Читать онлайн И жили они долго и счастливо бесплатно

Глава 1

Человек, умеющий обнимать, – хороший человек

Ф.М. Достоевский

Когда Сергей узнал, что соседи, переехавшие в дом напротив, верующие, он обрадовался. При более близком знакомстве, когда они с женой по-соседски пили чай у Сергея с Леной в беседке в саду, он выяснил, что Виктор по специальности тоже инженер, и воскликнул:

– Надо же, как здорово! А ты, брат, работу случайно не ищешь? – По просьбе новых соседей, молодые люди обращались к ним на «ты», несмотря на разницу в возрасте.

– Пока не искал. Нужно было вещи перевезти. Да и отдохнуть хотел немного. На прежней работе я сильно уставал, и в отпуск меня не хотели отпускать. Так что решил сделать паузу, – улыбнулся Виктор.

– Ну, тогда будем считать, что сам Бог привел вас именно сюда. В нашем отделе не хватает специалистов, а ты, как мне кажется, ответственный человек, – обрадовался Сергей. – Так что немного отдохнешь и давай к нам.

– С чего ты взял, что я – ответственный? – весело прищурился Виктор. – Мы же едва знакомы.

– Видел, как ты вещи носил и как все расставлял. У меня глаз наметанный, – усмехнулся Сергей. – На объектах разных людей вижу, и обычно я не ошибаюсь. Мне руководство доверяет даже выбор прорабов для моих проектов.

– Время покажет… – Неопределенно качнул головой сосед.

– Вить, а почему бы не попробовать? Может быть, Господь даёт нам эту возможность? – Галя прикоснулась к руке мужа.

– Милая, я ни минуты не сомневаюсь, что Господь нас привел сюда, и я подумаю, стоит ли мне браться за эту работу. Я сначала должен узнать условия. Ты же знаешь, что я не за все готов браться, – мужчина ласково накрыл руку жены своей ладонью.

Сергей невольно посмотрел на гостей с большим уважением. Ведь эта пара была намного старше их. Лена тоже заметила жест и по-доброму позавидовала. К удивлению молодой пары, с новыми соседями было так легко и просто, что им вдруг показалось, что они знакомы много лет, хотя так мало знают о жизни друг друга.

Летний теплый ветерок ласково трепал волосы. Галина, улыбнувшись, поправила выбившуюся из прически прядку. С клумбы прилетел запах цветов, и женщина снова улыбнулась. Она реагировала улыбкой на каждое изменение, словно считала приятные сюрпризы.

– А сколько лет вы женаты? – спросила Лена.

Супруги, улыбнувшись друг другу. Потом Галина рассмеялась и обратилась к мужу.

– Точно! Угадала! Ты опять забыл! – затем она посмотрела на Лену. – Двадцать восемь в этом году исполнилось. Он всю жизнь забывает, и дату свадьбы тоже.

– И тебе не обидно?

– Нет. А на что обижаться? Ведь он всегда был таким. За годы совместной жизни многое изменилось, но это осталось. Выходя замуж, я присматривалась к своему жениху очень пристально, пыталась понять его плюсы и минусы и сказать себе честно, буду ли я разочарована, если он ни в чем не изменится. Буду ли я счастлива. Я же собиралась прожить с ним долгую жизнь. Тогда я сказала себе, что смогу простить слабости ради сильных сторон. С годами он во многом изменился, даже в том, чего я не ждала. Но эта черта оказалась крепче, чем многие другие, более сложные. Так неужели я буду создавать проблему на пустом месте?

– Ну, а внимание, цветы в этот день? – спросила Лена.

– В другие дни мне хватает его внимания, цветов и заботы. Так что, какая разница, в какой день они проявлены, – пожала плечами Галина.

– Вот видишь! – заметил Сергей.

– Кажется, что ты не то услышал, – нахмурилась Лена, едва сдержав слезы и сглотнув внезапно подкативший к горлу горячий ком, – если бы мне в другие дни хватало внимания, тогда я бы согласилась праздников не ждать.

Гости понимающе переглянулись. В этой молодой семье была заметна серьезная проблема в отношениях, и опытные супруги прочитали во взгляде друг друга согласие молиться за них.

– Но ты же слышала, что в нормальных отношениях люди просто принимают друг друга такими, как есть, – не выдержал Сергей. Он понимал, что при посторонних людях нехорошо «вынимать грязное белье», но не мог остановиться. Он повернулся к Галине. – Ты же принимаешь своего мужа таким, как есть?

– А он терпит, что я совершенно не умею считать деньги и спускаю все, что есть в кошельке, – мягко сообщила Галина. – Я всю жизнь честно стараюсь научиться рассчитывать расходы, но до сих пор плохо получается.

– Но это же ненормально! – невольно воскликнул хозяин дома, совершенно растерявшись.

– Сейчас ты ведешь себя как семейный психолог, пытающийся продать нам свои услуги, – вдруг весело рассмеялась Галина.

– Не понял… – Сергей был так растерян и смущен, что даже рассердился.

– Не сердись, не стоит, – Галина едва сдерживалась, чтобы не смеяться, в ее глазах прыгали смешинки. – Дело в том, что вся современная жизнь строится на том, что люди внушают другим, что у них что-то неправильно, а потом продают свои услуги. Диетологи убеждают, что мы неправильно питаемся, психологи убеждают, что нормальная жизнь только у тех, кто супер-счастлив, хотя жизнь – это ведь просто жизнь, и в ней все должно быть: и радость, и горе, и даже тоска иногда. Главное, не забывать обращаться к Господу не только со своими переживаниями, но и с радостями, и уметь проходить через все этапы, становясь духовно богаче, а не беднее. Так что, думаю, это просто жизнь, и я счастлива, что мой муж приспособился к моей проблеме. Ведь мое несовершенство – это как отсутствие руки. Я же говорила, что в молодости применила сотни способов избавиться от этой болезни, но не смогла. Может, когда-то все же научусь. А может, и нет… – Женщина легко пожала плечами.

Лена молча перевела вопросительный взгляд на Виктора. Эта пара удивляла ее все сильнее. Гость улыбнулся.

– Мы договорились, что если Галя идет в магазин одна, то берет только ту сумму, которую мы можем потратить, и список. Сначала она покупает все по списку, а потом уже что-то другое. Она же признает, что это болезнь, – развел руками мужчина. – А еще, зарплата всегда находится у меня. Так спокойнее всей семье, и в конце месяца мы не сидим «на голодном пайке». А я почти научился не жадничать и смирился с тем, что у нас не часто получается откладывать.

– Но… – Сергей глянул на дом соседей.

– Да, слава Господу, мы что-то сумели за жизнь собрать, – понял Виктор.

– В основном, это благодаря Вите, хотя мы оба много работаем, – рассмеялась Галина, – с моей проблемой, которую я до сих пор до конца не победила, приходится больше работать.

Сергей поражался, с какой легкостью эта пара обсуждает сложные вопросы. Невольно вспомнил множество скандалов в своей семье на тему денег, хотя Лена была очень экономна. С тех пор, как жена вышла в декрет, сначала с дочерью, потом родила сына, он жил в постоянном напряжении, боясь, что не сможет обеспечить семью один. И почти каждая ссора, прямо или косвенно, была связана с деньгами.

Сергей проводил на работе очень много времени, брался за все проекты, которые ему предлагали, нередко уезжал в командировки. Лена сначала обижалась, плакала. Сейчас она научилась кричать, и мужчину это сильно раздражало. Он считал жену неблагодарной, требовал уважения к себе. Лена пыталась заставить мужа больше проводить времени с ней и с детьми, прошла все ступени от пылкой любви до отторжения. Она сильно устала от вынужденного одиночества и ощущения полной беспросветности впереди. Ведь Сергей не собирался что-либо менять в своей жизни, и в последнее время супруги нередко не могли понять, почему стали почти чужими друг другу. Если бы в церкви развод считался нормальным, возможно, они оба уже задумались бы о разводе. Но строгое отношение церкви к разводу пока держало эту пару вместе, хотя никто из них не мог сказать, в какой момент согласится даже на отлучение, ради покоя.

Галина попыталась увести тему от обозначившейся пропасти и дала себе обещание серьезно молиться о соседях. Она похвалила сладкий пирог, который стоял на столе, и попросила рецепт.

– Да, конечно, я тебе перепишу, – обрадовалась Лена. Она тоже хотела «закрыть тему».

Молодой женщине очень хотелось поговорить о своем одиночестве и боли, но не при мужчинах. Подсознательно она ощущала, что может довериться этой доброй и более опытной женщине, сумевшей создать легкую и непринужденную обстановку в своем доме. Лена видела, что эта атмосфера исходит от Галины, потому что Виктор был более молчалив и вдумчив. Такие люди не могут генерировать искрометную веселость, хотя молодая женщина понимала, что без согласия и поддержки «второй половинки» этот мир не удержался бы в семье. Но сейчас было не то время и не то место для откровенной беседы.

Вскоре Сергей заговорил о работе, новых проектах и домах, которые строились в городе. Виктор поддержал тему, но не слишком увлеченно. Маленькая Рита бегала по лужайке у дома, разглядывала букашек, а младший сын хозяев, Костя, тихо посапывал на свежем воздухе в переносной люльке-качалке в тени деревьев, прикрытый сеткой от насекомых.

Чуть позже Виктор поделился причиной их переезда.

– Дети подрастают, и нехорошо им оставаться без общения с верующей молодежью. В городке, где мы жили, маленькая церковь и из молодежи только наши дети. Сейчас они еще молоды для брака, но недалек тот час, когда придет время заключения брака. Мы знаем, что молодые люди, в основном, выбирают пару из своего круга общения. Даже если они любят Бога и посещают церковь, но круг общения сверстников состоит только из неверующих, тогда может возникнуть серьезная проблема. Это может привести к одиночеству или к неверному выбору, когда супруги «смотрят в разные стороны». Поэтому мы решили перебираться в большую общину.

– А как же – «молиться о воле Божией»? – удивилась Лена.

Она выросла в большой церкви, где часто говорили о том, что перед заключением брака нужно молиться и спрашивать волю Бога в отношении того, кого выбирать. Виктор, зная о подобном взгляде на жизнь, понимающе улыбнулся.

– Если человек в каждом дне не ищет воли Божией, то очень велик шанс ошибиться при выборе супруга, – вздохнул он. – А в том случае, когда мы ищем Его волю в каждом дне, то начинаем привыкать к тому, что Бог просит нас выбирать себе круг общения, основанный на библейских ценностях. Наши дети сказали, что им трудно исполнить эту часть, потому что вокруг просто нет верующей молодежи их возраста. Поэтому мы, со своей стороны, решили помочь своим детям исполнить волю Божию. Для нас переезд – это жертва, но мы готовы пережить все эти хлопоты ради того, чтобы дети смогли жить по Писанию, раз они этого хотят. Кроме того, у Даниила хороший голос, и нам бы хотелось, чтобы он пел песни, прославляющие Бога, а не дворовые, под гитару. Конечно, сын пытался «евангелизировать» во дворе с помощью гитары и песен, но ребята постоянно просят его спеть что-то из их репертуара.

Глава 2

Человек он умный, но чтоб умно

поступать – одного ума мало

Ф. М. Достоевский

Вечер закончился мирно, скоро вернулись дети Орловых с репетиции молодежного хора, и гости собрались уходить домой.

– Теперь наша очередь, – улыбнулась Галина, – как только мы закончим распаковывать вещи, милости просим к нам в гости.

– Мы будем очень рады! – искренне ответила Лена.

С этого дня Елена и Галина время от времени встречались. И хотя обе женщины были заняты, но они всегда находили несколько минут переброситься парой слов. Галине очень понравилось, как Лена готовит, и она не раз забегала за различными рецептами, она любила учиться. Несмотря на разницу в возрасте, женщины подружились.

Пока семья не обустроилась, Галя не искала работу, но, сделав дом достаточно уютным, она нашла себе работу вахтера, сутки дежурила и трое оставалась дома. Галина любила читать и вязать и была рада возможности заниматься любимыми делами на работе. Дети в семье были самостоятельными, и мать не волновалась за дом, когда была на дежурстве.

Виктор вышел на работу раньше жены, в компанию, о которой говорил Сергей. Жизнь шла своим чередом, и семья понемногу привыкала к новому месту. В один из вечеров Галя постучала к соседям. Она собиралась испечь торт ко дню рождения младшей Верочки но обнаружила, что не хватает яиц. Можно было купить утром, но ей хотелось приготовить торт заранее, чтобы он успел за ночь пропитаться кремом.

Когда Лена открыла дверь, ее глаза были опухшими. Галя с участием посмотрела на свою молодую подругу.

– Лен, что случилось?

– Да так. Ничего. Просто я устала. Очень устала от того, что Сереги вечно нет дома.

– Так поздно, его еще нет? – Галя невольно бросила взгляд на черное окно, где давно погасли последние лучи солнца.

– И так каждый день! – всхлипнула Лена. – Придет, я ему такой скандал закачу!

– Милая, подумай хорошо. Ты хочешь отомстить ему за свои слезы, или чтобы он хотел проводить время с тобой и детьми? – невольно нахмурилась Галя.

Задумавшись, Лена некоторое время стояла молча, потом спохватилась:

– Ты же пришла не мои сопли вытирать.

– Ах да, я сразу забыла, зачем шла, – вспомнила Галя, – хочу тортик испечь, а яиц не хватает.

– Не проблема, держи, – Лена открыла холодильник и повернула голову к подруге, – тебе сколько?

– Три – коротко ответила Галя.

Она решила, что Лена не хочет говорить о своих проблемах, и не настаивала. Но подруга, вздохнув, продолжила:

– Я хочу, чтобы мы, как раньше, ходили вместе на прогулки, радовались и смеялись. – Лена мечтательно взглянула в пустоту, словно там прокручивался фильм их счастливого прошлого.

– Тогда ты должна показать ему ту женщину, к которой хочется бежать, с которой интересно разговаривать и смеяться. Подумай, у вас есть только короткое время с утра и, в лучшем случае, несколько часов вечером, чтобы получить любовь, нежность и заботу, и подарить их. И ты собираешься это короткое время потратить на скандал, зная, что отголосок его может звучать еще не один год и даже разрушить ваш брак. Подумай, чего же ты на самом деле хочешь? – Галя пристально посмотрела подруге в глаза.

Лена хотела съязвить, что рушить-то практически нечего, но понимала, что соседка все же права. Если смотреть вперед и трудиться на созидание семьи, тогда стоит чаще думать, что именно ты создаешь и правильно ли ты строишь. Сейчас, мысленно Лена поставила себе двойку за последние месяцы.

Она вспомнила, что в начале семейной жизни с Сергеем, она на самом деле строила. Иногда она сюрпризом устраивала романтические вечера или просто красиво одевалась и шутливо пыталась соблазнить мужа. В то время у нее всегда получалось изменить его настроение, даже если он приходил домой сердитым или уставшим. Ведь ее целью было желание порадовать мужа, вызвать его улыбку или восхищенный взгляд. Подобные сюрпризы всегда радовали Сергея, потому что он видел и понимал, жена делает это для него. Лена легко находила способы вызвать его улыбку.

Раньше Сергей всегда спешил домой и тоже думал над тем, чем бы мог порадовать любимую.

Но в какой-то момент, это стало угасать, и сейчас молодая женщина ощущала себя на пепелище собственной любви и семьи. Она помолчала, слушая подругу и вспомнила:

– Кажется, это все началось после того, как я ушла в декрет. Сергей сильно переживал, что не справится один, ведь нам нужно было покупать жилье. Временами он стал упрекать меня за мелкие покупки, которые ему показались лишними, назвал меня транжирой, а я обиделась.

– Тебя, «транжирой»?! – не выдержав рассмеялась Галя. – Представляю, что бы он обо мне сказал!

– Хорошо тебе, у тебя муж духовный. Он настолько светлый и мудрый! А мой… – Лена вздохнула, – много раз у меня возникала мысль, что он не возрожденный. Он не понимает многие духовные вещи, при всем его блестящем уме.

– Знаешь, Лен, я не берусь судить о жизни духа человека. Мы молимся о Сергее и верим, что Бог закончит в нем Свою работу. Но заметь, ты вышла замуж за такого, как Сергей, а не за такого, как мой Витя. Я уверена, что среди молодежи были ребята, похожие на Витю, но, скорее всего, они показались тебе слишком серьезными или скучными. Так что не стоит пытаться переделать мужа, если ты полюбила Сергея с его характером и склонностями, – мягко улыбнулась Галина. – Ладно, пошла я домой, а то мой торт до утра не будет готов.

– Ах да, прости, что задержала. Спасибо тебе! Мне это было очень нужно!

– Я рада, что смогла хоть чем-то облегчить твою боль, – Галина взглянула в просветлевшие глаза молодой подруги, чмокнула ее в щеку и направилась к калитке.

Ночные птицы вели неспешную перекличку, свежий ветерок заставил женщину запахнуть легкую кофточку. Галина прошла несколько метров, но вдруг вернулась.

