.

Вот тупицы! Сила есть, а мозги… Впрочем, винить ребят в том, что они упустили девчонку, мне было трудно. Задачи у них, как ни крути, несколько иные. И уж точно никто из них не ожидал, что малышка припустит так, что только и видели… Да я и сам, признаться, не ожидал. Это вызвало у меня новый приступ раздражения. Теперь она точно доигралась…

Я кивнул в сторону удирающей девчонки, и ребята тут же спохватились. Догнали быстро, несмотря на всю её прыть. Я думал, мозгов на то, чтобы остановиться, у неё всё-таки хватит, но нет. Стоило ей ощутить хватку на своем локте, она вскрикнула. Отшатнулась от одного охранника и метнулась в другую сторону. Второй подставил ей подножку, и она тут же свалилась в придорожную пыль. Я слышал, как она визжит, ругается матом и вырывается. Стоящий рядом работник заправки удивлённо смотрел, как трое моих ребят пытаются справиться с брыкающейся шлюхой. То ещё зрелище, надо сказать.

– Проблемы с подарком, – бросил я, глянув на парня. Тот понимающе кивнул, я же двинулся ко всей этой куче-мале.

– Пустите меня! – визжала девка, не замечая меня. – Пустите меня, ублюдки! Не трогайте! Отстаньте!

– Заткнись! – рявкнул один из парней, сдавливая её руки и пытаясь прижать к земле.

Она выгнулась, пнула его ногой, вырвалась, но тут же вновь оказалась поваленной в грязь.

– Угомонись, сука! – процедил второй охранник. – Если не хочешь, чтобы Александр Викторович тебе голову открутил, лучше успокойся.

– Да насрать мне на вашего грёбаного Александра Викторовича! – рявкнула она и зарядила телохранителю локтем. – Пусти, сукин сын!

К тому моменту, как я подошёл, парни всё же успокоили её. Присмиревшая девчонка лежала на спине, грудь её тяжело вздымалась, с губ слетало шумное дыхание. Когда я остановился рядом, её дёрнули наверх, словно пушинку, и поставили на ноги. Я смерил её взглядом. Чёрное платье в пыли, волосы всклокочены, на лице грязь… Мать её за ногу! Но что-то в этом есть… Глазища горят, грудь вздымается, кожа бронзовая…

Я резко схватил её за подбородок. Сдавил так, что она поморщилась. Наверняка потом синяки будут, но наплевать! Эта тварь меня достала. Одно моё слово, и её прикончат прямо тут. Никто и искать не станет, потому что таких, как она, в принципе никто не ищет. Она хотя бы это понимает?! Понимает, сука! Не может не понимать. Глаза у неё умные, сразу видно, что не пустышка. Так какого дьявола добивается?! Надавливая всё сильнее и сильнее, я заставил её задрать голову. Меня колотило от бешенства. Двинуть бы ей как следует, да боюсь, если я это сделаю, от неё мокрого места не останется!

– Ты доигралась! – процедил я сквозь зубы.

Девчонка дёрнулась, желая, по всей видимости, высвободиться, но отпускать её в мои планы не входило. Уж не теперь – точно. Я подтянул её к себе. Она была такая низкая, что едва доходила мне до груди. И эта шавка ещё тявкать вздумала?! Стоит мне стиснуть её цыплячью шейку, позвонки так и полетят в разные стороны. Она опять попыталась мотнуть головой, вцепилась своими тонкими длинными пальцами мне в запястье.

– Слушай сюда, тварь, – снова зашипел я. – С этого дня ты принадлежишь мне. Ты – моя личная собственность. Не рыпайся, если жить хочешь. Потому что если мне что-то не понравится, я пущу тебе в лоб пулю и даже закапывать не стану. Брошу в канаву и будешь гнить.

Она смотрела на меня в упор, и с каждым моим словом огонь в её тёмно-зелёных, болотных глазах становился всё яростнее. Ненависть?! Ну что же, пусть ненавидит. Мне до этого дела нет. Трахать мне это её не помешает, а больше ни на что она не годна. Волчонок…

– Свяжите ей руки, да так, чтобы не смогла пошевелиться, – бросил я своим людям, отпустив её. – И рот заткните. Не хочет по-хорошему, будет по-плохому.

Развернувшись, я пошёл обратно к машине. Пусть моим подарком займутся парни. Что-то подсказывало мне, что огребу я ещё с этой дрянью проблем. И взгляд этот её… Что-то было в её глазах такое, объяснения чему я ещё не нашёл. Какая-то непонятная мне темнота, где терялось всё на свете… Этот взгляд раздражал, но вместе с тем будил внутри странные ощущения.

Вернувшись к машине, я облокотился о капот. Девчонку подвели с другой стороны и, как я приказал, скрутили так, что на лице её отразилась гримаса боли. Сама напросилась. Не надо было злить меня, крошка. Не в твоём положении строить из себя бравую, да храбрую. Была бы умная, заткнулась бы и сидела тише воды, ниже травы.

– Да не трогайте вы меня! – донёсся до меня её рык – злой и отчаянный. Она попыталась отвернуться, когда сотрудник службы безопасности скрутил кляп, но тот ловко ухватил её за волосы. Волосы у неё были недлинные – по плечи. Мне нравились девчонки с шикарной гривой, но эта… Всё в ней выглядело гармонично. Скажи мне кто, что у меня член до носа подпрыгивать будет от такой малышки, посмеялся бы, а тут… И ножки её, и узкие плечи, и черты лица: всё было словно выверено гениальным скульптором. Теперь я как следует рассмотрел цвет её волос – тёмная шатенка. Красивый цвет, словно горький шоколад.

– Блядь! – услышал я и перевёл взгляд на охранника. Увидел, как перекосилось его лицо, и с удивлением понял, что она цапнула его за палец. Стало даже смешно. Судя по всему, мне стоит крепко задуматься о смене собственной охраны. Если они не могут справиться с пигалицей метр пятьдесят пять ростом, то что говорить о большем?! Парни выглядели несколько озадаченными. Судя по всему, они всерьёз боялись переломать сучке все кости, но в то же время спуску ей давать не хотели. Три мужика на одну мелкую девку… Да, ребятки, это я надолго запомню!

– Всё готово, Александр Викторович, – наконец проговорил один из них и подвёл ко мне связанную девчонку.

– Да неужели, – с сарказмом отозвался я и приподнял бровь.

Намёк мой был понят правильно. Парни замялись.

– Простите, Александр Викторович, – ответил старший. – Поймите… внештатная ситуация.

– Ладно уж, – махнул я рукой. – В машину её и поедем отсюда.

Девчонку толкнули в салон, и она тут же вжалась в противоположную дверцу. Забилась в самый угол и уставилась на меня своими глазищами. Запах страха стал ещё ощутимее. Грязная и растрёпанная, она выглядела присмиревшей. Руки её были связаны за спиной, плечи напряжены. Я видел, как верёвка впивается в её запястье. Стоило бы немного ослабить узел, но делать этого я не собирался. И не потому, что опасался новой попытки побега. Чего хотела, то и получила. Хотя, нет. По идее, получить она должна была куда сильнее. А это так…

Ладонь моя вновь легла на её бедро. Я погладил кожу пальцами, приподнял подол и уставился на татуировку. Всё же хорошо набита…

Девчонка дёрнула ногой, вскинула голову и уставилась на меня в упор.

– Ты ещё что-то не поняла? – вкрадчиво спросил я, не переставая гладить её ногу.

Она продолжала смотреть. Как-то затравленно, но в то же время с вызовом. Как же она меня раздражает… И при этом как же мне хочется раздвинуть её ноги и вставить ей прямо здесь и сейчас. Эти её растрёпанные волосы, грязь на бронзовой коже… Я чувствовал себя извращенцем. До одури хотеть растрёпанную шлюху – такого я за собой прежде не замечал.

В конец раздраженный её непокорностью, я дёрнул платье с плеч. Она замычала, отпрянула от меня, но я дошёл до той степени озверения, когда это уже перестало действовать.

– Я тебя предупреждал? – цедил я, разрывая тонкую ткань. Та трещала по швам, рвалась, повисая лохмотьями. Чего я хотел добиться – сам не знаю, но взгляд девчонки стал не таким вызывающим. Она сжалась, забилась в самый угол. Сидящий со мной рядом охранник посмотрел на неё и снова уставился в лобовое стекло. Что-что, а на это мне точно было плевать! Разодрав платье, я спустил его с её плеч до самого пояса. Впился взглядом в маленькую округлую грудь с тёмными сосками. Блядь! Какого чёрта я творю! В штанах стало так тесно, что впору было переключиться на собственную ширинку. Во рту пересохло, член запульсировал. Её тело было совершенным, мать её! Поджарое, изящное. Я так и представлял, как она выгибается подо мной…

– Трахать я тебя буду так, что ходить не сможешь, – склонившись, прошептал я ей на ухо и подхватил губами мочку. Накрыл полушарие груди ладонью и сильно стиснул. Она снова замычала, а я выдохнул.

Стоп! Если сейчас же не остановлюсь, разложу её прямо тут… А трахать бабу при собственной охране… Нет, всё же лучше оставить это до дома. И никаких больше заправок! Иначе яйца у меня точно лопнут.

Глава 2

Стэлла

От всего происходящего меня в буквальном смысле тошнило. Я понимала только одно – если не убегу сейчас, мне конец. Этот мужчина… Алекс. Он вывернет меня наизнанку, сотрёт всё, что ещё не было стёрто до него, и оставит подыхать. Сколько раз я встречала подобных ему… Очередной ублюдок, придающий значение лишь собственным желаниям и считающий остальных грязью под своими ногами. Высокий и поджарый, он пугал меня своей неукротимой звериной силой. И ещё эти серые, стальные глаза… Глядя на него, я испытывала животный ужас, смешанный со смирением, которого я не желала.

Что и говорить, Александр был красив… Чтобы рассмотреть его лицо, мне нужно было задрать голову. Должно быть, роста в нём под метр девяносто, не меньше. Господи, он же раздерет меня на части… Рядом с ним я чувствовала себя ничтожеством. Ручища, как лопаты, жёсткие черты лица, квадратный подбородок, выдающий волевой характер. На лоб его спадала прядка пшеничных волос… Должно быть, у него отбоя нет от женщин, так на кой я ему?! На кой я им всем?! Мне хотелось криком кричать, но вместо этого я молча жалась к дверце, боясь, что он начнет прямо тут, вместе со своими охранниками. Беги, прячься… Я пыталась спрятаться, чтобы не думать о том, что все они смотрят на меня, полуголую и униженную. Запястья болели так, что на глаза наворачивались слёзы, сердце то затихало, почти переставая биться, то подпрыгивало к горлу. Я всё ещё чувствовала слабость, а то, что произошло на заправке… Боже, у меня был один единственный шанс, но я так бездарно его упустила!

Внедорожник подъехал к высоким кованным воротам, и те начали разъезжаться в стороны. Посмотрев в окно, я увидела дом. Двухэтажный особняк с небольшими колоннами и широкими окнами. Красивый дом в итальянском стиле. Во дворе журчал трёхъярусный фонтанчик. Сразу видно, что хозяин привык жить на широкую ногу. Да по нему и так видно! Дизайнерский пиджак, кожаный ремень, на запястье дорогие часы. От него буквально пёрло властью, деньгами и эгоизмом. И вот в это всё я умудрилась влипнуть! Будь проклят тот нож! Тогда я настолько испугалась, что не понимала, что делаю… Честно говоря, я даже не помнила, как это произошло. Дикий страх, а потом… потом осознание того, что я сотворила. Если бы я только знала! Перетерпела бы, стиснула зубы и перетерпела. Сколько уже раз, одним больше, одним меньше. Но тогда всё случилось так неожиданно, что я… Я словно с ума от страха сошла. Не понимала, что делаю. Главным тогда было защитить себя, а осознание пришло уже после. Если бы меня хотя бы кто-то предупредил… Но кто я такая, чтобы просто сказать о том, что я должна буду обслужить друга человека, что меня купил? Правильно, никто…

– Отведите её в мою спальню, – услышала я раскатистый голос Алекса, когда машина остановилась перед гаражом.

