Читать онлайн Невеста для тирана бесплатно

Невеста для тирана

Пролог

Я смотрю в заснеженное окно, мимо которого с вихрем проносится клубок колючих ажурных снежинок и причмокиваю губами – хорошо, что я сейчас в тёплом помещении приёмной, а не на пронизывающем до костей ветру, на улице.

И, хоть здание, в которое мы с отцом пришли, навевает на меня волнительные, тоскливые мысли, я изо всех сил пытаюсь найти в этой ситуации хоть какие-то плюсы.

Здесь, по крайней мере, тепло и сухо.

– Проходите, Игорь Дмитриевич, вас ждут.

Блондинка улыбается голливудской улыбкой, кивая моему отцу, и тот быстро встаёт с насиженного места, радостно кивая.

– Наконец-то…

Я вижу, как трясутся его руки, и у меня внутри всё леденеет – как же мужчина напряжён. Он, скорее всего, в шаге от панической атаки и держится из последних сил, пытаясь улыбаться.

В его возрасте это опасно…

Хотя, он, у меня, вроде ещё не старый. Правда, для семнадцатилетней девушки все мужчины после тридцати лет – настоящие старики. А сорокалетние – тем более.

– Дорогая, посиди тут пока.

Отец ласково проводит по моим тёмным волосам, и скрывается за дверью кабинета. Его сумбурное волнительное настроение передаётся мне, и я сглатываю вязкий комок, стоящий в горле, осматривая дубовую дорогую дверь.

Интересно, почему папа пришёл сюда?

Нет, в свои семнадцать, я, конечно, знала, что у отца настали очень тяжёлые времена в бизнесе – он едва держался на плаву и вот-вот мог обанкротиться. Нам даже пришлось потуже затянуть пояса – тем летом мы не поехали заграницу на отдых, как делали это постоянно, а осели в пригороде столицы, в каком-то небольшом посёлке со смешным названием Перхушково.

Папа всецело отдал нас в заботливые руки тётушки, а сам постоянно мотался по различным предприятиям и банкам, в надежде поправить своё шаткое положение.

Но почему он всё же, решил пойти на поклон сюда, к своему вечному противнику?

Это так странно…

Блондинка напрочь забывает обо мне, не предложив ни кофе, ни воды, и всецело отдаётся власти интернета, углубившись в свой новенький смартфон со стразами.

Что ж, мне это только на руку – терпеть не могу, когда пристают с дурацкими расспросами. И сейчас я могу спокойно обозреть пространство, в котором, по воле судьбы, я нахожусь.

«Юрий Александрович Митрофанов» – значится на золотой прямоугольной табличке, прибитой к створке двери.

Да-да, это он.

Я уже не раз читала в глянцевых журналах об этом молодом преуспевающем бизнесмене, который резко поменял курс после смерти своего отца и встал у руля затухающего предприятия.

Какой молодец!

За один год он сумел так развернуться и расшириться, что потеснил с рынка многих гигантов. И даже мой отец теперь едва сводил концы с концами, постоянно отбиваясь от нападок кредиторов.

А кредитов он взял немало в последнее время.

Уж я-то знаю.

Ох, что-то мне эта затея отца совсем не нравится.

Оглядываю небольшую приемную, отделанную в светло-бежевых тонах. У стены – столик секретарши, рядом – всевозможная аппаратура типа многофункциональной техники, кофейного аппарата и кулера с прохладной водой.

Меня от глаз блондинки слегка скрывает стеллаж, заставленный всевозможными статуэтками, привезёнными с разных концов света. Вот – Эйфелева башня, выполненная из какого-то блестящего металла, на другой полке, повыше, стоит статуэтка негритянки, которая несёт на плече корзину с фруктами. А вот там, поодаль, красный двухэтажный автобус наподобие тех, что возят туристов по Лондону.

Интересно, Митрофанов сам собирал эту коллекцию, или это – благодарности всевозможных клиентов и бизнес – партнёров?

Или… Партнёрш?

Ведь Юрий Александрович – один из завиднейших холостяков страны. Он даже попал в официальный список самых желаемых мужчин, проводимых одним из глянцевых изданий и, вроде бы, умудрился войти в «золотую десятку».

И, наверняка, вокруг него вьётся огромное число интересных светских дам, мечтающих заполучить этого мужчину в своё безраздельное пользование.

Но, вроде бы, он пока не собирается жениться и обзаводиться потомством.

Ведь у него есть свои взгляды на жизнь.

Кхм…

В противоположном от меня углу в белоснежной кадке высится раскидистое дерево с широкими листьями. Рядом – небольшое кресло и журнальный столик со стопкой, лежащих на нём журналов. Этакий уютный уголок.

Так что мы тут делаем?

Испуганно смотрю на секретаршу Митрофанова, которая, ничуть не интересуясь мной, самозабвенно листает страницы в инстаграмме, и аккуратно встаю со стула.

Хочу подслушать, о чём идёт речь в кабинете.

Блондинка даже не посмотрела в мою сторону – её намного больше увлекают фотографии друзей и новинки модных дизайнеров. Она приоткрывает свой аккуратно накрашенный ротик и увлечённо скользит пальцем по экрану смартфона, не обращая на меня никакого внимания.

Стараюсь не дышать, чтобы стук собственного сердца не мешал мне подслушивать разговор за дверью, и откидываю тёмный локон своих волос с лица.

– Это смешно!

Из-за двери я слышу незнакомый мужской голос, полный гнева и иронии, и останавливаюсь, как вкопанная.

Что? На папу кричат?

– Пожалуйста!

– И слышать ничего не хочу! Это – ваши проблемы.

На цыпочках подкрадываюсь вплотную к двери, и понимаю, что она приоткрыта. Видимо, когда отец заходил, то неплотно закрыл за собой дверь, и теперь я стала невольным свидетелем происходящего.

Хочу хоть одним глазком посмотреть на того, кто так свысока разговаривает с папой.

Конечно, я видела Митрофанова на страницах газет и журналов. Но – одно дело видеть фото незнакомого человека, а совсем другое – увидеть его воочию.

Неожиданно дверь, просвистев у меня перед носом, распахивается, и я утыкаюсь носом в стальную мужскую грудь, одуряющее пахнущую свежим древесным парфюмом с тонкими нотками бергамота.

Приятный аромат.

Наследнице цветочной фирме подобает разбираться в цветах и запахах.

Что я и делаю, собственно.

Поверх белоснежной рубашки мужчины накинут дорогой тёмно-синий пиджак от Версаче, а на шее болтается криво повязанный галстук – видно, его владелец нервничал и слегка позволил себе развязать тугой узел.

Это придаёт ему слегка вальяжный вид, от созерцания которого заходится сердце…

– А это кто у нас?

Сглатываю слюну, и поднимаю голову на мужчину, который сверлит меня пронзительными серыми, с зеленцой, глазами.

Орлиный нос, твёрдый подбородок и густая тёмная шевелюра завершают образ самого знаменитого холостяка города, за сердце которого идёт борьба многих достойных и именитых девиц.

По крайней мере, так пишут в журналах.

Митрофанов собственной персоной.

– Алина! Почему в офисе посторонние?

Блондинка испуганно прячет смартфон под бумагами, лежащими на столе, и, потупив взор, тараторит, как пулемёт, выпучивая свои голубые глаза.

– Простите, Юрий Александрович. Это не посторонняя, это дочь Игоря Дмитриевича Кулагина, который сейчас у вас в кабинете. Ожидает отца. Прикажете выгнать?

– Дочь?

Похотливый взгляд бизнесмена аккуратно прогуливается по моей фигурке, обжигая каждую клеточку моего тела страстным похотливым взглядом, останавливаясь на пухлых губах.

Прячу руки за спину, тяжело дыша.

Мне становится жутко страшно от этого наглого сексуального взгляда, которым никто и никогда не смотрел на меня, и я отступаю назад, закусив нижнюю губу.

Конечно, некоторые мальчишки из класса и пара старшеклассников, обращают на меня своё внимание, пытаясь завлечь в свои амурные сети, но я упрямо избегаю парней, проводя все ночи напролёт за чтением любовных романов, которыми набит стеллаж в моей комнате.

Ох, как мне хочется этой настоящей, искренней и чистой любви!

Подружки наперебой рассказывали о своих амурных похождениях и мимолётном сексе в ближайшем подъезде, смотря на меня, как на дурочку, по-прежнему остававшуюся невинной.

Но мне их искренне жаль.

Разве о таком сексе пишут в романах? Нет, я хочу выйти замуж невинной, за любимого человека, жить с ним долго и счастливо, и умереть в один день.

Как в сказке.

– Здрассти.

Даже с опущенными глазами я ощущаю на себе пристальный взгляд бизнесмена Митрофанова, и провожу влажными потными ладошками по своим бёдрам. Сердце бешено стучит, а пульс зашкаливает – мне страшно и волнительно одновременно.

Какое-то доселе незнакомое чувство тревоги поселяется в душе.

– Впрочем, Игорь Дмитриевич, я готов вас выслушать ещё раз.

Бизнесмена задумчиво скользит по мне взглядом, растягивая слова. У папы загораются глаза.

– Да?

Отец оказывается рядом, с надеждой глядя на своего соперника, дрожа от волнения. По его багровой шее я понимаю, что он сильно волнуется и совсем близок к гипертоническому кризу – вон его как трясёт.

Нужно немедленно дать папе таблетку, которая, как назло, осталась в бардачке автомобиля. Но, я могу сбегать, если папочка меня отпустит.

– Да. Но я хочу, чтобы при разговоре присутствовала ваша дочь.

Чёрт…

Зачем я ему, интересно?

Ведь я совершенно не разбираюсь в кредитовании и различных бумагах, важных для ведения бизнеса.

Что он задумал?

– Конечно, не вопрос.

Папа тотчас втаскивает мня в рабочий кабинет Юрия Александровича и глазами указывает на кресло, стоящее в отдалённом углу. Я понимаю его полуслов – мне не требуется повторять дважды, ведь я стараюсь не расстраивать папу никогда.

Он – самое дорогое, что у меня осталось после смерти матери.

Конечно, есть ещё брат и сестра – близнецы, но они слишком маленькие, чтобы мы могли с ними подружиться. Между нами целая пропасть – двенадцать лет. И, честно говоря, именно их я считаю невольными убийцами мамы – ведь после родов двойни мать быстро сгорела.

Отец садится перед рабочим столом, вытирая пот со лба белоснежным платком, и с надеждой устремляет свой потухший взгляд на более удачливого бизнесмена.

Какое унижение.

Митрофанов захлопывает дубовую дверь и, не сводя с меня пристального взгляда, прищуривается. Я готова провалиться сквозь все этажи этого здания, чтобы немедленно оказаться на улице и вздохнуть, наконец, свежий майский воздух.

Но, приходится сидеть, опустив взгляд в тёмный ковёр, лежащий на полу и считать лепестки вышитого белоснежного лотоса. Кресло, впрочем, весьма удобное, но я не позволяю себе расслабиться – слишком неуютно чувствую себя под обжигающим взглядом незнакомца.

– Итак, Игорь Дмитриевич, вы просите меня о некой помощи? Я вас правильно понял?

– Да, после того, как вы вышли на рынок, мои дела пошли совсем плохо. А ведь у меня на иждивении трое несовершеннолетних детей и престарелая сестра.

– Ваши семейные проблемы меня не должны волновать, разве нет?

Отец понуро кивает, свистяще выдыхая воздух изо рта.

– Зачем вы всё же пришли ко мне?

– Я подумал, может быть, вы захотите объединить наши фирмы? Моё имя – довольно известное на цветочном рынке, я в этом бизнесе уже тридцать лет, заработал неплохую репутацию. Но сейчас я совсем на мели. Ещё пара-тройка месяцев, и я буду окончательно разорён. Банки отказывают мне в кредитах, денег взять неоткуда. И поэтому я пришёл к вам.

– Мне не нужна ваша фирма. Цветы постоянно напичканы, цены завышены. Покупатели вами недовольны. Увольте.

– Тогда мы можем объединить наши капиталы, создать альтернативную фирму по изготовлению, скажем, букетов для невест? Я не могу обанкротиться, это – дело всей моей жизни.

Папа молебно поднимает глаза на более молодого и удачливого бизнесмена и у меня болезненно щемит в груди. Я всегда думала, что мой отец – этакая непотопляемая глыба, залог нашего семейного благополучия и счастья, после того, как умерла мама. Ан нет, оказывается, у нашей семьи огромные долги и проблемы.

– То есть, вы хотите, чтобы деньги для раскрутки дал вам я?

– Да. Два наших имени смогли бы создать отличную конкуренцию на рынке, и это бы принесло вам ещё больший доход, а мне – помогло бы удержать имя на плаву.

Кажется, в воздухе витают искры электрического разряда. Лицо отца очень напряжено, а костяшки пальцев, которыми он держится за ручки кресла, побелели.

Митрофанов же, напротив, чересчур спокоен. По его породистому лицу очень трудно понять, о чём он сейчас думает. Да я и предпочитаю на него не смотреть.

Сколько ему лет?

Наверное, тридцать – тридцать пять. Ростом, примерно, метр восемьдесят пять, с тёмной шевелюрой и серыми глазами. Красивый? Скорее, вселяющий страх и неуверенность. По крайней мере, в меня.

Опасный.

– Я готов пойти на эту сумасшедшую сделку, которая не принесёт мне ничего, кроме проблем и геморроя, взамен на одно условие.

– Какое?

– Я женюсь на вашей дочери.

– Что?

Отец подскакивает со своего стула, потрясая в воздухе рукой.

– Я, по-вашему, должен вложить серьёзные деньги в сомнительное предприятие просто так? Нет, не выйдет. А так – я стану вашим зятем и мы оба будем полноправными владельцами.

– Но, Миле только семнадцать!

– Я подожду до совершеннолетия.

– Моя дочь – не разменная монета!

– У вас ещё двое малолетних детей, подумайте о них.

– Никогда!

– Тогда – прощайте!

Отец, пылая от праведного гнева, хватает меня за руку, и в тот же миг мы оказываемся в приёмной. Я осторожно перебираю ватными ногами, двигаясь к выходу, вслед за отцом, и внимательно смотрю на его лицо. По нему невозможно прочесть, о чём сейчас думает папа, и мне жутко от этого.

Что там говорил Митрофанов? Что хочет жениться на мне?

Но, он же старик!

И, кроме вселенского страха я ничего к нему не почувствовала. Разве о таком муже я мечтаю? Разве для него храню себя?

О, Боже!

– Папа, но как же мы тогда рассчитаемся с долгами?

– Ничего, милая, я что – нибудь придумаю.

1

Мила

*****

– Милочка, ты просто красавица!

Тётушка разворачивает меня лицом к напольному зеркалу и всплёскивает сухонькими руками, испещрёнными глубокими морщинами.

Её губы дрожат от нервного напряжения, и она быстро-быстро проводит языком по верхней губе, чтобы немного успокоить себя и привести в чувство. В конце концов, я понимаю, что сегодняшний день очень важен не только для меня, но и для всех моих родственников.

– Обворожительна, посмотри!

Киваю.

Ну да, красиво.

Правда, на мне сейчас очень дорогое платье, сшитое на заказ у именитого дизайнера, а над моим лицом и причёской в поте лица с самого утра трудилась целая бригада профессиональных мастеров, заказанных отцом из Милана.

А уж сумму, которую выложил мой отец за всех этих мастеров, лучше не озвучивать вслух. Но папа решил, что его любимая дочурка заслуживает самого лучшего, и постарался.

Думаю, что они бы и из обезьяны сделали Мисс Мира, если бы перед ними поставили такую задачу. Так что это вполне ожидаемый результат.