– Кстати, день рождения Верочки – прекрасный повод для вас прийти к нам в гости. Передай приглашение Сергею. – Она прошла несколько шагов по дорожке, затем обернулась и добавила:

– А вот и он. – Галина помахала Сергею, парковавшему машину у дома. – Приветствую, Сергей!

– Приветствую! – устало улыбнулся мужчина. Видно было, что он идет домой без особого энтузиазма и ждет неприятностей.

Но наутро, когда Галина случайно столкнулась с соседом на улице, тот удивленно и благодарно улыбнулся.

– Галина, ты знаешь, что ты волшебница? Не знаю, что ты сказала моей жене, но я вчера увидел ту женщину, в которую влюбился шесть лет назад. Она стала такой жизнерадостной и доброй, что мне даже на работу не хочется сегодня уходить! Это просто чудо! И когда я спросил ее о причине этой разительной перемены, она сказала, что стоит поблагодарить тебя. Так что от души благодарю!

– Это не я. Просто Лена сделала свой выбор. И, судя по тому, что происходит, мне ее выбор нравится, – загадочно улыбнулась Галина.

– Не знаю, что там у вас за тайные совещания, но мне нравится их результат, – Сергей весело зашагал к своей машине.

Галина вошла в дом. Муж еще не ушел на работу, и женщина вдруг сообразила, что Виктор с Сергеем живут и работают в одном месте, но Сергей не предлагает подвезти ее мужа, хотя тот всегда добирается на автобусе. Понятно, что после работы Виктор спешит домой и никогда не задерживается позже шести, а Сергей обычно уходит из офиса в сумерках. Но утром-то они в одно время едут.

– Вить, а почему Сергей не подвозит тебя на работу? Ведь мог бы предложить… Точно так же, как и ты, он уходит на работу раньше, чем принято. В первые дни, когда ты только устроился к ним, он тебя подвозил. Вы же братья в Господе…

– Нет, Галюш, я лучше на автобусе. Сергей старается поступать как правильный верующий и предлагал мне уезжать на работу с ним, – мягко улыбнулся Виктор. – Но я вижу, как сильно я его раздражаю, даже если всю дорогу молчу.

– Раздражаешь?! – искренне удивилась Галина, – вы же вроде хорошо общались.

– Это было до тех пор, пока он не узнал меня получше, – продолжая улыбаться, сказал Виктор. – Сейчас он считает меня фанатиком и с трудом сдерживается, чтобы не наговорить грубостей. Поэтому я не хочу провоцировать его на грех и езжу на общественном транспорте. Я не обижаюсь, понимаю, что с его стороны действительно выгляжу фанатиком. Мне комфортнее продолжать общаться с Богом в дороге, когда меня толкают в полном автобусе, это обычно не отвлекает от молитвы. А когда демонстративно сердито сопят и осуждающе поглядывают в мою сторону, отвлекает, даже если я отношусь к этому с пониманием.

– Ясно, – развела руками Галина, затем добавила. – Лена считает Сергея не возрожденным, ты как думаешь?

– Я не имею права так утверждать. Может быть, когда-то его дух получил новую жизнь от Бога, но Сергей слишком долго остается без духовной пищи и сейчас почти не подает признаков жизни, – вздохнул Виктор. – Я бы не хотел больше обсуждать эту тему ни с кем и прошу тебя тоже не делать этого. Но я был бы очень благодарен, если ты поддержишь меня в молитве за него. Ведь мужчина – священник в своем доме, и очень печально, когда священник духовно серьезно болен.

– Я молюсь об этой семье со дня нашего знакомства, – ответила Галина, – а с недавних пор, более усиленно. Кстати, я подумала, что ты не будешь возражать, и пригласила их сегодня. Ведь дети будут общаться сами, а мы с соседями поговорим…

– Я не возражаю, но не знаю, придет ли Сергей. Если он задержится на работе, чтобы иметь вескую причину не приходить, я пойму, – чуть улыбнулся Виктор.

Супруги прекратили разговор, как только увидели входящего в кухню Марка.

– Пап, мам, почему вы не разбудили меня? – паренек потирал глаза кулаком, как маленький ребенок.

– А ты разве опаздываешь? – удивилась мать. – В школу же еще рано вставать.

– Я же вчера сказал, что мне нужно поэму повторить, – с досадой протянул Марк.

– Ах да, прости, я забыла, – невольно всплеснула руками Галина, затем глянула на часы. – Ладно, еще успеешь. Я проверю, как ты выучил.

– Заранее спасибо за помощь! – обрадовался Марк и побежал умываться.

Виктор закончил сборы, кратко помолился у порога с теми членами семьи, кто уже встал, и направился на остановку. Отец отметил, что его сыновья старались не пропускать эту утреннюю молитву с отцом, даже когда им нужно было вставать значительно позже. И это радовало. Младшая дочь была большой соней и неженкой, и для нее вставать по утрам было настоящей проблемой, но зато она никогда не пропускала вечерние семейные чтения Библии, старательно записывая в блокнотик мысли, которые ей понравились. Отец не ждал от детей чего-то особенного, но его радовало, что они любят Слово Божие и молитву, каждый в свое время суток.

Для Виктора любимым временем общения с Творцом было пять часов утра. Он обычно так и называл эти встречи с Богом: «Мои пятичасовки». Но у Галины время уединения всегда было перед сном. Ясно, что внутренний ритм дочери был похож на мать, а мальчикам ближе оказался отцовский.

Глава 3

Не стыдно быть бедным,

стыдно быть дешёвым!

Ф.М. Достоевский

Когда семья переехала в большой город, Даниил мечтал поступить в музыкальное училище. В первое время родители пытались уговорить сына выбрать более практичную профессию.

– Сын, пойми, вряд ли тебе кто-то позволит выступать с христианскими песнями, а зарабатывать на светских песнях, мне кажется, не самый лучший вариант… – Отец хотел направить сына, но Даниил твердо ответил:

– Пап, если я научусь профессионально петь и мне не позволят прославлять Бога, я буду петь только в церкви, а зарабатывать буду уроками гитары. Я даже сейчас планирую набирать учеников, как только узнаю свое расписание по учебе. Я понимаю, что вряд ли буду зарабатывать много, но согласен на скромную жизнь, если смогу славить Бога.

– А как же семья? Не многие современные девушки согласятся жить на маленькую зарплату.

– А мне не нужна та, что ищет только содержания. Если не будет той, что полюбит меня без больших денег, значит, останусь один, – резко выдал Даниил.

– Ну, ты ведешь себя как подросток. Что за максимализм! Просто, скромная зарплата может усложнить тебе выбор спутницы жизни. Это не значит, что такая девушка не найдется, – улыбнулся Виктор.

В родном городе Даниил закончил музыкальную школу, по классу гитары, но очень любил петь, и поэтому после переезда сразу пошел в музыкальное училище. Когда Данил вошел в здание, он обратился к одному из преподавателей:

– Скажите, пожалуйста, я могу здесь брать уроки? – спросил он.

– Ну что ж, давайте сначала послушаем, что вы умеете, молодой человек, – ответил мужчина.

Прослушав пару произведений, преподаватель согласился взять парня, но тот спросил:

– А можно мне на дирижера? А еще, я хотел бы петь.

– Интересно, – улыбнулся мужчина. – Я думал, что вы просто хотели брать уроки, но в этом случае вам придется проходить прослушивание на комиссии.

– Конечно, я согласен! – выпалил Даниил.

– Ну, да. Вам осталось «взять под козырек», по-солдатски, – улыбнулся преподаватель, – посмотрим, что вы сможете нам показать…

После прослушивания на комиссии преподаватели единогласно решили направить парня в консерваторию заниматься по классу вокала, а учиться на дирижера оставили у себя.

– Парень уникален, – улыбнулась одна из преподавателей. – Если, как он говорит, ничего, кроме пения в церкви и простого школьного сольфеджио, у него не было, тогда он – истинный самородок. Таких упускать нельзя! Будем с ним работать.

Когда Даниилу сообщили, что он поступил, парень прыгал, как мальчишка. Петь он любил больше всего в жизни и очень хотел научиться делать это профессионально. Даниил еще не понимал своих возможностей и не гордился своим голосом, он просто хотел прославлять Бога чем только мог, и пение доставляло парню самую большую радость. В это же время он посещал репетиции церковного хора и молодежные общения.

В одно из первых воскресений на собрании Даниил заметил девушку. Она показалась ему существом из другого мира. В церкви было много красивых девушек, но Анна была какой-то воздушной и казалась невесомой. Тонкую кость, необычно длинную шею, казавшуюся лебединой, дополняла необычная бледность кожи. Парень не мог оторвать от нее глаз. Она сидела в молодежном хоре, и Даниил заметил ее сразу, как только вошел. Он был удивлен бледностью девушки, которая казалась тенью на фоне розовощеких молодых девчонок, сидящих рядом.

Оставшись в то же воскресение на общение, Даниил услышал, что девушку звали Аней. Увидев Аню ближе, парень с трудом отрывал от нее взгляд, понимая, что открыто наблюдать за незнакомой девушкой просто неприлично. Ему хотелось стать художником, чтобы запечатлеть грациозность случайных поворотов головы, осторожно придержать тонкую шею, чтобы она случайно не повредилась, удерживая белокурую головку. Волосы Ани казались слегка припорошенными пеплом. Такого цвета волос Даниил никогда не встречал, и было видно, что Аня обходится без краски. На ее лице даже макияжа не было. Это была удивительно гармоничная неяркая, неброская красота.

Каждое движение девушки было полно природной грации. Даниил сначала даже подумал, что она – балерина, но вскоре выяснил, что девушка учится в том же музыкальном училище, куда поступил он. Аня была пианисткой, и парень зауважал ее, еще не успев лично познакомиться. Все музыканты считали пианистов очень трудолюбивыми. Ведь «струнники» нередко могли «проехать» за счет природных данных, таланта. А пианисты все должны были честно отработать.

Когда Даниил узнал об Анне немного больше, он мечтал познакомиться с девушкой лично, но почему-то сильно робел. Раньше Данику ничего не стоило подойти после собрания к кому угодно и познакомиться. Христианская культура позволяла такую вольность. Но к Анне он не мог подойти просто так, понимая, что у него не получится вести себя естественно и расковано. Девушка интересовала его не только как христианка и возможный друг, и от этого парень робел, понимая, что не сможет преодолеть смущение и будет выглядеть глупо. Поэтому он мечтал «случайно» столкнуться где-нибудь.

Скоро парня пригласили в церковный молодежный хор, и он стал чаще видеть Аню, но познакомиться не получалось, и Даниил приуныл. Он видел, как другие молодые братья по вере с интересом смотрели на Аню, и эти братья были старше Даниила, они уже отслужили в армии и были более состоявшимися и в профессиональном плане, и в быту. И он понимал, что должно произойти что-то особенное, чтобы Аня вообще его заметила. Но довольно долго ничего не происходило. А в одно из воскресений случилось совсем не то, на что надеялся Даниил.

После вечернего собрания молодежь не торопилась расходиться по домам, все ждали начала молодежного общения. Даниил увидел Аню. Она стояла в стороне от всех и почему-то, была очень грустна. Парень решил, что рискнет подойти и развеселить ее, даже если будет выглядеть глупо и все закончится плохо для него. Он просто не мог пройти мимо ее грусти.

Сделав короткий вздох, как перед прыжком в воду, Даниил направился в противоположную сторону площадки перед входом в здание. Вдруг его чуть не сбил с ног крепкий парень, имени которого Даниил еще не знал.

– Ой, извини, – Даниил подумал, что просто не заметил парня, случайно столкнувшись с ним по пути.

– «Извини» на хлеб не намажешь, – вдруг грубо ответил тот. – Ты куда это направился? Наших сестер клеить?

– Ты чего? – не понял Даниил, – почему ты ведешь себя, как уличный хулиган? Мы же в церкви!

– В церкви тоже люди, и могу тебя удивить, чистюля, все они не святые!

Парень явно был из тех, кто отслужил в армии, и сейчас вел себя агрессивно.

– Слушай, по какому праву ты лезешь? Ты ей брат? Жених? «Клеить», как ты выразился, я ее не собирался, но и тебе не позволю лезть в мою жизнь и мои намерения!

Даниил был крепким, спортивным парнем и не собирался отступать перед хулиганом, даже если тот оказался во дворе дома молитвы. Хотя он понимал, что из армии ребята возвращаются намного сильнее, чем уходят туда. Сейчас Даниил решил, что незнакомый парень не станет устраивать драку во дворе дома молитвы, ведь он был здесь не новичком. Даниил видел его с первого воскресения, когда появился в городе. Но из-за того, что молодежи было много, церковь довольно большая, он не успел познакомиться со всеми. И теперь, судя по выражению лица и по поведению, этот парень мог и «за углом» встретить после собрания. И все же Даниил рискнул.

Он сделал вираж и обошел вокруг парня. После невольного столкновения и неожиданной агрессии собеседника, Даниил уже забыл, что смущался. Сейчас он включился в режим «воина, готового защитить свою принцессу». Ведь тот, кто так грубо вмешался сейчас, мешал Даниилу развеселить грустную девушку, а значит, красавицу нужно защищать от него.

– Привет! – Даниил сам от себя не ожидал, что начнет беседу с ней так легко. – У тебя такое грустное лицо, что я не мог пройти мимо, – выпалил он. – Это несправедливо, когда такое прекрасное личико не украшает счастливая улыбка, – произнес Даниил. И его самого вдруг затошнило от плоскости комплимента.

«Это было ужасно! – сказал про себя парень, – сейчас точно пошлет и будет сто раз права!»

Но Аня вдруг рассмеялась, хотя на ее глаза навернулись слезы, которые девушка с большим трудом прятала.

– Неужели все так заметно? – Аня сумела взять себя в руки. Потом кивнула на парня, который только что преграждал путь Даниилу, и спросила – не страшно?

– А почему мне должно быть страшно? – поинтересовался Даник.

– Потому что все боятся. Со мной даже сестры почти перестали на собрании общаться, потому что Рус всех напугал.

– А кто он тебе? – нахмурился Даниил.

– Еще до того, как ваша семья появилась в церкви, я имела глупость пригласить на собрание парня, который привязался ко мне в автобусе. Я решила, что с неверующими я все равно ничего общего иметь не хочу, а так хоть о Боге услышит. А он пришел и испортил мне жизнь… Подходит ко всем, кто просто на меня посмотрит, и запугивает.

– А ты в полицию не пробовала обращаться? Его поведение противозаконно. – Даник поверить не мог, что в наше время, да еще и в церкви, подобное возможно.

– Нет, не обращалась. Хотя уже готова сделать это… – она опять сглотнула ком в горле и попыталась прогнать слезы. – Хорошо еще, что он до сих пор не знает, где я живу. Может, я так умело убегаю, а может, и он боится, что тогда я уж точно заявлю на него. Но пока, у моего дома он не появлялся. Я всегда уезжаю с родственниками на машине, а потом, уже в городе, пересаживаюсь на автобус. Недавно он около училища меня караулил. А теперь, когда я увидела, как он на тебя смотрит, и еще и за тебя боюсь.

– Что ж, тогда давай сразу перейдем в наступление. Здесь недалеко есть дежурная часть полиции, я каждый раз мимо нее на собрание иду. Давай, я тебя провожу, и ты напишешь заявление. Не стоит убегать, лучше напасть. Такие наглецы нередко бывают трусоваты. Пока он безнаказан, то только наглеет. А полицейский припугнет – может, и исчезнет.

– Но… в Библии же сказано, что стыдно обращаться к судьям… – засомневалась девушка.

– Там же речь идет о верующих, – напомнил Даниил, – а этот парень ведет себя как плохой неверующий.

– Но он и есть неверующий, – объяснила Аня. – Он просто ходит на собрания и ко мне пристает, а я пытаюсь объяснить, что мы никогда не можем быть вместе, что это невозможно!

– Тогда что тебя держит? – Даниилу вдруг показалось, что они с Аней давно дружат, даже как будто родня. – Пошли?

– А, пошли! – решительно заявила девушка. – Думаю, что до конца общения успеем вернуться, и я смогу уехать также с двоюродной сестрой, чтобы он не выследил, где я живу.

– Конечно! – Даниил решительно направился к воротам. Во дворе Дома молитвы было хорошее освещение, и ранние осенние сумерки были почти незаметны. На улице ярко светили фонари, и из церкви по домам расходились люди. Так что, путь до дежурного пункта полиции был не более опасен, чем нахождение во дворе Дома молитвы.

Когда молодые люди вышли из ворот, тот самый парень, которого Аня назвала Русом, направился за ними, сохраняя небольшое расстояние и внимательно следя за поведением молодых людей. Он действительно не решился затеять драку во дворе Дома молитвы. Теперь же, на улице, хотел догнать, но заметил открывающуюся дверь дежурной части полиции и притормозил. Когда же он понял, что молодые люди именно туда и идут, остановился совсем.

Через полчаса, из опорного пункта полиции вышли Аня с Даниилом в сопровождении полицейского. Агрессивно настроенный парень сразу утратил весь свой боевой задор и пустился наутек.

– Где же ваш «герой»? – спросил следователь, оглядываясь и замечая улепетывающего парня.

