Читать онлайн Над головой моей – Святой… бесплатно
Часть I
- Добралось тело до постели,
- Мозги тотчас же улетели,
- Сомкнулись веки, тяжесть уст,
- И вижу – предо мной Иисус.
- Глаза, как небо, голубые,
- Одежды лёгкие льняные.
- Походка лёгкостью красива,
- Идёт навстречу – просто диво.
- Не смел в глаза взглянуть Мессии,
- Мужик я, родом из России.
- Он подошёл ко мне, он рядом,
- Я разговор веду с ним взглядом,
- Сиянье звёзд нам не преграда,
- Я рядом с ним. И в том – награда.
- Стою и глаз поднять не смею,
- Боюсь, спросить я не успею.
- Про жизнь и счастье, про свободу,
- Как пить нам всем Святую воду,
- Хочу спросить я про Иуду,
- Как победить его, паскуду!
- «Несёт беду в честно́й народ,
- Изжить он хочет весь наш род.
- Продал он вас за серебро,
- Продаст весь мир, его добро.
- Распятье Ваше, наша Вера,
- Любовью всё озарено,
- Надежда жизни Православной,
- О, ты, мой Бог, всегда со мной!
- Когда на свет я вновь родился,
- На теле крест Ваш появился,
- Висит на нити, чуть дрожа,
- К нему спешит моя душа.
- Душа спешит, от Вас, от Бога,
- Просторна светлая дорога,
- Спешит, чтоб тело обуздать,
- Чтоб телу чётко дать понять:
- Влетела я на целый век,
- Обузой стал мне человек,
- Ведь тело нужно воспитать,
- Чтоб Человеком ему стать.
- И вижу: вот родился я,
- Народ стоит у алтаря,
- Священник взял меня на руки,
- И не спеша в алтарь понёс.
- Душа на взводе, тело плачет,
- Зачем в алтарь? Ведь я же мальчик!
- Куда, мой Бог, меня несут?
- Несут в алтарь, крестить несут.
- В алтарь меня священник внёс,
- О, Боже, мой распят Христос,
- Висит распятье на кресте,
- Лик отражается в воде.
- «Не бойся, – говорит он мне, −
- Три раза окунись в воде».
- Меня священник поднимает,
- В купель три раза опускает.
- Затем, подняв над головой,
- Сказал: «Гляди, вот твой Святой,
- Распят, страдает на Кресте,
- Он будет жить в твоей душе».
- Я мал ещё, не понимаю,
- Смотрю на Крест, слюну глотаю,
- Елейный крестик на челе.
- Я был седьмым в моей семье.
- Брат выносил меня из храма,
- О, Боже мой, какая драма,
- С Крестом и Богом разлучала,
- Меня крестившаяся мама.
- Мой крестик в сумку убирала
- На дно и чем-то накрывала,
- Спасала Крестик, не шутя,
- Как кровное своё дитя.
- Спасла! Свинцово-оловянный,
- Да будь он хоть и деревянный,
- Меня им в храме окрестили,
- Навек с Крестом соединили.
- Мы жили скромно, небогато,
- На семерых одна зарплата,
- С годами я всё больше рос,
- Меня не покидал Христос.
- Мой Крест в комоде сохранился,
- Лежал, завёрнут в лоскуток,
- И мама с лаской говорила:
- «Тебе храню его, сынок».
- Года – вода, текут рекой!
- Я в детстве был совсем худой,
- Святой присматривал за мной,
- В семье я был тогда седьмой.
- Пора мне в школу, мне шесть лет,
- Лежит в комоде амулет,
- Мой крестик со Святым распятьем.
- Стоял в строю я в классе пятым,
- За первой партой я сидел,
- Учителю в глаза глядел,
- Смотрел и слушал, как учили:
- Про партию всё говорили.
- Спасибо партии родной
- За урожай и за покой,
- За ту страну, где я родился,
- За интернат, где я учился.
- Спасибо Сталину, Хрущёву…
- Но почему же не Святому,
- Что слуг народа всех создал?
- Учитель дальше продолжал:
- Спасибо нашему народу,
- Что плюнули в святую воду,
- Что церкви разом разломали,
- И поминать людей не стали.
- Спасибо за социализм,
- Что приведёт нас в коммунизм,
- Спасибо этому, тому,
- Отцу, что отстоял страну.
- В войне он смело воевал,
- Здоровье всё своё отдал!
- Учитель смотрит на меня,
- И продолжается бредня.
- Спасибо нашему Иуде,
- Что преподнёс Христа на блюде,
- Чтобы его затем распяли,
- И мы чтобы его не знали.
- Не знали всех своих Святых,
- Не знали и своих родных,
- Церквей не знали бы, законов,
- Российских битв и полигонов.
- Врагов народа посажённых,
- Людей, от веры отлучённых,
- Учёных наших заключённых,
- Писателей умалишённых.
- Мы бы не знали всех царей,
- Князей, России сыновей,
- Как Бог за нас за всех страдает…
- Учитель дальше продолжает,
- На небо головой кивает:
- Там наш Гагарин пролетает,
- Докажет всем, что Бога нет,
- И выдадут ему билет.
- Билет красивый, спору нет,
- Он не похож на амулет,
- Гагарин Юрий прилетел,
- Вздохнул свободно, песню пел.
- Пел про природу, про поля,
- Пел, как мала наша Земля,
- Похожа вся на островок,
- Забыл наш Юра про шнурок.
- Никита Юрия встречал,
- Взгляд от шнурка не отрывал,
- Готов был крикнуть: «Мать твою»,
- Смотрел он вниз, как на змею,
- И прошептал: «Юр, Юр: шнурок!
- Не наступи, смотри, сынок!», —
- Тогда пройти Никита смог,
- С улыбкою простил их Бог.
- Никита к Юре подбежал,
- В свои объятия забрал,
- Сто двадцать раз поцеловал,
- Пяток наград ему вручал.
- А сам всё к уху припадал,
- Губами трепетно шептал:
- «Скажи мне, Юра, не тая,
- Как встреча с Богом у тебя?
- Какой он есть, в каком обличье,
- Какое там его величье,
- Какую он там пищу ест,
- Какой несёт над миром Крест?».
- «Прости, Никита, – молвил Юра, —
- Какой там Бог, что за фигура?
- Вы плохо тему рассчитали,
- С утра на смерть меня послали.
- Сознанье потеряв в полёте,
- Пришёл в себя я в самолёте,
- Везут меня сюда на бал,
- Шнурок чуть праздник не сорвал!»
- Никита радостно сказал:
- «Ведь я вас всех предупреждал,
- Что Бога нет, а есть Никита,
- Народу и стране защита!».
- Ботинки надевает он,
- Чтобы стучать вовсю в ООН!
- Вскипели детские умы,
- Учитель вспомнил мать Кузьмы.
- Учитель дальше продолжал,
- Как Герман наш Титов летал,
- Как Терешкова Валентина,
- После полёта говорила:
- «Осталась чудом я живой,
- Спасибо партии родной».
- Глаза мои полны слезой,
- О, Боже мой, а где Святой?
- Взлетая в космос на ракете,
- Забыли все на этом свете,
- Что в детстве вас тайком крестили,
- Иконку в руки вам вложили,
- Чтоб охранял вас ваш Святой
- Чтоб в вашей жизни был покой,
- Чтобы светла была дорога,
- Прости партийных, ради Бога…
- Учитель голову поднял,
- Затем немного позевал,
- Тут кто-то что-то прошептал,
- «Иди к доске», – он мне сказал.
- И вот я у доски стою,
- И тихо внятно говорю:
- «Висит портрет, на нём Ильич.
- Что сделал этот старый хрыч?
- Царя с семьёй он расстрелял,
- Историю свою предал,
- Страну он в хаос погрузил,
- Об этом кто его просил?
- Народ от церкви отлучил,
- Священников он всех убил,
- Иконы старые продал,
- Кто образован – всех изгнал.
- Забрался он на броневик,
- Упрятал нос в свой воротник,
- Бесстыдно показавши люду,
- Какой он, Ленин, был Иуда!».
- Учитель медленно встаёт,
- Указку в руку он берёт,
- Заносит враз над головой,
- И тут оказия, Святой.
- Спустился, чтоб меня спасти,
- Указку в щепки разнести.
- Учитель в гневе закричал:
- «Дневник на стол и вон, сказал!».
- Подал дневник я и шепчу:
- «Что не хватало Ильичу,
- Разбил под старость паралич,
- Договорился наш Ильич.
- Лежит теперь он не в земле,
- На Красной площади, в тюрьме,
- Тюрьму назвали мавзолей,
- Теперь там выставлен злодей,
- Или его набор костей,
- Чем привлекает он людей?».
- Был изгнан я на десять дней
- Из школы, родины своей.
- Бреду домой, не понимаю,
- За что все так меня ругают,
- Ведь я же правду преподнёс,
- А в правде Бог, Иисус Христос.
- Зашёл домой, а дома мама
- Кричит, не выдержала срама:
- «За что тебя, сыночек, так!
- Учитель ваш совсем простак,
- Такому будет не зазорно
- Читать собакам подзаборным!
- Не накажу тебя, сынок,
- Лежит в комоде лоскуток».
- Я маму поблагодарил,
- Пошёл комод наш приоткрыл,
- Ищу глазами лоскуток, —
- Да вот он, спрятан в уголок.
- Лежит и светится, сияет,
- Иисуса жертву прославляет.
- И вдруг мой звонкий голосок,
- Сказал при всех: «Прости, мой Бог».
- Отец под вечер появился:
- «Ну, что, сыночек, отличился?
- Считаешь всех за дураков?
- У самого-то нет мозгов!».
- Одной рукой ремень снимает,
- Другой – штаны с меня спускает,
- Ремень над попою занёс,
- Тут вспомнил про меня Христос.
- Ремень папаши – стальной трос,
- Но спас меня дверной откос,
- Ремень за доску зацепился,
- Папаша на меня свалился.
- Лежим мы на полу вдвоём,
- Ремень попал в дверной проём,
- Отец мой страшно разозлился,
- И долго-долго матерился.
- Пришла с работы моя мама,
- Пришла с ночной, сильно устала,
- Поднявши на меня глаза,
- Всё сразу мама поняла.
- «Ты что творишь, каков наглец,
- Ведь ты ему родной отец,
- Ты руку поднял на ребёнка,
- Паршивая твоя душонка.
- Учитель зол на малыша,
- Больна сейчас его душа.
- За что? И в чём его вина?», —
- Спросила мама у отца.
- «Язык не держит за зубами,
- Гуляет с вредными друзьями,
- Намедни этот обормот
- Рассказывал всем анекдот:
- Никита, лысый идиот,
- Сидит в Крыму, ареста ждёт,
- К нему туда никто не едет,
- Закрылся в туалете, бредит!
- Вчера у дома на скамейку
- Приклеил с кнопками наклейку,
- Сидел в кустах и ждал развязку,
- Кто сядет на его замазку.
- Сел на неё наш дед Игнат,
- А он совсем не акробат,
- Исполнил он тройной кульбит,
- Пузырь с водярой был разбит.
- А тут соседскому коту,
- Жестянки привязал к хвосту,
- Без остановки бегал кот,
- Пугал в округе весь народ.
- Из уст ребёнка – всё про Бога!
