Читать онлайн Достойный сын бесплатно

Глава 1. Попутчик

Дорога от Рафехелы до Рбория. Май 677 года

Ворон клюнул меня за мочку уха. Я вскочила и замахала руками, чтобы отогнать мерзкую птицу, но она словно испарилась. Воздух вязкий. Схватилась за шею, распахнула глаза, и, следуя за тонким лучиком света, мне удалось выбраться в раннее серое утро. Сделала глубокий-глубокий вдох. Самостоятельно. Без противоречивого шёпота.

Всё сразу встало на свои места. Я не замурована в Каменном плато с Матерями. Наверняка, и ворон мне почудился на грани кошмара и реальности.

Тогда, уже около года назад, ивены всё же вытащили меня, вдохнули жизнь в парализованное тело и почти смогли спасти Лхи, хотя и были уверены, что она не выживет. Отвезли нас к старой капальщице, потому что больше не знали, кто согласится помочь в такое смутное время.

А потом было долгое ожидание, волнение за младших учеников, которых приютил Ихир, и Смутьяна, бесследно пропавшего в занятой ивенами столице. В конце концов, всех господ вызвали в столицу, и Ияхем Раемский превратил тело короля в кусок синего камня до потолка на глазах у придворных и земельных господ. Ивены-клемены официально узурпировали власть. Тогда я и ощутила силу их убеждения на собственном горле – удавка и то поласковее будет.

Если ивен решил убить во благо мира, он убьёт. И ему не помешает ни мораль, ни совесть, ни твои былые заслуги. Выпросить помилование не вышло ни у меня, ни у старой капальщицы, что хранила уважаемую ими культуру. Сберечь молодых усмеров смог лишь Дарара – ивен иятаяб, который решил спасти их во благо мира. Вот и вся разница между двумя ветвями одной народности.

Мой ученик Иххам тоже выжил благодаря его помощи. Но как только они с Барсифом Сынкой созрели для решительных действий, то сначала чуть не вляпались в “сопротивление” после уговоров одного мерзавца2, а потом и вовсе покинули Дигриду-Саха. Оставалось надеяться, что с ними всё хорошо. А этой весной решила уйти и я. Нашла единственный караван и отправилась с ним в Рборий.

Купец Уиама Бсехорский предпочитал путешествовать с “удобствами” – на стоянках каравана прислужники ставили по несколько шатров. В одном из них нашлось место и для меня. Господа – двое мужчин и молчаливая девушка, которую я называла про себя Безымяшкой – радушно позвали ночевать с ними. Они спасались от карательной политики Мануиля – посредника ивенов-клеменов, занявших Дигриду. Завязать с ними разговор получалось редко – беглецы таились, да и мне нечего было им рассказать.

Единственным, кто кроме меня не спал в такую рань, оказался Айнор – светлоликий, высокий, стройный создатель родом из Сивената. У него были голубые глаза и толстая русая коса длиной ниже бедер. Сидя у костра, он подкидывал в него ветки и взбивал себе пену для бритья.

Мы познакомились ещё в столице. Сивенец бескорыстно заставил купца пустить меня в караван за приемлемую плату. Мужчина выглядел слишком молодо для опытного мага, но это заинтересовало меня уже позже. Его лицо можно было назвать юношеским и не солгать при этом ни на каплю.

– Мне тридцать, – отвечал Айнор на расспросы. – Все северяне выглядят молодо.

Казалось, ему ничто не добавляет лет: ни усталость в конце дня, ни недосып, ни щетина. Последняя даже, как ни странно, молодила его. Волосы на лице сивенца росли неравномерно, клочками, словно у подростка. Он не ленился вставать каждый день ещё до утренней охоты, чтобы побриться. С какой-то стороны это даже мило.

Я снова потёрла лицо и села к костру. Меня немного трясло – ужас видения не отпускал, словно рыболовный крючок. Айнор тем временем нанёс пену, поднёс бритву к щеке, надавил и… порезался. Сивенец даже не поморщился – посмотрел в зеркальце, вытер кровь и продолжил бриться. Да, ему была свойственна некоторая неуклюжесть, он словно не до конца чувствовал собственное тело, не понимал силы рук, инерции. И парочка алых линий на лице доказывала это нагляднее всего.

Можно подумать, он вчерашний ребёнок, который слишком быстро вырос и даже бритву в руках держать толком не научился. Но вот только Айнор показывал себя слишком опытным и твёрдым в спорах с Уиамом. Разве смог бы юноша так собачиться с наглым мужиком, не стесняющимся дешёвых манипуляций? А ставить на место дигридских наёмников, особенно, мерзкого Исага?

Нет, конечно же.

Да, он мог быть ивеном, но ведь время всё равно оставляет на их телах свои знаки. В надежде разгадать возраст сивенца я смотрела на его руки, но и в них было мало правды. Морщинки у глаз тоже не давали ответа, хотя он и имел привычку сильно щуриться, когда улыбался. И даже его волосы – показатель статуса в Сивенате – запутывали меня.

Сколько же времени нужно, чтобы отрастить такую косу, которая будет мешаться, попадая в котелки, на более низких собеседников и под задницу, когда садишься в седло? На её кончике крепился небольшой полотняный мешочек размером с ладонь – наверное, только благодаря ему волосы могли переживать путешествие, не собирая всю пыль, как какой-нибудь веник. Знать бы хоть примерно, на сколько они отрастают у северян за год, но кто вообще может интересоваться такими подробностями вне медицинских школ?

Я пребывала в полном замешательстве, этот крохотный секрет будоражил мое любопытство. Больше эмоций я бы испытала, только если бы Сынка возмужал за день, сам взял на себя часть обязанностей по Корпусу, справился бы с ними и начал ходить по моему поместью, как самая важная кудряшка, раздавая указания прислуге.

Айнор взглянул на меня мельком и спросил:

– Бавва, всё в порядке?

Знакомое имя словно щёлкнуло по носу, прогнав оцепенение. Я вспомнила, что сама представилась иначе, чтобы дурная слава не погубила меня раньше времени. О падении Усмерского корпуса успели хорошо посудачить – теперь мы были паршивыми предателями, которых наказала за вероломство сама судьба. Да и моей персоне уделили внимание. Чтобы не подставляться в караване, я взяла имя своей служанки Баввы.

– Кошмар приснился. Да такой яркий! Будто всё наяву, – ответила я откровенно. Мне нужно было хоть с кем-то поделиться.

Айнор кивнул:

– Да, мне тоже всякая гадость снится. Стараюсь лишний раз сюда не приезжать.

– Часто бываешь? Ну, в Дигриде.

– Когда как, – как-то печально ответил он, провёл бритвой по щеке и продолжил: – Приезжаю к другу в гости раз в год. Или в два. Но, возможно, в следующий визит я его здесь не застану. Да и непонятно пока, что будет с этими ивенами. Никогда не слышал, чтобы они так захватывали страну, нахрапом. Даже для них это слишком стремительно. Видимо, у них на то была очень важная причина.