– Вот он, – указала Аня, на спину Руса.

– А Руслан – его настоящее имя? – поинтересовался следователь.

– Я понятия не имею, потому что мы встречались только в собрании. Я не интересовалась, кто он, и не показывала, где я живу, – ответила Аня.

– Вы, девушка, симпатичная, но неосторожная. В транспорте не стоит знакомиться. Легко можно и на такого вот «героя» нарваться, – кивнул он в сторону проулка, где скрылся Руслан, – Надеюсь, что этот парень больше не появится. Если же он снова начнет Вас беспокоить, сразу обращайтесь в полицию. Ведь если у него с головой не в порядке, то может и исподтишка ножом пырнуть. Такие как он, могут действовать по принципу: «Не будешь моей – не достанешься никому». Так что, будьте оба внимательны! Ты ведь, парняга, тоже ему дорогу перешел.

– Спасибо большое! Я понимаю, – кивнул Даниил, – будем осторожны.

Когда молодые люди шли к Дому молитвы, Аня вдруг вздохнула.

– Может, мы неправильно сделали? А вдруг бы он слушал проповеди и покаялся? Ведь без Христа его душа погибнет.

– Если он захочет услышать о Боге, есть много других церквей, – успокоил девушку Даниил. – А сейчас тебе нужно подумать о своей безопасности.

– Я поэтому и согласилась заявление оставить. Мне на самом деле страшно!

– Будем надеяться, что мы больше никогда его не увидим, – произнес Данил.

– Да, очень надеюсь! – эхом откликнулась Аня.

Они вошли в здание дома молитвы, где еще продолжалось молодежное общение и дружные голоса выводили: «Там много света, там лишних нету, там для тебя найдется место, если хочешь ты… В дизайне Божьем…». Аня улыбнулась и ускорила шаги. Она любила петь эту песню.

Глава 4

Не страшно, когда тебя ненавидят ни за что.

Страшно, когда есть за что ненавидеть

Н. Михалков

В день рождения Верочки, вечером, дом Орловых был полон молодежи. Девочке исполнялось тринадцать, и она чувствовала себя совсем взрослой. Особенно когда к ней на праздник пришли даже друзья Даниила, старшего брата. Молодежь очень быстро выяснила, что в доме Орловых рады гостям и там всем уютно и хорошо. Поэтому, от приглашения к ним никто не отказывался. Тем более, что Даниил всегда брал гитару и с радостью играл и пел христианские песни. Из окон этого дома часто слышались молодые голоса, прославляющие Бога. Нередко здесь же проходили репетиции, если молодые люди планировали что-то спеть на собрании в воскресенье.

Даниил был счастлив, на щеках появился румянец. Парень старался не оказывать особого внимания Анне, но был очень рад, что она в первый раз согласилась прийти к ним в гости.

Он невольно улыбнулся, когда Вера сказала, что он может пригласить своих друзей на ее день рождения. Аню он позвал первой. Теперь парень знал, что девушка живет с мамой, отца у нее нет, да и других близких родственников тоже. Из-за этого девушка была очень робкой. Она не чувствовала себя уверенной, ведь за нее некому было заступиться. Когда Даниил впервые в жизни заступился за нее, Аня была очень тронута его поступком. Особенно, когда позже он вел себя так, будто никогда ничего для нее не делал. Эта неожиданная доброта, не накладывающая обязательств, буквально покорила девушку. Теперь Даниил стал ее самым надежным другом. Но когда парень попытался сделать ей комплимент, Аня мягко протянула руку, словно защищаясь:

– Пожалуйста, не надо!

– Хорошо, прости, – смутился Даниил и больше не пытался ухаживать за ней, считая себя недостойным такого ангела.

Сегодня дом гудел, как потревоженный улей. Беседы о Боге, обсуждение стихов или песен не велись только что в туалетной комнате, потому что молодежь еще не собралась за общим столом и использовала время для решения текущих задач.

Время от времени, дверь открывалась без звонка и в доме появлялся кто-то еще. В один из моментов вошли Лена и Сергей с детьми. Рита и Костя теперь по праву были самыми младшими гостями Орловых. После первых же приветствий дети оказались на руках у молодых людей. Рита смеялась, Костя внимательно смотрел на незнакомые лица. Родители могли отдохнуть от забот о своих малышах.

– Слушай, Сереж, ты заметил, как у Орловых свободно и хорошо?! – обратилась Лена к мужу, – здесь даже дышится легче.

– Не знаю, – неопределенно пожал плечами Сергей, – дом как дом.

Наконец, дразнящие ароматы собрали всех гостей в гостиной, и Галина пригласила:

– Друзья, молодежь, все к столу! Сейчас будет готово мое коронное блюдо – запеченный гусь. Так что лучше всем быть в это время за столом.

– Да мы и так уже слюной захлебываемся от таких запахов! – воскликнул Даниил.

– Тогда садитесь за стол, молитесь и приступайте к салатам, чтобы не умереть, – улыбнулась мать.

Через несколько минут, чуть подкрепившись салатами, гости увидели долгожданного гуся с золотистой корочкой. Галина подождала, пока Виктор поставит блюдо с крупной птицей на стол, затем хозяйка разрезала гуся, и гости с наслаждением приступили к основному блюду.

– Какое нежное мясо! – удивилась Лена. – А у меня гусь получается жестким, – заметила она.

– А я сначала мариную, потом на пару в мантоварке готовлю почти четыре часа, если гусь такой крупный, как сегодня, – улыбнулась Галина. – И только затем, на сорок минут в духовку ставлю.

– Именно поэтому мама не часто балует нас гусем, – шутливо «пожаловался» Марк, – я готов его каждый день есть, но мама не дает.

– Я не хочу всю свою жизнь тратить на приготовление пищи. Ведь я отношусь к тем людям, кто ест, для того, чтобы жить, но не к тем, кто живет для того, чтобы есть. Поэтому, балую вас только по праздникам, – улыбнулась Галина.

Очень скоро от гуся остались одни косточки и воспоминания. Когда гости и хозяева перешли к сладкому, Виктор предложил поиграть в библейские имена. Молодежь начала игру, продолжая пить чай и уничтожать торт.

Когда Сергей услышал предложение хозяина, он почему-то насупился и, похоже, даже рассердился. Он отказался участвовать в игре, отмахнувшись:

– Молодежь, играйте сами, я уже вышел из того возраста.

Когда очередь дошла до Виктора и молодые люди хотели пропустить мужчину, Виктор замахал руками.

– Нет, нет, я вполне в том возрасте, чтобы играть. Да я еще всех вас «переиграю», – рассмеялся он.

– Да, да, папа опасный конкурент. Он такие библейские имена помнит, которые мы даже не знаем, – поддержали дети. – Мы много раз бегали за Библией, чтобы проверить, правда ли есть такое имя.

Сергей нахмурился. По какой-то причине ему было неприятна и сама игра, и участие Виктора в ней. Когда до Виктора дошла очередь называть имя на букву «А», он сказал:

– Адонирам.

– Нет такого имени! – возразил один из молодых гостей.

– Есть. Это человек, который отвечал за сбор налогов при Давиде, Соломоне и Ровоаме, – сообщил Виктор. – Можете проверить в книге Царств.

– Ладно, принято, – смутился паренек.

Когда Виктору нужно было назвать имя на «Е», он сказал: «Еввул», и здесь переглянулись все. Мужчина не стал ждать возражений. Он сообщил:

– Это имя встречается в послании к Тимофею, это христианин из Рима, от которого Павел передает привет.

– Как вы помните такие редкие имена? – воскликнула одна из девушек.

– Просто, у меня неплохая память на имена. А Библию я прочитываю минимум раз в год, с семнадцатилетнего возраста, – улыбнулся Виктор, – ну, если не считать изучения Писания по темам и чтение других переводов. Я очень люблю читать, и Библия – моя самая любимая книга.

– Ого, – послышалось со всех сторон, – а откуда у вас столько времени? Вы же работаете и, как рассказывают ваши дети, много времени посвящали играм с ними? – поинтересовался один из ребят.

– Ой, я вас умоляю, – рассмеялся вдруг Виктор, – на любимое дело люди всегда находят время, согласись, – он посмотрел на парня, задавшего вопрос.

– Ну… в общем да, – пожал тот плечами и задумался.

– Видишь ли, для меня Библия – это любовное письмо Бога ко мне, поэтому мне нравится ее читать и пытаться понять глубинный смысл, скрытый за простыми буквами, – добавил Виктор. Затем посмотрел на молодежь, которая закончила с чаепитием. – Может, споём?

– Да, конечно! – обрадовались гости.

Даниилу протянули гитару, и вскоре красивые молодые голоса запели любимые песни. Виктор тихо покинул застолье и сел на свободное кресло у журнального столика, где уже расположились Галина с Леной и Сергей. Взрослые перешли сюда во время игры молодежи в имена. Они тихо беседовали.

Когда Виктор пересел от молодежи к взрослым, Сергей замолчал и нахмурился. Он явно чувствовал себя неуютно. Довольно скоро молодой мужчина сказал, что им пора укладывать детей спать, и собрался уходить, молча ответив нахмуренными бровями на удивленный взгляд жены. Она хотела сказать, что детей еще рано укладывать, да и муж никогда этим не занимался, но увидев недовольство на лице Сергея, Лена промолчала и собралась уходить. Молодой женщине явно не хотелось покидать уютный дом соседей.

Когда молодая семья шла к своей двери, Лена сказала:

– Знаешь, я все лучше понимаю русскую поговорку: «Не красна изба углами, а красна пирогами». У Орловых в доме все очень скромно, но как же там хорошо. Они с таким открытым сердцем встречают гостей!

– Не знаю, – повел плечами Сергей, – я у них чувствую себя не в своей тарелке. Я все понимаю, но в этом доме, во всех разговорах только и слышится одна тема: «Бог и Библия», как будто вся наша жизнь только из этого и состоит!

– Сереж, а почему тебя это так сèрдит? Мы же тоже верующие люди и тоже читаем Библию, – удивилась Лена. Ей был неприятна неожиданная агрессия мужа. Она невольно остановилась, повернувшись к мужу, который шел по дорожке к дому, следом за ней.

– Просто мне не нравится, что Виктор всегда уходит с работы «как часики», ровно в шесть. У нас в офисе никто так не делает! К тому же, он никогда не соглашается на командировки, говорит, что в его жизни главное – семья и изучение Библии. А работа его интересует только ради зарабатывания денег!

Слова Сергея звучали как обвинение прокурора на суде над преступником. Лена с недоумением вглядывалась в лицо мужа, пытаясь понять, неужели он говорит серьезно. Неужели не шутит?

– Но разве для тебя, это не так? – тихо и озадачено произнесла она.

– Ты что, серьезно?! – буквально взорвался Сергей. – Да какой он специалист после этого? Кто рискнет доверить такому проект своего дома, если он спит и видит, чтобы сбежать домой, к своему хобби и своим великовозрастным детишкам! – Сергей стоял, не желая обходить супругу. Потом добавил сердито. – Ты идешь, или так и будешь стоять?

Молодая женщина не могла сдвинуться с места, она удивленно смотрела на мужа, понимая, что убеждать его в чем бы то ни было, бесполезно. Теперь Лена поняла, почему не могла уговорить мужа проводить больше времени дома. Она увидела, что в списке приоритетов у Сергея, семья стоит на одном из последних мест, о детях он упомянул вскользь, жена же, вообще не значилась в его списке. Осознав это, женщина чуть не разрыдалась прямо здесь. Вдруг захотелось, как маленькой обиженной девочке, схватить детей и убежать, куда глаза глядят, и там сидеть в уголке и плакать над своей несостоявшейся жизнью.

Лена была взрослой женщиной и понимала, что поддаться эмоциям – это не выход из положения. Но она просто не представляла, что делать дальше. До сих пор она не позволяла себе даже думать, что не занимает почти никакого места в мыслях и приоритетах мужа. В последнее время, ее не раз накрывало чувство, что она лишняя, что осталась для него только воспоминанием о приятных временах и превратилась в обычную привычку, как удобная мебель. Но Лена гнала от себя подобные мысли, потому что осознавала, что стоит ей согласиться с ними – и весь ее, так старательно оберегаемый мир, рухнет и погребет ее вместе с детьми, под своими обломками. И слова мужа сейчас ударили ее. И сейчас слова мужа ударили ее, как кумулятивный снаряд, угодивший в самое сердце дома. Женщина не могла вздохнуть, как будто из легких вдруг выпустили весь воздух. Она стояла и не видела ничего вокруг. В этот момент она ясно поняла, что самые страшные ее предположения оказались правдой.

Сергей не дождался, пока жена пойдет дальше. Он вел за ручку старшую Риту, а Лена несла на руках Костю, который не согласился идти на руки к отцу, когда семья собиралась выходить от соседей. Поняв, что Лена так и будет молча стоять, Сергей обошел ее и направился к двери дома. Мужчина был уверен в своей стопроцентной правоте. А в сознании Лены бились слова «хобби», «сбежать к своим великовозрастным детишкам» тоном, полным осуждения и возмущения.

Женщине хотелось кричать: «Если такова цена тем деньгам, которые ты приносишь в дом, то лучше бы я впроголодь жила, только б знать, что я и наши дети любимы и нужны тебе!», но в эту минуту она не могла даже звука произнести.

Сергей подошел к двери и через несколько мгновений скрылся за ней. Он понял, что жена чем-то расстроена, но не испытывал ни малейшего желания узнать, чем именно. Лена стояла молча до тех пор, пока Костик не захныкал.

Женщина шла медленно, как в тумане. Она боялась даже думать о том, что будет делать сегодня вечером, или завтра. Войдя в дом, она ушла в спальню и легла рядом с сынишкой, дав малышу грудь. Сейчас это казалось лучшим выходом, чтобы не видеть мужа, не вызвать его вопросов. Ведь Сергей не готов был попытаться понять, насколько глубокую рану нанес жене.

Малыш наелся и уснул, отвалившись от груди, забыв закрыть ротик и сладко посапывая. А Лена продолжала лежать рядом с сынишкой, не вытирая ручейки слез, стекающих на подушку. Сейчас ее душа лежала в руинах. Женщина не могла понять, как такое могло произойти, чтобы одна фраза человека, пусть даже самого близкого, смогла убить весь ее внутренний мир. Она понимала, что с ней что-то не так. Такое не должно было случиться.

– Почему я даже молиться сейчас не могу? – едва слышно спрашивала она себя, глядя в пустоту.

Где-то там, в гостиной, слышно было веселое щебетание Риты. Малышка была удивлена и счастлива, что папа сегодня здесь и слушает ее. Но Сергей молча смотрел на дочь, кивая время от времени, а сам пытался понять, что же произошло только что? Он заметил, что Лена вела себя так, словно похоронила самого близкого человека, но мужчине было непонятно, что могло так сильно повлиять на нее. Ведь они даже о своих отношениях не говорили, только немного коснулись работы Виктора.

В глубине души Сергей понимал, что несправедлив к соседу. Виктор делал свою работу очень качественно. Несмотря на то, что инженер был в городе новым человеком, у него уже появились свои клиенты, которые хотели получить именно проекты Виктора. У соседа было прекрасное портфолио, и Сергей даже удивлялся, когда же он все успевает.

Но даже если он, Сергей, был не совсем справедлив к Виктору, это же не причина так убиваться.

«Ленка что, влюбилась в Виктора что ли? – усмехнулся мысленно Сергей. – Мысль, конечно, совершенно бредовая, но даже если бы и так, все равно нет причины так убиваться, я же только выразил недовольство, что он раньше всех с работы уходит».

Лена не смогла заставить себя выйти даже для того, чтобы уложить Риту спать. Когда муж заглянул в комнату, она прикинулась спящей. Сергей что-то проворчал, недовольно глядя на спящую жену, задумался. Ведь он еще никогда не укладывал ребенка спать, это всегда делала жена. Сергей, обычно, только подходил к кроватке, чтобы поцеловать ее на ночь, считая на этом свой отцовский долг выполненным.

Если бы не недавний странный разговор, то он подошел бы и разбудил Лену, в полной уверенности, что укладывать ребенка спать, точно не его обязанность.

Но сейчас он осторожно заглянул в спальню и, увидев, что жена спит рядом с сынишкой, молча закрыл дверь. Что-то остановило мужчину, и он, бурча себе под нос, пошел к кроватке дочери. Пижамка оказалась прямо на подушке, и Рита хорошо знала, что с ней делать. Сергей облегченно вздохнул. Когда он укрыл ребенка, Рита вдруг спросила:

– А зубки? Они станут челными и больными…

Сергей понял, что ребенок привык чистить зубки на ночь, и понес дочь в ванную.

Лена лежала и слушала их беседу. Постепенно слезы высыхали. Женщина удивлялась, что что-то происходит в доме без ее участия. Муж и дочь справлялись без нее. Но слезы высохли не из-за покоя, в груди остался плотный горячий ком. Женщина понимала, что ей придется смириться с мыслью, что она стала пустым местом для самого главного человека в ее жизни.

Глава 5

Люди иногда бывают такими

фантастически великодушными,

талантливыми, тонкими,

что просто взлететь хочется.