В спальню? Вот так сразу? Я прикрыла глаза, чувствуя, как внутри всё сжалось. В душе словно чёрная дыра образовалась. Такая пустота, что дышать стало трудно. Я поняла, что смертельно устала. Не только физически, нет. Морально. События последних дней и так были тяжёлыми, а теперь это… Но я должна выдержать. Должна. Выбора у меня всё равно нет.

Один из охранников открыл дверь с моей стороны, схватил меня за локоть и выволок из машины. Платье моё болталось на талии, подол перекрутился. Грудь тут же обдало тёплым ветерком, и я почувствовала, как затвердели соски. Охранник задержал на мне взгляд. Я посмотрела ему в глаза. Плюнула бы в рожу, если бы смогла, но рот мне заткнули какой-то тряпкой. Как же я их всех ненавижу! Как же мне хотелось, чтобы все эти ублюдки провалились в преисподнюю и вечно горели там в адском пламени! Видимо, мои мысли отразились во взгляде, потому что подонок перестал пялиться на мою грудь и, крепко ухватив за локоть, повёл меня ко входу в дом. Через тонкую подошву балеток я чувствовала гравий дорожки, ветер обдувал тело. Было тепло, но, несмотря на это, кожа моя покрылась мурашками. Вдоль дорожки росли подстриженные в виде шаров тисовые кустарники вперемешку с шиповником. Красиво… Красиво и дорого. На крыльце я едва не споткнулась и, если бы мой конвоир не придержал меня, наверняка воткнулась бы носом в ступеньки. Свернуть себе шею, да и дело с концом…

– Аккуратнее, – буркнул охранник. Я наградила его тяжёлым взглядом. Аккуратнее… Развяжи мне руки, кретин! Посмотрю я на тебя, как ты будешь аккуратнее, если тебе верёвки в кости врезаются!

Видимо, до него дошло о чём я думаю, потому как весь оставшийся отрезок пути до комнаты он молчал. Пройдя через холл, мы поднялись на второй этаж по широкой лестнице из красного дерева. Всё тут буквально вопило о состоятельности хозяина. В коридоре второго этажа стояли маленькие диванчики из кожи белого и бледно-кофейного цвета, на стенах висели акварели и изящные бра в форме лилий. Ступни моих ног утопали в длинном ворсе роскошного ковра, глушащего звук шагов. И во всём этом великолепии я – грязная, растрёпанная, уставшая. Словно уродливое пятно на великолепном рисунке.

Охранник подвёл меня к одной из дверей в конце коридора и, открыв, толкнул в спину. Я ввалилась внутрь. Запнулась о край ковра и на этот раз всё-таки не удержала равновесие. Коленку обожгло болью, ворс ковра щекотнул щёку. Отомстил, мудак? Я смотрела на своего провожатого снизу вверх, понимая, что он это специально. Держался-держался, а тут всё-таки говно попёрло. Губы его были плотно сжаты, взгляд хмурый и тяжёлый. Не нравится? А мне нравится?! Только кто меня спросил?!

Склонившись, он развязал кляп, и я тут же фыркнула. Во рту пересохло, горло драло.

– Развяжи меня, – просипела я. – У меня руки онемели.

Это была чистая правда. Верёвки так сильно врезались в кожу, что я почти не чувствовала кисти. Болели даже плечи. Выдохнув, я опустила голову. Опять эта тошнота… Мне нужно было несколько спокойных дней, чтобы прийти в себя, но, судя по всему, этого я не дождусь. Охранник грубо перевернул меня животом вниз и взялся за мои кисти. Чтобы не закричать, я с силой стиснула зубы. Не дождётся. Даже если он мне руки переломает – ни звука не издам. Не впервой.

Через несколько секунд кисти мои были свободны. Сжавшись на полу, я тут же обхватила левую и растёрла кожу пальцами.

– М-м-м… – не выдержав, всё же застонала я. Пальцы начало покалывать, на коже виднелись красные борозды. Прижав к себе ноющие ладони, я подтянула колени к груди. Вставать не хотелось. Не хотелось, чтобы этот бугай снова рассматривал меня, словно товар, выставленный в витрине. Разорванное платье едва прикрывало мои бёдра, выше же я была совершенно голой.

– Сейчас придёт горничная и вымоет тебя, – бросил охранник прежде, чем свалить за дверь.

Я зло посмотрела ему в след. Вымоет меня?! Я ей так вымою, что потом мыться не захочется. Не дай бог ещё какая-то горничная будет меня трогать. Никогда. Никогда меня не трогала женщина. Умру, но не позволю этого. Хватит с меня и всех этих грязных уродов. Уж ванную я в состоянии найти без чьей -либо помощи.

Минут через пять в дверном проёме в самом деле нарисовалась тётка в отглаженной бледно-голубой форме и белом передничке с кармашками, по краю которого шла аккуратная оборочка. Я по-прежнему лежала на полу и смотрела на неё, прижимая к груди пульсирующие кисти. Даже горничная в этом доме выглядит куда лучше меня… Холёная, с по-аристократически бледной кожей и большими голубыми глазами, она походила на экономку, хотя вряд ли ей было больше тридцати пяти.

– Пойдём, – приблизившись, она ухватила меня за локоть, да так крепко, что запястья заболели с новой силой.

Я зашипела. Проклятая сука!

– Я сама вымоюсь, – процедила я, кое-как поднимаясь с пола.

– Мне приказано помочь тебе принять ванную, – отрапортовала она с высокомерным видом и, брезгливо посмотрев на моё платье, вцепилась в болтающиеся на мне обрывки ткани.

– Не трогай меня! – отшвырнув её руки, процедила я. – Иначе я тебе глаза выцарапаю.

– Не смей так со мной разговаривать! – прошипела она в ответ и толкнула меня к ванной. – Будет мне тут уличная девка приказывать. – Давай, иди. Грязная, как незнамо кто.

Затолкав меня внутрь, она принялась сдирать платье. Я отпихнула её, и это, похоже, окончательно её разозлило. Пальцы её сомкнулись на моём изуродованном верёвкой запястье, и я поморщилась.

– Отпусти! – вырывая руку, рявкнула я.

Она не отпустила. Потянула меня к ванной. Я пихнула её, упёрлась, но она толкнула снова.

– Александр Викторович приказал привести тебя в нормальный вид и, видит Бог, я это сделаю, чего бы мне это ни стоило, – проговорила она, вцепившись в мои волосы.

Я тут же перехватила её руку и, вывернувшись, впилась ногтями. Это она зря! Ненавижу, когда меня трогают! Ненавижу руки! Ненавижу чужие пальцы на своей коже! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!!!! Изловчившись, я впилась зубами в её ладонь. Стиснула челюсти и надавила клыками. Ты, сука, не на ту напала. Поживи на улице с моё, а потом приказы будешь раздавать.

– Ай! – вскрикнула она, прижимая ребро ладони к груди. Уставилась на меня с удивлением и некоторым страхом.

Во рту чувствовался солоноватый вкус крови, и это вызывало во мне удовлетворение. Да, вот так. Я сплюнула на пол, и по кафелю цвета слоновой кости размазалось розовое пятно. Я оскалилась. Наконец-то эта сука оставила меня в покое.

– Приблизишься – изуродую, – прошипела я, а в следующий момент в ванную ввалился мой новый владелец. Хозяин всех и вся, чтоб его!

– Александр Викторович, – дрожащим голосом заговорила горничная, – эта дрянь меня укусила! – Она выставила вперёд руку, демонстрируя ему след моих зубов.

Алекс озадаченно посмотрел на неё, на меня, и сухо проговорил:

– Ты свободна, Мира. Я сам ею займусь.

Горничная ничего не сказала, вышла из ванной с таким видом, словно под нос ей сунули что-то дурно пахнущее. Кажется, в её лице я нажила себе врага. Хотя… Она меня за человека-то не считает, какая вражда?! Только хрен эта сука ко мне теперь подойдёт! Пусть попробует! Ненавижу таких. Более или менее устроилась в своей паршивой жизни и нос воротит. Считает себя лучше других. А чем ты лучше?! Что ты обо мне знаешь?! Грязная, платье драное?! Думаешь, ты от этого застрахована?! Нет, дорогая. Если у тебя нет денег, богатых родителей и заступиться некому. Только я всё выдержу, а вот ты – сомневаюсь. Проводив её взглядом, я посмотрела на Алекса. Тот с непроницаемым выражением лица закатывал рукава своей до отвращения белой рубашки и выглядел при этом так… Словно бы он только-только с президентского приёма вернулся. Расстегнул часы и, сняв их с запястья, положил на полочку под зеркалом. После глянул на меня – прошёлся взглядом от лица до самых ступней. Я ощутила, как у меня кишки выкручиваются. Вот от этого его взгляда – холодного, режущего сталью. Заметила, как серебрится его радужка, словно бы в грозовом небе рассыпали крупицы серебра.

– Раздевайся, – негромко сказал он.

Я не шелохнулась. С одной стороны, меня пронизал страх, с другой – я понимала – подчинюсь сейчас, после пути назад не будет. И почему-то подчиняться этому мужчине мне очень не хотелось. Что-то во мне ещё всё же не умерло. Что-то, что когда-то было моим стержнем, что не дало мне сойти с ума и помогло выжить.

– Ты глухая? – спросил он, когда я не двинулась с места. Шагнул ко мне, но я тут же отступила назад.

– Не прикасайся, – процедила я, глядя ему в глаза.

Меня трясло. Внутреннее напряжение достигло того предела, когда я понимала – ещё немного, и я могу потерять над собой контроль. Редко, но такое случалось со мной. И тогда… Тогда я переставала понимать, что делаю. Так было и в тот день с ножом. Единственное, что для меня имело значимость – не дать никому к себе прикоснуться. И сейчас происходило то же самое, с той разницей, что я не испытывала дикого страха. Страх был – сильный, всепоглощающий, но несколько иной. Мне было страшно не в конкретный момент, а вообще. Потому что я прекрасно понимала, что ничего хорошего меня не ждёт, и холодный блеск серых глаз стоящего рядом мужчины служил тому красноречивым подтверждением.

– Я тебе уже всё сказал, – спокойно ответил он и приблизился, я отступила и почувствовала, что упираюсь в стену. Холод обжёг спину и ягодицы, я сглотнула. Пошарила рукой, пытаясь отыскать хоть что-то, чем могла бы защитить себя, но пальцы мои лишь скользили по прохладе кафеля.

– Не подходи! – в отчаянье зарычала я, чувствуя аромат дорогого мужского парфюма. Тошнота усилилась, к горлу подкатил комок.

Плевать ему было на мои слова! Он схватил меня за локоть и потянул к стоящей в углу ванной. Пальцы его так крепко сжимали мою руку, что локоть мгновенно стал неметь. Я пнула его по икре, но он даже не отреагировал.

– Пусти меня, козёл! – заорала я, впиваясь ногтями в его предплечье. – Не прикасайся ко мне!

– Тварь! – зашипел он и буквально швырнул меня в ванную. Я кубарем перелетела через борт, ударилась плечом, спиной. В голове зашумело.

– Ай! – взвизгнула я, когда тело моё ошпарило струёй горячей воды. Подскочила и попыталась вырвать у него душ, но он направил струю мне прямо в лицо. Рот наполнился водой, глаза защипало. Я вцепилась в его плечо, ухватилась за лейку душа и потянула на себя. Дёрнула, но Алекс толкнул меня обратно на дно ванной. Прижал рукой и, кинув душ рядом, принялся сдирать остатки платья.