Я кивнула и его словам, и собственным мрачным мыслям, которые пришли следом.

Из Дигриды-Саха наверняка убежит ещё много людей, спасаясь от Мануиля. Я надеялась, что Дарара действительно позаботится о спасённом Корпусе. Кроме того, Унхис, которая была моей ученицей до того, как выбрала путь капальщицы, тоже осталась в Палатах.3 Девушка наверняка быстро освоится, отлично разберётся в интригах и не даст себя в обиду. С её-то характером.

Все ученики и знакомые разбрелись, осели на новых местах, да и мне самой следовало уйти из Дигриды по следам Барсифа и Иххама ещё в конце прошлой осени. Не потому, что я боялась расправы. Просто малая родина лишь ворошила старые раны, играя знакомыми образами, словно специально напоминая о моих ошибках, стоивших многим жизни.

В Рбории должен начаться новый этап моей жизни. Без магии. Когда-то у меня в Анулейне была небольшая мастерская тонких механизмов и гравировки, и в новом городе, тем более, где так ценились мастера, я хотела вновь заняться каким-нибудь ремеслом. Той же гравировкой, к примеру. И погрузиться в него так сильно, чтобы, наконец, перестать думать о том, что без магии я ничто. Беззащитная былинка, которую опять носит ветром по миру, пока возвращается подавленная магией разумная опасливость.

– Как долго нам ещё ехать, не знаешь? – спросила я тихо.

– До Рбория? Дня три, не больше. Если дорога станет хотя бы немного лучше, – ответил он и тут же добавил, словно рассуждая вслух: – и если не возникнет неприятностей.

Я стала мёрзнуть. Мысли о попытке ещё раз уснуть ушли окончательно. Я подкинула в костёр сухих веток и солидное полено, а затем принесла из шатра своё покрывало и укуталась. Но вот беда – всё не могла согреться. После того, как меня выжгли, приходилось мириться с ещё одной простой истиной – не магом быть холодно.

– Хочешь, дам тебе свою куртку? – мягко предложил создатель.

Плотная, с меховой подкладкой, на вид очень мягкая. Айнору она была великовата, а я и вовсе могла закутаться в неё, как во второй плед. Она наверняка будет ещё тёплой, когда маг снимет и передаст её. Мне едва хватило сил отклонить его предложение – ивен пойми сколько причин за и против успело промелькнуть в голове.

– Лучше огонёк подбодри, – усмехнулась я.

Айнор вытянул руку, и огонь накинулся на подкинутые брёвна, стал с шипением забираться выше и выше, неестественно быстро наращивая и яркую мощь, и гудение. Маг сделал второй пасс, и пламя робко опало, остановившись на захваченных позициях.

– Ох, спасибо! – Я подсела ближе к костру и нахохлилась в своём пледе, как снегирь.

На поляну сел ворон, и громко, с претензией, каркнул. Я дёрнулась и замерла, пялилась в одну точку, опасаясь, что могу случайно увидеть его. По спине пробежал холодок, а в голове болезненно вспыхнула мысль, что грядёт нечто ужасное. Неотвратимое. Будто следом за чернокрылым вестником к шатёрному лагерю уже стремится шквал голосов проклятых Матерей из глубин каменной клетки.

Айнор тоже отреагировал излишне эмоционально – зло прищурился, на его носу на мгновение проступили морщины гнева. Он схватил какую-то палку и запустил ей в ворона. Тот мерзко заорал, хлопнул крыльями и улетел, не затыкаясь ни на секунду. Создатель проследил за ним, пока тот не скрылся из виду.

– Что, воронов не любишь? – хмуро спросила я, не успев подумать, что следовало бы придержать язык за зубами.

– Есть такое, – вмиг поменявшись в лице, ответил он, улыбнулся одними глазами и вернулся к зеркальцу. – Мне больше нравятся грачи.

Мне хотелось и замолкнуть, чтобы случайно не подставить себя, и при этом как-то поддержать разговор, но я совсем не знала, что сказать. Создатель убрал с лица остатки пены, мельком взглянул на меня, поднялся и поправил куртку.

– Я на охоту.

У меня возникло чувство, что мы заключили негласное соглашение больше не касаться неудобной обоим темы воронов. Вот и сейчас Айнор этой фразой тактично завершил беседу. Зачем ещё ему тогда говорить то, что знал каждый? Благодаря его охоте в нашем путешествии хотя бы еда была сносной.

Айнор ещё раз мельком глянул на меня и буквально растворился в лесу. Сивенец ушёл так быстро, что я не успела сказать ему, что он смыл не всю пену – немного осталась на мочках ушей и шее. Я только улыбнулась этой его забавной рассеянности. Ещё одна деталь к образу невероятного попутчика.

***

Каравану повезло с сивенцем. Айнор создатель, Айнор крайней степени альтруист и просто душка. Так хорош, что даже немного бесит. Милость богов, которые сжалились над попутчиками Уиамы. Купец в противовес магу был жадным, отталкивающе проворным и наглым.

Почти каждая телега была загружена его “имуществом”. Все знали, что купец Уи увозил из столицы Дигриды-Саха вещи, которые он украл из старых башен Корпуса создателей. Но по моим подсчетам траты на перевозку были куда больше предполагаемой прибыли, даже с учётом вклада мелких купцов Огиёна и Рабая. Восемнадцать наёмников, шесть помощников, Айнор, скудный провиант и разные взятки – всего этого не отбить с продажи тканей, гобеленов и напольного покрытия. Однако Уиама был готов протянуть поклажу через всю грязь на своём пути, словно верил, что везёт целое состояние.

Весна оказалась богата на сюрпризы и скудна на солнечный свет. Север Дигриды-Саха захватывала вода, выбирающаяся из недр в самых неожиданных местах. Реки расползались, ручьи дерзко пересекали грунтовые дороги и иногда полностью размывали их. И хоть путь до Рбория проходил вдали от низин, оврагов и тому подобного, его не миновала участь быть местами подтопленным. Колеи то и дело превращались в линию грязи, петляющую в негустых лесах.

Часто охрана нехотя, тихо ругаясь себе под нос, проталкивала по этому грязевому морю корабли-телеги. Тогда-то и приходил наш спаситель Айнор и превращал вязкое месиво под ногами в твёрдую корку. Мы все до единого ненавидели себя за глупость выйти на тракт этой весной, но каждый имел свои причины это сделать. Помощь мага будила в нас какое-то нездоровое упрямство, и мы продолжали путь, несмотря на трудности и риск нарваться на бандитов.

Но, признаться честно, защита Айнора была необходима и без этого.

С нами ехал один тип по имени Исаг – из тех, что перепалку считают лучшим развлечением, а насилие чем-то вроде забавного досуга. Мерзавец был весьма харизматичен по меркам дешёвого наёмника и неплохо чувствовал себя в небольшой компашке таких же паразитов, но помыкание остальными наемниками ни командир Гфир, ни помощники Уиамы гаду не спускали. Но когда он лез к попутчикам, никто из них и пальцем не шевелил.