- В тюрьму ведёт его дорога,
- Он, не стесняясь, всем гласит,
- Что есть Святой, над ним парит».
- С порога мать отцу кричит:
- «Ты что, чёрт лысый, говоришь!
- За что ты так его хулишь?
- Хороший наш растёт малыш.
- Лежит дорога его в храм.
- Безбожникам – позор и срам,
- Народу сколько потравили!
- Или мозги твои забыли?
- Давай-ка, вспомни ту беду,
- Когда пошёл ты на войну,
- Подбит был танк твой на ходу,
- Ты, весь в крови, лежал в бреду.
- Стонал ты сильно, звал на помощь,
- Бог увидал с небес ту немощь,
- Твой хриплый голос произнёс:
- «Приди, спаси меня Христос».
- Спасли тебя и подлечили,
- На инвалидность посадили,
- От всех работ освободили,
- В подарок костыли вручили.
- Ты вспомни своего отца,
- Кем он служил в те времена?
- Служил священником он, Богу.
- Кто перешёл ему дорогу?
- Кто отдавал такой приказ
- Ломать наш Храм всем напоказ?
- Кто его святость расстрелял,
- И без вины земле предал?
- Лежит в могиле возле храма.
- Без времени ушла и мама,
- Любила, верила в отца,
- Хранила верность до конца.
- Так за кого ты воевал?
- За тех, кто веру убивал?
- За тех, кто церкви разломал?
- Народ свой сотнями стрелял?».
- «Нет, – говорит тогда отец, —
- Я не предатель, я боец.
- Я воевал, чтоб наш юнец
- Красавец был и молодец».
- В мозги мои вселился Бог.
- Прослушав этот диалог,
- Я стал немного понимать,
- Что для ребёнка значит мать.
- И вылез я из-под кровати:
- «Прости, папаня, Христа ради,
- Ведь ты у нас войны герой,
- Неважно, что совсем хромой.
- Родители твои святые
- На жизнь тебя благословили,
- На фронте, пап, ты смелым слыл,
- Никто про это не забыл.
- Отцовский глаз слезу родил:
- «Сынок, меня ты огорчил.
- За вас я кровь свою пролил,
- Чтоб ты, сынок, счастливым был».
- Отбыл я наказанья срок,
- Пришёл на первый свой урок,
- В класс я к ребятам захожу,
- И к первой парте подхожу.
- Учитель смотрит на меня:
- «Садись подальше у окна,
- Меня ты сильно оскорбил,
- Ведь мой отец в ЧК служил.
- Он многих ваших посадил,
- Кого-то просто пристрелил,
- Врагов народа не жалел,
- И очень рано заболел».
- «Огонь всю душу выжигал,
- Господь его и наказал», —
- Сказал, не разомкнув уста,
- Я, грустно глядя в небеса.
- «Теперь уже вы октябрята,
- Вы все примерные ребята.
- Со звездочки, что так горит,
- Ильич, ваш дедушка, глядит».
- Меня не взяли в октябрята,
- Не все – примерные ребята!
- Звездой меня не наградили,
- И с первой парты попросили.
- Учитель дальше продолжает,
- Матроса Сашу вспоминает
- И тот проклятый гололёд,
- Что откатил его на дот.
- Учитель Зою вспоминает,
- Что заживо коней сжигает,
- Убитый горем наш народ,
- Ведет её на эшафот.
- Он вспомнил, что молодогвардейцы,
- Как настоящие индейцы,
- На почте ночью втихомолку,
- Открыли не свою посылку.
- Курили немцев табачок,
- Цигарку завернув в стручок,
- Посылка дорого им встала,
- Индейцев поутру не стало.
- «Ты, – говорит учитель мой, —
- Не знаешь Родины родной,
- Не знаешь ты своих вождей,
- Что в светлый путь ведут людей.
- Не знаешь ты звезды с Володей,
- Что выдали всем на заводе,
- Завод – «Заветы Ильича»,
- Звезда – кусочек кумача.
- Кумач, наш стяг, висит в Кремле,
- Пропитан кровью всех людей,
- Всех россиян, что расстреляли,
- Без времени земле предали».
- Учитель что-то вновь сказал,
- Но тут звонок его прервал.
- Урок окончен. Перемена.
- С учителем опять проблема.
- «Останься, – говорит он мне, —
- Поговорим наедине,
- Ребята не должны нас слушать,
- Пусть яблоки идут все кушать».
- Остался я, стою напротив,
- Поговорить совсем не против,
- Дышу учителю в пупок,
- И с нетерпеньем жду звонок.
- Учитель сверху произнёс
- Всего один простой вопрос:
- «Ты всё зовешь и славишь Бога,
- К Кресту ведёт его дорога.
- А где тот Крест, где амулет,
- Людей счастливых всех завет?».
- Подняв глаза свои на свет,
- Учителю шепчу в ответ:
- «Любовь и Вера наш завет,
- Распятье Бога амулет,
- Все люди есть творенье Бога,
- А Крест с распятьем их дорога.
- Дорога эта, не секрет,
- Ведёт туда, где амулет,
- Людей дорога в Храм лежит», —
- Я слышу, что звонок звенит.
- Учитель тихо говорит:
- «Не знаю, что и где лежит,
- Я вот всю жизнь свою учу,
- Но многое понять хочу».
- Врагов он вспомнил и врачей,
- Негодных никуда людей,
- Художников-авангардистов,
- Не то поющих нам артистов.
- Он вспомнил красный уголок,
- Атеистический кружок,
- Писателей с кривым пером,
- Короче, в общем, ни о чём.
- Седьмое вспомнил ноября,
- Красивый день календаря,
- Когда толпою весь народ
- На демонстрацию идёт.
- Учитель ладно говорит,
- И взор свой на меня косит,
- Он громко больше не кричит,
- Душа его о нас болит.
- Урок начался. Тут как раз
- Вернулись октябрята в класс.
- Учитель вдруг им говорит:
- «Какой красивый храм стоит!».
- Ученики насторожились,
- За дневники свои схватились:
- Какой красивый? Что за храм?
- В окне мы видим старый хлам.
- Весь перекошен, весь помят,
- А на дверях табличка «Склад».
- Где красоту он увидал?
- Наверно, чёрт его достал!
- Учителя вдруг понесло,
- Велел всем встать, смотреть в окно.
- «Вон люди по́ полю гуляют,
- И Бога с храмом прославляют.
- Какой над ним красивый Крест!
- Весь в золоте осенний лес,
- Трезвон колоколов стоит,
- Кадило на цепи дымит.
- Красивый, умный там народ,
- Не то, что мы – какой-то сброд!
- Любовь и Веру прославляют,
- Все чинно парами гуляют.
- А дети там – пчелиный рой,
- Играют шумною гурьбой,
- И весь народ спешит туда,
- Святая там течёт вода.
- Детей в ту воду окунают,
- С крестом пелёнкой обтирают,
- Священник крестит всех детей,
- Во славу Родины моей.
- И под приятный благовест,
- На шею надевают Крест,
- Святой на нём распят Христос.
- И запах ладана, и роз…».
- Ты, Русь моя, моя отрада,
- Моя любовь, моя награда!
- Спасибо тебе, Господь Бог,
- Что Родину ты уберёг.
- От Ленина и от Хрущёва,
- От Сталина и Горбачева,
- От революции, от смуты,
- От перестройки пресловутой.
- От хитроумных иудеев,
- От олигархов и злодеев,
- И сохрани нас, Господь Бог,
- От всех глупцов и дураков,
- От голубых и педофилов,
- И от чиновников строптивых,
- От всех убийц, от воровства,
- От блуда и от колдовства.
- Прости, что мы Тебя не чтили,
- Почти на век Тебя забыли,
- Кресты с церквей все посбивали,
- И колокольни разломали.
- Прости, что в церкви не стояли,
- Святым свечей не зажигали,
- Прости, что в Пасху весь народ,
- Спешит к себе на огород.
- Прости, что всех родных забыли,
- Погост в помойку превратили,
- Что на могиле без Креста
- Стоит гранитная плита.
- Учитель наш в окно смотрел,
- И октябрятам всё дудел,
- Надуло в голову ему,
- Опять он вспоминал войну.
- «Товарищ Сталин спас народ!
- За Сталина он в бой идёт!
- Враги народа – генералы,
- Позиции напрасно сдали.
- В НКВД их расстреляли,
- Тихонько тайно закопали,
- Про все их черные дела,
- Никто не вспомнит никогда.
- Наш Берия, стратег великий,
- Собрал учёных знаменитых,
- В шарашку всех определил,
- Один раз в день гулять водил.
- Опять учитель про Никиту,
- И про дружка его, Броз Тито,
- И про китайцев, и про Мао,
- Собак сожравших чао-чао.
- Опять он вспомнил заключённых,
- Врагов народа истощённых,
- Что строили водоканал.
- Никита всем свободу дал!
- Глаза наполнились слезой:
- Какой учитель наш тупой!
- А, может, он душой больной?
- «Прости его», – сказал Святой.
- Учитель снова посмотрел
- В ту сторону, где я сидел.
- «Вон − враг народа!», – он сказал
- И пальцем чётко указал.
- «Давай, вставай, иди к доске», —
- Недобро говорит он мне.
- Смотрю на класс, душа дрожит,
- От красных звёзд в глазах рябит.
- «Лечить врагов таких нам нужно,
- Ребята, бейте его дружно!», —
- Учитель первым подлетел,
- Дал оплеуху! Я присел.
- Затем все разом подскочили,
- Лицом на пол меня свалили.
- И били, били меня впрок,
- Пока не зазвенел звонок.
- Я долго на полу лежал,
- Не помню, кое-как я встал,
- От боли сильно спотыкался,
- До дома всё-таки добрался.
- Вон храм разрушенный стоит,
- Над ним советский флаг висит,
- Спина и ноет, и болит.
- Святой с небес мне говорит:
- «Прости, прости ты всех ребят,
- Зла не держи. Пусть говорят!
- Ты видишь этот старый храм,
- Советской власти стыд и срам?
- Настанет срок, и восстановят,
- Грязь наносную перемоют,
- Придут и те, кто разрушал,
- И те, кто Крест в душе держал.
- Придут все в храм. По одному.
- Свечу поставят лишь одну.
- Одну свечу – за Отца Бога,
- Одну свечу – за Сына Бога,
- Одну свечу – духу Святому,
- Одну свечу – Храму родному,
- Одну – за всех, всех убиенных,
- Одну – за всех непогребенных,
- Одну – за здравие людей,
- Одну – за Святость всех мощей.
- Свечу поставят за свой срам,
- Придёт прощенье тогда к вам.
- Ребята весело шагают,
- Поют, Володю прославляют,
- Куда идут и что поют,
- Ребята сами не поймут.
- Ходили мы рядами, пели,
- Три года разом пролетели,
- Тела немного подросли,
- И мы в четвёртый класс пошли.
- Меня отец, герой войны,
- Поставил в первые ряды,
- Учителя были так рады,
- Пиджак отца был весь в наградах.
- Директор школы-интерната,
- Ребёнок пролетариата,
- Сквозь строй детей к отцу бежит,
- И громко, громко говорит:
- «Смотрите, дети, на героя!»
- Все аплодировали, стоя.
- «За вас достойно воевал,
- Чтоб каждый человеком стал!