– Сука паршивая! – шипел он, отдирая намокшую ткань от моих ягодиц. – Я тебя урою, блядина!

– Не трогай меня! – завизжала я и пнула его пяткой. – Я тебя сама урою!

– Вот сука! – отшатнувшись, прорычал он, сжал челюсти и, снова склонившись ко мне, вцепился в платье. Я вонзила ногти в его руку. Но как следует оцарапать не успела – в следующий миг меня оглушила пощёчина. Господи… В ушах зазвенело, мозги словно бы перетряхнули. Зарычав, я накинулась на него. Била, куда придётся, хотя больше всего мне хотелось расцарапать его наглую физиономию. Кажется, раз я все же попала… А потом ему надоело, и он швырнул меня в ванную в третий раз, да так, что я хорошенько приложилась головой. На миг перед глазами потемнело и поплыло. Я застонала.

– Ещё раз поднимешь на меня руку, – поливая меня из душа, гаркнул он, – и я засуну эту лейку тебе между ног! Поверь, я не шучу!

Я приподняла потяжелевшие веки. Лицо его было искажено яростью, глаза напоминали небо в бурю. А ведь он действительно не шутит… Только почему-то мне было плевать. Плевать, что будет дальше – хочет изуродовать – пусть делает это сейчас. Убить хочет – тоже сразу. Не буду терпеть! Это я Милане говорила, что надо, но у неё… У неё ещё есть шанс на достойную жизнь. И Вандор на неё так смотрит… так, что сразу понятно – всё может быть. А я… я пустая. И шансов у меня нет, потому что этот мужчина не из тех, для кого такая, как я, может хоть что-то значить. Я ему лишь для развлечения – самолюбие потешить. Ведь я посмела ему возразить.

Взяв какую-то бутылку, он выдавил содержимое на ладонь и плюхнул мне на голову. Я тут же подобралась, изогнулась и вышибла всё у него из рук. Тряхнула волосами, разбрызгивая шампунь, и зарычала, приподняв верхнюю губу.

– Я тебе сказала – не прикасайся ко мне!

– По нормальному не хочешь? – рыкнул он в ответ. – Хорошо!

С этими словами он схватил меня за волосы и выволок из ванной. Протащил через всю комнату, открыл шкафчик под раковиной. Я шипела, пытаясь отодрать его пальцы, но хватка была мёртвой. В руках его появились ножницы. Я забилась сильнее, не обращая внимания на то, что с меня словно бы скальп сдирали. Что этот сукин сын собирается сделать?! В тот момент, когда сталь блеснула, мне стало страшно.

– Вот так! – процедил он и щёлкнул лезвиями. Тёмные прядки упали на пол, а потом ещё и ещё.

Наконец он отпустил меня. Шумно дыша, я посмотрела на кафель под нашими ногами, а после подняла взгляд на Алекса. Провела дрожащей рукой по голове. Вот мерзавец! Мне хотелось выхватить эти самые ножницы у него из рук и исполосовать его лицо, воткнуть ему в шею, прямо в бьющуюся пульсом артерию. Руки тряслись, пальцы не гнулись. Он усмехнулся. Оценивающе глянул на меня и, швырнув ножницы на пол, снова схватил за руку. Толкнул к раковине. Кое-как я успела подставить ладонь, но бок всё равно обожгло болью. Пальцы Алекса легли на моё горло. Он надавил – не сильно, но так, что я замерла. Подняла взгляд. Он смотрел прямо мне в глаза. Искрящееся грозовое небо… с молниями и громом. С серыми тучами, хлёсткими струями дождя и россыпью серебристых бриллиантов. Пальцы его сомкнулись ещё сильнее, большой прошёлся по шее, и я сглотнула.

– Малейшая глупость, и я сделаю это, – склонившись ко мне, проговорил он негромко, бархатным… слишком бархатным голосом. – Ты меня достала, Стэлла.

Оказывается, он знает моё имя… Я выдохнула. Вторая его рука скользнула по моему боку к бедру, потом по животу. Обрисовав пальцами мой пупок, он опустил ладонь ниже и резко, сильно сжал промежность. Я всхлипнула. Невольно заскулила – было больно и страшно. Я не знала, какой он, не знала, что он сделает со мной. В моей жизни было столько всего, но этот мужчина пугал меня своей звериной энергией, своей мощью, своими серебристыми глазами.

– Вот молодец, – уголок его рта дрогнул в усмешке. В следующий миг он резко вогнал в меня два пальца и с ходу начал трахать. Я вскрикнула. Пальцы его двигались резко и быстро, а я была совсем не готова к этому. Спрятаться… Боже, мне нужно спрятаться! Я попыталась найти в своём сознании хоть какое-то укромное местечко. Воспоминания, связанные с чем-то тёплым. Уголок, где нет боли. Спрятаться…

Пальцы его вонзились так глубоко, что я приподнялась на носочки. Спрятаться… Только спрятаться не получалось. Я не понимала, что происходит, но сознание отказывалось подчиняться мне. И это было страшно. Потому что если я не смогу… Я с ума сойду!

– М-м-м… – Я прикрыла глаза. Ухватилась за край раковины, сжимая с такой силой, что руки онемели. Привстала ещё выше, пытаясь хоть как-то облегчить боль. Он обхватил мой затылок, движения его чуть замедлились.

– Посмотри на меня, – приказал он сиплым, глухим голосом. Я покорно приподняла веки. Сил сопротивляться больше не было.

Алекс внимательно вгляделся в мои глаза, лицо его помрачнело. Я ощутила, как большой палец его скользнул по моему клитору. Сглотнула. Он больше не вдалбливался в меня, и я, почувствовав облегчение, привалилась к раковине.

– Ты очень узкая, – наклонившись ко мне, он лизнул мою губу. Подхватил и чуть сжал зубами.

Я постаралась отвернуться, но понимала – это бесполезно. Я должна перетерпеть. Ничего страшного, просто перетерпеть это. Ещё один раз… Подушечка его пальца скользила по моему клитору, он поглаживал меня, но возбуждения я не чувствовала. Просто стало легче.

– Не так, – попросила я и, сглотнув, добавила: – Не так быстро, пожалуйста…

Пальцы его вовсе исчезли. Я почувствовала губы на своих губах и приоткрыла рот. Чем быстрее всё кончится, тем лучше. Язык, настырный, властный, скользнул в меня, огромная рука сжала затылок. Я выдохнула и постаралась расслабиться. Алекс целовал меня напористо и как-то голодно, сминая губы, сминая волю, которой у меня, в общем-то, и не было.

Оторвавшись, он взялся за свои брюки. Я видела, как он расстегнул ремень, а затем и ширинку. Видела, как распахнулась его рубашка. Взгляду моему открылась широкая, покрытая золотисто-коричневыми завитками волос грудь с плоскими маленькими сосками. Я опустила глаза к его рельефному животу, пробежалась по шёлковой дорожке волос, ведущей от пупка к паху. А потом глянула ниже и застыла. Он был огромным. Таким огромным, что внутри меня всё сжалось от ужаса. Он ещё не взял меня, а я уже понимала, что будет… На руках у меня выступили мурашки, ноги задрожали, в горле встал ком. Приблизившись ко мне, он провёл ладонями по моим бёдрам и развёл ноги в стороны. Всё во мне задеревенело. Я даже пошевелиться не могла, только смотрела на его стоящий член, словно бы мужских гениталий в жизни не видела. Боже мой… Нагнувшись, он проскользил губами по моей шее, обхватил грудь и с силой сдавил. Меня тряхнуло от страха. Каждое его касание было проявлением силы, каждое движение было отражением его животной сущности. Снежный барс… Красивый и беспощадный. Подхватив мою ногу под коленом, он приподнял меня, вжал в раковину и подался бёдрами навстречу.

Я зажмурилась. Стиснула зубы, почувствовав, как он ворвался в меня. Вцепилась в его плечи. Дыхание перехватило. Сжав зубы, я уткнулась в него. Спрятаться…

– Да… – простонал он, резко и быстро вбиваясь в меня. Я раздвинула ноги шире, пытаясь пустить его, расслабиться. Я должна хотя бы расслабиться…

– М-м-м… – тихо застонала я, понимая, что сил сдерживаться у меня нет. Он слишком большой для меня, а я… я совсем не готова к этому. Он словно на части меня разрывал, растягивал так, что на глаза наворачивались слёзы, а сердце при каждом толчке подпрыгивало к горлу. В груди у меня стоял немой крик, в висках ныло от напряжения. Пальцы его поглаживали моё бедро, поднимались к ягодицам. С очередным толчком он сильно сжал мой зад, буквально впечатал меня в раковину, зарычал. Я видела огонь в его зрачках – пряное желание, и чувствовала себя как-то странно. Должна была бы испытывать отвращение, но отвращения не было. Не было, несмотря ни на что. Несмотря на боль, несмотря на его грубость. Как будто он подавил меня, не сделав для этого ровным счётом ничего. Прежде это всегда было омерзительно – так, что мне хотелось разодрать своё тело, отмыться, но сейчас…

– Вот так, малышка! – зарычал Алекс, запрокинув голову, и я почувствовала, как он пульсирует во мне, наполняя меня своим желанием. Закрыла глаза и выдохнула с облегчением. Я выдержала это. И, кажется, всё оказалось не так плохо…

По крайней мере, я осталась цела. Ладонь его прошлась по моей спине, по заду. Я ощутила смачный хлопок, а в следующий миг ступни мои коснулись прохладного пола. Ноги дрожали, коленки подгибались. Бёдра были липкими от спермы, а внутри саднило. Тяжело дыша, я смотрела на жмурящегося Алекса и не понимала, что со мной. Отвращения по-прежнему не было. И ещё… впервые я не смогла закрыться. Впервые за много-много лет. Это пугало меня. Потому что если я не смогу прятаться…

– Иди в душ, – услышала я глухой голос. Глянула на Алекса и, пошатываясь, пошла к душевой кабинке. Услышала шаги за спиной и напряглась. Алекс открыл передо мной стеклянную дверцу и, пропустив внутрь, зашёл следом. Включил воду.

Я молчала. Не знала, что сказать, да и говорить, по сути, было нечего. Всё и так ясно.

– Учти, – заговорил он, разворачивая меня к себе спиной и толкая к стенке, – если я говорю, что ты должна встать на колени и отсосать, ты встаёшь и сосёшь. Если говорю, что ты должна подставить мне свою попку – ты подставляешь. Ты меня поняла?

– Да, – отозвалась я, зная, что так оно и будет. Потому что в моей жизни никогда не было иначе. Потому что моё тело никогда мне не принадлежало. Кому угодно, только не мне. Теперь оно принадлежит этому мужчине, и всё, что мне остаётся – прятаться. Если, конечно, с ним я смогу это делать, а если нет…

– Сейчас я буду трахать тебя сзади, – просипел Алекс, склонившись ко мне. – Долго. Буду всаживать тебе до тех пор, пока не решу, что достаточно. Так что нагибайся и подставляй мне свою сладкую киску.

Я послушно упёрлась ладонями о стену. И нагнулась. Раздвинула ноги. Почувствовала, как пальцы его впились в мои бёдра и тут же ощутила, внутри большой, твёрдый член. Всё во мне снова натянулось, напряглось. Какой же он огромный… Склонила голову и прикусила губу. На этот раз принять его было легче. Я выдохнула, когда он, застонав, принялся резко и быстро вдалбливаться в меня. Шлепок за шлепком. Он вгонял мне член до самого упора, так, что перехватывало дыхание, а я только кусала губы. Ладонь его легла мне на живот, и он впечатался в меня так, что я взвизгнула. Из глаз брызнули слёзы, дыхание вырвалось всхлипом. Боже мой…

– Мне нравится, что ты такая маленькая… – прохрипел он у меня над ухом и прижался губами к позвонкам. Слизнул с моей спины капельки воды и обхватил грудь. Смял, больно покручивая, пощипывая соски, потом стал просто тискать, не переставая двигаться во мне, наполнять меня. Прятаться я уже не пыталась – не могла. Не с ним. В голове стоял туман, внутри всё ныло, а он продолжал врезаться – раз за разом, глубоко, наотмашь, снова и снова, словно бы мог делать это бесконечно, словно бы он был неутомимой машиной с огромной сексуальной энергией. С ним у меня нет шансов. С ним у меня ни на что нет шансов…

– Ложись на постель, – приказал Алекс, когда мы вышли из ванной.