В тот раз едва караван встал на ночёвку, как он кинулся к Безымяшке и с грубой галантностью сначала стащил с телеги под предлогом помощи, а потом порывался то ли поцеловать, то ли разглядеть лицо перепуганной девушки. Она пыталась оттолкнуть мужчину, но не сумела дать решительный отпор. Исаг хохотал и только больше дёргал несчастную. Как назло, попутчики девушки куда-то отлучились.

Когда я встала между ним и девушкой, Исаг даже как-то расстроился, потускнел. Ко мне он приставать не любил и своим друзьям описывал меня как “плоскую девку, которую даже потискать не интересно”. В этот раз он набрался смелости и положил руку мне на плечо и попытался оттолкнуть с пути как какую-нибудь штору. Я хотела вмазать ему по уху, но гад успел отпрянуть и получил лишь звонкую пощёчину. Мне показалось, что на звук обернулся весь караван.

– Ты чё, совсем рехнулась? Ты чё лезешь? – пробасил он, обиженно потирая щеку. Такой мерзавец и такая мина…

– Ещё раз её тронешь, и я тебе кишки выпущу, – прошипела я.

Исаг на мгновение впечатлился, но потом расправил плечи и двинулся на меня, словно уличный драчун. Пытался напугать? Много смелости надо, конечно, выйти против такой мелюзги, как я.

Мы стояли друг напротив друга пару секунд, пока его взгляд не привлекло нечто за моей спиной. Дигридец растерял всю спесь и поспешил убраться, но его перехватил Гфир. Судя по жестам, наёмнику обещали эротическое издевательство, сравнимое со смертной казнью.

Я обернулась и, как и ожидала, увидела Айнора. Вот его расправленные плечи и широко раскрытые глаза могли напугать. Он подошёл ко мне, склонил голову, многозначительно поднял брови и развёл руками, мол, у него нет слов.

– Слушай, а ты, случаем, не магичка? – протянул он с сомнением, но я успела испугаться. Наверное, на моём лице отразилась целая буря эмоций прежде, чем получилось взять себя в руки.

Сивенец тут же оглянулся, на схватил меня за запястье, но тут же отпустил. Затем ещё раз проверил, что рядом никого нет, и тоном заговорщика спросил:

– Выжженная усмерка?

У меня внутри всё сжалось, я даже подняла руки к груди, словно хотела, чтобы между мной и проницательным магом была хоть какая-нибудь преграда. Мне казалось, что он раздел меня догола одной фразой.

– Прошу, не сдавай меня, – прошептала я едва слышно.

– Да ты сама себя сдаёшь, Бавва! – так же тихо ответил он. – Ты в неспокойное время одна едешь с караваном, да еще и раскидываешься такими угрозами. Кто еще, кроме убийц и магичек, может настолько не бояться за свою жизнь в подобной ситуации, а?

– А что, я должна была просто смотреть, как этот гад пристаёт к ней? – махнула я в сторону Безымяшки, которую уже утешая уводили её компаньоны. – А ещё вся его компашка. Они на неё глаз положили, а этим плевать!

–Можно и по-другому. К примеру, на помощь звать, ты ведь не немая, – прервал меня сивенец, и я была вынуждена согласиться. Я всё ещё по-усмерски дерзка, хотя мне давно следовало стать тише.

– Да, да. Ты прав. Я уже не в том положении, чтобы… Слушай, они ведь от неё не отстанут. Сердцем чую, всё закончится ужасно, Айнор. Мне страшно подумать, что может произойти.

Сивенец кивнул:

– Мне тоже неспокойно. Скажу честно, мне в целом не по себе.

Повисло неловкое молчание. Он покачал, словно хотел сказать что-то важное, но вместо этого только облизнул губы и вскинул брови. Его мимика жутко заинтриговала меня, я ждала продолжения. Но прошло ещё несколько секунд, я сгребла с телеги свою тощую сумку, кивнула Айнору, чтобы хоть как-то закончить разговор, и пошла к шатру попутчиков. Сивенец пошёл рядом.

– Мне будет сложно защитить тебя, если ты продолжишь злить их своими угрозами.

Я остановилась как вкопанная. Его слова были наполнены непрошеной заботой, и Айнор, сам осознав это, поспешил объясниться:

– Они следят за тобой не меньше, чем за ней, и мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось, – сказал он и тут же как-то горестно вздохнул: – Нет, моих мыслей определённо слишком много для вашего языка.

– Ты остановись, остановись! – усмехнулась я. – А то ещё парочка фраз, и я решу, что ты сумасшедший. Я поняла, ты альтруист до мозга костей, помогаешь всем и каждому. И я не принимаю это за какое-то особенное внимание или что-то подобное. Спасибо. Это пугающе непривычно, но я очень рада твоей "заботе".

Сивенец сложил ладони в жесте благодарности.

– С тобой приятно иметь дело!

Айнор ушёл помогать ставить шатры, а я не удержалась и посмотрела ему вслед. Он в два прыжка оказался рядом с телегами и помог принять рулон ткани. В этот момент его тяжёлая коса, словно канат, мотнулась из стороны в сторону. Повинуясь старой привычке, я провела ладонью от виска до затылка. Кажется, с того момента, когда у меня была такая же причёска, прошла целая вечность.

– Все северяне выглядят молодо, – повторила я его отговорку себе под нос и усмехнулась. – Особенно, долгожители, так ведь, Айнор?

Глава 2. Насквозь

Мы покинули Дигриду-Саха, но дорога не стала лучше. Густой лес, снова грязь, вода. Все обречённо вздохнули, но сивенец успокоил – всё не так ужасно, большая часть влаги осталась на обочине. Те, кто ехал на телегах, решили пройтись, чтобы не испытывать судьбу. Всадники спешились. Только один человек не хотел продолжать путешествие пешком – наша попутчица.

К несчастью, простор по обочинам дороги чередовался с надоедливым кустарником, узловатыми и острыми ветками воровато цепляющимся за одежду. Ногами я часто попадала в грязные выбоины, набирала целые ботинки жижи, шипела и уже по привычке проклинала ворон. Мне оставалось тешить себя надеждой, что потом-то точно отмоюсь и вряд ли замараюсь выше талии.

Со временем лес отступил от дороги подальше, но на обочине появились странные следы, словно от чьей-то стоянки. Не одна я это заметила. Охрана впереди встревоженно смотрела на лес. Обернулась. Кто-то опасливо положил руку на рукоять сабли. Я осторожно подошла ближе к телеге с Безымяшкой, в глубине души надеясь, что подозрения не оправдаются.

– Ата! – рявкнул кто-то громко.

Слева, из кустов, из-за деревьев, щедро, как с осенней яблони, на хвост каравана кинулись разбойники – две дюжины дигридцев. Заросшие, измазанные грязью. Из оружия вилы и дубины, но в руках у парочки были мечи, за поясами у некоторых я заметила кинжалы. Охрана завопила, сцепилась с ними, но у нападающих было куда больше прыти. Они, словно позабыв, что их тела всё та же плоть и кровь, кидались вперёд, вырывая преимущество в схватке самоубийственным упорством.