- Чтоб родину свою любили,
- Чтоб ветеранов не забыли,
- Историю чтоб каждый чтил,
- Страну советскую любил.
- Вы били немцев вдалеке!
- Держите микрофон в руке,
- Скажите пару слов ребятам,
- Надежде нашей, октябрятам.
- Отец мой микрофончик взял,
- Трусцою к центру похромал.
- И взглядом ищет, где же я?
- Да вон, во льдине полынья.
- «Стоят со звёздами ребята,
- Его не взяли в октябрята,
- Сказали все, что сын плохой,
- Всем говорит – над ним Святой».
- Смотрю на папу в тот момент,
- Спасибо вам за комплимент!
- Отец негромко говорит,
- А микрофон в руке дрожит.
- «Она Иисуса нам рожала,
- К груди ребёнком прижимала,
- Руси Покровом она стала,
- От бед, ненастья нас спасала.
- Да если б не Святая мать,
- Москвы б сегодня не видать,
- Кто научил нас воевать?
- Конечно же, Святая мать.
- Не даст в окопах замерзать
- Родная нам Святая мать,
- От ран не даст нам умирать,
- Нас вылечит Святая мать.
- Товарищ Сталин в трудный час,
- Икону нашу, Божью Мать,
- В киоте в самолёт поставил,
- И против ворога направил.
- Победный час тогда пробил,
- Народ наш вскоре победил,
- Вы, наши дети, нам под стать,
- Пребудет с вами Божья Мать».
- Директор смотрит на отца:
- «А что супруга не пришла?
- Она такая же, как Вы,
- С медалями, герой войны».
- Отец смутился, покраснел,
- Ответить сразу же сумел:
- «Да, есть в семье у нас гордыня,
- Моя супруга, героиня.
- Работает как на износ,
- Побереги её Христос,
- На фронте Вера воевала,
- За всех детей кровь проливала».
- Отец – директора, вставая,
- Спросил: «Что грудь твоя пустая?
- С кем бился ты, с кем воевал,
- Иль на фронтах ты не бывал?».
- Директор густо покраснел,
- Промямлил: «Я же заболел,
- Когда пришла война в наш дом.
- Меня устроили в райком.
- Победу я в райкоме встретил,
- Счастливым стал на белом свете,
- Болезнь покинула меня,
- Теперь стою здесь у руля».
- «Да, – говорит ему отец, —
- Тяжёлый ты пронёс венец.
- В войну девчата воевали,
- А вы в райкомах всё болтали.
- Болезнь вы там свою лечили
- И орденов не заслужили.
- Райком для вас передовая,
- Отсюда грудь ваша – пустая».
- Стоял директор, одинок,
- Спасение его – звонок!
- Пошли все дети на урок,
- С отцом беседа была впрок.
- Мы вновь заходим в класс наш светлый,
- Стоит учитель неприметный,
- Всем он кивает головой,
- Глядит, а надо мной Святой.
- Учитель сходу поперхнулся,
- Со стула чуть не навернулся,
- Он воду из графина пьёт,
- Ногою ножку стула бьёт.
- Хрипит он, кашляет, вздыхает,
- К портрету руки воздымает.
- Ильич с портрета, Боже мой,
- Прости скорей его, Святой.
- Ильич на Божеском суде
- Поверил Бога правоте,
- Горят в аду его останки,
- Лишь в мавзолее две болванки.
- Учитель тут в себя приходит,
- И разговор с детьми заводит:
- «Все отдохнули, посвежели,
- Дни лета быстро пролетели.
- Скажите, как вы отдыхали,
- Какой музей вы посещали,
- Какие книги вы прочли,
- Кому из взрослых помогли?».
- Встает косматая девчонка:
- «Мала, – кричит, – была избёнка,
- Из сена, не из кирпича,
- В разливе, там, у Ильича».
- Другая девочка встаёт
- И говорит, что наш поход
- Партсъезду посвящённый был,
- Никто об этом не забыл.
- А хорошист наш с первой парты,
- Раскрыл учителю все карты:
- «Я урожай помог собрать,
- Пшена с полей, охапок пять».
- Друг друга все перебивали,
- Рассказ о лете начинали:
- Я бурую доил корову,
- В ночном я слушал дядю Вову,
- Я – в лагере, а я – в Артеке,
- Я – на рыбалке, я – в балете,
- Я – в мавзолей, а я – в музей
- Бескрайней Родины моей.
- Один кричит, что он с лопатой,
- Сажал картошку бабе старой,
- Другой кричал, что он босой,
- Скосил траву чужой косой.
- Учитель разом всех прервал:
- «А ты как летом отдыхал?
- И что ты сделал для страны?
- Скорее классу расскажи».
- Я из-за парты поднимаюсь,
- Смотрю в окно и удивляюсь,
- Разбитый храм ещё стоит,
- Душа о нём всегда болит.
- «Всё лето я не отдыхал,
- Отцу в болезни помогал,
- С утра куплю ему чекушку,
- Ржаного хлеба четвертушку.
- Схожу за пачкой папирос
- И всё поставлю на откос,
- Отца к откосу посажу,
- Сам далеко не отхожу.
- Откос у нашего подъезда,
- Был знаменит. Со дня приезда
- Он был скамейкой и столом,
- Кутить к нему ходил весь дом.
- Я по двору хожу, гуляю,
- С качели папу наблюдаю,
- Сидит на лавке, водку пьёт,
- На разговор жильцов зовёт.
- Придут к нему наши соседи,
- Начнут житейские беседы,
- Когда кто умер, кто родился,
- Кто вовремя на ком женился.
- Кому достался отворот,
- Расскажут тихо анекдот,
- Чтоб коммунист не услыхал,
- На нас донос не написал.
- Про Вову и про Кузьмича,
- Про кукурузу и Хруща,
- Про Брежнева, про Ильича,
- Горит в Кремле его свеча.
- Нальют и выпьют за войну,
- Припомнят всех людей беду,
- Затем ещё одну нальют,
- И про героев запоют.
- Или спортивный грянет спор,
- Как не забил Стрельцов свой гол,
- Как Лёва Яшин взял пенальти,
- Как скачет на бревне Саади,
- Санеев прыгнул дальше всех,
- Тройной прыжок его успех,
- Валера Брумель взвился ввысь,
- Кричит на планку: «Не свались!».
- Наш Сологубов капитан,
- Войны великой ветеран,
- Канадцам шансов не давал,
- Хоккей советский прославлял.
- А Жаботинский, наш штангист,
- С помоста смотрит, как артист,
- Железный гриф руками взял,
- Вес штангу чуть не поломал».
- Учитель мой рассказ прервал:
- «Ах, ты всё лето проскакал?
- Бил по двору свои баклуши,
- В рассказах старших парил уши?
- Ты Родину ничем не славил!
- Ты партию в беде оставил!
- Ты не ходил в наш мавзолей!
- Ты не исправился, злодей!
- Все дети летом отдыхали,
- Стране партийной помогали!».
- Учитель вновь пошёл в разнос
- И задаёт такой вопрос:
- «Скажи, ребёнок-дармоед,
- Несчастный жук наш короед,
- Что делать будем мы с тобой?»,
- А надо мной опять Святой.
- Учитель вновь перекосился,
- В лице своём он изменился,
- Затем мне низко поклонился,
- Я очень сильно удивился.
- Учитель сильно закричал:
- «Смотрите! Вот наш идеал,
- Всё лето силы надрывал,
- Советской родины штурвал.
- Герой войны – наша награда,
- Уход за ним одна отрада!».
- За совесть дальше он кричал,
- Со стенки наш Ильич упал.
- Упал Ильич, стекло разбилось,
- Лицо опять перекосилось,
- Знамение пока висит,
- Учитель детям говорит:
- «Отец его в войне сражался,
- Танк был подбит, он подорвался,
- Его поступок – всем урок».
- За дверью прозвенел звонок.
- «Останься, – вновь ко мне учитель,
- Сухой души моей мучитель, —
- И расскажи про амулет,
- Тебе всего лишь десять лет».
- Я подошёл опять к окну,
- Смотрю на храм и говорю:
- «Все мы рождаемся на свет,
- Нам церковь дарит амулет.
- Его храним и бережём,
- Уходим в старости вдвоём,
- Он на груди, всегда со мной,
- Он самый близкий, мой родной.
- Он и утеха, и отрада,
- Он наше горе и награда,
- Учитель наш и всех Отец,
- Он долгожитель и мудрец.
- Когда идём мы воевать,
- Над нами кружит Божья Мать,
- А если нужно что спросить,
- Святой придёт и огласит.
- Мы в парк выходим отдыхать,
- Вокруг природа, благодать.
- Дурного нужно обуздать,
- Кого зовём? Святую Мать.
- Берём мы в руки карандаш −
- И вспоминаем «Отче Наш»,
- Проснувшись утром, мы встаём,
- С Крестом по жизни мы идём.
- Когда обедать мы садимся,
- Ему, родному, мы крестимся,
- Кто людям пищу всю даёт,
- С небес дары кто нам несёт.
- Когда в жару мы умираем,
- В степи морозной замерзаем,
- В руке сжимаем амулет,
- Христа посланника завет.
- К перерожденью малыша
- К нему летит его душа.
- Я задаю всем нам вопрос:
- Причём душа, причём Христос?».
- Учитель смотрит мне в глаза,
- В его глазах уже слеза,
- Платок достал он из кармана,
- Глаза протёр он без обмана.
- «Откуда ты всё это знаешь,
- Скажи, где знания черпаешь,
- Ты Бога, жизни есть знаток,
- Вернись за парту, уж урок».
- Ребята в класс гурьбой ввалились,
- За парты дружно разместились.
- С чего начнет наш патриот,
- Все дети смотрят ему в рот.
- Недолго он в окно смотрел,
- Осенний ветер налетел,
- И что-то грохнуло с забора,
- Учитель наш кричит: «Аврора!».
- «Авроры» залп дал нам понять,
- Что нужно власть Царя менять,
- Взять Зимний приступом дворец,
- И с церкви сбить Святой венец.
- Ильич на стенке удивился,
- Вновь чудом на пол не свалился,
- (Тугую привязали нить,
- Теперь уж точно не свалить).
- И я сказал: «Наверно, зря
- Холопы сбросили Царя,
- Помазанник он всё же Бога,
- В народ ведёт его дорога.
- Чекисты подлость совершили,
- Царя с царицей застрелили,
- С детьми жестоко обошлись,
- Штыки о сердце обожглись».
- Мой детский разум, продолжая:
- «Чем думали, царя свергая,
- Что манна упадёт с небес?
- А вылез всенародный бес.
- Поверг Россию в нищету,
- В гражданскую втянул войну,
- Народы голодом морил,
- Про Крупскую совсем забыл.
- Детей не даровал им Бог,
- Отсюда и в мозгах порок,
- Россию немцам он продал:
- Иуда так не поступал!
- Стоит «Аврора» у причала,
- Нет ни конца, и нет начала,
- Висит на ней бесовский флаг,
- Весь в орденах кровавый стяг.
- Да лучше б вовсе утопили,
- Мозги народу не мутили,
- Консервной банки гниль, труха,
- А ей дают всё ордена.
- Учитель и Ильич очнулись,
- Между собой переглянулись,
- Опять он начал выступать,
- Царя и Бога прославлять.