Уставшая, я не спорила. Плевать, что он будет со мной делать. Сил у меня не осталось, я чувствовала себя так, словно меня выпотрошили. И морально, и физически. Я была опустошена, не понимала, что с моим телом, моим сознанием. Хотелось закричать. Просто взять и завыть в голос. Как была голая, я легла на одеяло и уставилась в потолок. Если он захочет третий раз… Это просто тело. Телу всё равно. Поболит и перестанет. Пусть берёт. Пусть делает, что ему хочется. Все они всегда делали со мной то, что им хочется.

Взяв за руку, Алекс подтянул меня к спинке постели, потом взял вторую. Я ощутила, как на запястьях затягивается верёвка. Выдохнула.

– Что ты делаешь? – тихо спросила я, хотя всё и так было ясно.

Недостаточно ему той власти, что у него есть. Хочется больше. Что же… Пусть будет больше.

– Полежи пока так, – усмехнулся он и осмотрел меня. Задержался взглядом на моей промежности и, скользнув между ног пальцами, погладил складки плоти. Я напряглась, ожидая, что он вонзит пальцы в меня, но он убрал руку и, похлопав по животу, вытащил из-под меня одеяло. Небрежно накинул сверху и пошёл к двери.

– Ты куда? – поняв, что он собирается оставить меня так, спросила я вдогонку.

– У меня есть кое-какие дела, – ответил он с ехидной усмешкой. – А ты пока полежи, подумай о своём поведении.

Глава 3

Алекс

Зря я надеялся, что заварушка с Вандором осталась позади. Если в деле замешана красивая баба… А его Милана – ещё тот цветочек – василёчек. Мне уже давно стало ясно, что влип друг по полной и его вечерний звонок лишь подтвердил мои мысли. Карты, деньги, два ствола… В нашем случае – поддельные документы и два обручальных кольца. Почти одно и то же, мать его. Тем более, с деньгами и стволами у Вандора и так всё в полном порядке. Выматерившись, я закончил разговор с другом и тут же набрал номер менеджера, которому звонил днём. Его рабочий день закончился пару часов назад, но ничего. Этому растрясти свой ленивый зад полезно. И пусть только попробует трубку не взять… Приготовившись намылить сотруднику загривок, я стал ждать, но ответ раздался уже на втором гудке. Я даже удивился. А ведь Вандор – удачливая сволочь. Как чувствовал, мерзавец, когда колечком свою синеглазую осчастливить.

Дежуривший у ворот сотрудник службы безопасности передал по рации о моём прибытии, и мы проехали на территорию. Откровенно говоря, всё это было условностями -к Вандору я мог приехать в любой момент, даже если его не было дома точно так же, как и он ко мне. Познакомились мы лет двадцать назад, будучи совсем зелёными юнцами. Как-то оказались вместе возле пафосного закрытого клуба и влезли в заварушку с местными. Помню, как бил морду какому-то рыжему парню, а Вандор в это время махал кулаками у меня за спиной… Вот так всё и началось. Сейчас уже не вспомнить, с чего мы, будучи даже не знакомы, полезли в драку, но жизни наши это сплело в один клубок. Наследники семейного дела, оба мы хорошо знали, что такое ответственность, и быстро нашли общий язык. Кроме того, и он, и я росли без матери. Его мать выгнал отец, а меня воспитывал дед, потому как родители погибли в аварии, когда мне было двенадцать. Это нас тоже сблизило: схожие проблемы, схожие переживания, схожие мысли.

Не знаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы в ней не было Вандора. Должно быть, точно так же, однако с важной пометкой «но». Потому что, в сущности, он был мне куда больше, чем друг или брат. Не раздумывая, я бы пошёл за ним под пули и знал, что он сделает это же за меня. И плевать на то, какие для этого будут причины – бизнес или баба. Баба, так баба.

Несколько минут спустя я вошёл в кабинет. Швырнул на стол два паспорта и, не здороваясь, процедил:

– Ты вообще в своём уме?

– Абсолютно, – взяв один из паспортов, ответил Вандор. Открыл страницу с фотографией и, очевидно удовлетворившись, отложил паспорт в сторону. Посмотрел второй.

– Сомневаюсь. – Я присел на угол стола. Достал из кармана коробочку и протянул ему.

Надеялся, что обручалки придутся ему по вкусу. Как он и просил, женское было украшено небольшими бриллиантами – один более крупный посередине, два по бокам. И вроде бы, ничего вычурного, но выглядели кольца красиво. Камни были вставлены в оправу из белого золота, выполненную лучшими ювелирами моей компании. Дорого и со вкусом.

Я заметил взгляд друга на своей руке. Должно быть, его очень заинтересовали две свежие глубокие царапины, но размусоливать об этом я не собирался. Уж точно не сейчас. Своих проблем мало, что ли? Проклятая девчонка-таки оставила на мне несколько отметин, и понимание этого вызывало у меня злость. Так что продолжил я довольно резко:

– Какого дьявола, Вандор?! Объясни мне! Ради чего всё это?! Ради девки, которая…

Он выглядел задумчивым. Словно бы сам понимал, что херь творит. Да наверняка понимал, чтоб его! Я осознавал, – мои слова пустой звук. Если уж он решился на такое… Замолчав, я посмотрел на него, как на последнего кретина, которым он, в сущности, и был. И чего ему только не хватало?! Нашёл бы себе нормальную бабу, так нет! Взял девчонку из питомника, потом по её прихоти – вторую, ту самую, что после досталась мне. Само собой, дальше следовало ждать большего. И вот оно – большее. Вся его размеренная жизнь к чертям собачьим!

– Ты закончил? – осведомился Вандор. Захлопнул коробочку и убрал в карман.

– Да иди ты к чёртовой матери! – поморщился я и махнул рукой.

– Думаю, твоё пожелание вполне может осуществиться, – невесело усмехнулся он. – Знаешь же моего отца…

Я мрачно ухмыльнулся. Да, отца его я знал, причём хорошо. Тот ещё тип. Дед мой тоже был из тех, у кого по струнке ходят, но любил меня до безумия. Хотя несколько раз мне-таки от него по хребту прилетело. За дело, надо сказать. Не знаю, что бы со мной было, если бы не он… Мало того, что после смерти родителей он взял меня к себе, так ещё и научил всему, что умел сам. Причём учил терпеливо, с пониманием, что я – сопливый пацан, потерявший отца и мать. Деда не стало восемь лет назад, но я всё ещё скучал по нему. Порой мне не хватало его мудрого совета, порой, скупой похвалы, а порой даже строгого взгляда. Но жизнь есть жизнь.

Сунув руку в карман, я вытащил связку ключей и, подкинув на ладони, бросил в своего великовозрастного идиота-друга.

– Можешь пожить в моём доме, – сказал я, когда ключи оказались у Вандора в руках. – Места там немного – всего пара спален и гостиная, зато до моря рукой подать. К тому же, о нём никто не знает.

– Спасибо. – Он убрал ключи в тот же карман, что и коробочку. Взглянул на часы. Я знал, что скоро у них с Миланой самолёт. Что ж, со своей стороны я сделал всё, что мог. Оставалось надеяться, его отец окончательно не озвереет после сегодняшней ночи. Понимая, что времени больше нет, я встал со стола.

– Если что-то понадобится… – хлопнул его по плечу и направился к двери.

– Алекс, – окрикнул меня Вандор, и когда я, обернувшись, вопросительно приподнял бровь, протянул мне тонкую папку. – Это бумаги из питомника. На девчонку, что я тебе отдал.

Я глянул на него, на протянутую папку и, взяв, хлопнул ею по бедру. При мысли о Стэлле из глубины подсознания снова начало подниматься раздражение. Лежит, должно быть там, шипит. Я вспомнил её связанные руки, впалый живот. Так, не думать об этом!

– Юра осматривал её несколько дней назад, – проговорил Вандор и тоже направился к двери. – Будь с ней помягче, ладно?

Помягче? Да если бы он знал, какое представление она вчера устроила, причём дважды, вряд ли просил бы меня быть с ней помягче. И что там Юра? Несколько старых синяков я и сам видел. Не смертельно. Хотя били её, судя по всему, сильно. Я бы и сам зарядил ей промеж глаз, но эти синяки на теле… В питомнике с девочками не церемонятся. Так что не удивительно, что её отпинали по рёбрам, если она и там свои фортеля выкручивала.

– Как получится, – бросил я, и вместе мы вышли из кабинета.

Домой я вернулся глубокой ночью, если не сказать под утро. Особняк стоял, погружённый во мрак, только фонари отбрасывали кривые тени на дорожку. Остановившись во дворе, я вдохнул свежий ночной воздух. Гравий шуршал под ногами, и звук этот сейчас казался особенно громким. Присев на старую каменную лавочку, я прислушался к журчанию фонтана и, вытянув ноги, прикрыл глаза. Люблю ночь: тихо, спокойно и никто не мелькает перед носом. Где-то вдали раздался птичий крик. Я снова посмотрел на скрытый теменью особняк. Этот дом я купил больше десяти лет назад. Старый дом со своей историей. Когда-то он принадлежал весьма успешному политику, но в мире, как говорится, нет ничего постоянного. Некоторое время дом пустовал, и всё тут пришло в относительное уныние, но я быстро привёл в порядок и сам особняк, и прилегающую к нему территорию. Изменил кое-что под свой вкус, переделал гараж, но в целом оставил всё как было. Чуть позже ко мне перешло и загородное поместье деда, находящееся в часе езды отсюда. Иногда я проводил там выходные или устраивал приёмы, но на переезд так и не решился.

Мысли мои вяло переключились на лежащую в спальне девчонку. Пожалуй, сегодня малышке стоит провести ночь в одиночестве. Вчера выспаться мне не удалось, сегодня – тоже, и единственное, чего я действительно хотел – как следует отдохнуть. Вряд ли она согласится свернуться у меня под боком уютным комочком, а очередная схватка со всеми вытекающими… Увольте. Займусь ею завтра, а сегодня переночую в одной из гостевых спален. Иначе, чего доброго, всё-таки прикончу. Но для начала – ужин. Или ранний завтрак – кому как больше нравится.

Не успел я поставить на стол чашку с чаем, телефон мой в очередной раз зазвонил.

– Да чтоб тебя! – тихо выругался я. Какой придурок решил набрать мне в такое время, мать его?! Совсем, что ли, совесть потеряли?!

Честно говоря, я ожидал увидеть на экране номер Вандора и уже напрягся, ибо знал – просто так сейчас друг звонить не станет, но вместо этого глазам моим предстала фотография длинноногой брюнетки. Динара! И какого хрена ей понадобилось?!

– Из ума выжила? – скривил я губы вместо приветствия.

Из трубки слышались звуки музыки – ритмичные биты, усиленные мощными колонками, приглушённый смех и переплетающиеся голоса.

– И я рада тебя слышать, – ответила она низковатым, томным голосом. – А, отвечая на твой вопрос, могу точно сказать: с моим умом всё в порядке.

– Тогда какого хрена названиваешь посреди ночи? – Я усмехнулся. Открыл холодильник и, достав кусок буженины, бросил на стол. Вечером поужинать я так и не успел, и теперь жрать хотелось так, что сводило желудок. Динара протянула многозначительное «м-м-м», и это вызвало у меня новую усмешку. Красивая баба, да ещё и с фантазией. Наши отношения никогда не были обременены постоянством, и нас это устраивало.