Целую секунду я надеялась, что опытные наёмники быстро разберутся с хоть и яростным, но сбродом. Они кидались, напарывались на мечи, не успевали дотянуться оружием до защитников каравана и падали. Их товарищи запинались об тела, но все напирали и напирали. А потом вцепились врагам в глаза, глотки, повалили их в грязное месиво и стали добивать тех, кто не успел захлебнуться. Кто-то вяз в бою, как муха в меде, а кто-то резко дергался, размахивая оружием. Месиво из крови и грязи.

Послышались крики со стороны первых телег. У той группы разбойников были луки, бой там проходил еще более дико. На нас в середине никто не кидался и, пока нас окончательно не сжали тиски налёта, я схватила замершую попутчицу, крикнула ей залезть под телегу, и через силу стащила её с места. Сбросив оцепенение, она без колебаний закатилась под укрытие.

“Молодец какая! – подумала я. – Жизнь любого отучит бояться грязи, когда на кону твоя шея”.

Я кинулась следом, но в последний момент кто-то схватил меня за лодыжку, выдернул из-под телеги и протащил по месиву. Пришлось намертво вцепиться в колесо.

Хватило мгновения, чтобы рассмотреть их. Двое. Грязные, бородатые. Одежда истрёпанная. Они азартно хохотали при виде упорства добычи. А во мне проснулась такое остервенение, что я видела только вены на уязвимой шее. Мне показалось, что я впервые испытала настолько сильную ярость. Все мысли забились в голове плотоядным зверем:

«Вот бы я была усмеркой! Вот бы разорвать им руки в клочья. Вот бы…» – шептала в моей голове кровожадная злоба.

Тот, что держал меня за ногу, дёрнул снова. Я отпустила колесо. Собралась и поднялась по инерции и раскачанным маятником, влетела разбойнику в грудь. Он него несло брагой. Одной рукой я крепко и зло обняла мужчину за шею. Вот, яремная вена у меня прямо перед глазами. Наверняка мы оба растерялись: он не сразу осознал, как губительны были мои объятья, а я не поняла, как рукоять ножа очутилась в моей ладони.

Нож для рыбы. С тонким лезвием, почти незаметный, если держать в рукаве. Я им чистила улов в Сен-Сфета.

Второй всё выглядывал девушку под телегой и не успел среагировать. Схватил меня за волосы и швырнул на землю. Нож предательски выскользнул из моей руки, упал в грязь. Не увидела куда именно – взгляд застлали непрошеные слёзы.

Мужик продолжал держать меня, с ужасом наблюдая, как секунду назад невредимый товарищ хватается за шею. Мой разум на миг помутился от боли в затылке. Я собрала остатки воли, вытащила из сапога сломанную стрелу и воткнула разбойнику в бедро.

– Да, ублюдок, у меня полно сюрпризов!

Он тут же разжал хватку. Мне хватило ловкости выдернуть его кинжал из-за пояса. Налетчик осознал угрозу и закрыл от меня шею руками. Но не живот. Через несколько мгновений я поползла обратно к телеге, стараясь не смотреть на свои руки.

– Мне повезло, я более злая и юркая. Они не увидели опасность от такой коротышки, – шептала я сама себе, залезая в укрытие. – Мне опять повезло.

Мы с Безымяшкой стали ждать и надеяться, что нас больше никто не заметит. Я опасалась, что наёмники купца проиграют, и нам придется бежать в лес. И если я ещё справлюсь, то для попутчицы это окажется слишком сложным испытанием.

Стоило мне подумать, что пришло время побега, как волосы на затылке встали дыбом, и ладони закололо. От грязи к моей коже потянулся синий иней создательской магии. Первым желанием было отдёрнуть руки. А потом я с восторгом осознала: земля пропитана магией, потому что Айнор защищает караван, используя почву! Впервые такое вижу, но что это еще может быть?

Я немного выглянула из-под телеги, и девушка запищала:

– Нет, нет! Не уходи!

– Тихо! Не паникуй! – сказала я твёрдо.

Сивенец был чуть ближе к голове каравана и дрался сразу с двумя противниками. Айнор одним движением поднял грязь у своих ног, та засветилась синим и с чудовищной скоростью влетела в одного из противников. Второй постарался зацепить мага саблей, а тот ловко увернулся и ударил кулаком в челюсть снизу вверх. Разбойник грузно повалился на прошлогоднюю листву. Айнор подошёл к нему, наклонился, схватил за грудки и одним движением вогнал в землю, словно в воду. От подобного зрелища даже меня передёрнуло.

Маг опёрся на колени и глубоко задышал. Видимо, он подобрался совсем близко к пределу сил и решил перевести дух. Потом Айнор выпрямился, вытер лицо рукавом и поспешил в конец колонны. Он обеспокоенно глянул на пустую телегу, но нас не заметил. Я вздохнула с облегчением – значит, и разбойники тоже не разглядят. Немного подумав, я решила, что если создатель всё ещё на ногах, то вряд ли разбойников ждёт лёгкая победа. Судя по всему, Айнор был весьма изобретательным и опытным магом, но я боялась, что налётчики смогут задавить защитников каравана числом.

Я решила, что хоть и мелкая, но мне должно хватить сноровки, чтобы пойти за создателем и убивать разбойников исподтишка. Откинула остатки разумного страха и собралась последовать за магом. Уж не знаю, что заставило меня принять подобное решение – азарт или благородство.

– Сиди тут, я скоро вернусь, – прошептала я Безымяшке банальную полуправду и вылезла из-под телеги.

Пробежала вдоль каравана и вскоре увидела, как в кустах двое вцепились в друг друга. Разбойник, не гигант, но шире Айнора в плечах, одной рукой вжимал голову мага в землю, а второй пытался нашарить кинжал на поясе. Сивенец яростно сопротивлялся, и ублюдок едва мог удерживать его.

Я собралась было кинуться на гада со спины, но на половине пути поскользнулась и завалилась назад, нелепо усевшись в грязь и прошлогоднюю листву. И это пока убивали ивена!

Земля под руками Айнора стала рыхлой, как песок. Разбойник потерял опору, замешкался, ладонь в очередной раз соскользнула с рукояти кинжала. Создателю этого хватило, чтобы вывернуться из захвата, откатиться и вскочить. Разбойник грозно рыкнул, наконец вытащил из-за пояса оружие и снова кинулся на противника в каком-то кровавом бешенстве.

Сивенец прикоснулся к земле. Нога разбойника словно провалилась в кротовую нору, но он быстро вытащил её. Однако момент был упущен: Айнор тут же подскочил к нему, положил руку на шею. Та покрылась жутким синим инеем, а потом я увидела знакомые блики магических камней под кожей. И вот уже тело безвольно валится на землю, а сивенец медленно от него отступает.