Хотя я, конечно, буду посимпатичнее любой макаки.

Надеюсь…

Растягиваю губы в обворожительной улыбке, чтобы тётушка перестала на меня ворчать. Она и так напряжена сверх меры. Хватит.

– О, Господи, да не стой ты истуканом!

Выдыхаю, опуская плечи, и понимаю, что корсет сидит довольно плотно, обхватывая мою грудь железным обручем. Но дышать я всё-таки могу.

Это обнадёживает.

Значит – не упаду в обморок прямо в объятия своего муженька под улюлюканье злопыхателей.

– Аня, поди сюда!

В комнату влетает смешная полная девчушка в длинном цветастом платье и останавливается на пороге моей комнаты, как вкопанная. На её голове криво сидит венок из настоящих полевых цветов, и я понимаю, что моя двоюродная сестрица оборвала пару букетов, стоящих в гостиной.

– Ой, Милочка Игоревна, какая же вы красивая!

– Я ей то же самое говорю, а она всё чем-то недовольна.

Тётя сердито хлопает себя по полному бедру, насупливая кустистые выцветшие брови.

Ну да, им-то не понять, что своего жениха я не люблю и боюсь. А мысли о предстоящей брачной ночи наводят на меня ужас до болей в животе. Как мне вынести всё это?

– Дай-ка мне шпильки с белыми цветами с того столика, заколю ей причёску повыше.

Аня радостно подлетает к туалетному столику, стоящему у стены, и сгребает пухлой ладошкой несколько шпилек. Я наблюдаю за неловкими движениями своей двоюродной сестрицы, которая, почему-то, предпочитает называть меня исключительно на «вы», и до боли закусываю нижнюю губу.

Страшно…

– Вот, посмотри, как чудесно вышло.

Тётя аккуратно приподнимает пучок на затылке, выпуская несколько локонов наружу, создавая тем самым шикарную свадебную причёску, и Аня с восторгом закатывает глаза.

– Просто изумительно, маменька!

– Вот-вот, а Миле всё не так.

– Она просто волнуется. Свадьба же.

– Так радоваться должна! Вон, какого жениха себе отхватила! Богат, умён, красив! Да пол страны девушек с ума сходят из-за его предстоящего бракосочетания, рыдая ночи напролёт в подушку. А Мила… Неблагодарная!

– Так он старый, её можно понять.

– Много ты понимаешь! Он в самом расцвете сил. Состояние сколотил, нам всем помог не обанкротиться. По женщинам набегался, теперь и о семье можно подумать.

Крякаю в кулачок, поднимая домиком брови. Вот, даже моей тётушке известно, что за фрукт – Митрофанов. А уж они-то с папой, наверняка, навели о нём множество справок.

И с чего вдруг такая уверенность, что он уже набегался?

– Ему всего тридцать два!

– Так разница в четырнадцать лет! По нынешнему времени он её отцом мог бы быть.

– Много ты понимаешь! Программ всяких непристойных по телевизору насмотришься, а потом языком мелешь! Кыш отсюда!

Аня испуганно приседает, и, потупив глаза в пол, скрывается за дверью, оставив щёлочку. Наверняка, сестрица никуда не ушла – предпочла не злить свою мать, и сейчас стоит, прислонившись ухом к створке.

Они с тётей переехали к нам из покосившегося деревенского домика, расположенного в глухой провинции после смерти моей мамы, чтобы воспитывать грудных близнецов. Но Аня по-прежнему не научилась жить в современном городском ритме, предпочитая не выходить за пределы квартиры, а целыми днями вышивать крестиком разнообразные картины.

Правда, она исправно посещает школу, расположенную не так далеко от дома, и даже, вроде, неплохо учится.

Сколько ей лет? Вроде тринадцать. Мы не сумели подружиться с двоюродной сестрой и не стали подругами.

Жаль, конечно.

Я в задумчивости опускаю глаза в пол. Покачиваю бёдрами, слыша тихое шуршание пышной юбки, от которого по телу бегут мурашки. Ох, правильно ли я сделала, десять месяцев назад заставив отца принять предложение Митрофанова?

Да, конечно, благодаря слиянию двух фирм наша семья словно вынырнула из омута, получив дополнительный глоток свежего воздуха, так необходимый нам.

Но… какой ценой?

*****

Отец долго пытался найти лазейки, которые бы позволили фирме держаться на плаву, но окончательно нас добил праздник «Восьмое марта», когда все покупатели ринулись ни к нам, а к нашему конкуренту.

И тогда, поняв всю печальную суть, происходящего, я расправила плечи и отправилась в кабинет Юрия Александровича.

Секретарша спокойно пропустила меня к Митрофанову, поведя остреньким плечом и снова зависнув надолго в инстаграмме, а я, выдохнув, рванула на себя тяжёлую дубовую дверь.

Досчитала до трёх, пытаясь растянуть на своём лице голливудскую улыбку. А что, если он уже передумал? Или нашёл более достойный объект, чем я?

До сих пор я помню его глаза…

С насмешкой.

Словно он победил в главной битве своей жизни, а я – самый дорогой и желанный трофей. По идее, мне должно льстить внимание взрослого опытного мужчины, от которого у многих девушек рвёт крышу.

Но… Это не про меня…

Ещё никогда я не чувствовала себя такой униженной – словно пришла просить милостыню у всесильного босса, предлагая при этом себя взамен.

– Что ж, проходите, Мила Игоревна. Извините, не знаю вашего полного имени. Милана? Или, возможно, Милена? Или, вовсе Людмила, как в сказке?

– Вы читаете сказки? Похвально.

Нос мужчины заостряется, и из узких ноздрей вырывается шипение, как у кипящего чайника. Он возмущён, что я так ехидно и нагло с ним разговариваю.

Ещё бы, какая-то пигалица.

– Я в вас не ошибся. Вы – крепкий орешек.

– Это точно. Не сломайте зубы.

– Постараюсь. Если что, у меня хороший стоматолог, починит.

– Рада за вас.

Митрофанов нагибается чуть вперёд, сверля меня пристальным взглядом серо-зелёных глаз, в которых читается интерес.

– Итак, что вас привело ко мне?

– Отец на грани разорения, и это – ваша заслуга.

– Звучит как похвала. Очень лестно.

Откидывается в кресле, закидывая руки за голову, принимая при этом расслабленную позу победителя.

Чёртов наглец!

– Ваш отец и так многие годы оставался единственным поставщиком цветов, так что пора уйти ему на заслуженный отдых, вы не находите?

– Вовсе нет. Я не боюсь остаться в нищете, я боюсь, что банкротство погубит папу. Он не сможет жить без бизнеса.

– Я предлагал ему единственный путь решения, он отказался.

– Я согласна.

– Что?

Серые, с зеленцой, глаза, смотрят на меня удивлённо, а брови приподнимаются домиком.

– Да-да, я согласна выйти за вас замуж. Но вы вытаскиваете нашу фирму из долгов и делаете всё так, как просил отец.

– Не сомневайтесь, я никогда не обманываю. Но… Можно спросить, отчего вы решили принять моё предложение?

– Не скрою, дело не в любви. Я очень беспокоюсь за отца.

– Хорошая дочь. Вы станете чудесной преданной женой и заботливой матерью моих детей.

Меня передёргивает от этих слов. Мысли о том, что я должна буду регулярно укладываться в постель к этому мужчине, меня пугают и вводят в состояние транса. А насчёт детей я ещё вообще не помышляла.

Киваю.

– Ну что ж, я согласен.

– А можно и я вас спрошу?

– Отчего ж нет? Я не кусаюсь, спрашивайте, юная леди.

– Почему вы хотите жениться на мне? Насколько мне известно, у вас были романы с более красивыми и более именитыми девушками нашего города, да и не только города.

– Хороший вопрос. Скажем так – я навёл о вас справки, и вы полностью подходите на роль моей жены. Молода, умна и, не спорю, красива. Именно о такой жене я и мечтал – не замешанной ни в одном скандале, с идеальной репутацией и красивой внешностью.

Выдыхаю, усмиряя биение сердца, и еле-еле киваю.

– Тогда едем. Думаю, отец будет шокирован нашим совместным появлением, но я не вижу другого выхода.

Юрий Александрович подходит ко мне, прищуриваясь, и наклоняет голову на бок, как хищная птица, готовящаяся прыгнуть и сожрать неловкого маленького зверька.

– Едем. Но, всё же, как вас зовут, душа моя?

– Эмилия.

*****

Отчуждённо смотрю в зеркало, словно не замечаю всего происходящего вокруг меня. Мой жених постарался на славу – заказана выездная церемония, шикарный ресторан, лимузин, и на нашу свадьбу должны съехаться многочисленные сливки общества.

Список подарков исчислялся сотнями тысяч, а в свадебное путешествие мы должны отправиться завтра, после обеда, в Париж. Точнее, после бурной брачной ночи, о которой, наверняка, так грезил этот опасный мужчина.

Ведь каждую нашу встречу я инстинктивно чувствовала, как он раздевает меня взглядом, и делает со мной всё то, о чём даже авторы моих любовных романов стыдливо не упоминают.

Но… Мне это всё не нужно…

Не с ним…

Я хотела только того, чтобы отец, наконец-то, снова ожил, получив назад свой любимый бизнес, своё детище. А сейчас – мне придётся расплачиваться за всё своей собственной шкурой.

Чёрт…

Сбежать уже не получится.

В комнату влетают близнецы – Даша и Рома, одетые в дорогие наряды от ведущих кутюрье. На сестре длинное, в пол платье нежно-фиалкового цвета, а на брате – чёрный смокинг. Эти шестилетние сорванцы так и норовят перевернуть весь дом вверх дном, носясь, как хомяки в колесе по всему дому.

– А ну-ка вышли отсюда!

Тётушка разом выгоняет малышей из комнаты, распахивая дверцу. Подслушивающая у створки Аня неловко шлёпается на пятую точку, округляя глаза. Дети испуганно выбегают, оставив после себя кучу раскиданных вещей, и я закусываю нижнюю губу.

Ох…

– А теперь, самое главное – подарок твоего жениха.

Тётя подходит к тумбочке и достаёт из верхнего ящика бархатную плоскую коробочку тёмно-синего цвета. Аня, неловко переминаясь с ноги на ногу, издаёт завистливый вздох, и картинно прикрывает рот пухлой ладошкой.

Ну, прям как сказочная принцесса.

– Открывай.

Щёлкаю затвором и распахиваю коробочку, осматривая её содержимое. Да, Митрофанов не поскупился – этот комплект стоит целое состояние, и вряд ли я его ещё куда-либо надену кроме своей свадьбы.

Хотя…

Вроде жёны бизнесменов иногда сопровождают их на деловые встречи? Не запрёт же меня, в конце концов, супруг в своём особняке?

На синем бархате лежит изумительной красоты бриллиантовое колье и такие же серьги, переливающиеся в свете дневной лампы неким загадочным светом.

– Красиво, да?

Тётя, не дожидаясь от меня какой-либо реакции, аккуратно достаёт колье, держа его двумя пальчиками, и торжественно поднимает в воздух.

– Да.

Я не могу с этим не согласиться. Комплект просто шикарный, и стоит, небось, целое состояние.

Холодный металл прочно располагается на моей шее, заставляя поморщится. Этакое своеобразное ярмо надел на меня Юрий Александрович. Серьги завершают образ, и я вынуждена признать – украшения сделали меня похожей на принцессу, я словно вышла со страниц своих любимых любовных романов.

Юрий. Юра.

Пора привыкать называть супруга просто по имени, отбросив официальное отчество, ведь он уже давно называет меня просто «Мила».

– Просто обворожительна!

– Да.

– Правильно, лучше молчать побольше, да мужа слушать. Это ж надо – такого жениха отхватить!

Молчу.

– Мужчины любят покорных. Ты в постели глаза закрой да охай, ему и понравится.

Тётя даёт мне наставления, заботливо нанося на губы очередной слой блестящей красной помады. Но я словно не слышу её – мне до ужаса страшно остаться в одиночестве, рядом с незнакомым мужчиной, наедине.

О, Боги…

– Маменька, там жених приехал!

Анька влетает в комнату, заливаясь пунцовым румянцем на пухлых щеках, и нервно сжимает ручки в кулачки. Я смотрю на двоюродную сестру – она как будто только что приехала из деревни, ну ничего не изменилось – ни манера речи, ни привычки.

– Милочка почти готова.

– Она – как бутон розы!

– Да-да, иди, Аня, я ещё не все наставления племяннице дала.

Девчушка покорно исчезает за дверью, оставляя за собой шлейф сладкой сдобы, и я покорно обращаю внимание на тётю.

– Мила, скажи мне, ты сохранила невинность для супруга?

Краснею.

– Да.

– Это очень хорошо. Думаю, такой ценитель женщин, как Юрий Александрович, оценит это.

– Вы что-то знаете? У него было много женщин?

– Дорогая, он, как и любой мужчина – завоеватель. Но тебя не должны волновать его прошлые победы. Выше нос.

Да-да, уж я-то знаю, как часто мелькал мой жених в журналах светской хроники. Даже чересчур часто. И, каждый раз, с новой спутницей. Но, надо отдать ему должное, как только я дала своё согласие на брак, журналы перестали пестреть сообщениями об интрижках Митрофанова.

То ли он действительно решил хранить верность мне до свадьбы, то ли стал более осторожным, чтобы не ранить моё самолюбие.

Хотя… Могу ли я ему что-то предъявить? Ведь, это сделка.

Стук в дверь, и в комнату заходит отец.

Тёмно-серый костюм сидит на нём, как влитой, а бледная шея пошла багровыми пятнами – он очень нервничает по поводу предстоящего бракосочетания, нервно хрустя пальцами.

– Дорогая, ты готова?

– Да.

– Чудесно. Я могу поговорить с тобой наедине?

Ирина Дмитриевна, фыркнув, улетает из комнаты, словно баба Яга на помеле, и мы с папой остаёмся одни. У отца очень грустные глаза, и он нежно берёт меня за прохладную ладонь, проводя мозолистым пальцем по коже.

– Эмилия, ты точно хочешь этого?

Выдыхаю.

– Я же знаю, что ты решилась на брак с Митрофановым только из-за семейного бизнеса. Но мы не в средневековье живём, дочка, всё можно переиграть. Зачем тебе портить себе жизнь?

–Я точно решила.

– Ты ведь его не любишь, между вами – целая пропасть. Да вы толком за эти десять месяцев и не пообщались, не узнали друг друга. Те несколько встреч в ресторане и в кино – не в счёт.

– Всё хорошо, папа, правда.

Опускаю глаза, стараясь не смотреть на отца и пряча слёзы.

Нет, только не сейчас. Если отец поймёт, как я боюсь этого замужества, он ни за что не отдаст меня Юрию Александровичу, разорвёт договор и погрязнет в ещё больших долгах.

А что дальше?

Кредиторы? Банкротство? Полный крах? Смерть?

Ох, нет, лучше об этом не думать.

– Всё хорошо, папа, не волнуйся. Я хочу выйти замуж за Митрофанова.

– Ну, ладно. Тогда идём. Твой жених приехал.

Кидаю прощальный взгляд в напольное зеркало, и сглатываю вязкую слюну – я больше не буду прежней. После свадьбы я должна буду родиться заново, как птица Феникс, ради своей семьи.

2

Юрий

*****

– Пошла вон!

Я сталкиваю девицу с кровати, быстро натягивая на себя трусы тёмно-синего цвета. Рыжеволосая призывно чмокает силиконовыми губами и похлопывает по грязной простыни, на которой ещё недавно выделывала немыслимые па, постанывая подо мной.