– Соскучилась, – со смешком заявила она и, немного помолчав, добавила: – Я серьёзно. Может, встретимся?

Я опустился на табурет. Глянул на свою исполосованную ногтями руку. Уголок рта невольно искривился.

– Не сегодня, – ответил я, зевая. Для того, чтобы провести ночь с Диной, нужны хоть какие-то силы, а напрягаться мне не хотелось. Чай и мясо в лаваше, а потом несколько часов сна – вот это единственное, что интересовало меня в данный момент. – Давай на днях. Я тебе позвоню.

– Договорились, – легко ответила она и бросила что-то в сторону. – Учти, я буду ждать. Не позвонишь…

– Обязательно позвоню, – отхлебнув чай, хмыкнул я. Уж что-что, а ей я позвоню однозначно. Единственная баба, которую я всегда рад видеть. В меру умная и, что самое главное, умеет где нужно высказаться, а где нужно – промолчать. – У меня тут есть кое-что интересное. Думаю, тебе понравится.

– И что же?

– Узнаешь, – бросил я и, взяв нож, отрезал внушительный ломоть мяса.

Попрощавшись с Динарой, я наконец откинулся на спинку стула и занялся своим слишком уж задержавшимся ужином. Готовить я не любил – для этой цели у меня имелись нанятые люди, но при желании мог сделать что-то на быструю руку. К этому тоже приучил меня дед. Частенько он повторял, что человек, сколько бы денег и власти у него ни было, всегда должен уметь позаботиться о себе сам. В принципе, с этим я был согласен. Правильный всё же у меня был дед – настоящий мужик, так что, как бы там ни было, на жизнь жаловаться мне грешно.

Допив чай, я поставил чашку на стол. Взгляд наткнулся на переданную мне Вандором папку, и я подтянул её к себе. Открыл первую страницу и с интересом посмотрел на фотографию. На ней Стэлла была абсолютно голая. Другая бы, наверное, смутилась, спрятала взгляд, а эта смотрела прямо в объектив, гордо вздёрнув подбородок. Ни страха, ни смущения. Только вызов. Маленькое точёное тело, вьюн на правом бедре…

Я перевёл взгляд ниже, на строчки, где была напечатана основная информация.

Имя: Стэлла

Возраст: 22 года

Рост: 155

Вес: 42

Цвет глаз: тёмно-зелёный

Девственность: нет

Противозачаточный имплант: нет (бесплодна)

Наличие детей: нет

Наличие инфекционных заболеваний: нет

Ещё раз перечитав последние строки, я в задумчивости потянулся к чашке и, только взяв её, вспомнил, что уже выпил чай. Вот оно, оказывается, как. Я знал, что почти всем шлюхам из питомника ставят импланты, и потому даже не задумывался об этом. А эта, оказывается, в принципе бесплодна. Оно, пожалуй, даже к лучшему. Меньше неожиданностей. Пролистав бумаги до конца, я кинул папку на стол. Потянулся. Всё, теперь точно в койку. Иначе завтра не встану.

Телефон издал короткий звуковой сигнал уже в тот момент, когда я находился в полудрёме. Поначалу я думал проигнорировать его, но всё же протянул руку и открыл пришедшее сообщение. На этот раз номер был незнакомым. Короткое смс от Вандора, где он писал, что они с Миланой и Артуром прилетели на Сицилию. Красавчик! Набрав ответ, я с удовлетворением отложил мобильный на тумбочку. Друг, конечно, рехнулся со своей бабой. Это же надо… Губы мои тронула сонная усмешка. Ладно, главное, что всё в порядке. Надеюсь, мой дом на берегу Средиземного моря придётся ему по вкусу.

Глава 4

Стэлла

Всю ночь я так и пролежала привязанная к спинке постели. Если это такой способ проучить меня… Я оценила. Весьма изощрённо, будь проклят этот мудак! До подобного ещё никто не додумался. И, наверное, стоило радоваться, что он больше не трогал меня, да только радоваться почему-то не получалось. Слишком много было у меня в голове мыслей, к тому же руки разболелись с новой силой. На этот раз он связал меня не так крепко, но после прошлого этого было достаточно.

Пошевелив кистями, я выдохнула. Да, всё не так плохо: меня не приковали к батарее, не избили до полусмерти и даже не закрыли в холодном подвале. Всё, чёрт подери, прекрасно! Только от чего тогда у меня ком в горле?! Может быть, от того, что после вчерашнего вечера внутри всё болит? Или от того, что меня отдали, как бездушную тварь? Или от волнами накатывающей слабости? Или от того, что мне нужно в туалет, а этот кобель решил преподать мне урок?! Последнее в данный момент беспокоило меня, пожалуй, сильнее всего. Вряд ли так называемый Александр Викторович хотя бы задумывается о том, что я – что-то вроде человека. Что-то вроде человека как минимум потому, что меня нельзя включить и выключить по чьей-либо прихоти.

Кое-как я перевернулась на бок и поджала ноги. Посмотрела на закрывающий окно тюль. Утро… Очередное недоброе утро моей поганой жизни.

Не знаю, сколько было времени, когда Алекс всё-таки соизволил появиться. Часов у меня не было, а учитывая моё положение, каждая минута тянулась, как резиновая. Я услышала, что открылась дверь, но даже голову не повернула. Только когда он, обойдя постель, остановился напротив меня, подняла взгляд. Не пялиться же мне на его ширинку! Откусив кусок какой-то булки, он положил её на прикроватную тумбочку. Поставил рядом чашку и присел возле меня. Я молча смотрела на него, понимая, что, если открою рот, скажу что-нибудь очень мерзкое.

– Доброе утро, – на губах его заиграла кривоватое усмешка, на щеке появилась ямочка.

Господи, вот наглец! Я стиснула зубы. От него пахло свежестью, весь вид так и кричал о том, что он доволен жизнью. На скулах и подбородке темнела щетина, прядка чистых пшеничных волос падала на лоб, рубашка-поло обтягивала крепкие плечи.

Взяв угол одеяла, он отбросил его в сторону. Осмотрел меня и толкнул в плечо, заставляя лечь на спину. Я шумно выдохнула. Он совсем дебил или как?! Должен же хоть немного соображать, что я всю ночь пролежала!

– Развяжи меня, – процедила я сквозь зубы и многозначительно глянула, но на него это не подействовало.

Едва касаясь кончиками пальцев, он провёл под моими рёбрами, по желтоватому синяку, и опустил ладонь на живот. Обвёл пупок и двинулся ниже. Я сглотнула. Мысли лихорадочно заметались в голове, сознание требовало одного – прекратить всё это. Прекратить или как-то защититься. Спрятаться… Мне срочно нужно было спрятаться, но я снова не могла. Почувствовала, как он раздвинул складки моей плоти, как погладил возле самого входа.

– Опять сухая, – заметил он с каким-то недовольством.

Интересно, чего он ждал? Что я потеку, стоит ему до меня дотронуться?! Нет, красавчик. Игрушка тебе досталась бракованная, так что даже не надейся. Он пристально посмотрел мне в глаза, затем провёл вверх, по ложбинке, обрисовал ключицы и, вновь опустив руку, стал мять грудь. С губ моих слетел короткий выдох. Ещё немного, и мне бы было больно, а так… Я чувствовала себя загнанной. Не в силах даже оттолкнуть его, лежала и ждала, что он сделает дальше. Ему же происходящее доставляло явное удовольствие. Больно сдавив мой сосок, он склонился и прихватил зубами второй. Втянул в рот, обвёл языком и опять прикусил, вместе с тем продолжая мять меня. Я стиснула зубы. Перетерпеть…

– Думаю, мы закончим немного позже, – просипел он. Глаза его потемнели, серебряные искорки стали заметнее.

Глянув на его ширинку, я впечатлилась. Бугор был весьма внушительным. Видимо, на ближайшее время у него есть какие-то смертельно важные планы, если он решил пренебречь своим достоинством и оставить меня в покое.

Лениво дотянувшись до тумбочки, он взял надкусанную булку, отломил ещё кусок и, глядя мне в глаза, сунул в рот. Вот сукин сын! Думает, проймёт меня этим?

Оторвав новый кусочек, он поднёс его к моему рту.

– Завтрак для моего сладкого подарка, – проговорил он с явной издёвкой.

Я послушно открыла рот, взяла булку и медленно прожевала. На щеке его снова появилась ямочка. Он взял чашку. Хотел было дать мне отхлебнуть, но тут я сделала то, о чём мечтала – выплюнула пережёванную булку прямо в его физиономию.

В первый момент он даже не въехал, что случилось.

– Отпусти меня, придурок! – прошипела я. – Иначе я сделаю тебе лужу прямо на твоих дорогущих простынях!

Медленно… очень медленно, он стёр со щеки остатки еды, после встал и пошёл в ванную. Я услышала, как побежала вода. Рожу свою небритую вымыть решил? Меня трясло от злости, от понимания, чем это может кончиться. Я нарывалась… Откровенно нарывалась на неприятности и прекрасно это осознавала. Но что-то внутри сломалось, дало сбой. Что-то, что всегда помогало мне выдерживать трудности. Я не могла… С ним я не могла спрятаться, не могла терпеть, не могла мириться. Я кончилась. Всё во мне кончилось: и воля, и надежды, и вера, и даже простое смирение, которого, в общем-то, всегда было недостаточно.

Алекс вновь появился в комнате. На футболке его виднелись влажные пятна, по скулам ходили желваки, глаза напоминали небо в грозу. Челюсти сжаты, вена на шее надулась, жилистые запястья напряжены. Снова усевшись на краешек кровати, он взял булку и кусок за куском доел её. Выпил чай. Прищурился, провёл пальцем от самого моего лобка до горла, провёл по шее.

Неотрывно смотрел мне в глаза, продолжая поглаживать шею.

– Знаешь, Стэлла, – заговорил наконец он тихо, все так же не убирая руки. – Не нужно меня злить, я могу сделать тебе очень больно. Могу, Стэлла. – Он многозначительно замолчал и убрал ладонь.

И я понимала – он может. Может играть со мной, словно снежный барс со своей жертвой. Просто потому, что он действительно может это сделать. Я не любила свою проклятую жизнь, ненавидела её, но всегда за неё держалась. Не знаю, зачем. Просто… Другой у меня нет и не будет. А вокруг столько всего… Столько всего, чего я так и не узнала, так и не увидела, так и не ощутила…

Коснувшись моего лица, он вытер слезинку и размазал её между пальцами. Качнул головой.

– Лежать так будешь, пока не попросишь прощения.

– Прости, – тут же просипела я, не чувствуя в себе сил на какое-либо сопротивление. – прости меня, Алекс…

Он снова качнул головой. Презрительно хмыкнул.

– Думаю, ты недостаточно искренна, – проговорил он, вставая.

Я сглотнула, сделала ещё один вдох и повторила:

– Пожалуйста, прости меня.

