Читать онлайн Крылья ведьмы. Чары и Пламя бесплатно

Крылья ведьмы. Чары и Пламя

Глава 1

Ведьмы не дерутся, не сражаются на мечах и не участвуют в кровавых битвах.

Ну как не дерутся?

У них магия, чары, проклятия, зелья и жуткие настои. Мор, если уж сильно захочется.

Они не применяют кулаки и мечи, в их арсенале нет кинжалов и смертельных дротиков. За спинами не висят колчаны со стрелами.

Так было раньше. А сейчас…

Сейчас в Стейлортане идет война. Тихая, негласная, с жестокими законами, где любой, высказавшийся вслух, что имеет в себе колдовской дар, тут же отправляется в столицу, где его поджидает инквизиция.

Та самая инквизиция, некогда посчитавшая ведьм вне закона и объявившая любую магию происками демонических сил. Теперь они выискивали их. Рыскали по деревням– в поисках последних оставшихся. Потому что в один момент оказалось, что ведьмы – те единственные обладатели потусторонних сил, которые могут противостоять магически одаренным от рождения драконам. И только они могут помочь сдержать наши границы от вторжения парящих.

Ведьмой стало быть опасно.

Если где-то и находили хоть немного одаренную, тут же отправляли в столицу, город Тойрис. Там инквизиция решала, на какие блага пойдет ее дар: обеспечивать ли военных магическими и боевыми артефактами, ставить защиты и лечить раненых, участвовать в смертельных боях или оставить в столице для помощи находящимся в городах служителям. И то и другое – смерти подобно. В боевых условиях из ведьм вытягивали столько сил, что они уже не возвращались.

Ни одна ведьма не способна круглые сутки выдавливать свои резервы.

Инквизиция их выдавливала до тех пор, пока изнеможенная ведьма не падала замертво.

Тем, кто оставался в Тойрисе, повезло чуть больше.

Служители использовали их в своих целях, иногда довольно низменных. Тут можно поспорить, какая судьба хуже.

Первое время ведьмы пытались найти спасение у драконов, но быстро поняли, что для них мы – враги. И опасность от парящих еще больше, чем от инквизиторов. Драконы видели в нас угрозу. Ведь мы – те, кто могут влиять на них с помощью магии. Ни обычная сталь, ни копья, ничего их не брало. Зато мы, ведьмы, вполне могли заговорить что хочешь, сделав из обычного магическое оружие, пробивавшее защиту и броню парящих.

Драконы безжалостно уничтожали попавших на их территорию ведьм.

Ковены оказались между двух огней. Один нас использовал до самой смерти, другие сразу сжигали.

Мне, можно сказать, повезло. Когда начались гонения ведьм, моя мать уже была ими же и изгнана. Наш род исключили из ковена и закрыли ворота города навсегда. Вычеркнули из книг поколений. Именно поэтому нас даже не искали. Мы не существовали ни для ведьм, ни для инквизиции. А к драконам мы не совались.

Долгое время мы с матушкой проживали на окраине небольшой деревушки, неподалеку от границ. У неё и названия-то не было. Просто пограничная деревня. Здесь никто не искал ведьм. Ведь какая умная ведьма будет жить почти на границе двух воинствующих государств?

Мама была очень умной ведьмой.

Я тяжело вздохнула, вспоминая её, и взмахнула клинком. Мамы давно не было. Одинокий крестик на небольшом холмике за домиком у леса – это всё, что осталось от неё. Она умерла тихо, передав мне последний дар и мягко сжимая мои ладони, в которые вложила кулон на тонкой цепочке. Она последний раз ласково улыбнулась.

– Не грусти, я всегда буду с тобой. Не ропщи, у тебя удивительная судьба. Она на твоей стороне.

Я хмуро ухмыльнулась, вспоминая её слова. У мамы иногда просыпалось провидение, жаль, ей оно в жизни не помогло. Ведьмы не способны видеть свою собственную судьбу. Да и мне мало верилось в яркую звезду над своей головой. Она уже давно померкла для всех ведьм.

Я взмахнула клинком, рассекая тонким лезвием воздух. Ручка удобно лежала в моей ладони.

Хорошая работа. Прекрасный клинок.

Его мне сделал местный кузнец Ниб. Рыжий паренёк, с лукавым, задорным взглядом и вечной улыбкой на смуглом лице. Он протянул мне тонкий поясок с узкими ножнами.

– В подарок, – сказал, смущаясь собственного поступка.

Поясок я приняла и поблагодарила. Подарки нужно ценить. Не так уж часто мне что-то дают безвозмездно. Я беру у местных молоко, масло, муку и прочие продукты, а за это лечу их и деревенских детей. В деревушке меня считают просто травницей. До ближайшего городка не менее двух суток верхом. А я и роды приму, и какую хворь подлечу. Селяне относились ко мне с уважением, но ведьму во мне не видели. Да и куда им? Это просто люди. Бывало, я с ними в лес ходила, они – по ягоды да грибы, а я – травки собирала. Хорошая деревенька. И люди хорошие. Не все, конечно. Вон, сынок деревенского старосты то и дело косо поглядывал да задирал. Бабки поговаривали, что он глаз на меня положил. На ухо мне шептали, чтобы осторожнее была. Кто его знает? Паренёк вздорный, характерный, за словом в карман не лез, мог и старшим нагрубить. А что вы ожидали? В деревне, где у каждой семьи пятеро по лавкам, он был единственным сыном. Я же к советам старших прислушивалась и старалась сына старосты избегать. Мне лишние проблемы не нужны.

– Ты бы к кузнецу присмотрелась, – шептали мне всё те же старушки. – Хороший парень, и толк от него в семье будет. Одной-то жить опасно. Ты погляди, какая ясноглазая! Хоть волосы под платок прячешь, а видим, что и коса черная на зависть, и лицо хорошее собой. Природа постаралась, вылепила. Нельзя тебе одной.

Знали бы они, что мне хоть с кузнецом, хоть без, жить опасно. Ведьма я.

Я кивала, ласково улыбалась старушкам, да травки советовала от боли в костях. Но отвечать ни кузнецу, ни сыну деревенского старосты не собиралась.

– Тебе нравится? – спросил Ниб, смотря, как я кручу клинок в руках.

– Очень! – ответила я, любуясь тем, как сверкают грани острого лезвия на ярком солнце. – У тебя золотые руки.

– И сердце… – сказал он тихо. – Вечером… У реки… Не силен я в словах. Пойдём? Я с чистыми мыслями… Не подумай. Посидим.

Я сделала вид, что не услышала. Сунула клинок в ножны, улыбнулась пареньку и заторопилась.

– Пора мне, Ниб. Бабке Аринке обещала настой для младшего сделать. Лихорадит малого. Прознобило.

Кузнец тяжко вздохнул.

– Лечить надо. Ты если что нужно, приходи. Может, помощь какая-то. Так я всегда готов.

Я сощурилась. И верно, хороший парень. Но не я его судьба, не со мной будет счастлив. Видела я ладони его. Кривые дорожки. Уведут они парня в далекие края. Там и встретит он ту самую. И будет счастлив. Но сказать об этом Нибу не могу. Это же чары. Поэтому просто говорю:

– Помощи мне не надо, привыкшая я. А ты ступай. Отец твой на крыльце стоит, дожидается.

Ниб повернулся, покраснел и, махнув мне рукой, устремился к дому. Всё у него будет хорошо. Правда, через боль, препятствия и дальнюю дорогу. Жаль, себе я будущее посмотреть не могу. Не дано такое ведьмам. Сколько не вглядывайся в свою ладонь, а нитей не видно. Потому как ведьме знать свою судьбу не положено. Она в руках богини и высших сил.

Я развернулась и торопливо направилась по улице.

Домик мой был за деревней. Среди деревьев, там, где начинался лес. Густые кусты и молодая поросль скрывали моё жилище. Но слишком далеко в чаще жить тоже страшно, времена нынче неспокойные.

Но сейчас я пошла не домой. Помнила о настойке для бабки Аринки. А у меня как назло серый корень закончился. Вот я и направилась ближе к реке. Точно помнила, что видела там молодой куст.

Я вывернула на узкую тропу и прошла по ней к каменистому берегу.

Память меня не подвела. Обычно за корнем далеко уходить приходилось. И как этот сюда занесло. За водой спускалась и заприметила его.

Я присела у кустика. Весь выкапывать не стала. Пусть разрастётся. Всё мне меньше ходить по путаным лесным тропам. Лишь молодой отросточек мягко вытянула из земли, приговаривая ей благодарность за дары.

Сунула корень в карман и собралась домой. Настой делать долго, а время уже к вечеру клонило.

Я уже и шаг сделала, собираясь возвращаться, когда над головой испуганно взметнулась стайка мелких птах. И, возмущённо перекрикивая друг друга, унеслась между деревьев.

«Что их так испугало?» – едва подумала, как услышала всплеск воды. Повернулась и охнула.

Мягкими волнами к берегу прибило тело.

Я кинулась к нему.

«Вероятно, с границы притянуло, – думала попутно. – Раненый? Или мёртвый?»

Мёртвых я не боялась. Вот только подумала, что придётся землю поднимать да хоронить. Нехорошо, когда мёртвые не упокоены по-человечески. Мне-то не впервой, бывало, выносила река к нам погибших на границе. Иногда мужики натыкались на мёртвых. Всех хоронили. Не смотрели, наши или чужие. Под одним богом ходим. Смерть различия стирает. Обычно подальше в лесок затаскивали и там под деревцами прикапывали, поглубже, чтобы лесное зверьё не раскопало. Но это время, а меня бабка Аринка ждёт.

«Если мёртвый, – решила я. – Трогать не буду. В деревню с настоем пойду, тогда мужиков позову, пусть они захоронят».

Я подошла ближе. Присела. Волны мягко подталкивали тело на камни. Это был мужчина средних лет. Он лежал на спине. Не опухший как утопленники, но весь в крови и ссадинах, таких, что и лица разглядеть невозможно было. Не видно, где раны, где ушибы. Всё смешалось. Да и рубаха вся в крови. И хоть вода его омывает, а вокруг него расплываются кровавые пятна.

«Кровь ещё живая, – мелькнуло у меня. – Значит, и он живой!» Я ухватила его за шиворот рубахи и потянула на берег.

Уже здесь приложила руки к его груди, прикрыла глаза, вслушиваясь.

«Живой!»

Надавила на грудь слегка, давая импульс к жизни. Он закашлялся, выплёвывая воду и сгустки крови. Чуть приоткрыл глаза.

Я отшатнулась.

Фиолетовые, словно цветы луговые. Яркие.

Глаз таких я никогда не видела.

Мужчина блуждающими глазами скользнул вокруг. Остановился на мне. И вдруг внезапно схватил меня за руку и больно сжал запястье.

– Спаси, – хрипло выдавил он, и по губам потекла кровь, – отплачу!

Он кашлянул, глаза его начали закатываться, и мужчина снова потерял сознание.

Я высвободила руку из его обмякшего захвата.

Поднялась. В груди нехорошо так сжалось сердце. Испугалась я, видимо. Или нет? Я вслушалась в себя. Тревожно было. Ещё бы, утопленников и погибших к нам река выносила, а вот живых… Я поднялась. Мне отчаянно захотелось уйти и не смотреть на раненого. Было в нём что-то такое… Словно давящее. И этот хрип.

«Да, что же я, в конце концов, не человек! – выругала я себя. – Неужели раненого брошу?»

Я оглянулась. Солнце тянулось к закату. В такое время в лес из деревенских никто не пойдёт. И я, успокоенная, прикрыла глаза, призывая чары.

Глава 2

Я сняла с огня котелок с настоем и тут же водрузила на него другой. Задумчиво покосилась на лежащего на крытой скамейке мужчину. Принесла же нелёгкая. А я бросить его не смогла. Правда, странный он. И отчего-то вызывает во мне смутную тревогу. Я таких глаз, как у него, никогда не видела. Я вспомнила, как он схватил меня за руку. Сердце сжалось от неясного предчувствия. Кто же он? Инквизитор? Ведьмак? Колдун? Я кроме себя никого из колдовского круга или ковена никогда не видела. Да и инквизиторы к нам не заглядывали. Берегла нас богиня от таких гостей.

«А с появлением этого явно что-то изменится, – понимала я своим ведьмовским чутьём. – Главное, чтобы беды не принёс. Может, стоило его всё же у реки оставить?»

Я сплюнула трижды через плечо и шепнула: «Чур нечистых от селения и дома моего!»

Я снова покосилась на раненого. Его грудь тяжело вздымалась, слышался хрип. Я вздохнула и бросила ещё щепотку трав в варево. Эх, как бы бабка Аринка сама за настоем не пришла, не дождавшись меня. Собьёт с колдовской ноты, всё сначала придётся делать.

По комнатке потянулась тяжёлая энергия. Губы зашептали заклинание. Варево в котелке забурлило, окрашиваясь в мутно-зелёный цвет. Я вгляделась в него. Провела рукой над паром. Тот свернулся в замысловатый знак. Я вдохнула. Колдовство не давало гарантий и даже вспыхнуло алым, предупреждая: оставь его. Дым из котла свернулся в спираль и начал раскачиваться, подтверждая: подумай, может, не стоит спасать его.

Я оглянулась на раненого. Он лежал с закрытыми глазами, хрипы пропали и грудь почти перестала подниматься.

«Да как же бросить? – спросила я у колдовских чар. – Если есть хоть небольшой шанс, нужно помочь. А там уж и видно будет. Не возьму я такой грех на душу – иметь возможность, а не помочь. Я его сюда еле как доволокла. На еловых ветвях тащила. Хорошо, что недалеко от домика. Я хоть ведьма, и сил у меня больше, чем у простого человека, но я всё же девушка. Энергию ему свою дала, чтобы по пути не умер. Разве можно теперь бросить?»

«Подумай!» – пробурлил настой. Я дунула на него, и он застыл. Ещё бы я к зелью своему прислушивалась, как мне поступать.

В дверь домика постучали. Я торопливо метнулась к раненому, прикрыла его серой простыней. Ухватила железный бидон, плеснула в него из первого котла и вышла за порог. Там стояла в ожидании бабка Аринка. Всё ж не дождалась.

– Чего вы сами? – спросила я хмуро. – Я бы пришла.

Она рукой махнула.

– Куда тебе, девке, по темну ходить, это я бабка уже никому не нужна. Да и если с тобой что-то приключится, кто наше селение лечить будет?

– По полкружки, – сказала я. – Три раза в день пои. Уже через сутки в себя придёт. Но ты всё равно давай ему пить, пока настой не закончится.