- Ильич уже хотел упасть,
- А я шепчу: «Что за напасть,
- Стальная нить крепка, цела,
- Нет на тебя, Ильич, стекла».
- Учитель мне: «Ах ты, подлец,
- Ты – нехороший сорванец.
- Аврора, мол, плохая стала?
- Она в войну нас всех спасала».
- А я учителю в ответ:
- «Да если б не стрельнул корвет,
- Страна не знала б голытьбы,
- И не было б тогда войны.
- Всем говорил Бог Аполлон,
- Когда входил на стадион,
- Аврора – это от души,
- Богиня утренней зари».
- «Опять про Бога он твердит», —
- Учитель детям говорит,
- Мы все – весёлые ребята,
- И наше имя – октябрята!
- Вас в пионеры примут скоро,
- Повяжут галстуки на горло,
- И кинут клич: «Ты будь готов»,
- Ответ один: «Всегда готов!».
- Опять сомнение в мозгах,
- Учитель наш, как на дрожжах,
- Кричит, что я такой-сякой,
- А надо мной опять Святой.
- Учитель быстро говорит:
- «Подводный флот наш знаменит,
- Врагам на море даст отпор,
- Под компасом лежит топор.
- Мы что-то там не рассчитали,
- Подлодку в море подорвали,
- Лежит она на самом дне,
- На горе всей нашей стране».
- Учитель быстро говорит:
- «Вьетнам в огне давно горит,
- Бомбят его американцы,
- Для нас злодеи и заср*нцы.
- Наш друг, товарищ Хо Ши Мин,
- Всему Вьетнаму господин,
- Войска свои он в бой ведёт,
- Американцев всех порвёт».
- Ещё про джунгли нам сказал,
- Что пару раз там побывал,
- Большую видел обезьяну,
- Орал, кричал, он вспомнил маму.
- Вдруг наш учитель побледнел,
- За стол тихонечко присел,
- Слезинки с глаз его катились,
- Мы дружно все насторожились.
- Рыдая, выдавил он хрип:
- «Гагарин Юрий наш погиб,
- Испытывал он самолёт,
- Кто-то прервал его полёт.
- На МИГе ввысь, в полёт летели,
- Да, что-то там не досмотрели,
- Он первым был в гостях у Бога,
- Теперь обратная дорога.
- На Красной площади светло,
- Несёт его политбюро,
- Лафет, колёса, сильный скрип,
- В стене Кремлёвской Юра спит.
- Весь мир встречал его с цветами
- И провожал его с цветами,
- Огромный был авторитет,
- Подпортил чей-то он портрет.
- Скорбим о Юре, просим Бога,
- Душа летит его с порога,
- Любви не просим, лишь добра,
- Любимым Юрий был всегда».
- Учитель перешёл на крик:
- «Убит наш Мартин Лютер Кинг!
- Американцы не простили,
- Их идеалы раздавили.
- Проклятый империализм,
- Как Гитлера родной фашизм,
- Страны героев не щадили,
- Роберта Кеннеди убили».
- Недолго мой сатрап ревел,
- Звонок давно уже звенел,
- Зовёт ребят всех отдохнуть,
- На жизнь по-новому взглянуть.
- Для всех детей есть перемена,
- А для меня одна проблема,
- И вновь учитель мне кричит:
- «Мой мозг уже давно кипит,
- Тело не спит, воздух глотая,
- Дорога в жизнь моя кривая,
- Глаза всё ищут амулет,
- Ильич висит, а счастья нет!».
- Опять Ильич перекосился,
- Учитель снова удивился,
- Портрет учителю в ответ:
- «Да я ж твой верный амулет,
- Ильич, ведь ты же не крещёный,
- Учитель наш умалишённый,
- Ведь ты подобен сатане,
- А это грех, уже вдвойне».
- Учитель Ильичу в ответ:
- «Гляди, каков ты амулет,
- Тебя-то в детстве окрестили,
- Твои мозги Христа забыли.
- Ты сотни поломал церквей,
- Уродец Родины своей,
- Ты возомнил из себя Бога,
- А сам висишь вон – у порога».
- От слов таких Ильич смутился,
- Портрет опять перекосился.
- «В звезде ты видишь силуэт,
- Вот это есть ваш амулет».
- Стоял я, слушал диалог,
- Над храмом появился Бог:
- «Какую ересь вы несёте,
- Простой ведь мысли не поймёте —
- Висит портрет, на нём злодей
- Несчастной родины моей,
- Полвека вы его все чтили,
- С ума наверно по сходили.
- Смотрю на храм, сидит бродяга,
- Какой Ильич наш доходяга,
- Икону из себя он льёт,
- Иудин верный патриот».
- Уста младенца всё гласили:
- «Народ в крови вы утопили,
- Родную Русь всю развалили,
- Свечу Святую загасили.
- Вам, недалёким, не понять,
- Что Русь всегда должна стоять,
- На вере, правде, торжестве,
- И на одном святом Христе».
- Ильич вдруг наш преобразился:
- «Недаром в детстве я крестился, —
- Кричит учителю, – халдей,
- Безбожник, старый иудей!
- Да, виноват я перед Богом,
- Да, каюсь перед всем народом,
- Мой прах не предадут земле,
- В аду гореть моей душе.
- «Да, да! – кричит ему учитель, —
- Ты наш злодей и наш мучитель,
- Ты погасил Священный свет,
- А сам кричишь «я амулет»!
- Висишь на стенке, истукан,
- Как неотёсанный болван,
- Не тот указываешь путь,
- Скорей бы, чёрт, тебе заснуть».
- Я вновь вступаю в перебранку,
- Вкусив солёную баранку,
- Копейка, грош её цена,
- Но как она была вкусна…
- «Вы спор напрасный учинили,
- Про храм наш старый позабыли,
- Стоит, покрытый весь листвой,
- Такой он близкий и родной.
- Кресты все золотом горят.
- Сломал, Ильич, его ты зря!
- Безбожников мы народили,
- Святых людей совсем забыли.
- Где нам крестить теперь детей?
- Где нам молиться за людей?
- Где отпевать нам всех умерших?
- Где исправлять нам души грешных?
- Венец, венчания корона,
- Лежит в углу возле амвона,
- Святой воды нет больше в мире,
- Купель с вином стоит в трактире.
- Святейший мученик Андрей
- Пошёл с торгов за пять рублей,
- Кадило, где парил елей,
- Купил учитель-иудей.
- А спор ваш в чём, каков предмет?
- Вам нужен Бога амулет?
- Для вас пока на нём замок!».
- Звенит пронзительно звонок.
- Учитель всех нас отпускает,
- А сам на что-то намекает,
- А сам глядит сатрапу в рот,
- Какой он, всё же, идиот.
- И снова про капитализм,
- Про НАТО, империализм,
- Про то, где наш стоит райком…
- Директор в класс проник тайком,
- Детей он всех перепугал,
- Через секунду класс стоял.
- Учитель адски хохотал,
- Директор в классе речь держал.
- «Большие вы уже ребята,
- Отличные вы октябрята,
- Пришла пора совет держать,
- Завхоза нужно выбирать.
- Кому доверить этот пост?
- Подумайте, вот вам вопрос.
- Нам староста по горло нужен,
- Ведь интернат наш перегружен.
- Нам нужен классных парт учёт,
- Чернил исписанных отчёт,
- Разбитых окон пересчёт,
- Завхозу все пойдет в зачёт».
- Ребята тут насторожились,
- Работе взрослой удивились,
- Директор что-то прокричал,
- Наш класс панически молчал.
- Качал учитель головой:
- «Вот, твой отец – войны герой,
- Нам всем ты вроде не чужой,
- Завхоз ты будешь мировой».
- Директор тут заверещал,
- Что Бог меня им всем послал,
- Учитель брызгать стал слюной,
- А надо мной опять Святой.
- Директор «браво» мне сказал,
- А класс ладоши разминал,
- Учитель мне: «Ты озорной,
- Завхоз совсем наш молодой!».
- Я мал ещё, не понимаю,
- Хожу, карандаши считаю,
- Вчера разбили два окна,
- Опять мне будет не до сна.
- На кухне повар, наш толстяк,
- Плечом сломал дверной косяк,
- А кастелянша баба Зоя,
- Пролом устроила в заборе.
- Наш школьный дворник, дядя Жора,
- С метлой стоит возле пролома,
- На страже родины стоит,
- Всегда хмельной, но боевит.
- Учитель как-то мне сказал:
- «Уроков я не отменял,
- Завхоз, конечно, ты хорош,
- Мозги же стоят медный грош».
- «Да, да», – тогда я отвечал,
- И на уроки побежал.
- Учитель наш журнал держал,
- Класс от восторга замирал.
- Мою фамилию читает,
- Класс в мою сторону кивает,
- Учитель вновь по центру встал,
- Свой рот открыл и продолжал:
- «Студентов местная орда
- Французов чуть не подвела,
- Хотели в оборот их взять,
- Опомнились, им благодать.
- У них отличный есть пример,
- Как нужно жить в СССР,
- Всех главарей сажать в темницу,
- На каторгу студентов, в Ниццу».
- Учитель вслух опять мечтает,
- Войну с французом вспоминает,
- «Нам не понять этих месье,
- Одно дерьмо в их голове.
- Французам этим не понять,
- Как трудно Магадан поднять,
- Как трудно жить на Валааме,
- Известно только «русской маме».
- Учитель дальше продолжал,
- Весну он в Праге вспоминал,
- Про танки наши вспомнил он,
- И резолюцию ООН.
- Кричит, что чехи все зажрались,
- Американцам все продались,
- Мы наведём порядок в Праге,
- Сказал генсек наш на параде.
- А эти крысы-диссиденты,
- Кремлю враждебны элементы,
- Плюют на наши постаменты, —
- Обидные для нас моменты.
- Кто успокоит эту мразь,
- Давно наглеющую всласть?
- Наган, обойма и курок!
- За дверью прозвенел звонок.
- И снова дети дружно встали,
- На улицу играть бежали,
- Я не бегу и не дремлю,
- Сижу, в окно на храм смотрю.
- Учитель вновь мне говорит:
- «Душа моя давно болит,
- Глаза мои бы не видали,
- Как предки наши храм ломали.
- Кресты сбивали, купола,
- Иконы шли все на дрова,
- Топили ими дом слепых,
- Огнём вознесся лик Святых.
- Всю утварь из церквей тащили,
- Старушки местные все выли.
- Портреты вешали вождей,
- Из храмов сделали музей.
- Музей людей наших убогих,
- Музей вождей всех однобоких,
- Музей заветов Ильича,
- Да вон висит он, саранча.
- У нас на стенке свой Ильич,
- В красивой рамке старый хрыч,
- Висит, всю пыль в себя вбирает,
- Кто, подлого, его не знает!
- Ах, дети, все вы октябрята,
- Вы юные страны орлята,
- Вы серп и молот понесёте,
- Про Ильича всегда поёте».
- «Тебе всю жизнь перекосили,
- Тебя, похоже, не крестили», —
- Продолжил со стены Ильич,
- В ночи лесной картавый сыч.
- «Жаль, крепко к стенке я прибит,
- На тросе мой портрет висит,
- Но, если бы ослабла нить,
- Я научил тебя бы жить».
- «Нет, нет, не допусти Господь,
- Из стенки вынуть старый гвоздь,
- Ты, наш завхоз, давай прибей,
- Портрет к стене ещё сильней.
