Читать онлайн Лето в Кралепоре бесплатно

Глава 1. Слепни, комарики и прочие

Кралепор – это такая страна, где живут волки, лисы, медведи, зайчики и другие звери, привычные к жизни в густом северном лесу. Как и полагается, все они имеют хвосты и шерсть на всем теле, у некоторых очень хорошо растут клыки. Но в отличие от простых зверей, обитатели Кралепора обладают разумом, ходят на двух ногах, в том числе – на работу. Характер их занятий зависит от квалификации, интересов, других обстоятельств; хотя они и звери (которые знают, что они – звери), с людьми у них довольно много общего.

Кралепор – самое большое государство в своем Мире. На севере Кралепор граничит со страной Трополим, где также есть волки и медведи. Ландшафт Мира разнообразен. Независимых государств много и в большинстве своем они маленькие или очень маленькие; там до сих пор не верят, что в огромном Кралепоре можно навести порядок. Между экватором и Кралепором живут зайцы, еноты, бобры, разнообразные звери с рогами. На экваторе и южнее можно встретить тигров, львов, леопардов. Существа, родственные волкам, есть во многих землях, но большинство из них не считаются официально волками и слабо на них похожи. В западном полушарии обитают кошки – не тигры или львы, а именно кошки. Встречаются собаки – на удивление странные: с кошками они еще могут договориться, в то время как волки вызывают в них отторжение и страх. Больше всего они боятся волков Кралепора, считают их дикими, жестокими и совершенно непонятными.

Все взрослеют как люди, поэтому любой медведь, волк или заяц в 20 лет считается «молодым человеком», а в 40 – «взрослым». Те, кому за 50, помнят, что прежде в Кралепор ездили собаки и кошки, богатели там, развлекались но потом все стремительно оттуда уехали. Зарубежные журналисты тоже все разом уехали, некоторые смогли сберечь банкноты. Все записки, вещи и рабочая аппаратура остались у волков. Мирового возмущения не возникло, поскольку Кралепор предъявил обескураживающие данные, которые были исключительно правдивы; и все испугались. Тридцать лет подряд к волкам не ездили ни на отдых, ни в рамках делового сотрудничества. Но вместе с тем международная торговля шла все тридцать лет. Покупали не только древесину, которой так богат Кралепор – малые и мельчайшие республики охотно берут продукцию химической промышленности, лекарственные препараты на основе трав, зерно, мясо птицы и полуфабрикаты из нее. Домашнюю птицу разводят везде: разумом обладают только звери, остальные животные существуют по простым природным законам и не разговаривают, и остаются дикими. Среди зверей тоже есть дикие – например, большие кабаны; многим нравится их мясо, но его трудно добывать, поскольку кабаны не приручаются. Они ведут обширные миграции и доходят почти до экватора. Мясо кралепорских кабанов не идет на экспорт и потребляется только внутри страны. Из растений Кралепор имеет получать самые разные товары; кроме того, там очень развита металлургия и машиностроение. В последние десятилетия очень модными стали портативные электрогенераторы, которые дают энергию в любых условиях без использования бензина. Прибор устроен так, что его нельзя перезарядить, его можно только утилизировать по истечению срока годности. Ученые из всех стран до сих пор не сообразят, что именно создает энергию в кралепорских приборах. Вроде бы там есть лишь известные химические элементы и несложные схемы, конструкцию легко скопировать. Только она потом не работает.

Говорят, что Кралепор имеет связь с волками из других Миров, что инопланетные «братья-волки» приносят сюда свои прогрессивные технологии или даже колдовство. Это совершенно не доказано. Это крайне любопытно!

30 лет журналисты не имели возможности добраться до Кралепора и все 30 лет они страшно хотели оказаться первыми в том деле. В конце лета будет огромное мероприятие и толпы поедут в Кралепор – пожалуй, это произойдет впервые в истории. Но все будет вращаться вокруг того события, которому огромный Кралепор выделил всего несколько площадок. Вся его «настоящая» территория будет скрыта от медийной волны; а очень хочется узнать, какая там жизнь в Кралепоре. Если написать об этом хоть за месяц до мероприятия, – хоть за день – это уже будет крайне выгодно для медиасферы. Международные спортивные состязания проводили в Кралепоре и раньше, но съемку ведут исключительно волки, и они же передают отснятый материал за рубеж. Чужих спортсменов привозят, дают выступить и тут же увозят, протестовать не смеет никто, кралепорские спортсмены тоже выезжают за рубеж только чтобы выступить и не дают интервью. Согласовать работу иностранного агентства в Кралепоре крайне сложно по объективным параметрам. А еще – страшновато. Правительства ведущих стран, в принципе, могли договориться с Кралепором относительно журналистов «нейтрального» происхождения, но раз за разом те отказывались, мотивируя это недостаточным опытом. Правительства вздохнули и обратились к лидерам медийной сферы. Те тоже побаивались. Один – задумался.

– Так, так, так, что же мы хотим? В сущности, тут понятно, что делать, и если Вы договоритесь на официальном уровне – с вручением официальных дипломатических средств, конечно же – то мы вполне можем. То есть, я хочу сказать, мы в принципе можем. Но с этими волками так трудно договариваться. Ага, Вы берете на себя все первичные переговоры, всю эту формальную волокиту. Простите, я некорректен! Ваша работа очень важна!

В ответ – одни восхищения. Тому, кто их слушает, приятно.

– Что Вы, что Вы!

– Это истинно так!

– Что Вы! Но благодарю Вас. Я постараюсь. Да, да! В ближайшее время. Когда будет разрешено, звоните!

Бертран Касторбильд откинулся на спинку роскошного черного кресла и стал покачиваться в нем вперед-назад. Потом он взял сигару.

– Не хотят ли бросить меня прямо в пасть. Но, святые небеса, это крайне интересно может быть. И прибыльно.

Мистер Касторбильд – миллионер, совладелец одного из крупнейших информационных агентств и по совместительству – один из ведущих журналистов. Несмотря на статус, Касторбильд любит ездить в дальние командировки, где он лично возглавляет хлопотливую журналистскую работу, не теряя при этом достоинства. Он родом из бобров и по лицу это сразу понятно; он немаленького роста и весьма плотен, в поездках предпочитает носить майку и функциональную безрукавку с множеством карманов. Напротив, брюки его – куда бы он ни приехал – всегда с остро выглаженными, словно отточенными краями, без единой складочки. Касторбильд всегда следит, чтоб все брюки были в идеальном состоянии. Он не слишком молод и потому лысоват, носит надежные очки. Щеки его толстенькие и всегда скрывают углы рта, даже когда он его сильно открывает. Это придает ему добродушия. Короткие усы выступают из щек как антенны.

Касторбильд свободно смотрит на вещи, которые не связаны с работой напрямую, поэтому его сотрудники ходят в чем им нравится. Панибратства, разумеется, нет, но атмосфера довольно демократичная, все друг друга называют сокращенными именами и Касторбильда в том числе: ему чаще всего говорят просто «мистер Каст» или «сэр Каст». Руководитель вполне доволен.

Разрешение на работу небольшой группы Касторбильд получил еще в начале зимы, но на всякий случай продолжил давать запросы и уточнения. Кралепор разрешил иностранному агентству работать в оговоренных рамках, т.е. не вести шпионскую и подрывную деятельность, не пытаться проникнуть на охраняемые объекты без официального сопровождения, не вести секретной переписки с кем-либо на время пребывания в Кралепоре. Правительство пожелало Касторбильду успехов; в целом, руководители были довольны своим выбором агентства. Касторбильд был подчеркнуто нейтрален к волкам – как и ко всем тем, о ком он не имел никакой информации. Девиз его компании: «Взвешенность и объективность!»

– Никакой лишней эмоциональности! – говорил Касторбильд своим сотрудникам. – Оставьте эту тему беллетристам. Мы не пишем громких душераздирающих историй, мы находим сенсации на объективном материале.

В командировку он взял двух проверенных работников: Ганса Фини, который начинал почти одновременно с ним, и фотокорреспондента Стю. Последний умеет вести фото- и видеосъемку абсолютно везде, в любом среде и из любого положения, из подмышки, из-под колена, падая с дикой скоростью! – одним словом, это редкий профессионал. Фини тоже большой профессионал, хорошо снимает, но главное его достоинство то, что он моментально запоминает текст и может его воспроизвести с точностью до слова. Он отлично печатает. Касторбильд нередко берет текст Фини за основу, и вносит лишь незначительные свои добавления, поскольку Фини помнит все, о чем они говорили раньше и что шеф велел акцентировать. Оба журналиста происходят из семейства куньих. Фини носит красную бейсболку козырьком назад и такую же красную майку. Штаны у него, в отличие от шефа, всегда висят мешковато, поскольку они очень широкие. Фини говорит так удобнее всего. Он пониже Касторбильда, и еще сутулится. Стю тоже небольшого роста.

– Ну-с, господа мои! – сказал сэр Каст, глядя на аппаратуру. – Нам предстоит обширная работенка. Я был на севере, но не в том направлении; это еще севернее. Это объясняет наш график. Мы не имеем большого запаса времени, но это компенсируется явным нашим профессиональным превосходством.

Аппаратура помещалась в минифургоне, который по меркам многих стран является легковым. Второй автомобиль системы «внедорожник» также считается легковым, поэтому в транспортный самолет машины погрузили без проблем. В Кралепор решили лететь транзитом через южные страны: садиться прямо в Кралепоре не хотели, и изначально не обсуждали такого варианта. Касторбильд по карте выверил маршрут, как от южной границы проехать сразу к главному городу. Маленькая республика приняла солидный борт, и автомобили резво пересекли ее всю. Дальше был официальный погранпункт, очень вежливые сотрудники. Полоска ничейной земли, покрытой лесом и камнями. Завалено буквально все, кроме прохода к кралепорской стороне. Так специально сделали, подумал Касторбильд.

– Мы уже в Кралепоре!

– Тише, Фини! Нас еще не начали кушать. Документы я передал в электронном виде. Если захотят проверять…

Диспетчер попросил ехать прямо вперед. Машины тронулись. Открылись створки и опытным глазом Касторбильд разглядел особую технику. Аналогичная ей есть в медицинских кабинетах. На 5 секунд свет внутри ангара немного изменился, затем открылись другие створки и диспетчер сообщил, что можно двигаться.

Машины выехали из ангара. Касторбильд был немного удивлен – он видел большие рентгеновские модули, но не размером с ангар. В окно стучится ветерок. По бокам журналисты увидели мощную ограду с примыкающими строениями, избушки вдали и кирпичные дома с двускатной крышей. Широкой дороги туда нет, да, собственно, Касторбильд и не хотел осматривать границу со стороны Кралепора. Он хотел как можно скорее уехать от нее. И все вышло очень быстро! Стю сообщил, что аппаратура в порядке. Касторбильд стал довольно тереть щечку. Вокруг домов очень много деревьев, поэтому их только успели рассмотреть. Дорога идет прямо через лес. Джип Касторбильда проехал метров четыреста, когда заросли кончились и появились обычные загородные участки – правда, с военной символикой.

– Отлично. Нас не стали донимать осмотрами и разговором, это уже стоит запомнить. Фи, Вы слышите? Вы не чувствовали никаких лучей?

– Камера не поймала, сэр Каст! Ой. Посмотрите.

– Что? Дорога идет далеко.

– Да, но на ней?

Поперек всей дороги лежит огромное толстое бревно. Касторбильд высунулся из окна и стал озабоченно глядеть по сторонам, желая вызвать пограничников. Вдруг из самой простой избушки вышел медведь без погон, помахал рукой в знак приветствия, затем схватился за бревно и могуче оттащил его к обочине.

– Ехайте, пожалуйста! – прогудел медведь добродушно.

Касторбильд закивал, нажал на газ и автомобиль помчался. Стю летел следом. Проехав полверсты, автомобили сбавили скорость.

– Когда снимать природу?

– Да хоть сейчас? Эти растения есть у нас, но не в таком количестве?

– Бугорки считать? (веселый голос).

– Фи! Прошу Вас, даже здесь – никакой тенденциозности. Мы описываем проблемы лишь когда их увидим! Мы – солидные лица! – Касторбильд поднял палец вверх.

Дорога поднималась вверх и вниз, разделенная надвое непрерывной полосой. Кое-где на дороге лежал мелкий лесной сор, но сама трасса была почти идеальной – соскобов, провалов и трещин объектив не поймал. Касторбильд заметил, что цвет дороги недостаточно гомогенный и, очевидно, получен благодаря примесям в асфальте. Однако он был очень опытный путешественник и ездок – и чувствовал, что машина идет словно не по асфальту, здесь какое-то другое покрытие. Раньше из Кралепора вывозили нефть, теперь, очевидно, ее берегут. Дорога стала пошла наверх и по обеим сторонам лес обрывался. Фини подумал, под ними откроется пропасть. Он крикнул по связи.