Бабка руки заломила.

– Спасибо, дочка, что бы без тебя делали. – И сунула мне в руки медную монетку. Мелочь, но я искренне поблагодарила.

Проводила бабку Аринку взглядом и вернулась в дом. Котёл над огнём снова начал бурлить. Пар из него шёл клубами. Возмущённый, сизый. Я дунула на него. Налила в ведро и, взяв чистую тряпку, прошла к раненому. Скинула с него простынь. Теперь было видно, что одна рука у него свисает и начинает опухать. Лицо в глубоких порезах, как и тело, с которого я аккуратно сняла рубаху. Вернее, не сняла, а порвала да выбросила. Нечего там снимать было, лоскуты одни. На боку и груди были глубокие рваные раны. Я намочила тряпку и приложила к одной из них. Прикрыла глаза, проговаривая заклинания и призывая мощь природы. Ладони мои потеплели, когда через них потекла живительная сила. Она прошла через зелье и коснулась раны, я вздрогнула, ощущая, какая огромная энергия ответила мне.

«Да в раненом сила невероятная! – удивилась я и тут же про себя отметила: – Она и не позволила ему умереть. Может, всё же колдун? Скорее всего чернокнижник. Эх, этого не хватало. Если он с заставы, то искать его будут».

И хоть желание спасать раненого у меня убавилось, руки я не убрала. Продолжала шептать, мочить тряпку в зелье, смывать кровь и снова шептать заклинания и вкладывать в умирающего чары и природные силы. Его энергия, словно понимая, что я пытаюсь спасти хозяина, отвечала теплом. Хотя я и ощущала её насторожённость и недоверие ко мне.

«Интересно, после схватки с кем он получил такие раны? Драконы или инквизиторы? От драконов остались бы подпалины. Я слышала, они колдунов сразу в огне своём сжигают. Значит, инквизиторы? Вполне вероятно. Они с носителями колдовства не церемонились. А если им в руки попался столь сильный колдун, то использовали его вовсю. Может, он сбежать от них хотел? Вот поставлю на ноги и спрошу. Если поставлю. Если он захочет ответить. Вот только если мои догадки верны, то инквизиторы терять такую силу не захотят. По его следу пойдут. Будут искать живого или мёртвого. Нужно быстрее его лечить да отправлять из селения. Вон и дым говорил, мол, подумай хорошо, прежде чем помогать».

Я убрала руки, набираясь сил. Встала, поменяла зелье в ведре и снова уселась за лечение. Судя по ранам, маг попал в настоящую мясорубку. Ожоги, ссадины, кровоподтёки и рваные раны.

«Сильно тебя потрепали, – подумала я. – Может, всё же был в схватке с драконами? И выжил? Нет. Я видела тех, кто после драконов, приносила иногда река обожжённые тела».

Я сконцентрировалась на энергии мужчины, пытаясь сплести её со своей. Положила ладони на его лицо. Заклинание накладывала мягко. Ночь ушла далеко за полночь, а я всё сидела. Раны на теле затягивались медленно. Я ощущала сильнейший внутренний жар и давление. Оно словно рвалось из него, снова распарывая только что затянувшиеся шрамы.

«Что же с тобой не так? – хмурилась я. – Травки мои не помогают. Пожалуй, стоит приложиться ведьмовской силой. Может, внутренних ран много?»

Я попыталась прощупать его через провидение. Ладони жгло. Внутренняя сила колдуна была яростной и палящей. Я вздохнула и поднялась. Попробуем излечить его изнутри. Вот только, для внутренней регенерации нужно было другое зелье и его собственная воля к жизни. Остальное уже от меня не зависело. Я убрала руки, протёрла лицо мужчины. Теперь стало видно его черты.

«На лице шрамы останутся, – подумала я, рассматривая лик раненого. – Нет, это не колдун. А если и колдун, то точно не из наших земель. Черты у него тонкие, зауженный подбородок, островатый нос. Кожа, теперь было понятно, очень светлая. Может, северянин? Наёмник? Говорят, северяне очень отличаются от нашего народа. Я лично никогда их не видела. Даже когда с торговцем местным в город ездила. Но слышала, что глаза у них совсем другие. Видимо вот такие, как у этого бедолаги. А если не наёмник, а обычный раб? Скорее всего, выловленный инквизиторскими ищейками. Кто знает, для чего этот колдун прибыл в нашу страну, но попал в инквизиторские лапы. А вырваться из них практически невозможно. Но как они его выловили с такой силой? Хотя кто знает, что применяют наши инквизиторы».

Мыслей было много, больше от интереса. Всё же необычный был этот раненый. Я ещё раз протёрла его раны. Прикрыла глаза, призывая успокоение души, чтобы если и были боли, он не ощущал.

– Спи, – сказала я. – Тебе нужен сон.

Развернулась и пошла к котлу. Для меня ночь ещё не закончилась. Нужно было приготовить ещё одно зелье, на этот раз для восстановления внутренних повреждений. Я собрала необходимые травы и коренья, бросила их в кипящую воду и начала нашёптывать заклинания. С каждым словом вода в котле меняла цвет, пока не стала светло-голубой, символизируя исцеление.

Когда зелье было готово, я осторожно налила его в глиняную кружку. Подошла к раненому и аккуратно приподняла его голову, поднося кружку к его губам. Он, под моим ведьмовским воздействием, сделал несколько глотков. Я почувствовала, как его тело расслабилось, и дыхание стало ровнее.

– Так-то лучше, – пробормотала я себе под нос, убирая кружку и укрывая мужчину одеялом.

Его энергия теперь казалась спокойнее, словно она чувствовала, что хозяин находится в безопасности.

Я вернулась к котлу, чтобы прибраться и подготовить ещё немного зелья на случай, если состояние раненного снова ухудшится. Я понимала, что ночь для меня еще не закончилась.

Глава 3

Всю ночь я пыталась спасти жизнь раненого. Готовила новые отвары, заговаривала, читала молитвы своим богам. А потом так и отключилась, сидя у скамьи.

– Пить… – услышала я слабый надтреснутый голос. Вскочила и, протирая глаза, кинулась к столу. Зачерпнула из ведра заговорённой речной воды и вернулась к колдуну.

Окунула в воду чистый платок и выжала его на губы мужчины. Тот с жадностью их облизал, застонал, пытаясь попросить ещё.

– Извини, но пока много тебе нельзя. Если лучше станет, то к вечеру дам больше.

Я смочила ему губы ещё раз и потянулась. Он снова простонал что-то и смолк, когда я направила на него новое заклинание. Ему нужен сон. Магия колдуна, уставшая и обессиленная, укутала его, сплетаясь с моими заговорами.

– Работай, родимая. Вместе, смотришь, вытащим хозяина, – сказала я и направилась из дома.

Я потеряла много сил, и мне было необходимо восстановиться, иначе лягу вместе с колдуном. Воды в кадке почти не было, и я, поставив её на тележку, направилась к реке. Но не туда, где обычно набираю, а чуть дальше, там, где вчера искала корень. Воды реки уже прогнали муть, что навела я, когда вытаскивала колдуна, и берег снова радовал кристальной чистотой.

Я опустилась на след, где волокла мужчину. Призвала природные силы. Они замели его. А я внимательно всмотрелась в воды. Граница проходила через десяток миль. Там находилась застава. Небольшая, но хорошо укреплённая ведьмами. Значит, бой состоялся там. Или колдун сбежал с этой заставы. Если бы был бой, то тело выплыло бы не одно.

Я ещё постояла, размышляя, что же могло произойти на заставе. А потом снова призвала чары, прежде оглянувшись вокруг себя. Не появился ли случайно кто-нибудь из деревенских? Стояла тишина.

Набрав воду и водрузив её на тележку, я направилась к себе. Утро радовало пением птиц и лёгким шелестом листвы. Уже у дома я зачерпнула из кадки воды в ведро и, заговорив её, налила в рукомойник. Помыла лицо и руки. Запрокинула голову, ловя утренний свет и чистый лесной воздух. Энергия природы теплым потоком и ласковым прикосновением провела по моему лицу, впитываясь и преобразовываясь в колдовскую силу. Я с упоением вбирала в себя магию земли и воздуха. Снова ополоснула лицо. Холодная речная вода свободно отдавала свои силы мне. Я постояла ещё немного, вбирая в себя энергетику природы, а потом набрала в ведро воды из кадки и направилась в дом.

От внезапности, чуть не уронила ведро на пороге. Колдун сидел на скамье, опустив голову.

– Нечистые бы тебя побрали, – выругалась я и, пройдя к столу, водрузила ведро на него. – Быстро же ты очухался.

Мужчина медленно поднял голову. На заплывшем лице застыло удивлённое выражение.

– Ты… – сказал он. – Ты!

Мне показалось, что в его голосе проявились недоброжелательные нотки. Но эти слова дались ему со слишком большим трудом, и он начал заваливаться на бок. Я подскочила к нему и помогла улечься обратно на лавку. Поправила простынь. Прошла к печи, зачерпнула настоя из котелка и вернулась. Сунув руку колдуну под голову, приподняла её, помогая мужчине сделать несколько глотков.

– Раз в себя приходишь, можешь и попить больше.

Раненый приоткрыл глаза. Туманным взглядом всмотрелся в меня.

– Ведьма! – сказал он с каким-то нескрываемым пренебрежением. Я вздрогнула, как от пощёчины.

Неужели инквизитор?

– Не слишком-то вежливо, – произнесла я, возвращаясь к столу.

Он ничего не ответил. А когда я повернулась, то увидела, что мой подопечный снова отключился.

– Так-то лучше. – Я вздохнула. Может, придёшь в себя, тогда и выясним, кто ты. И чего это тебе ведьмы не угодили.

Сказала это, чтобы себя успокоить. Ведь если спасённый мной мужчина действительно является инквизитором, то я попала. Но вроде не похож. Хотя разве у меня есть с кем сравнивать? Инквизиторов-то я за всю свою жизнь тоже ни одного не видела.

Я достала хлеба и, намазав его маслом, что передала мне ещё вчера тётушка Хлоя, села завтракать. Попутно раздумывая, что делать со спасённым… колдуном или инквизитором, кто его знает.

Отдохнуть бы. Всё ж я ночь на ногах провела. Колдовские силы – это хорошо, но и физические стоит восстановить. А это только через сон. Я прошла к своей кровати. Узкая, деревянная, стоящая у небольшого окна. Подумала и легла прямо на одеяло. И правильно сделала. Не прошло и часа, как я услышала:

– Эй…

«Да что б его…» – я вяло поднялась.

– Чего тебе?

Посмотрела на мужчину.

Он снова сидел, но теперь кутаясь в простыню. И смотрел на меня. Взгляд его стал более осмысленным.

– Где я? – спросил он.

– Где бы ни был, скажи мне спасибо, что не на том свете.

Он хмыкнул, поморщился, провёл рукой по груди. И снова нахмурился. Пошевелил рукой и ногой.

– Ты лечила?

Я кивнула.

– Я местная травница. Чем смогла, помогла.

– Травница? – с недоверием переспросил он. Взгляд его стал колючим. Он провёл рукой по своему лицу. Нащупал два шрама, тянущиеся вдоль лба к виску и дальше к уху, и еще один, рассекающий щёку от края глаза до середины щеки.

– Чем смогла, помогла, говоришь? – мужчина ухмыльнулся.

– Эти были слишком глубокие, а я не бог, – хмуро резанула я.

Мужчина руку одёрнул.

– Граница далеко? – задал он очередной вопрос.

– Граница недалеко, – ответила я, усмехнувшись и встав. – А ты никак на заставу торопишься?

Он бросил на меня пронзительный взгляд. Ох, как его фиолетовые глаза вспыхнули.

– Хочешь идти, иди, – спокойно предложила я и направилась к печи. Начала чистить золу. Нужно было растопить и приготовить еду. – Вот только далеко в таком состоянии не дойдёшь. Твои раны едва зажили. Просто удивительная регенерация. Я думала, раньше чем через месяц, не встанешь.

Он застонал, уже не от боли.

– Воды дай.

– Какой ты невежливый, – подметила я. Но воды всё же набрала и подала.

Мужчина выхватил ковшик из моих рук и начал жадно пить.

– Осторожнее, – предупредила я. – Только в себя пришёл. Плохо может стать.

Он глянул на меня исподлобья и спокойно допил всё.

Вернул ковшик мне.

– А ты никак колдун? – задала я вопрос, который так меня мучил.

Он усмехнулся, смерил меня взглядом.

– Колдун, – кивнул нехотя.

– Как же тебя занесло сюда, колдун? Наёмник? Или раб?

– Ни то, ни другое, – буркнул мужчина. – Я сам пришёл. Не нанимался.

Он растянулся на лавке, прикрывшись простыней, и прикрыл глаза. Я ощутила легкую вибрацию его энергий. Он словно прощупывал себя. А потом, не отрывая век, спросил:

– Чем лечила, травница?

– Чем бы ни лечила, главное, что ты выжил, – резко ответила я. – Сейчас думаю, стоило ли?

– Стоило, – хмуро выдал он. – Я отблагодарю.

Я фыркнула.

– О твоей благодарности я уже слышала. Вот только зачем мне благодарность колдуна? Беду на мой дом не навлеки, то и буду благодарна.

– У меня долг теперь перед тобой, – безразлично сказал он.

– А я тебя не в долг лечила, а по зову. Не бросать же помирать. Не по-человечески это.

Он открыл глаза. В них появился интерес.

– Пусть будет так. Я устал.

– Так спи, чего разговорился. Ты ещё слаб.

Он не ответил. Я взяла ведро с золой и направилась на улицу.

Глава 4

В сарае я набрала дров и прихватила вязанку хвороста. А когда вернулась в дом, бросила все это у порога и кинулась к скамье, где лежал раненый. Его трясло в лихорадке. Я остро ощутила присутствие смерти в доме. Серая тень словно бы скользила над раненым.

«Прочь! Не твой он!» – рыкнула я и вскинула руку, прогоняя видение. Тень расплылась облачком. Я облегченно вздохнула. Значит, еще есть шанс. Если бы его не было, прогнать тень смерти было бы не так просто.

Кинулась к столу, где стоял отвар. Набрала его и, вернувшись, попробовала заставить мужчину выпить. Мне пришлось насильно открыть ему рот и влить хоть несколько капель. Колдун горел огнем. Вся его кожа пылала.

Я набрала в котле остатки ночного зелья и начала судорожно протирать раненого. Почти час я боролась с попыткой колдуна покинуть этот свет. Никакие мои настои не помогали.