К. Райкин

В день рождения Веры, Аня увлеклась и задержалась допоздна. Когда девушка обратила внимание на сумерки за окном, она даже испугалась.

– Ой, я забыла о времени! – невольно прижала она пальчики к губам. – Мама будет волноваться. Мне далеко ехать.

– Давай, я провожу, – предложил Даниил.

– Я не знаю… – Видно было, что Аня не хотела бы, чтобы кто-то знал, где она живет.

Даниил подумал, что этот страх появился после навязчивых ухаживаний Руса и, прежде чем Аня отказалась, добавил:

– Я не пойду за тобой, обещаю. Как только ты скажешь, что в безопасности, я сразу развернусь и уйду.

– Спасибо тебе! – искренне обрадовалась девушка, – можно, я маме позвоню, чтобы она не волновалась?

– Конечно! – вдруг возник около девушки Марк, младший брат Даниила, с аппаратом. Было заметно, что Аня и ему очень понравилась.

По дороге, в метро и в автобусе, Даниил обращался с Аней как с хрустальной статуэткой, очень бережно. Он не замечал, с каким вниманием и добрыми улыбками смотрели на молодую пару окружающие. Парень никого не видел, кроме своей спутницы. Когда в автобусе освободилось сидячее место, Даниил пригласил Аню сесть. Рядом с девушкой оказалась пожилая интеллигентная дама, ее даже старушкой как-то неловко было назвать из-за прямой спины, элегантной одежды и изысканной манеры держаться.

Некоторой время пожилая женщина молча наблюдала за тем, как Даниил обращается со своей спутницей, а затем, склонившись к девушке, и тихо произнесла:

– Милая моя, такого отношения, в наше время, днем с огнем не сыщешь. Держись своего парня, вряд ли ты еще найдешь такого!

– Нет, что вы! – смутилась Аня, – мы просто друзья.

– Так охмуряй его, пока он, как щенок, смотрит на тебя влюбленными глазами! – тихо шепнула дама. – Поверь старой женщине, девочка, таких мужчин не так много на нашей грустной планете, чтобы как хрустальную тебя берег. Не упусти, милая.

Аня покраснела до корней волос и опустила голову. Когда молодые люди вышли из автобуса, Даниил поинтересовался:

– А что тебе эта приличная дама, на ушко нашептала?

– Да так, это наше, женское, – опять покраснела Аня.

– Конечно, понимаю, – улыбнулся Даниил и оглянулся. – Я в этом районе города еще не бывал.

Даниил не стал выпытывать, он привык уважительно относиться к чужим тайнам, даже если они были маленькими. Для парня это было нормой, и он даже не заметил, с каким вниманием посмотрела на него девушка, слова неожиданной собеседницы оставили след.

Через некоторое время молодые люди остановились около подъезда небольшого старого дома.

– Ну вот, я и дома, – развела руками Аня.

– Я думал, ты не захочешь, чтобы я провожал тебя до дома, – улыбнулся Даниил.

– Так и было, но я передумала, – улыбнулась в ответ она и кивнула на окно третьего этажа, где у самого стекла стояла довольно молодая женщина. – Мама, похоже, все глаза проглядела.

– Ладно, тогда я не буду тебя задерживать, – махнул рукой Даниил. Он сделал шаг назад, затем остановился, неловко потоптался на месте. Было заметно, как сильно ему не хочется уходить. Парень тянул минуты общения со своей «хрустальной феей», как он с первой встречи мысленно «окрестил» девушку. Затем он поинтересовался. – Ты наш телефон знаешь?

– Нет.

– Запиши на всякий случай, ведь репетиции молодежной группы чаще всего проходят у нас дома, – напомнил Даниил.

– Да, конечно, – Аня открыла сумочку, достала блокнотик и ручку и подняла лицо, ожидая, когда парень начнет диктовать телефон.

Но Даниил стоял молча. Он не мог оторвать взгляда от личика Ани, которое сейчас будто светилось. Лучи света из окна квартиры первого этажа освещали ее профиль и заставляли светиться пушок на щеке и под ухом, который днем не был заметен. Чуть вьющиеся светлые волосы, казались ореолом вокруг головы. Даниил искренне пожалел, что он не художник или хотя бы, что в его руках нет фотоаппарата, чтобы запечатлеть удивительную картину, представшую перед его глазами в это мгновение.

– Ты, ты такая волшебная, – растеряно пробормотал он.

Аня резко вскинула голову, словно парень влепил ей пощечину, захлопнула блокнот и побежала к подъезду, забыв попрощаться. Даниил не мог понять, чем же так обидел ее. Парень несколько минут стоял в растерянности у подъезда, затем повернулся и медленно побрел на остановку.

Даниилу казалось, что его поместили на огромные качели. И каждый раз, когда от надежды на взаимность, и от восторга любви у него захватывает дух, его мгновенно бросают в пропасть безответности и отчаяния. Сейчас он был растерян и очень сердит.

– Чего меня дернуло трепаться! – ругал он себя. – Ведь Аня сказала уже, никаких комплиментов и ухаживаний, – произнеся эту фразу себе под нос, Даниил до боли скрипнул зубами. – Но почему? Ведь я вижу, что ей со мной хорошо, не слепой же! Она сама не хотела уходить, и квартиру свою показала. Господи, что же происходит?! – поднял он глаза к темному небу, с которого молчаливо смотрели звезды. Осенняя прохлада охлаждала горящие щеки юноши.

Утром, подходя к дверям музыкального училища, Даниил невольно остановился, словно споткнувшись. Туда же подходила Анна. Она была задумчива, но улыбалась, оглядывая роскошное осеннее убранство сквера, прилегающего к учебному заведению.

– Привет! – поздоровался Даниил, дождавшись, когда Аня подойдет и увидит его.

– Привет! – обрадовалась девушка, словно вчера все было прекрасно. – В этом году осень просто чудесная!

Даниилу хотелось спросить о причине вчерашнего поведения Ани, но сейчас, видя радостную улыбку, он не хотел омрачать ее лицо не слишком радужными воспоминаниями.

– Да, очень красивая. А сквер особенно хорош. Мне кажется, здесь специально высадили деревья, которые весь год будут разноцветными. Ели, березы, клены, осины, как будто мозаика, – ответил он.

– Ага, – кивнула девушка, – даже работать лень, так бы и бродила по дорожкам, вороша цветные листья.

– А у тебя важные занятия?

– Да, к концерту готовлюсь, еще много работы. Иосиф Рудольфович сказал, что я буду его «последним аккордом» перед уходом на пенсию, и ни такта не спускает мне, – усмехнулась Аня. – Он и так всегда строгостью славился, а с меня пообещал «семь шкур спустить». Зато концерт будет сразу в трех залах и вместе с мастерами. Я ужасно волнуюсь! – Аня невольно прижала кулачки к груди.

– Да, слышал! Хорошо, что я не клавишник! Я бы такого строгого препода не выдержал, – улыбнулся Даниил. – Кстати, мне сказали, что я должен песню спеть на концерте, случайно не на том же, где ты будешь играть?

– Не знаю. Мне преподаватель сказал, что я еще аккомпанировать солисту буду, сегодня нас должны познакомить.

– Все становится интереснее и интереснее, – невольно улыбнулся Даниил, – я тоже иду знакомиться со своим аккомпаниатором.

Молодые люди вошли в здание и направились в аудиторию, как выяснилось, в одну. Войдя внутрь, они увидели пожилого преподавателя, известного своей строгостью, но также и способностью продвигать талантливых и трудолюбивых студентов.

– А, Анечка, как вижу, вы уже познакомились? – обрадовался старичок. Он давно был на пенсии, но продолжал преподавать. Руководство приурочило концерт к его восьмидесяти пятилетию, и Иосиф Рудольфович решил поставить свою последнюю студентку в программу. Мужчина всем уже объявил, что уйдет на покой после того, как «поставит на ноги» Аню.

– Да, оказалось, что мы знакомы, – ответила девушка.

– Это наш новый бархатный баритон, – представил девушке Даниила, преподаватель. – Ты будешь ему помогать. Мы слышали, что наш мальчик, как и ты, верующий, и с Агнессой Антоновной выбрали «Город золотой», которую исполняет Гребенщиков. Так что, молодой человек, вам стыдно будет, если исполните хуже «Аквариума».

– Но, я не знаю, – растерялся Даниил. Он хотел признаться, что не слышал этой песни, но преподаватель понял его иначе.

– Не скромничайте, Даниил, вам дали самые лучшие рекомендации. Я слышал, что вы умеете «чувствовать» песню. Может быть, вы классику спели бы лучше, но мы уже выбрали песню под ваш голос. Придется принять. Вы еще не в том положении, чтобы спорить, – безапелляционно закончил преподаватель.

Даниил понял, почему даже ректор робела перед этим мэтром. Этот худой, невысокий старичок обладал удивительной волей и властью над теми, кто был рядом. Его невозможно было не послушаться. Стало ясно, почему Аня даже мысли не допускает, о том, что не справится с заданием и с концертом. Сейчас парню показалось, что он споет песню любой сложности, если Иосиф Рудольфович велит спеть.

Для Даниила этот день показался одним из самых лучших дней, потому что с этого времени, они с Аней должны были видеться намного чаще и не только на собрании. Аня вела себя необъяснимо и противоречиво. Она радовалась общению с парнем, ее лицо озарялось радостной улыбкой, стоило Даниилу появиться рядом. Но как только он пытался сделать даже простой комплимент, не говоря уже о цветах или других знаках внимания, она сразу замыкалась, сердилась, запрещала ему ухаживать. Однажды Даниилу даже показалось, что у девушки навернулись на глаза слезы.

К следующему дню Даниил выучил песню, не признавшись, что не слышал ее раньше, а также нашел ее в исполнении Гребенщикова, чтобы послушать, как он ее спел. Ведь Даниил прекрасно знал, что преподаватели обязательно будут сравнивать и приводить в пример этого исполнителя. Парень понимал, что они будут очень разочарованы, если узнают о «пробеле в образовании студента». Он был рад, что сразу после знакомства студентам раздали ноты и слова, и каждый пошел на свои занятия.

Теперь, во время репетиций, парень любовался мягкими движениями рук Ани, казавшимися ему взмахами крыльев лебедя. Аня играла с полной отдачей и упоением. Девушка хорошо чувствовала солиста, умело подчеркивая эмоции песни, то приглушая, то усиливая звук инструмента. Даниил все больше влюблялся в эту чуткую и нежную девушку. Но Аня все также держала его «во френд зоне», не допуская ни малейшего намека на ухаживания или «перехода на новый уровень» отношений. И это заставляло парня страдать. Даниил похудел, стал хуже учиться. И только пел лучше с каждым днем.

Нередко после репетиций, молодые люди уходили вместе. Аня не возражала, чтобы Даниил провожал ее домой, но никогда не приглашала к себе. Однажды, девушка пожаловалась, что после смерти отца, ее мать стала вести себя странно, иногда могла сказать что-то резкое и даже грубое.

– Я понимаю маму, ведь она осталась одна на всей земле, и я вижу, что ей просто страшно, – поделилась Аня.

– А верующие для нее не стали родными? – осторожно спросил парень.

– Нет, мама ко всем относится настороженно и не очень доверяет. Верующие тоже причиняли ей боль. Мы же стали ходить на собрания, когда папа еще жив был. Тогда мама была совсем другой, открытой, веселой. А когда папа заболел, некоторые люди из церкви подходили и говорили: «Значит, твой муж или ты в чем-то согрешили, если он заболел. Рак не просто так поражает людей. Значит, есть застарелый грех в вашей семье…» Ну и всякое такое. Маме и так было очень тяжело и страшно остаться без папиного сильного плеча, а тут такое!

– Иногда люди бывают жестокими и бестактными, – покачал головой Даниил, – но не все же такие.

– Да, большинство людей в церкви, были очень добры к нам и поддержали в трудную минуту. Поэтому мы с мамой и продолжаем ходить на собрания. Хотя мама иногда остается дома из-за застарелой депрессии, с которой она со времени смерти папы, не может справиться.

– Мне очень жаль, что все так произошло. А когда не стало твоего папы? – осторожно спросил Даниил.

– Три года назад. Он вот такой же осенью ушел к Господу. Утешает только то, что мы еще встретимся с ним на небе. И маму тоже, только это держит, – Аня чуть ускорила шаги, и Даниил понял, что девушка прячет слезы. Она подставила лицо встречному ветру, чтобы сдержать их.

Даниил и Аня шли по скверу к остановке. Занятия были окончены, но молодым людям не хотелось расставаться. Обычно осенний ветер был уже прохладным, но сегодня светило солнце. Аня надела тонкие кожаные перчатки, у нее всегда мерзли руки. Затем, она ласково провела пальцами правой руки по тыльной стороне левой, и произнесла грустно и задумчиво:

– Мне папа эти перчатки купил… сказал, чтобы осенью и весной не мерзла. Когда папа болел, и мы все продавали, я хотела их тоже продать, но он запретил. Теперь они остались памятью о нем. Греют.

Даниил не знал, что сказать. Ему так хотелось взять ее руки в свои и согреть их, но парень знал, что это невозможно, от чего стало еще грустнее. Даниил очень хотел стать защитником и опорой не только для Ани. Он хотел бы также позаботиться и о ее больной матери, чтобы женщина знала, что на земле есть тот, кто готов поддержать их в трудную минуту. Но все его порывы разбивались о доброжелательную холодность Ани. Она пресекала все, что как ей казалось, выходило за рамки простой христианской дружбы.

Парень понимал, что даже когда ему исполнится двадцать, он по-прежнему останется слишком молодым для того, чтобы завести семью. Сейчас он уже взял несколько учеников, которым преподавал технику игры на гитаре, но это был заработок студента, не желающего сидеть на шее родителей, а не мужчины, способного содержать семью.

Кроме того, если он вдруг бросит учебу или даже окончит училище, то его могут забрать в армию, а это еще усложняло ситуацию. Да и какие планы на будущее могут быть, если Аня всегда меняется и становится буквально ледышкой, стоит ему заговорить о своих чувствах или хоть как-то проявить их? И она никогда не объясняет резкую перемену в своем поведении. Почему она так открыто и искренне проявляет дружеские чувства, и так жестко обрывает попытки ухаживать за ней, как за девушкой?

Глава 6

Депрессия подобна даме в черном.

Если она пришла, не гони ее прочь,

а пригласи к столу как гостью и послушай то,

о чем она намерена сказать

Карл Юнг

Прошло несколько дней. Лена двигалась, как зомби, делала домашнюю работу, была ровна и внешне спокойна. Сергей с огорчением заметил, что игривая веселость жены, которая проснулась после разговора с Галиной, сверкнув, как солнечный зайчик, исчезла. Сейчас Лена была настолько заторможенной, что он стал скучать даже по скандалам. Жена пугала его своей безжизненностью. Когда он спрашивал, что произошло, Лена отвечала:

– Все нормально. А что может произойти?

Некоторое время молодой женщине казалось, что изменить в ее жизни ничего нельзя. Она серьезно задумалась о разводе, но не могла с уверенностью сказать, что после развода ей станет легче. Пришло осознание, что легче не станет. Боль была не снаружи, она поселилась где-то глубоко внутри. Она точно знала, что детям будет очень трудно без отца, пусть даже он и появляется только для того, чтобы поцеловать их на ночь, да и то не каждый день. Но если он исчезнет совсем, тогда неизбежно, особенно у Риты, которая уже кое-что понимает, появится чувство, что ее бросили.

Внешне их жизнь ни в чем не изменилась. Сергей все также приходил с работы поздно, был молчаливым, нередко угрюмым. Но он не возражал, когда жена просила подойти к детям и поцеловать их, даже если они спали. От поцелуя Рита обычно просыпалась и обвивала ручонками шею отца. Костик продолжал спать.

Сергей не понимал смысла этого ритуала, но Лена видела, как улыбается сынок во сне после прикосновения отца, и ради этого она соглашалась терпеть ворчание мужа по поводу «ритуала», который она установила в доме. Но женщина не могла придумать другой возможности для детей, ощутить присутствие отца в их жизни.

Лена помнила, как в детстве она казалось себе такой сильной и защищенной, после того, как ее папа проводил с дочкой немного времени. Когда он держал ее на руках и целовал, щекоча детскую щечку жесткой щетиной. Или позже, когда в жизни девушки встречались проблемы, как важно было, когда отец, всегда скупой на эмоции, вдруг обнимал дочь за плечи и улыбался:

– Ничего, дочунь, прорвемся! Где наша не пропадала!

– Ох, и где только наша не пропадала, – сквозь слезы шутила тогда Лена, понимая, что все трудности пройдут, все уляжется. Ведь ее отец, ее герой всегда рядом и готов поддержать.

Отец Лены умер, два года, не дожив до замужества дочери. Тогда девушке казалось, что кто-то вынул из нее позвоночник, и теперь она только чудом может держаться вертикально. Все силы уходили на то, чтобы просто жить. Поэтому, когда появился Сергей, волевой парень, умеющий ставить цели и добиваться их, девушка облегченно вздохнула. Она снова смогла смеяться и радоваться. Лена поверила, что этот мужчина будет рядом всегда. Ведь он пообещал это перед Богом.