– Ну, малыш! Давай ещё поваляемся.

– Отвали!

Выдираю из-под тела проститутки свои брюки, фыркая от негодования. Бросаю беглый взгляд на часы и морщусь, как от боли – чёрт, уже слишком поздно.

– Собирайся, мне пора!

– Ну, котик! Ты обещал мне ещё разок!

– Не хочу, отстань!

Выставляю руки вперёд, как бы защищаясь от этой рыжеволосой фурии. Что, если ей придёт в голову меня изнасиловать? А что, от этих шлюх что угодно можно ожидать!

Даже странно, что она рядом. Как я мог так крепко заснуть? Да ещё рядом с этой…

Я вообще редко просыпаюсь с женщинами рядом, предпочитая необременительные отношения, которые ни к чему не обязывают. Ведь я отлично знаю, что стоит переночевать с какой-нибудь глупышкой, и она сразу начинает думать о длительных отношениях, мысленно примерять на себя свадебное платье и придумывать имена нашим совместным детям.

А тут – проснуться с проституткой! Это уже ни в какие ворота!

Ещё решит, что можно мной крутить, как захочет.

Кхм…

– Тогда дай ещё денежку.

Размалёванная девица ложится поперёк кровати, призывно смотря на меня своими алчными глазами. Её грудь выкатилась из неудобного дешёвого паралонового лифчика и обвисла, как старая тряпка.

Ё-моё, кого я сюда приволок?

Это ж сколько же я вчера выпил, что клюнул на эту красотку? Ей, наверное, лет сорок, не меньше.

Бррр.

– Мне кажется, ты получила сполна. Уматывай.

Вот ещё, мне пора одеваться, а эта потаскушка не желает уходить, прося свои чаевые и при этом глупо улыбаясь, пытаясь принять позу посексуальнее.

Но у неё это вряд ли получится – я уже протрезвел.

– Ну, котик, плати ещё, как договаривались.

Кидаю на пол ещё одну купюру, брезгливо морщась.

И зачем я связался с ней? Вчера перепил, провожая свою холостяцкую жизнь, и где-то умудрился снять проститутку.

Надеюсь, я хоть предохранялся? Не хватало ещё подцепить что-то от этой уличной девки и притащить всю эту грязь в постель своей молодой невинной жены.

Вот чёрт!

Оглядываю тумбочку, и замечаю под кроватью несколько использованных презервативов. Молодец, Юра. Даже в таком состоянии не дал слабины, уже хорошо.

Выдыхаю.

Друзей у меня нет, и я глушил виски один, сидя в баре на окраине города. Сам не знаю, что привело меня в это захолустье. А потом пристала эта… Бабочка лёгкого поведения. А по поведению – настоящая муха – назойливая и прилипчивая. Ну, я и не стал отказываться.

А что такое?

В последний раз, между прочим, имею право.

Хотя, насчёт последнего раза я, конечно, погорячился. Но Милочка не должна ни о чём даже подозревать. Её дело – принимать меня с радостью всякий раз, когда я захочу и исправно рожать наследников.

А с моим состоянием я могу себе их позволить.

– Может, ещё встретимся?

Бабочка лениво растягивает слова, натягивая но бледные ноги чулки «в сетку». Я быстро застёгиваю ширинку на брюках, давая понять, что мой ответ – отрицательный.

Но, шлюха не отстаёт.

– Ты был таким классным. Ещё никогда мне…

– Не было так хорошо! Знаю я все ваши уловки! Проваливай!

– Фу, какой ты грубый.

Проститутка напяливает на своё рыхлое тело ярко-красное платье с глубоким декольте. Чёрт, неужели вчера она показалась мне хоть мало-мальски привлекательной?

Сколько же я выпил?

А может эта стерва подсыпала мне что-то? А что, с них станется – сделают всё, чтобы получить выгодного клиента да пошире расставить ноги в обмен на щедрые чаевые.

Мерзко.

– Да, убирайся.

– А если твоя жёнушка узнает о сегодняшней ночи? Думаешь, она обрадуется?

– Я не женат.

– Ну, сегодня же женишься.

– Откуда ты знаешь?

– Так ты сам мне вчера всё рассказал. Что отхватил какую-то бедную невинную овечку, и собираешься сожрать ей ночью, как большой Серый волк. Хотя, у тебя и, правда, большой…

Бабочка растягивает свои губы в фальшивой улыбке, и многозначительно опускает взгляд на мой член, который я уже надёжно спрятал в штаны. Чтобы успокоился и не подавал знаков.

Подхожу к девице, хватая её за всклокоченные рыжие волосы, и больно оттягиваю назад, шипя ей прямо в лицо.

– Только попробуй пискнуть, и ты – покойница.

– Да ладно тебе.

– Я предупредил.

– Я пошутила, отпусти, больно!

Отпускаю прядь волос, отталкивая от себя ночную девку. Ещё никогда проститутки не пытались шантажировать меня. Может, потому что я предпочитал не связываться с ними?

Обычно вокруг всегда крутилась стайка мало-мальски симпатичных девиц, мечтающих прыгнуть в мою постель, а потом получить за свои ласки колечко, шубку или знакомство с известным продюсером.

Все бабы продаются.

Просто – нужно найти подход. С моими деньгами это не так трудно.

А вчера… Просто захотелось, и под рукой оказалась эта…

Как её зовут?

Хрен с ней, какая разница?

Рыжая поспешно одевается, и, подобрав купюры с пола, шмыгает за дверь, сексуально виляя задом. Ещё хочет? Перебьётся. Мне нужно готовиться к первой брачной ночи и накопить силы.

Говорят, моя невеста невинна, как нераспустившийся бутон белой розы.

И это факт.

Три недели назад, преподнеся ей новый айфон на совершеннолетие, я был поражён чистотой её глаз и слов. Она была благодарна, но не более.

Не как все эти шлюхи, мгновенно расставляющие ноги за приличный подарок.

Отнюдь.

Мила просто поблагодарила и пригласила выпить чаю с тортом. Чай с тортом! А не виски с содовой!

Мне повезло, я откопал настоящий бриллиант.

И, если она не сможет выделывать такие же фортели в постели, как легкодоступные шлюшки, я не разочаруюсь в ней. Эмилия станет достойной матерью для моих детей. Непременно – сына и дочери. А секс я всегда смогу добрать на стороне.

Без угрызений совести.

Встаю с кровати, подбирая с пола мятую рубашку. Вот чёрт, рыжая вчера была такой горячей, что сорвала с меня её прямо с пуговицами.

Дрянь!

Достаю из кармана смартфон и вызываю такси. У меня всего пара часов на то, чтобы доехать до особняка и привести себя в порядок.

Так мало.

Милочка, наверно, уже вовсю крутится перед зеркалом, примеряя на себя свадебное платье, которое она заказала у известного парижского кутюрье. Да – да, я видел счёт.

Но, мне пофиг.

У этой белой розы должно быть всё, как в сказке. А я, пусть и не прекрасный принц, а всего лишь жеребец, ей об этом знать совершенно необязательно.

Тысячи мужиков изменяют своим жёнам и те об этом ничего не знают. Или предпочитают не знать, прикрывая глаза. Главное – не палиться. А я палиться не буду.

Только никаких проституток, они слишком алчные, продаются всем и всегда. Лучше завести себе какую-нибудь малышку на стороне, и ездить к ней время от времени, вешая на уши лапшу про смертельно больную жену.

Вроде, именно такие отмазки мужики всегда придумывают?

Да-да, именно так.

*****

В особняке горит свет. Ну, конечно, прислуга, наверняка, начистила дом до блеска к приезду молодой хозяйки.

Как я и приказал.

Они ведь не хотят меня расстроить. Тем более, за то жалование, которое они регулярно получают. До чего же алчные эти бедные. Так и норовят откусить кусок побольше, как голодные цепные собаки.

Так – так, посмотрим, как они подготовились.

В прихожей ко мне подскакивает горничная, с поклоном забирая из рук пальто, и почтительно трясёт передо мной головой, стараясь улыбнуться как можно ласковее.

Фальшивка, я чувствую.

– Юрий Александрович, вас ожидают.

– Какого чёрта?

– Простите.

Женщина аж приседает передо мной, вмиг делаясь ниже ростом на целую голову, и я выдыхаю. Что ж, можно с ней помягче – вон, как старается.

Ещё удар хватит.

– У меня на сегодня нет никаких деловых встреч, я должен явиться в дом невесты через полтора часа.

– Я знаю, я предупреждала, что вы не примете его, но…

Горничная бледнеет, а над верхней губой появляются капельки влаги. Похоже, она доведена до отчаяния и просто не знает, что ещё сказать, чтобы её с позором не уволили.

Ладно.

– Кто там?

– Я не знаю, он никогда ранее не бывал в вашем доме. Ожидает вас в кабинете.

С раздражением оттопыриваю нижнюю губу, устремляясь по направлению к своему рабочему кабинету. Луиза остаётся стоять, как вкопанная, с моим пальто в руках, прижимая его излишне крепко, как родное.

Ну что ж, посмотрим, кто там такой смелый. Кто бы там ни был – пусть катится ко всем чертям! Мне сейчас не до бизнес – переговоров.

Если, конечно, там не президент.

Но его-то, наверное, горничная бы узнала. Она и так слишком часто пялится в голубой экран телевизора от нечего делать.

Что ж, скоро у неё прибавится забот.

Я обещаю.

Толкаю дверь внутрь, вмиг останавливаясь – у окна, сложив руки за спину, стоит какой-то высокий мужчина спортивного телосложения. На вид – моего возраста. Взгляд у него суров, а губы сложены в тонкую нитку, спрятавшись под волосками каштаново – рыжей бороды.

Интересно, кто это? Ранее я его не видел.

На незнакомце надет серо-голубой свитер на «молнии», что создаёт некое уютное, домашнее впечатление. И располагает к себе.

Даже странно.

– Доброе утро, Юрий Александрович, как поживаете?

– Вы пришли, чтобы спросить меня именно об этом?

Сверлю взглядом незнакомца, который так бесцеремонно ворвался в мой дом, напугав Луизу, и захлопываю за собой дверь.

Нет, я никогда его ранее не видел – это точно.

– Да, хотел посмотреть на вас, так сказать, воочию.

– Польщён. Ко мне ранее проявляли интерес лишь женщины.

Незнакомец фыркает, прищуривая тёмно-синие глаза. А может быть, это линзы? Никогда не видел в природе таких ярких, как сапфиры, синих глаз. И от этого становится немного жутковато.

– Уж о ваших амурных похождениях я наслышан.

– Рад за вас.

Скрещиваю руки на груди, подсознательно заслоняясь от наглого взгляда незнакомца, который, похоже, чувствует себя в моём кабинете чересчур вольготно.

Кто он такой и что ему, чёрт возьми, от меня нужно?

– Итак, что привело вас с утра в мой дом? Извините, у меня мало времени и играть в шарады я не намерен.

– Я знаю, что у вас сегодня свадьба.

– Это так.

Осторожно киваю.

– Но мне не прислали приглашение, и я решил прийти за ним лично.

Смотрю на странного мужика, всматриваясь в его глаза. Кто он, чёрт возьми? Спросить? Да как-то неудобно. Это значит – расписаться в собственной плохой памяти на лица.

Чёрт…

Возможно, и вправду секретарша забыла кому-то отправить приглашения, от Алины всего можно ожидать. Уволить бы её, да она благотворно влияет на меня своими сиськами, которые я регулярно могу лицезреть.

И ведь раньше у нас был роман, о котором, впрочем, и я, и она, предпочитаем не вспоминать.

Пофиг.

От меня не убудет, пусть приходит.

– Прошу прощения, Алина такая забывчивая. Всё собираюсь её уволить, да тоже забываю. Ха-ха-ха!

– Это лишнее, пусть девушка работает спокойно. Тем более, такая красивая.

– Вы правы, благодарю.

– Да не за что.

– Вот ваше приглашение, буду непременно вас ждать.

Вытаскиваю из ящика стола ажурный конверт в жутких розочках, который выбирала Милочка, и протягиваю рыжебородому незнакомцу.

– Благодарю, я обязательно приду. И принесу с собой подарок.

– Не стоит.

– Оставьте, так принято. До встречи.

Мужик, так и не представившись, сжимает приглашение в своём кулаке, и выходит из моего кабинета.

Смотрю ему вслед, чувствуя непонятное душевное волнение, которое, как червяк, начинает съедать меня изнутри. Довольно-таки неприятное ощущение провала.

Даже странно.

Подхожу к шкафу, в котором у меня спрятана початая бутылка коньяка, и быстро делаю глоток. Второй. Третий.

Горячее тепло проносится по венам, и я выдыхаю, блаженно закрывая глаза. Нет-нет, я не алкоголик, просто мне необходимо расслабиться после разговора со странным рыжебородым мужчиной, который, отчего-то, так взволновал меня.

Странно.

До этого меня волновали лишь красивые женщины.

Понимая, что эффект достигнут, я убираю бутылку назад в шкаф. Отлично, а теперь – наверх, принять душ и переодеться. Милочка, наверное, меня заждалась.

*****

Прыгаю в белоснежный лимузин, поправляя запонку на левом рукаве, и вынимаю смартфон из кармана. Отлично, я почти не опаздываю. Ну, у моей невесты было лишних десять минут на прощание с отчим домом.

Потому что вскоре она станет моей женой и полноправной хозяйкой моего особняка. А папочку будет проведывать лишь по праздникам. Ни к чему это. У Милы теперь будет другой дом, в котором она будет руководить.

Слуги, а их у меня трое – уже предупреждены о прибытии молодой хозяйки и с нетерпением ожидают её появления.

Как, впрочем, и я.

Скоро получу этот белоснежный цветок в своё безраздельное пользование и смогу упиваться её пухлыми губами и точёной фигуркой.

Мммм…

Завожусь, представив перед собой обнажённую Милу, и отчётливо ощущаю, как в штанах зашевелился член.

Спокойно, лежать.

Ещё не время.

Лимузин подкатывает к дому, на верхнем этаже которого, в пентхаусе, живёт моя невеста. И как Кулагину удалось так воспитать дочь? Сейчас днём с огнём не найдёшь девчонку, которая бы оставалась невинной до своего совершеннолетия, а тут… такой подарок судьбы.

Не скрою, именно её девственность стала для меня решающим фактором в выборе будущей супруги. Это очень сексуально и волнительно.

Умница, красавица, читать любит, готовит. Набью библиотеку её любимыми любовными романами – пусть сидит у камина с книжкой в руках, руководит домом да растит детей.

Идеальная жена.

Подхожу к подъезду, и захожу в светлый холл. Консьержка тут же кивает и с поклоном приседает.

– Сейчас доложу, что жених приехал.

Киваю и самодовольно отворачиваюсь к стене. Даже эта матрона лет сорока пяти дрожит передо мной, краснея и расплываясь в глупой улыбке.

Я хорош. Я знаю.

– Игорь Дмитриевич, жених Эмилии приехал. Хорошо.

Откашливаюсь и поворачиваюсь к консьержке, сверля её глазами.

– Ну что?

– Спускаются.

– Хорошо.

Опускаюсь на кожаное кресло, стоящее в холе, рядом с кадкой, в которой расположился раскидистый цветок, и исподтишка наблюдаю за женщиной. Она, не отрываясь, смотрит на меня, облизывая пересохшие губы.

Ох уж эти бабы.

А ещё кольцо на пальце.

А сама, как течная сучка уже готова наставить муженьку рога.

Мда.

Хорошо, что Мила не такая. Я не прогадал, сделал отличную ставку и непременно выиграю. Мне уже порядком осточертели все эти продажные бабы. Авось, моей невесте удастся завоевать моё сердце, и я смогу оставаться ей верен.