– Стю, приготовьтесь!!

– Спокойно! Мы ж не падаем. – за лесом действительно был крутой склон, шагов на сто вниз. На какой-то миг Касторбильду и Фини почудилось, что дорога висит в воздухе – они не сразу заметили ограждений. Опоры в том ракурсе еще не видны. Стю снимал: обрыв, небо и огромный речной рукав, шириною в версту, величаво изогнулся перед лесами. Вдали справа леса стоят на холмах и вот-вот готовы спрыгнуть; деревья очень близкой к краю холмов, покрытых очень плотным дерном с примесью желтого и коричневого оттенка. Стю думал, что это такой песок и снимал справа. Вдруг целый участок леса покачнется и упадет? – это будет отличный кадр, к тому же ветер шумел настойчиво. Леса были столь же могучи как и рукава реки – они стоят на вершинах и в пойме, дорога идет ненамного ниже самых верхних крон. Это было крайне необычно. Едва ли здесь специально насадили лес – надо полагать, дорогу строили прямо через холмы, высота которых достигает 200 метров. Леса и рядом с дорогой и чуть левей, где рукав соединялся с другим рукавом. Там на самом горизонте стоят зеленые исполины. Промчавшись несколько километров, журналисты увидели еще одну реку – уже зеленую. Дорога уже уходила на северо-восток, а зеленая река была западнее. Стю начал одной рукой прицеливать камеры, другой поправлял микрофон и быстро общался с Касторбильдом; руль держался на его колени. Касторбильд поправил очки. Река как будто не течет, в ней видны желтые и белые точки. Цветы? – Вся река заросла цветами. И рядом тоже были цветы, сине-голубых оттенков. Берегов нет, полосы переходят одна в другую. Опять зеленый узор. Касторбильд вдруг понял.

– Это не река! Это их художественные луга! Я слышал, они для красоты сеют разные цветы, чтобы потом… рассматривать. Фини, вы запоминаете оттенки? Желтый, розовый, фиолетовый. Почему фиолетовый?

Касторбильд смотрел, виляя автомобилем.

– Красные тона. Тогда откуда желтый? Фи, одним словом, Вы поняли мою мысль?

– Все краски смешались.

– Да, именно так. Сажают все подряд.

То, что казалось рекой, а на самом деле – часть поля, тянется до горизонта и касается там дороги. И дальше такое же поле. А с противоположной стороны опять холмы и даже горы. Ни одного строения, если не считать элементов дорожной инфраструктуры. Стю поймал несколько высоких конструкций над лесом. Очевидно, системы связи. Касторбильд велел ехать в умеренно-резвом режиме. Съемка временно прекращена.

Шеф с коллегами жуют сладкие и соленые батончики. Напитки тоже сладкие и соленые. Касторбильд отряхнул карту и стал приглядывать. Важно не проскочить направления, которые идут прямо к столице. Но до них еще далеко. Автомобили промчались несколько сотен верст и вошли далеко вглубь Кралепора, не встречая никого. Касторбильд уже начал предполагать, что всех старых жителей выселили, а просторы специально не заселяли, чтоб не портили дороги. Они везде были ровные, непохожие на западные автострады, но довольно внушительные.

– Фи, запомните, что к 8-30 мы не встретили пока препятствий. Бревно не в счет. Может, это была шутка.

– Тьфу! – гаркнул Стю.

– В чем дело, С?

– Птицы носятся. Чуть в окно не врезались! Эти белые с черным…

– У чаек нет ума. У нас то же самое – даже если не в порту. Но Вы следите, чтоб на них не было бомбы.

– Окей! – Стю мастерски снимал, почти не глядя на дорогу. Ему уже стало скучновато: пейзаж красив, но в нем нет никого. Постепенно гул стал нарастать и мимо Касторбильда пронесся один автобус, затем другой. Потом они увидели группу строительной техники, которая ехала в сопровождении. Автобус стали появляться периодически. Стю на всякий случай не снимал, когда они проходили мимо. Зато он мог своими глазами разглядеть кто внутри. По разным направлениям едут строители, другие специалисты; практически все – молодые волки и волчицы. Лишь у четверых цвет как у здешних лис (Стю их видел на старых фото). Автобусы были на вид не новые, но и не ветхие (Касторбильд велел это запомнить), внутренняя отделка как будто отсутствует. Стю не разглядел одежду волков, он видел у них в руках гитары. Из открытых окон льется живая песня.

– А-а-а, а-а-а… Стю, скорее. Пусть не думают, что мы хотим им мешать.

– Слушаюсь, сэр Каст. А почему они должны подумать.

– Вы же видели – это рабочие. Они явно не в курсе государственной политики. Так, следите за азимутом.

Еще автострада. Еще 200 или 250 километров.

Уже полдень. Большое расстояние преодолели, но по карте надо ехать еще столько же. Фини ерзал на сиденье – так, чтоб не заметил шеф; в свою очередь, Касторбильд тоже хотел размяться и постоянно надувал щечки, постукивал себя по ноге левой рукой. Он не любил спорт и поэтому никогда не делал упражнений перед другими. Фини ведь это сразу запомнит.

Другим не выдаст. Но зачем ему это показывать вообще? Касторбильд терпел и вздыхал чуть слышно. Указатели проносились мимо. Журналисты считали, что будут ориентироваться только по своим картам и другим документам, которые взяли в своей стране. Никаким зарубежным источникам они не доверяли. На уровне физической географии Касторбильд в целом представлял их текущее месторасположение – в салоне джипа и у Стю есть различные аналоговые навигаторы, отражающее общие координаты. На старой карте есть города. Касторбильд допускал, что отчасти их могли перестроить.

– Или даже снести! У волков на это ума вполне хватает. Фи, стоит приоткрыть окно, Вы не находите? Насладимся свежестью.

Фини быстро нажал на кнопку, и стекло поехало вниз. Вентиляция разгоняла по салону пресный воздух, тогда как снаружи ветер разносил удивительные ароматы. Касторбильд крикнул, чтоб Стю не вздумал дышать часто, и не потерял от этого внимания. Далеко не всюду цветы распустились, даже на полях; но со всех сторон несутся ароматы леса. Он то хвойный, полный смоляных оттенков, то широколиственный и пряный. Стю крикнул, что больших цветков нигде нет, только небольшие, но их много. «Я так и думал!» – прокричал Касторбильд – «на севере все нежные структуры не достигают мощи. Их много, безусловно». Они ехали еще два часа. Чтобы не сносилась резина, автомобили идут размеренным темпом, плавно ускоряются. Касторбильд вдруг подумал, что почти нигде не заметил светофоров. Впрочем, пешеходы ему тоже не встречались. Он прилег на кресло и стал почесывать щечки.

Полдень давно миновал.

– Сэр Каст! Краны.

– Где Вы видите экраны, Стю? Лес и дикость!

– Краны везут военные.

– Кого кто везет! – Касторбильд завертел головой. Фини чуть задремал на соседнем сиденье, и поэтому не сразу среагировал. Он инстинктивно сжал блокнот и ручку. «Любопытно!» – произнес Касторбильд. Справа, на расстоянии приблизительно одной версты, за мелколесьями движутся большие на вид объекты. Стрела кранов отчетливо видна, при этом доносится звук как у гусеничной техники. Касторбильд решил, что там самоходные краны и ускорился немного. Мелколесья кончились. Нет, это обычные огромные краны, которых везут тягачи. Рядом идут большие бульдозеры – точнее их везут на огромном колесном прицепе. Есть бульдозеры и на колесах, высотой с двухэтажный дом, рядом – такие же огромные самосвалы. БТР! Боевая машина, на ней пулемет развернут… совсем в другую сторону. Еще БТР и вездеходы. Большая вереница военной и строительной техники двигалась в том же направлении, что и журналисты. Касторбильду случалось видеть перестрелку вблизи; он даже бывал в районе активных боевых действий, и видел множество техники на парадах, в воинских частях. Однако ему стало не по себе и он заметно уклонился влево. Дороги, чтобы свернуть явно в сторону не нашлось. Касторбильд слегка подскакивал и Фини тоже. Стю закричал:

– Сэр Каст! Сюр Кост! Виноват! Мистер Кастор, куда же вы едете!

– Что он нам бормочет? Желает под гусеницы?

– Шеф, мы как будто не по трассе едем! – Касторбильд увидел, что фургон Стю едет чуть правее, по самой обочине, не касаясь поля, а джип уже прыгает по белой полосе, отделяющей дорогу от настоящего поля. Полоса состоит из почвы и камешков. Белая пыль поднимается. Касторбильд разглядел грунтовую трассу, которая уходила в поле почти перпендикулярно направлению военных. Он сказал:

– Свернем. Подождем. Посмотрим! – он был убежден, что везде можно найти удивительный материал. Коллеги согласились. Стю снимал на цветную фотокамеру, Фини запоминал пейзаж и записывал в блокноте. С правого борта лес закрыл военные краны, слева облака кружились над полем. Припекает. Касторбильд надул щеки и попросил Фини достать банки с прохладной водой. Но и с ними духота не спадает. Военные арестовали ветер – чтобы не дул на чужих. Деревья стоят по сторонам и не дают ветру разгуляться. Духота.

– Мы уже проехали пять километров! От дороги! Лес не кончился. Удивительно, сэр Каст, какие

– Пошел прочь! Вон, вон, убирайся! – Касторбильд хлопнул ладонью в стекло. – Это я не Вам. Некто мелкий и назойливый залетел и уже стал покушаться на мое ухо! Наглость, я Вам скажу. Неужели они не чувствуют нашего дезодоранта?

– А может, репеллент на них не действует? Я полагаю, его не проверяли в здешних широтах.

– Не спорю. Фи, Вы видите направление? Я вижу только сплошной лес. Мы слишком гоним… Вот, вот опять! Что же это за безобразие! Не боятся! Фини, да положите свой альманах, не исчезнет он из салона. Сделайте что-нибудь!

Последнюю фразу Касторбильд сказал очень требовательным тоном, почти как школьный учитель. Фини подумал, перегнулся назад и стал рыться в сумках. Затем, тихо охая, он заполз обратно с большим баллончиком.

– Пшикнуть?

– Я Вас прошу. Действуйте!

Фини надавил изо всех сил. Светло-фиолетовое облачко разлетелось перед ним, перед окном, слегка задело Касторбильда, но большая его часть досталось все-таки Фини. Он закашлялся; в то же время комар – или муха, или другой мелкий типчик – улетел куда-то вбок, а потом опять стал кружиться над Фини. Фини дал второй залп. Третий! Он хотел ослабить палец, но вместо этого жал и жал, направляя поток на комара, в то место, где он сидел. Но комарика не поймаешь.

Несмотря на открытые окна, весь салон наполнился силой репеллента. Касторбильд чихнул вместе с мотором.

– Мы сейчас врежемся из-за вас.

– Из-за них, мистер Каст. Я ни разу не видел…

– Прекратите острить! Здесь как будто есть река. Да, река.

–… чтобы так игнорировали науку. Репеллент должен был их уничтожить сразу. Однако они скрылись – и как будто мне в грудь попали… Ой! Мне дурно.

– Выйдите, подышите. – Фини выскочил, и Касторбильд тоже вышел. Фургон Стю остановился. Грунтовая трасса местами была пыльной, местами зеленела от травы. Журналисты не заметили, как новый лес проглотил поле, и вокруг теперь опушки поляны, довольно ровные места на пойме. Касторбильд велел Стю проверить, надежна ли почва. Стю попрыгал, постучал специальным молоточком. По команде он подвел джип почти к воде, резко сдал назад, развернулся. Пойма не проваливается. Тогда Касторбильд велел проехать по пойме. Стю довольно скоро обнаружил новую дорогу, которая, судя по виду, должна идти в нужном направлении. Вблизи нее находится симпатичная роща и заводь. Деревья дают уже мощные тени. Касторбильд посмотрел на часы и удивился: сколько уже времени прошло! А казалось, утро только началось. Он решил погулять по заводи до середины вечера, и по новой уже дороге выехать на трассу. Ночью автомобиль идет почти в автономном режиме, благодаря внутренним девайсам. Так часто ездили за рубежом.

– Коллеги, там, похоже, есть болота. Не стоит далеко уходить. Какие странные голоса у здешних птиц. Стю, Вы узнаете хоть одну?

– Чаек видел, шеф!