И вот сейчас не смерть забрала у Лены поддержку. Сергей даже не уходил из семьи, он просто стал посторонним, находясь рядом и пользуясь ее заботой.

Около недели Лена жила как в тумане, но потом поняла, что от ее состояния сильно страдают дети. Ведь при живом отце они его не видят, а сейчас и мать, стала похожей на тень. В ту минуту, когда молодая женщина осознала, что так жить не получится и нужно что-то предпринимать, чтобы изменить свою жизнь, она невольно вспомнила момент, когда Галина помогла ей найти выход. Пусть даже это решение оказалось очень коротким и временным.

В один из дней, когда Галина была дома, а дети ушли на учебу, Лена вышла с коляской погулять с детьми и позвонила в дверь к соседям.

– Галь, привет! У тебя не найдется времени немного погулять с нами?

– Найдется. Я с радостью пройдусь, – улыбнулась Галина. Заметив погасшие глаза молодой подруги, решила хотя бы попытаться чем-то помочь. – Обед у меня готов, а с остальным мои сами разберутся.

Она вернулась в дом, быстро переоделась и вышла на прогулку. Некоторое время женщины шли молча, Галина с наслаждением подставила лицо под все еще теплые лучи осеннего солнца. Природа уже меняла свой зеленый наряд на яркое осеннее платье, прохладный воздух казался звенящим после недавнего дождя.

– После дождя лес кажется умытым, – улыбнулась Галина, – мне так нравится «умытая» природа!

– А я тозе умытая! – радостно сообщила Рита. Девочке очень хотелось, чтобы тетя Галя обратила на нее внимание.

– Ты моя умничка! – расплылась в лучезарной улыбке Галина. – Знаешь, когда ты умытая, то выглядишь намного красивее, чем лес!

Рита засияла радостью, как солнышко. Она деловито положила ручки на край коляски братика и вприпрыжку зашагала рядом. Лена грустно слушала диалог дочери с ее подругой и была благодарна Галине за поддержку. Но сама, словно из проходящего автобуса наблюдала за тем, что происходит.

Галина не торопила. Она понимала, что не просто так Лена пригласила ее на прогулку. Видно было, что произошло что-то очень тяжелое. Скоро они вышли в сквер, где под соснами была детская площадка, и Рита убежала на качели.

Лена без предисловий выпалила:

– Галь, я хочу уйти от Сергея. Если бы не дети, меня бы здесь уже не было.

– Что произошло? Как ты пришла к такому решению?

Лена рассказала о разговоре с мужем после дня рождения Верочки и добавила:

– Я четко поняла, что не существую как человек, как личность для своего мужа. Я для него, только удобная и привычная мебель, да еще и с определенными услугами. После того, как я осознала это, я даже дышать не могу… будто на груди лежит огромный камень! Теперь я не живу, а существую, и долго так не протяну! Пока не вижу Сергея, вроде чуть легче становится. Но как только он хлопает входной дверью, на меня будто тонну металла кто-то наваливает. Я понимаю, что наврежу детям, если уйду, но и жить так больше не могу. Я даже на отлучение из церкви согласна, для меня уже нет разницы, хуже не будет…

Галина слушала, не перебивая. Она была задумчива и грустна. Когда подруга замолчала, женщина ответила:

– Лен, ты не сочтешь бестактным, если я задам тебе несколько очень личных вопросов, которые нам давали на библейских курсах?

– Нет. Я же сама тебя пригласила… – ответила Лена.

– Думаю, что ты не должна отвечать мне на эти вопросы. Подумай, пожалуйста, и сама себе ответь на них:

Чье мнение о моих поступках и мыслях для меня самое главное?

О ком, первом я вспоминаю, проснувшись утром?

О ком, наиболее часто, думаю в течении дня?

Кто имеет право судить обо мне в первую очередь?

Кому больше всех я (хотел или) хотела бы угодить?

Кто самый важный в моей жизни и моей душе?

Кому чаще всего я посвящаю свой труд и свои усилия в различных областях жизни?

Лена думала недолго. Она грустно улыбнулась, начиная догадываться заранее, что сейчас скажет подруга. И она не ошиблась.

– Ответ на все эти вопросы – Сергей… – произнесла Лена.

– Кажется, ты уже сама догадалась, какой вывод можно сделать из всех этих вопросов, – вздохнула Галина, – В твоей жизни и в твоем сознании, место Бога занято Сергеем.

– Знаешь, – Лена смотрела вдаль невидящим взглядом. – В моем случае все намного хуже. Это означает, что Богу всерьез я никогда не служила. Потому, что раньше на этом месте был мой папа, потом его занял Сергей.

– Да. Правда, картина еще грустней, – согласилась Галина. – Я уверена, если ты разведешься с мужем, то это не решит твою проблему, а намного усугубит.

– Что же мне делать? – буквально простонала молодая женщина.

– Помнишь, когда Павел пишет рабам, чтобы они оставались в рабстве, а свободные – в свободе, – начала Галина.

– Да, помню, – ответила Лена, не понимая, к чему клонит старшая подруга.

– Он говорит это не потому, что рабом быть – это хорошо. А потому, что нужно сначала изменить внутренний мир человека, и тогда станет ясно видно, что и как нужно менять во внешнем мире. Ведь куда бы мы ни сбежали, мы везде берем с собой, себя. А значит, очень скоро на новом месте, возникнут старые проблемы. И неважно, меняем ли мы семью, место работы или страну проживания. Поэтому, если ты хочешь найти основание, которое выбил у тебя из-под ног Сергей, тебе необходимо на главное место в твоей жизни и судьбе поставить Самого Бога, а не Его заменителей.

– Спасибо, я подумаю над этим, – вздохнула Лена и задумалась.

Галина понимала, что тема, которую они подняли в разговоре, нуждается в осмыслении и требует немалого времени. Поэтому она просто переключилась на другое, кивнув на яркий клен, раскинувшийся между соснами.

– Надо же! Этот клен первым показал все краски осени. Он так красиво смотрится на фоне сосен, что хочется сфотографировать.

– Да. Очень красиво, – вяло согласилась Лена. Она была погружена в свои мысли, хотя понимала, что сейчас стоит немного отвлечься.

– Меня всегда восхищает способность Бога дарить нам сотни маленьких радостей, – продолжила Галина, – и удивительно, что Он не обижается на нас, если мы не ценим Его подарки, не замечаем их. Но я уверена, что без этих радостей, рассыпанных, как жемчужины, по каждому нашему дню, мы бы просто не выжили.

– Да, – устало произнесла Лена. – Наверное, если бы я почаще думала о Боге и Его любви ко мне, многие плохие вещи просто не случились бы со мной. Я завидую тебе, что ты можешь вот так радоваться не потому, что все хорошо, а просто так радоваться миру вокруг, независимо от всего, что у тебя происходит или не происходит дома.

Галина так красноречиво посмотрела на подругу, что та невольно улыбнулась.

– Да, да, понимаю, кто мне когда-либо мешал это делать? Я уже поняла это и постараюсь исправить, – усмехнулась Лена.

Женщины еще погуляли на свежем воздухе, пока маленький Костя не захныкал, проголодавшись. Рита не хотела уходить с детской площадки, но пришлось возвращаться домой.

Лене было над чем думать. Она пересматривала всю свою жизнь, вспоминала детство и юность. Женщина была очень благодарна своему отцу, который всегда был рядом и был не только отцом, но и взрослым другом. Но сейчас она вдруг осознала, что никогда не оставалась без поддержки и именно поэтому, не искала близких отношений с Богом. Глубоко заглянув в свою душу, она могла назвать себя религиозной, но не искренне верующей. Лена честно исполняла все ритуалы, которые знала, но не искала глубоких отношений с Творцом.

Теперь, когда душа Лены разбилась на тысячи мелких осколков, которые она и не надеялась собрать, она стала до боли нуждаться в Боге, в личных отношениях с Ним. Вернувшись домой и уложив детей на дневной сон, Лена упала на колени и в слезах обратилась к Богу.

Женщина не могла сказать, было ли это обращение самым главным в ее жизни, но именно сейчас состоялось ее реальное посвящение, а не тогда, когда она в юности покаялась на собрании, не до конца осознавая, что делает. Хотя без первого покаяния вряд ли произошла бы эта молитва. Поэтому, не только кто-то со стороны, но даже сама Лена, не решилась бы оценить важность каждого шага в своей жизни.

Встав с колен, женщина поняла, что ее решение состоялось, и теперь ей предстоит менять свою жизнь. Нужно заново расставлять приоритеты, менять расписание дня, включив личное общение с Богом в каждый свой день. Для нее утреннее время было самым удобным, потому что Сергей уходил на работу рано, а после его ухода дети еще спали. Женщина всегда кормила мужа завтраком и провожала на работу. Поэтому у нее было достаточно времени для чтения Библии и молитвы после ухода мужа и до того, как проснутся дети. Раньше она всегда ложилась «досыпать», но сейчас решила менять привычки.

– Господи, я знаю, что мой дух обессилел от того, что я не питалась духовно, – тихо прошептала она, – и когда я говорила про Сергея, что, возможно, он не возрождённый, то я это и о себе говорила. Спасибо Тебе за то, что Ты прислал нам новых соседей! И, знаешь, если бы мне кто-то раньше сказал, что я скажу то, что сейчас собираюсь произнести, то я никогда бы не поверила. Спасибо Тебе за то, что Сергей отвернулся от меня и стал вести себя, как чужой. Иначе, я никогда бы не нашла радость, которую получила сейчас, после этой молитвы.

Лена судорожно вздохнула. Она сумела произнести эту фразу, но все еще с трудом выдавливала из себя эти слова.

Галина вернулась домой в глубокой задумчивости. Она вошла в свою спальню и опустилась на колени.

– Господи, еще одна душа! Что я могу для них сделать?

За последние две недели, у Галины состоялось три разговора «по душам» с молодыми женщинами из церкви, и она пыталась понять, какие сигналы посылает ей Бог. А что именно Он ее ведет, Галина не сомневалась. Сейчас, стоя перед Творцом на коленях, она пыталась слушать больше, чем говорить. Через минуту пришла в голову мысль, и она тихо произнесла:

– Хорошо, Господи, я сделаю это. Мне кажется, что эта идея должна помочь в решении проблем этих женщин. Если это Ты послал идею, тогда мы скоро это поймем. А пока, я просто начну действовать.

Выйдя из комнаты, Галина позвонила нескольким женщинам из церкви, включая Лену, и предложила организовать женское общение. Женщины с энтузиазмом поддержали.

– Мне кажется, что именно этого мне сейчас недостает, – обрадовалась Лена.

Через несколько минут Галине стали звонить разные женщины, даже те, имен которых она раньше не слышала. Они просились в ее группу, сообщая, что им позвонили их подруги и знакомые. Галина растерялась. Она не ожидала такого эффекта от простого предложения. Кроме того, она была удивлена, что в новой церкви, ее заочно знает так много женщин. Все звонившие сообщали, что слышали о ней и ее беседах с их знакомыми.

Галина слышала, что в этой церкви есть женское общение и оно не очень популярно. В собрании нередко приглашали на него женщин, но, судя по реакции, те не слишком стремились откликнуться. Галина еще не посещала женские собрания и думала, что они просто не нужны в этой общине, если люди туда не идут. И вдруг такая реакция!

– Только, пожалуйста, давайте собираться по домам, – попросила одна из звонивших, – иначе жена дьякона, которая организовала то общение, которое в церкви проходит, обидится. Ведь на ее проповеди никто не хочет идти.

Галина обратила внимание на слово «проповеди», которое произнесла собеседница, и поняла, что общение женщинам нужно, а от проповедей и правильных, но пустых слов, они устали.

Теперь надо было думать о том, как будут проходить встречи женщин. Ведь вначале Галина думала, что это будут беседы о личном, в узком кругу. Но уже сейчас, не проведя ни одной встречи, группа набрала почти двадцать человек.

Глава 7

«Вы, прилепившиеся к Всевышнему Богу

вашему, живы все сегодня. Если вы просто

читаете Тору, а не "прилепились" к Богу

– вы ничего не знаете!"

Ребе из Цанз

Как всегда, Виктор поднялся с рабочего места, как только стрелки часов показали шесть. Официальный рабочий день был до шести, но все сотрудники продолжали сидеть за столами, углубившись в работу. Как только мужчина встал и накинул куртку, головы всех повернулись к нему. Начальник отдела покачал головой и громко сказал:

– Да по вам можно часы сверять! Что же у вас там такое, что вы ни минуты не задерживаетесь в офисе? Может, другая работа? Но по условиям договора вы не имеете права брать вторую.

– Место, куда я так спешу, называется простым словом «дом» и «семья», – улыбнулся Виктор. – Когда я пришел к вам, то сразу предупредил, что задерживаться не буду. Вроде бы шеф был согласен?

– Ну да, согласен. Все так говорили. Но работы много, и все мы задерживаемся. А вы что, особенный? – не отставал начальник.

– Нет, я не особенный. Но все вы тоже, можете уходить домой. Наш трудовой договор это позволяет, – Виктор не хотел продолжать тему и направился на выход.

– А если мы уволим вас за то, что вы не хотите работать как все? – прищурился руководитель.

– Я найду другую работу, где нормой будет уходить вовремя, – спокойно ответил Виктор и вышел за дверь.

В коридоре его догнал Сергей.

– Виктор, подожди минутку.

Мужчина остановился и повернул голову.

– Что-то случилось?

– Нет, ничего особенного, но получается так, что я пригласил тебя к нам в офис, и теперь из-за твоего поведения на меня косятся.

– Сережа, я же все заранее обговаривал и с тобой, и с руководством. Раньше вы были согласны на мои условия. В чем же тогда дело? Что изменилось? – устало спросил Виктор.

– Просто, все хотят работать до шести. И все подписывали договор на восьмичасовой рабочий день, но здесь так не принято, – не уступал молодой мужчина.

– Пойми, мне легче уволиться, чем начинать задерживаться как все. Я же сразу объяснил свои приоритеты, предупредил обо всем. Если другие не держат своих обещаний и меняют на ходу решения, это же не значит, что я должен делать то же самое, поддаваясь общему настроению. Ты же знаешь, что для меня это принципиально. Я принял решение жить так, основываясь на ценностях, которые дал мне Бог, – Виктор внимательно посмотрел на собеседника. – Я же говорил тебе, чем занимаюсь. Разве ты не согласен со мной, что для изучения Писания и для семьи, необходимо время?

– А тебе не кажется, что ты ведешь себя, как зависимый? – скривился Сергей. – Все в твоей жизни крутится вокруг Библии.

– Согласен, я зависим от многих вещей, и от Библии в том числе, – спокойно согласился Виктор, чем ввел собеседника на минуту в ступор. – Думаю, что ты тоже зависимый.

– Что ты имеешь ввиду? – Сергей был очень напряжен.

– Если ты не поешь, то не можешь нормально жить. Значит, ты зависим от еды. – Виктор заметил, как возмутился Сергей, и добавил, не давая собеседнику выразить возмущение. – Я тоже, зависим от еды. И не только от физической, но и от духовной.

– Так ты считаешь, что если я не читаю Библию каждый день, то я – духовно мертвый? – в голосе Сергея даже хрипотца появилась, так сильно он был зол сейчас.

Мужчина едва сдерживался, чтобы не сказать явную грубость. Но больше всего ему сейчас хотелось ударить этому «святоше» в челюсть. Сергей едва сдерживался и не мог понять, что с ним происходит. Раньше он никогда не ощущал такого приступа гнева. Ведь он был в церкви с рождения. И, даже до рождения Сергея, его мать посещала собрания каждое воскресенье. Да и верующим, он себя считал с детства. Что же происходит сейчас?

– Я такого не говорил, – качнул головой Виктор. – Но, с другой стороны, если живое существо долгое время находится без пищи, то на это стоит обратить внимание. Ведь без питания долго не протянешь. И отсутствие аппетита – тревожный знак.

– Да кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать! – раскричался вдруг Сергей. – Не лезь в мою жизнь!

– Прости, сначала ты полез в мою. А мое мнение о твоей жизни, ты сам спросил, – напомнил Виктор. – Если руководство изменило решение, тогда я облегчу им задачу, уволюсь сам. В городе достаточно строительных компаний.

– Но, ведь твои клиенты уйдут за тобой, – скрипнул зубами Сергей, – они же именно тебя просили.

– За это я несу ответственности. Каждый человек принимает решение за себя, – пожал плечами мужчина.

Сергей прекрасно понимал, что руководство «не погладит его по головке», если из-за него Виктор уйдет. И никто не посылал его требовать от нового инженера задерживаться на работе. Но в последнее время, Виктор стал сильно раздражать Сергея, и он решил все же выдавить из соседа решение, работать как все. Сергей сам себе придумал проблему и теперь всеми силами пытался ее решить. На самом деле, весь отдел шутил над «часиками» Виктора, которому проще было прийти в офис за час до начала рабочего дня, когда никто не заметит его приход и не похвалит за это. Но он никогда не задерживался ни на минуту в конце дня.