Конечно, последнее – из области фантастики, ну, мало ли.

Над лифтом загораются кнопки, и я встаю с насиженного места, ощущая лёгкое волнение. Вот-вот увижу её, свою белоснежную розу.

Кулагин выходит из лифта первым, и я устремляю на него свой взгляд. Будущий тесть выглядит уставшим и потухшим. Ну, как же – небось не хочет отдавать свою малышку в мои лапы.

Но у него нет другого выхода.

Следом выходит Эмилия.

Нежная, будто распустившийся цветок.

Шикарное белоснежное платье подчёркивает точёную изумительную фигурку моей невесты. Лиф на бретелях открывает высокую аккуратную грудь, которую не касался ещё ни один представитель мужского пола. Она не поднимает взгляд на меня, смотря в пол, и мне никак не удается, что-либо прочитать в её глазах.

Приоткрытые пухлые губы накрашены ярко-красной блестящей помадой, и из них вырывается свистящее дыхание.

Волнуется?

Моё воображение тут же рисует, как сегодня ночью я буду упиваться этими пухлыми губками, а возможно, мне повезет, и я смогу ощутить их мягкость и теплоту на своём пенисе.

Лежать. Надо успокоиться.

Пожимаю Кулагину руку и ободряюще похлопываю его по плечу.

– Едем?

Милочка, наконец-то поднимает на меня свои бездонные карие глаза, и я читаю в них совсем не то, что бы мне хотелось. Там нет ни любви, ни нежности, ни страсти.

Там страх и ужас.

3

Мила

*****

Лифт привозит нас с папой вниз, и я вся леденею, хватаясь за поручень. Там, в холле подъезда ждёт нас Митрофанов. Жених, в будущем – муж.

Богатый, влиятельный и очень опасный.

Все последние перед свадьбой ночи, я напролёт пыталась представить Юрия рядом с собой. Взять его за руку, положить голову ему на плечо, поцеловать. И всякий раз мне никак не удавалось это даже мысленно увидеть.

Я просматривала старые журналы, где на глянцевых фотографиях он был изображён непременно с очередной пассией, и пыталась представить себя на месте этих красоток.

И каждый раз боролась с очередным приступом тошноты, который подкатывал к горлу при малейшей мысли о поцелуях с этим мужчиной.

Невозможно…

Я даже повесила его портрет над кроватью, чтобы просыпаться и видеть именно это лицо рядом с собой, но в первый же день не выдержала этой пытки и сорвала со стены фото, яростно скомкав его в руке.

Идиотка.

И как я собралась за него замуж, чувствуя к этому холодному мужчине лишь животный страх?

Не могу сказать, что Юрий Александрович за всё это время от помолвки до свадьбы не попытался хотя бы подружиться со мной. Вовсе нет, он старался. Мы посетили вместе несколько театральных премьер, сходили пару раз в кино и даже сидели в ресторане за столиком, взявшись за руки.

Мужчина каждый раз одаривал меня подарками, будь это шикарное кольцо, дорогой суперсовременный телефон или новенькая сумочка. Но, всякий раз я, смущаясь, принимала этот подарок и краснела, уставившись в пол, позволяя клюнуть себя в щёчку.

Юрий не нажимал, не лез с жаркими поцелуями, видно давая мне возможность всё-таки привыкнуть к нему и полюбить. И вот, перед свадьбой я могу с уверенностью сказать, что я привыкла к присутствию этого мужчины в своей жизни, но, ни о какой любви и речи быть не может.

Ужасно…

Отец выходит первым, и я замешкалась, неловко переминаясь с ноги на ногу, стоя в кабине лифта. В душе теплится надежда – вот-вот лифт закроется и уедет, дав мне возможность передохнуть хотя бы минуту перед встречей с женихом, но нет – отец ждёт меня, выжидательно протягивая руку.

Ох, Мила, смелей.

Выхожу, не поднимая взгляда на Юрия Александровича, аккуратно переступая ногами, обутыми в белоснежные лодочки, по кафельному полу холла.

Но он тут – я отчётливо слышу шлейф его парфюмерной воды. Буравлю затравленным взглядом обувь жениха – чёрные лаковые остроносые ботинки, и сглатываю вязкую слюну.

Я вся дрожу от страха перед предстоящим бракосочетанием и слышу, как мелодично позвякивают в мочках моих ушей дорогие серьги.

Юрий…

Здоровается с отцом, прожигая меня до костей выразительным опасным взглядом, в котором читается немой вопрос. Закусываю нижнюю губу и, наконец, смотрю на жениха.

Спокойно.

Он выглядит как вселенское зло – нос заострился, а тонкие губы растянулись в фальшиво-заботливой улыбке. Точно так же смотрит хищный зверь на маленькое животное, готовясь к решительному прыжку перед победой.

Бррр…

Тёмные волосы, очевидно уложенные гелем, лежат волосок к волоску, как на картинке, а серо-зелёные глаза смотрят на меня внимательно, изучая каждый миллиметр моего тела.

Видно, уже готовится к брачной ночи.

Ох…

– Едем?

Киваю, не в силах сказать ни слова, и сглатываю комок, стоящий в горле. Просто не представляю, во что я вляпалась.

Отец, ни слова не говоря, берёт меня под руку, и тащит к выходу, нагибаясь к моему уху дрожащими от волнения губами:

– Дорогая, ещё не поздно отказаться, подумай.

– Нет-нет, папа.

Как он себе это представляет?

Нет, уж раз я на это пошла, то должна идти до конца. Глупо останавливаться на полпути. Вдруг, Митрофанов и вправду – мой прекрасный принц, просто я этого ещё не поняла?

Ох, хоть бы так…

Перебираю ногами, выходя вместе с отцом на улицу. Белоснежный лимузин, приветливо моргнув фарами, подъезжает ближе, тихо шурша шинами. Отец распахивает передо мной дверцу, не дав Митрофанову даже возможности поухаживать за мной, и устраивается рядом на сидении.

Впрочем, Юрий Александрович не стал спорить.

Хорошо.

– В ЗАГС.

Короткая фраза моего жениха заставляет моё сердце стучать чаще, и у меня перехватывает дыхание. Папа держит меня за руку, но я почти не ощущаю его прикосновений – настолько я сосредоточена на своём внутреннем разрозненном состоянии. Будто меня разобрали по кусочкам, как пазл.

На подъезде к дворцу бракосочетаний я замечаю людскую толпу. Боже, неужели на свадьбе будет столько приглашённых? И все они будут смотреть на меня, оценивать и смаковать каждую деталь?

Просто ужасно.

В толпе я различаю журналистов, которые снуют туда-сюда, от гостя к гостю.

Страх и ужас просто сковывают моё тело железными тисками, и я начинаю жадно ловить ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

– Дорогой тесть, вы позволите мне самому помочь Миле выйти?

Митрофанов изучающе смотрит на папу свои серыми глазами, насупив кустистые брови, между которыми пролегла глубокая морщина. Очевидно, мой жених сдвигает так брови чересчур часто.

Отец спокойно кивает, но я – то знаю, какая буря бушует в его душе сейчас, ведь он понимает, что я не от великой любви согласилась на этот брак.

– Чудесно.

Лимузин останавливается перед красной ковровой дорожкой, которую раскатали специально для нас, и дрожу всем телом, ожидая выхода. Юрий Александрович ловко выскакивает из лимузина, и я слышу, как взрывается людская толпа.

Подаёт мне руку.

Я подаюсь телом вперёд, чуть приподнимаясь над сидением, и в тот же миг попадаю в горячие объятия жениха. По телу проносится необъяснимая волна дрожи, и я прикрываю глаза дрожащими от страха ресницами.

Выносит меня на руках, под ликование гостей.

Ищу глазами отца – где он? Но, почему-то, не нахожу. Видимо, он смешался с толпой, отправился к тётушке и близнецам, чтобы быть с ними рядом в такой важный момент.

Жених ставит меня на ноги и берёт меня за ледяную ладонь, внимательно вглядываясь в глаза. Чёрт возьми, я никак не могу посмотреть на него – мне просто не хватает решимости.

– Мила?

Поднимаю глаза, ловя на себе обеспокоенный взгляд.

– Ты готова?

– Да.

– Тогда идём. Сейчас нас быстро распишут, а потом поедем в ресторан. В лимузине я припас фляжку с коньяком, можем немного расслабиться после церемонии.

Отрицательно качаю головой.

– Я не пью.

– Придётся. Ты вся зажата.

Фраза, не требующая сопротивлений.

Очевидно, Митрофанов привык общаться в приказном тоне. Но, если он хочет вылепить из нашего союза семью, ему придётся прислушиваться к моему мнению. Я – вовсе не безмолвная мышка, какой он меня представляет.

Торопливо идём по направлению к ЗАГСу, оставив позади многочисленных гостей. Я еле успеваю перебирать ногами, идя рядом с Юрием Александровичем, и постоянно пытаюсь разглядеть в толпе позади отца и тётушку.

Где же они?

Регистратор, облачённая в светлый костюм, состоящий из жакета и юбки, добродушно встречает нас у дверей, разводя руками.

– Добрый день, очень рада вас видеть, проходите. Нужно поставить росписи в документах.

Мой жених открывает дверь, и пропускает меня вперёд. В помещении одуряющее пахнет лилиями, а многочисленные лампы больно бьют по глазам холодным синим светом.

Бррр.

Скидываю с плеч пушистую шубку, которая не дала мне замёрзнуть на улице, и убираю выбившуюся прядь волос за ухо.

– Какую фамилию берёт невеста после замужества?

– Мою, естественно.

Митрофанов быстро отвечает на вопросы регистратора, ставя подпись под каждым документом, даже не спрашивая моего согласия. Но, по сути, мне всё равно. Я до сих пор не понимаю, на что иду, и как изменится моя жизнь после сегодняшнего дня.

– Проходите в зал, гости вас ожидают.

Звучит марш Мендельсона, и Юрий Александрович буквально втаскивает меня в зал, под одобрительное перешёптывание гостей. Вижу отца с тётушкой и успокаиваюсь. Всё хорошо, они тут и поддерживают меня. Остальных гостей я не знаю.

Наверняка, это партнёры по бизнесу моего удачливого жениха, а их жёны – бывали ли они в постели Митрофанова? Вон та пышногрудая красотка уж больно пристально таращится на моего жениха, не замечая рядом своего плюгавого мужчину.

Наверняка, мечтает оказаться на моём месте.

– Эмилия Игоревна Кулагина, согласны ли вы взять в мужья Юрия Александровича Митрофанова?

– Согласна.

Мой ответ эхом прокатывается по залу, и я вижу, как отец прикрывает глаза. Видно, он до последнего надеялся и боялся, что я могу передумать. Но, я не из тех, кто отступает назад.

Да и что бы это изменило?

Мой жених бы только разозлился, прилюдно высмеял меня с отцом, разорвал контракты, повесил бы неустойку, которую мы бы не смогли выплатить ещё многие годы.

Нет, так лучше.

– Юрий Александрович Митрофанов, согласны ли вы взять в жёны Эмилию Игоревну?

– Да, конечно.

Мужчина расплывается в нежной улыбке, обнажая ровные белые зубы, а по моему телу прокатывается волна озноба.

Вот и всё?

– Объявляю вас мужем и женой! Можете скрепить узы брака поцелуем.

Митрофанов наклоняется ко мне, пытаясь прикоснуться своими влажными похотливыми губами моих губ, но я быстро подставляю щёчку. Ему ничего не остаётся, как чмокнуть меня в подставленную бархатистую кожу.

Пусть так. Я ещё не готова.

Видимо, придётся и правда выпить.

Гости начинают подскакивать к нам, вручать шикарные букеты и конверты с деньгами, а я тут же оказываюсь в объятиях отца. Он прижимает меня к себе и нежно проводит пальцем по лицу.

– Девочка моя, если что, ты всегда можешь развестись, помни об этом.

Киваю.

Конечно, я так и сделаю, если Юрий Александрович сделает что-нибудь не так. Ну, не будет же он удерживать меня силой? У нас – развитое государство, я всегда могу обратиться в полицию или в суд. Думаю, скандалы не в интересах моего муженька.

Он же идеальный, чёрт возьми.

По крайней мере, все вокруг уверены в этом.

Только не я…

– Всех приглашаю в ресторан!

Муж подхватывает меня на руки и выносит из ЗАГСа на руках, под многочисленные вспышки фотокамер. Я зажмуриваюсь, пытаясь изобразить на своём лице подобие улыбки.

Никто не должен догадаться о моих истинных чувствах.

*****

Дорогу до ресторана я предпочитаю проделывать молча. Супруг уткнулся в смартфон и выложил в сеть наши первые семейные фотографии, интересуясь, какую из фотографий лучше показать на всеобщее обозрение.

Какая глупость.

– Мне всё равно.

Я отворачиваюсь к окну, не глядя на мужчину. Что за бред? Вроде, взрослый мужчина.

– А ты? Не выложишь в инстаграмм фото своей счастливой замужней мордашки?

Мои брови взлетают вверх, и я с раздражением покачиваю головой:

– Меня нет в соцсетях, даже не представляю, о чём ты говоришь.

Юрий Александрович подавленно крякает, и поспешно убирает смартфон во внутренний карман своего пиджака. Берёт меня за руку, заставляя повернуться и посмотреть на него.

– Я же подарил тебе новейшую модель телефона. Неужели не разобралась?

– Почему? Я скачала множество любовных романов. Спасибо.

– Эмилия, я понимаю, что ты не любишь меня, но поверь, я очень хочу создать с тобой идеальную семью.

Шумно вдыхаю воздух носом, и смотрю в его серо-зелёные глаза, с интересом блуждающие по моему лицу. Интересно, о чём он сейчас думает? Любит ли он меня?

– Хочешь?

Откуда-то в руках мужа появляется небольшая пузатая фляжка с коньяком, и он откупоривает крышку, протягивая мне ёмкость.

– Я не употребляю алкоголь.

– Мила, ты не понимаешь. Нам предстоит долгий вечер с поздравлениями от гостей и бизнес – партнёров. А ещё нам предстоят поцелуи, хочешь ты этого, или нет.

Меня передёргивает от его последней фразы, и тело сковывает страх. Я и не предполагала, что мне будет так трудно принять этого мужчину. Он абсолютно не соответствует тому типажу прекрасного принца, который я себе нарисовала.

Наивная.

– Выпей, тебе станет легче.

– Не хочу.

– Глоток.

Перед моим лицом оказывается пузатая фляжка, и я вдыхаю носом крепкий запах напитка. Властные руки Митрофанова не собираются отступать, и заливают мне в горло отвратительное горькое пойло.

– Хватит!

Откидываю голову назад, отталкивая фляжку, и несколько горячих капель попадают на мою шею, обжигая каждый миллиметр моей кожи. Юрий Александрович делает несколько глотков, и, издав рычание, припадает жадными губами к моей шее, слизывая с неё остатки коньяка.

Меня всю передёргивает от этого незнакомого мужского рычания, издаваемого моим супругом, и я вжимаюсь в сидении лимузина, испуганно защищаясь руками.

Супруг же, распалённый донельзя, хватает мои тонкие запястья и с силой наваливается на меня, впечатывая в кожаное сидение. Что я могу сделать против его железной хватки?

– Нет, пожалуйста, остановитесь!

Перехожу на «вы», чуть не взвыв от отчаяния. Мужчина слегка отстраняется от меня, прерывисто дыша, и грубо шепчет на ухо, обдавая меня обжигающим дыханием.

– Нам пора перейти на «ты», не находишь?

– Хорошо.

– Назови меня по имени!

– Юрий.

– Нежнее!