Айнор протёр лицо рукавом рубахи, подобрал кинжал, которым разбойник так и не успел воспользоваться. Он осмотрел лезвие, и лицо мага, покрытое разводами, выдавало невероятный спектр эмоций от отвращения, до неуместного веселья, от которого у меня кровь стыла в жилах.

Нелепой шаркающей походкой Айнор побрёл в сторону каравана, ежесекундно сплёвывая землю. Он заметил меня, только когда подошёл почти вплотную. Посмотрел, как на чудо природы, обнаруженное в самых неподходящих для него условиях. Конечно, я так измазана в грязи, что если бы решила лечь в канаву, меня бы искали годами, но разве это способно так удивить того, кто только что прикончил человека магией?

– Ты что тут делаешь? – хрипло спросил он.

– Да вот, тебе пришла помогать, – ответила я, нервно дёрнув плечами.

Он важно кивнул, озадаченно оглянулся на тело разбойника:

– Это был последний, – пояснил ивен.

Айнор протянул мне руку. Такой обыденный жест показался мне крайне важным. Я попыталась ухватиться, но пальцы проскользили по грязи раз, затем второй. Мы неловко ловили ладони друг друга, и когда это, наконец, нам удалось, он отвернулся и сдержанно, словно стыдясь, улыбнулся.

Остаток дня прошёл в уходе за ранеными и похоронах.

На нас напали двадцать девять разбойников. Из девятнадцати дигридцев уцелело только восемь, включая командира Гфира. Ещё трое были ранены, им требовался хотя бы день отдыха. Как и одному из трёх выживших помощников Уиамы, да и сам купец умудрился поймать стрелу плечом. Благодаря Айнору завтра все они будут чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы продолжить путь. А вот сам маг выглядел совсем неважно. Он даже не спал, а впал в какую-то полудрёму, распахивая глаза от каждого шороха. Я подумала было, что не стала бы тратить силы на лечение этих людей, но разозлилась на собственную напускную чёрствость.

“Хоть себе не ври! Ты бы поступила так же”, – подумала я.

Я всегда приписывала себе сухость. Наверное, мне так было проще. Но что, как незапланированная попытка защитить Безымяшку, выдаёт во мне человека, подобного Айнору? По крайней мере, той маске, что он являл нам, чужакам. Даже сейчас, когда я себя-то толком защитить не могу, мне всё равно нужно выступать пусть мелким, но спасителем.

Во время нападения погиб один из компаньонов девушки. Второй же выглядел подавленным и отрешенным. В итоге выходило, что мужчин, способных защитить караван, осталось всего десять, а потому Уи решил задержаться на месте подольше.

***

Девушка и компаньон вместе с вещами исчезли из лагеря на следующий же день – это стало главной новостью утра. Все лошади и имущество Уи были на месте, часовые не заметили ничего подозрительного, да и сама я “крепко спала и ничего не знаю”. Разумеется, ночью я слышала шепот, шорохи и знала, что кто-то помог им пробраться мимо часовых, но даже не думала ни с кем делиться этим.

Завтрак был скудным – измотанный Айнор не ходил на утреннюю охоту. Сивенец проснулся, пришёл к костру, и Махир, передавая ему кашу, выглядел таким кислым, что у мага испортилось настроение.

– Чем ты так недоволен? Я разозлил тебя? – спросил сивенец прямо.

Махир тут же потупил взгляд, положил порцию в очередную тарелку и, осмелившись, наконец ответил:

– Сегодня каша без мяса.

У Айнора дёрнулась губа, лицо заострилось. Он, не моргая, смотрел на повара, который явно не был слепым и глухим и знал, что именно благодаря магу кишки Махира не сохли на лужайке поблизости. Но сейчас повар всё же посчитал уместным высказать подобную претензию за невыполнение, по сути, добровольной помощи каравану.

Прошло несколько секунд, создатель смягчился, поджал губы, кивнул и начал есть. Он мельком осматривал каждого в поле зрения, и, наконец, мы встретились взглядами. Я хмуро глянула на Махира, подняла один уголок рта, словно жевала щеку, мол, сама в шоке. Сивенец едва заметно мотнул головой в сторону реки. После завтрака мы там и встретились.

– Ты теперь в шатре одна. Тащи вещи в мой, я тебя там встречу, – шепнул он мне, заметив неподалёку Гфира.

– Айнор, что-то произошло? Ну, кроме ситуации с Махиром.

– Ивен с этим Махиром, мне не нравится, как ведут себя наёмники. Чую, не дождёмся добра от этих шакалов. Просто чую…

Меня не нужно было просить дважды. Обходным путём я добралась до шатра господ, схватила своё покрывало, куртку, сумку, выскочила и… Попалась прямо в руки командира наёмников. Гфир буквально затолкал меня обратно. Мне стало так страшно, так жутко. Время шло и быстро, и медленно одновременно, изучающий взгляд мужчины обжёг мерзостью. Меня почти трясло.

– Ты видела, как они уходили? Кто был с ними? Они были одни?

– Я уже говорила, что спала.

– Да, ничего не видела, ничего не слышала, конечно, – зло передразнил меня мужчина. Он нахмурился, облизнул губы. – Может, тебя надо по-другому спросить, а?

Я тут же схватилась за нож для рыбы. Наёмник не стал приближаться, только разозлился ещё сильнее – сузил глаза и задышал так часто, что стали раздуваться ноздри. Гфир без конца облизывал губы…

– Понимаешь, – начал он совершенно иным тоном, который предполагал дружелюбие, – у меня из-под носа пропали люди. Исчезли важные господа. И куда они делись? Они же не могли кинуться в лес, если только их кто-то не уволок туда силой. А часовые ничего не заметили.

– Кто стоял на часах? Исаг? Так, может, у него спросишь, куда делась девка, которой он прохода не давал?

– Мы уже поговорили, он уверен…

– Так поговори ещё разок. Ты командир или кто? У тебя в отряде либо лодырь, либо лжец, а ты решил женщину затолкать в шатёр подальше от посторонних глаз и угрожать? Отойди, Гфир, мне нужно идти. Айнор ждёт.

При упоминании сивенца наёмник гаденько улыбнулся, с напускной галантностью отступил и жестом предложил выйти. Я собрала остатки смелости и прошла мимо. Правда, всё же бочком. Мужчина едко рассмеялся.

Как только я оказалась на свободе, то почти побежала до шатра Айнора. Несколько десятков метров, вход сбоку. Забежала туда, осмотрелась, бросила покрывало и села сверху, обняв колени.

«Дура! Дура! – сетовала я про себя. – Куда ты пошла выжженной? Как ты собралась защищаться, Радис? У тебя всегда была сила, всегда была, а сейчас осталась лишь пустая дерзость».

Я привыкла к неуязвимости. Привыкла, что лишь упоминание по усмерскую силу и неприветливое лицо защищало от проблем. Не будь Айнора, и я бы закончила печально. В этот раз мне повезло. Но что дальше? Что я буду делать в Рбории без связей, силы и денег, если не сложится с работой? На ум приходили самые гадкие сценарии. И одна я буду виновата в этом – подставилась.