«Кажется, молитв, трав и зелий слишком мало!»

Я с опаской посмотрела на мужчину. Если я приложу яростные чары, это может быть замечено им. А если не сделаю этого, он точно умрет.

«Да как он заметит, – сказала я самой себе, – он же при смерти! Едва держится. Ему не до моих ведьмовских действий».

Я снова посмотрела на раненого. Тень смерти выглянула из-за стола. Она явно ожидала, что я буду делать. Я погрозила ей пальцем. Она ускользнула на безопасное расстояние к печи.

«И почему я такая сострадательная? Вот чувствую же, не к добру это», – задала я себе вопрос и положила ладони на грудь колдуна.

Давно я не призывала истинную силу ведьмы. Сельские болели довольно простыми заболеваниями, которые я с легкостью снимала обычными настоями и зельями. Бывало, баньку на травах советовала. Иногда, руками лечила. Сейчас же я чувствовала, что если и удастся вытащить раненого, то кровавой жертвы не избежать. Хорошо, что местные не знают о такой стороне моих знаний. Да и не показывала я селянам никогда свою истинную суть. Но сейчас выбора не было.

Я призывала силы, подвластные только ведьмам, природу, мощь богов и собственные чары. Заклинания поднятия уверенно текли с моих губ. Я сидела, вливая в раненого мощь природы, накладывала целительную силу богов, укрепляла собственными заклинаниями и щедро делилась энергией ведьмы. Чувствовала, как судорожно хватается его колдовство за мое, пытаясь вытянуть хозяина. С тоской слышала, как обрывается легкий щебет птиц, подлетающих к моему домику. Потом рычание небольшого зверя, переходящего в вой.

«Плохо, – мелькнуло у меня в сознании. – Слишком много жертв он тянет. Кто же ты, что тебе нужно столько сил?»

Волчий вой раздался совсем рядом с моим домом. Пронесся вокруг него и захлебнулся, навечно оставаясь в потоке моего заклятия. Наконец жар у раненого начал спадать. Тень смерти расплылась призрачным облачком и покинула мой домик. Я знала, что сейчас она собирает тех, кто отдал свою жизненную энергию во время моего ритуала. Я обессиленно рухнула на пол перед скамьей. Прикрыла глаза и отключилась.

– Травница, ты здесь? – разбудил меня голос раненого.

– Здесь, – вяло ответила я, вставая и потягиваясь. От неудобного положения спина затекла, и все мышцы казалось стягивает в один твердый ком. Я размяла рукой шею и оглянулась.

В доме было темно. Значит, уже ночь.

Мужчина шарил рукой рядом с собой.

Я взяла его ладонь в свою и сжала.

– Ты чего?

– Пить, – хрипло попросил он.

– Нельзя тебе, – ответила я. – Совсем нельзя. Настой в тебе травный. Пусть до утра будет. Вода смоет заклинание. А ты еще не в себе.

Он громко сглотнул и замолчал.

Я, не чувствуя собственных ног, направилась из дома. Нужно набрать воды. На пороге споткнулась о дрова. Чертыхнулась. Наклонилась, собрала их. Отнесла к печи. Зажгла лучину на столе. И только после этого принесла еще воды, поставила котел на огонь и бросила в него травок. Заговаривала, мешала, добавляя новые ингредиенты. Когда закончила, оглянулась на раненого. Он смотрел мимо меня пустым и равнодушным взглядом. Фиолетовые всполохи стали мутными и тусклыми. Его снова трясло.

«Неужели не выживет? Неужели зря все мои старания?» Я налила в настой молока, чтобы усилить воздействие, прикрыла глаза в немом зове. Природа откликнулась тоскливо и грустно, ревом маралихи, теряющей потомство. Я снова оглянулась. Тень смерти вновь находилась в доме. Она склонилась над раненым. Я ухватила метлу и взмахнула, проговаривая заклинание. Тень оглянулась, мне показалось, что под черным капюшоном мелькнула ухмылка.

«Прочь», – шепнула я.

Тень скользнула и встала у ног колдуна. В сумраке дома её стало почти не видно. Но я ощущала её присутствие.

Я подошла к мужчине и насильно влила ему в рот зелье. Он не проглатывал его.

«Точно помирает!» – с глубоким сожалением подумала я. Но все равно накрыла его простыней, намоченной в целительном составе. Начала окуривать тело, призывая силы природы и богов исцелить и поднять его. Слышала, как заскрежетали древние исполины деревьев, стоящие рядом с домом. Это был голос прощания со мной. Больше не сидеть мне под зеленой сенью их листвы, прячась от летнего зноя. Легкий звоночек прислал посыл от небольшой клумбы под окном. Вот и цветы мои потеряли силы. Долго на земле у дома не будет ничего расти. Я горестно вздохнула:

«Стоит ли столько вкладывать в умирающего? Ведь если я его не спасу, то считай, зря погубила деревья, цветы и животных лесных».

Тяжкий вздох разнесся по дому. Я замерла, прислушиваясь. Тень смерти поднялась рядом со мной. Её скрытый под капюшоном лик был обращен на раненого.

Я встала перед ней, зашептала слова, призывая защиту у высших сил. Тень покачала головой и расплылась в воздухе, словно давая мне ещё шанс попробовать.

И я пробовала. Я снова добавляла молоко в зелье, смотрела, как оно темнеет, намекая, что данный смертью шанс невелик. Но я продолжала.

«Что же с ним не так? – задавалась я вопросом. – Ведь чувствую, что лечение помогает, но словно изнутри его всё равно что-то убивает. Ощущение, словно я лечу внешнюю оболочку, но есть что-то закрытое от моего взгляда. Это оно умирает и тянет за собой колдуна».

Я пыталась увидеть, что там, но, видимо, у меня не хватало знаний.

Я создала новое заклинание. Напряглась, вытаскивая скамью на середину комнаты. Очертила её кругом и начала ритуал.

У двери, облокотившись о проем, стояла тень смерти и с интересом смотрела на меня. Под воздействием ритуала проявился серый кокон, сковывающий тело мужчины.

«Проклятие! – Я задумчиво всматривалась в кокон. – Пожалуй, я неправильно пытаюсь лечить колдуна. Судя по плотности, это очень сильное проклятие».

Я постаралась ментально прощупать его. Сила колдуна вгрызлась в кокон, но не могла его прогрызть. Действительно хорошее проклятие. Качественное.

Я отвернулась и пошла к погребу у печи. Там у меня были редкие травы и артефакты.

Ещё через полчаса я готовила новый состав. Бурлила вода в котле. Завывали над ним заклинания. Смешивались травы в ступке. В окне начало светать. Скоро утро, но я не отвлекалась. Последним ингредиентом я добавила в котел кровь чёрного козла. Она осталась ещё со времен моей матушки. Сильный состав, укрепленный её собственной силой.

Окунула в зелье простынь – та окрасилась в бурые пятна. Я накрыла ею раненого и снова зашептала заклинания.

Солнечные блики мягко скользнули по комнате, когда я наконец отошла от мужчины. Его дыхание стало более ровным. Кокон вокруг него стал прозрачным. Сила раненого пробивала его стенки, и я видела, как она начала соприкасаться с хозяином.

Я оглянулась. В какой момент тень смерти исчезла, я не заметила.

Я намочила новую простынь, укутала в нее раненого. Провела над ним рукой и устало улыбнулась. В нём искрилась жизнь. Теплая, трепещущая. И она разрасталась.

Я справилась.

До конца проклятие ещё не снято, но восстановление теперь зависит от внутренней силы колдуна.

Глава 5

Сложив в корзинку кувшин и тряпичную сумку для муки, я направилась в селение.

Тетушка Хлоя до верха налила молока. В деревне её коровы славились самым жирным удоем. Я знала, благодаря кому это, но помалкивала. Тетушка Хлоя была приветливой и приятной женщиной. Она одна воспитывала двух дочек, муж её добровольцем пошел в армию инквизиторов, да так и не вернулся. Я поблагодарила тетушку и вышла из её дома.

Заглянула на мельницу, где седой Олив отсыпал мне муки.

День был солнечный, и я в прекрасном настроении направилась домой. Но стоило мне свернуть к полю, как столкнулась с тремя парнями. Они сидели на пригорке, в руках одного был кувшин. Из него явно попахивало бражкой. Парней я узнала: Боел, сын старосты, и пара его дружков.

Завидев меня, Боел поднялся и растянул пухлые губы в усмешке.

– О, кто это у нас здесь? – развязно поинтересовался он, преграждая мне путь. Вскользь глянул на мою корзинку. – Молочка захотелось? Не поделишься, а то жажда мучает.

Он потянулся к моей корзине. Я нахмурилась, пряча её за спину. Глянула на его дружков.

– Неужели в селении не осталось работы, что вы уже днём пьёте?

– А мы разве обязаны с утра до ночи трудиться? – усмехнулся один из парней.

– Нам законы не писаны, и на чужого дядю мы не работаем, – зевнул второй и сделал большой глоток. – Не будь занудой, Рейя.

– И то верно, – продолжал скалиться Боел. – Присоединяйся к нам.

– У меня дела, некогда сидеть, – резанула я и постаралась обойти парня. – Да и тебе стоило бы направиться домой. Небось с ночи гуляете. Мать не потеряла? Ждёт, наверное.

Он подмигнул.

– Мать привыкла. Она невесту в дом ждёт. А я всё за тобой хожу да никак встретить не могу. Ты бегаешь от меня?

Я отступила. Дружки Боела поднялись.

– Так чего ждать? Сейчас мы её за белы ручки и в твои палаты.

– Я согласен, – оскалился Боел. – Все в селении знают, что на тебя кузнец засматривается. Я-то куда лучше кузнеца.

Он ухватил меня за локоть, притягивая к себе. Ведьмовские чары вскипели, окончательно разрывая сдерживающую их спираль клятвы. Колдовство было готово вырваться в полную силу, чтобы защитить меня. Я вовремя спохватилась, отдавая молчаливый приказ: нельзя.

– Отпусти! – прошипела зло.

– А вот и не отпущу, – пропел Боел и постарался ухватить меня за талию. Его дружки рассмеялись.

В это время послышался голос дядьки Карпа. Он был местным пастухом. Видать, коровы были где-то недалеко, а он пришел на наши голоса. Карп остановился в паре шагов от нас и поиграл плетью в руках.

– А я думаю, кто здесь снова буянит. Видимо, давно отец тебя хворостиной не гладил. Боел, ступал бы ты домой.

Дядька Карп отличался крутым нравом. И плевать ему, что перед ним сын старосты.

Боел фыркнул, смотря на меня.

– Повезло. Но не думай, долго бегать не удастся. Моей будешь.

Он скривил губы и, шатающейся походкой, направился к селению. Дружки, прихватив кувшин с брагой, поспешили за ним.

Я посмотрела на дядьку Карпа.

– Спасибо.

Он покачал головой.

– Ох, доведет он до беды. Будь с ним осторожнее, Рейя. Я бы на твоём месте подумал о кузнеце. Одной тебе никак. В этот раз я рядом оказался, в следующий раз может никто не услышать.

Я понимающе кивнула и, ещё раз поблагодарив дядьку Карпа, направилась к дому.

Глава 6

Два дня я находилась рядом с раненым. Он то приходил в себя, то снова проваливался в бессознательное состояние. Но смерть отступила. Я грела ему молоко. Когда он был немного в себе, поила его. Кормила жидкой кашей и читала заклинания силы. На третий день снова направилась в селение: молоко и мука закончились.

– Я вчера в соседнее село на ярмарку ездила, – наливая мне в кувшин, рассказала Хлоя. – Говорят, что в местных лесах рыщет целый отряд инквизиторских ищеек. Уже две ночи в близлежащих деревнях ночуют. Ищут кого-то.

Она покачала головой.

– Как бы к нам не нагрянули. Хотя, чего мы сказать-то можем? У нас беглецов нет. – Она на меня пристально посмотрела. – Ты никого в лесу не встречала?

Я улыбнулась.

– У нас всегда тихо. Если уж река и прибивает, то мертвецов, а они не слишком шумят. Кресты под деревьями – вот всё, что могут найти ищейки, – сказала я, стараясь придать голосу уверенности.

– И то верно, – вздохнула Хлоя. А потом улыбнулась и дала мне с собой сметаны и творога. Я была ей благодарна.

Назад я шла, размышляя.

«Не моего ли беглеца ищут? А если его? След на берегу я хорошо спрятала, не то что ищейка, зверь лесной не отыщет. Но нехорошо, что его ищут. А его ли? С другой стороны, таких совпадений не бывает. Кто же он, если на его поиски направили инквизиторских ищеек? Судя по силе, колдун он мощный. Но настолько ли, чтобы отправлять за ним отряд?»

С этими мыслями я вошла в дом и с порога услышала:

– Всё же ты не травница.

У меня сердце чаще забилось. То ли от внезапности, то ли от страха, что меня раскрыли. Я посмотрела на раненого. Он лежал на скамье, скинув с себя простыню и представляя мне совершенно нагое тело. Смущаться я не стала – сама же одежку его снимала. Прошла, поставила корзину на стол и направилась к сундуку. Там вытащила старые матушкины свободные штаны на завязках и кофту. Матушка моя была крупнее меня и в плечах шире. Не мужское, но всё же хоть что-то.

– Ты ведьма, – донеслось до меня. – Я видел, как ты колдуешь над варевом. Травницы такого не делают.

Я оглянулась, посмотрела на раненого. Взгляд фиолетовых глаз был ясным.

– А ты, вероятно, не колдун, – спокойно сказала я. – Я очень много сил в тебя вложила, но чувствую, что моя магия с трудом лечит тебя. Кроме того, проклятый ты. И проклятие выше моих сил.

Он ухмыльнулся.

– Вероятно, не колдун, твои травки и заговоры помогают лишь этому телу. И ты права, снять с меня проклятие полностью ты не сможешь.

Я зачерпнула из котла настой и подошла к мужчине. Кинула вещи на лавку, а ковшик протянула раненому.

– Пей.

Он ухмыльнулся, не торопясь брать настойку из моих рук. Взгляд его был прямой и пронзительный. Таким взглядом смотрят вельможи или короли на своих подданных. Надменный взгляд. Снова у меня закрались мысли, что передо мной инквизитор.

– Раз ведьма, то откажешься у меня лечить? – усмехнулась я.

Он покачал головой.