Он лишь окинул меня взглядом. Забрал с тумбочки чашку и, не оборачиваясь, пошёл к двери. Я крепко зажмурилась, пытаясь сдержать рвущиеся из горла рыдания. Мне было холодно, меня колотило, каждая клеточка моего тела ныла, сознание было вывернуто наизнанку и раздавлено. Я бы могла попросить ещё раз, но к чему? Всё это бессмысленно. Я ему только затем, чтобы издеваться надо мной и унижать. Смириться… Мне нужно смириться. И тогда всё будет, как всегда. Тело… им всем нужно моё тело. Тело для жёстких, а порой просто жестоких игр… Как же я устала от этого! Господи, пусть хоть у Миланы всё сложится иначе… Она такая юная, такая ранимая… Да, у неё обязательно должно быть всё хорошо. Я не могла ошибиться… Несмотря ни на что, она нужна Вандору. Только бы глупостей не наделала… Только бы она услышала хоть что-то из того, что я ей говорила. Потому что, если она упустит свой шанс с этим мужчиной, другого у неё не будет. И её жизнь превратится в ничто. В такое же ничто, как и моя собственная. Ничто, в котором каждый может сделать с тобой всё, что взбредёт ему в голову, когда унижения становятся чем-то само собой разумеющимся, когда за любое слово тебя могут избить до полусмерти. Нет, даже не за слово… просто так, ради забавы. Этого не заслуживает никто, но Мила… Она – тем более. Только бы у неё всё было в порядке…

Через некоторое время дверь снова отворилась. Я приоткрыла глаза, думая, что снова пришёл Алекс, но вместо него на пороге увидела высокого темноволосого мужчину в тёмной форменной рубашке. На поясе его висела рация, а рядом – кобура с пистолетом. Внутренняя чуйка подсказывала мне, что это не просто один из охранников, а сам начальник службы безопасности. Поймав на себе его взгляд, я отвернулась. Как же мне надоели эти взгляды…

Мужчина подошёл ко мне и потянулся было к рукам, но передумал и опустил ладонь на грудь. Я с шумом втянула в лёгкие воздух. Пальцы его сжались – сильно, резко, и он, отрывисто дыша, принялся мять меня.

– Не трогайте, – рыкнула я, едва способная на хоть какое-то сопротивление.

– Помолчи, – только и кинул он в ответ. Присел на постель и накрыл вторую грудь. Я тихо всхлипнула, попробовала брыкнуться, но… Если сейчас он…

Одна его рука опустилась ниже, к моему лобку, пальцы проскользили по плоти. Я свела бёдра, понимая, что меня бьёт крупная дрожь. На глаза навернулись слёзы. Он выдохнул и перевернул меня на бок.

Я почувствовала, как мужчина раздвинул мои ягодицы, провёл ниже и снова погладил плоть.

– Хорошая девочка, – услышала я его голос, а следом руки пропали. Верёвка на запястьях ослабла, и я тут же прижала к себе ладони. Испуганная, уставилась на него. Его карие глаза потемнели, зрачки были большими и чёрными. – И без глупостей, – сказал он, убирая верёвку. – Ты порядком помотала всем нервы. Учти, выходки твои никто терпеть не станет, тем более, Александр Викторович. Не тот это человек.

Я натянула на себя одеяло. Прикрыла бёдра, грудь, живот. Чувствовала, как трясётся нижняя губа, а глаза наполняются слезами. Ещё раз глянув на меня, начальник службы безопасности повторил:

– Не делай глупостей, Стэлла, и всё будет в порядке.

Глава 5

Алекс

В зале я потрудился знатно. Вначале беговая дорожка, потом штанга и под конец – груша. Злость отступила, мысли в башке утряслись и встали на свои места, в мышцах чувствовалась приятная тяжесть. Осталось принять душ и… Подумав о запертой в спальне сучке, я повёл плечами. Сегодня я её заставлю как следует поработать. Для чего она, в конце концов, мне ещё нужна?

Вытерев шею, я швырнул полотенце на лавку и вышел из зала. Расположенный в левом крыле, он занимал большое помещение на первом этаже и был оборудован всем необходимым для того, чтобы можно было вышибить из головы дурь. За два часа, проведённые тут, у меня это получилось. Проблемы с Вандором, накопившиеся дела на работе, неугомонная девчонка… Теперь же я чувствовал себя обновлённым.

Едва касаясь ладонью гладких перилл, взбежал по лестнице и, преодолев холл второго этажа, остановился перед дверью. Похлопал себя по карманам. Ключ нашёлся в правом. Достав, я подбросил его на ладони и хмыкнул. Если она вытворит ещё что-нибудь… Люблю девок с фантазией, но эта перешла все границы. Утром я приказал начальнику службы безопасности развязать её. Надеюсь, урок она усвоила, и глупостей больше делать не будет.

Отперев дверь, я вошёл внутрь комнаты и сразу увидел девчонку. Подобрав под себя ноги, она сидела в большом кресле у окна и, отодвинув тюль, смотрела во двор. Услышав, как открылась дверь, повернулась и волком глянула на меня. В глазах всё то же презрение, губы плотно сжаты. На плечи её была накинута одна из моих рубашек – тёмно-синяя, кажется, от Армани. Ну… что я могу сказать? Ей идёт. Я прошёлся взглядом по её голым ногам, по скрытому тканью телу. Волосы её неаккуратными прядями торчали в разные стороны. Надо будет пригласить хорошего стилиста – пусть приведёт её головку в приличный вид. Не стоило всё-таки делать этого… Не люблю стриженых – хрен поймёшь, баба перед тобой или парень в юбке. Хотя даже сейчас она выглядела… притягательно, чтоб её! Пожалуй, даже более вызывающе, чем до этого. Ей шло. Скулы стали ещё более выразительными, глаза – тоже.

– Поможешь мне помыться, – кивнул я на дверь ванной и взялся за шнурок на штанах.

– Спинку потереть? – холодно спросила она и как-то удивительно изящно положила руку на поручень кресла. Выпрямилась и свесила ноги. Красивые ноги, будь она неладна! А колени… Маленькие, острые. Я почувствовал, как к члену прилила кровь. Блядь, мне одного взгляда на неё достаточно, чтобы внутри всё начало скручиваться! И не помню, когда со мной такое было…

Девчонка вскинула голову и уставилась на меня. Прямо, нагло, дерзко.

– И спинку тоже, – кинув штаны на кровать, подтвердил я. – Пошла.

Нехотя она сползла с кресла и не спеша направилась к двери ванной. С таким видом, будто бы одолжение мне делала. Хорошее настроение мигом куда-то подевалось, и я стиснул челюсти. Проклятая шлюха! Эта надменность во взгляде, эти скулы, эта упругая задница, от которой я глаза отвести не могу… Остановившись возле двери, она посмотрела на меня и приподняла бровь. Лицо её было бледным, на подбородке – лиловые следы от моих пальцев, на шее красные отметины. Привалившись к косяку, она проговорила с усмешкой, кривящей уголок губ:

– Кажется, тебе не терпелось? – и зашла внутрь.

Во мне боролись противоречивые чувства: раздражение с одной стороны и интерес – с другой. что нужно сделать, чтобы она всё-таки присмирела? Но дерзость её мне в определённой мере нравилась. Так даже интереснее. Волчонок пытается скалить зубки в тот момент, когда на шее его затягивается петля. Либо волчонок совсем бесстрашный, либо просто глупый. Только и в первом, и во втором я сильно сомневался. Тогда что? Усмехнувшись, я тряхнул головой и вошёл следом.

Девчонка уже расстегнула рубашку. Подойдя к ней сзади, я помог ей стянуть её и, швырнув на пол, погладил вдоль позвоночника. Остановился на упругих ягодицах и смачно шлёпнул.

– Скоро мы с тобой опробуем твой орешек в деле, – наклонившись, прошептал я ей на ушко. Прихватил мочку зубами и втянул в рот.

Она напряглась, но ничего не сказала. Я снова похлопал её по заднице, но теперь несколько раз и помягче. Ущипнул.

– Давай, иди, – подтолкнул я её к кабинке. – Сегодня у меня на тебя большие планы.

– Боюсь представить, – огрызнулась она, отодвигая стеклянную дверцу. Я смотрел на её затылок, на тонкую шею, на узкие плечи. Всё же до чего ладно она сложена. Вся такая аккуратненькая, гибкая. Ни дать ни взять – дикая кошка.

Зайдя следом за ней, я включил тёплую воду. Девчонка стояла рядом и даже не шевелилась. Спина напряжённая, прямая, взгляд в стену.

– Расслабься. – Я вложил в её ладошку мочалку.

Она посмотрела на меня, потом опять отвернулась. Положив ладони ей на плечи, я несколько раз несильно сжал пальцы, разминая её мышцы. Она и правда была сжата, словно пружина. Взгляды наши встретились, и я, убрав руки, приказал:

– Приступай.

Взяв бутылку с гелем, она открыла её и принюхалась. Не знаю, понравился ли ей запах, но несколько капель вытекло на мочалку. Наблюдать за ней было забавно. В самом деле волчонок. И взгляд, и движения, и повадки. Были у меня разные: блондиночки, брюнеточки, рыжули, даже дочка премьера как-то в койке побывала, но вот волчат ещё не было. Что же… Спасибо Вандору, исправим это упущение.

Сделав шаг ко мне, Стэлла коснулась моей груди. Лицо её было сосредоточенным, глаза она не поднимала. Медленно провела мочалкой до живота, потом снова вверх. Мне нравилось, как кончики её пальцев касаются моей груди, нравилось, как струйки воды стекают по её лицу, плечам и рукам. Пена хлопьями падала к нашим босым ступням, а я всё смотрел на неё, гадая, какие мысли бродят в этой хорошенькой головке. Закончив намыливать грудь, она приступила к бокам, а после тихо попросила:

– Повернись спиной.

Я выполнил её просьбу и тут же почувствовал, как мочалка скользит вдоль позвоночника. Член снова стоял, и мне требовалось собрать в кулак всю свою выдержку, чтобы не смять малышку и не вставить ей сию же секунду. Наверное, стоило так и сделать, но отчего-то я решил повременить. Её пальчики на коже это, надо сказать, тоже чертовски приятно! Пожалуй, сегодняшнюю ночь я проведу в собственной постели рядом с этой крошкой. Только ручки её всё-таки будут связаны. Так, на всякий случай… Уж слишком цепкие у неё коготки, а рисковать понапрасну я не люблю. Встав на носочки, она намылила мои плечи, смыла пену и принялась за бёдра. Я сжал зубы и прикрыл глаза. Хватило меня всего на несколько секунд, а после я снова развернулся к ней лицом. Не поднимая головы, она присела на корточки и принялась мыть мои икры…

– Бери в рот, – просипел я, чувствуя, как болезненно напрягся пах.

Она посмотрела на меня своим волчьим взглядом. Сжала в пальцах мочалку.

– Давай, соси, – подтолкнул я её.

Влажные волосы взъерошились на затылке, мышцы на миг напряглись сильнее. Она разжала пальцы, и мочалка выпала из маленькой ладони. Вода хлестала её по спине, намокшие волосы казались совсем тёмными. Подогнув ноги, она встала на колени. Молодец, девочка. Сейчас меня лучше не злить, иначе всажу тебе так, что мало не покажется. И орешек твой в ход пойдёт, и маленькая узкая дырочка, и грязный ротик.

Её тонкие пальцы коснулись моего члена у самого основания и прошлись до головки. Не поднимая глаз, она мягко обхватила кончик губами и лизнула. Я с шумом втянул носом воздух. Проклятая девка! И откуда она такая на мою голову свалилась?! Одно прикосновение, а меня тряхнуло, как пацана, у которого тёлка первый раз в жизни член сосёт. Ладошка её сложилось колечком, плотно обвила меня. Я ощутил, как она берёт глубже, едва ли не до самой глотки. Да, девочка, правильно всё делаешь. Вот так, волчонок….