- Не приведи Господь, случится,
- Что наш Ильич вдруг возродится,
- Сметёт он в хаос всю страну,
- Развяжет новую войну.
- Придёт и призрак, весь косматый
- Карл Маркс, чертяга бородатый,
- И свяжут в красный узел всех!
- Не наводи меня на грех».
- Учитель вновь вскипел до края:
- «Гляди, Ильич, какая краля,
- Научит жизни он меня,
- Не заросла его стерня!
- Ты посмотри на этот храм,
- Вам, коммунистам, стыд и срам,
- До основанья всё ломали:
- Фашисты так не поступали.
- Людей вы православной веры
- Отправили всех на галеры,
- Сибирь им всем родная мать.
- Тебя, Ильич, им не достать…
- Из пьяни нищей, из отбросов,
- Слепили тысячу колхозов,
- В село послали продотряд,
- Бегут оттуда все подряд.
- Партийным стал любой колхоз,
- Тюрьма – всем, даже за навоз.
- Скажи, наш маленький завхоз, —
- Учитель задает вопрос, —
- Как храм родной нам оживить,
- Святой водою окропить,
- Затем людей всех пригласить,
- Народ весь Русский освятить.
- Глаза забиты кумачом,
- Вон той заразой, Ильичом,
- Красивый храм хотят глаза!»,
- Как искра брызнула слеза.
- Учителя я пожалел,
- Сказал ему, что не посмел,
- Вступать в их скромный диалог,
- Благослови, Господь мой, Бог.
- «Вам память нужно освежить,
- В субботу в Божий храм сходить.
- Придя, поставить Богу свечку
- И вспомнить бедную овечку,
- К иконе, ко Святой Марии,
- Которую все поносили,
- Прийти, поцеловать оклад,
- Поймать её душевный взгляд.
- Угодника вы, Николая,
- Просите, Бога вспоминая,
- Чтобы простил ваши грехи,
- Господь Иисус, нас всех спаси.
- И так вы год должны молиться,
- Чтоб от грехов своих отмыться,
- Чтоб благодать на вас спустилась,
- Чтоб ваша мать вами гордилась.
- За год вы крёстных подберёте,
- И так же в храм их отведёте,
- Начнёте Богу вы молиться,
- На праздник можно окреститься».
- Я мог бы долго толковать,
- Как храм больной наш открывать,
- Как Бога сделать уголок…
- Увы, пронзительный звонок.
- Учебный день тут завершился,
- Обедать! Пищеблок открылся,
- За стол все сели, стали есть,
- А мне и некогда присесть.
- Доем я позже свой обед,
- Убрать мне нужно кабинет,
- Чтобы он грязью не зарос,
- Я ж в интернате был завхоз!
- Потом все весело гуляли,
- Ходили, Лёню прославляли,
- Мне с ними некогда гулять,
- Кровати нужно сосчитать.
- И так крутился целый день,
- Работать было мне не лень,
- Учителя меня хвалили,
- На полдник яблок приносили.
- Подходит ужин, но поесть
- Опять мне некогда присесть,
- Бегу я спальни открывать,
- Всем детям нужно где-то спать.
- Замки я в спальнях открываю,
- А сам внутри себя мечтаю,
- Как повар, добрый наш толстяк,
- Даст обглодать быка костяк.
- Иду тихонько в пищеблок,
- Детей уж нет, для них звонок
- Пронзительно звенел ко сну,
- Пойду поем, потом засну.
- К раздаче подошёл трусцой
- И что я вижу, Боже мой,
- Лежит на блюде мой костяк!
- Какой он добрый, наш толстяк.
- Я с чёрным хлебом кость глодаю,
- Прошедший день припоминаю,
- Про стул, про стол, про храм Святой,
- И слышу с кухни: «Ешь, седьмой!».
- Пью сладкий чай, сижу, мечтаю,
- А наш добряк слезу пускает:
- «Отец твой храбро воевал,
- Он, как и ты, недоедал».
- Недолго я ещё сидел,
- Толстяк совсем наш раздобрел,
- Морковь мне дал своей рукой,
- О, Боже мой, над ним Святой.
- Покушал я, порозовел,
- Затем столы все осмотрел,
- Все стулья к ним пересчитал,
- Учебный блок меня позвал.
- Никто из взрослых не решался,
- Тем более не нанимался
- Ходить в ночи, тушить весь свет,
- В учебный блок и лазарет.
- Тогда я был немного мал,
- Как я всем вам уже писал,
- Я многого не понимал,
- Но страх в себе одолевал.
- Иду наверх, в руках ключи,
- Чтобы закрыть в дверях замки,
- Шестой этаж, свет не погашен,
- Гашу его, на радость старшим.
- Спускаюсь вниз, второй этаж,
- Гляжу вперёд, что за пассаж?
- Мужик высокий, худощавый,
- Хромой, на морду весь прыщавый,
- В руках дрожащих – длинный нож.
- Меня так просто не возьмешь!
- Я встал в сторонку, наблюдаю,
- В душе я Бога поминаю.
- Ножом дверь нашу ковыряет,
- В замок он что-то там вставляет,
- Хромой ногой откос толкает,
- Дверь не сдалась, он отлетает.
- Я в тот момент кричу: «Постой,
- Мужик, противный и плохой!»,
- В одно мгновенье свет гашу:
- «Замок закрыт, привет! – кричу, —
- На этаже входная дверь,
- Броня дубовая, поверь!»,
- Бегу я вниз, машу рукой,
- А надо мной опять Святой.
- Я с лестницы и напрямик,
- Кричу ночную няню в крик:
- «Будите Жорика с метлой,
- Лазутчик на передовой!»
- Мы дядю Жору разбудили,
- Метлу скорей ему вручили,
- Зачем нужна эта метла?
- Достаточно и топора.
- «На фронте я служил в пехоте,
- Врагов, как он, ломал в окопе,
- Скорей веди меня, завхоз,
- Прохватит вмиг его понос».
- Пошли в учебный блок мы с Жорой,
- Потом прошли по коридору,
- Поднялись с ходу на этаж,
- Замок открыт, лазутчик – наш!
- Момент понадобился Жоре
- Скрутить лазутчика в дозоре.
- Ведём его мы на допрос,
- Смотрю наверх – вот наш Христос.
- Мы в штаб лазутчика спустили,
- Допрос с пристрастьем учинили,
- Погладил Жора свой топор,
- Пробил лазутчика запор.
- Тотчас к нам помощь подоспела,
- Преступника опять нагрела,
- Сажают в чёрный воронок,
- Надолго стих его звонок.
- Добряк тут с кухни прибежал,
- К груди меня своей прижал,
- Рыдали тихо взаперти:
- «Прости, сыночек, нас прости,
- Мы эту мразь пять лет ловили,
- В учебный блок вдвоём ходили,
- Чтоб гадость эту отловить,
- Которая мешает жить».
- Мы час ещё втроём сидели,
- Картошечку в мундире ели,
- Потом нам Жора дал понять,
- Что нужно детям ночью спать.
- Да, да, иду скорее спать,
- Ведь завтра новый день опять,
- Побрёл я спать, едва живой,
- Гляжу – со мной опять Святой.
- А утром – солнечный рассвет,
- Ворвался солнца яркий свет,
- Вставать мне нужно в ранний срок,
- Зубной поставить порошок.
- Затем обратно в пищеблок,
- Пока не прозвенел звонок,
- Нарезать всем на завтрак хлеб,
- Покрасить дверь, ночной ущерб.
- Встаю я быстро, умываюсь,
- Спускаюсь вниз и удивляюсь:
- Народ огромною толпой,
- Кричат все разом, я – герой!
- Я мал ещё, и я смутился,
- Директор наш развеселился,
- А Жорик с длинною метлой
- Кричит, как все: «Ты наш герой!».
- Директор речь всем произнёс:
- «Смотрите, быстро он подрос,
- Он сын отца войны героя!»,
- Все аплодировали, стоя.
- Учитель встал возле меня,
- Кричит: «А школа-то − моя!
- Ильич в руках его светился,
- Как быстро он переменился».
- Все дружно лозунги кричали,
- Меня, малого, обнимали,
- И только самый добрый повар,
- Всё понимал про этот сговор.
- Все покричали, разошлись,
- На завтрак дети собрались,
- С утра неважный аппетит,
- Душа у повара болит.
- Перед уроками − линейка,
- На Жоре нашем тюбетейка,
- Стоят ребята, чуть дыша,
- В груди колотится душа.
- «Да, выходи уж к детворе, —
- Кричит директор в рупор мне, —
- Да, выходи уже скорей,
- Ты наш герой, наш Прометей».
- Я медленно к нему шагаю,
- Сам от волнения зеваю,
- Со всех сторон летит «ура»,
- Поймали демона вчера.
- Стоял и слушал я народ,
- Вот старший пионер поёт,
- Стихи читает первоклашка,
- Красивая на ней рубашка.
- Наш Жора с грязною метлой
- Всем рассказал, как ночью той
- Враг подошёл к нашей границе,
- Теперь сидит в сырой темнице.
- Учитель речь опять толкает,
- Себя и школу прославляет,
- В руках его кремень, Ильич,
- Ты тоже, как и он, москвич.
- Учитель галстук притащил,
- Ему директор: «Кто просил?
- Над ним сияет Бога Крест,
- Не вписан он в наш манифест».
- Учитель галстук в руки взял,
- Поднёс к лицу и весь измял,
- Как будто носовой платок,
- Опять, Ильич, в тебя плевок.
- Опять кричит учитель, стоя:
- «Вы посмотрите на героя,
- Огромный в нём потенциал», —
- И затянул «Интернационал».
- Все дружно расходиться стали,
- Мои ко мне все подбежали,
- И быстрой шумною толпой
- Ввалились в класс, почти родной.
- Учитель, радостный такой:
- «Урок сегодня не простой,
- Мы чествовать должны героя.
- Опять аплодисменты, стоя.
- Вступай на центр наш герой,
- Скажи, как ночью тёмной той
- Не допустил врага в наш класс,
- Не подложил он нам фугас».
- «Что говорить вам, я не знаю,
- Я мал, ещё не догоняю,
- Не понимаю, что и где…
- Не бросил школу я в беде.
- Помог мне Жорик и Добряк,
- Дубовой двери наш косяк,
- Помог замок, помог затвор,
- В ловушке оказался вор».
- Учитель смотрит на меня:
- «А где заслуга тут моя,
- А где заслуга коллектива,
- Или партийного актива?
- На подвиг вдохновил Ильич,
- Ему бы выдумал ты спич,
- Он наш партийный идеал,
- Вот кто на подвиг нас послал».
- Учитель вновь ко мне проник:
- «Да я ведь старый фронтовик,
- Ходил в разведку в тыл врага,
- Матёрого брал языка.
- Все в бой идут, а я бегу,
- Все водку пьют, а я не пью,
- Бойцы устали, спят в окопе,
- Я сон их охраняю в дзоте.
- Я всю войну провоевал,
- Снаряд здоровье подорвал,
- Я всю войну провёл в дороге,
- Оставил роспись на Рейхстаге».
- И дети слушали урок,
- Пока не прозвенел звонок.
- В душе своей перекрестился,
- За парту сев, расположился.
- Когда все вышли в коридор,
- С учителем вновь разговор.