– Это не в счет. Чайки это космополиты. Постарайтесь отыскать поистине редких птиц. Маленьких, желтых – любых. Мы пока постоим и подышим.

Над заводью ивы касаются кронами самой воды. Касторбильд решил не проверять ее качества и достал специальный пузырек, где вода была совершенно чистая. Касторбильду хотелось полежать, но доставать походный матрас слишком долго; к тому же, это выглядит несолидно. Фини немного погулял вдоль реки и совершенно освободился от запаха репеллента. В джипе работали вентиляторы, но вскоре они зачихали; Касторбильд велел выключить их во избежание ненужных аварий. Комар сел ему на очки. Касторбильд дунул в нос – комарик отлетел. Что-то защекотало на ладони. Касторбильд заметил целый взвод комаров, который закружились над ним и над Фини.

Журналисты отмахивались, но комарики не отставали.

– Сядем в салон! Фу, какая назойливость. Признаться, я думал, что северные насекомые не могут иметь такой настырности, поскольку прирост биомассы изначально гораздо ниже и они должны быть слабее.

Фини хлопнул себя по щеке – едва с ног не свалился.

– У Вас ломота?

– Меня ужалил некто. Полагаю, что не комар. Слишком толстый!

– Толстый комар? – если говорят о толщине, Касторбильд иногда обижается: подозревает намеки на самого себя. Фини смущенно тер лицо длинным шарфом, которым в несколько слоев обернута шея. Благодаря этой защите шею не жалят. Касторбильд опять запыхтел и увидел бегущего Стю.

– Уже сняли! Так скоро!

– Шеф, там нельзя работать без маски. Без прикрытия! Или покрытия… я заметил несколько пташек, они улизнули от меня – я почти поймал хвост одной объективом, но тут на меня упала сверху. Целая гроздь из этих. Посмотрите, какой волдырь! – на ладони раздут сустав, и еще несколько больших вздутий. – Это какие-то кровососные машины.

– Надеюсь, тут нет эндемичных болезней. Сядьте в фургон. Едем. – не дождавшись середины вечера, журналисты тронулись по дороге, которая едва угадывалась. Стебли мятлика становились все выше и гуще, и мешали видеть землю. Очень скоро ее вообще перестали видеть и ориентировались больше на характер покрытия. Джип продавливал кочки, иногда они ему мешали. Касторбильд решил ехать быстрее. Мотор зарычал

В ответ раздался непривычный звук.

Касторбильд закрыл окно, но звук остается.

– Кто зузжит! Фини, Вы? Проверьте амортизатор слева.

Джип подскочил.

– Безобразие! Не могут кочки сровнять. Я теперь понимаю: они все средства вложили в магистральные дороги, а все остальные направления оставили как есть. Эге. Так везде делается. Провинция беднее. Но тут никто не живет, кроме этих… Фи, Вы проверили?

– По приборам… – Фини ощутил щелчок в щеку. Невидимый мяч отскочил, ударился о стекло и попал Касторбильду в лоб. Там возник волдырь даже крупней, чем у Стю.

– Опять нас атакуют! Фи, немедленно выгоните! Пошел, пошел вон, инсургент!

Оба стали махать руками и временно перестали управлять джипом. Колеса прыгали на кочках и постепенно стали вращаться быстрее (Касторбильд нажал не ту педаль). Джип наклонило влево, потом вправо, потом снова влево.

– Зузжит! Прогоните ее! – Фини удалось выгнать нахальное насекомое, но пока он закрывал дверь, туда влетело еще пять. Они носятся по салон.

Под углом назад – вправо – вперед – стук о стекла – по широко дуге влево и опять назад. Пока одни носились, другие не спеша искали цель и находили. Касторбильду ужалили щеку возле носа, область под ухом и опять полезли на очки. Шеф отважно размахивал руками, джип качался – у него под корпусом есть специальная система равновесия. В условиях резкой перемены движения, специальные амортизаторы и растворы перераспределяются, меняя положение центр тяжести. Это удерживает джип даже под большим углом. Фургон Стю торопился за коллегами и совсем не следил за дорогой внизу. Никакой дороги и не было, одни кочки, ухабы и рытвины. Но все покрыто густой высоко травой. Стю полагал, что шеф держит нужное направление. Касторбильд нажал на педаль, окна раскрылись и джип понесло мимо густого леса. Фургон прыгал следом. Вот подъемчик; дальше – канава? Джип подскочил, громыхнул, и, раскачиваясь, пронесся дальше. Фургон тоже перелетел через провал в земле и приземлился почти плашмя.

Скрежет.

– Шеф, застряли! Кажется, опять бревно.

Джип уже умчался.

– Погодите, я развернусь.

Прыгая по цветущим кочкам, джип вернулся к фургону. Стю уже вылез и осмотрел дно со всех сторон. В раму фургона упирается нечто плотное, вросшее в землю. В джипе есть трос и достаточно мощности, чтобы вызволить приятели.

– Погодите! – Касторбильд надулся и строго посмотрел на север. – Слышите треск? Здесь явно какая-то структура. Государственная, я полагаю. У местных волков все государственное. А раз так, они обязаны будут оказать нам помощь. Пусть вызывают вездеход, бульдозер или что-то еще.

– Лучше тогда уж кран. Обвяжем и поднимем на воздух… я не хочу дергать, вдруг корпус потрескается?

– Я об этом и говорю. Если волки пригласили нас, они обязаны давать поддержку. Во всем. Итак… – солнце уже клонилось к горизонту и тени накрывали почти все пространство. Касторбильд с коллегами прошел в сторону, откуда, как ему показалось, доносились звуки. Они прошли шагов 500, но не увидели никаких конструкций. Грунтовая дорога опять показалась из травы. От нее путь уходит на возвышенность, перед которой стоит указатель с цифрами.

Касторбильд задрал голову и стал пытаться их расшифровать. Словами написано только «Метеопост» и рядом стоит цифра «17». Касторбильд решил, что звуки идут из другого места, и действительно, Фини их тоже слышал. Правда, очень недолго. Коллеги вернулись к автомобилям.

– Что же? Заблокировать двери, чтоб никто не залез. Репелленты беспомощны… Стю, Вы включили двойную защиту.

– Да, плюс вопилку, если будут трогать. По ней уже услышим.

– Осторожнее, они могут быть вооружены. Я, признаться, не навел справки о текущей преступности, но подозреваю, что она есть. Если даже в маленьких благоустроенных странах есть аферист – то здесь, на таких просторах – могут быть какие угодно группы. Кроме того, сами волки – резкие и жестокие. Я имею в виду Кралепор. Фи, Ваша знакомая-референт очень милая дама. Ее даже нельзя назвать волком.

– Она из другой страны.

Касторбильд кивнул и стал нахмуренно всматриваться в даль. Вечерело, а простые очки плохо видят в полумраке. Стю вынул фонарик. Касторбильд, сказал, что от указателя надо идти на юго-восток. Там как раз есть тропа.

Журналисты пошли по ней, но через 100 шагов тропа разделалась надвое. Куда? Там, где нет колючек. Касторбильд локтями толкал ветви елей и юных сосен, жалел, что не надел настоящей куртки. У Фини и Стю тоже голые локти. Очень быстро стемнело. Фонарик Стю нарисовал точку на дереве.

– Запомните – мы вошли в лес возле сосны с тремя кронами. Вверх один овал, по бокам два. Вот это – вторая такая же сосна. – они еще прошли. – Вот третья, тоже с тремя овалами.

Дальше лес стал теснее. Воздух дрожит. Капли.

– Что это, взрыв?

– Гром. Вероятно, будет дождь. Давайте выбираться. Стю, где третья сосна.

– Да тут везде сосны, мистер Каст. Лес.

– Перестаньте острить. Ищите сосну в виде трех овалов. – Касторбильд очень плохо видел в темноте, поэтому доверился коллегам. Фини стал натыкаться на все кусты подряд; колючая ежевика едва не схватила его за шарф стеблями. Стю попрыгал, пробежал – почти все сосны были одинаковые. Фини помнил число шагов и рисунки, сделанные светом фонаря. Стю обводил кроны и спрашивал?

– Похоже? Похоже?

– Не похоже.

Они принялись ходить во все стороны.

– Ганси, вспомни, наконец! – на севере уже вовсю качались листья, предвещая скорый дождь. Касторбильд охал и не поспевал за коллегами. Они выбегали вперед, там шептались и не находили нужных сосен. Пришла настоящая ночь.

– Ну и фонарь у Вас! Только рыбок пугать в аквариуме.

– Чего вы сердитесь, нас же не бьют. Пока… Тропинку видно, чего Вам еще?

– А деревьев-то не видно? Как я вспомню ориентиры, если я их не вижу?

– Вы их забыли, что ли?

– Я – ничего не забываю! – гордо сказал Фини. – Все, на что я обращаю внимание, все остается в памяти. Но, вероятно, из-за комаров и прочих мух… постойте. Там были комары! Давайте их искать.

– Они и здесь есть!

– Тогда давайте искать тех мухоподобных существ. Я помню их шорох. Пока нет дождя, они еще могут… – Фини прислушивался, вспоминал и пытался поймать рукой невидимый мячик. Через пять минут его ужалили.

– Стю пройдите туда сто шагов. Постойте. Ну что?

– Ну что? – пропыхтел Касторбильд. – Нашли трассу?

– Есть! Жалят в темноте.

– Стойте там! Мы к Вам! – спотыкаясь Касторбильд и Фини побежали к Стю, который почти вышел из леса. Опушка была совершенно незнакома. Слепни летали над самой землей и очень торопились из-за приближающегося дождя. Стю расслышал, как несколько насекомых улетели на поле. Его огораживают совершенно неизвестные ели. Стоять было уже невозможно. Стю побежал, и его узкий хвост шлепал его по ногам. Касторбильд и Фини тоже стали торопиться. Хвост Стю привел их в пролесок, за которым было обширное поле. Моросит. Но Стю стал прыгать от радости.

– Пахнет нашим аппаратом. Хвала комарам.

– Господа, я сейчас упаду. Надо же хоть слегка подождать.

– Тогда я приведу машину.

Стю умчался и, дважды споткнувшись, очень скоро увидел черный силуэт джипа, а вдали – свой фургон. Стю раскрыл все секретные замки Касторбильда, включил свет и еще звуковые сигналы. В ответ грянул дождь. Джип покатился по темным кочкам туда, где ждали Фини и Касторбильд. Стю удалось подвести джип почти вплотную к зарослям. Касторбильд моментально влетел в салон, но еще какое-то время не мог отдышаться.

– Уф, уф! Потренировались.

Было очень темно, и коллеги не могли оценить грузность его фигуры. Касторбильд вытянул ноги и сказал торжественно:

– Господа, поздравляю Вас! Мы преодолели первое препятствие, и пусть это только природа, в такой незнакомой, агрессивной среде это немало стоит. Поздравляю Вас и предлагаю выпить нашего специального напитка!

Во всех сосудах – либо минеральная вода, либо питьевая, либо минеральная с добавками. От последней всем захотелось спать. Стю растянулся сзади, Фини прикорнул к окну; Касторбильд еще некоторое время думал, могли ли волки специально направить на них жалящих насекомых. Он знал много слухов о том, что в южных странах пытаются дрессировать насекомых, но ничего не выходит. Касторбильд засопел. Если бы он утром ехал чуть помедленнее, он мог бы разобрать, что поют молодые волки. Их песни были бодрые, симпатичные и при этом разные; в одной из них был припев:

…Тогда увидел я воочию

Рубеж на заячьей капусте:

Слепни, комарики и прочие

Сюда чужого не допустят!

Конечно же, это шуточная песня.

Касторбильд тихо похрапывал, и Стю сопел. Фини вздрагивал, но не просыпался.

Снаружи стучала тихая ритмичная дробь. Капли мчались поочередно и срывали по дороге самые ненадежные листья.

Глава 2. Мистер Скороход

Рано утром сработал будильник, установленный Касторбильдом по местному времени. Правда, никто не предполагал, что будет греметь настолько сильно. Стю вскочил и едва не врезался в потолок – будильник стоял на полке у заднего окна, трещал, искрился и одновременно показывал, какая сейчас температура. Касторбильд лениво высунулся из окна; ему показалось, на улице еще слишком свежо. Поэтому он не стал проверять состояние фургона и поручил это Стю.

Включены несколько систем блокировки дверей и зажигания. За ночь ничего не случилось, если не считать мелкого лесного мусора от дождя и ветра. Касторбильд позевал, затем велел всем пристегнуться. Джип неспешно доехал до вчерашнего указателя, где можно было разглядеть тропу наверх. Она подойдет даже для грузовика. Касторбильд недовольно посмотрел на лужи, расположенные почти в правильном порядке. Делать нечего, придется ехать. Джип погудел, погремел.