– Да ты – фанатик! – скрипнул зубами Сергей, разворачиваясь и собираясь возвращаться в офис.

– Фанатик – это человек, слепо следующий чему-либо, не нуждающийся в доказательствах, обосновывающих это следование, закрывающий свой разум для принятия доводов, – уточнил Виктор значение слова. – Разве я так сильно похож на него?

Сергею очень хотелось сказать: «Да пошел ты!», но он не мог себе этого позволить, так как считал себя хорошим христианином. И, поскольку «правильному верующему» не пристало так грубо выражаться, он просто молча зашагал к двери в офис, в глубине души недоумевая, что же с ним происходит.

Вся жизнь Виктора казалась Сергею сплошным укором, хотя мужчина ни разу не сказал, что все верующие должны жить так, как он. Но Сергей и сам справлялся с тем, чтобы ставить себе в пример для подражания нового соседа. Но меняться он не хотел, и потому так раздражался. До встречи с этим человеком, все казалось Сергею правильным и красивым в его жизни. Но тут появился Виктор и оказался занозой в самом чувствительном месте. Сергей почти ежедневно замечал различные мелочи, в которых Виктор был лучше его, как христианин, и как мужчина, как муж и отец. И это было невыносимо!

Сергея также удивлял покой Виктора. Казалось, что он никогда не торопится, но везде появляется вовремя и все успевает. Сергей же всегда в напряжении, всегда спешит и сильно устает, но нередко опаздывает, или не успевает сделать работу в срок. И мужчина не мог понять, почему у Виктора нет ни одной просроченной работы, хотя тот не задерживается в офисе и никогда не берет работу на дом. Сергей же, не расстается со своим рабочим ноутбуком, но, время от времени клиенты выражают недовольство по поводу не сданных вовремя проектов.

После неприятного разговора в коридоре Виктор ни в чем не изменился. Его отношение к Сергею также осталось ровным и доброжелательным, зато Сергей стал избегать встреч с Виктором. Это было настолько очевидно, что сотрудники обратили внимание. Руководитель отдела однажды поинтересовался, когда Виктор в очередной раз покинул офис сразу после шести:

– Сергей, а вы с Виктором поссорились?

– Нет. Все нормально, – нахмурился мужчина.

– А мне показалось, что вы на него злитесь, – шеф обратился к другим инженерам, рабочие места которых были разделены невысокими перегородками. – Правда же? Все замечают, что между ними «черная кошка пробежала».

– Да, заметно, конечно, – подтвердили сотрудники. – Хотя Виктор, вроде, нормально себя ведет.

– Я отношусь к Виктору хорошо! – отчеканил Сергей нарочито громко, чтобы все слышали.

– Ага, и дуешься на него, как мышь на крупу, – усмехнулась офис-менеджер, девушка, от внимания которой в офисе ничто не ускользало.

Прошел месяц. Снег запорошил округу, мороз крепчал с каждым днем. В доме Орловых уже два раза проходили женские общения, на которые Лена шла с большой радостью. Она была очень благодарна Галине, что та приглашала женщин к себе в дом. Ведь если бы встречи проходили где-то далеко, то молодая мама не смогла бы приехать с маленькими детьми.

Сергей даже не знал о том, что Лена уходила на женские общения, потому что всегда приходил с работы после ее возвращения домой. Конечно, если бы они проходили где-то в другом месте, то Лена могла бы попросить мужа привезти ее на машине, но она не была уверена, что Сергей согласится. Кроме того, муж мог даже запретить ей посещать эти встречи.

Думая о возможности запрета, Лена понимала, что может настоять и «выдавить» из мужа свое право на общение, но тогда он начнет придумывать самые разные причины, чтобы помешать жене ходить на женские встречи. Лене совсем не хотелось «открывать новый фронт», в отношениях с мужем. У них и так слишком много было таких молчаливых «заборов», когда оба не могли или не хотели уступать, но терпели решения друг друга. Сейчас Лена хотела просто порадоваться общению, каждый раз узнавая что-то новое и важное для своей практической жизни. Женщины делились своим опытом, рассказывали о своем познании Бога и вместе молились в трудностях. Это было необходимо для нее. И пока Сергей оставался в неведении о том, что жена уходит из дома один вечер в неделю, она вообще не поднимала эту тему.

На первом общении Галина раздала всем присутствующим бумажки с вопросами, не глядя, кому какой достанется. На эти вопросы не обязательно было отвечать. Если кто-то не хотел участвовать, то просто передавал листочек желающему участвовать. Вопросы касались отношений с Богом и познании Его качеств. В тот вечер Лена пришла домой, не чуя под собой ног. Женщине показалось, что она побыла в совершенно другом мире – добром, чистом, прекрасном. Она не могла объяснить, почему это общение прошло намного лучше, чем прежние общения или собрания. Ведь на каждом из них она слышала о Боге. Покидая дом Орловых, Лена сказала Галине:

– Знаешь, сегодня я ясно увидела Бога, который трудится в жизни людей здесь и сейчас. Я увидела Его живым и живущим в нашем мире. И это совсем иное, чем рассказы о том, что было много веков назад.

– Я так рада, что мы все могли это ощутить! Ведь когда мы делимся нашим общением с Ним, вера каждого слушающего укрепляется, – ответила Галина.

После того памятного вечера, когда Сергей так и не смог объяснить, что случилось с Леной, и когда жена больше недели жила как зомби, плохо реагируя на происходящее вокруг, Сергей заметил, что Лена стала восстанавливаться, у нее появился интерес к жизни. Заметив улучшения, он решил не спрашивать о прошлом. Закончилось – и хорошо. Главное, что жена не кричит, не плачет и не жалуется, что несчастна. Мужчина просто хотел покоя и комфорта. Он не задумывался, насколько его желания эгоистичны, просто жил, уверяя себя, что кормит семью, и этого достаточно. А Лена смирилась с тем, что теперь у них с мужем разные жизни. Она перестала пытаться искать близких, сердечных отношений, сказав себе, что параллельными жизнями живут многие семьи.

Сейчас Лена хотела восстановить свои отношения с Богом, осознать, чего она сама хочет от жизни. Женщина поняла, что до этого времени, жила только жизнью Сергея, а он, как из клетки, рвался на свободу, сбегая на работу, чтобы побыть одному. Мужчина не хотел делить свой внутренний мир с женой, боясь зависимости от нее, или того, что жена не поддержит его цели.

Сергей не изменял Лене, но и трудиться для создания гармоничных отношений не хотел. Он искал покоя в своем закрытом мирке. Если бы мужчина захотел ответить на вопросы, предложенные Галиной Лене, то узнал бы, что работа у него сейчас была на месте Бога.

Прошло время, снег и морозы стали уже привычными, теперь, выходя на прогулку с детьми, Лена не забывала хорошенько закутать детей и себя.

Перед наступлением рождественских праздников Сергей решил подзаработать. Многие сотрудники отказывались от командировок, мечтая провести праздники в кругу семьи, а он сам вызвался поехать. Земля для большого объекта, проект для которого планировали заказать, находилась в лесу, недалеко от соседнего городка. Сергей взял с собой теплые вещи. Ему даже валенки выдали на работе, потому что заказчик предупредил о том, что ехать на машине придется далеко по заснеженным полям и всякое может случиться.

Выехав двадцатого декабря, мужчина был только рад спокойному равнодушию, с которым Лена приняла его сообщение о поездке. Женщина и сама себе поражалась, что даже не была удивлена, когда муж сказал, что на праздники его не будет дома.

– К Новому году я вернусь обязательно! – обещал Сергей. – Мне необходимо несколько раз съездить на участок клиента, чтобы правильно начать работать над проектом. Поэтому, я поживу в N-ске, оттуда до будущего завода намного ближе. Если я сейчас возьмусь за этот проект, тогда буду руководить работой несколько лет, пока мы не закончим строить его. Это очень важно для моей работы.

– Знаешь, мне что-то нездоровится, – Лена укуталась в теплый платок, она чувствовала, что начинает заболевать.

– Я думаю, что все это быстро пройдет, – спокойно сказал Сергей. – Если температура поднимется, позвони Галине. Думаю, что она не откажется помочь. Там, скорее всего, не будет связи, так что не переживай, если я не смогу позвонить. Я постараюсь вернуться сразу, как только закончу работу. Ты должна понять, этот проект и командировка ОЧЕНЬ важны для меня! – повторил он с нажимом.

Лена хотела спросить, насколько важны для мужа она с детьми, но передумала. Она и так знала ответ на этот вопрос. Мысленно женщина отметила, что для Сергея Рождество не имеет значения, а Новый год важен. Ведь он не волновался, что проведет Рождество вне семьи, а на Новый год хотел вернуться. Она опять почувствовала себя сторонним наблюдателем, словно пассажир поезда, рассматривающий из окна, непрерывно меняющийся пейзаж. Только это были не мелькающие картины, а ее не сложившаяся жизнь.

Лена не пыталась ничего исправить, она уже не верила, что сможет хоть что-то изменить. Но научилась по-настоящему молиться. Теперь Лена уделяла молитве время и старалась убрать из него всякую суету. Она приходила в Присутствие Божие и наслаждалась им. Сейчас ее молитвы были скорее славословием и песней восхищения мудростью и милостью Божией. Все нужды, волнения и переживания, она словно складывала у порога «молитвенной комнаты», не переступая через порог.

Входя в присутствие Божие, она была «налегке», оставив тревоги «за дверью». Стоя перед престолом славы Самого Творца, Лена старалась держать «в фокусе» Бога и Его царство: правду, мир и радость во Святом Духе, Его любовь. А о нуждах и переживаниях упоминала лишь вскользь. Вот и сегодня, проводив мужа в командировку, Лена встала на колени. Представ перед величием Творца, она искренне славила Его мудрость, милость и доброту и только потом, коротко добавила:

– Господи, мои нужды Ты знаешь лучше меня. Там я бессильна что-либо изменить. Только Ты это можешь. Но сейчас я просто хочу быть здесь, с Тобой, и чувствовать Твою бесконечную любовь ко мне и моей семье.

Но, говоря «моя семья», Лена не задумывалась, что сейчас имеет в виду только себя и детей. Если бы женщина поняла, что мысленно уже отгородилась от мужа, то возможно, ее молитва была бы немного иной. Ведь она прекрасно понимала, что поездка через лес и горный перевал по зимней дороге, может быть очень опасной, тем более в плохую погоду. Но, молясь, Лена не отдавала себе отчета, что не просит защиты для мужа. Ее мир сузился до трех человек – ее самой и двух детей. Для того, чтобы женщина смогла думать и молиться о других, ей нужно было сначала, хотя бы немного духовно восстановиться.

Глава 8

Пока человек не сдается,

он сильнее своей судьбы

Э. М. Ремарк

В один из дней, когда до концерта оставалось три недели, Аня не пришла на репетицию. Преподаватель Агнесса Антоновна сказала, что возможно, ее заменят, потому что девушка попала в больницу. В это время у Даниила уже был телефон Ани, и он сразу позвонил ей домой, от вахтера. Трубку подняла ее мать.

– Лилия Романовна, приветствую! – В голосе Даниила звучала неприкрытая тревога. – Мне сказали, что Аня заболела. Вы можете сказать, в какой больнице она лежит, и номер палаты?

– Простите, я не поняла, кто вы? – растерялась женщина.

– Ах, да… простите, это Даниил, мы же с вами по телефону еще не общались.

– А, рыцарь без страха и упрека, – грустно усмехнулась женщина.

В другое время Даниил как-то отреагировал бы на подобную фразу, но сейчас ему было не до того, и он просто молча ждал ответа на свой вопрос, но женщина молчала.

– Простите, вы можете сказать, где она лежит? – повторил вопрос Даниил.

– Думаю, что если вы узнаете ее диагноз, то исчезнете, как и прежние ее ухажеры, – вдруг резко и обиженно выдала собеседница. – У Ани серьезное заболевание крови, болезнь Верльгофа, тромбоцитопеническая пурпура, у нее было обострение, я думаю, что на нервной почве. Эти концерты до добра не доведут!

– Так вы скажете, где ее искать, или мне придется самому переворачивать все больницы города? – не отставал Даниил.

– Четвертая городская, гематологическое отделение, вторая палата, – выдавила из себя мать Ани, словно информационный автомат.

– Спасибо! – Даниил положил трубку и рванул в больницу.

Когда он вошел в палату, то едва сдержался, чтобы не застонать. Аня, которая и раньше казалась светящейся, сейчас была похожа на призрак. Ее тело почти не отличалось по цвету от белых простыней и подушки на кровати. Ладони с белыми лунками ногтей, бессильно лежали поверх одеяла. Рядом стояла стойка с системой, подведенная к вене девушки. Большие глаза сейчас казались просто огромными в обрамлении темных кругов глазниц. Даниил был рад, что веки девушки были закрыты, потому что не хотел, чтобы Аня увидела испуг на его лице.

Девушка напоминала подростка из движения «эмо», только те выбеливают лицо белой пудрой и рисуют темные круги вокруг глаз. Здесь же, все это было естественным. Взяв себя в руки, Даниил жестами спросил у соседок по палате, не спит ли больная, и получив отрицательный ответ, тихонько поздоровался.

– Привет!

Аня открыла глаза, и гримаса страдания появилась на ее лице.

– Зачем ты пришел? Ты не должен был видеть меня такой! – прошептала она.

– А ты круто выглядишь! – ободряюще ответил Даниил, – на «эмо» похожа, и грима не надо! Класс!

– Тебе уже дали другого аккомпаниатора?

– Нет, мы тебя ждем, – ответил парень, – я не хочу ни с кем больше петь.

– Ты не собираешься сейчас сбежать в ужасе? – грустно усмехнулась девушка.

– Ты мне нравишься и такой, – осторожно ответил парень, памятуя резкие ответы на комплименты.

– Неужели? – едва слышно произнесла Аня. – В прошлый раз все сбежали, и парень, с которым мы вроде начали общаться, и все друзья. Так что, я уже привыкла, можешь спокойно уйти, я пойму. Скорее всего, я не смогу играть на концерте, сомневаюсь, что восстановлюсь до этого времени. Я подвела и преподавателя, и тебя.

– А давай, пока не будем думать о концерте. Просто я принес тебе гранатовый сок, красную икру и красную рыбу. Мне сказали, что сейчас тебе это надо, – перебил Даниил девушку.

– Ну да, у меня дорогая болячка. У тебя «дорогой друг» в прямом и переносном смысле, – попыталась пошутить Аня.

Даниил присел на край кровати и тихо произнес:

– Знаешь, да, очень дорогой! Дороже тебя, у меня никого нет! И можешь теперь ругаться и психовать, я все равно это скажу.

Но Аня промолчала, и на ее глаза вдруг навернулись слезы. Она приподняла полупрозрачную руку и положила ее поверх руки парня.

– Спасибо тебе! Даже, если потом ты исчезнешь, спасибо тебе сейчас, – тихо произнесла она.

Даниил едва сдержал слезы. Он опустил глаза, затем прижал руку Ани к своим губам. Он думал, что сейчас она вырвет ее и скажет, чтобы он ушел, но Аня не отняла руки. Она закрыла глаза, и из уголков тихо покатились слезы. Видя, что девушка не отнимает руки, он стал касаться губами каждого белого пальчика так осторожно, будто они могли растаять от прикосновения его губ. Через несколько минут подошел доктор.

– Ну, как наша Снегурочка? – улыбаясь спросил он.

– Хорошо, – едва слышно ответила Аня.

– Ну, думаю, что на самом деле, все хорошо. Теперь вы пойдете на поправку. Мы выяснили причину вашего заболевания и, надеюсь, сумеем все контролировать, – бодро добавил он, но это была наигранная бодрость, глаза выдавали тревогу.

– А что за причина? – в дверях палаты появилась мать Ани.

– Вы бы хоть поспали, я же не просто так, вас домой отправил! Кровотечение остановили, и теперь все будет хорошо, – покачал головой доктор. – Вы же всю ночь не спали!

– Так что вы выяснили? – не отступала женщина.

– Молодой человек может остаться, или ему лучше выйти? – обратился врач к Анне.

– Может остаться, – ответила девушка.

– Пришел результат анализов, – обратился врач к Лилии Романовне. – У Анны гормональный сбой, уровень женских гормонов превышен в два раза. Она у вас на двести процентов девочка, грустно пошутил доктор. – Поэтому те таблетки, что дала заведующая отделением гинекологии, помогли. Если Аня продолжит их принимать, то, думаю, все восстановится.

– Дай-то Бог! – на глазах женщины появились слезы облегчения. – Так это не из-за волнений?

– Может быть, переживания перед концертом тоже сделали свое дело. Но, надеемся, что все позади. А теперь, с вашего позволения, я продолжу обход, меня ждут другие пациенты, – закончил он и подошел к следующей кровати.

– Доченька! Дай-то Бог!!! – опустилась мать на край кровати дочери. – Я так волнуюсь за тебя!

– Ничего, мам, все будет хорошо… – тихо ответила девушка. – Только, меня что-то тошнит и живот болит.