Сама не заметила, как накрутила себя, испугалась того, что не сбылось даже на сотую долю. Я почувствовала, как все мои душевные силы стремительно пожирает страх.

За мыслями о том, как бы тоже сбежать из лагеря, я просидела минут десять, пока не пришёл Айнор. Я почти кожей почувствовала, насколько мне спокойнее рядом с ивеном. Растерзал разбойников? Закопал заживо? Да плевать, пока он относился ко мне, как к немощи, которую нельзя оставить без защиты. Это ведь просто подарок судьбы, а не попутчик, и до его народности мне совсем не было дела.

– Что случилось? – спросил он. – На тебе лица нет.

– Гфир поймал, опять спрашивал, – ответила я, отчего-то постеснявшись упомянуть его странную фразу про “методы”. – Гад. Поначалу считала его более приятным человеком.

– Скажи, а ты в целом не замечала у дигридцев каких-нибудь странностей? – спросил маг шёпотом.

Айнор сел рядом, тоже обняв колени. Он безобидно толкнул меня плечом, и от этого жеста мне и правда стало легче.

– А ты? Ты замечал?

Он выпятил нижнюю губу, поправил косу, на которую случайно сел, и ответил, расставляя интонации:

– Да, замечал. Ну, кроме того, что они смотрели на вас, девушек, так пристально, что чуть глаза не выпали. Кстати, та девушка и её сопровождающий…

– Ты помог им уйти?

– Да. Их друзья прибыли, ждали неподалёку. Я помог им выйти из лагеря. А тебя не отправил, потому что… О тебе те люди не знали. Мне хотелось найти более надёжный выход. Мы планировали забрать одну телегу с добром Оги и уехать, но как только заикнулись об этом, то Уи едва ли не в глотки нам вцепился, да и наёмники эти… Ситуация скользкая и туманная. Может, я просто слабо понимаю дигридцев, но они не внушают мне доверия, Радис. А может, я просто не доверяю любым наёмникам. Да, может быть.

Я хотела ему сказать ещё что-нибудь важное и на секунду задумалась. Когда снова посмотрела на Айнора, то заметила, как сверкнули его глаза. Он засмеялся и наклонил голову, словно ждал реакции на шутку. И наконец-то я поняла: он назвал меня моим именем! Настоящим. Промедление забрало у меня последнюю возможность поправить его и спасти свою хрупкую легенду.

Моё лицо вытянулось, а он улыбнулся ещё шире.

– Действительно ведь, такая занятная случайность, да? Они рассказали мне все сплетни “про ту усмерку-предательницу”, но даже предположить не могли, что уже почти неделю как едят с ней из одного котелка стряпню, к которой приложил руку ивен.

Я нервно сглотнула и уставилась на него. Айнор совсем не ожидал подобного смятения. Вероятно, решил, что я удивилась его происхождению, а не откровенности. Чтобы хоть как-то расслабиться, я набрала полную грудь воздуха и с чувством, но тихо ответила:

–Поражаюсь твоей открытости, я бы до последнего всё отрицала. Но да, забавная случайность.

– А чего играть в эти недомолвки, если мы друг друга насквозь видим? Ты, кстати, в Академии училась, да? В Анулейне?

Я кивнула.

– Ты тоже что ли?

– Нет, нет. Я действительно из Сивени. У нас там что-то вроде домашнего обучения.

– Всё же сколько тебе лет? – не утерпела я.

– А сколько дашь? – игриво прищурился он.

– Семнадцать! – ответила я с комичной уверенностью. – Или даже меньше…

Он страдальчески усмехнулся, прикрыл лицо и истерически всхлипнул:

–Или даже меньше!

Вдруг повисла какая-то неожиданная, непрошеная тишина. Держу пари, мы бы говорили и дальше, но, видимо, оба всё ещё не могли расслабиться из-за своих секретов.

– Я очень тебе благодарна. Не знаю, чтобы без тебя делала в этом проклятом караване. За мной должок.

Мне было страшно, что в ответ он выдаст что-нибудь пошлое и разрушит чувство безопасности. Но ивен как-то неожиданно серьёзно посмотрел на меня и медленно кивнул, мол, принял к сведенью.

– Никак не могу привыкнуть, что уже ничего не могу. Хотя столько времени прошло, – пожала я плечами.

– Да, к магии быстро привыкаешь. И, честно сказать, я не знаю, что тебе посоветовать. Наверное, после этого путешествия ты сама сможешь сделать все выводы.

Вместо ответа я притянула колени еще ближе, почти сворачиваясь в клубок.

– Давно тебя выжгли? – спросил он.

– Ещё когда ивены пришли. Мне повезло, что я не погибла. Вместе со всеми, – добавила я, и тут же получила болезненный укол в сердце. Судорожно выдохнула, и на месте приглушённых временем эмоций осталась липкая пустота. – Меня и до этого несколько раз выжигали, но силы всегда возвращались где-то через месяц. А тут, представь, у меня даже седина сходит. Скоро совсем не нужно будет краситься.

В ответ ивен странно усмехнулся и провёл рукой по виску.

– Ты ведь наверняка знаешь… Это конец, да? – спросила я. – Силы уже никогда не вернутся?

Он тяжело вздохнул и серьёзно ответил:

– Способа нет. Прости. Я не знаю, как тебе помочь, Радис. У тебя не будет собственных сил, но, возможно, тебе стоит проверить, можешь ли ты управлять чужими. Как другой уровень, знаешь?

Да, точно. Уровни. Те самые, которые в своё время отбросила Академия4. Если бы я не поселилась в библиотеке, так и не узнала бы, что направление своих порывов и влияние на чужие – это две стороны усмерства, требующие разных подходов и мастерства.

Честно говоря, я была уверена, что выжигаются всё силы, но ивену я верила больше, чем своим кустарным экспериментам. И если это правда, то я вернулась к самому началу. Как и в Академии, у меня только слабый третий уровень, и я буду развивать мастерство для него, чтобы потом подтянуть четвёртый. Звучит как план, только вот мысли о возвращении сил не вызывали ожидаемой радости. В груди потяжелело.

– Может, и есть третий, да-а, – в смятении протянула я. – Думаю в Далакраш поехать. Там жрецы, а у меня, вроде как, родственники жили на Перевале метисов. Очень дальние.

– Тогда почему Рборий? Или это отговорка?

– Нет, не отговорка. Просто… Эх, я не знаю, Айнор. Мне иногда кажется, что магия портит мне жизнь. Что всё и так не складывалось, а она меня только расслабила. Может, и к лучшему, что её больше нет?

Ивен в знак поддержки хлопнул меня по плечу.

– Только не назови меня по имени при дигридцах, – сказала я, желая уйти от тяжёлой темы.