– Юра.

– Хорошо, молодец, девочка.

Митрофанов отпускает мои руки, позволяя мне тут же скрестить их на груди, и отстраняется, отсаживаясь подальше.

Слава Богу…

Меня всю трясёт, как будто я попала на тридцатиградусный мороз, будучи полностью раздетой, и я прикрываю глаза дрожащими нарощеными ресницами.

Боже, я не вынесу сегодняшней ночи.

– Посмотри на меня.

Снова этот угрожающий приказной тон.

Выдыхаю, и приоткрываю глаза, сглатывая вязкий комок, стоящий в горле. Супруг сверлит меня своим тяжёлым опасным взглядом, смотря из-под насупленных бровей.

– Мила, если ты будешь во всём меня слушаться, то у нас всё будет хорошо. Понимаешь?

– Да.

– Мне нужна покорная жена, исполняющая все мои прихоти. Я не обижу тебя никогда, подарю всё, что ты захочешь, в обмен на одно – повиновение. Я люблю властвовать.

– Но я думала, мы будем на равных.

– Равных? Нет, милая. Я – мужчина, хозяин Вселенной, а ты – женщина. Твой удел – подчиняться.

У меня во рту пересохло от этих неприятных суровых слов и я, молча, киваю. М-да, у меня совсем другие понятия о счастливом браке. И я вовсе не феминистка. Просто я не давала согласие становиться рабыней.

Но, мне сейчас нет смысла с ним спорить, ведь тётя учила, что от супруга всего нужно добиваться лаской. Но смогу ли я хотя бы стать ласковой с этим демонически опасным мужчиной?

Змея ужаса сковывает моё тело, но тут автомобиль останавливается на парковке у ресторана, в котором нас уже ждут гости. Нужно навесить на лицо милую улыбку и выйти с супругом из автомобиля.

Нужно постараться.

4

Мила

*****

– Поздравляем!

Гости прогуливаются между столиками, накрытыми в едином бело-бирюзовом стиле, и поднимают бокалы за здоровье молодых. Я мило улыбаюсь всем этим незнакомым людям, а в голове испуганной птицей бьётся только одна мысль – что же будет дальше?

Мои губы дрожат от натянутой фальшивой улыбки, и я понимаю, что мечтаю сейчас забиться под стол, как маленькая девочка, и вдоволь выплакаться.

Чёрт побери, я не представляла, что мне будет так тяжело.

– Очень красивое платье.

Какая-то брюнетка плотного телосложения благосклонно кивает мне, обнажая ряд белоснежных зубов. Сама она втиснулась в платье-футляр нежно-кофейного цвета, очевидно для надёжности ещё утянувшись корсетом, который вот-вот лопнет на её талии.

Её супруг, излишне толстый мужчина, держащий в руках бокал с шампанским, смотрит на меня пьяным взглядом и громко икает.

– Благодарю.

– В Милане покупали?

– Нет, заказывала в Париже.

–Ах, Юрочка сама щедрость! Такое платье! Вам очень повезло с мужем, дорогая. Искренне поздравляю!

Припадает своей надушенной щёчкой к моим волосам, шепча при этом, какой Митрофанов, оказывается, замечательный человек.

Киваю, пытаясь улыбнуться.

А брюнетка цепляет за локоток своего благоверного и уводит прочь, к закускам. Я же исподтишка наблюдаю за супругом. Как он ведёт себя, как двигается, что говорит.

И понимаю, что он выглядит очень счастливым и довольным сейчас на этом празднике, рядом со мной.

Но, отчего?

От того, что женился на любимой женщине, или просто хвастается мной перед друзьями и партнёрами, как выгодным вложением денег?

Я совсем не привыкла к светскому лживому обществу и не понимаю, как мне следует себя вести. Но стойкое ощущение, что все готовы сожрать меня с потрохами за малейшую провинность, никуда не исчезает, и от этого становится вдвойне неуютнее.

Ох…

Садимся за главный стол, предназначенный для нас с Юрием, и я бросаю быстрый взгляд на отца, пытаясь скрыть страх в своих глазах. Если папа догадается, как я напугана, он может предпринять попытку похищения из лап супруга, но это негативно скажется на его бизнесе.

Нет-нет, нельзя об этом даже думать.

Я уже замужем, в паспорте стоит штамм о регистрации брака, на безымянном пальчике правой руки красуется золотое колечко, стоящее баснословно дорогих денег.

Надо успокоиться.

Ведь я всегда воспринимала свадьбу, как самый прекрасный в жизни праздник, которая должна пережить девушка.

Так и должно быть.

Гости поочерёдно начинают подходить к нашему столу, говорить какие-то речи, сыпать пожеланиями, а рядом с нашим столиком растёт, как снежный ком, гора подарочных коробок разнообразных форм и размеров.

Интересно, что в них?

Мои глаза загораются как у маленькой девочки, окидывая взглядом гору этих разноцветных коробок. Точно так же, как и в детстве, в Новогоднюю ночь. Я всегда любила подарки и осталась даже сейчас в душе маленьким ребёнком.

Только, это не Новый Год. Это – моя свадьба.

Даст ли мне мой супруг возможность распечатать все эти подарки и рассмотреть, что в них? Или, это – удел прислуги, и новоиспечённый муж тут же с порога потащит меня в спальню, мечтая, наконец, получить свой супружеский долг?

Боже…

Митрофанов со всеми разговаривает, приветственно жмёт руки, а я лишь молча киваю, и улыбаюсь, как китайский болванчик. Только когда перед нами возникает отец с тётушкой, я ощущаю теплоту в своей истерзанной душе и расплываюсь в нежной умиротворённой улыбке.

Всё хорошо.

Гости сменяются другими гостями, и перед нами оказывается семейная пара, состоящая из плюгавенького лысого мужичка и эффектной стройной красотки, которая всю церемонию кидала на моего мужа страстные импульсы.

Она и сейчас сверлит его пристальным взглядом, кокетливо поправляя светло-русые локоны, явно побывавшие в руках опытного стилиста. В ушах колышутся огромные бриллиантовые серьги стоящие, небось, целое состояние.

А что Юрий?

Кошусь на мужа, и прекрасно вижу, что его тоже ничуть не интересует поздравление мужичка – взгляд устремлён в пышное декольте красавицы, которое так некстати она выставила на всеобщее обозрение.

Так – так.

Ревную? Вряд ли.

Скорее, мне до ужаса неприятно видеть, как мой супруг пожирает взглядом красотку, стоящую напротив и мысленно укладывает её в постель, наслаждаясь её телом во всевозможных позах.

Мда…

Набегался ли муж по бабам, как уверяла меня тётушка, или мне предстоит делить его с постоянно меняющимися любовницами?

Нет, такого унижения я точно не стерплю.

Наконец, речь мужичка иссякает, и он кидается к Митрофанову с рукопожатием. Затем – ко мне с дружественным поцелуем в щёчку. Но я прекрасно вижу, как светло-русая барышня трётся пышной грудью о пиджак Юрия Александровича и в её глазах блестят демонические огоньки.

Скулы моего супруга слегка вспыхивают румянцем, а тонкие ноздри начинают интенсивно раздуваться. Неужели я не ошиблась, и они с этой красавицей – любовники?

Тем временем красотка подходит ко мне, и, наклонившись, еле слышно, шепчет:

– Дорогая, Юра – просто секс-машина, завидую тебе.

Всё ясно.

Опускаю взгляд в стол, а супружеская чета уже отходит от нашего столика. Супруг провожает девушку странным прищуренным взглядом, и с придыханием спрашивает:

– Что она тебе сказала?

– Ничего. Просто поздравила.

Пытаюсь выдавить из себя подобие улыбки, сжимая под столом руки в кулаки. Не устраивать же сейчас скандал?

Да и мой супруг, возможно, уже давно разорвал отношения с этой интересной особой и хранил мне верность со времён нашей помолвки. По крайней мере, мне очень хочется в это верить.

– Ну, ладно.

Супруга, похоже, мой ответ вполне устроил. Ещё бы.

Кобель.

– Можно я отойду ненадолго? Хочу подышать воздухом.

– Конечно.

Поднимаюсь из-за стола и выскальзываю за дверь, обойдя гостей. Перехватываю грустный взгляд отца и ободряюще ему улыбаюсь – ничего, всё хорошо.

Не нужно ему знать о моих переживаниях.

Выхожу на улицу, накинув свою пушистую белоснежную шубку на плечи, и выдыхаю облако свежего воздуха. С неба хлопьями валит снег, опускаясь на мою фату, и я вытягиваю руки, стараясь поймать ажурные снежинки, и рассмотреть их красивые очертания.

Спокойно, Мила, нужно всё хорошенько обдумать.

– Вас можно поздравить?

Разворачиваюсь, испуганно спрятав руки за спину, и вижу за своей спиной незнакомца.

Очень высокий, в тёмно-сером костюме, который так подходит к его ярко-синим глазам. Белоснежная рубашка без галстука. Каштановые волосы, зачёсанные на бок и аккуратная борода с рыжим отливом.

Мужчина стоит совсем близко от меня, непозволительно близко. Разве так можно стоять рядом с незнакомой девушкой, одетой в платье невесты? Но я не ощущаю исходящей от него опасности, скорее, наоборот – от незнакомца веет какой-то спокойной грустью.

Так странно.

С чего бы грустить гостю на чужой свадьбе? Только, если он влюблён в невесту. Но я его вижу в первый раз.

– Можно.

– Поздравляю. Вы вышли замуж за настоящего принца.

Сарказм? Не знаю.

– Я хочу вручить вам подарок.

– Но подарки вручают в зале, при гостях.

– Это – подарок лично для вас.

Мужчина вынимает из внутреннего кармана пиджака какой-то конверт, перевязанный кружевной чёрной ленточкой. Траурной. И вручает мне в руки.

Так жутко.

– Но…

– Посмотрите, что внутри. Одна, без мужа. Это будет вам интересно.

Разворачивается на каблуках и, ни слова не говоря, уходит прочь, оставив меня наедине с таинственным конвертом. Оглядываюсь по сторонам, и, не заметив никого, аккуратно сдираю кружевную чёрную ленту.

В конверте нет ни письма, ни денег, ни подарков. Там – несколько фотографий.

Вытаскиваю фотокарточки, и устремляю взгляд на глянцевые прямоугольники. На первом фото – очень красивая темноволосая девушка, сидящая в каком-то бордовом кресле. Её поза расслаблена, а на губах растянута мечтательная улыбка. Видно, что она очень счастлива.

На втором фото – эта же девушка рядом с … моим супругом. Юрий аккуратно обнимает брюнетку за тонкую талию, и её глаза при этом снова сияют счастьем абсолютно искренне. Митрофанов же, как будто вдыхает запах её волос, слегка прикрыв глаза.

Так-так, значит, это – его любовница?

На третьем фото – эта же девушка с крошечным ребёнком на руках. Белоснежный конверт, перевязанный голубой ленточкой, и я понимаю, что, скорее всего, у моего мужа есть незаконнорожденный ребёнок.

Странно, я об этом не знала.

Четвёртое фото парализует меня, и внутри всё леденеет, замирая от ужаса. На фотографии запечатлен простой деревянный крест и небольшой холм земли, усыпанный цветами. Прищуриваю взгляд и читаю надпись:

« Купцова Жанна Борисовна и Купцов Сашенька».

Ниже – даты рождения и смерти, из которых я понимаю, что мать и сын умерли в один день. Девушке на тот момент было всего двадцать семь, а малышу – три месяца.

И, дата смерти совсем не давняя – почти месяц назад. Вот почему на могиле ещё нет памятника, и вся она доверху завалена свежесрезанными цветами.

Какой ужас!

Я поспешно рву фотографии, чувствуя поднимающуюся внутри бурю боли и жалости к неизвестной девушке. Что с ней и малышом случилось? Автоавария? Как же так, такая молодая! А малыш – совсем ещё крошка!

Мне во что бы то ни стало нужно разыскать этого таинственного мужчину с рыжей бородой и спросить у него, что это всё значит? Причём тут мой супруг?

Вдруг, это глупый розыгрыш, чтобы вывести меня из себя?

Но, сначала мне просто необходимо зайти в туалет, чтобы слегка ополоснуть лицо прохладной водой – так я приду в себя.

Кидаю обрывки фотографий в стоящую у входных дверей урну и бегом направляюсь к санузлу ресторана. Мне срочно нужно помыть руки с мылом, чтобы смыть с себя негативную информацию, исходящую от таинственных фотокарточек.

*****

Вбегаю в туалет и слышу весьма недвусмысленные ахи и охи, доносящиеся из одной кабинки. Женские стоны весьма активно намекают мне, что она там не одна, и ей настолько хорошо, как это только может быть.

Брезгливо морщусь, оглядываясь вокруг.

Ну, неужели, какой-то парочке гостей настолько припёрло, что они решили уединиться в туалете, не дожидаясь приезда домой?

Чёрт, вот не повезло. Ведь я только хотела умыться, чтобы привести себя в порядок, и вернуться к мужу.

Женщина начинает с силой бить по хлипким пластиковым стенкам кабинки, и стонет, захлёбываясь от удовольствия.

– Юраааааа!

Подпрыгиваю на месте, оглядываясь на кабинку.

Девушка буквально бьётся в конвульсиях, выдыхая имя своего пылкого любовника, и я прирастаю ногами к полу.

Сколько мужчин из числа гостей, носят имя Юрий? Я не знаю. Но, мне хорошо известно, что именно это имя у моего опасного и пользующегося успехом у противоположного пола, мужа.

Неужели?

Мужской стон разносится по санузлу эхом, и у меня внутри всё переворачивается.

Это ведь не он?

Или…

Я не могу поверить…

Нагибаюсь так, что мне видны две пары ног. Мужские – в чёрных остроносых лаковых ботинках, начищенных до блеска, и женские – в ярко-красных лодочках на тонкой шпильке.

Подобные ботинки я видела на ногах своего супруга, когда он забирал меня из родительского дома. Но ведь это может быть простым совпадением, правда?

Ох, я ни в чём не уверена…

– Юрочка, давай ещё?

– Отстань, у меня впереди брачная ночь, мне нужно быть в форме.

Холодею.

Боже, это Митрофанов! Ошибки теперь быть не может, этот бархатный опасный голос я узнаю из тысячи других.

– Ты всегда в форме. А твоя молоденькая жёнушка не сможет удовлетворить тебя так же, как я. Говорят, она ещё девственница?

– Отвали.

– Зачем тебе этот нераскрытый бутон? Ты же любишь разврат, а она прям как монашка себя ведёт. Что ты в ней нашёл?

– Не смей так говорить про мою жену! Одевайся!

Я резко выпрямляюсь, ощущая, как какая-то неведомая сила толкает меня к выходу из туалетной комнаты.

Господи, что я тут делаю?

Мой новоиспечённый супруг жарит за стенкой кабинки какую-то девицу, и ещё собирается при этом оставить запас энергии на меня! А не жирно ли ему будет? Думаю, это отличный повод, чтобы разорвать брак с минимальными потерями, и сбежать отсюда.

Раньше я испытывала к мужу только страх, а теперь – мне противно даже сидеть рядом за одним столом с этим человеком и, тем более, носить его фамилию.

Фу!

Вылетаю из санузла, жадно глотая ртом прохладный воздух. Такое чувство, что в туалете всё пропитано жарким запахом секса, мерзостью и подлостью. Как мог этот мужчина так поступить? Ведь мне даже на секунду показалось, что он испытывает ко мне что-то нежное.

Ошиблась. Идиотка.

Останавливаюсь в нерешительности у зала ресторана. Нет, я не желаю туда возвращаться, лучше просто сбежать, исчезнуть, оставить всех в неведении.