Колеса идут почти свободно. Подъем длился около версты, после чего коллеги увидели очень пересеченный пейзаж, где зелень чередовалась с открытыми местами. Кое-где склон уходит прямо в низину с водой. Второй указатель расположен на широкой возвышенности; прежде чем туда направиться, Касторбильд из любопытства покатался над водой, разглядывая сине-голубые и прозрачные впадины. На воде и рядом с водой цветов почти нет, только заметна мелкая рябь от лягушек. Стю приблизил камер и поймал кадр: лягушка летит над водой. Почти коснулась воды. Задние ноги торчат наружу. Выскочила. Лягушек в этих местах очень много, но сейчас они на редкость деликатны. Касторбильд не любит дребезжаще-булькающих звуков. Словно угадав его вкус, лягушки общаются шепотом.

– Снимите панораму. Стоп. А это что? Фини, Фини, вы видите? – из травы показался зеленый хвост и голова на очень узком теле. Это была рептилия, но не ящерица и не крокодил. Пасть – похожа. Никто никогда не говорил о кралепорских крокодилах; Касторбильд обрадовался и велел всем смотреть в оба. Зеленый хвост, очевидно, тоже был немного напуган и пришлось почти 20 минут ждать, когда голова появится снова. Тень и хвост поползли в заросли сочной травы и там принялись тихо хрустеть. Голова все-таки поднялась, жуя стебли.

– Смотрите, гребень! Два гребня! Это же дракон Зелве – из тех, что описаны еще в старой литературе. Вот не знал… – дракон испугался и нырнул под воду. Стю заметил, как внизу мелькнула его узкая спина с красной каймой и гребнями. Дракон был очень маленький и даже не ел рыбу. Касторбильд слышал, что в стародавние времена драконы жили широко на юге, некоторые даже ходили на двух ногах. Потом они напали на зверей, звери оборонялись… кровавых тематик Касторбильд избегает. Он неоднократно писал о конфликтах, но всегда тонко и умело обходил подробности, связанные с плотью. Что-то произошло. Драконы раньше были, теперь их нет. А Зелве совершенно не опасны. Их иногда даже держат в аквариумах, как рыб.

Касторбильд погудел, распугивая других возможных драконов. Утро было светлое. Джип отправился ко второму указателю. В том месте из-за леса уже выступают вершины высоких антенн. Тропа стала очень плотной, пересеклась с другими. Опять появилась надпись «Метеопост 17», но уже вырезанная на дереве. Касторбильд не понял, зачем столько труда тратить на простое название: «Метеопост 17» выступает из широкой доски, причем знаки не прибиты, а являются частью дерева. Художественная резьба идет по всему столбу с указателем. Касторбильд дал звуковой сигнал, потом пожалел: неизвестно, кто тут живет. Явной ограды они не увидели ни по периметру, ни вокруг самих антенн. Это весьма внушительные конструкции из металла, в отдельных участках на них установлены синие или зелено-коричневатые панели. Стю решил, что там тоже есть регулярность.

– Снять?

– Они Вам голову снимут! – сказал Фини.

Стю расхохотался.

На шум машины прибежал смотритель метеопоста – уже немолодой, но весьма симпатичный заяц. На ногах у него кеды. Касторбильд поздоровался на кралепорском.

В Кралепоре государственный язык тот, на котором говорят волки и лисы, это их родной язык. Зайцы его, конечно, знают, но многие еще помнят свои собственные наречия. Касторбильд поздоровался официально и на нескольких заячьих языках. Выяснилось, что смотритель отлично владеет одним из них, поэтому для общения Касторбильд использовал тот язык. Некоторых понятий в языке зайцев нет – в этом случая переходят опять на кралепорский.

Фини и Стю хозяин поста понравился, да и он был рад увидеть новых знакомых. Заяц радушно позвал всех в дом, в избушку из простых бревен. При входе Касторбильд разглядел мощный электрогенератор, также он видел радиоприемник и довольно много предметов освещения. Телевизора не было. Зайчик вспомнил, что нет воды, помчался и журналисты вышли за ним. Вот он бежит с ведром.

– Сейчас налью. Ах, коробки нет! Я сейчас!

Заяц пулей ринулся за избу к другим строениям. Журналисты обернулись, но не заметили, куда он скрылся. Они посмотрели в другую сторону. Оттуда заяц уже несется с коробкой.

– Ого! Вот это скорость! – сказал веселый Стю. – Вы спринтер?

– Нет, моя фамилия Скороходов. Велимир Скороходов! – все еще раз представились. – Знаете, раньше-то я бегал… ой как бегал. Туда-сюда – на версту в секунду! – только ветер свищет. Теперь уж не могу так. Я видел, как вы обернулись, когда я подбегал. А раньше – вы бы даже обернуться не успели, как я опять здесь! Я потому и ушел из скоростной почты, чтоб не снижать показателей. Скажут, что я медленнее всех. Хотя народ у нас добродушный.

Вода вскипела. Зайчик сделал особый чай со зверобоем, вынул мед и варенье из города. Он был разговорчив и охотно отвечал на любые вопросы. Стю его начал спрашивать о драконах.

– Погодите, Стю. Мистер… Ско-ро-ход! Скажите, пожалуйста, как Вы в целом оцениваете жизнь в вашей стране?

– Так что же? Все живут, тихо-мирно, войны нет. Раньше была война! – даже не одна! Я еще запомнил рассказы о ней, от старших. Вот страшно-то было!

– На любой войне страшно – согласился Касторбильд. – А сейчас Вам жить не страшно? Как Вам кажется, в текущем контингенте сограждан есть проявления агрессии или предвзятости?

Зайчик не очень понял эту фразу. Касторбильд пояснил:

– К примеру, Вы встречали случаи насилия против ваших единородцев? Против зайцев и других со стороны волков? Вас били они?

– Нет, меня никогда не били! А что ж? – я не вредный совсем. У нас бьют охламонов или даже настоящих подлецов, разных бандитов!

– Среди зайцев есть бандиты? Простите за резкость! Ваши одноплеменники… участвуют в криминальных сводках?

– Да бандиты же всякие, кто их разберет! Они чаще всего здоровые – Касторбильд застрочил, – но не из Кралепора. И раньше было так же. К нам бандиты приезжали из других мест. Варенье что ж, плохое?

– Благодарю Вас, отличное! – Касторбильд похвалил кралепорскую продукцию и задумался. Незаметно подмигнул Фини. Тот заговорил:

– Скажите, у вас телевизора совсем нет?

– Нет, нету.

– Почему? У Вас не хватает средств.

– По правде сказать, я никогда и не смотрел телевизор. Даже не знаю, как его смотреть. В молодости я слышал, что бывают телевизоры, но поглядеть на них никак не удавалось. У нас в городах прямо на площади есть экраны – там во всю ширь показывают бесплатно спорт или что другое. Красиво! – Скороходов стал грызть соломинку.

– Где вы покупаете мебель и прочие товары?

– В магазине! – удивился Скороходов. – Можно еще написать заявку по очень красивому… каталогу и пришлют, что хочешь!

– Сколько стоит Ваш электрогенератор?

– Не знаю, мне его поставили бесплатно. Он же для работы. Что для работы, нам дают бесплатно.

– Налоги вы платите?

– Нет! А что такое налоги? – Фини объяснил, и зайчик снова замотал головой. – Нет, у нас ничего такого не бывает.

Фини призадумался.

– Вам платят больше, чем другим, или меньше? Сколько зарабатывают ваши соседи?

– У нас тут есть деревня медведей, но они, как я помню, на хозрасчете. Когда надо, поработают; когда не хотят, не работают. У них сводные артели. Я-то у них не спрашивал, сколько получается в среднем в год. Но работа их несложная. Медведи любят больше взять объем в короткое время, а потом весь год отдыхать.

– Неужели спят? – спросил Фини. Скороходов засмеялся – наверное, оттого, что ему странно было подумать, будто медведи могут совсем не спать. Все же спят. Фини не растерялся и стал объяснять ему, что такое инфляция и индексация доходов. А потом спросил о доходах волков.

– Те, что работают на предприятиях, на производстве, в науке… те, конечно, хорошо зарабатывают. И командиры у нас хорошо зарабатывают. Гораздо больше меня.

Фини подумал, что поймал нужную волну.

– Скажите, мистер Скороход… ваш чай просто изумительный, благодарю Вас – получается, что волки зарабатывают гораздо больше зайцев.

– За всех не могу сказать! Я и в город-то редко езжу.

– И так было всегда?

Скороходов подумал.

– Нет, не всегда! Раньше – когда я был молоденький – было совсем все иначе.

Фини сказал – почти торжествуя:

– Выходит, раньше было лучше! И зарплату больше платили?

– Нет, не то. Сейчас зарплату как раз платят. И документы есть у всех. А вот когда я был молоденький, ничего этого не было! Ни денег, ни документов; тогда было совсем другое правление – насколько я помню, там и наших-то почти не было, все какие-то чужие. И волков там не было. Деньги давали только тем, кто официально устроился, а для этого требовали документы, а документы можно было взять либо по знакомству, либо через то правительство. А там как раз все были чужие! Почти никому не давали – ни волкам, ни зайцам, ни лисам. Я помню, получить паспорт – это было событие. Но потом все поправили, то правление сняли, теперь везде только наши. А что? Я думаю, хорошо стало!

Заяц стал грызть новую веточку, а гостям он предложил на выбор сразу пять типов варенья: из брусники, ежевики, черники, малины и смородины. Касторбильд насмешливо посмотрел на Фини, скушал десять ложечек варенья и выпил три стакана. Приятно пахло сушеными травами. Стю хотел по аромату определить их видовую принадлежность. Касторбильд перевел разговор на житейские темы.

– Мистер Скороход, разрешите выразить Вам глубокую признательность. Откровенно говоря, мы не ожидали, что здесь сразу, с колес, будет оказан такой прием… а скажите, пожалуйста, часто ли Вы ходите погулять?

– Я гуляю часто! Всю округу уж обегал и гонял в другие районы – в нерабочее время конечно. Сейчас тихо. Бандитов всех прогнали. Они были, но давно. У нас такие виды! – хотите, покажу? Там можно и на машине проехать!

– А пропрыгать? – спросил Касторбильд. Он нарочно произнес на заячьем этот каламбур. Скороходов закивал:

– У нас такие горки – спустишься на санях и летишь вперед метров сто! Честное слово, не вру! У нас дивные спуски. Опасные немного. Но очень красиво, то вверх, то вдруг вниз. Жалко, что Ваша машина такая тяжелая!

– Золотце, какая же она тяжелая! У нас облегченная современная модель. Ну да, Вы же не знаете западных автомобилей. Мистер Скороход, я Вам доложу со всей ответственностью: наш джип может перепрыгивать любые канавы и траншеи.

– А у нас нету этих… траншей, у нас только холмы и косогоры.

– Вот увидите, наш джип везде пройдет! Вы нам так помогли. Поможете еще на просторы посмотреть. Мы очень хотим у Вас проехать! Прямо сейчас

– Очень рад! Тогда я сам впереди пойду, побегу; где можно пройти – я посмотрю и скажу, а где нельзя – туда и не пойду вообще! У нас часто нельзя сказать, можно будет пройти или нельзя. То дерево упадет, то буран, то еще. Сейчас, братцы, только разомнусь!

Заяц стал прыгать почти до стропил.

– Стю, тут наверняка что-нибудь имеется. Снимайте скрытой камерой.

– Сэр Каст, понял!

– Не шутите часто. Это простодушный гражданин, но он совсем не вредный. Фини, поняли что писать?

– Да!

Скороходов потренировался, промчался версту в лес, вернулся и предложил идти к сосновым скалам. Дорога круто уходит вниз на 100 метров, резко сворачивает; внизу также стоит лес. Многие склоны распложены довольно близко друг к другу – вероятно, прежде тут был овраг. Джип разогнался и, пролетев 20 метров, приземлился на другой стороне. Там уже прыгает Скороходов. Он побежал, чуть согнувшись, потом ускорился и Касторбильд видел только мелькание его серых пяток. За рулем сидел Стю, поскольку он не только снимает мастерски, но и лихо водит. Он участвовал в экстремальных гонках и одновременно снимал. Кадры ловят миг, когда машина летит.

– Неплохо! Но не очень выразительно, сэр Каст. Похожие снимки делают и другие.

– Что же делать, ведь нам не полететь? Эй, мистер Скороход, скажите, к тем вершинам можно пройти?