– Доктор! – громко позвала Лилия Романовна. Врач, не успевший продолжить опрос больных, вернулся. – У нее живот болит и тошнота.

– Странно, – мужчина невольно покачал головой и подошел к больной. – Может, это реакция на множество лекарств, которые ей пришлось влить?

Даниил отошел в сторонку и прислонился к косяку. Доктор осмотрел Аню, пальпировал живот, и удивленно покачал головой.

– Не может быть!

– Что? – мать побледнела.

– Пока волноваться рано, – он повернулся к одной из студенток, которые следовали за ним при обходе. – Позовите дежурного врача из хирургии. Нужно проверить.

Хирург пришла очень быстро, потому что хирургическое отделение находилось этажом выше. Женщина осмотрела больную и обратилась к гематологу, заканчивающему осмотр больных в палате.

– Мы можем забрать ее в наше отделение?

– Да, со своей стороны мы все сделали. Назначение пошлем вместе с картой, – в голосе доктора слышалось облегчение. Ему не нравилось отвечать за тяжелобольную пациентку, и мужчина был рад избавиться от нее.

– Вы ее мать? – обратилась хирург к Лилии Романовне.

– Да, – женщина сидела на краю кровати, и от охватившей ее слабости, не могла подняться. Она снова боялась потерять единственную дочь, отраду всей ее жизни.

– Зайдите, пожалуйста, в ординаторскую хирургии. Доктор, который будет оперировать вашу дочь, должен поговорить с вами.

– Как оперировать?! – едва слышно произнесла женщина.

– Не пугайтесь так сильно! Это простой аппендицит. Конечно, после вашей проблемы, это более серьезная операция, но все же хорошо, что он не лопнул. Сейчас мы еще раз проверим, сделаем анализ крови. Но обычно, с таким диагнозом, у меня не бывает ошибок. Все признаки обычного аппендикса. – Затем, она повернулась к Даниилу. – Молодой человек, поможете девушке собрать вещи? Ее нужно сейчас же, поднять к нам на этаж и готовить к операции.

– Да, конечно! – с готовностью ответил Даниил.

– Ну, вот и хорошо, – женщина решительно встала и направилась на выход.

Лилия Романовна пошла следом, покачиваясь, как пьяная. Даниил на минуту вышел следом за матерью Ани и, догнав ее в коридоре, произнес:

– Мы все будем молиться за Аню, все будет хорошо. Я сейчас позвоню домой, и мама обзвонит группу молитвенной поддержки. Мы все будем молиться! – повторил Даник.

– Спасибо тебе! – женщина вдруг развернулась, уткнулась в крепкое плечо парня, как маленькая девочка, и разрыдалась. – Ты, даже не представляешь, что сейчас сделал для нас с дочерью!

– Но я ничего не сделал, – растерялся Даниил, осторожно положив руки на плечи Лилии Романовны.

Несколько минут женщина плакала, пытаясь взять себя в руки, потом затихла.

– Спасибо тебе! – прошептала она. – Ладно, меня ждут в ординаторской. А тебе нужно помочь Ане собрать вещи.

Она быстро пошла по коридору, а Даниил постоял несколько секунд, пытаясь собраться с мыслями. Он не ожидал, что все в его жизни так быстро переменится. Девушка, за которой он безуспешно пытался ухаживать несколько месяцев, вдруг приняла его внимание, даже ее строгая и неприступная мать, обняла его как сына. Было от чего растеряться.

Даниил вернулся в палату и помог Ане собрать вещи. Через несколько минут пришли санитары с каталкой и переложили ее. Когда сначала приподняв, попытались посадить, а затем поставить на ноги, она тут же потеряла сознание. Санитары испугались, подхватили пациентку и положили на носилки.

– Это от потери крови, – прокомментировала одна из ее соседок. – У Ани уже не в первый раз такое. Как только мать пыталась ее посадить, она сразу отключалась. Голова же высоко, и сердце не может «продавить» кровь до головы. Она очень много крови потеряла за вчерашний день. Ей уже сутки всякие лекарства капали, не могли кровь остановить. Сегодня в шесть утра, когда кровь на гормоны брали, в пробирке она была оранжевого цвета. Как морковный сок. Я такого никогда не видела.

– Разве она операцию выдержит? – тихо спросила вторая женщина, – у нее же тромбоциты тридцать единиц, а нужно двести семьдесят. Я знаю, всегда сюда попадаю, когда у меня ниже шестидесяти падают. У меня тогда, даже царапины не заживают.

– Мы будем молиться! – повернулся к ней Даниил. – Я верю, что все будет хорошо!

Его голос звенел решимостью отчаяния. Парень не мог представить, что потеряет любимую, едва обретя надежду на взаимность.

Он покинул палату, следуя за санитарами, увозящими его любимую. Как только Аню увезли в хирургическое отделение, чтобы приготовить к операции, Даниил попросил на сестринском посту разрешения позвонить. Услышав голос матери, он сказал:

– Мам, сейчас Аня в больнице после большой потери крови, и у нее обнаружили воспалившийся аппендицит. Позвони, пожалуйста в молитвенную группу, пусть молятся! Она же единственная опора своей матери!

– Да, конечно, я понимаю. Мы сейчас все будем молиться за Аню и ее маму! – с готовностью отозвалась Галина. – А ты как? – спросила встревоженно она.

– Я в порядке, сейчас в больнице, буду ждать результата, – ответил Даниил.

– Мам! Что с Аней?! – услышал Даниил тревожный голос Марка.

– Ладно, мам, пойду я, – Даниил решил прощаться, но Марк крикнул:

– Дань, подожди! Где сейчас Аня?

Парень назвал больницу и отделение, добавив:

– Мы с Лилией Романовной, будем ждать около реанимации, пока операция не закончится.

– Я скоро буду! – бросил Марк, выбегая из дома.

Даниил положил трубку телефона, и еще немного побеседовал с дежурной медсестрой. Он хотел больше знать о заболевании Ани, и о том, чего ждать в ближайшее время. Получив больше информации, парень молился с огромным усердием, понимая всю серьезность ситуации.

Лилия Романовна, подходя к двери ординаторской, услышала горячий спор, затем женский голос возмущенно воскликнул:

– Достали! Как только смертник, так сразу мне подсовывают!

Дверь ординаторской резко распахнулась, и Лилия Романовна столкнулась с разгневанной женщиной. Хирург поперхнулась последними звуками собственного голоса, увидев мать Анны. В это самое мгновение женщина поняла, кто перед ней стоит, а Лилия Романовна поняла, что смертником назвали ее дочь.

– Простите, – растеряно пробормотала хирург. – Просто мне всегда самых тяжелых больных подбрасывают, боятся брать ответственность на себя.

– Понимаю, что я не должна была этого слышать, – в глазах матери Анны плескался ужас.

– Она молодая, надеюсь выдержит, – бросила хирург и попыталась быстрее уйти, боясь смотреть в глаза женщине. Ведь у нее тоже были дети.

Лилия Романовна вошла в ординаторскую, и один из докторов спросил:

– У вас есть возможность доплатить за более щадящую анестезию?

– А о какой сумме мы говорим? – поинтересовалась женщина. Когда мужчина назвал цифру, у Лилии Романовны на мгновение даже перехватило дыхание. – Нет, таких денег у нас нет, – тихо ответила она.

– Тогда ей будут делать, как всем, под местным наркозом, – спокойно пожал плечами мужчина. – Хотя, в ее состоянии, может, это и к лучшему, меньше нагрузка на сердце.

Лилия Романовна пошла к двери реанимации, куда увезли ее дочь, почти не видя, куда идет. Перед глазами все плыло, как в тумане. У двери уже сидел Даниил, рядом с ним стояли пакеты с вещами Ани. Парень еще не знал, куда отвезут его любимую после операции. Женщина тихо опустилась на свободное сиденье и молча уставилась в пустое пространство.

– Я позвонил всем нашим. Сейчас многие молятся за Аню и благополучный исход операции, – сообщил Даниил.

– Спасибо, – бесцветным голосом произнесла женщина. Она словно витала где-то далеко, в других мирах, не отдавая себе отчета в том, что происходит вокруг.

Через полчаса к ним подошел Марк. Паренек был сильно встревожен.

– Что с Аней?

– Ее на операцию увезли, – сообщил Даниил.

– И?..

– У нее тромбоциты в шесть утра, были тридцать единиц, при норме в двести семьдесят. Кровь совсем не сворачивается, – тихо сообщил брату Даник.

– Кошмар! – одними губами произнес Марк. – Наши все молятся!

– Знаю. Ты же мог и дома помолиться, здесь вряд ли чем-то поможешь, – удивленно прошептал Даниил.

– А ты, типа, больше поможешь? – неожиданно агрессивно ответил Марк, и тут до Даниила вдруг дошло, что Аня нравится и его младшему брату.

«Этого еще не хватало, – с досадой подумал парень. – Дома у нас конкуренции еще не было. Что же будет?»

Заметив, что Лилия Романовна медленно сползает с сиденья, Даниил бросился ее поддержать, чтобы женщина не упала на пол, крикнув брату:

– Медсестру позови, или врача!

Марку не пришлось повторять дважды, он ворвался в реанимационное отделение.

– Вам сюда нельзя! – крикнула медсестра.

– Там, женщине с сердцем плохо! – скороговоркой произнес Марк, указывая на коридор.

Медсестра взяла нашатырь и еще какой-то темный пузырек с лекарством, прихватила с собой пару разовых стаканчиков и побежала за мальчиком. Даниил придерживал Лилию Романовну в сидячем положении, прислонив ее голову к стене за креслом. Медработник поднесла к носу женщины нашатырь, и та, поморщившись, приоткрыла глаза. У двери стоял диспенсер с водой и, когда Лилия Романовна приоткрыла глаза, медсестра подошла к нему, налила немного воды и накапала в нее капель, в воздухе разлился сильный запах валерьяны. Во второй стакан, девушка набрала чистой воды. Она напоила Лилию Романовну лекарством и только теперь спросила:

– Вы как? Теперь держитесь? Вам рано расклеиваться! Сейчас вашей дочери нужна поддержка как никогда раньше! Кстати, пришел анализ крови, который у нее брали в десять часов. Никто не мог поверить, тромбоциты двести семьдесят. Такого не бывает! Это или ошибка, или чудо. Врач потребовала перепроверить. Но, диагноз острого аппендицита подтвердился. Так что она уже в операционной.

– А тромбоциты разве не могут подняться? – поинтересовался Даниил.

– Молодой человек, если бы у нее так поднялись тромбоциты за шесть месяцев, то было бы здорово, а не чудесно. Но за четыре часа, это нереально! Такого не бывает!

Через час, из двери операционного блока, вышла хирург. Снимая маску, она сообщила:

– Удивительно! Операция почти бескровная получилась. Наверное, вся кровь раньше ушла, – устало улыбнулась она. – Через пару часов, думаю, ее переведут в палату. Если бы еще немного подождали, аппендикс бы лопнул. Но ваша дочь – везунчик, он лопнул в лотке, как только я его туда опустила.

– Это не везение, а милость Божья, – устало закрыла мокрые глаза Лилия Романовна.

– Нет, ваш Бог, похоже, в другом вмешался. Думаю, что чудеса – это по Его части, – улыбнулась хирург. – Но, вам ведь уже рассказали об анализах? Я до сих пор до конца поверить не могу. Вот, иду в лабораторию, проверю сама.

Врач пошла к лифту, а ребята закружились в веселом танце перед матерью Ани, которая все еще не могла подняться с сиденья возле двери реанимации. Теперь оставалось только дождаться, когда девушку повезут в палату хирургического отделения.

Глава 9

Большинство людей никогда

не слышат друг друга

Эрнест Хемингуэй

Сергей сидел в теплой кабине черного внедорожника компании и молча смотрел вперед. Сегодня с раннего утра небо затянули тучи, а сейчас, когда машина мягко выехала на междугороднюю трассу, с неба посыпались крупные хлопья снега.

– Погода – дрянь, – проворчал водитель. – Вряд ли я сегодня смогу вернуться, – посетовал он. – Вам-то неделю в N-ске жить. А я сегодня хотел дома ночевать.

– Да ничего страшного, компания и вам оплатит отель, я уверен, проблем не будет, – легко пообещал Сергей. Он уже сейчас ощущал себя руководителем этого большого проекта.

– Я понимаю, что вы меня на улице не бросите, но у меня жена только родила, я хочу домой, к сыну, – с затаенной гордостью произнес водитель.

– Поздравляю, Роман! У меня тоже сыну только четыре месяца, – сообщил Сергей.

Водитель, неверующий молодой мужчина, с удивлением посмотрел на пассажира. Он был в курсе того, что Сергей добровольно вызвался в эту командировку, и искренне не мог его понять.

– А, что ваша жена сказала? Уехать перед праздником, на неделю, – озадаченно произнес Роман.

Мужчина хотел добавить, что от Виктора слышал о том, что в церкви, которую посещает Сергей, Рождество будут праздновать до Нового года. Ведь Виктор пригласил на праздник всех в компании. Каждому сотруднику достался красивый пригласительный билет на рождественскую постановку в их общине, и Роман с женой планировали посетить праздник, а Сергей сам вызвался в командировку.

– Моя жена понимает, как это важно для моей работы! – уверенно и несколько напыщенно произнес Сергей.

Водитель только слегка приподнял брови. Несмотря на молодость, он довольно давно работал в компании и понимал, что Заказчик не был бы против, если бы все работы начались после праздников, это было обычной практикой. Ведь начало строительства, все равно, планировалось лишь весной. А до весны можно было успеть все сделать. Но, увидев непреклонное выражение лица инженера, водитель не рискнул проявить свою осведомленность.

«Что ж, сверху, наверное, виднее», – пожал он плечами. Раньше молодой мужчина был уверен, что с верующим человеком не опасно двигаться в дальнюю дорогу, но сейчас, он почему-то в этом усомнился. «Если бы со мной был Виктор, мне было бы спокойнее», – подумал мужчина, крепче сжимая руль.

Чем выше поднималась дорога к вершине перевала, тем труднее было водителю рассмотреть ее. Путники не знали, что проехали последними перед тем, как на пути установили пост и перекрыли трассу. Мужчины только поражались тому, что вокруг никого нет. Ни одной попутной или встречной машины.

– Жутковато как-то, – поежился Роман. – Может вернемся? Я такого еще никогда не видел, чтобы вот так, ни одной машины на дороге не было.

– Нет! – твердо заявил Сергей. – Я должен быть сегодня в N-ске. Завтра мы поедем на место. Директор завода сказал, что у него очень плотный график и, если я не приеду, он отдаст проект другому.

– Понятно… – вздохнул водитель. – А я-то думал, почему вы решили в праздники ехать? Я слышал, что это самый большой проект в нашей конторе.

– Да, если мы получим его и освоим, то выйдем на совсем другой уровень, – подтвердил инженер.

Он только не сказал, что договор и так подпишут, потому что директор завода и шеф компании близкие друзья. А вот для Сергея эта командировка – возможность подняться по служебной лестнице. Если он не поедет на эту встречу, то после праздников, проект могут отдать другому инженеру.

Через четверть часа гору заволокло туманом, на фоне белого снега стало плохо видно даже обочину. Роман сбросил скорость до двадцати километров в час. Теперь они едва передвигались в плотном тумане, который окутал машину, как молоко. Глядя на циферблат, мужчины понимали, что сейчас двенадцать часов дня, пришлось включить противотуманные фары, словно был поздний вечер.

Наконец, показалась смотровая будка у дороги.

– Наконец-то верхняя точка перевала, – вздохнул Роман.

– Теперь возвращаться нет смысла. Так что, только вперед, – нервно-бодро произнес Сергей.

Но оказалось, что радоваться было рано. Буквально через полчаса, дорогу так замело, что пару раз водитель въехал в бортик снега на обочине. На вершине горы дул сильный ветер, и к снегу, падающему с неба, добавился тот, что поднимался с земли.

– Ничего не видно, все сливается, – пробурчал Роман. – Скоро будет скала. А там, с правой стороны пропасть, – мотнул он головой, будто стряхивая снег с макушки.

– Остановитесь, – попросил Сергей. – Я выйду и буду показывать дорогу, – предложил он. – Вот только в валенки переобуюсь.

Сергей вышел из машины, открыл багажник и достал из своих вещей валенки. Он быстро сбросил с ног кожаные щегольские сапожки, и опустил ноги в мягкие теплые валенки. Затем он пошел перед машиной, показывая водителю дорогу. Снаружи, видимость была немногим лучше, чем из салона автомобиля. Водитель медленно спускался с перевала, следуя за едва заметной сквозь пургу, фигурой.

Роман уже не один раз пожалел, что согласился ехать. Сейчас, он смирился бы даже с увольнением, только бы не проходить все это, а оказаться дома, рядом с любимой женой и крошечным сынишкой. Но Сергей, ни на минуту не усомнился в правильности своего решения. Он двигался, словно конь, закусивший удила.

Несмотря на мороз и снег, он просто шел, указывая путь водителю. Для него сейчас не существовало других вариантов. От всех иных возможностей он отказался намного раньше. Теперь у мужчины почти не оставалось выбора.