Куда? Да пофиг.

Благо, отец дал мне карточку, на которой лежит приличная сумма денег – чтобы его дочурка ни в чём себе не отказывала, даже будучи замужем за богатым человеком. Так что вполне могу воспользоваться этой суммой.

Быстрей!

В мозгу бьют молоточки, и я с яростью рву на себя дверную ручку.

Вылетаю на улицу, и утыкаюсь взглядом в того самого рыжебородого незнакомца, который полчаса назад отдал мне конверт с фотографиями. По моему сумбурному взгляду ему, наверное, много становится ясно, и он, прищурившись, спрашивает:

– Вы куда?

– Хочу сбежать. Поможете?

Незнакомец растягивает губы в саркастической улыбке.

– Конечно. Раньше я не занимался похищением невест, но сейчас с удовольствием сделаю это.

Он вынимает из кармана тёмно-серых брюк брелок от автомобиля, и нажимает на кнопку. Тут же чёрная «Тойота», приветливо мигнув фарами, подала знак своему хозяину.

– Идём?

Киваю.

– Бежим.

Мне всё равно, кто этот человек и какие у него счёты к моему супругу. Главное сейчас – убраться подальше от этого ужасного места и раствориться в мегаполисе, чтобы никогда больше не слышать мерзкого голоса Юрия Александровича Митрофанова.

5

Юрий

*****

Искоса наблюдаю за Милой, сидящей рядом со мной за свадебным столом. Её глаза полуопущены и, очевидно, разглядывают кипенно-белую скатерть, пытаясь заметить на ней малейшее пятнышко.

О чём она сейчас думает?

Может, жалеет о том, что вышла за меня?

Но у этой малышки не было выбора – она слишком любит своего мягкотелого отца, который спасовал перед трудностями бизнеса и сам пришёл в мой кабинет, подложив тем самым под меня свою девственную дочурку.

Мммм…

Наконец-то я вскоре сорву с неё это вызывающе дорогое платье невесты и припаду губами к набухшим розовым соскам. Проведу по них языком, заставив набухнуть, и услышу стон, вырвавшийся из зажатой груди. Уверен, так и будет. Уже скоро.

Чёрт возьми, что она уткнулась в скатерть?

Меня начинает это бесить.

Обычно она не была такой грустной. И я-то прекрасно знаю, что у этой милой невинной кошечки есть зубки и коготки. Так чего же она тут строит из себя недотрогу?

Ладно.

Вскоре она уже запоёт по-другому. Я заставлю её кричать от страсти и наслаждения, или я не буду Митрофановым.

Кладу свою горячую ладонь на тонкое, подрагивающее запястье супруги и ощущаю, как часто бьётся пульс под тонкой бледной кожей.

Милочка неожиданно вздрагивает, видно, не ожидая от меня такого жеста, и испуганно поднимает на меня свои бездонные глаза, обрамлённые пышными чёрными ресницами.

Шумно выдыхаю, чувствуя, как в моей душе всё переворачивается от взгляда этих красивых глаз.

Боже, да пусть она ведёт себя так, как хочет – она прекрасна в любом виде. И, если ей комфортно сидеть, как мумия, ради Бога. Я не стану на неё больше давить.

– Всё хорошо?

– Да.

– Хочешь чего-нибудь? Положить тебе канапе с рыбой? Они свежайшие.

– Нет, спасибо.

Её пухлые губы вздрагивают и слегка растягиваются в мягкой нежной улыбке. Представляя, как этот прелестный ротик скоро будет шептать мне различные нежные слова и, возможно, порадует меня минетом, я рычу от удовольствия.

Господи, скорей бы.

– Отдыхай и наслаждайся праздником. Здесь всё – только для тебя.

– Спасибо.

Она благосклонно кивает лёгким движением головы, и я удовлетворённо хмыкаю. Я сделал чудесный выбор. Мила выглядит, как английская королева – достаточно сдержанная и невероятно красивая, но я уверен, что внутри она – само пламя.

И я обязательно его зажгу.

Чуть-чуть подождать.

Начинаются поздравления от коллег по бизнесу, и на сцену выходит чета Амораловых. Да-да, Егор и его развратная жёнушка Инна, которую я частенько имел в разных позах, пока её муженёк делал вид, что ничего не замечает. Или, он и вправду такой недотёпа?

Впрочем, меня этот тип мало интересует, в отличие от супруги. Его вклад в моё дело не такой уж большой, в отличие от жены. Инна умеет хорошо выкладываться, по-полной, как я люблю.

Аморалова Инна.

Ей подходит фамилия супруга, чёрт возьми. Те фортели, которые она выкидывала, вбирая своими пухлыми губами мой член, заставляли меня биться в конвульсиях от удовольствия.

Есть же бабы.

Интересно, она делает это со своим мужем?

Хотя, думаю, нет. Егор – из тех мягкотелых мужиков, которые довольствуются единоразовым походом в постель к супруге, остальное время, не подходя к ней даже на пушечный выстрел, наивно полагая, что жене и так нормально.

Кретин.

А Инне не нормально. Уж я-то знаю, какой горячей бывает эта штучка, если её хорошенько зажечь. А уж мой фитилёк зажигать умеет. И Инна горит, сгорает по пять-шесть раз за ночь.

Хм…

Я почти не слышу слов поздравления от Егора, потому что все мои органы чувств заняты Инной. Чёрт возьми, зачем она нацепила на мою свадьбу такое вызывающе короткое платье, обтягивающее все её прелести?

А ещё эти красные туфли на умопомрачительных шпильках… В них её ноги кажутся ещё длиннее. Ох, закинуть бы их мне на плечи, и я покажу ей небо в алмазах.

Член в штанах начинает вставать, как солдат по приказу «смирно», и я сглатываю вязкий комок, стоящий в горле.

Чёрт.

Ведь специально оттрахал ночью ту проститутку, неужели моему младшему товарищу всё мало?

Поздравление закончено, пожимаю крепкую руку Егора, мысленно поздравляя его с тем, что он носит весьма ветвистые рога и уже довольно долгое время.

Тюфяк.

И тут же оказываюсь в жарких объятиях Инны, которая, ничего не смущаясь, трётся об меня своей пышной грудью, которая вот-вот вывалится из тесного декольте.

Сучка.

А почему бы не воспользоваться?

Я смотрю на жену и вижу некую отстранённость в её глазах. А ещё что-то, похожее на испуг. Этой девочке, во что бы то ни стало нужно выпить алкоголь, чтобы, наконец, раскрепоститься. Пожалуй, я заставлю её опрокинуть пару бокалов шампанского, чтобы она перестала походить на красивую фарфоровую куклу.

Догадалась ли она о моих мыслях, относительно Инны?

Надеюсь, что нет. Хотя Милочка не раз мне доказывала свою необыкновенную проницательность. И мне нужно быть осторожнее, иначе её отец сожрёт меня с потрохами.

– Можно я отойду ненадолго? Хочу подышать воздухом.

Голос моей жены слегка дрожит, и я расплываюсь в довольной улыбке. Хорошая девочка. Она поняла, что теперь я – не только её супруг, надежда и опора, но и хозяин.

Повиновение – то, что я люблю.

И, не только в постели, вообще по жизни.

– Конечно.

Киваю, смотря, как Эмилия бодро шагает к дверям, стараясь как можно быстрее сбежать из зала. Ладно, пусть остынет. Всё равно ей некуда деваться с этого праздника – она уже моя жена. И ей я займусь чуть позже.

А пока её нет, я вполне могу остудить свой пыл.

Делаю знак Инне и поднимаюсь со своего стула. Сейчас эта сексапильная красотка прибежит ко мне, как покорная собачка, и будет повизгивать подо мной, принимая всего, без остатка.

Уж я-то знаю.

А её муженёк пусть и дальше поглощает еду со стола, в упор ничего не замечая. За всё заплачено.

Двигаюсь к сцене, искоса глядя на с готовностью встающую из-за стола Аморалову. Она нагибается к своему муженьку и что-то шепчет ему на ухо, отчаянно жестикулируя.

Ещё и отпрашивается! Вот сучка.

Егор невыразительно кивает, продолжая пережёвывать отбивную, лежащую на тарелке. Инна довольно кивает и тут же вылетает за дверь, аппетитно виляя упругим задом.

Ну, сейчас ей не поздоровится.

– Пусть гости немного подвигаются, поставь музыку.

Ди-джей кивает мне и тут же начинает щёлкать пультом, включая танцевальную мелодию.

Отлично.

Почти бегом направляюсь в туалетную комнату, натыкаясь в женской половине на Инну. Она уже готова принять меня целиком – я вижу это в её горящих от похоти глазах.

– Никого?

– Да, пошли.

Меня никогда не нужно приглашать дважды.

Вталкиваю Аморалову в кабинку и быстро щёлкаю шпингалетом. Член в штанах буквально рвёт тесную ткань, и я быстро опускаю ширинку вниз.

Ну, сейчас она у меня поплатится.

И за короткое платье, и за шпильки, и за эту ярко-красную помаду. Я вытрахаю из неё все мысли так, что она будет просто стонать, превращаясь на глазах в течную сучку.

Быстро задираю платье Инны вверх, и с треском разрываю кружевные чёрные трусики, которые намокли от возбуждения.

Вот же шлюха.

– Ах!

– Молчи!

– Что я мужу скажу?

– Можно подумать, он будет проверять – в трусах ты, или нет!

– Но…

– Заткнись, я сказал, или останешься без оргазма!

Провожу пальцем по её складочкам, и красотка тут же податливо выгибает спину, как мартовская кошечка. Слегка касаюсь клитора, и из её груди тут же вырывается вздох.

Так-так, она готова.

Одним яростным движением вхожу в Инну, с силой наклоняя её над унитазом, и начинаю вбиваться внутрь, по самые яйца, не слыша ничего вокруг. Аморалова что-то кричит, стонет подо мной, но мне пофиг.

Главное – кончить поскорее. Вот так, ещё, ещё.

– Ююююраааа!

Ага, значит, ей тоже понравилось.

Ну ладно, я не жадный.

Быстро выхожу, заливая спермой её упругий зад, и запрокидываю голову, тяжело дыша.

Отлично. Теперь я спокойно дотерплю до первой брачной ночи и смогу не растерзать бедную Милочку. Ей и так придётся несладко.

– Юрочка, давай ещё?

Инна облизывает пересохшие губы, и пытается вытереть зад туалетной бумагой.

– Отстань, у меня впереди брачная ночь, мне нужно быть в форме.

Рву вверх «молнию», застёгивая ширинку, и качаю головой. Вижу, что она недовольна моим ответом, но мне уже всё равно – пора возвращаться в зал, пока Эмилия и остальные гости не заметили моего долгого отсутствия.

Инна что-то говорит про Милу, пытаясь задеть меня, но лучше бы она этого не делала. Конечно, Милочка слишком наивна и неопытна, вряд ли сможет удовлетворить меня в постели, но я выбрал её потому, что она идеально подходит на роль матери моих детей.

И уж не Инне меня судить.

– Не смей так говорить про мою жену! Одевайся!

Прищуриваюсь, дав этой шлюшке понять, что ей лучше не переходить черту, если она хочет и дальше со мной трахаться.

Мухи – отдельно, котлеты – отдельно.

Толкаю дверь кабинки, и вылетаю в туалетную комнату, подойдя к раковинам. Входная дверь санузла жалобно скрипнула, свидетельствуя, что здесь только что кто-то был и стал свидетелем нашего страстного секса.

Или, мне показалось?

Да и хрен с ним.

В зале – более сотни гостей, никто не подумает, что в туалетной кабинке заперся жених с жёной своего бизнес-партнёра.

Мою руки, тщательно намыливая в ладонях мыло. Я должен смыть с них запах Инны, чтобы ничем не выдать себя.

Аморалова подходит сзади и аккуратно поправляет выбившиеся из причёски пряди, плотоядно улыбаясь при этом.

Шлюха. Все готовы прыгнуть ко мне в постель.

Обвивает меня за плечи и припадает своим ротиком к мочке моего уха:

– Мне было хорошо. Не злись.

Подмигиваю Инне, и поспешно выхожу из санузла, полностью довольный собой. Мне тоже было хорошо, но я не собираюсь отпускать комментарии Инне. Ведь я прекрасно знаю, что девочкам нравятся плохие мальчики.

А я очень плохой мальчик.

Не хватало ещё, чтобы меня тут кто-нибудь заметил. Поспешным шагом захожу в зал, устремляя взгляд за стол, за которым должна находиться моя молодая жена и насупливаю брови.

Пусто.

Неужели, Эмилия ещё не вернулась со свежего воздуха? Что-то она долго дышит. Вопросительно смотрю на тестя, но тот лишь пожимает покатыми плечами – мол, не знает, где дочь.

Тюфяк.

Ладно, подождём.

Сажусь за стол, опрокидывая в себя стопку коньяка. Какой-то идиот, сидящий за дальним столиком, выкрикивает пьяным голосом:

– Горько!

Ага, я бы с радостью, да только не с кем. Гости испуганно переглядываются и я слышу шушуканье за своей спиной. Только этого не хватало! Что Мила себе позволяет?

Накалываю на вилку кусок буженины, обводя взглядом гостей. Может, кто-то из них что-то видел?

Дверь в ресторан распахивается, и моё сердце предательски ёкает – наконец-то вернулась!

Но, в зал, аккуратной поступью, входит Инна, стуча каблучками по полу.

Чёрт возьми!

Не та!

В ярости подскакиваю со стула. Что ж, придётся отправиться на улицу, поискать свою сбежавшую невесту, отправившуюся так некстати дышать воздухом.

Выхожу на улицу, напряжённо оглядывая парковку перед рестораном. Куда могла подеваться Милочка?

Сплёвываю себе под ноги, выдыхая морозный воздух, и подхожу к парнишке, который охраняет парковку.

– Невесту не видел?

– В белом платье, с фатой?

– Да! Неужели, невесты выглядят как-то по-другому?

Рявкаю с такой силой, что парнишка испуганно округляет глаза. Спокойно, Юра, а то он сейчас испугается и замолчит.

– Так она уехала.

– Когда?

– Минут десять – пятнадцать назад.

– На чём?

– На машине. Тут стояла. «Тойота» чёрная. Вот на ней и усвистела.

Сверлю охранника придирчивым взглядом. Насколько мне известно, у Эмилии нет прав. И откуда бы она взяла автомобиль?

Если только…

Догадка пронзает мой мозг, и я рычу, оттопырив нижнюю губу:

– С кем она уехала?

– Да чёрт знает. С мужиком каким-то.

Выдыхаю воздух носом, плотно сжимая губы в чёткую линию. Парнишка испуганно отшатывается от меня, а я сжимаю руки в кулаки.

Как это так?

Моя невеста, мой нераскрывшийся бутон белой розы сбежала со свадьбы?

Бросив меня одного, в ресторане, перед толпой пьяных гостей? Да ещё и с незнакомцем?

Почему?

– Что за мужик? Как он выглядел?

Парнишка пожимает плечами, слегка склонив голову набок.

– Обычный мужик. В костюме.

– Камеры на парковке есть?

– Конечно, мало ли что.

– Пошли, смотреть будем запись.

Охранник кивает, и разворачивается, направляясь к своей будке. Я спешу за ним, не отставая ни на шаг.

Я должен найти свою жену, во что бы то ни стало!

6

Мила

*****

– Проходи.

Свет в прихожей загорается, и я оглядываю небольшую прихожую, выполненную в стиле «лофт». Стены выложены белоснежным кирпичом, а с потолка свисают лампочки на длинных шнурах.

Как странно.