– Можно если вокруг чащи. Там надо долго кружиться.

– Поспешим! – джип стал выписывать петли между чащами, где смыкались и расходились многовековые деревья. Где-то была свежая просека, в других местах старое дерево совсем недавно рухнуло. Джип застучал по нему колесами. Трясло. Скороходов вывел коллег к самым верхним участкам, откуда открывалась большая панорама. Он показывал рукой на дым из медвежьей деревни. «Что-то варят меда!» – Стю смотрел по сторонам и выбирал трассу поэкстремальней. Более пологие склоны малоинтересны, их даже стоит назвать невзрачными; есть крутой спуск, но там точно перевернешься так, что девайсы не спасут. Есть склон с почти гиперболически ровным профилем, под которым стоят деревья, а дальше виден сухостой. Там уже началось болото. Скороход, маша хвостиком, говорил о страшных лягушках и жабах, которые там живут. Если она выскочит на пень, то не уходит, а сидит и смотрит долго на тебя. Зачем, спрашивается, она смотрит? Неужели хочет съесть или заколдовать. Скороход трогал ветви.

– Рябинка в этом году будет сочная. Это по приметам видно, потому что если она будет сухая, то цветет совсем иначе. Я сейчас покажу.

– Благодарю Вас, мистер Скороход. Скажите, по этой трассе мы можем сойти вниз? На автомобиле.

Скороходов сбежал и возвратился.

– Совершенно ровный путь!

– А прыгать с него можно?

– И прыгать можно. – он умчался, захрустели ветви. Чуть погодя, зайчик выскочил из кустов и сказал, что собрал букет рябиновый.

– Видно, что будет сочная! И прыгать можно!

– А дальше там – где лежат сухие скопления – там что? Неужели болото?

– Не-е-ет, болото у нас в другом месте. Там так просто, попадало, и не убирают. А чего убирать, если там ничего нет? Ничейная земля, ничего не сажают.

– Вы полагаете, можно там нормально приземлиться? – спросил Фини. Скороходов подумал.

– А я там и не ходил.

– Фи, что Вы спрашиваете! Нашли специалиста. Я буду управлять и снимать. Или – Вы хотели бы поснимать, шеф?

– Я Вам доверяю, Стю. Что касается экстремального вождения, тут я доверяю Вам еще больше.

– Тогда перелетим – я сниму – и поедем. Зайчик нас догонит, если ему надо.

Джип зарычал и медленно покатился вниз по склону. Скороходов оставался наверху: смотрел, как стремительно растет скорость автомобиля, словно дорога сама его несет вперед, а он ничего не делает. Оторвавшись от земли, джип действительно ничего не мог сделать – под ним мелькнули поляны, лохматые зеленые кудри, угол чащи. Касторбильд сжал очки. Фини вцепился в сиденье сзади; ему хотелось бы лечь – а еще больше ему хотелось выпрыгнуть с парашютом. Джип потащило резко вниз, прямо на зелень в низинах. В макушки он не врезался. Сухостой, о котором говорил сэр Каст, оказался грудой плотных бревен. Это заметили уже на земле. Со склона казалось, что там сухая трава.

– А-а… – при ударе о плотную землю джип должен был бы отскочить, используя девайсы. Стю знал, как управлять при этом. Но вместо земли оказались ветки, коряги, бревна; все поехало под углом, как в бобслее. Джип прочертил собой ложе и остановился метрах в двадцати от точки первого касания. Фини открыл глаза и увидел, что салон цел. Даже не пахнет бензином. Коллеги сидят за креслами и не кричат.

– С-с-с-с-ст-ю-у-у… по-смотрите, что под нами.

– В-вдруг болото?

– К-к-какое к черту! Тьфу! У меня инфаркт! Из-за Вас! Случился! Если бы! Так-так-так, таблеточки. У Вас что, своих нет?

Стю не решился попросить у шефа. Минут десять они не решались посмотреть, на чем застыл джип. Скрипнуло – тогда Стю вылетел. Касторбильд перевалился через свой живот; Фини и Стю, качаясь, стояли на сухих ветвях. Джипу повезло приземлиться там, где не было очень толстых бревен, иначе бы он мог повредить дно. Джип проехал по корягам и на полколеса ушел в землю. Стю пощупал – стало необычайно мокро. Под корягами оказался значительный слой торфа, по которому наружу поступала вода. Скороход что-то говорил про здешние ключи: они настолько мощные, что приносят воду даже на вершину холмов. А здесь низина. Другое переднее колесо уже находится в луже. Задние колеса перепутались с корягами. Спереди и сзади в дно упираются бревна.

Стю подергался руль.

– Сели. Теперь только выдергивать. Извне.

– Прелестно! И где этот!

– Я тут! – Скороходов уже подскочил. – Я видел и следил, и даже испугался. Но все не ударились? Тут совсем рядом деревня медведей, у них есть трос.

– Медведи смогут вытащить?

– И вездеход должен быть. Им дали, поскольку они ведут лесозаготовки. Пойдемте к ним. Рябинка будет хороша. Я люблю рябиновую пастилу. И еще клюквенную.

– Долго идти?

– Короче всего через болото.

– Святые огни! Но ладно.

Вздрагивая, журналисты отправились вслед за скороходом.

Лес, которой они видел за сухостоем, оказался просто обрамлением большой топи. Вода плескалась, шлепала невидимой рукой, и даже хотела брызгаться. Скороходов двигался весьма забавно: он либо ковылял, вытягивая ноги как в балете, либо начинал прыгать, а потом пробегал большое расстояние, не глядя на воду и трясины. Он замирал вдалеке, подпрыгивал и бежал обратно по кочкам. Фини мешали его шаровары, мистер Касторбильд тоже не мог идти очень быстро. Стю умел прыгать по кочкам, но из чувства солидарности шел вровень с коллегами. Скороходов подбегал и говорил:

– Я еще футболом хотел заниматься. Но не получилось. Там требуется и скорость, и все прочее; а у меня тогда была лишь скорость. Я ударил неудачно – мячик в одно окно влетел, из другого выпал – а то, первое окно, лопнуло. Потом случайно попадал зайцам по голове. Я же не нарочно бил! Я вообще целился в другую сторону. Хотя, я слышал, бывает, кто вообще не целится, тот попадает – и никто не может отбить. Да, это бывает, это странно: делаешь-делаешь, стараешься, но выходит никакой пользы, даже наоборот, вред от стараний; почему-то иногда должно просто повести – нужно просто встать и стоять – или не только стоять, что-то делать, но не стараясь. И тогда все получается, и победа приходит! Вот бы знать, как все это получается.

Глава 3. Бочка с ручками

На болоте было много светлых полос из травы и мха, под которым кое-где были настоящие кочки. Хитрый Скороходов никогда не прыгал на возвышения, где одна только трава – если там нет кустов, то скорей всего нет и почвы. Он срывал сухие ветки, подбирал шишки и бросал их, чтобы определить, насколько трава не проваливается. Веточками он протыкал траву. Если конец становился мокрым, он говорил «Нет-нет!» и двигался к другой полосе. Журналисты уже не обращали внимания на комаров, которых, надо сказать, было меньше чем у заводи. Касторбильд глубоко вздыхал. Шаровары Фини намокли по краям, но он их не подтягивал, поскольку местные комарики норовили ужалить в лодыжку. Стю шел и почесывал ноги. Шефу, видимо, тоже пробили ткань носков; а вот у Фини ноги целы. Он шел, время от времени утираясь шарфов.

Тропинки стали все редеть. Скороходов оставил журналистов возле большого валуна, а сам проскакал вперед шагов на 130. В тех местах топь сливалась с озерной водой; сверкающие блюдца сливаются на горизонте; вода совсем рядом. Скороход вернулся.

– Прямую тропу затопило. Это оттого, что дождики были! В сухую пору там можно пройти – прямо вон к тем местам. Где подъем! – Касторбильд снял очки и стал тереть их. Он уже очень утомился.

– Надо просто пройти назад и направо. Чудь длиннее выйдет, но там дорога верная. Почти не проваливается.

– А нормальные тропы есть? – спросил Стю.

– Есть, но это далеко в обход идти надо.

– Зачем же Вы сюда пошли, если здесь ненадежно!

– Я же и говорю – у нас часто нельзя сказать, можно будет пройти или нет, пока сам не посмотришь. Чтоб посмотреть, надо подойти. Это же не настоящая дорога, это природа.

Журналисты принялись совещаться на своем языке. Очень доверять зайчику они не решались, но, с другой стороны, они уже забрались туда, где больше некому доверять. Вдруг там опять непролазная топь? Зайчик говорит, что можно пройти, поскольку он отлично скачет. Фини признался, что путь от метеопункта он запомнил приблизительно.

Касторбильд вздохнул и произнес:

– Проводник, ведите нас!

Скороходов зашагал по рыжему ковру. Если он видел цветы, он обязательно говорил, как они называются, даже если их уже видели многократно. Птицы перекликались на своих языках. Касторбильд огляделся по сторонам.

Башен уже не видно.

– Глухие здесь места! – сказал он значительно. Фини моментально сообразил, что имеет в виду шеф и возобновил беседу с Велимиром. Тот охотно отвечал на все вопрос. Фини поболтал о погоде, о небе, после чего стал спрашивать о государственном устройстве. Он хотел выяснить не подробности, а лишь некоторые принципиальные вещи.

Из разговора скоро стало ясно, что в Кралепоре волки контролируют все силовые структуры, все ключевые разделы промышленности и значительную часть науки. Скороходов не занимался наукой вообще, но он не мог назвать ни одного зайца или ежа, который бы руководил крупным НИИ, он вообще никогда не слышал, чтоб зайцы этим занимались. Их много в сферах, связанных с бытом, с искусством – кстати, волки там тоже широко представлены. Скороходов лишь в определенные дни ездил в город и потому не мог сказать, какая там повседневная обстановка; он помнил, как давным-давно волки били иностранных псов и кошек. Тогда он жил рядом с городом. Фини аккуратно допытывался, нет ли в Кралепоре явного антагонизма между волками и зайцами, которое является хрестоматийным.

Но Скороходов не читал книг из числа тех, где говорится о чужих волках и зайцах. Он больше любил физкультуру и спорт. Он говорил, что его лично волки никогда не били, и даже не досматривали.

– А зачем меня обыскивать, я же не делал ничего такого. Ничего плохого!

– Скажите, ваших знакомых досматривали?

– Да уж не помню. У нас, я слышал, досматривают подозрительных, жуликов и бандитов. Я их и знать не знаю.

– Вы никогда не видели, как работают волки… с преступниками?

– Видел, но издалека. Это страшно. Вдруг стрелять начнут!

– Волки!

– Нет, бандиты! Наши в наших не стреляют, даже в шутку. – Фини удивился. Касторбильд смотрел насуплено и мысами дорогих ботинок наподдавал сухие палочки. Фини сформулировал следующий вопрос:

– Если Вы станете свидетелем преступления – и вас вызовут… оперативные работники, Вы не испугаетесь их?

– Наверно, нет. Меня до сих пор не вызывали. Здесь-то что – тихие места. Кабаны только ходят, а в остальном – спокойно. Приятелей, я слышал, вызывали, да! Особенно в старое время, когда только-только чужих прогнали. Тогда активно вызывали.

– И ваши коллеги все рассказывали?

– Все как есть! У нас ведь как – если наши спрашивают, надо отвечать честно. У нас так заведено: если знаешь, что говоришь неправду, а сам говоришь – значит, врешь. Если врешь – значит, хочешь помешать работе Органов. Если хочешь помешать работать – значит, враг или диверсант! А с них уже спрос жесткий! Это товарищи волки придумали еще давным-давно.

– Что же, нельзя ничего напутать? Нельзя дать погрешность в показаниях?

– Я всегда говорю то, что есть. Я не знаю, это грешно или негрешно – зайчик подпрыгивал на одной ноге. Наконец-то земля стала непрерывно и покрылась густой травой. По ней, как по волнам, Скороходов провел коллег в сторону косогора. Все вокруг устремилось вверх. Журналисты забрались к опушке, где дорога была уже практически ровной и открывались просеки. По ним дошли до самой деревни.

Стю заметил, что умудрился где-то промочить оба колена, хотя он не проваливался.

– История. Просушиться бы, шеф!

– Умерьте пыл, Стю. Вы же видите, здесь только частный сектор. И к тому же, без технологий.