– Отчего же. Не думаю, что, вложив в меня столько сил, ты решишь вдруг отравить. Я благодарен тебе. Ты не знаешь меня, а всё же пытаешься вылечить. Но не стоит слишком усердствовать. Ты и правда не понимаешь, с чем столкнулась. Помочь мне ты не можешь. Не в твоих это силах, ведьма. Хотя я и удивлен. У тебя сильный дар. Но скажи мне, ведьма, как так получилось, что ты не на границе с таким даром? Я считал, что все ведьмы страны на страже границ. Как ты здесь оказалась?

Я с интересом смотрела на него. Видимо, я действительно совершенно не понимаю, кто передо мной. Спросить неудобно, скажет, глупая совсем. И я проглотила свой вопрос. Мужчина смотрел на меня требовательно и выжидающе.

– Не доверяешь мне? – прямо спросил он.

– А должна доверять? – передёрнула я плечами. – Ты прав, я не знаю кто ты. Если инквизитор, то, пожалуй, твоя благодарность станет мне боком. Если сбежавший колдун, тоже мало чего хорошего. Хлоя из селения говорила, в окрестностях ищейки рыщут, кого-то ищут. Не тебя ли?

Он ухмыльнулся и протянул руку, жестом приказывая мне помочь ему сесть. Именно приказывая. Я ощутила это всей кожей. Но всё же помогла. Он сел и взялся за одежду. Внимательно рассмотрел её. На губах его проступила язвительная усмешка. Мужчина перевёл взгляд на меня.

– Не инквизитор, не бойся, – уверенно сказал он и потряс вещами. – Более достойной одежды не найдётся?

Я усмехнулась, ткнула ковшом ему в руки и коротко сказала:

– Пей.

Отвернулась и вышла из дома. Ишь, его спаси, да ещё чем-то недоволен. Пусть радуется, хоть с замершим проклятием, но живой. Я сделала глубокий вдох и выдох. Огляделась. Два старых дерева, что уходили кронами в небо, стояли совершенно иссохшие. Листья пожелтели, свернулись и облетели с них за одну ночь. Моя клумба, так любовно взращённая, вся легла, став жухлой травой.

«Вот и вся благодарность», – сказала я про себя.

Тут же услышала:

– Не страшно тебе одной здесь жить, Рейя?

Я повернулась на голос и увидела приближающегося к дому сына старейшины.

– А ты никак решил мои страхи развеять, – спросила язвительно.

На его лице отразилась ухмылка.

– Я ведь по-хорошему пришёл. – Он встал у кадки с водой и облокотился на её край. – Ты девка красивая. А я парень из хорошей семьи. Может, чего попробуем?

– Ты свататься пришёл или пробовать? – я вопросительно приподняла бровь.

Боел поморщился.

– Пока не попробую, как свататься? Может, ты только лицом хороша, а так – бревно лежачее.

Меня в краску бросило.

– Шёл бы отсюда, Боел. Я с тобой ни пробовать, ни под венец не собираюсь.

Он выпрямился и диким звериным шагом приблизился ко мне. Я рванула к крыльцу. Боел успел ухватить меня за руку и дёрнуть к себе, обнимая за талию. Наглец прижал меня к стене дома. Руки его начали нагло шарить по моей рубахе, в попытке залезть под неё. Я начала вырываться.

– Уйди, худо будет!

– Поверь, будет хорошо, – он прижал меня к стене и начал елозить губами по шее.

– Прочь! – закричала я, пытаясь оттолкнуть его от себя и проклиная собственную невозможность проявить свою ведьму. Ведь тогда придётся бежать из селения не оглядываясь. Я упиралась и вырывалась. Мне были противны поцелуи Боела, и его руки, которые всё же задрали рубаху и начали прощупывать моё тело.

– Тебе понравится, – хрипел он прерывисто.

– А уж как тебе понравится, – прозвучал твёрдый голос, и парня буквально оторвало от меня. Я стояла, тяжело дыша и пытаясь прикрыться порванной рубахой.

Мой раненый стоял, держа Боела одной рукой за горло. Я только сейчас поняла, что он высок и крепок собой, хотя и провёл несколько дней в горячке. И даже одежда моей матушки была ему очень мала и выглядела несуразно. Но это волновало меня в последнюю очередь.

«Откуда столько силы в нём, ведь он ранен?» – удивилась я.

Мужчина уверенно держал парня, и ноги того в воздухе болтались.

– Пусти, – прохрипел он. – Я бате пожалуюсь.

– Да хоть Владыке, – растянул губы в усмешке мой раненый.

– Пусти его, – попросила я. – Он сын старосты местного.

Мужчина посмотрел на меня вопросительно и покачал головой.

– Я бы не отпускал. Ноги выдернуть да в лес выбросить, под елочку закопать. Пускай батя ищет сына недомерка.

Я, глядя в лицо раненого, даже не усомнилась, что он так и сделает.

– Не надо, – я подошла и положила руку ему на плечо. – Не бери грех на душу. Мне уйти придётся из здешних мест.

Он вздохнул и в лицо Боела грозно выдохнул:

– Ещё раз тебя здесь увижу, пеняй на себя. Ноги точно выдерну, чтобы дорогу сюда не топтали.

Он отшвырнул парня в сторону. Тот охнул, покатился кубарем, поднимая пыль и сухие листья. Потом вскочил и бросился бежать. Мужчина посмотрел ему вслед, повернулся ко мне и вдруг осел, схватившись рукой за грудь. Я кинулась к нему.

– Зачем ты вышел? Ты же раненый!

Он поднял голову. В фиолетовых глазах мелькнула насмешка.

– А кто меня лечить будет, если этот недоросль тебя обидит? Да и нехорошо выйдет. Ты меня спасаешь, как же я мог тебя оставить. Сама же говорила, не по-людски это.

Мне показалось, что он надо мной издевается. Всё же я подхватила его через плечо и помогла встать. Завела в дом и усадила обратно на скамью. Он откинулся на стену спиной и прикрыл глаза.

– А я вижу, не так уж у тебя здесь всё хорошо, ведьма.

– Я придумаю, как отвадить Боела от своего дома, – уверенно заявила я.

– Придумывай, – вздохнул он.

Я налила ему очередной отвар с молоком. Подумала и добавила в него успокоительного зелья. Повернулась, чтобы отдать, и замерла. Раненый смотрел на меня с большим вниманием.

– Звать-то тебя как, ведьма?

– А не всё ли равно? – пожала я плечами и, подойдя, протянула ему глиняную кружку.

Он её взял и выпил содержимое в несколько глотков, вытер губы тыльной стороной ладони. Шрамы на его лице не зажили и сейчас были пунцовыми. Я осторожно вытерла их заживляющей смесью. Он поймал мою руку, пристально смотря в глаза.

– Это не поможет.

Я освободила её и уверенно продолжила смазывать шрамы. Он усмехнулся.

– Не скажешь имя?

– Рейя, – ответила я и отошла.

– А я Изарт, – сказал он.

– Мне не обязательно было знать, – отреагировала я.

Он ничего на это не сказал. Я видела, как у него начали закрываться глаза. Подошла, осторожно уложила и прикрыла одеялом. Это была первая спокойная ночь

Глава 7

Зато утро меня встретило совсем не спокойно.

Я набирала воду в кадке, когда меня тихо, едва слышно, позвали:

– Рейя.

Я оглянулась.

Прячась за высохший дуб, стоял Боел, опасливо косясь на дверь моего дома.

Я усмехнулась.

– Осмелел? Один пришел, без дружков?

Парень оскалился.

– Тебе лучше не язвить со мной. Я тут кое-что узнал. Думаю, это повлияет на твою благосклонность ко мне.

Парень похотливо облизнул губы. Я поморщилась.

– Что ты узнал, Боел?

Он поманил меня пальцем. Я, не выпуская ведра из рук, подошла. Если что, этим ведром и огрею.

Боел расплылся в приторно-сладкой улыбке.

– Разговоры ходят, что ищейки поблизости рыщут. Беглеца ищут. Мне кажется, я могу им подсказать, где его искать.

Он прищурился и потер руки. Обвел взглядом погибшие деревья и остановился на высохшей клумбе.

– Интересные у тебя дела творятся, – мурлыкнул Боел злобно.

«Вот же гад! – подумала я. – Нужно было разрешить моему раненому ему ноги выдернуть. И язык заодно».

– Чего ты хочешь? – спросила хмуро.

Он снова облизнул губы.

– Ночь. Всего одна ночь. Сегодня. И я к тебе больше близко не подойду.

Я крепче сжала ручку ведра. Как же хотелось проклясть парня прямо здесь и сейчас. Но если правда, что инквизиторы поблизости рыщут, то проклятие они за версту почувствуют.

– Решай, – прогнусавил Боел. – Я тебя вечером в доме Линды ждать буду. В крайней хате. Я часто там ночую. Так что думай… Не придешь, жди поутру ищеек. Заодно и тебя проверят. А то уж слишком ты умная травница. Может, в тебе какой другой дар есть.

«И почему я до сих пор не прокляла его?»

– Пошел вон, – сказала я и направилась к крыльцу.

– Вечером, на закате, – тихо сказал парень мне вслед. – Решай сама. Я подожду до вечера.

Я вошла в дом и устало вылила воду в котел.

Покосилась на раненого. Он спал. Я вздохнула и начала делать новое зелье.

Сегодня Изарт смог встать и даже прогулялся перед домом. Недолго. Мне казалось, он пытался колдовать. Я ощущала легкие вибрации силы. Но силы не обычной: горячей, такой, словно бы костер рядом горел. Вернулся он злой и весь в поту. По лицу бежали капли. Он слегка покачивался.

– Тебе не стоит так напрягаться, – подметила я, оценив его обессиленный вид.

Изарт глянул на меня раздраженно.

– Ведьме не стоит учить, что мне делать.

– Ты не здоров, – упрямо повторила я, пропустив мимо ушей презрительное «ведьме».

– Ты не представляешь насколько, – хмуро выдал он и глянул на мой чан. Поморщился. – Давай свое зелье. Ты ведь мне его варишь?

Я кивнула. Он вернулся на свою скамью и сел, вновь прикрыв глаза.

Я нарезала хлеба, густо намазала его маслом и налила в глиняную чашку похлебки из тертой муки.

– Садись, поешь для начала. Тебе не только зелье нужно для выздоровления, но и физические силы.

Он приоткрыл глаза, глянул на поставленную на стол еду. Вздохнул и поднялся. Подойдя ближе глянул в тарелку и насмешливо фыркнул:

– Это еда?

Мне даже стало обидно.

– Извините, куропаток и заморских яств не держим.

– Не обижайся, ведьма, – в этот раз он сказал вполне миролюбиво и сел на деревянную табуретку. – Это я от собственного бессилия злюсь.

Я внимательно посмотрела на раненого. Он больше ничего не говорил. Молча съел все, что я предложила, и зельем запил. После чего вернулся к скамье.

Я подошла и села рядом с ним.

Он глянул на меня вопросительно.

– Говори, что хотела узнать?

Я взгляд отвела.

– Изарт, ты не колдун, не инквизитор. Но когда я тебя лечила, то видела сильную внутреннюю энергию. А сегодня, я ощутила твою магию. Ты сильный. Я понимаю, что у колдунов такой магии не бывает. И колдовства которое почувствовала, я никогда не встречала. Оно горячее, жгущее. И сила твоя тоже живая.

Мужчина криво усмехнулся.

– Она благодарна тебе за помощь. Одна она не смогла бы поднять меня на ноги. Слишком коварное проклятие на меня наслали. А понять, кто я, ты не можешь, потому как никогда с такими, как я, не сталкивалась. Хотя, что-то мне подсказывает, что ты инквизиторов и колдунов других, кроме себя, тоже никогда не видела.

Мужчина посмотрел на меня. В фиолетовых глазах мелькнули яркие искорки, словно вспыхнуло пламя. Я отшатнулась.

«Не может быть! Дракон! Нет, нет… Драконы они же… Парящие. Я слышала от местных, они рассказывали о крылатых ящерах, зубастых и с жуткими мордами. А этот…».

– Я устал, – он прикрыл глаза. – Мне нужен отдых.

Поняв, что отвечать прямо на мой вопрос Изарт не собирается, я встала.

***

Ближе к вечеру я удостоверилась, что мой раненый спит оздоровительным сном и начала собираться к Боелу. Выбора особого у меня не было. Но я шла не с пустыми руками. К этой встрече я подготовилась.

Я накинула плащ с глубоким капюшоном, еще раз глянула на Изарта. Он продолжал спать.

«Вот и хорошо», – подумала я и вышла.

Дом Линды я знала. Небольшой, сельский постоялый двор, всего на несколько гостей. Находился постоялый двор почти на окраине, подальше от чужих глаз. В нем было три небольших хатки, кроме самого дома хозяйки. Сама Линда умела держать рот за зубами, и навряд ли кто-то мог бы допытаться у нее о постояльцах.

Я к ней шла с тяжелым сердцем.

Ведьмы не боятся терять девственность и уже тем более не трясутся над ней, как нежная барышня. Личная жизнь ведьм редко доходит до семейной жизни, поэтому они и не держатся за честь. Но и во все тяжкие пускаются редко. Мы любим, мы умеем любить. И рожаем мы только от тех, кого любим. Нет среди рожденных нами, тех, кого мы не хотели, нечаянно забеременели по дурости или просто ради того, чтобы был ребенок. Нет, выбор наш всегда диктовало сердце. Ведьму нельзя заставить любить. Все это впитывалось с молоком матери, слушалось из рассказов и читалось в старых ведьмовских книгах. Поэтому терять свою девственность в руках сынка старосты для меня выглядело омерзительно. Я уже представляла, как он будет лапать меня и слюнявить пухлыми губами. Я криво усмехнулась. Сжала руку в кармане, в моих пальцах лежал небольшой кристалл. Я усмехнулась. Если Боел ожидал, что я правда собираюсь сделать его первым мужчиной в своей жизни, он глубоко ошибался. Но и обойти столь позорящую для меня процедуру нужно было очень осторожно. Так, чтобы никто и подумать не мог, что я ведьма и могла как-то воздействовать на парня. Поэтому я заговорила камень внушения. Крохотное колдовство, для него необходимо лишь страсть и горячность. Это активирует необходимые процессы. Мне главное довести парня до ложа, чтобы он помнил меня на нем. Чтобы желание обладать мною полностью затуманило разум. Там я встану и уйду. А он проснется утром с точной уверенностью, что провел ночь со мной. Но это буду не я, а лишь морок, навеянный его собственным желанием. Мне не хотелось думать, что он будет вытворять наедине с собой, представляя, что его ласкаю я. Я улыбнулась самой себе.