Раньше мне не доводилось бывать в квартирах одиноких мужчин, и я абсолютно не представляла, как выглядит настоящий «мужской» стиль. Но, по этой квартире слишком заметно, что рыжебородый живёт один. Не спасает положение даже рыжая шубка в пол, одиноко висящая на вешалке, как бельмо на глазу.

Интересно, кому она принадлежит?

Скидываю белоснежные лодочки, и выдираю из волос гребень, которым приколота фата к волосам. Я больше не невеста, хватит ходить как разряженная кукла.

Если бы у меня была другая одежда, я бы и это свадебное платье с удовольствием бы скинула, ведь его оплатил Юрий Александрович, а я ничем не хочу быть ему обязанной. Но, переодеться мне не во что.

Надоела эта игра.

Кидаю беглый взгляд на своё отражение в зеркале, и с раздражением прищуриваюсь. Боже, кого я всё это время пыталась обмануть? Разве что себя. Остальные, в особенности папа, ни на секунду не верили в счастливый исход этого брака.

И были правы.

Оставляю фату на комоде в прихожей, и провожу пятернёй по уложенным волосам, закусывая пухлую губу.

– Проходи в гостиную, устраивайся. Я сейчас заварю чай.

Бородач кивает мне и уходит по коридору, явно направляясь на кухню. Вытягиваю шею, провожая этого незнакомого мужчину благодарным взглядом.

Как хорошо, что он встретился мне на пути и увёз из этой клоаки.

Ступая босыми ногами по светлому ламинату, я прохожу в гостиную, отделанную в серо – белых тонах, и останавливаюсь, как вкопанная. На белоснежном диване развалился шикарный котяра палевого окраса. Его жёлтые глаза чуть прищурены, а розовый треугольный нос подёргивается, принюхиваясь к незваной гостье.

У меня никогда не было животных…

– Кис-кис-кис…

Я приседаю возле дивана, оглядывая пушистый комок, и аккуратно подношу прохладную ладонь к мордочке животного. Кот переворачивается, встав на лапы, и на его ленивой мордочке читается искреннее удивление. Белоснежные усы чуть подрагивают, а глаза смотрят внимательно и недоверчиво, будто изучаю непрошеную гостью.

– Привет, как тебя зовут?

Шепчу, тут же понимая глупость своего вопроса. Как будто, кто сможет мне ответить.

– Его зовут Босс.

Оглядываюсь, узрев позади себя хозяина квартиры, с подносом в руках, и вскакиваю на ноги.

– Ого, какое у него серьёзное имя.

– Да, это Жанна его так назвала.

Покрываюсь мурашками, тупо кивая.

Жанна – именно это имя было написано на деревянном кресте с фотографии. Любопытство раздирает меня, но я не решаюсь сразу задать вопрос в лоб, интересуясь:

– А как вас зовут?

– Никита.

– Просто Никита, без отчества?

– Разве я такой старый? Мне едва исполнилось тридцать.

Смущённо опускаю глаза, качая головой.

Боже, ну я и дура.

Протягиваю хозяину квартиры руку для приветствия, извиняющее улыбаясь. Нет, он совсем не старый, просто уставший. А борода делает его строже и брутальнее. Но, наверное, если сбрить эти жёсткие рыжие волоски, Никита будет смотреться намного моложе.

– Спасибо, что спасли меня и увезли со свадьбы.

– Не за что. Мне казалось, что вы любите своего жениха. Так чего же сбежали?

Веду острым плечом, сдвигая брови на переносице. Я не готова об этом сейчас говорить. Это чересчур личное. Да и как объяснить, что супруг предал меня через пару часов, запершись в туалетной кабинке с одной из приглашённых.

– Жанна – это ваша жена?

– Жанна – моя сестра, а Саша – племянник. Очевидно, вы хотите послушать их историю?

– Да, простите. Но конверт с фотографиями напугал меня.

– И не зря. Вы вышли замуж за опасного человека. Неужели вы настолько его любите?

– Да.

Моё тело вибрирует, но я продолжаю врать. Не хочу сейчас распространяться об истинных причинах моего замужества перед этим незнакомым мужчиной. Я ведь не знаю, кем он приходится Митрофанову, и с какой целью решился мне помочь.

– Тогда я думаю, вам будет неприятно узнать, что ваш любимый супруг – отпетый негодяй, мерзавец и убийца.

Моё тело дёргается от этих суровых слов, но я пытаюсь сохранять спокойствие.

– Я думаю, вы преувеличиваете.

– Ничуть.

Мужчина прищуривается, и ставит поднос на кофейный столик. Я наблюдаю за его спокойными отточенными действиями и машинально поглаживаю кота за ушком.

На столик выставляет чайник со свежезаваренным ароматным чаем, вазочку с шоколадными конфетами и пару маленьких фарфоровых чашек.

– Митрофанов убил мою сестру вместе с крошечным племянником. И я его за это ненавижу. И просто мечтаю отомстить.

В глазах Никиты блестит что-то похожее на боль, и у меня в груди начинает болезненно щемить сердце.

Не похоже, что он врёт.

– Расскажите, пожалуйста.

Мужчина садится на кресло, закидывая ногу на ногу, и смотрит на меня прищуренным взглядом.

Какие же у него проницательные синие глаза!

– Жанна познакомилась с Митрофановым три года назад, на одной светской тусовке. Тогда он только начинал свой цветочный бизнес с нуля и был ещё никем. У нас же с сестрой было своё небольшое дело в виде пары парфюмерных магазинов. Юрий заинтересовался моей сестрой, но, как позже оказалось, не только ей. На раскрутку бизнеса ему понадобились деньги.

– Всё было не так! Я читала во многих изданиях его интервью. Он начал бизнес почти с нуля, использовав капитал отца.

– Ну да, конечно, отца…

– На что вы намекаете?

Мужчина разливает чай по чашкам, и я внимательно наблюдаю за ним. Его руки слегка дрожат, выдавая напряжение, а на шее запульсировала венка. Хозяин квартиры перехватывает мой взгляд и хмыкает.

– Нет, деньги Митрофанову на раскрутку дала Жанна. Она продала один из магазинчиков, влезла в долги и всё вручила этому мерзавцу. Я предупреждал её, но она была слепо влюблена и ничего не хотела слышать.

– А что потом?

– А потом Юрий взлетел, раскрутился и стал известным. Жанночка была рядом, она мечтала выйти за любовника замуж, построить с ним семью, родить детей.

– И?

– Её мечтам не суждено было сбыться, как вы уже успели заметить по фотографиям.

Содрогаюсь.

Глупый вопрос. Скорее всего, Никите очень больно вспоминать про сестру и племянника. А тут я свалилась на его голову.

Чёрт…

Мужчина отпил ароматный напиток и вздохнул, буравя меня тяжёлым взглядом ярко-синих глаз. Мне от этого становится не по себе, и я поспешно опускаю глаза в пол, дотягиваясь до вазочки с конфетами. Мне срочно нужно съесть что-то сладкое, чтобы подпитать свой мозг глюкозой.

– Сначала Жанна узнала об одной интрижке, потом – о другой, о третьей. Оказалось, что за полтора года её любимый переспал не только со всеми её подругами, но и многими дамами из общества, куда, наконец-то, вошёл, благодаря моей сестре.

Выдыхаю.

Ну да, о том, что мой супруг имел связи со многими женщинами я, конечно же, знала. Но я наивно полагала, что всё это осталось в прошлом. И теперь в его жизни буду только я. Но, люди не меняются, к сожалению. Ведь даже мне он изменил на собственной свадьбе!

– В общем, Жанна решила уйти от Казановы. Но оказалось, что она ждёт ребёнка.

– Она сказала об этом Юре?

– Конечно. Она-то наивная полагала, что он тут же женится на ней и все их проблемы отступят на задний план, но не тут-то вышло.

– Почему?

–Потому что Митрофанов ребёнка отказался признавать и сообщил ей, что он вскоре женится.

– Ох.

Из моей груди вырывается подавленный вздох, и я понимаю, что теперь речь косвенно пошла обо мне. Ведь именно на мне решил жениться этот мужчина, отвергнув бывшую возлюбленную.

– Жанна решила рожать. Она была твёрдо уверена – как только сын родится, Юра приползёт к ней на коленях. Из роддома она тут же позвонила Митрофанову, сообщила, что у него родился сын, которого она назовёт Александром, и спросила, не хочет ли он забрать их из роддома.

– И что Юрий?

– Отказался. Причём в весьма грубой форме. И сказал, что он действительно женится, и Жанне пора забыть его.

Во рту пересохло, и я жадно начинаю глотать остывший чай.

– Ну, а когда Жанна узнала о дате регистрации брака, то у неё словно крышу сорвало. Сначала она хотела явиться к вам с младенцем на руках, рассказать всё о Митрофанове, сорвать свадьбу, а потом перегорела.

Подпираю голову руками.

Ох, если бы сегодня на церемонию явилась эта девушка с грудничком на руках и поставила бы меня перед фактом, то я, не задумываясь, разорвала бы помолвку. Ведь человек, способный бросить своего ребёнка не может стать хорошим мужем и отцом для кого-то другого.

Он насквозь гнилой, а я и не знала.

– В ней как будто что-то щёлкнуло, оборвалось. Она села в автомобиль и сиганула с моста в реку. Вместе с Сашей.

– О, Боже. Какой кошмар.

– Кошмар – это твой муж! Это он погубил моих родных людей!

Хозяин квартиры лупит кулаком по столику, и тот, в тот же миг разваливается на части, обрушив на пол град осколков. Я испуганно поджимаю ноги под себя, глядя, как разливается ароматный напиток по белоснежному ковру.

– Мне очень жаль…

– Жаль? Что ты знаешь о жалости? Выросла в окружении нянек, любимая дочь богатого папеньки, выгодная невеста!

– Нет, всё не совсем так.

– А как? Я тоже навёл о тебе справки. Всё именно так! Ни дня нигде не работала, училась в элитной школе, занималась хореографией.

– Я рано потеряла мать, папа стремился дать мне всё, окружив заботой и любовью.

– Забота и любовь? Да твой отец продал тебя Митрофанову в обмен на свой цветочный бизнес!

– Нет!

– Да! Посмотри правде в глаза!

Лицо Никиты багровеет, а на лбу выступают капельки пота. Похоже, он сильно нервничает, смотря на меня испепеляющим взглядом синих глаз.

Я приоткрываю рот, жадно ловя воздух.

– Всё не так, ведь я сама, по доброй воле согласилась на этот брак. Вы ничего не знаете.

– Юрий Александрович выкупил тебя из родительского дома! Ты – его игрушка, его вещь! Он будет использовать тебя так, как захочет, и ты не посмеешь пикнуть.

– Не правда.

– Именно так! Он тебя купил!

– Юрий любит меня, он хочет от меня детей.

– Чушь! Он решил жениться на тебе, потому что ты – хороший вариант для жены. Не замешана ни в одном скандале, идеальная дочь, умница и красавица. Но самое главное…

– Что?

У Юрки было много баб. Так много, что он со счёту бы сбился, если бы попробовал сосчитать всех. Но на роль жены, ни одна из них не подходила, знаешь, почему?

– Почему?

– Ты – девственница! Ведь так?

Опускаю взгляд вниз, мгновенно краснея при этом. И как этому бородачу удалось выяснить такие пикантные подробности?

Чёртовы журналисты…

– Он ведь не успел тебя испортить?

Незнакомец прищуривается, хватая меня за тонкое запястье, и я вскрикиваю от боли и неожиданности.

– Ну, конечно, ты бы не далась. Ты же умница, настоящее сокровище. Он, наверняка, ждал брачной ночи, трахаясь с более сговорчивыми женщинами мечтая, наконец, получить в своё полное владение целочку. А тут – такой облом. Невеста-то сбежала.

Я поднимаю взгляд на мужчину, и моё тело сковывает ледяная змея ужаса. В этих синих глазах горит такая жгучая ненависть и боль, что мне становится страшно.

– Извините, я, наверное, пойду. Спасибо за чай.

Вскакиваю с дивана, намереваясь тут же бежать в прихожую. Напор хозяина квартиры взбудоражил мой мозг, а новая информация разбередила старые раны.

Поеду лучше в какой-нибудь отель и постараюсь, наконец, уснуть.

Но Никита неожиданно преграждает мне путь к отступлению.

Широкоплечий, он загородил своим накачанным телом дверной проём и молниеносно расстегнул верхнюю пуговичку на белоснежной рубашке – очевидно, чтобы не сдавливала шею и не мешала дышать полной грудью.

– Ты никуда не уйдёшь.

Рычит, как раненый зверь и мне становится страшно.

– Что?

– Я сказал, что ты останешься здесь, хочешь ты этого, или нет!

В моей груди начинает болезненно щемить, а сердце заходится в бешеном ритме. Что задумал этот ненормальный?

Никита же со всей силы хватает меня за тонкую кружевную бретельку, которая поддерживает лиф свадебного платья, и молниеносно рвёт её на себя.

Треск разошедшейся ткани заставляет меня прирасти ногами к полу.

– Что вы делаете?

Закрываю порванный лиф дрожащими руками, пытаясь защититься от повторных нападок хозяина квартиры.

– Я же сказал, что мечтаю отомстить Митрофанову.

– И причём тут я? Разбирайтесь между собой!

– Нет, так не пойдёт. Юра до дрожи мечтает получить в своё безраздельное пользование девственницу – жену. Такую умницу, которую никто и никогда даже пальцем не тронул.

Никита с силой хватает меня за запястье так, что я охаю. Округляю глаза, моля о пощаде, но мужчина, словно не слышит моих просьб.

Он одним быстрым движением с треском рвёт лиф моего дорогущего свадебного платья, и расплывается в дрожащей улыбке.

Боже, да он – сумасшедший!

Моё белоснежное одеяние с шумом падает к ногам, тихо шурша многослойными юбками, и я остаюсь в одном нижнем белье, которое заботливо выбирала для меня тётушка.

– Что вам нужно?

– Я не позволю ему получить тебя девственно чистой.

Синие глаза Никиты смотрят на меня в упор с каким-то сумасшедшим вожделением, и я отчаянно пытаюсь защититься от этого странного взгляда своими ледяными ладошками.

Как же мне сбежать отсюда?

7

Мила

*****

– Ты никуда не уйдёшь.

Никита рычит, и его ноздри широко раздуваются, а каштановые волосы на голове становятся дыбом. Мне становится по-настоящему страшно, ведь ещё никогда мне не доводилось стоять в одном белье перед незнакомым мужчиной.

Который хочет от меня что-то необъяснимое, пугающее и будоражащее мою кровь.

Ненормальный.

– Пожалуйста, не надо…

– И не мечтай.

Сказал, как отрезал.

Хозяин квартиры быстро рвёт на себе хрустящую белоснежную рубашку, пахнущую цитрусовым кондиционером для белья, вмиг оголяясь до пояса. Я зажмуриваюсь – не привыкла видеть на опасном расстоянии рядом с собой обнажённых мужчин.

Никита нагло расхохотался, а у меня волосы прилипли к голове от волнения, а щёки запылали румянцем.

Какой кошмар!

– Открой глазки, не бойся. Я не хочу, чтобы ты меня боялась.

– Тогда отпустите меня.

– Не сейчас.

Закусываю нижнюю губу и вся дрожу перед этим странным мужчиной. А он, с нескрываемым удовольствием скользит тяжёлым, как бензовоз, взглядом, по моему хрупкому телу в кружевном белье.

Вот так чёрт.

Попала от одного извращенца к другому.

Сегодня прямо мой день – везёт, как никогда.