- Ильич в портрете удивился:
- «Да ты, учитель, отличился!
- Ты вспомни сорок первый год,
- В Узбекистан большой поход,
- В последнем ты сидел обозе,
- Как муха гадкая в навозе.
- Бежал ваш род, что было сил,
- Обоз вас еле разместил,
- Да ты, учитель, рассмешил,
- Как на фашистов ты ходил.
- Ты всем кричишь, что фронтовик,
- Но крыса ты, ты тыловик,
- Погрязли вы в войну в тушёнке,
- Паршивые твои глазёнки».
- «Ты что, Ильич, гад, говоришь,
- Перед героем ты висишь,
- Бандит не спёр с тобой портрет», —
- Сказал учитель комплимент.
- Ильич наш дальше продолжал:
- «Как, ты в войну всех поддержал,
- Все в бой идут, а он их ждёт,
- Все водку пьют, а он не пьет.
- Поставил роспись на Рейхстаге,
- Как литр взял в универмаге,
- Ты наш убогий фронтовик,
- Тебе везет, звонок звенит».
- Тут дети снова в класс зашли,
- Стоит учитель у доски,
- Счастливый взгляд, прям, как свеча,
- Столетие у Ильича.
- Стоял застенчивый апрель,
- Всё в лужах, за окном – капель,
- В полях – красивый первоцвет,
- От лета теплого привет.
- Мозги учителя проснулись,
- К стене, к портрету повернулись,
- «Вот наш спаситель, вот герой, —
- Сказал учитель наш дурной.
- – Да если бы не старший брат,
- Мучитель и Царя сатрап,
- Все б угнетённые мы были,
- Сегодня в школу не ходили».
- Портрет на стенке наш расцвёл,
- Ведь я его вчера протёр,
- Той самой тряпкой кумача,
- Портрет похож на Ильича.
- Учитель дальше продолжает,
- Глаз от стекла не отрывает,
- Сто лет великому вождю,
- А я на храм в окно смотрю.
- Смотрю в окно на храм, мечтаю,
- Над храмом голуби летают,
- Мечтаю, чтобы мы дожили,
- Святого храма дверь открыли.
- Учитель снова говорит:
- «Душа моя за всех болит,
- Горит в ночи моя свеча,
- Учу заветы Ильича.
- Поедем завтра в мавзолей,
- Частицу родины моей,
- Вас в пионеры примут всех,
- Для Ильича большой успех».
- «Да лучше б вышли вы с метлой,
- Храм обустроить наш Святой,
- Вот Ильичу была б награда,
- Смотрел бы он из чрева ада!».
- Опять учитель прогремел:
- «Сто лет Ильич наш всех терпел,
- Лежит он тихо в мавзолее,
- Открыты постоянно двери».
- И вновь я тихо говорю,
- А сам в окно на храм смотрю:
- «Да лучше б двери затворили,
- Чтоб лоботрясы не ходили.
- Народ огромною толпой,
- Стоит в могильник тот сырой,
- Лежат кусочки Ильича,
- Чело, рука и два хряща.
- Идёт толпа, слезу пускает,
- Народ не весь навзрыд рыдает».
- Учитель вновь нам говорит,
- Кадык его уже дрожит.
- Глядит в портрет, пустил слезу,
- Кричит: «Я что-то не пойму,
- Как все мы жили без вождя?».
- «Хреново», – добавляю я. —
- Как жили с ним, как без него,
- Лежит на площади дерьмо,
- Зачем на свет его зачали,
- Да лучше б мы его не знали.
- Придумал план он ГОЭЛРО,
- Да нам без лампочки светло,
- Свечей прекрасная лампада,
- С небес нам светит, как награда».
- Я тихо, тихо продолжал:
- «Дворец, как Вова, Зимний брал,
- Упёрли всё, что можно было,
- Собак порезали на мыло.
- Дал клички нашему народу:
- Ты «меньшевик», ты за свободу,
- Ты «большевик», ты наш герой,
- Неважно, что совсем тупой.
- Ты анархист, и твой Махно,
- Для Вовы полное дерьмо,
- Он учредил власть всех советов,
- Воров, бандюг, авторитетов.
- Раскрасил всю страну в два цвета,
- Хорошая, сказал, примета,
- Своих раскрасил в красный цвет,
- В кровь превратился наш рассвет.
- Чужих раскрасил в белый цвет,
- России нашей высший свет,
- Затем все краски он смешал,
- Гражданскую войну начал».
- Учитель: «Что ты говоришь,
- Неблагодарный наш малыш?
- Ильич всего себя отдал,
- Чтоб наш народ не голодал».
- «Спасибо», – говорю я вслух,
- А сам смотрю на этих двух,
- Морил он голодом страну,
- В Гражданскую втянул войну.
- В войне брат брата убивал,
- Ильич наш книги все писал,
- Народ великий голодал,
- Ильич Арманд облюбовал.
- Учитель задаёт вопрос,
- А сам всё смотрит на откос:
- «Скажите, дети, мне быстрей,
- Кто самый лучший друг детей?».
- Все дружно хором отвечали,
- Ногами по полу стучали:
- «Ильич! Владимир! Ленин наш!»,
- Я посмотрел, какой шабаш.
- Я крикнул в класс, одной строкой:
- «А совесть где, а где Святой,
- Бог жизнь земную всем нам дал,
- Ильич, в мозгах один развал».
- Наш класс меня не услыхал,
- И я тогда им всем сказал:
- «Дороже вам ваш друг Ильич,
- А мне родней Святой кулич.
- Святая Пасха у дверей».
- В ответ: «Не порть нам юбилей,
- Мы Ленина младой приплод,
- Нас пасху мавзолей зовёт».
- Учитель вновь на злобу дня,
- С ехидцей смотрит на меня:
- «Святую Пасху вспомнил он»,
- А я ему: «Хамелеон».
- Я продолжал ему бубнить,
- Хотел на совесть надавить:
- «Пойдёшь ты в храм ночных свечей,
- А здесь ты всё про юбилей».
- Учитель вдруг наш покраснел,
- Чуть мимо стула не присел,
- Ильич с портрета от дверей:
- «Иди, учитель, в мавзолей».
- Затем смотрю я на портрет,
- И думаю: в ночной момент,
- Уж лучше б вор тебя украл,
- Тогда б ты нас не доставал.
- Сто лет исполнилось тебе,
- Ты не даёшь родной стране,
- Нести свой благоверный Крест,
- Звезды Иисуса яркий свет.
- Твой прах земля не принимает,
- Душа твоя в аду пылает,
- Опять учитель, взгляд косой,
- А надо мной парит Святой.
- «Зачем ты лезешь к юбиляру,
- Нашёл бы ты другого в пару,
- Ильич не стерпит, не простит,
- Дамоклов меч уже висит».
- «Дамоклов меч мне не преграда,
- Смотреть на храм одна отрада,
- И в свой столетний юбилей,
- Ильич, как и тогда, злодей.
- Ты все бубнишь про мавзолей,
- Про кладбище своих вождей,
- А мне милее воск свечей,
- На Пасху всех наших церквей.
- Да, он любил стравить народ,
- А сам, как тряпка, в огород,
- Сидит и смотрит за кустами,
- Как разбираемся мы с вами.
- Теперь Ильич наш покраснел,
- Да, лучше б, чёрт, ты побелел,
- Творил ты красный беспредел,
- Со стороны на всё смотрел.
- Ты лучше вспомни тот рассвет,
- Когда потух царей всех свет,
- Затем невинные тела,
- Вы добивали до утра.
- А утром вывезли их в лес,
- Облили кислотой в до вес,
- В сердца детей штыки вонзали,
- И в шахту вниз тела бросали.
- Ты вспомни золото церквей,
- Что продано за сто рублей,
- Ты весь церковный капитал,
- За революцию отдал.
- В деревни пьяный продотряд,
- Красных карателей наряд,
- В руках портреты Ильича,
- Страшней его нет палача».
- «Ты что, малой, опять понёс? —
- Учитель задаёт вопрос, —
- Все мы встречаем юбилей
- Советской родины своей.
- Ильич советы те создал,
- Заветы всем нам написал,
- Ячейки в партии открыл,
- Всех несогласных посадил.
- Для страха пущего в Сибирь
- Детей дворян всех пригласил,
- Пусть поднимают Магадан,
- Молиться едут в Валаам».
- «Детей дворян в Сибирь возили,
- Самих дворян всех застрелили,
- Не нужно портить красный цвет,
- Им всем от Ленина привет.
- А что он сделал со столицей,
- Москвой, всех городов царицей?
- Был белокаменный музей,
- А стал кровавый Колизей.
- Все улицы назвал в честь сброда,
- Он вспомнил каждого урода,
- Он дал им псевдоимена,
- Теперь Москва посрамлена.
- Мой дед любил на колеснице
- По Поварской, да вдоль Мясницкой,
- На Самотёк заехать в храм,
- Затем к Смирнову в ресторан.
- На Знаменке и на Волхонке,
- Стоят красивые избёнки,
- В Зарядье просто красота,
- Вот вам старинная Москва.
- Хитровка, Мытный и Кривой,
- Все эти улицы со мной,
- Обжорный, Свешников, Земской,
- Блестят невиданной красой.
- Родился я в Грауэрмана,
- Ждала меня там моя мама,
- В Москве родился на Арбате,
- Теперь учусь здесь, в интернате».
- Сидит весь класс заворожённый,
- Слегка задумчивый, смущённый,
- Ильич отнял у нас урок,
- За классной дверью вновь звонок.
- Все дети снова дружно встали,
- На горло галстуки вязали,
- Все хором крикнули «привет»,
- Лежит в комоде амулет.
- Учитель говорит мне от портрета:
- «Пойми, что нехорошая примета,
- В столетний юбилей вождя хулить,
- А может в церковь нам сходить?».
- «В молитве может только Бог простить,
- Вам не мешало б церковь посетить,
- Вы только не берите с ним портрет,
- Анафема на нём, церквей запрет».
- Ильич: «Анафему с нас сняли,
- Сто лет в аду мы полыхали,
- Меня с собою ты возьми,
- Святой водою осени».
- Я этим двум опять в ответ:
- «Анафема – церквей запрет,
- Во-первых, нужно вам креститься,
- Затем пред миром повиниться.
- Просить прощений всех Святых,
- Просить у всех своих родных,
- Пересмотреть земной свой путь,
- Царей семью в Москву вернуть.
- А тело ваше в мавзолее,
- Сто лет лежит, никак не преет,
- Не преданно оно земле,
- Отсюда больно и душе.
- Что б тело в землю схоронить,
- Людей Святых не прочь спросить,
- Затем отпеть всей церковью нужно,
- И закопать его поглубже.
- Да завтра пасха, в храм пойду,
- Святой воды там наберу,
- Кулич поставлю, освящу,
- Всех нищих медью одарю».
- Задумался Ильич в портрете,
- Как быть теперь на этом свете,
- Кто закопает, отпоет,
- Теперь уж черт не разберет.
- Учитель наш сказал втихую:
- «Неси лопату штыковую,
- Возьмем директора «москвич»,
- Доволен будет наш Ильич.
- На Красной площади, в углу,
- Отроем яму поутру,
- Положим Ильича скелет,
- А сверху школьный постамент.
- Все дети станут приходить,
- Стихами будут говорить,
- На постамент цветы внесут,
- Рукою отдадут салют».