На постоялый двор я скользнула тенью. Видела, как выглянула в окно хозяйка Линда, прищурилась, пытаясь узнать, кто же идет к Боелу. Но плащ хорошо скрывал меня, и я вошла в указанный крайний дом.

Глава 8

Боел сидел у стола. Здесь же стояла бутыль с сельской бормотухой, и тарелка с мясной нарезкой.

– Я смотрю, ты подготовился, – усмехнулась я, входя в дом.

Парень повернул голову, и на лице его отразилась похабная ухмылка.

– Я был уверен, что ты придешь. Значит, твой гость тот самый беглец.

Я прошла к столу.

Боел подвинулся, уступая мне место на скамье. Я не села, продолжала стоять. Парень покосился на меня.

– Угощайся, небось у тебя на столе мясо редко бывает.

Он подвинул ко мне тарелку. Сам взял большой кусок и откусил. Начал медленно жевать. Мне Боел казался отвратительным. Он жевал, разбрызгивая слюну и вытирая стекающий жир рукавом. Длинные сальные волосы его были завязаны в хвост. Круглое лицо блестело от пота. У меня тошнота к горлу подступила.

– Обойдусь, – резко произнесла я. – Я сюда не на ужин пришла.

Боел хмыкнул. Швырнул недоеденный кусок мяса обратно в тарелку, поднялся, вытер руки о штаны и перекинул одну ногу через скамью, усевшись лицом ко мне. Масляным взглядом оглядел меня.

Я кивнула на стоящую в углу узкую койку.

– Идем, получишь, что хотел. Только не забудь о своем обещании – ко мне больше не приближайся.

Боел торопливо кивнул и тут же покачал головой.

– Нет, так не пойдет, красавица. "Сунул-вынул" – это не для меня. Я хочу получить удовольствие. Для начала ты разденься, я хочу видеть, что там под юбками.

Я мысленно прокляла парня.

Он встал, прошёл к кровати и развалился на ней, смотря на меня. Щелкнул пальцами.

– Начинай.

«Нечистые бы тебя побрали!» – сказала я мысленно.

Я сняла плащ, откинула его на скамью. Развязала тесемки юбки. Она мягко упала на деревянный пол, открывая мои оголенные ноги. Я скинула обувь и встала босыми ступнями на юбку, оставаясь только в рубахе. Боел облизнул полные губы и сел.

– Хороша. Покрутись и сними рубаху.

Я обернулась вокруг себя, сильнее сжимая между пальцами крохотный кристалл. Начала медленно снимать рубашку.

«Ничего, – думала я. – Сейчас он меня увидит и потянет в койку, а там уж все для меня закончится».

В подтверждение моих мыслей Боел вскочил. Подошел ко мне со спины. Я ощутила, как он прижался ко мне. Руки его легли на мою талию. Я прикрыла глаза, пытаясь не реагировать на поднимающееся у меня вновь отвращение. Пальцы парня поползли по моему животу, спускаясь ниже, к ложбинке между ног. Боел сопел, что вызывало у меня еще больше отвращения.

– Может, пойдем в кровать? – внутренне сжимаясь, предложила я.

– Нет, – протянул он. – Я хочу насладиться твоим телом прежде, чем завладеть им.

Кажется, все идет не совсем так, как я себе представляла. И мне придется терпеть его пальцы на себе. И…

Додумать я не успела. Боел сунул руку мне между ног.

И тут дверь распахнулась, громко ударившись о косяк.

Я повернулась. Боел зарычал:

– Кто посмел? Пошел вон…

Парень тут же смолк, отпустил меня и начал отступать к кровати.

На пороге стоял Изарт. Он скользнул по моему нагому телу быстрым взглядом. Глаза его зло вспыхнули. Искры в них разгорелись, обращаясь в яркое фиолетовое пламя с бордовыми всполохами.

Он прошел через комнату, наклонился, подобрал мою одежду и сунул ее мне в руки.

– Уходи отсюда! – мрачно приказал он.

Я ухватила Изарта за руку.

– Не нужно, я могу сама. Тебе не нужно вмешиваться, иначе беда будет!

Он убийственно глянул на меня. Встал, прикрывая своим телом.

Боел запрыгнул на кровать и открыл рот, чтобы закричать. Мой спаситель протянул руку и сделал жест, словно стягивает ему горло. Боел захрипел. Изарт медленно подошел к нему.

Через несколько минут мужчина тянул меня за руку к моему дому.

– К каким нечистым ты к нему поперлась? – зло спросил он.

Я едва поспевала за ним. Бежала, спотыкаясь и прижимая к себе одежду. Выходя из дома постоялого двора, все, что я успела, это накинуть плащ.

– Он знает, что ты беглец, – задыхаясь от быстрого шага, ответила я. – В окрестностях бродят инквизиторские ищейки. Боел сказал, что расскажет им о тебе, если я…

Изарт остановился. Повернулся, внимательно смотря на меня. В глазах его что-то мелькнуло. Как будто искреннее удивление и даже что-то вроде благодарности. Он недоверчиво прищурился.

– Значит, инквизиторские ищейки?

Я кивнула.

– И ты, ведьма, решила спасти меня ценой собственной чести?

Я покачала головой.

– У меня план был. Я кристалл заговорила. Главное было Боела до кровати довести, а там бы…

– До кровати? – нервно усмехнулся Изарт. – Ты не думала, что он мог это сделать не только там? На скамье, на столе. Да прямо на полу! Ты что не знаешь… – Он вдруг замолчал. Глаза его расширились и в них снова полыхнуло фиолетовое пламя. – Бог мой! Да ты ничего не знаешь об этом. И ты решила пойти к нему! Ты дура, ведьма?!

Мне краска в лицо бросилась. Я помнила, какой взгляд был у Изарта, когда он вошёл. Я стояла нагая, в доме с Боелом. На секунду мне даже показалось, что внутреннее пламя Изарта всё там сожжет. Сейчас я видела то же пламя. Я крепче прижала к себе юбку с рубашкой. Переступила с ноги на ногу. Обуться я не успела и теперь шла босиком.

Пламя в глазах Изарта еще раз всколыхнулось и замерло. Мужчина порывисто подступил ко мне, подхватил на руки и пошел по направлению к моему дому.

– Глупая ведьма, – сказал он, прижимая меня к себе. – Не стоило так рисковать.

– Боел не оставит это просто так, – тихо сказала я. – Он бы все равно попытался меня заполучить. Ты всего лишь стал шансом для него. Неудачным. Но это просто так нам с рук не сойдет.

Изарт усмехнулся.

– Нужно было его убить.

– Нет, это хуже. Тогда точно вызовут инквизиторов. Но ты избил его.

– И все же жаль, что не убил. Тебе нельзя оставаться в этом селении. Эта гадина тебе жизни не даст.

Я внимательно смотрела на своего спасителя. Руки у него были крепкие и сильные. Его прикосновения не вызывали у меня омерзения или желания отстраниться.

– Сейчас время такое, – чуть слышно сказала я. – Мне нигде жизни не будет, Изарт. Я ведьма. Не изнасилует Боел – будет кто-то другой. Или инквизиторы заберут. А там … – Я нервно сглотнула.

Изарт остановился и посмотрел в мои глаза.

– Сомнительно, что тебя отправят в горячие точки, – сказал он уверенно. – Может, Боел и не худший выбор, ты это хотела сказать?

Я кивнула.

Изарт с рыком выдохнул и направился дальше.

– Почему ты здесь одна? – спросил он, когда мы пересекали поле. – Где твои родители?

Я качнула плечами.

– Мама умерла пару лет назад. А отца я никогда не знала.

– А твой ковен, где он?

Я усмехнулась.

– Мой ковен отказался от нашей семьи. Мама рассказывала, что она влюбилась в моего отца и очень хотела ему помочь. Она пошла против ковена… – Я вздохнула.

– Я так понимаю, твой отец потом отказался от нее, а ковен изгнал, – договорил за меня Изарт.

Я кивнула.

– Мой род вычеркнули из книги ведьм, книги времён всех семей. Для ведьм я не существую. Я изгой.

Мужчина усмехнулся.

– Кем же был твой отец, что вас из-за него изгнали из ковена?

Я покачала головой.

– Не знаю. Мама ничего о нем не рассказывала.

Изарт вздохнул.

– Значит, ведьма-одиночка.

Я отвела взгляд. Напоминать самой себе, что я никто в мире ведьм, мне не хотелось.

– У нас будут проблемы, – сказала я, когда мы вернулись в домик. – В лесу есть старая лачуга. Мама жила в ней, когда искала место для нашего дома. О ней никто не знает. Мы должны уходить отсюда. Когда Боел придет в себя, нам не поздоровится.

Изарт прошел к своей скамье и сел. С вниманием посмотрел на меня.

– Мы не можем двигаться ночью. Пойдем ранним утром.

Я кивнула и начала наскоро собирать вещи. Много брать не собиралась, иначе идти будет тяжело.

Завязав рюкзак, села рядом с Изартом.

«Вот чувствовала, что будет беда с ним, и всё равно спасала. А что теперь? – думала я. – Какое-то время мы сможем прожить в лачуге. Изарту ещё нужно лечение. Травы, которые могут ему помочь, я взяла. Котелок в старой лачуге есть. Что ж, я сама сделала свой выбор. Теперь уже отступать некуда. Приведу его в порядок и двинусь… Куда двинусь?»

Я прикрыла глаза. Слышала, как мужчина рядом со мной пошевелился и что-то сказал на странном, неведомом мне языке. Тут же на меня навалилась небывалая усталость, и я погрузилась в крепкий сон.

Глава 9

Проснулась я от стука в дверь. Тарабанили так, словно хотели её выбить, а следом она распахнулась. Я начала сонно моргать. В дом вошли четверо мужчин. Среди них был и Боел. Я протёрла глаза. В проёме двери было видно рассветное солнце.

– У неё он был! Я своими глазами видел! – завизжал Боел, тыкая в меня мясистым пальцем. – Куда ты его спрятала? Ууу, зараза, приютила нелюдя!

«Нелюдя? – напряжённо мелькнуло у меня в сознании. – Чтоб неладно Боелу было, и правда ищеек привёл».

Моё пожелание до парня долетело, и тот громко икнул, зажал рот руками.

Я оглянулась в поисках своего раненого. Изарта в доме не было.

«Сбежал! – с внезапной тоской подумала я. – Куда пошёл один? Далеко не уйдёт, лесов он этих не знает».

Я скользнула взглядом по вошедшим. Староста Нут и двое крупных мужчин в плащах. Один из них снял капюшон и внимательно посмотрел на меня. По глазам его поняла, что не ошиблась. Передо мной ищейка. Холодный, тёмный взгляд, проникающий, казалось, в самую душу изучающе смотрел на меня. Лёгкая щетина и тонкие губы. Он оглянулся на второго и кивнул.

– Ведьма! Ведьма! – заверещал Боел. – Я так и знал!

Староста хмуро глянул на сына, и тот смолк. Нут вздохнул, покосился на ищеек. Один из них подошёл к нему и что-то тихо сказал на ухо. Мужчина стал совсем хмурым. Я видела, как он сжал кулаки, сделал тяжёлый вздох и направился ко мне.

– Рейя, – сказал он строго, и тут же голос его сломался, стал тихим. Изменился и взгляд, я видела в нём сожаление. Мне казалось, что староста хочет что-то мне сказать, но из-за присутствия ищеек не решается.

– Вы хотите что-то спросить, староста Нут? – помогла я ему.

Он кашлянул в кулак.

– Рейя, – проговорил натянуто, – где мужчина, которого ты приютила?

Я пожала плечами.

– Кто его знает. Ушёл по ночи. Мне не докладывал, куда. Моё дело маленькое – помогать нуждающимся.

Я пристально смотрела на старосту. Он отвёл взгляд, без слов, одними губами произнёс: «Прости».

– Надеемся на ваше содействие, – раздался в это время голос одного из ищеек. Голос тот был глубоким, тягучим. – Беглеца здесь нет, но ведьму мы заберём. Согласно высшему закону инквизиции, любой одарённый колдовским даром должен быть доставлен в Тойрис и сила его обращена на благо страны. Мы увезем её. Но нам понадобятся пара выносливых лошадей и крепкая клетка. Наш отряд был направлен не на поиск ведьм, поэтому мы не обладаем дополнительными средствами для её транспортировки.

Староста поднял глаза. Но посмотрел не на ищеек, а на меня. Снова сжал кулаки. Потом Нут медленно перевёл взгляд. И снова не на ищеек, а на Боела. Сынок шмыгнул за спину одного из непрошенных визитёров. Я усмехнулась. Судя по всему, прыть собственного сыночка встала старосте поперёк горла.

– Мы посодействуем, – сказал он, поворачиваясь в мою сторону, но говоря это ищейкам. И обратился ко мне, очень тихо, чуть слышно: – Дурак он, Рейя. Прости, помилуй, всё селение пострадает, если я… – Он замолчал, вглядываясь в мои глаза.

Я взяла его за руку и сжала.

– Я всё понимаю, староста Нут.

– Не губи, родная, – прошептал он.

Я кивнула. Да и как губить. Жизнь одной ведьмы не стоит целого селения. Ко мне они относились с уважением и добром. Ну а паршивая овца вроде Боела всегда в стаде найдётся. Разве должны теперь селяне пострадать? Если я сейчас попытаюсь сбежать или Нут мне поможет, то все отвечать будут перед инквизицией от мала до велика. Инквизиторы безжалостны. Особенно, если дело касается помощи и укрывательства ведьм.

Я перевела взгляд на ищеек. Они хорошо успели просканировать мой дар и переглядывались. Хорошо понимали, что ведьме вроде меня противостоять будет сложно, можно с потерями выйти. Правда, они не знали, что сил своих я много в раненого вложила. И сейчас была навряд ли сильнее местного мальца.

– На селянах нет вины, – сказала я, смело смотря в глаза ищеек. – Не знали они, кто я и рода какого. Они просто люди, для них я лишь травница.

Ищейки переглянулись. Они явно не верили моим словам.

– Слово моё, слово ведьмы. – Я вскинула голову. – Не трогайте селян, и я руки не подниму, силу не призову. Спокойно уйдём.

Мужчины снова посмотрели друг на друга, молчаливо переговариваясь. Один из них, тот, что снял капюшон, повернулся ко мне. Во взгляде его я увидела мелькнувшее уважение.

– Слово ведьмы – крепкое слово. Мы верим, что хорошая ведьма ни силой, ни ведовством не покажет, кто она. А простой люд чар ведьм не видит. Мы принимаем твои условия. Командиру доложим о проверке населения и что они действительно не знали, кто проживает рядом с ними.