Айнор встал с места, хитро оскалился, так что на носу вновь появились морщинки. Он подал мне руку, словно приглашая присоединиться к его уютному озорному безумию. Снова молнией пролетела мысль, что на самом деле он мальчишка, который умело притворяется взрослым.

– А ты закричи: “Ты вообще ивен!”. Разыграем маленькую сценку, наябедничаем друг на друга, словно дети. Вдруг они решат, что это шутка? И ничего не будет…

В ответ я усмехнулась и приняла его ладонь.

– Они не поймут юмора, и нам придётся их всех убить, – заключила я, капризно надув губы.

– Да, было бы просто ужасно, – ответил Айнор. – Я снова весь измажусь в грязи и крови. Хорошо, что рядом речка.

Маг оскалился ещё шире и вышел из шатра. Я внутренне содрогнулась, когда поняла, что наши шуточки отчасти могут оказаться пророческими, но тут же отогнала подобные мысли. Теперь меня занимал вопрос, можно ли считать рассуждения выжженной усмерки и ивена о массовом убийстве за жуткий флирт.

Глава 3. Ивенская жестокость

Караван. Дорога до Рбория. Май 677 года

Всё время до обеда мы провели в заботах. Айнор проглотил утреннюю претензию Махира и всё же сходил на охоту. После проверил раненых, а потом присоединился ко мне у реки. Закатал рукава, разулся, зашёл по колено в воду и стал вместе со мной стирать бинты. Ох, его коса… Он снял мешочек, и её конец полоскался вместе с тканью. Я была в легком замешательстве от такой небрежности.

После обмена бессмысленными фразами о погоде, он спросил о том, что, видимо, его интересовало больше всего:

– Я тут всё думал про Усмерский корпус. Получается, ты правда была обязана из-за договоренности с королём защищать страну от ивенов?

Признаться, задай этот вопрос кто другой, я бы приняла всё в штыки – ведь это очевидная попытка задеть за живое и залезть в душу. Но мне было жизненно необходимо кому-то рассказать историю о затее, которая почти не имела шансов закончиться хорошо.

Я поделилась всем. Рассказала о договоре с покойным королём, о том, что я понятия не имела о ситуации с ивенами. Айнор узнал и про проблемы в управлении, про то, как бездарно я заводила связи, и как моё желание не вляпываться в схватки неожиданно оценил ивен по имени Дарара.

– Дарчик, – усмехнулся Айнор. – Да, слышал о нём много интересного. А ты… ты не возненавидела ивенов после этого? Они ведь разорили тебя, почти уничтожили. И только один из них вам помог, и то не обошлось без жертв.

– Знаешь, сначала да, – вздохнула я, безуспешно шоркая пятно на бинтах, – а потом… Дарара ведь ивен. Но он предупредил нас, попытался уберечь. Заступился за Иххама, за остатки Корпуса. Наверняка нас всех не казнили только благодаря ему. А вот Мануиль…

Я со злостью шлёпнула бинты в воду, встала, упёрла руки в бока. Ткань медленно осела на дно. Эмоции улеглись, снова дышалось легче.

– Формально он человек. Тоже полукровка, как Дарара, но человек. Понятия не имею, как это у вас там определяется, но, знаешь, я получила ещё одно доказательство, что мерзавцы есть в любом народе. Так что я хочу прибить не так уж много ивенов. Людей в моем списке куда больше.

– Не оправдывай клеменов, Радис. Они навредили тебе, словно великовозрастные дети, которые играют в пацифистов, а сами мучают кошек. Я всё жду, когда они либо переболеют, либо издохнут, – хрипло закончил Айнор. – Я думаю, что будущее за иятаяб. Они уже давно живут среди людей. Умирающие друзья и близкие рассеивают дурман мнимого бессмертия. С точки зрения выживания на уровне мировоззрения более разносторонние полукровки однозначно сильнее. У них всегда две правды – им приходится учиться думать самим, причем много.

Он неожиданно оборвал себя, прикусил губу, словно вдруг поймал себя на том, что сказал лишнее. В его глазах появился стальной холод, как если бы он вдруг сам себе надавил на болевую точку.

– Ох, извини, я снова ударился в свои мрачные рассуждения. Не стесняйся меня останавливать, хорошо? – сказал он добродушно. – А что же Матери? – продолжил он. – Ну, их ты точно, наверное, хочешь покарать.

– Если кого карать, то Охотницу. Но мне до неё не дотянуться.

Мы испытующе смотрели друг на друга. Раз ему так нужно узнать мое мнение по таким «ивенским» темам, то я решила сразу дать понять, как к этому отношусь, и посмотреть, как он отреагирует.

– Охотница обычно правит в Сивенате, – сказал он и тут же добавил: – Как ты понимаешь, мне туда дороги нет. Ты многое знаешь про неё и Матерей?

– Одна из моих учениц стала капальщицей, – сказала я, чем удивила Айнора еще больше. – Она рассказала мне в общих чертах. И Дарара немного.

– Стало быть, ты и про Достойного сына знаешь? – спросил он, но, заметив мое замешательство, махнул рукой: – Не бери в голову.

За мгновенье он снова стал прежним фальшивым юнцом. И мне оставалось только гадать, не померещился ли мне этот разговор с ивеном со сталью в глазах.

Совсем скоро нас позвали на обед. Айнор выжал косу, мы обулись, развесили бинты на ветвях кустарников. И подошли самыми последними. Похлёбки осталось на дне котелка.

–Эх, Айнор, скоро ты, как и я. поймёшь, что своевременный обед важнее женщин, – важно заявил Махир, передавая ивену его порцию. Теперь-то повар был любезен с ним.

После еды мы вместе с Айнором ещё раз посетили раненых. Точнее, он проверял их раны, а я просто ходила хвостиком. Потом ивен отправился в лес, а я снова села у костра. Вот-вот должен был прийти Огиён, потом Айнор, и вместе они ещё раз поговорили бы с Уи.

Неожиданно меня замутило. Головокружение, тошнота – они накатили так резко, что я сползла с бревна, на котором сидела, встала на четвереньки. Из меня с судорогами и жжением вышел обед. Запах ударил в нос и вызвал новый приступ.

Меня охватил озноб, я затряслась и поняла, что ещё немного, и разум померкнет. Последней мыслью было упасть дальше от лужи рвоты, чтобы мой труп не был измазан в непереваренной мерзости.

***

Очнулась я уже ближе к вечеру, привязанная к дереву. В одиночестве. Чуть подальше было дерево “для мужчин”: Уи сидел с обречённым видом, а лицо Огиёна так посинело, что я едва его узнала. Был среди связанных и мальчишка Яхис, что совсем недавно попал к наёмникам. Лиц других двух пленников я не разглядела, но это наверняка были помощники купца.

В подступающей темноте я различала силуэты – наёмники разбирали телеги. Они с энтузиазмом запрыгивали то в одну, то в другую, отдирали перила, борта и доски пола. Били молотки и топоры, и под этот стрёкот вразнобой перекрикивались мужчины.