- Прослушав эту ерунду,
- Я этой паре говорю:
- «Какую вы несёте чушь,
- Сейчас, ей-богу, рассмеюсь.
- На Красной площади, в углу,
- Ильич схоронен поутру?
- На свалке, если Бог позволит,
- В земле поганой похоронят.
- Пусть прогниют его все кости! —
- На крик я перешёл от злости, —
- Бальзам и кожу пусть сдерут,
- Чтоб не видать нам этот труп.
- Вам не дано двоим понять:
- Россия – это наша мать,
- Мы первыми в земле родились,
- Навеки с Богом покрестились.
- Мы в мир приходим Православный,
- Над нами Крест летает славный,
- Когда уходим в мир иной,
- В ногах стоит он, наш родной.
- А в церкви нашей красота,
- Стоят иконы в три ряда
- Лики Святых и Православных,
- Нет среди них простых и главных.
- На голове Христа венок,
- Терновый путь наш так далёк,
- Он нам дорогу освещает,
- Прозреть людей всех призывает.
- При жизни на груди просвет,
- Несём нательный Бога крест,
- В рожденье нам его вручили,
- На жизнь с Христом благословили.
- Вам, двум убогим, не понять,
- Что есть Христос и Бога Мать,
- Есть наша родина Россия,
- Она природы всей Мессия».
- Учитель говорит: «Постой,
- Малыш наш добрый, не плохой,
- Как в ночь страстну́ю нам вдвоём,
- Сходить на Пасху в храм тайком?».
- Ильич наш разом разозлился,
- С учителем не согласился:
- «Собрались в храм идти тайком?
- Вот натравлю на вас райком!».
- Учитель шёпотом: «Ильич,
- Возьмём тебя, столетний хрыч,
- В рулончик завернём портрет,
- Оставим дырочку, просвет.
- Глазком ты будешь наблюдать,
- Как выглядит Иисуса мать,
- Как свечи мы Святым зажжём,
- И как помолимся вдвоём».
- А я учителю в ответ:
- «Нет, не возьмем с собой портрет,
- Нас не поймёт Святой народ,
- Откуда с вами этот сброд».
- Учитель: «Смилуйся, внучок,
- Хотя бы маленький клочок
- В храм надо взять с собой на Пасху,
- Чтоб освятить злодея маску».
- «С клочком я в церковь не пойду,
- Горит Ильич сто лет в аду,
- Грехи свои там выжигает,
- Об этом каждый Русский знает.
- Представь себе, вот мы пришли,
- Портрет злодея принесли,
- Вокруг стоит честной народ,
- В руках портрет, сидит там чёрт.
- Что скажет нам с тобой народ?
- С какой планеты этот сброд,
- На пасху, в храм, в Святой день наш,
- Чертей пригнали на шабаш.
- Славянский, русский наш мужик,
- Метлу, топор возьмёт и штык,
- Начнёт гонять нас и чертей,
- Отметим славно юбилей».
- Ильич со стенки: «Я же свой,
- Ведь я такой, как он, Святой,
- В делах своих весь класс со мной,
- Один лишь ты такой дурной».
- «Кричишь ты мне, что я дурной,
- Смотри, а надо мной – Святой,
- В делах твоих, с тобой весь класс,
- Замылил ты Российский глаз.
- Ты подожди ещё немного,
- Откроется детей дорога,
- В храм не пойдут, а побегут,
- Не нужен им, Ильич, твой кнут.
- Прозреют дети от болезни,
- Начнут петь правильные песни,
- Россия – гордая страна,
- Святая родина моя».
- «Да ладно, мне всего сто лет, —
- Кричит Ильич нам в кабинет, —
- В честь юбилея пожалейте,
- Святой воды хотя б налейте.
- Святая Пасха на дворе,
- А я повис здесь на стене,
- Хотел я повстречаться с Богом,
- Лишь лоб расшиб перед порогом.
- Вы отнесите меня в храм,
- Я, что хотите, вам отдам,
- Хотите рамку, мавзолей,
- Портрет с купюры в сто рублей.
- Пусть отпоют меня быстрей,
- И предадут сырой земле,
- Пусть крест поставят на могиле,
- И помянут меня в трактире».
- Гляжу я снова на портрет,
- Там чёрта виден силуэт,
- Негоже чёрту-сатане,
- Покоиться в святой земле.
- Я вновь к окошку, как пострел,
- На храм с любовью посмотрел.
- Стоял учитель, одинок,
- За дверью прозвенел звонок.
- Учитель посмотрел на класс:
- Все в галстуках? Каков атлас?
- Ильич приятно удивлён,
- Из всех ребят один крещён.
- Учитель начал свой урок,
- Ильич глядит на потолок,
- В открытый космос, в первый раз,
- Ворвался русский космонавт.
- Скафандр был ему велик,
- Леонова мы видим лик,
- На встречу с Богом сделал шаг,
- У телевизоров аншлаг.
- Наш телевизор КВН,
- Водой и линзой наделен,
- Ходил смотреть весь интернат,
- На тот магический квадрат.
- Учитель дальше прогремел,
- Фидель наш Кастро преуспел,
- Он первый секретарь на Кубе,
- Американцы все в испуге.
- Уинстон Черчилль, как узнал,
- Так тут же смерть свою принял,
- Не курит больше он табак,
- Не пьёт со звёздами коньяк.
- Синявский наш и Даниэль,
- Писатели, что не у дел,
- Срок получили, как награду,
- Народ потребовал свободу.
- Учитель наш порозовел,
- Восторженно на класс смотрел,
- Портрет задумался, висит,
- Учитель классу говорит:
- «Ну, наконец-то, наконец,
- В политбюро пришёл отец,
- Генсекретарь, такой родной,
- Он политрук наш боевой.
- Он Брежнев Лёня, не Фомич,
- Он так же, как и ты Ильич,
- С броневика он не кричал,
- Взасос полмира целовал.
- Он маршал наш, он генерал,
- Парад Победы принимал,
- Он всех детей отец родной,
- Но почему он не Святой?
- Наденет китель на парад,
- Медали золотом горят,
- Грудь расширяли для наград,
- Пошёл уж двадцать пятый ряд.
- Встаёт, как ранняя заря,
- Напишет «Малая Земля»,
- Один он побеждал в войну,
- Отвёл от всей страны беду.
- Затем бегом на Целину,
- Чтоб возродить свою страну,
- Всё это в книгах описал,
- Народ о нём давно мечтал.
- Он и писатель, и поэт,
- Он хлебороб и Архимед,
- Он садовод и пчеловод,
- Ну, в общем, полный огород».
- Ильич в портрете весь расплылся,
- Ну, наконец-то, появился,
- Наследник партии родной,
- Чуть шепелявый, но простой.
- Учитель дальше рассказал,
- Ахматову всё вспоминал,
- Узнав про выбор Ильича,
- Погасла светлая свеча.
- Больной Антон Шандор Ла-Вей,
- Собрал по миру всех чертей,
- Чертову церковь учредил,
- Не знаю, кто туда ходил.
- Собрать по миру всех чертей
- Помог ему наш юбилей,
- Ильич с портрета: «Ты злодей,
- Учитель, старый иудей!».
- «На Красной площади, – сказал, —
- Наш Лёня клятву принимал
- У молодежи всей страны,
- Чтоб в мире не было войны».
- «Да, да, – сказал Ильич, проснувшись,
- С портрета чуть не навернувшись, —
- Он премию за мир принял,
- Назвали её в честь меня».
- Учитель дальше продолжал,
- Как Мао всем нам угрожал,
- Он хунвейбинов распустил,
- Затем нам долго всем грозил.
- А дочь отца народов всех,
- Компартии огромный грех,
- Тайком в Америку свалила,
- Всех коммунистов удивила.
- Талант Гайдая больше всех,
- «Кавказской пленницы» успех,
- Развеселил тот фильм народ,
- Толпой в кино весь люд идёт.
- Вдруг грусть нахлынула, слеза,
- Учитель наш всплакнул слегка:
- Могилу у Кремля нашли,
- И неизвестной нарекли.
- Недолго голову ломали,
- Могилу больше не копали,
- Тянули нить, газопровод,
- Чем удивят теперь народ?
- Тут в мозг народного вождя,
- Пришла полезная мысля,
- Вместо могильного холма,
- Появится у стен звезда.
- Огонь на той звезде зажгут,
- Могилой место назовут,
- Конвой поставят у звезды,
- К огню никто не подходи.
- В саду с восторгом ждёт народ,
- Политбюро к звезде идет,
- Пришла пора кран открывать,
- Звездой могилу освещать.
- Насторожились все в момент,
- Кто будет зажигать фрагмент,
- Кому доверит вся страна,
- А совесть в партии одна.
- Настал торжественный момент,
- Пусть Лёня наш зажжет фрагмент,
- Достоин он такой награды,
- Нельзя чинить ему преграды.
- Наш Лёня, словно Прометей,
- С огнём к звезде ползком скорей,
- Дополз до самой середины,
- Газ с опозданием открыли.
- Поднёс он факел, не горит,
- Ильич на корточках сидит,
- Потом поднёс ещё два раза,
- Зажглось, он встал, ногам отрада.
- Скрипит Ильич, идёт к венкам,
- А голос шепчет «как ты там»,
- «Всё хорошо» в ответ звучит,
- Нахмурил брови Леонид.
- Учитель снова наступал:
- «Израиль всем урок нам дал,
- Арабов он атаковал,
- Дипотношения прервал.
- Война велась всего шесть дней,
- Иуда, старый наш еврей,
- Разбил арабов в пух и прах,
- Наверно потерял он страх».
- Затем учитель говорит:
- «Наш Че Гевара, друг, убит,
- Подстерегли на Кубе янки,
- Весь мир оплакивал останки».
- Учитель в крик заверещал:
- «Народ наш очень долго ждал,
- Пришёл Октябрь, юбилей!», —
- Какой учитель наш халдей.
- Ильич наш Лёня на параде,
- Всем коммунистам – по награде,
- Простому люду – всем привет,
- Смотри червонец на просвет.
- Прошло всего лет пятьдесят,
- Учитель напрягает взгляд,
- Опять Ильич заснул, сопит,
- Иудин юбилей проспит.
- Мы родины своей сыны!
- «Служили вы у сатаны», —
- Шептали детские уста,
- А глазки – к Богу в небеса.
- Учитель вновь заверещал:
- «Октябрь родину спасал»,
- А я ему: «Смотри на рот,
- В России пьяный приворот».
- Учитель снова глотку рвал:
- «Мой дед за это жизнь отдал!»,
- «Да лучше б в церковь он сходил», —
- В ответ ему я говорил.
- Опять учитель в крик кричит,
- За дверью уж звонок звенит,
- Бегут все дети в туалет.
- «А ты сиди!», – кричит дуэт.
- Ильич очнулся на звонок,
- Проспал от старости урок:
- «Ну что, обсудим на троих?»,
- Я мал ещё, я не привык.
- Учитель: «Что ты говоришь,
- Он маленький, ещё малыш,
- Останемся когда вдвоём,
- Тогда и выпьем и нальём».
- Учитель снова объявляет:
- «Теперь Октябрь тебе мешает,
- Народу праздник, юбилей,
- Чем не доволен ты, злодей?».