Положив ладонь ей на затылок, я стал двигать бёдрами, загоняя член ещё глубже. Ладонь её скользила назад-вперёд, кончики пальцев касались набухшей венки, язык ласкал меня, заставляя кровь бурлить со страшной силой. Старается… У меня сорвался протяжный стон. Хороша девка! Явно со знанием дела подходит. Мне нравилось, как она работает языком, как скользят её губы и пальчики. Почувствовав, что она хочет отстраниться, я ещё несколько раз всадил член ей в глотку и чуть ослабил нажим. Она выдохнула. Вытерла рот ладонью и снова прижалась губами. Проскользила языком до основания, остановилась у паха и мягко прихватила губами кожу. Я зарычал. Она ещё и дразнится?! Пальцы её касались моей мошонки, ласково поглаживали. Я вновь почувствовал её язык – вначале на животе, ниже пупка, потом ещё ниже. Губы её, доставляя мне какое-то нереальное удовольствие, прошлись по яйцам и вернулись к члену, язык выписывал неимоверные узоры… И снова её рот. На этот раз я обхватил её голову и всадил ей сам. Застонал. Она попыталась отпрянуть, но я не дал. Взял себя в руки и позволил ей продолжить, но уже через несколько секунд не выдержал и рывком поставил её на ноги. Хочу её! Трахать её хочу, как грёбаный психопат! Она облизнула губы. Я перевёл взгляд на её мокрую грудь с ореолами красивых сосков и повернул к себе спиной. Как и минувшим вечером, толкнул к стене, и когда она упёрлась ладонями, ухватил за бёдра.

– Вот так… – запрокинув голову, застонал я, махом вогнав ей по самые яйца. – Вот так, малышка…

Она шире развела ножки, и я погладил её по бедру. Кожа, словно шёлк… Заметил синяки. Несколько свежих и один старый, пожелтевший. Приласкал пальцами. Пожалуй, не стоит сдавливать её так сильно, никуда она не денется. Позвонки у неё выпирали, и я мог дотронуться до каждого из них, лопатки нежно выделялись на узкой спине. Не переставая вдалбливаться в неё, я склонился и прижался губами к её мокрой шейке. Обхватил грудь… Как же мне нравилась её грудь! Маленькая, она ложилась в мою ладонь так, словно была создана для этого. Нашёл твёрдый сосок и потёр пальцами.

– Вишенка моя, – просипел я возле её макушки. Какая же сладенькая… Давно у меня не было такой сладенькой девочки. Ткнулся носом в короткие волосы и вернул руку на бедро. Желание было адским, просто каким-то животным. Я покусывал кожу на её затылке, её шейку и понимал – хочу больше. Разложить её на постели и трахать всю ночь так, чтобы кричала. Что я там говорил про не стискивать сильно?! Да пошло оно всё! Удерживая её, я принялся вколачиваться в неё сильнее, до одурения, до темноты перед глазами. Хотелось наконец освободиться от этого ненормального желания, прочувствовать её до звенящего шума в голове. Я трахал её так, что мышцы на бёдрах сводило, а мне всё было мало.

– Алекс… – всхлипнула она, когда я совершенно забылся. – Прошу тебя…

Блядь! Я положил ладонь на её живот. Мышцы были натянутыми и подрагивали. Надо хоть как-то держать себя в руках. Не хватало ещё порвать её.

– Так лучше? – спросил я низким шёпотом, чуть ослабив натиск. Помог ей немного распрямиться и стал ласкать бусинку её клитора.

На вопрос мой она не ответила, только кивнула. Плечи её были всё такими же напряжёнными, пальцы впивались в плитку. Ну нет… так дело не пойдёт. Развернув, я приподнял её над полом. Поняв, чего я хочу, она обвила руками мою шею и обхватила ногами поясницу. Я впечатал её в стену и тут же взял снова.

– М-м-м… – услышал я тихий стон над ухом.

Матерь честная! Какой же у неё голос! Чувственный, чуть хриплый, но при этом безумно нежный. Что я там говорил? Пару раз трахну? Куда там! Эта кисонька у меня без выходных трудиться будет. Желание ошарашило нервы с новой силой, и я, придерживая её под ягодицами, принялся двигаться быстро, но без прежнего напора. Она тяжело дышала у меня над ухом, её мокрое тело льнуло ко мне, пальцы поглаживали волосы у линии роста. До чего же хорошо… Я сглотнул, ударился в неё ещё пару раз и, запрокинув голову, зарычал сквозь стиснутые зубы. Член пульсировал, по телу разливалось блаженное расслабление.

Отпустив, я аккуратно поставил Стэллу на пол, и она тут же привалилась спиной к стене. Подняла на меня потемневшие глаза. Оперевшись ладонью о кафель возле её головы, я посмотрел ей в лицо. Сверху хлестали струи воды, и это только обостряло кайф.

– Ты не кончила, – заметил я. – И вчера тоже.

– А должна была? – сухо ответила она, отводя взгляд.

Должна или нет – не знаю, но у меня бабы кончают. И меня раздражало, что она… Да какая мне, к чёрту, разница, получила девка из питомника оргазм или нет?! Выключив воду, я вышел из кабинки. Взял большое полотенце и, накинув на голову, принялся вытирать волосы. Стэлла появилась секунд через десять. Заметив её, я обернулся. Она застыла у дверцы, взялась за неё, отпустила и схватилась снова. Сделала шаг на кафельный пол, тяжело выдохнула и пошла было к двери, но тут её повело.

– Стэлла, – мигом оказавшись рядом, я обхватил её за плечи. Она тут же привалилась ко мне, и я почувствовал её мокрые волосы, её прохладную щёку, тяжёлое, прерывистое дыхание. Перекинул полотенце через шею и поднял её на руки. Что за чертовщина такая?! Голова её тяжело опустилась мне на плечо, тело было словно ватное.

– Что с тобой? – придерживая её, спросил я и вынес из ванной.

Она как будто опомнилась. Приподняла голову и попыталась убрать мои руки.

– Отпусти меня, – сдавленно попросила она. – Я сама могу идти.

Естественно, я не отпустил. Донёс её до постели и, откинув одеяло, положил на простынь. Укутал и вгляделся в лицо. Щёки бледные, губы чуть ли ни синие, даже глаза поблёкли. Хотя всё равно болото самое настоящее.

Она повернулась на бок, надрывисто вздохнула и закрыла глаза. Взяв полотенце, я наскоро вытерся, швырнул его в кресло и, натянув штаны прямо на голое тело, присел рядом. Убрал мокрые волосы от её уха.

– Ну-ка посмотри на меня, – сказал я так, чтобы у неё даже мысли не возникло спорить. Она действительно приподняла веки. – Скажи мне, что с тобой? – повторил я. – Иначе мы будем разговаривать по-другому.

Она выдохнула как-то устало. Облизнула губы и отвела взгляд. Мне показалось, или в глазах её на миг появилась растерянность?

– Ничего, – тихо ответила она.

– У тебя последняя попытка, – предупредил я.

Я не шутил. Не знаю, что бы я сделал, если бы она продолжила упираться, но что-нибудь сделал бы обязательно. Потому что меня достали её выходки, её упрямство, её дерзость, её нежелание подчиняться. Так и так сломаю, но сломать можно разными способами. Можно аккуратно, так, что обойдётся без особых последствий, а можно раз и навсегда.

Однако упрямиться девчонка не стала:

– Мне просто нехорошо, Алекс, – сказала она. – Твой друг устроил мне несколько тяжёлых дней. И… я есть хочу. Сильно. После того, что у нас на кухне случилось, я почти ничего не ела. Просто голова… Наверное, давление низкое.

Я сидел и молча смотрел на неё, с трудом сдерживаясь от желания хорошенько зарядить по чему-нибудь кулаком. В моём доме люди не падают в голодные обмороки! Даже если это шлюха из питомника! У меня, блядь, достаточно денег, чтобы обеспечить нормальные условия и собственной охране, и прислуге. И вот это вот…

Встав, я молча пошёл к двери. Злой, как чёрт, спустился на первый этаж и, вызвав повара, рявкнул так, что тот растерялся:

– Сделай что-нибудь… Крем-суп из брокколи. Только быстро! Чтобы через десять минут всё было готово!

– Хорошо, Александр Викторович, – мгновенно ответил он и поинтересовался: – Ещё что-нибудь?

Я задумался. Чем накормить девчонку, у которой от голода голова кружится? В общем-то, чем угодно, но…

– Если остался пирог с мясом, который был в обед, погрей кусок. И суп налей в чашку. Повар кивнул и принялся за дело. Я выдвинул стул. Уселся и, широко расставив ноги, уставился на стоящую на столе кружку. Нужно было, конечно, накормить её обедом, но после утренней выходки с булкой… Чёрт, хотелось проучить её! Кто же знал, что дойдёт до такого. Что там Вандор говорил про Юру? Надо бы звякнуть ему и спросить. Хотя нет, лучше сразу позвонить Юрке. Врач он толковый и память, что надо. Значит, девчонке-таки досталось после того, как меня ножом пырнула. Как раз это-то не удивительно. Проклятье… Надо бы поосторожнее с ней несколько дней. Пусть придёт в себя. Шлюха – не шлюха, а повело её хорошо. Не хватало мне ещё, чтобы где-нибудь свалилась.

Вернувшись, я поставил поднос с едой на тумбочку. Стэлла не шевелилась, только смотрела на меня как-то странно. Что там, она даже голову не приподняла.

– Вставай, – мазнув по ней взглядом, сказал я, но она продолжала лежать, как лежала. – Стэлла, – проговорил я с нажимом и предупреждением.

Она кое-как приподнялась на руках. Одеяло съехало, и взгляду моему открылись её выпирающие лопатки. А ведь и правда совсем худая. На фотографии из питомника мяса на ней побольше будет. Сейчас вон все рёбра наружу торчат. Я вспомнил, как держал её на руках – лёгкая, будто и не весит ничего.

– Вот так. – Я помог ей сесть и подложил под спину подушку. Она снова посмотрела на меня. Совсем бледная, чтоб её. Синяки стали заметнее, и я дотронулся до её подбородка. Мягко провёл подушечкой большого пальца, а после взял чашку с супом и отдал ей.

– Спасибо, – почти неслышно откликнулась она и обхватила её ладонями.

Сделала глоток и облизнула губы. Выдохнула.

– Пирог ешь, – поставил я ей на колени поднос с тарелкой. Она сделала ещё один маленький глоток супа и отломила кусочек от пирога. Ела она не спеша, несмотря на голод, и отчего-то мне казалось, без желания. Словно бы даже вкуса еды не чувствовала. Была в ней какая-то отрешённость, причём не только сейчас, а вообще. Странная она… А в глазах есть что-то. Действительно есть. Особенно теперь, когда из них исчезли презрение и вызов.

– Если ты пообещаешь мне не делать глупостей, я разрешу тебе ходить по дому, – подумав, сказал я. Держать её постоянно в комнате смысла нет и так под боком будет. Пусть хоть чем-то развлекается: книжки читает, до холодильника прогуливается. В гостиной плазма висит размером с билборд. Она перестала жевать и посмотрела на меня, словно ожидая продолжения. Продолжение действительно было:

– Но учти, малышка, выкинешь ещё что-то… – Я красноречиво замолчал, а потом всё же добавил: – Я могу быть очень жёстким, Стэлла, поверь. И смерть – не худшее из того, что с тобой может случиться.

Она сделала ещё крохотный глоток супа и поставила чашку на поднос. Выражение её лица никак не изменилось, взгляд тоже.

– Я тебя поняла, – тихо сказала она и, убрав поднос с коленок, вернула на тумбочку.

Очередной протест? Вот мерзавка! Поняла она, как же!

– Доешь, – кивнул я на пирог. На тарелке осталось больше половины.

Она качнула головой и откинулась на подушку. Повернулась на бок.

– Стэлла, – в моём голосе слышалась явная угроза. Кровь начинала закипать, и я понимал – пришибу нахрен! – Я же тебе сказал…

– Я не могу, Алекс, – тихо отозвалась она. – Попозже.

Её слова меня отрезвили. Протянув руку, я дотронулся до её лба. Кожа была влажной и прохладной. Судя по всему, у неё действительно не было сил. Да ещё и я её укатал. Ну ничего, за несколько дней приведу в порядок. Хороший завтрак, потом фруктовый коктейль с витаминами… Завтра обязательно позвоню Юре и выясню, что там с ней.