Дома стоят без ограждений, все они собраны из крупных бревен; кое-где к ним примыкают строения из заводского бруса, но это нежилые постройки. Между домами есть еще домики с нарисованными окнами. Мимо носа Стю пролетела вереница с жужжанием. Такие домики были практически повсюду – на огородах, на крышах, на причудливых подставках в виде высоких пней, где ствол спилен почти на высоте медвежьего роста. Сверху сделана площадка, на которой стоит домик-улей. К ней часто примыкает лестница. Там где ульев очень много, они стоят в ряд. Жилые дома расположены в произвольном порядке и нет ни одной улицы. Иногда даже нельзя сказать, где кончается огород. В определенных местах есть кусты рябины – Скороходов дотянулся и понюхал веточки. Также есть рябины с высоким стволами. Они напоминают столбы для обозначения границы участков, но самих границ нигде нет.

Медвежата возятся на траве в одинаковых синих и красных трусиках. Касторбильд сразу определил, что они сделаны на заводе. Наряды взрослых медведей, на вид, все домотканые. Все медведи спокойно ходят и не обращают никакого внимания на иностранных журналистов.

Фини про себя определил соотношение медведей и медвежат, чтобы оценить общий коэффициент рождаемости. Что-то очень малая величина выходит. Во многих местах стоят колодцы и умывальники рядом.

– Все, я прекращаю поход! – Касторбильд сел на первую попавшуюся скамейку.

– Мистер Скор, где нам найти специалиста? Чтобы вынуть нашу тачку? Здесь вообще кто-то ездил колесами!

– Да, да, я даже видел! Тут есть карта троп, мы посмотрим. Сначала помочь кораблю (Скороходов имел в виду авто). Я думаю, надо Антон Платоныч поможет. Он сейчас не на промысле. Промысел еще не начинался.

Скороходов побежал по деревне.

– Сэр Каст, мы…

– Давайте, давайте! Не бойтесь, господа, я тут! Мне не до гуляний!

Касторбильд остался сидеть на лавочке.

Из отдельных домов летят перья диких птиц. «Ощипывают!» – решил Фини и на всякий случай сжал в кармане официального государственного представителя. Линий электропередач и подстанций в деревне нет, все используют только портативные генераторы. Скороходов говорил, что где-то можно позвонить, но он не знает, как это делается: там почти секретная связь. Возле нужного дома стоят три типа ульев: из дощечек, из бревнышек и выдолбленные в цельной колоде. Бригадир лесорубной артели Антон Платонович очень увлекается пасечным делом. Скороходов его позвал.

Фини снял бейсболку и сквозь дырочки в ней глядел на Антона Платоновича. Бригадир казался ему слишком большим и строгим. Но Фини боялся напрасно. Антон поболтал со Скороходовым и говорит:

– Поможем, конечно! Счас народ соберу. Надо только квасу с медом попить. Это такая вещь – от нее любая работа ладится. Я на холоду держу.

Антон зашел в избу и стал греметь там.

– Вот что значит одному-то жить! – крикнул он изнутри. – Ничего сыскать нельзя! Правда, хозяйка тоже запихнуть куда может. Или обменяться! Они все такие жадные. Ничего просто так не отдадут.

– У нас то же самое! – подтвердил Скороходов. – На грядке растет морковь, штук двести – а ни одной взять нельзя, только поменяться. А у меня раз не было, на что меняться; так на меня так кричать стали, ох! Я обиделся. Антон Платоныч, без хозяйки ведь можно хорошо жить?

– Хорошо! Никто тебя не ругает. Бочку свою я, видать, на улице оставил. Братцы, поглядите, нет ли где на улице. Она такая деревянная с ручками.

Антон бросил ведро в колодец, достал до дна, но ничего не нашел. И в холодном погребе нет бочонка с квасом, и под липами, и у северной стены. Антон насупился:

– А ну, пойдем! – словно он звал в поход. Через один дом он остановился.

– Сёма! Счас работать будем. Собери бригаду. И смотрите, чтоб никто не выходил! Встаньте у деревни сбоку! И если кто пойдет, смотрите, нет ли бочки моей!

– Никак украли, Антон Платоныч?

– Видимо, да. Украли, кому не надо! Ничего, сейчас разберемся. – Антон стал решительно ходить по деревне, а Фини и Стю были вынуждены его сопровождать. Антон шел вдоль домов и озабоченно бубнил про себя.

– У нас жуликов-то нет, но баловство встречается. Небось дети для игры взяли. Пойдем!

Он пошел прямо в чащу, за которой цветут обширные поляны.

Медведи играют в городки, но по особым правилам. Фигуры из чурок можно ставить где угодно, в разных хитрых или труднодоступных местах. Фигуру надо не просто разрушить, но и выбить чурки за пределы воображаемого квадрата, при этом пока квадрат не разбит, нельзя подходить близко. В противном случае правила велят играть по другой стратегии, что еще сложнее. И без этого непросто бросить биту таким образом, чтобы она прошла через ветки, не застряла в них, не отклонилась. Чурки стоят под ветками, в ямках, возле коряг. Для игры требуется очень много бит. Они есть.

Антон присмотрелся и заметил за деревьями контуры, похожие на бочку.

– Надо поскорей сбить «часовых» с тех позиций. Иначе не подойдешь. А полезешь поперек игры – такой рев поднимут. Это быстро!

Антон стал играть вместе с маленькими. Он бросал сильнее и точнее, но его биты тоже иногда застревали в ветвях, отскакивали в траву. Один медвежонок сбегал домой за новыми битами. Вероятно, придется бежать снова: коряга на 50% скрывает «часовых» и нужно бросать почти вровень с землей. Но там кочки.

Стю фотографировал с дальней дистанцией. На него не смотрели. Антон Платоныч изловчился и почти вышиб часового из квадрата. Других он тоже выбил. За корягой должен был выпасть часовой, однако его «голова» торчит.

– Надо пропихнуть – с расстояния! – под командой Антона медвежата целились по бите, которая опрокинула ту чурку. Наконец, им повезло, и часовой выкатился.

– Теперь можно! – Антон грузно вломился в кусты. – Где бочка-то была? Тут лежала. – Он отошел назад, на исходную позицию. – Отсюда я видал ее, но как будто не похожа теперь. Может, укатилась. – Он пошел еще дальше.

– Не, это не моя совсем. Это ж вообще не бочка.

Вдали идет шорох. Медвежий нос ловит запахи.

– Кабан!! – крикнул Антон Платоныч. – Никак старые желуди ищет.

– Пойдем снимем? – спросил Стю. Фини поежился.

– Я не знаю… какие размеры у здешней фауны. Крупный вряд ли, но…

– Кабаньи фото всегда редкость. – Стю знаками показал, что хочет поглядеть на кабана. Антон Платоныч кивнул и стал сильней проламывать чащу. Медвежата ему помогают. Внезапно запах стал сильней. Антон надулся и побежал с пригорка в сторону ручья. Там в середины лета вызревает знатная малина; кабаний запах был несильным, поэтому Стю рассчитывал снять небольшое животное. Он бежал легко, но из благоразумия держался за широкой спиной Антона.

Врезался.

– Опаньки.

– Это кабан? – Стю высунулся и защелкал камерой. Сделав несколько снимков, он решил рассмотреть детально. Кабан размером с половину медвежьего сарая. Фини остолбенел.

– Это надо… подальше снять! Вблизи весь не поместиться!

Стю стал хрустеть чем-то. Кабан грозно обернулся, но тут Антон крикнул:

– А ну! Чего смотришь! Это не твоя малина!!

Он зашумел, замахал руками, и медвежата тоже стали кричать, вопить, полные восторга. Кабан испугался и ринулся прочь. Сколько в нем центнеров, можно определить по фото (Стю успел его снять в полный рост). Антон Платоныч побежал к малине и стал толкать ее, другие стебли и подпрыгивал; он думал, что кабан, привлеченный вкусным запахом, мог раздавить бочонок с тонкими стенами. Внутри него особая выстилка, но она тоже тонкая. Бочки так и не нашлось. Впрочем, Антон Платонович не нашел и запаха ее меда, и потому не стал расстраиваться.

– Кабаны чтоб не ходили, мы ловушки понаставили. Только не помню уж, где! Но это сразу видно будет. Земля как обвалится… надо успеть увернуться.

Фини вспомнил слова «мистера Скорохода» относительно неизвестных лесных путей. Журналисты посоветовались и решили идти исключительно за спинами медведей.

– Что, нашли? – спросил Скороходов, грызя прутик.

– Пока не успели. Кабана только видали. Здоровый тип! Против такого, если они толпой будут, только пулеметы и помогут.

– У вас есть огнестрельное оружие, мистер Антон? – спросил Фини.

– Откуда! Мы же не армия. Без ружья, конечно, опасливо.

– Можно купить охотничье ружье в городе – заметил Скороходов, – нужно только справку дать, что ты не псих.

– За справкой ехать надо. Да ну их, отобьемся так! – Антон сел и стал почесываться в задумчивости. – Где же бочка может быть. Пойду по запаху поищу.

– Святые камни, когда это закончится! – сказал Фини шепотом. Стю так же шепотом ответил:

– Ну и что! Зато очень интересно получается! Запоминая все слова!

– Уговорили…

Антон ходил между домов, выискивая нужный запах; он всплеснул лапами и опять пошел к чаще, но уже в другую сторону. Возле новых домов стоит один совсем старый, из черных бревен растут вьюнки. Антон нахмурился и подошел к двери. Заперто.

– Мартыновна! Мартыновна, откройся! – из-за дубовой двери донеслось – не то писк, не то скрежет:

– Меня дома нет!

– Не ври, ты есть! Откройся, проверить надо!

– Ничего я тебе не дам! Не отдам!! – в избушке помещается самая старая жительница деревни. Антон решил не выбивать дверь, тем более что и дверь, и засов из прочного дуба. Но он продолжил стучать.

– Не отдашь?! Значит, ты взяла, раз так говоришь! А ну отдавайся! Открывайся!

Та стала кричать в сторону деревни:

– Ах ты паразит такой! Убивают!

Прибежал ее дальний родственник, Антон Пахомыч, тоже бригадир. Они недоуменно переглянулись с Антоном Платонычем, после чего стали махать руками и смешно гримасничать. Антон Пахомыч не слишком понял в чем дело, но хотел показаться страшным; Антон Платонович решил, что он заодно с Мартыновной. Они надували щеки и смешно гримасничали. Пускать в ход кулаки не стали, и решили драться на старых оглоблях. Те вмиг переломились. Антон Пахомыч выдернул проворно березовый кол, к которому бельевую веревку натягивают; Антону Платоновичу такая затея показалась неправильно. Рядом нет такого же кола. Но он не растерялся и схватил большое полено.

Поленом и колом они принялись фехтовать. Антону Пахомычу было удобнее и он несколько раз попал Антону Платоновичу в нос (не разбил, а просто ткнул). Полено было не так удобно держать в руке, но зато им проще целиться. Антон Платоныч здорово огрел соперника по рукам и по спине. Антон Пахомыч стукнул колом о сарай и все посыпалось.

– Обожди! А тут нет? – Антон Платоныч сунул голову в прореху. – Тут только грибы и яйца. А скажи ты мне, откуда у нее те круглые, коли она птицу не разводит?

Антон Пахомыч заинтересовался и тоже сунул голову в дыру. Некоторое время они спорили, это яйца или это все же такие круглые грибы. Хозяйка дома никогда не ходит в лес, а только меняется; но ведь у других не было таких грибов. Антон Пахомыч залез поглубже и увидел, что круглые грибы растут прямо на земле и скамейке.

– Таких не кушаем. – два Антона высунулись наружу, поговорили и в момент помирились. Антон Платоныч спрашивал о своем бочонке.

– Никто-никто-никто не видел! Просто закавыка.

– Запишите это слово! – шепнул Стю.

Медвежата носятся по деревне.

– Дядя Антон, у вас змеюку видели!

– Где!

– Прямо за домом! За канавой!

– Ух я ее сейчас! Опять из болота выползала! Нанесли тут нам гадостей, в прежние времена! Это все иностранцы! – говорил Антон на бегу. Возле дома он схватил палку, похожую на меч; затем подумал и вынул из сарая грабли на очень длинном древке. Стю и Фини решили не ходить вслед за Антоном – Фини только заметил вслух, что Антон и прочие медведи ходят босиком. И у медвежат нет обуви. Стю высказал предположение, что благодаря своему весу взрослый медведь раздавит любую змею, поэтому ему не нужно обуваться. Фини прикидывал, какие здесь змеи.

– Видели дракончика? Наверное, змея тоже маленькая.

– Но вепрь был изрядный. Как на него охотятся, не пойму.