- «Злодей не я, – висит в портрете,
- Пока не знают это дети.
- И юбилей ваш сатаны,
- Разграбили вы полстраны.
- Чума всех красных на планете,
- Лекарство от неё в декрете,
- Придет пора, родится Мать,
- Придётся вам ответ держать.
- Представьте вы, что вас несут,
- На Бога благородный суд,
- В одной из чашек ваш скелет,
- Напротив Бога амулет.
- Вам первый он задаст вопрос,
- Вплотную подойдёт Христос.
- «Где амулет, что ж не принес?»
- Стеречь вас будет сильный пёс.
- Что вы ответите тогда,
- Попав с земли на небеса,
- Что вас Ильич крестить забыл,
- Вместо креста звезду вручил.
- А может человек Святой,
- Прошёл вас мимо, стороной,
- А может быть, врата закрылись,
- Поэтому вы не крестились.
- А Бога суд, он справедливый,
- В аду гореть тебе, строптивый,
- Коль душу дьяволу продал,
- Ильич себя уж там видал».
- Ильич опять за возмущался:
- «Да, да, я с Богом пообщался,
- Горю в аду уж много лет,
- А вот портрет мой, амулет.
- Иконой служит мой портрет,
- Тебе, учитель, амулет,
- А тело жаль, что не в земле
- Который год лежит в Кремле.
- Отлили памятников мне,
- Стоят они по всей стране,
- Их больше, чем церквей в России,
- Родню об этом вы спросили.
- Гореть в аду мне много лет,
- Не вижу я Святой свой свет,
- Но, слава Богу, я крещёный,
- Всё ж я учитель одарённый».
- Учитель строго Ильичу:
- «Гореть, как ты, я не хочу,
- Я выкину свой партбилет,
- Надену в церкви амулет.
- А в класс, на стенку, чтоб был свет,
- Повешу Бога светлый крест,
- Портрет, Ильич, я твой сниму,
- В каптерку тёмную снесу.
- На скорбный день я раз в году
- Портрет твой школе покажу,
- Чтоб знали наши дети, внуки,
- Что все служили мы Иуде».
- Ильич опять наш разозлился:
- «Учитель, ты ума лишился,
- Партийный выкинешь билет,
- Дадут тебе пятнадцать лет.
- В тюрьме зажжёшь свой яркий свет,
- Портрет вновь будет амулет,
- И будут помнить твои внуки,
- Как ты прислуживал Иуде».
- Учитель вновь кричит, халдей:
- «Один позор от вас, вождей,
- Гонять в аду вам всех чертей,
- Не видеть вам простых людей.
- В аду горит он на костре,
- Вот потому и жарко мне,
- Снимай портрет, – кричит, – быстрей,
- Чтоб не смотрел он на детей!
- Он с детства всех детей зовёт,
- Затем берёт всех в оборот,
- В бесовские свои дела,
- Вот и в развалинах страна».
- «Враньё, – Ильич наш говорит, —
- В стране такой прогресс стоит,
- Сорвался со стены портрет,
- Отсюда и в квартирах свет».
- Учитель вновь тому портрету:
- «Ты чушь несёшь по белу свету,
- В руинах церкви все стоят,
- А он мне всё про светлый взгляд.
- Есть человек, душа плюс тело,
- А есть страна, где наша Вера,
- Есть церковь, Бога благовест,
- Над храмом с ним распятья крест.
- Душа страны есть наша Вера,
- Прогресс страны есть наше тело,
- Но смертно тело без души,
- Как ты его не тормоши».
- Ильич наш перлы произнес:
- «Спроси учитель, вон завхоз,
- Что будет со страной родной»
- А надо мной опять Святой.
- «Скажи, завхоз, малыш наш славный,
- Как возродить нам храм наш главный,
- Как Веру нам в народ вернуть,
- Чтоб светлым был наш к Богу путь?».
- Стою и слушаю я брань,
- Кому нужна такая рвань,
- На Русь Святую замахнулись,
- В гробах Святые повернулись.
- А наш учитель неспроста,
- Рубить портрет начал с плеча,
- В тоннеле свет он увидал,
- Наверно, Бог к себе позвал.
- Я вновь в окно смотрю на Храм,
- Тебе, Ильич, позор и срам,
- России душу ты сгубил,
- В руины церкви превратил.
- Придёт пора, всё восстановим
- И вороньё с церквей прогоним,
- Откроем двери в Светлый Храм,
- За радость эту всё отдам.
- Твои слова да Богу в уши,
- Учитель наш ты пресловутый,
- Ты просишь малого совет,
- А сам – донос на педсовет.
- Зачем нам главный возводить,
- В окно смотри, наш храм стоит,
- Стоит один, как сирота,
- Нет звонницы и нет креста.
- Ты лучше всех бы нас призвал,
- Я б инструменты всем вам дал,
- И вместе шумною толпой,
- Отмыли б храм наш в выходной.
- А в следующий выходной,
- Пришли бы в храм, почти родной,
- Все стены Храма бы отмылись,
- Святые б нами загордились.
- Так потихонечку все вместе,
- Откроем Храм наш в поднебесье,
- Со временем воздвигнем крест,
- От храма звон, как благовест.
- Один откроем храм, второй,
- Затем четвёртый и седьмой,
- Проложим к ним свою дорогу,
- И скажем вместе: «Слава Богу».
- Ильич опять наш со стены:
- «Учитель, ты ж от сатаны,
- Займи-ка очередь ты в ад,
- Есть у тебя отдельный блат.
- Я подведу тебя к чертям,
- К партийным бывшим главарям,
- Мы чуть убавим огонёк,
- Чтоб испытал ожог ты впрок.
- Душа твоя давно больна,
- В неё вселился сатана,
- Ты всё на храм в окно глядишь,
- Да вон, с мальчишкой говоришь.
- С харизмой он, наш паренёк,
- Среди детей он одинок,
- Он мал, ещё не понимает,
- На что учителя толкает.
- А ты, партийный, ты весь мой,
- Давно ль не дружишь с головой,
- Ты стал наверно забывать,
- Что партия – родная мать.
- Кто обеспечил детство вам,
- Кто собирал вас по дворам,
- Учил партийной дисциплине,
- Лечил бесплатно в медицине?
- Да ты, учитель, позабыл,
- Как в вуз партийный поступил,
- Мозги барахтались в башке,
- Сидел бы лучше на горшке.
- Тебя и в школу-то не брали,
- Учить детей всё запрещали,
- Доверили лишь интернат,
- На знания ты небогат.
- А если взять твою культуру,
- Ты знаешь только Маньку-дуру,
- За жизнь две книги прочитал,
- «Муму» и Маркса «Капитал».
- А ты всё рвёшься к Богу в храм,
- Святые люди не по вам,
- Их всем наукам обучили,
- Мозги, как нужно, им вложили.
- Высокий дан им интеллект,
- Учёных степеней комплект,
- Всю жизнь приходу отдают,
- Молитвы каждый день поют.
- Всех в церкви молодых венчают,
- Затем приплод их освящают,
- По жизни в церкви нас ведут,
- Придёт пора, – и отпоют.
- И после смерти, по записке,
- Свечу поставят на могилке,
- И будут долго в церкви петь,
- Чтоб душу Святостью согреть».
- Учитель снова Ильичу:
- «Что ж не зажжёшь ты им свечу,
- Пошёл, покаялся бы Богу,
- Глядишь, простили б понемногу.
- Тебе, Ильич, нужно очнуться,
- В Святую воду окунуться,
- Направить силы всех людей
- На возрождение церквей.
- Висишь и смотришь ты в окошко,
- Стоит в развалинах сторожка,
- И что нам нужно предпринять,
- Чтоб данный Храм наш воссоздать?».
- «Пишите просьбу вы в райком,
- Затем пишите вы в горком,
- Затем придёт письмо в обком,
- Путёвку вам дадут в дурдом.
- Хотят все храмы воссоздать,
- Царя на трон, на власть призвать,
- За что полвека мы страдали,
- За коммунизм, за идеалы,
- Страдали мы за весь народ,
- Богатых брали в оборот,
- Святых людей в расход пускали,
- Чтоб нам мозги не полоскали».
- Стоял и слушал я вождя,
- Затем сказал: «Что за брехня!
- Расстреливать Святой народ?
- Какой же ты, Ильич, урод.
- Гореть в аду тебе всегда,
- Не видеть света никогда,
- Душе твоей покоя нет,
- Не мил ей стал наш белый свет».
- Учитель мне: «Я не такой,
- Поверь мне, мальчик дорогой,
- Ты в Храме нашем был крещён,
- Ты со Святым объединён.
- Могу лишь я слегка соврать,
- Но, чтоб народ свой убивать,
- Рука отсохнет у меня,
- Да проклянёт меня родня».
- Ильич с портрета: «Ой, ой, ой!
- Ему теперь он дорогой,
- Оповещу я педсовет,
- И отберут твой партбилет.
- Я Леониду Ильичу
- Протест в бумаге настрочу,
- Теперь не он наш дорогой,
- А парень тот, завхоз с метлой».
- Летели дни, затем недели,
- Как быстро годы пролетели,
- Сегодня я пишу для вас:
- Пошёл тогда в восьмой «Б» класс.
- Ведёт дорожка в интернат,
- Вокруг неё поля лежат,
- Пруд с блеском солнца за холмом,
- Дышу осенним холодком.
- Иду к забору, в нём пролом,
- Что Зоя сделала тайком,
- И Жорик наш стоит с метлой,
- Всегда веселый и хмельной.
- Переступил порог пустой,
- А Жорик мне кричит: «Постой,
- Куда ты лезешь напролом,
- Ведь есть ворота за двором».
- Меня наш Жорик увидал,
- В свои объятия забрал,
- «Ура» от радости кричал,
- Три раза в щёки целовал.
- Я рад ему, его приёму,
- Я рад и нашему пролому,
- В моей душе мой интернат,
- Глаза рябиною горят.
- «Скажи мне, – Жорик говорит,
- А голос у него дрожит, —
- Как там отец наш дорогой,
- Войны Отечества герой?».
- «Спасибо, – говорю в ответ,
- Отвешиваю комплемент,
- В глаза, чуть тусклые, смотрю,
- Ему негромко говорю, —
- Лежит отец-герой, болеет,
- Осколки в голове ржавеют,
- Одна нога совсем немеет,
- Друзья его придут, жалеют.
- За лето всё на наш откос
- Я пару раз его отнёс,
- Ходить совсем не может он,
- В ушах стоит тревожный звон».
- «Ты молодец, ты наш завхоз, —
- С грустинкой Жорик произнёс,
- Стою я здесь перед тобой,
- Здоровым будет наш герой.
- А повар наш, наш добрячок,
- Моряк отважный, толстячок,
- На фронте смерть не догоняла,
- В миру его она прибрала.
- От ран оправиться не смог»,
- «Прости грехи его, наш Бог», —
- Сказали детские уста,
- Глаза глядели в небеса.
- Стоял у клумбы, ждал линейку,
- Не забывал я ту лазейку,
- Где очень добрый наш толстяк,
- Быка глодать давал костяк.
- Я вспомнил те Святые слёзы,
- Когда со мной случились грёзы,
- Меня обнял наш добрячок,
- Он лучший в мире толстячок.
- Звенит звонок, мы в строй все встали,
- Учителя к нам подбежали,