Сказал это и отступил, открывая дорогу к выходу. Я кивнула, благодаря за учтивость. Не думала, что ищейки могут так относиться к ведьме. Подхватила плащ и направилась из домика. Староста пошёл следом за мной.

– Спасибо, родная. Спасибо.

Я ничего не ответила. Я шла навстречу судьбе. И, судя по всему, она уже не будет такой светлой, как была.

Глава 10

Пока я шла по улочке, слышала, как переговаривались ищейки и староста. Те запросили найти для меня амбар покрепче. Слово словом, а всё же они побаивались, что я сбегу.

– Клеть к утру соорудим, – неохотно отвечал Нут. – Вы можете остаться ночевать в моём доме, господа.

– Ночёвки нам не нужно, – отказался ищейка. – Завтра к обеду остальной отряд придёт в селение. Им и передадите ведьму. Весть я уже отправил. Стеречь будете сами. С вас, Нут, спрос будем держать. А нам задерживаться никак. Пока след беглеца свежий, по нему пойдём. Если её спасёныш покинул дом ночью, далеко уйти не мог. Надеюсь, вы понимаете, что может случиться, если ведьму завтра не найдут.

– Понимаем, – хмуро ответил старейшина.

– Вы уж постарайтесь к приезду остального отряда клеть соорудить.

Я слушала разговор в пол-уха, шла, смотря вперёд. Видела, как выскакивают из дворов женщины и дети. Бабки горестно качали головами, женщины перешёптывались. Выскочил на встречу ко мне кузнец Ниб, за ним следом отец, ухватил парня за руку и рывком зашвырнул обратно во двор. Я слышала, как он кричал:

– Сиди уж! Или захотел вместе с ней к инквизиторам!

– Пусти, отец!

– Не пущу!

Их голоса смолкли под гулом толпы, направляющейся за мной.

– Она же безобидная!

– Всё селение лечила!

– Ребята, будьте милосердны, как же мы без Рейи?

Я оглянулась. Тётушка Хлоя ухватила одного из ищеек за рукав, пытаясь заглянуть под капюшон, в глаза.

– Ребятушки, хорошая она. Никому никогда зла не делала.

– Ведьма она, мать! – сочувственно ответил тот. – Не можем мы её вам оставить. Ведьмы сейчас на особом счету…

– А люди, люди на каком счету? – выкрикнул кто-то тонким старушечьим голоском. – У нас ни лекаря, ни знахаря! Инквизиция нам их отправит? Да коли и отправит, так драть будет с нас три шкуры. А Рейя… – голос захрипел и пропал. Кто-то яростно прикрыл старушке рот.

Толпа ещё шумела, когда меня провели к амбару старосты. Раскрыли ворота и приковали одной ногой к столбу, что служил ему опорой. Я посмотрела на цепь. Не тяжёлая, я бы даже сказала тонкая, но я ощущала, что не порвать мне её, не освободиться. На цепи лежало заклятие инквизитора против ведьмы.

Боел довольно скалился, выглядывал из-за спины одного из ищеек. Я подняла на него взгляд. Теперь мне уже нечего было терять, и я, мрачно сплюнув, чётко произнесла:

– Не быть тебе ни отцом, ни вдовцом, ни мужем, ни сыном, одному по свету ходить, тропу топтать, радости и удовольствий не знать. Живи, о смерти проси, да не получай, меня каждый день вспоминай.

И плюнула ещё раз, размазав это по земле. Бабки, собравшиеся у ворот амбара, креститься начали. Женщины шарахнулись в сторону.

– Ведьма! – завизжал Боел. Схватил ищейку за рукав и дёрнул. – Сделайте что-нибудь. Она меня прокляла!

Ищейка повернулся к нему. Стянул капюшон и ухмыльнулся.

– Ну и прокляла, что с того? Или ты не знал, что если ведьме сильно насолить, то она и проклясть может? А может, ты совсем дурачок?

– Сделайте с ней что-нибудь! Накажите! Лишите колдовства! – визгливо вопил парень.

Ищейка недобро сощурился.

– Всё, что в рамках нашего исполнения, мы сделали, остальное – не наше дело. Если есть претензии к этой ведьме, обращайтесь в суд инквизиции. Такие дела они разбирают. А мы лишь ищейки. Не в наших правовых нормах судить и наказывать ведьм.

Он рванул руку, высвобождая её из пальцев парня. Тот повернулся и бросился к старосте. Нут стоял, угрюмо смотря на меня. Вздохнул, опустошённо махнул рукой и пошёл из амбара.

– Батя, отец! – закричал, кидаясь вслед ему, сын.

Люди у амбара расступились пропуская их.

Ищейка шикнул на толпу, и обравшиеся начали расходиться. Он повернулся ко мне. Второй ищейка принёс к столбу охапку сена.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Не думала, что ищейки церемонятся с ведьмами.

Мужчина вздохнул.

– Ведьмы разные встречаются. Иногда такие, что муторно от дел её становится. Страшно. Гадливо. А бывают такие, как ты. Цепи замыкаешь на ней, а самому стыдно и жалко. Да нечего тут не поделаешь. Время такое.

К нам подошёл его напарник. Положил ему руку на плечо, словно призывая поторопиться. Ищейка кивнул мне.

– Завтра заберут тебя. Дар в тебе хороший, я думаю, оставят в городе. На войну не попадёшь.

Сказал и снова вздохнул. Я усмехнулась.

– Лучше тогда уж пусть отправят в самую горячую точку, чтобы не мучиться.

– Может, и повезёт, – сказал он задумчиво. Отвернулся и вместе с напарником пошёл из амбара, не прощаясь со мной.

Я прислонилась спиной к столбу и медленно села. Солнечный день к обеду сменился. Небо затянуло тучами. В тонкие щели амбара уже не проникали яркие лучики. Стало серо, словно поздним вечером.

Когда прогремел первый гром и все разбежались по домам, ворота амбара тихо приоткрылись, и ко мне вошла бабка Аринка. С собой она принесла хлеба и молока. Села рядом, отломила ломоть, мне дала, рядом кувшин поставила. Вздохнула, смотря, как я жую.

– Знаешь, мы же все догадывались, – сказала она с сожалением. – Между собой перешёптывались бабки. Все надеялись, что инквизиция стороной тебя обойдёт, не пронюхает. Чтоб Боелу неладно было. Вот же редкая скотина. Ты кушай, кушай, родная. Прости, что помочь мы тебе ничем не можем. Детки у нас. А инквизиция на расправу быстра. Но знай, мы очень сожалеем и совсем не хотели, чтобы так всё вышло. Ты хорошая. Полюбилась всем. И мать твоя хорошая была, скольких спасала, вылечила и никогда ничего не просила. Прости нас, девочка.

Я слабо улыбнулась.

– Не за что просить у меня прощения. Значит, судьба так решила. А за хлеб и добрые слова обо мне и матушке – спасибо.

– А Боела ты прокляла всё ж, – оскалилась бабка Аринка. – Так ему и надо. Всех уж замучил.

Я кивнула.

– Давно нужно было, да боялась, что себя выдам.

Бабка вздохнула.

– Эх, не удалось нам тебя утаить.

Она поднялась и тяжело пошла к воротам.

***

Серым и пасмурным вышел следующий день. Тяжёлые тучи нависали над селением и тянулись до горизонта. Там, вдалеке, гремел раскатистый гром. Отряд ищеек прибыл, как и было сказано, ближе к полудню. Селяне окружили их и пытались притормозить процесс моего отъезда. Ищейки оттесняли народ в сторону и грозили инквизицией. Я внимательно смотрела на ищеек, ища среди них двоих вчерашних. Их не было. Значит, они ещё идут по следу. Надеюсь, Изарту всё же удалось сбежать, и они его не найдут.

Чем ближе я подходила к сооружённой сельскими мужиками клетке, тем тише становилась толпа. Я глазами пробежала по провожающим меня. Среди них не было Ниба. С ним я бы хотела попрощаться. Но, видимо, отец закрыл парня в доме и, судя по тому, что и его не было, лично сторожил сына. Женщины смотрели на меня, руками стирая слёзы с печальных лиц. Прижимали к себе детей и горестно головами качали. Мужики глаза отводили, словно стыдясь на меня смотреть. А когда ищейки уже замок на клетке закрыли, дядька Карп сорвал с головы шапку, швырнул на землю и воскликнул:

– Да что же мы её вот так отдадим? – И рванул вперёд. Стоящие рядом с ним мужики схватили Карпа и заволокли в глубь толпы.

Перед тем, как повозка двинулась, я последний раз кинула взгляд на селян. Встала в клетке и низко поклонилась.

– Благодарю за добро и тепло ваше.

И так мне горестно стало, что слёзы всё-таки проступили на глазах.

«Я буду их помнить, – подумала я. – Никого не забуду. Ни человека, ни лес добрый, ни реку. Ни встречу с Изартом. А всё же он принёс с собой беду, правильно зелья говорили. Надеюсь, хоть себя спас».

Я вытерла скупые слёзы и сделала глубокий вдох и выдох.

Повозка дёрнулась, и пара лошадей медленно потянула её по улице. Провожая меня в долгий и тяжёлый путь, небо разрезала кроваво-красная молния. Я не сразу поняла, что раздавшийся следом крик – не провожающих меня селян. За ним последовал второй. Повозка снова дёрнулась, останавливаясь. В следующий момент у меня по коже прошёл озноб, сковывая сердце бешеным ужасом. Я поняла, что кричали ищейки. Кони под ними вставали дыбом. Кто-то грозно приказал:

– Ведьму спрячьте!

Потом послышался вопль кого-то из селян. Щёлкнул замок моей клетки.

– Беги, ведьма! – прокричал незнакомый мне ищейка, распахивая дверь.

А я стояла, смотря в серое пасмурное небо, не в силах шевелиться. Там, среди тёмных грозовых туч, отчётливо вырисовывались силуэты приближающихся драконов.

Глава 11

Мир начал движение в бешеной огненной драме, разыгравшейся вокруг меня. Шум крыльев заглушил гром подступающей грозы. Выскакивали мужики – кто с кирками, кто с чем. Слышались бабьи визги. Ищейки пытались защищаться, сверкали их магические клинки. Свистели заговоренные стрелы. А потом заполыхали хаты. Матери хватали детей и бежали в лес. Я смотрела, как люди в панике пытались спрятаться, как мужики старались спасти свои семьи и кидались на драконов с вилами. Как полыхал дом кузнеца, а Ниб, швырнувший в одного из парящих острые вилы и пробивший его крыло, покачнулся от удара лапой. Его откинуло далеко в сторону.

– Спасайся, ведьма! – Один из ищеек присел передо мной, расстёгивая инквизиторскую цепь и освобождая. Указал на селян, бегущих к лесу. – Если драконы почуют тебя, считай, мертва. Силы у нас не равны, не выстоим. А у тебя навыка боя нет. Беги, может, спасёшься.

Я было кинулась в указанном направлении, как увидела, что на тропу у леса приземлился черный дракон. Поле заполыхало, поглощаясь огненным морем. Селяне, только что ищущие спасения в лесу, бросились обратно.

– Нечистые! Твари крылатые! – воскликнул ищейка, вывернулся, прикрывая меня, и запустил стрелу в приближающегося к нам дракона. Тот взвизгнул и рванул вверх. Стрела рассекла его морду.

С неба потянулись тяжелые капли. Небо в очередной раз рассекла молния. Я стояла растерянно, смотря, как драконы уничтожают селение, как один за другим падают сожжённые и раздавленные ищейки, как мужики ревут от бессилия перед парящими и все равно пытаются спасти тех, кто ещё оставался живым.

Я повернулась. Клетка моя давно пылала. Несколько сельских мужиков, с Карпом во главе, прятались за перевернутой телегой и кидали из-за неё вилы, стреляли из луков, подобранных у погибших ищеек. Вот только с меткостью у них были явные проблемы. Да и куда обычным сельским мужикам до стрелков?

Ниб.

Я увидела его посреди площади. Над парнем навис огромный дракон, оскалив пасть и насмехаясь над беспомощной жертвой. Я видела, что у кузнеца одна рука вся в крови, тело изодрано.

«Ниб! Карп! Да, что же я стою! Они же гибнут! Бежать все равно некуда. Я же ведьма!» – разорвало сознание жуткая мысль, приводя меня в себя.

Я судорожно выдохнула, вскинула руки, призывая природу. Молния уверенно ударила в дракона, который навис над Нибом. Парящий взвыл, шарахнулся в сторону, мотая пробитой головой. Покачнулся и рухнул на бок. Тут же взвыли ещё трое. Никогда мне не приходилось видеть парящих. Никогда я не знала, какой ужас они могут навлекать. Я призывала природу, вытягивала всю свою колдовскую силу. Капли дождя становились острыми шипами, впивающимися в крылья драконов, прорывая им перепонки.

Я чувствовала, как колдовство отзывается горячими волнами, как мощь моя ведьмовская встаёт, как природа отвечает, а вилы и ломы сельских мужиков напитываются магической силой.

Огонь полыхнул по улицам, проносясь по ним как река. Ударился о выставленный мною дождевой щит. Пламя шипело, затухая. Как же вовремя непогода разыгралась!

– Беги, Рейя! Беги! – голос тетушки Хлои прорезал вопли, визг и гул драконьего пламени. Я повернулась. И увидела его.

Огромный, серо-дымчатый дракон, был в десятке шагов от меня. Морда его оскалилась, и я ощутила удар. Меня не спалили сразу. Не раздавили. А снесли громадным хвостом. Я пролетела через площадь и упала рядом с окровавленным Нибом. От боли сломанных рёбер свело зубы. Я с трудом подняла голову, и, упираясь руками в землю, села. Увидела несущегося с воплем по улице Боела.

«Вот и все! – Силы стремительно покидали меня. Я с трудом заставляла себя не упасть. – Если уж и умирать, то с гордо поднятой головой!»

Серый дракон, оскалив пасть, шёл ко мне. Глаза его горели ненавистью.

– Ведьма! – прошипел он. – Умри в мучении!

Воздух завибрировал, когда он начал набирать его в лёгкие.

«Нужно закрыть глаза, – обреченно подумала я. – Так будет не страшно умирать».

Но закрыть их не могла. Схватила руку Ниба. Холодную, кровавую. Сжала, словно ища в ней спасения и силы. Я смотрела прямо в распахнутую глотку серого дракона, туда, где вспыхнуло алое пламя.

«Богини, примите в свои руки душу ведьмы», – шепнула я неслышно и вздрогнула.