Антон обошел вокруг дома, оглядел огород, кусты и канаву, куда стекает воды из умывальников. Под ними и под душем никого нет. Антон погрозил невидимой змее граблями и пошел по участку в сторону небольшого уклона, который кончается бурьяном. Тот бурьян многолетний – профиль стеблей напоминает строительную арматуру, а листья выросли такие, что можно их использовать вместо зонта. Антон стал с силой лупить по траве и по нижним листьям. В глубине звякнуло.

Антон удивился и потянул грабли на себя. Показался округлый бок с черными кольцами и металлическим изгибом. Антон потянул сильнее.

– Понимаю! Змея утащила бочку сюда! Потом пришла, чтоб все выпить. Ух ты, рептильная кожа! – Антон схватил ручку и стал трясти ей очень сильно. Ручка не отпадала. Слышно, как внутри плещется содержимое. Антон протер бочку о траву.

– Тут специальные зажимы – чтобы герметично закрывалось! Но сделано из дерева, только потом внутрь поместили синтетику. Где бригада? Сёма!

Приятель прибежал. Антон со звонким щелчком открыл крышку и все сразу почувствовали сладкий аромат. Антон хотел налить Стю и Фини, но те сказали, что им нельзя. Антон пошел угощать Касторбильда. Шеф как сел на скамейке, так никуда с нее и не уходил. Уже вечер начинается.

– А мы скоро! Ребята, надо вытянуть машину! Сема, заводи буксир. Счас попьем и пойдем. У вас чашка есть?

– Я только что принял лекарственный препарат, поэтому…

– Понял! Воды, воды гражданину!

Добрая медведица принесла целое ведро для Касторбильда и огромный граненый стакан. Касторбильду пришлось окунуть его в воду, чтоб не вызывать всеобщей обиды. Вода была холодная, абсолютно непроцеженная; примеси чего-то искусственного в ней тоже не было. Касторбильд попил чуть-чуть, подумал и стал умываться. Тем временем собралось шесть медведей. У всех кружки наготове. Антон Платонович всем налил доверху, а сам стал пить прямо из бочонка. Там еще осталось кружек пять. Помощник Сёма пригнал огромный вездеход к деревне, и все свободно разместились в нем. Касторбильд, хоть и вымотался страшно, тоже решил поехать. Вездеход пошел по просеке, которой еще не видели и довольно скоро оказался у начала болота. Не останавливаясь, вездеход двинулся дальше и болотная трясина нисколько не мешала его движению. Антон объяснил, что это благодаря какому-то особому устройству внутри вездехода, которые изобрели умные волки. Вездеход одновременно и едет, и плывет. С собой медведи взяли топоры, веревку и длинные толстые жерди. Вездеход подошел к островку среди болота, где нарубили еще жердей. Антон говорил:

– На промысле мы рубим редкие деревья. Сосну-кедр не трогаем, их добывают соседи. Из редких деревьев делают сок и все такое прочее. Все идет не на дрова, не на строительство, а на сложные хорошие товары! Так ребята-волки придумали! Редкие породы растут у воды и в дальних местах. Мы их также рассаживаем, разводим, чтоб их было больше. Нам привозят из города специальные удобрения, отчего деревья растут быстрей и почву улучшается.

Автомобиль как будто погрузился еще глубже. Под переднее колесо Антон поставил жердь, и все ушло целиком под воду. Поставил второй жердь, третий – под углом ко второму; он ставил жерди так, чтобы они давили друг на друга. Колесо немного поднялось. Аналогичным образом бригада подготавливала другие колеса. Когда джип слегка поднялся, Антон и помощник разом ударили по жердям спереди. Джип подскочил и опять ушел под воду. Антон вставил еще жердей и одновременно велел бригаду подложить лаги под колеса, когда они снова поднимутся. Он ударил почти по крылу автомобиля. Джип подскочил и встал на лаги.

– Задние не будем. Прицепляй. Аккуратней, ребят, не испортите краску.

Вездеход медленно потянул веревочный трос и джип поехал по лагам. Стю сделал фото. Антон Платоныч заметил, что тут нет надежной дороги и нужно вести волоком. За час мишки сделали нечто вроде решетчатого плота. Его сфотографировали тоже; от косогора идут большие тени – уже вечер. Джип поставили на плот и закрепили веревками.

– Надо, чтоб хоть один специалист был внутри! Стю! – сказал Касторбильд.

Щелкая камерой, Стю побежал к джипу. Немного споткнулся, отскочил и остановился вровень с капотом. Не врезался! Камера была перед глазами Стю, поскольку его охватило операторское вдохновение и он хотел снимать непрерывно. Вместе с камерой Стю сел в салон и видел, как на фоне заката джип медленно едет по трясине. Плот состоит из неструганных жердей, но они не проваливаются. Стю перевел камеру в режим ночной съемки. На прочной земле мотор порычал, похрюкал и завелся в привычном режиме.

– Сейчас поздно. Оставайтесь!

– Спасибо, господа! Бригадир, как нам выехать отсюда точку «…»? – Касторбильд назвал координаты со своего девайса. – Есть тут выход к дороге?

– Конечно, без выхода никак! – Антон показал просеку, за которой есть стенды с надписями, и дорога почти настоящая. – Приезжайте еще! Очень рады!

– На кабанов охотиться! – пробормотал Фини, когда все стемнело.

– Фи, не придирайтесь так. Конечно, они простые жители, но они искренние. Заметьте, они ничего у нас не попросили. В любой другой стране – особенно на юге – ну вы же знаете. Впрочем, зайцы не потребуют много. Те, что с рогами – могут. Кошки оберут точно. Одним словом, господа, нам повезло, что тут ни рогов – ни кошек…

Касторбильд широко зевал.

Вторая ночь в Кралепоре выдалась тихой и безмятежной.

Рано утро Стю заметил, что медведи уже ходят по деревне. Он шепнул Фини, Фини сходил к Антону Платоновичу, чтобы подтвердить маршрут. Зайчик Скороходов ночевал где-то в другой избе, его не стали искать. Выразив бригадиру слова глубокой признательности, Касторбильд, Стю и Фини поехали к указателям, а от них – к настоящей трассе. Благодаря девайсам они смогли найти свой фургон довольно скоро.

Глава 4. Со всех сторон – мастер!

Между первым и вторым указателем грунтовая дорога шла прямо через лес. Местами она казалась очень морщинистой из-за корней больших деревьев, которые почти целиком пересекали дорогу, рисовали причудливые линии, изгибались и пружинили. Мистер Касторбильд сосредоточенно листал свой блокнотик для путевых записей. Фини подсчитал, что у шефа по меньшей мере 12 страниц исписаны мелким почерком. Довольно много цифр. Касторбильд нахмурился и стал писать совсем мелко.

– Сэр, продиктовать Вам дорожные наблюдения последних двух дней?

– Фи, спасибо! Я еще не взялся писать. Я высчитываю потенциальный ущерб, который может быть от потери фургона. Ведь он остался в диком поле. Шутка ли, больше суток прошло. Его могли вообще угнать – тогда это вся страховая сумма. Я бы хотел, что они взяли только мелкие аксессуары, поскольку у нас есть с собой дополнительные, нам достаточно вручили расходных материалов. А вот если взяли детали двигателя или аппаратуру – тут надо высчитывать, поскольку разные вещи по-разному застрахованы. И все влияет на страховку автомобиля. Хм, без компьютера не обойтись. Стю, а ведь мы брали с собой ноутбук, он где?

– В фургоне был, сэр Каст!

– О небо! Надеюсь, мы все-таки увидим фургон.

– Сэр Каст, медведь сказал, что водить авто у них никто не умеет.

– Вы видели их размеры? Здоровенные субъекты способны унести машину даже на руках.

Автомобиль выехал на магистральную трассу. Глядя на девайсы, Стю и Фини определили район, где надо сворачивать на поле. Фини вдруг вспомнил очертания лесов. Стю провел джип несколько километров и увидел ту исходную дорогу, затем реку и, не приближаясь, свернул на большие кочки. Джип стал прыгать, но вскоре они увидели фургон. На стеклах застыли разводы от сильного дождя. Крыша, бампер и капот усеяны мелким лесным сором, однако сам фургон совершенно целый. Ни одна из защитных систем не была в возмущенном состоянии, т.е. к фургону никто не подходил и не пытался его открыть.

– Снова повезло! Господа, везенье переменчиво. – Касторбильд стал задумчиво пить сок из пакетика с трубкой. Тем временем Стю и Фини резво вынули специальный трос, закрепили его на раме фургона. Джип подергал-подергал, и фургон постепенно вышел из деревянного «капкана». Стю оперативно проверял состояние всех систем, открыл капот и почти целиком туда залез.

– Шеф, можно двигаться!

Касторбильду уже очень надоели кочки, поэтому он был очень рад увидеть широкую трассу. Было светло и тихо. Автомобили прошли сто километров и постепенно из разных мест к ним стал доноситься разнородный, разнотонный гул. «Это их заводы» – говорил Касторбильд, – «или поезда». Трасса прошла над огромным железнодорожным полотном, где было не меньше 10 полос. Все удивились: зачем так много, ведь здесь рядом нет города. Касторбильд видел указатели с названиями городов; они проехали мимо больших и маленьких рек, видели изгиб огромнейшей реки – ее сперва приняли за озеро. Журналисты видели каналы и другие объекты водоснабжения, мощные линии электропередач. Провода тянутся высоко над лесом. Стю хотел бы снять саму электростанцию – хотя бы общие очертания; по косвенным данным, в Кралепоре «приручили» термоядерный синтез. Если это правда, то электроэнергия должна быть крайне дешевой. Стю смотрел по сторонам, держа руль пяткой. Нигде не видно станций. Фургон ехал ровно, как при нормальном управлении.

– Господа, внимание. Приближаемся к их городу. Там тоже рядом имеются реки и каналы. Вот же название. Столица Кралепора! Стю, приготовьтесь. Снимать будем исключительно из-за закрытых стекол. Нам не нужно показывать своего интереса; вообще, мы должны вести себя так, что не показаться назойливыми местным гражданам.

– Света не хватает, сэр Каст!

– Усильте свет! Либо снимаете, где это проще всего.

Автомобили пересекли границы города и поехали по широким улицам, держа курс на северо-западную часть. На автобусной остановке Касторбильд увидел несколько зайчиков и ежей и стал умиляться; но потом появились волки. Молодые и взрослые шли на работу, или уже работали: автомобили двигались мимо строящихся зданий, мимо садов и парков, за которыми надо ухаживать. Фини считал волков, параллельно оценивая их размеры. На краю парка ведутся озеленительные работы. Парней всего два или три, зато девиц очень много. Все в коротких маечках. Все стройные, но при этом высокие и мускулистые.

– Очевидно, это участники спортивных команд. Пловцы или гандболисты.

– Волки разве играют.

– Фи, все играют.

– Они, что же, подрабатывают в саду? Зачем им копать землю, что-то сажать?

– Вероятно, спортсменов заставляют. Фи, будьте внимательны. Никому здесь нельзя говорить, что кого-то заставляют. Я имею в виду волков. Смотрите, лиса! Маленькая? Нет, это волк слишком большой.

Все волки казались слишком высокими. Журналисты заметили и других зверей, но волков было большинство. Если рядом с дорогой был сквер, можно было видеть большие группы малышей – либо волчата, либо лисята, зайчиков и медведей нет. Фини высказал предположение, что зайчики бояться играть и жить рядом с волками.

– Об этом тоже не стоит говорить!

– Я запомнил, мистер Каст!

– Отлично! – окно слегка приоткрыто для свежести. – Мы уже осмотрелись, атмосфера приемлемая. Никто не намерен нас задержать или преследовать. Едем прямо в Интел-Бин.

Интел-Бин – фирма, которая сдает апартаменты. В разных странах есть ее представительства. Фини высказал сомнение насчет того, что Интел-Бин все еще работает в Кралепоре. Касторбильд согласился:

– Конечно, самой фирмы здесь нет. Но дома, которые ей принадлежали, остались. У них был целый деловой район на северо-западе этой столицы. По меньшей мере, 5 гостиничных зданий. Я не думаю, что они их всех перепрофилировали. Гостиничный сектор нужен везде. Так, давайте искать.

– На какой улице, сэр Каст.

– Стю, я подумайте сами. Как я могу знать их улицы, я тут не был; к тому же, их сто раз могли переименовать, как и здания Интел-Бина. Мы их найдем по архитектуре. Ее же трудно спутать. Смотрите, смотрите, Стю, и Вы, Фи, смотрите.