Нередко люди пропускают свои «развилки» в жизни, где они могут изменить свою жизнь. А впоследствии, вынуждены проходить выбранный путь, независимо от того, был ли верным этот выбор или нет. И до следующей «развилки» невозможно что-либо переменить, до тех пор, пока не «соберут урожай с посеянного».

Сейчас, Сергей был именно на таком отрезке своего жизненного пути. Он шагал, вглядываясь в пургу, и думал о той самой дежурной «будке», на середине перевала. Она, как знак, указывала, что теперь проще дойти до конца, чем вернуться. Сейчас именно эта будка казалась Сергею «точкой невозврата», которую он недавно пересек, и теперь не может вернуть свою прежнюю комфортную жизнь. Он не подумал о том, что, если мы машина повернула обратно, их собственный след был бы указателем дороги, хотя бы на время, пока они выберутся из полосы тумана. Сейчас в сознании Сергея не было иного пути, кроме выбранного. В сердце мужчины нарастало предчувствие чего-то нехорошего. И, как он ни отгонял от себя тревожные мысли, не мог полностью от них избавиться.

Снег становился все глубже, и скоро Сергею стало трудно отличить дорогу от обочины. Прожив всю свою жизнь в городе, он даже не предполагал, что подобное бывает. Ему никогда не приходилось выезжать в плохую погоду за город. А городские улицы, всегда чистят во время снегопадов. Сергей впервые в жизни испугался, что не сможет найти дорогу. Но гордость не позволяла сказать Роману о том, что он уже ни в чем не уверен.

Сергей привык жить в предсказуемом мире. Он был истинным городским инженером, просчитывающим все. Он знал, из каких материалов нужно строить дома или мосты, как сделать прочным каждый угол или балку. Сергей привык, что дороги всегда очищены от снега, и сильно возмущался, если была опасность зачерпнуть снег, краем его щегольских коротких сапожек. Но сейчас, пару раз провалившись по колено, и набрав в валенки снега, он не на шутку испугался. Мощный джип с трудом продавливал глубокий снег широкими шинами. Для водителя, фигура впереди теперь скорее напоминала сугроб с руками и ногами, чем на подтянутого и всегда ухоженного инженера.

Провалившись, Сергей понял, что сошел с дороги. Теперь и Роман заметил, что его «провожатый» заблудился. Мощная машина вдруг провалилась еще глубже, и колеса стали прокручиваться. Снег был настолько глубоким, что джип «лег на брюхо». Не глуша двигатель, водитель вышел на мороз. Оглянувшись, он покачал головой, не зная, что предпринять. Здесь склон был уже не таким крутым, как раньше, скалы они проехали, но почти не было деревьев, ветки которых можно было бы положить под колеса, чтобы приподнять машину.

– Может, подождем помощи? – крикнул он, сквозь свист ветра Сергею.

– А кто будет посылать нам помощь? – ответил Сергей, подойдя к машине. – Если они перекрыли перевал, то скорее всего уверены, что на нем никого нет. У вас бензина сколько?

– Чуть больше полбака. Часа на четыре, может, на пять хватит, на холостых оборотах.

– Прогноз был на три дня пурги, – поежился Сергей, – я надеялся проскочить. Говорили, что метель ночью начнется.

– Я надеялся домой вернуться до снегопада, – напомнил Роман.

– Да, помню, – вздохнул Сергей. – Значит, выхода нет. Я сейчас пойду за ветками. Попробуем вернуться на дорогу по нашей колее. Только я хочу немного погреться.

Роман сел в машину, Сергей отряхнул снег, насколько смог, и тоже забрался на сидение. Он продрог, несмотря на то, что был тепло одет. Взглянув на водителя, мужчина вздохнул. Парень явно был одет не по погоде. В одежде Романа, можно было только на пять минут выскочить из машины и потом опять спрятаться в тепло обогревателей.

Обычно, Сергей ни с кем на работе не говорил о Боге, хотя все знали, что он посещает церковь. И он рассердился, когда увидел приглашение на рождественскую постановку, буквально на каждом столе офиса. Но теперь Сергей вынужден был преодолеть свое смущение. Он понимал, что они оба находятся в смертельной опасности, потому что снегопад не прекращался. Если сейчас они не выберутся, то через три дня машину с их замерзшими трупами, отыщут в горах. Они даже не могли понять, как далеко находятся от ближайшего человеческого жилья.

– Роман, вы знаете, что я человек верующий, – с трудом выдавил из себя Сергей.

– Да, конечно, – кивнул водитель.

– Я бы хотел сейчас помолиться о том, чтобы Бог спас нас, – едва слышно продолжил Сергей.

– Я тоже хотел попросить вас об этом. Потому что сами мы не выберемся отсюда, – убежденно проговорил Роман.

Мужчины склонили головы, и Сергей начал молитву. Впервые за долгое время он молился горячо и искренне.

– Господи, Ты Сам сказал: «Призови Меня в день скорби, и Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня», – закончил он, – мы просим Твоей помощи сейчас! Аминь.

Когда Сергей произнес последнее слово, Роман рефлекторно подхватил. Когда-то он слышал о том, что обращение к Богу обычно заканчивается этим словом. После молитвы мужчины подняли головы, и Сергей сказал:

– Ладно, я немного согрелся, пойду за ветками к тому дереву, – он кивнул на серое пятно недалеко от машины.

Не успел он выйти, как сквозь завихрения снега, в стороне от джипа, увидел свет фар. Сергей замахал руками и пошел навстречу так быстро, как только мог. Они едва не разминулись с бронетранспортером, с грохотом проезжающим мимо. Теперь Сергей понял, что увел водителя довольно далеко от дороги, засыпанной снегом, и вне всякого сомнения, сами бы они, ни за что не выбрались. Как только он подошел к ревущей бронированной машине, снег стал намного мельче. Сергей невольно поежился. Из кабины транспортера выскочил одетый в зимнюю униформу солдат.

– Вы давно застряли? – попытался он перекричать пургу.

– Только что, – ответил Сергей, – я собирался за ветками идти.

– Сейчас выдернем. Повезло вам иметь такую хорошую жену! – усмехнулся солдат.

– А при чем здесь жена? – не понял Сергей.

– Она всех обзвонила, когда вы не позвонили ей из гостиницы. Всем сообщила, что вы, возможно, застряли на перевале. Вот нас и послали навстречу. Вы встречали еще машины на перевале?

– Нет, давно никого не видели, – крикнул Сергей.

– Роман, мы сейчас дернем тросом, потом попробуйте ехать сами, – махнул солдат рукой.

– Я не Роман. Это мой водитель, – возразил Сергей.

– Значит это его жена спасла вас обоих, – развел руками солдат, а Сергей вдруг ощутил обиду, что не его Лена подняла на ноги весь город, спасая мужа.

Но в тот же момент он вспомнил, как сказал жене, что скорее всего не будет ей звонить из командировки. Тогда он хотел забыть хотя бы на несколько дней о том, что не свободен. Сергей не планировал изменять жене, просто, преисполненный чувства собственной значимости от порученного большого проекта, хотел вспомнить дни, когда не нужно было ни перед кем отчитываться, уезжая из дома. И сейчас он получил результат своей свободы – одиночество, пусть даже на время. Но это могло оказаться роковым, если бы у водителя не оказалось тесной связи с его семьей.

Солдат зацепил длинным тросом джип, и скоро он снова стоял на колесах, и мог продолжать движение. Бронемашина развернулась, и теперь Сергей мог опять спокойно сесть в теплую кабину. Следовать за военными было намного проще, в сравнении с тем, что они только что делали. Теперь они ехали колее, и искать дорогу не было необходимости.

Через полчаса они въехали в поселок у подножья горы. Здесь можно было заночевать. Когда Сергей узнал, что военные едут в N-ск, он предложил Роману остаться в поселке и с первым караваном, как только грейдер пройдет, расчищая дорогу, возвращаться домой. Сам Сергей пересел в бронемашину. Он не собирался возвращаться домой, не закончив дела. Хотя здравый разум подсказывал мужчине, что работу, проделанную им в этой поездке, придется повторять после того, как сойдет снег. Но Сергею важно было доложить, что он сделал все сам, чтобы «застолбить» за собой этот большой проект.

Глава 10

Лучшая возможность узнать,

можешь ли ты доверять человеку,

– довериться ему

Эрнест Хемингуэй

Когда Аню вывезли из дверей реанимации, она увидела знакомые лица и слабо улыбнулась. На душе вдруг стало удивительно тепло. Ведь для каждого человека важно понимать, что есть на земле те, кому он небезразличен.

– Марк! И ты здесь? – удивилась она, – когда ты успел?

– Мы уже часа три здесь сидим, – усмехнулся паренек.

– Надо же! А мне казалось, что прошло не больше получаса, – слабая улыбка чуть тронула ее губы, – хотя операцию делали под местным наркозом.

– Врач сказала, что ты уснула сразу после операции, и тебя решили не трогать, понаблюдать за твоим состоянием, – сообщила Лилия Романовна дочери.

– А я и не заметила, как заснула, – Аня протянула руку матери, и та осторожно взяла ее в свою.

– А можно, мы сами ее повезем? – попросил Даниил у медсестры.

– Да, пожалуйста, только осторожно, – ответила девушка. – Я тогда вернусь в отделение. А ты, – обратилась она к напарнице, – покажи ребятам, куда везти больную и как правильно переложить ее на кровать.

Когда ребята, подняв Аню на простыни, перенесли ее на кровать, она благодарно протянула руку Даниилу, и тот нежно сжал ее пальчики в своей ладони. Марк, увидев такой явный знак, до боли сжал зубы. Он понял, что его брат и Аня уже выяснили отношения. Выскочив из палаты, словно ошпаренный он широкими шагами направился к выходу из отделения, едва слышно проговорив сквозь зубы:

– Тупица, как я мог надеяться? Конечно, он старше и талантливее меня! У них так много общего! О, Боже, как же больно! – он машинально потер левую сторону груди, затем растер горло – как трудно дышать! Марк выбежал на заснеженную аллею, ведущую от входа к воротам. Снег скрипел под ногами, парень шел в распахнутом пуховике, не замечая мороза. Он с болью поднял глаза к небу.

– Господи! Почему так случилось?! Я же не думал, что Данька тоже в нее влюблен! Думал, что они просто дружат. Аня же не раз говорила, что они друзья.

Марк почти бежал к остановке. Когда он был у самой дороги, подошел автобус, и он с разбега вскочил в него. Если бы не случайное стечение обстоятельств, он бы обязательно простудился. Стоя в полном автобусе, Марк согрелся и немного пришел в себя. Единственное, что сейчас хотелось парню, – закрыться в комнате и не видеть брата как можно дольше. Но он понимал, что спать Даниил придет в ту же комнату, и им придется общаться. Одно утешало, что брат пока не собирался уходить из больницы, и у Марка было время успокоиться и взять себя в руки.

Тем временем, Даниил сидел на краю постели Ани и, поглаживая руку любимой, которую держал в своей ладони, тихо произнес:

– Она сейчас такой хрупкой кажется, будто сломается, если я прижму ее хоть капельку!

– Ага, размечтался, – едва слышно прошептала Аня, – меня не так просто сломать! Я вот только чуточку оклемаюсь и тебя еще на соревнование по армрестлингу вызову.

Даниил не выдержал и рассмеялся.

– Ты явно переоцениваешь свои силы раз в тысячу, – ответил парень, глядя на свою крепкую ладонь, на которой лежала белая, почти прозрачная кисть девушки.

Аня подняла глаза на мать, которая сейчас стояла в сторонке, все еще не решаясь подойти после того, как ее дочь перенесли с каталки на кровать.

– Мам, он не верит, что я занималась армрестлингом, – обратилась она к матери.

– Да, наша чудачка, действительно занималась этим видом спорта, – подтвердила Лилия Романовна – и, даже какие-то там места занимала. – Женщина улыбнулась впервые за долгое время, вспоминая веселые времена, когда они с мужем ходили на соревнования по армреслингу, и наблюдая, как крепкие подростки с ужасом обнаруживали, что хрупкая девочка укладывала их руку на стол почти без видимых усилий.

– Никогда бы не подумал! – удивился Даниил.

– Я даже на районных соревнованиях, заняла первое место среди подростков, – слабо улыбнулась Аня. – Папа очень любил на мои соревнования приходить, он всегда говорил, что наслаждается, видя, как мои соперницы удивляются, когда я их побеждаю.

– Да, Слава всегда в такие моменты с гордостью произносил: «Моя дочка!» – вздохнула Лилия Романовна.

Она присела на стул, рядом с кроватью дочери, и задумалась, уносясь мысленно в то счастливое время, когда Аня еще училась в школе, а Вячеслав работал в ИЯФе (институте ядерной физики) старшим научным сотрудником. Женщина не подозревала, что на работе муж получает немалую дозу радиации и знает об этом, соглашаясь на риск ради науки.

Вячеслав надеялся, что сумеет дожить до пенсии, но не рассчитывал пережить выход на нее. Но мужчина недооценил вредоносную дозу радиации и умер от белокровия, когда ему еще не исполнилось и сорока лет, а его дочери едва «стукнуло» пятнадцать. Он успел порадоваться успехам дочери пока она училась в музыкальной школе, но дальше Анне с матерью пришлось жить без кормильца, и теперь в их доме почти никогда не было слышно смеха. Стоило Анне рассмеяться, как Лилия Романовна вздрагивала и осуждающе смотрела на дочь, будто своей радостью та предает память об отце. И Аня почти разучилась смеяться. Сейчас, вспоминая прошлое, Лилия Романовна сказала:

– А ты ведь всегда была хохотушкой, – женщина грустно взглянула на дочь.

– Тогда все было иначе, – Аня тихо закрыла глаза. – Можно, я посплю? Глаза слипаются, сил нет.

– Да, конечно! – спохватился Даниил, – я посижу тихонько рядышком?

– Нет, идите оба домой. Я теперь до утра буду спать. Мам, пожалуйста, иди домой, поспи. Сейчас уже поздно, скоро автобусы перестанут ходить.

– Я буду спать здесь, – ответила женщина. – А ты иди, Даниил. Я тебе потом позвоню, когда она проснется. И завтра иди на учебу. Узнай, что там да как. Может быть, мне нужно ноты занести тому, кто вместо Ани будет выступать на концерте?

– Нет, мама! Я буду играть, время еще есть. Я восстановлюсь. – Девушка посмотрела на Даниила. – Пожалуйста, скажи им, что я буду играть на этом концерте. У меня же только два произведения. Я не подведу Иосифа Рудольфовича. Он столько трудился надо мной!

Даниил ушел домой, а вошедшая медсестра предложила Лилии Романовне поспать на свободной кровати, рядом с дочерью. Парень вышел на улицу и плотнее запахнулся в пуховик. К вечеру температура упала, снег звучно хрустел под ногами. Даниил шел и улыбался. К кому-то любовь приходит весной, но у него первая влюбленность родилась осенью, а надежду на взаимность он получил в предрождественские морозы. И новое, волнующее чувство грело парня лучше всех пуховиков мира.

Он едва успел на последний автобус идущий в сторону дома, но сейчас не расстроился бы, даже если бы пришлось проделать весь путь пешком. Парень чувствовал себя почти непобедимым и не способным устать. Даниил вошел в дом и, сняв верхнюю одежду, направился в спальню.

– Сын, остановись, – почти приказала Галина, – ты не ужинал.

– Ах да, забыл, – спохватился парень.

– Идем в кухню, – позвала мать – мы все уже поели.

По опыту она знала, что, если сейчас не накормит старшего сына, тот уйдет спать голодным. Поэтому женщина сразу вошла в кухню и поставила на стол тарелку с котлетами и картофельным пюре. Помолившись и сев за стол, Даниил оглянулся, быстро встал, взял из ящика нож и вилку, сел обратно и принялся есть. Мать молча наблюдала несколько минут, затем улыбнулась:

– Ты ешь так, будто в топку забрасываешь уголь. Обычно ты можешь оценить мои кулинарные изыски. Разве не заметно, что пюре необычное? Да и котлеты, я сегодня по новому рецепту сделала.

– Прости, мамуль, я отметил, что сегодня ужин просто фантастический, но задумался и ничего не сказал, – спохватился Даниил.

– Ну да, но даже в этом состоянии про нож ты не забыл, – усмехнулась Галина. – Смотри, я под картофельное пюре положила немного яблочного. Поэтому вкус нежнее, – улыбнулась женщина. А в котлеты, кроме привычных ингредиентов, добавила немного томатной пасты, мне показалось, что с ней вкус ярче.

– Нож я взял потому, что просто не хотел случайно запачкаться, – растерялся Даниил. – А вкус и у котлет, и у гарнира действительно очень приятный! Спасибо, мамуль! Ты – просто волшебница!

Галина улыбнулась. Обычно, от Даника она всегда получала самые красивые комплименты. Старший сын умел подмечать тонкости и во вкусах, и в подаче. И сегодня мать была удивлена, что старший сын ел, как растущий подросток Марк. Просто забрасывал пищу в рот и, почти не жуя, проглатывал ее.