Пытаюсь закрыться ладошками, но мужчина ловко запрокидывает меня, как пушинку, на своё массивное плечо и начинает двигаться по коридору. В отчаянии я бью кулаками по его широкой спине, но это не приводит ни к какому результату – накачанный хозяин квартиры не обращает на мои вялые попытки никакого внимания.

Дрыгаю ногами в воздухе, пытаясь лягнуть своего рыжебородого похитителя, но в тот же момент получаю звонкий шлепок по попе, и затихаю.

Блин…

Глухой щелчок выключателем, и в тот же момент под потолком загорается современная люстра в стиле хай-тек, освещая спальню мужчины холодным белым светом.

Обозреваю серый пушистый ковёр на полу, продолжая висеть вниз головой, как безвольная тряпичная кукла в руках опытного Карабаса-Барабаса.

Шлёп!

И я, как мешок с картошкой, оказываюсь на кровати, заправленной тёмно-синим шёлковым пледом.

Подтягиваю колени к груди, пытаясь хоть как-то скрыть свою наготу от хозяина квартиры. Покрываюсь мурашками, смотря в ярко-синие глаза Никиты, и стараюсь не дышать, отчаянно соображая, что можно предпринять.

Вряд ли он передумает и отпустит меня просто так.

– Если ты не будешь сопротивляться, всё пройдёт безболезненно.

Ну да, конечно.

Эта фраза напоминает мне фразу и детства, когда я впервые пошла к стоматологу с отцом. И я уже по собственному опыту знаю, что всё это – миф и сказки.

Будет больно.

Адски.

А подружки ещё рассказывали, что идёт кровь.

Брррр.

Мужчина рвёт молнию на брюках вниз и тут же остаётся передо мной в чёрных полосатых боксерах, под которыми явно обозначился выступающий детородный орган.

Сглатываю слюну, пытаясь не смотреть на мужское достоинство, заливаясь при этом краской, как нашкодившая школьница.

Чёрт побери…

– Хочешь меня раздеть?

В синих глазах Никиты вспыхивает сексуальный интерес, и я вижу, как он слегка проводит языком по пересохшим от возбуждения губам.

– Нет, спасибо.

– Ну что ж, тогда я всё сделаю сам.

Вмиг одним прыжком он оказывается на кровати и прижимает меня спиной к прохладному шёлку. Девяносто килограмм против моих пятидесяти. Да, совсем неравная схватка. По моему телу проносится новая волна дрожи, а светлые волоски на руках встают дыбом от ужаса и страха.

Что сейчас будет?

Мужчина наваливается на меня всем своим весом, а его член со всей мощью упирается во внутреннюю поверхность бедра, вызывая во мне какое-то непонятное тепло внизу живота, нарастающее с каждой секундой.

– У меня стоит на тебя. Колом. Ты чувствуешь?

Киваю вместо ответа.

Ещё бы не чувствовать – да он готов сделать прямо сейчас во мне столько отверстий, сколько это вообще возможно.

– Я не хочу тебя насиловать, я не насильник.

Бородач останавливается, зависнув над моим лицом и буравя сапфировыми яркими глазами. Сглатываю комок, стоящий в горле, и пытаюсь растянуть на своей физиономии приветливую улыбку.

Может, удастся всё перевести в шутку?

– Тогда слезь с меня, а?

Но мужчина отрицательно качает головой, цокая при этом языком, и у меня в душе рушится последняя надежда.

– Я хочу, чтобы ты меня хотела.

Странный тип.

Да я вижу его всего второй раз в жизни и, похоже, он ничем не отличается от моего сумасбродного муженька, решившего, что все женщины мира непременно должны желать их.

Какая самоуверенность!

– Не получится. Пожалуйста, дай мне одеться, и я уйду.

– Нееет.

Он мягко заглядывает в мои глаза, приподнимая подбородок. От этого странного действия у меня заходится сердце, а внизу живота как будто нарастает огненный шар.

Ё-моё, что же делать.

– Я сделаю так, что ты сама подаришь мне свою девственность.

Хмыкаю.

До чего же наглый!

Да я изо всех сил мечтаю оказаться сейчас подальше и отсюда и от моего ненавистного супруга. Сбежать, раствориться в людском море, чтобы никто из этих опасных мужчин никогда меня не нашёл.

Ну, надо же было так влипнуть!

Я обязательно должна что-то придумать, чтобы выиграть время.

– Ну, попробуй.

Вздёргиваю подбородок кверху, сжимаясь в сплошной комок нервов.

Боже, и откуда во мне взялась такая решимость? Ведь этому рыжебородому мужчине ничего не стоит разорвать на мне нижнее бельё и сделать меня податливой игрушкой в своих горячих руках.

Никита прищуривается, одаривая меня нежной приятной улыбкой, и тут же наклоняется к моей шее, щекоча и покалывая кожу своей бородой. Я прикрываю глаза, и выгибаю спину, подставляя себя этим странным возбуждающим ласкам.

Мои соски под кружевной тканью бюстгальтера твердеют, и меня неожиданно накрывает жаркой обжигающей волной, сводящей с ума и заглушающей сознание.

Как же так…

– Открой глаза, я хочу видеть, что тебе хорошо.

Бархатный голос откуда-то сверху нежно просит меня, и я подчиняюсь, смотря на своего мучителя.

– Молодец.

В тот же миг он ловко просовывает руку под мою спину и одним щелчком расстёгивает крючки на лифчике, мгновенно накрывая влажным ртом розовый сосок.

– Ах!

Из моего рта вырывается блаженный стон, и до меня, наконец, доходит, что я уже не могу сопротивляться этим первобытным искусным ласкам своего змея – искусителя.

Но ведь я хотела добиться совсем не этого.

– Подожди, дорогая. Это только начало.

Начало?

Да я уже с ума схожу от какого-то нарастающего желания, сконцентрированного у меня между ног. А этот рыжебородый пират говорит, что это только начало.

Теперь я понимаю, о каком неземном удовольствии наперебой рассказывали мне подружки, закатывая глаза и смакуя каждую деталь после секса с очередным мужчиной.

Глупая…

Никита молниеносно срывает с меня крошечные трусики, нещадно разрывая их по шву, и проводит своим горячим пальцем по моим складочкам, пытаясь ворваться глубже внутрь.

Стону, пытаясь сконцентрироваться на чём-то другом, но моё тело, похоже, решило играть против меня, подставляясь под ласки этого незнакомого мужчины.

– Раздвинь ноги, чтобы я смог поцеловать тебя.

Поцеловать? Туда?

О, Боже, конечно нет.

Стискиваю бёдра, трясясь от сексуального желания. На мой взгляд, это неприемлемо, аморально, грязно. Но, мужчина, похоже, не привык к женским отказам.

Одним сильным нажимом он разводит мои бёдра, расставляя ноги в стороны, и мгновенно припадает губами и языком к разгорячённому клитору.

Я заливаюсь краской от переполняемого меня смущения, и открываю глаза, отчаянно моргая.

– Нет!

Рывком подтягиваю к себе ноги, отползая в сторону.

Живот нестерпимо ноет и я внутри вся мокрая от голодного желания. Хозяин квартиры с недоумением смотрит на меня тяжёлым взглядом, отрывисто дыша.

Он явно не понимает, откуда я черпаю силы на то, чтобы отказать ему в любовных утехах. Да даже я не понимаю, ведь в моём мозгу громко бьют металлические молоточки.

– Ты же хочешь меня, я чувствую.

Сказать – нет?

Он же не дурак, и прекрасно видит, какой отклик находит в каждой клеточке моего тела. Нет, нужно действовать умнее, если я хочу отсюда выбраться целой и невредимой.

– Да, хочу.

Киваю, и взгляд Никиты тут же смягчается.

Он уже чувствует себя победителем.

Наивный.

Я смогу сыграть на этом. Ведь он уже доволен своим превосходством надо мной и Митрофановым и чувствует запах победы.

Но не получит.

Я не дамся. Ни за что.

– Тогда в чём дело?

Глаза мужчины скользят по моему обнажённому телу, запоминая каждый изгиб и каждую клеточку, которую он ещё не успел поцеловать.

И не поцелует.

– Я хочу принять душ.

– Ты прекрасно пахнешь.

– Пожалуйста.

Мужчина поджимает губы, и отстраняется, садясь на кровать. Его трусы готовы лопнуть по швам от сексуального возбуждения, а на груди выступили капельки пота.

– У тебя пара минут. Ванная – рядом со спальней по коридору.

Выдыхаю и вскакиваю с кровати.

Я получила двухминутную передышку! Может, сейчас получится сбежать?

Конечно, на мне нет никакой одежды, но я видела в прихожей длинную рыжую шубку, очевидно принадлежащую покойной Жанне. Вот в ней я вполне смогу добежать до такси.

Проскальзываю в коридор, пугливо озираясь, и вижу, как Никита следует за мной.

– Но… Я бы хотела остаться одна.

– Неужели ты считаешь, что я оставлю тебя одну?

Хватаю открытым ртом воздух, соображая, что же делать.

– Ладно, иди одна, но я пожду тебя здесь, в коридоре. Имей ввиду – не выйдешь через три минуты – я выбью дверь. Я и так уже достаточно распалён, и во что бы то ни стало, хочу получить все причитающиеся мне дивиденды.

Тоже мне, акционер выискался.

Да моя самая главная акция стоит столько, что тебе и не снилось. И она не будет принадлежать ни тебе, ни Митрофанову.

Киваю, щёлкая задвижкой, и прислоняюсь спиной к прохладной двери. Мужчина, словно надзиратель, стоит снаружи и ожидает того момента, когда он сможет продолжить свои сладкие пытки. И он знает, что я поддамся ему. Ведь моё тело говорит громче моего мозга, пища от восторга.

Хм.

Быстро дёргаю смесителем, включая прохладную воду, и прислоняю мокрые ладони к своим разгорячённым щекам. Поднимаю голову, смотря на себя в зеркало, и замечаю небрежно висящую на полотенцесушителе футболку хозяина квартиры.

Вот и одежда!

Не закрывая крана, срываю изумрудного цвета футболку и быстро напяливаю её на себя. Объёмная одежда велика мне на пару размеров и отлично исполняет роль мини-платья.

Вот так-то лучше.

Бегло осматриваю ванную в поисках ещё чего-нибудь подходящего. И тут мне на глаза попадается вертикальный пылесос, стоящий на зарядке. Он чуть больше метра в длину, имеет удобную ручку и весьма увесистую часть со щётками для поглощения пыли.

Что ж, я могу попробовать использовать это как оружие.

Конечно, противник намного выше меня и сильнее, но у меня есть против него главное оружие – внезапность. И я постараюсь выжать из этого максимум.

Другого случая не представится.

Срываю пылесос с зарядки и тот, мигнув практически полным индикатором, прочно улёгся в мою руку, наподобие меча. Аккуратно нажимаю на дверную ручку, обозревая пространство коридора в еле видную щель.

Никита стоит примерно в трёх метрах, лениво прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Спиной ко мне. Я приоткрываю дверь пошире и, убедившись, что хозяин квартиры не слышит моих движений из-за льющейся воды, выбегаю из ванны.

– Что за чёрт?

Только и успевает произнести рыжебородый мучитель, как я тут же опускаю на его голову пылесос.

Мужчина издаёт стон, и как подкошенный падает на пол, сползая по стене.

– Ой.

Откидываю пылесос в сторону, осознавая, что натворила. Но мужчина жив – его веки чуть подрагивают, и он морщится, чуть слышно застонав.

– Вот так-то. Хорошего сна, дорогой.

Понимая, что я смогла вырубить Никиту всего на несколько минут и вскоре он очнётся, припускаю бегом в прихожую. Нельзя медлить ни минуты. Кто знает, через какое время Купцов очнётся и обнаружит пропажу драгоценной птички?

Срываю с вешалки длинную рыжую шубку, очевидно принадлежащую ранее сестре хозяина квартиры, подхватываю свою сумочку, в которой лежит кредитная карточка отца и разряженный мобильный телефон, и выбегаю из квартиры.

Конечно, я почти обнажена – ведь, кроме футболки Никиты и шубы Жанны на мне ничего нет. А мои белые свадебные лодочки совсем не предназначены для бега по заснеженному городу. Но другого выхода у меня нет. Нужно как можно скорее вызвать такси и затеряться в мегаполисе.

Теперь – от двух мужчин. Митрофанова и Купцова.

8

Юрий

*****

Снова и снова просматриваю видеозапись в каморке охранника ресторана, сжимая с каждым разом всё плотнее свои губы. Прокручиваю до тридцатой минуты и повторно смотрю побег своей невесты.

Или, правильнее сказать, супруги?

Вот Милочка бежит к чёрной «Тойоте», слегка приподнимая хрупкими пальчиками подол своего свадебного платья, и с отчаянием рвёт на себя ручку дверцы автомобиля, вмиг устаиваясь на заднем сидении. Мне кажется, на её миловидном личике читается грусть, отчаяние и тревога. Хочется обнять и защитить её от всех невзгод.

От самого себя.

Чёрт…

В душе я до конца надеялся, что сейчас увижу на видеосъёмке что-то другое, свидетельствующее о похищении моей второй половинки. Думал, что Милочку кто-то насильно увёз с праздника, чтобы насолить мне и спутать все карты. И это – происки моих конкурентов.

Тогда бы я всенепременно поднял бы на уши всю службу безопасности и тотчас бы отбил супругу у мерзавцев, посягнувших на моё белоснежное сокровище. Но, к сожалению, ситуация оказалась иной.

Её никто не принуждает к бегству.

Она сама.

Крякаю, выдыхая воздух через полуоткрытый рот, продолжая неотрывно смотреть на экран монитора. Может быть, там мелькнёт что-то ещё? Доселе мной незамеченное?

Камера снимает «Тойоту» так, что мне видна лишь задняя часть машины, куда именно села сбежавшая невеста. Но ведь мотор взревел и унёс мою нераспустившуюся розу в ночную мглу!

Вряд ли по городу ездит автомобиль без водителя за рулём.

Значит, в автомобиле был кто-то ещё.

И не зря, охранник сказал, что Милочка уехала с каким-то мужиком. Значит, мне необходимо посмотреть другие видеозаписи, чтобы узнать, какому будущему покойнику принадлежит чудо японского автопрома.

Это просто камикадзе какой-то!

Похитить невесту у Юрия Митрофанова!

– Мы можем найти более раннюю запись, чтобы узнать, кто приехал на этом автомобиле?

– Конечно, раз плюнуть.

Парнишка непринуждённо кивает и начинает бодро щёлкать кнопками в поисках нужной видеозаписи. Я удручёно слежу за его действиями, потирая сжатые кулаки.

Мне уже хочется применить на похитителе один из боевых приёмов…

– Вот, смотрите.

Охранник приветливо разворачивает ко мне монитор, отъезжая на кресле от стола, чтобы не мешать, и я впериваюсь в экран, прищурив взгляд.

«Тойота» въезжает на стоянку и, тихо шурша шинами, останавливается на месте. Фары гаснут, и водитель выбирается наружу. На нём – серый костюм и белоснежная рубашка без галстука. Мужик щёлкает брелком, на мгновение, задержав взгляд на камере, и я до хруста сжимаю компьютерную мышь в кулаке, узнав похитителя.

– Осторожно!

Парнишка делает взмах рукой, но хрупкое устройство уже рассыпается на части, обрушившись градом пластика на пол каморки.

Сплёвываю на пол и вынимаю из бумажника пятитысячную купюру:

– Возмещение ущерба. И спасибо за помощь.

– Да не за что.

Охранник быстро кивает и прячет купюру в карман потрёпанных джинсов. Итак, я нашёл того ублюдка, который без спросу взял то, что я так тщательно берёг именно для этой ночи.

Teleserial Book