Журналисты искали дома в стиле Интел-Бин. Касторбильд говорил, что самые большие здания были расположены рядом в деловом квартале на северо-западе. Автомобиль уже там, но нигде не видно деловых кварталов; один дом точно стоял возле водохранилища. Журналисты видели его берега, парки и дома вокруг, только все в кралепорском стиле. «Может, они дом передвинули?» – спросил Стю. Журналисты отъехали восточнее, но и там не было ни похожих зданий. Касторбильд велел искать банки или любые другие предприятия, связанные с бизнесом. В поисках слова «банк» автомобили катались по северным кварталам.

– Они его, наверное, отменили. Или запретили. Тут же все политизировано. Надо бы у кого-то спросить.

Журналисты стали искать слово «полиция», «охрана» или хотя бы «надзор». На перекрестке стоял симпатичный медведь-постовой в форме. Он не регулировал движение напрямую, а больше следил за порядком в целом. Мимо часто проезжали автобусы, автомобили специального назначения, грузовики. Остановился огромный самосвал, из него вышел другой мишка и побежал к собрату. Касторбильд не понял о чем, они говорили – джип остановился на расстоянии. Медведи легко общались, хотя были с разной шерстью и глазами, т.е. не являлись родственниками. Медведь-водитель спрашивал, как проехать. Мишка-постовой замахал рукой, показывая:

– Там, там!

– Шеф, я не думаю, что он дельно объяснит.

– Разумеется, Стю! Он направит нас в какой-нибудь дремучий лес. Ведь это даже не младший офицер. Но к кому нам обратиться? В посольство! Ах! Я забываю, что посольства нашего здесь нет. Судя по всему, тут и других посольств нет.

– Получается, волки себя ни в чем не ограничивают?

– Получается, что так, Стю. Вернемся в тот район. Неужели там ничего нет?

Журналист вернулись в районе на северо-западе. Касторбильд не верил, что все здания исчезли. Он смотрел, рассматривал высокие кирпичные дома, высокие некирпичные дома, объекты инфраструктуры. Машины подъехали к улицам, за которыми опять стоял лес и широкие равнины. Город здесь кончается. В недоумении Касторбильд велел ехать обратно. Автомобили остановились напротив парка, от которого в одну сторону был лес, в другую – микрорайоны и общественные учреждения. Справа от леса дорога уходит к большим заводам.

Касторбильд чувствовал, что его голова теряет всякое представление. В городе есть центр, есть улицы, множество зданий; однако нужных домов нет. Не могли же их спрятать накануне прибытия иностранцев. Коллеги быстро посоветовались и решили, что надо все-таки расспросить у местных жителей, как проехать. Здесь почти конец города, в микрорайонах много высоких жилых зданий, но они все тихие. В парке много молодых мам с колясочками. Но все они волчицы, все какие-то непривычно высокие. Касторбильд проехал немного вдоль ограды. На скамейке сидят две волчицы с детишками на коленях. Одеты в длинные платья. Значит, они, скорей всего, не связаны с силовым блоком напрямую, решил Касторбильд; и скорей всего, не станут стрелять первыми. Волчицы были красивые и выглядели очень мирно. Касторбильд решил все же их не спрашивать. Он еще проехал вдоль ограды, отделявшей тротуар от обширных площадок. Везде стоят кусты. Касторбильд увидел место, где кустов почти нет. Мяч ударил по ограде.

– Ура! Ой! Победа! Где?

К ограде подскочила группа лисят и волчат младшего школьного возраста. Они стали бурно обсуждать какие-то важные детали, потом схватили мячи и дружно помчались на площадку. Касторбильд увидел довольно много детей.

– У них даже нет телефонных будок! – сказал Фини в изумлении. – Куда это годится.

– Фи, а у Вас нет их валюты! Вы полагаете, уличный телефон даст позвонить бесплатно?

– Да, Стю, Вы правы. Какая-то фантасмагория. У нас достаточно средств, но мы не можем даже позвонить. Я был убежден, что группа «Интервест» работает здесь… хотя бы в качестве мелких филиалов, которые бывают в сельской местности. Здесь их столица – и даже здесь ничего нет! Поразительно.

Касторбильд внимательно разглядывал ограду.

– Понимаю! Здесь у них детское заведение. Фи, конечно, здесь не проводят обмен валют. Но я думаю, можно проконсультироваться.

– У детей?

– Нет, у сотрудников. – Касторбильд не имел чуткого обоняния, но догадался, что волков здесь нет, или их очень мало. Он хотел бы пообщаться с лисами. Сперва он видел только детей, которые бегали по площадкам, играли в салочки, вышибалы, а также в другие игры. Он заметил, как к одной группе детишек подошла симпатичная лисичка – ей на вид лет 17. Касторбильд просунул руку через ограду и закричал:

– Простите! Можно Вас?

Лисичка заметила и пошла к ограде. На ней светлый сарафан и сандалии. Лисичка совершенно безобидная, поэтому Касторбильд ее позвал. Он поздоровался по-кралепорски, а потом спросил:

– Не подскажете, где здесь здания бывшей группы Интел-Бин? Или Интервест?

Лисичка удивилась.

– Простите, пожалуйста. Я даже не знаю, что это такое. Это раньше так называлось?

– Да, а теперь, очевидно, переименовали. Скажите, где здесь ближайший деловой центр? Где регулируется торговля?

– Наверное, в правительстве. Вам нужен Народный Совет?

– Нет, мы пока хотим отыскать деловой центр. Понимаете, это центр, который в центре – Касторбильд стал показывать, не вынимая рук из-за ограды, – а еще такое место, где управляют бизнесом. Где можно деньги обменять!

– Кассовый департамент? – догадалась лисичка. Касторбильд обрадовался:

– Да, именно он! Не подскажете, там можно обменять валюты западной группы?

Лисичка задумалась ненадолго.

– Вам, наверное, в гостиницу надо!

– Да!

– Я слышала, там как раз есть кассовые департаменты. – Касторбильд едва не улыбнулся во весь рот. И по-прежнему не вынимая рук из перил, стал показывать пальцами налево.

– Туда надо ехать?

– Нет, там, кажется, нет гостиницы.

– Ага, значит обратно – он повернул большой палец направо.

– Надо уточнить. У нас есть карта. Пойдемте, мы покажем. Тут ворота всего через 100 метров.

Касторбильд удивился и велел Стю проверить. Стю сбегал – ворота действительно есть. Журналисты туда подъехали, девушка туда тоже подошла. Двое лисят подбежали и стали обнимать ее за талию. Она мягко гладила им ушки и плечи. Касторбильд поклонился.

– Здравствуйте, меня зовут Елизавета Рыжикова. Здесь наш центр детского творчества. Я по образованию педагог, поэтому меня попросили позаниматься с ребятами.

– Вы здесь работаете?

– Нет, я работают в школе. Мы часто помогаем на общественных началах. Вам нужно посмотреть на карту. Пойдемте, мы Вам покажем.

Елизавета повела всех к зданию с широким фасадом. Наверху идет мозаичный бордюр. Лисята держатся за ее руки и шагают свободно, нисколько не боятся журналистов. Касторбильд шепнул Стю: пока снимать не нужно, дети могут испугаться. Волчата сидят на вертикальных лестницах, на горках, как наблюдатели. Стю заметил, что все они – и девочки, и мальчики – быстро бегают и отлично лазают.

В помещении с группой детей постарше стоял симпатичный лис и что-то рассказывал.

– Это мой супруг! Ларион, на минутку. Мы вместе решили поработать, так гораздо проще. И лучше. – супруг Елизаветы чуть повыше ее ростом и тоже симпатичный. – Ларик, иностранным гражданам надо показать, как проехать.

– Пожалуйста! – Ларион подвел всех к настенной карте с огоньками. – Мы находимся здесь. – Наверху зажглась точка. – Чтобы проехать к гостинице – Вам какая нужна – мы имеем несколько маршрутов. Сама большая расположена вот здесь – он показал, – сейчас нам выведут ее маршрут.

На карте появилась светящаяся полоса. Пузатый приборчик на тумбе зашуршал и распечатал схему проезда с указанием главных улиц. Касторбильд все понял.

– А если Вы захотите проехать к другой гостинице, удобнее всего ехать по проспектам.

– Там же сейчас реконструкция.

– Да, но есть объезды. – Ларион распечатал еще несколько маршрутов. Щеки Касторбильда надулись и он очень, очень стал благодарить. Ларион с Елизаветой повели его обратно к выходу.

– Вы где работаете?

– По образованию я физик-теоретик, работают в НИИ.

– О! Это превосходно! Здесь читаете лекции! О! – Касторбильд воодушевился и стал говорить «О!» после каждой фразы. Девочка снимала пушинки с Елизаветиного лица. Мальчик спросил:

– Неужели наш процессор бессилен?

– Старина, к сожалению, даже самая умная система не может сама собой исправить явные дефекты узлов. А я даже не знаю, как подобраться к ним.

– У нас здесь экспериментальная установка, которая создает разные термодинамические условия при отрицательных температурах. В целом, она научно-исследовательская, с ней, конечно, интересно поработать. К сожалению, сегодня в ней возникла трещина. Как исправить, даже не знаю.

– Но ты вызвал Валерочку?

– Да.

– Валерочка сообразит.

– Это не совсем его профиль.

– Ну и что? – Елизавета поочередно обнимала сына и дочь, а потом стала обнимать их обоих. Касторбильд вдруг понял, что ей не 17 лет, а чуть побольше. Улыбаясь, он спросил, можно ли их сфотографировать.

– А Вы нам фото потом дадите?

– О да! Конечно!

Стю сфотографировал Елизавету вместе с детьми. Он хотел снять еще Лариона. Ларион застеснялся, но тут увидел, как ним со стороны ограды быстрым шагом идет очень высокий волк. Елизавета обрадовалась.

– Валерочка уже здесь!

– Лиза, Ларион, здравствуйте! Здравствуйте, мистер Касторбильд!

– А… день добрый! – Касторбильд подумал, что он вроде бы не называл здесь своей фамилии. Ларион стал быстро объяснять, в чем дело. Его голова на уровне Валериного плеча. Фини думал, как это лучше описать: волк на целых полторы головы выше – но это если считать с ушами; если мерить без ушей – еще больше получается. Валера сразу понял в чем дело.

– Можно попробовать применить сверхтекучий гель с направляющей бороздой. И по ней запустить полимер для заделки трещин.

– Валер, он не будет расплавляться потом?

– Ты же говорил, в той камере только отрицательные температуры!

– Да! Надо сделать. Валер, а тут еще проводка расходилась. Ребята не трогают, она под потолком. Однако напряжение ненадежно, это видно даже визуально.

– Ну пойдем посмотрим. – все пошли за Валерой и Ларионом. Касторбильд кивком показал: «мы – тоже!». Их официально не приглашали внутрь детского центра; но молодые ребята явно увлечены и не замечают этого. То, что Валера очень молодой, видно. Но он и не маленький (не из тех, кто недавно закончил школу). Под потолком иногда мелькают искорки. Ларион показал экранчик, где фиксируется напряжение. Если разом включаются многие сильные устройства, искорки появляются.

Валера сразу понял, как исправить.

– Сейчас я сделаю. – он встал на подоконник, и, изогнувшись, дотянулся до проводов. Искры брызнули и пропали. Напряжение выровнялось.

– Там конфликт проводов. Я его устранил.

– Ого! Вы монтажер-электрик? – спросил Фини.

– Нет, у меня высшее образование. Друзья, где термодинамический класс? В подвале?

– И на первом этаже – там лекционные залы, с демонстрациями! – Ларион всех повел по лестницам и коридорам. Касторбильд смотрел на мозаические панно, на фотографии и картины, и на детские поделки. Стю украдкой сфотографировал. Дальше начались только взрослые конструкции. Ларион показал прибор и сразу начал говорить с использованием обширной научной лексики. Касторбильд понимал значения отдельных терминов; Фини решил писать про этот эпизод сугубо литературно – зачем забивать головы читателей вещами, которых они все равно не поймут. Прибор был очень велик, а трещина пряталась далеко в глубине. Без демонтажа ее устранить, наверное, нельзя. Валера сказал, что можно. В него в сумке были тюбики со специальными растворами, какие-то хитрые многослойные бумажки и оптическое волокно с подсветкой. Валера посветил несколько раз.

– Самое главное – не напутать с двумя первыми направлениями. Первое-то мы получим сразу. Но вторая полоса должна пролечь точно, не отклоняясь. Ларик, смотри, пожалуйста.

Валера залез внутрь панелей и стал то включать свет, то выключать. Ларион сверху наблюдал за отблесками света, поскольку сам луч не был виден. Внутри прибора огромное число углов. Валера светил минут десять.

– Только в этих местах видно.

– Нет, нужно чтобы здесь прошло. Значит, будем светить иначе. Замечательные полы здесь. Если уронить кирпич, не расколет он?