Меня подкинуло от мощного удара о землю. Между мной и серым парящим приземлился лоснящийся черными чешуйками дракон. Он зашипел, оскалив пасть.

– Ты не слышал моего приказа! – раздался тяжелый голос. – Ведьму не трогать!

Серый дракон недовольно фыркнул, мотнул головой.

– Она Пейриса убила. Ты видел, как она природу призвала? Она опасна!

– Ты со мной спорить будешь? – зарычал черный.

Серый, в ярости, выпустил огненную струю в высь и сам воспарил, уносясь в небо. Я продолжала сидеть.

Черный дракон медленно повернулся ко мне, склонил голову всматриваясь в мое лицо. Я глядела на него и не верила своим глазам. На морде дракона отчетливо выделялись три шрама, а его глаза были удивительного фиолетового цвета, словно цветы плевые.

«Изарт?» – молнией мелькнуло в моей голове, и я рухнула на землю, не в силах дальше оставаться в сознании.

Глава 12

Повозку покачивало на ухабах. Я слегка застонала. Перевернуться на бок было болезненно, хотя и терпимо. Я приоткрыла глаза.

Клетка.

Снова клетка.

Постаралась прочувствовать себя. Болели рёбра, но, судя по всему, они были на месте. Живучесть у ведьм хорошая, как и собственная регенерация. На запястьях чувствовался холод. Я подняла руки. На них были железные браслеты. Попыталась призвать ведьмовство и тут же поняла, что браслеты сковывают его, не позволяя сделать даже малейшее заклинание.

Я попыталась сесть и тут же услышала хорошо знакомый мне голос. Тётушка Хлоя.

– Лежи, милая, лежи, – с переживанием сказала она.

Мне подали глубокую чашу с водой.

– Попей, милая. Мы уж боялись, что ты не очухаешься.

Я с жадностью сделала несколько глубоких глотков. Хлоя помогла мне, придерживая голову. Я с облегчением выдохнула, чувствуя, как прохлада начала остужать меня.

– Тётушка Хлоя, – прошептала я, поворачивая голову, – где мы?

Тётушка и две её дочери сидели сбоку от меня.

– Ты не разговаривай. Они сказали, тебе покой нужен, – Хлоя слегка кивнула в сторону.

«Они?» – в моём сознании тут же промелькнули картины горящей деревни, сражающихся ищеек и сельских мужиков с вилами. Я тяжело застонала.

Тётушка, словно понимая меня, кивнула.

– Всех, кто не погиб, забрали, – сказала она и вздохнула.

– Драконы? – тихо спросила я.

Женщина кивнула.

– Вот уж пришла беда откуда не ждали. Столько лет жили, были неинтересны ни инквизиторам, ни парящим ящерам. А ныне вон как всё повернулось. И откуда только такая напасть пришла.

Я прикрыла глаза. Перед мысленным взором возникла драконья морда со шрамами и фиолетовые глаза.

«Изарт, он привёл драконов», – с тоской подумала я.

На сердце стало невыносимо тяжело.

«Вот и спасай после этого».

Я открыла глаза и протянула руку.

– Тётушка Хлоя, помогите мне сесть.

Она покачала головой. Одна из дочерей помогла матери усадить меня, вторая подложила под спину пучок сена, которым был устлан пол клетки.

Я оглянулась назад. По ухабистой дороге между густой лесной полосы тянулись повозки и клетки. Рядом с ними ехали строгие мужчины на ищеевских лошадях.

Вокруг нашей клетки ехали трое. Один из них, тот, что был ближе, повернулся.

«Драконы», – уже безошибочно поняла я, подметив его яркие синие глаза. Теперь отсвет таких глаз я ни с какими не перепутаю. Как и горящие искры в их глубине. Огонь. А лицо такое же светлое, как у Изарта. И разрез глаз необычный. На лице ни щетины, ни бороды. Волосы длинные, сплетённые в косу, светло-русые с отчётливым серым оттенком, словно пепел.

Мужчина равнодушно посмотрел на меня. Хотя глаза его при этом недобро сверкнули.

– Очнулась, ведьма. Это хорошо.

Я не ответила, а он тут же потерял ко мне интерес.

– Куда нас везут? – повысив голос, спросила я.

– А сама как думаешь, ведьма? – отозвался дракон. На презрительное «ведьма» я не обратила внимания. Слышала я уже такой тон в обращении к себе. А думать, вероятно, и не стоило. Нас везли в страну драконов.

– Не любят ваши ведьм, зачем в живых оставили?

Мужчина не повернулся ко мне и не ответил.

– Если вы думаете, что я знаю какие-то тайные ведьмовские планы, то зря. Не общаюсь я со своим родом. А ваш лучше бы мне и не видеть.

Дракон отреагировал молниеносно. Склонился с лошади и, сверкнув на меня синими искрами глаз, прошипел:

– Моя бы воля, я бы тебя ещё там, на площади, сжёг. Скажи «спасибо» тому, кого от смерти спасла, он тебе долг жизнью отдал. Поэтому ты ещё жива. Но не уверен, что надолго. Наш Владыка ненавидит ведьм. Думаю, ты исключением не станешь. Тем более, после всего, что ты сделала с драконами. Но это будет решать суд.

– Драконий суд? – усмехнулась я.

Мужчина мне не ответил. Он выпрямился, ударил лошадь в бока и рванул вперёд.

– Ох, – выдохнула Хлоя, – и спасать нас некому. Драконы всех ищеек, кто был в селении, истребили. Пока инквизиция узнает о произошедшем, мы уже у драконов будем. Невесть что всех нас ждёт. А тебе и подавно не жить. Девочка моя, как же я сожалею, что такая судьба тебя и всех нас постигла. У нас хоть какая-то надежда на жизнь есть. Я слышала, как в народе поговаривали, что драконы людей в услужение берут. Пусть хоть на заднем дворе, в конюшне, а всё же жизнь. А ты…

Она отвела от меня взгляд. Я сжала кулаки. «Изарт, я тебя спасала, а ты всё селение подвёл. Да и жизнь моя, надолго ли? Какая разница – сгинула бы я на площади в селении или под огнём Владыки в городе драконов».

– Кто из наших выжил? – спросила я.

Хлоя с грустью посмотрела на меня.

– Стариков да старух, что живы, оставили в селе мёртвых хоронить. И верно, зачем драконам старики. Работники из них никакие, а перевозить тяжелее. А из выживших да помоложе, все здесь. Дядька Карп с сыновьями. Старший ранен, но легко. Марьянка и дочь её – они в клетке сразу за нами. Боел, паскудник, со своими дружками – на них ни одной царапины. Правду говорят – подлец везде выживет. Нута жалко. Погиб наш староста, вместе с женой. Она к нему бежала. Линда хоть волосёнки обпалила, да тоже живёхонька. Она в клетке с Нибом, смотрит за ним. Кузнецова семья вся погибла…

– Ниб? – я оживилась. – Он жив?

Хлоя возвела глаза вверх.

– Боги смилостивятся, будет жив. Покалечен он сильно. Я уж просила драконов. Может хоть как-то помочь парню могут. А они лишь усмехаются. Говорят, молитесь своим богам. Если повезёт, то в городе его лекари посмотрят. Ты прислушайся, стоны позади. Это наши раненые. А самый сильный стон – Ниб. Не дотянет он до лекарей драконовых.

Я сжала кулаки и начала оглядываться. Нашла глазами едущего поодаль того самого голубоглазого.

– Эй! – прикрикнула громче. – Эй! Серый дракон!

Он оглянулся. Во взгляде его скользнули раздражение и злость.

– Энгерран! – рявкнул он.

– Что?

– Меня зовут Энгерран! – повторил он медленно и чётко. – Для тебя, ведьма, господин Энгерран!

– Эээ… господин Энгерран, – исправилась я. – Прошу вас, пустите меня помочь нашим раненым? Снимите с меня браслеты. Клянусь, я ничего вашим драконам не сделаю. Я только своим селянам помогу.

Он усмехнулся, подъехал ближе.

– Ты сама еле жива, ведьма! О какой помощи ты говоришь?

– Я смогу, прошу вас, смилуйтесь. Природа вокруг, силы небесные, ведьмовство во мне лекарское есть. Пустите.

Он отвернулся, давая мне понять, что разговор закончен. Я схватилась за прутья клетки.

– Изарт, где он? Это же ваш капитан? Я слышала в селении, как он вам приказы отдавал. Позовите мне его. Неужели вы настолько жестокосердны? Правду в народе говорят, что вы безжалостны?

Дракон оглянулся на меня и криво усмехнулся.

– Больше ничего не изволите, госпожа ведьма? – спросил с явной издёвкой.

– Я умоляю вас, – попросила я.

Мужчина ничего не сказал, отвернул лошадь и скрылся между деревьев.

– Не слышат они нас, – с горестью сказала Хлоя. – Кто мы для них, просто люди.

Я прикрыла глаза и завалилась на бок. Уткнулась лицом в сено. Из клетей позади слышались стоны и вскрики раненых. Я всхлипнула, не в силах сдержать боль, что начала разъедать изнутри.

«Вот какая у тебя благодарность за спасение, Изарт! Жаль, у меня браслеты на руках, иначе бы ты увидел, на что способна ярость ведьмы. Жаль, я почти сняла с тебя проклятие. И вот чем ты меня отблагодарил!»

– Ведьма, – прервал чёткий голос мои злые размышления.

Наша повозка дёрнулась и остановилась. Я открыла глаза и села. Серый дракон открыл клетку.

– Клятву скажи, что ни одному дракону не навредишь, – приказал он хмуро.

– Призываю силы природные и клянусь даром ведьмы, – торопливо заговорила я, – никому из драконов не причинить вреда, лишь помочь и спасти кого смогу.

Он кивнул.

– Руки давай.

Я протянула. Тонкие браслеты щёлкнули, расстегиваясь и высвобождая мою силу.

– Там, в повозках, – сказал дракон, – трое наших. К слову, тобой раненых. Им тоже лечение нужно. Сначала их осмотришь и поможешь, потом к своим пойдёшь. Ясно?

Я быстро закивала.

– Если что из трав или чего там нужно, мне скажешь, – произнёс дракон.

– А Изарт? – я посмотрела на серого.

Он спокойно выдержал мой взгляд.

– Ты ещё хочешь спасти ваших селян или тебя в клетку вернуть?

Я торопливо соскочила из повозки и направилась за Энгерраном.

Глава 13

Уже пройдясь вдоль повозок, я оценила, что многие из селян остались живы. Кто с ранами, кто с ожогами, но живы. Завидев меня, они приподнимались и тянули ко мне руки.

– Рейя! Живая!

– Ведьма-то наша жива!

– Рейя, помоги, дочка моя ранена!

– Я постараюсь, – шептала я. – Дайте мне время.

Но чем дальше мы шли, тем больше я сомневалась, хватит ли мне сил помочь всем.

– Нужно остановить повозки, – сказала я, осмотрев драконов и очередного раненого селянина.

– С ума сошла, ведьма? – раздражённо отозвался Энгерран. – Если бы не вы, то мы в полёте за двое суток добрались бы до столицы. И так медленно движемся!

«Значит, нас везут в столицу, – поняла я. – Интересно, пока я была в неосознании, мы уже пересекли границу? Если да, значит заставу они уничтожили».

– Мне нужно сварить зелье. Иначе я не смогу никому помочь. И вашим драконам тоже, – спокойно заявила я.

Дракон скрипнул зубами.

– Шер! – прикрикнул он одному из близко находящихся драконов. – Скачи в начало колонны, объяви о привале.

Мужчина кивнул и, стегнув лошадь, помчался в начало процессии.

– Что ещё попросит ведьма? – хмуро спросил дракон.

– Рейя, – сказала я.

– Что? – Он уставился на меня немигающим взглядом.

– Меня зовут Рейя, – повторила я.

– Ведьма! – едко и чётко проговорил он.

Я вздохнула и начала перечислять:

– Мне нужно три котла, ведра, чистые тряпки, костёр и кое-какие травы. Вы разбираетесь в травах, господин серый дракон?

– Энгерран! – прорычал дракон.

– Три котла, ведра, тряпки, – повторила я.

– Три котла? – раздражённо переспросил он. – Где я достану тебе три котла, ведьма!

– Рейя, – добавила я. – Без котла я не смогу сварить зелье. А без зелья мне никого не удастся спасти. И ещё мне нужны помощницы.

Мне показалось, что он меня взглядом сожжёт.

– Лукриан, – не сводя с меня горящих глаз, крикнул дракон.

К нам подскочил мужчина, стоявший чуть поодаль у соседней клетки.

– Лети в ближайшую деревню, принесёшь три котла, ведра, чистые тряпки.

– Самая ближайшая деревня от нашего селения далеко, может… – я хотела сказать о своём домике и о том, что в нём достаточно нужных трав.

Дракон усмехнулся.

– Мы очень далеко от твоего селения, ведьма, – перебил меня. – Здесь уже наши деревни. Я думаю, там найдутся котлы.

«Значит и правда застава разгромлена, и мы уже на территории драконов», – сообразила я.

– Освобождать для помощи вам я никого не стану, – тут же добавил Энгерран. – Справитесь своими силами.

– Тогда вам придётся помогать мне, господин серый дракон, – заявила я. – В противном случае нам придётся очень долго здесь стоять.

Дракон снова скрипнул зубами.

– Я – Энгерран!

Я выжидающе смотрела на него.

Дракон сделал глубокий выдох.

– Выбирайте себе помощницу.

– Женщина, которая ехала вместе со мной с дочерями, они помогут мне.

Мужчина оглянулся в поисках тех, кто поближе, и, махнув очередному конвоиру, приказал:

– Приведите женщину с двумя девушками, которые в первой клетке.

Я про себя улыбнулась. Может, мне и удастся помочь всем моим селянам.

Глава 14

За травами меня одну дракон не отпустил. Хлоя и девочки остались у колонны. Дочери тётушки, Лиза и Анира, должны были хорошо промыть раны селянам, а Хлоя занялась драконами. Воду из небольшого ручья они набрали в чаши, что были в клетках.

– Зачем было оставлять в живых, если Владыка всё равно убьёт меня? – раздумывая, спросила я, собирая лечебные травы. Я не была уверена, что смогу найти всё необходимое. Мне то и дело приходилось обращаться к природе, чтобы та указала мне путь к той или иной лекарственной травке.

Дракон не ответил.

– Вы не знаете ответа, или просто игнорируете меня? – поинтересовалась я.

– Я не имею права отвечать, ведьма, – спокойно произнёс Энгерран.