– О, до моей добрались, – хрипло заметил Огиён, – Уи, что они там ищут, а?

Купец в ответ пожал плечами. Исаг тем временем вырвал первую доску и радостно завопил:

– Я знал, что оно точно есть!

Мерзавец наклонился и вытащил два предмета: бутылку с вином, которую тут же поцеловал, словно любимую женщину, и дорогой на вид канделябр. Дигридец запрокинул голову, потрясая своей добычей, словно восхваляя богов за щедрость. Кто-то уже зажёг факел, и добыча в гнилых руках наёмников задорно блестела в свете огня под стать их настроению.

Огиён, увидев, что за секрет ему подкинул Уиама, пнул его ногой.

– Ах, вот ты чего, крыса, не мог отпустить меня! На кой ивен ты это дерьмо спрятал в моей телеге, а?!

– Я тебе говорил – выбери другую! Но ты в неё вцепился, её, мол, хочу, лучше едет. Какая тебе, к ивену, разница, на чём везут твоё дешёвое тряпьё, а?!

– Где он? Где Айнор, – едва слышно спросила я, потратив остатки сил.

– В лесу. Гфир отправил своих гадов, они вернулись, сказав, что добили его, – также тихо ответил Оги.

В груди кольнуло. Мне хотелось верить, что Айнор всё же сможет спасти нас. Снова. Я уже привыкла. Но резко пришло осознание: меня наверняка изнасилуют и убьют. И ни одна живая тварь не сжалится, отобрав мою жизнь раньше времени.

Ах, он стерпел претензию Махира, не стал покидать лагерь, хотел переговорить с Уиамом! Терпел до последнего, по-ивенски оттягивая конфликт. А сейчас самое время для жестокости. Время потерять терпение. Обескровить каждую тварь, что нашла в себе смелость оскалиться, приняв человечность за слабость. Но вот беда – тебя уже отравила стая трусливых шакалов.

Один из дигридцев отвлекся от добычи, заметив, что я очнулась, гадко улыбнулся и стал подходить. Втянула носом, проглотила сопли с кусочками гниющей прямо во рту еды. Мне повезло – меня снова вывернуло. Наёмник, увидев мерзкую картину, тут же вернулся к товарищам. Я невесело усмехнулась. Долго ли моё состояние будет играть мне на руку, я не знала.

Пришла ночь, наёмники праздновали. Развели костры, откупорили вино, пели разудалые песни, путая слова. Они были в восторге, особенно Гфир, который то и дело подходил к телегам с мечтательным лицом, осматривал драгоценности, а потом возвращался к товарищам.

О, как же эти подонки восторгались собой! Как подпрыгивали от азарта, отравившего им кровь. Для них всё было подарком судьбы: и то, что яд нашёлся, и что в нападении банды многие уцелели, и то, как ловко они подсыпали отраву в остатки похлёбки прямо перед тем, как подошли мы с ивеном.

Трусливые крысы. Они боялись Айнора до ужаса. Его поведение не обмануло их – гады нутром чуяли, что маг не так прост, как хотел казаться. Сейчас они спокойно собрались у одного костра и стали делиться впечатлениями. Каждый раз, когда наёмники упоминали меня, я вздрагивала и замирала, на время переставая пытаться растянуть узлы пут.

Они всё чаще косились на меня. Все громче обсуждали то, какие могли быть отношения между мной и ивеном. Я понимала, что кто-то, впечатлённый этим разговором, попытается подойти ко мне. Узлы были так же крепки, а мерзости в моём арсенале могут больше не сработать.

Меня начало трясти, я в панике оглянулась по сторонам, а когда снова посмотрела на наёмников, то увидела, как один из них поменялся в лице от ужаса. Я проследила за его взглядом и…

Айнор стоял на границе леса. Смотрел на наёмников исподлобья. Его лицо хищно вытянулось, осунулось. Коса растрепалась, и отдельные длинные прядки, лёгкие, словно пух одуванчика, метались от малейшего дуновения ветра. Он был похож на жуткого идола, которому в тёмную эпоху приносили человеческие жертвы, немого и недвижимого. Со сталью под кожей и жёсткими скульптурными тенями.

При виде него у меня проснулся такой жар в груди, словно я сама вот-вот кинусь в бой. Я ждала, когда он начнёт с присущей ему щедростью дарить подонкам все оттенки боли и отчаянья. Мне хотелось видеть все оттенки его жестокости и крови жертв. Эмоции закипели во мне с такой силой, что даже щёки онемели.

Айнор сделал шаг вперёд, подняв руку с медными искрами над головой ровно в то мгновение, когда один из оцепеневших наблюдателей собрался с силами и почти поднял товарищей на защиту их жизней. И тут же игла влетела в его грудь, снесла с ног, швырнула на землю как тряпичную куклу.

Гфир очнулся первым и через силу оторвал взгляд от синевы, расползавшейся по груди мёртвого товарища. Мужчина растерянно нашёл глазами ивена. Айнор убил иглой второго. Наёмник зарычал, поднимая свою стаю на бой, словно позабыл слова. Вытащил саблю, поднял её над головой. Ивен метнул подобие снаряда в костёр, и тот вспыхнул, жутким жаром обдав уязвимую кожу дигридцев. Некоторые разбежались, пытаясь сбить огонь с курток. Боевая мощь отряда таяла на глазах, металась по земле.

Те, кто смог совладать с собой, тут же сократили дистанцию и постарались вцепиться в Айнора. Я была уверена, что ивен с лёгкостью увернётся, но он словно одеревенел. Первый удар едва не задел его, второй. Маг создал крохотный щит, отвёл атаку, попытался ударить в ответ недоделанной создательской иглой. Но ему не хватало скорости.

Дигридцы боялись приближаться и опасливо наседали на него, заставляли отступать, защищаться. Они не давали Айнору и крохотного шанса атаковать, а отравленный ивен был способен лишь огрызаться. Я все еще надеялась, что прямо сейчас он выпутается, спасётся и покажет нечто сравнимое в кровожадности лишь со слепой яростью усмера. Но я почти кричала, боясь того, что он всё же не выдержит.

Исаг пнул щит мага, тот разлетелся на светящиеся осколки и пропустил удар в живот. Айнор согнулся, кончик его косы коснулся земли. Маг выдохнул сквозь стиснутые зубы.

Айнор припал на одно колено и замер. Гфир криво усмехнулся, вытер кровь с разбитой брови и подошёл к нему с намерением снести голову саблей. Бессмысленно пафосно.

Коса ивена покрылась синевой создательской магии и впилась дигридцу под рёбра, пропоров курку с металлическими пластинами. От удара наёмника сильно тряхнуло, он выронил саблю. Айнор кинул на него взгляд, полный издевательского сочувствия, медленно встал с колен, а потом поднял руку, словно держал в ней нечто увесистое. Его коса резко потянула дигридца вверх так, что носки его сапог теперь едва касались земли. Кровь пропитала волосы. Ивен на секунду задержал взгляд на лице наёмника.