Времени было ещё не так много, но я решил, что неплохо бы с полчаса поваляться. Потом закончу с делами на сегодня и на боковую. Лучше бы было сделать это сразу, но после тренировки в зале я чувствовал желание отдохнуть. Да и девчонку оставлять почему-то не хотелось. Лежит, свернулась клубком… Обойдя постель, я прилёг с другой стороны и тут же почувствовал, что простынь влажная. И какого хрена?! Стэлла, душ… Я ведь даже не промокнул её кожу полотенцем, сразу в одеяло укутал. Должно быть, ей тоже не слишком сухо.

Пришлось подняться. Недолго думая, я набрал Мирославе и, едва та ответила, приказал:

– Быстро перестели постель у меня в спальне.

Перевёл взгляд на Стэллу и тут же встретился с её – настороженным, пристальным.

– Сейчас Мира сменит постельное бельё, – пояснил я. – Или тебе нравится лежать на мокром?

– Не очень, – ответила она честно. – Но бывало и хуже.

Я хмыкнул. Принёс из ванной свой халат и, подойдя к ней, выпутал её из кокона. Она не сопротивлялась, только сжалась и как-то поникла.

– Стэлла, – позвал я.

– Я устала, – отозвалась она совершенно безжизненным, надтреснутым голосом с истеричными нотками. – У меня всё болит, Алекс. Пожалуйста…

Она что, думает, я трахать её сейчас буду? Никогда некрофилией не страдал и не собираюсь, вроде как. Я молча укутал её халатом. Подвёл к креслу и усадил. Халат был настолько велик ей, что рукава болтались, а полы волочились по ковру. При желании её дважды в него обернуть можно бы было. Надо купить ей хоть какие-то вещи. Не бегать же ей голой. Будет своими ногами и хорошенькой задницей сверкать. Ну нахрен!

– Это что за истерика? – поинтересовался я сухо. – Думаешь, меня твои желания интересуют?

– Извини, – ответила она, чем немало меня удивила. Но, кажется, мы наконец поняли друг друга.

Я похлопал её по коленке. Выглядела она паршиво. Пусть сегодня выспится, а завтра продолжим. Хотеть её я, увы, меньше не стал, так что прости, детка, придётся тебе полежать на спинке с раздвинутыми ногами.

Постучав, в комнату вошла Мира. В руках она держала комплект свежего постельного белья. Увидев нас, кивнула мне и принялась за дело. Двигалась она быстро, руки её порхали с проворством, свойственным далеко не каждому. Толковая горничная и в постели ничего. Пару раз я задирал подол её форменного платья и остался доволен. По крайней мере, до неё быстро дошло – хочет работать, значит, нужно работать. А каким местом – зависит только от моего желания.

Я заметил, как она посмотрела на сидящую в кресле Стэллу. Та тоже не сводила с Миры взгляда. Мирослава – бабца с характером, но здесь на неё бы я не поставил. У кошечки коготки-то поострее будут, а зубки – тем более, причём в прямом смысле.

– Ты закончила, Мирослава? – спросил я, заметив, что постель в порядке, а она всё ещё копается.

– Да, Александр Викторович.

– Тогда свободна, – ответил я и кивком указал ей на дверь. Уж что-что, а эту ночь я намерен провести со своей маленькой кошечкой, даже если её орешком заняться сегодня не придётся. И, пожалуй, обойдёмся без связанных рук. Если попробует что-нибудь учудить… Я предупреждал.

Глава 6

Стэлла

Я не знала, что ещё придёт ему в голову. Хотя… Никто из них не отличался особой оригинальностью. В большей или меньшей степени каждому, кто оказывался рядом, от меня нужно было лишь одно – удовлетворение. Желания разнились, а итог оставался один. Но с этим мужчиной я не была уверена ни в чём. Почему? Не знаю… Странно, но он не вызывал у меня отвращения, лишь пугал до дрожи. Он был слишком опасен, и я понимала это не только умом – всё моё подсознание орало об исходящей от него опасности. Он нёс в себе что-то разрушительное. Эта прядка светлых волос на лбу, ямочка на щеке, презрительная усмешка на изогнутых губах… А в глазах – сталь. И я осознавала: вот оно – настоящее. Не понравится – он никого не пожалеет. И если решит, вряд ли изменит своё мнение.

– Как насчёт кроватки? – Я посмотрела на него и увидела уже знакомую ухмылочку. Ему самому-то не надоело? Потёрла запястье и, придерживая полы халата, сползла с кресла. Не знаю, что случилось в душе. Дело было точно не в сексе, хотя это окончательно вымотало меня. Должно быть, виноваты духота и влажный воздух. Как же не хотелось показывать ему свою слабость, но держаться не было сил.

Присев на край постели, я развязала пояс. Судя по тому, что комната эта принадлежит Алексу, он намерен держать меня под боком. А в постель с мужчиной нужно ложиться голой – иначе смысла не имеет. Тем более, если этот самый мужчина успел озвучить свои вполне определённые планы. Юркнув под одеяло, я легла на спину. Хоть слабость до конца не прошла, мне было значительно лучше, и я надеялась, что выдержу и эту ночь, и все последующие. Привыкну.

Буквально через несколько секунд я ощутила, что Алекс лёг рядом, и стала ждать. Как-никак, но он проявил хоть какую-то заботу обо мне… Я оценила. Действительно оценила. Но хотелось мне лишь одного – чтобы меня оставили в покое. Чтобы дали зализать раны, не трогали, не прикасались. Хотелось не чувствовать себя сломанной игрушкой, коей я и была.

– Смотрю, ты подготовилась, – услышала его голос, и тут же на живот мне легла ладонь. Опустив руку, он погладил кончиками пальцев лобок и нашёл клитор. Слегка надавил и стал поглаживать. Я приподняла веки и уставилась в потолок. Увидела наше с ним отражение… Зеркала. У этого извращенца зеркала над постелью! Удивительно, как только я раньше-то не заметила?! Видимо, в первую ночь была настолько дезориентирована, что вообще ничего не соображала. Я смотрела на его затылок, на крепкую спину с перекатывающимися мышцами и думала, что если каждый раз мне придётся ещё и наблюдать за всем происходящем, то… Впрочем, какая разница? Я уже давно большая девочка. Кончики его пальцев скользнули меж складок плоти и вернулись к клитору, на лице отразилось недовольство.

– Ты совсем сухая, – заметил он.

Я не ответила. А что мне было ему на это отвечать? Что меня не возбуждают ласки? Что меня вообще ничего не возбуждает? Что я ненормальная, искалеченная? К чему ему это знать? Рано или поздно сам поймёт, а когда поймёт… Не знаю, что сделает. Может быть, избавится, а может, ему и вовсе без разницы, чувствую я что-то или нет. Хотя, как мне показалось, его задело, что я не кончила. Позволяя ему гладить себя, я развела ноги шире.

– А ты, как я смотрю, вошла во вкус, – сипло проговорил он и навалился на меня. Губы его прошлись по моей скуле и коснулись губ. Я приоткрыла рот, впуская его язык. Он ворвался в меня – как всегда напористый, сминающий мою волю. Взял за подбородок и принялся жадно целовать. Больно прикусил нижнюю губу и тут же лизнул. Обхватил мой затылок и сунул язык так глубоко, что я тихо застонала сквозь поцелуй от неожиданности.

– Ты создана для того, чтобы тебя трахать, – бархатным голосом произнёс он и коротко коснулся моих губ своими.

Да, он был прав. Именно для этого я и создана. Ни для чего больше. Хотя мне бы хотелось… Когда-то я мечтала кого-то любить. Мечтала, чтобы кто-то любил меня. Потом – просто быть нужной. А после… после я перестала мечтать, потому что поняла – не сбудется. Никогда не сбудется. Сломанных кукол не любят, сломанные куклы никому не нужны.

Опустившись ниже, он поцеловал меня в шею, в ключицы. Я была благодарна ему за эти скупые ласки, хотя в теле моём они не находили отклика. И всё же омерзения тоже не вызывали. Это было странно и удивительно. Я прислушивалась к себе, к своему телу, пыталась как-то объяснить себе это, но не могла. Со мной что-то происходит… Что-то ненормальное, то, чего раньше никогда не было.

Почувствовав, как язык его касается моей груди, я застыла. Уставилась на наше отражение над кроватью. Мощное тело Алекса почти полностью скрывало меня, и я могла видеть лишь своё лицо. Бледное лицо с тёмными провалами глаз в обрамлении уродских откромсанных прядей. Что во мне такого, что все они хотят меня? Особенно сейчас? Он же – самый натуральный самец. Свиснет, девки сами побегут, но почему-то ему хочется именно меня…

Алекс втянул в рот сосок и, выпустив, подул. Я почувствовала, как руки покрылись мурашками. Было даже приятно. Совсем немного, но всё-таки приятно. Он опять припал к соску ртом. Тронул кончиком языка. Ладонь его скользила по моему бедру – вначале по внешней стороне, потом по внутренней. Согнув мою ногу в колене, он отвёл её в сторону и потрогал пальцами плоть. Мрачно и как-то внимательно посмотрел мне в лицо. Я отвела взгляд.

– Думаю, мы это поправим, – услышала я.

Дотянувшись до тумбочки, Алекс выдвинул первый ящик и достал оттуда какую-то баночку. Свинтил крышку. До меня дошло, что это смазка. Наблюдала за тем, как он откладывает крышку в сторону, как зачерпывает смазку пальцами… Всё-то у него просчитано.

– Как посмотрю, я такая у тебя не первая, – не удержалась я от сарказма.

– Обычно я использую это для других дырочек, – тут же скривил он уголок рта, демонстрируя мне свою ямочку. – Но для моего маленького волчонка…– Пальцы его снова оказались на моей плоти. – Сейчас мы тебя обработаем хорошенько. Давай, раздвинь ножки пошире.

Я подчинилась, согнула в колене вторую ногу и отвела в сторону. Он удовлетворённо хмыкнул и, присев между, проник в меня двумя пальцами, поглаживая при этом коленку. Я сглотнула и облизала губы. Не могла понять его. Происходящее ему явно нравилось – нравилось играть со мной, но в то же время это напоминало какую-то изощрённую заботу. Ведь мог бы сделать всё на сухую, но нет. И снова где-то в глубине души я испытала благодарность. Потому что… Что такое боль во всех её проявлениях я знала очень хорошо, а вот что такое забота – нет. Даже такая извращённая.

Как следует смазав меня, Алекс лёг сверху, обхватил ладонью моё лицо и всмотрелся в глаза, а потом, не говоря ни слова, смял губы. Я выдохнула ему в рот. Зубы наши ударились, язык его скользнул внутрь. Я почувствовала, как головка его члена трётся о меня, а следом – движение навстречу. Он вошёл резко и глубоко, но мягко, и…

– М-м-м… – тихо застонала я. Больно не было, но всё равно он так сильно растягивал меня, что я не сдержалась.

– Мне нравится твой голос, – тут же сказал он с придыханием и прикусил мой подбородок. Лизнул и сделал то же самое с губой. – Давай, пошевелись немножко. Ты и так вкусная, но всё же…

– Тебе надо, ты и шевелись, – отозвалась я, раздвигая ноги как можно шире. Пыталась привыкнуть к нему, прислушаться к себе. Сейчас, когда он не двигался так быстро, я хотя бы могла дышать. Сознание не парализовывало, а тело… Я чувствовала едва ощутимое тепло внизу живота, и это пугало меня. И ещё… Почему-то хотелось коснуться его плеч. Не погладить, нет, просто коснуться, опустить ладони, почувствовать, как играют под пальцами мышцы. Провести по оставленному мною шраму. Рана затянулась, но вряд ли зажила настолько, чтобы он не чувствовал отголосков. Времени прошло не так много. Но если вспомнить, как легко он поднял меня на руки…. Похоже, на нём всё в лёт заживает.