Я осторожно собрала листья очередной травы и, выпрямившись, передала их дракону. Тот покрутил их в руках и сунул в карман.

– А люди? – спросила я. – Правда, что вы оставите их в живых?

– Правда, – ответил мне мужчина. – У нас много людей прислуживают. Драконы не убивают тех, кто может быть полезен.

Он глянул на меня и торопливо добавил:

– На ведьм это не распространяется.

– За что вы так ненавидите ведьм? Ведь вы и мы обладатели магии и дети природы, – я искоса глянула на дракона. Он внимательно следил за тем, как я выбираю травы.

Энгерран поморщился.

– Ты путаешь, ведьма. Драконы – создания магии. Ведьмы – создания тьмы.

Я, идущая в поисках трилистника, остановилась и оглянулась. Не смогла сдержать саркастичной усмешки.

– Странно, но в этих суждениях вы ближе с инквизиторами, чем кто-либо.

– Не смей сравнивать! – рыкнул он.

– А почему бы и нет? – Я отвернулась и пошла дальше по узкой лесной тропе. – Вы намного более схожи с ними, чем думаете. И для вас, и для них, ведьмы – зло.

– Вы помогаете инквизиторам! Вы уничтожаете драконов! – рявкнул Энгерран.

– Это вынужденная помощь, – вздохнула я. – И за собой такая помощь влечёт только смерть. Смерть ведьме. Вот только в случае с инквизицией у нас есть хоть какой-то шанс выжить. Драконы не дают нам ни одного шанса. Между двух зол всегда выбирается меньшее.

– То есть ты подтверждаешь, что для ведьм драконы – это зло.

Я откопала корешок у яркого лилового цветка, обладающего кровоостанавливающим действием, и выпрямилась. Вручила его дракону.

– А по-вашему, те, кто нас сжигают без суда и следствия, благодетели? – Я посмотрела в его глаза. Синие-синие. Искры в них были словно осколки ледышек – яркие и холодные.

– Мы защищаем свой род, ведьма, – безучастно заявил он. – Лучше сразу уничтожить того, кто может причинить вред, чем ждать, когда он ударит в спину.

Я смотрела в его глаза и думала: «Какие знакомые слова. Именно так говорят инквизиторы. Они защищают нашу страну. И не допустят, чтобы драконы нанесли людям вред. Лучше уничтожить их, пока они не уничтожили всех. Драконы – хищники, черпающие свою магию от потустороннего. А всё потустороннее – это тёмное».

– Разве наше селение могло как-то навредить вам? И всё же вы напали и сожгли его, – напомнила я.

– Мы не собирались нападать и сжигать, – холодно ответил Энгерран. – Это вы напали.

– Мы? – Я остановилась, поражённая его словами, и посмотрела в лицо дракона. Совершенно беспристрастное и равнодушное.

– У нас был совершенно другой приказ, – заявил он. – Но едва мы приблизились, как ищейки и люди вашего селения напали на нас. Пришлось изменить наши намерения.

– То есть вы утверждаете, мы сами виноваты, что вы сожгли наше селение? – Я сжала кулаки.

Он сощурился.

– Как вы там говорили, ваш народ утверждает, что мы безжалостны и жестоки? Да. Именно так. Вот только мы безжалостны и жестоки к тем, кто пытается нас убить. И если я помню, то вы одна из них. Лично вы ранили троих и убили Пейриса! У вас есть что на это ответить?

– Я защищала тех, кто мне дорог! – воскликнула я.

Кривая усмешка исказила его лицо.

– Вот и мы защищаем тех, кто дорог нам. Это вы напали первыми.

Он отвернулся и направился по лесной тропе, по пути спросив:

– Тебе ещё много собирать, ведьма?

Я оглянулась и направила несколько призывов к природе. Она не ответила.

– Нет, всё что могли, мы собрали. Возвращаемся, господин серый дракон.

– Энгерран, – сказал дракон.

– Рейя, – напомнила ему я.

– А ты не слишком наглая, ведьма? – не глядя на меня, поинтересовался мужчина.

– Мне терять нечего, господин серый дракон. Меня ведь всё равно сожгут? Так почему бы мне не потребовать здесь и сейчас хоть немного уважения?

Он усмехнулся, отвернулся и пошёл обратно к стоянке.

Глава 15

Когда мы вернулись, все повозки были согнаны в центр поляны. Вокруг них драконы собирали костры.

«Зачем так много?» – подумала я, но спрашивать не стала.

В центре уже горели три больших костра.

Воду из ближайшей речушки мне принесли сами драконы. Почти до заката я варила зелья, заговаривала настои, давала указания Хлое и её девочкам, как промывать раны, учила их, что говорить, чтобы уменьшить боль раненых, призывала природные силы.

Хуже всего было с раненными драконами и Нибом. Драконы тянули слишком много сил. К тому же пробитая моими чарами аура едва теплилась в них.

Ниба кидало то в озноб, то в горячку. Он хватал ртом воздух, скреб пальцами деревянный пол клетки. Тень смерти стояла у ног парня, насмешливо глядя на меня. Я металась от драконов к Нибу под пристальным надзором Энгеррана. Когда мне показалось, что сил почти не осталось, и я едва держалась на ногах, мужчина подошёл ко мне.

– Помрёшь, ведьма, если так усердствовать будешь, – нравоучительно сказал он. – Я вижу, что дара на всех у тебя не хватает. Говори, что делать, я помогу. Да и драконы мои готовы подключиться. У нас сил больше, чем у тебя, если поделишься знаниями, то вместе сможем помочь всем.

Я покосилась на мужчину. Ведьмы знаниями не делятся, но был ли выбор?

– Мы не лекари, – добавил Энгерран и вскользь глянул на своих раненых. – Но помочь можем. Думай, ведьма.

– Если я открою вам часть своих знаний, сможете ли вы поделиться силой с моим другом, господин серый дракон? – спросила я, смотря ему в глаза.

Он усмехнулся.

– А ты не промах, ведьма. Но это правильное решение. Я готов вложить в него столько сил, сколько понадобится. Если ты скажешь, как это сделать. Но не забывай, ты пообещала сначала спасти моих раненых драконов.

– Я сделаю всё, что смогу, – пообещала я.

И через некоторое время несколько парящих уже уверенно повторяли за мной заклинания силы и призывы природы. Первыми очухались раненые драконы. Над ними тут же захлопотали другие парящие.

Хлоя заставляла пить настои селян. Дочери активно ей помогали. А мы с Энгерраном стояли над Нибом.

Тень смерти заинтересованно смотрела, как сплетаются наши магические силы, как напитывают парня, и тот медленно затихает, окутанный в кокон лечащего колдовства.

Мы закончили, когда лунный диск стоял в зените.

Вокруг нашей стоянки ярко горели костры. Мне казалось, что их стало ещё больше. А драконы стали более напряжёнными. На четыре стороны встали охранники. Они всматривались в темноту за кострами и постоянно следили, чтобы те не потухли.

«Вероятно, чтобы отпугивать лесных хищников», – подумала я, усаживаясь у колеса своей повозки. Откинулась на него спиной и прикрыла глаза. Хлоя и её девочки, совершенно вымотанные, уснули, едва заползли в клетку. Хорошо, что ночи в стране драконов были тёплыми.

Стонов уже почти не было слышно. Лишь тихие разговоры селян в клетках и драконов, сидящих у костров в центре. Кто-то из них ещё днём принёс из ближайшей деревни хлеб и молоко и накормили селян нехитрой снедью.

«И за это спасибо!» – мелькнуло у меня в сознании.

– Тебе нужно поесть, ведьма.

Ко мне подошёл Энгерран. Я открыла глаза, устало на него посмотрела и зевнула. Он вскользь глянул на моих спящих помощниц. Сел рядом со мной. Протянул ломоть хлеба и чашку молока.

Мне совершенно не хотелось есть.

Он сунул мне хлеб в руки.

– Ешь! В следующий раз перекусить сможешь только в столице. Если помрёшь от голода, никто из твоих селян благодарен не будет.

Я нехотя начала есть. Запив хлеб молоком, отвернулась, ожидая, что дракон уйдёт. Он продолжал сидеть рядом.

– Скажи, ведьма, смогли ли мы помочь всем? – поинтересовался Энгерран тихо, когда я попыталась закрыть глаза.

– До утра все, кто смогут выжить, выживут, – ответила я, поворачиваясь к дракону.

– Одной ведьмы для помощи всем оказалось мало? – хмуро спросил он.

Я кивнула.

– Мы помогли, кому смогли, – сказала задумчиво. – Почти у всех раненых хватит сил выжить, но…

Я посмотрела в сторону повозок. Тень смерти кружила рядом. Она витала у костров, заглядывая в глаза селян и драконов, словно ища жертву.

– Что тебя беспокоит, ведьма? – нахмурился мужчина. – Ты что-то видишь? Или не уверена в силах, что мы дали раненым? Драконья сила для человека – очень большой резерв, можешь не сомневаться.

Я отмахнулась.

– Можете считать, что это ведьмовское чутьё, господин серый дракон, но ночь будет бессонной.

– Энгерран, я господин Энгерран, – пробормотал он и поморщился. – А ночь и правда будет ещё та, это я и без твоего чутья знаю, ведьма.

– Рейя, – подсказала я.

Дракон отвернулся от меня, улегся на спину рядом с повозкой, подложил руки под голову и уставился в ночное небо, всем видом давая понять, что собирается ночевать рядом со мной. Кажется, Энгерран боится, что я сбегу. Я бы на его месте тоже себе не доверяла.

– Господин серый дракон, – тихо произнесла я, – вы сказали, что прилетели в селение по приказу. Что за приказ у вас был?

Он скользнул по мне равнодушным взглядом.

– А ты не слишком любопытная, ведьма?

Я пожала плечами.

– Вы разве забыли, мне терять нечего, почему бы не полюбопытствовать?

Мужчина зевнул, прикрыл глаза и нехотя буркнул:

– Занимайся лечением раненых, ведьма. С утра двинемся дальше в путь. И постарайся не выходить за костры, это может быть опасно.

– Я умею защищаться от лесных хищников. Меня они не тронут, – улыбнулась я.

Он приоткрыл один глаз и усмехнулся.

– Ты не знаешь земли драконовы и её обитателей. Я предупредил. Как по мне, если одной ведьмой станет меньше, это хорошо.

Улыбка стерлась с моего лица. Я нахмурилась и встала. Мужчина приподнял голову, вопросительно и хмуро смотря на меня.

– Я пройдусь к раненым, посмотрю, как они, – успокоила я дракона.

Он расслабился, кивнул и снова устроился на земле.

– Будь благоразумна, ведьма. Прислушайся к моему совету, не ходи за костры.

Я не ответила, развернулась и направилась к клеткам. Я прошла ко всем раненым, проверяя их состояние.

О драконах можно было не переживать: внутренний резерв их магии, едва я залатала ауру, начал работать отлично. К утру они смогут летать. Дочка Марьяны спала добрым, оздоровительным сном. Почти все селяне быстро шли на поправку. Здоровые помогали раненым, меняли смоченные в настое повязки от ожогов, давали пить зелье. Вокруг повозок витал дух природы, смешанный с моей и драконьей магией. Я смогла оценить её. Сила у парящих и верно была куда больше моей, и в паре они смогли работать мощнее. Даже те раненые, которые до лечения едва могли шевелиться, уже пытались улыбаться мне. Драконья магия для людей действовала просто волшебно. Хотя, о чём я? Магия и есть сама по себе волшебство. Но мне не давала покоя Тень смерти. Она уже не прогуливалась между повозок, а застыла у костров за повозками и смотрела куда-то во тьму леса.

Ощутив мой взгляд, она оглянулась. Я видела, как довольно сверкнули её глаза из-под капюшона. Она словно чего-то или кого-то ожидала. Мне стало совсем неспокойно.

Я прошла к повозке с Нибом. Тот бормотал что-то бессвязное.

– Как он? – спросила я у Линды.

Та вздохнула.

– Жар спадает, правда, бредит он. Своих зовёт, тебя вспоминает. Рвётся куда-то. Наверное, воевать с драконами. Проклятия шепчет.

Я ощупала тело парня, прикрыла глаза, призывая ещё сил. Один из драконов, сидевший у костра, заметил вибрации моего колдовства и встал, подошёл ко мне. Особого энтузиазма в его жестах я не увидела. Он внимательно посмотрел на Ниба и обратился ко мне.

– Я получил приказ помогать тебе, ведьма. Силы нужны?

Я кивнула. Он встал рядом. Через несколько минут бормотание Ниба прекратилось, и парень начал дышать спокойнее. Я поблагодарила дракона. Тот равнодушно кивнул и отошёл от меня.

Я села рядом с Линдой. Она смотрела сквозь прутья клетки на костры и сидящих у них драконов.

– А в человеческом виде они не так страшны. Даже хороши собой, – вдруг сказала она.

Я скользнула взглядом к своей клетке. Там, рядом с ней, было видно тело Энгеррана. Дракон спал или делал вид, что спал. Он лежал в таком же положении, как в момент, когда я ушла. Сильные руки, волевой подбородок, мощное тело. Наверное, среди драконов он считается красавцем. А прибавить к этому военные достижения и уверенный вид, скорее всего, отбоя у Энгеррана от дракониц нет. В памяти всплыл Изарт. Да, пожалуй, природа не поскупилась на привлекательность парящих. Даже те, сидящие у костра, не будь они врагами нашей страны, стали бы серьёзными конкурентами наших мужчин. Но меня драконовы красоты не прельщали. Какая разница, кто меня спалит – уродец или красавец? У пламени одно лицо: пожирающее, горячее, выжигающее тело.

Представляя, как я погибаю в драконьем огне, я даже ощутила запах палёного мяса. Содрогнулась от собственной жуткой фантазии. Постаралась скинуть с себя пугающие картины возможного будущего и поняла, что запах мне не чудится. Я повернула голову, всем ведьмовским чутьём стараясь определить, откуда он тянется. И вскочила.

Запах доносился от моего колдовского варева в одном из котлов. Дым его выворачивался, искажался, рисуя одной мне видимые картины.

Предупреждение! Опасность! Рядом.

Я скользнула взглядом в поисках Тени смерти. Она стояла между двух костров, самых дальних от повозок. Там же находился патрулирующий дракон. Голова его неестественно склонилась вбок. Кажется, он заснул, и костры рядом с ним почти потухли, только пепел слегка искрился. Невесть почему мне захотелось кинуться к нему. Разбудить. Раздуть костёр. Тень смерти ухмыльнулась из-под капюшона. А в следующий момент два крика прозвучали одновременно.

Teleserial Book